10 конфузных мгновений [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично, страница - 2

подожду», с комфортом расположился на ближайшей парковой скамейке. Да не просто скамейке, а еще и с удобной спинкой!

Во-вторых, нам с Николаем, в отличие от старшего «охотника», сидеть на ветках становилось все неудобнее: постепенно затекали не только ноги, но и руки. Вы, наверное, уже догадались: примерно через полчаса мы сдались в позорный плен.

Директор повел нас назад в школу, заявив по дорогое, что в наказание закроет в одной из классных комнат до утра. Такая перспектива нам не улыбалась, однако выхода не было: наши портфели находились у конвоира. А приди домой без них, родители мигом поинтересуются, где столь ценная ученическая принадлежность. Со всеми вытекающими последствиями.

Вот и школа, вот и класс. Директор отправляется к дежурной. Мы от страха (до утра – без воды, еды, постели) начинаем шмыгать носами. Слышится бряцанье ключей. И знакомый голос:

- Шкарбан, а это что?!!

Мы, ровным счетом ничего не понимая, воззряемся на подошедшего директора. Тот, выдержав паузу, тыкает пальцем в живот моего дружбана. Переводим наши взгляды туда - и вновь не врубаемся.

- Я спрашиваю «Это что?», - повторяет фронтовик.

Недоуменно смотрим. Чего там узрел директор? Клетчатая рубашка, как рубашка. Булавка, как булавка (в те послевоенные времена из-за дефицита в магазинах пуговиц в ходу были их заменители – английские булавки). Чуть ниже – пояс штанов.

- Не видишь?

- Нет! – отвечает вконец сбитый с толку Николай.

- Булавищу тебе мать вон какого размера уцепила. А ты, лазая по деревьям, даже не заметил, что она расстегнулась. И проткнет тебе пузо!

Только тут я заметил, что огромная булавка, в самом деле, острием упирается в тело друга, оттопырив зад-кольцо на меня. И то ли от этой картины, то ли от нервного напряжения, меня неожиданно разобрал такой смех, что нет спасу. Однако захохотать в такой ситуации – ужесточению наказания подобно (еще в уборной закроют). И я изо всех сил начал загонять подымающийся вверх по глотке смех назад в утробу. И это почти удалось. Увы, толика воздуха все же достигла горла. А так как я губ стоически не разомкнул, то выдохнул через нос. А так как перед этим им шмыгал (значит, было чем), то уже мне на живот вылетела огромная – стыд и срам! - сопля. Хорошо еще свидетелей, кроме директора, Шкарбана и проходившей как раз мимо уборщицы, не было.

Само собой, булавка тут же по-английски ушла в тень. В центр воспитательного момента попали выделения из моего органа обоняния. Больше всего я переживал, что друг не удержится и расскажет о позорном конфузе всем, включая слабый пол.

Единственный плюс из произошедшего: директор отправил нас домой, чтобы я немедленно начал лечить насморк.

Мгновение 3. Гулящая жена архитектора

(1968 год; поезд «Киев – Харьков»)

С группой активистов ездил на совещание рабкоров. Добирались туда поездом (через Гребенку). Едва заняли места в общем вагоне, как тут же начали обмывать приятное во всех отношениях событие. С вином была напряженка, а в вагоне-ресторане - наценка. Но выбора не оставалось. Так и ехали: ресторан - вагон - стакан.

На одной из станций в вагон ввалилась толпа ребят и девушек (как оказалось впоследствии, юниоры направлялись на кустовое соревнование в один из райцентров). Начали рассаживаться. Несколько человек завернуло и в наш закоулок:

- Не занято?

- Нет!

- Вот и хорошо.

- Приземляйтесь!

Возникла небольшая заминка: куда кому садиться? Ко мне шагнула дама постарше. И в тот момент, когда она уже была почти села, я положил на сиденье свою руку. Та села и… не подала вида, что испытывает неудобство или ей что-то мешает.

Знакомимся. Дама представляется тренером команды. Я отвечаю - и не грешу против истины - что мне очень даже приятно. Спрашиваю, составит ли она нам компанию по распитию спиртных напитков. Она соглашается. Киваю новому знакомому: тот быстренько наполняет стаканы "Портвейном". Выпиваем уже втроем. Дальше - за победу на соревнованиях. Потом я посылаю товарища в вагон-ресторан. Руку к тому времени уже вынул, ибо та устала.

Естественно, не обходится без поцелуев. Дама говорит, что замужем. Супруг работает районным архитектором, она - председателем тамошнего спорткомитета. Свой брак считает неудачным. В итоге мы договариваемся встретиться.

И вот спустя восемь месяцев волею судьбы попадаю в тот самый город. Первым делом, конечно, иду в спорткомитет. Спрашиваю руководителя. Мне отвечают, что она временно не работает. После операции. Что ж, значит, не судьба...

Иду на завод брать материал по обмену передовым опытом. Директором его оказывается женщина далеко за семьдесят, но невиданной энергии. Походили по цехам, посидели в кабинете. И, как водится в таких случаях, пошли обедать. Не без бутылочки, конечно (к слову, директриса, несмотря на возраст,