Земля падшего [Елена Владимировна Черепанова] (fb2) читать онлайн

Сказка, которая может начаться завтра или закончиться вчера.

От автора Два Кота и одна Мышь

Сначала он не знал, кто он. Точнее знал, что Он живой, маленький, пушистый. Он мыслит, следовательно, сами понимаете… У него есть лапы, хвост, симпатичная, во всяком случае, для него самого мордочка с острыми ушами. Честно говоря, это не единственный кот в нашей истории, и даже не главный. И вообще, вся эта история не о нем, но он, как, впрочем и тот другой, останется в ней до самого последнего момента.

Итак, жил-был Кот. Большой, серый и пушистый котище, огромный, со светлыми и темными полосками. Он раскинул свои лапы и хвост на равнине, между лесом и рекой, когда она еще была рекой, а не речушкой. Будучи серьезным человеком никто бы не обратил на него никакого внимания, потому, что никто не обращает внимания на игру света и тени. Река, лес, да несколько озер, что компактно раскинулись на небольшой территории, которую наши предки приметливо назвали урочищем, вот и все, что заметил бы в то время острый глаз бывалого человека. А кот возлежал, раскидисто разбросав лапы и хвост, да так, точно все эти синие озера, леса и река были его личной и непреходящей собственностью. В солнечную погоду он ласково мурлыкал себе под нос и довольно подставлял солнцу, то один, то другой бок, тогда перекатывались пушистые волны серебристых листьев и синиц. Зимой он собирался в комок с когтями и зубами, сердито топорщил пушистую шерстку и радовался теплым атлантическим циклонам, изредка, навещавшим его в облюбованном месте. Когда-то, лет триста назад, он был маленьким, котенком с покладистым характером, спокойным и неглупым.

Шли года, менялось урочище, избороздили пушистую шкуру дороги, вошли под ребра дома. Потом время словно сговорилось с людьми, облюбовавшими укромный уголок вместе с маленьким котенком. Людей становилось все больше и все быстрее бежало их время. Первые пятилетки перегородили речку плотиной, в человеческих домишках, пока еще маленьких, и не таких жестких, как девятиэтажки на рубеже веков, зажглись электрические лампочки. Вскоре, появилось новое озеро, с каждым годом оно становилось все больше и глубже, поджимая любимое укрытие сзади, а река, что омывала кошачьи лапы наоборот, становилась все мельче и мельче. В ней еще встречалась мелкая рыбешка, и даже сумасшедшие бобры умудрились присвоить себе один остров в городской черте. Все еще пролетали над рекой лебеди, но город уже не обращал на такие мелочи никакого внимания. Теперь Кот и город росли вместе, в конце концов, уже нельзя было разобрать, кто есть кто, то ли город окончательно одичал и стал котом, то ли Кот, одомашнился до такой степени, что оказался городом, только жители этого странного населенного пункта все чаще стали замечать исключительно своенравный характер окружающего их пространства. К плотине добавилось несколько тепловых электростанций и десяток заводов, перекочевавших под теплый бок пока еще чужого зверя в годы войны. Предприятия размножались как блохи в теплоте шерстки полосатого лентяя. Кот хотел тихой жизни, мечтал о чистом воздухе и шелесте серебристых листьев в ивах у реки. Ему нравились бобры, выдры и лебеди. Ему хотелось, что бы озера наполнялись рыбой, леса зверем, чтобы было спокойно и комфортно наслаждаться жарким летним полднем и прятаться под чистым покрывалом пушистого зимнего снега.

Люди раздражали его, они возились, наполняя урочище своими желаниями и мечтами. Год от года их стремления становились все злее и злее, все меньше места в них оставалось тому, что было дорого Коту. Все больше места в своих мыслях они отдавали грязным машинам и непонятным ему деньгам. Теперь главным девизом населения города стало слово "доходы". Понятно, что Кот никаким боком не помогал им эти доходы извлекать. Люди стали значить для себя больше чем город, в котором они живут, тогда полосатый лежебока удивился. Как они могут, эти мелкие, глупые существа, как они могут забывать о его существовании! А люди вовсе не понимали, что кроме их города, который был им по-своему дорог и приятен, существует что-то еще. Точнее, что вместе с ними живет еще кто-то, для кого город давно стал частью большого, пушистого и полосатого тела. Город врос в кости кота, Кот вошел в душу города, они срослись и объединились. Теперь, то, что некогда было городом, воспринимало окружающую его действительность, как большой и ленивый кот. Он жил и осознавал свое существование, как осознал когда-то присутствие людей и других живых существ. Вскоре существ стало больше. Появились другие. Они пришли из разных мест и миров, и на самом кончике его задней левой лапы появилось несколько новых заноз. Занозы в последнее время беспокоили Кота все больше и больше.

Странно? Неужели больше никто не замечает чужаков?

* * *

Сначала он не собирался быть городом. Но его никто не спрашивал. На самом краю Уральских гор, рядом с огромной Сибирской плитой, там, где проходит по озерам их шов, соединивший разные структуры и миры рос и набирал силу странный полосатый зверь. С некоторых пор Город стал представляться себя огромным пушистым котом. Сначала он задумался, неужели это я, а потом идея ему понравилась. Жизнь была исключительно хороша, если бы не населяющие его люди. Люди постоянно выводили Город из равновесия. До некоторого времени он воспринимал их как некий, обязательный фон нормальной размеренной жизни. Но время изменилось, изменились и они. Раньше жители любили устраивать праздники. Сплоченными колоннами они двигались навстречу лучшему будущему, били барабаны и трубили горны. Гордо маршировали колонны пионеров и комсомольцев. Гудели заводы и выбрасывали клубы едкого дыма заводские трубы. Это было просто и понятно. Строить, расти и хорошеть, хотел он тогда вместе со всеми жителями.

Не прошло и столетия, как исчезли пионеры и комсомольцы, парады и шумные городские праздники, на время остыли заводские трубы. Люди тащили в свои дома, кому что удалось урвать. Раньше все они шли вместе, в ногу, поэтому работали тоже вместе, и получалось у них вместе и одинаково хорошо. Теперь наоборот, каждый жил и работал поодиночке. Город недоумевал. Разве можно построить поодиночке большое и светлое будущее? А насколько большим оно может быть? Разве может один человек построить то, что раньше создавали сотни и тысячи?

На взгляд Города люди стали другими. Потом количество перешло в качество, появились совсем странные люди. Эти странные то же хотели все больше и больше, и большинство из них хотело этого больше только для себя. И думали об этом странные люди так же странно. Одни хотели управлять людьми, другие мечтали управлять событиями, третьи решили, что могут управлять всем. Последние вели себя наиболее причудливо и в свою очередь делились на три большие и неравные по своим целям и возможностям группы.

Первая группа странных людей полагала, что сможет всем управлять с помощью денег. Они хотели ворочать делами и называли себя воротилами. Другие полагали, что могут управлять всем с помощью других людей, нужно только научиться управляться с людьми, как с карандашами и бумагой. Эти называли себя управленцами. Третьи так же просто считали, что могут все, если захотят. Такие, предпочитали, чтобы их называли магами. Последних в городе развелось ничем не меньше, чем первых и вторых. Да конечно, остались еще несколько категорий людей. Те, которые полагали, что все изменит любовь, поэтому всех нужно любить, против чего Город и Кот принципиально не возражали, но не понимал, как любовь может всех накормить. Были еще те, которым все было все равно. Эти никогда не возбуждали интереса ни Города, ни Кота. И еще были те, которые всегда были принципиально против всего. Последние временами бунтовали, особенно, пока были молоды, потом, либо гасли, либо, переходили с возрастом в другие категории людей. Такие переходящие люди стали в последнее время большинством.

Больше всего хлопот доставляли Коту и Городу первые три категории людей. А из этих трех категорий хуже всего были маги. Маги, совали любопытные и глупые носы во все, что попадалось им на глаза. Они общались между собой различными способами, обменивались наблюдениями и информацией, поэтому, им на глаза попадалось все больше и больше того, чего бы не было нужно, причем не только Коту и Городу. Некоторые из них, например, обнаружили странный сросток города и непонятно чего и назвали это местным эгрэгором. Что такое эгрэгор они понимали, а понять отдельных Кота и Города не могли, ну может быть, пока не могли.

Одни маги попытались оторвать ему поочередно лапу, голову и хвост, другие предлагали использовать против него химические средства защиты, как будто промышленных предприятий им уже было мало, третьи предлагали вступить в переговоры, но для этого, якобы нужно было найти особенный камень и водить вокруг него большие хороводы голышом. Эти даже чем-то забавляли Кота. Четвертые предлагали поочередно то благословить это что-то, местное непонятно что, то придать церковной анафеме и посмотреть, что из этого получится. Были и такие, которые ничего не предлагали, зато считали необходимым проводить разного вида магические обряды, чтобы призвать к себе этого самого эгрэгора на службу.

Город-Кот никому служить ни под каким видом не собирался. Более всего, он хотел, чтобы странные люди оставили его в покое. Кот бы еще мог уйти, но Город, был категорически против. Он давно врос в эту землю. А люди никак не оставляли его в покое. С каждым годом попытки залезть ему под шкуру становились все активнее и чаще. Кот рассердился и повернулся ко всем этим нелепым существам самой широкой, хорошо сложенной, задней частью своего мощного тела. Тем не менее, странные люди, плодились и размножались в геометрической прогрессии, не оставляя попыток цапнуть, оторвать себе кусок местного непонятно чего, повертеть и выкинуть. Общее раздражение нарастало, достигнув своего пика.

В это время в городе появились пришлые, совсем другие чужие. Эти не лезли под шкуру. Эти брали все, что считали нужным, используя хорошо отточенные приемы и предметы. Эти чужие хорошо понимали главное правило, применимое ко всем живым. Жизнь — есть управляемый открытый биологический процесс, в котором действуют нормальные физические законы сохранения энергии. Жизненные процессы можно направлять в нужное русло. Для этого всего лишь нужна энергия, а ее можно отобрать, или купить. Только расчетной монетой, при использовании этой энергии остается все та же жизнь, неважно чья, желательно, как понимаете, чужая. Чем большее изменение необходимо произвести, тем больше жизни нужно истратить. Кот насторожился, чужаки пока не предполагали его присутствия в городе. Зверь применил свою излюбленную практику. Залечь, затаиться и наблюдать. Так обычный кот сторожит на выходе из норки маленькую глупую мышку, которая не подозревает о его присутствии.

Оставался нерешенным всего один вопрос. Кто же станет мышкой?

* * *

Теперь трудно точно определить с чего началась эта история. Возможно, она началась с утреннего кофе и жизнерадостно чирикающих воробьев на одной соседской антенне. И Лика, которую потом назовут Мышкой, или она сама себя так назовет, но это уже неважно. Ну родилась и выросла она немного странной, но ведь вполне адаптировалась в нашей современной жизни, могло быть и хуже. Конечно, этого не случилось бы, не будь у нее такого замечательно нежного характера, но таково уж большинство наших женщин. Я не могу говорить от лица француженок, или англичанок, но наши, русские женщины, все они, немного странные по жизни. Вот и она, всего-то, что и видела в детстве странные сны, немного рисовала, вовсе никогда не увлекалась спортом, лет до тридцати, когда все современные особы, не обремененные детьми и кухней, рванулись на шейпинг и в тренажерный зал. Впрочем, обремененные тоже рванулись. Несколько перегруженная образованием и естественнонаучным складом своего ума, наша главная героиня всего лишь чрезмерно часто задумывалась о своем месте в жизни. С этого, пожалуй, все и началось.

Не пытайтесь меня убедить, ни за что с вами не соглашусь, потому что, точно знаю, катастроф на нашей планете было бы намного меньше, если бы женщины больше думали о мужчинах, а не о себе. И для кого то вся эта история закончилась раньше и лучше, если бы не Лика. Мы бы славно жили под крылом Владетеля Мары (ближайшей к нам планеты в своем фрактальном двойнике) лорда Аш Рера и думать не думали о том, что Земле грозит новый приход и воскресение Падшего. Только благодаря главной героине, этой книге можно было бы дать другое название, из тех, что уже были, к примеру, "Девочка с которой ничего не случится -2", но нет, с этой особой, лет тридцати с гаком, постоянно что-то случалось. Лично у меня все время возникает неприятное ощущение того, что все, что происходит на нашей планете, случается благодаря ее безответственности.

Возможно, истоки этой истории лежат в последних эпизодах третьей галактической войны, когда арью, в то время их было большинство, решили отказаться от магии, как базовой науки и пошли по более простому для большинства их потомков пути — пути технического прогресса и самоизоляции. Именно благодаря этому их решению четырьмя лучшими в своем деле магами была создана система миров Соэцрис, названная ими системой Кольца миров, а людьми просто называемая Солнечной системой. Невероятно сложная при беглом взгляде и еще более сложная и прекрасная при понимании ее истинной природы, когда каждая планета, кроме своего видимого физического тела, имеет еще и фрактальный мир-двойник. Именно в этих и мирах и спрятано то, самое драгоценное, ради чего была задумана вся эта авантюра- школы магов. Так сказать резерв будущего выживания расы. И все потому, что создание этой системы преследовало только одну цель — сохранить и воспитать новое поколение тех, кто знает истинную суть вещей и событий и умеет управлять ими.

Все ошибаются, даже маги, все стареют, может быть одни, чуть медленнее остальных. Главной ошибкой совета Владетелей (читай хозяев) миров Кольца было то, что они оказались склонны недооценивать обыкновенных людей. Еще большей ошибкой, было недооценить целую страну с многомиллионным населением. Тем не менее, совет принял решение, разместить свою главную исследовательскую базу для изучения последствий деятельности человечества в центральной части самого большого на третьей планете материка (читай Евразии).

Им был нужен средний по размерам промышленный центр, ближе всего находившийся к резиденции бывшего создателя (читай Падшего) своей планеты. Всем, даже магам нужны трудовые ресурсы, а магам их нужно даже больше других. Так, или иначе, но для своего внедрения в социум Земли социологи Кольца чисто географически выбрали небольшой промышленный центр на восточном склоне Уральских гор. И если бы они выбрали другое место например на склонах Аппалачей, то этой книги, поверьте, могло и не быть.

Но поскольку ошибаются все, то и создатель этого мира (читай Земля) — лорд Ри Нон в свое время просчитался, создав для своих нужд расу разумных рептилий, называемую магами Кольца змеелюдьми или кланом змеи. Он создал много кого, собственно, единственные, кого он не собирался создавать, были люди. Так уж вышло, что после гибели, точнее падения Ри Нона владетели миров, дабы избежать ненужных инцидентов решили уничтожить змеелюдей. Тогда-то, точнее, после этого, на Землю вместе с другими переселенцами, эльфами, гномами и магами попали люди с других миров Кольца. Собственно Владетели уничтожили змеелюдей на Земле, но предатели сумели подмазать кое-кого из них, изловив и усыпив всех созданных Падшим (читай Ри Ноном) драконов, создав им, своего рода усыпальницу, на фрактальном двойнике Земли — Лейде. Драконов маги Кольца не любили еще больше чем самого Ри Нона и его змеелюдей. Если бы те драконы уцелели, с Падшим ничего бы не произошло. Змеелюдям никогда бы не удалось заморозить его в горной пещере. Эта пещера существует и сейчас, вместе с самим замороженным Владетелем нашей планеты. Говорят, что если не везет, то это надолго. Лорду Ри Нону не повезло на сто тысяч лет, или около того. Совет Владетелей взвесил все "за" и "против" и решил оставить на Лейде (фрактальном двойнике Земли) ограниченный контингент змеелюдей для того, чтобы умалить возможности почти вечных драконов, которые являлись чуть менее способными копиями своих прототипов, двух из четырех создателей Кольца миров. Можно сказать, что бывший владетель Земли был неплохим компилятором.

Помните, магов-создателей было четверо, и двое из них были драконами по своему существу. В наше время вполне удовлетворенные своим нынешним существованием драконы Мрак и Пиррит, (именно с удвоенной "Р",если позволите, что значит удвоенная энергия) так удобнее переводить их имена на человеческий язык, они все же являлись олицетворениями активного и пассивного начал, огня и тьмы, движения и пространства. Но ко времени нашего повествования оба стали скорее пассивными и здорово обленились. В их непосредственные обязанности по договору входило обеспечение стабильности существования континуума системы Соэцрис в неизменном виде. С их точки зрения ничего не менялось.

Все и не изменилось бы, если не означенные люди с третьей планеты. Сложившийся в Кольце паритет их ни в малейшей степени не устраивал. Точнее, они о нем не подозревали, то ли наследие Падшего, так плохо на них повлияло, то ли человечество стало чем-то большим, чем раньше. Все возможно, ведь и количество способно иногда переходить в качество. Так и люди начали активное освоение пространства Кольца миров, начиная задевать интересы своих соседей. Больше всего досталось четвертой планете системы — Маре (читай Марс) Совет пораскинул мозгами и средствами, после чего решил передать протекторат над третьей планетой владетелю Мары — лорду Аш Реру. Вмешалась инквизиция со своими интересами, драконы — хранители миров Кольца и другие заинтересованные лица.

Собственно, свои интересы на третьей планете нашлись почти у каждого из владетелей. В свое время, почти все они пытались прибрать к рукам богатейшие бесхозные ресурсы. Не вышло. Теперь интересы Аш Рера взялись поддерживать не только отцы инквизиторы Ги Зеса, но и полурелигиозные группировки лорда Ях Вера, в основном эльфы, а так же гнезда и кланы со всех миров Кольца, волей случая оказавшиеся на Земле. В общем, пружина времени была отпущена, и события начали быстро набирать обороты. Если вам нравятся менее механистические сравнения, то змея кундалини процесса колонизации Земли бешено рванулась вверх, по пути разворачивая свои кольца для последнего броска. Случайности завертелись как детская каруселька. Третья Планета готовилась содрогнуться под гнетом захватчиков из других миров. Людям была уготована безрадостная роль сырья для магических операций. Человечеству полагалось уступить и скатиться к полуголодному аграрному существованию. Промышленность и технологии являлись прерогативой самих владетелей миров, их гнезд и кланов.

Все возможно, и события и пошли бы по этому пути развития, если бы не крайне неудачное место, выбранное для размещения колонии. На Урале в послеперестроечное время промышленность медленно, но неуклонно набирала темпы своего развития. Впервые за пару последних десятилетий наметился устойчивый промышленный рост. Возрастало благосостояние, развивалась торговля, процветало высшее образование. Население рванулось в поиски смысла жизни и способов повышения своего благополучия и здоровья. Получили невиданное доселе развитие биоэнергетические практики и околомагические технологии. На их фоне появление новой магической силы, тем более, замаскированной под окружающие общественные институты осталось не только незамеченным, более того, выглядело вполне естественно. Совершенствуется общество и усложняется его структура. В России появились свои местные, доморощенные маги и колдуны, не считая тех, кто никогда не афишировал своих способностей и возможностей. Эти и сейчас предпочли остаться в тени. Семена магии попали в плодородную почву и тут же дали ростки.

Если вы решили, что все главные события книги будут разворачиваться в системе Соэцрис, то почти не ошиблись. Особо нужно отметить гостей из вне, из глубин космоса к Третьей планете уже несется космический крейсер с братом Падшего на борту. Тот давно был в курсе судьбы Ри Нона, и раньше не сильно беспокоился по поводу его падения, но последние события в мирах вне, заставили Ка Мая искать дополнительные резервы военной силы. Ри Нон был командующим войсками той самой третьей галактической войны и имел собственные военные резервы, которые бы сейчас как никогда пригодились бы его младшему брату. Ка Май устремился на поиски наследия Падшего, от которого бы не отказался ни один из владетелей миров Кольца.

Почти все. В Андах, на высоте более четырех тысяч метров над уровнем океана последние события обсуждали четверо людей, отличающиеся от остальной части человечества цветом и светом своих глаз. Мужчина с пронзительно изумрудными глазами сетовал своим сородичам на то, что планета выходит из под их контроля. Они остались единственными из драконов Ри Нона. До этого им удавалось сохранить равновесие планеты, но спущенное кем-то с цепи время все изменило. Слишком часто на Земле стали происходить непонятные и малообъяснимые катастрофические явления. Даже климат планеты стал изменяться быстрее, чем это можно было бы объяснить одной лишь деятельностью человечества.

— Я готов отдать свои крылья в залог, Скай, несущий на крыльях Небо, что Падший просыпается.

— Оставь их себе, Рагар. Слишком многое меняется в этом мире, слишком быстро меняется сам мир. Планета ускоряется. Этого не делаем мы, этого не может сделать ни один из владетелей миров Кольца. Этого не делают прототипы — хранители и лентяи, забывшие о том, что у них есть крылья.

— Ты становишься ворчливым как люди, Скай. Мы понимаем, мы чувствуем, Айриз и Вайгур поддержат меня, мы, последние драконы этого мира, знаем…

Книга первая Земля Падшего

Часть первая Институт

Глава 1 Тупик

Город. Южный Урал. Сентябрь 20__. Шесть тридцать утра. Город напоминал старого подвального кота. Умный, настороженный матерый котяра. Чаще всего серый, иногда полосатый, издалека он мог казаться белым и пушистым. Чужие фр-р-р… Много они понимают! Когда он бывал в хорошей форме, особое удовольствие доставляла ему охота на жирных зажравшихся крыс, мышами не брезговал, презирал разбегающихся во все стороны паразитов-нахлебников. По углам и подвалам, помойкам и дворикам проводил он ежедневную инспекцию, проверял городское хозяйство. Как всегда, торопились по своим делам самоуверенные человеки, не замечая скрытой жизни их города.

Сейчас он, умудренный опытом, сытый и жадный ждал из-за угла очередную мышку. Мыл усы, лениво нежился на солнце, спал, ел, рос и матерел. Огромный, серый и полосатый как асфальт под деревом в солнечный день. Иногда чесался, иногда встряхивался. Удалял обнаглевших и зажравшихся.

Большой и усталый по жизни город. Он выжидал, а рядом росли старые горы и разрушались новые. Горы когда-то пережили геологические эпохи, и теперь наверстывали упущенное в прошлые сонные века.

Город-Кот ощущал всей своей шкурой… Что-то скоро случится. Там за соседним углом… Другие..?

Я весь жду, скучал город, где та зазевавшаяся глупая мышка?

* * *

За окном на соседской антенне орали воробьи, Солнце тусклым белым боком вылезло из-за края дома напротив. Лика подумала: может сегодня сырость вымерзнет и исчезнет противная осенняя хандра. Настроение катастрофически не хотело улучшаться. Завтра на работу и на душе тошно. Босые ноги прошлепали на кухню к холодильнику. Холодно, отопительный сезон еще не начался, а на улице около нуля. Опять на нас экономят. Не сентябрь, а противный ноябрь.

Как похожи проржавевшие полки в ее холодильнике на голые ветки истрепанных ветром деревьев. Когда я заработаю на новый холодильник, не говоря уже о том, что бы его наполнить? Слава богу, есть свой угол. Завтра на работу, и нужно еще побегать по городу, может быть удастся найти что-то более доходное, чем моя нынешняя деятельность или, на худой конец, что-то интересней. Занималась самоедством. Ну не дура же я, даже очень. Хотя даже слишком умная — идиотка несчастная. Проще надо быть, проще с собой и людьми. Все-то тебе надо знать, что в основе сущего. Была маленькая, хотела знать, что двигает планетами, вселенной и горами, сейчас и того хуже, что движет людьми в их поступках, можно подумать хотя бы половина людей понимает, что ими движет кроме желания жить, как все или лучше. Мужикам интеллект на фиг не нужен, была бы домашней и проявляла материнский инстинкт. А она сама как ребенок. Кому ты такая нужна- ребенок с недетскими мыслями.

Лика пошла в коридор, достала из пакета вчерашнюю газету, все же посмотрю объявления, вдруг что-то интересное. По глазам ударила реклама: Московский филиал института парапсихологии объявляет прием на вечернее и дневное отделения с дальнейшим трудоустройством. Забавно, только этого мне еще не хватало, все остальное уже было; биоэнергетика, йога, рейки, цугун. Прием документов и собеседование ул. Смирновских 26, офис 14.

Решила, все равно интересно. Пойду. Прошлепала в ванную, после неторопливо натянула джинсы и свитер, влезла в кроссовки, звякнула застежкой куртки и нахохлившимся подростком выкатилась из подъезда. Лужи впереди растеклись маслянистыми пятнами, подернулись льдом.

Простояла на остановке минут пятнадцать, трамвая не было. Еще десять минут не будет, и я развернусь, — подумала Лика. Минуты через три подошел трамвай. Она повисла на поручнях отправляясь в никуда.

Смирновских 26, облезлая двухэтажка бывшего садика, крашеный коридор, на первом этаже двери офисов. В самом конце коридора офис N 14. Сейчас суну нос, и скажу, а меня к вам примут? И буду разыгрывать тупую жвачную разновидность тинэйджера, это в мои-то годы, стыдно мадам. Но это, что бы было не страшно во-первых, а во-вторых, всем своим видом дам понять, что мне они до фонаря. Может, дуракам и в правду везет.

Лика очень осторожно открыла дверь. За столом с компьютером маялся скучающий индивид лет тридцати.

— В институт парапсихологии у вас принимают? — Скромно спросила она, делая невинное личико. Парень вздохнул, потянулся и лениво спросил:

— У тебя деньги лишние?

— Сколько? — выдохнула и подумала, все равно же не заплачу.

— Тестирование пять тысяч, а дальше на какое отделение пойдешь, и скорее всего, что никуда не попадешь и тогда ку-ку пять тысяч.

— Жаль, пяти тысяч у меня все равно нет, а попробовать поступить было бы интересно. — Лика сделала расстроенное личико, прекрасно понимая, что так и должно было быть. Зря потратила время. А ведь так хотелось чуда.

Парень подумал, снова вздохнул:- Ладно, от предыдущего обормота у меня первый лист чистым остался, можешь попробовать, Вдруг что-то получится.

— А кто был?

— Не знаю какой- то крутой местный парапсихолог высшей категории.

— И что?

— Ничего, деньги заплатил, а первый же тест не смог до минимума дотянуть.

— То есть, что не дотянул?

— Смотри, видишь лист, — он вытащил черный лист бумаги с какой-то меткой. — Лист кладешь на стол и у тебя минимум три минуты, — продолжил парень. — Опускаешь руки на бумагу и представляешь поток энергии, в зависимости от твоих возможностей меняется цвет и величина цветового пятна.

Лист был черный, слегка шероховатый. Как в рентгеновском кабинете, почему-то подумала Лика, и спросила:- Можно мне сосредоточиться?

— Пожалуйста.

Лика представила, как у нее на руках открываются все точки, а не только лао гун, и все виды энергии, которые ей доступны, раскаляют ладонь, как маленькое Солнце. Солнце включилось, как всегда, словно по заказу. Энергия начала изливаться, струясь мощным потоком. Жар достиг максимума, и тогда она рывком бросила руки на бумагу. Казалось, прошла вечность, прежде чем цвет ее изменился. Сначала поползло бурое пятно с языками огненного цвета, опалина расползалась по всему листу оранжевым и желтым. У парня удивленно поползли вверх брови, он посмотрел на часы, резко выговорил:- Хватит!

Лика убрала руки. Под ладонями хвастливо выпячивалось белое пятно. На месте точек лао гун, по кругу, красовались пятна голубого и фиолетового цветов.

Сказать, что Стази удивился, значит, почти ничего не сказать. Бумагу девчонке он дал исключительно от скуки, а она показала результаты, которые не снились местным дарованиям из гнезд и кланов. Он немного помолчал, потом тихо сказал:

— У нас три отделения. Академическое, где изучают классическую магию и теургию. Отделение практической магии и, наконец, отделение биоэнергетики и нетрадиционных методов лечения — самое популярное.

— Мне нравится академическое, — сказала Лика.

— Почему? Слово теургия понравилось?

— Нет, просто теургия и гносеология мои любимые учебные дисциплины. — Лика любила иногда подшутить, но парень все воспринял серьезно.

— Сначала сдай экзамены. Два теста; компьютерный общий и предметный, физическую подготовку и классификацию, но эти только после медосмотра.

Клюнуло, — подумала Лика, — вдруг получится, я этого всю жизнь, наверное, ждала. Даже не верится, что такое бывает не во сне. Может я все-таки сплю, и мне стоит себя ущипнуть.

— Кстати, добавил парень, меня зовут Стази Иолович, я из Прибалтики, а вы?

— А я в этом городе родилась и выросла. — Сама Лика озабоченно анализировала незнакомца. Из Прибалтики, ври дальше, где же акцент? Там русскому пожить полгода, заговорит с акцентом, а прибалтийцу, в жизни от него не отделаться, заливай мальчик кому другому.

— А медосмотр где проходить?

— Подождите. Сначала сдайте два теста, а медосмотр потом. Операции у вас были; роды, аборты, удаленные органы.

— Нет, нет и нет. А что еще может быть медотводом?

— Венерические заболевания, гепатит, СПИД.

— Один раз был перелом, ветрянка и скарлатина.

— Ладно, я тебе дам тесты на сорок минут.

Первый компьютерный тест трудным не показался. Методом исключения успела выполнить примерно восемьдесят процентов заданий, практически сразу пропуская все математические действия, кроме совсем уже очевидных. Просчитала, что если долго думать не хватит времени на более простые, для нее вопросы. Один раз запнулась на выборке; Монтень, Кант или Гегель. Шопенгауэра определила играючи, пространственные задания были элементарны до боли.

В целом какая то смесь бульдога с носорогом. Айзенк, сильно разбавленный школьной и институтской программами. Сказала, про себя, большое спасибо, нашему высшему образованию, и году, проведенному в аспирантуре. Трудно сказать до чего бы она дошла, если бы время не ограничили.

Стази что-то отстукал на клавиатуре, брови метнулись вверх. Спросил недоумевая:- Какое у вас образование? А специальность, какая?

— Первая — учитель географии и биологии, но вообще у меня специальностей много. Сейчас я менеджер, можно сказать, руководитель филиала. Иногда дизайнер, это скорее по призванию. А вы где учились?

Стази заглох. Забавно, подумала Лика, Прибалтика, да? Внутри злорадно хмыкнуло, ну-ну заливай мальчик. Альбомный тест оказался намного сложнее. В двух больших альбомах лежали запакованные листочки, цветочки, минералы, металлы, фигурки и прочая дребедень, отгадывай, как хочешь. Отступать не хотелось. Лика перешла на астральное видение. Упахалась до такой степени, что взмокла.

— Как результаты, — спросила она, хотя понимала, что ошибалась слишком часто? Плохо?

— М-м-м-м… Очень неплохо.

— Что же тогда плохо? — Подумала Лика. — У меня хотя бы есть шансы?

— Если медкомиссию пройдешь, то да.

— А учеба у вас платная, — все еще не веря собственному везению, решила уточнить детали обучения Лика. — А ограничения по возрасту есть?

— Нет, — Стази, казалось, удивился.

— Стипендия есть, какая?

— Есть, но я не знаю размеров. У нас учебный день минимум десять часов, так что все на полном обеспечении, студентов кормят три раза.

— Обеспечение обеспечением, но мне еще за квартиру платить. — Лика хмурилась. Хотя трехразовое бесплатное питание все-таки грело душу. С голоду, по крайней мере, не умрешь. На худой конец можно подрабатывать, например гадать на Таро, или составлять гороскопы всяким недотепам.

— Если поступите — это легко решаемый вопрос. — Как будто специально провоцировал Стази, чувствуя сомнения и неуверенность собеседницы.

Забавненько, — отметила про себя Лика, это что-то совершенно новое и в наши дни непонятное. Ребятки, что совсем бобы не считают, или здесь кроется что-то другое. В любом случае наводит на размышления. Бесплатно бывает только сыр в мышеловке.

Стази продолжил: — Завтра вам в корпус института физкультуры, знаете где это? В малый спортзал. Только сначала пройдете медкомиссию.

Спустя два часа Лика вернулась в свою, пропахшую осенней сыростью квартиру. В удачу не верилось, сомневалась, сравнивала, анализировала ситуацию. Очень хотелось чуда. Вся прошедшая жизнь убеждала в обратном, что чудес не бывает, а бывает обычное мошенничество и обман. В общем, тупик, очередной жизненный тупик, когда нужно быстро принять решение. Мрачно и неприятно. До смерти не люблю ответственность в любом виде. В то же время хочется перемен, нового окружения, людей, новой, другой жизни. Лика мечтала, строила хрустальные замки, потом вздохнув, решительно подошла к телефону.

— Алёнк, солнышко, подмени меня завтра, а то мне к врачу, — честно врала в трубку, не краснея. Добившись желаемого, пошла в ванную и полтора часа нежилась в теплой воде с пеной, пахнущей грейпфрутом, и медом, наконец, глаза начали слипаться…

Утром, неожиданно проснулась в шесть часов, противно сосало под ложечкой, нервничала, кишечник болезненно сжался от страха, тело и душа ныли. Жутко хотелось спрятаться под одеялом и никуда не ходить. Все равно все это просто розыгрыш.

В десять уже была в корпусе института физкультуры, в спортзале, откуда ее погнали на второй этаж в медкабинет. Перед дверью собралась в комок, представила себя кошечкой, постучалась и, толкнув дверь, теплым, чуть вибрирующим голосом сказала в пустоту впереди:- Здравствуйте.

Мужчина в комнате недовольно глянул из- подлобья:- Что вам?

— Я на медкомиссию, меня из спортзала прислали, от Стази Иоловича.

— Операции, роды, аборты были?

— Нет.

— А что было? Зубы рвали, аппендицит удаляли?

— Нет, были обычные простуды. Был грипп, ветрянка, растяжения, синяки, один раз перелом, но все срослось.

— Ну, просто суперздоровый человек, да?

— Ну не знаю.

— Возраст по паспорту?

— 35.

— Господи, я меньше сорока никогда не дал бы.

— Добрый вы, доктор, — нежно промурлыкала Лика.

— Давайте к компьютеру, сделаем томографию, посмотрим на ваше завидное здоровье.

Такого аппарата Лика никогда не видела. Минут через двадцать врач включил распечатку. Усмехнулся.

— Так, милочка. Почки швах, мочевой пузырь плачет, придатки вздыхают, варикоз. Не считая смещения пяти позвонков, еще и артрит, правда, в начальной стадии, отложение солей, деформация межпозвоночных дисков и менисков. Фарингит и ларингит в остаточной форме, легкая близорукость и конопатость. В общем, не скажу, что вы хорошо сохранились, но хотя бы не врете. Непонятно, правда, почему на руках пальцы выбиты и возникли проблемы с коленными и голеностопными суставами, — боксом или карате случайно не занимались? Нет, только ушу, оно и видно. Ладно, не сразу не умрете, сначала помучаетесь, можете сдавать физподготовку без ограничений, только штангу для развлечения не поднимайте, и не утомляйтесь. Сменная одежда есть? Классификацию, когда сдаете?

— Конечно, есть, а вы думаете, я буду в джинсах бегать?

— Это ваши проблемы, рыбонька, можете раздеться хоть до белья, Там человек пятнадцать мужчин совершенно разного возраста, составите им подходящую компанию.

— Столетних аксакалов, надеюсь, нет, и то неплохо.

— Только преподаватели, идите побыстрее, вряд ли дополнительные траты времени на созерцание женской фигурки в мужском обществе компенсируют их удовольствие от затраченного на вас дополнительного времени.

Лика задумалась. Про себя отметила, что доктор совершенно лапочка, только еще не имел удовольствия общаться с ней долго. Знакомые мужчины, на которых она упражнялась в развитии чувства юмора, очень быстро начинали звереть.

Через три минуты она уже была в спортзале, где полтора десятка мужчин нервничали, потели и пахли дорогим одеколоном. Абитуриентам на вид было ни как не меньше сорока — пятидесяти лет. Двое экзаменующих увидели Лику и скорчили недовольные лица с отрешенными взглядами первых христианских мучеников.

— Здравствуйте, — сказала им Лика с самым дружелюбным видом и протянула медкарту. Стриженный под буддистского монаха мужчина отправил ее к группе из пяти очень натужно сопевших индивидов преклонного возраста, "вечер ветеранов умственного труда, для тех, кому за сорок", отметила она про себя, и тут же добавила, а сама намного лучше, то же мне, юная пионерка. Подошел молодой парень и всучил группе скакалки.

— Пятьсот раз без остановки, кто сбился, начинает по-новой, — резко скомандовал он.

Замечательно, подумала Лика. Он бы еще тысячу раз попросил отпрыгать, дешево и мило, считать бы не пришлось. Ветераны тоже не дураки, хотя, им, пожалуй, и так придется попрыгать раз в пять- шесть больше, пока в скакалке путаться не будут.

Минут через пять Лика отскакала, мужчины же продолжали проламывать пол еще минут десять, обливаясь потом. Так им и надо, у меня, по крайней мере, живота нет — злорадно отметила она про себя. Потом ее заставили прыгать в длину, высоту и через козла, отжиматься от пола, качать пресс. Ничего себе, нагрузочки. К концу пробега на шестьдесят метров, на время, она уже так взмокла, что можно было отжимать одежду. А вот подтянуться так и не смогла ни разу. Все это удовольствие заняло минут сорок. Меньше можно позаниматься на тренажерах, — решила Лика, а в бассейн все равно пойду.

После всего этого издевательства, ей вручили какой — то заполненный двойной лист и отправили на третий этаж в приемную комиссию.

С замирающим сердцем и недоверием в глазах, мокрая как серая мышь после дождя, Лика очень осторожно процарапалась в приемную комиссию. За столом в кабинете пили кофе трое: доктор, Стази Иолович и пожилой мужчина с уставшими глазами. Лика почему-то подумала, что он либо очень старый, либо заезженный, как колхозная лошадь. Причем определить, почему она так решила, не смогла. Доктор окинул ее наметанным глазом и ехидно сказал:

— Что-то быстро вы, рыбонька, впрочем, сейчас вы больше на мокрую мышь смахиваете.

— Это у меня по жизни, — зло отмахнулась Лика, и с неудовольствием подумала, что доктор не в меру наблюдателен. Положила бумаги на стол. Пожилой взял их, небрежно пробежал глазами и кивнул присутствующим. Стази и доктор не спеша встали, поставили свои чашки, и вышли, не сказав ни слова. Вот это дрессура, — восхитилась Лика, они не с полуслова понимают, нет, они, просто, мысли на лету ловят, или здесь у всех общение в основном на невербальном уровне.

Пожилой мужчина представился: Григорий Леонтьевич, декан факультета практической магии. Вы, он еще раз глянул в бумаги- Лика Кернова. Я так понимаю, что заявление вы не писали? Странно видеть женщину на нашем факультете. Он, как бы вам это доступнее объяснить, считается исключительно мужским. Вам следовало бы написать заявление о приеме на факультет биоэнергетики, хотя результаты тестирования у вас прекрасные. Я не совсем понимаю вашу настойчивость в выборе специальности.

— Лично мне, — издалека начала Лика, — больше нравятся: гностика, теология, теургия, и эзотерика.

— Мне не понятно, почему?

— Мне то же не понятно, но на самый крайний случай хотя бы практическая магия.

— Базовая подготовка очень сложная, вы, скорее всего, не потяните.

— Волков бояться- в лес не ходить.

— Ну, хорошо, с вас документы об образовании, трудовая книжка, страховые свидетельства, справка с последнего места работы о заработной плате за последний год. Стипендия назначается в размере семидесяти процентов от нее. У вас есть государственный тарифный разряд?

— Да, а зачем? — Лика просто недоумевала, чтобы не сказать больше.

— Мы работаем официально с учетом государственной тарифной сетки. Завтра с документами в бухгалтерию. И еще вам на классификацию, и не забудьте взять с собой чистый комплект одежды и белья. Все понятно? Вопросы есть?

— Пока нет, — но быстро переспросила:- А можно мне сегодня эту классификацию пройти? Чистая одежда у меня есть, я переодевалась на физподготовку, а белье я куплю.

— До пятнадцати ноль, ноль, если хотите.

— Спасибо, а куда мне подойти?

— Кабинет 34.

— До свидания.

Декан проводил женщину внимательным взглядом, картинка не складывалась. По возрасту женщина, по виду и поведению подросток в приличной спортивной форме, говорит как девчонка из рабочего квартала, а показатели интеллекта и эрудиции у нее как у кандидата наук, гуманитарий, естественник, аналитик, великолепная пространственная ориентация, прекрасная логика, сильный сенс, до непонимания того, что же она сделала с индикатором. Играет, или так наивна? Непонятно, что это вообще за зверек, и где, такие водятся.

Лика выбежала из здания и быстрым шагом направилась в магазин, почти бежала, не обходя лужи. Декан ей показался странным, и вся его лавочка то же. Где это видано, что бы стипендию платили в размере семидесяти процентов от заработной платы? Это, из каких таких фондов? Да и самого декана она не смогла определить и классифицировать. Сколько ему лет: сорок, пятьдесят, шестьдесят? Ее тренеру по тайцзы шестьдесят, но выглядит он максимум на сорок. У этого же мимика практически отсутствует, и что думает он совершенно не понятно. А в целом хотелось бы надеяться, что жизненный тупик, наконец, закончился, и начинается прорыв. Хотелось сказок и любви. Было хорошо, только мучил один вопрос, зачем белье на смену? Купив требуемое белье, Лика вернулась к институту.

Свернув за угол, она неожиданно, для себя наткнулась на группку куривших парней нагловатой наружности. В голове, щелкнуло: какие они все однообразные, как спортивная команда, фигуры что ли подогнаны по образцу и слегка стандартизированы? А может, их по росту и весу отбирали? Неожиданно споткнулась и замерла. СергейВейс, он же Серджио. Стоп, ему же положено быть в Питере, а писал, что бросил занятия магией. Врун несчастный. Сергей обернулся, узнал. Незнакомые, хамоватые парни что-то прокомментировали, заржали.

— Лика? Что ты здесь делаешь?

— Видимо то же, что и ты. Я думала ты в Питере. Мог бы позвонить, зайти.

— Зачем, ведь наши дорожки разошлись. В поле прах и пыль, и что тебе, женщина, в тлене.

— Ну да, еще завой как вервольф. Диссидент недоделанный, помнишь, когда ты уезжал, я оставила тебе на память строчки, и они сами сложились в четверостишье. Ты помнишь?

Четверостишье легким перышком пронеслось перед ликиным мысленным взором. Глаза Сергея подернулись легкой дымкой задумчивости. Зазвучал в голове тихий шепот воспоминания.

Спираль уходит в никуда,

Все возвращается по кругу.

Зачем мы встретились тогда,

И что оставили друг другу?

— Вот все и вернулось по-новой, для чего? — Ликины глаза смотрели куда-то глубоко внутрь Сергея. Он мысленно содрогнулся, ершисто вскинул голову, отгоняя упавшую на глаза челку.

— Мышка в своем амплуа, вопросы, ответы, снова вопросы.

— Ты то же, как всегда, таинственен и помпезен без меры. А я по делу, поступаю на практический. Осталось пройти классификацию. Насколько тебя помню — случайностей не бывает.

— Твои мысли опять недостаточно последовательны. Причем здесь, случайностей не бывает?

— Выражаю свои мысли более последовательно, ты на какое отделение? — Сергей мотнул головой, хмыкнул.

— Узнаю свою подругу…

— Не перебарщивай, мы лишь были приятелями, кстати, ты уехал, а я кое-что потеряла.

— Достаточно для того, что бы посвящать друг другу стихи, если ты помнишь.

— Увиливаешь? Интересно, чего ты добиваешься? Что бы твои приятели подумали, что мы были близки или небезразличны друг другу? От истины подобное утверждение так же далеко, как мы от Канберры.

— А ты так и не вышла замуж?

— Точно, увиливаешь. А ты, так и не стал примерным отцом, а все мечтал о семейном уюте, бегал мыть посуду, интересы не поменялись, а то, пожалуйста, грязную посуду я тебе всегда обеспечу, даже при минимальном заполнении холодильника. — Серж скроил рожу, непонятно, что ему так не понравилось, отсутствие высокого "штиля", или я попала в цель?

Со стороны парней, был заметен некоторый интерес, но не сказать, что уж слишком доброжелателеный.

— Серджио, — начал один из них, — твоя подружка всегда так хамит? — Говоривший, брюнет с темными сизо-фиолетовыми глазами двигался как-то замедленно и плавно, но в то же время угрожающе, точно танцовщик экзотических танцев. А может эротических? Лика представила его себе в плавках. Так себе, в стрингах забавнее. Представить этого в семейных трусах было совершенно невозможно. Смена образо нашла некоторое выражение на ее лице. Последняя ухмылочка окончательно не понравилась красавчику. Он задергался.

— Брось, Линс, она всегда так выражается, как была со сдвигом, так и осталась. Слишком умная и слишком дура, одновременно. — Серджио придал страдалческое выражение своему лику.

— От мудрости до глупости один шаг, так, кажется, сказал один из древних, а в прочем не помню, — съехидничала Лика. — Так что смотри, куда прешь, возможно впереди канава.

Парень по имени Линс бросил сигарету, развернулся всем корпусом и подался вперед.

— Ты, мясо, вякать будешь, до могилы тебе, точно один шаг останется.

— Какой ты милый, — ласково сказала Лика, — насколько я господина Вейса знаю, он здесь не просто так, в окошко по случаю смотрится. Не верю, что два человека с одинаковыми взглядами оказываются в одной точке такой большой страны случайно. Так что, мальчики, меня терзают смутные сомнения о том, что нам учиться вместе, зачем же обзываться?

— Ты с нами учиться не будешь. — Прошипел Линс. — Вали.

— Ты, то же так думаешь? — Лика обернулась к Сергею. Тот пожал плечами.

— С тебя станется, пожалуй, но практический- это слишком, даже для тебя, шерсть вылезет.

Лика с недоумением, окинула взглядом компанию.

— Что-то вы ребята странно выражаетесь: мясо, шерсть, на Луну ночами не воете, а чеснок как, нормально переносите? — Группа парней ощерилась, всеми своими перекошенными злостью лицами, одновременно. Ого, лучше линять, пока не врезали, а то еще съедят, подумала Лика, торопясь не опоздать на классификацию.

— Пока, пока, еще увидимся. Я очень мягкая и пушистая, просто сейчас мне еще классификацию сдавать.

Стоящий слева, рыжеватый парень, хмыкнул:- Ты еще оботрешься после нее, смотри, с нуля не свались.

— Какого нуля? — Заинтересованно спросила Лика. Но на нее уже не желали обращать внимания. Гады, подумала Мышь, выпендриваются. Я им еще покажу, как на Мышку гавкать, зоопарк на выгуле. Прибавила шагу, боясь опоздать. Сдавать непонятную дисциплину после слов доброжелателей было уже чуть-чуть страшновато. Достали, эти красавчики. Ее передернуло от воспоминаний, Сергей был первым из мужчин, кто дал ей возможность почувствовать свою силу. Он выпивал до дна любую женщину, как фужер с вином, а ее знакомые просто падали без сил, даже шевелиться не могли. Первый раз в жизни Лика встретила такого сильного энергетического вампира.

А она его взяла на понт, попробуй меня выкачай. Ощущение было не из приятных, тело протестовало, чувствуя, как энергия утекает через нижнюю чакру, разгоняющимся потоком, и первые секунды не могла сопротивляться, а потом разозлилась и выше солнечного сплетения его не пропустила. Энергия пульсировала как в пробирке вода, вверх — вниз, потом вытолкнула из себя его шнур. Серджио выглядел ошарашенным, зауважал, стал относиться к ней иначе, чем к другим, которых были десятки, из которых он набирал себе учениц, а использовал как доноров энергии и денег. Потом все изменилось, и она сама начала использовать его для изучения непонятного процесса, в попытках управлять своей энергией. Впрочем, как и многих после.

Потом был юморист и выдумщик Сашка, этого было трудно воспринимать всерьез, потом были занятия рейки, цугун остался до настоящего времени, трудно оценить правильно ее отношения с Ольгой, — мастером по цугун. Кларисса, подруга и наставник, в какой то мере, во всяком случае, без нее не стала бы заниматься биоэнергетикой, как без Сергея не было бы увлечения практической магией, каббалой, по большому счету и йогой, то же. Лика инстинктивно пыталась найти способы управления своей энергией, чтобы не быть слабее его. Людей оказавших на нее свое влияние оказывается довольно много, почти все ее подруги неплохо разбираются в эзотерике, и трудно сказать, кто кого притягивает. Наверное рыбак рыбака… И они не слабее ее, нет, но они немного другие. Ей достаточно один раз показать и все, она повторит запросто. Поэтому друзья часто думают, что она много знает или много занимается. Потом пришло время Игоря.

Впрочем, раньше у нее даже выхода в информационное поле не было, про генетические перестройки своего организма и вспоминать не приходится, теперь… Теперь Лика усердно формировала свой кристалл, иногда гуляла по информационным полям держателей и хранителей, нарывалась на неприятности, но все вокруг было жутко интересно. С кого все началось? С Сергея или Клариссы, пожалуй, с него, по крайней мере, серьезно и систематически. Так сказать назло, точнее нет, ей хотелось доказать что она не хуже, не слабей. Лика никогда и никому не хотела уступать, хотела быть лучше, умнее, сильнее, образованнее, хотела заниматься боевыми искусствами, фехтовать. А у Сергея, кажется, кандидатский разряд по фехтованию на рапирах. Везет же некоторым.

Когда Лика смотрела на настоящее холодное оружие или на профессиональный бой, любой, кроме бокса, ну не любила она грубого мордобития, тело начинало гореть, а руки тянулись сами, как будто жили собственной жизнью, тело хотело участвовать в схватке, хотело влиться в сражение, чувствовать другие тела, хруст чужих костей, рвущиеся мышцы, но только чужие.

За то, что ушла от парней слишком быстро, ей было отчаянно стыдно.

Глава 2 Классификация с аннотацией

Кот навострил уши. За серой стеной домов начиналось непонятное движение. Кто-то шевелился, выбиваясь из общего деловитого фона. Кто-то хотел выбраться из расставленной городом мышеловки. Он насторожился, притаился, выслеживая дерзкую добычу, сощурив глаза от солнечного света, отражающегося в лужах. Приготовился к решающему прыжку, или быстрому отступлению. Посмотрим, кто у нас такой шустрый?

* * *

В двенадцать часов Лика уже оттиралась на третьем этаже у железной двери кабинета 34. Попытки достучаться ни к чему не привели. Наконец, в конце коридора появились двое молодых и симпатичных в белых халатах с бутербродами. Остановились у 34-го с ключами.

— Здрасте, — сказала Лика, — я к вам.

Парни слегка изумились, перестали возиться с замками. Господи, подумала Лика, что же у них всех возраст такой неопределенный от двадцати до тридцати. — Я на классификацию и у меня есть запасная одежда.

— Заходите, — радушно предложил белобрысый. Хорошим гостям всегда рады. Вас до нас очень мало доходит.

— Простите…

— Вы за весь набор первая девушка. Из какого гнезда?

— Что?

— Понятно. Григорий Леонтьевич прислал? Да? Ну, он у нас сама доброта и невинность. И девушек очень любит.

— Почему? — У Лики начали неприятно саднить ладони, настроение игривости бесследно исчезло, даже не хотелось флиртовать, а мальчики были очень ничего: милые, упитанные, воспитанные, ну вот — подумала она, опять меня потянуло на десерт. Что-то не до шуток. Решила уточнить то, что ей наговорили придурки на крыльце. — Что значит "0"?

— Отсутствие способностей в данном направлении, — резво ответил блондин.

— А сколько направлений всего?

— Три. Тебя как зовут, горемычная? — спросил брюнет.

— Лика, — ответила она тихо. — А почему так грустно?

— Да. Это тебе переодеваться, а нам опять кабинет, от дерьма отмывать. У нас всегда одна физиология, у кого обморок, кого стошнит, а кому и еще хуже.

— Почему? — опять спросила она.

Ник задумался, вроде девчонка ничего, ни нудная, не старая, не вредная, не уродливая. Стоит глупо так, глазами как теленок хлопает, жалобно. У них в последний раз парень от страха обмочился, а ее жалко. Решил успокоить.

— Пойми, что такое классификация. Это стендовое испытание в виртуальной реальности, тебя одевают в спецкостюм, который полностью передает тактильные ощущения, все причем, ты как бы в другой реальности. Комп тебе ее подбирает сам, — еще раз соврал Ник. — Ты видишь только ее, а мы цифры на экране дисплея — балы за твое поведение в этой реальности. Понимаешь, ты даже сама не сможешь оттуда выйти, для тебя это просто невозможно. У нас были инсульты, инфаркты, обмороки. Поэтому без медкомиссии к нам никого не пускают. Ну что, одевайся.

— Подождите, а для чего все это? — спросила Лика.

— Компьютер тестирует твое поведение в критической ситуации. Есть основные параметры, тесты, шкалы, все равно ты в них не разбираешься. А вот твои способности, особенно в области магии читаются легко.

— Дело ясное, что дело темное. — Тяжело вздохнула Мышка. Надо же, думала она, а я всегда от трудностей драпаю, как все нормальные герои, в обход, и по касательной, а здесь с кресла с липучками не удерешь. Ну, я вам еще покажу, мало не покажется. Когда меня зажимают в угол…

Промелькнули как в калейдоскопе кадры из ее жизни… Школа восьмой класс. Она тихушница, вся болезненная и зачитанная, мама в этой же школе работает, та еще жизнь. Не активистка и далеко не спортсменка. Одноклассники ее почти не замечали, да и бывала в школе редко. Ирка наоборот, едва тянулась от двойки к тройке, была шустрой, дерзкой и заносчивой, с ней никто не связывался, себя жалели. Из-за одной фразы они разодрались в кровь. Лика ни за что не хотела уступать, отделались общими повреждениями под лестницей. У Ирки вспухла щека, у нее самой три дня была перевязана шея. Подумала про себя, драться я очень люблю и не люблю одновременно.

— Я переоденусь?

— Пожалуйста, за ширму.

Лика переодевалась, закусив губу. Вот гадство, Не обмочись, не обмарайся, не стошни. Это всего лишь воображаемая реальность. Да я таких реальностей имела по десятку за ночь. Да ничего со мной не будет, фигу вам. Вышла. Парни помогли ей упаковаться в цельный прозрачный мешок.

— Если что, ори во все горло, — сказал брюнет, кричи, и мы тебя вытащим.

Лика представила картину. Прямо сейчас, — думала она, облезете как обезьяны и обратно обрастете неровно. Где только я не была: астрал, ментал, по каким преисподним и переходам пространства не лазила, в самых глубоких медитациях не теряла чувства реальности, а тут поганый компьютер и два симпатичных парнишки. Господи, а тошно как. Ну, нет, не выйдет, это вообще не реальность, это комп, а я могу все, а фантазия у меня суперреактивная, вы еще такого не видели, обломаетесь.

На глаза одели шлем, ничего не видно, ничего не чувствую… Ей тридцать и очень плохо, Сергей уехал в Питер, скучно и грустно. Накануне ей снилась охота. Она убивает медведя, всадив ему в голову прозрачный ледяной кинжал. Медведь огромный и очень агрессивный, а она маленькая, запрыгнула ему на холку и ударила мощно в голову со всей силы…

На следующий день на улице к ней прицепился высокий симпатичный мужик. Умный, в меру интеллигентный, без Сергея все было скучно, и она дала себя оболтать. Мужик пошел помогать ей, варить суп. Почистил морковь и картошку, а потом начал грязно приставать. Все вокруг заволокло черным, ее сознание взорвалось, она толкнула его руками, все его сто килограмм, так, что он отлетел метра на три. Себя не слышала, что говорила, не вспомнить. Только потом увидела его, когда он просил ботинки отдать, стоя босиком на лестничной площадке.

После этого случая, ноги тряслись, часа два… Гадство, ведь ничего не видно, темно, все вокруг мягкое, теплое, легкое. И как они эту штуку здесь установили, на какие средства, ведь не института же физкультуры. Наконец разозлилась окончательно, расслабилась, сориентировала тело в пространстве. Почувствовала датчики на всех главных энергетических центрах. Разозлилась еще больше, сволочи. В глаза брызнул свет, в лицо и уши ветер. Холодно. Она стоит на самом краю каменистого высокого обрыва. Ветер буквально сбивает с ног, глаза слезятся. А она в нижнем белье и трико.

Ник смотрел на экран дисплея: — Валер, — спросил он, — как ты думаешь, сколько обезьянка протянет в Пар-э-Море?

— Минут пять. — Перед Валером стояла архиважная задача. Доесть бетерброды до того времени, как придется отмывать от кабинета девчонкино дерьмо. Зачем только ее прислали. Поесть и то спокойно не дадут.

— Да, больше вряд ли, чужая. — Ник усмехнулся. Пар-э-Мор был пугалом для адептов, мир где маги сдавали экзамены на подтверждение своего статуса, странный и непредсказуемый, сказочно красивый и сказочно жестокий для слабого. Забавно будет посмотреть на ее сопли и все остальное. Интересно, местные женщины устроены так же как все остальные, или коня на скаку остановит… Может быть у русского поэта была причина написать эти строки?

Они оба боялись классификаций до колик. Маг должен доказать свою состоятельность побеседовав с хранителем этого мира, а они во время своих испытаний могли пока только пугаться и шарахаться. Из всех магов института беседы удостоились двое, декан и ректор. И то, скорее всего одного слова "вон". Валер отзвонился декану, отчитался о прибытии девчонки.

Григорий помолчал в трубку. Потом сказал неожиданно серьезно. — Мальчики, она странная, будьте внимательны, обезьянка способна показывать фокусы.

Ник перебил их разговор:- Надо же сердце и голова в норме, никакой паники. Господи, какая адаптация, в жизни ничего похожего не видел. Она что, погулять там решила. Цифры на первой шкале пришли в движение и падали как капли: три, четыре, пять, семь…,- это черт знает что!

— Сейчас приду, — бросил в трубку декан.

— Ого, мамочки, пресветлая мать Ти, у нее все показатели адаптации зашкалило, смотри. Валер. Тридцать единиц и еще, еще… еще!

На дисплее зажглась вторая шкала. Парни рванулись к экрану, чуть не стукнувшись лбами.

Лика осознала себя на краю обрыва. Вцепилась в камни, жутко холодно, глянула вниз — километр или два, вид внизу как из самолета. Ей стало плохо. Голова не просто кружилась, а раскалывалась, на несколько каруселей, вращающихся в разные стороны. Уступчик, на котором она стоит сантиметров сорок. Скорость ветра, сдувающего ее минимум тридцать- сорок, а то и шестьдесят километров в час. Это сколько в метрах в секунду?… Мама! Мамочка! — заорала Лика. Буквально втягиваясь в скальный массив.

Нет, это же компьютер, никто ничего мне сделать не может, я сижу в удобном кресле, я все могу… Ну да, а этот прозрачный мешок на тот случай, если я грохнусь, что бы мои останки в мешке и остались, дешево и мило, даже искать не придется, все уже упаковано в лучшем виде…

Я все могу, Я могу все, — могу ходить как воробей, бегать как лисица, ползать как змея, нет, лучше как игуана, у них такие когти, что морской волной даже со скал не сносит. Ма-ма, у меня сейчас пальцы сведет! Стоп. Оцени обстановку. Холодно и пальцы закоченели, сводит руки. Бред. В комнате, где ты сидишь тепло, минимум двадцать по Цельсию. А я уже не могу держаться Ма-ма!!! Прекрати!!!

Одежду. Я в теплом удобном свитере, кожаном, длинном жилете с карманами, капюшоном и поясом, с ножом в ножнах, клепочки на поясе железные, нет серебряные. На мне мягкие и теплые замшевые лосины черного, нет, серого цвета из оленьей замши, сапожки на ногах удобные как кроссовки, чуть выше щиколоток, плотно зашнурованные с дополнительными застежками, подошвы как у горных ботинок и удобные как тапочки, из толстой медвежьей кожи. Стоп. А у медведя кожа толстая? А я сказала толстая! И свитер синий и толстый, из мягчайшей овечьей шерсти, нет лучше козьей. А она синей бывает? А у меня все будет, как я хочу! Напульсники с метательными дротиками, футляр с картами у пояса, меч, а на фига, мне на обрыве меч?

Так, ну вот, уже тепло. Не сидеть же на скале все время. А у меня голова вообще не кружится, а в низу даже красиво, как из самолета, Ма-ма! А я хочу сильный полевой бинокль. Да, а на сколько сильный. Стоп. Не загружайся. Да что я компьютер, что я сама с собой так по-дурацки разговариваю. Ну вот, всегда ты так, в себе сомневаешься, Мышь серая и трусливая. Выше носик Мышка. Мы их всех…

На второй шкале творилось что-то невероятное, цифры бешено скакали, счет шел уже на тысячи, когда вошел декан. Ник с Валером виновато повесили головы. Компьютер дохлый, он же все время ломается, разве из Альвэ в эту дыру дадут что-нибудь путное. Счет шел на десятки тысяч. Григорий Леонтьевич побелел. — Молитесь мальчики, что бы это был компьютер или у нас крупные неприятности. Высветилась третья шкала…

Май две тысячи второго года. Приятный весенний, праздничный день. Лика идет через дворцовый скверик по тротуару, краем уха слышит постороннее шуршание сзади. По тротуару на нее на полной скорости мчится иномарка, еще секунда и позвоночник вдребезги, но она успела отпрыгнуть. Машина, не тормозя, прошла по краю бедра. Удар дважды перевернул ее, отбросив на газон. Встала. Рука на запястье болталась как тряпка, суставы смещены. Двойной перелом руки. Пока шла домой боли не чувствовала, только ныла сбитая ссадина. Сжав зубы, дошла до квартиры, вызвала скорую, положила лед из холодильника. Потом почувствовала боль. У скорой не было даже новокаина. Машину так и не нашли, номер она не видела. Кости срослись только через две недели… Врачи не поверили своим глазам, переломы с осколками так быстро не срастаются, особенно когда тебе уже за.

Лика разглядывала местность в бинокль, перебравшись на более широкий уступ. Да, мутно, куда ни глянь везде одна и та же пропасть. Сбоку вроде можно залезть наверх, и что. Проскребласть к небольшому ступу козыреком. Достала карту, — оказался пустой лист, вообразила карандаш и ручку, линейку, транспортир, компас. Так и нарисуем. Внизу налево ущелье становится глубже или заворачивает, куда отсюда не видно. Направо что-то вроде болота, мерзкое, зеленое с черными окошками воды. Прямо холмы. На чем бы туда двинуть. Стрелка компаса вертелась, как ошалелая. Легче выкинуть, подумала Лика. Где же этот раек? Пар-э-Мор, название пришло само и сразу. Где она это видела, слышала, читала, не вспоминалось. В голову лезли эльфы, маги, друиды и другая чушь.

Над болотами летало что-то жирное и длинное, похожее на маленькую пиявку. Интересно какие у него размеры? В любом случае, я туда ни за какие деньги не полезу.

Вопрос номер один. Как спуститься вниз? Теоретически можно просто прыгнуть и ничего со мной не будет, но почему- то не хочется. Страшновато. Лика пожелала себе планер, начала его визуализировать и плюнула. Нужно слишком хорошо знать требуемые аэродинамические характеристики, а она в этом вопросе далеко не специалист.

Ладно, у меня будет летательная доска, два на полметра, форма как у сноуборда, крепеж для ног на магнитных замочках, как раз для моих ботинок, тяга антигравитационная, модель кореннианская, интересно это вообще, где? Неважно, лишь бы работала как надо. Да, еще нужен жезл для балансировки и обороны.

Лика сунула ногу в зажим, пристегнулась, оттолкнулась второй ногой от скалы, чуть не перевернулась, успела таки удержать равновесие. Визжать горло уже не могло. А на фиг? Вторая нога глухо чмокнула в крепеже. Лика правила, меняя ногами угол наклона. В полете дуло немилосердно, доска спускалась, когда нос опускался и наоборот, разворачиваться тоже было не сложнее чем на сноуборде. Подумала о себе, скользящая по ветрам, — поэтично.

В кабинете наступила тихая паника. Декан закусил губу. Плохо, совсем плохо, если здесь таких девчонок, почему девчонок, а не женщин, много, то это может быть неприятно. Странно, ей по возрасту не просто рожать пора, уже может быть бабушкой, а она еще не рожала, иначе бы ее не взяли.

Очень плохо и даже немного страшно, теперь ее все равно придется брать. Может, конечно, все еще образуется. Еще и владетелю докладывать, но позже, не может же он явиться к лорду Аш Реру и сказать: у нас есть непонятно что, так и перестают быть деканами.

А он выбивал этот факультет потом и кровью. На захолустном мире в третьеразрядной стране, в центре самого большого материка. Зато, какие здесь стяжки энергии. С чем это связано? Если портал перехода, то он закрыт наглухо, если что-то другое, то что? Это мир Падшего. А убрали его свои же, им созданные… Что-то здесь с генетикой, а если девочка его прямой потомок? Только этого всем для полного счастья не хватало, да и разве у него были люди, только змеи и драконы, ну пусть были кланы. Девчонка из клана? Волк? Вряд ли, не похожа. Бред какой-то. Змеи… Нет… наверное нет. Они же только на Лейде?

Ведьма. Только проблем с инквизицией мне не хватало. Ну, нет, ведьма с таким потенциалом может двигать мирами как хранители миров Кольца, нет, может это все же подарок Падшего, он и не на такие штуки был способен. Ну да, прошло минимум сто тысяч лет. Это сколько же человеческих поколений должно было смениться, хотя валлы живут и по тысяче лет. А сколько по легенде жил Ной? Намного меньше? Все равно слишком много получается.

Нет, нынешней цивилизации не больше двадцати тысяч лет, от этого и плясать надо. И потом, они с трех миров — эти люди. Большинство местных магов пришельцы с Атланы и Бории. Впрочем, с этим то придется разбираться серьезно, затем альма-матер его и отрядила. В Альвэ он был кое-кому не удобен. Точнее, своему непосредственному начальнику, кому захочется, чтобы тебя подсидели? Только бы девчонка не была ведьмой. Какая ведьма с таким потенциалом! Она просто до дикости сильный маг без малейшей подготовки. А разве так бывает? Вдруг здесь что-то свое, например, у них, на Земле такие волхвы или шаманы.

Господи, а вдруг в этом мире, где со времен Падшего нет настоящей науки половина женщин с такими способностями? Но к счастью, они все при мужьях, у этой же, просто не получилась семейная жизнь. Да, с ней, пожалуй, получится, она любую мысль просчитает на десять лет вперед с такими возможностями. Кому такая жена нужна? Ей не мужем, государством управлять. Опять, тридцать пять. Только не владетели, только не Падший, а там, любые кланы, что угодно! Надо сказать Рудольфу, что бы он с нее три шкуры содрал, пока трансформацию не пройдет, а дальше видно будет.

Лика плавно скользила на своей летающей доске над болотом. Серость и грязь, никакой фантазии программиста. Неожиданно над горизонтом появилось маленькое черное пятнышко, быстро приближающееся и превращающееся в длинную черную колбасу, извивающуюся как пиявка. Стоп. Это и есть пиявка, Лика вздрогнула.

На нее, прямым курсом, перла огромная извивающаяся гадость, метра два длиной. Смолисто черная, влажно блестевшая и реально страшная. Ну, нет, меня такой дрянью не напугаешь, правда я кровососов всяких психологически ненавижу, и все из-за комаров, но пиявка таких размеров нудно жужжать над ухом не будет. Лика прицелилась и направила на извивающуюся торпеду жезл, хлопнула тихонечко его нижним концом по доске, и из красного кристалла на вершине ударил узкий луч багрового цвета, как от детского лазера. От пиявки запахло паленым.

Лика прицелилась снова. Черная штука не стала выжидать повторной атаки и ушла обратно в болото. Лике показалось, или правда, на последок пиявка дернула хвостом особенно раздраженно, даже обиженно. Болото скользило серым скомканным одеялом с лоскутками зеленых холмов, поросших чахлой травой. Наконец оно кончилось. А еще у нее на хвосте нет присоски, как-то про себя заметила Лика.

Внизу расстилалась холмистая равнина без оврагов, а так не бывает. Разве что, это сопки. Холмы поросли дубовыми рощами, их пересекала река, уютная, слишком правильная и какая-то прилизанная, нереальная, что ли? Течет медленно между холмов, а оба берега пологие с песочком, как дети рисуют. Не река, а божий одуванчик, компьютер, что скажешь, детские позывы к рвоте. Лягушки прыгают, форели, форели, как в питомнике, руку опустить не куда. Кошечки бесхвостые бегают. Что уставился, идиот, меня не видел. Я Мышка, Мышка, Мышка — летаю где хочу… Придурок блохастый, все равно не догонишь. Рысь не рысь, так, нечто с кисточками на ушах и без хвоста. Крупноват, для рыси, пожалуй. А вот для саблезубого тигра без торчащих клыков, как раз, может он нарочно маскируется. Что бы все думали, что это безобидная кошечка. И что это у нас за время, плейстоцен?

Стрэсс затормозил, чуть не врезавшись в корявый вяз. Наглость какая, и откуда такое невежество, он. Нет. Он, третий хранитель одного из древнейших миров Кольца, кристалла Северной оси миров. Самый известный из всех котов в мире. А девчонки на доске и след простыл. Пойти поискать нужно конечно, но с таким способом передвижения студентов в Пар-э-Море он лично, сталкивался впервые. Стрэсс настроился на чужой разум, ушел в глубокий поиск и никого не нашел. Девчонка, как сквозь землю провалилась, никого фона не было. Первый раз с ним такое случилось. Стрэсс возмущенно передернул ушами, распрямился и на болотной кочке оказался невысокий расфуфыренный в роскошный бархатный камзол и тончайшие кружева эльф.

Перед Ликой возникло озеро, в которое вливались две совершенно одинаковые реки, с одинаковыми водопадами. Интересно, куда вода из этого озера теряется, если никаких рек из него не вытекает? — подумала Лика. Логика просто отдыхает в этом компьютерном мире, еще чего-то от студентов хотят. Раз они так, ответим им их же логикой.

Задачка. В одно озеро впадает два водопада. Под одним подземный ход в таинственный замок. Ну да, а в руках у меня жезл, специально паутину срывать. Интересно, какой водопад выбрать? Правый или левый? Лика отпустила чувства. Пусть будет правый.

Стрэсс сел, с наслаждением почесал ухо, точно кот, проводил взглядом потерявшую добычу Тэру. Надо же, что бы Тэра кого- то не догнала. Прикусил зубами муравья, нечаянно вылезшего на лапу, тьфу, манжет. Отряхнулся, отмахнулся от фея, что направляет комаров, и поплёлся в замок. Ему сегодня предстояли зубодробительные расчеты по корректировке орбиты в инсайте. Рейст и Сорт наверняка придумали себе занятия поважнее, возиться с таблицами и векторами силы никому не хотелось. Н-да, куда важнее дикие рейстовы эксперименты и счета Сорта.

Может быть когда-нибудь, кто-нибудь из владетелей, захочет заняться воспитанием ребенка и сотворит себе клон, как лорд Ни Фэр. И тогда, быть может, в Пар-э-Море появится новый владетель, а они смогут вернуться к своим обычным занятиям. Стрэсс никак не мог понять, зачем владетели уничтожили всех своих женщин, какими бы вредными и капризными они у них не были. Да конечно, детей можно иметь и от людей, и от эльфов, но ведь эти дети никогда не будут арью и арья, то же не будут. И представители этой расы никогда не смогут просто родиться из чрева матери, а не в пробирке, что все же, в конечном счете, радует. Если нормальные дети доставляют кучу хлопот, то эти… Поэтому, чем их меньше, тем жизнь хранителя Пар-э-Мора спокойнее. Стрэсс принял обычный для себя кошачий облик и поплелся в библиотеку, прихватив по пути в зубы попавшуюся ему по дороге глюпу. Жаба испуганно пискнула у него в пищеводе.

Лика направила свою доску за правый водопад, ее окатило водой, впереди за занавесом воды начинался подземный ход или пещера, но все равно заметно, что с элементами ручной кладки камня. Где бы цапнуть факел? Дура! А жезл на что? Горе — путешественница направила утолщенный наконечник жезла с камнем вверх и хлопнула обратным концом по полу. На наконечнике загорелся яркий свет от темно-красного кристалла, как у прожектора. М-да, интерсно, какой специалист писал эту программку.

Надо же, а ощущение такое, как будто меня кто-то ведет или толкает, противно даже. Просто знаю, что все должно быть так, так и так. Или все же получается, так как я придумала. А как же программа? В конце подземного коридора дверь, да еще не запертая. Вот только паутины здесь слишком много, как будто кто-то её специально развесил. Лика слезла с доски и, оставив её с жезлом у двери, вошла внутрь. Комната была, по-видимому, тайным кабинетом мага. Потому что без окон, хотя, возможно, что все кабинеты магов исключительно такие. Все очень просто. Пара вечных светильников, По крайней мере, они так выглядят. Стол, два кресла, книжные полки, сундучок и письмо в запечатанном сургучом конверте. Освещение как в музее из крыши с помощью призм, наверное. Со светильниками вполне светло. Мышка полистала книги на непонятном языке, вздохнула, повертела письмо с неизвестной надписью. Села в кресло. Круг замкнулся, — подумала она, — там кресло и здесь кресло. Хватит. Подняла руки и сняла шлем.

Парни и декан оторопели.

— Все, кончилась классификация, или нет?

Декан судорожно сглотнул. Что такое, у неё ни испарины, ни пота, ни страха, ни усталости. Так не бывает. Она ничего не понимает. Не понимает даже, что почти два часа её не было на этой планете. Что она была, в самом Пар-э-Море. Как она сама могла осуществить межпространственный перенос без якоря, или нашла якорь? Как? Что? Почему?

Одна надежда, что факультет она выбрала самый тяжелый, натерпится ещё, и зубы ей обломают. Или нет? Ему хотелось надеяться на лучшее.

Глава 3 Пришел, увидел… и не понял

Серо-полосатый котяра расслабился, разжав когти. Нет, этой мышке не выбраться из его силков. Маленькая, глупая серая мышь. Куда ей деться из города. Он не привык выпускать добычу из своих когтей. Но поиграть то же приятно, пусть побегает, нагуляет жирок. На деревьях галдели ошалевшие от солнца воробьи. Сонно и благодушно щурится город. Люди думают, что сами определяют свои поступки. Он распустил когти и блаженно улыбнулся таинственной улыбкой.

* * *

Странно, — размышляла Лика, что же они до такой степени пришибленные, как будто им на голову упал железобетонный мост вместе с железнодорожным составом в сто вагонов.

Декан и парни выглядели действительно уныло. Григорий Леонтьевич тоскливо разглядывал результат, который выдал компьютер. Результат был не просто неправдоподобным, он был до безобразия нереальным. Техники и не пытались разобраться в его показателях, просто сидели, понурив головы.

Грустные они, однако, даже непонятно радоваться за себя или расстраиваться. Правда, парни, с которыми тусовался Серджио обещали, что она с нулей свалится, чего пока не заметно. Как бишь, того рыжего звали, Линс? Или это брюнет?

На дисплее высветило четыре шкалы, на каждой из которых красовалась цепочка шестизначных чисел. Что бы это значило?

Грэгор, который носил в этой стране имя Григорий Леонтьевич, хмурился. В его первом испытании он набрал совершенно незначительное количество баллов, которые благополучно забыл. После окончания академии, при сдаче экзамена на звание мага он набрал восемь баллов адаптации. И это был очень хороший результат. Ему прочили большое будущее. У Ника, при защите магистерской 4-4-3, у Валера 3-4-4. Сам он, после получения полного статуса, как и положено имел на адаптации 9, уровень воздействия — 6, сенсура — 7, что, то же неплохо. Поэтому его и убрали из Альвэ, слишком неудобный потенциал, куда выше их среднего преподавательского уровня. Теперь придется сидеть в этой дыре, без всяких перспектив и повышений. Радуйся, что назначили деканом. Но девчонка определенно не укладывалась, ни в какие рамки. Откуда у нее вообще вылезла четвертая шкала, и что это значит?

Адаптация 999 999,

Воздействие 999997, господи!

Сенсура 999998, и еще черте что, 999996.

Бред, какой-то! Ладно, не все так плохо, главное решить, что будем писать в личном деле. Если записать 9-9-9, то его просто засмеют, поэтому есть смысл взять только первые цифры. 9-7-8-6, могло быть и хуже. Одна цифра все равно лишняя, вот ее и уберем, девчонке ведь все равно какую, она решительно ничего не понимает, поэтому мы уберем девятку. И, что же у нас остается 7-8-6. А вот такой индекс уже не смертелен. Нереален, да, но не смертелен.

Грэгор, ни мало не смущаясь, вывел в личном деле 7-8-6, хотя для среднего мага и это слишком. А для девчонки, без образования и нормального происхождения это вовсе не поддается описанию. Но жить с таким индексом можно, по крайней мере, лично его не будут пытаться объявить сумасшедшим.

Техники молчали, находясь в состоянии некоторой подавленности. Говорить они пока не могли, но дышали чуть-чуть тяжело, как пара загнанных лошадей. Не понимая смысла происходящего, смотрели на записанный индекс. Девчонка, наоборот, с прищуром рассматривала экран, запоминая все до последней запятой, в этом декан был совершенно уверен.

— Завтра вы должны принести документы, если конечно хотите учиться, — наконец, разрядил напряжение Григорий Леонтьевич.

— Хочу, — скромно ответила Лика.

— До свидания. Как вас зовут? — переспросил все еще удивленный декан.

— Лика Владимировна Кернова.

— Это совсем не удобно.

Лика пожала плечами. Для нее, в ее имени ничего неудобного не было. Имя как имя. Бывают и хуже.

Декан, не торопясь, как бы взвешивая звуки, продолжил:- Это слишком непривычно для нашего факультета, неблагозвучно, поймите правильно, если вам не трудно пусть будет Кер. Лика Кер. Мужчина как бы пробовал ликино имя на вкус. Впрочем, имя то же не очень, идите и подумайте. Мы можем, конечно, в документах написать Лика Кер, но для взрослого человека это несерьезно. Подумаете?

— Хорошо, подумаю, — все еще не догоняя мысли декана, ответила она. Ведь по паспорту у нее все равно останется старое имя, что не придумывай. Или они легко поменяют и паспорт? Ситуация не просчитывалась. Когда Лика не могла правильно оценить последующие события, у нее начиналась чесотка и не проходящий зуд в голове. До тех пор, пока все не определялось. Это было, как бы сигналом к тому, что все в порядке. Сейчас она чувствовала себя совершенно неуверенно и поэтому имела все приятные ощущения сразу. Лика вышла. Декана передернуло. Он тяжело глянул на техников.

— Если, я узнаю, что кто-то из вас, мальчики, распустил свой язык, можете попрощаться с карьерой, оба. Вы меня понимаете? Парни энергично закивали головами.

Господь всемилостивый, попадется на глаза кому-нибудь такой индекс, засмеют, — подумал Григорий Леонтьевич, выходя из кабинета. Но то, что они записали, в любом случае, лучше, чем-то, что высветил дисплей. Ошибка техники, просто сбой. Так намного проще. Но межпространственный перенос без якоря вызывал, мягко говоря, недоумение. Декана мучили сомнения и желание побыстрее избавиться от трудного объекта, а в том, что девушка будет трудной он, почему то не сомневался.

Лику же занимали совсем другие мысли, цифры на дисплее она задвинула в самый дальний угол пустоты в гудящей голове. Нужно было срочно принимать ответственное решение, уходить с работы, причем тоже, в срочном порядке. А шеф будет настаивать на двух неделях отработки. С ним конечно можно разругаться и тогда он ее выгонит взашей. Да, видимо придется поучить шефа жить, чего он терпеть не может. А ладно, пусть сам увольняет, три года вместе, его же угрызения совести будут мучить, не меня. По крайней мере, все будет нормально с зарплатой. Он только при угрызениях совести, в случае увольнения, платил все.

Она развернулась от подъезда института и поехала в центр, на фирму. В голове мелькнула заблудившаяся мысль, — мальчики, однако совсем от моих цифр офонарели, я, конечно, ничего не поняла, да и трудиться в полную силу было лень, честно говоря. А декан очень быстро сориентировался и взял себя в руки. Интересно, что означают слова этого важного господина о том, что мое имя ему не нравится, не будут же они, на самом деле менять мой паспорт. Или будут? Вот если бы меня звали Лена, Ленок, да еще моего года рождения в России пруд пруди, а Лик почти совсем нет. Что же здесь безличного?

Декан Грэгор вар Брохен ре Альвэ выглядел очень хмурым. Ник с Валером рассматривали, то собственные ботинки, то предательскую аппаратуру. Надо же, пугали девушку, сопли, кровь, рвота. Где, покажите ей так плохо, ничего похожего не было. Лучше всех до нее держался Бэкк, что с него взять. Он старший сын владетеля гнезда, наследник, так сказать, солей. Учился до этого в колледже на Маре несколько оборотов, гоняли их в хвост и гриву. Да и мать у него почти эльфийка — магические способности намного выше нормы. У него после классификации была только рвота с соплями, не то, что у других. Он когда узнал, что у него индекс 3-2-2, чуть от гордости не распух вдвое. Его бы с этой девчонкой в один мир закинуть. Например, на Лим-э-Нор, или Герант, что то же вполне весело, — мечтательно подумал Валер, — уж очень он гордый. Ох, столкнутся эти двое в группе. Кто у них будет куратором, Рудольф? Весело будет жить! Девчонка, судя по индексу, никому лидерства не уступит, ни Бэкку, ни самому владетелю Мары, хотя здесь, он похоже, перегнул. Посмотрим, как пойдут дела до конца семестра. Экзамены все расставят по своим местам и всех, а если у нее есть способности к обучению, хотя бы средние…

* * *

Лика ехала в троллейбусе и размышляла. Нет, это же надо, декану мое имя не нравится. В свое время, играя в дурацкие игры с магическими посвящениями и прочим, кто же знал, что все так запущено, закончится — институтом парапсихологии? Так вот, в свое время Лика придумала себе жутко сложное, на первый взгляд, нормального русского человека имя, состоящее из семи разных имен. Она баловалась со всякими сокращениями, но в конце концов, сейчас ей вполне может что-нибудь из того пригодиться. Что не жалко обнародовать вслух, и что прилично звучит в сочетании с Кер. Кер, кстати звучало вполне неплохо, на ликин взгляд. Что бы к этому добавить? Хейлин, услужливо подсунула память. Это имя она использовала в магическом посвящении, почему бы нет, все равно его многие знают. Большинство своих придуманных имен Лика никому бы не сказала вслух. Не то что бы они были не благозвучными, совсем наоборот. Просто в них, казалось, присутствует какая-то сила, ее сила и ничья более. Если их сказать вслух, что-то уменьшится, исчезнет. Нет, точнее будет сказать, что безопасным, такой поступок лично ей не кажется. М-да, а вы оказывается та еще трусиха, мадам. Все, решительно подвела итог своим раздумьям Лика, пусть будет Хейлин. Его, по крайней мере, не жалко, уже засветилось. Хейлин Кер, звучит вроде бы не плохо. Пойдет, да и нумерологическая основа такая же, как у моего настоящего имени, в полном варианте. Лика, то же было не настоящим именем, а скорее имиджем, так что, все едино.

Главное, выцыганить у Светланы трудовую, буду честной скажу, что поступила в институт на дневное. Шеф, просто взбесится, не поверит, наверное. В мои то годы и на дневное отделение в институт. Если сказать, что это институт парапсихологии, информация его доконает. Он и так не может мне забыть гадание всем менеджерам на таро. А что такого, учиться же надо, где сразу набрать клиентов. Как мне еще удалось на права сдать, три месяца с работы на два часа раньше убегала. Если честно, шеф стоически это переносил. Так что, у него есть и вполне приемлемые черты характера. Можно сказать он, вообще, душечка.

Из бухгалтерии бежала вприпрыжку. Настроение прекрасное, хочется петь и плясать. Трудовую получила, с шефом не поссорилась, переодеваться не пришлось. Жизнь удалась, и это само по себе замечательно. Трудовую книжку ждали в деканате. Снова троллейбус, и через какой-то час Лика, как весенний ветер, ворвалась в деканат.

В кабинете сидели двое. У окна сидел с кислым видом унылый тощий седой мужчина, коротко подстриженный, неопределенного возраста в черном пиджаке типа френча и белой водолазке, разглядывающий ее как редкое по своей уродливости насекомое, и напротив него, у стены, моложавый подтянутый тип, которому с натяжкой можно было дать самое большое лет тридцать восемь- тридцать девять.

— Вы кто? — слегка удивился ликиному напору унылый мужчина.

— Я Лика Кернова, поступила на практическое отделение, — отчиталась она, — Григорий Леонтьевич просил привезти документы, я и привезла. А где сам декан?

— Отдайте документы мне, — предложил моложавый, — все равно мне их оформлять, раз я ваш куратор. У вас есть телефон? Нужно будет сообщить о начале занятий, а дата будет известна несколько позже, по техническим причинам. В корпусе сейчас заканчивается ремонт. Лика немного подумала и оставила свой номер. Выяснив, что на этой неделе занятий точно не будет, отбыла домой.

Внизу разговаривали трое подозрительных типов. А этого рыжего я видела с Сержем, Линс кажется, или нет? В прошлый раз он мне не понравился. Рядом с ним отирались двое, каких то мелких, нет, точнее приземистых типов, лицаприплюснутые, как у боксеров, уши прижаты. Что их на одном станке по несколько штук за раз штампуют, почему они такие одинаковые? — слегка удивилась она. Подошла ближе, и не зря, эти двое были увешаны золотом без всякой меры. Кольца на пальцах были огромными, с красиво ограненными цветными камнями, бесподобных расцветок, по два — три кольца на одной руке. Парней ни чуть не смущала пестрота украшений. Шеи обвивали массивные золотые цепи, как у новых русских, лет пять назад. Парни проводили ее внимательными взглядами, без всякого доброжелательства. Лика ускорила шаги.

Погода настраивалась, есть вероятность, что сентябрь будет не совсем пропащим месяцем, еще погуляем. Интересно, отработку придется сдавать так же, как в обычном институте? Студентов первого курса всегда старались использовать на уборке территории и в других неквалифицированных работах, например, оттирать краску от линолеума. Особенно после ремонтов.

Дома была около шести. Со вкусом поужинала тушеными овощами, а через полчаса позвонил Сергей.

— Ну, привет. Как твоя классификация прошла? Жива, и все члены тела в порядке, ничего не потеряла.

— Смешной, — невпопад начала новоявленная студентка, — раньше ты обо мне вспомнить не мог?

— А зачем тебя расстраивать, дела, любовницы. Какой индекс вывели, видела?

— Твой дружок мне ноль обещал, помнишь, что же звонишь, спрашиваешь?

— Парни тебя не знают, как я. Поэтому мне очень интересно, какие впечатления получила моя бывшая подруга. С тобой всякое может случиться. По настоящему, я правда не знаю, что думать.

— Ну, раз ты так этим интересуешься, предлагаю равноценный обмен информацией. Что такое гнездо?

— Ну-у…

— Серж, ты меня знаешь, я ничего не скажу, а сам ты ничего не узнаешь. Если только не залезешь в деканат. Слабо?

— Не люблю сложных решений простых вопросов, — возмутился Сергей, — гнездо похоже на семью или клан. Кто-то получает силу и собирает вокруг себя друзей или родственников. Формирует как бы кулак, что бы увеличить доставшуюся ему энергию. Через несколько поколений все кровно повязаны — это гнездо.

— Зачем? Почему нужно объединяться, точнее по какому признаку отбирают партнеров?

— Зачем объединяются или как подбирают партнеров?

— Ты мне зубы не заговаривай. Для чего эти гнезда? — Лика начала заметно раздражаться, а Сергей пытался вывернуться от прямого ответа.

— Гнезда обеспечивают жизнь магов, дают возможность зарабатывать, ну скажем, специфическими способами.

— Например?

— Например, тебе нужно точно знать, что делает какой-то человек в определенное время и скажем, изменить его поведение, незаметно от него самого.

— Можешь не продолжать. У нас в городе недавно был случай. Взяли с поличным одного наркодельца, с десятью килограммами героина. Героин везли в служебной машине, не останавливаясь. По дороге он сделал тю-тю. Адвокаты заставили наркодельца отпустить, за недоказанностью. Что-то в этом роде?

— И в этом то же. Ну, так как индекс?

— Не поверишь, нулей нет.

— Поверю, а кстати, какой у тебя результат?

— 3-2-3, соврал Сергей, без всякого зазрения совести.

— У меня выше.

— А конкретней?

— Есть шесть и семь, что скажешь?

— Что, скорее всего ты врешь, нагло и неумело.

— Ну, как хочешь. Бай-бай.

— Зря ты так, — обиделся Серж, — мальчикам не хами, иначе они тебя просто прибьют, а цифры твои завтра все равно все будут знать.

Лика бросила трубку. Ей то же хотелось обидеться, но информацию для размышления она получила, правда она нуждается в проверке и подтверждении. Лика забралась на диван с ногами, устроилась поудобнее, рядом водрузила поднос с чайной парой и тарелкой с печеньем. Вспомнила день, и разговор об имени всплыл сам по себе.

Глава 4 Трудное начало

Ночное небо медленно заволакивалось серыми облаками. Звезды тускнели, тускнели и редкие во дворах фонари. Вот ведь странно, чем темнее ночи, тем меньше работающих фонарей, и наоборот, чем светлее утром, тем включенных фонарей больше. Парадокс! Городским жителям снились сны. Одним усталые, другим веселые, третьим цветные. Спят люди, но не спит город, обманчиво свернувшийся и спрятавшийся за пушистым хвостом, посеребренным лунным светом. Хитро прищурил глаза и наблюдает, выжидая удобный момент. Предвкушает удачную охоту или игру.

* * *

В эту ночь Лике снилось много интересного и непонятного. Все не вспомнить, но мелькали, как в калейдоскопе, кадры из другой жизни. Больше всего ей запомнился город с набережной. Река или канал, большая, мощеная камнем площадь. Огромные дома или дворцы, как в Питере. Голубые крыши, огромные окна, ступени, парадное крыльцо. Северо-европейский стиль. Гостиница. Один из самых шикарных домов в ее жизни, похожих на дворец. Туристическая группа и она, вместе с мамой пытается вселиться в положенный номер. Перед главным входом плац, где маршируют какие-то опереточные солдаты или просто караул. Все, то ли разошлись, то ли потеряли друг друга, и она осталась одна. Номер с высоченными потолками. Почему-то больше всего ее привлекло устройство ватерклозета. Очень занимательно, вся жизнь как на параде, а остаемся мы понятно с чем.

Неделя прошла как скорый поезд. Ту-ту под всеми парами и прощай родимый дом, точнее офис. А деньги между прочим не безразмерные. Можно и еще недельку поработать до стипендии. Рехнуться от этой стипендии можно, из чьих это карманов она должна плавно перетечь в мои. Неужели все это очередная туфта и мошейничество в крупных размерах. Можно таким образом, например заработать на не прошедших конкурс ветеранах умственного труда и срубить с них хорошие бабки. Однако у нее денег не просили, наоборот, обещали давать свои. Странно. И напоминает пресловутую мышеловку.

В этот день пришлось особенно много побегать. С утра позвонил куратор и попросил привезти дополнительные документы по списку. Список оказался неожиданно длинным. Пришлось ехать в офис, и на работу конечно не вышла. Все вздохнули тяжело, но никто не умер. Желающих работать на ее месте пруд пруди. После, поехала в институт с документами.

Никаких парней по дороге не попалось, даже скучно. В приемной комиссии никого не было. Пришлось ждать. Через полчаса появился взмыленный Стази.

— Ммм…, как твои дела, — поинтересовался он.

— Начинаю думать, что у меня были устойчивые галлюцинации шестидневной продолжительности. Где все?

— Вы что, с Григорием Леонтьевичем не общались?

— Общались, но это было неделю назад. Потом я привезла документы и отдала человеку, представившемуся нашим куратором.

— Сегодня с тобой возиться некому, все на корпусе.

— В смысле?

— Устраиваемся на новом месте. Скоро начало занятий. Многое нужно сделать, завести оборудование. У нас возникли некоторые трудности с проектом, его исполнением, работой строителей. Много проблем.

— А что вы хотели? Всем хочется с этого проекта что-нибудь поиметь. Непонятно только, почему учимся не с первого числа?

— Зачем терять время, его и так очень много ушло на набор.

— Набор большой?

— Так себе, две группы практиков, две биоэнергетиков и одна академическая, ваша. Наверное, можно было бы набрать больше, но практики и биоэнергетики нам в больших количествах просто не нужны, что с ними делать. А вторую академическую, набрать не получилось, слишком жесткие требования. Желающих много, а учиться не кому.

— Почему, так получается? — Лике хотелось поддержать разговор, и потом, нужно же начинать поддерживать хорошие отношения с преподавательским составом, мало ли, что в жизни может пригодиться. Стази ей понравился. Милый и немного наивный, но очень правильный молодой человек неопределенного возраста.

— Понимаете, ваша группа, — понесло Стази, — подразумевает более полное классическое или академическое, как его еще можно назвать образование. Это очень сложный курс. Не думаю, что вам будет интересно на нем учиться, скорее наоборот, и можно спросить?

— Да, конечно.

— Вы очень интересно разговариваете, — мужчина слегка смутился, — я хочу сказать, что ваша речь не соответствует уровню интеллекта, определенному тестом. И еще не соответствует вашему уровню образования. Вы всегда так говорите?

— Нет, только когда мне удобно, с людьми хочется быть проще. — Лика усмехнулась. Нашла, кому мораль читать. Вряд ли ее собеседник правильно оценит откровенность. И уж точно, не нуждается в дополнительных уроках разговорной речи. — Вы со мной не согласны, господин преподаватель?

— Вам будет очень трудно учиться.

Лика промолчала, некоторое время они сидели, пока Стази Иолович проверял ее бумаги. Будущая студентка думала, что, учитывая контингент их группы, ей в принципе, будет учить очень не просто. Парни наверняка, постараются указать ей место, которое, по их мнению, она должна занимать. Ничего выдающегося в ней нет. Никаких особых знаний или умений то же. Она никто и ничто, трудно себе представить, насколько с точки зрения этих парней, она полное ничто. А впрочем, милостивые государи, это мы еще посмотрим. На самом деле Лика сомневалась, что кто-то в группе имеет, близкий к ее собственному, диапазон учебных знаний. Если только они не учатся всю сознательную жизнь, как она. Хныкать и плакаться в жилетку я не буду. А он, — Лика посмотрела на Стази задумчиво, — он этого ждет?

— Простите, а кем вы работаете в институте? — поинтересовалась Лика, делая совершенно не заинтересованный, скорее скучающий вид.

— Я буду курировать группу "практиков", и преподавать у них ряд учебных дисциплин, точнее почти все. Так что, мы еще встретимся. Странно, в свою очередь размышлял мужчина, очень странно она себя ведет. Словно играет, в какую-то очень сложную, только ей понятную игру. Кокетничает? Непохоже. Издевается? Ну это уже слишком? Чего она собственно добивается этим затянувшимся разговором. Ищет поддержки? Прямо так бы и сказала.

— А вы, какой факультет сами заканчивали? — продолжала любопытствовать девушка.

— Академический, и не здесь, за границей. Только окончание этого факультета дает право преподавать, где-либо, конечно, если это серьезное учебное заведение. Вы все узнаете, со временем.

— Вы мне объясните, когда и куда приезжать?

— Через неделю, в новый корпус, в деканат. Время занятий вам уточнит куратор группы. Вы оставили ему свой телефон? Лика кивнула. Пишите адрес, — продолжил Стази, — Локомотивный поселок, бывшая улица Электровозная 8а, теперь Центральная, бывшее техническое училище. Его сразу видно. Встреча с куратором будет, скорее всего, в десять.

— А кто наш куратор? Его как зовут? — теперь Лика сделала заинтересованное лицо, будто и не видела моложавого брюнета, который ей представился в деканате, как их куратор.

— Рудольф Клозе, он вам понравится, он так же, будет читать у вас весь основной курс.

— Один? — Действительно удивилась Лика.

— Для этого и учатся двадцать лет, — Стази неопределенно передернул плечами, — а вы как хотели? Любой из преподавателей академии может читать весь курс сам, тем более у "нулевок". Простите, времени у меня мало. Вы подумали об имени. Как вас называть?

— Хейлин Кер.

— Неплохо звучит, красиво. До свидания, Хейлин Кер.

Лика — Хейлин осталась в коридоре одна. Вздохнув, подумала, что еще три дня будет работать на фирме, получит зарплату, а дальше придется жить на стипендию. В бухгалтерии она выклянчила у девочек справку о среднемесячной заработной плате, на тридцать процентов выше той, которая у нее была. Это стоило нервов и огромных усилий. Так что, оставалась иллюзорная надежда получить стипендию в размере заработной платы. Но реальная земная жизнь разучила верить в такие чудеса. Если всем платить высокую стипендию, денег не напасешься. И скучно и грустно… мне, как сказал классик отечественной поэзии. Хотелось, как всегда много, что получится неизвестно. Хотелось денег и любви, большой и страстной. Лика ухмыльнулась про себя своим мыслям, и направила свои стопы в сторону дома. Завтра на работу. Интересно, позвонит Сергей, или нет, узнал он коэффициент, или как? Забавно.

Новоназванную Хейлин ощутимо тянуло на приключения. И вместо того, что бы поехать в институт через неделю, она решила сделать разведку на месте раньше. Нужно ведь осмотреться и разведать подъездные пути и коммуникации, тьфу, хотела сказать объекты социальной сферы.

Когда, через час она оказалась на нужном месте, прикинула, что из дома добираться минимум пятьдесят минут, если не больше. Легче на машине, та правда стояла в гараже, но поставить на стоянку не проблема. Все, всегда упирается в деньги. Удовольствие передвигаться на собственных колесах оказалось совсем не дешевым. Легче было купить машину, чем ездить на ней. У старенькой шестерки вечно что-то сыпалось. Но пока выхода не было. В начале поезжу, а там видно будет, как получится.

Здание выглядело не очень. Какие то задворки, запустение и упадок. Картина гораздо больше похожая на реальную жизнь, чем заявления о выплате стипендии в размере семидесяти процентов от заработной платы. Это просто, какой то коммунизм. Двор бывшего училища зарос бурьяном и переломанными кустами. Через дорогу начинались трущобы. Древние облезлые двухэтажки и полуразвалившиеся бараки. Через несколько кварталов от них начиналась свалка, и малюсенькие складики с надписями типа: "Недорого покупаем лом цветных металлов". Какой идиот мог такое придумать?

В воздухе пахло присутствием деклассированных элементов. Был белый день, но под остатками чего-то, напоминавшего развалившийся забор, валялись пьяные тела. То есть, Лике хотелось надеяться, что это все же не трупы. Мрачно и совсем неприятно.

Корпус производил впечатление не до конца разрушенного, вокруг стояли строительные леса, на них суетились несколько десятков странного и очень обшарпанного вида рабочих, они сновали как муравьи, не останавливаясь ни на минуту. Рядом были навалены кучи стройматериалов. Рабочие были низкорослыми, черными и лохматыми, с глубоко посаженными черными маслянистыми глазами. Лике стало не по себе. С удовольствием отметила, что раньше, чем через неделю в этой местности не появится.

Ночью ей снились дома, корабли и солдаты. В пустых ожиданиях прошла неделя, впереди ждали занятия.

* * *

Учебные будни начинались более чем обычно. Минут двадцать на одном автобусе, потом на другом, и пешочком до корпуса.

К ее удивлению, здание и окружающее пространство совершенно преобразилось. Появились аккуратные клумбы с можжевельником, елочки, несколько лохматых, канадских сосен у левого крыла, сияющие новизной дорогой покраски стены. Сбоку возник миленький стадиончик. К крыльцу вела прямая, вымощенная настоящей каменной, гранитной брусчаткой аллея с шестью скамейками. До занятий оставалось минут двадцать.

Ухоженность и почти европейская чистота, умиляли и в то же время раздражали, особенно в сравнении с окружающими убогими зданиями. Древний и страшный забор, под которым в прошлый раз лежали сомнительные тела снесли, дома то же кое-где начали рушить. Улица, ведущая к институту, имела странный вид, с одной стороны лоск и чистота, с другой форменные развалины. Рамы из старых, барачного вида домов уже вынули, двери сломали. Дома стали походить на черепа с диким оскалом.

Интересно, все же, на сколько времени хватит елочек и фонарей с горящими лампами, злорадно подумала новоиспеченная студентка. Вряд ли дольше, чем до нового года. У крыльца, маясь от безделья и предвкушения новой жизни, курило несколько группок парней. Лика заметила про себя, что хорошо бы еще одну девчонку увидеть, на любом факультете. Но если они не берут уже рожавших, и с абортами, то попасть в институт женщинам действительно трудно. Где найти здоровый женский контингент с такой учебной базой.

Левая кучка студентов была знакома, по крайней мере, внешне. Рыжий, двое окольцованных типов, один даже с серьгой на ухе, и конечно, с огромным цветным прозрачным камнем в гигантском перстне. Только не говорите мне, что это сапфир таких размеров, подумала Лика. С ними толклись еще двое, коротко стриженный рыжеватый блондин, и парень с длинными волосами, собранными в ухоженный хвост. Мор-Ган толкнул в бок Лине, а Таллер, нервно дернул своим хвостом и усмехнулся. Гномы скалили зубы в наглых ухмылках. Компания, при ее появлении растянулась во фронт, специально загораживая вход в здание. Надо что-то предпринять.

— Мальчики, когда бьют штрафной, стенка прикрывает свое мужское "достоинство". Вам не хватает натурализма.

Парни на несколько мгновений опешили, и Лике удалось проскочить мимо без потерь и применения грубой силы. Справа заржали. Парень с хвостом сказал вслед.

— Кер, заработать хочешь, договоримся.

— Деловые предложения рассматриваются в порядке общей очередности, вы первые после декана и куратора.

— Даже ректору уступишь? — не унимался Таллер.

— А что, меня еще и ректор хочет видеть, простите, не знала. Значит вы только третий. Как вас зовут?

— В аудитории увидимся.

— Раз вы знаете, кто я, скажите, где деканат, что бы мне случайно не заблудиться.

— Второй этаж, центральное крыло. И… Много будешь знать, Кер, скоро состаришься.

Странный парень, думала Лика, о чем это он? Хейлин Кер вошла в аккуратный, светлый холл. Внизу в цоколе оказался гардероб, куда ее отправили раздеваться. Снимая и вешая куртку, познакомилась с пожилым мужчиной южного типа — Кареном. Выяснила, где оставить вторую обувь и обещала быть завтра непременно с ней, а не в кроссовках. Еще раз уточнила местоположение деканата и побежала, перепрыгивая через ступеньки наверх.

Постучалась, потом открыла дверь и вошла. В просторной приемной сидели человек восемь преподавателей. Странно, но больше сорока ни кому из них не дала бы, — с завистью подумала Лика.

— Здравствуйте, как мне попасть к Григорию Леонтьевичу?

— Никак, Кер, — ответил их куратор, — у нас говорят к господину декану.

Сегодня Лике удалось рассмотреть его получше. Худой, шатен, казалось он свит из одних жил, с ястребиным носом и острыми пронзительными глазами.

— Простите, мне нужно к господину декану, — сделав серьезное лицо, — исправила свою ошибку Хейлин.

— Я Рудольф вар Клозе, пойдемте со мной, — сказал он, поднимаясь со стула, и порывисто вышел из кабинета. Лике пришлось почти бежать за ним. Спустя две минуты они подошли к аудитории за номером 203, куратор кивнул ей на дверь и пошел вниз. Лика решительно открыла дверь в аудиторию. Там в свободных позах расположились около двадцати молодых людей, быстро определивших, что новенькая — это что-то из разряда съедобно-развлекательных блюд. Когда общий шум и отдельные предложения сомнительного характера смолкли, дверь снова открылась, и куратор вошел, закрыв ее за собой.

— Господа, я надеюсь, вам приятно будет учиться вместе с Хейлин Кер. — Констатировал он как факт. Лика согласно кивнула. Он продолжил. — Тогда приступим к занятиям. Садитесь быстрее. Свободное место было только на второй парте у входной стены. Выбирать не приходилось. В группе она оказалась двадцатой и последней. Два ряда по пять парт. Никаких альтернатив.

Парни слегка напряглись, Хейлин почувствовала себя неприятно, ребятки, в целом, были не слишком доброжелательны, излишне мягкими и хилыми то же не казались. Тех мужчин, с которыми она прыгала на скакалке в спортивном зале в их группе не оказалось вовсе. Рыжий и тип с хвостом, сидящие на третьей парте, рассматривали ее откровенно и вызывающе.

— Хочу предупредить вас, что основные предметы, не общеобразовательные, а из четвертого блока, если вы потрудились посмотреть у деканата расписание сессии. Теорию читать вам буду я, Кто забыл Рудольф вар Клозе ре Альвэ, что означает с Альвэ. Это я повторяю специально для вас, Кер. Привыкайте схватывать информацию на лету, вам будет сложнее всех. И что самое страшное, никто не поможет. Вар Клозе значит — из гнезда Клозе. Ваш преподаватель биоэнергетики Лон вар Вейг ре Корнеэлл, если что-то непонятно задавайте вопросы. Последнее, что я хочу сказать во вступлении: завтра вы должны быть в спортивном зале к девяти часам утра в спортивной форме. Вас, — обратился к Лике куратор, — я еще раз убедительно прошу, переведитесь на другое отделение, девушке, да еще не из гнезда, никогда не сдать сессию. Парни неприятно захихикали, а самый шустрый с глазами бешено василькового цвета уточнил:

— Девчонке не из дома, вообще, никогда сессию здесь не сдать.

Сергей Вейс улыбнулся своей кошачьей улыбочкой, так напоминавшей чеширского кота, объевшегося жирной, деревенской сметаны. А интересно, все же, что он думает, размышляла Лика, ведь он знает меня лучше других. Так начался первый ее день в институте. Довольно неприятно начался, надо отдать должное этому дню. И, скорее всего так же мрачно закончится, нудила маленькая, но не менее важная, от этого часть мышкиного сознания. На что я надеюсь?

Первой лекцией оказалось введение в предмет управления стабильностью социосферы. Надо же было такое завернуть. Суть ее от сознания ускользнула, остался лишь неприятный осадок, в виде обобщенной истории формирования Кольца миров. Кольцом миров у так называемых магов Кольца называлась Солнечная система. На классическом языке магов звезда по имени Солнце, называлась Соэцрис, а большая часть миров Кольца якобы была скрыта от наших средств визуального восприятия за фрактальным сдвигом. Что это такое Клозе не объяснял, а никто и не спрашивал. Они либо слишком умные, либо слишком много знают, решила Лика. Земля так же имеет свой фрактальный двойник, который называется Лейда, что там происходит, никто не знает, потому, что им управляют некие гуманоиды, чье название в переводе звучит, как змеелюди. Последние, когда-то давно, около ста тысяч лет назад, угрохали Владетеля и создателя двойной системы Лейда-Земля. И теперь, наслаждались на этой Лейде полным одиночеством. Некий Совет Владетелей счел необходимым свое присутствие на Земле, благодаря происходящим здесь нуправляемым процессам, ведущим к деградации биосферы и несущим угрозу существования всем мирам Кольца. Поэтому на Земле открыли их институт.

Интересно, анализировала события Лика, он что думает, что я никому ничего не скажу, или им плевать на огласку, или на меня? Забавно, но снова сплошные неприятности. Ну не бежать же в органы, так и в психушку попасть недолго, запрут ведь, обязательно запрут. А здесь весело. Владетели, гнезда, кланы, гномы, жители других миров, просто палата номер шесть, где еще такой веселый бесплатный цирк показывают, да еще обещают за участие в нем платить. Плохо, когда день начинается со сплошных неприятностей.

Кланы и гнезда, работающие на земле не местные, а пришлые из других миров. Некоторые иммигранты-беженцы, их считают почти наравне с людьми. Считают так другие представители гнезд, пытающиеся подчинить нашу планету своему владетелю, и себе любимым, конечно, то же. Эти опасней, и у нас в группе их большинство. Из кланов в группе учатся только четверо, с ними еще придется разбираться подробно. Лика вздохнула, и почти легла на парту, подперев отяжелевшую голову руками. Сначала Владетелей — они же создатели миров Кольца было много, потом стало меньше, кто не выдержав свалившейся на хрупкие плечи ответственности, сбежал, кого прибили свои же. Остались самые отпетые, эти решили, что пришло время делить Землю, раз на Лейде хозяйничают змеелюди. Туда почему-то никто не суется.

Таким образом, из студентов готовят новый бюрократический аппарат для управления нашей планетой. Вот влипла, поняла Лика, врагу своему такого не пожелаю. Ее взяли как исключительно одаренный местный материал, почти артефакт, и, похоже, никто не знает, что с ней делать дальше. Ликины мысли разбегались в разные стороны как тараканы. С одной стороны все так интересно, с другой, она не совсем понимает свою роль в этой истории. Кто она, разведчик в тылу глубоко законспирированного противника или предатель родины? Непонятно. Вообще-то институт пока серьезных опасений не внушал, скорее, казался очередным дурдомом, просто так получилось, что она попала сюда в это время. Нечто, спрятанное в ее голове, удобно подсовывало аналогию с плывущей по течению реки лодкой, которую прибивает, то к одному, то к другому берегу. Весел и мотора у этой лодки нет, так что пассажиру остается только расслабиться. Так и ей, наверное стоит расслабиться, плыть по течению и посмотреть, что из всего этого получится.

Так вышло, что свободное место в группе оказалось рядом с нагловатым, очень самоуверенным типом, который молчал в тряпочку всю лекцию. После звонка Рудольф Клозе покинул помещение и Ликин сосед тут же обнаглел совершенно непомерным образом.

Аллан вар Бэкк ре Мара, что значит, из гнезда Бэкк с Мары считал себя самым умным, богатым и влиятельным студентом в группе. Настолько, что с ним, никто не захотел садиться. Теперь Аллан решил, что единственная женщина в группе, вполне логично, должна принадлежать ему. О чем и поставил в известность на короткой перемене не только Лику, но и всю группу. Прискорбно. Действовать придется очень быстро и эффективно, пока сосед по парте не пришел в себя. Только внезапность могла изменить ее положение. Хейлин внимательно оглядела стульчик, вроде ничего, крепко и увесисто смотрится. Мальчик Аллан нагло протянул лапки к ликиному рюкзачку. Лика встала, сконцентрировалась и перенесла тяжесть тела на левую ногу, схватила стул и въехала им по Бэкку, имитируя удар оглоблей. Стул разделился на две половинки. Странно, а выглядел вполне долговечным. Будем считать, что на мебели устроители института съэкономили. Время терять было нельзя. Хейлин продолжала наносить удары спинкой стула, оставшейся у нее в руках. Сначала врезала по точке над левой ключицей, потом по точкам Ченнань и Тяньшу. Парень вырубился.

— Ого, — сказал Сергей, — прогрессируешь Мышка, неплохо вырубила, только, как домой будешь добираться, подумала?

— Не волнуйся, — мягко улыбнулась Лика, — на этот случай у меня есть пара, другая сюрпризов. Из рюкзачка Лика вытянула телескопическую дубинку с шариком на конце в два килограмма весом. — Я собственно, не знала, как домой буду добираться, отсюда далеко, и может быть поздно, так что береженного бог бережет. Может, кто-нибудь хочет встретить меня на пути домой?

Парни, которые поднялись со своих мест, чтобы посмотреть на цирковое представление садились по местам, пряча свои улыбки, никто, похоже, не интересовался состоянием Бэкка. Установилась мертвая тишина. Лика оценила обстановку и обернулась назад. У входной двери стоял куратор. Лицо его ничего не выражало.

— Кер, у вас еще пять минут, что бы объяснить ситуацию декану.

— Он ко мне приставал, хотел мою сумку забрать, все видели.

— Кер, не прячьте свое оружие. Бэкк, когда сможете подняться, не забудьте отправиться туда же. — При этом возникло, такое ощущение, словно парня макнули в грязь. Группе, однако, это понравилось. Лика молча вышла из аудитории, Аллан Бэкк плелся сзади.

— Ты чего ко мне прицепился, в следующий раз по морде дам, и нос сломаю… Мышка решила, что соседа лучше воспитывать сразу, пока он еще готов воспринимать ситуацию адекватно, а не с чужих эмоций.

— Чокнутая, дура, ничего ты не понимаешь, в другой раз тебя бы никто уже не трогал, а теперь тебе не жить.

— Лапочка, ты меня сам не трогай, по-хорошему, а то я тебе такую жизнь устрою, Антарктида Африкой покажется. — Так, препираясь, они дошли до деканата, Аллан мялся, не желая входить.

— Пошли, — Лика открыла дверь первой, шагнула вперед.

А в приемной сидели двое. Один уже не молодой, седой, стриженный ежиком, знакомый ей по прошлому визиту с документами, другой с перебитым носом в носках и без обуви.

— Здрасьте, нам к декану, господину декану, — быстро исправилась Лика.

— Зачем, — спросил Седой.

Мы подрались, стул сломался, вот об него. — Лика показала на Аллана, который итак имел помятый вид. У Седого удивленно искривилась бровь, он сжал губы.

— В чем дело вар Бэкк?

— Понятия не имею, господин Роне, она ненормальная, на людей бросается.

— Я на тебя сейчас снова брошусь, — зло огрызнулась Лика, — за окном на газоне ловить будут. И если ты думаешь, что я шучу, то зря. Давай, рискни.

Преподаватели переглянулись. Аллан низко склонив голову, изучал свои ботинки. Тот, кого Бэкк назвал Роне встал и вошел к декану. Мужчина в спортивной форме заинтересованно спросил: — Кер, вы что, очень любите драться?

— Нет, я дерусь только в ситуациях, угрожающих моей нормальной жизнедеятельности, в отсутствии других альтернатив, конечно. Да и тогда, драться особо не люблю, предпочитаю убивать, что бы потом не возиться. — Аллан и спортсмен уставились на нее во все глаза.

— Вы всегда так шутите? — Спросил спортсмен.

— Я так живу. И с чувством юмора у меня плохо. Он еще не развился, только сарказм в зачаточной форме.

Из кабинета декана вышли трое, Роне, декан и красивый благообразный мужчина, с интеллегентным взором актера Вицина.

— Что здесь происходит, — спросил Григорий Леонтьевич, — драка?

Он укоризненно посмотрел на Аллана. Спортсмен отрицательно покачал головой, интеллегентный красавец сделал вопросительной лицо, Лика снова успела сориентироваться быстрее своего соседа по парте.

— Он первый начал, — кивнула она в сторону Бэкка. Бэкк почему-то расстроился, он еще не понял, как реагировать на угрозы девчонки, которая сломала об него стул. Вдруг не шутит, возьмет и действительно кинет в окно, она же чокнутая. Его реакция Лике понравилась. А он все же обучаем, подумала она, не все так запущенно.

— Кер, идите в аудиторию, а после занятий зайдете ко мне. — Отправил ее декан. Лика быстро смоталась, но пройдя пару шагов оглянулась и вернулась к двери на цыпочках. Внутри расспрашивали Бэкка, тот кратко, но точно изложил ситуацию, кто-то, кажется спортсмен, хмыкнул. Аллана отправили в группу, совершенно без комментариев. Лика прижалась к стене, приготовив палец. Аллан вышел, хотел закрыть дверь, но Лика слишком выразительно замотала головой, приложив палец к губам. Аллан оставил дверь в покое, прошел до поворота коридора, вопросительно посмотрел. Лика снова приложила палец к губам и показательно встала на цыпочки. Бэкк прочувствовал ситуацию и, повторив ликины жесты, тихо подкрался к двери. В кабинете красавец распекал декана:- Грэгор, вы проявили излишнюю самостоятельность, видите, она опасна!

— Но у нее сумасшедшие показатели в классификации, — слабо оправдывался тот.

— Подождите, — перебил их Роне. — Ее показатели интересны как казус, понаблюдаем развитие ситуации до экзаменов. В конце концов, мы здесь, что бы изучать местные артефакты.

— Она не артефакт, а явная угроза, сначала поубивает всех студентов, а потом дойдет до преподавателей. — С надрывом произнес благообразный бархатным баритоном.

— Не думаю, господин ректор, — перебил спортсмен. — Один на один, она еще что-то может, но если парней будет много, человек пять — десять?

Лика за дверью презрительно скривила губы, Бэкк, в свою очередь, отследил ее реакцию и сложил свои губы трубочкой, опасно сузив глаза. Лика неприятно усмехнулась, глянув на него исподлобья. Аллан понял, что немой диалог он проиграл и вытянул шею к двери.

— Таких показателей на классификации, никогда ни у кого не было! Это даже не девятка в адаптации, это даже не черте-что… — Заводился декан.

— Успокойтесь, Грэгор, девочка, действительно интересна, — парировал Роне, — интересна и с точки зрения контролируемости событий. Но таких индексов как у нее на бывает даже у владетелей, по крайней мере, тех, кого обучали в Альвэ. Так что, скорее всего, это ошибка машины.

— Я проверял, мы несколько раз проверяли эту машину, никаких поломок, контрольные индексы в порядке! — Возмущался декан.

— Случай был единичным, и не может быть, в силу этого показательным, — остановил его ректор. — Это бред! Показатели Лорда Ниф Эра в сотни раз ниже, чем у нее. Этому не может быть объяснений. Поэтому этого не может быть! С этим вопросом все! Кроме того, она либо слишком хорошо притворяется, либо ненормальная простушка.

Лика приятно улыбнулась, господа, по крайней мере, выдали оценку ее потенциала. Стоять дальше не имело смысла, легко было засветиться. Мышка решила быстро линять в аудиторию. Бэкк продолжал стоять, хлопая глазами. Она вздохнула и остановилась, сделав всего пару шагов. Оставлять парня за своей спиной ей не хотелось. К тому же она слишком плохо его знает. Точнее, совсем не знает.

— Лон, а вы, что молчите. У вас сложилось мнение о ней? — Обратился к сидевшему типу с перебитым носом святой отец. Лон Вэйг в ответ лишь скривил губы.

— Она очень расчетлива, — он повторил, — очень. И умеет драться. Обученного парня из гнезда нельзя сбить с ног стулом, если не знать, куда и с какой силой бить. Причем точно, точнее отточено. Она действительно интересна.

Все, хватит, решила Лика, еще перехвалят, схватила Бэкка за руку и поволокла за собой, он и не пытался сопротивляться. В такой связке они и вошли в аудиторию.

— Можно, господин куратор, мы в деканате уже были?

Клозе разглядывал их в упор, сцена была еще та, Бэкк смотрел на Кер как на ядовитую жабу. Лика отпустила его руку

— Мы больше не будем драться, правда?

— Нет. — Кивнул Бэкк. Лика нахмурилась, такой ответ наводил на определенные размышления.

— Садитесь, — не совсем уверенно произнес Рудольф вар Клозе.

Они сели на свои места. Группа хранила напряженное молчание. Интересно, размышляла Лика. О чем они здесь разговаривали, пока нас не было. Надо будет расспросить Серджио. А этот, она посмотрела на Бэкка, похоже, мне больше мешать не будет. Клозе, в свою очередь, задумчиво разглядывал Аллана. Оценить его состояние с первого раза не получалось. Нужно будет оставить парня и поговорить наедине. Девушка оказалась очень странной. После звонка он пошел в деканат. И Лика, оставшись без присмотра преподавателей, налетела на Бэкка.

— Кто такой Ниф Эр? Аллан лучше не нервируй меня! Лично у меня при этом имени возникает только одна ассоциация с героем сказки "Три поросенка", знаешь Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф. Не знаешь! Не стану сейчас пересказывать ее содержание, потому что в поросятах я всегда путаюсь…

— Это владетель Улги.

— Да ну! Один из создателей Кольца?

— Нет, создатель его отец, а этот первый ярью, обучавшийся в академии Альвэ.

— Арью или арья?

— Он арью.

— У тебя кошмарная дикция, не могу точно понять окончания. Чем эти "А" и "Ю" отличаются друг от друга?

— Что тебе от меня надо? Арья старше арью, это любой ребенок знает! — Аллан перешел на нытье. Вокруг них собрался целый круг слушателей, всем было интересно. Бэкк сорвался, из него поперло:- Нет, так не бывает, у тебя не может быть коэффициентов в сотни раз выше, чем у Владетеля Улги, ты, ты не можешь, ты никто!

— Конечно, ты даже не представляешь, какое я большое никто. Но именно поэтому, я здесь, потому, что эти господа решили меня изучать как артефакт, так сказать, в условиях приближенных к полевым. Это апробация новой методики социальной адаптации в группе с контрольными моделями стандартных объектов. — Лика остановилась, поняв, что сказала лишнее. Парни явно находились в процессе мышления, задумавшись над переоценкой своего отношения к Кер. Сергей масляно улыбался. Вот паразит, подумала Лика. Линс хмурился. Парень с хвостом рассматривал Лику как рыбку в аквариуме, прикидывая как это можно приготовить. Лика перехватила его взгляд, он отвел глаза. Сейчас можно было идти в атаку, перехватывать инициативу.

— Ладно, мальчики, давайте договоримся на месте. Я хочу остаться на этой парте, она меня устраивает. Одна или нет, но я сяду завтра там, где мне хочется. То есть здесь. И никаких перемещений вокруг этой парты я наблюдать не желаю. Доступно выражаю свои мысли?

Никто не возражал. Вернулся куратор. Объявил еще раз:

— Завтра к девяти ноль-ноль, в спортивный зал. Следующие две недели у вас будут только два предмета: практическая биоэнергетика и реструктуризация. Две недели по десять часов в день. С утра добавляется один час общей физподготовки. Всем приготовить одежду на смену. Те, кто не сдаст через две недели практикум по коррекции своего биополя и реструктуризацию, будут отчислены. Всего хорошего, господа, до завтра.

Неожиданно поднял руку наглый рыжий приятель Вейса.

— Да, Мор-Ган?

— Господин вар Клозе, можно вопрос? Какой у Кер индекс на классификации?

— У Кер и спросите.

— А мне ничего не говорили. — Возмущенно фыркнула Лика.

— 7-8-6,- отчеканил куратор. Все промолчали. Лика мягко потянулась на стуле и вкрадчиво спросила: — А в индекс ставят первые или последние цифры ряда?

— Кер, вас легче пристрелить, чем классифицировать, — резко сказал Клозе, — оценивая реакцию группы на слова сказанные Хейлин. Странно, они что, мне не верят?

Но вслух сказал лишь: — Все свободны.

Парни потянулись к выходу, на лестницу и в гардероб. Когда Лика вышла на улицу Мор-Ган, Линкс и Бэкк курили на крыльце

— Кстати, мальчики, а что значит заработать?

Мор-Ган мило улыбнулся: — Вот видишь, киса, ты все равно придешь к нам. Поэтому не наглей. Ты просто идешь, куда говорят, и делаешь, что говорят. Причем, запросто делаешь с такими показателями.

— Что именно, я делаю?

— Протягиваешь свою руку, и у тебя на сгибе локтя берут каплю крови. Все!

— Ну-ну, слишком уж все просто. Пока. Никто не собирается в центр, может, подбросите?

Никто из стоящих на крыльце, не сдвинулся с места.

— Как хотите. И я подумаю, насчет вашего предложения. — Лика пошла по аллее к воротам. У автостоянки ее ждал Сергей Вейс.

— Садись и рассказывай, артефакт. У Бэкка истерика по твоему поводу. Или же, имеет место растерянность, растянутая до шока. Тебе, что больше нравится?

— Ты. Серж, ты просто прелесть, отвези меня домой, я есть хочу.

— Киска, ты всегда есть хочешь, сколько тебя помню.

— У тебя классная машина… — Как бы спросила Лика.

— Да, дядина. Я на него работаю. Повезло, что прошел в институт по конкурсу. Бесплатно нигде не обучают. Ну, в общем, это долго объяснять… Что им от тебя надо?

— Не знаю, еще не поняла, хотя начинаю догадываться. В нас точно никто просто так не будет вкладывать деньги.

— Ты даже не представляешь, какие деньги! Я не знаю, что думать!

— Почему, приблизительно представляю, что не маленькие.

— Поверь, не думаю, что даже приблизительно представляешь. Это даже не миллионы долларов! — Лика вспомнила ночные игры за карточным столом у Миланы в "верю-неверю". Сергей с Ланой получали колоссальное удовольствие друг от друга. Надо же, некоторые действительно получают физическое удовольствие от надувательства других людей. Вейс из их числа. До Лики такие эмоции доходили с трудом. Играла она плохо, анализируя реакции игроков, и успевала едва только скинуть карты до последнего игрока. Лика воспринимала это удовольствие как патологическое, сама она предпочитала побыстрее закончить партию и наблюдать за оставшимися игроками. Получать удовольствие по полной… Сергей и Лана устраивали целые спектакли, развлекая зрителей.

— Может, к Милане заедем, ненадолго? — Спросила Мышка. — Интересно же как она на тебя будет реагировать.

— Мне не интересно. Она, замужем?

— Развелась. Слушай, а о чем вы говорили, пока нас гоняли в деканат?

— Знаешь, мне Лана не нужна, может быть заедем к тебе, золотко?

— Ты не сказал, о чем вы говорили.

— Да не о чем…

— Шпион, знаю, хочешь втереться ко мне в доверие. Жаль, но у меня совсем нечего есть.

— Какие проблемы, заедем в супермаркет. — Сергей повернул в центр.

— Ну вот, сегодня наедимся, а завтра реструктуризация с полным брюхом. — Попыталась сострить Лика.

— Учебный план изменили, скорее всего, из-за тебя. Боюсь, что треть группы не сдаст зачет по реструктуризации. Всегда ее ставят последней в семестре, смотрят, кого по учебе лучше оставить, а кого выкинуть. Ты многим не даешь возможности учиться дальше.

— А что твои шансы? Сдашь?

— Не знаю, все жутко расстроены.

— Даже Мор-Ган?

— Даже Бэкк, хотя ему легче всего. Он уже учился в колледж джель Сюр, на Маре, просто, его семья не смогла больше обучать. Потянули только пятнадцать лет.

— По времени? — уточнила Лика, не понимая как можно учиться в колледже пятнадцать лет.

— По деньгам. Слишком дорого.

— Почему пятнадцать лет?

— Там учишься, пока не сдашь все экзамены за курс. Он прошел около трети программы. Так, что ему оставалось учиться еще лет тридцать. Папенька Аллана посчитал деньги и решил пока не напрягаться. Аллан самый младший среди нас. Малолетка, выскочка и маменькин сынок. Маменька разревелась. Его и забрали. Те, у кого много денег могут учиться и пятьдесят лет.

— Кошмар, как можно учиться в одном месте так долго! Какая же тогда в гнездах средняя продолжительность жизни?

— Разная, у кого как, живут, пока не умирают. Моему дяде чуть более трехсот и он еще молодцом, держит четырех жен, и у него уже восемь раз рождались дети.

— Ого, он что мусульманин, сколько же у тебя кузенов?

— Выжило двое.

— Почему так мало?

— В гнездах всегда так, за силы надо платить, как и за знания. Ты даже не представляешь… А ты думаешь, закончишь бесплатно наш филиал, и будешь работать на себя? Забудь, в лучшем случае тебя продадут тому, кто больше заплатит.

Некоторое время они ехали молча. Мышке совершенно не улыбалась перспектива быть проданной.

— Не знаешь, кто такой Ивон Роне? — наконец прервала затянувшуюся паузу Лика.

— Заведующий идеологической частью, святой отец милостью божьей Великой инквизиции.

— Что за исторический раритет?

— Святой отец?

— Нет, инквизиция.

Сергей дернул плечами, снова замолчал.

— Он с тобой разговоривал, что боишься? — Неуверенно спросил милый друг.

— Нет, правильно оцениваю ситуацию. А он нет.

— Вы с Бэкком, что их подслушивали?

— Как ты догадался?

— Неплохо знаю тебя. А вот Аллана, оказывается не знал. Герой.

— Можно подумать, что у него был выбор. Знаешь. Когда ты уехал, мне было жаль, ждала, что вернешься, а ты два раза написал и все.

— А ты вспомни, как ты ответила?

— Сам первый начал…

— А ты как всегда, продолжила. Что теперь?

— Теперь все по-другому, хотя я все равно рада тебя видеть.

— Лик, ты здорово прогрессируешь. Карате?

— Ушу, а что?

— Ого, никогда не думал, что ты до такого дойдешь, на самом деле. Что будешь предпринимать дальше?

— Не знаю, пока буду учиться. Серж, лучшеотвези меня домой, так будет удобнее. Все равно тебя на ночь не оставлю, ты же знаешь.

— Я и не ждал, просто мне приятно пообщаться. Вспомнить…

— Сергей, не зли меня, я же не Лана. И я не из тех женщин, которые любят ушами, скорее уж мозгами.

Сергей остановил машину напротив ликиного подъезда, испытывающе посмотрел на Хейлин. Она отрицательно покачала головой. Он вздохнул:- Ладно. А жаль, Пока золотко. Не ужинай и не завтракай, на биоэнергетике все равно все вывернут на изнанку, нас ждет большая чистка.

— Спокойной ночи, смотри, не заблудись. Забыл, наверное, наши места? Может все же, свернем за угол?

Сергей улыбнулся на прощание и уехал. Лика постояла немного на углу соединяющем два жилых корпуса, ее и Ланин, печально вздохнула и поплелась к себе домой. Пока поднималась на лифте, пару раз успела пожалеть, что не повернула к подруге. Впрочем, скорее бывшей подруге. Странные у нее отношения складываются с окружающими людьми, очень странные. Впрочем, зря она их анализирует. Все люди как люди, меньше нужно зацикливаться на взаимосвязях. Подумаешь, одни приходят, другие уходят. Кругооборот друзей в природе. Хорошо когда между бывшими друзьями сохраняются хорошие отношения. Ведь когда нужно они друг о друге вспоминают.

Лика поднялась к себе на девятый этаж давно не новой десятиэтажки, побродила по кухне, заваривая на ужин зеленый чай, приняла душ, посмотрела лекции в состоянии полного неприятия материала и почти сразу уснула.

* * *

Сон был странным, она невообразимо долго висела в пустоте, окруженная со всех сторон уютным, теплым туманом серого цвета, так напоминавшем вату, что хотелось его потрогать руками. Состояние то ли полета, то ли висения продолжалось долго, Лике даже надоело, что она никак не может провалиться в сон поглубже, и как всегда, в таких случаях, отпустила свое сознание на волю, гулять по облакам. Выше и выше, туда, где свет, где раскаленный, неутомимый поток света. Поток растет, расширяясь до шара, который охватывает все-все.

Ей снился Пар-э-Мор, Дракон огненного цвета на груде монет в гигантской пещере. Дракон назвался Пирритом. Он развлекался, подбрасывая монеты кончиком длинного хвоста. Мышка проболтала с ним о чем-то всю ночь. Он рассказывал ей историю создания Кольца миров и его иерархическое устройство. Потом заочно познакомил Лику со всеми живыми владетелями Кольца, рассказывая о каждом кучу гадостей. Лике как-то сразу расхотелось с ними общаться. Потом говорил о своем брате Мраке, драконе южного полюса Оси миров, Хейлин пыталась анализировать ситуацию, но с каждым разом все более запутывалась. Север у нее ассоциировался с огнем, юг со льдом и холодом, судя по драконам опять же. Сон затягивал, качая, и укачал. Ничего не сходилось. В результате, проснувшись утром, она устала больше, чем после занятий. Голова трещала, будто всю ночь зубрила тригонометрию. Сравнивала свой сон с лекциями. Ну вот, подумалось ей, доучилась, спонтанно выбросило в информационное поле, набралась знаний под завязку, теперь голова трещит. Неожиданно в ликиной памяти всплыли строчки Эдгара По, в переводе Гнедича.

Я помню — в мощи этих крыл

Слились огонь и мрак -

В самом уж взлете этом был

Паденья вещий знак.

Стихи были как-то слишком похожи на ее сон. Вот только драконов оказалось двое. Не слились, а разделились. Нетрудно и запутаться. Хотя, стоит вспомнить Кабалу, там то же колеса и троны, вполне похоже. Разделение энергий на два противоположных потока. Хотя не совсем энергий, не совсем разделение и даже не совсем потока. Но эмоциональный фон все равно очень похожий.

На парэморской станции метрики Кольца хранитель северного полюса оси просчитывал возможные изменения структуры социума системы миров. Вместе с третьей планетой, точнее попыткой ее колонизации у совета Владетелей могли возникнуть новые проблемы, появились новые, неизученные параметры. Один из них, забавный, еще совсем младенец, но с огромным потенциалом. Дракон прикрыл глаза, расслабился, зарываясь в тяжелые рилоны. Наступало время изменений. Нужно использовать этого детеныша в своих целях, пусть работает, к тому же, не помешает за ней приглядеть, просто так, на всякий случай.

— Мрак, рад тебя приветствовать, брат…

Утром Лика дольше обычного крутилась перед зеркалом. Не знала, что ей одевать. Наконец решилась: свободные черные эластичные брюки-стрейч и свитер того же цвета под куртку. На всякий случай взяла с собой старый спортивный костюм и трико для шейпинга. Кофе с утра почему-то не хотелось. Сделала восемь глотков воды, энергетический массаж и шагнула в осеннее утро.

Что-то будет…

Тяжело ныло под ложечкой…

Глава 5 Внутренний космос

Почему осеннее небо кажется тяжелее летнего? И вообще, почему весной небо высокое, нежное и прозрачное, летом бездонное и ослепительно, безудержно лазурное? Облака пролетают по нему яркими аэростатами, или походят на причудливые замки из сахарной ваты и купола подсвеченного изнутри волокнистого стекла. Таким бывает небо днем. Вечером небо расцвечивается всеми оттенками красной части спектра, от бледно-желтого до малиново-фиолетового и даже синего. Совсем другое дело осень или зима. То ли климат на нашей территории меняется коренным образом, то ли осеннее небо совсем не то, что летом. Небесная лазурь чудесным образом бледнеет и как бы выцветает после безудержного летнего солнца. Небесное полотно постепенно от блекло-голубого становится грязно серым. Все чаще повисают на нем свинцовые тяжелые облака. Небо наливается тяжестью металла. Металл, в свою очередь порождает воду. А синоптики говорят, что преобладающим становится циклональный тип погоды в результате прохождения очередного фронта. В этот раз тучи сгущались с особой быстротой. Кот спрятался.

* * *

В институте уже толпился народ, в спортзале сидели, как в воду опущенные сокурсники. Кому-то, явно было нехорошо. Лика вошла в раздевалку. Шкафчики индивидуальные, как в бассейне, с ключиками. Осмотрелась по сторонам и задумалась, слишком уж тягостная атмосфера сегодня, вчера еще такого упадка духа ни у кого не было. Что же это? Трусят? Боятся этой самой… Тогда она прияла самое простое, для самой себя решение, — хорошенько взбодрить собравшихся.

— Парни, а в чем у вас ходят в спортзал?

Сидевший, на скамейке, совсем пригорюнившийся невысокий симпатичный паренек славянского вида с белобрысой челкой, зло оборвал ее излияния:- Слушай, заткнись, нам из-за тебя всем пропадать, даже начальную теорию будут читать уже после практики, а практику, если процентов десять из группы сдаст, слава богу.

— То есть двое из двадцати? Это как-то слишком. Я думаю, в нормальных условиях ее все равно сдаст человек пятнадцать, не меньше. Так что не будем слишком преувеличивать, — ответила ему Лика.

— Не говори глупостей. Я, например, точно не сдам.

— Сам не говори, это называется самопрограммирование. — Лика задумалась, парни были в спортивных трусах и майках, совершенно босиком. — Ладно, валите отсюда. Я буду переодеваться.

— А если нет? — Тихо спросил кто-то.

— Ребята, здесь скамейки длинные и тяжелые. Вам что, институтской мебели совсем не жалко. Хотите заставить меня такими скамейками махаться? Себя бы пожалели.

Парни молча поднялись со своих мест, и вышли, бросая на сокурсницу недовольные, презрительные взгляды. Оставшись одна Лика быстро одела купальник, купленный когда-то для шейпинга. Шлепая по полу босыми ногами, вошла в зал.

В зале к этому времени собралась вся группа. Кто прыгал, кто пялился в потолок, некоторые серьезно разминались. Ну вот, Лика прикинула на глаз соотношение активных и пассивных особей, я была права пятнадцать к четырем, а пытались мне впарить какие-то нереальные проценты. Как им помочь? А ладно, что-нибудь придумаю.

Кроме парней в зале был Лон вар Вейг и святой отец Роне, еще через пару минут вошел куратор. Вейг свистнул в блестящий свисток и выкрикнул: — Построение.

Парни послушно выстроились в шеренгу. Грустный белобрысый, говоривший о десяти процентах оказался еще ниже Вейса и Лики. Он замыкал шеренгу. Аллан Бэкк оказался чуть выше Серджио. Он стоял грустно повесив нос.

— Внимание! Всем разойтись в шахматном порядке на расстояние вытянутых рук. На первый второй рассчитаться. — Выкрикнул Вейг, кося глазами в сторону святого отца.

Лика оказалась в переднем ряду. Позади нее стояли Серж и белобрысый. Вейг быстро провел перекличку. Белобрысого звали Саймон Руда.

— Ты, какая руда? Железная или медная? — Съязвила Лика

— В лоб получишь. — Огрызнулся парень. Лика захихикала.

— Разговоры, — отчеканил слово, как бы смакуя его вкус, их куратор. Лика вздохнула. Парни напряжены до предела, сейчас их чайники закипят и мозги перегреются. Вейг открыл окно. В него потянуло холодом и сыростью.

— Прошу слушать внимательно, — сказал Вейг, — сначала работаем в глубокой медитации, пытайтесь слиться с космосом, звездами, чем хотите, не забудьте заземлиться. Потом увеличиваем диапазон поля до своего максимума и начинаем интенсивную прокачку в двух направлениях, верх-низ. При этом, как бы растворяем свои твердые ткани. Дыхание кожное и через кости. Что не ясно? Кер?

— Что Кер? — Возмутилась Лика.

— Работаем.

Лика пожала плечами, сложного ничего еще не было. Активизировала три даньтяня, перешла сначала на кожное дыхание, затем на дыхание через кости, спускаясь от черепа к ногам. Переключилась, легко растворилась в нигде, представив себя бесконечной пульсирующей трубкой, один конец которой охватывал Землю, другой уходил в Космос. Начала качать через трубку энергию в центральной части столба снизу вверх, по краям трубки наоборот, одновременно мысленно проговаривая: Я- Космос, Космос — Я, в общем, все было привычно, как в цугун.

Когда поток достиг максимума, она решила сначала полюбопытствовать, а потом и помочь другим ребятам и накрыла своей энергией зал. Потом ей захотелось посмотреть, а где предел ее поля? И она развернула его, как показалось, километра на два. Тут же появились совсем неприятные ощущения. В окрестностях института шныряли пьяные бродяги, на свалке, примерно в полутора километрах от корпуса паслись голодные бездомные люди и собаки. И те и другие были не против поохотиться на отбившихся от стаи, ослабленных голодом или старых. Голод подгонял, заставляя забывать человеческие черты одних, и придавал особой, стайной хитрости другим.

* * *

Город встрепенулся. Огромный мохнатый клубок страстей и страстишек. Серый клубок с когтями и зубами вздыбил шерсть на горбатом загривке. Кто-то беспардонно влез на его территорию и удивленно озирается по сторонам. Что это за мышка? Котяра недовольно выгнул спину. Хвост его гордо реял дымами заводских труб. Город ударил по чувствам любопытного маленького, пушистого комочка тяжелой лапой. Лика задохнулась от нахлынувших чувств, что-то тяжелое придавило ее к полу, того и гляди расплющит. Боль, ненависть, усталость, зависть свернулись в огромный угрожающий клубок. В нем отчаяние билось с желанием выжить, урвать, заработать, вырваться из тесной клетки обстоятельств. Жители огромной агломерации делились на три группы, те кто сумел вылезти на верх, те кто хочет, но не может идти по чужим головам, и те кто уже ничего не хочет. Она быстро свернула поле обратно до размеров зала. С усилием оторвалась от городского эгрегора, открыла глаза.

* * *

Трое преподавателей стояли, так сказать во фронт, прямо перед ней. Забавно, подумала Лика, озираясь по сторонам. Парни работали, пыхтели, истекая потом и жаром. Господи, что же это у них такое большое сопротивление, надо же помочь, снять все зажимы, пусть энергетические блоки уйдут. Она тяжело вздохнула, напрягаясь. Работать стало заметно легче. Увеличила интенсивность потока, было здорово стоять так, как в горной реке, когда вокруг вьются пенные струи, закручиваясь вокруг тела в буруны. Если бы она не вросла в зале, как дерево в землю, снесло бы. Преподаватели отошли назад. Стало еще легче, хотелось летать, тела не было совсем, только мощный двойной поток.

Лон Вейг не верил своим ощущениям, девчонка несколько секунд качала сто-двести квадратных километров, потом изменила концентрацию потока, свернув его из плоскости в тороид, мощность поля выросла по экспоненте.

У Роне нещадно щемило зубы, ничего от контагиозной магии, и вообще, ничего от магии в ней не было. Она мощнейший природный энергент, супер-мощный, и неплохо обученный, с прекрасно наработанными навыками. Такие ему нужны. Таких, при правильной обработке и настройке можно выгодно использовать.

Сила воздействия у девчонки была очень ровной и отточено поляризованной, она не растекалась и не пульсировала. Да, подумал Вейг, чему же мы ее так научим. А она всех парней подкачивает, я бы их всех не прочистил, в лучшем случае половину. А она чистит всех подряд, и очень мощно. Что же мы будем с этого иметь? А если ей рассказать схему трансформации и она ее так же сделает. Есть над чем подумать. Мальчики, наконец, перестали пыхтеть и обливаться потом. Лика все же включила их в свою прокачку. Зажатость исчезла, и они поплыли в токах космической силы.

Так группа простояла час. Резко прозвучал преподавательский свисток.

— Заканчиваем работу, свертываем энергию, закрываемся. Для всех десятиминутный перерыв и на определение оптимальных физиологических параметров — час. После этого завтрак и все снова сюда.

В раздевалке ершились, пыжились друг перед другом парни. Кто из них какой сильный, и у кого дальше поле. Вошел доктор.

— Господа, на тестирование ко мне в 114 кабинет, по пять человек, через десять минут. Остальные отдыхайте. Работать будете потом. В это время вошел Клозе.

— Кер, зайдите в зал, господин Зарон, она вам пока не нужна?

— Нет, пусть приходит последней. Спасибо.

Преподаватели у нас просто душки, — думала Лика, как бы не сглазить. Неужели засекли. Вошла в зал. Да, ситуация серьезная, кажется мне светит беседа со святым отцом.

— Садитесь, Хейлин, — по-кошачьи, мягко предложил Роне. — Ответьте на несколько моих вопросов. Ваше вероисповедание?

— Христианка. Православная, так получилось.

— Как?

— Маленькой меня не крестили, — продолжила Лика, — а потом пионерия, комсомол, это совсем не приветствовалось, понимаете?

— Вполне.

— Потом мы с институтом были на практике в Западной Украине, во Львове. Я хотела креститься там, но не получилось, а может просто мое предложение никто не поддержал, кому охота вместо прогулок зубрить молитвы на латыни за пять дней. Крестилась как-то совершенно спонтанно, по случаю крестин моего первого крестника. Понимаете, крестная не может быть не крещенной? Вот нас и крестили вместе.

— Не совсем, Мне кажется, вы путаете два понятия. Быть крещеной и быть христианкой. Вы причащались?

— Один раз.

— За десять лет?

— Мне просто не нравится православная церковь, точнее мне не нравится обряд, или я в нем совсем ничего не понимаю.

— Вы хотите понимать обряд?

— Ну не знаю, просто мне что-то не нравится, а я плохо понимаю, что именно.

— Вы верите в бога?

— Да, даже иногда читаю молитвы, например, на ночь или перед каким-нибудь важным делом, или перед трудной дорогой, или на здоровье, или за кого-нибудь. Пробовала отливать молитвами других людей, понимаете?

— Да, какие молитвы вы читаете чаще всего?

— Отче наш, Богородице, Ангелу хранителю, Псалом девяностый…

Роне сложил губы трубочкой: — Хорошо, я вас понимаю.

А я себя, — нет. Подумала Лика.

— Вы часто медитируете? — продолжил опрос святой отец.

— Я занимаюсь цугун и ушу.

— Боевым?

— Да.

— Что-нибудь еще?

— Немного. Багуа, тайцзы, руссбой, совсем немного. А что?

— Как часто медитируете?

— Один, два раза максимум. Мало?

— Пропускаете дни?

— Н-нет.

— Немного конечно соврали?

— Чуть-чуть. Лика не стала объяснять, чем и сколько она занимается. Про медитации на Таро и рунах она не стала и упоминать. Про каббалу и йогу тем более. Насчет медитаций по два раза на день это конечно слишком, а вот в неделю нормально, она же не уточнила за какой срок, значит не соврала.

— Хорошо идите.

Лика выбежала не чувствуя под собой ног от какого-то внутреннего облегчения. Роне вздохнул, то же облегчением.

— Она не ведьма, просто обучена, в традициях восточной школы. — Сообщил он куратору. Рудольф выдохнул сквозь зубы, можно подумать от этого проще.

В раздевалке в это время началась драка. В полной тишине избивали друг друга, уже прошедшие медосмотр, Шон Ворток и Лобо вар Мор-Ган. Позже Лика узнала, что у последнего довольно редкая фамилия и пишется через дефис. Лобо был чуть ниже, но напирал значительно агрессивнее, Шон был выше, худее, немного изящнее в движениях, но уступал в силе, напоре и мощности.

С ними надо что-то делать, обречено подумала Лика, так нельзя, ведь учиться нам всем вместе. Она не понимала, почему в ее голову пришла идея выступить третейским судьей. Наверное, она хотела сделать свою жизнь спокойнее и удобнее. Надо попробовать подействовать на них, как на женщин, — пришла в голову первая мысль.

— Мальчики, вы так шикарно смотритесь, нельзя ли раздеться до пояса, и тогда можно на ринг, а то ваши рельефы под майками теряются, а потом оценивать придется, уже художественную роспись синяками. — Драка не стихла. Лика подошла ближе. По-хорошему эти ребята ничего не понимают, попробуем иначе. — Что бы так ненавидеть друг друга нужно иметь хотя бы какие-то основания. Вы что, белены объелись. Вас же и потащат в деканат.

— Не лезь, — возмутился худой рыжий парень Лис Скола. Лика задумалась, ей все равно, но вполне возможно, что крайней окажется все-таки она.

— Да мне, пусть хоть оба сдохнут, лишь бы опять эту драку на меня не повесили. Что эти двое не поделили?

— Кланы всегда дерутся с гнездами. — Любезно пояснил Лис.

— Почему? — Удивилась Лика.

— По топчану. Потому, что делят территорию — ясно?

— Конечно, ясно. Всем ясно, что дело это темное. Лично мне в особенности. — Лика решила, что пора решаться на решительный шаг. — Если вы сейчас не прекратите, я вам всем вместо плавания по космическим водам устрою такой канализационный кластер, что вы в своем дерьме потоните.

— Что ты имеешь в виду. — Поинтересовался Скола.

— Что я вас на занятиях больше вытаскивать на свой уровень не буду. Пыхтите и потейте сами, сколько сможете.

— Ты хочешь сказать, что на первом занятии это ты нас вытащила? — Уточнил Скола.

— А у тебя будет возможность сравнить. Прекратите! — Прикрикнула она на дерущихся. Парни продолжали боксировать. Лика примерилась к скамейке. — Разбираться кто прав, кто виноват, я не буду.

Мор-Ган и Ворток разошлись, угрожающе раздувая ноздри. Похоже, развести их по углам может только скамья. Вошли еще несколько человек, совершенно не обращая внимания на происходящее, начали одеваться в столовую.

— Тебя в медкабинет. — Выкрикнул кто-то из пришедших. Лика ушла неприятным чувством не до конца выполненного дела, к которому предстоит вернуться снова.

У медкабинета почти никого не было. Сергей уже вышел и теперь вертелся перед зеркальной панелью: — Мышка, у тебя большие неприятности.

— Какие?

— Диета. Тебе придется худеть.

— А я думала, что придется бегать и заниматься спортом.

— И им то же. Сейчас увидишь. — С неприятной усмешкой сообщил Вейс. Из кабинета вышел доктор, выпустив последних студентов, и поманил Лику за собой. Лика вошла.

— Раздевайтесь.

— Совсем? — Уточнила Хейлин. Доктор кивнул. — Полностью?!

Он кивнул еще раз. Дверь была не заперта, входи кто хочешь. Что же я так трушу, подумала Лика. Нагота друг молодежи. Разделась. Доктор поставил ее перед зеркалом, вооружился сантиметром и штангенциркулем. Замерил вес, рост, объемы, толщину жирового и мышечного слоя. Короче все.

— У вас в принципе идеальная фигура: 95-65-95, при росте метр семьдесят. Это очень неплохо. Кер смотрела на врача как на врага народа номер один. И в талии и в бедрах было как минимум на десять сантиметров больше.

— Так, компьютер сейчас выдаст для вас режим питания на две недели. После этого времени твой вес должен опуститься до шестидесяти пяти килограмм, вместо семидесяти двух. Понятно?

— А это не вредно, такое быстрое снижение веса? — Удивилась Лика.

— Нет. Приготовьте фотографии всех ваших родственников до третьего колена

— С собой, у меня их нет, — осторожно ответила студентка.

— Принесите. Мне это нужно для анализа ваших генетических составляющих. Идите. Вам худеть и худеть. Тренажер после занятий на плечи и торс. А вот на талии мышц даже больше, чем нужно. — Потом врач начал мерить лицо и его пропорции. Лика вертелась как юла. Непонятно зачем это? — Так надо. Мы определим ваши расовые составляющие.

Лика рассматривала себя в зеркале. Фигура неплохая, пропорции как у античной Афины или Дианы, чуть выше, ноги длиннее нормы, плоский живот. Небольшие, упругие как яблочки груди. Талия сантиметров на двадцать-двадцать пять уже бедер. Черты лица, пожалуй, несколько крупные, зато классические, по пропорциям. Прямой нос, чуть полноватые губы. Большие глаза неопределенного цвета, от оливкового до голубого, прямые светло русые волосы, коротко стриженные под мальчика. Вихор на лбу. Уши раньше были как локаторы. Теперь это не так заметно. Все равно одно ухо торчит сильнее. Тем не менее, сейчас уши почти прижаты к голове, крупные и подвижные. Это врач отметил особо. Одевайтесь и отправляйтесь в столовую. Подвел он итог осмотру.

Лика спустилась вниз. В раздевалке никого не было. Лика сунула нос в коридор, зал. Пусто. Встретила куратора.

— Кер, вы что, решили придерживаться рекомендаций доктора Зарона даже больше чем нужно? Хейлин послала Клозе недоумевающий взгляд.

— Идите в столовую. Первый этаж за спуском в гардероб. Для вас стол номер три. Шевелитесь. — Лика вспомнила обещание трехразового питания и буквально влетела в столовую.

Ничего себе! Аккуратные столики под скатертями на три-четыре человека, удобная деревянная мебель в стиле модерн под вишню. Тяжелые шторы цвета бордо поверх матовых белых жалюзи. У стены стоял большой лысый мужчина и орлом глядел на питающихся. Больше всего он напоминал крупную, хорошо упитанную хищную птицу, готовую обрушиться на зазевавшегося мышонка. Мужчине на вид можно было дать лет пятьдесят или чуть больше. Он что, врач диетолог, удивленно решила Лика, тогда почему не в халате. Наконец мужчина переключил внимание на ее скромную персону.

— Кер? Вам что специальное приглашение нужно посылать. Он неопределенно махнул рукой. — Ваш стол номер три.

Замечательно. За столом уже сидели с постными лицами Вейс, Линкс и крупный парень с забавной кличкой Джи Джи. Его имени Лика еще не знала. Приземлилась на четвертый стул, пожела всем приятного аппетита. Для нее уже была приготовлена тарелка с квадратным кусочком чего-то белого, украшенного зеленью. С сомнением взяла вилку и поковыряла- рисовая запеканка, с травой и без соли. Здорово. Если так есть, ноги через месяц сами протянутся, и стараться не придется. В стакане то же было нечто подозрительное. Мутная желтоватая бяка непонятного оттенка. На вкус это оказался настоящий ананасовый сок хорошего качества. Они его что, из цельных ананасов делают? Мышка уважительно посмотрела на лысого. Еще поковыряла вилкой запеканку, выпила сок. Парни мучили несоленый рис по зернышку. Джи Джи старательно глотал траву. А за соседними столиками лопали мясо, рыбу, овощи и никакой солидарности с голодающими. Давясь, доела противную запеканку, как интересно ее делают. Наверное, просто выдавливают сырой рис без соли и сахара в формочки. С удовольствием допила сок. После чего встала, бросила на стол почти не востребованную салфетку. Быстро подошел лысый, парни склонили головы почти до скатерти.

— Почему вы не кушаете? — Задал он совершенно глупый вопрос. Как же они все ухитряются говорить по-русски без всякого постороннего акцента, изумилась про себя Мышка. Она решила схитрить.

— Все очень вкусно, но сок слишком быстро кончился. Можно еще?

— Кер, за столом все нужно съедать до крошки. — С серьезным лицом проговорил лысый.

— В смысле, траву то же есть. Разве она не для украшения. — Невинно поинтересовалась Хейлин.

— Да это очень полезно для вашего организма: мята, петрушка, базилик, укроп, фенхель. Все обязательно нужно съесть полностью. Это готовили специально для вас.

— Я впустую не могу это есть, мне хотя бы запить надо. — Начала ныть Лика, надеясь на добавку сока. Подошел Рудольф.

— В чем дело, отец Барто, у Кер возникли проблемы?

— Нет, господин куратор, я думала зелень это украшение, ее есть не нужно, а в сухую, я ее есть совсем не могу, можно хотя бы запить. — Барто отошел. Куратор был явно сильно не доволен сложившейся ситуацией.

— Возьмите, — вернувшийся, Барто, протянул ей полстакана воды. Лика взяла воду и села на место.

— Предупредить не могли, мерзавцы. И ты Брут, — Лика презрительно посмотрела на Сергея.

— Кер, разговоры за столом запрещены. — Вмешался в ее монолог куратор. Лика сидела, глядя в потолок, подперев щеку кулаком и почти лежа на столе. Вздохнула и решила сжевать весь букет зелени за раз, как копытное. Проглотила, чуть не подавившись. Допила воду, снова встала.

— Спасибо. Сказала она, проходя мимо отца Барто. Простите. Мне долго на такой диете сидеть?

— Почти двадцать килограмм, пока врач не отменит свое решение.

— Еще раз спасибо. Обо мне родители так сильно не заботились. — Прокомментировала Хейлин. — Обед предстоит, видимо в том же духе. Подумаешь. Эх, по крайней мере, похудею. Десять килограмм — десять лет. И так два раза. И будет мне лет пятнадцать. Прыщи бы подростковые не замучили.

Вернулись стадом к спортзалу. Самый откормленный контингент группы явно пригорюнился. Когда все собрались, Лика решила выступить:- Не понимаю, кто мне мешает нормально ужинать дома, как хочу?

— Весы. Приятным голосом напомнил Сергей. Логика в его высказывании, безусловно, была. Всех вызвали в зал. Потом группу два часа гоняли в зале до седьмого пота. Бег, гимнастика, растяжка, растяжка и еще раз растяжка. Скручивание, пластика, силовые упражнения, статика. Господи, подумалось Мышке, мы что, еще и каланетикой займемся. Потом спарринг. Насмотрелась на представителей кланов и гнезд по самые уши. Кланы были пластичнее. Гнезда резче, агрессивнее, но у них была выше культура боя. Впрочем, из кланов у них в группе были только четверо: Руда, Ворток, Скола и черноглазый Назир. Кланы считали себя старшими на этой планете, ведь они хоть и пришли из других миров, но смешались с местным аборигенным населением, созданным самим Падшим. Гордости в них было выше крыши. Гнезда были им не нужны, так как конкурировали с ними за территории, доходы, субстраты. Короче, весело, если не было бы так грустно. Кланы представляли собой вымирающую группу, к тому же без поддержки родни в других мирах сильно обнищавшую. Учить своих отпрысков в академиях других миров этим было совершенно не по карману. Им здорово повезло, что в институте учат бесплатно. Впрочем, во время всех этих размышлений Лике пришло в голову, что бесплатным сыр бывает только в мышеловке. Кто-то же за все это платит? И значит кому-то это очень нужно.

Обед, вообще, не заслуживал упоминания об оном. Долька свежего огурца с огуречной травой, рыбный бульон без рыбы, несколько зерен фасоли без соли и сахара. Ананасовый сок, с какой то ярко пахнущей шишкой. Лика могла три дня не есть и не пить, без всяких проблем. Но неделю на таком питании выдержит или нет, не знала. После обеда опять начались интенсивные занятия. Медитация, трансформация, выжали, как лимон до корки. Приходилось пахать не только за себя, но еще и за всю группу. Кости двигались, щелкали, скрипели, разворачивались и сворачивались легкие. Сужались и расширялись сосуды. После двух часов работы умылись потом не только мальчики, Лика, но и сами преподаватели. В шесть пошли ужинать. Лучше просто уже не бывает. Трава и ананасовый сок. После ужина снова статика. Динамика, спарринг. Потом медитация на планетарную систему. Планетарные трансформации. После занятий провели еще одно построение. Всем рекомендовалось воздержаться от еды дома. Лика смогла добраться домой только в одиннадцатом часу и тут же упала. Снов не помнила. Так продолжалось еще три дня. В пятницу темп занятий изменился.

Глава 6 Боль

День выдался на редкость пригожий. Небо над городом казалось роскошным позолоченным легкими облаками куполом. Осень увязла в легком морозце. На лужах высеребрилась тонкая корочка льда. Казалось, что город набросил на свою потрепанную шкурку нежный муаровый рисунок. Облака отчаянно форсили. Высоко, на самом крае горизонта выстроили легкий перламутровый замок. От него на восток медленно текли серебристые птицы. Кот замер, провожая их расслабленным взглядом сытого охотника.

* * *

С утра их предупредили, что сегодня будет реструктуризация. По группе пронесся шёпот недовольства смешанного со страхом. Гнезда неожиданно начали возмущаться вслух, чего никогда раньше не было. В зале стоял гомон. Рудольф рассматривал группу с понимающим выражением лица. Вейг громко выкрикнул:- Прекратить разговоры! Аллан вар Бэкк поднял руку.

— Господин куратор, нам сегодня всем пахать в гнездах. Мы же просто загнемся.

— Это личные проблемы вашего гнезда, господин вар Бэкк. Не работайте. Вы пришли сюда учиться, причем совершенно бесплатно. Ваша работа в гнезде никого не интересует. Никто не собирается корректировать учебный план под ваши нужды. — Вступил Лон Вейг. На его лице играла неприятная усмешка. — Ваша задача реструктурировать обменные процессы на внутриклеточном и тканевом уровне, вызвать ресинтез ферментов и стимулировать активное деление клеток с формированием новой слизистой. Старую, удалить из организма. Кому не понятна программа на сегодня? Те, кто не справится с программой, работают завтра и в воскресенье. В понедельник последний день. Вопросы?

Вопросов не было. Три дня все работали со своими костями и внутренним гомеостазом, стимулировали деление соединительных тканей, но все это проходило незаметно, А то, что предлагалось на сегодня — уже совсем другое. Отторжение всех слизистых. Не только страшно, но еще и больно. Лика задумалась. А эпителий матки… Да, нарочно придумать такое удовольствие сложно. Это же просто пытка, да еще в присутствии парней. Неужели такое действительно может получиться.

— Вы работаете весь день без перерывов и перекусываний. Кто закончит раньше может идти домой. Рядом с Ликой невесело хмыкнули. Вейс или Руда, подумала Мышка. Всех поставили как обычно. Противно как, думала Лика, просто гадость, у меня месячные только через две недели, Единственный вариант все выгнать сразу и переодеться.

Начали работать, пошла стандартная медитация с прокачкой, малая трансформация, трансформация обменных процессов уже пошла легче, чем накануне. Лика попробовала ресинтез, простояла два часа без всяких изменений, потом неожиданно зачесались глаза и нос, начала кашлять и откашливать слизь и комки. Она плюнула и решила работать рядом с умывальником, поближе к туалету. Через полчаса удивление переросло недоумение и испуг и шок. Слизистая действительно отторгалась с рвотой и обильным кровотечением. Началась истерика. Еще через час Лика была уже в предобморочном состоянии. А когда ее нашел в туалете Роне, ей уже было на все наплевать. Рвало ее больше часа, шла кровь горлом и из носа, не говоря уже обо всем остальном. Роне нащупал пульс. Подержал пальцами голову и смылся. Через какое-то время вошли доктор Зарон с куратором. Лика лежала с полузакрытыми глазами и думала: боже, как это мерзко. Ну почему я все еще могу думать, шевелиться не могу, а думать, пожалуйста. Лежу у умывальника вся перемазанная кровью. Рудольф, что-то спросил, она не поняла. Вдвоем с доктором они взяли ее и унесли в медкабинет. Там Лику положили на кушетку, затянутую прозрачной пленкой. Зарон включил компьютерную томографию, дал нашатырь. Рудольф в чем-то убеждал ее, но глаза сами собой закрывались, все плыло, невероятно хотелось спать, колыхалась серая пелена.

Когда Лика снова открыла глаза, то вначале не поняла, где находится. Она лежала под капельницей. Зарона не было, рядом, читая журнал, сидел незнакомый мужчина в спортивном костюме. Лика попробовала говорить, но было больно и хрипло.

— Кто вы? — у нее получилось очень тихо, то ли с сипом, то ли с шипением.

— Венс Вар Ролд, куратор сто второй группы, молчите. У вас обильные внутренние кровотечения. Нужно максимально увеличить свертываемость крови, синтез ферментов мы остановили, постарайтесь остановить кровь.

Носоглотку неимоверно жгло, глаза чесались, все остальное даже трудно было описать, болел весь пищеварительный тракт, словно кто-то отжимал его как половую тряпку и вытряхивал, как вытряхивают старый половик.

— Пить хочется, — шепотом произнесла Лика с присвистом.

— Нельзя, работайте с кровотечением.

Сильно хотелось плакать, но слезы не текли. Буквально крикнула своему организму: свернуть кровь, прекратить кровотечение, успела представить, как активируются тромбоциты, и заснула, точнее вырубилась. Ее разбудили, когда за окном смеркалось. Рядом с кушеткой стоял Зарон.

Нужно просыпаться, нормализуйте кроветворение. У вас все в порядке. Слизистая еще очень нежная и молодая, кушать пока нельзя.

— Пить?

— Нельзя. Терпи. Завтра все будет в порядке со слизистой.

— Мне нужно в душ, — Лика встала, — здесь есть что-нибудь в этом роде.

— Подожди, ляг, какой у тебя шкафчик? Я принесу одежду. Душ есть в боксе за стеклянной дверью.

— Номер двадцать пять, я сама спущусь. — Ответила Лика.

— Лежи, я принесу одежду. — Мужчина ушел.

Лика встала, пошатываясь, нашла душевую с санузлом, включила воду и залезла прямо в купальнике. Какая я грязная, боже. Боже, как противно. Подставила под воду голову. Вода текла ужасающе бурого цвета. Внутри все горело. Ноги подгибались против воли. Вернулся куратор с биоэнергетики. Принес одежду. Положил рядом спортивный костюм и белье.

— Сейчас дам тебе полотенце. — Принес белое вафельное. Лике, все уже было безразлично, она стянула с себя все и, не замечая присутствия мужчины, завернулась в полотенце. Воспринимая его скорее как врача или сиделку. Оделась. Мокрые волосы приятно холодили голову, помогая справиться с головокружением. Вар Ролд снял с кушетки пленку и положил простыню.

Лика, дойдя до горизонтальной поверхности, упала на нее без сил. С таким же успехом она могла бы упасть на стол или на пол, за неимением лучшего. Слабость была невероятной. Ноги и руки дрожали и не гнулись. Попробовала спросить. Он ее прервал:

— Послушай меня, не торопись разговаривать. Ты молодец, реструктурировала выстилающие слизистые очень хорошо, сейчас идут процессы замены. Обновляются соединительные и слизистые ткани во всем организме. Только не нужно сейчас тормозить или останавливать ход замены. Тебя дома ждут?

Лика отрицательно покачала головой, хотела что-то сказать, но ей не дал преподаватель.

— Успокойся, сейчас все будет хорошо, ну почти хорошо, считай, как заново родилась. Зубы, правда, выпадут, и волосы вылезут, но зато скоро вырастут новые.

Лика раскрыла глаза шире, чем футбольные ворота и судорожно сглотнула.

— Подожди, так и должно быть, кожа тоже будет слезать лоскутами, но только через день — два, последней, будешь линять, как змея. Главное не волнуйся, — Лика испуганно таращилась на очень доброго дядю, который прилагал все усилия, чтобы успокоить ее. Жаль, что получается совсем наоборот. — Не волнуйся, зубки вырастут новые, волосы то же, ты сможешь регулировать весь процесс роста сама, получишь то, что захочешь. У вас в группе сегодня будут заниматься всю ночь. Мальчики, наконец, раскачались, теперь их нужно держать. Ты иди в зал. Поработаешь час-два, и роговые покровы поменяются.

У Лики от ужаса защемило внутри. Чесались ребра в грудной клетке. Было странное ощущение, словно легкие стекают вниз к кишечнику и расползаются на тысячи протоков, трубочек, устремляются под кожу, закладывая складки между костями. Встала. Пошла вниз. Было страшно плохо, радовало только, что не будет больше маточного кровотечения.

В зале оказалось не более половины группы, кое-кто из присутствующих свернулся в позе эмбриона прямо на полу. Лика вполне оценила удобства, которые выпали на ее долю в медицинском кабинете.

Ночь прожила, как в бреду. Когда утром протерла глаза, смертельно хотелось есть, саднило в горле, все чесалось. Тронула языком десны, не понимая еще, что не так. Уперлась в короткие мелкие зубки, только-только проклюнувшиеся как у младенца или у ящерицы. На коже рук не было ни единого волоска, ногти выросли почти на сантиметр. С испугом потрогала голову. Очень похоже на наждачную бумагу. Оказалось что она только начать линять, непосредственно всей кожей тела. Втянула с шумом или всхлипом воздух. Села. Осмотрелась по сторонам. В разных углах зала валялись грязные худые уроды с торчащими ушами, Лику передернуло от отвращения. Как же она сейчас сама выглядит? Пошла в раздевалку к зеркалу.

Так, похудела килограмм на пятнадцать, как минимум, лицо заострилось, врезались скулы, слабый почти прозрачный ежик волос, похоже серебристого цвета. Рот побоялась даже открывать, лишь прошлась языком по маленькому выступу на деснах. Кузнечик ушастый.

Вернулась в зал. Поняла, что валяющиеся по углам парни лежат без сознания, многие были в крови, пахло рвотой. Лике снова стало плохо. Она выбежала наружу. Ноги не слушались и заплетались.

Очень хотелось есть. Пошла в столовую, но там никого не было. Есть все равно хотелось, и она лысым привидением, стала шататься по коридорам, стараясь не смотреть на свое отражение в зеркалах. С лица исчезли брови и ресницы, губы потрескались, и теперь с них сходила кожа. Она напоминала сама себе ходячий, полуразложившийся и поэтому совсем больной труп.

У ректората она неожиданно наткнулась на троих: ректора, отца Роне и незнакомого смуглого худого мужчину, совсем не восточного типа. Немец, пожалуй, решила Мышка, сворачивая за угол, что бы ее случайно не заметили.

Ректор что-то выговаривал Роне.

— Вы сами виноваты, не рассчитали, не учли, не сделали привязку, не приняли во внимание аллельные влияния. — Лика с трудом улавливала общий смысл сказанного. Выходило, что все кругом виноваты в тех показателях, которые выдала их группа. Трансформация или реструктуризация успешно началась у всех. У двоих даже закончилась, отсева не было — это нонсенс. А они-то надеялись человек десять выкинуть. Теперь им писать отчеты в Альвэ и на Мару.

— Ничего страшного, — прервал излияния ректора отец Роне, — сошлемся на непредсказуемость влияний планеты. Может быть, все дело в полях, наследии Падшего. Лика навострила ушки, что за бред? — Эта местность вообще, довольно необычна, возможно, все дело в специфической природной радиации, если кого-то не устраивают показатели, пусть выделят гранты на дополнительные исследования по этому вопросу. А студентов всегда можно перевести в метрополию, после распределения там от них уже через месяц и костей не найдут.

Лику за углом снова скрутило от боли. Она свернулась калачиком за углом и на некоторое время выпала в осадок, вообще ничего не замечала и не видела. Через несколько минут Мышка справилась с болью, это похоже были спазмы голодного желудка, ему очень есть хочется. Снова прислушалась к разговаривающим. Теперь в разговор вступил незнакомец. Он громко возмущался.

— У меня лимит, мне нужно хоть кого-то для отчета включить в контракт. Ректор смотрел на Роне с неопределенной усмешкой. Наконец после непродолжительного молчания незнакомцу ответил Роне.

— Все равно из гнезд или кланов вам никого не дадут. Поговорите с Кер, ей то терять все равно не чего. Шлоз, девочка очень любопытная и силовая, как раз для вашей структуры. — Лика заинтересовалась, уши сами прижались к голове, как у зверька. Потрогала языком зубы, неужели уже подросли. Вжалась в стену. Поняла, что слишком многое услышала, быстро побежала в низ. В раздевалке вытащила часы. Без пятнадцати восемь, а завтрак по расписанию в десять.

Ректор был недоволен сложившейся ситуацией. Будучи деканом факультета, весьма уважаемого в академии Мары, он счел его назначение в эту дыру ссылкой. Если бы не внезапная поддержка лорда Ро Нела, он бы просто не знал, что делать и, скорее всего, никогда бы не принял это назначение. Кому он перебежал дорогу, было не понятно, на его место посадили его же помощника. Пока никаких других кадровых перестановок сделано не было. Лорд Аш Рер конкретно, и в личной беседе объяснил ему полномочия и основные задачи вновь открываемого учебного заведения. Во-первых, это формирование кадров для службы Лорду Аш Реру из местных представителей гнезд и кланов. Во-вторых, политическая и стратегическая рекогносцировка на месте. Затем, добыча и изучение артефактов, оставшихся от Падшего и в далекой перспективе — получение официального статуса Академии Лейды, как формального представителя Кольца миров. Наследие Падшего до сих пор не воспринималось вновь назначенным ректором серьезно, он не верил, что за сто тысяч лет от этого наследия могло что-то сохраниться. Оставалось готовить кадры для лорда Аш Рера. Что говорить, почетная обязанность для такого опытного наставника молодежи, как Илларий Гаэнтальский. Совет владетелей Кольца под нажимом лорда владетеля Мары предоставил денежные средства.

Илларию Гаэнтальскому, темному эльфу из дома звезды Запада это даже показалось почетным, в начале. Но контингент студентов заметно испортил настроение. Он глубоко вздохнул. С чем связана такая высокая работоспособность отобранного материала, полка не ясно. Девчонка его совсем не заботила. Забавный зверек, не более. Наверняка корни из местного клана, кто их разберет. Мясо, подумал он с отвращением, пока шел по коридору.

Лика стояла на лестничном пролете между первым и вторым этажами. Прятаться было уже глупо. Сама не понимала, почему так легко относится к своей внешности, впору локти грызть. Илларий остановился, недовольно разглядывая девушку. Это даже не зверек, а просто уродина. Разве может, например, эльфийка, даже после реструктуризации так безобразно выглядеть. Большая голова с малюсеньким, чуть заметным ежиком волос, огромные уши, крупные, хоть и пропорциональные черты лица. Никаких следовутонченности, во всей фигуре какая- то громоздкость. Ее слишком много. Штаны, куртка с напуском, в такой одежде она кажется еще больше. Широкие плечи вразлет, глубоко посаженные, хоть и не маленькие глаза. Чеканный, как на монете профиль. Стоп. С чего это он взял? Девчонка грустно смотрит в окно, ну нельзя же повернуть только по тому, что она стоит у него на дороге.

— Доброе утро, кажется, Кер?

— Доброе утро, господин ректор.

— К сожалению мы уже знакомы с вами. Вы поступили очень плохо, поймите это. — Театрально, с некоторой долей брезгливости, продекламировал, нахмуря брови ректор.

— Да, господин ректор, постараюсь так больше не делать, — с невинными, честными глазами, соврала Хейлин.

— Вы найдите господина Шлоза, он хотел с вами побеседовать, — как будто что-то вспомнил, нехотя проговорил Илларий.

— Да, господин ректор, — как хорошая студентка, ответила Лика и про себя подумала, что этому Шлозу от меня от меня нужно, что за лимит, на кого. Но вслух сказала только:- Где мне его найти?

— В кабинете службы безопасности. Собственно он ее и возглавляет. Третий этаж. — Ректор неопределенно передернул плечами и начал спускаться вниз.

Прикольно, служба безопасности да? Всегда мечтала работать в ФСБ, впрочем, раньше это называлось КГБ, но никто, конечно, ее туда не звал. А как здорово было бы закончить военную академию, например. Мне всегда шла форма.

Лика поднялась на третий этаж. Время восемь, чуть больше, а завтрак в десять. Нашла дверь с табличкой служба безопасности и охраны правопорядка. А по-моему, это тавтология, решила Лика. Постучала и вошла без ответа.

Шлоз сидел в кресле, сложив ноги на стол, и курил. Да его манеры заметно отличаются от преподавательских, не в лучшую сторону, подумала она.

— Здравствуйте, — сказала Лика, — меня прислал господин ректор.

— Садитесь. Вы Хейлин Кер? — спросил невоспитанный незнакомец. Лика кивнула. — Вам очень повезло попасть в академию.

Кивнула снова. Хотя, если учитывать свои неприятные ощущения, она могла бы и усомниться в этом.

— Хотите продолжить учебу? — неприятный тип неприятно растягивал слова. Лика энергично кивала. — Вы что, говорить разучились?

— Нет, господин…?

— Шлоз, — подсказал неприятный.

— Да, господин Шлоз.

— Что да?

— Меня прислал к вам господин ректор.

Шлоз подумал, что разговор принимает совершенно идиотскую форму. А идиотский разговор требует наличия хотя бы одного идиота. Либо эта особь сама законченная идиотка, тогда непонятно как ее можно использовать, кроме как в документах для отписки. Или она из меня полного барана лепит?

— Зачем вас прислал господин ректор?

— Не знаю, господин Шлоз. — Мышку тянуло закончить фразу, грубо с предложением разобраться самому, поскольку к нему и прислали. Но Шлоз уже поджал губы, рот его почти исчез. Лучше не надо, рационально решила Лика. Какая у него богатая мимика, подумала она, какая редкость в этих стенах. Ее собственное лицо в этот момент почти ничего кроме усталости не изображало. Шлоз вздохнул, он не чувствовал интереса со стороны этой особи, как с ней работать?

— Кер, вы думали, чем будите заниматься после окончания курса?

— Еще нет, господин Шлоз. — Надо же, он что беспокоится о моем трудоустройстве. — А что?

— Я хочу предложить вам работу, учебу и стипендию. — О… — подумала Мышка, последнее, особенно интересно.

— А что за работа?

— Нам нужны офицеры, которые будут осуществлять общий надзор за исполнением интересов и порядков Кольца в этом конкретном мире. — Слишком обтекаемо, подумала Лика, но промолчала. Шлоз продолжил.

— Я займусь с вами изучением законодательства, проведением расследований и превентивных мероприятий, если вы подпишите контракт. Хотите?

Шлоз был спокоен, выбора у нее все равно не было, с чего бы отказываться. Лике, то же хотелось есть, и получать две стипендии было бы не плохо, о предательстве родной страны она как-то не подумала. Главное — получать две стипендии. Она кивнула. Шлоз протянул ей двойной лист.

Стандартный договор о найме на работу, считала информацию сразу со всего листа Лика, в общем, ничего нескромного. Подписалась Хейлин Кер. Подумала, а насколько такая подпись будет законной? Или меня теперь всегда так будут звать?

— Ну, все, можете идти. Спускайтесь в группу и смотрите, кто и чем будет заниматься, запоминайте, кто и о чем говорит. Потом побеседуем.

Это напоминает тривиальное фискальство, — решила новоиспеченная сотрудница службы безопасности. Да, девочка, — размышляла Лика, — тебя раскатало. Тактика, стратегия, криминалистика, военная топография. Ну-ну. Иди и слушай, скажи спасибо, если для общего развития дадут почитать устав этой самой службы безопасности. Чему-чему, а безопасности моей родины это точно не угрожает.

Через десять минут ее выловил Вейг:- Кер, вы подписали договор? Да. Хорошо, у вас втрое увеличатся часы по физподготовке. Идите в зал.

Весело, — подумала Лика.

Глава 7 Гнездо

Город прихорашивался, как женщина, в третий раз собирающаяся замуж. Раскормленный кот, лентяй и лежебока готовился стать завидным женихом. И с каждым разом он становился все красивее, умнее и увереннее в своих силах. Старый центр принарядился новыми зданиями, сияющими зеркальным стеклом и роскошными ресторанами. От былого облика остался лишь намек на его родной стиль — модерн начала двадцатого века. До недавнего времени лишь окраины оставались предоставленными самим себе. Они постепенно обрастали мусором и полуразрушенными, бесхозными зданиями. Вокруг, как грибы после дождя, вырастали помойки. Подростки сколачивали все более жестокие банды, постоянно соперничающие с центральной братвой. Наркотики и проституция стала новым стилем жизни этих брошенных кварталов, так же, как раньше главным занятием населения было повальное пьянство. Приличные семьи торопились убраться отсюда любыми путями. Кот зализывал нарывающие болячки и терпел.

А в народе постоянно возникали жуткие, бередящие душу слухи о помоечных монстрах и стаях бродячих собак людоедов. Последние сплетни рассказывали о жутких налетах вампиров, выпивающих кровь бомжей, населяющих свалки. Вновь обретенные легенды свидетельствовали об устрашающих подробностях, тут и там находили обескровленные тела жертв. Люди совсем отчаялись восстановить эти ненужные им поселки. Со времени перестройки прошло много лет. Все что можно было разграбить — разграблено, разрушено и растащено. Но старые раны зализаны, времена изменились. Начался рост производства. Дошла очередь и до окраин. Кот вспомнил, что и здесь можно ловить мышей.

* * *

По поселку напротив института не торопясь, шли две старушки. Погода благоприятствовала хорошему расположению духа и располагала к беседе. Тему, оказалось, найти совсем не трудно, только об этом и говорил весь Локомотивный поселок.

— Надо же какую хоромину на месте бывшего училища отгрохали, и забор железный при нем, и стеклопакеты. Елки, глядишь ты, голубые посадили, деньги им девать некуда.

— Институт какой-то. Токма студентов в нем нету, ходют лбы взрослые, глазами за каждой юбкой зыркают, дрожь берет.

— Говорят в лесозащитной, опять чей-то труп нашли. Наши милиционеры его из участка в участок три дня перетаскивали. Сначала поселковые дорожным, потом дорожные поселковым. Им что, бомж какой-то, так и перекидывали, пока в морг не увезли, а он уж вонять стал. Кому-то он нужен! А сынок Демьянихи, что в участке работает все три дня пьянющий был. Труп то, говорят, нашли без кровинки в теле! Вот наши архаровцы и перепугались, кино то про вампиров нагляделись, тут оно их и достало.

— А у Семенихи, слышь ты, у сестры ее, внук пропал. Только девять лет мальцу стукнуло. Так милиция говорит, что вроде били его, вот он деру и дал, а чё ему бегать, в девять то лет?

— А из соседней школы девчонки обыскались, лет двенадцати, чего и лесозащитку прочесывать стали.

— Да, загибается народ!

— Дитев то, чего?

— Чего, чего, банки, говорят, такие есть, органы человеческие собирают и продают!

— А еще говорят, инопланетяне дитев воруют, на всякие цели.

— Вот, а мой зять говорит, что воруют людей кавказцы, волокут их в Казахстан и там, в рабство продают, в какие-то "Камыши", рабовладение там, на казахов они спину гнут.

Так, размеренно говоря, они дошли до конца институтского забора. На скамейке, под канадскими соснами курили дорогие сигареты четверо шикарно одетых парней. Рядом стояли крутые иномарки, блестя новенькими полированными боками. Старушки проходя мимо, завистливо повздыхали: кому только такое добро достанется, отовсюду видно, завидные мужики. Старушки завернули за угол. Парни, на первый взгляд лениво, просматривали переулок с левой стороны забора.

— Симон, сто пятую совсем загоняли, поставили реструктуризацию. Бэкк вчера отцу все уши прожужжал. Ему, что бы не делать, лишь бы не работать.

— Да, кузен работать не разбежится. А получать всегда первый, да и лучше чем другие, которые пашут не разгибаясь.

— Виль, а Виль, как хочешь, а мясо нужно брать сейчас, а то Бэкк Большой нам голову оторвет.

— А интересно, в сто пятой девчонка учится, она как, чистая? Почему ее взяли?

— Брось, Пат, девчонка там дрянь, уже успела со всеми передраться, и потом, знаешь, что будет, если мы ее словим?

— В школе сейчас звонок. — Симон еще раз посмотрел на часы. — Сейчас детки двинут, будем смотреть во все глаза.

— Девчонок старше четырнадцати брать не стоит, тем более шалав.

— Ну да, а тебе светиться охота!

— От винта.

Из школы, после пятого урока обычно удирали ярые прогульщицы и прогульщики. Две перекрашенные во все цвета радуги девахи с сигаретами в зубах решили поснимать парней на крутых меринах. Парни доброжелательно хохмили, говоря, что на них всех, двух девчонок не хватит. Даже оставили девчонкам свой сотовый, на случай, если те найдут себе подружек. Девчонки озаботились, и повернули к школе, обещая скоро позвонить.

— Если сами не сделаем заготовки, придется звонить Слимзу, а ему платить, и не мало! И между прочим, исключительно из своего кармана. — Нудно тянул любимую песню Пат.

— Брось, девчонки возвращаются, рыбка клюнула.

Со стороны школы энергично двигались четыре девочки. Они старались идти как настоящие манекенщицы, подиумным шагом, по утиному переставляя ноги, и изредка сбиваясь c ритма.

— Виль, на тебя всегда лучше клюют, обалтывай.

Виль улыбнулся во все зубы, обезоруживающей самодовольной улыбкой:- Неужели в таких школах учатся приличные девушки? Меня зовут Виктор, а это значит победитель, а вас?

— Девочки! — Как бы ненароком влез в разговор Пат. — Мы здесь открываем новый офис, так ничего особенного, торговля цветными металлами. Просто решили посидеть, расслабиться, составьте нам компанию. Мы торгуем в основном алюминием и у нас очень крупные покупатели, мы только заехали, и наш евроремонт никто не успел оценить. Мы все приезжие, молодые и неженатые. Из Верхнего Уфалея. У вас город большой, современный, вдруг у нас в офисе, что-то не так.

— Да, о нашем уюте никто не заботится. А вы просто оцените наш евроремонт со своей, женской точки зрения. Может быть, вы нам что-нибудь подскажете! — Заливался соловьем симпатичный, холенный Виктор. — Вы в каком классе? В девятом! Замечательно! Вот у нас все дела, дела, а знаете, как хочется иногда расслабиться, отдохнуть!

Девчонки смотрели то на парней, то на два шикарных шестисотых мерседеса, серебристый и черный. Им хотелось познакомиться и покататься, чтобы все одноклассницы увидели, какие у них крутые парни и жутко им завидовали и страдали, что у них нет таких. На предложение быстро согласились, только две, еще две девчонки, которые выглядели чуть скованнее своих подружек, сильно торопились домой. Симон масляно улыбнулся:- Да что вы, девочки, расслабьтесь, мы крутые, но законы уважаем, так, посидим часа два, да и развезем вас по домам, нам ведь еще работать надо. Зачем нам проблемы с несовершеннолетними.

Парни вежливо рассаживали девочек по машинам. Симон в машине больше молчал, вез Анюту и Таню. Тенрик, наоборот, все время рассказывал, какая у них крутая контора и евроремонт. Симон представился Семеном, Тенрик — Артемом. Девушки радостно щебетали и почти не заметили въезда в странный переулок планового поселка. Первой дошло до Анюты. Она долго не могла сообразить, где здесь может быть крутая контора. За плановым поселком, за линией гаражей начинались склады, еще дальше, особнячки за большими заборами. Машины остановились у двухэтажного домика в барачном стиле, длиной в пол-улицы. На домике красовалась куча рекламных вывесок. Продукты, парфюмерия, запчасти, все оптом и недорого.

— Нам сюда, — улыбнулся Тенрик. Рядом остановилась вторая машина. — Девочки, вы не смотрите, что здание такое простенькое, главное его начинка, просто класс! Вы такого не видели. Мы пригласили такого крутого дизайнера, зашататься можно. Заходите!

Девочки вышли, опасливо прижимаясь, друг к другу, пытались бравировать. Парни открыли запертую дверь своим ключом. Небольшой холл, евроотделка, панели, керамический гранит на полу, добротно, но ничего особенного. Правда очень чисто. Таня с интересом озиралась по сторонам, у ее отчима была своя маленькая строительная бригада. Она в уме старательно подсчитывала, во сколько обошелся парням такой ремонт. На ее взгляд, получалось вполне прилично.

— Поднимайтесь на второй этаж, — ободряюще улыбался Виктор. — У нас есть классный компьютер с замечательным цветовым тестом, гадает лучше чем любая цыганка. Все-все про вас может рассказать.

Девчонки обрадовались.

— Петр, ты покажи им, пока мы машины поставим. — Невинно произнес Симон. — Проходите, девочки, располагайтесь.

— Смотрите. — Пат включил навороченный компьютер со странным плоским горизонтальным экраном. — Это специальный жидкокристаллический экран. Вы такого еще не видели. Последнее достижение науки.

Экран осветился непривычным молочно-белым светом. Девчонки недоумевающе переглядывались.

— Подходите и посмотрите что получится, если положить ладони на экран. Не бойтесь, он не кусается. — Веселился Виктор.

Первой подошла Татьяна. Дома она никогда на монитор своего компьютера ладони не клала, ей это показалось диким и смешным. На ладошках заметно покалывало и экран из белого неожиданно стал розовым.

— Ой, — испугалась она. — Что это значит? Еще держать нужно?

— Нет, я потом все расскажу. Главное, что ты очень смелая, раскованная и почти ничего не боишься. — Преувеличенно серьезно вещал Пат.

— А что это? — Удивилась Анюта.

— Пока секрет.

Еще у двоих девчонок пятна оказались розовыми, а у Анюты зелеными. Парни переглянулись. Это была удача. Совсем неплохо для улова.

— Девочки, — деловым тоном сказал Симон. — Помогите нам накрыть на стол. У нас для вас есть бутылочка вина.

— А вы? — возмутилась Татьяна.

— А мы за рулем, нам нельзя.

Девочки многозначительно хихикали. Анюта почему-то покраснела. Но после вина им всем стало очень весело, любое море казалось по колено. Ничто уже не смущало и не вызывало опасений. Наоборот, возникло ощущение, что сейчас им можно все-все-все. Сдержанность и стеснительность исчезли без следа. Девчонки многозначительно подмигивали друг другу и хохотали без умолку. Сначала ушла Татьяна, потом Ольга и Марина. Анюта осталась одна с Семеном. Ей никогда не было так хорошо и спокойно. Она потеряла счет времени и уже не знала, что делалось раньше, спала она или нет. За окном окончательно стемнело. Почему-то немного хотелось домой.

— Я, пожалуй, пойду, а где все? Мне пора домой, меня мама ждет.

— Пойдем, — мягко улыбнулся Семен, — я тебя провожу. Анюта без колебаний пошла с ним, но в голове у нее роились странные, слабые мысли, словно раненные птицы. Странно все, что с ними происходит, она как в сказке, ее ведет за руку принц, и сейчас они уедут вдвоем на белом коне. Странная публика в этой конторе, такие приятные, милые парни, только их возраст совсем не понятный, но такие хорошие, интеллигентные, добрые и заботливые. Неожиданно до нее дошло.

— А где все?

— Уже разъехались. Пойдем. — Симон спускался вниз по лестнице, ведя Анюту. Она послушно шла, желания сопротивляться не было,

все понятно. Мы идем, идем… дем…дем…м….м. Нюта болталась как тряпка на руке у Симона. Время бежало быстро.

Лестница оказалась на удивление длинной, казалось, она никогда не закончится, Нюта не понимала, как можно так долго идти по лестнице и вцепилась в перила. Милый Семен, неожиданно стал очень жестким и дернул ее, не давая опомниться. Потом ухватил ее за шиворот и потащил, было обидно, голова кружилась, Нюту тошнило, и слезы обиды сами наворачивались на глаза.

За лестницей оказался длинный-длинный коридор. Симон тащил добычу в гнездо с упорством муравья, Нюта болталась на его плече, иногда барахтаясь и цепляясь. Пару раз пришлось ей врезать. Нюта соскользнула на пол и разревелась, прижимаясь щекой к грубой бетонной стене. Минут через десять коридор закончился и Симон с облегчением втолкнул девочку в охранку, где держали субстраты. В помещении с низким потолком и нештукатуреными стенами из мебели были только полуразвалившийся стол и стул. В центре комнаты, занимая, почти все место, был огорожен загончик, где ревела совсем протрезвевшая Маринка.

— Дай ей рвотное и готовь в работу. — Наставительно, почти по-отечески сказал Симон молодому дежурному, почти ровеснику девчонок.

— Симон, что делать с маркировкой? Они все время отдирают скотч с руки.

— Неси рвотное, маркировкой я сам займусь.

Пока паренек наливал в стакан бурую жижу, Симон втолкнул Анюту в загончик, и, стараясь не наступать в лужи из рвотных масс, прижал свою добычу в углу. Анюта окончательно разревелась, тряся головой и отпихивая жидкость в стакане. Ей скрутили руки и зажали нос, потом сдернули с нее всю одежду, небрежно царапая молодое, нежное тело. Анюту начало рвать. Через несколько минут, до нее начал доходить весь ужас происходящих событий. Больше всего ей хотелось домой, к маме. Она вспомнила все самые страшные истории, которые рассказывали о похищениях в поселке, и теперь рыдала во весь голос. Симон совсем извелся, не выдержал, надавал ей пощечин, привычно вытирая руки, о висевшую на бортике загона тряпку, потом изловчился и налепил зеленый скотч девчонке прямо на шею. Руки у пойманной были тоненькие и нежные, все вены будут нужны в работу.

Минут через десять в комнату вошел страшный человек, и запуганная Анюта окончательно забилась в угол.

— Зелененькая? Хорошо. Мой ее и поднимай к главной чаше, там работает хозяин, сеанс трудный, но доделать его все равно придется. Вар Форнелы хотят получить свои зеркала. Рилоновый заказ. Хорошо, что зелененькую взяли.

Симон понимающе кивнул и подумал, что ему здорово повезло, и за девчонок гнезду заплатят не только золотыми. Стоит сходить в ресторан или клуб и отметить этот день. Анюта тряслась, ее колотило и тошнило одновременно. Симон выволок ее из загона и потащил на выход в противоположной входу стене. Сунул под холодную воду, смывая следы рвоты. Девчонка, наконец, успокоилась, и только дрожала. Хорошая реакция, подумал Симон. Он даже потрудился вытереть ее обтрепанной тряпкой. Анюта тихо всхлипывала, и Симон решил, что бить ее больше не придется. Анюта немного оправилась от испуга, опыт подсказывал самое простое решение проблемы, ее сейчас будут насиловать. Она была готова на все, она все сделает, как они хотят, только пожалуйста, пусть ее потом отпустят. Мама, мамочка — все внутри Анюты болело и беззвучно кричало.

Симон повел Нюту по коридору к лесенке круто уходившей вниз. Неожиданно девчонка вцепилась в его ремень и стала расстегивать негнущимися от страха пальцами брюки. Симон разозлился и несколько раз ударил ее наотмашь, потом схватил за волосы и поволок вниз. На стене мелькали в ярком чередовании линии, черные, красные, синие, оранжевые, черные и красные. Мама, мамочка, думала Анюта, мама… Сознание ее замерло.

В нижний рабочий зал Симон ввел за руку худенькую девочку подростка с зеленым скотчем на шее, на ее лице проступали кое-где следы ушибов, тело было немного поцарапано. Отец Аллана Бэкка недовольно скривил губы. Девчонка щуплая, уставшая и измученная, нормальной отдачи от такого субстрата не жди. Мальчики, очевидно, гордились своей работой, но нужно будет им объяснить их обязанности еще раз. Хотя, была такая спешка. Одна надежда, этого субстрата на окончание переноса хватит, не придется задействовать собственные резервы. За такие заказы можно и свою кровь пустить в чашу.

Симон вполне оценил настроение своего хозяина и сделал выводы. А они-то обрадовались, герои, ясно, что для владетеля гнезда имеют значение и хорошо умеют работать только его собственные дети. Он задумался о несправедливости устройства этого мира. Младший брат отца Аллана, временный солей гнезда принял из рук Симона субстрат, поставил руку жертвы в привычное положение и пустил кровь. Жизнь утекала из щуплого тела быстрой, реально осязаемой струйкой, когда вена иссякла, точным движением рассек артерию, время потекло быстрее. Быстрее уходила жизнь из молодого тела. Последний надрез солей сделал на сонной артерии. Через пару минут жизнь ушла совсем. Симон вытер пот со лба. Кажется, хватило, закончили. Могло быть хуже.

Пять лет назад, на похожем сеансе рассекли вену его младшей сестричке. Она едва выкарабкалась, закончив свою жизнь через пару лет у бассейна снов. Эта девчонка была чем-то неуловимо похожа на нее. Симон отогнал бессвязные лишние мысли.

Через несколько мгновений после сеанса от Анюты не осталось даже астральной оболочки, только мертвое тело.

На следующий день у института перед занятиями появились представители милиции с погонами лейтенанта и капитана. Мужчины попытались выяснить, не видел ли кто четырех девушек, лет четырнадцати-пятнадцати, исчезнувших вчера после занятий. Молодые парни из института делали совершенно удивленные лица, ссылались на то, что никто из них не выходил за пределы корпуса во время занятий. Занятия заканчивались поздно вечером. Конечно, никто из студентов не мог видеть пропавших девушек. Милиционеры потолклись, без толку и ушли ни с чем.

После занятий Рудольф оставил группу. Парни смотрелись пришибленными, Аллан сидел низко повесив голову, и никто в этот день не пытался возмущаться по поводу глупых вопросов компетентных органов. Лике данный факт показался более чем подозрительным.

— Я вынужден, обратится к вам от имени руководства института, — несколько официально начал говорить куратор. Продолжение еще более озадачило Хейлин Кер. — Вы что, рехнулись в своих гнездах. Работать прямо за забором института. Вам жить надоело. Или вы считаете, что органы правопорядка будут спокойно смотреть, когда их дети пропадают пачками. Возможно, ваши экспедиторы и неплохо поработали, с точки зрения гнезда. Но извольте запомнить, что не составляет никакого труда выяснить, чье гнездо этой ночью выработало такое количество материала. Есть все основания считать, что работал вар Бэкк. Аллан, передайте своему отцу, что бы он сам думал, как это замять. Но что бы никаких следов в радиусе десяти километров от института, ясно! Совсем обнаглели. Скоро, прости господи, под себя ходить будите.

Аллан выглядел потерянным. Он сидел, повесив голову, не глядя в глаза Рудольфу, и заламывал сам себе пальцы. Куратора продолжало распирать. Нет, подумала Мышка, надо выяснить, что происходит, а то сижу как дура и совершенно ничего не понимаю. Наконец группу отпустили домой. Парни вяло расползались по коридору. Лика догнала Вейса. Тот шарахнулся, так, словно за ним гналась стая голодных женщин.

— Сергей, если ты мне не объяснишь, что происходит, я с тобой больше не разговариваю. Найду себе другого информатора. — Наехала на старого друга Мышка.

— Отстань, ненормальная, что тебе надо. Жить спокойно надоело. Хочешь кошмары по ночам видеть. — Отбрыкивался Серджио, — я тебе серьезно говорю: меньше знаешь, крепче спишь. Лик, отстань пожалуйста, ну, не могу я тебе рассказать, поверь. Странную парочку догнал до противного лощеный Таллер. Тео и Хейлин переносили друг друга с большим трудом, стараясь поменьше контактировать.

— Нашей девочке не терпится узнать подробности, — злорадно начал красавчик Тео. — Захотелось горяченького. Могу поделиться совершенно бесплатно.

Неожиданно для обоих слушателей Тео выложил подробности работы в гнездах, да еще добавил от себя конкретные инструкции по отлову глупых городских школьниц на приманку из молодых шикарных мужчин на иномарках. Оказалось, что в гнездах для изменения действительности используют человеческий материал, проще говоря, кровь, хотя это и не совсем точно. Иногда, точнее, в определенных условиях кровь является носителем жизненной энергии. Причем очень удобным. Количество этой энергии можно отмерять буквально пипеткой, беря кровь жертвы. Те девочки, которые пропали вчера и стали такими носителями для гнезда вар Бэкк.

— Не понимаю, — возмутилась Лика. — Почему все уверенны, что это именно гнездо Бэкков. У него, что на лбу написано: мы вчера работали?

— Глупости, — вмешался Сергей, — в институте самые лучшие специалисты в области магии на всю планету. Думаешь, им трудно установить, кто именно работал? Да легче всего, узнать кто. Уже вчера все гнезда знали, что у Бэкков большая работа. Сколько они вчера бабок срезали, ты даже не представляешь.

— То есть вчера у Бэкков убили четверых девочек из соседней школы? — Ликино лицо ничего не выражало при этом вопросе. Парни сбились с шага, пытаясь сориентироваться в ситуации, точнее в ее оценке их сокурсницей. Таллер слегка растерялся. Вейс знал Лику лучше, он просто пожал плечами.

— Тебя смущают этические установки? — Грустно усмехнулся он, — Лучше забудь о них, если действительно хочешь стать магом и добиться успеха. Все маги оперируют человеческими жизнями, если они действительно что-то серьезное могут. А девчонки сами купились на приманку и пошли в работу. Ты не думай, когда субстрат умирает, он уже ничего не чувствует. Сама посуди, кому нужно упирающееся топливо. Некоторое время троица шла молча, потом Хейлин глубоко вздохнула, набрав воздуха.

— Я ничего не хочу говорить о моральном облике этих, так называемых магов. Возможно, они использовали девчонок не для собственного удовольствия, а потому, что их время и умения купили. А спрос, понятно, рождает предложение. Возмущаться все равно бесполезно. Искренне надеюсь, что кто-то когда-то за это ответит. Хорошо бы тот, кто заказывает музыку. Думаете мне больше всех надо? Я не дура, понимаю, что шансов стать настоящим магом у меня мало. Да, мало, но хочется, покажите того, кто скажет, что не хочет научиться изменять ход событий по своему желанию. Только чудес не бывает. Что бы где-то прибавилось, где-то убудет.

— Надо же, Кер у нас оказывается философ. Какая патетика! — откровенно издевался Таллер.

— Чем же я тебя так задела? — невинно поинтересовалась Лика. Таллер взбрыкнул и покинул неблагодарную публику.

— Почему ты его так не любишь? — спросил Сергей.

— Сама не до конца понимаю, — честно ответила Мышка. — Достает он меня своим лоском, самолюбованием, сам знаешь, как он ко мне относится.

— Подвести, — предложил Сергей. Только далеко не повезу, до остановки. У тебя же своя машина. Почему не водишь?

— А бензин, по-твоему, в городе всем студенткам бесплатно раздают?

— Работай.

— В гнезде, субстратом для изменения реальной действительности путем магических манипуляций, да? А движущей силой будет моя кровь? Гениальная идея! Только я еще немного подожду. Может быть, мне и придется работать? Но пока, жизнь дорога мне как память о приятно прожитых годах. Лика сделала безразличное лицо, но ум продолжал жить своей отдельной жизнью. Как быть, как поступить в этом случае? Она законопослушный гражданин своего государства. Но она подписала этот смешной договор. Такой ли смешной? Хотя подписала Хейлин Кер, а не Лика Кернова. А если узнают? Что с ней сделают эти институтские отморозки. Но гражданский долг? Однако, трупы наверняка не найдут. Нет трупов, нет доказательств. Что же делать?

Глава 8 Аллан

Большинству живых организмов присуще расти. Многие готовы оспорить тот факт, что город — живое существо. Но согласитесь, он растет, ему требуются ресурсы и для него так же, как для всего живого характерен обмен энергией с окружающей средой. В общем, что говорить, города рождаются, живут стареют как люди. Одни стареют быстро, другие не очень. Некоторые до самой старости сохраняют энергию и молодецкий задор. Кроме того некоторые города умирают. Вы скажете, что они не размножаются, как другие живые организмы? Вот это точно зря. Как на обыкновенной гидре появляются почки, так и у городов появляются спутники. Здешний серо-полосатый город, удивительно смахивающий на кота, тоже отпочковывал от себя в течении всей своей жизни маленькие поселки- спутники. Некоторые из них потом стали городами, другие даже были награждены орденами. Чем он не человек? Человек не человек, но живой, это точно.

Локомотивный поселок в свое время возник на окраине, где расходились в разные стороны ветки железнодорожной магистрали. Сначала между двумя озерами и болотом появилась пара ремонтных мастерских, потом жилые домики — бараки, а в хрущевскую оттепель, к западу от берега малого озера, обсаженного тополями, как грибы высыпали пятиэтажки.

Прошло много лет, бывшие жители поселка разъехались в поисках лучшей жизни, оставались только те, кому совсем не куда было податься, да владельцы небольших собственных домиков, семьи служащих в ремонтных мастерских. Поселок ветшал, горы мусора вокруг него росли. Время, капризный художник, оно все изменяет, расставляя новые декорации. Изменился и Локомотивный. У него, как-то вдруг появились новые хозяева. Младенцу окончательно перерезали пуповину, соединявшую с городом, и он, рожденный в муках и разрухе, пустился в свободное плавание, подобно лодке. Однако, у лодки оказался не один хозяин, а несколько. Каждый из них хотел грести в свою сторону, в результате лодка вертелась на месте. Так было, пока в лодку не сел капитан.

* * *

Бывший частный сектор в центральной части поселка окончательно снесли. На месте кособоких домишек появились четыре новые улицы, которые сами по себе заслуживали названия проспектов. Настолько длинными, широкими и благоустроенными, они оказались. Главная улица, прорезавшая заново отстроенный поселок начиналась в шести минутах ходьбы от института. Ее окрестили "Золотой". Места большим домам на ней не хватило. Шустрые и предприимчивые строители, все как один из гномов клана Нагулиных, застроили Золотую улицу небольшими домиками, плотно лепившимися друг к другу фасадами. Чего не хватило в ширину, прибавилось вверху. Улица стала напоминать старинные улочки средневековых европейских городов. На пересечении с бывшей Дегтярной, ныне оставшейся без названия, словно из под земли вырос огромный причудливый гриб торгового центра, в виде гигантского, для столь небольшого населенного пункта золотого зиккурата. Четыре яруса магазина золотыми ступенями уходили в холодное, по осеннему бледное небо. Лика предпочитала обходить эту часть поселка стороной, слишком сильно смущали ее дорогущие вывески и причудливые крылечки с разными фильдеперсами на входе. Там вокруг золотого столбика крыльца свернулся бронзовый дракон, ничем не отличимый от живого, здесь крыльцо образовала пара серебряных грифонов. До таких выкрутасов дизайнеры даже в центре ее родного города не додумались. Мышка страшно стеснялась своих финансовых возможностей. Куда ей до парней с мерседесами.

В самом начале Дегтярной улицы специально для преподавателей института построили несколько хорошеньких домиков по пять этажей внутри одного стерильно вылизанного сквера. Все первые этажи у этих домиков были нежилыми, без окон. Там расположилась приходящая прислуга из разных гномских кланов, охрана, да две прачки на каждый домик. Остальное место на нижнем этаже занимали служебные помещения, котельная, прачечная, дворницкие. В общем, на первый взгляд, казалось, что преподаватели устроились со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами. Впрочем, исключительно, на первый взгляд. За сквером с четырьмя преподавательскими домиками выстроились по порядку — резиденция лорда Аш Рера, огромный пока нежилой комплекс в эльфийском стиле, с семью башенками и шпилями бирюзового цвета. Дом ректора Иллария Гаэнтальского, все те же причудливые башенки, но меньшим числом и высотой. У Лики появилась идея о том, что башенки как то особенно нравились ректору, который был в свою очередь, темным эльфом со Стэкса. За ректорской располагалась скромная резиденция Великой инквизиции, хотя внешне ничто не говорило о предназначении небольшого белого особнячка под серой, невзрачной крышей. Затем располагался один ресторанчик и три клуба.

Дальше начинались владения гнезд. Вдоль правой стороны улицы тянулись два километра огромных особняков, разительно отличавшихся друг от друга всем, стилем, цветом, даже расположением. Единственное, что их объединяло, это высота. Ни один из этих домов не доходил коньком своей крыши до начала крыши особняка ректора. А тот, в свою очередь, по высоте, уступал дому лорда Аш Рера. Такой субординации позавидовал бы любой градоправитель. Конечно, в большом городе, что приходился поселку матерью и отцом одновременно, попадались относительно высотные здания, в шестнадцать- двадцать и даже двадцать пять этажей. Куда до них особняку лорда — протектора. Но в поселке, никакой конкуренции у тридцатиметровых бирюзовых башенок не было.

По бывшей Дегтярной вперед и назад сновали машины. Шикарные иномарки проносились мимо резиденции владетеля Мары на максимальной скорости, не сбавляя ход. Прохожих, в этой части поселка уже не было. Гнезд ко времени приезда лорда владетеля насчитывалось восемнадцать, каждое имело собственный, шикарный особняк, с правой, или левой стороны бывшей улицы, которую по российским стандартам точнее было называть проспектом. Городские власти весьма удивились бы современной дороге с шестиполосным движением и новейшим покрытием. Дороги поселка находились на попечении еще одной семьи гномов, которые чуть не перегрызли своим сородичам горло, в борьбе за выгоднейший заказ.

Аллан вар Бэкк, наследник крупнейшего на этой планете гнезда, едва тащился на своем новеньком семисотом. Гнездо его отца насчитывает более тысячи человек, из них около сотни дипломированных магов. Младший вар Бэкк не знал, что будет говорить отцу о выговоре своего куратора. Ведь всем понятно, что Рудольф всего лишь донес до своих студентов настроение ректора. Темного эльфа в колонии недолюбливали. Илларий для всех был темной лошадкой. Никто о нем ничего не знал. Пытались выяснить, кто он и откуда, да бес толку Он был слишком спесив и заносчив, поэтому сориться с ним не хотели. Ректор, был единственным, кто докладывал о возникающей в колонии ситуации владетелю Мары. Ну а с лордом Аш Рером никто из гнезд не хотел портить отношения. Этим вечером настроение младшего Бэкка, благодаря работе его кузена было значительно ниже самого ободранного плинтуса, как говорит Кер.

Вчерашний вечер, тоже не отличался приятностью, к примеру, его двоюродный кузен, сын младшего брата отца, строил из себя величайшего добытчика. Можно подумать, только Симон и умеет работать, попробовал бы посидеть у них в группе, да погнуть спину за учебниками. Эка сложность, выловить в городе малолетних шлюх, только одну зелененькую и сумели привезти!

Да, теперь ему точно есть что сказать отцу. Аллан оживился, врубил музыку. Естественно виноват кузен, кто еще? Нет, ну надо же, как эти паразиты работать не любят, можно подумать, что трудно в центр отъехать! Там куча дискотек и тусовок. Догадались, ловить субстраты у себя под боком. Поселок-то малюсенький, а школа как раз напротив их института. Да, представляю как ректор бесится после визита милиционеров. Точно, нужно объяснить отцу, где эти поганцы надыбали мясо. Отец им устроит! Мелочь, а приятно, чтобы дорогому кузену жизнь бутербродом с маслом не казалась! И куратор, как всегда прав, "скоро под себя ходить будете". Он объяснит тупому Симону, чем от него отличается Аллан — истинный солей гнезда вар Бэкк!

Семисотый сбавил скорость только въехав на территорию гнезда, у самого входа в бежево — шоколадный особняк. В поселке гнездо Бэкка прозвали за глаза шоколадным мороженным. Впрочем, на однокашников Аллан не обижался. У Таллеров, например, гнездо называли бетонной баранкой, у Лине — яблочным пирогом. По мне, мельком пронеслось в голове у Аллана, уж лучше шоколадное мороженое. Точно, ведь похоже, а на крыше вместо вишенки навороченная спутниковая антенна. Он оставил машину открытой, младшие потом сами отгонят в гараж и помчался перепрыгивая через ступеньку. Двери разошлись ему на встречу. В холле дежурила обычная охрана. Все счастливы и довольны после вчерашнего, промелькнуло в голове у младшего солей. Ничего, сейчас я им устрою.

— Где отец, у себя в нижнем кабинете? — Он бросил пальто на стойку у охранников, туда же полетело шелковое кашне и перчатки. — Интересно, где эти придурки? Дэн, ты моего кузена нигде не видел?

— В загонах, солей вар Бэкк, работают. — Как бы нехотя ответил старший охраны.

— Увидишь кого-нибудь из вчерашних фуражиров, срочно гони их к отцу! Сейчас они у меня получат! — Аллан с сосредоточенным выражением на лице помчался по лестнице вниз, в гнездо.

— Что это с младшим? — Удивился напарник Дэна, немного расслабляясь и позволяя себе облокотиться на стойку между колонами. Он что белладонны наглотался?

— Кто его знает? Вечно из себя самого главного строит. Это ему подай, то принеси. Видишь, Симон с парнями, вчера четыре дармовых субстрата приволок, так мало того, что ему не заплатили как положено, еще и отгавкали, мол такие сякие субстраты, зачем дерьмо в гнездо волокли, заразы захотели?

— Ну, а они?

— А я что, знаю? Меня за субстратами никто не посылал!

— Да, брось, Дэн, главному сроду не угодить, одни тумаки заработаешь.

Гнездо своими ярусами — этажами врезалось в землю с энергией и скоростью строящегося термитника. Впрочем, и своей социальной структурой оно напоминало муравейник или улей. Каждый сверчок, знай свой шесток. Окончательно разъяренный Аллан мчался по второму ярусу гнезда в сторону отцовского кабинета, точно за ним гналась стая волков. Молодые парнишки из младших семей драившие коридор, успели только прыснуть в разные стороны. Грязи в гнезде не терпели, а младший Бэкк только и занят тем, чтобы выискивать недостатки в чужой работе. Действительно, когда ничем не занят, поневоле начнешь цепляться к другим. Младшему отчаянно завидовали, Аллан торопился. Не каждый день ему предоставлялась редкая возможность загнать кузену пару иголок под ногти. Так ему и надо, придурок. Вечно отцу доносит, что, да сколько не так делает его младший солей. Ставит из себя черте — что. Когда в позапрошлом году Аллана вернули из колледжа, слишком накладно было платить в джель Сюр, да и тот год для гнезда был не шибко удачным, Симон долго ехидничал, типа, что вы от этого солей хотите. Всю жизнь, на женской половине дома на подушках провалялся. Нормальной жизни и не нюхал. Тогда все гнездо над ним подхихикивало. Теперь, слава богу, заткнулись. Самому Симону, слабо было поступить! Он на втором экзамене с треском провалился, и институт показал кузену на дверь. Аллан несколько дней пыжился и жутко гордился собой.

Симон тогда сказал, что если бы он, как Аллан несколько лет проучился в колледже высшей магии на Маре, он бы тоже с легкостью… А после реструктуризации кузен и вовсе заглох. Аллан на полном ходу без стука влетел в кабинет отца. За столом сидели старшие расчетчики, старый домоправитель Рэйб, дядюшка Вейлан, отец Симона, и старший технолог гнезда. Отца не было. Пришлось затормозить.

— Хотелось бы сказать, вечер добрый, господа, но боюсь, что не могу. У гнезда неприятности. Где отец? — С ходу выпалил Аллан. — Он нужен срочно!

— Переоденься! Будет, по гнезду в городском бегать, заразы нанесешь! — Скомандовал дядька. — Отец увидит, голову оторвет!

— Сейчас, переоденусь, где он? — Не унимался младший Бэкк.

— Приспичило? В холодильнике. — Недобро, как показалось Аллану, усмехнулся дядюшка. — Что сегодня такой шебутной, поди к себе, переоденься!

— Да иду, я иду!

— Деньги, что ли нужны? — Хмуро спросил старый Рэйб.

— Да какие сейчас деньги, не нужны они мне! Ректор нам сегодня такой скандал закатил, я не знал, куда глаза прятать! Городские власти приходили. — Аллан многозначительно махнул рукой и побежал переодеваться. В холодильник, действительно в городском нельзя, он не маленький, все понимает. Это только кажется, что делает по своему.

Аллан вбежал в раздевалку торопливо скидывая с себя ботинки и институтский костюм. Раздеваться до белья в гнезде всегда было холодно. Температура в подземных ярусах никогда не превышала четырнадцати градусов по Цельсию. Он недовольно прыгал на цыпочках, впихивая свое тело в теплое нижнее теплое белье — кринг, потом одел замшевые, из кожи ягненка лосины, толстые шерстяные носки, эльфийской работы кожаные ботинки, сшитые без единого гвоздика, на рыбьем клею специально для него. Быстрее, торопясь, натянул толстый свитер — сорет. И согревшись, уже медленнее накинул сверху меховой плащ с разрезами на рукавах и с глубоким капюшоном. Повертел в руках берет с меховой кистью, отличительную деталь законченного туалета солей гнезда. Берет он очень любил одевать, кузен сразу жутко злился. Когда беседуешь с полностью одетым солей грубить нельзя, и первым начинать говорить нельзя. Очень удобно, когда общаешься с бандой Симона. Но сегодня Аллан решил оставить берет в раздевалке, нарочно, чтобы подчеркнуть свою демократичность, отцу скажет, что торопился. Он нехотя положил меховой берет в коробку, задвинул в шкаф и запер своим ключом. С удовольствием щелкнул пальцами и не торопясь пошел по направлению к холодильнику. Коридорные проводили солей удивленными взглядами. Младший Бэкк, редко когда появлялся в гнезде без берета. Гнездо не женская половина.

Отец проверял запасы вместе со своим экономом и старшим поваром. Они пересчитывали туши, висевшие на крюках. Туши это все, что оставалось от людей после работы на чаше. Не пропадать же добру. Аллан сглотнул слюну. Хотелось есть.Туши, в свете синих ламп казались страшными, синими, с черными потеками крови на руках и шее. Раньше, когда Аллан был совсем маленьким, он пугался заходить в холодильник. Симон, сын младшего брата его отца, рано женившегося, был старше него на тридцать с лишним лет. Поэтому вечно его шпынял, а как-то даже запер в их старом английском гнезде. Отец тогда уехал с дядькой по делам. Лампы светили мертвенным цветом. Тела, висевшие на подвижных крюках пугали. Совсем как ожившие мертвецы, раскачивались от прикосновения, казалось махали руками. Головы с тел лежали на отдельной полке, смотрели на него открытыми мертвыми глазами. Симон и его приятели ржали. А он, маленький и запертый проревел часа полтора с трупами на крюках, пока не приехал отец. Симона тогда выпороли, и больше кузен его в холодильнике не запирал. Но при любой возможности не забывал сделать гадость. Впрочем, это было давно, потом повторилось в Арденнах. Аллан низко склонился перед отцом, прижав правую руку к груди.

— Что случилось? — Отец бросил на него недовольный взгляд. Ох и молод его сын для солей, как обычно, подумал он. Рано ему, учиться, рано работать, дите еще. В гнездах взрослели поздно, а Аллану не было и полувека. Для человека это сравнимо с тринадцатилетним подростком. Однако, единственный наследник, старший и пока единственный сын всегда стремился быть первым, правильно хотел быть во всем лучше других подростков. Похвальное качество. Мальчик сам научился рано читать, почти с пеленок, лет в пятнадцать. У него отличные способности к расчетам, он прекрасно прошел реструктуризацию. Арасту вар Бэкку позвонил сам декан, поздравил. Просил прислать машину за сыном. До получения Алланом диплома полного мага исполнять обязанности солей гнезда будет Вэйлан. Что мальчик сегодня так разволновался? В институте случилось что? — Вернулся, так что ты хотел?

— Отец, вы в курсе, где Симон и его бригада взяли мясо? — Едва сдерживая нетерпение, выпалил Аллан.

— Нет, и где?

— В школе, напротив нашего института! Ректор сегодня по этому поводу устроил всем студентам дикий разнос. Пришла милиция, допрашивали охрану, преподавателей. За каждого из нас отчитались перед человеческими представителями поименно. Преподаватели в бешенстве. Требуют, чтобы субстраты рядом с институтом никто не смел выбирать. А куратор прямо сказал, что скоро мы гадить под себя начнем! При всей группе, так и сказал! Я Симону ничего пока говорить не стал, ему говорить бесполезно! Институт требует брать субстраты не ближе, чем в центре города, так чтобы никто не мог придраться.

Старый эконом нахмурился, сбился со счета. Ясно дело, молодежь, им бы все по быстрому, все тяп-ляп. Отец неприятно усмехнулся, глядя на сына.

— Ты ел?

— Нет, нам последним занятием теперь постоянно биоэнергетику ставят. А меня после реструктуризации, до сих пор подташнивает и шатает.

— Я тебе что сказал? Бери шофера, еще врежешься в кого-нибудь.

— Все ездят сами.

— Ты не все! Кроме того ты младше других на треть!

— Кер еще младше, пап!

— Дурачок, твоя Кер человек!

— Ну да, человек, как же! Нашел человека! Это просто монстр! У нее первой началась реструктуризация, я сам слышал, о чем куратор говорил с Вейгом. И она у нее пошла по гнездовому типу. Это во-первых. Во-вторых, я сам слышал слова декана, что на классификации она показала такой результат, какой лорду Ни Фэру в Альвэ не снился.

— Ну-ну, так уж не снился?

— Пап, честное слово, я же сам слышал, не от парней! Нас куратор отправил с Кер в деканат, после того, как мы подрались. Мы из деканата вышли, а преподаватели обсуждали что почем. Пап, даже они Кер боятся! И еще, они трусят теперь ее из института выкинуть!

— Не связывайся с ней, мало ли что. — Буркнул немного встревоженный отец.

— Я не связываюсь! Я с ней просто сижу за одной партой. Она конечно дрянь, но дрянь умная. С ней интересно. Только она предпочитает с кланами водиться. И с Вейсом.

— Ладно, иди переодевайся и мойся, я сам разберусь, где эти паразиты взяли последние субстраты. Если рядом с институтом, шкуру заживо спущу и на эти крюки повешу.

— Субстраты из соседней школы, это точно папа, милиция к нам приходила.

— Иди уже.

Аллан, выполнив свои непосредственные обязанности с чистым сердцем и спокойной совестью выскользнул из холодильника. И тут же наткнулся на кузена. Тот стоял прислонившись к стене и с неприятным видом вертел в руках плетку-удавку.

— Наябедничал?

— Нет.

— Чего ж так бежал, аж брызги во все стороны летели?

— Симон, ты же вроде не дурак? Какого… субстраты под институтским забором брали?

— Тебя забыли спросить! Может вместо нас в следующий рейд пойдешь?

Старший Бэкк вышел из холодильника.

— Аллан, иди наверх. Симон, собери свою бригаду к третьему загону. Через десять минут я приду. Чтобы все были в сборе.

— Да, господин. — Почти вызывающе произнес кузен Аллана, усмехнулся и лениво побрел по коридору. Дойдя до поворота, пнул мальчишку коридорного под копчик:- Скотина, давно не получал? Кто так моет! Прошел еще два шага и пнул ведро с водой в сторону парнишки. По коридору расползлась большая лужа. Паренек всхлипнул и бросился собирать воду тряпкой. Сейчас пройдет хозяин, увидит это и так нагорит, потом неделю лежать на спине не сможешь. Племянник хозяина был редкой сволочью, да и младший Бэкк не лучше. Все хозяйские сынки одним миром мазаны. Не увернешься, так получишь. Ему сложней, он своего отца никогда в глаза не видел, мало ли кто им мог быть?

Аллан поднялся в холл, бросил осуждающий взгляд на охрану и пошел наверх, на женскую половину, к матери. По возрасту, он только недавно должен был уйти от женщин. Мать по традиции занималась воспитанием своего сына в гнезде, пока он сам не научится нормально говорить. Обычно в гнездах дети начинали говорить годам к пятнадцати, относительно связно, к двадцати — тридцати. Аллан был редким и приятным исключением. С женской половины подростки уходили не раньше сорока.

Мейлоэн в своем сыне души не чаяла, муж купил ее с полвека назад у одного из крупных гнезд Мары. Не самого богатого, но все равно, крупного. Она сама неплохо умела читать и писать. Знала всю женскую магию, была отличной хозяйкой. Араст очень высоко оценил свою покупку. А Мейла обожала своего первенца. Солей гнезда обычно воспитывался на женской половине дома лет до сорока, сорока пяти. Потом, еще десять — двадцать лет, в любое время мог навещать свою мать или няню. Мужчин переставали пускать на женскую половину свободно только годам к ста. Аллан ушел с женской половины слишком рано, уехал на Мару, в колледж высшей магии. До этого с ним почти полгода занимался ее отец. Сын учился неплохо, но по молодости лет силенок ему не хватало. Мейла слишком любила сына и скучала. Поэтому, когда у гнезда выдался не очень хороший год уговорила мужа забрать сына на время. Аллан жутко расстроился. Колледж джель Сюр к этому времени стал ему вторым домом. Там никогда на него не ругались и кормили раз в пять лучше, чем в самом гнезде. К тому же в колледже у Аллана впервые появились приятели. На женской половине он всегда был один. Может быть поэтому его отношения с кузеном были такими натянутыми. Вот и сейчас, в гнезде у него приятелей нет, в институте все только приглядываются друг к другу. Он почти на треть младше остальных студентов. Угораздило же его с Кер сесть. Одна радость, у маменьки всегда для Аллана припасено что-нибудь вкусненькое. Вот и хорошо, а с кузеном отец сам разберется.

Мейлоэн вар Бэкк, урожденная вар Урриен ре Мара, сидя у окна в сад, расписывала пары для мужчин на сегодняшнюю ночь. Это было одной из самых ответственных обязанностей хозяйки гнезда. Все ее женщины и все свободные мужчины ее гнезда должны быть довольны. А главное, главное подобрать молодым магам перспективные пары для совместной жизни. Детей у гнезда должно быть много, а кровь ее гнезда должна быть всегда сильной. Собственную кровь гнездо использовало в работе на чаше крайне редко, но все могло быть. Не дай бог, конечно. Ее гнездо на Маре было далеко не самым большим и конечно не самым богатым. Иначе никто бы ее на бесхозную третью планету не продал. Гнездо как гнездо, таких на Маре сотни. Но ее отец выбрал для себя отличную жену, и ее кровь одна из лучших на Маре. Дорого, хорошая кровь всегда стоит очень дорого. Когда ей сказали, что она уезжает со своим мужем на третью планету, она расплакалась. Ее мать тоже была недовольна, она желала своей дочери другой участи. Ее бабка в свое время была любовницей лорда владетеля. Отец настоял на этом браке сквозь слезы своих женщин. Теперь Мейла об этом не жалела. У ее мужа крупнейшее на этой планете гнездо, а лорд Аш Рер, доволен, что мать солей, этого гнезда принесла на третью планету его кровь. Положение гнезда вар Бэкк, после назначения советом владетелей Лорда Мары в качестве протектора планеты очень сильно укрепилось. Конечно, гнезда из Альвэ намного богаче, а влияние Великой инквизиции намного сильнее, чем у ее гнезда, но это не страшно. В жилах ее сына течет кровь лорда Аш Рера. Конечно сильно разбавленная корноэллской кровью его отца, но и это то же хорошо. Потому что у ее гнезда есть еще один покровитель, лорд Ста Ркх.

Аллан вошел к матери в плаще и без берета. Мейлоэн нахмурилась. Когда ее сын спускался в рабочую зону, он всегда одевал берет. Странно. Впрочем, выглядит сегодня Аллан очень довольным. Какой у нее замечательный мальчик. Такой юный и такой талантливый.

— Доброй ночи, дорогой. Ты сегодня хорошо выглядишь, ты уже поздоровался с отцом? — Она подошла к сыну и пальцами рук коснулась его скул и шеи.

— Доброй ночи, мама. Да, я говорил с отцом. Какой ужас! Представляешь, нас оставили после занятий, чтобы опозорить наше гнездо перед всеми.

— Что! Ты с ума сошел, сынок? Что ты говоришь! — Мейла сделала шаг назад, внимательно глядя в глаза сыну. Он должен быть очень расстроен. Однако, нет. — Что случилось?

— Маменька, представьте, что Симон вчера выловил субстраты прямо под забором нашего института. Сегодня пришли представители местных властей и устроили в институте расследование. Ректор в бешенстве. Куратор нам выговаривал полчаса.

— Аллан, постой, о чем ты говоришь? Разве люди на этой планете не являются законной добычей гнезд? Ведь у них нет своего хозяина, они ни кому не принадлежат? Разве не так?

— Мам, ну не все так. Это Терра, это не Мара и не Корноэлл. У здешних людей действительно нет владетелей. Но у этих людей есть свои органы власти, которые контролируют их территории. Мы сейчас находимся на территории России, это примерно как Мара, немного меньше по размеру, но самая большая страна на планете. Здесь меньше людей, чем в некоторых других странах, но она больше всех по площади. Страны это органы власти. Армия, полиция. Они приходили к нам в институт разбираться. Пойми, люди ничего не знают о гнездах и наших владетелях. Это и плохо и хорошо одновременно. Они не знают наших правил и обычаев. Они живут по своим законам. Если о нас узнают, то конечно постараются уничтожить. Людей на Терре очень много, более шести миллиардов. Мы вынуждены с ними считаться. Ведь нас намного меньше.

Пока он говорил Мейлоэн побледнела. Она представить себе не могла такого положения дел, если бы только ее отец знал, куда он отправляет свою дочь. Шесть миллиардов ничьих людей. Это необъяснимо. Это ужасно! Она села, подгибались ноги. Только сейчас до нее дошло в каком положении находится гнездо ее мужа. Это примерно то же самое, что пытаться на Маре основать новое гнездо, не имея на это прав. Шансов выжить у наглецов крайне немного. Люди, чужие, ничьи. Люди обладающие армиями и властью! Боже!

До Аллана дошло, что он натворил, и какие глупости он наговорил матери. Конечно она побледнела. Она ведь так испугана. На Маре, как и на родной планете его отца Корноэлле, женщины никогда не покидают свое гнездо. Это не Альвэ и не Морэ-э-Рия. Где еще женщины могут жить свободно? Ах да, на Стексе. А на Улге? Нет не помню, лихорадочно думал Аллан. Нужно ее успокоить.

— Мам, маменька, не волнуйтесь, все хорошо. Никто этим властям никогда не скажет, что наше гнездо использует их субстраты. Скоро все нормализуется. Приедет лорд Аш Рер и наведет на этой планете порядок. Он ведь назначен протектором планеты. Наш институт готовит кадры для его управления Террой. Все хорошо. У нас даже учатся студенты из людей. Скоро все будет как везде. Представь, у отца на этой планете самое большое гнездо. Нам ничего не угрожает. Ты с Мары, Лорд Аш Рер очень этим доволен. У нас будут миллионы собственных субстратов. Мы сможем стать богаче многих гнезд Альвэ или Мор-э-Рии. Ты представь!

— Я представляю. — Мейла немного успокоилась. Не стоит тревожить мальчика своими глупыми домыслами. А вот с Арастом нужно серьезно поговорить. Он был обязан обрисовать ей ситуацию. Возможно, что с ее отцом это обсуждалось, но возможно, что и нет. Да, она с ним поговорит, очень серьезно. Ее мальчик находится в постоянной опасности. У людей армия и полиция. Пусть он отправит сына обратно на Мару, ему нужно учиться. Пусть он еще юн, но он исключительно способный мальчик. Всю свою сознательную жизнь сидит с книжкой в обнимку. Ему не хочется бегать с плеткой по дому как другим мальчишкам. Он не рвется пинать коридорных. Он совсем не похож на своего кузена Симона. И правильно, Аллан будет хозяином гнезда, сдержанным и расчетливым магом, а не вечной прислугой. Ее мальчику полагается знать разницу в цене между знаниями и физической силой. А вот силы ему действительно не достает. Пока не достает. Странно, ведь у него отличные учителя. Почему же он так не любит и боится своего кузена?

— Ты сказал отцу о том, что натворил Симон?

— Да. мама, я был должен ему сообщить.

— Конечно, это твоя прямая обязанность. Следить, чтобы гнездо было уважаемым и пользовалось почетом в институте. Такая оплошность должна быть наказана. Что сказал твой отец?

— Он велел Симону собрать своих фуражиров у третьего загона.

— Хорошо. Ты так устал, милый, пойди, разденься, прими ванну, прислать фрукты?

— Ну, нет мам, я так устал, я быстро вымоюсь и пойду ужинать. Мам, ты пришлешь ко мне Сирону? — Аллану очень нравилось, когда мама присылала к нему младшую сестру Симона для услуг. Пусть дети Вейлана знают свое место.

— Конечно, милый. Она поможет тебе принят ванну. Отдыхай.

— Нет, мама, мне еще два предмета на завтра нужно выучить. Как только Хейлин все успевает?

— Кто такой Хейлин? Твой друг?

— Нет, это девчонка, человек, мы вместе учимся. Представляешь, у нее совсем нет прислуги, она живет на другом краю города, ей приходится долго добираться в институт, и она все успевает выучить, как так может быть?

— Не знаю, милый, она хорошенькая?

— Кто, Хейлин? Мам, ее все зовут мышью! Только она такая же вредная как крыса, только за крысу, она может лицо разбить в кровь. Она странная, очень злая, и с ней не связываются. Аллан предпочел не говорить так, как говорят люди и парни в группе. Ему было странно слышать незнакомые выражения, например "набить морду" и тому подобное. Мата в институтских стенах не допускалось. Слава богу. Но матери этого знать не обязательно, зачем ее расстраивать.

— Аллан, прошу тебя, держись от нее подальше. Мало ли, что можно ждать от местных аборигенов, вдруг она заразная?

— Ну нет, вряд ли. Ее институтский доктор несколько раз проверял. Никто бы заразную не взял к нам на факультет, это точно. У института своя чаша. Они ее берегут, что ты! Не волнуйся.

— И все же, прошу, держись от нее подальше.

— Угу, хорошо, я пошел мыться, пришлешь Сирону?

— Конечно, иди.

Аллан предпочел побыстрее выскользнуть из будуара матери, еще не хватало проговориться, что он вместе с Кер сидит за одной партой. У маменьки может быть обморок. Он и мартышка! Не дай бог, кто-то из гнезда узнает, потом засмеют. Хотя, Лика очень необычная. Страшно необычная для обезьянки. Ему, например, трудно представить ее в качестве субстрата. Да, не дай бог. С ее потенциалом, на чаше можно получить совсем не то, чего хочешь. Как она всегда пихается на биоэнергетике. Хочется смыться от нее подальше. У нее ближнее поле размером с весь их зал. Нужно будет предупредить отца, чтобы с ней не связывались. Аллан с удовольствием вытянулся в бурлящей воде. В ванную вошла кузина. В отличии от Симона с Сироной он замечательно ладил. Они часто играли в детстве в мужа и жену. Одно время он даже хотел на ней жениться, но мама только улыбалась на его заверения, что Сирона именно то, что ему нужно. Мейла трепала его волосы и говорила, что он дурачок, потому что кузина и так всегда к его услугам. Женятся на связях, сильной крови или больших деньгах. Вот у Кер, наверное кровь сильная, но жениться на этой чуме, не дай бог! А Сирона такая уютная и нежная. Она его любит, подумал Аллан, расслабляясь, в нежных руках кузины. Она массировала ему затекшую шею, спину, спускаясь все ниже и ниже. Как хорошо!

Араст вар Бэкк тяжелым шагом вошел в третий загон. Вся компания в сборе. Надо же, эти паршивцы напоганили и не смущаются. Его Аллан очень неглупый мальчик. Он все сразу понял. Дармоеды, им лень наклониться и подобрать собственное дерьмо. Три минуты назад он говорил с деканом вар Брохэном. Тот пересчитал его гнезду все кости поименно. Эти щенки, и теперь, не считают себя виноватыми.

— Симон, ты получил за свои субстраты деньги? — Жестко спросил племянника глава гнезда.

— Еще нет, господин, но…

— И не получишь. — Отрезал Араст. — Паршивцы, вы что хотите навести на нас человеческую полицию? Вы хотите, чтобы благодаря вам, прекрасным и могучим, все люди узнали о колонии. Сейчас, когда лорд владетель еще только начинает укреплять здесь свою власть? Вы хотите, чтобы люди вырезали все гнезда под корень? Впрочем, все меня не интересуют! У меня есть свое гнездо, и за него я несу ответственность. Вы хотите уничтожить мое гнездо?

Щенки загалдели одновременно, уверяя своего господина, что конечно никто из них ни о чем не думал. Конечно, чтобы думать нужно иметь мозги в голове, а не вечно голодный желудок. Он прекратил их скулеж в одно мгновение. Их естественно ждет порка. Больше того, пару недель назад эти бездельники притащили в гнездо игрушку. Хорошенькую и довольно чистенькую обезьянку. Трудно сказать, чем она им так приглянулась. Он позволил. Они развлекались с ней все это время, хватит.

— Симон, пойди приведи сюда ту обезьянку, которую ты притащил в гнездо на днях.

— Хозяин! Дядя, вы же разрешили!

— У тебя завалялась пара собственных субстратов? Так, без дела, просто жрут чужую еду?

— Вы разрешили!

— У тебя есть другой субстрат? Или ты откроешь в чашу свою кровь? Поганцы, мне придется зачищать за вами в ближнем операционном поле. А может быть вы хотите, чтобы я отворил свою вену, чтобы исправить ваши ошибки? Веди!

Симон понуро поплелся в свою комнату. Две недели назад ему попалась исключительно хорошенькая обезьянка, просто картинка. Совсем юная, по человеческим меркам, пятнадцать лет. Тогда они взяли еще шесть субстратов и дядя любезно разрешил оставить эту у себя, для развлечений. Она уже была розовенькой, когда ее нашли. Таких в городе куча. Едешь по дороге, а они голосуют на обочинах. Потом подходит какая-нибудь старая кляча и называет свою цену. Иногда везет больше. Девчонки голосуют сами, чтобы не платить старым теткам процент. Короче, кто их, этих людей разберет. Они своей цены точно не знают, но это пока. Скоро все изменится.

Дяде розовая была в тот момент была не нужна. Кормить ее за так нет никакого резона. Домашний доктор осмотрев ее, сказал, что она здорова. Все на мази. Обезьянку оставили Симону. Она была чудо как хороша. Через три дня уже не хныкала, а делала все, что велят. Делала быстро и старательно. Плети боялась до обмороков. Симон сначала на себе показывал всем желающим, что она может делать, потом стал отдавать ее в аренду за сотню зеленых. Обезьянка начала приносить приличный доход. Особенно по вкусу она пришлась домашним гномам.

Внешне, она чем-то напоминала рафинированную эльфиечку. Длинные, до пояса блестящие шелковые волосы, немного отливающие светлым шоколадом, маленький носик, высокие скулы. Самым классным в ней были глаза. Огромные, блестящие от слез, в них все время колыхался испуг, иногда ужас. Огромные глаза делали ее похожей на эльфийку. Но для гномов, эльфийки были совершенно недоступной роскошью, в гнезде берегли сильную кровь. Эльфийки исключительно для магов. Точнее, для полных магов, а Симон таким не был. Еще один плюс обезьянки. И потом, никто не вмешивался в его развлечения с ней. Попробуй обидеть гнездовую девчонку, маменька, и еще того хуже, хозяйка такой шум поднимут! Бить не смей, уродовать не смей, насиловать, не смей. Попробуй, к собственной сестричке, подойди! Быстро когтями по морде вытянет. Субстраты портить не смей! За рабыню для удовольствий плати собственные деньги. К тому же, рабыню испортишь, снова плати. На обезьянке он оттянулся по полной программе.

Со своими у него получалось не каждый раз. В большинстве случаев девчонка начинала брыкаться и вопить до того как он кончит. Раза три его пороли, дядька велел ему взять для тренировки мальчишку из порченных коридорных. Да разве на мальчишке получишь такой оттяг? Обезьянка доставляла ему массу удовольствия. Он первое время затыкал ей рот тряпкой, потом она орать перестала. Все время ревела и падала в обморок. Но ничего, плеть научила ее даже улыбаться. Попробовала бы она у него показать, что не получает удовольствия. Гномы от нее млели. Главное, никто его не торопил, он всегда мог закончить. Всегда мог добиться любого желаемого результата. Короче, обезьянку было исключительно жаль отдавать. Но делать нечего, сами виноваты, купились на легкую добычу. Хозяин велел привезти субстраты быстро, вот они и постарались, кому охота платить собственные деньги чужаку Слимзу?

Симон отпер свою комнату и вошел. Обезьянка как всегда забилась под письменный стол, тупая дура. Снова придется выковыривать ее с помощью плети. До нее никак не дойдет, все время пытается забиться куда подальше. Один раз решила спрятаться под кроватью. Он быстро научился ее доставать из щелей. Охотиться за тупыми субстратами особого ума не надо. Отодвинул стол, под которым она сидела от стены, и все. Симон схватил девчонку за руку. Она дрожала как осиновый лист на ветру. Идиотка, чего трястись, теперь ее все равно пустят в чашу. Он еще раз окинул ее последним хозяйским взглядом. Когда-то красивая, полная грудь была в синяках и кровоподтеках. Особенно привлекательно она дрожала низом живота. Симон не выдержал, расстегнул штаны. Все-таки это была его собственность.

Араст вар Бэкк начал психовать спустя двадцать минут. Симона все еще не было, неужели так долго привести в загон собственную обезьянку. Виль и Тенрик стояли с повешенными носами. Эти чуют свою вину, в отличии от его племянника. Пат хмурился. Чему именно, не понятно. То ли не доволен своей работой, то ли тем, что из-за безалаберности Симона вышло. Племянник был старшим в бригаде и отвечал за работу фуражиров. Отвечал уже пять лет. Надо же было так проколоться. Мальчишек в этот раз нужно показательно проучить. Он на их выходки слишком долго закрывал глаза. Пусть почувствуют, сколько стоит их ошибка. Прошло полчаса, Араст начал нервничать. Племянничек не торопился.

Спустя несколько минут Симон вошел в загон таща за собой игрушку. Парни повесили головы еще ниже. Араст оглянулся и обомлел. Раньше он видел девчонку мельком, Вейлан посоветовался с врачом, к тому же она была хорошенькая, чем-то на эльфиечку смахивала. Теперь перед ним стояло воплощение отчаяния и смерти. Огромные глаза с безбрежным морем ужаса, перепугано дрожащие искусанные губы, почти искромсанное тело. От такого субстрата пользы немного. На сколько же ее хватит? Минута, две? Девчонка не могла стоять самостоятельно, как только Симон ее отпустил, она упала без сил на пол.

— Та-ак. — Недовольно протянул Араст. — У тебя кажется слишком много денег, добро на говно переводить. Или ты наивно полагаешь, что это можно пустить в работу? Она не может даже стоять! Значит мне придется на вашу грязь использовать собственный субстрат. Хорошо. Симон, девчонка числилась за тобой, ты за нее и заплатишь. Сам заплатишь за нормальный работоспособный субстрат!

До Симона дошло. Девчонка сегодня конечно работать не сможет, она не стоит на ногах, а лежачих субстратов не бывает, только пустое мясо. Парни из его бригады воротили морды. Ну да, все правильно, только ведь он не собирался пускать ее в чашу. Это его игрушка. Девчонка прижалась к его ногам, точно поняла, что ее ждет. Дядя сжал губы, ишь как недоволен.

— Пат, поди позови старшего по загонам. — Зло выдохнул дядя. — Быстрее!

Пат побежал. Вот подхалим, недовольно посмотрел ему в след Симон. Конечно, если хозяин приказывает, все нужно делать быстро и очень старательно. Беги, беги. Солей все равно никогда не будешь, не то, что его заучка кузен. Этому все в доме на блюдечке с золотой каемочкой. Любая девчонка готова под него стелиться. Под этого малолетку. А у него, хоть раз появилась собственная женщина, теперь и ее отбирают. Вернулся Пат, со старшим смотрителем.

— Блес, — обратился к нему дядя. — Посмотри на этого ублюдка. Я разрешил ему оставить у себя девчонку. Посмотри! А теперь ответь, для чего ее можно использовать.

— На мясо для сторожевых собак, гномам в котел, виверам на корм. Все хозяин.

— Мне нужен субстрат! — Заорал Араст вар Бэкк. — Это субстрат?

— Мясо, хозяин. — Тупо талдычил старший.

— Сколько стоит мясо? — Переспросил старший Бэкк.

— Это уже нисколько не стоит, одни расходы на содержание. — Бурчал Блес.

— Забирай!

— Дядя!

— Я сказал забирай! Симон, отправляйся к управляющему гнездом, если у него нет лишних субстратов, то к Слимзу. Из своих денег покупай субстрат, по рыночной цене, чтобы через полчаса пошел в работу, понял!

— Да.

— Не слышу ответа!

— Да, дядя, я понял, через полчаса я должен привести к чаше субстрат, за свои деньги.

— Пошел вон! Вы тоже, убирайтесь! Девчонку на кухню, в питомник! Все! Старшему технологу велено шкуру с вас заживо спустить. По пятьдесят плетей за одну неделю каждому!

Бригада Симона разбредалась по своим углам. Племянник зло кусал губы. Дело даже не в том, что на субстрат жалко денег, хотя их много не бывает, дело в том, что он уже привык, что у него всегда есть женщина с которой он может делать, что хочет. Он привык к этой обезьянке, а ее теперь пустят на корм собакам. И вовсе зря. Она свое содержание полностью отрабатывала. Симона тянуло высказать об этом дяде, объяснить, что девчонка на самом деле зарабатывала для него деньги, и не малые. Но теперь поздно. Дядя все решил и уперся рогом. Девчонку жалко, он бы на ней заработал еще на два здоровых субстрата, и мог бы дальше прилично иметь. И еще, Симон чувствовал, что его считают виноватым. Во первых, он грязно выполнил свою работу, теперь за ним вынужден подчищать огрехи хозяин гнезда. Во-вторых, гнездо плохо выглядит в глазах института, в-третьих, он безответственно отнесся к своей собственности, теперь ему придется долго отмывать свою биографию, от этого позорного пятна. А субстрат не проблема. Их на планете шесть миллиардов. Пока ничьих. Наверное именно это его расхолаживает.

Араст вар Бэкк вернулся к себе. Вейлан пересматривал ближайшие контракты. Брат устало упал в кресло.

— Что случилось?

— Твой Симон рехнулся.

— Почему?

— Не знаю, помнишь, мы разрешили ему держать у себя обезьянку?

— Да, она была хорошенькая, к чему кормить в загоне лишний рот, пусть мальчик развлечется, он ее заработал. — Вейлан не понимал, куда клонит его брат. Ситуация была достаточна банальна для этой планеты.

— Она уже ни на что не годится, ее нельзя использовать в чаше.

— Странно, почему?

— Она не может самостоятельно стоять на ногах, падает и лежит.

— Почему? — Вейлан действительно был озабочен. Это не похоже на его сына, он всегда правильно оценивал товар.

— Иди и посмотри сам, я не знаю, что сказать, я велел Блесу отправить ее на кухню в собачий питомник. Разберись! — Араст устало вздохнул. Он никогда не ожидал от своего племянника такой расточительности. Субстрат было искренне жаль. — Посмотри на эту обезьянку обязательно, а я погорю с Мейлоэн, Симон странно себя ведет, помнишь, ты до этого велел ему взять мальчишку коридорного?

— Да, у него не очень получалось с девочками. — Недоумевая пожал плечами старший солей.

— Так вот, с этой у него похоже получалось все, но какой ценой. Еще раз говорю, пойди посмотри на эту обезьянку. Она денег стоила. Поговори с сыном, гнездо не может по его милости терпеть убытки.

— Конечно, Араст. Посмотри этот заказ, с ним будут сложности.

— Да.

Аллан долго вытирался, все время краем глаза следя за смеющейся кузиной. Она такая хорошенькая. Точеная фигурка, выразительный, лукавый взгляд. Он ей нравится, жаль мама его не понимает. Они очень подходят друг другу. Может поговорить с отцом?

— О чем ты думаешь, Аллан? — Сирона, все еще улыбаясь кинула в него чистой рубашкой.

— У меня странные отношения с твоим братом, знаешь?

— Знаю, у Симона со многими странные отношения. Он никого кроме себя не любит. Даже меня и маму. Представляешь, он считает, что он такой исключительно замечательный, а все хотят сделать из него плохого мальчика. Знаешь, ни одна девушка в гнезде, по своей воле к нему в постель идти не хочет. Он злой. Злой и жестокий.

— Знаю, мне от него в детстве досталось больше чем другим. Помнишь, он повесил моего любимого попугая?

— Помню, прямо у тебя над постелью, оторвал ему крылья. Ты проснулся, когда на тебя капала кровь.

— Я очень любил эту птицу. Он был редкий, гиацинтовый ара. Он то же меня любил, ел с рук, а Симон его ненавидел. Почему?

— Ревновал. — Девушка недоуменно пожала плечами. — У него же такого попугая не было. И потом, ты солей, а он нет. Знаешь как на него отец ругается. Симон ненавидит учиться. Его за книги плетью не загонишь. Отец хотел его послать в колледж, но Грим сказал, что все это без толку. Симону не сдать общий курс, он даже с книжки пишет с ошибками. Из таких маги не получаются. А считать он может только деньги, притом наличные.

Они рассмеялись. Аллану было очень просто общаться со своей кузиной. Он часто рассказывал ей то, что не мог доверить своим друзьям. Впрочем, особых друзей у него в гнезде не было, разве что на женской половине, да книги в библиотеке. Мальчишки из гнезда всегда бегали гуськом за его кузеном, а кузены друг друга ненавидели. Аллану намного легче жилось в колледже, чем дома. По крайней мере не приходилось переживать за свою спину в ожидании очередной гадости. С девчонками было проще. Может быть поэтому он остался сидеть с Кер за партой?

Сирона внимательно следила за Аланом. С кем же он сейчас ее сравнивает? С Дилой? Нет. Марной, нет не похоже. Хозяйка с нее три шкуры спустит, если она не будет знать о ком думает кузен.

— Аллан, почему твое имя всегда напоминает мне заварной крем. Может ты такой же сладкий. — Кузина укусила Аллана за ухо, с нежностью играющего котенка. — Ну-ка, скажи о ком это ты сейчас подумал. О Диле?

— Нет, конечно нет, куда ей до тебя.

— Тогда кому до меня, сознавайся.

— Сирона, обещай, что ты никому ничего не скажешь! У нас в группе учится девчонка.

— Ой, правда, учится вместе с вами! Расскажи! — Она устроилась у него на коленях и щекотала языком шею. Аллан всегда от этого приходил в восторг.

— Это Кер, Хейлин Кер.

— Из какого гнезда?

— Ты слушай, она не из гнезда, из города, обычный человек…

— У-у-у-у. Мой кузен и обычная человеческая девчонка. Мясо.

— Она необычная, очень сильная. Дерется как…

— Подумаешь, ты же не знаешь как я умею драться!

— Ты сама не даешь мне говорить!

— Ну, говори! У вас учится обезьянка. Ее не дразнят?

— Нет, с ней не связываются.

— Какая прелесть! Связаться с обезьянкой! Она хорошенькая?

— Сирона! Она просто девчонка, но она отлично учится. Представляешь! Она учится лучше всех в группе, а ведь ее никто специально не готовил к этому. Она ничего о гнездах не знала, спокойно жила себе в своем городе, а реструктуризацию прошла быстрее всех, и по типу гнезда, представляешь?

— Да?

— Да нет, ты не понимаешь! Она такая странная, похожа на дикого зверька. Иногда. А иногда такая!

— Какая?

— Умная. Мудрая, я не знаю как это сказать. Я не понимаю, что о ней думаю.

— О, ты о ней думаешь?

— Редко.

— Да? — Пальчики кузины отправились в поход под рубашку к Аллану. Он рассмеялся и поймал своими зубами ее маленькое ушко. Шаловливые пальчики сместились ниже пояса. Щекотка была приятной, казалось сил прибавляется. Дверь открылась и вошла мать Аллана. Кузены рассмеялись и обнялись.

— Дети. — Мейла слегка улыбнулась. — Аллан, хватит играть, пора ужинать и заниматься. Отец хотел тебя видеть за своим столом. Поторопись, он не любит ждать.

— Да, мама, я иду.

— Сирона, что этот мальчишка тебе наболтал? — Притворно сурово погрозила пальчиком тетушка.

— Совсем ничего особенного, госпожа. Сначала мы болтали о брате, потом Аллан начал рассказывать про девчонку, которая учится у него в группе. По его словам она такая забавная.

— Хорошо, иди. Кстати, что с твоим братом? Все им так недовольны. Ему разрешили оставить у себя игрушку, а он не сумел ее сохранить. Обезьянку отправили к собакам на стол.

— Ой, тетечка, Симону нельзя разрешать брать к себе девочек, он их замучит. Помните, он привязал кошку и мучил ее, потом был попугай, потом, он запер Аллана в холодильнике. Никто из домашних девушек не хочет с ним общаться. Даже я стараюсь держаться от братца подальше. Все время приходится пускать в ход когти.

— Ну-ну, не думаю, что все так серьезно.

— Конечно серьезно, спросите Бинни, она целую неделю не разговаривала, после того, как вы послали ее в подарок на день гнезда Симону. Она только на второй день смогла заплакать. В первый день просто сидела неподвижно, как истукан, никого не слышала. Мы с ней пытались разговаривать, а она все плакала и плакала. Целую неделю! Мама потом с ней все же поговорила и Симону запретили даже заходить на женскую половину.

— А как Аллан с ним ладит?

— Никак, Симон его ненавидит, до колик.

— Сирона, надеюсь, что ты преувеличиваешь, твой брат, конечно не сахар.

— Да уж, тетя, конечно!

— Но он твой брат.

— Да, как бы хорошо было, если бы и он это понял, тетя!

— Ну будет, перестань! Я поговорю с твоей матерью, иди к подругам.

— Кстати, тетушка, вы знаете, что у Аллана в гнезде совсем нет приятелей среди сверстников?

— Разве?

— А кто? Вовсе нет. Все мальчишки боятся Симона, никто с Алланом даже заговорить не решится.

— Нет, Сирона, все проще, у большинства юношей в гнезде другие интересы. Аллан, сын своего отца и любит учиться больше, чем бегать с мальчишками. Ему нравятся книги, и не забывай, сколько ему лет.

— Иногда мне кажется, что он так любит свои книги только потому, что больше ему дружить не с кем!

— Надеюсь, что ты не права.

— Я то же надеюсь, я ведь очень люблю Аллана.

— Мы все его любим.

Аллан вошел в главную столовую гнезда. Его редко приглашали поужинать с отцом и дядей. Сегодня за столом сидели шестеро. Отец, дядя Вейлан, управляющий гнездом, Старый Гро, его учитель, домашний врач Миран и старший технолог гнезда дядя Аргат. Аллан поздоровался и сел на свое обычное место, по правую руку от отца, рядом с дядей Вейланом. Раньше, на таких семейных ужинах вместе с ним обязательно присутствовал Симон. Это делало ужины неприятными. Странно что сегодня его нет. Впрочем, не странно, кузен крупно проштрафился. Отец чем-то недоволен. И дяди, оба. Лучше бы я остался ужинать на маминой половине, запоздало подумал Аллан. Ели молча. В этот вечер подавали мясо на ребрах, и печень по корноэлльски. Любимое папино блюдо. После ужина отец начал расспрашивать Аллана о делах в институте. Потом спросил, почему больше никто из его гнезда не захотел поступить учиться. Пат, вроде не дурак, мастер Гро считает, что уж на практический он мог бы поступить. Ведь учат бесплатно. Аллан безразлично пожал плечами. Потом осторожно высказал предположение, что у остальных представителей его гнезда другие интересы, они предпочитают охотиться.

Старый Гро нахмурился и покачал головой. Потом он долго расспрашивал что у них преподают и как. Дядя Аргат то же интересовался как преподают биоэнергетику и культуру тела. Аллан рассказывал ему о институтских технологах, потом о сокурсниках. Мужчины оставались недовольными. В конце концов он отпросился под благовидным предлогом подготовки к следующему учебному дню. Его милостиво отпустили. Было десять часов. За два часа, до полуночи Алану предстояло повторить и выучить все то, что им объясняли сегодня. У него была отличная память, но объем материала слишком уж большой. В половине второго Аллан заснул. Опуская голову на подушку он подумал, а чем интересно занимается сейчас его соседка по парте.

Глава 9 Клан

Ветер часто меняет направление. Еще чаще меняется настроение города. Утром солнечный и жизнерадостный, он рассвечивает жизнь своих горожан в оранжевую полоску. Вечером, укрывается таинственным серым туманом, как старая дама вуалью, не показывает свое лицо. Ветер стихает и на город опускается смог. Невидимая пелена схватывает окружающие предметы, зажимает дома, душит водителей, выходящих из своих машин. Остановка почти подобна смерти. Движение жизнь.

Жизнь, не оглядывается на нас, она движется. У каждой жизни своя собственная скорость, одна медленно ползет, как телега по разухабистой дороге, другая летит, так что не остановишь. Жизнь, то спотыкается, то останавливается, но иногда, точно взбредет лошади, что тянет она не телегу а лихую колесницу, пускается в полет и погнало. Ухабы и рытвины сливаются в одну сплошную колею, а жизнь несет, точно ветер гонит осенний лист.

Целая неделя прошла для Хейлин в напряженных занятиях, гоняли ее немилосердно, мало было куратора, к пыткам присоединился наставник. Лика никогда раньше, особо не задумывалась о происходящем в городе, на его улицах влюблялись и расставались, дрались и умирали люди, кто-то рождался, кто-то узнавал о смертельной болезни, но все это проходило параллельно, где-то рядом и в то же время, далеко. Осень клонилась к закату. Город все больше давил, стягивал грудь. Еще немного и перетянет шею. Даже небо выступило против людей, придавливало всей своей свинцовой осенней тяжестью. Мышке казалось, что в небе над городом кто-то раскинул сеть, и люди трепыхаются в ней как мелкая рыбка. Иногда, по выходным Лика отправлялась на прогулку, забегала ненадолго к подругам, созванивалась. С каждым днем настроение у людей становилось мрачнее. Может быть, жители ждут прихода зимы. И действительно, скорее бы выпал снег и прикрыл своей чистой белизной осеннее безобразие.

Кот по своему готовился к зиме, запасал силы и продукты. Человеки по всем улицам тащили припасы, закупая картофель, лук, корнеплоды, и перетаскивая их, как хомяки в свои норки. Во многих домах активно закатывали в банки то, что не доделали за лето. Мышка кусала ногти. Денег на длительные припасы не было, и когда будут неизвестно. Тошно и тяжело на душе.

Город-кот щурил сытые глаза и лениво обустраивался в теплоте парящих теплотрасс. По утрам, спеша на остановку автобуса, Лика проходила мимо уродливо торчащих из земли труб, на которых спали оборванцы. Мышка, склонив голову, не поднимая глаз, спешила на занятия. Ненароком думала, что у них в поселке теперь не увидишь лишних людей, все бездомные куда-то исчезли. К подъезду института подъезжали новенькие иномарки. Из них выскакивали холеные молодые люди в верблюжьих пальто от Гуччи и Рабана. Вечером они и те, кто работает на них, заполняли рестораны и клубы. Город нежился в ручьях денег и нечистот. Здесь отмывались колоссальные капиталы и делались новые состояния. Старые заводы работали на полную катушку, перетирая рабочих. Строились новенькие офисы. Там, где одни богатели, другие наоборот скатывались все ниже, пополняя своими телами подворотни. Сытый котяра нежился в грязи, выставив живот и раскинув лапы. Что ему за дело, если кто-то оказался придавленным его тяжелым боком.

* * *

Занятия в институте продолжались с прежней интенсивностью. Служба безопасности решила использовать все, что ей дали по полной программе. Даже, если этим всем была всего лишь девчонка. Хотя, опять же, какая она девчонка. Каждый день в конце занятий Лика плелась в спортивный зал. Физическая подготовка, потом боевые искусства и отчет за день. Боевые искусства именовались в институте культурой тела, тот еще юмор. Но для ее тела это действительно было полезно, можно не думать о фитнесе. Назначение последнего пункта в программе от понимания Лики ускользало.

Зачем вся эта писанина, сплошное доносительство. Кто, кому, о чем говорил, да как на него посмотрел. Единственное, что представляло некоторый интерес, так это попытка описать возможные мотивы поступков коллег. Лика уже не уставала, не было сил. Одно радовало, что-то с их группой не так, не сходится. Декан бесился. Из двух групп практической магии, после зачета по реструктуризации едва наскребли двадцать с небольшим человек. Сто пятая сдавала зачеты по высшей математике и структурной лингвистике. После каждой пройденной темы, им устраивали форменный террор. Латынь Мышке далась относительно легко, а с древнегреческим пришлось повозиться. Лика так и не сумела понять, на кой… они учат эти языки. Если она верно оценила ситуацию, приемы магии, применяемые в гнездах, не имели никакого отношения к этим языкам.

Пришлось снова терзать Вейса. Тот ответил, что институт проходил аккредитацию в России. Чего же она хочет? Базовый курс должен носить академический характер. По крайней мере, с точки зрения функционера от науки. С точкой зрения функционера Лика готова была согласиться, но хотелось еще, иногда дышать и жить. Странно, но вызубренный материал усваивался намертво, видимо после реструктуризации заклинило нервные связи в голове. Парни из группы совсем потеряли совесть и перестали замечать ее присутствие. Мышка связывала это с ее службой в структуре безопасности.

В этот вечер, в конце октября Лика возвращалась домой затемно. В шапке с помпоном и блестящей куртке, ее можно было принять за девочку — подростка. По дороге на остановку, ей нужно было пересечь пустую улицу и проулок. Неожиданно для себя, Хейлин почувствовала, что больше на этой улице не одна. Оглянулась. Напротив нее стояли двое. Из клана, почему-то подумала о них Лика.

Парень, стриженный подежика с острыми маленькими глазами и узким подбородком, в черных ботинках, брюках и черной куртке все время странно дергал носом, возникало непроизвольное ощущение, что это у него самая чувствительная часть тела. Лика про себя решила, что он похож на крысу. Вот бывает так, смотришь, и сразу видишь, эта дама, вылитая лиса. Это наглый и самодовольный хищник. Этот похож на медведя. Мощного, но в общем то, добродушного. Так вот, перед ней определенно стоял крыс. Если можно так говорить о человеке. Второй был другим, немного повыше ростом, он больше смахивал на приличного, вылизанного заграничного опоссума. В нем не было той жадности, особого голодного взгляда, щемящего стремления урвать. В общем, менее агрессивный, и более зализанный. Но еще более чужой в их городе. Крысы должны быть отталкивающими, решила про себя Хейлин.

— Детка, тихо. Пойдешь с нами, — почти беззлобно сказал опоссум.

— Парни, я на автобус опаздываю, мне это не нравится. — Спокойно огрызнулась Лика. — Отвалите.

Парни, к сожалению, не хотели прислушаться к голосу рассудка, а инстинкты у них, похоже молчали. А может, у них и не было никакого инстинкта самосохранения. А вот это зря. Лика начала сердиться. Мало того, что ее в институте за человека уже не принимают, еще и эти…

— Пойдешь с нами, — снова сказал опоссум. Так, решила Лика, они не из института, иначе бы меня знали, посмотрим, что будет дальше. Домой я сегодня все равно, кажется, не попаду. Эта маршрутка последняя.

— Убери руки, я сама пойду. На эту ее фразу парни определенно удивились. Лика решительным шагом направилась в нужную им сторону. Новые знакомые упустили инициативу и теперь рысили рядом. Минут через десять, они в который раз повернули в какой-то закоулок, оказались в узком пространстве между тремя складами, или сараями. Уперлись носами в запертую дверь. Плохо, подумала Мышка, ограничение пространства и явное отсутствие поблизости тяжелых или габаритных вещей смущало ее, уменьшая возможность боевых действий. Парни позвонили. Через минуту дверь открылась.

— С добычей? Заходите. — Сказал мелкий, какой-то мышастый тип. — Стронк, где надыбали, мяско?

Лика смерила его презрительным взглядом. Скоро сама из него мясо сделаю. Она задумалась, не зная как реагировать на собственные мысли. Да ребята, я ведь вся такая белая и пушистая в душе, просто снаружи не всегда заметно. Лику повели внутрь помещения. По ходу дела, оказалось, что крыса зовут Фолк, опоссум отзывался на Стронка. Стронк сын хозяина, хоть и младший. Всего третий раз и пошел на самостоятельную охоту. Ладно мальчики, мстительно подумала гостья, до сегодняшнего дня вам везло. Но в этот раз вы зарвались. А впрочем, заодно посмотрим, что представляет собой клан. Интересно же, свои отчего то ее к себе на экскурсии не водят.

Вчетвером, всей кучей они вошли в большую квадратную комнату. Посредине зала в полу была выписаны знаки, странные знаки, точно из каменного века, спиральки, линии, кружочки. Такая же пиктограмма на потолке, над ней. По углам горели светильники на треногах. Между двойным кругом, в котором заключены смешные детские рисунки и стенами собралось человек двадцать. По трем линиям, пересекающим круг внутри стояли люди, такие же как и она, найденные на улице, и силой приведенные в клан. Парнишка-подросток, четыре страшного вида бомжа, Лика оказалась шестой по счету. Рядом с каждым стояли стражи. Ее, похоже, приняли за ненормальную. Потому что, все остальные пытались оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Ей же, напротив, теперь было любопытно. Ничего подобного она раньше не видела. Блеснули ножи, у первого парнишки одним махом срубили голову. В ответ на это в голове у Лики все заволокло черным туманом. Стало страшно.

Вот теперь, первый раз после скалы на классификации по-настоящему страшно. Но вместо отчаяния к горлу поднималась дикая ненависть. Нет, не ненависть, густой как самая серая вата, туман. Лика путалась в нем, перед глазами померкло. Все мысли куда-то пропали, и в голове раскаленным гвоздем засело — выжить. Она пыталась ориентироваться в пространстве, но туман и черная ненависть вытесняли все. Она смотрела на светильник, стоящий напротив нее и видела пульсирующий коридор, точнее двойной коридор, в одну сторону пульсируют кольца желтого цвета, в другую фиолетового. Пульсация это коридора до странности ритмична, в так дыхания, и в такт сердцебиения. Как только она осознала, что это путь ее души и эфирного тела, она осознала, что серая клубящаяся вата, самый обычный астрал. Точнее это астральный свет, так он выглядит, когда тело физическое и тело астральное теряют свои связи. Моя душа ушла даже не в пятки, в астрал, подумала Лика. Стоп, значит я нахожусь внутри самого астрального плана, в поле формирования событий, нет в поле формирования тел, но это значит в моем распоряжении огромные запасы этого поля, его энергии, всей энергии астрала на этой планете.

Через мгновенье откуда-то пришла сила, сила, которая позволила, хоть и на пределе, но взять себя в лапы, стиснуть зубы и начать соображать. Ах, вы так, настраивала себя Лика, если это ритуал, то зачем? Что-то же она должна чувствовать? Черная пелена застилала все вокруг. Тяжелый комок стоял в горле. От ног к горлу поднималась страшная, все сшибающая волна энергии. Жители квадратной норы, кажется что-то пели. В ход пошел бомж, второй, третий. Лика разрывалась между любопытством, отвращением и анализом. Какая же я сволочь! Какие же это гады, да что со мной. Тело ее теперь действовало отдельно от сознания. Точнее Лика теперь знала, что в ней действует. Один сплошной инстинкт самосохранения.

Она подняла руки на уровень груди, широко расставив их в стороны и каждой клеткой своего тела ощущала, как вокруг колышется море энергии. Она находилась, словно в воде, позволяя этой энергии держать себя на плаву. Лика с трудом видела вокруг перекошенные лица, что-то или кто-то висел над полом. Может мне все это кажется, судорожно пыталась сообразить Мышка. Может у меня начались глюки на нервной почве. Что происходит? Лилась из отсеченных частей тела бомжей кровь. Там где когда-то была голова подростка, пульсировала вязкая, почти черная клякса. Через кляксу в астрал вытекало море энергии. Дармовой. Никем не контролируемой энергии. Через какое-то время Лика начала приходить в себя. Она стояла в центре круга, рядом с мужчиной, прижавшим к сердцу руки. На его лице застыл ужас. По углам комнаты жались испуганные, забрызганные чужой кровью люди клана. Мышка пыталась вспомнить, что она делала только что. А этот тип рядом с ней, глава клана чуть не остался без сердца.

— Ну, и что мне делать дальше? Вас всех положить или снести крышу у этого крысиного барака. — Нахохлилась гостья. Жестом правой руки Мышка привела в движение парящие между полом и потолком мертвые тела. Она ощущала, как тянет пальцы рук нечто тяжелое, липкое, но что? Сила струилась от ее пальцев к висящим между полом и потолком трупам. Ну, красавчик, думала Мышка, устроим маленькое представление с тобой в главной роли. Твоему клану моего ливера захотелось. Сейчас, я дам вам ливер. Легко обеспечу. Что ножичком перестал передо мной махать. Лика представила, как правой рукой сжимает сердце главы клана. У того подогнулись ноги, он опустился на пол, хватаясь руками за грудь.

— Не убивай, я откуплюсь, — прошептал он. — Клянусь жизнью и честью клана.

— Ладно, — быстренько согласилась Лика, ей жутко не хотелось никого убивать. Мало ли, что на это ей в институте скажут. Вдруг решат отчислить. Поэтому она решила снова изображать из себя белую и пушистую. — Как насчет доставки меня домой. Мальчика с машиной найдешь? А то меня и без вас в институте уже достали.

— Говори, я сделаю все, что хочешь. — Шепелявил, стоящий на коленях. — Спаси мой клан.

— Э-э-э, — только и смогла найтись Лика.

По сторонам прошло минутное замешательство, и в центр вытолкнули похожего на крысу Фолка. Тот замер в середине круга, глядя на нее затравленными глазами. Потом мелкими шашками начал приближаться к главе клана. Выбора у нее не было. Или был? Эти двое сами во всем виноваты, не нужно было меня хватать по дороге домой, господи, тошно-то как. Лика поняла, что у нее сейчас подогнуться ноги и опустятся руки. Сознание плыло, страшно хотелось жить. Это было единственное и всепоглощающее желание. Рациональное мышление отключилось, словно кто-то выдернул его из розетки.

Мама, мне страшно, кричала часть сознания. Но тело, ее тело, оставленное без направляющей и думающей головы решило действовать само. Снова черным затопило горло, сознание утекало в никуда. Лика сильно зажмурилась и через мгновенье ее рука ощутила нечто теплое, пульсирующее. Она оторопело открыла глаза. Мокрая рука разжалась сама. На ней билось еще живое горячее сердце человека. Хейлин пошатнулась, чуть не упала. Наверное, она не думала, что это может быть серьезно. Убийца, я убийца. Первый раз в жизни она лишила жизни кого-то, большего, чем лягушка. Она тихо сказала про себя: слава тому, кто был, есть и будет. Отцу, сыну и святому духу, четырежды поименованному. Аминь. Все, что есть в сущем в руке его и воле его. Господи, прости меня, грешную.

Все стихли, разглядывая девушку. Энергия, наполняющая зал застыла, как лед. Энергия сжимала присутствующих тисками, тяжесть сдавливала мышкину грудь. Некая сила, наполняла пространство, разливалась по жилам всех присутствующих. Мышка ощутила себя раздавленной катком асфальтоукладчика. Она с трудом удерживала вертикальное положение. Странно, но ее не тошнило. В кино всегда показывают как непривычных людей от вида трупов и крови тошнит. Мужчина в центре пентаграммы поднял голову, внимательно изучая Лику.

— Я им говорила, что мне на автобус, — пыталась оправдываться Хейлин и добавила, чуть задумавшись. — Не надо было меня приводить. Автобуса больше не будет. Как я теперь попаду домой? А ты кто?

— Гален, — глава клана Ссорн. А ты?

— Я Хейлин Кер, учусь в институте в сто пятой группе. Зачем эти придурки меня сюда притащили? У меня, между прочим, контракт со службой безопасности миров Кольца. — Собрала все в одну кучу Лика. — А как устроен клан? А зачем круг, а почему такой обряд, а зачем сердце…

Вопросам не было конца. Глава клана напряженно рассматривал свою неожиданную гостью.

— Есть хочешь? — Спросил Гален.

— Спать хочу, но не буду.

— Почему?

— Я вам даже шнурки на моих ботинках завязывать не доверю, не то, чтоб спать.

— Я поклялся жизнью моего клана. Ты можешь чувствовать себя здесь как дома и получишь все, что пожелаешь. Так же, как если бы ты, была моей единственной наследницей.

— Нет, спасибо. По-моему, ну почему я опять думаю про сыр, больше подумать не о чем, вот что значит штампы. Но хорошо, если вы так настаиваете, то останусь у вас ночевать. Только комната должна запираться изнутри. — Черт возьми, размышляла Мышка, с чего это меня так потянуло на приключения. Конечно, ноги меня сейчас держат плохо, шатает как пьяную и голова кружится, но это не повод, чтобы заваливаться спать там, где тебя только что чуть не убили. Лика понимала себя плохо, чувствовала то же. В результате все же взяла верх природная лень, тащиться домой не хотелось, хотелось упасть на мягкое. Можно подумать, что ей все еще мало. Мало того пульсирующего в ее руке сердца, и людей, которые умерли у нее на глазах.

— Я не лгу. Я поклялся жизнью клана. — Гален хлопнул в ладоши. Народ вокруг них засуетился, вперед вылез толстый, лоснящийся от довольства и сытости мужчина в желтом шелковом халате. Ссорн повернулся к нему. — Госпоже лучшие гостевые комнаты и ужин.

Только ужина в этом доме мне и не хватало, лениво шевеля мозгами, размышляла новоявленная авантюристка. Только не это, а то меня сейчас и вправду, вырвет.

— Я же сказала, спать! Я есть не буду!

— Госпоже лучшие гостевые комнаты, ужин! — Жизнерадостно защебетал толстяк.

— Я же сказала, только спать!

Ее повели внутрь дома. Лика беззастенчиво озиралась по сторонам. Ни одного окна, зато кондиционеры в каждой комнате, шикарная обстановка, вызывающе дорогая мебель. Коридор по которому ее вели, уходил все глубже и глубже под землю, через каждые пять-десять метров вниз спускалась очередная лестница, закручивая пространство дома по спирали. От главного коридора в разные стороны разбегались маленькие и большие коридорчики, арочки сменяли друг друга, чередуясь в своем оригинальном темпе. Хейлин подумала, что здесь недолго и заблудиться. Она напоминала себе маленькую лабораторную мышку, которую лаборанты гоняют по лабиринту, с целью проверки ее памяти и ориентации в пространстве. С ориентацией у нее сейчас не очень.

Гостевые комнаты были обставлены более чем помпезно. Поздний ампир. Позолота, золото и блестящие шелковые ткани. Все мерцало и струилось, застывая лишь на массивных статуях и мебели. Лике стало жутко интересно, отчего в этом доме так много тканей. На всех стенах роскошные драпировки, да собственно, стен и не видно. Что называется маленькое любопытство вовсе не порок. Она подошла и потрогала, изображая очередное восхищение тканями. За шелком проступал голый камень. Понятно, решила почти наследница клана, туберкулез в таких условиях не исключение, а норма жизни.

Она выбрала для себя бело-золотую спальню. Все остальные, предложенные ей, были отчего-то совсем мрачны. Тяжелые балдахины и мебель, вырезанная из цельных кусков драгоценных пород дерева. Балдахины Лику смутили. В средние века в их складках прятались полчища клопов, по ночам падающие в кровати счастливых хозяев роскошного ложа. Поэтому она предпочла более скромный интерьер. Толстяк решил, что ей понравилось золото и розы, стоящие в шикарных вазах на консолях. Пока жизнерадостный тип распевал ей дифирамбы, она активно интересовалась системой запоров. Через пару минут в комнату вплыл, колыхаясь как воздушный шар в потоках горячего воздуха, совершенно безобразно жирный мужчина. Лицо и тело его напоминало бесконечно ожиревшего и дряхлого шарпея. За ним гуськом двигались три соблазнительные молодые дамы.

— Любимые жены хозяина. — Потрясывая своими жировыми складками, проблеял жирный.

— Они выполнят любое желание госпожи. — Добавил в тон к его блеянию толстый сопровождающий.

Лика смутилась, и чтобы скрыть это смущение принялась демонстративно проверять белье на постели. Белье было свежим, чуть теплым и потрясающе дорогим. Натуральный шелк цвета слоновой кости с тончайшей вышивкой, изображающей белые пионы.

— Брысь, я буду раздеваться. Хоть бы халат, принесли, что ли. — Шикнула ворчливая гостья на сопровождающего. Тот с поклоном удалился. Жирный складчатый образец, заколыхал руками.

— Конечно, конечно госпожа, белье и халат. Ванну?

— Я спать хочу, что вы ко мне прицепились! — Мышка задумалась, что бы ей еще такого сказать и сделать, чтобы от нее все отцепились и не забыли разбудить завтра на занятия. Она попробовала обратиться к женщинам, но они словно набрали в рот воды, только испуганно пялились на нее пустыми глазами. Лика вздохнула, решила, что халат и белье ей не дождаться, разделась до собственного белья и упала в постель. Заснула сразу, успев подумать только о том, что хорошо бы ее разбудили завтра в восемь, что бы поспать на полтора часа больше обычного. И хорошо бы отвезли к институту на машине, чтобы не топать ногами двадцать минут.

Утром ее разбудил запах кофе. Как жаль, что в последнее время, после реструктуризации я его не пью, лениво вздохнула Лика. Она приподнялась, опираясь на локоть, принюхалась и с сожалением сунула ноги в мягкие тапочки стоящие у кровати. Тапочки оказались в пору.

— Что не понравилось госпоже? — Подсуетился давешний сопровождавший.

— Я после реструктуризации не пью кофе.

— Шоколад? Сок? Молоко?

— Шоколад и апельсиновый сок, без сахара, лучше свежеотжатый. — Так-то, пусть побегает, злорадно думала Мышка. Оказалось зря, горячий шоколад стоял на столике в кабинете, а сок принесли буквально через пару минут, и действительно свежеотжатый. Сказки тысяча и одной ночи с сожалением подумала Лика. Сейчас туман рассеется и наваждение пропадет. Мне еще в институт шлепать, между прочим. Она поразительно быстро оделась и потребовала проводить ее к выходу.

На улице ее ждал мерс. Шестисотый, не слишком престижная модель в их пригороде, но в хорошем состоянии. Здорово, подумала Мышка, интересно, а кто его поведет, лично я никогда мерсом не управляла. Чуть поодаль стоял серый и незаметный на первый взгляд паренек, внимательно разглядывающий ее.

— Сколько времени? — Лика давно не носила часы. Они на ней все равно останавливались через несколько суток.

— Половина девятого.

— Поехали? — спросила гостья.

— Да. Только возьми. — Паренек протянул ей толстый кожаный браслет, отделанный металлом и камушками. — Бери, бери. Ты теперь член клана. Я Кнут, сын Галена. Ты меня не помнишь? Тебе в институт?

— Да.

— А меня отчислили, не сдал реструктуризацию. У нас половина группы не сдала. А у вас, говорят, все сдали. Везет.

— Зачем вы это делаете?

— Что?

— Что вчера было.

— Ночь силы. Мы призываем силу. Вчера было тридцать первое октября, а ты, что сделала.

— Я, а что я, ничего. Не знаю, а что я сделала?

— Я то же не знаю, наверное, и ты призывала. Только мы свою силу не так копим. Используем природные элементы.

— Конечно не так, а кровь тогда зачем, зачем же было людей убивать?

— Мы так призываем силы элементалей, а ты вызвала что-то другое.

— Ты об этом никому не расскажешь?

— Никто из клана ничего говорить не будет.

— И хорошо, не люблю неприятностей, тем более с инквизицией.

— Зачем же призывать такие силы, если не любишь неприятностей?

— Не знаю, так само получилось, я не хотела, не специально.

— Знаешь, — парень ненадолго замолчал, — ты вчера накачала клан по самую макушку. Ты очень сильная. Мой отец так не умеет.

— Хочешь совет? — в свою очередь предложила Лика. Паренек ей чем-то неуловимо понравился. Во всяком случае не заискивает, хотя выглядит расстроенным. Парень кивнул. — Я хочу помочь.

— Как?

— Попросись пересдать реструктуризацию, а я тебе помогу. Как, еще не знаю. Но я и вчера не знала, что делать, получилось ведь.

— Попробую.

— Я после занятий остаюсь в зале заниматься с мастером Шлозом, если что-нибудь получится, приходи.

— Хорошо, я тебе скажу, разрешат или нет.

— Конечно.

Кнут проводил девчонку глазами до входа. Надо же, ничего она не понимает. Не осознает, ни того, что сделала вчера, ни того, что ей подарили сегодня. Между прочим, этот браслет должен был достаться ему, а подарили его ей. Она еще не знает, что теперь обеспечена на всю свою жизнь, старшая дочь хозяина клана, для нее все сделают, ее будут холить и лелеять, но что она устроила вчера, только господь знает. Сколько энергии она дала клану! Столько им всем вместе не наработать и за месяц. А мы один из самых сильных кланов на планете. Наш клан везде, везде, где торгуют оружием. Мы первые. Мы служили самому Падшему. Сначала ему, подом змеям. Но никто никогда не мог сказать с точностью, кому служит его клан. На самом деле клан Ссорн всегда служил только самому себе. Мы торгуем оружием только с людьми три тысячи лет. Любым оружием. Ритуальным, и самыми современными образцами военной техники. Мы очень богатый клан. У нас больше всего на этой планете рабов и денег. Правда рабы не живут в этой стране. Жаль. Действительно жаль. Денег много, а зачет по реструктуризации он так и не сдал. Из их клана в институт взяли троих, и никто из троих не сдал. А ведь мы лучшие оружейники на планете. Мы делаем лучшие инструменты для всех кланов и гнезд. Но никто не сдал. Конечно, ведь они оружейники, а не маги.

Кнут закрыл машину, вздохнул и пошел в институт, прямиком к ректору. Он плелся с низко опущенной головой и поджатым хвостом. Сестра сказала, что теперь он сумеет. И он в ней нисколько не сомневается. После того, что сестра сделала сегодняшней ночью он уже ни в чем не сомневался. Теперь все будет отлично. Ректор, недаром темный эльф, сначала жался, ему лишние студенты не нужны. Но клан, и богатый и уважаемый, он согласился, назначил цену и время пересдачи. Сегодняшний вечер. Как будто одна неделя могла что-то в его подготовке изменить. Не удержавшись, довольный Кнут нашел аудиторию, где занималась сто пятая группа, остался стоять у подоконника, дожидаясь перемены.

Сразу после звонка усталый Рудольф вышел из аудитории и наткнулся на скучающего Кнута Ссорна. Тот вежливо поздоровался с куратором сестры.

— Вы к кому? — изумился вар Клозе.

— Простите, но мне нужно передать информацию одному из ваших студентов. Вы позволите? Можно войти?

— Войдите. — Голос у куратора Хейлин был недовольный. Странно парни из разных кланов и гнезд обычно враждуют друг с другом. Здоровая конкуренция. Кажется паренек учился у Стази. Значит у него в группе ему точно делать нечего. Клозе пошел в деканат, а Кнут змеей проскользнул в группу, напрягся. Хейлин Кер сидела за второй партой второго ряда и о чем-то увлеченно болтала с Алланом вар Бэкком. Бэкк ехидно улыбался.

— Привет. — Лика заметила Кнута и махнула ему рукой. — Ну, как дела?

— Ого, — восхитился Аллан, внутренне напрягаясь. Не хватало еще, чтобы девчонка, с которой он сидит, встречалась со всякими клановыми прихвостнями, Тем более, этого типа отчислили после реструктуризации. — Кер заводит связи. Нашла с кем знакомиться!

— Тебе что, жалко? На кого хочу, на того и трачу свое внимание. Ревнуешь? — не удержавшись, вставила ему шпильку Лика.

— Нет, просто зря тратишь, его отчислили.

— Поражаюсь твоей осведомленности, Аллан. — Лика обернулась к Кнуту. — Что сказал ректор?

— Сегодня в пять, в зале.

— Не волнуйся, все будет нормально. Придумаем, что-нибудь.

— В смысле? — поинтересовался Бэкк, — ты что, теперь занимаешься благотворительностью?

— А тебе что, жалко? — возмутилась Хейлин.

— Жалко у пчелки! Не хами. — Набычился Аллан.

— А ты чего цепляешься, тебе что, не все равно, кто учится в сто четвертой!

— Не все равно. Чем меньше кланов, тем больше гнезд. Пусть чужие лохматые к нам не лезут, своих блохастых много! — С выражением полного презрения он глянул на парту, где обосновались Скола и Руда. Парни в свою очередь поджали губы, готовые броситься в драку. Лика уставилась на них.

— Ну детский сад, право слово! Иногда я вам поражаюсь. Вы как подростки. Что вы друг на друга бросаетесь, выживать всегда легче вместе, а не по одиночке.

— Пресветлые боги, да эта обезьянка решила нас поучить жить! Может, еще и по деревьям поучишь лазать! — Вскипал Аллан. Лика в свою очередь тоже разозлилась. Горячий ком знакомого чувства быстро поднимался к горлу от груди. Вскипала дикая ярость и билась в сжатые от бешенства кулаки. Руки поднялись сами собой. Губы в ниточку, злой прищур глаз. Кнут не на шутку испугался, вспоминая, что она устроила вчера в клане.

— Хейлин, не надо, пожалуйста! — Крикнул он. Но было поздно. Лика ударила всей непонятной ей силой, которая била раскаленными струями в сжатые до боли кулаки. Ударила, еще не понимая, что происходит. Парни, сидевшие рядом с ней полетели в разные стороны как брызги воды, ударились о стены и посыпались вниз. Лика остолбенела. Группа замерла в немом молчании. На несколько мгновений установилась гробовая тишина. Слава богу, куратор ничего не видел. Парни потирали ушибленные части тела и расползались в разные стороны. Больше других пострадали Бэкк, Джи Джи, Линэ и Таллер. они из принципа решили не обращать внимания на вредную сокурсницу. Даже Сергей отвернулся демонстративно и теперь глядел в окно.

— Так что сказал ректор? — переспросила Мышка.

— Назвал цену и время.

— Да не волнуйся, все будет в порядке, ты сдашь.

Кнут кивнул и тихонько вышел из аудитории. Лика обиженно фыркнула оставшимся, вышла и залезла на подоконник, мотая ногами от злости. Парни не желают с ней общаться, ну и пожалуйста, она им покажет обезьяну на дереве, а сами кто! Обижайтесь на здоровье, очень надо, злилась про себя Лика. Вдоволь наобижалась, спрыгнула с подоконника и вошла в группу снова.

— Предупреждаю по-хорошему, кто обидит Кнута, будет иметь дело со мной.

— Нам даже общаться не придется, его отчислили. — С вызовом буркнул Аллан.

— Пересдаст! — Усмехнулась Хейлин.

— Облезет, и обрастать будет долго и неровно. — Передразнив Ликины слова, оскалил зубы Мор-Ган. — не все такие умные как ты.

— А я говорю, пересдаст. Хочешь со мной поспорить!

Мор-Ган спорить не хотел, а оскорбленный Бэкк, забрал свои вещи и перебрался на последнюю парту, третьим. Когда вернулся куратор, настроение у всех было препаршивое. Ру вполне оценил обстановку, но комментировать ее не стал. Было и так, в принципе странно, что вар Бэкк сидит с Хейлин. Но эта особа всех достала, парни больше не возмущались, как раньше. Молча сжимали зубы и кулаки. Надо будет передать отцу Барто, что ему понадобится еще одна парта. Вар Клозе продолжил лекцию по истории цивилизаций.

В последнем цикле развития изменилось соотношение сил между основными расами Кольца. Люди успешно теснили эльфов и гномов. Правда, человеческому роду большинство дел удавалось хуже, чем древним расам. Но главной особенностью людей была совершенная адаптация к любым условиям и любой работе. Они могли все делать все, исключительно легко размножались, смешиваясь со всеми древними народами. Представители человеческого рода быстро теряли независимость и самобытность, легко отказывались от своих традиций. Только кланы и гнезда продолжали жить по законам стаи, когда любое отклонение от нормы и обычая предков жестоко преследовалось и уничтожалось. Если в кланах сохранялись старые законы, то гнезда изначально имели совсем другую природу. Их родоначальниками были потомки от браков людей и владетелей миров. Поэтому их магические способности, особенно в первом поколении, превышали человеческие во много раз. Детей от браков людей и владетелей или конструкторов миров называли валлами. Владетели настолько опасались неконтролируемых способностей своего потомства, что вменяли последним в обязанность отслеживать свои генетические линии, особенно опасаясь третьих детей и их потомства. Таких детей старались иллиминировать в самом раннем возрасте. Лика поняла, что ни валлам, ни владетелям миров не нужны маги, еще более сильные, чем они сами. Она вспомнила русские народные сказки, в которых самым счастливым и удачливым бывал обязательно третий сын, который до поры до времени оставался дураком. А потом бац!

У гнезд и кланов к третьим детям было совершенно особенное отношение. Они напротив, всеми силами культивировали линии третьих детей. Наверное, поэтому же. Пытались, таким образом, усилить возможности своего потомства. Лика сидела и вспоминала сказки народов мира. Данный факт говорит о том, что любая народная мудрость имеет глубокие корни. Все равно придурки, размышляла она, нет бы заниматься воспитанием и образованием всех в своем гнезде или клане, выявляя самых одаренных ребятишек и вкладывая деньги в их образование. Нет, они хотят, что бы у них сразу рождались готовенькие гении. Потому и имеют таких уродов как Джи Джи и Таллер. Но этот хоть на мордочку смазливый. А Джи Джи и вовсе уродина.

Рудольф поинтересовался, какие линии представляют его студенты. Парни из кланов благоразумно молчали, зато больше всех пыжились Бэкк, Мор-Ган и Кофт. Бэкк многозначительно задрал нос кверху, сказав только, что его бабушке дал наследство сам лорд владетель Мары. Рудольф с интересом кивал головой. Неожиданно высоко задрал нос Лине, такой обычно серый и незаметный в их группе. Вейс и Линкс, представляющие младшие линии в своих гнездах сидели и не дергались. Зато Джи Джи и Таллер расцветали и петушились почти наравне с первой четверкой. Остальные благоразумно не вмешивались в разговор. Лике надоело и она тоже решила выпендриться.

— Подумаешь, у меня и мама и папа третьи дети в своих семьях. Никаких признаков особой одаренности я у них не замечала. — Вслух возмущалась Мышка. — Правда у моего папы характер очень особенный, если упрется рогом, никаким бульдозером его с места не сдвинешь!

Парни загалдели. Оказалось, что она не знает, что говорит. Кого могут интересовать человеческие дети! Она не из гнезда, а что-то еще из себя воображает! Представители кланов рассматривали Лику осторожно, как только что найденной взрывное устройство неизвестной конструкции. Куратор напрягся вместе с ними и осторожно спросил:

— А у вас есть братья или сестры?

Ага, подумала Лика, испугался! Поэтому решила его успокоить. Действуя по принципу, напряженный куратор — плохой куратор.

— Нет, и после года моей жизни уже никого не могло быть.

— А почему? — Удивился Клозе.

— Потому, что Кер у нас заразная! — Сострил Джи Джи. Дебил, подумала Лика.

— Так почему, Хейлин? — настаивал куратор, изображая само участие.

— Мама сильно заболела во время своей второй беременности. Врачи предложили выбирать, ее жизнь, или жизнь ребенка. У нее началась прогрессирующая анемия. Последствия родов были непредсказуемы. Врачи решили прервать беременность. Вот и все. — Что испугался, размышляла Мышка, думаешь, вдруг, кто из моих родственников решит учиться в институте.

— Сколько вам было? — уточнил Клозе.

— Не знаю точно, где-то около года.

Клозе нахмурился, думая о чем-то своем.

— Семейные фотографии у вас есть? Бабушки, дедушки, прадедушки? Сделайте одолжение, поищите. Для нас это важно. У вас несколько необычные способности. Фотографии могут помочь нам понять природу ваших возможностей.

Да конечно, держи карман шире. Решила в свою очередь Лика. Смотри, кинулась вам помогать познать природу моих возможностей. Не раньше, чем сама все выясню. Рудольф в свою очередь тоже предавался размышлениям несколько другого характера. Если вдруг у этой нахалки есть корни в гнездах, то ее способностям могут найтись рациональные объяснения. Хотя, браки между третьими детьми категорически запрещены всеми законами Кольца. В случае возникновения такой аномалии нести ответственность перед законом должны главы гнезд или домов. От этой планеты, как и от этой студентки одни сплошные неприятности.

После занятий Хейлин поспешила в спортзал, проверить, как там Кнут. В ее жизни еще не было братьев и она отправилась разыскивать Лона Вейга со странным чувством волнения в груди. Наверное брат все же нужен? Куратор решил, что она собирается улизнуть с занятий, но ничего препятствующего не предпринял. Голова у него в этот момент была занята анализом разговора в ходе сегодняшней лекции. Мышка незамеченной пробралась в зал. Вейг с Ролдом скучали на скамейке, играя в шахматы. Правда, шахматы какие-то странные, ей такие еще не попадались. Кнут потел, причем абсолютно бестолково, с такими энергетическими затратами, что процесс никак не мог начаться. Лика тяжело вздохнула и вжалась в стенку, откорректировала процесс сначала у себя, потом как кальку наложила его Кнута. Прокачка пошла значительно легче. Теперь все будет как надо, решила новоявленная сестричка. Мышка постепенно снимала блок за блоком, убирала зажимы. Поток энергии внутри него стал чистым и насыщенным, мерно пульсируя, образовал полый столб, величиной с гигантское дерево.

Преподаватели теперь, наконец оторвались от игры, разглядывая Ссорна. Лика продолжила прочистку по порядку. Сначала кожа, потом кости, соединительные ткани и кровь, костный мозг и слизистые. Наконец, ей удалось иннервировать синтез ферментов деструктурирующих синтез белка. Потом изменила сам процесс репликации ДНК и подтолкнула начало синтеза новых белков. Включались в работу все новые ферменты. Кнута перестало трясти, зато он стал красным как рак. Кровь, неся новые катализаторы, приливала к слизистым, стимулируя их отторжение. Кнуту стало совсем плохо, его уже мучили рвотные позывы. Спазмы выкручивали его желудок. Наконец, рвота началась, вместе с кашлем. Из Кнута полились комки слизи и отторгнутой плоти. Преподаватели вернулись к игре.

Ну, кажется здесь все в порядке, Хейлин разлепила глаза и уперлась взглядом в сокурсников. А ей так хотелось тихо и незаметно исчезнуть. В проеме раздевалки стояли Лис Скола и Саймон Руда. Обойти их без неприятных расспросов казалось делом затруднительным. Лика пожала плечами и вошла в зал.

— Здравствуйте, господин Вейг. можно к вам?

— В чем дело, Кер, говорите быстро, я занят.

— Можно мне сегодня уйти пораньше, а то я вчера на последний автобус опоздала?

— И что?

— Шла пешком.

— И сегодня сходите.

— Да, там темно и страшно, и идти больше часа. Я боюсь.

— Кер, вы, и вдруг боитесь! Я поражен в самое сердце. Неужели вы, можете чего-либо бояться?

— Конечно, могу. Идиотов полно. Свалка рядом, бомжи и пьяные на каждом углу. Еще кто-нибудь подкрадется и по голове ударит.

— Кер, вас уже ударили, причем в самом раннем детстве. Больше уже при всем желании не получится. А на месте перечисленных вами лиц, я бы сам от вас под автобус бросился, так для здоровья безопасней, и последствий, с риском для жизни меньше. Во сколько отходит последний автобус?

Знал бы он насколько прав, ехидно подумала Мышка, но комментировать собственные мысли не стала. Напротив скромно ответила, потупив глазки:- В двадцать пятнадцать, но до него еще минут пятнадцать идти. Мне, чтобы успеть, нужно выйти из корпуса до восьми. Хотя бы без десяти восемь.

— Ищите квартиру рядом, институт оплатит аренду.

— Постараюсь, но сегодня, что опять, пешком идти?

— Попросите ребят из группы, пусть подвезут.

— Они подвезут… — обиделась на ребят Лика.

Неожиданно в дверь спортзала поскребся Руда. Вейг вопросительно посмотрел на него.

— Господин Вейг, я могу Кер довезти, если нужно. Мне все равно еще две темы сдавать.

— Вот видите, вам даже просить никого не пришлось, идите.

Лика вышла. Лис смачно улыбался, подпирая угол. Лика насупилась, глаза ее неожиданно сузились, а зрачки приняли почти змеиный вид. Лис отпрянул.

— Что, тоже хочешь подвезти? — в конец разозлилась Лика.

— Если нужно…

— А вы откройте благотворительный фонд, имени господина Вейга. Бесплатный подвоз припозднившихся студенток.

— А что, хорошая идея! — Улыбнулся Скола.

— Милиция с ног собьется, стольких студенток разыскивать.

— Кер, я не кусаюсь, что ты на меня злишься.

— Зато я царапаюсь, у меня под ногтями, вот здесь, идут микроскопические желобки с подачей яда, хочешь посмотреть? — Лис отпрянул, постоял немного в задумчивости, склонив голову набок. Надо же, он меня оценивает, решила Лика. Думает, серьезно я, или вру. Прогрессирует мальчик. Лика вздохнула и пошла в группу. Лис увязался следом.

— Слушай, а что тебе до этого Ссорна? — не отставал он.

— А тебе что, завидно?

— Да нет, просто интересно, что вас с ним может связывать.

Лика задумалась. Ему интересно, что ж извлечем пользу из этого интереса.

— Если я тебе объясню, ты ответишь на несколько моих вопросов. Идет?

— Отвечу.

Мышка вытащила из кармана браслет, показала его Лису. Скола резко затормозил. Протянул руку, недоверчиво потрогал браслет и убрал. Потом лицо его окончательно вытянулось, и он недоверчиво спросил:- У тебя есть проблемы с жильем, машинами, деньгами?

— Нет, сегодня у меня проблема только с реструктуризацией Кнута, а что?

— Куратор знает?

— Вот еще, зачем его лишней информацией грузить.

— Браки между третьими линиями запрещены, категорически и вообще! Владетели могут уничтожить весь такой клан до чиста! Ты сошла с ума? Ты что, из клана Ссорна?

— Да нет, ты не понял, мне подарили этот браслет сегодня утром, а я совершенно не понимаю, что означает такой подарок.

— Кто подарил… — хрипло прошептал Скола, прислоняясь к стене.

— Гален Ссорн, отец Кнута, а что?

— Зачем ему это надо! — Возмутился Лис.

— Что ты ко мне с этим цепляешься, откуда я могу знать, зачем ему это нужно, я сама еще не решила, что мне с этим браслетом делать. Он мне вчера вечером, точнее ночью, этот браслет буквально насильно впихивал, на коленях елозил. Зачем пожилого человека расстраивать! Если бы я не взяла его подарок, он бы точно расстроился.

Лис молча шел рядом, а буквально через минуту их догнал Руда. Не понимая, что между ними происходит, он шел рядом, вертя головой.

— Что случилось? — Не выдержал он.

— Она говорит, что вчера вечером ее в клане Ссорна удочерили как старшего ребенка.

— Врешь!!!

— У нее браслет.

— Ссорн что, спятил? С такой холерой связаться!

— Сам ты язва сибирская, ящур падший, чумка собачья, чего обзываешься, самый умный! — Глубоко обиделась Кер, вспоминая, что-нибудь из инфекций пообиднее. Наконец вспомнила. — Трихонема бледная!

Руда остановился, внимательно рассматривая свои руки, они предательски чесались, Кер достала всех, хотелось съездить ей, по ее наглой роже изо всех сил. Сильно хотелось. Саймон вовремя передумал, вспомнив сегодняшние события. От Кер можно ожидать чего угодно. Лика немного подумала и решила не обижаться, показала браслет и рассказала приятелям всю историю. Первым пришел в себя Саймон Руда: — Непонятно, как ты это сделала. Точно ничего не помнишь до того момента, как почувствовала в руке живое сердце.

— Не знаю, там еще круг с картинками был на полу, а я раньше немного практической магией баловалась. В общем, все случилось само собой. А что этот ритуал означает?

— Я же не Ссорн, я ничего об их ритуалах не знаю. Говорят, что они еще змеям прислуживали, а может и нет. Одно ясно, ты закачала клан энергией под завязку, если даже левитировала тела. Ты их и в правду подняла и держала?

— Я и сегодня еще наших парней подняла и раскидала, ты же сам видел. Они меня достали. Слушайте, а почему все обиделись?

— Обиделись!

— Ну, перестали со мной разговаривать и демонстративно отвернулись.

— С тобой очень тяжело разговаривать, ты странная. То ведешь себя как вполне нормальный человек, то такие закидоны выдаешь, что искры из глаз сыплются.

— Я вполне нормальная, просто предпочитаю превентивные меры.

— Это теперь так называется?

— Этому меня учит наставник, мастер Шлоз. Предупреждать активные действия потенциального противника.

— Мы, противники?

— По Шлозу, да. А если серьезно, я не понимаю, точнее не всегда понимаю до степени просчета ваши действия. А мотивов ваших действий чаще всего совершенно не понимаю. Вы либо отсталые в развитии, либо полные придурки. Почему все наши студенты презирают друг друга, почти никто между собой не общается и не дружит. Такие как Таллер напоминают мне моллюска в раковине, думают и живут исключительно своими интересами, а наши замечательные преподаватели в своей работе руководствуются принципом "разделяй и властвуй". Нас же всех стремятся стравить друг с другом, и развести в разные стороны. Действия скопом запрещены категорически, а почему? По одиночке нас всех легко приведут к ногтю, а вместе, никто никому ничего не сделает.

— Да, тебе только в службе безопасности работать. — Одобряюще похлопал Хейлин по плечу Руда. — Так всех укатаешь, что хоть в петлю лезь! Что ты собственно о себе думаешь?

— Я не знаю, уже целый месяц, не знаю, что о себе думать. Кто я? Зачем я? Откуда я? Почему Лейда и зачем мне Кольцо? Я его не ощущаю даже! Вру. Ощущаю. По ночам болтаю с драконами. Их зовут Мрак и Пиррит, потом через несколько дней на лекциях, я узнаю, что это имена хранителей оси Кольца миров. Они мне очень много рассказывают, хотят, чтобы я была на их стороне. Не верите?

— Тебе верю. — Честно сказал Лис. — Но причем тут кланы? Ты за кого? За владетелей Кольца или за кланы?

— Я не знаю. Ни за кого я, ни с кем я. Кланы доказали свою жизнеспособность. Не вижу, зачем вам владетели? Вы как волки, сами по себе, хищники и санитары одновременно. Уничтожаете самых слабых и ненужных, сохраняя планету от перенаселения? — Господи, что я говорю! Истерически кричало внутри Лики собственное сознание. Я же совсем не такая. Это не я! Это же из Мальтуса, а меня еще в педагогическом институте учили, что он плохой и вредный. Значит все не так? Или все не так однозначно. Что-то нужно говорить, парни на меня смотрят. — Бесспорно, что человек стал человеком научившись сохранять и передавать знания из поколения в поколение, оказывая помощь наиболее старым, но опытным особям. У вас ведь так же? Ну вот! В то же время бомжи и нищие. Вредные они или нет? Нужно ли уничтожать инвалидов и неполноценных? У меня в голове все перепуталось…

— Вот это точно. В голове у тебя полная каша. — Согласился Скола.

— Но если так, мне все равно не понятно, почему вы враждуете с гнездами. Давно бы объединили усилия и цивилизовано разделили рынки сырья и сбыта. Тогда человечество превратилось бы в рабочий скот, а вы бы по силам могли сравниться с владетелями миров. Неужели до гнезд и кланов это не доходит!

— Я не знаю, что и до кого доходит. — Ворчал Руда. — Но мы отличаемся тем, что мы свободны, не смотри так. Мы, лично не зависимы, в отличие от гнезд. Все гнезда являются чьей-то частной собственностью.

— Все гнезда принадлежат либо владетелям миров, либо их валлам, что по сути одно и то же. — Влез в разговор Скола. — К примеру, Мор-Ганы и Таллеры принадлежат лорду Ро Нелу, Вар Бэкк собственность владетеля Корноэлла лорда Стар Кха. Иногда, когда кланы составляют серьезную конкуренцию гнездам, на нас устраивают потраву. И никто не защитит кланы.

— В смысле потраву, как на волков или лис?

— Да, хотя чаще, это напоминает отстрел. Гнезда могут объединиться и уничтожить один из кланов поголовно. Детей и женщин еще могут захватить, а мужчин просто вырезают. Иногда вырезают всех. Иногда в ход идут бомбы и огнеметы.

— Да, но с таким же успехом могут объединиться и несколько кланов! — Возмутилась Лика. — Почему бы вам не произвести отстрел пары, другой гнезд?

— Гнезда нельзя уничтожать без согласия их лорда владетеля.

— Ну да, стала бы я спрашивать, если бы меня решили убить!

— Ты не поняла! Если мы, предположим, уничтожим конкурирующее гнездо, нас уничтожит его владетель. А у гнезд владетели разные.

— Выражайся по-русски, крыша.

— Какая разница как это называть! Нас просто терпят. Мы больше всего перепродаем. Мы производим необходимые самим гнездам товары. Поэтому мы нужны — и нас терпят. Но как только кланы начинают использовать магию, как гнезда, особенно в целях коммерции, нас тут же начинают бить насмерть. Поэтому, если кто-то из клана хочет стать настоящим магом, и не дай бог, становится, то он уходит, немедленно покидает свой клан.

— Чего же выпошли учиться сюда?

— Нас позвали. Аш Рер обещал кланам Лейды свое покровительство, если мы станем активно помогать ему в расширении зоны колонизации.

— Не знаю, не знаю, на мой вкус, только придурок начнет колонизацию Земли с России. Точнее говоря для этого нужно быть полным придурком, или совсем ничего не знать о Земле. Хотя, последние шаги нашего правительства становится все труднее объяснять с точки зрения здравого смысла. Все может быть. Только народ, это совсем не правительство. Если народ обозлить, то он имеет тенденцию сбиваться в кучи и действовать скопом. А если взять весь наш народ, да и объединить его с кланами…

— Ты фантазерка, Кер.

— Но почему вы все время грызетесь друг с другом? — продолжала удивляться Лика. — Все это смотрелось бы, наверное, весело, если бы не было так грустно. Впрочем, не люблю философских обобщений. Потому, что это мне хочется делать всегда.

— Все равно, ты обязана сообщить куратору, что тебя удочерил клан Ссорн. — Вздохнул Скола. — Иначе тебе попадет. И клану особенно.

Лика подумала, решила, что у ее куратора слишком расшатана нервная система, поэтому пошла отчитываться перед наставником Шлозом, он ее еще не так хорошо знает. А тот пусть решает сам, кого и как он будет ставить в известность.

Шлоз бессильно проскрипел зубами, вздохнул, глядя на браслет, и скорчил жуткую непереводимую на человеческий язык мину. Потом плюнул на все и сел строчить объяснение.

— Что стоишь как столб! — Рявкнул на воспитанницу шеф охранки, — иди в зал, работай!

После занятий Лика была срочно вызвана в деканат. Целый час ей задавали вопросы. Сначала декан и отец Роне, потом к ним для компании присоединился мастер Шлоз. Один раз на нее зашел посмотреть сам ректор. Впрочем, как обычно теплых чувств у ректора она не возбудила. Смотрел он на Лику всегда с плохо скрываемым чувством оскорбления своих эстетических идеалов.

Часть 2 Студентка

Глава 10 Двое

Во тьме Космоса, на окраинах кольца миров в Солнечной системе полыхали узорчатым рисунком туманные мерцающие облака. Остатки газо-пылевого облака слегка серебрились, когда их достигал солнечный ветер. В глубинах системы слабо мерцали всполохами затаившегося разума планеты и их спутники. В центре господствовало Солнце — Соэцрис, раз за разом оно хищно выбрасывало языки своей короны, словно хотело доказать всем, что оно только главное в этой системе, и только благодаря ему, теплится на планетах Кольца миров жизнь. Пространство, точнее его пустоту в системе Кольца пронзал разговор двух странных собеседников.

Хранитель северного полюса оси огненный дракон Пиррит, сохраняющий метрику и пространство Кольца миров раздраженно беседовал со своим двойником — антиподом Мраком, драконом тьмы, сохраняющим южный полюс оси Системы. В их мире появился новый параметр, вносящий, то ли дисбаланс, то ли наоборот, дополнительную устойчивость за счет неопределенных возможностей поступательного развития. Пока оба хранителя не смогли определиться в этом вопросе окончательно. Из-за их анализа разгорелся нешуточный спор. Обычно драконы- Хранители выступали в поддержку собственных интересов единым фронтом. Теперь их мнения и голоса в Совете Владетелей миров впервые могли разделиться.

Новый параметр назывался человеческим именем Хейлин Кер, был довольно нескладным ушастым существом женского пола, сточки зрения любого уважающего себя дракона. Драконы же, были большими ценителями красоты, в том числе и женской, но изучаемая личность ни как не укладывалась в привычные рамки.

Собеседники были слегка смущены происходящим.

— Она проявляет одновременно свойства личинки и выползка, причем в самых причудливых и непредсказуемых сочетаниях. — Бурчал недовольный огненный дракон.

— Нет. Ее уровень ответственности превышает соответствующие режимы в тысячи раз. Может быть не все так неприятно, Пиррит?

— Ясно, что она не совсем личинка, и тем более, не совсем выползок, но в ней ярко проявляет их самые худшие черты. Безграничное любопытство и агрессия.

— Это ни о чем не свидетельствует. В ее спирали ДНК есть все двеннадцать двойных тяжей.

— Она слишком опасна!

— Форма ее ДНК типична для социально-охранительной разновидности арья — тринга, возможно ее появление в Кольце было необходимо? Я не понимаю, почему ты впадаешь в панику по пустякам?

— Мрак, ты склонен преувеличивать значимость арья, на мой взгляд, вполне можно обходиться и без их присутствия.

— Ее появление в Кольце было морально и физически обусловлено! И это может означать, что наша Вселенная на краю гибели.

— Пока это может означать только то, что Кольцо на краю и будет разомкнуто, а мирам этой системы угрожает не столько мифическая внешняя опасность, сколько неосторожное поведение этой особи.

— Пиррит, если она родилась, то Вселенная точно на краю гибели, а у нас двоих недостаточно ресурсов, что бы ее спасать.

— Вот именно, это потому, что нас только двое. Нам нужен хотя бы третий брат. Я не верю в гибель Ри Нона. Я искал его и нашел, вмороженного в лед, на той самой планете, где родилось это "спасение Вселенной". Я не верю в совпадения. Возможно, она в состоянии разбудить третьего брата. Скорее всего, именно поэтому она и родилась! С его стороны было дикой глупостью принимать облик арья и шарахаться по неустроенному космосу с благотворительными целями спасения последних. Тем более, что мы прекрасно понимаем, к сожалению, эти спасенные арья не совсем последние. Они являются таковыми, только с точки зрения традиций. Никто не виноват, что оставшиеся перестали следовать закону и считать магию главной наукой, а энергию, главной материальностью мироздания.

— Ты лучше меня понимаешь, перестав руководствоваться истинными знаниями о природе энергии, те кто остался, уподобили себя людям.

— Не уподобились, а стали людьми. Людьми чуть более высокой стадии развития, и только. Они забыли свою природу. Нам нечего было делать с ними. Потому мы и ушли. Ушли с теми, кто поклялся сберечь истинные знания о творении. Теми, кто взял на себя функции творца своего мира. Довольно неблагодарные, надо сказать, функции. Живые не замечают того, чего не видят. А теперь рождение этого чудовища может испортить все то, что мы так старательно сохраняли.

— Брат, Мы должны приложить все усилия к воспитанию данной нам природой столь редкой особи. Хейлин Кер, какое пустое имя. Никакой информации о своем носителе.

— Усилия, Мрак, да ты сошел с ума. Этот детеныш нас сожрет заживо. Личинка не просто арья, а тринга. Это хуже оружия массового уничтожения, разрабатываемого на ее родной планете.

— Перестань. Нужно тщательно определить ее истинное происхождение. Мне кажется весьма сомнительным ее рождение в Кольце. Тринг может появиться, только если объединятся три линии Изначального создателя. У нас прямым потомком Изначального был Ри Нон. Других линий нет. Хотя она ведь родилась на его планете.

— Мы о других не знаем. Так было бы точнее сказать. Неизвестно какие еще сюрпризы может принести изоляция наших арья. Может, началось выделение чистых линий.

— Причем же здесь тринг? Она не могла родиться в Кольце, но родилась

— Всей шкурой чувствую: начинаются крупные неприятности, Мрак. Нужно срочно будить Ри Нона.

— Все запутанно. Параметры Кольца теперь многократно усложнились. Владетели миров системы будут недовольны. И это законно. На нас лежит огромная ответственность за все параметры метрики.

— Если узнают. Вдруг она выйдет за пределы Кольца раньше, чем они об этом узнают. Вылупится из куколки и улетит.

— Она не может улететь, пока не научится этому. Значит, ее придется обучать. И нужно сделать так, что бы она сталкивалась с владетелями как можно меньше.

— Все равно ее обучение займет слишком много времени. Легче поставить совет в известность сразу. Пусть они сами ее воспитывают. Она агрессивна и Кольцо миров столкнется с большими проблемами.

— Пиррит у нее высочайшая мера ответственности, она превышает опасность деструкции. И потом тринги не разрушают, а укрепляют нити жизни.

— Она слишком молода и неопытна. И как личинка арья слишком агрессивна к тому же.

— Она гораздо больше похожа на человека, а человек легко поддается методам убеждения.

— Она не человек. Почти…

— Но она так похожа….

— Пустой спор…

— Еще рано…

— Уже нет…

— Плохо…

— Нет…

— Мм…

— ?…

* * *

Какое то время Лика ощущала себя совершенно счастливым человеком. Проблем в институте давно не возникало. Интенсивные занятия в спортивном зале начали доставлять видимое удовольствие. Учеба давалась легко, как-то незаметно для себя Мышка начала изучать ритуальное оружие магов, гнезд, кланов. Ее наставники Шлоз и Вейг даже начали показывать, как некоторым из них пользоваться. На ликин взгляд, никакой особой пользы от Шлоза как руководителя службы безопасности института не было. Только ежедневная, муторная писанина. Все ее занятия с ним сводились к изучению приемов борьбы и применения ритуального оружия, хотя само оружие Хейлин бесконечно нравилось. Нравилось просто держать его в руках. Да еще бесконечная слежка за всеми: студентами, преподавателями, прохожими на улицах. И отчеты, отчеты, отчеты. Недавно Мастер Шлоз решил развлечься нестандартным домашним заданием для его подопечной. Ей было предложено дать детальные описания примет и манер поведения всех, встреченных Ликой по дороге домой прохожих. Мышка честно недоумевала, как можно проверить это задание, полагаясь только на ее честность? Но Шлоз с упорством носорога прекращал все ее фантазии и инсинуации на тему встречных прохожих, прикапывался даже к определению цвета обуви, и как он только мог об этом узнавать?

Все оказалось до противного просто. Шлоз прицепил к ней три миниатюрных передающих камеры и записывал всех, с кем ей довелось встретиться. Он отвязался от Лики только тогда, когда она сдала ему трехдневный отчет без единой помарки. Тогда наставник показательно отцепил объективы. Мышка зло шипела про себя. В следующий раз буду умнее. Хотелось рвать и метать, но со временем привыкла к таким шуткам. Пару раз с Ликой беседовал святой отец, господин Роне, прощупывал, так сказать, моральный облик. Мог бы с таким же успехом петухов в курятнике щупать. Хейлин делала совершенно невинные глаза и с любовью говорила о боге и религии вообще. Роне недоверчиво щурился, но поймать ее на неуважении к церкви ни разу не смог. Через месяц такие встречи превратились в любимое развлечение, напоминающее мультфильмы про Тома и Джерри. А ля, поймай мышку кошка, если сможешь.

Вечером Лика ехала в клан, удочеривший ее. Там в теплой домашней обстановке отходила от институтских проблем. Сауна, массаж, хорошие книги, домашний кинозал. Все блага цивилизации, к ее личным услугам. Ужин при свечах и шикарная постель с бархатным бельем. А в институт Хейлин сама ездила на новеньком шестисотом цвета мокрого асфальта. Глава клана доступным Лике языком объяснил, что семисотыми в их городке пользуются почти исключительно представители гнезд. Кланам по статусу полагаются шестисотые, зато с любыми наворотами. Хейлин на некоторое время задумалась над тем, какими бы такими наворотами порадовать себя и свою новую машину. А пока ездила на том, что ей дали.

С биоэнергетиками их группа никогда не пересекалась, эти студенты для всеобщего удобства занимались где-то в черте города. Зато практики совершенно сногсшибательно ее уважали, здоровались, улыбались и серьезным интересом следили за ней, за редким исключением, в виде гномов. Коренастые, невысокие парни в золотых цепях и серых невзрачных костюмах выражали Лике свое глубокое наплевать, по ее поводу. Некоторые семьи гномов серьезно конкурировали с кланом Ссорн. Конкурентов в институте не любили даже больше, чем врагов.

Через месяц рядом с институтом как на дрожжах выросла аллейка хорошеньких домиков в пять этажей каждый, с огромными высокими крышами и вместительными эркерами. Строила дома одна из гномьих семей. Дом Нагулина. Клан расщедрился, Лике купили небольшую квартирку на последнем этаже, совсем маленькую по институтским меркам, всего сто пятьдесят квадратных метров. Мышка еще долго убеждала своего приемного отца, что хоть квартира и маленькая, ей одной хватит. Другим ее недостатком было то, что окна выходили на север и запад. В общем, квартира досталась клану почти задаром. Никто из институтских работников на нее не позарился. Гномы были готовы сплавить неликвид по себестоимости. Институт, для которого и строились дома, в конце концов, дал согласие на заселение квартиры номер пять студенткой. Ликин дом находился в самом дальнем углу Остролистного переулка, носил номер шесть, стоял в тупике, упираясь в толстую, высокую кирпичную стену с решеткой. Стена отделяла дома от старого сквера, оставшегося с шестидесятых годов. Корявые вязы, тополя и американские клены облюбовали вороны, устраивающие днем страшный гвалт. Хейлин страшно гордилась своим новым жильем. Пешком от дома до института можно было дойти за пять — шесть минут наискосок по газонам, если сильно поторопиться, или за десять-двеннадцать, прогулочным шагом по брусчатой мостовой, отполированной до состояния современного дорожного покрытия. Мощеные разноцветными плитками дорожки, обсаженные декоративными кустиками и соснами, делали прогулку удовольствием. Ощущение комфорта усиливали красивые кованные уличные фонари, бросающие по вечерам на чистенькую мостовую теплый золотистый цвет.

Мышкина квартира располагалась на самом верху, где обе квартиры располагались не в два яруса, а находились только на одном этаже. На двери красовалась вызолоченная табличка "5" и выполненный, на старинный манер, звонок в виде кошачьей мордочки с кольцом. На этом сходство со старинными звонками заканчивалось, электронная начинка была вполне современной и позволяла слышать любую из двадцати мелодий, на выбор, в любой из комнат. Иногда Лика с сожалением думала, что у нее нет дома бассейна, а сауна совсем маленькая, всего два на три, зато ванна выше всяких похвал. Рядом на этаже находилась еще одна квартира. Доктору Зарону не повезло. У него оказалась самая неудобная в переулке соседка. Внизу квартиры купили какие-то малознакомые типы, которые к тому же очень редко появлялись в доме. Самые нижние квартиры в доме были двухярусными и уже проданы, но еще не заселены.

В квартире N5 гости стали обычным делом. Чаще всех наведывался названный братец Кнут, помогал обставиться. Бывали и студенты, старый приятель Вейс, парни из кланов: Руда, Скола, Шон Ворток и Назир. Дважды Хейлин привозила из города на выходные своих подруг, просто посидеть и поболтать в комфортных условиях. Ленчик- Рыжий хвост любопытно оглядывалась, Кларисса тихонько вздыхала. Нет, простому человеку такую квартиру не купить, и уж тем более не обставить.

Хейлин все чаще ловила себя на мысли, что со своими старыми друзьями общается все больше по телефону. Сначала она хотела сдать свою старую квартиру, но потом передумала. Машину, старенькую шестерку и гараж продала, все равно на ней ездить никакого удовольствия. Жизнь как-то вдруг стала приятной и удобной.

Глава11 Сон в руку

Город казался немного сонным. Кот прятал в пушистый хвост мордочку, наружу торчали только чуткие уши. Где-то уже началась зима. Еще где-то никакой зимы никогда не было. Гремели ураганы, выли ветры, жарило солнце. Локомотивный ждал зимы. Зимы пока еще не было. Естественно в такие минуты хочется встать на лыжи, уткнуться в теплый воротник норковой шубки, покататься на коньках. Жизнь была прекрасна, там, за следующим поворотом, потому что, именно там и проходит интересная, насыщенная событиями жизнь.

Сегодня Лика, неожиданно для себя проснулась с совершенно квадратной головой. Снилась ей, какая-то глухая стена с вертикальными зарослями клюквы, покрытой красными ягодами. Скользкая зелень карабкалась по каменному забору вверх, закрывая горизонт плотными восковыми листочками с ноготок. Круглые восковые ягоды были большими. Удивительно большими, как мячик для игры в настольный теннис. Лика рвала ягоды, они лопались у нее в руках, истекая ярко красным соком, с кислым запахом. К слезам что ли. Так и не разобралась. Ягоды были на редкость крупными и противно-кислыми даже на взгляд незаинтересованного наблюдателя.

Кроме того, Хейлин не покидало ощущение того, что за ней настырно подглядывают чьи-то любопытные глаза. Она ломала себе голову, чувствовала происходящие вокруг изменения, но ничего не могла сделать. Временами, особенно по ночам ей казалось, что она вот-вот размотает сложный клубок проблем, вытягивала нить, жизнь на мгновение становилась понятнее, проще, но через минуту клубок запутывался еще больше. Чаще всего Лика ловила себя на том, что сама излишне старается упростить свою жизнь, ей уже стало все равно, что о ней думают люди. Она старалась жить простыми инстинктами, понимала это, но путалась, как в клубке сновидений и не могла осознать плохо это или хорошо.

В институт сегодня она приехала раньше обычного, минут на десять. Вошла в аудиторию и замерла. Трое незнакомых дюжих парней избивали Шона, Лиса и Саймона, Назира нигде не было видно, то ли не пришел еще, то ли успел сбежать. Самое забавное, что парни и не пытались сопротивляться. Били их серьезно, по почкам, селезенке, печени. Хейлин растерялась, потом, когда ее заметили, спросила:- Вы что, парни на боксерскую грушу тренируетесь. — Шон откашливался с кровью, у Лиса вместо дыхания какой то сип.

— Да, — продолжила Мышка, — Клозе вас за это точно не похвалит, еще декану побежит жаловаться. Тяжелый смуглый брюнет в развалку направился к Лике.

— Ты, зверек…

— Знаешь, — прервала его Хейлин, — мы это уже проходили, не стоит повторяться. В прошлый раз для Бэкка это закончилось разборкой в ректорате. — Сказать сказала, но сама мрачно подумала, что придется драться. И драться придется сразу против троих, помогать никто не станет. Тяжелый, подошел и потянул к ней лапы, собираясь схватить за грудки. Лика быстро провела подсечку и с грохотом бросила его на парту. Как медведь, попер второй. Так, ну что ж, против лома нет приема. Мышка из-за всех сил оттолкнулась и двинула по полу парту прямо на бугая. Тот сложился пополам. Лис, пошатываясь встал, выкрикнул с усилием:- Кер, беги!

Лика вошла в темп, почувствовав удовольствие от успехов. Сейчас она этим увальням покажет. Драться было приятно, мышцы как-то сладко тянуло, нравилось им это, что ли?

Третьему она, по-простому, врезала в пах. Позже, почти наслаждаясь, ударила ребром ладони по шее. Показалось мало, решила добавить от души, скорее для. Сначала просто ударила ногой, потом начала отрабатывать удары по почкам. Странно, но свои ее не поддержали. Лис буквально на последнем издыхании прокричал:- Беги к Шлозу, дура!

Бежать Лика никуда не собиралась, а с видом победителя удалилась, пнув по чьему-то заду еще раз. Поднялась к наставнику и отрапортовала о содеянном, ожидая реакцию. Шлоз выпятил нижнюю губу как бульдог.

— Ну-ну, садись, пиши. Теперь тебе долго сидеть, причем в холодном карцере, при этом на хлебе и воде.

— Вы что, наставник, серьезно. Двадцать первый век на дворе, какой карцер?

— Весьма холодный, Кер.

— У нас, что концлагерь?

— Не волнуйся, дорогая, эти ребята, которых ты отлупила до тебя еще доберутся, концлагерь курортом покажется. Шлоз забрал докладную и прочитал ее два раза. Значит, ты начала драться только в целях самозащиты?

— Конечно, если избиение невинных младенцев можно считать дракой. Я приняла превентивные меры, как вы меня и учили.

— Сиди здесь, никуда не высовывайся, — сказал наставник, собирая бумаги и выходя из кабинета.

— Да, генерал. — Отсалютовала по полной форме Лика. — Жду! Потом села, закрыла глаза. Вот так, сон в руку. Надо было утром сон с рук смыть. Так нет, лень было. Через час Шлоз вернулся.

— Идем, быстро!

— Куда?

— К ректору и не хами, не дергайся, будь умницей, если хочешь жить и учиться здесь дальше.

Жить в новой квартире дальше было вполне приятно, и Лика решила для разнообразия быть примерной девочкой. Когда они вошли к ректору, она едва сдерживала рыдания, а слезы катились сами собой. Лика растирала их руками самым трогательным способом, сгибом тыльной стороны кисти. Рядом с нахмуренным ректором сидел очень-очень злой дяденька. Увидев жалкую девчонку в слезах и соплях, оба они несказанно удивились. Вид у Хейлин был такой, что в пору протягивать руку, с подаянием. — Подайте бедной и несчастной лисе Алисе и коту Базилио. Такая сладкая парочка, два в одной Лике. Главное, в этот момент, ей совершенно честно было от души жалко себя за обоих героев известной сказки, одновременно. Кер терла свои глазки ручками и по-настоящему всхлипывала.

Ректор не выдержал первым.

— Кер, что случилось?

— Меня какие то мальчишки обидели, — заплакала Лика, — о том, что мальчишкам на вид лет за тридцать, а ей и вовсе тридцать пять, она совсем забыла упомянуть. Мужчина, сидящий рядом потребовал объяснений. Шлоз быстренько сунул ему в руки Ликину объяснительную. Неодобрительно покосился на подопечную. Ей бы в театре играть, стала бы в раз примадонной, Одного такого спектакля хватит, чтобы поседеть. Ректор вопросительно посмотрел на незнакомца.

— Позовите остальных, — отдал распоряжение тот. Шлоз молча удалился на цыпочках.

— Минут через пять вошли трое пострадавших. С разрешения присутствующих начали рассказывать. По мере их изложения ликины глаза становились все больше и больше, потом она по коровьи захлопала ресницами, и снова потекли слезы. Из рассказа молодых людей выходило, что она Давид, Голиаф и Циклоп вместе взятые, и успешно усиленные десантными войсками. У незнакомца два плюс два явно выходило меньше четырех. Лика снова начала тихо всхлипывать. Ректор не выдержал, прикрикнул:- Кер, прекратите немедленно. И Хейлин разревелась, по детски размазывая слезы.

— Вон отсюда, — тихо сказал всем четверым незнакомец, — Пошли вон.

Все послушно вышли. Лика остановилась у подоконника, поправила брюки

— Еще раз вякните, костей не соберете, — зло бросила она новеньким, сквозь слезы. Тяжелый не раздумывая, сразу врезал, Мышка увернулась и со всего маху ударила его головой о подоконник. Парень обалдел.

— Кто-нибудь еще хочет получить? Вас как зовут?

Ей не ответили. Белобрысый с темными глазами на очень загорелом лице неприятно зыркнул и тут же вошел обратно в ректорат. Ректор, незнакомец и Шлоз вышли. Мышка изображала сильное желание расплакаться. Илларий стоял с усталым видом, а незнакомец с расстановкой произнес:- В карцер, на двое суток, всех четверых, без еды и питья.

Шлоз молча повел всех вниз, в подвал. Надо же думала Лика, мне уже тридцать пять, а я еще не разу в карцере не сидела. Теперь имею такую возможность, причем одновременно с такими придурками как эти. За ними заперли дверь. Не размышляя, она врезала всем до кого могла дотянуться, с места в карьер. Лика махала руками и ногами со всей силы, доставая все, до чего имела возможность дотянуться.

— Убью, щенки и отвечать не буду, не рыпайтесь. Тяжелый, увернувшись начал устраиваться на скамье.

— Пожалеешь очень, до смерти пожалеешь, крыса. Дальше Лика не стала его слушать, начала методично избивать, как ее учили, не думая. Схватила тяжеленную скамейку и била все подряд, не разбирая, пока трое сокамерников не упали. Потом добавила еще немного ногами для правильного воспитания уважения к женщине. Что поделаешь, не прививают молодежи правил хорошего тона. В течение двух суток заключения троица слабо отбивалась, а Лика почти не спала. К концу срока отсидки она едва стояла на ногах от усталости, но троица не стояла на ногах в принципе, и совершенно по другим причинам. Лика чувствовала себя отвратительно, она казалась самой себе пропахшим потом, психованным монстром. Парни думали о ней самой примерно так же.

Через двое суток, когда их выпустили, посмотреть сбежался весь институт. Шлоз молчал, сжав зубы, научил на свою голову. Зато он честно отрабатывал свои деньги, чтобы это понять достаточно взглянуть на работу его курсанта. Институтский доктор неодобрительно качал головой. В морге многие трупы выглядят лучше, чем эти парни. Лика добилась своего. Эти трое, теперь долго не захотят с ней драться.

— Мастер, эта…, совсем больная на голову, — пожаловался Шлозу Тяжелый, выпив воды, после чего он смог снова говорить. В карцере они с ней разговаривать не желали, так что имена их Мышка так и не узнала. Шлоз немного помолчал. Покачал неодобрительно головой. Зарон как-то искоса рассматривал странную студентку.

— Кер, идите в ректорат, там для вас сообщение.

— Я тебе сказал, кровью умоешься! — с усмешкой выкрикнул Тяжелый из последних сил. Лика нехорошо усмехнулась, развернувшись к нему всем корпусом.

— Иди, потом будешь думать, что теперь делать. — настаивал Шлоз. Лика еще раз пожала плечами, видок у нее еще тот, пусть их ректор порадуется. Она зло нахохлилась и пошла в ректорат. У них в институте как везде, у ректора самые шикарные апартаменты. Всякие там кожаные диваны, ковры, тяжелые роскошные портьеры. Не рабочий кабинет, а шикарная гостиная. Общее впечатление от гостиной портил только один большой письменный стол.

Лика вошла к ректору, рядом с Илларием сидел давешний незнакомец и еще один странный мужик, пьяный под завязку. Лика с интересом глянула на пьяного, он показался ей похожим на шута и нелепого актера кино, косящего под эстрадную звезду на сцене одновременно. Она мысленно пожала плечами, чего с этих идиотов взять.

— Звали, господин ректор.

— Сядь. Кер, у вас большие неприятности.

Что ж, бывает. В этот раз, Хейлин решила вести себя как обычно, просто для разнообразия. Обычно она была расчетливой стервой, ректор об этом пожалуй, еще не знает, а пора. Пора расставить в их отношениях, которых пока не было, точки над "и". Ну и показать себя, такой какая она есть на контрасте для первого незнакомца.

— Какие отношения вас связывают с кланом Ссорн, — мрачно продолжил ректор.

— Хорошие. Они меня удочерили, правда, я не знаю почему.

— Этого клана больше нет. — Ректор выжидающе смотрел на нее. Последовала длительная пауза. Лика удивилась, брови ее дернулись, синяк на скуле заболел еще больше.

— Землетрясение, наводнение, пожар? — Вслух удивилась странная студентка.

— Нет, перестрелка между кланами, — ответил ректор. — Потом кто-то поджег здание клана. Сгорели все. Никого не осталось.

Врешь ведь, подумала Лика, все врешь, сволочь. Ну, если за этим пожаром стоит гнездо Тяжелого, он труп. Не знаю, что я могу ему сделать, но он живым не останется, это точно!

— С кланами так бывает довольно часто, — продолжил Ларрий. — Не расстраивайтесь.

— Жаль, конечно, — безразличным, точнее бесцветным тоном сказала Лика, — Что совсем никого?

— Да.

Мышка делано пожала плечами. Внутри нее все замерло. К горлу подкатывала предательская тошнота, а пятки почему-то потяжелели. В голове звучал совсем чужой, посторонний голос. — Плохо все это конечно, но такова жизнь. Не ты, так тебя. Лика нервно сглотнула, пауза затянулась, нужно было начинать говорить. Они ждут, ждут, что у меня начнется истерика, как в прошлый раз. Размечтались, зря они обо мне так плохо думают.

— У меня сейчас такое настроение, господа, что если меня кто-то дернет, то я уже не буду бить. Я буду убивать. — Совершенно безразличным тоном добавила она к ранее сказанному. — Всем понятно, надеюсь. Узнаю, кто это сделал, мертвым будут завидовать. Ко мне еще вопросы есть? Или дополнительные сообщения?

Ректор замер от возмущения. У него образовался комок в горле. Пьяный не понял. Знакомый незнакомец хмурился, пытаясь понять, что им сейчас сказала глупая маленькая девчонка из вырезанного гнездом Мары земного клана, одна без покровителей и связей.

— Всего хорошего, — отсалютовала Лика, и без разрешения присутствующих, покинув кабинет.

Странно, но внутри нее совсем не было злобы. Один голый рассудок. Голый, как крысиный хвост. Узнаю, кто это был, устрою такие показательные выступления, что воскрешение Падшего покажется мелким и тривиальным. Хмурая и расстроенная она пошла на занятия. У нее даже не было желания вымыться и привести себя в порядок. Не хотелось есть и спать. Собственно, ничего не хотелось, кроме автомата с полным магазином патронов. Странное ощущение. Лика как будто оценивала свое новое состояние со стороны. Раньше у нее никогда подобных чувств и мыслей не возникало.

Она вошла в аудиторию, и тут же наткнулась на Тяжелого с Блондином, сидящих за ее партой. Не раздумывая, сдернула с плеча сумку. Раскрутила ее в руке. Не обращая никакого внимания на куратора, ведущего занятия начала без всяких прелюдий бить парней по головам и лицам. Они пытались увертываться. В кармашке ее сумки-рюкзачка лежала тяжелая телескопическая дубинка. Всегда лежала в последнее время, просто так, про запас. Она жалела об ее отсутствии в карцере, было бы намного проще с этими придурками разговаривать. Сволочи, она ведь никого из них не убила. А ведь могла, почему же кто-то счел возможным для себя так, запросто врезать весь ее клан. Скоты! Мышь врезала ногой по парте, придавив Блондина к стене. Ухватила его за волосы и начала с силой бить об стенку лицом, потом от стены перетащила к парте, долбя его головой о столешницу. На стене и столешнице появились кровавые разводы. На парте, это плохо, про себя отметила Мышка. Она вытерла блондином свою парту. Как только ей удается запросто ворочать тяжелые тела. Парни весят никак не меньше восьмидесяти килограмм, а Тяжелый поболе будет.

— Здесь я сижу, понял. — Напряглась изо всех сил и швырнула Блондина к доске. Рудольф Клозе потерял дар речи. Так и замер с открытым ртом. Послал же ему бог студентку.

— Убью, — тихо сказала Хейлин Тяжелому. Тот не выдержал, схватил свои вещи и удрал на последнюю парту. Лика поправила свое рабочее место и села.

— Продолжайте, господин Клозе, простите, что я вас прервала. — Хейлин говорила буднично, вроде ничего и не случилось. Однако ее голос был тусклым, лишенным модуляций и малейших признаков эмоций. Рудольф перевел дух, посмотрел на новеньких, вжавшихся в последнюю парту. Снова посмотрел на трудную студентку, что с ней делать? Кер неприятно усмехнулась сквозь синяк на разбитой скуле. — Простите, господин куратор, но у меня нет сейчас желания сидеть в тишине и выслушивать ваше молчание, продолжайте. Сглотнув, Ру продолжил. Муть. Футарки, рунарки и прочая дребедень. Кто же это сделал, думала Лика. Найду, урою. Оглянулась, нехорошо посмотрела на новеньких. Ну, все, ребята, вы меня достали. После занятия куратор подошел к Лике.

— Хейлин, может быть вам лучше пойти домой?

— Да, да, сейчас, вы так замечательно рассказываете, продолжим. Как что? Лекцию, — Лика сломала в руках карандаш. Ру разумно предпочел продолжить.

В восемь вечера в аудиторию вошел Шлоз. Группа сидела. Никто не шевелился.

— Хейлин, нам нужно поговорить.

— Иду, — недовольно окрысилась Лика. Пока шли по коридору, спросила:- Кто?

— Люди Лорда-владетеля Мары Аш Рера, не лезьте в это.

— Ну-ну.

— Без ваших "ну" неприятностей хватает. Видели у ректора седого мужчину с хвостом, сколотым серебряной заколкой.

— Да, это который был в стельку пьян.

— Это Лорд Аш Рер. Не связывайтесь.

— Конечно, сейчас не буду. Лика акцентировала внимание на слове сейчас.

Шлоз с сожалением подумал, что может остаться без стажера.

— Зря. — Наставник неодобрительно покачал головой. Он столько сил и энергии вложил в эту студентку и все зря. Убьют ведь, не задумываясь. — Завтра с утра вас отправляют на компьютер. Лорд будет лично наблюдать за вашей классификацией. Посмотрим, подумала Лика.

Глава 12 Остров уснувших драконов

Ей ничего в эту ночь не снилось. Вчера она не захотела ехать и смотреть на то, что осталось от удочерившего ее клана. Сознание было пустым и серым. Странно, но она не испытывала никаких угрызений совести. Словно в ней что-то сломалось. Что именно сломалось, Лика пока не могла для себя определить. Ей показалось, что что-то осталось там, в другой жизни, которую отрубили, отсекли острым оружием или ножом хирурга. Все стало чужим. Чужая жизнь, чужой город, чужие, злые люди. И она, одна и против всех. Странное чувство. Наверное это должно быть больно. Еще, это должно пугать. Странно, но страха она не испытывает. Ей все равно. Все равно, что будет дальше, как будто никакого дальше быть не может.

Иногда так хочется поспать подольше, вытянуть спину, раскинуть руки и блаженствовать, точно кровать сама укачивает тебя в объятиях подушек и одеяла. Лика не любила мягких перин, куда как лучше удобный ортопедический матрас, плавно покачивающий своими органомическими внутренностями. Говорят, будто ничто не может сравниться по уровню комфортности с водяным матрацем, а вот апологеты фэн-шуй настаивают на том, что вода в кровати это очень и очень вредно, словом, плохой фэн-шуй. Несколько минут Мышка лежала на кровати в блаженной позе полностью расслабившись и уплывая на волнах космического сияния, потом со вздохом встала, оттолкнувшись от удобного ложа и рванула в институтскую жизнь, благо ей обещали на сегодня жизнь полную приключений и синяков с шишками.

Обидно, но с утра Хейлин так никуда и не позвали. Она даже остановилась у окна напротив аудитории в некоторой растерянности. Погода выдалась великолепной. Под ложечкой, после вчерашнего, немного сосало. Но злость, или быть может, черная ненависть была сильнее, чем страх перед классификацией. За окном, на старом тополе сидела ворона. Она любопытно косила глазом в сторону Лики. Как будто спрашивала, что Мышка собирается предпринять, что бы отомстить обидчикам. Казалось, воздух замер, боясь шелохнуться. Она вошла в аудиторию, села, ей никто не мешал. Погулять бы сейчас, мечтала Лика, сидя на родной второй парте. Погода, просто золотая. Осень, хотя и начало ноября. Город застыл в солнечной ленивой неге. Что-то будет. Чудо или зима? Кот замер, насторожив уши и подобрав когти. Мышка маялась в ожидании.

Лекция по истории цивилизаций выдалась на редкость интересной. Так выяснилось, что старые расы: эльфы, гномы, тролли и тому подобные народы начинают взрослеть, когда их возраст переваливает за полста лет. Именно с этого времени начинается их обучение. Раса владетелей, Лика так и не поняла, как писать правильно Арья(а, ю). Почему-то окончание у куратора все время звучало по-разному, выяснять это недоразумение Хейлин не хотелось, остальные, по-видимому, не затруднялись. Поэтому не переспрашивали, наоборот, писали лекцию удивительно лениво. Наконец, до Лики дошло. Материал был новым только для нее. Она, правда что-то смутно поняла, о том, что арья старшие и арью произошли от них, но чем отличаются две эти генетические разновидности одной расы так и не укладывалось в ликиной голове в одну стройную систему. Скорее для своего собственного спокойствия она решила, что арью есть гибриды от арья и еще кого-нибудь. Ну и пусть, еще сильнее разозлилась она. Все равно разберусь. Так вот у арья и (ю), вместе с ними, выделялись несколько стадий в онтогенезе. Слава богу, хоть стадии у них одинаковые;

Зачаточная стадия (младенцы), без проявления выраженного интеллекта. До овладения речевыми навыками с рождения — до двадцати — двадцати пяти лет. Мило, вот например, я была бы фактически младенцем. Везет же некоторым!

Вторая носила прелестнейшее название, что в русском языке соответствует красивому слову "выползок". Да, любят они своих детей, отметила заинтересованная Лика. Эта стадия продолжалась лет до пятидесяти- ста. Мышка подумала, совершенно не понятно, почему возрастные рамки этой стадии так растянуты. А может быть они у арья и арью разные? Черт голову сломит, в этих расах! Чем занимаются выползки ей понять так и не удалось. Вроде чего-то там исследуют.

Третья стадия — Личинки. Если выползки писались с маленькой буквы и были всего лишь непомерно любопытны в своем познании окружающего мира, то Личинки обладали сверхъестественной агрессивностью. Эти не просто хотели все узнать, нет, они желали обладать всем, причем защищали свое, до конца. Под концом, видимо подразумевался, чей то летальный исход. О, это уже ближе к моему нынешнему состоянию, мягко подумала Мышка. Причем, конец, совершенно не обязательно личинкин, скорее, наоборот. Оказывается, одной разбушевавшейся личинке ничего не стоило, угрохать две-три взрослых особи арья за раз. Лика решила, что подобные качества заслуживают искреннего уважения. Лично она, так и поступает. Если с ней не соглашаются, она все равно будет делать по-своему. Наверное, в каждой земной женщине есть немного от личинки арья. Или она ошибается? И всего-то, через одну? Забавно будет узнать мнение куратора на этот счет. Н-да, весело, не контролируемая агрессия. Нет, у Лики агрессия как раз очень даже контролируемая, временами. Однако о главном. Вылез маленький арья из кроватки и пошел отбирать чужие игрушки, едва разобравшись, что это такое. А если я, к примеру, арья, и хочу целую планету, тогда что? Отдыхайте взрослые дяди?

Четвертая стадия — Имаго. Из жизни насекомых, с усмешкой решила Лика. Зарождение и реализация чувственной сферы. Эмоциональные переживания и чувство ответственности. Привязанность, любовь, нежность. Стоп. А где же эти чувства были на предыдущих стадиях? Приятные детки, ни чего не скажешь. Появляется чувство удовлетворения созданным. Это что, у них до стадии имаго даже чувства удовлетворения не бывает. Нет, это замечательно, что я не арья, мышкины мысли улетели далеко за пределы аудитории. Вспоминался клан, тепло и уют домашнего очага, массажисты и сауна, бассейн, всякие вкусности, и чувство, удивительной защищенности. Не надо было беспокоится о завтрашнем дне. Очень удовлетворительное чувство. Какая она все-таки свинья. На душе стало тревожно… С трудом. она заставила себя вернуться к лекции, если не душой, то хотя бы телом. И трехсот лет не прошло, как у арья проявляются магические способности. Интересно, а где эти способности были до стадии имаго?

В двести-триста лет с ними происходит преображение, они начинают строить собственный мир, формируют сферу ответственности. Нет, все же не понятно…, что такое сфера ответственности, если чувство это возникает на более ранних стадиях? С этого момента они начинают себя реализовывать как маги, становятся Куколками. Смешно, но их действительно так называют. Представляю, называла бы я себя Куколкой. Можно не так понять, если плохо меня знать. Тьфу, даже самой противно. Да, размышляла Лика, и всего-то триста лет повоспитывай ребеночка, тебя же при этом еще и покусают… Даже жалко, этих горемык арья. Вру, нет у меня никакого чувства жалости, одно сплошное злорадство. А так вам и надо, вы все можете, так вам! Если до этого времени не сожрут, то может быть даже начнут уважать своих родичей. Жуткая раса, в целом. Не понятно как с такими можно жить. Слава богу, что до нашего времени из них сохранились единицы, и те не торопятся заводить потомство. Стало понятнее теперь, почему у всех старых рас так затянут онтогенез, ясно, откуда ноги растут. Раз все остальные произошли от арья, то логично должны их повторять. Лике, почему то теперь было удивительно хорошо, легко, как будто она решила сложную задачу и теперь ей можно отдохнуть. Солнце светило более дружелюбно. Наглая ворона улетела по своим вороньим делам. Странно, ей действительно стало легче, она не чувствовала ответственности за клан, вздохнула с облегчением, ну я то точно, не Куколка.

После лекции группы встретились в столовой. Ммрр…, что у нас сегодня на обед? Салат из кукурузы со сладким перцем, филе семги в кляре с овощами и гороховый суп-пюре. Так себе, бывало и получше. Теперь их кормили на убой. После реструктуризации все потеряли лишние килограммы. Раз, а то и два в неделю давали любимые мышкины голубцы. Парни из группы Кнута смотрели на нее с каким то странным ожиданием, наверное, ждали какой то особой реакции на произошедшее. Теперь меня никто больше не удочерит, с сожалением решила Лика. А, все-таки осталось такое желание? Новенькие смотрели на нее волками, злыми, но затравленными. Погодите, голубчики, я до вас еще доберусь, мало не покажется. Только сначала выясню, чьих это рук дело и тогда… Спасайся кто может. Зря я, наверное, так думаю, ну что я могу? Лика злилась за себя и за клан. Нет, как быстро у меня меняется настроение, как небо в ветреный день. Возможно, она сама не осознает те изменения, которые с ней происходят. Пила сок из свежей черешни. Интересно, где они свежую черешню в ноябре нашли? Поставила стакан, задумалась. Тяжелый закончил обед и вышел из-за стола, шел мимо, состроил рожу. Лика взяла стакан и выплеснула остатки сока на новенького. Тот окончательно окрысился. Хейлин разозлилась еще больше. В руке остался тонкий стакан из-под сока. Мышка зло сжала зубы, рука автоматически сжалась то же. На стол посыпались осколки. Тяжелый быстро смылся, как ветром сдуло. Мышка с удивлением рассматривала собственную руку. Никто ничего не сказал. Жутко зачесалось ухо. И что, почесалась, зевнула, и Лику потянуло на подвиги. Она решила пойти в деканат, подоставать ректора. Только поднялась на второй этаж, и тут же ее выловил декан.

— Кер, идите в 307 кабинет, еще раз пройдете классификацию, не страшно?

— Нет, наоборот, интересно, в прошлый раз было здорово.

— Ну, идите, — Григорий Леонтьевич подумал, что это пожалуй, особенно весело после обеда, выдержишь ли, птичка?

Птичка весело порхала со ступеньки на ступеньку. Пар-э-Мор ей понравился, там пиявки огромные летают. Круто! В кабинете Хейлин ждали. Те же и новая компания, Лика имела в виду Ника с Валером. Молодые техники стояли по команде равняйсь. Сегодня к ним к ним добавился пьяный тип из деканата, которого наставник назвал владетелем Мары. Вид у него был уж слишком не серьезный, вроде, взрослый мужчина, но одет как идиот, в шелковую блестящую рубашку с широченными рукавами и парчовый жилет, и к тому же с хвостиком крашенных в стальной цвет волос, значительно ниже плеч. Непонятно, зачем красить волосы в седой цвет? Больше всего незнакомец походил на пьяного в стельку ведущего несерьезного телевизионного шоу. Мужчина вопросительно, слегка не понимая, смотрел на Мышку.

— Это Хейлин Кер, мой лорд, — низко склонив голову, пошелестел неуверенным шепотом Валер, — вы хотели еще раз проверить ее данные на классификации, милорд.

Ути-пуси, какие мы, про себямурлыкала Лика. Сам лорд владетель Мары, собственной персоной желает меня классифицировать, интересно, ему-то, что до моих показателей? Перестраховщики, струсили, с нежностью подумала Мышка о деканате и его обитателях. Техники сунули ее в прозрачный мешок и одели на голову шлем. Лика удобно расположилась в кресле.

Лорд Аш Рер отчаянно скучал, ректор наобещал ему черте что. Он, конечно, Илларию, которого все в этом мире звали просто Ларрий не поверил, но сейчас ясно было одно, девчонка совершенно ничего не боится. Странно, учитывая, что она уже проходила классификацию. Она что, ненормальная? Маги этих испытаний боятся до дрожи в коленках, полные маги. Эта однако, не боится, вроде даже рада, похоже точно ненормальная, то есть душевно больная. Ничего, сейчас догоним. Сюрприз, конфетка. А в первый раз, в деканате он ее так и не рассмотрел. Впрочем, редкая женщина интересовала Лорда владетеля Мары вне постели. Он еще немного подумал и изменил параметры переброски. Пусть будет Земля, точнее ее фрактальный двойник — Лейда, смещенный во времени аналог родной девчонкиной планеты, если он, Аш Рер ничего не путает. Да нет, девчонка должна быть местной. Забавно, пусть будет место соответствующее Южному Уралу. Предгорья восточного хребта, близ бывшей резиденции Лорда Ри Нона. Место, известное магам Кольца миров, как Долина Драконов.

Лика очнулась после перемещения. Она ожидала Пар-э-Мор, чего угодно, только не кладбища гигантского скота. Это что, конец мезозойской эры, подумала Мышка. Такое большое место, куда приходили умирать динозавры? Над долиной вился дымок, как-то неправильно валялись гигантские туши драконов. Драконы с детства были ее навязчивой фантазией, их она рисовала, воображала в самых разных видах, но обязательно говорящих и очень умных. Хотя конечно никому не известно, есть ли у древних драконов чувство юмора. Но проверить очень хотелось. Жаль, что эти, такие дохлые. Тьфу. Лика поймала себя на мысли о том, что в последнее время она говорит и действует как полная идиотка или малолетняя дегенератка. Она же совсем не такая. Милая, думала она о себе, ты же училась в аспирантуре, работала заместителем директора в школе, директором фирменного салона. Откуда такая деградация личности. Неужели учеба в институте вместе с этими инфантильными переростками так на тебя повлияла? Лика вспомнила свое сегодняшнее поведение в столовой, потом давнишнюю беседу с размазыванием соплей в деканате и окончательно прониклась к себе отвращением. Нет, решила она наконец, срочно нужно взрослеть. Чего же они от меня хотят? Дофантазировалась. Страшно ей не было, скорее любопытно. Мышка решила, что похожие ощущения должны испытывать выползки арья, отправляющиеся на исследование окружающего мира. Ругала себя последней идиоткой, но упрямо перла вперед, прямо на гигантские трупы. При ближайшем рассмотрении трупов не оказалось. Драконы спали, причем очень давно. Тела их лежали в удивительно правильном шахматном порядке, и к каждому был проведен персональный вентиль, из которого поднимался легкий дымок, похожий на усыпляющий газ. Она находилась в гигантском драконьем виварии, в том смысле, что драконов было очень много, сотни три, шахматное поле терялось за горизонтом. И еще, ей было очень их жалко, драконов не просто усыпили, их использовали в каких то садистских экспериментах. У некоторых был удален глаз, у других коготь, у третьих ампутированы хвосты или конечности.

Лика шла между тушами, и ей хотелось плакать, здесь покоилась ее мечта о драконах, свободно парящих в небе над древними горами ее родины. Неожиданно впереди мелькнула странная процессия. Несколько ходящих жердей в черных балахонах с капюшонами волокли тяжелый ящик. Точнее ящик плыл в воздухе сам, но по усилиям, с которыми жерди двигались вперед было ясно, что они его все-таки, волокут. Мышка спряталась под лапой ближайшего дракона, тусклого зеленовато-голубоватого красавца с бронзовым отливом и решила тихонько красться за идущими. Прошло минут пятнадцать, прежде, чем балахоны вошли в пещеру.

В 307 кабинете Лорд Аш Рер откровенно скучал. Ничего особенного в этой девчонке не было, интересно какова она в постели, шустренькая? Единственное, что несколько сбивало с толку Владетеля Мары это удивительная адаптация особи. Похоже, она, вообще, ничего не соображает, ходит как на прогулке и все. Странно, что там набежит, может и девятка? Странная адаптация. Но мысли владетеля были отягощены значительной дозой спиртного.

Лика пробралась в пещеру, где суетилось несколько обмотанных черным материалом жердей, на людей эти фигуры похожи не были даже с большой натяжкой. Большинство переставляли огромные банки с драконьими органами. На стене висела гигантская карта. Судя по всему, на ней изображалась система труб с вентилями, распределенными по квадратам, расположенными в шахматном порядке. К каждому квадрату был подведен вентиль, их она и решила переключить. Выбралась наружу. Логичнее всего было начать с наружных квадратов и продвигаться внутрь шахматного поля. Минут тридцать Лика бегала по долине, закручивая обычные латунные краны. На одном из участков Мышка нашла совсем маленького дракончика, не больше ее роста, очень худенького, почти истощенного. Не выдержала и потащила его наружу, за пределы ужасного вивария. Весил он, килограмм сорок. Но она все равно устала. Вытащив, решила попробовать на нем массаж грудной клетки. Вздрогнула и оглянулась. Здоровый, дымчато-синий дракон, с ближайшего участка, наблюдал за ней, из-под опущенных век. Лика заговорщицки приложила к губам палец, показала на вентиль с газом, изобразила спящего и показала на других драконов. Потом снова показала закрученные вентили. С чего это я думаю, что он меня поймет, размышляла Мышка, удивляясь собственной глупости. Драконы вокруг медленно просыпались и приходили в себя. Лика еще раз ужаснулась, сколько среди них калек. Крылатые существа потягивались, пробовали свои крылья, набирали силу…

Лорду Аш Реру надоело. Он неплохо вздремнул в удобном кресле. Посмотрел на дисплей, прошло больше часа. Ничего не изменилось. Тогда он решил сделать гадость, что называется, себе в радость и другим приятно. Владетель Мары перебросил девчонку в Пар-э-Мор, хоть какое то развлечение. Для большего эффекта он решил изменить обычные параметры переброски, пусть студенточка познакомится с Тэрой. Ну, сдохнет, так сдохнет, такого добра не жалко. На Маре девчонки в академиях и колледжах не учились.

Неожиданно для себя, Лика мгновенно очутилась в самом центре болота, ей чудом удалось выползти из жидкой грязи на камень, а рядом уже мелькало длинное черное тело. Хейлин изумилась. Нет, пиявка, точно, не дура. Почему то ведь не нападает, хоть и безмозглая. Это нам уже задавали. Лика вспомнила свой жезл, оставленный в подземном переходе в замок. Немедленно пожелала иметь его в руках. Жезл тут же появился, Тэра вильнула хвостом, убираясь подальше от опасной добычи. На дисплее отчаянно заплясали цифры. Аш Рер мгновенно очнулся от сладкой полудремы и начал быстро трезветь. Лицо его исказилось, он заорал на техников:

— Вон! — Перепуганные таким пробуждением дремлющего владетеля, парни умчались со всех ног, даже не захлопнув дверь, как было положено по технике безопасности.

Так, что это у нас, Аш Рер изумленно разглядывал шкалу, вместо одной их теперь было четыре. Показатели менялись со скоростью железнодорожного экспресса. Так не бывает, мысли ослабленные непомерным употреблением местного алкоголя шевелились медленно, дегустация спиртных напитков продолжалась у владетеля Мары почти неделю. Лорд Владетель лихорадочно обдумывал ситуацию. Если бы сейчас посторонний наблюдатель зашел в кабинет, то несомненно, решил, что мужчина, развалившись в кресле с закрытыми глазами дрыхнет без задних ног.

Лика увидела старого знакомого, наглого бесхвостого кота, с удивительно хитрыми, можно даже сказать умными глазами. Впервые они встретились так близко. Нос к носу. Непонятно, кто больше удивлен. Кот разглядывал Хейлин совсем как человек. Пиявка обнаглела, летала рядом, норовя напасть снова. Лика махнула жезлом, тот, почему-то не работал, а времени анализировать причины его неисправности, не было. Ну, здрасте, подумала Мышка.

Ах, вы так, решила она, ну если я могу перетащить сюда этот дурацкий жезл, то и себя смогу перебросить в подземелье. Захотела, и оказалась в подземном переходе у входа в кабинет мага. Снова поставила жезл на его место у стены. Все как в прошлый раз. Кореннианская летающая доска лежит на полу… Она вошла в кабинет. Мысленно жадно потерла руки. В прошлый раз, Лика ничего не смогла понять в книгах, значки были чужими. Теперь многое изменилось, месяц усиленных занятий языком, который у них в институте называли всеобщим или классическим, мог несколько изменить ситуацию. Мышка ухмыльнулась про себя. Дорвалась до бесплатного. На столе, как и прежде, лежит том в темно-синей обложке.

Семантическая магия. Использование звуковых идиом для передачи математического магического ряда. Лика хмыкнула. Ну и муть. Надо же было такое сочинить. Автор Ма Гус. Именем его и волей его… Бред какой-то. Открыла текст. Так, цифрам формул можно сопоставить звуки, насколько можно судить из этого бреда. Эти заклинания являются соответствиями расчетов магических формул. Какая прелесть, эта ваша заливная рыба. Процитировала она одного из своих самых любимых литературных героев, правда с точностью до наоборот. Это как раз в его стиле.

Так, ага превращения… и замещения… Интересно-о! Внутри Лики все замурлыкало от счастья. Она поняла, как должны действовать некоторые заклинания. Дальше… Использование формул для общих филогенетических трансформаций. Это именно то, что мне нужно! Ну, я вам устрою, гнезда, погодите, вы у меня сами кровавыми слезами умоетесь, кровожадно радовалась Мышка. Автор книги бывший Лорд Владетель Пар-э-Мора, мир его праху. Только, если он был такой умный, зачем умер? С помощью всего трех листов текста с непонятными словами можно человека превратить, скажем, почти в крысу или, допустим, лягушку. Забавно, а если он из гнезда. Ведь все равно, что-нибудь, получится. Нет, это, безусловно, может быть полезным. Лика спрятала том за пазуху.

Аш Рер давно находился в панике. На четырех шкалах мелькали шестизначные цифры. Тошнота поднималась от низа живота к горлу. Девчонку нужно вернуть. Боже! Чем она может быть занята! Трясущимися руками включил перенос. Лика оказалась в кресле компьютера. Грязная и мокрая, как болотная крыса, но совершенно счастливая. Очевидно, что-то такое, отразилось на ее лице. Хейлин сняла шлем и разочарованно выпятила губы.

— Брысь, — рявкнул на нее лорд владетель Мары.

Лика слиняла. Ребята из гнезд Мары могут отдыхать. За пазухой болталась тяжелая книга. Мышка скользнула в раздевалку. Переоделась, достала бумагу и переписала текст, ей пришла в голову светлая идея, немедленно, пока не отобрали книгу, опробовать ее тексты на ком-нибудь конкретном. Например, на Тяжелом, или Блондине, на ком больше понравится. Вопрос только в том, как их зовут по-настоящему. Мышка свернула листы и пошла в группу.

Шла лекция по общей геологии. По геологии у нее в институте в юности, были одни пятерки, и дипломную работу она писала по исторической геологии. Так что ничего, или почти ничего нового… Хейлин занялась делом, разослала приятелям записки: Кто знает полные имена новеньких, для проведения психологического эксперимента, прошу прислать мне. Лика. Через десять минут пришел первый ответ от Руды. Три имени; Шеран вар Энафер, Киран вар Гарон, Дилэн вар Шарат. Кто есть кто не совсем ясно. Пришлось писать снова, что бы разобраться. Тяжелый оказался Шераном. Ладно, начнем эксперимент с него. Вписала его имя и попросилась выйти. Куратор недовольно скривился, но отпустил. Куда бы спрятаться, что бы не нашли? Пришлось запираться в туалете. Пустила воду, чтоб не дай бог, не услышали и отчитала весь текст полностью. Вернулась в группу и спокойно просидела до окончания занятий. Ничего не произошло. Спортзал, спарринг, Шлоз. Все как обычно.

Домой пришла около девяти, еще через полчаса в дверь позвонили. Пришли Лис, Саймон и парень из группы Кнута.

— Что надо?

— Поговорить.

— Заходите, чай будете? Есть кексы и блинчики с капустой.

— Слушай Кер, что ты думаешь по поводу клана Ссорн?

— Еще не знаю, что думаю, но зато знаю, кто за это ответит.

— Как?

— Считайте, что еще не знаю. Лика заварила чай и принесла кексы.

— Что показала классификация?

— Не знаю, что привязались. Слушайте, а почему вы спрашиваете о клане? Мышка решила увести разговор от неприятной темы, — Знаете, на классификации было что-то странное. Я была в одном месте и стянула оттуда книгу. Прихожу в себя, а она у меня под водолазкой. Оказалось, что там магические формулы, переделанные в звуковые заклинания, представляете?

— Покажи, — Саймон саркастически улыбался. Лика принесла книгу. Парни склонились над ней. Саймон дотронулся до обложки и тут же отдернул руку, замахав пальцами.

— Жжется!

— Кто книга? Книги не жгутся.

— Сама попробуй!

Лика открыла тридцать четвертую страницу. Парни внимательно разглядывали текст, потом переглянулись. Руда демонстративно пожал плечами.

— Еще скажи, что ты что-нибудь понимаешь.

— Нет, а зачем понимать, подставляешь нужное в готовую формулу и проговариваешь.

Мышка достала написанные в институте листы с именами новеньких. Отговорила еще раз полностью все заклинание. Гости недоверчиво качали головами, попили чаю и ушли. Лика помыла посуду, приняла душ и легла спать. Ей снился огромный, прекрасный дымчатый дракон. Умный и готовый выслушать ее историю до конца. Лика рассказывала ему о разбуженных спящих собратьях. Как бы издалека услышала:- Ну, ты и заноза! Такая маленькая, а такие большие пакости делаешь. Ты меняешь историю миров, ты опасна.

— Да нет, мне просто любопытно, что из этого получится.

— Ты не разумна, разумные, так не поступают. Они сначала взвешивают последствия.

— Я говорю, значит, я разумна.

— Ты живешь только инстинктами, ты личинка?

— Откуда, я же не арья? Разве люди бывают личинками?

— Ты ведешь себя как глупая личинка, запомни, личинки имеют огромный порог выживания, почти не умирают. Их можно убить только путем полного расчленения. Твои коэффициенты на классификации должны быть, минимум четырехзначными, а адаптация не менее шестизначной.

— Все не менее шестизначных. — Лика назвала цифры классификации. Дракон, это был Мрак, поднял голову на длинной шее, рассматривал Лику в упор, глаза в глаза. Отодвинулся. Рядом с Ликой появилось, как бы, голографическое изображение сложной спирали из двеннадцати двойных нитей. Мрак закрыл глаза.

— Что это? — спросила Мышка.

— Твой генетический код.

— Я кто, странник? Нет, у них шесть спиралей в ДНК, — неуверенно добавила она.

— Шш-шр-ш-ш-ш. Кто тебя этому учил? — зло спросил дракон.

— До Лики дошло, что уже около месяца не говорила с ним, даже по телефону. Ей стало стыдно. Дракон заподозрил неладное.

— Забудь, ты совсем не странник. Это генетический код одной редкой разновидности арья. Эта генетическая модификация называется тринг и она направлена, создана для поддержания стабильности в сложных социально-политических структурах. Ты должна научиться планировать ситуации…

Лика уснула.

Глава 13 Старые связи

Город готовился к зиме. Скоро закончится последняя, осенняя слякоть и ударят настоящие уральские морозы. Елки у дома в Остролистном переулке искрились по утрам белым алмазным инеем. На дорожках блестел тонкий ледок. Странно, такое ощущение, словно улицу каждый день моют, не переставала удивляться по утрам Лика. Сегодня она выбежала в магазин за продуктами, и снова задумалась об этом. Жалко, что у меня так редко бывают гости, старые подруги не могут забежать сюда просто так, слишком неудобно добираться. Либо два часа на двух видах транспорта, либо десять минут на электричке, а потом еще полчаса пешком.

Все чаще, особенно по вечерам, она ощущала себя мышкой, пойманной огромной мышеловкой, где передвигаться можно только в пределах клетки. Хуже всего то, что в новой квартире не было телефона, а пользоваться сотовым Лика теперь опасалась, неизвестно, что будет с деньгами. Вещи в поселке, по словам сокурсников стоили непомерно дорого. А когда она ходила по магазинам уже и не вспомнить. Она никогда не брала от клана Ссорн деньги прямо, только подарки, теперь жалела, что ей не подарили счет в банке. Смешно, но в ящике стола, после ухода названного братца Кнута всегда оставалось лежать несколько сотен долларов. Лика делала вид, что ничего такого не замечает. Странно, что только сейчас начала думать об этом. Пришло время.

В институт Хейлин зашла минут за пятнадцать до занятий. Неожиданно тихо вокруг, неприятное ощущение отрезанности от жизни угнетает, неприятно ковыряя в желудке. Вошел куратор.

— Кер, вы почему здесь? Идите в зал. — Лика пошла, куда послали. В зале студентов не было, только в углу тихо переговаривались Вейг с Ролдом. Она вышла в раздевалку. На скамейке одиноко примостились Лис с Назиром.

— Привет, у меня ощущение, что все вымерли.

— Нет, но говорят, что в гнездах появился грипп или какая-то другая инфекция. Все новенькие заболели.

— Наверное, съели, что ни будь не свежее. Или кого-нибудь? Сегодня в зале отзанимаемся и все, других занятий не будет. — Неприятно усмехнулся Лис.

— Здорово, слушайте, а какое сегодня число?

— А что?

— Я не помню день недели.

— Суббота. — Сказал Назир, — Мы у тебя вчера пили чай, помнишь?

— Классно, я так по подругам соскучилась, надо в город съездить.

— Зачем?

— Пообщаться, ну просто поболтать, что вы на меня так смотрите. Кстати, телефон есть у кого-нибудь?

— А с нами ты общаться не хочешь? — спросил Лис.

— Глупый, у меня идея, хотите я вас со своими подругами познакомлю? Будет весело, нужно только созвониться. — Лис скорчил недовольную рожу. В зал вошел Саймон Руда.

— Привет, у нас почти эпидемия в гнездах Мары, наверное, после вчерашнего чая.

— Угу, — Назир протянул Лике телефон, — звони.

Лика набрала Ленчика — лисенка, договорилась о встрече, потом подумала и набрала одну из своих самых старых подруг:

— Привет, Кларисс, как дела? Что странно, общаться Клариссе не хотелось. Непонятно, как в последнее время складываются их отношения, можно сказать с переменным успехом.

Кларисса очень интересная особа, несмотря на свой возраст за сорок, она выглядит лет на тридцать пять, тонкие, вытянутые конечности, красивые ноги, маленькая грудь. Приятное миловидное лицо, зеленые глаза с розовой поволокой, кудрявые русые волосы. Чем-то смахивает на лесного эльфа. И дочка у нее, копия мамы, только чуть более кукольный ее вариант. В последнее время у Клариссы были проблемы на работе, жесткая конкуренция с мужчинами и в то же время очень большие сексуальные интересы, а может просто неудовлетворенность в семейной и половой жизни. Последние пол года подруги сильно охладели друг к другу. Лика жалела Кларисску, ей очень нравилась домашность, утонченность, сексуальность, ум. Но вдруг, появилась некоторая хитрость в отношениях, чувствовалась зависть, желание любыми способами обойти подругу, принизить и обидеть. Лика бабские игры не любила и хотела познакомить ее со своими новыми приятелями. Договорилась встретиться у Ленчика.

— Ну что, после занятий поедем в гости, с вас фрукты, вино, торт.

— Договорились.

Лика еще немного подумала и позвонила Яночке. Веселая, шустрая и бойкая на язык она бы здорово подошла по характеру Лису. Вечер обещал быть интересным. Парни заехали в ближайший супермаркет, затарились. Через некоторое время она снова набрала подруг, планы сменились, встретиться решили у Яны. У нее, по крайней мере, своя двухкомнатная. Янка была вдовой, и после смерти мужа осталась одна с двухгодовалым Арсением в крохотной полуторке. Прошло восемь лет. Симпатичная рыженькая никогда не унывающая болтушка воспитывала замечательного сынишку, и год за годом улучшала свои жилищные условия. Шутя, говорила о том, что закончив последний ремонт, обязательно купит трешку и будет ремонтироваться по новой.

Лика считала, что ей жутко повезло с подругами. Они приносят в ее жизнь, светлую, свежую струю, полную оптимизма и здорового юмора. А еще с ними можно говорить о чем угодно, начиная от мужчин, что вполне естественно для женщин и заканчивая сложными проблемами мироздания. Лика считала, что ее подруги легко могли бы учиться вместе с ней в институте. Но приятели из института, почему-то, ее в этом начинании не поддерживали. Лика с ними активно спорила, но парни убеждали сокурсницу в том, что она неприятное недоразумение. Лика уверяла их в обратном, способных женщин не меньше чем мужчин, но они встречаются сообществами, поэтому ее подруги, такие же, как она. От этого утверждения Вейс обычно хохотал, как безумный, а Лис и Руда недоверчиво качали головами. Ну вот, сегодня все выяснится. Обидно, что Серджио с ними не будет. Интересно, что же происходит в гнездах, как выглядит карантин от гриппа, в чем Мышка сильно сомневалась, в надежде, что формулы оказались действенными.

Лика попыталась представить всю компанию вместе. Леночка — психолог, двадцать шесть лет, директор кадрового агентства, веселая, симпатичная и брызжущая весельем как золотое шампанское. Кларисса — сорок лет, немного манерная, очень сексапильная, нежно заигрывающая. Вся какая-то ласково — игривая, как теплый летний ручеек в серебристом лесу. Интересно, почему вспоминая о ней, мне в голове все время приходят лесные эльфы. Менеджер по продажам, изначально химик.

Яна — тридцать три года, острая, пикантная, рыжее солнышко с острым язычком и лукавыми глазами вразлет. Умница, бухгалтер сразу в нескольких организациях, предприниматель по натуре, маленькая и хорошенькая как бархатно — белое вино.

И я, не маленькая, скорее крупная, хоть и без полноты. А Кларисса, между прочим, на два сантиметра выше меня, но на размеры худее. Зато я сильная и смелая, иногда до идиотизма, не сюсюкаю, а пру по жизни напролом, лучше оврагами. Умная, но не блестящая, едкая, но не острая, хитрая, но не лукавая. Прямая как палка в действиях и суждениях. Если бы сама себя с кем-то сравнивала, то наверное, с Никой или Афиной. Что-то в нас общее есть. Фигура, постановка головы, холодный расчетливый, точнее оценивающий взгляд. Кажущаяся индифферентность к окружающим. Со мной, наверное, не легко, но интересно. Если трудностей для развития не хватает, приходите к нам, сделаем, мало не покажется. На самом деле за этой холодностью и задиристостью привязчивая натура и отходчивый характер. Прическа, правда, сейчас подкачала. Волосы едва пять сантиметров длиной. Зато больше двадцати-двадцати пяти ей сейчас ни за что не дать.

Лис Скола, интересно все-таки, как они будут сочетаться, наглый рыжеватый, чуть хамовитый и знающий себе цену. Идеально подошел бы для Леночки. Пусть не слишком смазливый, зато спортивный, с фигурой фигуриста.

Назир — порывистый и острый, с каким-то южным темпераментом. В то же время более нежный, какой то сладковатый с шармом, и очень даже ничего, похож на француза с обложки любовного романа.

Саймон Руда — прелесть, что за мальчик. Лика к нему не ровно дышит, непонятно только, почему я о себе всегда в отстраненной форме думаю, будто это не я. А так, посторонний наблюдатель со стороны, оценивая и анализируя собственное поведение. Саймон постой, славянский тип, не сказать, что душа на распашку, но очень лапочка, по-юношески непосредственный, дипломат и умница. С ним без опаски можно идти в разведку.

И, наконец, Шон Ворток — загадка для нее. Какой — то он незаметный, с вкрадчивыми движениями, очень спокойный, но закрытый, человек — ребус, похожий на одинокого волка.

За Ленку с Яной я не переживаю. А вот как примут друг друга наши парни и Кларисса. Начнет крутить хвостом, не обращая на девчонок внимания, или надуется, и будет подкалывать весь вечер. Нет уж, пусть лучше заигрывает.

Кто-то кого-то выберет себе в пару? Она наверняка парням не особенно интересна, они ее знают как облупленную, почти два месяца по десять часов в день вместе.

А интересно, как кланы относятся к обычным женщинам, впрочем, какие они обычные? Женщина — эльф, женщина — лисенок, это она про Ленку, и просто прелестная женщина. Она где — то посередине между Клариссой и Ленчиком. И все очень разные. Нет, все-таки опять классифицирую! Ленка — веселая и яркая. Янка — пикантная и острая. Кларисса нежная и вообще утю-тю, какая не знаю. Как это сказать? Очень умно! И я Мышь с характером, рассудок, интеллект, зубы и хвост. Немного детской мечтательности и много взрослой рассудительности, что в сумме дает ноль в разумности поведения. Маленькая большая охотница и Великий экспериментатор.

Пока ехали в город, Лика с любопытством озиралась по сторонам, благо не сама за рулем. Город, как ей показалось, стал ниже, грязнее, пахло грязью и бензином. Что это? Запущенность или осень? Из супермаркета парни выходили с огромными пакетами. Подъехали к ее старому микрорайону. Мышка снова вернулась к своим мыслям. Здесь прибавилось магазинчиков, хоть и далеко от центральных улиц. Стандартные десятиэтажки с мусоропроводом. Поднялись к Янке на десятый этаж. Позвонили. Открыла взбудораженная хозяйка дома. Впрочем, гости у Янки явление скорее постоянное, чем временное. Ей не привыкать. Правда, сегодня гостей больше обычного. Ввалились всей толпой. Лика представила однокурсников и подруг. Забавно, как же девчонки друг с другом соревнуются. Ленка ярче, у Янки больше опыта. Кларисса свернулась на диване кошечкой, и что-то мягко курлыкала мр-мр-мр… Назир уселся напротив нее и уже через пять минут "мр-мр" зазвучало дуэтом. В первые же десять минут Лис сцепился с Янкой по поводу таро. Ого, уже нашли общий язык. На таро Янка гадала здорово, раз в десять лучше Клариссы. Ленчик уже загрузила Руду. Ну вот, вредина, оторвала у меня лучший кусок. Шон показательно скучал, и Лике пришлось болтать с ним, а то сидит как замороженный. Шон прислушивался к паре на диване. Кларисса передавала Назиру свой цигунский опыт, двигая руками и катая шарик. Янка курила на балконе с Лисом, они ругались по поводу значений арканов и их комбинаций в раскладе. Да, рыбонька, Янку все равно не переспоришь, она тебя хоть как умоет. Ленчик рассказывает Руде о Васе и Лешике, Вике и Олеге, собаках и рок музыке. Тот раскинул уши и впитывает в себя эмоциональный накал. Ленка — лев по гороскопу и обожает, когда вся компания крутится вокруг нее. Поставили музыку. Лика вздохнула. Назир переместился ближе к Клариссе, в зону ближних контактов, еще немного и прижмутся друг к другу. Компания перешла к совсем дурацкому разговору о странниках, Лика так и не поняла, кто начал первым. Всплыли кристаллы. Шон навострил уши. Вернулась с балкона Яна и некстати помянула Игоря, который считал странником себя. Шон напрягся, Лис весь вывернулся. Тема завибрировала и плавно скользнула на нет.

— Веселые у тебя друзья, — констатировал Шон, — а где этот странник?

— Дурак он, а не странник, с детскими фантазиями. — агрессивно защищалась Лика.

— Он с тобой занимался, да? Чем, если не секрет?

— Любовью, доволен?

— Ну очень смутно себе это представляю, расскажи?

— А показать не надо?

— Хейлин, ты всегда такая вредная, бери пример с подруг. Саймон, к примеру, уже собрался твою Ленку знакомить с отцом. Она ему понравилась. А если наследник клана чего-нибудь хочет, он это обычно получает.

— Ты ленкиных ухажеров не знаешь, по сравнению с ее Лешиком ваши кланы пухнут и бледнеют перед его упертостью, и то, он ничего не добился.

— Руда не Лешик, он обаятельный и богатый. А Лешик?

— Не знаю, лично мне он всегда был глубоко противен, хотя у него есть положительные черты, хваткость к примеру.

— Он богат?

— Относительно. Ему двадцать пять, он купил себе новую двухкомнатную квартиру, сделал евроремонт, у него самая новая модель Лады, а что?

— А если его будут бить?

— Ты не понял, Лешик вообще не причем, решать Ленке, а я говорю, что несмотря на всю свою упертость Лешик Ленку не уломал. Она не любит жить в золотой клетке, очень независимая. Любит свободу.

— Да пусть любит. Ей Париж нравится, а Вена? Может она предпочитает морские круизы? Вот тебе и свобода.

— Саймону же учиться надо?

— А он и будет учиться.

— А кто же будет сопровождать Ленчика?

— Клан большой.

— Для нее, наверное, все это заманчиво, но Рыжий хвост не дурочка, понимает, что за все нужно платить.

Назир с Клариссой уединились в детской, благо Арсений у бабушки. Янка с Лисом суетились на кухне, Ленка шумно восторгалась способностями Саймона и его путешествиями. Шон с Саймоном устроили для девчонок показательный спарринг. Ленка шумно визжала от восторга и повисла на шее у великолепного победителя Руды. Лика решила поискать Клариссу. Зашла в детскую. Парочка, как бы занималась биоэнергетикой, руки сплелись, губы покраснели, у Клариссы на щеках выступил румянец. Поток энергии шел по второй чакре. Мышка дернула плечами, чуть завистливо и ушла. Шон усмехнулся.

— Может, увезти тебя домой, тебе не кажется, что мы всем мешаем.

— А может тебе найти компанию. Что бы скучно не было.

— А мне не скучно. Просто другим места мало.

— Пошли чай заваривать.

Минут через пятнадцать все сидели за столом. Большого торта оказалось мало. Парни были не дураки покушать. Да и пить то же не дураки. Собрались и поехали за продуктами. Девчонки тут же решили промыть им кости. Какая разница, они то же самое обсуждают.

— Откуда такие хлопцы? — спросила практичная Яна.

— Хорошие парни, но странные, — добавила Кларисса, — конечно такими и должны быть настоящие мужчины, но это перебор. Так много хорошего сразу не бывает. Хитрый Лис, отважный Сокол, красавец Орел и гордый Волк.

— Это ты про Шона? — не сразу поняла Лика, — он скорее смахивает на росомаху.

— Ладно, — прервала Ленка, — что у них за прикид, и откуда такие имена?

Пришлось рассказать подругам про институт, Кольцо миров и гнезда с кланами. Не поверили.

— Спросите у них сами, буду я придумывать, очень надо.

— А что им нужно от Игоря? — спросила Кларисса.

— А я знаю, ты же первая начала.

— Обе хороши, — перебила их перепалку Ленка. — Игорь какой-то инфантильный и глупости всякие придумывает про странников, держателей, хранителей и тому подобную ерунду. Зато с ним весело.

— Ладно, может быть, у него все же есть информация, парням же интересно? Как бы по верхам, но будем считать, что он ее специально не разглашает.

— Ладно, — фыркнула Лика, — я не знаю ничего о его информации. У меня и от института голова едет, при чем во все стороны одновременно. Пить я сегодня больше не буду. Вернулись парни, натащив кучу еды. Янке с Сенькой и после гостей этого на неделю хватит. Решили поиграть с рунами. И Янка и Кларисса любили побаловаться с классическим гаданием. Лике лично, в последнее время особенно, хватало института. Янка, естественно снова сцепилась с Лисом по трактовкам. Лика решила пойти поспать, переела немного. Свернулась в детской на Сенечкиной кровати в уютный клубок и через пять минут засопела. В карцере с этими дебилами особо не поспишь. Мышка спрятала нос в сгиб руки как котенок.

Пришел Шон. Сел напротив нее на стуле, рассматривая спящую. Сонная Лика открыла глаза.

— Знаешь, ты очень странная, тебя вчера переквалифицировали?

— Угу.

— А как?

— Да, как всегда, так же.

— Ты где была?

— Не знаю, там драконы спали, сотни драконов были усыплены. Там еще черные жерди…

— И что?

— Ничего, успела разбудить десятка два драконов и все.

— Шутишь?

— Нет.

— Серьезно! Ну, ты и язва. Просто злая и коварная как осколочная мина замедленного действия. Мало тебе того, что парней укатала, еще и в Долине Драконов спортачила, теперь неизвестно, что на Лейде делается. Ты просто три всадника апокалипсиса в одном. Только последнего не достает для полной катастрофы.

— Ну, что ты от меня хочешь? Я же не волшебник, а только учусь. Продолжение знаешь?

— Нет.

— Но дружба позволяет нам делать настоящие чудеса.

— Нашла с кем дружить, с драконами. Они тебя съедят и не подавятся. Еще поболтаем? Или ты спишь?

— Сплю.

— Спи, спи. Сокровище шести континентов.

Утром Мышка села на детской постели, спросонья потирая глаза. Вышла. Все сидели за столом. Она села рядом, сладко зевая. Народ пил кофе.

— Ну, как, познакомились?

— Знаешь, — начал Руда. — Мне очень жаль, что твои подруги с нами не учатся. Они прелесть. Особенно Ленчик.

Он обнял Рыжий хвостик за талию. Ленка положила голову ему на плечо. Кларисса, вообще, сидела на коленях у Назира, запустив руку ему в волосы. Хорошо мужчинам, думала Лика. У них волосы отрасли на пять сантиметров и уже много. А я напоминаю ежа или дикобраза, в лучшем случае. Зато мне повезло, и я учусь в институте, а подруги нет. Я свистнула книгу заклинаний в Пар-э-Море, а им слабо, я гоняла пиявку и спасала драконов. А они зато сразу влюбились, везет. Почему одним в жизни выпадают приключения, а другим рыцари? Правда и то, что из-за них никто не будет вырезать клан до последнего человека. Но кто-то за это ответит, да так, что мало не покажется ни при каком раскладе.

Пришло время разбегаться по домам. Лика подумала о Саймоне и пригласила Ленку на воскресенье в гости, та с радостью согласилась, Руда расцвел, выставил грудь колесом. Назир предложил увезти домой Клариссу. Да, решила Лика, ехать домой они будут не меньше чем до вечера. Муж интересно узнает или нет? А впрочем, какое ей до этого дело? Янка решила, что Лис останется помогать ей убирать, после гостей. Скола не сопротивлялся. В машину Саймона сели вчетвером, мальчики вперед, девочки назад. Ленка вся извелась сверкая остроумием и юношеским задором. До Остролистного доехали без приключений. Зашли в подъезд. Ленчик была у нее на новой квартире впервые. Она удивленно рассматривала стены подъезда, отделанные розовым мрамором, кованые перила, рисунок тонкой вязи, словно черные полупрозрачные кружева. Поднялись до пятого этажа, где на пороге своей квартиры стоял доктор Зарон, наверное, увидел как они подъехали. Оценил компанию и скривился.

— Кер, минут через пятнадцать зайдите ко мне.

— Хорошо, господин Зарон. — Состроила примерную рожицу Лика. Только отвянь, соглядатай, несчастный, добавила она про себя.

Гости вошли. Ленчик никак не ожидала такого от Ликиного жилья. Огромный холл с каменной кладкой под старину, суперсовременная система подсветки и кондиционирования. Сочетание готики и хай-тек. Камень, стекло, металл. Ванна с джакузи, сауна и душ с множеством режимов работы. Огромная кухня, почти необъятный зал, спальня в двадцать четыре метра, миленький кабинетик. Скромно, по институтским меркам, но Лика была довольна. Квартира не хуже дорогих московских. И надо же, на самой окраине города, в такой глуши, можно казать в дыре. После янкиной двушки, это почти хоромы.

Ликин взгляд заволокло туманом, она вспомнила, как ей досталась эта квартира. Клан мог заменить семью, но не лишал свободы. А Лика так и не определилась, чего она хочет от жизни, семьи или свободы.

Глава 14 Эпидемия

Кот ворочался с боку на бок, что-то беспокоило, кто-то пробрался под пушистую шерстку и шастает вдоль хребта, изучает, выжидает, строит свои планы, не заботясь о существовании других. Чужак. Любопытный. Странный. Существо невероятных возможностей, но глупое, точно маленькая полевая мышка, что собирается оспорить у подъездных крыс право своего существования. Съедят. Скорее всего. Убежит и спрячется, вряд ли. Будет ползать, тыкаясь холодным любопытным носом в самые потаенные уголки. Скорее всего. Безобразие, кот раздраженно махнул пушистым хвостом, сгоняя надоевших паразитов.

Как и обещала, через пятнадцать минут Мышка покинула своих гостей, что бы поговорить с соседом. Зарон дальше коридора ее не пропустил.

— Кер, объясните, где вы были вчера вечером?

— Не понимаю, господин Зарон, вчера мы ездили с нашими парнями в гости к одной из моих подруг и остались у нее на ночь…

— Зачем? — Грубо прервал доктор.

— Зачем, что? Остались в гостях? Просто потому, что были вместе и нам, представьте, было замечательно. Мы шикарно провели время. А вы никогда не ходите в гости к друзьям? Мне вас жаль, от души. Как можно так жить!

— Кер, прекратите спектакль, я вам не декан и не ректор. С кем вы были в гостях?

— Мне не понятно, почему возник этот вопрос? И пока вы не объясните, чем вызвано ваше любопытство, отвечать я не буду.

— Ответите декану.

— Но не вам.

— Наш разговор зашел в тупик.

Лика молчала, не считая нужным комментировать столь очевидный факт. Зарон нахмурился. Эта студентка, позволяет себе слишком много, тем более в данной ситуации.

— Кер, вы в курсе, что в гнездах возникло странное заболевание?

— Да, что вы? Что-то новое? А то, СПИД, гепатит, нетипичная пневмония, гриппы всякие, все уже надоело!

— Прекратите кривляться, это серьезно. Что вы об этом знаете?

— Прежде всего, что вчера из-за этого отменили занятия, и то, что вы мне сейчас сказали, вот и все. А что?

— Вы верите в интуицию?

— Конечно, господин доктор. Лично я могу напрямую выходить в эйдосферу, особенно хорошо это помогало мне сдавать экзамены в институте.

— Вы не выносимы. Но слишком много совпадений. Первое. Вы попали в карцер вместе с представителями тех трех гнезд, где распространилась болезнь. Второе, первыми от этой болезни пострадали те, кто сидел с вами в карцере.

— А, поняла. Вы считаете меня переносчиком инфекции. Но я ничем не болею. А в чем, простите, проявляется болезнь?

— Очень трудно вам это объяснить. Но придется пройти медицинское обследование.

— Да, пожалуйста, меня это не смущает, лично я здорова. И простите, почему заболели только новенькие, ведь я учусь и с другими представителями кланов и гнезд. Так почему заболели, именно эти? И потом, какая это инфекция, какой у нее инкубационный период? Заболеть они могли и до карцера?

— Вы слишком хорошо ориентируетесь в вопросе.

— Это потому, что у нас в стране совершенно специфическое высшее образование. Когда я училась в педагогическом, считалось, что педагоги должны быть еще и медиками, поэтому у нас была медицинская кафедра и мы получили дипломы медсестер. Вам случайно медсестра не нужна?

— Боже меня упаси.

— Как хотите, я бы помогла, особенно в условиях эпидемии. Если заболели только новенькие, то может быть, эпидемия коснулась только тех, кто не имеет местного иммунитета? Каких-то пришельцев, например из других миров?

— Идите Кер, не забудьте, завтра с утра в медицинский кабинет на обследование.

— Как скажете, доктор.

Лика вернулась домой. Ворток, вместе с Ленчиком наводил ревизию на ее кухне.

— Класс, — восхищалась Ленка, — Вообще, как ты себе такую кухню отгрохала?

Ничего особенного в кухне Лика не находила. Подумаешь, высота три с половиной метра, на такую высоту можно любой потолок забубенить. Тем боле, что она против особых изысков. Простой глянцевый, синеватый натяжной потолок, правда, с эффектом звездного неба в центе. Освещение, встроенное в верхнюю панель стены из ракушечника, направлено на широкий и глубокий переход от потолка к стенам, сам край зеркальный и скруглен, потому и создается ощущение, что на самом деле свет льется из щели между стеной и вечерним звездным небом. Такой же эффект у пола, только там щель повыше, и поэтому возникает ощущение, что массивные стены висят в воздухе. Больше всего Лике в ее кухне нравятся именно стены, цвета кофе с молоком, редкая разновидность древнего ракушечника. Точнее, ископаемые вовсе не ракушки, а брахиоподы и стенам много сотен миллионов лет, но это мышкину кухню не портит.

В целом кухня смотрится странно: примитивные стены, суперсовременный потолок и зеркальный черный пол, с синими и зелеными светящимися пятнами, создают ощущения, что стены висят в воздухе, а у самого пола ярко светится осветительная щель., точно пропуск в другой мир. Потолок отражается в покрытии из отполированного до зеркального блеска лабрадора с пятнами синей и зеленой иризации. И наоборот. Легкая, почти невидимая мебель из стекла и металла, дополняет ощущение полета. Лика обожала свою кухню. Еще бы, не каждый день удается реализовать свои самые смелые проекты. Стены имитировали стрельчатые, но глухие проемы готических окон старинного замка. Мышка счастливо вздохнула. Для полного счастья ей не хватает трещины в стене и ползучей голубой розы. Но исполнителями заказа были гномы и категорически отказались делать трещину в стене, пусть даже и декоративную. Лика еще раз вздохнула. Кухня в ее "маленькой" трехкомнатной квартире выполняла и функции столовой то же. Для своих тридцати метров она казалась совершенной. Но поначалу вызывала легкий шок у вошедших. Кнут чувствовал себя на ней крайне не уютно, все время норовил удрать в гостиную. Говорил, что там у него не возникает ощущения, что стены держатся на честном слове и не норовят упасть ему на голову. Другие, Ленчик, к примеру, шипела и возмущалась, где простите окна, а солнце на этой кухне бывает или нет? Лика в свою очередь возмущалась, зачем на кухне окна, и так очень уютно. Парни в их перебранку не вмешивались. То ли кухня не вызывала у них никаких эмоций, и это потому, что кланы живут под землей, то ли успели привыкнуть? Что вполне вероятно. Ленчик фыркала и брызгалась слюнями. Лика весело подхихикивала над подругой. Мальчишки готовили курицу гриль.

Наконец Шон не выдержал и спросил:

— Что Зарон от тебя хотел?

— Он у нас интуитив, — хихикая, ответила Мышка, — с первого раза определил, что в истории с эпидемией не все чисто. Теперь катит телегу на меня, видите ли, я являюсь переносчиком инфекции. Ну, а я ему, в отместку, подбросила пару идей о врожденном иммунитете жителей нашей планеты. Кстати, у меня идея, точнее ее дальнейшее развитие. А что, если прочитать эти формулы не на отдельных парней, а на все гнездо? Может все гнездо регрессирует.

— Ты у нас гений, а если узнают? Шон, скажи, что с ней потом Владетель Мары сделает?

— Как минимум, убьет!

— Да, значит ему, или его гнездам, можно вырезать мой клан. Ну нет, фигушки. Я им такое устрою. Никто живым от моих заклинаний не уйдет.

— Кер, ты точно чокнутая, если Лорд Аш Рер дознается…

— Ты, что ли побежишь ему докладывать? Если в деканате узнают, о том, что вы были в курсе…

— Не сходи с ума! Владетель Мары сразууничтожит наши кланы, и не задумается!

— Кто же ему скажет?

— Да, не надо ему говорить, он сам узнать может!

— Брось, Саймон, как?

— Посмотрим.

— Вот и посмотрим! Лика вскочила и сбегала в кабинет за книгой в синей обложке. — Ленчик, вот открой ее.

Лика с невинным видом протянула Рыжему хвосту том. Ленчик взяла и тут же выронила с визгом:- Жжется!

Мышка состроила удивленную мордочку и подозрительно листала фолиант. Саймон недовольно хмурился.

— Ты это нарочно, — разочаровано всхлипнула Леночка, — знала, да?

— Нет, совершенно точно не знала, а только догадывалась. Сама понимаешь — это большая разница.

Ленчик возмущенно ушла в дальний от Лики угол стола, и села на стул рядом с Вортоком. Обиженно водила пальцем по стеклу, оставляя отпечатки. Одним глазом, все же, с любопытством косилась в сторону книги. Лика положила синий том на стол, вытащила из середины свои записи.

— Эх, снова все переписывать лень. Интересно, а что если отксерокопировать текст? А потом в копию вписать нужные имена.

— Рехнулась? — доброжелательно уточнил Саймон. — Хейлин, вам никогда не приходило в голову показаться психиатру?

— Нет, эта свежая идея посетила только твою голову, остальные были несколько умнее. — Лика тяжело вздохнула и принялась по-новой переписывать текст, в третий раз. — Хоть бы чайник поставили, что ли?

— Где чайник? — выступила в роли хозяйки положения Ленчик.

— Саймон, покажи ей, она обычный чайник в кухне найти не может.

Руда хмыкнул, найти в ликиной кухне чайник действительно было проблемой. Лично он не понимал, зачем брать кухонное оборудование от Алесси, а потом держать его в строенных шкафах. Через две минуты чайник благополучно нашли. Мышка гордо выпятила грудь Настоящий раритет от Филиппа Старка. На что Ленчик с деланным сожалением спросила:

— На свои бобы могла бы и настоящий Бош купить!

Шон улыбнулся, Саймон прыснул со смеху. Ради этой линии посуды и оборудования Хейлин заставила клан Ссорн посылать индивидуальный заказ на фабрику в Италию. Не прошло и трех недель, как привезли этот чайник, оформляли чартерный рейс. Парни из гнезд в ликиной группе скрежетали зубами от злости, а приятель Кнута из его группы, семья которого занималась универсальной торговлей, кусал локти от жадности, что упустил такой заказ.

Когда Ленчик чего ни будь, не хочет видеть, того не замечает. Полчаса пили замечательный зеленый чай с соцветиями жасмина, Лика строчила никому не понятный текст.

— Зачем ты это пишешь? — удивлялась Леночка, рисуя узоры на столе производства Тонелли. — Думаешь получится?

— Я не думаю, уже получилось, в субботу объявили карантин. Ты не знаешь, что сделали эти гады, а говоришь. — Ленчик в недоумении разглядывала мышкины каракули.

— Они вырезали весь Ликин клан, до последнего человека, а потом подожгли строения, — пояснил Саймон. Теперь у них друг с другом кровная вражда и Лика пытается уничтожить гнезда Мары под корень, понимаешь?

— М…м…

— Нечего их понимать, руки прочь от России, своих дармоедов много, еще и Мара будет тянуть лапы к обезжиренному российскому бутерброду, нам Америки хватает. — Иллюстрировала свое отношение к Маре Хейлин. — Лично я поддерживаю в последнее время, если не отечественного, то хотя бы земного производителя.

Наконец титанический труд закончился, и Мышка махом вписала в конец списка имена гнезд Мары, которые отправили своих отпрысков к ним в группу. Смачно потерла руки, предвкушая простенькую победу над захватчиками. Ленчик не могла поверить в происходящее, но Саймон и Шон поддерживали начинание всеми своими конечностями, выражая бурное одобрение. Нас и так много, на этот город, всем не хватает территории и ресурсов, а тут еще наглые чужаки. Пришли на готовое, и жгут наши семьи! Ленка немедленно прониклась патриотизмом и смыслом текущего политического момента. Хотя Лика была не уверена, может, ей просто понравился Саймон, и она подыгрывала ему. После обеда позвонил Вейс. Скромно наводил справки о Ликином самочувствии. Выяснив, что все замечательно, и она принимает гостей, обещал заехать. Но по обыкновению, обещания своего не сдержал. К вечеру гости начали собираться домой. Руда обещал доставить Ленчика в целости и сохранности, чему просто невозможно было не поверить. Скорее Лика бы сомневалась в сохранности самого Саймона. После доставки домой Ленчик может его и никуда не отпустить. Шон, был бы не против остаться, но Лика пресекла всякие поползновения в корне. Вечером, наконец, осталась одна. В голове булькало после приятных выходных, и наутро вполне вероятным было бы легкое похмелье. Не хотелось настраивать себя на неприятности, но голова ощутимо кружилась. Настолько ощутимо, что страшно было ложиться в постель. Решила покрутить велотренажер, принять душ, посмотреть пройденные темы. Легла Лика совершенно измотанной, ближе к полуночи, как обычно. Заснула как убитая, чего и добивалась.

Глава 15 Первое задание

Если хочешь поспеть за скачущей телегой собственной жизни, стоит вцепиться в поводья и не отпускать. Легко сказать не отпускать, особенно, когда их так хочется бросить и спрыгнуть. Вот только после этого посмотришь вслед ускакавшим лошадям и поймешь, что остался на заброшенной обочине, и все проезжающие по жизни оставляют тебя позади. Лучше уж сидеть с поводьями в руках и не дергаться. На особо противной кочке так и хочется пройтись по разухабистой дороге матерком. Эти выходные отчего-то казались Мышке именно таким ухабом.

В результате бурно проведенного конца недели Лика появилась в институте чуть позже обычного, уже после звонка. Глаза красные, вид не выспавшийся, нездоровый, в общем, вид. Сказывался двухдневный фестиваль песни и рюмки. И как все могут столько пить, думала она, меня с одной бутылки белого сухого развозит как глину после обильного дождя. Да ненавижу я пить, но почему-то приходится. А пьяных, особенно алкоголиков, на нюх не переношу. Господи, а голове то как плохо!

Рудольф Клозе правильно оценил состояние здоровья и настроение своей студентки, после чего пришел к разумному выводу, если у тебя много удачи поделись ей с коллегой. Для чего отправил сокровище к мастеру Шлозу. Действительно, почему неприятности должны быть только у куратора? Кер ему и в нормальном состоянии много, а в таком мерзком…

— Хейлин, вас хотели видеть господа Шлоз и Зарон. Зайдите к своему наставнику.

— Зачем?

— Он соскучился за выходные. — Попытался шутить Клозе. — И потом, я не могу лишать его новых ощущений, и радости общения с Кер с похмелья. В аудитории раздались злорадные смешки. Лика подняла на смеющихся красные, словно налитые кровью глаза и веселье как рукой сняло. Что это с ними, удивилась Лика, но к наставнику пошла. Еще не хватало визита к доктору в таком состоянии, точно решит, что у меня вирусная инфекция.

— Неужели вам не нравиться со мной общаться, господин куратор? — Спросила, уходя, Мышка.

— Я не жадный, счастьем нужно делиться, Хейлин, идите с богом.

Причем тут жадный, так и не смогла понять Лика, чего они все от меня хотят? Еще и ржут как стадо жеребцов. Она вышла из аудитории, смачно зевнув. Хотелось спать и пойти домой, но она пересилила себя и пошла наверх. В пролетах между этажами в простенках, были вставлены зеркальные пластины во весь рост. Увидев свою физиономию, Лика замерла. Мама дорогая, да сейчас я похожа на деревенский лубок начала девятнадцатого века. Вся корявая и с красными опухшими глазами, казалось лицо вот-вот потечет. Зашла в туалет, умылась холодной водой. Чуть-чуть подкачала энергию, регулируя общий гомеостаз. Минут через пять пришла в себя. Перед дверью наставника тяжело вздохнула и постучала три раза.

— Можно, звали?

— Кер, в чем дело?

— У нас куратор не жадный.

— И…?

— Что и, и это союз, не несущий собственного смысла, почти…

— Прекратите!

— Я еще не начинала. Это куратор у нас не жадный.

— …?

— Он меня к вам послал. — Видел бы сейчас морду Шлоза, умер бы от удовольствия, подумала Лика. Шлоз размышлял вслух.

— Ваш куратор послал вас ко мне?

— Да.

— Вы спросили зачем?

— Да Он ответил, что не жадный и хочет поделиться с вами своим счастьем.

— Уверенны?

— Точно.

Сволочь вы Рудольф, подумал Шлоз, да вернется дающему с троицей, и не оскудеет его рука. Но вслух спросил:

— Кер, вы что, с похмелья?

— Нет, только из гостей.

— Ну, слава богу, — сказал и некстати подумал, с похмелья и Лорда Владетеля вполне хватает. Впрочем… Похоже, что похмелье у него начинает исчезать после общения с Кер. А это идея!

— Хейлин, вы умная и довольно приятная девушка. — Лика сразу подумала, что наставник точно заболел. Предположить, что она умная еще ничего, но что приятная? Что же ему от меня так сильно надо?

— Я думаю, что сегодня вы вполне можете пойти на свое первое самостоятельное задание.

— В смысле? — совершенно растерялась Лика.

— В том самом, в котором вы подписали контракт, помните?

— Смутно и неопределенно. О том, что я умная и приятная, там ничего не было. — Начала заводиться Лика, но оборвала свои слова как только увидела глаза наставника. Шлоз резко выпрямился. Насколько он понял, Кер не ерничала, она откровенно издевалась, как и Рудольф. Они оба совершенно отбились от рук.

— Так вот, милая дама, подписав контракт, вы обязались работать на службу безопасности.

— Знаю, писать доносы…

— Нет, если сумеете справиться с заданием, целую неделю можете ничего не писать.

— Серьезно, шеф, я уже иду! — Лика встала.

— Сядь. Слушай внимательно, второй раз ориентировку давать не буду. Лика послушно села. Подумала, что в ее понимании, нормальные герои всегда идут в обход. Добавила про себя, что преподаватели у них стали сильно меняться. С чем бы это связать? Например. Взаимовыгодное общение, взаимно обогащает культуры. У ее наставника, наконец, проснулось чувство юмора, а может, и родилось, в муках и корчах. Шлоз заговорил вполне серьезно:

— Вы уже видели лорда владетеля Мары?

— Да, он у меня принимал переквалификацию.

— Вы оказываете на него интересное воздействие, я бы сказал, не отрезвляющее, нет скорее, концентрирующее… — Как бы это сказать? Шлоз задумался. Слово "отрезвляющее" ему не нравилось.

— В каком смысле, — уточнила Лика.

— Не знаю, как вам это объяснить. Лорд Аш Рер сейчас немного не в себе. Плохо себя чувствует. Ваша задача, ему помочь.

— Как?

— Знал бы, без вас обошелся.

Лика вздохнула, потому что, ничего не поняла. Голова все еще временами кружилась, и настроение было препротивное. Похмелье.

— Вы в кабинете ректора были? — Шлоз задумчиво смотрел на свою подопечную. Лика утвердительно кивнула.

— Пару раз.

— Идите туда и действуйте по обстановке.

Лика вздернула брови. В непонимающем взгляде, читалась бы наверное, задумчивость, если бы не было так мучительно больно за последние два прожитых дня. Спорить было бесполезно, и с опущенной головой она поплелась в ректорат. В глазах застыла обида и бесконечное недоумение. Лень было даже повернуть голову набок, а работать…

Она постучалась в кабинет, вошла. В приемной сидели декан и совсем грустный Валер из технического отдела.

— Здравствуйте. Господин Шлоз прислал меня к вам по вопросам службы безопасности.

— Что у вас, сегодня? — Зло спросил Григорий Леонтьевич.

— Сегодня лорд владетель Мары в кабинете ректора, а господин Шлоз считает, что я действую на него отрезвляюще, поэтому прислал меня сюда работать.

Валер недоумевал, хлопая глазами, декан несколько секунд рассматривал Лику одним глазом, повернув голову как рыба, или птица. Потом неожиданно зашипел: — Вы что, все с ума сошли. У меня своих проблем сверх меры, спятили, убирайтесь на занятия. Шутники, идиоты, сволочи!

— Зачем так ругаться, — удивилась Лика, — Если все будет нормально мне можно целую неделю не писать отчетов. Так господин Шлоз сказал. А я до смерти не люблю писать всякие отчеты.

— Вон! — Проорал вполголоса декан. Какая экспрессия, подумала Мышка, даже интересно, с чего бы это он?

Какая эмоциональность, накал страстей, проблема мирового масштаба, думала Мышка, мне даже становится интересно. Хочу работать, решила она про себя. И решила добить декана парой симпатичных вопросов.

— Вы что, против службы безопасности? — Декан ошалел настолько, что не сумел сразу ответить на ликину наглость. — Ну, если не против, то я войду.

Вошла, собственно, так и не получив разрешения. Аш Рер валялся на ректорском диване из бледно-голубой кожи, раскинув руки, и храпел. Судя по всему, он был пьян в стельку уже несколько дней. Лика подумала, что в пятницу, он уже был наполнен до краев, правда после классификации он неожиданно протрезвел. До Мышки дошло. Шлоз, сволочь, ты на него действуешь отрезвляюще, да? Ну, и что мне делать, когда этот тип пьян как сапожник? Немного подумав, она решила для начала проветрить помещение. Воняло перегаром и коньяком. Открыла на распашку оба окна, на улице минус шесть. Приятная прохлада, наполнила кабинет свежестью, еще через пять минут заметно похолодало. Аш Рер сначала свернулся клубочком, потом вытянулся, потом снова свернулся, и в конце концов, проснулся окончательно.

— Ммм… — потянулся он, — ты кто?

— Хейлин Кер, а вы?

— Я лорд Аш Рер — владетель Мары. Ты здесь для чего?

— Это слишком конкретный вопрос, а я сейчас сильно плохо соображаю, — раздраженно огрызнулась Лика. Владетель Мары то же соображал не сильно хорошо.

— Почему? — Выдавил он.

— А вы как думаете? Два дня полноценных выходных. Гости — вино, снова гости, торты, вино и снова гости. Я устала, а вы?

Аш Рер затормозил, что вы, он никак не мог взять в толк, что он? Хейлин решила, что отрезвлять лорда нужно по полной программе.

— У вас пива нет, светлого? — Поинтересовалась Лика.

— Чего нет?

— Пива, светлого.

— Почему?

— Голова болит.

— У кого?

— А что, у вас то же болит?

Владетель зло посмотрел на девчонку. Стоп, подумала Лика, он уже начинает соображать.

— И что? — Как-то нервно уточнил владетель.

— Если пива выпить, будет легче. — Констатировала общеизвестный факт Лика. Теперь Аш Рер надолго задумался. Да, подумала Мышь, это патология.

— Намного легче? — Спросил лорд делая ударение на первом слове.

— Значительно, Здесь все голову лечат пивом, лучше светлым. — Аш Рер махнул рукой в сторону двери, типа, позови там, кого-нибудь. Лика вышла, что бы позвать декана, но он был уже под дверью. Григорий Леонтьевич вошел, поинтересовался здоровьем лорда Владетеля.

— Пива, светлого, — почти по слогам произнес Аш Рер.

— Надо Невского, три бутылки, — уточнила Лика. Декан вышел, кивнул Валеру, маявшемуся за столом, тот выбежал, сломя голову.

Аш Рер снова брякнулся на диван, с видимым облегчением прижался лицом к холодной коже.

— Давно вы так, — сочувственно спросила Лика, источая искреннее участие.

— Две недели, — с трудом проговаривая слова, выдавил Владетель Мары. Мышка снова сочувственно покачала головой. Да, у меня гости были всего один день, да я в гостях была около суток, и то голова болит, а он, бедолага у нас в России без году неделя, без привычки две недели в гостях на Урале… Лике стало его по настоящему жаль.

— И все две недели без пива по утрам? — сочувственно спросила Хейлин.

— Да, — зло выдавил лорд Аш Рер.

— Бедняга. — Посочувствовала вслух Лика.

— Кто?

— Вы, мне вас от души жаль. — Скорбно проворчала Мышка. Мужчина, явно не понимал, что происходит, почему его жалеет, какая-то девчонка. Лика, увидев его выражение лица решила, совсем плохой. Надо с ним, что-то делать.

— Почему? — наконец сконцентрировался Владетель.

— С пивом, с утра значительно легче.

— Где эти мерзавцы! — Прочувствовал Аш Рер. От крика у него повело голову, и он со стоном пригнулся к подлокотнику дивана. Неделю назад, Лика не стала бы ему сочувствовать, поиздевалась бы над ним от души, по принципу, так их, бей чужих. Но сегодня она целиком была на его стороне, жалела и искренне хотела облегчить страдания, правда не только его. И все это, всего после двух дней отдыха, чем так, лучше бы учиться без выходных.

Вошел Валер с тремя голубенькими бутылками.

— Открой, — потребовала Лика. Оказалось, что открывалки нет.

— Я чем должна их открывать, зубами? — Огляделась, заметила у ректорского стола замечательную, блестящую металлическую окантовку, решила использовать ее прямо по назначению. Подумала, Ларрия здесь нет, убил бы, наверное. На металле появились замечательные зубчики. Будто здесь и были, очень даже симпатично, точно с узорчиком. Что за металл такой мягкий? Серебро или олово. Подошла к несчастному Владетелю, протянула бутылку.

— Это вино? — спросил он измученным голосом.

— Пиво. Вино по утрам пью только аристократы и…,- говорить дегенераты остереглась, вдруг поймет… не так. Аш Рер глотал, сначала с отвращением, потом распробовал, втянулся, начал испытывать видимое облегчение. Лика внимательно разглядывала вторую бутылку пива, ей одной много, где бы взять стакан? В дверь заскреблись, осторожно вошел Валер, неся открывалку.

— Поздно, — фыркнула девчонка, — тащи стакан.

Стакан появился на удивление быстро.

— Ну, и хорошо. — Закрыла перед носом Валера дверь, отлила в стакан треть бутылки, сделала несколько глотков.

— Ты не смеешь! — Возмутился лорд Владетель. Умный какой, про себя в тон ему возмутилась Лика, давно голова болеть перестала, сейчас, начнем по-новой.

— Почему нельзя? — Она сделала удивленно-заинтересованное лицо.

— Не положено!

Ишь какой умный, преподаватели стараются конкретизировать, что именно не положено и почему, а этот сказал и все! Нет, уж.

— Кем, куда и зачем положено? — доброжелательно поинтересовалась Лика. Аш Рер скривился.

— Хамишь? — Угрожающе спросил он. Какие мы догадливые, однако усмехнулась про себя Мышка.

— Я конкретизирую…

— В карцере конкретизировать будешь, после порки, кнута захотела?

— Нет, что вы мне Кнута очень жалко, он умер недавно.

— Кто умер?

— Кнут Ссорн, мой побратим по клану. Мир его праху, и всех тех, кто за этим стоял.

— Где стоял?

— О чем, вы?

— Прекрати меня путать! Отвечай четко и конкретно. Ну да, подумала Мышь, разбежался. Остынь, милый.

— Понимаете, мы два дня отдыхали, ходили в гости, теперь у меня жутко болит голова. — Аш Рер не понял, почему после гостей должна болеть голова и почему Кер говорит о себе во множественном числе. Вот зараза, от нее одна головная боль. В принципе, на этой планете женщины, как везде, ничем от других не отличаются. Когда он приехал, местные гнезда тут же отправили ему своих самых красивых дочерей. Вдруг валл родится, да и должен же кто-то управлять этой планетой в его отсутствие. Пусть у него родится сын, он вовсе не против. Аш Рер вздохнул, одни хлопоты с этой планетой, толку никакого.

Девчонка, однако, в схему не вписывалась. Нужно расставить все акцентирующие знаки, решил он. Необходимо понять взаимосвязи. Невероятно болела голова, раскалывалась, уже практически, две недели, с тех самых пор, как он прибыл на эту планету.

— Ну, хорошо, — терпеливо вздохнул владетель Мары, — почему у тебя после гостей болит голова? — Лика смотрела на Аш Рера с деланным недоверием. Он что, дебил, таких простых вещей не понимает? Сделала для себя вывод о его умственных способностях, но полной уверенности в умственной отсталости, все же, не было.

— Голова болит вовсе, не от гостей, хотя, наверное, и от них то же. Но больше от выпитого спиртного, — злорадно уточнила Лика, — это так называемый похмельный синдром. Она внутренне ухмыльнулась, хотел, вот я тебе и конкретизирую.

— Да…а. а? Очень непонятно, — со странной интонацией заметил владетель, скривив губы.

— Много гостей, — поясняя, добавила Лика, — много спиртного.

Без особого результата, вид у собеседника оставался совершенно отсутствующим.

— Несколько дней гости, несколько дней много спиртного.

— Почему?

— Что почему? — Переспросила Лика. Аш Рер не на шутку разозлился и бросил в Мышку пустой бутылкой из под пива, ехидная девчонка увернулась.

— Никогда не смей отвечать вопросом на вопрос, ясно!

— Да, а почему вы думали, вам так плохо? Вы ведь сами в гостях. — Огрызнулась Лика. Аш Рер от такой проникновенной откровенности обалдел.

— Я не в гостях, мне теперь принадлежит эта планета и все ее жители. Она и ты моя собственность. Понятно? — угрожающе выговорил мужчина.

— Угу. Россия, что, то же? Угу. — Ну и флаг тебе в руки, идиот, ты даже пить по-русски не умеешь, а туда же. В мозгах Лики начала складываться картинка. Так вот откуда ноги растут. Мы все его частная собственность, весь мир… и мы русский народ… Ну-ну, не в первый раз это слышим. Сейчас я тебе устрою, владетель ты мой. — Почему же у вас болит голова, если вы не в гостях?

— Это моя работа.

— Болеть головой? — Несказанно удивилась нахалка. — Да, сложная у вас работа. — Лика смотрела на Аш Рера с сочувствием, ну прямо, как мать родная. — А что за работа?

— Я исследую внутренний торговый потенциал планеты. Лейда никогда не была представлена со своими товарами в Кольце. Пришло время определить, что может предложить этот примитивный мир. Что можно продать, а что оставить для внутреннего потребления в моем доме. Я понятно говорю? — Лика утвердительно кивнула ему. Лорд продолжил, одобренный мышкиным понимание ситуации. — Здесь такое разнообразие напитков, нужно их классифицировать, поэтому необходимо составить о них мое собственное представление. В этой работе никто не может мне помочь. Все их я должен попробовать сам.

— Конечно, очень тяжелая работа, так и инвалидом стать можно… А зачем?

— Только я могу решить, что буду продавать, а что оставлять для себя.

— И много попробовали? — Мило улыбаясь, поинтересовалась Лика.

— Пока нет, я решил начать с этого города, раз уж институт открыли здесь. Пока только самые дорогие напитки, из тех, что есть в здешней торговле. Коньяки, и то не все.

— А что, у вас нет своих коньяков? Да, пожалуйста, берите наши, если своих не хватает, их у нас, ну просто, завались. Вы еще паленый коньяк не пробовали, а местного производства, самогон называется, на чае или скорлупе грецких орехов. Уверяю вас по разнообразию букета, никакие коньяки с нашим самогоном не сравняться.

— У нас ничего подобного нет, есть крепкие напитки, бальзамы на травах, для лечения и аппетита, но таких нет.

— А спирт? — удивилась Лика. — Разве у вас нет спирта?

— Есть, но это химическое соединение, применяется в медицине и химии… Причем здесь спирт? Во всяком случае, нигде в Кольце спирт не употребляется внутрь, как напиток, возможно для анестезии? С такой постановкой вопроса я сталкиваюсь впервые. У вас, что спирт пьют?

— Хм… — Мышка подумала, что на этой работе, пожалуй, и закончится его протекторат над Землей. Провалится, причем с грохотом. Был владетель, стал алкоголик, еще не веря собственным ощущениям, она уточнила: — А водка?

— Мне ее доставили, но я еще не нашел на нее времени.

— Вы его обязательно найдите. Это особый продукт нашей промышленности. Не самогон, конечно, тот, вообще, эксклюзив, ручной работы.

— Я до нее, еще не дошел.

— Ну, когда дойдете, ходить уже не будете.

— Почему?

— Я так понимаю, что вы пробуете каждый вид продукции.

— Да?

— А у нас водки, наверное, более тысячи видов… В каждом городе, минимум сортов двадцать, а то и сто, в Москве, к примеру. А городов в одной только России сколько? А еще Украина, Белоруссия. Китай, опять же, да только у них водка хуже, чем у нас. Нет, эта работа не для одного человека. Вы не подумайте, я не напрашиваюсь, водку я вовсе не люблю, для меня она слишком крепкая, меня даже с пива развозит.

— Я не человек.

— Ну, я вас предупредила. Вам лучше?

— Немного, да.

— Не знала, что вы коньяк пили, можно было кофе с коньяком вместо пива выпить, — Лика посмотрела как Аш Рер сморщился, при упоминании коньяка. Наши мужчины, в основном, считают, что пиво лучше с утра от головы помогает. Покрутила в руках пустой бокал. — Хотя… кто как, я бы лучше кофе… Ну, я пойду на занятия, не буду вас отвлекать, вам ведь работать надо.

— Ты здесь зачем? — Снова спросил владетель.

— Не знаю, но кое-кто считает, что я действую на вас концентрирующе, а куратор у нас, говорит, что нежадный. Он хочет, что счастье не только ему, а всем… — Лика не стала говорить дальше, — но это не я, а пиво.

— Пиво, это то, что было в бутылках?

— Да, слабоалкогольный напиток.

— Знаю, его гномы варят, но оно у них другое.

— Конечно другое, у нас его везде варят для нужд населения. В каждой местности свои традиции, свой вкус.

— Зачем?

— У него много полезных свойств, и витамины, и голову им хорошо мыть, оно прекрасно прическу держит…

— Да? — Аш Рер оценил прическу Кер. И пока он думал, что сказать Лика быстро смылась, якобы на занятия. Она шустро добежала до своего наставника и отрапортовала:

— Лорд владетель, как огурчик, шеф! Можно сказать, почти готов к труду и обороне.

— Кер, вы о чем.

— Аш Рер, практически, трезв, задание выполнено, шеф.

— Что стоите, идите на занятия, стажер. — Милостиво отпустил Лику Шлоз.

Он вызвал ее к себе снова, спустя три часа.

— Как вам это удалось?

— Что удалось?

— Убедить Аш Рера отказаться на этой неделе от дегустаций.

— Но, — Лика закусила губу. Поиздевалась, подумала она, только этого мне еще не хватало. Вот гад, а притворялся таким невинным. Вслух она конечно сказала совсем другое. — Я рада, надеюсь, он никогда больше не будет злоупотреблять алкоголем.

— Не надейтесь, уже употребляет, но только слабоалкогольные напитки. Ему принесли пиво, джин-тоник, отвертку и какие-то коктейли.

— Надеюсь, его не вырвет?

— Почему?

— Их нельзя много смешивать, уж лучше пить один коньяк.

— Коньяк он пил с кофе, твоя идея?

— Пропорция?

— Кофе, коньяк и лимон, все отдельно. Ему понравилось.

— Да, а я ему еще и лекцию читала, о вреде местных алкогольных напитков, наверное, он меня не понял. Может еще и по биологии прочитать с показом заспиртованных младенцев, вдруг так доступнее.

— Что? — Почему-то испугался наставник. — У вас напитки с младенцами делают?

— Нет, это врожденные уродства спиртуют, что бы показать, что употреблять алкоголь вредно.

— Ладно, после обеда прочтешь. Он еще у ректора спрашивал, почему у тебя волосы такие, от рождения, или ты их специально стрижешь. Лика обиженно погладила короткий ежик у себя на голове. Когда еще вырастут.

— И что вы ему сказали?

— Что около месяца назад ты сдала первый в твоей жизни зачет по реструктуризации.

— А он, что ответил?

— Ничего, и так все понятно. После обеда поднимись к ректору.

— Я не буду писать отчеты целую неделю?

— Идите, вечером поговорим.

Врун несчастный, змей лживый, думала Лика, пока шла в столовую. Мышка торопилась на обед. Обед был одним из самых важных в ее институтской жизни процессов. Готовили здесь отлично, отец Барто душу вкладывал в питание студентов и преподавателей. Она вошла в столовую быстрым шагом человека, знающего себе цену и умеющего рационально использовать свое время. Неожиданно для всех к ней подбежал совершенно незнакомый парень с явно выраженным намерением дать ей в лоб. Мышка успешно увернулась, одновременно отслеживая поведение в этой ситуации ее давешних гостей: Руды, Лиса, Шона и Назира. Последние не торопились, да и не собирались за нее вступаться. Ах, так, ладно, мальчики, подумала про себя Мышка, лично я собираюсь выяснить, почему вы ко мне так по-свински относитесь. Интересно, что вы думаете, что этот тип, для меня не проблема, или наоборот, хотите, что бы у меня возникли сложности. Разберемся.

Лика бросила пустой поднос в ноги парню, тот споткнулся, сама она зажала уши и завизжала со всей силы. Вздрогнуло все, люди и посуда, стекло срезонировало. Обедающие замерли, преподаватели, Барто и шеф-повар остолбенели. Мышка продолжала визжать, времени оставалось совсем немного, скоро сядет голос, и присутствующие успеют опомниться. Мысль о том, что еще предпринять для атаки, казалась, застыла на месте. Влетел декан, зажал ей рот, но поздно.

— Кого здесь препарируют? — раздался сзади размазанный как масло по хлебу голос. Господи, подумала Лика, когда же он успел снова напиться. Лика обернулась к владетелю Мары, медленно, словно, в вяло текущем танце. Стояла гробовая тишина. У входа встали трое: Аш Рер, Ларрий и незнакомец, виденный в ректорате ранее. Вошел отец Роне, окинул орлиным взглядом сцену и сориентировался первым:

— Кер, выйдите из зала! — Лика состроила обиженную-преобиженную мордочку и неторопливо пошла, точнее, поползла как улитка в указанном направлении. Обратила внимание на то, как ситуация подействовала на Аш Рера, он снова протрезвел. Плохо. Ну, почему я на него так действую, в самом деле. Повернулась к отцу Роне.

— Я не знала, что визжать нельзя. — Она попыталась смягчить идиотскую ситуацию. Подумала, вечно я со своими экспериментами, ну не специально же, так само собой получается, а я вовсе, этого не хочу. Размышления, по-видимому, отразились на ее лице. Роне не ответил. Наверное, это плохо, подумала Мышь. Ну, нет, так просто не сдаются истинные патриоты…

— Уйти должна только я, или этот тип, который меня спровоцировал, то же? — Этот тип зло смотрел на Лику.

— Роне, что здесь происходит? — Спросил незнакомец из ректорского кабинета.

— Не могу знать, отец Флоран, я только что зашел. В чем дело, Хоран, чем вы ее спровоцировали.

— Я только шел мимо, святой отец! А она начала визжать, будто ее режут.

— Он врет, он собирался меня ударить, вот я и закричала.

— Он вас ударил?

— Не успел, но хотел. Я приняла превентивные меры, что бы не драться.

— Кер, вы знаете святое писание? — Едко спросил отец Роне.

— Мм… — да…

— Там написано, когда вас ударят по правой щеке, что нужно сделать?

— Это потом, а в начале написано: око за око, — нет, подумала Лика, продолжать в слух, пожалуй, не буду. Но так хочется добавить хвост за хвост, зуб за зуб. Ну очень хочется

— Это дохристианская мораль.

— А разве бог не един?

— Идите в карцер, Кер, и пусть это послужит вам уроком.

— За что? Что я такого сделала! На меня напали, а я уже и не дралась, раньше хоть за драку сажали, а теперь, за что!

— За пререкания. Отвечать вопросом на вопрос запрещено.

Да, что они сговорились, что ли, думала Мышка.

— Я не пререкаюсь, а конкретизирую…

— В карцер!

Лика шла в подвал с гордо опущенной головой. Нет, с парнями нужно будет серьезно поговорить. Я их со своими подругами знакомлю, а они, на меня в опасности реагируют неадекватно. А как будет адекватно? Закрыть спинами? Вопросы, вопросы… А карцер кстати, спать жутко хочется, вот и высплюсь.

Святые отцы переглянулись. Странная особа эта девчонка. Роне недоумевал сильнее. Поведение Кер было непривычным. Обычно она, чуть, что сразу дает по морде. Обедающие медленно приходили в себя. Парни из кланов переглядывались. Хейлин вела себя очень странно. Никто и представить не мог, что она умеет визжать, тем более так громко. Сергей задумчиво смотрел вслед Мышке.

Кер нехотя спускалась по узкой лестнице, выложенной обычным красным кирпичом. Видно, что подвал построили недавно, позже остального здания. Чувствовалось, что все вокруг сделано только что, гномы постарались, наверное, решила Лика. Слишком все солидно и устойчиво. Знакомое уже помещение и знакомый дежурный. Физиономия как у бегемота, или буля. За спиной защелкнулась дверь. Хейлин вольготно, в одиночку не давит, расположилась на скамье. Нет, выспаться это замечательно, глаза слипаются. Последней пришла вязкая и обволакивающая мысль, прохладно здесь, нужно отрегулировать теплообмен. Ей показалось, что мысль не совсем ее. Кто бы еще мог о ней заботиться?

Глава 16 Хорошие советы

Легкий туман приносит влагу в жаждущую воды пустыню. Пустота сначала наполняется жизненной силой, потом эта сила преобразуется в начало новой жизни. Семена взбухают, прорастают, дают всходы. Проходит совсем немного времени и росток пробивается к солнцу, переполненный энергией, даже если ее не осталось в самой пустыне. Так повторяется год за годом. Круги жизни вертятся как колеса водяной мельницы, течет время. Этот поток не может остановиться, даже если сломается мельничное колесо. Город, расположенный на берегу реки вслушивался в несмолкающие струи ровно журчащего потока. Все возращается на круги свои. И новая жизнь скоро прорвется на дневную поверхность. Мышку неудержимо тянет к свету. Глупая…

Хейлин проваливалась в темно-серую вату. "Я сплю", — думала она. Неожиданно посветлело. Мышка увидела знакомую морду Пирита:

— Привет. Это из-за тебя я сплю.

— Ты не спишь, ты общаешься, свидетели наших контактов пока не нужны. Зачем ты кричала?

— А ты откуда знаешь?

— Ребенок, ты невозможна, я спросил первый, мы за тобой наблюдаем — я и Мрак. Зачем ты кричала?

— Хотела посмотреть, что получится, точнее как будут реагировать на это те, кто должен меня защищать.

— А кто должен тебя защищать и почему?

— Лис, Саймон, Надир, Шон. Они ходят ко мне в гости, я их знакомлю со своими подругами. Вообще они со мной общаются, больше всех.

— От кого они должны тебя защищать?

— Ото всех, но я хотела больше увидеть их реакцию. А они растерялись и никто, заметь никто, не стал меня защищать от какого-то придурка.

— Все правильно. Твое поведение не провоцирует инстинкт охраны, защиты или поддержки. Они привыкли, — ты нападаешь первой. Почему ты сменила позицию?

— Хотела понять, как все будут действовать. И поняла.

— Ты хочешь иметь защитника?

— Да, зачем драться самой, когда это могут делать другие.

— Умница, ты очень быстро учишься. Но делаешь неправильные выводы, потому что исходишь из неправильных посылок. Первое, тебе нужен защитник, которого не нужно защищать. Второе, он должен быть обязан тебя защищать не задумываясь. Третье, он не должен от тебя ничего хотеть.

— Это Господь Бог, окрыленный желанием делать мне добро?

— Ты шутишь? Но ты почти угадала. Это не боги, это арью, причем исключительно взрослые особи. Недавно ты с таким познакомилась — Лорд Аш Рер.

— Пьяница и владетель Мары будет меня защищать? Он что, спятил.

— Ему совершенно не нужно ничего говорить, просто отпусти свои инстинкты, не старайся вести себя при нем, как человек, ты личинка, маленькая личинка арья.

— Не поняла, что, значит, отпустить инстинкты.

— Тебе хочется вести себя неосознанно, нужна защита, страшно или холодно, не думай, что надо делать. Думай чего хочется?

— Свернуться в клубок и спрятать нос под руку.

— Правильно, так и поступай. А если тебе захочется кого-то подразнить?

— Вытянуть голову вперед, чуть наклонить, высунуть язык, изобразить плюющуюся и обтряхивающуюся ящерицу, сделать шр-рр-шр-рр.

— Молодец, если сделаешь так в присутствии Аш Рера, тебя никогда не накажут. Не веди себя с ним как человек, и он не будет относиться к тебе как к человеку. Даже если он пьян, можешь залезть к нему на шею, кусаться и накручивать на свои пальцы его уши. Он будет думать, что ты голодна. Через три недели будешь крутить им как хочешь.

— Я не могу, я чувствую себя взрослой и ответственной за эту планету и ее население.

— Стоп. Это другое. Это тебе рано и не нужно. Ты стремишься запечатлеть свою планету и стать ее владетелем. Поэтому ты начала отбор стаи. Рано. И Земля для тебя тяжела. Ты маленькая, Земле нужен взрослый, ты не справишься.

— Это моя планета. Я здесь родилась. Я чувствую каждый камень, реки, озера, моря, материки, иногда мне кажется, что я могу перемещать горы и саму планету.

— Это планета Ри Нона, ты будешь чувствовать также любую планету, ты тринг, это нормально, ты можешь чувствовать всю Вселенную, но пока по отдельным аспектам, понимаешь?

— Да, я уже пробовала во время медитаций.

— Ты вырастешь и уйдешь, а Земля останется, не вешай себе камень на шею. Лучше найди для Земли Владетеля. Чем тебе не нравится Аш Рер?

— Он пьяница.

— Найди и разбуди Ри Нона, он не умер. Если бы он умер, мы бы знали.

— Нам преподавали, что его убили.

— Убить Владетеля слишком трудно. А усыпить можно, помнишь спящих драконов на переклассификации. Похожий вариант. Найди и разбуди его.

— Легко сказать, а как?

— Возьми исследовательский проект на тему "Ри Нон и его правление". Все будут довольны. Аш Рер заинтересован в поисках артефактов, тебе все будут помогать, дадут информацию, развяжут руки.

— Я хочу понять особенности функционирования кланов и гнезд.

— Нет. Это никому не нужно. Опасно. Никто не предоставит тебе такую информацию, наоборот будет выгодно отстранить тебя. Ищи следы Ри Нона, и все тебе помогут. Когда ты его разбудишь, он сам будет тебе благодарен. А ты получишь огромную поддержку в совете Кольца. Понимаешь меня?

— Да, буду искать следы Ри Нона. Про себя добавила: "И заниматься своими проблемами".

— Осторожно. Используй Аш Рера, и не забывай, что ты маленькая арья.

Лика проснулась. А спала ли она? По лестнице спускались несколько человек. Звякнули ключи. Лика свернулась в клубок, спрятала нос и старательно сопела как медвежонок. Было жутко хорошо, голова потекла, как после вина. Вошли Флоран, новенький по имени Хоран и Аш Рер. Исподтишка Лика наблюдала за их реакцией. Флоран нахмурился сразу, как только увидел Лику, Хоран изображал скромнягу, готового выполнять любой приказ, — этакая цепная собачка на задних лапках. Аш Рер тупо рассматривал ее. До него, похоже, все плохо доходит. Лика представила себя обкусывающей его уши, бред какой. Она высунула носик, проснувшись, засопела, вытянула лапки, потянулась. Милая плюшевая игрушка облизнулась, нахмурилась. Хотелось есть. Вспомнила настоятельное — отпусти инстинкты. Потела глазки сгибом руки, зевнула, два раза облизнулась. Скроила расстроенную мордочку и сказала Аш Реру:

— Лика есть хочет, вы бяки.

И снова начала опять тереть глаза, облизываться и умываться как кошка. Флоран замер, не веря своим глазам. Хоран скромно пристроился сзади. Аш Рер просто не смог врубиться в ситуацию. Ну, тормоз.

— Есть хочу, — требовательно заявила Лика ему, — мяска хочу, пить, пить, пить, соку апельсинового без сахара.

Представила, как ей хочется есть и пить и согреться, мяукать мя-мр, свернуться где-нибудь в клубок, точнее у кого-нибудь на руках. Мя. Ня. Осталось только добавить хрю-хрю. Засосало под ложечкой. Аш Рер переменился в лице:- Флоран, мы обедали, что-то есть захотелось.

Флоран задумчиво рассматривал Лику. Глаза его становились все больше. Лика подошла, вцепилась Аш Реру в рукав, потащила его за собой, представляя, как от голода грызет его уши. Аш Рер и не думал сопротивляться, шел как миленький. Процессия достигла столовой.

— Есть очень хочется, — прокоментировала свое появление Лика. В столовой уже сидел доктор. Зарон смотрел на нее без особого интереса.

Аш Рер сел, Лика устроилась рядом.

— Голубцы много-много, селедку под шубой, куриный рулет, ветчину, томатный сок…

— Мясо, — прервал Аш Рер.

— И Мясо тоже.

Мясо у обоих получилось с большой буквы. Мясо принесли сразу, оно дымилось и смертельно вкусно пахло пряностями. Аш Рер потянулся к тарелке. Фигу, Лика выцепила у него кусок прямо из-под носа. Ела с каким-то внутренним урчанием, почти зажмурившись. Первым сдался Аш Рер.

— Ребенок есть хочет.

"Лапа моя, конечно хочу, — подумала Лика, — конечно хочу, что уставились", — одним глазом она окинула окресности своего стола. Оказалось не зря Флоран до столовой не дошел. Зато, очень скоро прибежал Ру, потом Ларрий.

— Мой Лорд, вам мешают?

Аш Рер явно не понимал, как сформулировать свое состояние. Инстинкты силой тащили его на коротком поводке, шаг в сторону карается расстрелом:- Где мясо, сколько мне ждать!? — рявкнул Лорд. Мясо притащили снова.

— Где голубцы, рыбка, где моя рыбка, — не переставала ныть Лика, — я пить хочу.

— Дайте ребенку пить, что не видите она голодная.

Наконец принесли голубцы, салат, сок. Лика перенырнула в свои тарелки. Аш Рер, наконец, смог сосредоточится на еде:- Вон пошли, твари, детей не кормите.

Лика немедленно воспользовалась моментом:- Не надо было меня в карцер отправлять, сами же покушать не дали. Чего этот тип, — кивнула на Хорана, — ко мне прицепился?

— Молчи и ешь. — Аш Рер не знал, как ему сформулировать бурлившие в нем чувства. Они пугали, сопротивляться не было никакой возможности. Инстинкт выживания расы диктовал свои условия.

Маленькая арья вздохнула. Мясо было вкуснее голубцов, правда, странный у него был вкус. Она сфокусировала взгляд на тарелке владетеля, облизнулась, цапнула и потащила к себе. Аш Рер молчал, потом не выдержал, попытался вернуть посуду, Лика оскалила зубы, зашипела, то ли как сердитая кошка, то ли как ящерица. Аш Рер отдернул руку. Снача растерялся, девчонка и ее поведение не укладывались в его сознании как единое целое. Опыт диктовал одно, с его точки зрения на местную обезьянку не стоило обращать никакого внимания, напротив, вполне можно было пустить в расход. Ум требовал одного, подсознание громко протестовало. Прежде всего, сначала он ярко ощущал ее голод, усталость и дискомфорт, теперь его наполняла сытость и странное урчащее удовольствие. Он испугался. Потом возмутился, путаясь в самоанализе и мыслях., делая неуклюжие попытки сопротивляться странному чувству, охватывающему его тело. Если бы на месте Аш Рера оказался наблюдательный мужчина, то попытался бы передать словами накатывающее смутное чувство как отцовский инстинкт. Виноватыми оказались все: Ларрий, декан, куратор, Хоран, естественно, Зарон не заботился о том, чтобы дети были накормлены, а ребенку нужно расти. А в ребеночке росту метр семьдесят последние пятнадцать — двадцать лет. "Расти я пожалуй не хочу", — лениво подумала Лика.

Ру внимательно, но раздраженно рассматривал ребенка-переростка. Зарон озадаченно нахмурился, а когда все занялись едой, спросил:- Кер, вы хоть понимаете, что едите Мясо?

— Чего прицепился, я ем, — внутри Лики все урчало от удовольствия.

— Кер, — продолжил попытку повлиять на сознание своей студентки Ру, — это Мясо, которое едят в гнездах.

— А, не кошатина, и ладно, — отпарировала Мышка, — хотя я бы сейчас целого тигра съела. — Сказала не думая, не даваясебе врубится в очередную гадость. Очевидно, от нее ожидали другой реакции. Реакции не было.

— Надеюсь, мясо не местное. Здесь экология плохая, антибиотики, гормоны, витамины искусственные, пестициды, инсектициды.

Аш Рер подавился. Какой гадостью его накормили местные приматы! Есть, конечно, все равно хочется. Голод, заполняющий тело отступил, релаксация, которая наступила было после еды, исчезла вместе с ликиным страхом.

— Зайка, замолчи, ешь и ешь молча, — нахохлившисть пробурчал Аш Рер, и сам задумался над своими словами. Надо же назвать это существо зайка, мягкая и пушистая. Девка больше напоминала нахохлившуюся, но уже сытую крысу. Зайка? — Хоран!

Хоран весь вытянулся, изображая почтении и внимание.

— Зачем девочку, — Аш Рер окинул сытую Мышку недовольным взглядом, — обидел?

— Мой Лорд, я ее не обижал, она у брата в группе учится, а человеки должны знать свое место.

Лика среагировала адекватно и быстро: — Сам человек неразделанный, еще раз на меня вякать будешь, на тарелке кончишься или на шампурах.

— Он грязный, — вмешался раздраженный Аш Рер. — Как себя чувствует Шенон? Выздоровел?

— Нет, мой господин, ему все хуже. Он превращается во что-то странное, и у него с горлом плохо.

Лика решила его подцепить:-Чего от обезьяны хотеть, он скоро говорить разучится.

— Сама обезьяна.

— Я зайчик, уши протри, это у тебя хвост торчит, а у меня хвостик круглый и пушистый.

— Ведьма, — пошел ва-банк Хоран, — она ведьма, заколдовала моего брата.

— Я не умею колдовать придурок, ты, может и умеешь, а я нет. Сам его заколдовал, еще ведьмой обзывается, как врежу, в окно вылетишь.

— Хватит, — Аш Рер, наконец наелся, — дети хватит ругаться.

— Мне на занятия надо, — констатировала Лика, — я пойду?

— Иди, и не дерись больше и не кричи, а то тебе язык отрежут.

"Да, — решила Лика, — посмотрим, как ты на это будешь реагировать". Подошла к Аш Реру, обняла за шею, чмокнула в щеку и успела прикусить ухо. Ухо было чуть солоноватым, и не противно даже. Аш Рер обнял ее за талию, посадил на колено.

— Зайка не безобразничай.

— Я спать хочу. Мр-рр, — потерлась носом о его щеку.

— А учится?

— Учится тоже.

— Иди и учись, золотко.

Лика ушла. Как оказывается все просто. Она сытым колобком вкатилась в группу, впереди Ру. Парни что-то писали на листочках. Села за свою парту, тут же развернулась соседям сзади.

— Что пишем?

Таллер отреагировал необычно: — Брысь!

Так, мальчики забылись. Цапнула его за ухо и врезала мордой в парту со всего маху.

— Так что, пишем? — обратилась к сидевшему рядом Аллану, Лика.

— Простые рунные заклятья вязью, — быстро отреагировал тот. Наконец в группу вошел куратор

— Кер, оставьте студентов в покое, пропишите вязью восемь групп рунарка. Потом подойдете ко мне. И, Хейлин, не устраивайте пожалуйста сцены, для чего?

— Мне хотелось посмотреть, как на слабую, беззащитную девочку, будут реагировать мальчики.

— Ну, и как успехи мальчиков? — Вид у куратора был утомленный.

— Ни как, по мужски ведет себя только Аш Рер.

— Лорд Аш Рер. — Поправил Рудольф, всем видом изображая предельное терпение.

— И только тогда, когда я ему готова уши отгрызть от голода. — Лика разглагольствовала. Парни заинтересованно пялились на Ру.

— Вы у нас от голода сегодня Мясо за обе щеки уплетали, урча от удовольствия. Вас данный факт не смущает.

— Я когда голодная, могу даже саранчу есть. А мясо врагов в древние времена все ели, и были счастливы.

— Мораль у вас, Кер, как у диплодока.

— Или валла, или арью, вам кто больше нравится. Тролли, гоблины, стриксы, вервольфы. Вампиры пьют кровь. Вурдалаки и вовсе едят, что попало. А я вот, очень не люблю трупное разложение. Это как же нужно проголодаться! — Лика развлекалась от души, но почти на полном серьезе. Одновременно внимательно отслеживала реакции окружающих. Переборщила. В следующий раз шокирует их, если только по-настоящему превратится в диплодока.

После занятий ее позвали к Шлозу.

— Здрасьте.

— Кер, не хамите наставнику.

— Я еще только поздоровалась.

— И уже по-хамски. Что у вас с Лордом владетелем?

— Он лапочка.

— И все?

— Иногда лапочка, а другие бяки.

— Хейлин, вас когда-нибудь забьют камнями.

— Минутку, он протрезвел, писать ничего не буду, как хотите.

— Я хочу, что бы вы оставили Лорда владетеля в покое.

— Хм, а если он мне нравится, я бы с ним, к примеру, поспала, в смысле поспать, а не заниматься сексом. Он большой, пушистый, мягкий, надежный и хороший. — Нахальная особа в лицах представляла какой лорд Аш Рер замечательный и как бы она с ним поспала. Шлоз вздохнул. Такая позиция Кер могла стать настоящей проблемой. Хейлин можно на голове гвозди забивать, если она чего-то захочет.

— Я вас, Кер, предупредил по-хорошему, зарветесь.

— М-м-м…, господин Шлоз, я бы хотела взять курсовую работу. — Шлоз насторожился, до этого момента он представить себе не мог, что его стажеру не хватает работы. Наставник недоверчиво смотрел на свою подопечную. Лика продолжила нежным, воркующим голосом, подействовавшим на руководителя службы безопасности хуже пожарной сирены. — Знаете на Земле, хочу сказать Лейде, был лорд владетель Ри Нон. Я хотела бы собрать о нем материал, систематизировать, проанализировать, что можно.

Шлоз недоверчиво смотрел на Мышку. Неужели она сама до такого додумалась. Или подсказали? Кто? Рудольф отпадает. Грег… Возможно, но зачем? Разве, что совсем лишить это сокровище свободного времени и пространства для маневра. А что, если она сама догадалась, что часть работы института сосредоточена на этом направлении, и что бы не ссориться с начальством, лучше его подмазать. Нет, в таком случае мы все эту девочку сильно недооцениваем. Да и бог с ней.

— Я не решаю такие вопросы, — покривил душой Шлоз, — тебе лучше посоветоваться с Рудольфом Клозе или господином деканом, иди.

— До свидания. — Кер мышкой вынырнула из кабинета наставника. Шлоз остался наедине со своими мыслями, главной из которых, на данный момент времени была: чего же я от нее хотел? Ведь позвал же. Проклятая аборигенка совершенно сбила его с толку. Теперь придется записывать все, что он хотел предпринять по отношению к ней.

В переходе между вторым и третьим этажами стояли двое новеньких Хоран и Дилан. Как же я не люблю этих выходцев с Мары, отметила про себя Лика.

— Господин Шлоз, — выкрикнула Хейлин, так я лучше к декану зайду. Где-то на этаже хлопнула дверь. Парни, однако, продолжали перегораживать дорогу. Лика почувствовала, как накатывает на нее серая волна злости.

— Сами отойдете, или отодвинуть? — Парни продолжали молчать. Скоты, подумала Лика. Сами нарываются, а мне потом попадет. Делать нечего, придется драться. Рассчитала, в каком месте ей лучше оттолкнуться от перил, чтобы попасть по обоим противникам. На второй ступеньке снизу, неожиданно резко прыгнула вверх и ударила ногами в грудь Дилана со всего маху. Хоран отшатнулся в стойку. Дилан со всего удара влетел в стенку у окна. Лика схватила Хорана за нос, с хрустом вывернула, он взвыл. С маху она пнула встающего Дилана ниже пояса, тот охнул и осел. Резко развернулась к Хорану, у того обильно текла кровь. Снова нанесла ему несколько ударов по переносице, этот то же осел на пол. Лика пошла к деканату. Тьфу, еще руки вымыть надо, все пальцы в крови. Пока она решала, мыть руки или не мыть, ее застукал Ларрий. Судя по его реакции, он решил, что она начала свежевать студентов или преподавателей. Слабый он какой-то, по жизни, решила Лика. Неподготовлен для наших реалий, а еще темный эльф, крови, что ли не видел.

— Кер, идите со мной, — тихо сказал ректор и пошел по направлению к деканату. Открыл дверь и пропустил ее первой. В приемной сидели, мирно беседуя, Роне и отец Флоран.

— Еще раз здравствуйте, обрадовалась Лика. А меня господин Шлоз отправил к Григорию Леонтьевичу доложить.

— О чем? — спросил Роне.

— Я хочу написать работу, исследовательскую, типа курсовой по истории цивилизаций. О Лорде Ри Ноне, собрать о нем весь материала, который есть и систематизировать. Мне очень интересно, можно? — Обратилась Лика к ректору. Ларрий смолчал. Зато вмешался Роне:

— Кер, что у вас с руками? Порезались, у вас сильная травма? — Да так, почти ничего. Это не моя. Меня господин Шлоз отправил доложиться в деканат о выбранной теме, а по дороге я случайно наткнулась на новеньких: Дилана и Хорана, пришлось в целях самообороны разбить Хорану нос, это его кровь. Они меня караулили между вторым и третьим этажами.

— Почему же не закричали, как днем?

— Так лорд Аш Рер не велел больше кричать. — Лика искоса глянула на ректора и убедилась, что задела больную тему, лицо Ларрия, словно судорогой свело. Отец Флоран разделяя слова, зло проговорил:

— Кер, еще раз подойдете к лорду владетелю, будите отчислены.

— А ему, вы об этом говорили? — наивно поинтересовалась Мышка.

— Я не буду повторять второй раз!

— Почему нельзя подходить?

— Нельзя.

— Это не объяснение, почему нельзя?

— Потому что, будете отчислены, понятно?

— Не-а. — Установилось напряженное молчание. Некоторое время никто ничего не говорил, потом Лика добавила:- Я на вас лорду Аш Реру пожалуюсь.

— Идите, — неожиданно сказал ректор, — жалуйтесь, он у меня в кабинете.

Лика развернулась и вышла. Быстро дошла до кабинета ректора, пока другие не передумали. За столом в приемной сидел Венс Ролд и сосредоточенно разглядывал потолок с важным видом. Лика поняла, опять владетель Мары пьян в стельку. Надо что-то делать, уходить бесполезно, отчислят. Ролд вопросительно смотрел на нее.

— Я иду на ректора жаловаться, — заявила Мышка.

— Иди, но когда входишь, нужно здороваться.

— Здравствуйте, он что, опять в стельку? Вейг молчал, так словно никакой Лики не было. Лика вошла.

Аш Рер снова валялся на ректорском диване и храпел. Гады, подумала Хейлин, ну я вам устрою! Не смущаясь, сдвинула владетеля Мары, очистила для себя треть дивана и улеглась спать у Аш Рера на руке. Удобно и мягко, минут через пять двое измученных разными обстоятельствами одной планеты арью сопели в унисон. Через пятнадцать минут Ларрий не выдержал неопределенности и вошел к себе в кабинет. Картина "двое на одном диване" его потрясла. Кер сложила Аш Рера вопросительным знаком и улеглась в мягком, уютном гнездышке из его тела, удобно устроившись на руке. Растащить их в разные стороны можно, только приложив массу усилий. А Кер, наверняка начнет упираться и разбудит хозяина, она наверняка будет цепляться за тело Лорда владетеля до последнего, и тот проснется. Дальнейшие его действия трудно предугадать. Ларрий плюнул на спевшуюся парочку и ушел. Кер его до смерти достала. Теперь он поставит вопрос ребром, зря она это затеяла. Владетель проснется трезвым, почти, что он скажет?

Аш Рер проснулся около шести часов утра. Тело затекло в неудобной позе, но вставать почему-то не хотелось. На его руке нежно посапывала маленькая вредная девчонка с Земли. Ему показалось, что Кер сопит от удовольствия. Внутри Аш Рер ощущал себя самым счастливым обитателем этого мира, жизнь была хороша, голова почти не болела. Он закрыл глаза, вздохнул и пролежал так до половины восьмого, пока не проснулась Мышка.

— Доброе утро, — промурлыкала, девчонка. — Как хорошо, тепло, уютно. Правда? — Спросила она сладко потягиваясь. — Даже вставать не хочется. Что еще для счастья надо? А ведь я вчера пришла к вам жаловаться. А вы спали. Ничего, что я осталась? — Аш Рер молчал, скатав губы трубочкой. Лика выгнулась как кошка, заглянула ему в глаза, улыбнулась, словно невинный младенец, и ткнулась ему носом в плечо, довольно сопя. Лорд владетель засопел с ней вместе.

— Зачем? На что жаловаться?

— Они мне не разрешают к вам подходить, а мне так хорошо с вами рядом. Мр-рр. Пойдем кушать. Есть хочется. — Лика легонько прикусила ухо владетеля. — У вас голова с похмелья не болит?

— Болит, ты наглая, — Аш Рер даже задохнулся от собственного открытия. — Ты ко мне не подходи.

— Почему? Ведь нам так хорошо вместе! Так уютно, да? — Лика наклонила головку, вспомнила совет дракона отпустить инстинкты, снова заглянула в глаза Аш Реру, тот их старательно отводил.

— Нет. Вместе плохо. Нельзя. Я завтра уеду, ты останешься, понятно?

— Из-за меня?

— Не только, у меня скоро инсайт, мне нужно работать дома. Ты не бойся, тебя здесь обижать не будут, только учись хорошо.

— Я хочу взять работу по Ри Нону.

— Бери Зайка, бери, у меня от тебя мозги плавятся. Так нельзя. Я помогу тебе, чем смогу, только ты не делай глупостей. Ты кто? — неожиданно спросил Лорд владетель, будто впервые ее увидел.

— Не знаю… — соврала Лика, а может сказать ему, что я тринг, — Я…я родилась и выросла в этом городе, а что?

— Ничего… я… это не существенно, учись, Ларрий о тебе позаботится. — Аш Рер встал с дивана, поправил сою одежду, открыл дверь и крикнул кому-то: — Два кофе.

— Сок апельсиновый, — поправила его Лика.

— Кофе и сок, — уточнил владетель. Кто-то за дверью ушел.

— Я буду скучать, — соврала Мышка.

— Нет. Нам нужно забыть друг друга. — Почти умоляюще сказал Аш Рер, — забудь, хорошо.

— Ладно, — согласилась Лика. — Мы ведь все равно когда-нибудь снова встретимся. Хорошо бы в совете владетелей, про себя добавила она. Так что, и не надейся.

Им принесли кофе и сок, Мышка быстро выпила свой стакан, вздохнула и пошла в спортзал.

Глава 17 Инструкции

Аш Рер остался один. Голова болела, как всегда на этой дикой планете. Лорд поймал себя на мысли, что не контролирует создавшуюся ситуацию. Всего лишь филиал его академии на Маре, забытая богами Земля, несчастные полуграмотные аборигены… Чего он хочет? Девчонка, так похожая на личинку арья при разборе ситуации ему совсем не нравилась. Она достала всех, его крестников из гнезд Мары, преподавателей, его лично. Что она такое? Почему у него не поднимается на нее рука? Аш Рер лихорадочно размышлял, анализировал, сопоставлял сложившуюся ситуацию.

Эта особь никак не укладывалась в рамки того, что он относит к красивым женщинам. Трудно понять, умна она или полная идиотка, но лгунья отменная. Врет без всякого зазрения совести, и так натурально у нее получается, словно она и не знает никакой правды кроме той лжи в которой, по ее милости, все присутствующие должны вращаться. Начальник службы безопасности считает ее талантливой актрисой, да ему то, Лорду владетелю, что за дело до этой сумасшедшей девчонки! Кошмар во плоти! Сначала бьет всех без разбору, потом сама же слезы растирает. С невинным до ангельского лика, выражением глаз.

Положение неустойчивое как весы, чуть-чуть и качнется, причем невозможно понять заранее в какую сторону ее понесет! Чуть-чуть до ненависти и столько же до любви. Да что же он, в самом деле! Так недолго и совсем голову потерять! Когда девчонка, мышка серая, надо же, заводится и начинает вести себя точь в точь как личинка, нет не как, а именно личинкой, он, владетель Мары, сходит с ума! Он теряет всякий контроль над своими чувствами и начинает действовать так, как диктуют ему инстинкты самосохранения его расы. Он сливается с ее чувствами, ощущает голод и удовольствие, счастье, нежность, защищенность. Он сам становится ей.

Личинка!!! Кошмар! Понятно, почему она все время дерется, а нет, так плачет, ест, спит, нежится. Непонятно, как при всем этом, она может учиться! Господи, отец вседержитель, ну о чем я думаю, откуда взяться на этой планете личинке, да откуда взяться личинке в Кольце. Хотя реверсия возможна до седьмого колена, и раньше как думали? Все вот уже никогда не появится ни одной такой личинки. Покой и благодать. А она раз… и родится, всем на зло. Вот и сейчас… Нет, личинкой она быть не может! Или может? Нет, нет, нет! А вдруг?

Надо наказать Ларрию, что бы глаз с нее не спускал, пусть только попробует. Да нет же! Разве их арья, женщины такие? Вовсе нет. Они красивы до бесконечности, совершенные тела, идеальные пропорции лиц. Прекрасные воплощения красоты. Сила, мощь, нежность и чувственность. Конечно все эти качества, к сожалению, смешиваются в разных пропорциях. Было бы лучше, если бы в их женщинах было больше нежности, женственности и ранимости. Вот чувств, пожалуй, больше не надо. Вот если бы в них еще и поменьше ума и расчетливости, меньше знаний, желания управлять ими, мужчинами. Тогда эти чудные создания жили бы спокойно в Кольце. Так нет, им подавай власть, вечно они доказывают, что ничем не хуже мужчин. И что? Доказали? Все мужчины арья всегда выступают против своих же женщин единым фронтом до полного уничтожения. Жаль, Тиа была такая красавица! Сколько в ней было энергии, власти, ледяного ветра желаний. Нет, перебежала дорогу Ро Нелу. Она была последней из тех, что пришли с ними. Может и вправду, родилась новая личинка? Нет!!! Господи, только не это. Ну, благо бы, хорошенькая, а так!

Все состояние существа Аш Рера вопило — опасность! Но лично он, никогда ни одной особи арья женского пола в детском возрасте не встречал, бог миловал. Сравнивать было не с чем. Да и опыта общения с детьми арья у него мало, если не считать коротких визитов к маленькому Лорду Ниф Эру. Тот, однако, был мальчиком, да и виделись они не часто. Никто в здравом уме не таскает маленьких личинок по гостям. Так что, их знакомство в том возрасте ограничивалось вручением подарков. Ну да теперь Ниф Эр уже куколка, проблем меньше, но постоянно, что-то, да появится. Не знаешь с этими детьми за что хвататься! Скорее бы окончательно повзрослел!

Что же с девчонкой этой делать, ума не приложу. Ведь даже представить себе страшно, что она может оказаться личинкой! Надо подстраховаться, мысленно одернул себя владетель Мары. А вдруг? Лучше всего посоветоваться с Ро Нелом, он у нас специалист по воспитанию подрастающих арья. Но вдруг он не станет со мной о таких глупостях говорить? Какие семь колен, Ри Нон уже сто тысяч лет как сгинул. Хотя опять же, а кто это видел? Аш Рер вызвал Лорда Ро Нела, Владетеля Стекса через собтвенный перстень, воспользовавшись связью кристаллов Кольца. Слишком уж девчонка сложная.

— Приветствую, это Аш Рер, у меня к тебе дело.

— Что, опять проблемы с детьми? — Ро Нел вдохнул, у него в совете Кольца самая тяжелая и неблагодарная работа, отвечать за подрастающие поколения. Поэтому все владетели со всякими глупостями, типа синяков и царапин у их чад вечно соединяются с ним, можно подумать он отец Всезнающий. Последний звонок был от Ста Ркха, его сынок видите ли увлекся кораблестроением, не завести ли ему на Корноэлле еще пару морей для мальчика. А по тому мальчику хорошая плеть рыдает. Теперь этот! — Я весь внимание лорд Аш Рер. Проблемы?

— С одной девочкой.

— Хорошенькая? — заинтересовался Ро Нел. — Местный образчик, ты ведь на Терре. И как там девочки?

— Не знаю, эта просто кошмар!

— Чья?

— Ничья, местная с Земли…

— А стоит с ней возиться? Если только в постели, опять же? Очень миленькая?

— Послушай, я больше не могу, когда она хочет есть, я буквально готов бросится на медведя от голода. Она мне все уши уже обжевала. Когда она спит, носом пихается, точно маленькая арья, сопит и фыркает, тихонько так, как зайка. — На другой стороне связи установилось продолжительное молчание. Наконец Ро Нел заговорил:

— Может быть она специально так обучена. Ее просто натаскали, что бы разбудить твои инстинкты, хотя опять же, их для этого нужно слишком хорошо знать. Из какого она гнезда?

— Какого гнезда! Местная она, аборигенка! Может они здесь все такие, я не знаю, мне этой хватает! — Аш Рер орал в трубку.

— Успокойся, все нормально, нервы у тебя ни куда. Скоро твой инсайт? Значит, с другими земными девочками ее возраста ты еще не общался? Хочешь уехать, и слава богу, уезжай. Оставь рядом с девочкой кого сможешь, пусть присмотрят. Человеческий век не долог, сколько ей, тридцать пять! Ты уверен, что это девочка? Нет, ты уверен в том, что это ребенок?! Ах, это ты ее так воспринимаешь. Она учится у тебя в институте? Нет, нет, слишком много неувязок. Можешь представить личинку, которая в институте учится? Уже можешь! Тогда понятно, но я пока себе этого представить не могу. Будет лучше, если ты уедешь и приведешь в порядок свои нервы. Через двадцать- тридцать лет она будет старухой, если человек, а если личинка, ничего не изменится. Вот и посмотрим! Пусть учится, по крайней мере, на глазах. Куда ее потом? Лимитный контракт со службой безопасности Кольца? Ты спятил!

— Нет, а кого я могу им по-твоему дать! Она местная, ничья, вот и пусть берут, что дают!

— Они возьмут! А вдруг, она на самом деле личинка! Чему они ее научат!

— Да чему они вообще могут научить на этой планете.

— Может она просто, природная ведьма. Помню, Ги Зес здорово в свое время почистил местное население, вырезали всех, кто имел малейшие задатки. С другой стороны, дыма без огня не бывает. Значит, были задатки у их женщин?

— Если она ведьма, зачем ей все время драться, да еще скамейками.

— Она очень много дерется?

— Она только и делает, что дерется, ест и спит. Когда успевает учиться, ума не приложу. Нет, иногда все же сидит на занятиях.

— Ну и славно, меньше времени на все остальное, уезжай. Больше ничего предложить не могу. Может это игры службы безопасности? Могут они проводить эксперимент с попыткой контролировать наши инстинкты?

Аш Рер отключился. После беседы вопросов стало больше, ответов меньше. Единственное, что он получил добро на свой отъезд, в этой ситуации слегка напоминающий бегство. Он уезжает, а поле боя остается за девчонкой. И все же, прав Ро Нел, выпускать ее из поля зрения нельзя. Теперь это головная боль ректора. Повезло же этому Ларрию. Эта планета ему осточертела, скоро начнет углы считать или на четвереньки встанет. И как местные жители выпивают все что делают и продают? И ведь не бросишь все это, и деньги, и удовольствие. Расслабляет здорово. Давно он так не расслаблялся. В дверь тихо поскреблись.

— Да.

Вошел Ларрий. Аш Рер сидел за его столом, почти абсолютно трезвый. Ларрий подумал, что общение с Кер влияет на Лорда владетеля странно. Он вроде бы трезвеет на глазах. Что это? Иллюзия или ему приходится сосредотачиваться и трезветь от одного общения с этой несносной особью? Ларрий задавал себе вопросы, склонившись в церемониальном приветствии перед лордом владетелем Мары, ожидая дальнейших распоряжений своего хозяина. Наконец владетель снизошел до беседы со своим слугой, указав ему на стул. Ларрий осторожно сел, ожидая очередной неприятности. Вся эта планета ему уже обрыдла. Дыра, да еще помойка. Люди кругом, куда ни глянь, одни люди, его уже тошнит. Благородному эльфу жить среди одних людей страшно тяжело.

— Я уезжаю, — начал Аш Рер, без предисловий. — Нет у меня времени контролировать каждый ваш шаг. Через десять лет должны быть готовы кадры, территории планеты поделены между гнездами, орденами и инквизицией. Католиков оставь Ги Зесу, он нам все равно к ним доступа не даст. С орденами разберешься сам. Теперь о финансировании. — Ларрий насторожился. До этого он просто утвердительно кивал. — Я увеличу финансирование на десять процентов. — Ларрий не понял. Срезают, это понятно, но что бы увеличить должна быть причина. — Эта сумма, — продолжил владетель Мары, — останется у тебя, пока обучаешь Кер. — Ларрий недоумевал. Плечи его опустились, голова повисла. Виданное ли дело, десять процентов на девчонку без роду и племени. Много, и очень много. Десять процентов всего финансирования их программ. Впрочем, он бы ее в институте никогда не оставил, да и теперь стараться сильно не стоит. Все равно нарвется на неприятности. Мало ли желающих на девчонку. Мясо, оно мясо и есть. Плотность гнезд в этом городе выросла, чуть ли не в десятеро, и будет продолжать расти.

— Отвечаешь за нее головой, — продолжил Аш Рер. — Если узнаю, что она голодала или ее обидели, у тебя будут большие проблемы, ректор! И еще, она хочет заниматься наследием Ри Нона, пусть себе занимается. Вреда никакого, одна польза.

Неужели, подумал Ларрий. Как это от нее никакого вреда? Смолчал.

— Теперь о главном, — продолжил лорд, — Ищи свои ресурсы. Я тебе больше из гнезд Мары никого присылать не буду. Кер или сама планета, но их все равно изведут. Мои гнезда не мусор, я их раскидывать здесь не намерен. Через десять лет, кого-то не хватит, ответишь головой. Используй кого сможешь: кланы, эльфов, хоть гномов. Местных людей старайся не брать. Иначе еще чего доброго, новая Кер попадется. Обоих собеседников передернуло от такой перспективы. — Планируй исходя из местных потребностей и возможностей. Каждый крупный город или территория со ста тысячами жителей — гнездо или клан. А то размножаются местные как кролики. Миллион жителей — четыре гнезда и не более пяти кланов. Два миллиона — шесть гнезд, и не более шести кланов. Составишь общую схему и сразу свяжешься со мной. Найди все, что осталось от резиденции Ри Нона, хоть под землей. Гнезд у него не было, а кланы были. Если сумеешь найти остатки его первых кланов, забирай к себе все что есть под гребенку. Вопросы есть?

— А что, если Кер погибнет?

— Головой ответишь. Я сегодня говорил по ее поводу с Лордом Ро Нелом. Она интересна. Слишком интересна, чтобы дать ей умереть. Но за ней нужен глаз да глаз. Просто так я платить десять процентов не собираюсь. Что она такое неясно. Вот и займись уточнением ее происхождения. Будь внимательным. Единственное о чем можешь не сообщать, если она будет стареть как все люди.

— Как же она будет стареть, если прошла реструктуризацию, вместе со всеми? — Удивился Ларрий. — У нее изменился обмен веществ. Теперь она относится к медленно живущим, мой лорд. Она очень агрессивна. Что будет, если она кого-то убьет?

— Твои заботы, ректор. Смотри за ней лучше, не давай бегать по улицам без дела. Она работает на службу безопасности, пусть они о ней и заботятся, обеспечивают безопасность, хочу сказать. Еще лучше, попробуй ее всучить одному из церковных орденов. Пусть святые отцы думают, чем ее занять. Ларрий смотрел на лорда владетеля как на ненормального. Тяжело вздохнул, поняв, что ничего поделать не может.

— Если вопросов нет, иди. — Подвел итог беседы Аш Рер.

Понурый Ларрий отправился восвояси, доносить до коллег волю владетеля Мары и протектора Земли. Он вошел в деканат с совершенно постной миной. Хотя, что говорить, десять процентов все же согревали сердце ректора небольшим, приятным проблеском света. В деканате собрались старшие преподаватели. Теперь они смотрели на ректора с ожиданием новых инструкций. На подоконнике удобно расположился Шлоз. Ларрий молчал. Тишина стала натянутой.

— Господа, — начал он с надрывом в голосе, — лорд Аш Рер нас покидает. К сожалению, программу развития и управления этой планетой он оставил только в общих чертах, но через десять лет мы должны показать конкретные результаты нашей деятельности. Все населенные пункты свыше ста тысяч человек должны находиться под контролем гнезд или кланов. — Кто-то тихо свистнул. Ларрий недовольно нахмурился. — Наша задача определить, кто за что отвечает, потому что спросят, в конечном итоге с нас. Мы должны привлечь к нашей работе все заинтересованные ордена, инквизицию, гнезда, кланы. Всех кого найдем на этой планете, гномов, эльфов, даже фей, но не людей. Местное население к нашей работе привлекать не будем.

— А господин владетель осведомлен о том, сколько на Земле таких населенных пунктов? — невинно поинтересовался Шлоз.

— Не прерывайте. — Одернул его Ларрий. — Если таких городов слишком много для нашего контроля, придется сократить численность населения этой планеты. Теперь момент менее приятный, отчасти. Лорд Аш Рер увеличивает наше финансирование на десять процентов, по своей личной инициативе.

В кабинете установился легкий гул… Поступок Лорда был не просто не понятен, но и необъясним.

— Что же неприятного? — подозрительно спросил отец Флоран.

— Прошу внимания, — ректор даже потемнел лицом от возмущения, что вообще, не типично для эльфа. — Десять процентов — это надбавка за Хейлин Кер.

— В каком смысле? — поинтересовался Грэгор, — может быть нам еще пару таких как она найти? Вы же сами сказали, ни в коем случае не привлекать к нашей работе людей.

— Пока Кер здесь учится, мы их получаем…

— Ее легче сразу убить, — возмутился отец Роне, зыркая в сторону Рудольфа. — А то у нас некоторые преподаватели начинают говорить на ее языке и с ее манерами. — Он перевел осуждающий взгляд в сторону Шлоза.

— Лорда владетеля вполне устраивает то, что она числится за службой безопасности. Шлоз, вы за ее действия несете прямую ответственность. Приглашайте себе помощника и работайте с ней вдвоем.

— Ну да, а учиться она будет у меня в группе! — Возмутился Клозе. — Работать с ней мне приходится больше остальных.

— С ней все работают, — прервал его Вейг, — и не меньше вас.

— Хватит, — ректор начал тихо беситься, — нужно попытаться сплавить девчонку одному из орденов.

На него со всех сторон посыпались ухмылки. Особенно лучезарно улыбался отец Флоран. Очевидно идея ректора доставила ему истинное удовольствие. Отец Роне застыл как мраморное изваяние. Флоран продолжал источать улыбку. — Не надо улыбаться, господа. Нужно пробовать. Рудольф займитесь этим.

— А десять процентов к зарплате?

— Не наглейте как Кер, пока вы здесь и так получаете командировочные. У меня то же много работы. Я не жалуюсь. Барто, лорд особо отметил, что девочка ни в чем не должна нуждаться. Посчитайте, какая сумма на это уйдет. И если ей нужно мясо, значит, его придется закупать у гнезд. Так что, дешево она нам не встанет. Рудольф, Кер хочет писать работу по Ри Нону. Пусть себе пишет. Она может получить доступ в библиотеку ко всем документам по этому разделу. Не смотрите на меня так, вар Лерон, это приказ лорда Аш Рера. Пусть она больше работает, меньше времени у нее останется на гадости. И еще… Гнезд с Мары у нас больше не будет. Приказано использовать только свои материалы, и все это благодаря, Кер. — Ларрий наконец закончил, переводя дух. Преподаватели вполне оценили накачку.

— Хана. — Тихо сказал кто-то, кажется Рудольф. Инквизиторы посмотрели в его сторону. Отец Барто тяжело вздохнул. Зарон молча кусал собственные губы, тихонько поглядывая по сторонам.

— Вар Клозе, господа, — продолжил ректор, — в наши задачи входит необходимость донести данную информацию до наших студентов. Только так, что бы Кер ничего не узнала, иначе мы окажемся в крайне неприятной ситуации. Стази, как твои мальчики к ней относятся?

— Мне трудно сказать однозначно, — Стази пожал плечами и задумался, его группа всегда специфически реагировала на эту девчонку. Но менялись времена, менялось и их отношение. После гибели клана Ссорн все стало так запутано, после отзыва гнезд Мары, станет еще сложнее.

Стази передернул всем телом, но продолжил:- После того, как клан Ссорн вырезали, трудно сказать. До этого кланы смотрели ей в рот, гномы ее игнорировали… Сейчас… Все сложно. Ее уважают все. И боятся, не знаю почему. И не знаю, на сколько боятся. Что-то слишком много в ней непонятного. Нужно разбираться хорошему психологу, изучать мотивы их поведения. Работы много, я сам не справлюсь. Да, Хейлин пообещала наказать тех, кто несет ответственность за гибель ее клана. Если ребята решат, что она справилась, Кер может, просто, пальчиком показывать и кланы перед ней будет мести дорожки, сдувать пыль. Что будут делать в такой ситуации гнезда, не знаю. Местные не были в восторге, когда в колонию прибыли коронные гнезда с Мары. Их теперь нет. Отзыв своих гнезд, лорд владетель не объясняет. Все решат, что так или иначе, это работа Кер. Свои парни на нее голос уже не повышают. Что с вашей группой Рудольф, где видано, что бы гнезда перед кланами пресмыкались!

— Плохо, что новые гнезда Мары будут вывезены с этой планеты. Здесь действительно никого не оставят? Только давно освоившихся? Старшим остается гнездо Бэкка. Неужели Аш Рер спасовал перед маленькой девчонкой с Терры? — Бурчал отец Роне. — Боже, я ничего не понимаю, и в этой ситуации ничего понимать не хочу. Лорд Владетель Мары слишком заботится о своих гнездах, что бы оставлять их наедине с Кер. А он не может все время держать ее за ручку. Сам он то же уезжает. Плохо. Очень плохо. Местные будут довольны.

— Мне кажется, с них стоит потребовать оплату. — Вмешался в разговор отец Барто, казначей института. — И действия этой особи вполне могут принести нам прибыль. Гнезда Мары никогда бы не позволили нам контролировать операционное поле вмешательства. Местные нам конкуренцию составить не могут. Это хорошо для института.

— Еще лучше для гнезд лорда Ги Зеса. Господа, подумайте над тем, как использовать и финансировать Кер, — прервал разглагольствования своего зама по хозяйственной части Ларрий. — Свято место пусто не бывает. Владетель Альвэ не упустит момента занять освободившуюся территорию, так что у Кер все впереди. Правда, теперь у нее нет своего клана. Но мне до сих пор не понятно как вы, Шлоз, могли допустить, что бы ваша подопечная связалась с местным кланом!

— Меня, к сожалению, забыли об этом спросить.

— Прекратите хамить своему руководству. Не берите пример со своей подопечной. — Поставил на место своего подчиненного ректор. Лицо его выражало смесь брезгливости и гротескной важности. Ларрий олицетворял в этот момент всю академическую науку Кольца, вкупе с его владетелями, и их отношение к некоторым служащим особям, мешающим свершению великих дел.

— Прошу прощения монсеньер, — немедленно сориентировался руководитель службы безопасности, размышляя о том к кому из них двоих, ему или Кер, был адресован столь великодержавный гнев. Лично он свое место вполне осознает. Но если это отношение к Хейлин… Не знаю, не знаю…

— Барто, я просил вас подумать о финансировании…

— Прошу прощения, монсеньер, думаю об этом денно и нощно. Ее ведь кормить надо. Гнезда Мары, в конечном счете, из-за нее убрали. Пусть местные за это платят в открытую, все равно правда всплывет.

— Вы считаете, что скрыть этот неприятный момент не реально?

— От студентов института, нет! — Все преподаватели шумно согласились с обобщением отца казначея.

— Тогда нет смысла скрывать. — В который раз тяжело вздохнул Гаэнтальский. В его семье, никогда бы не поняли таких вздохов. Эльф не должен себя так вести. Пусть так, но он имеет полное моральное право просить совета у лорда владетеля Стэкса. Именно он отвечает в совете владетелей за подрастающие поколения валлов. Пусть пришлют специалиста, разберутся с девчонкой.

— Грэгор, подготовьте документы для гнезд. Пусть открыто платят институту. Нам, конечно, от этого не легче, но… хоть какая то польза от этой студентки. И еще, Стази, Рудольф, найдите через своих студентов пару, другую девушек, например эльфиек из гнезд, которые смогли бы учиться в группе с вашими мальчиками. Пусть не полноценно учиться, хотя бы делать видимость учебы. Мы готовы обучать и содержать их бесплатно. Найдете? — Ларрий сам сильно сомневался в сказанном. Кто скажите на милость, своих дочерей отправит учиться в институт. Если даже парни едва тянут лямку.

Через десять минут Рудольф вошел в свою группу. Посмотрел на Кер, вокруг нее как всегда сидела куча народа, обсуждали особенности сна лорда владетеля Мары. Рудольф вздохнул, оценил обстановку. На отшибе остались трое, Джи Джи, Мор-Ган и Таллер. Понятно, эта троица Кер терпеть не может. Лине делает вид, что ему не интересно, а сам стрижет ушами. Странно, что так ведет себя Аллан вар Бэкк, чем же она его так к себе привлекает, ведь не тем, что врезала по нему стулом.

— Господа, прошу по местам, у нас новости. Кер просила разрешения лорда владетеля на исследование правления лорда Ри Нона на Терре и Лейде, — Клозе выдержал паузу. — Ей это позволено. Кер, вы должны зайти к господину Шлозу.

— После занятий?

— Сейчас.

— Иду. — Лика поняла, что препираться бесполезно и вышла, хотя узнать, о чем будет говорить куратор, очень хотелось.

— Господа, — траурно начал Клозе. — Довожу до вашего сведения неприятную новость, Кер будет учиться в институте до конца. Своего, или института, принципиальной разницы нет. Скорее всего, пока не выучится. Никакие доводы против нее приниматься во внимание не будут.

Бэкк поднял руку. Рудольф доброжелательно- разрешающе кивнул ему.

— Можно узнать, почему Кер будет учиться в таких условиях?

— Это личное распоряжение лорда владетеля Мары и попечителя нашего института.

— А гнездо вар Энафер, будет на нее при этом с интересом смотреть? — Ехидно спросил Таллер.

— Новые гнезда Мары на этой планете представлены не будут, в том числе то гнездо, о котором вы сейчас упомянули.

— Поясните пожалуйста, господин куратор, — просительно протянул Джи Джи. — Лорд Аш Рер отзывает свои гнезда с Земли из-за Кер?

— Возможно, лично мне не известны причины побудившие лорда владетеля к такому шагу. — Он посмотрел по сторонам. В аудитории установилось напряженное молчание. Студенты анализировали поступившую информацию.

Потом очень тихо кто-то сказал:- Кер теперь, вообще лафа, никто ей ничего не сделает.

— Господа, — продолжил Рудольф, — руководство института хочет встретиться с главами ваших домов, послезавтра в двадцать ноль- ноль, попрошу всех быть в приемном зале института. И еще, если у кого-то в доме есть взрослые девушки, способные осилить курс, хотя бы практической магии, прошу передать своим родителям, что их возьмут в группу по предварительному собеседованию и обучать будут совершенно бесплатно. На последних партах первого ряда раздалось тихое хихиканье в кулак, там сидели Кофт и Лине. Мор-Ган демонстративно пожал плечами, типа, вы полагаете, что у нас есть девушки, подобные Кер? Рудольф резко выпрямился. Херон вар Ребборт, из гнезда несколько столетий назад покинувшего Мару громко выругался. Ему не нравился оборот, который принимало дело после исчезновения студентов из гнезд Мары. Старшим снова оставалось гнездо Бэкка, что лично ему не очень нравилось. Полукровка, только и дел, что выгодно женился. Считать его представителем Мары можно лишь с большой натяжкой. Свистящий звук мгновенно исчез, и на него смотрели четыре пары самых внимательных и преданных глаз во всех кланах Земли.

— Рехнуться можно, — выразил общее мнение гнезд Мор-Ган. Нам только таких девушек как Кер в наших домах не хватает. Легче сразу удавиться. Полный бред!

Клозе с сожалением осознал всю бесперспективность надежд ректора на появление девушек из гнезд в институте. Конечно, кто же позволит так уродовать характер своих дочерей. Да и кому нужны слишком образованные девушки. Здесь родовой аристократии, проводящей время в обсуждении куртуазных вопросов философии нет, это не Мор-э-Рия и не Альвэ. Так что второй студентки у него точно не будет. Он вздохнул с облегчением.

Глава 18 Наставник

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Мышка лихорадочно обдумывала ситуацию. Стремясь понять общее настроение своих преподавателей, она глубоко задумалась, повиснув на перилах между этажами и глядя вниз. Чего они все от меня хотят, что стоит за всем этим.

* * *

Где-то далеко в серой мгле, на грани сознания шевельнулось. Мохнатый комок выпустил когти. Пришло узнавание. Чужой вторгся в его поле действий, чужой, крохотный проблеск, еще не разума, чего-то на грани. Город-кот прищурился, стараясь запомнить запах этого мерцания. На грани… Кто там?

Кто там? Подумала Мышка, кто следит за мной, спрятавшись в сером тумане, наблюдает, словно потягивается. Он выпустил когти, точно пробует меня на зуб. Запоминает. Она насторожилась и спряталась, загородившись мельканием обыденных мыслей. И чего этому наставнику от меня надо? Неужели не все еще решили…

Спряталась? Она заметила мое присутствие. Мышка заметила меня… Кот вздыбил шерсть на загривке, легко оттолкнувшись лапами, вынырнул из тьмы и тумана. А вот он, я! Уверенный, мощный, опытный. Он бросил вызов. Он принял вызов юного разума. Мышка? Где ты? Кто ты?

* * *

Лика хмурилась, повиснув в напряжении на перилах ограждения. Кто-то чужой ковырялся в ее сознании. Его присутствие она чувствовала отчетливо, но не могла опознать. Это не драконы, с которыми она иногда болтает. И вряд ли это кто-то из преподавателей. Нет, совсем не похоже. Кто-то неопределенный, серый, мохнатый и огромный, словно комок человеческих эмоций и страстей величиной с целый город. Когти, зубы и хвост. Очень похоже на огромного туманного кота. Словно город принял его облик, морду серого, полосатого бродячего кота. Что же это, кто он? Он угрожал, угрожал ей одним своим присутствием на грани сознания. Он изучает ее, ищет и найдет… Лике стало страшно. Надо посоветоваться, с кем? Может ли ее понять наставник? Или лучше расспросить драконов… Пиррита?

Хейлин в ожидании и предчувствии открыла дверь кабинета службы безопасности института. Аккуратный кабинетик в два окна, метров двадцать. Одно окно выходит на фасад института, другое на торец здания. Удобный пост наблюдения. С этой стороны проходит дорога в поселок, если так теперь можно называть их район. От былого поселка не осталось и следа. Ухоженные здания, чистенькие улочки. Гномы строят, просто на загляденье. Уютно и как-то слишком основательно, на века. Не красиво, хотя и красиво то же…

Нет, что же мы задумались, я понятно. О чем думаешь, наставник. Шлоз казался погруженным в свои мысли.

— Вы хотели меня видеть, наставник?

— Садись, — обратился к ней Шлоз, все еще отсутствуя в мыслях. — Бери бумагу и пиши объяснительную по поводу своего вчерашнего поведения.

— А я себя не так вела? — Искренне удивилась Лика.

— Нет, вы вели себя просто замечательно, влезли в постель к Лорду Владетелю! По-вашему, это нормальное поведение для нормальной студентки?

— Не перегибайте палку, господин наставник, это был всего лишь диван, никакой постели, даже подушки, там не было. Лорд Аш Рер прилег, устал после трехнедельного запоя, я как человек, вполне могу его понять.

— Прекратите, причем здесь, как человек, какое это имеет отношение к лорду владетелю?

— Ну ладно, как хотите. Короче у него от запоя раскалывалась голова, и он был пьян, не мужчина, а бревно на лесопильном заводе, что называется, пьян в дуб. — Какие у нас точные сравнения, для определения состояния степени опьянения, подумала Мышка. Я другой такой страны не знаю, где так разно…, короче, где было бы столько же описаний этого состояния. Впрочем, сейчас не до лирических отступлений. — Мне таки писать? Можно у вас уточнить, кто будет читать это объяснение? Например, я напишу: Лорд Аш Рер находился в состоянии длительного запоя и поэтому не представлял для моей чести никакой серьезной опасности. И, безусловно, не имел возможности использовать свое положение в прямом и переносном смысле.

— В смысле?

— В смысле, ни положение лорда владетеля, ни положение сбоку, ни сверху и никак иначе, или любое другое по его выбору. — Бойко выпалила Хейлин одной пулеметной очередью.

— Я так понимаю, что это каламбур, — нахмурился Шлоз, выпуская воздух между зубами и делая маленькие, непечатные паузы между словами. То есть, если я вас правильно понял, вы считаете, что можете говорить или писать о Лорде Владетеле что угодно. — Тон говорившего был слишком серым и безразличным. Лика непроизвольно напряглась. Что ни говори, она далеко не всегда могла оценить степень лояльности своего наставника. Обычно он более доброжелателен. Что с ним, расстроился из-за моего юмора по отношению к Аш Реру. Так я же немного фамильярно шучу. Или с его точки зрения, слишком фамильярно, переходя все границы. Ау, границы, где вы прячетесь. Какой трудный день. Сначала лорд владетель Мары, потом непонятный туманный кот-город, теперь трудное настроение у наставника. Чего же он от меня хочет? Слишком серый тон.

— Только здесь и сейчас, господин Шлоз. Я могу говорить так только с вами. Ведь кроме нас двоих в кабинете никого нет, и нет пишущей аппаратуры, правда? Точнее, вчера ее не было. Неужели, сегодня уже поставили? — Господи, думала Хейлин, ну что я уперлась, как баран, что мне надо, что бы последнее слово в каждом разговоре оставалось за мной.

— Кер, так больше нельзя. Вы обнаглели сверх всякой меры.

— Знаю, прошу прощения, сама не понимаю, что меня заело как сломавшуюся шестеренку. Я ведь хотела вас только попросить, конкретизируйте, пожалуйста, для кого писать объяснительную. Ее можно написать по-разному.

— Не ной, что у тебя с ним?

— С кем, с бревном в отлежке?

— Ты о ком, дрянь, о Лорде Аш Рере!

— Нет. — Все, подумала Лика, теперь договорились, очень умно. Главное расставить акценты. Ну, теперь расставили и что. — Да, что вы от меня хотите, наставник, спал он, как сурок в январе, что я могу с ним делать?

— Что ж ты полезла к нему на диван? — Возмутился Шлоз, сам он имел очень расплывчатое представление о сурках, поэтому не до конца понимал ликино сравнение. — Зачем ты полезла? Объясни!

— Потому, что он мне понравился. Я не полезла, я жаловаться к нему пошла, на ректора, а он спал, как сурок, Вот и пришлось с ним до утра спать, пока он не проснулся. Сами понимаете, что со мной было бы, выйди я к ректору, что мне говорить: он спит, извините, я на вас жаловаться завтра приду?

Шлоз вздохнул шумно и как-то через зубы. Получилось забавно с-с-с-с-с… Это сколько же слов на "С" он хотел сказать, подумалось Мышке, и не сказал, мысль прокатилась шариком в районе зубов, но до улыбки не дошла, осталась на уровне оскала. Лика подумала и решила: нет, я не классик, мысли красиво и литературно излагать не умею и похоже никогда не научусь. Говорю, как думаю. И что плохо, многие меня понимают от этого неправильно.

Шлоз шумно вздохнул, вспомнил свои институты, дом, семью. Вспыхнуло и окатило волной воспоминаний.

Мара, мир совсем не похожий на Землю. Близкий, четко очерченный горизонт, ясное, словно обсыпанное блестящей солью небо. Морозность утра. Пять часов. Небо фиолетовое до черноты. Сухое и скупое. Скоро рассвет. На крыше отцовского дома, он, его старший брат и отец отрабатывают положенные на третий день недели асаны рудака. Потом короткий спарринг, сначала с братом, потом с отцом. Завтрак. Сколько себя помнил, мясо, птицу или рыбу ели очень мало, по праздникам. Каждый день жевали синтетику, офицерам нужно очень много белка для наращивания мускулатуры. Ели переработанный растительный белок, иногда грибы, они считались деликатесом. Мать пурхалась в доме не разгибаясь, готовила им по четыре раза на день. Готовила, шила, стирала, готовила, убирала, готовила и так без перерыва. Их было шестеро. Родители и четыре брата. Когда все братья подросли и пошли в люди, отец купил матери в помощь девчонку-дурочку, та таскала тяжести, стирала, скребла полы, выносила мусор. У нее голова лежала на шее, сросшаяся с плечом и ногу она приволакивала, кто-то ее изуродовал, и она спятила. Продали ее дешево, вот отец и раскошелился. Он сам тогда учился в военной академии Мары, благо жили они в столице, хоть и на самой окраине. Отец служил в местной полиции, как и его отец и дед, все его предки были полицейскими, а с кого все началось, разве выяснишь? Ему повезло, у него оказались редкие способности; отличная память, уникальная математическая смекалка, аналитический ум, хорошая способность к языкам, а главное прекрасная выносливость и работоспособность. Далеко не каждому мальчишке из пригорода так повезет, попасть в военную академию Мары. Лучшую столичную академию. Когда он учился, не разгибался от шести утра до поздней ночи. На сон оставалось не больше пяти часов в день. Но он сумел, выполз, докарабкался до офицера службы безопасности Мары. Будучи еще подростком, сделал блестящую карьеру, мечтал иметь собственный дом, в три этажа, купить красивую жену, родить детей, на зависть всем братьям.

В отцовском доме то же было три этажа по тридцать метров каждый. Такие домишки в пригороде лепятся друг к другу в одну линию, вдоль улицы, где живут все свои, такие же полицейские, как его отец, служба безопасности, высококвалифицированные технологи. Самая высоко оплачиваемая категория соседей, технологи, никого не допускали в свою узкую касту. Такие как они, могли вытрясти информацию по крохам из любого человека, эльфа или гнома. Еще были социотехнологи, но в их районе они не жили. Эти имели собственные дома за городом, в садовой зоне, или парковых предместьях, где жила знать. Он мечтал и боялся мечтать о такой жизни, и такой свободе, жить одному, не как все. Далеко от родного дома, близких родственников. У него хороший сытый квартал, только он никогда не видел в нем женщин, только прислугу, таких же уродин, как их девчонка. Женщин совсем не выпускали из дому, и никогда, боже упаси одних. О работе в гнездах он не мечтал, хороший технолог может прийти в гнездо, но он так и не стал технологом. Его способности оказались в другой сфере, он принадлежал службе безопасности.

Ему страшно повезло, после окончания академии он попал на работу в министерство. Совсем мальчик, худой жилистый подросток с цепким взглядом, он казался свитым из лозы вьющейся травы трипсы, удавки, как ее называли домашние. Такой же сухой и желтый, как тугие стебли засохшей удавки. Темные, глубоко посаженные глаза, острый, хищный нос, бритый, как у всех курсантов затылок с темной щеточкой волос. Соседи даже не поверили, что ему так повезло. Сначала его взяли рассыльным, простым курьером в министерство. Потом, через десять лет, когда он всем примелькался, в двадцать девять, он стал помощником следователя, потом младшим следователем, потом следователем, потом произошел небывалый взлет карьеры для парня из пригородов. Он попал в аналитический отдел, дослужился до майнора.

Когда, полгода назад его вызвал генерал, начальник аналитического отдела штаба службы безопасности Мары, он сумел понять, что в его жизни произошло чудесное превращение. Из бумажной гусеницы, он сумел стать роскошной бабочкой- администратором. Более того, формально он никому не подчинялся, кроме двоих, генрал-аншефа службы безопасности Мары и самого лорда владетеля, с которым он удостоился часовой беседы. Через пару дней он понял, что его повышение до звания энт-мэйнора больше походит на почетную ссылку. Его собственный начальник рекомендовал его для этой работы, что бы тихо удалить из аналитического отдела, где он в дальнейшем мог составить конкуренцию ему, потомственному офицеру службы безопасности. Пару месяцев он был откровенно расстроен, потом отошел, с Ларрием работать было очень не просто, еще сложнее оказался декан. Грэгор был темной лошадкой из Альвэ. Специалистом в магии Шлоз не был, но реально оценить силы двоих руководителей института можно было из разговоров преподавателей. Грэгор пользовался куда большим уважением, с деловой точки зрения. Значит, в чем-то, он был сильнее темного эльфа. Ректор был вечно недоволен, утомлен и ущемлен в своей эльфийской гордости. Грэгор напротив, человек умный, внимательный и деловой. Если возникали трудности шли к нему, а не к ректору. В то же время, Грэгор был человеком Альвэ. У него в институте сильное лобби. Все инквизиторы, хоть и не связаны с ним на прямую, люди лорда Ги Зеса. Теперь, когда, благодаря Кер, отозваны гнезда Мары, появятся новые претенденты на жирный пирог Лейды-Земли. Шлоз нимало не сомневался, что это будут гнезда Альвэ. Случай тяжелый, его могут начать потихоньку оттирать от контроля за безопасностью института и колонии. Грэгору и инквизиции будут нужны свои люди. С кем ему быть? Что такое Кер, и как ее выгоднее использовать в сложившейся ситуации?

Вот так, он мечтал о красивой и обеспеченной жизни. Мечтал купить жену из богатой и влиятельной в службе безопасности Мары, семьи, которая могла бы обеспечить его дальнейшую карьеру. Мечтал иметь кучу рабов аборигенов и из бедного служащего превратиться в богатого землевладельца. Перед переездом на Землю он рисовал себе красивые картины из жизни богатого лендлорда. Думал стать хозяином этой планеты. Стал…

Земля превзошла все его ожидания. Скупые и неточные данные отчетов совершенно не соответствовали действительности.

Мара ближайшая к Лейде-Земле планета, не считая безжизненной и мертвой Камы (Луны). Но насколько они разные! Земля кажется необъятной и бескрайней, ее слишком много. Может быть, где-то в другом месте, это ощущение становится другим, но здесь, на Урале…

Они предполагали, что будут работать в горах. Но разве это можно назвать горами. Хотя опять же, что сравнивать с Марой. Даже диаметр, его родной планеты в два раза меньше. Но там горы это горы. Мара. Хорошо, что он родился и вырос в столице, почти на экваторе, возле дворцов знати и самого лорда владетеля. Рядом с дворцами и Высшей академией магических искусств Мары возвышались сады из редкостных растений, привезенных и акклиматизированных с других миров, даже с Геранта. Но такого разнообразия растений, как на Земле, он не видел нигде на родной планете. Воздух дома острый, колкий, очень сухой. Вода продается только на вес серебра. Весь дневной запас семьи из шести человек и рабыни не больше десяти литров. А эти, эти земляне не понимают, сколько стоит то, чем они так бездарно пользуются. Когда он видел их озера и реки, сердце замирало. Он не поехал на море, наверное, испугался. Бассейны и фонтаны- это роскошь, но это понятно. Но вода, текущая из городских труб, теплосетей, подвалов домов, поначалу приводила его в ужас. Шлозу казалось, что с этой водой утекает его собственное богатство, текут его деньги. Это было непомерным расточительством. Но вода оказалась не самым страшным испытанием. Женщины и дети, вот, что изумило и испугало его больше всего. Женщины и дети самых разных возрастов на улицах города. Птицы, животные разных видов, кошки и собаки, крысы, которых никто не замечал. За первую неделю жизни на Земле он увидел столько животных на улицах города, сколько не видел за всю свою сорокалетнюю жизнь на Маре. Их женщины прекрасны, но они не понимают свою цену. Их мужчины не понимают, каким богатством обладают. Богатейшая планета. Если он станет начальником ее службы безопасности…, все это будет и его то же. Он будет сказочно богат, если сумеет стать совладельцем чуда.

Но эта планета и ее люди, не знающие своей цены пугали. Особенно Кер. Смотришь на нее и не понимаешь, кто она, где она заканчивается, что скажет или сделает в следующий миг. Он боится ее и не понимает, как не понимает эту планету, где вода может литься с неба сутками, где в небе может летать тысяча птиц, где птицы сотнями толкутся на рынках и воруют товар у продавцов семечками… И никому, совершенно никому не придет в голову, что этих птиц можно ловить и есть. Люди здесь считают, что рыба, живущая в реках и озерах общая, и принадлежит тому, кто ее поймал. Нет, люди считают, что все, что на этой планете есть, принадлежит им, людям и они могут делать с этим, что хотят. А Кер, к примеру, ведет себя так будто эта планета, этот город, институт и его обитатели принадлежит лично ей, и все они находятся здесь исключительно, для ее удовольствия. Она получает удовольствие от всего, что ее окружает, так словно это ее собственность. Поэтому ее не любят, мягко говоря, не любят, гнезда.

Но считать, что владетель Мары является частью этого окружения и находится на Земле для ее удовольствия, это слишком. Мало того, она не только получает от него удовольствие, но и еще извлекает личную пользу! Нет, это слишком!

— Кер, — наконец, начал говорить после длительного молчания наставник, — так больше нельзя. Вы должны осознать свое положение! Лика смотрела на Шлоза очень внимательно, он впервые явно демонстрировал свое истинное отношение к ней. Для него что-то изменилось. Он задумался и это очень плохо. Лучше бы он не думал! По глазам видно, что только что, он вспоминал родную планету, а что там вспоминать! Пыльный, сухой шарик в два раза меньше Земли. Почти без воды и растительности, где съели весь животный мир, а может, его и не было. Что можно объяснить лишь скудностью фантазии и способностей его владетеля. Мир со средней плотностью населения триста человек на один квадратный километр, и тот с гулькин нос. Грязный, скупой, сухой и пыльный мир с узким горизонтом. Мир, где даже муравей или таракан являются чьей-то частной собственностью. Где каждый вздох и каждая мысль строго регламентированы. Где женщина может быть лишь дорогим товаром, и никому не может прийти в голову, что женщина может быть свободна. А он сравнивает их планеты! Плохо, так он скоро впадет в черную зависть, и будет лишь мешать. От зависти до ненависти даже одного шага нет, они совсем рядом. Нет, нет, ему нельзя давать повода думать, сравнивать и мечтать о владении над ее планетой. Интересно, а какое у меня положение? Давай просвещай, внутренне улыбнулась Лика. Шлоз, казалось, почувствовал ее улыбку.

— Вы должны понимать, что приняты только под лимит службы безопасности!

— Серьезно?! Я думала, что поразила приемную комиссию своими способностями, почти убила на повал, они даже опомниться не успели, как пригласили меня учиться. — Вот врун несчастный, думала про себя Мышка, да ты просто, боишься меня потерять, боишься что меня заберут, что понятно, но вслух сказала:- Почему же когда меня принимали, ни слова про службу безопасности не сказали, а вспомнили о вас, только после реструктуризации, когда уже никто не понимал, что со мной делать, вот и спихнули на вас, по принципу, с рук схоже все, что нам не гоже. А теперь вы то же не знаете, что со мной делать! Так?

Шлоз обхватил голову руками, Ну все, решил он, я так больше не могу, чего она хочет? Видя, насколько мучается ее наставник, Хейлин задумалась. Долгое время они были за одно, действовали в общих интересах, теперь, после каких то диких размышлений о планетах, в их отношениях наметился разлом. Нет, этого никак нельзя допустить:- Наставник, мы ведь почти дружили, у нас с вами общие интересы, вы понимаете, что если потеряете меня, потеряете и доступ к финансированию, и влиянию на ситуацию. Шлоз поднял голову, недоверчиво рассматривая Лику. Вот сволочь, думал он, а еще лапонькой, нежной малолеткой прикидывается!

— Чего вы хотите, Кер?

— Жить дружно и не показывать возможному противнику, что у нас могут быть разногласия. Вдруг, кто-то решит воспользоваться нашей общей слабостью. Вы ведь не считаете, что нужно показывать свои слабости конкурентам?

— Вы слишком четко расставляете приоритеты. Выражаясь взрослым языком, вы предлагаете мне действовать заодно?

— Вы же не хотите быть против?

— Я не уверен, что хочу быть вместе с вами.

— Но у вас собственные интересы, которые кроме меня никто поддерживать не собирается. Что же вы хотите?

— Хочу стать руководителем службы безопасности всей этой планеты, принадлежащей лорду Аш Реру.

— Ничего плохого не хочу сказать о лорде владетеле Мары, но если честно, он не кажется мне тем, кто может взять Землю в свои руки. Поэтому, предполагая, что все равно кто-то, это сделает, я склонна считать, что это будет не лорд Аш Рер, а другой. Не подумайте, что я могу иметь в виду себя. Нет, скорее уж, Лорда Ги Зеса или Ях Вера, а вы как считаете?

— Вас я всерьез, не считаю. — А зря, про себя подумала Мышка. Я-то, очень даже не против, если получиться. Не получиться, раздался в голове голос дракона Пиррита. Оставь эти глупые мысли, девчонка, тебе никогда не справиться с такой планетой. Н-да, подумала девчонка, в одиночку, конечно, не справиться, но если подумать и справиться, предположим, вместе с тобой, или твоим братом?

— Ш-ш-ш-ш-ш, — услышала она в ответ, — мыш-ш-ш-ь, марш-ш-ш-ш на занятия. Кыш-ш-ш-ш-ш…

Дракон исчез. Вот и предлагай друзьям сотрудничество! Друг познается в беде, а когда тебе при таком раскладе говорят "кыш", значит это вовсе не дружба, а понятно, что.

— Нам пока по дороге, господин Шлоз, зачем же ломать копья? Допустим, вам меня любить, особо не за что, но и мне вас то же. Вас ведь к нам на планету никто не звал. Но дело не в этом! Некоторые могут решить, что вас и нас, выгодно отстранить, но двоих отстранить вдвойне сложнее. Вы понимаете, что я имею в виду. Вы помогаете мне, я вам. Так надежнее.

— Бред! — За всю жизнь, никто не предлагал и не мог предложить Шлозу такого сотрудничества. Это Лика прекрасно понимала. Но что, взять с человека, который даже в страшном сне не может предположить, что на экзаменах, можно списывать. И что многие списывают, и что другу в беде, всегда помогут, например шпаргалкой, если она не нужна тебе самому. Такие отношения были совершенно не возможны на Маре. Но Шлозу придется понять, что без таких отношений прожить на Земле, во всяком случае, в России, нельзя.

Шлоз вздохнул: — Кер идите на занятия, я не вижу никакой необходимости обсуждать с вами такие материи.

— Спасибо и до свидания. — Обрадовалась Хейлин. Она подумала, что теперь у нее с большой вероятностью появился первый союзник. Она задумалась на лестничном переходе. Кто же, этот серый и мохнатый, напоминающий кота, большой и уверенный в себе, принявший ее за мышь, на которую можно охотиться. Я очень хитрая мышка! Серый мохнатый комок сгустился на грани сознания. Кто ты? Спросила Лика. И увидела, точнее, услышала город. Город-кот соприкоснулся с разумом Мышки. Ты не прав, послала ему мысль-телеграмму Лика-Мышь, ты думаешь, что только ты можешь на меня охотиться. Дудки, никому я особо не нужна. А на тебя, на таких, как ты, теперь открыт сезон большой охоты.

Много охотников до богатств нашей земли. Аш Рер, был лишь одним из многих, идущих после него, поверь! Он удрал, теперь у других развязаны руки. Интересно, кто из них будет первым? Лика искала ответ где-то в пустоте, там, где начинается большой город. Река, она увидела реку, мосты, небольшой островок, который вполне освоили бобры и пара нутрий. Весной и осенью мимо этого островка всегда пролетает пара белых лебедей. Она сама видела как они плавают у самого торгового центра. Щемило в груди. Пушистый, туманный и полосатый прислушивался вдалеке к ее воспоминаниям и чувствам. Кот-город свернулся в пушистый клубок, глубоко зевнул, показывая все свое безразличие к этой мышке, недовольно дернул хвостом, отгоняя дурные мысли, развалился в пыли, наслаждаясь своей собственной значимостью. Надо же, водяные крысы, лебеди, кто бы подумал, что для нее это важно. А для него? Что ему маленькие мышки.

Часть 3 Песчинка

Глава 19 Расклад

Около года назад. Кольцо. Совет владетелей.

Мор-э-Рия. Столица Ях Вера. Холм совета.

От садов Наслаждений зал советов отделяет три высоких витых этажа. Ветер колышет рощу золотого лавра, ласкающего ветер на пологих склонах. Башня совета залита солнечным светом, так, как расплавленное золото капля за каплей, до верху наполняет ювелирную отливку. Малый зал кажется, в этом потоке света прозрачно золотым. Слишком много золота. Пришлось велеть опустить тяжелые шторы. Расплавленный металл похоронил себя в хрустальном бокале переливающихся оконных переплетов. Погода столь великолепна, что не стоит менять ее ради прихоти Десяти владетелей. Природа не терпит возражений, она само совершенство. Выше природы и закона только страсти и желания. Страсти, ложь, налет искусственности и отрыв от истины, заключенной в природе. Открыть окна? Они, эти десятеро, будут ворчать, ныть и, в конце концов, придется выбирать между насилием над природой и насилием над собой. Что лучше, или все едино?

Мысли Ях Вера скользили вдоль стола, вязко охватывая присутствующих. Драконы в этот раз предпочли не принимать человекоподобный лик. Мы есть начала, мы олицетворение стихий, рычит их облик. Огонь изначального, вращающий колеса жизни, и Мрак- воплощенное в огне начало конца, формообразователь. Пиррит и Мрак. Свет и тьма. Двое разделенные в одном? Или одно, разделенное надвое? Что они о себе возомнили? Ях Вер предпочел прекратить свои силлогизмы. Это отвлекает от насущного. Проблем хватает. Сегодня десять управляющих мирами Кольца делят царство Падшего. Символично. Но сходство с мировым древом, как аллегорией жизни лишь внешнее. Хотя ему трудно, наверное, отрицать столь желанный символизм.

Конечно, драконы все равно остаются воплощениями создателя. Развоплощенным создателем? Нет, кому-то выгодно, чтобы он, Ях Вер проводил такие параллели, значит все гораздо сложнее. Никто не может, и не будет диктовать ему свою волю, пока он это чувствует. Пирриту следует прекратить давление, пока он не закрыл совет. Неужели это Мрак, опять не угадал? Ги Зес то же бесится, интересно, кто из этой парочки контролирует его? Игроки. Начала. Ничем не ограниченные стремления. Или, скорее ограничение всех стремлений? Если продолжать в этом духе, можно дойти до людей. Господа, вы хотите уподобиться людям? Давление уменьшилось. Можно приступать.

Время по Маре: восемь, ноль-ноль до полудня, сороковые сутки шестого зона, двадцать четвертый круг пятой эпохи после гибели Атланы. Время по Земному календарю: январь 20__ года.

Время до сих пор работало на них. Десять владеющих мирами Кольца в сборе. Редкий случай. Время неслышно и неосязаемо, кто сказал, что оно есть? Его нет. Нет ничего, кроме воли единого, воли творца. Их воли.

Аш Реру сегодня хотелось изменить само время, пусть перестанет быть липким и тягучим, точно патока. Быстрей, быстрей. Пока оно работает на меня. Только бы прошло, скорее. Не выпустить сеть, больно жирным оказался его улов. Владетель Мары нервничал. Это казалось естественным. Непереносимо хотелось сунуть руки под стол и сжать до боли длинные холеные пальцы. Нет, нельзя, Ги Зес обязательно заметит, почует его неуверенность, отложит принятие решения и все сорвется. Нельзя, нельзя, у арью нет эмоций, он не человек. Господи, а нервы оказывается, есть у всех! Страх, вот первая из познанных им эмоций. Никто не в состоянии оценить мотивы владеющих, кто бы мог подумать? Действительно непонятной на этот момент, оставалась позиция Ро Нела, за кого он, чего добивается? Молчит, любуясь роскошными шпалерами эльфийской работы.

— У вас новые шпалеры, Ях Вер? Они великолепны. Хотя нет, но хороши.

Ях Вер кивал головой как заводной болванчик и злился. С чего бы именно Аш Реру передавать протекторат над самой густонаселенной планетой Кольца? Что он хотел сказать этим пустым высказыванием о новых шпалерах? Отвлекает, рассеивает внимание, или просто решил польстить? Взгляды невольных собеседников встретились. Ях Вер отвернулся. Ро Нел кажется волнуется? Ему-то что? Боится срыва? Нужно было очень сильно постараться, чтобы получить протекторат. Как там, у людей третьей планеты? Сизифов труд. Бесполезно, мне кажется, нет, у меня определенно есть ощущения, что вся эта затея пустая трата времени и денег. Протекторат обречен с самого начала. Драконы, конечно, знают об этом, но тогда зачем он им?

ЗАЧЕМ ХРАНИТЕЛЯМ ОСИ ПРОТЕКТОРАТ? — Это главное! Сейчас важно понять — зачем? Ответа нет, пока нет. Зачем!!! Но ведь что-то необходимо предпринимать. Аш Реру приходиться тяжелее других, именно его бомбардируют космическими автоматическими станциями. Человечество интуитивно осознает, что жизнь есть, что она находится рядом. До нее, можно сказать, всего один шаг. Шаг во времени, пространство мертво, точнее мертво то пространство, которое предстает стороннему наблюдателю. Обычная планетная система, не более, если конечно не считать слишком большого количества планет, но это бывает. Главное, эти планеты ни чем особенным не выделяются…

На чьей стороне будут хранители оси? Ти Рен расслабленно играл двумя хрустальными сферами, катая их в ладони. Кажется, это нервирует Пе Руна? Странно, что в этот раз драконы поддержали Аш Рера. Странно! Владетель Мары, пусть и ближайшей к двойной Лейде планеты, не Ги Зес, который вложил в Землю огромные силы и средства, не Ях Вер, казавшийся воплощением честности и благородства. И конечно не Пе Рун, которому многое удалось в прошлом. Впрочем, в конце он все же проиграл Ги Зесу. А Ях Вер никому и никогда не проигрывал… Почему же Аш Рер? Ях Вер не интересуется планетой людей? Глупости. Зачем они поддержали предложение? Заметно, что Аш Рер не находит себе места от нетерпения, а Ги Зес от злости.

Ях Вер встал, оглядел всех присутствующих, ловя малейшие признаки напряжения. Он слишком долго управлял своим миром. Миром, где господствовали эльфы, люди для него слишком грубы, несовершенны, смертны. Чему можно обучить за недолгий человеческий век? Впрочем, глупо отрицать и их необходимость. Недаром говорят, что человек способен сделать то, что отказались создавать эльфы и гномы. Правда при этом, он не берет на себя ответственность за созданное. Люди безответственны, что подтверждает сегодняшний совет. Поэтому ему всегда было трудно понимать людей и тех, кто стоял за ними. Взгляд председателя совета владетелей остановился на Ро Неле. Его ли это взгляд? Нет. Он никогда не доверял драконам.

Игроки изначального начали новую партию, сегодня сдавать карты выпало Аш Реру. Драконы подыгрывают людям? Но в проигрыше окажется, должно оказаться, все человечество. Люди начинают и проигрывают. Хотя Аш Реру с людьми общаться проще, сказывается многолетний опыт. А он сам, благородство отстраненности, так ли ничего не ищет в этом деле, кроме выгоды для всего Кольца миров. Так ли он не заинтересован? Искушение велико. Аш Рером так легко управлять, на первый взгляд, он вспыльчив, его воля пластична, как пряжа в руках ткачихи. Я выведу новый узор на ткани времени. Надеюсь, что это мои мысли?

Ги Зес скрипит зубами, еще бы, это его планета, почти его. Пе Рун нервничает, переживает, вспоминая свой прошлый провал. Нет, он никому не простил, затаился. Но кто доверит проигравшему однажды? Ниф Эр- мальчишка, он не в счет. Ста Ркх? Пожалуй, его реакция так же оставалась непонятной для Ях Вера. Почему, почему же драконы поддержали Аш Рера? Хотят соблюсти нейтралитет? Не потому же, что Мара ближайшая к Лейде планета, какие мелочи? Он должен быстро принять решение. Очень быстро! Аш Рер устраивает всех, неужели поэтому, и все?! Такая малость?! Никакой внутренней подоплеки? Он слишком слаб и в этом его сила. Только в этом?

Ях Вер расправил и без того прямые плечи. Сейчас…:- Прошу вашего внимания, лорды! Позволю себе огласить основные вопросы сегодняшнего дня. Повестка: Установление протектората над третьей планетой системы.

Присутствуют:

Владетель Мор-э-Рии Лорд Ях Вер, глава совета.\Сатурн

Владетель Альвэ Лорд Ги Зес, глава инквизиции. \Юпитер

Владетель Мары Лорд Аш Рер. \Марс

Владетель Стекса Лорд Ро Нел. \Меркурий

Владетель Корноэлла Лорд Ста Ркх.\Плутон

Владетель Бории Лорд Пе Рун\Нептун

Владетель Улги Лорд Ниф Эр \Вулкан

Владетель Райна Лорд Ти Рен \Уран

Драконы — хранители метрики пространства и времени:

Хранитель северной станции оси миров — Пиррит.\ Пар-э-Мор

Хранитель южной станции оси миров — Мрак. \Лим-э-Нор

Отсутствуют:

Владетель Лейды Лорд Ри Нон. Причина — смерть. \ Земля

Владетель Геранта Лорд Ро Чес. Причина — смерть. \Венера

Протектор Геранта Леди Альсис. Причина — личное нежелание.

Владетель Камы Леди Пле Ио. Причина — смерть.\Луна

Владетель Атланы Леди Фэ Ата. Причина — гибель по неосторожности. -

полная деструкция бывшего владения\Фаэтон

Владетель Оорга Лорд Ха Рон. Причина — отставка.\Титан

Владетель Ксерта Лорд Ве Лес. Причина — отставка.\Ганимед

Владетель Эката Леди Тиа Мат. Причина — смерть. \Европа

Владетель Лимэии Лорд Ол Лав. Причина — отставка.\Каллисто

Владетель Дарга Лорд Ян Урс. Причина — отставка.\Ио

Владетель Пар-э-Мора Лорд Ма Гус. Причина — неустановленная смерть.

Предварительное решение к рассмотрению:

Передать протекторат над Землей Владетелю ближайшей планеты, Лорду Аш Реру.

— Принципиальные возражения?

— Нет. Личное мнение имеют Лорд Ях Вер и Лорд Ги Зес.

В прениях выступили:

Лорд Ро Нел

Лорд Ях Вер

Лорд Ги Зес

Лорд Аш Рер

Лорд Ти Рен

Аш Рер прикрыл глаза. Вот так всегда. Неожиданность мгновенна. Получаешь то, чего не ждешь, мало ему Мары? Наверное мало. Хотел ли он получить протекторат над третьей планетой? Сейчас будет лукавить. Почти семь миллиардов ничьих субстратов. Возможности, магические возможности этого мира поистине безграничны. Все лежит перед ним, у ног своего нового повелителя. Приходи и бери. Только не оглядывайся, туда где маячит темная фигура Ри Нона. Падшего давно нет, а все еще бегает по поверхности тела предательский озноб. Предчувствие холодит кровь. Ри Нон мертв, мертв полностью и бесповоротно. Это свершившийся факт сто тысячелетней давности.

Ничего у меня не получится. Ги Зес, этот падальщик, только того и добивается. Стервятник и инквизитор, точнее хозяин всей этой чернорясной своры. Аш Рер судорожно опустил вниз комок, застрявший в горле. Удача в этот раз улыбнулась ему. Редкий случай. Схватить и держать ее обеими лапами, вонзая свои когти в тело третьей планеты. Точнее и прочнее. Видеть новые связи, укреплять их, тянуть на себя, не рвать, а тянуть, вгрызаясь все глубже и глубже в плоть Земли. Нить, что свяжет его сегодня с Лейдой, будет неразрывна. Странные мысли, странные ощущения. Приходи и бери, только делай то, что нужно. Кому и зачем нужно? Чьи мысли рвут на части его сознание? Чего они ждут? В чем его слабость?

Ти Рен был по-своему напряжен. Совет владетелей всех миров кольца по традиции собирался всего один раз в год, хотя эти ежегодные встречи редко собирали больше двух, трех владетелей за раз, и обычно тех, кто отсутствовал в прошлые годы. С завидной постоянностью выполнял свои обязанности только сопливый мальчишка Ниф Эр, черт бы побрал этих подростков со всеми их закидонами. Куколка, что с него взять. Что-то из него получится? В случае крайней необходимости собирались все. Это как раз сегодняшний случай. Пятая эпоха в жизни Кольца выдалась на редкость беспокойной. Ти Рен внутренне содрогнулся. Не люблю неожиданностей, они настораживают, раздражают, жмут в туфлях, как говорил покойный Ма Гус. Пухом ему могила. У него, единственного среди них было чувство юмора. Ги Зес не в счет. Его юмор всегда причудливо окрашен в похоронные тона, или это наряд палача?

Сегодняшняя встреча объяснялась настойчивыми требованиями владетеля Мары (Марс) Лорда Аш Рера передать ему протекторат над Лейдой (Землёй). Как только взбрело в голову Аш Реру просить протекторат? Подсказали. Скорее всего, подсуетились хранители оси. Хвостатые мерзавцы всегда загребали весь навар чужими обожженными лапами. Он на них работать не станет, слишком осторожен. Никто и никогда не мог использовать его, Ти Рена, в своих интересах. Поэтому ему и не предложат. Другое дело Аш Рер. Несдержан, точнее вспыльчив до крайности, в прошлый раз, когда кто-то завалил его последнюю пассию, лично перерезал горло и предварительно другие части тела обидчику. Молод, потому и несдержан. Сейчас господа владетели и иже с ними решили расписать новую партию, что ж, подождем. Риск может и благородное дело, но холодный расчет всегда позволял ему лично держаться на плаву, подальше от склок и скандалов. Что-то его во всей этой истории настораживает? Легкость. Точно, легкость, с которой Аш Реру досталось наследие Падшего. Стал бы он радоваться свалившемуся на его голову такому счастью? Нет, с таким же успехом можно быть осчастливленным булыжником по голове. Завидую? Ти Рен устало вытянул ноги и незаметно потянулся, сбросив излишки накопленной во время длительного сидения в совете энергии.

Ях Вер, по праву председателя совета продолжал вещать:

— Ситуация на планете остается напряженной. Сто тысяч лет назад по неосторожности Ри Нона Земля осталась без надзора своего создателя. Вы все помните, что его уничтожили собственные творения из клана змеи, превзошедшие господина не знаниями конечно, как бы они смогли, но хитростью. Нам пришлось приложить гигантские совместные усилия, чтобы стабилизировать обстановку. Тогда мы собрали объединенные силы. Драконы, — Ях Вер бросил взгляд на хранителей оси, — созданные Ри Ноном перестали составлять неуправляемую опасность только благодаря тому же клану змеи. Исключительный случай, когда смертным было позволено выжить после попытки, удавшейся попытки убить своего владетеля.

— Потому и позволили. — В голосе Ги Зеса сквозил неприкрытый сарказм.

— Это мы все понимаем и помним. — Продолжил Ях Вер, перехватывая инициативу. Ги Зес неприятно ухмыльнулся, как бы позволяя владетелю Мор-э-Рии продолжить. Вот сволочь, зло чернью полыхнуло внутри Ях Вера, но он снова сдержался, не показывая своего состояния. — Чем-то всегда приходится жертвовать. Сложность состояла в том, я повторяю это исключительно для вас, лорд Ниф Эр, что уничтожение клана змеи было делом чести для совета, но тогда мы не смогли бы контролировать оставшихся драконов Ри Нона. Ситуация зашла в тупик. Фрактальный двойник оказался в результате войны разделенным. И слава богу. На Лейде господствовали змеелюди, зато драконы были усыплены. На Земле их не было, зато появились беженцы с других миров. Свято место пусто не бывает. Только-только уничтожили клан змеи, тут же появляется другая напасть — люди. С тех пор произошло много изменений, змеелюди и драконы были уничтожены на всех планетах Кольца, за исключением фрактального двойника Земли — Лейды. Кольцу казалось бы, ничего не угрожает…

— Как всегда, Ях Вер, как всегда. Работая над одним, вы выпустили из вида людей. Есть чем гордиться. — С усмешкой дополнил выступление председателя Ро Нел. Он огляделся по сторонам. Никто не поддерживает его, жаль. Ях Вер, похожий на своих лощенных драгоценных эльфов получил возможность продолжать никому не нужное из за своей банальности лирическое повествование. Что поделаешь, он у нас поэт, голос совета владетелей, с презрением подумал владетель Стэкса.

— Сменили друг друга четыре ледниковых эпохи. Землю населили выходцы с других миров, люди кланов и гнезд. Встречаются на ней потомки гномов и эльфов, сохранившие, или утратившие свои традиции. Все смешалось. Люди быстро ассимилировали другие расы и размножаются. Их размножение стало неуправляемым.

— Я категорически с этим не согласен. — Бросил короткое замечание Ги Зес. — Мне, и не только мне, в прошлом всегда удавалось контролировать этот якобы не управляемый процесс. Могло быть и хуже.

— Да, я помню, но каждый раз все начиналось по новой. Это вы отрицать не сможете. Точно сорные растения, выкорчеванные рукой садовода люди умирали, и вновь возрождались из небытия. Но мы внесем в протокол ваше мнение по поводу демографической обстановки на третьей планете. Заметьте, вы сами не отрицали, что быстрее всего размножается наименее развитая и окультуренная часть человечества. Та, которая наименее подвержена нашему, точнее вашему влиянию. И, к сожалению, они размножаются недостаточно быстро, чтобы в ближайшие десятилетия взять планету под свой контроль и уничтожить более продвинутые, вышедшие в космос цивилизации. Вас это не беспокоит, жаль. Лично меня смущает образование, называемое на Земле Китай. Весьма сильно беспокоит. Дети драконов. Они слишком целеустремленны, предсказуемы и законопослушны. В Китае, из всего развитого мира оставшегося мира наиболее сильна клановая система.

Сейчас ситуация достигла критического уровня. Человечество в целом, ни кем не управляется, ни кем не контролируется. Проблема третьей планеты обострилась, терпеть ее больше невозможно. Люди Земли вышли в космос. Завтра они могут быть у наших дверей. Неужели нам это выгодно? И это несмотря на то, что большинство истинных знаний о создании планетарной системы, называемой Кольцом, ими было безвозвратно утеряно и встречается только в мифах. Жители этого мира показали себя достойными наследниками Создателя Лейды, став посмертно людьми Падшего, они вырвались в космос, и недалек тот час, когда аборигены достигнут знаний хозяев Кольца. — Ях Вер выдержал театральную паузу. Драконы не шевелились, превратившись в изваяния. Слава богу, что они сейчас лишь чуть больше нас, иначе, находиться рядом с их сущностями было бы затруднительно, подумал он.

Аш Рера передернуло, понимая проблему лучше других, он нервничал, настаивал на том, что хаос, господствующий на этой планете опасен. Другие владетели его прекрасно понимали и соглашались, что Лейда, кусок жирный, шесть миллиардов ни кем не контролируемого населения. От минеральных богатств, правда, благодаря людям остались лишь жалкие крохи, но все же… Что-то надо было срочно менять, особенно учитывая научные исследования, проводившиеся людьми в рамках программ "Время" и "Параллельный мир". А вдруг человечество откроет для себя возможности фрактальных перемещений? Пусть не на личном, а техническом уровне, но что это меняет? С отдельными магами бороться намного легче, чем с гигантскими государственными объединениями, насчитывающими миллионы человеческих особей. Происходящее становилось непредсказуемо опасным для других миров Кольца, где власть владетелей всегда была безгранична. К тому же Земле могла угрожать экологическая катастрофа, вызванная деятельностью все того же человечества. Уж лучше бы катастрофа…

Ях Вер — нынешний глава совета, был во многом согласен с доводами Аш Рера. Но у владетеля самой богатой из планет Кольца- Альвэ лорда Ги Зеса давно возникли свои интересы на Земле. Именно он предпринимал в прошлом неоднократные попытки взять ситуацию под контроль, и регулировать численность населения, и научные разработки людей. Древние цивилизации Земли полностью находились под его контролем, если бы не амбициозность Пе Руна. Пришлось напрячься, чтобы натравить на него Ве Леса. Это было давно. Дуэль владетелей закончилась поражением и отставкой ставленника Ги Зеса. Пе Рун решил тихо пересидеть опасное время. Время играло на Ги Зеса. Для Земли это закончилось второй мировой войной и сталинизмом. Для Ве Леса изгнанием его ставленников. Для владетеля Геранта гибелью его старшего сына. А Пе Рун отсиделся в своем тихом углу. Кто теперь контролирует социальные процессы на третьей планете? Официально никто, но так ли это в самом деле? До этого Ги Зес неоднократно делал попытки покончить с демократией и анархией на Земле. Инквизиция — любимое его детище, безраздельно господствует в мирах Кольца до наших дней. Собственно, только на Земле инквизиция оказалась уничтожена. Ях Вер был крайне недоволен нынешним раскладом. Но карты уже сданы…

Ро Нел тихо бесился сидя в своем кресле. В отличии от других он сделал единственно правильную ставку. Он поставил на государство, которое Ги Зес выпустил из своего влияния, то ли по недоумию, то ли по недосмотру. Его ставленники на Земле похожи на своего хозяина. Так же амбициозны, скрытны и, не прикрываясь стремятся к своим целям. Всего два столетия назад он взял это объединение людей под свое крыло. Его резидентам не до философий и красот земной жизни, их основная задача править, контролировать все процессы, происходящие на планете. Как жаль, что резиденция Падшего находилась на другом материке. Как знать? Тем не менее, он все рассчитал и сделал правильно, его детище контролирует все процессы, которые происходят на третьей планете сегодня, это самое мощное государство, которое при этом, целиком подчиняется его воле.

Драконы в свою очередь молча анализировали ход неспешной, как показалось бы стороннему наблюдателю беседы. Мрак наблюдал за Аш Рером, Пиррит держал под неусыпным контролем алчные интересы Ги Зеса. Было ясно, что последнего нельзя допустить к управлению наследством Падшего ни в коем случае. Ситуация причудливо изменилась, искажаясь, точно при смене освещения. Одним из главных источников напряжения в эмоциональной сети владетелей, оставался Ро Нел, точно настырная жирная муха, влетевшая в филигранную паутину. Ро Нел неприятно гудел, распространяя во все стороны волны опасности. Конечно, он не мальчишка и его мысли были скрыты от хранителей оси непроницаемым покрывалом, но эмоции скрыть нельзя, они просачиваются, извиваясь и раскручиваясь липкими щупальцами, истекают собственным ароматом. Исходя из этого сравнения, можно было бы сказать, что мысли Ро Нела дурно пахли.

— Неприятно, но мы все понимаем, что люди требуют неусыпного контроля или повторится история Ри Нона. Это был единственный случай в Кольце, когда Владетель, контролирующий метрику созданной им планеты, был уничтожен собственными созданиями. — Продолжал Ях Вер. — Решение назрело. Мара, является ближайшей соседкой Лейды, и Аш Рер, единственный, кто может сейчас взять ситуацию под контроль. Совет принял решение. На Лейде (Земле) должен быть установлен порядок Кольца. Люди должны служить своим создателям. Это заявление не поддается критике.

Пиррит напрягся, главное сейчас отвести недовольство Ги Зеса. Нельзя позволить столь сильному хищнику ввязаться в спор за самую крупную человеческую колонию во всем Кольце. Никто не виноват, что люди развиваются слишком быстро. Давно ли изобрели колесо и плуг. Все, все делалось, чтобы затормозить прогресс. Пусть теперь Ги Зес помолчит, он то же не справился. Слабость Аш Рера поможет его победе.

Ги Зес все больше раздражаясь, настаивал:- Контроль на этой планете должен перейти к представителям Кольца; древним кланам или гнездам, инквизиции, что ещеперспективнее. Во главу угла мы должны поставить деятельность церкви, службы безопасности и официальной академической науки в лице академий.

— У моих социотехников уже готовы соответствующие разработки. — Привел свои доводы Аш Рер. — Я спонсирую открытие филиала Академии Мары на Лейде. Часть затрат возьмет на себя совет владетелей, к тому же я совершенно не возражаю против вашего участия в проекте, пусть инквизиция возьмет на себя контроль за социальными процессами, и частью финансирование операции. Для начала мы создадим небольшое закрытое учебное заведение по структуре не отличимое от учебных заведений избранной для операции территории. Для отвода глаз воспользуемся государственной программой развития страны-донора и вместе с тем используем местные ресурсы гнезд и кланов. Та территория, которая нас интересует в настоящее время ослаблена внутренними распрями и борьбой за власть. Это нам на руку. Возможно, что так же, выявим местные таланты. Кроме того, размещение института в центре самого крупного на планете материка, в непосредственной близости от уничтоженной резиденции Ри Нона позволит прояснить ряд интересных аномалий и их происхождение.

— Не нужно прятать свои мысли за словами Аш Рер, все прекрасно понимают ваш интерес к наследию Падшего, — парировал лорд Ти Рен. — Извольте докладывать о результатах своих изысканий совету. Ри Нон был самым могущественным из демиургов системы, все бы хотели погреть руки около его лабораторий, пусть даже и разрушенных. Фактом остается то, что их до сих пор никто ничего так и не нашел. А ведь мы не стремились их разрушить. Значит постарался кто-то еще.

Мрак слегка изменил позу, спрятав усмешку в тенетах своего сознания. Не хватало только того, чтобы эти амбициозные особи нашли архивы Ри Нона. Он бы и сам не отказался в них поработать, и не только он… А насчет самого могущественного можно спорить. Лично он никогда не считал сумеречного брата самым могущественным или хитрым. Нет, но он безусловно был лучшим техником и инженером. Гениальный конструктор системы, лучший архитектор планет. Возможно ли, без него создать еще одно замкнутое Кольцо планет?

— Вряд ли. — Пришел плещущий энергией ответ огненного брата. — Таких исполнителей больше нет. Нет ни столь гениального композитора, как Ма Гус, ни столь виртуозного музыканта, как Ри Нон. Боюсь, брат, что эта система была последним нашим созданием.

— Возможно, но я бы не стал так сильно отчаиваться. Параметры системы настолько сильно изменились в этом обороте, что я не знаю, что думать. Судьбы Кольца вышли из точки равновесия, колесо судеб вновь пришло в движение, карты сданы вновь, но не все игроки в этой партии нам известны. Тебе не кажется, что… Подождем. Карты розданы, но игра еще не началась…

Так общим решением совета была определена судьба третей от Солнца планеты. Ях Вер огласил:

— Отныне и навсегда! Земля, точнее, ее фрактальный двойник, Лейда-Земля, передается под опеку лорда Аш Рера, до возможного запечатления ее новым владетелем планеты. Люди Земли становятся собственностью владетеля Мары, до тех пор пока у них не появится собственный хозяин.

Было еще раз формально запрошено мнение обоих хранителей оси Кольца- драконов, держателей равновесия метрики системы — Мрака и Пиррита, и получено их согласие. Судьба Земли была определена.

Запись в протоколе совета: Общие рекомендации при освоении пространства Земли:

Создать систему управления, подчиненную Владетелю Мары.

Открыть филиал академии Мары на Земле.

Обеспечить территориальную структуру управления.

Обеспечить безопасность колонии и представителей миров Кольца.

Задачи академии:

Подготовка административных кадров для управления планетой.

Создание территориальной структуры управления.

Изучение наследия Падшего (лорда Ри Нона).

Изучение аномальных явлений в метрике планеты.

Изучение магического потенциала населения планеты.

Вовлечение ресурсов планеты в экономику миров Кольца под протекцией Лорда Аш Рера, с отчислением десяти процентов полученных средств в фонды Совета владетелей.

Укрепление системы духовной и светской власти инквизиции на Земле.

Изучение реликтовой биосферы Лейды.

Описание физики времени и пространства обеих планет двойников.

Финансирование проекта:

50 %- Совет владетелей;

25 %- Лорд Аш Рер;

25 %- Инквизиция.

Требование к проекту:

Обеспечить секретность объекта на первых стадиях внедрения.

Обеспечить рост колонии.

Обеспечить безопасность работы гнезд всех владетелей.

Расположение объекта:

Самый крупный материк планеты- Евразия, (центральная часть материка)

Крупнейшая страна планеты — Россия. Место внедрения — граница европейской и азиатской частей страны. Сто двадцать три километра от бывшей резиденции лорда Ри Нона по прямой. Пригород крупнейшего промышленного центра на этой территории. Крупный транспортный и торговый узел этой части страны.

Аш Рер вздохнул с видимым облегчением, на что Ро Нел внутренне скривился, незаметно, лишь для себя, не дай бог, увидят другие. Он мало времени уделил отношению своих подопечных с этой страной. Россия оставалась для него чужой, мысли и стремления людей этой страны плохо поддавались контролю. Теперь он исправит положение. Во-первых откроет для русских территорию своей страны, во-вторых заставит русских принять его условия игры и эмиссаров. Он принесет этому народу в клювике свое представление о цивилизации. Люди должны мыслить стандартизировано, и направленно. Люди должны легко поддаваться контролю со стороны средств массовой информации и государственных институтов. Он сделал ставку на Америку и выиграл. Теперь дело за небольшим, навязать соответствующие идеалы остальной части населения Земли. Правда придется сразу отбросить треть населения планеты, он даже связываться не хотел со странным образованием, называемым Китай, или с детьми драконов, как они сами себя называли.

Какое счастье, что все драконы Земли сейчас усыплены на фрактальном двойнике под строжайшим надзором клана Змеи. В свое время он много сил вложил в детей этого клана и добился потрясающих результатов, как всегда и везде. Клан Змеи сумел уничтожить собственного владетеля. Это была его вторая крупнейшая победа в этой системе. А хранители оси даже представить себе е могут, что смерть Ри Нона явилась лишь закономерным продолжением истребления расы арья в мирах Кольца. Сначала женщины, потом те, кто мог реально оценить ситуацию. Осталось не так уж много противников. Ги Зес, Пе Рун, Ве Лес, Ях Вера можно и не принимать во внимание. Мрак отметил кривую усмешку владетеля Стэкса, но отнес ее к отвращению столь выраженными, почти человеческими эмоциями владетеля Мары. Люди, так не сдержанны. Стэкс выбрал для себя эльфов и магов. Люди для Ро Нела только носители субстанции жизни. Субстраты, мясо, скот, другими словами. Их приходится разводить, иначе оперировать метрикой своего мира придется за счет собственных жизненных сил. Этого не допустит не один владетель.

А Ги Зес в бешенстве, с удовольствием отметил про себя Ро Нел, он никогда не простит драконам их выбора. Что ж, подождем, Вдруг возникнет маленькая лазейка. Заодно подогреем недовольство владетеля Альвэ. Он славится своим вниманием к деталям. Ро Нел обернулся к владетелю Улги, его воспитанник беспомощно озирался по сторонам, пытаясь отследить эмоциональную окраску поведения присутствующих. Мальчишка, вздохнул его наставник. Вырастет ли он, когда-нибудь? Мрак истолковал его легкий вздох как нужно. Никто не ждет многого от стадий пердвоплощения. Куколки слишком эмоциональны. Главное, чтобы остался невыявленным новый план событий.

Кто же на самом деле плетет паутину судьбы? Разошлись, все владетели разбрелись по своим пределам. Ях Вер остался сидеть в кресле председателя, подперев щеку рукой. Сколь много символизма в нынешней встрече. Десять решали судьбу третей планеты, царства падшего и царства людей. Два активных начала самого творца ненавязчиво диктовали им свою волю. Перетасовали всех как колоду и сдали как карты. Кто есть кто? Кто в этом раскладе старший? Для кого он сделан, этот расклад? Владетель Мор-э-Рии был крайне не доволен своей ролью, отведенной ему в колоде. Театральный король, с речью записанной в сценарии и разыгранной как по нотам. Что ж, господа хранители, посмотрим, что вы затеяли. И только ли вы? Надеюсь, что напыщенного Ях Вера вы уже сбросили со счетов, пора бы уже.

Он обратился к своему мажордому:- Позовите ко мне Тень. — Ях Вер вытянулся в кресле, сложив ноги крестообразно. Минут через десять в кабинет вошел неприметный высокий человек, низко склонившийся перед креслом владетеля. Владетель Мор-э-Рии приветливо улыбнулся. Жестом поднял склонившегося человека. — Приветствую тебя, мой друг, сколько оборотов минуло, Изеракх… Ты нужен мне на третьей планете. Стань моими глазами и ушами… Стань моим сердцем…

— Скорее печенью, мой господин. Я весь внимание.

— Отлично, стань моим вниманием в мире Падшего. Мои эльфы полностью готовы подчиниться тебе.

Тень Ях Вера склонился еще ниже. Он каждый раз надеялся, что его война наконец закончилась.

Глава 20 Люди и не только

Прошло время. Стрелки на часах делали свое дело, вращались колесики часового механизма. Большой и серый, полосатый и мохнатый притаился на грани мышкиного сознания и замер. Лика нервничала. Она всегда чувствовала себя не в своей тарелке, когда не могла понять, что происходит. Город выжидал. Это ощущение в последние дни стало слишком острым. Что она сделала? Что такого? Почему отношение этого лохматого, спрятанного под серой дымкой монстра к ней изменилось? Хейлин вполне осознавала, что этот кто-то представляет собой часть огромного коллективного бессознательного. Вот только чьего? Кто он, спрятавшийся под непроницаемым занавесом? Таинственный некто, зачем мы друг другу? Да и друг ли он мне, по хорошему счету, предавалась размышлениям в свое свободное время, почти образцовая студентка почти обычного института.

Город не торопился показывать свое истинное лицо. Матерый котяра спрятался, прикрывшись чужими, обыденными эмоциями. Я никто. Я большое, но очень славное никто. И главное, никому до меня никакого дела нет.

Мышка начала сердиться, и открыто провоцировать события к их логичному продолжению. Сидеть, так просто, и ждать у моря погоды было утомительно. И правы те, кто сказал, что нет ничего тягостнее ожидания.

* * *

Самым логичным для Хейлин стал вызывающий, по своей дерзости разговор с наставником. После предыдущей беседы на душе у Лики, остался неприятный осадок незаконченности. Она сделала ему вполне читаемое, для любого разумного существа предложение. Но ответа на него не получила. Поэтому в ближайший понедельник решила вернуться к предыдущей теме. После всех своих занятий, включая интенсивную физическую подготовку, Хейлин вошла в кабинет к своему шефу.

— Вечер добрый, господин наставник. — Надо же, как нас натаскали на нетипичные, до сих пор, для нашего общества выражения. Хотя, опять же в деловой среде, такие присадки, все больше в ходу. К чему бы я об этом подумала? Размышления несколько затянулись, образовав неприятную паузу.

— О чем задумались, Кер?

— О высоком, господин наставник, хочу вам предложить вернуться к теме нашей последней беседы. Она не показалась вам интересной?

— Ну отчего же? Вас интересует ваше положение в институте? Это нормально. Давайте продолжим.

Вот сволочь, подумала Лика. Он специально так говорит или непреднамеренно? Попробуй, догадайся. Зачем же ему сводить все мои предложения к моему статусу в данном учебном заведении. Что бы это означало? Возможных объяснений, конечно, может быть несколько. Например, он не считает меня серьезным собеседником для такого разговора. Вполне понятно, между прочим. Так бы и сказал. Идите, дышите глубже, Кер. Так нет же не говорит. Не хочет, не может или просто, не въехал в мое предложение. Я сама то, понимаю, чего хочу? Ну, что ж углубим тему.

— Господин наставник, можно задать вам наивный вопрос?

— Больше всего, Хейлин, меня пугают именно наивные вопросы. Особенно от вас. То есть ваши действия у меня никак с наивными вопросами не ассоциируются.

— Вот вы, пишете наш разговор? Точнее записываете?

— Это вы называете наивным вопросом?

— Нет, конечно. Это, скорее всего, вступление к нему.

— Могу себе представить. А что вы сами об этом думаете?

— Что вы в меру осторожный человек.

— И что?

— Поэтому, вряд ли наши беседы записываются. Я права?

— Крайне непонятно, к чему эти размышления? — Шлоз подумал, что его подопечной соврать, не так легко, как кажется на первый взгляд. Хотя это его субъективное мнение, основанное, скорее на ощущениях, чем на серьезном анализе ситуации. Странная особа. Иногда ведет себя как малолетняя девчушка, иногда как нормальный взрослый человек. Женщины никогда не были для него открытой книгой. Попробуй ее пойми, кем она сейчас себя считает? Чего хочет, непонятно. Не принимать же всерьез ее заявления, на тему: давайте поделим мою планету без вашего лорда Владетеля. Таких надо либо лечить, либо отстреливать. А Кер, конечно, сволочь, но определенно не идиотка. Как говорят аборигены, бред сивой кобылы. Кто такая кобыла, опять же, понятно, но почему именно сивая, пока было не ясно. Но с понятиями и местными идиомами он в свое время разберется. Сейчас надо определить, что ей нужно. — Хейлин, я бы был вам благодарен за более конкретные вопросы.

— Ладно. Вы считаете, что Лорд Аш Рер, справится с функциями Владетеля Земли-Лейды?

— Кер! Ну, знаете ли! — Так, кто кого провоцирует, лихорадочно думал Шлоз. Эта мышь меня, или ее специально подослали? К примеру, отец Роне. С этого типа и не то станется. Мысль о сотрудничестве его подопечной с инквизицией Лорда Ги Зеса основательно засела в голове наставника. Роне это может быть выгодно, Кер то же. Этим она убивает двух зайцев. Со мной отношения не испортит, с инквизицией посотрудничает. Глядишь, ей это и зачтется. Людям Ги Зеса прямой резон завербовать меня. Лорд Аш Рер, вряд ли сможет реально управлять ситуацией на планете. Это ему, как офицеру-аналитику очевидно. Ну, хорошо, давайте поиграем в кошки-мышки. Шлозу очень понравились самые первые мультфильмы о приключениях забавной парочки, кошки Тома и мышки, как бишь, ее звали? Джерри? Непонятно, почему побеждает всегда самый слабый, мышь к примеру? Врать Кер, конечно, не стоит, она вранье, каким то особым нюхом чует. Ну-с, — Хейлин, — решил продолжить наставник. — Давайте, не будем портить друг другу настроение, и поговорим, о чем ни будь другом, к примеру, о вас.

— Как скажете. Кстати, а что сказал обо мне ректору лорд владетель?

— Что вы в институте подохните. — Почему-то разозлился наставник.

— Облезут и обрастут во второй раз не ровно, — совершенно не обиделась Мышка. Впрочем, Шлоз, как всегда ее выражения не понял. Это разозлило его еще больше. Вместо того, что бы успокоить шефа и уйти, Лика подлила масла в огонь. — От чего? Почему я сдохну?

— От старости.

— Да-а-а? — Наконец ему удалось удивить подопечную. Это что-то новое, подумала Лика. Что я в этом институте до старости должна торчать. Я им что, подопытное животное? У меня что, нет совсем никакой возможности уйти отсюда. Или все было не так? И наш ректор, просто, не может меня отчислить без разрешения своего лорда? Учитывая, что учиться, по самым скромным подсчетам, двадцать лет… Ну, вы ребята попали! Да я же теперь из вас веревки вить буду! А эти красавчики, из гнезд? Да, парни! А ты то, наставник? В какой службе безопасности тебя готовили! Или нет? Или это у тебя, с твоими эмоциями, все нормально? И ты, человек как человек? А я кто? Ведь, бесчувственной меня не назовешь. А что чувства странные… Какие еще бывают чувства у всяких выползков и личинок. Или кто я там?

— Ты, мерзкий выползок! — Издалека прозвучал голос Пиррита. — Заканчивай свой разговор. Прекрати людей мучить!

— Я же, вроде, тринг! — Мысленно возмутилась Мышка. — Разве тринги бесчувственные? Нам надо пообщаться.

— Конечно надо! Но здесь нельзя. Найди место, где можно прилечь, закрыть глаза и отключиться.

— Прилечь, это идея. Шлоз сам виноват, не надо было на меня кричать, правильно Пиррит? Ты как думаешь? Вдалеке растаяло пожимание, то ли плечами, то ли крыльями. Дракон ушел так же неслышно, как и появился. — У, шпион хвостатый, подумала Лика. И обратилась к Шлозу:

— Господин наставник, у меня от вас так голова болит, я просто ничего сообразить не могу, мы, о чем вообще, говорили? Все так запуталось! Я, пожалуй, пойду к господину Зарону, пусть он у меня температуру измерит и давление. Я пойду, хорошо?

— Убирайтесь, — с облегчением возмутился Шлоз, теперь ему страшно хотелось избавиться от своей подопечной, — все равно делать ничего не хотите.

— Почему, мне боевые искусства очень нравятся. А еще, может, вы меня научите, как жучки ставить?

— Перебьешься! У меня своя программа твоего обучения.

— До свидания! Не болейте. Много спиртного не употребляйте, а то, у вас то же голова заболит. — Не сдержалась Мышка и, съехидничав, или схамив, в таком вопросе бывает трудно разобраться даже для себя, удрала за дверь, пока не получила сдачи. Информация к размышлению была принята и обработана. Ненавижу, ненавижу себя! Надо же, информация принята. Думаю как машина, алгоритмизирую, как машина. Без эмоций, оценивая все только с точки зрения собственной выгоды. Я же не компьютер, а человек! Самой противно.

— Ты человек? — Раздался в голове преувеличенно удивленный голос дракона.

— Ненавижу! — выкрикнула ему Мышка. Непонятно кому я кричу? Ему или себе?

С такими теплыми и светлыми мыслями она добралась до местного лазарета, у нас, ну, прямо, как на передовой, промелькнула ехидная мысль. Эх, залетная! Откуда у меня такие мысли? Вошла, раз открыто. Доктора нигде не было. Замечательно, как хорошо, значит, здесь и приляжем. Хейлин свернулась в колечко на кушетке. Расслабилась и представила себе морду Пиррита, или что там, на месте лица у драконов находится. Ответ получила неожиданно быстро.

— У драконов там, находится голова. Приветствую тебя новорожденная!

— Привет. Ты не Пиррит!

— Почему?

— Он не такой. Главное, он со мной так не разговаривает, больше рычит. И ты не он. Он похож на только что вспыхнувший огонь. По моим ощущениям, конечно. Ты нет, более мягкий, темный, как пепел…

— Мрак, меня зовут Мрак, малышка.

— Ну вот, и говоришь ты не как он. — Констатировала факт отличия Хейлин. Ты довольный, как удав.

— Почему удав?

— У нас так говорят. Согласись, что ты сейчас чем-то очень доволен.

— Конечно. Мы же с тобой разговариваем. Раньше, ты больше говорила с моим братом.

— Он меня не любит.

— Вовсе нет. Он еще не знает, как к тебе относиться, поэтому расстраивается. А когда мой брат расстраивается, он начинает ругаться. Это нормально. Нужно знать Пиррита.

— Ну, хорошо, тогда почему я новорожденная?

— Это намного красивее чем выползок, а по сути одно и то же.

— Я хотела поговорить.

— Я весь внимание.

— Мрак, почему я думаю не как нормальные люди? Не сердцем, а каким-то другим чувством, даже не головой, не знаю, как это выразить. Если выражать совсем грубо, то задницей, что ли? Я как бы растворяюсь. У меня нет поверхности тела, я бесконечна. И думаю я всей этой бесконечностью, вместе взятой. Что это?

— Это нормально, включается твоя генетическая программа. Точнее генетическая память. Память всех твоих предков. Ты думаешь как они, точнее как тот, чьим реверсом ты являешься.

— А чьим я являюсь?

— Точно, мы пока не знаем, да и не совсем правильно так говорить. Но если брать внешние признаки, морфофизиологические, то на Ги Зеса. Его порода чувствуется.

— Это, который в Альвэ? Тот, кто натравил на мою планету инквизицию, кто стоит, практически за каждой крупной войной на Земле? Почему?

— Внешне, ты больше похожа на него. Крупная, с рыжеватыми волосами…

— У меня свои волосы русые, золотистые. — Возмущенно исправила Лика.

— У него то же. Вихры и их расположение очень похоже. Глаза, нос, характер…

— Чем вам не нравится мой характер? Скажите пожалуйста?!

— Он похож на характер владетеля Альвэ. Логика рассуждений, сами суждения.

— А он, что собой представляет? Как человек, тьфу. Как личность, я хотела сказать?

— Это отдельный разговор. И он, все равно, не готов тебя принять. Его нужно готовить к этому событию много лет. Если честно, это самый худший вариант родственника для тебя. Он не терпит своеволия, особенно у близких. А на родственные чувства владетели обращают мало внимания. Всех их потомков не пересчитать. Твой дед всегда думает о том, что ему выгодно.

— Да, ну тогда, возможно, мы и родственники. Что же мне теперь делать?

— Не знаю, как он к тебе отнесется. Лучше сначала получи устойчивый социальный статус.

— Какой?

— Владетеля. Они подлежат только суду владетелей Кольца. То есть самим себе, что значит, никому. Даже церкви и инквизиции.

— А Пиррит говорит, не вешай себе камень на шею.

— Он имел в виду Землю. Лейду. Это слишком сложная для маленькой арью планета, или планеты. Возьми, к примеру, Пар-э-Мор. Он намного легче в инсайте. Кроме того, там три хранителя, они тебе помогут.

— Ладно, уговорил. Мне с инквизицией связываться не охота. Тем более, что она собственность Ги Зеса.

— Тем более, зачем тебе лишняя ответственность.

— А как стать владетелем?

— Представь, что ты в Пар-э-Море.

— Ну.

— Что, ну?

— Представила и что дальше делать?

— Наведи переход, убери смычку пространства и войдешь.

— М-м-м. Не получается.

— У тебя есть книга Ма Гуса. Поищи там заклинание перехода, только оно очень сложное. Потренируйся дома, мы тебя подстрахуем.

— Ладно, попробую.

— Хорошо. — Дракон исчез. Сразу не пародируя чеширского кота. Нет, словно его никогда и не было. Лика протерла глаза. Напротив кушетки сидел внимательный доктор Зарон и чистил свои ногти кончиком скальпеля.

— Что случилось? — Участливо спросил сосед.

— Не знаю даже, что-то голова заболела, теперь мне лучше, отлежалась, наверное, я пойду.

— Идите.

Лика встала и, пошатываясь, побрела к выходу. Доктор смотрел на закрывшуюся дверь Забавная девочка, подумал он. Захотела и вышла погулять в астрал, захотела, зашла обратно. Жаль только, ничего рассмотреть не удалось. А вот это-то и странно. Все было покрыто мраком. Если это была ее защита, то мы свою студентку сильно недооцениваем. Не может быть у студенток такой защиты. Он мог видеть и сканировать даже некоторых владетелей, при условии, конечно, что эти владетели ни о чем таком не догадываются. Да, Кер та еще находка. Надо же, как им повезло. Недели не проработали, а уже получили первый местный подарок. Случайность, или закономерность? Господи, сохрани от таких закономерностей. Причем, она так испугала всех своим потенциалом, что набор местных самородков пришлось сократить до минимума. Только среди биоэнергетиков, процентов тридцать людей без определенного происхождения. Все остальные студенты из кланов, гнезд. Прочие же и вовсе не люди. Гномы, да пара эльфов. Отчего то эльфов оказалось меньше всего. Не услышали еще об институте? Или, скорее всего, не хотят афишировать свое присутствие. Возможно, институт их не интересует, а может и мешает. Опять же ректором не случайно поставили темного эльфа.

Зарон откинулся на стуле, вытянув ноги и играя скальпелем. С ней нужно что-то делать. Не может так продолжаться долго. Он может поклясться, что девчонка с кем-то беседовала, но его сознание очень мощно блокировалось. Конечно, блокаду можно было попытаться обойти или прорвать? Но зачем же так светиться? Кто блокировал его проникновение в контакт, не человек, это точно. Интересно, кто? Лорд Аш Рер? Собеседник, без сомнения очень сильный маг, но кто? Личность беседующего с Кер, представлялась Изеру тяжеловесной и темной, как гранитная скала. Эту стенку так просто не отодвинешь. И это уже во второй раз. Говорят, в карцере, у нее то же был контакт в астрале. Кто стоит за этим, Ги Зес? Почему он? На него больше похоже. Девчонка, кстати, то же похожа на него. Можно сказать, его фенотип и манера поведения. Но девчонка? Она ведь сильно уязвима? Хотя? Интересы… Опять, как с лордом Ро Чесом, когда Ги Зес не перед чем не остановился, послав для уничтожения сына владетеля Геранта собственного внука. Они сильно схлестнулись в тот момент на Земле. Какой год то был? 1940 по здешнему летоисчислению. Потом владетель Альвэ убрал и самого лорда Ро Чеса. И никто не пикнул. Все сделали непринужденный вид и хорошее лицо при плохой погоде. Да, Кер сложная девочка. Нужно будет что-то докладывать своему владетелю. Или подождать, пока все прояснится?

Неожиданно Зарону пришла в голову шальная мысль. Идея была простой, и в своей лаконичности неожиданно привлекательная. Такая расстановка дел могла объяснить все сложности и непонятности с Кер. Девчонка, Изер поймал себя на мысли, что назвал тридцати пятилетнюю женщину девчонкой. Впрочем, после реструктуризации ее сложно было назвать иначе. Так нечто облезлое, лет пятнадцати — семнадцати по земным меркам. Итак, девчонка с Земли — раз. На Земле сейчас владетеля нет — два. Владетелем этой планеты был лорд Ри Нон — три. Факт его смерти официально не установлен — четыре. Земля развивается как бы сама по себе и слишком активно — пять. Кер общается с очень сильным магом, на уровне лорда владетеля — шесть. Логично допустить, что этим магом может оказаться лорд Ри Нон.

Но выходить с такими выводами на Лорда Ях Вера слишком рано и опасно, если эти выводы не подтвердятся. Лучше пока присмотреться к соседке, благо живем на одной лестничной площадке. Да, он, всего лишь штатный врач института, буквально поймал Кер за руку. Мы думаем, ломаем копья, откуда на этой планете люди с таким потенциалом? Вопросов много, ответов, конкретных ответов пока нет. Одно Зарон вынужден был отметить как факт, реструктуризация у девушки шла по графику гнезда, а не клана. Значит, ее корни уходят к валлам. Факт был сам по себе, не из приятных и наводил на определенные размышления. У Ри Нона гнезд не было.

Глава 21 Город

Стих осенний порывистый ветер, изломавший ветки тополям в Остролистном переулке. Все стихло, даже шумные, базарные вороны прекратили галдеть и устраивать потасовки. Бывает и так, после сильных порывов ветер неожиданно стихает и тогда кажется, что остановилось само время. Хочется замереть и прислушаться к стуку своего сердца. Живет, бьется? Время обманывает, оно замирает снаружи, а внутри бежит с той же скоростью, обиднее всего, что именно в такие моменты, кажется, что наше время бежит быстрее, чем чужое. Восточная философия говорит, все что мы видим иллюзия, обман.

Город находился в странном состоянии оцепенения. Казалось, затихли шумные птичьи стаи, люди держаться не большими компаниями, а рассосались по одиночке. Разбежались по своим квартирам как хомяки, готовятся к зиме. Улицы, вытянувшиеся серыми ветками оголенных тополей, вздрагивают при каждом движении. Городской транспорт стал вымершим видом, или даже, целым отрядом доисторических животных. Озабоченно пробегают редкие трамвайчики, тихо крадутся троллейбусы, автобусы похожи на желтых майских жуков совершенно не к месту и не ко времени залетевших на огонек светофоров.

Во взглядах прохожих и порывах осеннего ветра чувствуется недовольство и недоверие. Где же зима? Когда белое покрывало скроет наготу и грязь, тогда даже людские желания станут более чистыми. Кот чувствовал себя неуютно, зябко собирался в клубок. Чужие постоянно тревожили его сон. От их домов исходило резкое чувство опасности. Каминные трубы выбрасывают мертвый пепел, чуждые мысли стягивают удавкой шею, стреноживают путами. Спрятаться, наблюдать, ждать…

Одинокий взгляд копошится в чреве гор, выворачивает память Земли, ищет. И не находит. Пылает огнем желаний и власти разум ищущего. Давит и давит, словно гигантский зверь без имени накрыл безбрежными крыльями весь Урал. Подминает под себя. Жмутся остовы хребтов, натужено стонут леса. Холод и страх принес полет зверя.

— Есть ли новости о Падшем, брат? — издалека, из бездны холода доносится до Земли, согнувшейся по гнетом тоски по ушедшему родичу голос Мрака.

— Нет…

* * *

Лика, к этому времени устала все время находиться в институте. Что за жизнь, хочется домой. Только, где сейчас этот дом? В Остролистном переулке, у черта на куличках, в самом хвостатом тупике Локомотивного поселка. Или дом, там, где она жила последние десять лет, в городе, где живут все близкие ей люди, ее подруги, друзья, соседи, просто люди. С ними тепло, с ними можно говорить и смеяться, любить и плакать, нет нужды контролировать каждую мысль, душевный порыв, выражение глаз. Надо же, Мышка поймала себя на грустной мысли, дошла, даже с Ленчиком больше недели не общалась. Интересно как у нее с Саймоном, что-то он слишком тихий в последнее время. В институте их загружают все больше. Обидно, все студенты как белые люди имеют возможность нормально общаться со своими близкими, родственниками, друзьями, а я среди них как ворона. Ощущение одиночества, в какой то момент стало острым, болезненно тонко заточенное лезвие полоснуло по горлу. Нет, так больше нельзя, я спекусь.

Решение пришло в голову по проторенной в наших Российских институтах тропинке. Надо удрать с занятий пораньше. Часов в пять Лика помахала ручкой всем мающимся структурной лингвистикой. Что ж предмет полезный, наверное, но душевное здоровье, иногда важнее. С такими высокими моральными установками Мышка выкатилась из запасного входа, запыхавшимся от поспешного бегства, но вполне довольным клубочком. Набрала полную грудь воздуха, ледяные иглы царапнули горло. От счастья и ощущения свободы хотелось кричать во весь голос, петь и танцевать. Хорошо как! Но странно, одновременно. Пусто вокруг, где все? Вымерли как динозавры в мезозойскую эру. Безлюдно, натянуто пусто, ни людей, ни собак, ни кошек. Тихо, даже вездесущие в поселке вороны не суетятся. Само по себе пришло определяющее ее состояние слово: отчуждение.

Институт воспринимался городом, как инородное тело, вирус внедрения, болезнь на теле человечества. А я кто же? Антитело? Не слишком ли высокого вы мнения о себе, мэм? Лика быстрым шагом направилась к автобусной остановке. Казалось, вокруг болезненно сжимается ее жизненное пространство, словно его кто-то захватывает, отбирает, преследуя одинокую жертву. Давно я не испытывала такого дискомфорта, размышляла Мышка. Что это, само по себе возникло болезненное чувство, или специально кто-то сжимает меня тисками обстоятельств? На остановке она простояла двадцать минут. За это время не одного автобуса, не одной маршрутки, так не бывает. Даже такси куда-то запропастились. Придется ловить частника. Из-за угла резко вынырнула одинокая иномарка. Лика вскинула руку в интернациональном жесте. Взвизгнули тормоза, открылась дверца.

В машине сидел немолодой, ухоженный мужчина лет сорока, сорока пяти. Удивленно разглядывал Хейлин. Она решила заговорить первой.

— Здравствуйте, до города не подбросите, я сегодня из института рано, решила пробежаться по магазинам.

— Института? — Переспросил шофер, не выказывая никаких чувств удивления. Незнакомец, несмотря на прилизанную внешность, производил странное впечатление серости и незаметности. Лика показала ему рукой в сторону корпуса, думая про себя, можно подумать здесь институтов на каждом шагу.

— Мне сегодня пришлось раньше уйти, а автобуса не дождешься, подвезете?

— Садитесь, — спокойно и как-то слишком равнодушно произнес мужчина. — Учитесь в этом институте?

— Да, в сто пятой у Клозе, а вы из какого гнезда? — Ткнула пальцем в небо наобум, и неожиданно сразу попала в цель.

— Вар Мор-Ган.

— Ясно. У нас то же Лобо Мор-Ган учится, вы ему кто? Я Хейлин Кер, слышали наверное? Незнакомец лихорадочно соображал, на какой вопрос ему отвечать, если отвечать по существу.

— Ты из гнезда?

— Нет, скорее из клана. Историю клана Ссорн знаете?

— Немного…

— Их в один прекрасный осенний вечер вырезали, всех поголовно. Лично я думаю, что вар Энафер, есть у меня такие необоснованные подозрения. А вы как думаете? — Мужчина промолчал. Лика решила продолжить. — Кончилось это довольно печально. Что случилось, так никто и не понял, вероятно, виноват геном, они не местные. Их скосила неизвестная эпидемия. Насколько я знаю, из-за этой болезни гнезд Мары на Земле теперь нет. А вы, чем занимаетесь в гнезде?

— Я расчетчик.

— Ясно, а как вас зовут, господин расчетчик? — Лике жутко хотелось разговорить попутчика, вытянуть из него крохи информации. — Вы с нашим Мор-Ганом родственники? Мужчина молчал. Машина шла на приличной скорости в сторону города. Лика продолжила свои расспросы: — В кого это Лобо такой рыжий, в отца или мать?

— Тебе куда? Куда конкретно?

Через десять минут Лика оказалась рядом с домом. Любезно попрощалась, помахала ручкой. Рядом с родительской десятиэтажкой раскинулся малюсенький скверик у Черкизовской оптовки. Хотелось прогуляться, но поймала себя на мысли, что что-то, определенно мешает наслаждаться моментом. Посмотрела в небо. В бледной осенней синеве одиноко скользили легкие перышки-облачка, холодное желтое Солнце надрывается, стараясь светить под закат поярче. Радостное, в общем-то, небо. Что же не так? Перешла на астральное видение и чуть не подавилась. Все небо оказалось покрыто высокой темной, густой сетью. Не случайно, ей показалось, что трудно дышать. Сама жизнь под такой конструкцией вызывала неприятное чувство удушения. Огляделась, внимательнее присматриваясь к людям. Да, все они казались мрачными, приплюснутыми своими проблемами. Лика испугалась, они так выглядят, словно жизнь потеряла всякий смысл.

Нет, товарищи, так жить нельзя. Самый простой способ изменить настроение, прикупить что ни будь вкусненькое к ужину. Позвать гостей, поговорить о себе и о жизни. Поднялась к себе на девятый. Ту квартиру, что рядом с институтом, с этой старенькой родительской, девяносто седьмой серии и сравнивать нельзя. По углам, от длительной бесхозяйственности таилась сырость. Отопление работает еле-еле, что ли? Из горячего крана текла тоненькая струйка горячей воды. Тоскливо. Нет, так нельзя, о чем это я? Разнюнилась с чего-то на себя и людей, сопли распустила. Жалко себя, да, жалко? Неужели, так действует на меня эта мерзкая сетка? Или это обычная расхлябанность и нежелание работать, ни для себя, ни для других. Нет, лапочка, выводы делать рано, по себе людей не судят. Вот встречусь с девчонками, пообщаюсь, потом решу, что делать.

Первой набрала куму Юльку. Обычные привет, как дела? У нее то же скоро день рождения. Они вместе стрельчата.

— Как здоровье Сонечки? Антон как? Не болеете, настроение нормальное? Нет? Почему?

— Где тебя носит, крестная? Сонечка скоро не говорить, а читать будет. Совсем мышей не ловишь?

— Учусь в поте лица. — Лика притворно вздохнула. Так и поговорили. Юленька сидит в отпуске, скучно и ей очень не хватает обычного человеческого общения, подруг. А она, как назло не заходит. А на вопрос о настроении растерялась, не знала, что сказать.

— Лик, нормальное настроение, как всегда. Скучно немного, и потом, ты же моего Антона знаешь? Слушай, я жду, не дождусь, когда мы вместе с тобой пойдем в тренажерный зал. В сентябре еще договорились.

— Не получается, Юльчик. Ты же знаешь, я учусь, гну спину за партой с утра до вечера. Ты когда день варенья отмечаешь? Так хочется забежать, поздравить, Ничего, если я к тебе часам к девяти подъеду? Пока.

Ленчика, как обычно не было дома. Эта рыжехвостая лисичка на одном месте усидеть не может. Всегда в делах, заботах, кавалерах. Кларисса задерживается на работе. Как всегда. Все-таки надо купить, что-то на подарок Юльке. Мышка задумалась. Остановила полет фантазии на компьютерной версии оксфордского английского. Конечно, практичнее было бы подарить принтер. Но где, скажите, взять столько денег, простой студентке.

Пробежалась по центральным магазинам. Все же люди в городе странные. Заезженные и пустые. Продавцы злые, покупатели ленивые. Даже ветер дует едва шевелясь. Сколько в людях агрессивности, столько же лени, а сейчас они на стадии оцепенения. Страшно. Ну, нет, решила про себя Мышка. Нет. Это не возможно. Я не могу бросить свой народ в трудную минуту. Что делать? Что я собственно подразумеваю под словами "мой народ"? Что я думаю? Что это все люди, которые живут в нашей стране? Без всяких национальных признаков? Это у меня великорусский шовинизм проснулся, наверное? Или нет? Нет, похоже, своим, смотри в кавычках "русский", я считаю весь народ, живущий на моей земле. Земле, с большой буквы? Забавно. Что мне теперь, и американцев считать русскими? Нет, конечно.

Значит, своей я ощущаю особую часть нашей планеты. Какую именно? Урал? Россию? Трудно определиться с первого раза. Ну, допустим, Россию. Чем же она от других частей суши отличается? А ведь я чувствую ее очень остро, как кошка ощущает свой охотничий участок, дом, квартиру. Что самое интересное, я готова защищать эту территорию до последнего. Руки прочь от моей Земли и моих людей. Опять шовинизм? Мне все равно, как думают люди, которые здесь живут, они мои, потому, что живут рядом со мной и думают как я. Интересно, как бы они оценили мое поведение? И как бы повели себя в такой же ситуации. Ну, нет. Взорвать эту серую решетку к чертовой матери! И заодно посмотреть, что из этого получится.

Где-то на грани сознания заворочался серый и мохнатый дымчатый клубок. Похоже на кота, решила Лика. Кто ты? Кот? Город? Ты чей? Серый махнул хвостом смога и спрятался за гранью ощущений. В какой-то момент Мышка почувствовала его разочарование. Надо же, а он думал я взорву эту решетку. Она ему очень не нравится. Значит он мой союзник? Или нам просто по пути. Алло, попутчик, давай взорвем ее вместе, а? Дымчатый клубок мелькнул на какое-то время и исчез, растворившись в вечернем сумраке. Прячется, решила про себя Лика. Возникает интересный вопрос, от кого? А вот интересно, почему кланы я воспринимаю как свои, а гнезда нет? За кланы я бороться буду. А за гнезда нет. Одни вопросы и никаких удобоваримых ответов.

Неожиданно для себя Хейлин набрала для Юльки музыкальных дисков и программ, купила букет лилий и ввалилась в гости. Дальше были писки и визги, доброжелательный интерес Антона, юлькиного мужа. И наконец, Сонечка, очаровательное существо со взрослыми глазами. Вот уж точно, дитя индиго. Друзья семьи, сестра Юльчика, смех, брызги шампанского. Лика разглядывала людей, как в замедленной съемке. Казалось, они медленно текут. Им всем катастрофически не хватает энергии. Постоянно вспыхивали мелкие ссоры и перебранки. Каждый пытался урвать себе кусочек общего энергетического фона. Не доставало чистой радости, человеческого тепла и нормального общения. Гости натянуто болтали друг с другом, словно дергались невидимые тонкие нити.

Домой она вернулась очень поздно. Таксист не хотел ехать в поселок и заломил совершенно дикую цену за поездку. Но что делать. У Юльчика Хейлин воспользовалась телефоном и вдосталь наговорилась с подругами. Все как обычно. Ленчик увлечена Рудой и полна наивных восторгов. У Клариссы появилось новое, но тщательно скрываемое увлечение. Делиться с окружающими своей тайной она не хотела. Впрочем, с Клариссой они говорили довольно долго, заинтересованно обсуждали странную сетку над городом. Решили посоветоваться с общим другом, Странником. Через некоторое время Лика набрала Игоря, все равно с Юлькиными гостями болтать было не интересно. Спросила про сетку.

— Что скажешь?

— Ничего нового, она давно стоит, больше года.

— Да, — недоверчиво протянула Лика, — а зачем?

— Гасит эмоции, все эмоции, не выпускает негатив. Так даже лучше.

— Да не хочу я эту сетку! Я ее уничтожу. Помоги. Расскажи как?

— Не сходи с ума, это нельзя выпускать.

— А мне кажется, что это нельзя накапливать. Во что превратятся люди, а так, отозлятся и станут ярче, чище, добрее. Будут больше людьми, а не зверьми. Мне кажется, так будет лучше для вех нас.

— Прекрати, кого нас, ты же почти странник.

— Странник, странник, а меня спрашивают, чего я хочу? Хочу ли я быть странником. Что мне эти ваши странники!

— Мы с тобой говорили об этом десятки раз. Гордись, не все могут быть странниками. Ты можешь. Но хватит ли у тебя сил.

— Да, непонятно мне, кто эти странники, зачем…

— Перестань, ты все знаешь. Торговля между мирами, технологиями, достижениями, услугами. Именно за счет этого и развивалось человечество. Только так могут развиваться цивилизации.

— Да, неужели? А что было до нашей цивилизации, к примеру, сто тысяч лет назад? — Ввернула провокационный вопрос Лика.

— Была совсем другая цивилизация, построенная на других принципах. Была и сплыла. Не трогай сетку, себе дороже выйдет.

— Не понимаю я тебя, в последнее время. Ты с кем? С людьми или с гнездами?

— Я сам по себе. Я Странник. Мы не зависим от цивилизаций.

— Бред. Ты здесь живешь. С этими людьми. Сейчас и за счет этой цивилизации.

— Знаешь, Лика, мы можем долго препираться по этому поводу. Думай сама. Кто ты и откуда? Не лезь в пекло, себе дороже.

Лика бросила трубку. Надо же, а как все было романтично. Я бросил вызов смерти… Смерти бросил, а тем, кто поставил эту мерзкую сетку, нет? Уже дома, лежа в постели, Мышка вспоминала неприятный телефонный разговор с другом, или с бывшим другом. Действительно он прав, нужно решить, наконец, с кем я и что я. Помочь могли только хранители Кольца, Пиррит или Мрак, больше не кому.

Лика улеглась поудобнее и закрыла глаза. Через две или три минуты рядом всплыла морда огненного дракона. Пиррит, определила Мышка.

— Привет, можно сначала глупый вопрос: У тебя морда или лицо?

— У драконов лиц не бывает, у меня голова. Какой вопрос второй?

— У нас над городом висит какая-то мерзкая серая сеть. Все люди под ней как пришибленные. Она давит. Всем плохо. Не хватает энергии. Что это?

— Представь ее, — потребовал Пиррит.

— Ладно. — Лика представила, виденное ей в небе, над городом. Дракон мысленно кивнул. Мышка спросила его: — Зачем? — Так нужно, — Пиррит тяжело вздохнул. — Эта сеть позволяет немного контролировать человеческие эмоции. Очень незначительно контролировать и направлять их в нужное русло. Во-первых… — Пауза затянулась и продолжения не последовало.

— А во-вторых, — поинтересоваласьЛика, — дальше что?

— Сеть позволяет использовать эмоциональный фон, как подпитку для гнезда. Чье-то гнездо доит этот город.

— Город дает много энергии? — Уточнила Мышка.

— Нет, но если город большой, то это все равно выгодно. Это может поддерживать один, или даже два межпространственных экрана на грани стабильности.

— Что значит на грани стабильность, что значит межпространственный экран? — Вопросы сыпались из Лики, она сердилась. Неужели нельзя все понятно объяснить сразу. Пиррит тяжело вздохнул.

— Ну смотри, — продолжил он, — Мрак предлагал тебе открыть переход между Землей и Пар-э-Мором. Ты не захотела возиться.

— У меня, просто, не было свободного времени, — слабо возмутилась Лика.

— Скорее, желания. — Уточнил Дракон. — Теперь гнезда. Им необходима связь с родовым гнездом. — Лика хотела спросить, что это, но ее опередили. — Это гнездо, из которого вышли те, кто носит имя этого гнезда на Земле.

— Родственники. — Кивнула мысленно Мышка.

— Не обязательно. Скорее воспитанники, хотя возглавлять гнездо может и представитель одной из родовых линий. Ну, родственников. Понятно?

— Более или менее. Скорее более. И что такое межпространственный переход я хотя бы могу вообразить. Но что такое, на грани стабильности? — Пиррит снова кивнул.

— У тебя есть экран, через который ты пришла в этот мир. Его выключать нельзя. Он должен быть всегда. Понятно? Что бы его поддерживать, нужна энергия, много и всегда. Если экран приоткрыть чуть-чуть, состояние экрана характеризуется как находящееся на грани стабильности. Энергии для этого состояния нужно намного меньше. Он не работает, он существует.

— А что дает экран городу?

— Ничего не дает, только берет, используя энергию эмоций. У эльфов это было бы фактически невозможно. Отсюда вывод… — Пиррит сделал паузу. Думай, рассуждай логически!

— Это гнездо из мира, где преобладают люди, а не эльфы.

— Во-первых, уточнил Пиррит, а дальше?

— Во-вторых, — Лика задумалась, — Это гнездо очень влиятельное или сильное и с ним не спорят?

— Или…

— Или оно первым начало доить этот город и другие уже опоздали.

— Нет. Или у них самый влиятельный владетель.

— Мара, пожалуй, исключается. — Добавила от себя Лика, — гнезд Мары на Земле нет.

— Думай, рассуждай, — понукал Лику Хранитель оси. — Это не могут быть гнезда Лорда Ях Вера, у него преобладают эльфы. Остаются гнезда лордов Ги Зеса с Альвэ, Ста Кха с Корноэлла, Ро Нела со Стекса или Пе Руна с Бореи. Других быть не может. Ях Вер с Мор-э-Рии управляет эльфами, Мара отпадает по определению. Остается Ниф Эр с Улги, но это слишком мало вероятно, он слишком юн, куколка. На Лейде, в Пар-э-Море, Лим-э-Норе, Геранте владетелей нет вовсе. Оорт и Ксерт то же без владетелей, как и Ат-э-Лана и Кама, которая к тому же мертва. Кстати, можешь быть уверена, что половина местных гнезд с Ат-э-Ланы или Мор-э-Рии, с Бореи то же были беженцы. А на Каме гнезд не было.

— О Каме нам не рассказывали. Что это за мир? — Схитрила Мышка.

— Это ваша Луна, точнее ее фрактальный двойник. После смерти ее владетельницы Пле Ионы он мертв, вся биосфера разрушена и не подлежит восстановлению. А вот с мира Фэ Аты — Атланы на Земле очень много выходцев. Они очень быстро удрали с родной планеты, сильно разрушенной и уже полумертвой. Маги даже образовали на Земле собственные государства, потом передрались между собой за власть, и их потомков на Земле в чистом виде осталось очень мало.

— Почему владетельницы погибли?

— У женщин такой трудный характер. — Задумчиво процедил Пиррит, — а у владетельниц миров в особенности. Мужские особи арья с трудом переносят своих женщин и их выходки. Этих не перенесли.

— Понятно. Эти женщины стали жертвой борьбы за равные права с мужчинами.

— Равных прав у них не может быть. Мужчины сильнее и их больше. К тому же арья могут вступать в межвидовые браки и их потомство будет обладать более полезными свойствами, чем сами арья.

— Ну да, — уточнила Лика, — надо принять во внимание…

— Надо. — Согласился Дракон. — Учись выживать, выползок.

— Злишься, — уточнила Мышка. Отметив про себя информацию для размышлений.

— Женщины живут в основном эмоциями, а не рассудочной деятельностью, это утомительно и плохо. — Добавил Пиррит, нервно поигрывая хвостом, где-то далеко в пространстве.

— Как сказать, — не согласилась с ним Лика.

— Все равно, я бы на твоем месте особо не высовывался, неприятностей с советом Владетелей не оберешься.

— Они что, в принципе, женщин не любят?

— Нет, только арья и их детей.

— Значит, мне лучше всего косить под обыкновенного человека, да?

— Да нет, что уж тут, будь собой и не забывай, что ты тринг. Но чем меньше об этом знают, тем безопаснее для тебя, золотко.

— Поняла. Вернемся к гнездам.

— Зачем? Это либо гнезда Ги Зеса, либо Ро Нела, либо Ста Ркха. Просто выясни, кто в вашей группе оттуда и тихонько расспроси. Знаешь кто откуда?

— Нет, но постараюсь узнать. Убрать эту сетку можно?

— Ни в коем разе, золотко. Засветишься, если, конечно не сможешь подставить кого-то другого, другое гнездо. И еще, тебе нужно заниматься, много заниматься. Учись открывать портал, используй для этого книгу Ма Гуса или ту же сетку, что сумеешь. Она, кстати, называется аккумулирующим пологом. Ты должна научиться легко преодолевать портал между Землей и Пар-э-Мором. Ты уже дважды это делала, так что сумеешь.

— Когда это я успела?

— На классификации. Вспоминай, твое тело было в Пар-Море, но ты сама возвращала его на Землю. Подумай как?

Лика задумалась, а Пиррит воспользовался создавшейся паузой и смылся. Мышка заснула и спала на удивление спокойно без снов и противных предчувствий.

Утром она проснулась очень рано. Не было и шести. Лика вспомнила Юлькин День Рождения. Когда она сидела на кухне с телефоном, соседи сверху ругались и дрались, ревел перепуганный ребенок, пьяный мужик ломился сквозь мебель, истошно орала женщина. Вечером под окнами то и дело слышались женские визги. Спасибо, что такого бардака в их переулке не бывает. Тишина. И неудивительно. Ночью по их району в одиночку лучше не шастать, если жизнь дорога. Лика сидела за чашкой кофе, подперев голову рукой, и предавалась размышлениям. Почему одна часть народа активно деградирует, пусть худшая, но далеко не самая маленькая. Другие пытаются держаться на плаву, хватаются за ценности, которые раньше не были приоритетными:- религия или народные традиции, особенно если это небольшая этническая группа. А если большая, как русские? Что в них, нас, осталось такого, за что можно ухватиться? Православие, культура, образование, желание делать карьеру, создать семью, реализовать себя в обществе. Уехать за границу, — у каждого, наверное по-разному. Но благодаря этой сетке, с каждым днем слабее эмоциональный подъем, его сменяет расчет. А это не у каждого получается. В результате, с каждым днем растет расслоение на бедных и богатых, одних волна событий поднимает, других опускает, третьи выкидываются на берег, как ненужный мусор. Выживают те, кому есть, за какую соломинку ухватиться.

Люди мельчают, замыкаются со своими проблемами и становятся легкой добычей тех, кто сильнее, охотящихся стаями. Гнезд и кланов, в том числе. Забавно, все ругают преступность, но никто не знает истинного положения дел. Ну, ладно. Предположим я человек. И где мое место? Школа, фирма, институт, в жизни я обыкновенная, не такая уж и удачливая, не то, что многие сверстницы. Ни ребенка, ни котенка, ни мужа, теперь и без работы… Ау, где я? В огромном бурном море, а теперь и под водой, двигаться сама не могу, хотя и пытаюсь дергаться. И несет меня течение, куда попало. Я делаю судорожные попытки всплыть, снова опрокидываюсь на спину, вздергиваю лапки, лишь бы не утонуть, не пойти ко дну, как бесчисленные другие пловцы. Авось бог пошлет и мне соломинку. Нет. Что-то меня такие размышления не греют. Тошно даже так думать. Нет. Я могу все. Я есть я. Я могу двигать морями и горами, я люблю свой мир и хочу, что бы его люди стали сильнее. Им нужна энергия, нужен владетель. Ладно, если так, займемся Ри Ноном вплотную. Интересно, но почему же я, двигая чужими судьбами с таким трудом управляю своей. Не знаю, чего хочу?

Собираясь на занятия, Лика думала о своем предстоящем дне рождения. Он уже не за горами. И отметить его хотелось так, что бы осталась теплая память на все последующие годы. Хейлин ничего не говорила, и не делала себе никаких установок, она просто понимала, что такой День рождения, на Земле, в кругу ее друзей — возможно последний. Задумалась о пройденном жизненном пути. Глупая девчонка с иллюзиями, как у всех девчонок о принце на белом коне. Правда, ей всегда хотелось не просто принца, а могучего мага, волшебника, почти бога. Вот дура, и что самое замечательное, не одна она такая. Среди ее подруг, которые не замужем, таких как она, куча. Хочется им всем башни, точнее крепости из слоновой кости. Сама себе удивляюсь. Пониже планочку с желаниями разве опустить нельзя? Почему одним хочется домашнего, уютного очага, а другим подавай башню? Чем они лучше? Ей еще повезло, институт принес в жизнь новые знания, ощущения и эмоции. Мышка на ходу, опаздывая, как всегда, застегивала молнию на куртке. Захлопнула дверь и помчалась на занятия, мысли мчались ей вслед.

Так. Расставим точки, чего я хочу сейчас? Лика прыгала по ступенькам. Шумных компаний, походов и путешествий, разговоров по душам у костров, песен под гитару. Вот черт, где же это у меня было раньше, в педагогическом, когда таких возможностей вокруг было пруд пруди. Так нет, всегда хочется того, чего получить или очень трудно, или в принципе невозможно. Ну и характер. Что за жизнь у меня такая? Пашешь и пашешь, да еще денег за это не платят! А ведь обещали стипендию. Вот не везет. Накопления, оставленные предусмотрительным Кнутом благополучно заканчивались, появилась необходимость говорить о стипендии. Она в институте уже больше двух месяцев. Могли бы ко дню рождения и подкинуть что-нибудь. Причем все финансовые вопросы нужно решить быстрее. На подходе к институту Лика решила, что на День рождения придется звать всех, друзей, подруг и сокурсников.

Глава 22 Шутки в сторону

Поднимаясь по ступенькам в учебный корпус, Лика вздохнула особенно тяжело. Чтобы доехать домой из города такси пришлось ловить почти полчаса. Транспорт в Локомотивный поселок совсем перестал ходить. Конечно, у нее есть собственная машина, и ничего, не хуже, чем у других в группе. Но бензин дорожает с каждым днем, а ее накопления тают, как прошлогодний снег. Вопрос следующий, их обещали кормить три раза в день, и кормят очень неплохо. Но в воскресенье есть то же хочется, даже не меньше, чем в будни. Неподалеку от ее дома имеются два — три приличных продуктовых магазинчика, не говоря о ресторанах. Но цены, цены запредельные, видимо рассчитанные на потребности и вкусы работников института. Еще те цены! Совершенно не понятно кто и когда может столько заплатить. Без поддержки клана, а к хорошему привыкаешь быстро, стало трудно. Накопления кончились, впереди маячит День рождения. Похоже, придется что-то срочно предпринимать, хотя бы со стипендией решить вопрос.

Когда Кер постучалась в дверь к наставнику Шлозу, до занятий оставалось около двадцати минут. Шлоз скроил недовольную мину, захлопнул папку с записями и убрал ее в ящик своего стола. Лика мысленно хмыкнула.

— Входи, — недовольным тоном начал разговор Шлоз, — уроки прогуливаешь? Вопросом фраза не была. Нет, это звучало скорее как утверждение с вопросом в подтексте. "Чего тебе нужно?"

— Доброе утро, господин наставник. Как ваше настроение? Не волнуйтесь, мне вчера нужно было в город на день рождения к куме. То есть, я крестная мать ее дочери, если вы меня понимаете? — Шлоз нахмурился. Лика, не останавливаясь, бодро продолжила: — Да вы не волнуйтесь, — проблем с моей успеваемостью не будет.

Закончив свою заготовленную пулеметную фразу, Мышка встала вытянувшись по стойке "смирно", как на параде. Шлоз слегка изменился в лице. Мало того, что его смущал слишком правильно взятый его подопечной тон, он как обычно, не мог понять, серьезно она говорит или издевается. После всех ее фокусов с Лордом Аш Рером Шлоз склонялся к последнему постоянно. Кер наглела до неуправляемости, и вдруг… Значит ей чего то очень надо. Чего?

— Кер, что вы от меня хотите? — Деловым тоном осведомился Шлоз.

— Я по работе соскучилась, хочу работать, шеф! — В тон ему продолжила Мышка.

— Вот новости, идите и учитесь, это ваша главная работа.

— А отчеты?

— Завтра что, конец света, или вы себе новую ручку купили?

— Ножку! — Не выдержала Лика, и сама на себя разозлилась. — Я работать хочу!

— Мы не всегда получаем того, чего хотим. Чаще наоборот. — Шлоз был озадачен, но виду решил не показывать.

— Господин Шлоз, у меня тип темперамента холерический, я сейчас на этапе сильного эмоционального подъема, мне нужно, чем ни будь заняться.

— Рад за вас, идите в группу и занимайтесь биологией и биохимией, по расписанию. Свободны!

Все, Лика поняла, что придется идти ва-банк.

— Мне обещали доступ к материалам по Лорду Ри Нону. Я хочу работать! Я хочу писать отчеты! Я хочу быть прилежным офицером службы безопасности! А вы что, этого не хотите? — Шлоз конечно скривился так, словно его мучила сильнейшая зубная боль.

— Кер, я больше всего хочу, что бы вы были предсказуемы, а вы кошмарны! Вчера, вы удираете с занятий, а сегодня вламываетесь ко мне и орете "Хочу работать". Как вас понимать?

— Правильно понимать! Мне ужасно скучно! Биологию я лучше вас знаю, и биохимию не хуже. Мне скучно, понимаете? Осталось только пойти и утопиться от нечего делать!

— Сделайте всему институту одолжение. Лично я буду счастлив. — Покривил душой наставник. Лика нахмурилась.

— Вас понимать буквально, или вы шутите? У меня сегодня очень серьезное настроение. Я работать хочу, а вы шутите!

— Кер, сделайте мне, вашему наставнику большое одолжение. Идите и доставайте вашего куратора!

— Я же серьезно. Давайте я напишу какие ни будь характеристики на всех студентов нашей группы! Хотите?

— Нет, большое спасибо. Предложите ваши таланты своему куратору, вдруг он не все личные дела заполнил. Хотя, лично я в этом сильно сомневаюсь.

Идея была не самой плохой, и Лика понурив голову, отправилась туда, куда послали. Жаль, конечно, что здесь не обломился выход на личные дела сокурсников, Мышке хотелось выяснить, какие гнезда откуда. Но Шлоз держался как настоящий разведчик, до последнего. Придется раскручивать Рудольфа. Быть может, он действительно еще не все заполнил. Информацию о том, что в институте на них заполняют характеристики Лика быстро усвоила и приняла к сведению. Впрочем, ничего нового. Интересно, наставник понял, что проболтался, или так было задумано? Странно, зачем?

Через три минуты Хейлин постучалась в кабинет Рудольфа Вар Клозе. Куратор сидел намертво закопавшись в бумаги и не поднимал на нее голову.

— Доброе утро! — Бесполезно, поняла Лика, он еще не проснулся. Решила повторить — Доброе утро, господин куратор! Тот вздохнул, поняв, что отмолчаться не удастся.

— Что вы хотите, Хейлин?

— Честно? — Невинно спросила Лика, делая восхищенные глаза. — Тогда, хлеба и зрелищ, работы и радости труда. Меня никто не понимает! Все думают, что я издеваюсь.

Сначала Клозе то же решил рассердиться, потом передумал, набрал полную грудь воздуха. Сейчас пошлет, тоскливо подумала Мышка.

— Кер, а где вы были вчера?

— В городе, господин куратор, на дне рождении у моей подруги. Я уже не могу слушать биохимию и биологию так же не могу. Можно я вместо вас сегодня расскажу репликацию ДНК. Проще, схематичнее, главное понятнее для наших парней.

— Сомневаюсь, но что вы от меня хотите, конкретно?

— Работать хочу, мне скучно!

— Скучно, или хотите заработать?

— Это уже интереснее! Господин Шлоз послал меня к вам спросить: вы все личные дела заполнили или нет? Может быть, я могу вам помочь? Поймите меня правильно, мне скучно.

— Личные дела я давно сдал. Так работать, или заработать?

— А почему вы ставите вопрос таким образом?

— Вы не ответили.

— Я хочу просто работать, но если вы хотите предложить мне дополнительный заработок, это было бы интересно. Деньги лишними не бывают. Тем более перед днем рождения.

— А я думал, когда вы придете спрашивать о стипендии. Почти три месяца учитесь и не разу не поинтересовались.

— И что со стипендией?

— Идите к отцу Барто, в цокольный этаж, и если не расхотите работать, после завтрака подойдете ко мне.

Лика удивленно посмотрела на свои руки, подняла вверх ладони, поднеся их почти к лицу. Но больше на них ничего не сваливалось, ни подарков, ни денег. Вздохнула и пошла вниз, в цокольный этаж, где обитали все хозяйственные службы. Отца Барто она знала по столовой. Он всегда присутствовал при приеме пищи, ястребом смотрел за студентами, чтобы никто не смог уклониться от съедения, положенной ему нормы. Или не съел чего-то лишнего. Не дай бог, перепутают столы и диеты. Оказывается, он еще и за стипендии отвечает. Интересно, сколько ей дадут, обещали слишком много, в хорошее не верится.

Кабинет отца Барто отыскался в самом крайнем углу полуподвала. Лика постучалась и вошла, услышав строгое "да". Маленькая бетонная комната со стенами серого цвета и фактурой непонятно чего, Корбюзье бы обзавидовался. Окон в кабинетике не было, но была шторка на стене и две двери.

— Доброе утро, святой отец. Господин куратор напомнил мне о стипендии. Вы не заняты?

— Занят, но заходите. Кер? Если мне не изменяет память?

— Совершенно верно, святой отец. — Лика продолжала с любопытством оглядывать каморку. Аскетично, ничего не скажешь. Стол, стул, сейф. Стипендией как-то не пахнет, или наоборот? Интересно, а для чего здесь штора? Может, гардероб закрывает? Барто тем временем вынул из левого нижнего ящика стола огромные конторские книги, аж четыре штуки за раз. Начал поочередно их открывать.

— Распишитесь, — келарь, а по совместительству казначей института сунул в руку Лики перьевую ручку. Лика расписалась поочередно во всех книгах. — Постановление о постановке на довольствие, выплате стипендии, подписании договора со службой безопасности. Вам положена стипендия за три учебных месяца и стипендия службы безопасности за два месяца. Плюс месячный грант на вашу исследовательскую работу от лорда Аш Рера. Считаем. По справке ваша среднемесячная зарплата составляла двадцать тысяч рублей, так?

— Так, — согласилась Лика.

— Значит четырнадцать тысяч рублей — это ваша месячная стипендия. Расписывайтесь за сентябрь, октябрь и текущий ноябрь. Итого, сорок две тысячи рублей. — Лика расписалась. Неплохо для начала, решила она. Барто продолжал бубнить. — Далее продолжим. Стипендия службы безопасности сто полных золотых.

У Лики зачесался затылок, она понятия не имела, что такое полные золотые. Это было настолько ново, что она решилась спросить.

— Э-э-э, что такое полные золотые?

— Золотой, это монета в эквиваленте, — доброжелательно кивнул ей отец Барто.

— Понятно, что мне ничего не понятно. — Осторожно проговорила Мышка. Раздражать человека, который выдает ей деньги, совсем не хотелось. А денег, наоборот, хотелось очень.

— В каждом из миров Кольца, — милостиво продолжил святой отец, — свои деньги, свой номинал, но для удобства их пересчета введен общий эквивалент — полный золотой. К нему приравниваются монеты всех миров. К примеру, в Мор-э-Рии один морн равен полутора золотым. В Альвэ — один лев равен одному целому и тридцати восьми сотым полного золотого. На Стексе — один тек, равен одной целой, трем десятым золотого, На Маре — мар равен одной целой, двадцати пяти сотым, как, впрочем, и корн. Поняли?

— Да, а в Пар-э-Море какие монеты? — Сказала Лика и подумала, что любопытство сгубило кошку.

— Там не используют золотой эквивалент, как и на Лим-э-Норе, до сих пор в этих мирах находятся крупнейшие, как бы это лучше определить, да, наверное, крупнейшие накопления старинных монет, которые до сих пор имеют хождение и в Кольце, и в Мирах Квадриума, то есть внешнего мира. Надеюсь, я понятно объяснил. Рилоны — эти древние монеты, очень дороги, потому, что их не выпускают в мирах Кольца. Они идут в соотношении тысяча золотых за один рилон, но монет в один рилон фактически нет. Такие монеты являются символами лордов владетелей, конечно в сопровождении колец. Наибольшее хождение имеют монеты в десять рилонов, они используются для оплаты всех основных расчетов между гнездами и институтами власти, академическими учебными заведениями. Все владетели расплачиваются между собой только рилонами. Но и финансовые сделки на суммы свыше ста тысяч золотых повсеместно принято оплачивать рилонами. Итак, за два месяца от службы безопасности вам положены двести золотых. Распишитесь. И, наконец, сто золотых от лорда владетеля Мары за ноябрь. Все считаем…

— Минуточку, а если перевести золотой в рубли?

— В рубли их никто не переводит. Сейчас в гнездах на этой планете за один золотой дают тысячу двести семьдесят восемь долларов.

Мышка слегка обалдела, ей даже не удалось скрыть свое изумление от отца Барто. Она быстро пыталась подсчитать в уме, сколько же это будет сто двадцать семь тысяч восемьсот долларов умножить на три. Получалось триста шестьдесят тысяч, да еще двести десять, да еще… Сумма в голове не укладывалась. Спрашивается, что ей делась с трестами восьмьюдесятью тремя тысячами и четырехстами долларами. Как их использовать, Лика не могла даже вообразить. Но все равно было жутко интересно.

— А сколько получает средний представитель гнезда в месяц, например, расчетчик?

— Где получает, и в каком гнезде?

— Например, здесь, в нашем городе.

— От десяти до тысячи золотых в неделю, в зависимости от гнезда, сложности работы, квалификации. А что? — Барто удивился ликиному вопросу, это-то ей для чего? Не собирается же их студентка работать в гнезде расчетчиком, квалификация у нее после окончания института будет не та. Кому это нужно, готовить в этом мире расчетчиков бесплатно себе на голову! Мышка в свою очередь, то же удивлялась. Ни фига себе, думала Мышка, это, от грубо говоря двенадцати тысяч долларов в неделю до миллиона. Теперь понятно, почему у них в гнездах даже самые последние шестерки на новеньких мерсах гоняют. А я то еще думаю, откуда в таком бедном городе, такое огромное количество новых мерседесов.

— А в кланах? — Лика была шокирована зарплатами, куда до них новым русским!

— Я не знаю, кому, за что и какие суммы выплачиваются в кланах. Почему вы спрашиваете?

— Это как-то слишком много!

— Да, очень, один раз в магазин сходить. — Парировал святой отец. — Я бы совершенно не советовал вам тратить золотые, они всегда растут в цене, относительно местной валюты. Подкопите денег на практику, может быть, после окончания института, сможете даже купить работу в приличном гнезде. Хорошая работа стоит очень дорого.

— То есть за работу, еще и нужно платить!? — Возмутилась изумленная Мышка.

— Конечно, если вы хотите попасть в гнездо.

— Но у меня контракт со службой безопасности!

— Деньги ваши, можете тратить их, как сочтете нужным. — Барто выглядел измученным и недовольным. Он дает этой девчонке хорошие советы, а она…

Да уж, подумала Лика. Остается вопрос, как потратить триста восемьдесят тысяч долларов в этой дыре. Попробовала перевести доллары в рубли, получилось, что-то около двенадцати миллионов, просто охренеть можно. Да, а еще ты хотела работать, размышляла Мышка, возвращаясь со своим богатством в учебную аудиторию. Перехотела? Нет, сначала надо уточнить ставки, потом решить, работать, или нет… Лика свернула к куратору, довольная как удав, слопавший за раз десять кроликов, и не разу не подавившийся. Приятно, первый раз в жизни чувствовать себя миллионером.

Клозе внимательно посмотрел на Лику, недовольно вздохнул и спросил:

— Ну что, намерены работать?

А я тебя шокирую, подумала Лика.

— Конечно, иначе я умру от скуки. Где мне взять материалы по Ри Нону?

— В библиотеке.

— А что вы имели в виду, когда говорили о работе?

— Работу.

— Какую?

— Как в гнезде, на чаше.

— Подробнее можно, а то я вас плохо понимаю.

— Вы приходите рано утром, натощак, переодеваетесь, спускаетесь к чаше, и у вас берут несколько капель крови, все.

— Это работа?

— Нормальная, то есть обычная работа для женщин в гнезде.

— И сколько за все это платят?

— Не знаю, спросите у господина Барто.

— И я не знаю, — Лика пожала плечами, — не уверенна, что такая работа мне нравится. Я лучше, что-нибудь бесплатно попишу, вам не надо помочь? Ну там, личные дела, характеристики?

— Подумайте, чем вы рискуете, это же институт?

— Не знаю, но я подумаю, спасибо за предложение, я пойду, скоро звонок.

Лика отправилась в группу. Клозе грустно посмотрел ей в след, если бы он уговорил Кер поработать, наверняка получил бы премиальные. Мышка открыла дверь, ну вот, как всегда, почти последняя. Тряхнув головой, села за свою парту, рядом с Бэкком.

— Привет мальчики, меня с сегодняшнего утра прямо засыпают деньгами и предложениями.

— Руки? — С ухмылкой спросил Джи Джи.

— Да нет, на предмет, поработать на институт за деньги.

— Какие деньги? — Скучно спросил Аллан.

— Не знаю, не за рубли же? Парни пожали плечами, тема была им не интересна, Аллан снова зарылся в тетрадь с биосинтезом. Лика решила слегка оживить интерес. — А что значит, работать на чаше?

Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Стало тихо, казалось, пролети снежинка, был бы слышен звук ее падения. Лику рассматривали так, словно увидели ее впервые, и с головы до ног в узорах необыкновенной красоты.

— Тебе предложили работать на чаше в институте? — Изумленно переспросил Мор-Ган. — Кто?

— Ру, что еще я могу сказать. По-моему, это полная глупость. Что бы я дала кому-то свою кровь, обойдутся!

— Смотря сколько и за сколько. — Грустно уточнил Сергей.

— Я спросила у него, за сколько, а он послал меня к Барто.

— И что? — казалось, вся группа превратилась в одно большое ухо с голосом Бэкка, — что сказал Барто?

— Чего вы ко мне прицепились, у Барто я еще не была, после этого, я хочу сказать.

— А до того была? — Не упускал нить беседы Аллан.

— До этого я получала стипендию от службы безопасности и грант за Ри Нона.

— Много?

— Не знаю, триста золотых. — Лику отчаянно интересовала реакция парней на сумму. Реакция была так себе. Слабая и неинтересная, оживления и удивления сумма явно не вызвала. Лика вспомнила слова Барто: "один раз сходить в магазин". Что же их всех так возбудило? Предложение института поработать на чаше? Надо проверить. Наконец в аудиторию вошел Рудольф вар Клозе. Бэкк сразу вздернул вверх руку в интернациональном жесте вопроса. Клозе обречено вздохнул.

— Что, Бэкк?

— Кер говорит, что вы ей предложили работать на чаше, от имени института?

— И что вас смущает? Институт имеет преимущественное право на все работы, связанные с контролем пространственно-временных соотношений. Напоминаю, если вы пропустили главное. Преимущественное право, господа. Институт является единственным официально аккредитованным представителем лорда владетеля Мары, назначенного протектором Земли-Лейды. У института есть все соответствующие полномочия.

— Но Кер же здесь учится? — Возмутился Бэкк. — Представьте, если завтра нам предложат поработать субстратами?

— Замечательно, но никто не собирается использовать Кер, как субстрат. Она может помочь уточнить коэффициенты и векторы парасмещений. Для этого нужна ювелирная точность. Может быть, господа, ваши гнезда готовы сами заняться выпуском справочника, с полной картографией векторов, по всем основным осям? Или у вас уже есть все необходимые справочные материалы? Очень сомневаюсь, что используемые параметры, уточнены, хотя бы до третьего знака после запятой. Парни молчали, опустив глаза, и пристыжено склонив головы к партам. Лика ощущала себя полной дурой. Рудольф назидательно продолжил:- Данное направление исследований, является для института приоритетным, и все они связаны с определением максимальной точности расчетов. Именно этим и занимается академическая наука, к вашему сведению. Теперь, что касается Кер, я очень сомневаюсь, что в ваших гнездах имеются женские линии с показателями, близкими к ее, а ведь классифицировали Хейлин дважды. И оба раза показатели сенсуры были выше восьми единиц, не говоря о втором и третьем показателях, семь это то же очень много. Так, что мы, конечно, можем объявить конкурс на вакансию, предлагаемую институтом Кер, но подобных предложений все равно не получим. Господа, если никто не может предложить ничего лучшего, начнем заниматься.

Надо же, подумала Лика, он даже меня почти убедил в моей неповторимости и уникальности, осталось пойти и бросится на шею отцу Барто. И вытирать слезы и сопли от восхищения собственным потенциалом. Не дождетесь, сначала я вытряхну, что возможно, из наших парней, пусть хоть что-то объяснят, если понимают в этом больше, чем я. Хейлин вертелась под чьими-то прожигающими спину взглядами, как карась на раскаленной сковородке, взбрыкивая временами и озираясь по сторонам. Шон Ворток, надо же, вместо того, что бы писать лекцию разглядывает ее. Что они все на меня уставились, а Шона надо будет на перемене хорошенько тряхнуть. И поговорить с Пирритом, то же будет не лишним, он то наверняка знает, что значит работать на чаше.

Вся группа едва дождалась перемены, Ру подозрительно посмотрел на парней и ушел, хлопнув дверью. В Лику тут же вцепился Бэкк.

— Кер. Если есть проблемы с деньгами, только свистни.

— Ну да, — парировала Мышка, — ваши гнезда будут коэффициенты вычислять, которые после третьего знака, да?

— Ты что, чокнутая, при чем тут коэффициенты? — Удивился Аллан. Мышка оглянулась. Сергей сидел за своей партой вполоборота и изучал мышкино настроение и реакцию. После длительных наблюдений он сделал соответствующие выводы.

— Лик. Тебе предлагают хорошую и чистую работу в гнездах. Работу, только для своих.

— Конкретней, пожалуйста, а то я ничего не понимаю.

— В гнездах работают с несколькими типами проводников энергии. Грязные — чужие проводники или субстраты, для внешних заказов. Ну, чужих заказов, или черновых наработок. Понятно?

— Понятно. Это мясо. — Уточнила понятливая Мышка.

— Умница. Эти работы производятся во внешней зоне гнезда, и никогда в родовой чаше, сечешь?

— Нет. Что такое родовая чаша?

— В ней находится состав, жидкое зеркало, которое является частью родительского гнезда. Зеркало для того, чтобы поддерживать связь. Связь, точнее ее качество, определяется внешними и внутренними факторами, составом зеркала, уровнем энергетической подпитки, силой крови. Кровь слабая, и связь то же слабая. И наоборот. Тогда можно перекачать кучу энергии, информации, материалов. Пойми другой связи между гнездами, просто, не существует. Чем лучше кровь, тем лучше качество связи. Поэтому к работе с ней допускаются только свои. Представь, что на зеркало попадет кровь больного СПИДом или гепатитом. Да и слабая кровь сильно гасит зеркало, допускать этого нельзя. Выкинул чашу, остался без всего, энергии, связей. Новую чашу взять негде, придется платить чужому гнезду за ее доставку. Дешевле продать само гнездо. Если у тебя сенсура выше трех — это очень сильная кровь. Только такую и можно допустить к родовой чаше. Здоровье тех, кто на ней работает, десять раз проверяют врачи. Думаешь, так просто у тебя Зарон раз в неделю берет анализ крови. А мы над этим фактом голову ломали. Болеешь ты, что ли? Женская кровь, она другая. Более пластичная, поэтому лучше использовать именно ее. Только не у всех такая есть. Собственно сейчас любое гнездо готово предложить тебе пожизненный контракт на очень выгодных условиях. Только ты ведь не согласишься. Правда? Институт столько, сколько гнездо все равно не заплатит.

— Вот-вот, дошли наконец до самого интересного. Кто и сколько заплатит, и на каких условиях. Лично мне все эти варианты, вместе с программой институтских исследований не нравятся изначально.

— А кто тебя спросит? — Возмутился Джи Джи.

— Спрашивают же сейчас. — Парировала Лика. Джи Джи пожал плечами и улыбнулся.

— Думай, что хочешь, кто и о чем тебя спрашивает. Глупая, все равно придется работать, кто-нибудь да заставит Просто, если ты соглашаешься работать на институт, тогда Мара гарантирует твою безопасность, как и любое гнездо. Но гнездо заплатит дороже, хоть ты и станешь его собственностью. — Методично вдалбливал информацию в мышкину голову Сергей.

— Дудки!

— Перестань. Все равно, так и так. Получается долговременный контракт, если конечно не учитывать твой характер. А если не согласишься, все равно, никто не расстроится. Но только в один прекрасный момент ты исчезнешь. Тебя конечно поищут. Но потом перестанут, так что, сама думай. Что выгоднее? Для тебя, пока есть возможность. Завтра ее может уже не быть. И никто из кланов, хоть все вместе, тебя не защитят!

Лика и без Сергея вполне понимала необходимость подумать и проконсультироваться. Яснее ясного, что при таком раскладе выигрывает или институт, или самое прыткое из гнезд, но никак не она сама.

— Ладно, мальчики, мне, пожалуй, действительно нужно серьезно подумать и сходить в библиотеку, пока перемена. Мне обещали предоставить материалы по правлению Ри Нона. — Лика минутку помолчала, но потом все же решилась на очередную авантюру. — Вы мне составьте список гнезд, имя и откуда, кто патрон и сколько готовы заплатить. Вернусь, обязательно ознакомлюсь.

— Зачем тебе это? — Нахмурился Бэкк.

— Хочу иметь полную и главное, достоверную информацию. Не будет информации, не будет и дальнейшего разговора с гнездами. Придется общаться только с отцом Барто. — После такой тирады Мышка отправилась прямиком в институтскую библиотеку и выпросила у какого-то убогого типа библиографию по Ри Нону.

Список выдали только после того, как трое гномов, вроде бы гномов, нашли институтский приказ. Подшитый в папочку с разрешением лично ректора, о допуске Хейлин Кер к этой конкретной теме. Лика просилась прямиком в фонд, самой посмотреть на эти книги и решить с чего начать, так сказать у полки. Но ей нагло рассмеялись в лицо и показали огромную фигу, ну, может, и не показали, но злорадный смех, говорил сам за себя. Лика вздохнула, взяла список и отправилась изучать его в дальний угол читального зала, выносить список из библиотеки, категорически запретили. Мышка уткнулась в список и мысленно вызвала Пиррита. Полыхнул огненным заревом образ дракона-огня и как-то сразу погас, пошел дымным туманом.

— Хейлин, детка, я вынужден нас экранировать, и это плохо. — Хвостатый собеседник был страшно недоволен происходящим, — ты выбрала не лучшее место для беседы. Библиотекарь, обычно один из самых сильных магов института, он может меня почувствовать, начнутся расспросы. Они тебе приятны? Нашла где прятаться!

— Фи, — возмутилась Мышка. — Где спросит, там и слезет, в первый раз, что ли? Подумаешь! Институт предлагает мне работать на чаше.

У Лики возникло ощущение, что Пиррит стал дыбом, как огромный огненный кот, сразу, откуда-то вылез ошарашенный Мрак. Драконы зашипели на нее в два голоса: С-с-с ума с-сош-шла! Не вздумай, выползок. Это опасно!

— Почему опасно, и что мне делать с этим предложением, ко мне теперь еще и гнезда все время цепляться будут. — Провоцировала двух драконов на откровенность невинная маленькая девчонка, сея вокруг себя неуверенность и просьбу поддержки. Антиподы вздохнули в унисон:

— Лучше соглашайся на институт. Они будут аккуратны. И доктор, не чета гнездовым… Опять же…Постарайся, что бы в чашу упало не менее трех капель твоей крови. Вряд ли они пригласят тебя, после этого во второй раз. Придется им сначала или покупать новую чашу, или клеить старую. — Хихикали милые хвостатые друзья. Идея им, видимо, очень понравилась — Стоит тебе только подумать, и при таком количестве твоей крови чаша сразу треснет.

— А что я должна думать? — Притворялась глупенькой мышкой Лика.

— Думай, что хочешь, но представь, как чаша разбивается, например на сто тысяч мелких кусочков и каждый из них втыкается в стену колодца иголками! — Откровенно развлекался Пиррит, Мрак согласно кивал головой.

— Тебе понятно? — Сочувственно спросил Мрак.

— Да. — Ответила Лика, и тут же снова спросила:- А сколько стоит моя кровь?

— Глупости, выползок, — возмутился Пиррит, — твоя кровь бесценна! К тому же нечестно заставлять институт платить за их разбившуюся чашу. Не забывай, ты тринг, но никому ни звука об этом! — Драконы тихо растворились в глубокой серой пелене.

Лика подняла усталые глаза. Перед ней стоял незнакомец и смотрел в упор. Трусы, маскировщики хвостатые, зло подумала Лика, ничего толком не объяснили и сбежали, как только их засекли. Ах так, решила Мышка, ну, ладно! Незнакомец, казалось, решил высверлить в ликиной голове дырку взглядом. Маг, да! Библиотекарь, да! Получи.

— Мне нужно было посоветоваться. Мне предложили работать на институтской чаше. Если упадет много крови за раз, чаша разобьется и ее придется склеивать. Вы скажите куратору сами, чтобы не при мальчишках, хорошо.

Мужчина с отвращением отвернулся и отошел. Лика встала, оставив библиографию на столе. Библиотекарь проводил ее жестким взглядом, в котором явственно читалось отвращение. Он спрятал в глазах едкую ухмылку и пару раз провел в воздухе пальцем с остро отточенным ногтем. Лика уже вышла в коридор подвала, где и располагалась институская библиотека вместе с отцом Барто. Безумно кружилась от слабости голова, мерк и так тусклый свет, слышались шорохи, глухие скрипкие отзвуки, мелькали прозрачные тени, что-то пульсировало кругами желтого и фиолетового цветов, направленных навстречу друг другу. Серый туман обволакивал тело и сознание Мышки как липкая серая вата. Она вышла из корпуса института на крыльцо. Из серой ваты на нее пялились желтые как ночные фонари, глаза города, похожего на серого кота. Эта наглая мышка зарвалась, скоро ее съедят неприятные чужие охотники.

Глава 23 Золотой поход

Драконы недовольно перекликались в пустоте. Выползок, этот нахальный пушистый комок эмоций потерял последние мозги, она сумасшедшая. Она хочет работать на чаше! Странно, что она вообще хочет работать. Подумать только, недавно выползла на свет, а уже размышляет, пытается планировать свою жизненную ситуацию.

— Допустим не планирует, а строит планы. — Заметь Пиррит, что это совсем не одно и тоже.

— Заметил, что она добровольно собирается сунуть свою голову в петлю.

— Ей интересно. Ей любопытно, это так типично для выползка!

— Мне плевать на ее любопытство, а если с ней случится несчастье, что будет с нашим братом, я не представляю, как его разбудить.

— Странно, что ты так зациклился на этой девчонке. С чего это ты взял, что она его разбудит?

Второй собеседник исчез, медленно растворяясь в бездонной черноте. Мрак задумался, неодобрительно перебирая когтями, его тяжелый хвост метался из стороны в сторону как у недовольного кота.

* * *

После завтрака Хейлин, наконец, вызвали к декану. Григорий Леонтьевич сидел с крайне недовольной миной. Рядом незнакомец из библиотеки и отец Барто. Рудольфа в их теплой и надутой компании не было. Сразу после Лики вошел отец Роне, за ним отец Флоран, самый неприятный тип в институте, непонятно чем он занимается и за что отвечает. Лика, как примерная студентка молчала и ждала, что ей сообщат. Роне тихонько заговорил с Барто. Лика навострила свое правое ухо, и оно предательски развернулось к собеседникам. Декан сопроводил ликино ухо задумчиво-недовольным взглядом.

— Вызывали, Григорий Леонтьевич? — первой начала Мышка.

— Здравствуйте, Кер, что у вас нового?

— Ничего, просто я получила предложение от нашего куратора, по поводу работы, Лика сделала паузу, и…решила его принять.

— Сами решили?

— Нет, мне посоветовали.

— Кто посоветовал?

— Да, так, один друг.

— Видимо, мне придется серьезно поговорить о вас с господином Шлозом. Как наставник, он за вас отвечает.

Лика решила, что такая мини-политика протекционизма стара как мир, ничего нового чужаки-захватчики в ней не придумали. Посоветовать бы им обратиться к анналам английской колониальной политики. Нашли, чем пугать. Придется что-нибудь сказать им, что бы отвязались.

— М..м..м, ну, скорее всего, это не друг, а доброжелатель, он меня пасет.

— Как корову? — Изумленно уточнил отец Барто.

— Скорее как ягненка, — уточнила Мышка, забыв естественно сказать о заклании.

— Да…а… — недовольно протянул отец казначей. Декан решил прекратить их рокировку:

— Ваш доброжелатель считает, что ваша кровь, обязательно расколет чашу.

— Да…

— В каких количествах? — Перебил ее незнакомец, не дав закончить ответ.

— Три капли. — Лика подумала, что на этом этапе врать не стоит.

Библиотекарь посмотрел на Грега, тот в ответ лишь пожал плечами. Конечно, этот разговор забавен, думал декан, но учитывая истинные показатели классификации этой студентки, рисковать он совершенно не собирался.

— Кер, никто не станет брать так много вашей крови. В точных расчетах, чем меньше субстрата, тем лучше. Больше одной капли никто у вас брать не собирается. И потом, учтите один немаловажный момент, никто и никогда не станет учить вас работать на контакте. — Он запнулся. — Думаю, что вы все равно меня не понимаете. Пока вам дают такую возможность, учитесь.

Лика внимательно рассматривала присутствующих. Они сидели вокруг нее с серыми, безразличными лицами, как снулые рыбы, но внутри она прекрасно понимала, что это скорее, редкий актерский талант, отработанный долгими годами практики. А ты, дорогой декан, лукавишь, или просто врешь? — Размышляла Лика, но отступать было уже не куда. Все присутствующие это прекрасно понимали, волновались об одном, не спугнуть. Тянули резину, уговаривали и немного боялись, не выкинет ли строптивая студентка новый фортель. Вот прицепились, колючки занудные, мысли со скрипом проворачивались в голове, думать от чего-то не хотелось вовсе, — Я согласна в принципе, но мне интересно как это будет оплачиваться.

Монотонный голос услужливо нудил над ухом:

— Ты, работаешь один раз в неделю. В пятницу, перед занятиями и обязательно, натощак. —Монотонно бубнил библиотекарь, от его голоса хотелось свернуться в клубок и спать… спать, Лика вздрогнула, почувствовав, что серьезно засыпает. Надо же, думала Мышка, что ж я так редко в библиотеку захожу, чаще нужно бывать в этом храме науки, хоть бы представили этого господина, а то не знаю, как к нему обратиться. Незнакомец продолжал все так же противно- монотонно бубнить. Наконец до Лики дошло

— В семь часов утра! — Заорала он не своим голосом, сразу проснувшись, отчего сидящие в кабинете вздрогнули. — В семь часов утра, переодевшись, приступить к работе! Это во сколько мне вставать, в пять!

— Успокойтесь, в семь вы должны быть у господина Зарона, потом у господина Вар Лерона в лаборатории. Господин Терон вар Лерон курирует исследования по уточнению расчетных показателей этой планеты и по Лейде, — Грэгор указал на библиотекаря, — что вам не ясно?

— Сколько мне заплатят за такое издевательство? Вставать в пять утра!

— Сорок золотых в неделю.

— Да? За один раз в неделю? — Больше Мышке сказать было нечего, она не имела представления, много это или мало. Сто шестьдесят золотых за неполный месяц работы, более чем в полтора раза больше стипендии. Лика пожала плечами. На чем и остановились. Она вернулась в аудиторию совершенно без всякого удовольствия. Парни не составляли и не собирались представлять ей никаких списков. Это то же пришлось принять к сведению. Все было как всегда, общаться было не с кем, и не о чем. Она поставила парней в известность о своем дне рождения. Руда усмехнулся, Сергей облизнулся, Бэкк пожал плечами. Подсчитала оставшееся время. Шесть дней и как обычно, ее день рождение придется почти на середину недели, в этот раз в четверг, свинство, да и только.

Ру оглядывал свою группу, как овчарка стережет отару, и чего завелся, от стада никто не отбивается Интересно, пока ее не было, чем они занимались, у Аллана ничего не написано, Ру наверное обрабатывал парней, и теперь, ей уже точно не собрать сведений о местных гнездах. Неужели придется вставать в пять часов утра! Боже! Вот здорово, теперь я узнаю, что значит, работать на гнездо.

Неожиданно, после занятий у нее появилось время, что бы реализовать две из трех поставленных себя задач. Посмотреть что-то себе ко дню рождения и заодно посмотреть на парней с практического. Никто за ней не следил и не обращал ровно никакого внимания. Мышка вышла из корпуса и недоверчиво покосилась на небо. Если бы она курила, был бы, хоть какой-то повод постоять на крыльце, а так даже странно, зачем она у корпуса торчит. Но кое-кто все понял правильно. На аллее ее догнал Шон.

— Ты подписала договор с деканатом? — Как бы невзначай поинтересовался он.

— Нет, у нас обычная, устная договоренность, согласилась на их предложение, глупо, да?

— Лучше уж с институтом, чем с гнездами. Что они тебе предлагают?

— Пятничные утренники перед чашей с моей кровью на сгибе локтя. И все это удовольствие за сорок золотых в неделю. Глупо, да?

— Да, что ты заладила, глупо и глупо. Вовсе нет. Никто в гнездах не станет платить тебе такие деньги. Женщина, да еще чужая! Сорок золотых! У меня отец, в неделю меньше зарабатывает! Знаешь. Нам всем здесь здорово повезло, мы можем учиться в академии, почти в настоящей академии. Есть даже небольшая вероятность, что некоторым удастся продолжить образование в академии Мары, на ее деньги. Никому из нас это не по карману. Нас ведь в институте обучают бесплатно!

— Бесплатно сыр, только в мышеловке. Зачем и кому это нужно, обучать вас и нас, бесплатно. А сколько стоит обучение в настоящей академии, где ни будь на Альвэ?

— Первый курс академии минимум двести тысяч золотых, каждый последующий на пятьдесят тысяч дороже предыдущего. И еще, отдельно, защита диплома. В первый раз могут не засчитать. А чтобы получить степень, самую маленькую, еще учиться и учиться. На полную степень нужно еще пройти тридиум: три года- вводный курс, плюс пять лет- специализация, плюс стажировка и еще четыре года докторанта.

Лика тяжело задумалась, только основной курс более полутора миллионов золотых, против ее трех ста и еще сорока золотых в неделю? Как-то не тянет. Ее заработок — детям на мороженное.

— Шон, — Лика мягко улыбнулась, — ты не знаешь, в этом районе есть приличные магазины? Мне хочется посмотреть себе что-то на день рождения, сама не знаю что.

— Пошли, — пожал плечами Шон, — ты что, по магазинам никогда не ходила? Знаешь, после того как у нас открыли институт, здесь собрались, фактически, все гнезда России и сопредельных территорий. В городе разместились двенадцать кланов, все, кто успел, восемь кланов, только в районе института. Жутко неудобно!

— Почему?

— Весь микрорайон сразу вычистили. Теперь запросто никого не найдешь. Здесь формируется представительская зона, даже эльфы есть. Они обычно сразу колониями селятся. Это все только из-за нашего института. Еще когда лорд Аш Рер приезжал, для него резиденцию отстроили. — Шон показал рукой на пригородную зону, которая начиналась сразу за лесополосой. Из-за старых тополей, сейчас голых и серых видно ничего не было, Лика предполагала, что где-то там начинается городская помойка, понятно, что в ту сторону она на прогулки не ходила, да и некогда, на самом деле, гулять. В город, и то выбраться проблема. Некоторое время они шли молча.

— Если бы не тополя мы бы сейчас крыши увидели. — Тихо добавил Ворток. — Там такие дворцы отгрохали!

— Подумаешь, ваши дворцы, против нашей городской администрации и российских олигархов, просто тьфу! — Констатировала Лика.

— Это ты зря, вашей администрации не гномы, и не эльфы особняки строили, правда?

— Ну и что?

— Много ты понимаешь!

— А ты! Да наши олигархи ваших эльфов с потрохами купят!

— Облезут!

— Сам облезешь… — Шон и Лика выдохлись. Разговор зашел в тупик

Наконец они дошли до поворота дороги, обогнули скверик, точнее, старую лесозащитку и Лика замерла. По правой стороне от дороги тянулась дорожка, метра три шириной, вымощенная красным кирпичом и обрамленная затейливой вязью ажурных оград, ковки редкой красоты с бронзовыми и позолоченными накладками, дальше колыхались заросли декоративных кустарников и деревьев, прихотливо остриженных рукой талантливого мастера. За деревьями на большом расстоянии друг от друга красовались крыши. Серебряные и золотые шпили, бирюзовые крыши, стеклянные фасеточные купола, красная черепица надворных построек. Спятили они, что ли? И куда наша налоговая смотрит, но красиво, ничего не попишешь. Шпили чуть-чуть, самую малость, напоминали шпили старой Праги. Через двадцать минут они прошли стадиончик, и рядом затормозила машина. В ней сидел довольный, точнее самодовольный Саймон. Лика пожала плечами, и дальнейшая экскурсия проходила уже под двойным руководством. Мышка полюбовалась на шикарный спортклуб с тренажерным залом и комплексом бань, несколько роскошных ресторанов и непонятных клубов, потом начались торговые ряды небольших, можно сказать крохотных магазинчиков. Эта улица совершенно изумила Лику. Домики в три-четыре этажа лепились к друг другу, красуясь крышами, балкончиками, окнами и разными другими фильдеперсами. Небольшие магазинчики и домики сменялись магазинчиками побольше, и домиками то же побольше. Все крылечки красовались шикарной, зачастую нежной и филигранной отделкой. Черный мрамор с золотыми прожилками, золотистые перильца, тонированные золотые стекла, золотые шторы на верхних этажах. Роскошные золотые вывески, на совершенно непонятных языках. Огромные косметические салоны, целых четыре штуки на одной стороне. И это на одной улице, в дальнем пригороде грязного промышленного города. Насколько же это рентабельно?

— Шон, неужели эти салоны окупаются?

— Конечно, престиж, желание дорого выглядеть здесь намного сильнее, чем у людей. Ты еще ничего не понимаешь. Здесь можно купить все, что угодно. Такого и в вашей столице не встретишь. Пошли, покажу! Саймон, идешь с нами?

— Конечно. Что я там не видел. Идите, идите, я вас в машине подожду. Они вышли из машины, Лика вздохнула, посмотрев на свои грязные и слегка потертые ботинки.

Асфальт на улице был заменен фигурной брусчаткой из натурального камня. Чередовались яшма и базальт разных оттенков. Алая и зелена яшма на фасадах, тонкая ажурная ковка и массивная бронза создавали удивительный колорит улицы. Впечатление усиливали многочисленные цветные витражи.

— Знаешь, — призналась Лика, — а здесь намного красивей, чем в центре нашего города.

— Пошли. — Шон привел ее с симпатичному магазинчику, с веселеньким названием "Сэнтэрис" на всеобщем. Перевести Мышка не смогла. Они вошли. Мелодично зазвенел, то ли звонок, то ли колокольчик. Шону улыбнулись и кивнули головой, как старинному знакомому. На Лику, напротив, вовсе не обратили внимания.

Мышка с любопытством озиралась по сторонам. Роскошные букеты живых цветов, фонтанчики, напротив входа и арок. Высокие потолки с верхним дневным уличным светом и вешалки. Вначале своей экскурсии Мышка увидела только трикотаж и изумилась. Исключительно натуральные волокна и цвета, тончайшая шерсть, похожая на мерцающий шелк. Лика вздохнула. Ей приглянулся джемпер с изумительным рисунком по краю, напоминающим древнегреческие или критские морские орнаменты. Некоторые нити в рисунках были металлизированы. Зеленоватые и голубоватые, красные и лимонно-желтые. На этикетке цифра три. Надо же и размерчик, похоже мой. То, что надо. Тут же нежнейшие шерстяные брюки в тон, светло — коричневые с изумительными замочками на карманах. Настолько ажурных замочков, с причудливым рисунком, в виде морского дракона, она никогда не встречала. Непонятно, лама это, или что? На этикетке — три целых, восемь десятых. Пришлось звать Шона и уточнять, что значат цифры. Оказалась, что это цена в золотых. Ну все, поняла Лика, это я беру. Это и еще половину магазинчика. Она забрала, приглянувшиеся вещи и нырнула в арку с зеркалом, наметанный глаз, точно.

— Это примерочная?

Продавец проводил ее удивленным взглядом. Все вещи сели идеально, словно сделаны были для нее одной. Лика вытащила из кармана деньги. Отец Барто выплатил ей триста золотых банкнотами по пятьдесят, казалось, деньги были теплыми на ощупь, шелковистыми, глянцевыми, и совсем, не хрустящими. Пока ей отсчитывали сдачу, Лика еще раз пробежалась по прилавкам, точнее, вешалкам и полкам. Теперь, она поняла, откуда в магазинчике так хорошо знают Шона. Престиж для студентов их группы был действительно превыше всего. Мышкины покупки очень симпатично упаковали.

— Саймону придется везти меня домой, — скорее констатировала как факт, чем спросила Хейлин. Шон согласно кивнул. В этот момент в дверях снова звякнуло, и в магазин вошла забавная парочка. Шон сразу напрягся, руки Вортока импульсивно сжались в кулаки, кожа на перчатках, казавшихся влитыми на его руках, вздыбилась, как испуганный пес. Вошедшие парни были незнакомы Лике, и имели совершенно хамские, с ее точки зрения, манеры. У одного из вошедших перчатки на руках были ярко алыми, в тон кашне. Он чокнутый, подумала Мышка, еще бы пионерский галстук повязал, а то так не смешно. Длинные черные пальто парочки наводили на неприятные мысли о похоронном бюро и его служащих.

— Ого, кто у нас тут, маленький Ворток, какая встреча! А это у нас что, сестренка? Что это мы покупаем, детка? — Второй придурок в перчатках телесного цвета сделал попытку цапнуть Лику за подбородок. Шон, то ли испугался, то ли растерялся. Лика разозлилась, и с каждой секундой ее злость накапливалась в геометрической прогрессии. Наконец она не смогла сдерживаться.

— Мальчики, вы что, решили окончить свою цветущую, молодую жизнь в болоте, на листьях кувшинки, квакая от счастья, да? Комары, конечно, дело полезное, но сейчас не лето. Все жабы и головастики спят или замерзли. Вы, что от своей стаи отбились? У вас, случайно аквариума не найдется, может эти жабы, хотя бы, мелодично квакают? — Обратилась Мышка к обалдевшему продавцу. Дверь снова звякнула и впустила троих, вызвавших у Хейлин необыкновенно высокий интерес. Одним из них был солидный пожилой мужчина представительского типа, второй, Мор-Ган, подвозивший Мышку в город, а третьим неожиданно оказался Стази, куратор практиков. Как это он очутился в такой плохой компании, с сожалением подумала Лика, и тут в дверь влетел запыхавшийся Аллан Бэкк. Лика скривилась, Аллан потерял дар речи, потом увидел Шона и понял, кто таскает его соседку по магазинам. Аллан брезгливо передернул плечами.

— Выгуливаешь Мышь по магазинам? — Грубо обратился он к Шону.

— Не хами, Аллан, — Лика неприятно улыбнулась, — или аквариум будет нужен для троих. Шон поперхнулся и отодвинулся к стене. Незнакомые парни оживились, выказывая особое любопытство. Мужчины со Стази разглядывали Хейлин, как насекомое с редким уродством. Наконец Стази решил разрядить обстановку:

— Хейлин, вы решили пробежаться по магазинам? У вас денег слишком много?

— У меня скоро день рождения, могу я себе приятное сделать? Хотела купить что-нибудь из одежды, а теперь придется и зооуголок заводить. Очень просятся в аквариум, некоторые… Не знаю, хватит ли мне двух жаб, или к ним третьим Аллана посадить. — Лика выразительно посмотрела на Бэкка. Тот презрительно сощурился в ответ.

— Если у тебя договор с институтом, не факт, что тебе все можно!

— Мне некоторое время назад, под горячую руку попались формулы, так, ничего особого, просто аналоговые семантические формулы математических расчетов по онто и филогенезу. Так руки и чешутся их опробовать.

— Помойся! — Презрительно посоветовал Аллан.

— Кер, — значительно больше других удивился Стази, — где вы этого нахватались!

— Сейчас, сейчас, — Мышка подняла глаза к потолку, припоминая заклинание, которое и читала-то всего четыре раза. — А ладно, что получится!

У лан ре стирк хар реден тенри тарк-кс

Сор тле ти рентре хар арбен нар авр-кс

Со телл нер ленте торн бенс анэ ворт-арс

Вулл бре….

Дочитать ей не дали, Представительный незнакомец быстро зажал ей рот, пока Стази хлопал ушами и глазами. Лика изворачивалась, как змея

— Хейлин! — Наконец придя в себя, истерично заорал Стази. — Мне придется разговаривать с ректором о вашем поведении. Вам светит карцер, и надолго, просто так, не отвертитесь.

Лика выплюнула изо рта чужое запястье.

— А ректор в отъезде.

— Значит с деканом! — Не сдавался Стази. — Что за шутки!

— А кто сказал, что я шучу. Вовсе нет. Я один раз обещала некоему Шеннону, что он у меня пожалеет, что на свет родился. Думаю, что он уже жалеет об этом, в самом полном объеме. Не надо было к моему клану цепляться! Ну что подавились эти с Мары моей планетой! А насчет карцера, как сказать. Мне завтра с Вар Лероном на чаше работать! Не уверена, что декан предпочтет карцер.

— Пап, — влез в Ликин монолог Аллан, — Лучше отпусти Кер, она тебя всего испинала. Лика мгновенно переключилась на новый объект нападения.

— Вы отец Аллана, да? Пусть ваш сын сменит свой замечательный одеколон, а то есть люди, которым приходится сидеть с ним за одной партой, ну, хоть бы он предпочитал более тонкие, приятные запахи. Лучше пусть обходится одним дезодорантом, ладно, что хоть приходится только сидеть с ним за партой, а каково с таким в постели?

— Кто бы выступал, я твои арбузные корки и вовсе ненавижу, молчу же!

— Скажи спасибо, что это не Шипр и не Красная гвоздика! Помню однажды, мой покойный пес Эрчик на вылазке нашел мертвую щуку и выкатался в ней, а мы ни чем не могли отбить запах, пришлось облить его этой Красной гвоздикой, а он потом полез в нашу палатку спать…

— Прекрати, — вмешался в спор отец Аллана, посмотрел на Хейлин, раздевая взглядом, вздохнул. — Девочка, если ты еще раз посмеешь пользоваться подобными формулами в отношении кого-либо из моего гнезда…Я тебя под землей найду.

— Ну да, а то, что эти придурки на меня квакают, норамльно. Пусть заткнутся! — Лика собрала все свои пакеты, собираясь уходить.

— Хейлин, завтра с утра, вы идете к декану. — Вмешался Стази.

— Нет, завтра пятница, и я с утра иду к Зарону. Еще раньше я не встану!

— С вами разговаривать невозможно!

— Легко, правда, Аллан?

— Ну, да, когда спишь, зубами к стенке! Чего вы вообще, с этой змеей связались? — Рявкнул младший Бэкк на парней. — Симон с этой… связываться себе дороже.

— В смысле? — Чересчур доброжелательно, показывая все зубы, спросила Лика.

— В смысле сваливай, под ногами путаешься! — Закончил вконец расхрабрившийся Аллан. Лика вспомнила предложение Пиррита поработать с порталом между Землей и Пар-э-Мором. Формулу она прочла несколько раз, а полевые испытания лучше всего проводить не на себе, а на своих знакомых. Вдруг, что не получится. Бэкк вполне подходил на роль подопытного кролика, можно даже сказать, напрашивался. Единственное, что нужно, это свободные руки. Лика снова поставила пакеты на пол. Посмотрела на Бэкка старшего, улыбнулась, мысленно воспроизвела формулу переноса и в подтверждении щелкнула пальцами, как положено. Аллан исчез. Все замерли, Шон, даже и не дышал, медленно отползая вдоль по стойке. Действует однако, отметила Лика про себя.

Аллан пришел в себя на болотной кочке, куда успел выползти, ничего не понимая от страха. В один прекрасный миг, магазин исчез вместе со всеми его родственниками, и появилось, гнусное, теплое и вонючее болото. Аллан осоловело вертел головой и ощупывал руками влажную, воняющую тиной и дохлой рыбой кочку. Высоко в небе, над горизонтом появилось маленькое черное пятнышко, не больше макового зерна. Пятнышко быстро увеличивалось в размерах. Рядом с болотной кочкой из ниоткуда материализовался огромный лохматый представитель семейства кошачьих. Представитель был размером с пуму или маленького льва. Аллан завопил от страха, зажмурив глаза.

В магазине то же было весело. От удивления у продавца шея стала длиннее в два раза, Стази поперхнулся и замер. Мор-Ган хмурился, Шон мерзко улыбался в своем углу. Парни из гнезда Бэкка слегка растерялись. Наконец до отца Аллана дошло, и он стал похожим на распаленного корридой быка.

— Хейлин, где Аллан!? — Визжал Стази.

— В Пар-э-Море, на болоте. Подумаешь, еще раз классификацию пройдет, что здесь такого? — сладко улыбаясь, уточнила Кер.

— Верни его обратно, — взревел отец Бэкка. Мышка посмотрела на взбешенного отца и поняла, что лучше с ним сейчас не связываться.

Лика настроилась на Аллана, увидела его своим внутренним зрением, мокрый дрожащий Бэкк вжался в болотную кочку облепленную черной тиной, напротив него замер настороженный, похожий на рысь знакомый представитель кошачих, а над головой извивается огромная жирная пиявка, играя черными боками, которые казались густо смазанными черной ваксой или гуталином. Аллан зажмурил глаза и намертво вцепился в кочку. Лика мысленно воспроизвела формулу обратного переноса и щелкнула большим и средним пальцами левой руки… Никакого эффекта. Формула была рассчитана только на личное присутствие. Мышка вполне быстро осознала свою ошибку. Ну и ладно, зато теперь я точно знаю, что перенос действует, если что, смотаюсь на болото и верну его, немного растерянно подумала она. Бэкк старший схватился за свой сотовый.

— Это не я. — Не растерялась Лика. Формула не подходит, ничего, я исправлю, наверное.

В торговом зале установилась напряженная тишина. Прошло максимум две или три минуты, пока Хейлин лихорадочно размышляла на кого оставить покупки и идти за Алланом. Дверь распахнулась, в магазин влетел запыхавшийся Грэгор, без пальто. Он молча смотрел на Кер, остальные то же. Лика виновато разглядывала свои ботинки. Подошва грязная, шнурки немного истрепались от времени. Заслуженные ботинки, ничего не скажешь, зато удобные. Лика подняла виноватые глаза на декана.

— Мне просто нужно немного времени, и я попробую вернуть Аллана назад, я его обязательно верну, ничего с ним не случится, за ним сейчас болотный кот присматривает. — Успокоила мужчин Лика. Пиррит, мысленно пискнула она, я напутала. В голове мгновенно вспыхнул огненный разъяренный дракон и спустя мгновение, из никуда в магазин влетел словно выпущенная из шампанского пробка, мокрый и облепленный вонючей тиной Аллан.

— Это не я, — снова сказала Лика, хотя всем это и так было понятно. — Я же не нарочно, он сам меня довел, я сначала хотела его в лягушку превратить, но потом решила поупражняться в межпространственных переносах. Я не подумала, что обратная формула требует моего присутствия там.

Старший Бэкк внимательно разглядывал свое чадо. Аллан был напуган, но не пострадал физически. О его моральном облике этого сказать было нельзя. Лика решила, пока они не очухались надо красиво линять.

— Шон, мы все равно собирались уходить, пошли. — Шон послушно вылез из укрытия. Парни, пришедшие до Аллана пятясь отступали к двери. — Всем пока! — помахала ручкой Лика. — До свидания, господин декан. Аллан, не сердись, ты же знаешь, что меня злить нельзя.

— Ссс…,- только и смог выдавить из себя Аллан, оглядываясь на отца, декана, парней, но подсказок не получал. — Ну, ты и ссс… заноза!

— Ничего, гордись, зато ты был в Пар-э-Море, без квалификации, по-настоящему, встречался с третьим хранителем, он лапочка, правда?

— Кто? — Так и не понял Аллан.

— Ну такой кот, пушистый сидел напротив тебя.

— Рысь, — уточнил Аллан.

— Ну рысь, согласилась Хейлин, только он болотный кот, такой без хвоста, у него хвост маленький, на треть, но пушистый. Он еще форель разводит. Ты с ним познакомился?

— Как?

— Ну, о чем вы болтали со Стрэссом?

— О чем? Я что, дурак, с рысью разговаривать!

— Конечно дурак, лично я бы сразу напросилась в гости, интересно же?

Грэгор облегченно вздохнул, лично он ни минуты не сомневался, что лично она бы сразу напросилась, и заболтала бы третьего хранителя, до полного кошмара можно дойти с этой девчонкой. А ведь ему пришлось несколько минут назад серьезно испугаться, что парнишку придется вытаскивать с Бесова болота им самим. Но ничего, обошлось.

— Пошли Шон, собственно мы уже давно ушли бы, если некоторые не цеплялись бы к нам. Аллан придешь на мой день рождения? — Не смогла обойтись без последнего слова Хейлин.

Аллан молчал, переступая с ноги на ногу. Лика пялилась на него в упор, кузен и его прихвостень не отводили взгляда.

— Я подумаю. — Наконец, выдавил он, понимая, что Кер так просто не отстанет.

Лика и Шон ушли, Саймон долго возмущался, почему они так долго.

Декан крайне неодобрительно смотрел на Стази

— Как вы это допустили, ладно бы эти господа, но вы? Что с Кер первый раз дело имеете?

— Как вы позволили этой… учиться вместе с нашими детьми, она опасна! — Орал старший Бэкк.

— Не могу ничем помочь, у меня приказ лорда Аш Рера и дополнительно финансирование на одну Кер плюсом десять процентов ко всему объему финансовых средств. Так что, убрать я ее не могу. И на вашем месте, я бы Кер памятник поставил, как человеку, спасшему Землю от нашествия гнезд Мары!

Симон Бэкк с удивлением рассматривал своего кузена. Аллан был в тине и отчетливо вонял болотом.

— Чего вы с ней возитесь, — возмущался Симон, — да мы таких девчонок пачками в гнездо таскаем. Правда Вик?

— Точно, чего с ней церемонится, за шею и к чаше!

— Уйми своих щенков Бэкк! — Возмутился декан института. — Мне еще не хватало вытаскивать их из дерьма. Чего, чего, а этого удовольствия Кер им всегда найдет!

Лика с Шоном и Саймоном, немного успокоившись продолжили набег на магазины колонии. Тончайшие ремесленные работы эльфов и гномов поражали воображение. Но доконал ее ювелирный магазин клана Гронт. Роскошные камни изумительной огранки, здесь на витринах не встречались банальные заводские изделия Российских заводов, такое можно увидеть только в алмазном фонде. Цены на изделия гномов и эльфов заметно отличались друг от друга. Лика начала выяснять и получилось, что многие камни обладают рядом интересных особенностей. Например, могут аккумулировать жизненную энергию субстратов. Другие, только для красоты. В институте не разрешалось носить золото, камни то же не приветствовались, и понятно разберись, где твоя сила, а где сила камня. Впрочем, гномы старательно избегали запрет, их раздевали, но то там, то здесь мелькали цепи, серьги и перстни. В особом ходу у студентов-практиков были браслеты. Их было меньше всего заметно. А золото все маги считали грязным, этот металл накапливает людской негатив. Маги предпочитают серебро. Маги, магами, гномы предпочитали золото. Лика не стала покупать украшения, но вот блузы, брюки и обувь, белье и посуду пропустить не смогла. Главной фишкой в ее новом гардеробе оказались ботиночки. Набрала она всякой всячины на целых сто золотых.

Шон Ликины покупки не одобрял, считал, что это дорого. Но сам процесс его завораживал, Хейлин умудрялась найти самое-самое.

— Что поделать, люблю я красивые вещи. — Притворно вздыхала Мышка. — Если есть деньги, почему не купить?

Шон и Саймон спорили с ней и доказывали, что все девушки обязаны любить красивые платья и украшения. Лика активно препиралась и говорила, что предпочитает книги и спортивные костюмы, это намного удобнее, а брюки намного практичнее платьев. Покупки, едва умещались на заднем сидении, когда троица вернулась к Мышке домой. Парни помогли занести вещи и предупредительно удалились, оставив Лику с кучей покупок, которые еще предстояло разложить по полкам. Лика вспомнила, что ничего не купила из еды. Ну и дура, оценила она себя, завтра опять по магазинам бегать.

Наконец Мышка устала настолько, что упала в постель и заснула. Но поспать ей толком не удалось. Всю ночь напролет малолетней правонарушительнице читали нотации два разъяренных дракона, ругая ее за детское поведение. Попутно выяснилось, что деньги для нее проблемой не являются, если нужно, ей дадут еще, но она должна быть осмотрительной, и не совершать глупых поступков.

Лика честно пообещала, стараться быть лапочкой, ныла, что завтра рано вставать и работать на чаше. Ей напомнили, не больше трех капель и отстали. Наконец, Мышка заснула, проводив краем сознания любопытствующего серого кота, укутанного смогом. Засыпая, она подумала, — Этому то, что от меня нужно?

Глава 24 Доктор

На город опустилась ночь. Он устало протер глаза, отрываясь от экрана компьютера. Люди существа практичные. Некоторые из представителей человечества на этой планете, еще более практичны, чем многие известные ему лично гномы. Конечно человечество в целом, и отдельных людей это характеризует с определенной точки зрения. Мягко говоря люди его удивили, как и вся планета Падшего в целом. Еще одним интересным открытием оказались для доктора земные электронные микроскопы. Но еще больше его поразила сама жизнь на этой планете. Кто создал все это многообразие, как, для чего? Создал, понятно, лорд Ри Нон. Но как он смог достичь подобного разнообразия? Вопросы всплывали из ниоткуда, и без единого ответа уплывали в никуда.

Все свое свободное время он посвящал исследованию и сохранению жизни, всех ее проявлений, бесконечных и разнообразных. Жизнь казалась Изеру удивительной сказкой. Он и она. Собеседники, партнеры, конкуренты, влюбленные. Какие интересные взаимоотношения. Любовь с первого взгляда, как сказала бы его соседка. Еще одно из странных проявлений жизни на планете Падшего. Прошло несколько месяцев, а он так и не сумел понять и классифицировать для себя данное конкретное проявление жизни по имени Хейлин Кер. Откуда только взялось местное дарование, посланное ему насмешницей судьбой. С месяц назад Хейлин к его полному неудовольствию оказалась его соседкой.

Всю свое предыдущее существование он связывал с делом его господина. Лорд Ях Вер был величайшим творцом в мирах Кольца. Никто лучше него не мог сотворить новую жизнь. Художник и эстет, истинный творец прекрасного. Он действительно был для своего птенца Творцом с большой буквы, до того как он оказался на этой планете. Иногда Тень Ях Вера задумывался о том, кем его господин был до создания Кольца миров. Во всяком случае, часто задумывался об этом, пока не оказался на третьей планете. По сравнению с многообразием и нескончаемым потоком здешней жизни Мор-э-Рия была исключительно скучной и однообразной. Красивой, безусловно, отточенной в своем совершенстве, но сравниться с буйством и кипением жизни на Земле никогда не смогла бы. Был ли лорд Ях Вер биологом, как здесь говорят? Да, вероятно, и хорошим. Не гениальным, но великолепным знатоком генной инженерии. Но после увиденного на Терре, Зарон никогда бы не рискнул назвать своего господина творцом, скорее художником, стилистом от жизни.

Теперь ему странно было осознавать, что и среди людей есть творцы. Человечество вплотную подошло к тому, чтобы создавать жизнь своими руками. Просматривая материалы Интернета он постоянно находил для себя совершенно неожиданные моменты. В Америке в плотную подошли к созданию искусственной жизни, за основу приняли одну просто устроенную болезнетворную бактерию. Вот она на экране, исключительно хороша собой, похожа на разноцветное колесо, составленное из мельчайших шариков. Однако, вместо того, чтобы нести созидание и упорядочивать существующее, их создания являлись истинными воплощениями смерти. Люди были готовы погубить сами себя. Одни отдавали все время на поиски смерти, другие пытались сохранить Земле жизнь. Гонка между державами не прекращалась ни на минуту.

Странно, что весь мир так обозлился против одной, не такой уж и большой, по населению страны. Чем же всех так достала Россия? Доктор старательно искал ответы на свои самые простые вопросы и не находил. Кроме странного отношения к России его удивляло поведение еще одной страны, географического антипода, места его нынешнего проживания — Соединенных штатов. Штаты, казалось открыто провоцировали все остальное мировое пространство на какие-то действия. Они стремительно диктовали волю трехсот шестидесяти миллионов человек всему мировому сообществу. Но почему? Причины такого положения дел не укладывались в сознании Тени Ях Вера. Он был слишком изощренным разведчиком и осознавал, что для этого сами Штаты должны обладать сильнейшим покровителем и полной потерей чувства самосохранения. И то и другое имелось в избытке. Ситуация становилась все запутаннее и запутаннее. Кто стоит за Соединенными штатами? Почему они так ненавидят Россию, которая для них не представляет, в своем нынешнем виде никакой потенциальной опасности? Почему ему не кажется, что эти две страны могут решить ситуацию мирным путем? Почему возникло противостояние? Что за всем этим кроется? Почему Штатам до сих пор так и не удалось окончательно вычеркнуть Россию с дистанции лидеров?

Планета перешла к активной защите. Она изо всех сил пыталась избавиться от столь докучливого существа как человек. Мешать планете ему не хотелось, помогать? Этот вопрос стоило обдумать, его лорд вероятно одобрит подобное решение. Его ни в коей мере не интересуют люди. Зарон еще некоторое время посидел, задумчиво перебирая бумаги, посмотрел на часы, пожалуй пора спать. Завтра ему предстоит долгий и интересный день. Институту удалось уговорить Кер работать на чаше. Он сообщил своему господину, что среди институтских студентов появился удивительный местный самородок. Хозяин не придал этому значения. Зря.

Он выключит микроскоп и компьютер, завтра придется рано вставать. Расставил документы по своим местам, проверил порядок на столе и в кабинете, выпил стакан кефира с бифидобактериями, что исключительно полезно на ночь и лег спать. Сон никак не шел. Странные мысли и воспоминания тревожили покой того, кто принял имя только для того, чтобы стать человеком на третьей планете. Тысячелетия его единственным именем была Тень.

В тот день, Изеракх помнил его совершенно отчетливо, подросток, имя которого он навсегда забыл, проснулся от смутного чувства тревоги. Дом их семьи стоял на берегу океана и шум прибоя часто убаюкивал его по ночам. В то утро все было иначе. Еще не начало светать, вместо успокоения, отдаленный гул воды приносил ему только тревогу. Больше всего мальчик любил играть с забавными морскими выдрами, они кувыркались на волнах, грелись в лучах неяркого северного солнца, радовались жизни как люди, точнее как эльфы, воспринимая ее несколько философски. Только люди склонны всегда оценивать свои поступки и поступки окружающих. Сегодня выдры были напуганы, более того, они панически боялись. Страх воды для этих зверьков совершенно неведом, все же они всем своим кланом покинули уютные объятия волн и устремились к самой высокой точке их гористого острова. Мальчикудивился. Это было странно. Почему его друзья спасаются бегством? Он был уверен, что родители не одобрят его поступок, когда вылез из окна и помчался вслед за смешно скачущими зверьками. Он нагнал их через полчаса. Выдры забились под камень и сжались в один плотный комок. Он полез к ним, хотел успокоить, погладить, когда пришла первая волна. Ничего не понимая, он вынырнул вместе с выдрами в пещере, вход в которую откупорила морская стихия. Только это его спасло. Больше никто из разумных обитателей острова не уцелел. Мальчик остался жить на берегу с семьей выдр, собирал ракушки, так же как выдры раскалывал их острыми камнями, стал братом для трех молодых выдр-подростков. Самым вкусным, что ему удавалось найти были яйца морских птиц и устрицы. Пару раз на берег выбрасывало прибоем ракоскорпионов. Он почти забыл как выглядят люди, когда глава семьи — Теплая шерстка принесла известие. — Большие двуногие вернулись.

Ях Вер шел по берегу острова, с лицом искаженным страданием. Так мальчику показалось тогда. На лице владетеля Мор-э-Рии застыла гримаса боли. Береговая линия острова была полностью искорежена. Вековые деревья, вырванные с корнями валялись на холмах. Мальчик вышел к нему. Двое сопровождающих немедленно перекрыли доступ к владетелю. Господин разглядывал его в упор несколько минут. Потом из-за камней, воспользовавшись тишиной выскочил младший брат, — Играющий с водорослями. Маленький выдр больше всего любил таскать за собой длинный хвост морской травы, за что и получил свое имя. Выдр непонимающе пискнул, Ях Вер с интересом следил за сценой, его лицо разгладилось. Первые слова, которые он произнес были:- Выдры приняли тебя в свою семью, мальчик? Расспросы продолжались долго, будущий птенец старательно и обстоятельно рассказывал своему будущему господину о том как он почувствовал испуг своих друзей, как они спаслись от стихии. Ях Вер увез, говорящего с выдрами в столицу, оставил жить в своем доме, дал хорошее образование. Так он стал Тенью Ях Вера, единственным птенцом человеком во всех его гнездах. Ях Вер не любил этим хвалиться. Миссии, которые перепадали на долю Тени никогда не подлежали огласке.

Позже, значительно позже, он анализировал, что произошло тогда на его острове, прошло много лет, пока он смог вернуться туда, где больше никогда не жили люди. Остров был передан морским эльфам в награду за какие-то прошлые дела. Мальчик мог бы задуматься над последовательностью событий. Тень не стал размышлять. В этом не было никакого смысла. Он должен был быть благодарен своим спасителям, за то, что остался жив, стал магом и по совместительству врачом, хотя его главной специальностью уже тогда стала разведка.

Полгода назад, владетель крупнейшей планеты эльфов призвал его к себе.

— Здесь документы, которые для тебя приготовил Релькон, прочти. Через неделю ты должен быть готов стать доктором в моем коронном университете. Через месяц должен быть готов к экспедиции на планету Падшего в этом качестве. Твоя задача — уточнить цели и возможности людей Аш Рера. Я сомневаюсь, что он сможет контролировать обстановку на третьей планете, но ему активно подыгрывают самые сильные игроки системы Кольца. Выясни, зачем? Легализоваться сможешь только после полного окончания своей миссии. Да, если Аш Рер слишком активно будет копать наследие Падшего немедленно доложи. Я оставляю тебе две линии связи. Через филиалы моего института красоты. Кроме того, эльфы Терры работают на меня, найди их старшего мага, он передаст все, что будет нужно. Если в события начнут активно вмешиваться хранители оси доложи лично, не дожидайся доклада Релькона. Рассчитывай на несколько оборотов непрерывной работы в мире Падшего. Возьми компиляцию по всем материалом, собранным по нему. Готовься. После совета ты должен быть готов к немедленному отъезду на Терру. У тебя мало времени.

Действительно, после совета Владетелей, господин немедленно вызвал его к себе. К этому времени он несколько месяцев входил в роль самого обычного, рядового врача. Изера Зарона, который представлял крайне немногочисленную человеческую диаспору Мор-э-Рии. Аш Рер, не желая связываться с Ях Веером согласился с его кандидатурой без возмущений. Служба безопасности владетеля Мары на несколько раз проверила и перепроверила его легенду. Всех все устроило, он прибыл на место строительства колонии представителей Кольца.

Сначала, город, в котором они осваивались испугал Тень. Грязь и разруха. Грязные люди. Он и не предполагал, что люди могут быть настолько грязными. В Локомотивном поселке в конце рабочей недели нельзя было пройти по улице, чтобы не наткнуться на валяющееся в грязи тело человека, в бессознательном состоянии, которое сами люди называли алкогольным опьянением. Еще страшнее были особи, недостаточно напившиеся, чтобы лежать. В людях бурлила ненависть к другим. В первую же неделю представители института имели возможность несколько раз выяснять отношения с подвыпившими компаниями и стаей агрессивных подростков. Слава богу, что в штате института преобладали маги. Люди не представляли для них никакой опасности. Достаточно легко просто отвести им глаза. Даже для доктора из академии Мор-э-Рии. Однако положение колонии в первое время было слишком шатким. Слава богу, декан, однако не ректор, а именно вар Брохэн, первым догадался привлечь к работе гномские кланы. Гномы быстро увидели в приглашении свою выгоду и немедленно началась настоящая грызня за контракты и сферы влияния. Потом появились гнезда. Поселок стал значительно чище. Почти сразу исчезли пьяные и бродяги. Потом испарились цыгане, от которых институт долгое время не знал как избавиться. Когда людей осталось совсем мало, появились первые эльфы и Зарон вздохнул спокойней. У него появилась возможность передавать информацию. Пользоваться другими ее источниками ему пока было категорически запрещено.

Самыми большими по численности в институте были представители Альвэ. Они быстро прибрали к рукам финансы, потоки хозяйственных средств, академическую науку и управление. Темными лошадками казались двое — библиотекарь со Стэкса и сам ректор. Илларий Гаэнтальский до этого времени возглавлял небольшой и маловажный факультет в академии Мары, однако человеком Аш Рера в полном смысле этого слова, он не был. Загадочный темный эльф происходил со Стэкса, как и библиотекарь. Это наводило на определенные размышления, но могло быть и простым совпадением. Странно, но людей Ле Пора и Вей Леса, которые значительно раньше Ги Зеса пытались прибрать к рукам третью планету в институте не было. Итак, можно было считать, что в колонии представлены три партии. Вездесущий Ги Зес, владетель Альвэ и глава инквизиции, владетель Мары, назначенный лордом протектором Земли, представленный ректором, Шлозом и парой младших технологов. Ах да, отец Флоран, кажется так же представляет интересы владетеля Мары. Однако, он священник. Хотя священник совсем не обязательно инквизитор… Допустим, Флоран, Шлоз и Илларий представляют Мару, вместе с Ником и Валером, но это просто смеху подобно, принимать во внимание мальчишек.

Ах да, он забыл Стази. Что собой представляет куратор группы практиков Зарон осознавал с очень большим трудом. Стази вар Йолл ре Ксерт. Ну вот, а он посетовал, что никого из людей Вей Леса и Ле Пора нет. Как же он забыл Стази. Это само по себе это интересно. В городе молодой человек совершенно ничем не выделяется от остальных преподавателей, а вот на природе Зарону было бы исключительно интересно пообщаться с куратором практиков. Люди Вей Леса вообще интересны, они умеют говорить с природой и живыми существами значительно лучше любого из их преподавателей. Пусть он и выглядит молодо, внешность может оказаться обманчива. Итак, Стази человек Вей Леса, ничем не отличимый от основной части преподавателей, скромный и нигде не высовывающийся. Странно напоминает мне самого себя, будем иметь это в виду.

Люди Ги Зеса, их на планете больше всего. Декан Грэгор вар Брохэн, Отец Ивон Роне, отец Анин Барто, господин Венс вар Ролд, технолог, однако из гнезда Альвэ, то же интересная фигура. Рудольф вар Клозе, куратор его забавной соседки, от которой похоже у всего преподавательского состава скоро начнется легкое умопомешательство. Как врач, надеюсь, что в сильную форму оно не перейдет. Господин префект, пока отсутствующий, и слава господу. Некто Дирек вар Хоннер. О префекте пока ничего не известно, он предпочитает находиться в анклаве Ги Зеса на Терре, где-то на юге от России, в Италии. Судя по тому, что в институт префекта не особенно тянет, то он либо имеет возможность полностью контролировать здешнюю ситуацию, что не исключено, либо у него другие, более интересные цели.

Кто у нас еще остается? Всего двое реальных фигур: Бар вар Шейд — куратор биоэнергетиков, который остался в большом городе вместе со своим факультетом, его технолог Нальд вар Ринк, кстати оба ре Альвэ. И, наконец, тот, кто будет завтра работать с Кер на чаше, вместе с Терроном вар Лероном, нашим замечательным библиотекарем, технолог Лон вар Вейг ре Альвэ Называется мелочь, а приятно. Что мы имеем, таким образом. Завтра с Кер работают трое, декан, библиотекарь и Вейг, двое из них люди Ги Зеса. По традиции библиотекарем становится самый сильный маг-практик. Действительно, декану полагается быть скорее администратором, Вейг, по идее всего лишь технолог, значит очень слабый маг, почти никакой. Остается только библиотекарь. Библиотекарь какое-то время не производил на Зарона никакого впечатления. Во внутренние дела института не лез, в большую политику тем более. Террон почти не выходит из своей конуры, которая занимала контролирующее положение в верхнем ярусе подвальных помещений. Вся библиотека, переведенная в институт занимала около девятисот квадратных метров площади. Сколько там может быть книг? Одни лишь учебные пособия, или к институту приписаны все источники информации, которые могут понадобиться лордупротектору для контроля над ситуацией. Что Террон собой представляет на самом деле? Кто из них сильней, он или декан? Сделают они завтра Кер, или оставят в живых? Одни сплошные вопросы, и не одного просвета. Однако. Как интересно было бы поприсутствовать на сеансе с Хейлин. Но ничего не получится.

Засыпая, доктор вспоминал свой приезд на Урал. Зарону пришлось нелегко, впрочем, как всем. Городок был отвратителен, жилье и того хуже. В первое время все преподаватели разместились в небольшом двухэтажном домишке барачного типа, предназначенном под снос. Каждый старался найти себе местечко поприличней, однако искать было негде. Ректора чуть не хватил удар, ему пришлось срочно переезжать в отель, расположенный довольно далеко за городом, где ему могли предоставить скромные четырехкомнатные апартаменты. Террон то же предпочел смыться в тот же отель. Остальным пришлось тяжелей. Первыми выехали биоэнергетики, которым предстояло работать в большом городе. Они приобрели более или менее сносное жилье поближе к месту своей будущей работы. Остальные остались мучиться в бараке. Именно тогда декан в считанные дни вышел на местные кланы гномов. Буквально через неделю закипела работа.

Одновременно началось строительство двух особняков для ректора и лорда Протектора, реконструкция института и строительство домиков для преподавательского состава. Пока строили особняки, первые два домика для преподавателей уже были готовы, в них въехал ректор с библиотекарем, Шлоз, отец Флоран поселились на бывшей Дегтярной улице в доме N1, через пару дней закончили еще один дом, в который сразу въехали декан, отец Роне, Барто и одну квартиру оставили для префекта инквизиции. Само здание префектуры тогда еще не начали строить. Примерно через месяц были готовы последние два дома, квартиры в которых то же успели расхватать Ролд, Вейг, Стази, Рудольф, Ник с Валером, Шейд и Ринк. Ему ничего не оставалось, как молчать и ждать. И вот, наконец он дождался.

В остролистном переулке быстро, как на дрожжах выросли домики, целых шесть штук, четыре по одну сторону от дороги, два по другую. Четыре рядом стоящих дома сразу оккупировали гномы, которые по совпадению принадлежали к строящему клану Нагулиных. Получить эти квартиры не представлялось возможным. Хитрые гномы зажали квартиры для дальнейших спекуляций. Оставались всего два дома. Он сначала обрадовался. Домики стояли на отшибе, никто ими не интересовался, однако две квартиры, на нижних этажах уже оказались куплены. Остались две маленькие квартирки на последнем этаже тупикового дома, упирающегося в большой кирпичный забор, за которым все время галдели вороны. Короче, Зарону предложили купить любую из этих двух квартир на выбор, деваться все равно было некуда. Жить в домишке, предназначенном под снос не было никаких сил, нужно было завозить оборудование, медикаменты, на всякий случай, наконец, хоть какие-то личные вещи. Скрипя сердцем птенец Ях Вера согласился. И получил в подарок соседку. Если бы, покупая квартиру, он знал, что получит в подарок Кер, никогда бы не въехал в этот проклятый дом. Странная соседка его быстро достала. Она совершенно не могла жить тихо. Сначала, почти полмесяца у нее не прекращались отделочные работы, каждый день раздавались странные звуки, что-то бесконечно колотили, резали, сверлили, забивали, туда и сюда сновали грязные шустрые гномы и люди клана Ссорн. Потом стало намного хуже, каждый день в дом везли, то мебель, то ковры, то посуду. Он устал от этих переездов настолько, что почти все свое время проводил на работе. Приезжая лишь поздно вечером. Наконец Кер въехала. Зарон надеялся наконец-то перевести дыхание и немного расслабиться. Не тут то было. К ненормальной соседке все время сновали гости, кто только не шастал по его подъезду! Настоящий постоялый двор. Люди из ее клана, студенты, какие-то городские девчонки или женщины, мать прародительница только это знает. Долгожданный отдых задерживался, напряжение возрастало. Зарон готов был кусать свои локти от досады.

Когда наконец все изменится! Кем бы эта девчонка не была, каких только корней у нее не было, но работа на чаше доконает любого. Собственно, больше других на это надеется декан. Его то же можно понять, Кер выведет из себя даже святого отшельника-молчуна. Уже этим утром, девчонка должна была преступить к работе на чаше. Зарон испытывал огромный эмоциональный подъем и радость. Наконец, наконец он отдохнет от постоянно шастающих студентов. Ближайшие три дня для Кер станут самым страшным испытанием в ее жизни. Мало кто после чаши выживает. Кроме того, если подобные сеансы будут продолжаться каждую неделю от Кер мало что останется через месяц. Сначала она превратиться в медленно передвигающуюся тень, потом и вовсе сможет только лежать. Через месяц постоянных испусканий крови в чашу умрет любой субстрат. И даже не умирая, превратится в обыкновенное мясо, тело, которое уже ничего не может. А через два месяца эту квартиру в любом случае выставят на продажу. Может быть у него появится вполне приличный сосед.

Ну а он получит маленькое удовольствие, от того, что будет будить ее на работу по утрам. Через пару недель она все поймет и ей станет по настоящему страшно. Увлеченный столь радужными перспективами общения с Хейлин, доктор наконец расслабился и уснул. Он встал в шесть часов утра. Очень быстро умылся и позавтракал, выполнил пять положенных ассан, оделся и с щемящим чувством удовольствия отправился за своей соседкой. Пора было ехать в институт.

Глава 25 Первые опыты

Будильник заверещал в шесть утра. Пятница, день для жертвоприношения, подумала не выспавшаяся Мышка. Сегодня страшные люди будут пускать мою кровь в свою чашу. Интересно, а из чего она сделана? Страшно как, жуть берет, и поджилки трясутся, вот гадость, делать все равно нечего, лежи не лежи, вставать придется. Лика со злостью выключила мерзкий будильник, потом, тяжело вздохнув, пошла умываться. Не торопясь, с расстановкой в обычном темпе, минут десять любовалась на зубную щетку, тупо соображая позавтракать ей сначала и потом чистить зубы, или наоборот. Зачем же делать одно дело дважды? Потом вспомнила, что работать надо натощак. Интересно, почему кровь всегда сдают натощак? Еще пять минут ушло на то, что бы почистить зубы и умыться, как кошка одной лапой. А через минуту раздался звонок в дверь. Какая нелегкая? Мышка фыркнула, нет, какой идиот припрется к ней домой в седьмом часу? Потом все же решила, из чистого любопытства пойти и глянуть на самоубийцу.

Автоматически открыла входную дверь, как была, в пижаме с щенками на кармане и в пушистых тапочках с ушками. На пороге стоял ее сосед по площадке. Доктор, был полностью одет и собирался выезжать. Зарон оценил ликин туалет весьма скептически.

— Кер, у вас пять минут на то, чтобы одеться. Душ не принимайте, не завтракайте, я жду вас в гараже.

— Почему не принимать душ? — удивилась Лика.

— Потому, что это всегда делают перед работой на чаше. Быстрее, мы уже опаздываем.

— Иду.

— Жду в машине.

Надо же, до чего они дошли, размышляла Мышь, интересно в понедельник, они то же за мной будут бегать, как сегодня. Или это из-за работы? Нет, ответила она самой себе, машинку купи, губы закатывать. В понедельник ты ему до лампочки. Она быстро натянула на себя привычную одежду; черную водолазку, черные джинсы и ботинки на меху, вторую обувь все держали в раздевалке. На выходе накинула теплую, легкую куртку, вязаную шапочку с помпоном и захватила варежки. Спустилась в гараж почти во время, непонятно, что это доктор завелся из-за лишних двух- трех минут.

— Не понимаю я вас! Зачем так рано выезжать? Говорили же в семь, а время без двадцати. Здесь езды не больше пяти минут, даже меньше.

— Мне нужно взять у вас экспресс анализ крови, вам, принять душ и переодеться, причем, все это очень быстро.

— Я одеваться быстро не умею! — Возмутилась Лика. Посмотрела краем глаза на выражение лица доктора и, не удержавшись, добавила. — Раздеваться, то же.

— Мужчинам с вами особенно повезло, — неопределенным тоном прокомментировал это дополнение Зарон.

— Да ладно, успею, даже в ритме вальса, — Лике хотелось побыстрее разделаться с неприятными процедурами, — а кто будет пускать мне кровь? Вы или вар Лерон?

— Не знаю, Террон не техник, скорее всего Вейг или Ролд, не знаю точно, кто из них, это вне моей компетенции. Приехали. Кер, да шевелитесь, же!

Институт уже был открыт. Доктор не стал парковать свою машину, так и оставил у крыльца. Схватил, считавшую ворон Лику и потащил ее за руку вверх по лестнице, вцепившись в капюшон как клещ, и буквально, внес в холл. Потом, снова бегом, они ворвались во врачебный кабинет. Пока Зарон пневмотрубочкой набирал кровь, и что-то просматривал на компе, Лика отфыркивалась, как дельфин, в душевой кабине. Теперь до нее дошло, зачем в медицинском кабинете душ. Раньше эта особенность их института вызывала у нее некоторое недоумение. У, вампиры, дулась на ранний подъем взъерошенная девчонка, после занятий, что ли нельзя посчитать свои коэффициенты. Обязательно вставать в половине шестого утра.

Доктор все время ее подгонял. Быстрее, быстрее… потом он напяливал на Лику спецодежду. Было забавно, Мышка все время путалась в трех дырках, для головы и рук. Она конечно делала это не специально, но Зарон взвыл, наверное, решил, что она так нарочно делает. Глупости, просто Лику сильно заинтересовала этикетка, там было написано- сделано на Улге. Совсем охренели, решила Мышь, тащить из другого мира прямоугольную рубашку, пусть и из дерюги. Ткань была непонятной. На ощупь она была грубая и волокнистая, можно подумать, что рубашку соткали из кладбищенской крапивы, причем, вручную. Все время вертелись в ликиной голове неприятные мысли, связанные с кладбищем и трупами, сбиваясь и поворачивая по кругу. Понятно, решила Лика, это от страха меня на рубашке из крапивы клинит.

— Вы что, сегодня решили из меня все жилы вытянуть, — наконец не выдержал Зарон, — вы можете хоть немного шевелиться!

— Вам легко говорить, — отбрыкивалась Лика, — вот взяли бы крови, сколько вам нужно и оставили меня в покое, зачем все эти глупости с моим личным присутствием?

— Вы ненормальная! Говорите как идиотка!

— Почему, как?

— Заткнитесь, Кер! — Доктор тащил Лику за руку вниз по крутой лестнице, шириной в метр. Раньше она не обращала внимания на узкую дверь в крайнем левом углу коридора, замыкавшего отросток, называемый в институте аппендиксом, где располагался кабинет Зарона. Уж больно дверь выглядела неприметно. Коридор оказался с тайным подземным ходом, иначе определить лестницу, круто уходящую вниз, метров на десять Мышка не могла. На душе еще сильнее заскребли кошки. Всегда так, подумала она, вечно меня угораздит во что-нибудь вляпаться.

Стены коридора пестрели цветными линиями, странно извивающимися и составлявшими сложный ритмичный рисунок. Слабое освещение вполне компенсировалось яркостью этих таинственных линий. Казалось, они живут собственной жизнью, извиваются, подобно змеям и светятся в темноте. Лика отчаянно сопротивлялась быстрому движению доктора, коридору, казалось, не будет конца. Голова кружилась, сознание мутилось, к горлу подступала тошнота. Наконец Мышке удалось выявить первую закономерность. Если смотреть, только на зеленую змеистую ленту, голова переставала кружиться, сразу становилось легче, а если смотреть на синюю сознание переставало тормозить, и Лике, удавалось отцепиться от убийственного сочетания красной и черной линий-лент. Красная с черным, завораживали, давили мысли и действовали как быстро проносящийся поезд с зеркальными бликами в сто вагонов с картинками рекламы. Отцепить от нее глаза, можно было только, если удавалось перескочить на синий орнамент.

К этому времени Мышка полотенцем висела у Зарона на плече и он, с упорством муравья волок ее вниз, в самую глубину своей подземной норы. Тьфу, мерещится всякая чертовщина, подумала Лика, и сплюнула три раза через левое плечо. Катастрофически таяли силы, но случайно подцепившись к оранжевому узору взглядом, она получила энергетический удар, сравнимый с глотком колодезной, ледяной воды в душный и жаркий летний полдень. Мышка сползла с плеча доктора и пошла самостоятельно. Зарон перевел дух и украдкой оглянулся на Лику. Увиденное, его не вдохновило. Студентка зыркала взглядом по стенам, стараясь увильнуть от красно-черной вязи. Доктор не выдержал, сжал губы и со злостью, из последних сил втащил Хейлин в зал с низким потолком.

В зале стояли трое преподавателей: декан, библиотекарь и Вейг, который преподавал в сто пятой биоэнергетику и физическую подготовку. Дивная компания, отметила про себя Лика, и нас здесь уже ждали. Доктор, до этого тащивший Кер на буксире, отдернул руку, глядя на свою соседку как на заразную больную. Декан поднял глаза к потолку и тяжело вздохнул. Вейг скорчил рожу, а библиотекарь жевал собственные губы.

— Что опять не так? — Зло спросила не вовремя разбуженная Лика.

— Кер, — голос декана был сильно напряжен, — с вами, когда-нибудь бывает как с другими людьми? Так, как надо. Идите сюда, — он взял Лику за руку и подвел к стоящему посередине зальчика прямоугольному столбу. В центре каменной призмы, сверху было сделано идеально круглое углубление, заполненное жидким металлом. Ртуть, решила она, что еще может быть? Поверхность имела выраженный красный, с пурпурным отливом, цвет. Это от крови, которую проливали, в это зеркало, решила Лика. Варвары.

Хейлин подумала, что каменный столбик высечен лазером, слишком уж гладкий и правильный, но не полированный. Порода, скорее всего базальт, или что-то похожее, вулканическое, темное, при этом освещении, почти черного цвета с очень мелкозернистой структурой. Зеркало тянуло к себе и пугало одновременно. В молодые годы Лика наслышалась рассказов о жутких отравлениях испарениями ртути, теперь ей было неприятно находиться рядом с этим сооружением. Металлическое зеркало казалось живым, оно реагировало на каждое ее движение. Чувствует кровь, жрать хочет, решила Лика.

Вейг крепко взял Хейлин за кисть руки, неудобно повернул, вывернув тыльной стороной сгиба локтя к краю чаши. Вцепился в руку как клещ, не отцепишь, пронеслось в мышкиной голове. В правой руке он держал металлический предмет с коротким, причудливо загнутым лезвием синеватого оттенка, напоминающим коготь большой кошки и одновременно медицинский скальпель.

— Зажмурься, — сказал шепотом Вейг, поднося лезвие к вене.

— Зачем? — Слабо удивилась Мышка.

— Как хочешь. — Вейг вывернул руку еще неудобнее и провел острейшим краем по вене.

— Ой, — всхлипнула Лика, отдергивая руку, — много нельзя, три капли и…

Вейг осекся, зашипел как напуганная ящерица и нервно отдернул лезвие от вены.

— Заткнись. — Шепотом рявкнул на нее декан.

— Пусть кулаком работает. — Сказал, словно огрызнулся, Вейг.

— Господа, — выразительно прошипел в полголоса библиотекарь, может быть вам трибуну для выступлений и микрофон?

Надо же, думала Мышка, а вначале показался вполне милым, воспитанным и цивилизованным человеком. Впрочем, все они какие-то дерганые сегодня. Даже Грэгор, воплощение спокойствия, или это он после вчерашнего похода еще не отошел. Злится, наверное. Лика послушно сжимала и разжимала кулак. От непривычной тяжелой работы и кулак и она сама покраснели. Вейг изловчился и быстрым, кошачьим движение руки провел металлической палочкой-когтем по вене, сделав миниатюрный разрез вдоль. Тихо, словно раздумывая, показалась кровь, сначала вылезла жирная темная, отливающая маслянистым блеском капля, в полумраке она казалась почти коричневой или бордово-черной, потом от разреза заструился медленный, ленивый поток, толщиной ровно в одну вторую первой капли. Вейг свое дело знал. Лика ойкнула. Боли не чувствовалось, Лика, вообще, слабо ощущала боль, но уж если ее схватывало, то можно было кричать. Сейчас боли не было, но была растерянность. Почему не капля, а целый ручей? Зачем, ведь их по-хорошему предупреждали? Мышка дернулась снова, и Вейг вывернул руку до боли, фиксируя любое ее движение. Кровь ползла медленно и неохотно, едва-едва, точно никуда не торопилась. Лика, шипя, еще раз предупредила браконьеров о возможностях третьей капли, но на нее никто не обратил внимания.

Вот всегда они смотрят на меня как на ненормальную, мелькало в голове с лохматыми короткими вихрами песочного цвета. Неопределенно темная густая жирная жидкость подкатывала к краю руки, плавно огибая ее, ползла горизонтально как живая змейка, нервно изгибаясь по нижней поверхности вопреки всем законам гравитации. Глаза постепенно смыкались, смертельно хотелось уснуть, но такое сравнение быстро привело хозяйку мыслей в тонус. Говорят, что у страха глаза велики. Ее собственные глаза в этот момент точно расширились, а мысли напротив, сузились до одного слова "Страшно".

Наконец, медленно и печально от ручейка оборвалась одна большая, предательски огромная капля и ухнула вниз. Мышке казалось, что ее полет над чашей длился необыкновенно долго, но наступил момент, когда капля коснулась своим толстым брюхом зеркальной поверхности. В ушах зазвенело. Капля вытянулась конусом вверх, на одно мгновение, застыв на месте. От удара проснулся огромный невидимый колокол, и теперь его звуки отдавались в голове тяжелым поминальным набатом. Сердце ухнуло и упало в унисон удару, словно Мышка зависла на самой высокой точке американских горок, головой вниз. Лика пошатнулась, но Вейг слишком крепко держал ее, не давая пошелохнуться.

Теперь на руке точно будут синяки, где-то, в другой жизни пронеслось в мыслях. Нет, пронеслось, слишком громко сказано. Мысли едва двигались, ползли медленно, медленно, свиваясь от непонятной боли в тугие жгуты. Природу этого чувства она определить не могла. Вроде больно, и вроде нет. Скорее неприятно, точно подкатывает к самому горлу тошнота, давит тяжелым камнем. Гул в ушах не проходил. В металле зеркала как в калейдоскопе сменяли друг друга мелькающие картинки. Пар-э-Мор, Лейда, Альвэ с крышами, вышедшими из средневековой сказки, невесомые шпили эльфийских городов Мор-э-Рии, заснеженные равнины Лим-э-Нора, озаряемые грозовыми вспышками и отсветом вулканической лавы. Лика не о чем не думая, впитывала в себя эти картинки с других миров, точно сама оказывалась внутри изображения, видения были настолько реальными, что ей казалось, дохни, и изменится полет снежинки или заколышутся высокие серебряные шпили. Мертвая, изувеченная Кама, покрытая неподвижным слоем тончайшей серой пыли, мелкая в зазубринах скала, острая как зубы дракона. Непонятные белые широкие шланги, извивающиеся и готовые пожрать любого, кто приблизится к ним.

От вывернутой до онемения руки в полет пошла другая капля. Вторая… Мышка ощутила, как от нее к зеркалу тянутся бесчисленные тонкие нити, высасывающие из нее не кровь, а энергию и саму жизнь. Перед глазами девушки все поплыло, закачалось, мир истончился настолько, что стали видны нити эфира, связывающие его существование. Что-то непонятное, медленно скользило по краю сознания, чьи-то руки, древние, словно, изъеденные коростой времени, прочно впаяны в прозрачный лед. Все мертво, только светит то небесно голубой, то синий как вечернее небо камень в кольце, что вросло от времени в корявый замороженный палец. Мерцающий сине-голубой цвет заполнял собой все пространство, таким рисуется в воображении океан, но только тем, кто никогда не видел настоящей игры цвета его вод. Мышке стало отчаянно страшно.

Изнутри, от солнечного сплетения к горлу хлынул поток огня, жар заливал тело, выплескиваясь наружу огромной струей, эта струя ударяла в чашу, канатом брызгая во все стороны изображениями миров. Нет, нет, нет, — кричала какая-то скрытая часть ее подсознания, — опасность, опасность, страх, смерть, опасность! Ты теряешь энергию! Лика не была уверенна в том, что все это шутки ее подсознания, нет, казалось, окружающее пространство наполнилось звоном сирены. Она разозлилась. Да кто они, как они могут, ее, нет Ее, нет, кто посмел? Зеркало вскипело, побежало волной от капли, столкнулось с каменным краем, отхлынуло новой волной назад, к центру. Моя! Эта энергия моя! Никому ее не отдам! Все мое! Немедленно верните мою энергию! Немедленно отдайте мне всю мою энергию обратно, всю, которую забрали! Мое! Мое!! Мое!!! Зеркало вскипало, поднимаясь едким бурым паром. Металл, готов был выпрыгнуть вверх. Пар ел глаза. Поднималась зеркальная волна, выше и выше, содержимое каменной чаши блестящими щупальцами тянулось вверх к Лике. Потом Мышку сзади ударили по шее. Все мое, никому не отдам, последнее, что пронеслось в ее голове.

Когда она снова открыла глаза, несказанно удивилась тому, что потолок подвала стал ощутимее выше, а сама она лежит на каменном полу. Пол, как оказалось, был выложен из больших, примерно, метр на метр гранитных плит, плотно пригнанных друг к другу и особой мягкостью и теплотой, он естественно, не отличался, удовольствие лежать на нем было куда ниже среднего. Трое преподавателей ожесточенно ругались, библиотекарь явно наезжал на Вейга, тот хрипло отругивался, слабо возражая, как поняла Мышка. Потому, что разобрать язык, преподаваемый как всеобщий магический, не могла, по некоторым особенностям его построения и предлогам она догадалась, что это преподаваемый им язык, но слишком быстро и непонятно говорили на нем спорящие. Мельком поняла, что речь идет о невозможности контроля каких-то энергетических процессов. Так им и надо, лениво думала она, подавитесь, моей кровью, вампиры недобитые. В любом случае, нужно учить язык, так нельзя. Мышка охнула, потерла шею, всхлипнула, схватившись за руку. Больно то как. Ну, Вейг, ты мне за это ответишь!

— Все равно у вас ничего не получится, предупреждали же, по-хорошему, третья капля расколет чашу, драться то, зачем было? Не поверили, и зря. — Зло шипела на трех преподавателей студентка.

Грэгор задумчиво разглядывал Кер, так, как он, пожалуй, будет рассматривать колонию особо противной плесени под микроскопом, решила Лика. Ну да, вдруг она болезнетворная, и опасная для их общества.

— Кер, — издалека начал Декан, — вы что-нибудь помните? Что вы видели?

— Миры, — Лика считала, что ее слова будут звучать зло и насмешливо, но получилось, как-то жалобно и тихо. — Миры Кольца, Лейду, Пар-э-Мор, другие, не знаю, Луну видела.

— Кер, одна ваша капля дала потрясающее количество соединений, огромный объем информации. — Нудно продолжал декан, — нам нужно знать, что вы видели и сколько запомнили. К завтрашнему дню, изложите все свои воспоминания подробно. В письменном виде и принесите мне. Вы меня поняли?

— Там было так много всего, я столько не напишу, меня все время тошнило. Точнее накатывал комок к горлу, в жар бросало, хотя несколько миров я увидела подробно. Остальные мелькали, как в кадры в телевизоре, я их едва успевала увидеть, не то, что запомнить. А подробнее смотреть можно? Возникает такой интересный эффект присутствия, кажется, дохни и будет шевелиться трава.

Вар Лерон грустно усмехнулся, эта девчонка без ведома ведущего произвела шесть соединений, со всех сняла информацию, у нее редкий, идеально чистый и главное, глубокий контакт без срывов. А какая глубина проникновения. Понимает ли этот зверек, что делает, какой силой обладает? Понимает ли она, что человек так не может?

Вдруг люди этой планеты могут так все? О-о-о! Это необходимо немедленно проверить! Одна она такая, или нет, но он выработает ее силу до конца, чтобы понять, где предел ее выживанию. Лика так же ничего не понимала, но в свою очередь была уверенна, что все равно все выяснит. Опыт, полученный ей во время этого коротенького сеанса был исключительно интересным. Она, оказывается может видеть и чувствовать любой из миров этой планетной системы. А может быть и не только этой, дальше она ведь не заглядывала. Интересно, что там у Альфа Центавра? Дотянусь?

— Как ты себя чувствуешь? — Поинтересовался декан снова, полагая что Лика наконец, как и положено субстрату впала в ступор.

— Неужели вас так интересует мое здоровье, зачем же тогда было давать по шее? — Ехидно уточнила Хейлин.

— Когда упала вторая капля, что ты сделала с зеркалом? — Не унимался Грэгор.

— Ничего, — Лика сделала попытку выкрутиться из создавшегося положения ничего толком не объясняя, — просто я потеряла огромное количество энергии, а где не понятно, и захотела ее обратно. Это все.

Трое, стоящих в подвале, переглянулись.

— Как ты это поняла? — Тихо прошелестел библиотекарь.

— Я поняла, что когда капля попадает в поле действия зеркала, она перестраивается так, что бы максимально увеличить отток энергии от меня к нему. Моя жизненная сила не просто перетекает на зеркало, я словно, растворяюсь в нем, оно берет всю мою энергию, а я могу управлять этим металлом. Я не успела заземлиться, не понимала, что меня ждет. Нет, брали бы энергию Земли, а мою собственную никому не дам! — Безаппеляционно закончила Лика. Преподаватели слегка изумились.

— Вы считаете, что если заземлитесь, экран будет брать энергию не у вас, а у планеты? — Декан не скрывал своего удивления.

— Ну да, а что?

— Так не бывает!

— Почему?

— Вы не являетесь владетелем этой планеты.

— А если получится, что тогда? — Настаивала на своем, вредная девчонка. Мужчины от комментариев отказались.

— Кер, — тихо сказал Лерон вар Террон, — мы много не успели, если вы будете чувствовать себя нормально, закончим с вами в понедельник и в среду. Только сами не включайтесь в управление экраном, вам будет намного легче и мне не придется скакать за вами. Сегодня, благодаря вашей прыти, я взял лишь два вектора.

— Поднимайтесь наверх, переодевайтесь. И идите на занятия. — Подвел черту под мысли присутствующих декан. Его главной задачей было не дать Кер опомниться и забыть про работу в пятницу, один раз в неделю. — Я не предлагаю вам молчать, вы это делать либо не умеете, либо не хотите, но все же, советую сначала думать, потом говорить, и только после этого делать.

Лика, вздохнув на своих преподавателей, пошла наверх, к Зарону, чувствуя себя полной идиоткой в странной хламиде из грубых волокон. Не дай бог, кто из студентов увидит, хохотать будут пару месяцев. Но оказалось, что путь из глубокого подвала наверх, к солнцу, изолирован от других институтских помещений, и связан с дневной поверхностью только через крыло медицинского кабинета. Так что, никому не попалась по дороге Мышка в дерюжном мешке на голое тело, и это замечательно. Для студентов, пожалуй, было еще рановато. Лика вошла в лазарет, Зарон возился с компьютером. Да, в который раз задумалась Мышь, на техническое обеспечение денег здесь не жалеют. Доктор оторвался от экрана, возмущенный ранним появлением подопечной Шлоза. Во всяком случае, что-то такое в его лице было, то ли удивление, то ли смущение, а может он не ожидал, что я так быстро управлюсь.

— Что хорошего скажете, господин Зарон? — Издалека начала студентка.

— Смотря, что вы хотите услышать? Как самочувствие? — Для Зарона было странно видеть ее самостоятельно разгуливающей по коридорам. Люди после сеанса на чаше не должны ходить. То есть люди после чаши ходить не могут, этот факт был общеизвестен, даже если не принимать во внимание тот факт, что сейчас он не маг из первой десятки Мор-э-Рии, а рядовой доктор из академии Мары, все равно Кер должна лежать без сил минимум полдня. А эта выглядит так, словно никакого сеанса и не было. — Так как самочувствие, вы работали?

— Нормально. Я когда поднималась, шла по зеленой линии, так, что вашими молитвами.

— Угу. — Неопределенно и немного раздраженно, но все же таинственно хмыкнул сосед. — А когда спускались?

— В основном по синей, — немного соврала Лика. — А что?

— Вам подсказали, или вы сами до этого дошли?

— Да нет, никто не подсказывал, кто у нас в группе благотворительностью балуется? Все сама, так сказать, собственным опытом, на собственной шкуре. Красный с черным, затягивают, как бы гипнотизируя, точнее кодируя, а я этого не люблю. Зеленая, улучшает общее физиологическое состояние, синяя, скажем так, приводит в порядок голову, оранжевая подпитывает энергией. Вот только сами рисунки я не поняла, орнаменты, что ли?

— Я не специалист в этом вопросе, — ни мало не смущаясь, соврал доктор, — возможно, вы действительно, так ярко чувствуете потоки энергии, но это вряд ли. Скорее, у вас потрясающая интуиция и богатый запас местных эзотерических знаний. Вы ведь занимались биоэнергетикой, йогой, цигун?

— Занималась. И что?

— Общие цветовые закономерности вам известны. Вы девушка умная, сложили два плюс два, а теперь пытаетесь убедить меня в своей биоэнергетической гениальности и неопытности. Зачем, Хейлин? После ваших занятий по реструктуризации вполне можно определить ваш уровень, простите, на неопытную девочку вы совсем не похожи, хотя иногда, ведете себя как полная малолетняя дура. Гораздо интереснее, что вы чувствовали во время работы на чаше.

— Все чувствовала, а почему, доктор, там не было вас?

— А мне зачем, я не специалист в этой области. Так что вы, чувствовали?

— Да, все. Я видела миры Кольца, штук шесть, наверное, ощущала их, очень остро, кажется, тронь и почувствуешь на руке. Потоки энергии хорошо чувствовала. Когда я начала терять энергию, осознала, как из меня уходит жизнь, ускользает, словно истончившаяся нить, мне стало страшно, подумала, так уходит отпущенное на жизнь время, испугалась и захотела обратно всю свою жизненную энергию. Зеркало чуть не выплеснулось на меня. Господам преподавателям это жутко не понравилось, они меня по шее треснули, кажется, я потеряла сознание, очнулась на полу. Мне показалось, что Григорий Леонтьевич, как-то даже потерялся, а мне ведь еще на занятия. А я устала и есть хочу. Знаете, зеркало ведет себя так, словно оно живое, и чувствует меня, мою энергию, волю, что ли? Интересно, а что было бы, если бы я захотела, чтобы эта чаша взорвалась на тысячу осколков?

— Представляю. — Тихо сказал Зарон, и про себя подумал, что побывать на таком сеансе было бы интересно. Как бы добиться своего приглашения, Грэгор далеко не наивен, быстро сообразит, что к чему. Придется молчать. — Хейлин, я вам советую еще раз принять душ, переодеться и позавтракать перед занятиями. И еще, не думайте о глупостях, чаша не расколется, она очень крепкая.

— Думаете? — пожала плечами Кер. — Ладно. Да, есть жутко хочется.

— Как всегда. — Рассеяно произнес доктор. — Благо, был бы растущий организм, а вы ведь уже взрослая, не растете?

— Не знаю, — пожала плечами Кер, уходя в душ. — Кто его знает? Иногда у меня появляются ощущения, что прорастаю внутрь себя. — Зарон молчал, не расслышав ее последние рассуждения. — А столовая со скольки работает? — Выкрикнула из душа Лика.

— Уже работает, я позвоню, вам приготовят завтрак. — Изер направился в столовую, оставив Кер плескаться в свое удовольствие.

В столовой вся троица во главе с деканом аппетитно завтракала, попивая кофе с булочками свежей выпечки.

— Ребенок умирает с голоду, — информировал доктор присутствующих. — Как она?

— Как всегда, — Грэгор ответил за всех сразу, — Кер полна всяких неожиданностей. Конечно, мы ожидали от нее мешок гадостей, естественно, с такими показателями как у Кер, мышей не ловят. Но эта особь выдала нам шесть осознанных соединений, с первой каплей, а со второй, чуть не устроила отдельно взятый апокалипсис, в прямом смысле этого слова. Я уже решил, что зеркало все равно, придется менять, и думал по какой расходной статье списать старое, но кажется, все закончилось благополучно. Чем она занята, надеюсь, валяется без сил?

— Совершенно зря надеетесь. Плещется в душе. Что она опять натворила? Кер говорит, что перевернула векторную составляющую энергетического потока.

— Правда. Точнее сказать, что она вывернула весь поток, со всеми его составляющими на изнанку, не могу понять, как такое возможно. Ах, да, Кер пообещала в следующий раз развернуть поток с себя на планету.

Доктор недоверчиво посмотрел на декана. Он что, смеется, или плохо понимает, о чем говорит? Нет, скорее всего, нет, если бы Кер понимала, что ляпнула, то молчала бы в тряпочку, как выражаются местные жители. Вряд ли, лорду владетелю Мары нужна девчонка, которая может больше, чем он сам. Но Кер, хотя она определенно не дура, сказала это без всякой задней мысли, впрочем, передней то же. Все же, она не понимала, о чем говорит. Придя к таким неутешительным выводам Зарон спокойно пил кофе. Есть и положительные черты у этой планеты, надо отдать ей должное, у Хейлин Кер они то же есть. Она конечно, должна была потерять сознание на входе в подвал, но осталась в светлом уме и трезвой памяти, должна была валяться без сил у него в лазарете, а плещется в душе, мальчишки из группы, должны были давно поставить ее на место, а она, сама поставила их. Лорд Аш Рер должен был давно наводнить планету своими гнездами и эмиссарами, но отозвал гнезда с Земли-Лейды. Уникальное явление в биографии лорда владетеля. Возможно, что все эти факты лишь совпадения, но все равно приятно. Вот только лорд Ях Вер может не прийти в восторг от его выводов. Тем более, что все равно не понятно, так может только Кер, или другие местные девушки так же на такие подвиги вполне способны?

Однако, сказать Грэгору, или нет, что Кер прекрасно разобралась в действии цветовых сочетаний кодировок. Теперь предполагать, что она будет впадать в транс глупо, а в принципе, было бы забавно, если бы Кер отловило какое-нибудь гнездо, в качестве субстрата, действительно весело и интересно, чем это может кончиться, и для гнезда и для Кер. Хотя, учитывая ее опыт с кланом Ссорн? Гнездо, опять же, не клан…

— Если бы Кер попала в гнездо, — неожиданно продолжил мысли Зарона Вейг, — боюсь, для гнезда это закончилось бы очень печально. Может быть, стоит предупредить гнезда? Представьте только, что будет, если в чашу попадет стакан ее крови, плюс ее недовольство этим гнездом. Мы можем остаться без колонии, полгорода взлетит в воздух.

— Ошибаетесь, Вейг, полгородом, при сегодняшних показателях не обойдется, мы можем потерять часть материка, причем большую его часть, и лучшую, учитывая, что мы на ней живем. — Печально улыбнулся Грег. — Не знаю, возможно, их и следует предупредить, но если эта информация дойдет до Кер, мы потеряем еще больше. Подождем, посмотрим. Как я понял, она владеет пространственным переносом, но ей нужна гиперконцентрация, около минуты и усиление направления переноса невербальным символом. Она вчера Аллана Бэкка, на глазах его отца и главы гнезда Мор-Ган отправила в Пар-э-Мор. — Присутствующие, удивленно уставились на декана. Зарон остолбенел, не зная что думать. Декан продолжил, — Стази был свидетелем и отец Бэкка вызвал меня, каково? Мне пришлось очень быстро стоить межпространственный переход. Захожу, а Кер оправдывается, дайте мне час и я как-нибудь верну Аллана обратно, он в Пар-э-Море. Арраст, чуть не захлебнулся своим возмущением.

— Чем все кончилось? — Поинтересовался Зарон.

— Ни чем, кто-то контролирует ее поступки, она с ним связалась, едва успела изложить ситуацию и Аллана выкинули обратно, он даже не успел испугаться как следует.

— И что? Что, Кер? — Спросил обеспокоенный Вейг.

— Ничего. Кер ему говорит: ты что дурак, не попросился в гости к третьему хранителю, он там в виде кошки бегает, я бы обязательно напросилась.

Зарон с трудом подавил улыбку. Ничего себе, соседка. Он, когда сдавал свой экзамен в Пар-э-Море чуть со страху в штаны не наложил, едва выкарабкался. Фаланги загнали его в яму, он прощался с жизнью, в последний раз смотрел на тусклое Солнце. Вытащил его Ях Вер. Через несколько лет пришлось снова мотаться по болотам. Лерон нахмурился, думая о чем-то своем. Вейг в немом изумлении двигал бровями, словно пережевывал информацию.

— Забавно, не то, что она сумела кинуть Бэкка, а то, откуда она так много об этом мире знает. Не говоря о том, что она знает, как это делается. Таким образом, господа, у нас есть масса информации для размышления. — Декан прикрыл глаза. Странная реакция у Зарона. Можно подумать, что он вспомнил свои испытания. Однако, если у него есть подобные эмоции, значит наш простой доктор может оказаться не настолько простым. Маг Ях Вера, и человек? Крайне интересно!

— Вот и верь, после этого, что здешние жители потеряли все связи и знания о мирах Кольца. — Процедил Лерон.

— Не уверен, что по Кер, можно определять знания, местных жителей. Да и жители, то же разные. Гнезда и кланы никаких знаний и связей не теряли. — Тяжело вздохнул Грег.

В это время в столовую вошла Лика, пожелала всем присутствующим приятного аппетита и подошла к стойке, отделявшей обеденный зал от кухни. Ей предложили только кофе и булочки. Мышка скривила губки, и нахмурила носик, если это вообще можно сделать. При этом на ее личике возникла гримасска, которая бывает у недовольного тигра на картинке. Но за неимением лучшего варианта согласилась на кофе и булочки.

— Как вы себя чувствуете, Хейлин? — Поинтересовался Вейг.

— Замечательно, только есть хочется, а что?

— До понедельника, сумеете восстановиться? — влез в разговор Террон.

— От чего? — Удивилась Лика. — У меня все в норме, только вот есть сильно хочется, а так ничего не убыло, ничего не прибыло. Одного не понимаю, что иглу взять нельзя, обязательно резать, кровь ведь течет ручьем! А заживать сколько будет! Если до понедельника не заживет, я даже разговаривать на эту тему не стану. Мы с вами договаривались один раз в неделю, по пятницам работать.

— Можно и с иглой, но никто не рассчитывал вашу кровь отмерять по каплям. — Возмутился Вейг.

— А вы рассчитайте, вам полезно, и мне хорошо.

— Так возни больше, — продолжал отбрыкиваться Вейг.

— Ну да, больше, но если моя кровь вся в вашу чашу за раз капнет, вы не думали, что может случиться, или все еще считаете, что я шучу. Может, я захочу тогда, что бы ваш организм перестроился в организм большого осла с вашей массой, вы этого хотите?

— Не вздумайте даже думать об этом! — Рявкнул Грег.

— А вы, лучше подумайте, что с иголкой надежнее. Пусть немного повозится, не перетрудится. — Лика кипятилась, а Вейг в это время наливался красной краской. Видимо, представил себе перспективу стать ослом. Завтрак продолжился в тишине, без дополнительных вопросов и комментариев.

Зарон задумчиво бросал косые взгляды по сторонам. Странная у него все же соседка. Разве может нормальному человеку прийти в голову думать о трансформациях на чаше? Совершенно не возможно, не говоря о том, что нормальному человеку положено еще в коридоре впадать в транс. Вейг дулся, Террон слегка щурился от злости. Лишь, лицо декана казалось полностью спокойным. Но настроение у всех ухудшилось. Вейг насупился и думал, что каким бы не был замечательный контакт Кер, легче работать с нормальными субстратами. В душе, Мышка была с ним, совершенно согласна. Так пугаться, как сегодня, ей не хотелось ни за какие деньги. Когда она почувствовала уходящую жизненную силу, то поняла, как и почему стареют люди. Ей стало по настоящему страшно. Стареть, ведь, ни кому не хочется. А ощущение проходящей, точнее пролетающей жизни было настолько реальным, что сердце у нее ушло в пятки. Возмущаться попусту не хотелось, у нее в голове вертелись и сталкивались множество не оформившихся мыслей — догадок, например, почему это, я не могу заземлиться на планету, когда мне кажется, что это было бы вполне естественно?

Лика отправилась в группу, когда до звонка оставались считанные минуты, и остановилась у окна, выходящего на спортивную площадку. Пусто и тихо. Зачем нужен здесь этот стадиончик? Над кустиками кружились воробьи, дрались склочные вороны, ворон в Локомотивном поселке было почему-то значительно больше, чем других птиц. Подкармливают их здесь специально, что ли? Пролетела яркая сорока. Тонкий серебристый снежок голубел перед рассветом. Смурное утро. Тепло и скучно. На улице, действительно не было и минус пяти. Зима называется. Ну вот, скоро у меня день рождения, а я как глупая ворона, щелкаю клювом. Пора предпринимать активные действия. Эх, где там этот серый, свернутый из городского тумана и смога. Кот неуверенно дернул хвостом на грани сознания. А интересно, почему городской эгрэгор представляется мне в виде такого кота? Случайно, или это характеризует его сущность, характер у нашего города такой, дворовый огромный котище, уличный разбойник. Жирный бандит, одним словом. Опасный, но когда мурлыкает, кажется лапочкой, как я, польстила себе Мышка. Эй, город давай дружить, мы этих крыс, захватчиков….Сам понимаешь, как мы их…

Город — кот лениво усмехнулся в усы, свернулся плотным мохнатым клубком и исчез. Лике предстояло заниматься зубрежкой до вечера. Она вошла в группу и замерла. Ее парта и место оказались занятыми.

— Таак… — протянула Мышка…

Глава 26 Замок над болотом

Пар-э-Морский замок славился на все Кольцо своей извращено уродливой мегалитической архитектурой. Ничто в нем не напоминало о сказочных принцессах или изящных всадниках, поражающих окружающих пышностью своих одежд. Это не то, что может представить себе изысканное воображение морэрийского эльфа. Тем не менее в замке эльфы жили, причем не один, а целых два. Как они на него реагировали за давностью лет, сказать трудно. Честно говоря, замок не был похож ни на какое другое сооружение в системе. Издалека он напоминал тяжелый каменный гроб, или если быть точнее пять гробов. Представьте себе, что пять подобных сооружений расставили по бокам высокого холма, выпирающего из ядовито-зеленой равнины. Между этими гробообразными башнями возвели такие же каменные перемычки чуть больше чем в половину их роста. Что бы эффект был полным, на пяти башнях-гробах и соединяющих их стенах установили крыши, приземистые и темно-серые, смахивающие на свинец. Впрочем, из-за зубцов крыши были практически не видны. Стрэсс, один из эльфов, живущих в этом замке полагал, что зубцы на башнях замка остались с тяжелых военных времен, когда за ними прятались осажденные маги. Что еще могло породить такой странный архитектурный стиль, морэрийскому эльфу было трудно придумать.

Надо отдать должное архитектору, в башнях все же были окна, можно так сказать, если немного напрячься И даже много окон, по ним можно просчитать этажи. Правда, на нижних ярусах, метров до двадцати от поверхности, никаких окон не наблюдалось, зато выше, они опоясывали все башни в три гигантских пояса, по шесть метров каждый. А в библиотечной башне между окнами было никак не меньше десяти метров. То, что башни имелинемного разный размер, смущало всех. Ощущение, что Замок кое-как сляпали не проходило и после столетий существования в нем в качестве хранителя. Окна были узкие как бойницы, под стать самому сооружению. Высокие, метра четыре, и шириной около метра, глубокие громоздкие щели. На кой черт, сдались такие окна? Снаружи внутренний интерьер и стекла нельзя было рассмотреть даже при большом желании. Казалось, что в бойницах ничего нет, кроме темноты. Такими они представали всем посторонним магам. А может в бойницах были вовсе не стекла, но что-то было абсолютно точно. И вероятно, магам с родины этих башен это было особенно важно. Стены самого замка превышали два метра в толщину. И все это сооружение казалось могильно- серым и унылым, навевающем могильные мысли, словно ты оказался на огромном и нелепом кладбище. Непропорционально низкие крыши, усиливали неприятное, скорее тягостное впечатление на фоне ядовитой, нереальной зелени луга. Так и напрашивался вопрос, жирная земелька на кладбище, да?

Стрэсс лениво двигался вдоль замкового холма, в третий раз за последние десять дней обходя свои владения. Его достали местные болотные черти. Ватага лихих косматых и рогатых уродцев целеустремленно грабила богатые подвалы замка. Совсем недавно Пирритовы гномы привезли в замок яблочный сидр, а черти уже устроили несколько налетов. Уничтожить бы это отродье, раз и на всегда, да нельзя. На этом особенно настаивал первый хранитель, лорд Сорт. Черти больше чем замку досаждали магам, что прибывали в их мир на испытания. Испытания магов были главной статьей дохода их мира. Нет, конечно были и другие, но в целом больше всего в мирах Кольца Пар-э-Мор уважали именно за эти испытания. Никакой другой мир не мог предоставить подобное количество пакостей на один квадратный метр поверхности. Стрэсс задумчиво обошел холм в третий раз. Как же эти хвостатые твари умудрились замаскировать подкоп? Больше рыть ход не откуда. Он задумчиво посмотрел на замок.

Как бы для контраста с башнями вдоль переходов, соединяющих их, на двести метров по всему периметру тянулись вдоль верхнего края стен нормальные, человеческие окна, с балконами. Из-за чего сами башни и переходы казались совершенно неподходящими друг другу. Балконы снизу напоминали наросты гриба чаги на стволе березы. Странные, полукруглые, но то ли корявые, то ли выветренные от старости наплывы. Приятно обдуваемые легким ветерком эти грибы высились на высоте около тридцати- тридцати пяти метров. Зато, какой из них открывался вид! Болота просматривались во все стороны на десяток километров. На склонах холмов прорезающих кое-где вызывающе зеленые болота колыхались рощи серебряного лавра и парэморского дуба. Дубовые рощи казались темными, почти черными, в противоположность светлым лавровым, отсвечивающим голубизной на фоне ядовитой зелени. Между холмами вились зеркальные ленты двух рек, украшенных небольшими заводями, мерцающими по вечерам отсветами розового и оранжевых цветов заката. Старые ивы и вязы склоняли ветви в спокойные воды реки.

Стрэсс не выдержал, вернулся в замок и теперь сидел на балконе, отдыхая и наслаждаясь видом. Временами включалась его кошачья сущность, и он аккуратно, совсем не по-эльфийски, чесал себя за ухом. Все же руки иногда удобнее лап! Иногда, кошачья сущность пересиливала эльфа. У Стрэсса на балконе было навалом мягких шелковых подушек, они приятно холодили усталое тело, и еще, в них так приятно запускать когти, свернувшись в мохнатый клубок. Сейчас на хранителе был вызывающе роскошный костюм. Эльф всегда остается эльфом, и главный девиз его существование: "Все должно быть совершенно красиво, если не было красиво сразу"!

Собственно, вид сверху сильно напоминал третьему хранителю Пар-э-Мора удивительно четкую и поэтому безукоризненно красивую топографическую карту. Ровные, гладкие луга, сменялись холмами на западе и болотами на востоке. Окошки воды, казались темными зеркалами на желтом, буром и сочном зеленом фоне. На севере, вдалеке, если постараться, можно было рассмотреть скалы Драконьего хребта, опоясывающего Рудист Пар-э-Мора. На юге застыло зеркало озера. С двух сторон к озеру струились реки. Создатель всей этой красоты, недолго мучаясь с литературными изысканиями, назвал их просто: Правая и Левая. Реки впадали в озеро двумя водопадами, с теми же незамысловатыми именами. А озеро, было просто Озером, с большой буквы. Других, так же, в этом крохотном мире вокруг Замка не было. На фоне окружающего пейзажа замок смотрелся, по меньшей мере, странно. Он напоминал пьяный кошмар, точнее кошмар похмельного синдрома.

Замок, собственно, ничем таким не был. Просто Ма Гус, будучи завзятым лентяем перенес в свой мирок все пять башен, где обучали магов, из имевшихся в наличии, со своей, увы, погрязшей в войнах и склоках родины. Кто же виноват, что эти замки копировали один в один одну башню изначальной магии. Расставил их в прихотливом порядке, по углам пентакля мощеной площади, да и соединил всю эту конструкцию переходами. Главной задачей переходов была функциональность и обеспечение приличных условий существования жителям всех пяти башен. Точнее четырех, потому что в пятой располагалась знаменитая парэморская библиотека, то же в свое время, тихонько уведенная Ма Гусом под шумок гонений на магов всех мастей. Получилось почти мило. Никто, во всяком случае, на пейзаж не жаловался. Пирриту на замок было наплевать, а его гномов просто забыли спросить. Остальные обитатели появились в Пар-э-Море после.

Так вышло, что во время создания миров Кольца в остальной части вселенной, называемой мирами Квадриума, как раз решили, что магия это не наука, а очень вредное заблуждение. Ма Гус не стал спорить с военными, он согласно кивал всем направо и налево, но искал тех, кто являлся и настоящим магом, и полагался на быстрые ноги. Найти единомышленников труда не составило. Создать Кольцо то же. А вот продолжать жить и работать, поддерживая нормальную жизнь, во вновь созданных мирах через какое-то время стало ужасно скучно. Ма Гус, не долго мучаясь сомнениями, умер. Прошло много веков.

На балконе южной стороны, с видом на Озеро, в первом от библиотеки зале, сидел, развалившись в удобном кресле, маленький подвижный человечек. Острые большие уши, свидетельствовали о его эльфийском происхождении, костюм был вызывающе шикарным и небрежным одновременно. Распахнутая на волосатой груди серебристая рубашка с высоким помпезным воротником и светло-голубые бриджи поверх тонких шелковых чулок, характеризовали его как завзятого модника и эстета. Но что взять с морэрийского эльфа? Завершали туалет третьего хранителя замшевые голубые туфли с серебристыми бантиками, украшенными розеткой бриллиантов. Кольца унизывали его холеные пальцы с острыми, длинными, как у кошки коготками.

Надо отдать должное, грудь Стрэсса под распахнутой навстречу вольному ветру рубашкой, не была покрытой какой-нибудь черной, редкой или грубой шерстью, напротив, шерсть его груди была очень короткой, мягкой, немного не такой густой, как на затылке, белой с кремовыми маленькими пятнышками, похожими на веснушки. Серо-коричневые клочковатые волосы торчали во все стороны как у дикобраза. Умный, пытливый, чем-то напоминающий кошачий, взгляд Третьего хранителя небрежно скользил поверх местности. Стрэсс расслабившись отдыхал. Особенно оригинальной частью лица его, был нос, точнее носик. Маленький, аккуратной пуговкой, но в то же время удивительно подвижный, и то же, напоминающий кошачий. Для полноты картины Стрэссу не хватало кошачьих усов. Усы, впрочем, у него то же появлялись, время от времени.

Большую часть своего дня он проводил в бегах, присматривая за толпами магов, наводнявших мир Пар-э-Мора в минуты своих испытаний. Возни с этими недоучками было много, свободного времени почти не оставалось. Будучи человеком, а хоть и эльфом, за всеми перемещенными лицами, бегать не поспеешь, вот Стрэссу и приходилось гоняться за прибывшими, в облике грозного болотного кота. Причем болотный кот не являлся для морэрийского эльфа оборотным животным. Болотный кот, был сам по себе, а эльф, Третий хранитель отдельно. Напитки в коктейле не смешивать, как сказали бы на Земле.

Когда-то давно, в другой жизни, его, перепуганного эльфийского мальчишку, нашел на болоте прежний лорд владетель, мир его праху. Стрэсс к тому времени, начинающий и подающий большие надежды морэрийский маг эльфийский кровей, наэксперементировался под завязку. Решил научиться оборачиваться гигантской болотной кошкой, но не рассчитал. Вместо замены получилось объединение. Две модели, он сам и болотный кот с Геранта соединились в одну химеру. Лорд Ма Гус пожалел парнишку, подрегулировал генотип, но разделить их так и не смог. А может, и не захотел. С тех пор гигантский болотный кот и морэрийский эльф, одно лицо в двух ипостасях. Кот сильно поумнел в Стрэссе, Стрэсс многому научился у кота, переняв его привычки и независимый характер. Иногда ему казалось, что он забыл свое эльфийское имя. Но нет, изредка ему все же, хотелось ощутить себя Эйварэсом из дома Серебряных ветров Закатных гор. Болотного кота с Геранта звали просто Стрэссом. Ни на какие другие имена он не отзывался. Так и повелось. В этом вопросе кот победил эльфа изначально.

Будучи третьим хранителем одного из миров Кольца Стрэссу приходилось работать, не покладая ни рук, ни лап. Он только что закончил корректировку орбиты Пар-э-Мора, не нашел очередной чертовый подкоп под винные погреба замка и теперь наслаждался коротким отдыхом. Приник расслабленным, затуманенным взором к игре света на стекле бокала, наполненного лучшим в Кольце вином, рубиновым реймэрским. Это вино доставлялось из виноделен Мор-э-Рии специально для хранителей северной оси миров. Рейст уважал и ценил этот напиток больше других, а вот Сорту он до лампочки. Рейста, вообще-то звали Рейстаном вар Гардаром ре Ксерт. Сорт был старшим сыном Лорда Пе Руна, владетеля Бории и некой эльфийской принцессы. Так что с натяжкой, его можно было отнести к эльфам.

Стрэсс блаженно щурился на искры алого и зеленого цвета, вдыхал аромат из пузатого бокала, косил глазами на блики света в брызгах над водопадами. Водил носиком, наслаждаясь хорошим вечером. Ветерок доносил до него запахи рек и водопадов, впадающих в Озеро. А на болотах пришло время зацветать розовому аиру и остролисту. Вино в бокале отдает солнцем южных провинций Мор-э-Рии и густой патокой, на ум приходили темные до черна ягоды, собранные в большие кисти. Сладкий сок течет по руке, и на глазах застывает и сгущается в сладкую, тягучую массу. Как сказать, что в этом букете есть отголосок моря, зализывающего скалы у берегов его родных Закатных гор? Хорошо расслабиться после работы. Вчера ему пришлось побегать. Глюпы неожиданно подняли переполох на одной из болотин, к востоку от замкового холма. Маги называли это место Бесовым болотом.

Первыми жителями Пар-э-Мора были Ма Гус и Пиррит. Дракон не смог обходиться без помощников и сотворил гномов. То ли Ма Гус хотел над ним посмеяться, то ли в отместку, или по каким, другим причинам, но первыми сотворенными им жителями были не гуманоиды, а полуразумные существа, сначала рыбы, потом безмозглые комары и глуповатенькие феи, после пришла очередь бесов, чтобы контролировать численность бесконтрольно размножавшихся и очень хитрых рыб. Потом наступило время и остальных обитателей этого мира. Глюп Ма Гус создал, находясь в плохо контролируемом состоянии раздражения. Большой он был шутник и выдумщик, мир его праху. И как только он смог умереть, не иначе с Пирритом поцапался. Глюпы это болотные жабы, живенького буро-зеленого цвета с интеллектом пятигодовалого человеческого детеныша. Ничем полезным они на первый взгляд, на болотах не отличались, ну разве что в огромных количествах поедали комаров и их личинок. Понятно, что для этого дела большого ума не надо. Глюпы восточной болотины устроили настоящую истерику, подняв панику, когда на хлипкую болотную кочку посреди их колонии спикировал парнишка. Черезчур далеко от обычных мест переброски.

Стрэсс примчался разбираться, в то время, когда жабы и парень хором орали от страха. На мага мокрый юноша не тянул, одет был странно и не по сезону. На болотах жара и душно, а этот убогий сидел, вцепившись в кочку руками в перчатках, на шее, шерстяной шарфик, одет в толстое пальто из мягкой шерсти. Не один нормальный маг, адепт, или наглый самоучка на болото в таком виде не явится. Самое интересное, в том, что на болото никак нельзя свалиться так, запросто. Ко времени стрэссова прибытия жабы побледнели, а парнишка позеленел от страха, в результате чего, они почти сравнялись друг с другом по цвету кожи. Над кочкой, на высоте метров шести разрезала воздух хвостовой присоской возбужденная Тэра. Черная как смоль пиявка была одной из самых больших достопримечательностей болот. Это только с первого взгляда могло показаться, что двухметровый жирный червяк со страшными присосками и крючками вокруг них никак не может быть разумным. Глупости, Тэра разве что не говорила, Пиррит, например, серьезно утверждал, что по ночам она проникает в библиотеку, и располагается у стеллажа с романтическими произведениями. Читает она якобы всеми своими глазами одновременно, переворачивая страницы той самой хвостовой присоской. Но если Тэра и не говорила, то вполне терпимо изъяснялась с хранителями мира болот псиобразами.

Стрэсс прикинул энергию перемещения и тихо взвыл, кому ж это понадобилось? По всему видно, что парнишка крепко достал какого-то авторитета. Глупец ничего не мог сказать, мычал со страху. Стрэсс ломал голову, что с ним делать, скормить фалангам, или отдать на опыты Рейсту, Тэра с утра переела, а мальчик был слишком нервным, таких она вовсе не любит, но садистские эксперименты второго хранителя слишком часто носили характер откровенной вивисекции, а парнишку было жалко. Вот и его Ма Гус, когда-то пожалел, спас. Стрэсс добро помнит, решил пусть парень побегает по болоту, может, кто его и съест, но чтобы уж сразу, без мучений. Да только, не прошло и десяти минут, как раздалось знакомое "фьють" и парня вымело с кочки, словно ветром снесло. Сразу видно, что постарался Пиррит. От чего-то третьему хранителю стало интересно, в честь какого праздника Хранитель Северной оси миров занялся уборкой мусора, на его, Стрэсса болоте. Странно и непонятно, на первый взгляд. Поэтому он нанес Хранителю северного полюса оси миров крайне неприятный визит. Вспоминать о нем не хочется.

С сегодняшнего утра Стрэссу опять пришлось попотеть, пока он гонял выпускников магической школы ордена Изначального пламени. Эти студиозы обнаглели до такой степени, что попытались блокировать Тэру, придумав для этого оригинальный способ, отвести летающей пиявке взгляд. У парней, по-видимому, оказалось специфическое представление о строении Тэры. Вот недоучки! Они бы еще подумали, что Тэра сосет кровь! Сначала студентов было шестеро, но двое так и не успели удрать, пока Черная смерть, как ее называли маги всех миров, не закусила ими как следует. Пиявка заглатывала свою добычу целиком, удерживая ее смыкающимися крючьями, на редкость отвратительного желтоватого цвета, окружающими ротовую присоску. Самые маленькие крючья не превышали размерами огрызок карандаша, но остротой соперничали с зубами акулы, ну а самые большие были никак не меньше длины человеческой руки до локтя.

Тэра была еще одним созданием разума Ма Гуса, озаренного ни с чем не сравнимым чувством юмора, иначе, почему бы он заселил свой мир не людьми и эльфами, а полуразумными животными, флегматичными рыбами — проглотами, жабами- интеллектуалами, летающей полицией по отлову комаров. Хотел бы я знать, размышлял Стрэсс, какая сволочь развела на болотах комаров, но опять же, местная рыба, не вся поголовно разумна, а комары, точнее, их личинки занимают важное место в болотной пищевой цепочке. Некоторые создания Ма Гуса во время студенческих перемещений попадали в другие миры, и, обладая довольно высоким индексом интеллекта, неплохо в них устроились. Одни феи, чего стоят. Из летающего отряда, контролирующего численность означенных комаров, они превратились в сказочных существ в Альвэ, или на Лейде. Отсюда прикол, поймай фею, и она исполнит любое твое желание. Скажите, кто-либо, пробовал поймать фею! За этой дрянью, в блестящем зеркальном комбинезончике из паутины так набегаешься, что потом лап, тьфу, ног под собой не чуешь. Феи! Народец вздорный, ехидный и жутко шебутной. Метельшат и воображают, что очень полезны болотному обществу. А пользы от них с комариный нос, только и могут перемещать тучи комаров, какой идиот наделил их способностью к телепортации! Впрочем, дурно так думать о покойных. Этот вздорный народец, более всего смахивающий на крупных стрекоз в зеркально-белом облачении приспособился воровать в замке вино прямо из бокалов, и напиваться им до чертиков в глазах.

А эти самые чертики! Кто сказал, что их не существует в природе. Может их, когда и не было, но Ма Гус, изыскивая способы досадить магам всех миров, вывел особую породу гуманоидных существ, путем склейки частей геномов мартышки, болотных гномов, подземных темных эльфов и особо склонных к применению собственных рогов черных козлов с Улги. Результат вышел великолепный. Несколько десятилетий после завершения эксперимента все лорды владетели миров Кольца принимали активное участие в охоте на этих зловредных созданий, но изловить и уничтожить всех так и не смогли. Черти легко расселились по всем мирам и заполнили почти все мало-мальски пригодные для их обитания территории. Других территорий, надо сказать оказалось мало. Разве что, Лим-э-Нору повезло немного больше других. Потому что черти не большие любители холода и вулканов. Более того, это племя так широко расселилось по всем обитаемым мирам Кольца, что доставляет массу неприятностей их населению. Жуткие твари легко адаптировались к любым ландшафтным условиям и типам питания.

Единственный, почти успешный опыт их уничтожения, имелся к этому времени на Земле, где господствовала человеческая раса, но, к сожалению, не состоящая в контактах с другими мирами. Земля, пока не включена в сообщество научных заведений Кольца, поэтому бесценный опыт, был недоступен широким массам академической науки. Смешно, чего не смогли сделать маги, смогли простые человеческие особи, со свойственным им прагматизмом. Черти порядком доставали Стрэсса, не давая ему окончательно расслабиться, игнорировали лорда Сорта, и до колик в печени боялись милого Рейста, он был единственным, кто мог сдерживать их бесшабашность и игривый характер.

Не далее, как вчера утром, эти бездельники закончили очередной подкоп под винный погреб. Их удалось остановить только тогда, когда передовые отряды рогатых плутов, поросших короткой и клочковатой шерстью, делили добычу, три бочки крепленого сидра, из которых одна к моменту окончания боевых действий оказалась совершенно пуста. Чертей было около десятка, но тут, никто и никогда не может сказать, сколько всего было этих хвостатых разбойников. Так вот, одна двухсот литровая бочка оказалась, к моменту освобождения полностью пустой. Это что же получается, десяток, пусть даже настолько прожорливых тварей сумел осушить за раз двести литров крепленого яблочного сидра, когда никто из чертей не весит более пятидесяти килограмм. С другой стороны, выжри они меньше, как бы их поймали? Стрэсс вздохнул, нелегка ноша хранителя Пар-э-Мора.

В последние семьдесят дней у него появилась еще одна головная боль. Со студентами и адептами Стрэсс разбирался запросто, легко поводя своими длинными ушами с кисточками, но тут из ниоткуда, точнее, с той самой Земли, где под корень извели чертей, появилась некая девчонка, совершенно без комплексов и ограничений в диком полете ее фантазии. Давешние орденские придурки применили против Тэры нормальное отводящее глаза заклинание. А у бедняги четыре пары глаз, и вместо того, что бы отвести ей зрение они запутали страдалицу. Вот только не приняли во внимание, что обоняние у Тэры еще лучше, чем зрение, чаще всего она ориентируется именно на него, да еще на слух. В общем, гиблое это дело, отводить пиявке взгляд. Пока мальчишки разбегались по болоту, вопя от страха, Тэра успела двух человек сожрать, да закусила сонным гномом из обслуги Пиррита. Жрет Тэра показательно, надо отметить, отрывая от своей добычи за раз, огромные куски, когда не может заглотить ее целиком. Красиво жрет, можно сказать. В общем, обычный трудовой день, загоняли бедные стрэссовы лапки, надо отдохнуть.

День начался совсем по-дурацки, утром, кто-то особо одаренный влез в парэморское поле магического действия и подул на болото, каково было удивление третьего хранителя, когда, включившись в астральное управление Стрэсс засек вредную девчонку, которая обожгла Тэре бок жезлом, непонятной конструкции, летая на странной закругленной доске, всего пару месяцев назад, а потом еще телепортировалась от него, в неизвестном направлении. Господи, вседержитель, голова то, как болит, от всей этой швали.

Лично он, Стрэсс любит серьезных уважаемых магов, эти не скачут по кочкам как молодые козлята или черти, нет, они и по болотам не разбегаются в разные стороны. Эти спокойно и выдержанно выбирают позицию, ставят глухую защиту, и тут их уже ничем кроме фаланг не возьмешь. Фаланги это сила. Ма Гус создал для передвижения по болотам страшного вида мутантов, размерами с коня и хитростью пещерного гнома. Ф-р-р-р и Х-р-р-р из под земли достанут любого мага. Их даже Сами боятся. Боятся и уважают. Надо постараться и в следующее появление наглой девчонки поручить ее восьминогой парочке, авось, ничего от нее и не останется, они и медведей жрут и бесов и магов, все без разбору.

Еще некоторое время, сидя в кресле, Стрэсс предавался приятным фантазиям. Но потом, вспомнил о разговоре с Пирритом, о мусоре, в виде мальчишки с шарфом. Зачем только понадобилось Пирриту вышвыривать его с болота на третью планету, в мир Падшего, названую местным населением Земля. Они бы ее еще грязью назвали.

Вчерашний вечер все же всплыл в памяти. Хуже всего то, что разговора у него с драконом сразу не получилось.

— Пиррит! — Голосил через зеркало Стрэсс, стоя у него с полупустым бокалом вина в правой руке. — Отзовись, поговорить надо!

— Чего тебе смертный? — Огрызнулся дракон-хранитель оси.

— Чего-чего, гномы твои опять пива напились, да по болоту шастают! Тут еще, ты мальчишку в мир падшего скинул, за чем спрашивается, что у нас мало желающих на дармовое мясо, Тэра голодная, фаланги, не ужинали, и все благодаря твоей редкой доброте, знаешь…

— Заткнись, блохастый, ты мне указывать будешь?! — Угрожающе взревел на Стрэсса Пиррит.

— Я лорд хранитель этого мира, в мои непосредственные обязанности входит соблюдение порядка, в том числе и питания, вверенного мне персонала! Где им еду найти, когда ты мясо по мирам раскидываешь! — Не отставал Стрэсс, надсадно повышая голос до Пиритовых ноток.

— Уймись, плюшевый!

— Ты, сковородка хвостатая! — Как всегда, обозлился на обидную кличку Стрэсс. В нем поднимал голову болотный кот. — Тебе положено за порядком на оси миров смотреть, а у тебя под носом неопознанные девчонки с жалящими жезлами неизвестной конструкции Тэру гоняют! А тебе, чешуйчатый, хоть бы хны! Дракон! Не дракон ты, а сковородка чугунная, хвост облезлый. Знаешь, чем ты отличаешься от крысы? У нее только хвост голый, а ты весь такой!

Огненный дракон недобро сверлил отважного Стрэсса глазами, полыхающими огнем и дымом. Взгляда третий хранитель, опять же не вынес и слинял, поняв, что гоняться за противной девчонкой дракон не станет. Драконы хранители оси миров были завзятыми лентяями. Если Пиррит, хоть иногда ловил собственных гномов, расползающихся по всему Рудисту, то его братец Мрак, давно отлежал себе все крылья от ничего не делания на Лим-э-Норе. Только и знают, что грести к себе плату за свое редкое по своей бездарности безделье. Может раньше, эта чешуйчатая парочка, чего-то и могла, то теперь, от ничего неделания утеряла свои последние навыки. Так вполне серьезно, считал Стрэсс, и уж у него то были на это все основания. Драконы — хранители давно обленились и совсем перестали ловить мышей, позор всем драконам! Поняв, что орать на крылатого бесполезно, Стрэсс сплюнул в сердцах и допил вино.

После чего ему осталось одно, отойти душой и телом от этого неприятного инцидента, и он поплелся гонять магов и студентов. Почему же Ма Гус так определил основные энергетические потоки, что перемещение выбрасывает всех искателей приключений, на свою голову, в три точки Пар-э-Мора: На Бесово болото, на Драконьи скалы, что на самом краю Рудиста, над пропастью в три километра глубиной, да на Зеленый холм, где находится гнездо семейной пары фаланг. В остальном, его, Стрэсса мир, вполне приятный и приветливый, как модный курорт. Единственное, чего третьему хранителю катастрофически не хватало, это хорошей компании, чтобы скоротать короткий темный вечер. Рейст и Сорт за компанию не шли, с этими не поболтаешь, если некоторые из них, даже на нюх не переносят благородные напитки. И это, конечно, его бесило.

На старый замок наступали серые сумерки. В Пар-э-Море не было той смены дня и ночи, которые характерны для нормальных планет. Да и планетой, по большому счету, этот мир не был. В пустоте космоса плыл огромный многофасеточный сложнейший кристалл, выращенный искусственно гением Ма Гуса. Больше всего, структура кристаллического мира, напоминала гексагональную бипирамиду, верхняя часть которой была преобразована в сложнейший ромбододекаэдр. Нижняя часть кристалла острием была направлена на центр метрики системы и участвовала в перераспределении потоков гравитационной энергии, поэтому парэморский инсайт был, чуть ли, не самым важным в мирах Кольца, а сам Пар-э-Мор был сложнейшим кристаллическим устройством планетарного масштаба, одной из двух станций метрики системы Кольца миров. Второй такой станцией, расположенной на противоположном полюсе был мир Мрака Лим-э-Нор, но к нему Стрэсс не имел никакого отношения.

Нижние грани планеты-кристалла светились тусклым серым цветом от преобразования энергий. В космосе, планетоид выглядел голубоватым облаком, верхняя часть кристалла была ориентирована на центральное светило, Солнце было видно на рудисте под постоянным углом в пятьдесят девять градусов. Кристалл медленно вращался, поэтому Солнце производило впечатление медленно ползущего над краем рудиста светящегося клубка.

Диаметр верхней части кристалла Пар-э-Мора не превышал трех тысяч километров, высота кристалла по оси север-юг была чуть меньше шести тысяч километров. Если рассматривать этот мир с другой стороны, он напоминал зубообразный высокий айсберг, тающий бледным светом. Внутри кристалла раскинулись пещеры Пиррита, полные сокровищ, как рисовало воображение пирритовых гномов, обслуживающих этот гигантский драгоценный камень. Основой кристалла служили обыкновенные силикаты, реакторы станции работали на сверхтяжелых элементах, отделенных от остальной части планетоида толстой прослойкой тяжелых металлов, таких как свинец, золото и платина. Иногда парочка другая гномов прорывалась на нижние ярусы пещер в надежде пограбить и оказывалась в мире, где рельеф сформировало золото.

Пиррит старательно поедал нарушителей, но легенды все же достигли пещер и стали наваждением их обитателей. Несмотря на то, что золотая и платиновая прослойка составляли не более тридцати километров, воображение рисовало гномам миллионы километров золотой бесконечности. Не удивительно, что жадного Пиррита никто в его мире не любил. Стрэссу золото было без надобности, он, как и все эльфы, предпочитал серебро, платину, иридий и их сплавы, желательно украшенные россыпями бриллиантов и опалов. Гномы старательно мастерили для него пуговицы и пряжки, пояса, ножны, футлярчики для пишущих принадлежностей, но Стрэсс продолжал скучать. В замке не было ни одного живого мага ли, человека ли, кому были бы, в свою очередь, не безразличны Стрэссовы бирюльки.

Стрэсс тяжело вздыхая, плелся в свой кабинет, расположенный между рейстовой и магусовой башнями, дальше, за башней второго хранителя располагалась башня хранителя Сорта. А в пятой башне находилась известная на все Кольцо библиотека. Получить разрешение на работу в ней могли только лорды владетели и драконы — хранители, да и то, с разрешения всех лордов хранителей Пар-э-Мора. Такое разрешение до сих пор имел только глава совета Владетелей миров. Лорду Ях Веру позволил заниматься в библиотеке сам лорд Ма Гус.

Хранители Пар-э-Мора работали в своей библиотеке не часто, разве, что Рейст, иногда возился с редчайшими книгами и записями времен создания системы Кольца. Стрэсс периодически забредал в пятую башню и бродил по лестницам, витиевато соединяющим книжные полки в колодце высотой с десятиэтажный дом. Книги завораживали, притягивали его к себе. Стрэсс важно бродил, иногда устраиваясь на выступах ярусов, болтал ногами в серебряных туфлях, редко, но все же принимал форму болотного кота, растягивался на полках и с важным видом чесал за ухом, предполагалось, что он изучает библиотеку на предмет наличия крыс. Крысами в библиотеке не пахло. Ма Гус постарался сохранить богатство своего замка от всех возможных вредителей. Только кому это нужно? — частенько задумывался в тиши библиотечных полок третий хранитель, и не находя ответа утаскивал в свой личный кабинет, что-либо заинтересовавшее его. Книги скапливались на рабочем столе Стрэсса маленькими причудливыми небоскребами, теснились на деревянных скамьях, пока обозленный Рейст не наводил в кабинете мохнатого хранителя прежний порядок. Стрэсс презрительно щурился, шипел и демонстративно чесал свои уши, облизывая себя до кончика хвоста. Рейст запахивал свой плащ и убирался восвояси с чувством исполненного долга.

Жизнь в замке над болотом протекала размеренно и скучно, хоть иди топиться, что с небольшими интервалами, но непременно, не менее одного раза в год и обещал собратьям по несчастью утомленный Стрэсс. Сорт полностью игнорировал его обещания, Рейст мрачно улыбался в недрах капюшона, отороченного драгоценным мехом золотистой куницы с Геранта.

Болота дышали удушливым маревом теплого воздуха, воняющего сероводородом, копошились в них всякие одушевленные твари, созданные гением ли, ехидством ли бывшего Лорда владетеля этого странного мира. В своем золотом гнезде тихо бесился огненный дракон. Наглая девчонка достала его хуже любого паразита, что с ней делать?

Глава 27 Долги

Перед аудиторией Мышка снова остановилась, раздумывая. Интересно, что было бы, приди она в аудиторию слишком рано. Рано не получилось. Теперь все студенты, наверное, в сборе, сидят и обсуждают, как она после чаши себя поведет. Гнездовые предполагали, чем эта история может закончится для Мышки, и вот теперь она им всем покажет жирную фигуру из трех пальцев, как в старом и пошлом анекдоте. Ввалюсь в аудиторию и грозно и спрошу, "что, гады, не ждали?". Лика мысленно усмехнулась, действительно, что это она встала у дверей и не решается открыть дверь. Хоть бы Рудольф прошел, или Шлоз. Неужели, я такая трусиха, стою и боюсь войти? Хейлин набрала полную грудь воздуха, и вошла.

— Таак… — протянула Мышь…

Вся группа в сборе, хуже того, на ее месте, рядом с Бэкком по хозяйски, вместе с вещами расположился Джи Джи. Лика огрела его взглядом, похожим на кузнечный молот. Какая наглость, этот паразит, никуда не торопится. Лика зло сощурилась, взвешивая в руке рюкзачок. Жест оказался знакомым, у Джи Джи сработала защитная реакция и он быстро убрался на свою парту.

Интересно, размышляла Мышка, с чего это мы сегодня такие наглые? Думали, что господа преподаватели меня сегодня сделают? Лика опустилась на свое законное место, оглядывая поле боя и доставала конспекты.

— Свежо выглядишь. — Похвалил ее Бэкк.

— А что, должна выглядеть хуже? Это, потому, что после работы на чаше? Если конечно, это издевательство можно назвать работой. — Завелась Лика. Рудольф набрал полную грудь воздуха, словно задохнулся и вылетел из кабинета.

— Если серьезно, — влез в разговор Сергей, — тебя после чаши здесь, вообще, быть не должно.

— Это почему? — Мышке хотелось спровоцировать продолжение беседы. Тема слишком интересовала ее, что бы молча смотреть за разворачивающимся в группе обсуждением.

— После чаши, Кер, — неожиданно влез с наставлениями Лине, — нужно долго лежать пластом. Так поступают все субстраты, которым очень повезло в жизни.

Какое то время Лика размышляла, что бы ему такого ответить. Тихий Лине никогда не лез не в свои дела. Что бы эта редкая настырность означала? Лика тяжело вздохнула. Почему ей всегда навязывается дурацкая форма поведения. Да не хочу я себя вести как малолетняя идиотка, но понимаю, что так проще жить. Мышка представила себя в группе с манерами заместителя директора школы, или директора салона и хмыкнула. Опыт предыдущей жизни в таких условиях не годился, во всяком случае, для простого повторения. Приходится разыгрывать идиотку. В мыслях, она наткнулась на ответ требующий наименьших интеллектуальных усилий после его действия.

— Лине, ты сам больной, иди полежи, может поумнеешь. — Парни естественно возмутились, поднялся шум и гам. Лине тихо, в полголоса выдавал Мор-Гану свои комментарии.

Лика расслабилась и откинулась на спинку стула. Вот теперь можно отдохнуть, парни заняты собственными рассуждениями, может, что интересное выдадут. В группе установился монотонный гул. Молчали лишь двое Сергей Вейс и Шон Ворток. Плохо, значит этих двоих на мякине уже не проведешь. Выразительно посмотрела на обоих. Сергей понимающе улыбнулся своей кошачьей улыбкой, Ворток пожал плечами. Хорошо, что остальные еще не догоняют, подумала Лика. Внимательно прислушалась.

Из сказанного вокруг, она поняла, что после работы на чаше, мало кто выживает. Чаще всего целая жизнь уходит на одно единственное соединение. Сам контакт, одному субстрату редко удается удержать более тридцати минут. Лика решила в понедельник поэкспериментировать на какое время ей хватит одной капли ее крови, если не прыгать по разным мирам. По-видимому контакт легче удерживать, чем устанавливать. Интересно, хватит ли одной моей капли на час, или я это слишком?

Нет, обязательно надо совершенствоваться, значит заниматься, зубрить всякие заклинания, изредка учить уроки. Сама себе дала честное слово, что после занятий, вместо магазина пойдет домой заниматься установкой порталов и перемещением предметов. Полезное это дело, вот только практики мне явно не хватает.

Рудольф вошел в аудиторию и сделал вид, словно все происходит именно так, как он и предполагал, совершенно ничего интересного. Лика вспоминала на память записи словарных формул для установки порталов, она пробежалась по ним как-то раз или два. Вроде бы ничего особо сложного. Обязательно нужно попробовать. Физиология, во всех ее проявлениях надоела ей до чертиков. Непонятно, зачем зубрить такие предметы до такой степени. Они же не медики, не хирурги, и не цитологии-генетики. После трех часов теоретической физиологии Рудольф пообещал четыре часа биохимии. Парни тихо застонали. Лика сначала не поняла. Ее интересовали формулы порталов. Для каждого мира необходимо было заучить по две формулы, туда и обратно. Но во всех случаях часть параметров плавала. Это еще можно было понять, миры большие и перемещение сопряжено с координатами места переброски, но как все оказывается не просто. Начинать эксперименты в одиночестве не хотелось, слишком велика возможность нарваться на неприятности. Придется уговорить Пиррита позаниматься со мной практикой, решила Мышка.

После обеда, несколько более плотного и обильного, чем всегда, Лику начало клонить в сон. Желание стало неудержимым, и едва добравшись до парты, она уснула, склонив голову на сложенные на столе руки. Бэкк дулся. Куратор, едва войдя в аудиторию, тут же оценил ситуацию.

— Кер, идите спать, вам сегодня это необходимо, в субботу сдадите мне пропущенный материал.

— Какой вы добрый, — только и сумела сказать облагодетельствованная Лика. — Может, обойдемся без дополнительной сдачи, у меня же высшее биологическое образование и красный диплом.

— Меня совершенно не интересует ваш диплом, — разбушевался Клозе. — Если так хорошо знаете предмет, придете и сдадите.

— Субботы жалко, господин куратор.

— Вы и без этой субботы не перетрудились. В понедельник вы то же сдать мне темы не сможете.

— Почему?

— Потому, что вам работать с господином вар Лероном.

— Да ладно, сдам я в понедельник, честное слово, я вам когда-то не сдавала долги?

— Идите, Кер, отсыпайтесь, учите самостоятельно, если вы такая умная и образованная.

Из всякого пожелания, следует извлекать пользу, по моему мнению, решила Лика. Придя домой и уютно устроившись в постели, она решила, что сейчас самое время договориться с Пиритом. Тот не заставил себя ждать. Из серой клубящейся как ватные комки мглы высунулись контуры вытянутой головы, потом засветились провалами черные глаза, точнее зрачки. Затем из тумана вылезли контуры золотистого, мощного и гладкого, стремительного тела по которому шныряли огненные всполохи. Огромная вытянутая морда, совершенно не похожая на змеиную склонила гребень в приветливом наклоне… Ого, удивилась Мышка, кажется я начинаю различать его настроение, даже, когда он не злится.

— Привет Пиррит, ты сегодня такой милый! Красивый и огромный, как тираннозавр.

— И я приветствую тебя, выползок. У тебя очень измученный вид.

— Спасибо, вы сегодня особенно любезны, господин дракон.

— Называй меня Хранителем Оси, выползок, у нас так принято.

— Вы чем-то не довольны, что я не так сделала?

— Ты всегда совершаешь массу глупостей, но те, кто тебя окружают, еще глупее.

— Это вас радует?

— Нет, человеческая глупость всегда огорчает, как это может веселить?

— Как клоун в цирке, к примеру.

— Тебя веселят клоуны в цирке?

— Меня нет, других, да.

— Эти другие, люди?

— Конечно!

— Не знаю, меня это не удивляет…

— Что, клоуны, или то, что они веселят людей.

— И то, и другое. Тебе понравилось работать?

— Как вам сказать, что бы не обидеть. Скорее да, чем нет, или скорее нет, чем да.

Дракон опустил голову к самым глазам собеседницы. Какой он огромный, пронеслись ликины мысли, голова дракона, напоминала размерами микроавтобус, ощущение приближения такой махины к глазам было совсем не из разряда приятных. Но Мышка упрямо выдержала драконий взгляд, сдерживая себя изо всех сил. Чтобы не вжаться в подушку. Пиррит отвел голову выше.

— Не уверен. Что до конца понимаю тебя, новорожденная.

— Здорово, когда берешь и смотришь, что хочешь, и где хочешь, правда? — Неуверенно спросила Лика. — Только иногда миры слишком быстро меняются. Но я думаю, что смогу остановиться на каком-то одном из них. И еще, я подумала, что работа с чашей требует моря энергии, но зачем же отдавать свою, когда можно заземлиться и использовать энергию планеты?

— Какую энергию ты имеешь в виду? Потенциальную, кинетическую, гравитационную, внутреннюю ядра или магическую, то есть энергию живой субстанции планеты.

— Не знаю, что вы хотели от меня услышать в ответ, но вы совсем меня запутали, Хранитель. Наверное, последнюю, скажем энергию распада биомассы, ведь всегда кто-то умирает?

— А ты, хочешь, что бы умирало больше?

— Нет, конечно, я всего лишь не хочу отдавать свою! Я собиралась использовать Землю как якорь, для поддержания контакта, ну как та сеть над городом, это возможно?

— Вероятно, если ты этого хочешь, но тебе придется пойти на очень тесный контакт с твоей планетой, ты уверена, что сумеешь? Намного легче использовать субстраты.

— Но меня саму используют как субстрат. — Лике показалось, что невидимый полностью дракон пожал плечами.

— Ты милый, но сумбурно мыслящий выползок. Конечно, ты многое понимаешь, но пока не можешь правильно выразить свои мысли. Тебе лучше научиться работать как все простые маги, так будет проще, потом ты поймешь почему. Мы с братом присмотрим за тобой, никто не нанесет тебе вреда, выползок.

— Я хочу позаниматься перемещениями.

— Сейчас, — почему-то испугался Пиррит, — но у меня нет кровати, я занят в своем хранилище, здесь холодно и жестко приземляться.

— Я хотела попробовать перемещать себя в Пар-э-Мор, но не уверена, что смогу вернуться домой. Вы меня подстрахуете?

— Конечно, — обрадовался Пиррит, — болото тебя устроит?

— Ты так шутишь, да? — Уточнила Лика. Драконья морда расплылась в ехидной улыбке. Зубы сверкали в сияющем белом оскале. Хоть сейчас на рекламу зубной пасты. — Спасибо за заботу, но меня вполне устроит кабинет Ма Гуса, я там уже была.

— Конечно, золотко, о чем разговор, подстрахую прямо сейчас. — Улыбался во все свои зубы огненный дракон.

Лика села, сосредоточилась, почла про себя заклинание и щелкнула пальцами. А через короткое мгновение уже почувствовала холодный пол кабинета. Она сидела в пыльном старом кресле как была в легком домашнем халатике и босиком. Мышка недоверчиво огляделась вокруг, потрогала пальцем мебель, оставляя глубокий след в пыли. Пересела за кресло стоящее у письменного стола и методично проверила все ящики, подошла к книжным полкам, прочла все названия книг, которые смогла, пожала плечами и вызвала Пиррита.

Спустя мгновенье в кресле у шкафа расположился мужчина неопределенного возраста, приближающегося к сроку появления благородной седины, но пока с темно каштановыми волосами, подернутыми всполохами огненных искр, в одежде золотисто- коричневых тонов. Обычный человек? Глаза его выдавали, зрачки незнакомца, представшего во всей красе перед Ликой были бездонно черными и похожими на змеиные. Мужчина самодовольно изучал Хейлин.

— Привет, — первой решила начать разговор Мышка. — Естественно, что общалась она с драконом мысленно. При этом, Лика непроизвольно выбрала родной русский язык. Дракон скривился в ответ, его благородный профиль исказила гримаса недоброжелательства. Пиррит заговорил на всеобщем. К стыду своему она понимала его через пятое слово, с большими паузами.

— Приветствую тебя, новорожденная…… как просто…..не надо бояться….. легко….. Вскоре Пиррит осознал, что Лика его почти не понимает. Он подошел к ней и взял за руку. После этого они оказались в другом помещении. Без всяких заиканий дракон сказал Мышке на русском:- Видишь, как все просто. Ты представляешь место, в котором хочешь оказаться, прокалываешь пространство, соединяя в однодве нужные тебе точки, и все. Не нужно ни каких заклинаний, твои тело и сознание все сделают сами, работая в унисон Почему у тебя так плохо с языком? — Лика с сожалением кивнула, потом пожала плечами. Дракон в облике человека нахмурился.

— Не люблю применять искусственные методы, — вздохнул он. — Но в твоем случае, придется. Он провел Лику в центр помещения, смахнул рукой черную вуаль с предмета, напоминающего яйцо. Под тонкой тканью оказался огромный, прекрасно ограненный кристалл, он был похож на гигантское яйцо работы Фаберже, выполненное из цельного бриллианта, свет причудливо преломлялся в его гранях Пиррит дотронулся до кристалла и он начал тихо пронзительно-тонко звенеть.

— Дай мне руки. — Хранитель собрал ликины руки в лодочку и положил ладонями на верхние грани кристалла. Сверху положил свои громадные ручищи и сдавил со всей силы. Мышка решила, что сейчас потечет из под драконьих пальцев ее кровь. Но все произошло иначе, кристалл заструился своим светом в ее руки, потекла прекрасная энергия, состоящая из звуков, почти музыки, света и ритмичных цветных всполохов. Неожиданно, по мере подъема потока от рук к голове, Лика ощутила, что начинает понимать язык, преподаваемый в институте как всеобщий. Она с удивлением осознавала, что ей становится понятным грамматический строй, семантические корни, фонетика. Она осознавала, что пришло в этот язык из имперского, что от эльфов, что от самих Владетелей и их прямых потомков валов. Понятными и знакомыми становились все три диалекта всеобщего языка, называемые нижним, средним и верхним. Все диалекты казались Мышке одинаково знакомыми, хотя в институте преподавали только деловую часть верхнего диалекта, наиболее молодого и упрощенного. Потом вдруг пришло знание фольклора и идиоматический ряд языка. Особенно порадовало Мышку знание огромного количества ругательств. Здорово!

Пиррит поинтересовался, как она себя чувствует. Ему в ответ Лика начала читать на всеобщем давно забытую поэму о благородном рыцаре и маге.

Я изучил окрестности миров,

И смыслы слов, понятны стали мне.

Я захотел открыть замки оков,

Что от людей скрывают мир во тьме.

Дракон в облике мужчины отрицательно покачал головой.

— Рад, что с языком и языковой памятью у тебя все в полном порядке. Но делать глупости не нужно.

Рассвет узреть, слепому не дано.

В глазах его, в погожий день черно.

Не говори глупцу, что есть его умнее,

А дураку, что он осла глупее.

Шуту, что он остер, а вору, что хитер.

Не сей любви, там, где одни пороки,

Как не крепись, тогда протянешь ноги.

Пиррит продолжал неодобрительно качать головой. Золотисто-каштановые волосы струились живым металлом по его плечам. Он красив, решила Лика, такой, наверное, должен очень сильно нравиться женщинам. А интересно, почему мне не встречались в природе, то есть в естественной среде, такие как он. И умен, и красив. Вот насчет его благородства, это еще как сказать. Сказать ей себе было совершенно нечего, поскольку в данный момент дракон Хранитель оси совершенно безвозмездно, можно сказать задаром обучал ее всеобщему языку и хорошим манером, с точки зрения дракона, естественно.

— Никогда и ни кому не показывай, как хорошо ты знаешь всеобщий, люди злы и склонны завидовать по пустякам. Пойми, какие преимущества ты получила и научись их использовать в своих интересах. Крепись.

— Постараюсь, но мне нужны книги, что бы не забыть и углубить то, что я узнала Мне бы, что-либо классическое и учебное одновременно.

Пиррит согласно кивал головой. Конечно. Приходи и бери все, что хочешь, никто не будет тебе препятствовать в твоих занятиях. В Пар-э-Море лучшая библиотека после Альвэ, может быть и лучшая, чем где бы то ни было. Все книги в твоем распоряжении. — Пирриту было легко дать такое разрешение, потому как библиотека замка не принадлежала ему ни в коей мере. — Приходи и бери все, что захочешь. Помнишь, как перемещаться?

Лика зажмурила глаза и повторила формулу переноса на Землю, щелкнула пальцами и не получила ни какого результата.

— А ты уверена, что сейчас в Пар-э-Море? — откровенно издевался Пиррит. — Я объяснил тебе гораздо более простой способ перемещения, и более безопасный. Попробуй его.

Лика попробовала еще раз. Представила себе свою спальню, мысленно свернула пространство и убрала перемычку. Чуть поднырнула непонятно во что и вышла, больно ударившись ногой о собственную кровать. Вздохнула свободнее, улеглась в постель и послала Пирриту воздушный поцелуй через пространство. В ответ получила его ухмылку с наилучшими пожеланиями. Она лежала и предавалась ленивой неге, лафа, зачем теперь вставать рано и идти в институт, когда можно сразу из кухни за парту. С этими теплыми мечтами Мышка и заснула. Ей снился огромный замок, построенный из слов и их сочетаний, ворота из книг, мосты из свитков. Слова горели зеленым светом как неоновые лампы, все текло и струилось, подобно медовому ручью, медленно и вязко. Музыка новых слов переливалась всеми цветами радуги, складывались по полочкам в голове слова, порхали и пели, видоизменялись, обменивались условностями, складывались в языковые нормы общения.

Утром от усвоенной за ночь информации ее волосы покрылись инеем и встали дыбом. Пока Лика дошла до института, иней испарился и превратился в туман, оставшийся в глазах и голове. Зрачки казались матовыми. За чашкой кофе, просто так, ради интереса она решила попробовать сочинить какие-нибудь стишки, чтобы проверить потом на преподавательском составе, случайно выдав за чужое. На общей лингвистике им все равно задали выучить к концу недели стихотворение не менее трех строф. Рискнем.

Лика потерла глаза, которые никак не хотели открываться, вооружилась карандашом и второй чашкой кофе.

Отрыжка

Сижу, лежу и просто двигаюсь.

От кофе чашка на окне.

Мне тяжело, пинаясь, брыкаюсь.

Хочу тюльпанов в ноябре.

Мне холодно, мне тошно бременем.

Уходят мысли в пустоту.

Кому пакет о несодеянном?

Привет от тех, с кем не живу.

Не Леонардо и не Ньютоны,

Ни для чего и не зачем

Отрыжки снов, следы распутины,

Узоры пальцем на окне.

Есть в уходящем отрешение.

Забыть, отбросить и уйти,

За все у всех просить прощение,

Уснуть и снова видеть сны.

Странное состояние в котором она к этому времени находилась вполне нашло свое отражение в строчках родившегося стихотворения. Н-да, подумала Мышка, мало ли как может выглядеть новый городской романс. Проза в стихах нового века. Можно сказать проще: пощадите человека, не мучайте его. А вот интересно. Как наш куратор среагирует на некоторый намек на брутальность. Часто ли пишут такие стихи авторы Кольца? А Леонардо и Ньютон, у них то же были?

Вопросы были исключительно занимательны, но в то же время общее состояние свое Лика оценила бы на два. Волосы как встали ночью дыбом, так и не собирались укладываться в прическу. Глаза щелочки, что-то там вроде блестит, то ли белок, то ли радужка. Никаких сил нет на себя смотреть. Она тяжело вздохнула, кое как оделась и вытолкнула себя на улицу. До института идти от силы десять минут, может в дороге удастся проветриться и прийти в себя?

Куратор оценил ее состояние сразу и послал к Зарону. Зарон покачал головой, поинтересовавшись, чем Лика занималась ночью.

— У вас, Кер, вид, как после недельного запоя, что вы пили? — недоумевал доктор. — Не пили? Чем же тогда занимались? Языками? Учили язык? Конечно, это очень полезное занятие, но все хорошо в меру. Ночами нужно спать. — Посоветовав ей, как следует выспаться, Зарон отпустил Мышку на занятия. Мышка категорически отказывалась, требуя выслушать впопыхах написанное стихотворение. Она ныла и ныла и Зарон предпочел согласиться. Кер бойко, как скороговорку пробормотала несвязные слова.

— Что это было? — Не понял сосед. — Отрыжка? Заметно. Сделайте одолжение, не беспокойте этим своего куратора, он у вас нервный в последнее время. Дайте человеку отдохнуть от ваших выходок. Выучите что-нибудь другое, лучше из классики. В академических учебных заведениях плохо относятся к новаторским образцам искусства. Ступайте.

Лика вернулась в спортивный зал. Жаль, что стихотворение доктору не понравилось, в самый раз для ее сегодняшнего настроения. К ней цеплялись парни, чего же она хотела после работы на чаше, но им не повезло. Сегодня Лика хотела только спать. И Клозе послал ее отсыпаться домой, так и не приняв зачета по пропущенному материалу. Лика торопилась в постель, но не прыгать же домой из спортивного зала, хотя бы из-за угла института, вдруг засекут. На выходе она столкнулась с Лисом, который одиноко зевал у окошка. Лика решила, что его надо растормошить, спать ведь отправили ее, а не его.

— Скучаешь? — Мышка прыгнула на подоконник и устроилась рядом.

— Почему? — Удивился Скола, — С чего это ты придумала?

Лика решила начать разговор издалека, спросила как ему Янка, давно ли они встречались. Лис изумленно отбрыкивался.

— Чего привязалась. Я с ней почти и не виделся. Мне твои подруги не интересны, они не наши, чужие. Мы с такими, как они дел не имеем.

— И у Янки, ты конечно же больше не был?

— Что за Янка? — Встрял в разговор неизвестно откуда появившийся Вейс.

Лис нехотя передернул плечами, отнекивался, так мол, одна подруга Кер, ему-то, что за дело, Янка эта из города, там таких много. У Кер, похоже, в каждом районе, по такой подружке сидит.

— Нашел кого учить! Серджио, смотри-ка, можно подумать, что ты никогда ни у кого в городе не был. Никого не встречал, не знакомился и никого знать не хочет. Нашел о ком расстраиваться! — Громче, чем нужно возмущалась Мышка. Лис неопределенно пожал плечами.

— Мне то, что за дело?

Сергей с улыбочкой глянул на них. Как на заговорщиков. Сменил тему.

— Ты говорят, собралась отмечать день рождения? Где?

— Еще не знаю, скорее всего дома, а что не придешь? — Внимательно разглядывала старого приятеля Лика.

— Нет. Думаю, что подарить.

— Главное, что бы легло к душе, лучше, что-то мелкое, не габаритное. Только для меня.

Лис всем своим видом давал понять, что этот разговор ему не интересен, и он бы предпочел сменить тему, или уйти, но рядом сидела на подоконнике Мышка, а напротив стоял Вейс. Если уйти сейчас, это слишком похоже на бегство.

— Ну что, придешь? — спросила его Лика.

— Один?

— Зачем один. С Саймоном.

— В каком смысле? — Съехидничала Мышка, но Лис решил не показывать, что понял.

— Ладно, я шучу, — исправилась Лика. — Мне нужно было уточнить, привезете, вы моих подруг, или мне заказывать из города машину.

— Да привезем, куда мы денемся. Сколько их будет?

— Я еще не решила, пятеро или шестеро.

— Зачем так много, — возмутился Лис.

— Только Лану не зови, — лениво добавил Серджио, — лишние хлопоты.

— У тебя есть более интересные предложения? — Тихо возмутилась Мышка.

— Конечно, я хотел прийти с подругой, а у Джи Джи сестричка просто красавица, позвала бы ее. Жаль конечно, что она тупа как пробка, но у других то же сестры есть, пусть они возьмут их с собой. Получится весело. Маленькая молодежная вечеринка. По крайней мере увидим, чего можно ждать от местных дам.

Лика обиделась, пожала плечами, обещала подумать. И уже совсем было пошла домой отсыпаться, но Лис неожиданно спросил:- Слушай, зачем ты во все это лезешь?

— Вот-вот, — влез в диалог Сергей, — скажи зачем, мне то же интересно.

— Вы о чем, ребята? — Не поняла сокурсников Лика.

— Я понимаю, что своих подруг, ты уже пристроила, у них у всех есть пары, а сама? — не унимался противный Серджио.

— А сама, я увлечена лордом Аш Рером, разве не понятно? — Обозлилась Мышка, томно вскинула голову и провела пальцами по волосам, зарываясь в непослушные пряди. — Вы как считаете, он в нашу компанию впишется?

Лис опешил от неожиданного вопроса, так и не понял, шутит Кер, или серьезно собирается пригласить лорда владетеля Мары вместе со студентами на свой праздник Что с нее взять, все может выкинуть.

— Угу, обязательно пригласи, только не забудь дополнительную охрану вызвать, — ехидничал Вейс, серьезно кивая головой, — охрану вызови обязательно, а то мы все вместе будем интенсивно его к тебе ревновать. А он нас.

Лика вздохнула, вспоминая как несколько лет назад, ночами резались у Ланки в "верю-не верю" Лучшего актера, вруна и игрока она с тех пор не встречала. В конце концов, Лана и Серджио оставались один на один с огромными веерами карт и цеплялись друг к другу до площадной брани. Выступления дуэта вызывали длительные аплодисменты и крики на бис, со стороны увлеченно болеющей публики. Лика перевела взгляд с одного парня на другого, и они с Вейсом дружно рассмеялись. От любопытства Рудольф вышел в холл, вслед за ними, по хозяйски окинул своих студентов взглядом. Он не мог себе даже представить, что столь разные люди, из столь разных слоев общества могут так хохотать вместе. Что же их объединяет? Куратор недоуменно огляделся по сторонам, но ничего, что могло бы вызвать такой дружный хохот, не увидел. Надо же, размышлял Ру, что может связывать Кер, Вейса и Сколу?

— По какому поводу веселье? — Не выдержав, спросил Рудольф. Парни слегка напряглись. Кер улыбнулась.

— Знаете, господин куратор, у меня скоро день рождения, — издалека начала Мышка.

— Я знаю, — прервал Ру, — ну и что?

— Я собираю гостей, придете?

Парни уставились на Лику как на ненормальную, точнее как на бешенного морского ежа с фиолетовыми иголками. В их глазах красной нитью лампы накаливания сверкала надпись: мы уже собрались хорошо провести время, а ты нам хочешь весь праздник испортить? Рудольф то же смотрел на Кер, как на реликт эпохи мезозоя, выползший из банки с формальдегидом и теперь расхаживающий по коридору с лекциями о вреде курения.

— Вы меня приглашаете в гости? — Наконец сумел оформить свои мысли в одну фразу Вар Клозе.

— Ну да, приглашаю, но только с большими подарками! Я подарки, всегда принимаю, но в свой день рождения в неограниченном количестве.

До куратора дошло, что Кер так шутит, он окинул ее недовольным взглядом с головы до ног, словно вылил ушат помоев и ушел, хлопнув за собой дверью.

— Кер, ты чокнутая, — выдавил из себя Скола.

— Глупости, он бы все равно не согласился, сколько не упрашивай, а когда я сказала про подарки… — Лика пожала плечами.

Вейс разглядывал Хейлин, недовольно качая головой.

— Думаешь, он не понимает, что ты его провоцируешь? Ошибаешься. По моему мнению стороннего наблюдателя, ты его здорово оскорбила, хотела над ним посмеяться, да еще в присутствии его студентов. Считаешь тебе это сойдет с рук? А может, тебе для полноты ощущений не хватает нажить себе врага в лице собственного куратора? Думать надо, когда что-то говоришь преподавателям. Лика я тебя не узнаю! Ты же совсем не дура!

К компании не торопясь подошел Джи Джи. Окинул всех пристальным взглядом и занялся рассматриванием Вейса, уделяя особое внимание его прическе и ботинкам

— Слушай, — обратилась к нему Лика со скорбной миной родственников на похоронах, — я, наверное, жутко надоела вам на занятиях, да? — Джи Джи недовольно пожал плечами- А на день рождения ты ко мне собираешься? — Джи Джи утвердительно кивнул. Лика обрадовалась. — Тогда нужно еще кого-то из девушек пригласить. Говорят твоя сестренка очень хорошенькая?

— Две. И что? — Не въехал Джи Джи.

— Приходи с ними, может еще у кого, сестренка есть?

— Не знаю, но у Кофта и Лине подружки из города, точнее из колонии.

Лика насторожилась, она в первый раз услышала о том, что парни из ее группы встречаются с девушками не по работе. За все время учебы никто при ней ни разу об этом не упомянул.

— Да, ну тогда, пусть приходят вместе.

— У тебя в квартире все не поместятся. — Авторитетно заявил Лис.

— Ничего, у нас в доме огромная мансарда, именно там я и собираюсь отмечать день варенья. У меня полно идей как там все устроить.

— Тогда и я приду с подружкой, — добил Лику своим признанием Серджио.

Лика недовольно замолчала. День рождения, оказывается, принесет ей кучу сюрпризов. А она то считала, что ее подруги самые самые. Ладно, поглядим на этих девушек из колонии, все равно они не могут быть лучше, умнее, веселее, чем ее приятельницы. Более красивыми и ухоженными, конечно, могут и быть, но вот умнее и привлекательнее, вряд ли.

Недовольно подумав, что такой праздник становится делом серьезным и хлопотным, Мышка решила навести справки, где бы достать специалистов, которые все бы за нее устроили, а она заплатила бы им деньги. С местом проведения, проблем почти не предвиделось. Это почти, упиралось в квартиру ее соседа доктора Зарона. Мансарда в которой решила отмечать и веселиться Лика располагалась над обеими квартирами их этажа, а поскольку квартира доктора была, по меньшей мере раза в два больше ее, то он мог выразить свое неудовольствие по поводу мышкиной идеи. Лика размышляла, мансарда была, что надо, квартира совсем не была рассчитана на большие танцзалы или помещения под тренажеры, а иметь свой собственный мини-спортзал хотелось, тем более, что сейчас у нее были деньги для их покупки.

Она хотела выйти на доктора со своим предложением по совместному использованию площади в пятьсот квадратных метров, но боялась столкнуться с непониманием соседа. А ведь в первом случае речь шла о тихом использовании общей технической площади под спортивно-тренажерный зал только для них двоих, а не о проведении шумной вечеринки. Да, над этим вопросом, еще предстояло поломать голову, равно как и над тем, как украсить пятисотметровое помещение, с максимальной высотой в четыре с половиной метра на коньке и два метра у стен. По поводу одного круглого окна у нее уже возникла замечательная по своей дешевизне идея оформить его цветной гофрированной папиросной бумагой. Дешево и мило. Еще можно поискать гирлянды и фонарики, купить штук пятьдесят складных стульев, а может придумать что-то типа татами? Но главная проблема в том, что же приготовить на обед.

В ее воображении рисовалась страшная картина, она в изнеможении таскает из квартиры в мансарду вереницы подносов как Золушка, а однокурсники и подруги ведут светские беседы и танцуют. Картина не радовала. По поводу коронного блюда у хозяйки вечера не возникало никаких сомнений. Это будет форель, конечно, ее нужно чем-то нафаршировать, к примеру, грибами, но в том, что это будет парэморская форель Лика ни на секунду не сомневалась. Пойдите, найдите в ресторанах такие деликатесы. Можно приготовить свежую речную форель и с овощами, Лика облизнулась. Главное, на что она рассчитывала, это натаскать форель из Пар-э-Мора совершенно бесплатно. Мышка считала, что из нее со временем получится неплохой владетель этого мира, неужели его хранителям будет жалко для своего будущего владетеля какой-то сырой рыбы, которая кишит в прудике у Стрэсса? Лика стояла и мечтательно смотрела в окно, пока к ней не подошел Бэкк и не пихнул ее беззастенчивым локтем.

— Ты что, уснула, чего ждешь, на занятиях тебя нет, ты ушла или передумала?

— Пожалуй, что и передумала. Знаешь Аллан, мне срочно нужна твоя помощь. Кто тут у вас в колонии главный спец, по вечеринкам? Вот ты мне скажи, кто готовит банкеты на приемах?

— Кончай, глупостями заниматься, — возмутился Бэкк, — пошли в аудиторию, там сейчас Рудольф фотосинтез мучает.

— Представляю, — тяжело вздохнула Лика, — мне этот фотосинтез в прошлом институте, знаешь, где был?

— Не знаю, только нам какие-то дикие вопросы дали, если ты такая образованная могла бы помочь страждущим.

— Понятно, но меня же отпустили отсыпаться.

— А ты ему скажи, что уже проснулась, а я тебе хорошего повара найду.

— Ловлю на слове.

Лика с мрачным видом поплелась в аудиторию вслед за Бэкком. Всегда так, Аллан изо всех сил мирится с ее присутствием за своей партой, а как только у него возникают проблемы с учебой, тут же бежит к ней, поджав хвост, еще и пытается выторговать себе самые выгодные условия.

— В чем дело, Кер, выспались? — недовольным тоном спросил куратор.

— Немного отдохнула, спасибо вам за заботу о моем здоровье, но пропускать такие нужные занятия, не могу, совесть не позволяет.

Рудольф и сосед по парте несколько растерялись от такой откровенной лжи. Плюхнувшись со всего маху на стул, Лика легла грудью на стол, подперев голову рукой и задумалась о своем, о девичьем. Нужно привести из города старую родительскую книгу "Рыбные блюда" и подумать, что из нее можно выбрать для форели, потом серьезно подумать о закусках, придумать что-то поинтереснее, например рулетики из копченой свинины с сыром, нет чушь получается, рулетики из сыра с…

Бэкк снова толкнул ее под руку.

— Что еще, — недовольно шикнула на него Мышка. Аллан тоскливо подсунул ей лист с каракулями. Парни из гнезд, вообще, удивляли своей исключительной неприспособленностью к обучению. Аллан сейчас не мог оценить эффективность фотосинтеза с использованием связей С3 и C4, вконец запутался и взывал о помощи. Лика не понимала, зачем изучать все предметы так подробно, главное, иметь хорошую базу и знать, где найти желаемую информацию. Так нет, эти, зубрили все подряд словно арифмометры. Хотя Лика и не исключала возможности того, что она не права и учить стоит все, причем подробно, но система высшего образования уже через сессию, убедила ее в обратном. Парни из гнезд же, вцеплялись в учебник с ожесточением и упорством питбулей, хватали столько, сколько могли заглотить, радовались, глупенькие, что их обучают бесплатно. Лика снова подумала о сыре в мышеловке, вздохнула и пожалела бедного Бэкка, такие как он были беспомощнее месячного щенка, учили весь материал, скулили, моргали глазами и уверяли Рудольфа, что в эту субботу, ну точно сдадут все долги. Чем у них заканчивалась эта комедия, точнее, фарс Лика не знала.

К своему удовольствию, она глупостями не занималась, голову подробностями, типа сегодняшних не забивала, учила только общую схему излагаемого материала, точнее старалась ее понять, бойко тянула руку и отвечала сразу на занятиях, в субботу близко ко второму этажу не подходила, что безмерно злило всех, и студентов и преподавателей. Зарон хмыкал в кулак и говорил, что у нее приличная база. А декан с сомнением качал головой, их образование значительно отличалось от общего Российского стандарта. И уж точно, никто не забивал студентам голову подобными глупостями в местных вузах. К счастью, декан уже понял, что с языком у Кер дела обстоят совсем так себе. За год, даже за пять ей всеобщий все равно не выучить, зачеты, а тем более экзамены не сдать, поэтому можно расслабляться. Все остальные предметы в Ликином исполнении вызывали у него удивление, смешанное с интересом.

Хейлин посмотрела на жалкую рожицу Бэкка и решила сделать любимому куратору мелкую пакость. Где наша не пропадала, хватит ему, в конце концов, издеваться над своими студентами.

— Конечно фотосинтез с использованием С4 эффективнее, если сравнивать этот процесс, ну, у кукурузы к примеру и у табака, но когда попытались искусственно изменить фотосинтез у последнего, он перешел на С4, но потерял аромат присущий исходному сорту. Так, что эффективность палка о двух концах, если много сочной зелени, не факт, что ее вкусовые свойства лучше. А по тому, то, что к нам везут из Израиля и Голландии, явно хуже местной продукции по вкусовым качествам, несмотря на низкий уровень развития нашей агрокультуры. Так где мне взять хорошего повара? — Довольно неожиданным для Аллана способом закончила соседка по парте свое выступление.

— Ну, откуда ты все это знаешь? — Разозлился Бэкк, — нам ведь об этом не говорили, просто попросили проанализировать биохимический процесс.

— Вот ты и анализируй. — Тепло посоветовала Аллану Лика. — А я не помню, но где-то точно об этом читала. Если мне не веришь, можешь спросить у Ру.

Бэкк тут же поднял руку и налетел на бедного куратора, который ни о чем подобном и не мечтал. Рудольф полностью подтвердил полученные от Хейлин сведения. Аллан переспросил, уточняя, правильно ли он понял, что изменение количества зачастую приводит к ухудшению качества, Ру снова подтвердил выводы. В группе начался галдеж, народ разделился на три неравные части: первые вовсе устранились от обсуждения, интересуясь, только ходом обсуждений, другие возмущались, зачем увеличивать количество ухудшая качество, третьи с ними активно не соглашались. Ру бесился, Лика развлекалась. Наконец, куратор не выдержал.

— Хватит, Бэкк, вы хоть понимаете, о чем спорите, я в этом сомневаюсь. А вот Кер сидит и невинно хлопает глазами, сглатывая самодовольную ухмылку. Ваша идея, подкинуть Аллану такой вопрос?

— Нет, Бэкк сам пытался анализировать эффективность процессов фотосинтеза.

— Он и должен был анализировать, а не устраивать дискуссию.

— На мой взгляд, это не эффективно, господин куратор.

— Никто вашими взглядами на процесс обучения не интересуется. Сначала закончите общий курс, потом защитите диссертацию, потом получите право преподавать, а потом можете говорить со мной об эффективности процесса обучения в моей группе.

— Потом будет поздно, к сожалению.

— Не думаю, что вы можете, что-то изменить.

— Вот-вот, я то же так не думаю, а жаль…

— Что еще вам не хватает? — Рассвирепел Вар Клозе.

— То о чем я думаю, это мое личное дело. — Слабо огрызнулась Лика.

— Неужели?

— Ну, раз вы так настаиваете? Я думаю, что увеличение количества студентов должно вести к снижению качества образования. Но я эту тему обсуждать отказываюсь, не говоря уже о характере обучения и личных качествах означенных студентов.

В полной тишине раздался только один звук, хрюкнул в кулак Вейс. Остальные медленно пережевывали поданное им блюдо. Бэкк обиделся, Рудольф задумался.

— Кер, знаете, где ваше место? — Спокойным голосом поинтересовался куратор.

— Думаю, что знаю, господин куратор, и даже собираюсь его занять.

— Там не занято.

— Знаю, но боюсь мы о разном.

— Не знаю, что вы имеете в виду, но сейчас вам придется занять время господина декана. Идите к декану.

— Прямо сейчас? — Как бы удивилась Мышка.

— Вам здесь делать не чего.

— Может, лучше домой?

— Куда сказал, туда и идите! — Вконец взбеленился Ру.

— Ладно, — согласилась Лика. Право слово, что он так на правду реагирует. Неужели действительно, глаза колет?

Мышка собрала вещи и пошла к Грэгору. Тот, уже когда смотрит на нее, холодным потом покрывается, а после сегодняшнего разговора, тем более. Ну, когда, наконец, у нас в группе все, включая меня поумнеют, размышляла она, заплетающейся походкой подтаскивая свое тело к деканату. Подойдя к нужной двери, будучи особой нервной и возбужденной, Лика не стала тратить время и стучаться, распахнула дверь и замерла на пороге, успев только пискнуть: — Здрас-сьте.

Декан сидел в приемной за большим столом. Рядом с ним сидел библиотекарь со всеми институтскими инквизиторами, Шлозом и незнакомцем — молоденьким смуглым парнем с длинными иссиня-черно-фиолетовыми волосами, распущенными по плечам. Шлоз мученически вздохнул, подняв вверх глаза, Грэгор скорчил недовольное выражение лица.

— Кер, когда вы научитесь стучаться?

— Простите, я думала, в приемной никого нет, зачем же стучаться?

— Что у вас произошло на этот раз? — требовательно спросил декан.

Лика сразу решила сменить тему:- Господин декан, мне обещали, что я смогу работать со всеми материалами по Ри Нону, а книг, которые я прошу, мне не выдают.

— Я не выдал Кер книги по планетографии Камы и Атланы, — рванулся со своего места Вар Лерон, — а так же по Оорту и Ксерту.

— Кер, если мне не изменяет память, вы занимаетесь Ри Ноном? — Уточнил декан.

— И что, я считаю, что такая информация мне нужна для сравнения процессов деградации биосферы после смерти владетелей. Это имеет прямое отношение к теме моей работы.

— Не вижу никакой связи, — задумчиво произнес Грэгор, — тем более это не дает ответ, почему вы здесь оказались во время занятий.

— Сначала мне хотелось спать и господин куратор отправил меня отсыпаться, потом я немного проснулась, и Бэкк попросил меня помочь ему сравнить процессы фотосинтеза с разными связями. Я сравнила, Аллан мне не поверил, переспросил у куратора, потом все загалдели, потом господин куратор послал меня к вам, потому, что Аллан спросил у меня… а я ему ответила…

— Хватит, достаточно, я понял общую схему ситуации. Идите отсыпайтесь, не вижу необходимости для вас заниматься планетографией разрушенных миров.

— Почему?

— Кер, я вынес свое решение.

— Оно не компетентно, вы не являетесь специалистом в этом вопросе, и…

— …хватит, я не намерен обсуждать это с вами.

— Я пожалуюсь на вас Лорду владетелю. Вы не даете мне анализировать события, произошедшие на планетах, как и Земля, лишившихся по ряду причин своего владетеля. Лорд владетель Мары четко сформулировал свое разрешение на исследование мной этого вопроса.

— Кер, мы решаем свои проблемы, идите отсюда, туда, куда вас отправил господин вар Клозе. — Отчеканил слова наставник Шлоз. Взгляд его не сулил ничего хорошего и Лика молча повернувшись, вышла. По дороге в группу она подумала, что все же смогла добиться своего. Во второй раз ей не отказали в работе с книгами, и в группу она может вернуться с чистой совестью, потому что у декана уже была.

По возвращении, Рудольф бросил на Мышку убийственный взгляд, но ничего не сказал, и она прошмыгнула на свое место. Бэкк и половина группы, вместе с ним, дулись. Другая половина делала вид, что сильно увлечена учебной деятельностью. До перемены оставалось совсем немного времени. Лика крутилась как на гвоздях, Рудольф, безусловно, выяснит подробности ее беседы с деканом, так что, чем кончится вся эта история еще не ясно.

Глава 28 Гномы

Пространство никогда не остается пустым. Оно заполняется воздухом, водой, болезнетворными микробами, мыслями, наконец. Пространство человеческого сознания переполняют те же составляющие. Одним из самых болезненных вопросов, которые не дают нормально существовать одним и отравляют всю жизнь другим являются материальные блага. Если бы их было меньше, жить было бы намного проще, полагал город, укрытый пыльным шлейфом городских миазмов. Мысли населяющих его людей редко отличались разнообразием, воздух и вода с каждым годом становились все хуже, а вредных микроорганизмов все больше. Чем больше было людей, тем больше они думали, тем меньше пространства оставалось в городе. Мысли странной маленькой мышки, иногда вызывающей его любопытство, особым разнообразием не отличались.

* * *

После перемены Рудольф вызвал Кер к себе в кабинет:- Насколько я могу судить, вы с легкостью вывернулись из создавшейся ситуации, господин декан не считает нужным говорить о вашем поведении, у него другие проблемы. Ректор как обычно, в отъезде. Ваш наставник тяжело вздыхает и говорит, что у всех работа тяжелая, и каждый должен нести свой крест. Мой крест, как я понимаю, вы. Итак, вы решили, что меня можно использовать для продвижения ваших собственных интересов, причем открыто, и устраиваете грандиозную вечеринку. Доводите весь преподавательский состав до белого каления, а зачем? Так долго продолжаться не может. Я ставлю вопрос прямо. Чего вы всем этим добиваетесь?

Хороший вопрос, подумала Мышка, а действительно чего я добиваюсь? Ничего особенного, за исключением того, что я хочу, чтобы все, кто со мной учится, немного поумнели, еще немного повзрослели и совсем немного подобрели. А я, для полного счастья немного помолодею. И что я буду потом со всем этим делать? Преподаватели у нас уже изменились, ну может почти все, кроме вар Лерона. Но он у нас ничего и не преподает. Ру смотрел на нее совершенно серьезно, в упор, в его глазах появилась тяжесть, может даже печаль. Предвкушение понимания, так оценила Лика его состояние. Количество готовилось перейти в качество. Что несет нам, этот новый этап взаимопонимания? Лика погрустнела. Отзеркаливаю я его, что ли?

— Можно я сяду? — начала она. Рудольф кивнул на стул. Лика села, посмотрела в окно. Хлипкое состояние осени все еще никак не могло смениться настоящей зимой, погода удручала, снег почти сошел. Слякотно, мокро, серо-коричнево. Голые ветки деревьев и голодные нахохлившиеся воробьи. Настроение снова вернулась туда, откуда все началось утром.

— Господин куратор, я вам должна сдать стихотворение по общей лингвистике, помните. Я выучила. У него состояние, как у меня сейчас, может быть вы послушаете? — Пока куратор не опомнился она вывалила на него свою "Отрыжку".

Спустя минуту после выступления Рудольф продолжал молчать. Лика от любопытства вытянула шею, ей страшно хотелось услышать хоть какой-нибудь отклик. — Ну что, я сдала?

— Что? — Спросил куратор с глазами сунулой рыбы.

— Стихотворение по общей лингвистике.

— Сдали. Только кто вам такую пакость подсунул?

— Вейс. — не смущаясь соврала Лика.

— Больше не берите для заучивания стихи у него. Как бы вам сказать, это не классика. Мы хотим, чтобы студенты обучались на образцах поэзии, которые прошли испытание временем, а не вашим настроением. Так что вы мне ответите на мой вопрос?

— Если вы готовы меня выслушать, то я хочу вам объяснить. Потому, что на этом этапе моей жизни мне удобнее иметь вас союзником, а не противником. Ну, а вы, решайте сами. — Лика начала издалека, рассказала про драконов, Пиррита и Мрака, про свое отношение к этой планете, про свои сны с Падшим, про Пар-э-Мор и книги, которые она оттуда таскает, про тринга и личинку-выползка. Рудольф сначала смотрел на нее дико расширенными глазами, потом успокоился, внутренне собрался. Рассказ выглядел слишком странно, чтобы оказаться простой выдумкой глупой девчонки. К своему сожалению, Рудольф был вынужден констатировать несколько фактов, для начала его студентка ни в коей мере не была дурой. Вредная, да, противная, без сомнения, невозможная, по большей части, но дура? Нет, нет и еще раз нет! К тому же она слишком часто показывала возможности, которые ничуть не светят магу средней руки, например, ему самому. Но он обученный, полный маг, прошедший специальную подготовку, хоть ему и приходится зачастую надевать на себя маску чуть ли не синицы. (Синицами в Альвэ называли технических помощников преподавателей, исключительно за серо-голубой цвет униформы). Изображать из себя дибила ему то же надоело, если Кер та, за кого себя выдает, то ее так же можно понять. Парни из местных гнезд вызывали его глубочайшее раздражение.

— Не понимаю одного, — прервал он Мышкины излияния, — чего вы сами хотите? Стать владетелем Пар-э-Мора и отказаться от своей планеты, или что?

— Да я не знаю, не понимаю, почему Пиррит так настаивает на том, что я не справлюсь. Он говорит, что Ри Нон жив, и я должна его найти, или хотя бы помочь им его найти.

— А зачем? Пар-э-Мор- крохотный мирок, по сравнению с этой планетой. Мир без ресурсов, фактически без населения. И система двух планет Земля — Лейда. Боже мой, совсем другое дело, огромные ресурсы, совершенно не используемые на Лейде, гигантский человеческий потенциал. С этой планетой не сумел справиться не один владетель. Сейчас трое или четверо готовы сцепиться из-за нее. Что я говорю, уже давно сцепились.

— Может быть этого драконы и бояться, считают, что маленькая девчонка со всем этим не справится.

— Не знаю, — Ру посмотрел на Лику, — лично у меня складывается другое впечатление о вас. Вы конечно глупы, необразованны, слабы. Наверное так, но при хорошей подготовке, судя по тому, что вы устраиваете в институте вполне… Впрочем, не мне судить об этом. Боюсь, что драконы боятся обратного и из двух зол выбирают меньшее. Более того, если бы вы справились, история Камы и Атланы могла бы повториться на этой планете, и мне было бы жаль. Кстати, как долго вы собираетесь учиться здесь?

— Год, я думаю, вероятно этого времени мне хватит, что бы найти и разбудить Ри Нона, потом, с осени, я хочу начать заниматься в Альвэ.

— У вас будут колоссальные трудности, с языком, и с занятиями. Вы очень поверхностны, при этом блестящая память и сообразительность, но хватаете все по верхам, не закрепляете в навыках. Вам будет в Альвэ не просто очень тяжело, невыносимо! Система обучения строится именно на зубрежке, а вы этого терпеть не можете. Никто вам ничего объяснять не станет. Зададут и спросят от сих до сих. И потом, в каком качестве, вы собираетесь учиться в Альвэ? В качестве владетеля Пар-э-Мора? — не дождавшись от Лики ответа, напрямую спросил Рудольф.

— Ну, нет, зачем так светиться, до конца тридиума, вряд ли. Скорее в качестве внучки своего деда, он играет в этом Альвэ не последнюю роль. Надеюсь, что ему будет на меня глубоко наплевать, что особенно меня радует.

— Если я вас правильно понял. Вы знаете свои генетические линии.

— Конечно.

— И?… — наступила продолжительная пауза.

— Мне хочется понять возможные варианты вашего поведения, господин куратор, прежде, чем я начну об этом говорить. Какова ваша позиция?

Ру задумался:- Надеюсь, что хотя бы через год, я с вами больше никогда не встречусь.

— Не уверенна в таком положении дел, эта планета, все равно останется моей родиной. Хорошо, летом, возможно, будет организована экспедиция на поиски артефактов, оставшихся от Ри Нона, потерпите.

— Вы в состоянии испортить мне все лето. Вернемся к вашим генетическим линиям. Ваши родители, как я понял ранее, третьи дети в своих семьях?

— Да и у папы, и у мамы родители бесследно исчезли в неизвестном направлении в годы второй мировой войны, они родились значительно позднее их ухода. У мамы несколько раньше, чем у отца. Я показала Пирриту фотографии обоих моих дедушек…

— И он?…

— Он переживает за мою отцовскую линию, говорит, что ничего хорошего от них ожидать не стоит, потому что у меня и моего прапрадеда одинаковые характеры. Я с ним ни за что не уживусь, поэтому, чем меньше он обо мне знает, тем я здоровее буду.

— Могу принять выводы дракона, но не думаю, что он оценивает ситуацию точно, скорее всего, ему так удобнее. Есть еще и совет владетелей, вас могут передать под опеку Лорда Ро Нела.

— Это который убил Владетельниц Камы и Атланы, потому, что они отказались стать его женщинами. Вот спасибо.

— Вы еще ребенок.

— Тем более, если с его точки зрения, я еще ребенок.

— Допустим, но если быть точнее, кто ваши родственники, я ни кому не скажу, честное слово, клянусь целостностью гнезда Вар Клозе. Кому так повезло?

— Лорду Ги Зесу, Владетелю Альвэ, ну что, вы же сами оттуда, что думаете?

Рудольф слегка остолбенел. Боже, ну конечно, а они ломают голову, достаточно посмотреть на портреты лорда владетеля Альвэ в молодости. Мальчик в берете, к примеру. Она, не то слово, на него похожа, копия, да и характер, вылитый в той же форме. Манеры, жесты, мимика. Она никогда не видела своего деда, но полностью копирует его, в манере вести беседу, путает, добивается своего любыми путями. Внешне то же, она его штамм, их же нельзя рядом ставить, все решат, что она над ними издевается.

— Кер, если вы, хоть раз, серьезно столкнетесь с Ги Зесом, он вас убьет за нежность вашего характера, на месте.

— Пиррит то же так думает. Поэтому я и не хочу светиться. С другой стороны, может быть мой дед и не захочет ставить его в известность о моем рождении. Тогда, все обойдется.

— Конечно, ему очень на рудники хочется. Прадедушка ваш, сама доброта и кротость, в одном флаконе. Я бы на вашем месте познакомился с родственниками со стороны матери.

— Наверное, вы правы, но моя мать дочь лорда Ро Чеса.

— Еще не легче. Ваши родственники друг друга терпеть не могли. Поговаривают, что смерть вашего деда по матери целиком на совести ваших родственников со стороны отца.

— Знаю, но выбора у меня нет, придется перед началом следующего учебного года отдать ректору семейные фотографии моего деда. Я имею в виду князя Хендрика дель Лангвэ из дома Альвэ. Надеюсь, что у ректора хватит ума немедленно вызвать Лорда Аш Рера, что бы тот, хотя бы был в курсе. Насколько велика вероятность того, что меня тогда, хотя бы, в открытую не убьют?

— Кер, как вы наивны! Никто из ваших родственников и не будет пачкать руки. Достаточно отправить вас в Альвэ. Через полгода без всякой поддержки семьи вы самостоятельно откинете лапки, выбора то у вас все равно не будет, работный дом или работа на чужое гнездо, с одинаковым успехом сведут вас в могилу. Одна, в чужом городе, без денег и без жилья? Неужели вы думаете, что в таких условиях сумеете выжить? Конец для вас, все равно, один.

— Умеете вы утешить. Но ведь надо же учитывать мой семейный характер! У меня договор со службой безопасности. Лично я все обдумала и решительно собираюсь делать карьеру в службе безопасности Кольца. Думаете, не получится?

— Не знаю, но считаю, что Служба безопасности инквизиции не конкурент.

— Конечно, надеюсь, что вы правы, но офицеров СБ такое положение дел, наверняка, не устраивает, попробую на этом и сыграть.

— Успехов вам и достижений, карты в руки, как говорят в местных гнездах.

— А у нас говорят про флаг и перо.

— Зачем? — Совершенно удивился Ру.

— Для улучшений аэродинамических качеств полета, а может, чтоб рулить удобнее было. А деньги мне обещали, сказали, что в них я нуждаться не буду.

— Кто сказал? Драконы? Ну, Хейлин, вы меня удивляете! Счастья вам и удачи, как говорят местные, что я еще могу пожелать. Идите. И, Кер, — Рудольф скуксился как печеная луковица, — держитесь подальше от отцов инквизиторов, постарайтесь быть незаметнее, удобнее и полезнее. А я ничего не знаю. Это может стоить мне не только карьеры, понимаете?

— Конечно, господин куратор, вы меня ругали за хамское поведение на занятиях.

— Вы не личинка. Точнее, не всегда.

— Я тринг, у меня высокая мера социальной ответственности за то, что меня окружает.

— Надеюсь, что я и моя группа не имеют к этому никакого отношения. — Рудольф перевел дух. Одна надежда, он выдержит это бесконечное безобразие до лета, причем сделает вид, что даже подозревать ни о чем таком не мог.

Лика вышла в коридор и ей было легко от закончившегося бесконечного вранья. На душе установилось спокойствие. Несмотря на непогоду, небо за окном посветлело, стало тише и чище. Хотелось прыгать и размахивать руками от легкости своего веса. Ура! Наконец, свершилось, хоть кто-то, кто-то знает вместе со мной, понимает, что я все это делаю не со зла, не специально, ни для того, чтобы всем напакостить, просто я такая! Вот уродиласьже такой, повезло в кавычках. Все люди как люди, а я…

У аудитории стоял малознакомый парень из параллельной группы. Типичный практик, гном с золотой массивной цепью на шее и цветными камушками на перстнях и в серьгах. Интересно, подумала Лика, а как бы он оделся, если бы в институте не заставляли носить черные костюмы и водолазки? Парень был невысокий и коренастый, весь какой-то мягкий, казалось, целиком состоящий, из одних округлостей. Округлая голова, округлые плечи, круглые выпирающие мышцы рук, округлый животик. Гном в упор разглядывал Хейлин. Она остановилась и из исследовательского интереса решила заняться тем же. Гляделки затянулись минуты на три.

— Ты Кер? — Наконец, сумел выдавить из себя парень.

— Конечно, а что, здесь еще кто-то похожий на меня водится? — Самое лучшее отвечать вопросом на вопрос решила Лика, в институте от таких ответов преподаватели приходили в бешенство, может гному то же не понравиться. Хоть это и жутко невоспитанно, а вот, такая я! Мысли про себя, как-то отразились на ликином лице, гном, во всяком случае, понял.

— У тебя деньги есть? — Бухнул он ей в лоб.

— Прямо сейчас? — Ехидно спросила Лика. — А ты кто, рекитер?

— Нет, я Даригин, Тибур, мы занимаемся устройством праздников и банкетов в колонии. Ты принимаешь гостей, а мы Даригины, устраиваем твой прием.

— Да, у меня через неделю день рождения с кучей приглашенных, — с облегчением выдохнула Мышка, — нужно сообразить, что подавать на стол.

— Сначала и повторим, сколько ты сможешь заплатить?

— Нет, давай уточним, — перебила его Лика, — есть пустое помещение, метров пятьсот. Нужны столы, стулья, посуда, шведский стол на тридцать-сорок человек, горячее, частично из моих продуктов, сладкое, десерт, торт. Сколько это может стоить в золотых?

Гном задумался, потом сощурился, потом спросил:- Что значит, частично из твоих продуктов?

— Ну, к примеру, я собираюсь подать на горячее фаршированную форель. — Лика задумалась, как бы ей лучше выразить свою мысль. — Скажем живая форель моя, все остальное ваше. Сколько может стоить такой стол?

— Нужно конкретнее. Какая форель?

— Парэморская форель, живая форель из Пар-э-Мора, что пристал.

Гном молчал. Словно набрал полный рот воды. Медленно покачивался на ногах от носков к пяткам. Движения его были плавными и волнообразными, шарики из которых состояло его тело, так же медленно колыхались, в такт его покачиванию. Наконец он спросил:- Значит, сама доставишь форель из Пар-э-Мора. Сколько штук?

— Не знаю. Над количеством я еще не думала. Может сто, а может и чуть больше. Сколько надо сорока приглашенным? Мне без разницы, лишь бы гостям хватило. — Лика подумала, что этот гном такой заторможенный, не может и приблизительно сказать, сколько будет стоить такой прием. Мышка начала раздражаться.

— Сто рыб на сорок человек это много, куда остатки? — Наконец родил нужные слова гном.

— Не знаю, какая разница! — Злилась Лика.

— Если это будет настоящая парэморская форель, можешь оплатить банкет своими излишками.

— Ого! — Лика серьезно задумалась над такой перспективой. Сколько же стоит одна такая рыбина. Нет, надо все просчитать. — Слушай, а если у меня не получится с этой форелью, сколько будет стоить мой банкет. Если на горячее подать что-то другое?

— Золотых двадцать-тридцать, смотря, что готовить. Но мы возьмем в уплату рыбу.

— Заладил, рыбу и рыбу, а если мне самой будет мало этой рыбы, штук сорок, к примеру. Во сколько это мне обойдется шведский стол?

— В десять — пятнадцать золотых, смотря чем фаршировать.

— А ты думаешь, чем лучше?

— Белыми грибами или трюфелями и подать с белым вином.

— Прислуга ваша?

— Конечно, мэм, неприятно улыбнулся гном.

— Хорошо, Тибур, так и договоримся, рыба моя, я плачу столько, сколько выйдет. Будут излишки, продам.

— Почем? — Неожиданно, Лика почувствовала, как у гнома появился интерес, точнее парень ожил, перестал качаться.

— Да, я то, откуда знаю! Почем возьмете? — Что прицепился, что я каждый день форелью на базаре торгую, подумала Мышка.

— Мы возьмем по золотому за рыбину. — Быстро ответил гном. От его плавности и колыхания не осталось и следа, теперь он был похож на штормовую волну, которая готова все смести со своего пути, преодолеть любые препятствия.

— А если у меня окажется пятьдесят лишних рыбин, вы мне выходит, останетесь должны?

— Мы рассчитаемся, рассчитаемся банкетом, сделаем роскошный прием, тебе понравится. Мы умеем делать замечательные праздники. Установим изумительное освещение, роскошные светильники от лучших мастеров, шикарные вина, замечательные десерты, ты не пожалеешь. Никто не жалел. Подумай, как будет красиво, сверкающие эльфийские бабочки-фонарики, летают как сказочные феи. Мерцающие таинственные башенки, ночные лампы с изумительными, тонкими ароматами. Какое у тебя помещение? — Гном был готов свернуть все горы на Земле немедленно.

— Наш чердак, точнее мансарда, знаешь, где я живу? Остролистная…

— Я знаю, — прервал ее гном. — Договорились, сначала рыба, потом банкет.

— Ты слишком торопишься. Давай до завтра. Будет рыба, я тебе позвоню, оставь свой номер.

— Сразу как будет рыба, звони, заберем. — Тибур с резвостью разогнавшегося барсука вручил Лике свою визитку. И шустрым колобком покатился по коридору к лестнице.

Хейлин вошла в аудиторию и села за парту.

— Аллан, это ты Даригина прислал? Спасибо, друг, — Лика со счастливым видом трясла его руку, Аллан безуспешно пытался вывернуться. Чем опять эта ненормальная недовольна?

— А что, если собираться, так хоть поесть нормально. Ты чего? Руку у меня решила оторвать! Что не так!

— Лишний холестерин хочу из тебя вытрясти, так вкуснее будет. — Решила пошутить Лика.

Бэкк шутки не понял и побледнел как молоко. В группе воцарилась напряженная тишина. Лика озиралась по сторонам. Ее окружали мрачные недружелюбные личности.

— Вы что, парни, совсем шуток не понимаете? Я же шучу, у меня на горячее будет рыба — форель с трюфелями, говорят вкусно.

— Какая форель, местная от Ротанова? — Смачно уточнил Лине

— Да нет, я собиралась специально доставить парэморскую форель, а что? Я тут собираюсь на большую рыбалку, со мной никто не хочет порыбачить в Пар-э-Море? — Лика с интересом озиралась по сторонам. Как всегда в их группе желающих не оказалось, но парни заметно заинтересовались меню, оживились. Заговорили, хотя многие сомневались. Другие, наоборот, были уверены, что все будет так, как она говорит. — Парни, вы меня слышите! Я предлагаю вам пойти со мной на рыбалку за форелью. В Пар-э-Мор. Кто хочет!

Как обычно в их группе желающих не оказалось. День закончился не весело, что бы не сказать, грустно. Лике предстояло убедить Пиррита, что ей нужна эта рыба. Нужны помощники и сети, а где их взять, значит, придется ехать в город и там хорошенько поискать по магазинам для рыбаков.

Зато в понедельник, Лика поняла, что значит находиться на вершине институтской известности. Все студенты таращились на нее, как на ненормальную, пропускали вперед и долго глядели вслед. Через десять минут после ее прихода, к ней подошел низколобый гном и представился.

— Хмург Ротанов, мы держим здесь весь промысел рыбы. Тебе говорят, нужна форель?

— Нет спасибо. Я сама наловлю в Пар-э-Море. На рыбалку со мной хочешь?

— Не знаю, а лицензия у тебя есть?

— Лицензии нет, но есть знакомый хранитель оси, в этом самом Пар-э-Море.

— А он точно, возражать не будет?

— Пусть попробует. Мне даже интересно как.

— Приглашаешь? — Лика утвердительно кивнула ему. — Тогда я иду. — Буркнул гном.

— Пойдем, слушай, мне сеть нужна. Ты не знаешь, чем эту форель ловят, она в заводи кишит, словно живое серебро. Давай у меня встретимся сегодня в девять. Ты знаешь, где я живу? И сеть захвати. — Чуть погодя добавила Лика, в обычной для себя манере. Да, я не Цицерон, еще раз подумала Мышка о себе, что делать? Она шла по коридору и негодовала, на себя за несвязный, разорванный на клочки разговор, и что все знают, где я живу.

Занятия в этот день пробежали необыкновенно быстро, наверное, потому, что мыслями Лика давно была в мире, где среди болот высится огромный замок, вид у него такой, словно по каждой башне саданули чем-то тяжелым. А потом расправили руками. Как малыши лепят стены замков из песка. Лика лихорадочно вспоминала маршруты своих путешествий по этому миру. Перебирала в уме возможные варианты своей встречи со Стрэссом, возможные результаты улова. Размышляла, как ей держать рыбу, до тех пор, пока ее не заберут. Подумала, что лучше всего будет свалить все, что удалось отловить в ванную и залить водой. Почему-то она не сомневалась, что если позвонить, рыбу у нее заберут немедленно. Оно конечно, к лучшему, но все же? Ловить рыбу одной было совсем не интересно. Кого бы сманить из группы. Да еще что-то нужно сделать с этим типом с кисточками на ушах. Стрэсс, третий хранитель, как он отнесется к ее идее относительно рыбалки?

А времени на разведку местности и настроений лохматого хранителя форелевой заводи совсем не оставалось. С рыбалкой нужно решать вопрос срочно. Что поделаешь? Назвался груздем… Хейлин неожиданно для себя оказалась в центре внимания группы практиков. Кряжистые коротконогие парни бросали на Мышку отрывистые взгляды, колкие как иголки кактусов. Свои в это время прятали улыбки в кулак, ухмылялись в плечо друг другу. На выходе Сергей ждал Лику, держа ее куртку в руках. Она бросила на него недовольный недоумевающий взгляд. Вейс чуть скривился, давя улыбку, подал куртку с поклоном.

— Сладко ли тебе, девица, испити славы? — Откровенно ехидничал бывший приятель. — Ты у нас звезда месяца. Студентка первого курса отправляется на рыбалку в Пар-э-Мор, или первые шаги браконьера. Свидетелей приглашают! Головка у тебя от славы не кружится?

— Чего ты прицепился как банный лист. — Лика больше всего ненавидела оставаться в долгу за последним словом. Хочешь со мной, так и скажи, пойдем на дело вместе.

— Ну да, а шашлыки из Бэкка мы то же вместе делать будем?

— Ты, спятил, шуток не понимаешь?

— Это Аллан таких шуток не понимает, он у нас мальчик домашний, балованный, поэтому и никогда не научится. Хейлин, у тебя с чувством юмора большие проблемы. Хочешь жить с гнездами в мире, учись шутить тоньше. Теперь еще эта рыбалка! Все смотрят на тебя как на ненормальную.

— Ну все, хватит, проехали, вы решили мне вспоминать глупую шутку до нового года? — Обратилась Лика к подошедшему Лису.

Скола хмыкнул, поднял глаза в потолок и нежно, почти напевая, выразил желание составить компанию для рыбаков:

— И я рыбки хочу, хочу золотой с алым хвостиком. Возьму дуду, на берег иду. Буду петь. Придет царевна, рукавом махнет, рыба сама в сеть пойдет.

— Вы что, издеваетесь надо мной, мерзавцы?

— Лик, ты что, подожди, мы просто набиваемся тебе в компанию. Разве не понятно?

— Не понятно. Все набор в артель закончен. Четверо уже много. Собираемся у меня дома в девять. Кто не успел, я не виновата. И если у вас случайно есть сети, не забудьте взять с собой.

Мышка, быстро застегнула молнию и выскочила на улицу. Смеркалось и вроде бы, собиралось похолодать. Где-то на краю сознания ежился пушистый дымчато-серый клубок с когтями и зубами. Лика ощущала на собственной шкуре, как ему промозгло и холодно. На западном крае неба тянулась дымка плотно упакованных облаков наслаивающихся друг на друга, как пирог, со взбитыми сливками. Тучи шли быстро, плотным слоем, набегая друг на друга. Когда облака скучивались слишком сильно, небо опускалось ниже, выпячивалось толстым чешуйчатым брюхом. Сырость постепенно переходила в изморось. На востоке небосклона загорались отдельными точечными светильниками голубые звезды. Лика фыркнула, отряхнулась, передергивая плечами, и быстрым шагом, переходящим в рысь двинулась к воротам института. Ее обогнал Ротанов.

— Ты решилась? — На ходу буркнул он.

— У меня в девять с сетью. И там тепло, градусов двадцать, бери подходящую одежду. Кстати, ты на машине? Подвези.

Хмург утвердительно кивнул и ломанулся в сторону автостоянки. Лика удивилась сама себе, как оказывается это просто, ее слова, видимо от холода, прозвучали, скорее как распоряжение, чем просьба. Впрочем, гном проглотил фразу без возражений. Когда Мышка поднималась к себе, на условный третий этаж до назначенных девяти часов оставалось чуть больше часа.

Раздевшись, и выцепив из холодильника копченую рыбу, Лика вздрогнула. Рыба преследовала ее по пятам, даже в ее собственном холодильнике. Господи, подумала она запоздало, что завтра начнется в институте, если сегодня у меня ничего не получится. Есть ей расхотелось сразу. Она с отвращением кинула рыбину обратно на полку. Быстро, насколько смогла, одела домашний, в смысле, никогда не одеваемый в институт, спортивный костюм, сосредоточилась, щелкнула пальцами и оказалась на болоте. В последний момент времени Лика изумленно уставилась на свои руки, не понимая, как у нее оказалась зажатой в руке отрезанная голова копченной горбуши, которую она швырнула обратно на полку. Чертовщина какая-то, подумала Мышка. Оделась я, пожалуй жарковато.

Болото парило удушливыми испарениями, булькала разогретая грязь, пузырился в воде сероводород. Лика сморщила носик. Надо же, какое амбре. Из под листа со всхлипом шлепнулась в воду жирная уродливая жаба с тарелку величиной. У меня, точно глюки, Мышке показалось, что на жабе был сшитый из лягушачьих шкурок комбинезон, точнее штаны с помочами и нагрудным кармашком. Лика ничего не имела против всхлипывающих лягушек, но решила, что раздетые земноводные ей симпатичны гораздо сильнее, чем одетые. Вообще-то нагота жаб и лягушек ее не смущала. Неподалеку, на камне, над болотной кочкой сидел Стрэсс и недовольно разглядывал девчонку.

Последние несколько месяцев выдались через чур хлопотными для третьего хранителя. Гномы совершенно обнаглели, лезли из своих нор, шлялись, где не попадя по болоту. Стрэсс настолько свыкся с их компанией, что начал ловить себя на мысли, что он говорит, как и гномы. Их словарный запас почти совершенно сравнялся. Мысль о собственной деградации заставила его расстроиться. Еще бы, эльф и маг, в ближайшее время вынужден был бы сравняться с Пирритовыми прислужниками. От горькой правды и злости у него выступили слезы на глазах. Посидеть бы в библиотеке, почитать, что-либо возвышенным слогом, вспомнить чудную поэзию его народа. А здесь, в этом вонючем болоте сплошные гномы, провонявшие запахом пота и эля. Тонкий носик болотного кота затрепыхал от негодования. Со стороны такие движения больше напоминали попытку прочистить нос или принюхаться. Сквозь слезы и болотную вонь Стрэсс скорее почувствовал, чем увидел появление на болоте нового действующего лица. Опять человек! Возмущению хранителя не было предела. Уже второй человек за последнюю неделю! Безобразие, он покажет этому крылатому лоботрясу Пирриту, кто хозяин на болоте. В прошлый раз, свалившийся с Земли-Лейды паренек, вызвал истерику у чувствительного болотного народца. Особенно расстроилась двухметровая Тэра. Она только собралась им закусить, как Пиррит уже отправил проходимца домой. Теперь на болоте появилась девчонка. Стрэсс подозрительно глянул на путешественницу. С кочки в истерике бросился жабеныш — глюпа, вопя от возмущения. А ей хоть бы хны. Она швырнула вслед расстроенному глюпе какой-то коричневый предмет, некоторое время нагло и без страха вертела головой. Потом исчезла. Ну нет, такого Стрэсс никому оставить не мог, проследил ментальный след. След закончился у форелевой заводи. Такого еще на его памяти не было. Обозленный хранитель перенес себя следом.

Наконец они имели возможность вдосталь рассматривать друг друга. Лика стояла на пологом берегу, Стрэсс занял позицию на камне напротив.

Лика с глупым видом пялилась на болотного кота. Хотелось вытереть вонючие руки. Да что со мной, возмущенно вопил разум, но крана с водой, или полотенца поблизости не наблюдалось. Нужно же было кидать вяленый артефакт на болоте, и руки нужно было мыть там же. У заводи это было слишком, тем более на глазах у хранителя. Лика еще раз бросила косой взгляд на свои руки, и тяжело вздохнув, села на ближайший камень.

Стрэсс прижал уши к голове и пронзительно зашипел. Мило, подумала Лика. Полное взаимопонимание. Что же делать? Форель в заводи ходила самоцветной тучей из одного конца в другой. Жирные рыбины были длиной около сорока сантиметров. Они выпрыгивали из воды, таранили стаю сверху, переливались цветной искрящейся кучей. В стае, наверняка пять-шесть тысяч рыбин, строила догадки Лика. Что этому хранителю, для своего будущего владетеля сотни штук жалко. Не каждый же день прошу. Стрэсс, отслеживающий Мышкины мысли насторожился, поднял в недоумении уши.

Он, что мои мысли читает, удивилась Лика? Стрэсс слегка растерялся. Мышка решила брать быка за рога, пришло время перейти к деловым вопросам.

— Привет, а мы ведь уже встречались, но еще не представлены. Я Хейлин Кер, Пиррит считает, что я будущий владетель Пар-э-Мора., потому что Лейда для меня через чур большая и камень на шею вешать не надо, а в Пар-э-Море есть вы, хранители. А я тринг. Будем знакомы.

Стрэсс от мышкиного напора немного растерялся, в таких случаях он начинал активно изображать кота, кусать блох, чесать ухо, умываться и отряхиваться. Сейчас он то же активно тряс шерстью, в разные стороны летела вода, тина и болотная грязь, потом потянулся, привстал на цыпочки. И вот, перед Ликой предстал взъерошенный незнакомец в темно-синем кожаном костюме и кремовой шелковой рубашке с высоким воротником.

— М-р-р, Хейлин? — Неторопливо переспросил он. Лика энергично кивнула. — Кер? М-р-р. С чего ты взяла, что непременно станешь владетелем Пар-э-Мора.

Хуже всего, что в своих мыслях девчонка была совершенно уверенна в этом, и не сомневалась в том о чем говорила.

— Я ничего такого не брала, это Пиррит так говорит: "Зачем тебе Лейда, большая и грязная, зачем шесть миллиардов человек на ней, лучше посмотри на Пар-э-Мор, он такой миленький, маленький, аккуратный, вылизанный. Никаких тебе с ним хлопот, одно удовольствие". А мне бы, между прочим, и Лейды хватило. Я, по крайней мере, там родилась. Точнее, на Земле. Но я тринг, — добавила она на всякий случай, если этот мохнатый ее с первого раза не понял.

— Да-да-да, тринг? — Стрэсс задумчиво рассматривал девчонку. Так себе, на его эльфийский вкус. Нагловатая, угловатая и толстоватая в придачу. Можно сказать больше, сероватая и слегка рыжеватая, и к тому же для их маленького, ювелирного мира ее так много. Где Пиррит такую лошадь откопал? — Чего ты хочешь, тринг?

— Я, в общем-то, хотела отметить свой день рождения, он уже скоро. — Невпопад добавила Лика, — меньше чем через неделю, вы не против?

Стрэсс не понял, против чего, что хочет этот индивид в брюках с цветными вставочками.

— Против чего? — Уточнил он.

— Моего Дня рождения, его празднования.

— Здесь!!! — Стрэсс больше не спрашивал, он шумно возмущался. — Еще чего! Хоть ты сто раз тринг, но не владетель Пар-э-Мора. Стрэссу уже мерещились толпы мужчин и мальчишек в коротеньких штанишках, носившихся по лугам за феями и пугающих глюп на болоте, представил костры и игры в мяч и обруч из своего детства. Страшные картины носились в его лохматой голове.

— А как им стать? — В тон видениям третьего хранителя невинно спросила Лика.

Стрэсса передернуло. Свело правую ногу. Он сначала вздрыгнул, потом вздрогнул, встряхнулся и немного пришел в себя.

— Э-э-э, тринг, иди-ка ты домой, отдыхай, слишком много ты хочешь.

— Ну и ладно, это мне и Пиррит объяснит, — успокоила нервного хранителя Мышка, — это мы и без вас решим. Вы не думайте, я не собираюсь здесь праздновать, совсем нет. Я собираюсь, лишь немного порыбачить, минут пятнадцать, можно?

Стрэсс перевел дух, немного успокоился, внимательно разглядывал девчонку. Такой наглости он никогда не видел. Лазает где попало, пугает Тэру, бросает на болото каких-то мальчишек. Не болото, а свалка отходов образования. Теперь еще и рыбалка. Как лучше поступить, разрешить ей, или нет? Запретить можно, но бес толку. Все равно ведь, припрется.

— Не попадайся мне на глаза. — Зло прошипел испуганный Стрэсс.

— Ладно, я через часик порыбачу здесь минут пятнадцать, а потом быстренько домой, и все. — Лика по привычке, откуда только она взялась, щелкнула пальцами в направлении своего дома. Вот ведь интересно, где оно, направление это? Да тьфу, бог с ним.

Теперь главное встретить парней, найти сети и переправить всех нас к заводи. Когда Мышка вернулась домой, было минут двадцать девятого. Она успела кое-как раскидать по столу книги и тетради, как раздался первый звонок в дверь. Зло шипя про себя на всяких мальчишек, открыла дверь и увидела доктора Зарона. Только соседа мне для полного счастья не хватало. Выражения лица Мышки стало совсем грустным.

— Устали? — Вежливо спросил доктор.

— Да. — Коротко ответила Лика, соседа она решила в квартиру не приглашать, рыбой не угощать, а молчать как партизан на допросе. Молчание затянулось. — Что-то не так?

Переспросив, Лика больше не собиралась вдаваться в подробности.

— Нет, но я хотел вам напомнить, что завтра вам нужно быть в институте без двадцати семь.

— Почему во вторник и так рано! — Лику перекосило.

— Да, чуть изменен график работы, но вы же этого сами хотели.

— Я хотела не обидеть институт и заработать себе на день рождения. Банкеты у вас в колонии стоят не дешево.

Доктор недоуменно пожал плечами.

— Это ваше дело. Не надо устраивать дорогой банкет. У вас в квартире все равно все не поместятся. Где вы хотите праздновать?

— У нас на чердаке, точнее там мансарда.

Доктор выпучил глаза.

— Не понимаю, ладно у вас была бы помолвка или свадьба…

— Скорее развод. — Оценила ситуацию Лика. — Знаете мне сегодня еще много работать.

Наступила продолжительная пауза, во время которой на лестнице послышались шаги. Поднялся Хург, зачем то уставился на доктора, как баран на новые ворота.

— Он с нами? — Тупо спросил гном.

Лицо Зарона претерпевало значительные изменения.

— Нам нужно с Хургом поговорить. — Лика ухватила гнома за рукав и поволокла к себе. Доктор посторонился, оценил обстановку и удалился к себе домой, недовольно хлопнув на последок дверью.

Молодец, подумала Лика, вот стану большой и важной и богатой, позову доктора к себе личным врачом. Временами, он такой милый.

Хург внимательно оглядывался, стоя в прихожей, вспоминал историю с кланом Ссорн. В целом, ему понятно, откуда такие квартиры берутся у безродных девчонок, но почему клан решил удочерить это сокровище, ему пока было не ясно. Ротанов младший изучающее рассматривал Мышку и ее обстановку. Один ярус, слабовато для нормального жилья, гостевая зона сразу за прихожей. Фи-и. Принятой анфилады из двух или трех приемных залов нет и в помине. Грустно, решил Хург, грустно и не богато. Хотя отделка квартиры ему очень понравилась. Симпатичный ракушечник, скорее всего триасового возраста, судя по отпечаткам раковин, приятного цвета топленых сливок, если конечно, это не имитация красителями. Может и не имитация. Элементы готики сочетались с удивительной простотой линий, никаких лишних наворотов. Стрельчатые каменные арки, цветные витражи с розами и драконами, оригинальная подцветка, спрятанная под нижним выступом каменной панели. Полуреальный, нежный с переливами, почти вибрирующий свет. Золотистый на стенах, голубовато-фиолетовый у потолка, зеленовато-синий у пола. Лике была интересна реакция гостя на обстановку, она не торопилась вести его в гостиную, наоборот, ей было забавно, как гном среагирует на отделку. В изворачивающемся коридоре в стенных панелях окошечками щурились узкие как бойницы арки, служившие то ли полками, то ли витринами выставки. Хург не понял, зачем это надо, но красиво, слов нет как красиво сделано. Тончайшее цветное стекло причудливых бокалов из которых ничего нельзя пить, струящиеся формы, эльфы наверное делали, решил Ротанов. Совершенно не нужные в обиходе вещи, но как трогают душу все же. Тончайший фарфор, светящийся изнутри, напоминал тонкий отполированный агат, работа клана Тиганов, сразу видно. В тишине саданул по нервам звонок, острой птичьей трелью, Лика ушла кого-то встречать. Места у нее мало, все же решил Хург, не больше ста метров, наверное. Гном недовольно разглядывал гостевую. Камин, плазменная панель на стену, камень и дорогие ковры. Потолок какой-то дурацкий. Развалины и ночное небо. Может и поэтично. Металл и стекло. Опять же, она одна, может ей места и хватает.

В комнату вошел Вейс. Хург скривился. Принесла же нелегкая, не любил он этих кровососов из гнезд. Лучше бы все по-простому между кланами и гномами провернуть, без всяких аристократических задавал.

— Ну, когда идем рыбачить, — весело спросил он.

— Я не лошадь, ты меня не запрягал, чего нукаешь? — Обозлился гном.

Быстрым шагом в комнату вошла Лика. Парни набычившись смотрели друг на друга. Не услышав похвальных слов, в адрес своей квартиры Мышка разозлилась.

— Не знаешь, — обратилась она к Сергею, — когда остальные будут?

— Все ждешь своих друзей из кланов? Они тебе надо? — Скривил ехидную рожу старый приятель. Но договорить не успел.

Снова раздался звонок, Лика открыла. На пороге переминался с ноги на ногу Скола.

— Входи, ты последний, чуть не опоздал. Лика запирала дверь. Быстрее, снимай куртку и в зал, опаздываем. Лис не ждал такого приема, возился у вешалки.

— Что, так сразу в Пар-э-Мор, а как? Обратно хоть сможем вернуться?

— Не волнуйся, не заблудимся. — Лика обвела собравшихся взглядом полководца. — А емкость для рыбы не забыли, сети где?

— Не волнуйся, — Хмург вытащил из внутреннего кармана тонкие серебристые шелковистые сеточки. — Была бы рыба, а куда складывать найдется!

— Ты в себе уверенна, все законно, — немного взволновался Вейс, — смотри, как бы нам не огрести на свою голову.

— Не переживайте, у меня сейчас другая проблема, — Мышка сощурилась, глаза ее бегали где-то в другом мире, не видя никого вокруг. — Главное точно направить нас всех в нужное место. Держитесь за руки, и ничего не бойтесь.

Энтузиазма ее речь не вызвала. Вейс нервничал все заметнее.

— Скажи, как ты нас туда отправишь?

— Всех вместе и сейчас. Беритесь за руки или убирайтесь.

Троица недовольно переглянулась, судя по их реакции на рыбалку, действительно хотел один гном, но руками сцепились. Губы Серджио дернулись, в какой то нехорошей ухмылке, Лис зажмурился, а гному все было по кумполу. Мышка сжала губы, повторила про себя формулу, дала направленный толчок и парни полетели в никуда. Через мгновение она сама, скользнула в прорыв двух точек пространства как по маслу. Интересно, почему же парней с помощью заклинания переноса, а сама просто так, шагнула и будет.

Парни стояли перед форелевой заводью и затравлено озирались, впрочем, гном жадными глазами зыркал по водоемчику, провожая режущие воду плавники. Хмург бережно вытащил сети, разложил и разглаживал их руками. Рыбины казались сотканными из самоцветов, они ходили в заводи, словно ткали радугу. Сапфировый отлив рыбьих спин менялся цветом рубина, переходил в расплавленное золото, на боках искрился изумрудами. Зрелище было завораживающе красивым. Пока Ротанов собирался закидывать косынку, Скола стучал зубами. Стрэсса нигде не было видно. И, слава богу, подумала Мышка, в ней поднимался волной охотничий азарт. Сейчас бы ей острогу, она пошла бы на колыхающуюся рыбью стаю грудью. Но нет, что-то же ее останавливает. Конечно же, никуда бы грудью она не пошла. Сетей ей что ли мало? Вон, какие у форелей зубы. Так и клацают. Мышки существа до крайности осторожные, мысленно она погладила себя по голове. Точно, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Забавная у меня компания. Один хвост поджал, другой вот-вот заскулит, а третий руки потирает. Надо торопиться.

— Ты сеть кидать собираешься, или на рыбу полюбуемся и уйдем. Я выторговала свободное место на пятнадцать минут. За нами может, уже подглядывают. — Злилась Лика, обращаясь к Хургу.

Ротанов не торопясь, расправлял снасти, раскладывая их на камнях. Потом он подошел к маленькому мысу, и снова, не торопясь, раскручивая над головой сеть, закинул ее в воду, держа в руке длинную блестящую нить с шариком и петлей на конце. Сеть поплыла как августовская тонкая паутина маленьким парашютом в садок. Рыбья стая качнулась как волна, разбегаясь в разные стороны. Серебряная паутинка упала на воду, раскинувшись медузой. Сейчас рыба уйдет, подумала Мышка и решила бросить в стаю палкой, шагнула вперед. Рыба метнулась и заполнила садок. Гном, мгновенно среагировав, потянул за нить, накручивая ее на бобину. Через пару минут садок лежал полным на берегу.

— Сколько здесь? Штук тридцать? — Заинтересованно спросила Лика. Хмург утвердительно кивнул и закинул вторую сеть. Глаза Ротанова жадно блестели, пальцы перебирали полупрозрачную леску. После того как три полных сети оказались на берегу, он посмотрел на Лику вопросительно.

— Хватит, — на глаз прикинула улов Хейлин. Как же их теперь закинуть домой, за раз не получится. Сначала она отправила в ванную рыбу, потом парней на кухню, незачем сырость и грязь по квартире стаскивать, оглянулась по сторонам и ушла сама, так никого и не заметив.

Задумчивый Стрэсс вылез из расщелины между камнями, спрятавшимися за кустами ивы, окинул хозяйским взглядом потери. Рыбы, на первый взгляд, казалось, не убыло. Вздохнул, почесал ухо и пошел разбираться с Пирритом. Кто-то же должен оплатить все это безобразие. Тринг она, или не тринг.

Глава 29 Разборки на высшем уровне

Стрэсс глубоко вздыхал, еще раз оценивая свои потери, потом повернул к северу, двигаясь огромными прыжками и оставив по левому краю болота и пустошь. В три прыжка он перемахнул небольшой перевал, выбежав к Драконьим скалам. До гребня оставалось километров пятьдесят, они уложились в один мысленный прыжок, болотный кот легко преодолел это расстояние, и когти заскребли по растрескавшемуся камню. Стрэсс ступал осторожно, иногда у входа камни раскалялись и подушечки лап жгло, но переместиться внутрь драконьего дома иначе было нельзя.

За гребнем начиналась гигантская кальдера кристалла северной оси, на сотни километров тянулся изрезанный тонким прихотливым рисунком камень. Все это пространство напоминало огромную, мощеную площадь, плавно понижающуюся к центру. Вроде сегодня не жжет. Там, в сердце гигантской воронки высились острыми зубцами края Цирковых гор, окружавших вход в жилище Пиррита. Все это сооружение было похоже на кальдеру потухшего боьшого вылкана. Однако, Стрэсс всегда думал, откуда на искусственном кристалле метрики взяться вулкану. Разве что строить Ма Гусу с Пиритом было лень, вот и устроили извержение вместо строительства. Лентяи, что с них возьмешь.

Вот теперь этот кратер портит окружающий пейзаж, на взгляд эльфа, во всяком случае. Если сам Пар-э-Мор был, по сути, мегакристаллом в тысячи километров диаметром, то перед Стэссом находился вход во внутреннее помещение одной из станций метрики Кольца миров. Усилием воли третий хранитель направил себя к входу. Если бы в этот момент, нашелся пытливый наблюдатель, он увидел бы как огромными прыжками, в километры длиной, маленький лохматый болотный кот приближается к зубастому краю воронки.

Обе полярные станции метрики были мирами искусственной гравитации и физических парадоксов. Стрэсс вошел во внутреннее кольцо скал. Огромный зев десятикилометрового входа ограничивали, кажущиеся ненужными в этом мире, металлические поручни. Хранитель вскочил на первый ряд ступеней и пошел по спирали вниз, воронку входа вокруг него выворачивало наизнанку. Гигантский колодец расширялся внутрь. Сколько он себя помнил, ему всегда приходилось в этом туннеле несладко. При спуске накатывали холодной волной неприятные ощущения. Ступеней через сто, начали попадаться на встречу пыльные, пыхтящие гномы. Через мгновение, они заполнили собой все пустое пространство, тащили бочки и трубы, переругивались, сбивали друг друга с ног, волокли огромные металлические канаты. Суета и хлопоты. Ничего похожего на сонный, застывший в неторопливой и размеренной сказке верхний мир с его идиллическими дубовыми и лавровыми рощами, геометрически правильно вычерченными речками, водопадами и озерами. Из этой безграничной, жадной дыры замок хранителей казался игрушечным пряничным домиком с мягкими карамельными проблемками.

Замок был грустной ухмылкой, если не насмешкой над муравьиной возней подземного народа. Гномам Пиррита путь наверх был заказан, во всяком случае, документально. На самом деле, Стрэсс только и занимался тем, что отлавливал бородатых путешественников и авантюристов с молотками, кирками и отвертками. Последние были особенно опасны. Гномы с отвертками доводили второго хранителя до белого каления. Рейста охватывал праведный гнев, а проникших в его лабораторию гномов синий небесный огонь. Сгоревшие гномы рассеивались по ветру. Их последователи, убеждались таким косвенным путем, в полной справедливости собственных измышлений, о припрятанных, в недрах рейстовых лабораторий, бесчисленных сокровищах и горах таинственных артефактов лорда Ма Гуса, и считали своим долгом продолжить поиски. Наглые гномы доставляли хранителям кучу неприятностей и постоянно выводили из строя сложную систему жизнеобеспечения замка. В поисках сокровищ они прорывались даже в кабинет лорда Сорта, шарили в рейстовой спальне и копались в личных вещах самого Стрэсса. За тысячелетия этих бессмысленных поисков, в Пар-э-Море возник целый пласт гномского фольклора, повествующий о блестящем белом поясе Великого Ма Гуса, позволяющего свободно перемещаться по мирам Кольца любому придурку, который сумел бы до него добраться. С точки зрения Стрэсса, вся эта чепуха не стоила разбитого яйца, но Рейст, обнаружив в своей лаборатории гномов, выходил из себя и совершенно бесился, уподобившись черным бесам, обитающим в Сером болотном омуте, в центре Гнилой трясины, что на краю Бесова болота.

Шаг за шагом Стрэсс спускался вниз, преодолевая виток за витком разворачивающейся спирали лестницы, ведущей к бездне. Эта бездна порождала мелких, юрких гномов, метельшащих под ногами, рабов дракона, выведенных им, для удовлетворения всех своих нужд и потребностей. В связи с этим, пирритовы гномы были не в меру дерзки, умны и особо пронырливы. Их давили, жрали, рассеивали в прах, но сообразительные первопроходцы вылезали из всех щелей и стремились к солнцу знаний, зажженных нездоровым юмором создателей этого странного мира. К счастью для себя, Стрэсс создателем не являлся, ему вполне хватало миссии хранителя. Как Хранитель, он был обязан разобраться с Пирритом по поводу новоявленной принцессы. Стрэсс фыркнул и отряхнулся. Ну, если она все это придумала! Из-под земли достану! Хранитель несся, распугивая трудолюбивых гномов, никогда не видящих звезд и дневного светила, и волочивших прозябание в громоздких подземных переходах станции метрики. Впрочем, большая часть этого народца, была довольна своей жизнью. И если бы, не некоторые генетические уроды — авантюристы и мечтатели, размеренную жизнь Третьего, портили бы только дрязги шебутного наземного населения, да маги, попавшие в его мир на испытания. И откуда только взялась эта нахальная девчонка!

Стрэсс, незаметно для себя, подгоняемый такими мыслями, достиг уровня первого ложа. В Пурпурной пещере, служащей Дракону Хранителю Оси чем-то вроде сауны, или бассейна, болотный кот обнаружил нежившегося в зеркале жидкого металла, Пиррита. Дракон купался в багровых отсветах, наполняющих все пространство под куполом. Лампы не столько светили, сколько грели. В их пурпурном свете дракон был похож на ограненный в миллиард граней бесценный живой рубин, в платиновой оправе жидкого металла.

Прибывающий в приятной неге хозяин пещеры с неохотой открыл левый глаз, фокусируя его на Стрэссе. У Третьего на спине встала дыбом шерсть. По телу прошел холодок, неприятной тяжестью убегая в кончики лап. Он неуютно поежился, потом снова встряхнулся и заносчиво вытянул нос в сторону огненного глаза. Голова дракона метнулась навстречу нахохленному коту. Стрэсс не выдержав прямой атаки, отскочил, злобно отфыркиваясь. Пиррит, усмехаясь сквозь зубы, положил голову на бортик.

— Давно не виделись, смертный, что нового сегодня ты принес ко мне, плюшевый?

— Известия, Хранитель. — Поспешно ответил Стрэсс. — Известия странные и не понятные. Об одной маленькой, впрочем, это как посмотреть, девчонке, называющей себя трингом, и заявляющей, будто она будущий Владетель нашего мира, и ты ей об этом сказал.

Пиррит закрыл глаза, потом снова открыл их, раздраженно дернул хвостом, опустился под поверхность металла с головой, потом снова всплыл, распустив по поверхности крылья. Металл вел себя как проницаемая мембрана, почти не колыхаясь, он пропускал через себя тушу Хранителя оси. Завораживающий процесс, но бесполезный. Зачем только Пиррит это делает? В другой раз любопытство Стрэсса превысило бы его раздраженность, но не сегодня. Дракон слишком долго пребывал в молчании, это выводило третьего хранителя из себя. Пиррит отличался крайне вспыльчивым нравом, а сейчас он находился в глубокой задумчивости. Вот это и плохо, значит утверждения девчонки далеко не беспочвенны. Если нет, все было бы исключительно просто, Пиррит вздыбился бы в бассейне и не своим голосом заорал, что он, Стрэсс, очень плохо работает, мышей не ловит и совсем обленился. То есть не может отличить ненормальную авантюристку от нормальной принцессы. Пиррит молчал, это все изменяло.

— Она была одна? Чего она хотела? — Ударил в голове Третьего беззвучный голос чешуйчатого гиганта. После каждой фразы в голове гудело, словно били в большой колокол. Беседовать с Хранителями оси было неприятной обязанностью, но что делать, коли, Ма Гус избрал его для службы Хранителем Пар-э-Мора. Стрэсс не боялся Пиррита, нет. Конечно, когда-то страх был, но теперь весь вышел. Разжиревшего, обленившегося дракона Стрэсс знал как облупленного, и это раздражало его сейчас более всего. Судя по реакции Чешуйчатого, девчонка не солгала, он действительно, что то такое ей обещал. Пиррит слушал доклад о нахалке рассеянно, не выказывая удивления, раздраженно дергал хвостом, словно его поймали на небольшой пакости. Именно это, испугало Стрэсса больше всего. Он нехотя продолжал свой рассказ:

— Она хотела наловить себе моей форели, на какой то день рождения, я так и не понял, о чем она говорит. Но она, так же заявляла, что ты считаешь ее будущим владетелем нашего мира, и что ты сам обучишь ее быть владетелем Пар-э-Мора. Мне не совсем понятно, как я должен подобные высказывания воспринимать?

Пиррит слушал все более и более рассеянно. Пушистый явно чего-то не договаривает. Эта мысль не давала дракону сосредоточиться и отправить Стрэсса со всеми его претензиями восвояси. Еще менее понятно, чего хотела эта несовершеннолетняя особь. То же, мне, злился на девчонку Пиррит, тринг нашелся. Надо же, всякая гусеница, плодожорка, только успеет народиться, как, осознав себя личностью, начинает устраивать представления в ролях. Хранитель оси тяжело вздохнул. Перевернувшись в бассейне вниз спиной, он подставлял свое светлое брюхо горячему свету багровых ламп. Стрэсс раздраженно почесал за ухом.

Дракон напряженно думал, думать в бассейне всегда тяжело, это место для отдыха. Чего же хочет этот выползок? Зачем ей всюду кричать о его с Мраком планах. Так Личинки действуют лишь в двух случаях, когда сильно хотят есть, и их не кому накормить, или когда они чего-то очень сильно хотят. Для себя, разумеется. Но понять, зачем этой гусенице столько рыбы для себя, Пиррит был не в состоянии.

— Повтори, сколько рыбы она поймала.

— Не менее сотни штук.

— Хм. — Вот и все, что сумел выдавить из себя Хранитель оси. Придется с этой неразумной особью разговаривать об экологическом равновесии. Понять, зачем ей такая куча рыбы не представлялось возможным. Ей столько все равно не съесть. Нужно, однако, что-то ответить Мохнатому.

— Пришел ты зря, девчонка, будет править. Ее не зли, она сейчас личинка.

Еще не легче, подумал Стрэсс. Вот безнадега то! Воображение рисовало ему нахальную девчонку, носящуюся по его миру на своей летающей доске и гоняющей несчастную Тэру, преследующую и загоняющую в болото самого Рейста, неужели, и такое возможно, теребящую его, Стрэсса, лохматую шкурку. На моменте со своей шкурой он замер. Ощущения раздваивались. Но вслух добавил:

— Она сказала, что она тринг!?

Пиррит разозлился, перевернулся, растопырил крылья, с которых скатывался, словно роса металл. Взмах крыльев отшвырнул маленького Стрэсса на ступени. Третий хранитель подобрался в комок и зашипел.

— Чего ты взъелся! Ш-ш-ш. Да я, ничуть, не против. Ш-ш-ш. Пусть правит, нам работы меньше!

Во взгляде дракона сквозил неприкрытый ни чем сарказм. Стрэсс все понял и решил рвать когти. Пиррит мерзко ухмылялся ему вслед.

— Всего хорошего и сладких снов тебе, Блистающий Хранитель. — Стрэсс склонил голову в почтительном поклоне, и мелко семеня лапами, удалился, поджав хвост. Надо бы подсчитать убытки, подумал он про себя. Парэморская форель была одним из значительных источников дохода Третьего Хранителя. Эта рыба, благодаря захватывающим дух и воображение экспериментам покойного владетеля, обладала рядом интересных и мало изученных свойств. За что ее особо ценили снобы от магии и владетели других миров. Рыба, вырывала из реального течения времени, резко ускоряла мыслительные процессы, растягивая время. Человек, попробовав такой рыбы, начинал понимать то, что ускользало от его наблюдений раньше. Стрэсс после такого завтрака мог, к примеру, по запаху определить, где на болотах околачиваются гномы, а где черти, и что все они ели вчера на завтрак.

Что такое день рождения, и зачем девчонке столько форели, оставалось для него загадкой.

* * *

Лика с Хургом сортировала в ванной рыбу. Улов оказался на редкость удачным. Девяносто четыре рыбины. Ротанов поклялся, что доставит Даригиным все без потерь, и в лучшем виде. Главное, что все это совершенно бесплатно, всего за десять золотых. Спорщики сошлись на десяти рыбинах, из тех сорока, что пришлись выше нормы. Лике все время казалось, что зубастая форель тянется к ней в последней попытке цапнуть, хотя бы за руку.

Мышка волевым усилием выставила парней из квартиры пораньше, чтобы лечь спать, завтраопять рано вставать и работать на треклятый институт в поте лица. Работать ломало, но хорошо питаться и прилично обеспечивать себя хотелось неимоверно. Смотреть на наглые, холеные лица, сидящих рядом с ней в группе сокурсников было тошно. Ей без конца показывали, кто она и где ее место, по мнению этих троглодитов. Сейчас ситуация несколько выправлялась, поэтому бросать так хорошо начатое дело не хотелось.

Рыболовы с вздохами и охами разошлись, усталая Мышка вычистила ванную, закинула оставшиеся ей на прокорм четыре рыбки в холодильник, залезла под душ и тихо мокла в вибрирующей широкой струе. Наконец, ей удалось расслабиться. За проведение дня рождения теперь можно не волноваться, обойдемся без больших денежных потерь. Ротанов, вызвав еще трех гномов утащил все девяносто форелей в приятно пахнущих свежим деревом ящичках, аккуратно переложив зелеными листьями. Восемьдесят из них под расписку, он обязался доставить в дом к устроителям праздников. Лика подсчитывала баланс своего предприятия. Непонятно, что это они так ценят парэморскую форель, что в ней такого особенного? Усталые мысли путались и соскальзывали, уходя вместе с водой. Лика почувствовала, что засыпает. Она из последних сил выбралась из теплого и нежного объятия воды, завернувшись в махровую простыню. Мышка на последних зевках добралась до кровати и бухнулась на подушку, не одевая пижамы. Глаза слипались, медленно отступали последние, пустые мысли, словно забытые ботинки, они шаркали следом за усталостью. Почему? Почему гномы совсем другие? У них меньше эмоций, другие эмоции… Эти парни так сильно ориентированы на результат своего труда, часто заслоняющий красоту взаимоотношений, гармонию мира… Они, словно не замечают взаимосвязи событий… С тем она и заснула, поставив будильник на шесть пятнадцать. Успею одеться, подумалось ей. Эта мысль была последней, Лика провалилась в сон.

Мышка сладко посапывала, уткнувшись носом в подушку и зарывшись в легкое и теплое пуховое одеяло. Ей было хорошо, блаженство обволакивало и баюкало усталое тело. Так спит очень усталый человек, получивший долгожданную передышку.

* * *

Где-то далеко на краю локомотивного поселка, в другой жизни протекала нелегкая борьба за выживание, город — кот наблюдал метельшение человеческих особей под своим теплым боком. Одни спали, другие ели, третьи спаривались, четвертые нежились в объятиях друг друга. Дневные особи засыпали. Ночные охотники выходили на улицы. Одни угоняли автомобили, грабили и убивали, другие ловили тех, кто жил ночью. Кот откинулся на спину, широко раскинув свои лапы и хвост. Группа милиционеров встала у переезда, сел аккумулятор. Хулиганы избивали возвращающуюся домой молодую пару. Через полгода у них родился бы замечательно одаренный ребенок. Тот, кто мог бы приручить наблюдающего кота, мог бы родиться, машина с милиционерами, могла бы успеть…

Кто, или что руководит поступками кишащего людскими страстями муравейника, случай? Чья воля направляет удачу, что такое, сама удача? Тысячи лет человечество ломает себе голову над этими вопросами и не видит ответов. В утешение повторяет себе — так предрешено.

* * *

Хейлин, все еще кутаясь в одеяло, ощутила толчок, даже не толчок, а так, небольшое дуновение. Этого хватило, чтобы проснуться. Она вздрогнула и растворилась в сером ватном тумане, мимо промелькнул дымчатый кот, пронеслась рядом незримая, но хорошо ощущаемая мощь планеты. Лика безуспешно пыталась натянуть на себя клубящийся серый туман. Из мглы вынырнула морда дракона с чрезвычайно рассерженным видом. Грозен, подумала Хейлин, интересно, что его больше бесит тринг, или владетель Пар-э-Мора. Вспомнила его же советы и отпустила инстинкты.

Ей хотелось спать. Спать сладко и нежно, долго и счастливо, свернуться клубочком на чьих то больших и сильных лапах, испытывая при этом защищенность и любовь ко всему миру. Блаженство беспредельно. Нежность заполняет все ее существо, всю ее вселенную. Пиррит сощурил глаза, оценив ее ход. Быстро же она учится! Но отругать мелкую нахалку все равно нужно:- Ты с-с-сделала большую глупос-с-сть, выползок, и об этом пожалеешь- ш- ш. — Такое заявление само по себе не требовало от Лики никаких ответов, зачем же себя утруждать, извиняться и просить прощения. Можно, конечно, но не хочется. Сама знаю, что виновата, но и думать об этом лень. Зрачки Хранителя оси стали еще уже, и казалось, что из них вырывается ядовито-смертельный, все испепеляющий луч света.

Ой, как интересно, прикинулась дурочкой Лика, как он это делает, а что будет с домом, если он здесь материализуется, Пиррит же тяжелый. Рухнет пол, или только заскрипит? А может Пиррит материализуется у нее дома не весь, а какой-то маленькой частью своей массы. Ну, скажем, с весом нормального человека? Вопросы катались в голове как горох. Пиррит вздохнул, дернул крылом.

— Зачем тебе форель? — злобно спросил он, — Что ты с ней будешь делать?

— Угощу друзей, скоро у меня банкет по поводу дня рождения. Приходи с Мраком, я буду рада — Лика смотрела на дракона с невинностью Чебурашки, впервые встретившего крокодила Гену.

— Зачем?

— В гости, у нас все ходят, друг другу в гости, когда есть повод. Лично я люблю ходить в гости и без всякого повода, просто так. Приходи. — Лика приглашала Пиррита от всего сердца, особенно учитывая, что для дракона и во сне ходить в гости не очень то приятно. — Или пригласи в гости меня.

— Зачем? — Дракон подозрительно сощурил левый глаз.

— В гости, на чай, к примеру. Покажешь мне, где и как ты живешь. Похвастаешься своими интерьерами, у тебя места много.

— Нет, — парировал Пиррит, — у меня очень мало места, я живу не один, у меня много прислуги. А у твоего деда в Альвэ места много, к нему и ходи.

— Непременно. Но мы еще не представлены. Вот вы нас представите, и мы будем ходить. Но чуть позже. Сначала я без представления, просто так, поучусь в Альвэ лет пять- шесть. Без деда, я хочу сказать, а потом будем ходить. Пусть он сначала просто привыкнет к моему присутствию. Правильно?

— Ты меня нарочно в моих мыслях путаеш-ш-шь, — недовольно прошипел Пиррит.

— Да нет, а мне что, нельзя было говорить этому мохнатому о том, что вы хотите видеть меня владетелем Пар-э-Мора?

— Зачем? — Продолжал раздражаться дракон, но как-то менее уверенно.

— Чтобы он меньше за свою форель расстраивался, знаешь, он так волновался за Пар-э-Мор, что не успел рассердиться на меня по настоящему. А потом все же жаловаться побежал, да?

До Пиррита, наконец, дошло, девчонка придумала себе новый для нее способ манипуляции другими особями, и теперь его на всех отрабатывает. Он облегченно вздохнул.

— Пожалей его нервную систему, Стрэсс добрый, если ты не будешь его запугивать, он тебя полюбит. — Посоветовал дракон.

— Ладно, ладно, я его уже давно люблю, с тех самых пор, как он на меня Тэру натравливал, то же, мне, влюбленность блохастая… Лике захотелось добавить, что-либо еще, более теплое в адрес Стрэсса, но в глазах дракона снова загорелся неприятный огонек.

— Не сердись, золотко, это его обязанности, — оправдывал Стрэсса Пиррит. — Ты спи, завтра вставать рано. Удирая, Пиррит подумал, что и с ним, у нее получается, в конечном итоге, так же, как и с другими.

Лика лежала, уснуть больше не получалось, в голову лезли всякие посторонние и ненужные мысли. Она вспоминала прошлый сентябрь. Однажды вечером, возвращаясь на старой шестерке на свою автостоянку, а от дома до стоянки было порядочно ехать, но зато дешево. Лика начала поворачивать вправо. Неожиданно ее резко подрезали справа же, что может показаться невероятным, и как раз на правом повороте, она растерялась и резко затормозила, выравнивая руль. Чужая машина остановилась перед самым ликиным носом. Чтобы остановиться Лика дала по тормозам, а попала на газ, с перепугу, наверное. Фара чужой пятерки в дребезги, а крыло и задняя часть помяты, не радовал взор, испорченный бампер и куча других проблем. Платить не хотелось, но пришлось, по собственной глупости на мышкином заднем стекле красовалась буква "У". Короче, воспользовались тем, что она совсем неопытный водитель. В ГИБДД ей то же сказали, что она сама виновата, не надо путать газ и тормоз. Кроме того, обочина, это вроде и не обочина, а просто такая грязная часть дороги. Раз машина объезжала ее справа, значит она ехала прямо посередине. От злости хотелось кусать свои локти, даже ежу понятно, что ее подставили. Помочь никто ничем не мог. Пришлось восстанавливать чужую машину.

Теперь она изменилась, сегодня, не раздумывая, отправила бы этих ездоков на те самые кулички, вместе с их машиной. Лим-э-Нор и Герант вполне приняли бы маленькую подкормку для своих зверьков. Или Кама. Нашли бы через сто лет на обратной стороне Луны покореженную бежевую пятерку с двумя молодыми парнями. Будут знать, как обижать Мышку! Правда, теперь у нее мерс, и в любом случае, она знает, как нужно ремонтировать машины, хотя не дай бог. И еще было много людей, которые ей помогли во всем, покупали запчасти, красили чужую машину. Все равно ей до сих пор неприятно отношение водителей пятерки, а люди ведь остро чувствуют направленные к себе чужие эмоции, Лике хотелось помочь с ремонтом, но поровну, почему же все шишки только ей, ведь ее первую поцарапали и подставили? Странное воспоминание, к чему бы это, подумала Хейлин засыпая.

В шесть пятнадцать заверещал недорезанный будильник. Лика вскочила, как ошпаренная, быстро оделась, умылась. Только обулась, раздался звонок в дверь. Шипя, как рассерженная ящерица она натянула шапку на лоб и с видом башибузука после недельной драки открыла дверь. Вид был хорош, потому как Зарон собирался было говорить, но передумал. Спустились в гараж. Надутая, на весь белый свет, Хейлин зло щурилась в боковое стекло, как раздраженный ночной Пиррит.

Доехали они удивительно быстро. Стандартная, ставшая уже привычной процедура, душ и переодевание. Мешок с дырочками, коридор с узорчиками. Лика уверенно шла по зеленой и оранжевой линиям. Внизу, от дармовой энергии Мышку шатало и клонило в сон. Вар Лерон терпеливо переминался с ноги на ногу у чаши, в стороне маячил Лон Вейг. У, стервятники, зло подумала Хейлин. С энергетической точки зрения она напоминала себе сейчас объевшегося колобка, проглотившего на завтрак лису. Вар Лерон хмуро разглядывал столь редкий для человеческой породы экземпляр. Экземпляр не собирался впадать в положенный транс, наоборот, единственное, что грозило этой крошке, умереть о собственной жадности и любопытства. Девчонка нагрузилась энергией под завязку и шаталась как пьяная. Много такой крови брать нельзя. Однако расчеты проводить нужно, и интересно посмотреть, сколько Кер удержит один контакт, не прерывая. Значит, возьму минимум — две капли. Терон показал Вейгу правый указательный палец вверх, технолог кивнул. Девчонка разглядывала их, как коршун законную добычу. Того и гляди, кинется.

Лон взял ликину руку и вывернул к себе сгибом локтя, зафиксировал неподвижность сустава и вытащил скальпель в форме кошачьего когтя с бороздкой и дырочкой, как в прошлый раз. На лестнице раздались шаги, кто-то спускался. Лика обернулась.

Вошел декан, оценил ситуацию и кивнул, работайте мол. Вейг сделал надрез. Не больно. Выкатилась одна капля, неспешно поползла по руке, маслянисто-металлически блестя круглым боком. Удивительно, подумалось Лике, а где след? Почему эта капля не оставляет след, вообще, почему кровь такая густая? Странно медленно, словно расплавленная резина тянулось время. Лика удивилась. Они, неужели они растягивают время, как можно? Или это побочный эффект? Надо бы спросить у Пиррита, или у мохнатого? Хранитель же должен разбираться в таких вещах. Наконец, капля достигла поверхности чаши, нырнула вниз, как пловец подводник, натужно ухнула. По поверхности металлического зеркала пошли круги от удара. Под каплей образовался провал, потом затянулся, как сетка батута. Капля мерцала в самом центе зеркала. Так мерцает жемчужина на бархате. Здесь все наоборот, капля темная, бархатисто- маслянистая, а зеркало как шелк цвета металлик. В стороны от жемчужины пошли круги. Сначала очень и очень мелкие, как в дифракционной решетке, зеркало запереливалось всеми цветами радуги. Лика подняла глаза. Преподаватели напомнили ей мокрых кошек после дождя, с висков падал пот, одежду можно отжимать. У декана то ли зубы болят, то ли челюсть свело.

Капля колыхалась на своем ложе, распространяя круги и мелко вибрируя. Ничего нового, почти скучно. Лика присмотрелась, в светящейся поверхности зеркала стали видны картинки. Парни на занятиях, их группа и группа практиков, какие-то неприятные люди в длинных черных и серых платьях с мелкими пуговицами на застежке спереди. Лис, Вейс и Ротанов в Пар-э-Море. Ой, испугалась Лика и сменила картинку. Ротанов с рыбой, его отец разговаривает с каким то невысоким толстеньким, жутко самоуверенным мужчиной… Очень эмоциональный разговор, в ход пошли кулаки. Спор на кулаках продолжался секунд десять, потом мужчины разошлись в разные стороны, договорились. Два незнакомых гнома сцепились, полезли в драку. Кларисска болтает по телефону с каким-то мужчиной, собирается в офис, пьет чай. Ольга собирается на занятия, берет с собой рабочий костюм, Янка печатает смету, чтобы впарить ее какому-то рыжеватому типу лет сорока пяти, кажется, ей светит вполне удачная сделка. Юлька читает Гейне, на немецком маленькой Сонечке и себе, для удовольствия. Ленчик опять работает со своими клиентами. Стоп. Этого не может быть, этого еще нет. Ведь утро. Совсем, раннее, утро. Парни еще не в институте, девчонки не на работе. Что такое, мои фантазии? Или нет, это будущее и я могу им управлять, захочу и изменю.

Так вот, как работают гнезда! Вот что, значит, корректировать события ближайшего будущего. Капля, кармин на сером металле. Силой своей мысли и силой своей крови Лика заставила Клариссу поставить чашку на стол, раздеться и лечь в постель. Та пошла и легла. Надо позвонить ей вечером, узнать, была подруга на работе или нет? Парни сидели на высшей математике. Мышка дернула бровью и Лине, поднял руку, попросился выйти из аудитории. Ему не позволили. Он стал садиться, Лика выдернула из-под него стул и в этот момент, Лине начал падать на пол. Ру страшно удивился и растерялся.

Декан смотрел на Лику озлобленно, точнее обычно. Он всегда смотрит на нее как на лягушку, заболевшую редкой отвратительной и заразной болезнью. Вар Лерон быстро пишет на бумаге, интересно что? Мышка оттянулась и зевнула, вытянула голову в попытке разобрать записи. Грэгор Вар Брохен демонстративно встал между ними. Лика пожала плечами, типа, чего вы еще от меня хотите. Глаза, словно существовали отдельно от остальной части сознания, глаза предательски тихо закрывались, смертельно хотелось спать. Капля крови сначала истончилась, а теперь и вовсе испарилась облачком бурого пара.

Вар Лерон вопросительно посмотрел на декана, в его глазах читался вопрос, что делать с девчонкой? Декан показал рукой вверх. Лон вернул ее руку на место.

— Кер, — библиотекарь был сама любезность, — пойдите и переоденьтесь, позавтракайте и идите на занятия.

Лика, молча, пошатываясь, пошла туда, куда ее послали, засыпая на ходу.

Да что со мной, не понимала Мышка, не пьяна, не устала, а идти не могу. Что это такое? Детская загадка про чашу, а наши парни говорят этой загадке не мене трехсот тысяч лет. И разгадка всего одна. Зеркало забрало столько энергии, сколько ему нужно для всех этих перемещений. Стул под Линэ, Кровать под Кларисской. И все живы, и все счастливы. Почему-то вокруг головы вертелось СНГ, СНГ. Господи, это уже патология. Лика медленно взбиралась вверх по лестнице. Коридор, поворот направо. Дверь доктора Зарона. Ее одежда на кушетке. Изер рассматривает Хейлин. Так он стал бы рассматривать препарированный труп, подумала Мышка, труп, самостоятельно вылезший из кюветы с формальдегидом или из гроба. Неужели я и пахну так же? Какие у меня трупные мысли, невесело размышляла она. Руки опускались, глаза закрывались сами собой. Сознание заволакивала предательская серая пелена.

Лика добралась до кушетки и упала. Глаза слипались и не слушались. Хейлин провалилась в сон на скорую руку. Ей снились жирные кровавые капли, принимавшие разную форму, мелькал навязчивый карминный конус вершиной вниз. Проваливаясь сквозь свой сон, Лика видела полоски на стенах вдоль лестницы, ведущей вниз. Она бежала сквозь завитки цветных линий, уверенно держась зеленой ленты. Лента походила на живую змею, она прихотливо извивалась, играя кольцами, петляла, пряталась под другие, такие же живые ленты. Вниз и вниз нес Мышку сон, она продолжала скользить по зеленому коридору. Наконец сон растворился, отступили слабость и боль, теперь Лика качалась на зеленых волнах залива спокойствия.

— Заснула не переодеваясь? — С легкой усмешкой сказал декан, входя в медицинский кабинет. Зарон посмотрел на Грэгора с неодобрением. Потом перевел глаза на Лику и вздохнул.

— Как она смогла сама подняться сюда? Как она смогла сама подняться! Ей ведь полагалось упасть на пол в нижнем зале. А она, сама поднялась по лестнице. Вы многого не учитываете, когда работаете с этим субстратом.

— Много не учитываем. Да. У вар Лерона изотермический шок, с ним Вейг. — Грэгор провел рукой по лбу, вытирая пот. — Все же она нас достала, Изер.

Зарон схватил небольшой кейс, постоянно стоявший рядом с его столом, и побежал, прыгая, как заяц с одной ступеньки на другую. Чужая девчонка, даже если за нее увеличивают финансирование на десять процентов, не главное. Главное, привести в порядок преподавательский состав, а девчонка сама выкарабкается. В том, что Хейлин не нуждается в его помощи, Зарон был вполне уверен.

Забавно, но никто в институте не знает, что Изер арх Заарон маг. А он не просто маг, он лучший в своем деле. Тайная разведка Лорда Ях Вера должна была иметь своего агента на третьей планете. Слишком много интересов переплелись на Земле. Изер арх Заарон был одним из лучших оперативных работников, редкое сочетание, врач и маг, в одном лице. Один из лучших специалистов в области ксенобиологии, потому, именно он и был послан работать на эту планету. Зарону было интересно смотреть на девчонку, этого наглого зверька, когда она изображает из себя спящую. Играет в притворяшки. Ее сознание в такие минуты заволакивает плотный серый туман. И там, в глубине тумана находится, тот, кто следит, контролирует сознание Кер, ее поступки и действия. По выражению лица соседки можно понять, когда ее ругают, когда хвалят, когда подсказывают. Но всегда понятно одно, ее направляют и контролируют. Сегодня она устала. Устала до такой степени, что спит. Как же ей удается после всего держаться на ногах. Ему самому часто хотелось после работы на чаше лечь и не двигаться.

Вар Лерон сидел, прислонившись к стене нижнего зала, хрипло дыша. Голова закинута, мокрые волосы прилипли ко лбу. Вейг мерил пространство зала шагами, заметно нервничая.

— Что случилось? — Спросил Зарон. Вейг передернул плечами.

— Кер, она почти остановила время, растянув его как резину. За двадцать минут мы прожили четыре часа. Наверное, ей хотелось посмотреть, как работает ее кровь. Потом все повернулось вспять, как будто качнулся гигантский маятник часов. Время мчалось в другую сторону.

— Если искать ассоциации в местном фольклоре, она была похожа на всадника апокалипсиса, только сама об этом не догадывается. — Пояснил Грэгор тихо подходя сзади.

Зарон достал из чемоданчика противошоковые препараты, сразу в шприцах и физиологический раствор.

— Сколько жидкости он потерял? Что будете делать с девчонкой?

— С ней будем держаться как обычно, так, словно ничего особенного не произошло. Она учится работать. Хорошо, если бы она, при своем потенциале, была как все, но чудес не бывает.

— Не страшно? Что она такое?

— Не знаю, кажется, человек, но…

— Это но, меня пугает еще больше.

— Ваше дело маленькое, доктор. Как Вар Лерон?

— Жить будет. Работать в ближайшие сутки, нет. Запрещаю категорически.

— В ближайшие сутки, никто и не настаивает.

— Ему бы неделю отдохнуть?

— Ничего такого обещать не могу, Зарон, сосредоточьтесь на вашей работе.

— Делаю все от меня зависящее, господин декан.

Глава 30 Часовой механизм

Лика проснулась около десяти часов. Зверски хотелось есть. Она огляделась, оделась, никого не нашла и рванула в столовую. Открыто. Вдоль столиков важно шествует отец Барто, проверяя салфетки, солонки, столовые приборы. Выглядит торжественным и степенным, словно уважаемый юбиляр. Окна задраены намертво. Закрыты и жалюзи, и тяжелые темно- бордовые шторы.

— У вас сегодня юбилей? — Поинтересовалась с очень доброжелательным видом Мышка.

— Нет, но у нас сегодня очень важные гости, а у вас интересная встреча и лекция. — Отец Барто надулся как индюк.

Лика глотала завтрак с усилием мощного пылесоса. Салат из сладкого перца и капусты, овощное рагу с бараниной, сырная запеканка с овощами исчезли с устрашающей скоростью. Компот с кексом пошел чуть медленнее.

— А кто будет читать лекцию, и на какую тему, господин Барто? — На ликином лице читался живейший интерес. Еще бы! В конце концов, именно Барто выдает ей стипендию и заботится о питании. Пусть и ему будет приятно с ней общаться.

— Назначен новый префект этой планеты. — Важно проговорил святой отец, а когда Лика выразила недоумение, он продолжил. — Новый префект Святой инквизиции прибыл сегодня с сопровождающими лицами. Сначала он проинспектирует наш институт, потом уедет к себе, в свое представительство, в Италии.

— О! В Италии очень красиво. — Поддакнула Лика, словно сама только что оттуда. А про себя подумала, чем дальше от этого префекта, тем лучше. А он то же не дурак, торчать в нашем городе, это вам не Италия, что иногда приятно. — А когда лекция, я успею?

— В двенадцать. — Отец Барто рассматривал Кер в обычном для институтских преподавателей режиме, как представителя местной фауны под лупой. — Хейлин, отчего вы не на занятиях? Почему завтракаете так не вовремя?

— Я работала на чаше, устала и только что проснулась.

— Наелись?

— Да, Спасибо. Можно мне еще кексу?

— Кер, как в вас столько влезает?

— Не знаю, но если бы были голубцы, влезло бы еще очень много. Голубцы сегодня не готовили, нет. Очень жаль. А знаете, у меня скоро день рождения, в конце недели.

Брови святого отца поползли к переносице, это я зря, подумала Лика.

— Хейлин, не испытывайте моего терпения, берите кекс и ступайте на занятия.

Лика шмыгнула из столовой, не торопясь, дошла до своей аудитории, села на подоконник, доедая кекс. Размышляла, болтая ногами. Зачем кому-то пришла в голову идея назначить нового префекта инквизиции на Земле? Почему, именно святой инквизиции, что есть и другая? Ну, кому пришла идея понятно, дедушке Ги Зесу. А вот почему, совсем другой вопрос. Неужели Аш Рер согласилсяотдать нашу планету этому стервятнику. Тепло, я однако, о собственных родственниках.

Съев кекс, она слезла с подоконника и, постучавшись, вошла. Рудольф поспешно кивнул. Парни занимались структурной лингвистикой классических теургических текстов. Некоторое время ей пришлось вникать в работу. Почему преобладают синие и фиолетовые тона звуков, почему много существительных, каковы качественные и количественные соотношения частей речи. Писать и считать, вот что главное в нашем обучении, пришло Лике в голову. От нечего делать она решила придумать что-либо свое.

Получилось:

Восток алел зарею светлой,

Был утра свет туманом блекл.

И завтрак из меня потек…

Про струю писать от чего то не захотелось, ни про какую, ни пенную, ни другую. Аллан Бэкк посмотрел на Мышкину писанину и скривился, словно съел килограмм лимонов.

— Нас сегодня в двенадцать тянут на лекцию. — Сообщила ему Лика. — Идешь?

— Какая лекция?

— К нам приехал с инспекцией новый префект Святой инквизиции на Земле, представляешь?

— Кто сказал? — Удивился Аллан.

— Отец Барто, пока я завтракала.

Аллан задумался. Интересно, какой частью тела он думает, слишком много времени у него отнимает мыслительный процесс. По-моему головой так долго думать нельзя, размышляла Лика.

— Он у нас в колонии жить будет? — Наконец испугался Бэкк, видимо и до него дошло.

— Нет, в Италии, что он, дурак, жить в промышленном городе на Урале, в средней полосе России. У нас холодно и медведи по ночам бегают.

— Какие медведи? Ты что, рехнулась?

— Какие! Двуногие и косые как зайцы, им все равно, префект или не префект, захотят с пьяну морду намылить и намылят, спрашивать: "ты кто мужик" не будут. В лучшем случае разродятся местным, "ты меня уважаешь?". Слушай, а что гнезда никогда в пьяных драках не участвуют?

Аллан решил, что Лика так шутит, надо же догадаться, гнезда с магами и драться кулаками, и спросил:- Он один?

— Нет, с сопровождающими, а что?

— Кто сопровождает, не знаешь? — Мышка отметила, что интерес Бэкка стал осязаемым, его можно было потрогать на ощупь. С чего бы это?

— Чего ты ко мне прицепился, я вообще ничего не знаю.

Разбирать учебные тексты было мучительно скучно, зубы сводило от них. Как от ледяной воды. Создание словесных метафор в конец ее утомило. Лика смогла оценить титанический труд бывшего Владетеля Пар-э-Мора, оставившего книгу заклинаний, точнее лингвистических аналогов математических формул трансгрессий и чего-то там еще. Но потом подумала, а что ему было делать, одному, в богом забытом замке много тысяч лет. Вот он и писал свои формулы. Неожиданно Мышку ужаснула перспектива стать владетелем целого мира. Лика тяжело вздохнула, и от нечего делать начала вертеть головой. Бэкку лингвистика то же давалась со скрежетом. Задания всем раздали разные. Мышка покрутилась, покрутилась и опять уткнулась носом в записи Аллана. Посмотрела на свои часы и спросила:

— Слушай, Бэкк, а Ру точно знает, что будет лекция? Может не стоит так напрягаться?

Аллан пожал плечами, стоит или не стоит, они здесь для того, чтобы учиться. Но задумался, начал присматриваться к куратору:- Нет, он ни о какой лекции не думает. — Решив, ответил Бэкк.

— А ты, как думаешь, кто префект?

Бэкк уставился на Мышку квадратными глазами:- Ну, ты даешь? Откуда мне знать, скорее всего, никто еще не знает.

Через полчаса в их аудиторию вошел Грэгор. Все встали. Декан внимательным взглядом скользнул по Мышке. Зацепил краем глаза куратора и внимательно оглядел всех присутствующих студентов.

— Господа, — начал он, — сегодня у нас большой гость из Альвэ, профессор Дирек вар Хоннер, специалист по теологии и исторической социологии. Через пятнадцать минут всех прошу собраться в большом актовом зале, в правом крыле, над библиотекой. — Он утвердительно кивнул Ру и вышел.

— Интересно, — вслух размышляла Хейлин, — всех собирают, или только нашу группу?

Рудольф проигнорировал мышкин вопрос, а парни заметно оживились, видимо надеялись, что лекция заезжего профессора окажется интереснее, чем структурная лингвистика.

— С чего ты взяла, что он новый префект? — Взъелся Бэкк. — какая муха тебя укусила?

— Это не я, это отец Барто сказал, ему-то какой смысл меня обманывать.

Бэкк пожал плечами. Рудольф недовольно оглядел группу и понял, что продолжать лекцию бессмысленно.

— Идите, — махнул он рукой. Все живо засобирались, вывалились в коридор. К Мышке устремились выходцы из кланов.

— Как поработалось, — поинтересовался вялый Лис.

— Нормально, а ты что это такой скучный. — Лика хихикнула. — Думаю, господин библиотекарь надолго запомнит сегодняшний день.

— С чего ты взяла? — Удивился Руда.

— Так, ничего личного, он был мокрый, как огурец из рассола и напоминал раздавленного таракана. Белый, белый, как будто его вытащили из ведра с известью и немного окунули в синьку.

— Кер у нас до сих пор в создании словесных метафор, — пошутил Шон.

— Да нет, она пытается совладать со стадией аллюзии, — передразнил его Назир.

Неожиданно парни с головой погрузились в предметный спор, а Лика пошла вслед за всеми, почесав затылок. Нравиться же некоторым играть словами, показывая свою приобщенность к некоторому замкнутому, посвященному кругу. А ей интереснее, кто будет читать лекцию, префект или нет. И что нужно префекту от бедных студентов, неужели занимается благотворительностью.

В зале к этому времени собрались все преподаватели, а в первом ряду восседал сам ректор. Ректор был в институте редким гостем, если, конечно, их стены не удостаивал своим посещением лорд владетель Мары. Ларрий важно выпятив губу, беседовал с худеньким и низеньким типом, серым и как бы побитым молью. Тип был облачен в длинный сюртук странного покроя, застегивающийся спереди множеством мелких пуговок. Сон в руку, подумала Мышка. Неужели это префект? Лика посмотрела на маленького человечка и удивилась собственным мыслям. Человечек был на редкость невзрачным, совершенно ничего представительного. Ларрий вел себя с ним как депутат Госдумы, беседующий с дворником.

Все расселись на отведенные им места. Лика сидела в стороне, почти за углом, образованным прямоугольной колонной, поддерживающей балкон. Надо же, у нас в корпусе есть оказывается, помпезный актовый зал с балконом и современной сценической аппаратурой. Но занавес, отделяющий сцену, был закрыт тяжелым вишневым бархатом. Перед сценой на маленьком подиуме стояла кафедра. И все, никаких микрофонов, впрочем, зал небольшой и акустика итак неплохая.

Лике удалось устроиться так, что бы на нее поменьше обращали внимания. На кафедру вознесся Ларрий.

— Господа, — начал ректор, — усилия святой инквизиции по формированию единого порядка и всеобщего торжества цивилизации трудно переоценить. Сегодня мы имеем высокую честь лицезреть и слушать наместника Святой инквизиции на Земле, его превосходительство Диррека вар Хоннера, в недалеком прошлом третьего заместителя префекта Альвэ.

Лика безуспешно стреляла глазами по рядам преподавателей. Рудольфа после слов ректора о третьем помощнике префекта Альвэ заметно передернуло, остальные то же не сияли от счастья. На кафедру взошел пожилой, благообразный, но очень серый мужчина. Поднимался он с заметным усилием, тяжело. Лика внимательно разглядывала незнакомца. Второй раз встретишь на улице, не узнаешь. Если, конечно, он не будет наряжен в этот странный сюртук с женской застежкой. Лицо совершенно не выразительное, но глаза, глаза незнакомца, острые и пронзительные жили собственной, отдельной жизнью. Колючие и режущие как ножовка или проволока "егоза", как-то слишком выделялись эти глаза на абсолютно постном лице префекта. Взгляд профессора ощупывал каждого в зале. Молчание затянулось, прошло много времени. У нас, что минута молчания, размышляла Лика.

— Господа, — слово упало кирпичом. Наконец, родил, пронеслось в мышкиной голове. — Вы удостоились огромной чести, быть представителями Кольца миров на этой планете! Вы отягощены огромной ответственностью, быть проводниками и исполнителями воли Кольца. Этот мир в ваших руках, его народы трепещут перед вами.

Ага! Уже так сильно трепещут, просто дрожат, хрюкала про себя Лика. Тебя бы голубок, на главную городскую площадь, ты бы там речи потолкал, интересно было бы полюбоваться.

— Миры Кольца доверяют вам свою волю. Несите ее зажженным пламенем в души аборигенов, Святая церковь взрыхлила и удобрила почву своими молитвами и своим подвижничеством. Святая церковь взлелеяла всходы любви к богу и спасителю, посеяла на Земле бесконечное уважение к цивилизациям Кольца. Ваша задача безжалостно искоренять семена зла, свободомыслия и непокорности Владетелям миров. Ваша задача выполоть сорняки из душ народов этой планеты. Вы возделыватели и хранители будущего урожая. Его время придет, меньше, чем через год, вы отделите зерна от плевел и взрастите новый…

Вся лекция оказалась в том же духе. Скучно, но не понятно, чего добивается лектор своим выступлением. Его слова, красивы, но скоро набьют оскомину, нельзя же без вреда для мозгов долго слушать эту жвачку. Чего он хочет, лихорадочно размышляла Мышка. Чего он зыркает по сторонам своими пронзительными глазками. На лице ничего кроме глаз не работает, но глаза, глаза фиксируют каждое движение в зале. Хорошо, что мы пришли последними, а то сидеть бы сейчас в первых рядах. Грэгор не идиот, потому нас и позвали так поздно. На нашу группу особой надежды нет. Слова лектора продолжали падать на мозги монотонно с весом железобетонных плит и точностью хронометра. У Лики внутри холодело, жгло руки, ощущение навалившейся тяжести давило вниз и сбрасывало в глубокий, холодный омут. Даже дышать стало тяжело. Хотелось разреветься от обиды и жалости ко всем обитателям Земли, чьим делом, судя по содержанию лекции, был каторжный труд на благо Владетелей Кольца. Ошейником сдавило шею странное чувство. Что же он делает, кричало полузадохшееся сознание, в последней попытке вынырнуть на свободу и глотнуть свежего воздуха, он же раздавит меня. Да кто этот тип? Он меня, меня, кодировать вздумал! У него ничего не получиться! Я! Я-… это я! Хотелось встать и заорать во все горло, куда ему пойти со всеми своими проповедями. На месте удерживал дико возмущающийся инстинкт самосохранения. Какая-то часть сознания кричала: думай, думай и анализируй, не поддавайся чувствам, он нарочно тебя провоцирует. Он заставляет таких как ты, проявить себя, чтобы сразу, на месте отделить зерна от плевел…

Префект продолжал говорить. После эмоционального замешательства Лика смогла включиться в смысл его речи не сразу.

— … как часовой механизм, все детали которого идеально дополняют друг друга. Вы новая надежда миров Кольца, вы молодое зерно древней науки управления человеческими судьбами…Задача, которая стоит перед нами, трудна и ответственна, вы несете в себе часть общей энергии миров, вы тот механизм, который создаст новый порядок в этом мире. Этот механизм работает как часы. Он точен и настроен любящими и умелыми руками, все мы дети единого бога и он управляет нами через свои воплощения в лице Владетелей миров. Мудрость, ответственность за судьбы мира лежат на их плечах. Вы должны всемерно содействовать становлению общего порядка любви и гармонии. Вы тот механизм, который осуществляетконтроль за исполнением воли Единого. Вы несете мораль великих цивилизаций на своих руках, протяните их диким народам, никогда не знавшим культуры и зажгите огонь служения в их душах…

И так далее до бесконечности. Лика зевнула потихоньку и снова начала озираться по сторонам. Глянула на часы, он говорит сорок минут, как это еще никто не заснул. Неужели сорок минут, что же я делала, спала, что ли? Ничего кроме воли и механизма в голове не отложилось. Да, значит люди никто, песок под ногами служителей воли владетелей миров. Замечательно, я значит, то же песок. Местный аборигенный песок, так сказать, а они, то есть служители — механизм. Ну если в этот механизм попадет песок… Или, даже одна маленькая песчинка. Лика с огромным удовольствием представила себя песчинкой в отлаженном механизме колеса подавления. Усмехнулась про себя. Вот это промывание мозгов, хочется встать и маршировать в колонах по четыре и орать от счастья. Хайль, или в этом же роде. Проходили мы это. Что ж вы, ничего новенького не придумали, господа хорошие. А впрочем, кодирует его выступление профессионально. Здорово кодирует, если даже мне хочется маршировать. У всех в зале такой важный и ответственный вид, что можно в колоны прямо сейчас. Лопнуть от такой ответственности можно. А все местные люди, такие дикие и примитивные, ну прямо как я. Поражаюсь, как мы еще не угрохали эту планету в своей дикой примитивности. Лика собралась зевнуть и потянуться, когда почувствовала всей кожей, как кто-то коснулся ее состояния, чужой взгляд контролировал выражение ее лица. Она тут же приняла такой же торжественно вдохновенный вид, как все, от греха подальше.

— Пыль поднимается от праха, вставших на нашем пути, пути объединения всех стран этого мира под властью Владетелей. Нужно стереть в песок самосознание и самовозвеличивание отдельных народов и их руководителей…

Ладно, пусть я песок, думала Лика, с удовольствием вспоминая разбуженных драконов Лейды, пусть я песчинка в часовом механизме, но пусть этот механизм на мне и сотрется. Хотя, наверное я так думаю, потому, что я не владетель, вот если бы я была уже владетелем… А мой прапрадед Ги Зес и создал эту самую инквизицию, наверное мой цинизм от него, все мне нужно опошлить, изменить к своему удовольствию. Так, кто я, или что я, или с кем я? Лика задумалась. А, подумаешь, на Земле я песчинка, просто я маскируюсь, чтобы меня, не вымели из института. Чтоб на мне их шестеренки сломались. А буду жить в другом мире, решать буду по месту. Сейчас мое место здесь, на той Земле, которая меня вырастила, на которой живут мои друзья и подруги. Н-да, похоже, я провожу себе хороший курс аутотренинга. Так и будем именоваться в дальнейшем — Песчинка на чужих шестеренках. Или, Лика мечтательно сфокусировалась внутренним взглядом в передней части свода своего черепа, или сахарный песок в бензобаке. Или…, ее опять потянуло в сон.

— Хейлин! — Мышка проснулась от того, что ей врезали локтем в бок, просыпайся!

В проходе между рядами стоял декан и разглядывал ее в упор. Хотелось проморгаться и протереть глаза, но пришлось преданно уставиться на кафедру. Там уже распевал соловьем ректор. Лика глянула вокруг, глаза у всех осоловелые, на часах четыре. Ни фига себе, подумала Мышка, так и загнуться не долго от накачки. Ларрий уверял представителей инквизиции, что они все прекрасно осознают свою миссию и т. д. и т. п. Грэгор окинул полусонную Лику недоверчивым взглядом и подошел к Ру.

— Не надо было ее брать, — тихо сказал он Рудольфу.

— Почему? — Искренне удивился стоящий рядом Стази, Ру отмалчивался, стиснув зубы.

— Она может понять все не правильно. Возомнит себя рыцарем, спасающим мир и освобождающим Землю от злобного дракона инквизиции.

— Вряд ли. — Парировал Ру, скорее она решит, что ей удобнее ловить момент и быть с владетелями, если я правильно ее понял. По характеру своему, она и вовсе решит сама стать владетелем, потому, что так удобнее.

— Смешно. — Бросил слово Грэгор. — Из нее владетель, как из…

— Не скажите, что вы вообще, о Кер знаете? Родители у нее третьи дети в своих семьях, у нее совершенно невероятные индексы, и что за ней стоит кто-то очень сильный. В ней мало земного, еще меньше от аборигенов, она с ними не общается, и человеческая жизнь для нее значит крайне мало. Родни и возлюбленного нет, хочет сделать карьеру в службе безопасности Кольца. Спит и видит себя как минимум полковником. Умна и хитра, хоть и претворяется наивной, хорошая актриса. С чего вы взяли, что ее, в какой то мере интересуют судьбы этой планеты?

— Она здесь родилась, это голос крови. — Парировал Грэгор.

— Чьей? — Подколол его Клозе. — На этой территории проживала куча валлов. Внук Лорда Ги Зеса, то же жил неподалеку, километрах в двух ста от этого города, ее отец, из тех мест, я проверял. Время то же совпадает. Фотографий предков она не несет, пробовал искать, не вышло. Князь Хендрик, между прочим, маскировался под простого школьного учителя, звался Андреем, завел семью, у него родилось двое детей, судя по нашим архивам, мальчик и девочка. А Кер слишком, не поймите меня превратно. Слишком, похожа на некоторых. — Рудольф достал из кармана монету с чеканным профилем лорда Ги Зеса и сунул под нос Грэгору. Грэгор монету взял. Хотя и посмотрел на вар Клозе, как на ненормального, они стали рассматривать монету втроем.

— Бросьте, — сказал Грэгор, — Хендрик дель Лангвэ не мог уехать отсюда, бросив своего третьего ребенка, он был обязан его иллиминировать. Оставлять третьего ребенка валла живым, чревато большими последствиями.

— А он мог ничего о нем не знать. Ну, скажем, не ждал, что у него родится кто-то еще. Я проверял, — продолжил Рудольф, — война началась в июне сорок первого, ее отец родился в сентябре. В пять-шесть месяцев можно не заметить беременность, если женщина этого не хочет. А Хендрик покинул Россию в апреле сорок первого, уйдя, якобы учиться в военное училище на политрука.

Грэгор молчал, вертя в руках монету, Стази пожал плечами: — Если вы так уверены, возьмите кровь Кер и запросите стандартное тестирование на установление отцовства.

— Не хочу торопиться без причины. Рудольф, проверьте все, что можно со стороны Кер, — наконец сказал декан, — нам сюрпризы не нужны. Вы хоть представляете, какие нас ждут проблемы, если вы правы?

Проблема с последнего ряда выглядывала на преподавателей из-за колонны. На нее обратили внимание. Лика с мученическим видом вытянула ноги и воззрилась на штору, закрывающую окно.

Лекция окончилась минут через десять, и все потянулись в аудитории. Забавно было рассматривать парней. Одни были полны энергии и оживленно жестикулировали. Другие наоборот, напоминали полностью выжатые лимоны, едва переставляли ноги. Третьих, почему-то не было. Среди студентов полностью преобладали два противоположных процесса, торможения и возбуждения. На выходе стоял потравленный молью тип, с которым перед лекцией беседовал ректор и отец Роне. Они аккуратно фиксировали на бумаге некие факты. Что бы это могло быть? Лика резко затормозила, вильнув в сторону от двери. Прислонившись к стене, она оценивала особенности поведения проходивших мимо студентов. На этом благовидном занятии ее поймал Шлоз.

— В чем дело, Кер? Чего вы ждете? — Спросил он.

Терять не чего, Лика решила пойти ва-банк.

— Смотрите, господин наставник, — оживленно начала она, — одни студенты оживленно обсуждают доклад префекта, другие едва волокут ноги, словно на виселицу идут. К чему бы это?

Шлоз в который раз оценил наблюдательность и сметливость своей подопечной. Подумав, решил пояснить Хейлин сложившуюся ситуацию.

— У всех студентов в начале лекции была своя внутренняя установка. Одни получили ее подтверждение и полны энтузиазма, другие наоборот, поэтому сейчас находятся в резком диссонансе своего внутреннего убеждения и внешнего воздействия. У последних, преобладают процессы торможения. А вы, что думаете, как вы себя чувствуете, Хейлин?

— Не знаю, господин Шлоз. Я себя плохо чувствовала после чаши и почти всю лекцию проспала, а что?

— А сейчас, как вы себя чувствуете? — переспросил Шлоз, пожимая плечами.

— Как будто месяц отдыхала на море, мне хорошо, хочется бегать и прыгать, радоваться жизни.

— Да? — Недоверчиво уточнил наставник. — Ну, бегите ваудиторию, что здесь стоять.

Лика еще раз оценила проходивших, встрепенулась, потерла щеки и нос до красноты и рванула к выходу, точно, только что родившаяся торпеда. Приятно улыбнулась Роне, стоящему в проходе, тот проводил ее недоумевающим взглядом. На самом выходе Мышка, размахивая руками, накинулась на Лиса, уверяя его, что никогда ничего более правильного и эмоционального не слышала, и что она рвется в бой, как сбесившийся дромадер. С последним утверждением Лис с готовностью согласился. И шарахнулся от нее, как ошпаренный.

— Ты серьезно? — Спросил недоумевающий Шон.

— Еще бы, ты как думаешь? Видишь, на выходе моль с ручкой записывает все в листочке. Это он отмечает наши реакции на лекцию, у кого положительная, у кого отрицательная.

— Как это, — переспросил Лис.

— Возбуждение — торможение, идиот. Подтверждение внутренней установки — возбуждение. Отрицание — торможение. Лапами шевели, что ползешь как черепаха, из-за тебя куратору выволочку устроят.

— Знаешь, — неожиданно влез со своими комментариями Сергей, — я все думаю, это у тебя от избытка ума, или от общей сволочности твоей натуры?

— У меня все гармонично, Вейс. Ничего в избытке, ничего в недостатке. — Обидевшаяся Лика ушла вперед. Им помогаешь, а они…

Минут через семь все однокурсники доползли до родной аудитории. Лика про себя подсчитывала баланс (+) и (-). На первый взгляд, для группы очень плохо: шестьдесят процентов минус и только сорок плюс. Будет нам и утюжка и глажка, решила Мышка, и полная оттяжка, по всей программе. Только сейчас на Лику навалилась тяжесть понимания, того, что происходит на ее планете, — господи, как я иногда себя ненавижу. Сейчас бы выскочить и расцарапать кому-то глаза. Сжались от собственного бессилия кулаки. Сначала она жалела себя, но уже через минуту до нее дошло, что же теперь будет с группой? Почему возникла у нее такая ответная реакция, может это норма? Нет. Практики, почти все были активными и возбужденными, выражали свою полную поддержку докладчику. А может, они просто, умнее наших? Тысяча вопросов и ни одного ответа. Не было бы счастья, да несчастье помогло, будем решать проблему теми силами, какие у меня есть.

Лика дошла до родного поворота и увидела Ру, стоящего у окна, напротив своей преподавательской. Она обратила свое внимание на куратора. Тот с завидным интересом любовался пейзажем за окном.

— Господин куратор, мне не хорошо, можно я в медкабинет пойду?

— Нельзя, Кер, там никого нет.

— Но у меня голова кружится, я подышу, хотя бы в коридоре? — Продолжала настаивать Лика.

— Идите.

Мышка выбежала за поворот и почти упала на подоконник. Ненавижу. Черная пелена поднималась от земли и колышась наступала, хватая за горло. Что за жизнь. Почему всегда приходится идти через себя. Скривилась. Рядом стоял Рудольф. Он раздраженно, но внимательно разглядывал свою студентку. Наверное, думает, действительно ли мне так плохо.

Ру в свою очередь то же размышлял, неужели у нее такой резонанс после утренней работы? Непохоже, все равно, пусть покатается, ей полезно. Мне сегодня стоять на ковре перед ректором, ладно бы ректором… Как же везет Стази, у него в группе одни телята, их будут гнать на бойню, показывая впереди морковку, а они пойдут мыча от удовольствия. А у моих мальчиков большинство родоначальников гнезд улепетывали на эту планету от зверств инквизиции… Зато Кер, вот уж никак не ожидал от нее такой реакции. Действительно, много в ней от Лорда Ги Зеса, она сама, верно, не понимает как много. Что же с ней? Катайся золотко, катайся, скрипи зубами, тебе полезно. Клозе вернулся в группу. Хлебнет она из прадедушкиной ложки дерьма. Мало не покажется. Ру снова вспомнил ликину реакцию на выходе из зала, слишком правильная, и даже, в чем-то наигранная. При всех ее недостатках, в уме ей не откажешь. Почему же ей сейчас так плохо?

Лика переживала за группу. Какая-то задняя часть мозга ощущала опасность, но информации для анализа не хватало. Все, решила Мышка, надо идти в разведку, и изображая смертельно больную пошла к деканату. В коридоре, к счастью, никого не было. Разведчица остановилась рядом с дверью и приложила ухо. Тихо. Открыла, никого. Дошло, все у ректора. Прильнула к замочной скважине ректорской приемной, послышались монотонные голоса. Змейкой скользнула внутрь, то же никого, за дверью Хоннер отчитывал Ларрия и Грэгора. В кабинете, кроме ректора, декана и префекта были все институтские инквизиторы, серый со своим списком и Шлоз.

— … бездельник… преступная халатность, вы допустили ошибки… набор студентов никуда не годится.

— Я выполняю приказы своего лорда владетеля! — Слабо оправдывался Ларрий. — Мне было приказано работать с местным материалом, я работаю. У приезжих гнезд большие проблемы с иммунитетом, я в этом не виноват.

— Я пришлю вам своих студентов, увеличьте эту группу в два раза. Несколько человек будут местными, из Италии и Франции, человек шесть, остальные из Альвэ.

— Да, да, сделаем, — слабо отбрыкивался Ларрий.

Лика выскользнула из приемной, местные, с иммунитетом, да? Ну, это мы еще посмотрим. Хорошо, что меня никто в расчет не берет, а это очень зря. Мышка как и грипп — болезнь заразная в нашем регионе, чужаков выкашивает целыми семьями.

До конца занятий оставалось не меньше двух часов. Лика чувствовала себя на редкость мерзостно, будто побывала под давильным прессом. Решила все же зайти к Зарону, может, удастся отлежаться.

В переходе между этажами она наткнулась на зеркало. Посмотрела на себя, замерев на месте. В зеркале отражалась крупная, но худая, с обтянутыми кожей скулами, потрепанная жизнью девка. Под глазами синяки, на вид можно дать лет тридцать. Блеклые отросшие волосы торчат в разные стороны вихрами, цвета прелой соломы. Так посмотришь на себя, одно желание возникает, пойти и утопиться. Ну-ну, Лика не преувеличивай, ответила своему отражению Мышка. С параметрами все в порядке, при росте метр семьдесят, девяносто пять, семьдесят, девяносто восемь, если в талии и бедрах убрать еще сантиметра по три… Личико еще чуть-чуть заострится. А с синяками под глазами срочно нужно, что-то делать. Выспаться, например. Мимические морщинки долой, волосы, так себе, ничего, только прическу изменить, а кожей лица придется заняться серьезно. Чисточку, масочку, массаж, не напрягающая физическая нагрузка и моя внешность заиграет всеми гранями. Главное не лениться и поработать над собой, как следует. А то, я напоминаю не владетеля, а рабыню на плантациях. Вздохнув, Мышка прошла в медицинский кабинет. Открыто, но доктора нет. Завалилась на кушетку, как подбитый слоник, хотелось спать.

На грани присутствия из черноты небытия вынырнула голова Пиррита.

— Привет, что тебе надо, крылатый? — Пожалуй, излишне фамильярно спросила Лика.

— Наконец, ты соизволила оценить себя со стороны, выползок. — Ядовито прокомментировал дракон. — Прими меры, а то на тебя смотреть тошно.

— Не хамите, Хранитель. Если это все, что вы хотели сказать, то можете линять отсюда. Я собираюсь анализировать сегодняшний день.

— Давай анализировать вместе… — Предложил дракон.

— Зачем?

— Хочу услышать твои комментарии. Ты думаешь, что сегодня была умна и неотразима? — Продолжал ехидничать Пиррит.

— Что тебе интересно, Хранитель, что я не могу определиться с кем я, и что я. Хочешь знать, чего я хочу? Я сама хотела бы это знать. Я решаю с кем мне быть, с людьми, которые меня породили, и с кем я выросла, став собой. Чего я хочу? Пойти против сил, управляющих мирами Кольца, или быть той, кем управляют? Или стать тем, кто управляет? Быть ферзем или пешкой, богатый выбор! Глупости все это, конечно, я хочу быть игроком, а не фигурой. Но я еще не умею играть, не знаю правил игры, поэтому понимаю, что пока мне лучше сидеть тихо и учиться, анализируя игру других. Партия, которая разыгрывается здесь не моя. Буду тихонько сидеть и копить силы, психические и финансовые, ты думаешь, я не права?

— Значит, ты решила стать игроком? Замечательно! Проводником божественной воли, своя воля у игроков так же ограничена рамками игры, как и у фигур. Пожалуй, поле деятельности, чуть шире, вот и все.

— Значит, хочу стать участником партии, вместе с создателем, или без него, не знаю, не думала.

— Лукавишь. Играть с создателем? Для этого мало быть игроком или владетелем, для этого надо стать одной из ипостасей бога. Ты хочешь быть богом, выползок? — грустно спросил Пиррит.

— А что такое тринг, по-твоему? — Зло фыркнула Лика. — Хватит о грустном, давай поговорим о моем дне рождения, а? Собеседники немного помолчали. — День рождения как последняя фаза моей человеческой жизни. Грустно об этом думать? Буду бросать лениться и поведу свою партию. Через тернии к власти. Все равно, я стану тем, кто управляет, как бы противно это не было.

— Рад, что ты это понимаешь. Девочка. — Дракон с сожалением посмотрел на Лику и исчез в сером тумане.

Мышке было мучительно стыдно. Решение, которое она приняла, она не уверенна, что это решение было ее собственным. Возможно, что ее вели к нему на тонкой невидимой веревочке. Впрочем, так она гораздо больше полезного сделает и для жителей Кольца, и для жителей ее планеты. Большая свобода действий, ведет к большей ответственности за свои поступки. Страшно? Полный разрыв с прежней сущностью, как это в ней проявится, самой интересно. Лика подумала, что сейчас она похожа на песчинку, попавшую в мантию жемчужницы. Через какое-то время она станет жемчужиной. Только какой не ясно, белой или черной. Ей всегда нравился металлический блеск. Как изменятся те, кто ее окружает, ее город, пушистый серый бандюга-кот. Нет, отсюда надо уезжать, смотреть со стороны, на то, что происходит с ее миром, нет сил. Она теперь что-то другое, и ее ждет другая жизнь. В ее окружении, к сожалению, нет лидеров, которые смогут управлять мирами. Пора в путь, но начинать, как всегда, придется с себя.

Через полчаса в свой кабинет вернулся Зарон. Что за привычка у Кер, приходить и ложиться спать у него на кушетке? Хотя, ее адаптации следует отдать должное, лежачих мест в институте не так много, пара диванов, да его кушетка. Лучше пусть лежит здесь, чем в кабинете у ректора. Изер посмотрел на часы, до конца занятий осталось полтора часа.

Мышка тихо спала. В бесконечной пустоте она попадала с одного потока энергии на другой, ее тело выкручивало, вытягивало, швыряло. Временами она исчезала в мощном синем потоке, и не было ему имени. Море энергии вбирало ее в себя как мусор, вынесенный мощной струей, порождающей жизнь. Какое-то время Лика ощущала себя в самом центре вселенной. Сердце мироздания сияло золотым пламенем. Иногда холод цеплял холодной лапой за ноги и тянул вниз, к Земле. Она была частью этого потока жизни и смерти. Одно время она видела разворачивающийся огненной спиралью лабиринт, в его центре возвышалась, то ли каменная палка, то ли жезл, вокруг лабиринта формировался огненный рисунок. Лика спала, а миры Кольца плели вокруг нее узор из энергетических потоков, шумела взбаламученная вселенная, и везде чувствовался ограниченный порядком хаос, порожденный изначальным толчком

Тело Хейлин сплеталось со всем энергетическим фоном в один, общий узор, начинали ощущаться общие принципы устройства миров. Что я, кто я, зачем я? Что я могу, что умею, видеть взаимосвязи событий, или сама создавать их? Может быть, то и другое вместе?

Зарон внимательно разглядывал спящую студентку. Ее несло по волнам, как сорванный лист. То ее треплет ласковый прибой, то бьют морские волны. С особым интересом наблюдали за спящей драконы — Хранители. Спит маленький участник большой игры, впервые осознавший свою значимость и принадлежность к определенной группе… Родится ли новый создатель, или стихии разобьют ее едва проявившуюся волю.

— Кер, вставайте! — Зарон тряс Хейлин за плечо. — Сколько можно спать, просыпайтесь, пора домой, там досыпать будете.

Лика осторожно протерла глаза, до нее дошло, что она у Зарона в кабинете. Встав, вышла, пошатываясь, побрела в группу. Что со мной, сомнения, сожаления, мысли, какие-то глупые. Я это я, я знаю, чего хочу, я точно определилась с тем, что мне нужно. Теперь, главное не высовываться. Потихоньку изучить остальных игроков, найти их слабые стороны, научиться обходить их, манипулировать ими без их ведома. С главными игроками я уже, кажется, познакомилась. Драконы.

Лика вошла в группу после звонка, устало собрала вещи, записала задание.

— Кер, вам послезавтра снова работать, справитесь? — Спросил Рудольф.

— А у меня, по-вашему, есть выбор? — слабо огрызнулась Лика. — Только не думайте, что вам это будет стоить сорок золотых в неделю. Мы говорили о том, что за эту сумму я работаю по пятницам.

Глава 31 Рыба любит счет

Дороги похожи на кровеносные сосуды, которые несут питательную субстанцию от одной чати организма к другой. Страна это очень большой организм, хорошо, если соблюдается его целостность, но тогда питание должно быть бесперебойным. Город, совсем другое дело. В нем дороги переплетаются, то четкой сетью, словно лист бумаги становится милимитрвкой, на этом листе можно сделать чертеж любой сложности, то редкие штрихи беспорядочно оставляют чиркающие следы на грязной бумаге. От руки четкого плана на такой бумаге не получится, если ты конечно не Рафаэль.

Чаще всего дороги похожи на уроки черчения. У одних получается хорошо и надежно, линия прямая, крепкая, без корявостей и колдобин, хороший инженер работал, сразу видно. Другой чертил нехотя, спустя рукава, и линия кривовата и, то клякса, то обрыв, прерывают тело кровеносного сосуда города. Коту было не до дорог, он предпочитал укрытия, чтобы лишние глаза не заметили, чтобы развалиться вольготно на солнышке, погреть бока, залечь в кипе деревьев, спрятаться в кустах на берегу реки. Не понимают его люди. А еще, то лапа заболит, то хвост обламывается, затухает кровоснабжение отдельных органов. Дороги, как кровеносные сосуды пресыхают, забиваются мусором, как тромбами. Своего рода инсульт…

* * *

Лика направилась к выходу. Настроение собирать большую компанию совсем попало. Конечно, те кто ей близок и дорог, все равно, дорогу найдут. Зачем переигрывать чужую судьбу? Нужно ли пристраивать своих подруг, ломать их жизнь? Хейлин решила пересмотреть список приглашенных и оставить в нем только самых близких друзей. Ленчика, Кларисску, Юльку, Янку и ребят из группы. Может еще и Ольгу пригласить? Остальные могут отдыхать. Да, решила Мышка, пожалуй, это самое правильное решение. Стоп, Надюшку все равно придется звать. Ну вот и все, останется отучиться полгода и дальше Альвэ. Встреча с новообретенными родственниками настораживала, если не пугала. Лика чувствовала, что с ними все будет не так просто и легко, как на Земле. Всегда, приходиться надеяться на собственные силы, здесь иногда помогают друзья.

Здорово будет, пригласить Игоря. Он считается хранителем их города. Что-то по этому поводу думает разбойничья кошачья мордочка с хвостом из смога? Нет, Игоря точно нужно будет пригласить. Представляю, гнезда и странник в одной упаковке. Для полного счастья не хватает пары заносчивых драконов и лохматого третьего хранителя болотного мира. Ну вот, Мышка, тебя понесло. Светить Игоря не хочется, но интересно до жути. Что делать? Была, не была. Приглашу, а там пусть как хочет. Хочет придет, а хочет нет.

Лику нагнал Даригин: — Привет, у нас все готово! Мы можем начать завозить оборудование. — Торопливо отчитывался Тибур. — Рыбу привезли в садках с аэраторами, пробудет до пятницы или субботы в лучшем виде.

— Лучше субботы, — поправила Лика. — Пораньше удерем с занятий и оторвемся от души.

— Мы хотели сегодня начать оборудовать мансарду, как договаривались, — продолжал напирать Тибур. — Рассчитываться будем рыбой, если что, мы согласны. Я тебе советую отобрать самых больших рыбин, они сантиметров по сорок, и отсчитать по одной рыбине на человека. Знаешь, форель, она то же счет любит. Рыбы много, обожраться можно.

— Считай, что нас двадцать, да пять человек из города, возьмем еще штук пятнадцать про запас, итого сорок. Остальное, наверное, лишнее.

У гнома от волнения вспотели ладоши. Он тщательно вытирал их о черный костюм из тяжелого бостона. Тер одну руку о другую, шнырял глазами по углам. Лика остановилась.

— Слушай, — спросила она, — если тебя что-то не устраивает, так и скажи, что жмешься.

— Нет-нет. Все нормально, — мялся Тибур, — слушай, нам привезли восемьдесят рыбин, нужно сорок, я правильно понял? Лика утвердительно кивнула. Даригин торопливо продолжил:

— Мы договорились, что ты рассчитаешься остатками рыбы, так. Должно было выйти штук двадцать, так, — торопливо проговаривал гном, сглатывая слова.

— Что тебя не устраивает? — Напрямую спросила Лика, возня со словами ей уже надоела, хотелось уйти домой.

— Продай остатки! — Жадно выдохнул гном. — Купим все, не обидим.

— Почем? — Тон у Мышки был до безобразия равнодушный, словно упоминание о рыбе вызывало у нее стойкое отвращение. Гном купился.

— Мы же договорились, по золотому за рыбу.

— Нет. — Отрезала Лика. — Мы говорили о взаимозачете, я и так отдаю форель. Почти даром. По два золотых.

— Ладно, — неожиданно быстро согласился Даригин, — по два золотых.

— Моя рыба самая крупная. — Мышка поняла, что продешевила. Все равно, сорок золотых на дороге не валяются, думала она в свое утешение.

— Конечно, конечно. — Гном интенсивно кивал. — Когда отдать деньги?

— Вы сегодня собирались завозить оборудование? Зайдете ко мне за ключами от мансарды, я посмотрю, что вы привезли, — буднично говорила Лика, — тогда и отдашь.

— По рукам! — Быстренько согласился гном. И чуть погодя добавил. — Знаешь, я ведь не верил. Что ты достанешь настоящую парэморскую форель.

— Знаю, — согласилась Мышка, — а что в ней особенного?

Тибур потерял дар речи. Так и остался стоять с открытым ртом, как карась в корзинке на берегу. Лика вышла из корпуса, на ходу застегивая куртку. По пути домой она думала, что у нее в холодильнике лежат четыре большие рыбины, и что хотя бы одну из них надо приготовить, чтобы понять, в чем дело.

Через двадцать минут, прогулявшись и освежив голову она зашла к себе домой. Заниматься хозяйством, тем более чистить рыбу было лень. Лика пересилила себя и решила приготовить форель по-быстрому в огуречном рассоле. Пока маринад из-под огурцов закипал, она выпотрошила и очистила рыбу, оставила печень и сердце, голову, молоки и плавники на уху по Азовски. Отдыхая на Азове, в казачьей деревне ей довелось попробовать уху, в которой на второй день ложка стоит в желе, не падая. Теперь она не упускала случая приготовить такую уху дома. Только на нее не всякая рыба годиться. Лика нарезала форель ломтиками сантиметра по два и бросила в кипящий маринад. Рыба готовилась быстро, еще минута и можно будет доставать. Лика собиралась приятно поужинать и сесть делать уроки, но тут зазвонил телефон. Оказалось, что это Шон успел соскучиться после занятий.

— Слушай, ты структурный анализ сделала? — Спросил он.

— Нет, звони через полчаса, я ем.

— Что ты опять ешь? Как в тебя влезает столько!

— Сколько? — Возмутилась Лика. — Я ужин проспала и сейчас ем форель.

— Какую, парэморскую?

— Конечно, у меня другой нет, а что?

— Может, угостишь? — Тихо, почти безнадежно спросил Ворток.

— Ладно, приезжай если хочешь, — Лика оценила количество рыбы, не выкидывать же деликатесный продукт. — Только один, у меня рыбы не так много.

Только Мышка положила трубку, как снова раздался звонок.

— Это Тибур.

— Сейчас открою. — Лика, накинув куртку, пошла открывать подъезд, захватывая ключи от мансарды. Во дворе стояли два фургона, суетилось шестеро гномов. Мышка торжественно вручила Тибуру ключи и со спокойной совестью удалилась на кухню. Ей все же удалось урвать в промежутке между беготней пару кусочков рыбы. Шон подъедет минут через шесть, размышляла маленькая хозяйка большого чердака.

Душа собственника не выдержала, ноги сами направились проверить, что и как разгружают ее наемные работники. У дверей подъезда Лика замерла. Гномы двигались как-то странно, словно в замедленной киносъемке. Их движения раскладывались на составные части, точно демонстрировались на занятии по биофизике, были хорошо видны особенности колебательных движений, заметных при повторяющихся монотонных повторах, ходьбе, разгрузке, перетаскивании ящиков. График можно вычертить. Несмотря на то, что говорили гномы друг с другом на непонятном языке, смысл сказанного угадывался очень четко. Лика ошарашено замерла. Неожиданно рядом оказалась голова Тибура.

— Ты что, выпила, занятия только-только закончились, когда успела?

— Не-а, — слова складывались из слогов, — я ры-бу го-то-ви-ла.

— Форель? — Испуганным шепотом пробормотал Даригин. — Нет, ты только скажи, ты же не форель ела?

— Да-а, фо-ре-ль. — Ответила Лика, но вместо да, она почувствовала, что произнесла целую фразу: "Даждь к себе, к сердцу", бред. Лика поняла, что само выражение можно перевести как "Путь к сердцу". Моему или какому другому, вот что означает обычное "да".

— И-и-и? — Спросил гном, — как ощущения?

Лика пожала плечами, так долго, словно прошла целая вечность. Оказывается, каждый произносимый звук живет собственной жизнью и имеет собственное значение, забытое и потерянное теперь. "С-т-р"- страшный, чужой, непонятный, стремительный. "А-н-н"- защищенность от неприятностей, добрый. Вместе получалось: "чужой не представляющий опасности", вот тебе и странный.

Значение вертелось в голове, как медленно вращающиеся крылья ветряной мельницы.

— Странно себя чувствуешь? — Улыбнулся Тибур.

— Да-а. — Лика кивнула с усилием.

— Это рыба такая, — покровительственно пояснял гном. — Потому столько и стоит. Тебе кажется, что ты все на свете знаешь и понимаешь. Только ее много есть нельзя, развезет, хуже чем от смеси водки с самогоном.

Мышка встряхнула головой, помотала ей, стараясь выкинуть чуждое ей по глубине понимание смысла вещей. Говорить, тратить драгоценные звуки, на что бы то ни было, не хотелось. К подъезду подъехал Шон. Принялся озабоченно разглядывать Лику. Она нахмурилась. Все вместе они поднялись наверх. Гномы уже открыли дверь на мансарду и теперь оживленно таскали свои ящики. Тибур принялся вскрывать коробки. В высоких и узких ящиках оказались светильники — столбики, метра по два высотой и около тридцати сантиметров диаметром.

Светильники были выполнены из тончайшего, почти полупрозрачного фарфора, или матового стекла. Может это и все стекло, просто разное, предполагала Мышка. Трубы светильники были целиком покрыты нежнейшим узором из тонких дырочек и неровностей, щелей и пятнышек. Издалека узор сплетался в травы и цветы, на другом светильнике, выступали из небытия и хаоса штрихов горы и дома, на третьем резвились рыбы. На следующем птицы порхали среди ветвей. Всего высоких труб оказалось шестнадцать. Кроме световых столбов в коробках оказались светильники в виде гирлянд. На тонких, полупрозрачных шнурах висели в сантиметрах десяти друг от друга, бабочки, стрекозы, миниатюрны птички-колибри, феи с крылышками. Гномы резво натягивали сети, стаи гигантских бабочек изящно драпировали неприглядные острые углы. Гномы тянули поперек чердака тонкие металлические струны. А Шон глотал слюну. Лика не выдержала, и наконец, отправила его на свою кухню.

На мансарду поднялся доктор Зарон. Сосед недовольно смотрел на предпраздничную возню, оценивая приготовления, расспросил, в какой день намечаются торжества, и сказал, что постарается в это время держаться как можно дальше от дома. С ликиной точки зрения, доктор выглядел сегодня вечером странно, когда он крутил головой в нем как будто проскальзывала другая сущность, подвижная и хитрая морская выдра. Мышка не выдержала таких откровений.

— Вы из клана, — откровенно спросила она своего соседа? — И…

— И что? — Не понял Зарон.

— А тотем, выдра?

— Нет, глупости, с чего это вы взяли? — Зарон подумал, что Хейлин сегодня вечером выглядит по меньшей мере, несколько странной, а выдра, странно, что она спросила. Выдра у него не тотем, а оборотное животное. Как всякий уважающий себя маг, он мог принимать облик животного, наиболее близкого ему по своей сути. Он мог стать морской выдрой. На его родине, у берегов эти зверьки водились в огромных количествах, но здесь, на Урале, такой образ был совершенно бесполезен. Впрочем Кер, все равно не понять. Но Лика поняла. Зарон может перекидываться в выдру. Он что, маг? Наверное, маг, раз работает в их институте. В следующий раз надо быть с ним осторожнее. А он переживал, что не может присутствовать в нижнем зале. Почему? Разве туда не всем можно?

Гномы закончили со светильниками и теперь принялись расставлять вдоль стен быстро собранные столы и стулья. Десять столиков уютно расположились в самых укромных уголках с причудливой подсветкой. Получилось мило. Чувство реальности, сейчас у меня слишком специфичное, задумалась Лика, неужели во всем виновата рыба? Она видела, что находится за стенами и под полом, видела отклонения в работе организмов на тканевом и даже клеточном уровне. Слышала, как разговаривают за окном деревья. Не понятно было другое, чем она слышала. Скорее понимала, воспринимала их поле общения.

Зима, — говорили деревья — скоро придет зима, наконец, закончится сырость, грибок разъедает кору и почки. Не сплю, все полудрема, скорее зима, спать, спать. Спать совсем и долго, — это так хорошо, так полезно.

Лика подумала, нет, у меня точно едет крыша, это от рыбы. Мрак, в смысле не Мрак, а форменное безобразие. Мрак и Пиррит совсем не причем. Пойду-ка я лучше прилягу, а то Шон найдет у меня в холодильнике еще что полезное и вкусное, кроме рыбы.

Тихо шелестел ветер в голых ветвях тополей. Лика оценила мастерство местных строителей. Два дома из шести в их переулке построены между старыми деревьями, буквально втиснуты между ними. Ни одна ветка при строительстве не пострадала, ни одна куча мусора, не появилась в тупичке. Умеют же гномы строить! Впрочем, некоторые люди то же неплохо строят, только почему-то не в их городе.

Кот, который и был этим городом, полностью одобрял ее мысли. Люди строят плохо, не слушают его, то ли дело гномы, совсем не тревожат, чистят и выглаживают шерстку, подлечивают, уважают. Хорошо бы все строители стали только гномами. Нет, люди стараются сильнее надавить в бок, втиснуть здание под ребро, на подземный кровоток, повыше, что бы было больнее и тяжелее, а потом у них в подвалах все время стоит гнилая вода, и разводятся комары.

Лика вернулась к себе. Как она и предполагала Шон нахально расположился на ее кухне, ел ее рыбу и чувствовал себя свободно и непринужденно.

— Что новенького? — Поинтересовалась хозяйка.

— Молоденького брюнета видел, с Шлозом. Ты видела?

— Угу, — подумав, ответила Мышка. — А что такого?

— Его новый помощник, кажется со Стекса, от Лорда Ро Нела. Очень тобой интересуется. А еще говорят, приезжает еще один офицер службы безопасности из Альвэ, то же будет мучить Шлоза. Они будут работать параллельно. Шлоз на институт, Новый из Альвэ на колонию.

— Забавно. — Сказала Лика и подумала, ну не ему одному Шлоза доставать, я от наставника то же завтра не отойду. В конце концов, я же собираюсь в Альвэ, в СБ работать, пусть познакомит.

В это же самое время Шлоз сидел у себя дома и ломал голову, как бы ему, потихоньку сплавить с рук Кер, так что бы офицер из Альвэ не понял, какой подарочек получает. Кер, будет согласна, она все равно, она собирается академию в Альвэ заканчивать, так что, как говорят местные, ей и карты в руки. Пусть теперь кто-либо другой с таким сокровищем мучается. Офицер приезжает завтра. Так, что решение и документы нужно оформить до субботы, Хейлин девушка перспективная, вот пусть СБ Альвэ с ней и работает. Вирх сидел в своем домашнем кабинете, заваленный личными делами студентов и преподавателей с чашкой горячего чая в руках. В последнее время он оценил многие изобретения землян, такие как грог и глинтвейн, теперь после трудового дня он частенько готовил себе полюбившееся напитки. Что же он знает о вновь прибывшем? А ничего, эти хорьки с Альвэ не торопятся ставить его в известность. Обидно, но у них свои интересы. Известно только одно, дел института он касаться не будет. Ноги его в коридорах власти не появится. То есть работать этот господин собирается под прикрытием.

Шлоз вздохнул. День выдался на редкость тяжелым. После горячительного напитка напряженность и усталость спала. Вирх Шлоз подумал, что Кер, наверное, не одобрила бы его привязанность к земным напиткам, она даже владетеля Мары здорово доставала по поводу выпивки. А уж своего наставника и подавно. Он еще раз тяжело вздохнул и отставил чашку. Зеленый чай оказался интересным открытием, Терпкий и тонизирующий, полезный для обмена веществ напиток совершенно покорил начальника службы безопасности колонии. Вот хитрецы, думал Шлоз, эти пройдохи из Альвэ нашли таки способ напоганить его лорду владетелю. Конечно, пока он формально глава всей службы безопасности колонии Кольца на Лейде. Но он майнор, даже не полковник, а присылают из Альвэ надполковника. Значит, формально именно Шлоз будет подчиненным, несмотря на все полномочия. Вирх размышлял, как бы грамотно всех развести, но тут еще подарочек от Лорда Ро Нела, в упаковке с бантиком, помощничек. Таких…

Таких как он, Шлоз постоянно встречал на Маре, в коридорах генштаба, более чем в достатке. Голубая кровь и сплошное дворянское достоинство. Аристократ от кончиков волос до самого пола. Именно такие генеральские сыночки, не давали ему, как следует сделать карьеру. Надо будет натравить на него Кер, пусть побегает. Трудно подумать, этот хлыщ в колонии уже неделю, его папочка был лично представлен нашему ректору, на какой-то охоте, Ларрий его, только по головке не гладит. Какой замечательный молодой человек, Викторуар Фелис! Или вар Фелис. Что-то я не расслышал. Однако, за неделю работы, он еще не разу не пересекся с Кер, по меньшей мере, странно. Она подопечная службы безопасности.

Кто же сделал доброе дело, предупредил обаятельного молодого человека не лезть на рожон. Ну-ну, Хейлин устраивает себе праздник, а пошлем-ка, мы его дежурить. Парень был Шлозу не понятен, из хорошей семьи, красавчик и баловень, манеры обволакивающие, неприятно обтекающие. Короче, решил ликин наставник, за ним нужно следить в оба глаза, приглядом не обойдется. И сам про себя отметил. Как обогатился его словарь, за несколько месяцев работы на этой планете. Спасибо телевизору и Кер. Он подвергается очень сильному влиянию со стороны своей подопечной и, в общем, она ему глубоко симпатична. Чем-то она похожа на него. Нагловатая, умненькая и очень силовая девочка.

Лика развела гномов по домам, и наконец, после непродолжительной подготовки домашнего задания села отдохнуть на кухне. Просчитав все по дням, расстроилась. В субботу у нее вечеринка, в пятницу работа на чаше, для себя остается один четверг. Стоп. А по календарю ведь у нее день рождения именно в четверг. Ну и правильно. Завтра отдохну, а в четверг оторвусь для себя: парикмахер, магазины, драконы, злорадно подумала Мышка. Личинок нужно любить и лелеять, слышите, вы хвостатые? Вспомнила, завтра нужно не забыть и перезвонить всем приглашенным, уточнить, суббота семнадцать ноль-ноль. Пусть только куратор посмеет загрузить их на это время. Краем глаза Лика проводила в темноте крыло дракона.

— А вас, я попрошу явиться в четверг, — крикнула она вдогонку.

— Завтра поговорим, — раздалось в ответ из серого липкого тумана. — Ого. Кажется, это был Мрак. Лика получила в ответ мысленный кивок.

Часть четвертая Мышка

Глава 32 Четверговый день рождения

Бывает же хорошее настроение. Все вокруг видится в розовом цвете, как обезьяне в розовых очках. Жизнь прекрасна и полна маленьких незаметных приятностей. Хочется растянуться на солнце, мурлыкать, лениво обмахивая себя хвостом. Примерно так чувствует себя в погожий день развалившийся в солнечных всплесках город. Тень и солнечные лучи похожи на морской прибой. Легкий, ласковый ропот жизни гармонизирует окружающее пространство, создает чуть слышную мелодию, которую хочется напевать себе под нос. И вот заводские трубы уже и не так дымят, музыка трамвайчиков, словно перезвон далеких колокольчиков подстраивается под колокольный звон церквей, повинуясь звучанию никому неведомого камертона. И с каждым годом становится все больше хороших дорог, люди внимательнее, заводы производительнее, энергетика безопасней. Короче, достаточно проснуться с хорошим настроением и жизнь становится прекрасна.

В это солнечное утро город, слегка припудренный легким смогом и потому исключительно довольный собой, представлял наиболее позитивную ипостась ленивого кота, а маленькая юркая Мышка, вполне удовлетворенная своим состоянием и жизнью была полностью с ним солидарна. Удовольствия выглядывали из за угла и показывали язык, неприятности, как обычно строили рожки, но солнце и хорошее настроение застилало все ровным золотистым светом. Неприятностей просто не было видно. Бывает так, что природа стремиться делать нам подарки от всего своего щедрого сердца, невзирая на окружающих. Только протяни руки.

* * *

Раннее утро, прекрасное настроение. Хейлин открыла глаза. Жизнь хороша, и жить хорошо, главное, что всего сразу так хочется! Хочется жизни счастливой и деятельной. Успеть бы с утра пробежаться по магазинам. В конце концов, можно же в свой день рождения прогулять физподготовку. Было бы настроение, а парикмахерские салоны всегда найдутся. Другое дело, как вас там подстригут. Но сейчас и это не главное. Придется брать машину. Далеко за ней ходить не надо, мерс стоит в гараже, собственно он по большей части стоит и очень мало ездит. До гаража две минуты, спуститься в подвал. Учитывая, что машину она не водила полмесяца, придется быть осторожнее. Не идти же на Золотую улицу пешком, там с ней никто и разговаривать не станет. Если рано закончу в парикмахерской, то еще и по магазинам успею проскочить до завтрака. Что приятно, после вчерашней рыбы никакого похмельного синдрома, это вам не алкоголь. Одни сплошные преимущества и никаких недостатков. Закусывать, к примеру, не надо.

Настроение поднималось, по мере удаления от места постоянного жительства и института. Прелесть, а не пригород. Машин мало, дорога чистая, катайся в свое удовольствие. Знаков никаких, ограничения скорости нет, главное разогнавшись, не взлететь, или хотя бы, плавно приземлиться. Наконец, с двух сторон от дороги начались магазинчики и салоны. Больше всего ей понравилось название на всеобщем, "Крылья, освещенные солнцем". Судя по всему довольно дорогой эльфийский салон. Ниже названия шла надпись: Филиал института совершенной красоты Мор-э-Рии, под покровительством Лорда Ях Вера. Совершенно понятно, что заведение дорогое, а у нее в кармане целых три сотни золотых. Наверное, хватит. Лика вышла из машины, поднялась по четырем ступенькам к аккуратной двери с роскошным рубиново-синим витражом, изображающим крылатого дракона с широко раскинутыми крыльями. Заперто. Нажала на звонок в виде маленькой головки дракона. Через минуту дверь ей открыла точеная девушка с приятной улыбкой, роскошными ослепительно белыми, ниспадающими до пояса, волосами и смеющимися фиалковыми глазами. Она посмотрела на машину и Лику, потом спросила, чуть ломано:

— Кто вы?

— Хейлин Кер, — представилась Лика, словно ее должны ее знать. — Я бы хотела привести свои волосы в порядок, после зачета по реструктуризации у них такой жуткий вид. Мне пришлось два месяца обрастать.

Девушка посмотрела на ликины волосы, в машине Мышка не стала надевать шапку, и оценила ее "обрастать". Улыбка незнакомки стала мягче, она куснула нижнюю губку и тихо сказала:- Входите. Я позову отца.

Лика вошла, оглядываясь по сторонам. Очень даже мило. Стиль слегка напоминал ранний модерн, немного помпезный, но более изысканный, чем обычно, в интерьере было много тонких переплетающихся плоскостей и растительных узоров.

— Садитесь, — предложила незнакомка.

Хейлин плюхнулась на диван, красующийся в изысканной гостиной своими тонкими изогнутыми ножками. Вокруг восемь колонн, увитых золочеными плющами, живые розы в напольных вазонах, воздушные полупрозрачные занавеси из золотистой тафты.

— Виорен, кто это? — Раздался мягкий мужской голос из коридора. Говорили на всеобщем.

— Одна очень забавная девушка, отец. — Ответила особа со смеющимися фиалковыми глазами. — Она учится в институте у господина Ларрия Гаэнтальского.

— Кто ваш куратор? — обратилась девушка к Лике. Глаза ее, казалось, смеялись еще сильнее.

— Господин вар Клозе. — Недоумевала Хейлин, не понимая, что смешного в том, что происходит.

В гостиную вошел самый настоящий эльф, причем Лика бы его определила как светлого, благо начиталась и насмотрелась в свое время. Стереотипы загоняли в рамки, что за прихоть делить эльфов на темных и светлых. Но развитие ситуации вокруг института определяло отношение. Их ректор — темный, а этот светлый, сразу и без колебаний. И вот ведь, что странно, неужели о бо всем этом можно судить по выражению его глаз, форме ушей и цвету волос? Глупо, но похоже, что можно.

— Забавно. — Сказал он. — Из института, учитесь у Вар Клозе, зовут Хейлин Кер?

Как интересно он говорит, слишком отрывисто, по-моему, для эльфа, размышляла Мышка. А сразу видно, что это отец и дочь, у них одинаковые глаза и одинаковые волосы. Волосы мастера опускались чуть ниже плеч. И что здесь такого станного?

— Чего вы хотите, Хейлин Кер?

— Мне пора привести в порядок волосы, они в безобразном состоянии, — как можно спокойнее отвечала Лика, хотя ее терпение уже показывало свой вздыбленный хвост. — Неужели я не туда попала, здесь не делают прически. Или здесь никогда не делали прически девушкам с такими короткими волосам, как у меня. Мне то же очень жаль, но после реструктуризации прошло только два месяца. Мои волосы и так выросли на рекордную длину, почти пятнадцать сантиметров.

— Действительно, не делали. — Утвердительно кивнул мастер. — Мы никогда не делали прически таким девушкам.

— И правильно, все нужно сделать когда-то впервые. Пусть это всего лишь женская прическа на короткие волосы, тем более что есть повод.

— Вы выходите замуж?

— Нет, я сегодня родилась, — глядя на недоумевающие лица мастера и его дочери, Лика поправила себя, — я хочу сказать, что у меня сегодня день рождения.

— О, — удивилась фиалковоглазая, — и сколько вам исполнилось? — Тридцать шесть лет. Или восемнадцать оборотов по вашему исчислению,

— Человек. — Неряшливо обронил Мастер. В его голосе слышалась нотка разочарования.

— Почему? — Удивилась Лика.

— Если бы вы были из гнезда, то еще говорить бы не научились, пояснила девушка. Сожалею, но мы не работаем с людьми.

— Нормальные мастера работают с теми, кто платит, или ставит интересные задачи. Вот вы считаете, легко сделать мне достойную прическу? — Хейлин понимала, что если ее прогонят отсюда, то она станет посмешищем для всей улицы, и конечно института. Поэтому она решила применить новый для нее прием, под кодовым названием, взгляд рассерженного дракона. — Я, вообще, не человек, не эльф и не гном, сколько вы берете?

— Смотря за что? Чего вы хотите? — Уточнил мастер.

— Я хочу нормальные с эстетической точки зрения придирчивого эльфа волосы.

— Это совершенно не возможно. — Спокойно поправил эльф. — Ни за какие деньги с вашими волосами, раньше чем через три-четыре года, с условием, что стричься и мыть волосы вы будете только здесь. А на это у вас никогда денег не хватит.

— Не нужно считать мои деньги. — Нежно предложила Лика. — Расставим точки над "и". Я хочу стрижку, покраску, укладку. Что теперь?

— Это все очень неопределенно, сколько у вас денег?

— А сколько всего надо? — Лика решила, что в день рождения, если ей не хватит на стрижку, то добавят драконы, сами же сказали, деньги не проблема.

— Давайте попробуем подсчитать вместе, — предложил эльф. — Мытье и интенсивная реанимация структуры волос около трех сотен золотых.

Ой, подумала Лика, хорошо, что деньги не мои, Пиррит, это во много раз дороже, чем я себе представляла. Но сегодня, мне так хочется выглядеть прилично! Так что, оплачиваете? Кто-то тяжело вздохнул, там, где пустота сливалась с серым клубящимся туманом. Шевельнулся большой чешуйчатый хвост, и снова кто-то тяжело вздохнул:- Ты выглядишь совершенно ужасно, надо же что-то делать.

Ну и ладушки, мысленно поддержала Пиррита Лика, пусть это будет твоим подарком на мой первый, в качестве тринга, день рождения. Пиррит снова вздохнул, теперь глубже и протяжнее: — У тебя в сумке замшевый кошель. В нем пятьдесят тысяч, постарайся уложиться.

От такой щедрости Лика просто обалдела. Класс, подумала она. Весь диалог занял не более минуты. Мастер и его дочь молчали.

— И что дальше, — решила расшевелить их Мышка, — вымыли голову и остановились на этом?

— Стрижка стоит очень по-разному, в зависимости от работы. Хороший мастер ценит себя очень дорого.

— Сколько, сколько может стоить самая дорогая стрижка на мои волосы?

— Больше тысячи.

— Покраска?

— Смотря какая, юная леди.

— Самая-самая дорогая?

— Мы можем сделать эффект порхающих птичьих крыльев, переливающейся чешую рыбы, струящиеся в ручье водоросли, освещенные солнечными лучами. Можно высверливать в волосе тончайший канал и заполнять его светящейся краской. Таких оттенков мы можем сделать пятьдесят.

— Так много мне не надо. Можно посмотреть рисунки, фотографии, интересно же знать какими бывают волосы с точки зрения придирчивого эльфа.

— Вы можете за это заплатить?

— Могу. Иначе бы я с вами не разговаривала. Лика открыла свой рюкзачок и вытащила оттуда замшевый кошель. Высыпала монеты на руку. Странно. Таких монет Лика никогда не видела. Глаза эльфа из миндалевидных превратились в почти совершенно круглые. Слабо мерцающие кругляшки оттягивали ладонь, на каждом из которых значилось достоинство в сто рилонов. Лика быстро прикинула, спасибо за лекцию отцу Барто, одна монета идет по цене ста тысяч золотых. Здорово, пискнуло сознание Мышки. Пиррит я тебя люблю. В глубине космоса послышался протяжный вздох.

— Ну что, со мною можно работать? — Ехидно спросила Хейлин. Когда мужчина медленно кивнул ей в ответ, она высыпала на ладонь остальные монеты. Новсе равно, монет меньшего достоинства в кошельке не было. Некоторые монеты были раза в два тяжелее, на них стояла цифра тысяча. Лика убрала остальные монеты в кошелек, подсчитывая в уме, что пятьдесят тысяч рилонов — это пятьдесят миллионов золотых. Царский подарок. Наверное, она может купить всю эту улицу, вместе с владельцами салонов. Впрочем, ей это ни к чему. Девушка с фиалковыми глазами снова улыбнулась, Лика улыбнулась ей в ответ. Похоже, у них устанавливается взаимопонимание.

Пока Мышку мыли, гладили и утюжили, она рассматривала альбомы. Наконец она определилась, выбрав для себя короткий, наверное, мужской вариант, морских водорослей, колышущихся в прибое. Волосы, при такой стрижке укладывали в чуть волнистые шнурочки, скрепляя специальным гелевым составом. Каждый из шнурочков окрашивался с разной интенсивностью от корня до кончиков. Основой ликиной прически был выбран серебристый цвет, цвет барашков морских волн. Пенная вязь гребней прибоя переходила в зеленовато-иридиевый, потом чуть голубоватый оттенок морской воды, чередуясь с ярким серебром лунной дорожки и золотом, проблескивающего песка. Сочетание оказалось на редкость изысканным. Всего девятнадцать оттенков четырех основных цветов. Красили ее в четыре руки два часа. Да на завтрак я не успела, по магазинам то же, с сожалением думала Лика. Но потраченного времени не было жаль, волосы получились роскошными.

Отца Виорен, оказалось, звали Риамел, они действительно были из Мор-э-Рии, имели морийский патент уже более пятисот лет. Сюда переехали, когда открылся институт, и не пожалели, несмотря на климат. Лике сказали, что ее монеты хватит надолго, окраска оказалась самой дорогой из всей процедуры, которая вышла в двадцать тысяч золотых. Но зато теперь три-четыре месяца можно только поддерживать прическу, не тратя больших денег. Так что, не стоит волноваться, ее походы в парикмахерскую уже оплачены. Времени бегать по магазинам не осталось, и пришлось сразу ехать в институт.

Как и ожидалось, Ликины волосы вызвали полный фурор. Куратор не стал спрашивать, где она была, и так все ясно. Злой, как собака, Шлоз, таскал за собой повсюду нового помощника. Так вот у помощника Шлоза реакция на прическу была самой выдающейся. Он мгновенно побледнел, оценив ее стоимость, потом покраснел, снова побелел и сразу ушел. Лика осталась в радостном недоумении и всеобщем восхищении.

— Кер, ваша способность вызывать удивление, не поддается описанию. — Съязвил Рудольф и посмотрел на наставника вызывающе. Они переглянулись и вместе вышли из аудитории. Группа осталась без присмотра.

— Классный прикид, — первым отреагировал Вейс. — Сознайся, Хейлин в какую сумму тебе вылилась твоя прическа. Ты у нас кто? Русалка — дочь морского царя или нимфа версальского лесного ручья?

— Она чокнутая, которая не знает, куда потратить честно заработанные деньги. — Включился в беседу Бэкк. — это ей на долгую память об удачной рыбалке…

Договорить ему не удалось. Лика развернулась с точностью заведенной пружины:- Давно в болоте не купался? Или, быть может, тебе надоел скучный институтский образ жизни, захотелось внести приятные изменения в интерьер нашей аудитории. Добавить, например, небольшой аквариум с земноводной жабой и сделать маленький ярлычок, наклейку "чтобы помнили". Разговор повис в воздухе. Лика ощетинилась и была готова любому комментатору выцарапать глаза. Парни демонстративно занялись своими делами.

Обиженная Мышка сидела, подперев подбородок кулаками. Господи, ну почему у меня всегда все так отвратительно получается? — Думала она. Как я себя в эти минуты ненавижу! Нужно было всего лишь пошутить, смягчить их недовольство, нет мне нужно, чтобы всегда все было, по-моему. Лика чувствовала всей поверхностью тела, как удаляется от группы на постоянно растущую дистанцию, и этот разрыв уже ничем не склеишь.

Преподаватели с не меньшим интересом обсуждали прическу Кер, стоя в коридоре. Они смогли прийти к одному общему мнению, что цена ее прически совершенно не пропорциональна ее заработкам, хотя опять же денег Кер никто не считал. Постояли пять минут, побалагурили, и Ру вернулся в группу. Ажиотаж вокруг прически спал, и между партами повисло отчуждение, переходящее в недовольство.

У Кер был вид, словно она собирается расплакаться, даже не верилось, что ее можно довести до такого состояния. Желания обсуждать сложившуюся ситуацию ни у кого не было.

— Хейлин, — Клозе сконцентрировал внимание на студентке, нужно как-то смягчить ситуацию, когда Хейлин в таком настроении заниматься невозможно. — Господин Шлоз хотел с вами поговорить. Поднимитесь к нему.

Мышка обиженно шмыгнула из аудитории. В коридоре было пусто и серо, даже ветер за окном стих и установилось гробовое молчание. Серое чередование стыков панелей выводило ее из себя. Сейчас. Я, наверное, закричу или заплачу. Так и хочется что-либо разбить. Неожиданно в воздухе перед ней повис теннисный мячик лимонного цвета. Лика остановилась от неожиданности, в полном недоумении. Казалось, остановилось и замерло само время. Из-за мячика, не может быть, он же маленький! Вышел представительный немолодой мужчина пепельно-черном, мерцающем и вызывающе шикарном костюме. Черная блестящая атласная рубашка, серый, точнее пепельно-серый, шейный платок, булавка с черным переливающимся опалом. Иссиня-черные волосы, чуть дымчатый оттенок кожи, замечательные ехидно смеющиеся темно-синие, почти черные глаза. Глаза его были похожи на мерцающие звезды, спрятавшиеся за легким облачком газовой туманности. Он был бы неотразимо красив, но его немного портил рот, почти лишенный губ. Наверное это говорит о его характере, только и успела подумать Лика. Она замерла, как загнанная в угол, смертельно обиженная на весь белый свет крыса, точнее крысенок. Мужчина был не знаком, но в нем присутствовало что-то такое…

— Плохое настроение, — начал незнакомец, — плохо подстригли? Он улыбался как фотомодель, которой присвоили звание мисс Вселенная. Впечатление, которое создавал его рот, с плотно сидящими мелкими, снежно белыми зубами, нельзя было передать словами. Лика же готова была убить любого, кто заговорит о ее прическе.

— Ну-ну, малышка, не стоит расстраиваться из-за каких-то человеков, поболтаем? — Предложил незнакомец. И неожиданно, в коридоре, из неоткуда появился сногсшибательно мягкий диван, весь в подушечках из стеганого атласа. — Садись и начинай плакать, а я буду тебя утешать. Малышку обидели? Не любят, ты им хотела сделать приятный сюрприз, а им все равно, правда. Ты хотела, чтобы тебя эти люди воспринимали как свою, а они не хотят. А ты их любишь? — Уточнил, с широкой безгубой улыбкой незнакомец.

— Точно, — продолжил он. — Ты к ним всей душой, а они к тебе тыльной частью своего тела.

Мышке от обиды захотелось зарыться в мягкий диван и разреветься, кидаясь подушками во все стороны. Ситуация была смешной и странной, напоминая театр абсурда, это останавливало. Диван посреди коридора, совершенно незнакомый тип выходит из-за теннисного мячика. Лика перевела глаза на мячик. Незнакомец поигрывал им левой рукой. Интересно кто он такой, прищурившись и наблюдая за ним из-подлобья, размышляла Лика, чего он добивается. Ждет замещения моих эмоций? Так ли он мне не знаком, это что, новая разновидность экстренной психологической помощи, местная благотворительная ассоциация психоаналитиков? За всю свою жизнь не помню, чтобы хоть кто-то назвал меня малышкой, телосложение у меня не то. Хейлин замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям. Смешно, в ней сейчас замерли в равновесии два совершенно разных настроения. С одной стороны, черная, опаленная человеческой глупостью и несовершенством ненависть, а с другой, какое-то глупое детское любопытство. Мышка подумала, что сейчас она похожа на маленькую девочку, которой показали фокус с вытаскиванием конфеты из уха. Лика замерла, уже не плача, но все еще не понимая, чего от нее хотят.

— Не узнала? — Усмехнулся сжатыми губами незнакомец. Он засмеялся совершенно беззвучно, и от него во все стороны брызнула черная пустота. Теперь он прикрывался сложенными за спиной крыльями.

— Мрак? — тихо спросила Лика, не веря своему внутреннему чутью.

— Садись, — Мрак улыбнулся во всю свою ротовую щель. Широко, по-доброму улыбнувшись, он похлопал рукой по подушкам дивана, и устроился на этих подушках поудобнее. Из его пальцев вынырнул фужер с белым вином, искрящимся пузырьками, снующими во все стороны, вниз и вверх. — Садись, зайка, — Мрак протянул ей фужер с шампанским. В него посыпались маленькие черные и белые шоколадные сердечки. — С днем рождения, выползок, вытри слезки. — Ехидно произнес он.

— Мрак? — Еще раз вопросительно произнесла Лика.

— Да, лапочка, не верится?

— Не знаю. — На Ликином лице сохранялось замороженное выражение, — а что?

— Видишь, я зашел тебя поздравить, а ты сидишь с таким видом, что мне самому хочется плакать. Можно подумать, ты всю ночь перед этим жевала полынь. Что случилось? Ну, садись. Рассказывай.

Мраку все-таки удалось усадить Хейлин рядом, и он торжественно всучил ей фужер. У него в руке появился еще один. На диване, из ниоткуда, материализовалась огромная коробка конфет, каждая конфетка в гнездышке, в виде створки морской раковины с перламутровым отливом. Не конфеты, а гигантские жемчужины, черные, белые и золотые. Ешь, предложил Мрак, рядом появилась еще одна коробка, размером с большой атлас мира, потом еще одна, с надписью по-французски и фотографией Лувра, потом еще, и еще. На одной из коробок было написано по-английски, с наилучшими пожеланиями, в честь посещения Лондона

— Хватит, — прервала затянувшийся конфетный иллюзион Лика, — мне столько не съесть, а парней я приглашать не собираюсь. Они придурки.

— Они всего лишь завидуют, чисто по-человечески, глупо и по детски, — комментировал их поведение Мрак, брось обижаться на людей, это самое последнее дело. Все равно, что обижаться на гномов за то, что они есть, и мешаются под ногами. Воспринимай их поведение как неизбежное зло. Хотя, от гномов, хоть какая-то польза есть, а от людей… Зачем их вообще придумали, не понимаю. Вот у Ри Нона людей не было, и это правильно, испоганили такую красивую планету.

— Деньги от тебя? — прервала философствующего дракона Мышка.

— Нет. Я тебе деньги не дарил, наверное, Пиррит, а что, зайчик, тебе нужны деньги?

— Уже нет. А вдруг вас кто-либо здесь увидит?

— Какие глупости. И даже если увидит, какая разница? — Мрак совершенно развеселился. — Что из того?

Перед диваном появился столик с мороженным четырех сортов, пирожными и чаем с дымком.

— Здорово. Ты меня этому научишь? — Ткнула пальцем в чайник Лика.

— Конечно, обязательно научу, выползок, только немного подрасти, первые пятьсот лет жизни такие штуки удаются с трудом, потом легче. — Он щелкнул пальцами, и коридор оказался завален букетами цветов. Роскошные розы, лилии, хризантемы, пионы и гладиолусы, совсем незнакомые, экзотического вида цветы, похожие на помесь колокольчика и мимозы. Вишневые папоротники и синие орхидеи свисали изысканными гирляндами с подоконников.

Мышка поймала себя на мысли, что настроение он ей поднял запросто, приятно все же когда тебя засыпают подарками, пусть такими бесполезными как эти цветы. Может быть, это все пустая видимость, иллюзии, но все равно, приятно.

Мрак отрицательно покачал головой:- Какая видимость, все самое настоящее, самое лучшее, например эти цветы с Геранта, он ткнул пальцами в голубые шарики колокольчиков, на метелках, размерами с дикую коноплю. Розы из Мор-э-Рии, шампанское из вашей Франции…

— Зачем, — удивленно спросила Мышка, — почему это все для меня?

— Глупая, кто же в день рождения плачет! Вот если бы ты жила у своего прадеда в Альвэ, тогда конечно…

— Что конечно, — высунулось неуемное мышкино любопытство, как неразумный котенок, вылезает за привязанным фантиком.

— Конечно, никто и никогда у Ги Зеса не стал бы возиться с подарками для тебя. Даже Аш Реру совершенно безразлично, бывают ли у личинок на Земле дни рождения, или нет. — Закончил Мрак. Другое дело драконы, мы о тебе заботимся, золотко.

— Ги Зес обо мне ничего не знает, — слабо сопротивлялась Лика.

— И скажи спасибо, дорогая, ты не представляешь, как тебе повезло. Твоего прадедушку убили в один из его дней рождения. — Весело продолжил Мрак.

— Зачем?

— Зарвался. Да не беспокойся так, мы никому ничего о тебе не расскажем. Расти большой, и за твое здоровье!

Пауза затянулась. Мышка перепробовала конфеты из всех коробок, выпила чаю со сливками и пирожными и спохватилась, — Ой мне же к наставнику надо.

— У меня для тебя есть еще один подарок, золотко. — Мрак протянул Лике кольцо с огромным прозрачным, бесцветным кристаллом. Внутри кольца был виден силуэт парэморского замка, крошечный, но в деталях, на камнях, из которых сложены его стены, можно рассмотреть каждую щель. Лика взяла кольцо, но подумала, что-то я не правильно делаю. В Пар-э-Море живет Пиррит, а не Мрак.

— Бери, бери, — вложил кольцо в ликину руку Мрак, — это от нас обоих. Посмотри внутри самый настоящий парэморский замок, со всеми его обитателями.

Лика рассматривала картинку внутри кольца. Вот из замка вышел маленький, как самое крохотное насекомое, человечек. Лика удивленно рассматривала его, Черный плащ колышется по ветру, скрепленный у ворота фибулой с изображением драконов. Через левую щеку мужчины протянулся бледно — розовый шрам, почти белый. На мужчине высокие сапоги — ботфорты, узкие лосины и стального цвета туника, вязанная из тонких металлизированных нитей, напоминающая кольчугу, а может и настоящая кольчуга.

— Это Лорд Сорт, — услужливо подсказал Мрак, — первый хранитель Пар-э-Мора., третьего ты знаешь. Найди его в Кольце. — Голос, говорившего отзвучал сухо, как приказ.

Лика, подчиняться приказам, отданным таким тоном, не хотела, но ей хотелось посмотреть на Мохнатого. Из кристалла выплыло изображение Стрэсса с двумя огромными, в рост человека, фалангами, следившего за мужчинами в лавровой роще. Фаланги хищно перебирали хелицерами, готовясь к атаке. Выждав момент, они рванулись, и свирепо зашипев, вмялись, в невидимую защитную стенку. Мужчины внутри, выглядели очень напуганными, принялись наматывать на свою защиту какие-то энергетические ленты, заметно ослабляя ее.

Болотный кот поднялся на цыпочки и стал невысоким и худеньким взъерошенным человеком, с кружевным жабо. Он странно пошевелил пальцами, словно что-то выцарапывал. На его пальцах были не человеческие ногти, а кошачьи когти, длинные и острые. Внезапно между мужчинами за защитной стеной разошлась земля. На поверхность начала вылезать некая гадость, покрытая бело-зеленой, как детская сопля слизью. Лика почувствовала отвратительный гниющий смрад прямо на диване, каково же тем, двоим? Мужчины рванулись в разные стороны, пытаясь протиснуться сквозь энергетический барьер собственного изготовления. Но не смогли.

— Тупость человеческая, безгранична. — Пояснил происходящее Мрак.

— Почему? — Спросила Хейлин, с отвращением рассматривая, как фаланги отгрызают своим жертвам головы, как работают их жвала и вытекает, пульсируя из разорванной артерии кровь. Мышку передернуло. — Почему, — повторила она свой вопрос.

— Это экзамен. Так маги, или адепты проходят испытания. Они провалились.

— Почему?

— Потому что, плохо учились, — терпеливо разъяснял дракон, обворожительно улыбаясь. — Слайз, это слизистый червь, в Пар-э-Море не водится, он живет на Стэксе, точнее в экваториальных болотах Стэкса, Думать надо головой, пока она есть, а не брюхом, это же просто наведенная Стрэссом иллюзия. Кто же из-за иллюзии снимает защитный полог? Только человеки. Все людские беды от излишних эмоций.

— Почему? — Снова спросила Лика.

— Знаешь, зайка, я немного устал от тебя. Потому, что люди получили при своем создании очень эффективную нервную систему, не то, что древние народы. Процессы психические у людей проходят очень быстро, адаптация просто великолепна, но чувства слишком сильны и подавляют разум. Иногда нужно думать, а не чувствовать. Это и твоя ошибка. Кто сегодня из-за человеческой глупости чуть не разревелся? Учись сначала осознавать, потом чувствовать, и мир для тебя наполнится юмором и иронией. Кроме того, будешь целее и живее.

Лика задумалась, подыскивая контраргументы, инстинкт подсказывал, что дракон уже не лукавит, он врет. Мышка размышляла над сказанным. Врал он, с точки зрения Лики, почти так же виртуозно, как и она сама.

— Именно благодаря своим сильным чувствам, человек живет так мало, как никто из разумных творений. — Добавил Хранитель оси. — Почему ты молчишь?

— Во-первых, я думаю. Во-вторых, я думаю, что именно чувства приближают человека к валлам настолько, что на первый взгляд, никаких отличий не видно. А вы, что по этому вопросу думаете?

— Глупости, — Мрак недовольно рассматривал личинку. Она либо умнее чем, кажется, либо в ней что-то не так. Это что-то следовало уточнить. — С чего ты взяла, что люди лучше других? Из-за того, что выросла с ними?

— Нет. Я, вообще, склонна думать о людях хуже, чем они есть, именно потому, что рядом с ними выросла. Некоторые люди хуже, другие лучше. Лучше, обычно те, у кого чувства ярче, интенсивнее, кто не прячет их от других, не боится прятать. У них меньше комплексов. А лучше всех- дети. Если они мало общаются с техникой и компьютерами. Компьютеры сильно изменяют чувства, создают иллюзию ненаказуемости убийства, без сильной эмоциональной встряски, заменяют потребность в человеческом общении. Вы со мной не согласны?

Мрак зевнул, обсуждать столь сложные этические проблемы с выползком? Смешно.

— А ты, общаешься с компьютером?

— Только когда мне нужно, что-либо напечатать, найти, начертить. А что?

— Тебе неинтересно с ним общаться?

— Нет, но мне жаль на это общение времени. А многие люди уходят в компьютерную реальность, потому, что не хотят и не могут общаться с другими людьми. Так жить и чувствовать проще. Переработанную и полупереваренную пищу ведь то же легче усваивать. Только, при такой пище, через пару лет может атрофироваться часть пищеварительного тракта. Правда?

— Ты слишком длинно и непоследовательно мыслишь. — Мрак скривил кончики несуществующих губ. — Что тебе конкретно не нравится в компьютерах?

— Люди не просчитывают последствий своих действий в виртуальной реальности, там можно все.

— И не должны. Они же не валлы, подавляющее большинство их, даже не маги. А только маги, из людей, обучены мыслить правильно.

— Что значит, правильно? — Снова переспросила Лика.

— Так как нужно. — Резко прервал ее размышления Мрак, как бы подводя черту разговору.

— Интересно, кому это нужно? — Тихо, почти про себя спросила Мышка, не ожидая ответа.

— Чего не ждешь, того и не получаешь. — Подытожил их разговор ни о чем, Мрак. Искоса, одним краем глаза, отслеживая ликину реакцию на свои слова. Девочка задумчиво покусывала губы, разглядывая столик, заваленный едой.

— Одень кольцо, — тихо произнес Хранитель.

Лика повернула к нему голову, чуть склонила ее на плечо, видимо с такой точки зрения, рассматривать дракона было удобнее. Прошлась взглядом по собеседнику сначала сверху вниз, потом снизу вверх, как бы оценивая. Потом они некоторое время молчали.

— А зачем? — наконец сдалась первой Хейлин. — Зачем мне это кольцо, что оно означает, и почему я должна его одеть?

— Ты ничего не должна, просто, это мой подарок, я думал тебе оно понравится. — Скорчил обиженную гримасу Мрак, размышляя про себя, что эта девчонка не такая глупая, как им с Пирритом иногда хотелось бы.

Лика мысленно хмыкнула, ну да, мне это жутко нравится! Хранитель Оси из Лим-э-Нора дарит мне парэморское кольцо и осыпает цветами и конфетами. Что-то сегодня у меня подозрительное настроение. Я сама себя во всех смертных грехах подозреваю, а уж других и подавно. Смотрите, а он обиделся. Или, скорее, сделал вид, что смертельно обижен. Ну-ну, а как же лекция об эмоциях? Подогреем?

— А зачем в кольце все видно, — скорчила по детски удивленную рожицу Мышка. — Чтобы все меня спрашивали, что там внутри. А я говорила: Ой, смотрите, там внутри видно все-все, что в Пар-э-Море происходит! — Лика заглянула в кольцо. Фаланги уже наелись от пуза, и теперь зарывали останки магов на склоне холма. Тот, что был покрупнее, Ф-р-р-р закончил первым, и теперь выскабливал себя, словно готовился к выставке породистых собак. Рядом летала взбудораженная Тэра, подбирая, словно пылесос, остатки трапезы. Стрэсс уселся на траву, используя Ф-р-р-р, в качестве подставки под спину, он жевал травинку, наблюдая за уборкой территории летающим пылесосом со встроенной системой управления пищеварительным трактом.

— Это кольцо Владетеля Пар-э-Мора, — голос Мрака опустился, стал очень значимым, весомым. — Ты его одень, потом поверни камнем внутрь и сама увидишь…

— И сразу после этого я стану Владетелем Пар-э-Мора? — Как бы удивилась Лика.

— Не совсем, точнее, пока не совсем. Для того, что бы стать Владетелем мало одного кольца, нужен балансир, уравновешивающий, как бы взаимосвязанные процессы. Это монета, точнее один рилон, ее куда-то дел лорд Ма Гус, бывший владетель Пар-э-Мора, увы, ныне нас покинувший. Тебе нужно самой ее найти. Когда ты будешь рядом с монетой, кольцо отзовется вибрирующим звоном. — Добавил к сказанному Хранитель южной оси.

— Ну да, а эти милые зверушки будут спокойно смотреть на мои поиски. — Не смогла удержаться от ехидства Лика.

— Если ты о фалангах, то они совершенно безобидные. Ты их, главное не бойся, их заболтать легче простого, только никто с ними не разговаривает, а они считают, не умеешь говорить, значит, добыча. На них даже верхом можно ездить. Они совершенно мягкие и пушистые, послушные как лошади.

На ликином лице появилось, как минимум, сильное недоверие к сказанному. Она хотела еще раз спросить про взаимосвязанные процессы, но на лице Мрака появилось выражение умирающего в жестоких муках, пытаемого инквизицией. Деться от подарка было уже некуда. Лика надела кольцо и повернула кристаллом внутрь.

— Еще раз проверни, — подсказал Мрак. Лика провернуло кольцо еще раз, и оно исчезло, не осталось даже ощущений на пальце. Мышка недоумевающе разглядывала средний палец правой руки. Никаких следов кольца.

— Вот так, а монету прячут в ладошку левой руки, можно, правда, и между указательным и средним пальцами. Но для тебя, так сразу, это будет сложно, При проявлении монета медленно или быстро вращается, забирая энергию или отдавая ее. Но владетелем ты станешь только после первого инсайта или запечатления, как иногда называют первый, в жизни Владетеля инсайт.

— Значит, на Земле- Лейде у меня уже был инсайт. — Уточнила Лика.

Мрак удивленно воззрился на девчонку. — А у тебя есть кольцо и монета этой планеты?

— Нет, их у меня как раз и нет, но кольцо Земли, я видела, правда, на грани сна. — Было не ясно, хочет она сама быть Владетелем Земли или нет. Мрак как-то по-особенному прозрачно улыбнулся и легкой дымкой исчез в воздухе коридора, оставив после себя легкий запах мускуса. Если бы не диван, столик с конфетами и чаем, да не цветы Лика подумала бы, что дракон был лишь ее иллюзией. Она недоверчиво потрогала подушку дивана, чтобы убедиться, что она не спит. Потом дотронулась до правого указательного пальца, и снова ничего не почувствовала. Повернула нечто вокруг пальца в обратную сторону и ошарашено уперлась взглядом в высокий кристалл с природными гранями. Похоже на прозрачный, бесцветный кварц, думала Лика, и если бы не грани, он был бы совсем прозрачным.

Хейлин, какое-то время сидела на диване, разглядывая столик, стены и потолок, и думала про себя, что получится интереснее, убрать диван и все остальное или оставить. Решила, что оставить диван будет забавнее. Вздохнула, выбралась из теплых мягких подушек и пошла наверх, к Шлозу.

Сколько же мы болтали, полчаса или больше? Посчитала время, ушедшее на чай, конфеты и кольцо, получалось никак не меньше получаса. Поднялась на третий этаж, дошла до нужной двери, как бы нерешительно остановилась. Спрятала, от греха подальше, кольцо за палец, потеряв ощущение его присутствия. Набрала в грудь воздуха и постучала.

Дверь чуть не вырвали из ее рук. Лика едва успела отдернуть руку. Разъяренный Шлоз, видимо не ориентируясь во времени и пространстве уперся в нее взглядом. Интересно, подумала Лика, а он меня вообще, видит. Ау, наставник, кто дома? И сама себе ответила. Никого нет, все ушли на фронт. Шлоз, потряс головой, видимо сумел что-то вытряхнуть из своей зрительной зоны. Сконцентрировался на Лике.

— Кер? — Он явно не понимал, что происходит.

— Меня к вам отправил куратор. — Мягко ввела наставника Лика в курс дела, в то же время вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть причину, по которой ее держат в коридоре. У Шлоза в кабинете сидел новенький помощник с бледным перепуганным лицом.

— Кер, вы что-либо чувствовали в последнее время? — Выдавил наставник.

— Когда? — Ей часто приходилось уточнять такие глупые вопросы, впрочем, она сама с удовольствием задавала такие окружающим. Шлоз дергано посмотрел на часы.

— Последние пятнадцать минут.

— Нет. — Быстро сориентировалась подопечная. — Я торт ела, а что?

— Какой торт? — Не понял Шлоз.

— Очень вкусный, с взбитыми сливками, ромом и шоколадом, на бисквитной основе. Пойдемте, проверим, может, там еще осталось чуть-чуть.

Шлоз нахмурился, дернул левым плечом, посмотрел на своего помощника и пробурчал:- Вернусь через десять минут. Обязательно меня дождитесь. Пока они спускались на второй этаж, Мышка суматошно гоняла свои мысли, отправят ее к психиатру на обследование или нет, вдруг там нет никакого дивана. А если есть? Тогда положение становится все более интересным. Нет, если диван и все остальное на месте, то как поведет себя господин наставник?

Глава 33 О пользе подарков

Жизнь полна приятных неожиданностей, таких как подарки. Причем, чем неожиданнее подарки, тем они, естественно, приятнее. Согласитесь, ждешь свой день рождение, думаешь, что опять соберуться твои родные и друзья, надарят тебе подарков больших и полезных, а потом все оказывается наоборот. Куда приятнее, ничего не ждешь, а получаешь…

О том, что можно получить в качестве неожиданного подарка судьбы и что хочется получить можно долго и активно спорить. Город был солидарен с Мышкой. Он тоже иногда получал совсем неожиданные подарки. У населяющих его людей в последнее время стали особенно популярные странные и совершенно глупые акции под названием "флеш моб". Однажды целая куча его жителей собралась на центральной площади, чтобы из цветных клеенчатых плащиков, одетых поверх одежды составить видимый из космоса желтый круг с примитивной улыбкой. Исключительно глупо, но почему-то приятно щекочет нервы.

* * *

Диван, цветы и столик с чайными принадлежностями оказался на месте. Шлоз окончательно впал в прострацию.

— Когда, двадцать минут назад, я поднимался к себе, ничего такого здесь не было. — Возмутился он. — Ваши штучки?

— Нет, как бы вам это объяснить. В общем, так, я иду из группы к вам, меня отправил куратор, зачем не знаю, лучше не спрашивайте. Нет. А причем здесь я, его и спросите, зачем отправил. Сначала в воздухе зависает желтый теннисный мячик, потом из-за него выходит мужчина. Откуда я знаю, как он выходит, что видела, то и говорю, из воздуха, посередине коридора. На вот такой высоте, — Лика показала рукой полтора метра от пола. — Появился незнакомец, честное слово, я этого мужчину видела первый раз в своей жизни. Он сказал, что пришел поздравить меня с днем рождения, потом наговорил кучу всяких глупостей о людях вообще и наших студентах в частности. Потом он как-то пальцами приволок сюда диван и столик.

— Что значит пальцами? — Разозлился Шлоз. — Что вы пили, и с кем?

— Не имею понятия, вроде шампанское, пузырьки, правда были странные, то есть они странно себя вели.

— Кто?

— Пузырьки.

— Вы что надо мной издеваетесь?!

— Нет, правда, шампанское, а потом чай. — Мышка сначала подозрительно воззрилась на пустые фужеры, после потрогала рукой серебряный чайник, может и не серебряный, но похожий. Чайник был горячим.

— Будете? — Спросила Лика, протягивая, как бы не нарочно, Шлозу пустую чашку. Шлоз затравлено оглядывался по сторонам, глазея на цветы.

— Шампанское еще есть? — Он вытер лоб рукой и опустился на диван.

Лика огляделась и неожиданно увидела под столом открытую большую бутылку, темно-зеленого стекла. Фужеров было два. А, какая разница, авось не заразный, подумала о Мраке Мышка. Посмотрела на наставника. Ему, похоже, все равно из чего пить. Достала бутыль и стала наливать в фужер без шоколада.

— За мой день рождения! Я сегодня похожа на Алису в стране чудес. А вы, господин наставник, сейчас больше всего похожи на шляпника.

Шлоз смутился, потому, что был слишком плохо знаком с местным фольклором, но ему было уже все равно. Ясно, что паника, охватившая деканат имеет прямое отношение к его подопечной. Полчаса назад из деканата позвонил Грэгор и предупредил о сильном внешнем магическом вмешательстве в охранное поле института. Сектор напряженности впервые достиг угрожающей отметки. Гнезда всегда были не прочь пошпионить, но раньше подобного рода вмешательства заканчивались на охранном поле. Сегодня же, все охранные системы были взломаны. Объявлена тревога красного уровня. Опасность! Что бы сказал Грэгор, если бы знал, что опасность связана с подаренным Кер на день рождения диваном. Шлоз отхлебнул из бокала и чуть не подавился.

— Что случилось? — Рискнула спросить Лика.

— Это Арлейнское игристое.

— М-м, не знаю, а какая, в сущности, разница? Шампанское, цимлянское, Арлейнское, Клико. Принципиально, никакой.

Шлоз пил из бокала маленькими аккуратными глоточками. Потом забрал себе всю бутылку, и стал разглядывать ее как артефакт эпохи правления фараонов первой династии. Лика пожала плечами.

— Ее раньше не было, — она показала на бутылку, — я ее только сейчас увидела. А фужеры он вытащил из пальца, а шампанское в них уже было. — Лика посмотрела на бутылку, потом перевела взгляд на потолок, словно хотела увидеть там что-то новое. Потом снова перевела взгляд на Шлоза.

— Я ее конфискую. — Отчеканил наставник.

— Угу, пирожные то же конфискуйте и половину конфет, эти не отдам, самой понравились, а вам и так хватит закусить. Диван будем конфисковывать к вам в кабинет или здесь оставим?

Наставник встал, держа драгоценную бутылку в руках, и попытался сдвинуть диван коленкой. Раздался кошачий визг ножек по полу. Лика скривилась. Какой идиот настелил в коридорах ламинат, если это, конечно, не паркет. Шлоз снова толкнул диван ногой. Диван двигался слабо, с пронзительным писком ножек об пол. Из аудитории вылетел Рудольф Клозе. Быстро закрыл дверь, уставившись округлившимися глазами на интерьер с натюрмортом.

— Вы что, с ума сошли! Ладно Кер, но вы господин Шлоз, что за бардак вы устроили! Лика попыталась вставить свою речь в промелькнувшую паузу, но не успела.

— Знаешь, Рудольф, здесь произошла несанкционированная трансгрессия.

— Вижу, — огрызнулся Клозе, — полчаса назад никакого безобразия, тем более таких размеров в этом коридоре не было.

— А началось все с летающего теннисного мячика. — Влезла в разговор Хейлин.

— Кто все это сюда притащил! — Зыркнул на Мышку куратор, не живется вам спокойно, Кер.

— Ну, это, честное слово, не я. Я еще так не умею, из пальцев диваны высасывать.

— Диван, не суть важен, в наблюдаемом процессе. Куда будем девать вещественные доказательства, то есть, диван, стол, Арлейнское, бисквиты, цветы. Кер, скажите, зачем вам столько цветов? — Бурчал наставник.

— Это не я, сколько можно повторять, я же объясняю, все началось…

— Я уже много раз слышал, с чего все началось. Хотите рассказать эту прелестную историю Грэгору вар Брохэну, добро пожаловать, он решит, что тревога объявлена благодаря вам. Знаете, что светит студентам за прорыв всех охранных систем и полей института? Не утруждайтесь, сам скажу, только исключение и передача дела в соответствующие инстанции. Вы хотите рассказать с чего все началось, господам инквизиторам?

— Вам этого хочется, господин наставник? Решайте, что делать с мебелью. Позвать парней и пусть таскают, им полезно. — Лика с любопытством вертела головой от одного к другому.

— А причем Арлейнское? — Уточнил Вар Клозе.

Шлоз издалека показал ему бутылку. На лице куратора появилось неопределенное выражение, как у голодного кота, увидевшего хозяйскую сметану.

— Кто-либо еще это видел?

Шлоз со своей подопечной синхронно закачали головами, полностью отрицая такую возможность. В коридоре, за поворотом в сторону деканата кто-то прошел. Шлоз дернулся, Рудольф подпрыгнул. Они оба затаились, поджав ноги. Как дети, честное слово, усмехнулась про себя Лика. Рудольф приложил палец к губам. Вдалеке постучали в дверь, потом вошли, закрыв ее за собой. Рудольф сглотнул. Делать было не чего, эти двое, мужчины, тоже мне, поджали хвосты, как нашкодившие таксы, вид у них такой умильный. Мышка выглянула за поворот. Тихо, никого нет.

— Я в группу. — Обратилась она к заговорщикам. И ушла, широко раскрыв дверь. Преподаватели остались допивать вещественное доказательство, будем думать, что с благими целями, для уничтожения улик. Закрывая дверь, Мышка поняла, что у нее определенно восхитительное настроение, день прекрасен, она неотразима. И что жизнь хороша по определению.

Хейлин, ничего не понимая, остановилась на пороге аудитории. Парни какие-то странные, взъерошенные, глаза туманные, ничего не соображают, сидят как истуканы. Она проскользнула за свою парту.

— Аллан, что случилось? — Теребила Мышка своего соседа, тот не мог продрать глаза. Соображать сейчас у него выходило еще хуже, чем у куратора. Посмотрев по сторонам, Мышка выяснила, что ничем помочь зомбированным студентам не может, прошлась по соседним тетрадкам, проверила, чем все занимаются, и задумалась, пожала плечами и вышла обратно, решив, что в коридоре сейчас интереснее.

На лестнице, у перехода маялся, переступая с ноги на ногу, помощник Шлоза, Викторуар спустился с третьего этажа несколько минут назад и теперь пытался осознать подсмотренное. Видимо, математические действия давались ему с тяжким трудом, потому, что он, так и не смог понять, что делают эти двое преподавателей и Кер в коридоре, заставленном странной мебелью. Самостоятельно принять решение он не смог, поэтому спустился на первый этаж, что бы не мозоля глаза старшему офицеру проскользнуть с другой лестницы в деканат.

Шлоз и Клозе закончили перетаскивать мебель в преподавательскую. Затем, Шлоз, озираясь по сторонам, отправился в столовую, а не к себе на этаж. После выпитого вина, на его щеках играл легкий румянец. Настроение шефа службы безопасности заметно поднялось, в движениях появилась расслабленность и уверенность. Рудольф хлопнул дверью учебной аудитории.

Вар Фелис никого в деканате и ректорате не нашел, но убедился, что все участники странного мероприятия разошлись. Помощник продолжал сомневаться, возможно, в институт привезли новую мебель и составили ее в коридоре, возможно, не было грузчиков, возможно Вар Клозе решил наказать Кер и заставил ее таскать диваны, возможно все это ему привиделось, или он не понял сути происходящих событий. Единственное, что свидетельствовало об отсутствии у помощника Шлоза галлюцинаций — цветы. Они по-прежнему наполняли коридор красками и странным запахом, который встречается разве что, в цветочных магазинах. Потому он уверенным шагом направился к кабинету Рудольфа. Еще раз, оглянувшись по сторонам, Викторуар выудил из кармана связку ключей и через полминуты открыл дверь. Вошел, замерев на мгновение, чтобы лучше оценить натюрморт. Диван господа преподаватели втиснули с правой стороны от письменного стола, однако для сервировочного стеклянного столика места не хватило. Фелис обнаружил его под письменным столом Клозе. Довольно долго он изучал, пустую бутылку принюхивался, проверил конфеты, не поленившись открыть коробки, потом еще раз пробежался взглядом по подушечкам, чайнику, чашкам, слегка приостановился на фужерах. Поджал губы и как-то неопределенно пожал плечами и вышел, заперев за собой дверь.

Офицера удивило, не столько наличие Арлейнского в этой богом забытой дыре, сколько, коробка конфет в форме жемчужин, на ней значилось — "Сокровища Мор-э-Рии". Личный поставщик Лорда Ях Вера. Вино могло быть дорогим подарком от одного из гнезд, но таких конфет на этой планете быть не могло принципиально по определению. Если только…

Хейлин находилась в состоянии легкой эйфории. Вокруг разлилось море звуков. Стук сердец сокурсников сливался с тиканьем часов и шелестом ветра в голых ветвях тополя. Солнце тихонько насвистывало игрой холодных, ошеломляюще ярких лучей, прорывающихся из-за облаков. Жизнь была прекрасна и полна гармонии. В такт звукам Лика вскидывала голову и проводила пальцами по волосам, как по струнам. Ей казалось, что каждая прядка вносит в общий хор только ей одной созвучную мелодию в ритме цвета. В ней самой происходили странные изменения. После стрижки и укладки смешливая девушка с фиалковыми глазами по имени Виорен сказала, что мир вокруг Лики изменится. Потому, что не для кого, такое изменение внешности не проходит бесследно.

— Каждый сам выбирает свое новое я, — на выходе сказала Лике на прощание эльфийка. Каким оно будет для меня, плавала в нежно-розовых мечтах Мышка. Так мелодия ручья вплетается в шелест тростника и игру серебряных нитей подводных растений.

— Слушай музыку ветра, и услышишь себя.

Лика не помнила, были ли эти слова сказаны Виорен вслух, или они прозвучали в полете одиноких снежинок, когда счастливая именинница садилась в машину. Чувство приближающегося изменения выворачивало на изнанку. Казалось, что теперь выходит наружу то, что сидело глубоко внутри. Хейлин настороженно прислушивалась к происходящим изменениям. Вот медленно и почти незаметно изменился разрез глаз, ощущение было таким острым, что будто глаза разъезжаются в разные стороны, у них как у рыбок появляются хитрые хвостики из ресниц. Брови чуть вскинулись вверх, словно от удивления красотой этого мира. На душе стало легко и спокойно, приятно качаться в такт набегающим волнам музыки шорохов, гармонично сменяющих друг друга. Мир сверкал все новыми красками. В тон основной гамме чувств менялись черты лица. Все основные линии истончились, испарившись на ярком солнечном свету, черты лица заострились, став рельефнее, чем резьба на тончайшем хрустальном бокале. В этом лице, как в зеркале отразилась игривость общего настроения, даже пальцы на руках удлинились, а ногти неожиданно выросли и заострились, став похожими на зеркально отшлифованные наконечники стрел, плавно обрезанные на самых кончиках. Лика почувствовала, что стала совсем другой. На краю сознания встрепенулся, недоумевая пушистый комок города. Из маленькой серенькой мышки девчонка превратилась в странную, экзотическую птичку. А у птички есть крылья, сейчас вспорхнет и улетит, уже не добыча, но еще не свободная в своем полете, лапки твердо стоят на земле. Город приглядывался к непонятному новому обитателю своего законного пространства.

— Кто ты? — Раздавался беззвучный вопрос в Мышкином сознании.

— Я Мышка?!

— Ты Мышка?!

— Я?!

— Ты?

— Не знаю. Я… — Ее заметили, обратили внимание. Обидно, почему не раньше, почему? Что такого случилось?

— Разве ты не слышишь?

— Что?

— Жизнь…

— Да?

— Она другая, ты другая, мы другие. Ты не она, та, что была раньше.

— Кто ты?

— Кто ты?

— Я Мышка. Маленькая, юркая, очень пушистая… Ты кот?

— Я тот, кто я есть, те, кто живет на моем теле, во мне, в моем доме. Они всегда со мной, я.

— А я?

— У тебя есть крылья, те, у кого крылья улетают, рано, или поздно, но улетают. Одни возвращаются потом, другие нет. Ты можешь лететь.

— Я пока не хочу. Может быть потом, позже. Ведь у меня есть крылья.

— Мышка с крыльями? — Город пропал с выражением крайнего недоумения во всем своем облике.

Лика размышляла о том, что изменилось в ней больше всего. Раньше, в ней преобладала холодная жестокость, трезвый расчет, и отчасти, какая-то тяжелая монументальность. Теперь холодность сменилась холодком отточенности, искрящейся непосредственностью самой природы, что рисует ранним зимним утром на стеклах, когда первые розовые солнечные лучи играют на прихотливых узорах алмазных россыпей. Жестокость стала немного мягче и переплавилась в пластичность и упругость дамасского клинка, с нанесенной поверх стали золотой вязью никому непонятных символов давно забытого языка. Кто я, опять подумалось Лике.

Монументальность истаяла и сошла, оставив на поверхности классическую отточенность и законченную простоту древнего канона. Ничего лишнего, вот залог гармонии совершенства, что скрепляет внутреннюю мелодию, рвущуюся изнутри, и раньше не находящую выхода. Я совершенное произведение искусства, решила Лика. Вот только чье? Ведь у каждого произведения должен быть создатель? Кто же создал меня?

Кто я, что я, зачем я? Аккорды звучали все более мощно, но в общем хоре они не звучали диссонансом, наоборот, в гармонии музыки идущей ото всюду звучал ответ. Я часть природы. Я — природа, природа — я. Я — планета, планета — я. Я — все, что я вижу и слышу. А вижу и слышу я так много! Как прекрасно все, что меня окружает!

В раскрытые природе глаза и широко распахнутое сердце хлынула гармония космоса, как прекрасная и мощная музыка. Каждый из миров был темой, в этом произведении, и Лика ощутила себя частью общей симфонии. Внутри зажегся огонек, он раскручивался пурпурной спиралью, тянулся вверх, набирая обороты, сверкнул зеленым фейерверком и помчался выше, с утроенной силой свечения. Искра разгоралась, накаляясь сильнее и сильнее. Из тлеющего пламени возник искрящийся голубой смерч, где-то в вышине слившийся с бесконечным льющимся белым светом.

Теперь Лика понимала сердцем, что означает каждый поворот спирали на стенах коридора, уводящего вниз, к чаше, из которой рождался этот маленький искусственный, чуждый городу мирок. Она знала каждую книгу в институтской библиотеке, чувствовала каждое гнездо, чирьем, усевшееся на теле дымчатого кота. Мышка понимала, что думает каждый сокурсник, что ему дорого, чего хотят их преподаватели. Льющийсяобжигающим светом белый поток, заполнял сознание все новыми и новыми картинами. Создание миров Кольца, Создание самой вселенной, Войны, предательства, страх и счастье, любовь и ненависть, жадность и ложь. Все, что порождает историю, что, движет развитием, стало доступно и понятно.

В один момент поток достиг максимума — это было само всезнание, Лика чуть не задохнулась от нахлынувших ощущений. Казалось, мир взорвется сейчас, и ничто его не спасет! Только в глубине сознания, на самом его краю, что-то маленькое и пушистое, вместо того чтобы прокричать "Я все могу!" тихо пискнуло: "Я Мышка, я маленькая пушистая Мышка…", и все сметающий поток белого пламени размеренно заструился вниз, сменяясь, синим морем бездны и фиолетовым накатом волн в нем. Волны ласково огибали Мышку, нежно касаясь ее шерстки, расступались и обволакивали, счастливо урча.

Лика счастливо зажмурилась. Как мне не хочется уходить из этого моря звуков и цвета! Это, наверное, и есть нирвана? Все во всем и во мне. Я вселенная — Вселенная — я. Мы части одного целого. Это целое совершенно, и я совершенна, в этом целом. Как мне хорошо!

В сознание вошел еще один постоянный источник звука, он настойчиво требовал внимания к себе. Почему некоторые звуки вносят такой диссонанс! Зачем они, для чего этот шум?

— Кер! Кер, вы что издеваетесь! Ау! Кер, прекратите измываться над своим куратором! — Надрывался над ликиным ухом Вар Клозе.

Мышка с опаской открыла, ставшие совсем другими глаза, огромные и наполненные внутренним сияющим светом. Она махнула опахалами ресниц. Шевельнулись губы, нежные как первые бутоны роз. Мышка чувствовала себя так, словно сейчас, только что, поцеловала весь мир. Шея, казалось, так сильно выросла, что стала длиннее лебединой. Под затылком растекалось золотистое сияние, охватывая всю заднюю, нижнюю часть головы. Вырастали за спиной крылья из пены серебристых облаков. А в центре лба сияла синяя звезда третьего глаза. Сами собой всплыли в памяти строки Пушкина о царевне Лебедь:

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

Вот только косы у меня нет, вернула себя в реальный мир Лика, зажмурившись от визгливого крика куратора.

— Кер, слово совесть вам никогда не будет понятно! Чем лучше к вам относишься, тем безобразнее вы себя ведете!

Музыка сфер исчезла как туман под первыми лучами солнца. Мышка втянула голову в плечи. Вар Клозе вдоволь наоравшись, вернулся за кафедру. Почему он такой дерганый, думала Лика, ведь мир так прекрасен, мне так хорошо в нем, как же может быть плохо? Кому? Почему? Почему одним хорошо, а другим плохо? Привет мир, я так тебе рада, я приветствую тебя, мой реальный мир. С грустинкой подумала Лика. Клозе потихоньку успокаивался. Хейлин, расправив плечи, посмотрела на сокурсников и столкнулась взглядом с Алланом Бэкком. Аллан вздрогнул и поспешно отвел глаза.

— Аллан, ты не рад? — Вопрос был беззвучным, говорили только глаза. — Аллан посмотри на меня, мне так хорошо, так тепло, приятно, восхитительно. Весь мир прекрасен, Аллан!

Аллан отвел глаза, он не умел и не хотел слышать вселенную, он косился краем глаза на свою соседку. В этом взгляде был испуг и непонимание. Вот он чуть прикоснулся к ней своим внутренним сознанием и тут же испуганно отпрянул, спрятавшись, словно улитка в свою раковину. Как жаль, подумала Лика. Он такой милый, она улыбнулась. Эта улыбка была всем и незаметно адресовалась каждому. Но в ответ приходили лишь недоумевающие взгляды.

— Как мне хорошо! Как здорово! Давайте радоваться миру вместе!

Рудольф смотрел на Кер с чувством горечи и негодования. Внутри себя, он понимал, что ей хорошо, но не радовался, а недоумевал. Почему ей должно быть хорошо, когда всем так тяжело. Так трудно учиться и работать. Мир — это крест, каждый несет на себе его долю. Почему кому-то может быть так исключительно хорошо? Это не справедливо. Одни пашут в поте лица, другие пляшут, получая от жизни все, такие как Кер. Куратор понимал, что с ней происходит, от зависти у него щемило сердце, но названия этому процессу он не находил. Как часто не находил для этой девчонки подходящих слов.

— Хейлин. Мне кажется, у вас совсем нет настроения заниматься. Зачем мешать работать всем остальным, идите. Идите и подумайте, как будете сдавать сессию. Идите домой, в институте нечего делать с таким настроением. Не забудьте, вам завтра к семи.

Но даже такие вещи, как работа, не смогли испортить мышкиного настроения. Странно, подумала она, какая разница, во сколько вставать, что есть, где и с кем быть. Странно, удовольствие от процесса познания себя и Вселенной так огромно, что никто и ничто не может его омрачить. Я целый прекрасный мир. Неточно. Во мне бесконечное множество прекрасных миров, потому, что во мне вся Вселенная. Я как Кришна. Ура, люди, как все просто! Давайте я вас научу! Давайте радоваться миру вместе!

Но люди предпочитали сосредоточенно трудиться, словно куклы, которые надо дергать за веревочки. Сейчас они казались Лике двухмерными, как плоские деревянные плашки. Они дергали ручками и ножками, двигались, сталкивались, обходили друг дуга. Одни взлетали вверх, почти к кукловоду, возносясь над своими сородичами, другие падали вниз с обрезанными веревочками. Кто-то судорожно болтался на последней нитке, боясь ее разорвать. Какие забавные эти люди? Что вы делаете? Зачем боитесь? Зачем отбрасывать от себя все, кроме двухмерного, грубого материального мира? Мы же другие. Смотрите, в нас все есть. Мы все можем! Наконец раздался долгожданный звонок.

Мор-Ган подошел к Бэкку, Шон направился к Лике:- С праздником. — Начал он, довольно издалека. — Хорошее настроение?

— Ты не представляешь! — Лика была готова рассыпаться ярким фейерверком.

— Наоборот, все очень хорошо видно. Куратор пытался до тебя минут пять докричаться. А ты сидишь как истукан с дурацкой улыбочкой от удовольствия на лице. Это что, новая супермедитация, типа, — мне так хорошо, что я сейчас умру от удовольствия? Ты была такая… Такая восторженная. Я бы даже сказал, что это высшая степень экзальтации. Такую, рисуют на иконах у святых, во время молитвы. Ты чем была занята?

— Такая улыбочка бывает у всех малолетних идиоток после первого оргазма. — Дополнил Шона Мор-Ган. Бэкк вздрогнул, отпрянув подальше от ликиного рюкзачка.

Лика не обиделась, только пожала плечами и улыбнулась странной, все понимающей улыбкой. Лобо покачал головой, сплюнул через плечо и пошел отдыхать в коридор.

— Замечательно. — Качая головой от недоумения, продолжил Шон. — Значит ты не обидишься, если я скажу, что Назир не хочет ехать к тебе с Клариссой.

— Почему? — Совершенно искренне удивилась Лика, — они же так замечательно ладили. Что случилось?

— Ничего. Знаешь, она как все. Очень обычная, земная женщина.

— Кто, Кларисса? Много он понимает! — Лика изумилась. Пыталась объяснить какая у нее подруга, получше подбирая слова. — Глупости! Она… Она, как свирель в заколдованном лесу, ее музыка может быть проста, и слегка сиреневая. Нет, скорее, бледно-лиловая, как первые лесные фиалки. Но это только первое чувство. В ней колышутся серебряные деревья, тихо звенит осинник, трава подарила ей всю зелень юности. Ее глаза утопают в первой весенней траве. Она очень милая, может, она и не эльфийка, но в ней чувствуется что-то близкое самому существу природы.

Бэкк уставился на Лику, как на душевнобольную. Шон играл желваками: — Прости, что прерываю твои поэтические возлияния, но ты давно ее видела? Не буду спорить, возможно, все это описание к ней и подходит, но не все способны видеть в женщинах тайну, рощи, облака. Может стоит спуститься с небес на землю?

— Но тогда, на вечеринке. Помнишь?

— Да — да. Помню. Тогда мы все были совершенно очарованны твоими подругами. И Кларисса произвела впечатление. Назир, он был околдован ее мягкостью, прелестью, но…

— Не тяни!

— Понимаешь, все это в прошлом. Она конечно, очень симпатичная женщина, в ней много всякого такого. Но если раньше это воспринималось, так таинственно, непохоже на всех остальных, то теперь она совсем другая. Обычная женщина, более жесткая, хитрая, хищная, что ли. Раньше она была похожа на дух старой Земли, теперь она хочет быть похожей на кого-то другого. Она ищет этого кого-то, но себя потеряла. Самое смешное, что ей не хочется искать себя, она ищет другого, с кого можно сдернуть подходящий образ.

— Может быть, она боится быть сама собой? Ей помочь нужно. А вы?

— А мы, по-твоему, кто? Служба спасения потерянных душ? Вот ты сегодня то же совсем другая, не такая как обычно.

— Вы, по-моему, циники. А я, всегда я, просто сегодня мне хорошо. Вас это что, задевает?

— Вот! Это совсем другая Хейлин, наконец, похожая на себя. Конечно циники, неужели есть неиспорченные жизнью души, которые в этом сомневаются? — С издевкой произнес, подкравшийся со спины Вейс. — Что с тобой сегодня, сестричка?

Лика посмотрела на Серджио с недоумением. Он открыто фальшивил. Изменял гармонию звучащей в нем музыки, с тем, чтобы она казалась более грубой и грязной.

— Другая была лучше?

— Понятнее, поэтому лучше. Забудь. В тебе все время что-то да меняется, к примеру, прическа. Сколько ты выложила за этот прикид?

— Ты мне надоел.

Шон усмехнулся увидев надутые ликины губы, Вейс хмыкнул и пошел за другими выходцами их гнезд, болтаться по коридору. Обратно не один из вышедших еще не вернулся.

— Я не это хотел сказать. — Продолжил Шон. — Знаешь, тебя слишком много, ты не большая, не это. Хочется увидеть, где заканчивается твое я, но не видишь, открываешь еще одну дверцу, потом еще и еще. А потом новый сюрприз, в тот самый момент, когда ты решил, что их больше не будет, как сегодня. Можно изучить твои привычки, характер, но никогда ну узнаешь, чего от тебя ожидать. Вы сегодня с Ру, чем в коридоре занимались, только честно.

— Диван таскали. Из коридора в преподавательскую. — Лика, казалось, расстроилась.

— Вот видишь? А откуда в коридоре диван?

Хейлин осталось только пожать плечами. Не заводить же снова песенку про теннисный мячик.

— И что же делать? — С укором спросила именинница.

— В смысле?

— С Клариссой, она же моя подруга. Кто ее привезет?

— Да ладно, привезем. Я могу. Только знаешь, ей надо перестать циклить на чем-то одном. Пусть в ней то же будет побольше дверок.

Так, решила Мышка, надо проверить как обстоят дела у Саймона, точнее у Ленчика с Саймоном.

— Привет, Скола. — Саймон немного отшатнулся от Лики, которая демонстрировала не шуточный напор. — Привет, ты чего?

— Слушай, вы все еще встречаетесь с Ленчиком?

— Ну да.

— Как часто? — Лика решила проявить отеческую заботливость о подруге.

— Раза три в неделю. А что? Ты почему такие вопросы задаешь? Слушай Хейлин. Тебе не кажется, что с твоей головой сегодня что-то не так?

— Конечно не так. У меня новая прическа. Нравиться?

— Н-да так. Не знаю. Мне все нравится. Ты сегодня, зачем Ру достала?

— Вы что, с ума сошли. Никого я не доставала. Сговорились меня подначивать?

Скола посмотрел на Кер оценивающим взглядом и решил, что ему пожалуй, лучше отчалить, а то прибоем снесет.

— Знаешь, твоя Ленчик, конечно классная девчонка, она мне нравится. Из нее получится отличная жена и все такое. Но зачем ее таскать за собой?

— Стоп. Ленчик, тебе наскучила?

— Нет-нет. Она забавная, с ней легко и удобно, есть о чем поговорить. Она хорошо смотрится в обществе. С ней можно пойти куда хочешь, в городе.

— Замечательно. А у нас, на Золотой, в нашем районе?

— Что? В нашем районе? — Ушел в тихую оборону Саймон.

— В нашем районе, ты с ней где-либо был? — Продолжала напирать Мышка.

— Для нее это место не подходящее. Зачем ее к нам таскать и всем показывать. Она еще не моя жена, и не невеста. Зачем?

— Что, уровень престижа не тот?

— Брось, она классная девчонка, и хорошо воспитана.

— В смысле?

— Она всегда знает, и хочет знать, чего я хочу. — Многозначительно произнес Руда. — И всегда, заметь всегда, делает так, как надо. Из нее выйдет замечательная жена, которая всегда знает, что нужно ее мужу.

— Замечательно. — Только и сумела сказать Лика. А про себя подумала. — Губы то закатай, мальчик. Ленка профессиональный психолог, она читает тебя как справочник — пособие для начинающих по отлову мужей. Ты обеспечен, мил, умен. Неплохая партия, почему бы, не походить какое-то время на коротком поводке. Глядишь, рыбка клюнет, крючок то и увяз, не сорваться. А с другой стороны…

— М-м-м, Саймон, прости, а как у вас с сексом? — невинно спросила Лика. — Она прелесть?

— Не знаю, я с ней не спал.

— Серьезно. И не хочется?

— Ну…

— Так-так?

— Понимаешь в клане женщин много, секса то же, сколько хочешь. А вот пообщаться, так, что бы душевно. Не с кем, одним словом.

— Ясно. Ты предпочитаешь, духовное общение, а на нее тебе наплевать, главное, что она с тобой, а ты с кем хочешь? Да.

— Пусть привыкает. — Огрызнулся Саймон. — Чем выше плод, тем он слаще.

— Это ты ей скажи, а она тебе после быстро объяснит, кто ты и куда тебе пойти, прежде чем утереться.

Саймон нахмурился, предложение ему явно не понравилось. Так себе предложение, значительно ниже пояса. Пойми этих девчонок, а Кер в особенности. То у нее лютики-цветочки, томный взгляд и улыбка Будды, то посылает. Да еще такую пошлость брякнет. Хуже даже Джи Джи с Таллером не придумают. И как в ней может, столько цинизма, практицизма и детской непосредственности уживаться за один раз. То у нас возвышенные чувства, то возниженные. Кошмар, когда подумаешь, что она женщина.

Но вот что забавно, что будет, если она с кем-то в группе захочет переспать? Получит то, что хочет, или нет? Потом ему на ум пришел случай с лордом Аш Рером, когда они с Кер, всю ночь проспали на одном диванчике у ректора, и решил в такие дебри не лезть. Владетель Мары ведь вряд ли, всю свою жизнь мечтал переспать с Кер в кабинете ректора? Нет, все же интересно, было у них что-то? А с хранителем Пар-э-Мора? Он что, просто так разрешил ей ловить свою форель? Саймону осталось только пожать, хотя бы мысленно, плечами. Надо же, быть таким идиотом, чтобы захотеть спать с Кер. А он бы сам…? А она бы…? А если спросить? Но она же спрашивает, спал ли я с ее подругой. Что же в ней такого особенного, что лорд Аш Рер…? Саймон подумал, и решил, не теряя времени спросить у Вейса. Он дольше всех Кер знает. Только говорить об этом не любит. Наткнувшись, наконец, на Серджио, тихонько отвел его в сторону, чтобы спросить.

— Вейс, слушай, Кер меня замучила. Спал я с ее подругой или не спал? С чего бы это? Может, ревнует? Так она сама меня с ней и знакомила.

— Кер не ревнует, она любопытствует. Что у вас было? То, что планировалось, или нет? А вот я любопытствую, откуда все эти цветы в коридоре.

Саймон наконец огляделся, недоуменно пожав плечами. Ума не приложу, может Кер, деньги потратить не куда?

— Ну да? А подруга ее старше или младше?

— Младше.

— Тогда это материнский комплекс. Значит, она вас опекает.

— Ну да, а Назира она зачем опекает, Кларисска ее старше. Тоже материнский инстинкт?

— Собственнический. А что за Кларисса? С хвостом?

Каким хвостом? Беленькая такая, стриженная. Высокая. Хотя не знаю, скорее всего, она крашенная. Маленькая мышка с розовыми ушками.

— Стоп, по-моему, маленького Микки — Мауса звали как-то иначе.

— Кого-кого?

— Одну ее подругу, маленькую сероглазую, похожую на куницу.

— Нет. Это другая. Сколько же у нее подруг?

— Вот-вот. — Вмешался проходящий мимо Джи Джи. — А нам, в гнездах работать не с кем. Ищешь вечно, а на охоту нужно, оказывается, ходить с Кер.

— Точно, — согласился Вейс. — Пойдешь за субстратами, а вернешься с невестой. То-то папа будет рад.

— Если каждую неделю с новой, то папа не расстроится. — Парни расслабленно рассмеялись.

— А все же забавно будет в субботу, глядишь, кого-либо и подберем. — Глубокомысленно заметил Серж.

— Ты Кер сразу, об этом скажи, а то она не так поймет. — Осторожно посоветовал Саймон. К смеющимся подошел Мор-Ган. Прислушался к обрывкам веселья. Парни балагурили о предстоящем вечере.

— Девчонок много будет? — Вклинился он в разговор.

— Штук семь, без Кер, Ниты, Лоны, Таммы и сестренок Таллера.

— О, хоть потанцуем, что там у Таллера? Думаешь их отпустят?

Сергей плавно отошел от беседующих и присоединился к Лике, благо тем для разговора, минимум две.

— Привет. С днем варенья. Во сколько в субботу, в пять?

— Ты собиралась быть с подружкой, она кто?

— Лик, не волнуйся, ты ее не знаешь. Она местная из нашего пригорода. Ее отец держит на Золотой магазин. У него фирма по продаже парфюма.

— Точнее можно?

— Магазин "Мистраль", знаешь? Благовония и необходимые для работы химические реактивы.

— Чего?

— Реактивы для гнезд. Кстати, у меня к тебе личная просьба. Ты не могла бы оставить для нее личное приглашение, в салоне. А то ее не отпустят. Ее папенька на слово никому не поверит.

— Уговорил. Но только в случае, если меня сегодня отпустят раньше.

— Ру тебя уже выгонял, ты что не слышала? Кстати, что за история с диваном? Колись!

К беседующим постепенно начали стекаться любопытствующие.

— Диван как диван. Большой, метра два, серый с подушками. Весь прямоугольный. На металлических ножках. Ничего себе диван, вполне современный, в стиле минимализма, и подушки арт-деко. Меня тут с днем рождения поздравляли, вот диван в коридоре и остался. Пришлось его к Ру перетаскивать.

— Не знаю, как насчет мебели, но цветами весь коридор завалили. Кто это тебя так поздравил?

— Друг, а что, тебе не безразлично?

— Ты у нас сегодня как примадонна оперы. — Встрял в разговор Лине. — Весь коридор завален цветами. А девчонки из города у тебя на дне рождения будут?

— А что, если будут, не придешь?

— Что ты, что ты, скорее наоборот. Если не будут, идти почти не имеет смысла. Если нужно будет их развести по домам, только свистни, я в списке первый.

Парни рассмеялись. Придурки, подумала Лика, вот и думай с ними, о гармонии вселенной и музыке, звучащей в сердце. Они сразу спросят, не подарить ли мне аккордеон.

Глава 34 Сражение

Столновения взглядов порождает непонимание. Непонимание приводит к неприятию. А от неприятия рукой подать до вооруженного противостояния. Может быть именно так возникает классовая ненависть. Одни не хотят понимать других, точнее не хотят принимать во внимание чужие идеи и взгляды на жизнь. Мышка задумалась, прислушалась к своим ощущениям. Кот, мерно урчал, развалившись под солнцем. Искрился иней на ветках деревьев и по небу несло тонкие, как перья облака.

Как хорошо, когда тебя понимают. Лика мысленно потянулась к полосатому бездельнику, развалившемуся на пятистах квадратных километрах. Разъелся. Город обиженно муркнул. Да нет, я не против, ты не подумай. Хорошо, когда хорошего становится больше. Город был в принципе согласен. Конечно, когда его больше, это хорошо. Жаль, что не все его понимают

Так рождалось согласие и проникновение в интересы друг друга. Мышка высунула свой любопытный носик и не получила по нему. Жизнь настраивалась на все более позитивный лад. Хорошо бы и другие ее понимали как надо. А как надо, лениво подумала Мышка и махнула хвостиком…

* * *

Поскольку, куратор ее отпустил, Лика решила, что приятнее всего будет пробежаться по магазинам. Особенно теперь, когда в рюкзачке прописался тяжеленький замшевый кошелек. Надо же простому человеку отдыхать от всяких заучек. Но любопытство и хвастовство победили осторожность. Мышке очень хотелось продемонстрировать свою новую прическу и личность декану. И почти сразу, она напоролась на Грэгора. С ним беседовал новый помощник Шлоза, кажется Вик.

— Добрый день. Господин декан, вам понравились мои цветы?

Грэгор скривился, словно его мучила жесточайшая зубная боль. От этой Кер одни неприятности: — Кер, вы хотите сказать, что сегодняшнее безобразие ваших рук дело?

— Нет, совершенно честное нет. Я ничего ни о каком прорыве не знаю, кроме того, что мне сказал господин наставник. Первым делом он поинтересовался, не имею ли я к этому какое-либо отношения. Нет, не имею.

— Кто-то должен убирать за вами мусор.

— Мусор? Ах, это вы о цветах. Они еще не завяли. Пусть постоят. У меня сегодня день рождения, смотрите как красиво, как в оранжерее.

Лицо декана вытянулось сильнее обычного и застыло.

— Кер, у вас на сегодня какие-то особые планы? — Получив утвердительный ответ, он развил свою мысль. — Раз вы хотели пробежаться по магазинам, бегите. Наверное, у вас слишком много денег? Да? Остались от прически? — Грэгор оценил прическу. — Где вы ее делали? В "Крыльях"!?

Удивление декана тихо переросло в ужас. Он был осведомлен о ценах в этом салоне. Из всего преподавательского состава там мог позволить себе стрижку, разве что, сам господин ректор. Слава богу, ректора, сейчас здесь нет, облегченно вздохнул вар Брохен. Лика смотрела на декана. Слишком сильно он хочет, что бы я ушла с занятий, ну нет. Переживет.

— Господин декан, — Лика резко сменила тему. — Если серьезно, раз есть время мне нужно сегодня еще и позаниматься в библиотеке. Поэтому, если вы меня отпускаете с занятий, я поработаю до вечера у господина вар Лерона. Вы не против?

— Хорошо, но если только у господина вар Лерона будет для вас время. — Оставил себе маленькую лазейку декан.

— Да, но у меня на него завтра времени не будет. Тем более, что сегодня мой день рождения. Надеюсь, господин библиотекарь, учитывая все обстоятельства, пойдет мне на встречу и позволит поработать в фонде.

Не дожидаясь ответа Лика развернулась и быстро выскользнула на лестничную площадку. По идее, этот Вик, должен за мной увязаться, однако декан и помощник направились в сторону их аудитории и преподавательской. Некое чувство подсказало Мышке, что у Рудольфа из-за нее могут быть большие неприятности. И даже, возможно у Шлоза. Ребят, надо же, как я преподавателей называю, — ребят надо выручать. И пиратская мамаша направилась в набег на портовые сооружения библиотеки с высокой целью — отвлечь внимание противника, сиречь декана, от главной базы ее пиратского гнезда, то есть кабинета Рудольфа. Не дай бог, этот проныра найдет там улики, порочащие честное имя куратора.

Лика спустилась в цокольный этаж. Библиотека, как всегда, оказалась закрыта. Мрачно. В смысле очень и очень плохо. Мышка решила найти вар Лерона простейшим путем, открывая все двери в коридоре подряд. Точно, они играют в прятки, и Террон от нее спрятался.

За второй дверью она наткнулась на отца Барто. Поздоровалась, и пустилась в длинные пространные объяснения, что ищет господина вар Лерона. Она изображала живейшую озабоченность, ссылаясь на то, что завтра им вместе работать, а сегодня у нее день рождения, и может быть, поэтому не все можно кушать. Отец Барто вздохнул, оценивающе посмотрел на Кер, потом на открытую дверь, потом на загадочную занавеску в своем кабинете, и, в конце концов, пришел к логичному заключению, что проще переадресовать Кер Террону. Потому недовольно набрал на телефоне трехзначный номер и вызвал его к себе. Пока Лика прожигала любопытным взглядом занавеску, святой отец занялся архиважным делом, перекладывание бумаг из одной стопки в другую. Процесс он совершал с видом восточного мандарина, перекладывающего бесценные литературные памятники или приказы императора Поднебесной.

Минут через пять появился библиотекарь и быстро стал белым от бешенства. Похоже, он пытался избегать ее всеми возможными способами, трудно даже объяснить, почему они так не понравились друг другу. Так иногда бывает. Дичь и охотник, встречаясь, меняются местами. Вот так и у них. Охотник, вар Лерон очень не любит Мышку, которая, будучи крайне непочтительной дичью, при любой возможности, загоняет его в угол, как сейчас.

— Здравствуйте, Кер, что у вас сегодня случилось?

— Меня отпустили с занятий, в честь моего дня рождения, хочу сказать, меня отпустил господин декан. — Пояснила Лика удивленным слушателям. — Но я решила, что это прекрасная возможность, что бы заняться своими исследованиями.

— Кер, вам что, заняться нечем? — Возмутился Террон. — Идите на занятия и работайте как все.

— Я как все не умею. — Совершенно честно ответила Мышка. — Мне сразу становится скучно и грустно, а у меня сегодня день рождения. Такое сочетание может оказаться опасным. Поэтому я решила поработать в библиотеке. А господин декан сказал, что я могу быть свободна, но не сказал идти домой. Скажите, что мне делать дома? Поэтому я пришла к вам. Можно я в фонде поработаю.

Террон не случайно считался сильным магом. Слишком много неувязок было в этой странной девушке. Не надо быть гением, чтобы понять, что за желанием поработать, скрыто нечто совершенно другое. С библиотекой это почти наверняка не связано. Для такой дикой планеты девчонка была на редкость наглой интриганкой. А для своего подросткового возраста, тем более, впрочем?

— Кер, сколько вам лет?

— Сегодня исполнится тридцать шесть, а что, господин библиотекарь?

— Подумать только. Больше чем на семнадцать — восемнадцать, вы не тяните. Вы всегда были такой, или после реструктуризации?

— Воспитанные мужчины на моей планете считают, что женщине столько, на сколько она себя ощущает и выглядит соответственно. — Слабо огрызнулась Лика. Террон, окончательно обозлился, подумать только, на ее планете. Сначала этот зверек заявляет, что может использовать планету как якорь, теперь и вовсе не стесняется…

— Во-первых, я маг, а не мужчина, во-вторых, вы ведете себя по хамски, пора учить вас хорошим манерам. То, что вы делаете можно спустить неразумному младенцу, но не взрослому человеку.

— А что вы мне можете сделать, посадить в карцер?

— Выкинуть вас из института.

— Нельзя, лорд Аш Рер запретил, он будет недоволен этим до крайности. И он дал мне честное слово, что обижать меня никто не будет, спросите у ректора. Кстати, а где наш ректор? Что-то давно его не видно. А вы видели, какие цветы мне подарили на день рождения, даже с Геранта. И почему вы считаете, что я взрослый и дееспособный человек, это в смысле Homo sapiens?

— Не заговаривайте зубы и не прерывайте, когда с вами говорит маг института. Иначе… — Террон на мгновение споткнулся, — иначе вы сильно пожалеете, студентка. Так-то рыбонька!

— Скорее стрелец, на худой конец змееносец, но не как не скользкая вертлявая рыба с пустыми глазами и сплошными эмоциями.

— Мне плевать, кто вы. Чего вы от меня хотите? Точнее сказать, как вы собираетесь использовать мою персону и для чего?

Проснулся, подумала Мышка. Нет. Он не дурак, немного, конечно заторможенный, но не глупец. Сразу понял, что, по чем.

— Вовсе нет, я хотела почитать о телепатии, зеркалах и чашах, ведь мне завтра работать. Дома у меня такой литературы нет, но ведь интересно! — чуть не плакала Лика.

— Не верю. Вам не верю!

— Ну что вам стоит открыть библиотеку, хоть на пару часов. — Продолжала ныть Лика. — У меня же день рождения. За что вы меня так не любите?

— Совершенно глупый аргумент, вы ведете себя как плаксивая девчонка, капризная девка.

Ну, уперся, размышляла Лика, что совершенно не мешало ей продолжать ныть. Что б такое предпринять, что бы столкнуть этого упертого барана с места. Лерон слишком внимательно ее изучает, понял, конечно. Ныть бесполезно, оставалось только взять его на понт. Может, получится?

— Вам не нравится, что вы слабее меня. И энергетически, и как маг! — Мышка решила пойти на пролом. — Слабо, да? Вы на меня так злитесь, потому, что я сходу могу, то чему вы учились всю вашу жизнь, а я могу просто так, сразу. А вы как я не можете, даже если пятьдесят лет этому учиться будете.

— Чего вы от меня хотите? Конкретней, пожалуйста.

Лика смотрела во все глаза. Лерон расплылся, стал обтекаемым, как мыльный пузырь, и слегка, замерцал. Что он делает? Она выкрикнула вопрос внутрь себя, адресуя его Пирриту. Сознание раздвоилось, и почти сразу пришел ответ. — Он поставил защиту. Сильный маг. Очень сильный и умелый. Школа Лорда Ро Нела. Ломаная броня, вариант магической защиты, похож на пузырь.

— Вижу, что пузырь, пискнула Мышка, я же его не атакую, зачем?

— Он ставит ломаную броню. Если ты захочешь его ударить, то все равно не сможешь. Ни руками, ни магически, у тебя никаких навыков нет. А вот он сейчас врежет. Найдет самое слабое место и ударит. Кстати, он похоже боевой маг. Держись, сейчас будет очень больно!

Лика сгруппировалась. Как глупо устраивать дебаты в полуподвальном коридоре. Закопает, и не найдут, мелькнуло у нее в нижней части позвоночника. Предчувствия как всегда не подвели. Она едва успела подготовиться. Кто его знает, что ждать от их библиотекаря, но ведь им еще вместе работать, вряд ли он ей может что-то серьезное сделать!

Лерон вскинул руку. Мышку откинуло к стене, так словно, до этого она висела на стреле подъемного крана и он развернувшись размазал ее по стене из бетонного монолита. Воздух с шумом вышел из легких, ребра заскрежетали. Лика живо представила себе, как кости протыкают кожу зубчатыми осколками, позвоночник раздроблен. Она патетически закрыла глаза и скользнула по стене кулем с мукой.

… А фигу. Она решила, раз жива, буду изображать полную потерю сознания. Удар был оглушающее силен, если бы ее кости после реструктуризации не стали столь прочными и толстыми, а порог болевой чувствительности не был бы таким высоким, тогда она действительно выбыла бы из игры. Сейчас главное, не подавать признаков жизни она с силой прикусила губу. Так чтоб потекла кровь из-за рта. Работай Мышка. Дыхание слабое и поверхностное. Ритм сердечных сокращений сокращен до минимума. Интенсивно пашет только печень, гоняя кровь. Главное теперь действительно не откинут лапы в глубоком обмороке.

Вар Лерон склонился над Кер, упавшей тюком тряпья. Удар его был настолько силен, что у нее вероятнее всего повреждены почти все системы органов. Лоб Террона покрылся потом. Девке не следовало говорить такое ему, боевому магу, в четвертом колене, почти магистру ордена. Плохо, что он раскрылся, его послали лишь наблюдать за этой дикой планетой и контролировать события, а не мочить студенток. Командор будет не доволен. Впрочем, это не девчонка, а кошмар, прибрежных зарослей Геранта с зубами, когтями и головой, и что самое прискорбное, с очень длинным языком.

Всплыли и нахлынули, как гигантские облака воспоминания. Стекс. Маленький мир с низкой гравитацией. Расплавленный камень на краю Солнечного диска. Мир людей и гномов, разделенный терминатором, где смыкаются две планеты. Линия, разделяет день и ночь, холод космоса и ярость солнечных лучей, царапающих бока планет, соединенных родовым швом. Мир, где правит просвещенный разум, интеллект и сила мысли великих магов. Его лорду владетелю- Ро Нелу так трудно объяснять неразумным людям, что его воля, единственный смысл их существования. Поэтому все маги, воспитанные академией Стэкса трудятся, не покладая рук, чтобы мир обрел правильные формы, заложенные в нем их создателем. И только наглая маленькая девчонка посмела встать на его пути, пути служения его хозяину. Что ж, придется лорду Аш Реру стерпеть, пусть не сочтет ее смерть своим оскорблением. Кровь капелькой потекла из-за губ по подбородку Кер. Кажется, она мертва, теперь придется объясняться с вар Брохэном. Такие как он, специально воспитывались его лордом, специально, но не для того, чтобы уступать аборигенкам, и вся его социальная жизнь проходила в условиях строжайшей тайны. Он, не сохранил свое инкогнито, чем нарушил планы лорда Ро Нела, да еще в присутствии соглядатая лорда Ги Зеса, ибо ни для кого не секрет, кому, верно служит инквизиция. Чем же занимается в своем кабинете этот бухгалтерский червь? Неужели отец Барто оглох, скорее подглядывает, ждет, чем кончится этот позор. Хейлин не шевелилась, не видно было, даже чтобы она дышала. Противно скрипнула за спиной Террона дверь.

— Ай, ай, ай. — Причитал святой отец, выныривая из-за плеча. — Лорд Аш Рер будет крайне недоволен, господин библиотекарь, Ай, ай, ай, надеюсь девочка еще жива.

Террон положил руку к ней на пульс, нащупал слабую, ускользающую ниточку, кивнул отцу келарю. Отец Барто продолжал кивать головой, как заведенная кукла. — Надеюсь, что можно еще что-то предпринять, если вызвать доктора, не в лепешку же она расшиблась.

Нет, посмотрите, как святой отец за меня переживает, думала, валяясь под ногами вар Лерона Лика. Сейчас заплачу от умиления. Быстро, однако, вы спелись, Лика послала мысленный запрос Пирриту.

— Если Террон боевой маг, то почему у нас библиотекарем работает? В его мире что, реконкиста? Боевой потенциал деть некуда, они их на мирные профессии ориентируют? Доблестный идальго предложил шпагу нашему заштатному институту

— Я тебя очень плохо понимаю, что ты бормочешь в таком состоянии. Тебе больно, малышка? Что сломано?

— Да нет, ударилась сильно, но боюсь, Зарон их так же сильно разочарует. Так, что идальго?

— Я тебя не понимаю? Что, идальго?

— А они тебя не заметят? — Переспросила Лика.

— Не распыляй мысли напрасно, в разные стороны, это плохо, выползок.

— У меня, между прочим, день рождения, а меня бьют, хоть бы поздравил еще раз. Слушай, Пиррит, долбани по нему, а? Мне приятно будет.

— Прекрати распыляться, хочешь, я засыплю тебя цветами так, что потом не выползешь, покроешься волдырями и колючками.

— Чего ты злишься, — возмутилась Лика.

— Думай в одном направлении! — Шипел дракон.

— Да думаю, я, думаю. Чем бы таким тяжелым его по бледной и напуганной морде шарахнуть, не приходя в себя, чтоб на меня не подумали. Но поблизости ничего подходящего нет, если не считать твой хвост.

— При чем здесь мой хвост! — В конец осатанел мудрый и чешуйчатый. — Что тебе, в конце концов, надо!?

— Чего он так испугался?

— Теперь инквизитору понятно, что он боевой маг, и чей-то соглядатай. Своих он сам знает. Поэтому постарается выяснить, чей этот. А выяснить просто. Вызвать на допрос и все, что мараться, тем более, сам виноват. Девчонка, его видите ли спровоцировала. Ему маскироваться нужно было лучше, он не Ги Зес, тот открыто лапы к Лейде тянет.

— А какова ваша позиция, по отношению, к этой планете, Хранитель?

— Простая позиция. Этой планете нужен сильный Владетель, маленькую девчонку любой может прищелкнуть.

— Ясно, значит, возвращаемся к проблеме Ри Нона. Сильной планете, сильный Владетель, а маленькие девчонки отдыхают. — Съязвила Лика.

— Вот и отдыхай на полу. Сколько повторять, ищи Ри Нона, тебе же легче будет. — Продолжал брызгать слюнями во все стороны возмущенный дракон.

— Не злись, наставник. Я думаю, что бы мне предпринять, не валяться же просто так на полу подвала, в ожидании Зарона. Нужно сделать так, что бы у некоторых раз и навсегда пропало желание бить тех, кто слабее. Заведомо слабее.

— Что предпринять?

— Въехать ему по морде твоим замечательным хвостом, он и не поймет, что по нему проехало. — Скромно предложила Мышка.

Пиррит сфокусировал свой взгляд во внутреннем мышкином взоре.

— Ты что, гномов больных объелась, что несешь. Чтобы я, Хранитель Оси миров унижался перед каким-то магом, проявлением собственной материальности в виде хвоста! Одного моего хвоста?

— Ты весь в этот коридор не вместишься. Ты слишком большой полностью. А хвостом можно изловчиться. И потом, один хвост поможет соблюсти конфиденциальность. Он не поймет, кто и чем по нему шарахнул.

— Знаешь, золотко я могу материализоваться в любых размерах, но боюсь, что у меня будет желание врезать не по этому потному человечку, а по твоей наглой мордочке. Со всего маху и с большим удовольствием.

— Ясно. Можете не продолжать. Придется что-либо изобретать самой. Могли так пространно не излагать свои ощущения, да еще в мой день рождения.

Пиррит застонал, словно его мучила сильнейшая зубная боль, и он исчез во тьме космоса.

— Мрак! — Снова крикнула вдоль своего спинного мозга Хейлин. — Кольцо может мне как-то помочь?

Пиррит снова вспыхнул на отдалении и пропал. Ясно, значит, про кольцо знает. Сговорились, жулики хвостатые, с удовольствием подумала Лика, продолжая изображать смертельно раненую. Барто помчался, то есть, не торопясь, пошел звать доктора, словно позвонить нельзя.

— Кольцо может сенсорно управлять материальными объектами Пар-э-Мора, в этом его уникальность. — Разглагольствовал довольный Мрак, качаясь в странном жидком зеркале бассейна. — Другие кольца Владетелей воздействуют только на энергетические смычки. Или связи. Ты можешь связаться с любым парэморским материальным объектом, и даже разговаривать с ним.

Мрак говорил так, между прочим, обмахиваясь гигантскими крыльями и довольно покручивая хвостом. Разворачивающиеся события его развлекали. Кто-то еще был рядом с ним, они спорили и препирались.

Ликины ресницы слегка затрепетали, словно смертельно больная приходила в себя. Она чуть приоткрыла глаза. Кроме Терона в коридоре никого не было. А библиотекарь мерил коридор шагами взад и вперед. Лика осторожно вывернула перстень и передвинула кристалл ближе к глазам. Сначала она хотела натравить на Вар Лерона Тэру. Но в поле ее зрения случайно попала фаланга, которую недавно использовал против магов-абитуриентов Стрэсс. Кто из фаланг, догадаться было нельзя, они отличались, только размерами. Лика попробовала и аккуратно нащупала ментальный контакт. Она уткнулась в сознание зверюги. Ого, эта гигантская, размером с корову тварюга оказалась не глупа. Даже обрадовалась, что с ней заговорили через кольцо. Тут же выставила свои условия, так что, с ней еще пришлось договариваться. Ее звали Ф-р-р-р, Мышка предложила ей поохотиться на большого, взрослого и дезориентированного боевого мага со Стэкса в тесном коридоре, уверяя ее, что вся эта задумка очень интересна. Тут же всплыла вторая мохнатая восьминогая личность Х-р-р-р. Лика решила, что примерно так же должен был выглядеть восьминогий конь Одина Слейпнир. Неожиданно на ментальный позывной Слейпнир пришел четкий ответ. Слей-пф-нр, их прадедушка. Надо же, улыбнулась фалангам Лика, а мой прадедушка Ги Зес и драконы желают видеть меня владетелем Пар-э-Мора, даже кольцо подарили. Гигантские фаланги тут же согласились для нее поохотиться.

— Но-но, только не до смерти, если уж так приспичило покушать, то я вас приглашаю погулять в Центральный парк Нью-Йорка, там монстриков любят, в кино показывают с удовольствием. От своего большого ума Лике не пришло в голову, что гигантские фаланги вполне могут поохотиться не только на Террона, но и на нее. Но девичьей, по-видимому, была не только память. Лика мысленно свела два пространства и проколола маленькую дырочку. По каменному полу коридора застучала армия коготков. Террон, подпрыгнул в развороте, и испуганно вжался в бетонную стену, уставившись на двух гигантских фаланг с Пар-э-Мора. Видел он их явно не в первой, но никогда в такой близости.

Лика увидела, как воздух вокруг него стал осязаемым и разбитым на отдельные стеклянные блоки, как плиты, наложенные одни на другие. Теперь он напоминал робота, сложенного из прозрачных блоков с человеком внутри. Похоже, разным был угол преломления световых лучей на их гранях. Вар Лерон обреченно вжался в стену, ему было не до Лики, в ее сторону он не смотрел. Мышка поежилась и села, обхватив колени руками. В коридоре происходило что-то очень интересное. До этого она никогда не видела охоту фаланг. Лика уселась поудобнее, поджав под себя ноги, как индийский божок. Террон, наконец, увидел ее и сглотнул. Фаланги отжимали его в угол.

В Мышке проснулось чувство собственника. Тараканов она ненавидела, точнее они были противны, особенно, когда ей пришлось препарировать их в институте. Хитиновый покров противно скрипел под иглой и бритвой, насекомые дергали лапками, долго оставаясь живыми после вскрытия. Интересно, почему такие опыты не считаются вивисекцией. Лика вспомнила, как пыталась иглой выдернуть ганглии таракана, нервные цепочки рака, перед глазами всплыла, дергавшаяся лапка лягушки. О мировой гармонии теперь ничего не напоминало. Из лапки лягушки в банку с водой выбрался тонкий, похожий на прозрачную, сворачивающуюся проволочку гельминт. Господи прости, что едят французы.

Фаланги были совсем другими, покрытые густой ржаво — серой шерстью, единственное, что портило ощущение теплокровного зверя, наличие восьми многосуставчатых лап, хелицеры и сложный ротовой аппарат. Тем не менее, их хотелось потрогать и погладить, такие они пушистые. Фаланги стояли в метре от Террона, у него подкашивались ноги, даже в прозрачной броне, лоб покрылся крупными каплями пота, стекавшего по щекам.

Лика подошла. Легко подавив отвращение, скорее навязанное воспитанием, чем физическими ощущениями, положила руку на бок Ф-р-р-р, та слегка дернула головой, но глаз было слишком много, чтобы понять смотрит она на Мышку или нет. Фаланге не пришлось поворачивать голову, которой не было. Головогрудь была покрыта более жесткой шерстью, чем брюшко, и более короткой, лапы и вовсе покрывала такая короткая и жесткая шерсть, что ее можно было назвать щетиной. Глупо, наверное, называть эти волоски шерстью, они ведь не позвоночные животные. Интересно, а если на нее сесть, Стрэсс на них садился?

Фаланги устрашающе двигали жвалами. Терон покрылся пятнами, и по его лицу бежали струйки пота. Будет знать, как обижать девочек. Лика как-то выпустила из внимания, что сама подвигла его на этот поступок. Террон внутри своей прозрачной брони стал красным как рак. Ноги его окончательно подогнулись, отступать дальше угла было не куда, и он закрыл глаза.

— Странно, что он не пытается их ударить. — Обратилась Лика к драконам. Но разговаривать теперь можно было и с фалангами. — Забавно. Такие теплые и пушистые. Лика передала ощущение комфорта и удовольствия от контакта с фалангой. Неожиданно к ней процокал Х-р-р-р. Лика положила руку на его бок и погладила.

— Они любят ласку, и у них кровь теплая! — Восторженно поделилась она впечатлениями с хранителями. — И хитиновый покров у них вовсе не хитиновый. И что-то твердое внутри под слоем мышц. В общем, больше различий, чем сходства с земными арахнидами.

Неожиданно Х-р-р-р сложил лапы и превратился в гигантскую диванную подушку, размером с корову. Лика восприняла это как предложение, она быстро влезла на широкую спину, спустив ноги по бокам, и чувствовала себя вполне комфортно. Х-р-р-р прошелся рысью по коридору, туда и обратно. Лика боялась закрыть ногами трахеи.

— У нас легкие, мы же не простые сольпуги, — пришел ментальный ответ. — Ты такая забавная, детеныш арья.Констатировал он, — я таких не встречал.

Мысленный диалог закончился, и они вернулись к Террону. Тот задыхался, пытаясь открыть воротник. Броня истаяла. Фаланги взяли с нее обязательство чаще бывать в гостях. Услышав шаги на лестнице, Мышка побыстрее, отправила их домой.

— Кер, в чем опять дело, — возмутился сосед. — Мне утверждали, что вы вот-вот загнетесь, что у вас внутри все кости переломаны.

Лика широко распахнула удивленные глаза.

— А у вас, как всегда, все с точностью, до наоборот.

— Что с ним, господин Зарон, мне показалось, что у господина библиотекаря устойчивые галлюцинации, он очень испугался, бредит. Так меня напугал, что я сама чуть в обморок не упала.

Барто крайне недоверчиво смотрел на Лику и на Вар Лерона. Лика то же смотрела на Терона сочувственно. Библиотекарь сам говорить и шевелиться уже не мог. Зарон нащупал его пульс, бросился, как ошпаренный мерить давление.

— Как вас угораздило оказаться в таком состоянии после сдачи магистерского, что с вами, Террон? Говорить можете? Не говорите. Голова вар Лерона откинулась, и глаза закатились.

Зарон повернулся к Хейлин. Вид его не предвещал ничего хорошего.

— А я что? — вскинулась возмущенная Мышка. — Я только в фонде хотела поработать. Меня, между прочим, первой начали о стенки бить.

— Кер, там, где вы, сплошные неприятности. Но этот случай, из ряда вон. — Констатировал врач. — Вы ходячая квинтесенция неприятностей в кубе. Вам ясно? Если ясно, тогда сделайте так, чтобы до завтрашнего утра, точнее до без двадцати семь, я вас больше не видел.

Ну, нет, устраивать выступления, так до конца, решила Лика. Террон снова открыл глаза, но говорить все равно не мог. Ах, так, возмутилась Мышка, я вам покажу. Она совместила пространство коридора и домашнего подъезда, сделала совсем маленькую дырочку, и пожав на прощание плечами оказалась дома, оставив Изера с раскрытым ртом.

Все находящиеся в цокольном этаже испытали легкий шок. Легкий, потому, что к ее выходкам все уже адаптировались. Зарон обратился к отцу Барто.

— В чем дело. Что с вар Лероном. Что здесь, собственно происходит? — Террон тяжело дышал, находясь на грани бессознательного состояния. То, что он пережил сильный шок, было понятно, весь мокрый, хоть отжимай, слишком весь, брюки библиотекаря пахли тоже вполне отчетливо. Но природа и причина этого явления была не ясна. Зарон снова нащупал пульс. Несмотря на асфиксию, или благодаря ей, давление упало до критического уровня, пульс едва отслеживается, теряясь в вдалеке. На висках и лбу продолжали выступать крупные капли пота. Кожа стала мертвенно-бледной, словно с нее удалили все живые краски, на губах появилась траурная синяя кайма.

— Мы его теряем? — прошептал отец Барто.

— Не знаю. — Не смог найти определение случаю Зарон — Террон, если вы можете двигать пальцами, будете сжимать мой палец при утвердительном ответе на мои вопросы. Сможете ответить касанием пальцев?

Касание.

— То, что произошло, связано с Кер?

Касание.

— Это она с вами сделала?

Террон не двигался.

— Это похоже на яд по своему действию? Вы что-то пили?

Движений не было.

— Возможно газ?

Касание.

— Газ, какого происхождения? Искусственного?

Отрицание.

— Животное. — Быстро спросил Зарон.

Касание. У Барто от удивления поднялись брови, и сложились домиком.

— Местное животное?

Отрицание. Напряжение продолжало нарастать. Зарон заметно нервничал.

— Миры Кольца? — Не веря себе, изумленно спросил доктор.

Касание.

— Газ стандартный, нервно-паралитического действия?

Пальцы Терона чуть дрогнули и неуверенно остановились.

— Нужно продолжать, яд это опасно, нужно что-то быстро делать. — Прошептал доктор. — Это смертельно, или шанс есть?

Касание вышло очень слабым и неуверенным.

— У нас мало шансов. — Выдохнул доктор. — Барто, зовите Грэгора, пусть все бросает и мчится к нам, вызывайте всех кого положено, Шлоза, биоэнергетиков, нужно блокировать яд. Какая система поражена изначально? Кожная?…Нет. Дыхательная?

Касание.

— Что же это, может быть? — недоумевал Зарон. Ладно. Я буду называть миры Кольца, может, быть что-то нащупаем?

Касание. Барто отзвонился всем с мобильного и теперь шарил в карманах своего костюма.

— Начну с самого страшного. Лим-э-Нор, Герант… Оорг, Ксерт… Улга… Стекс… Корноэлл… Господи, что это может быть, ведь не Мор-э-Рия и не Альвэ, там нет ничего такого… Пар-э-Мор… Мара. Пар-э-Мор?!

Касание.

— Значит это из Пар-э-Мора.

Вбежали Грэг, Шлоз, вар Ролд, Стази, Вейг, Роне.

— Что у вас происходит? — Сквозь сжатые губы процедил Грэгор.

— Я ничего не знаю. Это отравление ядом нервно-паралитического действия животного происхождения через дыхательную систему. На Терона напало какое-то животное из Пар-э-Мора. Да? — Обратился Зарон к Вар Лерону.

Касание.

— У него могут быть галлюцинации? — Жестко спросил декан.

— Он в сознании, и на вопросы отвечал вполне осознанно. — Оправдывался доктор. — Какое животное в Пар-э-Море может отравлять через дыхательную систему? Оно летало? Нет. Ползало? Нет. Бегало?

Касание.

— Бред какой-то! Земноводное? Нет. Зверь? Нет. Шестиногое? Нет. Восьминогое?

Касание.

— Думайте, господа, восьминогое животное из Пар-э-Мора, ядовито, яд действует через легкие.

— Это фаланга. — В голос сказали декан, Роне, Вейг и Стази.

Касание.

— Они ядовиты, разве? Не знаю, что дальше делать? Что это за яд, где взять антидот?

— Прекратите панику Зарон. — резко остановил излияния доктора Грэгор. — Если это были парэморские фаланги, то, во-первых, они относительно разумны, во всяком случае, рассудочны. Во-вторых, они слабоядовиты. Странно, что отравление произошло воздушно-капельным путем, я правильно вас понимаю?

Касание.

— У них нет ядовитых желез, в понятном нам смысле слова, но известно, что они могут, как бы усыплять или обездвиживать жертву, ограничивать ее подвижность, выбрасывая через ротовое отверстие разбавленный пищеварительный фермент. Известно, потому, что после таких встреч никто не выживал. Они брызгают, наподобие распылителя. Хотя, сами понимаете, никто из близко познакомившихся, ничего до сих пор рассказать не мог. Близких контактов с ними так же никто не поддерживает.

Вар Лерон несколько раз коснулся руки Зарона.

— Вы не согласны? — Уточнил доктор.

Касание.

— Только не говорите, что это опять Кер. — Взмолился он. Шлоз нахмурился. Отец Барто заметно занервничал.

— Она тут все время крутилась, хотела позаниматься в библиотечном фонде.

Касание.

Зарон застонал:- Боже мой, опять этот двуногий кошмар во всем виноват, хоть объясните, что здесь произошло! Барто начал захлебываясь объяснять, как Кер хотела видеть Вар Лерона, как он, чтобы отделаться от нее вызвал Террона. Потом они ругались, непонятно из-за чего, потом Кер совсем обнаглела и начала провоцировать Лерона на силовые действия. По мере рассказа Грэгор все больше мрачнел. Потом Террон ее ударил, пояснил Барто. Он буквально расплющил ее об стенку, я думал, скелет этой девчонки разлетелся в дребезги, и она потеряла сознание. Я побежал звать Зарона. А они остались в коридоре вдвоем, никаких посторонних животных, тем более, гигантских фаланг я не видел. Вернулись мы вместе с Зароном. Здесь были Кер и вар Лерон.

— Какое отношение Кер может иметь к парэморским фалангам? — Удивился Стази, — она же, просто девчонка.

— К Пар-э-Мору она имеет отношение. Стоит вспомнить, что Бэкка она выкинула именно туда, потом кто-то швырнул его обратно. Теперь, эта дурацкая затея с форелью. По непроверенным слухам, Кер и еще двое наших студентов лично ловили ее в Пар-э-Море, об этом болтает вся колония, и я вынужден был давать объяснения по поводу этой рыбалки шести гнездам. Определенная логическая цепочка в этом есть. Другое дело, не понятно как, фаланги могли оказаться в нашем коридоре. У вас есть идеи? — Обратился Грэгор к пострадавшему. Террон не двигался. Зарон отрицательно покачал головой.

— Плохо. Так мы ничего не докажем. Убрать Кер из института можно только с согласия самого лорда Аш Рера. И зачем вам понадобилось ее бить?

— Она сама виновата. — Оправдывал коллегу Барто. — Она провоцировала вар Лерона из-за всех сил. Зачем?

Грэгор играл желваками на скулах: — Шлоз, у вас есть предположения, зачем вашей подопечной понадобилось провоцировать господина библиотекаря.

— Нет, и мне кажется, что вар Лерону это сейчас не поможет. Если фаланг притащила Кер, то пусть она и ищет антидот. Куда вы ее дели?

Отец Барто и Зарон переглянулись.

— Она ушла, я ее прогнал, — почти шепотом сказал Зарон. — Она шагнула и исчезла прямо из коридора. Телепортация.

— Бросьте, — перебил Барто, возмущаясь, — всем известно, что женщины генетически не могут перемещать в плоскости материальности любые тела, а уж телепортировать себя не могут даже самые сильные и обученные ведьмы.

— Вряд ли Кер, ведьма, — прервал их разговоры декан. — С этим пусть разбирается отец Роне, или кто у вас должен этим заниматься. Вот что, Стази, Шлоз, вы здесь не нужны, я построю переход, прямо в подъезд, вы звоните ей, ищите, если ее дома нет. Связывайтесь со мной, делайте хоть что-то, Шлоз, это ваша прямая обязанность. Стази, найдете Кер, строй переход, и тащите ее сюда, хоть в цепях. Ясно?

Оба кивнули. Грэгор сосредоточился, на стене проступила черная клякса. Стази и Шлоз не раздумывая шагнули внутрь, словно прошли через упругую пленку. Раздалось тихое "чпок". Грэгор устало вытер лицо.

— Вейг, срочно найдите всю информацию по ксенобиологии Пар-э-Мора, ищите фаланг, или сольпуг гигантских. Они разумны. Я подумаю, как получить дополнительную помощь. Выйти самим на хранителей Пар-э-Мора, у нас нет возможностей. Жаль. Как его состояние?

— Стабильное, но без улучшения. Я не знаю, что делать. — Зарон подумал, что весь его магический опыт, даже, если он раскроется, Террону не поможет, так что придется работать как обыкновенному врачу. Интересно, а если бы у меня была возможность ему помочь, что бы я предпочел? Провалить миссию, раскрывшись, или спасти глупца, ударившего Кер? Вывод, к которому пришел доктор, был совсем не в пользу библиотекаря.

* * *

Шлоз и Стази вывалились из черной кляксы в подъезде у Кер.

— Нам куда? — Поинтересовался куратор практиков.

— Наверх.

— Думаете, что отравление произошло благодаря Кер?

— Предпочитаю в таких ситуациях действовать, а думают пусть те, кто отдает приказы. У нас приказ найти Кер. Будут сложности. У нее день рождения. Скорее всего, она по магазинам бегает.

Стази и сам так думал. Они поднялись на верхнюю площадку. Две двери в квартиры и лестница уходящая на мансарду. Зачем в этих домах такие огромные чердаки, недоумевал Стази, совершенно не рациональная трата места. На Ксерте ничего подобного нет, Наши крыши плоские, но на них, хоть позаниматься можно. Впрочем, при их погоде особо не позанимаешься на свежем воздухе, может, чердаки придуманы специально для занятий. Что поделать у каждого свои традиции. Как говорят на этой планете, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. В прочем, довольно мило, чистые стекла тонированных окон, ковровое покрытие на ступеньках лестницы. Очень дорогой дом. Не все преподаватели могли позволить себе жить на Остролистной. Ему, например, вполне хватает съемной квартиры в Дектярном переулке.

— Интересно, откуда у Кер деньги на такую квартиру, она ведь местная аборигенка, из города?

— Ее удочерил клан, довольно богатый, у нее все было, как сыр в масле каталась, как говорят люди. — Неохотно пояснил Шлоз.

— Неужели, зачем бы им это было нужно? Какой клан?

— Ссорн, их всех выбили перед эпидемией, пока Кер сидела в карцере.

Они стояли перед Мышкиной дверью и не звонили, Шлоз изучал звонок. Стази звонить первым то же не рвался. Плюнуть бы на все, на институт, и Лерона, и что ему понадобилось докапываться до Кер. Снова не понятно, чем он ее ударил, так что, Барто подумал, будто у Кер раздроблен скелет. Стой, не стой, звонить все равно придется, мага с ним отправили исключительно для мобильности.

— Странная она, да? — Уточнил Стази. Шлоз нажал на звонок, и довольно долго они ждали, переступая с ноги на ногу.

— Наверное, ее нет, — облегченно сказал Стази.

В этот момент дверь почти бесшумно распахнулась. На пороге стояла удивленная Лика в шелковой темно-вишневой пижаме с лапой копченой курицы в руках Выражение лица у нее медленно менялось с искреннего удивления к состоянию, которое Стази смог определить, как сейчас по морде этой лапой ка-ак… Стази отступил за спину Шлоза.

— Кер, нужно поговорить. — Буркнул наставник, с мрачным выражением лица.

— У вас такой вид, словно вы только что из морга. Кого хороним? У меня, между прочим, день рождения, не вижу подарков и пламенных поздравлений.

— Декан вас поздравит. Лично и от имени вар Лерона. Ты в курсе, что он почти в коме.

— Ну…. а я, причем? Входите. — Лика недоверчиво рассматривала непрошенных гостей. Она больше всего любила наблюдать за реакцией институтских парней на ее обстановку. Судя по их поведению, ее квартира сильно отличалась от стандартных канонов. Забавно, как эти двое на нее прореагируют.

— Скажите, а вы оба с Мары? — Не выдержав, прорвалось мышкино любопытство. Увидев утвердительный кивок, продолжила. — Ну и как вам моя квартира? Нравиться?

Она посторонилась, давая возможность гостям пройти. Предложила кофе и чай.

— Мы торопимся. Ты в курсе, что с вар Лероном?

— А что с ним, когда я уходила, он был в отключке. — Тянула драгоценное время радушная хозяйка.

— Отравление ядом парэморской фаланги. — Недоброжелательно пояснил Шлоз. Оба гостя вынуждены были следовать за хозяйкой, удивленно озираясь по сторонам. Квартира Хейлин не была похожа ни на одно знакомое им жилище.

— Я ем, — констатировала факт Лика, пока не поем, никуда не пойду. Чай будете? Вообще у меня дурацкая привычка обедать после института, а сегодня меня еще и довели. Хотя есть больше, похоже, не стоит. У меня со вчерашнего дня рыба осталась. Вы парэморскую форель любите? Она приготовлена в огуречном рассоле.

Они бы, конечно ничего есть не стали, но парэморская форель, слишком большое искушение для простого преподавателя. Стази умоляюще посмотрел на Шлоза. Шлоз ухмыльнулся. После сегодняшней бутылки вина он был готов ничему не удивляться. До кухни дошли молча, озираясь по сторонам. Лика, похоже очень любит свою квартирку. Странно, учитывая, что жилье явно временное, если она желает продолжать обучение в Альвэ.

Коридор был выдержан в бледных пастельных тонах, каменные стены, с отпечатками раковин, странное до жути освещение из-под стен, нереальный свет разливается по полу и потолку. Потолок кажется высоким ночным небом с всполохами звезд и далеким отсветом садящегося солнца. На полу, словно разлили воду. На стенах видно каждую трещинку, кованые светильники, ниши- арки, как бойницы в крепости, арочные своды в переходах. Зеркала вставлены между ложными колоннами, и создают дополнительно два бесконечных коридора, протянувшихся перпендикулярно основному проходу. На искусных фресках снова изображение анфилад сменяющихся залов. Кажется моей подопечной очень нравятся большие старинные замки, подумал Шлоз. Эффект был поразителен, казалось, что они идут по галерее замка, в стиле, который местные жители называют готическим. Вот только старины не видно, слишком современное исполнение, никакой простоты, одна сплошная рациональность, точно все просчитано на компьютере. Виртуальный эффект пространства и объема, которого на самом деле нет. В чередующихся нишах какие-то сложные штуки с движущейся по трубкам водой, и керамические предметы, назначение которых невозможно определить с первого взгляда, то ли жертвенники, то ли посуда. Коридор огибал жилые помещения по периметру около десяти метров и упирался в гостевую зону, состоящую из кухни и гостиной. Между ними в эркере располагалась столовая. Резкое сочетание массивного, но идеально отшлифованного камня с тонкими металлическими основами мебели и прозрачным стеклом пугало. Как можно за таким тонким и прозрачным столом есть, а стулья, того и гляди развалятся. Мебель сияет металлом, формы какие-то текуче-геометрические, Совершенно сумасшедшее освещение.

— Кер, кто оформлял вашу квартиру? — Не выдержал Шлоз.

— Проект мой, а исполнение гномов, я не знаю, кто именно все это делал, но я рисовала, планировала освещение, покупала мебель.

— Понятно.

— Что понятно, вам нравится? Мне очень. Мне удалось составить редкое по красоте сочетание готики, постмодерна и хай-тека.

— Понятно, что это диагноз. Вы к психиатру обращаться не пробовали? Может быть вам проконсультироваться?

— Добрый вы, наставник.

Стази крутился по сторонам. Большая кухня мерцала хромом и синим пластиком с каким-то глубоким металлическим блеском внутри. Мерцание, то ли серебристое то ли золотистое? Огромный холодильник, напоминал металлический шкаф с двумя створками и антресолью. Встроенная техника в стиле космического века, осталось приделать дюзы, и в этой кухне можно отправляться покорять космическое пространство. Если бы не стены. Стены из золотистого как бы неполированного камня портили все впечатление. Пол то же. Сначала Стази испугался, что плиты из черного благородного опала, но присмотревшись, понял, что это отполированный до зеркального блеска, насыщенный игрой иризации лабрадор. Столик. Ну, очень симпатичный столик, вот только из стекла. А вдруг, ложка упадет. Правда, стекло миллиметров тридцать, синеватое такое, с капельками влаги внутри. Ажурные, почти эльфийские, но очень строгие стулья из матового хрома с темно-синими кожаными сидениями, в цвет мебели. Рядом с золотистой стеной и голубой подсветкой у пола, это выглядело… как сказать… Стази с удивлением рассматривал отпечатки округлой раковины в камне. Ракушка на стене, большая и очень красивая. Лика мельком глянула на свой светильник, приятно улыбнулась чему-то своему, потом снова глянула на Стази, занимающего изучением отпечатков раковин на камне.

— Это брахиоподы, — благожелательно пояснила Лика, они вымерли много миллионов лет назад. Сотен миллионов. А фаланги вроде не ядовитые, как он отравился?

— Воздушно-капельным путем, вдохнул распыленный фермент. Да, — немного помолчал Шлоз. — У вар Лерона очень плохое состояние. Нужен антидот.

— Мне нужно кое-что уточнить, я скоро вернусь, вы похозяйничайте сами, у меня неплохая коллекция чая. — Лика с гордостью открыла шкаф, демонстрируя банки с цветными этикетками. — Вы сами выберете и заварите. Лично я очень люблю "Серебряные стрелы", это яньский чай с соцветиями. Торт в холодильнике, бисквиты и кексы во втором слева шкафу. Располагайтесь, я быстро.

Лика выставила чашки и заварочный чайник, сахарницу, достала сливки и лимон из холодильника. Поставив все это на стол, исчезла на том же месте. Стази поперхнулся. Он переводил взгляд с одного шкафа на другой, потом на третий. На его лице было написано полное недоумение.

Шлоз решил оставить Стази возиться с чаем, а самому заняться делом. Провести рекогносцировку на местности и получше изучить квартиру подопечной. Он ушел, сначала в гостиную, потом пошел шарить в спальню. До кабинета, правда, он не дошел. Стази решил от него не отставать и проверить холодильник. Он включил чайник в форме ракеты и занялся подробным осмотром припасов. Холодильник оказался забит под завязку. Он наугад вытащил торт с отрезанным куском и осторожно поставил его на стол. Потом пошел шерстить шкафы. Мука, сахар, крупы, консервы, тушенка, сгущенка, морепродукты, маринады, салаты и прочая дребедень. Можно подумать, что у Кер здесь запасы на случай ядерной войны. Он снова открыл холодильник, начав с морозильной камеры. Птица и рыба, а мяса оказалось на удивление мало. Но на полках обнаружились копчености. Стази, который ел, в основном в институте, изредка выбираясь в кафе или ресторан растерялся. Голубцы, фаршированные перцы, рыбные пресервы, окорока, буженина, рулеты, и еще, еще, еще. Названия всего этого он не знал. Рыба красная и белая, копченая и соленая. Наконец ему попалась форель, кусками, кажется варенная. Ее то он и выудил первой. Кер явно не собиралась умирать с голоду. От всего этого его передернуло. Впрочем, возможно это запасы на пресловутый день рождения. От холодильника он перешел к шкафу с чаем. Чайник щелкнул, отключившись. Стази открыл одну банку, понюхал, скривился, потом другую, третью. Как это можно пить, раздумывал он, воняет черте-чем. Потом пожал плечами, кинул вонючую траву в чайник и залил кипятком. Наконец у него проснулась исследовательская чесотка, и он вышел в гостиную. Ничего более удивительного, чем в кухне он уже не ждал, поэтому застыл на пороге.

Гостиная оказалась совершенно абстрактной, какая-то растянутая неправильная капля. Потолок имитировал дыру в обвалившейся кровле, в которую просвечивало небо с облаками. Шторы закрывали окно, полностью не пропуская свет. Слабенькое освещение растекалось из коридора.

Стази нащупал кнопку выключателя. Нажал на нее. Засветилось небо, уже дневное. Нажал вторую. Небо чуть погасло, зато осветилась кровля. Он включил третью клавишу. Включилась подсветка стен. Стены производили впечатление древних, полуразрушенных. С пола бил местами синий, а местами зеленый нереальный свет, вверху стены подсвечивались пурпурным и фиолетовым. Стази начал материться про себя. Черный гладкий каменный пол. Наклонился и потрогал — гагат? Кремовый ковер, в тон стен, с египетскими иероглифами по краю, провозглашавшими хвалу фараону Рамсесу второму. Стази озабоченно почесал за ухом. Из пространства зала выбивались слишком простые по форме диваны с богато расшитыми в египетском стиле подушками, и меха. Лисы, соболя, норка и енот пошли на прекрасные большие пледы. Фрески на стенах посвящались Тоту, хранителю знаний и странникам, скитальцам между мирами. Простой элекрический камин из черного мрамора с двумя крылатыми львами из бронзы по бокам. Вдоль стен, то ли пуфики, то ли столики, не разберешь. Над камином большой плазменный экран, сбоку колонки. На стене над диваном коллекция дорогого восточного оружия. Стена следующего коридора напоминала пещеру. Стази замер, слегка ошарашенный увиденным. Вернулся не менее изумленный Шлоз.

— Это сколько же сюда нужно было вгрохать денег? — Уныло спросил Стази.

— Причем, так не надолго. Со следующего года Кер хочет заниматься в Альвэ. Однако в особом эффекте ее жилья ей не откажешь, не вериться, что все это она придумала сама. Я бы не смог.

— Вы где?! — Раздался возмущенный ликин голос. Мужчины поторопились вернуться на кухню. Народу в квартире прибавилось. На обстановку пялился низенький, худенький, всклоченный тип, напоминающий растерянного подростка. Лика достала еще одну чашку и разливала ароматный напиток на четверых. Недовольная выбором торта, сморщила носик, и вытащила еще один. Подумала, и достала третий.

— Хейлин, — изысканно вежливо обратился к подопечной Шлоз. Террону очень плохо, что ты узнала?

Растрепанный тип плюхнулся на стул, стаскивая себе на тарелку по два куска, от каждого торта. Лика убрала в мойку тарелку из-под курицы.

— Стрэсс говорит, что ничего страшного с ним не будет. — Успокоила она наставника. Лохматый кивнул.

— Не сдохнет. — На всеобщем, с легким непонятным для преподавателей акцентом, добавил он. Торопливо запихнул в рот целый кусок, потом второй, третий.

— Тебе какой больше понравился, с шоколадом, орехами, или со взбитыми сливками и фруктами?

— Мне все нравится. — Стрэсс притянул к себе все три тарелки, жадно запихивая в рот большие куски. Лика поспешила отрезать еще. Стази и Шлоз, глядя на дикого незнакомца замерли с поднятыми вилками.

— Стрэсс считает, что Террону ничего не угрожает, он сам отлежится.

— Угу, — добавил Стрэсс, жадно поглощая четвертый кусок, — отлежится, не помрет, ну покашляет немного. Месяца два-три. В него наверно брызнули, хочу сказать, обслюнявили. Не облезет. Из-за еды фразы получались у него жевано-рубленными, отрывистыми.

— А вы собственно, кто? — Поинтересовался Шлоз. — Вы точно знаете, что это не опасно?

Шлоз перевел глаза на Стази, ища поддержки. Стази сидел с открытым ртом, ловя воздух.

— Это Стрэсс, он третий хранитель Пар-э-Мора. Это мой наставник, шеф службы безопасности. Это Стази, он куратор у практиков.

Гость расслабленно зевнул, показывая всем, какие у него замечательные, совсем кошачьи зубки-клыки. Куски пирожных у него в тарелке закончились, и Лика поторопилась нарезать еще.

— Ну да, вы лорд хранитель Пар-э-Мора? — Почти согласился Шлоз. С недоверием, разглядывая хранителя, с нескрываемым удовольствием чесавшего свое ухо.

— Угу, — согласился жующий и чешущийся Стрэсс.

Лика, наконец, позаботилась о себе, положила торт со сливками, налила чай. Понюхав, скривила носик, не люблю цветочные запахи, что цитрусового не было? Стази спросил, почему вар Лерон чувствует себя плохо, если такое отравление не опасно? И не понятно, почему фаланги оказались в институте.

— Всем плохо. Но раз не съели, будет жить, это не Тэра, она все поедает без остатка.

Лика пожалела, что ей подвернулись фаланги, а не пиявка. Впрочем, что грех на душу брать. Стрэсс продолжал свою доброжелательную лекцию:- Это у фаланг такое пищеварение, немножко наружное. Х-р-р-р очень любит так поохотится. Обрызгает слегка и ждет, когда пойманный перестанет брыкаться, ему так больше нравится. Потом он вводит ферменты в тело, потом кусает, так мясо мягче, живое, сочное и не сопротивляется. Но иногда такие тела используют как субстрат для выращивания молоди. В них откладывают на неделю яйца. И что, самое забавное, субстраты дышат и не портятся. Но тогда нужно впрыскивать им подкожно специальные ферменты. Потом из яиц вылупляются маленькие фаланги и начинают свою хищную жизнь с готовой тушки. Мясо живое, свежее и далеко ходить не надо.

У Стази полезли глаза на лоб, ничего такого он раньше не слышал. Шлоз хмурился, внимательно рассматривая лохматого незнакомца. Маленький и худенький, растрепанный какой-то, но в бархате и шелке с кружевами. Пряжечки и пуговки на нем, явно с дорогими камушками. Стрэсс продолжал распинаться:- Потом, когда личинки вырастают сантиметров до двадцати, это примерно за двое суток. Х-р-р-р не выдерживает, и съедает их сам. Он такой большой лакомка, понимаете? А в Пар-э-Море, разве вкусной еды много, все больше костлявые гномы, да тощие маги. И Пиррит сильно расстраивается, когда его гномов крадут.

— Сколько Террон не сможет двигаться? — Прервал биологические излияния Стрэсса Шлоз.

— Не знаю, все зависит от того, на сколько сильно его обслюнявили. Может, часов шесть, а может, дней десять.

— Противоядия есть?

— Вот еще, кому это надо! Никто никогда о нем не думал, не доживали до таких счастливых минут. Считайте, что вашему Террону сильно повезло. И, детка, — обратился Хранитель к Мышке, — ты восьминогим ни чего не обещала?

— Чего? — Делано удивилась Лика.

— Они сети готовят, собираются на большую, счастливую охоту.

— Они могут перемещаться от мира к миру? — Побелев, проревел Шлоз.

— Да нет, они не могут, так охранники, дипломная работа Рейста, тот еще был студент, сильно восхищался нашим бывшим Владетелем. Они этих фаланг из обыкновенной сольпуги вместе состряпали, чего-то там примешали, немного добавили, немного убрали. Владетель наш, лапочка, мир его праху, души в Рейстике не чаял. Студентом еще его приглядел. Талантище! Знаешь, — Стрэсс доверчиво склонился к ликиному уху и тихо просипел на всю кухню, — я думаю, никто из этой парочки и представить не мог, что получится.

— Где телефон!? — Рявкнул Шлоз.

— Откуда, если улица не телефонизирована.

Шлоз раздраженно полез за сотовым. Набрал Грэгора. Жаль, что я не маг, совершенно обозлился он на себя, поработай-ка, с этим контингентом. Легче голову самому в петлю сунуть.

На Маре вешали только совершенно безнадежных преступников из простонародья. Остальные шли на субстраты. Чтоб всех наших магов эти восьминогие твари съели. Жить с ними не хочется.

— Господин декан, — начал он, — по официальным источникам из самого Пар-э-Мора, — Шлоз покосился на Стрэсса, — антидота нет, и никогда не было. Но вар Лерону кроме временного ограничения подвижности ничего не угрожает. По времени ничего сказать не могу, сутки или больше.

Стрэсс значительно кивнул, запихивая в рот восьмой кусок торта.

— Сначала он порозовеет, потом покраснеет, и часа через четыре уже начнет ползать — Доверительно сообщил Стрэсс. — А наследующий день, уже сможет бегать, счастливчик.

— Я слышу, — недоброжелательно сообщил Грэгор, — это кто?

Шлоз внимательно, но с сильным сомнением оглядывал расфуфыренного растрепанного типа.

— Кер, и он сам, утверждают, что он третий хранитель Пар-э-Мора, лорд Стрэсс.

В трубке установилось продолжительное молчание. Лика громко поинтересовалась, как там Террон. Шлоз зло посмотрел на нее. Декан пару минут выдерживал паузу. Шлоз злился.

— Ты еще и спрашиваешь? — Наставник рассвирепел не на шутку.

— Конечно, ведь он первый начал. — Обиделась Лика.

— Кер, у вас всегда, все первые, а вы только защищаетесь! Так не бывает!

— Вы сами на меня не кричите! — Возмутилась Мышка. — А то возьму и подарю тебя Х-р-р-р, впрочем, я точно не знаю, кто у них яйца откладывает.

— Ф-р-р-р, она самка. — Любезно подсказал Стрэсс. — М-м, золотко, а город у вас большой?

— Есть намного больше. Нью-Йорк, к примеру. — В тон ему, так же по-доброму ответила Лика. — А личинки у фаланг быстро растут?

— Да нет, они, в основном, полуметровыми дохнут. Что-то там у магов не до конца получилось. А может, Ма Гус не до конца спятил и наложил на них какое-то ограничение.

— Ну и ладно, — облегченно вздохнула девчонка.

— Так ты им все же пообещала охоту!?

— Немножко пообещала. — Подумав, ответила она.

— В каком смысле немножко? — Возмущенно заверещал Стази. Ты собираешься протащить этих зверюг в город. Нам самим субстратов не хватает! А если начнется паника?!

— Я что, идиотка, тащить их к себе домой, я им обещала кратковременную экскурсию в Нью-Йорк. Город большой, кино про монстров смотреть любят, вот и пусть люди развлекутся, надо же нервы им немного пощекотать. Только как их искать, чтобы вернуть обратно. К тому же это за океаном. На другом конце планеты.

— А ты не ищи, пусть немного погуляют, если не жалко, а Рейст новых вырастит. Ему не долго. — Нежно улыбался Стрэсс.

— Ну да, там полиция, армия что с фалангами будет, если их увидят или наткнутся на них.

— Какие проблемы, я говорю, Рейст новых вырастит. У него яйца замороженные еще с прошлого раза остались. Чем тебе только этот город так не нравиться?

— Нравится, только он очень большой, благоустроенный, с цивилизованными по последнему слову техники трущобами, на противоположной стороне планеты, на другом континенте, через океан.

— Логично, но что ты тогда за фаланг волнуешься, они не маленькие. Сами разберутся. — Лохматый хранитель прихватил последний кусок шоколадного торта и исчез из кухни.

— Ты что, серьезно, — спросил Стази, — про Нью-Йорк?

— Не знаю, я нервничала, может, и обещала. Но согласитесь, не у себя же дома их выпускать? Представляете двух фаланг с яйцами на Золотой?

— Тебя легче сразу пристрелить, пока их там нет. — Констатировал Шлоз. Стази тихо бледнел и покрывался странной красноватой сыпью.

— У меня то же аллергия на комаров, посочувствовала ему Лика, стоит позвенеть в ухе, я покрываюсь волдырями, даже если комаров нет, и меня никто не кусал. Не волнуйтесь так, Стази Йолович, Нью-Йорк далеко, а личинки дохнут полуметровыми, Стрэсс же сказал. И потом, долго фаланги охотиться не будут, им на работу, так что, определенно не волнуйтесь.

— Что у тебя с Пар-э-Мором? — требовательно спросил наставник.

— Да так, ничего особенного, — Пожала плечами Мышка, невинно разглядывая свой красивый потолок. — Можно сказать, что с Пар-э-Мором у меня легкая форма дружеских отношений.

— Заметно.

— Стрэсс очень любит сладкое, вот и согласился прийти в гости.

— Чем собираешься заниматься?

— Даже не знаю. Всего понемногу хочется. И поспать, и по магазинам пробежать.

— А заниматься тебе не хочется? — Осторожно и неуверенно спросил Стази.

— Надо, не всегда означает, что хочется. — Туманно ответила ему Лика. — У меня послезавтра намечается грандиозная вечеринка, придете?

— Нет, спасибо, это не поощряется.

— А?… — больше сказать она не успела.

— Я Викторуара пришлю, он за вами присмотрит. — Пообещал Шлоз, странным тоном.

— Это тот, который сегодня отмычкой открывал дверь Рудольфа? Мне парни уже рассказали. Он в преподавательской у Клозе минут десять копался, а потом потащил Грэгора на экскурсию. Нет, спасибо. Гарантировать сохранность его жизни, при таком большом любопытстве не могу. Рука не поворачивается.

— Понятно. Ну, спасибо, теперь я знаю, с чего все началось. — Проворчал Шлоз. — Пошли, — предложил он Стази. — Давай, строй коридор.

— Лучше я. — Вклинилась Лика и перекинула их в институтский подвал. Понятно, почему они пришли ко мне без пальто.

В подвале они чуть не сбили с ног Грэгора. Тот потребовал извинений. Шлоз вздохнул, но Стази уже затараторил, рассказывая про непонятного гостя Кер, назвавшегося лордом Хранителем Пар-э-Мора. Шлоз в это время внимательно разглядывал вар Лерона. Кожа библиотекаря приобрела розоватый оттенок, а на щеках выступили алые пятна. Пальцы его царапали пол, по телу проходили конвульсии.

— Слава богу, что вы позвонили и сказали про цвет кожи, а то я уже собрался вводить противоспазмовые препараты. — Похвалил Шлоза Зарон. — Будем надеяться, что он поправится.

— Вы, Шлоз, совершенно распустили свою подопечную, до предела. Вам поручили эту студентку, чтобы она находилась под вашим непрерывным контролем, а вы во всем ей потакаете.

— Возможно, легко согласился Шлоз, выработав к этому времени свое мнение и линию поведения. — Но объяснения я буду давать только тому, кто меня на эту планету отправил, то есть, лорду Аш Реру. И мне придется ему объяснять, что девочку довели до точки кипения, и когда она просилась позаниматься в библиотеке, с его разрешения, между прочим. Так вот, против нее применили приемы боевой магии, которые чудом не убили мою подопечную. И это все по тому, что отдельные личности, не могут и не хотят контролировать ее вербально. И возможно, заметьте, я лишь строю предположения, ее специально спровоцировали на такие действия, или пытались убить. Вы считаете, что лорду владетелю Мары, это понравится?

— Он сам ничего с ней поделать не мог. — Влез в разговор отец Барто.

— Вы не правы, святой отец. — Шлоз мягко улыбнулся. — Вспомните, когда Кер впервые перешла от грубых действий к словам и слезам. Именно в то время, когда ей занимался мой лорд. Да, он действовал мягко, но получал нужный ему результат. Он вел себя с ней, как с капризной девочкой, и она отвечала ему, как капризная девочка. Господин вар Лерон повел себя с ней как с равным, по силам противником, вот и получил, то чего никто не ожидал. Маг против мага. Согласитесь, что никто не ждал, что Кер имеет такие связи и может, так много. Если вы хотите на нее еще сильнее надавить, то я не могу гарантировать вам безопасность. Поэтому призываю вас к благоразумию. На вашем месте, я бы не забивал голову проблемами, связанными с этой студенткой. Она как-то сказала, что собирается продолжить обучение в Альвэ. Да и попутного ветра в ее паруса, никто из нас об этом не пожалеет. Главное без потерь дождаться этого времени. Своей основной целью, я считаю, оградить наших студентов от ее пагубного влияния.

— Поэтому вы предпочитаете распивать с ней вино? И делать это нужно в преподавательской, не так ли?

— Я не собираюсь оправдываться, но вы не правы. Спросите Клозе. Кер он отправил ко мне в расстроенных чувствах, а пока она шла, ее перехватили. Кто и зачем не знаю, но на месте встречи оказались цветы, мебель, напитки и сладости. Все это произошло в тот момент, когда сработала наша защита.

— Мы можем спорить на эту тему до бесконечности. Приедет ректор, тогда и продолжим разговор. — Зло обрезал тему декан. — Надеюсь, у вас есть основания так говорить. Впрочем, у меня есть чувство, что все мы можем поставить большой крест на своей карьере, в этой дыре.

Террон вздрогнул и попытался подняться. Зарон подхватил его с боку. Библиотекарь пытался говорить, но с начала у него ничего не получалось, потом он все же справился, но говорил медленно, картавя и заикаясь.

— Я не мог… понять, откуда в коридоре фаланги, они были совсем настоящими, я не ожидал. Напугался, Поставил броню, но они обрызгали меня, как из распылителя. Кер, она… Не понимаю. Как она могла остаться целой. Я ударил по ней боевым приемом, ледяной таран. Она не должно была встать, этот удар ломает кости. У нее…, не брони, ни защиты. Сначала она села, потом подошла к фалангам, гладила их бока, села верхом на большую, каталась по коридору.

Грэгор нахмурился, отец Барто с недоверием качал головой, Зарон замер. Шлоз, напротив, хмыкнул в кулак, сказав, что он уже предупреждал их.

— Если вы до завтра в себя не придете, не расстраивайтесь, отдыхайте. Мы поработаем с отцом Роне. Зарон, пожалуйста, заберите Кер, завтра из дома. Таких как она нужно давить как насекомых. — Безапелляционно говорил декан. Но Шлоз недовольно качал головой.

— Один раз насекомые, я хочу сказать, инсектолиды вынудили арья отступить из центра формирования нашей Вселенной. Это кончилось страшной войной. Напоминаю, что даже арья проиграли в ней, отступив. Может быть, нам не стоит устраивать сражений с Кер. Главное, еще раз повторю свою точку зрения, удержать других студентов от близкого общения с Хейлин.

— И что вы собираетесь делать с этой субботой? — Пожал плечами Грэгор.

— Пошлю туда Викторуара, пусть присмотрит за ребятишками, заодно соберет материал для отчетов и характеристик. Попробуем простроить перспективу развития социальных отношений в их группе.

— Кер бы, лучше упражняли. — Предложил Стази.

— Самое забавное, что она сама рвется этим заняться, едва удерживаю, вашими молитвами. Слишком сильно просит, потому и не разрешаю.

Глава 35 Такой короткий вечер

Тишина разливалась в вечернем воздухе. Было не по зимнему тепло, словно в город вернулась поздняя осень. Мышка подошла и открыла шторы. Ветки деревьев за окном казались графитовыми росчерками на фиолетовом фоне небе. Было необыкновенно тихо. Казалось, замерло само время. Мышка прислушалась. Там, вдалеке за поворотом дороги, тихо шуршал большой город. Почему тихо шуршал? Равновесие. Детские качели качнулись несколько раз и замерли в одной точке своей траектории. Что это? Равновесие или его нарушение. Мышка прильнула лбом к стеклу. Стекло было прохладным. Пространство замерло. Вот-вот качнется.

В какую сторону полетят качели жизни?

* * *

Некоторое время Лика лежала на диване, наслаждаясь очень познавательной книгой по теории фракталов. Книгу ей положили на стол, рядом с диваном, пока она провожала своего наставника. Кто решил заняться благотворительностью не понятно, но выбор не очень велик, пара драконов и один лохматый хранитель. Надо отдать им должное книга была очень… Что бы не сказать, самая интересная книга за последний месяц. Лика попеременно грызла заусеницу и грецкие очищенные орехи. Мысли привычным путем перескакивали с одного предмета на другой. Наконец, ей надоело раздваиваться. Она встала, откинув плед из рыжей лисицы, и подошла к окну. Темнело. Из стекла, где просвечивали уличные огни, на нее смотрела незнакомка.

Чуть волнистые волосы до ушей свивались в струи естественными серебристыми прядками. Большие, сейчас оливковые глаза с длинными, как стрелы ресницами, точеный профиль. Взгляд умной дикой кошки, уголки хитрых глаз чуть приподняты вверх. Еще немного и она почти эльфийка, единственное, что портило картину — брови. Вот они, точно не в разлет. Мышка склонила голову влево, разглядывая себя в оконном стекле, словно в зеркале. Кто я? Что я? На что я похожа? Она повернула голову вправо, слегка вскинув левой бровью. Холодный отточенный клинок, Повернула голову влево и надула губы, ну вот, теперь обиженный, но милый ребенок. Глянула на себя из подлобья и испугалась, ну и ведьма, ночью в переулке встретишь, десять раз перекрестишься. Лика задрала подбородок вверх. О, она оказывается, очень красива, так же красива, как звезда в музыке зимнего неба, так же пронзительно бесконечна в самой себе. Я совершенство, подумала Мышка, делая шаг назад и ведя головой по дуге, справа налево. Ей казалось, что в этом движении оживает природа, такая, какой она была до появления человека. Ей чудился морской ветер, прибрежные скалы, дюны и меловые холмы, поросшие вереском. Раскидистая сосна на скале. Почему-то вокруг нет людей. Может, они еще не были созданы в этом мире. Как хорошо без них, и плохо одновременно.

Именинница приткнулась лбом к окну. Зима, наконец зима, а то весь ноябрь, то дождь, то снег, то гололед, то слякоть. Улицы сначала превращаются в каток, потом становятся мокрыми. Начало декабря, а снега почти нет. И сегодня потеплело. Идет мягкий, нежный и такой добрый снег, что хочется выбежать на улицу и танцевать. Сколько себя помнила, ее день рождения всегда приходился на трескучий мороз. Лика оглянулась на часы, шестой час, полюбовалась на кольцо на пальце и вздохнула. Скука, как же рано сегодня пришлось уйти.

Все, надоело, пойду, пробегусь по магазинам, заеду в город к подругам. И нужно, в конце концов, купить новый сотовый. К тому же, нельзя же идти на собственную вечеринку в джинсах. А впрочем, кто мне не дает, можно конечно, и в них, но не хочется. Лень родилась впереди ее, как же не хочется заводить машину. Похоже, нужен шофер, благо деньги теперь есть. Мышка решительно оделась, зашнуровала любимые, совсем недавно купленные, эльфийские ботинки, застегнула куртку, с презрением отбросила шапочку. На машине, так на машине. Спустилась в подземный гараж. Иногда, особенно по ночам, у нее возникало неприятное ощущение, что в доме их живет только двое, она и Зарон. Соседей из трех квартир находящихся ниже, ей так и не довелось встретить. Минуты три Мышка с неудовольствием рассматривала свой шестисотый цвета мокрого асфальта. Когда зашел разговор о машине, глава клана Ссорн повел себя жестко. Он сказал, что в этом районе машины не выбирают, апокупают, причем только такие. Судя по машинам в их группе и институте, возможно, но иметь такую же машину как у всех, тошнило. Хочется чего-то новенького, купить бы вольво, или БМВ. Боже, какая я традиционная. Можно, конечно ягуар, или феррари, но тогда во время своей второй поездки в город, я точно в кого-нибудь врежусь. Джипы мне, между прочим, то же нравятся. Нет, лучше вольво. Вишневую. Может, Понтиак, все пошло как-то? Лика вздохнула. Как же я напоминаю себе среднего обывателя, но без машины в нашем районе нельзя.

Уже через пять минут Мышка въезжала на Золотую. Припарковалась у самого большого и шикарного универсама с броским названием "Золотой стандарт" на всеобщем. По-моему, так называется майонез, или я уже совсем запуталась?

Двери разбежались перед ней в разные стороны. Лика с гордым и жутко независимым видом, какой бывает только у людей без копейки денег, прошествовала внутрь. С ней тут же встретился взглядом администратор зала. Он медленно оценивал ее покупательную способность. Поочередно мужчина останавливался взглядом на куртке, в лучшем случае из Восточной Европы, джинсах, не самой лучшей фирмы, и даже не самой модной модели. Ботинки. Ботинки и прическа заслуживали пристального внимания. Прическа, ботинки и машина не укладывались в общую схему. Носить на ногах ручную эльфийскую работу, кожа випсары со Стэкса, серебряная отделка, может позволить не каждый, тем более, не каждая. Слишком дорогие ботинки, подходящие скорее для главы гнезда. Эльфийская прическа из дорогого салона. Лучше уж лишний раз прогнуться. Ремс недаром был администратором самого крутого в колонии магазина.

— Что вас к нам привело, госпожа…?

— Кер, Хейлин Кер. — И пусть сам разбирается, кто я, злорадно подумала Лика.

— Вы ведь впервые у нас? Что вам предложить юная госпожа.

Конечно, приятно, когда тебя называют юной, но уж очень цепкий взгляд у этого типа, подумалось Мышке, скорей бы от него избавиться.

— Впервые. У меня завтра вечеринка, если на собственном коктейле я появлюсь в джинсах, меня приглашенные не поймут. Лучше, как все. — Подвела итог посетительница.

— Значит, вам нужен вечерний гардероб. — В свою очередь, обобщил Ремс.

— Точно.

Некоторое время они молчали, рассматривая друг друга. Первым заговорил администратор, его интересовало в какую сумму, молодой госпоже хотелось бы уложиться.

— Не знаю, но мне не хотелось бы выходить за пределы десяти тысяч. — Мышка слегка выпятила нижнюю губу, потом втянула обратно, нечего раскатывать.

— Десяти тысяч чего? Долларов, золотых? — Уточнил Ремс.

— Почему бы не рилонов? — обиженно переспросила Лика. — У вас что, нет товара такого класса.

— Не смешно, будет лучше, если вы уточните, чем хотите расплачиваться, я быстрее смогу предложить вам нужные вещи.

Лика нехотя вытащила из кармана пару монет. У администратора вытянулось лицо. Он собирался выкинуть эту девушку за дверь! Улыбка управяющего, став еще шире, напоминала голодный оскал: — Вам на эскалатор, госпожа Хейлин Кер. — Продемонстрировал он свою память. — Третий этаж, вам предложат все необходимое, все самое лучшее, что может предложить эта планета.

Пока Лика поднималась, Ремс успел предупредить всех о необычной покупательнице. Теперь ее точно обслужат по высшему классу. Хейлин вступила на сияющий металлом эскалатор, и поплыла вверх. Подъем давал прекрасный обзор залов, располагавшихся в три этажа. Само здание магазина было построено, то ли в виде усеченной пирамиды, то ли в виде сглаженного зиккурата. Тонированное бронзовое стекло не позволяло с улицы разглядеть отделы, но с эскалатора видно было все. Первый этаж был самым широким, и в нем было больше всего проходов и витрин. Второй и третий этаж никак не напоминали отделы, все окружающее скорее смахивало на интерьер гостиницы или клуба для гольфа. Слишком много пространства с зеленой травой, бассейнов, фонтанов и диванов. Дикая помесь гостиницы и дорогого дома свиданий с площадкой для занятий летними видами спорта. Продавцов отчего-то нигде не было видно. Лика нашла взглядом только одного охранника. Второй нашелся потом в густых зарослях голубого гибискуса. Не видя того, кто хотел бы ее обслужить, Мышка отправилась в свободный поиск. В центе зала возвышалось нечто, в виде высокой призмы. Это или витрина, или примерочная, решила, про себя отважная исследовательница оказалось, что это полки для обуви. Обувь была вполне неплоха, но для начала ей хотелось бы найти платья. Некоторое время Лика беспомощно крутила головой, пока из-за спины не подкрался некий слащавый тип.

— Что ищет молодая госпожа, могу я помочь?

— Хотелось бы найти карту местности или проводника. Вы следопыт? — Вопрос вызвал резкое недоумение у незнакомца, но он быстро справился с трудной задачей. Вязко улыбнулся и предложил пройти посмотреть, то чем они могут ее порадовать. Они пошли направо, туда, где одну из торцевых стен полностью закрывали зеркала.

— Меня зовут Леонид, — представился продавец. — Позвольте, я покажу вам вечерние платья, потом подберем соответствующее белье, аксессуары. Если госпоже интересно, я покажу вам все наши отделы.

У зеркала стояло несколько конструкций, напоминающих внутреннюю начинку космического корабля, но на деле оказавшихся банальными вешалками. Наряды, висевшие на них, оказались все отчего-то нужного размера, но что соединяло подбор этих платьев не смог бы установить не один следователь в мире. Возможно, что каждое из них было шедевром, но Лика только морщила носик. Леонид выкатывал все новые, и новые вешала. Где только они стояли до этого? Наконец, Мышке удалось сконцентрироваться на одном из приспособлений, где висели штук семь самых простых моделей. Без хвостов, разрезанных прихотливым образом, рукавов, без блесток и глубочайших декольте. Ей больше всего понравилось простое длинной платье, цвета грозовой тучи, из струящегося тяжелого шелка. Материал казался текучим металлом с удивительным матовым блеском, отливающим на сгибах драгоценным опалом. Стойка, сильно вырезанные плечи и разрез по левой ноге. Все очень просто. Потом Лике приглянулась блуза винного цвета из полупрозрачной, непонятно как, мерцающей тафты. Черный шелковый брючный костюм. Длинный пиджак из тончайшего муарового шелка, на котором были такие ювелирные швы, что, казались искусной отделкой. Маленькое черное, расклешенное у колен платье с розой. Платьев мне хватит, решила Мышка. Нужно ведь еще подобрать обувь. Подбирать пришлось еще и украшения, белье, последнее доставило массу удовольствия.

Так что Хейлин стала обладательницей пяти пижам и шести халатов, не считая кучи полотенец и совершенно бесподобного постельного белья. Когда через полчаса она покинула магазин, ей пообещали прислать большую часть покупок домой. На сиденье она бросила только несколько дисков, новый ноутбук, да пару меховых пледов для своей коллекции. Лика совершенно не собиралась менять свой домашний кинозал и плазменную панель, но искушение было слишком велико, к тому же ей обещали аккуратно переустановить старый на кухне. Разумеется, Мышка так же не собиралась покупать торшер, поднос и салфетки для кухни, ненамокаемый меховой коврик в ванную, и уж тем более пятьдесят шесть разных ароматических масел для ванной. Это когда же я все перепробую, кожа слезет. Пиком ее покупок были двадцать восемь сортов вина и две картины с изображением замка, несколько напоминающего парэморский. Утренний и вечерний замки понравились так сильно, что она собиралась увезти два полотна по полтора метра длиной на своей машине. Для сходства с Пар-э-Мором не хватало летающей пиявки. А, ладно, решила Лика, надо будет, пиявку я сама дорисую. Несмотря на все покупки, ей не удалось дотянуть сумму до тысячи, хотя художник оказался страшно знаменитым и дорогим.

В шесть она въехала в город. В душе неприятно защемило. На окраинах полнейшее убожество, грязные улочки, обшарпанные дома с серыми ввалившимися глазами окон. Скрытые под грудами отбросов мусорные бачки и стайки людей, роющихся в них. Голодные тощие собаки и злые дети. Чтобы не мутило, Мышка прибавила скорость. Что делать, сейчас ей хотелось одного из двух. Либо всех перестрелять на этих улицах, либо накормить и дать денег, только последнее бесполезно, все равно пропьют и прожрут бездарно. А сама? Господи, ну кто-нибудь сделайте что-нибудь с этим государством. Затравленный вид местных обывателей, их ненависть к остальным людям — это уже вирус. Одних он медленно разлагает, других толкает на жестокость, третьи его не замечают, но сами являются носителями. Активно сопротивляющихся болезни нашего века организмов мало, сильных, крепких, упрямых, еще меньше. А деятельных при всех этих качествах почти нет. А я кто? Сама же, при первой возможности убежала отсюда. Одни драпают за границу, а я хоть раз в месяц, но хлебаю это дерьмо полной ложкой.

В центре она, наконец, купила себе сотовый. Тут же набрала Ленчика. Та была еще в офисе.

— Не уходи, я в шести, семи минутах езды, сейчас заеду. — Выпалила Лика, подумав, хоть посмотреть, как нормальные люди работают. Подъехала и уткнулась фарами в машину Саймона. Так-так, интересно, а как же занятия. Ленчик шумно выражала свои восторги по поводу:- Ну, наконец-то, выползла. Вы мадам, в своем пригороде совсем того… Оценила прическу. Конечно посоветовала сменить одежду, хоть бы норку, какую купила. Лика скривилась.

— У меня сегодня на магазины уже аллергия. Съездим в "Мир звука". Я себе новый кинозал купила, хоть что-нибудь к нему взять, а мне смогли предложить, только релаксации и медитации. Одна сенсорика. Поехали.

— А я, — возмутился Саймон. — Я первый приехал.

— А у меня День рождения, — парировала Лика, показав язык. — Поедем, посмотрим диски, потом где-нибудь посидим, я к девчонкам еще собиралась. Саймон облегченно вздохнул.

— Сем, — нежно обняв его, Ленчик положила голову ему на плечо. — Я так, по Лике соскучилась. Она без меня совсем от рук отбилась. Всех ворон, от злости, наверное, переловила в вашем институте.

— Ладно, — проворчал Руда, — поехали, только потом заскочим в кофейню или ресторан. Девчонки выбрали кофейню.

Когда они ввалились в "мир звука" Лике осталось только рассерженно шипеть, как раздраженный дракон. Брать оказалось почти не чего: — Я хочу "Семнадцать мгновений весны", — ныла она, — "Королеву Марго", "Графиню", "Каменскую", музыкальные фильмы Фрида и Дунаевских. Я хочу душевной музыки, умных взглядов, а не всякую дрянь с колотушками и морем крови. Мне Штирлиц нравится, а не Шварцнегер. Прошу: дайте мне "Обыкновенное чудо" и "Собаку на сене", а мне предлагают "Основной инстинкт" и Газонокосильщика. Под конец она разозлилась до смерти и заказала любимые фильмы со стопроцентной предоплатой. Саймон непонимающе щурился.

— Зачем тебе эта ерунда про весну?

— А ты ее смотрел, нет, вот и заткнись, у меня когда-нибудь посмотришь. Я еще хочу "Щит и меч", "Рожденная революцией", потом еще тот фильм про разведчика, с Далем, потом хочу все фильмы Андрея Миронова. Ну, сами подумайте, мне нравятся Тихонов и Лановой, а мне предлагают Чака Нориса и Ван Дама. Совсем, одно и то же. Я хочу наших актеров, хотя бы Янковского, с их интеллектуальной рожей, а мне суют Сталлоне. Боже, меня сейчас вырвет. Я хочу "Войну и мир" Бондарчука, хотя бы для коллекции, а мне подсовывают американский суррогат! Хочу "Женитьбу Фигаро" с Мироновым и Ширвиндом, а мне взамен предлагают Бельмондо или Ришара. Знаешь, Ленчик, очень хочется заходить в такие магазины с автоматом или гранатометом. У Саймона остекленели глаза, он слишком привык понимать ликины слова буквально.

— Вырастай, Лика, давно пора вырасти из юношеского максимализма, сударыня. — Восторженно и яростно подначивала Лику Ленчик. — Ситуация в стране другая, вы слишком интеллектуальны. Что сегодня читаете, Ницше?

— Нет, надоел твой Ницше, хуже горькой редьки. Почитаешь два часа, так говорил Заратустра, и сам Заратустрой станешь.

— А если серьезно. Лик, что у тебя нового?

— Я сейчас читаю общую теорию фракталов и временных полей, вар Харона. Мутно, но интересно.

У Руды вытянулась мордочка, он принял охотничью стойку:- Врешь! Где взяла?! — Выпытывал Саймон. — Говорят у нас и на Лейде нет ни одного полного экземпляра, одни выжимки.

— А я и не говорю, что на Лейде. — Усмехнулась Мышка. — На Земле, знаешь ли, свет клином не сошелся. Другие миры есть.

— Дай почитать, а? — Ныл Саймон.

— Я за развитие и популяризацию науки, конечно дам, но на флешке. Через сканер скачаю, и дам. Там и трехсот страниц не наберется. Заходи после занятий, и сам скачивай. Тебе завтра на работу? — поинтересовалась Лика у Рыжего хвоста.

— Нет, только я подарок, еще не выбрала.

Саймон вздохнул. У всех одна проблема, группа ее переваривает целую неделю. Что подарить Кер. Так ничего и не придумали, похоже, что будет полный экспромт. Лика исподтишка оценила его реакцию. Она убивается, чтобы сделать шикарный банкет, а они еще и подарок не нашли. Надо ребятам помочь.

— Я сегодня забегала в "Золотой стандарт". — Притворно вдохнула именинница. — Там очень много милых вещей, серебряные подсвечники, как раз для моего коридорчика, точнее для перехода у гостиной. Очень симпатичные эльфийские вазы.

— Я думала, что "Золотой стандарт"- это майонез. — Встряла в разговор Ленчик. Решила помочь Саймону, добрая душа. — Тебе больше нравятся пледы или вазы?

— Мне больше понравились фитоаквариумы с морэрийскими растениями, но цветы, я не очень люблю, хотя аквариумы мне понравились. Нет, за цветами нужно ухаживать, а мне не хватает ответственности, с другой стороны, ее, эту ответственность нужно самой в себе воспитывать.

Саймон вздохнул, но без облегчения. С подарком они еще завтра намучаются.

— Знаешь, — продолжила Лика. — Я думаю, будет жуткая скука, поэтому пригласила Стрэсса, третьего хранителя Пар-э-Мора, он очень милый, Любит сладкое, и такой забавный, что хоть немного развлечемся. Удерем от наших парней в квартиру и будем веселиться на полную катушку. Игоря, что ли пригласить?

— Как ты себе это представляешь? — Съязвила Ленчик. — Знакомьтесь, мой хороший друг, Странник, собирает кристалл хранителей, да? По моему он основательно на голову стукнутый!

Саймона передернуло, он остановился посреди торгового зала: — Кто такой, Странник?! Что он собирает!?

— Остынь, Саймон, он мой друг. Я его все же приглашу, но с условием костюма для коктейля. Представляешь? Вместо китайских штанов во фраке.

— Не знаю, не знаю. — Качала головой Рыжий хвост. — Ты сама подумай, ваши мальчишки его будут задирать.

— Ничего, они со Стрэссом, здорово впишутся в пару, а кому не понравится, познакомится с Х-р-р-р.

— Это кто? Собака или медведь?

— Скорее лошадь. — Хихикнула Мышка

— Тогда уж Фру-Фру, в тон, сострила Ленчик. Представляешь, Саймон и Фру-Фру.

— Представляю, Только Ф-р-р-р. Вар Лерон, есть у нас такой подарок, сегодня от этих лошадок, чуть копыта не отбросил. Пришлось его несколько часов в себя приводить. Декан, наверное, бесится.

— А мы, думали! — Почти заорал Саймон, что это нас сегодня в пять часов домой выкинули, а Рудольфа вызвали на ковер.

— Все-таки вызвали, — обиделась Мышка. — Да, видимо придется взяться за воспитание Григория Леонтьевича лично, что-то он совсем от рук отбился. Заносчивый стал, простых русских слов не понимает. Придется переходить на неформальную лексику. Кто интересно, завтра со мной работать будет? Грэгор или Террон? Что-то в последнем, я сильно сомневаюсь. Вот завтра и поговорим, давно так не разговаривали.

После неудачи с дисками, компания ввалилась в кофейню и предоставила Саймону забивать им желудки всякой вкуснятиной. Тихая музыка, приличный кофе по-ирландски, что еще человеку для счастья надо? Сначала десерт и подушку, потом тренажер и сушку. Мысли, в такт мелодии, приняли гастрономическое звучание. Ленчик пыталась выяснить меню на завтра, а Лика на все вопросы отвечала: Не имею понятия, все готовят гномы. Ленчик пообещала съесть всех гномов, если ей банкет не понравится, и Лика собиралась к ней присоединиться. Объевшись, как фаршированные колобки девчонки выкатились на стоянку. Ликин мерс орал во всю сигнализацию, как резанный, а рядом стоял недовольный здоровенный гаишник.

— Нарушаете! — Возмутился он, глядя как Лика выключает сигналку.

— Что именно? — зло поинтересовалась Мышка, хищно оглядываясь по сторонам. Гаишников она в последнее время не любила. Слава богу, на территории колонии такие образцы человеческого рода не попадались вовсе. Даже в страшном сне она не могла бы представить служителей правопорядка на Остролистной. — Что я нарушаю, конкретней, пожалуйста?

Как что? Шумовой режим города! Тем более, в вечернее время. — Нагло объяснял гаишник. Точнее говоря, офицер ГБДД, но такие звуки произноситься ртом и мозгами не хотели.

— Значит, пусть меня грабят, у вас под носом, лишь бы сигналка не работала?

— Точно. — В тон ей ответил офицер. — Документы.

Ленчик попыталась смягчить ситуацию, и зря Мышку понесло: — Тэра, между прочим, кушать очень любит. ГБДД с десертом в виде жезла, ей точно понравится. Она их еще не пробовала! — Лика внимательно огляделась по сторонам, вроде никто их не видит. Только Руда вздыхает.

— Да, дай ты ему на лапу.

— Да, а Тэра кушать хочет. — Мышку трудно было остановить. Она сощурилась, отгораживая спиной гаишника от людной улицы. Но вроде, и так темно. Щелкнула пальцами, и гаишник исчез.

— Так ему и надо, чего цепляется к людям. — Посмотрела на покупки, сложенные на заднем сидении. Сам, поди, и полез на халяву, решила Лика. Пусть теперь документы у Тэры требует.

— А эта Тэра, где? — Челюсть Саймона совершила плавное движение вниз и осталась там надолго.

— Тэра в Пар-э-Море, где же ей еще быть, сейчас прилетит, она там всегда голодная.

Глава 36 Болото на двоих

Тимур пришел в себя не сразу. Только что он требовал документы у какой-то сопливой девки с мерсом, он думал машина явно не ее, возникать не станет. Или папашина машина, или хахаля. А эта дура начала плести что-то про Тэру, которая есть просит и про десерт с жезлом. Только что падал ласковый снег и было минус пять, теперь он в своей куртке, штанах и сапогах увяз в вонючем теплом болоте. Воздух вокруг него казался нереальным по своей чистоте. Как хороший самогон после браги. Чистый как слеза, пряный, чуть сладковатый с вонцой. Пованивало тухлыми яйцами.

На соседнюю кочку влез котяра, огромный как кавказская овчарка, бесхвостый, и совсем с бандитской рожей. Тимур решил заговорить со зверюгой, видимо крыша совсем поехала, подумал он сам про себя.

— Ты, что ли Тэра? — Злобно выдавил из себя гаишник. В голосе явственно чувствовалась угроза. Мальчик он был не слабый, в плечах как медведь. Из ментуры его поперли за пьяную драку, пахан кое-как пристроил в ГИБДД, и то хлеб.

Кот почесал ухо задней дрыгалкой. Не боится, сволочь, подумал Тимур, не уважает.

— Я Стрэсс. — Любезно подсказал кот.

Тимур слегка обалдел. Выпил он вроде не много, на дежурстве, так, даже поллитры не набралось. Только что бы согреться, не околевать же на работе. А уже не только болото, говорящий кот глючит.

— Та-ак!!! — Руки Тимура заскребли жидкую грязь, — вместе, падлы работаете, да? На российского офицера пасть разевать?!

— Вместе, — доброжелательно согласился Стрэсс, — российского офицера она еще не пробовала. Ты конечно жирноват, зато калорий много.

— Ты че, в натуре, меня на калории, косой! На понт российского офицера взять хочешь! — Орал Тимур на расхристанного котяру. Десерт с жезлом захотели, да? — Вспомнились ему девчоночьи слова. Но ничего, он им еще покажет жезл, мать вашу… Он сразу вспомнил про себя и всех остальных родственников.

— Убью! — Взревел Тимур выбрасываясь из болота как танк или кит. — Убью, гад бесхвостый! Пес г…!

Стрэсс слегка обалдел. Ничего подобного он раньше не видел. Как же сильно этот индивид дорожит своей жизнью? Но в панику не впадает. Экзамен, конечно не по плану и форма у этого мага-абитуриента странная. Но шесть академий, четыре колледжа высшей магии и двенадцать орденов. Пойди, впишись в график. А одежда что, может его клана, может сам шил, и страшно ей гордится, как жезлом.

— Убью гад! — Ревел вырываясь из грязи облепленный тиной адепт. — Убью, паскуда драная!

В руках у него была странная короткая палка в черно-белую осиную полоску.

И это жезл? Лихорадочно думал Стрэсс, уворачиваясь от взбесившегося огромного адепта. Псих какой-то, где шляется Тэра, когда она нужна, вечно ее не дождешься. Третьему хранителю пришлось срочно менять позицию. Грязный огромный тип бежал за ним и орал:- Убью, гад мохеровый. Это он про кого? Лихорадочно увертывался из-под говорящего медведя хранитель, водя экзаменуемого по самой глубокой грязи на выматывание. Бугай ожесточенно начал скидывать одежду, остался только в майке, тонких тренировочных штанах и запустил сапогом в Стрэсса. Первый раз промахнулся, но второй раз Третий увернуться не успел и получил тяжеленным комом в бок. Взвился, его, Хранителя Пар-э-Мора загонял по собственному болоту какой-то дебильный недоделанный маг. Никогда! Стрэсс рванулся сквозь кусты, занимая стратегическую позицию на пригорке.

— Убью гада! — Ревел абитуриент, вырывая маленькое деревце, и продолжая гнаться за Стрэссом.

Стрэсс начал нервничать, с вершины пригорка отступать было некуда.

— Ты откуда, дебил? — Не подумав, спросил Стрэсс.

— Убью, сука! — Орал ненормальный, несясь на хранителя с дубиной.

Стрэсс на секунду задумался и поставил ограждающий барьер. Надо же, первый раз он оказался в ситуации экзаменующихся, когда приходится не загонять добычу, а защищаться. Где эта дрянь Тэра, почему когда надо, ее никогда нет! Тэра лежала в грязи метрах в ста от места сражения и не испытывала ни малейшего желания взлететь. Индивид, гонявший третьего хранителя, вероятно, был вкусен, но его гигантская животная агрессия удерживала ее на значительном расстоянии. Главное, этот зверообразный тип не испытывал никакого страха, одну злость.

Мент-ГИБДДшник с России врезался в магическую защиту, и естественно, был отброшен назад. Защита напоминала скользкую стенку. Достать Стрэсса все равно нельзя. Но дебил, вместо того, чтобы отступить и подумать, как убрать защиту, с неимоверной силой наносил удары хилым деревцем, пока оно не разлетелось в щепки. Странная и совершенно не адекватная реакция, подумал хранитель. Он, что, совсем ненормальный? Но мужчина орал и долбился в воздух. Надоело ему только минут через пятнадцать. Стрэсс сел, как человек и положил левую лапу под подбородок. Через какое-то время до придурка видимо дошло.

— Слышь, мужик, тьфу, котяра. Мы где, в натуре? Это че, Белоруссия или Чечня? Ты душман или террорист?

Никто и никогда не называл Стрэсса ни мужиком, ни террористом. Странный тип, отвлекает, чтобы снять защиту? Где эта склизкая черная поганка?

Парень, тем временем совсем упокоился. Сел на камешек, достал из кармана штанов перочинный нож, зажигалку и нераспечатанную пачку сигарет "Петр": — Мужик, слышь, ты че такой лохматый и мелкий, азиат? — Интересовался Тимур, пытаясь выиграть время, отдышаться и разобраться в обстановке.

— А ты, кто? — Спросил в ответ лохматый.

— А я это, — решил не раскрываться на всякий случай, до конца как разведчик Тимур. — Я ж тебе говорю, рыло кошачье, я Тимур Ваздургалеев, офицер Российского ГИБДД, а ты кто?

— Я, Стрэсс, третий Хранитель Пар-э-Мора, не ожидал? — Усмехнулся лохматый, как то сразу больше похожий на человека.

Тимур глянул на него внимательнее. Ну и ну, вроде гонял по грязи обычного кота, только побольше. А теперь перед ним и точно, мужик, хиловатый, лохматый, со вздернутым носиком, в каком-то киношном костюме, с высоким белым блестящим воротником, дико топорщившемся в разные стороны как у бабы.

— А-а, это, в штатах, что ли? — Строил из себя из себя начитанного гаишник. — Тепло тут у вас.

Стрэсс несколько раз моргнул. Ничего понять не получалось, чего хочет странный тип, и кто он?

— Каких штатах? — Не понимая, спросил он у бугая.

— Так… — понимающе потянул Тимур, — это хоть СНГ?

— Чего, чего? — Не понял Стрэсс, — эсэнгэ, это где? На Стэксе что ли, или ты с Геранта?

Они смотрели друг на друга понимая, что ничего понять и объяснить друг другу не могут.

— Слушай, а ты как со мной говоришь, телепатия, да? — Неожиданно дошло до Тимура.

— Нет, — удивился сам своей глупости Стрэсс. — Это я на русском, а ты откуда русский язык знаешь?

— Так ты русский — совершенно обалдел Тимур. — Русский пришелец?

— Куда пришелец? — разговор начал напоминать Стрэссу совершенно шизофренический бред двух душевнобольных. — Слушай, а ты зачем эту полосатую палку держишь? — Спросил хранитель, — подарок любимой?

— Не-а, — неожиданно тепло улыбнулся бугай, — это жезл, хочешь, подарю?

Выманивает, решил Стрэсс.

— Странный жезл, а какие у него функции? — Интересовался хилый. — Я просто таких никогда не видел.

— Куришь, — спросил гаишник. Протягивая сырые сигареты.

— Редко, да и бумага у них мокрая.

— Ага, промокли — согласился стриженный под ежик Тимур, и в общем совсем не злой, а даже доброжелательный парень. — Огонь еще есть, а сигарет тю-тю.

Стрэсс недоумевая, почесал ухо как кот.

— Гоблин? — Спросил Стрэсс исходя исключительно из индекса интеллекта собеседника.

— Сам гоблин! — Неожиданно обиделся Тимур. — Да я тебя за такую кликуху…

Ему вспомнилось, как в школе дразнил гоблином Пашку Никина, соседа по парте, тот был неуклюжий придурок с большими ушами.

— У меня че, уши как у гоблина, в натуре?

— Не знаю, — задумался Стрэсс, — для гоблина выучить русский, конечно неимоверно трудно, это же, сколько нужно спину в библиотеке гнуть? А гоблины, они больше руками и ногами действуют, чем языком.

Наконец появилась Тэра. Ей видимо стало интересно, с кем так долго беседует Стрэсс. Ни одному экзаменующемуся этого не удавалось. Из грязи неподалеку от пригорка вылезло двухметровое скользкое и толстое тело огромной извивающейся пиявки. Тело начиналось полуметровой присоской с угрожающими крючками желтого цвета. Вокруг присоски колыхались два кольца стрекающих щупалец, обладающих парализующим действием. При желании Тэра быстро укорачивалась, раздаваясь вширь как мешок. Она взлетела на метр и неуверенно приближалась к собеседникам.

— Это чего? — Оторопел Тимур. — Это чего?

— Может ты и не гоблин, но говоришь точно как они.

Парень на оскорбление не прореагировал и продолжал пялиться на гигантскую пиявку, медленно подлетавшую к собеседникам.

— Это Тэра, объяснил любезный Стрэсс. — Ты вроде, про десерт говорил, с жезлом.

Гаишник сглотнул, потом еще некоторое время оторопело глядел на приближающуюся черную дрянь.

— Убью, суки! — неожиданно взревел он с новой силой. Российского мента решили сожрать, пришельцы поганые! Утоплю паскуда!

Бугай рванулся к Тэре со всех сил. Ей маневр не понравился, она развернулась, недовольно дернулась и ушла в болото. Странная реакция, подумал Стрэсс, но для боевого мага не плохая.

— Кто у вас вербальную магию преподавал. — Спросил он на будущее.

— Чего? — Ошалел Тимур, — не понял, ты чего?

— Говорю, кто у вас читал суггестивную, паранормальную и структурную лингвистику.

— Чего!!! — Совсем испугался Тимур. — Да я нормальный российский мент…

— Мент, в смысле специалист по ментальной магии?

— Ты чего, Стрэсс? — Спросил уже более спокойно Тимур. — Совсем охренел, какая ментальная магия? Я боевой офицер Я на дежурстве был…

— Странная у вас боевая подготовка, — не понял опять Стрэсс. — Кто тактику вел?

— Да пошел, ты… в болото, — чуть погодя добавил в сердцах расстроенный российский мент. — Слушай, у меня совсем того, Парэмор, — это где?

— Ты весь, того. Пар-э-Мор на северном полюсе оси Кольца, где же еще? — Возмущался Стрэсс.

— Ага… Знаешь, все равно, ни хрена не понял, кольцо это где?

— Ты что, совсем двинулся, — Возмутился Стрэсс. — Кольцо здесь везде, а конкретно здесь Пар-э-Мор.

— Слушай, братан, ты хоть сам понял, что сказал? — Угрюмо басил Тимур. — А?

— Я то понял, а ты, похоже нет?

— Точно, совсем ни фига, не понял может у меня от болота, того, ум отбило? Удар такой был, шоковый. Ты расскажи, чтоб я вспомнил, а?

Стрэсс недоверчиво смотрел на парня, собственно, что с гоблина возьмешь? Он, можно сказать гений в своем роде. Бриллиант. Даже Тэре он понравился, у нее желудок в гармошку сплющило от восторгов. Ушла на болото отлеживаться. Надо было пообещать ей, болотной хозяйке утопить ее, в ее же болоте. Талантливо, даже красиво. Лекция по планетографии Кольца продолжалась с полчаса.

— Ну, что пенек, вспомнил? Считай, тебе повезло, лекцию читал сам Хранитель Пар-э-Мора — Стрэсс, не всем такое уважение бывает. Вспомнил, дошло?

— Ага, — убито сказал простой русский мент- гоблин Тимур, дошло… Сигареты, гад, вымокли, что же теперь курить бросать? Слушай, а вам тут постовые, ну это, не нужны? — Осторожно поинтересовался Тимур.

— Кто? — Недопонял Стрэсс. — Постовые, зачем?

— Нарушителей всяких ловить. — Деликатно пояснил гаишник. Тэра опять взлетела. Надо же, подслушивала, удивился Стрэсс, видимо гоблин ей чем-то приглянулся.

— Подумать нужно. У тебя как с фрактальными переходами? — Стрэсс считал необходимым трезво оценить ситуацию. Гоблин, с учетом девчонки лишним не будет, она уже начала всякий хлам на болото сбрасывать, а если он, Стрэсс, за каждым сопливым студентом бегать начнет, кошмар, что с его лапками станет. А Тэра и вовсе всякой нечисти боится.

— Ты не волнуйся, шеф. — Быстро сориентировался Тимур, — я переходы могу любые освоить, наземные, подземные и воздушные, если хочешь, все отрегулируем все путем будет.

Стрэсс недоверчиво посмотрел на гоблина. Слишком сообразительный паразит попался, а переходы можно на нем технически отрегулировать. Хранитель связался с Сортом и Рейстом: — Слушайте, я уже один не могу со всем болотом справиться, кого только сюда не отправляют, всякой грязи без расписания. Что делать будем?

— За порядок на территории полигона отвечаешь ты, сам решай. — Ответил Сорт. У него, как у первого Хранителя были свои задачи, инсайты, договора, дипломатическая ответственность, финансирование.

— Будет время, сотворю тебе пугало. — Хмыкнул Рейст.

— Знаю я твое время, лет через сто выдастся для меня свободная минута. — Стрэсс возмутился, а Рейст в свою очередь обиделся, понятно, что обижаться, не работать.

— Пока вы господа, заняты своими важными делами, думаете, я себе сам помощника нашел, будет у меня погонялом. Большой, страшный, сильный и сообразительный.

— Кто? — Жестко спросил Рейст.

— Гоблин один, самородок, я его прямо с экзамена взять готов. Он чуть Тэру в болоте не угрохал, меня почти достал, держится на болоте уже больше часа.

— Бери. — В унисон поддержали Хранители. Гоблином больше, гоблином меньше, какая разница. Выходной раз в месяц, сто золотых в неделю на стажировке. Стрэсс передал условия Тимуру, тот вроде обреченно кивнул. Но тут же выпалил. — И сигареты.

— Ладно, по лапам. — Согласился Стрэсс. — Пачку отдай Рейсту, он ее высушит и реплицирует.

— Чего, чего? — Насторожился Тимур.

— Ну, размножит, дублирует, как тебе объяснить?

— Меня, он что, то же может размножить?

— Тебя клонировать нужно, придурок, а то только и умеешь вопить "убью".

Неожиданно на болоте появилась Лика. Гоблин обалдел. Это была девка с мерсом. Так вот как он здесь оказался! Хотелось кинуться и заорать убью снова. Но девчонка, между прочим в рубашечке с брючками, и сама очень удивлена.

— Ого, мальчики, чем это вы здесь занимаетесь? Это у вас новый вид болотного стриптиза, или он с Тэрой освоил игру одеждой футбол. Она его не съела?

Тимур громко дыша, копил силы для ответита.

— Да нет, они по-моему друг другу даже понравились. Слышишь, Лика, из-за тебя у нас на поверхности куча мусора всплывает. Я Тимура беру к себе помощником, всякий хлам разгонять. — Поставил своего будущего владетеля в известность Стрэсс. — Парень способный, глядишь, когда-нибудь до уровня Рейста дотянет. Шутил Третий хранитель. Парень явно не решил, как поступить, то ли обидеться, то ли обрадоваться.

— А у Рейста спирт этиловый есть? — Осторожно спросила Лика, — А то его так не прокормишь.

— Серьезно, — озаботился Стрэсс. — Это важно?

— Для этого важно, это можно сказать важнейшая пищевая добавка к рациону гаишников. Он без нее загнется. — Лика с интересом рассматривала парня. — Все-таки здорово иметь на будущее, рядом с собой, хоть одно человеческое лицо. К тому же, в ближайшем будущем движение на болотах станет еще оживленнее, когда она переедет в Альвэ. Так, что гаишник, с его опытом, вовсе и не помешает. О его питании то же нужно заботиться заранее.

— Много ему надо? — Интересовался Стрэсс.

— Да нет, грамм пятьдесят в сутки. А ты не кривись, голубчик. Мне на болоте пьяные гаишники не нужны.

— Может лучше пивом? — Спросил Тимур, растягивая удовольствие. Лика пожала плечами.

— Пиво? Пиво варят гномы Пиррита — Стрэсс посмотрел на мага-гоблина, у того уши стригли воздух. Знаешь, Пириту давно нужен глаз за гномами. Эти гады как напьются, так по всему рудисту норовят расползтись. Ты вот что, если освоишь полеты на Тэре, можешь и за гномами присматривать, а их старейшины пусть тебе пиво ставят. Усек?

— Понял, шеф. — Расплылся в широкой улыбке Тимур. — Я понял, у вас тут движение гномов и швали всякой неконтролируемое. Я тогда подумаю и сбряцаю правила движения на этих болотах, а вы их подпишите, если что. И кто их нарушать будет!.. — Он угрюмо глянул на Лику. Она ехидно улыбнулась, мерзко так, с оттяжкой улыбнулась. — Короче, штрафую три раза, потом лишаю прав движения, потом задержание и заключение, а потом под топор если что.

Талант, думал Стрэсс. Я его сразу оценил. Лика едва сдерживала хихиканье: — Ладно, регулировщик, — все же рассмеялась она. — Ты домой хочешь или здесь останешься, думай быстро. А то на площадь под снежок, в таком виде и отправлю. Замечательно смотришься в маечке офицер. Тулупчик, наверное, Тэре скормил, или как?

— Или сяк. Ты мне не хами, думаешь на мерсе и все можно?

— А ты, думал, можно ко мне в машину под шумок залезть и на неохраняемую стоянку списать, ворье.

— Ну, ты нарвешься! — Рявкнул Тимур.

— Остынь. — Тихо так и спокойно остановил его Стрэсс. Укоризненно посмотрел на Лику. — Твоя работа?

— Ну моя, ты же сам его в помощники взять решил, вот и бери. Он офицер дорожной полиции, вор и взяточник, лучшего кадра для работы с пьяными гномами, уверяю тебя, не найти. А насчет магии — это ты круто. Мальчик в этом вопросе полный ноль. Пенек без веточек.

— Смотри, споткнешься. — Зло рыкнул гаишник.

— Нет, парень. Ты мне нравишься. Класс. — Улыбнулась Лика. — Это ж надо, Хранителей Пар-э-Мора вокруг пальца обвести, талант. Ты самая большая находка для этого болота. У меня сегодня день рождения, поэтому поводу, он мой подарок лично тебе Стрэсс. Если его не устраивает такой взлет карьеры, пожалуйста, могу быстро отправить его обратно, только пусть оденется. Хочешь домой, парень?

Тимур лихорадочно думал. Ну и что он не видел, ментуру видел, авторитетов видел, войну дурацкую, видел. Баб всяких видел. Здесь была возможность улизнуть от ненавистной свадьбы с Риткой на третьем месяце. Здорово эта дрянь его окрутила, сам не заметил, деться уже не куда. А здесь совсем другие перспективы. В первой десятке людей этого мира, ни хрена себе. Да на фига ему лейтенантская пайка? Маги — это звучит гордо, заманчиво, солидно, работа знакомая, значит справится. Кому охота шестерить всю жизнь на Земле. А тут можно столько планет увидеть. Нет, видимо в душе я романтик, решил Тимур.

— Я остаюсь. — Заявил он, выпрямляясь во весь рост. Вам документы мои найти, шеф. А бабы, подумал Тимур на последок, они везде бабы, искоса поглядывая на Лику, решил он, Ритка конечно поярче будет. Но, и эта пока сойдет.

Мышка отследила его взгляд и зашипела: — Нет, я думаю, эту морду лучше отдать Рейсту на опыты, или гномам в суп.

Тимур сразу собрался в комок, вот сволочь, подумал он, кто ж ты такая?

— Лик, ты что? — Удивился Стрэсс.

— А пусть на меня как на шлюху больше не смотрит, убью.

— Вы что, в этой своей России все одинаковые, чуть что не по-вашему, сразу — убью! Других аргументов нет?

— Мне другие аргументы не нужны, еще раз так на меня посмотрит, пожалеет, что на свет родился. С простыми людьми надо быть проще, со сложными сложнее. А это пока одноклеточное, со сложными инстинктами.

Тимур обиделся, если бы не этот лохматый шеф, он бы девчонке показал, она бы перед ним поползала. Ну, точно, одноклеточное, думала Лика, матери то твоей как не повезло, что отец, что ты два подарка.

— Смотри мальчик, доиграешься я тебя заброшу туда, где Макар телят не гонял. Сожрут сразу, мне и руки марать не придется.

— У вас такая сильная составляющая невербального общения, что я даже теряюсь. О чем вы? — Влез в немой разговор Стрэсс.

— А что я сказал, — удивился Тимур. — Я ничего. Надо работать, значит надо. А она выгибается.

— Ей можно. Расставил точки над "и", в их разговоре Стрэсс. — Ей можно здесь очень многое. Она у нас почти главная, хоть и малолетка.

— Она чего? — Главная?

— Она, ну, принцесса, по-вашему, потому что, несовершеннолетняя. А ты на скольких языках говоришь?

— Почти на трех, русском, башкирском и немного на чеченском. А что?

— А то, что тебе еще всеобщий учить, гномский, и если будешь магией заниматься, то зубрить древние.

— Заметано, шеф, но если у принцессы день рождения, то это надо отметить. Он выразительно глянул в сторону Лики.

Стрэсс и Лика вытянули головы вверх почти одновременно. В высоте, над ними парил огромный огненный дракон. Тимур невольно залюбовался.

Плюх, и на болоте перед ними сконцентрировался из пламени красивый солидный мужчина, в одежде цветов огня. Да, подумал Тимур, всяких проходимцев здесь пруд пруди. Шумное место этот пригорок. Может пост здесь поставить.

— Привет именинница, — плотоядно улыбнулся дракон. — А это у нас кто?

— Инспектор, по дорожному движению, — любезнее некуда ответила девчонка и подмигнула парню.

— Тимур. — Щелкнул тот голыми пятками.

— Маг?

— Мент, шеф.

Пиррит нахмурился. В каком смысле мент? — Кого он собирается инспектировать? — Спросил дракон у Стрэсса.

— Гномов твоих, пьяных. — Пояснил Стрэсс. — Нечего им ползать, где не надо.

— А это правильно, Третий, хвалю. На гномов его хватит?

— Я уже все продумал, шеф. — Влез в разговор Тимур. — Составлю правила и сразу вам, на утверждение. Там все будет расписано. За что штраф, за что задержание, за что вжик, — провел рукой гаишник в интернациональном жесте по шее.

— Одобряю, Третий. — Согласился Пиррит. — Сколько же тысяч лет нужно было тянуть до последнего. Гномам нужен порядок. Тролль? — на последок, поинтересовался дракон. — Откуда?

— Да ГИБДДшник он, с Земли, Лейды, то есть. Ну, мент, почти. Тьфу, офицер охраны правопорядка на дорогах.

— До этого в милиции служил, в Чечне взводом командовал. Офицер полиции.

— Хорошо, правила готовь. — Доброжелательно предложил Пиррит. — Он с обстановкой разберется?

— Да вроде. — Согласился Стрэсс, вспоминая свою краткую лекцию. — Рвется служить.

Пиррит махнул головой и исчез, через мгновение в небе полыхнул огненный дракон.

— Клево. — Вдохнул Тимур, — Ты так можешь?

— Нет, мой диаморф болотный кот.

— А мой? — Поинтересовался новоиспеченный глава полиции.

— А твой, гоблин. — Съехидничала девчонка.

— А ты, — не зная как обратиться, тянул Резину гаишник.

— А я могу, в кого хочешь. — Показала язык Лика. Стрэсс слегка удивился, но опомниться ему девчонка не дала. — Слушай Стрэсс, а где он будет жить?

— В замке, больше не где. В нижнем этаже заднего крыла. И никто не трогает и на болото близко, и кухня под боком.

Тимур кивнул, рекогносцировка ему понравилась. Все путем, и кухня и болото.

— Ладно, у меня дома гости, все, наверное, уже съели. Пока. — И исчезла, махнув на прощание рукой.

— Она, правда, принцесса?

— Что, правда, то правда. — Не понятно к чему ответил Стрэсс.

Часть пятая Под крыльями драконов

Глава 37 Тихая зимняя ночь

Удивленная неожиданным развитием событий Мышка вернулась к себе домой. Странно, но когда она отправлялась в Пар-э-Мор, у нее дома было всего двое гостей- Ленчик и Руда. Теперь стало трое. Специалисты из "Золотого стандарта" к этому времени закончили перенос экранов и колонок, и Саймон с удовольствием возился с дисками. На экране мелькали кадры из фильма "Чародеи". Руда смотрел фильм с отвалившейся челюстью, Ленчик, с явным удовольствием, рассматривала Руду, словно он уже был ее частной собственностью. Разумеется, гораздо интересней разглядывать Саймона, который не разу не видел этот фильм, Лика была склонна предполагать, что он вообще ничего подобного не видел. В кресле напротив с удобством расположился доктор Зарон.

— Здрасьте! — Слегка удивилась Лика. Конечно визит соседа, перед предстоящей ей завтра работой не был слишком большой неожиданностью. Но, все же должно иметь границы. Нельзя же так нагло, по-хозяйски располагаться в ее кресле и смотреть ее фильмы. Потом его из квартиры не выгонишь.

— Кер, вы откуда вернулись. Знаете, что у вас в доме посторонние люди.

— И что, с чего вы взяли, что моя двоюродная сестра с моим однокурсником. посторонние. — Без всякого зазрения совести врала Лика. — Леночка присматривает за порядком, а Саймону я обещала дать почитать одну интересную книгу. А вот вы, что здесь делаете?

— Господин декан просил напомнить вам о завтрашнем дне. Вы не должны опаздывать на работу.

Неожиданно для Лики, раздался резкий и какой-то тревожный звонок в дверь.

— Подождите. — Бросила гостям Хейлин. — Ничего не понимаю, и никого не жду. Сейчас приду.

За ее спиной в фильме, главного героя, влюбленного в свою героиню, учили проходить сквозь стены. Лика подумала: "Пикантно, Зарон у нас маг, или нет? Интересно, как он отнесется к таким перемещениям?". Как ему советское кино про обыкновенных магов? И кому нужно так трезвонить!? Избалованная тишиной и безопасностью улиц пригорода, Хейлин, ни мало не сомневаясь, открыла дверь. В холе напротив ее входа в шахматном порядке стояли пять человек, с тремястволами. Сказать, что Мышка остолбенела, значит, ничего не выразить из той гаммы чувств, которые клокотали в верхней части тела. Нижняя часть еще не решила, что ей делать, стоять на месте, или бежать. Поэтому основные группы мышц застыли в растерянности, предоставляя возможность голове глупо пялиться на стволы, направленные в ее сторону.

— Вы ко мне? — Страшно удивленным голосом произнесла именинница. И подумала, что если это парни из группы, или декан, или Террон, они мертвым завидовать будут. Дурь какая-то. Но все равно, было страшно, хотя, скорее страшненько, с примесью столбняка и легкого ступора с элементами растерянности. Лика сконцентрировалась на двоих, стоявших впереди, совсем как наши пареньки, перепуганные придурки, лет под двадцать — тридцать, или около того. Стоп, а белобрысого я видела в институте. Впрочем, благоразумно, было бы предположить, что если в нее не стреляют с порога, и не вламываются в дверь, значит им нужно что-то другое. Однако, зачем тогда пистолеты?

— Ну, раз пришли, — почти радушно, но как-то вяло предложила Мышка, — заходите. Гостями будете. У меня как раз день рождения. Фигуры на лестнице не двигались. Лика неопределенно пожала плечами и медленно начала отступать внутрь квартиры, оставляя дверь открытой. Пока она шла по коридору в гостиную, то пожалела, что у нее гости, с другой стороны, может, Саймон и Зарон знают этих странных рецидивистов. Судя по звукам, за ней никто не шел. Из подъезда доносились лишь приглушенные голоса. Лика вошла в гостиную. Саймон и Зарон тупо пялились в экран, Ленчик подхихикивала.

— Знаешь, Лик, я им пыталась объяснить, что это музыкальная комедия, но они меня не понимают.

— Угу. — Ответила озадаченная хозяйка.

— Хейлин! — Возмутился Саймон, — зачем вы это смотрите?

— Во-первых, люблю юмор, во-вторых, романтику, в третьих — Стругацких. Это авторы сценария. Знаете, Зарон, юмор у меня сейчас будет убойный. На площадке, звонили в дверь пять типов, из них трое вооружены пистолетами с глушителями. Сознайтесь, они с вами? Я их по-хорошему пригласила войти, а они все еще ждут снаружи.

Ленчик выпрямилась на диване как палка. Она единственная поняла, что, судя по тону, Лика не шутит. Зарон растерялся, как-то недоумевая, рассматривал Кер. Потом встал, видимо решив, пойти посмотреть, и упал в кресло, словно его подрезали. В комнату вошли трое с площадки. Двое серьезных, мрачных мужчин в возрасте и один белобрысый парень с носом картошкой.

— Снол?! — В один голос сказали Саймон и Зарон. Лика сощурилась. Ленчик слегка вмялась в диван. В фильме разыгрывалась сцена похищения волшебной палочки. Чего им надо, удивлялась непрошенным визитерам Лика.

— Кер, — очень неуверенно произнес белобрысый, — вас похищают.

Далее последовала немая сцена, в которой один из мужчин с оружием махнул пистолетом от Кер к выходу.

— А в подъезде меня нельзя было похитить, чтобы психически не травмировать моих гостей. — Спокойно произнесла самоуверенная хозяйка, наблюдая за реакцией бандитов. Убедившись, что они ждут перевода, она демонстративно села в кресло, положив ногу на ногу. — Я вам не волшебная палочка, чтобы меня воровать.

— Я не настолько хорошо говорю на всеобщем, чтобы так сразу все это перевести. — Очень коряво пытался объяснить вооруженным типам Снол. Зарон вскинул брови. Снол продолжал ломать язык:

— Она спрашивает вас, почему ее нельзя было забрать оттуда. — Снол махнул рукой в сторону подъезда.

— Да, и мне кажется, что вам лучше найти для глупых шуток другое время, а не мой день рождения. — Так же на всеобщем, но без ошибок и акцента, легко произнесла Лика. Зарон снова обалдел. Одно дело похищение Кер, это понятно, хоть и не к стати. Но то, что она говорит на всеобщем без малейшего акцента, как потомственная аристократка или профессор Альвэ, это слишком.

— Что застыли, господа, выход там же, откуда вы пришли. — Продолжила обнаглевшая Лика.

— Они очень серьезно настроены. — Тихо произнес Снол.

— Можно подумать. что я шучу! — Возмущенно заорала Хейлин, на всеобщем.

Брюнет, лет пятидесяти, сухой как палка, с пронзительно синими глазами сделал шаг вперед.

— Я Скай, хранящий на крыльях Небо. Женщина моего брата умирает, рождая ребенка.

— Это к нему. — Быстро сориентировалась Мышка, показывая пальцем на Зарона, который возмущенно воззрился на студентку. — Ну, что смотрите, вы же доктор, а не я.

— Нам нужна ты. — Хрипло произнес Скай.

— Зачем? — Удивилась Лика. — Лично я роды никогда не принимала.

— Крыло погибает. Если уйдет за своей женщиной брат, нас останется трое. Мы не справимся. И Небо обрушится на Землю, и придет тьма и хаос.

— Почему? — Продолжала удивляться Лика.

— Не будет Неба, и Земли не будет.

— Э-э? Снол? А это кто? — Недоуменно протянула именинница. Тон ее голоса заставлял усомниться в нормальности тех, кого Снол приволок в ее гостиную.

— Это драконы. Последние из драконов Земли. — Еле прошептал белобрысый.

Лика посмотрела на Зарона, но он интересовался только мужчинами с оружием. Причем так, словно они вошли в ее квартиру, прямо из архейской эры, ископаемые невообразимой древности и редкости в сопровождении летающей тарелки. У Лики, от неожиданности зачесалось за левым ухом, впрочем, ухо тоже чесалось, а заодно и большая половина ее тела. Наверное, это рефлекс на опасность. Лика перевела взгляд на Ленку. Та сидела с открытым ртом, похожая на Алису Кэрола, попавшую в зазеркалье.

Мышка вздохнула, похоже, от нее ждут решения.

— А чем могу помочь я?

— Ты должна удержать брата.

Вот так, как спросила, так и получила ответ. Слова, которые ничего не прояснили.

— Вы думаете, я сумею?

— Или ты, или он. Сейчас только ты. — Совершенно непонятно выразился Скай, несущий на своих крыльях небо. Зачем его, вообще, на чем-то носить? Недоумевала маленькая хозяйка. Что они ко мне прицепились? Какое небо, что куда упадет? Зачем, небу падать? Главное как? И это мне, которая решила больше никогда не брать на себя ответственность за чужие жизни. Тем более, за все небо Земли. Скай посмотрел на Лику, так, словно понял все ее мысли.

— Ты должна помочь нам и ей.

Лика склонила голову набок, точно пыталась рассмотреть Ская с новой стороны. Хейлин не допоняла, что имеет в виду этот странный тип. Она, это кто? Женщина или Земля, на которую собралось падать небо. Женщина ей, в общем-то, безразлична. А вот планета?! Лика перевела взгляд на Зарона. Судя по выражению его лица, тот определенно решил, что сам оказался в кино.

— Ладно, доктор, пойдемте, будем исполнять свой долг. Вы то же считаете, что эти господа держат на крыльях небо?

— Кер. Нам необходимо связаться с господином деканом. Это очень серьезно.

— Зачем, у него и так нервы слабые. — Не переставала удивляться Мышка.

— Это серьезно. — Продолжал настаивать доктор.

Хорошо, зовите, а попытаюсь объяснить этим с крыльями, что вы врач.

— Этот человек лекарь, и он хочет позвать помощника. — Привела к приемлемому значению хозяйка идею Зарона. Скай отрицательно покачал головой.

— Нам нужна только ты.

— Да, но я одна, по ночам, никуда не хожу. Если вам нужно, чтобы я пошла. То мы идем вместе. Нет. Ничем не могу помочь. — С ходу прекратила Лика всякие поползновения на отставку Зарона.

— Пусть она берет, кого хочет. Только мы теряем сроки неба. — Произнес второй захватчик.

— При чем здесь небо? — Хейлин развела руками. — Саймон дай мне мой рюкзачок, там трубка.

Зарон набрал декана:- Мне очень жаль, Грэгор, что оторвал вас от работы, но это срочно. Поставьте портал на меня, я у Кер. Это самый срочный вызов за всю историю этой планеты, я не шучу.

Меньше чем через минуту, темный как грозовая туча перед ливнем, в гостиную ворвался декан. И тут же уперся взглядом в два наведенных на него пистолета.

— Кер хотят убить? — С надеждой в голосе спросил он.

— Не дождетесь. — Фыркнула Мышь.

— Нет, нет. Если я правильно понял, эти господа, — Зарон указал рукой на вломившихся бандитов, — они, последнее крыло драконов Земли. Настоящие драконы, вот кто спас планету от разрушения после гибели Ри Нона.

Скай кивнул.

— Какие еще драконы? Опять драконы! — Сколько можно. В последние три месяца я только и слышу о драконах. — В полголоса возмущалась Мышка. — Что за издевательство. После всего этого, они еще смеют говорить, что эти последние. Бу-бу-бу, фр-фр-фр.

— У одного из них, сейчас умирает, рожающая жена. — Продолжал доктор. — Если она умрет, то дракон захочет уйти за ней. Драконов останется только трое. Им не удержать небо. Я правильно понял? Драконы считают, что только Кер может им помочь.

Скай кивнул. Грэгор рассматривал Хейлин так, точно впервые ее увидел. Нет, решила Лика, в первый раз он меня меньше разглядывал.

— Пошли, — жестко сказал декан. — Обувайся, одевайся и шевелись.

— Саймон. Без меня никуда не уходите, ясно? — Пискнула Лика, шнуруя ботинки. Самые любимые, эльфийские с клепочками. Мышка заметельшила в поисках одежды. Саймон сосредоточенно кивнул и прижал к себе Ленчика. Наконец то этот олух соизволил обнять Рыжий хвостик, размышляла на ходу Лика. Как нас сближает чувство опасности. Эта ночь, похоже, сблизит их дальше не куда. Пусть, хотя бы ради этого стоит влипнуть в подобную историю. Если великий герой — дурак не сделает шаг над пропастью, мир погибнет. Какая символика, и какая патетика. Что-то меня на философию и эзотерические образы потянуло, подумала именинница, выходя из своей квартиры в сопровождении шестерых блистающих рыцарей. Впрочем, про рыцарей, скорее образное сравнение.

Жизнь! Лика подняла голову к потолку подъезда в безмолвном вызове. Жизнь, притормози, не гони так быстро. Я хочу понять, что происходит, пожить медленно, с ленивой неторопливостью, в свое удовольствие, для себя и для других. Ну почему жизнь всегда должна бить ключом, причем обязательно тяжелым и по голове. По всем макушкам без разбору, она же не бьет. Чем я так сильно отличаюсь, почему сжимается вокруг меня время. Кто такие драконы, так не похожие на Мрака и Пиррита, на драконов с Лейды, они, по-моему, то же не похожи. Мелкие, какие-то и беспокойные. Лика представила себе двух хранителей полюсов оси, врывающихся к ней в квартиру с пистолетами. Картинка не клеилась. Причем здесь я?

— Почему небо может упасть на Землю? — Спросила Лика у декана.

— Эти драконы все время контролировали временное поле Земли, всю ее метрику, если быть точнее. Сейчас, уже не могут. Оно вибрирует, как растянутая пружина, пытается свернуться. Эта свертка и получила образное название: "Небо, падающее на Землю". Хаос.

— Стоп, — дошло до Мышки. — Они контролировали Землю во время инсайтов.

— Да. — Декан подозрительно посмотрел на свою студентку.

— А втроем они не справятся?

— Да, крыло состоит из четырех драконов.

— В общем, понятно. Но почему именно в мой день рождения миру обязательно становиться на край гибели. — Лика решила немного пошутить. — Теперь, если я хочу устроить в субботу вечеринку, я обязательно должна спасти его брата, да? А интересно, как рождаются драконы?

Ответить ей не успели. Из подъезда толпа выскочила не на улицу, а на какую-то скользкую поверхность. Здесь было холодно, сыро, клубился туман. Где-то полыхало.

— Что это? — Спросил Ская Грэгор.

— Проснулись вулканы, плохой знак, — тихо произнес он. — Если мы не остановим брата, планета погибнет. Хаос восторжествует. Свернется фрактальный переход, маг.

Грэгора перекосило, ощутимо вздрогнул Зарон. Лика, подслушивающая говоривших, неожиданно уловила присутствие Пиррита, который не хотел быть замеченным. Странно, за кого это он так переживает? За меня или за планету? Может, он сам это все и подстроил, чтобы мне не захотелось быть владетелем Земли, а может, хочет, чтобы я прямо сейчас побежала будить Ри Нона? Очень надо.

— Минуточку, — дошло до Лики, это проблемы Аш Рера он назначен Протектором, мне-то, зачем лишняя головная боль? Господин декан, мне кажется, нужно вызвать Лорда Аш Рера.

Грег споткнулся, девчонка полностью права. Лорда Аш Рера совершенно необходимо вызывать немедленно. Он сориентировался по срокам. Нет. Ничего не выйдет. Корректировку Земли нужно произвести срочно, а Аш Рер не станет торопиться, у него, меньше чем через неделю собственный инсайт.

— Это бесполезно. Мы не успеем, только потеряем время. Тебе то что, тебе терять все равно не чего. Все земляне уже трупы, если мы не остановим их брата.

— Почему? — испугано спросила Лика.

— Когда Небо упадет, все изменится, повсюду начнутся бури, и тело Лейды будет выворачиваться. Земля и ее сестра столкнутся. — Мрачно уточнил Скай.

— Как? Почему? — Десятки вопросов крутились у Лии на языке, не находя выхода и ответов.

— Две планеты, — начал объяснять Грэгор. — Земля и Лейда, они одно целое, но искусственно разделены во времени, что породило сдвиг в пространстве. Между ними тонкая, весьма иллюзорная грань, где все происходит иначе, чем на планетах. Относительно этой временной грани планеты симметричны. Они представляют единый кристалл, так и не достигший своего совершенства. Две его половины повернуты друг относительно друга. Ты меня не понимаешь. — Обреченно сказал он.

— Отнюдь. Мне как раз подсунули почитать теорию фракталов вар Харона. Так, что все, что вы говорите, вполне понятно. Правда я немного не дочитала. Но то, о чем вы говорите, фрактальная зона, есть ось симметрии обеих планет. Если начнутся неконтролируемые сдвиги, могут возникнуть смещения времени, пространства, масс. Это приведет к глобальной катастрофе, скорее всего мир станет идеально симметричен, то есть свернется в глобулу. Дальше наступит ступор в развитии этой системы, и она будет медленно разрушаться как наша Луна. Энтропия разрушит идеальную планету. Так?

— Да… Кто тебе дал эту книгу? На Земле ее быть не может.

Лика хмыкнула. Вот именно, кто подсунул мне эту книгу? Да еще так вовремя, чтобы я хоть чуть-чуть имела представление о том, на сколько опасны начинающиеся события. Не люблю столь явных совпадений. Более того, подобные случайные совпадения слишком подозрительны, на мой взгляд. А декан хотел сказать что-то другое. Не ожидал, что я могу понять столь сложные теории. Хейлин поймала косой взгляд Зарона. Так, этот то же удивлен. Самое интересное, что теорию фракталов, похоже, читали все. Доктору то она зачем понадобилась.

— Одного не понимаю, что я то могу сделать? — Вслух недоумевала Мышка.

— Заходите. — Скай жестом показал на арку входа.

Это Анды, решила Лика, судя по состоянию воздуха очень высоко, колет в груди и дышать трудно, не мене пяти-шести тысяч метров над уровнем океана. Остроконечные вершины гор отливали розоватым цветом в первых лучах утреннего Солнца. Горы, как зубы или клинки, Ниже, где-то далеко под ногами клубился вечный туман, еще ниже подножья гор заволакивало зеленой дымкой. Для Памира слишком влажно. Почему мне кажется, что это Анды? Слишком крутые склоны, лед, облака и зелень далеко внизу. Анды. Спинным мозгом, что ли чую?

Туман и облака остались за входом. Внутри прямоугольного коридора было тихо и почти сухо. Шелестел под подошвой камень. Известняковый, нет кварцевый массив, решила Лика. От основного коридора отходили в разные стороны ответвления, вдоль потолка тянулась светящаяся полоса, чего-то голубоватого. Мышке было все равно куда идти, в груди все сжалось, сдавило сердце. Как же мне плохо, но ведь этим господам не объяснишь. Что я могу сделать?

Они вошли в зал, где места было раза в три больше чем в коридоре. На гранитном возвышении лежала мертвая женщина и какой-то противный склизкий сгусток тканей, чуть больше котенка. Зарон посмотрел на них обреченно.

— Надо эвакуировать своих людей из колонии. — Констатировал он.

— Эй, а как же еще шесть миллиардов? — Возмутилась Лика. — А моя квартира, а мой день рождения!

— Мы уже ничем помочь не можем, как бы отмахиваясь от мухи — проговорил декан.

Лика обошла возвышение. Из-за стены текла кровь, очень темная и очень густая. Казалось, что кровь застывая превращается в багровый металл. Трое драконов стояли низко склонив головы. Теперь все ясно, Мышка высунулась за поворот коридора. Там на полу лежал дракон, вполне обыкновенный дракон, как на Лейде, точно таких она уже видела. Небольшой, метра три в длину, серо-голубой, со стальным оттенком шкуры. Все похоронно молчали.

— Мне очень жаль, его уж не вернуть. — Скай кивнул, Лика продолжила. — Нам нужно вернуться. Что мы еще можем сделать?

— Уже ничего. Сутки, может быть двое и эта планета погибнет. — Тихо проговорил второй дракон, молчаливый и зеленоглазый. Земле поможет только воскрешение Ри Нона, но он мертв, все кончено.

Ну, нет. Мышки так просто не сдаются. Чего захотели, Ри Нона. У меня свои планы! Никаких Ри Нонов до лета. — Лика лихорадочно размышляла, кусая губы. Наверняка, выходка Пиррита, почему-то этому хвостатому, я не доверяю. Она прижалась к косяку, колотя пальцами по стене. Мысль здесь, рядом, безвыходных положений не бывает, как говорил капитан Врунгель. — Минуточку. Не знаю, пригодится ли вам другой дракон, но дракона или много драконов, я пожалуй, достану. Живых драконов.

Ее слова произвели феерический эффект.

— Ты знаешь других драконов? — Спросил третий из похитителей, молчащий до сих пор.

— Да. — Не совсем уверенным тоном произнесла известная авантюристка. — В общем, если объяснять не долго, то я их разбудила. Ну, я их видела, точнее, будила, как в Пар-э-Море, только не там.

Никто ничего толком не понял. Даже подглядывающий Пиррит.

— Объясни. — Потребовал Грэгор.

— Ну помните, когда Аш Рер приехал в первый раз, — издалека начала Лика. — Мне делали переквалификацию? Так вот, в тот раз я была не в Пар-э-Море. Это был совсем другой мир, почти как Земля. Горы, как наши Уральские, такие домашние, уютные. Предгорье, небольшая речка, известняковые берега, пещеры и площадка со спящими в шахматном порядке драконами.

Грэгор понимающе кивнул: — Лейда, ее иногда используют как полигон, но очень редко. Там очень опасно, ты считаешь, что в случае подобной необходимости змеелюди разбудят кого-либо из усыпленных драконов? Сомневаюсь. Ты же не станешь их воровать?

— Ну… — Лика невинно подняла глаза в потолок. — Я не знаю, есть ли там змеелюди…, сейчас, я хочу сказать… и спящие драконы? не знаю. Наверное, не надо было меня на тот полигон отправлять. Я, вообще, драконов очень люблю, наверное больше, чем людей, потому что, людей лучше знаю, или драконов мало знаю?… Но это не важно, в общем, там были вентили с газом, который усыпляет драконов. Так я их, как бы сказать, немного закрутила, можно даже сказать, много закрутила, точнее, сколько успела, столько и закрутила. Часть драконов проснулась, пока еще я закручивала другие вентили, а один, самый большой, за мной подглядывал. А судя по тому, в каком настроении, он подглядывал, я бы меньше всего хотела оказаться на месте тех типов в балахонах с капюшонами. Они у живых, спящих драконов, вырезали разные части тела, глаза, когти, всякие разные. Я ведь не успела много увидеть, мне нужно было спасать драконов. Я тогда одного маленького дракончика вынесла за пределы поля, он был чуть живой. Так что, может быть, и удастся, начать переговоры, может быть, кто-то из тех драконов согласится переместиться сюда.

У Грэгора и Зарона глаза стали в три раза больше обыкновенного.

— Как вы думаете, — Обратилась к Скаю Мышка, сосредоточенно рассматривая свои ботинки, — Они согласятся? Как вы считаете?

— Как давно это было?

— Недавно, Чуть больше месяца назад. — Ответила стесняющаяся своих поступков девочка. Шутка конечно. Вот и предположи, какая пакость тебе пригодится в жизни больше всего. Размышления про себя на ее лице не отражались.

Скай переглянулся со вторым и третьим похитителями, сложил руки в странную, скользящую конструкцию, поднял их над головой и исчез. Словно выскользнул отсюда, подумала Лика, уловив краем сознания удивленно ворчащего и что-то бормочущего, уходящего Пиррита. Что он там бормотал? Любопытно было не одной ей. Доктор аккуратно, и как бы издалека разглядывал склизкий комок рядом с женщиной. Она была при жизни удивительно красивой, яркой и смуглой брюнеткой. Ее тело накрыли тканью, а голову оставили. Проблемы столь дальнего межвидового скрещивания увлекли Лику настолько, что она подошла к доктору. Можно конечно, было остаться сочувствовать у трупа дракона, но что она там не видела. Трупы и драконов? И то и другое уже не ново. Тело. Мясо, как говорят в гнездах.

— Он сколько-нибудь жил?

— Кто? — Зарон был занят, а потому не многословен.

— Зародыш.

— С чего ты взяла, что это зародыш?

— А кто?

— Отстань.

— Не отстану, мне интересно. Может ли у женщины и дракона быть жизнеспособный ребенок? Может, я сама дракона полюблю, что мне тогда делать?

— Ты не женщина, ты монстр. — Определил ее видовую принадлежность Зарон. — У тебя все может быть.

— Ты любишь драконов? — Спросил второй похититель с явным интересом.

— Я всех кого знаю, люблю. Особенно Пиррита, у него характер как у меня, такой же отзывчивый и душевный.

— Выползок, заткнись, раздалось у нее в голове.

Но Лика бесстрашно продолжала. — Он красивый, сильный, мощный, такой… мужественный, благородный, умный, мудрый. Такой-такой? Лапочка, одним словом, почти как я. В целом, я рада, что мне есть кого любить так же сильно, как свои книги и институт. А он, к тому же, живой, непредсказуемый и богатый. Так что, у него куча преимуществ.

— Он из какого крыла? — Грустно спросил зеленоглазый дракон.

— Он… не знаю, он хранитель северного полюса оси Кольца, такой большой, огненный. — Любезно пояснила Мышка, с глупой улыбкой на лице.

— Дура! — Возмутился, ощутимо приблизившийся Пиррит. — Выползок болтливый.

— Сам дурак. — Огрызнулась девчонка. За идиотку меня держите, да? Я сказала, внятно и по-русски, не раньше лета. Отвянь со своим Ри Ноном, не нужна мне ваша Лейда-Земля. Отцепись, ты здесь чуть апокалипсис не устроил, мне только ссудного дня не хватало. И это в мой день рождения! Мерзавец, если с моей планетой что-то случится, я ведь в Пар-э-Море жить буду. Так что лучше отцепись! Злобный и надутый Пиррит исчез, раздраженно размахивая хвостом, за которым в мысленном пространстве оставался огненный след.

Что съел, у, заговорщик недорезанный. Сам мог помочь этим драконам, если бы захотел. Так нет, ему Ри Нона подавай. А на кой этот замороженный, мне и этой планете сдался? Возмущалась Мышка. И что он так торопится с этим Падшим? Тут надо подумать. В голове мгновенно стало пусто. Все подслушивающие убрались.

— Ты знаешь хранителя? — Изумились драконы.

— Что гораздо забавнее, Хранитель знает меня. — Промурлыкала Хейлин про себя, вот ведь воспитатель хренов, поди, все думает, что может сделать по-своему, если я этого не хочу!

Грэгор кинул на студентку короткий брезгливый взгляд, и отвернулся. Н-да, продолжала размышлять означенная студентка. А ты мордочку-то не вороти. Сам-то кто? Все пытаются мной управлять. А получается, оказывается, только у некоторых, кто с чистой душой и открытым сердцем. Манипулятором хочешь быть, да? Остынь, ты не Пиррит. Зарон недоверчиво рассматривал декана и Кер, их странное поведение, не находило объяснений. Впрочем, все что сейчас происходило не укладывалось в рамки обычных понятий. Что же представляет собой его необыкновенная соседка. Отправить доклад лорду владетелю, нет, слишком рано, не ясно, чем закончится этот день, возможно всем им придется покинуть планету. Как странно девчонка говорит о Хранителе метрики оси. Недоброжелательно, скорее совсем недоброжелательно, можно сказать угрожающе, если конечно, немного знать его соседку. А так, посторонний, вполне может принять ее за глупую девочку-подростка, с совершенно идиотскими представления, как у всех девчонок. Неужели? Кер начала весь этот разговор, чтобы ее воспринимали как обычную девчонку.

Грэгор размышлял о том, что у него на Кер, выработалась вполне определенная аллергия, вкупе с язвой желудка и геморроем. Надо срочно что-то делать. Только Спасителя ему в институте, для полного счастья, не хватало. Но не ссориться же с драконами. Это глупо. Драконы всегда были мощнейшими магами, лучше их привлечь к работе филиала. Преподавать они, конечно, не согласятся, но помочь с расчетами и разработками по определению параметров метрики планеты смогут.

В пространство зала скользнули из вне трое. Улыбающийся Скай, огромный золотоволосый гигант с бронзовой кожей и хрупкий мальчик, по человеческим меркам, лет четырнадцати с белыми волосами. У мальчика и гиганта были одинаковые глаза, сияющие аквамарины с синей поволокой.

Мальчик остановился, глядя на Лику, потом выбросил правую руку вбок, скользя ей как крылом к середине груд:. — Рит приветствует тебя принцесса! — На всеобщем произнес он. — Я рад, что ты нас помнишь.

Она забудет, как же, зло подумал Грэгор. Только принцесс мне для полного счастья не хватало. Драконья принцесса, нонсенс. А если узнают в Совете владетелей?

— Привет, Рит, я то же тебя узнала. Ты тот дракончик, из долины снов. Я так рада, что вы сумели разобраться с этими придурками в капюшонах.

— Ну-ну. — Откуда-то издалека услышала Мышка голос Пиррита. — нельзя делать сразу столько гадостей, выползок, пожалеешь.

— Сейчас, ищите своего Ри Нона сами. Слабо?

— Детка, нельзя безнаказанно манипулировать мирами — Поддержал брата Мрак.

— Да, а сами, чем заняты? Нечего на зеркало кивать…

— Потом пожалеешь. шь. шь. ь, — ускользал вдалеке злобный шепот, растворяясь в бесконечности пространства. — За все, все, все… платить…тить…ть..ь. Ты никто…кто…то. о…

Странно, если драконы уже ушли, то кто мне на уши своими стонами давит? — Удивилась Лика. — А ну сгинь, ты бесплотное. Совсем вдалеке погасла еще одна ухмылка.

Сколько их? — Ужаснулась Мышка, — и все на меня как мухи на мед.

— Отстаньте от меня! Не буду я об этом Ри Ноне до лета даже разговаривать, у меня другие планы. Да! Да! Да!. Потом вернемся к этому разговору, хвостатые.

Рит повернул руку ребром ладони к бронзовокожему гиганту, потом поднял чуть-чуть вверх и перевернул ладонью к верху.

— Мой отец приветствует тебя от лица всех драконов Кольца, принцесса.

Мы ведь уже немного знакомы? — Уголком губ улыбнулась гиганту Лика. — Правда? Ведь это ты тогда подсматривал.

— Я Моэрт, — глава всех крыльев Лейды и Кольца, поскольку других драконов в наших мирах нет. — Мы приветствуем тебя. Сегодня ты второй раз вернула драконов к жизни.

— Второй? — Удивилась Хейлин. — А первый? Не понимаю.

— Первый, разбудив нас. Второй, предотвратив катастрофу, которая погубила бы обе планеты.

— Спасибо. Нас еще в школе учили, что спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Значит, вы принимаете предложение Ская.

— Скай, несущий на крыльях Небо, последний из сыновей моего отца, благодарит тебя, несущая Пробуждение. — Чеканил слова Моэрт.

— Благодарю, Поддерживающий Солнце. — Влез в разговор Скай. — мы рады объединению. На Земле будут восстановлены все четыре крыла. Северное, Южное, Западное и Восточное. Ты поможешь их разместить, принцесса.

Только не это, мысленно взвыл Грэгор. Зарон удивленно таращился на говорящих.

— А это, какое крыло? — неуверенно спросила Хейлин.

— Западное, от цитадели Владетеля. — Отчеканил Скай.

— А где эта цитадель?

— Она была рядом с твоим городом Принцесса. Не очень далеко. У подножья разрушенных гор, которые мы всегда называли Зубы дракона.

— Понятно. Думаю, что Северное можно разместить где-то поблизости от этих гор, на севере гор, я хотела сказать, Южное в Африке. Восточное в Китае. В этой стране до сих пор почитают драконов — носителей мудрости. Может быть удастся использовать старые места, где жили Крылья.

— Юг и Восток, возможно. Но северные гнезда занял морской народ.

— Что за народ, — уточнила Лика.

— Они строили корабли с головами драконов.

Лика поняла и кивнула. Швеция или Норвегия, эти страны слишком цивилизованы, возможно, они действительно отпадают.

— Вот и я говорю, Урал, или Северный Урал, самое лучшее место для Северного крыла. У нас большая колония, страна большая, малоосвоенная. Все удобства. В институте маги, вам не будет скучно, есть с кем пообщаться. Куча кланов и гнезд. Заскакивайте в гости. — Гостеприимно предложила Лика.

Грэгор мысленно застонал.

— Если все утряслось, ребенка вероятно стоит отправить домой. — Осторожно спросил декан. Мышка весело смотрела на Рита.

— Обязательно прилетай в гости, — Настаивала противная девчонка. — А я буду всем говорить, что ты мой брат.

— Это большая честь для всех драконов, быть братом Несущей пробуждение. Драконы решили называть тебя, Несущей на крыльях Рассвет.

Слабо скользнул, словно потек пол… И все оказались в подъезде.

— Кер, вы завтра работаете, — напомнил Зарон, — гоните гостей в шею. Пусть убираются к себе в клан.

— Гоню, — огрызнулась Мышка, звоня в дверь. И подумала, надо этим голубкам подробно объяснить на каком краю катастрофы оказался мир. Пусть Саймон увозит Ленку в свой клан на ночь, и утешает как сможет. Возможно, у Ленчика любовь отгорит или Руда решит жениться. Хотя женщинам в кланах то же жить не сахар.

Дверь распахнулась, на пороге стоял взлохмаченный и обнаженный по пояс Руда. Проняла их близость катастрофы, цинично подумала Лика. Ладно, птенчики, посмотрим, хватит у вас силенок на семейную жизнь или нет. Хейлин приняла самый похоронный вид, она едва плелась, всем своим видом изображая умирающего лебедя, крылья и хвост которого волокутся по земле.

У Ленчика оказалось достаточно времени, чтобы придать себе приличный вид.

— Ну что? — Спросил озабоченный Руда, — обошлось?

Лика отрицательно покачала головой.

— Лика, иногда мне хочется тебя убить! Объясни, что происходит. — Не выдержав, взорвалась криком Ленка. — Давай рассказывай, а то я тебя! — Что бы она сделала, ей досказать не удалось. Снова раздался звонок в дверь. Лика глянула на часы, половина двенадцатого. А я еще собиралась позвонить подругам, Ольге, Клариссе, Юлечке. Когда нормальному человеку все успеть. Мышка побрела снова открывать дверь, проклиная про себя всех ночных посетителей.

Звонок продолжал требовательно верещать. Лика открыла замок и потянула на себя дверь. Шлоз, не дожидаясь, когда дверь откроется полностью, ввалился в прихожую. Вот так сюрприз. Этому то, что от меня надо! Нет, только не отчет о произошедших событиях, в двенадцать часов ночи.

— Доброй ночи, господин наставник. — Фальшиво скалила зубы в приветственной улыбке подопечная. — Знаете, я начинаю думать, что несущая Рассвет, самое подходящее имя для меня. Вы не находите? С вами, я пожалуй, действительно его встречу. Мне спать осталось шесть часов. Потом работать на чаше! Чем еще и вам помочь? Спасти планету, институт, мироздание? Говорите сразу, я сегодня добрая.

— В дом пригласи, подопечная.

— Что, что, плохо слышу, подопытная?

— Не хами наставнику, студентка. С днем рождения, — Шлоз протянул Мышке маленькую коробочку.

— Как интересно! Входите, наставник. Лика повела Шлоза в гостиную, где томились в ожидании объяснений Ленчик и Руда. На входе она убито покачала головой и тяжело вздохнула. Саймон мгновенно засобирался.

— Я провожу гостей.

Шлоз кивнул.

— Все настолько плохо? — тихо спросил на выходе Руда.

Лика болезненно скривилась. После чего влюбленные отбыли. По возвращении в гостиную, Лика обратила внимание, что Шлоз уютно расположился в кресле Экран был давно выключен, но на столике лежали диски. Наставник разглядывал их с профессиональным любопытством. Если оставить его еще ненадолго, он пожалуй определит, где у меня бар, подумала Мышка. Хозяйка устроилась на краю диванчика.

— Знаете, я не держу в гостиной спиртного. Что нового, такого, что могло привести вас ко мне в двенадцатом часу ночи?

— Смотря что, тебя интересует?

— Ого, мы сегодня фамильярны! С чего бы это?

— Не знаю, золотко, с чего начать! — Шлоз крутил в руках коробочку, с якобы подарком. — Сначала Грэгор устраивает нам выволочку за твой праздник живота. Диван, кстати конфискован отцом Барто, как несоответствующий деловой обстановке предмет интерьера. Выпивки им, конечно, уже не досталось, а вот конфетки помахали крылышками, в том же направлении. Рудольф пишет объяснительную, с возможным отстранением от должности. Я строчу отчеты и предположения о том, как такой большой диван мог попасть в узкий коридор второго этажа, минуя входную дверь, холл, лестницы и деканат. Барто, настолько увлекся разборкой дивана на составные части, что собрать его обратно, будет проблемой. Вар Лерону уже лучше, он естественно не понимает, как в институтском подвале могли оказаться фаланги из Пар-э-Мора. А главное, он до сих пор ломает голову, отчего его не съели.

— Они наделены интеллектом, — попыталась объяснить Лика, вклиниваясь в монолог.

— Безмерно счастлив, узнать, что некоторые способны мыслить, я не о присутствующих. С присутствующими, все наоборот. Неважно, Террона они не съели и опять таинственно исчезли без следов перехода, как и появились. Завтра с утра ты работаешь с отцом Роне. Он заинтригован происходящим. Озадаченный инквизитор — это очень неприятное соседство. Ему, по-моему, всегда хотелось записать тебя в ведьмы и сбагрить с рук. Похоже, Грэгор готов предоставить ему такой шанс. Подвожу итог. Все происходящие события вызвали сильное неудовольствие нашего начальства. Декан плюет огнем как взбесившийся дракон и орет что-то нечленораздельное о драконьих крыльях на Урале и фракталах. Я не специалист в области гравитационной и временной физики. Но причем здесь драконы на Урале, стажер? Предупреждаю, что от правильности твоего ответа будет зависеть твоя дальнейшая судьба.

Мышка тяжело вздохнула и подробно доложила наставнику суть происходящих событий, начиная с переквалификации ее лордом Аш Рером и заканчивая историей распределения драконьих крыльев в настоящее время.

— Значит, во время переквалификации ты разбудила драконов Лейды? Тех самых, которых усыпили змеелюди?

— Да.

— Ты рассказала об этом Грэгору и Зарону? Глупо, стажер. Даже я не знаю, на кого работает Зарон, и кто он такой, Сомневаюсь, что очень обыкновенный доктор. Драконы спали себе на Лейде, а теперь бодрствуют на Лейде и Земле. Спасибо. Жутко неприятные твари.

— Не сказала бы. — Обиделась Хейлин. — Конечно, они ко мне ворвались с пистолетами…

— Вот-вот. Среди магов конкуренция намного сильнее, чем среди людей. — Продолжил Шлоз.

— Магов все же меньше. — Не согласилась подопечная с расчетами наставника. — С чего вы взяли. Что конкуренция выше?

— Маги находятся на более высоком уровне экологической пирамиды. Они более хищные, чем остальные люди. А драконы всегда считались сильнейшими из магов, не говоря о том, что они совсем не люди, их мотивы не понятны, следовательно, подозрительны вдвойне. Собственно, как я понял четыре дракона не надрываясь поддерживали стабильность, проводя инсайты на такой большой и сложной планете как Земля. Точнее они проводили полную корректировку системы планет-двойников. Ты хоть можешь себе представить их уровень. Никто никогда их не засекал. Они были обречены на полное вымирание. Какая радость! И тут, тра-та-та, звенят фанфары, появляется Хейлин Кер. Пришел, увидел и испортил. Подумаешь, что нам стоит, изменить весь ход эволюции социумов на Земле и Лейде одним махом. Ты собственно кто? У вас в легендах на такие поступки способны лишь разгневанные боги и четыре всадника. Ты видимо, все они в одном.

— Не понимаю, с чего вы злитесь, господин Шлоз. Я всего лишь спасала свою планету, жить то ведь где-то надо.

— И что, удачно?

— Вполне.

— Замечательно. Поздравляю, но зачем было спасать драконов? Да еще приглашать их жить рядом с институтом и колонией. Чтобы все маги от человечества острее осознали свою ничтожность, рядом с ними?

— Я, например, ничего такого не ощущаю.

— Ты… Не знаю какое сравнение привести. Вот. Ты у нас кошмар от несварения в Великий пост. Хочется покакать, но нечем.

— Что за пошлости! Зачем мне знать особенности вашего пищеварения? Представьте другую возможность, драконы сами найдут себе место на севере. А вы не будете знать, где они обосновались. Так лучше?

— Кто ищет, тот обрящет. Не было бы драконов, нечего было бы искать. Студентам не следует лезть не в свои дела.

— Они есть, никуда от реальности не деться. — Вбивала Лика Шлозу в голову факт, как тупому ученику. — Все равно есть.

— Что у тебя с ними? — Сменил тему руководитель службы безопасности.

— Я их всех очень люблю. Они меня то же любят. Ценят и не орут как резанные специалисты, которых я имею счастье наблюдать перед собой. Они для меня специальное имя придумали. — Несущая Рассвет. Поэтично и красиво.

— Оригинально, драконы дают полные имена боевым магам. Ты что, по их мнению, боевой маг?

— Что?

— Только воины-драконы имеют такие имена, несущий то, держащий се. Несущий, кстати, ниже держащего. Так что, не задирай нос, девочка. Впрочем, завтра сдашь мне отчет. Сколько драконов, где, когда, откуда, имена, приметы, подробности. Достоверная информация о том, сколько будет драконов, где и кто такие, поняла?

— Да. Только как я это сделаю? — Возмутилась Лика.

— Ты же завтра работаешь на чаше. Значит, держишь руку на пульсе планеты. Вот и узнай, — предложил Шлоз. — Это твое первое настоящее задание. Скорее экзамен на зрелость. Сдашь, это твое. Шлоз положил перед Ликой на журнальный столик коробочку с подарком. — Закройся, я ухожу.

Лика проводила гостя. Все. Надеюсь, что это был последний. Половина первого. Спать. Страшно хочется спать. А завтра снова была работа, а послезавтра снова был день рождения. И так жили они долго и счастливо. Последней мыслью засыпающей принцессы было то, что она не посмотрела подарок, который принес Шлоз.

Утром она о нем совершенно забыла, потому что бессовестно проспала.

Глава 38 Клан для влюбленных

Ошеломленный и морально сломленный Саймон вез Леночку к себе домой. Он не знал, как среагируют родственники, и как поведет себя Ленчик. Конечно, хотелось надеяться на лучшее, но представлял он себе эту встречу с трудом. Он проехал зону складов и выехал к серым металлическим воротам в правом третьем тупике. Позвонил привратнику, ворота открылись.

Леночка с интересом пялилась по сторонам. От такого упакованного молодого человека она ожидала шикарного въезда в поместье, а не гофрированное железо раздвижных ворот. Ее мечты не спешили оправдываться.

Железный полусферический ангар уходил в глубину территории на пятьсот метров, извиваясь, как гигантский червяк. По двору сновали грязные лохматые собаки и люди. Саймон в сердцах, пнул пса под ребра, тот, заскулив, убежал.

— Пошли, — он подал Ленчику руку, — буду показывать тебя отцу, вдруг не сразу убьет. Ты ему улыбнись, хотя бы.

Они вошли в глубь ангара. Вокруг высились железные полки с дырявыми коробками. В коробках поблескивало что-то металлическое, какие-то болванки. Вокруг непрерывно шастали люди, несмотря на ночь. Руда остановил проезжавший погрузчик. Саймон раздраженно сел, посадив Ленчика к себе на колени. Молча, они проехали метров двести. Потом опускались на платформе вниз. Сменялись, мелькая мимо этажи, второй, третий, седьмой. Коридор уходящий вглубь клана был отделан серым невзрачным мрамором. Наверное, коелгинский, подумала Ленка. Так же молча, они прошли метров двадцать.

— Ну вот, это моя нора — Гордо провозгласил Руда. Он повел Ленку внутрь, та цепко держала его за руку. Стены уходили вниз, вместе со ступенями. Черные оштукатуренные стены. Светлыми линиями были прорисованы сцены охоты. Фрески занимали пространство между несущими столбами. Довольно мрачно, подумала Леночка. И сцены, то же мрачные, много крови и разодранных животных.

— Пошли дальше, здесь, ну ты потом поймешь… А здесь я ем, здесь я сплю, здесь коридор, там за поворотом, живут мои братья, там дядя.

— Саймон, это похоже на муравейник. — Тихо сказала Ленка, — вас так много.

— Чего же ты хочешь от клана, конечно у нас большой клан. Возможно, не самый богатый, но большой. Восемьдесят шесть взрослых и двадцать три подростка, и еще женщины.

— Странно, у вас женщины не считаются взрослыми?

— У нас женщины не работают, они не в деле, я хотел сказать. Поэтому мы их не считаем за взрослых представителей клана.

— А сколько у вас женщин, всего?

— Всего, я не считал. Меньше чем мужчин, это точно.

Ленчик задумалась, она не пыталась запоминать бесчисленные коридоры. Какой трудный вечер, неприятно щемит в груди. Сначала, ворвавшиеся бандиты с пистолетами увели Лику. Потом перепуганный насмерть Саймон что-то стонал о последних днях планеты. Теперь все надежды на выгодный брак оказались пустыми. Ничего выгодного в подобном браке Ленчик не видела. А сколько было надежд? Роскошные букеты из полусотни роз, дорогие духи, шелковое белье, казалось, Саймон, она его по-домашнему называла Сема, не знает, где дно у его кошелька. Умный, милый, красивый, не говоря о том, что богатый. Дорогие горнолыжные курорты, роскошные тачки. Казалось, вот он, принц на белом коне. Ленчик мечтала об одном, вот она роскошная и властная, входит молодой хозяйкой в белый особняк на холме, а дальше… Дальше конюшни и верховые лошади, охоты, приемы, наряды. Спокойная, красивая и размеренная жизнь, между фитнесом и магазинами.

Оставь надежды, почему-то подумалось ей. Непохоже, что в этом доме можно командовать армией прислуги и гулять по магазинам.

— Саймон, у вас есть сауна с бассейном?

— Что? — Не понял Руда, оторванный от своих мыслей.

Понятно, решила Ленчик.

— Чем вы занимаетесь? — Делала Леночка заинтересованное лицо.

— Торгуем, так всем понемногу. Мясо, шерсть, цинк, лом, все идет в дело. Какая разница, лишь бы бабки капали. Сегодня ты спишь у меня. — Закончил он безапелляционно.

— А завтра? — Удивилась Леночка, вставая дыбом, всем своим рыжим хвостом.

— А завтра не знаю, будет ли вообще это завтра. Судя по Лике неизвестно. Потом я должен братцу Плю семьсот золотых за последний год. Да еще папеньке, тысячи четыре. Так что не знаю, честно говоря. Кто из них первым положит на тебя свои лапки, если все утрясется. Не бойся, никто тебя не съест, ни в прямом, ни в переносном смысле. Ты моя, а наших женщин мы не едим.

— Что значит, в прямом смысле не едим? Неужели кто-то может их есть?

— Конечно, попала бы ты в гнездо, такая милая, аппетитная. Ладно- ладно, я же шучу. Неужели шуток не понимаешь?

Таких шуток Леночка определенно не понимала. От всего увиденного за сегодняшний вечер волосы на загривке топорщились, а рыжий хвостик повис, как флажок в безветренный день. Если в кулинарном смысле я не мясо, то кто? Не подстилка же, про себя думала Ленка, и будучи, очень умной девушкой воодушевленно сказала, поудобнее устраиваясь на кровати:

— Саймон, ты такой умный, смелый и решительный, что рядом с тобой я почти ничего не боюсь.

В спальню вошел хмурый мужчина, очень похожий на самого Саймона, но значительно старше. На сколько далеко может распространяться это значительно, Леночка определять не решалась.

— Это еще что, что ты опять притащил. Это твой родовой дом, а не грязная берлога на верху. Здесь тебе не притон.

— Пап, это Леночка. Она троюродная сестра Хейлин Кер. Мы были сегодня у Кер дома, монтировали новый домашний кинотеатр. Знаешь, я бы не пошел, но у нее откуда-то взялась полная версия книги вар Харона "Теория фракталов", она обещала скачать мне ее на диск через сканер. Но тут началось, какие-то бандиты с пистолетами, их Снол привел, представляешь, что она с этим Снолом завтра сделает. Потом какие-то драконы, кто-то рожал, кто-то умер. В общем, вызвали декана, и они куда-то все делись, потом Мышка вернулась одна, совершенно убитая обстоятельствами. А потом пришел Шлоз, и нас выгнали. Потом, когда появился Шлоз, уже было очень поздно, и Хейлин спросила, не могла бы она доверить мне свою сестренку. Я не мог сказать, что мне доверять сестренок нельзя. Старший Руда хмурился, водил носом и шевелил ушами.

— Если ты, щенок, мне солгал, я твоей шкурой украшу стену верхнего ангара.

— Конечно, папа, можно она останется здесь?

— Да, конечно мальчик, только где я должен искать ее завтра, если она сестра Кер, в чем лично я сильно сомневаюсь. Пусть ее сестрица забирает ее завтра с женской половины.

Он поднес мощный кулак к лицу сына:- Понял?

— Да пап, я ее отведу к маменькам.

Отец кивнул.

— Ты не бойся, у отца сейчас три новые жены, и моя мама. Она старшая на женской половине. Никто тебя не обидит.

Ленчику вполне хватило всего сказанного, чтобы понять, что Саймона, она ни в коей мере не желает видеть своим мужем. Скорее всего, уж лучше Лешик на своей Калине, чем эти ненормальные парни из кланов на крутых иномарках. Как только Лика может с ними водиться. Потом они длинными коридорами шли на женскую половину. За это время Саймону пришлось раз пятнадцать здороваться склоняя голову, и только три раза он небрежно кивнул свысока. Наконец ходоки уперлись в толстую дверь из резного дерева. Саймон постучался. Ленчику казалось, что она медленно задыхается в этом тесном подземелье. Куда не посмотришь тяжелые резные деревянные панно, темно-красного цвета. Серая или черная штукатурка на стенах, да жанровые сцены охоты и чего-то еще, наверное, ремесла, как могла предполагать обладательница рыжего хвоста. На одной из фресок, более всего запомнившихся своей реалистичностью были изображены мужчины ставшие в круг. В центре горел костер, вокруг которого бегали волки. Ленка остановилась, разглядывая странную картину, Саймон недовольно щурился и тянул ее за руку, объясняя, что здесь стоять нельзя.

Тяжелую резную дверь открыла старуха, лет семидесяти.

— Кого это ты привел, Саймон? — Ласково, но сквозь зубы спросила старая карга.

— Это Леночка, троюродная сестренка моей однокурсницы. В городе что-то происходит, и Хейлин просила за ней приглядеть. А отец отправил ее к маменькам. Боюсь, что наверху неприятности. Леночка была у Кер, когда все началось, мы отмечали день рождения Хейлин.

— Входи, — прошамкала старуха, — врет поди.

— Тетя Прют, отец сказал, чтобы Хейлин ее сама забирала, завтра. Так что я не вру. Только может быть, что сегодняшний день на Земле последний. Можно я с ней останусь.

— Да-да, сейчас! Пошел вон! Ишь, размечтался. До чего только эти щенки не додумаются, чтобы мозговую косточку урвать.

Ленка готова была разреветься, мало того, что душно, еще и страшно. А вдруг у Хейлин завтра не будет времени за ней заехать, или что-то серьезное случиться, мало ли.

— Входи, красотка, входи. Этого шустряка, Саймона, давно, что ли знаешь?

— Месяц или два. Нас Хейлин познакомила. — Прошептала Ленка.

— Ну-ну, еще не обрюхатил?

— Нет, — Ленка почти разревелась, от обиды она всхлипывала, пока противная старуха тащила ее по длинному, заковыристому коридору. — Я думала, он взрослый, самостоятельный, настоящий мужчина.

— Саймон, что ли взрослый? Очнись красавица. Лет через сто и будет, куда ему деться. В кланах взрослеют поздно, но и живут долго, лет трехста, четырехста. Так что? Замуж не в терпешь, или наверх хошь?

— Лика меня завтра заберет! — растирала слезы Леночка.

— Не знаю, что там за Лика. Спать, поди хочешь? Пошли!

— А Саймон, он придет? — Ленчик сама не понимала до конца, чего ей хочется. Руда нравился. Очень нравился. Долгие дружеские, почти на грани… отношения ее провоцировали и раздражали. Хотелось, хотя бы из принципа, довести их до логического конца. Хотелось, как у всех. Любви и ласки. Нежный, красивый, умный и очень обеспеченный, по их городским меркам молодой человек. У него было три иномарки: на каждый день, для прогулок и представительский мерс. Новенький шестисотый, как у Лики. О таком, который не считает денег, мечтает любая женщина. Но Леночка, к тому же мечтала о маленькой белой кроватке и белокуром ангелоподобном ребенке, который будет тянуть к ней ручки и гукать, пуская пузыри. Не важно, что придется возиться с грязными пеленками. Ради Саймона, она готова на все. И чтобы в ее детской в окно светило солнце.

Старуха вела ее по полукруглому коридору, пол и стены которого увешивали шкуры животных. Наконец они вошли в большую уютную комнату, где на диванах вдоль стен уютно расположились десять — двенадцать женщин. На низком столике у стены стояли блюда с орехами и фруктами, как свежими, так и сушеными. Появление Ленчика и старухи вызвало у всех обитательниц диванной комнаты неподдельный интерес, смешанный с легким недоумением.

Одна из самых старших женщин, высокая статная блондинка, спортивного типа, лет сорока жестко спросила:

— Прют, ты кого привела. Это еще что за облезлая кошка.

От обиды у Леночки выступили слезы. Она сглотнула и задрала подбородок повыше, чтобы смотреть на блондинку свысока.

— Это ты Саймона спрашивай. — Хихикнула старуха. — Он ее сверху притащил. Среди женщин возникла волна прохладного оживления.

— Куда только его отец смотрит? — Съязвила хорошенькая шатенка с зелеными глазами и точенной талией. Она томно раскинулась на шелковых подушках, играя пером страуса.

— Гнездо за нее хорошо заплатит. А Саймон, кстати, рвался остаться с гостьей на ночь. — Ехидно ворковала старушенция.

Блондинка с царственным видом, свела брови и сжала губы в ниточку.

— Позови-ка этого щенка, Прют, пусть зайдет. — Голос женщины, не обещал Саймону ничего хорошего. Старуха ушла. Самые молодые девчушки, Ленкины ровесницы, весело хихикали. Одна миленькая, пухленькая шатенка, почти блондинка, с задорными ямочками на щеках, разглядывала Ленку с радостным интересом.

Рыжий хвост разозлилась. На себя за глупость, на Саймона за трусость, на Хейлин за скрытность, и за то, что ей можно многое из того, чего другим нельзя. И в особенности на весь белый свет, за то, что грядет какая-то непонятная и никому не нужная катастрофа. Впрочем, Лика вполне могла устроить сцену с умирающим лебедем, чтобы заставить Руду вытащить ее в клан. Рассердившись, Леночка обрела внутреннее спокойствие, и решила выбрать, наконец, форму своего поведения в данной ситуации.

— Если бы я знала, что Саймон малолетка, не стала бы на него время тратить. — Рассудив, что в комнате, вероятно, находится мать Саймона, она решила уколоть его побольнее. Он тоже сделал ей больно. — Будем надеяться, что ликиными усилиями весь этот бедлам закончится вполне благополучно.

— Какой бедлам, детка? — Холодно поинтересовалась блондинка, даже не дав Ленчику договорить.

— Вся эта неприятная история с драконами и их женщинами., родами и гибелью Земли. Саймон плохо знает язык, много перевести не смог. — Ехидно ответила Лена, сама не заметив, как злость прогнала страх и неуверенность. Ее понесло. — Мы сидели у Хейлин дома, когда ворвались вооруженные типы, назвавшиеся драконами, последними драконами-хранителями Земли. Очевидно поэтому они бегали с пистолетами, снабженными глушителями. Саймон сказал, что один из них хочет умереть из-за своей женщины, которая не может родить и умирает. И тогда с планетой произойдет нечто страшное. Поэтому драконы пришли забрать Хейлин. Она должна была спасти их брата.

Женщины слушали историю внимательно, но с улыбочками. Потом зашушукали. Блондинка рассматривала эту молодую рыжеволосую девочку с узким вытянутым лицом и острыми зубками с недоумением. Понятно, почему девчушка понравилась Саймону. Шустренькая, с быстрыми и веселыми карими глазами, правда сейчас немного заплаканными. Но гонора у девочки много, она заметно, что не глупа, по-верхнему образованна. В последнее время ее сыну начали нравиться умные девушки, а раньше нравились веселые. Леночка тянула вверх носик и подбородок, так, словно хотела посмотреть с высока, не только на слушающих ее женщин, но и на весь клан Руды.

Старуха привела Саймона. Точнее Саймон влетел в будуар пулей. Его Рыжий хвостик никто не обижал, но он был готов защитить ее от всех посягательств, врагов и мелких жизненных неприятностей. Блондинка быстро охладила его пыл.

— Где ты шлялся, посмотри на себя, мой сын стал похож не на волка, а на комнатную собачку. Сайм, что это за перепелка? — Женщина лениво дернула пальцами в сторону Ленки. — Зачем ты притащил ее в дом, как щенок который волочет в нору никому не нужный хлам.

— Мам, это Елена. Она дальняя родственница Хейлин Кер, которую усыновил клан Ссорнов, ну ты помнишь эту историю? Мы учимся с Хейлин в одной группе. У Мышки сегодня день рождения, но поздравлять мы ее будем в субботу. А с Леночкой мы ездили по магазинам, она помогала сестре делать покупки, потом поехали к Лике домой, на Остролистную. Потом появились драконы. — Саймон еще раз с подробностями изложил свою версию ночных событий. — В общем, не понятно, чем это закончилось. Лика в конце, когда возвратилась, была грустной- грустной.

— Она спешно упаковывала вещи? — Поинтересовалась Мать Саймона.

— Да нет, просто она была очень огорченной.

Дурак, подумала Ленка, неужели он еще ничего не понял? Если Лика не торопится собирать вещи, значит удирать, либо некуда, либо не зачем. Конечно, она их наколола, со своим грустным видом. Но может быть, действительно женщина умерла, но все равно все обошлось. Это очевидно, и мать Саймона, думает так же.

— И многим ты уже рассказал эту замечательную историю? — насмешливо спросила блондинка.

— Да нет. — Успокоил ее сын, — а что?

— А то, что закрой свою пасть на замок, мальчишка. И отправляйся в свою нору. И вот что, дорогой, если не возьмешься за ум, я сама подумаю, какому гнезду продать твою подружку.

— Маменька, Хейлин за это голову оторвет. — взвыл Руда, — ты ее совсем не знаешь!

— Вот и познакомимся, брысь отсюда.

— Тихой ночи. — Уныло пробормотал Саймон, уходя с женской половины.

Леночка разозлилась окончательно:- Ну, и что вы собираетесь со мной делать?

— Не показывай мне зубы, дворняжка. — Прервала ее излияния мать бывшего жениха. — С тобой еще ничего не ясно. Прют! Какие распоряжения мой муж отдал, относительно этой девчонки?

Старуха выскользнула за дверь.

— Садись ко мне. — Неожиданно пригласила Ленчика зеленоглазая и золотистоволосая особа. — Я Ийола, сестра Саймона. Только мне Сгирта не мать. — Девушка указала на царственную блондинку. — Моя мать умерла родами, наверное, отравили. Но Саймона я люблю, он такой милый.

— У Саймона здесь много девушек. — Задела больную для себя тему Ленчик. — я хочу спросить, у него есть любовницы?

Сестрица Саймона безразлично пожала плечами: — А что тебя интересует? С кем братец занимается сексуальными играми. Не знаю, со многими, похоже. Мы с ним иногда играем в гло, на раздевание. Иногда с нами играет кузен Ард, он учится в группе практической магии. Иногда с нами играют Лога, Кес, Рила, Олга… Ну, может быть еще кто-нибудь, иногда трое или четверо. А что? Бывает, что к нашим играм присоединяется младшая жена нашего отца, бывает и кто-то из младших дядьев.

— И чем вы все во время игр занимаетесь? — Изумилась Ленка. — Это что, вариант группового секса?

— Мы разыгрываем партнеров, обмениваемся сексуальным опытом, в клане это полезно. Знаешь. Всегда можно что-то для своих сексуальных игр узнать новое. Бывает забавно. А разве у вас, там на верху, так не делают?

— Не знаю как остальные, но мне еще не разу, не доводилось так проводить время?

— И зря. — Совершенно серьезно ответила Ийола. — Ничего плохого в этом нет, одна польза — обогатится твой сексуальный опыт. Никто не заводит мужчин лучше, чем Кес. — Ийола кивнула в сторону младшей жены отца Саймона. — Знаешь, Старший Руда заплатил за нее жуткую цену. Она из клана Шойкана. Мы все многому у нее научились. И никто об этом не жалеет. Внутри клана ведь все свои. Все все друг о друге знают.

— А как же вырождение, дети у которых накапливаются отклонения? — Возмутилась Ленчик.

— Какие дети, ты о чем?

— Я говорю, что дети от близких родственников накапливают генетические отклонения и болезни. — Авторитетно заявила Ленка.

Ийола смотрела на чужачку удивленно. Потом рассмеялась.

— Разве у вас сексуальные игры всегда приводят к рождению детей? У нас все по-другому. Мы играем, когда хотим, а рожаем, когда надо. Когда в клане мало детей- рожаем, когда много — зачем?

— А когда надо рожать, кто выбирает партнеров?

— Конечно, такие вопросы всегда решает глава клана и его старшие жены, кто же еще? А правда, говорят, что вас наверху специально, для дела, никто не обучает сексуальным играм? Вы не играете, а только сношаетесь вдвоем, как звери? Правда? И что, если девушка еще не готова, то ее могут взять силой, без ее желания и подготовки, как в гнездах. Ужас! У нас все совсем по-другому. Мы собираемся в специальных, удобных для всех участников игр, местах. Часто, нас несколько пар. Иногда просто играем, иногда устраиваем шуточные соревнования. Иногда, шутим друг с другом, иногда, конечно не удачно, но мы учимся.

— А что представляет собой Саймон? Как мужчина и игрок, я имею в виду?

Ийола пожала плечами, явно она не высокого мнения о своем сводном брате.

— Саймон еще очень молод, ленив, и очень много занимается в институте. Он способный, хочет быть магом. Клану это полезно, но толку от него сейчас мало. Он почти не работает, а денег тратит! На игры у него в последнее время мало времени. В играх братец слегка однообразен, как бы сказать? У него есть несколько излюбленных приемов, например он неплохо играет в молодого волка и любит изображать верховую езду, но в целом, ничего нового он не придумал. А у тебя есть что-то интересное, что можно показать в игре?

Да, подумала Ленчик, что же у меня такого интересного есть в запасе, особенно после стольких фильмов. Ну, была я за мужем четыре года, но все же наскучили мы друг другу, иначе бы не развелись. Похоже, нам было не весело. Леночка пожала плечами. Крыть было не чем.

— А ты, что больше всего любишь? — Спросила она Ийолу.

— О, у меня лучше всего получается волчок, потом птенчик, веретено, скалка, и наверное, колечки.

Ленчик совершенно не поняла о чем идет речь, и пожала плечами.

— Ну, что ты, все мужчины любят игру в колечки. Когда ты придумываешь всякие штучки, которые можно использовать как кольца, снимать и одевать, протыкать, очень забавно.

Ленчик подумала, что фантазия, в этом направлении может быть совершенно безграничной, как в кулинарии. И поделилась соображениями по этому поводу.

— Какая фантазия! Главное богатый опыт и знания. Что больше всего любит из ощущений твой партнер.

— И что любит Саймон? — Невинно поинтересовалась Ленчик.

— Саймон и вправду как щенок, любит все мягкое и пушистое. Когда его дразнят, тут же заводится. Никакой выдержки, мальчишка!

Ленчик раздумывала, что же именно пушистое имеется в виду, когда вошел отец Саймона. Все женщины встали и склонились. Ленчик встала вместе с ними автоматически, но кланяться не стала. Глаза мужчины пробежались по всем и остановились на ней. Он чуть скривил губы.

— Сгирта, эта девчонка остается под твоим контролем до завтрашнего вечера. У меня нет желания с ней возиться, поэтому разбирайся сама, что ей можно, и что нет. Саймона я отправил заниматься, если он не работает в клане, так пусть хотя бы учится.

Ленчику стало грустно за Саймона. Он ей, напротив, казался жутко деловым и даже немного скучным. Все время говорил о работе. Теперь, оказывается, что этого еще и мало. Ленка вздохнула. Господи. Как бы хотелось, чтобы рядом был нормальный, любящий человек, который хотел бы сделать ее своей единственной женой. Желательно, что бы он, при этом был обеспечен. Ленчик внесла корректировку в образ, как отец Саймона. Она еще раз оглядела женщин. На них были милые серебряные украшения, золота, почти не было. А, вспомнила она, золото, с магической точки зрения накапливает негатив, грязный металл. Серебро же негатив отталкивает. Мужчина ушел.

— Ну вот. — Грустно сказала Ийола. — тебе не разрешат с нами играть. Ты же чужая, и здесь только до завтрашнего вечера. Вдруг принесешь в клан плохую болезнь. Ленчик собиралась возмутиться, но Ийола говорила об этом, как о чем-то само собой разумеющимся.

— Саймон…

— Глупости. Саймон может болтать и думать, что хочет, его мать вам на этой неделе, все равно ничего не позволит.

Мать Саймона снова позвала старую Прют и дала ей необходимые распоряжения относительно гостьи. Слава богу, гостьи, подумалось Рыжему хвосту. Могло быть значительно хуже. Ей выделят комнату, но она будет заперта на ключ, и никого к ней не впустят. Там есть все удобства и ей принесут фрукты и чай, утром завтрак, если ей все понятно, она может идти. Как не хотелось еще поболтать, но гостью отправили спать. Ийола понимающе улыбнулась.

— Подумаешь, завтра поболтаем про Кер. Саймон всем уши прожужжал какая она растакая. — Никто нам не запретит.

Ленка ушла к себе, быстро уснула, а во сне мелькали кадры веретена, волчка и чего-то там еще с колечками. Ленка возилась и ворочалась с боку на бок.

Глава 39 Урок спасителю

Страшно лениво вставать после тяжелой ночи и почти четырехчасового сна. Да еще вставать на работу! Лика ожесточенно терла предательские глаза, которые никак не хотели открываться. Мелькнула спасительная мысль — кофе! Нельзя, перед работой нельзя есть, почему-то. Только натощак. Ну и ладно, зло отозвалось тело. Типа, ты еще пожалеешь. Лика как всегда умылась, оделась, без всякой охоты. Все равно раздеваться и влезать в глупый мешок из крапивы. Как все это унижает. Они стоят полностью одетые и обутые, а ты перед ними как вещь. Интересно, владетели во время инсайтов то же в мешках ходят и ничего не едят? В результате логических размышлений победил здравый смысл.

Если на чаше работают декан и отец Роне они меня сделают. Нет никакого смысла голодать. Лика с аппетитом выпила чашку кофе с тремя круасанами. После чего окончательно проснулась. Перспектива обряжаться в мешок, пусть даже импортированный с Улги не привлекала. Что мне, одеть нечего, возмущалось во весь рост мышкино самосознание. Еще десять минут ушло на подбор одежды. Девизом сегодняшнего туалета стал "ни нитки синтетики". Лика вырядилась в эльфийский лен и шерсть. Вдруг, да удастся отвертеться от переодевания. На всякий случай взяла с собой еще один комплект одежды, прямо в упаковках. Всем отвратительным мешкам я объявляю бойкот! В результате кроме рюкзачка в прихожей оказался объемный пакет. Обрадованная, что полностью готова, Хейлин вышла и позвонила Зарону. Соседа не оказалось дома. Постояла немного, размышляя на тему; вот сволочь, это он нарочно, чтобы меня в институт не везти. Значит я должна опоздать и мне устроят выволочку. Да ребята, подумала обрадованная Мышка, забыли, что я то же на колесах. Рысью побежала в гараж и через три минуты вылетела на дорогу на бешеной скорости. Хоть бы никого на улице не было. Лика ехала как ближе, не разбираясь особо, где проезжая часть, а где тротуар.

Птицей взлетела на крыльцо, в холл, в медкабинет, никого, пусто. Вот гады! — Обижалась на преподавателей и соседа Лика. В медкабинете от Зарона осталось только пальто. Ах, так! Ну, вы сами нарвались. Хейлин быстро приняла душ, и на всякий случай переоделась в свое, льняные брючки и кофточку, на ноги одела льняные носки и тапочки, плетенные из волокна непонятного растения. Глянула на часы, опаздываю на шесть минут, а уже все равно. По лесенке она начала спускаться, не торопясь, закачиваясь энергией линий под завязку. Сначала прошлась глазами по зеленой ленте, хватанула немного оранжевого, и под конец, сосредоточилась на синих зигзагах. Особенно интересное ощущение давали небольшие включения фиолетового цвета. Рядом с такими петлями, она могла оставаться долго. В результате всех этих экспериментов, в низу ее раскачивало, как круглую лодку в шторм.

Лика вошла в зал с чашей, ощущая себя несколько необычно, в эльфийской одежде. Подумала, что для полного счастья, ей сейчас не хватает в руках инструмента, маленького ножа, например. Вся компания кровососов была в сборе. Грэгор, Зарон, Вейг и Роне уставились на нее, так словно каждого из них со всего маху огрели мешком с цементом. Зарон усмехнулся себе под нос, лицо декана посерело.

— Можно узнать, господин Зарон, где вас носит? Сначала я десять минут звоню к вам в квартиру, потом еще десять минут жду вас в кабинете. Я вас везде разыскиваю, а вы мне даже сменную одежду не оставили, пришлось искать свое. — Наезжала на преподавателей Лика. Хорошо, хоть есть повод, прикопаться, иначе ведь я, останусь виноватой. В этот момент Хейлин увидела рядом с Вейгом девушку. За его спиной стояла худая замороженная, но все равно, томная малолетка с цветным скотчем на шее. Понятно. Сообразила Мышка, это по-видимому субстрат, значит меня не ждали. И зря. Неприятностей не ищут. Они сами приходят, как я. Роне оценил ликин костюм и пожал плечами, потом повернулся к Грегу.

— Кер, не мешайте, вы все равно опоздали.

— Только из-за вас. И не надо, с больной головы на здоровую перекладывать свои проблемы. Вы, не собирались работать со мной, это и ежу ясно.

Мужчины переглянулись, потом Вейг вывернул правое запястье девочки к себе, фиксируя руку на сгибе. Лика подумала, что девчонке не больше пятнадцати лет, и по всем Российским законам, это убийство несовершеннолетней. Что делать? По руке девочки скользнул металлический коготь. Размеренно заскользили красные капли, сливаясь в тонкую извилистую дорожку. Кровь казалась очень яркой. Почему у нее в венозной крови, так много кислорода? — Недоумевала Мышка Моя кровь совсем другая, цвет более темный и капля, когда падает в чашу, становится графитно — металлической. Первая капля алой жидкости сорвалась с руки и полетела навстречу темной поверхности зеркала. Лика осторожно подкралась ближе, чтобы не мешать. Здорово! Во все стороны от капли побежали линии в сложном геометрическом порядке. Сначала четыре круга побольше, дали целую систему мелких затухающих кругов, на стыках тонких колец откуда-то появились треугольники и ромбы, а может, это просто сетка непонятных линий? Во всем этом узоре наметилась правильность, отточенная математическая правильность. Красивость. Может быть, в этих кругах и линиях заключен зашифрованный смысл жизни этой девочки и мира, в котором она обитает. Кажется, теперь Лика поняла, в чем главный смысл учения пифагорейцев. Как глупо, но похоже. Что смысл жизни действительно можно рассчитать с помощью математических формул. Так, наверное, делают в гнездах. А может, Пифагор и был из гнезда. А потом ему надоело издеваться над людьми, и он ушел. Может, он просто кого-то знал, кто был из гнезда. Какая, в сущности, разница?

Странно. Крови использовали очень мало, но кажется точно эта девочка уже отдала большую часть своей жизненной энергии, она старела на глазах. Вот уже у чаши стоит не девочка, пятнадцати лет, а тридцатилетняя женщина, рядом мелькнули в круге пронесшиеся мелкой рябью тени. Ее не родившиеся дети. Трое. Капнула еще одна капля, ушло еще десять лет. Больно было глядеть на то, с какой скоростью проносится жизнь человека, точнее как ее выпивают другие. Это слово, другие, хотелось произнести с большой буквы, потому, что люди, использующие в своих целях чужие жизни, не казались людьми. Они и были — Другие. Сама же осталась, пеняла себе Мышка, могла бы и уйти, если такая совестливая. Поможет ей это. Неожиданно. Когда капнула еще одна капля, Лика почувствовала, где на рисунке находится схема фрактального перехода Земли — Лейды. Конечно, если бы она не читала вар Харона, она и подумать не могла, где смотреть, а тут в глаза бросилась система затухающих двойных колебаний. Кое-где на рисунке штрихи выпадали из общей плоскости, но сползали и сглаживались на глазах, словно еще кто-то за сценой пытался упорядочить мелькание линий. Лика помрачнела, как, оказывается, легко разрушить этот переход. Слишком красиво устроена фрактальная зона, через чур правильно, искусственно. Впрочем, этот фрактал, и вправду, искусственный, как все планеты и фрактальные зоны в этой системе. И объяснить закономерности размещения и перемещения планет можно только потому, что они создавались по определенным законам.

Кровь из руки девочки больше не бежала. Было похоже на то, что из тела ушла жизнь. Вейг взял другое лезвие, больше и сложнее, с каменной рукояткой. Атэм — решила Лика, но особой уверенности у нее не было. Лон вскрыл артерию. Кровь нахлынула маленьким бурунчиком и спала, выдавив маленькую струйку блестящей алой жидкости. Кровь текла медленно и печально, как из вены. Девочка, не жилец, поняла Лика, теперь ее уже ничто не спасет. Да никто из присутствующих и не собирается. А я? Что я могу сделать? Девочка стала совсем бесцветной, возможно, от большой потери крови, хотя в чашу не вылилось и стакана. Интересно, откуда она? Из города? Вейг продолжал держать руку над чашей, но кровь ползла все медленней, отдавая все силы на дорожку вдоль руки. Зарон стоял в стороне, и вроде бы, не интересовался происходящим. Роне и декан быстро строчили на бумаге, как пулеметы. Лика бочком подошла к парочке писателей. Заглянула в записи, от любопытства вытягивая шею. Мелькали непонятные значки, вписанные в таблицу. На мгновение, Лике показалось, что надписи напоминают интегралы и тригонометрические уравнения, во всяком случае, что-то весьма похожее по смыслу. Она встретилась взглядом с Роне. Тот промолчал, но от этого Мышке стало еще интереснее. Роне и декан не успевали описывать то, что происходило в зеркале чаши. Лика протянула свою руку, и по наитию дотронулась до руки девушки

Толчок. Как быстро утекает жизнь, отпущенная ей мирозданием. Как стремительная река, она уходит в пустую, безвозвратно. Девочка спит, ее сон переходит в новое состояние, балансируя на гране смерти. Не тело. Что-то иное шепчет уходя: Меня уже нет, я ухожу, Я умираю, мама, где ты? Я хочу к тебе, что теперь будет с тобой без меня? — Казалось, кричит душа, прозрачная, на грани полного истончения, уже почти не ощущаемая в этой жизни.

Зачем вы так? — Думала Мышка, зачем нужно убивать детей? Неужели эти дурацкие расчеты важнее человеческой жизни? Все же время течет медленнее, чем жизнь этой девочки. Ее зовут Оррин — она из гнезда. еще совсем ребенок. Какие наши преподаватели сволочи! Она протянула девочке тонкую ниточку своей жизни, через кровь пробежала волна, и все застыло. Застыла капля крови в центре металлического зеркала. Изменился рисунок линий. Танец окружностей и многоугольников ускорился, стал ярче и рельефнее. Грэгор кинул на Лику злой взгляд, но продолжал писать не отрываясь. Шли годы чужих жизней, менялись поколения, уходили народы, строились города. Все дальше летели тучи, падали мертвые птицы, умирали звери. Рождались и умирали люди. Здесь нет отдельных людей, поняла Мышка. Все мы, лишь части или клетки целого организма, планеты, системы, всей вселенной. Клетки с разными функциями. И, я, проводник, нерв. А эта девочка просто кровяная клетка, с очень ограниченным сроком жизни. Ее роль, принести свою долю питательных веществ другим клеткам, оставить потомство, которое будет служить новым субстратом для переноски вещества жизни. Потомство ей уже не оставить. Расщепление, снова расщепление, теперь уже носителя функции? Душа, ее душа уже мертва. Лика убрала руку. Голова кружилась. Роне внимательно смотрел на нее.

— Жаль, что ты не ведьма. Так, кто ты? Ведь не человек?

— Я уже не знаю, что такое человек, для чего нужны люди? Мне страшно, чем больше я узнаю о природе вселенной, тем страшнее и противнее мне становится. Ведь человек не тело? Человек это способ функционирования частного в рамках целого. Целого города, страны, планеты. Мне самой противно себя слушать. Получается, что человек это субстрат, носитель функции? Если да, то я не человек, и не хочу быть человеком. Не знаю. Я мысль, импульс, идущий от одного к другому. Что я? Нерв?

— Не знаю, — просто сказал Роне. — Вы странно определяете сущее, но с другой стороны правильно оцениваете жизнь тела.

— У нее, — Лика показала на девочку, — от нее осталось тело, но души уже нет. Как же быть с бессмертной душой, святой отец? Вы убили ее?

— Душу можно убивать разными способами, на пользу обществу, или во вред ему. Все решают Владетели миров. — Помог определиться с ответом декан, вытирая струящийся со лба пот.

— Я не владетель, но тогда что такое ведьмы?

— Носители измененных субстратов, не таких как нужно.

— Нужно кому? — Не отставала от Роне Мышка.

— Я не знаю, врагу системы, возможно. Врагу господа, создателя и рода человеческого. Их души не одни, они не одиноки в своем теле. Подселение, это как вирус, договор о совместном использовании жилого пространства. Вероятно, взаимовыгодный договор.

— Но я одна, во мне нет никого кроме меня. — Возмутилась Лика.

— Ты другая, нет, конечно, не ведьма. Сенс, довольно сильный сенс со странными показателями. — Роне обратился к Грэгору. — Это совсем не то, что ты думал. Но она притягивает аномалии, либо создает, либо устраняет их.

— Скорее создает. Кер, мне сказали, что вы собираетесь продолжить обучение в Альвэ. Как вы собираетесь туда попасть?

— У меня есть реальный, конкретный план. Но пока, я никому ничего не скажу. — Усмехнулась студентка. — Вы интересовались фотографиями моих предков. Поговорим ближе к лету, после практики. Вот съезжу к родственникам, в другую область и привезу их.

— Ближе к лету или после практики? — Уточнил декан.

— Я хочу на раскопки. Мне интересно, до этого вам от меня не отделаться. Все равно никуда не поеду, пока не раскопают, то, что вы хотите найти. Посмотрю, и потом отдам вам эти фотографии, если так приспичило. — Согласны?

— У меня есть выбор?

— Думаю, нет. — Ответила честная Мышка.

— Кстати, что у вас с хранителями оси Кольца? — Уточнил декан.

— Не знаю. — Совершенно откровенно ответила Лика. — Понятия не имею, чего они от меня хотят. Знаю только, что им не понравилось то, что я разбудила драконов Лейды. У меня возникло неприятное впечатление, точно их устраивала приближающаяся катастрофа нашей планеты.

— Неужели. Странно, по-вашему, драконы хотели бы гибели Земли? Или все могло быть по- другому.

— Конечно могло, — вмешался Роне. — Все могло быть как положено. Катастрофы, землетрясения, бури, болезни и нестабильность орбиты. Деструкция цивилизации, чистка планеты, смена полярности. Такое бывало в планетарной истории не раз.

— Я думаю, что ничего живого после этого бы не осталось. Или осталось? Святой отец, вы считаете, что после гибели существующей цивилизации Землю мог бы спасти бог? Пришел бы новый спаситель, и установилось царствие небесное на Земле. Для меня все это звучит теперь двойственно.

— Это что, ваша цитата из Иоанна Богослова? — Переспросил святой отец.

— Нет, скорее укороченный перевод. Так вот, в этот раз я не заметила Спасителя. Или Спаситель все же был? Тогда кто он и где? — Мило улыбнулась Лика. — Судный день закончился, едва начавшись. И все продолжалось, как было. Заметьте, не вернулось на круги своя, нет, продолжалось. А вот драконам нужен был именно Спаситель. Сильный и мощный, которого безоговорочно признали бы царем Земли и Лейды. А, в общем, все как всегда в России. Знаете, как у нас говорят? Хотелось как лучше, получилось как всегда. Я думаю, ваши хранители оси не были готовы к нашим реалиям. Человечество еще не хочет умирать, и я вместе с ним.

Преподаватели переглянулись.

— Кер, — как бы невзначай поинтересовался Вейг, — вы всегда себя с реалиями путаете?

— Ну, что вы, только в исключительном большинстве случаев. — неудачно отшутилась Мышка. Она подошла к мертвому телу. — Мне было жаль эту девочку. Ее звали Оррин, и у нее могло бы быть трое детей, почему-то мне так показалось. Ее мама ждет.

— Мама ее ждет уже более десяти дней. Мы купили ее у гнезда Мор-Ганов. Это их ребенок. Так, что мама, ее все равно, не дождалась бы.

— Не понимаю? — разозлилась Лика. — Зачем женщины рождают детей? Для вас? Для ваших непонятных экспериментов?

— Зарон, отведите Кер наверх. — Потребовал декан. — Не вижу, почему вы должны отлынивать от занятий.

Поднимаясь по лестнице, в медкабинет Зарон тихо сказал:

— Это урок, скорее всего твой урок, Спаситель. Идите и учитесь прилежно Кер, вы не представляете, насколько огромен ваш потенциал, и дай бог, никогда не поймете этого. И я не знаю, и не уверен, что хочу знать, кто вы.

— Вы думаете, я Спаситель?

— Вчера, именно вы спасли планету от разрушения.

— Поклянитесь, доктор, что никто и никогда не узнает от вас этого. — Лика повернула парэморское кольцо камнем наружу. — Ей жутко хотелось похвастаться перед кем-нибудь подарком.

Зарон ухмыльнулся, очень не весело. Мышка поняла его состояние и молча ушла переодеваться.

Изер сел за стол, задумчиво теребя полотенце. Что ни говори, вчерашний урок для Спасителя, был не из веселых, а сегодняшний, служил ему достойным продолжением. Человеку трудно осознавать то, что он по сути, лишь жизненный субстрат чего-то большего, чем его тело.

Глава 40 Пятница после судного дня

Настроение скатывалось все ниже, словно деревянная дощечка на слегка протаявшей дворовой ледяной детской горке. Малюсенькая такая горка, на которой катают самых маленьких карапузиков. Именно таким глупым и маленьким существом ощущала себя Лика. Она недовольно повертела головой по сторонам, мамы с ее твердой рукой нигде не ощущалось, а так хочется спрятаться за чью-нибудь широкую спину.

Нет, конечно не всегда, но вот в такие моменты очень не хочется взрослеть. И наоборот, взрослеть приходится именно в такое время. Что же такое быть взрослым. Мыщка задумалась, осторожно теребя свое правое ухо. Э-й, драконы, мысленно выкрикнула она, — хоть кто-нибудь, ответе: — Что такое быть взрослым?

Быть ответственным за свои поступки и мысли, прилетело сверху, или прошелестело сбоку. Глюки, подумала Мышка, разглядывая недовольный пушистый хвост, взметавший смог где-то за ментальным горизонтом города. Буду я еще нести эту вашу ответственность!

Сначала Лика по привычке зашла в столовую. Там оказалось заперто, точнее не был готов даже кофе. Жмоты, решила она, если не работаешь, то и кофе не дают. И потом, как назвать ее сегодняшнюю деятельность? Что же тогда работа? Пришлось идти в аудиторию. До начала занятий оставалось море времени. Странно, никто по коридору не ходил, конспекты не зубрили, стояла неправильная тишина, в которой раздавался патетический голос Саймона. Руда декламировал, в стиле героических саг, последние ликины подвиги. В его рассказе врывались в беззащитный дом на Остролистной улице вооруженные до зубов грабители, похищали их однокурсницу вместе с доблестным Зароном и деканом. Слушали его затаив дыхание. Но когда Лика, в повествовании, вернулась домой без значительных потерь и увечий, одногруппники, вместо того, чтобы порадоваться, испустили разочарованный вздох.

Потом парни плавно перешли к подарку на день рождения. Боже, ну и вкусы у наших парней, вздрогнула Мышка. Никакой практической сметки, ни воображения. После Руда, по требованию аудитории, огласил список ликиных покупок в "Золотом стандарте". Его кузен, оказалось, учился в группе практиков, вместе с сыном владельца клана, являвшегося собственником всех универмагов с этим названием. В аудитории снова наступила гробовая тишина. После оглашения списка парни решили вытряхнуть всю правду у Гилона, который, наверняка, был в курсе таких покупок. Выяснилось, что придурок Гилон, уже подкатывался с утра к Вейсу, с просьбой заручиться приглашением на вечеринку. Потому, как все решили, что Кер, все равно, кто у нее будет.

Мальчики оживленно болтали, по отдельным репликам Хейлин поняла, что ей светят аквариум и пледы, парфюм от эльфов и всякие приятные мелочи вроде сенсорных компашек. Ну и ладно, размышляла Мышка, хотя, если учитывать цены, лучше бы подарили внедорожник, джип стоит дешевле этого морэрийского аквариума, а область применения у него куда шире. Лика всегда убеждала себя в том, что цветы она не любит, вранье, наверное это, чтобы себя успокоить, потому как, цветы, которые ей нравятся, ей как раз и не дарили. Ничего подобного кольцу с замком они точно не подарят, утешала себя Мышка. Вспомнила коробочку, принесенную ночью Шлозом и проткнув пространство плюхнулась на диван в собственной гостиной.

Какая я дура, зачем спрашивается, было гнать утром машину, напяливать куртку, когда можно было элементарно шагнуть прямо в подвал или к чаше. Вот был бы номер. Зачем, вообще, куда-то выходить, если сразу можешь оказаться в нужном месте. Грэгор, так то же умеет, но отчего-то не рвется бегать сквозь стены и расстояния. Почему?

Лика открыла коробочку, в ней оказался значок и пластиковая книжечка. На значке в ромбе изображение саламандры, обернувшейся вокруг меча, пронзающего Кольцо. Присмотревшись, разобрала надпись на кольце: "Огнем и мечом", на всеобщем естественно. На книжечке было вытеснено то же изображение побольше и название: "Служба безопасности и сохранения правопорядка миров Кольца". ССБ, если переводить аббревиатуру на русский.

Книжечка подтверждала данный факт в отношении Хейлин Кер, имеющей гражданство Мары в протекторате над Лейдой- Землей. Я — офицер ССБ, несказанно удивилась Лика. Дальнейшее изучение книжечки показало, что документ выписан в главном отделе Мары для Лейды под протекторатом Лорда Владетеля Аш Рера. Н-да. Ну, спасибо. В свое время пригодится, где-нибудь в Альвэ. Лика решила спрятать в коробочку на черный день пару монет, передумала и положила третью. Тяжело вздохнула и вернулась в институт, на третий этаж. Надо же сказать Шлозу, во-первых, спасибо за подарок, во-вторых, не обессудьте, но информацию добыть сегодня не удалось. В Мышкином мозгу родилась одна замечательная идея. Почему бы самой не попробовать работать на чаше, без всяких институтских преподавателей. Может, и удастся что-то узнать.

Она постучалась и вошла. Шлоз с помощником ее не ждали, они сцепились друг с другом взглядами, как стаффордширы зубами, насмерть.

— Здравствуйте. — Удивилась Лика. Дальнейшее у нее вырвалось, совершенно неосознанно: — Вы что кость не поделили? — Господи, ну кто меня за язык тянет, просто недержание мыслей и слов. Повозмущалась на себя недолго и продолжила:

— Сюрприз был очень приятным. Я об удостоверении.

Шлоз покраснел. А его помощник вытянулся в струнку как гусеница.

— Вы рехнулись, Шлоз! — Прошипел сквозь сомкнутые зубы помощничек. — Вы не отдаете себе отчета, в том, что делаете. Майнор, я отстраняю вас от дальнейшего несения службы.

— Ой, а вы новый владетель Мары? — Невинно удивилась зловредная девчонка. — Что-то меня не впечатляет ваша прическа, сударь. Мила-ай, если не понял, объясняю в последний раз. Это частное учебное заведение, так что отдыхай. Это что, вообще, за индивид, его в детстве головой об пол ударили, с тех пор в себя не может прийти. Помочь?

Не классифицированный индивид отпрянул от стола, поджав губы. Точно, чужеродное тело, прыщ на нашем институте, решила Лика. С прыщами все подростки борются. Слишком лощен, слишком независим, слишком холен. Лоск у него, опять же, не военный. По Шлозу сразу видно, он солдат, а это, что за штучка? Аристократ хренов, интересно, на кого он работает?

— Ошибаетесь, Кер, очень сильно ошибаетесь. — Продолжил свое шипение Викторуар вар Фелис. — Я легко уберу отсюда майнора Шлоза, никто даже не пискнет. И ему никогда не придется больше работать, даже в лавке охранником.

— Ты чего то не понял, дорогой? — прервала его излияния Кер. — Это не лавка, это частная собственность владетеля Мары, ты что, собираешься диктовать свою волю лорду Аш Реру? Ты ему кто? Сват, брат, кум, может, ты его незаконнорожденная дочь, и я чего-то не понимаю? Не лезь в мои личные отношения с лордом Аш Рером, лапочка, сохрани свое здоровье в целости, если жизнь дорога тебе как память о счастливом детстве.

— Вы очень ошибаетесь, Кер. Лорд Аш Рер поставил о вас в известность лорда Ро Нела, владетеля Стекса. Мой лорд отвечает в совете владетелей за образование, обучение и воспитание. За безопасность Кольца с этой точки зрения отвечает лорд Ро Нел, который поручил мне за вами наблюдать. И с моей личной точки зрения вы представляете опасность, очень большую опасность. Я считаю, что вас ни в коем случае нельзя обучать. Таких как ты, нужно отстреливать при рождении. Я понял правильно, что ты результат анализирующего скрещивания третьих потомков валлов?

— Допустим, хотя я совсем не гибрид, умница ты мой, ненаглядный. Я реверсивная форма, по отношению к исходным, предковым. А вот ты, труп, если не физически, то морально уже полный покойник. Ты мне, конечно, не веришь? Шлоз, наберите отца Роне.

Наставник набрал святого отца. Лика ему кивнула на трубку. Тот передал телефон подопечной.

— Отец Роне, простите, это Хейлин Кер. У меня возникли небольшие проблемы с господином вар Фелисом. Он говорит, что является контролирующим лицом лорда Ро Нела, вы ведь в курсе? Как нет? Может быть, вы подниметесь кгосподину Шлозу? Спасибо.

— Думаю нам нужно поговорить, подопечная? Он идет? Почему Роне, а не Грэгор?

— Он ведь инквизитор, и за всю систему воспитания в нашем институте отвечает он? — Мило улыбнулась Мышка. — Неужели, вы думаете, что отец Роне будет спокойно терпеть конкурентов? Кроме того, инквизиция, по моему мнению, имеет самый большой опыт устранения нежелательных лиц. В этом вопросе, даже я, не берусь с ними конкурировать. Хотя…

В кабинете наступила напряженная тишина, через несколько минут вошел, его милость, отец Роне. Бегло окинул сцену взглядом.

— Господин Викторуар, — медленно и ласково начал святой отец. — Объясните, вы действительно заявили господину Шлозу, что являетесь официальным представителем лорда Ро Нела на Лейде?

— Не совсем так, святой отец, — влезла в разговор Лика. — Цитирую господина Фелиса дословно:- Лорд Ро Нел, отвечает за безопасность Кольца, с точки зрения воспитания, обучения и образования, а он, вар Фелис, является его тайным шпионом в институте, который является, в свою очередь, частной собственностью владетеля Мары. Что не мешает, означенному господину единолично принимать решения в воспитательном и образовательном процессе в этом учебном заведении.

По мере прохождения Ликиной цитаты брови святого отца поднимались выше и выше, пока не достигли крайней точки недоумения и застыли на высоте его короткой челки.

— Неужели? — Обратился он к Шлозу.

— Почти, господин Фелис требует моего немедленного отстранения от службы с передачей ему лично всех полномочий. — Мрачно ответил Шлоз. — Если, конечно, я понял его правильно. Если, да, я должен буду передать ему документы. Вопрос кому передать? Своему заместителю или человеку лорда Ро Нела, или еще кому-то другому?

— Лучше передайте мне, на будущее, — влезла наглая Лика. — Вдруг пригодится?

— Кер, вы, что здесь делаете? — Спросил строгим голосом Роне. — Вы то точно не офицер службы безопасности.

— А вот в этом вопросе вы ошибаетесь больше всего, святой отец. — С укоризной посмотрела на Ива Роне Мышка. И смиренно потупила глазки. — все в точности до наоборот.

Роне нахмурился и посмотрел на Шлоза. Тот сосредоточенно разглядывал потолок кабинета. Они что, заодно соображал инквизитор?

— Тогда, я бы хотел посмотреть ваши документы офицер.

— Пожалуйста. — Лика вытащила из коробочки пластиковую книжечку. Роне изучил ее досконально. Этого ему показалось мало, и он изучил ее еще раз.

— Вы рехнулись. — Сказал он Шлозу. Это было утверждением, а не вопросом.

Шлоз тяжело вздохнул и принялся подробно объяснять святому отцу свою позицию:

— Вы не до конца разобрались в ситуации, святой отец. Как офицер она подчиняется уставу, а не своим желаниям. Нужно же ее как-то контролировать. Почему бы не через ССБ.

Роне ненадолго задумался. Ситуация складывалась не простая, и требовавшая быстрого решения. Что делать с личным представителем лорда Ро Нела, и как поступить с Кер?

— У меня есть два разных предложения. — Влезла Мышка со своим личным мнением. — Можно этому представителю полностью выжечь мозги, а потом сослаться на сложные погодные условия на этой планете, перегрузки, стрессы, недоедание и тому подобную чепуху.

На Лику уставились три пары недоверчивых глаз. Но если Вик, смотрел на нее как на ненормальную, то Роне задумался, а Шлоз внутренне усмехался.

— Или второй вариант, просто, отдать его лорду Аш Реру. — изящно закончила Мышка.

Роне пожал плечами. Он не понимал, как это решит проблему с офицерским званием Кер. Делать, все равно что-то нужно. Ро Нел замахнулся на функции инквизиции и молодого человека, конечно, необходимо поставить на место. Кер прекрасно это поняла, она, вообще, девушка понятливая, иногда даже слишком. Шлоз то же не круглый дурак, определится и сделает, что скажут. А вот мальчишка? Вик, видимо еще не понял, в каком дерьме плавает.

— Хорошо. — Наконец, определился Роне. — Майнор Шлоз, поставьте в известность лорда Аш Рера лично. — И вышел.

Викторуар не успел сообразить, что происходит. Шлоз жевал свой язык: — Кер, вам не пора на занятия, мы замечательно разберемся и без вас.

Вот так. Пришлось уйти. Как же трудно начинается сегодняшний день, размышляла Лика, спускаясь по ступенькам. Занятия давно начались. Клозе недобро покосился на нее, Мышка скользнула на свое место. Бэкк пытался что-то писать, Серж косился в окно. А третьей парте Мор-Ган и Джи Джи резались в морской бой.

Ру вещал на тему софистики и гносеологии. Было неимоверно скучно.

За окном плыли рваные серые облака, иногда в просвет ударяло солнце и становилось веселее. Воробьи на ветке приставали к вороне. Эта ворона, вообще особенно любила их группу, или это просто было ее дерево. Лика прищурилась на ворону и свернула четыре — пять метров до нее в точку на глазок, для подтверждения перехода легко щелкнув пальцами. В аудитории раздалось истерическое" Кар-р-р", и бедная птица заметалась под потолком, капая белыми фекалиями направо и налево, видимо от страха. Все оживились. Ру обиженно посмотрел на Кер.

— Хейлин, вам не интересно.

— Уже интересно, — не дала ему опомниться Лика.

Лис остановил ворону каким-то четверостишьем. Она села на пол и не отрываясь смотрела на него. Парни из гнезд скривились. Таллер что-то сосредоточенно крутил в руках, потом кинул в ворону. Она вспыхнула, в аудитории запахло паленым пером и мясом.

— Зачем? — Удивилась Лика, — было же интересно, ты все испортил. Верни ее обратно.

— Как это? — Возмутился Таллер. Она же сдохла.

— А я, ее хочу живую, верни! Зачем ее было убивать, не думая. Она поймала себя на мысли, что несколько минут назад предлагала то же самое сделать с Виком. — Почти заныла Лика. — Ты это зачем?

— Да, просто так. — Сам себе удивился Таллер. Просто, потому, что могу, а ты зачем притащила сюда эту ворону?

— Потому, что тогда было скучно. Да и теперь не весело. — Она смахнула тремя пальцами запеченный ком куда-то на улицу, за дорогу, но запах все равно остался.

— Откройте окно. — Неодобрительно сказал Рудольф.

Воробьи с дерева удрали. Жалко, подумала Лика, теперь ее не будет. Нашей фирменной, групповой вороны. И почувствовала издалека выволочку.

— А ты, как хотела, выползок. — Сначала думай, потом делай.

Лика поднялась: — Господин куратор, у меня завтра вечеринка в пять. Можно мне сейчас уйти? Столько дел, что не знаю, когда приготовлюсь.

— Идите. — Облегченно сказал Ру. Завтра с утра можете не приходить.

— А вы, зайдете посмотреть, все в порядке или нет? — Уважительно поинтересовалась Лика.

— Еще не знаю. — Ответил Ру.

— Приходите вместе со Шлозом. — Предложила Мышка.

Глава 41 Подруги

Наконец, наконец-то, я выберусь к подругам, мечтала Лика собирая рюкзачок. Стоп, а где Ленчик?

— Господин куратор, — опять дернула она страдающего Ру. — А Руду на минуту можно?

Куратор утвердительно кивнул. Они вышли в коридор.

— Где Ленчик? — Начала Хейлин с места в карьер.

— Она у нас в клане, у матери. Отец сказал, что отдаст ее только тебе, раз она твоя троюродная сестра. — Ныл Саймон.

— Как ее забрать?

Саймон пожал плечами.

— Склады с ангарами за старой водокачкой знаешь?

— Ну?

— Третий поворот налево. Там на воротах объявление насчет лома и заготовки мяса. И граффити — оскаленная пасть волка. Кто-то из младших постарался. Позвонишь у ворот: три коротких, два длинных, один короткий, пауза, короткий. Тебе откроют. Скажешь, что Хейлин Кер за сестрой и ищешь Симона Руду, если его нет, у тебя дело к его старшей жене, Сгирте. Запомнишь?

— Угу.

— Лучше говори на всеобщем. Скорее всего, сразу отправят к старшим, чтобы не мучиться с переводом, — дополнил Саймон, и виновато опустил глаза.

Так, решила Лика, с любовью у них слабовато, скорее всего ничего не вышло. Ладно, хоть я сегодня на машине. Сразу заеду за Ленчиком, потом все равно в город ехать.

Мерс резво катил по еще свежему снегу. Лика чуть не пропустила нужный поворот. Подъехала вплотную к воротам. Из машины пришлось вылезти. У нее не было дистанционного звонка, как у представителей клана. После отзвона открылась небольшая калитка. У входа стоял пожилой мужик с отталкивающей косматой рожей. Лика решила, что ловить здесь не чего, и наехала на него со всем удовольствием на всеобщем, заявив, что ей нужен Симон Руда или Сгирта немедленно. Мужик скривился как печеная луковица, но ворота открыл.

Хейлин остановила машину у дверей ангара и вышла, оглядываясь по сторонам. Местность не радовала глаз. Типичный складской ландшафт, грязи правда не видно. Она вошла внутрь, ворча про себя.

— Мне нужны Симон или Сгирта Руда. — Обратилась она к мужчине постарше, и более прилично выглядящему.

Он посоветовал ей определиться, кто именно, ей нужен. Лика пожала плечами.

— Саймон привез сюда, зачем-то мою сестренку. Кузину. — Поправилась она. — Говорит, она в гостях у его матери.

Мужчина нахмурился, вытащил трубку и пошел вдоль ряда полок, потом вернулся обратно.

— Вы кто? — Спросил он.

— Хейлин Кер, а что? К кому мне обращаться? — Мышку начинала злить ситуация.

— Сгирта вас ждет, — ответил мужчина. — Идемте. Вниз я провожу, а там вас встретит Прют.

Они довольно долго шарахались по складу. Затем поехали вниз. На лифте. На выходе Хейлин ждала какая-то старушенция. Мужчина махнул им рукой, и лифт ушел наверх. Старуха показывала дорогу, искоса внимательно разглядывая Лику. Они сестры? Чем-то, может и похожи, но чем? Одна большая, мощная, другая маленькая, женственная, но то же сильная. У одной волосы рыжие, у другой серебристые. Но обе крашенные. У обоих, правильные черты лица, но очень разные. Та кареглазая, скорее темненькая — степная лисичка. Эта… Эта шла мощно с высоко поднятой головой, рассекая пространство гнезда, только крыльев за спиной не хватает. Эта может цапнуть сразу, за горло, насмерть. Ощущение силы и мощи было странным для такой молодой девицы. Та то же могла кусаться, и больно, но смертельно, с первого взгляда, вряд ли. Прют ничего не решила об их родстве. Может да, а может нет. Что-то общее в них, безусловно есть.

Открылись тяжелые деревянные двери. Лика вошла на женскую половину, как к себе домой. Вчерашняя, все же симпатичнее, решила Прют и повела гостью в будуар. Сгирта ждала Лику одна. Других женщин в комнате не было.

— Приветствую мать Саймона. — Первой начала Хейлин, перехватив инициативу. — Саймон вчера привез сюда мою кузину, можно ее увидеть?

— Конечно. — Не совсем благожелательно ответила Сгирта. Она оценила ход девчонки и теперь была не довольна. Кивнула. Прют выскользнула.

— Вам удобнее общаться на всеобщем или перейдем на русский, кузине так удобнее. — Предложила Лика.

— Хорошо. — Согласилась мать Саймона.

Прют ввела Ленчика. Та успела выспаться и прийти в себя.

— Лика! — Взвизгнула она, повиснув по дороге, на шее у подруги.

— Ну, как? — Спросила Мышка. — Все еще влюблена по уши?

— Здесь спертый воздух. — Возмущалась Ленчик. — Я в лифте то едва езжу, у меня клаустрофобия, а в этом подземелье…

— С вашего позволения. — Лика повернулась к Сгирте. — Я надеюсь, Саймон и Леночка уже наигрались, и пора возвращать все на свои места. Вы согласны?

— Да, если лисичка хочет уйти, пусть идет. — Согласилась старшая Руда.

— А если хочет остаться? — Переспросила Лика.

— Может остаться. — Чуть более радушно предложила мать Саймона.

— Ну, что решаешь, Рыжий хвост? — Мышка разглядывала Ленку. Та выходила из себя. Ей хотелось всего и сразу. Саймона и свободы. Что выбрать? Для любви эта ночь стала настоящим испытанием. Ее, похоже, и не было. Во всяком случае, остаться в клане сейчас Ленчику не хотелось. Четыре женщины почувствовали состояние момента. Ленка готова была разреветься и разорваться на две части. Работа все же взяла верх над любовными увлечениями.

— Я еду. — Тихо сказала Леночка.

— И правильно. — Одобрила Лика. — А Саймон никуда не денется. Ему еще учиться и учиться.

Сгирта согласно кивнула, оценивающе посмотрела на Ленчика, потом сказала:

— Если за твоей кузиной будет хорошее приданное, мы можем продолжить разговор.

— Я подумаю. — Ответила Лика. — До свидания.

Хозяйка клана Сгирта сдержанно кивнула. Пока девчонки возвращались наверх, Лика задумалась о том, какие связи могут составить приданное для Ленчика. Клан Руды не богат, можно поговорить со Скаем. Поддержка драконов, даст Руде очень много. Да, надо попробовать.

— Поехали через Золотую, — предложила Лика, — пробежимся по магазинам.

— Лик, поедем лучше домой. Мне надо принять ванну, умыться нормально. — Ныла Ленчик.

— Ты лучше скажи: Саймон тебе все еще нравиться? — Допытывалась Лика. — Если да, то что-нибудь придумаем для законного брака.

— Жить в этой дыре! — Взвизгнула Ленчик. — Никогда. Пусть он живет в городе, если хочет.

Опять двадцать пять. Ни к чему мы не пришли. Стоило ли их расстраивать, подумала Мышка.

— Я у Клариссы миллион лет не была, поедем к ней в офис? — Предложила еще одну поездку Лика, или тебе приспичило домой? Хоть полюбуемся на нее в деловой среде.

— Поехали, ладно. — Согласилась на город Рыжий хвост.

Это что, Ленчику наш район так принципиально не нравится? Так я только там и живу и не жалуюсь, сама себе удивилась и понравилась одновременно Лика.

Не прошло и получаса, как машина въехала на площадку офиса фирмы, где работала Кларисса. Девчонки вошли внутрь.

— Фи! — Раздалось у Лики за спиной.

Да, подумала она, не евроремонт, но какая разница, как люди здесь работают, главное, сколько они зарабатывают. Клариссик была в своем амплуа. Короткая юбочка и короткая кофточка, благо фигура позволяет и в сорок лет. Какая ты усталая, подумала Лика, что-то не так. Впрочем, после смерти клариссиной свекрови, они еще не встречались. Может, переживает или дома что-то не так. Кларисса явно не была в восторге от их компании. Ну, еще одна Лика, куда не шло. А так… Взгляды всех мужчин переместились с клариссиных ног на Ленчика. Маленькая, хрупкая, хорошенькая, умная, милая, и так нуждается в их защите и покровительстве. Такая грустная.

Сослуживцы покрылись потом, таская чашки с чаем и травя анекдоты. Кларисса начала тихо беситься.

— Рис, ты едешь завтра ко мне на вечеринку?

— М-м-м… Надо подумать, еще не знаю. — Ответила подруга.

— Это шанс, второго такого не будет. Странник и третий хранитель Пар-э-Мора. Цирк-иллюзион. Ладно, пока, Ленчик! — Крикнула Лика. — Мы уезжаем.

— Всем до свидания. — Ленка улыбнулась клариссиным коллегам, — всего хорошего.

— Звони на сотовый, если что. — Крикнула Мышка вслед Клариссе, — а то у меня ощущение, что ты сейчас расплачешься. Приходи, лапа, мы так давно не виделись. У Клариссы выступили слезы, то ли от обиды, то ли от жалости к самой себе, то ли у нее всегда так глаза слезятся.

Надо же, слава богу, мне совсем некогда обижаться, а то бы я пообижалась, думала Лика, по дороге к Ленчику домой. Нужно было забежать к Янке, она живет в доме напротив. Потом заехать и привезти Юльку. Пусть Антон с Сонечкой понянчится. Ах, да, еще Ольга. Ольга, вроде дает первую ступень в зале. Нужно заехать. После реструктуризации Лика занималась цигун очень мало. И зря, надо постоять.

— Поехали домой через Ольгу, хорошо. — Предложила она Ленчику.

После всеобщего внимания и восхищения Леночке все моря Земли были примерно выше щиколотки, даже такие стихийные неприятности как Саймон. Главное, находиться в центре всеобщего восхищения.

— Поехали.

В институте физкультуры уточнили, что занятия проходят в малом зале физической культуры Востока. До начала оставалось где-то около часа.

— Привет! — Ввалилась в зал Лика, таща на прицепе Ленчика.

— О-о-о! Какие люди! Заходите, заходите. Чай будете?

— Конечно. — Успела вклиниться в Ленкину реплику "ненадолго" Лика. Много ожидается народу?

— Да, не знаю еще. — Плавно переместила плечи Ольга. — Человек десять. Я сама только что приехала, сколько соберется.

— Музочка собиралась в гости? — Поинтересовалась Лика. — Я ее двести лет не видела. Слушай. Запиши мой сотовый, а то мой новый дом никто телефонизировать не собирается. — Лика рассматривала Ольгу уголком глаза, словно впервые увидела. Ольга была не пухлой, и уж конечно не толстой, просто кругленькой особой невысокого роста с веселыми, почти смеющимися, чуть раскосыми черными глазами и низкой черной челкой. От нее веяло востоком, юмором и уютом, совершенно домашним чувством комфорта. У человека, — и человека ли? — Совершенно не комфортной профессии- врач сборной по карате, может быть такая приятная внутренняя сущность. Совсем недавно, менее недели назад Ольга вернулась с командой из поездки в дальние и теплые страны. Везет же некоторым. — Ну, рассказывай. — Предложила она Ольге.

— Что рассказывать? Просто здорово. Море, фрукты, солнце, экспрессивные мужчины. Женщины яркие, но не очень красивые, с нашими не сравнить. Гостеприимно встретили, еще теплее проводили. А мне как всегда все синяки и шишки достались. Не люблю профессиональный спорт. Наши очень неплохо выступили. Сама рассказывай, как дела.

— Слушай. Ольга, я почти уверенна, что ты легко поступишь на биоэнергетический. Ты же врач от бога. Пойдешь? Хочешь с деканом поговорю?

— А зачем? — Удивилась Ольга. — Мне и здесь не плохо. Будут всякие разные читать морали и учить.

— Брось, это серьезно. Хочешь посмотреть на ребят. И не только. Приезжай ко мне завтра. Будет куча интересного народа и Игорь. Впрочем, и покруче него то же будут.

— Н-да? — Ольга с сомнением смотрела на Лику. Ленчику стало неимоверно скучно. Она решила перехватить инициативу.

— Что Игорь, да любой из мальчиков у тебя в группе, хотя бы Саймон, его просто и легко сделает как хочет.

— Н-да? — Теперь это была уже ликина фраза. — Не знаю, не знаю. Мальчики мальчиками, а вот настоящие и серьезные маги будут, куда они денутся. Я им такой фейерверк устрою, мало не покажется.

Ольга смотрела на Лику с прищуром, чуть смеясь. Что-то в ней непонятно изменилось. Она стала моложе что ли, какая-то другая. Глаза как у ребенка. Усталый вид. Шарик, даже в нижнем даньтяне не держит. А, впрочем… Какой-то внутренний стержень в ней появился. Нет. Она вся какая-то другая. Когда на нее смотришь, она плывет, как мозаика на воде. Нет, что-то здесь не так. Собралась и толкнула, мысленно и не сильно.

Лика подняла левую бровь, улыбнулась и повернула руку ладонью вверх. Ольга растерялась, она висела в сантиметре от стула. Ленчику ничего такого видно не было.

— Люблю я все- таки, театральные жесты. — Улыбнулась Лика, убирая руку и беря чашку. Ну, что, придешь?

— Зачем, удивилась Ольга. Вам я вижу и так весело будет.

— Наверное, я совершенно по-глупому хочу, чтобы всем моим подругам было лучше. — Согласилась с Ольгиным настроением Лика. — А может, и в правду, не надо. Кто знает? Мне так хочется, чтобы люди, оказавшиеся рядом со мной зачем-то собрались вместе, перезнакомились. Может быть, из этого что-то получится, а может быть и нет. Это уже совсем другая история. Точнее, совсем чужая история, но это история этого мира. А я, я собираюсь ему сделать ручкой, и через полгода отправиться в совсем другие места, в другой мир. И все начнется сначала. Только я боюсь за нашу Землю. Ее нужно оставить тем, кто ее любит, будет беречь, и не даст в обиду всяким там, лордам-протекторам, потому, что Падший… В общем, я даже капельку, не представляю, что он такое и каково будет Земле.

— Так. — Сказала Ольга, — ну-ка давай, рассказывай.

Лика вздохнула, рассказывать можно было долго и бессвязно. Или в календарном порядке? Что же лучше? А, начну как получится, а там видно будет.

— Понимаешь, Ольга, Земля больше не сама по себе. Ее развитие дошло до тех границ, когда кое-кому уже не безразлично, что на ней происходит. — Ольга кивнула. — Представь себе, что Земля входит вместе с кучей других планет в некую структуру, называемую Кольцо миров. Многим, точнее большинству из этих планет свойственны очень жесткие структуры управления, возглавляемые некими Владетелями, которые сами по себе не совсем люди, хотя и похожи. А так, все как у нас, точнее как в бизнесе, каждый старается себе урвать побольше. Есть еще двое Хранителей Оси. Они были наняты для сохранения физической стабильности миров в самом начале строительства, теми же Владетелями. Двое моих дедушек — внуки этих крокодилов. Нет, я имею в виду не хранителей, а владетелей. Просто по характеру их деятельности, крокодилы, в сравнении с этим кабинетом акул космического масштаба, просто воробышки. Ну, вот. Одному из них удалось вырвать для себя протекторат над Землей, за которую рвали зубы и когти двое посильнее. А он, видимо подсуетился, и чего-то им там по отдельности наобещал. В целом, на Земле сейчас разворачивается некая административная структура светско- церковного характера, которая будет, в скором времени, контролировать все и вся. Институт как раз готовит кадры из местных, так дешевле и проще. Зачем завозить рабочих лошадей, когда полно местных ослов. Что еще? Ах, да. Есть еще Падший. Бывший владетель Земли, которого его собственные создания давным-давно закопали. Так хранители Кольца считают, что его нужно, во что бы то ни стало разбудить. Владетелям Кольца, сама понимаешь, он не нужен. Похоронили то его сто тысяч лет назад. А вот Хранителям, он зачем-то нужен позарез. До такой степени, что вчера они чуть не угрохали нашу планету за здорово живешь, просто так. И у них чуть-чуть не получилось. И они чуть-чуть меня не пришибли за это "не получилось". А сегодня, Земле ничего не угрожает. Зато появилась новая сила — драконы, которые сохраняют целостность нашей планеты. И никто, совершенно никто не знает, что с ними делать, и как с ними разговаривать. Я то же не знаю. Но за исключением Владетелей и Хранителей Кольца, все представители заинтересованных лиц будут представлены на моей вечеринке. Она начнется в пять. Придешь?

— Не знаю, не знаю. Драконы появились вчера? Оригинальная идея. — Ольга недоверчиво смотрела на Лику. — У тебя как, крыша по ночам шифером не шуршит?

— Шуршит, шуршит, и колеса по рельсам стучат. — Передразнила Лика. — Не знаю, у кого как, а мне нынешняя ситуация представляется фантасмогоричной и наивно патетичной. В общем и целом, до идиотизма неправдоподобной. Ну, что делать чтобы тебя убедить в том, что это правда. Может, отправить погулять в Пар-э-Мор? Заодно и со Стрессом познакомишься.

— Это кто?

— Просто друг. Милый и совершенно фантастический. Мне к нему все равно еще раз заскакивать и звать на завтра в гости. А что, девочки, как насчет прогулки по чужим планетам? Погуляем? — Лика посмотрела на Ленчика, та явно опасалась. Ольга в тапочках, ладно, в болото не полезем. — Посидим на камушках у водопада, чайку попьем. Прогуляемся?

Ольга смотрела крайне недоверчиво. Лика щелкнула пальцами — Ленка с Ольгой исчезли. Лика не торопясь подошла к двери, заперла ее и пошла к чайнику, который наконец, закипел. В большом заварочном чайнике уже лежала заварка. Не торопясь, долила кипяток и выцепила четыре кружки. Сосредоточилась на озере с водопадами и проколола пространство.

Ольга с Леночкой затравленно озирались по сторонам.

— Ленчик, возьми кружки. Или сейчас все полетит. — Выкрикнула Лика.

— Класс, мы где, ты нас обратно то вернуть сможешь? — Ошалело счастливо, почти кричала Рыжий хвост. — Здорово, только все здесь такое странное, как киношное, слишком красивое, правильное.

— Искусственно созданное, — уточнила Лика. — Ольга, это Пар-э-Мор. Один из миров Кольца. Совершенно искусственный мирок, вроде ограненного кристалла. Это полигон для испытания магов, точнее, хочешь стать магом, сдай здесь экзамен на выживание. Населения почти нет, есть гномы, Хранители и теперь один бывший гаишник, еще есть один из Хранителей Кольца.

На большом плоском камне Ленчик расставила чашки, Ольга осматривала окрестности, Лика разлила чай.

— Интересно, где это Стресс бегает? — Уточнила Кер. — По идее, должен был уже появиться.

— Кто такой? — Поинтересовалась Ольга.

— Да, так, один мохнатый и лохматый тип, похожий на кота. Где-то шляется. Может, пасет кого из студентов. Ну, что ты решила? Поедешь на вечеринку? Решать проблемы будущего нашей планеты?

— Конечно, приду, тем более, что вопрос стоит так остро. Надеюсь что это не галлюцинации. Впрочем, нет, энергетические ощущения другие, не такие как у нас.

— Вот, вот, а какие другие? Слабее, сильнее, какие?

— А самой посмотреть лень? — Возмутилась Ольга.

— Нет, просто таких нюансов я не различаю, почему-то мой организм сам по себе быстро перестраивается.

— Лен, тебе, что по- другому? — Обратилась к подруге Мышка.

— Времени почти не ощущается, быстро ответила Ленчик. — У нас оно напряжено как пружина, чувствуется как сжимается жизнь, все движется. А тут нет. Здесь почти нет времени, оно не двигается так стремительно.

— Это просто влияние среды. — Высказала свое видение Ольга. — Травка, водичка, солнышко. — Ольга посмотрела на небо. Солнца как раз не было. Был просто очень комфортный золотистый свет, рассеянный, но теплый, как хорошее бра. Лика вздохнула.

— Попьем чайку, все равно придется возвращаться. — Они удобно расположились на камнях. Четвертая чашка осталась пустой.

— Класс. — Выдохнула Ленчик. — Это такое место, где я бы осталась жить.

— Несмотря на пиявок, фаланг и другую пакость, которая обитает здесь в немалых количествах? — Удивилась Лика.

— Пусть они держаться от меня подальше. — Воинственно предложила Ленка.

— Да ты через неделю от скуки и отсутствия ухажеров будешь вешаться. — Уточнила ситуацию Ольга.

— Зато за эту неделю, знаешь как я отосплюсь? — Тут же парировала Леночка. Они рассмеялись.

— Вот не думала, что Стрэсс такой стеснительный. — Мягко улыбнулась Лика. — Правда, он обещал на дне рождения быть непременно. Там и познакомитесь.

Дамы собрали посуду и через несколько мгновений оказались в зале.

У водопада, сложив на уровне груди руки крестом, стоял сурового вида мужчина, в одежде отливающей огнем, у него почти не было губ.

— Брат, — произнес он в никуда. — Мне кажется, мы поторопились с подарком. Рядом возникла фигура в черном.

— Возможно мы ее не дооценили. Она конечно, выползок, но что-то, в ней не попадает под рамки стандарта. Женщина. Вспомни, чем это всегда заканчивалось?

— Я слишком хорошо помню, Мрак, но здесь, здесь что-то совсем другое. Неуловимо. Вероятно, это связано с тем, что она тринг. Она ведет себя часто как личинка, иногда как человек. Кто такие тринги? Пока еще в Кольце не рождались особи с таким генотипом.

— Она не владетель, теоретически кольцо можно забрать, инсценируя, хотя бы драку. — Вслух размышлял черный.

— Глупости, она не идиотка, все сразу поймет, а я и ты, я думаю, не имеем понятия, как разбудить Ри Нона. Общая катастрофа могла бы привести к его реинкарнации напрямую. Не ожидал, что такая малявка в состоянии что-то предпринять, уничтожил бы все крыло.

— А это необходимо? Пусть все остается, как есть, Пиррит. А девочку мы проучим, она взвоет в Альвэ и начнет на коленях вымаливать прощение. Тогда мы поставим свои условия, и она их выполнит. Иначе, нам через пару тысяч лет придется иметь дело с неуправляемым человеческим сбродом, а не тщательно отобранным изученным и предсказуемым материалом арью. Людей мы даже запомнить не успеем. Слишком короток срок их жизни. О чем ты думаешь?

— Она не такая как другие. Не известно, что выйдет из всей этой затеи.

Двое исчезли с поверхности Пар-э-Мора, и ничто не напоминало о двух кратких визитах. Из под водопада вышли еще двое. Высокий темноволосый мужчина со шрамом через всю щеку и человек с абсолютно белыми волосами, как будто прошедший через огонь, горевший и выживший чудом. Он выглядел юношей, но глаза выдавали старика.

— Что думаешь Сорт, — спросил беловолосый. — Сможет наша принцесса выжить? — Слово "принцесса" в его устах звучало не с иронией, а с издевкой.

— Рейст, они могут ее контролировать, и до Альвэ не хотят. Но там… Там может быть все, что угодно. Ее изуродуют, сломают. Она же совсем ребенок. Наглый, конечно, все себе позволяющий, но все же ребенок. Что с ней сделает Альвэ?

— А нужен ли Совету ребенок? Точнее нужен ли совету еще один Владетель? Для чего? В куклы играть? Власть слишком жестокая штука и ей придется разучиться плакать, если она не желает быть марионеткой в чужих руках. Она разучится плакать перед тем, как станет Владетелем. А потом, ее попытаются научить улыбаться. Боюсь, это будет страшная гримаса, Первый. — Рейст скривил губы, он ни за что бы не хотел оказаться на месте девочки, даже за всю свою жизнь, до того как стал магом — Хранителем Пар-э-Мора. Я хотел бы стать человеком снова, думал Рейст, но понимал, что в его положении быть человеком непозволительная роскошь, он давно чудовище. И принцем ему не стать. Даже, если рядом появится живой ребенок.

Двое хранителей перенеслись в замок. На скале над водопадами в уютной ложбинке устроился Стрэсс. Он разглядывал небо без облаков и жевал безвкусную травинку. Через какое-то время он встал и встряхнулся по-кошачьи. Ему-то что. Он был искусственно создан для этой планеты Ма Гусом из болотного кота и глупого молодого эльфа. Ма Гус слишком любил подобные эксперименты- шутки с элементами вивисекции и здорового юмора. Собственно, Владетели ни у кого не спрашивают согласия. Они делают, что хотят, а Лика ему нравилась такой, какая она есть. Непосредственный, милый, дерзкий и не глупый до определенной степени выползок, на которого у всех свои планы. Он, правда, не понял, что значит тринг. Видимо придется порыться в библиотеке. Через какое-то время он спустился вниз и подумал, что четвертая чашка была для него, и это здорово, когда о тебе заботятся, но, к сожалению, светиться в данной ситуации он не мог. Его два мозга мучил один вопрос: Предупредить принцессу относительно Альвэ или она сама догадается, что с ней хотят сделать? Пойду-ка я завтра в гости, принял он окончательное решение. А там будет видно.

Через десять минут, в полной тишине из грота вышел еще один человек, самой обычной внешности и плавно растворился в воздухе. Его никто не видел. Мертвым не место среди живых.

Глава 42 Болотные хлопоты

Стрэсс торопился. На болото опускались первые отсветы сумерек. Тэра бороздила небо над ближней окраиной болота. Весь сегодняшний день бывший гаишник, нынешний блюститель парэморского правопорядка Тимур посвятил знакомству с местом работы. Вчера Рейст выделил ему собственное место в замке, научил пользоваться простейшим репликатором, настроенным на сигареты "Петр" и подарил сложную стеклянную конструкцию из трубок и перегонных кубов, на дне которой, находился небольшой серый комок. Конструкция, по словам второго хранителя, должна была надежно обеспечить новоиспеченного охранника болота этиловым спиртом. Тимур разобрался со сложным прибором на удивление быстро, огорошив обоих Хранителей заявлением, что у его бабки в деревне Колупаевка, есть почти такой же. Рейст, понятное дело не поверил, но маг-гоблин-гаишник резво продемонстрировал действие прибора изумленной публике. Второй естественно спросил, является ли бабка наследственной ведьмой или просто обученной. Тимур улыбнулся, и заявил, что таких ведьм на Земле в каждой деревне по ровно одной на дом. Почитай половина сельского населения России, если не больше давно освоила производство самогона, который, можно сказать, прямой потомок, спирта того и есть.

Опробовав продукт Тимур загорелся работой, спирт ему по вкусу не пришелся, прозрачный, чистый, без вкуса и запаха, никакого удовольствия для языка, он решил провести рекогносцировку на местности, заодно ознакомиться со здешним населением, провести разъяснительные беседы. Стрэсс представил нового представителя закона местному штату сил безопасности — Тэре и чете фаланг. Бывший гаишник слегка окосел, но увидев благорасположение к нему со стороны бывших сил безопасности осмелел, даже Ф-р-р-р погладил. Самым интересным оказалось то, что Тэра после болотной эпопеи прониклась к Тимуру почти безграничным уважением, тот это сразу прочувствовал и начал пользоваться безотказностью своего персонала.

С утра этот странный индивид поперся на болото, якобы для знакомства с местностью, но вместо этого собирал странный гербарий из болотных поганок, тины, водорослей, осоки, да грибов — глючиков. Грибами этими брезговали даже всеядные гномы, зато они пользовались особым уважением чертей, эти постоянно, как грибов нажрутся, так лезут штурмовать замковый винный погреб. Пришлось Стрэссу брать на себя инициативу и объяснять новенькому ситуацию. Тот, видимо понял не до конца, наломал грибов побольше, ограничившись зловещим "угу", чистый филин.

Вернувшись на кухню, горе-экспериментатор приступил к изготовлению новых партий спирта, но Рейст все отладил как надо, жидкость выходила чистая и прозрачная, нужного состава. Тимур совсем было, загрустил, но потом изучил прибор досконально и выудил со дна перегонного куба серый комочек, на поверку оказавшийся пористым камнем. После удаления постороннего предмета дело пошло на лад, состав капающий из краника утратил прозрачность, сделавшись бело-мутным. Новоявленный химик-лаборант довольно потирал руки. Странные запахи окутывали всю кухню, распространяясь по прилегающим коридорам. К окнам кухни потянулись болотные черти, тоскливо и жадно поводя своими черными пятачками, ждали подачки. Тимур, правильно оценив ситуацию, решил перенести эксперимент ближе к природе, на само болото. С помощью Тэры отловил штук тридцать зазевавшихся пиритовых гномов и приступил к последней части исследования, изучению последствий внутреннего потребления жидкости на гномах, благо у них обмен веществ близкий к человеческому.

Поначалу, гномы делали попытки оказать сопротивление, но потом махнули на все рукой, брезгливо морщились, икали, плевались и отсыпались. Через несколько часов после обеда на суд взыскательной публики в лице двух Хранителей Пар-э-Мора был представлен новый продукт, не имеющий аналогов в природе и получивший в ходе экспериментов несколько названий, как то "болотовка", "рыгаловка", "смердячка" и "болотная горячка". После продолжительной дискуссии, Тимур оставил за напитком первое название. Узнав, что Пар-э-Мор мир маленький и не имеющий собственной экономики, не является крупным, и вообще, каким-либо экспортером в другие миры Кольца, Тимур решил в корне исправить упущение и провел презентацию. Стрэсса и Рейста заставили дегустировать будущий экспортный продукт. Сорт решил не рисковать, хотя бы одним из хранителей.

Вкусовые качества мутной маслянистой жидкости изумили даже видавших виды магов. Болотовка пилась изумительно легко для своих семидесяти градусов крепости. Она чуть воняла тиной, но это не портило уникальный постэффект. После стакана жидкости по телу распространялось удивительное тепло, даже жар, на несколько минут в ногах появлялась слабость, но потом, потом исчезали все ограничения, наложенные глупым периодом воспитания и обучения, хотелось петь, плясать и общаться по душам. Через полтора часа действие продукта заканчивалось, потом минут десять хотелось есть и побаливала голова, причем у эльфа и болотного кота одновременно, хотя кот ничего такого не пил. Потом сознание на некоторое время прояснялось. Времени хватало для того, что бы решить, что делать дальше, продолжать пробовать или пойти заняться делами.

Рейст сказал, что новый охранник редкий экземпляр прирожденного мага экспериментатора, и что даже он, второй Хранитель никогда бы до такого не дошел сам. Будучи убежденным садистом Рейст побаивался экспериментов над гномами и чертями, гаишник же оказался совершенно бесстрашен. Впервые за много тысяч лет восемь кланов гномов, предавших своего хозяина-дракона и обосновавшихся на болоте, покинули окрестности замка, перебираясь подальше в топи.

Тимур тут же внес новое предложение. Использовать для медицинских и кулинарно-химических опытов адептов не прошедших испытания. Рейст принципиально не возражал. Более того, обещал научную поддержку своему новому ученику. Гоблиноподобный маг-самоучка, с планеты Земля рад был стараться, обещал рыть землю и гонять гномов до полной потери своих сил. Даже Сорт изумился старательности и работоспособности нового сотрудника. Любое дело в его руках горело. Гномы бежали с поля, боя теряя обувь, головные уборы и остатки своей чести, черти ретировались на самую глубину своих омутов, сварливые феи с удвоенной силой гоняли тучи комаров. Глюпы, напротив, покинули свои лужи и потянулись к замку, неся своему новому повелителю грибы и тину для работы перегонного куба.

Жизнь шла своим чередом, и вечером в башне первого Хранителя встретились все трое, что бы обсудить новое развитие событий. Сорта интересовала девчонка:

— Рейст, как ты считаешь, прихлопнет Пиррит девчонку, или оставит ее парэморской принцессой?

— Сомневаюсь, это сокровище способно любого вывести из себя. А хранители метрики известны своей зловредностью и хитростью, чем-то она его сильно разозлила. Пиррит не станет спускать гадости девчонке. Стрэсс?

— Боюсь, эта девчонка сама Хранителю оси вставит. Он беспокоится ее безнаказанности. Я с ним, в принципе согласен, девчонка, что хочет, то и делает. Даже Тимур на нее злится.

— Твой Тимур не авторитет.

— Не скажи, Сорт. Тимур личность интересная, колоритная, я бы сказал, личность. Он, например считает, что не является магом. Говорит, что на его родине все такие как он, но магов там нет, только жулики и проходимцы себя так называют. Но я его внимательно послушал, когда он на кухне ошивался, это что-то. Сидит этот пенек на кухне, ждет результатов перегонки. Вонь, окна раскрыты, над ним вьются комары. Ты Рейст, не пытался комаров на себе давить? Нет, правильно, они успевают улетать. Так этот не маг, махал, махал ручищами, как лопатами, потом совсем рассвирепел. И давай их заклинаниями крыть, все вспомнил и мать их и послал всех подальше, потом озверело давай себя колотить, так комаров и положил, до последнего. Я попытался такое повторить, но с первого раза не сумел. Пришлось языку его, учиться. Что самое, забавное, господа Хранители, корней в его языке тьма. Что-то пришло еще из эльфийского, что-то досталось от валов Атланы, самые примитивные и кратко- образные выражения, по-моему, аналогичны звучанию некоторых идиом народа Камы. Страшно подумать, он говорит, там откуда он пришел все без исключения владеют этими символами усиления направления магических потоков, часто ссылаются, то на женскую составляющую, характерную для Камы и Атланы, то наоборот на жесткое мужское начало Бории. И все, заметьте, все без исключения используют вербальную составляющую магии. Она у них заложена с молоком матери. Он так и говорит, некоторые, родиться не успели, а уже по-матери думать начинают, а многие мужики у них без таких вводных словосочетаний, простое дело сделать не могут, ни транспортом управлять, ни гвоздь забить. Везде у них вербальная магия. Так что вы от девчонки хотите? Она, может и сама не рада, что из нее эта магия прет.

— Это не самое страшное в ее случае. — Влез со своим мнением Рейст. — Она совершенно не понимает, что можно делать, а чего нельзя, поэтому делает все, что никто и не мог. Тимур этот твой, похоже, делает так же. Скажи ему, на болоте летать можно, если разбежаться, он руками замашет и полетит. О чем я? Да. Девчонка, в ней кровь владетелей, по меньшей мере двоих, я так чувствую, что на эту кровь наложилось воспитание на планете, где вербальная магия с молоком матери. Мне, немного не по себе, когда я думаю о ее возможностях. Но когда я думаю о том, что такими особенностями обладает целый народ, и возможно, не один народ на этой проклятой планете, мне становится не по себе.

— Глупости, Рейст, народ не может обладать глубинной магией, и не может использовать в разговорной речи вербальную магию. Истинные знания достояния немногих посвященных.

— Нет, Сорт, я сам видел, — вмешался Стрэсс. — Этот странный маг-гоблин использует вербальную магию во всех затруднениях. Первый раз на болотах, когда меня гонял, везде, где мог, использовал, причем боевые формы. Потом вечером, вчера, когда гвозди у себя забивал, скажи, Рейст. Гвозди в наши стены не входят. Базальт. Так он прямо озверел. Колотит молотком по гвоздям и говорит, говорит. Орал как ненормальный. У меня шерсть на затылке дыбом встала и по всей шерстке искры посыпались. Так он гвозди забил. Хоть и базальт. И с кубом, сразу разобрался, что к чему, говорит у его бабки такой же. Потом фильтр-эталон из философского камня выкинул, что бы болотовку сделать, не зная, что это такое, ведь не выкинешь?

— Мне кажется, мы придаем всему происходящему слишком много значения, господа. — Положил конец обсуждению Первый Хранитель. — Пусть события развиваются своим чередом.

— Не знаю, может, все же поставить в известность Совет владетелей, пусть более глубоко изучат потенциал и способности народа этой страны, где разместилась администрация колонии и институт? — Размышлял Рейст. — Для Лорда Аш Рера попытка колонизации может закончиться плачевно.

— Что нам за дело до Аш Рера и Совета владетелей. У нас свои обязанности. Закончим на этом.

Хранители разошлись по своим башням, и Стрэсс долго не мог уснуть, пытаясь построить в уме модель развития колонии в стране населенной потенциально мощными природными магами, среди которых встречаются такие как их принцесса и Тимур. А если они не самые сильные? А если у них есть все же профессиональные маги, не афиширующие свое присутствие? Не нужно быть слишком умным, чтобы понять, что попытка подчинить Землю может оказаться не такой удачной и простой, как всем кажется.

Глава 43 Суббота

В ухе противно звенело. Лика открыла глаза, пищал электронный будильник. Она с детства не переносила механических, тикающих часов, такие часы ее раздражали, иногда до потери контроля. Тикающих монстров она конечно не убивала, разбивая об пол, но изолировала в закрытые шкафы, от греха подальше. На часах девять. Так рано, ведь сегодня не бежать на занятия. Зато нужно сделать кучу дел. Главное — привести себя в порядок, чтобы выглядеть сногсшибательно на фоне подружек и девчонок из гнезд. Мышка до конца не понимала, чего ждет от этой вечеринки, но ощущение, что придется принимать кардинальное решение не проходило. А пока Лика неторопливо умывалась, одевалась и завтракала. Времяподошло к одиннадцати. Голова сразу разбухла от назойливых мыслей. Сначала друзья, потом магазины, потом салон или все наоборот. К тому же до пяти часов необходимо внести ясность в два вопроса: кто такие драконы и чего от них ждать? И еще раз все то же самое, но про других драконов. С последних начать было проще. Лика восстановила в памяти знакомый коридор в Андах. Глаза остановились на знакомом песчанике. В лицо ударил слишком сухой и пронзительно-резкий воздух. Воздух был похож на тупой нож, который подставили к горлу. Издалека доносились голоса. Голоса были не знакомы, гортанные звуки перемежались с шипением и треньканьем. Иногда звуки переходили в глухой рокот.

— Привет! Эй, все кто здесь есть? — Крикнула она в направлении голосов на всеобщем. Тут же в коридоре прозвучали шаги. Надо же, Скай и двое его помощников. Еще двоих его сопровождавших Лика видела впервые. Слишком яркие личности для человеческой природы. У одного из спутников глаза светились странным огнем, бутылочным, изумрудно-зеленым цветом. Второй был еще более странным, бело-молочный, весь сливочно-кремовых тонов с желтыми как у кошки-перса глазами.

— Салют! — Еще раз поприветствовала драконов Мышка, — к вам можно?

— Конечно. — Ответил за всех Скай. — Мы рады приветствовать Несущую пробуждение, это большая честь для моего крыла. Вабар — Несущий холод вершин и Рагар — Несущий ветер с моря, — Представил Скай свое крыло. — Помнишь их?

Еще бы, подумала Лика, придурки с пистолетами, направленными на нее лично, такое скоро не забудешь.

— Айриз, Несущий мудрость небес, — глава восточного крыла драконов.

Зеленоглазый кивнул Лике, и она кивнула ему в ответ.

— Шарот, Несущий шепот вод, — глава южного крыла драконов.

— Очень приятно познакомиться. — Как можно любезнее сказала Лика. — А где представитель крыла севера?

— Моэрт, Поддерживающий Солнце сейчас очень занят. — Неторопливо ответил Скай. — Он размещает свое крыло.

— Может быть я могу чем-нибудь помочь драконам? — Спросила Хейлин. — Если нужно что-то найти или решить другие проблемы? Если их нет, то мне хотелось бы отнять у вас пару часов вашего времени, Скай, вашего лично, и всех тех кто захочет присоединиться. У меня сегодня вечером вечеринка, так небольшой прием по случаю моего дня рождения. Мне исполняется тридцать шесть лет по земному календарю…

Драконы быстро переглянулись.

— Ты родилась так недавно? — Выразил общее удивление Скай. — Мы считаем время по модели погибшей Атланы, нумерологического временного центра системы. Ее орбита находилась за орбитой Мары, и год был в три раза длиннее земного. Тебе получается только двенадцать оборотов? Ты человек?

— Нет, я арья, точнее не совсем. Хранители оси Кольца называют мою генетическую модификацию — тринг. А я, если честно говорить очень плохо представляю себе, что это значит. — Мышка с честными глазами и серьезным выражением лица вешала драконам откровенную лапшу, а они не пытались сопротивляться.

— Тринг? — Переспросил зеленоглазый. — Это печально.

— Почему? Пиррит и Мрак мне такого не говорили, наоборот, им это очень понравилось.

— Никогда не говори о Хранителях определенно, Несущая пробуждение. Они лжецы и лицемеры, которые скорее исказят движения звезд, чем скажут правду. Ты с ними много беседуешь?

— Иногда. Знаешь, Скай, они мне подарили кольцо Владетеля Пар-э-Мора. — Лика перевернула кольцо камнем наружу. Шарот тихо зашипел.

— Вы так разговариваете, да?

— Нет, мы так ругаемся, — печально проговорил Скай. Лика состроила восхищенную мордочку.

— Это ш-ш-ш-шр- ругательство? Здорово, и что оно означает.

— Выползший из фекалий на Солнце, лжец. — Любезно сообщил Айриз. — Зачем тебе парэморское кольцо?

— Не знаю, это подарок Мрака на мой день рождения. А что? — Продолжала изображать дефективную Лика.

— Ты родилась на этой планете? — Выспрашивал Вабар. Мышка утвердительно кивнула. — Зачем же ты взяла чужое кольцо, тебе нужно искать перстень Ри Нона.

— А Хранители оси, они как относятся к Ри Нону, он им кто? — Слегка изменила направление беседы Хейлин.

— Мы не знаем, известно лишь то, что хранители и двое самых могучих магов-арья пришли на место Кольца раньше других. Они, вместе с Ри Ноном и Ма Гусом создали Кольцо миров сами, остальные пришли в уже приготовленные миры. Ри Нон взял себе лучшее из того, что было создано. Пиррит и Мрак создавали свои миры для себя, своего удобства. Ма Гус всегда был жутким лентяем и ненавидел работать. Закончив создание Кольца миров, он осел в Пар-э-Море, что бы ни чем не заниматься. Там не было даже населения. Ри Нон то же не хотел людей. Во всяком случае, он не привез с собой человеческий генетический материал. Как и Ма Гус он предпочитал смелые эксперименты. Он и создал нас, драконов, по образцу и подобию Хранителей оси, но в более упрощенном варианте. Мы не умеем то, что могут они, мы не можем управлять метрикой всего Кольца, мы созданы для одной планеты — двойника.

— А вы пробовали управлять мирами Кольца? — Подозрительно интересовалась Лика.

— Да, пробовали в других мирах, но их владетели, объединившись уничтожили всех драконов, делавших такие попытки. Нас осталось мало, были убиты наши женщины, нам оставили знания, но сделали смертными как эльфов. Ни один из владетелей не допустит нашего присутствия в его мире. Нам осталась только Лейда. — Продолжил грустную повесть Айриз. — Но Ри Нон создал новых управителей, он сотворил змеелюдей.

— Понятно, нельзя что бы жизнь медом казалась. Но его любимые змеелюди угрохали его самого.

— Им помогли. Кто-то из Владетелей пообещал им свою поддержку.

— Кто это был, конечно, не известно? Ну, вот и разобрались. У меня предложение, приходите ко мне в гости, буду ждать. Лика с чувством хорошо исполненного долга удалилась к себе домой. Еще только начало дня, а уже вопросы, ответы и снова вопросы. Что это нам дает? Что все главные действующие лица в спектакле мне лгут. "Хранители скорее исказят движение звезд, чем скажут правду?" — Вспомнились Лике слова Айриза. Ну, ну. Будем надеяться, что я хорошая ученица, грех не научиться у таких учителей. Главное хорошо замаскироваться, научиться скрывать себя и свои мысли от Мрака и Пиррита, хотя Мраку, мне кажется, вполне можно доверять. Краем сознания Мышка почувствовала чужой след или хвост, тут же попыталась не выдать своего присутствия интересом. След, растворившись, пропал. А меня нет, я- вселенная, вселенная- я. Хейлин передернула плечами. Все либо слишком просто, либо наоборот. Знают ли земные драконы, что Ри Нон жив? Если — да, зачем мне искать его перстень? Все больше накапливается вопросов и все меньше ответов.

Лика не торопясь, вышагивала по своей кухне, холодильник — плита, кофейник — холодильник. Рядом, на расстоянии вытянутого пальца кто-то был, и никого не было. Меня нет, я — вселенная. Никто, точнее его присутствие был на кухне. Мышка поставила кофе и достала сыр из холодильника, демонстративно нарезала. Села завтракать во второй раз. Меня нет. Вселенная огромна и прекрасна, она решила держаться до конца. Взяла лист и ручку. Написала сверху "Список приглашенных", потом поставила две стрелочки вниз, под одной написала "квартира", под другой "мансарда". Потом начала серьезно расписывать кто куда приглашен. Голова была кристально чистой, вакуум. Через пару минут ощущение присутствия пропало, но писать она не прекратила. Получилось на первый взгляд слишком много, но кто придет, а кто нет, еще не известно. Настроение постепенно скатывалось вниз, все портила неопределенность. А не пойти ли мне в джинсах, серьезно задумалась хозяйка банкета. Ладно, уговаривала она сама себя, пусть будет костюм, миленький ведь костюмчик. А по магазинам я не пойду, не зачем. Лика взялась за телефон и набрала Юльку.

— Приедешь, Сонечку пристроила? Жду!

Ленчик уже в парикмахерской, Игорь спросил:

— А тебе это надо?

Ответила, что хочет его видеть без всяких оправданий, и услышала в ответ издалека ленивое "ладно". Позвонила Кларисске, та собиралась поломаться.

— Хватит дергаться! — возмутилась Лика. — Если тебе дорога жизнь твоих близких, твоей дочери, твоей страны и планеты, приходи, нет, сиди дома, только потом не кусай локти. Если согласна, в четыре приедет Руда.

Потом позвонила Музе, у той оказалась важная встреча и важные клиенты. Жаль пожелала ей удачной сделки. Расставила точки, все ясно. Кто и зачем, куда и почему. Ленчик идет наверх, Юльчик — не знаю. А вот Игорю, Кларисске и Ольге придется оставаться внизу, разговор с ними будет серьезный. Не детский разговор, здесь же будут драконы и третий хранитель Пар-э-Мора. Будут ли Шлоз и Рудольф, пока неизвестно, но хотелось бы. Наверху соберутся гномы, кланы и гнезда, наш институтский бомонд. Выпадают эльфы. Что бы придумать? Знаю. Нужно пригласить Виорен. Набрала номер парикмахерского салона. Трубку взяла девушка.

— Виорен? Это Хейлин Кер. Можно задать один вопрос? — Издалека начала Лика. — У меня сегодня вечеринка… Откуда ты знаешь? Что, действительно вся колония болтает? У вас много работы? Я бы хотела, чтобы вы зашли ко мне домой и сделали укладку. Это возможно? Реально? Замечательно, жду.

Так, по крайней мере, одну эльфийку я получу, еще одна придет с Вейсом, хотя она возможно полукровка. Да мне-то какая разница. Все складывается нормально, гномы, эльфы, люди, кланы, гнезда. Последние, правда, под вопросом. Как все это сложно. Лика снова почувствовала чье-то присутствие на грани. Задумалась. Чем она сейчас думает, ведь не головой же? Голова как раз пустая, а процесс мышления происходит где-то на уровне груди, именно на уровне, а не внутри. Усмехнулась про себя. Прошлась по комнатам, убрала все лишнее, вытащила пылесос. Ах, да, вспомнила про Стрэсса, щелкнула пальцами и оказалась на болоте.

Через несколько секунд, на соседней кочке, бесшумно как привидение возник Стрэсс.

— Привет, Мохнатый! — Приветствовала его Мышка.

— Привет, именинница, у тебя очень долгий день рождения, не устала?

— Уже устала. — Передразнила его Лика, — приедешь?

— Я же обещал, мр-мр, принцесса. И что тебе подарить, солнышко. Самое дорогое, что можно, тебе уже подарили.

— Кольцо? — Осторожно поинтересовалась Лика. Стрэсс утвердительно кивнул. — Не будем о грустном, поговорим лучше о подарках. Я люблю книги.

— А деньгами и продуктами не возьмешь? — Пошутил Стрэсс.

— Глупая шутка. — Возмутилась Лика. И подумала про себя, что глупой она стала только после подарка Пиррита. — Слушай, а ты не видел Огненного, может и он придет?

— Могу ответить твоими словами. Глупая шутка. — Передразнил Стрэсс.

— Слушай, а как он относится к этому… Тимуру? — Интерес к вопросу у Лики был не шуточный. Это своего рода крупномасштабный эксперимент под кодовым названием "люди и хранители". Стрэсс слегка опешил, какое отношение они могут иметь друг к другу, если один на болотах, а другой в своих пещерах. Лика тяжело вздохнула, похоже, они еще не пересеклись. Жаль. Хотелось бы ей посмотреть на их контакты. Хейлин подумала со злорадством, ладно, еще не все потеряно, у них еще все впереди. И дружба, и гномы, и пиво. Лично я думаю, что у наших людей огромные возможности и огромный потенциал.

— А чем, кстати, занимается твой помощник?

— Он сейчас больше помогает Рейсту, что-то там изобретает, половину химической лаборатории растащил. Серьезно занимается алхимией и напросился ко Второму в ассистенты. — Проинформировал Мышку Стрэсс.

— Угу, — коротко, но задумчиво ответила Лика. — Смотри, чтоб никто не спился. Тимуру то что, он привычный, а Рейст? Дождетесь, доэспериментируются. Что они там используют из сырья.

— Все использует, что плохо лежит, где только такого сладкоежку выкопала, сахару на него не напасешься и варенья, как у него еще все зубы не вывалились. Свеклу жрет, ягоды всякие, грибы с болот. Что-то слишком настойчиво ты им интересуешься?

— Он хоть просыхает?

— А что, он еще и мокнет? — Возмутился Стрэсс.

— Да нет, я спрашиваю, трезвый он или нет. — Уточнила вопрос Лика.

— Он то трезвый, а вот с гномами совсем никакого сладу не стало., напиваются с каждым разом все больше. Пиррит шипит от злости.

Так ему, подумала Мышка о драконе. От великорусской гордости за свой народ ее буквально, поперло во все стороны. Интересно, что этот жулик берет у гномов взамен? Золото, или камни, пиво — это понятно. Не знаю, что он еще может у них требовать. Может ему болотоход подарить, но на Тэре, наверное, удобнее, ей дороги не нужны. Нет уж, лучше пусть осваивает пиявку.

И еще раз напомнив о том, что ждет в гости, Мышка отбыла. С души словно свалился тяжелый камень. Наши люди нигде не пропадут.

Вернувшись домой Хейлин сновала из угла в угол, из гостиной на кухню, потом в кабинет, затем в спальню. Странное ощущение, точно что-то зудится. То ли руки, то ли тело, а скорее всего, голова. Точно говорят, дурная голова рукам покоя не дает. Хотелось что-нибудь делать: полететь в космос, построить здание, написать поэму или огромное батальное полотно с названием "Возрождение Земли" Вверху реют два, на редкость противных, но прекрасных дракона. Один огненный, другой чернее ночи. Ниже несут боевую вахту драконы поменьше, и менее гадкие на вид. Драконы в облаках и птицы, и люди на самолетах. А внизу закипают реки и течет по ним кровь. Ломая берега, несутся неуправляемые алые волны, вскипает покрытая снегом Земля. И города, с их грязными домами оседают, как протаявшее мороженое и остаются остовы церквей и люди. На переднем плане гномы с топорами, эльфы с мечами, люди с тотемами их кланов. Великолепные звери, рыскают с флангов земного войска. А за всем этим, на самом дальнем плане двое. Один огромный, могучий и страшный. Стоит на склоне холма в старом потертом плаще, длинные спутанные волосы обвивают в порывах ветра его плечи. Отчетливо видны его руки, на которых ногти, выросшие до колен, превратились в свернувшиеся когти. Он смотрит на всех своими пронзительными, голубыми, но очень холодными глазами. Зрачки у него как у кошки или змеи превратились в узкие щели, на руке перстень, того же цвета, что и глаза.

Он большой, точнее его много, слишком много для всех участников этой битвы. Напротив него стоит второй. Он то же большой, то же с длинными волосами, собранными в хвост стального цвета. В хорошем деловом костюме, современный и вылощенный, словно только что вышел от хорошего визажиста. На правой руке багровый перстень, но он не сияет на полкартины, а так, светится и ладно. Если бы не первый мужчина, его бы можно было сравнить с хищной птицей, коршуном, что ли. Но рядом с голубоглазым это только ворона. Он полон собственного достоинства и значения. Довольно красив, богат, умен. В нем есть все, не хватает совсем малого, духа этой битвы. У него нет харизмы, проняло Лику. Но именно у его ног собрались представители гнезд, какие-то маленькие, хищненькие и противные. Кто с ножом, кто со скальпелем, В общем, кто с чем. Прижались к ногам и ждут приказа бесстрашно броситься на врага. Причем боятся этого с голубым кольцом страшно. А тот их не замечает. Смотрит на драконов, так как будто летает с ними и оценивает тех, кто собрался с оружием перед ним. Смотрит, как на тараканов. Давить или не стоит.

Лика стояла в ванной у зеркала. И что я здесь стою, думала она, охота на себя любоваться. Да, красивая, красивая. Глаза казались больше обычного. А я, подумалось ей, где я? Меня на картине нет. А вот и есть, только меня не видно. Я лечу на огромном, стального цвета драконе по имени Скай, Несущий на крыльях небо. Я где-то высоко. На границе неба и космоса. Еще можно вернуться на Землю и присоединиться к друзьям, но можно и уйти наверх, к ним, двум верхним драконам, измениться подобно двоим гигантам внизу. Чего же хочу я? Болтаюсь где-то посередине, не нашим, не вашим, как кое-что в проруби и кусаю себе локти. Кусаю. Потому, что вниз под этого с голубым перстнем уже не хочется. Рядом с гнездами, вообще, стоять противно, как шавки у ног прилизанного Владетеля Мары. Нет ведь у него никаких прав на Землю. И сил управлять ей, то же нет. Зато есть стайка подножных псов. Укажи, и они накинутся на любого, кто слабее.

Короче ясно. Нужно настаивать на объединении оппозиции: гномы, эльфы, кланы. Самое гадкое, что их ничего не связывает между собой, кроме Земли на которой живут их потомки. Потомки молодцы. Так перемешались между собой, что, поди разберись, кто где? А может это и к лучшему. А вот и мои старые знакомые — хранители Земли. Понятно теперь, чего им хранить — равновесие. Надо же, А.Р. - то же здесь, а ломался то, прикидываясь немощным дедком. Мало их, что могут десять хранителей. Странники. Странные, зато им владетели на фиг не нужны. Ладно. У них, по крайней мере, есть возможность дать собравшимся шанс выжить. Хранители и странники вместе. Забавно. Будем считать, что у моей планеты все же есть шанс. За долгие тысячи лет без правящей длани на планете начала формироваться новая, нецентрализованная структура управления пространственно-временными соответствиями. Не такая как на других мирах, не хуже и не лучше, просто другая, потому, что не было силы, которая могла бы подчинить себе всех и вся. Вот так. За сто тысяч лет тараканы подросли до крыс и мартышек и теперь в руках держат не палку и бананы, а огонь и железо. Сюрприз! Огнем и мечом. Вспомнилась историческая фраза Александра Невского: "Кто с мечом к нам придет…"

Нет, решила Лика, к нам с дубиной нельзя. Сам по башке и получишь. Хватит у тебя на это ума, голубоглазый? Конечно, он может наделать кучу гадостей. Тот, кто пока спит, но скоро проснется. Лучше бы его и не будить. Но Владетель Мары то же на Земле не к месту, Мышка вздохнула. Да, нарисовала себе картину, не обрадуешься. Зато все ясно с действующими лицами. И мое место то же ясно. В хвосте истории на загривке дракона, ушедшего и вернувшегося, что бы драться за свою планету. Или не драться. Тьфу, напасть какая, Лик, тебя кажется зациклило. Лучше всего пойти пообедать. И ноги сами направились к холодильнику, на кухню.

Точно зациклило. Вспомнился, то ли август, то ли сентябрь, нет август. Не прошло и полгода. Новый дом, новый холодильник, продукты о которых раньше и не мечтала, консервированные осьминоги, икра, осетровый балык. Лика подозрительно посмотрела на лежащие в морозильнике две большие форелины. Внутри передернуло. Посмотрела на курицу-гриль и вспомнила сгоревшую ворону. Что она там орала под потолком. Вздрогнула. Вытащила селедочные рулетики с овощами и пару бананов. Ела с отвращением. Потом поняла, что еще что-нибудь надо сжевать. Лучше горячего. Поставила чайник и вытащила торт. Гадство, думала Лика, ну как я ем, сама себе отвратительна. В институте хоть питание сбалансированное. А я бездарно тяну время, и только. Мне страшно, вдруг ничего из задуманного не получится. Вдруг ничего не произойдет, и все коту под хвост. Договорятся или нет кланы и гномы, они всегда конкурируют. Страшно. Иногда легче простой пешкой, маленькой песчинкой среди других, когда твои поступки менее значительны. А больше всего я боюсь за эльфов.

Раздался звонок домофона. Лика побежала по коридору.

— Да. Открываю. — Мышку колотил озноб, колыхалось марево в глазах, выплеснул адреналин. На краю сознания показалась тень дракона. Вдруг у меня сегодня будет дурацкая прическа и костюм, вдруг пришедшие окажутся красивее меня, орал ликин мозг. Тень исчезла. Мышка выдохнула, открыла дверь. На пороге стояла улыбающаяся девушка с фиалковыми глазами.

— Привет. Заходи. У тебя много времени? — С места в карьер начала Лика. — Знаешь у меня сегодня тяжелый вечер.

— Конечно, — мягко как стелющийся у земли ветерок, ответила Виорен. — Вся колония только о нем и говорит. За последние два дня у нас было пятнадцать причесок. И сегодня отец работает, засучив рукава.

Проценты бы с них брать, злорадно подумала Лика. Можно было бы озолотиться.

— Я подумала, что у меня в гостях совсем не будет эльфов. — Притворно вздохнула Мышка. — Ну, почти совсем. Составишь компанию.

Фиалковые глаза стали еще больше.

— Кому и для чего? — Слегка удивленно произнесла девушка.

— Компания нужна мне, понимаешь… — Лика набрала полную грудь воздуха, — дело в том, что мне нужно знать мнение эльфов по одному вопросу, точнее не только эльфов, а представителей все социальных, точнее генетических групп на Земле.

— Это невозможно. — Виорен выглядела удивленно непонимающей. — К тому же, я не все эльфы, а одна маленькая эльфийка. У нас каждый — это целый мир. Как могу я отвечать за всех.

— Понятно и очень логично. Эльфами наверняка, легко управлять. — Возмутилась Лика. — Если каждый сам по себе и всем нет дела до всех.

— Нет. Нам есть дело до каждого, но каждый отвечает только сам за себя. — Уточнила Виорен.

— А я ничего такого и не прошу. — Мышка приглашающе махнула рукой. — Не будем стоять в коридоре, пойдем. Я всего лишь хочу передать всем эльфам Земли кое-какую информацию, но не знаю как. У меня сегодня под видом вечеринки куча народу. Гномы, — Виорен чуть дернула уголком губ, — кланы, люди Земли и, как бы тебе сказать, хранители их знаний, волхвы, как бы, но не совсем.

Виорен нахмурилась. Лика продолжила:

— Человеческие хранители, я хочу сказать, драконы, опекающие Землю, ну и гнезда, само собой. И… И один из Хранителей Пар-э-Мора, Третий.

Виорен удивленно оглянулась на Лику, до этого момента ее гораздо больше интересовала квартира в дорогом, престижном доме. Квартира, как и прическа клиентки была полна противоречий. Отделывали ее явно гномы, и похоже на свой вкус. Камень и камень. Где не камень, там стекло. Мало теплого дерева, много металла. Они вошли в гостиную.

— Я приду. — Просто ответила Виорен. — Мне очень интересно.

— Еще будет мой друг, он странник. — Лика остановилась ожидая реакции эльфийки. А реакции не было. Забавно. Подумала Лика, на странников у всех реакция, может она не знает кто это.

— Зачем тебе странник? — Спросила Виорен. — Они скучные и смешные, не такие, как другие люди, неудобные.

— А ты часто встречала странников? — Спросила Лика. — Он мой друг, и я его пригласила. Он странный, но и повод для этой встречи то же странный. День рождения, это не повод, это предлог.

— А повод? — Глаза эльфийки наконец осветились интересом.

— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Предлог для очень нужной всем присутствующим встречи. И мне между прочим, меньше всех, нужной, я хочу сказать. Точнее для меня эта встреча просто одна головная боль. Я разрываюсь на части от ответственности, мне страшно до жути, противно и все время хочется куда-нибудь удрать. Виорен, ты не знаешь, почему в русском языке такое огромное количество совершенно неопределенных слов, точнее, местоимений, подчеркивающих неопределенность данного явления. В эльфийском их то же много?

— Их нет. Чего ты боишься, зачем нужно прятаться? — Вопросы выкатывались из Виорен как жемчужины, каждая хороша сама по себе, вместе их красота сглаживалась. — Зачем так много разных особей?

— Ты знаешь, что чуть не произошло? — Остановила ее расспросы Лика. Виорен кивнула утвердительно и очень грациозно, так жираф в Африке тянется к ветке акации, собираясь попробовать ее на вкус. — Так вот, Земля была на краю гибели, можно искать виноватых, а можно и не искать. Все обошлось. Драконы выровняли строй, не сами, но смогли, а могло быть и хуже. И что тогда? Большая катастрофа? Ломались бы горы и материки, тебе не страшно?

— Нет. Так было, есть и будет. Так было и в нашем мире. Мы ушли, сначала на Мор-э-Рийю, потом сюда. На Мор-э-Рийи эльфы с Атланы оказались лишними, нас терпели, но не более. На Земле никогда не было своих эльфов, мы остались. Другие растворились среди народов планеты, в последнее время, черты эльфов стали проявляться в людях. Это странно. Хотя…

— Вот видишь. — Подхватила ее мысль Лика, — в последнее время на Земле происходит много странного. Недаром здесь поставили институт. И поэтому то же. Одни народы вырождаются как разумные существа, приближаясь по своим инстинктам к животным, или точнее, к общественным животным, что-то сродни человеческим муравьям с заданной малой долей свободы. Другие, наоборот, становятся ближе к своим исходным, предковым формам, что-то замкнулось.

— Сменяются эпохи. — Уточнила Виорен. — На смену эры металла идет эра разума.

— Разум без чувств — это жестокость. Разум без духовности — это компьютер, всего лишь машина. Ей нужен программист или оператор. Это страшно.

— Скоро на Земле все поменяется. Совет назначил Протектора Земли. — Любезно подсказала Виорен.

— Скоро на Земле проснется Падший, и действительно сменится эпоха. К лету, собственно уже сменится. — Попала ей в тон Лика. Глаза Виорен распахнулись, в них стоял ужас.

— Ты шутишь?

— Нет. Я знаю точно, этого хотят хранители оси Кольца. Они настаивают. И я не знаю, что на Земле будет происходить дальше. — Лике хотелось расплакаться, закричать, что она не хочет будить Ри Нона, но уже было поздно что-либо менять.

— Я приду. Только не одна, хорошо? — Увидев согласие, дополнила. — Он друг моего дяди. То что ты говоришь очень не приятно и очень плохо. Да?

— Не знаю. Я еще не знаю, что будет дальше. Откуда я могу знать, как себя поведет Ри Нон? Аш Рер наверняка попытается с ним договориться. Ри Нона поддержат хранители Кольца. А как будут развиваться события дальше, зависит, по-моему, от жителей самой Земли, или нет?

— Я не знаю. Кто я, что бы знать? — Удивилась Виорен. — Знаешь, давай вернемся к прическе.

Лика согласно кивнула. Виорен вымыла и расчесала волосы шелковой щеткой, выделив каждую прядь и просушивая прядки на пальцах как кисточки нитей. Когда волосы легли ровно, как в прошлый раз, предложила:

— Может быть, чуть поменяем?

Лика согласилась. Результатом часового бдения у зеркала явилось нечто замысловатое. Пряди были собраны и заколоты под разными углами. Голова приобрела вылизанный и эстетически завершенный вид. Чуть вьющиеся волосы шнурками обегали контур головы, образуя как бы, корону, выступами которой были заколки в виде листьев, жемчужин и раковин. В общем, Виорен сохранила морскую тематику.

Время неодолимо подкрадывалось к трем. На выходе Лика напомнила:

— К пяти приходи сюда, хорошо?

— Да, я не забуду, приду обязательно.

Одной заботой меньше, подумала Лика. Через десять минут раздался звонок в дверь. Приехал Игорь с А.Р., пришлось снова встречать гостей. Пока мужчины поднимались, позвонил Тибур Даригин и сообщил, что они завезут все холодные закуски в четыре. В мансарде все было готово к встрече.

Звонок. Открыла дверь. Ну, как всегда, Игорь в своем амплуа. Полюбите нас такими, какие мы есть, а красивыми нас и каждый полюбит. Фат, с отвращением подумала Лика. Ну, что с ним делать? А.Р. оказался немногим лучше. Двое типов в свитерах, сказала же, костюмы для коктейля, нет… С А.Р. Лика встречалась впервые. У человеческих хранителей он отвечал за Дальний Восток. Явление следующее, лица те же.

— Саша, — представил Игорь. — Ну, вы знакомы.

— Весьма, издалека, — уточнила Лика.

— Не хами учителю. — Съехидничал тот. — Здорово, ученица. Высоко прыгнула, упасть не боишься?

— Страшно боюсь, поэтому вы здесь. — Пояснила она.

— Совсем даже не поэтому. Мы связались с драконами нашего крыла. Они настаивали на встрече. Хотя, честно сказать, с драконами получилось здорово, лучше не могло быть.

— Сглазишь. Это только до лета. — Мышка швыркнула носом. — Есть хотите, пойдемте куда-нибудь. — Это "нибудь" меня скоро доконает, других слов скоро не останется, черт.

— Не ругайся. — Щелкнул ее по лбу Игорь. — Рассказывай.

— Да что рассказывать, уже устала, одно и то же. — Но пришлось повторить.

— Да-а. — Сказал А.Р. — Не общались с тобой полгода, а ты столько наворотить успела. Не знаешь, как, пардон, это дерьмо разгрести.

— Это не я, это совет Владетелей и драконы Хранители Кольца. — Слабо оправдывалась Мышка.

— Да будет, кому врешь-то. Сама всю эту ерунду нагромоздила. А я, хорош, разве можно таких как ты без присмотра оставлять. — Возмущался учитель. — А ты, Игорь, куда смотрел, ты вроде, за наблюдателя в этом регионе, и что?

— Надо решать, что делать с гнездами. Аш Рером и Ри Ноном, все остальное можно не трогать, спокойно ответил тот.

— Ну конечно, а Аш Рер, скажи, с какой стороны тебе мешает, его же на Земле нет. И Ри Нона ни какого нет. Так что я вижу две проблемы, гнезда и это сокровище. И еще не известно, что на первом месте. Слушай, у меня классное предложение. Может мы ее того? — Он провел ребром руки по шее. — А с Аш Рером и гнездами мы уже разберемся сами. Не торопясь и с расстановкой.

Сволочь. Подумала Лика. Игорь отмалчивался. А.Р. то же замолчал.

— Драконы все равно разбудят Ри Нона. У них свои мотивы, скорее всего, за Землю грызутся Ги Зес и Ях Вер, неизвестно, к чему это приведет в Кольце.

— Правильно, поэтому Аш Рер ни для кого проблемой и не является. А гнезда… Гнезда давно были, есть и будут. Сейчас главное не выпустить Ри Нона. — Пояснил А.Р.

— Можешь отложить эту проблему до лета, — Лика хмыкнула, — потом она вылезет сама. Со мной или без меня. Все равно вылезет.

— Будет проблема, будет и разговор. — Отрезал А.Р. — Давайте пообедаем, что ли. Кто приглашен?

Лика коротко пояснила.

— Ладно, наверх мы все равно не пойдем, а с драконами поболтаем, есть о чем, да и с гномами можно.

Мышка пошла подавать им на стол. Спорить было бесполезно. Если ее назначили виноватой, значит так и будет. Придется позаботиться о своей безопасности. Вот и становись спасителем с такими спасаемыми. Надо больно. Ситуация стала казаться несколько иной и ее следовало обдумать. Как ни странно, но в данный момент времени Лике начало казаться, что Пиррит и Мрак не так уж и не правы. Хотя? Ясно, что дело темное. Подождем, еще не вечер. Пить водку или коньяк мужчины отказались. Они выбрали красное вино. Лика вздохнула. И их она считала своими лучшими друзьями. Опорой и надеждой, так сказать. Если бы ее не было, Ри Нон уже был бы. С катастрофами и кошмаром для всей планеты. А может, это и не плохо, все-таки?

Глава 44 Приятные разности

Время подходило к пяти. Пока мужчины осваивали кухню, Лика вертелась перед зеркалом. Наконец душа не выдержала и Хейлин отправилась наверх. В мансарде стоял дым коромыслом. Бегали туда сюда невысокие мускулистые парни в белых костюмах с зелеными бабочками. Пространство чердака было погружено в сладостный полумрак, наполненный ароматами еды и свечей. Еще не включили светильники — мотыльки, но полупрозрачные столбики создавали ни с чем не сравнимое ощущение таинства и уюта. Стульев было не слишком много, зато вдоль стен стояли невысокие мягкие кушетки. На них даже лежа можно было разместить человек пятьдесят, а сидя и все сто.

Даригин раздувался посередине этого великолепия от собственной важности и значимости. Он быстро отдавал какие-то распоряжения, кого-то торопил, гонял официантов, в общем, дирижировал, в пьесе для банкета. Рядом с ним отирались в куче два молодых самодовольных человека плотно упакованных в золото. Цепочки, браслеты, кольца, и наконец, серьга в ухе. Лика усмехнулась про себя, для полного сходства с некоторыми личностями на заре перестройки им не хватало только спортивного костюма с надписью "Адидас". Следовало отдать гномам должное, они были в смокингах и предпочитали крупные яркие камни.

Чуть поодаль, на кушетке расположился Ротанов и двое парней из параллельной группы практиков. Один из них. Высокий, худощавый, малознакомый тип, заинтересованно вертелся по сторонам. Увидев именинницу, он пихнул локтем Хмурга Ротанова. Парни поднялись и пошли Лике на встречу. Худощавый тип шел забавной походкой чуть вихляющей манекенщицы, переставляя ноги по одной линии, словно на подиуме.

— Позвольте поприветствовать хозяйку вечера. — Несколько издалека начал Ротанов, он ткнул пальцем в худощавого. — И позвольте представить вам — Рауль Гилон. Его семья держит "Золотой стандарт". А это Нил Гронт

Этого я помню лучше, подумала Мышка, кажется, мы с ним пару раз разговаривали, и один из них о работе. Оба молодых человека расшаркивались и кивали. Да ладно, может у гномов так принято представляться, вовсе они не заискивают, размышляла Лика.

— Привет, мальчики, располагайтесь как удобно, рада вас видеть. Хмург, нам нужно поговорить. — Лика считала разговор о подарках несколько преждевременным, но все же, было жутко интересно, что эти типы с собой принесли в качестве поздравления.

— Дорогая хозяйка, — влез Рауль, противно и томно улыбаясь, — позвольте маленький презент в ваш день рождения.

— Можно, давай, я презенты люблю любые, и большие и маленькие. — Мышка вернула ему отзеркаленную улыбку, дополнительно чуть оскалив зубы, что бы сильно не зарывался. Ее потащили к столику, на котором стоял куб закрытый темной бумагой.

— Ал-ле! — Гилон стащил с куба бумагу. Под ней оказался тот самый фитоаквариум с морэрийскими растениями, так понравившийся ей в универмаге.

— М-м-м…, а инструкции по уходу? — тут же переспросила Лика.

— Это от всех сегодня приглашенных студентов. — Перебил ее Гилон. — А это позвольте лично от себя. — Гном протянул Лике коробочку, в которой светились алыми огоньками рубины на золотом полуколье, браслете, серьгах и кольце. Лика оценила подарок, как вполне на уровне. Интересно, что дороже, наверное, аквариум. Колье представляло собой переплетающихся в сложном узоре ящерок, в количестве пяти штук. Камни не были огранены, казалось, что они лишь слегка обкатаны дикой рекой. Но выглядели они все равно здорово, словно мерцающие капли вина или алые звезды. Жаль только, что рубин, не мой камень, сожаление констатировала Мышка, но все равно красиво, и потом, не обижать же мальчика, он старался понравиться.

— Благодарю, — с милой улыбкой, обратилась она к Раулю, несколько переоценив свое отношение к нему.

— Тогда и я сразу подарю, — вклинился в ликину улыбку Ротанов, — держи, рыбачка. — Он вытащил из под стола огромную, тяжелую коробку, причем не вытащил, а выдвинул, не рискуя поднимать.

— Что там? — Изумилась Хейлин, разглядывая явно неподъемную коробку.

— Как что? Сервиз и столовые приборы для рыбы. Бабушкин сервиз. Между прочим, самый дорогой из всех, которые бывают. Там еще миниатюры замка и всего Пар-э-Мора.

— Класс. Это просто здорово! Стрэссу очень понравится.

— Это, который третий, да? — спросил Ротанов.

— Угу, третий, мне кажется, он будет в восторге. Причем прямо сегодня, если вы мальчики отнесете эту коробку ко мне на кухню.

Лика повернулась к третьему парню.

— Нил?

— Я сейчас то же сделаю подарок. Ты говорят, любишь холодное оружие?

— Люблю.

— Тогда тебе понравится. Это дуэльные шпаги. Настоящие, немецкие, восемнадцатого века. — Нил вытащил длинный прямоугольный пенал и открыл его. На коричневом бархате лежали две, довольно простые, на первый взгляд, без всяких выкрутасов, штаги. Зато их лезвия были отполированы до зеркального блеска.

— Здорово, спасибо, парни, вы просто прелесть. Если вы не против, я ненадолго вас оставлю, но нужно перенести подарки в квартиру, поможете?

— Конечно, поможем. А хранитель уже здесь?

Лика пожала плечами. — Здесь, куда он денется. Э… Хмург, у меня к тебе просьба, спустите все вниз. Тибур, — выкрикнула Лика, тот сразу рванулся к ней. — Слушай, соберитесь у меня дома, минут на пять, хорошо?

— Подарки принимаешь? — прервал тот.

— Всегда.

— Тогда держи. — Даригин протянул ей большую коробку из полированного красного дерева. Мышка открыла ее. Все гномы на чердаке как-то сразу замерли.

— Ого! — Вырвалось у Хейлин. Восхищалась содержимым не только она, все вокруг настороженно замерли, жадно разглядывая содержимое коробки. На коже внутренней обивки лежала гривна, похоже старинной работы. Два грубо откованных из разного по цвету металла дракона. Один огненно-золотой, другой дымчато-черный, они сплетались крыльями и хвостами.

— Титан? — Уточнила Мышка.

— Это тебе. — Еще раз уточнил Тибур, видимо, чтобы все его поняли. — Ты не думай, что это просто так, сама знаешь, почему тебе это подарили. Это от всех гномов, вообще от всех. Бери, пока гнезд еще нет. Драконы хранились у нас тысячи лет. Говорят, когда придет истинный Спаситель, эти драконы начнут у него на шее свой танец. Делали гривну древние гномы, служившие самому Ри Нону. Делали под заказ. Но когда Ри Нон одел гривну, драконы остались неподвижны, а он велел убить мастеров. Такова легенда. Теперь никто не знает правда это или вымысел. А ты, говорят, спасла нашу планету от гибели. Так сказали драконы, поселившиеся на старом месте возле Черной горы. Попробуй, одень, интересно же. Вдруг затанцуют.

Лика огляделась по сторонам, присутствующие замерли, гнезд и кланов еще не было. Хейлин взяла в руки гривну, она показалась неестественно тяжелой, одела ее на шею. Снова огляделась по сторонам, ища зеркало. Какое-то время ничего не происходило. Потом она почувствовала странное ощущение на шее, точно что-то тяжелое потекло, ртуть или расплавленный свинец. Зеркала не было. Зато у парней, стоящих рядом зашевелились волосы на голове. Потрогала гривну рукой, шероховатый, грубо отчеканенный металл показался зеркально гладким на ощупь и чуть вибрировал, словно внутри фигурок бились маленькие сердца.

— Ты!.. — Крикнул Тибур. Но у него перехватило дыхание. — Смотрите! Драконы танцуют! Если бы сейчас здесь был Ри Нон, то позеленел бы от злости!

— Нам надо поговорить! — Лика вцепилась Тибуру в рукав и потащила к выходу. Ей было плевать на всеобщее восхищение. Блин, ну почему я всегда так умудряюсь вляпаться.

— О чем, чего тут говорить! Дома и так готовы платить тебе положенные десять процентов! — Вопил воодушевленный Даригин.

— Кем, куда и когда положенные? — зло шипела Мышка. Удивительно, ее не сколько не радовал этот подарок, скорее наоборот. Все возбужденно шумели, даже официанты переговаривались и размахивали руками.

— Поймите, вы! — Продолжила громко возмущаться Лика, — я обещала, я дала слово, что летом, во время экспедиции на раскопках библиотеки я его разбужу! Я обещала разбудить Ри Нона! Понимаете, я дала слово!

Вокруг наступила гробовая тишина. Гномы перестали суетиться и недоумевающе рассматривали Мышку.

— Зачем? — спросил Тибур. Двое незнакомых гномов обвешанных золотом переглянулись.

— Я пообещала Пириту и Мраку, я дала им слово. Вы знаете, кто это? Мне придется его сдержать. Я не знаю, зачем им это нужно, но у меня почти не было выбора, он и так слишком часто мне сниться. Понимаете, он живой, мне с шестнадцати лет снится как я его бужу! Понимаете?! Мне самой страшно и не хочется. Но я дала слово! — Мышка тяжело вздохнула.

— Конечно, — согласился Тибур, ты же Спаситель. Все понятно. Вот только что будет с колонией, со всеми нами?

— Я не знаю! Но именно об этом я и хотела с вами поговорить. — Лика виновато потупила глаза, точно хотела сказать: "что делать, мне то же не очень-то приятно будить Ри Нона".

— Это не к нам. — Тихо влез с комментариями Рауль. — Знаешь, есть совет старейшин Земли. Их поставили в известность о назначении Лорда Аш Рера протектором. Никто особо в восторге не был, но Аш Рер все же лучше чем Ги Зес и Ях Вер. Все боялись, что делить Землю будут эти двое. Протекторат — это как бы узаконенный грабеж, своих владетели не трогают, берегут, а мы? Рабочая сила, слава богу, без нас Аш Реру никак невозможно контролировать планету. Ри Нон совсем другое дело. Мы передадим твою информацию кому надо. А они с тобой встретятся дополнительно, идет? Драконы все равно твои. — Тибур не отрываясь, смотрел за скользящими движениями переплетенных тел. Не знаю, но мне кажется это лучше, чем быть под Марой. Чем ты не довольна?

— И я не знаю, наверное, одно время я думала, что сама смогу запечатлеть Землю как владетель, но Мрак и Пиррит были совершенно против. Они сказали, что Земле нужен сильный хозяин, а я еще выползок, хоть и родилась здесь.

— Постой, кто же тогда твои родители? — Переспросил Тибур. — Ты кто?

— Я не думаю, что сейчас есть смысл об этом говорить. Летом, разбужу Ри Нона и предоставлю нужные документы в деканат, и уеду учиться в Альвэ. Наверное… — Добавила он чуть погодя. — Сейчас никому ничего знать не надо.

— Глупости, — возмутился Рауль, — выползки не учатся, они маленькие.

— А я хочу, хочу учиться, поэтому все не просто. Тц… — Лика приложила палец к губам. — Всем молчок.

Появились первые парни из ликиной группы. Вейс и Джи Джи. Сергей шел в обнимку с очень симпатичной брюнеткой, сразу видно, что в ней преобладает эльфийская кровь. Выставленные на показ острые ушки, специфическая прическа. А Джи Джи держал под руки двух совершенно обворожительных созданий, Шатенок с изумрудными глазами. Все три девушки были в длинных узких платьях и приталенных газовых накидках. Понятно откуда пришла нынешняя мода на длинных и худых, подумала Лика. Вот откуда ноги растут, оказывается у современных тенденций женской одежды. Да и манекенщицы, по сути, повторяют эльфийские пропорции. Но природной грации эльфиек им все равно не хватает. А во мне вовсе эльфийской крови нет. Прискорбно, да и бог с ним. Она улыбнулась гостям.

— Привет! Познакомите? — Улыбнулась вновь прибывшим Хейлин. Сестренки Джи Джи почти незаметно скривили губы.

— Слушай, Джирон, — прицепилась к нему Лика, — ты ведь вроде не эльф, почему же твои сестренки — эльфийки?

Джи Джи даже споткнулся, но потом до него дошло, что имеет в виду Мышка.

— Мои кузины. — Церемонно представил он своих девушек на всеобщем. — Лерсис и Тамма. Они дочери моего дяди Сэлтриса из дома Лайэна.

— М-м-м… — протянула Лика. Комментариев или пояснений, от него похоже, пока не дождешься. Поэтому она быстро переключилась на подружку Вейса. С Сергеем все было значительно проще, а может, он всего лишь лучше знал хозяйку вечера. Или дочь владельца магазина не столь важная особа, как эти двое красавиц. Все-таки они из гнезда.

— Нирра. — Просто представил подружку Сергей.

— Ниррелла. — Уточнила изящная брюнетка. — Но можно Нирра. Девушек из гнезд больше не будет?

Лике показалось, что подруга Серджио прячет усмешку, да и смотрит на сестренок не очень доброжелательно.

— Будет еще одна эльфийка. Виорен Реамел.

Все стоящие рядом девушки бросили одну из своих бровей вверх, как по команде. Тут же посыпались вопросы:

— Она будет с кем-то из своих родственников?

— Дядя или брат?

— Да откуда я знаю, с кем она будет. Я ее приглашала, но кто-то с ней придет. Это все что я знаю. — Возмущалась Мышка. Вот ведьприставучие девчонки. Нирра изумленно рассматривала Лику, Серджио, милый друг, смачно облизывался.

— Хорошенькая, кто она? — Мягко пытался расспрашивать он.

— Понятия не имею. Как это здесь называется. — Пожала плечами Лика. — У ее отца в колонии салон красоты, филиал чего-то там морэрийского.

— А ты то здесь причем? — Зашипел Джи Джи, словно его хвост прищемили дверью.

— Я там стригусь, вот мы и познакомились с Виорен, она милая, поэтому я ее пригласила. — Лика говорила обыкновенно, она считала, что вовсе не раздувается от гордости, было бы отчего. Наверное, все дело в том, что мне не хочется быть хуже других. И собственно, с чего это я взяла, что я могу быть хуже. Лика раздулась точно рыба-луна. — Она обещала быть в сопровождении…

Нирра сразу оценила открывающиеся перспективы:- А у нас в салоне ты была? Нет. Заходи, тебе понравится.

— Меня лучше к парфюму не подпускать, а то я поехала выбирать себе вечерний костюм в "Золотой стандарт" так меня пришлось от витрины с ароматическими маслами за уши оттаскивать. Притащила домой только пены для ванн тридцать разновидностей. Что же будет, если я приду в парфюмерный салон?

— Заходи, не обязательно покупать, просто посмотри, что мы продаем. — Девушка протянула Лике на ладони маленькую коробочку.

Не взять было нельзя.

— Я открою? Это духи?

— Конечно, это ароматическая композиция. Выбирал Серджи, сразу говорю.

Сергей плотоядно улыбался. Через, чур плотоядно, подумала Лика. Так в чем подвох? Нирра улыбалась мягче, таинственнее и романтичнее. Но все равно ее улыбка вовсе не располагала к доверию. Лика открыла коробочку и вытащила флакон из очень толстого стекла с притертой пробкой. Внутри плескалась жидкость вишневого цвета, маслянистая, на первый взгляд. На коробочке были надписи только на эльфийском. Так, анализировала ситуацию Мышка, я пока не знаю эльфийского. Ей всегда нравилось быть оптимисткой, "пока" внушало надежды.

Правда, оптимизм у нее всегда выражался в эффекте наоборот. Лика ожидала от окружающей среды самого плохого, и откровенно радовалась когда ситуация складывалась лучше прогноза. Так и теперь. Она была абсолютно уверена, что Сергей от всей души сделал ей большую гадость. Вот только в чем она выражается? Вопрос в том, подождать ли Виорен, чтобы она ей перевела или принять самой некоторые меры предосторожности. Самоуверенная, как всегда, она остановилась на последнем. Сняв пробку, она понюхала содержимое флакона на расстоянии полуметра от своего носа. Потом слегка пригребла воздух от горлышка флакона к себе. Аромат был удивительно сильным даже на таком расстоянии, горько-сладкий, с отчетливым оттенком миндаля, мускуса и корицы. В запахе накатывали волны чего-то тропического, страстно — чувственного. Больше всего это было похоже на сладковато-горькое, огненное марево в раскаленной пустыне. Ни капли свежести. Вот гад, возмутилась Лика, это он нарочно.

— Что это было? — возмущенный тон призывал дарителя к ответу. Сергей скорчил обиженно невинную рожу. Нирра весело и беззаботно улыбалась, сияя от счастья. Нравится же некоторым делать гадости своим ближним, отметила Лика. Наверное, она из темных эльфов.

— Нет, что это за издевательство! Отравить меня хотите на моей вечеринке, да?

— Конечно нет, это было бы слишком просто. И поэтому совершенно не интересно. — Скромно ответствовал Серджио с добрыми и нежными глазами и скромным видом монашенки, нечаянно наступившей на использованный презерватив. — Эта жидкость немножко афродезиак и немножко галлюциноген.

— А еще чего множко? Отравитель ты наш.

— Это такие духи, очень дорогие и очень сильные. Ими иногда пользуются в гнездах. Девушка не всегда рада видеть рядом с собой мужчину, или рада видеть не каждого мужчину. Ей будет достаточно слегка смазать виски, и она окажется самой счастливой девушкой в гнезде, будет счастлива видеть рядом с собой кого угодно.

Вот сволочь. Кратко резюмировала про себя Лика, вот и спасай ради таких Землю. Хотя, это довольно интересное тайное оружие против преподавателей. Берешь ватку, затыкаешь свой нос, смачиваешь тампон и подкладываешь в деканат, а потом пожинаешь плоды своего труда. Нужно только не забыть, оставить там же открытку с наилучшими поздравлениями от Вейса. То-то будет радости когда все придут в себя. Опять же, кто знает, как реагируют на этот состав мужчины и маги?

— А этот состав действует только на женщин, или на мужчин то же? — Тут же поинтересовалась Лика.

— Садистка! — Восхищенно оценил ее ход Сергей. — Скажу больше, чтобы оторваться по полной, с этим составом вовсе не нужен партнер. Но действует на всех, совершенно без исключения. И на эльфов, и на гномов, не говоря о людях, эти просто косеют от запаха.

— Была вам охота на это деньги тратить, от садистов и слышу. — Только и смогла ответить смущенная Мышка.

В мансарду поднялась Виорен Ее спину прикрывал высокий, хорошо сложенный, но пожалуй, слегка худощавый голубоглазый мужчина. В меру воспитанный, но совсем не в меру красивый. В нем вовсе не было женственности, при очень тонких чертах лица, наоборот, он казался наполненным мужским достоинством и силой. Глаза его лукаво изгибались уголками, брови в разлет, ушки острые, одним словом эльф, и с первого взгляда светлый. Интересно, соответствует ли первое ощущение от эльфов их внутреннему содержанию, как бы это выяснить, лихорадочно соображала Мышка. Зато Нирра и сестренки Джи Джи замерли на месте не дыша.

— Привет, — рванулась на встречу гостям Лика. — Помогите разобраться с подарком. Лика протянула Виорен коробочку. — Я не знаю эльфийского.

Виорен неохотно взяла красный шелковый кубик.

— "Цветы любовной страсти". Боги предначальные, это тебе зачем?

— Подарили. Друзья. — Лика сделала многозначительную паузу, что бы показать этим друзьям, что лично она о них думает. Настоящие друзья познаются в таких ситуациях.

— Как это мрачно, и похоже на игры темных эльфов. Будь осторожна, такие духи вызывают дурные привычки.

— За меня не волнуйся, я и не к такому привыкла. — Лика хотела еще поговорить с Виорен и ее спутником, но тут набежали мальчишки из группы и на Лику посыпались пледы, канделябры и всякие похожие мелочи. Успевай подставлять руки под подарки. Пришлось отвлечься на несколько минут.

Наконец, подарочный поток схлынул, оставив гору коробок. Все подтянулись к столу, девочкам, кушеткам. Ну вот, решила Мышка, здесь и без меня неплохо проведут время, ребятки настроены, развлекаться на полную катушку. Парни из кланов, вместе с гномами оккупировали дальнюю часть чердака, выступающего сегодня в роли банкетного зала. Сокурсники из гнезд столпились вокруг энергично жестикулировавшего Мор-Гана и своих дам. Странно, но нигде не было видно Саймона с Ленчиком. Наверное, в низу, подумала Лика. Она еще раз пробежала глазами по мансарде Виорен неторопливо беседовала с сопровождающим ее лицом, похоже, они обсуждали мальчиков. Несколько раз глаза незнакомого эльфа соскальзывали с ликиного плеча, как паутинные ниточки в августовском лесу, и слегка, совсем чуть-чуть, останавливались на сестренках Джи Джи. Девочки явно собирались устроить танцы. И только сейчас Хейлин обратила внимание на невысокого и худенького паренька с арфой в руках.

Ой, у меня, оказывается, будет живая музыка, а я и не знала. Мысли лениво обволакивалакивающе тянулись по залу, вот они споткнулись о Мор-Гана с Таллером. Надо подойти, заморожено медленно, словно в глубоком сне вынырнула мелкая мысль, рыбкой махнула хвостиком и растворилась в ароматах свечей. Чарующий, сладковатый запах окутывал, заставляя расслабиться и забыть все-все…все. Спать? Казалось на помещение, тонувшее в полумраке, опустилось облако сладкого сна, зимнего, серебристо-льдистого, такого бесконечного сна. Мышка плыла с открытыми глазами, по чарующе сладковатым, чуть пряным ароматам лета. Раскаленный знойный полдень. Полыхают, истекающие нектаром розы, струятся магнолии, томно растекается аромат лилий. Тлен… Математические действие больше не были доступны опускающейся голове. Аромат пышущей страстью жары назойливо лез в нос и перехватывал горло.

Да, чем, в конце концов, так воняет?! Лика разозлилась на саму себя, какой безумный паразит, так надушился? Я сейчас задохнусь, нет, усну мертвецким сном. Осоловелыми глазами хозяйка вечера озиралась по сторонам. Мансарда вся, истекала истомой. Крепления крыши стекали покосившимися балками. Лица окружающих людей, истончались и перекашивались в карикатурные образы. Какие все смешные, хихикало внутри Мышки. Еще раз она мазнула глазами по Виорен. Эльфы, как бы вытянулись и перекосились налево, волосы их струились, как дым от костра, но в их глазах проскальзывала боль и сочувствие.

Сейчас, она, что меня жалеет, возмутилось глубокое ликино я, сейчас я облезу от их жалости, и буду покрываться новой шерстью долго-долго. Нет, бесконечно долго. Как бесконечно тянется время, напоминая прилипшую к раскаленному асфальту жевательную резинку. Мышка угрожающе двинулась в сторону эльфов, ей хотелось подраться. Виорен удивленно махнула перекошенными ресницами.

— Тебе плохо, дорогая, как жаль. — Участливо произнесла эльфийка. — Это духи. Не нужно было их пробовать. Это может быть неприятно, Хейлин, вам будет лучше пойти и лечь в постель. Хейлин, поверьте, вам нужно пойти домой и лечь. Через пару часов вам станет лучше.

Ну да, зло огрызнулось мышкино сознание, в постель, как же. Дома у меня сейчас куча народу и некоторые, уж точно, не упустят такого случая, тут же переберутся в мою постель, если я усну как мертвая, откинув копыта. А я даже огрызаться не смогу. Странно, но внутренняя злость и чувство противоречия не давали заснуть окончательно. И забыться…, и ничего не помнить…, и не ощущать, как хорошо лечь и не думать. Нет, я сейчас позорно растянусь на полу, как лягушка в кювете, я больше не могу, умираю, как мне хочется, хочется, чего ей хочется, Лика не смогла бы сформулировать в любом случае. Хотелось ей многого, но она никогда бы в этом не призналась, идея с постелью больше не казалась такой уж глупой.

Лика сонно тряхнула головой, аромат чуть рассеялся. Она махнула головой снова, как бы отгоняя мух. Лошадь, ну, точно, лошадь, всплыли какие-то навязчивые ассоциации, связанные с ее рождением. Тогда был год лошади.

— Хейлин, вы меня слышите?

— Слышу, но засыпаю. — Сонно шлепала губами Лика, злясь на весь мир, угробить такой день рождения на никчемный сон. Нет, какая сволочь, разлила здесь духи? Лика вопросительно глянула на Виорен.

Эльф рядом с ней недоуменно поднял кончик брови на абсолютно безучастном лице. Нет, так не бывает, решила Мышка, угробить такой замечательный день рождения.

— Не нужно было открывать эти духи. — С укоризной проговорила Виорен. Ее спутник согласно кивнул.

— Какие духи? Какая сволочь, вообще, разлила здесь эти духи! — Возмущенно пискнула все еще полусонная Мышка.

— Тебе подарили духи, помнишь?

Лика утвердительно кивнула.

— Она ничего не помнит. — Уточнил спутник Виорен. — Она ни о чем не может думать, гасит свои желания и все. Ты же понимаешь? Оставь ее в покое. Нужно отвести ее домой. Как вы себя чувствуете? — обратился эльф к Лике.

— Исключительно мерзко, — констатировала Мышка. — Крыша едет, причем, так неторопливо, медленно…рваными кадрами, сползая стропилами, как пьяными каплями. Оплывают в жару, стеная стены, стекают фонарики, светлыми бликами. С лунными, блеклыми, грустными ликами ползают люди, с дикими криками. Столы оплывают, стулья качаются, может так просто, стихи получаются?

Эльфы переглянулись, подобная реакция на афродезиак была им не знакома.

— Вам ничего не хочется? — Спросил мужчина.

— Чего? — удивилась Лика.

— Нежности, мужской ласки. — Спокойно, как красивый удав, ответил эльф.

— Чего? — снова удивилась Лика.

— Мужчины. — Прямо уточнил эльф.

— Мужчины? — совершенно недоумевала Лика. Эльф решил промолчать.

— Зачем? — Внесла некоторое разнообразие в беседу Хейлин.

— Потому, что хочется. — Ответил эльф.

— Чего? — опять спросила Лика. Эльф снова замолчал. — Какой содержательный у нас диалог. Опять стихи в голову лезут. Знаете? У попа была собака, он ее любил…

— Расскажи. — С невинностью младенца попросила Виорен.

— Она съела кусок мяса, он ее убил.

— А дальше? — Не поняла эльфийка.

— У попа была собака, он ее любил. Она съела кусок мяса…Продолжить?

— Нет, спасибо.

— Пожалуйста, мне не жалко. Хотите изучить весь местный фольклор, я к вашим услугам. Понравилось?

— Очень грустная история, но короткая.

— Наоборот, это бесконечно длинная история, боже, как же мне хочется спать.

— Я понял, — сказал спутник Виорен, — вам не приятна тема.

— Ну, что вы, бывает, конечно, не приято услышать про собаку в сотый раз, но столько не выпить.

— Почему? — Теперь вопрос, как мяч в игре, перешел к Виорен.

— Меня вытошнит, другие уснут. Давайте сменим сюжет беседы. Я, похоже, просыпаюсь, представьте вашего спутника, Виорен.

— Лаэрсис. — Представила та.

— Вы обманчиво молодо выглядите, друг семьи, сколько вам лет? — уточнила Лика.

— Не многим меньше двух тысяч. — Улыбнулся Лаэрсис. — Это много или мало?

— Не знаю, а где вы родились? — Лика передернула плечами, словно отгоняла сон. Что-то внутри ее напряглось, и это мешало сну продолжить победительное наступление.

— Сейчас это место называется остров Акилл, рядом с Ирландией.

— А раньше? — Допытывалась нудная Мышь.

— А раньше это был мыс Акилл — Хед, еще раньше это был Акиллок, рядом с озером Лох-Акилл, а до этого все эти земли назывались Акиллрай, а до того Акиллерис, место, где земля сливается с водой на закате дня. Почему, вы так подробно интересуетесь местом и временем моего рождения, что это меняет?

— Все меняет. Ты родился на Земле, это твоя планета. Ты ощущаешь себя частью Земли?

— Конечно, я хорошо помню свое детство, этого не забывают. Высокие холмы, изумрудные долины, поросшие дубовым лесом. Берег океана, заросли вереска у дюн. Прости, но почему ты об этом спрашиваешь?

Лика снова встряхнула головой, как норовистый конь, прогоняющий последние остатки сна и посторонние мысли. От важности темы в голове значительно прояснилось. Но навязчивый, тошнотворно-сладкий аромат юга и розово-магнолиевого марева все еще преследовал ее. Серджио, если такой подарок, был твоей идеей, пеняй на себя. Ну, если это твоя подружка… настроение улучшилось, запах стал слабее.

— Странно, — вслух размышляла Мышка, — почему, когда я злюсь, запах кажется менее ощутимым, но стоит только расслабиться… Горячее, дышащее тошнотворной сладостью облако окутывает меня полностью. Кошмар, какой-то.

— Все правильно. — Улыбнулась таинственной улыбкой Виорен. Она похожа на Мону Лизу Да Винчи, решила Лика. — Это такие духи, достаточно вдохнуть их аромат один раз и хочется видеть сны. Ты очень сильная, Хейлин, ты боролась со своими желаниями. Мы, эльфы часто делаем такие ароматы, но для себя чаще выбираем другой эмоциональный фон. Не пылкую страсть, это для людей, в людях сильно животное, точнее звериное начало. В этих духах много мускуса. Мы любим голубые или золотисто-зеленые духи — миражи. Горное озеро или заросли рододендрона, цветущая лимонная роща нам ближе…

— Мне то же. — Резко перебила ее Лика. — Я люблю пряно-зеленые запахи. Скошенная трава, тисовые рощи, кипарисы или кедры, почему-то влекут меня к себе. Огромный и древний зеленый лес на склонах гор, стволы в метр диаметром, дубы и падубы, орешник и папоротник, вот что мне нравится.

— Странно. — Едва выдавил эльф. — Довольно точное описание для человека, который никогда не был в таком лесу.

— Да, деревья высокие, как десятиэтажки, воздух светится. Словно вверху включили мощный зеленый прожектор. Неба не видно. Кедр, дуб. Ясень и ольха, такого сочетания в наших лесах не бывает. Ясень и ольха в подлеска сменяются серебристой ивой у реки. Она течет, быстро перескакивая с камня на камень. Что-то похожее я встречала на Кавказе и в Карпатах, но не то.

— Вы очень интересная девушка. — Определил Лаэрсис. — не знаю, может быть, это похоже на горные леса Геранта. Вы там не были?

— Нет. — Но если это похоже, то обязательно побываю. Уже про себя добавила Мышь.

Заиграла арфа, вступила флейта. Парни из гнезд расступились и чинно расселись по кушеткам. Лика еще раз огляделась. Никого из кланов их группы наверху не было. Подруг то же. Три девушки в середине мансарды попытались замкнуть круг.

— Я вас оставлю? — Фиалковые глаза Виорен струились счастьем и покоем. Ее спутник согласно кивнул. Лика пожала плечами. Виорен присоединилась к танцующим. Лаэрсис блаженно улыбался.

Лика, не то чтобы позавидовала эльфийскому счастью, нет, но, наверное, здорово так бездумно радоваться красоте, когда на этой планете тысячи тысяч людей гибнут от СПИДа, войн. Наркотиков. Ломаются в автокатастрофах кости и судьбы. А эльфы безмятежно счастливы красотой момента. Что это упоение красотой, самолюбование, или, по большому счету, бездушие. Есть ли у эльфов душа? Но все это глупости, зачем думать о плохом, когда вокруг нас так много хорошего, много красоты и счастья. Не лучше ли плыть по волнам эфира, восхищаться и радоваться каждому моменту своего существования, как это делают они?

Флейта с арфой выводили нежную, слегка вычурную мелодию, девушки двигались по кругу, плавно скользя руками как крыльями. Луна, звезды и солнечный луч, скользят по водам застывшего озера. Зрители почти не дышали. Сказка. Лика зевнула. Вот так всегда, хочется опошлить красоту, не завидуя, нет всего лишь, опуская ее до человеческого восприятия. Красиво и будет. Круг танцующих распался на пары Блондинка с брюнеткой и две шатенки. А им не достает жизни, решила Мышка, страсти им не хватает, живости. Какие-то они анемичные, словно вялые. Может, так и надо? Интересно, что будет, если их напоить? Оживут или уснут совсем? Но красиво.

Девушки снова перестроились и двигались парами в направлении, противоположном первоначальному. Да, я так двигаться не смогу. Мне бы попрыгать, широко помахать крылами, покрутиться волчком, задрать, пардон, поднять ножку, другую. В общем. Двигаться, двигаться и двигаться, девиз батарейки "Энерджайзер". Эх, мне бы ветер в лицо. Движения в танце эльфиек все более и более замедлялись. Сейчас упадут без сил, злорадно подумала Лика, прекрасно понимая, что все очень красиво и так как надо. И что, у нее никогда не будет такой пластики, хоть затанцуйся. Танец в центре зала закончился. Лика вздохнула. Бесконечно счастливая Виорен подошла к ожидающим ее возвращения.

— Тебе понравился наш танец? — обратилась она к Хейлин.

— Даже слишком, пойдемте вниз. Нас ждут дома. — Торопливо ответила хозяйка, которой не хотелось томиться в ожидании окончания нового танца.

Пока они спускались, Мышка окончательно проснулась, мысленно погрозила кулаком Вейсу, хотелось рвать и метать. Дверь в ее квартиру была открыта. На площадке стоял злой Зарон и ожесточенно ругался с А.Р.

— Нет, с чего вы взяли, что здесь можно курить! — Вопил доктор. — Кто вам позволил! Кто позволил открывать окна в подъезде!

А.Р. в свитере неопределенно — серого цвета, с вытертыми локтями и растянутыми резинками невозмутимо курил какую-то дрянь и кивал доктору.

— Отдохни, дружок, зачем так волноваться, — увещевал он, — инсульт будет.

Зарон брызгал слюнями.

— Кер! Уберите свой быдлятник, слышите!

— Нет, я не понимаю значения этого слова, поясните для присутствующих. — она картинно показала на эльфов. А.Р. усмехнулся. Виорен удивилась.

— А что оно означает? — Спросила эльфийка.

— То же, что и козлятник, но чуть проще. Стойло. — Прокомментировал хранитель земли Камчатской и Приморской.

— Убери своих гостей, надо же было набрать где-то таких выродков!

Лика глянула на часы. Почти шесть, ладно решила она, уберу.

— Стрэсс, Скай, — крикнула она в коридор квартиры, почти срываясь на визг.

Через пару минут вышел, достойно неся свое слегка покачивающееся от некоординации движений тело, Скай. Чуть позже появился Стрэсс. Это надо было видеть. Маленький, метр с кепкой, хранитель Пар-э-Мора имел, несмотря на недостатки, внушительную внешность, поддерживаемую со спины магом-гоблином по имени Тимур. Росточком под метр девяносто. Если бы не он, Стрэсса бы все время слегка заворачивало набок. А так, хранитель держался бодро и уверенно, чувствуя мощную поддержку.

— Икк… Солныш…икко, рад. Рад, икк, ну очень… Икк… — Ну рад!

— Ясно. — Только и сумела сказать Лика, там, наверху, хоть танцуют. — Может вам, господин Зарон, подняться наверх, девушки там очень красивые.

Зарон скосился на Виорен, потом на Стрэсса. Что-то в них было общее, хотя различий было все же больше. Да, решила Мышка, глаз не оторвать, как красив. На Стрэссе был бархатный темно-синий костюм с серебристо-голубоватой, видимо эльфийской вышивкой. Обтягивающие лосины, невысокие серебристые сапожки, ослепительно белая, атласная блуза-рубашка с торчащими вверх острыми углами смешного, но притом, жутко сложного воротника, доходящего до ушей. Кружевные манжеты и жабо, полупрозрачные, почти невесомые, в серебристых цветочках, просто класс. Камзол был расстегнут, слишком туго он сидел бы на животе, набитом пищей и потому сильно выпиравшем. Волосы Стрэсса скорее напоминали длинную и жесткую шерсть, носик малюсенькой пуговкой, нежно розового цвета, глаза слегка косят в разные стороны. На шее, поверх жабо болтается какая-то блестящая металлическая штука с камушками. То ли длинный свисток, то ли тощая погремушка. В одной руке Стрэсс держал как самодержец с картины, половину горячей, капающей жиром и страшно ароматной курицы гриль, в другой, очищенную и насаженную на вилку дольку грейпфрута. Услужливый Тимур держал за спиной шефа тончайший фужер с какой-то подозрительной мутной жидкостью и огромную толстостенную колбу с притертой пробкой и с той же жидкостью. Скай выглядел значительно лучше и в руке держал лишь кусок соленой осетрины. Лика вздрогнула. Холодильник у нее конечно большой, но она, по простоте душевной, надеялась, что все пойдут есть наверх. А пить… Она не ожидала такого свинства.

— Что это? — Она ткнула пальцем в бутыль.

— Эта… Икк… презентация… икк… Наш новый напиток… икк… болотовка Парэморская… эксклюзив. Икк — Хранитель потянулся к колбе всем своим телом и поцеловал ее в широкую часть, качнулся, попытался поцеловать горлышко и промазал.

Зарон скривился, как будто его попросили съесть дохлую уличную крысу.

— Почему презентация на моем дне рождения? — Возмутилась именинница.

— Икк… — Ответил Стрэсс, — икк…

— Я объясню принцессе? — совсем не к месту влез Тимур. — Ну, так, у нас, у вас, ну, вы меня поняли, никогда не было производства, в том числе спиртных напитков. А щас, есть! — Он гордо поднял бутыль, побулькал ей и прижал к груди обоих, сосуд и шефа. Шеф блаженно улыбался. — Мы это, мы ее производим для внутренних нужд и на экспорт. Болотовка особая по парэморски.

Зарон окосел без всякой дегустации. До него дошло, наконец, что маленький тип в смешном костюме из синего бархата — третий Хранитель Пар-э-Мора, Стрэсс.

— Мы это, того, — продолжал великий регулировщик, — будем ее экс…экс…экс…портировать, — выдавил современный Менделеев, такой больше нигде нет. Гнойная, тьфу, знойная жидкость, огонь! — Гордо вскрикнул бывший гаишник. — Семьдесят шесть градусов, во! На грибах, как их глюсик, глюх… — Он толкнул совсем счастливого Стрэсса в бок, — какие грибы то?

— Э… икк… Vallonia болотная, тьфу икк… Вонючая, икк… Halimeda э-э-э болотная, слизневики разные… У них это, тьфу… метаболиты… э…э… э… специи…фические. Икк. Очень-очень… Да, оттенок, икк… вкуса… икк…очень-очень… Икк. Рейст сказал икк, неповторимо, икк. Дословно икк, цитирую икк.

— Оттенок вкуса видимо действительно специфический? — осторожно и с уважением спросил Лаэрсис. — А какие грибы?

— М…м…мр… Миксомицеты р…р…раз… Dictyostelium Bragis…, Эндомикориза…м…м…мр везикулярноарбускулярная, Glomis бр..р..р, не помню какой, их там штук двадцать было.

Зарон с трудом сглотнул, причем очень с трудом. Лика подумала, что ее гости удавятся, но она это пробовать не будет, даже под страхом смертной казни. Пиррит пусть пробует, он же дракон, значит огнедышащий.

— Ну, и икк… Psilocybe Paramoris, икк…о-о-очень интересный гриб, состав, икк… хочу сказать. Да?

— Почему? Он что, псилоцибин содержит? — Поинтересовалась Мышка. — Мальчики, а вам не будет… Плохо, я хотела сказать? ЛСД, мескалин со спиртом семьдесят шесть градусов? Ой-ей-ей, как может быть плохо.

— Хорошо…икк. — Поправил ее Стрэсс.

— Н-да? Зеленые человечки не мерещатся? — не поверила ему Мышка.

— Икк, где? — закрутил головой Стрэсс. — Кто? Где икк!

— Все нормально. — Уверенно прервал беседу А.Р.,- не знаю, что эти специалисты там нахимичили, но все гармонично, букет, вкус, послевкусие. А паренек, — он кивнул на Стрэсса, — очень уж непривычный пить, и поллитра не выпил уже развезло.

У Зарона органы зрения переместились на верхнюю часть лба.

— Да, вполне неплохой вкус, — поддержал Скай, — и как у них так сразу получилось.

— Новичкам и дурачкам везет. — Коротко ответил А.Р.

— Сразу! — Взревел возмущенный Тимур. — Да я литров сто споил гномам, пока его нашел. А поить все время надо было трезвых, иначе ничего про вкус не узнаешь!

— Сам бы пробовал. — Посоветовала Лика.

— Умная нашлась, знаем мы таких умных. — Тимур зло посмотрел на нее. — Я не алкоголик, а алхимик, принцесса. — Сурово сказал маг-гоблин-самородок Тимур. Сама попробуй, оценишь.

— Спасибо! Я что, по-вашему, похожа на самоубийцу?

— Ну, знаешь, на принцессу ты тоже, не очень тянешь, — огрызался бывший гаишник. — Где только таких отлавливают?

— В капусте находят…

— Продолжить Лике не дали. Из квартиры пошел народ, Кларисса вышла подышать держась за руку Айриза. Дракон чуть поддерживал ее, чтобы не падала.

— Как болотовка? — Ехидно поинтересовалась Мышка, — пошла?

— М. м…м…, забавный вкус, попробуй. — Чуть растягивая слова, предложила подруга.

Лика смутилась, ее нижняя челюсть совершила плавное движение вниз.

— Ты бы мне еще деревенский самогон предложила. Мне что, в зюзю, как Стрэсс набраться.

— А что, самогон деревенский, чище нашей воды. — Вмешался подошедший Игорь. — Лучше водки.

— Хватит, хватит, верю на слово. Уберите отсюда этот предмет, а то боюсь на всех не хватит, сорвется презентация.

— Не сорвется, их три. — Гордо заметил Тимур.

— Уберите это сокровище в кухню, немедленно. Вы что ко мне пришли, нажраться, а потом что? В картишки перекинемся или в бутылочку поиграем?

Из квартиры донесся задорный Леночкин смех. Да, здесь девочки были другие. Лика пыталась что-то еще говорить, ругаться, но бес толку. Ленчик в коридоре чего-то от кого-то требовала, она всегда требовала к себе много внимания, а тут часть гостей вышла. Из прихожей вытанцевала еще одна пара, Янка и Шон. Миниатюры в ритме танго, Яночка слегка качаясь, делала резкие пируэты, с прогибом в спине. Шон держал в зубах огрызок гербера. На его плечах красовался алый плащ из диванного пледа. Плащ был мохнатым и очень теплым в живенькую зеленную клеточку. Так, подумала Лика, мою гостиную уже раздевают. Сперли мой любимый шотландский плед, и все довольны.

Остатки сна мгновенно слетели с нее, она даже думать забыла о глупых удушливых духах. В квартире гудели еще, по меньшей мере, десяток голосов. Смеялась Юлька, ее смешил красавчик Назир. Кларисса, наоборот, его игнорировала. Мышкино сознание разрывалось между уютным гнездышком — квартирой, оккупированной, судя по всему целой бандой захватчиков, и мансардой, которая, чужая и холодная, зато там, всем хорошо и спокойно. Внутри квартиры заливисто, как колокольчик, смеялась Ленчик, там травили анекдоты и пели песни под гитару. Визжали, время от времени, и просто радовались жизни. Сновали на лестницу и обратно, Игорь, Рит, Ленчик, Яночка, потом Юльчик и Назир, снова Кларисска и Шон. Лис пытался играть на гитаре на ходу, перемещаясь из квартиры в подъезд и обратно.

Тимур и Стрэсс всех поили болотовкой, в качестве эксперимента. Жизнь сворачивалась в тугие жгуты и хлестала из всех углов. Зарон совсем потерялся, для него таких проявлений жизненных процессов было слишком много. Айриз и Скай просверлили его взглядом, словно рентгеном и ушли в кухню. Гости заговорщицки переглядывались и бегали сюда-туда. Виорен ничего не понимала в этом круговороте. Лаэрсиса от нее увели на дегустацию в кухню. Солидные мужчины, совершенно незнакомые Лике, но похожие на гномов шептались с Игорем, А.Р. и драконы о чем то беседовали в тесном кругу.

И ладно, отмахнулась от всей этой кутерьмы Лика, мне теперь хоть не придется переживать за судьбы мира. Ее снова вытащили в подъезд Неожиданно она осталась одна, потух свет, и, через несколько секунд, хор голосов, разной степени опьянения заорал:- Сюрприз!!!

Зажглись бенгальские огни, а с рук Стрэсса полетели разноцветные искры. Хорошо, что не в квартире. С этих станется, сожгут, все, что можно, к чертовой матери. На полу подъезда разгорался нешуточный фейерверк, ползли огненные змеи, реяли огненные птицы и драконы, разливались синие реки, вскипая водопадами. По полу поскакали жемчужины. Мышка забыла все свое неудовольствие, и раскрыв рот, как все восхищалась огненными фантомами, сыпавшими разноцветными искрами.

Девчонки прыгали и кричали- "Ура!", Лика хлопала в ладоши, Леночка визжала от удовольствия, Виорен радовалась как ребенок.

— Хейлин, как у вас интересно! Я никогда так не веселилась.

— Еще бы, да и я не ожидала ничего подобного, мне очень хорошо. Вы все такие замечательные! Я вас всех люблю! Всех, всех, всех! Даже этого дикого Тимура. Виорен, теперь ты понимаешь, что значит, быть человеком?! Нужно глупо, наивно, по-детски радоваться всему в этой жизни, каждому ее моменту, хотеть невозможного. Просто жить!

— Да, Хейлин! У людей так весело! Так много преимуществ!

— Да, я все время хочу невозможного, и мне всего мало! Мало знаний, мало приключений на мою голову, Денег, то же мало, хотя радоваться надо уже тому, что они есть, на данный момент. Хуже, если бы их вообще, не было. Мало друзей. Я поняла! Мне мало всего этого мира, я хочу больше! Я жадная?

— Нет, ты другая!

Зарон тихо стоял в углу у своей двери, не отойдя еще от бурных поздравлений.

— Доктор, — заметила его Лика, — почему одни хотят быть как все, а другие этого вовсе не хотят?

Зарон молчал. За него ответила счастливая Виорен:

— Хейлин, перестань! Зачем думать, когда всем так хорошо!

— Вот и я так думаю. Все оттягиваются и ни о чем подобно не размышляют, а я одна, как дура… Мало мне головных болей в институте. Вечно, что-нибудь найду на свою голову.

Виорен посмотрела на Лику: — Ты, недовольна жизнью? Но ведь у тебя все есть? Все так замечательно! Море друзей, деньги, ты очень хорошо живешь!

— Не обращай внимания, я так ворчу. Все это так. Но как только, я получаю то, что мне хочется, как мне хочется чего-то нового. — Лика посмотрела на свои загребущие руки, словно обвиняла их в жадности. — Хуже всего, что мне мало знаний, мало впечатлений. Кажется все понятно. Что расстраиваться, нет мне нужно еще что-нибудь расковырять. Чтобы потом, покопаться в навозной куче, это что бы не сказать хуже. Неужели тебе не интересно? Кто мои гости, откуда они? Чем занимаются, как попали сюда? Как и зачем их свела судьба, что с ними будет дальше?

— Ну, нет. Мне хорошо. Я живу. Я счастлива. Я знаю то, что мне нужно. Один великий эльф сказал однажды: "в большом знании много печали, она жжет сердце, ранит душу". Не печалься. Не думай о своем мире, живи в нем и будешь счастлива. Люби и будешь любима. Зарон переводил взгляд с одной девушки на другую, потом ушел к себе, хлопнув дверью.

Лика и Виорен вышли из подъезда, в том, в чем были. Смеялись, ловили руками снежинки и радовались их красоте, радовались спящим деревья, веселым фонарям с золотистым светом. И они, были похожи в своей радости. Молодая эльфийка, которой не было и трехсот лет, и молодая женщина, которой еще далеко до сорока, и маленькая девочка арья, которой едва исполнилось двенадцать оборотов по времени Атланы. И Земля, которой было гораздо больше ста тысяч лет, или ста миллионов, или миллиарда. Какая разница. Им всем было не так уж много, в этот миг.

Все счастливы, но тревожен сон спящего. Он ждет, когда сможет расколоть лед, сковавший его холодом небытия. Его время приближается. Эта планета его, но теперь она такая чужая. Его создание, его мир. В этот момент, его планета принадлежала двум очень разным девушкам. Они все понимали, ничего не зная о том, что мир, без остатка, в эти мгновения принадлежит им.

Глава 45 Грифон

Тихо шурша шинами, к подъезду дома подъехала машина. Двое мужчин, сидящих в ней не торопились зажигать фары и выходить. Они не любили чужие глаза. За рулем сидел живущий на втором этаже сосед. Его никто не знал, но и он, никому не навязывал своего общества. Рядом с ним сидел интересный, даже красивый мужчина восточного типа, но очень бледный, с бледно-зелеными глазами в меховой, длинной золотисто-коричневой шубе. Он держал в руках трость, рукоятка которой, была выполнена в виде головы грифона из белого золота с такими же, как у него бледно-зелеными глазами. Веки грифона были полузакрыты, веки мужчины, держащего трость то же.

Фонарь над подъездом бросал золотые блики на тротуар, мощенный красным камнем, на входе. Вечер бросал синие блики. Две девушки не похожие и похожие друг на друга одновременно, бросались снежками, повизгивая и уворачиваясь от летающих серебристых снарядов. Им было не до свидетелей. Рядом с ними, незримо присутствовала еще одна сущность, нечто, словно дух планеты, витало в вечерних сумерках. Обе девушки были в легкой вечерней одежде, мокрые, горячие и счастливые одновременно.

Мужчины возвратились из долгой поездки за город. Они устали, но не хотели быть замеченными. Тонированное стекло скрывало их силуэты. Лика считала, что на машине приехал кто-то из ее гостей, и она пуста. Виорен не интересовалась машинами.

— Джафэр, ты видел эльфийку, которая счастлива как человеческий детеныш?

— Нет, господин. Вы хотите эту эльфийку?

— Нет, но хочу знать, что происходит сегодня в этом доме. Меня уверяли, что здесь очень тихо. Сегодня в доме слишком много шума, людей и света.

— Мой господин устал?

— Нет, Джафэр. Мне интересно, в кои-то веки, мне интересно. Кто эти девушки? Что они делают? Почему они так счастливы?

Джафэр заглушил мотор, работающий, почти неслышно, и собрался выйти.

— Нет, сиди, ты все испортишь. Видишь, играют две капли, песчинки под ногами вечности. Смеются, радуясь тому, что ничего не знают и не хотят знать. Они сейчас не предсказуемы. Непосредственны. Это сказочно. Не люблю предсказуемых женщин, они меня злят.

Джафэр молчал. Его хозяин, за те тысячи лет, которые он служил ему, имел многих женщин, предсказуемых, и не очень, и совсем диких, как лесные звери. Но все они, в его руках становились ручными и простыми как четки, предсказуемыми. Пока игрушка пыталась сопротивляться, ей играли, когда она становилась послушной как перчатка, ее выбрасывали. Это было дорого, и раздражало Джафэра.

Девушки наконец напрыгались, рассмеялись и коротковолосая посадила хрупкую блондинку в сугроб у кустов. Они расхохотались, снегу было мало, девушки собрались уходить. Блондинка вошла в подъезд первой. Вторая удивленно посмотрела на машину, нахмурилась. Остановилась на входе и начала пристально вглядываться в темное стекло, точно хотела рассмотреть сидящих внутри.

— Джафэр. Я хочу этих женщин, возможно, они меня развлекут.

Когда-то, когда Джафэр был молод и глуп, он думал: господи, помоги этим женщинам, этим несчастным. Теперь ему все равно. Его господин хочет развлечений, что ж, на все его воля и воля самого господа, да спасет он души невинно убиенных. Белокурая девушка без сомнения эльфийка, совсем молодая, почти ребенок. Эльфы слишком красивы, но они так же слишком быстро становятся покорными, господина это раздражает. Как только эльфийские женщины понимали, что ничто им не поможет, они умирали, потому что хотели умереть. Смерть была их подругой, она легко раскрывала им свои объятия. Слишком легко. Их красота была эфемерна, не материальна. Белокурая девушка была мила, жива и похожа на звучащую серебряную струну лютни. Долго ли она продержится?

Вторая девушка была чем угодно, только не эльфийкой. Короткая, как у мальчишки стрижка, но дорогая эльфийская укладка, шикарный костюм от дорогого портного. Скорее всего, она из местного гнезда. Стоит, стоит и изучает. Может быть ждет кого-то? Кто должен приехать на такой же машине? Человек? Слишком откровенно она их изучает. Не может же она их видеть, для нее в машине никого нет. Странная девушка, не красавица, но красива. Уходи, тебе холодно и пора домой, думал Джафэр. Он начал злиться. Зачем ты стоишь, глупая, замерзнешь, заболеешь, простынешь, нужно будет тебя лечить. Хозяин не любит, когда его девушки болеют.

Лика стояла у подъезда, прикусив от сосредоточенности губу и прищурясь. Она не понимала, что за чувство остановило ее здесь, но пыталась понять. Машина была знакома, она ее видела в домашнем гараже, принадлежала эта машина неизвестному соседу со второго этажа, никто его не знал, не видел, и само его имя Геор Локар никому ни о чем не говорило. Человек — загадка, интересно! Может пригласить его в гости, так, по-соседски на вечеринку. Чего же он ждет? Когда она уйдет? Он что стесняется, боится, опасается? Урод или инвалид? Да кто он, в конце концов, интересно же!

— Джафэр, чего ты ждешь? Она уйдет. Я хочу этих женщин сейчас, мне необходимо расслабиться.

Шофер устало вздохнул:- Господин, они раздеты, в доме много гостей, их хватятся, тем более эльфийки. Их будут искать.

Мужчина на заднем сидении чуть приподнял голову от трости и медленно повернул ее в сторону своего шофера. Джафэр быстро вышел из машины и пошел к девушке у подъезда. Золотой свет фонаря изменил ее оттенок ее кожи. Теперь она походила на старинную статуэтку, из усыпальниц Тассии. Золотая статуэтка, одетая в черный струящийся шелк. Она должна понравиться его хозяину. Джафэр чуть улыбнулся. Она совсем девочка, с таким странным лицом, пронизанным древностью усыпальниц первых царей арья, только уши большие, пожалуй, чуть больше канона и чуть шевелятся, словно прислушиваются к чему-то. Левое ухо заметно оттопырилось, рот капризного ребенка, но глаза! Какие странные глаза, пустые и полные удивительной силой одновременно. Глаза очень сильного человека. Она его изучает!? Пугающие глаза — глаза всего этого мира, так он определил ее взгляд. На него смотрела вся планета через эти страшные глаза. Вся планета смотрит на него через эту девчонку.

Эта планета. На второй день своего пребывания, он начал ненавидеть Землю. Теперь прошел месяц, они все еще здесь, словно в империи нет других дел у его господина. Не понятно, что ищет на этой планете его хозяин, он ничего об этом не говорит. Здесь нет его привычных развлечений, его женщин, его рабов и пажей, его слуг. Нет ничего, к чему привык он, Джафэр, постельничий правителя империи Арманн. Крупнейшего, среди государств Квадриума. Теперь его смущает эта девчонка. Она так необычна и обыкновенна одновременно. Чем же она его испугала? Нет, обычная девчонка. Он ее боялся? Хозяину она понравится, как нравится все необычное.

Скорее бы обратно на борт крейсера. Сейчас крейсер его господина находится за луной этой планеты. Там же два фрегата сопровождения. Офицеры на борту всех трех судов бесятся от неопределенности и безделья. Чего хочет их повелитель, никому не известно. Хуже всех Орглану, капитану крейсера. Богом забытая дыра. Полное отсутствие имперских войск и даже полностью автоматизированных станций. Джафэр тихо вздохнул. Девушка закончила его сканировать, словно он препарат в молекулярном анализаторе. Зачем господин притащил сюда гору оборудования, что храниться в грузовом отсеке крейсера?

— Вы ведь мой сосед со второго этажа, правда? — Энергично двинулась в атаку Лика. — У меня сегодня вечеринка в мансарде, под крышей. Приходите, а то живем целый месяц рядом и еще не знакомы. А вдруг у меня испортится кран, и я вас затоплю?

— Что? — Переспросил не ожидавший такого словоизвержения Джафэр.

— Придете ко мне на вечеринку? — Лика снова повторила приглашение, ощущая, что незнакомец думает о чем-то своем и далек от понимания происходящего.

— Мы придем. — Коротко ответил мужчина.

— Приходите. Я побегу, у меня там гости. — Лика неопределенно махнула рукой и скрылась в подъезде.

Джафэр вернулся к машине. Почтительно склонившись открыл дверцу. Император был взбешен. Говорить сейчас бесполезно, понимал Джафэр, и склонился еще почтительнее. Из машины вылезала раздраженная до сгустившейся в черную дыру тьмы, шуба.

Ах нет, это мужчина, удивленно решила Лика, на минуту остановившаяся у окна. Странно, мужчина в такой женской шубе? Поп-звезда? Известный шоу-мен? Кто же еще может так глупо вырядиться. А этот, у машины, словно прижат к асфальту утюгом. Какое мерзкое пресмыкающееся. Шоу-мен и его домашняя ящерица.

Лика стояла наверху, на лестничном переходе, изумленно наблюдая немую сцену. Забавно. Кто-то из них вызывал у нее интересную реакцию, совершенно специфическое чувство смертельной опасности и любопытства одновременно. Так чувствуешь себя встретившись на узкой тропинке лицом к лицу с щитомордником или коброй. Кто этот второй? Даже Аш Рер, не имел такой мощной ауры власти. Мужчина притягивал Лику как огонь ночную бабочку. Незнакомец распространял вокруг себя не просто власть, а власть абсолютную как неотвратимо приближающийся асфальтоукладчик.

Идиотка, зачем я пригласила его, на свою голову. Ненормальная, что мне, своего зверинца мало, одни драконы — Хранители оси миров, чего стоят. Что-то роднило этого мужчину и Хранителей оси. Власть? Мощь? Непредставимые возможности, что? Их только вместе со Стрэссом вообразить в одной комнате и становится страшно.

Мужчина в золотистой шубе порывисто шел к подъезду, намертво впечатывая в каждый свой шаг вселенское по своим масштабам, неудовольствие. Надо же, как только у него так получается. Талант, нет, талантище. Точно. Нужно показать его Стрэссу и компании. Мне бы так. Прошлась бы с такой мордой мимо деканата и все бы вымерзли. Растеклись грязной лужей. Хлопнула входная дверь. Мужчины вошли в подъезд, и Лика умчалась наверх.

— Джафэр, я тобой не доволен. — слова хозяина падали на склоненную голову постельничего как топор палача и стекали холодным потом по вискам. Джафэр, склонялся до самого пола.

— Повелитель, эта девушка в черном, хозяйка квартиры на верхнем этаже. Она приглашает вас в гости, у нее сегодня праздник.

Они вошли в квартиру. Джафэр принял в глубоком поклоне трость своего хозяина. Перчатки полетели на пол, пальто успел подхватить мальчик, выступивший из полумрака прихожей. Собственно, ему полагалось успеть поймать и перчатки. Не успел, значит будет наказан. Хозяин прошел в гостиную. Сел в кресло, нервно постукивая по подлокотникам из резного сандала. Двое мужчин, сидевшие до того на диване, встали. Один был молод и почти красив, если бы не уродливо остриженная по флотскому уставу голова. Он стоял как военный на параде — командор Орглан. Самый молодой адмирал имперского флота. Второй наоборот, угодливо низко склонил обезображенную шрамами голову. Самый большой рваный шрам тянулся через левую щеку по всему подбородку. Врач императора, Горо, был третьим поколением в своей семье. Нервная профессия в доме правителя Арманна.

— Что тебе нужно, Орглан? — Обратился император к своему любимчику.

— Повелитель, планетологи сообщили, что нашли небольшие залежи универсального топлива на всех планетах этой системы, кроме мертвых.

— И что?

— Мы можем выжать эти планеты, дополнительно загрузив нашу энергосистему.

— Дурак, ты меня расстраиваешь, я слишком рано сделал тебя адмиралом, мальчишка, ворующий сухую корку со стола. Оставь свои глупые идеи. Эта система нужна мне живой и нетронутой. Это создал мой брат. А Ри Нон всегда оставлял для дураков пару ловушек. Мне нужны документы и дневники моего брата, а не конец света, в этой части галактики. Хочешь быть полезным, найди его архив. Взяв носители, ты лишь уничтожишь систему Кольца. Драконы тебе не позволят. Эти ползучие мерзавцы скрипят зубами на мое присутствие. А я не чувствую смерти брата. Одна неприятность за другой. Если он жив, то на дневниках и архивах можно поставить крест. Они недоступны. Но они мне нужны, иначе, я не торчал бы в этой богом забытой системе! Обозленный император скинул с низкого столика изящную фигурку из тонкого опалового стекла. Во все стороны брызнули осколки. Мужчины пригнули головы.

Джафэр вернулся в гостиную, ведя на тонкой цепочке, прикрепленном к грубому ошейнику прекрасную, но измученную женщину. Она едва двигалась, от слабости, склонив голову к правому плечу, и, как бы отворачиваясь. Правая половина ее лица была почти сплошным кровоподтеком. Но мужчины все же замерли. Красота Леди Рии, Владетельницы миров Солгара, была безупречна. Совершенство, созданное тремя поколениями арью и неизвестно сколькими поколениями арья до них. Она приходилась императору дальней родственницей, но на одном из приемов, избалованная, царственная владетельница допустила оплошность, слишком дерзко ответила своему повелителю. Последние несколько оборотов она не говорила, казалось, женщина потеряла дар речи. Что с ней сделал правитель Арманна, можно было только догадываться. Единственное, что всегда доставляло ему удовольствие — это животный страх и полное понимание новыми игрушками своей обреченности. Сам император считал свои жертвы лишь мимолетным способом развлечься.

Леди Рии с трудом удавалось держаться на ногах. Орглану все происходящее было не приятно, но уйти или не смотреть на женщину, он не смел.

Горо, лучше других, знавший своего хозяина, считал его чем-то, вроде вампира, выпивающего жизненную силу своих жертв извращенно медленно, но зато до последней капли.

— Дорогая, — в голосе Ка Мая звучала издевка, — мой врач озабочен твоим здоровьем. И ты не весела. Меня пригласили на вечер человечки, вероятно, это забавно. Боюсь, моя прекрасная леди, что не составлю вам компанию к ужину. Впрочем, вы можете танцевать и без меня.

Горо сидел с низко опущенной головой. Ка Май встал. Женщина вздрогнула. Горо встал то же. Император подошел к своей игрушке. Джафэр подал ему с поклоном цепочку. Май дернул ее как хозяин, оттаскивающий свою собаку от падали. Женщина не удержав равновесия, упала, точнее у нее подкосились ноги. Май, взявший в этом мире имя Локар поднял ее рывком поводка.

— Потанцуй в мое отсутствие, дорогая. — Он подвел ее к кольцу, вделанному в стену у камина. Закрепил цепь так, что женщине пришлось стоять на цыпочках, вытягивая голову. Руки мужчины скользнули по телу его жертвы, пальцами правой руки он прошелся по левой щеке, подбородку, шее. Потом он рывком сдернул с плеча платье, обнажив небольшую грудь, никогда не знавшую ребенка. Он с силой сжал сосок, но женщина издала лишь тихий вздох. Он сжал сильнее, она содрогнулась. Его руки грубо ласкали тело жертвы. Неожиданно, он резко вывернул ее голову влево. Рия всхлипнула. Она слишком хорошо знала своего хозяина. Влево, значит, будет бить. Если повернул нежно и бережно, почти нежно, то будет бить просто так, доля своего удовольствия, в оттяг. Потом, если поймать его руку для поцелуя, можно выпросить немного воды или еды, правда, совсем немного и немного сна. Он иногда позволял ей спать в кресле, склонив голову заплывшей щекой к плечу.

Но если хозяин выворачивал голову резко, как сейчас и отходил, как бы любуясь ей со стороны, то будет бить беспощадно со злостью. Помочь ей сможет только потеря сознания. Весь процесс жизни стал для нее только ожиданием смерти или ее иллюзии. Когда не было другого выхода, Рия сама пыталась разозлить императора, слабо отталкивая его руки. В последнее время это помогало редко, хозяин слишком хорошо ее знал… растягивал собственное удовольствие. Вот и сейчас, он придумал что-то новое. Владетельницу Солгара выворачивало наизнанку от панического страха. Чего еще она не знает. Что нового пришло ему в голову. Женщина готова была бы закричать от ужаса, если бы могла. Пощечина. Боль, тупая и изматывающая, снова боль. Рию мотало на цепочке как игрушечную куклу. Она не могла держаться на ногах, но опуститься на пол не давал ошейник. Грубая, жесткая кожа ремня резала шею, к нему непроизвольно тянулись руки.

Господи, за что, помоги мне умереть, господи. Дай умереть! Сознание кричало взывая ко всем живущим и мертвым богам, но как всегда безрезультатно. Прошло не более пяти минут, она едва дышала, балансируя на цыпочках. По лицу текла кровь, слез уже давно не было. Она их выплакала в первые полгода своего рабства. Спустя много оборотов, она заплакала снова, тогда император вернулся домой после почти годового отсутствия. Среди его рабынь не она одна плакала в тот день, Май этого никому не забыл… Как никому и никогда не забывал нелюбовь к нему. После этого слез уже не было.

Май улыбнулся, обернувшись к Джафэру.

— Прикажи разжечь камин, и выдвинуть вперед решетку с дровами. Ты ведь любишь танцевать в тепле, милая?

Женщина задрожала всем телом.

— Моему повелителю не скоро понадобиться его леди? — склонился под тяжестью своего вопроса Горо.

— Не в эти десять дней. Надеюсь, эльфийки хватит на это время? Девушки были так подвижны, что ты думаешь о второй, Джафэр?

— Боюсь, она лишь человек, мой повелитель.

— Жаль, девчонка показалась мне забавной, но посмотрим на них ближе.

В гостиную вошел крупный, мощный мужчина. Он склонил голову, наклоняясь к ногам хозяина и прижимая правую руку к груди. У него в руках были каминные спички.

— Разведи огонь Кела. Моя леди хочет танцевать.

Через несколько минут дрова разгорелись

— Тише! Тише, мне нужно не жаркое, а танец.

Кела сгреб дрова в дальний угол колосника, разбивая полешки, потом подвинул и без того, выступающий колосник вперед. Рия пятилась, насколько могла, но дальше ошейник не пускал. Она испуганно всхлипнула. Раньше император ее избивал, но никогда не уродовал ноги, за что? Кела выдвинул колосник еще ближе, Рия захрипела.

— Она сама сейчас встанет, повелитель. — Сказал он.

— Хорошо.

Женщина продержалась около минуты. Инстинкт выживания бросил ее на решетку. Та была еще чуть теплой.

— Я вернусь через полчаса, солнце мое, развлекайся. Кела, присмотри за ней. Не люблю запаха испорченного мяса.

Май щелкнул пальцами, прибежал мальчик паж с серебристо-белым пиджаком. Серые брюки и дымчато-пепельная рубашка неплохо гармонировали с тоном пиджака для коктейля. Император протянул правую руку в сторону, Джафэр подал ему трость с грифоном.

— Я не доволен тобой, мой мальчик.

Мальчик упал на колени, подогнув голову и сжимая изо всех сил зубы. Трость механически опускалась на щуплое тело. Подросток вздрагивал.

— Идем Джафэр, мне нужна эльфийка. — Лицо императора в этот момент ничуть не отличалось от хищной морды грифона на набалдашнике трости. — Разве я не привлекателен для женщин? Как жаль, что в империи не выжили эльфы. Их женщины восхитительны, но так быстро умирают. На губах императора играла легкая усмешка. Кольцо следовало бы сохранить уже благодаря эльфам. Мне нравятся их женщины. Джафэр, почему удовольствия столь мимолетны? Я мог бы понравиться эльфийкам?

— Мой господин прекрасен.

— Как эльф?

— Как повелитель вселенной.

— Плохо, пойдем к зеркалу, сегодня я буду эльфом.

Глава 46 Новые лица, старые связи

Лика и Виорен поднялись в мансарду. Если честно, очень не хотелось смотреть на некоторые пьяные рожи. К тому же интересно, как развлекаются мальчики из гнезд. Духи не произвели на Лику впечатления, подумаешь афродезиак, что она их не видела? Сергей не представляет, какой инструмент дал ей в руки. А может быть все как раз, наоборот, и он представляет. Виорен без своего сопровождающего сделалась объектом всеобщего интереса и внимания. Мор-Ган усиленно угощал ее напитками и фруктами, а Кофт смотрел в рот нежным продолжительным взглядом. Виорен ни мало не смущалась, купаясь в лучах восхищения и юношеского восторга. Лике через десять минут все это порядком надоело, и она пошла, сидеть под лампой с бокалом десерта. В стакане кофе-гляссе был смешан с удивительно ароматными дольками незнакомого фрукта.

Скучно, мальчиков она совершенно не занимает, мальчики, в свою очередь, не интересуют ее. Хотя бы пришли эти, со второго этажа. А то, похоже, ей остается одно, тащиться домой и наслаждаться своей вечеринкой по полной программе. Если конечно не захочется получить тяжелую травму — вывих челюсти. В мансарду не торопясь, вошли трое. Двое из машины и еще какой-то странный тип, среднего роста, коренастый, он походил на современного качка с военной выправкой моряка на плацу. Почему моряка?

Мышка задумалась на мгновение и поняла, он жутко пижонит. Все впечатление от бравого вояки портила прическа, никаких следов стиля. Кажется, в шестидесятые годы двадцатого века в советских школах так стригли мальчиков среднего звена. Почти под ноль, и чуть-чуть бобрик. Специально такого не придумаешь. Да и выстричь такое уродство трудно, не набив руку на паре тысяч рекрутов. Впрочем, может это где-то модно, за всем ведь не уследишь. Такой последний писк на выдохе, почти мертвой, облезлой кошкокрысы. Серый костюм на мужчине ни с чем особым не ассоциировался. Сам хозяин костюма был вполне молод, несмотря на раннюю седину у правого уха. А вот серьга в ухе, напоминает что-то неприятное, не гномья серьга. Странноватый тип, но все равно интересен. Хотя бы потому, что он чужой. Сосед был в меру элегантен и натянуто улыбался на входе.

Через минуту сосед вполне оценил ситуацию. Четыре эльфийки, на его взгляд, были намного лучше, чем одна. Он нашел не занятый уголок с кушетками и занял удобную для наблюдения позицию, полную скрытого доброжелательства. Чем это он так доволен? — не поняла Лика. Похож на обожравшегося на прошлой неделе боя. Почти спит на кушетке, отмечая одним глазом передвижение разношерстной публики.

Третий в этой компании, был, пожалуй, наиболее интересен, как самая яркая личность. Темный эльф в элегантном костюме для коктейля с тростью, вызвал самый значительный интерес со стороны девушек. Сестренки Джи Джи переглянулись и начали отчаянно кокетничать. Виорен отметила появление незнакомца легким изменением позы, она расслабленно вытянулась на низкой кушеточке и приняла обольстительно — нежный, в то же время почти невинный вид, просто пай-девочка из закрытой католической монастырской школы. Лика многозначительно хмыкнула.

Ей на глаза попалась парочка нежно воркующих голубков, Вейс с подружкой. Идиллия в их взаимоотношениях подходила к концу. Девушку слишком заинтересовал незнакомый эльф, заметно сильнее, чем Серджио. Повезло же этому эльфу, думала Хейлин, четыре премилых эльфийки строят ему глазки. а он разглядывает их как лис в курятнике. Зато, неожиданно для Мышки, стриженным незнакомцем заинтересовался Гилон. Интерес принял обоюдный характер. Ну-ну, презрительно хрюкнула Мышка.

Гилон, переместился на кушетку поближе к качку, изящно подогнул ноги, выставляя на обозрение изгиб бедра и поглаживая колени. при этом он успел несколько раз проверить состояние своей прически. Ликины глаза разочарованно поднялись в потолок, она устало вздохнула. Господи, и это гном? Все это напускное, конечно. На мансарду поднялась Кларисса. Жаль, что она уже не косит под эльфийку, то-то бы эльф порадовался. А так, незнакомец полоснул, пару раз по Мышке и Клариссе взглядом, быстро потеряв интерес. Лика из подтишка продолжала наблюдать за вновь прибывшими. В приглушенном свете не разберешь, кому сколько лет. Клариссу окружили вниманием гномы, лезли с расспросами.

Гость с тростью, решительно остановил свой выбор на младшей из сестренок. Они и выглядела, пожалуй, чуть нежнее, мягче других эльфиек. Зато Нирра кидала на темного эльфа, куда как более многообещающие взгляды. Незнакомец пошел на сближение с девушкой. К Лике тут же подлетел Джи Джи.

— Хейлин, это кто такой? — наскочил он с разбегу.

— Гость соседа со второго этажа, кажется, но я точно не знаю, а что? — Лика недоумевала, чего Джи Джи так волнуется. Ну, подумаешь, эльф, Лаэрсис то же эльф, между прочим. Хотя он на чужих девчонок, как этот не заглядывался. А этот тип, с тростью? Если бы у Мышки была возможность, она бы так оценивала кобыл на базаре. Но Джи Джи сильно волновался.

— Кер, ну ведь ты можешь узнать, кто он? Пожалуйста, узнай, а?

Лика тяжело вздохнула, подняла глаза вверх, поискав на потолке звездную карту неба, и, естественно ничего не найдя, поплелась к соседу. Джафэр выглядел безмятежно счастливым.

— Добрый вечер, — Лика осторожно приблизилась к соседу с левого фланга, — любуетесь моими гостьями?

— Любуюсь, какие красивые девушки эльфийки, правда, вы ведь человек? — он еще раз оценил Мышку. Сравнение явно было не в пользу последней.

— Да как вам сказать? Что-то не так?

— Все совершенно замечательно, а по какому поводу этот вечер?

— Мой день рождения.

— О, примите мои запоздалые поздравления, вы ничего не сказали, я думал, новоселье. Все эти молодые люди ваши друзья?

— Однокурсники, — уточнила Мышка, и посмотрев на недоумевающее лицо, добавила — мы вместе учимся на академическом отделении института, филиала академии Мары.

— Неужели?

Странная реакция, решила Лика, такой я еще не видела в нашем поселке. Очень похоже на "ну и что" или "какая разница".

— Может быть, вы представите мне своих гостей, а я вам девушек?

— С удовольствием, пойдемте.

Неторопливой походкой завсегдатая светских раутов он направился к стриженному морячку.

— Орглан, познакомьтесь, это хозяйка вечера. — Мужчина сделал паузу, как бы предлагая Лике продолжить.

— Хейлин Кер, — представилась она, — как вам наш город?

— Э-э-э… Как многие другие, ничего особенного. Довольно грязный промышленный город, кажется типичный для этой страны. А что?

Лику это заявление развеселило. Забавный паренек, жизнь постепенно наполнялась смыслом. Хорошо, когда есть кого подразнить.

— Наоборот, весьма забавный город. Так сказать, форпост миров Кольца на этой планете. Административный и исследовательский центр.

— Не может быть? — преувеличенно театрально влез в разговор сосед. — Простите, а что здесь исследуют.

— Физико-темпоральные характеристики системы Земля-Лейда, особенности фрактальной зоны этих планет и наследие Падшего.

— Кто упал? — отвлекся от созерцания колен Гилона Орглан.

— Пал, бывший Владетель Земли-Лейды, Лорд Ри Нон. — Нудным голосом ответила Мышка.

Реакция мужчин на ее рассказ, была, по меньшей мере, не адекватна. Странные они какие-то, подумала Лика, они что, с Луны упали? Судя по их виду, вполне возможно.

— Был такой Владетель, Лорд Ри Нон. Он, от нечего делать сотворил себе помощников со змеиными мозгами и головами. те пошевелили извилинами и решили, что им владетель не нужен, сами с усами и угрохали, за просто так своего создателя, к всеобщему удовольствию. Потом другие Владетели шибко рассердились и угрохали их, и заодно все, что смогли из ценностей их цивилизации. Теперь все что-нибудь ищут. Кто библиотеку, кто архивы, кто лаборатории. Лавры творцов им жить не дают, понимаете ли. Сделали детальные съемки местности, чего-то там нашли, теперь собираются летом в экспедицию, копать. — Лика щеголяла собственной осведомленностью. Раз уж она им не так интересна как другие, зайдем с другого боку. Стриженный о чем-то лихорадочно размышлял, глаза его бегали из одного угла в другой, молчание затянулось.

— М… послушайте, не знаю, как вас называть…? — обратилась Мышка к соседу.

— Джафэр. Джафэр эль Газр. Я, точнее, мы… — мужчина жестом как бы объединил себя с Оргланом. — Мы сопровождаем нашего господина, темного эльфа, странника и торговца древностями Геора Локара.

У Лики от удивления, чуть глаза из орбит не выпали. Странника? Ни чего себе, странника? Сначала, странником, был, вроде, один Игорь. Теперь еще и этот…, странник…. что между ними общего? Что общего между этим франтом и Игорем пьющем внизу с Тимуром, Стрэссом, А.Р. и другими? Что же это такое, странник? Мышка решила прощупать сопровождающих лиц.

— У меня дома еще один странник в гостях, может быть они знакомы? — невинно поинтересовалась Лика.

— Он, вольный торговец? — мило спросил Джафэр.

— Н-нет, вроде он один из держателей. — Видели бы они сейчас этого странника, подумала Мышка и начала кусать губы. Впрочем, несмотря на пятилетний стаж общего знакомства и частые совместные вечера Лика никогда не видела Игоря пьяным, ну еще выпившим, туда-сюда, но пьяным…

— Вряд ли они могли пересекаться, — пояснил Джафэр.

Орглан недовольно молчал. Потом спросил натянуто:- А почему он не здесь?

— А у меня две вечеринки сразу. Одна здесь, другая в квартире. там слишком разношерстная компания. Драконы, светлый эльф, Лорд Хранитель Пар-э-Мора… Ну, и другие…

— Какие другие?

— Разные. У меня там и подруги еще есть. — Лика посмотрела на Кларисску. Та всем своим видом демонстрировала гномам смертельную скуку, точнее сигналила. Спасите меня, я вся скучаю.

А темный эльф и странник, Геор Локар, вел себя совершенно безобразно. Он, по-хамски наезжал на смущенную девушку с изумрудными глазами. Потом небрежно взял ее за руку и повел танцевать. Вокруг них быстро образовалась пустота. Виорен безмятежно улыбалась, Кларисса завидовала, Нирра завидовала безумно. Мальчики пыхтели от злости. Вторая сестренка была, по-видимому, совершенно рада за первую, Джи Джи раздувался от важности.

Что они все в нем нашли, размышляла Мышка. Ну, хорошо одет, ну красив. Глаза какие противные, пустые и брезгливые, как будто он боится испачкать руки, общаясь со смертными. Нет, он нас просто не замечает, мы все для него ничто, а эта девочка, так, игрушка на пару часов, он ее сломает и выбросит. О чем только Джи Джи думает. Джи Джи не думал, он почти выпрыгивал от гордости из своих штанов. Ах так, мы для этого эльфа-странника ничего не представляем, хорошо. Надо будет получше к нему присмотреться. И что эти эльфийские красотки в нем нашли? Мышка решила прояснить ситуацию у братика, что ж он так волнуется?

— Джилл, ты что такой взволнованный? — подкралась к нему Лика. — За сестренку волнуешься, и правильно делаешь, не нравится мне этот эльф, что-то в нем не то. Какой-то странный странник.

— Почему? Она ему нравится!

— Зато он мне, не очень. Странник, торговец, эльф, да еще с таким именем Геор Локар. Человеческое, я бы сказала, имя. Нет у меня к нему никакого женского доверия. Он после танца наверняка потащит твою сестру к себе в квартиру, показывать редкости.

— И что? — не понял Джи Джи.

— Я не думаю, что он будет вести себя порядочно по отношению к ней.

— Кер, ты дура? От Таммы что, убудет? Она же из гнезда. Что ты, вообще, знаешь о гнездах?

— Крайне мало. Просвети. Откуда в гнездах эльфийки?

— О… Ну, ты… ладно, — извелся от Мышкиных вопросов сокурсник. — Своих эльфов на Земле нет, понятно?

Лика кивнула, хотя в корне не согласилась с такой постановкой вопроса. А как же Лаэрсис, он вроде, местный?

— Эльфов печально мало, — продолжил Джи Джи. — В гнездах они на вес золота. Эльфиек и того меньше. Поэтому мы с превеликим удовольствием предоставляем эльфам своих женщин. Поняла?

— Зачем?

— Идиотка! Они прирожденные видящие, все, поголовно. Эльфов гнездам не хватает, за них дерутся.

— Да, но получатся полукровки, а твои сестры, они вроде, эльфийки?

— Ну, да, конечно! Где ж их взять! Они третье поколение от таких смешанных браков.

— У вас это называется браком? — Возмутилась Мышь.

— А у нас любая связь женщины гнезда с эльфом, считается браком, если родится ребенок. Так удобнее. Рождаются-то они в гнезде. А со второго поколения эльфы дают дочерям свои фамилии, даже берут на воспитание, а потом возвращают в гнездо. Получается уже третье поколение. Соображаешь? Им хорошо, не с человеками же жить, а нам еще лучше. Не лезь не в свои дела, мартышка.

Лика слегка растерялась от такой наглости.

— Слушай, ты, питенец выщипанный, по морде давно не получал. Я за мартышку, тебя самого в клетку посажу и за деньги в зоопарке показывать буду. А за этого типа я не отвечаю, понял? Я тебя предупредила!

— Остынь, Хейлин. — раздался за спиной голос Сергея, — Все абсолютно нормально, если хочешь знать, его гнездо, еще и должно тебе за это заплатить. Никто на этого эльфа сердиться не будет, пусть хоть всеми здесь пользуется. Гнездо, что, по-твоему, ее просто так кормило. Да, она как сыр в масле каталась, сама знает, что делать.

— Парни, посмотрите, она же его боится, сестра не боится, а она в панике. — Мышка была возмущена бездушием парней.

— Брось, у каждой это бывает впервые, переживет. Эльфы к женщинам, в принципе, нормально относятся.

— Да, а темные то же? Ты на него посмотри, он же как змея или акула. Он добрый? Чего же у него тогда глаза такие пустые, а на морде полное презрение к окружающим, и к ней. Он ее использует, потом бросит как скомканную бумажку, еще и унизит.

— За все, кисонька, надо платить. — Увещевал Лику Сергей. — Думаешь почему отец Нирриты через опущенные веки смотрит на наши игры. Мой прадед был эльфом, дед то же. А я, как назло, родился мальчишкой. Не без способностей, конечно, но и не полуэльф. Так четвертинка, не более.

— От темного эльфа?

— Как всегда, догадлива?

— Не знаю, что вы думаете, но мне немного страшновато за Тамму. Он злой, ну не злой, не знаю, как это назвать. Он сильный, конечно, у него колоссальная аура власти, это даже не Аш Рер, бред говорю. Только тот в сравнении с этим лапонька, пасхальный зайчик. — Неожиданно Лике пришла в голову светлая мысль. Мальчики, а пока они здесь. пойдемте к ним, глянем, кто это такие.

Молодые люди переглянулись. Серджио смотрел на Хейлин с такой наигранной укоризной, прямо как ангел-хранитель. Осталось только пальчиком погрозить. Джи Джи предпочел более интернациональный жест. Покрутил пальцем у виска. Лика пожала плечами. Вздохнула, посмотрела по сторонам, ее настороженно разглядывал Орглан. Слишком пристально и слишком близко. Откуда только подкрался, вроде же пялился на Гилона. Мужчина не просто разглядывал, а вполне профессионально оценивал ее на предмет угрозы. Мышка глянула на него из подтишка и сказала:

— Ну, что вы так волнуетесь, я ведь не профессиональный взломщик, а только учусь. Вы прячете что-то интересное?

Мужчина молчал, но поза его приобрела выраженную военную окраску.

— А кстати, где ваш транспорт, позвольте узнать? — предприняла начинающая шантажистка, отвлекающий маневр.

— На обратной стороне здешнего спутника, собираетесь угнать?

— А вы, не очень волнуетесь?

— Нет.

— Зря. Сложные коды доступа, большая команда или транспорты сопровождения?

В конце Орглан уставился на Лику стеклянным взглядом. Транспорты, тут же поняла она.

— Что, много сопровождающих, какой класс, крейсера, фрегаты? — Продолжила она увлекательную беседу.

Орглан молчал, это было уже слишком. С такими наглыми девчонками стоит держать ухо востро.

— Ну, так что у нас есть; эсминцы, линкоры, крейсера. Что еще, все же фрегаты? Она отметила реакцию и усмехнулась.

— Отстань, — возмутился Орглан, чего ты хочешь?

— В гости, конечно, неужели не догадались? Какой вы недогадливый командор. — Обиженный командор покраснел.

— Ах в гости, замечательно, пойдем, покажу все что хочешь. — Неожиданно угрожающе предложил стриженный.

— Пугаете? — ехидничала Лика. — Раз приглашают, надо пойти. В другой раз могут не позвать. Интересно же, как живут простые вольные торговцы — странники.

— Шутишь так? — поинтересовался морячок. — пошли.

Нормальные герои… — подумала Лика. А что он собственно, может мне сделать? В Пар-э-Мор я всегда успею. Они почти незаметно покинули чердак с его назревавшими постельными проблемами.

Пойти в гости было интересно, но Лика решила подстраховаться.

— Слушай, давай сначала зайдем ко мне, я гляну, как там развлекаются, а то мои приглашенные могут всю квартиру разнести.

Прибывших встретили гулом одобрения. Стрэсс был уже без камзола в расстегнутой рубашке. Погремушка болталась в складках жабо. Орглана подхватили за ручки и поволокли за стол, он пытался оказать сопротивление, но Тимур давил его звериной хваткой. Тут же, не спрашивая, налили полный стакан болотовки.

— Штрафную, штрафную! — требовательно голосили гости. — За здоровье именинницы, за здоровье принцессы! — Гудели вокруг стола довольные пьяные морды.

Кто такая принцесса, лихорадочно думал Орглан, при чем здоровье, что тут происходит? Ему не объясняли, налили мол, и пей. Он выпил, с таким же успехом можно пить спирт, которым моют антенны кораблей и станций слежения в космопортах. Причем, с примерно таким же результатом. Мутная жидкость вошла в горло неожиданно легко, и плавно обволакивая пищевод, скользнула в желудок. Закусили. Драконы в упор разглядывали незнакомца, недобро сверлили взглядами. Налили снова. Снова, толпой, выпили за какую-то новорожденную ножку, потом за другую, потом за ручку, за глазки, за носик, за ротик. Лика решила сменить тему, пока не начали пить за более интимные части тела.

Затем перешли к более традиционным тостам: за любовь, за родителей, за стаю. Чтоб от нее не отрываться. Капитан хмелел плохо. Гостей разбирала пьяная злоба и зависть к железному здоровью. Потом пили за все и не впопад. За Россию, за отчизну, за планету, за обе, за Луну, за Солнце, чтоб светило. За гномов и эльфов, за родной ликин город, за опорный край. За самого Ри Нона, чтоб земля ему пухом. За все планеты Солнечной системы по отдельности. За Орглана. Наконец, через сорок минут беспрерывных тостов, он расслабился. Еще через двадцать гость запел государственный гимн Арманна, потом боевой марш космического десанта. Драконы, хранитель, гномы и странник нехорошо переглядывались. Стрэсс любил всех, гномы то же, Мышка ненавидела всех алкоголиков и иже с ними в ее кухне. Она пила газировку, ссылаясь на свой юный возраст, что не мешало ей пить Арлейнское. Наконец все решили, что гость дошел до нужной кондиции.

Лика с гостями поволокла его на выход, вместе с трехлитровой колбой самогона, в подарок. Это был ее троянский конь. Орглан совсем расслабился и возбужденно орал о непобедимости всего имперского флота. и его императора, лично. За победу империи и императора, за всемерное укрепление его власти. А интересно, соображала Лика, кого ему побеждать, если он такой крутой. Дверь в квартиру на втором этаже неожиданно распахнулась, и они вошли. Скупые стены, похожие на наждачную бумагу, слегка поблескивали в тусклых отблесках света из комнаты. Все просто, и никаких изысков. Мраморный, черный пол, лампы в виде шаров с вьющимся ослепительно голубым туманом. Мышка резко обернулась. За закрытой уже дверью возник паренек в белой рубашечке и голубом шелковом шарфе на поясе. В коротких начищенных до зеркального блеска сапожках и с жалким, затравленным и голодным взглядом в глазах.

— Пошли, — тянул ее Орглан, — что покажу!

Они вошли в большую гостиную. Что-то из смеси барокко с классическим английским стилем. Три стены, обтянутые тканью, деревянные панели, в полтора метра высотой. Несколько пуфиков, пара кресел, диван. И, наконец, камин. Лика одернулась и отвела взгляд. Одна из стен была выложена камнем, белым с розовыми прожилками, песчаником, у нее был сооружен шикарный камин, в котором можно было зажарить приличного поросенка. Камин уютно потрескивал прогоревшими поленьями. Но Мышку привлекли не стены и мебель, а сцена у камина. К кольцу справа от очага была пристегнута на тонкой цепочке, восхитительная женщина. Арью, почему-то сразу поняла Лика. Сволочи, что же они с ней сделали. Женщина безвольно подергивалась на горячей решетке выдвинутого колосника. Ее босые ноги покрывали малиновые полосы от ожогов. Но, несмотря на разбитую в кровь левую часть лица, женщина была прекрасна, правда, на последнем издыхании.

— Какая сволочь так развлекается? Да, еще в моем городе, да, еще в моем доме, на моей планете, в частности.

— В смысле? — переспросил в дупель пьяный Орглан. В комнату торопливо вошли еще двое: мужчина с изуродованным шрамом лицом и крупный звероподобный тип.

— Кела. — Радостно и слегка расслаблено сообщил Орглан. — Нас угощают. Хозяйка, эта милая особа, новорожденная, а может принцесса, я точно не понял.

И не надо, подумала Мышка. Одной принцессы в этой комнате вполне хватит, за глаза. В том, что эта женщина на цепочке настоящая принцесса у нее не было ни каких сомнений. Она размышляла как вести себя в данной ситуации, спасать женщину, до которой, ей, по сути, не было, никакого дела. Вряд ли эти рожи допустят, что бы она, просто так, умерла. жаль, женщину было очень жаль, но такова участь разведчика в чужом краю. К тому же на этой планете женщина была совершенно чужой, но в то же время…Лику распирало от противоположных чувств, но в конце концов, она пересилила жалость и стала отвратительна самой себе. Потом, неожиданно подумала о земных драконах. Драконам, в конце концов, положено похищать принцесс, а эта красавица- угнетаемая принцесса, так что, это дело чести.

Решение пришло в голову сразу и само собой. Первое, всех споить, второе, наябедничать у себя на кухне про ихнюю принцессу. Решение было принято.

— Хейлин, — жеманно улыбнувшись, представилась она.

— Принцесса. — Добавил от себя Орглан. Заметно пошатываясь и прикладывая палец к губам, в интернациональном жесте.

— Фантазер! — Перестраховалась Лика, мало ли, вдруг у них так принято обращаться со всеми принцессами подряд. — Просто, у меня пару дней назад был день рождения, и мы его отмечаем. Я учусь в здешнем институте, я так, местная из этого города.

— Принцесса. — Глухим шепотом добавил Орглан.

— Да, ладно, принцесса, у вас стаканы есть? — быстро продолжила она тему. — Надо отметить знакомство. Выпить, за здоровье присутствующих, чтоб им всегда такая удача была, как я. — Мышка надеялась, что ее не поймут. Ее и не поняли. Тощий подросток очень быстро принес стаканы. Шустрый он, решила Хейлин, эх и его свистнуть, что-ли, поди не объест. Мне бы такого расторопного…Прямо мысли на лету ловит. Но не догоняет.

— Еще два. Если отмечать, то всем. Эту бедняжку нужно напоить до полного бесчувствия. Эта процедура называется анестезия. Много ли ей надо, что бы вырубиться. И мальчику нальем, за здоровье императора. И за нас.

— За здоровье императора, — произнес уже опытный Орглан.

— А мальчику нельзя, он на службе. — Заговорщицки прошептал командор. — Горо, за здоровье ты должен пить дважды.

— А почему? — пьяно улыбнулась трезвая Лика.

— Он доктор, ему положено. — Сияя как новогодняя елка ответил стриженный. — Он головой отвечает за здоровье императора.

— Ну, да! Вы такие большие люди! — Лика брызнула бровями. — Вот вы, Кела, такой солидный, сильный, влиятельный, да? — Если бы Кела был местным, Лика бы назвала его надежным, а так, кто его знает, вдруг у этих, надежность, ругательство. Кела молчал. Лика определила сразу, выпил мало. И тут же налила еще.

— За вас, господа! — Торжественно произнесла она. — за всех отмороженных во всей вселенной, добавила она про себя.

— За знакомство пьем… — ответил Кела, и пошло. Перерывов между тостами Мышка не делала. Раньше сядем, раньше выйдем. На десятом тосте, мальчику на службе налили полстакана, решив, что с него не убудет. Через непродолжительное время Кела и доктор потихоньку начали оттаивать. Лика возмутилась:

— А эта, почему с нами не пьет, не уважает? — Она показала на женщину. — За здоровье императора она не пила? Не пила, значит не уважает. Императора надо уважать всем. Так? Тогда налейте ей по полной.

— Так. — Согласились мужчины. Потом пили за Арманн и флот. Потом Кела начал травить охотничьи байки и выяснилось, что он имперский барон, и у него есть родная сестра Агела, очень даже ничего. Потом вспомнили отца Орглана, известного адмирала, потом плавно перешли к особенностям жизни во флоте, потом к кораблям на темной стороне Луны. Орглан пообещал устроить туда экскурсию для всего института. Закончили привычками императора.

Хейлин содрогнулась, решив про себя, никогда не иметь дела с этим выродком. Потом до нее дошло, что император положил взгляд на Тамму, и ей стало, совсем плохо. Она поняла, что не знает, как ей помочь. Не сходилось одно, почему их император, темный эльф? Поймала всех соседей на слове, с обещанием прийти в к ней в гости и смылась на свою кухню, ябедничать. Оказалось, что драконы пеклись о ее безопасности и сами подслушивали и подглядывали. Это как? Не совсем поняла горе-принцесса. В отличии от нее об императоре кухонные гости знали довольно много. Пока она пыталась строить догадки, чего императору на Земле надо, ее быстро отшил Стрэсс:

— Чего не ясно, они же с Ри Ноном сводные братья. Вот и решил младший братец, покопаться в мусоре старшего. Таких желающих и в Кольце хватает. Вдруг, что нужное отыщется.

— А может ему замороженного братца целиком подарить. — Пошутила Лика. — Что по мелочам размениваться.

— Расслабься и отдыхай, солнышко, сделай всем одолжение, не свети. — Стрэсс неожиданно перестал быть пьяным и отнесся к теме разговора неожиданно серьезно.

— Правильно, не лезь, куда не просят. — Добавил неизвестно откуда появившийся Моэрт. Лика пожала плечами и пошла наверх. Народ нагло лопал рыбу, вместе с императором и его постельничим. Лика посветила во все углы своим присутствием. Май и Джафэр лопали во всю, не отставая от остальной публики. Так вам, подумала именинница, где бы еще птичек надыбать, что бы все развеселились. Появился почти одетый Стрэсс с явно разведывательными целями, провожая прищуренным взглядом, некоего Геора Локара. Гостю было не до внимания Стрэсса, он буквально пас Тамму, а она… она была восхитительно хороша в состоянии ожидания… Глаза девушки горели яркими звездами, губы, казались нежными бутонами роз, готовыми чуть приоткрыться навстречу. Локар упивался своей властью над ней. Джи Джи, разве, что не притоптывал о нетерпения. Знал бы он, с кем его сестренка имеет дело. Впрочем, если бы он знал, что это братец Ри Нона? В конце концов, Лика решила последовать примеру Стрэсса и внимательнее присмотреться к Ка Маю, в роли эльфа.

По сути, как оказалось, эльфом от него не пахло, и темным он не казался, скорее дымчато-серым, как за занавесом, ничего не рассмотришь. Лика повернулась к стене и ушла в себя. Лес. Огромный как храм, наполненный зеленым светом. Деревья-исполины, кроны теряются в такой вышине, что листьев не рассмотреть. Шелковые травы, похожие на ажурный папоротник, мелкие, водянисто-хрупкие растения с маленькими круглыми листочками, наполненными влагой и белыми огоньками цветков, между листьев. Свежесть маленькой лесной речки, со ступеньками корней. Два страшных, огромных, но прекрасных крылатых пса. Воплощения силы и смерти. Черный и серебристый звери, с радужными, сияющими чешуйками крыльями. Двое подростков в обычной для леса одежде. Лосины, туники, маленькие сапожки. Болтают, сидя на толстой ветке. Заигрывают друг с другом. Юноша трогательно нежен и наивно восторжен своими чувствами. Он хотел подарить подружке частичку своего сердца, слова сами принимали рифмованную форму.

Я принес тебе птичку в руке,

Как кусочек небес, вдалеке.

Ты ее отпустила, шутя,

Оставляя с собою меня.

Ты роняла слезинку в ладонь.

Как унять от разлуки мне боль.

Звезд огнем загоралась слеза,

Осушая любимой глаза.

На древесной ветке, над лесной речкой, сидит девочка, болтая ногами над водой. Маленькая бесстрашная охотница с арбалетом. Арникэ. Арэ, Звездная росинка. Они выросли вместе, любя друг друга с детства. Они дважды кузены. Их родители приходились друг другу родными братьями и сестрами. Так был решен древний конфликт двух правящих династий Арманна и Тэрсиса.

Лика смотрела на стену, а видела туман, заслоняющий Ка Мая как дым. Интриги, заговоры и убийства сплетали судьбы двух детей. Суровый замок — тюрьма, в который заперли юную охотницу, принадлежит отцу Ка Мая и Ри Нона. Их судьбы сломала и разлучила война. Кто и в чем виноват, и виноват ли? Девушка вышла замуж за другого и родила ему двух сыновей — близнецов, которых то же отнесло течением времени в разные стороны. Женщина взошла на погребальный костер своей рано умершей дочери. Юноша стал императором без сердца и души. Кто виноват в том, как сложились их судьбы? Далеко, в сером тумане бредет одинокая фигура чужака. Он дирижер этой пьесы. Чужак в их вселенной, изначальный враг создателя сущего, праотца арья. Конкурент. Не творец собственного мира, а паразит, стремящийся захватить чужое сотворенное. Враг. Тот, кого должна уничтожить семья. Семья, которой давно не существует. Родственники, готовые рвать друг другу горло.

Мышке страшно и больно. Что же это за чувство, страх или ярость, жадность или щедрость? Лика смотрела и ужасалась. Она видела как молодой император кровью и смертью возносит свою империю над пропастью развала, теряя при этом душу. Сердце он потерял там, в зеленом лесу над речкой, со звенящей серебряной водой. Мышка ужаснулась, но под жестокостью просвечивало то, живое, что осталось от юноши. На глаза непроизвольно наворачивались слезы. Почему, зачем? Что так сильно сжимает горло? Неужели мне жалко это чудовище? Мама дорогая, от жалости до любви к мужчине один шаг. Полюбить это чудовище? Мама, роди меня обратно! Я боюсь полюбить его. Осторожно, кричала себе Лика, осторожно, женщины часто влюбляются по причине жалости или материнского инстинкта. Он чудовище! Хм, а я кто?

— Стрэсс — дергала Лика за рукавтретьего хранителя, — я хочу птиц, много счастливых, глупых, щебечущих птиц. Пусть все на этом чердаке выпадут в осадок, после съеденной рыбы.

Хранитель хитро прищурился. Щелкнул пальцами и над горящими фонариками — мотыльками, затрепетали птичьи крылья. Гости ошеломленно замерли, потом зашептали, замирая от недоверия к происходящему. Локар удивленно смотрел на Джафэра. Тот то же ничего не понимал, ведь птицы не умеют говорить, но он воспринимает этот щебет как самый настоящий разговор. Голова кружится и ему кажется, что он может видеть чувства людей. Всех в этом темном зале, кроме маленького человечка в костюме из синего бархата. Хозяйка вечера от чего-то думает стихами.

Он перевел глаза на своего господина и обомлел. Ка Май был бледен, и на его висках выступила испарина. Он, не отрываясь, смотрел на девчонку, думающую в рифму. Глупые, слащавые, детские стишки о любви. Что же с его Лордом? Девчонка смотрела ему в глаза без страха и почтения, но с глубокой и щемящей затаенной грустью. По щеке течет одинокая слезинка. Что случилось, какие струны она задела, что звучит сейчас в душе его хозяина? А Май, видел юношу у окон сурового замка, где заперли его возлюбленную. За что? Почему? Кто виноват в этой войне? Его охотница очень сильная, она спрашиваеттого, кого любит больше чем брата, убьет ли ее его отец. Май лихорадочно смахнул пот со лба. А он совсем не плохой, даже не злой, глубоко внутри своего сердца, решила Лика. Так сложились обстоятельства, которые, к сожалению, были выше любящих детей.

Лика вздернула подбородок, повела плечами, швыркнула носиком, украдкой вытирая предательскую слезу. Неожиданно развернулась и убежала вниз. Май застыл на месте, потом, совершенно забыв о прелестной Тамме быстрым шагом устремился к выходу. Лика сбежала по лестнице на первый этаж и запрыгнула там на перила. Слезы почему-то не слушались, предательски скользили по щекам. Глаза щипало. Наверху раздались шаги. Лика начала злиться. Спустился Май.

— Кто ты? — с напряжением в голосе, спросил Геор Локар.

— Я?… Я не знаю… — Лика швыркнула, растирая слезы сгибом кисти. — Я не понимаю, почему мне так жалко себя. Словно это меня бросили в костер, а не Арникэ.

Мужчина замер на мгновение, потом сделал шаг вперед, судорожно сжав ее руки в своих ладонях.

— Ты? Видела?… Что ты видела? — быстро спрашивал он.

— Не знаю. Не хочу…Зачем ты прилетел на Землю?

— Я ищу. Мне нужно найти архив своего брата.

— Зачем?

— Там, — мужчина показал рукой вверх, — там идет война. Я хочу ее закончить.

— Как?

— В архиве брата есть, очень нужная, для меня информация. Я не могу сказать… Это, поможет прекратить войну. Давно-давно был потерян один корабль, его называли "Летающей крепостью". Мой брат был на нем офицером, он знал, где этот корабль. Мы говорили с ним на прощание, что когда настанет самое тяжелое для империи время, он приведет свою крепость. Мой брат мертв, мне остается лишь искать дневники.

— Ри Нон не умер, он жив, точнее он спит, но уже просыпается. Я не знаю где корабль, но через полгода ты сможешь спросить егосам. Я должна. Меня заставят его разбудить.

— Не понимаю. Кто?

— Мрак и Пиррит, Хранители Оси.

Май нахмурился. — Лучше бы он не просыпался, — пробормотал он. — А по-другому, нельзя найти его архив?

— Откуда я знаю? — возмутилась совсем оправившаяся Мышка, по прежнему швыркая носиком.

— Помоги мне, золотко. Я умею быть очень благодарен.

— Кто бы сомневался, — снова швыркнула Мышка, теребя нос. — Тебе нужна моя помощь? Ладно, начнем прямо сейчас. Я случайно сделала глупость, не сердись. Не сердишься? Скажи, что не будешь на меня сердиться.

— Допустим, не сержусь. А в чем дело?

— Ну, я немного напоила твоих парней.

Май не понял. Лика вздохнула, опустила голову, потом снизу вверх посмотрела ему в глаза. Снова печально швыркнула.

— Не бери в голову, вернешься домой, все поймешь. А я постараюсь узнать все, что можно об архивах, поспрашиваю драконов, хочешь? До свидания и спокойной ночи. И еще, не держи на меня зла, "наездник Крылатого тумана", хорошо?

— Да, в чем дело? Кто ты? — Май расстроился и поспешил домой. Пнул с размаху свою входную дверь. Мальчишка-паж, метнулся крысенком под ногами. Май вошел в гостиную. Кела и Орглан, развалившись, курили в его креслах, сыпля пеплом на ковер. Рии нигде не было. Кольцо у камина пустовало. Горо храпел на стуле в столовой.

Май сжал зубы. Кто посмел? Они заплатят, дорого заплатят за это унижение. С женщиной, пусть разбирается Джафэр, это его работа. Да, еще эта странная девчонка, со швыркающим носом. На кого же она похожа? И информация о брате. Следов его смерти он то же не чувствует. На кого похожа его соседка? Кто-то давний, а может и не давний знакомый. Ничего особенного, серо-зелено-голубые глаза, светлые волосы.

Лика вернулась наверх с опухшими глазами. Полный бардак!

— Что случилось? — спросила Кларисса, — с чего это у тебя глаза на мокром месте? Вот я и спрашиваю, почему?

— На меня эта рыба так действует. Переела, наверное. Глаза слезятся от аллергии. А ты, ничего не заметила в себе, странного?

— М-м-м, как сказать?

— Вот, и я, о том же.

— Ты очень сильно изменилась, Лика.

— Все мы меняемся со временем. Одни больше, другие меньше. Ты то же очень изменилась, не замечаешь? Даже Ленчик, стала взрослее, а Юлька матерью. Я, к примеру, стала подростком. А ты…

— Не хочешь разговаривать?

— Прости Лисик, просто не знаю, что сказать. Ты Виорен, не видела?

— Она спустилась к тебе.

— А ты, идешь? Или остаешься с мальчиками?

— Хейлин, ты слышала? — к ней подлетел Лис Скола, и запыхавшись, принялся сыпать новостями. — У нас в группе новенькие! Ты уже знаешь? Тогда узнаешь! Кошмар и ужас! Гнезда Ги Зеса. Кстати, хочешь, я увезу Клариссу домой?

— Если повезешь, поеду.

— Уже собираетесь, да? Может, останетесь? — фальшивила Лика. — разместим, не волнуйтесь.

— Нет, у тебя и так, слишком много парочек. — Возмутилась Кларисса. — Поедем Лис.

Лика недоверчиво посмотрела на Сколу и подругу. С чего бы это вдруг?

— Клариссик, почему ты не хочешь остаться? Как тебе А.Р. Мы даже и не поговорили толком.

— Он слишком серьезный и самосозерцательный, это не для меня. Я люблю деловых и симпатичных. К нему оба эти определения не подходят. Он мне слишком напоминает моего мужа. Меня это злобит. А тебя?

— Не знаю. Я сегодня почти ничего не знаю. Мне нравятся приключения и тайны. Люблю загадки, похоже, мне нужен мужчина-загадка. А если нет, то через некоторое время я начинаю отчаянно скучать.

— Купи себе книжку с кроссвордами, — посоветовал Скола.

— Ну, да. Что же загадочного в кроссвордах? Они простые как пять копеек медью, в советские времена. В общем, жду лета.

— Почему лета? Еще одна большая тайна? — Спросила Кларисса.

— Эту тайну не знает только глухой и слепой в нашей колонии. Летом проснется Падший. Создатель этого мира вернется.

— А ты здесь причем?

— Это мне и не понятно. Причем здесь я? Зато, страшно интересно. Пойдемте к гостям?

— Это куда, наверх к манерным мальчикам с огромным чувством превосходства или вниз к лохматым с болотовкой?

— Да, мне то же не легко выбрать.

По лестнице, пулей взлетел Локар с перекошенным от злости лицом. Полоснул взглядом по Кларисске и Лису.

— Золотко, что ты имела в виду, когда просила меня не сердиться? — прошипел он, извергая глазами молнии.

— Понимаешь? — Лика перешла на ты, свои люди, чего стесняться то. — Я познакомилась с Оргланом, он симпатичный. Ну, и я пошла показывать ему свою квартиру.

— Да???

— У меня там гости, впрочем, у меня везде гости. Но дома люди постарше и посолиднее. Драконы, Третий хранитель Пар-э-Мора, эльфы. Им же не с руки развлекаться с мальчишками. Они там по-взрослому отмечают. Орглан захотел на них посмотреть… и попал… Он ведь совсем не умеет пить, вы знаете?

— Что знаете?

— Что не умеет. Пить.

— Пить?

— Понятно. Вы значит то же, не умеете.

— Что пить?

— Ну вот, значит и вы никогда не пили. Никогда-никогда? Я не имею в виду то, что все пьют. Я про болотовку, табуретовку и прочие народные рецепты долголетия. — На ликином лице, наряду с детской, можно сказать младенческой невинностью присутствовала целая гамма других чувств. от национальной гордости до легкого неприятия спиртного. Недоверие, разочарование и восторг, в предвкушении развлечения. редкого развлечения. Действительно, откуда императору Арманна, взять болотовку? — Да-а, что ни говорите, этот пробел в вашем образовании, нужно срочно заполнить. Пойдемте ко мне, проверим, все ли на месте, чем занимаются, ну и так далее, пойдем с нами Лисик.

Кларисса недовольно переглянулась с Лисом. Не понятно, кого из них двоих, имеет в виду Лика, когда говорит Лисик. На это глупое прозвище, они откликаются вместе. Все четверо пошли в квартиру.

— Видите, как все запущено, — Мышка поцокала языком. — Ну вот, после маленького ликбеза с Оргланом, он предложил пойти в гости к вам, на второй этаж. Вот мы и пошли. Вместе с подарком, я в гости без подарков не хожу. И у других, такой привычки не одобряю. Идешь в гости — неси подарок. Ну, я отвлеклась. Идем мы к вам, несем подарок в колбе, он плескается, все время норовит из колбы выплеснуться. Это наиболее редкий продукт, только формирующейся парэморской промышленности. Его обязательно нужно дегустировать. Незабываемые вкусовые качества, вроде бы. Я не пробовала, ничего сказать не могу. Кларисс, тебе как? Нормально. Потом мы дегустировали, за процветание империи и здоровье императора. Вы же не против процветания империи, да? Потом, кажется за флот, десант и еще что-то, не помню. Много дегустировали. Мальчика спросите, ему не наливали, он при исполнении был. А что собственно случилось?

— Ты, хочешь меня убедить, что мои люди напились чего-то до такого состояния, в котором сейчас находятся?

— Наверное, но я не могу точно сказать, в каком состоянии они были до этого. За это я не отвечаю. А я ушла оттуда с полчаса назад. Зашла к себе, потом наверх, потом сюда, а что? Заходите. — Лика гостеприимно ввела Мая в гостиную, не тащить же императора на кухню. В гостиной развалились на двух диванах Стрэсс с Янкой, Юлечка и Рит с Айризом.

— Что такое? — удивилась Мышка, — где все?

Стрэсс открыл один глаз, тут же его закрыл, а Юлечка, по-быстрому начала вводить в курс дела. — Кончилась еда и питье и мужчины пошли на промысел. Точнее, кто на промысел, а кто на охоту.

— А Ленчик, она что, то же охотится?

— Юная парочка уединилась у тебя в спальной, — пояснил Айриз.

— Что! Что? В моей спальной! На моей кровати!

— Они просили тебя не беспокоить их, хотя бы часа три.

— Эти двое бесстыжих, пошли кувыркаться на моей кровати, без моего разрешения, и я их не беспокой! — Орала возмущенная именинница. — Нет, вы только послушайте! Вы возвращаетесь к себе домой, а вернувшись, узнаете, что ваша постель уже занята, твоей подругой и твоим приятелем! Нет, как вам это понравится! У меня, может, свои планы! Вы бы, то сделали на моем месте?

— Не знаю, — довольно честно ответил Локар.

— И я, не знаю, пошли посмотрим, чем это они заняты? Убить их мало, правда?

— Пойдем, — неожиданно согласился Геор, — а другие комнаты здесь есть?

— Есть кабинет, гардероб, ванная, санузел, кухня и коридор. Откуда начнем осмотр?

— С кабинета. — Предложил Май.

— Лик, — Стрэсс лениво зевнул и вытянул конечности, на глазах изумленного императора, превращавшиеся в лапы крупной кошки. Потом он почесал за ухом. — Ты бы не беспокоила подругу. Чего визжишь как резанная, завидно, что ли?

— Конечно завидно, я ей от всего сердца отрываю лучшего парня из нашей группы, а они еще и мою кровать присваивают.

Янка с Юлькой хихикали дуэтом.

— Ли, успокойся, дело молодое… — Айриз хитро улыбнулся. — От твоей постели не убудет.

— Как сказать! — Возмутилась Лика. — Пойдем.

Она потащила императора в глубь своей квартиры, громко возмущаясь по ходу дела. Дойдя до двери спальни, она не выдержала и приоткрыла ее. На кровати, под пледом из рыжей лисицы барахтались и хихикали два тела.

— Ты мой пушистик…

— Моя лисочка…

— Мой зайчик…

— Мой птенчик…

Лика сощурила глаза и повернулась. Май обыскивал взглядом комнату.

— Нет, вы это видели? — шепотом спросила она. — Вот наглецы.

— Пойдем дальше. — Предложил гость, убедившись, что его пропажи в спальной нет. — Пойдем, детка, ты мне покажешь всю остальную часть квартиры, у тебя ведь, один этаж?

— Половина этажа, рядом квартира Зарона. Знаете, он сегодня так сцепился с одним из моих гостей, что даже не знаю, что будет в институте в понедельник.

На город медленно опустилась ночь. Стало как-то тихо, не слышно музыки и пьяных голосов. Лика открыла дверь кабинета.

— Знаете, до вас здесь не было посторонних, даже Стрэсса. — Лика зажгла свет. Все очень скромно. Вдоль длинной стены книжные полки, стол у окна полуовалом, пара кресел, диванчик, ковер на полу и компьютер.

— Ну вот, теперь я не могу даже войти к себе в спальню. — Мышка вздохнула словно мученица.

Локар вошел в кабинет, прошел вдоль полок с книгами. Одна учебная литература; философия, классические авторы и тексты. Мышка нарочно не стала перетаскивать в эту квартиру беллетристику, чтобы не терять времени зря, и не было искушения завалиться в постель с чем-нибудь легоньким, детективом или фэнтези. Но без книг не выдерживала, и натумбочке у кровати скопилась башенка из Плутарха, Аппулея, стихов Пли Йоны и теории фракталов Вар Харона. Как-то здесь прописалась физиология высшей нервной деятельности, недельку, другую, до зачета. Делали неоднократные попытки прижиться в спальной структурная лингвистика и рунология, но без особого толка. Мышка тупо пялилась в учебники, но потом плавно переходила к единственной имеющейся в ее распоряжении литературе — Данте и Гомеру. Теперь, рядом с "Метаморфозами" барахтается влюбленная парочка. Лика плюхнулась в кресло, подперев голову кулаком.

— Хорошенький день рождения, правда?

Локар остановился у стола. Взял в руки одну книгу, потом другую. Потом пролистал наброски курсовой по Ри Нону.

— Ты все это читаешь? Это что? — Он начал вчитываться в работу.

— Моя курсовая, а что?

— Ты изучаешь наследие Ри Нона? И это серьезные выкладки, а не домыслы?

— Конечно, это серьезная работа, а не исторические анекдоты. У наших преподавателей туго с чувством юмора. Меня не поймут. Мои друзья предоставили некоторые документы того времени. — Мышка имела в виду драконов, но не стала говорить об этом Маю. К тому же вся эта информация была у нее на столе меньше суток.

— Мне нужны его архивы.

— Всем, нужны. Покажи мне хоть одного человека в колонии, кому они не нужны. — Устало добавила Лика. — Я даже скажу точнее, пока не встречала не одного, кому они не нужны! А что такого, в этих архивах.

— Мне нужны дневники, времени предшествующему созданию Кольца. Точнее, меня интересуют записи времен Второй Солгианской войны. Экспедиция на Рейгол. То, что было обнаружено, в ходе этой экспедиции. Если ты найдешь для меня эти записи, то станешь очень богатой девушкой. Ты поняла меня?

— Вполне. — И добавила про себя, буду ли я, после этого, живой богатой девушкой, вот в чем вопрос. Интересный вопрос и не однозначный по смыслу. Лика задумчиво смотрела на Локара, взвешивая и оценивая возможные варианты его поведения.

— Если ты обнаружишь место, где могут быть архивы, я буду рад отправить туда экспедицию, и помогу найти хорошие материалы для твоей работы.

— Конечно, — загадочно улыбалась Лика, — а что он мне потом найдет.

— Кто, он?

— Ри Нон, владетель этой планеты. О нем определенно можно сказать лишь одно, он сейчас где-то неподалеку, спит, точнее, находится в состоянии анабиоза, вызванного воздействием низких температур. А когда он проснется, ему то же захочется иметь под рукой свои архивы, не так ли?

— Ничего, не бойся. если бы эти документы было так легко найти. Их давно бы нашли. — Резонно ответил Май, подходя ближе. — Знаешь, золотко, ты очень забавна. Он наклонился к шее и откинул воротник, замерев в полусогнутом виде, на шее девушки скользили в причудливом танце два дракона из жидкого металла. В гривне сплетались лапы и хвосты, оплетались два тела. Май не понимая, моргал глазами. Это бес сомнения была гривна власти, та, что могла позволить управлять двумя началами, и соответственно, драконами их олицетворяющими. Вряд ли девчонка понимала, что за украшение находится на ее шейке. Но как? Ведь гривна была безнадежно испорчена.

— Откуда у тебя такое интересное украшение? — Слегка севшим голосом спросил он.

— Подарили сегодня гномы, а что?

— Они всегда были такими? — Май провел пальцем правой руки по драконам, Цепкие лапы зверей вонзились в мышкину шею острыми крохотными коготками.

— Ты что! Наверное, откуда я знаю, если их подарили только сегодня?

Май взялся пальцами за брюшки ящеров и попытался их разъединить. Драконы замкнули на шее плотное кольцо. Бесполезно.

— Девочка, ты такая милая, — Локар откинул с шеи выбившуюся из прически прядку волос. Нежно коснулся уха, нагнулся и поцеловал Мышку в шею. Она вывернулась. Его ласка не была неприятна, но женщина у камина, все еще не выходила из головы. Насколько она могла понять, этот незнакомец цеплялся к ней из-за гривны. Что же его так заинтересовало? Лика вывернулась из рук.

— Золотко, разве я тебе не приятен?

— Нет, но я не привыкла так ускорять отношения с незнакомыми, да и знакомыми мужчинами то же. Чего вам от меня нужно? — Лика выжидала ответа, глядя на императора серьезными серыми глазами.

— Кого же ты мне напоминаешь, золотко? — руки Мая скользнули от шеи ниже. Лика сделала попытку смахнуть чужие части тела, но руки продолжали цепляться, соскальзывая по фигуре. Сначала игриво, просто так, потом они начали мериться силой. Но до Мая Мышке было слишком далеко, и попытки высвободиться не увенчались успехом. Странно было другое, у нее не было сильного желания его бить. В результате недолгих раздумий Лика прекратила сопротивление. А Май был нежен, и не делал попытки ее раздеть, просто целоваться с ним было приятно, словно губы сами этого хотели.

Ка Май не понимал, что происходит. Почти девочка, так, мосластый подросток с короткими волосами, совсем не в его вкусе. Большие уши на растопырку, крупные, хоть и правильные черты лица. Но выпускать ее из рук не хотелось, она…, она…, она такая… нежная, беззащитная, мягкая, хорошенькая, как маленький детеныш вырта, игручий и кусачий одновременно. Лике было хорошо. Обычно она легко отшивала всяких заигрывающих и излишне заинтересованных ее особой. Впрочем, она и сейчас, предпочитала анализировать все возможные последствия событий, но собственное поведение не находило ни каких объяснений. Этот мужчина нравился ей, не поддаваясь анализу. Разве так бывает? Можно, конечно, долбануть его головой об стол, но что он такого сделал?

Лике не приходило в голову, что в случае с другим мужчиной, она не стала бы задумываться сделал он или нет, просто бы врезала со всей силы. Но было так хорошо, ни о чем не думать, что Лика приняла форму клубка, как детеныш, того самого, вырта, о котором она не имела ни какого представления. Она устроилась на коленях Мая, нежно мурлыкая и урча, от того тепла и нежности, которые исходили от него. Май нежно гладил пальцами за ее ушами, Лика выворачивала голову, подставляя ему совершенно беззащитную шею. Геор не мог удержаться и целовал, слегка прикусывая кожу. А Лика терлась носом о его подбородок, тыкалась его холодным кончиком в плечо и нежно покусывала за уши. Прошло довольно много времени, когда их нашли, отправившиеся на поиски Айриз, Янка и Стрэсс, понукаемые и сопровождаемые Джафэром. Последний, оценив картинку, лишился на время, дара речи. Императору Арманна было глубоко наплевать на всех и все, судя по выражению его глаз. Девчонка пошло висла на нем… Император млел…

— Мой Лорд, — неуверенно начал Джафэр.

— Пош…шел…вон… — тихо прошипел на него Май.

Джафэр попятился. Лика угрожающе вывернула голову как хищная ящерица, зашипела в сторону вновь прибывших. Так шипят только не вовремя разбуженные или недовольные личинки арья. Май резко куснул ее за ухо.

— Вон! — гавкнул он на вошедших.

Джафэр сделал шаг назад, Айриз остался и с интересом изучал парочку, внимательно присматриваясь к мужчине. Май начал тихо беситься. Джафэр счел за счастье удалиться с глаз долой. Стрэсс принял потихоньку вид кота, и проскользнув, мимо ошеломленной публики занял место в соседнем кресле, свернувшись в лохматый клубок и заразительно зевая. Айриз взял удивленную Янку за руку. — Пойдем, видишь мы лишние. — Он плотно закрыл за спиной дверь.

Май некоторое время дергал ноздрями. Лика зевнула и потерла глаза, тщательно вытирая уголки глаз, потом потерев глазки сгибом кисти заснула, образовав компактный клубочек. Она тыкалась носом в бок императора, инстинктивно ища места потеплей, температура на улице падала. Мышка нашла удачный способ зарыться под пиджак своего гостя, и устроилась уютно, внутренне заурчав от удовольствия. Май засопел. Склонил голову к затылку странной девочки, ноздри его затрепетали. Он обнял девушку, точнее личинку. Теперь, его личинку. Он чувствовал сильную необходимость защищать собственное достояние, а от личинки шли ни с чем не сравнимые волны защищенности, удовольствия, нежности. Май думал о спальне и о Джафэре. В спальной, безусловно, было бы удобнее, и постельничий смылся совсем не вовремя. Дверь тихо отворилась, в щели показался нос и глаз Джафэра. Май поманил его пальцем, тот осторожно вошел.

— Проветри мою спальню и нагрей постель, понял? — раскатистым, но тихим голосом проворковал Май. Джафэр склонился с рукой у сердца. Кивком головы император оправил своего раба. Уткнул нос в волосы девушки и блаженно закрыл глаза. Парочка в кресле принялась мерно урчать в унисон.

Стрэсс высунул морду из под лапы. Внимательно оглядел странную пару в соседнем кресле. Двое заснули. Воздух в кабинете немного сгустился и из этого сгустка вышли двое хранителей оси. Оценивающе посмотрели на спящих, потом на Стрэсса. Мрак приблизился к парочке. Присмотрелся, потом рассудил, что растащить их будет затруднительно.

— Давно? — тихо спросил он у Стрэсса.

— С полчаса.

— Как ты допустил?

Лохматый маленький маг в кресле пожал плечами, расправляя манжеты. — Откуда я знал, что он арью?

— Глупый кот. Он не арью, он император Арманна, Брат Ри Нона по отцу. Праправнук создателя этой вселенной, отца всех драконов. Его дед был одним из четверых, смертный. Как ты мог, подпустить его к ней.

— Да что здесь такого, подумаешь, немного облизали друг друга. Что изменилось?

— Придурок мохнатый, если он поймет, кто она, ее увезут из Кольца, а она нужна здесь. Забыл, у нее на пальце кольцо Пар-э-Мора.

— Да что вы завелись, то же мне ценность, Что в ней такого? — Стрэсс поежился под тяжелыми взглядами обоих Хранителей.

— Сделай так, чтобы они смертельно поссорились, лохматый, или нам придется тебя убить. Эти двое, к сожалению, еще нужны вселенной. — Прошипел Пиррит.

— Да, я — то, что? Что я могу? — Возмущался тихонько Стрэсс.

— Передай Маю, что его рабыню похитили по ее приказу девчонкины друзья, земные драконы. Ты понял? — Угрожающе шептал Мрак.

Стрэсс обреченно втянул голову в плечи. Двое из огня и мрака исчезли. Стрэсс устало вжался в кресло с несчастным видом, потом нашел в себе смелости и оглянулся на сладкую парочку. Лика смотрела на него с презрением, высунув нос из-под плеча Локара. Третий с несчастным видом пожал плечами. — А я, что?… Знаешь, с этими двумя, лучше не спорить. Лика положила голову на плечо Мая. Устало вздохнула. Геор открыл глаза.

— Что, Зайчик, пойдем спать ко мне?

— Не пойдем. Здесь были Мрак и Пиррит, ты их знаешь?

Май утвердительно кивнул головой и нахмурился:- Что этим гадам здесь понадобилось?

— Они велели Стрэссу нас поссорить. Смертельно поссорить. Так ведь? — Стрэсс понуро кивнул, низко склонив голову. Ощущение безбрежного счастья, охватывающего всю комнату постепенно сошло на нет.

— Мне велели сказать, что твою рабыню похитили по ее приказу.

— Да? — Угрожающе спросил Май. Лика изумленно уставилась на него глазами, в которых обиженно плескался вопрос:- Неужели, ты в это веришь? Глаза были правдивыми и в них начали скапливаться предательские слезинки, показывая обиду. Стрэсс восхищенно изумился ее артистическому дару. Где-то далеко в темноте межпланетного пространства, но совсем рядом, со Стрэссом раздался скрипящий долгий звук, слившийся в слова "паскуда блохастая" Стрэсс испуганно вжался в кресло еще сильнее. Май прищурился.

— Ты, конечно, ничего об этом не знаешь? — Обратился он к Лике. Не имеешь понятия, о том, где Рия?

— Какого понятия? Меня даже рядом не было. А приказы, кому нужны мои приказы, скажите, пожалуйста?

— Что еще хотели эти ящерицы? — Зло спросил Май у Стрэсса.

— Сказали, что если не получится вас поссорить, кого-то одного из вас придется убить.

— Минуточку, — возмутилась Лика, — в каком смысле убить? То есть, как? Мне что, уже никто не может понравиться. Причем здесь мы? — Лика обезьянкой вцепилась в Мая, словно не хотела его отпускать. Стрэсс разглядывал забавную парочку из подлобья.

— Ладно, Зайка, — Май поднял ликин подбородок и поцеловал в губы, она потянулась к нему, еще плотнее прильнув к телу, ответила, щурясь от удовольствия.

— Личинка, да? — Спросил Май у Стрэсса. Стрэсс утвердительно кивнул. Через некоторое время Геор отпустил Мышку.

— Ты похожа на детеныша вырта, знаешь?

— Нет, а на кого похож вырт?

— На тебя, — улыбаясь, ответил Май. — Ты такая уютная, теплая и совершенно замечательная. Хочешь, я тебя увезу отсюда?

— Куда?

— На Корн. Там водятся вырты и у меня там лучшие охотничьи угодья, тебе будет весело. Поедешь?

— А академии Альвэ там водятся? Если нет, то не могу. Мне нужно учиться. — Лика глянула на Геора неуверенно, но ища понимания в его глазах. Май удивленно вскинул бровь. — Понимаешь, я не личинка, я выползок. Я еще совсем маленькая, да?

— Через чур, но очень уютная маленькая. — Он нежно поцеловал ее за левым ухом, спустился вниз по шее, покрывая ее маленькими поцелуйчиками. — Не расстраивайся, выползок, я приеду к тебе попозже, ты учись, пока.

— Приезжай, к тому времени проснется твой брат. Спросишь его сам, о чем хотел.

— Да, кстати. Давно не виделись, но… — Май сделал многозначительную паузу. — Если все же, ты найдешь его архивы, поищи историю вторых войн, хорошо? Скопируй все, что касается "Летающей крепости", помнишь?

— Постараюсь. — Просто ответила Лика. Не расстраивать же такого милого друга, тем более, что эта крепость теперь интересна и ей самой.

— Я уеду, и даже, не стану сердиться на твоих людей, как обещал. Слышишь, Лохматый, мы сильно поссорились, я уеду. Больше меня здесь не увидят, в ближайшее время. Не знаю, кто спер мою рабыню, счастья им. — Май зло усмехнулся. — Счастливо оставаться, малышка, и не теряй своих драконов, никогда и никому их не отдавай, это твой шанс, в борьбе за выживание. У тебя не так много шансов, как я погляжу. И главное, слышишь, Зайка, никогда не отдавай гривну моему брату или прототипам. Поняла?

Лика кивнула. Май нежно спустил ее с колен, встал и резко вышел из кабинета. Он шел не оборачиваясь, четко печатая шаг, точно был на плацу.

— Мне никогда, ни с кем не было так хорошо, — обиженно всхлипнула Лика. — Как ты думаешь, Стрэсс, он вернется?

Стрэсс согласно кивнул.

— Когда?

— Лет, через десять, у тебя будет время выучиться и вырасти.

Лика недовольно смотрела на третьего хранителя, стараясь понять серьезно он говорит, или шутит. Они вдвоем вышли из кабинета.

— Что случилось? — Встревожено спросил Айриз, сидящий на диване в гостиной.

— Догадайся с двух раз. — Фыркнула Мышка.

— Поссорились, а были такой милой парой, зря.

— Да, только некоторые думают иначе. — Лика не скрывала недовольства некоторыми, ее недовольство имело поистине космические масштабы. — Более того, эти двое, заявили, что убьют одного из нас, если мы не расстанемся. Он уехал. — Лике захотелось разреветься. — Кто из нас тебе больше понравиться в виде трупа?

Айриз посмотрел на Стрэсса, тот вздохнул и наклонил виноватую голову. Айриз то же вздохнул.

— В конце концов, что за безобразие. Пусть эти двое освободят мою спальню, я хочу спать. — Проорала Лика в распахнутую дверь, где наслаждались своим счастьем еще одна парочка. — Вот жулики! Ленчик, у тебя, между прочим, есть своя квартира. Ладно, пойду разгонять компанию на чердаке. Сколько времени? Одиннадцать! Давно пора. У меня через пару недель экзамены и зачеты. Когда учиться?

— Ты что, прямо сейчас учиться решила, и именно в спальной? — На пороге возник заспанный Саймон. — Жалко комнаты, так и скажи.

— А ты думаешь, только тебе не дают целоваться, да? Тебе, по крайней мере, не предлагают выбор, кого из вас убить! Как некоторым.

— Ты чего, Хейлин. белены объелась? — Удивился Руда. — Ты о чем?

— Я, о том, кто мне нравится. Стоило мне попробовать влюбиться, как тут же набегают, всякие контролеры…

Глава 47 Плохие новости

Ночь опускалась на притихший город. Подходила к концу суматошная суббота. Влюбленная Лика наводила порядок в своих мыслях и ревизию на своей кухне. Под ногами постоянно мешался Стрэсс. Чего же он от меня хочет, размышляла хозяйка. Наконец, она вспомнила.

— Эй вы, заговорщики, куда дели добычу из квартиры на втором этаже? Сознавайтесь! — Верещала Мышка.

— Она в соседней квартире, — оправдывался Стрэсс.

— Правда! Вы это серьезно? Он, что добровольно согласился на помощь? Никогда бы не подумала так о Зароне.

Лика немедленно отправилась на поиски похищенной. Дверь у соседа оказалась запертой, на звонки никто не реагировал. Тогда хозяйка поднялась наверх. Мансарда казалась полупустой, часть гостей уже успела разъехаться. По углам болтали парни из группы, три пары танцевали под заунывную мелодию флейты. Лика подошла к Мор-Гану:- Привет. О чем в начале вечера шел такой возбужденный разговор?

— Ты что, проснулась? У нас в группе новенькие. Кажется трое, никто их еще не видел. Все родились на этой планете, но в гнездах Ги Зеса. Подарок префекта инквизиции нашему институту и нашей группе лично. Ну что, довольна?

— Очень, но я ничего криминального в этом не вижу. Какая разница, кто из каких гнезд, — отнекивалась Мышка. — Вот вы, их видели? Зачем же себя заранее накачивать, может они нормальные парни?

— Конечно, жди. Ты уже видела нормальных парней с Мары, так эти будут еще хуже. — Втерся в разговор Таллер.

— Подумаешь, бывает и гораздо неприятнее, а парней мы сделаем. Правда, Саймон? — Мышка обернулась к подошедшему Руде, с Ленчиком, висевшей у него на сгибе локтя.

— Очень сомневаюсь, что мы кого-то сделаем. — Выдал свой комментарий Саймон., нервно зыркая по сторонам. Ленчик, наоборот, почувствовала себя в своей тарелке и сползла с локтя. Руда вцепился ей в руку. Рыжий хвостик приобрела особенно веселый и задорный вид. От нее пахнуло свежестью и весельем. К центральной группе со всех углов потянулись зрители. Парни из гнезд изучали явление Рыжего лисенка народу.

— Это еще кто? — осторожно влез в беседу Вейс, материализуясь как бы, из ниоткуда.

— Это Ленчик, моя подруга и дальняя родственница. — Пояснила окружающим Мышка. Ленчик задорно стреляла глазками, раздавая улыбки направо и налево. Везет же некоторым, подумала, завидуя, Мышка. У Ленчика, что не улыбка, то шедевр. Причем, каждый в мансарде, абсолютно уверен, что улыбается рыжая бестия, именно ему. Ну, разве что, кроме Саймона. Он уже белый от злости, весь извелся.

— Она что, будет у нас учиться? — подозрительно спросил Кофт.

Ленчик улыбнулась еще обаятельнее. Она вполне оценила контингент, и теперь, то ли решила подразнить своего Саймона, то ли всерьез загорелась идеей покорить группу. Только этого, для полного счастья, мне и не хватало, вспыхнула Мышка.

— В общем, нет, хотя, пусть учится, если ее примут. Вот только если Ларрий узнает, что вы родственницы, то скорее съест свою чернильницу, чем разрешит Ленчику учиться с нами. — Зудел под ухом Руда.

— А кто ему об этом скажет? — Лика оскалила зубки.

— Забудьте об этом, Кер, — из-за спины раздался голос наставника. — Набор в институт закрыт, и посторонних брать не будут, по меньшей мере, года два. Отдохните от своих мелких пакостей.

— Почему мелких? — обиделась Мышка. Лично она не считала, что появление Ленчика в институте, будет такой уж, мелкой гадостью. У них есть пара другая симпатичных преподавателей. А Ленчик, вполне может решить, что они интереснее, чем мальчишки. Вот и теперь, Рыжий хвост, пожирала глазами Шлоза, оценивая его, со свой точки зрения, как практический психолог, и очаровательная женщина. Шлоз легко выдержал атаку. Против Кер, у него выработался иммунитет, а гадостей и неприятностей на сегодняшний вечер было выше воротника. — И потом, добрый вечер, наставник, вы откуда?

— От доктора Зарона. Он интересуется, сколько раз в году у вас бывают такие праздники?

— Глупости, в одной детской песенке так и поется, к сожалению, день рождения, только раз в году. А у вас на родине, дни рождения бывают чаще?

— У нас их не бывает, вообще, по определению, ввиду отсутствия такого праздника. Кер, в любом случае, вы поразительны и уникальны. Никто, кроме вас не умеет так влипать в неприятные ситуации.

— Что вы имеете в виду, конкретно?

— Во-первых, колье с драконами. А во-вторых, ваше похищение рабыни у соседей со второго этажа. Как же вы так грязно вляпались, подопечная? Вы где себе набрали таких друзей. для которых ничего святого, даже чужой собственности, не существует. Кстати, ворованное придется возвращать. Ректор в ужасе.

— Причем тут ректор? — слегка растерялась Лика.

— Ну конечно, стройте теперь из себя невинность, — усмехался руководитель службы безопасности колонии. Скажите, где только вам удалось выкопать женщину арью, других со спикулами не бывает, да еще в таком безобразном состоянии. На ней не только живого места нет, но еще и свободного. Три клейма, ни как не меньше, и все свидетельствуют о том, что леди Рия, Владетель Солгара является собственностью императора Арманна, благородного Лорда Ка Мая. И это безобразие, еще не последнее. Вы всем твердите, и почти убедили, что Лорд Ри Нон жив, и скоро воскреснет. Здоров и крепок, только спит. Как вас понимать?

— Допустим, — Лика ни как не могла понять, при чем здесь Ри Нон. — Совершенно не понимаю, за чем вам вспоминать о Ри Ноне, если до лета он не проснется?

— А гривна, с танцующими драконами?

— Минуточку, наставник, к Ри Нону она не имеет никакого отношения, ведь на нем она не работала, так?

— Лично я об этом ничего не знаю, — ерничал Шлоз.

— Мне ее подарили гномы, вот с них пусть и спрашивает. А у меня она совершенно законно. Пусть Ри Нон отдыхает.

— Лорд Ри Нон, — серьезно поправил Шлоз. — А женщина! Вы хоть представляете, кого и у кого украли! Ты понимаешь, в какие неприятности, ты втравливаешь институт, колонию и всю планету? На ней живого места нет!

— Потому и украли. — Тихо сказала Лика. — И потом, она ему уже надоела. Он ее не будет и искать. Он сам так сказал!

— Ну да, а ты поверила, что любой хозяин забудет, где его рабыня, и кто ее спер. Да он, всю Землю выжжет!

— Ладно, раз вы так волнуетесь, пойдемте и вернем. Точнее спросим, нужно им возвращать эту женщину, или она никому не нужна. — Перешла в активное наступление подопечная.

Шлоз насторожился:- Кому вернем?

— Кому?! Соседу со второго этажа, кому же еще? Где вы думаете, ее нашли? В Арманн слетали?

— Кер. Кольцо нашей системы формально является частью империи Арманн, так что никуда летать не нужно, но на второй этаж, я спущусь, в любом случае.

— Пойдемте, пойдемте, а то вдруг, он передумал?

— Кто, передумал?

— Ка Май! Передумал ее не искать! — пошли, настаивала Мышка. Они спустились на второй этаж. Наверху замерли стайкой любопытные парни и девушки. Лика нагло звонила в дверь. Открыл Кела.

— Привет, где Геор, позови его, пожалуйста. — Попросила Мышка. Кела стоял, не двигаясь, строя ошалелые глазки. — Ну, позови! Это Шлоз, он возглавляет местную службу безопасности. Он слышал, что у вас потеря, так он весь горит желанием помочь и вернуть украденное. Разве, что не светится.

Кела запустил их в коридор. Шлоз смотрел на Хейлин зверем. Во взгляде читалось начальственное порицание: ты что, дура, кто такой Геор?

— Успокойтесь, шеф. Геор Локар это Ка Май, просто его здесь так зовут. — Шлоз побледнел и подтянулся.

В коридор вышел немного злой Локар в домашнем халате. Вопросительно посмотрел на Лику с мужчиной.

— Господин Локар, — подавился собственной наглостью Шлоз. — вы ничего не потеряли?

— Что я должен был потерять?

— Простите, у вас никто не пропал?

— Конкретней, кого вы имеете в виду?

— Он имеет в виду женщину, Рию. — Пояснила Лика, пытаясь разрядить обстановку.

— Она мне надоела и больше меня не интересует, — зло ответил Локар. Шлоз растерялся.

— Ну вот, видите, пошли. — Лика тянула Шлоза за рукав.

— Если она найдется, а вас здесь уже не будет, куда ее деть? — решился уточнить Шлоз.

— Предоставьте решение совету Владетелей Кольца, мне она не нужна. Меня не будет уже утром. — Усмехнулся Май, рассматривая Шлоза как забавный предмет интерьера, поставленный не на свое место.

— Пойдем, — тянула за рукав наставника Лика, — видите, люди отдыхают, не будем мешать.

— Простите, мы сделаем все, что бы ее найти. — Проблеял Шлоз. Май развернулся и ушел к себе. Лика вытащила Шлоза в подъезд, дверь за ними закрыли.

— Вы что, идиот, Шлоз, я так старалась ее потерять, а вы собираетесь ее найти! Думать надо!

— Кер, это вы не поняли! Найти ее все равно придется. Она арью с клеймом дома Маев. Ее придется представить Совету владетелей.

— У вас что, горит? — возмутилась Лика. — Зачем торопиться как на пожар.

— Да вы, знаете, в каком она состоянии! — Проорал Шлоз.

— Откуда? — Крикнула в ответ Лика.

Дверь квартиры открылась. У входа стоял злорадный Май.

— Вы не могли бы выяснять отношение в другом месте? — ехидно поинтересовался он. И замолчал. увидев на верхней площадке Тамму рядом с Джи Джи.

— Иди ко мне, крошка, — он поманил ее пальцем. Тамма послушно спустилась. Локар поймал ее за руку, Лика неодобрительно рассматривала их в упор.

— Солнышко, иди спать. — Посоветовал Май Лике. — И еще, если спишь не очень крепко, заткни ушки чем-нибудь.

За Локаром и Таммой закрылась дверь.

— Ты этого хотел, да? — Лика развернулась к Джи Джи всем корпусом — Ты… ты… Это даже не торговля, не нахожу слов, что бы описать подобное безобразие.

— Молчите, Кер! Это ваша сестра вар Джилл?

— Да, господин Шлоз! — гордо ответил Джи Джи.

— Ваш отец об этом знает? — поинтересовался руководитель службы безопасности.

— Она эльфийка, — спокойно отпарировал счастливый брат. — А он, темный эльф. Кому, какое дело?

— Ну и придурок. — Шипела Лика.

— Молчи, — прервал ее Шлоз, — вы то хоть понимаете, что будет, если это и в правду Ка Май? В любом случае он ненормальный, он ее изуродует.

— Да, а в других гнездах женщины спали с Владетелем всего Арманна? — невозмутимо возразил Джи Джи. Уверяю, папа будет совершенно не против, в любом случае. Даже если Тамма умрет. Одной больше, другой меньше. У нас в гнезде пятеро эльфиек.

Джи Джи взял вторую сестренку за руку и повел ее вниз:- Мы поехали домой, я все расскажу отцу, он пришлет на всякий случай машину, для Таммы. Но если ему захочется оставить Тамму у себя, никто в семье возражать не будет. Если он, конечно, Лорд Ка Май. Мы будем исключительно горды этим выбором.

— Придурок ты, исключительный. — Продолжала возмущаться недовольная Хейлин, поднимаясь по лестнице. Ленчик жутко интересовалась, тем, что происходит. Саймон изо всех сил отгораживал свою подругу от однокурсников спиной, но с незначительным результатом, зато значительно подогревая их интерес к Рыжему хвостику. Ленчику все время хотелось быть в центре внимания, ничего не поделаешь, она лев, по гороскопу. Кофт откровенно решил за ней поволочиться.

— Ну, хватит, — наконец взорвалась Лика, — пошли спать вертихвостка, и потащила ее наверх за шиворот. Шлоза передернуло.

— Кер?

— Я сейчас, наставник, одну минуточку, только оставлю Ленчика спать, и сразу к господину Зарону. Сразу.

Остановить разбушевавшуюся Леночку оказалось исключительно трудно. Она всегда всех держала в тонусе. А напоследок, Рыжий хвостик решила подольше поломаться.

— Слушай, Ленчик, или ты идешь спать, или я еще один подарок Ка Маю сделаю. Он просто озвереет от счастья, если его сейчас из постели выдернуть. Ты эту Рию не видела? Слышала. Я счастлива, что ты информирована. Если ты считаешь, что я шучу или пугаю тебя, флаг в руки и вперед, на лестницу. Посмотри на Саймона, не будь идиоткой, он же весь извелся. Чего ты гнезда клеишь, в подвал на субстраты захотела? Совсем с ума сошла, они же своими женщинами направо и налево торгуют, а уж, о чужих, я промолчу. Для гнезд женщина значит намного меньше, чем в клане. В гнездо захотела?

Наконец, где с помощью уговоров, а где угрозами, Лике, наконец, удалось впихнуть подвыпившую подругу в кухню. Кларисса осталась в гостиной вместе с Айризом. Она уткнулась сильному дракону в плечо и рассказывала ему грустную историю своей жизни. Айриз сочувствовал, но в семейных перипетиях советского инженера разбирался слабо.

— Где Стрэсс — спросила хозяйка у парочки. Они не знали. Она направилась к девчонкам в кухню. Рядом ковырялся в торте Назир. Шон сверлил взглядом Юлькины ноги в коротком платье.

— Мальчики, могу я вам доверять? — парни неохотно сосредоточили внимание на Лике. — Вот эта особь… Особь тут же рванулась с кухни, но ее поймали. — Так вот, эта особа, решила, что может клеить Кофта, что бы подразнить Саймона. Могу я оставить ее на вас, но что бы за пределы квартиры ее не выпускали.

— Конечно, можешь. Мы ее в ванной запрем. — Предложил Шон. — Пойдет?

— Как хотите, только никуда не отпускайте! Слышите. — Все согласно кивали. Янка пожала плечами. А ты куда?

— К соседям.

— А что за типчик был в кабинете? Вы так мило смотрелись друг с другом. Стрэсс в лицах рассказывал драконам, как вы целовались, и что этот тип тебя всю вылизал. Правда?

— Почему бы и нет? — Ликиному возмущению не было предела.

— А наставник твой, об этом знает? — Ехидничала Леночка, может ему пойти рассказать?

— Попробуй, если он тебя станет слушать. Парни не отпускайте ее, ладно.

Хейлин по быстрому смоталась из кухни. И прямым ходом, направилась к соседу. У Зарона было не заперто. Но в подъезде ее ждал Орглан.

— Привет, — удивилась она, — выспался?

— Да, — спокойно ответил тот, совершенно не злясь. Лика опасливо озиралась по сторонам, но Шлозу удалось разогнать парней по домам. Орглан выждал паузу. — Послушай, ты специально нас напоила?

— Тремя литрами? Вы спятили? Да три литра любым мужчинам на один зуб, а вас было трое, да еще, таких как ты и Кела. Нет, чтобы напоить, надо хотя бы пять литров, а три только чтобы расслабиться. — С чистой совестью соврала Мышка.

— Допустим, хозяин все равно не сердится, отчего-то. — Орглан продолжал внимательно рассматривать Лику со всех сторон. — Он сегодня странный, сказал, что эльфийскую девчонку заберет с собой, в качестве компенсации за свои потери. Здесь, Орглан протянул мешочек, плата ее гнезду. Передашь?

— Конечно, — согласилась Лика, — а что там?

Из мешочка она вытащила сложенный вчетверо лист бумаги с печатью, на дне еще что-то звякало. На бумаге, на всеобщем извещалось, что Тамма, дочь Вэйстриса из дома Лайэна переходит под опеку дома Солгар, Владения Ка Мая. Семье представляется компенсация и имперский патент. Император гарантирует ей содержание от дома Солгар. Что такое патент, Лика не поняла, но ответила:- Передам обязательно, прямо сейчас, через нашего ректора. Хотите отдать ему это сами? А почему Геор сказал, что бы я заткнула уши на ночь?

— Он обычно так громко развлекается. Но почему ты говоришь о нем, ты? — Переспросил Орглан, несколько недоумевая по поводу таких взаимоотношений с его хозяином.

— А почему ты, говоришь мне ты, ведь и обо мне ты ничего не знаешь? Так и я, говорю о твоем хозяине — ты. Знаешь, он очень нежный, симпатичный и замечательно целуется. — Лика улыбнулась, посмотрев, как смутился Орглан, и продолжила:- Как я понимаю, в этот раз экскурсии не будет? Не беспокойся, я подожду, но будь осторожен в Кольце, капитан. Двое моих знакомых вполне могут устроить вам небольшие неприятности, катастрофу или еще что-нибудь в виде измененной метрики пространства, или времени. Я не хочу чтобы вас ждали неприятные сюрпризы только потому, что Геор мне понравился.

— Это твои люди увели Леди Рию? Зачем? — Орглан пытался понять происходящее, но не находил разумных объяснений.

— Ей будет лучше в Кольце, наверное. — Подумав, ответила Лика, впрочем, без особой уверенности. — Хуже, чем с ним ей нигде не будет. Правда, что она была Владетелем Солгара? Я так и думала. А Тамма, ему понравилась?

— Очень. Она на редкость покорна, на редкость для эльфийки. У нашего господина эльфийки долго не живут… Эта девушка воспитана совсем иначе, господин доволен, он хочет иметь покорную эльфийку в своей коллекции.

— Понравилась и ладно. — Лика кивнула. — Передай привет Геору, и пусть он на меня не сердится. Пока адмирал. Ты, чтовправду адмирал? — Обрадовалась Лика, наблюдая реакцию Орглана на произнесенный чин.

— Да, самый молодой, во всем Армане. — Гордо добавил он, уходя.

— До встречи, адмирал.

С мансарды спускались последние гномы, во главе с Даригиным и Гилоном. Орглан остановился на половине дороги, а Гилон уставился на него с восторгом и легкой степенью дибилизма. Мышке осталось только пожать плечами. Гномы попрощались и пошли вниз. Лика мягко улыбнулась в след, уходящим, и открыла соседскую дверь.

Внезапно у нее сильно зачесался нос. Ощущение такое, что ее сейчас будут бить. У Зарона толпились люди, драконы и ректор с деканом, не считая Шлоза. Слава богу, куратора, не приволокли. Сейчас будут читать нотации. Интересно, зачем здесь А.Р. и гномы? Стрэсс то же сидел в кресле, закинув ногу на ногу.

— Ну, в чем я сегодня провинилась? — Первой напала Лика. — Дайте хоть на нее посмотреть, я не видела почти ничего. А вот, пока не забыла, это отцу Джи Джи от лорда Мая. Из толпы вынырнул представительный мужчина, цапнул мешочек, развязал и выудил листок бумаги. Быстро прочел, хмыкнул и протянул его ректору.

— Примите поздравления, я вам завидую, господа. Какая милая девочка, и с ней учится мой сын? На вашем месте я бы уже удавился.

— К счастью, вар Джил, каждый из нас на своем месте. Если вы всем довольны и вас ничего не держит, можете быть свободны.

— Нижайше вас благодарю, господин Грэгор Вар Брохен. Ваши комментарии бесценны. Претензий ни к кому не имею, счастлив вас оставить. — Частил словами отец Джи Джи, покидая квартиру Зарона.

— Что там, — спросил утомленный чехардой событий Шлоз. — Деньги?

— Там записка от Ка Мая о том, что он берет Тамму под свою опеку и выделяет ей содержание от дома Солгар, деньги, не знаю, сколько и патент. Что за патент, то же не знаю. Кажется Леди Рия, была этой владетельницей.

— Какой? — Выступил вперед ректор. Ларрий выглядел как всегда. Очень вальяжный, солидный и лощенный эльф. Так сразу и не поймешь, темный или светлый.

— Владетелем Солгар, кажется. — Пояснила Мышка, виновато опуская голову.

По ходу дела в комнате начались обсуждения, что делать с полумертвой женщиной арью. Лика считала, кто украл, тот и должен получить право определять судьбу похищенной, но ее никто не слушал, и тем более, не принимал во внимание, ее участие в этом деле. Хейлин размышляла, что ей удобнее, взять на себя роль организатора похищения, или тихо удалиться, оставив мужчинам право решать роль бывшей рабыни. Победила здравая осторожность и лень.

— Я обращусь к Лорду Ро Нелу. — Важно сообщил о своем решении ректор.

— А почему, не к Лорду Аш Реру, это ведь его территория.

— Кер, вы что здесь, собственно, делаете? Вечно приходится исправлять последствия ваших поступков. Шлоз, займитесь, наконец, своей подопечной.

— Я ни что, я кто. — Обиделась на ректора Лика. — И между прочим, если бы захотела, могла бы стать Владетелем Лейды. Правда, Моэрт?

Дракон кивнул, вопросительно глядя на Лику. Ректор потерял от наглости студентки дар речи, и замер с раскрытым ртом.

— Да, пусть Ри Нон подавится, своим Владением, и те двое то же, без них обойдусь, единственное что жалко, так это родную планету.

— Драконы всегда готовы принять тебя, принцесса. — Подошел к ней с полупоклоном Моэрт. — Мы ценим твое решение. Несущая пробуждение всегда будет нам дочерью и сестрой.

— Только не это! — Патетически вскинул вверх руки Ларрий. — мне вполне хватило разговора с Лордом Аш Рером. Кер, что вы о себе вообразили. Если собираетесь продолжить обучение в институте, выкиньте глупости из головы. Как девчонка может стать Владетелем целой планеты. Это невозможно, ясно?

— Ясно, господин ректор. Только не до конца. Что именно мне должно быть ясно.

— Кер, прошу вас, мне вполне достаточно того, что вы натворили, что бы устраивать вам лекцию. Что делать с найденной женщиной.

Ну вот, подумала Лика, теперь она найденная. Все вполне прилично и достойно. С неба упала на землю арью, а институт нашел ее, совсем ушибленную. В некотором смысле, Ларрий определенно не дурак. Увидев, как на нее смотрит ректор, она добавила:- А что, я? Я, между прочим, не арью.

— Только этого, мне еще и не хватало! Легче утопиться, чем переспорить человека. Кер, убирайтесь отсюда. Займитесь полезным делом, учите занятия. У вас же скоро сессия, никакой пощады вам не будет, это я гарантирую! Если не сдадите, хотя бы один экзамен или зачет, сразу вылетите!

— Да? Вот тогда мне точно останется только стать Владетелем. Смотрите как бы вам об этом не пожалеть!

— Вон! — Заорал, топая ногами Ларрий.

Лика вздохнула, поняв, что ждать там не чего вышла к себе. За ней вышел отец Роне.

— Кер, я вижу у вас новые развлечения, — издалека начал он. — Вы решили пугать ректора возможным владением Лейдой. Не много на себя берете?

— Вы же слышали, драконы готовы меня поддержать.

— Советую подумать над своими словами, если хотите остаться в институте. Лично я в этом все больше и больше сомневаюсь. С понедельника в вашей группе появятся новые студенты. И будет установлен новый порядок. Вы сможете обратиться к любому преподавателю или вашему куратору, лишь с разрешения старосты. Все будут подчиняться тому, кого назначит старостой ректор. Надеюсь вам ясно?

— Да, а можно я буду цензором или секундатором?

— Кер, Хейлин! Знаете, я иногда сомневаюсь в вашей, с позволения сказать глупости и наивности.

— Серьезно? Когда я работала заместителем директора школы с полутора тысячами учащихся, никто не сомневался в моих способностях, и вам, святой отец, не советую.

— Кер, вы, что меня пугаете?

— Предупреждаю, по-хорошему, идея со старостой меня не вдохновляет.

— Иногда я сильно сомневаюсь, что вы обыкновенная девушка с Земли.

— Ну что вы, конечно обыкновенная, неужели сразу не видно. Всех обыкновенных девушек на Земле драконы называют своими принцессами. Вот у меня сейчас в гостях три подруги и одна дальняя родственница, давайте возьмем их в нашу группу студентками, и вы сразу ощутите, насколько я удобна в процессе обучения. Как представлю себе Ленчика с Клариссой в нашей группе одновременно, так сразу по ночам во сне вздрагиваю.

Роне успокоился. — Возможно, Хейлин. вы и правы, мне не совсем понятно, отчего владетель Мары о вас так печется, но вы утомили своими выходками весь преподавательский состав. Мы от вас устали, мало вам было вечеринки, вы еще и инициировали похищение рабыни императора Арманна. Зачем-то выкопали полумертвую женщину-арью.

— Минуточку, не будем передергивать, это одно и то же событие! Только причем здесь я. Я то ее не похищала.

— Прекратите балаган. Если бы не вы, этих двух проблем у нас не было бы. Прекращайте паясничать. Понятно!

Постараюсь.

— Дайте мне честное слово, что все оставшееся время посвятите учебе и прекратите такие выходки.

— Честное слово, такого, больше не повториться. Что, по-вашему, на этой планете постоянно появляются всякие императоры со своими рабынями-арью? Они, можно подумать, только и делают, что пасутся в окрестностях нашей улицы. А я больше нигде не бываю. Впрочем, если я еще раз этого Мая, еще с одной арью увижу, я им обоим глаза выцарапаю. В окрестностях или нет.

На такой оптимистичной ноте и закончился первый день рождения в колонии и на Остролистной улице. У самой обычной земной девушки, жительницы самого обычного промышленного города на Урале, рядом с цепочкой древних гор, спящих длинной зимней ночью.

Город засыпал, умиротворенный и прикрытый хвостом серого дыма. Нежный запах укутывал его тело и баюкал. Без ароматов городских труб, без визга машинных тормозов и острых криков на ночных безлюдных улицах, кот чувствовал себя не в своей тарелке. Ночь опустилась на потрепанный жизнью город. Еще позвякивали последние трамваи и сновали машины, но уже прекратился легкий зимний снежок и все вокруг укатала тишина. Он свернулся в клубок и уже собрался было уснуть…

* * *

Горы притворялись спящими. Где-то там, в их сердце, в глубокой ледяной пещере, скованный льдом, рвался на свободу разум. Спящий уже проснулся, но не мог выбраться из ледяного плена. Холод сдавливал его мысли, мешая действовать. Одиночество усиливало муки пробуждающегося сознания.

Удар сердца. В каменном углублении, наполненном голубоватым льдом, лежит тело. У мужчины узкое лицо, впалые до черепа щеки. Он похож на залитую стеклом мумию. Орлиный нос, длинные темные волосы до пояса. Когти до колен. Серые губы. Очень медленно бьется его сердце, в такт его ударам пульсирует синий камень на руке. Один удар, одно мгновение жизни.

Драконы, несущие вахту над Землей почувствовали удар его сердца и взмыли над горизонтом, расправив крылья над древней горной цепью. Ночь бесшумно скользит вместе с ним над рабочими поселками и городами. Плывут над Землей крылья, которых не видели многие тысячи лет.

Нашли, они нашли Ри Нона. Жив! Моэрт осторожно открыл дверь Ликиной спальни. Мышка спала рядом со своим учебником по высшей математике. Пальцы испачканы чернилами. Мерт постоял немного, подумал и решил ее не будить, все равно к пещере зимой не пробраться. Сначала придется осушить озеро. Маленькое круглое озеро с двойным дном, которых тысячи рядом с этими горами.

Пусть спит, не стоит торопить события. Моэрт тихо вышел. А Лике снился сон, такой же, как и длинная череда тех, что были до него последние двадцать лет. Мужчина, вмороженный в ледяную глыбу, сознание, мечущееся в поисках выхода. Из разбитого фонаря, точнее из разбитых батарей, бежит по льду жидкость. Электролит, все разъедающий на своем пути. Трескается и раскалывается голубая льдина. Страшно шевелятся длинные худые пальцы, разгребая осколки. Обламываются у самых корней вмороженные в лед когти. Рвутся волосы. Страшно.

Лика перевернулась на другой бок, и сон ушел. Сон, длиной в один удар сердца Падшего.

Глава 48 Сон

Спящему снился сон. Этот сон преследовал его много веков и тысячелетий, он просеивал отдельные кусочки его жизни, собирая их заново, в причудливую мозаику фантазий и домыслов. Холод сковывал все его члены, Заставляя отчаиваться. Почувствует ли он тепло лучей звезды, которую сам зажег. Что принесет ему бесконечный холод, бесконечной ночи. Если бы Ри Нон мог мыслить понятиями большого народа, живущего там, где некогда был его дом, он бы подобрал более точное определение. Прозябание. Вот чем было его существование в пещере наполненной льдом, он сам давно стал всего лишь частью льда, пещеры, гор и этой Земли. Что происходит на поверхности планеты, ему страшно представить, что люди — змеи, которых он создал на свою погибель, процветают. В том, что на поверхности процветает неизвестный ему народ, сомневаться не приходилось. Слишком часто вздрагивала Земля, корчились горы, искореженные взрывом. Жители поверхности основательно вгрызались в плоть Земли.

Все меняется, но время не ощущается в его могиле. Однако, мгновение назад, нет, несколько мгновений, он почувствовал, как кто-то дышит и живет в унисон с биением его сердца. Что видит это существо? Неужели, видит его мучения в холодной могиле. Кто это, кто может чувствовать и слышать его стоны, ощущать его жажду жизни. Перстень, это существо жаждет власти, как он жизни. Он готов отдать всю свою власть, чтобы жить. Кристалл, заключенный в металл жизни, вот последнее, что не позволяет ему уйти и превратиться в прах. Кристалл, который сковывает его в единое целое с планетой. Он давно ощущает себя только куском воды и минералов. Лишь последние мгновения его жизни, дарят ему надежду, Всего лишь двадцать ударов его сердца. Он надеется. А когда-то…

Это было миллионы лет назад. Они пришли, чтобы сохранить знания, истинные знания о создании и природе всего во Вселенной. С чего все началось и когда, он забыл. Перед его внутренним взором встают последние мгновения жизни планет и родственников, соратников и друзей. Нет, теперь он лжет самому себе. У Ри Нона никогда не было друзей, только родня и попутчики. Те, с кем ему пришлось делить свое время. Он не любил спутников, не хотел давать то, что имел другим. Все, о чем он тогда мечтал — это собственный, лишь ему одному подвластный мир. Идеальная планета, где ни с кем не придется делить свое общество.

Их было четверо. Он и его компаньены. Время для размышлений у мертвого Ри Нона было в избытке. Почему он называет Ри Нона мертвым? Убийцы! Никто не может его уничтожить! Благодаря чему он выжил, что помогло ему сохранить разум. Он сумел продлить свое существование только с помощью своей планеты. Мира, созданного его гением, равного которому нет, и не было во всей Вселенной. Это его шедевр. Шедевр, который у него украли! Его соратники, те кто помогал ему в создании, они бросили его! Два разных корня. Он — Ри Нон, и Ма Гус, принявшие облик наиболее удачных из всех творений арья — облик людей. И те, кто следовал древним традициям и канонам изначальной расы, для которой превыше всего была мудрость. Драконы. Они предали его! Нет, не те, которых он создал потом, из зависти, перессорившись с бывшими партнерами. Другие. Те, кто был сотворены самим создателем сущего. Тем, кто счел возможным разделить себя, или точнее, излить из себя новые воплощения своей самости. Ка Ор Линг. Так называли Создателя всего, те, кто дал ему право на создание новой Вселенной. Возможно он, Ри Нон, последний, кто помнит об этом, лежа в своей ледяной могиле. Но нет, драконы не могли погибнуть, они слишком любят жизнь, свою жизнь.

Его крылатые братья. Один — воплощение божественного огня, Пиррит, зажег жизнь в этой Системе. Он был создателем Звезды, которой они дали имя Соэцрис. Живой огонь, вот что олицетворяет старший брат. Вечный поток жизни и энергии, порождающий течение всего. Желание — его имя. Жажда жизни, сама жизнь. Как прекрасны были отблески молодой звезды на его крыльях, казалось, что он облит ее светом. Но нет, это Пиррит, наделил звезду своим сиянием. Прошло столько времени, они должны были стать одним целым, если только… Если бы не были созданы планеты. Но планеты были созданиями отбросивших крылья, двоих которые предпочли твердь безграничности пространства и пылающей жизни огня. Если Пиррит был огромным сияющим зверем, то он не мог существовать без истечения жизнью. Могло ли что-то изменить его? Размышления всегда были чужды огненнокрылому, он творил не думая, потому что это было частью его сущности. Взрывы огня и эмоций, вот чем был старший брат. Стремление к задуманному. Чем он стал сейчас?

Второй был его противоположностью. Мрак, Изначальная тьма. Он казалось, покрывал все тенью своих крыл, неся холод и забвение. Воплощение опыта и того, что носит имя умеренность и разум. Если бы не он, вся Вселенная превратилась бы в пылающий костер амбиций его брата. Ограничитель, вот лучшее имя несущего тьму и ограждающего небесный огонь. Именно Мрак создал пространство Кольца, отделив его от бесконечности и пустоты. Чем руководствовался он, ограничивая это пространство? Что лежит в основе его созидательной мощи? Мрак всегда ссылался на то, что он оставляет за взмахом своих крыльев. Это опыт. Опыт прожитых им бесконечных моментов его существования. Тьма, которая порождает пространство. Даря ему законченность и сея зерна для создания системы миров, ибо истечение животворящего огня лишь убивает жизнь, когда прогорев, огонь кончается. Именно этому и положил ограничение Мрак. Теперь в мирах этого пространства огня хватит всем.

Но драконы ленивы. Создав раковину в море тьмы, озаренную светом жизни, они наслаждаются созданным. Никто не нужен им более. Тогда их младшие партнеры продолжили плетение жизни. Создав все, драконы на самом деле, не создали ничего. Ему и Ма Гусу досталась самая тонкая и ювелирная работа. Создать тверди, на которые потом пришли бы остальные создатели. И потом процесс творения должен был перейти в их руки. Младшие. Сколько всего их было, он не помнит. Он помнит как создавали жемчужины, которые украсят раковину, наполненную жизнью.

Одну из них он создавал для себя. После бесконечных свар и войн за господство в других частях вселенной, бесполезной материи накопились целые облака. Перенесли их в раковину системы крылатые братья. Любовно отсеивая ненужный мусор, пылинка к пылинке, он собирал свой мир, свою возлюбленную Лейду. Она стала его женщиной, его детищем и его болью. Никто не хотел, чтобы оставшиеся видели истинную природу системы. Он не помнил, кто первым предложил назвать Систему Кольцом миров. Кто-то из женщин, вероятно. Но сравнение было точным, ибо каждая из планет была драгоценным камнем, ограненным гением создателя. Раковина созданная Мраком, стала их оправой, огонь, зажженный Пирритом, соединил кристаллы нитями жизни.

Так рождался их мир. Чужие взгляды видели лишь банальную систему планет. Большую, пожалуй, слишком большую для обычной желтой звезды. И, по мнению постороннего наблюдателя, система должна была быть бедна жизнью. Хорошо завуалированная ложь. Истинные миры, оказались спрятаны от посторонних глаз за завесой небольшого сдвига, всего лишь несколько коротких мгновений разделяли их. Но различие в природе скрытых и наружных планет было огромно. В скрытом пространстве все планеты находились примерно на одинаковом расстоянии от звезды. Каждая из них давала самые благоприятные условия для развития жизни. Каждый из пришедших после них братьев заказал им основные параметры для своих миров.

Одни из пришедших, были жадны до пространства, другие, были рады и небольшому кристаллу. Одни хотели больше одних элементов, другие других. Все получили то, что просили. Но себе, он оставил лучшее. Точнее, это лучшее, он создавал для себя. Понадобились сотни миллионов лет планеты, чтобы создать на ней кругооборот жизни. Он не хотел ничего искусственного. Жизнь на его планете развивалась по общим для всей Вселенной законам сохранения энергии. Он наслаждался долгожданным отдыхом. Другие творили жизнь искусственно. Ях Вер привез коды всех живых существ с собой, Ги Зес привез меньше, зато, после обустройства планет много обменивал и покупал. Жалкий торгаш, он всегда отличался редкой хитростью и изворотливостью. Но, он достиг большего. Хотя, как творец Ях Вер заслуживал большего уважения. После того, как биосферы заработали и были созданы разумные механизмы управлениями ими — эльфы и гномы, началась борьба за господство. Он не знает, чем она закончилась, но кто-то же, вгрызается в плоть его планеты? Если он проснется, что увидит на поверхности. Облака сажи, от сгоревших лесов и пустыни.

Он уже видел пустыни, он ненавидит их. Большую часть своей молодости он творил пустыни, вместе с другими, подобными ему. Он убивал. Не отдельных живых существ, нет, он был убийцей целых звездных систем. Он уходил, оставляя за своей спиной пустыни. Но приходил он только туда, где была война. Лучше космическая пыль, чем уничтожение одних творений арья другими. Жизнь ради смерти, вот чем было его существование. А должно быть наоборот. Он понял это давно, тогда, когда ушел с братьями творить подлинный шедевр жизни. Систему Кольца миров.

Жизнь должна быть многогранна и разнообразна. Но когда живого на его планете стало слишком много, Ри Нону потребовались помощники. Первыми он создал драконов. Он хотел, чтобы они могли то, что создали их прототипы. Он наделил их колоссальными знаниями о природе вещей, знаниями законов создания и функционирования миров Кольца и самой Вселенной. Нет. Теперь он лжет самому себе. Всех знаний он им не дал. Испугался, что они уйдут, создавая свои системы. Испугался, что они начнут создавать жизнь для себя. Он создал их охранителями, а не создателями. Его не поняли сородичи. Его не поняли и сами крылатые братья. Они развернули войну против его драконов. Его создания хотели лишь сохранять миры от разрушения. Хотели быть помощниками и хранителями жизни. Их обвинили во всех смертных грехах. Уничтожали, изгоняли. В конце концов, им позволили жить, лишь на его планетах. Тогда он подарил драконам Лейду, оставив себе вторую половину двойной планеты. Должно быть, после его смерти, арья все же уничтожили его драконов, иначе его бы нашли и спасли. Но нет, он прозябает закованным в лед. Тот, кого нельзя было уничтожить.

Ма Гус предупреждал его от ошибок. Но его самого, того, с которым они создавали планеты Кольца, все считали ненормальным. Имя ему Сумасшествие. Где теперь этот шут, он совершенно не ощущает его присутствия на своей планете. Стоп. Присутствие крылатых братьев он ощущает. Они появились. Мгновенье, ты прекрасно. Миг назад их не было, теперь все пространство наполнено их зовом. Значит, братья пришли на Лейду, значит, надежда есть, нужно только привлечь их внимание к себе. Они ищут его. Ри Нон содрогнулся в своих мыслях, направляя едва ощутимый импульс кристаллу в его кольце. На планете произошел едва ощутимый сдвиг в ядре. Волна от сдвига породила изменения в других оболочках, проснулись вулканы, что находились рядом с последним крылом. Его драконы живы! Он чувствовал, но как их мало, как близко их полное уничтожение. Крылатые братья ничего не сделают ради их спасения. Это он знал совершенно определенно, скорее они попытаются разбудить его. По планете прошли судороги. Волнами накатывались землетрясения. Колыхнулось, отзываясь ударами, сердце создателя.

Всего один толчок его сердца и он снова чувствует этот детский разум. Разум, который слышит и видит его. Проснись, пусть расколется лед, буди старших, я так хочу жить, смерть так ужасна. разбуди меня! Он видел, видел, как крошится лед, что сковывает его члены. Видел, как ломаются отросшие ногти, превратившиеся в когти, видел как рвутся вместе с отколовшимся льдом его волосы, он хотел жизни. Мне нужна твоя кровь, совсем немного твоей жизни, маленькая сестричка. Твоя жизнь за мою. Дай этой планете ее Владетеля. Помоги мне.

Лика содрогнулась во сне. Ей страшно и она боится того, кто спит. Нет! Нет! Нет! Ты не увидишь моей крови. Я не дам тебе мою жизнь! Ты страшный! Ты мне не нужен. Это моя планета. Я чувствую ее, я люблю ее. Это мое! Тебя нет, ты умер! Спи! Спи! Спи! Уйди из моей ночи! Я ненавижу тебя. Лика покрылась холодным потом. Я не хочу, не хочу сейчас, ты убьешь меня своим страхом, ты сводишь меня с ума своим желанием. Я не могу вернуть тебе свободу. Сейчас не могу.

— Ты… Это моя планета! Я создатель! Я! Я! Я! Разбуди меня, и я сохраню твою жизнь.

— Уходи, я сплю, и ты снишься мне! Ты мой кошмарный сон! Я тебя не хочу!

Ри Нон слушал планету, неужели и она его предала. Нет. Отзывается на его просьбы, посылает живущим на верху катаклизмы. Они называют себя люди. Человеки. Homo Sapiens. Человечество. Они убивают мою планету! Что это люди? Не было у меня никаких людей. Он поймал образ, который послала ему планета, и содрогнулся. Ему стало жутко за то, что он сам породил. Он не видел того, что создано человечеством, но видел то, что было им разрушено. Увидел пустыни и погибшие леса, увидел умирающие озера и реки. Увидел задыхающуюся от смрада планету и содрогнулся. Планета услышала его. Она сделает все, чтобы они ушли, кто будет сильнее? Планета или люди. Они уже не звери, они на многое способны. Они чужие на ее теле, паразиты. Создатель с ней, он любит ее, он поможет…

Неожиданно Ри Нон почувствовал касание крыльев. Драконы, его драконы в небе. Они в небе над ним, над его пещерой. Нашли! Он услышал их призыв. Да, его можно разбудить! Та, которая видит и слышит его может это сделать. Он слышит Моэрта! Он слышит и ощущает его, сквозь всю толщу льда, каждой своей частицей. Скоро! Драконы говорят, что скоро придет его время, но очень многое изменилось. Девочка, личинка Ги Зеса, рожденная на его планете боится его. Не нужно пугать личинку? Она сильнее чем кажется, крикнул он в ответ касанию крыльев. Она не хочет его будить!

Время, оно скоро придет, его время. До следующего удара его сердца, он будет разбужен. Ответили драконы. Они чувствуют, но не видят его пещеры. Шустрая личинка обязательно его найдет. Его крылатые братья все устроят. Его крылатые дети помогут им. Они больше не враждуют, у них одна цель — возрождение! Пусть проснется тот, кто спит, и будет с ними.

За его планету, хоть и изувеченный, но самый прекрасный и богатый в этой системе мир сцепились трое. Ро Нел, мелкая шавка, Ги Зес и Аш Рер хотят контролировать и использовать планету спящего. Они называют его Падшим. Именно они помогли его убийцам, они толкали их на предательство своего создателя, и те предали, как предали потом его драконов. Его крылатых детей усыпили. Рожденная на его планете девчонка разбудила их, она любит драконов, Она любит старших крылатых братьев, они заботятся о ней. Они побеспокоятся, чтобы она никогда не полюбила своего деда, и никогда не была с ним. Личинке обещан Пар-э-Мор, и она приняла кольцо владетеля. Ма Гус мертв.

Ма Гус мертв! Создатель этой системы мертв. Умер совсем, не спит как он? Ри Нон снова почувствовал касание смерти. Теперь их осталось трое. Кто заменит ушедшего? Ка Май? Но он оставил знания, отринул традиции семьи и стал смертным. Он стал долгоживущим, он да же не маг. Кто заменит ушедшего?

Девочка. Личинка. Ответили драконы.

Личинка Ги Зеса? Ри Нон ужаснулся. Личинки повторяют генотипы своих прототипов. Но она рождена женщиной? Она другая. Она не узнает своего деда. Ее воспитают драконы. Воспитают для него. Чтобы продолжать жизнь нужны двое. Ну нет, лучше Та Зис!

— Она умерла. Погибли все женщины, которые пришли в кольцо Миров?

— Почему? — Кричал разум спящего.

— Не знаем. Отвечают драконы. — Это выяснится потом. Это не трудно отследить в переплетениях нитей жизни и времени. Нужно ждать. Скоро, совсем скоро он вдохнет грудью воздух своей планеты. Скоро наступит рассвет и придет утро Падшего.

Оглавление

От автора Два Кота и одна Мышь

Книга первая Земля Падшего

Часть первая Институт

  Глава 1 Тупик

  Глава 2 Классификация с аннотацией

  Глава 3 Пришел, увидел… и не понял

  Глава 4 Трудное начало

  Глава 5 Внутренний космос

  Глава 6 Боль

  Глава 7 Гнездо

  Глава 8 Аллан

  Глава 9 Клан

Часть 2 Студентка

  Глава 10 Двое

  Глава11 Сон в руку

  Глава 12 Остров уснувших драконов

  Глава 13 Старые связи

  Глава 14 Эпидемия

  Глава 15 Первое задание

  Глава 16 Хорошие советы

  Глава 17 Инструкции

  Глава 18 Наставник

Часть 3 Песчинка

  Глава 19 Расклад

  Глава 20 Люди и не только

  Глава 21 Город

  Глава 22 Шутки в сторону

  Глава 23 Золотой поход

  Глава 24 Доктор

  Глава 25 Первые опыты

  Глава 26 Замок над болотом

  Глава 27 Долги

  Глава 28 Гномы

  Глава 29 Разборки на высшем уровне

  Глава 30 Часовой механизм

  Глава 31 Рыба любит счет

Часть четвертая Мышка

  Глава 32 Четверговый день рождения

  Глава 33 О пользе подарков

  Глава 34 Сражение

  Глава 35 Такой короткий вечер

  Глава 36 Болото на двоих

Часть пятая Под крыльями драконов

  Глава 37 Тихая зимняя ночь

  Глава 38 Клан для влюбленных

  Глава 39 Урок спасителю

  Глава 40 Пятница после судного дня

  Глава 41 Подруги

  Глава 42 Болотные хлопоты

  Глава 43 Суббота

  Глава 44 Приятные разности

  Глава 45 Грифон

  Глава 46 Новые лица, старые связи

  Глава 47 Плохие новости

  Глава 48 Сон