Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
оставался верен себе. Когда добрели до табора, он, словно на него не давила усталость, споро соорудил небольшое костровище, над которым приспособил треногу, открыл три банки свиной тушенки, забросил в ведро с водой пшено, соль, приправу и теперь прилаживал над огнем огромный прокопченный чайник, который умельцы из поселка сварили специально по его заказу.
Колосков, присев у костра, покосился на Шелихова.
— Ну? — не выдержал Артем. — Чего еще?
Серега пожал плечами, сполоснул закипевшей водой банку, в которой они заваривали чай, проговорил неуверенно:
— Слушай, может, ты того… зря журналиста на окарауливание оставил? Парень и так гари нахватался…
— Я, что ли, его заставлял? — огрызнулся Артем. — Сам ведь напросился.
— Оно конечно, — согласился Колосков, — но все же…
— Ну и интеллигент ты, Серега! Аж в ухо иной раз дать охота, — вмешался прислушивающийся к разговору Венька. — Тебе, прямо-таки по натуре твоей дурацкой, не пожарным быть, а детишкам в яслях сопли утирать.
— Угу, — кивнул Колосков. — Поговори еще, пока не схлопотал. Сопли… — обиделся он.
— А чего «угу»? — пиявкой привязался к нему Венька. — Кравцов — парень толковый. Хочет все своими руками попробовать. А командир наш чайку щас маханет да подменит его, — закончил тираду Венька. — А, командир? Или, может, я пойду?
— Ну, язва! Все по полочкам расставил, — покрутил головой Артем, принюхиваясь к запаху наваристой каши. — Значит, так, соколики. Я часок покемарю — и на окарауливание. Мужикам тоже отдохнуть надо. А как роса упадет, прошу всех на полосу — давить пожарище будем.
— О! — одобрительно кивнул Венька, повернувшись к Колоскову. — А я тебе чего говорил? Командир наш — что мать родная.
— Болтун — друг шпиона, — пробурчал Сергей, наваливая каждому по полной миске разваристой каши.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Венька, добавляя в нее кусок сливочного масла. Он попробовал покрытую желтыми блестками кашу, покосился на масло, словно раздумывая, добавить ли еще кусок, и, увидев, как засмеялся Колосков, повернулся к Шелихову: — Командир, ты бы сказал этому жеребцу, чтоб надо мной не ржал. Сам ведь знаешь, врачи прописали мне масла побольше есть. Зрение, мол, у вас, товарищ Стариков, слабое.
— А насчет языка они тебе ничего не говорили? — поинтересовался Артем.
— Ну, командир, обижаешь, — осуждающе покачал головой Венька, запуская ложку в кашу.
Выпив со сгущенкой кружку крепко заваренного чая, Артем бросил под спальный мешок предварительно нарубленного лапника, залез в спальник. Натруженно гудели ноги, ныли плечевые суставы, в памяти все еще стояла гудящая лавина огня. Слезились глаза, запорошенные черным жирным пеплом, когда они давили кромку пожарища, таская в резиновых ранцах воду из ручья и заливая прогоревшие пни и наиболее опасные очажки, откуда мог перекинуться через минерализованную полосу огонь. Занудно ныли комары, выискивая местечко, где бы лучше присосаться. Не спалось.
Прислушиваясь к начинающим похрапывать парашютистам, Артем вылез из палатки, разминаясь, сделал несколько резких движений. Сейчас бы искупаться, благо протока недалеко. Он достал из рюкзака мыло с полотенцем и споро зашагал в небольшой распадок, густо поросший березняком, где под закатным солнцем поблескивала небольшая речная заводь. Место здесь было тихое, уютное, и он подумал, что неплохо бы и рыбешки поднатаскать — хотелось угостить настоящей таежной ухой Кравцова. «А то неудобно как-то получается, — рассуждал Шелихов. — Вторую неделю как парень с нами, а мы даже кетой попотчевать не удосужились».
Спускаясь к воде, Артем решил осмотреть и нижнюю кромку пожара: не дай-то бог очажок где остался. Установится сушь, подует ветерок — и пиши все сначала. Он поднялся чуть вверх по склону — и опять зачернели обугленные стволы деревьев. В отдельных местах все еще курился дымок, и Артем подумал, что неплохо бы доставить сюда лесхозовских на окарауливание.
Цепко схватывая взглядом особо опасные места, взбивая сапогами пепел, он обходил очажки, медленно спускаясь к протоке. Пожалуй, он прошел метров триста, как вдруг все еще дымящееся пожарище стало резко сужаться, клином уходя в заросли лимонника, над которым белели березовые островки, горделиво несли свою крову раскидистые лиственницы. Похоже, что именно в том месте зачался пожар, успевший располосовать чуть ли не весь склон сопки.
Артем заторопился. Теперь-то ясно было, что пожар начался не от разряда сухой грозы — там бы картина была совершенно иная. Выйдя на середину выжженного клина, Артем огляделся: никого в ничего, кроме обугленных деревьев да черного пепла под ногами.
Он прошел еще метров сто, пока не уперся в дальний угол тупого треугольника, который своим основанием уходил строго вверх по склону. Здесь внимательно осмотрелся, стараясь найти причину пожара. В одном месте, почти у самой вершины этого страшного треугольника, ему бросилась в
Последние комментарии
5 минут 24 секунд назад
27 минут 53 секунд назад
2 часов 25 минут назад
11 часов 17 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 5 часов назад