Новые приключения Самоходика [Збигнев Ненацкий] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Збигнев Ненацкий Новые приключения самоходика
Глава первая
Встреча у переправы. — Человек, понимающий все. — Первое приключение. — Шайка Черного Франека. — Трус. — Белая яхта. — Его светлость князь спиннинга. — Таинственное письмо. — Кто такой Капитан Немо? — Серый глиссер. В начале июля в пропахшей кислым пивом закусочной «Над Озерищем» было очень людно. Паром, перевозивший на другую сторону неширокого в этом месте озера, поломался и его обещали починить только в час. Поэтому каждый, кто подъезжал или сразу же возвращался назад, объезжая сорок километров пути вокруг озера или ждал, когда починят паром. И в прохладной закусочной пил пиво или лимонад, ел колбасу с горчицей, потому что больше ничего пить и есть там не было. Мой самоход был вторым в не слишком длинном ряду машин при въезде на паром. Впереди меня стояла старый, потрепанный грузовик с какого-то Мазурского госхоза, им приехало двенадцать ребят. Сначала я подумал, что эта молодежь едет на сельскохозяйственные работы, а увидев как они снимают с машины рюкзаки, погнутые фляги и облупившиеся котелки, догадался, что их группа приехала автостопом отдыхать в Озерище. Видимо, они только начали свои летние путешествия, потому что еще были деньги: компания села за один большой стол закусочной и щедро угощалась пивом, крича на жаргоне уличных мальчишек. Сразу же после меня подъехали две частные машины: «Сирена» и «Вартбург» с варшавскими номерами. Прикрученный сверху на «Сирене» багажник ломился от кемпингового оборудования: спальные мешки, палатки, надувные матрасы. А «Вартбург» тянул за собой двуколку с небольшой лодкой. И хотя машины были с дороги, они так и сияли чистотой, а лодка будто и не была еще на воде. Из «Сирены» вышли мужчина и женщина средних лет: он — худощавый и седой, с озабоченной и одновременно гордой миной «воскресного водителя», который впервые в жизни проехал своим ходом такое длинное расстояние: из Варшавы в Мазовию, она — высокая и рыжая, в очках, похожая на старую англичанку из кинокомедии. Из «Вартбурга» выкатилась тучная женщина, а из-за руля вышел гладкий пожилой мужчина с усиками и грозно нахмуренным лбом. Взглянув на него, каждый путешественник разразился бы от смеха. Он был в блузе, которую можно купить в иностранных рыболовных магазинах, разукрашенной большими и малыми карманами. Так же пестрели ими и брюки. С теми набитыми карманами человек напоминал универмаг в миниатюре; у него нашлась бы не только катушка ниток любого цвета, но и игла какой угодно толщины, какие хочешь крючки для удочки, кремни для зажигалки, веревочки и леска, складные вешалки для одежды и пружинки для спиннинга, ножницы и шнурки для ботинок, тесемочки, шпильки и многое еще, вплоть до запасных колышков для палатки. Я был уверен, что этот человек недели две тщательно готовился к отпуску, пытаясь предсказать все неожиданности, которые могут постигнуть его в кемпинге. Поэтому, наверное, в левом кармане вверху он носил бензиновую зажигалку вместе с запасными кремнями. А как бензин кончится, то в правом кармане внизу у него была газовая зажигалка. А если бы и она поломалась, в правом кармане вверху он имел коробку спичек. Я был также уверен, что уже поставив палатку, он обнаружит, что все же забыл взять что-то чрезвычайно важное и очень нужное. На широком поясе у него висело нечто, напоминающее и топорик с пилой, и лопатку с молотком, и финский нож. С другой стороны качался на цепочке огромный складной нож с несколькими лезвиями и хитроумный аппарат, назначение которого не знали, пожалуй, и сами его создатели. На левой руке он имел часы, а на правой буссоль с компасом. На ногах у него были шерстяные тапочки ручной работы с особым образом пришитыми подошвами. Как только он вышел из машины, женщина подала ему ботинки. Мужчина посмотрел сначала на часы, потом на буссоль. — Мы едем правильно, — обратился он к спутникам с другой машины. А потом снял тапочки и обулся в ботинки. — Я считаю, — сказал седоватый мужчина своему приятелю, — что твоя жена тоже должна сшить тебе такие тапочки. Когда ведешь машину, нога на педали не так устает. Про ноги нужно заботиться в пути. Помни: для туриста ноги — то важно. На натруженных ногах ничего не сделаешь. Он говорил это так, будто пришел из Варшавы пешком, а не приехал автомашиной. Когда этот человек узнал, что паром будет перевозить где-то в час, то еще больше нахмурился. Вместе со своими попутчиками он вошел в закусочную, громко поучая приятеля: — Запомни, Казик, в жару не пей ни пива, ни лимонада, потому что это только усиливает жажду. Надо пить или черный кофе, или горький, крепкий чай. Он замолчал, увидев, что я сижу за столом и запиваю лимонадом колбасу с горчицей. — О, кстати, — показал он на меня пальцем, — вот вам неопытный турист. Ему все больше будет хотеться пить. Я беспомощно развел руками. — К сожалению, милостивый государь, в этой закусочной нет ни черного кофе, ни горячего чая. Глаза у гладкого мужчины победно блеснули. — Вы слышите? — Закричал он: — Вот вам турист, без туристского опыта. Потому что с чего узнаешь настоящего туриста? Ему присуща предусмотрительность. Настоящий турист возит с собой в одном термосе черный кофе, а во втором — горячий чай. Мышка, — обратился он к жене, — не угостишь нас чаем? Я согласно кивнул и доброжелательно улыбнулся «опытному туристу». Обычно такие люди очень надоедают, но для природы они совершенно безвредны. Еще не бывало, чтобы такой педантичный и аккуратный турист не закопал после себя банку из-под консервов или не погасил очага. Господин Анатоль — так называли его жена и друзья, — посадил свой кружок за соседний столик и стал угощать напитком из своего термоса. А что я благосклонно воспринял его слова, то и перед мной он поставил пластмассовую чашечку с чаем. — Это ваша машина стоит у закусочной? — Вежливо спросил он и не дожидаясь ответа, добавил: — Вы, наверное, сами сделали ее, да? Сразу видно, что у нее мотор от мотоцикла. Скорость ее, видимо, очень небольшая, но все же это четыре колеса и на рыбалку съездить можно. Я не возражал. Пусть думает, что он знаток моторов. Это был классический всезнайка. Я смертельно обидел бы его, если бы стал возражать. От дальнейшего разговора с Анатолем меня спасла семнадцатилетняя девушка, подъехавшая к закусочной на велосипеде. Это была красивая блондинка с толстой косой на спине. К багажнику ее велосипеда был привязан чемоданчик. Казалось, что девушка впервые в жизни отправилась на отдых одна. Ее появление встретил рев молодежи, пивших пиво. — О, новая куколка! — Загудели они. — Девочка, иди к нам, присоединяйся к веселой компании. С нами не пропадешь, куколка! Иди к нам, Черный Франек приглашает тебя. Губы девушки пренебрежительно скривились, лицо помрачнело. Она пожала плечами и направилась к моему столу, где только и были свободные места. — Можно? — Спросила она. И когда я кивнул, присела на краешек стула. Из перекинутой через плечо сумки вынула два бутерброда, завернутые в тонкую бумагу, разложила завтрак на столе и подошла к буфету заказать что-то пить. Компания подростков все не унималась, жестами и криками приглашая девушку к своему столу. Она взяла у буфетчицы бутылку лимонада и вернулась к моему столу. — Это ваши знакомые? — Спросил я. Она удивленно посмотрела на меня: — Я вообще их не знаю. Я хотел спросить: из какого города она приехала и в этот момент из-за стола подростков поднялся парень с огромной черной шевелюрой, похожий на ворона с расставленными крыльями. Это, вероятно, и был Черный Франек. Он подошел к нам вразвалочку как моряк, глубоко засунув руки в карманы грязных джинсов. — Почему ты нас не слушаешься, куколка? — Спросил он, склонившись к девушке. — Нас тринадцать, а тринадцать как ты знаешь, несчастливое число. Ты была бы четырнадцатая. — Мне не нужно ваше общество, — буркнула девушка. Черный Франек выпрямился, будто его кто-то ударил в спину. — Только не выпендривайся! — Рявкнул он. — Наверное, слышала про ватагу Черного Франека? — Не слышала, — отрезала она. Он покачал головой. — Значит, не читаешь газет, необразованная ты человек. Ибо в «Экспрессе» помещена большая статья про ватагу Черного Франека из Охоты. Будто через нас нет покоя во всем районе. Вот я и есть Черный Франек, я отбыл один год исправительной колонии, — сообщил он так гордо как солдат о боевых наградах. Девушка снова пренебрежительно пожала плечами. Это очень задело парня, особенно, что вся ватага прислушивалась к их громкому разговору. Хорошая рыжая девушка в красной как огонь, кофточке, недовольно поморщившись, следила за Черным Франеком. Теперь она презрительно надула губы и крикнула: — Отстань от нее! Разве ты не видишь, что это провинциалка? Парень засмеялся, за ним захохотала вся ватага. — Ты провинциальный гусь? Но теперь ты знаешь кто я такой. И если я вежливо приглашаю, то надо слушаться. Ну, давай! — Крикнул он и крепко схватил девушку за плечо. Я встал из-за стола. — Погоди, парень. Иди на свое место, отстань от девушки. Черный Франек покраснел от гнева. В закусочной воцарилась такая тишина, что я услышал шепот жены господина Анатоля: — Умоляю вас: не вмешивайтесь. Ведь это разбойники. Господин Анатоль беспомощно оглянулся. Видно было, что ему хочется дать волю своей привычке всех поучать. И выпал же очень удобный случай. Но увидев мрачные и упрямые лица, видимо, испугался. Он повернулся ко мне спиной, словно подчеркивал, что ни во что не вмешивается. «Трус», — презрительно подумал я. И сразу же вся моя симпатия к нему и снисходительность к его поучениям растаяли. А девушка? Я заметил, что она немного побледнела. Потом взглянула на меня, бросила взгляд на Черного Франека. И вдруг сделала такое, что меня безмерно удивило. Встала из-за стола и сказала парню: — В конце концов, я могу подсесть к вам. Мне даже интересно, что вы за компания. И пошла к их столу, а вся ватага поздравила ее диким визгом. Черный Франек пренебрежительно скривился и идя за девушкой, бросил в мою сторону: — Ну и чего вы вмешивались, старик? Я покраснел. — Такая теперь молодежь, — проворчал Анатоль. Трусцой подбежала ко мне буфетчица в грязном фартуке. — Господи, какой же вы неосторожный, — она молитвенно сложила руки и прижала их к большому животу. — Ведь могла начаться страшная кутерьма. Я знаю — это отряд Черного Франека. Они уже были здесь прошлым летом, целый месяц бесчинствовали над Озерищем, пока милиция их не усмирила. А уже вреда наделали! Несколько лодок украли и растащили по всему озеру, выбирали рыбу из неводов. И все так ловко, что милиция не могла поймать их с поличным и посадить за решетку. Теперь снова здесь. Ой, невеселое лето нас ждет. Распугают туристов, что ничего не заработаешь. Теперь я внимательнее присмотрелся к шумной компании. Итак, это была не просто стая распущенных ребят, это были уже потенциальные преступники. Шайка головорезов и хулиганов и даже воришек. Но каждому не более семнадцати лет; Черный Франек казался даже немного моложе. «Что толкнуло парня на такой путь?» — Подумал я. Или эта рыжая девушка в красной кофточке и элегантных капроновых штанах. У нее тонкое лицо, нежные руки, аккуратно причесанные волосы. Совсем тебе «девушка из хорошего дома»! И как она оказалась среди этой шайки? Шум подростков вдруг стих. Кто-то из ребят увидел в окно, что к берегу подплывает небольшая спортивная яхта. Вся ватага выбежала из закусочной. Блондинка с косой тоже вышла на берег. Казалось, ей очень хорошо в новой компании. — У- х — х, — громко, с облегчением выдохнул господин Анатоль. И сразу же в нем проснулось желание поучать. — Лучше обходить их десятой дорогой, — обратился он ко мне. — К счастью, Озерище не маленькое — можно будет как-то их избегать. А с другой стороны, почему милиция не обуздает этих головорезов? Меня раздражала его болтовня. Я был зол на этого труса. — До ближайшего отделения милиции, насколько я знаю, пятнадцать километров. А впрочем, милиция не может быть везде и, видимо, не очень нужно каждый раз ее вызывать. Достаточно будет гражданам не дремать и не поворачиваться спиной. Он обиделся. Его жена поспешила ему на помощь: — Пусть лучше каждый смотрит на свой нос. Что вам до той девушки? Вы вмешались и хорошо, что не дошло до драки. А девушка, как видите, не лучше них. Я пожал плечами. Я считал, что поступил правильно, а не так как поступила девушка с косой. Но спорить дальше с женой Анатолия было бесполезно. Я сделал вид, что тоже заинтересовался яхтой, что подплывала к берегу и пересел поближе к окну. Яхта была замечательная — белая, стройная, с каютой на четверых, с мачтой и парусами, но приплыла она на моторе. Полуголый бородатый мужчина забросил веревку на кол, а молодая женщина вытащила из яхты деревянный трап. Затем из каюты вышел молодой парень где-то лет двадцати двух — худой, бледный и хилый. В его фигуре не было ничего от спортсмена — водника, хотя он носил фуражку яхт — клуба и был, наверное, капитаном яхты. Эти три человека составляли всю команду. Они сошли по трапу на берег и направились в закусочную. Подростки смотрели на прибывших в немом восторге; видимо, им очень понравилась яхта. Худосочный молодой заметил этот восторг, гордо выпрямился и пытался идти вразвалку как настоящий морской волк. В закусочную они вошли один за другим. Впереди хилый, за ним молодая женщина, а сзади полуголый Бородач. Женщина не сияла красотой, но была в хорошем купальном костюме. Загорелая кожа контрастировала с окрашенными белыми волосами. Однако, хотя она приплыла на яхте, я бы поспорил, что загар ее искусственный. Она будто только вчера села на яхту. Я еще больше убедился в этом, увидев ее длинные, тщательно окрашенные ногти. С такими не ставят парусов и даже не варят есть, путешествуя по воде. Только полуголый Бородач походил на спортсмена — водника, хотя и не носил белую фуражку, а лишь только поблекшую от солнца жокейку. Через загорелое, почти черное плечо у него висела кинокамера, с которой он, казалось, никогда не расставался как оператор кинохроники. Вместе с ними вернулась к закусочной ватага подростков. Девушки и ребята уже пережили первый восторг от яхты и начали друг перед другом приставать к прибывшим. Не грубыми, а просто очень детскими возгласами вроде: «Сударь, снимите меня», «Сколько стоит ваш пароход?», «С какой скоростью он плывет?», «Может, вы заберете нас с собой?». Прибывшие не отвечали, а худосочный капитан подошел к буфету и громко сказал: — Мы хотим купить два ящика пива. Я заплачу за бутылки и за ящики. Возьмем их на яхту, стоит такая жара, что и на воде можно умереть от жажды. Буфетчица имела только один ящик с бутылками пива. Она принесла его и поставила перед капитаном. Видимо, Бородач выполнял на яхте роль раба. Когда все трое направились к двери, Анатоль вдруг вскочил от стола. — Я вспомнил, откуда знаю вас! — Закричал он тщедушному капитану. — Я видел в газете ваш снимок. Вы король спиннинга. — Только князь, дорогой сударь. Только князь, — приветливо кивнул ему головой чахлый капитан. — Нет, нет. Вы же король, — озабоченный господин Анатоль уже спешил к нему. — Это вы поймали спиннингом одиннадцатикилограммового судака. Можно мне, скромному рыцарю спиннинга, пожать вам руку? «Его светлость» милостиво подал Анатолю руку, но из скромности снова принялся опровергать взгляды энтузиаста рыболовства. — Я поймал не судака, а только щуку весом тринадцать килограммов, за что получил лишь серебряную медаль, дорогой сударь. Пользуясь вашим определением только право на титул князя спиннинга. Рекордсменка Польши в прошлом году, а также обладательница золотой медали — девушка, что именно здесь на Озерище, поймала спиннингом сома весом тридцать девять килограммов. Она стала королевой спиннинга, хотя некоторые отрицали ее право на этот титул. Ведь вы только представьте себе: молодая девушка и огромный сом весом в тридцать девять килограммов. Ведь это невероятно. Господин Анатоль за голову схватился. — Слышь, Мышка? — Закричал он жене. — Щука весом тринадцать килограммов! Сом весом тридцать девять килограммов! Каких замечательных результатов достигают некоторые со спиннингом! Посмотри, Казик, на этого господина! — Крикнул он приятелю. — Вот князь спиннинга. Восхищайся и учись как ловить рыбу. Может и ты когда-то станешь князем? «Его светлость» снова милостиво кивнул головой, а энтузиазм господина Анатоля достиг апогея: — Глубокоуважаемый князь спиннинга, — обратился он к тщедушному капитану, — могу ли я узнать, с какой целью вы прибыли на Озерище? Я догадываюсь, вы попробуете здесь рыбачить. Но разрешите поинтересоваться: какую рыбу вы собираетесь ловить и где? Энтузиазм господина Анатоля, особенно его услужливые поклоны были такие смешные, что вызвали новую волну насмешек у ватаги подростков. Рыжая девушка со скоморошьей гримасой подошла к «князю» и церемонно ему поклонилась. — О, как я счастлива, многоуважаемый князь, быть в таком изысканном обществе, — сказала она насмешливо. Черный Франек сплюнул на пол и громко буркнул: — Ты посмотри на эту аристократию, черт знает что. Короли, князья, рыцари. А мне плевать на ваши аристократические титулы и на ваши спиннинги. Ловлю рыбу когда и как мне нравится. Впрочем, — он еще раз презрительно сплюнул, — никакой вы не князь. В Варшаве вас называют Вацек Краватик [1], потому что ваша мать имеет магазин галстуков на Маршалковской. Она купила вам эту яхту, на которой вы сейчас носитесь по Мазурским озерам. Между тем в закусочную вернулась блондинка с косой, дольше других любовавшаяся белой яхтой. Она услышала прозвище владельца яхты, которое назвал Черный Франек и засмеялась. А Черный Франек — будто из зависти к славе Вацека Краватика — разглагольствовал дальше: — Рыбы не имеют голоса и не скажут, что они думают о ваших рекордах и медалях. Может, мамочка купила на рынке большую щуку и эта медаль у вас от матушки, так же как и яхта? Плевать мне на княжеские титулы. Говорю вам, что на Озерище царствовать буду я, а не вы, сударь Краватик. Хотя я не психолог, но подумал: «Кажется, я знаю, что завело этого мальчишку на скользкую дорогу. Он очень тщеславен, но не может заработать славу добрыми делами, поэтому хочет получить плохими». Куда девалась кротость с княжьего лица. Он поджал губы и буркнул Бородачу: — Бери пиво и пошли на яхту. Затем, делая вид, что не замечает подростков, обратился только к господину Анатолю. Однако его слова были адресованы Черному Франеку. — Вы спрашивали о моих рыболовных планах. Я, дорогой господин, попробую ловить на Озерище судаков. А мой приятель, — он показал на Бородача, — кинематографист — любитель, намерен сделать фильм о рыбаках со спиннингом. Он снимет краткий учебный фильм о том, как я ловлю рыбу с помощью блесны. Затем мы покажем этот фильм в нашем кружке Польского союза рыболовов. — Где вы будете ловить? — Спросил господин Анатоль. — Я хотел бы хоть раз увидеть, как вы забросите спиннинг. Или места вашего рыболовства — тайна? Лицо князя снова стало доброжелательное. — Я буду ловить у мыса Судака, — ответил он. — Совсем не знаю, где это, — опешил рыцарь спиннинга. — Я внимательно читал путеводитель про Озерище, но такого мыса там не было. — Возможно, — согласился господин Краватик. — У одного знатока Озерища я купил карту с обозначенными на ней местами, где ловится какая рыба. Этот знаток озера воспользовался названиями, которыми пользуется местное население. Янек, — обратился он к Бородачу, — может, принесешь с яхты нашу карту? Мы покажем господину, где расположен мыс Судака. Его интересует мой метод… Бородач взбунтовался. — Сам принеси ту карту. А впрочем, мне кажется, мы забыли ее дома. Сказав это, он взял с пола ящик с пивом и сердито бормоча что-то себе под нос, вышел из закусочной. Авторитет князя снова зашатался. «Его светлость» торопливо закончил разговор. — Мыс Судака расположен в северной части Озерища. Там вы меня найдете. Мою яхту нетрудно заметить, — добавил он. И на прощание протянул господину Анатолю руку, а тот пожал ее очень предупредительно. Тогда князь и его дама направились к выходу. В этот момент в закусочную вбежал деревенский паренек и подал Черному Франеку какую-то записку. Пока Черный Франек успел прочитать ее, мальчик уже убежал из закусочной. Белая яхта уплывала от берега. Но никто из подростков не смотрел на нее. Черный Франек вышел на середину комнаты и крикнул своей ватаге: — Тихо, рвань! Вот мне принесли какую-то записку. — И прочитал: «Вы шайка разбойников. Если в этом году снова попробуете безобразничать на Озерище, то пожалеете. Я вам рога пообломаю. Капитан Немо». В закусочной раздались голоса подростков: — Кто принес эту записку? — Кто нам так угрожает? Кто-то из мальчишек выбежал, чтобы найти босого посланника, но вернулся ни с чем. Того уже не было ни вблизи закусочной, ни на берегу озера. Черный Франек громко восклицал: — Слышите? Угрожает нам. Ну, мы его утопим. Хотел бы я все-таки знать, что это за капитан Немо? Я отозвался: — Вы не читали книг Жюля Верна: «Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров»? Черный Франек пожал плечами: — Конечно, читал. Но не думаете ли вы, что это тот самый капитан Немо и живет он на Озерище? Рыжая девушка погрозила кулаком озеру, которое виднелось в окне: — Посмотрите, ребята, герой из книги ожил и начинает пугать нас. Пусть он только нам покажется… Тотчас, словно в ответ на вызов, на озере глухо загудел небольшой буксир, разминаясь с белой яхтой Вацека Краватика. Буксир тянул за собой новенький, серого цвета моторный глиссер. Мы увидели на борту глиссера название «Капитан Немо».
Глава вторая
Вызов в милицию. Поддельные иконы и Янтарная Венера. История янтарной фигурки. Мужчина с рубцом на правой щеке. Где затоплен грузовик? Побег под бомбами. Путешествие пальцем по карте. Начинаем рискованное дело. История моего приезда на Озерище началась еще с зимы… В феврале я получил вызов в Управление центральной общественной милиции. По телефону мне объяснили, что милиции нужно знать мое мнение по каким-то древним произведениям искусства и памятников. Это не удивило меня, потому что немалое время я несколько добавлял к своей скромной зарплате музейного работника, подрабатывая как товаровед в антикварных магазинах. Я получил даже некоторую известность в определенных кругах, разгадав несколько исторических загадок и отыскав ряд пропавших музейных коллекций. Меня завели в кабинет капитана Юзвяка, тридцатилетнего худощавого блондина с веселыми зеленоватыми глазами и приятной улыбкой. Он посадил меня за свой письменный стол, вынул из сейфа две деревянные иконы и какую-то небольшую фигурку, сделанную из янтаря. Все это разложил передо мной на столе и сказал: — Нас интересует ваше мнение об этих вещах. У меня был с собой портфель, который я всегда брал на консультации. Там у меня были лупа и несколько бутылочек с различными химикатами, необходимыми, чтобы быстро провести анализ и установить возраст картины. Но на этот раз мне даже не надо было раскрывать портфеля. Я сразу увидел, что картины на дереве — это имитация старинных лемковских икон. Выполнены были они с большим успехом, но тот кто их рисовал, даже не скрывал, что имитирует. Просто это были современные хорошие копии очень старых и хороших икон. Поэтому я отложил их в сторону и принялся за янтарную фигурку. Сделали ее очень давно, может тысячу или две тысячи лет назад из большого куска янтаря — фигурка имела в высоту почти двадцать сантиметров. Это было примитивное, схематичное изображение женской фигуры, словно скульптор и не хотел сделать ее похожей на кого-то конкретного, а изобразил женщину вообще, женщину — символ. По моему мнению, она изображала богиню плодородия. Что это была скульптура культовая, предназначенная для религиозных служб, свидетельствовал материал — янтарь, который в древности ценили выше золота. Хотя, может, ее создатель имел много этого материала и — вместо сотен очень ценных в те времена янтарных бусин — вырезал эту женскую фигуру. Подумав об этом, я сразу что-то вспомнил. Я вскочил из-за стола. — Позвольте мне на минутку вернуться домой и привезти старый каталог памятников! Все время пока я рассматривал предметы, капитан Юзвяк присматривался так пристально и сосредоточенно, словно хотел угадать ход моих мыслей. Теперь он показал на янтарную фигуру женщины. — Значит, это она так вас заинтересовала, — сказал он. И добавил довольно: — Я знал, что вы поможете нам разгадать эту загадку. Об иконах эксперты из института криминалистики сразу заявили, что они написанны в наше время. А о янтарной фигурке только сказали, что она старая. Для меня этого мало. Поэтому я и решил обратиться к вам. — Могу я узнать, при каких обстоятельствах найдена эта янтарная статуэтка? — Я назвал ее Янтарной Венерой, — засмеялся капитан Юзвяк. — И таким же шифром назвал одно уголовное дело, которое веду. — Янтарная Венера? — Закричал я. И в моей памяти всплыла одно упоминание. Я сел к столу и сказал: — Мне не надо ехать за каталогом. Я вспомнил все, что знаю об этой фигурке. Лицо капитана Юзвяка стало напряженным. — Вы действительно сообщите мне что-то о Янтарной Венере? — Вы назвали статуэтку Янтарной Венерой, а я вспомнил, что мне уже попадалось это название. Оно касалась похожей фигурки из янтаря. Капитан вынул грубый блокнот, сел сбоку меня у стола. — Итак, слушаю вас, господин Томаш… На этот раз улыбнулся я. И сказал немного смущенно: — Вы не обидитесь, если я поставлю определенное условие? Я расскажу вам все, что знаю о Янтарной Венере, а вы откроете мне: при каких обстоятельствах ее нашли. Я спрашиваю не просто из любопытства, а по обязанности как музеевед. — Хорошо, — кивнул он головой. — Информируя вас, я не нарушу инструкции, потому что это дело мы уже закончили. Я взял янтарную фигурку. — Найдена она в могиле так называемого римского периода, то есть в начале нашей эры. До конца тысяча девятьсот сорок четвертого года она хранилась в музее. Мы думали, что коллекции музея вывезены в Германию. Однако наши поиски на территории Германии не дали результатов. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать на эту тему, — закончил я и вопросительно посмотрел на капитана Юзвяка. — Две поддельные иконы и Янтарную Венеру, — начал капитан, — таможенники отобрали на границе у одного иностранца, он хотел вывезти их без разрешения государства. Вам, вероятно, не важно, как зовут того иностранца и из какой он страны, сейчас он у себя на родине. Раз иконы оказались поддельными, следствие решили прекратить, иностранца наказали только пошлиной, а вещи, которые он хотел вывезти, изъяли. Однако иностранец дал милиции показания и они имеют для вас ценность, потому что как я понял из ваших слов, нахождение этой янтарной фигурки бросает какой-то новый свет на дело пропавших коллекций. — Именно так. Это очень важное дело. — Иностранец купил картины у мужчины, с которым случайно познакомился в антикварном магазине в Варшаве. У нас есть описание внешности этого человека. Мы думаем, что это какой-то художник, подрабатывающий на иконах и продающий их иностранцам. Именно из-за этого художника иностранец познакомился с другим мужчиной, назовем его условно Мужчиной с рубцом, потому что иностранец говорил, что у того человека рубец на правой щеке. Мужчина с рубцом предложил иностранцу Янтарную Венеру и предложил провернуть выгодное дело. Какое именно? Мужчина с рубцом уверял, что он знает в Мазовии озеро, где в войну провалился под лед гитлеровский грузовик с какими-то очень ценными вещами. Машина лежит на дне озера. Мужчине с рубцом повезло добраться до нее и получить янтарную фигурку, но он утверждает, что других вещей не удастся извлечь из грузовика без акваланга. И уговаривал иностранца, чтобы тот вошел с ним в союз. Иностранец должен был дать деньги, чтобы Мужчина с рубцом купил акваланг и научился подводному плаванию. Достав сокровища, они бы поделили их поровну. Однако иностранец не доверял Мужчине с рубцом и не хотел иметь с ним никакого дела. Он согласился только купить Янтарную Венеру, которую как вы знаете, у него забрали на границе. У меня дрожали руки, когда я доставал из кармана трубку. — Когда все это произошло? — Спросил я. — Две недели назад. — Иностранец не собирался финансировать Мужчину с рубцом. Но, может, нашелся кто-то, кто дал немного денег? И сейчас Мужчина с рубцом в каком-то из варшавских бассейнов, возможно, учится нырять в воду. А через полгода, летом начнет доставать сокровища. — Да, это очень вероятно, — кивнул капитан Юзвяк. — Того мужчину надо арестовать. Мы должны найти эти сокровища! — Воскликнул я. Капитан Юзвяк снисходительно улыбнулся. — Нельзя арестовывать человека только потому, что он учится нырять. В Варшаве есть несколько клубов аквалангистов и многие люди занимаются этим спортом. А может, Мужчина с рубцом не из Варшавы, а например, с Ольштын или Вроцлава? — И все же можно попробовать послать экспедицию и добыть сокровища того грузовика. Капитан пожал плечами. — Мазовию называют Страной тысячи озер. В каком из них затонул грузовик? — Если бы найти Мужчину с рубцом, — сказал я, — и установить за ним тайный надзор, то уже он сам привел бы нас туда, где затонул грузовик. Капитан снова снисходительно улыбнулся. — Вы представляете, сколько людей нужно было бы для этого? Где уверенность, что иностранец рассказал правду? А может, солгал и Мужчина с рубцом? Может, он просто хотел выманить деньги у иностранца и грузовик — только его вымысел? Если даже действительно в каком-то озере затонул грузовик, то вы уверены, что Человек с рубцом после отказа иностранца не будет искать финансовой поддержки и дальше? Не проще ли было бы ему договориться с каким-то аквалангистом: я тебе покажу место, ты получишь коллекции, а сокровищами поделимся. — Так что же делать? — Не знаю, что вам сказать, — ответил капитан Юзвяк. — Ваше доверие к нам понятное, но должен напомнить, что мы не общество ясновидящих, мы не знаем: в каком именно озере затонул грузовик. Материалы следствия и Янтарную Венеру покажем в отделе музееведения Министерства культуры и искусства и на этом наша миссия закончится. Это не означает, конечно, что мы забудем это дело. Когда узнаем, что кто-то пытается получить сокровища, которые являются собственностью нашего народа, уверяю вас, мы не будем сидеть сложа руки. Я понял, что разговор окончен. Попрощался с капитаном Юзвяком и вернулся к своим ежедневным занятиям в музее. Я хотел забыть дело Янтарной Венеры, но и во сне мне мерещились аквалангисты, которые достают из глубин озера множество янтарных фигурок. Я пытался отнять их и просыпался утомленный и облитый потом. Через неделю я пошел в архив Народного музея и начал искать между старыми бумагами папки с записями, сделанными, когда я изучал историю искусства. Тогда, в первые послевоенные годы, для наших музееведов первостепенной задачей было найти и вернуть назад польские музейные сокровища, украденные гитлеровцами, поэтому во время летней практики мне поручили дело, которое больше подходило бы детективу, чем историку искусства. Но у меня была удача детектива и работа пришлась мне по вкусу. Я должен был определить: каким путем ехали гитлеровские автомашины с коллекциями из музея. Задача превысила мои исследовательские возможности. Правда, за счет коренного польского населения в Мазовии и Надвислянщины я смог нарисовать отрезок пути, которым грузовик с надписью «Музей в Э.» убегал от победных частей Красной Армии, однако в другом месте дорога прерывалась. И несмотря на все мои усилия, я не смог найти потерянного следа. Помню, что когда я подал руководству Народного музея карту с обозначенным на ней путем бегства, то к моим исследованиям отнеслись скептически, таким невероятно запутанным был этот путь. Получалось, что коллекции вывозили не на запад, а на юг и это казалось бредом. Поэтому выводы моих исследований положили в архив. Через двадцать лет я с большим волнением взял в руки пожелтевшую папку и развернув ее снова прочитал свои тогдашние записи. Карта показывала, что коллекции везли по шоссе на Пасленк, а затем в поселок под названием Малдита. Там грузовик повернул на дорогу в город, что теперь называется Залево. И именно здесь в Залево следы терялись. Залево горело тогда после бомбардировки его советскими самолетами. На рынке было полно гитлеровцев, панически бежавших. Один из старых жителей Залево вспомнил, что он видел на перекрестке дорог, у въезда в городок многотонный грузовик с надписью «Музей в Э.». Когда начался очередной налет, водитель грузовика немного съехал с шоссе, так как шоссе было главной целью бомбардировщиков. Тот очевидец спрятался в подвале, а как все немного утихло и он вышел оттуда, то уже не увидел грузовика. Видимо, уехал. Или по шоссе на Старый Дзерзгонь или дорогой к Ежвалду. Я помню, что потерял в Старом Дзерзгони целых два дня, расспрашивая жителей городка о грузовике с надписью «Музей в Э.». Никто не видел его и в других поселках по той же трассе. Оставалась только дорога на Добжик, Ежвалд и Суш, которой можно было проехать дальше — на Прабуты, Квидзын или Мальборк, и еще дальше на запад — в Германию. Но и на той трассе никто не заметил автомашины, которую я искал. На этом закончил я тогда свое исследование. Но теперь я был мудрее, чем в те годы. Мудренее на одну информацию. Грузовик не поехал в Германию, а затонул в каком-то озере. Я принес пожелтевшую папку домой и развернул карту Ольштынского воеводства. Коллекции не могли увезти на Илавы, ибо там были советские танки. Не видели грузовик и в Старом Дзерзгони, следовательно, и эту трассу надо отбросить. Остается только дорога на Суш. Но и в Суши его не видели… У трассы Залево — Суш находятся длинные Озерища. Если в Суши не видели грузовика, то это значит, что между Залевом и Сушем водитель вдруг свернул на какую-то полевую дорогу и пробовал переезжать через замерзшее озеро. Но где именно это произошло? Может, в Добжиках? Или дальше на юг? Может, между Добжиками и Ежвалдом немец увидел боковую дорогу и поехал на край длинного полуострова, врезающегося в Озерище? А может, пытался выбраться на дорогу через узкий перешеек между Озерищем и Плоским Озером, чтобы вернуться на трассу в Суш? Молчала разложеная передо мной карта, изрезанная красными и желтыми нитями дорог и шоссе. Изучать дело дальше следовало уже на месте, у Озерища. Для этого я пошел в Министерство культуры и искусства к директору Марчак. На письменном столе у директора я увидел раскрытый пакет, а в нем — Янтарную Венеру. Директор закончил читать сообщение, к которому милиция добавила к старинную фигурку. — Кажется, я знаю, почему вы пришли ко мне, — сказал директор Марчак. — Я пришел по делу пропавших коллекций музея в Э. Он развел руками. — Меня радует, что часть коллекций по-видимому осталась на наших землях. Хотя милиции не удалось установить, где именно лежит затонувший грузовик. — Думаю, в Озерище, — вырвалось у меня. — Да? Вы уверены? — Иронически спросил он. — Поклялись бы вы, положа руку на сердце, что именно в Озерище? А даже если так, то что из этого? — Следует начать поиски… — Что? Кому вы это говорите, господин Томаш? Старому байдарочнику, побывавшему почти на всех мазурских озерах? Озерище — третье по величине из Мазурских Озер. В нем тридцать километров длины и много больших заливов, островков и полуостровов. Загляните хотя бы в путеводитель, — он достал из ящика красно — белый «Путеводитель по Польше», — и убедитесь, что Озерище — это более трех тысяч гектаров водного плеса. И вы хотите на такой площади найти затонувший грузовик? Легче найти знаменитую иглу в стогу сена. Я разложил на письменном столе карту, выписку из пожелтевшей папки и свои давние рапорты. — Думаю, что грузовик затонул у этого полуострова в северной части Озерища. Только туда можно было бежать от советских танков. Директор пожал плечами и согласился: — Вы вызываете доверие, потому что разгадали не одну загадку и не раз приносили пользу польским музеям. Но это дело превосходит ваши возможности. И наши тоже. Разве что вы укажете место с точностью до… трехсот метров. Ну, пусть до полукилометра. Тогда мы сможем на средства министерства организовать экспедицию аквалангистов и начать поиски. Теперь я беспомощно развел руками. — Я не скажу места даже с точностью до пяти километров. Ведь я не уверен, что вообще говорится об Озерище. Итак, мне остается одно: использовать свой отпуск в июле на поиски коллекции. Поеду на Озерище, может, встречу там человека с рубцом на правой щеке. Тот человек, наверное, уже будет с аквалангом или сообщником — аквалангистом и попытается добыть сокровища из затонувшего грузовика. Этот человек укажет мне место, где затонули коллекции. Я сразу же сообщу в милицию и мы их найдем. На основании старых каталогов можно предполагать, что в грузовике затонула и коллекция изделий из янтаря, принадлежавшая музею в Э. Директор Марчак просиял. — Вы решили? Это прекрасно. Я могу только пожелать вам удачи. А через две недели я неожиданно встретил на улице капитана Юзвяка. Он подошел ко мне, поздоровался и спросил: — Правда, что вы в этом году собираетесь в отпуск на Озерище? Мне говорил об этом директор Марчак… — Да. Проведу отпуск на Озерище, — улыбнулся я. — Ведь вы, наверное, догадались, почему именно туда я хочу выбраться? — Это очень большое озеро. — Я намерен провести отпуск на северном берегу Озерища. — Вот как, — он на мгновение замолчал, а потом, прощаясь со мной, сказал: — Удачи. Но предупреждаю: вы взялись за тяжелую работу.Глава третья
На том берегу. Девушка с косой. Никто ничего не знает о Капитане Немо. Странный человек с тяжелым мешком. Что сказал мне Проповедник. Подозрение. Каждый искал одиночества. Я посещаю Озерище. Что я открыл на островках. Я не люблю без надобности демонстрировать необычные свойства моего самохода. Он может развивать скорость более двухсот километров в час, кстати, мне уже случалось ехать с такой большой скоростью. Конечно же я путешествую не быстрее других. Я привык, что увидев мою машину все смеются, а потом, когда она развивает необычную скорость, начинают меня расспрашивать и просят показать мотор и рассказать историю машины. И я должен рассказывать о моем дяде Громилле — уважаемом изобретателе, купившем разбитую в Закопане автомашину «Феррари -410» и приладившем к ней кузов, который сам придумал и сделал. Я столько раз рассказывал эту историю, что предпочитаю ездить медленно и не вызывать кучу вопросов на свою голову. А кроме того, искателю приключений лучше не проявлять всех своих возможностей сразу. Не из одного опасного приключения я вышел целым только благодаря тому, что моим врагам мой самоход казался старой, смешной и чудной машиной, скорость которой не достигает более шестидесяти километров в час. Паром на Озерище чинили слишком долго и я подумал, что теряю здесь много времени. Мой самоход прекрасно плавал по воде. Но я не хотел выезжать на Озерище на глазах у шайки Черного Франека и других туристов. Поэтому я свернул перед закусочной и делая вид, что хочу объехать озеро, поехал по шоссе в лес. Затем свернул в первую просеку, тянувшуюся к озеру, нашел удобный спуск к воде и включил гребной винт самохода, но потому, что Озерище здесь очень узкое, через минуту оказался на том берегу. Через десять минут я уже был на дороге, ведущей от парома. И тогда судьба будто отомстила мне за нетерпеливость — гвоздь из лошадиной подковы вонзился в шину самохода и пробил камеру. Я сделал то, что делают все водители в таких случаях. Остановился и поднял домкратом автомобиль и снял колесо с пробитой камерой. В багажнике у меня было запасное колесо с надутой шиной. Но остаться без запаса уже в самом начале поисков Мужчины с рубцом? Кто знает, в каких обстоятельствах еще придется мне оказываться. Поэтому я снял шину, извлек из нее гвоздь и стал заклеивать дырку в камере. Эта работа заняла у меня около часа. За это время, по-видимому, починили паром, потому что на пути поднялось облако пыли и мимо меня пронеслись две легковые автомашины: г. Анатолия и его приятеля. Я успел увидеть удивленные лица обоих господ, которые встретили меня в трех километрах от парома, хотя я им не переправлялся. Потом проехал грузовик с ватагой Черного Франека. Подростки, заметив меня, тоже крайне удивились. Увидев их, я испугался. Оказалось, что они едут на север Озерища в село Семьяна, куда ехал я. Я как раз закончил надувать шину, когда подъехала девушка с красивой косой. Итак, Черный Франек не смог уговорить ее присоединиться к его шайке. Остановившись рядом с моей автомашиной, девушка спрыгнула с велосипеда. На ее красивом, еще очень детском лице я заметил подозрение. — Как вы здесь оказались? — Спросила она. — Ведь вы не плыли паромом? — Перелетел, — замахал я руками. — Моя машина летает в воздухе. Девушка покачала головой. — Она действительно очень странная. Но скорее похожа на лодку, чем на самолет. И куда вы направляетесь на этой машине? На рыбалку или на отдых? Я не обиделся, что она так меня расспрашивает. Но и подробно отвечать не собирался. — А вы? — Спросил я. — На отдых или на дачу? Она пожала плечами. — Еду домой к родителям, я местная. Наша усадьба неподалеку отсюда. Я в этом году закончила среднюю школу в Илаве, а потом сдавала в Варшаве экзамены в вуз. И вот теперь возвращаюсь к родителям на каникулы. — А куда вы поступали? — Ой, какой вы любопытный. А на мой вопрос так и не ответили. — Потому что я немного сердит на вас. Вы удивительно повели себя с Черным Франеком. Зачем вы подсели к ним? Мне казалось, что вас совершенно не интересует их общество. Она весело засмеялась. — Угадали. Не люблю таких. Но я нехотела, чтобы они подняли дебош. Вы вели себя как джентльмен. И я вам благодарна за это. Но я не могла злоупотреблять вашим благородством. Я не унизила себя тем, что пересела к ним, а хотела узнать, куда едет эта ватага. — А кто такой Капитан Немо? Вы слышали о нем? Девушка снова отрицательно покачала головой. — Ни имею понятия, кто это такой. Я живу в этих краях, но о Капитане Немо никогда не слышала. Кроме того, что в книге Жюля Верна, конечно. Но сомнительно, чтобы здесь был такой живой Капитан Немо. — Однако все видели глиссер с таким названием на борту. — Хороший глиссер, — сказала восторженно девушка. — У него впереди стекло и маленькая кабинка на случай непогоды. Видимо, прекрасно ехать в нем по озеру. — Глиссер «Капитан Немо» существует, — заметил я. — Может и какой-то Капитан Немо есть над Озерище? — Наверное, приехал отдыхать, — размышляла она вслух. — А может, недавно здесь поселился? С тех пор, как уехала учиться в Илавы, я десять месяцев в году живу в интернате, дома бываю только в воскресенье, на праздники и на каникулах. Как приеду домой, спрошу у родителей о Капитане Немо. Может, они что-то о нем знают? Если и вы останетесь у Озерища, то мы еще встретимся и тогда я смогу больше рассказать вам о нем. У моих родителей есть лодка и я часто плаваю по озеру. И хотя Озерище огромное, на нем можно встретиться, да? Поэтому я хочу знать, где вы остановитесь. Я беспомощно развел руками. — Не знаю. Может, вблизи Семьяна. Может, в Озерной. — Вы уже здесь бывали? — Нет. Местность знаю только по карте и по описанию в путеводителе. — Вы рыбак? — Тоже нет. Я люблю одиночество и хочу здесь найти его. — А я вам мешаю, — подхватила она и сказала: — До свидания, — вскочила на велосипед и поехала. Через несколько десятков метров свернула с дороги в лес, на какую-то тропинку. Жила в этих краях, поэтому прекрасно ориентировалась. Наверное, каждую субботу и перед каждым праздником проезжала здесь, когда возвращалась из школы домой. Я надул колесо. Сел в машину и поехал по лесной дороге. «Встречу ли ее когда-нибудь?» — Подумал я про симпатичную девушку с белокурой косой, которая на своем велосипеде возвращалась в родительский дом, чтобы с гордостью сообщить: «Я сдала экзамены в институт». Было уже после полудня, но летнее солнце еще сильно припекало. Правда, сосновый лес вдоль дороги давал немного тени, однако от нагретой земли веяло жаром. Пахло хвоей и смолой, лучшим из моих любимых ароматов. Однако я снова захотел к озеру, так как собирался искупаться. Кроме того, немного проголодался, надо было приготовить обед. На перекрестке песчаных лесных дорог, под потрескавшимся стволом огромной березы сидел какой-то человек в большой соломенной шляпе. В стороне от него был большой брезентовый мешок. Увидев меня, путник поднял руку. В этом жесте было столько отчаяния и покорности, что я остановил машину. — Во — о-о — ды, — простонал он. У меня в термосе было немного чая. Мужчина жадно глотнул, глубоко вздохнул. А потом сказал: — Спасибо вам. Это благородный поступок — напоить путешественника. Я иду к озеру от железнодорожной станции и не встретил ни одной автомашины, которая ехала бы к озеру. Все направлялись от парома. Наверное, ему не было еще и тридцати лет, но с небритым, пыльным и потным лицом он выглядел значительно старше. — Почему в такую хорошую погоду люди убегают от озера, а никто не идет к воде к источнику всякой жизни. Ведь в начале мира весь земной шар был покрыт водой и вся жизнь началось с воды, милостивый государь. Я вежливо кивнул. «Может, какой-то бродячий проповедник?» — Подумалось. — Вы тоже убегаете от воды, а должны ехать к парому. Тогда бы вы забрали меня и мой тюк. Хотите попробовать, какой он тяжелый? Я не хотел пробовать, но он принялся горячо уговаривать меня убедиться, какой огромный груз он должен нести. Я вспомнил сказку о путешественнике, который встретил человека с тяжелым мешком. Мужчина попросил путешественника подержать мешок, а затем засмеялся и сказал: «Теперь ты будешь нести этот мешок или отдашь его кому-то. Мешок заколдован». Мешок Проповедника (так я назвал путника) не был заколдован. Но весил, наверное, килограммов пятьдесят. — О господи! — Вскрикнул я, опуская его на траву. — Что там у вас? — Я словно улитка, ношу на спине свой дом и все, что мне нужно. Надувная лодка, газовая плитка, акваланг, разные книги… — Вы ныряете? — Перебил я его немного поспешно. Не надо было мне проявлять такой интерес. Но я приехал на Озерище, надеясь найти Мужчину с рубцом, плавающего под водой. У этого, правда, не было рубца, но может он аквалангист, нанятый Мужчиной с рубцом. — Ныряю. Разве это плохо? — Его немного смутили мои вопросы. Я сделал вид, что не услышал ответа и скорее засыпал его вопросами, чтобы сгладить первое впечатление. — У вас есть книги? А какие? Интересные? Я очень люблю читать интересные книги. Он поднял вверх указательный палец и сказал серьезно: — Говорят: кто любит книги, тот не томится. Вы хорошо делаете, увлекаясь интересными книгами. Но мои не заинтересуют вас. — Почему вы так думаете? У меня широкие интересы. Мне показалось, что если бы я знал, какие книги он читает, то догадался бы и о его специальности. Движением руки он погасил мое любопытство. — Спасибо за чай. Вы спасли мне жизнь. Если бы вы еще ехали к озеру, а не от него, я считал бы вас выдающимся человеком. — Собственно, я еду к озеру. Только не в пролив где плавает паром, а к самому широкому плесу, в сторону Семьяна. — Прекрасно! — Воскликнул он. И так крепко ударил меня по спине, что я чуть не потерял равновесие. Этот Проповедник был здоровяк. — Мне все равно куда ехать. Лишь бы к озеру. На берегу я сойду, надую лодку и сразу же уйду. Мы двинулись. Он интриговал меня, но я уже был осторожен и не хотел назойливыми вопросами возбудить его недоверие. Один только раз я решился обнаружить свое любопытство. — И у меня есть намерение пожить в палатке над озером, — сказал я. — Может, встретимся где-нибудь… — Вы здесь впервые? — Ответил он вопросом. — Да. А вы? — Тоже впервые. Но уже узнал об озере из путеводителя. Может, поеду на Чаплинец или поищу себе удаленный островок. Читал, что их много у Семьяна. Хотя стояла жара, у меня по спине пробежал мороз. Этот человек выбрал себе для отдыха места, где как я предполагал, рыщет Мужчина с рубцом. А Проповедник, как он сам признался, имел акваланг. У меня начали расти подозрения… Ничего не замечая, он продолжал: — Я ищу места, где люди редко бывают, а птицы живут свободно. К сожалению, люди уничтожают природу, птицам уже негде спокойно гнездиться и они вымирают. Разве птицы — не прекрасные создания на земле? Они — символ красоты и свободы. Байдарки с моторами и моторные лодки, шумные как отряды чертей, все это врывается летом на наши спокойные воды и наносит непоправимый вред. В течение десяти лет я ездил летом на Снярдвы, на Негоцин или на Нидское озеро. Сначала там было тихо, прекрасная девственная природа. А теперь? До двух часов ночи гремят моторки, плывущие из озера к берегу, а в три утра на охоту отправляются рыбаки. Ужасно. И как в таких условиях может жить большой баклан? На Озерище хотя бы не так много туристов, которые уничтожают природу. Поэтому я прибыл сюда. А вы? Вы тоже плаваете по озеру с гремящим мотором? — Нет, — ответил я гордо. — На моем самоходе замечательный глушитель и он плавает почти неслышно. Но вот дорога вдруг повернула и перед нашими глазами предстала зеленоватая гладь озера, которая проглядывала между стволами ольхи. — Я выхожу! — Вскрикнул Проповедник. Берег здесь был неудобный, поросший камышом. Но мой новый знакомый на это не обращал внимания. Когда я остановил машину, он сразу же вытащил из нее свой огромный мешок и так заторопился к озеру, что я подумал: «Даже не попрощается со мной». Но вдруг он словно вспомнил обо мне. — Постойте минутку, — сказал он мне. Стал на колени перед своим бездонным мешком, развязал веревку и сунул руку внутрь. Долго копался и наконец достал нечто похожее на длинную свирель или дудку. — Жаждущего вы напоили, изможденного подвезли, — сказал он, словно произносил какое-то заклинание. — Если когда-нибудь вы попадете на озере в какую-то беду, пожалуйста, подуйте в эту дудку. Когда я буду поблизости, то приду вам на помощь. Он ткнул мне в руки свою дудку или свирель, лукаво подмигнул мне правым глазом, затем повесил себе на плечо тяжелый мешок и легкой походкой, будто ничего не нес, начал спускаться к озеру. Я поехал дальше озадаченный, с полной головой тревожных мыслей. Кто этот человек? Что он ищет у Озерища? Только ли одиночества и покоя? Зачем он дал мне свою дудку? А может, это и есть тот таинственный Капитан Немо? Лес кончился, дорога выбежала в поле. Вдоль берега озера простирался зеленый луг, а проехав километр, я увидел красные кирпичные стены первого дома какого-то села. Недолго думая, я повернул машину. Пастушок небольшого стада коров вскрикнул от удивления, когда мой самоход направился прямо к воде. Прыжок — и я уже плыл спокойной водной гладью. Это было, пожалуй, самое широкое место озера. Справа виднелись два острова с темными очертаниями деревьев. Тот берег виден отчетливо, но был не менее чем за два километра. Чуть дальше на север водяной плес становился почти безграничен, а берег был чуть-чуть в мареве. Это было огромное ответвления Озерища с островом Чаплина и заливом, над которым раскинулось село, а дальше шел канал, который соединял Озерище с озером Эвинг. Мгновение я колебался. Хотелось сразу поплыть в ту сторону. Однако было бы не осмотрительно дать Мужчине с рубцом — если он уже на Озерище — поселиться и хорошо обжиться здесь. Итак, я направил самоход в другую сторону на юг и поплыл к Илаве. Ведь знакомиться с Озерищем надо начинать от Илавы, а не так как предлагают все путеводители — от Елблонского канала, где он разветвляется и одним своим рукавом течет в Озерище и его поймы, которую называют Краги. Потому Озерище на карте похоже на дерево с немного кривым стволом, растущем из Илавы. Дерево это чрезвычайно высокое и разветвленное. Первое крупное разветвления — это и есть Крага, в нее впадает канал с Миломлын. Выше разрастается еще одна широкая крона с двумя толстыми ветвями. На Озерище очень много больших и малых островов: безлюдных и заселенных, пойменных и с твердым грунтом. Меньшие острова похожи на черные плотные кучи деревьев, окруженные широким и густым лесом камыша. Однако почти на каждом из островов есть место, где тростник редкий, и там можно подойти к берегу. Посвященные умудряются проскользнуть туда, а тем, кто плывет за ними, кажется, что они вдруг исчезли, словно утренняя мгла. Стена камыша сходится за ними и прячет их. А внутри остров сухой, немного вырезав крапиву, можно прекрасно построить шалашик и спокойно провести ночь на безлюдье, слыша только перекликания диких уток, полоскания волн и шелест тростника. Три такие ночи провел я на островках Озерища. И с удивлением убедился, что каждый из них имел загадку или — как кому больше нравится — тайну, связанную с одним лицом. На каждом из тех островков в неприступных местах я находил шалаш из травы и веток, а в нем жестяную коробочку со свечой, спичками, крючками и какими-то горшками, сложенную из кирпича печь. В жестяной коробочке лежала записка со словами: «Помни, что это не твое. Не воруй! Капитан Немо»… Капитан Немо был реальной фигурой. Девушка с косой ошибалась, предполагая, что он совсем недавно появился в этих краях. Курени на островках были уже старые, они построены самое позднее прошлым летом, коробочки и другие вещи, оставленные в шалашах, были покрыты толстым слоем пыли. Казалось, что Капитан Немо после того, как прошло лето, перестал навещать свои курени. Из тех наблюдений сам напрашивался вывод: капитан Немо живет постоянно у Озерища, а приезжает сюда только летом.
Глава четвертая
Мрачный остров. Удивительное следует. Тревожная ночь. Ястреб и компания. Кто украл байдарки? Преступление? Что произошло на острове? Почему кричали о помощи? Расправа с грозным врагом. Господин Анатоль снова поучает. Пополнив в Илаве свои запасы продовольствия, я ехал в Семьян вдоль восточного берега Озерища. Это был уже четвертый день моего путешествия по озеру, по моим расчетам я уже оказался в тех местах, где должен действовать Мужчина с рубцом. Вечерело. И только зашло солнце как показался месяц — сначала бледный, почти белый, но чем плотнее воду и небо окутывала ночная тьма, тем больше он красовался, становился золотистей, а затем стал ярко серебряным. Поднялся ветер и зашевелил еще спокойное озеро. Волны заплескали вокруг самохода. Я уже устал и мечтал об уютной пристани, о стакане крепкого чая и о спокойном сне в теплом спальном мешке. За стеклом машины все росла, приближаясь, черная куча высоких деревьев на достаточно большом острове. Я проходил его, когда ехал в Илавы, он лежит у восточного берега, а я плыл вдоль западного. Я пообещал себе, что заеду на остров, возвращаясь назад и теперь хотел туда завернуть. Меня интересовало — есть ли здесь шалаш Капитана Немо. Вскоре я услышал шелест деревьев и прибрежного тростника. Может, в этом были виноваты ночная тьма, вой ветра и плеск волн, но этот остров показался мне мрачным и наименее гостеприимным из всех, на которых я побывал. Я оплыл вокруг него и убедился, что он продолговатый и суженный посередине так, что с обеих сторон были небольшие заливы. Я заплыв в один из них и оказался на узкой песчаной косе, по которой легко мог бы выехать машиной на берег. Но, как я уже говорил, мне не хотелось обнаруживать, что такое мой самоход в действительности. Когда я им плыл, колеса прятались под водой, и он казался старомодной моторкой и все. Автомобиль на острове, окруженном водой, вызвал бы недоумение. Поэтому я вплыл дальше в густой камыш и поставил его на якорь. Там он был скрыт от людских глаз. Я вынес из автомашины палатку, спальный мешок и газовую плитку. Поставил палатку под деревьями, а затем пошел к озеру зачерпнуть воды на чай. На прибрежном песке виднелись свежие следы человеческих ног и продолговатое углубление от лодки, кто-то здесь недавно вытащил, а затем столкнул в воду и отплыл. Возвращаясь к палатке, я заметил на песке еще один странный след. Большое, бесформенное, темное пятно. Посветил фонариком и с огорчением убедился, что это огромное пятно крови. Меня охватывало все большее беспокойство, даже страх. Я хотел еще раз присмотреться к следам на песке, но вдруг тучи заслонили месяц и стало очень темно. При тусклом свете фонарика было не выявить подробности. Ветер все крепчал, деревья шумели все сильнее. Я не расхотел греть и пить чай. Даже подумал, не лучше ли уехать и заночевать на берегу, но усталость победила. Я решил остаться и сразу лечь спать, а на рассвете хорошо осмотреть место, где увидел кровавое пятно. Однако, прежде чем зашнуроваться в палатке, я с зажженным фонариком осмотрел все вокруг. Берега острова заросли деревьями и кустами, а середина была голая, травянистая, с множеством больших кротовин. Шум ветра поглощал и глушил все звуки, хотя я был почти уверен, что остров необитаем. Какие-то люди, может, те, что оставили на песке кровавое пятно, отплыли отсюда вечером. Но хотя я и знал, что один на острове, все же долго не мог заснуть, прислушиваясь к шуму ветра, шелесту тростника и плеску волн на озере, пытаясь различить среди этих звуков отзвук разговора или шагов. Наконец меня утомила это засада и под утро я погрузился в сон. Разбудил меня чей-то писклявый голос: — Эй, гражданин, проснитесь! Я выскочил из спального мешка, высунул из палатки заспанное лицо. На песчаном берегу стояли рядом четыре байдарки, оснащенные немецкими моторами. Мою палатку окружили восемь рослых пятнадцати — и четырнадцатилетних ребят в гарцерской [2] одежде: короткие штаны, белые пояса и портупеи, а также белые шнуры, свисающие с плеча. Итак, ребята относились к гарцерской службе движения. Лица у них были суровые. Я вышел из палатки и выпрямился. Сразу же один из них заглянул в палатку и сказал: — Один. Больше никого. Что-то не понравилось мне в их лицах и в тоне, которым заговорил парень. — Что вам нужно? — Невежливо буркнул я. Вперед выступил их вожатый низкого роста, но крепкого сложения. А голос как у петушка. — Гражданин, сверните свою палатку и поедем с нами в гарцерский лагерь. Вы украли у нас три байдарки. — Целых три? — Удивился я. — Не шутите, гражданин. Дело серьезное. — Я понял это из ваших грозных лиц, граждане гарцеры, — ответил я. — И все же я с вами не поеду. — Можно и заставить вас. — Он гордо выпрямился. — Или задержим вас здесь и вызовем милицию. Я демонстративно зевнул в знак презрения. Меня обидели и я не собирался дискутировать с ними или спрашивать, на каком основании они решили меня обвинять. — Это вы напали на меня, разбудили на рассвете и стали угрожать. Да отступите немного, потому что я хочу вскипятить воды на чай. Гарцеры отступили, несколько обескураженные моим спокойным поведением. — Вы украли у нас три байдарки… — начал вожатый. Я прервал его речь: — Меня не интересуют ваши дела и я не хочу дальше говорить с вами. Приводите милицию. Вожатый забеспокоился. Беспомощно посмотрел на своих товарищей. — Сбегайте кто-нибудь к Семьяна и позвоните из рыболовной конторы в пункт МО [3] в Залев. А мы здесь постережем этого гостя. — А может, ястреб, забрать его в лагерь? — Спросил самый высокий среди них, с темным пушком под носом. Вожатого звали Ястреб и, видимо, он имел все-таки боевой характер. Он посмотрел на меня так, будто оценивал мою силу. Но согласился с предложением. — Не стоит с ним возиться, — махнул он рукой. Парень, похожий на девушку, — такая у него была нежная красота сказал: — Это человек как — будто приличный. Может, и не он украл наши байдарки? — Баська, не болтай глупостей! — Прикрикнул на него Ястреб. Наверное, того парня прозвали Баська за его красоту. Мне очень понравилось это прозвище, потому что оно вполне подходило ему. — Этот человек не вор, — заупрямился Баська. — Откуда ты знаешь? — Нахмурился Ястреб. Тот пожал плечами. — Зачем ему аж три байдарки? — Но он не прилетел на остров самолетом, а приплыл на какой-то из наших байдарок. Ведь мы нашли их здесь в камышах. Самохода они не нашли, а только байдарки и это пробудило в них подозрение. Я мог показать, где спрятал машину, однако меня смешила эта ситуация и интересовало, что они будут делать дальше. Заговорил третий гарцер: — Кажется, на Озерище снова рыщет ватага Черного Франека с Охоты. Может, это они украли наши байдарки. Ястреб все не хотел признать своего поражения. Он наивно спросил: — Вы действительно не воровали байдарки? Я улыбнулся: — Нет. — А как вы оказались на острове? — В камышах мой катер. — Почему вы сразу не сказали нам об этом? — Ведь вы об этом не спрашивали. Вы окружили меня как бандита. Он сдвинул на лоб фуражку и почесал затылок. — Если правда, что на Озерище ватага Черного Франека с Охоты, то кража байдарок — их дело. Я уже их знаю. Они и в прошлом году были здесь. Пришли когда-то к нашему очагу и начали бесчинствовать, пока мы их не прогнали. С тех пор у нас с ними идет война. Теперь начнется снова. Надо будет сообщить об этом коменданту лагеря, укрепить стражу и сделать разведку в окрестностях, чтобы узнать, где лагерь Черного Франека. Баська рассуждал: — Я понимаю, что у нас украли байдарки и переплыли озеро. Но зачем их бросили в тростнике у этого острова? С какой целью? Ястреб оказался умным. Он быстро, не задумываясь, решал сложные вопросы. — Хотели посмеяться над нами. Я был другого мнения. — Если бы вы, как положено гарцерам были внимательны, то наверняка заметили бы кровавое пятно на песке. Они побежали на то место, которое я показал и нашли на берегу пятно крови. — Ой, что это? — Вскрикнул Баська. — Теперь действительно нужно плыть к Семьяна и звонить в милицию. — Конечно, — согласился Ястреб. — Здесь произошло преступление. Убит человек. Бойко переговариваясь, они старались прочитать следы на песке, но идя к берегу, сами затоптали их. А я? Когда сквозь шум деревьев я услышал с острова какие-то звуки, мне пришла в голову мысль. И я уже спокойно пил чай и не думал о большом пятне крови. Ястреба неприятно поразило мое равнодушие. Произошло преступление, а я попиваю себе чай! Он подошел ко мне и спросил: — Вы что-то об этом знаете? — Столько, как и вы, друг вожатый. Я приплыл сюда поздно вечером. Но пятно уже было. — Преступление, да? — Не знаю, можно ли это так назвать, — сказал я осторожно. — Кровь. Большое пятно застывшей крови, — повторял Ястреб, несказанно пораженный. — Украли наши байдарки, привезли сюда кого-то и убили. Как вы думаете? Не следует ли обыскать кусты на острове? — Конечно, — согласился я. — Обыскать стоит. Но мне кажется, что вы найдете в них только овечьи внутренности. Это овечий остров. Кто-то привез сюда весной своих овец и они здесь пасутся все лето. Я слышал блеяние из глубины острова. Все разбежались и скоро позвали меня к зарослям дикой малины. Там лежала отрезанная голова овцы, внутренности и шкура. — Ну, ничего страшного не произошло. А я думал, что это было убийство, — сказал Ястреб. — Наверное, приехал хозяин и забил одну овцу. — И бросил шкуру? — Спросил я. Наклонившись, я внимательно осмотрел ее. — Неумело снята. Кто-то сделал это поспешно и неумело. — Значит, все-таки здесь совершено убийство, — почти удовлетворенно произнес Ястреб. Ему так хотелось действовать, а «убийство» открывало широкое поле деятельности. — Кто-то украл три наши байдарки и приплыл с ними на остров. Здесь забил и разделал овцу. Только как он отсюда выбрался, когда байдарки остались в камышах? И зачем он их оставил? Я ответил, почти не задумываясь: — Украли байдарки, чтобы как можно быстрее добраться на остров. Совершили преступление и пытались замести за собой следы. Поэтому кинули байдарки в прибрежном тростнике. А сами, наверное, отплыли на… тростниковых плотах. Поищите по берегу, может, найдете, где вырезан тростник. Как вышли на сушу, пустили тростник по озеру, а сами ушли с бараниной. Гарцеры снова разбежались по берегу. Когда вернулись, Ястреб сказал мне восторженно, но все же немного подозрительно: — Кто вы такой? Ясновидец? Детектив? Ведь все совпадает. Уплыли отсюда на связках тростника. Я ответил так, как было на самом деле: — Я не детектив и не ясновидящий. Когда-то был гарцером и научился быстро все подмечать вокруг себя. Ястреб гордо выпрямился. — Я умею читать следы и через некоторое время сам все заметил бы. Думаю, что овцу забила ватага Черного Франека. Они украли три байдарки, это означает: их шесть, а может, даже больше, приплыли сюда добыть мяса. Наш отряд, гражданин, принадлежит к службе движения. Нам поручили следить за порядком. Овцы, видимо, какого-то рыбака. Мы узнаем в Семьяна, чьи они и сообщим хозяину. Внимание, друзья! — Крикнул он своим. — Отплываем! Ребята быстро отплыли от берега. Хоть я и думал о самоуверенности Ястреба, но следует признать: он умел держать свой отряд в руках и сплотил дружный, энергичный коллектив. Позавтракав, я свернул палатку и перенес свои вещи в самоход. При дневном свете я осмотрел остров. По расположению и очертаниям соответствует обозначенному на карте островку Герчак, продолговатый, «с большим сужением посередине», как написано в путеводителе. Это сужение было такое глубокое, что в него набежала вода и образовала пролив, который могли проплыть байдарки и лодки. Пролив делил Герчак на два островка — южный и северный. Ночевал я на южном. Я включил мотор самохода и выплыл из тростника. Оплыл островки под берегами, с интересом рассматривая их. Вдруг с северной стороны Герчака послышался чей-то отчаянный крик: — Спасите!.. Люди, помогите!.. На помощь!.. «Господи, — вздохнул я, — эта череда приключений никогда не кончится? " Я быстро повернул свой самоход к берегу. Но когда увидел, что там творится, захохотал. Я хохотал, хотя картина, представшая перед моими глазами, была жалкая и должна была вызвать сочувствие. На берегу острова, на дереве, на уровне человеческого роста, сидело четыре человека. Они то и кричали о помощи и спасении. А у палатки спокойно пасся огромный черный бык. Все понятно. Вчера вечером сюда прибыли лодкой четверо туристов. И не обратили внимания на стадо коров с быком, поставили палатку и принялись готовить еду. Потом пришел бык и чем-то разгневанный, начал их штурмовать. Четверо туристов оказались на дереве, а жилище было растоптано… Они, бедняги, сидели за десять метров от своей лодки, но ни один из них даже ночью не решился бы покинуть безопасное место на дереве. Вот так. Я узнал их и больше не удивлялся, что у них и на это не хватило духу. Это были господин Анатоль и его приятель господин Казик — два рыцаря спиннинга, вместе со своими женами. — Позовите людей прогнать это страшное чудовище! — Кричал на дерева господин Анатоль. — Мы едва живые от холода и бессонницы! Я медленно приближался к острову. Огромный бык поднял голову и уставился на меня. Он действительно был страшный со своей толстой шеей, с налитыми кровью глазами и мощным туловищем. Не хотелось мне ехать в село за помощью. Не увлекала меня и роль тореадора. Поэтому я выехал своим самоходом из воды на низкий в этом месте берег и нажимая клаксон, двинулся прямо на быка. Он сошел с дороги, а я, направляя машину то влево, то вправо, перегнал его на другой конец острова. Потом вернулся под дерево. Четверо несчастных уже торопливо складывали в лодку растоптанную палатку и разбросанные вещи. — У меня все кости болят, — стонал господин Казик. А господин Анатоль все поглядывал в ту сторону, куда я прогнал быка. — Как вы думаете, — обратился он ко мне, — он вернется сюда? Начнет атаковать и что тогда? — О боже, боже, быстрее! — Снова испугалась его Маша и убежала в лодку. Ошеломленные ночными переживаниями и страхом, что бык вернется, они даже не поблагодарили меня за помощь. Только господин Анатоль на мгновение остановился перед моим самоходом и сказал: — А я думал, что у него мотор от мотоцикла… Только это он и смог сказать, потому что не принадлежал к людям, способных признавать свои ошибки. В нем жила постоянная потребность поучать других, он считал себя умнее всех, проворнее и осмотрительней. И даже теперь, едва слезши из дерева, он на прощание напутствовал меня: — Вы плывите за волной, а то перевернетесь и утонете. Но не слишком близко от камыша и водорослей. Потому что они накрутятся на винт и остановят вас…Глава пятая
О туристах на озере. Опять яхта Вацека Краватика. Невеста князя спиннинга. Что украли у Вацека. Черный флаг на плотах. Капитан Немо выполняет свое обещание. Заброс спиннинга. Опять девушка. Моя первая рыба. Где лагерь Черного Франека? В полдень ветер стих, озеро стало гладкое. Я оплыл вокруг еще четырех островов, останавливаясь и осматривая их. Маленьким, но очень хорошим и сухим, покрытым травой оказался Липовый остров. На нем никто не стал лагерем, на кустах дикой малины созревали красные сладкие ягоды. Зато на Луговом острове — большом и гористом — густо роились туристы. У западного и южного берегов качалось множество яхт, моторных лодок и байдарок, а на склоне островного холма стояло много разноцветных палаток самых разнообразных форм. Большие и маленькие, похожие на индейские вигвамы или на домики с беседками, богатые и убогие, тесные и просторные, с плоскими и островерхими крышами палатки заполонили остров и перед каждой что-то варили на портативных плитках. Еще многолюднее было на большом, соединенном с берегом острове Буковец [4]. Мостик соединял остров с дорогой в село Вепрь и сюда приезжали туристы на машинах. На восточном берегу выросло много палаток, я увидел несколько поселков кемпинговых домиков с местами для купания, обтянутыми веревками. Отсюда плыли над озером звуки музыки из транзисторов, звучали выступления по радио и беседы на сельскохозяйственные темы. Людям, которые возвели здесь себе летние жилища, этот шум, казалось, не мешал. Они бежали сюда из шумных городов, чтобы, как говорили сами себе, искать одиночества и тишины. Но, пожалуй, неправда, что они искали здесь того, о чем говорили. Молчаливый, одинокий пеший турист — чрезвычайная редкость над озером. Лишь кто-то поставил где-нибудь палатку, как сразу же — на второй день или через несколько дней — как грибы после дождя, около нее появлялись другие палатки и вырастал палаточный поселок. С Лугового острова и Буковца я панически бежал. Подумал, не направить ли самоход в краги, длинный залив, врезавшийся в материк. Но именно оттуда плыли рои байдарок с целью основать будущие поселки из палаток. Поэтому я двинулся дальше на север, к большому заливу с просторным островом Чаплин. Я плыл вдоль восточного берега, где слева от меня лежали полуострова и тот район, где я надеялся найти Мужчину с рубцом. Однако я намеревался расположиться на противоположном берегу, чтобы издали в бинокль следить за местностью, которая меня интересовала. Я не хотел преждевременно спугнуть мужчину, которого разыскивал. Это был день все новых приключений и необычных встреч. Я как раз почувствовал голод и смотрел на берег, чтобы найти удобное место для обеда, когда на поросшей редким камышом мели увидел белую яхту Вацека Краватика. Она была жалкая — на боку и без экипажа. Обязанностью туриста было подплыть к яхте и спросить: не надо ли помочь? Из кабины показалась молодая женщина с белым окрашенными волосами. — Добрый день, — поздоровался я, подплывая самоходом к борту яхты. — Я увидел, что вы сели на мель и подплыл спросить, не могу ли чем вам помочь. Молодая женщина приветливо улыбнулась мне и покачала белой головой. — Мой жених и его друг пошли вплавь к берегу, а затем по суше должны пойти в село Помелин попросить, чтобы нам стащили яхту на глубину. А я уже где-то видела вас, да? — В закусочной у переправы, — сказал я. — Ах, да, конечно, — и она улыбнулась еще приветливее, как старому знакомому. Затем протянула мне руку. — Эдита, — представилась она. — Томаш, — я пожал руку с ногтями, как у грозного хищника. — Пожалуйста, поднимитесь на палубу. Прошло уже два часа как меня оставили совсем одну. Не с кем слова перемолвить, я страшно скучаю. Закурите? — Она протянула мне коробку сигарет. Я перескочил на палубу яхты и мы закурили. — Как это вы сели на мель? — Начал я разговор. — Все проклятое пиво, что мы купили в закусочной. Вацек, мой жених и Януш, его приятель, пили и пили то пиво. А мне велели вести яхту. Ну, вы уже догадываетесь? Я и посадила яхту на мель, — очаровательно улыбнулась она. Но через мгновение строго нахмурилась. — Но это их вина. Зачем они велели мне рулить? Пили то пиво и ссорились между собой. Меня не интересовали подробности жизни на яхте, поэтому я сменил тему. — А пан Вацек поймал много рыбы? Она засмеялась. — Еще ни одной. Вообще даже не брались ловить. Вацек с Янушем купили в Варшаве карту лучших рыбных мест на Озерище, потратили на нее много денег. Потому что Вацек хочет непременно получить в этом году золотую медаль и стать королем спиннинга. Мы плыли к мысу Судака, там должна быть богатая добыча, но не спешили и по дороге осматривали озеро. Вчера ночевали на Буковце. Поставили палатку на берегу и хотя она просторная, спать в ней неудобно. Она твердила и твердила, а я вежливо слушал. — И сегодня утром, когда мы уже плыли к мысу Судака, Януш вдруг обнаружил, что на яхте нет нашей кожаной сумки, в которой была рыболовная карта. Януш считает, что кто-то ее у нас стянул на Буковце, потому что вокруг нашей палатки слонялись многие. А скорее это сделали двое ребят, которые пришли к нам одолжить спичек. — Интересно, — сказал я. Докурив сигарету и простившись с говорливой девушкой Эдитой, я сел на свой самоход. Я люблю тишину и спокойствие, а от ее болтовни у меня уже разболелась голова. Мне хотелось смеяться: князь спиннинга остался без рыболовной карты. Что же теперь будет с его княжеской славой? Как он станет королем? Вскоре я увидел у восточного берега небольшой живописный залив, заросший камышами. Берег здесь был сухой и травянистый, на нем росло несколько старых дубов, похожих на баобабы. Мне показалось, что это именно то место, где я мечтал поселиться на долгое время, тем более, что отсюда был виден западный берег с двумя полуостровами, а там, как я думал, должен был появиться Человек с рубцом. Я выехал самоходом на берег. Поставил свой маленький зеленый шалашик и молниеносно уплел обед: суп с макаронами, на второе фрикадельки в томатном соусе из герметически закрытой банки — эти бессмертные блюда туристов. Озеро в этом месте было тихо, без парусников, байдарок, моторок и лодок. В этот рукав Озерища, наверное, не часто заглядывали туристы Буковца и Лугового острова. А на Чаплинке — насколько я мог увидеть в бинокль — вообще никого не было. Я закончил обедать, когда из-за стены тростника на берегу услышал голоса. Кто-то, видимо, несколько человек, плыли вдоль берега. Через мгновение я увидел восемь больших плотов из тростника и осоки, их отталкивали от дна шестами и они медленно двигались к Чаплинке. На плотах плыла стая Черного Франека. На том, где сидел Франек и красивая рыжая девушка, развевался на длинной палке черный флаг. «Играют в пиратов», — подумал я. Они увидели меня возле палатки. — О! Защитник угнетенных! — Крикнул мне Черный Франек. Я не ответил. Немного опасался, что они могут подплыть к берегу, чтобы отблагодарить меня за случай в закусочной. Однако они спешили и, видимо, им было холодно, хотя ярко светило солнце, а на плотах их все время заливала вода. Они только выкрикивали что-то: — Никогда не вмешивайтесь в наши дела! Не суйте свой нос! Во мне медленно нарастал гнев. Я вспомнил о кражах байдарок, о зарезанной овце на острове и пришел к выводу, что плохо поступил, оставив это дело на Ястреба и парней. Сам должен был искать грабителей. Шайка Черного Франека уже выплывала из моего залива, когда я услышал громкий грохот мотора. Приложив бинокль к глазам, я увидел, что из-за стены камыша, от острова Буковец — будто огромный снаряд, выпущенный с большой катапульты — выскочил глиссер. На борту у него была надпись: «Капитан Немо»! Он скользил по воде, едва ее касаясь. … Глиссер догнал плоты, сделал большой разворот и понизил ход. Теперь он плыл на малых оборотах рядом с плотом Черного Франека. Из застекленной кабины вдруг выросла какая-то фигура в черном непромокаемом плаще, — такие надевают в шторм рыбаки и моряки. На голове у человека был капюшон, а на глазах темные очки, за которыми не разглядишь лица. Без сомнения: это был сам Капитан Немо с Озерища. Быстрым движением руки он выстрелил спиннинговым якорьком на прочной и длинной леске. Ох, что же это за точность! Якорек пролетел в воздухе и зацепился за черный флаг на плоту Черного Франека. Тогда Капитан еще одним взмахом дернул якорек и сорвал флаг. Над гладью озера, разбуженной винтом глиссера, раздались испуганные и удивленные возгласы. Капитан Немо быстро сматывал свой спиннинг и якорек тянул к нему черный флаг. Через мгновение этот флаг был в капитанской руке. Потом он исчез в застекленной кабине. Мотор взвыл и глиссер, сделав небольшой полукруг, поднял за собой большую волну, аж плоты закачались на воде. Еще мгновение и глиссер исчез за ближайшим полуостровом. Итак, Капитан Немо был существом из крови и костей? Клялся, что расквитается с ватагой Черного Франека и впервые показал себя. Показал свою силу и ловкость. Сорвав черный флаг, он словно бы сказал: «Так я положу конец вашему пиратскому произволу». Плоты из тростника и осоки были теперь жалкие. Большие волны, которые поднял глиссер, ослабили узлы в снопах осоки и плоты все глубже погружались в воду. Шайка уныло молчала, торопливо отталкиваясь палками от дна озера. Казалось, что ребята хотят быстрее где-нибудь выйти на берег. Было видно, что они боятся возвращения Капитана Немо, хотя уже стих стук мотора и озеро снова было тихо и спокойно. Вскоре плоты скрылись за стеной камыша. Однако можно было догадаться, что они поплыли по направлению к Чаплинке. Мне понравилось как был брошен спиннинговый якорек. Такая точность и ловкость! Может, Капитан Немо не только рыбак, но и спортсмен? Мало кто знает, что помимо ловли рыбы спиннингом еще существует бросательный спорт. В Польше он только начал развиваться, но за рубежом, например, в Германской Демократической Республике, очень популярен. Он имеет много общего с луговым и стрелковым спортом и прошел ту же эволюцию. От охоты на зверя в чисто спортивное выявление физического развития и ловкости. Уже существуют самые разнообразные виды бросательного спорта. Соревнования проводятся на суше и на воде якорьками и пластмассовыми гирями, их бросают в цель, в специальные диски, а также на расстояние. И некоторые уже достигли необыкновенных успехов, почти цирковой ловкости. В «Рыбацких известиях» я недавно прочитал об американской девушке Анне Стробель, которая с расстояния пятнадцать метров гасит грузиком сигарету во рту партнера. Еще она умеет забрасывать одновременно два спиннинга. Один бросает над головой, а второй — снизу. При этом попадает точно в одно и то же место, расположенное на расстоянии двадцати метров. В ловких руках спиннинг с якорьком или грузиком может стать опасным оружием. Долго я сидел перед своей палаткой, рассуждая о Капитане Немо. И чем больше я о нем думал, тем сильнее стремился встретить его, познакомиться и поговорить. А вечером подплыла лодка с рыцарями спиннинга — господами Анатолем и Казиком и их женами. Они увидели, что я расположился над уютным заливом и, видимо, сразу решили поставить свои палатки по соседству. Я не стал выражать недовольство, хотя люблю одиночество. Потому что предполагал, что вскоре должен буду отлучиться на разведку окрестностей, а моя палатка могла бы в это время остаться под их наблюдением. Господин Анатоль и господин Казик объяснили мне, что свои автомашины они оставили во дворе у какого-то крестьянина в селе Семьяна. И теперь посвятят все свое время рыбалке. Они поставили рядом с моим шатром две своих маленьких палатки и поужинали, а потом господин Анатоль вытащил большой заграничный спиннинг. — Надо наловить рыбы на завтрак, — сказал он таким важным тоном, будто без кита его жена и друзья умерли бы с голоду. — А вы попробуете счастья? — Спросил он. Я развел руками. — Я не разбираюсь в рыболовстве. К тому же не имею никакой снасти. Это была для него прекрасная возможность, чтобы поучить меня. — Рыбалка, милостивый государь, это замечательный отдых. И одновременно полезный спорт. Нет ничего лучше рыбы, которую сам поймал и сам приготовил. Так я вам одолжу, — он показал на удочку в лодке. — Сегодня я буду ловить щук. Я покидаю спиннинг вокруг осоки, потому что щука любит плавать ближе к берегу, охотясь здесь на маленьких рыбок. — Он поговорил, поговорил и влез в лодку. Оттолкнул от берега, остановился под осокой и начал забрасывать блесну. Между тем солнце стало похоже на красный шар и медленно покатилось к темной полосе леса на горизонте. Я закурил трубку, потому что от воды поднялось облако комаров, с кровожадным жужжанием кружась вокруг моей головы. На озере снова послышался рокот мотора. Показалась большая рыболовная лодка, а в ней кто-то знакомый. Конечно, девушка с косой. Она заметила меня у палатки, помахала рукой и повернула лодку в мой залив. — Выключите проклятый мотор! — Прикрикнул на нее господин Анатоль. — Разве вы не видите, что я ловлю рыбу? Она послушно выключила мотор и, взявшись за тяжелые весла, подплыла к берегу. — А все же мы встретились, — сказала девушка, подавая мне руку. Она была одета в брюки и толстый свитер, повязанная платком. В лодке лежали две удочки. — По рыбу? — Спросил я. — Да. Уже натешилась домом, целый день возила сено и решила вечером выскочить за рыбой. А вы? — Я не умею ловить и не имею удочки. Господин Анатоль увидел ее удочки, когда она проплывала мимо и потому крикнул: — Вы за рыбой? А каким методом вы ловите? — Никаким, — засмеялась она. — А что вы собираетесь ловить? — Еще не знаю. Это зависит от места. Господин Анатоль пренебрежительно махнул рукой. А девушка обратилась ко мне: — Ну что, будем ловить? — Мне не хочется отсюда никуда идти, — незаметно зевнул я. — А жареную рыбу вы не любите? — Наоборот. Только разве я что-то поймаю? Господин Анатоль уже полчаса забрасывает спиннинг и ничего не поймал. — Мы попробуем на червя. И пойдем недалеко. Вон туда, — показала она на второй залив, метров за двести от нас. — Кроме того, — добавила она, — я хочу поговорить с вами с глазу на глаз. Это уже был большой соблазн. Поэтому мы взяли удочки с ее лодки и пошли на тот залив. — Здесь должны быть угри, — заверила девушка. — Залив мелкий, с илистым дном. Господин Анатоль не поймает рыбы, потому что с той стороны мелко от самого берега, а мы поймаем — тут илистое дно. — О, вы прекрасный специалист, — заметил я. — Я родилась у озера и столько лет живу здесь. Мой отец и братья заядлые рыбаки. Дома только и разговоров о рыбалке. Мы нацепили червей на крючки. Я забросил приманку подальше от берега, вблизи тростника и водорослей как велела мне девушка. Мы сели на старую, с ободранной корой колоду, выброшенной из воды волнами. — Я видела сегодня Капитана Немо, — сказала она. — Я тоже. — Он плыл на своем прекрасном глиссере, — восторженно продолжала девушка. — Я тоже видел как он плыл на глиссере. И я рассказал ей, как Капитан Немо сорвал флаг с плота Черного Франека. — Какой человек! — Шепнула она. — Чувствую, что влюблюсь в него, хотя совсем его не знаю и не знаю, какой он из себя. И никто из местных жителей ничего о нем не слышал. — Это очень странно. Ведь глиссер — это не иголка. Должен где-то здесь иметь причал. Я рассказал ей об утреннейистории с гарцерами, о забитой овце и подозрении, что это сделал отряд Черного Франека. Стемнело. Я не видел поплавка. Но вот меня как ударило электрическим током, так внезапно что-то дернуло мое удилище. — Тащите! — Закричала девушка и почти вырвала у меня из рук удилище, которое даже согнулось под тяжестью какой-то мощной рыбы. — Есть! Есть! Это угорь, — бормотала она, медленно вытягивая добычу на мель. — Нельзя, чтобы он замотал леску вокруг какой-нибудь коряги на дне. Мы вытащили на песок огромного угря, который извивался как толстый черный уж. Бр — р, какая отвратительная рыба! Он был толщиной с мою руку и весил, наверное, с килограмм. Странно, что не сломал удилище. Только девушке я обязан тем, что он не сорвался. — Будет вам хорошо поесть, — отозвалась девушка, перерезая леску, потому угорь так глубоко захватил крючок, что она даже не пробовала вытащить. — Хватит нам обоим, — сказал я. — Ведь вон какая туша. — Вы угостите меня? — Обрадовалась она. — Ужасно люблю угрей. Сегодня я уже больше не ловлю. Я поднял угря за конец обрезанной лески и бросил перед палаткой. Господин Анатоль с женой и друзьями уже сидели у своих палаток и что-то ели — кажется, консервированную рыбку в томатном соусе. Господин Анатоль увидел нашего угря и его даже подбросило со складного стульчика. — Что это такое? — Почти возмутился он. — Откуда этот угорь? — Только что поймал его, — гордо ответил я. — Здесь? Невозможно. — Вон в том заливе. На червя, — объяснил я. Пойманный угорь вдохновил господина Анатоля новым боевым духом. — Казик! — Громко крикнул он. — Берем удочки и ищем червей. Сейчас же идем на угря. А может, у вас еще есть черви? Девушка сказала, что, к сожалению, минуту назад выбросила черви в воду, чтобы до утра не затухли в банке. Господин Анатоль что-то сердито буркнул и стал торопить приятеля. Прежде всего они приготовили удилища, затем, освещая электрическими фонариками, начали искать червей в траве. Мы пожарили нашу рыбу на масле. Вкусная она была как никакая другая. Я съел ее кусков пять, закусывая хлебом и запивая крепким чаем. Вдруг девушка сказала: — Вы меня заинтересовали. Зачем вы приехали на Озерище? Я пожал плечами. — Вы уже спрашивали об этом. На отдых. Она перебила меня как комара, — взмахом руки. — А как вы оказались на острове, где убиты овцы? У вас только автомашина? Ни лодки, ни байдарки я у вас не вижу. — Позавчера встретил на берегу знакомых, оставил свою автомашину у их палатки, взял у них байдарку и поплыл набираться ночных впечатлений на одинокий островок. — Ага. Спасибо за правдивое и искреннее объяснение, — насмешливо сказала она. Господин Анатоль и его приятель не нашли ни одного червя. Из их палатки слышалось сердитое ворчание рыцаря спиннинга, который угрожал жене и друзьям, что завтра вечером все они уже наверняка выберутся на угрей. Утром он найдет червей или наловит маленькой рыбки на приманку. Наступила ночь — ясная и лунная, без ветра. На озере наступила тишина, даже волны не плескались, только далеко вокруг разносилось кряканье уток в прибрежных камышах. Поток лунного света шло до наших ног, мы сидели у моей палатки. Я посмотрел на часы, потом на девушку. Было около десяти часов. — Уже пора мне, а? — Сказала она, заметив мой взгляд. — Правда, родители не беспокоятся обо мне, потому что знают, что когда я вечером вырываюсь ловить рыбу, то возвращаюсь чуть позже, но я уже устала. Трудилась с сеном, а завтра снова за работу. — Вы еще посетите меня когда-нибудь? — О, конечно, — приветливо улыбнулась она. Но тут же нахмурилась. И добавила: — Я тоже должна найти Черного Франека. Тогда в закусочной, когда все уехали, Черный Франек стянул у меня с пальца кольцо. Это было дешевое, забавное кольцо, из металла, с простым стеклом. Мне купил его для смеха на сельской ярмарке мой парень, он теперь в армии. Вчера мне пришло письмо, может, он приедет на несколько дней в отпуск. Мне хотелось бы иметь это кольцо, пусть парень не думает, что когда я уже почти студентка, то и забыла о нем. Франек снял кольцо у меня из пальца и сказал, чтобы я пришла за ним, тогда отдаст. Если я пойду в их лагерь, Франек захочет меня там задержать. А в милицию я не могу заявить, потому что кольцо не имеет никакой ценности. Да и не украл же его у меня Черный Франек, а только глупо пошутил. Я действительно не знаю, что делать. — В лагерь Черного Франека мы можем пойти вместе, — предложил я. — А кто знает, где тот лагерь? Дело в том, что они никому этого не рассказывают. Так было и в прошлом году. Сначала разбойничали по кемпингах, у нескольких туристов пропали газовые плитки, а потом вся ватага вдруг исчезла. Только время от времени то тут, то там появлялись один или двое мальчишек с ватаги, которых посылали за продуктами и на разведку. Иногда они совершали нападения всей ватагой, но никто не знал дороги в их лагерь, они были неуловимы. — Вы предлагаете мне найти этот лагерь? Да? — Если сможете, — засмеялась она. — А потом вы скажете мне, где он расположен и я пойду туда за своим перстнем. Нет, не с вами. А с отцом и братьями. Я уверена, что Франек отдаст мне кольцо. И очень быстро! Она села в лодку. Затарахтел мотор. Перекрикивая его, она крикнула: — Как вас зовут? — Томаш. А вас? Лодка уже отплыла от берега. Только через минуту, вместе с грохотом мотора, донесся до меня ответ: — Марта…Глава шестая
Разговор о разбойниках. Неужели это триумф Черного Франека? Наблюдение за берегом по ту сторону озера. Лис или бес? Кто ищет затопленные сокровища? Подозрительная встреча на Чаплин — острове. Подслушанный разговор. Сколько стоит рыболовная карта? Я выслеживаю Черного Франека. На следующий день рано утром меня разбудил грохот моторной лодки, что подплывала к берегу с двумя милиционерами. Один из них вышел на берег и, заметив, что я выглядываю из палатки, спросил: — Вы не видели здесь подозрительных людей? Группу молодежи без родителей? Я рассказал про ватагу Черного Франека, которая вчера пополудни плыла на плотах к Чаплин — острову. — Случилось что-то плохое? — Поинтересовался я. Он кивнул. — В соседнем селе украли овцу, у гарцеров кто-то забрал байдарки и бросил их у Герчака. А минувшей ночью в гарцерском лагере украли бутыли и газовую лампу. Из своей палатки вышел господин Анатоль. Он все слышал и, конечно, сразу же принялся поучать: — Гражданин милиционер! Возьмитесь за тех дебоширов и воров, потому что туристы не имеют покоя. Вы действуете слишком нерешительно и медленно. Или вам не хватает палок на тех разбойников? Прежде всего надо обуздать отряд Черного Франека. Милиционер посмотрел на господина Анатоля и рассудительно ответил: — К сожалению, никто не видел воров и никого нельзя обвинить. Каждый только говорит: это, вероятно, ватага Черного Франека. Милиция делает все возможное, чтобы на озере был порядок и покой. Но в этом году здесь очень много людей. Сотни палаток натянуты на островках, на берегах и над заливами. Туристы сами немного виноваты в том, что здесь начинает делаться. Кто-нибудь из туристов соизволил прописаться? Нет. Вы тоже не прописаны, и вы, да? — Обратился он к господину Анатолю и мне. — Потому что я… только проездом. Завтра, может, где-то заночую, — объяснял господин Анатоль. — Так все говорят, — ответил милиционер. — Мы не знаем, кто живет в палатках, с кем имеем дело. Каждый заявляет: я отдыхаю и путешествую, не успел прописаться. И так же отвечают ребята из группы Черного Франека. Я считаю, что настоящие туристы должны помочь нам в нашей работе. Сами, без вашего участия, мы не наведем здесь порядка. Вот хотя бы сегодня… Сначала нам сообщили о краже бутылей и газовой лампы, затем о том, что утонул парень, купавшийся в запрещенном месте. Мы ищем виновников кражи, но должны еще вести следствие по делу того парня. Озеро большое и всяких дел здесь множество. Сколько туристов плавает в байдарках и лодках без удостоверений? Сколько людей купаются далеко от берега? В туристских лагерях случаются споры и ссоры, а порой даже драки. И во все такие дела призывают вмешаться милиции. Об этом вам тоже следует подумать, когда нас критикуете. Милиционеры отплыли к Чаплинке. Я закончил завтракать, когда увидел, как они возвращаются серединой озера. Был уверен, что плывут ни с чем. То есть либо вообще не добрались до лагеря Черного Франека или ничего там не нашли. Видимо, Черный Франек не так глуп, чтобы попасться с крадеными вещами. Он мог спрятать их в кустах или закопать в землю, тайников хватало. Однако я прибыл сюда не для того, чтобы следить за ватагой Черного Франека. Я должен был найти Мужчину с рубцом. Спрятавшись за палаткой, чтобы не увидели соседи, я стал рассматривать в бинокль берег по ту сторону озера. Смотрел долго, но не заметил ничего, заслуживающего внимания. Тот берег казался безлюдным, а если кто и прятался за камышами около двух полуостровов, то на воде не видно никого. Сквозь стекла моего бинокля было видно на полуостровах даже кустарники, поэтому я не мог кого-то не заметить. Наконец, на песчаном мысе стояли три черные цапли — лучшее свидетельство, что местность пустынна. Однако я не сдавался. Время от времени сквозь стекла бинокля я следил за полуостровами и черным заливом между ними. И все-таки не зря. В камышах западного полуострова вдруг что-то промелькнуло, передвинулась какая-то тень. Затем она исчезла, а через несколько минут эту самую тень я заметил на черном плесе залива. Я и не догадывался, что «оно» такое. Словно длинный поясочек, который очень медленно переплывал залив и направлялся к тростникам около середины восточного полуострова. Я ломал голову, что это: маленький челнок или деревянная колода, или, может, какой зверь или огромная рыба. Таинственное «что-то» подплыло к стене камыша и исчезло в нем. Я вскочил и пошел к соседям. — Не одолжите мне свою лодку? Я хотел бы поплыть на остров на той стороне озера. — Ах, по рыбку? — Покачал головой господин Анатоль. — К сожалению, через минуту мы с Казиком тоже отправляемся рыбачить. Только мы плывем на Чаплин. Мы слышали, что на той стороне озера царство красноперки. Накопали червей и попробуем рыбацкого счастья. Хочешь не хочешь приходилось мне заводить самоход. Палатку я оставил под надзор соседок, заехал в воду и направился на север. Я хотел большим кругом оплыть восточный полуостров, чтобы тот кто прятался, даже заметив меня на озере подумал, что я плыву в другую сторону. Во время путешествия я подплыл слишком близко к Чаплинке и в бинокль увидел, что это большой остров, поросший у воды деревьями, а посередине голый, только кое-где зеленели небольшие сосенки. Не видно было на нем ни одной палатки и ни одного человека. «Заеду сюда, когда буду возвращаться, — решил я. — Ведь на этот остров поплыла ватага Черного Франека. Может, найду лагерь?» Я хотел встретить Черного Франека и поговорить с ним не только о кольце Марты. Второй берег озера, между восточным полуостровом и деревней издалека казался ровным, деревья росли на нем плотной темной стеной. Когда я подплыл ближе, то увидел, что там был еще один полуостров. Я решил принять к тому мысу и хотел разогнать самоход, чтобы он как таран пробил стену камыша. Но перед этим я еще раз посмотрел на то место, где с моих глаз исчезло таинственное «что-то» — деревянная колода или зверь… И только свистнул. Я снова увидел это «что-то». Это была небольшая резиновая лодка. От легкого ветерка она медленно двигалась вдоль западного полуострова. «Надо поймать ее и поискать владельца», — подумал я. В резиновой лодке лежала чья-то одежда, дорожный термос и сумка. Видимо, кто-то сошел на берег позагорать, а лодка уплыла. Я был уже близко от нее, когда что-то меня остановило. «Удивительно! — Подумал я. — Она плывет против ветра! " Но тут все выяснилось. Едва я подплыл к ней, как за борт самохода схватились чьи-то руки, а через мгновение я увидел человеческую голову в кислородной маске. Челнок не плыл сам. Кто-то под ним сидел. Мужчина в костюме для подводного плавания с тяжелым аквалангом на спине с трудом влез в самоход. Снял с лица кислородную маску и тогда я узнал… Проповедника. — Вы хотели забрать мою резинку? — Спросил он. — Я подумал, ее снесла вода… Он кивнул головой. А мне, хотя я был обеспокоен присутствием здесь этого человека, стало весело. Смешно было от мысли, что он путешествовал по озеру не в лодке, а под лодкой. — Пожалуй, куда интереснее гулять по дну, чем плыть на поверхности озера, — сказал я. — Да, — согласился он. — Врач рекомендовал мне много ходить пешком. — У вас кислородный голод? — Да, — кивнул он утвердительно. — Поэтому я и ношу на спине этот баллон с кислородом. — И увидели вы что-то интересное, путешествуя по дну? — Несколько огромных судаков и огромного сома. — Вы бы не услышали голос своей дудки, если бы я позвал вас на помощь. — Вы уже пользовались ею? — Я не был в опасности. Он с облегчением вздохнул. — Прекрасно. Потому что я забыл сказать вам, что этот мой инструмент только для тех случаев, когда человек окажется в настоящей опасности. В другой ситуации им не следует пользоваться. Мы добрались до песчаного мыса. Цапли, что здесь гуляли, поднялись в воздух и тяжело взмахивая крыльями полетели к Чаплинке. Странный человек мгновение следил за их полетом, а затем сказал: — Чаплинка является заповедником. На восточной стороне в камышах цапли имеют гнезда и выращивают потомство. Им надо жить спокойно, а вчера вечером туда приплыла ватага разбойников, разожгла костер и наделала шума. Это ужасно. Так как птица, скажу я вам, — прекрасное создание. Я не люблю ни собак, ни кошек, но увлекаюсь птицами. Для меня они — символ свободы и привольной жизни. — Там ночевала ватага Черного Франека, — перебил я его, боясь, что он снова даст волю своему красноречию и начнет произносить длинную речь о птицах. — Шайка Черного Франека? — Удивился он. — А вы не знаете, как их выкурить оттуда? «Еще один противник ватаги Черного Франека», — подумал я. У меня мелькнула мысль, что капитан Немо из книги Жюля Верна тоже любил подводные путешествия. Может, этот человек и есть Капитан Немо? На озере показалась белая яхта Вацека Краватика. Она плыла быстро, направляясь к Чаплин-острову. Некоторое время мы молча смотрели на ее стройный силуэт. — Те люди с яхты, — заговорил Проповедник, — искали шайку Черного Франека. Они спрашивали меня, не заметил ли я их, плавая среди этих островов и заливов. Тогда я не знал, что это сборище Черного Франека кричало ночью на Чаплинке. Да, видимо, кто-то им сообщил об этом, потому что плывут они именно туда. — На Чаплинке сейчас нет той шайки. Я плыл вдоль берега и никого не видел, — сказал я. — Может, они на рассвете поплыли куда-то? — Спросил странный человек. У меня чуть не сорвалось: «Разве вы не Капитан Немо?» Но я услышал шум — со стороны Липового и Лугового островов следовал серый глиссер Капитана Немо. Он мчался на большой скорости, молниеносно опередил яхту Вацека Краватика и через несколько минут исчез с наших глаз, спрятавшись за Чаплин-островом. Следовательно, этот Проповедник — не Капитан Немо. — Кто вы такой? — Вырвалось у меня. — И что вы здесь делаете? Его удивил мой вопрос. — Извините, — сказал он вежливо, — но это озеро такое просторное, я что, мешаю вам? — Конечно, нет. — Так почему же вы спрашиваете, что я здесь делаю и кто я такой? Я вас не спрашивал об этом. А мог бы спросить хотя бы о вашей удивительной машине, которая и ездит и плавает. Однако я не сделал этого из вежливости. Я тот, кем хочу быть и делаю то, что мне нравится. Удовлетворяет вас мой ответ? — Вполне, — сокрушенно ответил я. После такого разговора я подумал, что лучше мне сесть в самоход и поплыть в шатер. Я сделал это с сожалением, так как чудной господин разжег мое любопытство, да и место где мы сидели, было необыкновенно красивое. Представьте себе: продолговатый полуостров с высокими деревьями вдоль берега врезается в широкий простор озера. Его еще больше удлиняет песчаная коса, по которой перекатываются зеленые волны. На полуострове растет сочная трава и за несколько метров от берега начинается густой, молодой лес — сосны и березы. Желанное место для палатки с прекрасным видом: с одной стороны — на Озерище до Семьяна, а с другой — на Чаплин-остров. Я подумал было, не перевезти ли мне свои вещи в этот волшебный уголок, но меня опередил Проповедник. — Я здесь буду ночевать, — сказал он и добавил: — Вы, кажется, живете на том берегу, поэтому здесь я услышу голос дудки. — Не думаю, что будет такая потребность. До сих пор я сам как-то умел помочь себе, — сухо ответил я. Таинственность этого человека начинала меня раздражать. Я бы не хотел подозревать каждого аквалангиста в том, что он ищет затонувшие сокровища. Но наивно было думать, что этот водолаз случайно оказался там, где можно было надеяться найти грузовик. Этот мой знакомый не только ради спорта путешествовал по дну озера. Может, он был помощником Мужчины с рубцом? Я сказал «до свидания» и отплыл. На этот раз направился я к Чаплинке, где на мели, окружавшей остров, стояла белая яхта Вацека Краватика. Я плыл медленно, держа у глаз бинокль и поэтому хорошо видел не только яхту, но и фигуры на палубе. Сначала я узнал белую женщину, а затем Вацека Краватика и Бородача. Оба они попрыгали с яхты в воду и брели по мелководью к берегу. «Чего они там ищут?» — Подумалось мне. И вдруг я увидел, что кто-то из глубины острова идет через поляну, поросшую вереском. Это я видел все отчетливее. Это был… Черный Франек. Он шел прямо к яхте. Я понял, что сейчас есть возможность обнаружить тайный лагерь ватаги. Ведь Черный Франек возвращался в лагерь. Тогда нужно пойти за ним следом. Как можно скорее я подплыл к тростнику, каким оброс южный берег острова, въехал в него и поставил самоход на якорь. Пробрался сквозь камыш к берегу и залез там в кусты. Осторожно выглянул из них. Увидел Вацека Краватика и Бородача. Они сидели в неглубокой ложбине на западном берегу, в пятидесяти метрах от меня. Черный Франек шел прямо на них, сухой вереск звонко шелестел под подошвами его высоких резиновых сапог. «А это, кажется, свидание. Наверняка условленное», — во мне вспыхнул интерес. Что может объединять Черного Франека с неуклюжим Вацеком? Действительно, ни Бородач, ни князь спиннинга не были подозрительными лицами, но Черного Франека я мог считать вором. А если порядочные люди договариваются о свидании с вором, в этом есть что-то интригующее. Я как индеец стал пробираться вдоль берега. Скрывался за молодым орешником, за высокими кустами дикой малины. Полз на четырех костях как собака, чтобы только добраться как можно ближе к лощине, где сидели Вацек Краватик и Бородач. Чем ближе было к ним, тем труднее становилось пробираться. Потому что ложбина лежала на расстоянии от берега, поросшего деревьями и кустами. Вереск рос до самой лощины и с этой стороны только мышь могла подкрасться незаметно. Зато со стороны озера простиралась большая полоса высокой и густой дикой малины. Туда я и пробирался, опасаясь, чтобы кому-нибудь из сидящих не захотелось вдруг отведать сладких розовых ягод. Я очень люблю малину, ее вкус кажется мне удивительным, ни с чем несравнимым. Но в тот день я возненавидел ее колючие ветви. Они цеплялись за рубашку, царапали лицо и руки, а главное, — что было хуже, — громко шелестели, когда я освобождался от их хищных колючек. К счастью, с озера дул ветер и на берегу шумели деревья, заглушая этот шелест. Крадучись между кустами, я потерял из виду ложбину и вересковые заросли. Слышал только шум разговора Вацека Краватика с Бородачом. А потом, наклонившись к земле, я услышал тяжелую поступь. Так шел Черный Франек. Я был уже недалеко. Пробираться дальше не следует. Мне не надо было видеть их, а слышал я каждое слово. Я лег на спину. Спрятавшись в чаще малины, видел над собой только массу неба с небольшими белыми облачками, которые то и дело закрывали солнце. Еще я заметил большую цаплю, которая медленно махая крыльями летела на запад. — Привет! Бью челом! — Услышал я голос Черного Франека. — У вас ко мне какое-то дело? Так передал мне мой кореш… Вацек Краватик торопливо пригласил: — Пожалуйста, садитесь. Может, сигаретку? У меня «Кармен». — Не люблю, — буркнул Черный Франек. — Я курю «Спорт». Послышался треск зажженной спички, потом до меня донесся душистый запах "Кармен" и похожий на запах тлеющей тряпки дым «Спорта». Теперь отозвался Бородач: — Жаль времени на церемонии. Скажу вам сразу в чем дело. Только, пожалуйста, не поймите нас неправильно. Мы попросили вас встретиться с нами, потому что знаем, что вы вожак мальчишек и расположились над этим озером. Вы их некоронованный король… Бородач начал с похвал. Однако Черный Франек был очень хитрый. Он пренебрежительно, даже насмешливо перебил его: — Синьор, я не играю в аристократические титулы. Достаточно, что вы князь спиннинга и я курю себе «Спорт» с вашей светлостью. Бородач сделал вид, что не заметил насмешки и продолжал тем самым ласковым тоном: — Приступим к делу. У нас украли сумку. Мы не хотим искать кто это сделал и не намерены заявлять об этом в милицию… — О, простите. Кражи меня не интересуют, — буркнул Черный Франек. И, наверное, негодуя вскочил, потому что Бородач торопливо сказал: — Сядьте и выслушайте до конца. Никто не обвиняет вас в краже. Речь вот о чем. У нас украдена сумка. В ней были всякие вещи, например, замечательный финский нож, компас, сто метров лески на катушке, комплект французских блесен, запасной колокольчик к спиннингу типа «Рекс» и комплект цветных авторучек. Но нам это безразлично. Мы сможем пережить эту потерю: речь идет только об одном: о рыболовной карте Озерища. Вы же понимаете, что для того кто не увлекается рыболовством, такая карта просто ненужная бумажка! Но для нас, особенно для моего приятеля, который хочет в этом году получить золотую медаль, потеря карты является непоправимой. — Понимаю. Но при чем здесь я? — Эту сумку украл кто-то из мальчишек, слоняющихся у озера. Вы их вожак и вам легче, чем нам, узнать кто это сделал. Мы не хотим, чтобы то лицо наказали. Мы хотим получить назад свою карту и готовы выкупить ее у вас. — Я дам сто злотых, — вмешался Вацек Краватик. Черный Франек только рассмеялся. — Что вы, ваша светлость? За сто злотых я могу почистить вам ботинки, а не найти рыболовную карту. Если вы начнете разговор с тысячи злотых, то я подумаю, не стоит ли разведать где теперь та карта. — Тысяча? Вы с ума сошли, — рявкнул Краватик. — Тогда всего вам хорошего, а я пойду своей дорогой, — сказал Черный Франек и снова встал. Бородач начал улаживать спор. — Спокойно. Только без нервов. О цене мы сможем договориться. Но сначала хотим знать: вы сможете достать нам карту? Наступило молчание. Черный Франек немного подумал, а потом сказал: — Посмотрим. Я наведу справки. Может, кто-нибудь и знает что-то о карте. Ответ дам завтра в такое же время и на этом же месте. Только предупреждаю, если это дело как-то связано с милицией, карты вы не увидите. А теперь позвольте откланяться. Я услышал удаляющиеся шаги: он пошел обратно через вересковые заросли. Был удобный случай, украдкой следуя за ним, обнаружить лагерь. Однако я не мог двинуться с места, пока те двое сидели в ложбине. — Вот негодяй! Тысяча злотых! Наглость! — Сердился Вацек. Бородач буркнул: — Ну и что? Надо было следить за сумкой. Ты даже не знаешь, сколько трудов мне стоило достать ту карту. — Ты говорил мне, что купил ее у какого-то типа. — Купил? — Раздраженно фыркнул Бородач. — Украл, а не купил, хотя с наилучшими намерениями. Тот тип показал мне карту и предложил купить. Но он был причастен к делу с фальшивыми ценными марками и его посадили. Я знал, что карта в его комнате в шкафу и я отправился к нему домой, заговорил зубы его матери и когда она пошла на кухню поставить чай, я украл карту, понимаешь? Зачем ему карта? В тюрьме она ему не пригодится, — Насмешливо хихикнул он. — Карту найдем, — сказал Краватик. — Найдем, хотя бы я должен был выложить пять тысяч. Эта карта возместит нам все сторицей. Они встали и направились к яхте. Бородач еще что-то говорил Вацеку, но слов уже нельзя было разобрать. Когда они отошли далеко, я осторожно высунул голову из малины и посмотрел вокруг. Вацек Краватик и Бородач входили в воду, чтобы по отмели добраться до яхты. Черный Франек шел напрямик через заросли вереска и подходил к группе низких сосенок. Я не мог следовать за ним, потому что он, оглянувшись, сразу же увидел бы меня. Поэтому я побежал на заросший деревьями берег и прячась за стволами ольхи, пробирался к тому месту, куда как мне казалось шел Черный Франек. Я понятия не имел, что спешу навстречу новому приключению.Глава седьмая
Пустырь на Чаплинке. Шайка требует выкупа. Капитан Немо атакует. Страшные минуты отряда Черного Франека. Затея Капитана Немо. Нарекания мальчишек. Я нахожу тайный лагерь. Неблагодарность господина Анатоля. Марта расспрашивает меня. Дуб Капитана Немо. Я пишу Немо письмо. Чаплин или Чаплинец, — это огромный остров, по форме почти круг диаметром не менее полукилометра. Как и на большинстве островов на Озерище, берега его заросли деревьями, а на середине кое-где видны низкие сосенки. Только в отличие от холмистых островов — Буковца или Лугового — Чаплинец ровный как огромная сковорода. Лучше всего это видно в пору летней жары. Весной Чаплин остров покрывается молодой травой, крестьяне гонят сюда коров и лошадей на выпас; но чем ближе июль, тем сильнее высыхает земля, а зелень встречается еще только на берегах, в тени деревьев и над водой. Середина Чаплина становится неплодородной пустыней, раскаленной солнцем. Путешественник, который прибудет сюда именно в такое время, окажется в мрачной и гнетущей местности. Это огромный кусок земли, где не стоит искать на песке свежий след человеческой ноги. Перед глазами стелется ковер мхов и сухой ботвы, что трещит под ногами. Мхи рыжие и серые, тут и там виднеются большие заплаты желтого песка, окаймленные серой, сожженной солнцем травой. Кое-где на неплодородной почве засохшая заячья капуста или вытянется вверх цветок зверобоя; какая-то низенькая сосенка судорожно вцепилась в песок. Кое-где можно увидеть большие ковры хрупкого как стекло вереска, который здесь рано зацветает. Одинокий путешественник на Чаплинке слышит только как шуршит мох и трещит под ногами вереск; наталкивается на какие-то едва заметные тропинки, которые весной протоптали животные. Не слышно здесь птичьих голосов; птицы не залетают на неплодородную, выгоревшую середину острова. Чаще сюда заглядывает разве что лиса, охотясь на зайцев — русаков, которые неосмотрительно забежали в это место. И вот через этот остров шел Черный Франек, а я крался вдоль мрачного тенистого берега. Он шел на восток, пересекая остров посередине. Следовал в самую низкую часть Чаплинки, где берег острова подошел к материку, а узкий пролив зарос высоким камышом, в котором гнездились цапли. Черный Франек шел медленно, потому что очень припекало солнце. Я в тени деревьев ускорил шаг и обогнал его. На восточном берегу я оказался раньше его. К низменной части острова доходила влага из озера и здесь росла буйная трава. В море тростника была прорезана узкая тропинка, ведущая к мелкому броду — единственному сообщению между островом и материком. В высоких резиновых сапогах можно было выйти с острова, идя между плотными стенами зеленого тростника. Видимо, весной сюда перегоняли скот на Чаплинец. Я увидел маленький холм, покрытый молодыми соснами и спрятался там, думая, что Черный Франек идет к броду и через скоро появится неподалеку от меня. Выглядывая из-за сосенок, я видел кусочек пустыни Чаплинки, откуда должен был выйти Черный Франек. Позади меня было море тростника, волнующегося от легкого ветра. Вскоре я убедился, что Чаплинец совсем не такой безлюдный как мне казалось. Из-за кучи ольхи на берегу озера послышались голоса. Заинтересованный, я подкрался ближе и перед моими глазами открылась окаймленный камышом глубокий залив, что врезался в берег, а на берегу залива стояли господин Анатоль и господин Казик. В нескольких метрах от них лежали на траве пятеро подростков из ватаги Черного Франека. Итак, их шеф действительно сам пошел на встречу с Краватиком, но имел на острове «охрану». Господин Анатоль то сердито, то умоляюще обращался к ребятам: — Еще раз прошу вас, отдайте лодку. На той стороне озера остались наши жены и очень беспокоятся, что нас до сих пор нет. Вы хотите, чтобы они заболели от страха? Ребята громко засмеялись, а один сказал: — Уважаемый, вы снова про то же самое. Мы ничего не знаем о вашей лодке. Пришли сюда и видим: два типа ловят рыбу. А вы к нам с претензией: где лодка? Откуда нам знать? Второй парень добавил: — Вы плохо привязали лодку к берегу и ее унесло. Мы ждем коллегу и ваша лодка не видели. Вообще, мы бы поискали ее, но не даром. Потому что надо лазить по тростнику, испачкаться по пояс, еще можно и простудиться. А в камышах пиявки и всякая нечисть. Но за пятьдесят злотых можно рискнуть… Господин Анатоль взглянул на тростник и тоже, видимо, подумал об отвратительных пиявках. Господин Казик упорно молчал, вероятно, был готов дать сто злотых, лишь бы оказаться в своем лагере возле жены. Для меня все было понятно: оба мужчины ловили здесь рыбу, привязав где-то поблизости лодку. Ребята спрятали ее, а теперь требовали выкуп. «Пятьдесят злотых и лодка найдется», — сердито подумал я. Но если бы я вмешался, то мог бы испортить дело. Ребята пошли бы прочь с острова, а лодку было бы очень трудно найти в гуще тростника. Я хотел снова спрятаться в сосенках, когда вдруг появилась новая фигура. Откуда этот человек неожиданно взялся на берегу залива? Может, как и я, выслеживал Черного Франека? А может, спрятавшись в кустах, следил за рыбаками и ребятами? Капитан Немо! Невысокий, в черном дождевике с накинутым на голову капюшоном, хотя была жара. Пятеро подростков раскрыли от удивления рты, так и застыли на берегу, глядя на небольшую незнакомую фигуру. Капитан Немо махнул своим спиннингом и повернувшись к тростнику, куда-то указал господину Анатолю. — Да, да! Там. Я уже вижу нашу лодку! — Радостно воскликнул господин Анатоль. И забыв о пиявках, бросился в камыши, а за ним господин Казик. Капитан Немо обернулся к ребятам. Его взгляд словно парализовал их и прибил к земле. Они не пошевелились даже тогда, когда оба рыбака вытащили лодку из тростника и бормоча слова благодарности в адрес Капитана Немо, отплыли от берега. Вдруг к заливу выбежал Черный Франек. Одним взглядом окинул группу своих и Капитана Немо. — Поймайте его, ребята! — Крикнул он. — Поймайте и снимите этот черный капюшон! Ребята вскочили на ноги. Что-то блеснуло в их руках, — это были финские ножи! Черный Франек опередил их и огромными прыжками побежал к капитану Немо, стоявшему на берегу. Тот не убегал — хоть Черный Франек бежал к нему с диким визгом — и я не бросился на помощь Капитану — я понял: он что-то задумал. В его руке мелькнул спиннинг, я услышал резкий свист лески. Большой оловянный грузик пролетел в воздухе и попал Черному Франеку прямо в живот. Парень согнулся от удара, будто его ударили кулаком. Может, ему было не так больно как неожиданно. Он схватился за живот. Между тем капитан Немо отвернулся, прыгнул одетый в воду и побежал через мель в лодку господина Анатоля. Ему становилось все глубже и он должен был плыть в тяжелом дождевике с капюшоном на голове. А господин Анатоль вместо того, чтобы остановить лодку и подождать, еще сильнее налег на весла. Наверное, его испугали ножи в руках хулиганов, которые уже подбегали. Черный Франек забыл о боли и сбрасывал с себя штаны и рубашку. Этим же занималась его ватага. Они подошли к озеру и с разгону один за другим попрыгали в воду. Вот уже плывут за головой в капюшоне, что виднеется над водой. Но Капитан Немо, видно, хорошо знал этот залив. Он доплыл до новой мели и направился по ней по пояс в воде. Хулиганы только подплывали к отмели, криком подгоняя друг друга. А Капитан словно уже и не спешил. Разбрызгивая воду, направлялся к стене камыша. Когда ребята доплыли до отмели, — он как раз заходил в камыши. Господин Анатоль и господин Казик были уже далеко от берега. «Вот негодяи, не взяли Капитана Немо» — с гневом подумал я. Как же я жалел, что мой самоход на той стороне острова и я ничем не могу помочь Капитану Немо. Может, таким образом я познакомился бы с ним и стал бы его другом? Когда Черный Франек со своей ватагой добрались до тростника, вдруг послышался шум мотора и на озеро вылетел, словно выброшенный какой-то мощной силой, глиссер. Замечательный, на тридцать лошадиных сил, мотор гудел на самых полных оборотах. — Сбежал! Сбежал! — Повторял я в восторге, такая большая радость охватила меня. Глиссер вдруг развернулся. Разбрызгивая воду, белую от пены, от обошел отряд и молниеносно причалил к берегу. Не выключая мотора, только скинув газ, Капитан Немо выскочил на берег. Не спеша собрал разбросанную одежду ребят, сложил ножи и бросил все в глиссер. А потом медленно отплыл от берега. Еще погрозил подросткам своим спиннингом, а потом зашел в кабинку и увеличил скорость. Через мгновение его уже не было в заливе. Я слышал только как удалялся рокот мотора, а волны от глиссера еще некоторое время с силой бились о берег острова. Можно ли описать, что теперь началось у залива? Ребята вышли на берег мокрые, полуголые, в одних плавках, зазвучала громкая ругань. Но вскоре их арсенал проклятий иссяк, они уселись на берегу и стали жаловаться: — Забрал мою последнюю пачку сигарет… — У меня был такой хороший нож… — У меня в кармане было тридцать злотых и документы. — Забрал такую хорошую рубашку… — Мои штаны были как новые. Только Черный Франек не жаловался. Он сидел на траве, подтянув колени под подбородок и угрюмо молчал, глядя туда где исчез глиссер. Однако его молчание восприняли как проявление поражения. И сразу же посыпались упреки и жалобы: — Ты виноват во всем. Зачем велел напасть на него? Он пошел бы своей дорогой и мы были бы спокойны. — Роман прав, какой из тебя предводитель? Уже нечего есть, баранина испортилось, в лагере нас загрызают комары. Надо прятаться от милиции. А ты что думаешь? — Остались без одежды и теперь девушки засмеют нас. — Вот увидишь, сегодня вечером Роман проведет совещание и отберет у тебя командование. Некоторое время Черный Франек терпеливо выслушивал эти обвинения. Будто не мог никак избавиться от мысли о Капитане Немо. Но вдруг вскочил на ноги. — Тише, сволочь! А через кого все эти хлопоты? Разве я не запрещал вам воровать байдарки и убивать овцу на острове? Вы послушали не меня, а Романа. Я говорил: не делайте шума в первые дни по приезде на озеро. Готовьтесь к большому скачку. Но вы, уроды, слушаете Романа. Бутылей и ламп тоже не надо было красть у гарцеров. А теперь все должны прятаться в лагере и никуда даже нос не высовывать. Его перебил кто-то из голяков: — Большой скачок? Где у тебя этот большой скачок? — Как раз готовится. Можно будет заработать хорошие деньги. Если мы их получим, перевернем вверх дном все озеро и исчезнем. Поедем на море, понимаете? Но сначала я должен заполучить Капитана Немо. Сегодня вечером состоится совещание и вы должны выбрать: Черный Франек или Роман. А сейчас возвращаемся в лагерь, может, девушки дадут нам какие-то лохмотья. После этой речи ребята приободрились. Послушно встали и пошли за Черным Франеком. Перешли брод и оказались на полевой дороге с ивами вдоль обочины. Но сразу же свернули с нее к озеру. Тогда я тоже перешел брод. Осторожно высунул голову из-за камыша и увидел, что они идут по тропинке напрямик через поле. Тропа огибала заросли и проходила к заливу Озерища, что виднелось между деревьями. Я заметил, что ребята все чаще осматриваются по сторонам, словно хотят убедиться, что никто не следит за ними. Все указывало на то, что лагерь где-то очень близко. Поле было большое, на нем рос картофель. Как на ладони лежала передо мною местность до озера. Все на поле было мне хорошо видно. Но и меня сразу заметили бы, если бы я вышел из тростника. Поэтому я набрался терпения и ждал. А они шли все медленнее и все чаще оглядывались вокруг. Наконец остановились на берегу озера. И через мгновение исчезли. Будто провалились в озеро. «Может, это засада? — Думал я. — Легли в кустах над водой и осматривают поле». Я еще некоторое время подождал, потом решил рискнуть. Но пошел не по тропинке через картофельное поле, а под камышом. Затем, осторожно крадучись от куста к кусту, оказался на том месте, где они скрылись. От них не осталось и следа. Может, отплыли на лодке или на тростниковых плотах? Оттуда я видел тот берег с темной стеной леса и метрах в ста от него — маленький, похожий на зеленый холмик, островок. Его окружали густые заросли тростника и он казался болотистым, доступным только для водяных птиц. Но неожиданно в зелени деревьев на островке мелькнуло что-то светлое. Раз, другой, третий… Да, это шесть голых мальчиков осторожно выходили из воды и исчезали в камышах. Следовательно, именно этот маленький островок был их тайным лагерем? Они перебирались туда на связках тростника. Замечательное место нашли. Никому, кто проплывал рядом и в голову не приходило, что в зеленой гуще деревьев и кустов скрывается ватага молодых разбойников. Скорой походкой возвращался я на Чаплинец, туда, где оставил свой самоход. С утра я ничего не ел, но не чувствовал ни голода, ни жажды. Мне не давала покоя мысль о карте. Что это за необычная карта, за которую Вацек Краватик и Бородач хотели заплатить столько денег? Что должны были означать Краватиковы слова: «Эта карта возместит нам все сторицей»? «Я должен взглянуть на эту карту, прежде чем она окажется в руках Вацека Краватика», — подумал я. Меня начинали грызть угрызения совести. Разве я для того прибыл на Озерище, чтобы воевать с Черным Франеком или разглядывать рыболовную карту? Ведь мне нужно разыскать Мужчину с рубцом и затопленные сокровища. Я перешел пустой Чаплин и вышел на другую сторону острова. На мели я не увидел яхты Вацека Краватика. Она отплыла, пока я следил за Черным Франеком. Я залез в самоход и скоро приблизился к тому месту, где стоял мой шатер, а рядом жили рыцари спиннинга с женами. Перед моим шатром, на моей газовой плитке, на моей сковороде жарила крупную щуку Марта с белокурой косой. И у соседей тоже жарили рыбу — трех мелких красноперок и одну плотвичку. Господин Анатоль видел огромную щуку на моей сковороде; чувствовалось, что ему хочется заговорить, но он молчал. Крупная щука убила в нем желание поучать, а спрашивать было не в его натуре. Когда я подплыл к берегу, Марта, увидев мой автомобиль на воде, не удивилась. Только сказала: — Как это я сразу не догадалась, что ваша машина — амфибия? Теперь я знаю, как вы оказались на той стороне, хоть не переплывали паромом. И еще знаю, что вы такой же таинственный гусь как и Капитан Немо. Через минуту добавила, показывая на сковороду: — Только эту щуку и поймала. Надеюсь, вы не сердитесь, что я без разрешения взяла из вашей палатки плитку и масло? Но с одной щукой не стоит возвращаться домой. Я голодная, а вы тоже, наверное, ничего не ели. В тот момент я почувствовал страшный голод. Она говорила правду: был полдень, а я с утра ничего не ел. Щука так пахла, что у меня аж в животе закрутило. — Вы что, придерживаетесь пословицы: «Путь к сердцу мужчины — через его желудок»? — Спросил я, присаживаясь к сковороде со щукой. Она притворно серьезно кивнула. — Действительно, в меня стоит влюбиться. Вы ежедневно будете есть замечательную рыбку. — А я думал, что это вы влюбились в меня, — сказал я удивленно. — Здесь вам все признаки: вы не можете жить без меня. Когда я уставший возвращаюсь к своему вигваму, то застаю ваше волшебное лицо, которое жарит мне замечательную рыбку. Господи, может, я в раю? Г. Анатоля и его Мышку все же победили запахи, расходившиеся от моей сковороды. Они подошли к нам. Мышка сказала своему мужу с едва заметным укором в голосе: — Вот какую рыбу ты должен ловить, Анатоль. — Я буду ловить, — гордо заверил господин Анатоль. — Только хотел бы знать, где вы поймали такую щуку? Девушка показала пальцем место метрах в ста от нас. — Вон там, недалеко от старого дуба. Господин Анатоль пожал плечами. — Согласно всех известных мне правил рыболовства, там не может жить щука. Мало тростника. Она любит ходить под камышом. Марта вздохнула. — Я не знаю. Может, это какая-то приблудная щука? — Да, — согласился он, — Здесь мы имеем дело с нетипичным явлением. Меня раздражали разговоры господина Анатоля. Кроме того, я не мог ему простить, что он не помог спастись Капитану Немо. — А может, ваша теория ошибочна? Вот вы ловили вокруг Чаплинки, но поймали только четыре маленьких рыбки. Он махнул рукой. — С нами произошло страшное приключение и поэтому нам не повезло с рыбой. Какие-то воры украли нашу лодку и спрятали в камышах. А потом требовали за него пятьдесят злотых. И все было бы хорошо, если бы в это дело не вмешался еще один человек, какой-то сумасшедший. Я слышал как те злодеи кричали на него: «Капитан Немо». Чуть не дошло до драки — те уже выхватили ножи. — А вы, конечно, бежали, — сказал я. — Я отплыл, — с нажимом ответил господин Анатоль. — Я в драки не вступаю. Немо имеет какие-то счеты с теми хулиганами, но зачем втягивать в это дело нас? Правда, он показал где наша лодка, но мы и без него, за пятьдесят злотых получили бы ее обратно. Я никогда не убегаю, чтобы вы знали. — И он с большим достоинством вернулся в шатер. Казалось, господин Анатоль немного обиделся на меня. Я сидел сердитый, раздраженный его болтовней. — Почему вы не едите? — Спросила Марта. И только теперь я увидел, что держу на коленях тарелку с тремя кусками жареной щуки. — Отрезать вам хлеба? Эта ее забота только подлила масла в огонь. Я еще больше рассердился. — А может, вы уже сразу положите мне и кусок щуки в рот? — Передразнил я ее вежливый тон. — Вы думаете, что я не догадываюсь о причине этой заботы? Вы хотите узнать, где расположен лагерь Черного Франека. Вчера вы умышленно рассказали мне о том кольце, зная, что это подтолкнет меня искать лагерь. И я разочарую вас, я не знаю где лагерь. Не знаю и все. А если бы и знал, то все равно не сказал бы вам об этом, потому что не хочу, чтобы из-за какого-то дурацкого кольца вы искали ссоры с головорезами. А вообще, уверяю вас, ватага Черного Франека меня нисколько не волнует, у меня другие дела. Рассердившись, я сболтнул лишнее. Потому что она сразу подхватила мои слова. — Другие дела? Какие? — Вот как! — Возмутился я. — Вы хотите стать моим исповедником? — Не понимаю, почему вы так сердитесь? Не нашли лагерь и не нашли. Мне уже все равно на тот перстень. И парень, подаривший его, стал мне безразличен как появился Капитан Немо. Я отдала бы сто таких колец, чтобы познакомиться с тем капитаном! Вы видели его сегодня? — Видел, — буркнул я. — Он был на Чаплинке и, кажется, выслеживал Черного Франека, чтобы найти тайный лагерь их ватаги. Только как всегда, в нем победило благородство. Он увидел, в какой беде оказался господин Анатоль и вмешался. Вы сами слышали, что говорил господин Анатоль. И я подробно рассказал ей обо всем случившемся. — Какой он замечательный! Необычный! — Восхищалась Марта. — Один против шести головорезов? Это настоящий герой. Мне кажется, что я люблю Капитана Немо. Я отставил тарелку на траву. — Так, может, я оставлю эту щуку, раз вы изменили объект своих нежных увлечений? Отныне вы, наверное, жарить рыбку будете не для меня, а только для Капитана Немо? Девушка засмеялась. — Вы такой ревнивый? А вообще, хотелось бы знать, что вы делали на Чаплинке, когда Капитан Немо в одиночку боролся с головорезами? — Я сидел в кустах, — нагло ответил я. — Неужели? Не думала, что вы такой трус. — Потому что это была предусмотрительность. Уверяю вас, что мое сердце рвалось к борьбе рядом с Капитаном Немо. Но тогда я должен был выйти из укрытия и не нашел бы лагеря Черного Франека. Когда я убедился, что Капитан Немо справится без меня, я остался в тайнике. — Понимаю, — кивнула она головой. — Значит, вы все-таки знаете где расположен лагерь этой ватаги. — Конечно, знаю. Однако не скажу вам, потому что не хочу, чтобы через перстень вы подняли новую канитель. Вы поедете туда со своими братьями, Черный Франек не будет отдавать кольцо, может дойти до драки. За что? По перстень? В конце концов, вы же уже любите Капитана Немо. — Да, он мне нравится в сто тысяч раз больше, чем кто-либо другой, — задорно ответила она. — Он стал моим идеалом. Меня что-то кольнуло. — Признаю, что он замечательный, — сказал я, подумав с минуту. — Мне нравится его отвага и ловкость. Однако не все в его поведении могу одобрить. — Неужели? Против чего же вы возражаете? — Я считаю, что зря он стукнул оловянным шариком Черного Франека. А если бы попал в глаз? — Капитан Немо не промахнется. А кроме того, что же это? Вы становитесь защитником дебоширов? А что сделал бы Черный Франек, если бы поймал Капитана Немо? Или тоже побоялся бы обидеть его? — Не знаю, что сделал бы Черный Франек. Но не следует бороться с помощью его же средств. И второе. Зачем он забрал одежду? Взял бы ножи и все. Мне они неприятны, но ребята сидят сейчас скрюченные от холода и их кусают комары! Не знаю, смог ли я ее убедить. Некоторое время она сидела задумчивая, обдумывая поступки Капитана Немо. А я помыл сковороду в озере, потом закурил трубку и сел перед палаткой. — Мою историю с перстнем, — снова начала девушка, — вы признали недостойной внимания. Сегодня вы сказали мне, что ватага Черного Франека не касается вас, ибо вы имеете какое-то важное дело. Зачем же вы выслеживали Черного Франека и так хотели найти его лагерь? Мне понравилась ее проницательность. Я улыбнулся и подумал, что не произойдет ничего плохого если я расскажу ей о встрече Вацека Краватика с Черным Франеком. — Фь-ю — ю -ю! — Просвистела она протяжно, очень заинтригованная. — Им так нужна карта? Что готовы за нее заплатить? А потом, внимательно посмотрев на меня, сказала: — Понимаю, вы не хотите сказать мне где расположен лагерь Черного Франека. Но не стоит ли рассказать об этом Капитану Немо? Ведь вы предполагаете, что и он выслеживал Черного Франека, чтобы найти его лагерь. Хотя он потом решил спасти из трудного положения этих двух мужчин и потерял единственную возможность найти этот лагерь. — Да, — пожал я плечами. — Охотно расскажу ему где лагерь. Но как с ним связаться? Марта посмотрела загадочно. — Когда я шла к вам… — начала она шепотом, чтобы еще больше подчеркнуть таинственность дела. — А чтобы вы знали, сегодня я не взяла лодки, а пришла сюда пешком по берегу озера, почти четыре километра… — Ну, говорите скорее, — раздраженно буркнул я. — Подождите минутку, сейчас все узнаете. Идя сюда берегом, я присмотрелась к трухлявому стволу старого дуба, который растет в полукилометре отсюда на берегу озера. Низко над землей в нем огромное дупло, там может спрятаться взрослый человек. Я и сама когда-то пряталась в нем от дождя. В этом дупле лежала… мокрая одежда Капитана Немо. — Да? — Вскочил я с земли. — Это прекрасная возможность. Мы можем встретить там Капитана Немо. — Не пойдем мы туда и не будем ждать, когда он вернется за своей одеждой. Ведь неизвестно, когда он туда придет. Я думаю, лучше напишем ему письмо. Вы — с уведомлением о лагере Черного Франека. А я — объяснение в любви. — Я напишу, что хотел бы встретиться с ним и поговорить. — О чем? — Заинтересовалась она. — Он мог бы помочь мне в одном деле. Она махнула рукой. — Э, вы тоже хотите быть таинственным как Каштан Немо. В самоходе у меня была папка с почтовой бумагой и карандашами. Один комплект — почтовая бумага и конверт — я дал Марти, а сам начал царапать на втором. «Уважаемый Капитан Немо! Я следил за вашими столкновениями с ватагой Черного Франека. Хотя не все Ваши поступки я одобряю, все же понимаю какова ваша цель. Я прибыл сюда с определенной миссией: с благородной. Буду очень благодарен, если вы захотите встретиться со мной в назначенное вами время и в удобном для вас месте. Я живу в палатке в пятистах метрах от трухлявого дуба, где вы найдете это письмо. Имею автомобиль — амфибию, по нему вы сможете меня узнать. P.S. Лагерь Черного Франека находится на маленьком острове за Чаплинкой». Я заклеил письмо и еще немножко подождал пока Марта напишет свое признание в любви. Наконец и она заклеила конверт. — Пойдем! — Сказала девушка, вставая с травы. — Мне надо возвращаться домой, а этот дуб по дороге. Вы проводите меня? Она взяла свою складную удочку и мы пошли берегом. Оба молчали: каждый из нас думал как Капитан Немо отреагирует на наши письма. Еще подумал, а зачем именно в этом трухлявом дубе он оставил мокрое платье, а не забрал его с собой — ведь он где-то живет? Дупло было глубокое. Капитан Немо воткнул в него палки и как на вешалке в шкафу сушил в дубе свой мокрый рыбацкий наряд. Мы положили письма в карман куртки, а потом я попрощался с Мартой и пошел в лагерь. Хотел немного поспать, отдохнуть перед походом, запланированным на сегодняшнюю ночь. На озере в красном свете заходящего солнца громко кричали чайки, будто ссорились из-за ужина. Над берегом низко летали ласточки, собирался дождь. Возвращаясь к палатке, я смотрел на ту сторону озера. Почему нет Мужчины с рубцом? Неужели все мои расчеты и предположения не сбудутся? Неужели путешествие на Озерище за затопленным сокровищем закончится для меня поражением? Вдруг от старого дуба я услышал рокот мотора глиссера. «Немо был вблизи дуплистого дуба. И, может, даже видел нас. А теперь уплыл», — подумал я.Глава восьмая
Путешествие в ночном мраке. В тайном лагере ватаги. Разговор злодеев. Попытка освободить пленника. Невидимый враг. Я — Капитан Немо? В плену на острове. Рыжая Бронка. Тяжелая судьба пленных. Меня разбудил звук падающих капель по брезентовому полотнищу палатки. Я выглянул и увидел, что над озером уже стемнело. У моих соседей светились в палатках газовые лампы и слышался разговор. Дождь сильнее зашумел по палатке, а потом неожиданно стих. Наверное, облако пошло дальше, только слегка окропивши эту местность. Но воздух не похолодал, а наоборот стало еще более жарко и душно. Этой ночью надо было ждать обильного и хорошего дождя. Я умылся в озере и чувствуя голод, отрезал себе кусок хлеба, купленного четыре дня назад, помазал его маслом и клубничным джемом. Ночь наступала быстро и жаль было терять время, чтобы вскипятить чай. Я надул камеру запасного колеса, из багажника в машине вынул непромокаемую сумку, в которую хотел потом запихнуть одежду. Зашнуровал палатку, чтобы мои соседи думали, что я еще сплю. Забросил камеру на плечо и тихо пошел по берегу озера в ту сторону, откуда было ближе к островку, где расположилась банда Черного Франека. Ибо остров и был целью моего путешествия. Темнело с каждой минутой, в озеро будто кто-то налил чернил. Ветра не было. Над водой звучало кряканье уток, что возились в прибрежном тростнике. Я ускорил шаг. Знал, что в эту ночь будет очень темно, потому что по небу двигались дождевые облака. В густом мраке трудно было найти маленький остров на огромном пространстве озера. Наконец, когда слева позади остался Чаплин, я увидел небольшое черное пятно. Это был остров с лагерем ватаги. Не раз в приятном обществе я купался ночью в реке или в озере. Но теперь меня ждало одинокое путешествие в черной как чернила воде. Поэтому, хотя я и хорошо плаваю, я взял с собой надутую автомобильную камеру, чтобы перевезти на ней одежду в непромокаемой сумке, а также иметь возможность немножко передохнуть. Я разделся и бросив на воду камеру, тихо погрузился в черную воду. Вода была удивительно теплая. Куда теплее воздуха. Я плыл медленно, чтобы не хлюпать и еще потому, что толкал впереди камеру с одеждой. Одежду надо было забрать с собой, потому что после возвращения в ночной темноте я мог не найти ее. А кроме того, трудно было предположить, сколько я пробуду на островке. Может придется все время сидеть, спрятавшись в зарослях и следить за ватагой Черного Франека? Когда выйду из воды, может быть холодно и комары… их достаточно на мазурских озерах. Вода в озере была не всюду одинаково теплая, временами меня окутывал почти ледяной холод; это были какие-то подводные течения или ключи. Такое одинокое ночное путешествие создавала особое настроение. Я, конечно, не верю в змеев и чудовищ, вроде бы живущих в больших озерах, но все же мне казалось, будто я трусь о какие-то холодные и скользкие тела, будто что-то хватает меня за ноги и парализует руки. Хотя не было даже ветерка, озеро было полно какой-то странной жизнью. Что-то в нем плескалось, то из этой, то с той стороны. Мне даже казалось, что совсем близко кто-то или что-то плывет, фыркая. Долго я прислушивался и фырканье стихло, но зато потом я отчетливо услышал тихие и однообразные всплески, словно кто-то потихоньку плыл. «Может, кто-то из ребят Черного Франека…» — подумалось мне… И я стал еще осторожнее. Передо мною вырастала из озера плотная стена деревьев на островке. Под ногами я почувствовал покрытое гравием дно. Островок окружала мель. Я дошел до камышей и углубился в них, стараясь не шелестеть, хотя думал, что ватага Черного Франека, скорее всего не выставляет стражи. Островок производил на всех, кто переплывал сюда, мрачное впечатление и ватага чувствовала себя здесь спокойно и безопасно. А ночь тем временем стала еще темнее и снова начало накрапывать. Я ощупью выбрался на твердую почву и проскользнул в гущу молодой ольхи. Тогда увидел огонек. Светилась туристская газовая лампа, наверное, украденная в гарцерском лагере. На небольшой округлой поляне ребята из ватаги Черного Франека повырубали кусты и нижние ветви деревьев. Выше ветви оставили и они образовывали естественный шатер. Не тронули они и кустов вокруг полянки, а кусты те были очень густые, поэтому даже проплывая у самого острова, далеко не каждый заметил бы свет. На полянке стоял большой шалаш из веток. Основу из жердей покрывали снопы камыша, образуя нечто похожее на крышу, которая прекрасно защищала от дождя. Там не было очага, поэтому и дым не мог никто заметить. И я уже не удивлялся, что в прошлом году никто не нашел тайного лагеря. Вокруг зажженной газовой лампы сидела вся ватага. Я насчитал их четырнадцать человек. Четырнадцатый был привязан к стволу дерева на краю полянки. С ним беседовал Черный Франек. — Не думай себе, ты, тщедушный гарцерик, что мы так просто отпустим тебя к твоим. Сначала мы поиграем с тобой. Посидишь здесь с привязанными к дереву ручками и комары сделают из тебя сплошной пузырь. Но ты сам виноват. Зачем пришел шпионить? Тебя Ястреб прислал? У меня с ним счеты еще с прошлого лета, а ты из его отряда, да? — Я ничего не скажу вам, — буркнул привязанный парень. И тогда я узнал его. Это был Баська из отряда Ястреба. — Ну и не говори, — засмеялся Черный Франек. — Ястреб послал вас повсюду, чтобы найти наш лагерь. Он хочет напасть на нас. И ты, ловкач, нашел наш лагерь. Только это тебе уже ни к чему. Два или три дня посидишь у нас в плену, а затем вернешься к Ястребу и поздравишь его от нас. Через три дня нас здесь не будет. Мы провернем одно дельце, поднимем большую заваруху — и привет, гарцеры. Ищите ветра в поле. Гарцер не просил, чтобы его отпустили, ни умолял и этим понравился мне. Отозвался кто-то из ватаги. С его задорного тона я догадался, что это Франеков конкурент Роман. — А как мы через три дня это делу не провернем, что тогда? Продуктов нет, а еще в этого сопляка будем кормить. Газ скоро закончится, а в лагерях страшно показаться, голодно и холодно, и ты сам в бабьих штанах ходишь, так тебя Немо обманул. И действительно, только теперь я заметил, что Черный Франек был в женских брюках. Вероятно, кто-то из девушек имел, кроме платья еще пару брюк и одолжил ему. Остальные из тех, у кого Капитан Немо взял одежду, тоже были причудливо одеты в штаны из одеял, в одолженные женские блузки и рубашки. — Опять шумишь, — рассердился Черный Франек и ткнул под нос Роману сжатый кулак. — А кто виноват, что страшно где-нибудь показаться? Или это не твоя работа? Относительно тех трех дней, то все зависит от вас. Я уже рассказал вам, что Вацек Краватик готов заплатить кучу денег за рыболовную карту. Мы можем извлечь из него даже пять тысяч. Итак, надо ту карту найти. Возьмем деньги и айда. До моря, господа и дамы. Автобусом в Сопот, на пирс. — А он даст те пять тысяч? — Усомнился Роман. — Ты не знаешь его. Это мешок с деньгами, его мать торгует модными галстуками. Ты же сам видел, как он кичится своей яхтой. Его называют князем спиннинга так как он имеет серебряную медаль за рыбу. Но такому типу этого мало. Он хочет быть королем. А как он станет королем, когда не знает, где лучше рыба ловится? — Не верю я в эти пять тысяч. И не верю, что мы найдем ту сумку с картой, — заупрямился Роман. Черный Франек подскочил к нему с кулаками. Оба были готовы подраться, но остальные ребята их разняли. — Пока я здесь командую, ты должен подчиняться и делать, что я велю! — Кричал Черный Франек. А Роман упирался, махая кулаками: — Пройдут три дня и все увидят, какой ты хреновый командир, есть ничего, пить ничего, сигарет нет. Что мы будем курить? Листья? Эта ссора была мне кстати, потому что захватила внимание всей ватаги. Я стал пробираться к пленному. Но передо мной была нелегкая задача. Я нес одежду и камеру, которая шуршала об листья. Однако я не хотел бросить ее, опасаясь, что не найду, когда надо будет бежать вместе с Баськой. Черный Франек с Романом по прежнему ссорились. Но на этот раз еще победил Черный Франек. Я был уже почти за спиной Баськи, когда ватага единодушным «ура» решила спор в пользу Франека. Он остался вожаком. — Тсс — с -с, — шепнул я Баське. — Я твой друг… Не показывай виду, что знаешь о моем присутствии… Баська даже не шелохнулся. Будто не слышал моего шепота. «Из него получится хороший разведчик», — подумал я. В кармане брюк я нащупал перочинный ножик и раскрыл его. И тут вдруг отозвалась рыжая девушка, которая еще в закусочной около парома заинтересовала меня. — А я не кричу «ура», как другие. И тебя, Черный Франек и Романа считаю трусами. Вы оба только и думаете о том, как убежать от Капитана Немо. Он оставил вас без штанов, сорвал ваш флаг и смеется вам в глаза. Я сбежала из дома, потому что вы говорили, что я найду здесь приключения, хорошую и суровую жизнь. А вы просто шайка воришек. По — вашему, хорошая жизнь — это бегство от милиции? Я увидела, что вы трусы и даже не умеете драться. Никогда не сражались с тем, кто сильнее вас, только с более слабым. Всегда вместе нападаете на другого. Я думала, что мы будем ловить рыбу, жарить ее на огне, печь картошку, жить просто — иначе, чем в городе. А вы? Сидите за украденной лампой, едите краденое мясо. Это и есть те необычные приключения? Немо в одиночку может обуздать всю вашу шайку. Она хлестала словами как кнутом не скрывая своего презрения. Роман только сплюнул. — Иди к тому Немо, раз ты такая умная, — сказал он. — Нам здесь не нужно хрупких барышень. Возвращайся к мамочке. А Черному Франеку стало немного стыдно. Его, видимо, больно задели слова девушки… — Ты, Бронка, знаешь, что я не хотел этого. Ни тех краж, ни дебошей. Разве что подраться с туристами. Но получилось иначе из-за Романа. Все были голодны и Роман уговорил украсть овцу, с этого все и началось. Но как только найдем ту карту и Вацек Краватик даст деньги, уедем к морю и все будет иначе. Денег нам хватит на хлеб и мясо. Там будут настоящие приключения. Мы пойдем к рыбакам помогать ловить рыбу, может, даже выйдем с ними в море. — Не хочу. Теперь уже не хочу! — Истерически закричала Бронка. — Я убедилась, что не приключения нас ждут, а исправительная колония. Уходите отсюда завтра или через неделю, а я останусь, потому что хочу познакомиться с Капитаном Немо. «О господи, — подумал я, — и эта влюбилась в Капитана Немо». — Плевать мне на Капитана Немо, — выругался разъяренный Франек. — Убегает от нас, как заяц. Пусть бы он только появился здесь. И тут из кустов по ту сторону поляны что-то вылетело и упало под ноги Черному Франеку. Какой-то большой пакет. — Кто это? Что это? — Раздались голоса. — Наша одежда! — Закричал какой-то мальчишка. Другой закричал: — Немо на острове! Бросил нам одежду. Он где-то здесь. Ловите его! Ищите! Как будто кто-то швырнул петарду на середину поляны. И как обломки петарды, мальчишки и девушки рассыпались во все стороны маленького острова. Я был наказан за свое любопытство. Вместо того, чтобы перерезать веревки на Баське, когда поднялось смятение и прыгать с парнем в озеро, я слушал их ссору. А теперь было уже поздно. На меня насели аж четыре верзилы. Несколько девушек держали Баську. — Есть! Есть! — Поймали! Меня связали как барана и потащили под газовую лампу. Опять связали и Баську и оставили краю полянки. — Значит, это Капитан Немо! — Торжествовал Черный Франек. — Ты, Бронко, дождалась своего героя. Лежит у моих ног. И будет еще ныть. — Как мы сразу не догадались, кто такой Капитан Немо? Ведь он был с нами в закусочной, когда мы получили письмо с угрозами, — сказал Роман. Какая-то из девушек занялась пакетом, брошенным на поляну. Подала Черному Франеку его брюки и рубашку. А также записку. — Вот еще письмо от Немо, — сказала она. — Было в ваших вещах. — Письмо? Зачем нам его читать? Он сам сейчас расскажет нам, что написал. Опять, наверное, какие-то угрозы, так, Капитан? — И Роман толкнул меня передком ботинка. Я намеревался определенное время помолчать, чтобы Капитан Немо оказался на безопасном расстоянии от острова, но наглый Роман так разозлил меня, что я буркнул: — Дурак ты, парень. Немо убежал от вас. Я не Немо. — Слышишь, Бронка, какой он храбрый? — Хихикнул Франек. — От страха готов отречься от отца, матери и даже самого себя. — Еще раз обыщите остров. Найдете мою камеру и одежду, — сказал я. — Капитан Немо носит непромокаемый капюшон и куртку. И темные очки. Ребята опять разбежались по острову. У кого-то из них был электрический фонарик. Очевидно, нашли камеру и одежду. — Он не Капитан Немо, — сказала Бронка. — Немо не отказался бы от себя. Он бы гордился, что он Немо. Черный Франек не сдавался: — Врет. Выкручивается, чтобы спастись от нашей мести. Роман прав: этот тип был в закусочной, когда мы получили первую записку. Он взглянул на письмо, которое подала девушка. — Это не вы писали? — Спросил насмешливо. — Нет. — Сейчас проверим. Но сначала прочитаю его. «Во второй раз предостерегаю вас: бегите с Озерища. Я здесь хозяин и не хочу вашего общества. Достаточно краж и дебоша. Отдаю ваши шмотки, потому что брезгую ими. Капитан Немо». Было слишком темно и я не мог увидеть лицо Черного Франека. Однако был уверен, что он покраснел от злости. — Ну, посмотрим, кто здесь хозяин и кто отсюда пойдет. Ребята! — Воскликнул он. — Дайте мне записную книжку и карандаш. Этот господин напишет мой ответ. Развяжите ему правую руку. Через мгновение у меня на коленях был блокнот, а в пальцах я держал карандаш. Шестеро ребят плотно окружили меня, чтобы я не убежал. Черный Франек диктовал: — Хозяин Озерища — Черный Франек. Отныне Капитана Немо не существует. Бронка заглянула в письмо в руках Черного Франека, а потом склонилась надо мной и посмотрела на мою писанину. — Только слепой не увидел бы, что письмо от Капитана Немо писал не этот человек, — сказала она. — Я сразу догадалась, что он не Капитан Немо. Все по очереди начали сравнивать мое письмо с письмом от Немо. Одни утверждали, что почерки похожи. А другие считали, что письма писали разные люди. — Мне не надо кого-то изображать, — сказал я гордо. — У меня есть своя гордость и я тоже пережил много необычных приключений. Меня зовут Самоходик. О, обманчивая слава! Черный Франек только засмеялся. — Самоходик! Можно лопнуть со смеху от такого прозвища. Никогда такого не слышал. Только Баська радостно пискнул: — О господи, пан Самоходик! Вильгельм Телль столько рассказывал нам о вас. Обо всех ваших приключениях. — Телль? — Крикнул я ему. — А где теперь Телль? — Он председатель нашей дружины, господин Самоходик! — Воскликнул Баська. Черный Франек рявкнул: — Не разговаривать между собой! Пленные не имеют права вести разговоры. Но я чувствовал, что хорошо его озадачил. Он не был уже так уверен, что действительно поймал Капитана Немо. — Вы Самоходик? — Спросил он. — Я никогда не слышал о вас. Чем вы занимаетесь и что делаете на нашем острове? Я пожал плечами. — Мне все равно, что никто здесь не слышал обо мне. А на остров я добрался, чтобы вызволить этого парня. Я не терплю, когда несколько здоровенных издеваются над меньшим. Не хочу, чтобы вы считали это трусостью, но я не собирался бороться с вами. Считаю, вам следует понять то, что уже осознала Бронка. Иначе вы не испытаете настоящих приключений. — О господи! — Застонал Черный Франек. — Вы не Самоходик, а Самозвоник. Ребята, оттяните его под дерево к тому гарцеру. Пусть поговорят о гарцерских приключениях. Меня затащили под дерево к Баске. Они начали советоваться, что делать дальше. Ведь теперь уже не только Баська, но и я и таинственный Капитан Немо знали, где их лагерь. Как и всегда, опять начались ссоры между Черным Франеком и Романом, на этот раз за то, где будет новый лагерь. Я не прислушивался к ним, хотел поговорить с Баской. — Я и не знал, что Телль уже вожатый дружины, — сказал я шепотом. — И что он прибыл на Озерище. — В этом году он окончил школу, — пояснил Баська. — И стал вожатым нашей дружины. А его друзья Белка и Соколиный Глаз учатся в специальном лагере гарцерских инструкторов. Сам он с нашим отрядом приехал на Озерище. Наш лагерь у Семьяна. — Ястреб в его дружине? — Да. — Это он прислал тебя сюда выслеживать? — Разведывать, — обиделся Баська. — Не нравится мне ястребиное поведение. Зачем вам сведения о лагере Черного Франека? — У ребят и девушек из нашего лагеря пропало много вещей. Эта газовая лампа тоже наша. Пора наконец обуздать Черного Франека. — Я согласен, что украденные вещи надо найти. Только не так искать. Гарцеры против шайки разбойников? Ведь ты сам слышал, что говорила девушка. Они не одинаковы и не надо всех сваливать в одну кучу, их следует разделить, отделить зерно от плевел. Хотел бы поговорить об этом с Теллем. — Приходите завтра на гарцерский совет. Но они до завтра выпустят нас? — А что им с нами делать? К новому своего лагеря не заберут. Вероятнее всего, что придумают какую-то глупую казнь: например, оставят нас на острове без одежды. От группы, что сидела вокруг лампы, отделилась Бронка и подошла к нам. — Жаль, что вы не Капитан Немо, — вздохнула она и села рядом с нами. Баська зашептал: — Развяжите нас. Вам тоже не нравится их поведение. Бежим все вместе, втроем. Бронка пожала плечами. — Тоже скажешь. Я не могу изменить их, хотя и считаю, что меня обманули. Черный Франек так расписывал мне свои прошлогодние приключения на Озерище, что вместо того чтобы ехать с родителями на каникулы, я оказалась в этой ватаге. — А может и он ищет настоящих приключений? Только не умеет их найти? — Спросил я. Девушка улыбнулась. — А вы переживали настоящие приключения? — Да. Я, собственно, сейчас на пути к настоящему приключения. Предлагаю вам покинуть их. Нет, нет, нас не надо развязывать. Я прошу вас завтра покинуть эту ватагу и найти мою палатку на том берегу. Минуете несколько старых дубов, один из них будет дуплистым. В полукилометре дальше стоит моя палатка. Вы переживете замечательное приключение и, может, познакомитесь с Капитаном Немо. — Вы знаете Капитана Немо? — Заинтересовалась она. — Нет. Но, видимо, вскоре познакомлюсь с ним. Итак, найдите мою палатку. Пошлите телеграмму родителям, чтобы они не беспокоились… — Я написала им письмо, что я на Озерище, что мне хорошо. И чтобы они не беспокоились за меня. — А может, вам повезет уговорить и Черного Франека, чтобы он оставил свою ватагу? — О, нет, — покачала девушка головой. — Ведь это он собрал отряд. И чтобы теперь оставил его? — Я буду ждать вас, — повторил я. Она колебалась. — Не знаю. Не обещаю. Она отошла к группе, которая советовалась у лампы, лампа вдруг начала угасать. Закончился газ в баллоне. — Проверю веревки на руках у тех птиц, — сказал Роман. Он подошел к нам, осмотрел веревки на моих руках и ногах. Так же и на Баськиных. — Пойдем спать, — распорядился Черный Франек. — Но из-за пленных и Капитана Немо надо поставить стражу. Первые два часа охранять лагерь будет Лисья Шкурка. Потом я, а потом Роман. — А может, освободим пленных? — Предложила Бронка. — Ну, отозвалась знатная дама, — рассердился Роман. — Дадим по лещу и домой, да? Нет. Этого не будет. Завтра посоветуемся о наказании для них. Чтобы больше не совали нос в чужие дела. Погасла газовая лампа. Тьма окутала островок. Ватага спряталась в своем шалаше, на улице остался только Лисья Шкурка. Я слышал как он бил комаров своем лице и громко зевал, потом закурил сигарету. «Такой сопляк и уже курит», — возмутился я. И даже собирался что-то сказать ему по этому поводу, но раздумал. Хотел, чтобы ватага скорее уснула. Все-таки я надеялся освободиться от пут. Дождь снова зашелестел по листьям деревьев, все больше и больше. Но никто из ватаги даже не подумал, что пленные мокнут под дождем. Несколько раз я пробовал ослабить веревки на руках, но тщетно. Надежда на освобождение таяла во мне. С сочувствием думал я о Баське, молча лежавшем рядом со мной, без жалоб терпящего тяжелую судьбу пленного.Глава девятая
Какие на вкус веревки? Немо немой? Нападение на остров. Будет замечательное приключение? Чего хотел Проповедник? На мысе Судака. Можно ловить на заклинание? «Отче наш». Дождь монотонно шелестел в листве деревьев. Мне капало на нос, а потом начало накрапывать и на затылок. Я был в одних трусах, потому что ребята Черного Франека не позволили мне одеться. Сначала я даже думал, что лучше дождь, чем эти рои комаров на мое голое тело, но скоро мне стало холодно и я застучал зубами. А что уж говорить о Баске! Он казался очень хрупким парнем. «Получит воспаление легких», — подумал я и рванулся в путах. Впоследствии меня взяла злость на Капитана Немо. Если бы он не появился на островке, мне удалось бы освободить Баську, да и сам я не попался бы в плен к этой ватаге. Но, кажется, Капитан Немо любил такие штучки. «Любитель эффектов», — подумал я, может, не совсем справедливо. Но разве будешь справедлив, когда на голое тело льет дождь и зубы стучат от холода? — Баська… — шепнул я ему. — Слушаю, — услышал я шепот. — Придвинься ко мне… Он сделал несколько движений всем телом и оказался рядом со мной. Я тоже подвинулся и оперся спиной на его спину. Руки у меня были связаны в запястьях как и у Баськи. Пальцами я нащупал веревки у него на руках, но оказалось, что узел был на груди. Я перевернулся на бок и лег так, что зубами достал веревки на Баськиных руках. Ох, как приятно читать в книгах, что пленный герой перегрызает веревки, даже кожаные пояса. Но кто из вас, дорогие читатели, когда-нибудь пробовал зубами перегрызть простую веревку? Я грыз и грыз, но очень скоро мне повезло порвать только один или двое волоконец. И это не было лассо как в романе, а обычная веревка, на которой развешивают белье. — Может, я попробую перегрызть? — Шепотом предложил Баська. — Не получится, — пробормотал я. — У меня руки связаны старым галстуком. Здесь надо иметь такие зубы как у моржа. Дождь и дальше шелестел в листьях, а тьма была такая густая, что мы ничего не видели и в шаге от себя. Что делал часовой Лисья Шкурка? Наверное, залез в шалаш, где спала ватага. Если бы я смог перегрызть веревку, то мы легко бежали бы. Знаете ли вы, каковы на вкус веревки? Это что-то противное. Нет ничего хуже на вкус, чем веревка. Кажется, что грызешь старый пучок для горшков. Еще двое волоконец лопнуло… И тогда что-то теплое коснулось моей руки. — Т — с -с, — услышал я приглушенный голос. Чья-то рука скользнула по моему телу, нащупала веревку. На ногах я почувствовал холодное лезвие ножа и веревки спали. Еще мгновение — и нож перерезал галстук. Через минуту Баська тоже был свободен, в темноте его руки коснулись моих ладоней. Кто-то крепко схватил меня за руку и потащил за собой. Мы прошмыгнули сквозь ольховые кусты до берега озера. Тот кто нас освободил — наверное Немо — все не отпускал моей руки. Пока сквозь тростник не привел нас к глиссеру. Я догадался, что это глиссер, споткнувшись о его борт. — Мне нужно забрать свою одежду, — сказал я Капитану Немо. — Берите парня и плывите. Я сам справлюсь и плавь доберусь до берега. Он ничего не ответил. Но руки моей не отпустил, схватил ее второй рукой и провел моими пальцами по дну глиссера. Там лежали мои вещи. Мы влезли в глиссер и с трудом уместились там. Стукнули о борта весла. Это Немо оттолкнулся от дна и мы выплыли на озеро. Весла были очень короткие, поэтому мы плыли медленно. И Немо не включал мотора, видимо, не хотел будить ватагу. Как же я жалел, что ночная тьма не дает мне рассмотреть его лицо! Он был в своем черном наряде, скользком и мокром. Голову закрывал капюшон. Лицо белело в темноте, но черт его нельзя было разглядеть. — Вы получили мое письмо? — Спросил я. Он не сказал. Будто не слышал вопроса. — Вы не хотите говорить об этом? — Снова спросил я. Он молчал. Заговорил Баська. — Вы молодец. Это была необычная затея — подбросить на поляну наряд. «Молодежь любит эффекты», — с сожалением подумал я. Но Баська добавил: — И спасибо за освобождение. Хотя господин Самоходик уже почти перегрыз мои путы и через полчаса мы и так были бы свободны. Однако теперь я скорее буду в лагере. Спасибо. И в этот раз мы не услышали голоса Капитана Немо. Или он был глух или вообще не хотел с нами разговаривать. «Это невежливо, — подумал я. — И немного обидно». Я больше не пробовал завязать разговор. Баська, убедившись, что Немо не хочет с нами говорить, тоже молчал. Мы плыли в полной темноте, я не представлял как Немо ориентировался. И вот, убедившись, что мы уже далеко от острова, Капитан включил мотор, который громко завыл. На малых оборотах Немо подплыл к берегу и коснулся моей руки, приказывая таким образом, чтобы я выпрыгнул. Итак, он знал кто я такой и где живу; вероятно, прочитал мое письмо. — Вы доплывете до гарцерского лагеря? — Спросил его Баська. Он утвердительно что-то пробормотал в ответ. — Скажи Теллю, что завтра я буду на вашем совете! — Крикнул я Баське и выпрыгнул из глиссера в мелкую прибрежную воду. — Спасибо вам! — Крикнул я еще Капитану Немо. Мотор заурчал сильнее. Они отплыли, обдав меня волной. Я побрел на берег. Грохот мотора замирал в ночной темноте. Из палатки моих соседей раздался заспанный голос господина Анатоля. — Кто там? Кто там? — Это я. Сосед, — ответил я. — Возвращаюсь с ночной рыбалки. — Поймали что-то? — Заинтересовался рыцарь спиннинга. Может, даже готов был выйти из палатки, чтобы взглянуть на мою добычу. — Нет. Ничего не поймал. Зато очень промок. Он радостно засмеялся довольный, что мне не повезло с рыбой, да еще и промок, а он лежит в уютной и сухой палатке. Опять, наверное, почувствовал себя умнее, что всегда было ему очень приятно. В палатке я зажег туристскую газовую плитку и вскипятил стакан воды. Проглотил таблетку аспирина и проскользнул в свой спальный мешок. Мне показалось, что я спал только мгновение. Разбудил меня шум на озере, все усиливавшийся. Я взглянул на часы: было три часа. Я высунул голову из палатки и увидел озеро, покрытое легкой прозрачной дымкой. По середине озера, то появляясь, то исчезая в темноте, плыли двенадцать байдарок. Четыре из них были под мощными моторами и тащили на буксире по две байдарки. В каждой сидело по двое гарцеров в полном снаряжении. Всего двадцать четыре парня. Я приложил к глазам бинокль. Заметил между ними Баську, Ястреба и Вильгельма Телля. Не было сомнения, что байдарки направляются в лагерь Черного Франека. «Ватага спит в шалаше и не ожидает нападения в такой ранний час», — подумал я. Байдарки вскоре исчезли в темноте, которая приглушила шум моторов. И все же мне было немного обидно. Баська наверное рассказал Теллю, что я думаю о конфликте гарцеров с ватагой Черного Франека. Нападение на остров свидетельствовало, что Телль пренебрег моими словами. «Ну что ж, — вздохнул я. — Это уже не тот юный гарцер, с которым я познакомился на Острове Преступников. Парень подрос, стал вожатым дружины и считает, что уже имеет достаточно опыта, чтобы управлять по своему усмотрению». Во второй раз меня разбудил скрежет о полотно палатки. На траве перед палаткой сидели с поджатыми ногами Вильгельм Телль и Баська. На берегу лежала байдарка. — Не много ли вы спите после ночных переживаний? — Спросил весело Телль. Я обнял его и пригласил ребят завтракать. У меня был хлеб и паштет в банке. — Как мы голодны, господин Томаш, — потирали они радостно руки. У ребят было прекрасное настроение. — Потому что мы уже с утра носимся по озеру. — Знаю. Вы поплыли на остров Черного Франека. — Как раз вовремя, господин Томаш. Ватага уже собиралась уходить оттуда. Они побежали когда увидели наши байдарки и нас. Они бежали вплавь к берегу, побросав девушек и краденые вещи. В их шалаше мы нашли наши баллоны для газа, лампу и еще многое, похищенное из палаток. Теперь мы объявим об этом на озере и вернем все владельцам. — Не дошло до драки? — Нет, бежали от нас как трусы. Они смелые только против слабых, — пожал он пренебрежительно плечами. — Надеюсь, Баська рассказал тебе, Телль, что я обо всем этом думаю? — Конечно, рассказал. Но на этот раз вы ошибаетесь. Получается, что мы должны были оставить им краденные вещи? И терпеть их бесчинства на озере? Мы знаем, вы скажете: о лагере Черного Франека надо было сообщить в милицию и она отобрала бы у них краденные вещи. Но, во-первых, на это уже не было времени, ватага вот-вот убежала бы с острова. А во-вторых, мы считаем, что наша молодежная организация должна помогать поддерживать порядок. Так думают все наши гарцеры. Получается немного глупо — такая группа гарцеров и у них шайка воришек украла разные вещи. Если мы не научимся справляться с хулиганами здесь в лагере, то как же мы справимся с ними в жизни? На чайнике начала весело подпрыгивать крышка. Баська нарезал хлеба и намазал паштет. От этого зрелища настроение у меня улучшилось и я перестал сердиться на Телля. Ведь ничего плохого не случилось. Ехали они на остров, чтобы не драться с ватагой, а чтобы забрать свои вещи. Мы немного утолили голод. Телль все время выжидающе смотрел на меня. Я знал почему. Его грыз интерес, откуда я взялся. Он почувствовал в этом какую-то интригу. — Я ничего не скажу тебе, Телль, — сказал я ему наконец. — Это твои собственные гарцерские дела. Когда я втяну тебя в свои, ты увлечешься и запустишь свои обязанности. Если же ты все-таки хочешь помочь мне… — я заколебался. — Ищи на Озерище мужчину с рубцом на правой щеке. Сделаешь мне этим огромную услугу. Я и приехал сюда, чтобы найти этого человека. Он понял, что я ничего больше не расскажу. И мы должны были прервать разговор, потому что проснулся господин Анатоль и громко зевая, вылез из палатки. Его немного удивило присутствие двух гарцеров, которые завтракали вместе со мной. — У вас все новые гости, сосед, — отметил он. — Сначала молодая девушка ловила для вас рыбу, а теперь эти молодые люди кормят вас завтраком. — Это я их пригласил. — А вчера ночью, когда вы пошли за рыбой, здесь был человек и спрашивал о вас. — Женщина, мужчина? — Мужчина. Очень странный тип. Приплыл на резиновой лодочке и даже немного подождал вас, потому что думал, что вы не ушли далеко без своего странного автомобиля. Я не могу описать его внешность, скажу только, что он говорил о птицах и о возвращении к природе. Не давал нам спать своей болтовней. — Это Проповедник, — угадал я. — Проповедник? — Водолаз, Проповедник — так я прозвал его, потому что видел как он нырял с аквалангом, а его разговоры навели меня на мысль, что он проповедует. — Но он, видимо, не религиозный. Потому что рассказывал нам здесь о чайке — хохотушке, — сказал господин Анатоль. Было уже восемь часов. Утренняя дымка растаяла, на небе ни облачка и солнце уже припекало. Но небо было какое-то тусклое и день мог быть мрачным. — А вы, господин Томаш, куда только поедете, сразу попадаете в какую-нибудь историю, — удивленно сказал Вильгельм Телль, собираясь с Баськой отплывать. — Какие-то странные типы вас посещают. А что это за девушка, о которой здесь упоминали? Она действительно ловила для вас рыбу? — Поймала замечательную щуку. — Эх, жаль, что я не могу быть здесь все время с вами, — вздохнул Телль. — Мне кажется, что на Озерище произойдет самое замечательное приключение из всех, которые я до сих пор пережил. Хочешь не хочешь, а он должен был плыть в лагерь. Ребята столкнули байдарку на воду и взяв с меня обещание, что вечером я приду на их гарцерское собрание, отплыли, энергично размахивая веслами. А я лег за своей палаткой и направил стекла бинокля на тот берег. «Чего хотел от меня Проповедник?» — Думал я. Но не находил никакого разумного объяснения его неожиданных посещений. Противоположный берег был безлюден. Только через полчаса приплыла белая яхта Вацека Краватика. Ее поставили на якорь вблизи песчаного мыса, где я вчера разговаривал с Водолазом — Проповедником. В бинокль я видел как Вацек Краватик и Бородач, стоя на палубе яхты, забросили спиннинги в озеро. — Князь спиннинга уже ловит рыбу, — сообщил я господину Анатолю. — Вон там у полуострова, напротив нас. — Ой, боже, он ловит рыбу, а мы бездельничаем, — пожаловался рыцарь спиннинга и помчался торопить жену и своих друзей, чтобы скорее готовили завтрак. Его мучила мысль, что князь спиннинга поймает огромную рыбину, а он — скромный рыцарь рыбалки, со своими рыболовными снастями еще даже не двинулся в бой. В девять заурчал мотор рыбацкой лодки и приплыла Марта. Она и на этот раз имела с собой складные удилища и даже спиннинг. — Родители не хотят, чтобы я работала с ними в поле, — пояснила она. — Считают, что я должна в каникулы отдыхать и перед началом обучения как можно больше находиться на свежем воздухе и на солнце. Велели мне ловить рыбу. Вы поплывете со мной? — А куда? — Туда, где эта яхта. На мыс Судака. Услышав это название, господин Анатоль так подскочил, что молоко, которое он пил, вылилось ему на штаны. — Так вот там мыс Судака? Невероятно. Я ничего об этом не знал. Князь спиннинга говорил, что будет ловить на мысе Судака. Казик, кончай завтракать! Сейчас же поплывем туда ловить судаков. Мышка, — крикнул жене, — готовь сковороду и масло! На обед съедим судака. Марта спросила меня шепотом: — Вы получили ответ от Капитана Немо? — Нет. — Я тоже не получила. В письме я просила, чтобы он положил ответ в дупло того самого дуба. Только что была там, но письмо не нашла. Дупло пустое. Но свою одежду Немо забрал. — Ночью тут такое происходило! И вообще этот Немо большой невежа. Я рассказал ей о ночных приключениях на острове Черного Франека. — Замечательный! Замечательный!.. — Восторженно шептала она. — Вы ошиблись, он не мстительный. Отдал ребятам их одежду. И вас освободил из плена… — Но сначала меня в тот плен упек, — буркнул я. Она искренне возмутилась: — Вы неблагодарный. Да еще завидуете его героическим поступкам. — А почему он все молчит? — Может, имеет какую-то уважительную причину для этого. Зато мне радостно, что вы все-таки поплыли ночью в лагерь Черного Франека за моим перстнем. — Ой беда, вы снова про перстень? Признаюсь, даже не вспоминал о нем. На остров я поплыл потому, что Черный Франек обещалсобрать совещание ватаги. Я хотел выведать их дальнейшие намерения. — И как успехи? — Они будут искать того, кто украл сумку с картой. — И они не боятся Капитана Немо? Ведь Немо не даст им покоя, если они не послушаются его и не уберутся с Озерища. В схватке с гарцерами они потерпели поражение. Неужели будут ждать, пока за них возьмется милиция? — Вы говорите об этой молодежи очень уж неприязненно. Почему? — Ненавижу таких типов. Считаю, что им потакают. Я с детства должна работать. У нас дома никогда не было роскоши. Отец и мои братья работают не покладая рук. А эти? Им все просто: если тебе хочется есть, то кради. Тяжелой работы боятся, видимо, вообще не любят работать. Кто-нибудь из этой шайки подумал как нелегко выкормить овцу? Может, тот рыбак хотел на нее купить сыну пальто на зиму? Они поплыли на остров и забили овцу как свою собственность. Потому что голодные… — она презрительно фыркнула. — Черт побери, — буркнул я. — Неужели не найдется никого, кто направит эту молодежь по правильному пути? Она пожала плечами. — Вы очень наивный. Если в поле растет пырей, то его вырывают и жгут. У хозяина, не уничтожающего сорняков, никогда не будет хорошего урожая. Я не согласился с ее мнением. Но не хотел спорить. А может, боялся, что не хватит доказательств? Господин Анатоль совсем собрался рыбачить и ворча на своего приятеля, садился в лодку. — Поплывем? — Предложила мне Марта. Я не имел никакого занятия. И там я мог искать «своего» Мужчину с рубцом. Поэтому я сел с девушкой в лодку и мы вслед за господином Анатолем поплыли к белой яхте Вацека Краватика. Между тем небо еще больше потемнело. Солнце пекло сквозь мглу, воздух был душный. Над озером летали разморенные комары и настойчиво атаковали нас. Они шли даже на смерть, лишь бы усесться на какое-нибудь живое существо и напиться крови. Господин Анатоль первым доплыл до яхты и низко поклонился князю спиннинга. — Вы действительно кидаете прекрасно, — сказал он, посмотрев как ловит Вацек Краватик. Тот пренебрежительно махнул рукой: — Кидай как хочешь, не берет на блесну. — Может, надо ближе к тростнику? — Посоветовал господин Анатоль. Я поклонился белокурой Эдите, которая сидела на палубе яхты и делала себе маникюр. — Мне кажется, сегодня будет дождь, — сказал я. — О, это вы? — Улыбнулась она. Бородач забрасывал спиннинг и невежливо спросил: — А вам уже мало озера? Вы теперь здесь пугаете нам рыбу? Марта хихикнула. — Вы не за рыбу боитесь, а за ту даму на палубе. Мы не заберем ее, не беспокойтесь. Белокурая Эдита отложила ножнички и пилочку. — Ой, заберите меня, я умираю от скуки. А куда вы плывете? — По рыбу, — ответила Марта. — Ненавижу рыбаков, — взорвалась Эдита. — Нет ничего хуже мужчины, который любит ловить рыбу. Вы тоже хотите рыбачить? — Обратилась она ко мне. — Я не умею. — А удочки везете, — заметил Бородач. — Это мои удочки, — сказала Марта. — А на что вы ловите? — Насмешливо спросил Бородач. — На заклинания, — засмеялась девушка. Даже князь спиннинга заинтересовался. — И много вы поймали на заклинания? — Спросил он. — Вы сегодня утром третий, — ответила она. Бородач поморщился. — Старая острота. — А какое же это заклинание? — Поинтересовался Вацек Краватик. — На разные породы рыб различные заклинания, — объяснила Марта. — Но можно ловить и без заклинаний, когда хоть немного знаешь повадки рыб. — Я знаю, а рыба не ловится, — буркнул Вацек. — Я уже час забрасываю эту бляху и все зря. Вы тоже не признаете блесны? — Иногда. Это зависит от места, времени и погоды. — А что бы вы ловили на нашем месте? — Окуней. — Здесь? Окуней? — Бородач стукнул себя пальцем по лбу. — Не здесь. А там дальше. С той стороны полуострова. Бородач еще раз стукнул себя пальцем по лбу. — Скажет тоже. Здесь водятся судаки. — Конечно. Здесь следует ловить судаков, — важно кивнул Вацек Краватик. — Поверьте мне, я в этом разбираюсь. В прошлом году я получил серебряную медаль. Некоторые называют меня князем спиннинга. — Я знаю об этом, ваша княжеская светлость, — сделала реверанс девушка. — Однако надо ловить окуней. Марта взялась за весла и мы поплыли на другую сторону полуострова. — Они дураки, — сказала она мне. — Вы хорошо посмотрите, где кружат чайки. По эту или по ту сторону полуострова? — По эту сторону. — А почему? — Не знаю. — Потому что здесь на поверхность воды выпрыгивает мелкая рыбешка. А почему она выпрыгивает? — Откуда мне знать? — Выпрыгивает потому, что здесь охотятся окуни. А мы на них будем охотиться. На «Отче». — Что это такое? Это ваше заклинание? Я уже знаю, что вы забросите приманку, а я должен буду на латинском произносить «Отче»? — «Отче наш» — это такая штучка из проволоки, — засмеялась Марта. — Вот она. В верхнее ушко протянута леска, а к нижнему привязан маленький грузик на прочной нитке. Мои братья так ловят окуней. Мы подошли к полуострову с другой стороны. Марта забросила в воду свой «Отче» подальше от берега. А короткое удилище воткнула в прибрежный песок. — Окунь сам себя подсекает, — объяснила она, — и нам не нужно все время следить. У меня в жестянке несколько живых пескарей, их поймал отец сегодня утром. Попробуем счастья. — А почему вы ловите на «Отче», а не на обычное длинное удилище? Она показала пальцем на небо. — Хмурится, сейчас будет ветер. Он бы пригнал поплавок на берег. И действительно. Через мгновение я почувствовал на лице легкий, а потом более сильный порыв ветра. «Она колдунья», — подумал я.Глава десятая
Марта как индеец. Таинственный след. Лагерь в глубине леса. Странная птица Кивик. Мошенник или орнитолог? Где удочка? Отчаяние. Чудо — окунь. Присяга. Как был побит польский рекорд. Баланс потерь. Первым схватил приманку маленький окунек. Марта что-то недовольно пробормотала в его адрес. Я с удивлением наблюдал за ее ловкими движениями, как она крутила катушку, снимала рыбу с крючка, а затем нацепила новую приманку. Зубами придерживала за кончик косу, чтобы не мешала и занималась своими рыбацкими делами. Со стороны это было симпатично и забавно. Только теперь я заметил, что она похожа на кота. Гибкое тело и осторожная кошачья походка. Она была в узких джинсах, босая. Шагая, не смотрела под ноги, однако старательно обходила все, что могло уколоть, ее манера ходить напоминала походку индейцев из известных описаний в приключенческих книгах о Диком Западе. Когда Марта что-то делала, то полностью погружалась в свой это, но одновременно она замечала все, что происходило рядом, за спиной или на озере. — Видите ту птицу? Посмотрите, она сейчас нырнет. Это дикая утка гоголь. У него гнездо в дупле дерева, под которым вы сейчас стоите. — Утка на дереве? Я всегда думал, что они устраивают гнезда в тростнике или в кустах. — Конечно да, но это особая порода уток. О, слышите? Полетела. Это самец. Когда он летит, то слышен такой звук, будто что-то звенит. Опять клюнул небольшой окунь. И снова Марта что-то недовольно пробормотала. — Надо глубже воткнуть в землю удочку, — сказала она. — А приманка плавает не ниже, чем пять — десять сантиметров выше дна. Она крепче воткнула удилище в берег. — Пойдем по малину, — предложила девушка. — Я не усижу на берегу. Здесь, дальше на полуострове, почти над самой водой полно малины. Она знала, где есть малина, где в конце лета можно полакомиться сладкой ежевикой. А осенью, наверное, смогла бы показать, где больше грибов в окрестных лесах. Мы пошли вдоль берега узкой полоской намытого водой песка. Другая девушка, идя берегом озера, непременно бы звонко ступала по воде и плескалась. А она шла так, что ничего не плеснуло, а на песке не оставалось следов ее ног. «Индеец в юбке», — шутливо подумал я о ней. У воды она не свистела, разговаривала всегда вполголоса, а ловя рыбу так садилась на берегу, чтобы из озера ее меньше было видно. Старалась отгородиться от воды хотя бы кустом или высокой травой. Будто в доказательство, что мое сравнение правильное, девушка вдруг остановилась. — Посмотрите тут. — И она показала пальцем на клочок песка у берега. Мы были уже метрах в пятидесяти от того места, где торчали на берегу ее удилища. Я посмотрел на песок. Ничем не примечательный и ничего там не лежало. Только виднелись какие-то мелкие углубления. — Как будто только что кто-то вышел из озера с ластами на ногах, — сказала девушка. — Откуда вы знаете, что только? Она удивленно посмотрела на меня: неужели я такой недогадливый? — След еще влажный. За десять минут он совсем просохнет. Или набежит большая волна и смоет его. — Правда ваша, — покорно согласился я. — Чуть дальше этот кто-то вышел на берег. Не снял ласт, потому что здесь крапива. Перешел по ней в ластах, несколько стеблей сломал, а некоторые пригнул к земле. За крапивой рос невысокий сосново — березовый лесок. След вел туда. — Он в лесу, — сказала Марта и вопросительно посмотрела на меня. — Может, это мой таинственный знакомый Водолаз — Проповедник, — сказал я, — очень хотел бы украдкой посмотреть, как он поживает в лесу. Вокруг березок земля была покрыта сухими листьями, которые шелестели под ногами. Признаюсь, что по сравнению с Мартой, я шел по лесу как слон. А ведь пытался пробираться как можно тише. Чем дальше мы заходили в глубь леса, тем он становился гуще. Время от времени нам преграждали дорогу полосы молодых сосен и елок. Марта становилась на колени и пробиралась под ветвями, я волей — неволей должен был делать так же. Неожиданно девушка схватила меня за руку. Между ветвями виднелось какое-то пятно. Мы подползли еще на несколько шагов и перед нашими глазами предстал зеленый шалашик под большой березой, которая как мать возвышалась над молодым лесом. Под ней и везде куда достигали ее корни, не могло вырасти никакое деревце, там была небольшая полянка. На ней расположился мой Водолаз — Проповедник. Когда мы подняли головы из-под веток, он надевал соломенную шляпу. Ласты он уже успел снять с ног, даже спрятал их. На ветке березы висел мокрый купальный костюм, а на земле лежал акваланг. Его лагерь был очень странный. Шалашик маленький, треугольный, из двух военных накидок. Рядом стоял опертый на грубый ствол березы щит из лозы. Это было что-то как рыцарские доспехи, только не из железа, а из тростника и лозы. На стволе березы висел прибитый гвоздем огромный кусок сосновой коры, обращенный внутренней стороной к свету. Эта внутренняя сторона обычно несколько беловатая, словно покрытая слоем пыли. Проповедник нарисовал на нем безобразного черта, который смеялся. Ночью эта трухля светится, как нафосфоризованая. Незваный гость мог бы испугаться, если бы наткнулся ночью на такое чудовище. Почему Проповедник поставил свой шалашик в глубине леса, а не как все люди на берегу озера? Ведь он любил плавать, даже имел акваланг и резиновый челнок. Разве не удобнее было бы ему поселиться у воды? Водолаз — Проповедник поправил на голове соломенную шляпу. Затем вытащил из-за пояса огромный нож. Мы затаили дыхание. Человек с огромным ножом в руке имел очень грозный вид. Он опустился на колени и вынул из палатки большую буханку хлеба. Отрезал ножом толстый кусок, сел и начал его со вкусом есть. Я не знал, что дальше делать. Возвращаться на берег озера или выйти из тайника и поздороваться как с давним знакомым? Однако эта проблема скоро была решена, потому что неожиданно — между одним и вторым куском хлеба — странный человек сказал: — В тех ветвях вам, видимо, не очень неудобно… Я встал. Марта тоже. Мы сделали несколько шагов к нему, а он только теперь обернулся. Узнал меня, едва улыбнулся и кивнул. Мне было немного стыдно, что я так подглядывал за ним и я не очень знал как ему объяснить это. — Мои соседи сказали мне, что вы вчера навещали меня, — пробормотал я. — И я решил сделать ответный визит. Вы, вероятно, имели ко мне какое-то дело? Он доел кусок хлеба. — Да, было серьезное дело. Хотел одолжить у вас немного хлеба на ужин. Мне чертовски хотелось есть, а так сложилось, что хлеб кончился. Я никого здесь на озере, кроме вас, не знаю, поэтому и выбрался к вам занимать. Но не застал вас и лег спать голодный. Только сегодня утром поплыл к Семьяну и купил буханку хлеба. Может, вам одолжить? — Спасибо. У меня еще есть. Правда, уже черствый… — Я одолжу вам. Он перерезал буханку пополам. Я был поражен такой доброжелательностью. И вообще мне хотелось смеяться над собой. Я искал в его посещении что-то таинственное, а тут на тебе — говорилось о куске хлеба. — Откуда вы знали, где я поселился? — Все еще не доверял я. Концом ножа он показал на свой маленький резиновый челнок в тени молодых сосен. Из него смотрел блестящий глаз телеобъектива. — Через эту подзорную трубу видно даже как вы на той стороне закуриваете трубку, — пояснил он. Неожиданно отозвалась Марта: — Я знаю. Вы орнитолог. — Разве это плохо? — Удивился Проповедник. — Нет… — Но вы сказали это так, будто сделали опасное открытие. — Это моя вина, — сказал я. — Сказал ей, что вы проповедник. — Что? — Вы мне говорили такие странные вещи… А когда подарили мне свою дудку… — Она еще не понадобилась? — Притворно испугался он. — Прошлой ночью ватага Черного Франека схватила меня на острове, где был ее лагерь. Но я не имел с собой вашей волшебной дудки и не мог проверить ее действие. — Тот остров далеко отсюда? — Далековато. — Я не услышал бы зов. К тому же ночью я крепко сплю. — Вот как! — Возмутился я. — Значит, ваша свирель, свисток или дудка не заколдована? — Нет. Но если вам придется туго, а я буду поблизости, то услышав ее, приду на помощь. Я пренебрежительно махнул рукой. — Наверное, я и сам справлюсь. Или меня снова спасет Капитан Немо. Ага, об этом человеке. Вы осматриваете местность через свою подзорную трубу. Не попадал ли в ваше поле зрения этот Капитан Немо? — Конечно. Несколько раз видел его глиссер, мчавшийся по озеру. И больше ничего не могу рассказать о нем. Пожалуйста, садитесь. Мне очень приятно приветствовать вас обоих у себя. Марта воспользовалась приглашением и села рядом с орнитологом. Видимо, была голодна, потому что молча взяла у него из рук нож, отхватила кусок хлеба и стала есть. — Какие птицы интересуют вас? — Спросила с полным ртом. — Все, — очертил он около себя рукой. — Сегодня я видела серую цаплю. — Очень красивая птица. Гнездится часто на так называемой Чаплинке, часто даже далеко от воды. Гнезда строит на деревьях как и большой баклан. Иногда на Чаплинке бывает до сотни гнезд. — У моего дома живет зимородок, — сказала Марта. — Это странная птица. В теплые края не летает. И людей не боится. Когда я ловила рыбу на берегу вблизи нашего дома, он несколько раз садился мне на удилище. Как вы думаете, он вредитель или он питается рыбой? — Нет. Он ловит рыбок не более семи сантиметров длиной и зря некоторые считают его «соперником» рыбака. А он всегда поглощен своей охотой, иногда садится даже на чье-то удилище. Живет он в норке в высоком берегу. — Вы разбираетесь в птицах, — с завистью сказала Марта. — Я тоже люблю птиц и немного интересуюсь ими. Например, хотелось бы знать, что думают орнитологи о кивике. Правда, это очень таинственная птица? Орнитолог на мгновение задумался. — Если речь о кивике и его привычках, то среди орнитологов идет спор на эту тему. Одни утверждают, что он любит селиться над большими водоемами, другие видели его даже в лесной чаще далеко от воды. Гнезда строит в камышах, но и на старых дубах его видели. Характерный его полет и крик: «Киви- киви — киви». Летает он как ласточка, словно бы скользит, питается насекомыми. Но не брезгует и мелкой рыбешкой. Название происходит именно от его крика. Марта вдруг вскочила. — Боже мой, там осталась моя удочка и «Отче»! Пойдем, пожалуйста, — и девушка схватила меня за руку. Я поклонился орнитологу. — Извините за неожиданное вторжение. Нам уже надо идти. А в дальнейшем как у вас опять не будет хлеба, прошу ко мне. Я еще раз поклонился ему, он тоже кивнул. Так вежливо попрощавшись, мы с Мартой отправились обратно через молодой лес. — У меня камень спал с сердца, — сказал я девушке, когда мы были уже довольно далеко от орнитолога. — Поведение этого человека казалась мне странным и таинственным, я подозревал его черт знает в чем, а теперь мне все понятно. Он маскируется, чтобы украдкой наблюдать за птицами и фотографировать их. Избегает людей, потому что люди вспугивают птиц. Марта разразилась громким смехом. — Какой же вы смешной! И очень наивный. Этот мужчина не орнитолог. Он притворяется орнитологом. — Что вы говорите? Он так хорошо говорил о серой цапле, о зимородке, ответил на ваш вопрос о кивике… — Ба, — хихикнула она как маленький чертенок. — Кивик это действительно очень таинственная птица. Я сама его придумала. — Кивик не существует? — Конечно. Настоящий орнитолог посмеялся бы над моим вопросом. А этот немного начитался о птицах и говорит о них как из плохого учебника. Спросила о кивике и он сразу же выдал себя. Подумал: «А что, если этот Кивик существует, а я о нем не читал» И начал придумывать. Я тяжело вздохнул. — Получается, что этот человек сам хорошая птичка, черт побери, зачем он притворяется орнитологом? И чего ищет на Озерище? — А вы? — Хитро спросила девушка. Мы вышли на берег там, где Марта оставила свой «Отче». Я увидел, что Вацек Краватик ладится отплывать на яхте. С палубы он давал последние инструкции господину Анатолю, который рыбачил у тростника. Я вспомнил, что наступает время встречи Вацека Краватика с Черным Франеком. — Ой беда, где моя удочка? — Вскрикнула Марта. Действительно, удилища на берегу не было. — Никто из вас не видел моей удочки? — Закричала Марта в сторону яхты. — Наверное, ее схватил какой-нибудь кит и потащил по озеру! — Крикнул с яхты Бородач. Послышался грохот мотора и белая яхта медленно, величественно выплыла на озеро. Я подумал о встрече Черного Франека с Вацеком Краватиком и бородачом. Что скажет им Черный Франек? Может, сегодня утром нашел карту и теперь вручит ее Краватику? Эта карта меня очень интересовала. Пожалуй это смешно, но все, что происходило на Озерище, казалось мне подозрительным. — Отправляемся скорее на Чаплинец, — сказал я Марте. — Вот еще! — Возмутилась она. — А моя удочка? А мой замечательный «Отче»? Пусть пропадает? — Вы знаете, куда поплыл Вацек Краватик? Он встретится с Черным Франеком и за большие деньги получит от него рыболовную карту, — раздражался я. — Вы думаете, Черный Франек уже нашел ее? — Это все равно, мне нужно услышать их разговор, — настаивал я, глядя на удаляющуюся яхту. — Зачем вам карта? Я вас научу ловить рыбу и покажу такие места на озере, что вы скоро станете королем рыбаков. А теперь в лодку! Ведь это удилище не могло само исчезнуть. Она вскочила в лодку, а я волей — неволей должен был сделать то же. — Мне очень хочется посмотреть на эту карту, — повторял я. — Я должен посмотреть на эту карту, вы понимаете? Но для Марты важнее были ее удилище и «Отче». Она включила мотор и отплыла от берега. Сначала сделала большой круг, ища удилища на озере, а потом поплыла ближе к камышу. А я видел как белая яхта пришвартовалась на мели рядом с островом. Бородач и Вацек Краватик уже соскочили на мель и пошли на встречу с Черным Франеком… Марта снова сделала круг на озере. Господин Анатоль махал ей кулаком и кричал: — Вы своей моторкой распугали всю рыбу! Девушка еще раз проплыла вдоль тростника. — Есть! Есть! — Воскликнула она и аж подпрыгнула от радости. Выключила мотор и схватила весла. Удочка плыла по воде. То удалялась от камыша, то приближалась к нему. — Это большая рыба. Только бы не сорвалась, — жаловалась Марта. Меня совершенно не волновала ее рыба. Я грустно смотрел на белую яхту у берегов Чаплинки… Наконец Марта подплыла к удилищу, которое плавало на воде. Втянула его в лодку и начала крутить катушкой. Когда рыба очень дергала удочку, девушка ослабляла леску, а затем снова медленно подкручивала ее. — Возьмите сачок, — велела мне. — Рыба уже около борта. Ох, если бы сейчас у меня под рукой был мой самоход! Но он остался на берегу, а я сидел в лодке с девушкой, соревновавшейся с какой-то большой рыбой. Для меня стократ важнее была рыболовная карта. Эта карта скрывала какую-то тайну… — Сачок! Почему вы не взяли сачок, черт побери? — Кричала Марта. Наконец мы выловили из воды окуня. Здоровенная рыбина! Сколько живу, не видел такого окуня. Его темно — зеленая спина сверкала на солнце, а бока переливались желтым и зеленым. Большой и острый спинной плавник торчал как нож. — Есть! Есть! Есть! — Подпрыгивала в лодке девушка. — Весит, наверное, килограмма два. Может, я побила абсолютный рекорд Польши? — Господа! — Крикнула она рыцарям спиннинга. — Прошу ко мне. Я должна иметь свидетелей. Заявлю об этой рыбе в Союз. Может получу медаль? Подплыли на челноке господин Анатоль и господин Казик. Посмотрели на окуня, барахтавшегося на дне нашей лодки и их лица потускнели от зависти. — Хорошая рыба, — буркнул господин Анатоль. — Но рекорда вы не побили. Абсолютный рекорд Польши составляет для окуня один килограмм восемьсот восемьдесят граммов. — А я вам говорю, что он весит два килограмма. Минимум два килограмма! — Восхищалась девушка. — Да здравствует мой «Отче»! Сейчас поеду за весами и потом в вашем лагере взвесим рыбу. Вы подпишете протокол. … Белая яхта уже плыла к нам. Итак, встреча закончилась. Я никогда не узнаю, что Черный Франек говорил Краватику… — Бегу домой за весами, — решила Марта. — А вас, — обратилась она ко мне, — подвезу к вашей палатке. В ответ она услышала только мое сердитое ворчание. Всю дорогу я угрюмо молчал. Когда мы уже были у берега, где стоял мой шатер, я громко заявил: — Клянусь, что с сегодняшнего дня никогда не буду водиться с девушками. Из-за вас самое замечательное приключение прошло мимо меня. Она засмеялась и показала мне язык. — Главное, что я поймала замечательного окуня. А ваших приключений я не беру близко к сердцу. В мрачном настроении я вышел на берег и стал готовить обед. Видел как белая яхта проплыла у мыса Судака и не останавливаясь, повернула к Семьяну. Потом я потерял ее из виду. Вернулись с озера оба рыцаря спиннинга. Не поймали ни одной рыбешки. Тем сильнее они сердились когда подплыла Марта с домашними весами. Окунь весил килограмм девятьсот тридцать граммов. Девушка побила абсолютный рекорд Польши. — Может, эти весы неисправны? — Усомнился господин Анатоль. Однако оба они с господином Казиком подписали протокол. Марта сказала, что вес окуня проверит еще в отделении водной милиции. Пока взвешивали рыбу, я сидел перед своей палаткой и делал вид, что не замечаю Марту. Я сердился. Что толку с моего пребывания над Озерище? Мужчину с рубцом я до сих пор не нашел, где искать затопленную автомашину не знал. Это было первое и важнейшее дело ради которого я приехал сюда. Но уже на Озерище возникло несколько проблем, которые раздражали меня. Я не узнал, кто такой Капитан Немо и кто такой Водолаз — Проповедник, он же Ложный Орнитолог. Почему такую большую сумму денег хочет заплатить Вацек Краватик за рыболовную карту? И где та карта? — Вы до сих пор против девичьего общества? — Услышал я голос Марты. — У вас такое лицо, будто вы хотите кого-то убить. — Гр- р — р -р! — Зарычал я и щелкнул зубами. Она махнула рукой — это означало, что в таком настроении с меня плохой товарищ. Она положила в лодку свои весы, рыбу; засунула в карман свидетельство рыцарей спиннинга и поплыла домой. Я не очень представлял где она живет. Когда она отплыла, ко мне подошел господин Анатоль. — Какая-то странная эта ваша знакомая, — начал он разговор. — Там, где теоретически должна охотиться щука, она ловит угря. Сегодня на «Отче» поймала большого окуня. Скажите, что это значит? — Вырвался из его груди крик изумления и отчаяния. — Я не очень понимаю в чем дело. Просто она умеет ловить рыбу. — А я? Вы думаете, я не умею? Она, вероятно, не прочитала за всю жизнь и сотой части той литературы о рыбах, что я. А где не усядется со своей удочкой, там поймает. Что это значит? — Может, она умеет колдовать, — пожал я плечами. — Но вы же не верите в волшебство. — Не верю, — неуверенно покрутил он головой. — Но мне трудно логически объяснить такое странное явление. Если она снова приплывет сюда и начнет ловить и снова поймает какую-нибудь огромную рыбу… — Что вы сделаете? Объявите ее ведьмой? — Вежливо спросил я. И доверительно прошептал: — Я тоже думаю, что она колдует… Я пообедал консервами, сел в самоход и поплыл на Чаплин. Походил по острову, но не встретил ни Черного Франека, ни кого-то из его шайки. А уже приготовился был поговорить с Черным Франеком о карте. Затем я направился на островок, где минувшей ночью был пленником. После ватаги Черного Франека там остались только развалившийся шалаш, вытоптанная трава, куски оберточной бумаги и пустые жестянки из-под консервов. Все свидетельствовало, что ватага уже никогда сюда не вернется.
Последние комментарии
24 минут 28 секунд назад
44 минут 29 секунд назад
1 час 9 минут назад
1 час 13 минут назад
10 часов 44 минут назад
10 часов 47 минут назад