Первое горе [Лидия Алексеевна Авилова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Первое горе
Когда Гриша выходил на балкон, ему стоило только прищурить свои большие синие глаза, чтобы видеть за открытыми воротами конюшни круглый светлый зад Ловкого в его стойле, ряд уздечек на перегородке и кучера Игната в старой безрукавке и с неугасимой трубкой в зубах. Обыкновенно Гриша не долго противился искушению: он засовывал обе руки в карманы своих коротеньких штанишек, спускался с лесенки балкона и шел через большой заросший двор степенной поступью настоящего хозяина. — Ну, что? — спрашивал он Игната, оглядывая знакомую и милую ему обстановку каретного сарая, — левая все еще хромает? — Хромает еще, хромает! — с полной готовностью поддержать разговор отвечал Игнат. — А хомут починил? — Да, вот, починяю. — Смотри: сегодня моего Королька никому не давать! — Да разве моя воля? Скажут: «надо на станцию ехать, либо в село, запрягай Королька»… Я и запрягу. — Что это, право! все мою лошадь, все мою… — ворчливо замечал мальчик. — А овса ей всыпал? — Откуда же я возьму, ежели мне не приказано? — отвечал Игнат, и бородатое, обыкновенно хмурое лицо его принимало лукавое выражение. — Папенька не велел. — Без овса! — отчаянно вскрикивал Гриша, и гневные слезы навертывались у него на глазах. Игнат весело и ласково смеялся. — Ишь, порох какой! право, порох, — успокоительно говорил он. — Да уж будьте покойны: не обижу я вашего Королька. У других отниму, а Королек у меня всегда в полном удовольствии. Уж не бойся, милый! Он ласково заглядывал в глаза мальчику и проводил по его голове своей корявой, грубой рукой. Гриша успокаивался и начинал свой обычный обход. Он садился поочередно во все экипажи, влезал на козлы и делал попутно свои замечания. — Хорошая тележка! — говорил он тоном знатока. — Дурного в ней нет! — сочувственно отзывался Игнат. — Дрожина-то… прочная небось? — Дегтем вымажешься, баловник! — предостерегал кучер. — Нянюшка будет браниться. — Ладно. Не вымажусь, — спокойно отвечал Гриша. Игнат служил в усадьбе первый год, но очень быстро сошелся со своим маленьким барином, и между ними завязалась странная, но искренняя дружба. — Вот я вам расскажу, как я у Лухковских господ жил, — начинал Игнат. — Была у них лошадь… — Ты у них до нас жил? — Нет. До вас жил я тут у одного купца… Конечно, нужда… Без нужды дня бы у него не прожил!.. Тоже в суд!.. А за что меня в суд? разве я чужое брал? — А разве тебя купец хотел судить? — Чего уж там хотел! прямо, значит, подал жалобу. Будто я у него лошадь и телегу увел. Жалованья не платил целый год, а отпустить тоже не отпускает. Живи! Мы с бабой и так, и этак. Пользуется, значит, что пачпорта не было. Что ты тут делать будешь? Взяли мы с Матреной, с бабой моей, ночью лошадь в телегу запрягли, да и… домой. Не пешком же нам было идти, да еще с ребенком малым, до дому-то верст 60 будет. Хватился купец, а наш и след простыл. Лошадь я бы ему вернул, неужто взял бы. А он, вишь, рассвирепел, что даровой работник ушел, да в суд, да жалобу: так, мол, и так, обокрали. — И судили тебя? — Говорят — судили. — Ну, как же? — А вот и так же! — неопределенно отвечал Игнат, и густые брови его озабоченно хмурились, и все лицо надолго принимало угрюмое, почти страдальческое выражение. — А ты бы сказал, что не виноват, — советовал Гриша серьезно. — Да разве меня спрашивали? Да и где она, соколик, правда-то? Судили, судили, да вором меня и сделали. Вот как! — Как сделали? — жадно допытывался мальчик. — А вот так! — хмурясь и горько усмехаясь, отвечал Игнат. Иногда разговор принимал другое направление. — Разве Матрена твоя жена? — спрашивал Гриша. — А то чья же? — добродушно отзывался Игнат. — Чего же она не с тобой, а все в землянке хлебы печет? Игнат улыбался. — А чего ей тут со мной? Сказки мне, что ли, сказывать? — Зачем сказки? — горячо возражал мальчик. — Мама сказки папе не рассказывает, так живет… А Полька, значит, твоя дочь? — Значит, дочь. — А еще у вас дети были? — Нет, только и всего. — Отчего у вас больше не было? Игнат смеялся и крутил головой. — Ну, уж и ребенок! — говорил он. — Чего смеешься? — слегка обижаясь и объясняя свою мысль, продолжал Гриша. — Вот у папы с мамой трое детей… Игнат! — ласково просил он тут же, заглядывая в глаза своего приятеля, — когда уедем в город, ты уж побереги моего Королька. — Уберегу! уберегу! — обещал Игнат. — Да только, милый, как бы мне раньше вашего не уехать. — А куда? — удивленно спрашивал мальчик. — А вот… туда! — с своей обычной загадочной манерой отвечал Игнат. Нередко задушевную беседу друзей прерывала старуха няня. — Гришенька! здесь, что ли? — спрашивала она, заглядывая в сарай. — И что это, право, — ворчливо продолжала она, — господское дите, а в конюшне живмя живет. Вот, пожалуюсь маме! Скажите на милость: приятеля себе нашел. Иди сейчас, иди! А ты, непутевый, — обращалась она к Игнату, — чем тебе- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
10 часов 5 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
3 дней 17 часов назад
3 дней 21 часов назад