Артефакт [Андрей Алексеевич Кокоулин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Андрей Кокоулин Артефакт
В ряду прочих домов на проспекте, серых, белых и бледно-желтых, этот выделялся багровым камнем фасада и всего пятью этажами. Два ряда окон, под окнами — крохотные балкончики с ажурными литыми перильцами, выступ лифтовой шахты, контрфорсом, строго по центру. И одна дверь. Домофон с десятью пронумерованными кнопками находился от двери справа — в позеленевшей медной оправе. Кромпет нажал номер девять. — Кто? — раздалось в динамике под оправой. Кромпет наклонился, едва носом не касаясь кнопок. — Альфред Кромпет, мемматик, вы оставили заказ… — Поднимайтесь, — грубо оборвал его голос. Щелкнул замок двери. Пол в холле был в темно-зеленую и светло-зеленую клетку. Широкая лестница, огибая лифтовую площадку, уходила вверх. Два фонаря скрещивали тени под острыми углами. Тянуло кондиционированной свежестью. Хвойной. Кромпет осмотрелся (неплохо, но чересчур ретро) и вызвал лифт. В закрытой стальным листом шахте загудел привод. Кромпет поправил узел галстука, переложил рабочий чемоданчик из руки в руку и подтянул манжету. Убрал с брючины нитку. И где он их все время подхватывает? Наверное, в пневматическом экспрессе. Уж за свое белье он спокоен, оно каждый день из чистки. Звякнуло. Стальной лист с лязгом отъехал в сторону. Нитка белым завитком осталась лежать на полу. В лифте работала видеопанель, и Кромпет просмотрел и прослушал репортаж о креветках на озерах Сулавеси, черных, красных и голубых. Достаточно интересно. Подъем длился восемь секунд. Креветок успели показать во всех ракурсах, даже на блюде с китайской лапшой. Дверь девятой квартиры была приоткрыта. Кромпет счел это приглашением и ступил в полутемную прихожую, постучав по стене костяшками пальцев. — Господин Мирой? Ответа не последовало. Зеркало в позолоченной раме вернуло Кромпету настороженное выражение лица. Свет от единственного светильника растекался по потолку. Постояв немного, Кромпет различил чучело вставшего на дыбы медведя, серебряные рубчики на темной обивке стен и пустой гардеробный шкаф. — Проходите сюда, — раздалось из-за бархатных занавесей с кистями, закрывавших проем в гостиную. — Господин Мирой? По толстому ковру Кромпет прошел на голос. В гостиной тоже было сумрачно, но гость, подготовленный прихожей, уже не чувствовал себя слепым. Кроме того, хоть плотные шторы и закрывали окно, щель с краю, видимо, нарочно оставленная, давала дневному свету возможность узкой полосой дрожать на стене. А в другом углу, освещая самого себя, горел торшер. Кромпет подумал, что у хозяина, скорее всего, какая-нибудь фобия насчет яркого света. Непереносимость. Или же что-то с глазами. Комната была заставлена мягкой мебелью и укутана коврами. Стены в коврах, пол в коврах, даже на диванах — попонами — ковры. Кромпету сразу сделалось душно. Он ослабил галстук. — Садитесь сюда, — сказали ему. — Ку… Извините, вижу. Господин Мирой обнаружился в одном из двух кресел с высокой спинкой, придвинутых к тонконогому столику. Сухая желтоватая ладонь его показывала Кромпету на свободное место по соседству. — Здравствуйте, — сказал Кромпет и сел, положив чемоданчик на колени. — Не темно? — Так даже лучше. Господин Мирой кивнул, словно и не ожидал от Кромпета других слов. Он был маленький и тщедушный. Он походил на мальчика, забравшегося в отцовское кресло. Серая рубашка, темные брюки. Большая голова. Ежик седых волос. Черты лица в сумраке казались зыбкими. — У вас хорошая квалификация? — спросил господин Мирой. Кромпет приподнял голову, пытаясь сообразить, имеет ли вопрос подоплеку. — В городе есть еще Кристофер Саузен, мы примерно одного уровня, все остальные ниже. — Да, я наводил справки. Кромпету показалось, что губы господина Мироя разошлись в слабой улыбке. Это его неожиданно раздражило. — Я не имею обыкновения врать, — произнес он, щелкнув замками чемоданчика. — Любые воспоминания в любой возрастной период непрерывным сроком до пяти субъективных лет. Также мем-вставки от нескольких минут до месяца. Синтез-компиляции, склейки… — Да-да, — остановил его жестом Мирой. — Скажите, а воспоминания могут быть любыми? — Да, — кивнул Кромпет. — Правда, в случае, скажем, воспоминаний, имеющих мало сцепок с реальностью, грубо говоря, фантастических, придется ставить маркеры, то есть, метки, чтобы вы не впали в диссонанс с окружающим миром. — Я знаю, что маркеры ставят на любые искусственные воспоминания. Кромпет пожал плечами. — Это, скорее, уже наши, профессиональные значки, отличительная мемматическая подпись, к тому же вам она будет совершенно не заметна. Мирой помолчал. — Господин Кромпет, — спросил он наконец, — можете ли вы, как профессионал, однозначно определить, является воспоминание настоящим или ложным? Кромпет задумался. — Наверное, да. Если- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Последние комментарии
21 минут 27 секунд назад
35 минут 50 секунд назад
9 часов 46 минут назад
9 часов 47 минут назад
16 часов 29 минут назад
16 часов 38 минут назад