Серый. Начало пути [Николай Анатольевич Капитонов] (fb2) читать онлайн

Капитонов Николай Анатольевич Серый. Начало пути

Глава первая Здравствуй праздник новый год

Как же приятно утром поваляться в постели, особенно если ты работал без выходных десять дней. Сергей потянулся в постели, взглянул на часы, половина одиннадцатого, пора вставать. Сегодня тридцатое декабря, впереди длинные выходные, так, что надо подготовиться к праздникам. Хорошо хоть на работе успели до праздников заключить все контракты и теперь до середины января можно спокойно отдыхать. Так, подъем, двадцать отжиманий, тридцать прессов и в душ умываться.

Сергей в свои двадцать девять лет спортом не увлекался, но форму старался поддерживать, в отличие от многих коллег по работе, успевших обзавестись животиками, а некоторые уже и животами. Менеджер по работе с клиентами, во всяком случае, так официально значилось в документах. На самом деле — демон искуситель, задача которого так обработать клиента, что бы он не только договор подписал, но и душу заложил. На такой работе живот отрастить — раз плюнуть, только дай слабину и все, здравствуй пузо в новый год.

Стоя перед зеркалом, я посмотрел на свое отражение — среднего роста, утонченные черты лица, русые волосы, глаза голубые, не качек, и не размазня, девушкам нравлюсь, хотя ни с одной длительные отношения не складывались. Вроде все начинается нормально, любовь — морковь, отношения вроде все отлично, но как только девушка начинает меня ненавязчиво "строить" — пиши пропало, ну никак, не давал я загнать себя под каблук. Вот и сейчас стоит задуматься, с кем провести новый год? Вроде, как обещал Даше из "Эталона", но и Лена из офиса напротив недвусмысленно намекала на отношения. Надо как — то определяться, девчонки тоже вечно ждать не будут.

Приготовил себе на завтрак блинчики, я вообще люблю готовить, в столице на сухом пайке долго не протянешь, а по кафешкам дороговато выходит, хоть я и неплохо зарабатываю, но расточительность не моя черта характера. Заварил крепкий черный чай, включил на кухне телик, положил на столе перед собой лист бумаги и приступил к трапезе, в надежде, что на сытый желудок список продуктов получиться не такой большой.

Пока завтракал — подумал, а чего это я о продуктах задумался, если еще не определился, где и с кем на новый год буду. Надо с кем-то из девчонок созвониться только с кем? Попробую Даше позвонить, девчонки ведь обе хорошие, так что начну с той, что дальше от нашего офиса обитает. Только я протянул руку к телефону, как он завибрировал по столу. На экране высветилась фотография симпатичной девушки и внизу надпись Зоя. Возможно, я бы и обрадовался такому звонку, если бы не одно, но, она секретарь моего шефа.

Поднимать или не поднимать трубку вопрос не стоял — раз звонит Зоя, то отвечать надо.

Поднимаю трубку:

— Привет Зоя, ни в жизнь не поверю, что ты звонишь поздравить меня с наступающим.

— Сергей привет, — раздается в трубке её приятный голос. — Ты догадлив как никогда.

— Ну, уж, давай выкладывай, — терзаясь недобрыми предчувствиями, — говорю я.

— Тут, в общем, такое дело, шеф попросил тебя — ну ты понимаешь, что это значит, — слетать в командировку в Германию. Билет на самолет и гостиницу я уже заказала.

— Почему я? — делаю отчаянною попытку, воспротивится. Хотя прекрасно понимаю, что если шеф попросил, то лететь придется.

— Так Вадим ногу сломал, а кроме тебя с задачей никто не справиться. Поездка вообще не планировалась, но тут поступила информация, что мэр этого городка начал заигрывать с конкурентами. Шеф принял решение, сразу же первого января, брать его за жабры, или за, что другое, на твое усмотрение и подписывать контракт. Все договорено, он с тобой первого числа встретиться после обеда и готов все подписать. И по-немецки ты сносно говоришь, у остальных только английский.

— Если обо всем уже договорились, то на фига я там нужен? Может, все-таки кого-нибудь из молодых отправишь? И по-английски договорятся, не идиоты же.

— Понимаешь у шефа предчувствие нехорошее, он беспокоиться, что раз этот боров начал задом вертеть, то, как бы конкуренты контракт у нас из-под носа не увели. А ты на месте все точно разрулишь, при необходимости душу из этого гада вывернешь. И кстати, летишь бизнес-классом. Потом на машине до городка доедешь, там тебе шикарный пансионат забронировали, триста евро в день командировочные. Обратный билет тебе на 5 число заказан, вдруг, что не так пойдет. Так что ты там заодно неплохо отдохнуть сможешь.

Да, тут стоило призадуматься. Во-первых, шефу не откажешь я вроде не мелкий манагер в компании. Опыт действительно в таких делах у меня неслабый. Во-вторых, на новогодний вечер с планами я еще не определился и тут проблем не наблюдается. В-третьих, по Германии покатаюсь за счет фирмы, ну и денег подзаработаю, а шеф еще и премию подкинет, тут он не жадничает, результат всегда поощряет.

— То есть отвертеться от поездки, у меня шансов нет? — в душе уже смирившись с поездкой, спрашиваю я.

— Если только ты сам позвонишь шефу и уговоришь его заменить твою кандидатуру другой.

— Ладно, черт с ним. Когда вылет?

— Завтра утром в шесть, как раз успеешь к обеду на место добраться, а документы я тебе через часик завезу.

Утром тридцать первого декабря я смотрел из иллюминатора самолета на стремительно удаляющуюся столицу без всякого сожаления, надеясь встретить новый год в Баварии не хуже, чем дома. Не было особых сожалений по поводу того, что буду один вдали от дома.

Жил я один без родителей, оба уже умерли. Два года назад отец ночью от инфаркта, а годом позднее и мама, видимо не выдержав переживаний и одиночества, не перенесла инсульт. Я проживал отдельно от родителей, хотя они всегда хотели, чтобы он жил с ними. После смерти матери меня частенько мучили угрызения совести — почему, после смерти отца не переехал к матери, хотя бы на время. В городе оставалась пара настоящих друзей и множество знакомых, но в этом году последние пару недель я так заработался, что праздники не успел спланировать. Ну, раз в этом году так выпала карта то почему бы не Бавария?

Лететь бизнес-классом конечно здорово, но вот выпить на борту, к сожалению, не получиться, ведь еще до городка на машине добираться, а с немецкими полицаями особо не договоришься.

По прилету без проблем получил автомобиль. Зоя забронировала мне Фольксваген пассат, у которого на спидометре пробег значился всего семьсот сорок шесть километров и на заднем сидении еще был натянут полиэтилен. Отказался от предложения провожатого показать, как пользоваться автомобилем и тут же об этом пожалел. Минут десять ушло на то, чтобы разобраться, как завести машину. Ключ в виде брелока вставлялся в предусмотренное отверстие и на этом все. Ни нажатие, ни дерганье, ни к чему не приводили. Оказалось, надо выжать педаль сцепления, что бы машина завелась. Ехать на новом продукте немецкого автопрома одно удовольствие, но на первом же перекрестке меня поджидал сюрприз. Только я остановился на красный свет, машина вдруг заглохла, что непонятно — сама по себе. Вот тебе, новая техника подумал я. Попытался снова завести машину, выжав сцепление, машина вдруг завелась с пол оборота. Оказалось, что все так и задумано. При остановке машина глохнет, как только выжимаешь сцепление — мгновенно заводиться. Действительно сколько машин в городах стоят на светофорах и в пробках с включенными двигателями, а тут вам, забота об экологии и экономия топлива. Дальнейший путь прошел без приключений и через пару часов я был на месте.

Городок, как и ожидалось, оказался маленький, весь прямо дышащий стариной, как будто цивилизация сюда не добралась. Если бы не несколько асфальтированных улиц и электричество, то можно подумать, что средневековье здесь замерло в своем развитии. Вместо машин сюда лошадей — будет полное соответствие. Хотя повозки с лошадьми здесь имелись для таких туристов как я.

Гест, где я разместился, оказался выше всяких похвал, правда на окраине, но мне это настроение не испортило, и пешая прогулка до центра оказалась очень кстати, чтобы размяться. Погода стояла замечательная, снега не было вообще, по ощущениям температура немного выше нуля. Домики вокруг почти все одно — двух этажные белого цвета с характерными деревянными брусьями. Погулял по центральному парку города вышел к ратуше, где увидел пивной бар. Вот это то, что надо пора уже согреться и принять немного на грудь, чтобы приглушить ностальгию по напиткам в самолете, от которых пришлось отказаться.

Кабачок оказался очень уютным, все внутри стилизовано под старину, даже светильники выполнены в старинно стиле и лампочки внутри горят как свечи. Заказал себе пива, колбаски с картошкой, сидел — наслаждался обстановкой. Рядом за столиком расположился по виду местный бюргер, решивший пропустить в выходной день пару бокалов. Я отсалютовал ему бокалом — он мне, перекинулись парой фраз и через пару минут он сидел со мной за одним столиком. Я предложил выпить за знакомство, он не отказался, затем он угостил меня и так не заметно слово за слово, бокал за бокалом мы неплохо набрались.

Клаус, так звали моего собеседника, поведал, что сегодня вечером на площади будет салют, а после театрализованное представление, поэтому он коротает время в ожидании сего действа. Мне спешить тоже некуда так, что подождем вместе, тем более что пиво, здесь прекрасное и собеседником Клаус оказался не плохим. Ближе к полуночи мы неплохо накачались. Пришло время, сходить, посмотреть салют, а заодно и проветриться. Тем более все посетители кабачка направились туда же, включая хозяина и официанток.

На площади уже собралась приличная толпа. На помосте возле ратуши поставили декорации для постановки, сновали артисты в монашеских рясах, рыцарских доспехах и дамы в средневековых нарядах. До полуночи оставалось буквально пару минут, толпа затихла в ожидании салюта. Мой организм вдруг настойчиво попросил избавиться от остатков пива. Посмотрев по сторонам, понимаю, что кроме как в парк мне податься сейчас некуда, некультурно конечно, а куда деваться? Ускоренным темпом я направился в сторону спасительных деревьев. За спиной, что-то говорили с трибуны, толпа весело смеялась и охала. Я только успел добраться до деревьев, как выключили городское освещение, что бы горожанам лучше был виден салют. Ну, мне это только на руку, никто не заметит, чем я здесь занимаюсь. Представьте новогодняя ночь полночь, над головой яркими вспышками грохочет салют, я в парке на баварскую землю изливаю остатки баварского же пива. Кому рассказать, точно не поверят. Закончил я свое дело и только собирался двигаться обратно, как прямо над головой разорвалась ракета. Долбануло прилично, на какое-то время я просто ослеп и оглох.

Мать вашу, пиротехники хреновы! — нельзя же так низко взрывать, упади на пару метров ниже и нашли бы завтра горожане мой закоченелый труп. Потихоньку круги перед глазами начали рассеиваться, звон в ушах стал затихать. Не очень приятно скажу я вам -

почувствовать на себе действие свето-шумовой гранаты. Не знаю, сколько я так простоял, но как стал, что-то различать — двинулся в обратном направлении.

На площади к тому времени уже началось представление. Видимо для большего эффекта освещение так и не включили, а по периметру зажгли факелы. Я двинулся в толпу и потихоньку стал проталкиваться к центру. На сцене, что-то говорил полный мужчина в нарядном старинном одеянии, по бокам стояли монахи и рыцари.

Только я собрался насладиться шоу, как кто-то рядом сказал по-русски — Бургомистр падла телохранителями обзавелся, стоят вон святоши, но это ему не поможет, в случае чего, будем всех валить на хрен. Поворачиваю голову и вижу — два парня, и девушка в маскарадных костюмах, продвигаются к помосту. Костюмы черного или темно серого цвета, не вижу толком, со вставками под рельефные мышцы, шипы на локтях и на лицах маски чертей каких-то. Быстро пробравшись через толпу, они все трое с разбегу вскакивают на помост. Центральный хватает пухлого дядьку за горло, а парень и девушка резкими ударами вырубают артистов в костюмах рыцарей справа и с лева. Но дальше продвинуться не успевают потому, что в дело вступают артисты в костюмах монахов. В руках у них появляются ярко светящиеся мечи со встроенной светодиодной лентой, которые они направляют на троицу напавших. Все это происходит буквально за несколько секунд. Затем все на мгновение замирает. Только по толпе прокатывается сдавленный вздох. Окинув всех на сцене взглядом, главарь нападавших на немецком языке обратился к человеку, которого держал за шею:

— Думаешь, обзавелся телохранителями и теперь можешь соскочить? Контракт все равно придется выполнять.

И уже на русском языке говорит своим напарникам — Если святоши дернуться я сломаю этому бургомистру шею, дальше валим, кого можем и сматываемся отсюда, у нас контракт только на него.

И тут до меня доходит, что это уже не представление, за горло держат мэра города, в костюмах монахов его телохранители, а нападающие — братки от конкурентов, ведь говорила же Зоя, что вроде мэр начал задом крутить на два фронта. Если я ничего не предприму, то прямо сейчас эти ребята заставят его подписать чужой контракт. Так, огнестрельного оружия ни у кого нет, вроде все действие и костюмы напавших говорят о желании припугнуть, но между собой они обсуждают возможность убийства. Ладно, где наша не пропадала, мне тоже надо контракт подписать с этим толстячком, будем вмешиваться.

— Братва, уделите пожалуйста мне минуту вашего внимания, — кричу из толпы по-русски.

По толпе разноситься удивленно-испуганный вздох, все присутствующие поворачиваются ко мне, только рядом стоящий народ начинает от меня отодвигаться. Стоящие на сцене, все как один уставились на меня с удивленными лицами и еще больше напряглись. Я спокойно по образовавшемуся проходу направился к ним. Подхожу к помосту и понимаю, что он достаточно высокий метра под два высотой — как они на него с ходу запрыгнули? Говорить из такого положения нельзя, ни в коем случае. Замечаю лестницу на помост, направляюсь к ней, спокойно поднимаюсь на сцену. Все мои действия проходят в полной тишине, только слышно потрескивание факелов. Медленно иду к напавшим, разведя пустые руки в стороны. Останавливаюсь в тех шагах от главаря братков. Бандит, видимо на всякий случай, покрепче сжал горло мэра, но тот даже не думал сопротивляться — в его глазах застыл неподдельный ужас. Успел заметить, что мэра колотит мелкая дрожь. Да, просто так от чертей в масках не обделываются, видимо ты, товарищ захотел поиметь всех, но не ожидал, что ребятки тебе попадутся настолько серьезные. Импровизировать придется на ходу.

— Добрый вечер. Меня зовут Сергей Дэволин, я здесь собственно тоже из-за этого человека. Мне шеф поручил заключить с ним определенный договор завтра по полудню, поэтому если это не сильно повлияет на ваши планы, возможно, мы могли бы как-то разрулить ситуацию к обоюдной выгоде.

— У нас свои предъявы к этому слизняку, он должен платить по счетам. — Ответил главарь. Но в его голосе не было твердой уверенности, а это вселяло надежду на успешный исход дела.

— Я не пытаюсь оспорить ваши требования к нему. Просто насколько я вижу, клиент уже понял, что шутки закончились. Поэтому вряд ли у него возникнет повторное желание не выполнять свои обязательства перед вами. К тому же у него какая ни какая, но охрана, а я предлагаю разрулить ситуацию к обоюдному согласию и без жертв. Все, что мне надо, завтра или точнее уже сегодня в полдень подписать с ним договор, а затем он в вашем полном распоряжении. Иначе мне лучше домой не возвращаться — шеф голову точно оторвет. Прошу вас, как земляки войдите в мое положение. В знак компенсации за перерыв в вашем задании готов проставиться в ближайшем кабаке.

Говоря, все это не было уверенности, что сработает, но мозг продолжал лихорадочно работать. Я предложил мирное разрешение конфликта с охраной, намекнул, что основная их цель достигнута и предложил выпивку на халяву — за мой счет. Думай голова думай, чем еще можно заинтересовать этих братков.

— Ты уверен, что сможешь устроить все, о чем только, что сказал и даже со святошами договориться? Да еще и засесть побухать прямо в местном кабаке? — с удивлением спросил главарь.

— Насколько я понял, в целом возражений у вас по моему плану нет.

Главарь переглянулся с напарником — тот только пожал плечами, затем посмотрел на девушку, та тоже неопределенно пожала плечами, но вроде как кивнула головой.

— Если все как ты сказал, то так уж и быть пойдем навстречу земляку, — кивнул главарь головой, вынося вердикт.

Фухх уже легче, незаметно выдохнул я. Прижать мэра думаю, труда не составит он уже на грани, поэтому на все пойдет ради спасения своей драгоценной задницы. Охрана, надеюсь тоже не дураки. Вряд ли они захотят с братками вступать в плотный физический контакт. Проставиться, с моими командировочными — вообще, как нефиг делать. Надо ковать железо пока горячо.

— Господин мэр, меня зовут Сергей. Я хочу найти возможность мирно урегулировать, возникшие у вас с моими соотечественниками, проблемы. — По-немецки обращаюсь к мэру.

Но тот в ответ только, что-то невнятно захрипел и задергал ногами.

— Земеля, не мог бы ты немного разжать руку на горле мэра, но не отпускай, пожалуйста, совсем, иначе вырубиться прямо здесь — попросил я главаря. На что тот только хмыкнул, но хватку на горле жертвы немного ослабил.

— Господин мэр, — продолжил я, — с вами связывалась помощница моего шефа и на завтра в обеденное время у нас намечено подписание известного вам соглашения. Надеюсь, вы о нем не забыли? — Мэра хватило только на то, чтобы покачать головой из стороны в сторону, потом закивать вверх вниз. Ну, понятно, не в твоем положении отказываться.

— Так уж получилось, что у моих земляков к вам претензии никак не связанные со мной, и я могу попробовать договориться с ними о небольшой отсрочке для вас. — На это мэр несколько раз покивал головой.

Еще бы ты не согласился — подумал я и продолжил:

— Предлагаю следующее. Вас сейчас отпускают, но вы обещаете при всех, что наша с вами встреча в полдень состоится. Ваша охрана в балахонах на нас не нападает, мои земляки не нападают на вас, я с ними иду в ближайший трактир выпить за встречу — сказав это, смотрю на реакцию мэра.

— Кхм, в целом я не против, — прокашлявшись, начинает говорить он.

— Я готов пообещать, встретиться с вами в полдень, но что касается вас и ваших земляков, то по своему опыту я опасаюсь, что ваше посещение трактира может иметь печальные последствия для города и горожан — на удивление глубоким басом проговорил мэр.

Да, не ожидал я, что он так быстро сможет взять себя в руки. Силен мужик, однако ведь минуту назад обделался от страха, а тут на тебе, о спокойствии горожан печется. Я понимаю, что он видимо уже сталкивался с русскими туристами в загуле, но мне то это фиолетово. Надо срочно принимать меры к сговорчивости клиента.

— Придуши его слегка — обращаюсь к братку по-русски.

Тот с ухмылкой на маске сдавливает горло мэра сильнее, от чего тот начинает хрипеть. По толпе на площади снова прокатился вздох. А как вы думали, слышали же, что я предлагаю по-тихому разойтись. Охранники в рясах тоже заметно напряглись, но нападать пока не стали, видимо тоже после моих слов надеялись на мирное разрешение конфликта.

— Я, наверное, тут зря стараюсь, помочь кому-то пытаюсь. Надеюсь разрешить все мирно, а тут какие-то опасения, недоверие. Да, видимо напрасно я сюда пришел. Пойду-ка я в бар допивать свое пиво, — делаю вид, что собираюсь уходить.

Мэр в кожаной перчатке братка задергался с удвоенным энтузиазмом и попытался, что-то сказать, но получилось у него только слабо зашипеть из придушенного горла. Главарь, правильно уловив момент, слегка ослабил хватку на горле бюргера и тот смог выдавить хриплым голосом:

— Я согласен на ваши условия, если вы пообещаете не устраивать в городе беспорядки и не причините вреда горожанам.

Перевожу взгляд на братка, — типа ты как согласен?

— Пускай твои защитники пообещают, что не будут на нас нападать, — говорит главарь мэру. И головы всех поворачиваются на "монахов". Подумав немного один из них, видимо старший, твердым голосом говорит:

— Я готов пообещать, не трогать этих незваных гостей города, но мои люди будут все время присматривать за ними. И если они не сдержат слово, то мы вмешаемся.

Теперь все с ожиданием уставились на меня и на бандитов. Почему-то мне кажется, они думают, что я с этой троицей заодно.

— Хорошо, все по очереди даем клятву с трибун в присутствии горожан, чтобы потом никто не сказал об обмане с одной из сторон, — сказав это, он перехватил мэра за воротник, — давай начинай.

— Я бургомистр города Шевальда клянусь, не нападать на присутствующих здесь гостей, — после этих слов он обвел нас четверых взглядом, — прийти на встречу с Сергеем в полдень в здание магистрата, — взгляд в мою сторону, — я киваю головой в знак согласия. Объявляю вас, до полудня, гостями нашего города и обещаю, что никто не причинит вам вреда, если вы не нападете первыми и не будете наносить урон имуществу города и горожан.

Следующим дал клятву монах, пообещав, что до полудня он и его люди никого первыми не тронут, остальные монахи повторили все один в один. Затем то же самое повторил я и только после этого дали клятву братки. В закрутившихся событиях я как-то позабыл, что у них в бригаде девушка. Когда настала ее очередь давать обещание, меня просто до глубины души поразил тембр ее голоса, настолько он оказался приятный, бархатистый, хотелось слушать его не прерываясь. Что такая девушка делает в команде бандитов? Присмотрелся к ней внимательнее, сквозь маску проступали черты весьма приятного лица, практически идеальная женственная фигура, даже маскарадный костюм не мог скрыть ее природной красоты. Впереди у нас вечер в кабаке, надеюсь, получится познакомиться поближе.

Обещания даны пора уже и честь знать, нечего на помосте стоять на глазах у горожан.

— Вроде формальности соблюдены, все, как и обещал, нам пора в ближайший бар, я угощаю. Надеюсь, вы не передумаете?

— Погулять за чужой счет в трактире, да еще когда тебя объявили гостем города — не дождешься, сказал главарь, отпуская мэра. — Показывай где здесь самый приличный кабак?

Поскольку на площади факела давали не очень много освещения я после той вспышки не мог разглядеть заведение, в котором пил пиво с Клаусом. Поэтому решил действовать по ситуации.

— Где у вас самый лучший ресторан в городе — обратился я к мэру.

— Золотой вепрь, — уверенно сказал мэр, указав рукой направление у меня за спиной. Все же удивительно насколько быстро он смог прийти в себя. Видно, что у мужика железный характер не зря его мэром выбрали. Только обделался он, скорее всего потому, что не успел сориентироваться в ситуации, в чем нет ничего удивительного, все-таки наемники быстро и профессионально сработали.

— Ну, как землячки, проверим, насколько хорош здешний вепрь, — направился я к лестнице, ведущей с помоста, а братки просто спрыгнули вниз на площадь. Тоже мне пижоны, усмехнулся я про себя. Видно же, что тренированные в хорошей форме, но понтоваться перед толпой вовсе не обязательно. Толпа пятилась от нас, образовывая проход, страха на лицах людей уже не было, но и спокойными они не выглядели. Скорее по ощущениям охарактеризовать состояние горожан можно, как встревоженно — изучающее. Надо же, как русские туристы успели у вас накуролесить, что вы так за порядок и свои шкуры трясетесь. Не боись, мужик сказал — мужик сделал, надеюсь, что земляки слово сдержат, и отделаетесь вы легким испугом. Так за размышлениями дошли мы до озвученного заведения.

Золотой вепрь не произвел на меня особого впечатления — видали и получше. Двухэтажное здание, как во всем городе, белое с брусьями, только на двери и ставнях вырезан тот самый вепрь да над входом голова вепря с позолоченными клыками. Фигурки вырезаны добротно, красиво, видно, что художник постарался, но в остальном ничего выдающегося. Внутри тоже ничего особенного, на стенках светильники в стили факелов, обычные деревянные лавки со столами — практически копия кабачка, в котором я коротал вечер. Но здесь по бокам располагались удобные ниши, в которых стояли столы и стулья со спинкой, грубоватые, но все же — стулья. Все места оказались заняты, и я направился к барной стойке. Парни и девушка, последовав за мной, остановились за моей спиной. В зале сразу умолкли все разговоры, наступила напряженная тишина.

— Добрый вечер. Мэр вашего города порекомендовал нам это заведение, как лучшее в округе. Не найдется ли у вас свободного места для нашей компании, — вежливо обратился я к бармену.

Тот стоял с побледневшим лицом и смотрел мне за спину. Затем его взгляд скользнул дальше в сторону входной двери. Я проследил за его взглядом и у входа увидел старшего телохранителей мэра. Бармен, переводя взгляд, то на телохранителя, то на моих спутников как бы спрашивал, — что делать. Телохранитель кивнул как в знак согласия, после чего напряжение на лице бармена и вообще во всем зале — спало.

— Одну минутку господа. Я сейчас постараюсь найти для вас место, — сказав это, он направился в зал в одну из уютных кабинок, где располагалась небольшая компания из трех мужчин. Одеты они были, как и все здесь сегодня, в средневековый наряд. Бармен о чем-то поговорил с ними, после чего они стали собираться на выход. Тут же подскочила девушка официантка, прибраться на столе. Бармен показал нам рукою, что мы можем располагаться здесь, а сам направился обратно за барную стойку. Мы расположились за столом. Братки сели рядом, а мне пришлось устроиться рядом с девушкой напротив них, но меня это только радовало.

— Так, я схожу, с барменом перекинусь парой слов, а вы тут заказывайте пока на ваше усмотрение. И кстати, я понимаю, что такой внешний вид нужен, чтобы клиента напугать, но сейчас разве это настолько необходимо? — с этими словами я покинул своих новых знакомых, хотя каких знакомых, даже имен не знаю.

Надо сразу договориться о приличной выпивке и подтвердить свою платежеспособность.

— У меня к вам личная просьба, — обратился я к бармену.

— Я сегодня встретил в вашем городе своих земляков, — после этих слов на лице бармена проступило удивление

— И мне хотелось бы угостить их по высшему разряду. Насчет оплаты не беспокойтесь, не обижу, — сказал я и небрежно покрутил в руке золотую кредитную карту. В глазах бармена отразилось понимание

— К вашим услугам господин, все будет сделано в лучшем виде.

По залу у меня за спиной прокатился сдержанный ропот, но я не стал на него обращать внимания.

— Для начала принесите нам графин хорошей водочки, ну и чего ни будь вашего фирменного на закуску — изобразил я эдакий небрежный жест рукой в воздухе, на что бармен понятливо кивнул и направился куда-то в свои закрома.

Я пошел к нашему столику, по дороге заметив всех телохранителей мэра, сидящих за столиком неподалеку от нашего. Обещали присматривать ну так и флаг вам в руки, мы еще даже не начинали отдых. Приближаюсь к своему столику и только чудом удержался, чтобы не раскрыть рот от удивления.

Мои земляки все-таки сняли свои маскарадные костюмы и за столом сидели в нормальной одежде. По парням взгляд всего лишь скользнул, а вот на девушке остановился, как прикованный, настолько она была красива. Черные вьющиеся волосы до плеч, правильный овал лица, большие голубые глаза, чувственные губы, слегка вздернутая верхняя губа, правильный нос. Одним словом, девушка выглядела чертовски привлекательно. Такой красотке надо на обложках журналов сниматься, а она в банде на задания ходит. Видимо ей так жить больше нравится. Да, стало понятно, почему в зале был слышен удивленный ропот, когда я у стойки стоял. Как ни старался я сесть за стол с невозмутимым видом, девушка, по-моему, заметила мое замешательство и улыбнулась краешками губ. А может специально, следила за моей реакцией. Женщинам нравиться, когда на них обращают внимание, а тут такая лялька, что не стоит удивляться ее победной улыбке. Когда она улыбнулась, в уголках губ появились маленькие ямочки, что придало ее лицу еще больше шарма.

Пока я усаживался на свое место — окинул взглядом стол. На столе уже закуски — мясная нарезка, маринованные грибочки, огурчики, квашеная капуста — не хватает только водочки под это великолепие. Только я об этом подумал, как возле нас нарисовался официант с хрустальным графином водки и стаканами на подносе. С чувством собственной значимости расставил все на стол, слегка поклонился и хотел удалиться. Придержав его за руку, я показал ему на столик, где расположились блюстители порядка, и попросил от нашего столика угостить их пивом. Иначе они слишком напряженно все время за нами наблюдают — расслабьтесь ребятки праздник все-таки, новый год.

— Ну, что для начала давайте знакомится.

— Меня зовут, как я уже говорил Сергей Дэволин, а если уж совсем быть точным, то полное мое имя Сергей Давыдович Дэволин. Для своих можно просто Серый, или Серега я не обижусь, — перевожу взгляд на главаря.

— Ты не боишься нам полным именем представляться? — главарь пристально на меня посмотрел.

На вид примерно моего возраста, лицо волевое, глаза темно карие, радужка почти сливается с черным зрачком. Губы узкие, выпирающие скулы, черные волосы — было в нем, что-то хищное, но взгляд был умный — трудно так объяснить, но вот так бывает, по взгляду сразу понимаешь, что перед тобой не идиот сидит. Похоже, место лидера в бригаде он занимал по праву. Прекрасно развитая мускулатура, не перекачанный, чем обычно грешит их братия, а именно своя от природы, только добавляла ему бонусов.

— Чего мне бояться, мне от земляков скрывать нечего, — отвечаю, а сам, думаю:

Найти где в городе остановился не проблема, имя и фамилия будут, а дальше пробить все данные вообще, как раз плюнуть. Так, что лучше я сразу покажу — мне бояться нечего и скрывать тоже. Хотя после того, как мэр договор подпишет, вопросы могут возникнуть. Только ведь я мог и не знать, что он этим ребяткам обещал.

— Мое полное имя Раджанил Эрверз Зариф, для своих просто Радж, — представился главарь.

— Мое полное имя Зориан Шурфуз Карлиф, для своих просто Зор, — представился второй парень из бригады. На вид ему лет двадцать два, что-то в чертах лица есть общее с главарем, такие же черные волосы и глаза — возможно младший брат. Судя по именам, оба выходцы с юга, но там, скорее всего не жили, по-русски говорят без акцента. Возможно даже по виду итальянцы или испанцы. Я, в свое время, побывав в Испании, ожидал увидеть там кого-то типа цыган. Как ни странно испанцы оказались белокожими. Вот и эти по виду не пойми кто, по именам вообще не могу определить, к тому же акцента нет.

— Мое полное имя Элазурина Вирзаль Шахиза, для своих просто Элла, — приятным сексуальным голосом представилась девушка.

И сразу вместо взаимного недоверия и какой-то натянутости в отношениях появилось ощущение умиротворения и понимания, что от этих ребят, во всяком случае, мне, неприятностей можно не ждать.

Я разлил по стаканам водку, поднял свой в руке и сказал:

— Радж, Зор, Элла, — предлагаю выпить за знакомство.

Вот так просто и понятно — чокаемся и опрокидываем каждый свой стопарик. Как ни странно, вместо водки в графине оказалась какая-то разновидность текилы, но довольно приличного качества. Видимо это лучший напиток в заведении по версии бармена. Между первой и второй промежуток не большой. Наполняю стаканы повторно и провозглашаю следующий тост:

— Выпьем за то, чтобы из всех передряг судьбы мы всегда выходили победителями, -

Так не торопясь выпили еще пару стаканчиков и постепенно перешли к непринужденной дружеской беседе:

— Серый, как тебя то в эту дыру занесло? — спрашивает Элла.

— Так я же вам говорил, шеф отправил договор заключать. Говорит, не привезешь договор, башку откручу и у входа в отдел повешу, чтоб другим неповадно было.

— Серьезный у тебя шеф.

— Да, есть такое, но за результат поощряет, не жадничает.

— Наш тоже не подарочек. Задание не выполнишь, может шкуру живьем снять, или сгноить на дальних рубежах. Правда быстро отходит, а работенка по нашему профилю есть всегда, — поддерживает Зор.

— У нашего отдела дальних рубежей не бывает. Всегда одно и то же — есть клиент, а ты крутись, как хочешь, но договор принеси. Ведь обычно, как бывает, подписывать никто не хочет, вот и приходиться из них всю душу вытряхивать. Это только на первый взгляд легко, а на деле целое искусство, тут не каждый справиться. Отсев в нашем отделе будь здоров.

— Мэр местный, чем так сильно вашему шефу не угодил, раз вам пришлось проводить такую жесткую наглядную демонстрацию? — задаю давно интересующий вопрос.

— Да какая нам разница, я даже не спрашивал. Сказали демонстративно прижать, нам то, что — можем демонстративно, можем по-тихому — объясняет Радж.

Принесли горячее в глиняных горшочках. Мне так и не удалось понять, что там внутри, что-то мясное с какими-то овощами более точно определить я не смог. Налили, выпили, закусили — подал знак бармену, чтоб принес сразу два графина, иначе явно маловато будет. Телохранители за своим столом начали перешептываться. Да вы рано нервничаете, для русского туриста еще самое начало, вот когда выпивки станет мало, тогда да — начинайте переживать. Смотрю кстати, к моему пиву они даже не прикладываются. Не порядок, надо провести с ребятами разъяснительную работу. Беру в руку свой стакан подхожу к их столику, сажусь с краю на лавку.

— Привет доблестным защитникам города. Давайте выпьем, расслабьтесь, а то сидите тут, как не родные. Я вам лучшее пиво просил принести, а вы прям все в напряге. Не видно, что ли, все нормально отдыхают, праздник, проблем не намечается, предлагаю выпить за мир во всем мире, — с улыбкой на лице приподнимаю свой стакан.

— Нам уж ты точно не родной, а нормально ваша братия отдыхает пока не набрались по полной. Когда напьетесь проблем от вас выше крыши — ответил старший.

— Ну, с кем не бывает, — развожу руками. — Понимаю, вы на работе, но по пивку то можете пропустить, праздник все-таки.

— Ладно, за ваше здоровье святые отцы, — прикалываюсь и опрокидываю в себя стакан.

Моих искренних, добрых намерений никто не оценил. К бокалам охрана не притронулась, ну и фиг с вами решил я, возвращаясь за свой столик.

Ребята тоже не теряли времени даром, содержимое второго графина стремилось к нулю, я тут же махаю бармену — повтори.

— Ты зачем святош дразнишь? Ясно же, что ни с кем из нас они пить не будут. Только и думают, как нас из города выпроводить. Просто мечтают на костер отправить, а ты тут весь такой отчаянный, на рожон к ним лезешь, — упрекает меня Элла.

— Не преувеличивай, ну погуляли видимо здесь наши, видимо наваляли им, так они и дуются, но такая у них работа. Думаю, что все будет в порядке. И костер тебе Элла никак не грозит, таких красавиц как ты на костер не отправляют.

— Конечно, таких как я сразу в постель тащат.

— Собственно, чего тебе удивляться. С твоими внешними данными, лучшие красавицы мира поумирают от зависти. Чего тогда хотеть от простого мужика, каждый хочет обладать такой девушкой не на костре, а в постели.

— Скажешь тоже мне, лучшая красавица в мире, — слегка смутившись, игриво смотрит на меня.

Так, по-моему, не все так плохо. Не зря я рассчитывал познакомиться с ней поближе. По-видимому, она тоже не против. Остается только надеяться, что она не девушка Раджа или Зора. Надо будет ненавязчиво выяснить, а сейчас будем развивать свой успех в этом направлении.

— Сейчас докажу, и парни подтвердят.

Достаю из кармана куртки свой свеженький Iphone 6. В глазах ребят вижу неподдельный интерес. А то, свежий телефон, не у каждого такой есть. Когда перекидывал данные с предыдущего телефона, заметил папочку с надписью мисс, в ней оказались фотки топ двадцать моделей мира в бикини, когда и по какому случаю закачивал, не помню, но такая папка в моем телефоне есть. Нахожу нужную папку, кликаю пальцем на первую фотку и поворачиваю телефон к парням:

— Зацените, вот двадцать самых красивых девушек мира, но, на мой взгляд, Элла среди них не затерялась бы, — с этими словами перелистываю фотку пальцем и передаю телефон Раджу.

Сначала не уверенно, затем приноровившись, он начинает листать фотки. Зор тоже восхищенно смотрит на экран, как же девочки там очень даже ничего. Да и Элла подалась вперед и с интересом разглядывает своих конкуренток.

— Шикарная вещица, наверное, дорогущая, — говорит Элла, кивая головой на телефон.

— Мне шеф выдал, при моей работе надо пыль в глаза пускать людям, как я уже говорил, он поощряет толковых сотрудников, дорого, но мы себе можем такое позволить, — это я себе пунктики в глазах девушки прибавляю.

— Погоди, говорю, сейчас улучшим условия конкурса.

Беру в руки телефон направляю на Эллу, делаю снимок и путем нехитрых манипуляций помещаю в папку мисс. Передаю телефон Элле и говорю:

— Сама листай и сравнивай, если сомневаешься.

Девушка перелистывает фотки, я тем временем обращаюсь к парням:

— Надеюсь, вы согласитесь со мной, что Элла не уступает ни в чем общепризнанным красоткам? Сами же только, что видели.

— Тут ты прав, она точно им ни в чем не уступит, — говорит Зор.

— Все хотел спросить, что такая красавица делает среди вас? Ведь не женское это дело в силовых операциях участие принимать.

Радж с пониманием кивнул головой и как несмышленому принялся мне объяснять:

— Сразу видно, что ты в нашей специфике не разбираешься. Думаешь нам всегда, как сегодня такие простые задания выпадают? Как бы ни так. Допустим, наша цель скрывается и охраной обложился выше крыши. Так просто с кондачка до него не добраться, вот тогда играем план Б. Под благовидным предлогом подводим к нему Эллу, скорее даже под него, а дальше дело техники — не каждый останется в живых после общения с такой красоткой. Бывает операция по несколько месяцев длиться, и не всегда надо грохнуть клиента, бывает надо напугать до усрачки, как сегодня. Иногда наоборот надо припугнуть по-тихому, чтобы клиент проникся, а окружающие ничего не заметили. Опять-таки, если клиент — женщина, на время берем в команду красавца мужчину. Считай сегодня, Элла вышла размяться, чтобы боевую форму не терять. А тут ты нарисовался землячек, пришлось пойти тебе на встречу — разошлись с миром. Но клиент, по виду упертый, чует мой зад, скоро нам к нему опять наведываться придется.

Поскольку стаканы наполнены, предлагаю выпить за фортуну. Затем еще за что-то, да так постепенно разговаривая ни о чем и обо всем, как обычно по пьяни бывает, все прилично наклюкались. Монахи картонные, так и пасут нас с усиливающимся беспокойством, ну это как бы их проблемы, главное, что все хорошо и нам весело.

— Прикинь, терпила только собрался за угол слинять, как Радж его сзади за горло хвать, когтем по роже медленно так ведет, всю щеку распорол, тут говнюк этот все, что причитается, сразу отдал. Правда груз слишком ценный оказался, прижали нас тогда крепко, но мы пробились и ушли вместе с добычей. Правда, шкуры потом долго залечивали, — Зор поднимает стакан, все поддерживаем.

— Да думаешь нам проще, мне один раз клиент попался упертый, как баран, не подписывает договор ни в какую. Я к нему ночью заявлялся, спать не давал и угрозы, и лесть, и обещания всякие, ну нету никаких шансов. Пас я его денно и нощно, пока не заметил, что не равнодушен он к красивым девушкам. Тут уж все, как по нотам, — стал на переговоры брать с собой Лену из нашего отдела, она почти как Элла будет, — наклоняюсь, целую Элле ручку, — не такая конечно красивая как ты. Короче за то, что свел их вместе — мужик договор подписал. И чего было артачиться? Там договор ни такой уж и серьезный был, мог бы сразу подписать. Хрен этих людей поймешь.

Примерно за такими байками в основном про работу и всякие похождения протекал вечер. По-моему, я рассказывал какие-то анекдоты про рэкетиров, затем про священников — все смеялись до слез. Элла пила наравне со всеми и прекрасно при этом держалась, опьянела не больше нас мужиков. Я бросал на нее все более вызывающие взгляды, парни на это только ухмылялись, да и девушка вроде настроена ко мне благосклонно. Посетители начали понемногу покидать заведение, видимо скоро будут закрываться. Тут я подумал, что вряд ли поймаю в такую рань такси. Надо попросить бармена, чтобы вызвал мне машину, иначе я до встречи с мэром не просплюсь, если пешком идти, в такой кондиции, полночи свой гест искать буду. С такими мыслями отловил побегавшего мимо бармена, прошу его вызвать мне такси. Он смотрит на меня и явно не понимает, чего я от него хочу. Порылся в карманах, достаю визитку отеля, тыкаю пальцем — вот сюда мне надо, спать, мне уже скоро с мэром встречаться. Не понял с пьяна, чего он там тормозил, но в итоге, предложил заночевать прямо здесь на втором этаже. В ресторане для таких случаев есть комната. Окей говорю, утром в магистрат идти будет ближе. Тут еще в голову затесалась мысль, как же я не бритый к мэру пойду, но меня отвлекли, поэтому бритье я больше не вспоминал. Друзьям сообщаю, что ночую здесь, так что я уже никуда не тороплюсь. Все соглашаются, что это здорово, надо за это выпить. В какой-то момент ко мне обращается Элла:

— А почему у тебя на картинках все красавицы раздетые, а я в одежде?

— Так ты ж в одежде была, когда я тебя фоткал, если хочешь сфоткаться, как они, надо одежду снять.

— Ну не буду же я здесь при всех раздеваться. Если ты не против, — смотрит мне в глаза, притом проводит ладонью по моей ноге, — то сфоткай меня в своем номере.

Конечно же, любой нормальный мужик будет просто на седьмом небе от такого предложения. Не раздумывая, на руках потащит девицу в номер на второй этаж. Как ни странно, на седьмое небо я не взлетел и на руки Эллу не взял. Как нормально выпивший человек кивнул ей головой, согласен, одним словом. Говорю парням, что надо сходить сфоткать Эллу в номере, иначе непорядок. Все девчонки на фотках раздеты, а она в одежде. Парни соглашаются с ходом моих мыслей, если все раздеты, то наша Эллочка не хуже и раздеваться надо обязательно. Все обсуждается на полном серьезе, без шуточек и подколок. Такое только по пьяни возможно, по трезвому подколки сыпались бы одна за другой. Дальше началась процедура прощания из серии — дай краба братан, в натуре я тебя уважаю, да ты только скажи я за тебя кого хочешь, порву. Так мы прощались минут пять, помню я тоже, за них обещал всех порвать, короче все остальное в таком духе. Затем я в обнимку с будущей фотомоделью направился в свой номер. Точнее нас туда проводил бармен. Открыл дверь,зажег светильник, показал на ведро в углу, пожелал спокойной ночи и удалился.

Элла просто ураган, скажу я вам. Только лишь за барменом закрылась дверь, она накинулась на меня, как разъяренная львица. Не помню точно, как избавились от одежды, однако факт, что произошло все очень быстро. Без одежды Элла мне понравилась намного больше, спрашивается, зачем такое прекрасное тело под одеждой прятать? Может просто на улице прохладно, проскочила в моей голове запоздалая мысль. Додумать дальше я не успел, поскольку самым бесстыдным образом был завален в постель, где собственно началась наша фотосессия. Партнерша моя просто вулкан, такого секса у меня еще никогда не было. Казалось, все происходит целую вечность. Менялся темп, от интенсивного до плавного — неторопливого, правда ничем новым в постели мы друг друга не удивили. Но сам темперамент был просто обалденный. Мне казалось все, больше не смогу, но она оказалась девушкой, весьма искушенной в таких вопросах, возвращая меня в строй снова и снова. Все хорошее в нашей жизни когда-нибудь заканчивается, так и мы лежали рядом в постели уставшие, но удовлетворенные. Элла пошевелилась, затем быстро села на меня сверху. Прижала мои руки своими к подушке и внимательно на меня посмотрела. Прямо надо мной располагались ее сочные груди, я не мог оторвать глаз от такой красоты. Насмотревшись на меня и наконец, сообразив, что взгляд я переводить, не намерен, Элла спросила:

— Ты не боишься, что я из тебя всю душу заберу без остатка?

— Нет, не боюсь, ведь иначе, как мы сможем все это повторить по возможности не один раз? Ведь тебе понравилось? — я вынужден был оторвать взгляд от ее груди, что бы заглянуть девушке в глаза.

— Понравилось. Знаешь, ты какой-то не такой, как все, пожалуй, я оставлю, что ни будь на следующий раз, — после этих слов она впилась в мои губы страстным поцелуем.

Последнее воспоминание того вечера, — я отвечаю на поцелуй, почему-то начинает кружиться голова, я плавно вырубаюсь.

Глава вторая Иногда лучше не просыпаться

Пробуждения по утрам бывают разные, приятные и не очень, тут уж кому как повезет.

Мое пробуждение оказалось не просто неприятным, скорее, даже отвратительным. И вовсе не похмелье было тому виной, хотя похмелье тоже имело место быть. Представьте мои ощущения, когда на вас спросонья наваливается кто-то здоровенный, выкручивает руки за спину и начинает их там крепко стягивать веревкой. На мою попытку возмущаться второй мужик сильно бьет в челюсть, от чего у меня из глаз буквально искры летят. Да еще в рот запихивают какую-то вонючую тряпку, как кляп, сбрасывают с кровати на пол, от души пинают ногам мое несчастное тело. Отведя душу, отморозки натягивают мне на голову мешок, затем голого со связанными за спиной руками, куда-то тащат. Пытаюсь сопротивляться, как могу. Пинаю на звук ногой, слышится стон — значит, попал, промелькнула злорадная мысль и тут же утонула в потоке боли от ударов по почкам. Ноги подкашиваются сами собой, но моих похитителей это не останавливает, мои ноги тащатся по земле, считая все ступеньки вниз, а затем и холодный камень на мостовой. Как же холодно на улице голышом, способствует протрезвлению конечно, да еще все тело болит от побоев. Видимо адреналин в крови свое дело сделал и через минуту снова пинаю похитителя справа и на звук сопения пробиваю головой левому. Хватка на долю секунды ослабевает, но мне этого достаточно, что бы вырваться и побежать. Вы когда-нибудь пробовали бежать в холодную погоду, голым по каменной мостовой, с мешком на голове? Поверьте, теперь моему опыту и даже не пытайтесь. Куда бегу я не понимал, главное привлечь внимание и не дать запихнуть себя в машину. Сзади слышались выкрики, лови, уйдет, однако мне было не до них. На ходу я еще пытался расшевелить руки в надежде сорвать мешок и выдернуть кляп. Никаким моим планам не суждено было сбыться. Буквально через тридцать-сорок шагов я врезался куда-то головой, и мое сознание полностью отключилось.

Следующее пробуждение оказалось лучше, но не на много. На голове присутствовал тот же мешок, кляп во рту никуда не пропал, только руки больше не были связаны — по ощущениям они держались в специальных металлических зажимах в стене, причем на такой высоте, что я на них просто висел. Первым моим действием стала попытка освободиться. Я попытался подергать руками в кандалах — бесполезно. Затем я попытался встать на ноги — бесполезно, высота подобрана так, что можно только висеть или кое-как удерживаться на полусогнутых ногах. От отчаяния и злости на свою беспомощность я резким движением головы ударил стену позади себя и хотя удар вроде и не сильный, но сознание сжалилось надо мной и отключилось.

Как известно у людей жизнь, как зебра, черная полоса, белая полоса и так пока до задницы не доберешься. Или мне попалась абсолютно черная зебра, или я добрался до самого зада.

Пришел в себя снова от боли. Меня на этот раз под руки тащили куда-то, даже от небольших вроде толчков избитое тело отзывалось болью. Продолжалось такое перемещение моей тушки недолго. Скрипнула железная дверь, меня еще немного протащили вперед и небрежно шмякнули спиной на какую-то скамейку. Этого оказалось достаточно, чтобы вырубиться снова.

Моя зебра самая неправильная в мире, или вся моя предыдущая жизнь — сплошная белая полоса и наконец-то мне попалась черная.

Пробуждение в свете последних событий получилось вполне обыденным. Меня окатили ледяной водой. Открываю глаза, что бы осмотреться вокруг. Мешка на голове нет, несомненно, это плюс. Мое тело на деревянном ложе, руки и ноги разведены в стороны и зафиксированы ремнями, во рту по-прежнему кляп, одежды нет и в помине. Голова ремнем притянута к скамейке, вижу я ровно столько, насколько могу скосить глаза в ту или иную сторону.

Над головой каменный потолок, где-то справа горит пламя, и я даже чувствую кожей жар от него. Слышу, что в комнате кто-то переговаривается по-немецки, ну да, водой то меня кто-то окатил. Хотя рядом горит огонь в помещении сыро как в погребе. И все вокруг, отчего то напоминает средневековую камеру пыток. Те, кто меня похитил, своего добились, пробрало меня от таких мыслей неслабо. И тут надо мной наклонилась весьма неприятная рожа:

— О, наконец, то очнулся. Вул можешь начинать.

Лицо человека оказалось вытянутым, бледным с небольшим шрамом на левой щеке. Взгляд был холодный, изучающий без эмоций. Так, наверное, смотрит удав на кролика, перед тем как съесть. От разглядывания незнакомца отвлек какой-то металлический звук справа, затем в мое тело пришел огонь. Пришел в самом, что ни на есть прямом смысле — мою ногу жгли. Разглядеть, что-либо возможности не было, но голень моей правой ноги жгли чем-то раскаленным. По помещению моментально разнесся запах горелой плоти. Мне ничего не оставалось делать, как только мычать в кляп от ужасной боли и вращать по сторонам вылезшими из орбит глазами, из которых непроизвольно лились слезы. При всем желании у меня не было возможности снова стукнутся головой, чтобы отключить сознание. Боль отпускала лишь на мгновения, пока палач менял поостывшую железяку на более горячую или ногу с правой на левую, и на оборот. Я окончательно потерял счет времени, горло хрипело в кляп и в какой-то момент мой желудок начал исходить спазмами, отторгая все содержимое. Однако захлебнуться в собственной блевотине мне не дали. Мир перед глазами резко крутанулся, кляп вырвали изо рта и позволили мне нормально проблеваться. Стол, к которому я был прикручен, видимо специальным механизмом переводился в вертикальное положение. Сейчас это весьма проворно проделали мои мучители. Проблевавшись, отплевываясь, жадно глотая воздух, вентилируя легкие, окидываю насколько возможно помещение взглядом. Реально я в гостях у палача, даже разные зловещего вида приспособления для пыток, здесь присутствуют в полном объеме. Передо мной появилась все та же неприятная рожа и спросила:

— Надеюсь, ты готов отвечать на мои вопросы?

Я хотел просто кивнуть головой, но не получилось. Хотя у меня самого появилась куча вопросов, и первый из них — какого хрена вы это делаете? Но я взял себя в руки и просто ответил:

— Да.

— Вопрос первый, твое полное имя?

— Сергей Давыдович Дэволин

— Откуда ты прибыл к нам?

— Из Риги

— Твое задание здесь?

— Подписать договор с мэром

— Договор у тебя с собой?

— Да

— Где именно сейчас находиться договор?

— В гостинице, в которой я остановился.

— Ты спрятал его в гостинице?

— Нет, он в моем номере лежит в сейфе.

— О чем говорится в договоре?

— Понятия не имею, все предварительные договоренности проводились до меня. Моя задача была встретиться с мэром первого января после обеда, просто получить его подпись на документе и спокойно лететь домой.

Странно, но когда я говорил первого января, я как будто споткнулся на этом слове. Все-таки не родной язык, да и досталось мне не мало.

— Ты летел сюда один или с тобой был еще кто-то?

— По поручению шефа один, а в самолете еще человек сто двадцать, наверное.

— И все они сейчас в нашем городе?

— Думаю вряд ли. Если бы не работа, ни за что в такую глухомань не поперся бы. Нечего тут у вас делать.

— То есть ты думаешь, что кроме тебя, никого из прилетевших в Шевальде сейчас нет?

Стоп, в каком Шевальде, город, в который я ехал, точно не Шевальд назывался. Прилетел в Мюнхен, дальше по навигатору двигался на запад — скорее даже на юго-запад, вроде там до границы с Австрией совсем немного оставалось. Видимо меня с кем-то спутали и принимают за какого-то вражеского агента. Как же город то назывался, в который я приехал?

— Какой Шевальд? Я ни в каком таком Шевалье никогда не был, у меня в одежде остались документы — посмотрите там визитка отеля. На слове визитка я опять споткнулся.

— Вул, — незнакомец произнес всего одно слово.

Буквально через секунду в мою ягодицу воткнули раскаленный кол, и из моей глотки раздался крик. В столе, по-видимому, специально для таких экзекуций проделаны отверстия. Пожарив мой зад несколько секунд, кол выдернули, еще пару секунд потребовалось мне, чтобы остановить крик. И тут же на меня надвинулся этот гад.

— Ну и где же ты сейчас находишься, по-твоему?

Все же раскаленная железяка в заднице способствует работе мозга.

— Фюссен. Да точно, я приехал в Фюссен, а прилетел в Мюнхен. И ни в каком таком Шевальде я никогда не был, — проорал, с вытаращенными глазами, я в гадкую рожу.

— Видимо ты не до конца осознал свое положение, и наша маленькая прелюдия не настроила тебя на откровенность.

— Да я готов вам все сказать, тем более я ни каких преступлений не совершал здесь, а вы сразу пытать. Спросите нормально, я и так все расскажу.

— Никогда не слышал о городах, про которые ты говоришь. Находишься ты сейчас именно в Шевальде, причем преступлений на тебе столько, что терять тебе уже нечего. Послушай моего совета, расскажи правду, избавь себя хотя бы от мучений. — Вул, наш подопечный хочет пить.

После его слов мое ложе вновь пришло в движение и вернулось в горизонтальное положение. Сильные руки разжали мне челюсть и вставили в рот воронку, немного повозившись, закрепили свое мерзкое приспособление, не обращая внимания на мои дерганья, и мычание. Закончив подготовительный этап, мне в глотку полилась вода. Да, да простая вода, но ее оказалось много — она лилась постоянно, чтобы не задохнуться я начал ее глотать, урывками хватая воздух. К сожалению, желудок переполнился очень быстро. Палачи оказались профессионалами — задохнуться мне не давали, но нормально вдохнуть воздуха тоже не позволяли. Периодически стол поднимали, вытаскивали воронку, я выворачивал воду из желудка. Меня спрашивали про мое задание в Шевальде, и все продолжалось по кругу. Не знаю, сколько прошло времени — по моим ощущениям много — слишком много, я не мог поверить, что до сих пор еще жив. Из моего рта выдернули воронку, и я закашлялся, лежа на спине. Из горла в стороны разлетались водные брызги, мой рот жадно хватал воздух. Надо мной навис мой мучитель.

— Устал я сегодня с тобой возиться, но я люблю работать с такими несговорчивыми, как ты, — похлопал он меня по щеке.

— Вул, — меня передернуло от этого имени, хотя лица Вула я так и не видел, только кожаный передник мелькал перед лицом. — Нашему гостю нужен перерыв, но нельзя позволить, чтобы он скучал.

Буквально через минуту на ноги в местах ожогов, что-то поместили и раны стали просто гореть огнем.

— Не нравиться? Не переживай, это всего лишь соль, обыкновенная соль. Если хочешь, мы можем ее смыть прямо сейчас — только скажи, что ты должен был сделать в Шевальде?

— Сколько можно, вы меня с кем-то путаете, — говорю ему, понимая, что мне это не поможет.

— Раз ты такой упертый то устроим на сегодня перерыв. Вул смой с несговорчивого соль.

Радость моя оказалась не долгой. Соль с моих ран Вул смывал кипятком. Теперь наконец-то, мое сознание сжалилось и отключилось.

Очнулся видимо ночью в полной темноте от холода и боли во всем теле. Почему видимо ночью, а потому, что чувство времени не работало, меня могли засунуть в темную камеру и возможно сейчас на улице день. Мое положение по сравнению с предыдущим было более комфортным я голый валялся на холодном полу прикованный за ногу к цепи. Цепь оказалась длинной около метра и заканчивалась штырем, вбитым в стену. Обожженные ноги постоянно ныли, палачи не позаботились о микстуре на ночь для меня. В желудке тоже ощущения были не самыми приятными от растягивания водой, да к тому же появилось чувство голода. Попытался сесть, но тут же скривился от боли в ягодице, которую жгли. Единственное, что смог сделать, прилечь на бок и попытаться хотя бы немного разобраться в ситуации.

На розыгрыш такие действия никак не тянут. Меня реально пытают, требуя признаний про деяния в каком-то городе Шевальд, в котором я никогда не был. Так, что там инквизитор говорил? — преступлений на мне столько, что терять уже нечего. Я помню весь вчерашний день и ночь — ничего криминального я не совершал. Допустим, напился и вырубился, после поцелуя Эллы. Но не мог же я встать, сходить, совершить преступления, вернуться в постельку и спать пока меня не стали вязать. Не припоминаю за собой лунатизма — отметаю версию как не реальную. Пытаюсь пошевелить ногой, тотчас лодыжку пронзает боль от прикосновений железного браслета. Да в таком состоянии много не пошевелишься. К тому же холод все больше начинает чувствоваться, для полного комплекта. На глюк ситуация не похожа вовсе, слишком реальные ощущения. Думай, думай голова, какие варианты? Пытают кстати меня в щадящем режиме, конечности пока не ломали — тьфу, тьфу, тьфу. Значит не все так однозначно. Какие могут быть варианты? Из нестандартного только новогодняя ночь наезд братков на мэра, я с землячками побухал, но все тихо прошло без мордобоя и прочего. Получается два возможных варианта. Первый — пока я предавался любовным утехам в номере, Радж и Зор наломали дров и свалили. Меня взяли тепленьким, принимая за члена группировки. Вариант второй — это, как-то связанно с наездом моих теперь уже дружков на мэра. Тот оклемался, решил отыграть назад, всех замели и меня как сообщника. В любом из раскладов я тянусь прицепом за братками. Опять-таки пытки, такое ни в какие ворота не лезет. Впечатление, что я попал во времена инквизиции. Допустим, что я провалился во времени, тогда почему я прекрасно понимаю язык, и явно язык немецкий? Кстати, по внутренним ощущениям, я за последние сутки продвинулся в немецком и понимаю абсолютно все, что мне говорят. Спрашивают про Шевальд, о котором я не слышал никогда. Хотя стоп было, было, что-то думай Серега, думай иначе пару дней под опекой Вула и тебе хана. Накручивая так себя, отматывая вечер буквально по минутам назад, я вспомнил, — мэр, когда давал клятву, сказал, что он мэр города Шевальд. Ведь я тогда не придал этому значения, мало ли это какое-то из старых названий, и он под весь спектакль сказал для поддержки образа. Если брать безумную версию средневековья, то кроме пыток остальное не сходиться. Хотя горожане на площади все одеты были в средневековые наряды и в ресторане тоже. Опять-таки, мобильник у меня работал и Эллу я фоткал. Официант в кабаке на визитку среагировал правильно — значит не средневековье. Пока задача номер один остаться в живых, — значит максимально идти навстречу палачу, выяснить точно, где я нахожусь и в чем меня обвиняют. Так в мучительных раздумьях, подпитываемых болью я провел остаток ночи.

Находился я все-таки в подвале, поскольку дневной свет сюда не проникал. Определил, что наступило утро — по звукам шагов по коридору и металлическому лязгу где-то вдалеке. Прошло пару часов, и появились мои сопровождающие. На моих руках застегнули наручники.

Точнее завинтили, потому, как оковы выглядели реально средневековыми. Быстро сняли оковы с ноги, что вызвало стон у меня и никаких эмоций у надзирателей.

— Поднимайся, топай, давай. И так уже таскать тебя надоело — сказал один из них и слегка пнул мне под ребра ногой.

Пришлось быстро вставать и топать с ними. Вопреки моим ожиданиям, я вполне мог передвигаться, пятки мои не трогали. Палачи специально, как я и предположил, не наносили очень серьезных телесных повреждений. Хотя еще несколько дней голышом на полу в холодной, сырой камере и пневмония мне гарантирована. Главное теперь действовать по плану и постараться избежать пыток. Не дай бог на полдня жечь для разминки начнут с кляпом во рту. Дойдя по мрачным коридорам до двери пыточной, конвоир, шедший спереди, развернулся ко мне и врезал кулаком в солнечное сплетение. Затем схватили обмякшее тело под руки и втащили внутрь. Понятно перед начальством рвение показывают. Меня швырнули на тот же стол и начали закреплять руки и ноги. Пока голова не была закреплена, как только смог восстановить дыхание я приподнялся и увидел в стороне вчерашнего следователя и рядом мужчину в рясе.

— Господин следователь! Позвольте, добровольно ответить на все ваши вопросы. Я не хотел бы напрасных пыток, — боясь, что заткнут рот, заговорил я.

Надзиратели, как ни в чем не бывало, продолжали свое дело. Мою голову сильной рукой прижали к столу и закрепили ремнем. В рот снова вставили кляп. И я услышал в стороне такой ненавистный мне спокойный голос — Вул. От безысходности от бессмысленности пыток, из моих глаз потекли слезы, в горле под кляпом встал комок. Я банально плакал, проклиная все вокруг, не понимая за, что все эти неприятности на мою голову.

— Подними нашего гостя — услышал я следующую фразу.

Стол принял вертикальное положение. Напротив меня встал дознаватель и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Вул.

Одно слово и из моего рта вытащили кляп.

— Я не очень уверен в том, что ты готов раскаяться так, что не разочаруй меня, — проговорил следак и уперся в меня холодным взглядом.

— Простите, я не знаю, как к вам обращаться?

— Обращайся ко мне господин дознаватель.

— Господин дознаватель, пожалуйста, дабы избежать ненужных пыток и траты времени, не могли бы вы объяснить, в чем меня обвиняют, и где я нахожусь.

— Я бы не сказал, что пытки не нужны — на лице дознавателя промелькнула ухмылка.

— Не таких слов я от тебя Сергей ожидал, но время дорого, поэтому вкратце обрисую тебе ситуацию. Вступление в сговор с демонами с целью нападения, на мэра города Шевальд, достопочтенного господина Регвана. Соучастие в убийстве наемника Орглиса. Вступление в половую связь с суккубой. Обман владельца гостиницы, Даяла, — перечислял дознаватель, загибая пальцы.

— Одной только связи с демонами достаточно, что бы на костер отправиться. Ну как теперь тебе понятнее стало?

— Простите — с секундной задержкой, проглотив комок, подступивший в горле — где я все-таки нахожусь?

— Не зли меня дьявольское отродье. Вул!

— Пожалуйста, скажите, где я, я все расскажу! — в отчаянии взмолился я.

Взмах руки видимо Вулу, кляп замирает у моего рта.

— Ты находишься в городской тюрьме города Шевальда, — взяв себя в руки, сказал дознаватель.

— Простите, я не пытаюсь нисколько вас рассердить. Отнеситесь, пожалуйста, к моим словам серьезно. Шевальд находиться, где в каком государстве или стране?

— Шевальд, второй по величине город княжества Ротингер. Страна, где ты находишься, называется Заречье. Теперь я жду твоих признательных показаний, и не вздумай со мной играть щенок.

— Это пиз…ц все, что смог сказать я. О чем тут же пожалел. Во рту опять расположился кляп, стол вернули в горизонтальное положение, и в мое тело впилось раскаленное железо.

Где-то я читал, что у людей, которых долго пытают, притупляются болевые ощущения. Меня пытали всего лишь второй день, и боль в моем теле ощущалась не хуже, чем вчера. Видимо разозлил я дознавателя крепко, меня жгли и жгли, ничего не спрашивая. Сегодня подо мной образовалась неприятная лужа как у мэра, когда Радж или демон держал его за горло. Собраться с мыслями не было никакой возможности. Искусство палача в том и заключается, что бы жертве некогда было думать, только отвечать на вопросы в короткие промежутки и если ответ не устраивал дознавателей, то все повторялось. Не знаю, сколько прошло времени, когда, наконец, то из моих ног вытащили раскаленные пруты. Затем мне на свежие раны насыпали соль и что удивительно, сначала я даже не почувствовал жжения, оно появилось немного позднее. По сравнению со вчерашним днем соль я переносил легче. Возможно, организм уже начал привыкать к пыткам. Видимо, когда от тела останутся одни ошметки, боль я перестану чувствовать окончательно. Стол вернули в вертикальное положение. Изо рта вытащили кляп, и я снова имел счастье лицезреть дознавателя.

— Ну, как будем говорить?

— Спрашивай

— С какой целью ты прибыл к нам?

— Заключить договор с мэром.

— Не зли меня урод. Достопочтенный господин Регван тебя первый раз увидел на празднике, и ни о каком договоре ничего не знает.

— Ты, что еще не понял — я ехал к мэру города Фюссена. Меня здесь вообще не должно быть, я о вашем долбаном городе Шевальде даже не слышал никогда, до вчерашнего дня. Да и ты о моем не слышал тоже. Демоны тут блин развелись, как же, только в сказках такое бывает. Прислушайся к тому, что я говорю, может, врубишься тогда и кроме пыток делом займешься, — от полной безысходности заорал в лицо дознавателя.

Пускай пытает падла. Мы тут, как глухой со слепым о достоинствах скрипки спорим. Пока не начнет думать все его пытки — путь в никуда. Я буду говорить правду, он будет смеяться и пытать, выбивая из меня правду, понятную ему. Детектор лжи бы сюда.

— Он не врет, — раздался новый незнакомый голос за моей спиной.

Передо мной предстал новый персонаж в монашеском балахоне. Обыкновенное лицо, зеленые глаза, прямой нос, слегка оттопырены уши, такого на улице встретишь и не запомнишь. Его лицо не выражало ничего, не неприязни ко мне ни сочувствия. Казалось я для него не больше, чем пациент для врача диагноз поставил, а остальное твои проблемы.

— Ты уверен?

— Уверен, звучит, как бред, но ты же знаешь, я могу отличить, когда говорят правду, а когда ложь.

На какую-то долгую минуту дознаватель задумался.

— Да, в таком раскладе становиться понятно, почему ты легко сознавался, что прилетел сюда с группой более ста демонов, но упорно отказывался подтвердить пребывание в Шевальде.

— Я не летел ни с какими демонами, их вообще не существует. Я летел в самолете с такими же простыми людьми, как и я, а самолет это такая машина для перевозки людей, которая приводится в движение двигателями, без колдовства и какой-либо магии.

— И с кем же, по-твоему, ты стоял на помосте, на виду у всего города. Ты хочешь сказать, что рожи демонов не разглядел?

— Какие рожи демонов, это же маски были, ведь новый год, все празднуют.

— Какой новый год?

— Давайте попробую объяснить. У нас тридцать первого декабря празднуется смена года. Люди наряжаются в карнавальные костюмы и маски. Вот и у вас на площади стояли люди в старинных костюмах. А на сцене происходило запланированное выступление.

— Одежда наших жителей тебе показалась старинной. Как же тогда выглядит одежда в местах, из которых ты сюда прибыл?

Тут призадумался я. Как я этому средневековому дознавателю буду объяснять нашу моду. И тут меня осенило:

— Принесите мою одежду как образец. Кстати у меня в кармане есть телефон — в нем фотографии, ну картинки, из моего мира. Несите телефон, все сразу прояснится.

У меня на душе полегчало. Наконец-то нашлось нормальное решение в данной ситуации. Надеюсь, после демонстрации телефона меня хотя бы пытать перестанут.

Дознаватель перевел взгляд на монаха — тот кивнул, видимо подтверждая, что я не вру. Дознаватель отошел в сторону и начал отдавать кому-то распоряжения, скорее всего надзирателям. Через несколько секунд заскрипела дверь, и посыльный вышел. Дознаватель и монах отошли подальше в сторону и стали шептаться. Как ни странно, я смог услышать, о чем они говорят:

— Ты точно уверен, что он не врет? Как-то совсем неправдоподобно звучит его рассказ.

— У меня дар, ты же знаешь. Сам ведь позвал за этим. Тебе самому странным его поведение показалось. Точно скажу, все, что он только что говорил, правда, он не врет. Или его так ловко обманули, что он думает, будто все это правда. Но я не верю, что возможно такое сделать.

— Почему тогда божественная защита на него как на демона реагирует?

— Во-первых, не реагирует, а реагировала. Сейчас от него фон примерно в одну пятую от обычного демона. Подумай сам, он весь вечер с ними за одним столом сидел, мог набраться. К тому же, потом с суккубой, так развлекался, что весь дом на ушах стоял. Ведь, когда его брали, фон был, как от обычного демона, а сейчас упал, раз эдак в пять. Будь он демоном, священный глаз светился бы по-другому. Да и не похож он на демона, тот бы уже давно в боевое обличие перекинулся, что бы пытки легче переносить.

— И, что мне с ним теперь делать? Не могу же я сказать, что ошибочка вышла и у всего города на виду, невинный агнец в компании с демонами мэра душил.

— Ты же у нас умный придумаешь, что ни будь. Я по своей линии главе надзирающих доложу, хотя сомневаюсь, что он нам нужен. Может, придави по-тихому, скажешь, пыток не выдержал и гора с плеч? Или сожги прилюдно, как положено и все. Пускай он кричит, сколько хочет, кто в такой бред поверит?

Лязгнула дверь — вернулся посыльный, наверное, с моими вещами. Надеюсь, доказательств будет более чем достаточно. Хотя подслушанный разговор оптимизма не вселял. Перспективы у меня вырисовывались не радужные. Передо мной поставили небольшой столик, на него водрузили серебряную чашу и рядом положили мою одежду.

— Рассказывай, как выглядит твоя штуковина с картинками — спросил дознаватель.

— Тонкий черный прямоугольник из стекла. На одной стороне рисунок надкусанного яблока — начал я перечислять описание телефона.

Дознаватель повел себя странно. Вместо того чтобы порыться в моей одежде, он рассматривал что-то в серебряной чаше. Затем сунул руку в чашу и вытащил из чаши мой телефон. С телефона тонкой струйкой стекала вода. Видимо на моем лице было видно настолько сильное разочарование, что он не удержался и спросил:

— Не то?

— Зачем вы опустили его в воду? Он же теперь не работает.

— Ага, так ты сознаешься, что святая вода уничтожила твое демонское приспособление? — оживился дознаватель.

— Телефон можно уничтожить, погрузив в любую воду и ничего дьявольского, демонского, или демонического в нем нет.

— Значит, других доказательств у тебя нет?

— Нет.

Дознаватель переглянулся с монахом, тот снова подтвердил, что я не вру. Дознаватель задумался на несколько секунд, затем позвал — Вул. Мое сердце непроизвольно забилось сильнее в преддверии пыток. В крови начал вырабатываться адреналин. Стол привели в горизонтальное положение и на мои лодыжки стали лить воду, смывая соль. Я непроизвольно зашипел от боли. Такая мелочь как холодная вода заставляла саднить мои раны, но очень быстро пришло облегчение. Меня окатили водой из ведра полностью, затем освободили от креплений и потащили в сторону. Там располагался стол, а напротив него стул с дырой посередине. Меня посадили на этот стул, пристегнули ремнями руки и грудную клетку. Жестковато конечно, но удобнее, чем на столе. Главное, что пытать меня, наверное, не будут, хотя не факт, в этом они тут преуспели и стул не гарантия безопасности для меня.

— Пожалуй, приступим. Твое полное имя?

— Сергей Давыдович Дэволин

— Цель прибытия в Шевальд?

— Я прибыл в город Фюссен на юге германии, как оказался здесь, не представляю. Цель — заключить договор с мэром Фюссена.

— Почему встрял не в свое дело между мэром и демонами?

— Не верю я ни в каких демонов. Встрял потому, что так называемые демоны говорили на моем родном языке, и я решил, что это конкуренты давят на мэра Фюссена. Про то, что я нахожусь в Шевальде, узнал уже здесь от вас.

На мгновение дознаватель задумался.

— На каком языке я сейчас с тобою разговариваю?

— На немецком конечно.

Дознаватель посмотрел на монаха — тот кивнул, подтверждая правдивость моих слов.

— Могу тебя порадовать. Ты прекрасно со мной говоришь на зареченском, с небольшим акцентом, характерным для северных провинций.

От такого заявления я прямо-таки обалдел. Получается, меня перенесло в Заречье, в Шевальд и в голову вложили местный язык. Такое я только в фэнтези читал и тут явно без магии не обошлось. Надо прояснить, как тут у них дела с магией обстоят.

— Господин дознаватель у меня на родине нет ничего магического, нет никаких демонов, магии и прочего волшебного. Все это сказки. И я не могу объяснить, как попал к вам, да еще и язык ваш знаю. На ум мне невольно приходит мысль о магии или волшебстве. Скажите, в вашем мире магия или волшебство применяется?

— У нас запрещено любое колдовство, за нарушение сразу на костер, — хлопнул ладонью по столу дознаватель.

— Тогда, как у вас появляются демоны, как я смог здесь очутится? Поймите, больше всего сейчас мечтаю вернуться домой. И вся моя надежда на то, что у вас есть люди, которые могут мне помочь.

— Ха, ха, ха рассмеялся дознаватель. Ты думаешь ради такого преступника, как ты, здесь кто-то будет мараться с погаными чернокнижниками, вызывающими к нам проклятых демонов? Да и как ты себе это представляешь? Я выйду на площадь и прокричу, — чернокнижники выходите. У меня тут демон застрял, помогите его домой отправить. — Никто ради тебя на костер не пойдет.

— Но ведь я не демон и здесь случайно.

— Кого это сейчас волнует. С демонами засветился при толпе народа — сам виноват. Не надо лезть в чужие дела, целее будешь. Заговорился я с тобой, что-то, надо подумать, что с тобой делать. Стража, отведите его в камеру и верните ему одежду, иначе простудится, до суда еще не дотянет.

Меня освободили из объятий стула, всучили в руки ворох моей одежды и даже без наручников препроводили назад в камеру. Затолкнули внутрь, и захлопнули за мной дверь, не пристегнув к ноге цепь. Вот так, я стою посреди камеры голый, с одеждой в руках и не знаю, радоваться или рыдать. Надо попробовать привести мысли в порядок и проанализировать всю ситуацию. Для начала неплохо бы одеться, иначе тут точно околеть можно. Температура, наверное, градусов двенадцать, вряд ли больше. Надел майку, рубашку, свитер, затем куртку. Жалко воды нет. Обмыться бы после пыток не помешало. Осмотрел внимательно камеру — хоть темнота и кажется полной, очертания предметов я все же вижу.

В углу заметил, что-то напоминающее посуду. Одна оказалось деревянная посудина с водой, емкостью литра на три — может на пять, вторая пустая, судя по запаху горшок. Удалось напиться и немного привести себя в порядок. Кое-как влез в трусы, но вот о штанах пока пришлось позабыть — надеть джинсы на израненные ноги, даже думать нечего. Пришлось постелить джинсы на пол, как коврик, ноги укрыть курткой, чтобы хоть немного согреться.

Проанализируем ситуацию в свете новых обстоятельств. Не вызывает сомнения, что я в другом мире страна Заречье город Шевальд. Способ попадания не понятен, но здесь я оказался после вспышки в парке, которую принял за ракету от салюта. Связь с демонами звучит как полный бред. Почему они говорили по-русски? Хотя стоп, наверное, не все так просто. Я думаю, что говорю по немецки, а на самом деле на зареченском. Наверняка, то,

что я принимал за русский язык, могло оказаться каким-то демонским наречием. Получается

я говорю, как думаю, а мой речевой аппарат и мозг подстраивает речь под нужный язык. Видимо если я говорю отель, то для окружающих звучит постоялый двор или типа того, что у них актуально. Все версии с языками пока объяснимы только особенностями портала. Скорее всего, вспышка была порталом, перенесшим меня сюда. Сами демоны по виду нормальные ребята побухали весело, они меня за земляка приняли. Вот тут нестыковка. Если они демоны, то почему приняли меня за своего? Может в их мире — вопрос в мире ли, может они с другого конца страны или планеты сюда попадают. Допустим, на их территориях тоже люди проживают и меня приняли за своего. Эллу назвали суккубой, хотя если я помню из книг у них вроде есть хвост. С Эллой мы не слабо покувыркались в постели и никакого хвоста у нее нет — это факт. Видимо местные демоны, от тех, которые описываются в наших книжках, отличаются. Возможен вариант, что демонами здесь называют определенных наемников, что-то на подобии наших ниндзя, тогда версия более логичной получается. Опять-таки, когда я первый раз их увидел, они были в масках — так я решил, принимая за новогодний маскарад. Возможно у них это типа боевого костюма или же, это их истинный облик. Здесь я пас, не определю сейчас по памяти, да и темновато там было. Бог с ними, с этими демонами. У меня то, какие перспективы? А они у вас мил сударь Сергей Давыдович откровенно скажем — хреновые. Пушистый полярный зверек ваш лучший друг и других в этом мире нет. Дознаватель, падла, хочет от меня избавиться. В общем, шансы попасть на костер — весьма велики. Заступаться за меня здесь никто не будет, дознавателю надо дело сплавить в суд побыстрее. Шансы мои выжить стремятся к нулю. Священник интереса к моей персоне не проявил, так, что даже эти на опыты не возьмут. Кстати у священника на груди не крест был, а круг, разделенный пополам. Видимо у них вера какая-то своя, не христианская явно. Мне это что-нибудь дает — абсолютно ничегошеньки. Могут верить хоть в черта лысого, зажарят мою тушку по любому и перчиком еще посыплют на всякий случай. Повлиять на ситуацию я никак не могу, предложить следствию в обмен на свою жизнь мне абсолютно нечего. В общем, наслаждайся последними деньками своей грешной жизни, шашлык Давыдович. Почему грешной жизни — да потому, что безгрешных людей не бывает. Видимо за грехи мне назначили наказание свыше.

Погружаясь, в столь не радостные размышление о перспективах моей жизни я провел остаток ночи. Наличие одежды сделало пребывание в камере более комфортным. Если нахождение здесь вообще можно комфортным назвать.

Утром мне в камеру просунули какую-то посудину. Я не сразу понял, что это еда. Голос за дверью пробасил:

— Воды не надо? Парашу не пользовал?

Я тут же подхватил посуду для воды и просунул в маленький люк в нижней части двери. Но ничего не произошло. Ладно, нечего ждать. Желудок жадно заурчал, требуя пищи. В другой обстановке от таких запахов у меня бы только пропал аппетит, а сейчас нет, жрать хотелось зверски. Есть пришлось руками из деревянной миски. В миске оказалась какая-то каша, по вкусу напоминала горох или фасоль, но явно не первой свежести. Мне было не до разносолов, что даль то и ешь. Как раз, когда я доел содержимое миски, а ел я довольно быстро, окошко открыли и втолкнули внутрь посудину с водой. Мне не надо подсказывать по многу раз, сам догадался и просунул назад пустую миску. Баландер погремел там немного и удалился. Я снова остался в темноте, в полном одиночестве, но с набитым животом. Раз стали кормить может не все еще потерянно. Так я просидел еще сутки. На следующее утро меня снова покормили, но опять никуда не повели. Однако я почувствовал к вечеру, улучшение состояния организма. Видимо, еда пошла мне на пользу. Ноги покрылись коркой и уже не так сильно болели. Тут при полной антисанитарии и гангрену получить не долго. Я даже попробовал осторожно надеть джинсы, хоть и не очень приятная процедура, но я в них потихоньку влез. Стало немного теплее — куртку можно было одеть на себя. Прошло еще пару дней. Еда помогала восстановиться организму, ноги почти не беспокоили. Я даже ежедневно стал отжиматься и качать пресс, приводя себя в форму. Постепенно стало давить ожидание. Как бы не оказаться типа графа Монте-Кристо, узником со стажем. Такая перспектива тоже не радовала. Вообще странно, к ним попал человек из другого мира, но им это не интересно. Ни вопросов о моем мире, ни про технологии. Впечатление, что таких попаданцев тут как грязи шляется.

Наконец то, после очередного завтрака меня повели на допрос. На этот раз привели в другую камеру поменьше размером и без пыточных приспособлений. В камере за столом, прямо напротив двери, находились двое мужчин в средневековых одеждах. Не известно в нарядных или нет, поскольку не знаю местных реалий. И один в монашеской рясе. Меня провели на середину комнаты и стражники толчками поставили меня на колени. Сами остались стоять по бокам. Один из троицы, самый упитанный, с заплывшим жиром лицом, посмотрел в бумаги и заговорил:

— Суд города Шевальда рассматривает дело Сергея Дэволина, обвиняемого в нападении на мэра города Шевальда, достопочтенного господина Регвана. Также в действиях совместно с демонами, повлекших нарушение порядка в городе. Вменяется совокупление с суккубой в общественном месте. Так же нанесение убытков уважаемому владельцу гостиницы, Даялу, на сумму восьми золотых руалов. Обвиняемый, признаешь ли ты свою вину?

— Насчет долга владельцу гостиницы признаю. Остальное неправда, — собственно, что мне терять, хуже, чем сейчас уже не будет.

Судьи уставились на меня, как на говорящего таракана, — надо же, он еще и вякает что-то.

— Ты подтверждаешь, что находился на помосте в момент нападения на мэра, при полном скоплении горожан?

— Подтверждаю, что подошел туда вслед за нападавшими, но на мэра не нападал. Даже наоборот, уговорил нападавших покинуть площадь, сохранив жизнь мэру.

Судьи зашептались между собой.

— Распивал ли ты хирз с демонами и совокуплялся ли прилюдно с суккубой?

— Хирз мне пришлось распивать, с напавшими на мэра, иного способа увести их с помоста не было. Я не знаю, демоны они или нет, поскольку ничего необычного в них не видел. По мне, они выглядели и вели себя, как обычные люди. Совокуплялся я с женщиной по имени Элла, в номере гостиницы и кроме нас там никого не было. Так, что про прилюдное совокупление, все неправда. Пока я был в зале, никаких беспорядков не происходило.

Судьи снова стали переговариваться.

— Беря во внимание ходатайство бургомистра господина Регвана и данные суду пояснения, суд постановляет заменить, полагающееся за такие деяния сожжение на костре, на десять лет каторжных работ. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Уведите заключенного.

Вот так вот, по быстренькому десять лет каторги, ни за что. Прям как тридцать седьмой год дома. Спасибо кстати мэру, понял, что я его шкуру спас. Чего-то я приуныл, ведь пару часов назад на шашлык пойти готовился.

Глава третья Остаться в живых

Меня вывели из так называемого зала суда, и повели по коридору в направлении противоположном тому, где была моя предыдущая камера. Вниз спустились всего на один ярус. Раньше меня водили вниз на третий. Получается, я поднимаюсь вверх по тюремной лестнице. Конвоиры подвели меня к камере, открыли засов и впихнули внутрь.

Я оказался в камере размером примерно шесть на десять метров. Вверху прямо передо мной, под потолком располагалось маленькое, зарешеченное окно. Слева от входа стояли деревянные кадушки, скорее всего — вода и параша. Воздух в помещении стоял затхлый. На полу повсюду сидели и лежали люди, кто на чем. Были здесь и затертые матрасы, и солома, кто-то лежал прямо на каменном полу. Напротив входа, двое заключенных стояли под окошком, о чем-то переговариваясь. Правил никаких не знаю, мир незнакомый, надо вести себя, как видел дома в фильмах, авось прокатит. Жаргон кое-какой знаю, но под криминал лучше не косить — вмиг расколют.

— Привет всем честным бродягам, — произношу дежурную фразу и замираю в ожидании, разглядывая сокамерников.

По камере прошел шепоток.

— Ты чё тут зыркаешь, фраер залетный, — раздается из угла слева.

Не отвечаю ничего. Жду продолжения.

— Ша буся, притухни, — раздается с правой стороны.

От группы в дальнем углу поднялся уголовник и не торопясь направился ко мне. По виду не самого низкого ранга, чувствовался в нем внутренний стержень. Одет, как и все тут одеты. Простая рубаха и штаны серого цвета, на лен похоже. Не доходя пару шагов, остановился, посмотрел на меня и сказал:

— И тебе не хворать, коль честный бродяга будешь.

— Да, здоровье у вас тут быстро отнимают, лишним никогда не будет.

— Неужели обидеть, кто успел?

— Не то, чтобы обидеть, но у вас тут такой нехороший дядя Вул имеется, так общение с ним на пользу моему здоровью не пошло.

В глазах собеседника мелькнуло удивление.

— Вул говоришь, не понравился? За, что ж тебя повязали, коль не секрет?

— Под кустик отлить вышел, потом с братками в кабаке посидели, а мне за это червонец каторги и нарисовали, — вроде и не соврал ничего, и звучит весомо.

— За простые посиделки червонцами тут не раскидываются. Не темнишь ли ты часом?

Может, за тобою другие грешки водятся?

— Да ты прям как дознаватель, с вопросами подкатываешь. Ни присесть человеку с дороги не предложишь, ни передохнуть. Грешки мои пускай при мне и останутся. Кто за конкретное предъявит, тому и отвечу.

Вроде с понтами не переборщил, но и на лоха не тяну, глядишь получиться пристроиться нормально. Линию поведения буду держать, как знакомый с криминалом товарищ, но не уголовник. Судя по реакции, десятка каторги и Вул, уже определенная репутация.

— Пожалуй, не вежливо в проходе стоять, — после недолгого раздумья, видимо, как со мной поступать, согласился встречающий. — Проходи за мной, у нас как раз каторжане собрались.

Мы проследовали к группе людей, от которых он прибыл. На двух матрасах сидели четверо, мой провожатый был пятым. Пару человек расступились, освобождая место, где можно присесть. Пришлось расположиться между ними. Надеюсь, заточку в бок мне сразу не сунут,поговорят для начала.

— Моя кликуха Ришаль, — представился провожатый. — Это, Темнила, Мокрый, Бургас, Цыфан. Тебя то, как звать?

На такое у нас даже первоклашки не ловятся. Проверку устраиваете ну, ну.

— Меня не зовут, я сам прихожу. Погоняло мое — Серый.

Цыфан лишь ухмыльнулся на мой ответ.

— Мы тут все с червонцем на каторгу собрались. Так, что, в одном месте окажемся. Мы пятеро друг друга знаем, да и люди за нас сказать могут, а вот тебя впервые видим и с кликухой серый никого не припомним, — продолжает говорить Ришаль. — Не обессудь за любопытство, но хочется понять, кто ты есть по жизни, кто за тебя слово замолвить может?

Вполне ожидаемо, надо выдавать мою, наспех придуманную легенду. Врать не буду, иначе быстро на нестыковках подловят. Расскажу правду, все кроме того, что я из другого мира.

— Не вопрос, интерес ваш понятен и обоснован. Червонец мне впаяли по обвинению, попробую не напутать ничего. За нападение на мэра города Шевальда — Регвана, в группе с демонами, — пятерка заметно напряглась. — Последующее распитие в больших количествах хирза в золотом вепре, опять-таки с демонами. Ну и там мелочь, прилюдное совокупление в том же золотом вепре с суккубой. Хотя это вранье.

— Еще бы, — усмехнулся Мокрый.

— Я не прилюдно с ней кувыркался, а в отдельном номере. И то, что они там за стенками слышали, так нефиг подслушивать. Подумаешь, девушка темпераментная, с кем не бывает.

— Ты чё, в натуре с суккубой трахался? — Мокрый аж вперед подался.

— Да какая она суккуба, даже хвоста нету, обыкновенная девчонка, красивая правда очень.

— С чего это ты взял, что у суккубы хвост должен быть? — не унимался Мокрый.

— Да так птичка на хвостике принесла, — неопределенно махаю в воздухе рукой.

Собеседники смотрят на меня с интересом. Ришаль спрашивает:

— Ты кстати неплохо выглядишь после общения с Вулом.

— Не знаю, что и сказать, он почему-то мне только ноги до колен жарил, да водичкой поил. Причем жарил так, что я ходить могу. — Задираю немного штанину, демонстрируя свежие ожоги.

— Обычное дело, тебе же до каторги ножками топать, вот и аккуратничают, — поясняет Цыфан, — а как дойдешь, могут отрубить за ненадобностью, да и цирикам спокойней.

— Кстати, что у вас на каторге за работы? Я в местных реалиях не волоку, может, просветите?

— Тут все просто, прогонят до самой реки, да и отправят журик собирать. — поясняет Ришаль.

— Что такое журик? Да и про реку я ничего не знаю. Не помню ничего, что до поимки со мной было. Если не трудно опишите, где я вообще нахожусь. Не именно тюрьма, а город страна, кто правит?

— Странный ты Серый. Ничего вроде не помнишь, ведешь себя как будто из наших, после связи с демонами на каторгу умудрился соскочить. Сплошные непонятки с тобой, — подытоживает Ришаль.

— Чем богаты, как говорится.

— Ладно, поясняю. Журик — это такой кустик, из-под которого надо выкапывать корешки типа клубней. Кто-то втирал, что это какой-то цветок демонический, но толком никто не знает. Куда эти клубни потом девают, никто не знает. Нахождение рядом с кустиками очень вредит здоровью, просто смертельно. Здоровый мужик за несколько месяцев усохнуть может до состояния трупа. Из тысячи человек живыми возвращается один — два, не больше, и то если удается от работы закосить. Побеги огромная редкость, только при крепкой поддержке с воли. За последние тридцать лет не сбегал никто. Теперь по поводу реки — река находится на востоке от Шевальда и является границей нашего Заречья. Каторга находится на самом берегу реки, поскольку по ее берегам журик и произрастает. За реку хода нет, а назад охрана стережет проход — так, что выбраться не реально.

— Почему за реку хода нет?

— Ты даже этого не знаешь! — удивился Ришаль. — Потому, что на том берегу тебя разорвет на кусочки в считаные секунды. Про это все знают и стараются держаться от нее подальше.

— А как же люди на том берегу?

— Так и там людей нет. Если и есть, то где-то дальше от берега, но кто же это проверить сможет?

— Интересная, однако, у вас речка. А обойти реку никто не пробовал? По горам, по морю.

— Никто не возвращается, да и кораблей то у нас особо нет, как от берега подальше отходишь — тут тебе и капец.

— Получается Заречье, такое государство, изолированное от всего мира?

— Да именно так. Лет с пятьсот обратно по преданиям стариков случилась большая война магов. В нашем Заречье они не слабо окапались, противник по ним долбанули чем-то очень уж убойным, да только где-то просчитались и нас, как куполом накрыло. Ни мы туда, ни они сюда ходить не можем — рвет человека на части сразу, как границу пересечешь.

— Ну, а местные маги разве сделать ничего не могут?

— Так нет магов, ни одного не осталось, всех тем заклятием убило сразу. И с тех пор, все связанное с волшебством у нас под запретом. За нарушение смерть.

— Откуда тогда здесь демоны берутся, если магов и колдунов нет совсем?

— Никто толком не знает. Колдуна у нас не найти днем с огнем, но видимо где-то еще попрятались. Да и демоны у нас большая редкость. Надзирающие за этим следят очень строго, мимо божественного глаза никто не проскочит.

— Божественный глаз — артефакт, реагирующий на все магическое?

— Да. У надзирающих они в мечах, в жезлах имеются. При приближении магической сущности светится, начинают. На демонах вроде особенно ярко светится. Ты же говоришь с демонами на мэра напал — не уж то надзирающих рядом не было с их жезлами?

— Почему не были, стояли в рясах и мечи у них ярко светились, но я подумал, что это декорации такие к празднику.

— Не уж то потом тебя в пыточной надзирающие не проверяли глазом?

— Я сам не видел, только монах говорил дознавателю, что за пару дней у меня фон с демонического упал в пять раз. Видимо он от того высоким вначале был, что я с демонами сидел и с суккубой пообнимался.

— Да, странно. У нас за любую магическую побрякушку на костер тащат, а тебя после демонов на каторгу. Может у тебя все-таки есть серьезные покровители?

— Если есть, то я о них ничего не знаю.

Вот такая потихоньку вырисовывалась картина. Изолированная от всего мира территория. По размерам насколько точно мне обрисовали сидельцы, споря между собой, примерно восемьсот на двести километров. Территория выглядела, как груша, положенная на бок. Узкая часть, где у груши черенок, направлена на восток, там и река. С остальных сторон море. Типа такая Италия, положенная на бок. Религия прославляла Создателя — единого бога, сотворившего все вокруг. Других религий не было. За всем по линии религии следили надзирающие. У надзирающих имелся доступ к божественным артефактам, благодаря которым, все проявления магии пресекались на корню. Простых людей не трогали, но при необходимости в связях с колдунами и магами могли обвинить любого. Ссориться с ними себе дороже, поэтому власти они прибрали себе много. Поговаривали даже, что реально правят в стране они, а не король. Выходило похоже на инквизицию у нас на земле. Поскольку маги погибли в результате заварушки, все пришлось перестраивать с нуля. Большей части технического прогресса насчитывалось примерно пятьсот лет. Представьте раньше в вашем доме светил магический светильник, стоил дешево, подзарядка без проблем в лавке у любого мага. Теперь магии не стало — нужен новый светильник, работающий без магии. Это так простой пример, в общем, весь быт, все пришлось перестраивать кардинально. Примерно если у нас полностью сегодня исчезнет электричество, представьте, насколько сильно изменится наша жизнь. Трудно пришлось с медициной. В одночасье в стране исчезли все врачи, ведь кроме магов лечением людей никто не занимался. Конечно, простуду и легкие болезни лечили травами, мазями, но все остальное было уделом магов. Теперь здешние медики могли гораздо больше сделать своими руками, нежели тогда в первые дни хаоса. В Заречье за пятьсот лет приспособились жить без магии и прогресс стал двигаться в техногенном направлении, но не все было гладко. Где-то не хватало природных ресурсов, где-то знаний, ведь куча информации хранилась в магических хранителях, которых в одночасье просто не стало. Страна кое-как пришла в себя, король и подданные сумели обойтись без междоусобных войн, направив все ресурсы на выживание. Надзиратели и вера в создателя существовали до войны и поговаривают, что именно благодаря им удалось избежать междоусобиц.

Не ясно и с каторгой у реки. Кстати она так и называлась Река, хотя остальные мелкие речушки в стране имели названия. Так вот, на каторге собирали журик — клубни какого-то кустарника, пагубно действующего на человека. Про журик толком никто не знал, для чего его собирают и куда девают потом. В самой стране про него слышали только уголовники от бывших охранников. Судя по всему, самый верный способ там выжить — держаться от кустиков подальше, значит, на работу лучше не выходить. Вариантов два, с учетом того, что на каторгу отправляют в основном рецидивистов, которые слишком надоели местным органам правосудия. Первый — авторитеты заставляют за себя пахать других, и охрана на это закрывает глаза, по принципу, лишь бы план был. Второй — на работы гонят всех, но есть возможность подкупать охрану и держаться каким-то способом подальше от кустиков. Понятно, что мне ничего из этого не светило, шансы выжить стремились за пределы нуля далеко вниз.

Расспрашивать более детально о быте жителей я не стал. Иначе точно решат, что я идиот. Да и как это звучало бы — вы умываетесь по утрам в фарфоровой раковине или в деревянной бадье? Для аборигена вопрос идиотский, поэтому коли выживу, на месте разберусь.

В камере меня никто не трогал и не задирал, поскольку негласно я оказался под опекой Бургаса. Именно он был главным в группе. Почему меня приняли в свою семью, осталось для меня загадкой, но видимо у Бургаса были на меня свои виды, возможно даже не слишком радужные для меня. У меня неплохо обострился слух, я мог слышать почти все, о чем перешептывались сокамерники. Поскольку каторжане были только в нашей группе, то вникать в бытовые терки местных урок мне было незачем. Про меня потихоньку перешептывались, также, не понимая, зачем Бургасу я нужен. Как говорится, поживем-увидим. Пока остается только ждать. Каторжане сидели в камере уже два месяца, ожидая этапа. Поскольку княжество Ротингер находилось примерно в середине страны, заключенных начинали собирать с запада и по мере продвижения на восток дополняли свежими. Этапы не являлись регулярными, а собирались по мере скопления каторжан в тюрьмах. Но поскольку кормить бездельников никто не хочет, то этап ожидался скоро. Кстати каторжане кого отправляли на сбор журика — практически смертники. Обычных уголовников отправляли на исправительные работы. Практически любые тяжелые, либо вредные работы — типа шахт или каменоломен, считались исправительными. Шанс вернуться с исправительных работ был довольно большой, возвращались процентов восемьдесят. Как ни прискорбно было все осознавать, моя ситуация называлась — оказался не в то время, не в том месте с билетом в один конец.

Мои переживания по поводу ног и возможного заражения оказались напрасными. Все раны от ожогов заживали на мне прям, как на собаке. Буквально после каждого приема пищи я чувствовал улучшение самочувствия, если бы питание было получше, то наверняка на мне все зажило бы за пару дней. К сокамерникам с расспросами, за что они получили срок я не приставал — захотят, сами расскажут. Единственное, что с удовольствием поведали сидельцы, так это происхождение прозвища Мокрый:

К мокрухе, то есть к убийствам Мокрый не имел никакого отношения. Он оказался профессиональным вором-домушником со специализацией по богатым клиентам. На мелочи не разменивался, работал весьма профессионально, брал в основном драгоценности. Специалист не плохой, работал дерзко, проникая в дома даже пока хозяева спали. Магических ловушек в стране не существовало — технические, он успешно обходил. Подвернулась ему как-то возможность, поживится драгоценностями в одном имении на окраине города. Навел справки, проживает богатая супружеская пара со слугами, один из которых за долю малую дал наводку, где что храниться и как охраняется. Поехал он на дело с помощником на лошадях. Остановились недалеко от имения. Напарник остался сторожить лошадей с уговором через час с лошадьми пробираться к задней части имения и ждать появления подельника с левой стороны здания, где располагался черный ход. Все прошло просто отлично, драгоценности изъять удалось без труда. Когда уже пора было возвращаться назад, в имение вернулся владелец с подвыпившими друзьями. Друзья хозяина засели пьянствовать на кухне, а он сам отправился в спальню проведать законную супругу. По стечению обстоятельств, женушку в тот момент навещал любовник. Поскольку деваться тому было некуда, он был по-быстрому выставлен на балкон, практически раздетым. Мокрый же об этом даже не подозревал, да и подозревай он чего, ему бы это не помогло. Законный муж, найдя свою супругу в постели весьма разгоряченной, решил исполнить свои обязанности в полном объеме и на месяц вперед. В общем, постельные кувыркания у него затянулись. Поскольку к черному ходу нужно пройти через кухню, то этот путь Мокрому был отрезан. Не долго думая, он решил выбираться через окно первого этажа, аккурат под балконом спальни, где стоял на холоде полуголый любовник. Происходило все осенью и горе-любовнику на холоде сравнительно быстро захотелось помочиться. Решив, что под охи и ахи из спальни никто его журчания не услышит, он так и поступил. Как вы догадываетесь, в это время этажом ниже из окна вылез пока еще сухой Мокрый и направился за угол к напарнику с лошадьми. Он даже не сразу понял, что происходит, когда на него начала литься струя. От неожиданности он замер на месте, от чего промок еще больше. Буквально через секунду он по запаху понял, что какая-то падла на него банально ссыт. С мешком ворованных драгоценностей за пазухой права не очень то покачаешь. Чертыхнувшись про себя, он, что есть мочи, припустил за угол здания к напарнику. Напарник ждал его появления с левой стороны дома, и держал лошадей в поводу. Поскольку Мокрый, с разгону чертыхаясь, выскочил с правой стороны, то угодил кобыле аккурат под хвост. То ли кобыла испугалась, то ли именно в этот момент собиралась просто помочиться угадать сложно, но сделала она это прямо на Мокрого — это факт. Представьте беднягу, обоссанный любовником, попасть под лошадиную струю. Напарник, который не ожидал появления подельника со спины, на шум аж подпрыгнул. Быстро вскочили в седла и понеслись галопом прочь. Отъехав от имения на безопасное расстояние и убедившись, что погони за ними нет, перешли на шаг. Тут-то напарник и учуял амбре, исходившее от Мокрого, а тот сдуру возьми, да и пожалуйся, что его за вечер дважды обоссали. Даже кобыла удивилась тому, как можно ржать. Напарника не могли успокоить несколько часов. История эта стала достоянием гласности в криминальных кругах и как-то сама по себе в разговорах проскочила кличка Мокрый, да так и прилипла. Так, что в каком-то роде Мокрый оказался местной знаменитостью. Добычу кстати в том доме взяли весьма неплохую, а про любовника узнали позже у наводчика.

Остальные каторжане о своих кличках не откровенничали, да я и не настаивал особо.

Мокрый вроде сидел за особо крупную кражу. Точнее он взял то, что не следовало брать, у слишком влиятельного человека, и тот со злости похлопотал насчет каторги. Бургас с Цыфаном вроде за убийства, да не по первому разу. Рецидивисты со стажем на исправительных работах, настолько надоели местным стражникам, что те спровадили их исправляться на каторгу. Темнила о делах своих не распространялся, но из услышанного можно сделать вывод, что брался он за любые заказы вплоть до убийств. Ришаль же имел связи с контрабандистами. Занимались продажей древностей, что от магической эпохи остались. Иногда просто красивые вещи, производство которых еще не достигло того уровня, а иногда и с магической подпиткой. На чем именно погорел, не спрашивал, да и откуда такие вещи берутся, мне тоже никто не рассказывал.

Наконец по прошествии двух недель до Шевальда дошел этап каторжан и нас забрали из камеры надзиратели. Бургасу даже позволили попрощаться с сокамерниками. Видимо и впрямь не слабый авторитет среди местных. Нас шестерых провели по коридору в небольшую комнату, где кузнец сковал всех одной цепью за правую ногу. Вроде, когда меня водили перед этим на допрос, наручники открывались ключом. Опытные товарищи пояснили, что замок вскрыть не сложно, а расковаться в дороге практически нереально. На руки тоже надели наручники, но уже с замком. Так скованных по рукам и ногам нас повели на выход. Мои глаза на удивление быстро адаптировались к яркому свету. У остальных собратьев по несчастью с этим обстояло сложнее, но проморгались и минут через десять тронулись.

Охраняли нас четверо конных и шестеро пеших стражей, вооруженных копьями и арбалетами. Причем арбалеты у всех заряжены с наложенными болтами. Вдобавок у каждого на поясе болтался меч. Погода на улице стояла как у нас в сентябре. Вопреки моим ожиданиям на улице не оказалось других заключенных. Так, гремя цепями, нашу шестерку повели по городу в восточном направлении. Стараясь не сбиться с шага, чтобы не упасть, насколько мог, разглядывал городок. Не удивительно, что я не смог ночью заметить изменений, да еще и подвыпивший ведь был. Застройка не выше трех этажей. Домики вполне себе Баварские. Сейчас при свете дня, поскольку шли мы не по центру, можно было заметить состояние улиц. Не было какого-нибудь специального покрытия, типа мостовой или камня. Под ногами обычная грунтовка. Видимо булыжники располагались на центральной площади и прилегающих к ней главных улицах. Вдоль улиц попадались телеги, запряженные лошадьми и просто оседланные лошади. Грязи как в описаниях про средневековые города нигде не попадалось. Запах тоже был вполне нормальный. Видимо в городе работала канализация, но расспросить товарищей возможности не было. Нас вывели за пределы города и по накатанной дороге погнали вперед. Дорога проходила по открытой местности, здесь стражники смогли немного расслабиться. Нас вели вперед километра два до ближайшего постоялого двора, где расположился весь этап. Как потом подтвердилось, это была распространенная практика. Этап не заводили в города, а по возможности шли в обход и пополняли за городом. Нас привели к группе скованных каторжан, которые просто сидели на земле. При нашем появлении их заставили подняться. Появился один из охранников с походной кузницей, предусмотрительно раскочегаренной, и нас приковали к общей цепи. Городские конвоиры перекинулись парой слов с конвоем этапа, подписали бумаги и повернули назад в город. В цепочке оказалось вместе с нами человек шестьдесят. После коротких сборов всю колонну погнали по дороге на восток. Нас именно погнали как скот. Если кто спотыкался, то его тут же стегали кнутом и не один раз. Охранники, судя по виду, были профессиональными военными. У всех были надеты металлические кольчуги с капюшоном и шлемы. На вооружении стандартный набор — меч, копье, арбалет, щит, у некоторых были топорики. Но если городские стражи были на них похожи, то все равно у этих чувствовалась профессиональная выучка. Все охранники, а было их человек тридцать, ехали верхом. Шестеро двигались впереди колонны, проверяя дорогу, четверо позади, остальные по бокам колонны. В хвосте также тащились три телеги обоза. Лесные участки конвоиры проезжали с повышенной бдительностью, на открытых некоторые позволяли себе расслабиться. Двигаться такой толпой, скованной одной цепью, быстро никак не получиться. Периодически щелкающие кнуты конвоиров расслабиться не давали, но все равно за час продвигались не больше чем на пару километров. Так прошли полдня, пока не объявили привал. Я понадеялся, что нас будут кормить, но не тут-то было, перекусили по-быстрому только охранники. Нам же каждому поднесли напиться по ковшу воды. Кружку заключенные передавали друг другу, а охранник периодически наполнял ее водой. Также всю шеренгу отодвинули на пару шагов от дороги для туалета. Все заняло минут двадцать и нас погнали дальше без остановок, пока не стало темнеть. Конвоиры, хорошо знали маршрут, поскольку остановились мы на удобной поляне недалеко от реки. Всю шеренгу остановили на краю на туалет, затем посадили буквой п возле кострища по центру поляны.

Дальше пошла рутина по обустройству лагеря, перед нами разожгли костер для освещения, что бы охранникам нас было хорошо видно. Неподалеку развели костер для охраны, там и ужин готовили. Сварили, что-то типа суп-пюре с мясом, только все мясо охрана вытащила себе, а нам выдали по миске того, что осталось. После ужина всех снова отвели в туалет, затем вернули назад и пожелали спокойной ночи. Посты выставили по всему периметру и приглядывали в обе стороны. После дня пешей прогулки все засыпали быстро. Ночь прошла спокойно. Кто-то ходил в туалет рядом с собой, кто-то терпел до утра. Как бы то ни было, утром каждому выдали по куску хлеба, подождали минут, пять пока съедим, дали напиться и погнали вперед.

За исключением мелких нюансов ничего не менялось изо дня в день. Одинаковый распорядок, движение на восток, подбираем новых каторжан в колонну и вперед. Никаких нападений или беспорядков. Все на нашем пути уступают дорогу, пешие и конные, все смиренно ждут у обочины, пропуская колонну. Крупные города обходили стороной, поджидая каторжан на окраине. Небольшие поселки пересекали без остановок. Местное население на нашу колонну смотрело как-то равнодушно. Никто не проявлял агрессии или ненависти, даже детишки не пытались кинуть камень или кричать вслед. Особой приветливости тоже не замечал, все-таки рецидивисты, а не невинные овечки. Народ сторонился и с укоризной смотрел вслед, жаль конечно вас душегубов, так за дело наказаны.

Примерно через месяц пути, дорога пошла на подъем. По ощущениям пересекали холмистую гряду. По сторонам виднелось множество холмов. На горы не дотягивали, это были именно холмы. Зрение обманчиво, но мне казалось, что перепады достигали ста метров. Немного более недели пересекали холмы, затем дорога покатилась вниз. По этапу прошел слушок, что скоро Река. Нас к тому времени в цепи было девяносто два человека. Те, кого подбирали последними, неплохо знали здешние места. Вокруг дороги местность была равнинная с островками небольших, невысоких зарослей, то ли кустарника, то ли низких деревьев. Чем ближе мы приближались к Реке, тем меньше становилась плотность населения. Местные объясняли это пагубным влиянием окружающей среды на людей. Человек с приближением к реке хуже себя чувствовал, появлялось желание убраться отсюда подальше. Некоторым удавалось здесь жить, без последствий для здоровья, но таких было мало. Наконец в один из дней мы увидели, предупреждающий дорожный знак. У обочины располагался камень весь обложенный разными черепами и костями. И рядом располагались пирамидки из костей и черепов. Местные каторжане тут же пояснили, что до Реки день пути пешему, для нас значит два. Все даже немного приободрились, все-таки перемены в жизни, ежедневное шагание с цепью на ноге у всех уже в печенках сидело. У меня, например, было нестерпимое желание помыться. Запах пота, немытого тела и насекомые, которыми со мной поделились товарищи, доставляли не самые приятные ощущения. Надеюсь, по прибытию банный день нам обеспечат.

Глава четвертая Каторжник

Долгожданный день настал — мы, наконец-то прибыли. С вершины холма пока мы спускались можно было хорошо рассмотреть всю обстановку. Река впечатления не произвела совсем. Метров сто шириной течение не бурное, видали и покруче речки. Наш лагерь располагался в излучине реки. Река огибала полуостров километра два шириной и километра два вглубь. С той стороны, откуда мы приближались, располагался узкий перешеек, метров триста перегороженный высоким забором. В двух ста метрах за ним располагался еще один забор в два ряда с вышками, между заборами казармы и хозяйственные постройки. Перед первым забором, со стороны материка, тоже постройки, видимо для охраны. За вторым забором весь полуостров зарос зеленью, видимо там проклятый журик и произрастает.

Нас подвели к воротам в двойном заборе. Забор в два ряда выглядел, как на обычной зоне, только по верху не было колючей проволоки. Пространство метров двадцать между заборами сплошь было усеяно какими-то металлическими приспособлениями типа ежей и колючек. Становилось понятно, что так просто это пространство не пересечь. С интервалом метров в сто вдоль заборов располагались вышки. На вышках стояли часовые с арбалетами и внимательно следили за обстановкой. У внутреннего забора бегали собаки, для них специально предусмотрели тропинку. При нашем приближении первые ворота открыли. Всех нас загнали в промежуток между первым и вторым забором. Тесновато, но выбирать не приходилось. Первые ворота закрыли, лишь затем открыли вторые, пропуская нас во внутренний двор. Всех скованными погнали влево к кузне. Я надеялся, что нас раскуют и определят на постоянное место, но не тут-то было. Параллельно процедуре расковки на предплечье правой руки нам ставили клеймо. По виду напоминало решетку для игры в крестики-нолики. Девять квадратиков, общий размер клейма — пять на пять сантиметров. Либо еще не стерлись воспоминания от общения с Вулом, либо я достаточно окреп, насколько это возможно в данных условиях, но перенес процедуру я спокойно. Наверное, у меня понизился болевой порог, но боль от прикосновения раскаленного железа к моей руке, пришла с запозданием и не настолько сильная, как я ожидал. Процесс расковки занял часа три. Затем всех собрали справа от ворот и выстроили в шеренгу. Вдоль шеренги с жезлом в руках прошел представитель надзирающих и прикоснулся к каждому. Когда он дотронулся до меня жезлом, тот засветился слабым светом. Монах спросил мое имя и фамилию, что-то записал в бумаги и прошел дальше. Из всех заключенных жезл засветился еще только у одного мужика, но он от меня находился далеко в строю, и я толком его не разглядел. С какой стати, на каторге надзирающий проверяет всех божественным жезлом, осталось для меня загадкой. Чует моя пятая точка неспроста все это, но никто про надзирающих на каторге, раньше не упоминал.

Нас погнали в баню, предусмотрительно растопленную за это время. В предбаннике всех обрили наголо. Как же мало надо человеку для счастья, просто помыться теплой водой с мылом. После двух с лишним месяцев без помывки, мне, человеку, принимавшему душ ежедневно, ничто не доставляло еще в этом мире большего наслаждения. Не считая конечно прекрасной ночи с Эллой, но это из другой категории. Любым приятным мгновениям свойственно заканчиваться. Поступила команда всем одеваться и строиться. Но я как мог, растягивал блаженство, поливая себя из ковша. Поэтому из бани вышел одним из последних. Как оказалось, зря.

Среди моей одежды не оказалось ботинок и куртки. Быстро надев все остальное, направился на поиски. Искомое нашлось на мужичке моей комплекции с явно криминальной рожей. По внешнему виду он здесь находился, как минимум за убийство, скорее всего не за одно. Мою одежду прибрал урка со стажем. Видимо еще на этапе припас и сейчас экспроприировал. Зная по домашним историям, что отступать никак нельзя решил действовать быстро. Мужик смотрел на меня с ухмылкой, оценивая, как противника. Я подошел к нему, и не вступая в разговоры, врезал кулаком по роже. Если он планировал уклониться, то у него это не получилось. Как в кино, оторвавшись немного от земли, улетел назад, ударившись головой о пол. Я подошел к нему и начал пинать ногой по ребрам. Тот даже не пытался встать, только прикрывался руками. Вокруг нас мгновенно освободилось пространство. Ко мне сзади подскочили Бургас с Цыфаном и стали оттаскивать от противника. Не знаю, откуда во мне столько ярости, но оттащили они меня с трудом.

— Все, я в норме, отпустите, — меня отпускают, и я направляюсь за своей одеждой.

Противник даже не думает сопротивляться, стаскиваю с него свои шмотки. И тут за спиной слышу:

— Не слишком ли тут кто-то борзый, на людей ни за что нападать?

Поворачиваюсь к говорившему, судя по всему один из корешей побитого урки. Мужик постарше, поавторитетнее предыдущего, но это главное отличие, в остальном по виду такая же мразь.

— Да разве ж кто нападает, тут фраер какой-то одежду мою по ошибке одел, а я обратно попросил вернуть.

— И ты всегда так просишь?

— Если кто возьмет мое без спроса, то только так и никак иначе. С какого вообще перепугу, ты здесь нарисовался? — начал заводится я.

— Смотри фраерок, еще не вечер время покажет, что здесь можно, а что нет.

— Время точно покажет, а ты за своими сявками следи — меньше вопросов возникать будет.

Мужик пристально посмотрел мне в глаза и видимо, что-то такое там разглядел, что решил не связываться. А жаль, злость во мне просто клокотала, ища выхода. И начнись заваруха, я этого урку порвал бы, как тузик грелку. Откуда появилась такая уверенность — не знаю, но чувствовал, что смогу. Усталость на меня так повлияла, долгий переход или еще, что не знаю. Раньше я за собой таких агрессивных выходок не замечал. И вот тебе на, по прибытию на каторгу — накатило.

Бургас с Цыфаном меня оттеснили от урки, и я прошел к своему месту. Только собрался посидеть отдохнуть нормально, как прозвучала команда всем на выход, строится. Нас построили в шеренгу по два человека, и повели к бараку на другой стороне плаца. Там оказался вещевой склад. Каждому выдавали матрац, подушку и ложку. Матрац с подушкой оказались набиты соломой, ложка была деревянной. Никакой спецодежды нам не выдавали. Странно конечно, я ожидал робу в полоску с вышитым номером, но ничего подобного видимо не полагалось. Кроме надзирателей обслуживающий персонал состоял всего из нескольких каторжан. Носились они, как угорелые, стараясь угодить начальству. Оно и понятно. Находиться подальше от журика было здесь большой привилегией. Покончив с экипировкой, всех повели в барак.

Барак очень походил по виду на те, что показывали у нас по телику в фильмах про ГУЛАГ. Метров тридцать в длину и метров пятнадцать в ширину, плотно заставленный двухъярусными кроватями. Кроме нас в бараке никого не было. Все кровати оказались свободными. Недолго думая народ принялся занимать места. Я тоже сразу занял нижнее место на одной из кроватей, примерно в середине барака. Местами вспыхивали потасовки за места, но со мной никто в спор не вступал, видимо инцидент в бане поспособствовал. Возле кроватей не было никаких тумбочек либо ящиков. Видимо личные вещи здесь никому не полагались. Как интересно, в случае чего, доказать, что кровать моя? Будем решать проблемы по мере поступления, с удовольствием вытянувшись на матраце, подумал я. Мои попутчики из Шевальда расположились на местах неподалеку от моего. Хоть и не кореша, а все-таки сблизились мы с ними немного, других товарищей у меня в этом мире все равно нет. Долго повалятся на кровати — не получилось, дали команду на построение. Пришлось тащиться на улицу, а так приятно оказалось поваляться на матраце, хоть и соломой набитым. Нас построили в шеренгу по два человека. Вперед вышел надзиратель, посмотрел на нас тяжелым взглядом и принялся объяснять правила, коих оказалось не много, причем простые они были как три копейки.

Все здесь строилось на добыче журика. Нам даже продемонстрировали корень, который придется искать — эдакая помесь картошки и хрена. Растут эти клубни под корнями кустов на глубине от десяти сантиметров до пятидесяти. Главная особенность заключалась в том, что клубни были не под каждым кустом, а под каким именно неизвестно. Можно копать целый день и не найти ничего, а можно за час выкопать сразу несколько. Норма выработки тоже простая — один корень с человека в день. Те, кто выполняют норму, получают нормальное двух разовое питание, остальные полбуханки хлеба на сутки. Заключенный, не сдавший норму, пять дней подряд, не допускался на хозяйственную территорию. Долгое нахождение в близости журика было нежелательным для человека. Дольше трех месяцев на поле журика мало кто выживал. Ночевка в бараке оказалась привилегией тем, кто выполнял норму хотя бы раз в пять дней. У многих в зарослях журика резко ухудшиться самочувствие, но это нормально, такая вот особенность кустика. Бежать по реке можете, но бесполезно, река кишит тварями, человечина им весьма по вкусу. К реке лучше не приближаться, могут захватить щупальцем даже на берегу. Переплывать на плотах на другой берег бессмысленно. Человека на том берегу буквально разрывало на части, такая вот аномалия после войны магов. Бежать вглубь страны бесполезно. Степь на много километров назад, собаки след берут превосходно. За последние тридцать лет успешных побегов не было. Завтра утром заключенным выдадут лопатки и присвоят учетный номер. Первые пять дней для новичков адаптационный период, кормить будут не зависимо от нормы выработки, затем не обессудьте, сачковать вам здесь никто не позволит. Кусты журика, кстати, вырубать нельзя. Ежели кто заметит подобное действие и стуканет начальству — получит усиленный паек на три дня. При необходимости охрана посещает заросли кустарника и наказывает провинившихся, отсидеться на поле не получиться, да и не захочется. Но нам — конченой мрази, негодяям и прочее, прочее, надо радоваться, что суд позволил честным трудом искупить вину и выйти на свободу. На этом все, отбой по сигналу колокола, подъем тоже. Возвращение с работы — все по тому же колоколу. Шастать по территории запрещается, кроме питания, туалета и бани. Баня кстати тоже привилегия для стахановцев, как и медицина, новая одежда, и все прочее. Правила оказались простыми и незамысловатыми — хочешь жрать и выжить, копай корешки. Мне невольно на ум пришло сравнение с трюфелями у нас — вот бы сюда свинку для поиска корешков, да видать нет такой здесь.

Нас не успели отправить барак, как открылись ворота со стороны поля и оттуда потянулся народ. Первое, что бросалось в глаза — абсолютно у всех, изнеможенный вид. У всех одежда в земле, особенно колени. Надзиратели пропускали на территорию строго по списку, сверяя номер на ошейнике. В стороне от ворот стоял стол приемщика. Примерно четверть от толпы направилась сдавать добычу, остальные направились в сторону барака. Наше построение, особого энтузиазма среди сторожил не вызвало. Лишь несколько человек посмотрели на новичков с интересом. Да видимо журик все-таки весьма поганая штука, иначе такое место не считалось бы каторгой. Нас всех отправили на ужин — под навес у бараков. Вместе с нами кормили тех, кто сдал норму журика. Суда по тому, с какой жадностью они поглощали похлебку, еда здесь действительно привилегия.

После ужина последовала команда по баракам, и все направились по своим местам. Я опасался, что после инцидента в бане в бараке меня может ждать продолжение, но ничего подобного не происходило, ко мне никто не приставал, и я смог поваляться на матраце. Мои сотоварищи разошлись по бараку, выискивая знакомых. В пути все были скованны в цепочку по городам, и общение было ограниченным. Сейчас у всех появилась возможность пообщаться плотнее. Криминальная среда ведь одним городом не ограничивалась, многие гастролировали по стране. Да и на каторгу отправляли из города, где повязали, а не откуда ты родом. Мне общаться было не с кем, я просто валялся на кровати, наслаждаясь отсутствием лишних оков на теле. На самом деле, на душе было весьма паршиво. Особенно после того, как я увидел лица тех, кто вернулся с поля. Если до сегодняшнего дня у меня где-то не угасала надежда на выживание, то по лицам сторожил, становилось понятно, что шансов нет. Единственный способ выжить — попасть в обслуживающую бригаду, но заплатить за такую привилегию мне просто нечем. Уверен, у многих каторжан на воле, остались припрятанными заначки с золотом или чем-то стоящим. Наверняка удаленность от журика стоила не дешево. У меня, кроме одежды на теле, нету ничегошеньки, как говорится — гол, как сокол. От безысходности хотелось биться головой об стену и плакать от обиды. Именно от обиды подкатывал к горлу комок. Почему я, за что? Во всех книгах героям почти всегда везло — магия, способности еще какой бонус. У меня здесь полный ноль, попал на каторгу почти сразу. Попал вообще в этот мир не за фиг собачий. Не интересовался ведь такой возможностью даже. Ни в каких ритуалах не участвовал, никаких духов-демонов не призывал, так за что мне такое наказание господи? Да, да имел я такую привычку обращаться к господу, к создателю всего окружающего, но это все для самоутешения, ответа я не ждал. Да и как говорят — если ты говоришь с богом, это нормально, но если бог с тобой, то это шизофрения. Да и где тому, кто создал целый мир или миры, со всем круговоротом веществ в природе, услышать голос одного из микробов. Если подумать, то уровень мышления человека не в состоянии постичь уровень творца. Его задачи и цели на множество порядков отдалены от нашего понимания. Примерно, как инфузории пожаловаться человеку на плохой состав воды. Думаю, что человек не часто обращает внимание на просьбы и жалобы со стороны инфузорий. А тут разрыв еще больше, ведь тот, к кому обращаюсь — создал и меня, и инфузорию.

Не давал покоя вопрос, почему надзирающие не заинтересовались человеком из другого мира? Ведь по идее, у вас после магической заварушки все пошло в техногенном направлении развития. Так вот он я человек из техногенного мира — используйте мои знания. Так нет же, не церемонясь, сплавили на каторгу и даже интереса не проявили. А может, дознаватель на всякий случай об этом умолчал, да и монах тоже его поддержал. Какое-то время я пытался призвать демонов, не зная никаких правил и ритуалов просто про себя произносил их полные имена с приказом явиться. Никакого эффекта, даже пока в камере сидел, перед отправкой пробовал шепотом проговаривать имена, опять-таки безрезультатно. Вдруг они мне не настоящие имена назвали. Может, не умею призывать правильно, или они вовсе не демоны. Как говорится — надежда умирает последней, а других альтернатив у меня не было. Однозначно меня сюда никто не выдергивал из моего мира с заданием победить мировое зло, освободить принцессу, революцию там совершить — иначе задание мне бы уже дали. Вот с такими грустными размышлениями глядел я на доски кровати над головой. По прошествии пары часов ко мне подсел Цыфан.

— Мечтаешь?

— Типа того.

— Тут такое дело, мы с народом пошептались. В общем, проблемка у тебя вырисовывается.

— Хмырь в бане?

— Он самый. В общем, матерый волчара из Эрлиса кличка Зацеп. Тот, кому ты в лобешник зарядил — его правая рука. Силовая поддержка, кличка Башка. Здоровый как бык, троих валит без проблем. Никто понять не может, как тебе вообще удалось ему навалять. Зацеп короче злой как черт, ты его авторитет прямо-таки в грязь уронил, да и растер по самому дерьму. Башка тоже жаждет твоей крови. Их из Эрлиса двенадцать человек, так что мы против них в открытую не пойдем — силенок не хватит. Бургас кого-то из них знает, так припугнул, типа, что ты с демонами при всем честном народе мэра тряс и даже стражника прилюдно завалили. На какое-то время это их остановит, побояться сразу на рожон переть, но подлянку какую организуют запросто. В общем смотри в оба, спиной к кому попало не поворачивайся. Мы конечно, постараемся помочь, но сам понимаешь, нет у нас возможности, только с тобой нянчится.

— Спасибо за предупреждение, да и за то, что помогаете вообще.

— Ладно, ты, будь поосторожней, а там сочтемся как-нибудь.

Вот такие радостные вести принес Цыфан. С друзьями в новом мире у меня не очень, а вот врагами начинаю обзаводиться с пугающей быстротой. Учитывая, что шансов выжить, у меня практически нет, врагом больше — врагом меньше, на мое будущее не сильно повлияет. Надеюсь, первой же ночью меня не зарежут, а дальше уже по обстоятельствам посмотрим. Через какое-то время перемещения и разговоры в бараке прекратились, и я уснул крепким сном, впервые за долгое время. После долгой дороги сюда, ночевок под открытым небом, вечно звенящих цепей, теплый барак для всех оказался весьма приятным местом. Как говорится — отними у человека все и начинай возвращать маленькими частями. Так и здесь теплый барак, как часть из предыдущей, нормальной жизни. Человеческие условия содержания, после лишений, весьма способствуют поднятию настроения. Даже не вериться, что еще пару месяцев назад практически любой из нас воротил бы носом от такого барака, а сейчас размещаемся здесь с радостью. Радость моя оказалась не долгой. Казалось только сомкнул глаза и уже где-то в дали звучит колокол, в дверях какая-то падла орет подъем, все на выход.

У барака нас, построив в колонну по два, направили в сторону кухни. Туда же пригнали заключенных из второго барака. Всех посадили за стол, каждому выдали полбуханки хлеба и поставили кружку с чаем. Чай сказано слишком громко, какой-то травяной отвар без сахара, но зато горячий. Старожилы весь выданный хлеб съели полностью, причем весьма быстро. Хоть я и обратил на это внимание, но решил весь хлеб не есть, а ограничиться половиной. Нас-то вечером точно покормят, так что хлеб пригодиться. Позавтракали все быстро, прямо как в армии. Затем подъем и всех погнали к воротам на поле. Ворота оказались уже открытыми, там небольшой изнеможенной группе людей выдавали по куску хлеба. Практически все, тут же с жадностью принимались, этот хлеб есть. Видимо это те, кто не выполняет норму и ночует на поле. Учитывая, что все стараются съесть хлеб побыстрее, скорее всего его могут просто отобрать, другие голодные каторжане. Надо держать ухо в остро, изголодавшие старожилы за еду могут башку оторвать. Во всяком случае, пока все выглядело именно так.

Возле ворот стояло несколько ящиков, в которых лежали в куче короткие деревянные лопатки. Каждый подходил и брал одну лопату себе. По возвращению лопаты скидывались в тот же ящик. Перед входом стоял стол, к которому подводили новичков, для того, чтобы одеть на шею металлический ошейник с номером. Ошейник закрывался на замок особой конструкции. В дальнейшем по этому номеру вели учет сданной продукции и распределение благ.

Вот так вот, вооруженный лопатой и ложкой в кармане, я впервые прошел за забор на плантацию с журиком. Половина старожил поплелась в заросли кустарника, среди которого были протоптаны тропинки. Новички пока столпились в нерешительности. За спиной у ворот, пока еще открытых, охранник прокричал:

— Новенькие, берёте лопату в руки подходите к кусту и начинаете копать вокруг корня. Глубже чем наполметра не копайте, там клубней не бывает. Не пугайтесь свежевскопанных кустов, уже на следующий день там могут быть клубни. Поилки на берегу реки, найдете сами. К воде близко не подходите, если жить хотите. Удачных вам раскопок, — с мерзким таким хихиканьем, захлопнул он ворота за нами.

— Кто хочет научиться искать клубни? Берусь обучить за дневной паек, — предложил один из старожил.

По толпе новичков прошел ропот. Все потянулись к старожилам и начали торговаться.

Делиться пайком или нет, я пока не решил. Думаю, отдать свой хлеб всегда успею и дневной паек слишком дорого за науку копать лопатой вокруг корней. Ведь если бы был способ, определить под каким кустом точно есть клубни, то наверняка администрация нам это сообщила бы. Здесь все построено на удаче и на усердии заключенного — будешь больше копать, больше шансов наткнуться на клубень. Я решил в торговле не участвовать, наугад пошел вглубь кустов по тропинке.

Насколько я разглядел с пригорка, когда нас подводили к лагерю, мы на полуострове примерно два на два километра. В ворота нас прошло человек двести. Если охранник сказал правду и клубень может отрасти на вскопанном месте уже на следующий день, то места для копания тут всем хватит. Куст журика оказался похожим на шиповник. Только на стеблях колючки располагались более редко, зато были крупнее. Под многими кустами у корней земля оказалась вскопанной — местами совсем недавно, местами давно. Видимо у тропинки копаются чаще, а за уловом надо двигать глубже в лес. Решив для себя так, я, отмахав от ворот с полкилометра, собрался углубиться в заросли. Среди кустов видны были проходы, но такие, что по ним можно только ползти. Выбрав туннель в зарослях, наиболее заброшенный по виду, я на четвереньках пополз влево от тропинки. Когда ползешь на коленях внутри зарослей, причем колючки на ветках так и норовят ободрать тебе спину, определить точно расстояние сложно. Прикинув, что прополз метров сто и не обнаружив ни одного окученного куста, я принялся копать у корней крупного стебля. К счастью земля здесь мягкая. По виду как чернозем у нас. Деревянной лопаткой копать оказалось не так чтобы совсем легко, но терпимо. В земле попадались какие-то мелкие корешки, камушки, но самих клубней не было.

Перекопав вокруг куста все, на полметра в глубину и радиусом сантиметров в сорок, я ничего не нашел. На все про все у меня ушел примерно час времени. Копать приходилось стоя на четвереньках, даже при попытке поднять голову, тут же проявляли себя многочисленные колючки на стеблях. Первый блин оказался комом, но я решил не сдаваться. Отполз немного в сторону и принялся окапывать следующий куст. Провозившись около часа, снова ничего не нашел. Ничего, сдаваться не буду, ведь у тех, кто вчера из ворот выходил, у большинства ничего не было. Как выглядит клубень, я помнил точно, перед строем его вчера показали каждому. Поскольку он не был очень уж маленьким, то не заметить его я просто не мог. Скорее всего, клубни действительно встречались не часто. Переползая от куста к кусту, я окапывал корни, один за другим и ничего не находил. Где-то после пятого куста почувствовал, что хочу пить. Да фляга с водой здесь не помешала бы. Кое- как протиснулся через ветки и встал в полный рост, чтобы оглядеться. Но как, оказалось, зря поднимался. Кроме зарослей кустов, во все стороны ничего не было видно. Выбора нет, опускаюсь на четвереньки и ползу наугад, пытаясь вспомнить с какой стороны утром было солнце. Кстати солнце в этом мире ничем не отличалось от нашего. Луна тоже имелась, даже две. Одна раза в два крупнее нашей и голубоватого оттенка. Вторая наоборот раза в два меньше нашей и тоже голубоватая, видимо это особенность преломления лучей в местной атмосфере. Большая двигалась по небосклону, как и наша, с полнолуниями и месяцем, маленькая на ночном небе находилась всегда, становясь темнее то с одной, то, с другой стороны. Назывались они сестрами — большая и маленькая сестра. Месяцев было десять, и назывались они как на земле. Не хватало только января и февраля. Вот когда я услышал названия месяцев, совпадающие с нашими, я крепко задумался. При переносе в меня как-то адаптировали знание языка, с этим я уже разобрался. Местами мне казалось, что местные понятия, подгоняются под понятные мне. Взять к примеру, мэра города. Правильно говорить бургомистр, но когда я говорил мэр, меня понимали и наоборот. Видимо я говорю на понятном местным языке, а мозг подставляет более знакомые мне понятия. По-другому я не могу объяснить, почему единицы измерения в основном совпали с привычными для меня. Расстояния, например, в метрах и километрах. Не в милях и дюймах, а именно в привычных для меня единицах. Единственное, что не совпало — дни недели. Здесь в неделе оказалось десять дней, в месяце три недели. Время так же делилось на десять. Тридцать часов в сутках, сто минут в часе. Секундами здесь пользовались редко, но их также было сто. Интуитивно сутки длились как на земле, просто время считалось по-другому. Я по привычке ориентировался по внутренним часам, то есть, по нашим земным. По причине жесткого распорядка в заключении, мне не пришлось как-то говорить с местными о времени. Поэтому мозг оперировал привычными значениями.

Прикинув по солнцу, в какой стороне река, хотя она с трех сторон огибает полуостров, двигаюсь, надеюсь к ближайшему берегу. Странно, что забор не удалось разглядеть ведь он метров пять в высоту. Скорее всего, я нахожусь где-то в низине и забора оттуда не видно. Какое-то время пришлось ползти по кустам журика на четырех конечностях, кажется здесь это основной способ передвижения. Вскоре я выполз к широкой протоптанной тропинке, по которой можно было идти в полный рост. Сориентировавшись по направлению к реке, как я думал, и наконец-то, распрямив спину, направился на поиски водопоя. Метров через триста тропинка действительно уперлась в берег реки. Река снова не вызвала никаких эмоций, кроме желания напиться воды. Помня о предостережениях, относительно живности в реке, решил близко к воде не подходить. Берег в этом месте оказался пологим, покрытый речным песком. От кустарника до воды расстояние метров десять. Ближе к кустам пролегала утоптанная тропинка, по которой регулярно ходили. Не стал изобретать велосипед, пошел по тропинке в направлении центра полуострова. Вскоре вдали показалось какое-то сооружение на берегу.

Минут через десять ходьбы по берегу я остановился перед сооружением типа журавль. Обыкновенный журавль, как в деревенском колодце. Только воду черпали деревянным ведром на конце шеста. Вся конструкция сделана так, что набирая воду, человек не приближается к воде. На вид река, как река, но водимо зверушки в ней обитают к людям весьма недружелюбные. Зачерпнув из реки воды, я с наслаждением пил прохладную воду из ведра. Наполнив желудок водой, вспомнил, что у меня есть половина хлеба с завтрака. Достал хлеб и принялся обедать, запивая водой из ведра. Пока обедал таким образом, не торопясь разглядывал противоположный берег реки, примерно, как и на нашей стороне пологий, поросший невысокой травой. На противоположном берегу не было никакого кустарника вообще, как и признаков присутствия человека. Вообще на том берегу не было признаков жизни — никакой. Ни птички, ни зверюшки захудалой — только невысокая трава. В зарослях журика, кстати, тоже не было никакой живности. Ни жуков, ни букашек, ни улиток — ничего.

Когда половина хлеба была уже съедена, вдруг кто-то у меня из-за спины вырвал мой кусок хлеба и бросился бежать к кустам. Поначалу растерявшись от такой наглости, я быстро сориентировался и погнался за грабителем. Передо мной маячила спина в лохмотьях, вонь от немытого тела чувствовалась даже на бегу. Грабитель, убегая, запихивал хлеб в рот, и пытался по-быстрому съесть. Вот это ты зря браток, хрен ты на бегу поесть сможешь, а вот дыхание себе собьешь, да и подавишься, чего доброго. Толи он действительно подавился, толи оказался настолько слаб, что не в состоянии был убежать, но я его догнал сравнительно быстро. Подсечка под ноги и он падает прямо на тропинку, неловко взмахнув руками. Я остановился рядом и начал со злостью пинать гада по ребрам. Злость во мне просто бурлила, я чувствовал необычайный прилив сил и желание добить эту мразь окончательно. Но видимо где-то внутри меня осталось, что-то от земного воспитания и мне удалось остановиться. Действительно, с чего вдруг за пол корки хлеба мне захотелось убить человека? Тогда в бане накатила злость, сейчас еще больше. Такими темпами я скоро начну убивать за один только косой взгляд.

Вонючее тело в обносках лежало у моих ног. Грабитель даже не стонал, просто лежал и глубоко дышал. В руке он сжимал остаток моего хлеба, который не успел съесть. Я наклонился, чтобы забрать свой обед из руки доходяги. Когда я начал разжимать его руку он неожиданно сильнее вцепился в хлеб и прохрипел:

— Отдай, — и затем, сглотнув пересохшим горлом, добавил, — Пожалуйста.

По его впалым щекам текли слезы, в глазах было столько мольбы и отчаяния, что мне стало стыдно за то, что чуть его не убил минуту назад. Я отпустил его руку. Он так и остался лежать на земле в позе эмбриона плача и сжимая в руках мой кусок хлеба. Подождав, минут пять, я сказал:

— Ладно, хватит валяться, давай поднимайся.

Но он продолжал лежать и всхлипывать.

— Вставай или сейчас тебе по ребрам наваляю, мало не покажется.

Угроза подействовала. Он с трудом поднялся с земли.

Передо мной стоял грязный, вонючий, изнеможенный человек в обносках. Слипшиеся немытые волосы, запавшие серые глаза, слегка вытянутое лицо. Когда-то раньше, это было весьма симпатичным парнем. Сейчас в таком виде я даже возраст его определить затруднялся. От двадцати пяти до сорока, точнее не скажешь. Вместо одежды остались одни лохмотья, и нигде не было ни ложки, ни лопатки. Видимо корни он не копает, по состоянию видно, что уже давно. Ну, что ж дружок, хлеб придется отрабатывать, здраво рассудил я. Раз в руки так удачно попался абориген, будем извлекать из этого пользу.

— Иди за мной — говорю бедолаге и направляюсь назад к реке. Как ни странно, но он поплелся за мной без возражений и даже не пытался съесть хлеб. Подойдя к ведру с водой, я посмотрел на спутника и сказал:

— Дай сюда хлеб.

Тот в страхе сжался и сначала прижал руки с хлебом к груди, а затем попытался запихнуть его в рот.

— Да отдам я тебе хлеб, дай сюда — сказал я, отбирая с силой хлеб из его руки.

Бедняга с обреченностью и отчаянием смотрел, как кусок исчезает у меня в кармане.

— Руки держи. Сейчас воды полью, тебе умыться надо.

Видимо до него дошло, что надо делать, и он сложил руки лодочкой под льющейся водой. Через пару минут его лицо и руки заметно посветлели. Кожа была обветренной и загорелой, но это была именно кожа, а не слой грязи.

— Ешь — протянул я ему хлеб.

Он взял протянутый кусок и сразу собирался запихнуть в рот, но в последний момент остановился. Видимо не привык, что хлеб не отбирают.

— Спасибо — проявил вежливость, неудачливый грабитель, и принялся есть хлеб.

— Ты водой то запей, не давись всухомятку и не спеши — посоветовал я.

Но хлеб, как ни старался он не торопиться, закончился секунд через тридцать.

— Теперь рассказывай, чудо, кто ты и как до такой жизни докатился?

— Меня зовут Ларуш, я здесь второй месяц за убийство дочери графа, но я никого не убивал, меня явно подставили, — начал тараторить Ларуш.

— Не части. Мне пока без разницы, за что ты здесь. Рассказывай, почему без инструмента, голодный, не моешься?

— А зачем? Все равно скоро подохну.

— Почему скоро? Два месяца же выжил.

— Ну и толку с того? Здесь только три человека живут больше года, остальные умирают быстрее.

— И, что шансов нет совсем?

— Только на поле не заходить. Эти кусты, по-моему, высасывают из человека душу. Вы новенькие, в первый день не почувствуешь, но уже через неделю многим станет плохо, самые слабые умрут через месяц.

— Слабые, это типа физически слабые?

— Нет, это не объяснить, бывает, здоровый бугай угасает прям на глазах, а дохляк по виду чувствует себя хорошо. Говорю же, душу он высасывает, а у кого она какая нам не ведомо.

— Попытки побега отсюда были? — решил поинтересоваться на всякий случай.

— Из нашего этапа через неделю одни на плоту переплыть реку пытались.

— Ну и как?

— Да никак. Даже до середины не доплыли. Из воды чудище вылезло и всех с плота в воду утащило. Только кровь по воде разошлась.

— Что, такая страшная тварь?

— Страшная, человека пополам запросто перекусит. К воде лучше не подходить, чуть зазеваешься, тут же утащат под воду и сожрут. Сам видел, как одного с берега щупальцем в воду утащили.

— Самому журик найти получилось? — задаю актуальный на сегодня вопрос.

— Два раза за месяц. Потом перестал время тратить. Все одно помирать, так зачем мне на надзирающих горбатится?

— Почему на надзирающих? Куда, кстати, эти клубни потом деваются, что из них делают?

— Потому что заправляют всем надзирающие. Охрана только сторожит, все остальное по воле святош здесь происходит. Куда клубни потом деваются, никто не знает. Даже те, кто год здесь протянул и те не знают.

— Как-то можно в хозотряд попасть, чтобы сюда не приходить на работу?

— Стоял бы я сейчас перед тобой, будь такая возможность. Если тебе вдруг повезет, и ты за день найдешь несколько клубней, то в счет остальных дней можно в душегубку не ходить.

— Часто такое случается?

— Ты меня слышишь? Я за месяц нашел всего два клубня, два, а не двенадцать или двадцать. Некоторым больше везет, но ненамного. Кстати вас заселили в первый от ворот барак?

— Да в первый.

— Так вот два месяца назад оба барака были полными! Вот и считай, как долго здесь прожить можно. Думаю, в течение пары месяцев почти весь второй барак передохнет, потом опять новичков пригонят.

— А за деньги как-то попасть в хозотряд нельзя? — хоть и нет у меня ничего за душой, но информация лишней не будет.

— Да туда только так и попадают. Сто руалов за месяц. Договариваешься со святошами и вперед. Там почти каждые пару месяцев контингент меняется. Но не вздумай обмануть, о быстрой смерти потом будешь только мечтать. Здесь это строго поставлено. Лучше тогда здесь в душегубке тихо чахнуть.

Не хилую таксу святоши врубили. Насколько слышал из разговоров сто золотых монет это стоимость придорожного трактира. Деталей не скажу, но как-то так упоминали в разговорах. Видимо таким способом святоши потрошат заначки каторжан. Изымают награбленное в свою пользу. Да уж, жить становится лучше и веселее с каждым часом.

— Поскольку ты мой хлеб сожрал, завтра будешь отрабатывать, — вынес свой вердикт Ларушу я. — Будешь завтра показывать, как правильно эти самые клубни искать. И не вздумай слинять, поймаю утром у раздачи, мало тебе не покажется. Сейчас давай показывай, где самые урожайные места на клубни?

— Так ведь нет никаких мест, копай, где хочешь, они безо всякой системы растут. Знаешь, сколько здесь закономерностей пытались рассчитать и опробовать, все без толку. Только у поилки лучше не задерживаться, напасть кто-нибудь может. Здесь вообще лучше подальше от людей держаться. Когда журик душу из человека высасывает, всякое случается. Один такой горло другу перегрыз, весь в крови, хохочет с безумным взглядом, с катушек съехал окончательно.

— Веди тогда, где поспокойнее, я еще сегодня покопать собираюсь.

Ларуш, немного подумав, пошел по тропинке вглубь кустов и метров через пятьсот свернул влево. Опустился на четвереньки и пополз среди кустов. Прополз так метров сто, остановился, прислушался и сказал:

— Вроде тихо, можно здесь пробовать.

Сначала я подумал вручить ему лопату и понаблюдать со стороны за процессом, но окинув взглядом изнеможенное тело, решил копать самостоятельно. Все так же, как и утром принялся методично копать у корней куста по кругу, постепенно углубляясь. Время тянулось медленно, закономерно под ближайшими двумя кустами ничего не нашлось. Я перебрался немного дальше и принялся раскапывать следующий куст. По виду кусты ничем не отличались, копать по идее можно действительно под любым. Ларуш на мои старания смотрел равнодушно, лишь прокомментировал, что копаю я правильно, так все остальные копают. В какой-то момент я задумался, а может ну его, зачем копать, ведь шансов нет по любому. Ну не буду я копать и что? Слоняться без толку по этой душегубке и ждать, пока не подохну. Так хоть чем-то занят, и то легче. Да и надежда, что повезет, всегда есть. Окопав еще несколько кустов и ничего не найдя, я услышал вдали звон колокола.

— Первый колокол. Тебе пора на выход, — прокомментировал Ларуш.

Да действительно, я так заработался, что и не заметил приближения вечера. В колокол били три раза, давая возможность заключенным собраться у ворот. С учетом того, что часть пути по зарослям приходилось ползти, между каждым колоколом интервал был минут пятнадцать. Полчаса на сборы. Как пояснил Ларуш, обычно все с утра двигают от ворот подальше. К середине дня обычно пьют на поилке и перемещаются ближе к воротам. Если не успел до закрытия ворот — останешься ночевать в душегубке. Ларуш уже второй месяц здесь. Подходит только по утрам за куском хлеба и все, целый день сидит на берегу глядя на реку из кустов.

Поползли по кустам обратно к тропинке. Я на удивление хорошо себя чувствовал. Даже когда шли этапом, я за день больше уставал, нежели сейчас. По мне так энергии на копание было хоть отбавляй. Но кушать то хочется, пока кормят на халяву — надо идти. Добравшись до тропинки, Ларуш со мной распрощался, пообещав дождаться утром у ворот. На мой хлеб, наверное, надеется. Я не жадный, какой четвертиной можно и поделиться за информацию.

У ворот собрались все, новички и старожилы почти все, кто утром зашел сюда. Видимо кто-то останется ночевать в душегубке, а кто-то наоборот нашел корень и попадет в барак. У большинства новичков коленки были чистые — значит, решили пока не копать. Народ располагался группами, я нашел взглядом своих и подошел к ним. У всех колени были чистые. Ну как же, уважаемые уркаганы, не могут себе позволить ползать на карачках с лопатой вокруг кустиков. Лица у всех были хмурые. Темнила выглядел вообще замученным, хотя работой себя явно не утруждал.

— Как денек прошел? — весело спрашиваю у пятерки товарищей.

— Да ничего радостного не принес денек этот. Чего по тебе не скажешь, — отвечает Ришаль.

— А, что со мной не так?

— Да веселый ты слишком. Неужто не давит?

— Что должно давить? — в свою очередь не понимаю я.

— Внутри хреново. Слабость, как во время болезни, — жалуется Темнила.

— Да нет вроде все хорошо. Весь день копал и даже не устал. А у вас у всех с самочувствием хреново, как при болезни?

— Нет только у Темнилы, — поясняет Ришаль. — У нас на душе как-то не спокойно и утомление у всех типа сильное. Хотя вроде только с людьми терли о делах.

— Может вы в каком-то месте стояли аномальном? Типа родник подземный или еще что.

— Угадал, именно там и стояли, душегубка называется, он же журик обыкновенный, поганый бля, — сплюнул Бургас. — Интересно, почему всем поплохело, а тебя хоть в атаку посылай, аж сияешь весь?

— Откуда мне знать. Целый день клубни искал, по кустам на карачках ползал.

— Ну и как, нашел чего? — спросил Цыфан.

— Неа, тут как мне кажется, с этим совсем не просто будет.

— Вот и мы с народом пошептались, и выводы напрашиваются неутешительные, — поведал Цыфан. — Шансов выжить, почти нет. Откупиться или отмазаться нереально. Всем заправляют святоши. По сто руалов в месяц на десять лет вперед не наберешься. Больше года тут всего трое прожили. Побегов нет, по реке не уйти. Вот так то.

— Да знаю я все это.

— Откуда? — все уставились на меня. — Даже нам меньше чем за хлебный паек ничего рассказывать не хотели, — говорит Бургас.

— Да попался один тут под руку, должен теперь. Правда скормил ему пол хлеба, иначе думал, до конца рассказа не доживет, — скромно поясняю я.

— Не, ну вы гляньте на него, просто везунчик какой-то. И информацию получил, и должник у него за пол хлеба, и самочувствие хоть куда, — восклицает Ришаль.

Молча пожимаю плечами. Нечего мне сказать в оправдание. Может это и везение, хотя, как по мне, мы в такой заднице, что просто капец. Единственное надолго ли выдержит мое здоровье. Похоже, тыркнуло здесь всех в первый же день, особенно Темнилу. Странно конечно, но у меня самочувствие действительно прекрасное, вопрос, что через несколько дней будет.

Наконец открыли ворота, и мы двинулись в лагерь. Сдавать журик отправились человек пятнадцать. Да не густо, если прикинуть, что нас тут пару сотен. Считаем, что новички почти не копали пока, но думаю, это вопрос времени, жрать захочешь — с лопатой поползаешь. Всех новичков и стахановцев покормили ужином, все той же похлебкой. Но после рабочего дня горячая похлебка шла на ура. После ужина всех снова в барак для отхода ко сну.

Я с удовольствием растянулся на своей кровати. На мое место никто не покусился и никаких инцидентов пока не было. Энергия просто переполняла меня, спать не хотелось совершенно. Я даже начал напевать про себя веселую мелодию. В отличие от меня, почти все в бараке улеглись спать сразу же. По сравнению с предыдущим днем атмосфера в бараке стала более гнетущая. Видимо душегубка делала свое дело. Да и информация о том, что жить осталось пару месяцев, кого хочешь, в депрессию вгонит. Странно, что на меня душегубка не подействовала, как на остальных. Может я все-таки из другого мира, и моя душа журику в глотку не лезет — вполне может быть. Но даже если я не сдохну за пару месяцев, на одном куске хлеба в день долго не протянешь. Копать придется по любому. Жалко, что редко эти клубни попадаются. Хотя, чего странного, будь по-другому это уже не каторга, а банальный сбор урожая. Довольно долго я не мог уснуть. Все крутились мысли в голове о будущем, но приемлемое решение никак не вырисовывалось. Через какое-то время мне все-таки удалось уснуть.

Мне приснился сон, что я ползу по зарослям журика. В одной руке лопатка в другой ложка. Не понятно, почему ложка, но она просто необходима для моей цели. Я ползу к заветной цели — клубням журика. Я чувствую, что впереди будет куст, у которого под корнями точно есть клубни. Я точно знаю, что вот он скоро покажется впереди и меня ждет долгожданный приз. Действительно вскоре я подползаю к кусту, ничем не примечательному и начинаю копать. Копаю долго, но земля почему-то не хочет убывать, мне никак не удается выкопать нормальную яму, чтобы вытащить заветный корень. Наконец, подкопав с другой стороны куста, засовываю руку в углубление и нащупываю корень. Медленно тащу руку из ямы, в этот момент, раздаются звуки колокола, и я просыпаюсь. Нет, ну как всегда на самом интересном месте. Только ведь хотел разглядеть, как клубень выглядит и нате вам, колокол звенит.

Глава пятая Охотник на охотников

Утро пошло по уже знакомой процедуре. Умыться, завтрак, взять лопатку — я взял две. Раз уж у меня образовался должник — пусть копает. Стола с ошейниками на этот раз не было, ясно, что кольцуют один раз по прибытию. Голодная толпа из душегубки, как и вчера быстро поедала каждый свой кусок хлеба. Я присмотрелся, в кустарнике ночевало человек семьдесят. По виду они напоминали узников концентрационных лагерей. Кожа да кости, кто-то выглядел лучше, кто-то хуже. Видимо журик по-разному действует, а может, и разное время здесь провели. Интересно они так и ночуют под открытым небом, или каких навесов себе понастроили? Из толпы мне замахал рукой Ларуш. Ага, явно на кусок моего хлеба надеется. Ничего, его ты у меня сполна отработаешь, подумал я, вручая ему лопатку. Ларуш недоуменно на меня уставился.

— Давай не тормози. Пошли, показывай самые рыбные места, — хлопаю его легонько по плечу. Некоторые из окружающих с интересом на нас поглядывают. Ну да видимо решили, что сторожил, впарил за пайку новому лоху секрет рыбного места. Завидуйте товарищи. Хотя они не так уж и далеки от истины. Пайкой я действительно поделюсь, но за информацию.

Ларуш пошел по широкой центральной тропинке прямо к реке. Таких желающих как мы оказалось немало. Поодиночке и небольшими группами народ двигался вперед, периодически некоторые заползали в заросли. Через какое-то время, а протопали мы с километр, Ларуш полез в кусты справа. Снова на четвереньках ползем, по только ему понятным ориентирам к рыбному месту. Наконец он остановился, огляделся и сказал:

— Где-то здесь.

— Что где-то здесь? — уточняю я.

— Я нашел свой первый клубень.

— Ну, раз здесь твое рыбное место, выбирай любой куст и начинай копать.

Сам выбираю ближайший к себе куст и вгрызаюсь в землю у его корней. Ларуш смотрит на меня, копать явно не собирается. Видимо он со смертью уже смирился. Зачем ему энергию тратить.

— Копай, давай, если хлеба в обед получить хочешь, — вот вам и пряник.

— А сколько хлеба дашь? — тут же оживляется Ларуш

— А вот сейчас прям в морду дам и еще по почкам добавлю, — это тебе кнут. Торговаться он тут решил, неудачник хренов. Ларуш насупился, но лопату взял и принялся за дело.

Мы молча копали несколько часов, только ни под одним кустом клубней не было. Потом я решил устроить перекур. Ларуш и так копал раза в два медленнее, чем я, да к тому же из сил выбился заметно.

— Да уж, так копать до гробовой доски будем и ничего не найдем, — резюмировал я.

— Так я тебе о том же говорю. Я уже месяц не копаю, — поддерживает напарник.

— Ты здесь второй месяц, неужели никто бежать как-то не пытался?

— Только по реке при мне пробовали и все.

— Может, рассказывали что-то? Может охрану подкупить, неужели никаких слухов нет?

— Рассказывали, что одним давно уже удалось с плотом на тот берег выбраться, да там их и разорвало. Это же Река, все знают, что на том берегу смерть. Через забор никто не сбегал, стражу не подкупить, все боятся святош. Из каждой новой партии кто-нибудь реку переплыть пытается, да только без толку это.

— Может коллективный бунт устроить, да и перебить всем скопом охрану?

— И про такое слышал. Не выйдет ничего. С вышек всех из арбалетов положат и пару человек оставят в живых, что бы потом новичкам из пополнения рассказали.

Да, видимо с правами человека здесь не заморачиваются.

— Старожилы, которые здесь больше года обитают, они как клубни регулярно находят?

— Проследить думаешь, может система есть, так пробовали уже. Не всегда им клубни попадаются, но на поле не ночуют и каждые два три дня ужинают. Везет им чаще, и душегубка их не берет почему-то.

— Кстати из моих друзей вчера у одного совсем плохое самочувствие было, у остальных немного получше, но тоже хреново. В чем причина?

— Душегубка по-разному действует. Скорее всего, твой друг кому хуже всех в первый день стало, даже месяца не проживет. Остальные, может, четыре протянут. Я вот думаю мне еще месяц, максимум два осталось.

Было над чем призадуматься. Я сидел в раздумьях и ковырял лопаткой землю. В какой-то момент мне вспомнился давешний сон, где я нашел клубень. Там я уверенно полз к кусту, зная, что под ним клубень. Может это вещий сон и клубни можно как-то почувствовать? Я уселся поудобнее в позу лотоса и стал настраивать себя на поиск клубней. Не йог я конечно, медитировать толком не умею, но попробовать стоит. Вроде успокоился, и дыхание выровнял, и клубни перед собой представил, вспомнил, как держал клубень в руке. Настроился в общем, как умел. Никакого намека на направление. Во сне ведь четко полз, зная, что клубень под тем кустом. Открыл глаза, пытаясь сориентироваться по направлению, опять ничего. Тогда решил ползти вперед и по чутью у куста остановиться. Пополз вперед, всматриваясь в кусты — ощущений ноль. Кусты как все вокруг. Поползав какое-то время, остановился у одного куста, чем-то он мне приглянулся. Начал копать, надеясь на чудо, а вдруг повезет. Рядом стал окапывать куст Ларуш. Конечно же, никакого чуда не случилось. Выкопав самую большую яму, за все попытки, я ничего не нашел. Видимо чудеса только во сне бывают. Снова с сожалением, подумал о трюфельной свинке. Настроение упало, но я решил не сдаваться. Окопал еще один соседний куст — снова ничего. К тому времени Ларуш закончил со своим и тоже безрезультатно. Дело близилось к обеду, и я решил, что пора на водопой.

Сегодня Ларуш повел меня ко второй поилке. Ориентировался он на местности лучше меня, но я тоже не зевал и дорогу запоминал. По пути было заметно, насколько у Ларуша истощен организм. Даже простая ходьба налегке вызывала у него отдышку. Пройдя с полкилометра, мы вышли ко второму журавлю у реки. Та же палка с деревянным ведром для забора воды. У водопоя никого не было. Я зачерпнул ведро воды, и мы вдоволь напились. Хотел подыскать место, где можно присесть, чтобы перекусить. Однако Ларуш сказал, что у водопоя лучше не задерживаться, здесь часто бывают нападения. Ну да, вообще-то сюда рано или поздно все приходят, надо только выбрать нужную жертву. Да и на меня Ларуш на водопое напал. Ладно, раз ты так советуешь, пойдем в сторону, решаю я. Но видимо нам сегодня не повезло. Из кустов к нам на встречу вылезло трое мужиков, у одного из них в руках была палка. Несколько стволов журика скрученные между собой и перетянутые с концов тряпками. По внешнему виду мужики — здешние старожилы.

— Кого это Ларуш к нам привел сегодня? — заговорил самый здоровый из них, скорее всего вожак. Остальные только довольно скалились.

— В общем, так, складываешь все вещи в кучку и отходишь в сторонку. Одежду тоже снимай и твое здоровье не пострадает, — заржал главарь.

Случись такое дома несколько месяцев назад, возможно я и отступил бы. Вещи не стоят подорванного здоровья, да и расклад явно не в мою пользу. Однако здесь и сейчас я точно знал, что справлюсь с ними. Я начал заводиться, прямо почувствовал, как участилось сердцебиение в предвкушении схватки. Мне хотелось драки с этими бандитами. В победе я отчего-то не сомневался.

— Думаю, что сделаем наоборот. Вы складываете вещи и тихо валите отсюда, — с улыбкой заявляю я.

В это время Ларуш пытается подать мне знаки — типа не связывайся, закатывает глаза, в ужасе прикладывает ладони к щекам.

— Смотрите, какой борзый нам попался. Ничего, и не таких имели, — все так же усмехается главарь. В это время все трое начинают медленно на меня надвигаться. Главарь в центре, мужик с палкой слева и последний, справа. Видно, что действуют они слаженно и опыт в таких потасовках у них есть.

— Да у тебя еще имелка не отросла. Шелупень подзаборная, — сплевываю на землю я.

Цель достигнута, главарь стремительно бросается на меня. Резко сокращает расстояние и бьет мне в голову. Он так думает, что быстро и в голову. Для меня его движения выглядят слегка замедленными. Я пропускаю летящий кулак над головой и пробиваю левой главарю в печень. Когда его тело начинает сгибаться, я подпрыгиваю и бью правой ему сзади в область шейных позвонков, слышу хруст костей, и главарь падает без движенья мордой в землю. Остальные грабители, сообразив, что план нарушен, кидаются на меня одновременно с двух сторон. Определяю, как более опасного, того, что с палкой. Он бежит на меня, подняв палку над головой, готовясь обрушить удар на меня сверху. Практически на автомате кидаюсь вперед, кувырок через голову и снизу впечатываю ногу ему в живот. Удар получился довольно сильный. Противник улетел назад, палка отлетела в сторону. Времени у меня нет, перекатом ухожу в сторону. Еле успел, у меня над ухом пролетает нога третьего противника. Я вскакиваю на ноги и двигаюсь к оставшемуся бандиту. Тот, сообразив, что жертва с зубами становится в защитную стойку и двигается на меня. Стойка, боксерскую только напоминает, про бокс здесь явно не слышали. Мне не составляет труда предугадать все его удары. Вот движение плеча, за ним следует удар рукой. И тело твердо стоит на ногах, словно вкопанное, минимум перемещений. У меня в крови бурлит адреналин, не долго думая отвожу его удар своей левой рукой в сторону и пробиваю правой прямой в челюсть. Противник падает на землю с помутневшим взглядом. Я совсем не благородно добавляю ему ногой в солнечное сплетение, окончательно выбивая дух. Затем подхожу к мужику, который был с палкой и ногой бью в челюсть, благо он пытался приподняться в этот момент. После моего удара жертва уходит в отключку. Подхожу к главарю с намерением проверить пульс на шее, но его голова слишком легко болтается. Значит, я не ошибся, мой удар сломал ему шейные позвонки. Оглядываю место поединка. Моя душа просто ликует, я наслаждаюсь результатом схватки. Как будто я впитываю запах победы, страх живых противников, вид поверженного главаря. Простояв так, наверное, с минуту вспоминаю, что пора бы и трофеями заняться. Где тут Ларуш, пускай пошмонает, что у них есть ценного.

— Ларуш, снимай с них все ценное и складывай в кучу, — говорю я и усаживаюсь в сторонке, наслаждаться результатом схватки.

Ларуш смотрит на меня глазами полными ужаса и трясущимися руками начинает шмонать побежденных. На все про все у него уходит минут пять. Больше всего ценностей нашлось конечно у главаря. Во-первых — это кожаный ремень, на котором сбоку висела деревянная фляга. Во-вторых — это кошелек с десятком золотых монет. И в-третьих — металлическая заточка с деревянной ручкой. Больше всего меня порадовала фляга, не надо будет по полдня без воды копаться. У остальных бандитов нашлось по паре золотых монет и все. Пока я пристраивал пояс с флягой Ларуш пробежался по ближайшим кустам. И как оказалось не зря. Видимо грабители поджидали жертву долго, оборудовав себе наблюдательный пост. Так вот там нашлась сумка из ткани. Ларуш притащил ее мне, даже не попытавшись заглянуть внутрь. В сумке обнаружился кусок хлеба и как ни странно четыре клубня журика. Видимо брали все, что могли у своих жертв, а журик здесь не хуже золотой монеты будет.

— Кто это такие, вообще? — спрашиваю у Ларуша.

— Банда Борова. Теперь уже бывшая. Они тут всех подряд грабили, просто проходу никому не давали.

Понятно, что бывшая, борова я скорее всего и укокошил. Вопрос, что с остальными делать? Может, свернуть этим, двоим шеи, да и в реку всех. Концы в воду, как говорят. Свою мысль вслух озвучиваю Ларушу.

— Пощади, — захрипел бандит, который был с палкой.

О, оклемался милок. Я подошел к лежащему на земле грабителю.

— И зачем мне это надо? — задал очевидный вопрос я.

— Служить тебе буду, как Борову служил

— А что ты делать умеешь, польза, то от тебя какая?

— Все, что прикажешь делать буду, только не убивай, — умолял бандит.

Мне пришлось призадуматься. С одной стороны, грохнуть его и все. Вон борова убил и никаких угрызений совести. Никакой тошноты, переживаний, никаких соплей и прочих муси-пуси. Приятное торжество победы над противником. Странно конечно, раньше я такой тяги к насилию не замечал за собой, а здесь прям в радость. Грохнуть этих бандитов я смогу без проблем, никаких колебаний по этому вопросу не возникало. Будет необходимо, просто грохну и все. Какая-то часть внутри меня прямо нашептывала — убей, убей и предвкушала наслаждение от убийства. Да, что это такое, правда, в кого я здесь превращаюсь? Скоро начну всех просто для удовольствия мочить. Ладно, с этим позднее разберемся, сейчас надо с этими двумя что-то решать. Выглядели вроде не такими доходягами, как Ларуш, драться могут, глядишь, спину прикроют. Может вообще сколотить свою банду и потрошить у остальных журик? Эти-то вон жили и по виду совсем не плохо. Хотя нет, что-то внутри меня протестовало против такого способа выживания. Но сколотить группу верных себе людей, может в итоге оказаться полезным.

— Как имя твое, неудачник? — интересуюсь у, постепенно приходящего в себя бандита.

— Сарголаш, но все зовут Сарг.

— В общем, так Сарг, будешь делать все, что скажу. Скажу прыгать, станешь прыгать, скажу умереть — умрешь. Согласен на мои условия? — жестко спрашиваю, придавив коленом грудную клетку.

— Согласен босс, что прикажешь, все сделаю.

— Тогда тебе первый приказ иди в реку. Дойдешь, пока вода по пояс станет, и жди моих приказов, — решил сразу проверить бандита на верность я.

На лице Ларуша проступила целая гримаса чувств, смесь ужаса и сожаления. Сарг же вначале тоже испугался, но видимо в криминальном мире слово надо держать, он поднялся с земли и побрел по направлению к воде. У самой воды он стал заметно нервничать, но шагать не перестал, просто двигался медленнее. Когда его нога коснулась воды, я крикнул:

— Сарг, поворачивай назад, проверку прошел.

Тот резко повернулся, собираясь рвануть подальше от воды. Однако произошло то, чего я никак не ожидал. Из воды выскочило щупальце, обвило ногу Сарга и медленно стало тянуть его в воду. Неподалеку от берега в воде ворочалась огромная туша и только части ее тела периодически показывались из воды. Не знаю, что на меня нашло, но я вскочил с места и кинулся с берега, на ходу удобнее перехватывая заточку в руке. До воды было шагов пятнадцать. Я преодолел это расстояние буквально за секунду и сходу, наотмашь рубанул по щупальцу. Лезвие у заточки было сантиметров пятнадцать в длину и этого оказалось достаточно, чтобы перерубить щупальце полностью. Огромная туша речного монстра буквально подскочила над водой. Монстр напоминал огромного осьминога, размером так с быка. На теле у него оказалось много щупалец. Времени на разглядывание речного гада у меня не было, быстро хватаю Сарга под мышки, пытаясь вытащить его на берег. В это время из воды выскакивает следующее щупальце и обвивает уже мою ногу. Недолго думая бью по нему наотмашь ножом, но на этот раз перерубить не удалось, пришлось повторять удар. Сарг немного пришел в себя и отползал все дальше от берега. Еще одно щупальце пыталось его схватить, но только лишь скользнуло по башмаку. Зато в мою сторону надвигалось сразу два щупальца, одно падало сверху, выскочив высоко над водой, второе двигалось вдоль берега, нащупывая свою жертву. На ноге держался кусок отрубленного щупальца, мешая быстро двигаться. Я на одних инстинктам подпрыгнул, уходя в сторону. Прыгнуть далеко не получилось, ноги успели уйти в мокрый песок, мешал остаток щупальца, но все-таки я отпрыгнул. Щупальце, летящее сверху, с чавкающим звуком шлепнулось на песок. Я как в замедленной съемке видел присоски с маленькими загнутыми иголками по краям, плюс в центре каждой присоски высовывался шип. Наслаждаться извивающимся щупальцем времени не было, я отползал от берега, пытаясь встать на ноги. Тут второе щупальце снова обвило мою ногу и принялось тащить в воду. Мне пришлось изогнуться и рубануть по нему ножом. Из воды вылетали уже следующие щупальца. Разъяренный монстр подобрался ближе к берегу, тем самым увеличив свою зону досягаемости. Снова пришлось потратить два удара, чтобы перерубить щупальце, но увернуться от следующего, летящего сверху, я не успевал. Только сдаваться я не собирался и вытянул навстречу щупальца руку с ножом. Однако в последний момент сбоку по щупальцу ударила палка, изменив его траекторию, и оно ударило в песок слева от меня. Мне пришлось проявить чудеса акробатики, выгнувшись мостиком подбрасывать высоко вверх ноги, чтобы пропустить под собой щупальце, двигающееся на меня справа. Сарг бил по щупальцам палкой, изменяя траекторию движения, другого вреда палка не причиняла. Даже этой помощи оказалось достаточно, чтобы я смог отбежать на безопасное расстояние. Следом за мной подоспел, запыхавшийся Сарг. Тяжело дыша, мы смотрели, как в воде беснуется разъяренный речной монстр. Продолжалось это не долго, сообразив, что добыча ускользнула, осьминог-переросток убрался на глубину.

— Почему ты полез меня спасать? Сам ведь мог погибнуть, — отдышавшись, задал вопрос Сарг.

— Я своих людей в беде не бросаю.

— Когда это я стал твоим человеком, — удивился Сарг.

— В тот момент, когда пообещал выполнять мои приказы и полез в воду.

На какое-то время в разговоре возникла пауза. Пришлось обращать внимание на ногу, где у меня и Сарга держались обрезки щупалец. Отодрать их оказалось совсем не просто. Мелкие крючки присосок впивались в кожу, из каждой торчал шип, судя по покраснению вокруг ранки, возможно ядовитый. Кое-как отцепили эту гадость от своих ног, и Сарг уже замахнулся своим обрубком, чтобы закинуть его в реку.

— Стоп, — крикнул я на него.

Он недоуменно на меня уставился.

— У меня дома таких зверюшек кушают. Думаю, что нам здесь лишний кусок мяса не помешает.

Сарг удивленно посмотрел на меня, но спрашивать, где находиться мой дом не стал. Конечно, мясо могло оказаться ядовитым, но я по земным реалиям помнил, что такое бывает весьма редко. Жалко поджарить не на чем. Охрана строго следила за разведением огня на плантации. Любой, кто доносил об огне, получал вознаграждение. Заметив признаки дыма, тут же на пресечение направлялся отряд стражи. Думаю, изголодавший Ларуш, сырое тоже, вполне поесть может. Из кустов неподалеку на нас выглядывали зрители, привлеченные шумом схватки. Я бы предпочел обойтись без публичности, но тут ничего не поделать. В сторонке сидел второй бандит, успевший прийти в себя, с интересом на нас погладывая.

— Как твое имя? — спрашиваю у него.

— Ливон, — представился он.

— Так Ливон у тебя два варианта. Первый в реку, второй делаешь все, что прикажу. Выбирай.

— Согласен делать все, что прикажешь, — не колеблясь, согласился он.

Видимо произвело впечатление, что я не бросил Сарга, а может просто, жить хочется.

— Для вас я Серый. Слушайте приказ всем. Мясо делим на всех и плотно обедаем, пока не испортилось.

Собрали три щупальца, и пошли к водопою промыть от песка. Затем я передал нож Ливону и предупредил, чтобы он вырезал шипы и участки вокруг них. Там вполне могли оказаться ядовитые железы, поэтому лучше не рисковать. Заодно и проверим, не захочет ли он меня пырнуть со спины. Мы с Саргом, тем временем, промыли раны водой. Выглядели они не страшно, но это сейчас, что будет через несколько часов? Промывая раны, я обратил внимание на цвет крови. Моя кровь была немного темнее, чем Сарга. Странно, хотя может в этом мире у людей кровь светлее?

Мясо речного осьминога в сыром виде не назовешь деликатесом, однако оказалось вполне съедобным, не изысканное блюдо, но с голодухи и такое пойдет. Ларуш так вообще наворачивал за обе щеки, как будто мясо и не сырое вовсе. Учитывая, что он на постоянном голодном пайке, его можно было понять. Зрители из кустов к нам не подходили, видимо труп Борова на берегу, нож в руках и куски свежего мяса удерживали от возможных неприятностей. Наблюдатели не подходили, но и не уходили. Возможно, ждали, пока мы уйдем, чтобы просто напиться. Решив, что мы и так привлекли слишком много чужого внимания, я направил свою команду вкустарник. Надо продвигаться ближе к воротам, да и копание журика надо продолжать. Отмахали полпути до ворот, свернули в кусты и поползли подальше от тропинки. Углубившись метров на сто, я остановился в первом приглянувшемся месте. Поскольку лопаток было всего две я дал команду всем по очереди копать журик, а сам сел в сторонке, подумать над ситуацией.

Подумать было над чем. В одночасье буквально на второй день пребывание на каторге, в полностью безвыходной ситуации я обзавелся своей командой. Командой или бандой зависело лишь от того, как я решу использовать людей. Превратится в мирных пахарей, и копать журик пока не сдохнем, или продолжать путь Борова, грабить всех, кто слабее. При любом варианте я главный над этими людьми, поэтому мне за них отвечать. Вроде изрядные подонки, не считая Ларуша, но если согласились идти за мной, то я за них теперь в ответе. И что прикажете в такой ситуации делать? Как долго еще прожить удастся? Если Ларуш, по его же прогнозам, протянет месяца два, то Сарг и Ливон выглядят покрепче. С другой стороны, я здесь никому ничем не обязан, кроме Бургаса и его товарищей. Почему бы и не потрясти местных заключенных? Тут ведь не невинные овечки собрались. Пожалуй, я здесь самый белый и пушистый буду, реально ни за что на верную смерть отправили. Хотя на виселице я бы уже был мертвым, а здесь пока живой, даже монстров речных жру. Дилемма, однако. Одна половина меня, за тихую жизнь с лопаткой под кустиком. Другая половина просит адреналина, поверженных врагов и упоения победой. Логично рассуждая, банда Борова ведь орудовала здесь до сегодняшнего дня. Глядя на трофеи, весьма неплохо жили ребятки. К тому же, свято место пусто не бывает. Исчезнет одна банда, на ее место придет другая. По мне так лучше быть пастухом, а не в стаде. Чем выше в пищевой цепочке, тем лучше. Особенно, когда живешь среди практически одних хищников. Раз уж мне подвернулись такие добровольцы, грех не использовать их по прямому профилю деятельности. Для начала надо выяснить обстановку на территории. Далее приму решение. Пока я размышлял, мои подопечные окопали пять кустов и ничего не нашли. Глядя, как они заканчивают окапывать кустики, решил не прерывать процесс на полпути. Достал из сумки клубень журика и разглядывал, поворачивая его в руке. Как же тебя искать то, северный олень. Что-то в нем настораживало меня. Клубень как клубень ничего особенного, но где-то на уровне интуиции крутилось что-то в голове. Крутиться то крутилось, но уловить, что меня беспокоило, я никак не мог. Чутье подсказывало, что я могу что-то понять, причем важное, но что? Понюхал, попробовал на вкус, откусив маленький кусочек. На вкус оказался горьковатым, похожий на какую-то пряность, типа гвоздики или кардамона. Запах тоже имелся очень слабый, весьма специфический из разряда специй, не похожий на что-то из знакомого мне. Никаких ассоциаций, кроме схожести с пряностями по запаху и вкусу. Надо будет позднее над этим подумать, чутье не может подводить. Последние кусты были полностью окопаны, и я остановил моих подопечных для разговора.

— Где вы обычно ночевали? — обращаюсь к Саргу и Ливону.

— Раз на раз не приходится, иногда здесь, иногда в лагере, — отвечает Сарг.

— Здесь вы все, где ночуете? Есть шалаш, навес какой-то, землянка?

— Нет, здесь все в норах ночуют. Стража регулярно обходит территорию и сносит любые постройки. А те, что с дороги не видно, стукачи сдают за пайку, — поясняет Сарг.

— Как Боров с ножом в лагерь проходил?

— Так и проходил. Шмон здесь, за два месяца только один раз был. Золото тогда все охранник отобрал, а нож Боров сумел припрятать.

— Кроме вашей банды, кто еще разбоем промышляет?

— Одни мы были, правда говорят, из новых какой-то Зацеп почву прощупывает.

Вот это новость, мой недоброжелатель, со своей бандой собирается здесь поорудовать. Надо будет переговорить с Бургасом, пару человек к нашей компашке вполне могут уравнять шансы. Тем более, скоро многие из группы в лагерь попасть не смогут. Хотя тут возникнет еще один тонкий момент. Вроде новые люди — мои люди. Формально я сам по себе и Бургасу ничего не обещал. Бургас под мое руководство не пойдет, он сам по себе авторитет и наоборот меня подмять захочет. Два лидера в одной команде ужиться не смогут, так что, скорее всего объединиться нам вряд ли получится. Значит, будем работать втроем. Ларуша буду отправлять на ежедневные раскопки, как боец он полный ноль.

— Как Боров добычу с вами делил? — спрашиваю, внимательно следя за реакцией.

Сарг с Ливоном переглянулись, наверное, придумывая, как себя не обидеть.

— Не советую начинать сотрудничество с вранья. Я ведь могу все по-своему порешить, — подстегнул слегка их размышления.

— Да никак не делил, под настроение кое-что перепадало, с голоду не умирали и то хорошо, — выдает Сарг. Ливон согласно кивает.

— Понятно. Слушайте мою установку на ближайшее время. Вечером я знакомлю вас с моими товарищами по этапу. Они не мои кореша, но на этапе мы были вместе, они меня поддержали. Так, что с ними общаться, как с друзьями. Если вам надо скажите, корни пока есть можно выйти в лагерь. Ларуш сегодня точно в лагерь выходит поесть и привести себя в порядок. Завтра днем продолжим заниматься вашим обычным делом.

— Нам без корня еще три дня в лагерь выход, с пайкой похуже, но вроде мясца поели сегодня, так что перебьемся. Глядишь, кого из новичков прижмем, нам не привыкать, — пояснил Ливон.

Переговорили по мелочам о планах на завтра, я посоветовал всем подтянуться в мой барак, тем более это не возбранялось начальством. Отдельно держали только пару первых дней, пока новички не привыкнут. Ужин за столом никто у новичка не отберет, а в бараке у каторжан и брать то нечего. Дождавшись звона колокола, мы направились к воротам.

У ворот собралась все та же толпа. Колени сегодня были чистыми уже у меньшего числа заключенных. Видимо прониклись, что по-другому не прожить здесь. Компания Бургаса была в сборе, так и держались вместе. Колени у них были чистые, значит, еще не решили, как быть. Я подошел к ним в сопровождении своих новых членах банды. Надо называть вещи своими именами. Раз решил идти на большую дорогу, то мы и есть теперь банда.

— Привет честной компании, — обратился я к Бургасу с товарищами. — Тут такое дело, я с людьми дело решил замутить. Позвольте вас друг другу представить, во избежание возможных конфликтов.

Я представил всех друг другу. Не хватало еще, чтобы по незнанию мои люди на Бургаса наехали и наоборот.

— Тут слухи ходят, сегодня Борова замочили. Не твоя ли это работа? — спросил Ришаль.

— Да так, получилось случайно.

— С тобой не соскучишься. Каждый день случайно то припашешь, то убьешь кого.

— Вот такая я веселая зверушка, — пожимаю плечами.

— Народ рассказывает, кто-то монстра в реке завалил. Тоже ты? — не удержался Цыфан.

Быстро до них вся инфа доходит.

— Проголодались с пацанами, мяса захотелось, а тут такая туша рядом плещется.

— Обычно, люди для этой туши сами мясом становятся.

— Значит мы не обычные люди. Хотя да, хотел гад нас отведать, — задираю штанину и показываю воспаленную ногу. — Не так просто такого мяса настрогать.

— Даа….. я лучше поголодаю немного, — высказался Ришаль.

— Думаешь теперь место Борова занять, — спрашивает Бургас.

— До конца еще не решил. Но раз место свободно, почему бы и нет?

— Тут вроде твои недруги туда же метят.

— Знаю. Придется решать проблему.

— Потянешь? — внимательно посмотрел на меня Бургас.

— Надеюсь да. Туго будет, к тебе за помощью обращусь. Надеюсь, поддержишь?

— По ситуации посмотрим. С тобой ничего предугадать нельзя. Каждый день по новому фортелю выкидываешь.

— Так все случайно. Как-то само все получается.

— Такими темпами здесь через пару месяцев ни людей, ни монстров не останется, — засмеялся Бургас.

— Придумать бы чего, чтобы здесь охраны не осталось. Иначе всем подыхать, — направляю разговор в более актуальную сторону.

— У нас за пару дней толкового плана пока нет, — признался Бургас.

— У меня пока тоже.

— Ты парень у нас шустрый. Чует мое сердце, придумаешь чего-нибудь.

— Я не против, но пока пусто. Будут идеи — готов обсудить.

— Договорились.

Разговор закончился аккурат к открытию ворот. Мы пошли в лагерь. Ларуш сдал клубень, получив проход в лагерь, на пять дней. Вечер прошел вполне обычно. Мои новые помощники перебрались поближе ко мне. Вежливо попросили поменяться койками соседей и те на удивление легко согласились. По всей видимости, дурная слава о моих подвигах разносилась быстро. Настроение у меня было хорошее. Чего нельзя было сказать о Темниле. Он выглядел заметно хуже. Если его так быстро гробит журик, он уже не жилец на этом свете. Максимум два месяца, а может и меньше. Нога мне больших проблем не доставляла. Опухла, покраснела, как после обычных царапин. У Сарга дела обстояли похуже. Опухоль выглядела больше моей, из ранок сочилась жидкость. Его самого пробирал легкий озноб. По виду воспалительный процесс протекал острее моего. Странно, ведь меня зацепили два щупальца. По идее у него воспаление должно быть слабее моего. Наверное, какие-то особенности организма. Попросив Ливона присмотреть за другом, я лег спать.

Ночью мне снова приснилось, как я ползу по зарослям журика. На этот раз у меня в руке только лопатка. Главное, что я снова знаю куда ползти. Точно понимаю, что недалеко впереди под кустом есть клубень. Почему я знаю про клубень, сформулировать не могу. Однако ползу к нужному кусту и копаю. Как и вчера яма не хочет увеличиваться. Я злой и матерюсь. Через какое-то время все же яма увеличивается, в земле виден клубень. Осторожно чтобы не повредить я вытаскиваю его из земли. Очищаю от земли, вдыхаю слабый запах пряностей и откусываю кусок. Прожевать и проглотить его мне не дали. Ливон тряс меня за плечо, прерывая столь интересный сон. Пришлось просыпаться.

Состояние Сарга было неутешительным. Раны сильно воспалились, нога распухла. Появились нехорошие синеватые пятна. Похоже на гангрену. Его изрядно знобило, на лбу блестели капли пота. Я посмотрел на свою ногу и обалдел. Раны почти затянулись, опухоль спала. По виду полная противоположность ранам Сарга. Причем с моей двойной дозой яда. Про яд на шипах я уже не сомневался. Почему такая разница в процессе. Первое, что на ум приходит — я из другого мира и у меня иммунитет на этот яд. Такое вполне может быть. Что еще? После битвы, что мы делали по-разному? Пришлось напрягать память и проматывать день заново. Сделать это получилось на удивление легко. Единственное отличие — я пробовал на вкус корень журика. Может от него, у меня все быстро заживает? Надо попробовать дать кусочек Саргу. Порывшись в сумке, я отломал кусочек клубня и засунул ему в рот. Повезло, что он был в сознании и правильно поняв, принялся жевать журик. Ничего другого сделать для него я не мог. Оставалось только ждать.

Устроившись на кровати, я незаметно для себя уснул. Просто отключился, безо всяких сновидений. Казалось, только прикрыл глаза и уже звенит колокол. Проснувшись — первым делом оценка состояния Сарга. Выглядел он немного лучше. Видимо спала температура и его не лихорадило. Опухоль на ноге почти не спала, но пропали синеватые пятна. Нога приобрела более естественный оттенок. Видимо прошло слишком мало времени, для кардинальных изменений. Что ж, придется ждать. Берем больного под руки и тащимся с ним к воротам. Получаем кусок хлеба каждый. Говорю всем съесть половину, остальное приберечь. Все подчиняются беспрекословно. Даже Сарг съедает лишь половину хлеба. Вместе с остальными заключенными проходим в ворота к зарослям душегубки, как окрестили старожилы журик. Прикидываю наши потребности на сегодняшний день. Спасти Сарга, приоритет номер один. Нам понадобится его где-то уложить и еще вода, чтобы больной больше пил. К реке его тащить слишком далеко, значит надо организовывать стоянку поблизости. Двигаемся по тропинке метров двести, затем ползем в заросли. Во избежании нападений, ищем заросли погуще. Укладываем Сарга под кустом. Больше помочь сейчас ничем ему не можем. Только покой, пускай отлеживается.

В связи с непредвиденным воспалением Сарга, все планы по организации банды придется перестраивать. Ничего, главное, чтобы выжил, а там мы свое наверстаем. Сейчас же, чтобы время зря не терять, будем копать. Лопатки у всех предусмотрительно с собой. Лопатки в руки и вперед. Я снова прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Во сне ведь я точно знал, где корень растет. Осталось только понять, по какому признаку искать. Однако от меня ускользало что-то важное, а что понять не мог. Может мой сон и не вещий вовсе? Фигней маюсь, пытаясь найти скрытый смысл. Только время трачу на паузы. Надо копать усерднее, тогда рано или поздно повезет. Отпахали до обеда, но клубней так и не нашли. Главное не сдаваться. Делаем перерыв на обед. Доедаем хлеб, запивая водой из моей фляги. Я свой кусок отдаю Саргу. У меня впереди ужин, у остальных нет. Состояние ноги больного, если и улучшилось, то не слишком заметно. Сам Сарг сказал, что ему стало немного легче. Нога болит, конечно, но его не так колбасит, как прежде. Надеюсь, мы на правильном пути.

Оставляю своих подельников копать дальше. Сам беру флягу и бегом направляюсь на водопой за водой. Именно бегом. На удивление на меня душегубка действовала прямо противоположно. Настроение прекрасное. Насколько здесь оно вообще может быть прекрасным. Адреналин просто бурлит в крови. Покусанная нога практически зажила и неприятностей не доставляет. Легкая пробежка до берега лишний раз взбодрила. За пару сотен метров до журавля перехожу на шаг и осматриваюсь. Вроде никого поблизости нет. Набираю ведро воды. Напился свежей сам, затем наполнил флягу. Внимательно осматриваю кусты. Вроде все тихо. Ускоряю шаг, направляясь по тропинке обратно.

Боковым зрением замечаю движение слева от меня. Из кустов мне под ноги кидается заключенный, пытаясь схватить за ноги. Справа нападает другой и за спиной по звуку несется третий. Практически на автомате подпрыгиваю высоко вверх. Первый нападающий вместо моих ног хватает руками лишь воздух. Приземляюсь, пробегаю по инерции несколько шагов вперед, выхватывая на ходу нож. Разворачиваюсь лицом к противнику уже с ножом в руке. Видимо, задача первого и второго нападающих — сбить жертву с ног. Противник кидается на меня с намерением обхватить ноги и повалить на землю. При всей скорости его движения не кажутся мне быстрыми. Смещаюсь с траектории его движения, сбоку наношу удар ножом в область шеи. Рука чувствует сопротивление плоти ножу, и противник падает вперед на тропинку. Из перебитой артерии хлещет кровь. Он еще пытается закрыть рану рукой, но я понимаю, что он уже не жилец. Разворачиваюсь с ножом в руке, готовый встретить следующего противника. Однако тот, заметив у меня в руках оружие, решил не рисковать. Просто развел руки в стороны в останавливающем жесте ладонями ко мне. Секунда на оценку ситуации, и он бросается прочь от места схватки. Первый нападавший бежит следом за ним. Метров через сорок они ныряют в заросли.

Подхожу к оставшемуся противнику. Он пока еще живой, но это не надолго. Я просто постоял пару минут, подождав пока он окончательно перестанет дышать. Затем принялся обыскивать одежду в поисках трофеев. К сожалению, у бандита ничего не было. Вообще ничего. Пустые карманы, даже в швах одежды пусто. Осматриваю тело внимательнее. Этот явно из моей партии. Где-то на этапе мелькала его рожа. Значит, тоже решили заняться более привычным для себя делом. Что ж, одним конкурентом меньше и то хлеб. Однако, такими темпами, если в день буду убивать по человеку, тут скоро никого не останется. Везет мне с противниками пока. Не зря Ларуш говорил, что у водопоя опасно. Ничего, Сарг поправиться, наведем здесь шороху. Как ни старался аккуратно обыскивать труп, все-таки руки испачкал в крови. Пришлось вернуться к журавлю и умыться. Бросил взгляд на воду и у меня появилась задумка. Отложим на завтра, а труп придется припрятать. Затащил тело в кусты на пару метров от дороги и слегка присыпал следы пылью. Пришлось опять сходить умыться. Если даже труп найдут, то никуда он не денется. Хотя, кто его знает, может тут, кто и человечиной питается? С голодухи всякое может в голову взбрести.

По возвращению товарищи меня ничем не порадовали. Клубней пока не нашли. Состояние Сарга оставалось стабильным. Скормил ему кусочек корня, на всякий случай. Заодно и сам съел небольшой кусочек, для профилактики. Вкус просто понравился. Не знаю, что меня удержало, но желание было съесть весь клубень. Про нападение никому не стал рассказывать. Зачем народ от работы отвлекать. Взял лопатку и принялся копать. Тут точно руки опустятся, три человека не первый день копаю и ничего. Если это разделить на три, то точно за месяц может пару клубней и найдешь. У меня внутри просто все вскипело от злости на долбанный журик. Следующий куст и снова мимо. Ничего мы так просто не сдадимся. Втыкаю лопату с все нарастающей силой. Как ни странно, тело не чувствует усталости. Энергия так и прет из меня, чего нельзя сказать про остальных. В очередной раз, откидывая землю в сторону, взгляд за что-то зацепился. Вот он, наконец-то, долгожданный корень. Не зря копал все эти дни. Внимательно осматриваю место вокруг, пытаясь найти отличительные особенности.

— Бесполезно, — замечая мои действия, комментирует Ларуш.

— Почему? — не сдаюсь я.

— Да пробовали уже, все подряд, в течение многих лет найти хоть какой-то признак. Только никаких примет отличительных нет.

— Может, мне больше повезет, и я замечу то, что другие упускали?

— Всякое случается. Смотри, может, точно тебе повезет больше, — скептически отнесся к моему упрямству Ларуш.

Как ни вглядывался все без толку. Ничего, никаких отличительных особенностей. Сравнивал куст с соседним, землю под кустами — все одинаково. Абсолютно никаких отличий. Прав Ларуш, тут годами люди ищут отличия, и найти не могут. Вдруг я въезжаю на белом коне и нате вам, все нашел. Как же, а фигу на всю рожу не хочешь? Чудес на свете не бывает. Хотя нет, бывают и еще какие. Скажи мне кто полгода обратно, что я окажусь в другом мире на каторге, я бы вдоволь над идиотом посмеялся. Ничего будем копать дальше и искать.

Больше в этот день ничего не нашли. Сарга довели до барака. Дал ему кусочек журика

и уложил спать. Сегодняшняя ночь прошла без сновидений. Видимо, найденный в реальности клубень, отпугнул воображаемый. Главное спал я спокойно и крепко.

Утром с первыми ударами колокола, проверили Сарга. По виду, опасность явно миновала. Он даже мог вставать и сам холить. Правда, хромал и морщился, наступая на ногу.

По сравнению со вчерашним днем, это были мелочи.

Пройдя на территорию душегубки, я решил пройти немного дальше, нежели вчера. Проходим метров четыреста и отползаем на тридцать вбок. Сегодня Сарг вполне может обойтись без нашей помощи. Вручаю ему лопатку. Копать можно и лежа. Не теряй время зря, вдруг повезет. Не перенапрягайся только, ты нам нужен живым и здоровым. Станет хуже — бросай все и отдыхай.

Остальным сообщаю, что нам очень не помешает в рационе мясо. Так уж получилось, что вчера после одной встречи у меня образовался труп. Мои напарники стали меня дружно отговаривать не есть человечину. Оказывается, за это здесь очень суровое наказание, вплоть до уничтожения всех заключенных. Тому, кто стуканет — паек на месяц с отдыхом в бараке. Остальных не кормят и из журика не выпускают пару месяцев. Затем добивают доходяг на глазах у новых заключенных. За принесенный ошейник с номером из старой партии — недельный паек. Наткнешься на старый труп — не зевай. Пришлось заверить моих подельников, что есть человечину мы не будем. Я предложил поймать осьминога на труп и оттяпать у него пару конечностей. Мнения разделились. Изголодавший Ларуш плану обрадовался. Ливон наоборот утверждал, что риск не оправдан. Пришлось уверить, что нападать буду я, их задача держать труп, пока буду рубить щупальца.

Вчерашний труп оказался на месте. Видимо никто не наткнулся. Нам это только на руку. Втроем потащили тело поближе к воде. У меня было желание приделать нож к палке подлиннее. Поразмыслив, решил от идеи отказаться. В руке надежнее. Да и примотать нормально нечем. Ливон вооружился своей палкой, у меня в руке нож. Ларуша отправляем подталкивать труп ближе к воде. Труп перекатываться нормально не хочет и Ларуш с задачей не справляется. Прихожу ему на помощь. Вдвоем быстро подтаскиваем труп так, что ноги практически касаются воды. Сами быстро отскакиваем на пару шагов и ждем. Даже странно, в прошлый раз тварь напала сразу. Ничего подождем, нам торопится особо некуда. Проходит минут пять — реакции никакой. Вроде и не спешим, но стоять то скучно. Начинаю подпрыгивать на берегу. Уж вибрацию в воде монстр должен почувствовать. Так и получилось.

Вода метрах в пяти от берега вздыбилась, и в нашу сторону направилось тело. Туша была не меньше предыдущей. Только цвет оказался темно коричневый. Прошлый гад был серого цвета. Нам по идее цвет без разницы, главное мяса побольше. Я приготовился рубить ножом по щупальцу. Ливон перехватил поудобнее палку в замахе. Напряженная пауза продлилась буквально пару секунд. Рывком из воды выпрыгнула тварь, вовсе не похожая на предыдущую. Морда на подобии лягушачей. Пасть шириной не менее метра усеяна острыми зубами. Огромное мускулистое тело с перепончатыми лапами. Полностью тело из воды не показалось, но длина не менее десяти метров, однозначно. Эдакий гибрид крокодила и лягушки. На шее по бокам вроде были жабры. Точнее не разглядел, поскольку пришлось резко отскакивать назад. Монстр пытался вцепиться в меня, но промахнулся. Хорошо, что мы готовились к нападению, иначе сцапал бы за милую душу. Разочаровавшись промахом, он схватил труп за ногу и потащил в воду. При этом отдирал от него куски и быстро проглатывал. Когда тело оказалось полностью в воде, в него сбоку вцепилась вторая, похожая пасть. Между ними началась битва.

Так мы и стояли метрах в десяти от берега и смотрели, как ворочаются тела в схватке. Возможно их там даже больше двух, но разобрать невозможно. Блин надо же, такой облом. Поели мяса, называется. Ливон с Ларушем с интересом наблюдали за схваткой. Мне смотреть особо не на что. Подумаешь, крокодилы-переростки дерутся. По телику много раз подобное видел. Зато теперь, копилка знаний пополнилась информацией о новых обитателях речной фауны. Получается, с осьминогом нам крупно повезло. Выскочи позавчера такая зверюга и Саргу хана. Через минуту вода успокоилась, как будто ничего и не было. Только следы на берегу остались. Ну да, думал самый умный здесь. Как же, тут люди за сотни лет все перепробовали. Раз систему не меняют, рыбалка здесь не прокатит. Ничего придумаем что-то другое.

Настроение у меня, как ни странно было хорошим. Энергии хоть отбавляй, чего не скажешь о товарищах. Журик из всех высасывал, как бы поточнее выразится, жизненные соки. Да именно жизненную энергию. Человеку становилось плохо. Ничего не болело, но появлялась слабость в организме. Питание не помогало, проверено. Темнилу в первый день скрутило не слабо. Если так пойдет и дальше, то у меня есть шанс выйти отсюда через десять лет. Пока что придется копать журик. Другого способа раздобыть еду нету. Копать или отбирать у других. Ничего Сарг поправится — выйдем на промысел. С такими мыслями мы вернулись к месту последней остановки.

Сарг потихоньку копал, как обычно безрезультатно. Самочувствие его было нормальным. Нога побаливала, но опасность умереть от отравления миновала. Лихорадка прошла, температура на ощупь казалась приемлемой. Рассказали ему о нашей неудачной охоте. Объяснили, как ему повезло позавчера. Поздравили с днем рождения. Затем все дружно принялись копать. Проклятые клубни, как всегда не попадались. Пока монотонно рылся в земле, мне в голову пришла идея. За ошейники с умерших заключенных давали паек. Именно с умерших, а не убитых. С момента последнего посещения должно пройти не менее пяти месяцев. Если меньше, то могут обвинить в убийстве самого. Поэтому ошейники с трупов никто не собирал. Здесь обычно столько не живут. Хотя те трое, местные долгожители, возможно так и делают. Поскольку самочувствие у меня хорошее, то есть надежда пожить подольше. Значит можно снимать ошейники с трупов и прятать в журике. Затем, через полгода сдавать их охране. Главное, чтобы мне не поплохело через пару недель. Но, тут мне кажется, сработает то, что я из другого мира. Видимо на мой организм журик не действует. Опять-таки, монахи смогут заинтересоваться моей особой, если долго проживу. С другой стороны, узнав, что я из другого мира интереса ноль. Наоборот сюда отправили. Никак не могу понять, почему? Не верю, что им не интересно узнать про мой мир. Или, такие как я здесь не редкость. Другого объяснения пока не нахожу. Однако мысли у меня постоянно об одном и том же по кругу бегают. О чем полезном еще можно подумать? Побег. Побег, это лучшее решение всех моих проблем. Идеально, побег на ту сторону реки, но там смерть. В заречье меня мигом вычислят и поймают. Побег домой не возможен, по причине отсутствия магии. Как строить порталы здесь не знают. Хотя демонов вроде вызывают как-то, причем непонятно кто. Надзирающие за этим следят и наказывают. Сбежать отсюда, найти секретную информацию о тех, кто открывает порталы. Попросить вернуть домой. Так и сказать — верните меня домой. За спасибо верните, мне платить нечем. Где мой дом не знаю, но верните. В общем бред сивой кобылы. Домой мне ходу нет. Сбежать и интегрироваться в местное общество. Видимо да, других вариантов у меня нет. Раз здесь в душегубке у людей водятся деньги, они мне могут пригодиться в дальнейшем. Осталась мелочь — экспроприировать ценности в мою пользу. Придется этим заняться. Однако я все время пытаюсь найти оправдание тому, что собираюсь грабежом заняться. Какая разница, все равно выживать надо. Ни за что осудили невинного человека. Значит, имею право поступать, как заблагорассудится. Да, что такое снова оправдываюсь. Все хватит. Делаю, что хочется. Никаких угрызений совести.

За день ничего не выкопали полезного. К вечеру Саргу помогли добраться до барака.

Глава шестая Побег

Происшествий с нами никаких больше не происходило. День за днем продолжалась рутина. Пока Сарг окончательно не поправится, мы будем только копать. Новички все, впрочем, тоже втягивались в текущие реалии. Все большее число заключенных, колени пачкали в земле. Поняли, что без копания не выжить. Если кто и сколотил банды, то никак себя не проявлял, или все происходило настолько тихо, что мы не замечали. Я на самочувствие не жаловался. Из моих плохо дела обстояли у Ларуша. Истощение было налицо, как внешнее, так и внутреннее. Совсем плохо обстояли дела у Темнилы. Он чах прямо на глазах. По всем признакам два месяца ему не протянуть. Ливон и Сарг чувствовали себя нормально. Сарг на удивление быстро поправлялся. Раз они продержались здесь столько времени, значит, на их организм журик действовал не слишком сильно. Тем лучше для них. Корни журика мы находили регулярно — каждые пару дней. С учетом, что копали четыре человека одновременно, получалось не густо. Однако это позволяло всем ночевать в лагере.

Заметил за собой одну странность. Каждый раз, когда выкапывали корень, я откусывал от него кусочек. На меня корень журика действовал как допинг. Остальные попробовали, но никаких изменений не наблюдалось. Снова пришлось мне все списывать на тело из другого мира. Более того я стал замечать, что в душегубке меня просто распирало от энергии, а в лагере наоборот, атмосфера действовала угнетающе. Получается для меня журик безвреден и даже наоборот полезен. Надо не подавать виду. Иначе привлеку внимание — пустят на опыты, как морскую свинку. Не привлекать внимания не получилось. Дабы поддерживать тело в форме стал по утрам совершать пробежки. От ворот влево до реки, затем вдоль берега и назад к воротам. На круг не меньше трех километров получалось. Вначале бегал один такой круг, затем отжимания, пресс, разминка. Через пару дней нагрузку увеличил и наматывал сходу по три круга. При скудном питании организм легко переносил такие нагрузки. Остальные заключенные осторожно присматривались к моим занятиям. Кто-то смотрел как на идиота, искренне не понимая, откуда у меня силы на спорт. Другие наоборот с интересом, подозревая, что я готовлюсь к побегу. Вместе с моим хорошим настроением вполне было похоже, что я собрался линять. Все это я проанализировал позднее, после того, как ко мне обратился Бургас:

— Серый отойдем на разговор, — подошел он ко мне на водопое. Интересно, как угадал, когда появлюсь и где? Судя по всему, присматривали за мной, или поджидали наудачу у одного из колодцев.

— Отойдем, раз надо.

Остальные люди Бургаса остались на месте. Мы отошли шагов на двадцать, чтобы никто не подслушал, о чем пойдет речь.

— Тут такое дело. Не буду ходить вокруг да около. Если ты заметил, Темниле очень плохо. Скорее всего и месяца не протянет. А ты, судя по тренировкам, в бега собираешься. Не за себя прошу, но если можешь, Темнилу помоги вытащить.

По моему лицу Бургас понял, что где-то просчитался. Такое удивление не разыграешь.

Да и я сам не ожидал такой интерпретации моих разминок. На самом деле скрывать мне было нечего, ведь побег я не планировал.

— Да уж…, не подумал я, как это со стороны выглядит, — пытаюсь оправдаться. — Тебе, наверное, трудно будет поверить, но я не планирую побег. И вас с собой в случае чего, позвал бы обязательно.

— Объясни тогда, зачем ты каждый день бегаешь? Тут ведь все силы уходят, в этой душегубке, как вода в песок.

— Пообещай, что не скажешь никому, — требую обещания от Бургаса.

— Отвечаю, могила, чтоб мне здесь вечно гнить, — такая клятва о неразглашении звучит весьма серьезно, по понятиям Бургаса.

— Наверное это странно, но я себя здесь в душегубке чувствую лучше, чем в бараке. Не знаю, почему так, но это факт.

Теперь настала очередь Бургаса удивляться.

— Однако, до такого у нас никто додуматься не мог. Все на побег ставку делают. Ты сам-то задумывался, как со стороны выглядишь? Всех душегубка давит, а ты такой веселый бегаешь — круги нарезаешь.

— Честно говоря, только сейчас и задумался. Прав ты Бургас, со стороны это действительно так выглядит. Посоветуй, что мне теперь делать? Бегать перестать, спрятаться под кустиком и сидеть с грустной рожей не отсвечивать?

— Знаешь, оставь все, как есть, — посоветовал он после раздумья. — Пускай голову ломают. Тебе от этого ни жарко, ни холодно. Только если вдруг мысль, какая появиться, как Темниле помочь, не забудь про нас.

— Договорились. Подумаю над этим, но пока никаких идей нету. Если у вас мысли путные появятся, меня тоже не забудьте.

На этом наш разговор и закончился. Мне надо серьезнее относиться к тому, что делаю. Придется учитывать, как это со стороны выглядит. Ведь действительно поведение мое нетипично для душегубки. Лишь бы, кто, не додумался охране стукануть. Начнут меня мурыжить, почем зря. Этим, как Бургасу, не расскажешь про то, как в журике жить хорошо.

Прошло три недели. Сарг окончательно поправился и мог нормально наступать на ногу. Как-то раз даже попробовал со мной пробежаться. Даже остальных подбил на пробежку. Итог не веселый. Ларуш загнулся через двести метров. Сарг пробежал, прихрамывая с полкилометра. Ливон продержался вровень с Саргом. Наматывая многокилометровые круги, я реально выгляжу белой вороной среди всех. Буду местным олимпийским чемпионом. Правда медали не дадут, да и ладно. Внимание к себе уже привлек, терять теперь нечего. За три недели мой организм значительно окреп. Возросла выносливость, скорость реакции окрепли мышцы. Тело и без того не рыхлое, стало еще жилистее. Еще немного буду, как Брюс Ли смотреться.

На фоне моих спортивных достижений остальные не радовали. Журик попадался редко с завидной нерегулярностью. Найти верный способ, отыскивать клубни, не получалось. Пару раз я сам оставался в душегубке на ночь. Температура воздуха ночью опускалась примерно до плюс десяти градусов. В кустах располагалось много вырытых нор. В этих норах вполне можно было выспаться. Мое самочувствие от таких ночевок только улучшалось. Остальных наоборот нужно было отправлять подальше от кустов. Попытки грабить других заключенных успехов не принесли. Не потому, что не получалось, с этим проблем не было, а потому, что нечего было брать. Не понимаю, как Борову удавалось найти жертву с заначкой. Наткнуться на человека с клубнем — практически не реально. Денег и других ценностей практически ни у кого не было. Не было конечно же при себе. Есть подозрение, что все попрятали свои ценности в тайниках среди кустов. Контингент сплошь уголовный, согласный сдохнуть, но заначку не сдать. Таких, обвиненных по заказу, как Ларуш единицы. Перспективы выжить никакой, зачем отдавать последнее? Сдохнет неделей раньше — неделей позже, особого значения не имеет. Душегубка сама по себе давит на общее состояние, а тут еще тебя ограбить пытаются. Хотя и не разжились мы ничем особо ценным, пару кусков хлеба и один золотой не в счет, репутацию опасных личностей себе обеспечили. Вечером, когда выходили в лагерь, на нас многие бросали опасливые взгляды. Все, кого трясли, собирались здесь же и делились новостями. Добавляем мои занятия спортом и получаем образ чего-то опасного и непонятного.

В один из дней, когда я направился к поилке, чтобы наполнить флягу, меня там поджидал Бургас с Цыфаном. Интересно будет узнать, зачем я им понадобился, раз сами нашли.

— Привет Серый, — начинает разговор Бургас.

— Ивам не хворать, — приветствую знакомых.

На минуту воцаряется небольшая пауза. Мне торопится некуда. Раз искали меня, то пускай первыми и излагают — зачем пришли.

— Серый, мы к тебе за советом, — начинает Цыфан, — в общем, у Темнилы дела совсем плохо. Думаем, пару недель, не больше ему осталось. Жрет его душегубка, как никого другого.

Все передумали, все подходы проверили, никак его отсюда не вытащить. Да и самим ничего не светит. Может, ты чего дельного подскажешь?

Теперь на полминуты задумываюсь я.

— Думал я про Темнилу, как с Бургасом поговорил. У меня вообще никаких зацепок здесь нет. И бегаю я не потому, что бежать собрался, — поясняю, видя разочарованное лицо Цыфана. — Все, что пока в голову приходит — Темниле надо бежать.

— Так это мы и так знаем. Ты подскажи, как? — с заговорщицким видом спрашивает Бургас.

Да, вижу, что не поверили они мне насчет пробежек.

— Нет у меня плана побега. Нет! Но есть одна идея.

— Ну так делись, мы затем и пришли, — обрадовался Бургас.

— Выскажу свои соображения, только сразу не ругаться, дослушайте до конца и обдумайте. Размышлял я, как отсюда сдернуть, но способа пока не нашел. Однако меня пока здоровье не жмет. Но раз Темнила по любому не жилец, то и терять ему нечего. Потому единственное, что ему остается — свалить на тот берег.

— Тоже мне, посоветовал, — возмущается Цыфан. — Все знают, что на том берегу сразу смерть.

— Да знают, — соглашаюсь. — Но ты мне покажи, кто это своими глазами видел и подтвердить может? Кто, из находящихся здесь, сейчас, видел своими глазами, что с человеком на том берегу происходит? По рассказам большинство просто не доплывает туда. Вдруг Темниле повезет? Может, его организму там ничего не грозит? Понимаю, что жестоко, но он уже не жилец. Не повезет — умрет неделей раньше. Ему уже терять нечего. Других идей у меня нет.

Теперь призадумались мои собеседники.

— Допустим он согласиться. Как безопасно реку переплыть? — спрашивает Бургас.

— Тут без вариантов. Делаем плот из журика и накрываем его корзиной из того же журика. Иначе его быстро сожрут, видел я какие у тварей здешних пасти. Где-то у воды в стороне шумим, отвлекая живность на себя, глядишь, догребет, Темнила на тот берег.

— Звучит все логично. Только, выживет ли он на том берегу, ведь все знают, что там смерть, — резюмирует Бургас.

— Есть второй, более простой способ, — развожу руками. — Темнила, за пару недель медленно подыхает в душегубке.

— Твоя идея нам понятна, пойдем излагать ее Темниле. Если он согласиться, с плотом поможешь? — кивает на мой нож Бургас.

— Помогу и с плотом, и людей в помощь дам.

На том и расстались. Конечно я лукавил, предлагая такой способ побега, но Темниле все одно — смерть. Мне действительно хотелось лично убедиться, что на том берегу выжить невозможно. Одно дело страшилки для населения, а другое реальные факты. Не верилось мне, что человек, переплыв реку, умирает, не естественно это как-то. Не может так в природе быть, хотя тут вроде все после магической войны случилось. Думаю, Темнила согласиться стать подопытным кроликом. Вдруг все получится, так и я смогу следом податься.

На следующее утро у ворот на завтраке, поскольку ночевал я в душегубке, Цыфан сообщил, что Темнила согласен. Так что время терять нечего, пора строить плот. Раз идею подкинул я, то мне и карты в руки. Поскольку детали я уже продумал, назначаю сбор через полчаса справа от ворот, у реки, где забор уходит в воду. Саргу говорю идти со мной, Ливон с Ларушем пускай копают, журик тоже пригодиться.

В указанное время все собрались на берегу. Темнила, действительно выглядел плохо. Ему терять точно нечего. Излагаю всем свой план. Река течет, огибая полуостров, справа налево. Сооружаем плот с правой стороны, Темнила стартует, мы на изгибе поднимаем шум у воды и двигаемся медленно по течению, отвлекая живность на себя. Плот накрываем сверху куполом из веток, типа корзинки, на случай если какая тварь захочет добычу с плота снять. В корзинке делаем дырки под весла и дверку. Дверка, чтобы быстро мог выскочить на другом берегу, там тварей отвлекать некому.

— Учти, Темнила, шанс, что ты на том берегу умрешь — очень большой, — предупреждаю я сразу при всех, чтобы потом не было претензий.

— Посмотри на меня, думаешь у меня есть другой способ выжить? — говорит Темнила.

— Здесь ты точно не выживешь. Но по мне, лучше погибнуть в борьбе за жизнь, чем медленно дохнуть в душегубке.

— Я так же решил, — подтверждает Темнила.

Дальше по плану надо заготовить как можно больше веток, не привлекая внимания. Затем быстро вязать плот, корзину, весла и в путь. Иначе могут настучать охране, а кто их знает, вдруг решат помешать. Нож был только у меня, поэтому ветки рубил я с Саргом по очереди. Доверять нож остальным я не решался. Бургас с Цыфаном прочесывали окрестности и нападали на всех, кто приближался, под видом банального грабежа. Ришаль и Мокрый оттаскивали ветки в условленное место, стараясь при этом издавать как можно меньше шума. Плот решили строить недалеко от воды, так, чтобы раздвинув кусты, быстро столкнуть его в воду. За полдня нарубили приличную кучу журика. Первыми я предложил изготовить плот и весла. Они по форме плоские и менее заметны в кустах. С веток для весел я срезал все колючки. Для плота колючки предложил оставить и срезать потом только сверху, но плести колючие ветки оказалось сложно. Пришлось срезать все. Но для корзины колючки точно надо оставить. Может, какой твари не понравятся уколы и это спасет жизнь Темниле. До вечера сплели два весла и каркас плота. Я предложил размер полтора на полтора метра, помня размер пасти местного жабо-ящура. Я остался ночевать поблизости от плота остальные пошли в бараки. Где брали журик Бургас с Цыфаном, я не спрашивал, но вся их шайка ночевала в бараках, а это минимум один корень на человека каждые пять дней. Моим копателям сегодня повезло, нашли корень. Отдали мне на хранение, поскольку у всех доступ к баракам пока был, а мне он не нужен. Ночь прошла относительно спокойно. Однако на этот раз я ночевал ближе к воде и слышал, как по берегу кто-то ходит, шлепая лапами. Может и не лапами вовсе, но проверять желания не было. Местами слышалась возня и урчание, но в кусты твари не лезли.

Утром сделал пробежку до ворот за куском хлеба. Думаю, что все обитатели в это время там и плот никто искать не будет. Весь день продолжали плести плот, наконец к вечеру он практически был готов. Проверить его ходовые качества возможности не было. Пришлось понадеяться на мастерство Ришаля и Мокрого. Мокрый в детстве плел корзины и знал в этом толк. Далее моя ночевка в журике и на утро отправились рубить ветки для корзины. За полдня нарубили и натаскали кучу, а затем принялись плести. Плести прутья с колючками оказалось намного сложнее. Очень скоро Мокрый весь покрылся мелкими царапинами и о его выходе вечером в бараки не могло быть и речи. Внимание охраны нам ни к чему. До вечера сплели пол корзины. Я обрезал шипы на внутренней стороне, оставляя наружные для защиты. Ночь провели с Мокрым в соседних ямах неподалеку от плота. Поговорили о том, о сем. Откуда Бургас берет журик Мокрый сказал, что не знает, или соврал. Допытываться я не стал, не мое это дело. Интересно конечно, но на нет, как говорится. Мокрый пытался выведать, зачем я бегаю и тренируюсь. Мои ответы его явно не убедили, в чем я был уверен с самого начала. В общем как есть — так есть. Утром продолжили плести. Повозились с дверцей, чтобы было прочно и выскочить можно быстро при необходимости. К вечеру корзина была готова. Осталось водрузить ее на плот и в путь.

На следующее утро, примерно за час, прикрепили корзину к плоту. Темнила попробовал влезть внутрь, помахал веслами, все функционировало, как задумано. Темнила, внутри смотрелся, как птица в клетке с шипами. Начинать решили в полдень. Я к тому времени сбегал за Ливоном с Ларушем, приманивать монстров помогут.

Прощание с Темнилой получилось сухим и скомканным. В душе никто не верил, что он выживет. Все обнялись с ним по очереди, пожелали удачи и выжить. Пообещали в случае успеха пойти за ним следом. Мне он пожал руку, посмотрел в глаза, улыбнулся и сказал:

— Не вини себя, это мой выбор.

— Спасибо и удачи тебе, — обнял я его на прощание.

Все кроме Бургаса с Цыфаном отправились к середине излучины, где река делает изгиб. Все расположились вдоль берега с прутьями и палками в руках, недалеко от берега. Помахали руками оставшимся у плота, затем начали шлепать нашими орудиями по воде. Ларуш, как наиболее слабый, просто подпрыгивал в пару метрах от воды создавая вибрацию. К счастью никто на нас из воды сразу не выскочил. У плота наш шум услышали, выждав минуты три, толкнули конструкцию в воду. Как и договаривались, Темнила греб веслами аккуратно, не создавая лишнего шума. Метрах в трех от берега течение подхватило плот и начало медленно сносить его в нашу сторону. Мы тоже стали продвигаться по течению, продолжая шуметь. Поскольку стартовали мы с середины мыса, то через минуту движения вид на плот мы потеряли. Теперь нам оставалосьтолько шуметь, надеясь, что монстры плот не заметят. По этой же причине был выбран полдень, когда все ночные гады менее активны. Первым вдоль берега шел Сарг, как наиболее опытный в стычках с тварями, за ним Ливон, затем я и Ришаль с Мокрым замыкающими. Опуская ветку очередной раз в воду, я заметил в воде движение. Движение было очень стремительным, только моя повышенная реакция позволила его заметить.

— Берегись, — только и успеваю крикнуть, как из воды к Ливону метнулось знакомое щупальце.

Не раздумывая выпускаю из рук, теперь уже не нужную ветку, и бросаюсь вслед за щупальцем с ножом в руке. Повезло, что щупальце двигалось к Ливону с моей стороны, а не наоборот, и я его догонял, а не бежал на встречу. Щупальце успело обвиться вокруг лодыжки Ливона, когда я до него добежал. Сходу рублю ножом, щупальце перерубается с одного удара. Тут же из воды выскакивает следующее, но я к этому уже готов и Сарг не зевает, сбивая палкой траекторию движения. Как и в прошлой схватке с первого раза перерубить конечность с присосками не получается. Зато благодаря возросшей скорости и реакции, я успеваю рубить извивающиеся отростки и в то же время уворачиваться от них. На этот раз, потеря нескольких конечностей подряд, не на шутку расстроила речного монстра. Из воды приподнялся огромный, серый, кожаный шар головы осьминога. Вдоль его головы по кругу располагалось множество мелких глаз, ниже под ними начинались щупальца. Их оказалось много, больше восьми, это точно. Некоторые уже были наполовину отрублены мною, но опасность все еще представляли. Осьминог приподнялся в воде, показав рот усеянный множеством мелких зубов, и на меня сразу с двух сторон вылетели по три щупальца. Увернуться не было никакой возможности. Чтобы максимально уйти из зоны поражения прыгаю спиной в сторону берега, надеясь, что тело не попадет в захват, а ноги попробую отбить. Частично маневр удался, помог Сарг, ударив палкой по щупальцам слева. Но справа два все же впиваются в лодыжку и бедро. Мое тело стремительно тянут в воду. Одним ударом перерубаю щупальце на бедре, дальше бью наотмашь по следующему. Помощники справа и слева сбивают следующие щупальца, летящие на меня. Моя нога уже касается воды, когда я наконец освобождаюсь из захвата. Перекатом в сторону, на мое место тут же шлепается конечность сверху. Я успеваю подняться и полный адреналина начинаю танец с ядовитыми отростками. Видимо потеря нескольких конечностей повлияла на координацию твари. Периодически меня пытались атаковать обрубками, которые до меня просто не доставали. Остальные, более длинные, я успевал рубить и уворачиваться от новых, которые довольно-таки быстро закончились. Всего через пару минут после начала схватки из воды выскакивали одни обрубки. Осьминог в воде все еще недовольно ворочался, но схватка была им проиграна.

— Быстро собирайте обрубки и оттаскивайте на берег. Только осторожнее с ядовитыми шипами, — даю указание остальным.

Сам продолжаю смотреть, как осьминог, словно с сожалением и обидой, отползает на глубину. Не всегда на твоей улице будет праздник — попробуй вкус поражения. За несколько секунд обрубки собрали и утащили подальше от воды. Теперь можно было обратить внимание на цель наших действий. Корзина с Темнилой уже находилась в зоне нашей видимости, медленно приближаясь к противоположному берегу. Темнила медленно греб веслами, не создавая лишнего шума. После нашей схватки здесь, шлепать ветками по воде смысла не было. Мы спокойно уселись на берегу и стали наблюдать за побегом.

Плоту до берега оставалось всего метров пятнадцать, когда из воды выскочила огромная пасть местного крокодила — жабо-ящура, как я его обозвал. Мощные челюсти схватили корзину за край. Крокодил попытался утащить плот под воду. Острые зубы раскрошили одно весло, но корзина выдержала, только наполовину погрузилась в воду. Темнила теперь находился наполовину в воде, только сделать ничего не мог. Крокодил повернулся мордой к берегу, двигаясь в сторону отмели. Проплыв метров шесть, он перешел к более активным действиям, пытаясь перекусить корзину, в которой находилась его добыча. Однако не зря мы оставили шипы с наружной стороны. Крокодил то и дело мотал головой, недовольно урча, поскольку шипы доставляли ему неудобство. Корзина прогибалась под очередным натиском челюстей, однако амортизировала и не ломалась. Все понимали, что так долго не продлится, прутья долго не выдержат. Крокодил уже стоял на отмели, кусая плот. Из воды торчали его мощные лапы, он даже пытался левой придерживать корзину. Темнилу кидало по корзине, как игрушку. Мне даже показалось, что пару раз зубы крокодила доставали его ногу. Понимая, что время на исходе он решился на отчаянный шаг.

Дверца клетки находилась как раз в стороне, обращенной к берегу, а крокодил кусал противоположную. В момент, когда челюсти в очередной раз с силой сжали корзину, Темнила

выскочил через дверцу и рванул к берегу. Ящур настолько был увлечен раздиранием корзины, что не сразу заметил отсутствие человека внутри. Это позволило Темниле сделать несколько спасительных шагов к берегу. Когда крокодил заметил, что дичь убегает, Темнила находился в полутора метрах от берега, по колено в воде. Приложив максимум усилий, наш беглец выскочил на берег и пробежал шагов десять. Крокодил сообразил, что добыча ускользнула, остался стоять в воде, опираясь на мощные лапы. Его бока раздувались, из горла доносился глухой, булькающий рык.

Темнила, сообразив, что опасность миновала, запрыгал от радости и начал махать над головой руками. Мы тоже вскочили с места и стали радостно обниматься, повторяя — побег, побег. К нам приближались Бургас с Цыфаном, радостно махая руками. Невероятно, побег возможен.

— Получилось, Серый получилось, — сжал меня в объятьях Бургас.

— Смотрите, — сказал Ришаль, показывая рукой на тот берег.

Тело Темнилы лежало на земле, терзаемое судорогами. Из глаз, носа, ушей шла кровь. Горло надрывалось в булькающем крике. Мне показалось, что вся кожа покрылась лопающимися сосудами. Так продолжалось секунд десять, затем тело окончательно затихло. На песке под ним образовалось красное кровавое пятно. Мы все в полной тишине наблюдали, как крокодил, не торопясь подошел к телу, схватил поудобнее зубами и поволок к воде. Не доходя до воды пару метров, он принялся за трапезу. Было отчетливо слышно, как хрустят кости Темнилы. Из воды за мясом вылезли еще два ящера, остатки тела были разорваны ими в считаные секунды. Буквально через две минуты противоположный берег был пуст, только кровавое пятно на песке подтверждало, что это не кошмарный сон.

Я опустился на песок и обхватил руками голову. На душе было противное ощущение. Проверить решил лично, Темнилу на смерть отправил. Все зря, все напрасно. Ценой жизни человека убедился, что туда хода нет. Людей под щупальца осьминога подставил, себя лишний раз опасности подвергал. Обидно, потому, что все напрасно. Как теперь остальным в глаза смотреть.

Словно поняв мои терзания, Бургас положил мне на плече руку и сказал:

— Не вини себя. Это его выбор. Он умер в борьбе, а не загнулся здесь потихоньку. Вспомни, что он тебе на прощание сказал.

— Да все я понимаю. На душе муторно. Понимаешь?

— Понимаю. Это пройдет. Не сразу, но пройдет. Как рана от пореза заживает, так и это пройдет, — Бургас сжал мое плечо.

— Рана заживет, только шрамы никуда не денутся. Я справлюсь, прости за Темнилу, он был твоим другом.

— Наоборот тебе спасибо, что предоставил ему перед смертью счастливое мгновение свободы. Он сбежал отсюда, он умер свободным. По-своему я рад за него.

На какое-то время все замолкли. Спасибо Бургасу, что правильно понял мое состояние и подбодрил. Мне действительно стало немного легче. Вечно, чуть, что впадаю в переживания, жестче надо быть, жестче. На каторге я, какие тут сентиментальности.

— Так, народ, приступаем к разделке мяса. Сегодня у нас королевский ужин будет из осьминога.

Действительно щупалец я нарубил прилично, мяса хватит на всех. Однако Бургас посовещавшись со своими решили в трапезе не участвовать. Коротко распрощавшись, они вчетвером отправились по тропинке к центру зарослей. Немногие наблюдатели, кому повезло оказаться поблизости, тоже потихоньку разошлись. Вечером будет, что обсудить у ворот. Я не торопясь вырезал из щупалец ядовитые шипы. Разделка мяса немного отвлекла от грустных мыслей. В какой-то момент я заметил, что в глубине у основания шипа расположен небольшой пузырек с ядом. Буквально миллилитр, может два. Зачем добру пропадать? Может, получиться, ядовитые стрелы сделать, или шипы журика намазать. Такая вещь, может, нам очень даже пригодится. Пришлось вылить воду из фляги, что бы Сарг мог туда собирать яд. Позже надо будет раздобыть под него стеклянный пузырек. Больше ничего примечательного в этот день не произошло. Мы наелись вдоволь мяса. Ливону, действуя по предыдущему опыту, дали кусочек корня журика. Надеюсь, легче перенесет лихорадку от яда. Вечером проводил своих к воротам и отправился спать с набитым животом.

Глава седьмая Свинья

Обычно с полным желудком мне не удается нормально поспать. Полночи ворочаешься, тяжесть в животе, мысли в голову лезут — спать не дают. Но сегодня явно был не тот случай. Может, отпустило напряжение после схватки, или мясо пришлось голодному организму в самый раз. Забравшись в нору, тут же заснул крепким сом.

Мне приснилось, что я иду по тропинке среди кустов журика, мне на встречу из-за поворота выходит Зоя — секретарша моего шефа. На ней белая прозрачная блузка, под которой виден лифчик, стягивающий ее грудь. Черная юбка в обтяжку, заканчивающаяся ровно на одну ладонь выше колена. На ногах колготки телесного цвета и черные туфельки на высоком каблуке. Туфельки с бабочками на носах, крылья покрыты блестящими камушками.

Зоя подходит ко мне вплотную. Как же приятно снова ощутить запах чистого женского тела. Я обнимаю ее за талию, правой рукой притягивая к себе. Упругая грудь упирается в меня.

— Сергей, как я рада тебя видеть, — шепчет Зоя мне в ухо.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю в ответ. Хотя ответ мне уже не столь важен. Меня переполняет возбуждение, я хочу овладеть ею прямо здесь. Моя левая рука гладит ее за ухом и медленно опускается на грудь. Ладонь ощущает давно забытую упругость женской груди.

— К тебе пришла, — кокетливо сообщает она.

— Я хочу тебя, — говорю чистую правду.

— Ну не здесь же, глупенький, — смеется Зоя своим звонким смехом, выскальзывая из моих объятий.

— Тогда где? — торможу я глядя на нее.

— Сейчас, — говорит она и начинает поворачивать голову из стороны в сторону, словно прислушиваясь к чему-то.

— Нам туда, — показывает направление и ползет в кусты.

Мне ничего не остается, кроме как ползти следом за ней. Передо мной плавно колышется Зоина попка, обтянутая черной юбкой. От того, что ползем мы на коленях, юбка слегка приподнялась и мне видны кружева чулок на ее стройных ножках. Вдобавок у туфелек подошва оказалась ярко-красного цвета. Когда Зоя стояла, этого я не видел. Теперь же передо мной мелькали красные туфельки, кружева чулок, выпирающая попка, и это все возбуждало меня еще больше. Однако Зоя продолжала ползти вперед в ей одной известное место. Мне приходилось следовать за ней, любуясь доступным видом. Через какое-то время она остановилась. Я тут же обнял ее и принялся целовать. Зоя ответила на мой поцелуй и не возражала против того, что я глажу ее тело не в самых приличных местах. Наконец я добрался до пуговиц на ее блузке, расстегивая одну за другой.

— Смотри, чулки порвались, — говорит Зоя, показывая головой вниз на свои колени.

Действительно коленки содраны, но это не убавляет моего желания. Мы стоим в кустах на коленях — в журике в полный рост не очень то встанешь. Зоина юбочка задралась еще выше и мне уже видны белые трусики. Я подбираюсь к застежке лифчика, чтобы освободить из плена грудь. В этот момент Зоя меня останавливает и, смеясь, говорит:

— Глупенький, разве ты не чувствуешь?

— Ты, о чем? — не понимаю я.

Зоя поворачивает голову из стороны в сторону, словно прислушиваясь к чему-то.

Затем показывает пальцем на куст в стороне от нас.

— Там, копай.

В ее в руках, откуда-то появилась лопатка. Я беру лопатку и начинаю копать. Все сексуальное желание куда-то уходит, и я копаю, понимая, что так надо. Хотя Зоя никуда не делась, не пытается прикрыться, просто сидит рядом. Не прошло и пяти минут, как из земли показался клубень журика. Осторожно достаю его из земли. Редкая удача, за пять минут найти корень. Радость переполняет меня.

— Можно еще? — с надеждой спрашиваю я.

— Ты до сих пор ничего не понял? — прижимается ко мне Зоя.

— Не понял, чего?

— Какой же ты глупенький, Сережа, — ее губы соединяются с моими в поцелуе.

Мои руки обнимают желанное, сексуальное тело. Губы сомкнулись в поцелуе, так, что трудно дышать. Голова начинает кружиться от нехватки кислорода. Сознание проваливается в черный, бездонный колодец и я просыпаюсь, под звуки колокола вдали.

Ну что за невезуха такая, всегда облом на самом интересном месте. Самочувствие у меня прекрасное, немного беспокоит сон, но анализом можно будет позже заняться. Делаю небольшую пробежку в сторону ворот. Завтрак очень даже полезен по утрам. Дожидаюсь своих товарищей с затаенной тревогой. К счастью все обошлось. Ливона хоть и поддерживают, однако он вполне способен передвигаться сам. Наш способ заедать яд корнем журика действует безотказно. Пару дней отлежится, будет как огурчик. У меня на ноге только небольшие припухлости, похожие на царапины недельной давности. Журик я грызу постоянно, нравиться он мне почему-то. Раны заживают на мне моментально, наверное, мог даже без журика с ядом справиться. Вдруг, у меня к нему уже иммунитет выработался, однако лучше не рисковать.

Углубляемся в кусты, что бы Ливон мог отлежаться, а остальные копать. Только сейчас замечаю, что состояние Ларуша ненамного лучше, чем было у Темнилы. Больше месяца ему точно не протянуть. Никакое питание не поможет. Почему я только сегодня это подметил? Ведь каждый день с ним рядом нахожусь. Подметил и подметил, сделать все равно ничего не можем.

Надо подумать, что же мне Зоя во сне пыталась сказать? Прокручиваю сон снова и снова. Даже приходится останавливаться с лопаткой в руках, наслаждаясь воспоминаниями. Откуда она могла знать, куда ползти за корнем? Обозвала меня глупеньким, за то, что я до сих пор не понял, чего? Почему во сне пришла именно Зоя, могла ведь одна из более близких подружек прийти. Наверное, это выкрутасы сознания. Однако сон явно с подтекстом, хоть убейте, есть такое чутье и все тут. Весь день до вечера прокучивал сон, но ответа не находил. Даже повезло откапать клубень, но мне нужна разгадка сна. Просто на нервах весь день, даже выкопанный корень не принес обычной радости. До самого вечера отгадка не нашлась. Сегодня решил пойти спать в барак. Не сколько из-за журика, сколько из-за возможности помыться. Пару раз из положенных пяти дней всегда выбираюсь на помывку. Чистое тело способствует сну, может, сегодня ночью во сне будет ответ? В бараке замечаю, насколько уменьшилось количество заключенных. За месяц, что я здесь людей заметно поубавилось, в основном из старожил. Из моих следующим точно будет Ларуш. Наверняка в следующем месяце пригонят новый этап. К тому времени второй барак окончательно опустеет. Так, проведя день в размышлениях и наблюдениях, я отправился спать, надеясь на вещий сон.

Утро добрым не бывает — есть такое высказывание. Сегодня оно не про меня. Проснулся вполне себе отдохнувший. Ночь проспал без сновидений. Так всегда, когда ждешь чего-то, не получишь, а потом в самый неожиданный момент вот оно — ваше долгожданное счастье. Проспал всю ночь мертвым сном. Ждал ведь продолжения сна, комментарии то, когда будут? Иначе я глупенький не догоняю намеков Зои. Чутье упорно говорит, что тот сон неспроста, только поди догадайся, в чем секрет. Ничего мы не сдаемся, будет и на моей улице праздник, только время дайте.

Бургас помог мне достать у охраны маленький стеклянный пузырек, правда за пять золотых, но мне фляга нужна. Яд осьминога как раз туда поместился. Теперь я снова мог набирать воду в свою фляжку, чтобы не бегать каждый раз к реке пить. Полдня провел в раскопках, обдумывая сон, но так ничего и не вспомнил необычного. К обеду пробежался свой спортивный кружок вокруг журика. У водопоя остановился, чтобы напиться и набрать воды в флягу. Там у журавля образовалась очередь из нескольких человек, поэтому я присел недалеко от воды подождать. Все прокручивал сон, вспоминая детали. Зоя, запах ее тела, грудь, чулочки, ножки, все не то. Никаких зацепок, как она указала правильное место с клубнем. Почему ползла именно в том направлении? Я сидел неподвижно, задумавшись о своем, чем привлек внимание жабо-ящура. Наверное, он решил, что я сплю или уже труп. Из воды медленно показалась его морда. Глазки оценивающе на меня посмотрели, ноздри шевельнулись, втягивая воздух. В этот момент меня словно током ударило. Вот оно Зоя не прислушивалась к чему-то, она принюхивалась! Да именно так. В замедленной прокрутке вспоминаю, как она втягивает носом воздух, как шевелятся ее ноздри. Она искала журик по запаху. От радости я резко вскочил, расстроив крокодила, который разочарованно скрылся под водой. Рванул в сторону кустов, но в последний момент вспомнил, что вообще-то пришел сюда за водой. У журавля никого уже не было, я спокойно напился и наполнил флягу. Теперь осталось по запаху найти клубень и дело в шляпе. Добравшись до места нашей дислокации, я забрался в кусты и стал принюхиваться. За последнее время все мои чувства значительно обострились, поэтому в успехе я не сомневался. Однако тут меня ждал облом. Никакого запаха, близкого к запаху клубня, в воздухе попросту не было. Запах человеческих тел, испражнений, запах самого куста — обычный как у зелени. Но ничего специфического. Переползаю от одного куста к другому, нюхаю листики — никакой разницы. Может, мне все-таки показалось? Нет, должен быть запах, уверен, что он есть, просто я не понимаю, что именно искать. Корень журика из сумки, тоже ничем не помог. Проползав пару часов, меня наконец осенило. Вернулся к своим и сказал, как только найдете корень, сразу зовите меня к кусту и ничего не делайте. Сам направился к кусту, где вчера нашел клубень. Стал сравнивать запах урожайного куста с соседними. Особых отличий не заметил. Тогда обнюхал еще раз куст и отполз подальше в сторону, принюхиваясь к другим. Наконец, где-то на краю сознания показалось, будто какое-то отличие в запахе есть, но настолько слабое, что выделить запах четко я не могу. Переползая к кусту и подальше в сторону, я окончательно утвердился, что отличие есть. Только оно было настолько слабым, что улавливалось скорее интуитивно. Ничего я на правильном пути. Уверен, что найду решение. Провозившись до вечера, так ни к чему и не пришел. Моим клубень тоже не попался, поэтому день закончился как обычно. На ночь я остался в душегубке. Залез спать в ту же нору, в которой приснился последний сон. Снаряд два раза в одну воронку не падает. Никакой сон мне не снился. Только спал беспокойно — пытался четко идентифицировать нужный запах. В итоге выспался плохо, но ничего, пробежка, ведро воды на голову — буду, как огурчик. Весь день прошел в принюхивании, но так результата и не принес. Куст, где позавчера я нашел клубень пах так же, как и остальные. Может, мне показалось вчера, что есть отличия в запахе? У вечеру мой энтузиазм пошел на убыль. Все повторилось, как и вчера. Ночевка в той же норе результата не дала, проспал всю ночь без сновидений, правда спокойно. Все утро продолжал принюхиваться, даже во время пробежек, но безрезультатно. В середине дня меня на водопое нашел Сарг с сообщением, что Ливону попался корень. Бегом в кусты на место раскопок. Всех прошу отползти подальше — метров на пятьдесят. Иначе запах тел здорово отвлекает. Основательно обнюхиваю куст, под которым виден в земле клубень. Затем отползаю метров на десять в сторону и обнюхиваю другой. Отличие есть точно. Не сразу поймешь в чем, если не знаешь, но оно есть на сто процентов. Несколько раз ползаю к кусту с клубнем, от него к обычным, фиксируя в мозгу отличие в запахе. Наконец через пару часов успокаиваюсь, осознавая, что запомнил отличие в запахе пустого куста и куста с корнем.

Товарищи стали интересоваться, что я задумал. Пришлось невнятно отговориться — типа кое-какие догадки проверяю. Рано рассказывать правду, необходимо удостовериться все ли так, как я думаю. Как говорится, утро вечера мудренее, отправляю вечером своих в бараки, сам остаюсь в душегубке. Народа здесь не много, самое время провести эксперименты. Углублялся от тропинки в разных местах, принюхиваясь к кустам. В итоге за пару часов поисков мне удалось найти четыре куста с характерным запахом. Значит, утром устрою проверку. Пускай мои товарищи покопают.

Уже устраиваясь поудобнее на ночлег, я задумался — как преподнести информацию о клубнях? Рассказать про запах, значит потерять конкурентное преимущество. Думаю, нюхачи кроме меня здесь быстро найдутся. Надо придумать какую-то байку, чтобы поверили в мою исключительность и вопросов не задавали. Какие у местного населения есть суеверия? На чем можно сыграть, не боясь разоблачения? Кроме веры в создателя я ничего другого не припомню. Были рассказы о запретных ритуалах, всякую нечисть, но это все не то. Да и с надзирающими мне разборки не нужны. Значит так, говорю, что мне ночью было откровение от создателя. Мне дан дар помогать просящим, не за бесплатно конечно, но это уже детали.

Беру человека за руку и вроде, как через меня, создатель направляет просящего к нужному кусту. Удобная позиция, если не получится найти корень, можно списать на волю бога или большое количество грехов. Контингент здесь далеко не безгрешный, пускай лишний раз помолятся за грехи свои. Проверить вру я или нет невозможно, начну утром с моей команды оттачивать навыки нюхачества.

Утром, отведя свою команду в заросли, сообщаю, что две ночи подряд мне было видение от создателя. Потому и просил вчера меня к найденному кусту звать. На меня смотрят с явным недоверием, как на идиота.

— Раскаиваешься ли ты в своих грехах? Хочешь ли ты найти корень и спать в бараке? — спрашиваю у Ларуша, взяв его за руку. На пару секунд он в замешательстве. Наконец соображает, что я не шучу, энергично кивает головой.

— Не слышу ответа, — говорю, прикрыв глаза, для большего эффекта.

— Раскаиваюсь, корень хочу найти, что бы в барак и еду, — затараторил Ларуш.

Поворачиваю голову из стороны в сторону, не выпуская его руку из своей. Глаза мои закрыты, губы шевелятся как будто в молитве. Определяю направление в сторону найденного вчера вечером куста. Нам туда, задаю направление и ползу первым. Добравшись до нужного места, еще раз осторожно принюхиваюсь. Да, запах точно есть.

— Создатель говорит, что тебе надо копать под этими двумя кустами, — показываю на куст с запахом и соседний. Пускай будет небольшой допуск на мою ошибку. Вдруг не получиться, в какой-то раз найти нужный куст.

— Вы тоже раскаиваетесь и хотите попросить создателя помочь вам? — спрашиваю у Ливона с Саргом. Те, не раздумывая кивают головой в знак согласия, хотя в глазах недоверие присутствует. Повторяю, спектакль с бормотанием закрытыми глазами, держу за руку и снова указываю направление. Развожу обоих по найденным точкам и указываю уже сектор из четырех кустов каждому. Парни крепче Ларуша, им покопать побольше можно. Так своих озадачил, теперь самому можно отправляться на поиски новых мест. Вскоре нашел еще пару кустов с запахом. Найти нужный куст оказалось не трудно, если знать, что искать. Под одним

без труда откопал корень. План на день выполнен — можно и отдохнуть. Устроился недалеко от водопоя на берегу реки. Смотрел на медленное течение, радуясь, что жизнь налаживается. Вскоре ко мне подбежал, запыхавшийся Ларуш.

— Серый, нашел там, где ты сказал, — возбужденно рассказывал он. Если раньше он смотрел на меня, как на авторитета в банде, то теперь в его глазах появился фанатичный блеск. Мой статус приблизился к божественному. Прикажи я ему прыгнуть в реку — сиганет не задумываясь. Немного позже появились Сарг с Ливоном. Такие же счастливые, как и Ларуш. Ливон плакал глядя на меня и причитал:

— Создатель не забыл про меня. Это знак, он прощает мои грехи. Спасибо Серый, через тебя ОН вселяет мне надежду.

Опаньки, такого я не ожидал. Если так пойдет, меня святоши быстренько на опыты препарируют. Надо как-то нимб над моей головой притушить. Не входит в мои планы за собой вести народные массы фанатиков.

— Размечтался дурень, еще и сопли здесь распустил, — осадил я Ливона. Ты, когда последний раз молился Создателю?

— Не помню, — задумался он.

— Почему ты решил, что Создатель тебе простил грехи?

— Так ты же сказал, корень вот он.

— Если ты заметил, то корень у каждого из нас. И никто прощения не просил и не молился. Так? — окидываю всех взглядом. В ответ утвердительные кивки. На лицах задумчивые выражения. Им сейчас можно внушить что угодно, проглотят как миленькие.

— Слушайте и зарубите себе на носу. Я не мессия и не глас божий. Да у меня были видения, однако мне Создатель не объяснил, почему он мне помогает. Он просто помогает выжить мне и моим людям. Возможно, позже мне будет откровение, но сейчас об этом даже речь не идет. Вы пошли за мной, поверили в меня, пусть все дальше так и будет. Забудьте про Создателя делайте, что говорю, а там уже как получится. Никому не говорите о Создателе.

Просто у меня открылся дар. Главное выжить самим. Молиться бесполезно, не поможет. Думаете, до вас тут никто не молился? Кому-то помогло? Не помогло. Просто слушайтесь меня, надеюсь, прорвемся.

После такой речи товарищи задумались еще больше. Ничего, на землю вроде вернул, смотрят уже нормально. Надо теперь придумать, как распорядиться правильно новыми возможностями. По сути, теперь я здесь единственный трюфельный кабанчик. Мне стало смешно от такого сравнения. Я рассмеялся, чем вызвал недоумение на лицах товарищей.

Глава восьмая Кровь

Жизнь удалась! Применительно для каторги, конечно. Мой распорядок дня теперь выглядел следующим образом. Ночевал я по-прежнему в душегубке, мое самочувствие от этого только улучшалось. При выходе в лагерь на помывку, я в отличие от всех остальных чувствовал себя хуже. Кроме как происхождения из другого мира объяснений этому не было. Во всяком случае, для меня. Утром получал кусок хлеба, за взятку второй. Деньги у меня теперь водились и не малые. Затем следовала моя пробежка, разминка, бой с тенью. Взбодрившись, отправлялся на работу. Мои товарищи приводили клиента. Указать на куст с корнем стоило восемь руалов. Слух о моих способностях разошелся быстро, желающие находились часто. Некоторых я приводил к пустым кустам специально. Предупреждая, что если корня не будет, то деньги верну. Тем, кто копал у пустых кустов честно отдавал. Нашлись умники, утверждавшие, что не нашли корень у кустов с запахом. Таких умников приходилось наказывать. Одного пришлось убить, продемонстрировав зрителям корень, спрятанный у него в поясе. Других хитрецов и всех их друзей запомнили, да перестали иметь с ними дело. Народ быстро понял, что халявы не будет, и попытки кидалова прекратились. Кстати насчет расценки в восемь руалов. Цифра взята не с потолка, а четко просчитана. Святоши за сотню в месяц устраивают в хоз. банду. В моем случае человек платит шесть раз в месяц и гарантированно ночует в лагере плюс ужины. В итоге полцены, но и наполовину меньше находишься в душегубке плюс еда. Не у всех есть сотня монет сразу, а восемь по несколько раз нашлось у многих. К тому же, заплатив за один корень, есть шанс самому искать другой.

Забыл рассказать про важное событие. Умер Ларуш. В течение недели зачах прямо на глазах и умер. На девятый день уже не мог ходить, хотя еды хватало. Сарг с Ливоном пока держались неплохо. Теперь только они были моей командой. Все распоряжения выполняли четко, без возражений и без фанатизма. Смерть Ларуша убедила их, что я далеко не бог. После моей разминки приводили клиентов, которых я провожал к нужным кустам. Больше двух за день не брал. Был риск привлечь внимание святош увеличением добычи журика. По меркам заречья я теперь был богатым человеком. Золотишко пришлось по ночам закапывать в журике. К счастью ночью я теперь видел почти, как днем. Также возросли — скорость, реакция, сила и обострился слух. Про обоняние и говорить нечего. Журик чуял за версту, образно выражаясь. Надеюсь, ночью за мной никто не следил. Да и ночи я выбирал самые темные, когда на небе только малая сестра светила. Ориентиром служили колодцы, других просто не было. От главных ворот отсчитывать шаги до заначки не хотелось.

Вернемся к распорядку. Указав клиентам на кусты, можно было устраиваться на отдых, что мы обычно и делали. Правда, иногда выкапывали корни для себя. Свободного времени у меня теперь было много, перспективы выжить весьма неплохие. Думая о будущем я решил заняться своим образованием, точнее научиться читать и писать. Без труда нашел репетитора на два месяца, за один указанный корень. Теперь каждый день нас два часа обучали письменности. Сарг и Ларуш тоже как оказалось не умели писать и читать. Мне, конечно, трудно понять, как можно жить в обществе безграмотным, однако им это особых неудобств не доставляло. Буквы местного алфавита по написанию напоминали арабские или тайские. В общем, похожи на какой-то азиатский шрифт с земли. Мне в отличие от товарищей обучение давалось очень легко. Через неделю я мог свободно читать все, что писал учитель. С написанием произошла заминка. Изначально мой мозг воспринимал здешний язык как немецкий. Писать я, конечно, мог, но очень медленно, как будто с тормозами. При разговоре это мною не ощущалось, но при написании язык был вовсе не немецкий. Читать было просто, как будто еще один иностранный. При написании приходилось перестраивать сознание. Вскоре пришло понимание, на каком языке я все время общаюсь. Учитывая темпы моего восприятия, процесс обучения не должен был затянуться.

Как-то утром после завтрака я совершал традиционную пробежку. Местами ускоряясь, местами переходя на спокойный темп. Тропинка от колодца шла немного в гору, и я по привычке в этом месте ускорился. На одной извилине тропинки, из кустов мне под ноги бросился человек. Со своей прежней реакцией лежать мне на земле без вариантов. Однако сейчас мой организм вовремя среагировал на помеху. Я просто высоко подпрыгнул над нападавшим человеком. Его руки хватанули только воздух вместо моих ног. Поскольку он не ожидал отсутствия препятствия, его тело по инерции пролетело вперед, и он упал на тропинку.

Вперед на тропинку выскочили еще двое, преграждая путь. Еще один вышел из кустов, позади упавшего. Ребятки неплохо подготовились к нападению. Нож уже был в моей руке, тело напряжено в преддверии схватки. В мозгу запульсировало забытое желание убивать. Убить всех, никакой пощады, сами напросились уроды. Ба, да это старые знакомые, Башка и Зацеп со своими дружками из Эрлиса. Теперь держитесь сволочи, всех поубиваю. Ярость просто переполняла меня. Странно, но при жажде убийства и появившейся ярости, рассудок оставался трезвым. Четко анализировалась ситуация, просчитывались варианты развития событий. Будто в меня вселился демон убийца. Нападающие молча надвигались на меня, не вступая в переговоры. Ну что же, я вас тоже люблю, только мертвые вы мне понравитесь больше. В руках у Зацепа нож у остальных колья и палки. Заточенный деревянный колышек, попадая в тело, доставляет немало ощущений, не очень приятных и не всегда совместимых с жизнью.

Резко сокращаю дистанцию до Зацепа, как самого опасного, бью рукой с ножом в лицо. Несмотря на мою скорость, он спокойно уклоняется. По инерции огибаю его и с разворота бью, стоящего рядом Башку в коленную чашечку ногой. На этот раз удар достиг цели. Слышу приятный хруст, Башка падает на землю. Однако и я получаю укол в бок. Разрываю дистанцию, это меня достал колом под ребра один тех, кто заходил с тыла. Мне вовсе не больно, я продолжаю бой. Снова иду на контакт, и опять Зацеп уклоняется, да еще и успевает при этом полоснуть меня ножом по плечу. Боли не чувствую, продолжаю танец смерти. Вовремя отпрыгиваю в сторону, Башка пытался схватить за ногу. Делаю вид, что кидаюсь на Зацепа, но сам в прыжке бью ногой одного из бандитов в голову. Тот, явно непривычный к таким ударам ногами, удар пропускает. Остается опасный Зацеп с помощником.

Действуют они слаженно, обходя меня с разных сторон. Пока меня спасают только скорость и повышенное восприятие. От напарника ухожу без проблем, даже подрезал его немного, пройдясь по ребрам. Зацепа достать никак не получается, он успевает уворачиваться и даже с успехом отвечать на мои выпады. Иногда сам атакует, причем небезуспешно. На моем теле число порезов стремительно увеличивается. Серьезным противником оказался этот Зацеп, не зря в лидерах. Резко кидаюсь, мимо второго к просвету в кустах. Тот, решив, что я собираюсь сбежать, бросается за мной. Маневр удался, перед самыми зарослями резко отталкиваюсь ногой от одной из веток потолще, гася инерцию. Мое тело стремительно разворачивается в обратном направлении. Преследователь пытается затормозить, только удар моей ноги сбоку в голову, сбивает преследователя в сторону. Минус один в мою пользу.

Остался только Зацеп, весьма опасный противник, к тому же стремительно приближающийся. Между нами начинается смертельный танец. Я работаю на пределе сил, вкладывая все в скорость. Противник наоборот действует расчетливо, уходя от моих выпадов, в свою очередь, контратакуя и не безуспешно. Мое тело покрыто порезами, не смертельными, однако скоро они дадут о себе знать. По руке из пореза медленно стекает кровь, напитывая влагой рукав. Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, слизываю кровяную полоску с ладони. Как же приятен вкус сладкой крови. Почему кровь сладкая — пытаюсь понять, только безуспешно. Сознание будто раздваивается. Новая часть меня хочет управлять телом. Не грубо вломиться на правах хозяина и диктовать условия, вовсе нет. Моя новая часть хочет заполнить пробелы в моем восприятии мира, помочь мне обрести себя истинного. Удивляюсь, как я раньше жил, не чувствуя такой важной части себя. Удивление очень короткое, все будет потом, сейчас надо повиноваться моей новой сущности. Так надо, это путь к победе. Полностью отдаю себя во власть новых инстинктов.

Зацеп недоуменно смотрит, как я сбавляю скорость и убираю нож в ножны. Я останавливаюсь напротив, в предвкушении победы. Наверное, что-то отразилось в моем взгляде, заставив его нервничать. Он смотрит по сторонам, только другой опасности нет. Его смерть стоит перед ним, только он этого еще не понял. Перекинув нож из руки в руку, он решается напасть, тем более, что я не двигаюсь. Сближение, выпад ножом мне в корпус. Моя новая сущность ждет этого момента. Мое прежнее сознание без труда читает мысли нового, неизведанного, но такого родного. Родного, чего? Не могу уловить до конца. Левой рукой хватаю руку Зацепа с ножом. Лезвие режет мою плоть, только это уже не имеет значения. Рука зафиксирована, что мне может противопоставить этот жалкий человечишка с его хлипким телом? Правая рука стремительно летит к голове противника, мой указательный и средний пальцы вбиваются в его глаз. Теперь надо когтем на пальце разрезать его мозг, потом

вырвать, еще живое сердце и съесть. Не понимаю, почему нет когтя на пальце. Вырываю пальцы из глазницы и недоуменно смотрю на них. Как без когтей вырвать сердце противника? Зачем вырывать сердце? Тело Зацепа падает на землю. Вижу на тропинке знакомое лицо, это свои, не убивать. Почему нет когтей, зачем сердце — перед глазами темнеет, я падаю куда-то в черную пропасть.

Пробуждение происходит буднично, как обычно по утрам. Открываю глаза, перевожу тело в сидячее положение, осматриваюсь вокруг. Обычные кусты журика, рядом Сарг, во взгляде тревога и ожидание. На улице разгар дня. Как это меня угораздило до середины дня проспать? Пытаюсь вспомнить, что произошло перед сном. Воспоминания мне не нравятся. На меня напал Зацеп со своей кодлой, вроде я всех вырубил. Помню, как всадил ему пальцы в глаз, надеюсь, убил, только дальше темнота, ничего не помню. Концентрирую взгляд на Сарге, теперь вопрос у меня во взгляде.

— Вижу, очухался, даже меня узнал, — констатирует Сарг.

— Я всех убил? Проблем с ними не будет? — спрашиваю первое, что приходит на ум.

— Убил не всех, только Зацепа. Остальных мы добили позже, когда следы заметали.

— Долго я в отключке был?

— Трое суток.

— Что? Как трое суток, не может быть, — Прислушиваюсь к ощущениям, самочувствие нормальное, только размяться хочется. Надо пару кругов пробежать, будет полный порядок.

Сарг выжидающе на меня смотрит. Пытаюсь понять, чего он от меня хочет. Наверное, рассказа о том, как они на меня напали.

— Бежал я как обычно, тут эти из кустов на меня кинулись. Успел вовремя увернуться, с ног не сбили. По одному вывел их из строя, только Зацеп слишком крепким оказался, никак до него добраться не мог. Он меня не слабо порезал своим ножичком, — осматриваю свою одежду. Следы от порезов никуда не делись, только на теле следов почти не осталось. Все шрамы прекрасно зажили и смотрелись, как порезы двух месячной давности. На одежде следы темных пятен. Видно, что кровь ребята с меня постарались смыть. Это сколько им с флягой за водой побегать пришлось?

— Спасибо, что не бросили меня.

— Да не за что. Ты нам ничего не хочешь рассказать? — Сарг смотрит с интересом.

— Вроде все рассказал, что помню. Лучше ты мне расскажи, что тут было, пока я отдыхал. Вижу в его глазах какое-то разочарование, но он принялся рассказывать.

— Подтянулся, я значит на шум, хорошо неподалеку находился. Выбегаю из-за поворота, вижу, ты у него из глаза пальцы выдергиваешь. Потом на меня глянул, мне аж не по себе стало, и вырубился. Я тела в кусты затащил быстренько, где твоей крови побольше натекло — пылью присыпал, да за Ливоном рванул. Обернулись быстро, зрителей немного собралось. Успели мы их разогнать, пока они тебя не нашли. Потом добили живых, следы получше замели, да тебя отмывать принялись. Напали на тебя, позарившись на золото, припасли, что ты зарабатываешь не плохо. Зацеп оказался из клана каленых, потому ты с ним не сразу справился. Три дня у тебя дежурим с Ливоном, в бараки по очереди ходим. Зажило на тебе все быстро, ну ты и сам это знаешь, — закончил он рассказ, вызвав у меня еще больше вопросов.

— Что за клан, каленых?

— Тренированные наемные убийцы. У них своя каста, принимают туда не всех, учат несколько лет, берут дорого, работают безотказно.

— Получается, я голыми руками убил профессионального ниндзя?

— Кто такие ниндзя? — не понимает Сарг.

— Наемные убийцы.

— Да именно так и получается. Не видел бы своими глазами, тоже не поверил бы.

— Как узнали, что он из каленых?

— Труп раздевали, под мышкой клеймо нашли клановое. Потому их, кстати, калеными и называют.

Задумываюсь на минуту. Какая-то мысль из рассказа меня настораживает, надо понять, что именно. Вот оно, уловил.

— Ты все время говорил так, как будто вы прятали мою кровь и меня в первую очередь, а не трупы. Почему? — задаю оформившийся вопрос. Сарг опускает глаза и медлит с ответом.

— Не тени кота за яйца, — начинаю нервничать я. Кошки кстати в этом мире были, в отличие от ниндзя.

— Ты не хочешь нам рассказать, так не надо, мы же не настаиваем, — мнется Сарг.

— Хватит мне темнить! Отвечай четко, почему меня и мою кровь прятали? — рявкаю на него. В его глазах удивление.

— Да потому, что она у тебя черная, как у демона. И взгляд твой, когда ты палец из глаза у Зацепа вытащил, потом на меня посмотрел — у людей таких глаз не бывает. Только мы с Ливоном тебе служить пообещали, слово сдержим, хотя и ответ перед единым держать придется.

Теперь настала моя очередь впадать в ступор от услышаного. Нет у парней от журика башку, конечно, подвинуло, но что бы на столько. Осознав это, я начал смеяться, чем вызвал недоумение на лице Сарга.

— Ты сам понял, чего сказал? Ой, не могу, демон, черная кровь, не человек, — сквозь смех перечислял я страшилки из его рассказа.

— Не хочешь, не говори, я же сказал, мы понимаем, — повторил Сарг.

Нет это уже, ни в какие ворота не лезет. Надо как-то возвращать мужика в реальность. Иначе его точно демоны скоро сожрут. Проверяю пояс — ножа на месте нет.

— Где мой нож?

Порывшись в вещах, Сарг протягивает его мне.

— Смотри и больше, чтобы никаких недомолвок не было, с этими словами закатываю рукав и надрезаю на руке кожу.

Капля крови на руке, и мои глаза увеличиваются в размерах синхронно. Из раны, медленно набухая, собирается большая капля черной крови. Немного задержавшись, она скатывается по руке на землю. Синхронно с ней, из моего глаза скатывается слеза. У меня шок. С какой-то отрешенностью смотрю на кровь. Что-то зацепило на краю сознания, что-то уже было странное во время боя. Подношу руку ко рту и слизываю каплю. Офигеть, она сладкая. По вкусу кровь совсем не похожа на человеческую.

Глава девятая Собиратель душ

Поднимаю глаза на Сарга.

— Ты на самом деле не знал? — понимает он по моему состоянию.

В ответ только качаю головой. Мне надо подумать. Хотя, чего думать, если информации ноль только факт на лицо. Лихорадочно соображаю, какие есть варианты. Вариантов не много. Первое — надо расспросить Сарга в деталях обо всем, что они видели, и знают.

— Почему ты сказал, что у меня кровь, как у демона? — задаю первый вопрос.

— Это все знают.

— Все это кто? Как часто ты демонов видел?

— Да ни разу я их не видел, даже из знакомых никто не видел, но все знают, что у демонов кровь черная.

— То есть это не более чем слухи, — уточняю для собственного успокоения.

— Не может это быть просто слухами, у любого спроси — все то же самое скажут. Про кровь демонов тебе любой подтвердит, что она черная.

Так, реальных доказательств нет, только слухи, это уже легче.

— Ты говорил, что у меня были не человеческие глаза — поясни.

— Зрачок во весь глаз огромный, черный и взгляд не человеческий. Что-то холодное, чужое внутри. У людей так не бывает.

Так, опять одна интуиция. Был бы зрачок вертикальный, тогда беда. Большой черный в схватке — еще не факт. Только черная кровь, сладкая на вкус в моих жилах, от этого не уйти.

— Может, ты слышал о каких-то болезнях, после которых кровь у человека становится черной? — выдвигаю очередное предположение.

— Нет только удемонов, — качает головой Сарг.

— Расскажи все, что ты знаешь про демонов. Только по возможности подробно, даже слухи — в общем, все.

— Да, никто особо много не знает. После встречи с ними живых обычно нет. По слухам, сюда к нам их чернокнижники вызывают. Надзирающие потому за чернокнижниками и охотятся. Могут принимать человеческий облик. В боевой форме демоны простым оружием неуязвимы, только магическим или божественным. Кожа, как броня черного цвета. Быстро двигаются по сравнению с человеком. Долго у нас не задерживаются. Выполняют, то зачем их вызвали и домой. Еще говорят, охотятся за человеческими душами. Принимают клятву от человека на крови и все. Душа во власти у демона, на перерождение не попадет. Но и силу с властью, тем, кто душу им продал, дают не малую. Поддерживают короче. Больше не слышал ничего.

— Вы с Ливоном решили, что я демон?

— Сложи воедино все факты да сам прикинь, что нам было еще подумать.

Есть над чем поразмыслить. Ведь частично он прав. Только не во всем. Кровь у меня после перемещения не была черной. Помню цвет своей крови в пыточной, по дороге сюда тоже были мелкие ранки. Кровь была нормальная — красная. Более темной она мне показалась после битвы с осьминогом, но значения этому я не придал. Сейчас она не просто черная, но и сладкая. Значит, в моем организме здесь происходят изменения. По описаниям я превращаюсь в демона. Святоши тоже принимали меня за демона, даже жезл на мне светился. Может там, на площади я действительно с демонами столкнулся? По описанию все сходится. Меня они за земляка приняли. Говорил я с ними, на русском. А может и не на русском, может это особенности переноса сюда. Типа их язык мною воспринимался как родной. Про местный язык я тоже думал, что немецкий. Только сейчас буквы увидел и понимаю, что язык совершенно другой. Однако я на нем говорю без проблем. Сейчас, как свой воспринимаю. Иногда словарного запаса не хватает, да с незнакомыми моему миру понятиями спотыкаюсь. Допустим, демоны есть, но никто по слухам в демона не превращается. Может, я после ночи с Эллой, заразу ихнюю подцепил, типа СПИДа демонского? Теперь медленно превращаюсь не понятно в кого. Во время боя с Зацепом во мне была другая сущность, вроде я, да не я. Может это и есть демоническое проявление. У меня возросла выносливость, скорость. В отличие от остальных людей я себя в журике чувствую лучше, чем в бараках. Во время стычек явно проявляется желание убивать. Раньше за собой такого не замечал. Что мне теперь с этим делать? Собственно, ничего. К сожалению, не в моих силах что-то изменить. Все на уровне догадок. Перенос в другой мир уже само по себе событие неординарное. На фоне переноса все остальное — просто цветочки.

Страдать по этому поводу сильно не буду, жив и то хорошо. Теперь, что делать с товарищами. Сообщить, что я демон, корчить страшные рожи. Или наоборот прикидываюсь белым и пушистым, хотя нет, не прокатит — кровь не спрячешь. Ладно, буду говорить, что сам толком не знаю, но есть подозрение, что я превращаюсь в демона. Даже врать не придется, все соответствует моим выводам. Есть только один большой риск. Если об этом пронюхают святоши, то жить мне останется совсем не долго. Надо попросить держать язык за зубами. Хотя бывает с точностью до наоборот. Человеку, обладающему секретом, невтерпеж этим похвастаться. Понадеюсь на выдержку моих товарищей. Хотя, почему бы мне их не припугнуть слегка. Сарг сказал, что демоны берут клятву на крови, типа душу человека. Может мне с них такую клятву стребовать, тогда точно молчать будут. Пускай думают, что я настоящий демон. Вот же дилемма. Придется подкорректировать объяснение, затем прижать моих клятвой.

— Сарг, найди Ливона и оба сюда, — делаю первый шаг к выполнению плана. — Если есть, хлеба прихвати, аппетит разыгрался зверский.

Пока, оставшись в одиночестве, придумываю текст клятвы. Надо просто и коротко, все равно, она не настоящая. Только моим товарищам этого знать не обязательно. Минут через двадцать вернулся Сарг с Ливоном. Ливон с тревогой ко мне присматривался.

— Такое дело, моя ситуация немного изменилась, поэтому придется мне вам кое-что рассказать. Скорее всего, я превращаюсь в демона. Процесс запущен и мне не ведомо, когда он полностью завершиться. Вы согласились идти за мной, повиноваться всем моим приказам. Я ценю ваш поступок. Однако, после новых изменений со мной, я предлагаю вам поклясться мне в верности на крови. Заставлять не буду, дело сугубо добровольное, — добавил я, видя растерянность во взглядах товарищей.

— Только есть шанс, что кровавая связь со мной продлит ваши жизни здесь в душегубке. Думайте, я жду ответа.

На несколько минут воцарилось молчание. Каждый из них думал о своем.

— Знаешь, а я согласен, — сказал первым Сарг. — Ты за мной в реку полез, не бросил, без всякой клятвы. После встречи с тобой, меня точно душегубка меньше давит. Думаю, с клятвой у меня больше шансов выжить.

— Что насчет тебя? — спрашиваю Ливона.

— Не знаю, чем это закончится, только у меня чутье, что если я отсюда выберусь, то только благодаря тебе. Не знаю почему, но чуйка меня редко подводила. Короче, согласен я тоже.

— Хорошо. Повторяй за мной, — первой будет клятва Сарга.

— Я, Сарголаш, дальше полное имя, клянусь служить Сергею Давыдовичу Дэволину, беспрекословно выполняя все его указания. Никогда не действовать ему во вред, быть преданным ему душой и телом, во веки веков.

— Я, Сергей Давыдович Дэволин принимаю клятву верности Сарголаша, обязуюсь по мере возможностей помогать и защищать его, — после чего я надрезал кожу на руке.

Сарг тоже надрезал кожу. Когда капли крови на наших руках набухли, мы соединили их вместе. К моему удивлению, когда капли соприкоснулись, раздалось шипение, затем пошел черный дым. На долю секунды я ощутил легкое головокружение. Больше никаких ощущений. Никакой привязки души я не почувствовал. Да и с чего, я изначально знал, что блефую. Правда интересно, отчего дым идет, но это может быть особенностью моей новой крови.

Повторили все действия с Ливоном. Также пошел дым плюс легкое головокружение. Мои товарищи прислушивались к своему состоянию. Думаю, что никаких изменений они не наблюдали.

— Не бойтесь, ничего вы не почувствуете, — подбодрил я их.

— У меня голова закружилась, — сказал Ливон.

— У меня тоже, — подтвердил Сарг.

— Надеюсь, кроме этого вы ничего не почувствуете. Слушайте первый приказ. Никогда никому про клятву не рассказывать. Никто не должен знать про мою кровь и вообще про демона. На этом все. Теперь ребятки, дайте мне хлеба, — с жалобным лицом протягиваю руку.

Напряженность момента спадает — Ливон с улыбкой протягивает мне кусок. Сарг тоже улыбается, понимая, что ничего в жизни не изменилось.

Повседневная жизнь возвращалась в привычное русло. Все раны на мне окончательно зажили через пару дней. Думаю, через месяц даже следов и шрамов не останется. Такая у меня теперь крутая регенерация. Продолжаю показывать корни за деньги. Количество людей с каждым днем заметно сокращается. Наверняка, скоро пригонят новых заключенных. Те, кто остался, размещаемся в одном бараке. Полностью освоил письменность. Озадачился поиском учителя рукопашного и ножевого боя, пока безрезультатно. Ежедневно увеличиваю нагрузки на свой организм. Бегаю теперь не меньше часа в день. К моим пробежкам все давно привыкли, с вопросами не пристают. В один из дней, во время пробежки, на моем пути нарисовались старые приятели Бургас с Цыфаном. Вышли на дорогу заблаговременно и спокойно ждали пока я к ним подбегу.

— Привет старым знакомым, — останавливаюсь возле них.

— И тебе не хворать, хотя куда уж больше здоровья то, — выдает Цыфан.

По виду вижу, что не зря меня поджидают. Что-то тревожное у них на душе. И новое изменение — колени в земле. Прижало вас окончательно ребята, раз копать журик принялись.

— Рассказывайте, что на душе, — спрашиваю с улыбкой, от чего оба еще больше занервничали.

— Ты, наверное, не знаешь, пару часов назад умер Мокрый, — сообщает Бургас.

— Жаль, хороший был парень, — ничуть не кривлю душой.

— Ришаль очень плох, думаю, не больше недели осталось, — продолжает Бургас.

— Душегубка, что тут поделать, — развожу руками.

Цыфан с Бургасом переглянулись, Цыфан кивнул ему, вроде соглашаясь.

— Есть очень серьезный личный разговор. Можем, поговорит наедине? — спрашивает Бургас.

Соглашаюсь. Мы направляемся к берегу реки, Цыфан держится в отдалении. Находим открытое место, чтобы никто рядом не подслушал. Бургас садится на землю, жестом приглашая меня присесть рядом. Устраиваюсь поудобнее, ожидая разговора. Бургас все никак не может решиться. Интересно, что же он такого от меня хочет.

— Мы долго не могли решиться, но теперь видим, что выбора нет, — начинает Бургас.

— Мы хотим стать членами твоей банды. С полным подчинением. Будем делать, что скажешь. Долго не решались, но после смерти Мокрого — готовы тебе продать свои души. Только не отказывайся, мы на самом деле согласны. Поверь, мы сможем быть полезными, — смотрит на меня с отчаянием и надеждой в глазах.

Теперь настала моя очередь задуматься. Хорошо еще сумел сохранить невозмутимость на лице. Ожидал, что не простой будет разговор — но такого, точно нет. Как они узнали, про души, неужели мои проболтались?

— Теперь по порядку и в деталях. С чего вы решили мне предлагать свои души? Только хорошо подумай, прежде чем соврешь, — смотрю пристально на него.

— Мне незачем врать. С того момента, как ты в камеру попал, я понял, что ты другой. Да и все это понимали. Как будто из другого мира пришел, элементарных вещей не знаешь. Попал с нами, за нападение в группе с демонами на каторгу. За демонов дорога одна на каторгу, значит, кто-то слово замолвил, причем очень веское. Даже подозревали, что ты стукач подсадной. Только когда тебя в журик вместе с нами кинули, поверили, что не стукач. Дальше только наблюдение. Всех здесь давит, а тебе только на пользу. Людей под себя взял и странное дело, люди твои стали хорошо себя чувствовать. Во всяком случае, лучше, чем до встречи с тобой. Когда Цыфан это подметил стали наблюдать за вами внимательнее. Ты стал безошибочно находить корни, что очень странно. Больше странностей не было, пока на тебя не напал Зацеп со своими людьми. Вырубить троих, плюс убить голыми руками наемника из клана каленых, такое человеку не под силу. Цыфан видел, что даже Сарг тебя во время боя испугался. Дальше просто. Когда он принялся пылью место схватки посыпать, стало интересно, что же там такого прячут. Пока Сарг за Ливоном бегал, Цыфан все осмотрел и даже тело твое в кустах видел. У тебя кровь демона. Только нам терять нечего. Мы решили, лучше продать душу демону в обмен на жизнь, чем бестолково сдохнуть в ближайшее время. Поверь, мы долго не решались, но теперь определились окончательно. Не бросай нас, пожалуйста, — снова попросил Бургас.

Теперь переваривать сказанное пришлось мне. Оказалась простая наблюдательность. Я чуть было на своих не подумал. Значит, есть риск, что могут оказаться еще, такие наблюдательные. Главное, чтобы святошам не настучали. Подметили они деталь, которой я не заметил. Мои помощники стали чувствовать себя в душегубке лучше. Не так хорошо, как я, но лучше, чем раньше. Только почему, я не знал. Может, сработал эффект плацебо? Думая, что под защитой демона их организм взбодрился. Вполне может быть. Таким образом, провернув спектакль с клятвой на крови, может и этих, подольше продержать в живых получится. Терять я в любом случае ничего не теряю, вдруг сработает.

— Сколько вас человек, — задал я логичный вопрос. Кто его знает, сколько человек они за собой потащили.

— Трое, мы с Цыфаном и Ришаль.

— Будь, по-вашему. Только помни, вы ко мне пришли с просьбой, а не наоборот.

— Ты же знаешь наше слово закон, — просветлел Бургас и замахал рукой, подзывая Цыфана.

— Спасибо, что не бросил, — сказал Цыфан, глядя на счастливое лицо друга.

— Пошли к Ришалю, надо торопиться, — решил я не откладывать дело в долгий ящик.

Дальше все прошло по уже знакомому сценарию. Конечно, мужиков слегка шокировала черная кровь, наверное, до последнего не верили. В остальном, так же, дым, легкое головокружение. Только теперь у них в глазах светилась надежда. Как у человека, который узнает, что беда прошла стороной. Расспросил, как у них с едой и ночевкой, оказалось, что последние дни стало плохо. Запасы денег, переданных с воли, закончились, корней накопать не вышло. Мокрый с Ришалем в барак вчера выходили, только мокрому все одно не помогло. Вот и появилась первая забота — отправить моих людей в барак на ночь. Дотрагиваюсь по очереди до каждого, надо же имидж поддерживать, говорю следовать за мной. Каждому нахожу куст с корнем, даю указание копать. Могу прямо приказать, но мне как-то неловко, не рабы же они мне. Ришаль настолько слаб, что сам помогаю ему откапать корень. Вечером перед отправкой в бараки, сообщаю Саргу с Ливоном, что наша команда пополнилась. Те даже обрадовались, что не они одни клятву дали. Только мне теперь надо придумать, что делать с такой командой.

Глава десятая Удел долгожителя

В какой-то момент подметил, что до сих пор не познакомился со здешними старожилами. Эта троица держалась особняком, не особо контактируя с остальными. Раз гора не идет к Магомету, значит, пора мне самому к ним в гости наведаться. Подготавливаюсь к встрече, что бы ни с пустыми руками идти. Такие как я с вопросами наверняка к ним регулярно подкатывают. Не захотят со мной поговорить, значит не судьба. Однако лишняя информация мне вполне пригодилась бы. Пока не прибыл свежий этап, народу к ним подкатывает с вопросами поменьше. Посмотрим, повезет мне или нет.

— Удачного дня коллеги, — догоняю их компашку, сразу после завтрака, пока не успели нырнуть в заросли.

Троица останавливается. Рассматривают меня без особого интереса. Отвечать на обращение не собираются, ждут, что я скажу дальше. Придется брать быка за рога.

— Хочу с вами поговорить, как с долгожителями здесь, — замечаю на лицах троицы скуку. Явно им надоели одни и те же вопросы.

— Меня не интересует, почему вы находите журик. Также я не собираюсь спрашивать, как вам удалось продержаться год, — пытаюсь объяснить сразу, что вопросы у меня не стандартные будут.

— Зачем нам тебе, что то рассказывать? — спрашивает один из них — крепыш лет сорока с волевым лицом.

— Есть у меня предположение, что проживу я здесь не меньше вашего. Полезная информация лишней не будет, — пытаюсь завести разговор, не предлагая оплаты.

— Некогда нам истории рассказывать, нам корни искать надо, — отвечает крепыш, собираясь уходить.

— Так я и предлагаю тому, кто поговорит со мной, корень, в компенсацию, — устанавливаю цену я.

Вижу, что за корень поделиться информацией ребята не прочь.

— Нас здесь трое, — если ты не заметил, торгуется крепыш.

— Вижу, только мне достаточно поговорить с одним из вас. Корни то вы тоже каждый себе копаете, а не на троих, — парирую я.

— Давай корень, час мы с тобой поговорим, а корень достанется тому из нас, кто сегодня свой не найдет, — соглашается лидер.

— Давайте устроимся где-нибудь поудобнее, — предлагаю я.

Находим место, присаживаемся для разговора.

— Мое погоняло здесь — Серый. Скорее всего, я проживу в душегубке не меньше вашего. Корни искать умею. Однако беспокоит меня несколько моментов, — начинаю предметный разговор.

— Почему ты думаешь, что проживешь здесь долго? — интересуется в свою очередь один из них — светловолосый, высокий парень моего возраста.

— Я себя в журике чувствую лучше, чем в бараке, — говорю правду. — В связи с этим первый вопрос, почему здесь нет заключенных, проживших дольше вас?

— Потому, что долгожителей забирают святоши, — поясняет третий старожил — жилистый парень с умным взглядом, примерно моего возраста.

— Расскажите все, что про это знаете, поподробнее, включая слухи, — настораживаюсь я.

— Не особо много сами знаем, но происходит примерно следующее: Раз в пол года — год, надзирающие собирают долгожителей и уводят куда-то. Никто не знает куда. Точного времени, когда будут забирать угадать невозможно. Забирают только долгожителей, кто больше полугода здесь выжил. Уводят всегда под вечер, пару святош и конвой. Конвой и один святоша через пару часов возвращаются с ошейниками. Узнать куда отвели заключенных, не удалось. Вот такая не радостная история.

Интересно девки пляшут. Ох, не зря я с вами поговорить решил. Получается, про нас тут не забыли и святоши внимательно следят за заключенными, преследуя свои не понятные нам цели. Но заключенный может прятаться в кустах и его не заберут. Нет, не получиться, сколько они здесь безвылазно просидят, все одно придется когда-то выйти. Даже за хлебом на завтрак придешь — тебя и захомутают.

— При вас забирали людей, — продолжаю расспросы.

— Один раз с год назад.

— Сколько человек увели?

— Не больше десятка, может семь — восемь.

— Кто-то из долгожителей здесь сидит за преступление, подконтрольное святошам? Например, чернокнижники, связь с демонами.

— Нет, никто из долгожителей, кого мы знаем, на воле с надзирающими не пересекался.

— Получается скоро ваша очередь?

— Да, думаем, в течении месяцы нас отсюда заберут.

— Может, вам удалось подметить хоть какое то отличие долгожителей от остальных заключенных?

— Тоже над этим думали, да так ничего и не можем сказать.

— Сколько человек могут забрать святоши сейчас?

— Вместе с нами человек восемь наберется, если брать тех, кто более полугода здесь.

Выходит, зря я о свободе через десять лет размечтался. Святоши тащат нас отсюда не на курорт. Скорее всего, на какие-то опыты. Потому мое умение находить журик и сказки про создателя им сейчас по фиг. Настанет время, пойдешь по конвейеру на разделку.

— Когда увели заключенных, вы сказали, вернулся один святоша. Позднее второй в лагере не появлялся?

— Не знаем. Нет возможности проверить. Людей уводили, кода нас только прислали сюда. Откуда нам знать, что станем долгожителями здесь. Только потом, когда поняли, что выживем стали справки наводить у тех, кто остался, да только мало кто выжил к тому времени. Мы даже не помним лиц этих святош. Ты вот заранее интересуешься, возможно тебе повезет больше.

— У охраны не пробовали узнать детали?

— Пробовали, да только молчат как рыбы. Даже за деньги никто сказать ничего не может.

— Может, мало денег предлагали?

— Да нет, даже согласны были платить любую запрошенную цену, только никто не соглашается. Впечатление, что они сами ничего не знают. Мы не знаем, у кого спрашивать, не помним, кто в том конвое был.

Пожалуй, такое действительно странно, чтобы охранник за пустяковую информацию от больших денег отказался. На этот счет появилась у меня догадка. Предположим, что нас действительно на опыты уводят в какую-то лабораторию поблизости. Может такое быть, что там охране подтирает память гипнотизер — вполне. Озвучиваю свою версию долгожителям.

— Вполне может быть, только, что нам это знание дает? — резонно спрашивает высокий парень.

— Предлагаю объединить наши усилия в борьбе с системой.

— Повторюсь, что нам троим это даст? — говорит блондин.

— Вам троим, уже ничего. Только после вас заберут меня, потом еще следующих. Если нам удастся собрать больше информации, даже по крупицам. Возможно, что через несколько лет кто-то отсюда сбежит, или напакостит святошам. Вам терять уже нечего, не прилагая особых усилий, вы можете помочь другим и навредить системе. Или вам надзирающие с охраной нравятся настолько, что вы для них стараться будете? — стараюсь убедить троицу.

— Что ты конкретно предлагаешь делать?

— Главное сейчас объединить усилия. Первое, что сейчас приходит на ум, запомнить весь конвой который будет вас уводить. Для этого я вас познакомлю со своими людьми. Мы постоянно за вами будем присматривать. Как почувствуете, что вас забирают — подадите сигнал. Мы потом сможем поспрашивать конкретно тех, кто вас провожал до места. Если моя версия про то, что конвоирам стирают память или блокируют, верна, то на всякий случай попробуйте сунуть какой-нибудь знак им в вещи.

— Думаю, что резон в твоих словах есть. Любая пакость, которую я смогу напоследок устроить охране, мне только в радость, — сказал крепыш, остальные согласно закивали.

— Если вдруг вспомните, что-то — поделитесь. Любые странности и предположения, не стесняйтесь, рассказывайте. Вдруг потом информация окажется полезной, — пожимаю всем руку и мы расстаемся.

Вечером показываю долгожителей моим людям. Пересказываю историю про святош, про то, что уводят людей. Даю указание хотя бы одному постоянно следить за ними. Оговариваем условный сигнал. Когда их будут забирать, они покажут нам фак. Рука опущена вниз, из кулака выпрямленный средний палец. Просто и внимания не привлекает. Предлагаю запомнить лица всех святош в лагере. Если проморгаем момент, когда долгожителей уведут, то хотя бы сможем вычислить, кто из святош ушел с ними. Вдруг за ними один и тот же курьер приходит. Тогда его появление в лагере предупредит нас о скором перемещении. Хотя, вряд ли мы что-то сможем предпринять. Предупрежден — значит, вооружен. Информация лишней никогда не бывает.

Глава одиннадцатая Отравитель

Результатами разговора с долгожителями я был доволен. Понятно, что живыми нам отсюда не уйти, только на опыты к святошам. Надо выяснить детали, вдруг по дороге будет шанс сбежать. Не факт, что получиться, только попробовать стоит. Терять нам нечего, убит при попытке к бегству, может быть даже лучше, чем умер при препарировании на опытах. Год в запасе есть, может меньше. Пободаемся господа святоши.

К середине дня, меня нашел встревоженный Цыфан.

— Серый у нас проблема, — отдышавшись, выдал он.

— Выкладывай, — сосредотачиваюсь я.

— Ришаль. Короче, мне с Бургасом после клятвы вроде стало лучше, а вот ему, похоже, не помогает, твоя кровь.

— Веди к нему, посмотрим.

Вид Ришаля сомнений не вызывал — человек умирает. Состояние явно ухудшилось. Тускнеющий взгляд, нет интереса к жизни. Странно, моя кровь должна была подействовать, ведь остальным помогло. Надо поразмыслить над всем этим, более детально.

— Я пойду, помедитирую, надо проверить свои догадки, — с этими словами покидаю друзей и двигаюсь к реке.

У реки мне нравилось сидеть на берегу, размышлять, глядя на медленное течение. Сейчас подумать придется основательно. Почему моя кровь не помогла Ришалю? Не найдя ответа на этот вопрос, мой авторитет в глазах друзей может сильно упасть. Именно в глазах друзей, по-другому я теперь их не воспринимал. Пусть и бутафорская, но нас связывала тайна, они доверились мне. Нельзя бросать Ришаля, надо помочь ему, во что бы то ни стало.

Проведя около часа в раздумьях, ответа так и не нашел. Допустим у меня измененная кровь, мутировавшая во что-то черное, по слухам демонская. Одни только догадки, подтверждений нет, кроме собственно цвета. Свойства неизвестны. Выделяется дым при соприкосновении с человеческой кровью. Как она может уберечь от душегубки неясно. Чем дольше я сидел, тем мрачнее становилось на душе. Никаких идей. Никто до сих пор не знает, почему душегубка по-разному на людей действует. Я тут на себя решил, до кучи, задачку по продлению жизни возложить. Не много ли вы на себя берете Сергей Давыдович, задаю себе логичный вопрос, ответ на который озвучивать не хочу. Не хочу потому, что совесть замучает.

Нет решения, а друзья ждут, верят в меня. Хоть из кожи вон вывернись. Так и поступил бы, если знать, что поможет.

Река медленно несла свои воды, присутствие человека ей никак не мешало. Течение медленно перемещало массы воды. На поверхности никаких признаков жизни, спокойствие и умиротворение. Знаю, что вид этот обманчив. Сам подходил к воде, знакомился с местными зверюшками. После встречи с крокодилом к воде больше не подходим. Сажусь в позу лотоса, пробую успокоить мысли, которые мечутся в поисках решения. Смотрю на воду, на ее медленное движение и пытаюсь, заставить мысли замедлить свой бег, в унисон с течением. Не сразу, но мне это удается.

Допустим я демон. Не до конца мутировавший, но процесс запущен. Мне не хватает знаний о своих возможностях. Конечно, если таковые у меня уже появились. Кто бы подсказал, где взять демона — наставника? Стоп. Может теперь, когда кровь моя преобразовалась в демонскую, у меня получиться, призвать Раджа, Зора и Эллу. Раньше не получалось, так ведь теперь произошли в моем организме изменения. Причем изменения весьма заметные.

Устраиваюсь удобнее и пытаюсь, как умею, призвать их к себе. Называю полные имена, прошу придти на помощь, прошу подчиниться, выполнить обещание. Только никакого результата нет. Ничего даже не шевельнулось на задворках сознания. Никак не проявляется новая сущность, обнаруженная во время последней схватки. Получается, с этой стороны помощи все так же ждать бесполезно. Что поделать, попробовал и успокоился. Затрат минимум — результата ноль. Бог с ними с демонами, Ришаля надо спасать.

Прокручиваю все воспоминания за последнее время. Благо память с каждым днем только улучшается, я теперь помню все мельчайшие подробности. Те, кто принес мне клятву на крови, чувствуют себя в душегубке лучше. Откуда такое утверждение? Мне так сказал Бургас на основе своих наблюдений. Сказал он мне об этом на четвертый день, после принятия клятвы у первопроходцев. Значит изменение в самочувствии Сарга и Ливона стали заметны за четыре дня? Не клеится версия. Наблюдали за нами давно, значит, изменения начались до того, как в дело пошла кровь. Теперь осталось найти пять отличий, точнее вспомнить, что происходило особенного с моими людьми за это время. Ко мне примкнуло трое — Сарг, Ливон и Ларуш. Ларуш уже мертв, хотя был рядом с нами все время. Кстати он в отличие от остальных не обещал повиноваться мне. Если расценить обещание, как условную клятву, может оно, даже без всякой крови действует, только не сразу? Нет, нутром чувствую, не то. Что то другое, надо вспомнить. Какие воздействия на организм Сарга с Ливоном произошли за это время, а на Ларуша нет? Давай по порядку. Драка с Боровом, Сарг обещает мне подчиняться, гоню его в воду, схватка с осьминогом, потом — стоп. Схватка с осьминогом, именно она. Ливон и Сарг оба получили дозу яда от осьминога. Ларуш под щупальца не попадался, потому и умер бедняга. Я даже вскочил от возбуждения и принялся ходить взад-вперед вдоль берега реки. Эта версия мне нравилась. Мое мировоззрение принимало такой сценарий без препятствий. Версия с демонами, клятвой мне все равно казалась блефом. Когда ты родился и вырос в мире без магии и прочих чудес — поверить в эти чудеса можно только при наличии твердых доказательств. До сих пор, здесь, я не видел ни одного проявления магии. Да, пятьсот лет после магической войны сейчас магии нет. Только у меня нет информации, была ли она вообще. Может то, что здесь называют магией, на самом деле какая-то технология. Покажи местным телевизор — скажут магия. Так, что твердой уверенности у меня нет. Кровь стала черной, вполне вписывается, как побочный эффект от переноса сюда. На том берегу реки человека убивает какое-то поле — местная аномалия, тоже не доказательство. Зверушки в реке неприятные, прожорливые, но никак не магические.

Поэтому версия с ядом осьминога мне кажется самой естественной. Теперь надо уговорить новичков на процедуру отравления. Вопрос, выживет ли Ришаль в его теперешнем состоянии. Надо ввести им яд под видом ритуала, плацебо для них лишним не будет. Если эксперимент удастся, по сути, я смогу сделать почти всех здесь долгожителями. Вот тогда святошам облом будет. Я даже внутренне испытал радость от того, что смогу им напакостить.

Идея, как обставить отравление, пришла сразу. Раз верят в демонов и черную кровь, то

будет вам демонический ритуал на крови. Надо припомнить, сколько яда выходило из одного шипа и дозу на троих определить. Возвращаюсь к своим, даю срочное указание — найти посудину. Небольшую плошку, бутылочку, что угодно только не флягу. Парни отправились на поиск. Я сидел и смотрел на беднягу Ришаля.

— Серый, ты сможешь меня спасти? — спросил он с надеждой во взгляде.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах для твоего спасения, но точно обещать не могу. Понимаешь процесс разрушения зашел слишком далеко, — не стал я ему врать.

— Спасибо за откровенность. Знаешь Серый, если я умру, не хочу уносить все с собой. Поделюсь с тобой одной тайной. Мы все верим, что если и выберемся отсюда, то только с тобой или благодаря тебе. Только пообещай мне, что отомстишь за меня.

— Могу попробовать отомстить только кому?

— Может ты удивишься, но отомстить надо надзирающим. Уничтожь по возможности больше этих тварей. Если получится, главу святош в Шевальде, его имя Бриран. Поверь они не такие праведники, какими прикидываются.

— Знаешь, придушить святошу, любой из нас согласится с радостью. Обещаю по возможности грохнуть твоего Брирана.

— Не знаю почему, но я верю, что ты это сделаешь, — Ришаль на минуту задумался.

— Запоминай. В дне пути от Шевальда есть местечко, называется Ютов луг. Рядом течет река. В одном месте она делает петлю, как и здесь у нас. Летом, когда вода спадает, на излучине открывается ход в пещеру. На лодке не заплыть, надо вплавь. Летом просто ее заметить можно. Внутри можно стоять в полный рост. Местные туда не ходят — боятся. Дурная слава у этого места. Так вот если подойти к стене напротив входа и подержать на ней правую руку пару минут, откроется проход. Ход идет метров двести, в конце большая пещера. Одна из стен с дверьми и окнами, как дом. Там в свое время жил маг-отшельник. Попасть внутрь можно, только если у тебя есть ключ. По-другому не получиться. Там вокруг прилично костей, тех, кто пытался. Ключ у меня есть, я был внутри дома. Там много книг и всякие магические предметы. Я ничего не трогал. Меня наняли для поисков ключа и самого места уважаемые люди. Только позднее я узнал, что работают они на святош и ключ спрятал, сказав, что не нашел. Мне не поверили, поэтому я здесь. В той деревне кто-то присматривает за местом и сообщает святошам обо всех, кто в пещеру лезет или интересуется. Я этого не знал, за что и поплатился. Ключ я успел спрятать в роднике. В пещере перед домом небольшой родник он не глубокий с полметра. На дне есть небольшая ниша, туда я ключ и спрятал. На следующий день меня взяли. Без предисловий пообещали отпустить, если отдам ключ. Только я знал, что за всем стоят святоши и в живых меня не оставят. Сначала думал, что ты подсадной, что бы про ключ вынюхать, но когда ты в журике с нами оказался, поверил, что нет, — Ришаль замолк. Рассказ его порядком утомил.

Мне от новой информации прока никакого. Мне б отсюда слинять. Я даже не верю в рассказы, что отсюда один из ста возвращается через десять лет. Может святоши, специально слухи распускают. Может охрана по возвращению, что-то рассказывает. Ведь знают же там про журик. Ничего, при случае просьбу товарища выполню без колебаний. Даже настроение поднялось, когда представил, как когтем вскрываю грудь, вырываю сердце и впиваюсь в сердце святоши. Черт опять когтем. Вторая моя сущность весьма кровожадна. Как бы чего не вышло плохого с нею.

Первым вернулся Ливон с плошкой. Небольшое деревянное блюдечко. Даже интересно, где он его умудрился раздобыть. Только не до расспросов. Надо готовиться к ритуалу. Ливона отправляю на поиски новичков. Пусть возвращаются быстрее.

Примерно через час все были в сборе. До выхода в лагерь оставался примерно час. Самое время ввести яд в организм, что бы действие началось уже в лагере. Объясняю троице, что поздно они ко мне обратились. Процесс слишком затянулся, поэтому придется применить демонское зелье на крови. Гарантии никакой, но я надеюсь, на благополучный исход. Честно сказал, что очень боюсь за Ришаля. Его разрушительный процесс зашел слишком далеко. Для приготовления к ритуалу уединяюсь в кусты. Достаю пузырек с ядом осьминога, отмеряю на дно плошки дозу. Надрезаю себе руку и капаю несколько капель крови. Кровь нужна только для цвета, для придания ритуалу демонизма. Возвращаюсь к своим проводить ритуал.

Начинаю с Бургаса. Прошу его закатать штанину. Сажусь с плошкой напротив. Кладу руки на лодыжку и начинаю читать заклинание — на русском.

— У солдата выходной, — надрезаю плоть и вношу порцию яда, — пуговицы в ряд.

— Ярче солнечного дня, — второй надрез, — золотом горят.

Все слова, произносятся, как заклинание. Друзей реально пробирает с головы, до пят. Они никак не ожидали, что я заговорю на демонском наречии. Провожу процедуру со всеми. Напоследок прикладываю руку к ранам каждого и произношу:

— И во веки веков. Аминь.

— Теперь слушайте внимательно. Выходите в лагерь. Вас начнет бить озноб, не пугайтесь, так должно быть. Обязательно каждому съесть четверть корня журика. Сарг, Ливон — дежурим возле них. Менять холодный компресс пока не отпустит. Я дежурю возле Ришаля.

Ведя Ришаля под руки, направляемся к выходу. Остальные могут передвигаться самостоятельно. В барак добираемся вовремя, никого еще колбасить не начало. Я успел помыться, приготовить тряпки для компрессов, как раз к моменту, когда у них начался озноб. Бургас и Цыфан оставались в сознании, только на лицах выступили капли пота, и тело лихорадило. Ришаль тоже покрылся потом, но потерял сознание и тихо стонал во сне. Мне ничего другого не оставалось, как менять холодный компресс на его голове. Через пару часов

Цыфан и Бургас, тоже потеряли сознание. Все трое, теперь в бессознательном состоянии боролись за свою жизнь. Мы, оставшиеся друзья, постоянно следили за их состоянием, не позволяя себе уснуть. К утру пот на телах, зараженных ядом, выступал меньше.

По сигналу колокола, принялись будить товарищей. Очнулись двое, Ришаль в сознание не приходил. Бургас с Цыфаном смогли идти сами, правда, их болтало, как пьяных. По моей оценке, состояние похоже, как у человека с очень высокой температурой. Ришаля пришлось нести вдвоем с Саргом, закинув его руки на наши плечи. Ноги бедняги волочились по земле. Охрана проверила, жив ли он и пропустила в душегубку.

Мы устроились в ближайших кустах, что бы ни таскать далеко Ришаля. Состояние всех, кроме Ришаля, я оценивал, как удовлетворительное. Примерно так протекал процесс у Сарга и Ливона. Заставил тех, кто в сознании подкрепится журиком, благо опыт в лечении уже есть. Теперь оставалось только ждать. Как назло, время в ожидании тянулось медленно. Во второй половине дня Бургас с Цыфаном оклемались настолько, что стали просить хлеба. Раз появился аппетит — дела идут на поправку. За их жизни я больше не переживал, будут теперь в числе долгожителей.

За пару часов до колокола умер Ришаль. Тихо так, перестал дышать и все. Его организм оказался слишком слаб к моменту инициации. Раньше, почему вы не подошли на пару недель раньше. Кто знает, может, мне удалось бы его спасти. Теперь ничего не оставалось, как сдать тело охране, для получения прилагающихся бонусов. Состояние его утром охрана видела, поэтому вопросов никаких не возникло. Теперь в моей команде четверо

плюс командир. Только сейчас все будет по-другому. Я могу делать людей долгожителями, поскольку знаю способ. Открывающиеся возможности, будут использованы по максимуму. Так, что святоши, сюрприз для вас будет не слабый, через полгода.

Глава двенадцатая Мост в никуда

Даже не верится, что я здесь уже пару месяцев. Погода с каждым днем становилась все жарче и жарче, интересно, как здесь будет летом. Мне ночевать в душегубке с каждым днем становилось комфортнее. Тепло, жизнь упорядочена — никаких забот.

Через неделю в лагерь пригнали новый этап. Интересно было смотреть на новичков со стороны, вспоминая себя в первые дни. Задавались одни и те же вопросы, вызывающие у нас снисходительные улыбки. Ну да, мы уже не новички. Уголовники тут же пытались сколачивать банды, заниматься грабежами или правильнее рэкетом. Только у меня на каторге теперь были свои планы. Все банды, быстро были нами ликвидированы. Пришлось пару человек убить, остальные урок усвоили и присмирели.

Мы теперь занимались подбором людей ко мне в команду. Я решил сделать свой клан. Клан Серого. Кто захочет выжить, пускай приносит клятву, затем ритуал с ядом и человек долгожитель. Только теперь долгожители будут подчиняться мне. Всю черную работу по поиску делали мои люди, что бы не привлекать ко мне внимания. По моим указаниям, отбирались более-менее вменяемые индивиды, кроме насильников, психов и воров. С последними, если человек заслуживал внимания, его вопрос рассматривал лично я. Не люблю я воров по жизни. Пару раз вскрывали у меня машину, так очень, скажу вам, неприятное ощущение. Или украдет у пенсионерки деньги, ну как с таким человеком дело иметь. Задача Бургасу, как самому опытному среди нас поставлена — отбирать людей, как в свою банду. Не всех подряд, а тех, кто может в какой-то степени оказаться полезен.

Через неделю к нам присоединились еще двое, Бургас знал их по воле. Весельчак и Проц. Имя Проц меня позабавило, вспомнил дом землю, только реальность моя теперь здесь. Оба были наемниками широкого профиля, весьма сообразительны с богатым криминальным прошлым. Весельчак был угрюмым сорокалетним мужиком плотного телосложения, что никак не вязалось с его кличкой. Оказалось, он разделывал своих жертвы настолько жестоко, что остальным становилось не до смеха. Проц был его противоположностью. Лет тридцати, веселый с открытым, добрым лицом. С таким без проблем можно выпить в кабаке, побалагурить, короче свой в доску. Да к тому же из благородного рода, правда, разорившегося. Усвоенные с детства манеры помогали ему контактировать с людьми. Только вид его был обманчив, в жестокости, он не сильно от Веселого отличался. Все это мне поведал Бургас, имевший с ними раньше дело.

Шесть человек моего клана, именно клана, о чем я объявил своим людям, искали пополнение. Новичков посвятили во все планы, ничего не скрывая. Я дал указание пару недель только присматриваться к людям, наводить справки, но ничего не предлагать. Пускай проникнутся безнадежностью ситуации. Иначе велик шанс, что побегут стучать охране, а нам этого совсем не надо. С новичками неплохо пошел поток золота. Деньги ими еще небыли растрачены, поэтому желающих заплатить мне за указание места, было не мало. Для себя я просил найти учителя ножевого боя, желательно из клана каленых. Мои подопечные подучивали меня приемам, которые знали сами. Только в спаррингах я побеждал больше скоростью, а не техникой. Сложность найти каленого была в том, что они свою принадлежность клану никак не афишировали. Чтобы не тратить время зря, мне нашли учителя хороших манер. Не знаю, зачем мне это на каторге, но время скоротать помогало. К тому же, дедок оказался историком и много мне рассказывал о Заречье. У меня даже появилась мысль принять его в клан, но потом передумал. Мой клан должен быть зубастым, опасным, способным на жесткие действия. Такой историк с хорошими манерами будет только балластом. Да и нельзя всех делать долгожителями сразу. Если смертность резко пойдет на убыль, святоши могут всполошиться.

Через две недели после прибытия пополнения старожилы подали вечером условный знак. Повезло, что я в этот день вышел в бараки помыться. Один из моей команды постоянно наблюдал за старожилами, поэтому условный знак заметил вовремя. Дальше дело техники, оповестить всех наших. Все мы внимательно следили за охранниками и надзирающими. Надо знать, кто будет конвоировать, кто потом из святош не вернется в лагерь. Старожил собрали семь человек. Отвели в сторону и приказали ждать. Пришел святоша с добрым открытым лицом, такому легко исповедоваться. Круглое лицо, светлые волосы, поросячьи глазки, небольшой животик, под пятьдесят лет. Вполне себе, дружелюбный святой отец. Вытащил список и стал проверять людей. Немного расстроился и отпустил всех в барак.

— Что случилось, почему отпустили? — тут же подошел я к знакомым с вопросом.

— Сказали, что одного не хватает. Завтра мы на работу не пойдем, дождемся последнего, затем нас переведут на более легкую работу, — пояснил крепыш.

— Не забудьте, кому то из охранников весточку подсунуть по возможности, — напоминаю на всякий случай.

Утром при раздаче хлеба в бараки увели еще одного недостающего. Мы в нетерпении ожидали в душегубке окончания дня. Вечером прошли в лагерь первыми, потеснив остальных. Нам повезло, долгожителей еще не отправили. Их даже посадили за стол и накормили ужином. После ужина снова собрали отдельно, монах проверил список, кивнул следовать за ним. Вместе с группой ушли пару охранников. Остальные, наверное, присоединяться к ним позже. До вечера никаких изменений мы не заметили. Охранники в лагерь не вернулись или остались в казармах.

К счастью один из этих охранников был земляком Проца. У них завязались хорошие отношения. Начальство даже поощряло такие отношения. Поначалу, я не мог взять в толк, зачем? Ведь так, легче договориться о побеге. Все оказалось проще. Охрана способствовала передаче сюда денег с воли. За половину суммы. Ты передаешь через них весточку, или место где золото спрятано, они половину приносят сюда. Причем гарантированно приносят, иначе никто с ними дел иметь не будет. Кинешь одного, моментом слух пойдет по лагерю и конец бизнесу. А так половина денег сразу в их руки попадает, вторая половина тоже к ним попадет, рано или поздно. Ведь куда каторжанину деньги девать — правильно, покупать у охраны еду, мелочи всякие. Договориться можно было о многом, только не о женщинах, по причине их отсутствия здесь вообще. Так же бесполезно было заводить разговор о побеге. Так, что шанс расспросить одного охранника был. Осталось только дождаться его появления в лагере.

Охранник появился в лагере только через два дня вечером. Проц, тут же подкатил к нему с какой то денежной просьбой. Они отошли в сторонку пообщаться на скамейке перед бараком. О чем они говорили, мы не слышали, только в какой-то момент охранник поднес руку к виску и начал заваливаться набок. Проц поддержал его, не дав упасть. Через минутку охранник пришел в себя, удивленно озираясь. Проц еще немного поговорил с ним и пошел в барак. Не привлекая внимания, все наши подтянулись внутрь. Собрались в углу, где нас не могли подслушать, глядя с нетерпением на Проца.

— В общем, дело такое. Как только я спросил про вчерашний конвой. Куда типа вы вчера заключенных повели, он потерял сознание.

— Значит, на них как то воздействуют, предположение подтвердилось, — сказал я вслух.

— Только пока ему помогал, я в одежде пошарил впоисках весточки, — сообщил Проц, вытаскивая на свет белую тряпочку.

Все тут же уставились на нее. На тряпице кровью было написано — к мосту. Всего два коротких слова, написанных в спешке, но вполне читаемо. Молодцы, ребята справились.

— Где ты ее нашел?

— За манжет сюртука засунуто было. Я сразу понял, что искать надо не в карманах, ведь нашим нет смысла туда класть. Подумав, куда бы я поместил послание, манжет на форме показался мне самым оптимальным.

— Молодец Проц. Хвалю за сообразительность, — поблагодарил я находчивого члена клана.

— Дане за что, для всех же стараюсь, одно дело делаем.

— Все равно молодец, спасибо тебе, — пожимаю ему руку.

Вижу, что тот польщен вниманием, только старается не подать виду. Действительно молодец, не прояви он находчивости, проморгали бы мы послание. Зато теперь у нас есть информация. Во-первых, охранникам ставят блок на воспоминание. Только где? В лаборатории, или прямо у моста? Может у моста и расположена лаборатория. Во-вторых где-то поблизости есть мост, только куда он ведет.

— Ставлю новую задачу. Любой из вас при контакте с охранниками ненавязчиво спросите про мост. Типа — слышал тут неподалеку мост есть, вы, как часто мимо гуляете? Только про мост, никаких других вопросов. Еще, смотрите пару дней, кто из святош пропал.

На том и разошлись, окрыленные хоть и маленькой, но победой. Ничего и про мост выясним, до отправки время есть.

Информация про мост появилась у нас на следующий день. Причем из двух источников — одинаковая. Каменный мост располагался в паре километров вниз по течению. Часовые могли его видеть с крайней к реке сторожевой вышки. Правда с вышки открывался вид только на половину моста и противоположный берег. Наша сторона с вышки не просматривалась. Часовые часто смотрели на мост. Только по нему никто не перемещался. Кто же в своем уме на тот берег сунется, на верную смерть. Иногда от нечего делать охранники прогуливались к мосту, это не запрещалось командирами. Только там ничего интересного не было. Старый, сильно обветшавший за пятьсот лет, пустой мост. Дорога к нему давно заросла. Все постройки рядом с мостом давно развалились за пятьсот лет. Раньше там был пропускной пункт с таможней, пограничниками. Теперь одни развалины. Только фундамент местами выступает. Деревянные части сгнили давным-давно. На том берегу смерть. В общем, мост, ведущий в никуда.

Глава тринадцатая Клан Серого

По прошествии месяца в моем клане насчитывалось пятнадцать человек. Вполне грозная сила. Против нас никто не решился бы выступить. Все наши прекрасно себя чувствовали в журике. Мы ни на кого не нападали. Денег нам хватало, тех, что я зарабатывал. Правда, к концу подходили запасы яда, но человек на пять должно хватить. Потом придется устраивать охоту на осьминога. Мне улыбнулась удача, нашли учителя из клана каленых, который согласился за плату обучить меня. От предложения вступить в клан Шахир, так звали наставника, отказался, сославшись на членство в другом клане. Ну-ну, подождем пару месяцев, сам попросишься, если жизнь дорога. Обучение мне давалось на удивление легко. Тело запоминало движения, приемы, без проблем. Даже мой наставник поражался таким способностям. Через пару недель я уже мог победить его в спарринге, но опять в основном за счет скорости. Стоило мне немного снизить темп, как сказывалась нехватка навыков. Я не отчаивался, продолжал заниматься по два-три часа в день. Мог бы и больше, но не выдерживал наставник. Такими темпами, через полгода мне здесь не будет равных в бою. Ножевой бой я, скорее всего, освою в совершенстве, сложнее с мечом. Не по тому, что наставник плох, вовсе нет. Проблема в отсутствии самого меча. Движения мне показали с простой палкой. Только там оказалась куча нюансов, как довернуть лезвие, куда сместить центр тяжести, сама балансировка. Без меча, освоить навыки нереально. Движения выпады да, но этого будет недостаточно. Поэтому упор шел на нож и рукопашную. У каленых была своя система борьбы. Мне показалась похожей на наше айкидо. Не так красиво, как Сигал в кино показывает, но практично и смертоносно. Население страны в основном делало ставку на холодное оружие и рукопашным боем в чистом виде не особо занималось. Потому прежде мне удавалось побеждать противников. Здесь или борьба, типа нашей классической, либо колюще-режущее. Подобия бокса нет. Много против меча кулаками намашешься? Только у каленых рукопашка и есть, все же наемные убийцы.

Про мост новой информации не было. Разговоры про конвоирование к мосту результата не давали. Только один охранник как то припомнил, вроде кого-то водили туда. Только деталей не помнил.

Чтобы мои люди были в форме, я заставил их тренироваться. Вначале шло тяжело, потом втянулись. Только бегать пришлось вдоль реки, где не видит охрана. Нечего им видеть состав клана. Другие каторжане, вначале тоже, подумали про побег, но потом успокоились. Рукопашку преподавали пару человек с богатым опытом. Для моих людей этого вполне хватало, для повышения навыков. Подтянуться — усложним программу. Если физические упражнения, пускай и не сразу, но в итоге давались всем, то с письменностью продвигалось хуже. Справедливо рассудив, что умение читать и писать, просто необходимы членам клана, приступили к обучению. Мне, как человеку обучавшемуся десятилетиями, новые знания давались легко. К тому же с моим новым, обостренным восприятием, знания впитывались в меня, как в губку. С местными дела обстояли значительно хуже. Представьте сорокалетнего детину с нулевым образованием. Человек никогда ничему не учился. Все его знания и навыки

получены постепенно в процессе жизни. Историю, к примеру, можно даже не преподавать. В мире, где нет интернета и телевизора, люди передают информацию из уст в уста. Любой местный знает много рассказов о стране, рыцарях, драконах, волшебниках и прочем. Хорошие манеры хотя бы иногда да видели. С остальными науками дело продвигалось медленно. Я попросил преподавателя обучить всему, что возможно. Не уверен, что мои люди вникнут хотя бы в основы алхимии или астрономии. Только по мне, пусть забивают голову знаниями, чем бесцельно шляются по журику. Процесс продвигался, люди постепенно привыкали к новым реалиям. Со стороны хорошо было видно, как меняется мой клан в лучшую сторону. К моменту конвоя мы будем в прекрасной форме, что бы побороться за жизнь. Святош будет ждать большой сюрприз.

С этапом, кстати, ушел не тот святоша, который сверял списки, а другой. Его внешность мы знали. Теперь его появление в лагере, станет для нас сигналом готовиться.

Мой бизнес по поиску клубней процветал. Ежедневно я показывал около трех клубней, за деньги. Больше боялся, чтобы не привлечь внимание святош. Постепенно количество, припрятанных денег все возрастало. Что с ними делать я не знал, даже не представлял, как использовать в дальнейшем. Получись у нас побег, сомневаюсь, что удастся сюда за деньгами вернуться. В случае чего, останутся другим членам клана в пользование. Пускай в земле полежат, чем в руки охраны отдавать.

Так в повседневной суете, совсем незаметно, прошло девять месяцев. В клане теперь насчитывалось тридцать девять человек. За исключением последних новичков, все хорошо тренированны, обучены грамоте и прочим наукам. У нас теперь было два инструктора из клана каленых, Шахир и Мангус. Как я и предполагал Шахир, через месяц решил, что жизнь дороже и вступил в клан. Мангуса уговаривать не пришлось, его просветил о перспективах Шахир. По одному, я теперь мог победить любого из них в схватке, причем, не прибегая к повышенному ускорению. Учителя искренне удивлялись моим успехам. Такой скорости обучения, причем результативной, они прежде не встречали. Мои скорость движений, выносливость, восприятие возросли многократно. Мне не нравилось выходить за пределы журика, сразу ощущался дискомфорт. В журике мой организм проявлял чудеса скорости и выносливости. Про себя я списывал все на иномирное происхождение. Оставался вариант, что причина кроется в черной крови, но я надеялся, что это побочный эффект перемещения.

Месяца четыре назад, закончился яд. Пришлось устраивать охоту на осьминога. Тварь оказалась весьма редкой. На приманку из реки перли местные жабоящеры. Только через два дня на новичка напал осьминог. На охоту я специально отправил новичков. Получив дозу яда прямо от чудовища, мне потом только для вида останется ввести им кровь. Старожилам же из моего отряда лишний яд ни к чему. В схватке я участвовал лично, чтобы остальные убедились в бесстрашии своего предводителя. Не нужны мне в клане разговоры за спиной о трусости командира. С моей нынешней подготовкой и скоростью, щупальце меня ни разу не зацепило. Новичкам немного досталось, но благодаря инструктажу и правильной тактике, прикончили тварь быстро. Причем из воды удалось вытащить всю ушу. Мясо хватило на весь клан. Для яда пришлось срочно искать дополнительную тару. Запаса яда теперь должно хватить человек на пятьдесят. Правда, за все время пару человек все же умерли от яда. Не помог своевременный прием журика. На общем количестве выживших, это были нормальные потери. Все члены клана отнеслись к тем смертям с пониманием.

Про клан и возможность вступить в него, мы говорили только избранным. Только у людей есть глаза и большую группу не скроешь. Когда нас стало больше двадцати, вокруг постоянно отиралась куча желающих примкнуть к нам. Риск был большой. Ведь получив отказ, человек мог со зла настучать святошам. Может так и происходило, но надзирающие к нам никакого интереса не проявляли. С какого-то момента мы перестали говорить новичкам правду о времени проведенном здесь. Сообщали о трех месяцах. Поскольку практически все долгожители — члены моего клана, деза прокатывала. Народ все равно замечал структуру, организацию за которой чувствовалась сила. Вторую половину клана мы отбирали более разборчиво. Нам теперь не надо было никого особо уговаривать. Продать душу демону, соглашались все. Особенно через месяц, после смерти людей на твоих глазах. Тем более, что все наши члены всегда ночевали в бараках.

По моим подсчетам в скором времени нас отсюда должны перевести. Святоши не знают про общее количество долгожителей. Они могут отследить мой этап. Новички, кого я сделал долгожителями, по статистике святош таковыми не являются. Их черед настанет месяцев через восемь-десять. Нас же могут забрать очень скоро. В клане вполне серьезно обсуждаются действия на случай побега. Оговорены явки в разных городах. Места, где можно оставить весточку. Условные фразы в письмах, типа — работаю под контролем, за мной хвост, ну и прочие варианты. Практически все вооружены заточками. Охрана на это идет не очень охотно, но мы нашли приемлемое объяснение. Клубни сдавались нами регулярно. Потихоньку удалось убедить несколько стражников, что копать клубни острой заточкой, намного продуктивнее. За приличные деньги, но весь клан был вооружен.

На десятый месяц пребывания на каторге в лагере объявился святоша, который уводил последних долгожителей. Вот он и пришел момент расставания. Не знаю, сколько дней, но чувствовал, что времени у нас мало. Ходим постоянно в состоянии повышенной готовности. Все при оружии, все спрятано на случай обыска. У меня две заточки, одна смазана ядом. Немного золота на всякий случай. Приблизительная карта местности в памяти. Приемы нападения группой и поодиночке отработаны. Инструкции действия для клана оставлены. На всякий случай назначаю трех человек заместителей. Каждый из разного этапа, что бы забрали отсюда не всех разом. Смешиваю кровь с ядом для них. Разрешаю принимать новых членов в клан, по известным критериям. Клятву немного видоизменил. Теперь обязуются служить мне, чью кровь принимают, вместе с моим покровительством. Зелья на полгода должно хватить. За это время человек двадцать-тридцать в клан примут. Может все это не серьезно, но нельзя разочаровывать моих последователей. Правда, не знаю, как я смогу опознать новых членов клана. Никакой кровной связи не чувствую, даже те, кто умирали, никакой реакции для меня. Все эти клятвы, как баловство. Только голова слегка кружится. В последний день опробовали на новичке клятву на моей крови с ядом, без моего непосредственного участия. У меня как всегда закружилась голова, хотя я в это время был далеко от места ритуала. Значит, клятва работает.

Глава четырнадцатая Перемены не всегда к лучшему

Ожидание не затянулось. Через день после прибытия святоши, нас собрали для отправки. Всего восемь человек. Список проверял все тот же надзирающий с поросячьими глазками. Пересчитал, сверил номера на ошейнике, сделал пометку в записях и приказал следовать за ним. Нас никто не обыскивал, не спрашивал имена, обращались безразлично. Словно скотину вели на бойню. Головы есть, остальное не важно.

Первый раз за время пребывания здесь, нас вывели в проход между ворот. Впереди всего одни створки, за которыми долгожданная свобода. В проходе нас поджидал отряд конвоиров из двадцати человек во главе с офицером. Рядом с солдатами стоял тот самый святоша, сопровождавший прошлый отряд. В руке он держал пучок прутиков. Невзрачные, темного цвета, металлические прутики. Нас поставили в шеренгу. Святоша подходил к каждому из нас по очереди, прикладывал к шее прутик. Странным образом прутик, словно живой фиксировался на шее. Не сдавливал сильно, всего лишь обвивал шею, соприкасаясь с кожей. На пробу рукой, сорвать его было невозможно. Словно стальной тросик обвивал шею.

Странно, ведь он только прикладывал прутик к шее. Никаких замков, застежек не было. Чует моя пятая точка, без магии здесь не обошлось. У монаха на шее был такой же обруч, только раза в два толще наших.

— Ну что, брат Игнелиус в путь? — обратился монах к провожатому с поросячьими глазками.

— Думаю, что можно отправляться, брат Симас, — с готовностью откликнулся тот.

Симас дает отмашку командиру отряда. Нас ведут к воротам. Ворота распахиваются, открывая нам путь к свободе. За воротами нас поджидает еще один святоша, возле запряженной мулом, повозки, на ней свалены мешки. Наш отряд следует мимо повозки, которая пристраивается, в некотором отдалении за нами. Стражники бдительно следят за нами, направив на колонну арбалеты. Сбежать, никакой возможности нет. Направляемся, как и ожидалось в сторону моста. После срока, проведенного в ограниченном пространстве, окружающий простор дурманит голову. Хочется просто бежать по равнине вперед, без оглядки. Неважно куда. Главное ощущение, большого пространства, свободы. Только усиленный конвой портит идиллию. Не торопясь доходим до моста. Мост действительно старый. Постройка со времен до войны магов. Видно, что много лет его не используют. Сохранился он только из-за того, что сделан из камня. Все деревянные постройки на берегах реки сгнили, каменные развалились.

Внимательно присматриваюсь к окружающей местности. Никаких признаков жизнедеятельности человека. Если нас ведут на опыты, то лаборатория не здесь. Может, порталом отсюда перебрасывают? Кто их знает, новые ошейники на шее явно магические. Надзирающие, запрещающие все магическое, сами магией пользуются. Информация эта явно секретная. Уголовники ни о чем таком не упоминали. Только про артефакт божественный глаз. Будем начеку, дайте только малейший шанс, уж мы его не упустим.

— Заключенные разгружайте телегу, мешки складывайте у моста, — командует монах, сопровождавший телегу.

Делать нечего, складываем мешки на землю Мешков десять, два поменьше, восемь большего размера. Монах с повозкой стоит, ожидая чего-то. Нам приказывают сесть на землю возле мешков.

— Офицер, постройте ваших людей в одну шеренгу, — приказывает брат Игнелиус.

Все охранники, во главе с офицером, выстраиваются в один ряд. Игнелиус становится напротив строя. Из складок рясы он достает священный глаз, знакомый мне артефакт. Поднимает его на уровень глаз. Произносит короткую фразу, после которой жезл засветился зеленым светом.

— Доблестная стража. Благодарю вас за верное служение Создателю. Вы сегодня сопровождали обоз с продовольствием, для ближайшего монастыря. Ничего больше вы не видели и не помните. Наши братья позаботятся о доставке груза монахам. Возвращайтесь в лагерь. Доложите командиру охраны о помощи монахам.

Словно заторможенные, солдаты разряжали оружие, молча построились и свободным шагом направились в сторону лагеря. Брат Симас подошел к каждому из нас и снял лагерный ошейник с номером. Все ошейники сгрузили на телегу. Монах о чем-то переговорил с коллегами и отправился в лагерь.

— Через три дня готовь остальное, — крикнул ему вслед Игнелиус. Тот в ответ лишь помахал рукой в знак того, что понял.

Наша группа осталась сидеть на земле. Монахи сели на мешки метрах в десяти от нас и спокойно разговаривали, словно не замечая нас.

Явно здесь какой-то подвох. Не верю, что после ухода конвоя, они будут столь беспечны. Солдатам при помощи артефакта мозги промыли, как я и предполагал. Проводки на наших шеях, скорее всего не простые игрушки. Сбежать, похоже, так просто не получится. На вопросительные взгляды моих людей отрицательно качаю головой. Здесь явно подстава, надо ждать, время еще не пришло. Минут через двадцать, когда начало темнеть, монахи поднялись с мешков и подошли к нам.

— Терпеливое мясо в этот раз попалось, брат Симас, — раздосадовано сказал Игнелиус.

— И не говори, брат Игнелиус, такое развлечение испортили, — подтвердил тот.

— Слушайте меня мясо. У вас на шее ошейники. В случае нашей с Симасом смерти, ошейники перережут вам горло. При попытке удалится от нас на пятьдесят шагов, ошейник сдавит ваше горло. Чем дальше от нас, тем сильнее давить будет, пока башку не отрежет, — захихикал Игнелиус.

— Обычно кто-то из вас пытается убежать, вот потеха начинается. Жалко сегодня терпеливые попались. Ладно, ты, — показывает пальцем на Цыфана. — Встаешь и иди в поле на пятьдесят шагов.

Цыфан на несколько секунд замешкался. Вдруг мое тело прошил электрический разряд. Один, следом еще один. Корчась от шоковых ударов, я видел, что моих товарищей постигла та же участь.

— Мясо, запомните, наши приказы выполнять надо быстро и беспрекословно, — брат Игнелиус улыбнулся мерзкой улыбкой. Нас снова тряхануло разрядом, заставив, корчится на земле.

— Игнелиус, хватит на них энергию переводить, — рявкнул Симас.

— Ты, встал и пошел на пятьдесят шагов, — ткнул пальцем в Цыфана Игнелиус.

На этот раз Цыфан встал на ноги без размышлений. Точно выполняя указание, направился в поле. Через пятьдесят шагов походка его стала неуверенной, ноги с трудом перемещались. Еще через четыре шага Цыфан упал, пытаясь снять, душащий его ошейник.

— Все ясно, мясо? — спросил Игнелиус.

Все согласно закивали. Игнелиус сделал десяток шагов в сторону Цыфана, мы все услышали, как тот с хрипом вдыхает воздух. Подождал пару минут, дав возможность отдышаться.

— Повалялся и хватит, топай назад.

Цыфан поднялся и пошел назад к нам. Молча уселся рядом с остальными. Поскольку других указаний не поступало, оставалось только ждать.

План побега разваливался на глазах. Точнее плана, как такового и не было. Была призрачная надежда сбежать отсюда. Только тренировки тела и боевые навыки не могут противостоять магии. В Заречье магии нет, уверяли меня все без исключения заключенные. Только святоши, оказывается, пользуются ею вовсю. Чует мое сердце, сюрпризы на сегодня не закончатся. Нам предстояло в этом убедиться с наступлением темноты.

Вокруг нас сумерки плавно перетекли в ночь. Видимость вокруг стала минимальной. Сестры еще только начали свой подъем на небосвод. Можно сказать, что на улице был один из самых темных промежутков ночи.

Монахи, поднявшись с мешков, направились к нам. Игнелиус достал из рясы свой жезл. Пробормотав новую фразу, принялся водить жезлом вокруг. На этот раз никакого свечения не было. Закончив свои манипуляции, удовлетворенно констатировал:

— Никого, только эти рядом.

— Мясо, встали. Каждый берете из кучи по одному мешку. Молча следуете за мной, — выдал приказ Симас.

Сам он первым подошел к куче, выбрав маленький мешок, закинул его себе за спину. За ним такой же мешок взял второй святоша, оставив нам мешки побольше. Мешки не очень тяжелые, не более тридцати килограммов. Пробую на ощупь, что же в мешках. Твою мать, в мешках журик, собранный нами за это время.

Святоши, поправив лямки своих мешков, пошли к мосту. Мы поплелись за ними. Наверное, рядом оборудован портал, через который нас перебросят в лабораторию. Других догадок пока не возникало. Дойдя до середины моста, святоши продолжали двигаться вперед, не обращая внимания на испуганный ропот толпы позади. Вначале меня охватило беспокойство. Я сам видел, как Темнилу разорвало на том берегу. Потом быстро сложил дважды два, магия плюс ошейники. Как все просто, святоши держат пятьсот лет страну в неведении, относительно изоляции. Причем сами спокойно ходят в большой мир, пользуясь магией. Назад нас не вернут, скорее всего, в живых не оставят. Секрет настолько значимый, что просочиться ему в мир не дадут. Ни в ту, ни в другую сторону. Будем выполнять все указания, надеясь на случай.

Мои соображения полностью подтвердились. На том берегу с нами ничего не произошло. Только на уровне интуиции, показалось, что ошейник стал чуть-чуть теплее. Святоши прошли примерно километр. Дорога в этом месте петляла между холмами. За одним из поворотов, убедившись, что с берега нас не разглядеть, скомандовали привал.

— Ну что, мразь, поздравляю с прибытием в полосу смерти, — противно захихикал Игнелиус.

Не нравился мне брат Игнелиус, не могу объяснить, было в нем, нечто мерзкое. Он мог бы палачом работать, наверное. Точно, у него явно садистские наклонности. При каждой возможности старается издеваться над беспомощным человеком. В отличие от брата Симаса, который вел себя более уравновешенно. Рискуя получить разряд от ошейника, все же решаюсь разговорить святош.

— Уважаемые священнослужители, разрешите спросить, — как можно смиреннее обращаюсь я к провожатым.

— Ты смотри, какие вежливые уголовники пошли, — ухмыляется Игнелиус. — Спрашивай, вижу, неймется, узнать про чудеса в этом мире.

— Получается, после войны магов, священнослужители свободно ходят за Реку?

— Ишь, какой прыткий, нет, конечно, — откликнулся Игнелиус.

— Почему церковь не расскажет о проходе всем людям?

— Ой, насмешил, всем рассказать. Представляешь, что тут начнется. Проход не резиновый, будет на то воля божья, узнают и остальные.

— Скажите, для чего применяется корень, который мы собираем? — задаю следующий вопрос.

— Вот этого вам знать не положено, — сразу отрезал Игнелиус.

— Куда мы направляемся?

— В одно уютное местечко, завтра увидите. Ладно, надоели мне твои расспросы, всем спать. Сложите-ка мне мешки в кучу, — приказал он.

Ответы много ясности не прибавили. Проход ограничен, существует не с давних времен. Назначение журика секрет, либо монахи сами не знают толком. Остается ждать знакомства с уютным местечком.

Утром монахи выдали каждому из нас по куску хлеба. В их рюкзаках хранился запас провизии. Мы перекусили, попили воды из фляги и тронулись в путь. Вес мешка мне не доставлял особых проблем, поэтому я мог спокойно наслаждаться окружающим видом.

За нашей спиной вид на реку закрывали холмы. Впереди заброшенная дорога вела нас в обширную долину. По дороге перемещались действительно редко. Все вокруг поросло травой, остатки старой дороги местами вовсе терялись в зелени. По краям, когда то оживленного тракта, виднелись развалины. Остатки домов, заборов, обломки телег. Полное запустение. За пятьсот лет жернова времени сотрут в пыль что угодно. По мере удаления от реки количество построек уменьшалось. Развалины попадались все реже и реже. Впереди показался горный массив. Расстояние до гор обманчиво. Иногда думаешь, за пару часов дойдешь, только топать придется день, если не больше. Мне казалось, что до гор доберемся в конце дня. Только дело близилось к полудню, а до гор еще идти и идти. Вокруг стояла полная тишина. Только ветер шумел в траве. Никаких признаков живности. В журике даже насекомых не было, здесь я подметил несколько бабочек. Может, на насекомых здешнее поле не действует. Наверное, так, только в душегубку они не залетали. Может журик на них, как на людей действует губительно. Монахи шли спокойным шагом, разговаривая между собой. На нас не обращали особого внимания. Не подгоняли, зачем, когда есть чудо ошейники. В какой-то момент я постарался идти следом за ними, вслушиваясь в разговор. Слух у меня не тот, что был раньше, поэтому кое-что удалось подслушать.

Монахи сетовали на то, что некий Сурдоур, не хочет снабдить их большим числом ошейников. В этот раз собралось много клубней и долгожителей. Теперь придется возвращаться и вести вторую группу. Возвращаться выпало Симасу. Насколько я понял, возвращаться придется только потому, что число ошейников ограничено. Симас делился воспоминаниями, как провел время на большой земле. Теперь пришла очередь Игнелиуса отправляться на материк. Еще Игнелиус просто с наслаждением вспоминал, как измывался над какой-то Милой в доме. Смаковал, как хлестал ее плетью, как щипал ее грудь, заставляя кричать. Я понял, что Игнелиус реальный мазохист. Мне было неприятно даже слушать его рассказ, не то, что получать наслаждение. Симасу похоже садистские наклонности напарника тоже не нравились, но он не перебивал, позволяя высказаться. Говорили еще про общих знакомых, но там не было ничего интересного. Игнелиус пару раз кинул в мою сторону оценивающий взгляд. Дабы не испытывать его терпение я предпочел переместиться в середину колонны. Какое то время продолжалось наше монотонное движение. Монахи строго придерживались заброшенной дороги. Каждый час останавливались на привал, позволяя нам напиться воды. Незадолго до заката вдалеке показался дымок, небольшой, еле различимый, словно из печной трубы. Монахи оживились, стали покрикивать, чтобы прибавили шаг.

Уже в сумерках, мы наконец, добрались до пункта назначения. Это оказался дом, точнее даже хутор, с различными вспомогательными постройками. Сам главный дом был построен из камня, постройка не выглядела древней. Эдакий крепкий каменный дом, за которым регулярно ухаживают. В хлеву мычали коровы, в поле за домом паслись козы и овцы. В стороне стояла повозка запряженная мулом. Не видно только птицы, ни следов ее жизнедеятельности. Во дворе работал молодой парень. По виду обычный работник, занятый повседневными хлопотами. На нас смотрел с интересом.

Монахи приказали скинуть мешки возле повозки, затем Симас обратился к парню:

— Нават, принимай гостей. Где хозяин?

— Господин занят, каким то важным экспериментом, освободится завтра, просил не беспокоить, — тут же доложил парень.

— Вечно сутками за своими экспериментами сидеть может, — пробурчал монах.

— Где моя любимица Мила, — подал свой голос Игнелиус. — Выходи не прячься, порадуй

меня.

Из хозяйственной пристройки вышла молодая, не старше восемнадцати, симпатичная девушка. Я в этом мире не много женщин видел, пока нас гнали на каторгу, поэтому разглядывал девушку с интересом. Темные густые волосы, правильный овал лица, карие глаза с пышными ресницами. Небольшой вздернутый носик на милом личике, плотно сжатые губы, глаза, полные слез. Девушка приближалась к монаху быстрым шагом, боясь разгневать. Ее била мелкая дрожь, в отличие от довольной улыбки на роже Игнелиуса. Мне стало понятно, о какой Миле рассказывал он по дороге сюда. Бедная девушка. Я представил, что ей приходится терпеть от этого урода. Руки сами сжались в кулаки, только сделать я ничего не смогу, пока на шее ошейник. Ошейники кстати были у всех обитателей подворья, включая скотину. Без ошейника смерть в считаные секунды.

— Я здесь господин, — кротко сказала Мила, стоя напротив монаха с опущенными глазами. Плечи опущены, дрожащие пальцы теребят поясок на платье.

— Ну не бойся, миленькая, — провел Игнелиус пальцами по ее щеке. От его прикосновения девушка непроизвольно дернулась, как от удара током.

— Скажи, что ты соскучилась, по моим ласкам, — облизал он свои губы.

— Да я соскучилась господин, — ответила девушка дрожащим голосом, хотя ее тело колотило от страха перед садистом.

— Сегодня ночью порадуешь, папочку. Я так скучал по тебе, что придумал новые развлечения, — сообщил слащавым тоном Игнелиус.

У девушки из глаз слезы хлынули ручьем, плечи вздрагивали, но она боялась всхлипнуть. Только плечи и слезы выдавали ее состояние.

Я обвел взглядом товарищей. У всех на лице было примерно одинаковое выражение. Хотя они и не слышали разговора монахов, догадаться было не сложно. Не будь на наших шеях ошейника, я не позавидовал бы Игнелиусу. Тот прекрасно это понимал, буквально наслаждаясь своей безнаказанностью.

— Нават, размести людей на ночь и покорми, — распорядился Симас.

— Следуйте за мной, — повел нас в сторону сарая парень.

Парень был противоположностью девушки. Светлые волосы, голубые глаза, вытянутое аристократическое лицо, тонкие губы, на вид лет двадцати. Никак он не походил на слугу или крестьянина. Доведя нас до сарая, парень сказал располагаться и отправился за едой.

Сарай ничем меня не удивил. Обыкновенный деревянный сарай с сельской утварью. В одной стороне навалена куча сена, видимо постель наша будет. Мы развалились на ней, с наслаждением потягиваясь после долгого дня. Если даже мое тело чувствовало усталость, что говорить об остальных. В молчании ждали, пока Нават принесет еду, котел наваристого супа и каравай хлеба. На каторге такого супа нам никогда не давали. Все мы принялись жадно поглощать пищу. Главное, еда была вкусной, даже хлеб отличался от каторжного в лучшую сторону.

— Спокойной ночи, я пожалуй, пойду, — собрался уходить парень.

— Подожди, если можешь, расскажи нам, что это за место, — спросил Бургас.

— Вы в доме мага Сурдоура, он здесь хозяин, только сейчас засел со своим экспериментом в лаборатории.

— Ты здесь давно живешь?

— Не очень, семь месяцев уже, — не стесняясь, делился информацией Нават.

— Как же ты сюда попал? Неужели по доброй воле.

— Нет, сюда по доброй воле не попадают, — в голосе послышалась грусть. — Меня похитили, чтобы шантажировать отца.

— Почему здесь держат, ведь может узнать кто.

— Вот тут вы ошибаетесь, узнать не может никто. В другом месте меня маги давно нашли бы по заклинанию крови. Здесь какое-то аномальное поле, сбивающее поиск. Сурдоур придумал ошейник нейтрализующий поле, потому мы все здесь еще живы. Никто другой сюда прийти не может. Идеальное место спрятаться. Все кто тут живет заложники. Мила уже пятый год здесь, ее еще девчонкой похитили. Вчера еще одну девушку привезли, по виду из благородных, только она пока спит.

— Часто сюда новых людей привозят? — спросил я.

— Нет, после меня первая девушка.

— Ты слышал, что бы кого-то отсюда отпускали? — парень задумался.

— Нет, не слышал, но мила пять лет живет, можно ее расспросить.

— Что будет с нами, знаешь?

— Сам не застал, но говорили, что Сурдоур забирает в свою лабораторию для экспериментов. Никто из ваших не возвращается оттуда.

— Этот Сурдоур по жизни злой?

— Вовсе нет, нормальный дядька, повернут на своей магии. Мы для него только инструмент. Похищения кстати не он устраивает, а церковники. Он согласен, поскольку для поддержания проекта нужны средства. Если его не злить, вполне жить можно. Вот церковники, те через одного сволочи, типа этого Игнелиуса. Мила не рассказывала в деталях, но сегодня ей не сладко придется.

— Почему Сурдоур не остановит эти издевательства над заложницей?

— Так он в лаборатории сутками сидит, там не слышно ничего, монахи и пользуются. Потом, конечно ругается на них, но никак не наказывает.

— Бежать никто ни пробовал?

— Бесполезно. Метров через двести ошейник душить начинает.

— Где вы еду берете?

— Каждые три-четыре месяца, приходит тележка с провизией. Кое-что на месте растет, молоко свое, скотину иногда на мясо пускаем.

— Продукты из Заречья привозят?

— Из заречья, по рассказам, только вас на опыты приводят. Все остальное через горы доставляют с материка. Я слышал из разговоров, что перевалы контролируются людьми церковников.

— Не боятся они при заложниках о таких вещах говорить?

— Чего им боятся, маг память сотрет и все. Ладно, пойду я, по хозяйству приберусь, Миле чувствую, не до того будет.

— Ее монахи забрали? — спрашиваю с надеждой.

— Да, прислуживает им за столом, вина налакаются, может, уснут, — вздохнул, уходя паренек.

Многое теперь становилось понятным. Наши догадки подтвердились. Мы не могли предположить, что есть путь в смертельную зону за реку. В остальном почти все оказалось, как и предполагали. Неясным был вопрос, куда отправляют журик, но нам это уже не важно. Скоро вылезет из своей лаборатории добрый маг Сурдоур, поздоровается и уведет на опыты, подбадривая напоследок. Святоши останутся безнаказанными, продолжат свой криминальный бизнес. Однако крепко у них все повязано. Организовать каторгу, продукция с которой исчезает в неизвестном направлении. Каторгу без поддержки правительства не организуешь. Это не заложника незаметно умыкнуть. Сильное влияние у них в Заречье, если правители безропотно действуют по их указке. Раз продукты подвозят с материка, значит, в заречье не знают про проход. Монах перед тем, как вести нас на мост, сканировал местность артефактом в поисках возможных зрителей. Секрет хранят с максимальным усердием. Интересно, раз проход возможен только благодаря одному магу, может не все святоши в деле?

Вполне возможно, что в деле задействовано только несколько нужных людей. Чего тут голову ломать, знакомства с дядей магом все одно не пережить.

После вкусного ужина клонило в сон. С наслаждением растянувшись на сеновале, наша группа завалилась спать. Только спать нам не дали. Даже здесь на сеновале слышны были крики Милы. Крики чередовались мольбой о пощаде, только пощады не было. Крики, стоны и мерзкий смех Игнелиуса не прекращались полночи. Думаю, остальные обитатели фазенды не спали, как и мы. В какой-то момент Цыфан вскочил с намерением прирезать сволочь, мы с трудом его удержали. Когда, наконец, настала тишина, никто еще долго не мог уснуть. Адреналин требовал выхода, которого не было. Постепенно усталость взяла свое, погрузив нас в объятья Морфея.

Давно мое утреннее пробуждение не было столь бодрым. Разряд от ошейника по всему телу, способствует мгновенному пробуждению.

— Выходи строиться, покойники, — кричал на улице Игнелиус.

Повторять не пришлось, мы резво выскочили из сарая, представ перед садистом. Игнелиус стоял пьяный с бутылкой в руке, разглядывая нас.

— Ну что, уроды, пора ошейники сдавать, надо ваших поганых дружков сюда вести.

Брат Симас подходил к каждому из нас, одевая новый ошейник, забирал старый. Новый ошейник походил на предыдущий, но был с небольшой круглой застежкой, как у всех местных обитателей. У меня появилась догадка, что новый ошейник завязан на хозяина дома.

Монах же, собрав наши, завязанные на него, отправится назад в лагерь за новой партией каторжан. Догадка несколько развязывала руки, но за пределы фазенды не смоешься все равно. Симас собрал в мешок наши ошейники, попрощался с Игнелиусом и отправился обратно в сторону реки.

— Валите с глаз моих, — махнул на нас Игнелиус.

Валите, так валите. Убрались в сарай, валяться на сене. Завтрак нам принесли под стать ужину, обильный и вкусный. Интересно осознать, что еда бывает вкусной. После лагерной, здесь ощущалась огромная разница. Сытно позавтракав, валялись без дела. Я рассматривал двор в дверной проем. Милы нигде не было видно, остальные слуги, или заложники, занимались повседневными делами. Монах так и шлялся по двору с бутылкой. Остановился возле загона, помочился, подняв рясу. Постоял, задумавшись, и направился в сторону дома. Надеюсь, эта скотина, наконец-то завалится спать. Только я об этом подумал, как дверь дома распахнулась и на крыльцо выскочила девушка, в дорогом, но уже помятом платье, красивая, не старше двадцати лет. Светлые кудрявые волосы, большие, голубые глаза,

пышная грудь. Явно аристократка, привыкшая отдавать приказы, иначе вела бы себя осмотрительнее. Заметив во дворе священника, сразу бросилась к нему.

— Падре, меня похитили неизвестные, срочно сообщите моему отцу, — осеклась она, приблизившись к нему вплотную. По-видимому, сообразила, что тот пьян.

— Как вы, священнослужитель, могли позволить себе напиться, — искренне возмутилась она.

Не повезло же бедняжке, встретить именно эту сволочь на своем пути первым. Игнелиус наоборот обрадовался новому персонажу.

— Кто же прятал от меня такую прелесть, — с этими словами он провел языком по щеке девушки. Та от неожиданности даже не нашлась, что возразить, только возмущенно открывала рот, собираясь выплеснуть все свое негодование. Святошу ее возмущение только раззадорило.

— Какая строптивая шлюшка попалась, — с этими словами он запустил руку ей в промежность и принялся поглаживать.

На этот раз инстинкт у девушки сработал как надо. Не раздумывая, она закатила Игнелиусу пощечину, так, что у того качнулась голова.

— Грязная скотина, да ты хоть знаешь, кого посмел лапать, — успела сказать она, прежде чем получила от священника кулаком в скулу. От сильного удара ее тело падает на землю. Еще не веря в происходящее, она пытается подняться. Тело не слушается, взгляд расфокусирован. Девушка в нокауте, думаю впервые в жизни. Игнелиус же наоборот трезвеет, прям на глазах, его глаза наливаются злобой. Он подходит и начинает пинать жертву, куда придется, ногами. Ее возмущенные крики, еще больше заводят церковника. Когда пинать ногами стало не интересно, он принялся охаживать ее бутылкой. Бил куда попадет, кроме головы. По телу бедняжки сыпались удары один за другим. Из горлышка бутылки выплескивалось вино, оседая кровавыми каплями, на ее некогда роскошном платье. Крики девушки стали жалобными, молящими о пощаде. Отбросив, опустевшую бутылку, садист потащил свою жертву в дом, за волосы. Надеясь уменьшить боль, она пыталась встать на ноги, но такой возможности садист ей не дал. В ярости бормоча себе, что то под нос, он втащил девушку в дом. На какое-то время во дворе стало тихо. Не хочется даже думать, что творил в доме Игнелиус. Минут через пять из дома раздался, душераздирающий крик. Все наши, кто находился в сарае, вскочили на ноги. Не знаю, что творил мучитель со своей жертвой, но крик не смолкал ни на минуту. Это уже никак не походило на сексуальные забавы извращенца. Так кричать, может жертва в застенке палача. Минут через пять из дома выскочил Нават. Перегнувшись через перила, он выблевывал содержимое желудка. Нервы мои, натянутые как струна, не выдержали напряжения. Все одно помирать, но эту сволочь я убью.

Бегу через двор к дому. Крики жертвы переходят на хрип. Слышится нечеловеческое завывание вперемешку с всхлипами, переходящими в хрип. Распахиваю входную дверь дома, двигаясь только на звук. Краем глаза замечаю ужас в глазах Навата, убегающего прочь. Первая дверь направо, все происходит там. Не останавливаясь, вбегаю в распахнутую дверь. Я видел много фильмов ужасов, но оказаться в комнате с маньяком и его жертвой заставило меня содрогнуться.

Игнелиус, задрав рясу, насиловал жертву. От платья на теле девушки остались лишь лохмотья. Стол, на котором она лежала, был залит кровью. Все ее тело покрывали многочисленные надрезы. На месте левой груди располагалось кровавое месиво. В глазах жертвы плескалось безумие, крики и стоны раздавались отрешенно. Игнелиус с безумным взглядом водил по губам девушки соском отрезанной груди приговаривая:

— Поцелуй грудь, папочка тебя не обидит, ты будешь послушной, знаю, тебе нравится, — неся этот бред, он не обращал внимания ни на что вокруг.

Мне хватило буквально секунды, что бы оценить обстановку. Ярость, переполнившая меня, выплескивается наружу. Бью садиста по морде несколько раз подряд. Его голова болтается в такт моих ударов, пока он не падает на пол. Его рыхлое тело, задранная ряса, окровавленные гениталии, не вызывают у меня жалости. Наоборот, не дают моей ненависть угаснуть. Прыгаю на него сверху, не глядя, вгоняя нож в область паха. Теперь его поросячий визг перекрывает все остальные звуки в доме. Его взгляд меняется. Теперь в его глазах боль. Боль, приходящая на место безумному наслаждению. Не выпуская ножа из рук, наношу удар за ударом по поросячьей морде. Где-то внутри меня просыпается моя новая сущность. Мы с ней становимся единым целым в желании убивать. Убить, убить — вот высшее наслаждение. Когтем выколоть глаз, затем выковырять по кусочкам мозг, смакуя агонию жертвы. Когтя нет, зато в руке есть нож. Полосую ножом по глазу. Кровавый шрам поперек лица наливается кровью. Не торопясь подношу лезвие к глазу и начинаю опускать вглубь. Игнелиус даже не пытается сопротивляться, только визжит на высокой ноте, словно свинья. Под лезвием ножа лопается глаз, но мне надо просунуть коготь глубже, до самого мозга. Давлю на рукоять сильнее, но она стоит на месте. Такого не может быть, надо прибавить силы. Кто-то отбрасывает мое тело назад. Такого не может быть, здесь не может быть никого сильнее нас. Мы вершим суд, жертва не может избежать расправы. Вопреки нашим желаниям, мое тело оказывается отброшенным в сторону.

Передо мной стоит мужчина лет пятидесяти, одетый в потертый халат. Низкого роста, абсолютно лысый с пышными усами. Он что-то кричит мне, но я плохо понимаю его. Его взгляд встречается с моим. За долю секунды выражение его глаз меняется, в них появляется страх. Все происходит очень быстро. Его рука стремительно движется к моей шее, срывая ошейник. Я не боюсь умереть, только надо вырезать мозг Игнелиусу. Поворачиваюсь к нему, чтобы закончить начатое. Мужик с усами смотрит округлившимися глазами поочередно, то на меня, то на ошейник в своей руке. Тут до меня доходит, что я до сих пор живой. По моему, для мужика это даже большая неожиданность, чем для меня. Вот он мой шанс к спасению. Делаю шаг вперед и со всей сила бью противника кулаком в лицо. От моего удара, мелкий усач падает на пол, взметнув в воздух полы халата. Пора дорезать свинью и можно валить отсюда. Поворачиваюсь к святоше, перехватив удобнее нож. Только мои движения вязнут, словно лапы мухи в киселе. Неведомая мне сила не дает мне двигаться. Усатый мужик с окровавленным носом оказывается передо мной. В его руках ошейник, который тот накидывает мне на шею. Ошейник туго стягивает шею, перекрываякислород. Из последних сил пытаюсь сопротивляться, но ошейник выигрывает схватку — мое сознание меркнет.

Глава пятнадцатая Подопытные крысы

Сознание вернулось быстро. Электрошок лучший будильник в этом мире. Еще немного, привыкну к шоковой терапии. Самочувствие на удивление нормальное. Озираюсь по сторонам, что бы оценить обстановку. Мое тело лежит на полу в чистой комнате. Пока я был без сознания, перенесли сюда. Напротив меня в кресле сидит мелкий маг, с интересом меня разглядывая. Его слегка припухший нос, напоминает о моем ударе. Спокойно разглядываю мага. Первый маг, встреченный мною в этом мире. По правде говоря, впечатления не производил. Лысый с пышными усами, рост под метр пятьдесят, не больше. Повстречай такого на улице, пройдешь мимо, даже не заметишь. Лицо интеллигента, такого реального ботаника. Для полноты картины не хватает только очков на переносице. Представив очки на его лице, я невольно улыбнулся.

— Вижу, вы окончательно пришли в себя, — резюмировал он.

— Вроде ничего. Кстати, за нос извините, немного не в себе был, — поддерживаю беседу.

— Знаете, я заметил, по вашему взгляду.

— Никогда не видел себя со стороны. Наверное, не самое приятное зрелище?

— Представьте себе, у вас нечеловеческий взгляд, настолько дикий, что я со страха сдернул с вас ошейник, — не побоялся рассказать правду маг.

Теперь я вспомнил, как он со страха срывает с меня ошейник. По всем правилам меня не должно быть в живых. Помню его и мое удивление. Раз я могу здесь находиться без ошейника, этот деятель разберет меня на молекулы.

— Раз уж сдернули, зачем возвращать надо было? — усмехаюсь.

— Поверьте, для вашей же безопасности. Исключительно что бы уберечь вас от необдуманных поступков.

— У вас вроде и без ошейника неплохо получалось уберегать.

— Понимаете, с ошейником эффективнее. Тот же результат, а затраты энергии значительно ниже.

— Игнелиуса надеюсь, я прикончил? — спрашиваю с надеждой.

— К счастью нет. Глаз спасти не удалось, шрам на лице останется, но жить будет.

— Жаль, таким не место среди людей.

— Знаете, в чем-то я с вами согласен. Его наклонности доставят нам определенные проблемы. Мне пришлось его срочно отправить на материк к руководству. Пускай они решают, как его наказать. Да и здесь разрядить обстановку было просто необходимо.

— Что с девушкой, которую он, ну вы понимаете о ком я.

— Леди Унина жива. Боюсь только психика ее, никогда не будет прежней. Хороший маг менталист мог бы поправить дело, но такового здесь нет, и не будет. В данный момент она погружена мною в магический сон без сновидений. Раны я подлечил, даже грудь на место приладил, но шрамы останутся. Врачевание не моя специализация.

— Как долго я находился без сознания?

— Примерно сутки. Для полукровки, вроде вас, более чем достаточно, что бы прийти в форму.

— Не понял, какой полукровка?

— Неужели вы не знали? Вы рождены от связи человека и демона. Наверняка, вашу мать соблазнил демон.

— С чего вы взяли? — смотрю на него с удивлением.

— Тут все просто. Ваша кровь черного цвета. Вы можете здесь находиться без моего ошейника. Аура у вас вполне человеческая, без магических способностей, у демонов она другая. Сопоставив факты, остается только полукровка.

— Вы что, успели сделать анализ моей крови?

— В этом нет необходимости. Костяшки ваших пальцев были разбиты до крови, до черной крови! Не хотите рассказать о себе подробнее?

— Не горю желанием, если честно.

— Ну как хотите, заставлять не буду. Только давайте представимся, иначе разговариваем, не зная имен, друг друга. Меня зовут Сурдоур — маг, коротко представился он.

— Серый — каторжник, — так же коротко парировал я.

— Вы действительно, Серый, не знали, что у вас черная кровь? — впился он в меня взглядом.

— Полгода назад заметил, до этого не знал, — решил не врать ему. Вдруг маги здесь мысли могут читать, или правду различать.

— Вы сразу догадались, что полукровка?

— По правде сказать, я даже вам не очень верю. Еще пару дней назад я знал, что магии нет. В сказки о демонах не верил. Про кровь, решил, что это какая то инфекция.

— Да, Заречье накладывает свои ограничения на восприятие мира. На материке, никто в отличие от вас не усомнился бы в такой родословной. Для меня большая удача, что вы полукровка. Благодаря выходке Игнелиуса удалось вас вовремя идентифицировать. Теперь схему ритуала придется скорректировать под участие полукровки. Для вас это даже к лучшему, повыситься шанс выжить.

— Если не секрет, о каком ритуале идет речь?

— Вовсе нет. Я пытаюсь открыть портал в мир демонов. Подчинить себе одного из них, ну и дальше по плану.

— Каждый раз участники ритуала погибают?

— Демоны весьма кровожадны, знаете ли. С вашим участием, почувствовав родственную кровь, все может измениться. Я возлагаю на вас большие надежды.

Сука. Ничего личного, не волнуйтесь, крысу номер шесть препарируем сегодня. Никакой злобы ненависти, мы расходный материал. Во все времена ученые проводили не самые гуманные опыты. Сурдоур типичный ученый, странно, но я не сердился на него. Не знаю почему, только не вызывал он у меня неприязни. Вежливый спокойный дядька, скоро меня скормит демону. С чего мне его ненавидеть? Поживем-увидим, вдруг меня демон точно не сожрет. Кстати, он говорит о портале. Надо поинтересоваться про порталы в другие миры, вдруг домой вернуться можно.

— Вы отсюда в разные миры порталы открываете? — спросил я, невинно хлопая глазами.

— Вовсе нет, — усмехнулся маг. — Не буду вдаваться в научные тонкости, но портал открыть очень не простая задача. Особенно в новый мир, координаты которого не знаешь.

— Жаль, я думал, вы отсюда по разным мирам гуляете, — прикинулся я простачком.

— Ладно, вижу, ты вменяем, надеюсь, проблем с тобой не будет, пока я готовиться буду, — подвел черту нашей беседы.

— Не будет, если другого Игнелиуса не встречу.

— Ведите себя благоразумно. Перед началом ритуала я приглашу вас, — удалился готовиться Сурдоур.

Пригласишь, знаем мы ваше приглашение — разряд по телу из ошейника. На данном этапе для меня все закончилось весьма неплохо. Сурдоур не впал в экстаз от моей способности выжить здесь без его ошейника. Иначе не избежать мне долгих опытов. Сейчас, он просто использует меня в ритуале, в котором мне изначально предстояло принять участие.

Только теперь мне будет уготовлена роль центрального нападающего. Хуже это или лучше для меня, узнаю в ходе ритуала. Зато сейчас я предоставлен сам себе с правом свободного перемещения, чем не замедлил воспользоваться.

Мое тело оттащили в соседнюю комнату. Найти выход не составило труда. Проходя мимо памятной комнаты, заметил, что все вымыто, словно ничего здесь не происходило. Тела леди Унины нигде ни видно. Пусть полежит в магическом сне. От таких переживаний, избалованная домашняя девочка, точно может мозгами тронуться.

Выйдя на крыльцо, обнаружил неподалеку всех моих каторжан, отдыхающих во дворе. При виде меня, с радостными криками, со всех сторон кинулись обнимать.

— Задушите, черти окаянные. Я тоже рад вас видеть.

Отпускать меня никто даже не подумал. Все наперебой повторяли, живой, молодец, как ты этого гада. Только через пару минут, мне удалось утихомирить друзей. Рассказав вкратце свою версию событий. Умолчал только про то, что ошейник мне здесь не нужен. Предупредил о нашем участии в ритуале по вызову демона, где я буду главной приманкой. Новость о ритуале, на фоне разрезанной морды Игнелиуса, никого не огорчила.

— Представляешь, нас теперь по три раза в день кормят, вкуснее, чем прежде. Мила старается. Как узнала, что ты этому уроду глаз вырезал, со шрамом в пол рыла, так балует теперь нас. Девчонку просто не узнать, натерпелась она от него. Маг его быстренько спровадил отсюда, запретив возвращаться. Так Мила на радостях нас теперь кормит от души, — делился хорошими новостями Бургас.

Услышав про еду, мой желудок поспешил о себе напомнить, сутки без еды, надо теперь наверстать упущенное.

— Что-то не верю я вам, — напускаю на себя задумчивое выражение.

— Серый, да как ты можешь, в натуре, — возмущается Бургас.

— Пока сам не попробую, ни в жизнь не поверю, что еда еще вкуснее, — открыто, улыбаюсь я. — Покормите уж меня бродяги, пока я с голоду, слушая ваши рассказы, не сдох.

Под веселый гомон, меня препроводили на кухню. За сутки без присутствия святош, ребята здесь вполне освоились. На кухне Мила, завидев меня, бросилась целовать руки.

— Прекрати немедленно, — строго остановил я девушку. Та испуганно на меня уставилась, широко распахнутыми глазами, под правым, след синяка.

— Руки мне целовать не надо, а покормить можешь, — сказал я улыбаясь.

— Ой, господин Серый, как же я сразу не подумала. Вы же сутки ничего не ели. Садитесь, я мигом, — засуетилась Мила.

Смотри, уже имя мое разузнала. Господином называет. Действительно не плохая девчонка, хорошо, что от мучителя ее избавил. Посмотрим, как спасителя кормить будет.

Мила расстаралась вовсю. По лицам товарищей понял, что их так не баловали. Первый раз в этом мире я сидел за столом с несколькими видами еды. Сегодня для меня будет праздник живота. Попробовал всего понемногу и почувствовал, что объелся. Друзья помогли мне подчистить все продукты со стола. Поблагодарив Милу за, действительно вкусный обед, развалились на стульях, прямо на кухне. С полным животом никуда не хотелось идти. На какое то время воцарилась тишина, каждый думал о своем.

— Мила, скажи Сурдоур обычно долго к ритуалу готовиться? — нарушил я тишину.

— Обычно, как ваших приводят, на следующий день и проводит.

— В живых никого не остается?

— При мне из зала никто не возвращался.

— Что за зал такой?

— Зал с магическим источником, под домом. Там все ритуалы проходят, поближе к источнику энергии, как говорит господин маг.

— В какое время суток проводится ритуал?

— По разному, это только ему известно.

— Отсюда сбежать никто не пробовал?

— Не часто, но пробовали, да без толку. Ошейник душит, потом бессознательное тело в зал несут на ритуал. Монахов ваши часто пытались ножом пырнуть, прока от этого никакого. Те все время начеку. Убить не даст ошейник, раны маг подлечит, зато смельчаку не поздоровится. Все наши мучения здесь только от них, дернулась она от воспоминаний. В остальном. Жить можно, мы привыкли, сбежать не пытаемся.

Хорошая штука магия, если направлена не против тебя. Раны лечит, память стирает, ошейники программирует, порталы открывает. Возможностей море, позволил бы кто воспользоваться. Впереди у нас встреча с демоном. От чего-то мне не вериться, что демон проявит снисхождение, по цвету крови. Маг упомянул, что аура у меня вполне человеческая, без задатков к магии. Жалко, обычно попаданцам в другие миры везет стать магами. Вдруг во время ритуала меня назад на землю забросит. Сюда же я как-то попал.

Теперь кровь у меня нечеловеческая. Оказывается, я наполовину демон. Как мне с этим жить прикажете? Да не париться особо, жить только до ритуала осталось. Странно, почему я теперь полукровка. Не рождался я от демона, изменения произошли здесь. Хоть и неважно все это уже, а покоя не дает. Интересно ведь до сути докопаться. Потихоньку, погруженные в свои мысли, переместились на улицу. Во дворе завидев меня, подошел Нават.

— Серый, спасибо, что порезал эту скотину, — протянул он мне руку.

Открытый, добрый парень, отвечаю на рукопожатие. Представляю, как он страдал, когда на твоих глазах такое творится. Среди заложников я теперь герой, каждый будет благодарить. Приятно конечно, но я за славой не гнался.

День прошел без происшествий. На фазенде царило спокойствие. Маг заперся в своей лаборатории, не отвлекаясь на нас. Заложники занимались своими повседневными делами. Пятнадцать каторжан откровенно бездельничали, ожидая смертельного ритуала. Брат Симас привел еще семерых каторжан, пока я был в отключке. Его тут же отправили на материк сопровождать подлеченного Игнелиуса. Без монахов, на фазенде каторжане чувствовали себя, словно на загородном отдыхе. Дабы разнообразить безделье я совершил пробежку по кругу, насколько позволял ошейник. Расшевелил наставника Шахира, заставив позаниматься со мной.

Не знаю, что на меня действовало, окружающее поле или ошейник, только самочувствие мое менялось в худшую сторону. Как ни странно в журике я себя чувствовал значительно лучше. Здесь мое самочувствие постепенно ухудшалось, не физическое, а духовное. Ровно наоборот, как с людьми в журике. Там мне было комфортно, здесь плохо. Может, магия на меня так действует, все-таки я из другого мира.

Утро порадовало обильным, вкусным завтраком. Безделье уже начинало надоедать. На каторге вроде тоже не перетруждался, но там выработался свой распорядок, здесь скукотище.

Все с ленцой наслаждались окружающим умиротворением. Ожидание начинало давить на психику. Сколько можно наблюдать за повседневными хлопотами заложников. Хотя в обычный день, они вряд ли готовят по три раза в день для такой оравы. Правда, молодцы, стараются для нас. За трехразовое питание маг по головке не погладит, а они идут на риск ради нас.

Обед прошел, как и завтрак, в спокойной непринужденной обстановке. Мы еще не успели подняться со стульев, Мила собирала посуду со стола, когда на кухне появился маг. Горящий, победный взгляд, мешки под глазами от недосыпания, возбужденный вид, ученого совершившего открытие. Пришел наш конец, безошибочно определил я.

— Собирайтесь, через час ритуал, — коротко сообщил Сурдоур.

Собственно чего нам собираться, мы все здесь, томимся в ожидании. Сидим за столом, спокойно ждем, пока Мила покормит мага обедом. Тот тоже не слабо проголодался, столько сидеть в лаборатории безвылазно. Сурдоур буквально проглотил обед. Сомневаюсь, что он распробовал, чем его кормили. Быстро управившись, приказал следовать за ним. По центру дома располагалась винтовая лестница, ведущая в подвал. Мы спускались вслед за магом по ней вниз. Сурдоур ни разу даже не оглянулся, проверить все ли идут следом. Или был занят своими мыслями, или уверен, что никто не ослушается.

Спускались по лестнице метров на пять вглубь земли. Под основанием дома находился большой подвал. Обыкновенные каменные стены, под стать дому, никаких зловещих предметов. В середине помещения находился помост, круглая каменная глыба, наверное, алтарь. Весь зал был расчерчен белыми линиями. Толи звездами, толи восьмиугольниками, я не успел разобраться в их пересечениях. На стенах по всему периметру располагались светильники. Белые шары, закрепленные на красивых бронзовых кронштейнах. Шары излучали мягкий свет, достаточный для нормальной освещенности в зале.

Сурдоур приказал всем полностью обнажиться. Никто не пытался возразить, понимая тщетность неповиновения. Вся одежда оказалась сваленной в одном из углов помещения, за пределами белых линий. Далее маг принялся сортировать нас для ритуала. Подходил поочередно к каждому из наших. Протягивал в сторону человека раскрытую ладонь, словно считывая параметры. На основании одному ему понятных выводов, указывал пересечение линий, куда надо лечь. Минут за пятнадцать все мои товарищи оказались лежащими на полу в точках пересечения лучей. Руки и ноги каждого лежали строго на линиях, похоже на витрувианского человека. Поскольку я оставался стоять, сверху мозаика из человеческих тел смотрелась весьма необычно. Мне показалось, что в ней прослеживается знакомая схема, виденная мною где-то ранее. Будь побольше времени, наверняка бы вспомнил, но маг добрался до меня.

— Серый, вас я попрошу лечь на концентратор.

— Я думал это алтарь, — сказал я, укладываясь на камень. Мрамор, из которого он был изготовлен, неожиданно оказался теплым. Никаких энергий, потоков, ничего необычного я не чувствовал, просто теплый камень.

— Алтарь, место, где приносят жертвы, вы же лежите на камне, который является концентратором энергии магического источника, расположенного под ним.

— Разве для меня это что то меняет?

— Формально нет, но поймите, я не ставлю цель принести вас в жертву. Вы являетесь своего рода катализаторами, проводниками потоков. При удачном стечении обстоятельств вы можете остаться живы.

— Я ожидал больше приспособлений, необычных магических предметов, здесь же у вас все аскетично.

— То, что вы перечислили необходимо посредственным магам, что бы пускать клиентам пыль в глаза, компенсируя тем самым свою слабость.

— Процесс занимает много времени? — спросил, для поддержания разговора. На самом деле время ритуала для меня значения не имело.

— Минут десять-пятнадцать, но каких! — поднял Сурдоур вверх палец. — Серый, для проведения ритуала я сниму с вас ошейник. Не хочу искажать ваше истинное энергетическое поле. Не делайте попыток, освободится. Вы можете попробовать двигать конечностями, чтобы убедится в моей правоте.

Моя попытка двинуть руку в сторону не увенчалась успехом. Руки и ноги придавлены к камню, словно гигантским весом. Мои товарищи тоже не шевелились. Крепко повязал нас Сурдоур.

Бормоча что-то себе под нос, он принялся обходить моих товарищей с ножом в руках. Нож тоже был самый обычный, каким картошку на кухне чистят. Никакого эстетизма, даже разочаровал немного. Каждому он делал совсем маленькие надрезы на руках, ногах и лбу. Бормотал он заклинание или мысли вслух я так и не разобрал. Минут через десять он добрался до меня и повторил действие с надрезами. У меня, в отличие от остальных, из ранок потекла черная кровь. Голову я мог спокойно поворачивать в разные стороны. Не знаю, почему маг не зафиксировал голову как руки и ноги, но благодаря этому я мог смотреть по сторонам. Сурдоур отойдя в угол, за пределы белых линий, перебирал в руках листы со своими записями. Поскольку ничего не происходило, я закрыл глаза и расслабил тело.

Глава шестнадцатая Демоны бывают разные

Почувствовав, что-то необычное я открыл глаза. Пространство вокруг преобразилось. Из каждого надреза невольных участников ритуала тянулась тонкая кровавая нить. Нити словно арка изгибались под потолком, создавая причудливый сетчатый купол. Все нити в итоге касались надрезов на моем теле. Из моих надрезов вверх поднимались пять тонких черных нитей, только более толстых, по сравнению с остальными. Получилось тонкое, черное острие, торчащее посередине купола. Красные нити, из которых состоял купол, тянулись ко мне по причудливой траектории, создавая красивые пересечения. Мои товарищи, как и я, с интересом разглядывали творение волшебника. Невольно я проникся уважением к магу, такое сотворить не просто. Не знаю, что происходит сейчас на магическом плане, но думаю там картина еще интереснее. Организм не испытывал никаких болевых ощущений. Лежим себе под красивым кровавым куполом, разглядываем изящное творение мага. Сам Сурдоур стоял в своем углу с записями в руках. Глаза его были закрыты, иногда он открывал их, смотрел в записи, затем на купол. Никаких завываний, заклинаний, все происходило в полной тишине. Постепенно в надрезах на моем теле появилось слабое жжение, которое постоянно усиливалось. Вместе с жжением, точки соприкосновения кровавых нитей стали светится. Вначале густым, красным цветом, постепенно меняя спектр к более холодному — голубому. Чем ярче становилось сияние, тем сильнее усиливалось жжение. Камень подо мной стал ощутимо теплее. Купол постепенно напитывался энергией.

Сурдоур стоял на том же месте, не открывая глаз. Только теперь на его лице появились небольшие капельки пота. Было заметно, создание столь сложной конструкции требовало от мага большого напряжения. В какой-то момент Сурдоур принялся делать пассы руками в направлении купола. Наверное, ему так было легче управлять процессом. Тем временем сияние купола все усиливалось. Жжение на теле становилось болезненным. Еще немного и в моих ранах будут торчать раскаленные гвозди. Теперь купол уже полностью переливался причудливым, словно северным, сиянием. Зрелище завораживало, несмотря на боль. Острие, сформированное нитями из моего тела, было соткано словно из серого дыма. Казалось невероятным, но серый цвет тоже переливался различными оттенками. Как такое возможно я не понимал.

Напряженность магического поля вокруг нарастала. По лицу Сурдоура градом скатывались большие капли пота. Он постоянно делал пассы руками, словно двигая невидимые предметы. Губы его теперь постоянно шевелились, не издавая при этом звука. Боль в теле становилась сильнее в каждой минутой. Я чувствовал, как через меня течет огненная река. Река, полная незнакомой мне силы. Мое тело пропускало огромный поток энергии. Тело жгло огнем не только в ранах, теперь энергия словно прожигала все тело целиком. Кровообращение в теле ускорилось, сердцебиение заметно усилилось. Волосы на голове торчали в стороны, наэлектризованным пучком. Посмотрев по сторонам, увидел, что у всех моих товарищей, такие же прически плюс эрекция. Перевел взгляд на себя, убедился в наличии таковой. Надо же, как нас корежит от напряжения.

Сурдоур продолжал продвигаться к своей заветной цели. На боль и наши страдания ему было плевать, результат превыше всего. Нам наоборот приходилось переносить нечеловеческие мучения. Тело словно находилось внутри ядерного реактора. Боль туманила сознание, но процесс продолжался. Вдруг, словно прозрев, я понял, что еще немного и мой организм просто сгорит от перенапряжения. С разных сторон на полу раздавались стоны моих товарищей. Мать твою, до пришествия демона мы перегорим как предохранители. Демона, зацепилась моя мысль за слово. Чтобы призвать демона, нужна прорва энергии, может, поэтому у меня раньше ничего не получалось. Идея захватила меня, позволив немного дистанцироваться от боли. Не знаю, как правильно, буду просто действовать по наитию. Вслух ничего говорить не обязательно, судя по действиям Сурдоура. Что ж начнем.

Раджанил Эрверз Зариф, Зориан Шурфуз Карлиф, Элазурина Вирзаль Шахиза, выхватывал я, прочно засевшие в памяти имена. Я, Сергей Давыдович Дэволин призываю вас

сюда. Выполните свое обещание, придите мне на помощь, иначе я погибну. Всеми чертями на свете заклинаю, помогите мне. Все это в мыслях я просто кричал, вложив в свои слова максимум эмоций. Кричал потому, что от охватившего меня изнутри пламени, спокойно говорить и думать невозможно. Как всегда ничего не произошло.

Поток энергии все нарастал. Друзья на полу уже просто кричали от боли. Несколькими секундами позже к ним присоединился мой крик. Сурдоур стоял с открытыми глазами, по его лицу пот стекал струйками. В помещении было жарко. Большой купол сиял голубоватым сиянием. Мой, маленький, переливался невероятными цветами внутри серого.

Чувствуя, что мозг туманиться от переизбытка энергии и боли, продолжаю мысленно звать на помощь своих демонов. Вдруг Сурдоур звонко хлопнул в ладоши, прекращая пассы. Мой серый купол растекся тонкой пленкой внутри большого. Я с друзьями теперь был накрыт двойным куполом. Поток энергии через мое тело стал каким-то ровным. По-другому не могу объяснить. Боль не исчезла, она, словно остановилась на одной ноте. Теперь она стала тягучей, словно пытаясь растянуть мое тело по сторонам.

Вдруг меня словно ударили плетью раз, другой, третий. Тело попыталось дернуться, но магия крепко прижимало его к камню. Зато прекратилась боль, словно прошла грозовая туча, сбросив несколько разрядов молнии на землю. Только ровный поток энергии тек через мое тело, покрытое потом. Спокойствие не продлилось долго. Буквально через пару секунд передо мной словно из ниоткуда материализовался Радж. В черных кожаных штанах, красной атласной рубашке, за воротник которой заправлена белая салфетка. В левой руке он держал двузубую вилку с куском жареного мяса, в правой нож.

Быстро оценив обстановку, его тело начало трансформироваться. Теперь я своими глазами видел, как оно покрывается броней, которую я принял за новогодний маскарад. Его тело только заканчивало преобразование, как перед алтарем появился Зор. В отличие от напарника Зор предстал в боевой форме, с мечем и кинжалом в руках, словно его выдернули с поединка. Он тоже быстро сориентировался, встав за спину к Раджу.

Появление Эллы для меня теперь было вполне ожидаемым, но произвело наибольший эффект. Элла появилась абсолютно голой с хлыстом в руках, в красных кожаных сапожках на высоком каблуке. Влажные губы, глаза полные страсти, часто вздымающаяся грудь, словно ее оторвали от сексуальных занятий. Так же быстро оценив ситуацию, она не стала принимать боевую форму. Вместо этого принялась разглядывать тела вокруг.

— Похоже, я сюда удачно зашла, — первой заговорила она, постукивая хлыстом по ладони.

Я почувствовал, что краснею. Хоть я и не один здесь лежал голый с эрекцией, но сработали вбитые годами правила поведения.

Тем временем за пределами купола Сурдоур кружился вприпрыжку, словно счастливый ребенок. Три демона сразу, три сразу, какая удача, повторял он.

— Элла, Зор, Радж, как я рад вас видеть, чети полосатые, — расплылся я в улыбке идиота.

— Не могу ответить взаимностью, — сказал Радж.

— А я наоборот рада, — сказала Элла. Подойдя ко мне, принялась водить хлыстом от груди к низу живота. — Так, ты, шалунишка, девушку на вечеринку приглашаешь, зачет тебе Серый, развеселил.

Покраснеть еще больше я был просто не в состоянии.

— Ребята, нам вообще-то ваша помощь нужна.

— Всем не обещаю, но тебе я помогу, — томно сообщила Элла и рассмеялась.

— И чего ты от нас хочешь? — спросил Радж.

— Тут за куполом маг находится, он меня с друзьями запихнул в свой ритуал призыва. Помогите нам освободиться, для начала.

Сурдоур за пределами купола, наконец, сообразил, что ситуация развивается не так как задумано. Принялся водить руками, от чего по куполу стали пробегать искры.

— Именем призывающего, приказываю подчиниться, демоны, — громко выкрикнул маг.

— Это только для начала? Потом вы хором поимеете Эллу, в итоге мы еще останемся вам должны, — возмутился Радж, игнорируя выкрики мага.

— Не передергивай Радж, — осадил я его.

— Именем призывающего, приказываю подчиниться, — не унимался маг.

— Чего этот клоун там распинается? Может прихлопнуть его? — спросил Зор.

— Ничего не выйдет демонское отродье, ты в моей власти, поэтому подчинитесь, — с пафосом объявил Сурдоур.

— Только не убивай, его ошейник завязан на моих товарищей, — попросил я Зара.

Тем временем, Элла прохаживалась между тел, с улыбочкой разглядывая мужчин. Словно в магазине выбирала товар. Если она на самом деле суккуба, нам тут всем достанется. Наглядевшись на мужиков в боевой готовности, она принялась осматривать купол. В некоторых местах прикасалась к серой пленке, слегка нажимала на нее пальцем. Пленка немного прогибалась, но возвращалась в прежнее положение. Затем Элла положила на пленку руку, словно считывая информацию. Через минуту на ее лице появилась зловещая улыбка.

— Так чего ты от нас хочешь, кроме вызволения отсюда? — не унимался Радж.

— Чего, чего, домой меня верните и все.

— Значит уговор, мы освобождаем тебя и твоих друзей отсюда, затем тебя возвращаем домой. Ты же больше нас никогда не тревожишь, согласен? — предложил Радж.

— Согласен, конечно, — обрадовался я. — Только может, потом соберемся, бухнем вместе, обмыть это дело. Мы же друзья вроде.

— По рукам, — протянул мне Радж руку.

Только я оставался припечатанным к камню. Сообразив, что меня надо освободить, он присмотрелся к моему телу и вдруг сила, удерживающая меня, исчезла. Я смог принять сидячее положение, после чего пожал Раджу руку.

— Элла, Зор, закрепите сделку рукопожатием, — подозвал он своих напарников.

Пожимаю им руки. Элла, чертовка, озорным взглядом оценивает мое достоинство, демонстративно повиливая обнаженными бедрами, направляется в сторону мага. Останавливается у купола, прижавшись к нему грудью. Сурдоур удивленно таращится на ее грудь, затем снова заводит свою песню про подчинение. Элла принялась водить грудью по куполу, подзывая пальцем мага к себе. Тот приблизился на расстояние полуметра от преграды, глядя на демонессу. Вдруг рука девушки преодолевает завесу купола, без сопротивления. Хватает мага за шею, втягивая его вовнутрь и сразу, наносит удар между ног. Затем в челюсть и еще один, вдогонку оседающему телу.

— Ненавижу поработителей, — говорит она, ни к кому не обращаясь.

Надо снять с него ошейник, чтобы он не мог навредить моим друзьям. С такой мыслью наклоняюсь к бессознательному телу, но в последний момент останавливаюсь. Маг, по сути, нам ничего плохого не сделал, он просто фанатик своих исследований. Пожалуй, убивать его не стоит. Надо просто лишить его управления другими ошейниками. Порывшись в складках его халата, нахожу снятый с меня ошейник. Без суеты провожу замену ошейника на его шее. Теперь управляющий ошейник в моих руках. Конечно, у мага могут найтись для нас сюрпризы, но надеюсь, мы справимся.

— Тащите его наверх, только не давайте очнуться, — даю указание своим людям.

Элла, подойдя к куполу, взмахом руки открывает проход. Первым делом все включая меня, кинулись одеваться, что еще больше позабавило Эллу. Мои товарищи потащили тело мага наверх.

— Ребята, как я рад снова вас видеть.

— С чего такая радость?

— Так мы же друзья, погуляли вместе славно.

— Дорого нам твои гуляния обошлись, год в карцере просидели. Вчера только вышли, и тут же ты нас призываешь.

— Я тоже год на каторге из-за вас провел, пока сюда на погибель не притащили, — ответил я, начиная заводится.

— Тебя-то за что на каторгу?

— За связь с демонами.

Элла во время разговора стояла, внимательно меня разглядывая.

— А нас в карцер за провал задания, тебе поверили, понимаешь ли.

— Кто старое помянет, тому глаз вон. Давайте не будем ссориться.

— Ладно, пока портал напитан энергией, давай отправляемся по домам, нечего здесь рассусоливать, — предлагает Радж.

— Я с радостью, только обещайте, позже встретится попраздновать.

— Ты что, реально хочешь с нами оттянуться?

— Конечно, в прошлый раз ведь здорово было, — напоминаю я.

— Странный ты Серый, ладно, тебя, куда отправлять то? — спрашивает Радж.

— Что за вопрос на землю, конечно.

— Не смешно, ты уже на земле стоишь. В какой город?

— В Ригу, если можно, если нет, то в любое место на земле.

Наступает пауза. Демоны смотрят на меня с непониманием. Вдруг Элла начинает хохотать.

— О какой земле ты говоришь? — с подозрением спрашивает Радж.

— Как о какой земле, планета называется Земля. Мне надо в Европу, город Рига.

Радж впадает в ступор. Элла, отсмеявшись, произносит:

— Вы на его ауру внимательно посмотрите.

Оба демона пристально на меня глядят, затем Зор в сердцах произносит:

— Кархуз батаран.

— Что это значит? — интересуюсь.

— Ты не демон?

— Нет конечно, я обычный человек.

— Кархуз батаран.

— Все-таки, что означает ваш, кархуз батаран?

— Самое страшное демонское ругательство.

— Ну что Радж, кто нас вечно поучал, как правильно договора заключать? — ехидно поинтересовалась Элла, — даже ауру не удосужился проверить.

Радж уныло опустил взгляд. Наступила пауза. Каждый думал о своем. Похоже, мое возвращение домой откладывается. Зато пока живой, это лучше, чем полчаса обратно.

— Не понимаю, год назад у него была демонская аура, — вспомнил Радж.

— Нет, у него была человеческая аура, это я в постели с ним заметила, — поправляет Элла.

— Тогда почему ты его не выпила досуха?

— Я и выпила, только не совсем досуха, совсем чуть-чуть оставила. Что-то в нем мне странным показалось, решила дать ему шанс.

— Надо теперь думать, как из ситуации выходить.

— Вы его ауру внимательно рассмотрели? — говорит Зор.

— Да что там с моей аурой? — не выдерживаю я.

— Ты только не расстраивайся, но ты уже не совсем человек.

— Кархуз батаран, — вырывается у меня.

Глава семнадцатая Познай себя

Необходимость поддерживать портал в активном состоянии отпала. Демоны быстренько его свернули, я бы сказал буднично. Сразу было понятно, что с порталами и магией они на ты. Вышли во двор, поговорить на свежем воздухе. Заложники растерялись при виде демонов, мои же наоборот отнеслись спокойно. Элла, завидев Милу, попросила помочь с одеждой. Юбки здесь шили просторные, с ней проблем не возникло. Блузка же оказалась мала, пришлось завязать ее снизу узлом, в результате она туго обтягивала, рвущуюся наружу грудь демонессы, оставляя оголенным животик. Покончив с одеванием Эллы, мы расположились на камне неподалеку от дома. Решили поговорить в месте, исключающем подслушивание. Такая странная компания, три демона и нечеловек. Мой текущий статус еще предстояло выяснить.

— Давайте я расскажу с самого начала свою историю, затем вы, в итоге разберемся, что к чему.

Далее последовал пересказ моей истории. Мелкие детали я пропустил, только основный моменты. Подробно остановившись на первом вечере, когда с ними познакомился. Меня слушали не перебивая. Рассказывал минут двадцать, затем пошли уточняющие вопросы.

— Почему ты решил, что мы соотечественники?

— По русски говорили, потому и решил.

— Язык принял за родной — понятно. Это особенность портала, при переносе знание языка в голову вкладывать. Наш внешний вид принял за костюмы, это тоже понятно, но мечи святош светились. Как ты мог этого не заметить. От них специфической магией так и прет.

— В моем мире магии нет вообще. Светящиеся мечи принял за декорации к празднику.

— Че ты гонишь, ты нам фотки показывал из магического амулета, — возмутился Зор.

— Вовсе нет. Телефон, который я вам показывал, абсолютно не магический аппарат. Поймите, я магию только пару дней назад на своей шкуре испытал, когда ошейники на нас надели. До сегодняшнего дня я в демонов не верил, все думал, темное население в сказки верит. Расскажите лучше теперь, что со мной не так.

— Точно тебе никто не скажет, но я попытаюсь объяснить, — начал Зор. — Могу только предположить. Когда мы перемещались сюда, отраженный луч портала захватил тебя. Это только моя догадка, о таком раньше я никогда не слышал. Попробую объяснить, как действует портал. Твое тело, аура, душа, все разбирается до уровня чистой энергии, затем собирается обратно в другой точке. Заметь, собирается в точности, как было в точке входа. В твоем случае, луч портала смешал твою сущность с чьей-то из наших. Не знаю, как такое возможно, но другого объяснения у меня нет.

— Прям, как в фильме муха.

— Что за фильм такой?

— Там ученый придумал две кабины. В одну входишь, тебя разбирает, в другой тебя машина собирает обратно. Во время эксперимента в первую кабину залетела муха и смешалась с организмом человека. В итоге он потихоньку превращался в муху. Разделить организмы обратно оказалось невозможно.

— Именно так произошло с тобой, только ты превращаешься в даэмона. Процесс будет долгим, лет на пятьдесят может растянуться. Если не ускорить его искусственно.

— Почему вы меня в первый вечер приняли за демона? Сурдоур сказал, что у меня обычная аура.

— От тебя фонило, как от даэмона, никто и не подумал особо проверять, к тому же говорил на нашем языке. Фамилия у тебя Дэволин, есть у нас такой сильный клан. Местный маг не увидит твоей второй ауры, я случайно подметил и то потому, что я даэмон. Человеческий маг в тебе вторую ипостась не разглядит никак. Только когда трансформация полностью завершиться.

— Кровь уже черной стала, потому маг меня полукровкой назвал.

— Давно стала черной?

— Наверное с полгода уже.

— Слишком быстро, так не должно быть.

— Не знаю, в журике заметил, сначала, что более темная стала, а потом окончательно почернела.

— Журик, это что? Какое то знакомое слово.

— На каторге нас заставляют в кустарнике копать особые клубни, люди там умирают за пару месяцев, словно их душу что то высасывает.

— Журэ ике, не может быть, — напрягся Радж.

— Просто журик, вам знакомы эти клубни?

— Ответь еще на один вопрос. Тебе в отличие от остальных там было комфортно?

— Да, я даже перестал выходить в бараки. Возросла скорость, реакция, обоняние, зрение, энергия из меня так и перла. Там мне было лучше, чем сейчас здесь.

— Да уж, сюрпризы и проблемы так и липнут к тебе. Ты в прошлой жизни никому из богов пакостей не наделал?

— Так, что перерождение это не выдумки?

— Откуда ты такой невежественный на нашу голову свалился, да еще втянул в проблемы.

— С земли, причем не свалился, а вы выдернули. В проблемы вас не втягиваю, просто хочу домой.

— Только на минуту представь, что ты будешь делать дома, когда преобразование завершиться.

— Ты же сказал лет через пятьдесят, там и жить то останется совсем ничего, справлюсь.

— Могу огорчить или обрадовать, жить ты теперь будешь не менее тысячи лет.

Такая новость немного шокировала, теперь придется пересмотреть многие вещи. Дома у меня действительно могут возникнуть сложности.

— По поводу журэ ике, — продолжал Зор, — Кустики эти растут в нашем мире. Сами по себе они не опасны. Но вот иногда у них на корнях заводится клубень-паразит. Клубень и есть журэ ике, для демона это сильнейший стимулятор, почти наркотик. Поэтому у нас его выращивать запрещено. Под наблюдением правителя создается запас на случай войны. Приняв вытяжку из корня, значительно ускоряется метаболизм, сила даэмонов возрастает многократно. Армия таких бойцов просто непобедима, правда потом следует тяжелый откат с депрессией и прочим, но война списывает все. Для человека корень бесполезен, даже губителен, он вытягивает по капельке жизненную энергию жертвы. Она же потом в преобразованном растением виде служит нам допингом. Учитывая, что ты провел там почти год, я не берусь планировать, насколько ускорился процесс преобразования, но в одного из нас ты превратишься быстрее. Это что касается тебя, а вот кто и зачем здесь выращивает журэ ике, уже для нас вопрос интересный.

— Расскажите мне про вас, про демонов, что бы у меня было представление в кого я превращаюсь.

— Попробую вкратце, — продолжает Зор, — Мы даэмоны, так правильно называется наша раса. Обитаем в мире под названием Вальзур, планета так и называется Вальзур. Раса наша не настолько многочисленна, как человеческая. Нас раза в четыре меньше, я имею в виду, население этой планеты. Продолжительность жизни, примерно тысяча лет. В связи с этим дети у нас рождаются не так часто, не потому, что не можем, просто прагматически подходим к вопросу рождаемости. Даэмоны существа, связанные с магией от рождения. Проще говоря, у нас все поголовно маги. Причем маги сильные, рядовой наш маг заткнет за пояс здешнего архимага. Наши приемы обращения с магической составляющей мира более эффективны, нежели человеческий подход. Благодаря двум состояниям организма обычной и боевой форме, мы прекрасные бойцы. Нас нанимают все ближайшие миры. Конкретно в этом мире мы бываем не часто, обычно нас здесь пытаются поработить хитроумные маги. Чаще мы посещаем мир Рувалтис, там есть чем поживиться, но и противник серьезнее. Рульвы тоже магические существа, посильнее людей, более продвинуты в магии. Хорошие противники, но и добыча того стоит. За время своего существования, они немало натаскали к себе артефактов. За ними мы в основном охотимся. Здесь на земле, можно поживиться человеческими душами, но это нудное и долгое занятие, редко кто этим помышляет. Тебя кстати за такого охотника и приняли.

— Зачем вам души?

— Душа человека, это практически неисчерпаемый источник энергии. Душа после смерти перемещается на свой план, куда нам нет доступа. Порабощенная душа позволяет своему хозяину качать энергию с этого плана. Но душа должна быть передана даэмону добровольно. Это и есть главная сложность, порой такие длинные контракты приходится составлять, торгуясь по каждому пункту.

— А что душа с этого имеет после смерти?

— После смерти ничего, даже теряет, возможность перерождения пока жив даэмон, принявший клятву. Все блага человек требует всегда при жизни. Хорошо еще, что живут люди только сотню лет, маги в несколько раз дольше.

От всех этих новостей у меня слегка закружилась голова. Вот же угораздило попасть в новый мир, да еще в демона превращаться потихоньку.

— Что это было, — подозрительно прищурилась Элла, — мне показалось, что один из нас только что душу к себе привязал.

Дэймоны с подозрением на меня уставились.

— Совсем забыл, это мне только что дали клятву на крови.

— Как такое возможно, без твоего личного присутствия люди продают тебе душу?

Пришлось рассказать демонам, как я беру с людей клятву на крови. Трудно передать состояние, в котором находились демоны, но очень близкое к шоку. Через какое то время Элла принялась хохотать. Остальных тоже отпустило.

— Сколько ты душ таким образом заполучить успел?

— Чуть больше сорока.

Смех прервался, демоны снова в шоке на меня уставились.

— Кархуз батаран, тут каждую душу обхаживаешь годами, а этот еще и не совсем даэмон, а всех наших за пояс заткнул, — выдал Радж.

— Только я никак эти души не ощущаю, и вообще никакой магии не чувствую.

— После того, как ты побывал в магическом ритуале, у тебя и твоих товарищей появится способность к магии. Такие потоки энергии через организм бесследно не проходят. Когда ты закончишь превращение в даэмона, у тебя еще больше способностей появятся. Даже сейчас, троя даэмонская сущность будет влиять на человеческую. То есть твои магические способности будут постепенно увеличиваться.

— Хорошо, пока я не могу вернуться домой, как мне быть? Что мне в этом мире делать? Может, заберите меня к себе, буду обучаться потихоньку.

— Забрать точно нельзя, мы запаримся тебя охранять. Ты для всех будешь лакомым кусочком. Вопрос времени пока тебя поработят. Только с высокими магическими способностями ты сможешь переместиться к нам.

— Видел я, сколько энергии надо для перемещения.

— Вовсе нет, просто этот маг, как и все местные, не умеет правильно использовать энергию.

— Давай мы немного подумаем, как лучше поступить в данной ситуации.

Даэмоны правы, надо подумать, к тому же по времени уже перекусить пора. Собравшись, идем к дому, где нас уже заждались. Ужин был готов, ждали только нас. Мы быстро сели со всеми за стол. Заложники немного успокоились, на демонов смотрели не так насторожено.

Ели в полной тишине, только ложки по тарелкам стучали. После трапезы, я сказал всем, что пойду, отдохну, пообещав все решения озвучить завтра.

Только я успел добраться до сарая с сеном, как менянагнала Элла.

— Давай прогуляемся в сторону гор, — предложила она.

Особых возражений у меня не было. Взяли покрывало и неспешным шагом пошли по дороге. По пути я решил задать, мучавший меня вопрос:

— Элла скажи, ты суккуба?

— Нет, я не суккуба. То, что вы люди называете суккубой, всего-навсего даэмонесса-нимфоманка.

— Я просто слышал истории, что они душу выпивают из человека, ты меня тоже вроде опустошила, потому и спросил.

— Выпить жизненную силу человека может любой даэмон, просто во время секса это сделать значительно проще.

— Я уж было испугался, что ты суккуба.

— А чего тебе бояться? — изобразила она невинную улыбку на лице.

— Не знаю, ты мне как обычная девушка понравилась. Сколько тебе лет кстати?

— Не вежливо спрашивать, но тебе скажу, всего семьдесят два. Надеюсь, тебя не смущает, что я старше.

По меркам демонов это действительно не много. Любую женщину оценивают по внешнему виду, здесь у Эллы все было на высоте, поэтому честно признался:

— Ты самая прекрасная девушка на свете, лучше тебя я никого еще не встречал.

— Поцелуй меня, — попросила она.

Отказать демонессе я не мог. Наши губы слились в поцелуе. Дальше больше, страсть захватывала нас. Одеяло, постеленное на землю, было для нас самой мягкой кроватью. Не помню, сколько прошло времени, но в итоге я отключился.

Глава восемнадцатая У нас есть план

Пока Серый спал, даэмоны решали, как поступить в такой непростой ситуации. Призадуматься действительно стоило. Свалился на их голову этот человек, теперь расхлебывай.

— Как поступим, выкладывайте любые предложения, — нарушил молчание Радж.

Еще немного подумав, первой решила высказаться Элла:

— Не знаю, как вам, но мне этот человек нравиться.

— Мы заметили, — усмехнулся Радж.

— Не смешно, я не про секс, а вообще. Косвенно, но мы причастны к его появлению здесь. К тому же Радж успешно провел переговоры, в результате которых должны отправить его домой, — не удержалась от шпильки Элла.

— Пожалуй, на этот раз я соглашусь с Эллой, — заговорил Зор. — Не забывайте, что мы наткнулись на плантацию журэ ике. У меня нет сомнения, что кто-то из наших выращивает здесь стимулятор, для своих бойцов. Учитывая объемы поставки, скоро будет заварушка у нас дома. По возвращению, нам плотно надо заняться выяснением сложившейся ситуации. Серый же, может остаться здесь и провести свое расследование.

— Зор, ты представляешь, во что мы собираемся ввязаться, — поинтересовался Радж.

— Представляю, что дело непростое. Только сам подумай, сможем ли мы остаться в стороне. Кто-то из наших тянет домой допинг в больших количествах. Задумайся, зачем? Здесь ему помогают на самом высоком уровне. Устроить каторгу в масштабах государства так, что бы руководство ни знало истинной цели конечного продукта. Представляешь, какой уровень организации здесь задействован. Я даже дома не знаю, с какой стороны начинать копать. Как только узнают, что мы задаем вопросы на эту тему, нас сотрут в порошок в считаные часы. Возможно, Серому будет проще здесь разузнать, для кого поставляется журэ ике.

— Не проще. Подумайте, он даже не маг. Преобразование будет длиться годы. Мы же размечтались ввязать его в дело, которое ему совсем не по зубам, пока. И не забывайте, мы связаны обещанием, вернуть его домой. Он конечно пока не в курсе, но мы у него на крючке. Рано или поздно узнает, как тогда нам быть? — добавила Элла.

— Знаете у меня есть идея, только подумайте хорошо, иначе потом будете меня корить до конца дней, — решил высказаться Радж. — Мы должны ему рассказать правду о задании. По возвращению домой, начнем собирать информацию про его мир, про Землю. Найдем возможность, сразу его домой отправим. Но сдается мне, найти туда дорогу будет совсем непросто. Я раньше о таких сбоях порталов никогда не слышал, причем с яркой вспышкой. Пока мы будем искать, ему надо здесь встать на ноги. Если он соглашается нам помочь, мы помогаем ему быстрее стать магом. Тогда он сможет противостоять нашим врагам почти на равных. Когда он закончит преобразование, с его сорока душами он станет одним из сильнейших даэмонов у нас. Лет через сто наберется опыта, освоит нашу магию, представляете иметь такого друга. Теперь думайте, чтобы я потом крайним не остался.

На время воцарилось молчание. Ситуация была незаурядной. События закручивали сложный сценарий, любая ошибка могла стоить жизни.

— В целом у меня нет возражений, — первой прервала паузу Элла. — Только не могу понять, как ты его собираешься в магии продвинуть быстро. Без долгого обучения тут никак не обойтись. К тому же у него скоро откат от журэ ике начнется. Он в кустах почти год прожил, да еще к тому же употреблял ежедневно. Его теперь такой депресняк накроет после допинга, лишь бы с катушек не съехал.

— Про депресняк, думаю, все будет не так трагично. Он все-таки больше человек, чем даэмон, пока. Плющить будет, но не так, как нас. Про магию, я вижу только один способ, использовать муринг, хранящийся у нас на черный день.

— Ты представляешь, сколько он стоит. Тут за него можно несколько городов прикупить в собственность. И ты знаешь, что обряд переноса информации таким способам, редко где упоминается. По окончании ритуала можем получить идиота пускающего слюни. Очень дорого и слишком рискованно, — подытожил Зор.

— Согласен дорого, но подумайте, что стоит на карте. Раскрыв преступление, мы заработаем благосклонность правителя. Помогая Серому, в перспективе получим в друзьях могущественного даэмона. В дело пустим один муринг, второй пусть остается в загашнике.

— Радж, где ты найдешь мага, кто согласиться предать ему все знания. Плюс ко всему с достаточным уровнем, для проведения ритуала, — покачала головой Элла в сомнении.

— Не мага, а архимага. Никак не меньше. Думаю, за половину муринга, такой найдется без проблем. Вторую половину принимает Серый, вместе со знаниями архимага.

— Допустим, нашел архимага, провели ритуал. Но ты понимаешь, что он так и останется никем? Ему еще учиться и учиться пока научится пользоваться знаниями. До уровня мага, не говоря уже про архимага, долго будет расти.

— Да магом он станет не сразу, но и не через десять лет, как в академии. У него в голове будут все знания и заклинания, он сэкономит кучу времени на заучивании формул. Насколько быстро сумеет научиться пользоваться тем, что у него будет, зависит только от него.

— Не забывай про еще один риск. Муринг может слиться с его даэмонской половиной. Тогда мы потратим время и силы впустую.

— Сомневаюсь. Пока он больше человек и слияние пойдет с человеческой половиной.

— Ребята, а вы задумывались, во что он превратится в итоге. У нас две формы, обычная даэмонская и боевая. У него их будет три.

— Пускай три, хоть пять, лишь бы он был на нашей стороне. Давайте решать, кто за, кто против, — предложил Радж.

Теперь пауза затянулась подольше. Подумать было над чем. Выполнить обещание они не могут. Шанс узнать путь к его родине крайне мал. Нелегальная поставка журэ ике на Вальзур. Все проблемы начались с появлением Серого. Тогда в Шевальде приняли его за своего, в результате чего провалили задание. За срыв контракта, причем столь бездарно, год тюрьмы всем троим. Наниматель попался капризный, не шел на компромисс. Только освободились призыв по истинному имени в портал и кем — опять Серым. Поначалу была злость, теперь все немного утряслось. Думали, легко отделались пойдя на сделку, так нет опять попадалово. Кто мог подумать, что он человек, да еще из немагического мира. Причем все, что он делает, делает без желания обмануть, словно невероятное стечение обстоятельств. Теперь предстоит решить, делать ли такую высокую ставку на эту серую лошадку. Дойдет ли она вообще до финиша.

— Я голосую за, — первым прервал раздумья Зор.

— Я все-таки не совсем уверена, но больше склоняюсь, за, чем против, в общем, считайте я за, — решилась Элла.

— Единогласно. Элла ты как, его не до конца выпила, разбудить сможем?

— Сможем, я немного взяла, ровно отдохнуть ему хватит, надо парню позволить выспаться. Дадим ему до завтрака поспать, затем будем все перспективы рассказывать.

Разбудила меня Элла, перед завтраком. Что-то мне показалось странным, об этом я напрямик спросить ее. Извинившись, попросила ее сильно не наказывать, поскольку она взяла совсем немного моей жизненной энергии. Все это было сказано с таким лукавым выражением лица, что я не нашелся что возразить. Поди, пойми этих демонесс, толи серьезно раскаивается, или намекает, что бы ее отшлепали за провинность. Женщины, они везде одинаковы.

Сон пошел мне на пользу, может, Элла правильно поступила, сняв с меня напряжение. По пути к дому, демонесса поведала, что пока некоторые отдыхали, демоны решали вопросы спасения мира, как минимум. Мои попытки узнать подробнее о планах, были проигнорированы. Сразу после завтрака поговорим, нечего на голодный желудок забивать голову, вынесла она решение. Завтрак прошел вполне спокойно, все обитатели привыкли друг к другу, демонов никто не боялся. Мила даже о чем-то перешептывалась с Эллой. Мне же не терпелось узнать о планах новых друзей. Чует мое сердце, они крепко влипли, поскольку не могут меня домой отправить. Не знаю, как я могу это использовать, но это явно мой козырь в игре.

Позавтракав, ототошли подальше от построек, где расположились прямо на земле, расстелив покрывало. Немного потянув кота за… в общем, выдержав паузу, Радж изложил мне план действий, который они ночью придумали, но я мог отказаться. Вернуть на землю они меня в любом случае попробуют, если найдут, где мой дом расположен. Мне предложили подумать, как следует. Не торопили с ответом, молча сидели, ждали моего вердикта.

Изначально мне их план понравился. Особенно, что меня хотят ускоренно сделать магом и неслабым. Причем задействовать для этого крайне редкий и баснословно дорогой артефакт. Только вот с чего такая щедрость. Вкладывать в меня столько средств, бесплатных пирожных, не бывает. Мне было плевать, на риски потерять память и прочее. Но вот остаться потом в неоплатном долгу не хочется. Вступить в игру против святош здесь я согласен и так. Как-то не понравились мне их действия. Не сожгли на костре сразу, теперь придется ответить за безвинно загубленных людей, которых на каторге было не мало, план то надо выполнять по журику. Во многих случаях вместо наказаний помягче, людей присылали в душегубку на смерть, ради выполнения плана. Многих просто убирали таким способом по заказу. Не знаю, за какие деньги, но тот же Ларуш умер там по чьей то подставе. Короче, против святош поработать будет нам в радость. В том, что мои люди пойдут за мной, я не сомневался. Прикинув варианты, решил, что пора задавать вопросы демонам.

— Ответьте, только честно, предельно честно, что бы потом не пришлось пожалеть о недосказанном, — обвожу всех пристальным взглядом. — Что вы будете с этого иметь, в ваш альтруизм я не верю. С чего вы готовы столько средств в меня вкладывать?

Демоны переглянулись между собой, словно решая, как поступить. Мне же было важно, что бы ответ был честным, иначе сотрудничество не сложится.

— Ты начал не с самого простого вопроса, но думаю, хорошо, что начал с него, — при молчаливом согласии остальных, заговорил Радж. — Мы не можем отправить тебя домой, но не думай, что это даст тебе много козырей. При желании мы можем попросить тебя точно указать местоположение твоего мира. Но мы не хотим тебя кидать, домой отправить постараемся. Ты невольно попал на каторгу, которая, по сути, канал контрабанды в наш мир. Контрабанда эта закончится большой заварушкой у нас дома. Мы хотим этому воспрепятствовать. В случае успеха, перед героями откроются большие возможности, как ты понимаешь. Плюс ко всему, благодаря привязанным душам, ты со временем станешь могучим даэмоном. Дружба с тобой нам будет выгодна, поэтому мы и вкладываемся. И еще, нам кажется, что с этой стороны расследовать дело журэ ике будет проще. Надеюсь, я максимально честно ответил тебе.

Теперь все демоны смотрели на меня в напряжении. Ответ мне показался правдивым. Все становилось на свои места. Демоны в итоге получали свои плюшки, значит им это выгодно, что резко уменьшает шанс подставы. Осталось понять, выгодно ли это мне. Знать, что я стану сильным даэмоном, конечно приятно. О таком я не мечтал еще несколько дней обратно. Мне предлагают, ко всему, знания архимага ускоренным темпом, тоже заманчиво. Думаю, ни один человек от такого не откажется. Что меня ждет в случае отказа? Смогу пойти на все четыре стороны. В этом мире правит магия, мне же светит много лет выживать. Возможно, я придумаю, что то из земного бизнеса здесь, но правят то маги. Что помешает отобрать у меня все, тем более что кровь у меня уже нечеловеческая. Любой святоша с жезлом меня тут же вычислит, затем загонят как зайца. Поддержки у меня в этом мире нет, мои каторжане не в счет, сами на птичьих правах будут. Получается, выбора у меня особого то и нет. Тем более предложение демонов меня в целом устраивает.

— Искренность вашего ответа успокоила мои сомнения, думаю, мы сработаемся, — протянул я Раджу с улыбкой руку. Тот улыбнулся и протянул свою руку для пожатия. Остальные тоже обрадованно пожали мне руку.

Невольно я задумался, насколько легко заключаю соглашения с демонами, которых все здесь боятся. По мне так вполне адекватные, нормальные ребята. Не знаю почему, но чувствую, мы в итоге подружимся.

— Теперь, нам надо выработать план действий, обговорить канал связи, пароли, явки и прочее. И у меня вопрос, как я могу использовать ресурс душ, который есть у меня сейчас?

— На данный момент, — принялся разъяснять Зор, — ты можешь только приказывать им. Ослушаться твоего приказа они никак не смогут. Тебе это на руку, даже под пытками ничего не скажут, менталист при всем старании информацию из них не вытянет. После смерти куча энергии для даэмона.

— Я как то могу их чувствовать на расстоянии, может управлять?

— Чувствовать можешь, управлять никак. Думаю, как только способности магические разовьются, сразу почувствуешь. Наверное, сможешь призвать. Человек будет знать, что его тянет в определенном направлении и сможет прийти к тебе, но не уверен. Станешь полноценным даэмоном, точно сможешь.

— Раз клятва принесет мне в будущем большие дивиденды, то есть смысл накапливать души. На этот счет ограничения имеются?

— Никаких, только польза. Ты уже сейчас потенциально самый сильный даэмон, а тебе все мало. В тебе появляется наш аппетит, — усмехнулся Зор, хлопнув меня по плечу.

— Хорошо, тогда предлагаю вам заняться подготовкой. Я же переговорю со своими людьми, плюс ко всему у меня появилась идея, что делать с магом и заложниками.

— И что же ты хочешь с ними делать?

— Для сохранения в секрете наших действий нам нельзя здесь устраивать шумиху. Для святош все должно выглядеть естественно. В противном случае на нас устроят облаву и повысят бдительность, это в свою очередь, затруднит нашу задачу.

— Звучит логично, только, как ты сможешь этого добиться?

— Вижу только один выход, принять от них клятву на крови.

— Серый, я тобой поражаюсь. У вас дома все такие шустрые? Одной стрелой двух зайцев подбить хочешь, — возмутился Радж.

Приятно конечно слышать такое от демона, но я на самом деле не видел лучшего выхода. Так мы сможем сохранить все в тайне при любом раскладе.

Сурдаур смотрел на меня мутным взглядом. Еще бы, поскольку мы с демонами про него забыли, его отключку поддерживали каторжане. Способ для этого бал выбран простой и эффективный — удар по голове. Поэтому сейчас, мне было искренне жаль мага.

— Извините про столь варварское отношение, мои люди не маги. Если вы знаете, какое либо заклинание, можете себя подлечить. Только не делайте глупостей, рядом три раздосадованных демона, готовых с вами разделаться.

Сардоур несколько минут сидел с прикрытыми глазами, приводя себя в порядок. Затем открыл глаза, продемонстрировав, вполне осмысленное выражение.

— Вы наверняка проголодались, поэтому присаживайтесь за стол, подкрепитесь.

Маг послушно сел за стол и первым делом, промочил горло. После чего взял ложку в руку, да так и застыл. Собравшись с мыслями, задал вопрос:

— Я не понимаю, как они могли ослушаться меня, ведь я совершил призыв, они должны мне подчиняться, почему купол не остановил их?

— Жаль, что вы сами не догадались. Вы всего лишь открыли портал. Призыв совершил я.

На мага было жалко смотреть, еще чуть-чуть и он расплачется. Обидно понимаю, но иногда приходится проигрывать. Чтобы отвлечь его от горестных мыслей, пришлось напомнить про обед:

— Вы кушайте, иначе остынет все.

Маг послушался, хоть и неуверенно, но принялся за еду. Я не торопил, надо дать ему немного успокоится. Кто его знает, на что способен маг проигравший партию. Решит еще с горя самоуничтожением заняться, а у меня на него другие планы. Дождавшись пока он пообедает, перешел к главному вопросу:

— Как вы думаете, какие есть дальнейшие варианты событий.

Видимо он во время еды неплохо подумал над ситуацией. Ответил вполне уверенным тоном:

— Я вам нужен живым, поэтому вы мне ничего не сделаете, — сложил он на груди руки.

— С чего вы решили, что обязательно нужны мне живым?

— Ошейники, секрет ошейников знаю только я, без меня вам здесь не выжить, — важно заявил он.

— Меня радует ваша самоуверенность. Но позвольте, я обрисую принцип действия ваших ошейников, а вы задумайтесь, так ли уж сложно сделать похожие.

Здесь я блефовал, но решил использовать мою догадку. Мне показался, понятен принцип действия здешней аномалии. Я просто предположил, что поле не магическое, а электромагнитное. Картинка тут же сложилась в логическую цепочку, которую я собирался Сардоуру озвучить.

— Представьте магическое поле. Оно имеет определенную частоту колебаний, которую человек переносит не замечая. После войны магов, в определенном месте поле изменило частоту колебаний. В результате этого получается резонанс, под воздействием которого, клетки человеческого организма рушатся. Ваш ошейник всего лишь синхронизирует частоту местного поля до приемлемого организмом уровня. На демонов поле не действует, поскольку у них два состояния организма. Второе, так называемое боевое состояние, выполняет роль синхронизатора, на подобии вашего ошейника. Теперь задумайтесь, много ли понадобится времени, чтобы подобрать частоту колебаний?

Маг поник окончательно, для него это был тяжелый удар. Не удивительно, кто то, только что раскрыл его главный секрет.

— Как вы могли понять? На ошейниках защита, принцип понять невозможно. Иначе надзирающие давно бы меня в расход пустили.

— Возможно, я отвечу на ваш вопрос, да и на многие другие. Все зависит от результата нашего разговора. Может, демоны вас научат порталы открывать, правильно, — закинул я наживку магу, — только теперь вернемся к первому вопросу. Повторюсь, какие есть варианты событий, по-вашему?

На этот раз Ссардоур задумался всерьез. Как же, остаться без главного козыря, на котором все держалось.

— Я затрудняюсь прогнозировать события, озвучивайте предложения, — решился маг.

— Предложение простое и единственное. Вы работаете на меня. Я же по возможности делюсь с вами знаниями. Поверьте, иногда правильная подсказка может значительно помочь ученому, кем, несомненно, вы являетесь, — польстил я магу.

— Как вы собираетесь оформить наше сотрудничество? — втянулся в торг Сардоур.

— Проще простого, сущий пустяк. Вы дадите мне клятву на крови.

— Могу я узнать текст клятвы? — деловым тоном осведомился маг.

Я тут же пересказал ему текст моей стандартной клятвы.

— Но это возмутительно, вы пытаетесь поработить мою душу и тело, ничего не дав взамен. Считаю надо пересмотреть обязательства с вашей стороны. Я готов в течение нескольких часов составить приемлемое соглашение.

Хватка у тебя неплохая для ученого, но только кто же тебе даст выбор.

— Вы плохо просчитали варианты развития событий. Вариант первый, вы даете клятву, после чего у нас начинается плодотворное сотрудничество. Вариант второй, я отдаю вас на расправу трем демонам, которые с нетерпением ждут встречи с вами. Поверьте, они придумают, как лучше распорядится вашей тушкой, — иронично усмехнулся я.

— Позвольте вы не оставляете мне выбора, — возмутился Сардоур.

— Неужели? Я только что перечислил вам два варианта. Можете выбрать любой из них.

— Но это возмутительно, ваши варианты просто неприемлемы.

Лирика кончилась, клиент освоился полностью, даже права качать начал. Пора возвращать в текущие реалии. Удар кулака в нос отправил мага в полет на пол. Только он попытался подняться, как я наступил коленом ему на горло.

— Слушай сюда, падла. Ты вчера хотел лишить меня жизни, не спрашивая моего желания. Назови мне хоть одну причину, по которой я должен с тобой поступить по-другому, — не дав опомниться, закатил ему пощечину, затем еще одну, — Ну, не слышу ответа, — снова замахиваюсь.

— Стойте, я согласен, — прохрипел маг, закрывая лицо руками.

Быстро вздергиваю его на скамью, не давая опомнится.

— Быстро повторяй за мной клятву, — начинаю ему диктовать текст. Сам в это время делаю надрезы. Ощущаю легкое головокружение, процесс прошел нормально.

Сардоур сидит подавленный, вытирает кровавые сопли. Поздно уважаемый маг, поздно, теперь ты мой со всеми потрохами. Наконец он собирается с мыслями, что бы сформулировать вопрос:

— Скажите, что теперь со мной будет? — голос полон обреченности.

— Вам покажется странным, но ничего необычного. Продолжите жить, работать, как и прежде. Думаю, получите доступ к новым знаниям.

— Зачем вы тогда меня заставили клятву принять? Могли же просто договориться.

— Не могли. Клятву нарушить вы не сможете никогда. Первый приказ, никогда никому не говорить о демонах, про меня и моих людей. Про эксперимент придумайте убедительную версию нашей гибели. Остальное обсудим позднее, мне надо сделать еще пару дел.

Оставив мага привыкать к новому положению вещей, направился на поиски заложников. По пути сообщил демонам, что Сардоур клятву принял.

— Да мы почувствовали, как ты новую душу сожрал, могучий ты наш, — съехидничал Радж.

Заложники обнаружились во дворе. Предоставленные сами себе, они болтали о чем-то с бывшими каторжанами. Пришлось отвлечь их от интересной беседы. Прошу парня с девушкой следовать за мной. Они с ошейниками далеко уйти не могут, поэтому обустраиваемся в сторонке у загона.

— Не буду долго рассусоливаться. Сразу перейду к сути. Как вы думаете, что с вами будет дальше?

— Нам сотрут память, затем вернут домой, когда за нас выкуп заплатят.

— Мила, Нават, вы из небогатых семей?

— Мои родители богатые, у нас поместье, земли, наш род очень влиятелен, — сообщила Мила.

— Мой отец один из крупнейших торговцев столицы, — с гордостью сказал Нават.

Теперь ответьте мне, почему до сих пор они вас отсюда не вытащили. Неужели не хватает денег?

Заложники заметно погрустнели. Наверное задумывались над этим вопросом.

— Сдается мне, что вы здесь для того, чтобы держать ваших родителей на коротком поводке. Заметьте, в деле замешаны служители церкви. Как вы думаете, насколько высока вероятность того, что вас отсюда вообще выпустят?

Заложники мрачнели на глазах. Пора переходить к выгодному предложению, от которого отказаться они не смогут. Точнее я им просто не позволю, не могу позволить, у меня просто нет выбора.

— Теперь о перспективах. Вы видели сейчас слишком много всего, о чем никому знать не положено.

— Да мы никому, никогда, — наперебой принялись обещать они.

— Я вам верю, но не забывайте, маг всегда может влезть вам в мозги и всю информацию прочитать. Поэтому вам придется стереть память. Операция не простая, но поскольку выбора нет, попрошу все сделать Сардоура. Он не менталист, сделает все грубо, возможно вы после этого останетесь неполноценными дебилами до конца дней. Конечно есть другой вариант, но я даже не знаю предлагать ли его вам.

— Расскажите про второй вариант, пожалуйста, — сжала перед собой ладошки Мила.

— Тут все просто. Вы приносите мне клятву верности на крови. Дальше будете в моей команде, как и все остальные. Только так можно гарантировать, что никто к вам в голову не влезет.

— Я согласна, вы хороший, вы за Унину заступились, Игнелиуса наказали. Все ваши люди вас уважают.

— Я тоже согласен, вы нам зла не желаете. Крови много надо?

Так вот без особых усилий, почти без усилий. Все обитатели этого места оказались повязаны со мной клятвой на крови. Теперь можно было открыто обсуждать наши планы, не боясь предательского удара в спину.

Глава девятнадцатая Мы наш, мы новый мир построим

Все обитатели фазенды собрались во дворе. Пришло время посвятить моих людей в наши с демонами планы. План в общих чертах у меня в голове сложился. Пока, правда, только скелет, первые мазки на холсте, но с чего-то начинать надо. Люди с нетерпением ждали информацию о нашем будущем. Окинув всех взглядом, начал свою речь:

— Друзья, начну свою речь с первых указаний. Никогда, ни при каких обстоятельствах не рассказывать о том, что здесь происходило. Ничего про Заречье, кого это касается. Все, что связано со мной или демонами тайна для всех, кроме нас. Вообще про это место знать не должен никто. Запрещаю разглашение любой информации связанной с нашими действиями и планами. Это всем понятно?

Возражений не последовало, люди согласно закивали. Они на самом деле воспринимали мои слова, как указание. Только на самом деле, клятва не позволит никому это указание нарушить. Будем надеяться, что не придется нарушать никому.

— Теперь перейдем собственно к нашим планам. Мы посовещались с моими друзьями и решили, прекратить преступную деятельность надзирающих, — народ одобрительно загудел. — Нас мало, поэтому действовать придется осторожно. Я предлагаю создать серьезную организацию, Серый клан. Пускай мы потратим несколько лет, но мы должны прочно обосноваться во всех ключевых точках страны. Постепенно привлечем новых членов, будем увеличивать численность до тех пор, пока с нами нельзя будет не считаться. Только после этого мы нанесем удар по нашим врагам. Прежде, чем нанести удар, надо распутать всю цепочку святош и не только, кто завязан в поставке журика. Не привлекая внимания, надо выяснить, кто и куда его поставляет. Никаких силовых акций, пока только сбор информации. Надеюсь, цель понятна. Теперь о первых действиях. Мне придется пойти на материк. Со мной пойдет половина заключенных. Просто потому, что не хватит свободных ошейников, если вдруг объявятся святоши. Мила, Нават, вы останетесь здесь. Мы не можем вас увести отсюда, не спугнув святош. Сардоур проследит, чтобы вас никто не обижал. Это ко всем относится, не только к монахам. Я по возможности, постараюсь выйти на связь с вашими родителями. Теперь насчет тех, кто останется. Уважаемый Сардоур, вам предстоит, оставшихся людей обучить магическому искусству. В ускоренном темпе, хотя бы вершки, но дать толчок, появившимся способностям просто необходимо. Также здесь остается мастер Шахир, вы приметесь обучать людей боевым искусствам. Если монахи приведут следующую партию наших, то их берете в обучение, остальных отправляете на материк. Сардоур увеличит радиус действия вашего ошейника до километра. Вы в отдалении подготовите землянку с припасами, где сможете отсидеться, пока не уйдут монахи. Примерно через год, организуем встречу на материке. Например, в столице, в какой ни будь известной таверне. Кто не сможет прийти лично, пришлет записку с информацией, где он обосновался. Группа, которая уйдет отсюда после прихода монахов, пробует очень осторожно проследить их путь. Наставник Шахир и наш маг, проведите отбор людей наиболее подходящих для обучения. Вроде основные моменты обозначил, теперь можете задавать вопросы.

— Как быть с этим, оголил клеймо каторжанина на руке Проц.

Про клеймо если честно я забыл.

— Сардоур, вы можете убрать клеймо?

— Если оно не магическое, то без проблем, но пятно на коже останется.

— Проверите и приступайте к удалению, думаю это просто ожог.

— Серый, что мы будем делать на материке, ведь мы больше по криминалу сечем. Вряд ли мы писарями при канцелярии устроимся.

— Будешь делать, что умеешь. В криминальном мире крутится много информации, вам останется лишь втереться туда. Подумайте, как вы легенду сочините, если ничего про материк не знаете. Сейчас вы знаете задачу, попробуйте между собой обсудить варианты исполнения, потом я с каждой группой отдельно поговорю.

Первым для обсуждения забираю Сардоура и демонов. Поскольку не боюсь, что нас подслушают, приглашаю всех в дом. Занимаем кабинет мага, удобно расположившись за столом. Вопросов будет много, поскольку цель я поставил не слабую. С чего-то надо начать:

— Для начала знакомьтесь, Сардоур, Радж, Зор, Элла, — представляю всех друг другу. — Теперь можем пообщаться. Какие у вас возникли вопросы, идеи по моему плану?

— Вроде все ничего, но не уверен, что твои люди смогут здесь нормально адаптироваться. Как они проработают легенду, если ничего про материк не знают? — начал Радж.

— У меня нет вариантов, кроме амнезии.

— Как ты себе представляешь, приходят в город десяток уголовников с амнезией. Их тут же прижучат.

— Само собой, что необходимо разойтись по разным местам. И не думаю, что всем надо идти в криминал. Могут слугами устроиться или вышибалами, может, кто садовником стать мечтал. Мы сейчас про материк вообще ничего не знаем, придется Сардоуру нам всем проводить урок географии. Но это позже для всех сразу.

— Что с тобой делать?

— Как и со всеми, амнезия.

— Это понятно, только проходя мимо любого церковника, его жезл на твою кровь среагирует.

— Твою мать, об этом я не подумал. Сардоур, может ты подскажешь, как замаскироваться?

Пару минут маг сидел в задумчивости, затем выдал решение:

— Самый простой способ, нацедишь в бутылочку своей крови и говори всем, что это лекарство такое на демонской крови. Тебе его дал маг, с наказом пить каждый день. Лекарство очень дорогое, потому, что у тебя смертельная болезнь, от которой ничего другое не помогает. Приставать конечно будут, но после объяснений отстанут. Правда про амнезию версию надо корректировать, иначе откуда ты про лекарство и болезнь помнишь.

— Я могу говорить, что маг заблокировал мне память, иначе я быстрее умру?

— Теоретически такое возможно, но лично я не поверил бы.

— Все конечно здорово, но куда мне придется идти?

— Ты же сам сказал, устраиваться на материке, клан укреплять, — удивился Сардоур.

— Извини, тебе не успели сообщить. Надо найти хорошего архимага, который за половину муринга, передаст мне все свои знания.

— Я готов, даже за четверть, — загорелись глаза у Сардоура.

— Нет, нужен архимаг, желательно не из последних.

Сардоур всем видом показывал, насколько мы оскорбили его своим отказом. Мне было на его переживания наплевать. Пускай думает, к какому достойному архимагу мне топать.

— Обычно все архимаги обитают при дворе, во влиятельных родах, и конечно в академии. Только если бы мне самому предложили получить все знания из головы мага, я бы отправился к Сайросу. Он не архимаг, почти. В свое время он преподавал в академии, совсем немного оставалось до получения звания архимага. Только жизнь вносит свои коррективы. Он поссорился в пух и прах с руководством академии из-за загнивающей системы обучения. Все его революционные идеи душили на корню, стагнаты — неудачники. Лет через двадцать его идеи признали эффективными и даже ввели в обучение, но сам он наотрез оказался возвращаться. Он по натуре своей изобретатель, генератор идей. Его всегда отличал нестандартный подход к магии, поиск новых решений. К сожалению, учеников не берет, зная его характер, может и от муринга отказаться.

— Звучит заманчиво. Он далеко отсюда обитает?

— Не так чтобы далеко, но труднодоступно. Километров за четыреста, на песчаном плато. Такое нехорошее место в степи, песчаный круг километров десять в диаметре. Примерно посередине его жилище. На плато творятся странные вещи. Можешь, ходить неделю и ничего тебе не будет, а можешь сделать пять шагов и бесследно исчезнуть. Причем никакая магическая защита не помогает.

— До плато дорога трудная?

— Вроде нет, постоянно вдоль гор, после забытого ущелья свернуть в степь, к плато и выйдешь.

— Значит мне туда, раз ты его рекомендуешь. По дороге поселения есть? Не помру я с голову в пути?

— Попадаются небольшие, провизию купить сможешь.

— Мои люди разойтись отсюда, не привлекая внимания, смогут?

— Смогут, я прожил у границы аномалии около года, пока ошейник создавал, места немного знаю, подскажу куда идти.

— Подтолкнуть их в магии сможешь?

— Попробую, но срок слишком маленький, может не с каждым получится. Если конечно они продолжат заниматься, то толк будет.

— Может посоветуешь к кому обратится?

— Думаю не стоит. С улицы только за деньги возьмут, от моего имени нельзя, святоши узнают, всем крышка.

— Кстати, что у нас с деньгами?

— Пару сотен золотых в запасе есть и все. Меня всем необходимым монахи снабжали.

— Как они тебя заставили работать, или ты здесь из-за науки?

— Вначале из-за науки, пообещали золотые горы, затем дали понять, что отказаться уже нельзя.

— Кто конкретно на тебя вышел? Что требуют сейчас?

— Вышел, один из помощников патриарха надзирающих, Лурин. Вначале предложил финансировать исследования, обещал подкинуть идей. Когда появился ошейник, переселили сюда. Сначала я нашел здесь источник, потом строили этот дом. Строители все были с материка, куда их дели потом — не знаю. Затем изготовили ошейники и через три года пошел поток людей из Заречья. Мне поставили задачу открыть портал в мир демонов. Все, что запрашивал, доставляли без возражений. Последнее время стали поторапливать. Думаю, жив до сих пор только потому, что им нужны ошейники. Секрет предусмотрительно никому не раскрывал, как оказалось не зря.

— Портал тебе сказали открыть в определенное место? — уточняет Радж.

— Нет, в любое место к вам, координаты потом уточнят. Я вначале пытался это сделать, но не получилось. Потом я придумал, призвать демона из вашего мира, что бы с его помощью открывать портал. Запретной литературой на эту тему меня снабдили.

— Почему бы нам не сделать больше ошейников? Тогда наши люди смогут подольше здесь задержаться для обучения, — приходит мне в голову неплохая мысль.

— Не получится. Заготовку для ошейника делает маг на материке. Стоимость одного порядка пятидесяти золотых, но дело даже не в деньгах, проблема в возможной утечке информации.

Снова облом, казалось такая очевидная идея, жаль, что не прокатит. С Сардоуром вроде все основные моменты оговорил. Пора демонов озадачивать:

— Радж, как вы передадите мне муринг?

— Мы придумали наиболее безопасный и надежный вариант. Смастерим для тебя простенький амулет, который откроет портал после клятвы. Вы с магом заключаете соглашение на крови, что он тебе передает все знания кроме личных. Маг запитывает амулет и муринг перемещается к вам. На муринг подвесим еще одно заклинание, чтобы маг себе больше половины не захапал. Не согласится этот маг, ищешь следующего.

— Весьма надежная схема, чтобы не кинули такого лоха как я. Есть еще одна просьба у меня. Не могли бы вы сделать для меня амулет, который показывает людей, давших мне клятву на крови.

— Попробуем, но не обещаю.

— В чем сложность?

— Информация о клятве хранится у твоей недоразвитой даэмонской части. Надо как-то через человеческую сущность вытаскивать эту информацию из даэмонской.

— Когда вы домой отправитесь?

— Что, уже прогоняешь, — обиженно надула губки Элла, только в глазах никакой обиды нет и в помине.

Чертовка, ей лишь бы поиздеваться.

— Элла ты можешь остаться, со мной.

— Правда, — она тут же уселась мне на колени и поцеловала в губы. — Милый ты не пожалеешь, — прошептала она томным голосом.

С этой чертовкой краснеть мне приходится по нескольку раз в день. Ну погоди, сама напросилась.

— Не сомневаюсь радость моя, — так же нежно отвечаю я, поглаживая ее грудь. Она в ответ лишь томно застонала, — Да милый, так, да продолжай.

— Хватит ломать комедию, словно дети малые, — первым не выдержал Радж.

— Весь кайф обломал, — слезая с меня, притворно ворчала Элла.

— Думаю, как только все приготовления здесь закончим, отправимся домой, — определился Радж.

— Серый, я про еще одну проблему подумал, — начал Сардоур. — Продукты питания, нам привозят на троих, если тут будет тренировочный лагерь, где незаметно брать питание.

— Поблизости покупать нельзя?

— Монахи держат поблизости своего человека, или группу, кто этим занимается. Я в мир давно не выходил, поэтому не знаю, кто с ними заодно. Но это все под большим секретом. Думаю ближайшие селения под их полным контролем. Выходить в мир вам тоже лучше подальше отсюда.

Вот и накрылась медным тазом моя идея держать здесь тренировочную базу. Придется всех отсюда уводить, чтобы подозрения не вызвать.

— Сколько времени мы можем здесь оставаться, чтобы по продуктам подозрения не вызвать?

— Неделя, еще неделя, если останется буквально несколько человек. Я смогу соврать, что подготовка эксперимента заняла больше времени, поэтому припасов потратили больше чем обычно.

— Хорошо, все запланированное за неделю сделать, потом уходим. Элла, ты конечно же со мной, — успел я подколоть демонессу, на что та лишь рассмеялась, жаль, что она не краснеет. — Ребята, по возможности помогите Сардоуру с информацией, все, что нам может оказаться полезно.

Оставив делится магическим опытом демонов и мага, я направился к своим каторжанам. Следовало обсудить с ними планы. У них обсуждение проходило нормально, без споров, весьма конструктивно.

— Парни, жизнь вносит в планы коррективы. Через неделю все отсюда уходим, иначе нас святоши вычислят. Какие-то планы есть, кто, куда может податься?

— Я могу пробовать в какую то контору посерьезнее пристроиться, — начал Проц. — Образование у меня соответствующее, основы поведения вбиты с детства.

— Хорошо, вы выяснили, сколько здесь крупных городов, ключевые места?

— Мила и Нават нам рассказали. Пять больших городов и столица Иллина. Осталось придумать, куда, сколько человек отправить.

— Думаю по два человека на каждый город, остальные в столицу. Со следующих партий половина в столицу, половина по городам, заполняем равномерно. Расспросим, какие города поменьше, какие побольше, тогда окончательно решим, куда сколько пойдет. Вижу у вас все более-менее нормально складывается, пойду с заложниками пообщаюсь.

Первым, мне на глаза попался Нават, я тут же взял его в оборот.

— Нават, у меня к тебе дело. Через неделю мы вас покинем. Если ты хочешь, я могу отправить с весточкой человека к твоему отцу. Только надо придумать, что сказать, что бы он нашему человеку поверил. Возможно, он сможет нам помочь в борьбе против надзирающих.

— Я над этим уже думал. Предполагаю, он сможет помочь. Дело в том, что мой отец влиятельный торговец только наполовину. На самом деле, он глава одного из теневых кланов столицы, всего в городе их три.

— Отлично, придумай, что ему сказать, что бы он поверил. Не бойся, я тебя отсюда вытащу, — потрепал я его по голове. Парень лишь кивнул головой, улыбнувшись.

Непростых заложников сюда стягивают святоши, ох непростых. Представляю, какой это рычаг, если у тебя под рукой криминальная гильдия. По-нашему говоря, организованная преступная группировка. Надо к нему будет Бургаса послать, пускай по своему профилю поработает. Инструкции, что говорить дам.

Милу я нашел на кухне, она занималась приготовление ужина. Накормить такую ораву людей и демонов, вовсе не просто. Хорошо еще ей помогал Нават, да и мои каторжане за собой убирали, хотя бы посуду мыли.

— Мила, я хотел о твоем отце спросить, чем он занимается. Есть у меня идея ему весточку подкинуть, — девушка аж засветилась от радости.

— У нас богатое поместье возле Турала, в самом городе большой особняк. Все наше состояние на землях держится. Возле Турала самые плодородные земли в стране. Я не знаю тонкостей семейных дел, ведь меня еще маленькой сюда забрали, родители не успели посвятить. Но сколько помню из детства, это поставки сельхозпродукции. Мой отец без сомнения самый влиятельный в Турале.

— Подумай, что я могу сказать при встрече, чтобы он поверил, что я от тебя. Позднее сообщишь, кстати время неделя, через неделю мы уйдем.

— Все уйдете?

— Все.

Понимаю ее опасения, она до конца не может поверить, что Сардоур не даст ее в обиду монахам. Да и к нам уже привыкла, нормальные люди, относятся к ней хорошо. Только кажется каторжане звери, на самом деле вполне доброжелательные люди. Хотя, чего удивляться, я же клятву брал ни у кого попало, отбирали самых нормальных.

Подумав немного про отца Милы, решил, что никого к нему сейчас отправлять не буду. Боюсь, с уголовниками он не поладит. Отправлять к нему Проца было жаль, он мог неплохо устроиться в столице. Не знаю, ради чего святоши держат за горло агрария, только мне пока это никак не использовать. После мага надо будет самому к нему наведаться. Кстати, необходимо узнать у Сардоура, кто такая третья заложница Унина. Доказательств правдивости у меня не будет, но может, прокатит. Надо на всякий случай тело девушки осмотреть, может родинка, или шрам какой приметный есть.

Неделя пролетела в подготовке и хлопотах. Ускоренным темпом вбивали знание географии страны. Маг пытался побыстрее раскрыть магический дар ребят. Человек пять к концу недели могли чувствовать действие магии. Остальные пока безрезультатно. Детально оговорили варианты связи, явки, пароли. Явка правда была всего одна, таверна Верный конь в столице. Туда все должны отправить послание Серому, не зря я в журике всех грамоте заставлял обучаться. С удивлением узнал, что на материке есть гномы, орки и эльфы. В Заречье таковые, если и были, то очень давно в небольших количествах. Демоны не смогли изготовить мне опознавательный амулет, что немного расстроило. Теперь новых людей, которых для меня вербуют в журике, я не смогу опознать. Зато Сардоур молодец, вывел всем клеймо, почти бесследно. Мне сделал амулет наподобие медицинского, в котором размещалась моя кровь. Обещал, что фонить будет знатно. Поскольку я типа пью это зелье на крови, ежедневно, то и я буду фонить правдоподобно. Заложники поделились информацией, на теле Унины обнаружилось приметное родимое пятно.Сардоур сообщил, что ее отец глава Дофры, крупного портового города на северо-западе. С ней он просил не затягивать, через пару лет ее придется будить, иначе последствия будут необратимы. Мне к тому времени надо доставить сюда мага — менталиста высокой квалификации.

Глава двадцатая По ту сторону гор

В путь выдвинулись рано утром. Сопровождать нас отправился Нават. Его задача, принести обратно ошейники. Демоны остались на пару дней с магом, обсудить кое-какие детали. Мила провожала нас со слезами на глазах, сложив руки перед собой, словно в молитве. Быстро попрощавшись, направились на юго-восток, вдоль зареченской горной гряды. Горы не выглядели очень большими, не выше двух километров в самом высоком месте. Оставалось определить, где кончается аномальная зона, снимать ошейник наудачу никто не хотел. Тут опять надо отдать должное Сардоуру, он успел снабдить нас простеньким амулетом, определяющим опасное поле. Решили день двигаться вдоль гор по аномальной зоне, затем ночуем, утром двигаемся еще полдня, пока не найдем подходящий проход в горах.

Шли быстрым шагом, не разговаривая, стараясь уйти как можно дальше от фазенды мага. На ночлег остановились, когда стало совсем темно. Костра не разводили, перекусили всухомятку и улеглись спать. У каждого при себе была наспех сшитая сумка, емкостей для воды на всех не хватало. Каждому выданы деньги на обустройство, по пять золотых. Вполне приличная сумма, если тратить экономно.

С первыми лучами солнца позавтракали и двинулись в путь. К полудню нашли проход среди горных вершин. Только в последний момент решили выходить с наступлением темноты. Когда окончательно стемнело, мы направились к склонам. Первым пришлось идти мне, предупреждая остальных о препятствиях. К полуночи подошли к горам вплотную, амулеты показали, что ошейники можно снять. Решили не рисковать и продолжили путь, не снимая. Почти под утро взобрались на середину перехода. Стало понятно, что выход в долину вполне проходимый. Сдали все ошейники Навату, который, попрощавшись быстро пошел обратно, стараясь подальше уйти в темноте. Вокруг, жилья не наблюдалось, но кто его знает, вдруг случайный охотник заметит человека в опасной зоне. Пойдут ненужные слухи, решат, что тот глючил, высмеют, да забудут со временем. Только если эти слухи дойдут до святош, здесь будет зона повышенного внимания.

С восходом солнца залегли среди камней на дневной отдых. Никого живого вокруг не наблюдалось, но мы решили не рисковать. Весь день пролежали в тени камней, периодически поглядывая в долину. За ней снова виднелись горы, но поменьше. Дождавшись темноты, быстрым шагом двинулись вниз по склону. Местность вокруг каменистая, надеюсь, заметных следов не оставим. За ночь надо пересечь долину и подняться на следующий перевал. Добрались до перевала к середине ночи, дальше решили не идти. Снова спрятались среди камней, чтобы утром осмотреть местность впереди. Как оказалось не зря. Впереди в километрах десяти, пятнадцати было какое то жилье. Виднелись постройки, из трубы утром шел дым. В этом месте решили разделяться, двигаясь дальше малыми группами. Примерное направление каждый знал, поэтому обойдя поселение по большой дуге, каторжане отправились в большой мир. Теперь каждый был сам по себе.

Мне следовало идти по линии гор на юго-восток, вправо от перевала. Двигаться вдоль гор предстояло километров триста, аномальная зона простиралась на сотню. Прятаться каждую ночь мне не хотелось. Поэтому попрощавшись с друзьями, я бегом направился обратно в аномальную зону. Видел я в темноте прекрасно, после обильного питания организм был полон силы, бежать всю ночь для меня не проблема. Зря демоны боялись, что меня будет плющить после журика, ничего страшного не произошло. Общее состояние было не таким бодрым, как раньше, но вполне терпимо. Демоны решили, что это из-за того, что я все же пока больше человек.

До рассвета я успел пересечь перевал и достаточно далеко удалится от гор, чтобы не быть замеченным. Амулетом меня маг не снабжал, поэтому аномалию определил на глаз, по живности вокруг. Ее практически не было, изредка попадались одинокие насекомые. Решив не рисковать, полежал до вечера, восстанавливая силы. Только лишь стало смеркаться, как я снова пустился бежать. Бежал всю ночь, удалился километров на сорок или больше, утром, снова спать. Следующая ночь, снова бег под сестрами, без передышек. Мне бы раньше такую выносливость, на земле. На третью ночь заметил, что впереди меняется ландшафт гор. Вершины не стали выше, просто они шли практически сплошным монолитом. Перевалов становилось все меньше и меньше. Утром присмотрел направление и с наступлением сумерек двинулся к горам.

Проход среди гор, по сравнению с первым, оказался значительно круче. Вместо пологого склона, сплошное нагромождение валунов. Хоть и вижу хорошо, но попробуй по ним попрыгай. Скорость движения сразу замедлилась. До рассвета не успел добраться до верхней точки, но решил рискнуть, не прятаться. Вокруг бегали ящерицы, значит смогу соврать, что заблудился. Аномалия осталась дальше, на камнях следов не найти. За пару часов сумел добраться до верхней точки. Вокруг открывался прекрасный вид на равнину. В поле зрения не было никаких следов человека. Только портила настроение, практически отвесная скала подо мною. Спустится здесь невозможно, без снаряжения, которого у меня нет. Оглядев гору, решаю двигаться вправо вдоль скалы. В километре виднеется место, где можно спуститься.

Двигаться вдоль скалы трудно, местами очень рискованно. Приходится держаться за малейшие выступы, руки содраны в кровь. На камнях остаются черные пятна, затереть их никак не могу. Главное двигаться вперед. За полдня продвинулся метров на триста. Впереди путь выглядел значительно легче. Только я успел порадоваться, как огромный валун под моей ногой провалился вниз. Кое-как удержавшись на руках, чудом смог продвинутся вперед в безопасное место. Присел на выступ перевести дух, разглядываю израненные, окровавленные руки. До чего необычно все-таки видеть черную кровь.

Вдруг краем уха уловил какой-то посторонний звук. Прислушиваюсь внимательнее. Точно, словно мяукает маленький котенок. Источник звука находится прямо подо мною, в месте, куда упал валун. Как я могу пройти мимо, не поглядев, что там такое. Добираться вниз приходится окольным путем, вправо постепенно снижаясь, затем влево снова снижаясь. Добравшись до места падения камня, увидел неприятную картину. Валун придавил кошку. Красивая, с кисточками на ушах, размером с рысь. У нее здесь было что-то типа лежки. Вполне безопасное место, где никто не достанет ее потомство. Только я оказался фактором непредвиденным. В скальной нише пряталось двое маленьких котят. Они смотрели на меня подозрительно, на протянутую руку шипели. Вот же попадалово, тут, сам не знаешь как выбраться, а еще этих спасать. Бросить котят рука не поднималась, ведь косвенно я виновен в гибели их матери. Придется вас брать с собой.

На кусок вяленого мяса котята не купились, все так же жались в нише и шипели на протянутую руку. Пришлось вытряхивать содержимое сумки. Осталась самая малость, поймать котят. Протягиваю руку, хватаю первого, тот с шипением вцепляется в ладонь, прокусив до крови. Причем висит, не разжимая зубы, черная кровь струится по его морде. У меня от боли аж голова закружилась. С трудом отдираю дикаря и засовываю в сумку. Со вторым все повторяется словно по заказу. Снова зверь висит, вцепившись в мою руку, снова от боли кружится голова. Засунутые в сумку котята затихают. Мне пришлось ждать, пока остановится кровь из ран. Во время вынужденной пауза рассмотрел тело мертвой кошки. Практически точная копия рыси, но с длинным хвостом. Такие же уши с кисточками, только окрас ровный, светло-коричневый, как у горных львов на земле. Валун раздавил кошке хребет и шею. Ниша, в которой сидели котята, оказалась слишком узкой, чтобы вместить всех. Мать отдала свою жизнь ради спасения потомства.

Передо мной встала проблема питания. Чем кормить зверушек? До жилья может несколько дней пути, а у меня запасов не много. Хорошо, отдам вам все свои запасы, а сам подкреплюсь мясом вашей мамы, не пропадать же добру. Кормить котят мясом кошки, мне не хотелось, слишком цинично. Придется еще выяснять, едят ли они вообще твердую пищу, молока поблизости точно нет. Не откладывая дело на потом, приступил к разделке туши, предварительно столкнув камень в обрыв. Охотник из меня никакой, потому перепачкался с ног до головы. Отрезал на память уши, будет неплохой брелок, снял шкуру. Наверное профессионал снял бы лучше, но я рад, что вообще снял. Отрезал себе в дорогу кусок мяса с задней ноги. Много не возьмешь, испортится быстро. Хотел подкрепиться еще одним куском прямо на месте, но вспомнил, что есть части и помягче. Вырезал печень и сердце, они были вполне съедобны, не скажу, что прям нравились, но в походе съесть можно. Про себя подумал, что похожу на древних воинов, которые съедали печень и сердце врага. Сейчас понимаю почему, никакой там доблести и отваги, просто остальное мясо более жесткое. Вырезанные куски завернул в шкуру. Перевязал лапы шкуры на груди, получился мясной горбик на спине. Двигаться не мешает, лапы сырой шкуры не развязывались. Повесил через плечо сумку с котятами, они даже не пискнули, только повозились, устраиваясь удобнее.

К подножью горы я спустился уже в темноте. Где-то впереди, в отдалении журчал ручей, к нему я, не раздумывая направился. Минут двадцать перепрыгивания по камням и мы у ручья. Первым делом напиться. Утолив жажду, снимаю с себя одежду для стирки. В темноте видно плохо, но выбора у меня нет, оттираю пятна почти наугад. В темноте я вижу прекрасно, но немного в другом спектре, поэтому пятна на одежде местами просто сливаются. В любом случае будет лучше, чем перед этим. Закончив постирушку, лезу в воду отмывать тело. Вода в ручье ледяная. Быстро ополоснувшись, выскакиваю на берег разминаться. Минут через десять окончательно согрелся. Пора позаботится о моих попутчиках.

Котята из сумки вылезли, испуганно озираясь по сторонам. На меня больше не шипели, наверное за день к запаху привыкли. Для укрепления дружеских отношений протягиваю все тот же кусочек вяленого мяса одному из них. В отличие от прошлого раза тот проявляет к мясу интерес, но с руки брать не решается. Кладу кусочек на камень перед ним. Только убираю руку, как тот хватает мясо и отбегает на пару шагов. Второй котенок направляется к нему, но первый урчит и грозно бьет по земле лапой. Смешной такой малявка, но свое защищает. Даю кусочек второму котенку. Тот более спокойно отходит на пару шагов и кушает. Первый насытившись, водит носом по сторонам в поисках добавки. Теперь дудки, захочешь есть — бери с руки. Протягиваю кусочек на ладони. С опасением, но тот все же решается, хватает мясо и в сторону. Примерно с полчаса происходит процесс кормления. В конце котята, взяв мясо, уже не убегают, едят прямо возле руки. Контакт есть, через пару дней подружимся.

Ночлег в горах предпочтительнее голым или в мокрой одежде? Прохладно будет в любом варианте. Выбираю в мокрой одежде, в случае нападения смогу быстрее собраться. Оделся не сразу, пришлось повозиться, но в итоге натянул мокрое на себя. Вспомнил, что самому не мешало бы подкрепиться. Отошел в сторону, промыл мясо и шкуру в воде. На шкуре вполне можно будет спать. Кинул шкуру на камень подсыхать, сам принялся за сырое мясо. Печень и сердце были значительно мягче. Ел, пока не почувствовал, что желудок полон. Что делать с остальным мясом, если я на шкуре спать придумал? Надо накрыть шкурой, чтобы котят не смущать, пусть кусок под головой лежит. Вернувшись к месту стоянки, обнаружил играющих котят. Координация, еще детская, но борются вовсю. Каждый весом килограмма полтора, примерно половина от земной взрослой кошки. Завидев меня, насторожились, но убегать не стали, даже продолжали друг друга задевать. Расстелил шкуру, рядом положил сумку. Надо их туда заманить. Пробую протянуть кусочек сыра, оба тут же у руки. Гляди, как быстро соображают. Выдаю каждому по кусочку, следующие кладу возле сумки. Когда котенок подходит за сыром, хватаю его и запихиваю в сумку. Тот от неожиданности дергается, но не шипит и не кусает. Второй более осторожен, но я его выловил и отправил к первому. Кладу сумку рядом с собой, чтобы им было теплее ночью.

Утром просыпаюсь с восходом солнца. Одежда на мне почти полностью высохла, рядом журчит горный ручей, благодать. Собираюсь подняться, но тут меня поджидает сюрприз. Котята вылезли из сумки и спят, прижавшись к моей шее. Аккуратно двигаю их в сторону. Один во сне произносит мурр. Ну вот ты и придумал себе имя, будешь Муром или Муркой, потом разберемся мальчик или девочка. Спускаюсь к реке умыться. Хорошо с водой проблем нет, набираю полную флягу в дорогу. Достаю из-под шкуры кусок мяса, отойдя в сторону, завтракаю, стараясь не разбудить котят. Мяса еще осталось раза на два, надеюсь, не испортится за это время. Возвращаюсь, прячу мясо и бужу котят. Первый так и просыпается со своим мурр, второй наоборот первым делом произносит мяу. Значит, будешь, Мяв или Мява. Быстро я им имена придумал, теперь можно и покормить. Котята совсем меня не боятся, позволяют гладить и довольно мурлычут. Вяленое мясо с руки просто выхватывают наперегонки. Насытившись, соглашаются, отправиться в сумку отдыхать. Хорошо, что так быстро проблема знакомства решилась. Собираюсь и двигаю вниз по ручью.

Признаки обитания человека показались лишь в сумерках. Возле ручья располагалась площадка со следами костра. Вниз шла заросшая тропинка. Решив зря не рисковать, на ночлег устроился метрах в ста ниже по течению, что бы со стоянки меня не было видно. С котятами у нас было полное взаимопонимание. Играли, кушали с руки, мурлыкали, когда их гладил. Только своими мелкими, острыми зубами исцарапали мне все руки. Не до крови конечно, но все же. Ночь прошла спокойно, котята спали возле моей шеи. Утром позавтракали, детишки в сумку и в путь.

С каждым шагом идти становилось все легче. Тропинка из полузаросшей становилась более нахоженной. По сторонам стали попадаться клочки травы, местами даже небольшие полянки. На тропинке местами лежал овечий горошек, явно здесь пастухи гоняют стада. Прятаться мне смысла не было, предположить, что я пришел из аномалии — никто не сможет. С котятами и шкурой могу сойти за охотника. Только снаряжения у меня никакого и как зверь называется, не знаю. Но с этим справлюсь, думаю, жители сами подскажут. Днем передвигаться было намного интереснее, из-за хорошей видимости. С горы хорошо просматривались окрестности. Впереди правее виднелось небольшое поселение. По моим прикидкам к вечеру я туда доберусь. Котята вели себя хорошо, по большей части спали. Когда начинали возню в сумке, приходилось останавливаться, выпускать их на воздух. Как и все кошки, они оказались очень чистоплотными, оправлялись только на улице. Поэтому приходилось периодически останавливаться кормить, туалет, поиграться. Поскольку мы уже достаточно подружились, определил, что котята оба мальчики. На свои имена пока не реагировали, но я уже сознательно называл их каждого своим именем. Котята были похожи, но у Мура окрас на голове был немного темнее, у Мява мордочка была чуть более вытянута. Им настолько нравилось играть на просторе, что через пару остановок в сумку запихивал уже с трудом. Они не кусались, не шипели, просто пока ловил второго, первый успевал выбраться из сумки. Конечно победа в итоге оказывалась за мной, но еще немного и справиться с ними будет невозможно.

До селения я добрался еще засветло. Селение даже слишком громко сказано. Всего пару небольших домов сложенных из камня, загон для скота и небольшой хлев. Хлев построен, как мазанки у нас на земле. Еще на подходе к домам мне на встречу выскочил пес.

Приличная такая собачина, поменьше нашего кавказца, размером с овчарку. Шерсть густая, окрас светлый, видно, что порода приспособлена пасти овец в горах. Все это я прикидывал по аналогии с тем, что дома видел по телику.

Собака периодически гавкала и рычала на меня, забегая то с одной, то с другой стороны. Чего собственно удивляться, запах свежей шкуры местного хищника, и котята в сумке. К тому же чужой человек. Хорошо еще, что собака явно была обучена, не кидаться сразу, а подавать сигнал хозяину. Так сопровождаемый грозным стражем я дошел до домов. Из одного мне на встречу вышел горец. Не зная, что я не дома, решил бы, что я в Грузии, или ближайшем регионе.

Горец бал очень стар, не просто старик, сама древность. Как он еще жив до сих пор. Одет в простую холстяную рубаху и штаны, на плечах овечья жилетка. Опираясь на высокий посох, старик с удивлением меня разглядывал.

— Доброго вам дня уважаемый, — наклонил я голову и приложил руку к груди.

— Чу, Бахтыр, чу, — неожиданно твердым голосом прикрикнул тот на собаку. Удивительно, но пес сразу перестал гавкать. Старик поднял на меня ясный взгляд:

— Что привело тебя в наши края незнакомец? — с акцентом спросил он.

— Немного сбился с пути, теперь ищу, кто подскажет дорогу. Случайно к вашему дому вышел.

— Бархуза ты тоже случайно убил?

Вот я и узнал, как называется кошка, которую я случайно убил. Не буду врать старику. Скажу правду.

— Да отец, это получилось случайно. Камень под моей ногой сорвался и придавил кошку. Я потратил несколько часов, чтобы спасти котят.

— Ты спас котят бархуза? — с удивлением спросил старик.

— Да отец, они в моей сумке. Я очень надеюсь, что у вас найдется для них молоко.

Старик смотрел на меня оценивающе, думая о чем то своем.

— Проходи незнакомец, присядь пока перед домом. Не гоже гостя посреди двора держать, — старик указал мне на лавку перед домом. Сам же направился во второй дом.

Пес смотрел на меня с недоверием, но думаю больше из-за котят и шкуры. Котята в сумке принялись копошиться, просясь наружу. Не, друзья, придется вам немного подождать. Придет хозяин, тогда выпущу, иначе мне пса не остановить.

Аксакал появился через пару минут с мисочкой молока в руке. Подойдя ко мне, он уселся на лавку рядом со мной, миску поставил между нами. Теперь причин держать котят в сумке не было, я вытащил их по одному к миске. Почуяв молоко, они тут же принялись жадно лакать. Собака предупреждающе зарычала, но старик прикрикнул — чу, и пес обиженно замолк. Старик с интересом смотрел на котят, пока те не вылакали все подчистую. Затем принялись вертеть мордашками в поисках добавки. Чтобы немного их успокоить, посадил к себе на колени и принялся гладить. Те уже привычно развалились и заурчали.

— Поверь, незнакомец, я многое повидал за свою жизнь, но человека, с бархузом на руках вижу впервые, — с восхищением промолвил аксакал.

Не зная, что ответить ему я просто молчал.

— Разреши погладить? — спросил старик.

— Конечно дедушка, — протянул я ему мура. Тот с опаской принюхался к незнакомцу, но погладить разрешил, а через минуту довольно заурчал. На глазах старика отобразился восторг, словно он получил лучший подарок в своей жизни.

— Как к вам обращаться уважаемый? — спросил я у старика.

— Дедушка Гизо, или просто ото, так к старикам у нас обращаются.

— Значит, ото Гизо будет правильно? — старик кивнул утвердительно.

— Мое имя Серый.

— Куда лежит твой путь Серый?

— Мне надо к забытому ущелью добраться.

— Не близкий путь.

— Ничего, ото, я выдержу. С котятами потруднее будет, но справлюсь.

— Что ты делал высоко в горах, где живут бархузы.

— На некоторые вопросы лучше не знать ответа.

— Тебе виднее Серый.

— Ото Гизо, не могли бы вы продать мне сумку повместительнее и продуктов в дорогу?

— Зачем старика обижаешь, я тебе и так помогу, никаких денег не надо. Бархуза дал в руках подержать, это дорогого стоит. Может, подаришь мне одного? — с надеждой спросил старик.

— Не хочу вас обидеть, но за несколько дней пока лазил с ними по скалам, словно сроднился. Они мне как лучшие друзья, что то внутри не позволяет отдать. Кстати, неужели они такая редкость?

— Ты, ничего про них не знаешь? — удивленно упросил Гизо.

— Представьте, нет.

Старик засмеялся скрипучим смехом.

— Это же надо. Самый страшный, самый известный зверь в горах достается человеку, который о нем ничего не знает. Теперь я верю, что ты специально не убивал их мать. Слушай странный путник. Бархузы самые удивительные создания на свете, — с гордостью начал повествование старик. — Живут они высоко в горах, охотятся на горных коз, иногда наших овец берут. Главная особенность бархуза, его врожденная способность исчезать. Он исчезает и через мгновение появляется в другом месте. Вместе с полной невосприимчивостью к магии, он становится практически неуязвим. С давних пор охотники целыми группами охотятся на них. Но чтобы зверя поймать, надо накинуть на него сеть, пока тот не исчез. Загнать бархуза не получится, тот просто исчезнет и появится в другом месте. Они так охотятся, завидев дичь, исчезают, затем появляются, с зубами у шеи жертвы. По преданиям очень давно люди приручали и натаскивали бархузов на охоту. Их еще называют убийцами магов. В последнее время их становится меньше и меньше. Представь, я первый раз в жизни бархуза вижу.

Я слушал старика с удивлением на лице. Это же надо так повезло. Неслабые мне котята попались. Только надо их натаскать, тогда капец святошам. Перевел взгляд на своих котят и решил, нет, не буду их на людей натаскивать. Пускай растут обычными котами, только ручными. Может даже, приведу их назад в горы, пускай размножаются.

— Теперь буду знать, какое сокровище мне досталось.

— В горах тебе боятся нечего, никто бархуза не тронет и тебе зла не причинят. Только когда к перевалу выйдешь, будь осторожен, там много плохих людишек крутится. За таких котят на тебя могут устроить охоту.

— Спасибо ото, что предупредили, буду осторожнее. Не могли бы вы мне собрать припасов в дорогу.

— Неужели ты собрался уйти прямо сейчас, ночью?

— Я неплохо вижу в темноте, почему бы и нет. Да и ночью не так жарко.

— Прошу вас, Серый, не пренебрегать моим гостеприимством. Останьтесь здесь до утра. Переночуете, я подготовлю вам припасов в дорогу, утром уйдете, — принялся уговаривать старик.

Вроде неохота его обижать, а вдруг тут подстава какая. Перережет ночью горло за котят. Ладно поверю интуиции, рискну остаться.

Старик покормил нас ужином. Коты ходили с толстыми круглыми животиками, полными козьего молока. Пес получил когтем по носу и больше грозных малышей не трогал. Старик пообещал подготовить припасов к утру, а также переметную сумку побольше. Один из домов был полностью отдан в мое распоряжение. Остальные обитатели отправились кто в большой поселок в низине, кто на дальнее пастбище, потому дом пустовал. Проверив отходные пути на случай нападения, я приделал сигналку из скамьи, к двери, после чего завалился спать.

Мои опасения оказались напрасными. Утром Гизо покормил завтраком и подробно описал дорогу. Переметная сумка для котят была больше предыдущей, изготовленная из крепкой кожи. В одной половине находилась провизия, в другой место для котят. Я проверял сложенные припасы, когда Гизо начал разговор:

— Серый, может, ты хочешь остаться здесь у нас? Женишься на моей правнучке, будете жить счастливо. Здесь спокойно, чистый воздух, люди вокруг хорошие.

— Так случилось ото, что в этом мире у меня есть обязательства перед людьми. Я не могу нарушить обещание, мое слово для меня очень дорого.

— Жаль, к нам редко заходят достойные мужчины.

— Ото, вы меня совсем не знаете, вдруг я вовсе не достоин такой чести.

— Мужчина с котятами бархуза, который не хочет их продать, уже вызывает уважение. Поверь старику, я многое повидал и редко ошибаюсь в людях.

— Спасибо за хорошие слова уважаемый, но мне пожалуй пора в путь.

— Прими от меня на память подарок Серый, — старик вытащил из за пазухи красивый кинжал в ножнах. — Не гоже мужчине в горах без приличного оружия находиться.

От такого подарка грех было отказываться.

— Благодарю ото Гизо, — я с готовностью протянул руку. Но старик не спешил передавать мне кинжал. Он закатал рукав рубашки и сделал кинжалом надрез на руке, затем протянул нож мне.

Вот к этому я не был готов. Нельзя показывать ему, что у меня черная кровь, ой нельзя. Как выкрутится из ситуации.

— Ото, скажите, что я должен сделать и для чего.

— Сделай надрез, чтобы кровь попала на лезвие. Наша кровь соединится и активирует камень.

— Активирует для чего?

— Активированный камень означает, что кинжал тебе передан добровольно, а не украден или взят в бою.

Черт, выкрутиться, никак не получится. Тогда придется делать надрез, чтобы он не видел мою кровь. Поворачиваюсь к нему боком, закатив рукав, делаю совсем маленький надрез. Как только моя кровь соприкоснулась с лезвием, камень на рукояти засветился. Я быстро опустил рукав, пока старик не заметил кровь.

— Теперь если кто-то усомнится в твоем праве носить этот кинжал, просто поднеси руку к камню и подумай обо мне. Камень начнет светится. Обычное касание ничего не даст, так придумано, чтобы ночью он не выдал тебя противнику.

— Спасибо Гизо, ваш подарок, действительно может мне пригодится. К сожалению мне нечего вам подарить, деньги даже предлагать не буду, — тот лишь махнул в мою сторону рукой.

Закинув укомплектованные сумки на плече, я крепко обнял старика.

— Долгих и светлых вам дней ото Гизо, у меня о вас останутся самые теплые воспоминания.

— И тебе всего хорошего, друг бархузов.

Развернувшись, я побежал по тропинке вниз со склона, в указанном Гизо направлении.

Старик смотрел вслед удаляющемуся путнику. Что-то в нем было неправильное, только, что, Гизо несмотря на многолетний опыт понять не мог. Когда спина Серого почти скрылась из вида, взгляд старика зацепился за что-то на песке. С трудом сгибая непослушную спину, он наклонился к черному пятнышку. Потер черный песок между пальцами, понюхал. Действительно гость оказался странным, теперь Гизо понял, то о чем догадаться сам не мог. Хорошо, что я подарил ему кинжал, подумал аксакал. Посмотрел на опустевшую тропу и направился к дому, занятый своими мыслями.

Глава двадцать первая Забытое ущелье

По словам Гизо до забытого ущелья пешим ходом можно дойти дней за десять. По пути мне предстояло пройти через несколько маленьких селений и одно большое. В селениях, как заверил меня аксакал, опасаться мне нечего, а на перевале нужно быть очень осторожным. Чем ниже я спускался с горы, тем шире становилась тропа. С боков появились ответвления с более мелкими тропинками. В дороге, по требованию котят, пришлось сделать остановку на туалет и небольшой перекус. Котята к такому графику вполне приспособились в сумку, хоть и не охотно, но позволяли себя запихнуть. С едой проблем не было, старик припасов не пожалел. Во второй половине дня пробежал мимо первого селения не останавливаясь, повезло, что дорога проходила метрах в ста от жилья. Бежал я теперь по вполне приличной грунтовке, даже следы телег были видны. Из поселка на меня с интересом смотрела пара детишек, ведь не каждый день мимо них пробегают незнакомцы. Припасы у меня в достатке, отвлекаться на ненужное приветствие я не хотел.

До темноты не успел добраться до следующей деревни. Это не проблема, ночевать в поле не самое страшное. Тем более в низине было заметно теплее. Старик ко всему прочему в сумку положил тонкое шерстяное одеяло. Свернув с дороги метров на сто, устроились на ночлег за грудой валунов. Бежать я мог и всю ночь, но не хотелось загнать себя совсем. Лучше утром встать пораньше.

Проснулся лишь начало светать, когда солнце еще не взошло, но темнота уже рассеивается. Утренний моцион, звери в сумку и снова вперед. Деревушка располагалась в паре километрах от моей ночевки, лишь солнце появилось на горизонте, как я поравнялся с ней. Заходить в поселок или нет, решил, нет, до вечера доберусь до следующего. Помахав рукой людям у домов, побежал дальше. Хорошо, что тут дорога, тоже, проходила немного в стороне. Весь день бежал в своем уже привычном темпе и примерно за час до заката добрался до следующей деревни. Здесь по обе стороны дороги расположились с десяток домов, с всякими пристройками. Второй день на исходе, неплохо пополнить припасы, может и заночевать можно. Сбавив шаг, в деревню вошел не торопясь, оглядываясь по сторонам.

Обычное горное село, как по телевизору показывают. Возле одного из домов на скамейке неспешно беседуют четверо стариков. Не раздумывая, направляюсь к ним.

— Доброго вам дня, ото, — прикладываю руку к груди, наклонив голову.

— Да не омрачит твой день печаль, — проскрипел один из аксакалов.

— Откуда путь держишь, незнакомец? — интересуется другой, со шрамом на щеке.

— Погостил у ото Гизо, теперь к забытому ущелью направляюсь.

— Кинжал тебе Гизо подарил?

— Да это его подарок, — прикасаюсь к кинжалу, думая о Гизо, камень на рукояти начинает светиться. Старики переглянулись между собой затем, тот, что со шрамом сказал:

— В нашем селении всегда будут рады друзьям Гизо. Располагайся на ночлег у нас. Утром соберем тебе припасов в дорогу.

— Благодарю, ото, мое имя Серый — наклоняю голову в знак признательности. Вежливость при обращении со старшими, лишней не будет.

Старик подозвал, крутившегося неподалеку мальчугана, объяснив, куда меня проводить. Мальчишка понимающе кивнул, повернулся ко мне, предлагая следовать за ним. Еще раз, поклонившись старикам, следую за ним. Пацаненок уверенно ведет меня вглубь деревни, подальше от дороги. Деревушка небольшая, домов пятнадцать, среднее село, как объяснял Гизо. Большое селение впереди, ближе к перевалу. Добежав до маленького дома на самой окраине, пацаненок шустро юркнул внутрь дома. Мне ничего не оставалось делать, как пройти во двор и ждать. Откуда-то появилась собака, принявшись меня облаивать. С котятами в сумке другого ожидать не приходится.

Через непродолжительное время, опираясь на костыль, из дома на свет вышел молодой мужчина. Его правая нога практически не сгибалась, передвигаться ему приходилось, опираясь на подпорку. На вид лет двадцать, взгляд острый, наблюдательный. Первым делом он прикрикнул на собаку, заставив замолкнуть.

— Меня зовут Мураз. Старейшины просили устроить тебя на ночлег, мой дом — твой дом, располагайся.

— Мое имя Серый, — представился я. — Где можно умыться с дороги?

Родник располагался метрах в тридцати от дома, к нему вела утоптанная тропинка. Ополоснувшись с дороги, вернулся во двор. Надо выпускать котят, они после собачьего лая, беспокойно шевелились в сумке.

— Мураз, у меня в сумке котята. Я их выпущу на воздух, придержи, пожалуйста, собаку, — попросил я хозяина дома.

Хозяин, подозвав пса, принялся ему, что-то нашептывать, придерживая за ошейник. Я открыв сумку, вытащил моих зверюшек на улицу. Собака тут же угрожающе зарычала. Мураз вместо того, что бы успокоить пса, впал при виде котят в ступор. Коты же вполне себе по хозяйски, принялись изучать двор. Собака их не очень пугала, только шум от лая раздражал. Совсем освоились со мной путешествовать. Вроде новое место, а этим хоть бы что. Хозяин все же догадался успокоить собаку, та только настороженно порыкивала в сторону непрошенных гостей.

— Мураз, надеюсь в деревне можно раздобыть молока для них?

— Конечно, конечно найду. Я сейчас, подожди, — он тут же засобирался прочь, но держать собаку и идти с костылем не получалось.

— Отпусти собаку, они договорятся между собой.

Собака, не удерживаемая больше рукой хозяина, настороженно приблизилась к моим питомцам. Те тут же угрожающе зашипели, обозначая дистанцию. Собака осторожно принюхивалась в их сторону, не решаясь подойти. Затем приняв мудрое решение, улеглась в небольшом отдалении, с интересом наблюдая за котятами. Мураз видя, что ситуация нормализуется, ушел за молоком. Передвигался он с трудом, даже при помощи палки. Деревня небольшая, думаю, идти ему придется недалеко.

Вернулся он буквально минут через десять, вместе с девчушкой лет двенадцати. В руках у девчонки был кувшин с молоком. На бархузов она смотрела с интересом, но в ступор к счастью не впала. Скрывшись в доме, она вынесла пару посудин, в которые налила молоко. Коты в это время занимались любимым занятием — играли. Увлеклись борьбой друг с другом настолько сильно, что не замечали ничего вокруг. Пришлось вставать, хватать обоих под мышки и нести к миске. Молоко они любят, что есть, то есть. Вылакав все подчистую, котята с круглыми животами завалились на мои ноги, лениво покусывая один другого.

— Можно их погладить, — спросила девочка.

— Мне не жалко, но я не уверен, как они себя поведут.

Девочка опасливо приблизилась и попробовала погладить Мура. Тот вроде играючи, тут же запустил в ее руку когтистую лапу. Та попыталась руку одернуть, но когти держали крепко. Пришлось вмешиваться освобождать девочкину руку, за что был покусан сам.

— Сможешь потом рассказывать, что тебя бархуз поцарапал, — утешаю девочку, та лишь кивает головой, находясь в смешанных чувствах.

— Что же это я про гостеприимство совсем позабыл, сейчас на стол накроем, — принялся суетиться хозяин.

Девчушка споро принялась накрывать на стол, который располагался прямо здесь во дворе. Наверное она частенько помогала инвалиду по хозяйству. Трапезу собрали на скорую руку, пообещав попозже приготовить горячий ужин. Есть в одиночестве мне не хотелось, поэтому попросил присоединиться ко мне хозяина. Поскольку приготовлениями занималась девочка, ему пришлось согласиться составить мне компанию. Было заметно, что ему очень не хватает общения, но воспитание не позволяет проявлять излишнее любопытство.

— Если не секрет, что с твоей ногой?

— Обвал в горах три года назад. Отец с братом погибли, остался я один.

— Вылечить не пробовал? — спрашиваю из интереса, не представляя возможностей здешней медицины.

— Да чего там пробовать, маги такую цену заломят, мне за всю жизнь не заработать, — махнул он в отчаянии рукой.

Значит, маги такие повреждения вполне лечат, но цена запредельная. Приму к сведению, может пригодиться в дальнейшем.

— За счет чего ты выживаешь? — задаю очевидный вопрос.

— Местные люди поддерживают. Они мне пропитание, я кому надо за детьми присмотрю, шить могу, ремонт мелкий. Вроде мелочи они ко мне несут, зато я не чувствую себя нахлебником. Так и живу один, девушки на меня теперь не смотрят. В нашем селении невест немного, поехать я никуда не могу, да и кто за калеку пойдет.

Не повезло парню, остаться калекой в одиночестве, без родных. Хорошо еще община помогает, только ему все в тягость. У нас тоже есть инвалиды, кто не опустил руки. Помню сюжет про американца, у которого нет рук и ног с рождения. Он полон оптимизма и даже посещает разные места, помогая не отчаиваться другим. Может подсказать такую идею Муразу?

— Как ты смог поймать бархузов, — спросил в свою очередь Мураз.

— Их мать случайно камнем придавило, пришлось котят подобрать.

— Что ты с ними будешь делать?

— Привык я к ним, будут со мной жить. Может потом, когда вырастут, назад в горы привезу, пусть на свободе размножаются. Если они сами уйти захотят.

— Куда ты путь держишь?

— К забытому ущелью.

— Нехорошее место, там много плохих людей отирается.

— Как-нибудь, прорвусь. Мураз можно попросить мне в дорогу собрать припасов с вечера. Я планирую в путь тронуться затемно.

— Как же так, наверняка в селении захотят увидеть живых бархузов, — заволновался Мураз. Я лишь развел руками. Конечно, желание селян понятно, но я же не выездной зоопарк. Пока мы разговаривали, девчонка по несколько раз бегала со двора за продуктами. Из дома доносилось громыхание котлов, малышка звали ее Ания, старалась на совесть. Видимо по пути она успела похвастаться, что ее бархуз поцарапал. Теперь в темноте к ограде постоянно подходили люди. Скоро там соберется все селение. Котята тем временем спали на скамейке рядом со мной, каждый со своей стороны. По опыту знаю, что это ненадолго, через час максимум снова примутся играть. Ания очень скоро подала на стол горячее. Мы втроем сели ужинать. Девочку, прям распирало от гордости сидеть за одним столом с хозяином бархузов. Когда трапеза подходила к концу, в калитку вошли старейшины.

— Мир вашему дому, не помешаем — произнес один из них.

— Проходите, присаживайтесь, ото, — принялся суетиться Мураз.

— Сиди Мураз, мы сами справимся, — остановил его говоривший.

Старцы не спеша сели за стол, с интересом поглядывая на котят.

— Теперь я понимаю, почему у тебя кинжал Гизо, — произнес старик со шрамом. — Я не буду спрашивать, откуда у тебя бархузы, но у нас есть просьба, разреши хотя бы мужчинам селения до них дотронуться. У нас считается, что это принесет удачу, здоровье, силу, храбрость и долголетье.

— Хорошо, но в ответ у меня тоже будет просьба. Только ее я позже вам расскажу, когда народ разойдется. Собирайте всех в очередь, пока котята еще не проснулись, быстро дотронетесь и все.

Люди быстро организовали живую очередь. Каждый подходил, дотрагивался до котенка и выходил со двора. Котята не сильно беспокоились на этот счет, шевелили лапами, словно от назойливой мухи. Минут за пять прошли все желающие, после чего старейшины попросили людей разойтись. Ания прибрала на столе и тоже удалилась, не смея ослушаться старейшин. Старики спокойно, с достоинством ждали, пока я сформулирую свою просьбу. Идея у меня возникла, пока я за столом разговаривал с Муразом, только я не ожидал, что получится ее старейшинам изложить.

— Скажите уважаемые, все ли в вашем селе умеют читать и писать?

— Нет, но человек десять таких найдется, — недоуменно переглядываясь, ответили они.

— Я попробую предположить, что когда кто-то из вас выбирается в город, вас называют невежественными пастухами или по другому, но в том же духе, так?

— Ни один горец не потерпит оскорблений, но ты прав, за спиной некоторые посмеиваются над нами, — не понимали, к чему я веду старцы.

— Так я и подумал, в связи с этим у меня к вам просьба. Я прошу вас открыть школу для всех горцев. Начинать, конечно, надо с детей, потом можно обучить и взрослых. Хотя бы читать и писать. У меня даже есть кандидатура учителя, это Мураз. Отправьте, его подучится в любой город, или пригласите наставника сюда, если можно. Затем, когда он сам подучится, начинайте учить всех горцев в округе грамоте. За обучение берите только припасы на содержание школы. Все остальное люди могут пожертвовать сами. Я от себя выделяю для основания школы один золотой, — с этими словами я выложил на стол золотую монету.

Старейшины в недоумении переглядывались.

— Зачем тебе это нужно, Серый, — спросил один из них.

— Неправильный вопрос. Правильный вопрос, зачем это нужно вам. Поверьте, грамота откроет вам двери в большой мир. Сейчас вам это покажется не столь важным, но лет через тридцать, когда абсолютно все горцы будут грамотны, вы почувствуете разницу.

— Почему ты думаешь, что соседи из других селений захотят присылать к нам детей?

— Сначала не захотят, но ваша задача убедить их в этом. Поверьте не все пойдет гладко, найдутся и противники обучения. Кто-то скажет, что всю жизнь жили по заветам предков и лучше гармонию не нарушать. Если у вас получится, то найдутся те, кто откроет школу у себя и будет зазывать учеников к себе. Подумайте, как правильно воспользоваться привилегией первопроходцев.

Старики призадумались. Непростую просьбу я им озвучил, совсем непростую. Не знаю почему, вдруг подумал об образовании горцев, наверное, хотелось найти занятие Муразу. Все горцы, кого я повстречал, желали мне только добра, может только из-за бархузов, но ведь я не сразу котят показывал. Чем-то мне эти люди понравились, если благодаря мне они станут более грамотными, я буду рад.

— Забери пожалуйста золотой, мы сами найдем средства, — проговорил с достоинством старец со шрамом.

Конечно, если я заберу деньги, они смогут передумать, а мне этого не хочется. Придется настоять на своем.

— Уважаемые ото, я не возьму свой вклад обратно. Поймите, это не плата за постой, это первый вклад в образование всех горцев. Считайте это символом доброго начинания, я никак не могу его забрать. Ваша задача теперь искать, кто добавит сюда следующую монетку.

— Мы понимаем твой жест, Серый, — после раздумья ответил аксакал. — Что мы можем сделать для тебя?

— Собрать припасов в дорогу на несколько дней, я хочу выдвинуться затемно.

Старейшины пообещали помочь с припасами. Рассказали про дорогу до забытого ущелья, правда, ничего нового я не узнал. Про себя решил, двигаться вперед, не останавливаясь больше в селеньях. В большом селении котят просто затаскают, да и времени уйму потеряю. Надо будет двигаться вперед, пока припасы не кончатся.

Утром, поднявшись незадолго до рассвета, отправил котят в сумку. Те вполне свыклись с распорядком и вели себя спокойно. Припасов мне действительно собрали в дорогу полную сумку. Хотели дать больше, но я отказался, вес надо тоже учитывать. Перекинув сумки через плечо, направился легкой трусцой в сторону дороги. Из всех домов мне вслед смотрели горцы. Специально проснулись пораньше, чтобы не пропустить меня. Люди просто махали мне вслед рукой, пробегая мимо, я махал им в ответ. Набрав приличный темп, я двигался со своей обычной скоростью к перевалу.

В деревнях, как и планировал, больше не останавливался. Для остановок старался выбирать уединенные места. Местность становилась все более пологой, дорога постепенно отдалялась от гор. Большое горное селенье расположилось на выступе горы, которая острым клином врезалась в равнину. После этого селения, сколько хватало взгляда, простиралась равнина. Большая дорога проходила немного в стороне от селения, что позволило мне не отвлекаться на остановку. Заночевал в открытом поле, немного сойдя с дороги. Припасов вполне хватало, по моим подсчетам до перевала дотяну. На перевале придется закупить припасов и, не задерживаясь двигать к песчаному плато. Коты к путешествию полностью привыкли. В сумку укладывались без проблем, своевременно просились в туалет, никаких проблем не доставляли. На привалах играли со мной, от чего все руки оставались покрытыми мелкими ссадинами. Хорошо, ранки затягивались на мне быстро, скрывая цвет моей крови.

Перевал показался на горизонте во второй половине дня, как и планировал. Мне это было на руку, купить припасов и уйти на ночь в сторону песчаного плато. Засветить котят на перевале крайне опасно, предупредили меня горцы. От сопровождения с их стороны я вежливо отказался. Не уверен, что им по силам выдержать мой темп передвижения.

На перевалерасполагался небольшой городок. Ничего выдающегося, под сотню одно и двухэтажных домов, половина построена из дерева. Постоялых дворов всего два. Для меня не было разницы, в который из них направится.

Рунбас с грустью смотрел на остатки пива в своем бокале. Такого паршивого настроения у него уже давно не было. Это же надо так проколоться, его банда три последних раза осталась без добычи. Один раз обоз оказался пустышкой, брать было абсолютно нечего. Торговец шел за товаром с малой охраной, без денег. Деньги он планировал обналичить в халифате в гномьем банке. Брать его в заложники, тащить в банк было делом слишком рискованным. В сердцах, набив ему морду, пришлось отпустить восвояси. Второй раз с виду небольшой обоз оказался весьма зубастым. Мало того, что с хорошей охраной, так еще и с магом. Пришлось отступать с боем, пару человек были ранены, но это дело поправимое. Третий торговец просто перехитрил его. Телеги, груженные хламом, шли на виду вроде под охраной, настоящий же товар тихо провели кружным путем. Три крупных провала, это очень плохо для репутации. Люди пока еще только за спиной, но начинают перешептываться, что удача мол, от Рунбаса отвернулась. Конечно, он знает зачинщиков, верные люди шепнули, но пока приходится терпеть. Нельзя просто так убрать людей, где потом замену найти. Да и недовольство банды понять можно, привыкли к его удаче, а тут такая полоса.

Все тело ныло, от двух дней проведенных в седле, пока гоняли последний обоз. По возвращении ни одной наводки, злость сорвать не на ком. На хозяина постоялого двора не рыпнешься, тот сам из бывших грабителей, но со временем решил завязать. Только в силе и ловкости ему не откажешь, да и авторитет имеет среди братвы. Деньги на пиво были, заначка еще не скоро опустеет, но хотелось настоящего дела. Когда ты настигаешь загнанную жертву, в крови кипит адреналин, торжество победы, добыча. Вместо этого сплошные огорчения, за что на этот раз богиня удачи на него рассердилась. Хоть и поспал всего полдня, усталость вроде немного отступила. Сегодня Рунбас точно решил напиться вдрызг, пусть потом придется оплатить за все сполна, но только так можно приглушить свое горе. На постоялом дворе пока было всего пару посетителей, понятно, что еще рано, народ соберется после захода солнца. Ни одного постояльца, никаких обозов, полный голяк.

— Захар мне еще пива, — крикнул разбойник через весь зал.

Через пару минут пришел крепкий мужчина за пятьдесят с бокалом пива в руке. Невзирая на возраст, трактирщик не был обижен силой. Вкупе с прошлыми заслугами, сомневаться в его способности, постоять за себя, не приходилось.

— Рунбас, ты только без глупостей, — предупредил Захар, ставя перед ним кружку.

— Ты же меня знаешь, — отмахнулся тот.

— Потому и предупреждаю, что знаю, — парировал трактирщик.

Тут уличная дверь открылась, пропуская в зал путника с переметной сумкой через плечо. Тот оглядел помещение и направился к столу в углу зала. Захар поспешил к новому посетителю. Они недолго поговорили, после чего трактирщик отправился выполнять заказ. Незнакомец Рунбасу не понравился с первого взгляда. В нем, что то было не так, словно на лице только маска. Вроде с виду обычный лох, плюнуть и растереть, но вот глаза говорили обратное. У любого бандита чутье на опасность, у кого этого чутья нет — долго не живут. Рунбас не только долго заправлял бандой, но и по праву считался весьма удачливым. Так вот в этом невзрачном на вид незнакомце, под неброской внешностью таилась опасность. Не явная угроза, а запах затаившейся смерти. Только опытный человек мог заметить такую деталь, а Рунбас бал в своем деле проф. Взять с него нечего, так что лучше его не задевать.

Незнакомцу подали на стол еду, тот, переговорив о чем-то с трактирщиком, принялся за еду. Ел он тоже странно, вроде как из благородных. Похож на разорившегося дворянина, такие часто мотаются по свету в поисках приключений. Проскальзывали в движениях такие манерности, которых нет у простых людей. Не торопясь, поев, посетитель не спеша наслаждался пивом. Причем вид у него был такой, словно он до этого ничего вкуснее не пил. Пиво у Захара конечно хорошее, но не настолько, чтобы так смаковать, видать, дела у парня плохи. Да и пришел он пешком, стука копыт во дворе не было, голытьба, одним словом. Рунбас насмотрелся на незнакомца, потеряв к нему интерес. Бакал пива был теперь куда интереснее. Только от нечего делать иногда кидал на посетителя скользящие взгляды.

Захар принес посетителю сверток с припасами, какие обычно собирают в дорогу. Посетитель принялся его о чем-то расспрашивать, Захар лишь качал головой, но спокойно на вопросы ответил. Удовлетворенный ответами парень выложил на стол золотой. Рунбас тут же сосредоточил на незнакомце все свое внимание. Целый золотой у такого простачка, совсем не прост ты парень, совсем не прост. Рунбаса охватил охотничий азарт. Захар пошел за сдачей, а парень принялся укладывать продукты в сумку. Захар возвращался со сдачей обратно, когда вторая сумка вдруг шевельнулась и из нее на пол выкатились два котенка. Все в зале остолбенели, легенда гор бархуз в сумке у этого лоха. Захар быстро сумел взять себя в руки и положил сдачу на стол перед посетителем. Тот весьма проворно успел засунуть котят обратно в сумку. Трактирщик перекинулся с ним парой слов, и парень быстро вышел из зала на улицу. Рунбас тут же вскочил из-за стола, направившись следом. Но дорогу ему преградил Захар.

— Уйди с дороги, Захар, — прорычал Рунбас.

— К чему такая спешка?

— Ты что не понял, кто у него в сумке?

— Может, тебе показалось?

— Не зли меня Захар, уйди с дороги.

— Да не вопрос, только послушай моего совета — посиди, попей пивка, так будет безопаснее.

— Лучше скажи, куда он направился?

— Без понятия, он мне не докладывал, — пожал плечами трактирщик, уступая дорогу.

Рунбас выскочил на улицу, но незнакомца и след простыл, тем более на небе уже сгустились сумерки. В сердцах сплюнув, бандит пошел поднимать свою команду. Вот он его счастливый день, сорвав такой куш, можно будет прикупив имение отправиться на покой.

Глава двадцать вторая Беги, только беги

На постоялом дворе все пошло наперекосяк. Как назло, котята в самый последний момент выбрались из сумки. Мне удалось их быстро вернуть назад, но посетители успели их заметить. Один из них, внимательно меня разглядывавший до этого, сразу оживился. Учитывая его криминальный внешний вид, неприятности не заставят себя ждать. Зверюги, не могли десять минут подождать, мы бы из города успели убраться. Теперь спокойной жизни нам не дадут. Хорошо, хозяин обеспечил припасами и лишь возвращал сдачу.

— Парень, мой тебе совет исчезнуть отсюда поскорее. Я задержу Рунбаса на минутку, но тебе это не сильно поможет, могут догнать, — честно предупредил трактирщик.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил я его. Подхватил сумки и без промедления выскочил на улицу. Дорогу до плато трактирщик успел рассказать, оставалось только скрыться. На улице смеркалось, это мне на руку, попробую оторваться. Пока найдут мой след, пока соберутся, фора у меня будет. Да и вряд ли они рассчитывают, что я могу бежать всю ночь. С минимальными остановками для котят, утром должен добежать до плато. По моим прикидкам до плато около сотни километров. Если взять, что я бегу со скоростью километров пятнадцать в час, то мне надо часов шесть, по идее и до полуночи должен успеть. Сделаем поправку на поиск правильной развилки, ночь, остановки, получается, что утром я буду на месте. Вопрос будет ли у меня фора в три часа. Лошади скачут значительно быстрее, хотя опять, как гнать. Только бы они не торопились ночью. Пусть думают, что поймают меня утром спокойно, тогда мне повезет. Неизвестно еще, сунутся они за мной на плато или нет. Хоть место и считается опасным, даже трактирщик сразу пытался отговорить туда соваться, но и добыча знатная. Поди, угадай, что победит, здравый рассудок или жажда наживы. С такими мыслями я уже давно покинул городок, не сбивая дыхания, ровным бегом двигался на север вглубь материка.

Собрать людей оказалось не так легко. Только вернувшись из похода, уставшие, все залегли на отдых. Приходилось вытаскивать своих людей из всех щелей. Через полчаса дело пошло быстрее, когда в сборах была задействована половина банды. Пошла цепная реакция, на поиски оставшихся членов банды подключились те, кто уже собрался. Объявив о полном сборе возле постоялого двора, Рунбас отправился за помощью. Слишком большой была добыча, да и незнакомец не такой простак. Нечего экономить, надо привлекать мага, денег хватит всем, нельзя упустить такой шанс. Правда маги избалованы и капризны, но у Рунбаса был здесь свой человек, помогавший ему в делах.

Колотить в дверь пришлось долго. Только бы оказался дома, только бы дома, — повторял про себя Рунбас. Наконец, вдалеке за дверью послышались шаги и недовольное бормотание. Дома, значит удача сегодня на моей стороне. Дверь отворилась на ширину ладони, из щели пробурчал недовольный голос:

— Это ты здесь шумишь на ночь глядя, проходи, чего там у тебя стряслось? — маг пошел внутрь дома.

— Есть срочная работа, оплата, как обычно.

— Ты что издеваешься, на ночь глядя двигать в путь. Подождем до утра, никуда твой обоз не денется, заодно подготовиться успеем.

— Времени нет Стир, добыча может ускользнуть.

— Куда они от нас денутся, догоним.

— Один человек с двумя детенышами бархузов сорок минут назад скрылся с постоялого двора Захара. Бархузов видели, кроме меня, еще пару человек. Как ты думаешь, остальные тоже будут ждать утра?

— Ты не напутал, это были живые детеныши бархуза? — с мага слетела вся заторможенность, он пристально смотрел на Рунбаса.

— Я не ошибся, времени мало, подумай, какая добыча на кону.

— Хорошо, буду у постоялого двора через пятнадцать минут, — маг направился в глубины своего жилища собирать необходимые вещи.

Через двадцать минут в зал постоялого двора вошел Стир и Рунбас с двумя ближайшими помощниками. Оглядев помещение, маг направился к трактирщику.

— Захар, у нас мало времени, куда направляется незнакомец?

— Почем мне знать, он поел, спросил спокойно ли на дорогах, потом быстро скрылся, — невозмутимо говорит Захар.

— Стир он врет, они долго говорили, — негодует Рунбас.

— Значит, не хочешь нам помочь, даже за долю? — с нажимом спрашивает Стир.

— Какая доля с одинокого путника, не смеши меня.

— То есть, ты ничего необычного у незнакомца не видел? — подозрительно интересуется маг.

— Нет, не видел, обычный путник.

Стир немного подумал, затем спросил у Рунбаса:

— Где он сидел?

Рунбас проводил его к месту, где сидел путник. Маг остановился, сосредотачиваясь на остаточном следе искомой ауры. След был, но словно с изъяном, поисковое заклинание постоянно соскакивало. Что за чертовщина, такого просто не может быть. Странно, почему Захар незнакомца выгораживает. Правда, он никогда о посетителях не рассказывал, сколько ни пытались к нему подкатить. Только сейчас трактирщик врал, однако Стира на мякине не проведешь. Прекратив попытки захватить след человеческой ауры, маг принялся настраиваться на ауру животных. Тут все сразу встало на свои места. Две ауры небольших зверей размером с кошку есть, след берется легко.

— Зря ты Захар нам не помог, ой зря, мир ведь тесен, — сказал на прощание маг, выходя на улицу.

Постояв несколько секунд, Стир точно определил направление:

— По коням, выдвигаемся.

Через тридцать секунд отряд из восемнадцати человек, не считая мага, медленной рысью поскакал из города. На дворе было темно, поэтому большую скорость развить не получалось. Освещать дорогу для отряда магией, было слишком расточительно, напоить эликсиром лошадей, не было времени. К тому же пока эликсир начнет действовать тоже пройдет не меньше часа. Пешим ходом в темноте, далеко ему от отряда не уйти, к утру, если не раньше догоним.

Ровный бег по ночной дороге, слабый свет сестер, приглушенные цвета. Никаких остановок, котята с едой подождут, нехорошие у меня предчувствия насчет погони. Они, словно почувствовав мое беспокойство, сидели в сумке тихо, не пытаясь выбраться. Без остановок бежал часа два, затем решил сделать привал, что бы накормить зверей. Вытащил их из сумки на землю. К моему удивлению, вели они себя очень осторожно, не бегали, осматривались, принюхивались. Действительно чувствуют мою обеспокоенность. Перекусили, сходили в туалет и снова в сумку. Десятиминутного перерыва на все про все хватило, снова бегу по ночной дороге. Смутное чувство не отпускает, даже наоборот, нарастает нехорошее беспокойство. Своему чутью надо доверять, тем более сейчас, когда я наполовину демон. Надо же так плохо все получилось, в самый последний момент. Теперь у меня на хвосте сидит погоня, или с минуты на минуту появится. Теперь только ровный бег, можно даже немного скорости прибавить. Прикинул, что часа через два доберусь до нагромождения камней, возле которых надо с дороги свернуть влево. К плато ведет полузаросшая дорога, по ней до места километров тридцать. Надо добраться до поворота, может тогда, погоня собьется со следа, продолжив путь по большой дороге.

Весь путь до поворота, примерно два часа, чувство опасности не отпускало. К счастью оно не усиливалось, словно погоня шла вровень со мной, или незначительно приближалась. Поворот по описанию узнал сразу. У дороги была навалена куча камней в три человеческих роста, метров двадцать в диаметре. Словно местный фермер собирал с поля камни и свозил в одну большую кучу. Заросшую дорогу заметил не сразу, но через минуту нашлась и она. По ней бежал еще минут десять, затем решил сделать короткий привал. Бархузы вели себя, все так же настороженно, перекусили нехотя, оправились, все время лезли ко мне на руки. Словно тоже чувствовали опасность, пришлось почесать их немного, для успокоения. Интересно им передается мое беспокойство или наоборот? Может, они что-то чувствуют, передавая свою тревогу мне. Стану магом, тогда наверняка смогу разобраться. Сейчас надо от опасности уйти. Снова бег, уже привычным шагом, только сестры тускло светят над головой.

Стир с беспокойством анализировал информацию от поискового заклинания. Невероятно, они едут спокойной рысью уже час, но расстояние до объекта не уменьшается. Что-то здесь неправильно. Пускай у путника была фора, но что бы человек бежал без остановки два часа, такого просто не может быть. Черт, надо было все-таки поить лошадей эликсиром, теперь уже поздно. Надо дать концентрата хотя бы нескольким, на случай стремительных действий. Пришлось остановиться, вводить своей и еще трем лошадям по капле зелья ночного зрения. Снова в седло и в путь. Проехав минут пятнадцать Стир окончательно убедился в своих предположениях, по-другому просто не могло быть. Срочно надо принимать меры.

— Рунбас, у нас, похоже, слишком шустрая цель, — решился озвучить догадку Стир.

— Что-то не так?

— Понимаешь, мы больше часа в пути, но расстояние до него не изменилось.

— Ты хочешь сказать, что этот парень два часа бежит ночью без остановки? — пришел к тому же выводу Рунбас.

— Получается, что так.

— Значит, нам предстоит ускориться?

— Не вижу другого выхода. К тому же если кто-то пустится в погоню по нашим следам, предварительно напоив эликсиром лошадей, могут обойти.

— Я тебя понял, Стир, ускоряемся.

Отряд ускорился следом за вожаком с магом. Теперь кони шли быстрой рысью, раза в два быстрее, чем прежде. Маг постоянно проверял заклинание, прислушиваясь к отклику. Через полчаса он смог вздохнуть с облегчением, расстояние понемногу стало сокращаться. В таком темпе часа через три-четыре они настигнут беглеца. Сообщив Рунбасу, что расстояние сокращается, маг сосредоточился на погоне. Еще через полчаса, убедившись, что расстояние постоянно сокращается, маг наконец позволил себе слегка расслабиться. Незнакомец бежит вглубь равнины с детенышами бархуза. Бежит несколько часов без остановки, что несомненно настораживает. К тому же непонятно, почему он подался на равнину, в горах ведь у него значительно больше шансов скрыться. На что он надеется, что мы наугад рванем в горы, думает, погоня будет без мага. Может, он маг раз столько может бежать?

— Рунбас, парень не может быть магом?

— Нет, не думаю. У магов взгляд другой, более надменный. Да будь он магом, у Захара бы всех положил, а он бежит. Похоже, эликсир принял и припустил от нас.

— Как думаешь, почему на равнину подался, в горах у него еще был бы шанс.

— Наверное, решил, что мы так подумаем и рванем в сторону гор. Думаю, не ожидал он, что его с магом искать буду, — после раздумья ответил Рунбас.

— Я тоже пришел к такому выводу, — слегка успокоился Стир.

Расстояние до добычи все сокращалось, Стир проверял заклинание каждые полчаса, думая о странном незнакомце. Где он смог раздобыть столь редких созданий, да еще детенышей. Ни один маг не выстоит перед взрослым бархузом, а у котят есть мать, или была. Интересно будет узнать, как ему удалось их выкрасть, о таком маг не слышал ни разу за всю свою жизнь. Многие даже поговаривали, что бархузы все вымерли, мол, сказки все, что про них говорят. Да уж, денег на них заработать, можно немерено. Придется по окончании пересмотреть свою долю, или всех пустить в расход. С таким кушем на репутацию можно плевать, назад нет смысла возвращаться, дальше только в столицу. Стир привычно потянулся к заклинанию, проверить, где настигаемая добыча. Черт, направление метки изменилось, парень ушел влево, к песчаному плато.

— Стоп, — поднял вверх руку маг.

— Что случилось, — поравнялся с ним Рунбас.

— Он свернул влево к плато.

— Черт, так вот куда он бежит, — раздосадовано сплюнул бандит. — Как думаешь, успеем его догнать?

— Только если перейти на галоп, и то у самого плато, — прикинул Стир. — Нам еще до поворота возвращаться, напрямик лошади ноги переломают в темноте.

— Может рискнуть нам одним его нагнать, лошадям нашим ты зрение поправил.

— Давай сначала попробуем всем отрядом, если, что в конце оторвемся.

Так и поступили, только теперь Стиру пришлось повесить над дорогой магические светильники. Один впереди отряда, второй посередине, иначе задние всадники уже ничего не видели. Его резерв, конечно, здорово иссякнет, но игра стоит свеч. Скакать одним маг не решился, какое-то внутреннее чувство, словно удерживало от встречи с незнакомцем. К тому же это беспокойство по мере приближения только нарастало. Только цена добычи заставляла Стира скакать вперед, только цена.

После часа бега, ощущение тревоги вдруг стало усиливаться. Причем резко, словно погоня резко ускорилась. Если раньше тревога, словно слабая зубная боль, лишь равномерно ныла в голове, то сейчас словно резала по живому. Придется ускоряться, по-другому от погони не уйти. Прибавив скорости, бегу вперед по заброшенной дороге. Погони пока неслышно и не видно, но это ненадолго, кричит мое предчувствие. Даже после ускорения тревога только усиливалась, значит, меня догоняют. Периодически приходится на ходу оглядываться. Вдруг они по воздуху летят, или какую горгулью послали вдогонку, мне то их возможности неизвестны. Минут через десять в ночной тишине появился посторонний звук. Все-таки меня догоняли на лошадях, пока еще не точно, но в ночи появилось маленькое светящееся пятно. Ускоряюсь еще немного, в надежде успеть до плато. Совсем выдыхаться тоже нельзя, наверняка придется драться. Интересно, как они меня так быстро нашли? Ответ мне самому не нравится, у погони, скорее всего, есть маг. Противопоставить магу мне нечего, помню, как Сардоур меня скрутил, словно в тиски зажал. Остается одна надежда на пустошь, место опасное, надеюсь, побояться сунутся. С каждой минутой звук погони нарастал, пятно света приближалось, увеличиваясь в размерах. При моей скорости пустошь уже где-то рядом, но пока я не видел, где она. Вероятно, в темноте не могу различить мелких деталей, а сам давно по ней бегу? Тем более, мне неизвестны ее приметы. Бежать, только бежать, стук копыт различался вполне отчетливо, за мной гналась приличная группа всадников. Разглядеть погоню я пока не мог, но по звуку их много. Через минут пять меня от погони отделяло метров триста, причем расстояние неумолимо сокращалось. Правда в моей ситуации появился обнадеживающий фактор, впереди было плато. Теперь я мог видеть словно черту, проведенную по земле, за которой больше не было травы. До спасительной черты было метров пятьсот, при текущей ситуации я должен успеть оторваться.

Вдруг чувство опасности словно взлетело вверх по шкале. Я невольно обернулся, твою мать, несколько лошадей догоняющих вырвались вперед. Не освещая впереди дорогу, они, как и я неслись вперед в темноте. Надо еще ускориться, тогда они меня настигнут у самой границы. Все мысли проносятся в голове во время бега, все занимает считаные секунды. На ходу вытаскиваю из-за пояса нож, не тот, что подарил горец, к нему я еще не привык, а свой еще с каторги. На ходу удобнее укладываю его в руке, приноравливаясь к знакомой балансировке. Главное вырубить мага, с простыми бандитами у меня есть шанс справиться. Стрелять издалека в меня не будут, побояться зацепить бархузов. До границы плато остается метров пятьдесят, но погоня совсем близко. Приходится бежать, постоянно оглядываясь, буквально посекундно. Меня настигают четверо всадников, один из них в каком-то халате, предполагаю, что это маг. Ошибка будет мне стоить жизни. До песчаной полосы остается десяток метров, всадники в метрах десяти за моей спиной.

Резко поворачиваюсь вокруг своей оси, бросая стилет в мага, даже успеваю сделать поправку на скорость его движения. Завершаю разворот, не сбавляя скорости бега. Буквально через два шага слышу удар от падения тела на землю. Под этот вселяющий надежду звук мое тело пересекает заветную черту песчаного плато.

Глава двадцать третья Песчаное плато

Рунбас полностью сконцентрировался на добыче, плевать на все, бархузы должны быть у него. Песчаное плато по праву считалось опасным и непредсказуемым местом. Можно проехать все плато без каких-либо препятствий, а можно просто исчезнуть навсегда. Причем никакой системы или закономерности, почему одним везет, а другим нет, не было. Сейчас Рунбас не собирался пересекать плато, ему нужно всего лишь наказать слишком прыткого беглеца. Наказать за то, что посмел сбежать от него, унося бархузов, которые не должны принадлежать такому ничтожеству.

Перед самой границей плато беглец вдруг прямо на ходу метнул, что-то и Стир упал с лошади. Вот черт, подумал Рунбас, маг бы его быстро скрутил, но ничего втроем справимся. Пробежав по плато метров двадцать, беглец уменьшил скорость. Постоянно поглядывал на них, но бежал уже не так быстро. Трое всадников нагоняли его, Рунбас был первым из них. На полном скаку сбить беглеца с ног, дальше дело техники. Бандит направляет лошадь прямо в спину жертвы, еще пару ударов копыт и приз будет у него в руках. Только беглец вдруг сам ныряет под корпус его лошади, та делает пару скачков по инерции, после чего падает на полном ходу. Бандита придавило телом скакуна, нога так и осталась в стремени. Лошадь жива, даже пытается подняться, но ноги ее не держат. Рунбас изо всех сил старается вытащить ногу, только тщетно. Все занимает каких-то пару секунд, только добыча не дремлет, дичь оказалась с зубами. Главарь бандитов почувствовал опасность, чутье его в который раз не подвело. В ночных сумерках к его лицу стремительно приближалась рука незнакомца. На одних инстинктах Рунбас поставил на пути удара руку, только это спасло его жизнь. Рука с ножом изменила траекторию, лезвие вспороло руку, щеку и кулак незнакомца врезался главарю в висок. После короткой боли от пореза, в голове у бандита все померкло.

Мои ноги бежали по песчаной поверхности плато. Маг нейтрализован на какое-то время, можно немного сбавить шаг. Трое всадников стремительно настигают, надо что-то срочно предпринять. Реакция обострена до предела, внутри просыпается сладостное предвкушение битвы. Моя демоническая часть, еще не проявила себя явно, но я чувствую ее желание вступить в битву. В отличие от прошлого раза мне понятна ее природа, теперь я стараюсь не выпускать ее наружу полностью. Лошадь первого всадника была в трех скачках от меня, когда я принял решение, как действовать. Восприятие ускоренно настолько, что я вижу копыта лошади, опускающиеся на песок, словно в замедленной съемке. Резко ныряю под круп лошади, подрезая в прыжке сухожилия задней ноги, высоко под брюхом. Совсем безнаказанно это для меня не проходит, заднее копыто больно бьет по бедру. В перекат уйти не могу, мешают сумки, боюсь за котят. Просто вылетаю с другой стороны лошади, амортизируя падение руками. Раздумывать мне некогда, вскакиваю, невзирая на боль в ноге, бегу к упавшему всаднику. Пока он оглушен ударом, надо добить. Десяток шагов и я возле упавшей лошади, бандиту придавило корпусом ногу, но он в сознании. Ничего, живые мне за спиной не нужны. С разбега бью ножом, целя в глаз. Бандит успевает изменить траекторию удара, подставив руку. Лезвие кинжала скользит по руке, задевает щеку бандита и мой кулак врезается ему в висок. Голова разбойника безвольно падает на песок, словно у тряпичной куклы. Осталось двое, потом подтянуться остальные.

Интуитивно приседаю, уходя в сторону скользящим движением. Один из всадников пытался ударить клинком в шею. Приподнимаюсь, внимательно оценивая обстановку. Всадники осторожно кружат вокруг меня, не решаясь, напасть сразу. Вид лежащего тела заставляет их проявлять осторожность. К счастью, оставшиеся участники погони, остановились у черты и на песок не лезут. Кто-то суетится возле тела мага. Это плохо, если он вступит в игру, мне конец. Перевожу дух, пока двое на меня не нападают, сосредотачиваясь на предстоящей схватке. Позволяю моей демонической части, чуть больше проникнуть в меня. Чувствую ее желание вступить в бой, с каким наслаждением, я теперь смотрю на свои жертвы. Два слабеньких человека, они посмели напасть на меня, теперь их ожидает смерть, предвкушающая улыбка появляется на моем лице, пока еще человеческом лице, но это ненадолго, совсем немного осталось до полной боевой трансформации.

Всадник, находившийся за моей спиной, наконец, решился напасть. Резкий рывок лошади, удар кинжалом мне в голову. Его медленные неуклюжие движения лишь раззадоривают меня. Теперь, сначала поиграем, потом я съем твое сердце и печень. Легко уклоняюсь от удара, в ответ вспарываю его бедро клинком горца. Такой приятный моему слуху стон всадника приходит с заметным запозданием, такова особенность ускоренного восприятия. Всматриваюсь в лица покойников на лошадях. Они еще не поняли этого, но я-то знаю, что жить им осталось совсем не много. У подрезанного бандита из бедра хлещет кровь, глубоко я его порезал. С каким приятным скрипом мой кинжал вспарывал плоть, не замечал раньше, как приятно скрипят взрезаемые мышцы. Разбойники замешкались, не решаясь, напасть. Ну, что же вы медлите, придется мне самому перейти к активным действиям. Резко иду на сближение, с пока еще целым бандитом, но тот успевает пришпорить лошадь. Испуганно оглядываясь, всадник уносится к границе песчаной пустоши. Раненый грабитель, тут же скачет следом за ним.

Первым порывом было — догнать, добычу нельзя отпускать живой. Но тут проявились уже мои человеческие качества. Впереди стояла большая группа всадников, среди них маг, состояние его неизвестно. Лучше не испытывать судьбу, могут со злости из арбалетов расстрелять, раз котята все равно уходят. Загнав свое демоническое я, поглубже внутрь сознания, разворачиваюсь в сторону пустоши. Взгляд скользнул по разбойнику, тот без сознания, добивать времени нет. Стартую, сразу набирая свой привычный темп, мне вслед ничего не летит, не скачут всадники, можно немного расслабиться. Бегу минут пятнадцать, посчитав, что удалился достаточно, делаю привал.

Остановившись, настороженно прислушиваюсь, нет ли погони. Теперь, когда дыхание и звуки шагов не мешают, окончательно убеждаюсь в безопасности. Тишина, взгляд не видит пятна света, только спокойный ночной ветер шуршит песчинками по плато. Можно перекусить, выгулять котят, до утра времени много. Котята из сумки выбрались уже не такими настороженными, как прежде, словно зная, что опасность миновала. Осмотрелись вокруг, как обычно на стоянках, затем принялись играть. После стольких часов в сумке размяться самое то. Я расслабленно наблюдал за их играми, как один пытается побороть другого с переменным успехом. Окончательно отдохнув, наигравшись с малышами, приступили к трапезе. Аппетит у всех прорезался зверский, ели вдвойне. На прошлой остановке кусок просто в горло не лез ни мне, ни котам. Теперь организм требовал свое, наверстывали упущенное. Песок вокруг был светлый, мягкий, словно на балтийском побережье. Откуда он взялся на плато неясно, в горах такого нет. Решил ничего не делать до рассвета, просто валялись на песке. До дома мага километров десять, за пару часов дойду спокойным шагом, с рассветом выдвинусь. Как раз к завтраку успею, если меня, конечно, пригласят к столу.

С восходом солнца собираюсь в путь, пока солнце не раскалило песок. Хорошее время, уже светло, но ночная прохлада еще не вся пропала, самое время для прогулки. Бархузов в сумку запихивать не стал. Здесь никого нет, пускай разомнутся, тем более что иду спокойным шагом. Малышам это понравилось, правда, периодически они охотились на мои ноги, но я не возражал — пусть оттянутся, наконец. Через час ходьбы пришлось сделать привал. Малышня немного устала, после остановки сразу завалились мне под ноги. Полежите немного, потом полезете в сумку спать.

— Ничего если я вас побеспокою? — я вскочил от раздавшегося за спиной голоса. В руке нож, выхватил на автомате, острие направлено на незнакомца. Как он так тихо подошел, местность ведь просматривается. Незнакомец спокойно стоял, водя ногой по песку. Следов на песке не было, словно он появился из воздуха. Значит маг, только вопрос из погони или может это и есть Сайрос. Словно предвидя мой вопрос, незнакомец поднял руку в останавливающем жесте:

— Я не причиню вам вреда.

— Откуда вы появились?

— Видите ли, в некотором, роде, я хозяин этого места.

— Вы хозяин песчаного плато? Никогда о таком не слышал.

— Не удивительно, мало кто обо мне знает.

— Почему же мне такая честь выпала? Или с такими знаниями люди долго не живут, — с подозрением выдаю пришедшую на ум версию.

— Понимаю, вы не успокоились после погони. Но не все так мрачно, повторюсь, я не желаю вам вреда

— Кстати, что с погоней.

— Подобрали главаря, да убрались восвояси, что им еще оставалось.

— Как к вам обращаться? — спрашиваю после небольшой паузы.

— Миркуш.

— Серый, — протягиваю ему руку для пожатия. Тот непонимающе смотрит на нее.

— Мне не знаком ваш жест.

— В моих краях люди после знакомства пожимают друг другу руки.

— Ааа, понятно, давайте пока воздержимся от рукопожатий. Как я понимаю, вы здесь случайно, спасаетесь от погони. Гнались за вами из-за этих прекрасных бархузов.

Бархузы кстати на незнакомца внимания не обращали, что было странно. Обычно к людям они относились настороженно.

— Не совсем так. Гнались из-за бархузов, но я все равно сюда направлялся.

— Что вы забыли в столь опасном месте.

— Мне надо к Сайросу.

— Вы думаете, маг купит ваших котят?

— Котята мои друзья, они не продаются. К магу у меня деловое предложение.

— Позвольте полюбопытствовать — какое?

— Позвольте не ответить, предложение только для него, очень личное.

— Вы вправе не отвечать. Мне здесь одиноко, вот и лезу с вопросами.

— Так прогуляйтесь к горцам или до перевала, пообщайтесь с людьми.

— Дело в том, что я не могу покинуть это место.

— Кстати, что бы не терять время, можете проводить меня к жилищу Сайроса.

— Отчего же нет, провожу.

Отправляю котов в сумку, те совсем не возражают — набегались, хотят спать. Краем глаза рассматриваю Миркуша. Высокий, черные волосы, вытянутое лицо, прямой нос, карие глаза. На вид лет пятьдесят, весь такой подтянутый, приятный мужчина. Такого можно смело снимать в рекламе. Одет новый знакомый не богато и не бедно, можно сказать — аскетично. Штаны, да рубаха, все неброское, но из качественного материала, на ногах короткие сапожки коричневого цвета.

— Знаете, вы меня заинтриговали. Простой человек с детенышами бархуза, с личным, деловым предложением к Сайросу, слишком необычно, — начал разговор Миркуш.

— Вы меня тоже. Владелец, который не может покинуть плато, появляется передо мной из ниоткуда, тоже странно, — парирую я в ответ.

— Давайте попробуем отгадать загадки. Вы угадываете, что я здесь делаю, ну а я, скажем, как к вам попали бархузы.

— Согласен, только первый вы, — решаю выиграть время на раздумья.

— Попробую предположить, что вы каким-то образом нашли способ поймать бархуза. Придумали, либо в старых записях прочли. Вы подались в горы, долго искали бархузов, наткнулись на мать с детенышами. Известно, что они пока не подрастут, не могут перемещаться в подпространстве, матери пришлось встать на их защиту. Поскольку перемещаться, защищая потомство, она не решилась, — вам удалось ее убить. Наверняка, у вас в сумке ее остатки, которые вы собираетесь продать магу, — с торжеством в глазах закончил версию попутчик.

— Разочарую вас. Камень, сорвавшись в горах из-под моей ноги, убил их мать. Детенышей подобрал из жалости. Кто такие бархузы узнал позже. Поход к магу, с бархузами никак не связан.

— Однако вы Серый, меня удивляете все больше и больше. Не знать о бархузах, откуда вы родом.

— Давайте лучше я выскажу версию о вас, — Миркуш с интересом наклонил голову. — Предположу, что вы маг или таковым были, — поднял я палец вверх. — В ходе какого-то неудачного эксперимента вы оказались заперты на этом плато. Я не маг, но возьмусь предположить, что эксперимент был связан с порталами. Как-то так, коротко, но надеюсь правильно.

— Браво Серый, вы все угадали, но как, поясните ход своих мыслей?

— В центре плато есть магический источник, иначе Сайрос здесь бы не поселился. Маги, знаете ли, строят свои жилища по возможности на источниках, — Миркуш согласно кивнул. — Эксперимент связан с порталом, потому, что плато песчаное, а поблизости такого песка нет. Значит, песок перенесен сюда в ходе эксперимента. Эксперимент не удался, поэтому вы здесь заперты. И напоследок, вы не пожали мою руку, предполагаю, что вы нематериальны, к тому же за вами нет на песке следов.

— Однако, все действительно просто и логично. У вас хорошо развито логическое мышление и наблюдательность. Жаль, не могу вас взять в ученики, неплохой маг бы получился.

— Почему не можете, — мне стало просто интересно.

— Подумайте, как вы здесь будете жить, без еды, без крыши над головой.

— Вы же маг, хоть и бестелесный, постройте.

— Не все так просто. Долго объяснять, но на одной магии дома не строятся. Да и кто будет продукты обеспечивать, воду. Сложно, иначе давно бы обзавелся.

— Как же тогда Сайрос построил? У него же есть жилище?

— Он только поправил мой дом, стоящий на источнике.

— Так разместите учеников там.

— У нас с Сайросом вышли некоторые разногласия, да и характер у него не тот, чужих учеников у себя держать. Я местами даже жалею, что пустил его сюда.

— Прогнать уже не можете?

— Наверное, могу, только зачем? Может, лет через пятьсот помиримся, все же веселее будет.

— Давно вы здесь?

— Примерно полторы тысячи лет, — с грустью ответил попутчик.

— Умереть вам не суждено, — делаю логичный вывод.

— Думаю, что уже нет, — иронично усмехается Миркуш.

Тут мне в голову пришла идея. Немного подумав, осторожно прощупываю почву.

— Скажите Миркуш, согласились бы вы обучать магии учеников, если я обеспечу вас всем необходимым.

— Ничего себе у вас обороты, — удивился призрак. — Только зачем это мне?

— Вы сами признались, что вам скучно. Я могу построить здесь дом, по вашему проекту, пришлю к вам учеников, вы их будете обучать. У вас появиться занятие, вы постоянно будете в контакте с людьми из внешнего мира. Да чем черт не шутит, может кто-то из учеников, в итоге поможет вам выйти отсюда.

— А зачем это вам?

— Как вы понимаете, ваши ученики будут работать на меня.

— Вы что с группой незарегистрированных магов собираетесь устроить переворот?

— Нет, но я сумею найти достойное применение их способностям.

— Я подумаю над вашим предложением. Кстати мы пришли. Впереди дом Сайроса, я вас покину, чтобы не раздражать этого самовлюбленного гордеца, — с этими словами Миркуш просто исчез. Не плавно растаял, а резко исчез, словно кадр переключили.

До жилища мага оставалось метров триста. Дом был довольно большой, двухэтажный, сложенный из крупных камней. Никакой жизни во дворе не наблюдалось. Ну что ж, до цели путешествия добрались, теперь осталась самая малость. Правда, слова призрака о хозяине меня немного расстроил, но выбирать не приходится.

Подойдя к двери, я по ней постучал. Подождал минуту, затем, постучал снова. В ответ опять никакой реакции. Тогда я принялся стучать не переставая. Знаю, что он дома, призрак же сказал, только почему не хочет открыть? Стучал минут пять, пока не отбил руки. Тогда повернулся к двери спиной и принялся колотить пяткой. Не услышать такой грохот было просто невозможно, он что там, заснул что ли. Устав колотить ногой я просто прислонился спиной к двери. Только тело почему-то не нашло опоры, полетев спиной вперед в жилище мага.

Закончено 25.09.2014

Оглавление

Глава первая Здравствуй праздник новый год

Глава вторая Иногда лучше не просыпаться

Глава третья Остаться в живых

Глава четвертая Каторжник

Глава пятая Охотник на охотников

Глава шестая Побег

Глава седьмая Свинья

Глава восьмая Кровь

Глава девятая Собиратель душ

Глава десятая Удел долгожителя

Глава одиннадцатая Отравитель

Глава двенадцатая Мост в никуда

Глава тринадцатая Клан Серого

Глава четырнадцатая Перемены не всегда к лучшему

Глава пятнадцатая Подопытные крысы

Глава шестнадцатая Демоны бывают разные

Глава семнадцатая Познай себя

Глава восемнадцатая У нас есть план

Глава девятнадцатая Мы наш, мы новый мир построим

Глава двадцатая По ту сторону гор

Глава двадцать первая Забытое ущелье

Глава двадцать вторая Беги, только беги

Глава двадцать третья Песчаное плато