Фэйри (СИ) [Alex Random] (fb2) читать постранично

Alex Random Фэйри

Пролог

Воспоминания. Сотни и тысячи разноцветных нитей, переплетенных между собой, вспыхивают у меня в голове, не позволяя потерять последнюю связь с реальностью. Я вновь несусь вдоль иллюзорной паутины, переливающейся всеми цветами радуги, к самому ее центру. Вот самый первый, самый важный узелок. Уничтожь его и распадется вся паутина, а вслед за ней исчезну и я.

Мое имя. Лерой. Кто я. Я — фэйри.

Даже от этой простой мысли, отходят сразу несколько паутинок. Кто такие фэйри. Кто такой Лерой. И почему Лерой висит в темноте, разглядывая визуализированные воспоминания. У меня нет особого выбора — мне придется пройти по каждой из нитей, проверяя их целостность, а заодно и заново переживая всю свою жизнь.

Я родился на исходе четырнадцатого столетия, по летоисчислению людей. К тому моменту, когда я уже осознавал себя как личность и более — менее адекватно воспринимал окружающий мир, в Европе оставалось всего три анклава фэйри: Подгорный Двор — территория дварфов в Альпах; Северный Двор — его населяли в основном мореходы — огры из Скандинавии и, наконец, мой родной Лесной Двор, располагавшийся под кронами деревьев Туманного Альбиона.

Как рассказывали мне мои учителя, раньше между фэйри и людьми был настоящий мир. Я не могу с уверенностью сказать, правда ли это. Наиболее доброжелательные отношения между людьми и фэйри, которые я застал, можно было охарактеризовать как «вооруженный нейтралитет».

Впрочем, в раннем детстве мне было не до анализа внешней политики. В то время у меня были собственные проблемы, казавшиеся мне величайшими из всех бед, что, наверное, нормально для всех детей.

Надо сказать, что с самого моего рождения, я несколько выделялся среди остальных фэйри.

Во — первых, мы с моей сестрой Ариэль — близнецы. Не то чтобы это было чем — то необычным для людей, но среди фэйри, а особенно среди эльфов рождаемость гораздо ниже, и даже один ребенок — уже событие. Близнецы же явление столь редкое, как и полное солнечное затмение, так что мы с сестрой частенько оказывались в центре внимания.

Во — вторых, как выяснилось позже, я совершенно не обладаю магией. Ни граном дара. Даже самые мелкие из Младших, способны создать простейшую иллюзию, вроде летающих огоньков. Наши же лучшие чародеи повелевали силами природы, управление растениями и околоприродными стихиями было для них столь же естественно, как дыхание. Впрочем, таких были единицы. Средний эльф же был способен подчинить животное, ускорить рост травы, исцелить нетяжелые раны или создать пространственный карман, в котором время и пространство искажались, подчиняясь странной логике сверхъестественного. Иногда, правда, в такие карманы попадали и люди, после чего в людских деревнях начинали ходить сказки о бедолагах, проведших ночь на поляне с волшебными существами, а поутру, вернувшись домой, обнаруживали, что прошли десятки лет.

Я же был слабее последнего пикси. Моя сестра, наоборот, словно по принципу природного восполнения уже в юности стала сильнейшей чародейкой леса. Правда, и в ее случае не обошлось без странностей — управление природой ей никогда не давалось, зато так называемые «чистые» ветви магического искусства, не сопровождающиеся внешними эффектами, вроде пресловутых огненных шаров, например, телекинез или телепатия, были ее коньком. Странно для эльфийки, такие таланты были более типичны для редких магов людей, но на этом никто не заострял внимание.

В общем, не было ничего удивительного в том, что вскоре после начала учебы наши с сестрой пути несколько разошлись — она пошла по пути магии, рассчитывая стать самым молодым магистром в истории Двора, я же начал изучать воинское искусство. Хотя мы всегда оставались близки и держались друг за друга.

Моим наставником стал Кэссаэль — глава разведки Лесного Двора. Сам он был мастером меча, однако сразу признался мне, что из меня великого воина не выйдет — боевые искусства фэйри включают в себя не только постоянные тренировки с оружием, но и «перекачивание» магической силы в тело, изменяя и укрепляя его. Мне же за отсутствием оной был недоступен даже этот путь.

Конечно, это расстроило меня, но и не погрузило в бездну отчаяния. В конце концов, не только воины и маги нужны Лесу. Я уже принялся обдумывать вариант обучения на летописца или дипломата, когда от Кэссаэля поступило иное предложение. Предложение несколько неприятное для эльфов, в основе жизни которых лежал кодекс чести, однако, я, будучи не самым правильным эльфом согласился не раздумывая. Так, в возрасте семи лет, я начал учиться тому, как быть не воином, но убийцей.

Знания эти были несколько необычны, но мне они пришлись по душе. Мне нравилось осознавать, что это именно явыигрываю схватки, когда решаю в какой момент и как нанести один точный удар из тени. Мои умения зависели от моего старания в обучение, а не от