Аффект [Станислав Васильевич Родионов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (20) »
Станислав Родионов Аффект
1
В столовую Рябинин ходил редко: или был выезд на происшествие, или никак не кончался тягучий допрос, или просто забывал. Спохватывался к концу дня, когда гастритная боль начинала выедать желудок. Тогда шёл в буфет, пил стакан тёплого молока и уже терпел до дому. Столовую он не любил за вечный смрад, неторопливые очередишки и красную подливку, от которой у него сразу начиналась изжога. Но в последнее время ему здесь стало нравиться. Он вдруг понял, что столовая — это не только еда, но и возможность отключиться на полчаса от протоколов, кодексов и допросов. Спокойно позвякивают вилки-ложки, сзади обязательно щебечут о пустяках девушки, чуть пáрит очки, и запах печёных булочек кажется уютным, домашним, из детства, каким, видимо, он кажется тем, кто вырос в провинции. Рябинин взял поднос и пристроился в очередь за мужчиной, которого с затылка не сразу узнал. Прокурор обернулся: — Прочёл вашу статью, Сергей Георгиевич. Она была опубликована в «Следственной практике», где пролежала почти год, и у Рябинина к ней пропал всякий интерес. — Ну и как? — осторожно спросил следователь. — Мне понравилась. Я и не знал, что вы балуетесь психологией. — Верно, балуюсь. А баловаться нельзя. — Почему? — Ею надо заниматься серьёзно. — Ну, это специалистам. — Нет, Юрий Артемьевич, всем. Прокурор внимательно посмотрел на следователя и свободной рукой пригладил седоватые жёсткие волосы, похожие на чуть распрямлённую металлическую стружку. — Зачем? — Любой человек с утра до ночи пользуется психологией. А нужно знать то, чем пользуешься. Теперь Юрий Артемьевич обхватил пальцами крупный нос и слегка его пошатал, словно пробуя на прочность. Эту привычку уже все знали — так прокурор начинал думать. — По-моему, вы преувеличиваете значение психологии. Стук посуды сделался навязчивым. Пропали домашний уют и спокойный парок на очках. Рябинин понял, что сегодня в столовой не расслабиться. Нужно обедать одному. Для него любой разговор, самый никчёмный, требует душевных сил. За свою жизнь не научился он болтать, как эти девушки за спиной. Разговор же о психологии — особый. — Человек ведь общественное животное, Юрий Артемьевич. И что бы мы ни делали, мы всегда решаем психологические задачи. Чаще всего автоматически. — Во время работы, разумеется? — Нет, всегда. — Допустим, в транспорте я молчу и еду без всякой психологии, — улыбнулся прокурор. — Да, но вы слышите, видите и думаете. Чтобы вас не толкнули и самому чтобы не толкнуть. Почему этот сидит и не уступает место тому. У него внешность такая, а у этого совсем другая. Этот нравится, а тот нет. Один говорит об одном, второй о другом. Всё это в минуты, в секунды. И так каждый из едущих. Сложнейший психологический клубок. — Ну, мы-то с вами, надеюсь, стоим и просто беседуем. — Не просто, Юрий Артемьевич. У нас с вами идёт психологическая борьба. — Я об этом как-то не думал. Об этом как-то не думают. Думают о делах. О рублях, тоннах, метрах и процентах, полагая, что жизнь состоит из них. Но жизнь прежде всего состоит из человеческих отношений. Они сели за стол. Рябинин нехотя взял ложку. Аппетит пропал. Он даже не мог понять — почему. Видимо, его организм уже настроился на схватку и отключил желудок. Зря отключил — предстоит сидеть до восьми. Но прокурор от схватки уклонился. Если оттого, что не думал о психологии и ему нечего было сказать, — разумно. Если же уклонился, как это часто делали другие, опасаясь рябининской вспышки, тогда обидно. Вот почему пропал аппетит. — Статья понравилась, — повторил прокурор, — но я не согласен, что не бывает безмотивных преступлений. — Мотив всегда есть, — убеждённо ответил Рябинин. — Психологи же не отрицают бессознательное, подсознательное или как там… А если оно есть, то и безмотивные действия есть. — Что вы имеете в виду? Я, Сверх-я и Оно Фрейда? — осторожно спросил Рябинин. — Чёрт его знает, что я имею в виду, — улыбнулся Юрий Артемьевич и тут же объяснил на примере, что он имел в виду: — Вот я взял молочный суп, сырники и сметану. Глупо, ведь всё молочное. Пример типичного безмотивного поступка. — Желудок болит? — Да нет. — А чем вы завтракали? — Жареной колбасой. — Понятно, — усмехнулся Рябинин. — Ваш желудок не хочет больше мясного, а хочет молочного. Но мы с вами путаем причину и мотив. Прокурор с интересом воззрился на обед следователя. Рябинин смущённо завертел ложкой, словно искал в тарелке мясо: он взял молочный суп, сырники и сметану. — Тоже завтракали колбасой? — полюбопытствовал Юрий Артемьевич. — Нет. Так просто… Я всегда беру, что берёт впереди стоящий. Интерес Юрия Артемьевича заметно усилился. Рябинин подумал, что прокурор может посчитать его подхалимом, и объяснил: — Жена велит. — Понятно, — сказал прокурор, делая вид, что ничего в этом нет:- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (20) »
Последние комментарии
26 минут 49 секунд назад
30 минут 39 секунд назад
30 минут 7 секунд назад
39 минут 56 секунд назад
42 минут 29 секунд назад
52 минут 41 секунд назад