Пассажир «Полярной лилии» [Жорж Сименон] (fb2) читать постранично

ЖОРЖ СИМЕНОН ПАССАЖИР «ПОЛЯРНОЙ ЛИЛИИ»

БИБЛИОТЕКА ПРИКЛЮЧЕНИЙ

И НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ

ЛЕНИНГРАД ~ 1985

ЖОРЖ СИМЕНОН

ПАССАЖИР

«ПОЛЯРНОЙ ЛИЛИИ»

РОМАНЫ И ПОВЕСТЬ

Перевод с французского

“ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА”

СИМЕНОН ВСПОМИНАЕТ И РАССКАЗЫВАЕТ

Летом 1939 года писатель Жорж Сименон, к тому времени широко известный во многих странах, поселился с женой и родившимся в апреле первенцем Марком в небольшом селении неподалеку от французского города Ла-Рошель. Здесь его застала вторая мировая война. Бельгиец по национальности, Сименон не захотел вернуться на родину, оказавшуюся под пятой фашистов. По возрасту писатель не подлежал призыву в армию, всю войну он провел во Франции. В эти тяжелые годы подтвердилась гражданская честность Сименона, его преданность простым людям.

После вторжения в Бельгию гитлеровских армий сотни беженцев искали пристанища во Франции. И многие оказались в крайне бедственном положении. Сименон организует для них специальные (нередко фиктивные) мастерские, чтобы создать у оккупационных властей впечатление, будто беженцы обеспечены полезной работой, и тем самым предотвратить их угон в Германию. Многих он спас от нацистских преследований, судебного произвола и тюрем. В подвале его дома скрывались английские парашютисты. Сам он хозяйничал на небольшой ферме. Приходилось в эти голодные годы обеспечивать семью. В ту мрачную пору творчество было для Сименона формой протеста против чудовищной войны, развязанной фашизмом и его человеконенавистнической идеологией. В годы, когда фашистские мракобесы на практике осуществляют свои бредовые теории, глумясь над слабыми и беззащитными, — преследуя «расово неполноценных людей», Сименон настойчиво защищает «человеческое в человеке». В романе «Дождь идет, пастушка»^[1] написанном в самом начале войны, он на примере своего героя, семилетнего Жерома, доказывает, что доброта, сочувствие к обиженным и слабым, жажда справедливости свойственны людям уже в раннем возрасте. Роман «Дождь идет, пастушка» в какой-то мере предваряет автобиографическую повесть Сименона «Я вспоминаю». По замыслу писателя эта рукопись должна была стать своеобразным завещанием сыну в том случае, если не удастся его вырастить. Порабощена большая часть Западной Европы. Миру грозит иго варварства. В случае его победы страшное будущее уготовано и маленькому Марку. Гнетущие мысли преследуют Сименона, и в эти трагические дни он настойчиво напоминает сыну, что тот плоть от плоти простых людей, что он связан с ними нерасторжимыми узами и об этом, в каких бы условиях он ни оказался впоследствии, никогда не должен забывать. Появлению повести способствовал также драматический эпизод в личной жизни Сименона. Зимой 1940 года он нечаянно нанес себе топорищем удар в левую часть грудной клетки. Острая боль не прекращалась несколько дней, и Сименон обратился к врачу. Тот объявил, что у него изношено сердце и он проживет года два не более, если не прекратит работу и не будет соблюдать строгий режим.^[2]

«Я смотрел на сынишку, — вспоминал Сименон, — и думал: «Не повезло тебе, дружок, ты не будешь знать своего отца». И тогда мне пришла в голову мысль, а почему бы сейчас не написать историю моего детства и попутно историю, пусть еще короткую, самого Марка». Сименон работал над повестью с 9 декабря 1940 по 12 июня 1941 года, а напечатана она была впервые в 1945 году.

«Я вспоминаю» — неполная и хронологически не всегда последовательная автобиография. Рассказ начинается со дня рождения Сименона, 13 февраля 1903 года, в городе Льеже и завершается рождественскими праздниками накануне 1910 года. Он объединяет разрозненные воспоминания, которые должны дать Марку представление о быте и нравах семьи, из которой он произошел, о его бабушках, дедушках и многочисленных родственниках. Сименон стремится воспроизвести атмосферу окружающего его в ту пору мира, который казался маленькому Жоржу неисчерпаемой сокровищницей чудес, часто не замечаемых взрослыми. Уже в раннем возрасте Сименон обладает незаурядной памятью, фиксирующей не только цвета, но запахи и звуки. Благодаря ей он воссоздает необычайно яркую, конкретную и точную обстановку, с которой связаны те или иные эпизоды первых лет его жизни. «Я до сих пор, — говорит писатель, — отчетливо представляю себе мельчайшие подробности тех мест, где я жил ребенком: розовые фасады домов, серебристые клубы пыли