Барсук выслеживает тигра [Нэн Чонси] (fb2) читать постранично

Нэн Чонси Барсук выслеживает тигра

Часть первая ПО СЛЕДАМ ТАСМАНСКОГО ТИГРА 1. РОДНОЙ ДОМ

Тот кусочек мира, который был Баджу^{1} Лоренни родным домом, приютился меж диких гор Тасмании, словно капля росы между листьями капусты. Узкая тропка, выбитая копытами вьючных лошадей, вела отсюда «на ту сторону» и кончалась у брода в верхнем течении реки Гордон. Это место Баджу тоже было знакомо, оно составляло часть его мира.

Бродом можно было пользоваться лишь в засушливые летние месяцы, когда река мелела, а в другое время вьючные лошади ходили только до реки и потом поворачивали обратно, везя всякие припасы для дома. Эти припасы дядя Линк подвозил на своем стареньком грузовичке к противоположному берегу, а Бадж или его старшая сестра Игги переправляли их, подвесив к качающейся проволоке, протянутой над водой.

Пока они этим занимались, отец и дядя Линк присаживались покурить и делились новостями многомесячной давности, причем время от времени с гордостью поглядывали на свое замечательное техническое сооружение — две толстые проволоки, протянутые одна над другой через реку и прикрученные к деревьям на том и на этом берегу. Про это место на реке они говорили не «у Брода», а «у Проволоки». И все семейство очень гордилось этим «мостом», а отец видел в нем «дорогу жизни» — в такой глуши она была единственным спасением.

За свою короткую жизнь Бадж только дважды побывал на другом берегу реки, на ферме дяди Линка, где у него было целых полдюжины двоюродных братьев и сестер. Они находили Баджа слишком застенчивым и молчаливым, да и у Баджа эти посещения быстро изгладились из памяти. Так что мир для него по-прежнему ограничивался уединенной долиной между горами, где был его родной дом.

Те немногие люди из-за реки, которые знали отца Баджа, звали его Дэйв Лоренни. Когда-то, за много лет до рождения Баджа, он искал в здешних местах золото и, заблудившись, набрел на эту долину. В Тасмании заплутаться легко, особенно в западной ее части и особенно во время дождей, — а в этих местах почти всегда идет дождь.

Так вот, отец заблудился в тумане, взбираясь на какую-то неизвестную гору. А потом, как это здесь часто бывает, белая завеса тумана вдруг сразу поднялась, и Дэйв увидел в шаге от себя край пропасти, а на дне ее, под крутым склоном горы высотой в восемьсот футов, лежала широкая незнакомая долина. Туман рассеялся и засияло солнце, а Дэйв все еще стоял на том же месте и смотрел вниз. Он старался разглядеть каждый уголок этой долины и думал, что вот такое именно место он всегда мечтал найти.

На западе долину замыкала цепь высоких, одетых зеленью гор со снежными вершинами. К югу долина расширялась и переходила в поросший осокой луг, да и в самой долине густые заросли кустарников перемежались открытыми травянистыми лугами и среди них текла река. Отцу даже казалось, что он видит на этих лугах пасущихся кенгуру. Кто знает, сколько времени он стоял так и смотрел на долину. Что удерживало его здесь? Мирный ее вид, древняя дикость этих мест, где не было никаких следов пребывания человека? Или он выбирал высокое место, чтобы построить себе дом, и намечал глазами зигзагообразную тропку, которую проложит на дне долины? А может быть, он уже тогда прикидывал в уме, как будет переправлять всякие припасы через эту реку.

Протянуть через реку проволоку придумал дядя Линк, он и помог сделать это. Он же надоумил отца, что за землю, которую тот первый открыл, не нужно платить налогов. Долина принадлежит ему по праву, он ее нашел и вложил немало труда в обработку этого клочка земли. «И незачем адвокатам совать нос в это дело, — говорил дядя Линк. — Это твоя земля, пока о ней, кроме тебя, не знает ни одна живая душа». И решено было сохранить находку Дэйва в тайне.

Вот почему Бадж ни разу не видел незнакомого человека на склоне горы, по которому вилась тропка «Зигзаг», проложенная с таким трудом от того самого места, где отец чуть не полетел в пропасть. Снизу, из долины, казалось, что у этой горы три округлые вершины. Оттого и окрестили ее в их семье «Три кулака», и она, как и Проволока, прочно вошла в их жизнь. А другую гору, что поближе к дому, Игги назвала «Упрямицей», и, хотя никто не знал, почему она выбрала такое название, так уж и повелось.

Бадж знал долину вдоль и поперек и был очень удивлен, когда отец как-то сказал при нем, что ее «нет на карте». Это было в один дождливый вечер, когда Бадж, Игги и родители — вся семья, кроме Ланса, которого отправили учиться куда-то за реку, сидела у камина. Отец читал старую газету и пересказывал матери новости. Вдруг он поднял глаза от газеты и сказал:

— А мы не в счет, нас даже нет на карте.

Бадж, по своему обыкновению, долго обдумывал со всех сторон услышанное, прежде чем задать вопрос. А Игги успела уже забыть, что сказал отец, и захихикала, видя, что Бадж старается привлечь его внимание. Но Бадж был настойчив, и наконец лохматая седая голова отца