История про доброго слона [Лорен Сент-Джон] (fb2) читать постранично

История про доброго слона Лорен Сент-Джон

Дочери моей сестры, Александре Саммер, кто несомненно вырастет с мыслью о спасении слонов!

• 1 •

Когда Мартина впервые заприметила этот большой черный джип, она находилась на высоком земляном гребне возле входа в заповедник Савубона и там в компании со смотрителем-зулусом Тендаи готовила завтрак на походной газовой плитке. Тендаи как раз увлеченно говорил о чем-то смешном и интересном, а Мартина была очень озабочена тем, чтобы удивительно вкусное кушанье, состоящее из копченой свиной грудинки и поджаренных кусочков банана, осталось не подгоревшим на огне, который плохо регулировался, и потому не обратила особого внимания на почти квадратную шикарную «тачку» с затемненными стеклами. А когда та скрылась за первыми домами поселка, вообще забыла про нее: решила, кто-то заехал сюда по ошибке.

Вспомнила она о ней лишь на следующий день, когда тот же черный джип медленно приблизился к зданию, где Мартина ухаживала за больными животными, и сделал перед входом что-то вроде круга почета. Впрочем, пожалуй, это больше походило на похоронную процессию, хотя участником был всего один автомобиль. Но зато огромный, словно катафалк.

На этот раз Мартине пришлось задержать на нем внимание, поскольку он остановился прямо перед зданием, в котором она находилась, и из него вышел высокий бритоголовый мужчина в дорогом костюме и с огромными золотыми часами на правой руке. Он огляделся вокруг с видом хозяина, но в то же время явно желая о чем-то спросить.

— Вы кого-то ищете? — окликнула его Мартина. — Могу я помочь вам?

Он сразу ей не понравился, однако именно поэтому она решила разговаривать с ним исключительно любезно, хотя была недовольна тем, что он подъехал так близко к помещению, где находилась больница для зверей: ведь он мог напугать их. Но разве такие, как он, думают о других?

Мужчина небрежно ответил ей:

— У меня все о-кей, дорогая. Я уже увидел то, что нужно.

Он продолжал стоять на том же месте и с тем же видом, будто он самый главный на свете, и на его лице играла довольная улыбка. Потом полез в карман, достал большую толстую сигару, зажигалку и закурил. Какой воображала!

— У нас в заповеднике охотой не занимаются, — сказала Мартина, сделав несколько шагов ему навстречу. — Сафари у нас нет, если вы поэтому приехали.

— Плевал я на сафари, — ответил бритоголовый незнакомец. — Мне нужно повидать женщину по имени Гвин Томас. Ты часом не знаешь ее?.. А сама кто такая?

Мартина досадливо вздохнула: у нее были сейчас куда более важные дела, чем беседовать с этим заносчивым дядькой, — нужно срочно накормить трех проголодавшихся котят пустынной рыси, перевязать раненую антилопу и еще много чего, но она терпеливо произнесла:

— Меня зовут Мартина Аллен. Если хотите поговорить с моей бабушкой, она там, в доме.

— Аллен? — повторил мужчина. — И давно здесь, на Юге? Говоришь на европейский лад. Откуда ты взялась?

Мартине стало совсем тошно. Хоть бы Тендаи появился или Бен, ее лучший друг (не считая белого жирафа Джемми). Но Тендаи, она знала, уехал в ближний городок за покупками для заповедника, а Бен вообще сейчас в Кейптауне, на берегу океана: провожает родителей, которые впервые в жизни отправляются в туристическую поездку к Средиземному морю.

Конечно, она и без них без всех могла бы сказать этому неприятному мужчине с голым черепом, что его совсем не должно касаться, откуда она приехала и как ее зовут, но она хорошо знала, что со взрослыми нужно быть вежливой, тем более если те — вероятные посетители их заповедника.

И она взяла себя в руки и сказала вполне мирным тоном:

— Здесь, в Савубоне, я уже около года.

Она могла бы добавить, что год назад ее родители погибли при пожаре в их доме в Хемпшире, в Англии, как раз в канун Рождества, и поэтому ее привезли сюда, к бабушке… Но она не стала этого говорить постороннему человеку, а замолчала и потом спросила:

— Бабушка ожидает вас? Я могу показать, где наш дом.

Он не ответил ей, а произнес совсем короткую фразу, но прозвучала она так зловеще, что Мартине сделалось страшно.

— Ну, вот и все, собственно…

Так он сказал, и Мартине захотелось поскорее убежать, чтобы не слышать больше звуков его голоса, не видеть бритую голову и равнодушные глаза. Убежать — и моментально под горячий душ, чтобы смыть с себя гнетущее впечатление от этого человека, хотя, если рассудить здраво, то отчего, в сущности, она ополчилась на него? Он не сказал ей ничего грубого и не причинил ничего худого, если не считать, что дым от его сигары ненадолго загрязнил воздух в заповеднике.

Пока Мартина обдумывала, что еще сказать ему или просто оставить его наедине с его автомобилем и сигарой, он проговорил:

— Ладно, отправлюсь-ка я к твоей старушенции. Не беспокойся, дорогу я хорошо знаю.

Он влез на заднее сиденье своего блестящего джипа и