Залетный кавалер [Юлия Вадимовна Черных] (fb2) читать постранично

Юлия Черных Залетный кавалер

Колдун был высок, вальяжен и походил на артиста Янковского из старинного двухмерного фильма. При колдуне неотлучно находились две девицы в черном трико, одна поджарая, как легавая, другая хорошенькая, зеленоглазая, как персидская кошка. Для интереса я перемигнулся с девушкой-кошкой, но не почувствовал ответного вожделения.

— Я не для того прибыл сюда через две галактики, чтобы выслушивать отговорки, — колдун мерно постукивал тростью об идеально сверкающий полуботинок. Мне представилось, как они втроем летели в консульство по воздуху от самого космодрома. По улицам Тхукан-Сити трудно пробраться, не замарав обуви.

— Уважаемый гражданин Трещоткин, — консул Земной Федерации отер лоб платком. — Мы бы с радостью предоставили вам и вашим коллегам пропуск в Заповедник, но власти Тхукана установили карантин, и в нашу юрисдикцию не входят полномочия, тем более, что возможная конфликтная ситуация чревата…

— Печень давно болит? — прервал его колдун. Легавая барышня выпрямилась, встала на носочки и протянула руку к консулу. С пальцев ее сорвалась струйка розовых лепестков и растворилась в районе правого бока, прикрытого форменной рубашкой. Консул схватился за живот, всхлипнул. Внутри что-то булькнуло, крякнуло, потянуло характерным запахом. Бочком, мимо референтов, застывших в позе ритуального почтения, консул выскочил на лестницу, с грохотом захлопнув дверь.

— Так, — сказал колдун и направил трость на старшего референта.

— Я здоров, — референт отступил к двери, загораживая папкой низ живота. — И потом, я ничего не решаю.

— И я, — быстро добавил второй референт.

Колдун нахмурился и перевел взгляд на меня.

— Шли бы вы, господин хороший, подобру-поздорову, — предложил я. — Не ровен час ушибетесь.

Колдун зловеще захохотал и взмахнул тростью. Я бросил охранное кольцо в середину комнаты. Девицы в трико с пронзительным визгом втянулись внутрь и пропали. Колдун, пятясь и отмахиваясь тростью, сопротивлялся какое-то время, но когда кольцо достигло диаметра среднего котла для зелья, рухнул внутрь, рассыпав напоследок горсть крошечных шаровых молний.

Старший референт замахал папкой, отгоняя молнии от стола с документами, второй референт сноровисто сорвал со стены огнетушитель и принялся заливать их пеной.

Я отошел к окну и посмотрел вниз. Колдун, утратив вальяжность, барахтался в рыжей пыли Тхукана. Девицы, похожие на обсыпанные мукой шоколадные фигурки, пытались его поднять. Колдун махнул палкой и что-то резко сказал. Девушка-кошечка подняла лицо и пристально посмотрела на окна консульства. Я отшатнулся.

Вернулся консул, переодетый в полотняный костюм светло-коричневых тонов.

— Я бы вас попросил, Андрей Геннадьевич, впредь оградить от посягательств на официальное лицо в моем лице!

— Наши визитеры не проявляли явной агрессии, Виталий Юрьевич, — возразил я. — К тому же вам бесплатно почистили печень. И камни наверняка вывели.

Консул погладил правый бок, прислушиваясь к организму. Циррозная ассиметрия пропала, цвет лица порозовел.

— В самом деле, — пробормотал консул. — Там еще такие бляшечки вышли. Но все равно, бдительность превыше всего. Мы ждем своевременного наплыва посетителей в зоне ограниченного доступа.

— Это точно, — согласился я. — Знахарки попрут, мало не покажется. С чего бы тхуканцам приспичило Заповедник закрывать в самый сезон?

— Наверняка из-за кометы, которая рухнула в Расщелину на той неделе, — сказал старший референт. — Мы просмотрели архивы, подобная ситуация случалась лет пятьсот назад, когда над Заповедником пролился метеоритный дождь. Тогда запрет на посещение длился целый год.

Год — это плохо. Безобразно плохо. С Заповедника кормится если не вся планета, то Северо-Западный континент точно. И мы имеем свой навар: комиссионные, платные экскурсии, оказание эскортных услуг. Я, например, вожу группы к Расщелине. В обычное время — раз в день, но двадцать седьмого числа каждого месяца из глубин Расщелины поднимается Красная грязь, и на три дня Заповедник превращается в причудливый водопой для волшебников всех видов и происхождений. Я слежу, чтобы в одной группе не оказалось вперемешку белых и черных магов, чтобы строго — одно ведро в одни руки, чтобы никто не потерялся и не заблудился среди курчавых низкорослых деревьев.

А к первому числу Красная грязь уходит, и Расщелина вновь стоит в своей загадочной непостижимости.

В гостиничном ресторане было прохладно, пахло хорошей едой. Звучала приятная музыка, за соседним столом подвыпившие ведьмочки шумно обсуждали преимущества менструальной крови перед другими биологически активными материалами.

Я открыл меню и усмехнулся. Парадокс человеческой натуры: в перспективе жить на одну зарплату непременно надо прокутить лишние деньги.

— Вы позволите? — зеленоглазая красавица тронула соседний стул.

— Не занято, — коротко сказал