Art of War. Павел Андреев. Добрые парни [Павел Андреев] (fb2) читать постранично

Павел Андреев

Look in my glass and tell the face thou viewest

Now is the time that face should form another.

William Shakespeare

      Мы стояли в сквере, наблюдая за любителями вечерних прогулок. Все, что он рассказал, показалось мне до боли знакомым. Я никогда не был фаталистом, но его история заставила меня задуматься о прошлом, о том, как мы действовали тогда, в Афганистане, подгоняя поступки под собственные замыслы. Ведь нам просто хотелось выжить!

     "Добрые парни"

      Они все были равны между собой, выходя из самолета. Постепенно некоторые из них начинали выделяться из толпы: в этом маскараде, задуманном в качестве парада государственной силы, а превратившемся в мясорубку, надо было выжить. А для этого надо было научиться убивать. "Добрые парни", всемогущая каста, способны были делать это лучше "рабов", полностью непригодных для войны, "опущенных", наркоманов и многих других, ставших жертвами чьих-то великодержавных амбиций. Их братство было скреплено кровью.

      Они могли и умели держать то равновесие между собой и остальными, которое не допускало беспредела при защите групповых интересов. Я не знаю, каким животным чутьем вычисляли они друг друга, но силе их взаимного уважения, поддержки и защиты мог позавидовать каждый. Командование закрывало глаза на их проделки, поскольку "добрые парни" были готовы финишировать первыми, а надо было воевать.

     Черепаха

      Мы все чаще и чаще ходили в засады. Зона их проведения, или, другими словами, "зона ответственности", была разделена на участки, те, в свою очередь, делились на "малые зоны", которые контролировались дробными взводными группами по восемь-двенадцать человек. Старшими обычно были сержанты. Каждый член группы знал схему взаимодействия. График выхода составлялся из того расчета, что в "зоне ответственности" почти всегда находилась одна группа, действия которой длились порой от одного-двух дней до недели.

      Не все "засланные" могли выдержать подобный график дежурства. Случалось, что группа попадала под угрозу истребления уже на второй день присутствия в "зоне". После нескольких сложных операций по эвакуации, засадников стали усиливать броней, располагая ее в радиусе десяти-пятнадцати километров от района засады.

      Война меняла тактику каждый день: иногда мобильные группы оправдывали свое назначение, но порой этих людей обрекали на верную гибель. Обычно, после высадки с брони или вертолета группа стремилась быстро выйти из этого квадрата. Затем, укрывшись на какой-нибудь вершине, докладывала обстановку и технично уходила от контакта с противником, когда расклад был не в ее пользу.

     Постоянная борьба за сохранение тела повышала требования к духу. "Молодые", попав в батальон, оказывались под мощным психологическим прессом. Прошлое представление о собственном месте в этой жизни разбивалось на первой же ориентировке.

     - Разведчик должен быть сильным, - взводный по кличке Гунн вышагивал перед взводом, который послушно стоял на солнцепеке с набитыми камнями "эрдэ".

     - Существовать для вас - значит находиться в состоянии постоянной борьбы, и осознание того, что вы - бойцы засадного батальона, должно быть основой вашей уверенности в себе. Терпение, контроль, своевременность действий, самодисциплина - вот основы вашего успеха. Свои личные желания засуньте себе в задницы - они несовместимы с необходимостью крошить, жечь, резать и убивать. Единственное желание, которое вам разрешается иметь, это желать жить! Ко всему, что связано с угрозой для вашей жизни, следует относиться с уважением, для того, чтобы верно определить степень опасности. Вы должны научиться уважать и оценивать собственное чувство страха. Идеальная ситуация - это когда, несмотря на страх, вы продолжаете действовать правильно. Чувство страха должно быть побеждено. Оно должно исчезнуть, но первое, что вы должны понять, - необходимо испытать это чувство, чтобы оценить его. Пора познакомиться со страхом, сынки!

     Мы были гостями в царстве смерти, но каждодневные упражнения и монологи Гунна убеждали в том, что смерть на войне - это враг, от которого трудно, но можно убежать. Одни выживали, потому что боялись умереть. Другие выживали для того, чтобы жить. У каждого была возможность приехать домой в "консервах".

     Нормально жить в бригаде - значило сохранять себя и уважение к другим, всегда готовым продолжить твое дело, твою жизнь. Тогда собственное прошлое обретало смысл, - и у будущего появлялась длинная четкая тень. Жизнь наполнялась поступками и вещами, сделанными тобой. При этом ты начинал думать о смерти не так болезненно, ты думал о ней, как о деле.

     Поначалу мне было очень тяжело. Усилия над собой порой перерастали в насилие над собой. Черепаха помог мне.

     - Не бойся, - сказал он, - я