КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 710392 томов
Объем библиотеки - 1386 Гб.
Всего авторов - 273899
Пользователей - 124923

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Михаил Самороков про Мусаниф: Физрук (Боевая фантастика)

Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Д'Камертон: Странник (Приключения)

Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Коновалов: Маг имперской экспедиции (Попаданцы)

Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
desertrat про Атыгаев: Юниты (Киберпанк)

Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Журба: 128 гигабайт Гения (Юмор: прочее)

Я такое не читаю. Для меня это дичь полная. Хватило пару страниц текста. Оценку не ставлю. Я таких ГГ и авторов просто не понимаю. Мы живём с ними в параллельных вселенных мирах. Их ценности и вкусы для меня пустое место. Даже название дебильное, это я вам как инженер по компьютерной техники говорю. Сравнивать человека по объёму памяти актуально только да того момента, пока нет возможности подсоединения внешних накопителей. А раз в

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Беспокойные сердца [Нина Александровна Карцин] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]


Глава I

В бездонной синеве кружил самолет. Он взмывал вверх и стремительно проваливался вниз, ложился на крыло, переворачивался вверх колесами и казался похожим на птицу, купающуюся в солнечных лучах. Ровный гул мотора то становился громче, так, что гудело в ушах, то затихал. Неожиданно, словно подброшенный невидимой рукой, самолет нелепо закувыркался, затем стал падать, с каждой секундой увеличивая скорость. Он падал, падал, падал, и тоскливое чувство неотвратимости, какое бывает во сне, все сильнее сжимало сердце.

Виноградов с усилием открыл глаза и перевел дыхание. Пульс бился ускоренно, на лбу выступила испарина. Опять тот же сон!

За окном серое небо было тронуто первыми бледными красками рассвета. Скосив глаза на будильник, Виноградов увидел, что спал не более трех часов. Но чувствовалось — снова заснуть не удастся. Заложив руки за голову, он уставился на постепенно светлеющий потолок, словно это был экран, на котором возникали картины прошлого.

…То утро было редким по красоте. Они провожали отца на аэродром вместе — Митя и мать. На повороте дороги он остановился, поцеловал жену, потрепал по плечу сына, обещая взять на ночную рыбалку, и пошел дальше один, насвистывая марш «Веселых ребят». Довольно сильный ветер, пропитанный запахом цветущего клевера и лесной земляники, перебирал его светлые волосы… А несколько часов спустя его вытащили из-под обломков самолета, и слипшиеся волосы были темными от крови.

И странно было, что вот уже его нет, и никогда больше не потреплет он по плечу ласковой рукой, а ветер все так же пахнет земляникой и качает хрупкие ромашка…

Тогда Митя впервые услышал необычное и совсем нестрашное слово «флокены». Знакомая лаборантка показала их ему на куске стального образца — серебристые пятнышки, выделявшиеся светлым блестящим цветом на фоне металла. Они были такими безобидными на вид, эти лучистые пятнышки, похожие то ли на снежинки, то ли на паучков в паутине. И казалось совсем невероятным, что из-за этих почти невидимых простым глазом трещинок сломался коленчатый вал мотора и непоправимое несчастье совершенно изменило жизнь подростка Мити Виноградова.

За открытой форточкой отчаянно-весело чирикнула какая-то птица, приветствуя встающее солнце. Виноградов очнулся. Тени прошлого, принесенные тяжелым сном, рассеялись, мысли приняли другое направление. Начинался новый день, с новыми заботами, новыми исканиями и, может быть, новыми открытиями.

Встав с постели, он увидел на письменном столе принесенное с собой накануне письмо и тогда понял, почему приснился тот сон. Очевидно, он вчера слишком много думал и не переставал думать даже во сне.

Развернув письмо с размашистой резолюцией директора института в левом верхнем углу, снова пробежал глазами четкие строчки машинописи.

Директор завода «Волгосталь» запрашивал о результатах работы научно-исследовательского института черных металлов над проблемой уничтожения флокенов в номерных марках стали.

«…как нам стало известно из статьи доцента Виноградова, опубликованной в сборнике научных трудов Инчермета, достигнуты определенные успехи в этом вопросе…» И в конце письма предложение: заключить договор между институтом и заводом «Волгосталь» и проводить опыты по новой технологии плавки стали в производственных масштабах. Кажется, руководство института было несколько удивлено тем, что Виноградов не сразу ухватился за это заманчивое предложение и попросил разрешения обдумать. «Мечта каждого настоящего ученого!..» Конечно, мечта. И Виноградов не стал бы ни минуты колебаться, если бы предложение было прислано не с «Волгостали».

Согласиться поехать туда проводить свои опыты — значило обречь себя на жизнь, полную ежедневной скрытой войны, войны, о которой никому не расскажешь, в которую никто не поверит, которая вряд ли даст возможность довести дело до конца.

А с другой стороны, может быть, стоило рискнуть? Нельзя же до бесконечности оставлять опыты в лабораторных стенах. Не имеет он права, не может из-за личных опасений и антипатий отказаться от возможности внедрить в жизнь дело, которому отдано столько лет. Зачем же было тогда брать на свои плечи всю тяжесть научных поисков, если теперь, когда идея близка к воплощению, он остановился в нерешительности перед злой волей одного человека. Да и так ли уж страшен теперь Виноградову-ученому этот человек, как был он страшен Виноградову-инженеру?

Борьба противоречивых чувств немного утихла, когда он вышел на улицу. Длинные тени домов резко делили улицу на две части, и на солнечной стороне асфальт был уже совсем сухой и тусклый. Каштаны и липы на бульваре одевались молодой зеленью, и пока можно было, при желании, пересчитать все листочки и веночки. Отряд садовников трудился над черными грядками и клумбами, оставляя за собой правильные ряды нежной цветочной рассады. Обоняние щекотал