ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРЕДЕЛОВ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ПРОЕКТИВНЫХ МЕТОДИК
Дело, дорогой Брут, не в звездах, а в нас самих, в нашей слабости.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Изначальное предположение, на котором строятся проективные методики, заключается в том, что все поведенческие проявления, как наиболее, так и наименее значительные являются выражениями личности индивида (Rapaport, 1942).
Если это утверждение верно, то становится ясно, что, во-первых, любой пример поведения, выявленный любой методикой, потенциально отражает некое личностное качество; во-вторых, качество различных методик в значительной мере варьирует в зависимости от степени разработанности и осведомленности тестирующего о тех поведенческих проявлениях, которые может выявить данная методика. Огромное количество новых методик показывает, что далеко не все разделяют этот взгляд. Вместо того чтобы осознать, что все методики действуют по одинаковым принципам и, тщательно исследовав несколько методик, связать их с теорией личности, мы изобретаем все новые безделушки, требующие стандартизации и валидизации.
Достоинство теста зависит не только от того, насколько изучены его границы и возможности (хороший пример тому, возможно, наиболее информативный тест Роршаха, который является в то же время и наиболее тщательно исследованным), но также от умений и интуиции интерпретатора. Этот факт очень тревожит тех, кто хотел бы видеть в тесте абсолютно объективные данные о свойствах личности, а потому заглушает свои сомнения с помощью перевода данных в количественные системы подсчета. Хотя на самом деле подсчет баллов позволяет всего лишь описать поведение в более удобном для обработки виде. Важно понимать, что тесты дают нам только запись поведенческих проявлений. Мы же в клиническом процессе можем на их основе делать только предположения. Причем это требует от интерпретатора подробнейшего знания психодинамической теории. Анализируя результаты теста, мы всегда должны осознавать, что то, что мы видим, присуще не самому тесту, а основным чертам личности тестируемого. Например, когда по результатам теста Роршаха мы видим, что тестируемый склонен замечать мелкие детали, это не потому, что в чернильных пятнах много мелких деталей,
а потому, что тестируемому присуща такая поведенческая персеверация и при выполнении других тестов, и во всем, что он будет делать. Поскольку клинические заключения во многом строятся на основе результатов тестов, тестирующий должен знать не только то, как шизофрения, истерия или навязчивые состояния проявляют себя при тестировании, но также и то, как вообще себя ведут шизофреники, истерики и люди с поведенческими персеверациями, а также их основные проблемы и защиты, которые они могут использовать. Отсюда становится понятно, что для интерпретатора подробное знание психодинамической теории также важно, как и знание тестов, которые он использует для выявления особенностей поведения. Именно здесь становится наиболее очевидна тесная связь теории и практики. Ведь то, что мы наблюдаем по результатам тестов, — это всего лишь личностные характеристики, которые проявляются и в других ситуациях.
Так почему же мы используем для их определения именно тесты? Нельзя ли сделать то же самое через опрос? Истина заключается в том, что ситуация интервью гораздо менее определенная и имеет бесчисленное множество вариантов развития как со стороны интервьюируемого, так и со стороны исследователя. Главное преимущество тестов в том, что они состоят из стандартных наборов стимульного материала, с помощью которого легко определить и сравнить типичные особенности мышления, речи и восприятия. Благодаря стандартизации становятся легко заметными нюансы поведения, которые легко упустить в менее определенной ситуации. Кроме того, это позволяет вести статистику, устанавливать норму и сравнивать индивидов между собой.
Второе положение, на которое опираются проективные тесты, заключается в том, что они позволяют собрать такую информацию, которая не может быть полумена никаким другим путем. В отличие от опросников проективные методики содержат заведомо неоднозначный сти-мульный материал, поэтому для тестируемого он может вовсе не обозначать того, что задумал экспериментатор. Хотя на самом деле для интерпретатора это не важно. Столкнувшись со столь неоднозначным материалом, испытуемый выбирает собственную форму самовыражения и через это наиболее ярко и характерно проявляет себя. То есть предполагается, что субъект, поглощенный попытками интерпретировать вроде бы ничего субъективно не значащий материал, не замечает, как раскрывает свои волнения, страхи, желания и тревоги. Таким образом, значительно снижается сопротивление при раскрытии личных, иногда очень болезненных проблем.
Последние комментарии
9 часов 33 минут назад
18 часов 25 минут назад
18 часов 28 минут назад
3 дней 51 минут назад
3 дней 5 часов назад
3 дней 6 часов назад