Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
приговорили к пожизненному заключению.
Из суда, где они выступали свидетелями, детективы возвращались к себе в 87-й участок. Был уже август, погода стояла теплая, и они были в рубашках с короткими рукавами.
Машину вел Клинг. Рядом с ним сидел Мейер, сзади – Хейз и Карелла.
– Знаете, кто расколол этот орешек? – говорил Мейер. – Думаете, мы с вами? Ничего подобного.
– Коттон Хейз, – предположил Клинг и глянул в зеркало. Заметив его улыбку, Хейз тоже улыбнулся.
– Это точно, – сказал он.
– Нет, – продолжал Мейер. – Мы тут ни при чем. Миссис Фелпс расколола орешек сама. С помощью одного алкоголика по имени Джордж, который оказался главным героем этой пьесы.
Карелла внезапно будто окаменел. На мгновение оторвав взгляд от дороги, забитой машинами, Клинг спросил у него:
– В чем дело, Стив? Что-то случилось?
– А? – очнулся Карелла. – Нет, ничего не случилось. Все в порядке.
– Он думает о своей жене, – предположил Мейер. – Он никак не может примириться с печальной мыслью, что наши жены способны на убийство. Верно, Стив?
Карелла улыбнулся:
– Что-то в этом роде.
– Боишься, что Тедди погонится за кем-нибудь с револьвером? – спросил Клинг. – Может, мне не стоит торопиться с женитьбой?
– Не в том дело. Я все думаю над тем, что сказала мне тогда миссис Фелпс. Что она убила только одного человека. Черт возьми, а может она вообще никого не убивала?
– У окружного прокурора на этот счет были свои соображения.
– Правильно. Но вдруг настоящий виновник, истинный убийца ушел от наказания? Что, если кто-то другой отнял жизнь у Анни Бун и заодно сломал жизнь миссис Фелпс? Тогда, выходит, главный убийца остался на свободе.
– Кто он, Стив? – спросил Клинг.
– Франклин Фелпс, – ответил Карелла. – Если Джордж – герой этой пьесы, то Франклин Фелпс – главный злодей. Урод в благородном семействе.
– Ты перепутал пословицы, – сказал Хейз.
Потом до самого участка они ехали молча.
Примечания
1
Бар-мицва в иудаизме – праздник по случаю тринадцатилетия, возраста «ответственности перед Богом».
(обратно)
2
Инкриз Мэзер (1639-1723) – американский теолог, отец писателя, ученого и проповедника Коттона Мэзера (1663-1728). Инкриз – по-английски «увеличение», «рост», «прибавка»; Коттон – «хлопок».
(обратно)
3
Примо Карнера – американский боксер-тяжеловес.
(обратно)
4
Капитан Ахав в экранизации Г. Мелвилла «Моби Дик» – одна из лучших ролей американского киноактера Грегори Пека.
(обратно)
Последние комментарии
6 часов 53 минут назад
6 часов 57 минут назад
7 часов 9 минут назад
7 часов 10 минут назад
7 часов 24 минут назад
7 часов 41 минут назад