КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706129 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272720
Пользователей - 124656

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).

Новый мир, 2013 № 01 [Владимир Сергеевич Березин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Привыкание к жизни

Русаков Геннадий Александрович родился в 1938 году, воспитывался в Суворовском училище, учился в Литературном институте. Работал переводчиком-синхронистом в Секретариате ООН в Нью-Йорке и Женеве. Автор семи книг стихотворений. Лауреат нескольких литературных премий. Живет в Москве и Нью-Йорке.

                                 

 

Владимиру Самошкину

                                1

Трудно люди живут и трудами свой хлеб добывают,

стоя спят в электричках, нелепым столетьем дыша.

Утешают детей, в фиолетовых снах уплывают —

и над каждым в потёмках мерцает, как свечка, душа.

Мне хотелось бы стать и на тех и на этих похожим

и носить, как награду, высокого сходства печать,

узнавая себя в загулявшем под праздник прохожем,

пить баварское пиво и медью в кармане бренчать.

Только я не отмечен ни хваткой, ни бранной отвагой:

как со смертного ложа, ночами на дело встаю —

заслоняться от века исчерканной в клочья бумагой,

потому что я трушу в моём повседневном бою.

Потому что опять начинается медленный ветер

и спускается сверху, воздушные кручи тесня.

Потому что на белом, на этом единственном свете

за окном электрички летят и летят зеленя.

                                2

Красота — это цифры, их женская стать и осанка.

Мне в них поздно открылся гармонии точный расклад —

их провизорской меры исходно высокая планка,

их почти музыкальный, немногими слышимый лад.

Вот чем нам надлежит упорядочить яростность мира!

Математика лечит от хворей и низких страстей.

И квадратного корня недооценённая лира

безвозмездно врачует недуги любых областей.

Поднимаю стакан за арабскую вязь уравнений!

За могущество чисел и праведность их теорем!

Мне, увы, не по силам эвклидов и кеплеров гений...

Я за них просто выпью и чем-нибудь скупо заем.

Но зато мне близка непреложность магических формул.

(Ни одной не запомнил, но всё же почувствовал вес.)

Даже время в цифирь испокон сведено для проформы,

для товарного вида — отсюда к нему интерес.

                                3

Мелкозубчатый серп над продмагом меняет личины.

Кто ушёл — не вернётся, на вётлах патлатый галдёж.

Так чего ж ты талдычишь и сливы трясёшь без причины

и кого-то как будто до срока из памяти ждёшь?

Переможемся, вспомним, в творении примем участье

и достроим ко вторнику рыбий костяк бытия.

Привыкание к жизни — одно ожидание счастья,

голошение меди да смертное блюдо — кутья.

Оглянись по дороге — на что нам такое столетье?

Вон полощутся в небе разбойные стаи грачей,

исчезают за школой, колышатся нищенской сетью.

И гудение крови становится всё горячей.

А всего-то и нужно, чтоб утро крутого налива.

Чтоб капустная пойма, поливка в прозрачных усах...

...Жизнь, наверно, и вправду местами слегка несчастлива.

Но порою различье всего лишь в каких-то часах.

                                4

Для чего я сквалыжничал, разнагишался в строке,

бился в мыле, чужое с чужим на бегу сопрягая?

Право, мне бы по-прежнему жить от всего вдалеке:

там по дому гуляет бесстыдница, дура нагая.

Полоумная тётка — долдонит про плотность письма,

на малиновый штырь шашлыки из эпитетов нижет,

кличет Пушкина “Саней”, при этом распутна весьма,

варит в сенцах варенье и липкие пальчики лижет.

В этом розово-хриплом и жирно проперченном дне,

в этой радостной прорве вполне уголовного года

не в умении дело: уменье даётся и мне,

а поди разбери, как к утру повернётся погода.

Или где пистолет: в первом акте висел над столом,

в кобуре, а потом застрелился и вышел со сцены,

потому что несдержан — как был, так и есть дуролом.

И похоже, потомок,

притом самого Авиценны.

                                5

Муравьиная кучка, забитая в щель тротуара,

мокрый запах соломы, вагона блажной перепляс...

Ну а если по правде, то этого, Господи, мало

для того, чтобы время стояло водою у глаз.

Мало, Господи, мало, и бренные это приметы.

Да и сам я не нужен творенью для радостных дел —

для просторных закатов твоей бесхозяйственной сметы,

про которых я тоже когда-то, ликуя, трындел.

Мне сегодня для воли достанет шестнадцати строчек.

Остальное — довески, любовей забытый озноб,

продолжение рода, анкетный задиристый прочерк

возле пятого пункта, и детских ладошек прихлоп.

Мало, Господи, мало, ещё добавляй для довеса,

чтоб глядеть, холодея, на лысое темя бугра,

чтобы