Четвертый крестовый поход [Джонатан Филипс] (fb2) читать постранично

Джонатан Филипс Четвертый крестовый поход

Историческая библиотека

От редакции

Четвертый крестовый поход относится к событиям, перевернувшим историю не только Европы, но и всего мира. Падение Константинополя не уничтожило Византийской империи, возродившейся в виде империи Никейской, но серьезно нарушило баланс сил на Ближнем Востоке. С этого момента между католиками и православными в Азии окончательно пробежала черная кошка, и о каком-то союзе для борьбы за Палестину не могло быть уже и речи. Этот поход завершил героическую эру борьбы за Святую Землю, оставив вместо нее лишь голую прагматическую политику, изредка приправленную религиозным фанатизмом, подобно злосчастным предприятиям Людовика Святого.

Джонатан Филипс — старший преподаватель истории Средних веков в Ройал Холоуэй (одна из основных структур Лондонского университета), автор книг «Защитники Святой земли: взаимоотношения между латинским востоком и западом, 1119–1187» (1996) и «Крестоносцы, 1095–1197» (2002), а также популярных статен и текстов радио-и телепередач, в том числе для газеты «Индепендент», Би-Би-Си и Исторического телеканала канала США. Подробно, опираясь в первую очередь на источники (как европейские, так и византийские), автор книги исследует не только историю, но и предысторию Четвертого крестового похода, показывает, какое влияние традиции крестовых походов оказывали на средневековое общество, как они отражались в психологии европейцев того времени. К сожалению, в отличие от Европы, он практически не уделяет внимания описанию предшествующих событий в Византии, что очень мешает понять, почему же империя оказалась столь бессильна перед нападением крестоносцев. Между тем сам факт, что латиняне, захватив европейскую часть Византийской империи, оказались полностью беспомощны перед проблемами, с которыми византийцы худо-бедно справлялись, говорит о том, что дело здесь не в низких боевых качествах греков — или, по крайней мере, не только в них.

Джонатан Филипс не отрицает разбойничьего поведения крестоносцев в преступлении, совершенных ими при разграблении Константинополя — причем являвшихся таковыми даже с точки зрения не слишком щепетильной средневековой морали. Однако нельзя не заметить, что он постоянно старается если не оправдать действия своих персонажей, то хотя бы найти им более или менее уважительное объяснение.

Действительно, захватнические походы были в традиции средневековья, и вряд ли стоит судить людей той эпохи по меркам наших дней. Однако для XIII века существовали другие законы, которые, по идее, должны были соблюдаться неукоснительно. Мерилом вещей являлась вера — а ведь крестоносцы взяли на себя обет отправиться в Палестину ради священной войны.

По сути, единственным оправданием отклонения маршрута в сторону Константинополя была нехватка средств для организации крестового похода, а оправданием самой осады — необходимость восстановить справедливость и вернуть престол царевичу Алексею, сыну свергнутого императора Исаака Ангела. Однако ни то, ни другое исполнено не было. Ограбив Константинополь, крестоносцы оставили его (и европейскую часть империи) себе — а необходимость удерживать новые земли привела к отказу от похода в Палестину. Обет остался невыполненным — то есть все оправдания совершенных преступлений стремлением к его выполнению разом теряют свою силу. Тем более что и поход, и нападение на Царь-город совершились без разрешения римского папы и даже вопреки его прямому запрету. Таким образом, оправдать деяния крестоносцев религиозными мотивами нельзя.

А какими можно? Автор подробно разъясняет нам, что крестоносцы просто оказались в безвыходной ситуации: они заключили договор с Венецией на перевозку войск в Палестину — а средств, чтобы оплатить контракт, собрано не было. Венецианцы точно так же попали в ловушку: они бросили все силы и сродства на перевозку войск и постройку дополнительного флота, в результате понесли убытки по другим направлением, и эти убытки надо было как-то возмещать…

Но почему ответственность за коммерческие убытки должен нести кто-то, помимо самих организаторов предприятия? Из даваемых Филипсом описаний очевидно, что Виллардуэн и его посольство проявили вопиющую безответственность, заявив совершенно нереальное число участников похода — 35 000. При этом у них не было никакой гарантии, что все участники похода смогут оплатить проезд. Судя по всему, они рассчитывали на «спонсорскую помощь» европейских монархов, которой в реальности не оказалось.

Венецианцы, заключая контракт, должны были как минимум задуматься — а не слишком ли большую цифру назвал им Виллардуэн? Но, охваченные жаждой наживы, она не только подписали сомнительный контракт, но и пошли на огромный риск, сразу же начав работы по его осуществлению.

Однако куда важнее оказалось то, что венецианцы (и лично дож Дандоло) элементарно пожадничали, заломив