Журнал «Вокруг Света» №04 за 2009 год [Журнал «Вокруг Света»] (fb2) читать онлайн

Как говорят руками

 

Чтобы понять жителей другой страны, знания их языка явно недостаточно. Существуют не менее важные средства коммуникации — мимика и жесты, и они везде разные. У нас, к примеру, высовывая язык, дразнят собеседника, китайцы так угрожают, тибетцы здороваются, а индейцы майя соглашаются. Жестов, выражающих радость, гнев, разочарование, столько, что впору составлять словари (и такие уже есть). Мало того, появилась особая наука — кинесика, изучающая невербальные способы выражения эмоций. Фото вверху: REUTERS

Наблюдая за мимикой и жестами обезьян , можно легко догадаться, что невербальные способы общения появились куда раньше, чем членораздельная речь. Указывать пальцем на желаемый предмет, грозить кулаком, топать ногами — что может быть проще? Это так называемые неусловные жесты, уходящие в глубокую древность и понятные любому человеку. Еще Николай Миклухо-Маклай доказал, что европейцы и папуасы Новой Гвинеи одинаково понимают улыбку, плач, выражение страха или удивления. Иное дело — жесты условные, присущие определенным нациям, сословиям, группам людей, объединенных какой-либо идеей, или даже религиям. Что такое крестное знамение, как не условный жест христиан? В индуизме особые жесты — мудры — распространены еще шире, они передают сложные чувства и понятия не только в религиозных ритуалах, но и в танце.

Есть жесты, свойственные определенным профессиям, например, честь, отдаваемая военными, или движения рук морских сигнальщиков (тут, правда, еще флажки нужны). Есть партийные жесты — пионерский салют или приветствие нацистов. Один и тот же жест в разные эпохи и в разной среде может пониматься по-разному. К примеру, на Западе пальцы, растопыренные в виде латинской буквы V, с легкой руки Уинстона Черчилля означают победу (victory). Но с таким смыслом этот жест сложился только со времени Второй мировой войны, до этого растопыренные в форме латинской V пальцы, вскинутые над собеседником, означали призыв замолчать. В Италии это оскорбительный намек на супружескую неверность, а у нас — это «коза», то есть выражение угрозы в маргинальной среде.

1. В Бангладеш 9 лет назад женщинам разрешили служить в армии. Теперь они браво отдают честь на параде по случаю Дня независимости Ладони, сложенные вместе, — сикхский молитвенный жест. Фото: REUTERS (Х2)

2. Этот человек совершает омовение перед Золотым храмом в Амритсаре .

Сегодня глобализация сделала многие жесты, например, рукопожатие, понятными во всем мире. А ведь еще недавно руки пожимали только европейцы и родственные им народы. Считается, что это приветствие возникло в Средние века, когда рыцари показывали друг другу, что не держат наготове оружие. Жители Ближнего Востока при встрече целовались, индийцы складывали руки перед грудью, китайцы тоже пожимали руки, но не друг другу, а сами себе. Масаи протягивали встречному руку, предварительно плюнув на нее, а представители соседнего народа луо в знак уважения плевали на этого самого встречного. Уже упомянутый Миклухо-Маклай писал: «Папуасы подают друг другу руки, но не пожимают их. Перед почетным гостем в знак приветствия они приседают на корточки». Скандинавские саамы и новозеландские маори терлись носами. Самоанцы при приветствии обнюхивали друг друга. Монголы облизывали один другому щеки. Тибетцы, как уже говорилось, высовывали язык и при этом правой рукой снимали шапку, а левой касались уха.

Всеволод Овчинников в книге «Ветка сакуры» так описывает японское приветствие: «Заметив знакомого, японец считает своим долгом, прежде всего, замереть на месте, даже если дело происходит на середине улицы и прямо на него движется трамвай. Затем он как бы переламывается в пояснице, так что ладони его вытянутых рук скользят вниз по коленям, и, застыв еще на несколько секунд в согбенном положении, осторожно поднимает вверх одни лишь глаза. Выпрямляться первым невежливо, и кланяющимся приходится зорко следить друг за другом».

У многих азиатских народов существовали сложные церемонии приветствия: младший первым приветствовал старшего, подчиненный — начальника, идущий — сидящего и так далее. Правда, Илья Эренбург не видел в этом ничего странного: «Почему европейцев изумляют нравы Азии? Европейцы, здороваясь, протягивают руку, и китаец, японец или индиец вынуждены пожать конечность чужого человека. Если бы приезжий совал парижанам или москвичам босую ногу, вряд ли это вызвало бы восторг».

По-разному у различных народов происходит и прощание: русские поднимают ладонь и покачивают ею вперед и назад. В Италии делают то же, но при этом обращают ладонь к себе. Англичане очень медленно водят ладонью из стороны в сторону, а экспрессивные латиноамериканцы, прощаясь (как и здороваясь), обнимаются и хлопают друг друга по спине. Вообще, интенсивность жестов, или, как говорят ученые, степень кинесичности, различается у народов не меньше, чем их значение. Как правило, чем южнее, тем оживленнее люди жестикулируют, тем богаче их мимика и язык жестов. В Европе больше всего жестов используют итальянцы : так, восхищение женской красотой они выражают не меньше чем пятью способами. Первый — большим и указательным пальцами провести по щеке. Второй — прихватить пальцами кожу на щеке, как бы подкручивая усы (если нет самих усов). Третий — слегка оттянуть вниз нижнее веко. Четвертый — сложить ладони в трубочку и поднести к глазам, имитируя подзорную трубу. Пятый, довольно грубый, — одновременно вскинуть вверх два больших пальца. При этом в каждой итальянской области и чуть ли не в каждом городе есть свои способы выражения эмоций.

Английский психолог Майкл Аргайл подсчитал, что за час непринужденного общения мексиканец делает в среднем 180 жестов, француз — 120, итальянец — 80, финн — один жест, а англичанин — ни одного. Русские в его обзор не вошли, но из опыта видно, что наши земляки не склонны к бурной жестикуляции и осуждают ее у других. Об этом говорит пословица: «Языком не расскажешь, так и пальцем не растычешь». О том же говорил Константин Станиславский : «Оратору надо стремиться к тому, чтобы обуздать свои жесты, добиться того, чтобы он владел ими, а не они им».

1. Есть категория людей, для которых жесты равносильны речи. Азима Джами в афганской провинции Герат преподает язык глухонемых. Фото: CORBIS/RPG

2. Эта девочка персонифицирует Шиву на празднике. Фото: STEVE MCCURRY/MAGNUM PHOTOS/AGENCY PHOTOGRAPHER.RU

Такая разная «кинесичность» — дополнительный повод для характеристик друг друга. Так, северяне считают южан развязными и бесцеремонными, а те, в свою очередь, видят в них людей скрытных и высокомерных. Даже у соседних народов многие жесты имеют прямо противоположное значение. Сколько было недоразумений у наших туристов в Болгарии, где головой качают в знак согласия, а кивают — наоборот! Кстати, так делают не только болгары, но и их балканские соседи — греки, румыны, македонцы, а также индусы. Жители Мальты в знак отрицания касаются кончиками пальцев подбородка, повернув кисть вперед. Японцы в этом случае покачивают ладонями из стороны в сторону, а арабы откидывают голову назад.

Жители арабских стран — такие же чемпионы в области жестов в Азии, как итальянцы в Европе. Выражая восхищение кем-то, чаще всего женщиной, они указательным пальцем рисуют на правой щеке воображаемую ямочку, отличительный признак красавицы. Здороваясь, арабы, помимо рукопожатия, прикладывают руку к сердцу, а выражая непонимание собеседника, делают движение, напоминающее вкручивание лампочки. Демонстрируя дружеские чувства, араб потирает друг о друга указательные пальцы двух рук, подогнув остальные пальцы. Если арабский чиновник или полицейский ударяет ребром ладони одной руки по сгибу другой, то он предлагает вам показать документы. Стоит отметить, что все арабские жесты делаются правой рукой — левая, как и у многих народов, считается несчастливой.

Француз, находя какую-то идею глупой, стучит себя по голове, а немец шлепает ладонью по лбу. Англичанин тем же жестом показывает, что он доволен собой. Когда голландец, стуча себя по лбу, вытягивает указательный палец вверх, это означает, что он по достоинству оценил ваш ум. Но — внимание! — если палец направлен в сторону, то собеседник думает, что у вас не все дома. Чтобы предупредить, что информация секретна, русские и немцы прикладывают палец к губам, англичане — к носу, а в Италии тот же жест служит предупреждением об опасности. В англоязычных странах кольцо из большого и указательного пальцев означает «все в порядке» — намек на первую букву выражения «о’кей». Однако в Японии этот жест означает просьбу дать денег в долг, в Бразилии — сексуальное желание, а во Франции — недоверчивое отношение к словам собеседника («ноль»). В Турции и Греции это сильное оскорбление — намек на гомосексуализм собеседника. Арабы так же болезненно воспринимают поднятый вверх большой палец — обычный для нас знак одобрения. Японцы, хоть и привыкшие к западному этикету, по-прежнему нервно относятся к рукопожатию и тем более к похлопыванию по плечу, для них касаться собеседника во время разговора — недопустимая вольность.

Как избежать таких казусов? Даже наличие специальных словарей жестов, которые есть в США , Франции , Испании и недавно появились в России , не спасает положения: не заглядывать же в словарь на каждом шагу! Выход один: находясь среди иностранцев, жестикулировать как можно меньше, чтобы не попасть впросак. А на досуге все-таки изучать чужие жесты. Они, по мнению ученых, вместе с мимикой несут в себе до 70% информации о человеке, в то время как на долю слов (причем правдивых) остается всего 30%. Даже рискуя ошибиться, мы непременно узнаем больше о других, а заодно и о самих себе — ведь невербальное общение происходит из глубин души, где, как правило, сложно слукавить.

Вадим Эрлихман

(обратно)

Путевка в космос

 

Пророческие слова Королёва о полетах в космос «по профсоюзным путевкам» на наших глазах начинают превращаться в реальность. Уже сейчас в космическом корабле можно забронировать ложемент и отправиться на орбиту за собственные деньги, пока, правда, весьма немалые. Причем именно Россия открыла эпоху космического туризма в первый год XXI века, ровно через 40 лет после полета Гагарина. Фото вверху: VIRGIN GALACTIC

В прошлом веке люди летали в космос только по служебной необходимости. Для абсолютного большинства из них — профессиональных космонавтов и астронавтов — это была основная работа. Правда, иногда случались и служебные командировки на орбиту. Например, в декабре 1990 года японская телекомпания TBS отправила на станцию «Мир» журналиста Тоёхиро Акияму. Ранее примерно по такой же схеме трижды летал на шаттлах американец Чарлз Уолкер, сотрудник компании McDonnell Douglas.

С наступлением нового тысячелетия стало возможным выйти за пределы атмосферы не числясь ни в одном отряде космонавтов или астронавтов, а по собственному желанию — туристом. Первым таким космическим путешественником стал американский миллионер Деннис Тито, который в апреле 2001 года отправился к Международной космической станции (МКС) на российском корабле «Союз ТМ-31». Именно тогда в мировых СМИ и появилось выражение «космический туризм». Правда, сам Тито (и его последователи) называет себя не туристом, а участником космического полета (spaceflight participant). Этот термин используется и в официальных кругах.

После Денниса Тито на МКС побывали еще пятеро космических туристов: южноафриканец Марк Шаттлуорт (2002) и граждане США — Грегори Олсен (2005), Анюше Ансари (2006), Чарлз Симоньи (2007) и Ричард Гэрриотт (2008). (Кстати, трое последних — уроженцы Ирана , Венгрии и Великобритании соответственно.) Причем в начале 2009 года Чарлз Симоньи начал готовиться к своему второму полету. Проходили предполетную подготовку и другие кандидаты в космические туристы. Среди них, например, японский предприниматель Дайсукэ Эномото, отстраненный буквально накануне старта из-за обострения хронического заболевания почек. Вместо него на МКС отправилась Анюше Ансари. А дублером Грегори Олсена был россиянин Сергей Костенко, возглавляющий представительство американской компании Space Adventures — той самой, что организует подбор клиентов для космических путешествий.

Плечом к плечу с профи

Полет на МКС начинается с довольно мягкого старта ракеты и вполне переносимых 3—4-кратных перегрузок, за которыми вступает в игру главный фактор космического полета — невесомость. За двое суток, пока «Союз» доберется до станции, турист успевает вдоволь налюбоваться красотами нашей планеты с высоты более 350 километров и почувствовать себя настоящим космонавтом.

Затем следуют стыковка и около недели пребывания на МКС. Орбитальная станция не задумывалась как отель, и статус туриста не означает предоставление на борту какого-то особого обслуживания. Впрочем, новые космонавты пока на это и не рассчитывают. Наоборот, они стремятся почувствовать себя полноценными членами экипажа. Но, конечно, их подготовка уступает профессиональной. И первое время это вызывало столь сильные опасения, что NASA отказывалось допускать на космическую станцию туристов. А когда при поддержке Роскосмоса, которому очень нужны были внебюджетные средства, Деннис Тито все же отправился в полет, ему, американцу, было запрещено появляться в американском сегменте МКС.

Дни на станции пролетают быстро. И вот уже пора снова садиться в корабль, причем не в тот, на котором прибыли с Земли, а в другой, который около полугода назад доставил членов основного экипажа МКС и с тех пор дежурил на станции в качестве спасательной шлюпки. Когда включаются тормозные двигатели, сводящие корабль с орбиты, то перегрузки в ходе спуска в атмосфере (если все идет штатно) не превышают 4 единиц. Однако иногда бывает, что корабль срывается в баллистический спуск, при котором экипаж испытывает перегрузки до 10g, а кратковременно даже выше. Так что к здоровью космических туристов предъявляются весьма строгие требования.

Ричард Брэнсон проходит испытание на центрифуге. Фото: VIRGIN GALACTIC

Космическое такси заказывали?

К сожалению, орбитальные полеты космических туристов могут на неопределенное время прекратиться, поскольку с весны 2009 года постоянный экипаж МКС увеличивается до шести человек. Для их доставки и возвращения понадобится вдвое больше «Союзов», чем раньше, и свободных мест для туристов на них не останется. Соответственно и новых туристических полетов не планируется. Впрочем, за одним исключением. В июне 2008 года компания Space Adventures объявила о договоренности с Роскосмосом об отправке во второй половине 2011 года первой в истории частной космической миссии на МКС. Специально для этого будет заказан и построен отдельный космический корабль «Союз-ТМА», места в котором займут двое космических туристов и российский космонавт-профессионал. Этот «Союз» специально оборудуют для более комфортного полета и проведения образовательных, научных и прикладных экспериментов. Мало того, говорят, что будущие космические туристы смогут в специальных скафандрах выйти в открытый космос и провести там до полутора часов. Не исключено, что в экипаж этого первого туристического корабля войдет американец российского происхождения Сергей Брин, один из основателей поисковой системы Google. Он уже внес депозит в размере 5 миллионов долларов в фонд «Круга орбитальных исследователей» — консорциума будущих космических туристов, созданного в рамках Space Adventures. По заявлению компании, кандидаты, заплатившие этот взнос, будут иметь бронь на места в «Союзах» и, таким образом, получат больше шансов полететь в космос.

Медицинский консенсус

Чтобы проблемы со здоровьем на орбите не привели к срыву программы полета, космический турист проходит медкомиссию в Институте медико-биологических проблем РАН. Кандидатов отбирают по тем же принципам, что и профессиональных космонавтов: изучается медицинская карта, проводится всесторонний медосмотр, выполняются анализы, затем начинаются функциональные нагрузочные тесты на велоэргометре, проверка вестибулярного аппарата. Наконец, кандидата допускают к стендовым тестам — центрифуге, барокамере и другим испытаниям.

Минимальный срок подготовки к полету в космос, как по технике, так и по медицине, составляет полгода. За это время кандидат изучает устройство корабля «Союз», знакомится с невесомостью в гидробассейне и на специально оборудованном самолете, участвует в так называемом «выживании» в лесу и морских тренировках на Черном море — на случай нештатного приземления.

Как шутят медики, здоровых пациентов не бывает, есть недообследованные. Поэтому практически у каждого кандидата обнаруживаются те или иные отклонения. Риски классифицируют по степени влияния на программу полета. Одно дело, если они касаются только самочувствия самого туриста. Так было, например, с уже упоминавшимся японским журналистом Тоёхиро Акиямой, который весь полет мучился от «космической болезни» — вестибулярного нарушения, вызванного невесомостью, что, впрочем, не помешало ему написать книгу «Удовольствие космического полета». Хуже, когда состоянием здоровья туриста приходится заниматься остальным членам экипажа. И уж совсем неприемлема возможность экстренного возвращения на Землю.

Допуск к полету дают, если риск возникновения медицинских проблем в расчете на год не превышает 1—2% и не влияет на программу экспедиции. В противном случае составляется специальный документ — вейвер (в переводе с английского waiver — «отклонение от правил»). Он готовится очень тщательно: собираются все научные публикации по заболеванию, проводятся тесты, привлекаются специалисты. В итоге врачи указывают, могут ли они справиться с возникшей ситуацией и, пойдя на определенный риск, отступить от правил. Окончательно решение, непременно на основе консенсуса, выносит Совет по космической медицине МКС (ISS Multilateral Space Medicine Board), включающий представителей всех участвующих в проекте космических агентств.

Из шестерых уже слетавших космических туристов наиболее здоровым оказался Марк Шаттлуорт. У медиков практически не было к нему претензий. А вот у Грегори Олсена обнаружились серьезные отклонения в дыхательной и сердечнососудистой системах. Ему пришлось сделать операцию, год реабилитироваться, и только после этого он смог продолжить подготовку и успешно слетал на МКС.

Прыжок в космос

На сегодня орбитальный полет — это наилучшая возможность космического путешествия. Однако высокая стоимость «тура» — за восемь лет она выросла с 20 до 35 миллионов долларов — ограничивает число людей, готовых на такое приключение. Впрочем, взглянуть на Землю со стороны можно значительно дешевле, если согласиться на суборбитальный полет.

21 июня 2004 года построенный на частные деньги пилотируемый аппарат впервые в истории преодолел условную 100-километровую границу атмосферы. Ракетоплан SpaceShipOne (SS1) стартовал на высоте 14 километров с борта самолета-носителя Whight Knight («Белый рыцарь»), включил двигатель и почти вертикально ушел в небо. Спустя 24 минуты он в планирующем режиме вернулся на взлетно-посадочную полосу экспериментального аэродрома в пустыне Мохаве. Система была построена фирмой Scaled Composites под руководством знаменитого авиаконструктора Берта Рутана. Ключевую роль в успехе проекта сыграл его основной инвестор — американский миллиардер Пол Аллен, совладелец компании Microsoft, вложивший в него от 20 до 30 миллионов долларов. 29 сентября и 4 октября того же года система WK1+SS1 совершила еще два суборбитальных полета, достигнув высоты 112 километров. Тем самым была одержана победа в призовом конкурсе Ansari X-Prize, по условиям которого 10 миллионов долларов полагалось первой частной фирме, чей трехместный корабль сможет дважды за две недели подняться выше 100 километров. Но еще не дождавшись исхода этих исторических полетов, 27 сентября 2004 года британский миллиардер Ричард Брэнсон, владелец группы компаний Virgin и большой энтузиаст космического туризма, выкупил у Пола Аллена пакет технологий, положенных в основу SS1. И в этот же день Брэнсон запустил новую компанию — Virgin Galactic, которая должна стать первым космическим «туроператором».

Кораблю SS1 больше не суждено было подняться в воздух. Его сдали в музей, а команда Берта Рутана приступила к разработке ракетоплана второго поколения SpaceShipTwo (SS2). По заказу Virgin Galactic за 200 миллионов долларов должно быть построено пять восьмиместных (два пилота и шесть пассажиров) кораблей и два новых самолета-носителя White Knight 2. При цене билета около 200 000 долларов проект может окупиться уже после полусотни стартов каждого корабля. Первые два ракетоплана будут готовы еще в этом году. Им дадут имена VSS Enterprise и VSS Voyager в честь знаменитых звездолетов из сериала «Звездный путь».

Суборбитальный полет по схеме Virgin Galactic начинается взлетом самолета-носителя WK2. На высоте около 14 километров от него отделяется SS2. Несколько секунд он свободно падает, одновременно задирая нос кверху, а затем включает собственный двигатель и начинает почти вертикальный подъем. За стартом ракетоплана могут наблюдать пассажиры самолета-носителя, например, друзья или родственники космических туристов.

Топливо заканчивается примерно за 90 секунд. К этому моменту корабль набирает высоту около 50 километров и скорость 4200 км/ч. Дальше подъем продолжается по инерции. Через пару минут, достигнув высоты 110 километров, корабль начинает, постепенно ускоряясь, падать. В период этого баллистического полета наступает состояние невесомости, которое длится примерно 4 минуты (в рекламных материалах говорится о 6 минутах, но для этого пришлось бы подниматься как минимум до 200 километров). Пассажиры могут отстегнуться от кресел, плавать по просторной кабине корабля и любоваться видами Земли из многочисленных иллюминаторов, разбросанных по всему фюзеляжу. Затем пилоты попросят их снова занять места в противоперегрузочных креслах. На это отводится 40 секунд. Но на случай если кто-то не успеет сесть, пол салона сделан из мягкого материала. Это позволяет, пусть и не слишком комфортно, пережить спуск, при котором перегрузки на короткое время могут достигать весьма значительной величины — 6÷7g. Чтобы оценить их, представьте, что на вас положили шесть человек равного с вами веса.

В верхней точке траектории специальные пневмоприводы поднимают хвостовые балки ракетоплана вместе с крылом на угол примерно 65°. При такой конфигурации вход в атмосферу осуществляется в аэродинамически устойчивом положении, не требующем вмешательства пилота. На высоте 20—25 километров, когда скорость ракетоплана упадет, его крылья и хвост возвращаются в исходное положение, и SS2 осуществляет планирующий спуск к месту посадки на аэродроме.

Испытания надувного модуля «Генезис» для будущего космического отеля. Фото: SPL/EAST NEWS

Очередь за билетами на орбиту

Невероятно, но факт: хотя регулярные полеты с космическими туристами еще не начались, «билеты» на ближайшие рейсы уже распроданы! Места на SS2 забронировали 500 человек из 35 стран. Большинство из них — граждане США . На втором месте с небольшим отрывом идет Великобритания. Есть среди очередников и граждане России , например, один из основателей компании «Евросеть», Тимур Артемьев. Проявляют интерес к полетам и звезды шоу-бизнеса. Ходят слухи, что места на суборбитальном корабле уже зарезервировали Джон Траволта, Сигурни Уивер, а также светская львица Пэрис Хилтон.

Однако самым необычным пассажиром Virgin Galactic станет, вероятно, прикованный к инвалидному креслу знаменитый британский астрофизик Стивен Хокинг. Говорят, что его полет Ричард Брэнсон согласился финансировать «за счет заведения». Кстати, в апреле 2007 года Хокинг уже испытал невесомость на специально оборудованном самолете «Боинг-727-200F» компании Zero-G, в котором при выполнении горки на 25 секунд возникает состояние невесомости. В это время ученый парил в воздухе без своего кресла.

Virgin Galactic — не единственный оператор, претендующий на долю рынка суборбитальных туров. Компания RocketShip Tours (Аризона, США) объявила в конце ноября 2008 года, что стоимость полета на двухместном — пилот плюс пассажир — корабле Lynx («Рысь»), который создан корпорацией XCOR Aerospace, составит «всего» 95 000 долларов. Регулярные полеты должны начаться в 2010 году. Более 20 рейсов уже зарезервированы клиентами, внесшими депозиты по 20 000 долларов. Первым пассажиром станет датский инвестиционный банкир и искатель приключений Пер Виммер.

Конечно, Lynx значительно уступает системе WK2-SS2. Эта машина должна взлетать и садиться, как самолет, и сможет подниматься максимум на 61 километр, что заметно не дотягивает до условной границы космоса. За 30 минут полета турист получит всего-навсего 90 секунд невесомости, которые проведет, не вставая с кресла, а при возвращении в нижние слои атмосферы испытает перегрузку в 4 единицы. У Virgin Galactic полет будет длиться 2,5 часа, а в невесомости туристы проведут в три раза больше времени. Зато у XCOR вдвое дешевле билеты. Так что у клиентов будет возможность выбора.

Выйти на рынок суборбитального космического туризма пытаются и другие компании. Так, европейский аэрокосмический консорциум EADS выдвинул проект, в котором планируется к 2012 году построить суборбитальный самолет, способный, стартуя с поверхности Земли, достичь высоты 100 километров. В его конструкции совмещаются турбовинтовой и ракетный двигатели. Однако это может сделать машину слишком дорогой, что подтверждается уже объявленной ценой билетов — 200 000 евро.

В России тоже предпринимались попытки создать коммерческую суборбитальную систему. Еще в марте 2002 года конструкторское бюро имени Мясищева представило полноразмерный макет ракетоплана C-XXI, рассчитанного на старт с высотного самолета-носителя М-55 «Геофизика». Однако после смены руководства КБ работы по проекту были заморожены. Интерес к теме вновь вспыхнул в начале 2006 года, когда компании Space Adventures и Prodea (принадлежащая Анюше Ансари) предложили совместно с КБ Мясищева создать на основе этого задела новый ракетоплан Explorer. Но дело опять не пошло, и на сегодня от всех разработок остался только отчет на нескольких сотнях страниц, хотя в Space Adventures считают, что проект еще ждет своего часа.

«Космопорт Америка». Фото: VIRGIN GALACTIC

Лунные круизы и орбитальные отели

Пока американцы готовятся подпрыгивать над Землей на 100 километров, в России поговаривают о куда более амбициозных проектах. Например, в контексте разработки нового шестиместного корабля «Клипер» обсуждалась возможность возить на орбиту не по одному, а сразу по четыре туриста. Однако смена руководства в Ракетно-космической корпорации «Энергия» заставила пока забыть об этих планах. Впрочем, это не останавливает полет фантазии. Время от времени руководители и Роскосмоса, и той же «Энергии» продолжают напоминать журналистам об идее туристического облета Луны на борту модернизированного корабля «Союз». Ориентировочная стоимость билета на такой рейс — 100 миллионов долларов за место. Суждено ли сбыться этим полуфантастическим планам — покажет время. А вот американская идея создания настоящих космических отелей на орбите медленно, но верно близится к своему воплощению. Роберт Бигелоу, владелец большой сети отелей в Лас-Вегасе, всерьез намеревается перенести свой бизнес в космос. Уже осуществлены два успешных экспериментальных запуска, в ходе которых в космосе отрабатывалась технология разворачивания надувных герметичных отсеков — «Генезис-1» и «Генезис-2». Возможно, именно такими станут в будущем места развлечений для космических туристов.

Приоритет — безопасность

Все мы привыкли думать, что освоение космоса связано с огромными опасностями. Оглянемся в прошлое. На 100 запусков «Союзов» приходятся две катастрофы с человеческими жертвами (в 1-м и 13-м полетах). Еще в двух случаях полет прерывался аварийно (при взрыве ракеты на старте и при отказе третьей ступени). Американцы за 124 полета шаттлов потеряли два корабля с экипажами. Отсюда можно грубо оценить, что, отправляясь на орбиту, космонавт рискует погибнуть с вероятностью около 2%, что сравнимо с риском альпинистов, восходящих на Эверест. С другой стороны, гражданские реактивные лайнеры разбиваются в среднем один раз на несколько миллионов полетов. То есть риск гибели здесь составляет менее 0,00005%. По суборбитальным запускам подобной статистики пока нет. Берт Рутан сравнивает этот риск с полетами на первых коммерческих аэропланах 1920-х годов, что в сотни раз безопаснее орбитального полета.

И все же это довольно высокий по бытовым меркам показатель. Поэтому, прежде чем на борт WK2 ступит первый пассажир, будет выполнено не менее трех десятков тестовых полетов. И, конечно, комплексные испытания будут проводиться с ракетопланом SS2. А для убедительной демонстрации безопасности системы в первый рейс полетит Ричард Брэнсон с родителями и детьми, а также конструктор Берт Рутан — совсем как в фантастических книжках начала прошлого века, где инвестор и конструктор, создав ракету, сами отправлялись покорять просторы космоса.

«Космопорт Америка»

Важную роль в обеспечении безопасности суборбитального полета играет развитая инфраструктура космопорта с длинной взлетно-посадочной полосой, свободным воздушным пространством и стабильными погодными условиями. Одним из подходящих мест является штат Нью-Мексико. Именно здесь строится «Космопорт Америка» (Spaceport America), откуда уже в 2010 году должны стартовать первые коммерческие космические рейсы. Его сооружение началось в 2006 году и обойдется компании Virgin Galactic примерно в 250 миллионов долларов. Планируемая пропускная способность первого коммерческого космопорта — четыре полета в день. 18 декабря 2008 года «Космопорт Америка» получил лицензию Федеральной авиационной администрации США на отправку и прием частных суборбитальных космических кораблей с горизонтальным или вертикальным взлетом и посадкой.

Однако «Космопорт Америка» вряд ли надолго останется уникальным. Рассматривается вопрос организации стартовых площадок в Объединенных Арабских Эмиратах , Сингапуре и Австралии . Серьезным кандидатом является Швеция, с правительством которой Virgin Galactic ведет переговоры о строительстве в северной части страны космопорта «Кируна».

Надо сказать, что в туристической программе космопорту отводится весьма важная роль. Здесь в течение нескольких дней можно будет пройти медицинское обследование, выполнить упражнения на различных стендах и тренажерах, пообщаться с профессиональными астронавтами и, наконец, получить допуск к полету, который становится кульминацией всей этой большой экскурсионно-тренировочной программы.

Павел Шаров

(обратно)

Незримая античность

В Фессалии нет памятников архитектуры первой величины, как в Афинах, или лабиринта, как на Крите. Но именно с нее стоит начинать знакомство с Древней Грецией. Здесь, на Олимпе, — жилище богов, здесь олимпийцы 10 лет бились с титанами и здесь же произошла ссора, развязавшая Троянскую войну — самую знаменитую мифологическую схватку между Западом и Востоком. Это, конечно, лишь часть Греции, но это именно тот случай, когда часть больше целого. Фото вверху: CORBIS/RPG

Фессалоники (таково полное греческое название города Салоники), куда мы прилетели, — это еще не Фессалия, а соседняя греческая провинция Македония. Просто здесь расположен ближайший международный аэропорт. Впрочем, связь между двумя топонимами имеется: город получил свое имя в конце IV века до н. э. в честь дочери царя Филиппа. Ее назвали Фессалоникой как раз по случаю завоевания Фессалии.

Не только македонцы, но и персы, и римляне входили в Элладу той же дорогой, какой мчимся сегодня по автостраде мы. Час пути — и мы в Фессалии.

Дом богов

Полоса ничем не примечательной равнины между морем на западе и туманными горами на востоке становится уже, и вскоре появляются указатели «на Диону» (буквально — на Зевсову деревню), а затем и «на Олимп». Осенью, когда дым от сжигаемой стерни на полях навевает мысли о тучных жертвоприношениях прошлых времен, может показаться, что вот-вот увидишь, как здешние крестьяне по-прежнему совершают обряды в честь древних богов. Горный кряж, местами доступный и для автомобилиста, сохранил первозданный вид того самого «многоглавого Олимпа», о котором мы читаем в «Илиаде». Вот перед нами священная и высочайшая (почти 3000 метров) из вершин горной цепи, которая отделяет Фессалийскую равнину от Эгейского моря. Далеко на юго-западе — Офридский хребет. И сразу — первая ассоциация. Первоначально, как говорит предание, Фессалия была заселена титанами. Младшее поколение богов во главе с Зевсом — внуком Урана и Геи, Неба и Земли, — сражаясь с ними за власть, заняли Олимп, самую неприступную из гор. Титаны, нападавшие с Офридского хребта, проиграли. И им ничего не оставалось, как попрятаться в фессалийских лесах и пещерах.

На Олимпе нет храмов. Больше нигде в Греции местность не предложит самое себя как законченный миф. Рассказывают, что на исхоженный туристами афинский Акрополь грузовиками специально доставляли гравий, чтобы вновь прибывшие тоже могли увезти «камушек из сердца Эллады». Тут, наоборот, — все настоящее. Вот на дорогу высыпалось несколько крупных и мелких камней — видно оранжевое русло оползня, по которому их смыло, протягиваю руку, с двух небольших осколков легко оттирается желтизна, и они начинают беломраморно поблескивать. Их никто сюда не привозил: это по ним ходили греческие боги.

Вместо древних развалин — дорожные указатели, точно случайно рассыпанный по местности мифологический словарь. Вот «река Анавр», в которой потерял сандалию Ясон, вот «Сперхий», чьим водам обещал подарить свои локоны Ахиллес. Почему не сдержал обещания? Потому что погиб Патрокл, и другу пришлось возложить свои локоны на погребальный костер.

Не в виде скульптур, а в облике животных тени и образы древних божеств будут сопровождать нас по всей Фессалийской равнине. Объехав подножие Олимпа, мы переедем через реку Пеней (Пиньос) и устремимся вдоль ее течения. В самом начале пути нас встретят лебеди, по-гречески — кикны. Здесь, между Малым Олимпом и горой Оссой (Осой), когда-то жил злобный великан Кикн. Он останавливал редких путников и отрубал им головы, чтобы украсить черепами храм своего отца — бога войны Ареса. Этот зверский обычай пресек по приказу Зевса Геракл. Герой уже начал было отрывать Кикну голову, но Арес взмолился к громовержцу, и тот ударом молнии остановил силача. Арес же превратил сына в лебедя. Вот почему у птицы такое имя, такая кривая шея и такой скверный характер.

Ассоциация 1 (орнитологическая)

Белым, как лебедь, был раньше и фессалийский ворон. Когда олимпийцы отвоевали эти места у титанов, он стал вестником богапрорицателя Аполлона. Ворон носился от Олимпа к святилищу в Дельфах и обратно, дважды в день пролетая над Фессалийской равниной. А там жила прекрасная титанида Коронида, возлюбленная солнечного бога. Однажды любопытный ворон заметил, что у красавицы имеется и другой возлюбленный — могучий лапиф Исхий (лапифы — это фессалийские великаны, оборотни и силачи, которых легенды изображают то прародителями кентавров, то их вечными соперниками). Когда ей настало время рожать, он разнес слух, что, мол, отец младенца — вовсе не Аполлон. Разгневанный бог испепелил Корониду, но сына — то ли своего, то ли Исхия — пощадил, дал ему имя Асклепий и наделил даром врачевания. А вот ворона Аполлон в наказание за дурную весть из белого сделал черным. С тех самых пор повсюду в Европе отношение к ворону двойственное — он и мудрец, и сплетник, многое ведает, но и многовато каркает.

Афина и Посейдон поспорили, кому стать покровителем Аттики. Посейдон подарил местным жителям источник, но они предпочли дар Афины — оливу. Неудивительно, что и сегодня греки главные потребители оливкового масла в мире

По Темпейской долине

Каркающие черные вороны в небе и молчаливые белые лебеди в излучине Пенея проводили нас туда, где вместе с рекой дорога сворачивает вглубь материка, в Темпейскую долину. На автомобиле отсюда до Фессалийской равнины можно доехать за несколько минут. Но намного интереснее пройти эти 10 километров пешком. Дорога пролегает по гигантской расщелине между Олимпом и Оссой, по дну ее течет Пеней, а со склонов, в самых узких местах, в реку устремляются водопады. Буйная горная растительность, укрывающаяся здесь от палящего солнца, мощными корнями черпает из них влагу. Одним взглядом сложно объять всю многоярусную стену: в низине — хвойную, повыше, на каменных ступенях, — лиственную, на пятачках скал — лужайки, где растут теплолюбивые оливы, лавры и мирты. Кажется, что сам акт разделения гор водами реки произошел совсем недавно, чуть ли не вчера.

И вновь вспоминаешь, что над старшими родичами олимпийцы так никогда и не восторжествовали окончательно. Особенно в Фессалии. За каждым животным или растением, за каждой скалой и звездой спрятана какая-то тайна (или история превращения) еще не свершившегося, действующего. Вот мы въезжаем в самую узкую часть расселины. Где-то совсем рядом сын Аполлона Аристей, влюбленный в Евридику, стал причиной ее гибели: убегая от него, подруга Орфея не заметила другой опасности и, ударившись головой о камень, провалилась в загробное царство. Замаливая свой грех, Аристей почтил здесь Зевса как «дарующего прохладную сырость». Что это за дар, понимаешь в период от весны до осени, когда над полями Фессалии носится раскаленный сухой воздух.

Сейчас древнее святилище без остатка поглотил православный храм Св. Параскевы. Он вырублен в скале, охраняемой гигантскими многовековыми платанами. Из сумрачного храма узкий лаз ведет в другую пещеру — к источнику с водой, как говорят, целебной для глаз (дар бедняжки Евридики, не углядевшей опасного камня?). А перед подвесным пешеходным мостом, который соединяет шоссе с урочищем, торгуют печеной кукурузой и каштанами, и над шумной рекой очажный дым смешивается с ладаном и еще каким-то еле уловимым ароматом от горящих в пещере свечей. В густеющих сумерках делается гуще и этот аромат. В недлинной очереди к пещере — сербские девушки: хотим, говорят, довезти несколько капель воды до своего храма Петки-Параскевы в Косово. Мы — последние на сегодня посетители. Ночь наступает мгновенно, служители гасят свечи, торговцы сворачивают жаровни и запирают их в придорожные рундуки.

Город ведьм

Фессалия — сравнительно малонаселенная провинция, и потому неудивительно, что ее столица, Лариса, невелика. Но в остальном путеводители к ней явно несправедливы. Едва ли не в каждом можно прочитать, что и застроен город скверно, и достопримечательностей в нем нет. Однако это совсем не так. Разве античный амфитеатр или здания времен турецкого владычества не в счет? К тому же в бывшей мечети расположен Археологический музей (а минарет по-прежнему возвышается над центральной площадью рядом с телевизионными антеннами). Правда, яркие экспонаты, вроде родосской стелы с кормящей матерью, у которой грудь, как гигантский гранат, задвинуты по углам. В центре зала — мелкая пластика эпохи неолита: то ли древнейшие игрушки, то ли важные атрибуты неведомого ритуала. В 1985 году их незаконно продали в Мюнхен, но пару лет назад удалось-таки вернуть украденные вещи Фессалии. Вероятно, отсюда такое внимание. Ведь известно, что археологические потери — одна из основных национальных горестей Греции: скульптуры с фронтона Парфенона, украденные лордом Элджином, страна полтора века пытается отвоевать у Британского музея.

В остальном архитектура Ларисы отличается прелестной простотой. Кажется, будто за последние 2000 лет здесь ничего не изменилось. Пусть материалы сейчас другие, но скромные бетонные кубики домов так же функциональны, как и старая кладка, поскольку отвечают тем же сейсмологическим требованиям. А на улочках между ними — такие же, как и прежде, фонтаны. И чем проще и «незаметнее» город, тем больше от него ожидаешь чудес…

Амфитеатр (один из двух, сохранившихся в Ларисе) восходит ко времени правления македонского царя Антигона II Гоната (III век до н. э.). Римляне перестроили здание, приспособив его для гладиаторских боев

Ассоциация 2 (магическая)

То, что среди жительниц Ларисы особенно много ведьм (наследниц униженного старшего поколения богов), знали давным-давно. Они владели всеми секретами ворожбы, всеми заклятиями, с помощью которых могли не только превращать людей в кого угодно, но и возвращать к жизни расчлененные тела. К числу их умений древние относили и способность сводить на землю Луну при полнолунии. Самый известный рассказ такого рода содержится в романе Апулея «Метаморфозы, или Золотой осел».

Герой романа Лукий мечтал познать колдовские секреты и ради этого приехал в Ларису. Чтобы получить волшебную мазь, он втерся в доверие к служанке ведьмы, а та возьми и перепутай склянку. В результате, вместо того чтобы на ночь превратиться в мудрую сову и разглядеть, как ведьмы спустят на землю Луну, Лукий на долгие месяцы стал обыкновенным ослом. И тут оказалось, что этому животному в тогдашней Фессалии жилось куда безопаснее, чем человеку. Потому и пришлось Лукию-ослу так долго медлить и не приближаться к розам богини Исиды — единственному средству вернуть человеческий облик.

И вот, подобно Лукию, пристававшему к каждому встречному-поперечному, не сведет ли тот его с ведьмой, и я расспрашивал в кофейнях и косметических салонах, на базаре и в книжном магазине, у гостиничных портье и просто прохожих: да знаете ли вы, что Лариса — родина фессалийских ведьм?!

С этого и начался мой разговор с учительницей Еленой Карабербероглу — очаровательной и странной гречанкой. Да, она, конечно, интересуется античностью, но она ничего не слышала о ведьмах, как, впрочем, и о древнеримском романе. Вообще то, что происходило в Фессалии после завоевания ее македонцами в IV в. до н. э.,Елену не интересует. А уж христианство в Греции для нее и подавно — «чужая религия». «Это часть чужой, еврейской традиции, — говорит Елена. Многие ли думают так, как она? — Те, кто понимает, что наши союзники — это индейцы Америки и аборигены Австралии».

Эти немногие читают книгу умершей в 1998 году бунтарки-писательницы Лили Зографу «Антигнозис» — о всемирном заговоре варварских мужланских культур против древнейших народов планеты, в памяти которых, между прочим, — культ и торжество женщин.

 — А мне, признаться, греческая мифология, напротив, всегда казалась зараженной женоненавистничеством, — восклицаю я. — Посмотрите: все коварства здесь от женщин. Мужчины — и боги, и люди — просто разбойники и похотливцы, а смертоносные козни строят их подруги. Начиная с богини раздора Эриды, которая в Фессалии развязала спор, из-за которого была разрушена Троя, и заканчивая Медеей, которая перебралась сюда из Колхиды, чтобы в отместку мужу погубить собственных детей.

 — Да, уже в античные времена многое было испорчено. Но я имела в виду еще более ранний период…

Елена свято верит в эпоху матриархата и в необходимость вернуться к ней. В причудливую смесь левого феминизма с ультраправым почвенничеством естественно вплетается недоверие к соседям. Не желая вступать в спор, осторожно замечаю:

 — А вот албанцы — тоже ведь древнейший иллирийский корень?

 — Ну да, выходцы из Албании тысячами работают тут на фермах. Но это совсем другая культура, слишком сильно исламское влияние. А у нас, сами понимаете, приятных исторических ассоциаций с этим нет.

С мраморных богов время смыло все следы ярких красок, которыми когда-то была покрыта вся античная скульптура

Спросить про красивую фамилию самой Елены явно турецкого происхождения я все-таки не решаюсь. А она, воодушевившись чашкой кофе по-гречески (как местный патриотизм требует называть кофе по-турецки), успевает обвинить соотечественников в бесхребетности и готовности подчиняться и Европе, и США. Последние ее слова театрально заглушает шум идущего на посадку натовского истребителя — аэродром расположен в нескольких километрах от центра Ларисы. Четко видны опознавательные знаки греческих ВВС, а самолет, кажется, сейчас чиркнет по антеннам.

Что ж, думаю я, если память о фессалийских ведьмах в этих местах повыветрилась, то их характер и душевный огонь вполне живы...

Тем временем быстро сгущаются сумерки. В вечернем городе вдруг становится заметнее разнообразная скульптура Ларисы — от круглодырявых абстрактных тел в духе Генри Мура до бюстов градоначальников. Исполненные в старинном стиле, они очень напоминают античные гермы — межевые столбы, снабженные торчащими фаллами. В праздники их украшали цветами и лентами. Правда, в отличие от настоящих герм, мраморные базы под мэрами нашего времени гладки — хотя и бывают исписаны ругательствами.

Бродя по вечернему городу, ловлю себя на тех же чувствах, что испытал 2000 лет назад Лукий, герой Апулея: «Вид любой вещи в городе вызывал у меня подозрения, и не было ни одной, которую я считал бы за то, что она есть. Все мне казалось обращенным в другой вид губительными нашептываниями. Так что и камни, по которым я ступал, представлялись мне окаменевшими людьми; и птицы, которым я внимал, — тоже людьми, но оперенными; деревья вокруг городских стен — подобными же людьми, но покрытыми листьями; и ключевая вода текла, казалось, из человеческих тел. Я уже ждал, что статуи и картины начнут ходить, стены говорить, быки и прочий скот прорицать и с самого неба, со светила дневного, внезапно раздастся предсказание…»

Пелион. Влечение и увлечения

Наверное, многие знают, что Пелион (Пилион) — горный массив, отделяющий долину Пенея от Эгейского моря, — родина кентавров. Еще эта часть Фессалии называется Магнезией, откуда наши «магнит» и «магнетизм». И в первое подтверждение справедливости этой этимологии наш водитель Аристидис вдруг останавливается на одном из склонов и — прямо на спуске — не подстраховываясь ни ручным тормозом, ни передачей, выходит из машины. Картина и сама по себе удивительная: дорога явно идет под уклон, а машина стоит на месте. Мало того, шофер предлагает — в качестве аттракциона — толкнуть ее вверх. Одним пальцем. Толкаю. Невероятно! Тяжелый автомобиль послушно движется вверх — метр, два, пять. Дальше толкать не получается — волшебный отрезок закончился, и снова вступил в силу старый добрый закон всемирного тяготения. Дорожные рабочие предусмотрительно пометили загадочный двадцатипятиметровый участок белыми и красными полосами, но объяснить странное явление нам никто из местных не сумел.

Но все же главным магнетизмом Пелиона остается совсем другое «влечение». Дело в том, что это самая эротическая гора греческого мифа. Необоримо было влечение богов к населявшим склоны Пелиона древним богиням.

Ассоциация 3 (эротическая)

Зевс вожделел дочь Нерея Фетиду. Но Прометей рассказал ему, что Фетиде на роду написано произвести на свет сына, который превзойдет могуществом своего отца. Зевс испугался и велел не слишком могущественному Пелею овладеть нереидой. Как та ни сопротивлялась, герой ее все-таки одолел, а потом и свадьбу сыграли — здесь же, на Пелионе, в просторной пещере кентавра Хирона. Тут-то богиня раздора Эрида, которую забыли пригласить, и подбросила богиням яблоко с надписью «Прекраснейшей», спор из-за которого стоил жизни и будущему сыну Пелея и Фетиды Ахиллесу, и тысячам других воинов, погибших под Троей.

Древние греки обожествляли даже туман Пелиона. Тоже неслучайно и тоже из-за любви. По другому преданию, в этих местах жил лапиф Иксион, царь Ларисы (его племянницей, кстати, была та самая Коронида, любовница Аполлона и Исхия). Ему случилось воспылать страстью к самой супруге Зевса Гере. Царь богов, чтобы подразнить несчастного, слепил из тумана женское существо, поразительно похожее на Геру, и заставил этот мираж отдаться Иксиону. Страсть лапифа была так сильна, что от мимолетного союза с призраком появились на свет настоящие кентавры.

Странно, но осел — чуть ли не единственное местное животное, которое не встречается в греческих мифах (знаменитый «Золотой осел» — произведение уже римского периода)

Похоже, кого-то эти дикие места по-прежнему отпугивают — во всяком случае, нам ни одного человека не попадается. Тем лучше — буйная растительность, похожие на диковинные фигуры деревья будят воображение. Просится на язык строчка Николая Алексеевича Заболоцкого «Читайте, деревья, стихи Гезиода…» И нужно совсем немного усилий, чтобы представить, как океанида Филира стремится избежать объятий Кроноса. Сперва она становится кобылицей, но похотливый отец Зевса — тут как тут в обличье жеребца. Потом, уже вернувшись в человеческий облик и породив на свет кентавра Хирона, Филира попросит Зевса превратить ее в самое душистое и податливое для резьбы дерево — липу.

Педанты, кстати, меня давно бы поправили: от Иксиона и облачной Геры в самом деле родились только кентавры-пьяницы и кентавры-ходоки, отнимавшие жен у законных мужей. Мудрый Хирон — им не родня. От матери, которая считалась покровительницей писарей и парфюмеров (а как еще назвать авторов первых благовоний?), он унаследовал тонкую душевную организацию. Хирон был наставником двух самых знаменитых героев Фессалии — Ахиллеса, главного героя «Илиады», и Ясона — главного героя «Аргонавтики» Аполлония Родосского.

Эту книгу наверняка читают школьники портового города Волоса, лежащего у южных склонов Пелиона: ведь здесь неподалеку руины Иолка. Из этого самого порта греки отправились за золотым руном на Кавказ, в Колхиду.

Волос и Скиаф

В Волосе нас встретил первый за всю поездку монумент в честь античных героев — бронзовая модель корабля «Арго». Туристическая индустрия в Фессалии почти не напоминает приезжим о древней Элладе. Старинное местное кушанье кокореци — грубо нарубленные потроха ягненка, плотно завернутые в его же кишки и обжаренные на вертеле, — здесь еле отыщешь (а в остальной Европе даже греческим ресторанам готовить их запрещает строгая инструкция Евросоюза: негигиенично). Некоторые названия ресторанов подмигнут логотипом с Посейдоном, кентаврами или изготовленной в Китае пластиковой Афродитой, но наделают ошибок, за которые, впрочем, никто не краснеет. В том же Волосе, прямо рядом с бронзовым «Арго», красуется вывеска «Ресторан Посейдон». Но зазывающее мифологическое существо — вовсе не он, а смирный морской царь Нерей, с длинной белой бородой и громадным рыбьим хвостом, которого у буйного бога Посейдона не было (трезубец, правда, имелся у обоих, только у Нерея — для охоты на рыб, а у Посейдона — для сражения с многочисленными врагами). Иной хозяин хочет изобразить кентавра, а рисует волшебного коня Пегаса. Объяснение этому простое. Сначала христианская церковь, а потом и Османская империя относились к языческой античности враждебно. Время, которое в Италии и Франции назовут Возрождением классических древностей, для родины этих древностей станет началом османского завоевания.

Итак, в порт Иолка возвращался с золотым руном из Колхиды вождь аргонавтов Ясон… Но мы сегодня слишком много думаем о золоте, поэтому, наверное, и забываем, что руно лишь «прикрывало» настоящую цель путешествия в Колхиду.

Ассоциация 4 (причинно-следственная)

Когда-то давным-давно фессалийского юношу Фрикса хотели обманом принести в жертву Зевсу. Но матери его, богине Нефеле, удалось спасти сына: златорунный баран унес его из Фессалии в Колхиду. Там юноша принес барана в жертву Зевсу, а снятое с него золотое руно подарил местному царю. Но когда Фрикс умер, то местные жители отказали чужаку в погребении, и с тех пор его призрак не давал покоя его соотечественникам-фессалийцам из Иолка. За останками Фрикса и отправился в Колхиду Ясон. А руно — что руно? Оно было чем-то вроде справки о том, что останки в самом деле — Фрикса. Как мы помним, наряду с ним Ясон привез в Элладу и грозную волшебницу Медею. Это было последним крупным событием в мифологии Фессалии.

Путь из Волоса к Скиафу (Скиатосу) — ближайшему острову, находящемуся в административном подчинении Фессалии, — оказался дольше, чем поначалу думали. С Пелиона вообще казалось, что нескольких минут хватит и на тихоходе. Но на пароме из Волоса плыть к острову пришлось часа два — через весь Пагасийский (Пагаситикос) залив, да еще и огибая Пелион. А не плыть нельзя: во-первых, здесь жил главный писатель края — Александр Пападиамантис. Был и другой повод: посмотреть, как уживаются на острове две ипостаси новой Греции — православное монашество и пляжно-туристическая индустрия. В Волосе про Скиаф рассказывали прямо противоположные вещи. Одни напирали на какие-то чудеса, что, мол, женщины здесь взяли в свои руки власть, почти как в «Лисистрате» Аристофана, и заправляют всем и вся — от пляжей до развлечений и гостиничного бизнеса. Другие указывали на духовные традиции и набожность островитян: недаром само название Скиаф они толкуют как аббревиатуру — «Скиа Афону», или «Тень Афона». Правда, на Скиафе всего четыре крошечных монастыря, а в знаменитом монашеском государстве в государстве их два десятка, и населены они куда гуще. К тому же на Афон в Халкидике как раз женщинам путь закрыт.

По одной из версий, Макриницу построили константинопольцы, бежавшие даже не от турок в 1453 году, а еще от крестоносцев в XIII веке

Разговорчивый попутчик Димитрис, не давно перебравшийся на остров с материка, дает советы, что стоит там посмотреть. Конечно, музей просветителя и краеведа Александра Пападиамантиса.

 — Он был прекрасным рассказчиком, хотя и писал на кафаревусе — языке, в котором при турках видели опору для нашей исторической памяти, залог непрерывности традиции от Гомера до ХХ века. Язык этот старались искусственно очистить от димотики — того простонародного, с упрощенной грамматикой варианта, на котором мы сейчас говорим и пишем, и наоборот. Кто знает кафаревусу, тот разберет и по-древнегречески. Сегодня на этом языке читают немногие из тех, кто вообще что-то читает.

Первым делом отправляемся к дому Пападиамантиса. Воплощение скромности и молчаливого достоинства. Посмотрел на дату смерти — 1911 год: писатель несколько лет не дожил до распада Османской империи.

 — Он был человеком церковным, но писал о быте простонародья, для него и рыбак, и прачка — «духовные лица». Это было теплое, новое письмо, читая его, понимаешь: отстаивать христианские ценности легче во враждебном окружении, чем среди своих.

В похожей пропорции светское и духовное сочетаются в стенах Благовещенского монастыря. Отличное вино, три дюжины добрейших и умнейших кошек, два музея — истории Балканских войн и музыкальных инструментов мира. В монастыре нас, как паломников из далекой северной страны, накормили до отвала и отпустили с миром.

Да, а вот слухи о «женском бунте» оказались все же несколько преувеличены. Женщины Скиафа действительно создали общество возрождения островных традиций и защиты от загрязнения местных пляжей. Но в отличие от героев Аристофана мужчины им по мере сил помогают. Над песчаной бухтой здесь как-то ухитрились уберечь от огня высокие сосны — будто и не в Греции, а на Рижском взморье. Приглядевшись, понимаю, как: между стволами вдоль тропинок висят, точно голодные удавы, пожарные кишки, в двух-трех сотнях метров от берега — пресноводное озеро: хорошо охраняемая идиллия. Но пора возвращаться в Волос.

Праздник «нет»

После тишайшего Скиафа и маленький Волос кажется большим шумным городом. Правда, сегодня главный праздник страны — День «Óхи». В отличие от большинства греческих дат это совсем свежая история. 28 октября 1940 года посол Италии в Греции предъявил грекам ультиматум: либо вы уступите итальянской Албании пограничные территории на северо-западе, либо мы начнем войну. Население страны вышло на демонстрацию под коротким лозунгом «Охи» — «Нет». В ответ итальянцы атаковали, но греки дали им неожиданно успешный отпор. Только весной 1941-го, когда на помощь неприятелю пришли немцы, государственное сопротивление прекратилось, но партизанская война продолжалась до конца оккупации в 1944 году. После войны тот день, когда греки единодушно сказали «нет», стал чуть ли не самым любимым праздником. На демонстрацию в этот день выходит все способное передвигаться население — даже дети с синдромом Дауна, то есть те, с кем далеко не во всех странах делят радость так называемые нормальные люди. После молебна и возложения венков к городскому памятнику павшим начинается торжественное шествие учеников всех местных школ — от клуба верховой езды до пожарного училища. Музыка — то бравурная, то щемящая. День «Охи» — противоречивый праздник: сразу после Второй мировой войны те же люди, что в начале 1940-х объединились против общего врага, сошлись в войне гражданской. Еще 20 лет спустя — путч и семь лет правления «черных полковников». В общем, современные греки, даже замирившись, нуждаются в некотором укрощении и усмирении своей истории — День «Охи» объединяет всех. Конечно, установление свободы и гражданского мира — более тонкая социальная процедура, чем организация парада. Праздник кончится, и для одних наступят частные будни, а другие — кто поактивнее — не захотят уходить с улиц.

Обилие граффити на всех общественных зданиях, стенах и парковых ступеньках бросилось мне в глаза еще в Ларисе. Иногда это отборная матерная брань, чаще — политические декларации, выдержанные в строгом стиле, например: «Государство и есть главный террорист» или «Долой засилье церкви!» (в Греции она не отделена от государства, православие — официальная религия). Надписи эти не смываются и не закрашиваются. Впрочем, на то они и общественные здания, чтобы каждый гражданин мог писать на них то, что думает. Это великая греческая традиция, пришедшая в Фессалию с родины демократии — из Афин, где македонским завоевателям сопротивлялись словом.

Бюст Александра Македонского в школьном здании деревни Макриница встречает всех посетителей

Потом, в позднейшие столетия бездонной греческой истории, политические ориентиры будут меняться, идеалы говорливой народной свободы уступят место монументальному самодержавному вождизму — тихая Фессалия, классическая провинция, смиренно и покорно впитает и их.

Из Волоса полагается ездить в деревню Макриница. Там, по преданию, в XV веке осели беженцы из захваченного османами

Константинополя. Быть может, отсюда особый «столичный» дух, неожиданный для пригорода маленького Волоса. Здесь не по-деревенски нарядно, а стены домов, как ласточкины гнезда прилепившихся к горе, выложены необычайной кладкой с чередованием зеленых и серых камней. За входящими в школьное здание Макриницы наблюдает громадный черный бюст Александра Македонского. Почему именно этого исторического деятеля школа избрала своим патроном, никто не знает: если думать о подобии государственного единства, то его греки все же обрели не при македонском правлении, а при римлянах. Но люди тут попадаются и в самом деле монументальные, как ромеи с мозаик и фресок времен Юстиниана: статные, с благородной сединой и большими грустными глазами. Правда, после недолгих расспросов оказалось, что самый, на наш взгляд, фактуристый и характерный — выходец из Южной Африки Антон Лойтинг, который стал греком здесь, в Макринице, куда попал по ошибке. В 1970-м он собрался эмигрировать в Южную Америку, но, как Жак Паганель, перепутал пароходы и сошел на берег не в Аргентине, а в Фессалии. Бур из Трансвааля стал преподавать историю искусств в той самой деревне, где за 500 лет до него так же осваивались гордые жители Константинополя. Что для него новое отечество? «Лучшее место на земле. Вот Зевсу там, на Олимпе, сообщили, что Фетида — из тех, чьи сыновья будут могущественнее отцов. Трусливый отец богов и уступил ее местному царьку. С тех пор люди в Фессалии не боятся рожать детей, более сильных, чем они...»

Парящие в воздухе

Давно замечено: всякое путешествие обладает свойством ускоряться в воображении путника по мере приближения к концу. Но чем дальше мы едем, тем больше хочется задержаться. Вот город Трикала, упомянутый еще у Гомера, раскинулся по берегам реки Лифей — тезки загробной реки забвения Леты. Вот на широком мосту бронзовый Асклепий: здесь он родился. Оставляем позади церковь Святого Николая, перенявшего у Аполлонова сына великое искусство утешения сирых и страждущих. Исчезает в тумане византийская крепость, в османские времена перестроенная под казарму для янычар. Отроги величественного Пинда блеснули на западе, и вот мы у последней цели — в горной стране Метеоре.

Почему она так называется (примерный перевод — место, «парящее в воздухе»), можно понять, только если забраться повыше. А пока каждый, кто увидел перед собой отдельно стоящие могучие скалы цвета слоновой кости, голые и морщинистые, но чаще с выщерблинами пещер, с лесистыми вершинами (или каменные пальцы, или гигантские грибы без шляпок, или окаменевшие тела неизвестных существ), — каждый желает получить внятный ответ на вопрос: как это могло здесь оказаться? Единственное объяснение: ты стоишь на дне высохшего моря, пересохшего сказочного аквариума.

Монастырь Святой Троицы в Метеоре был построен в середине XVI века. Почти пять столетий забраться на 400-метровую скалу можно было только в люльке на канатах, но в XX веке сюда прорубили ступени, по которым воры и вынесли большую часть хранившихся там сокровищ. Фото: EYEDEA/EAST NEWS

Ассоциация 5 (креационная)

Началось с того, что Зевсу не нравилось, как ведут себя люди. И он решил погубить их испытанным способом — с помощью всемирного потопа. Когда вода схлынула, бог смягчился и разрешил спасенному хитростью Прометея и собственной добродетелью Девкалиону просить у него все, что тот пожелает. Девкалион пожелал возродить человечество. Тогда громовержец повелел ему и его жене бросать камни через голову. Те камни, которые бросал Девкалион, превращались в мужчин, те же, которые бросала не менее добродетельная Пирра, становились женщинами. От этого и людей метафорически называют «лаой» (от «лаас» — «камень»). Зевс, однако же, не удовлетворился бросанием камней и сошелся с Пиррой, которая и родила обычным путем первого грека — Эллина.

Не знаю, как насчет деталей, но в целом геологи миф о камнях подтверждают: миллионы лет назад здесь действительно стояла вода, а когда она ушла, силой могучего Пенея пробив горный кряж между Олимпом и Оссой, устояли лишь самые могучие столбы.

На некоторых из этих исполинов много столетий спустя возвели свои монастыри православные отшельники. Шесть из них — действующие, и их легко объехать за день на машине. Отыскивать же среди леса и скал полтора десятка заброшенных надо пешком. Но главное, в какой-то момент остановиться на вершине скалы и «приобщиться» к чужому движению — лету облаков и струению лучей, рассекающих небо. Как бы ни был густ туман, как бы ни казались плотны сумерки, мощное движение света отрывает от земли даже самого заядлого скептика. Отсюда-то и название местности.

Поздней осенью здесь малолюдно — и паломники сюда добираются только особенные. За ветровым стеклом старого фиата — флаг далекой северной страны, Финляндии, такой же бело-голубой и с крестом, как и греческий. Это брат Андрей, бывший архитектор из Хельсинки. Неисправная циркулярная пила изуродовала ему когда-то руки. Утратив работоспособность, он каждую осень совершает паломничество к святыням православия. Почему именно сюда? «Говорить об этом не хочу, точнее, не могу, точнее даже, не имею права. Но вы же снимаете, все будет видно по лицу», — смеется Андрей.

Вечером в городке Каламбака к нам, напитавшимся в Метеоре монастырским возвышенным духом, тихой сапой возвращается невидимая античность. Там нам наконец удается попробовать вкуснейший бульон из молодого козленка, который называется гида. Бульон этот считается целебным, недаром его варят в двух шагах от места рождения Асклепия. А слово, буквально означающее «козье», известно и каждому русскому: оно одного корня с эгидой — косматой козьей шкурой, которую Зевс снял со своей кормилицы — Айги — первой козы этого мира. За рюмкой освежающе-усыпляющей фессалийской водки ципуро под хрипловатую народную музыку духовых и струнных понимаешь, что и в гастрономии греческая мифология охраняется и сохраняется словом. Чтобы остаться невидимой для непосвященных.

Редакция благодарит представительство Туристической Организации Греции (ЕОТ), Управление ЕОТ Фессалии, префектуру области Трикала, муниципалитет острова Скиатос и MOUZENIDIS TRAVEL за помощь в подготовке материала.

Фото Тофика Шахвердиева

Гасан Гусейнов

(обратно)

Три возраста эволюции

XIX век был щедр на великие теории. Многие из них сегодня отверг нуты наукой. Другие, наоборот, подобно сравнительной лингвистике или теории электромагнитного взаимодействия, стали привычным и бесспорным «школьным» знанием. И только теория эволюции Чарлза Дарвина, постоянно развиваясь, по-прежнему остается в центре общественного внимания, вызывая жаркие споры. Фото вверху: ALAMY/PHOTAS

Нынешний год отмечен двойным юбилеем Дарвина: исполняется 200 лет со дня его рождения и 150 лет со дня выхода в свет его главного труда «Происхождение видов» — вероятно, самой знаменитой книги по биологии за всю историю этой науки. В ней была впервые изложена концепция естественного отбора случайных изменений, лежащая в основе теории эволюции. Найти замену этой концепции или опровергнуть ее пытались многие ученые, однако и сегодня основанные на ней представления безраздельно господствуют в биологии.

Возраст первый: история форм

Идея постепенного изменения растений и животных в ряду поколений высказывалась еще античными авторами. В XVIII веке, задолго до Дарвина, ее разделяли многие авторитетные ученые. В 1809 году знаменитый натуралист Жан Батист Ламарк обнародовал первую целостную концепцию эволюции. Но 21 год спустя, в 1830-м, на публичном диспуте в Академии наук основатель палеонтологии Жорж Кювье убедительно опроверг эволюционные построения единомышленника Ламарка — Жоффруа Сент-Илера. После этого эволюционные идеи в биологии стали восприниматься как беспочвенные фантазии, не подобающие серьезным исследователям.

Однако последующие годы принесли множество новых фактов и наблюдений, которые становилось все труднее истолковывать без привлечения идеи эволюции. Уже перед самим Кювье встал вопрос, почему открываемые им древние существа так непохожи на современных. Он объяснял это глобальными катастрофами, уничтожавшими древнюю флору и фауну. Но к середине века ученые открыли так много ископаемых, что Альсид д’Орбиньи, ученик Кювье, подсчитал: современная фауна представляет собой ни много ни мало 28-ю по счету попытку Творца заселить планету. Поверить в это было нелегко даже убежденному стороннику неизменности видов. Одним словом, к 1850-м годам в науке о природе накопилось огромное напряжение между господствующей теорией и множеством противоречащих ей фактов. Наука созрела для революции. Импульсом для нее как раз и стала книга Дарвина. Это предопределило триумфальный успех изложенных в ней взглядов.

В считанные годы (если не месяцы) практически все ученые-биологи перешли на эволюционные позиции, а немногие упрямцы оказались на дальней периферии научного сообщества. Однако далеко не все приняли представление о том, что в основе эволюции лежит закрепление случайных изменений. Само существование дарвиновского отбора мало кто отрицал, но многие новоявленные эволюционисты ограничивали его роль выбраковкой неудачных форм. Новые же формы, удачные или нет, создавались, по их мнению, совсем другими факторами. Наиболее популярны были многочисленные версии ламаркизма (так стали называть идею наследования признаков, приобретенных в ходе жизни), а также представления об эволюции под действием внутренних причин и побуждений вроде стремления к совершенству или развертывания некой внутренней программы (по аналогии с индивидуальным развитием).

Впрочем, так ли уж важно, под действием каких именно причин и сил идет эволюция? Главное, что она идет, и любое существо — результат длительного исторического развития, которое можно восстановить, выяснив, кто кому родня и в каком колене. В ботанических и особенно зоологических работах того времени всходят целые джунгли филогенетических деревьев — схем эволюционного родства изучаемых организмов.

Надежность методов палеонтологии подтверждают такие «живые ископаемые», как рыба латимерия (на фото). Она принадлежит к группе кистеперых рыб (целакантов), считавшихся полностью вымершими 60 миллионов лет назад. Когда в 1938 году у берегов Мозамбика поймали живого целаканта, он оказался именно таким, какими изображали кистеперых палеонтологические реконструкции. Фото: SPL/EAST NEWS

Существа на кончике пера

Хорошая научная теория должна не только объяснять открытые независимо от нее факты, но и предсказывать новые, еще неизвестные. Но что может предсказать теория, утверждающая, что в основе описываемых ею процессов лежат непредсказуемые случайные изменения? На самом деле проверяемые предсказания в эволюционистике — дело не такое уж редкое, хотя проверки иногда приходится ждать довольно долго. В 1975 году американский морфолог-теоретик Эллин предположил, как челюстные кости рептилий могли бы преобразоваться в косточки среднего уха млекопитающих. В частности, он постулировал существование животного, у которого слуховые косточки уже не составляли единого целого с нижней челюстью, но еще оставались связанными с ней особым хрящом. Спустя 32 года китайские ученые описали примитивное млекопитающее, жившее около 125 миллионов лет назад. Им необычайно повезло: в найденной окаменелости косточки среднего уха не только полностью уцелели, но и сохранили свое естественное положение по отношению к другим костям. Оказалось, что они устроены именно так, как и предполагал Эллин. Руководивший раскопками китайский палеонтолог Чже-си Ло назвал новое ископаемое «яноконодон Эллина». Можно вспомнить, что еще в 1879 году будущий нобелевский лауреат Илья Мечников выдвинул предположение, как должна быть устроена фагоцителла — гипотетический предок всех многоклеточных животных. В 1960—1970-х годах зоологи присмотрелись повнимательнее к трихоплаксу — крохотному морскому существу, открытому еще в 1883 году, но считавшемуся личинкой какой-то медузы, — и опознали в нем почти точное воплощение мечниковской фагоцителлы. Эти и многие другие подобные случаи демонстрируют предсказательную силу эволюционных реконструкций, но в общем-то не зависят от того, какая сила движет эволюцией. Своеобразный масштабный эксперимент по проверке именно теории естественного отбора проводят сейчас американские фермеры. Контракт с компанией-производителем семян обязывает фермера перемежать посевы устойчивых к вредителям трансгенных растений рефьюджами — небольшими участками традиционных сортов. Как известно, вредные насекомые способны выработать устойчивость к любому яду. Однако нечувствительные к яду формы преобладают в популяции насекомых только при постоянном его применении, а в его отсутствие быстро вытесняются обычными сородичами (видимо, «генетическая цена» такой адаптации довольно высока). Наличие рефьюджей создает отбор, направленный против устойчивых форм и не позволяющий им распространиться в популяции. Судя по тому, что за 12 лет масштабного выращивания трансгенных культур не обнаружено еще ни одного устойчивого к ним вредителя, теория пока оправдывается.

Подвергай все сравнению

Родство часто проявляется в сходстве строения, но сходство — не всегда признак родства. Скажем, листья рябины похожи на листья некоторых папоротников, но они далеко не родственники. С другой стороны, у стремительного кальмара нет на первый взгляд ничего общего с лишенной глаз и конечностей мидией, навечно приклеенной к камню. Однако зоологи давно выяснили, что эти совершенно несходные существа представляют собой варианты одной базовой схемы: у каждого из них есть мускулистая нога (у кальмара она разделена на десяток щупалец), облегающая тело мантия, раковина (пусть и сильно редуцированная у кальмаров) и другие характерные черты строения. Такие сопоставления — предмет сравнительной анатомии и морфологии, дисциплин, переживших во второй половине XIX века невиданный расцвет. В неменьшей степени это относилось и к палеонтологии, данные которой оказались еще более востребованы для реконструкции эволюционных связей.

В этом 32-дневном эмбрионе еще трудно опознать человека, зато хорошо видны общие черты зародышей всех позвоночных: зачатки конечностей, хвост и жаберные дуги (складки) у головного конца, из которых у человека формируются челюсть и гортань, а у рыб — жабры. Фото: SPL/EAST NEWS

Если к моменту выхода «Происхождения видов» сравнительная анатомия существовала уже века, а палеонтология — десятилетия, то сравнительная эмбриология возникла под непосредственным влиянием эволюционных идей. В ее основе лежало наблюдение работавшего в Бразилии немецкого зоолога Фрица Мюллера: у зародыша любого более или менее сложного организма на определенных этапах развития можно наблюдать характерные черты его эволюционных предков. Этот эффект, подтвержденный множеством независимых исследований и знакомый ныне всем по школьным учебникам, возвели впоследствии в ранг «основного биогенетического закона». Он сделал эмбриологию инструментом анализа эволюционных связей. Кто бы мог подумать, например, что асцидия — сидячее морское животное, похожее на мешок с двумя трубками для перекачки воды, — окажется в прямом родстве с позвоночными? Ни палеонтология, ни сравнительная анатомия не давали оснований для такого сближения, но русский зоолог Александр Ковалевский, изучив развитие асцидии, обнаружил у нее свободно плавающую личинку — активное существо, обладающее хордой и спинной нервной трубкой. Вероятно, так и выглядели предки асцидий до перехода к сидячему образу жизни.

Сравнительные методы позволяли проследить «родственные связи» даже отдельных органов и структур. Стало ясно, например, почему у одного животного никогда не встречаются одновременно клыки и настоящие рога: оказалось, что это альтернативные варианты развития одного и того же эмбрионального зачатка. Взгляд морфолога уверенно различал в птичьем пере преобразованную чешую рептилий, в легких — вырост пищеварительного тракта рыбы, в электрическом органе южноамериканского угря — видоизмененные мышцы. Можно даже сказать, что основным содержанием эволюционных исследований второй половины XIX века было выяснение происхождения конкретных форм — как групп живых организмов, так и характерных структур.

Это была вполне осмысленная и достойная исследовательская программа, не завершенная, кстати, и по сей день. Слабое место ее, однако, состояло в том, что одни и те же методы в руках разных исследователей нередко давали совсем непохожие результаты. В итоге к рубежу XIX—XX веков методы, применявшиеся для составления эволюционных родословных, оказались основательно скомпрометированными, а интерес ученых к этой деятельности изрядно увял. И на этом фоне в первые годы нового, ХХ века эволюционизм был атакован с совершенно неожиданной стороны.

Возраст второй: история генов

Как известно, элементарные механизмы наследственности были открыты австрийским естествоиспытателем-самоучкой Грегором Менделем всего через шесть лет после выхода «Происхождения видов». Однако его работа осталась совершенно незамеченной и не оказала никакого влияния на биологию XIX века. Фактически генетика как наука родилась только в 1900 году, после переоткрытия менделевских законов, и сразу же противопоставила себя старой эволюционной теории. «Закончилась эпоха парусных кораблей и теории Дарвина», — провозгласил видный генетик того времени Уильям Бэтсон.

Сравнительная анатомия задолго до теории эволюции позволила Карлу Линнею помес тить человека в отряд приматов. Согласно эволюционному подходу сходство в строении отражает общность происхождения. Фото: CHRISTOPHER WALSH/HARVARD MEDICAL SCHOOL

Уже в 1901 году один из переоткрывателей менделевских соотношений, голландский ботаник Хуго де Фриз, сформулировал закономерности мутаций — изменения генов. На дарвиновское постепенное накопление малозаметных отклонений они оказались совсем непохожи. По де Фризу, наследственный материал меняется скачком, сразу создавая новый вид. Дарвиновскому отбору вновь оставалось лишь отбраковывать неудачные изменения. Впрочем, в 1903 году Вильгельм Иоганнсен (кстати, автор термина «ген») доказал, что в чистых линиях никакой отбор не может привести к изменению наследуемого признака: в его опытах средний вес фасолин из поколения в поколение оставался постоянным, хотя для посева всякий раз отбирались самые крупные. Сегодня утверждение датского генетика выглядит тавтологией. Чистая линия — это группа организмов, в которой отсутствует генетическое разнообразие по определенному гену или нескольким генам. Понятно, что когда выбирать не из чего, отбор невозможен. Но в то время результаты Иоганнсена воспринимались чуть ли не как экспериментальное опровержение дарвинизма.

Лишь в 1926 году московский энтомолог Сергей Четвериков теоретически показал, что природные популяции должны быть насыщены мутантными версиями самых разных генов. Как известно, большинство живых существ несут по два экземпляра каждого гена. Вновь возникающие мутации, как правило, рецессивны, то есть при наличии «нормальной» версии гена они внешне не проявляются. Это означает, что за сходством внешнего облика представителей того или иного вида кроется ошеломляющее генетическое разнообразие, созданное накопленными за всю его предыдущую историю мутациями. Так что естественному отбору нет нужды ждать очередной мутации, — материал для его работы всегда имеется.

Выводы Четверикова полностью подтвердились в экспериментах на мушках-дрозофилах, взятых непосредственно из природных популяций. Это вызвало волну эволюционно-генетических исследований: теперь ученые могли работать с четкими и однозначными объектами — генами — и строго измерять происходящие изменения. Результаты экспериментальных и полевых наблюдений, математических моделей и теоретических построений десятков авторов из разных стран к середине 1940-х годов сложились в довольно стройную концепцию, которая с легкой руки одного из ее авторов — Джулиана Хаксли — получила название «синтетической теории эволюции» (СТЭ). Слово «синтетическая» здесь подчеркивает соединение достижений генетики с идеями классического дарвинизма.

Происхождение вида

В центре внимания СТЭ находится процесс видообразования. Биологический вид — это система популяций, своего рода местных поселений, члены которых, как правило, скрещиваются между собой. Однако регулярно случаются и межпопуляционные «браки», обеспечивающие постоянный обмен генами. Вид может занимать обширную территорию, охватывающую участки с весьма различными условиями жизни. Соответственно направление естественного отбора для разных популяций может быть разным, однако межпопуляционный обмен генами сглаживает и размывает создаваемые отбором различия, поддерживая единство вида. Если же обмен генами по каким-либо причинам становится невозможным, изолированные друг от друга популяции начинают эволюционировать независимо. Различия между ними из плавных и статистических со временем превращаются в резкие и однозначные. Теперь даже если разделившая их преграда исчезнет (как растаял ледник, загнавший когда-то теплолюбивую флору и фауну на противоположные края Евразии), они могут «не узнать» друг в друге соплеменников. Более того, зачастую естественный отбор начинает целенаправленно работать против скрещивания между ними: ведь обе новые формы приспособлены каждая к своим условиям обитания, где гибриды вряд ли окажутся столь же успешными. Когда процесс размежевания закончится и скрещивание вновь возникших форм в естественных условиях станет практически невозможным, это будет означать, что акт видообразования свершился: исходный вид разделился на два новых.

В последующие десятилетия вооруженные новой концепцией исследователи обнаружили немало подтверждений механизмов СТЭ — видов, «захваченных» в процессе разделения и становления. Часть постулированных ею процессов удалось даже воспроизвести в эксперименте, причем на таких разных группах, как насекомые и дрожжи. Так, если разделить исходно однородную популяцию на две части и вести в них отбор в противоположных направлениях, скрещивание их представителей со временем становится затрудненным или даже невозможным. Правда, никто не наблюдал становления нового семейства или отряда, не говоря уж о классах и типах, поскольку эти процессы должны идти в геологическом масштабе времени. Теоретики СТЭ не видели здесь никаких принципиальных трудностей: по их мнению, эволюционное становление крупных групп ничем принципиально не отличается от видообразования. Если потомкам разделившегося вида повезет, то они, эволюционируя независимо друг от друга, постепенно накопят различия, соответствующие уровню разных родов, а потом и более высоких уровней биологической классификации.

Конечно, на самом деле СТЭ гораздо глубже и сложнее: важную роль в ней играют случайные изменения генных частот («дрейф генов»), резкие колебания численности популяций и другие факторы вплоть до изменений в поведении групп животных. Но именно генетические механизмы оказались в центре внимания эволюционной теории ХХ века. При этом традиционные морфологические исследования «кто кому родня» не прекратились, но стали уделом специалистов по конкретным группам. Впрочем, и в эту область все больше проникает генетический подход. В самом деле, зачем спорить, происходит ли группа А от группы В, с которой ее роднит тип эмбрионального развития, или от группы С, имеющей тот же уникальный ротовой аппарат, надо просто взять белки или фрагменты генома представителей каждой группы, расшифровать их, а дальше компьютерная программа, сопоставляя «разночтения», сама построит наиболее вероятное филогенетическое дерево.

Противники дарвинизма говорят, что созданные селекцией сорта растений и породы животных не выходят за пределы исходного вида. Но в природе не найдена, например, дикая кукуруза, известны только близкие виды злаков. Один (а может, и не один) из них послужил древним селекционерам сырьем для культурной, которую ботаники признают самостоятельным видом. Фото: AGE/EAST NEWS

Расхожие аргументы против эволюции

Теория эволюции не доказана и остается лишь гипотезой. Как показал еще в 1930-е годы классик философии науки Карл Поппер, никакая научная теория не может быть доказана окончательно. Любая научная теория — это обобщение известных фактов. И всегда остается возможность, что завтра будет открыт факт, не укладывающийся в данную теорию. Верно и обратное: принципиально неопровержимая теория не может считаться научной. Именно поэтому сообщество ученых отказывается признавать так называемую теорию разумного замысла (Intelligent Design Theory). Невозможно представить факт, который мог бы опровергнуть предположение, что живые существа целенаправленно созданы некой разумной силой. Следовательно, оно лежит вне науки. Живые существа слишком сложно устроены, чтобы возникнуть в результате случайности. Сторонники этого тезиса ссылаются на расчеты времени, необходимого для случайного возникновения самого простенького белка. Оно на много порядков превышает возраст Вселенной. Но странно: никто из них не замечает, что во всех подобных расчетах отсутствует... естественный отбор. Сторонники подобных взглядов ломятся воткрытую дверь, доказывая невозможность самозарождения живого организма из случайно собравшихся вместе молекул. Кроме того, теория Дарвина, строго говоря, не содержит утверждений о том, как появилась жизнь, и не опирается на какие-либо гипотезы в этой области. Никто никогда не видел, чтобы один вид превращался в другой. Случаи распадения единой популяции на нескрещивающиеся формы под действием разнонаправленного отбора зафиксированы в экспериментах и полевых наблюдениях над дрозофилами, рачками-бокоплавами, дрожжами, лососями и т. д. Однако вид — это не просто множество особей, способных к взаимному скрещиванию, но прежде всего уникальная экологическая ниша. Поэтому о появлении нового вида можно говорить лишь тогда, когда созданная форма займет определенное место в какой-либо экосистеме. Наибольшим успехом в «видотворчестве» можно считать опыты советского энтомолога Георгия Шапошникова на тлях, каждый вид которых способен питаться только одним видом растений. Тли, пересаженные со «своего» растения на близкородственное, пройдя за несколько десятков поколений через тяжелый кризис, утрачивали способность скрещиваться с исходным видом и приобретали сходство с тлями нового хозяина. В палеонтологической летописи нет переходных форм между известными группами. Редкость переходных форм смущала еще Дарвина, полагавшего, что если они не будут найдены, это станет опровержением его теории. Однако согласно современным взглядам крупные эволюционные изменения весьма скоротечны по сравнению со временем стабильного существования вида (и, вероятно, происходят на ограниченных территориях). Поэтому среди ископаемых останков переходные формы должны попадаться неизмеримо реже стабильных, что и наблюдается в действительности. Тем не менее известно немало ископаемых существ, сочетавших в себе признаки рыб и амфибий, рептилий и млекопитающих, голосеменных и цветковых растений и т. д. Но, как замечает известный популяризатор эволюционной теории Ричард Докинз, когда ученые находят ископаемое, попадающее в середину очередного «разрыва», креационисты только радуются: теперь в этой линии будут два «разрыва» вместо одного. Восстановить же облик каждого поколения предков той или иной группы заведомо нереально.

Возраст третий: история сообществ

Пожалуй, только одна область биологии оставалась практически недоступной для такого подхода — палеонтология. У ископаемых организмов (за исключением мамонтов и других существ ледникового периода, чью плоть сохранила вечная мерзлота) нет ни белков, ни нуклеиновых кислот. Их ткани давно заместились минеральными соединениями, хранящими форму древних существ, но не их генетические тексты. Палеонтологам волей-неволей приходится работать «по старинке», опираясь исключительно на морфологические признаки и интуитивно определяя их эволюционный «вес». Зато они, в отличие от специалистов по современной флоре и фауне, могли рассматривать не только «мгновенные снимки» эволюции, но и целые «фильмы»: в некоторых случаях полнота и сохранность останков столь высоки, что не оставляют сомнений в том, кто, когда и от кого произошел.

Одной из таких счастливых находок стали осадочные отложения соленого озера Туркана (Рудольф) в Кении, где палеонтологи обнаружили огромное количество раковин десятков видов пресноводных моллюсков, населявших этот водоем последние 5 миллионов лет. За это время в озере возникло несколько новых видов, причем процесс их формирования занимал сравнительно небольшое время (5000—50 000 лет). А между этими редкими событиями виды оставались стабильными по миллиону и более лет. Реконструкция истории турканских моллюсков вызвала ожесточенные споры, однако свидетельств крайней неравномерности темпов эволюции находилось все больше. В 1972 году американские палеонтологи Найлс Элдридж и Стивен Гулд, обобщив эти факты, выдвинули теорию «прерывистого равновесия», постулирующую, что именно таков обычный ход эволюции: короткие (но все же исчисляемые сотнями и тысячами поколений) периоды быстрых изменений сменяются долгими эпохами стабильности. Оставалось только объяснить, почему это так.

В 1969 году советский палеоботаник Валентин Красилов пришел к выводу о том, что решающую роль в эволюции играют экосистемные взаимодействия. Изучая мезозойскую флору Сибири, он обратил внимание на то, что наиболее массовые и характерные виды растений этого времени существуют, почти не меняясь, около 100 миллионов лет. А затем эти виды в геологически короткие сроки замещаются совсем другими растениями. Причем новые виды не просто приходят на место вымерших — они стремительно меняются, порождают все новые и новые формы и в конце концов складываются в новую, кайнозойскую флору.

В природе каждый вид имеет свою уникальную «профессию», способ существования — экологическую нишу. Любая попытка расширить собственную нишу (включить в нее новые виды пищи и места обитания) обостряет конкуренцию с соседями. Причем вид, посягнувший на чужой «кусок хлеба», оказывается в невыгодном положении: его конкуренты долго приспосабливались к своему занятию, он же приходит на новое для себя поле, не обладая специальными «инструментами» и умениями. Вот почему основной эволюционной стратегией в таких условиях становится все большая специализация — сосредоточение на «своем» деле, а виды в сообществе все плотнее притираются друг к другу. Например, цветковые растения ориентируются на определенные виды опылителей и даже вырабатывают специальные приспособления, чтобы не допускать в цветок посторонних насекомых, хищники совершенствуют приемы охоты на ограниченный круг жертв, паразиты формируют сложные жизненные циклы, повышающие вероятность встречи с хозяином. Эволюция идет все медленнее и во многих группах почти останавливается: «конструкция» организма доведена до предела своих возможностей, любые отклонения оказываются невыгодными.

Такие сообщества обладают громадным запасом устойчивости, но рано или поздно достаточно мощное возмущающее воздействие превосходит его — и тогда начинается распад. Хуже всего приходится наиболее успешным и эффективным в своей нише видам — как правило, они вымирают. Зато для неспециализированных «дилетантов», ютившихся где-то на задворках сообщества и хватавшихся за все, что подвернется, открываются неограниченные возможности. Захватывая освободившиеся ниши или создавая новые, вчерашние маргиналы, быстро меняясь, формируют новое сообщество. В конце концов все вакансии оказываются заполненными, и начинаются взаимная притирка, подгонка и совершенствование в новой системе экологических ниш.

Окно возможностей

Эволюцию внутри устойчивой экосистемы Красилов назвал когерентной, а в условиях кризиса и распада — некогерентной. По его мнению, переход от первой ко второй может быть вызван каким-нибудь сильным внешним воздействием, например, изменением климата. Однако в дальнейшем авторы, развивавшие эту концепцию, пришли к выводу, что причиной распада устойчивого сообщества могут стать и чисто биологические процессы. Так, согласно исследованиям выдающегося палеоэколога Владимира Жерихина, крушение мезозойского мира началось с того, что цветковые растения монополизировали роль пионеров, зарастателей обнаженных участков — речных наносов, гарей, оползней. Благодаря сотрудничеству с насекомыми у них было преимущество в опылении в этих обедненных экосистемах. Быстро эволюционируя в несбалансированной среде, они стали порождать виды, способные успешно конкурировать и в других экологических нишах. Это запустило цепочку событий, которая спустя миллионы лет привела к исчезновению характерной мезозойской флоры, а затем и фауны во главе с так полюбившимися человечеству динозаврами.

Впрочем, тотальные кризисы, охватывающие всю биосферу, — видимо, все-таки большая редкость. Чаще такие события разыгрываются на ограниченной территории или в сообществах определенного типа. Например, около 10 000 лет назад с отступлением ледников исчезла тундростепь — родная экосистема мамонта, шерстистого носорога и других характерных животных ледникового времени. Эпизоды некогерентной эволюции могут случаться и у отдельных видов, когда им доводится оказаться в локально обедненном сообществе, например, на острове, в озере или на новом для себя континенте, где их аналоги либо вовсе отсутствуют, либо сильно уступают им в эффективности. Главное, чтобы была ослаблена конкуренция или снята часть ограничений, налагаемых средой обитания.

Экосистемная модель эволюции пока еще не стала общепринятой, но сама идея «нового синтеза» эволюционизма с экологией (аналогичного его синтезу с генетикой в середине ХХ века), что называется, носится в воздухе. Именно в эту сторону смещается центр эволюционных исследований в последние два-три десятилетия.

Оглядываясь на историю эволюционной науки, можно сказать, что первоначальное впечатление незыблемого господства в ней одной и той же теории Дарвина не вполне верно. За полтора века своего существования эта область знания пережила настоящую революцию и сейчас, похоже, переживает вторую. Как и полагается при «хороших» научных революциях, прежние взгляды не столько опровергаются, сколько встраиваются в новую концепцию на правах частного случая или аспекта рассмотрения. И все же в отличие от классических научных революций смены парадигм в эволюционистике проходили в рамках одного базового представления — идеи естественного отбора случайных ненаправленных изменений.

Борис Жуков

(обратно)

Универсальный труженик

 

Эти насекомые обитают в еловых и сосновых лесах средней полосы России. Стоит на минуту остановиться практически в любом месте — и по ногам уже начинают карабкаться муравьи. Если постучать рядом с ними пальцем, они не убегают, не падают, поджав лапки, как другие насекомые, а встают в боевую стойку, опираясь на четыре задние ноги, разворачивая челюсти и кончик брюшка в сторону предполагаемой угрозы. Даже вдали от родного дома крохотный воин всегда готов дать бой любому врагу. Умереть, но не отступить — таково кредо рыжего лесного муравья. Фото вверху: НИКОЛАЙ ШПИЛЕНОК  

Зоосфера

Рыжий лесной муравей — Formica rufa

Тип — членистоногие

Класс — насекомые

Отряд — перепончатокрылые

Семейство — муравьи

Род — Formica Распространен в лесной зоне Европы и Западной Сибири, от Хибин до Кавказа и от Британских островов до Байкала. Населяет в основном хвойные и смешанные леса, в чисто лиственных лесах редок. Размер взрослой рабочей особи 4—9 миллиметров, крылатых форм (самцов и самок) — 9—11 миллиметров. Окраска головы и задней части брюшка — темная, груди, стебелька и сочленений — рыжая. На конце брюшка находится аппарат для выбрызгивания едкого секрета — муравьиной кислоты. Живет большими семьями в характерных постройках-муравейниках. В зрелом муравейнике (диаметр купола около метра) насчитывается 600 000—700 000 особей, в наиболее крупных (диаметром до 1,8 метра) — до 2 миллионов. Семья функционально и пространственно разделена на несколько (2—5) колонн — подразделений с собственной иерархией. Число колонн совпадает с числом отходящих от муравейника основных дорог, иногда (но не всегда) — с числом маток. Между колоннами происходит постоянный обмен кормом, взрослыми особями и расплодом. Питается сахаристыми выделениями тлей, насекомыми, соком растений, семенами, падалью. Развитие с полным превращением: личинка непохожа на взрослое насекомое, между ними имеется стадия неподвижной куколки. В широком смысле понятие «рыжий лесной муравей» включает в себя группу близкородственных видов рода Formica. Особенно близок к F. rufa (и до 1950-х годов считался одним видом) малый лесной рыжий муравей F. polyctena, чрезвычайно сходный с ним экологически, но отличающийся рядом морфологических особенностей, а также более северным распространением (в северных лесах преобладает, в южных — редок), большими максимальными размерами гнезда (до 4 метров в диаметре и до 6 миллионов особей) и некоторыми биологическими чертами.

Муравьи живут по всей суше, кроме Антарктиды , Гренландии , Исландии , ряда наиболее отдаленных от континентов островов и крайних высокогорий, но подавляющее большинство видов все-таки находится в тропиках. Однако и в наших краях обитают многие десятки видов, среди которых есть более крупные и заметные: скажем, черный садовый и муравей-древоточец кампонотус. И все же самыми многочисленными представителями являются рыжие лесные муравьи. Именно они строят самые крупные и заметные муравейники — рыжевато-бурые холмики, обычно «прислонившиеся» к дереву или пню.

На первый взгляд муравейник больше всего похож на кучу растительного мусора из хвоинок и мелких веточек. Только внимательно присмотревшись к нему, можно разглядеть малозаметные отверстия. Это входы в галереи, пронизывающие все гнездо: не только его надземную часть (купол), которую мы чаще всего и называем муравейником, но и довольно толстый слой почвы под ним.

Внешний слой купола сложен таким образом, что практически не пропускает внутрь дождевую воду. Однако влажность воздуха внутри муравейника остается достаточно высокой для того, чтобы растительные остатки, из которых он построен, начали медленно разлагаться — преть — и таким образом обогревать жилище. При необходимости муравьи обновляют свой дом, вынося отсыревшие детали наружу и заменяя их новыми или уже просушенными. Наружу, но уже за пределы муравейника, они также выносят трупы умерших особей, пустые оболочки яиц и коконов, несъедобные остатки пищи. Полностью подавить тление все равно не удается, да это и не нужно. Благодаря медленному окислению материала купола в его внутренней части образуется зона (так называемый центральный конус), где температура и влажность постоянны и достаточно высоки. Именно здесь сосредоточен расплод семьи — яйца, личинки и куколки. Тут же находятся и хоромы главной фигуры лесного сообщества — матки, непрерывно откладывающей яйца, забота о которых сразу переходит к многочисленным нянькам.

1. Жвалы муравья — универсальный инструмент. Они пригодны нянчить личинок и перекусывать стебли, доить тлей и удерживать тяжелый груз. И всегда готовы превратиться в оружие. Фото:ANIMAL AFTAIRS/FOTOLINK (x2)

2. Встретившись с незнакомым существом, муравей первым делом должен определить, к какой категории оно принадлежит: считать ли его источником опасности или потенциальной добычей?

От каждого муравейника идет несколько магистральных дорог, по которым в светлое время суток в обоих направлениях непрерывным потоком движутся его обитатели. Некоторые из них несут добычу — насекомых или части их тел, крупную добычу тащит в гнездо целая команда охотников. За световой день зрелый муравейник с диаметром купола около метра собирает 13 000— 14 000 насекомых общей массой 300—400 граммов. Урон, который они наносят другим шестиногим обитателям леса, — и того больше. Как показали наблюдения, даже если гусеница, подвергшаяся нападению муравьев, сумела отбиться, ее шансы дожить до окукливания составляют всего один к десяти.

Впрочем, большинство муравьев возвращается в муравейник с пустыми руками (точнее, челюстями). Это не значит, однако, что они ничего не добыли. У многих из них зобики полны медовой пади — выделений тлей, сбрасывающих таким образом избыток высосанного из растений сахара. По отношению к тлям муравьи ведут себя как настоящие пастухи: они не только регулярно «доят» свой «скот», но и защищают его от хищных насекомых, переносят на подходящие для «выпаса» части растений, строят для него затенения от прямых солнечных лучей и даже уносят на зимовку. Высокоэнергетическая, легко усваиваемая, неограниченно делимая на порции падь составляет более 60% всех продуктов, потребляемых семьей лесных муравьев, еще треть приходится на добытых насекомых и совсем малая часть на все остальное.

В муравейнике принесшие пищу муравьи (фуражиры) делятся ею с теми, кто работает дома: строителями, наблюдателями, няньками, уборщиками. Накормив 8—10 собратьев (точнее, сестер: рабочие муравьи — это самки с неразвитой репродуктивной системой), фуражир отправляется за новой порцией, а принесенная им еда продолжает движение внутри гнезда, многократно переходя из одного зобика в другой. Ею же кормят матку и личинок. Даже бесполезные приживалы муравейника — жуки из семейства стафилинов — получают свою долю. Всеобщее взаимное кормление (трофоллаксис) является не только «экономической основой» существования муравейника, но и способом распространения гормональных сигналов, который поддерживает единство семьи, служит для различения своих и чужих. Свой — это тот, кто входит в цепочку пищевого обмена, угощается и угощает. У рыжих лесных муравьев известны случаи объединения исходно неродственных соседских семей (как правило, очень разных по размеру), и решающим шагом в этом процессе оказывается как раз возникновение регулярного трофоллаксиса между их членами.

1. Сахаристые выделения тлей составляют основу рациона муравьев. Неудивительно, что муравьи не только защищают свою «дойную скотину» от хищников, но и заботятся о ее пропитании и самочувствии. Фото: AGE/EAST NEWS

2. Первое и последнее свидание самца и самки лесного муравья проходит сразу после их первого и последнего полета. Затем самец умирает, а сбросившая крылья самка может прожить еще многие годы.  Фото: НИКОЛАЙ ШПИЛЕНОК

Для многих видов муравьев «профессия», полученная при рождении, будь то фуражир, солдат, нянька, — это судьба, которую нельзя изменить. Личинка вместе с пищей получает набор гормонов, предопределяющий, кем она будет во взрослой жизни. Для каждой функции есть особая каста, отличающаяся от других даже внешне. Свирепый стражник ни при каких обстоятельствах не может переквалифицироваться в заботливую няньку или расторопного фуражира. Но рыжий лесной муравей не заходит так далеко в своей специализации. Профессиональных солдат здесь нет вовсе (все рабочие муравьи вооружены и всегда готовы к бою), а род занятий зависит от возраста. Сразу после выхода из кокона юные муравьи приступают к уходу за маткой и молодью, потом роют ходы или строят ячейки, а спустя какое-то время становятся фуражирами. Более того, муравей до некоторой степени может выбирать сам себе профессию. Некоторые на всю жизнь остаются в няньках или в свите матки, другие, пройдя «ускоренный курс» внутригнездовых работ, уже через несколько дней становятся фуражирами. Есть и более тонкая специализация: муравей-фуражир может избрать роль разведчика или охотника, прокладывающего новые тропы и вступающего в схватки с опасной дичью, а может стать пастухом тлей и всю жизнь ходить одной и той же дорожкой на «дойку» и обратно.

Впрочем, муравьи не вполне вольны в своем выборе. Во многом это зависит от нужд семьи в целом. Если, скажем, муравейник потерял много фуражиров, например, при обработке леса ядохимикатами, то часть строителей и нянек бросает свое дело и отправляется на поиски еды. И наоборот: если вдруг муравейнику не хватает нянек, часть фуражиров возвращается к своей прежней профессии. Польские ученые создавали искусственные семьи, в которых все обязанности должны были выполнять муравьи только одной функциональной группы. Фуражиры-охотники неуверенно и неуклюже ворочали жвалами куколки. Но почти все такие семьи выживали и восстанавливали нормальное соотношение профессий.

Единственная группа в муравейнике, специализацию которой не может разделить никто, — это самцы и самки. Самцы выходят из неоплодотворенных яиц и несут одинарный набор хромосом. Оплодотворенное же яйцо может развиться и в самку, и в рабочую особь — механизм выбора между этими возможностями до сих пор остается неизвестным. Так или иначе в конце мая — июне на поверхности муравейников появляются крупные крылатые существа, отправляющиеся в свой единственный в жизни полет. В отличие от многих других видов муравьев у рыжего лесного самец и самка спариваются не в воздухе, а на земле, после полета. Сразу после этого самка сбрасывает крылья, а самец умирает. Спермы, которую он ввел в половые пути самки, хватит, чтобы дать жизнь всем тем миллионам муравьев, которых ей предстоит произвести на свет за годы жизни.

Устройство муравейника так же сложно, как и социальная структура населяющей его семьи. Фото: PICTURE PRESS/FOTOLINK 

Но для этого самке должна сопутствовать удача. У многих видов муравьев молодая матка сама строит первую камеру, выкармливает личинок и лишь с появлением первых рабочих особей сосредоточивается только на откладке яиц. Но матка рыжего лесного муравья ничего этого не умеет. Чтобы основать новое гнездо, ей нужно найти семью муравьев одного из близких видов. Так могут поступать многие муравьи — их самки убивают «законную царицу» захваченного гнезда или даже побуждают ее собственное потомство убить ее. Самка рыжего лесного такого не делает: она может захватить только осиротевшую (лишившуюся матки) семью, вернув ее членам смысл жизни, и сразу приступить к своим обязанностям, постепенно замещая хозяев гнезда (по мере их естественной убыли) своим потомством. Но гнезда-сироты попадаются редко, поэтому возникновение нового муравейника таким путем — событие также довольно редкое. Чаще новое гнездо возникает путем почкования: молодая самка уводит с собой из гнезда часть рабочих муравьев и основывает филиал. Или превращает в полноценное гнездо один из «летних павильонов» — небольших вспомогательных куполов, населенных только рабочими и используемых для пережидания непогоды или перевалки еды. Бывает и так, что молодая матка просто остается в семье, если размеры гнезда и число рабочих особей позволяют создать «рабочее место» для еще одной царицы. В самых крупных муравейниках маток чаще всего несколько.

Долгое время муравьев рассматривали как массу одинаковых роботов, не имеющих собственного опыта, отличного от нужд колонии. В последние десятилетия выяснилось, что эти существа не только прекрасно обучаются и могут определять абстрактные признаки предмета (например, число углов в многоугольнике), но и обладают несомненной «индивидуальностью». «Если вы посидите, понаблюдаете несколько часов за индивидуально помеченными особями, вы заметите, что они разные, у каждого свой характер», — говорит один из самых авторитетных знатоков таких насекомых профессор Геннадий Длусский. Их жизнь не сводится к одной только работе: муравьев заставали за занятиями, наводящими на мысль об играх. Скажем, муравей может подолгу катать взад-вперед какой-нибудь шарик. Или два муравья сцепляются словно бы в схватке, но не пускают в ход яд, не наносят повреждений и через некоторое время мирно расходятся.

Возможно, только крайняя непохожесть муравьев на нас и всех наших «родственников» в животном мире мешает оценить всю сложность и своеобразие их внутренней жизни.

Борис Жуков

(обратно)

Смирись, Кавказ!

Франц Рубо. Взятие аула Ахульго. Панорама 1893 года. AKG/EAST NEWS

Нигде и никогда Российская империя не воевала так долго, как на Кавказе. Хотя казалось бы: что для русских генералов, привыкших побеждать не только турок и иранцев, но и Наполеона, горстка горцев? Однако исход борьбы оставался неясным несколько десятилетий, а имя имама Шамиля стало синонимом грозного и неуловимого противника. Лишь набравшись опыта войны в горах, русские сумели в конце концов одержать победу.

К середине августа 1859 года эпопея почти закончилась, но это «почти» досталось большой ценой. Российские войска окружили гору, у вершины которой находился аул Гуниб. Это была неприступная природная крепость: с трех сторон аул защищали отвесные скалы, и только с четвертой, восточной, по узкой тропе можно было подняться в селение. Четыреста воинов ислама, засевших там с четырьмя пушками, имели много преимуществ. Главнокомандующий Кавказской армией князь Александр Барятинский хорошо знал нрав этих людей и их мужество, но все же предложил капитуляцию — вдруг удастся избежать последнего кровопролития. Кроме того, в ауле находился человек, который вот уже 25 лет олицетворял сопротивление — имам Шамиль . Если бы он сдался в плен, это могло бы серьезно повлиять на других вождей горцев.

Барятинский обещал в случае покорности «полное прощение всем находившимся в Гунибе, дозволение самому Шамилю с его семьей ехать в Мекку , обеспечение ему средств как на путешествие, так и на содержание». Но противник не изменил своему характеру и отвечал так: «Гуниб — гора высокая, я сижу на ней, надо мной еще выше — Бог. Русские стоят внизу, пусть штурмуют. Рука готова, сабля вынута».

22 августа началась плотная осада. Два следующих дня прошли в ружейной и артиллерийской перестрелке, а в ночь на 25 августа 130 солдат Апшеронского полка умудрились вскарабкаться на южную стену горы и опрокинули там горцев. Тут же начался общий штурм. К середине дня мюриды (буквально — «ученики») Шамиля  отступили к самому аулу, где их новым плотным кольцом окружили русские. Царский наместник вновь попытал счастья — взять имама Чечни и Дагестана живым. И — чудо! — тот согласился. Видимо, старый вождь устал и охладел к войне. Он вышел к своему врагу, который ждал его на камне в версте от аула.

На следующий день был опубликован немногословный приказ: «Шамиль взят. Поздравляю Кавказскую армию». Это был звездный час в карьере князя Барятинского и, наверное, ярчайший момент в жизни каждого, кто участвовал в последнем бою (среди них находилось много известных людей — например, начальник русского штаба Дмитрий Милютин, впоследствии военный министр Александра II и автор знаменитой военной реформы). Что же касается России, то она получила долгожданный мир на Кавказе.

Кавказская война в датах

12 сентября 1801 г. — к России присоединено Картли-Кахетинское царство (Восточная Грузия)

1816—1827 гг. — генерал Алексей Ермолов командует Отдельным Грузинским (с 1820-го — Отдельным Кавказским) корпусом

22 июня 1818 г. — основана крепость Грозная

1829—1830 гг. — Кази-Мулла провозглашен имамом Дагестана и Чечни. Он объявляет газават русским

13 ноября 1831 г. — набег КазиМуллы на Кизляр

29 октября 1832 г. — взятие аула Гимры генералом Григорием Розеном. Гибель Кази-Муллы

Ноябрь 1832 г. — сентябрь 1834 г. — имамат Гамзат-бека

25 августа 1834 г. — резня в Хунзахе

24 сентября 1834 г. — имамом провозглашен Шамиль

Сентябрь — октябрь 1837 г. — переговоры с Шамилем о принятии им российского подданства

Январь 1841 г. — Хаджи-Мурат примыкает к Шамилю

Июнь — июль 1845 г. — Даргинский поход генерала Михаила Воронцова

Конец 1845 г. — новой (и последней) столицей имамата становится Ведено

1853—1856 гг. — Крымская война

28 января 1858 г. — генерал Николай Евдокимов захватывает Аргунское ущелье

10 августа 1859 г. — окружение аула Гуниб

25 августа 1859 г. — капитуляция Шамиля

10 мая 1864 г. — в урочище Кбаада оглашен манифест об окончании Кавказской войны

Алексей Ермолов (1772—1861), первый «проконсул Кавказа»

С чего все начиналось?

Впрочем, этот мир оказался весьма условным. И после пленения главного противника, скажем, на северо-западе бои продолжались еще пять лет и закончились только с уничтожением последнего оплота черкесов (адыгов) в урочище Кбаада — ныне там популярный курорт Красная Поляна близ Сочи. Так что в энциклопедиях дату окончания Кавказской войны часто относят к 1864 году.

А вот единого мнения о том, когда она началась, в научном мире нет. Для одних это 1801 год, когда Восточная Грузия — Картли-Кахетинское царство — присоединилась к России. Именно тогда, бесповоротно закрепившись к югу от Кавказских гор, страна встала перед необходимостью контролировать перевалы — и завязалась борьба. Другие говорят о дате, принятой в советское время, — 1817-й год, когда на здешней арене появился прославленный «царский сердар» Алексей Ермолов. А в последние десятилетия российские историки заговорили о 1829—1830 годах, то есть о времени формирования имамата — военно-теократического государства. Что ж, для всех этих концепций есть основания.

Когда россияне решились взять на себя ответственность за Картли-Кахетию, они невольно подписались под рядом обязательств. С одной стороны, появился удобный плацдарм для наступления на Турцию и Иран . Вместе с тем русский царь обязывался всегда защищать своих грузинских подданных. Нельзя было допустить, чтобы повторилось нечто подобное разгрому 1795 года, который учинил городу Тифлису Ага Мухаммед Каджар Персидский — теперь это грозило полной потерей престижа. Так что бесперебойное сообщение с Грузией через земли неспокойных северокавказских народов стало острой нуждой.

Казалось бы, еще Екатерине II вожди этих народов много раз выражали покорность, но надо понимать, что значит такое изъявление в правосознании горца, привыкшего к воле и отсутствию какой бы то ни было власти над собой. Это не более чем ход, хитрость, рассчитанная на сиюминутную выгоду, или завуалированное приглашение к союзу против соседей. С самых давних пор и до XIX века жители великого хребта были совершенно независимы и не стеснялись традиционных занятий: грабежа, похищения людей с целью выкупа. Все это представлялось им совершенно естественным. Достаточно сказать, что в конце XVIII столетия в государственный бюджет закладывались ежегодно 2000 рублей серебром на выкуп христиан «из горского рабства». За рядового полагалось несколько целковых, за офицера просили уже не меньше 100, а если пленный казался богачом или важной персоной, цифра взлетала до любых пределов. Казенных денег не хватало и на половину пленных.

Однако серьезных боевых действий в начале XIX века тут еще не велось — России было не до окончательного решения «кавказского вопроса»: в Европе воевал Наполеон , а в Азии пришлось одновременно воевать с персами (1804—1813) и турками (1806—1812).

Цена побед

Покорение Кавказа было оплачено Россией большой кровью. За этот огромный период, с 1801 по 1864 год, общие потери русской армии на Кавказе составили: 804 офицера и 24 143 нижних чина убитыми, 3154 офицера и 61 971 нижний чин ранеными, 92 офицера и 5915 нижних чинов пленными. Кроме того, нельзя забывать и о потерях среди мирного населения на Кавказе с российской стороны, кои могут исчисляться в несколько тысяч убитых и раненых. По современным оценкам, за время Кавказских войн безвозвратные потери военных и мирного населения Российской империи, понесенные как в ходе военных действий, так и болезней, и гибели в плену, достигают не менее 77 000. Гигантское количество потерь объясняется почти непрерывными сражениями, крайне сложными условиями театра военных действий и рядом серьезных просчетов русского командования. В период 1840—1846 годов русские войска понесли наибольшие потери за всю войну. Самым кровопролитным стал 1845 год, когда потери составили свыше 300 офицеров и 5000 солдат убитыми и ранеными. Их львиная доля приходится как раз на самую дорогую, с точки зрения потерь, операцию — Даргинскую. Показательно, что потери в ней на 1200 человек превысили общие потери русской армии за всю войну с Персией 1826—1828 годов. Интенсивность и ожесточенность боев на Кавказе подчеркивает и тот факт, что среди погибших было 13 генералов и 21 командир части. Безвозвратные потери на Кавказском театре сравнимы по масштабу только с Наполеоновскими войнами в начале XIX столетия, когда русские войска потеряли до 100 000 солдат и офицеров. Хотя, надо отметить, общие потери российской стороны в войнах с Наполеоном гораздо выше, чем на Кавказе, и варьируются от 400 000 до 500 000 человек.

Хаджи-Мурат (конец 1790-х — 1852)

«Проконсул Кавказа»

В 1816 году в Тифлис приехал генерал Алексей Петрович Ермолов — прославленный герой Отечественной войны, бывший начальник кутузовского штаба. Он был назначен командующим Отдельным Грузинским корпусом — с задачей раз и навсегда усмирить горские народы и утвердить российскую администрацию на всем Кавказе. Предполагалось, что эту задачу можно выполнить в сжатые сроки, с минимальными людскими и финансовыми потерями, путем точечных ударов по очагам сопротивления.

Но многоопытному полководцу потребовалось немного времени, чтобы прийти к противоположным выводам. Он отказался от запланированных походов вглубь хребта, разумно считая, что цели они не достигнут. Так, очевидно, было спасено множество жизней. Вместо этого русские стали продвигаться вперед всем фронтом, прочно закрепляясь на каждом метре покоренной территории. Чтобы облегчить сообщение с аулами, вырубались под корень леса, возводились укрепления, и из них постепенно складывались все новые оборонительные линии. Непокорные поселения, которые оказывались позади них, уничтожались.

Всего за несколько лет «проконсул Кавказа» выстроил множество крепостей: Грозную (нынешний Грозный, столица Чечни), Внезапную, Преградный Стан, Бурную, Герзель. Вскоре замкнулся единый ряд фортов от Каспия до современной Назрани, а с севера на юг землю избороздили просеки, по которым регулярные отряды быстро проникали, когда нужно, вглубь Чечни и Дагестана. Ермолов стремился изолировать эти самые непокорные территории с севера, а затем разрезать их на отдельные мелкие секторы, где противник уже не смог бы пользоваться преимуществами пересеченной местности. По отдельным частям края Ермолов наносил точечные удары, если какой-нибудь хан проявлял неповиновение. Кроме того, генерал стал часто брать заложников (аманатов) из горской знати.

К началу 1820-х под российским контролем находилась большая часть Дагестана, и из чеченских обществ многие признали власть императора в далеком неведомом Петербурге. В 1818—1820 годах из района Пятигорья выселили всех кабардинцев, и на месте их аулов появились казачьи станицы — тем самым «пояс непокорности» был рассечен на два «осколка» — Закубанский и Чеченско-Тавлинский.

Так с неизменным успехом Ермолов «командовал Кавказом» вплоть до 1827 года, когда Николай I сместил его и заменил своим любимцем, графом Иваном Паскевичем. И кто знает, если бы «проконсул» оставался там и дальше, не окончилась ли бы война несколькими десятилетиями раньше? Во всяком случае, один английский путешественник, посетивший тогда Кавказ, так писал о нем: «Хотя меры, к которым он иногда прибегал для умиротворения края, заставляли содрогнуться, не следует игнорировать достигнутый ими результат — в период его правления широко бытовало утверждение о том, что любой ребенок, даже   с суммой денег, мог пройти через подвластные ему провинции, не подвергаясь никакой опасности».

В полном соответствии с местными обычаями и мусульманским правом Ермолов трижды заключал кебинный (временный) брак с мусульманскими девушками. После расставания с ним его жены получали хорошее денежное содержание и могли снова выйти замуж. Кроме того, Ермолов оставлял им дочерей, а сыновей забирал с собой. Впоследствии все они были признаны его законными детьми, став потомственными дворянами и русскими офицерами. Поскольку брак заключался по всем правилам, с участием муллы, никаких претензий к Ермолову у горцев не было.

Гази-Мухаммед (1833—1902), второй сын и наследник Шамиля

Правда, именно этот грозный генерал остался в памяти чеченцев и их соседей как один из самых ненавистных русских военачальников, каратель. Многие современные чеченские политики приравнивают его действия к геноциду и утверждают, что они-то и вызвали войну. Последнее — конечно, сильное преувеличение, но нельзя не признать, что в высокой степени политика генерала способствовала развитию мюридизма — движения, которое стало основой сопротивления. Дело в том, что в борьбе с Ермоловым погибло много представителей старой знати. Возник вакуум власти, который и заполнили имамы — военно-духовные народные вожди и трибуны. Первым из них стал Гази-Мухаммед (в России его называли Кази-Мулла), и все, что ему потребовалось сделать, — это сформулировать понятные и простые политические лозунги: всеобщее равенство, истребление предателей-аристократов, объединение правоверных для священной войны против захватчиков. Естественно, чтобы «соответствовать должности», ему, в противоположность традиционной «светской» аристократии, надлежало быть человеком ученым и религиозно образованным. Он им и был — помнил наизусть Коран и мог выиграть любой богословский спор.

Чтобы сплотить свои народы, имам принялся энергично внедрять повсюду шариат (свод законов, основанных на той же священной книге мусульман) вместо разношерстных и противоречивых местных адатов — горских законов, которые формировались веками. Со старшин аулов и общин брали клятву отказаться от них бесповоротно и вершить суд «по-исламски». А также, конечно, прервать всякие сношения с русскими. Кроме того, Кази-Мулла фактически поголовно истреблял остатки знати — он отправил на тот свет несколько десятков влиятельных беков.

Все это снискало ему огромный авторитет среди простого народа и позволило быстро собрать войско в 10 000 воинов.

Два года Кази-Мулла сражался с русскими и их союзниками-аварцами и одержал много побед, придерживаясь своей партизанской тактики налетов. Страшный шок вызвало разграбление богатого города Кизляра. Наконец, в 1832-м пришедший на смену Паскевичу барон Григорий Розен застиг имама в ауле Гимры и стремительно атаковал. Кази-Мулла избрал неверную тактику — вместо того чтобы уйти из аула, он решил дождаться русских и дать им бой. Когда все, кто его окружал, были перебиты, он совершил последнюю молитву, с шашкой бросился на врагов и погиб.

Место его занял один из ближайших сподвижников — Гамзат-бек, который изменил стратегию, считая, что для решительного столкновения время еще не пришло. Пока суд да дело, он продолжал повсеместную «шариатизацию» и истребление знати. Летом 1834 года в столице аварцев Хунзахе он, например, вырезал всю правящую верхушку, в том числе своими руками убил старую ханшу Паху-бике. Здесь же Гамзат начал формировать институты полноценного государства — имамата. Хунзах он сделал своей резиденцией — и ошибся: жители аварской столицы, привычные к старым порядкам, не приняли новый режим. Против захватчика быстро сложился заговор во главе с мстителем-кровником Хаджи-Муратом, сыном кормилицы погибшего хана. Имам был убит в мечети вместе со всем своим окружением. Так русское командование неожиданно для себя самого восстановило власть над аварской землей и заполучило в свое распоряжение одного из лучших кавказских воинов — Хаджи-Мурата, впоследствии увековеченного Львом Толстым. Но и мюридам Аллах послал тогда величайшего из их вождей за всю историю.

Почему горцы побеждали?

Жизнь в горах, как известно, всегда разительно отличается от жизни на плодородной равнине, и это накладывает отпечаток буквально на все сферы жизни горцев. В узких ущельях гораздо труднее прокормиться — отсюда суровая борьба за существование и необходимость постоянно совершать дерзкие набеги на соседей, уводить скот, грабить имущество. Неудивительно, что мужчины гор — общепризнанно лучшие воины в мире. Еще в Средние века все европейские государи предпочитали нанимать на боевую службу шотландцев и швейцарцев. А черногорцы, к примеру, защищали свое крошечное государство от гигантской Османской империи, когда сербы, болгары, венгры, греки покорно жили под ее пятой. В далекой Азии непальцы выдержали две довольно успешные войны с хозяевами всей Индии — британцами, а после из них были сформированы элитные полки английской армии. В нашей же истории, конечно, особую репутацию заработали воины Северного Кавказа. До очень позднего времени их боевой пыл был направлен против друг друга — мощных внешних посягательств на свои земли они просто не знали до XIX века (походы Чингисхана и Тамерлана мы в расчет не принимаем — они не оставили следа на Кавказе). Когда же горцам пришлось, наконец, иметь дело с Российской империей, они оказались на высоте — именно благодаря отточенным навыкам и обычаям партизанской войны. Кроме того, чувство самосохранения, свойственное малым вольным сообществам, сработало безотказно. Мюридизм дал этим мусульманам сознание мощного единства против неверных. Искусный и проницательный вождь запретил кровную месть, опустошавшую Чечню и Дагестан, заменив ее… денежными выплатами, и все охотно подчинились. В десять раз уменьшился калым (выкуп) за невесту — теперь молодые люди могли жениться, не похищая невест. В результате выросла рождаемость и опять-таки уменьшилось число межклановых конфликтов. Наконец, были освобождены все рабы, а равенство верующих объявлено священным принципом. Правда, оно сочеталось с жесткой дисциплиной. Имаму принадлежала верховная власть — военная, судебная, административная и духовная. Не имели власти недостатка и в средствах: жители имамата исправно платили закят — налог, заповеданный в исламе (одну десятую всех доходов), а также пятую часть военной добычи (в том числе выкупа, полученного за пленных) и штрафы за преступления и проступки. Каждым 10 дворам аула вменялось в обязанность выставить и содержать одного полностью вооруженного конного воина — вот вам и крепкое ядро армии. А при крайней необходимости на войну выходило народное ополчение из всех мужчин от 15 до 50 лет. Шамиль ввел в своих войсках не только знаки отличия — по европейскому образцу, но и знаки позора — за трусость к одежде пришивался войлок. Вся эта совокупность мер — казалось бы, немудреных, но ясных и действенных, как удар кинжала, — и позволила горцам сопротивляться России целых четверть века.

Имам Шамиль (1797—1871)

Наполеон гор

Еще после гибели Кази-Муллы Розен посчитал дело в основном выигранным и переключился на Северо-Западный Кавказ, где воевали черкесы. По договору 1829 года турецкий султан «передал» их под власть русского царя. Какрассказывают, черкесский вождь, узнав об этом, указал русскому генералу на птичку и сказал: «Генерал, дарю тебе эту птичку, возьми ее!» Тем не менее сопротивление здесь шло не так интенсивно, и императорские войска постепенно пресекли укрепленными линиями набеги противника вглубь российской территории. Но именно в это время Гамзатбек, а затем Шамиль вновь собирали Чечню и Дагестан под зеленые знамена. Самые дальновидные из русских командиров предвидели, сколько бед в будущем это принесет. Вот что пишет в эти годы контр-адмирал Лазарь Серебряков: «С каждым годом бездействие наше удаляет достижение цели; горцы приобретают более и более смелости, опытности, единодушия. Прежде племена их вечно обуревались междоусобиями; но с появлением нашим у них возникли дух народности, небывалое согласие, понятие общих усилий; война с нами прекратила их раздоры, союз их с каждым днем становится все теснее, и если не предупредим их покорением, то нельзя ручаться, чтобы не появился, наконец, между ними человек с диким гением и сильным характером, который воспламенит в сердцах азиатцев всегда тлеющие страсти фанатические. И, став в челе народа, вступит с нами за его разбойничью независимость в борьбу правильную, упорную и кровопролитную».

Так и получилось. Правда, в 1837 году россияне разгромили Шамиля, и появилась даже надежда, что он официально присягнет Николаю I. Но переговоры сорвались. Оказалось, что имам в своей горской манере лукавил — в самый последний момент он отказался ехать в Тифлис, заявив: я нисколько не уверен, что меня там не схватят.

Пришлось генералу Евгению Головину, сменившему Розена, продолжать строить крепости — уже от устья Кубани до самой Мингрелии. Только в 1839-м он решился наступать по двум направлениям на Северо-Восточный Кавказ. Шамиль два месяца сидел в осаде в Ахульго, отдал своего первенца Джемал-Эддина заложником для начала переговоров, но сам так и не сдался. Аул был взят штурмом, а имаму лишь с несколькими приближенными удалось прорваться и уйти.

Казалось, мюридизм побежден. Но генерал Пулло, подчиненный Головина, начал грабить и разоружать местное население, в результате чего Шамиль за считанные дни возвратил себе власть. Русские начали терпеть поражения. В кампании 1842 года армия потеряла 1500 солдат и офицеров — очень много для Кавказской войны. А имам в следующие несколько лет на глазах у удивленных современников овладел всем Дагестаном и большей частью Чечни, уничтожил множество укреплений — плоды упорных трудов русских солдат — вместе с их гарнизонами. За 1843 год имамат расширился больше, чем вдвое. Даже знаменитый Хаджи-Мурат, покинув русский стан, стал Шамилевым наибом (наместником) Аварии. Тем временем черкесы разорили и срыли четыре укрепления Черноморской береговой линии. С моря им всячески помогали турки и англичане, одновременно с этим ведя активную критику политики России на Черноморском побережье.

После капитуляции

В России Шамиля, к его удивлению, ждал пышный прием. После посещения Москвы и Петербурга, после встреч с Александром II и Ермоловым кавказский вождь со всем своим семейством поселился в Калуге. Отсюда он писал письма на Кавказ, призывая тех, кто еще не сложил оружия, сделать это и примириться с Россией. В 1866 году, после покушения на царя, он вступил в российское подданство, а в 1869-м наконец смог совершить хадж в Мекку, а затем в Медину, где и умер. Из пяти сыновей Шамиля двое умерли раньше его. Первенец Джемал-Эддин, взятый в аманаты в 1839-м, получил российское воспитание и образование и, вернувшись спустя 16 лет к отцу, попытался повлиять на него, чтобы тот помирился с русскими, но неудачно. Он не дожил до капитуляции имама. Второй сын имама, Гази-Мухаммед, которого Шамиль считал своим наследником, так в душе и не примирился с русскими. В 1871-м он покинул Россию и поступил на службу к турецкому султану. В Русско-турецкую войну он осаждал крепость Баязет, но безуспешно. Завершил он службу в чине маршала. Генералом турецкой армии стал и младший сын Шамиля — МухаммедКамиль. А вот Мухаммед-Шефи, четвертый сын имама, выбрал российскую военную службу и тоже стал генералом, но уже в России. В Русско-турецкую войну он попросился на фронт, однако не получил на это разрешения, видимо, потому, что с другой стороны уже сражался его брат, пусть даже к этому моменту они были в ссоре. Прославился и зять МухаммедаШефи — один из виднейших революционеров Кавказа по прозвищу Махач, его имя и поныне носит город Махачкала. Сегодня единственный прямой потомок Шамиля по мужской линии — его праправнук, и живет он в Москве.

Даргинская катастрофа и перелом в войне

Все эти явные неудачи не могли не привести к очередной смене российского командования. Михаил Семенович Воронцов, явившись на театр военных действий в 1845-м, встал во главе особой административной единицы — Кавказского наместничества. Впервые в одних руках сконцентрировалась вся военная и гражданская власть на Кавказе. Ее обладателю царь поставил единственную задачу: полностью разбить Шамиля и захватить его резиденцию Дарго. Опытные генералы сомневались в успехе такого авантюрного похода, но с монархом, как известно, не спорят.

Князь Александр Барятинский (1814—1879), победитель Шамиля

Эта Даргинская экспедиция 1845 года обернулась для России крупнейшим провалом на Кавказе за все годы войны. Воронцов занял Дарго, покинутое и сожженное мюридами (Шамиль вскоре построил себе новую резиденцию в Ведено) и… очутился там в западне. Практически без продовольствия, с минимумом боеприпасов, обремененный целым обозом раненых, русский отряд не мог быстро продвигаться ни вперед, ни назад. Только прибытие подкрепления спасло самого Воронцова, а потери составили три генерала, 186 офицеров и более 3600 солдат убитыми и ранеными.

Пришлось возвращаться к тактике Ермолова. И вскоре появились результаты. Во второй половине 1840-х Шамиль уже не смог двигаться дальше, завоевывать себе новые провинции. Скоро ему пришлось перейти к защите. В 1846-м он совершил последний бросок из своего логова: во главе десятитысячного войска пробился через Сунженскую линию и вторгся в Кабарду. Но это, в сущности, ничего ему не дало. А кольцо вокруг Чечни и Дагестана все сжималось.

Зимой 1851—1852 годов под ударом оказалась уже Большая Чечня, и ее жители постепенно перешли на российскую сторону. Между прочим, к этому времени власть Шамиля вызывала у них недовольство. Его идея превратить имамат в наследственную монархию (преемником стал сын имама) не понравилась наибам. Хаджи-Мурат, к примеру, считал, что сам достоин унаследовать власть. А когда стало ясно, что шансов у него нет, рассорился с имамом и вернулся под знамена с двуглавым орлом.

Год 1852-й. Ареной ожесточенной борьбы стала самая населенная часть Чечни — Герменчук и Автуры, житница имамата. Февраль 1853-го. Барятинский разбил в открытом поле (точнее, в «открытом» ущелье у реки Мичик) главные силы своего врага — 20 000 воинов. Казалось бы, все, конец Шамилю — победа! Но судьба была благосклонна к главе мюридов — в этот момент заполыхала большая Крымская война.

Англичане и французы рассчитывали, что имам откроет им в помощь новый фронт — нанесет удар в тыл русским, наступавшим на турок в Закавказье. Но из секретных сношений с ним ничего не вышло — силы горцев и вправду истощились, они устали от непрерывной войны и явно не желали погибать за чужие интересы. Кроме того, Шамиль, признавая султана Абдул-Меджида I своим покровителем, предпочитал держаться от него подальше.

Падение имама

В 1853—1856 годы, во время Крымской кампании, на Кавказе установилось неформальное перемирие: русские не тревожили горцев, Шамиль тоже не нападал. На тот момент, по словам историка Владимира Дегоева, на Кавказе «установилось некое стратегическое равновесие, которое могло продолжаться неопределенно долго». Но на войну тратилось слишком много денег, и с ней пора было заканчивать. Как только кончился большой международный конфликт, новый император Александр II решил действовать немедленно. Он назначил нового кавказского наместника, которому суждено было поставить точку в этом долгом противостоянии. Князь Александр Барятинский был личным другом царя и опытным военным, с большим кавказским опытом.

Новый командир энергично взялся за дело. В лесах пролегли новые просеки, по мере движения войск вырастали новые форты. Все меньше подданных оставалось у Шамиля, все меньше людей верило в его счастливую звезду. Хозяйственная жизнь имамата приближалась к краху.

В 1858 году благодаря удачной дезинформации стремительным маршем русские вышли в стратегически ключевое Аргунское ущелье. 15 чеченских обществ между Аргуном и Тереком немедленно изъявили покорность России, а Шамиль был разбит близ Владикавказа, куда он пытался выбраться со смелым контрударом по тылам врага. Потерь в русской армии при этом стало заметно меньше — сказался опыт предыдущих десятилетий, да и местность уже казалась знакомой.

Николай Евдокимов (1804—1873), сподвижник Барятинского

В начале 1859-го мюриды отступили к хорошо укрепленному Ведено, но там их достал генерал Николай Евдокимов, ближайший сподвижник Барятинского. 10 000 горцев под командованием сына и наследника Шамиля не устрашили его. Подготовительные работы к штурму велись весь март, а 1 апреля крепость пала. С 6 часов утра до 6 вечера Евдокимов разбивал неприятельские позиции артиллерией, после чего пошел врукопашную, и к 10 часам вечера в ауле не осталось ни одного человека. А русские потеряли убитыми только двоих.

Остался последний акт — Гуниб. Чтобы не дать Шамилю уйти на сей раз, царская армия наступала сразу с трех сторон — с северо-запада, севера и юга. Причем, как это ни странно звучит, им почти никто не мешал: к Барятинскому и его подчиненным местные жители относились лучше, нежели к их предшественникам. «Новые» русские стремились ничем не оскорблять религиозных чувств горцев, слыли щедрыми и справедливыми, помогали селянам продовольствием и лекарствами. К влиятельным людям князь находил подход при помощи испытанного средства — денег. Так, мало-помалу российскую сторону приняли многие приближенные имама, старейшины и целые тейпы. Лишь несколько соратников остались верны старому вождю до конца. К началу осады Гуниба почти никто, кроме него самого, уже не сопротивлялся.

После пленения Шамиля отдельные отряды горцев, конечно, появлялись еще тут и там: наиб Байсангур был схвачен и казнен только в 1860-м. Согласно легенде, которая активно ретранслируется на современных чеченских сайтах, он находился вместе с Шамилем в Гунибе, но отказался сдаться и сумел с 30 чеченцами прорвать кольцо. Впрочем, это только легенда. Окончилось и сопротивление черкесов. Мухаммед-Эмин, один из главнейших их вождей, сдался вслед за Шамилем, а затем, в рамках движения мухаджиров и под влиянием турецкой пропаганды, большинство их эмигрировало в Османскую империю.

Так закончилась Кавказская война. Как ни странно, даже теперь, после двух новых чеченских конфликтов, написано о ней не так уж много. А ведь в общественно-политической истории России она сыграла огромную роль. Это подтверждает и наследие литераторов и художников XIX века: Пушкин, Лермонтов, Толстой, Айвазовский, Гагарин и многие другие отразили в своем творчестве кавказскую тему.

Но самый серьезный след остался, конечно, в сознании народов. Нигде так хорошо не помнят старые споры, как в традиционном обществе, а кавказское общество таким во многом и осталось. И как только центральная власть в Петербурге или Москве слабеет, на Кавказе вспыхивают старые ссоры — и между самими народами Большого хребта, и между ними и Россией. Так было в годы Гражданской войны. Так было в 1990-е. Дай бог, чтобы дальше было иначе.

Вадим Муханов

(обратно)

Авто из замкнутого цикла

 

Рециклинг — утилизация нестарых автомобилей — очень выгоден производителю. Неслучайно в ряде стран граждан, сдающих в «утиль» такие авто, материально стимулируют: ведь взамен они купят новые модели, а это прямая поддержка производителей, тем более в условиях кризиса. Но что же делать со сданными машинами? Грамотно разобрать!

В России совсем уже негодные автомобили, как правило, догнивают во дворах и на дне водоемов — отправлять их в переплавку довольно хлопотно. Но оставим организационные вопросы чиновникам соответствующих служб и помечтаем о том, что, думая об окружающей среде и рациональной утилизации, автомобиль следовало бы сначала разобрать, удалить из него все жидкости, стекла, пластмассы и направить все это на особые линии по переработке. Сделать это, однако, совсем непросто: те машины, на которых у нас уже никто не хочет ездить, были созданы давно, разобрать их сложно и также сложно вторично использовать. Ведь когда они сходили с конвейера, об утилизации никто не задумывался. Машине была уготована долгая жизнь, не зря же появилась у нас такая экзотическая запчасть, как кузов в сборе: привернул к нему старые колеса с мотором, поставил старые продавленные сиденья — и вот она, реконструкция!

Из разбираемой машины вырывают «сердце» — двигатель

Тем временем на Западе век автомобиля становился все короче. И не потому, что качество подводило, а потому что каждые пять лет происходило кардинальное обновление модельных рядов и ездить на устаревшей машине становилось непрестижно. Да и небезопасно, кстати. Чудак на «семилетке» воспринимался окружающими как неудачник. (Коллекционеры антикварных «олдтаймеров», разумеется, не в счет.)

Закон ЕС 2000/53/EG, вступивший в силу в июле 2002 года, прописал процедуру экологически чистой утилизации автомобиля. Этот процесс в специально оборудованных и сертифицированных центрах безвозмездно взял на себя производитель: мол, сам собрал, сам и разберет. (Надо полагать, стоимость этой услуги была включена в ценник авто.) Далее, согласно другому закону 2005/64/EG, уже с декабря прошлого года любой новый автомобиль должен был минимум на 85% состоять из деталей, поддающихся вторичной переработке. А к 2015 году этот показатель достигнет почти 100-процентной отметки.

Эти требования наложили свой отпечаток и на конструкцию современного автомобиля: никому ведь не хочется возиться с неудобными заржавевшими болтами и гайками. А потому в машинах становится все меньше неразборных или трудно разбираемых соединений. Эффект же от работы спеццентров по рециклингу (переработке) впечатляет. Знаете, сколько вторсырья выдает только немецкое отделение «Форда» за год? Более 3 миллионов литров масла, 141 000 литров антифриза и стеклоомывателя, 3 миллиона килограммов покрышек, 833 тонны аккумуляторов, 766 тонн стекла, 600 тонн пластиковых бамперов, 250 тонн дерева и около 5 тонн стиропора. Все это не пропадает в печах мусоросжигательных заводов. Из свинца делают новые аккумуляторы не хуже прежних, из отработанных масел научились получать основу для свежих. А порой для изготовления новых деталей заимствуют и стороннее вторсырье. Знаете, из чего сделана крыльчатка вентилятора новенького «Фокуса» вашего соседа? Возможно, из отслужившей транспортерной ленты. А корпус блока управления климатконтролем, возможно, был в прошлой жизни пробками от пластиковых бутылок.

«Разборщики» находят в машинах и такие узлы и детали, которые даже перерабатывать не стоит. Их можно просто отдраить и отправить в торговую сеть. Речь может идти, например, о литых колесных дисках, задних фонарях… Только не надо брезгливо морщить нос: посмотрите на автомобили, которые в центр демонтажа и рециклинга (RDZ) компании BMW доставил очередной автовоз: такие автомобили в России вообще можно было бы заново выставить в автосалоне.

Из обрывков проводов и металлолома производятся новые детали для новых автомобилей

Как же происходит цивилизованная утилизация? Не думайте, что к очередному автомобилю сразу подбегают рабочие с кувалдами, гайковертами и газовыми резаками. Процесс, состоящий из 11 технологических операций, начинается с осмотра, составления калькуляции и технологической карты. Потом машиной займутся «саперы» — в ней хватает штатной пиротехники, расположенной в соответствии с чертежами в эйрбегах и преднатяжителях ремней безопасности. Если начать разборку без предварительного обезвреживания этих пиропатронов, может случиться беда. Поэтому специалисты производят контролируемый подрыв зарядов, при этом «пороховой» дым обязательно отсасывается в вытяжку, фильтруется и только потом выбрасывается в атмосферу.

Следующий этап — слив жидкостей. Это, между прочим, совсем не так просто. Кое-где, конечно, достаточно открутить пробку, а вот с амортизаторами как? Да-да, и их тоже разберут и бережно соберут масло.

Теперь настала очередь наиболее экологически вредных компонентов. К ним относят аккумуляторы, балансировочные грузики (до недавней поры свинцовые), галогенные лампочки и т. п. Вклеенные стекла вырежут по периметру специнструментом, снимут обивочные материалы и заботливо их рассортируют по видам будущего вторсырья (вот зачем нужна на каждый автомобиль технологическая карта утилизации).

Наконец, мощный манипулятор вырвет силовой агрегат, и в самом конце процесса от выпускной системы отделят содержащий драгметаллы нейтрализатор. Прощай, железный конь! Нет, до свидания! Потому что вскоре ты возродишься в новом обличье и станешь еще более резвым и технически продвинутым.

Описанный выше процесс делает жизненный цикл современного автомобиля практически замкнутым. Однако производителям хотелось бы еще больше сократить этот цикл за счет уменьшения периода эксплуатации авто. Заодно неплохо было бы, чтобы машина попадала именно в центры RDZ, а не на вторичный рынок, отбивая покупателей у автосалонов. Может быть, только поэтому, а может, и кризис помог, но в правительствах ряда европейских стран уже активно обсуждают вопрос: а не платить ли владельцу, сдавшему автомобиль на утилизацию, некий бонус? И суммы при этом называются вполне солидные, около 3000 евро. Неплохой аванс на покупку новой машины, которая на самом деле на 90% будет «старой».

Алексей Воробьев-Обухов

(обратно)

Иллюзия волшебства

 

Лондонский вокзал King"s Cross. Каждый, кто прочел хотя бы одну книгу Джоан Роулинг, знает, что именно здесь начался путь в Школу чародейства и волшебства юного Гарри Поттера. На многолюдной станции даже имеется соответствующий памятный знак «Платформа 9 3 /4» с багажной тележкой, наполовину въехавшей в глухую стену. Возле нее фотографируются почитатели сказочного героя. Многие из них сами мечтают стать волшебниками. А кое-кто и предпринимает для этого конкретные шаги.

По странному совпадению лондонская «школа волшебников» расположена в неприметном кривом переулке как раз возле вокзала King"s Cross. Серое здание снаружи почти ничем не отличается от соседних. Только приглядевшись, можно заметить, что вместо стандартной таблички с названием учреждения на нем загадочно поблескивает металлический круг со знаками Зодиака. В этом доме располагается одна из известнейших в мире организаций фокусников: «Магический круг» (The Magic Circle).

В четыре часа дня в холле с маленьким буфетом еще пусто. Только пожилой человек в очках неспешно прихлебывает красное вино. Бобби Бернард состоит в «Магическом круге» с 1953 года и охотно беседует со мной, сетуя на то, что говорит только по-английски, хотя его отец, шивший костюмы для балетов Дягилева, с легкостью объяснялся на восьми языках. Но вот фотографироваться в здании Бобби отказывается наотрез: без разрешения президента клуба? Невозможно. Таковы правила, а в «Круге» их лучше не нарушать. Плохо кончится.

Постепенно холл заполняется людьми. Появляется руководство: директор по связям с общественностью Джек Делвин, главный редактор журнала «Секреты» Мэнди Дэвис с мужем, ответственным секретарем «Магического круга» Робом Коксом. Тут же выясняется, что Кокс не заплатил за парковку, а это грозит неприятными последствиями. «Кто-нибудь, дайте мне хоть полфунта! Меня же оштрафуют!» — зычно кричит он.

 — А еще фокусник называется! — ворчит Джек.

 — Иллюзионист без монет — сапожник без сапог! C этими словами он достает монетку из моего носа и кидает Робу. Эффектное начало экскурсии, ничего не скажешь.

Идеи летают в воздухе

Летом 1905 года 23 фокусника собрались в лондонском ресторане Pinoli"s, с тем чтобы организовать свой клуб. Так появился The Magic Circle. Его президентом стал знаменитый в то время иллюзионист Дэвид Девант. А в 1906 году вышел первый номер «Магического циркуляра», на обложке которого уже красовалась эмблема клуба: круг со знаками Зодиака и латинский девиз: Indocilis Privata Loqui, который сами члены переводят как «Не могу раскрыть секрет» или «Лучше помалкивай!» Журнал предназначался строго для внутреннего пользования, а лозунг довольно точно отражал одну из целей клуба: обмен иллюзионистскими секретами среди своих и в то же время контроль за нераспространением их вовне. И сейчас порядки тут по-прежнему довольно строгие. Вход посторонним без приглашения категорически запрещен, а в случае утечки информации нарушители безжалостно лишаются членства. Иммунитета нет ни у кого: первым был исключен в 1909 году сам президент Девант — за то, что опубликовал описание фокуса в издании для широкой публики. А в 2004 году, незадолго до столетия «Круга», сразу несколько членов подверглись такому же наказанию, выступив в телепрограмме «Секреты магии», разоблачающей тайны трюков.

Али Бонго — президент клуба с 2008 года

Правда, в эпоху средств массовой информации приходится делать некоторые послабления. Теперь почти все известные иллюзионисты выпускают за время карьеры хотя бы по одному учебнику или видеокурсу. Тем более что это единственный способ заявить об авторских «правах» на тот или иной фокус (никаких патентов в мире иллюзий не существует). Но если автор состоит в «Магическом круге», то он должен проявлять аккуратность: например, не раскрывать без спросу секреты сложных трюков коллег.

К нам подсаживается француз Борис Уайльд. Ему 36 лет, и он уже имеет множество наград и почетных званий. Сегодня вечером в «Круге» состоится его лекция, посвященная карточным трюкам, — разумеется, только для своих.

 — Вообще-то фокусники — очень щедрый народ, — говорит Борис. — Обычно все охотно делятся своими умениями с теми, кто этого заслуживает. Впрочем, дело не только в щедрости. По-другому просто нельзя: сегодня ты чему-то научишь товарища, завтра — он тебя. Ведь практически невозможно придумать фокус «с нуля», всегда фантазируешь на какой-то основе.

У Бориса почти ежегодно выходит новый учебник или DVD-диск. И каждый раз ему приходится связываться с десятками иллюзионистов, чьи находки так или иначе присутствуют в его фокусах: дескать, собираюсь процитировать ваше изобретение, вы не против? Как правило, никто не отказывает. Каждый понимает, что пройдет время — и он сам будет вынужден обратиться к коллеге с той же просьбой.

Вопрос авторства осложняется тем, что иногда идеи буквально витают в воздухе.

 — Это страшно обидно, — жалуется Борис. — Вот недавно был случай: несколько вечеров я вертел в руках колоду карт и iPod и в результате придумал злободневный, изящный трюк. Долго с ним мучился, тщательно все продумал, записал подробности. А на следующее утро — бац! — в почтовый ящик падает американский The Magic Magazine. И в нем описывалось ровно то же самое! Ну, на 90%. Мне оставалось одно: взять вчерашние записи, скатать в большой шар и швырнуть его в мусорную корзину. Так что видите — идея в буквальном смысле пролетела по воздуху!

От чалмы — к цилиндру. История вопроса

На известной картине Иеронима Босха «Странствующий фокусник» художник раскрывает главную тайну иллюзионизма. Пока сам фокусник с хитрым лицом демонстрирует трюк с шариком и стаканчиками, публика глядит на него во все глаза. И никто не замечает, как под шумок воришка вытаскивает кошелек из кармана одного из зевак. Даже мы, пристально рассматривая картину, обнаруживаем эту деталь далеко не сразу. Не сложные приспособления, не ловкость рук, а умение манипулировать вниманием — вот что во все времена делает фокусника фокусником (знакомый нам классический атрибут иллюзиониста — роскошная ассистентка в блестящем платье — служит именно этой задаче). А вот само содержание фокусов за века успело измениться. Первоначально в них было очень много брутального — связанного с едой, кровью или другими проявлениями материально-телесного «низа». Так, например, первое письменное упоминание о мастерах трюков повествует о том, как в Древнем Египте некий Джеди на глазах у фараона Хеопса «прирастил» отрубленную голову гуся на прежнее место. В несколько ином виде (оживление вареной курицы) этот трюк показывали и скоморохи в русских деревнях. Раньше большой популярностью пользовались также «объедалы» и «обпивалы», глотатели шпаг, камней и прочих предметов. Известный и в наши дни трюк с шариком, сначала проглоченным, а потом вновь появляющимся изо рта (на самом деле он спрятан в рукаве), раньше выполнялся по-другому: исполнитель и впрямь глотал шарик, задерживал в пищеводе, а затем отрыгивал. Еще одно популярное в древности направление, сейчас почти забытое, — погружение рук в кипящее масло или горячую смолу (иллюзионист незаметно прячет руку в рукав, а в чан опускается деревянный протез). В Средние века инквизиция развернула непримиримую борьбу с шарлатанами, развлекавшими народ на площадях. В лучшем случае тем приходилось раскрывать свои секреты в обмен на письменное свидетельство, что данный артист слугой дьявола не является. В худшем они заканчивали жизнь на костре. Так продолжалось примерно до XVII века. А к середине XVIII века иллюзионизм уже превратился в великосветское развлечение. Заморские колонии породили моду на все  восточное, и в гостиных, наряду с чаем, арапчонком и макакой в клетке, появился и фокусник в золотой чалме. В XIX веке француз Жан Эжен Робер-Уден осмелился противостоять не только этой тенденции, выступая исключительно в европейском костюме. До того как стать фокусником, он работал часовщиком, и эти навыки подтолкнули его к изобретению различных сценических машин. В 1840 году он совершил еще один революционный шаг: открыл в Париже первый театр трюков. Магия, которая ранее была либо «низким» жанром площадей и рынков, либо салонным развлечением, выплеснулась наконец на сцену. В начале ХХ века в моду вошел спиритизм. Некоторые фокусники на этой волне переквалифицировались в медиумов: уж они-то без труда могли подбросить неискушенным участникам сеанса какой-нибудь предмет «из потустороннего мира» или зажечь на расстоянии свечу. Известнейший иллюзионист того времени Гарри Гудини активно боролся против таких профанаций и даже рассорился из-за этого со своим другом Артуром Конан Дойлом, который горячо верил в общение с иными мирами. Кстати, другой английский писатель, Чарлз Диккенс, также интересовался фокусами и даже устраивал представления под именем Несравненного Чернокнижника Риа Рама Рооса (неслучайно знаменитый иллюзионист Дэвид Копперфильд взял псевдоним в честь диккенсовского героя). А век ХХ принес человечеству столько невиданных чудес, что «магия» несколько сдала свои позиции. Фокусы переместились в цирки и шоу-программы, где далеко не всегда играют главную роль. К тому же так называемый сценический иллюзионизм (stage magic — выступление перед большой аудиторией на сцене) постепенно вытесняется иллюзионизмом «приближенным» (close-up magic, когда выступающий стоит непосредственно перед зрителем, и тот видит его руки). Тогда же, в начале прошлого века, в мире начали складываться профессиональные организации фокусников: первыми в этом ряду стали американское «Международное братство магов» (1902), а затем и британский «Магический круг» (1905).

На сайте «Магического круга» можно совершить виртуальный тур по удивительному зданию, в которое клуб переехал в 1998 году

Культпросвет

Конечно, обмен профессиональной информацией и попытка хоть как-то контролировать ее потоки — не единственная задача «Магического круга». Еще надо, к примеру, хранить и приумножать крупнейшую в мире «Библиотеку магии»: около 6000 томов. Завораживают уже сами названия разделов в каталоге: например, «Чревовещание, гипнотизм и смежные искусства» или «Оккультные науки и предсказание будущего». Большим успехом пользуются современные книги, справочники и прочая учебная литература. Но здесь есть и настоящие антикварные сокровища: например, два издания, 1651 и 1665 годов, знаменитого «Разоблачения колдовства» (The Discovery of Witchcraft) Реджинальда Скота. Это первый в истории научный труд, который доказывал важнейший по тем временам тезис: ведьм на самом деле не существует, а все их волшебство — всего лишь ловкость рук. А еще Скот приводил «рецепты» самых популярных трюков. В общем, этот фундаментальный труд не только стал учебником для нескольких поколений «колдунов», но и спас кое-кого из тех, кто вполне мог бы оказаться на костре.

Еще при «Магическом круге» имеется музей с множеством занятных предметов. Большая часть экспозиции посвящена магам прошлого. До определенного момента в истории фокусы считались прерогативой таинственных жителей Востока: их мог показывать индус в чалме, или араб в халате с полумесяцами, или японец в кимоно, но никак не прилично одетый европеец. Лишь в XIX веке традицию первым нарушил француз Жан Эжен Робер-Уден: он подчеркнуто выступал в классическом вечернем костюме. Теперь этот «перелом» в традиции символизирует выставленный в музее элегантный цилиндр великого иллюзиониста.

Сегодня о Робер-Удене вспоминают лишь специалисты, а ведь именно в его честь взял себе псевдоним Эрих Вайсс — знаменитый Гарри Гудини (франц. Houdin превратилось в Houdini), который прославился на весь мир своими «побегами»: на глазах у публики он проходил сквозь кирпичную стену; будучи на гастролях в Москве, выбирался из наглухо закрытой камеры в Бутырской тюрьме; погруженный в воду в цепях и кандалах, он через несколько секунд благополучно всплывал (макет этого трюка представлен в музее).

Принца Чарлза в клуб привел его дядя, лорд Маунтбеттен

Другие же иллюзионисты еще долго оставались верны традиции. Например, современник Робер-Удена американец Уильям Робинсон выступал в восточных одеждах под именем Чун Лин Су (в музее хранится его скульптурный портрет). Он тщательно соблюдал легенду и никогда не появлялся в обществе без переводчика. А огромный успех он приобрел трюком эффектным, но опасным: ассистент палил в него из ружья, а Чун ловил пулю рукой. Cекрет заключался в том, что, несмотря на выстрел, пуля, конечно, оставалась в стволе, а иллюзионист демонстрировал заранее припрятанную. 23 марта 1918 года ружье таки выстрелило и ранило Робинсона в грудь. После 19 лет китайщины последние слова он произнес все же по-английски: «Боже мой, что-то случилось. Опустите занавес». На следующий день Чун скончался в больнице. По одной из версий, фокусника подставил его же импресарио, закрутивший роман с женой артиста.

Вообще в музее «хранится» масса интересных историй. Сотрудники с удовольствием расскажут о том, как в 1941 году британское правительство обратилось к известному фокуснику, чтобы тот сделал Суэцкий канал невидимым для истребителей противника. Или объяснят, откуда пошел знаменитый трюк с кроликом в цилиндре (и как он связан с нашумевшей историей Мэри Тофтс, домохозяйки из Суррея, утверждавшей, что она родила в 1726 году кролика после того, как подверглась в лесу нападению большого пушистого существа).

Любопытно и то, что многие экспонаты имеют прямое отношение к королевской семье: это и колода карт, которыми придворный маг развлекал королеву Викторию, и фотографии юного принца Чарлза, который с волнением и трепетом держит вступительный экзамен. Да, представьте, и он член «Магического круга». Для демонстрации своих способностей наследник престола выбрал трюк, который знает каждый россиянин со смутных времен перестройки: вот три стаканчика, угадайте — под каким шарик?.. Так что традиционная любовь Виндзоров и их окружения к фокусам крепка и сегодня. На многих мероприятиях в честь высокопоставленных особ, вроде юбилейных торжеств, обязательно выступает приглашенный иллюзионист. А в 2005 году, к 100-летию клуба, королевская почта выпустила специальную серию марок. Причем таких, каких старая добрая Англия еще не видела: с меняющимися картинками! На двух изображение менялось от тепла поднесенной к ним руки, еще одну для этого требовалось потереть ребром монетки, а четвертая и пятая вызывали оптические иллюзии (например: в одном углу марки был изображен кролик, в другом — цилиндр; при медленном поднесении ее к носу начинало казаться, будто кролик «попадает» в шляпу).

Через телевизор

Секреты фокусов нужно не только оберегать от профанов, но и передавать новым поколениям, иначе они умрут вместе с теми, кто их придумал. И, пожалуй, главное предназначение «Магического круга» — обеспечивать эту преемственность. Тем более что после книг и фильмов про Гарри Поттера профессия иллюзиониста в рекламе не нуждается.

До появления этого юного мага дети, как правило, начинали интересоваться фокусами по другой причине. Многие члены «Круга» одинаково начинают рассказ о том, как пришли в профессию: «О, у меня нетипичный случай! Дело в том, что в детстве я много болел». Корь, коклюш, скарлатина — и любой ребенок, вынужденный сидеть дома, ужасно скучает и ноет. Чтобы хоть как-то его развлечь, родители приносят книжки, игрушки, а когда все привычные развлечения надоедают, покупают детский набор для фокусов.

Высекание огня — эффектный, но опасный фокус

Такие наборы состоят из самых примитивных инструментов: шарики, монетки, кольца, карты, цветные платки — ничего особенного, но на некоторое время ребенок занят. Если у него ничего не получается, то через пару дней он теряет интерес и к фокусам, а еще через неделю половина важных деталек теряется и оставшееся можно смело выбрасывать. Но иногда болезненное дитя, сорвав аплодисменты родственников парой простейших трюков и почувствовав вкус к выступлениям, желает совершенствоваться дальше.

Такому ребенку прямая дорога в Клуб юных волшебников при «Магическом круге». Руководит им Мэнди Дэвис, и принимают туда всех детей в возрасте от 10 до 18 лет. Вступительных экзаменов нет, но нужно все же хоть что-нибудь уметь, хотя бы на уровне детского набора — азам здесь не учат. За символическую годовую плату (30 фунтов стерлингов) юный маг получает возможность и учиться, и выступать. Раз в месяц именитые фокусники проводят для подрастающего поколения семинары, а раз в год всех учеников собирают на так называемую конвенцию. На ней лучшие из лучших выступают перед гостями и родителями в роскошном клубном театре. Ну и, конечно, впоследствии выпускникам легче поступить в «Магический круг».

Если разучить простейший трюк можно за полчаса, то для того чтобы стать мастером, нужны годы. По аналогии с пианистами, ежедневно играющими гаммы, рискну предположить, что и иллюзионизм основан на вечной изматывающей рутине.

 — Наш главный тренажер — это телевизор, — смеется Борис Уайльд. Остальные кивают. Оказывается, сколь интересным ни был бы фильм, фокусник всегда что-то вертит в руках: карты, платочки, монетки. Это и есть тренировка.

А применяются ли фокусы с какой-то практической пользой? Ведь умельцам было бы так просто провести кассиршу в магазине! Но это строжайше запрещено неписаными этическими правилами. А вот дома, конечно, чудеса творить не возбраняется: например, когда трехлетняя дочь Бориса отказывается есть кашу, папа может «заколдовать» ложку.

 — Правда, когда в шкафу заканчивается печенье, — говорит Борис, — и надо идти в магазин, она очень возмущается: «Папа, ведь ты же волшебник! Просто наколдуй!»

В «магическом круге»

Адрес: The Magic Circle, 12 Stephenson Way, Euston, London www.themagiccircle.co.uk «Быть ведущим магическим сообществом в мире (по мнению и фокусников, и зрителей), поддерживать на высочайшем уровне искусство сценической магии, развивать его и бережно хранить историческое наследие» — так официально формулирует свою миссию эта ассоциация. Теоретически стать членом клуба может любой иллюзионист старше 18 лет, профессионал или любитель, при условии, что он достаточно хорошо владеет своим искусством. Для этого нужно заполнить специальную анкету, выложенную на сайте, а также заручиться рекомендацией двух действительных членов «Круга». После предварительного отбора кандидаты приглашаются на собеседование, а затем держат вступительный экзамен (для тех, кто увлечен, скорее, теоретическими аспектами магии, показательное выступление заменяется письменной работой). Первоначальный взнос составляет 100 фунтов, последующие годовые — от 45 до 140 — в зависимости от страны проживания, личных доходов и прочего. Помимо престижа члены «Магического круга» получают доступ во все его помещения, могут принимать участие в организуемых им мастер-классах и получают по подписке журнал «Магический циркуляр». Людям с улицы вход в «Магический круг» без специального приглашения воспрещен. Но пару раз в месяц — обычно по вторникам — здесь проходят своего рода открытые вечера с экскурсией по библиотеке и показательными выступлениями в клубном театре.

Где водятся волшебники?

Попасть в «Магический круг» без приглашения невозможно — это закрытый клуб. Гораздо проще повстречать фокусников в специализированных магазинах. Например в Davenport"s Magic, основанном в 1898 году Льюисом Дэвенпортом. Свое дело он начал с того, что продавал секреты трюков по почте (в наши дни такую услугу назвали бы «виртуальной»). Позже он обзавелся печатным станком, причем получил его бесплатно, дав в газету объявление: «Меняю секреты фокусов на печатный станок». Тогда дела пошли еще лучше, и в 1908 году Льюис Дэвенпорт открыл в Лондоне уже настоящую лавку принадлежностей для иллюзионистов. А по вечерам, кстати, сам давал представления в театре «Альгамбра», которые запомнились современникам зрелищностью: например, каждый раз, когда артист успешно проделывал фокус, платье его жены, присутствующей на представлении, меняло цвет.

Сегодня в этом магазине покупают как опытные мастера, так и обычные родители, которые ищут подарок для своего чада. Здесь есть все: тысячи карточных колод, cамозаполняющиеся бутылки, практические руководства по чтению мыслей на расстоянии, черные ящики и цилиндры, в которых «невесть откуда» появляются кролики и голуби (на самом деле обычно скрытые в столе). Только живых животных тут нет: их приходится покупать в зоомагазине, а еще чаще маги просто берут их напрокат.

Все устройства заперты в стеклянных витринах и повернуты так, чтобы нельзя было догадаться, как они работают. Даже инструкцию почитать нельзя: это право предоставляется только тем, кто купит понравившийся трюк. Продавцы в магазине, естественно, тоже фокусники: 24-летние Мэтью и Пол. Один уже выдержал вступительный экзамен в «Магический круг», другой готовится. Оба заинтересовались иллюзионизмом не так давно, так что в клуб юных волшебников не попали по возрасту. И лучшей школы, чем работа в магазине, им не найти: все новинки в поле зрения, любые книги и диски доступны, а когда нет посетителей, вполне можно тренироваться с колодой карт или «наперстками».

Уличный театр: продавец из киоска в Ковент-Гардене знает, что после его нехитрого представления кто-нибудь из детей обязательно купит набор для фокусов

Уличная магия

Ковент-Гарден — это не только знаменитый оперный театр, но еще и рынок, состоящий из мелких ларьков и прилавков. В одном из них продаются развлекательные предметы для посиделок с друзьями, в основном не слишком изысканные: свисток, издающий неприличный звук, красный нос на резинке, кухонный фартук с изображением обнаженной женщины. Но есть тут и «волшебные предметы»: карты, продевающиеся друг в друга кольца и тому подобное. Народу утром в будний день мало: только двое мальчишек изучают ассортимент. Продавец — молодой рыжий парень в смешной кепке — достает колоду карт и начинает показывать фокусы. Наверное, профессионалам его трюки показались бы слишком простыми, но оба зрителя моментально приходят в экстаз. Через пять минут вокруг прилавка собирается толпа из взрослых и детей. «Запомните карту, — обращается продавец к публике. — Хорошенько запомните! А теперь посмотрите вверх. Она?»

На козырьке его киоска маячит восьмерка червей. Дети визжат от восторга, взрослые хлопают. Один из мальчишек дергает продавца за рукав:

 — Ну скажи, скажи, пожалуйста! — умоляет он.

 — Как она туда попала?

Парень оценивающе смотрит на мальчишку:

 — А ты никому не скажешь? Никому-никому?

 — Нет! — клянется пацан. Остальные дети замирают от зависти. Рыжий продавец наклоняется и страшным шепотом говорит в ухо мальчику: «Я ЕЕ ТУДА ПРИКЛЕИЛ СЕГОДНЯ УТРОМ!»

Да, пожалуй, это и есть главный секрет «Магического круга»: на самом деле волшебства нет. Существует лишь иллюзия магии.

Фото Андрея Семашко

Надежда Моисеева

(обратно)

По крутым траекториям

 

Минометы куда моложе гаубиц и пушек — впервые оружие, стреляющее оперенной миной по очень крутой траектории, было создано русскими артиллеристами при обороне Порт-Артура. Во время Второй мировой миномет стал уже главной «пехотной артиллерией». В ходе последующих войн с боями в населенных пунктах, горной и лесистой местностях, джунглях он стал незаменимым для всех воюющих сторон. Спрос на минометы рос, особенно у партизан разных мастей, что не мешало командованию ряда армий периодически отодвигать свое минометное вооружение на задний план, возвращаясь к нему под влиянием опыта очередной войны. Аеще миномет время от времени входит в «творческий союз» с разными видами артиллерии, и в результате на свет появляются самые разнообразные «универсальные» орудия. 

Обычно миномет — это гладкоствольное орудие, стреляющее с углами возвышения 45—85 градусов. Есть и нарезные минометы, но о них чуть ниже. По способу передвижения минометы делят на переносные, возимые, буксируемые (многие буксируемые минометы являются и возимыми) и самоходные. Большинство минометов — дульнозарядные, выстрел производится либо оттого, что скользнувшая вниз по стволу мина своей тяжестью «накалывает» капсюль на донце неподвижным бойком, либо ударноспусковым механизмом. При спешной стрельбе может произойти так называемое двойное заряжание, когда минометчик досылает в ствол следующую мину еще до того, как вылетела первая, поэтому некоторые минометы снабжают предохранителем от двойного заряжания. Крупнокалиберные и автоматические минометы, а также самоходные с башенной установкой обычно заряжают с казенной части, и у них есть противооткатные устройства.

Большая крутизна траектории позволяет вести огонь из укрытий и «через головы» своих войск, доставать противника за скатами высот, в расщелинах и на городских улицах, причем не только живую силу, но и полевые укрепления. Возможность набирать на хвостовой части мины комбинацию переменных зарядов в сгораемых картузах дает широкий маневр по дальности стрельбы. К достоинствам миномета относятся простота устройства и малая масса — это самый легкий и маневренный тип артиллерийского орудия при достаточно большом калибре и боевой скорострельности, к недостаткам — неважная кучность стрельбы обычными минами.

120-мм миномет 2Б11 комплекса «Сани» в боевом положении, СССР

От малышей к гигантам

Очередной всплеск интереса к минометам произошел на рубеже XX и XXI веков. Характер современных конфликтов и военных операций требует высокой мобильности частей и подразделений, быстрой переброски их в район боевых действий в любом регионе и в то же время наличия у них достаточной огневой мощи. Соответственно необходимы легкие артиллерийские комплексы с широкими возможностями маневра (быстрой сменой позиций, маневром траекториями), аэротранспортабельные, с высоким могуществом боеприпасов и малым временем между обнаружением цели и открытием огня по ней. В разных странах развернулись программы — собственные или совместные — разработки нового поколения минометов.

Наиболее распространенный калибр минометов к настоящему времени — 120 миллиметров. После Второй мировой войны начался постепенный переход этого калибра в батальонное звено, где он заменял привычные калибры 81 и 82 миллиметра. Среди первых ввели 120-мм минометы в качестве батальонных армии Франции и Финляндии. В Советской армии 120-мм минометы были переданы из полкового звена в батальонное в конце 1960-х годов. Это заметно повышало огневые возможности батальонов, но одновременно потребовало от 120-мм минометов большей подвижности. В ЦНИИ «Буревестник» под имеющийся боекомплект 120-мм выстрелов был разработан облегченный минометный комплекс  «Сани», принятый на вооружение в 1979 году под индексом 2С12. Миномет (индекс 2Б11) — дульнозарядный, выполнен по обычной схеме мнимого треугольника, с отделяемым колесным ходом. Для перевозки миномета служил автомобиль ГАЗ-66-05. «Возимый» характер позволяет достичь высокой маршевой скорости — до 90 км/ч, хотя это требует специально оборудованного автомобиля (лебедка, мосткиаппарели, приспособления крепления миномета в кузове), а для перевозки полного боекомплекта понадобится отдельная машина. Буксировка миномета за автомобилем вне дорог применяется на небольшие расстояния при быстрой смене позиции.

Довольно большую роль в росте интереса к 120-мм минометам сыграла эффективность 120-мм осветительных и дымовых мин, а также работы над управляемыми и корректируемыми минами (хотя в боекомплекте минометов основное место по-прежнему занимают «обычные» мины). В качестве примеров можно упомянуть шведскую самонаводящуюся мину «Стрикс» (с дальностью стрельбы до 7,5 километра), американо-германскую ХМ395 (до 15 километров), германскую «Буссард» и французскую «Ассед» (с самонаводящимися боевыми элементами). В России тульским КБ приборостроения был создан комплекс «Грань» со 120-мм осколочно-фугасной миной, наводимой на цель с помощью лазерного целеуказателя-дальномера в комплекте с тепловизионным прицелом, дальность стрельбы ею — до 9 километров.

81- и 82-мм минометы перешли в разряд легких, предназначенных для поддержки подразделений, действующих в пешем порядке, на пересеченной местности. Пример того — 82-мм минометы 2Б14 (2Б14-1) «Поднос» и 2Б24, созданные в ЦНИИ «Буревестник». Первый весит 42 килограмма, огонь ведет на дальности до 3,9 и 4,1 километра, для переноски традиционно разбирается на три вьюка, масса второго — 45 килограммов, дальность стрельбы — до 6 километров. Принятию на вооружение миномета 2Б14 в 1983 году способствовал опыт Афганской войны, потребовавший переносных средств поддержки мотострелковых и парашютно-десантных рот. Среди зарубежных 81-мм минометов одним из лучших считается британский L16 массой 37,8 килограмма с дальностью стрельбы до 5,65 километра.

240-мм самоходный миномет 2С4 «Тюльпан», СССР

Менее распространены тяжелые минометы калибра 160 миллиметров — такие казнозарядные системы состояли, например, на вооружении армий СССР (где впервые и приняли такой миномет), Израиля, Индии.

Самым крупным из производившихся минометов был, пожалуй, советский 420-мм самоходный комплекс 2Б1 «Ока», созданный для стрельбы ядерными снарядами. Правда, построен этот миномет массой более 55 тонн был всего в количестве 4 штук.

Среди серийных минометов наибольшим калибром — 240 миллиметров — обладают также советские буксируемый М-240 образца 1950 года и самоходный 2С4 «Тюльпан» 1971 года, оба казнозарядной схемы с опрокидывающимся для заряжания стволом. Соответственно солидно выглядят и выстрелы из боекомплекта — с осколочно-фугасной миной массой 130,7 килограмма, активно-реактивной миной массой 228 килограммов, спецвыстрелы с ядерными минами мощностью 2 килотонны каждая. «Тюльпан» поступал в артбригады Резерва Главного командования и предназначался для уничтожения особо важных целей, недоступных для настильного огня артиллерии — средств ядерного нападения, долговременных фортификационных сооружений, укрепленных зданий, командных пунктов, артиллерийских и ракетных батарей. С 1983 года «Тюльпан» получил возможность вести огонь корректируемой миной комплекса 1К113 «Смельчак» с полуактивной лазерной системой наведения. Стрелять непосредственно с машины этот «цветок», в отличие от 81- или 120-мм самоходных минометов, разумеется, не может. Для этого миномет с опорной плитой опускается на грунт. Хотя такой прием практикуется и в менее солидных системах — при использовании легкого шасси. Например, в советской мотоциклетной установке времен Великой Отечественной войны,  где 82-мм миномет крепился вместо мотоколяски. А современный легкий открытый сингапурский «ударный» автомобиль «Спайдер» несет в кузове длинноствольный 120-мм миномет, быстро опускаемый с кормы на грунт для стрельбы и так же быстро «забрасываемый» обратно в кузов. Правда, эти системы не получали бронезащиты — ее заменяют высокая подвижность, скорость перевода из походного положения в боевое и обратно.

На другом «полюсе» находятся легкие минометы калибра 50—60 миллиметров. Споры об их эффективности идут почти столько же, сколько они существуют. В нашей стране 50-мм ротные минометы сняли с вооружения еще в ходе Великой Отечественной войны, хотя вермахт применял подобные установки довольно успешно. Легкие минометы с дальностью стрельбы не более (или чуть более) километра, но переносимые вместе с боекомплектом 1—2 бойцами, принимались на вооружение во многих странах и позже. В «обычных» (мотопехотных или мотострелковых) частях успешную конкуренцию им составили автоматические гранатометы, оставив легким минометам нишу в вооружении войск специального назначения, легкой пехоты, в подразделениях, которые ведут преимущественно ближний бой и не могут рассчитывать на немедленную поддержку «тяжелого» вооружения. Пример — французский 60-мм «Коммандо» (масса — 7,7 килограмма, дальность стрельбы — до 1050 метров), закупленный более чем 20 странами, или американский М224 того же калибра. Еще легче (6,27 килограмма) британский 51-мм L9A1, правда, с дальностью стрельбы не более 800 метров. Израильтяне, кстати, нашли 60-мм минометам весьма оригинальное применение — в качестве дополнительного вооружения основного боевого танка «Меркава».

Казенные и нарезные

В начале 1960-х годов на вооружение французской армии поступил нарезной дульнозарядный 120-мм миномет MO-RT-61, в котором соединили несколько решений — нарезной ствол, готовые выступы на ведущем пояске снаряда, пороховой заряд на особом зарядном устройстве, вылетающем вместе со снарядом. Достоинства этой системы вполне оценили не сразу и не везде. В чем же они?

Оперенная невращающаяся мина обладает рядом достоинств. Она проста по устройству, дешева в производстве, падение почти вертикально головной частью вниз обеспечивает надежное срабатывание взрывателя и эффективное осколочное и фугасное действия. В то же время ряд элементов корпуса мины слабо участвует в формировании осколочного поля. Ее стабилизатор полезных осколков практически не дает, хвостовая часть корпуса, содержащая мало взрывчатого вещества, дробится на крупные осколки с очень малой скоростью, в головной части из-за избытка взрывчатого вещества значительная часть металла корпуса уходит «в пыль». Убойные осколки с необходимой массой и скоростью разлета дает в основном небольшая по длине цилиндрическая часть корпуса. В снаряде с готовыми выступами (так называемом нарезном) можно достичь большего удлинения корпуса, выполнить стенки одинаковой толщины по длине и при равной массе получить более равномерное осколочное поле. А при одновременном увеличении количества взрывчатого вещества растут и скорость разлета осколков, и фугасное действие снаряда. У 120-мм нарезного снаряда средняя скорость разлета осколков оказалась почти в 1,5 раза больше, чем у мины того же калибра. Поскольку убойное действие осколков определяется их кинетической энергией, значение увеличения скорости разлета понятно. Правда, нарезной снаряд намного сложнее и дороже в изготовлении. А стабилизация вращением затрудняет стрельбу под большими углами возвышения — «перестабилизированный» снаряд не успевает «опрокинуться» и нередко падает хвостовой частью вперед. Тут преимущества у оперенной мины.

В СССР изучением возможностей сочетания нарезных снарядов с нарезным стволом в решении задач войсковой артиллерии занялись специалисты артиллерийского направления Центрального НИИ точного машиностроения (ЦНИИТОЧМАШ) в городе Климовске. Уже первые опыты с привезенными в Советский Союз французскими снарядами дали многообещающие результаты. По могуществу 120-мм нарезной осколочно-фугасный снаряд, оказалось, близок к обычному снаряду 152-мм гаубицы. ЦНИИТОЧМАШ совместно со специалистами Главного ракетно-артиллерийского управления начал работу над универсальным орудием.

Вообще идея «универсального орудия» неоднократно меняла свой облик. В 20—30-е годы XX века работали над универсальными пушками со свойствами наземной и зенитной стрельбы (прежде всего для дивизионной артиллерии) и легкими (батальонными) орудиями, решающими задачи легкой гаубицы и противотанковой пушки. Ни та, ни другая идеи себя не оправдали. В 1950—1960-е годы речь шла уже о сочетании свойств гаубицы и миномета — достаточно вспомнить опытные американские орудия ХМ70 «Моритцер» и М98 «Гаутар» (названия образованы от сочетания слов «мортира» и «гаубица»: MORtar — howiTZER и HOWitzer — morTAR). Но за рубежом эти проекты забросили, у нас же занялись 120-мм нарезным орудием со сменным казенником и различными вариантами зарядов, превращавшими его по необходимости в дульнозарядный миномет или безоткатное орудие (впрочем, от последней «ипостаси» вскоре отказались).

Варианты выстрелов, используемых со 120-мм универсальными орудиями семейства «Нона»

Уникальные «универсалы»

А в это время в рамках масштабных работ по самоходной артиллерии шла трудная разработка для воздушно-десантных войск самоходных 122-мм гаубицы «Фиалка» и 120-мм миномета «Ландыш» на шасси боевой машины десанта. Но легкое шасси, даже удлиненное на один каток, не выдерживало импульса отдачи орудия. Тогда и предложили создать на той же базе универсальное 120-мм орудие.

Тема работы получила шифр «Нона» (в литературе приводятся различные варианты расшифровки этого имени, но, похоже, это было просто выбранное заказчиком слово). Авиадесантируемое самоходное орудие было насущно необходимо, так что легендарный командующий ВДВ генерал армии В.Ф. Маргелов буквально «пробивал» эту тему. И в 1981 году на вооружение было принято 120-мм самоходное артиллерийское орудие (САО) 2С9 «Нона-С», которое вскоре стало поступать в части ВДВ.

Уникальные боевые возможности «Ноны» заключаются в ее баллистике и боекомплекте. Нарезными осколочно-фугасными снарядами — обычными и активно-реактивными — орудие ведет огонь по навесной «гаубичной» траектории. По более крутой, «мортирной», огонь ведется обычными оперенными 120-мм минами, причем могут использоваться мины отечественного и зарубежного производства (немалый плюс для десанта). Мина идет по стволу с зазором, не повреждая нарезов, но казнозарядная схема позволила сделать ствол длиннее, так что меткость стрельбы несколько лучше, чем у большинства 120-мм минометов. Орудие может вести огонь и по настильной траектории, как пушка, правда, с небольшой начальной скоростью снаряда (для борьбы с бронированными целями в боекомплект ввели кумулятивный снаряд), к тому же легкая бронезащита делает стрельбу прямой наводкой слишком опасной.

82-мм автоматический миномет 2Б9М «Василек», СССР

При разработке совершенно нового комплекса не обходилось без курьезов. Так, например, после первого показа «Ноны-С» на параде 9 мая 1985 года зарубежные аналитики очень заинтересовались «блистером» (сферическим приливом) на левом борту башни, подозревая, что под ним скрывается принципиально новый автоматизированный прицельный комплекс с дальномером и целеуказателем. Но все было куда проще — после монтажа артиллерийской части, приборов и рабочих мест экипажа в ужатую (в соответствии с требованиями) башню оказалось, что наводчику неудобно работать с перископическим прицелом. Чтобы дать место для движения его руки, в броне сделали вырез, прикрыв его «блистером», который так и остался на серийных машинах.

Боевая проверка не заставила себя ждать — опыт применения нового САО в Афганистане быстро сделал «Нону» любимицей в частях ВДВ. Тем более что она стала орудием полковой артиллерии, «близким» к подразделениям, непосредственно ведущим бой. А базовое шасси, унифицированное с БТР-Д, отличающееся высокой подвижностью, позволяло быстро выводить орудия на огневые позиции в сложных горных условиях. Позже «Нона-С» поступила и в части морской пехоты — благо она сохранила плавучесть базовой машины.

Вместе с самоходным, как и положено, был создан буксируемый вариант орудия с тем же боекомплектом, поступивший на вооружение Сухопутных войск в 1986 году под обозначением 2Б16 «Нона-К» (имя «Нона-Б», более отвечающее порядку обозначений, показалось заказчику не очень благозвучным). Сухопутные войска, оценив результаты применения «Ноны-С» в ВДВ, заказали и самоходный вариант, но на собственном унифицированном шасси БТР-80, и в 1990 году появилось САО 2С23 «Нона-СВК».

Прошло время, и для новой модернизации 2С9 (2С9-1) подготовили комплекс мероприятий, включающий: установку двух новых систем — инерциальной системы ориентирования канала ствола (установлена на качающейся части орудия) и космической навигационной системы (смонтирована в башне), введение одометрической навигационной системы с улучшенными характеристиками по точности, аппаратуры телекодовой связи. Космическая навигационная система должна осуществлять топопривязку орудия с использованием сигналов отечественной спутниковой системы ГЛОНАСС. Правда, на испытаниях в 2006 году модернизированной «Ноны-С» (2С9-1М) использовались сигналы коммерческого канала системы GPS — на порядок уступающие по точности закрытому каналу. Но даже при этом орудие открывало огонь на поражение по внеплановой цели через 30—50 секунд после занятия огневой позиции — существенно  меньше 5—7 минут, требовавшихся для того же орудия 2С9. САО 2С9-1М получила и мощную бортовую ЭВМ, позволяющую действовать в автономном режиме, независимо от пункта разведки и управления огнем батареи. Кроме эффективности поражения основных целей, все это позволяет повысить и выживаемость орудия на поле боя, поскольку теперь можно без ущерба для выполнения огневых задач располагать орудия на огневых позициях рассредоточенно. Само орудие сможет не задерживаться на одной огневой позиции и быстрее выполнять маневр для уклонения от удара противника. Кстати, в «Ноне» теперь есть и отопитель, будущим экипажам это точно понравится. Хотя, возможно, не помешал бы и кондиционер.

120-мм нарезной казнозарядный миномет 2Б-23 «Нона-М1» в положении для заряжания

«Ноне-С» довелось посоревноваться с зарубежными системами. Бывший командующий артиллерией ВДВ генерал-майор А.В. Грехнев в своих воспоминаниях рассказал о соревновании в виде совместных боевых стрельб, проведенных в июне 1997 года артиллеристами американской 1-й бронетанковой дивизии и российской отдельной воздушно-десантной бригады, входивших в состав миротворческих сил в Боснии и Герцеговине. Хотя соперники были в разных «весовых категориях» (от американцев — 155-мм гаубицы М109А2 дивизионной артиллерии, от россиян — 120-мм орудия 2С9 полковой артиллерии), российские десантники «перестреляли» американцев по всем поставленным задачам. Приятно, но из подробностей рассказа можно предположить, что американцы пока не до конца используют возможности своих орудий (командиры батарей, например, не могут пристреляться по цели, не получив точных данных от старшего начальника), наши артиллеристы за счет подготовки и боевого опыта выжимают из своих орудий все возможное.

Еще в 1980-е годы на основе научно-исследовательской работы ЦНИИТОЧМАШ началась разработка нового 120-мм автоматизированного универсального САО. Усилиями тех же ФГУП «ЦНИИТОЧМАШ» и пермского ОАО «Мотовилихинские заводы» к 1996 году создано 120-мм САО, получившее индекс 2С31 и шифр «Вена», с использованием шасси боевой машины пехоты БМП-3. Главным отличием артиллерийской части стал удлиненный ствол, позволивший улучшить баллистические характеристики, дальность стрельбы осколочно-фугасным снарядом возросла до 13, а активно-реактивным — до 14 километров. Доработка затворной группы (коснувшаяся и «Ноны») позволила повысить безопасность и упростить обслуживание орудия. Кроме усовершенствованной артиллерийской части, «Вена» отличается высокой степенью автоматизации. Орудийный вычислительный комплекс на основе бортовой ЭВМ обеспечивает управление работой САО в автоматизированном цикле — от получения команды по каналу телекодовой связи до автоматического наведения орудия по горизонтали и вертикали, восстановления наводки после выстрела, выдачи команд и подсказок на индикаторы членов расчета, автоматического контроля наведения. Имеются системы автоматической топопривязки и ориентирования и оптико-электронной разведки и целеуказания (с дневным и ночным каналом). Лазерный целеуказатель-дальномер позволяет точно определять расстояние до цели и автономно вести огонь управляемыми снарядами. Впрочем, также возможны и традиционные методы наводки «вручную» — боевой опыт показал, что без них не обойтись. Более тяжелое шасси позволило увеличить боекомплект до 70 выстрелов. Приняты меры и для быстрого гашения колебаний корпуса после выстрела — это позволяет быстрее сделать несколько прицельных выстрелов на одной установке прицела.

В то же время усилиями ГНПП «Базальт» и ЦНИИТОЧМАШ создавались новые 120-мм боеприпасы, то есть совершенствовался весь комплекс. В частности, разработан осколочнофугасный снаряд термобарического снаряжения со значительно повышенным фугасным действием: для этого реализовали более равномерную дробимость корпуса (за счет использования нового материала) и увеличили до 2500 м/с скорость разлета осколков. Разработан и выстрел с кассетным снарядом, снаряженным 30 кумулятивно-осколочными боевыми элементами. Эти боеприпасы могут применяться в орудиях «Вена» и «Нона».

«Вена» — основа для дальнейшего расширения семейства 120-мм универсальных орудий. Параллельно с созданием САО для Сухопутных войск проводились работы по теме с забавным названием «Обжимка» над аналогичным САО для ВДВ с использованием шасси БМД-3. Точнее, речь идет о новом ствольном артиллерийском комплексе ВДВ, который состоит из автоматизированного 120-мм САО, с баллистикой и боеприпасами, аналогичными САО «Вена»; командирского САО («Обжимка-К»); пункта разведки и автоматизированного управления огнем; пункта артиллерийской и инструментальной разведки. Но судьба «Обжимки» пока остается неясной. Как и буксируемого варианта «Вены».

Универсальными орудиями заинтересовались и в других странах. В частности, китайская корпорация NORINCO недавно представила 120-мм нарезной «миномет-гаубицу» — фактическую копию орудия «Нона». Не зря, как видно, китайские специалисты ранее прилагали столько усилий, дабы изучить «Нону» как можно подробнее.  А

Как же минометы?

Совсем недавно, уже в 2007 году, семейство «Ноны» пополнилось еще одним членом. Это 120-мм буксируемый казнозарядный миномет 2Б-23 «Нона-М1». Круг замкнулся — когда-то само семейство стало продолжением работ над нарезным минометом. История его появления любопытна. В 2004 году проходили испытания несколько вариантов средств усиления для воздушно-десантных подразделений. Туляки предложили реактивную систему залпового огня с неуправляемыми 80-мм ракетами С-8 на шасси БТР-Д. Нижегородский ЦНИИ «Буревестник» — возимый 82-мм миномет на том же БТР-Д, а ЦНИИТОЧМАШ — буксируемый миномет «Нона-М1». Последний привлек внимание не только своей эффективностью, но также размерами и сравнительной дешевизной. Да и большие запасы 120-мм мин на фоне резко ухудшившегося в 1990-е годы положения с производством снарядов (в том числе снарядов к орудиям «Нона») стали не последней причиной активного интереса к минометам. Среди характерных черт миномета «Нона-М1» — автоматическое отпирание канала ствола после выстрела и приведение ствола и затворной группы в положение для заряжания, переменная ширина колесного хода, позволяющая буксировать его за различными тягачами. Хотя по сравнению с гладкоствольными дульнозарядными минометами того же калибра он выглядит более громоздким.

Опытная установка RUAG 120-мм дульнозарядного миномета на шасси бронемашины «Пиранья» 8х8, Швейцария

За рубежом новая волна интереса к 120-мм минометным комплексам оживила французский нарезной миномет МO-120-RT (F.1). В загоне он, конечно, не был, честно нес службу как в самой Франции, так и в Норвегии, Японии, Турции. Но на рубеже веков французская компания «Томсон»DASA представила на рынок его развитие — миномет 2R2M (Rifle Recoiled, Mounted Mortar, то есть нарезной миномет с противооткатными устройствами для установки на носитель) — поначалу как основу самоходного комплекса на колесном или гусеничном шасси. Миномет с дальностью стрельбы обычной миной до 8,2, а активнореактивной — до 13 километров сохранил дульнозарядную схему и, дабы не заставлять наводчика высовываться из машины, снабжен… гидравлическим лифтом и лотком для подъема выстрела и досылания в ствол. В 2000 году TDA представила и буксируемый вариант. 2R2M может использоваться как автоматизированный, дистанционно управляемый комплекс. Он стал основой программы минометного комплекса «Дрэгонфайр» для Корпуса морской пехоты США, причем для стрельбы здесь также планируется использовать как нарезные снаряды, так и оперенные мины. Вариант тягача — легкий джип «Граулер», который, в отличие от армейского HMMWV, вместе с минометом, расчетом и боекомплектом может перебрасываться самолетом с вертикальным взлетом и посадкой MV-22.

В то же время для сухопутных войск США разрабатывается самоходный комплекс NLOS-M того же калибра 120 миллиметров, но с казнозарядным минометом в поворотной бронебашне на хорошо бронированном гусеничном шасси.

Два разных самоходных минометных комплекса одного калибра для разных условий применения запустили в разработку и в ФРГ. Один — 120-мм дульнозарядный миномет на шасси боевой десантной машины «Визель-2» — там артиллерийская часть смонтирована открыто на корме машины, но заряжание производится изнутри корпуса. Другой — 120-мм миномет в башенной установке на шасси БМП.

Башенная установка казнозарядных минометов с круговым обстрелом и большим диапазоном углов возвышения вызывает интерес с конца 1980-х годов (советская «Нона-С» заметно опередила тут зарубежные разработки). Они приходят на смену простой установке миномета в корпус бронемашины с большим люком в крыше корпуса. Среди прочих достоинств башенной установки называют и резкое уменьшение воздействия на экипаж ударной волны выстрела. Ранее в ряде стран НАТО умудрились «по экологическим нормам» ограничить число выстрелов открыто установленного миномета до 20 выстрелов в день. Конечно, не для боевых условий. В бою обученный расчет расходует столько выстрелов за одну-две минуты. С переходом на башенную схему «разрешили» делать более 500 выстрелов в день.

Британская компания «Ройал Орднанс» совместно с «Делко» в 1986 году представила «бронированную минометную систему» AMS со 120-мм казнозарядным минометом в башне с дальностью стрельбы до 9 километров. При этом среди требований к самоходному миномету была возможность транспортировки самолетами типа C-130J. Эту систему на шасси «Пиранья» (8х8) закупила Саудовская Аравия.

Оригинальный вариант представила в 2000 году финско-шведская компания «ПатриаХёгглундс» — двуствольное 120-мм орудие-миномет AMOS с дальностью стрельбы до 13 километров. Двуствольная установка с автоматом заряжания позволяет в короткое время развить скорострельность до 26 выстрелов в минуту, а самоходное шасси — быстро покинуть позицию. Башня ставится на гусеничном шасси БМП CV-90 или колесном ХА-185. Есть и легкий одноствольный вариант «Немо» (заказан Словенией). На рубеже 80—90-х годов XX века предлагались установки и с большим числом стволов — например, австрийская 120-мм четырехствольная SM-4 на шасси автомобиля «Унимог». Но такие «самоходные батареи» развития не получили. А в целом минометы — живее всех живых.

Семен Федосеев

(обратно)

Овощная корова

Scott Bauer/ARS/USDA

За соей давно закрепилась слава кладовой растительного белка, по своим пищевым качествам ничуть не уступающего животным. Из этого растения научились получать масло, делать молоко, творог, сыр, сметану, йогурты и даже заменители мясных продуктов. Поэтому одно из первых объявлений, подчеркивающих универсальность сои, которое гласило: «Встречайте овощную корову!», не воспринималось рекламным преувеличением. Однако со временем перед потребителями встал вопрос, чего же в сое больше: вреда или пользы?

Первыми начали культивировать и употреблять в пищу сою китайцы, причем произошло это по меркам цивилизации сравнительно недавно: упоминание о соевых бобах было найдено в письменных источниках, относящихся к VII веку до н. э. Но главные способы их приготовления по явились примерно 1000 лет спустя. Наскальные рисунки, найденные в провинции Хенань и датируемые примерно III веком, показывают производство соевого молока и творога.

В Китае , и вообще на Востоке, столь питательное растение быстро стало популярным, к тому же получавшиеся из него белковые продукты были несравненно дешевле мяса. Это преимущество сои подчеркивается в рассказе писателя Дао Ку. Один чиновник был настолько беден, что никогда не мог себе позволить купить баранину. Поэтому он покупал на рынке соевый творог и ел его с рисом вместо мяса. С его легкой руки жители города стали называть такой творог «барашком чиновника».

На Запад соя попала относительно поздно — через католических миссионеров, возвращавшихся из Китая. Рассказ о соевом молоке и твороге, вошедший в книгу доминиканца Доминго Фернандеса де Наваррете «Коллекция поездок и путешествий», изданную в 1704 году, произвел впечатление на Бенджамина Франклина. Он настолько заинтересовался соевыми бобами, что написал о них из Лондона в Филадельфию своему знакомому Джону Бертраму и даже послал несколько штук, с тем чтобы тот попытался их вырастить. Видимо, у Бертрама это получилось, потому что в 1821 году соя уже упоминается в американской «Энциклопедии домашнего хозяйства».

С 1898 года биологи Нового Света начали работу по селекции высокоурожайных и устойчивых к заболеваниям сортов сои, а ее производство приобрело промышленные масштабы. Этому немало способствовали три фактора. Во-первых, в Америку хлынули эмигранты с Востока, желавшие есть на новой родине привычные продукты. Во-вторых, в отличие от Европы в США свободно сосуществовали бок о бок многочисленные религиозные конфессии и секты, многие из которых призывали свою паству к вегетарианству. Соевые продукты стали для них прекрасной альтернативой мясным. В начале ХХ века соя посодействовала технической революции: из нее стали делать машинное масло, которое заменило хлопковое, когда хлопковые поля были поедены насекомыми.

Россия же к этому растению присматривалась с осторожностью. Хотя его неоднократно описывали биологи, возвращавшиеся из восточных экспедиций, ни у кого не возникало желания заняться производством. В 1643—1646 годах русский землепроходец Василий Поярков совершил путешествие на Дальний Восток , где видел, как сою выращивают местные жители. А почти два века спустя ботаник Карл Максимович, изучавший приамурскую флору, описал ее под названием Glycine hispida. Но подлинный интерес к этому растению проснулся только после Всемирной выставки в Вене в 1873 году, где экспонировалось несколько его сортов. Купленные на выставке бобы были высажены в Херсонской и Таврической губерниях, и дали здесь великолепный урожай. В 1881 году популяризатор сои И.Г. Подоба опубликовал книгу «Масличный горох, или соя», где называл ее «наиполезнейшим растением».

Однако дальше экспериментов по выращиванию дело не пошло: большим спросом у русских едоков соя не пользовалась. В конце 1920-х — начале 1930-х годов советское правительство сделало еще одну попытку «осчастливить» граждан новым продуктом. На Дальнем Востоке и юге европейской части СССР были разбиты большие плантации, а также открыт Институт сои. И хотя эти бобы прочно вошли в рецептуру выпечки, колбас, паштетов, детского питания и других готовых блюд, выпускаемых пищевой промышленностью, народной любви они не завоевали. Популярностью пользовались разве что конфеты — соевые батончики, да и те — в отсутствие шоколадных.

Мисо-суп

Ингредиенты: 4 стакана воды, 2—3 нибоси (вяленые сардины), 100 г тофу, горсть морской капусты — сушеной или консервированной, белая паста мисо по вкусу, зеленый лук.

Приготовление. Нибоси положить в холодную воду, довести до кипения и варить 5 минут. Процедить бульон, добавить 1 столовую ложку мисо. Положить в бульон морскую капусту и кусочки обжаренного тофу. Снова довести до кипения и, как только заправка всплывет, снять с огня. В тарелки для мисо нарезать зеленый лук.

Кормилица мирового значения

C недавнего времени использование сои стало притчей во языцех. Нескончаемые споры вокруг нее не стихают, и она все чаще оказывается в центре скандальных расследований. Но, несмотря на веские доводы противников, иначе как чудо-растением ее не назовешь. И действительно, пищевой состав сои идеально сбалансирован: практически равное соотношение белков, жиров и углеводов, витамины D, B, E, незаменимые аминокислоты. Такое богатство позволило использовать эти бобы для приготовления различных блюд, в качестве заменителя продуктов животного происхождения при вегетарианской диете, для восстановления дефицита белков и аминокислот, да и оставшиеся жмых и зелень идут на изготовление кормов для домашних животных. Практически безотходное и недорогое производство — мечта любого предпринимателя. Поэтому соя и соевые продукты буквально заполонили прилавки магазинов.

Кроме того, ее стремительному восхождению способствовало увлечение восточной кухней, и в первую очередь — японской . Мы научились есть палочками, выяснили, чем суши отличаются от сашими, и волей-неволей стали употреблять гораздо больше сои, чем раньше. Мисо-суп заменил многим борщ и рассольник, соленые бобы эдамаме — чипсы и соленые орешки, а соевый соус — уксус и сметану.

Производство сои неуклонно росло: за последние 40 лет оно увеличилось более чем в пять раз. В 1998 году оно на треть превысило среднегодовой уровень в 1991—1995 годах, достигнув 156 миллионов тонн, причем в Индии за эти годы оно возросло вдвое, в Аргентине — на 30%, в Бразилии — на 25%, в США — на 21%. Ожидается, что в 2010 году производство соевого белка вырастет еще на 7,4%.

Казалось бы, у сторонников здорового образа жизни есть повод для радости. Чем больше в рационе сои — тем меньше холестерина и животных жиров, а следовательно, уменьшается риск сердечно-сосудистых заболеваний. Многочисленные исследования связывали употребление этих бобов с уменьшением риска остеопороза и раковых заболеваний. Реклама соевых продуктов неустанно твердила о ценных белках, аминокислотах, витаминах, клетчатке. Потребители долгое время верили: больше сои — больше здоровья. Хотя история знает немало примеров того, как чрезмерное увлечение тем или иным продуктом или препаратом приводило к негативным последствиям.

Мертвые красные попугаи

Никто и не ожидал, что угроза популяризации сои таится на краю света — в Новой Зеландии . В 1991 году Ричард и Валери Джеймс, занимавшиеся здесь выращиванием птиц, решили полностью перейти на новый корм — соевый. Поначалу все шло хорошо и гладко и вполне соответствовало описанию пользы согласно инструкции: птицы ели новый корм с аппетитом и развивались быстрее обычного. Попугаи розеллы, которые должны были отрастить красные перья к полутора-двум годам, «покраснели» уже в год. Однако вскоре акселераты начали чахнуть: самки редко откладывали яйца, а у тех, кто сумел это сделать, птенцы вылуплялись слабые, а то и вообще умирали в яйце, взрослые особи вели себя агрессивно, часто болели и умирали раньше времени. Вскрытие показало, что у большинства попугаев, питавшихся соевым кормом, были проблемы с пищеварительным трактом, в особенности с поджелудочной железой.

Самое удивительное, что Джеймсы обнаружили подобные проблемы и у своих детей, которые тоже в младенчестве вместо материнского молока ели смеси на основе сои. Забив тревогу, они обратились к биологу Майку Фитцпатрику, с тем чтобы он ответил на вопрос: может ли соя вызывать такие изменения в организме и психике?

Фитцпатрик начал со знакомства с научной литературой по этому вопросу. К его огромному удивлению оказалось, что десятки исследований подтверждали интуитивные выводы новозеландцев. Просто об этих выводах умалчивали, возможно, считая их недостаточно аргументированными. Хотя некоторые научные работы, обнаруженные Фитцпатриком, все же должны были послужить поводом для беспокойства. Так, в 1985 году было неопровержимо доказано, что употребление сои серьезно повышает риск рака поджелудочной железы у крыс. В 1994 году исследования подтвердили, что содержащиеся в сое фитоэстрогены влияют на развитие женского организма. В 1997 году — что они небезопасны для щитовидной железы. Но самым неприятным открытием был тот факт, что в ежедневном количестве детского питания на основе сои может содержаться столько же гормонов, сколько в пяти противозачаточных таблетках.

К чему может привести такое количество эстрогена, пусть даже растительного? У мальчиков оно может вызывать расстройства поведения, у девочек — раннее половое созревание. В 1986 году одно из самых крупных на сегодняшний день исследований преждевременного сексуального развития, проведенное в Пуэрто-Рико, показало, что соевое детское питание действительно серьезно повышает степень риска. Что со временем может привести не только к психологическим проблемам, но и физическим недугам. Именно это и произошло с попугаями Джеймсов.

Пончики

Ингредиенты: 100 г пшеничной муки, 500 г тофу, 200 г окары, 1 яйцо, 3 столовые ложки сахарной пудры, соль по вкусу.

Приготовление. Тофу, окару и яичный желток смешать до образования пенистой массы, затем добавить муку, соль по вкусу и взбитый с сахарной пудрой в крутую пену белок. Смочив ладони в воде, сформовать из массы маленькие шарики, запанировать их мукой и жарить в кипящем растительном масле. Перед подачей пончики посыпать сахарной пудрой.

Подарок генетиков

Если про негативные последствия употребления растительных гормонов широкая общественность знает довольно мало, то про генно-модифицированную (или трансгенную) сою слышали все. И боятся именно ее как огня, несмотря на то что она официально признана в небольших количествах безвредной для организма. Поэтому в России производители указывают на этикетках наличие генно-модифицированной сои, если ее доля в конечном продукте составляет 5 и более процентов. В этом случае покупатели считаются предупрежденными.

Зачем вообще ученые стали возиться с соевыми генами? Это было сделано в интересах производителей: трансгенная соя устойчива к гербицидам, а обычная — нет. Получается, что фермер может безбоязненно поливать свои поля ядохимикатами — урожай сои от этого не уменьшится. Считается, что гербициды, которыми обрабатывают сою, безопасны для человека. Во всяком случае, пока нет ни одного подтвержденного наукой случая, когда употребление в пищу генно-модифицированной сои вызвало бы какие-то проблемы со здоровьем. Но, возможно, пока еще прошло слишком мало времени — такая соя поступает на прилавки чуть больше 10 лет.

Серьезные претензии к этим бобам предъявляют не только врачи, но и экологи. Они называют их главной причиной вырубки тропических лесов Амазонии. Бразильская соя, в отличие от американской, в основном не генно-модифицированная, так что в Европе покупают ее охотнее. Как следствие — все больше и больше фермеров легально и нелегально расчищают поля, чтобы засадить их этим надежным источником дохода. К началу XXI века уничтожение «легких планеты» достигло катастрофических масштабов, ради посадок сои ежедневно вырубается 4 км2 леса.

Все хорошо в меру

Так чего же больше от сои — вреда или пользы? Истина, как это часто бывает, где-то посередине. Начнем с того, что традиционное употребление соевых продуктов на Дальнем Востоке было весьма умеренным. Бедный чиновник, покупавший соевый творог вместо баранины, скорее всего, ограничивался одной крошечной порцией в день. Соевое молоко, мука, бобы шли в пищу только в тяжелые времена. А сегодня мы едим их в огромных количествах, причем часто этого совершенно не замечаем. Практически невозможно назвать хотя бы один готовый продукт, который наверняка делается без использования сои. Соусы, майонез, смеси для завтрака, выпечка, пельмени, котлеты, конфеты, супы, кремы, паштеты, йогурты, маргарин, сосиски, мороженое, мясные консервы — все эти продукты ежедневного употребления могут содержать сою. Растительный жир, растительный белок, лецитин, изолят растительного белка, растительное масло, белковый концентрат, эмульгатор, растительная мука — за всеми этими названиями производители имеют в виду сою. Даже когда мы покупаем обыкновенную курицу, скорее всего, при жизни она питалась соевым комбикормом. Так что совсем отказаться от сои вряд ли получится, да и не нужно. Достаточно внимательно читать этикетки, критически относиться к рекламе и помнить, что идеального продукта в природе не существует.

Словарь

Мука Берцеллера — получается путем перемалывания соевых бобов после извлечения масла. В 1920-х годах венгерский ученый Ласло Берцеллер изобрел способ ее очищения, при котором мука приобретает приятный запах и вкус. Имеет широкий спектр применения: колбасы, молочные продукты, кондитерские и хлебобулочные изделия, детское питание. Соевый изолят — «вегетарианское мясо». Его получают в процессе очищения бобов от небелковой фракции. Содержание белка в нем — до 90%. Изолят используют как добавку в производстве колбасных изделий и паштетов для улучшения органолептических свойств продуктов и их пищевой ценности. Мисо — густая ферментированная паста из соевых бобов, иногда с добавлением риса, ячменя или других злаков. В Японии известно несколько разновидностей мисо в зависимости от добавок, способа ферментации, количества соли и т. д. Используется для приготовления мисо-супа. Натто — ферментированные соевые бобы, в Японии часто употребляются на завтрак. Масло соевое — выжимается из соевых бобов. В нем содержатся насыщенные и ненасыщенные жирные кислоты, в частности линолевая кислота, которая поступает в организм только с пищей. Отжатое масло обладает неприятным запахом, поэтому для употребления в пищу его рафинируют и дезодорируют. Оно используется для приготовления пищи, при производстве маргарина и майонеза, а также для изготовления красок, лаков, мыла, косметики. Молоко соевое — напиток из соевых бобов, напоминающий коровье молоко. Для его производства бобы замачивают (в результате чего они увеличиваются в объеме), затем варят, отжимают и фильтруют. Содержит около 35% белка и 2% жира. В Америке под давлением производителей коровьего молока сначала было запрещено использовать слово«молоко» для напитка из сои, поэтому оно поступало в продажу под другими названиями (Soya Lac, Sunspot, Vitasoy и др.). Из него готовят белковые напитки с фруктовыми наполнителями, соками или сиропами. В хлебопекарной промышленности коровье молоко можно заменять соевым или использовать его вместо яичного порошка. Окара — побочный продукт при производстве соевого молока. Представляет собой мягкую массу, богатую белком. Окару добавляют к мясному фаршу, так она существенно его удешевляет. В Китае принято именно окару использовать как начинку для пельменей. Соус соевый — ферментированный соус из соевых бобов, широко использующийся в азиатской кухне. Он способствует усвоению грубой растительной пищи, улучшая процесс пищеварения. Для его производства бобы отваривают, измельчают, добавляют к ним дрожжи или грибки (иногда еще и муку из других злаков) и держат в теплом месте от нескольких дней до нескольких лет. Стекающую жидкость собирают и отфильтровывают. Поэтому настоящий соус априори не может стоить дешево. Темпе — ферментированный продукт из целых соевых бобов. Брожение происходит с участием грибковой культуры. Тофу — относительно твердая субстанция, похожая на сыр или творог. Вырабатывается путем сбраживания соевого молока. Фучжу, или юка — пенка от соевого молока. В России ее часто называют соевой спаржей или китайским папоротником. Эдамаме — соевые бобы, отваренные с солью. Используются в качестве закуски к пиву.

Надежда Никольская

(обратно)

Царский роман

Он годился ей в отцы, и роль героя-любовника с сединой в волосах никак не подходила его статусу. Тонкости этого адюльтера обсуждались повсюду и, конечно, доносились до его слуха, но он делал вид, что ничего не происходит: не царское это дело — разбираться в домыслах. Российский император Александр II и светлейшая княгиня Юрьевская — их любовь могла быть названа идеальной…

История взаимоотношений Александра II и Екатерины Михайловны не так давно стала достоянием Государственного архива России — семейство Ротшильдов передало на родину княгини ее архив: более 6000 писем и записок императора и княгини, которыми они обменивались на протяжении 15 лет. Если учесть, что влюбленные практически не расставались (разве что ненадолго в 1866-м и во время Балканской кампании 1877—1878 годов), то можно представить силу их притяжения — они практически ежедневно виделись, общались и обязательно посвящали друг другу несколько строк.

Юрьевская от имени Юрий

Княжна Екатерина Михайловна Долгорукая, в будущем княгиня Юрьевская, родилась в Москве 14 ноября 1847 года и принадлежала к одной из самых древних и знатных фамилий: князья Долгорукие были потомками Рюрика, а дочь одного из них, Мария Долгорукая, стала в свое время женой основателя династии Романовых — царя Михаила Федоровича. В прямом родстве княжна находилась и с основателем Москвы Юрием Долгоруким. Именно поэтому Александр II повелел называть Екатерину Михайловну княгиней Юрьевской, пожаловав ей титул «светлейшая».

Начало их романтических взаимоотношений похоже на любовные истории, описанные в литературе: он увидел ее еще девочкой, образ юного создания врезался в его память, а когда она подросла, судьба свела их. Начались прогулки, беседы и дружба, которая впоследствии как-то незаметно переросла в любовь. Так все и было. Впервые император увидел одиннадцатилетнюю Екатерину на сороковом году жизни в августе 1857 года, когда присутствовал на военных маневрах и остановился в имении ее отца, Михаила Михайловича Долгорукого, в Тепловке. А два года спустя царю пришлось вспомнить о Екатерине в связи с печальными событиями: ее беспечный отец потерял свое немалое состояние и вскоре умер, оставив судьбе на испытания шестерых детей. Александр II взял имение князя под опеку и распорядился о воспитании осиротевших чад. Так княжна Екатерина вместе с младшей сестрой Марией оказались в Смольном институте. Свидетель дальнейших событий, собиратель материала о княгине Юрьевской, французский дипломат Морис Палеолог пишет, что девушки были очень красивы, что лицо Кати, словно выточенное из слоновой кости, обрамляли роскошные каштановые волосы, что сложена она была изумительно. Да и сам Александр был статным красавцем. Вот что пишет о внешности императора побывавший в России и видевший его на балу Теофиль Готье: «Александр II одет в элегантный военный костюм, выгодно выделявший его высокую, стройную фигуру. Это нечто вроде белой куртки с золотыми позументами, спускающейся до бедер и отороченной на воротнике, рукавах и внизу голубым сибирским песцом. На груди у него сверкают ордена высшего достоинства. Голубые панталоны в обтяжку обрисовывают стройные ноги и спускаются к узким ботинкам. Волосы государя коротко стрижены и открывают большой и хорошо сформированный лоб. Черты лица безупречно правильны и кажутся созданными для медали…» Император обожал лошадей, любил давать роскошные балы. Правда, в быту, по словам Екатерины Михайловны, он оставался более чем неприхотлив. В его кабинете в Зимнем дворце, расположенном рядом с комнатами челяди, почти всегда было не топлено, гуляли сквозняки…

Отказаться от всего

Попечительницей Смольного института была императрица Мария Александровна, урожденная принцесса Гессенская — супруга Александра II. По легенде, царь обратил внимание на юную Екатерину Михайловну как раз в тот день, когда императрица неважно себя чувствовала и не смогла поехать с мужем на традиционное чаепитие в Смольный. (Со времен основания института Екатериной II все венценосные особы оказывали этому учебному заведению большое внимание и всяческую поддержку.) А царь тем временем угощал сестер  конфетами, вкус которых Екатерина Михайловна будет помнить всю жизнь, потому что именно с этой встречи началась ее восторженная влюбленность. Впоследствии она вспоминала, как была счастлива видеть императора: «…его визиты возвращали мне бодрость. Когда я болела, он навещал меня в лазарете. Его подчеркнутое внимание ко мне и его лицо, столь идеальное, проливали бальзам на мое детское сердце. Чем более я взрослела, тем более усиливался его культ у меня. Каждый раз как он приезжал, он посылал за мной и позволял мне идти с ним рядом. Он интересовался мною; я считала его покровителем, другом, обращалась к нему как к ангелу, зная, что он не откажет мне в покровительстве... Он посылал мне конфеты, и не могу описать, как я его обожала…»

В 1864 году в семнадцатилетнем возрасте княжна завершила образование, поселилась в Петербурге на Бассейной в доме старшего брата Михаила и в общем-то стала далека от своего высокого попечителя. Но год спустя, гуляя в Летнем саду, она случайно увидела императора, и тот тоже ее заметил. Он подошел к ней и осыпал комплиментами, смутив Екатерину Михайловну окончательно. Не стесняясь прохожих, он гулял с ней по аллеям, оказывая знаки внимания. Но еще целый год после этой встречи княжна оставалась малообщительной и замкнутой.

Вскоре их души сблизило несчастье: после трагической смерти сына, цесаревича Николая, в апреле 1865 года безутешный отец послал за Екатериной Михайловной. Она прибыла к нему, и во время беседы ей стало безудержно жалко убитого горем человека. А выйдя из дворца, княжна поймала себя на мысли, что ей впервые захотелось к нему вернуться.

В этом же году, в июле, произошло одно из самых памятных свиданий княжны с царем. Екатерина по его просьбе приехала в Петергоф, в павильон Бабигон, который построил для своей супруги отец Александра II — Николай I. Это был чудесный июльский вечер, все вокруг утопало в цветах… Расставаясь, он сказал ей, что теперь отныне и навеки считает ее своей женой, что пока он несвободен, но при первой же возможности женится на ней. Неизвестно, что тогда подумала о клятве императора Екатерина Михайловна, но с этих пор чувство в ее сердце нарастало с каждым днем.

Поворотом в развитии их истории стал день 4 апреля 1866 года, когда после прогулки с княжной император вышел из Летнего сада и попал под пули революционера-террориста Дмитрия Каракозова. Княжна вспоминала, что, вернувшись домой после покушения на государя, она очень плакала, так как «была растрогана видеть его счастливым от встречи», и после долгих раздумий решила, что сердце ее принадлежит ему и что она «не способна связать свое существование с кем бы то ни было». На следующий день Екатерина Михайловна объявила домашним, что предпочтет умереть, чем выйти замуж. Последовали бесконечные сцены, но настроение княжны было непреклонным. С того момента она приняла решение «отказаться от всего, от светских удовольствий, столь желанных юным персонам… и посвятить всю свою жизнь счастью Того, кого любила». Что это было: восторженная любовь-самопожертвование романтичной барышни, ослепленной блеском императора, или действительно большое чувство? Ведь если вдуматься в эту историю и вспомнить всех ее  участников, то она оказывается не очень красивой, как и клятва о совместном будущем, данная княжне императором. Получалось, что царь отмерял срок жизни своей жене, Марии Александровне, матери его восьмерых детей. Описывая личные перипетии Александра II, биографы часто уточняют, что после рождения такого количества детей здоровье императрицы пошатнулось и что царь охладел к ней. Особый урон ее самочувствию нанесла смерть цесаревича Николая, такая нелепая и ранняя, после которой ее болезни начали стремительно прогрессировать. И если прибавить ко всему этому детали взаимоотношений между царем и княжной, особенно тот факт, что после Балканской кампании 1878 года он поселил ее во дворце над своими покоями, то вырисовывается не очень приятный портрет Александра II — не политика, конечно же, а человека. Его прогрессивные реформы, в том числе отмена крепостного права, — тема другого разговора.

Примечательно, что сама княгиня Юрьевская позже, в воспоминаниях, будет всячески уходить от темы о супруге царя и благоговейно описывать последнего как тончайшего, удивительного, деликатного человека: «Он находил счастье в том, чтоб быть приятным другим людям, и во множестве случаев забывал о самом себе; его снисходительность равнялась доброте его сердца; он умел приобщаться к слабостям человеческой натуры…» Наверное, он действительно все это умел, но почему-то делал так больно своей законной избраннице — Марии Александровне, благословение на союз с которой много лет назад он вымолил у своих родителей. Император с императрицей были против принцессы гессен-дармштадтской, потому как знали тайну ее рождения: отцом Марии был не Людвиг II, ко времени появления девочки на свет он не имел брачных отношений с ее матерью Вильгельминой Баденской, но признал ребенка своим, сохраняя корону. Все это никак не остановило юного цесаревича Александра, как и теперь ничто не могло остановить его в новой любви. А гордой и непреклонной императрице оставалось лишь делать вид, что ничего не происходит, хотя все, включая ее детей, знали, кто живет над покоями царя.

Быть всегда рядом

До того момента, как княгиня въехала в Зимний дворец, она неотлучно повсюду путешествовала со своим возлюбленным. В начале их романа близкие люди, в том числе брат княжны Михаил и его жена, маркиза де Черче Маджо ре, как могли противились такой недвусмысленной ситуации. И даже отправляли Екатерину Михайловну в Италию с надеждой, что время охладит ее сердце. Но получилось наоборот: расстояния лишь укрепляли чувство. Ни время, ни разница в возрасте с императором, составлявшая 28 лет, не останавливали ее.

Будучи в 1866 году в разлуке, они встретились в 1867-м на Всемирной выставке в Париже, где Александр II, желая быть рядом с княжной, едва успевал на встречи с Наполеоном III. Международная обстановка тогда была непростой: Германия готовилась к войне с Францией. Визит государя подходил к концу, и вновь предстояла разлука, во время которой император пребывал в тревожном, скверном настроении, а княжна и вовсе слегла. Курс лечения от кашля лишь усугубил его. Помаявшись, она в конце концов объявила родственникам, что, несмотря на их планы остаться за границей, завтра же возвращается в Россию, поскольку больше не видит смысла в своей жизни. По прибытии к императору Екатерина все еще была больна. Он нашел ее состояние прескверным и решил, что больше никогда не будет расставаться со своим «добрым Ангелом» — так называл княжну Александр II в переписке. И она устремилась к государю всеми помыслами и душой. Боготворила его и окружала бесконечной заботой и нежностью. Вела затворнический образ жизни, не бывала в театре и на приемах. Несмотря на то что император произвел ее в придворные дамы, на балах появлялась крайне редко — лишь по просьбе Александра, который любил смотреть, как она танцует. Ее редкие выходы в свет объяснялись, конечно же, и другими соображениями: придворная знать, как и царская семья, обвиняла ее во всем, что происходило вокруг. Как она выдерживала такой натиск, остается загадкой.

Екатерина с сыном Георгием и дочерью Ольгой

Морганатические дети

В 1871 году страницы романа княжны и царя пополнились большим событием: Екатерина Михайловна родила первенца Георгия. Он появился на свет в апартаментах Николая I, где происходили свидания влюбленных. (В Зимний дворец она переедет через семь лет.) Александр присутствовал при родах, держал измученную княжну за руки и так переживал за ее здоровье, что просил доктора и акушерку, обеспокоенных долгим процессом, сделать все возможное и невозможное, чтобы не потерять Екатерину Михайловну.

Появившегося здорового младенца сразу же перенесли в дом, где жил начальник личной охраны царя генерал Рылеев, и доверили кормилице и няне. Как ни скрывали родители это событие, императорская семья быстро узнала о рождении мальчика. Все были шокированы этим известием — боялись, что император введет незаконнорожденного ребенка в семью. Приближенная ко двору знать осуждала поведение государя, и лишь Мария Александровна казалась невозмутимой. Но лиха беда начало. Чашу всеобщего терпения переполнило рождение в 1873 году следующего ребенка — дочери Ольги.

К этому же времени относится трагикомичная ситуация, произошедшая с начальником тайной царской канцелярии графом Петром Шуваловым, осмелившимся поведать императору о том, что говорят про его увлечение. Государь надменно и спокойно выслушал Шувалова и дал понять, что ему безразличны такие разговоры. Но граф не успокоился и где-то в кругу друзей, разгорячившись, выступил против «девчонки», обольстившей императора, закрывшей ему глаза на важные события и отвлекающей от государственных дел. Год спустя император, беседуя с Шуваловым, между прочим сообщил ему, что тот на днях переведен со своей должности послом в Лондон. Всесильный начальник тайной канцелярии остолбенел…

Екатерина Михайловна родила императору пятерых детей, но двое из них умерли в младенчестве. Насколько дороги государю были княжна и их дети, говорит тот факт, что еще в 1874 году, когда Георгий и Ольга были совсем маленькими, а Екатерина пока не родилась (она появилась на свет в 1878 году), Александр II составил очень важный для их будущего документ — Указ Правительствующему сенату. В нем император повелел называть детей Александровичами, даровать им права, присущие дворянству, и возвести каждого в княжеское достоинство с титулом «светлейший».

Тайное венчание

Апартаменты в Зимнем дворце, отведенные Екатерине Михайловне и детям, располагались на втором этаже и представляли собой три большие комнаты, лестница от которых вела вниз — в покои царя. Несмотря на то что императрица сразу узнала о таком соседстве, она ни разу не упрекнула супруга в этом, хотя водворение Долгорукой во дворце было всеми однозначно воспринято как открытый адюльтер. Зачем царь решился на такой шаг — непонятно, после переезда княжны он очень изменился внешне, похудел и выглядел изможденным. Ну а Марии Александровне оставалось терпеть недолго. 3 июня 1880 года она скончалась, развязав тем самым руки императору. Екатерина Михайловна не присутствовала на ее похоронах. Спустя месяц после погребения жены, 6 июля, Александр II повел свою возлюбленную под венец. Можно сказать, что венчание, происходившее в Большом Царскосельском дворце, свершилось тайно: в неведении оставили даже дворцового коменданта. Император был в голубом мундире гвардейского гусара, а княжна — в выходном платье бежевого цвета. Роль шаферов исполнили генерал-адъютант Баранов и генерал Рылеев — они держали венцы над головами царя и княжны. По окончании процедуры священник так и не смог вымолвить молодоженам: «Облобызайтесь», и они удалились на прогулку, пригласив в коляску подругу княжны госпожу Шебеко и детей.

Прогулка была чудесной, погода благоволила этому, и царь пребывал в прекрасном расположении духа. По воспоминаниям Екатерины Михайловны, он обратился к сыну Георгию с просьбой, чтобы тот обязательно помнил отца, когда его не будет. Мальчик оторопел, но мать словом пришла ему на помощь.

В конце июля 1880 года император вызвал в Царское Село председателя недавно учрежденной Верховной комиссии по охране общественного порядка, генерал-адъютанта, графа Лорис-Меликова и, напомнив ему о сложной ситуации в обществе, связанной с народными волнениями и чередой покушений на императора, что бы ни случилось, попросил позаботиться о княгине Юрьевской и его детях. Он поведал графу, что теперь Екатерина Михайловна — его законная жена и что уже составлен указ о жаловании его детям от княгини всех прав, принадлежащих законным детям, согласно пункту 14 Основных государственных законов Российской империи. Единственное, что не могли сделать Георгий, Ольга и Екатерина, — наследовать престол, потому как были рождены лишь от одного из членов императорской фамилии.

Последнее путешествие

29 августа 1880 года, спустя месяц после венчания, император, еще не зная об этом, отправился с княгиней и двумя старшими детьми в свое последнее семейное путешествие — в любимую Ливадию. Свита, пребывавшая в царском поезде, была очень удивлена тем чувствам, которые теперь проявлял всегда сдержанный государь по отношению к княгине. По приезде в Ливадию Александр и Екатерина Михайловна поселились во дворце. Они часами были вместе, гуляли с детьми, любовались морем и не могли наговориться друг с другом. Здесь, в Ливадии, царь написал еще один документ — письмо цесаревичу Александру, будущему императору Александру III, с величайшей просьбой о том, что в случае своей смерти тот не должен обойти вниманием княгиню и детей. Думал Александр и еще над одним вопросом — возведением княгини Юрьевской в сан императрицы и, скорее всего, осуществил бы свой замысел, если бы рука террориста не оборвала его жизнь.

Страшное для княгини, да и для России, событие произошло 13 марта 1881 года. Царь возвращался в Зимний дворец обычным маршрутом, его кортеж доехал до набережной между Екатерининским каналом и садами Михайловского дворца. Взрывов было два. Первый — не затронул императора, второй — превратил его тело в кровавое месиво. Еле дышащего царя внесли во дворец, устилая путь его кровью. Княгине доложили, что его величеству плохо. Она мгновенно спустилась в кабинет императора и принялась оказывать помощь вместе с хирургами. Но все было тщетно. Жизнь покидала драгоценного ей человека. В половине четвертого император скончался, и княгиня Юрьевская закрыла ему глаза. На панихиду ее приводили под руки, обессилевшее тело не слушалось Екатерины. Накануне похорон она подошла к гробу остриженной и, как последний дар, вложила в руки мужа свои роскошные волосы.

После кончины императора княгиня Юрьевская уехала с детьми за границу и посвятила свою жизнь им. Сын Георгий стал князем Юрьевским и капитаном гвардии, был женат на графине Заренкау и имел от нее сына Александра. Старшая дочь Ольга вышла замуж за графа Георга Меренбергского и родила троих детей. Младшая дочь Екатерина была замужем за князем Барятинским и родила ему двоих сыновей, при этом она долго терпела связь своего мужа с певицей Линой Кавальери, но это уже другая история, правда, такая похожая на ту, что изложена выше.

Будучи за границей, Екатерина Михайловна под псевдонимом Виктор Лаферте написала книгу воспоминаний о княгине и царе — «Александр II», в которой рассказала об их взаимоотношениях и перечислила его многочисленные деяния во благо Отечества. О себе на последних страницах она написала следующее: «Княгиню Юрьевскую любил величайший государь нашего времени, и благодаря союзу с ним она познала все мыслимое земное счастье».

Под конец жизни она посвятила себя заботам о бездомных животных. В Ницце долгое время оставался нетронутым специальный водоем для кошек и собак, созданный по замыслу княгини, чтобы несчастным было где попить в жару.

Светлейшая княгиня умерла в Ницце в 1922 году, пережив императора на 41 год. Оставшись вдовой в 33 года, будучи красивой, цветущей женщиной, Екатерина Михайловна свято хранила память о дражайшем супруге.

Софья Руднева

(обратно)

Синдром Робинзона

Ответов на вопрос, что сильнее всего укорачивает жизнь современного человека, множество. Это и вредные привычки, и загрязнение окружающей среды, и пресловутые стрессы. Но все же самым убийственным фактором, как оказалось, является одиночество. Согласно расчетам американских ученых, оно сокращает ожидаемую продолжительность жизни американских мужчин почти на 10 лет. У женщин этот показатель вдвое ниже, но и у них он занимает почетное второе место, пропуская вперед только болезни сердца. В чем же дело? Что мешает людям, не обремененным ни семейными заботами, ни тревогой за судьбу близких, жить долго и счастливо? 

Сегодня уже известно много исследований, демонстрирующих большую уязвимость одиноких людей для целого ряда самых разнообразных болезней. Датские ученые, два года наблюдавшие 138 000 взрослых жителей города Орхус, обнаружили, что одинокие горожане страдают сердечно-сосудистыми патологиями вдвое чаще тех, кто живет в семье. Причем болезнь протекает у них в среднем тяжелее, а опасные обострения (приступы стенокардии, инфаркты и т. д.) случаются чаще, чем у семейных людей.

Английские исследователи, долгое время наблюдавшие 10 000 британцев обоего пола, обнаружили, что для мужчин, никогда не имевших семьи или разведшихся в начале исследования, риск умереть в течение ближайших восьми лет оказывается на 10% выше, чем для тех, кто прожил эти годы в браке. Для женщин эта разница вдвое ниже (4,8%), но и она все равно впечатляет, особенно если учесть возраст участников исследования: всем им было 30 лет в его начале и 40 — в конце.

Несладкое слово свобода

Впрочем, как выясняется, одиночеству все возрасты покорны. Одинокие старики в возрасте около 80 лет становятся жертвами болезни Альцгеймера вдвое чаще своих семейных сверстников. Это исследование было проведено в Чикаго, и там же другая группа ученых показала высокую корреляцию между одиночеством и величиной артериального давления для людей в возрасте 50—70 лет. Другая группа специалистов выявила связь между холодными или натянутыми отношениями старшеклассников с родителями и повышенной частотой гипертонии и сердечных заболеваний в будущем. Выводы ученых схожи: одиночество плохо влияет на здоровье мужчин и женщин, черных и белых, менеджеров и солдат, жителей разных континентов и климатических зон. Среди угрожающих им напастей явно лидируют сердечно-сосудистые болезни, но они также сильнее подвержены и инфекциям, и заболеваниям мозга, и язве желудка, и даже злокачественным опухолям.

Но каким образом семейное положение человека может влиять на рост холестериновых бляшек в коронарных сосудах или размножение раковых клеток? Почти все исследователи, получив в ходе своей работы данные о пагубности одиночества, первым делом интерпретировали их как проявление разницы в образе жизни. Дескать, семья — это прежде всего, забота и контроль. Те, кто этого лишен (особенно мужчины-холостяки), легче поддаются дурным привычкам, неправильно питаются. Одиноким людям не с кем поделиться своими проблемами, заболев, они часто склонны недооценивать опасность своего недуга. А когда, наконец, их валит с ног инфаркт или гипертонический криз, некому вызвать к ним «скорую» или найти в домашней аптечке спасительную таблетку. Так что же удивительного в том, что они умирают чаще?

Все перечисленное, безусловно, вносит свой вклад в повышенную уязвимость и смертность одиноких людей. Но полностью объяснить их только этими факторами все-таки не удается. Это прямо продемонстрировано в ряде работ, в том числе и в некоторых из тех, о которых шла речь выше. Так, например, при изучении связи между одиночеством и болезнью Альцгеймера исследователи анализировали влияние двух разных факторов: «социальной изоляции» — отсутствия семьи и регулярных контактов с другими людьми и «психологической изоляции» — субъективного ощущения собственного одиночества. Оказалось, что повышенный риск старческого слабоумия наблюдается и в том случае, если пожилой человек постоянно находится в кругу семьи и имеет обширные социальные связи, но при этом ощущает недостаток внимания со стороны окружающих.

На то, что одиночество губит человека не только через нездоровый образ жизни, но и само по себе, указывают и датские исследователи, изучавшие заболеваемость жителей Орхуса. Обсуждая полученные результаты, они сопоставляют их с данными по обезьянам, помещенным в одиночные вольеры. Их кормили такой же сбалансированной пищей, как и сородичей, живших семейными группами. Вредные привычки и рискованное поведение, естественно, исключались. Тем не менее у невольных отшельников через некоторое время были выявлены признаки надвигающегося атеросклероза.

В американской медицинской литературе описан «пенсильванский парадокс», или «феномен Розето». Розето — маленький городок в Пенсильвании, насчитывавший в начале 1960-х годов всего около 1600 жителей. Его и еще несколько таких поселений обслуживала одна больница, сотрудники которой обратили внимание на то, что розетцы обращаются к ним по поводу сердечнососудистых заболеваний примерно втрое реже, чем жители городка Бангор, находящегося по соседству. Специальные исследования не выявили заметных отличий в диете или образе жизни обитателей «оазиса здоровья»: жители Розето потребляли (в расчете на душу населения) примерно столько же алкоголя, табака, кофе, животных жиров, что и обитатели Бангора, пили такую же воду, использовали такое же топливо. Даже средний уровень холестерина в крови был одним и тем же.

Единственное, что резко выделяло городок, — это отношения между его жителями. Практически все население городка составляли итальянцы-иммигранты и их потомки, причем все они происходили из одной местности в Южной Италии. В Новом Свете они сохраняли характерный уклад жизни итальянского Юга: большие патриархальные семьи, объединяющие под одной крышей несколько поколений; разветвленная система родства, при которой все в городке приходились друг другу какой-нибудь родней; церковь как центр общественной жизни. Основу экономики города составляли маленькие заведения: кафе, лавки, мастерские, в которых работала, как правило, вся семья, включая детей. Житель Розето никогда не оставался один и никогда не оказывался среди незнакомых людей: вся его жизнь проходила среди своих — в семье или соседско-церковной общине. В то время как тот же Бангор был населен людьми самого разного происхождения, носителями разных социальных норм и бытовой культуры, привыкшими к уединенной жизни.

Но, может быть, дело совсем не в этом, а в каких-нибудь особых генах, распространенных на исторической родине розетцев, или в целебном воздействии итальянской кухни? Эксперимент, позволивший ответить на этот вопрос, поставила сама жизнь. Спустя 20 лет после исследования генетика и кулинарные пристрастия жителей Розето оставались все теми же, но образ жизни изменился: в городе появились крупные предприятия и маленькие квартиры и коттеджи. И «феномен Розето» испарился на глазах: показатели заболеваемости с каждым годом все меньше отличались от аналогичных цифр для соседних городов.

Эти и многие другие данные убедительно доказывают: одиночество, отгороженность человека от других людей убивают не только через вредные привычки и рискованное поведение, но и сами по себе. Исследователи, однако, не объясняют, почему это так.

Встроенная бомба

В науке часто бывает, что явления, непонятные сами по себе, становятся более понятными, будучи включены в некий контекст, иногда довольно неожиданный. Достаточно вспомнить об удивительном феномене запрограммированного клеточного самоубийства — апоптозе, открытом в 1970-е годы. Когда клетка становится не нужна или опасна организму, она убивает себя, причем очень сложным и строго регламентированным способом.

Ученые, естественно, попытались выяснить, кто и посредством каких сигналов отдает клетке приказ о самоубийстве. Такие сигналы в самом деле нашлись, но одновременно обнаружилось, что можно обойтись и без них. Оказалось, что ряд химических сигнальных веществ — цитокинов помимо своих основных функций (например, побуждения клетки к делению) выполняет еще и функции блокатора апоптоза. Так как клетка к нему всегда готова, а другие команды ей некоторое время не приходят, то она приступает к само уничтожению.

«Клетка — это настоящий меланхолик, — говорит известный российский биохимик Владимир Скулачев. — Ее все время нужно уговаривать жить цитокинами, факторами роста, особыми тканевыми факторами».

Сказанное, конечно, относится к клетке многоклеточного организма: для него единичная живая ячейка не имеет особой ценности, зато очень важно, чтобы она не оказалась в несвойственной для нее ткани и вообще не на месте. Если же весь организм состоит из одной клетки, она по идее должна цепляться за жизнь до последнего, ведь для нее другого шанса уже не будет. Однако американские ученые обнаружили сходное явление у бактерий, в том числе у всем хорошо известной кишечной палочки. Бактерии, как и мы, страдают от вирусов, которые называются бактериофагами, или просто фагами. Фаг размножается внутри бактерии, пока ее клеточная стенка не разрывается, — и тогда бактерия гибнет, а полчища фагов устремляются на поиски новых жертв. Но оказалось, что зараженная бактерия может включить «систему самоподрыва», активировав для этого ферменты-автолизины, расщепляющие клеточную стенку, и погибнуть задолго до того, как число фагов станет критическим.

Смысл самоубийства зараженной бактерии более-менее ясен: пресекая размножение фага на ранних стадиях, она многократно снижает угрозу для соседних клеток и тем самым способствует сохранению своих генов.

Благодаря общению с домашними животными у их хозяев повышается устойчивость к сердечнососудистым заболеваниям. Фото: EAST NEWS 

Сопоставление этого феномена (получившего название «митоптоз» по аналогии с «апоптозом») с запрограммированным самоуничтожением клеток навело академика Скулачева на предположение, что механизм самоликвидации — обязательная принадлежность вообще всякой целостной биологической системы. Из этого следовало, что такой механизм должен действовать и на уровне целого организма, в том числе высокоразвитого. И это действительно так: например, действие дифтерийного токсина. Известно, что это белок, состоящий из двух частей. Специальные рецепторы на мембране человеческой клетки связываются с одной частью, после чего активно переносят вторую часть внутрь клетки. Там она связывается со специальным веществом — дифтамидом. Получившийся комплекс наглухо блокирует синтез белка, и клетка погибает. Ни у рецепторов, связывающихся с молекулой токсина, ни у дифтамида никаких других функций в клетке не обнаружено: их единственное предназначение — обеспечить быструю гибель клетки при контакте с дифтерийным токсином. При этом сам микроб вовсе не стремится немедленно убить клетку и тем более весь организм. Судя по всему, это такая же тактика защиты, что и применяемая бактериями против фагов: зараженный организм должен быстро самоуничтожиться, чтобы не превратиться в рассадник заразы. Возможно, тот же смысл имеет знаменитый септический шок — тяжелейшее состояние, развивающееся при попадании в кровь большого количества микробов. Ключевым агентом в его развитии выступает эндотоксин — довольно инертный компонент клеточной стенки грамотрицательных бактерий. Однако с ним связывается специфический узнающий белок, который затем садится на рецепторы мембраны лейкоцитов, и те начинают вырабатывать вещества, служащие сигналом к апоптозу для клеток самых разных тканей. Если бактерий много, этот механизм быстро приводит к отказу всех систем организма и его гибели. Деятельность самих бактерий на этот процесс почти не влияет. Трагический исход может быть спровоцирован и вовсе непатогенными бактериями, если они по каким-либо причинам попадут в кровоток в больших количествах.

По мнению В.П. Скулачева, те же механизмы могут играть значительную роль в развитии неинфекционных болезней (инфарктов, инсультов и т. д.), а также в процессе старения, механизмы которого до сих пор остаются неясными. Но эта тема заслуживает отдельного разговора. Нам же пора вернуться к проблеме повышенной уязвимости одиноких людей.

Чем лечить ненужность?

Во многих исследованиях, посвященных связи между одиночеством и болезнями, отмечалось, что решающими оказываются не столько объективные показатели (число людей, проживающих в одном доме с участником исследования, частота и длительность встреч, телефонных разговоров и т. д.), сколько субъективные ощущения. Человек может жить в отдельной квартире, но при этом чувствовать о себе заботу, разговаривать по телефону, принимать гостей. Другие же, живя в большой семье, ощущают себя лишними. На такого «лишнего» никто не обращает внимания, его слова пропускают мимо ушей, никто не считается с его желаниями. И тогда все риски, связанные с одиночеством, распространяются на него в полной мере. Состояние безысходности усугубляется, если человеку начинает казаться, что его никто не любит. Все хорошо знают распространенную ситуацию «у мамы слабое здоровье»: один из членов семьи (обычно пожилой и почти всегда женщина), ссылаясь на хроническое недомогание, требует к себе постоянного внимания, настаивает на своем мнении, претендует на какие-то особые права. При этом врачи часто не могут найти никаких объективных симптомов либо констатируют какое-нибудь расстройство, но никак не могут установить его причину. Домочадцы, попавшие под такой диктат, обычно подозревают, что все это сплошное притворство и манипулирование. В некоторых случаях так оно и есть, но чаще речь идет о бессознательном стремлении вновь и вновь подтверждать свою значимость для окружающих.

Трудно отделаться от мысли, что перед нами полная аналогия поведения клетки. Мы помним, что ее нужно все время «уговаривать» продолжать жить, что в отсутствие сигналов, подтверждающих ее востребованность, она быстро уйдет в апоптоз. Человек тоже нуждается в таких сигналах, в постоянном переживании сопричастности чему-то большему, чем он сам. Иногда их дефицит кончается для него тем же, чем и для клетки — одинокие люди чаще других попадают в сводки самоубийств. Но, как правило, саморазрушение принимает хроническую форму и не нуждается в каких-то целенаправленных действиях жертвы. Душевный дискомфорт, депрессия, расстройства сна — это только наиболее очевидные последствия изоляции. Дальше идут уже знакомые нам телесные болезни: гипертония, стенокардия, расстройства пищеварения. При детальном обследовании оказывается, что снижается способность организма к сопротивлению практически любым болезням и неблагоприятным факторам: доля одиноких неизменно высока и среди жертв летних тепловых ударов, и среди умерших от осложнений после гриппа.

В 2007 году было опубликовано исследование, выполненное специалистами Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA). В нем участвовали две группы пожилых людей: те, кто максимально остро ощущал заброшенность и социальную изоляцию, и те, кто был вполне удовлетворен своими отношениями с людьми. Взяв у тех и других пробы крови и выделив иммунные клетки — лейкоциты, ученые определили уровень  активности в них генов, тем или иным образом связанных с работой иммунной системы. Заметные различия обнаружились в активности 209 генов. Направление этих различий оказалось очень характерным: у людей, страдающих от одиночества, была снижена активность ключевых групп генов, отвечающих за продукцию антител и защиту от вирусных инфекций. Зато гены, отвечающие за активацию иммунной системы и запуск воспалительных реакций, были у них гораздо активнее, чем у их благополучных сверстников. Заметим: если гипотеза академика Скулачева верна, то именно эти процессы должны реализовывать программу самоуничтожения в организме, ощутившем свою ненужность. При этом авторы исследования особо подчеркивают: все обнаруженные ими отклонения оказались связаны именно с субъективным ощущением одиночества и никак не зависели от реального числа знакомых у того или иного испытуемого и интенсивности общения с ними.

Благодаря таким работам связь между социально-психологическим статусом человека и работой тонких молекулярных механизмов в его теле понемногу обретает плоть. Но мы пока не можем даже предположительно сказать, как работает эта система. Откуда, например, иммунная система может знать, что человек страдает от недостатка внимания? Работа иммунных клеток и органов не контролируется напрямую нервной системой. Можно предположить, что посредниками между ними выступают гормоны и другие химические сигналы, но какие именно? Где они вырабатываются, на что действуют, какие молекулярные механизмы запускают? Об этом можно только гадать. Даже сама идея о том, что в наше тело встроена программа самоуничтожения, активируемая нехваткой эмоциональных контактов, пока что остается не более чем гипотезой.

Но у этого вопроса есть и другая сторона: допустим, мы выяснили, что так оно и есть. И что мы можем сделать, чтобы воспрепятствовать срабатыванию этой бомбы?

Трудно ожидать, что какие бы то ни было научные данные смогут повернуть вспять изменения образа жизни, происходящие в последнее время в развитых (а теперь уже и в среднеразвитых) странах. Современный человек проводит все больше времени в толпе незнакомцев и все меньше в кругу семьи. Сами семьи стали гораздо меньше не только из-за снижения рождаемости, но и из-за нежелания молодых людей жить одним домом с родителями. Наконец, во всем мире постоянно растет доля людей, живущих в одиночестве. И если для молодежи и людей среднего возраста это, как правило, результат собственного выбора, то старики все чаще оказываются одни по независящим от них обстоятельствам: супруг умер, у детей своя жизнь и часто в другом городе. Единственная альтернатива — это дом престарелых, где им, конечно, будет обеспечен надлежащий уход, но где они не смогут ни на что повлиять и постоянно будут ощущать себя ненужными.

Одиночество — это реальная и серьезная угроза здоровью, но от него невозможно защититься ни вакцинами, ни чудо-таблетками, ни палатами интенсивной терапии. И если к механизмам его разрушительного влияния на человека наука уже подступается, то до практических мер профилактики и лечения дело дойдет не скоро. Кого-то спасают бессловесные друзья (показано, что у людей, перенесших инфаркт, вероятность умереть в первые несколько лет после него значительно ниже, если у них есть какое-либо домашнее животное), кого-то — Интернет, позволяющий общаться и получать знаки внимания от друзей, которых он никогда в жизни не видел, кого-то — интерактивные теле- и радиопрограммы. Но можно не сомневаться, что в ближайшие годы и даже десятилетия острота проблемы будет только расти.

Впрочем, никакую проблему нельзя решить раньше, чем она будет замечена и осознана.

Борис Значков

(обратно)

Страсти по-антигуански

Если вам доведется побывать в гватемальском городе Антигуа и услышать, как кто-нибудь весело насвистывает траурный марш, не удивляйтесь. И не пытайтесь объяснить это макабрическими пристрастиями, свойственными соседям-мексиканцам с их любимым праздником — Днем мертвых. Главные торжества гватемальцев проходят во время Страстной недели. Жители Антигуа готовятся к этому событию целый год: шьют костюмы для процессии, придумывают сюжеты для уникальных «живых» ковров из цветов и в предвкушении праздника дарят друг другу компакт-диски с лучшими записями печальных мелодий.  Фото вверху: EYDEA/EAST NEWS

Город Антигуа (полностью — Антигуа-Гуатемала) был заложен испанцами в 1543 году и вскоре стал одним из важнейших в их заморской империи, мало чем уступая Лиме или Мехико. Представьте себе, что к середине XVIII века, когда город достиг наивысшего расцвета, здесь обитали шестьдесят с лишним тысяч жителей — почти вдвое больше, чем сегодня. Но в 1773 году Антигуа был беспощадно разрушен мощным землетрясением, вошедшим в историю под безмятежным именем «Святой Марты» — оно случилось в ее праздник. Новый административный центр решили построить в более безопасном месте, в 45 километрах к востоку от прежней столицы (слово «антигуа» означает «старая», «бывшая»). Сегодня это трехмиллионная Гватемала, большой и шумный мегаполис. А Антигуа со временем превратился в тишайший музей под открытым небом.

То что он сохранил свой старинный облик — большая удача. После катастрофы 1773 года появился королевский указ, повелевавший всем жителям покинуть пострадавший город, а остатки зданий разобрать на стройматериалы для нового. Но подданные повиновались неохотно: почти все сохранившиеся фасады и колонны остались на своих местах, и к концу столетия среди них все еще проживали несколько тысяч ослушников. А спустя полвека в этой местности стали выращивать кофе, и из города-призрака Антигуа превратился в процветающий районный центр. Тогда же началась наконец масштабная реставрация церквей и домов. В 1960-хправительство приняло специальный «Закон, защищающий Антигуа», который не позволял возводить там постройки в современном стиле. В 1979 году, одним из первых на континенте, бывший центр страны был внесен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Город этот — чудо рукотворное и нерукотворное одновременно. Рукотворные красоты — церкви Сан Хосе, Ла Мерсед, Сан Франсиско, Сан Педро, Санта Клара, женский монастырь Лас Капучинас — безупречные образцы испанской колониальной архитектуры, излюбленного ею барокко. А нерукотворен тот природный «антураж», который окружает здания. Город лежит в широкой горной долине Панчой, зажатой между 13 живописными вулканами. Три из них, между прочим, еще действуют — Пасайя, Сантьягито и Фуэго. В ясный день дымок, вьющийся у кратера Фуэго, отлично виден из города.

Что касается этнографии, то тут преобладают майя — наследники могущественной доколумбовой цивилизации. В этих краях она не оставила зримых следов (древние памятники сконцентрированы на севере страны, ближе к границе с Мексикой), хотя колорит жизни и традиций современных майя, конечно, вносит свою лепту в самобытный облик старого города.

Чествуемая статуя Господа, снятого с креста, почти теряется на фоне громадных бумажных декораций. На переднем плане — приношения в виде цветов и фруктов. Фото: EYDEA/EAST NEWS 

Чудеса под ногами

Однако самая яркая местная традиция связана отнюдь не с древними культами. Главный праздник всех гватемальцев — это Пасха и предшествующая ей Страстная неделя (именно от этого времени, а вовсе не от 1 января отсчитывают год многие жители). В эти дни весь темперамент и тяга к театральности находят выход в поразительных шествиях. Католические процессии — это вообще настоящие спектакли со своей драматургией, режиссурой и тысячами исполнителей, ни один из которых не чувствует себя на праздничных подмостках статистом. Собственно, накал эмоций и обеспечивается тем, что люди ощущают себя соучастниками великого, священного и одновременно очень живого, наполненного искренним сопереживанием действа.

Начинается все с того, что за несколько дней до начала той или иной пасхальной процессии «чествуемую» статую наряжают и помещают в алтарную часть храма (обычно это Jesu´s Nazareno — Иисус, несущий крест, Señor Sepultado — Господь, снятый с креста, или Virgen de Dolores — Дева Мария Скорбей Наших). Часто вокруг изваяния строят огромные «декорации» из цветной бумаги с изображением библейских сцен и антуража. Впереди расстилаются великолепные ковры. Причем речь здесь идет вовсе не об изделиях текстильной промышленности: пасхальные ковры в церквях и на мостовых Антигуа «сотканы» из живых цветов, плодов, хвои, стекляруса, а их основу составляют цветные опилки и песок. Работа настолько тонкая, что издалека все это кажется картиной, написанной маслом. Особенно то, что создается к Страстной пятнице, Дню Распятия Христа. Вот когда улицы украшают самые роскошные покровы.

Весь вечер и всю ночь идет работа, и к 6 утра сотни таких «полотен», среди которых трудно найти два одинаковых, лежат по всему городу. Здесь и произведения на темы Священного Писания и мифологии майя, и просто всевозможные орнаменты. На создание ковра уходит в среднем 10—15 часов, но готовиться к этому событию жители начинают за много недель. В семьях по вечерам, за ужином, читают Евангелие и обсуждают, каким сюжетом на сей раз поразят соседей. Ведь это еще и своего рода общегородской конкурс: жильцы домов, объединяясь в «команды», соревнуются — у какого дома ляжет самый красивый ковер. Никаких очков и призов нет, но некоронованных победителей определить легко: у самых выдающихся работ собирается больше всего зрителей. Многие даже приносят с собой стремянки, чтобы заглядывать через головы впереди стоящих.

У традиции есть и священный смысл. Устилая путь процессий живыми коврами, над которыми они трудятся ночи напролет, не смыкая глаз, люди словно просят прощения у Христа, чей путь в Иерусалим, а затем и на Голгофу отнюдь не был устлан розовыми лепестками.

До XIX века все участники «страстных» шествий закрывали лицо подобными капюшонами — в знак покаяния. Фото: EYDEA/EAST NEWS 

Крестный ход по-гватемальски

Впечатляет и сама главная процессия, которая начинается ранним утром в пятницу. Это целое представление, воспроизводящее крестный путь Христа. Первым движется кадильщик. Густой и приторный аромат благовоний окутывает шествие, отделяя сакральный мир религиозного действа от толпы зрителей. За ним в ритм траурной музыке движется «народ Иерусалимский» в пурпурных одеждах. Не менее чем красота костюмов, бросается в глаза общая сосредоточенность. Каждый участник максимально погружен в предлагаемые обстоятельства. На лицах потомков язычников майя искреннее переживание судьбы Сына Божия.

И вот, наконец, на громадной кедровой платформе выплывает фигура Христа, согнувшегося под тяжестью огромного креста. В храме Ла Мерсед, где обычно находится эта статуя, резной крест в руках у Спасителя украшен богатой позолотой. В этот день его заменяют на простой деревянный. Сооружение несут на плечах несколько десятков мужчин. И испытание это не из легких в буквальном смысле слова. Конструкция весит около двух тонн, и носильщики идут очень медленно, едва перебирая ногами, а главное, абсолютно синхронно, как единое целое, раскачиваясь в такт шагам. В этой синхронности — секрет того, как такую махину вообще можно поднять и удерживать в равновесии. Ритм надо соблюдать идеально, никто не должен сбиться с шага — иначе все обрушится. Лица мужчин сосредоточенны и напряженны. При этом они на ходу еще умудряются сменяться: через каждый квартал одни уступают место другим. Процедуру облегчает то, что всем участникам заранее раздаются номера, определяющие их очередность и место под платформой. К тому же за ее четким ходом следит специальный человек. Когда-то в шествии участвовало еще одно лицо: ему вменялось приподнимать уличные электропровода, которые иначе обязательно зацепили бы изваяние Христа. Но в 1980-х годах городские власти решили увести электричество в историческом центре под землю, чтобы провода не мешали процессии. Кстати, помимо «благородных» носильщиков в шествии участвуют и отрицательные персонажи, например, римские легионеры, одетые в красные плащи и бронзовые латы. Если «сыграть» первых очень почетно и горожане готовы выкладывать за это большие деньги (место носильщика отнюдь не бесплатно), то исполнителей вторых зачастую, наоборот, приходится нанимать. Более того, обычно это люди не местные, так как ни один житель Антигуа не отважился бы выйти на улицу в обличье, скажем, Понтия Пилата — эта кличка закрепилась бы за ним на весь год.

В конце следует духовой оркестр. А сразу за ним улицы заполняются торговцами сувенирами и воздушными шарами, тележками с водой и мороженым, появляются рабочие, очищающие мостовые от превратившихся в грязь великолепных ковров.

Но и эта смена декораций и настроения — не окончательная. Пока весь город наблюдает за утренним шествием, часть верующих собирается у статуи Господа, снятого с креста, в соборе Сан Хосе (Св. Иосифа). Согласно Евангелию, Христа распяли в три часа пополудни. И вот в 15.00 тут начинается церемония миропомазания статуи. Тогда же весь город переодевается в черное. Главная послеобеденная процессия выдвигается в 16.00 из храма Эскуэла-де-Кристо. Ее участники одеты в темные туники, на головах — остроконечные капюшоны, лица закрыты. В руках возглавляющих шествие хоругви с последними семью «словами» Христа — короткими фразами, произнесенными им на кресте и обращенными последовательно к Богу Отцу, распятому рядом благоразумному разбойнику, Деве Марии, любимому ученику Иоанну Богослову, стоявшим у креста воинам и народу. Все участники несут в руках маленькие фонарики или свечи, символизирующие свет учения Христова.

Самая последняя процессия выходит на улицы Антигуа уже в субботу — женщины в черных одеждах несут изваяние Девы Марии Скорбей Наших. К воскресному дню город вновь обретает обычный облик. Многочисленные гости разъехались, от красочных ковров не осталось и цветка. Еще один год пролетел, и начался новый. А значит, можно начинать потихоньку готовиться… 

Леонид Велехов

(обратно)

Оглавление

Как говорят руками

Путевка в космос

Незримая античность

Три возраста эволюции

Универсальный труженик

Смирись, Кавказ!

Авто из замкнутого цикла

Иллюзия волшебства

По крутым траекториям

Овощная корова

Царский роман

Синдром Робинзона

Страсти по-антигуански