КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706108 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272715
Пользователей - 124645

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Тень за троном (Альтернативная история)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

Сразу скажу — я

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Франкенштейн. Мёртвая армия [Андрей Вячеславович Плеханов] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Андрей Плеханов Франкенштейн. Мёртвая армия

Эпизод 1

Северная Норвегия, провинция Нурланн. Январь 2005 года
Норвегия омывается с юга теплым Гольфстримом. Чем дальше от моря, чем выше в горы — тем холоднее. В Нурланне морозы порою доходят до минус тридцати, но случается такое редко. Смешение нагретого экватором воздуха и ледяного дыхания Арктики подобно столкновению тяжелых бычьих лбов. Летом это приводит к беспросветным унылым дождям, а зимой — к тоскливым снегопадам или пурге. Бешеный ветер с запада наметает повсюду многометровые сугробы.

Ночь. Вьюга обдувает одинокий дом, стоящий на пятьдесят шагов выше замерзшего фьорда. Над домом растет лес из приземистых сосен и берез, скрученных ветрами. На десятки километров вокруг ни одной человечьей души.

Дом одноэтажный, большой, с хозяйственными пристройками по бокам и узкой наружной верандой-галереей, переходящей в пологое крыльцо. Черепичная крыша спрятана под шапкой снега. Окна маленькие и глубокие, лишь одно из них светится тускло и призрачно. Строение стоит на высоком фундаменте, сложенном из грубо обтесанных каменных глыб. Сруб деревянный, пропитанный по старинному обычаю ярко-ржавым составом из муки, железного купороса и извести. Бревна не оструганы и оттого щетинятся махрами. Такие дома живут столетиями, их не берет никакая сырость.

Дом окружен глухим частоколом из заостренных бревен, вбитых в землю.

Хозяин дома дремлет на широкой кровати, покрытой лосиной шкурой. Он одет в комбинезон камуфляжной раскраски, на ноги накинуто ватное лоскутное одеяло. Унты из оленьего меха стоят в углу. Хозяин спит чутко, вполглаза, раскинувшись на спине. Правой рукой он держит ствол охотничьего дробовика, приклад — на полу. Рядом с левой рукой стоит древний персидский меч, воткнутый в стойку — чтобы ухватисто выдернуть клинок за долю секунды. Комната большая, стены ее обшиты сосновыми рейками. На полках — десятки искусно сделанных чучел: куницы, зайцы, совы и куропатки. В углу — массивная круглая печка с открытой дверцей, в ней светятся умирающие угли. На столе горит пять свечей. Рядом с печью лежит собака — гигантская, черная, со странно светлыми ушами.

В окно снаружи бьет глухо и сильно, словно кинули большой ком сырого снега.

Собака открывает глаза, вскакивает и гавкает. Рука хозяина вздрагивает, ружье падает на пол. Человек садится на кровати и прижимает ладони к глазам, трет лоб. «Что, Дагни, гости пожаловали?» — говорит он. Подходит к окну, на треть заметенному снегом, и стирает со стекла морозные узоры. «Плохая ночь, Дагни».

Над фьордом светит ярко-желтая луна — пурга, что мела три дня подряд, резко стихла, словно на небесах завернули вентиль брандспойта. С той стороны окна возникает лицо — прозрачное, будто вырубленное изо льда. Собака в два прыжка пересекает комнату, упирается в подоконник лапами и оглушительно лает. «Спокойно, Дагни, стекло расколотишь!» Ночной призрак исчезает, теперь в окне отражается худощавое и скуластое лицо хозяина, Виктора Ларсена. Здесь, в Норвегии, его обычно зовут именем Торвик — те, кто знает. Кто не знает, кличут его Томасом — во всяком случае, в водительских правах он именуется Томасом Стоккеландом. Длинные, до плеч, светлые волосы, узкий сломанный нос с нервно расширенными ноздрями, тонкогубый рот, бледный и широкий, словно поперек лица грубо черкнули ножом. И глаза разного цвета — правый зеленый, левый голубой. Усы и борода каштанового цвета.

Виктор хватает собаку за ошейник и стаскивает ее на пол. Уши ее не собачьи, а свиные, бледно-палевые, пришитые большими аккуратными стежками. Собака утыкается хозяину носом под мышку, в ней не меньше метра в холке. «Спокойно, собака, спокойно, — говорит Ларсен. — Сейчас пошлем птиц, посмотрим, кто пришел. Не думаю, что сегодня будет хуже, чем год назад. Хуже просто не бывает».

Он разворачивается и идет к вешалке в углу, растирая грудь в области сердца. Сильно хромает, левая нога его издает стук — не деревянный, а пластиковый. Обувается, надевает полушубок из бурого меха росомахи, насаживает на лоб прибор ночного видения, натягивает волчью ушанку. Поверх полушубка ложится брезентовая разгрузка, карманы ее набиты охотничьими патронами с крупно нарезанной самодельной картечью и усиленным пороховым зарядом. Выходит в коридор, подсвечивая фонарем, выпускает перед собой Дагни. Тут толпятся другие собаки — их много, глаза их светятся желтым в темноте. Виктор распахивает дверцу чердака и выпускает четырех сов. «Анзгар, Гунвор, Антон, Бодил, полетели, — бормочет он. — Вперед, вперед, покажите мне их морды». Торвик толкает дверь, и птицы вылетают наружу, за ними с бешеным лаем выплескивается свора собак. Ларсен наблюдает через прибор ночного видения четыре человекоподобных силуэта, каждый под три метра ростом. Твари медленно двигаются к дому, глубокий снег задерживает их. Виктор стреляет из двустволки, стараясь не попасть в псов, яростно атакующих