Рассуждения "О жизни, тщании, старании и немного о бабах" Главного Старшины Барад-Дурского Гвардейского Панцерного полка Михура Моргуда [Михаил Валерин] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Михаил Валерин(August Flieger) Рассуждения "О жизни, тщании, старании и немного о бабах" Главного Старшины Барад-Дурского Гвардейского Панцерного полка Михура Моргуда
1
Ты давай, мети, салага! Да посмелей, порезче! Поплотней на помело–то нажимай, не бойся плац протереть — он, сука, каменный! А я тут на башне панцера посижу. Тебе, салага, кайфа не понять — что такое на теплой броне погреться. Не хлебнул ты еще. Зиму не служил. А зима–то у нас холо–о–одная! Мети как следоват!!! Кому говорю? Нет — не стараешься ты ни хрена! Нет в тебе тяги к порядку. А порядок — он первее всего быть должон. И должон быть, допрежь всего, В ГОЛОВЕ! Понял, салага? Ежели в головах порядку нету, то и вокруг его тоже не будет. Не понимаешь? Ох–ох–хо… Маладе–е–е–ж… Я тебе на примере объясню! Ты ухи–то навостри, да метлой махать не забывай. Служил я тогда, в Хоббитании, при нашей миссии. Охранял, стало быть. Столица ихняя — невелик городок. Зовется то ли Ширий, то ли Чирей, я уж и не упомню. Давно это было. Служба там — не пыльная. Тишина, покой… Народ местный мелкий — шо твои колобки. Ростом едва в полсажени и фигурой пухлые. Какое от них беспокойство? А весь геморрой там был, исключительно от нуменорцев. Понаехало, баранов крашеных. Беженцы, понимашь, недорезанные мать их так–распротак–и–через–колено–всяк!!! Политицкого убежишша попросили! Тьфу… От хумансов завсегда одни промблемы, а от нуменорцев вдвойне. Те же хумансы, токмо на рожу черны, прям как мы — Орки. Сами–то ленивые, горластые — токмо песни орать горазды да дурью приторговывать. Хари раскрасят — дык, аж с души воротит. Облизьяна мандрил, шо на южном материке проживает, и то краше выходит. Дикари, ядрена капибара… Так вот, о чем это я? Об порядке? Затеяли энти самые нуменорцы бунтовать — их, дескать, угнетают, пособие у их маленькое и на работу не берут. Да кому они там, нахрен сдались — на работу? Глаза от дури, вечно в кучу смотрят, руки из жопы растут, прям как у тебя, салага. И учиться не хотят, а может и не могут. Мы помниться, в тот вечер, после службы в пивную «У Фродо» ходили. В Чирье энтом окромя, как пивом накушаться никаких развлечениев. Скучный народ эти хоббиты. Играть — ежели только в дартс или в крикет. Орковского Футбола они не знают. Драться — никакого тебе «фул–контакта». У них, вишь ли — бокс. Это когда два коротышки друг друга кулаками мутузят. Руки в варежках, на головах шапки кожаные — шоб друг дружку не зашибить ненароком. В поддых бить нельзя, по яйцам — нельзя. Скукотища… Борделей, опять же, нетути. Девки местные — мелкие, пухлые с волосатыми ногами. Голоса писклявые и шугаются от иноземцев, аки суслики полевые. Шнырь — и нет её… Хотя, на что там зариться–то? Это ж ни уму, ни сердцу. Я ж говорю — тоска!!! К нуменорским бабам — тож не пойдешь. Хоть хуманки и не такие мелкие, всеж не всякая Орка–то у себя примет. А к этим и идти–то зазорно — рожи крашеные, зубы подпилены и до денег жадные. Вот помню, служил я в Фородвэйте. Там у меня такая бабенка была из ангмарок. Чума, а не баба, скажу я тебе. Такое в койке вытворяла, что мы эту самую койку за ночь в щепки разбирали. Затрахивала меня до полусмерти — я до казармы еле доползал. Сиськи — ВО! Задница — ВО! А талия, как у девчонки–подростка — то–о–онкая… Ну дык, о чем это я? О бабах? О каких, нахрен, бабах? Я тебе, салага, о порядке толкую! Слухай сюды!!! Значицца, идем мы из пивной, а нам навстречу — местное население. С дитями, со скарбом всяким. Куды, спрашиваю, собралися почтенные? Спасаемся, говорят, от нуменорцев. Они паразиты беспорядок устроили, самобеглые повозки пожгли да омнибусы, и теперича в наши кварталы идут с дрекольем всяким. Шо? Доигрались с этими грицацуями крашеными? Нехрен их было тут селить. Пинками таких головожопых беженцев гнать надо. А хоббитанский полицай, который в первых рядах линять намылился, мне отвечает: Не–полит–эрект–но так говорить! Что такое «неполитэрректно»? Словечко–то мудреное, эльфейское — типа не правильно головожопых головожопыми называть, дабы не обидеть. А хоббит меня все учить продолжает. Дескать — чужда нам, мирным жителям холмов ваша орковская эта самая… Как бишь ее? Ксеновпопия? Хренофобия? Вобщем, чужда им она совершенно и с нуменорцами они так поступать, не могут. Потому как они — это самое, как его? Анальное меньшинство! Долбаки, что тут скажешь. Идиотисты… Ты мужик, сам подумай, говорю. Ежели вы и дальше так их баловать будете, то они к вам всем своим долбанным Нуменором переедут и заселятся. И сами вы этим самым «анальным меньшинством» станете, а они вам тут полную хреновпопию устроят. Мало не покажется!!! Мы, говорит, будем выше этого! Пока не прогнут? Да что с них возьмешь. Дык, энтот дядя мне и говорит — не ходите туда,вас там нуменорцы обидят. Мы как заржали! Нас? Нуменорцы? Обидят? Мужик, говорю, ты пойми, мы ж в посольство идем. Отдыхать. Покушали пивка — и на боковую. Пиво — пьют, поправляет меня энтот пузантик. Дядя, это у вас пиво — пьют! А у нас его — кушают! А щас мы уже накушались и нам либо спать, либо к бабам, либо подраться. А раз с бабами облом, и до посольства дойти мешают — значит, будем воспитывать в нуменорцах уважение к порядку. А вы идите, болезные! А то, мы как начнем, так пока всех не воспитаем — не успокоимся. Кто не спрятался — я не виноват. Хоббиты свои манатки подхватили — и деру… А мы дальше пошли. На перекрестке, гляжу — валит на нас толпа энтих хорьков недоношенных. Все с дубинами да колами. Факелы запалили. Идут стекла колотят, коляски перворачивают. Ну, мы и подошли — поздороваться. Здоров, говорю, мумаки крашеные! Обо что шумим? Они загудели. Вперед эдакий хмырина здоровый выходит, с молотком крикетным и говорит — валите дескать, Орки. Не нарывайтесь. Не на вас буча — ежели отойдете, то и не заденем. Ты чо, тюфяк, текст попутал? — Спрашиваю. — Ты на кого, выхухоль беременная, хвост поднял. Расходитесь, пока я добрый. А то потом поздно будет. Они говорят — капец вам. Вас трое, а нас — вон сколько! Да, отвечаю, и где ж мы вас «столько» хоронить–то будем. Хмырина нуменорский на меня молотком ка–а–ак замахнется, а я ему по репе ка–а–ак вмажу. Его аж снесло — он по пути еще четверых завалил. Денатураты, мать их… Вобщем, ломанулись они на нас. Мы похватали кто что — и на них кинулись. Я молоток подобрал, а дружок мой — Скулгур, тот и вовсе — светофором отмахивался. Короче погнали наши городских. Гнали мы их до самого ихнего квартала, многих по дороге побили — кого до беспамятства, а може кого и насмерть. Увлеклись мы слегонца… Ну а там, в квартале, к ним подмога подошла. Зажали нас у ресторанчика уличного. Ну я в пылу драки, баллон газовый с жаровни подхватил — вентиль об мостовую сбил да и в толпу пульнул. Жахнуло так, что в полквартала окна повылетали. Нуменорцы в россыпную, да поздно уже — от баллона того пожар занялся. Так вся ихняя слободка и сгорела. Навели порядок! Там опосля нас — тишина, покой и большой пустырь остался. Пепел только подмели. А все почему? Потому что — во всем порядок быть должон! И ежели ты головожопый, то и сиди у себя, в своей Головожопии и с заморочками своими к честному народу не лезь. Помять могут. А с нами что? Скандал был… Газеты писали — «Наемники из Орков» учинили геноцид мирных нуменорцев…» политицкий заказ, мол, от хоббитанского Головы. Геноцид — ты подумай! У полуросликов отставка ихнего начальства случилась. Кризис, мать его! Ну а нас перевели от греха, на родину, для дальнейшего прохождения службы. Вот так–то. Ты, салага, мести не забывай!!! Потому как порядок — он как? Ежели в голове есть — то завсегда и в округе будет!!!© August Flieger 2 октября 2009 г.
2
Мелькор Всемогущий, за что караешь? Понаберут в армию долбаков из дальних степей, котрые нихрена не умеют. Токмо коровам под хвосты заглядывать, и то ежели подмогнет кто… Соображения никакого! Прям как у энтой, как бишь её курву? Амёблы Живоглотистой, коия в Велики Тухлых болотах обитает. Мозгов никаких нет — один желудок. Такой вот занимательный организьм, навроде вас, салаги! Амёбла–то хоть в Панцерваль служить не лезет, за шо ей огромная спасиба! Вот мучаюсь тута с вами, ква–ли–фе–каль–цию теряю. А вы, обормоты, даже будку караульную покрасить нормально не можете! Ну, кто так красит? ТшательнЕй надоть! Со всем старанием, но без вредительства! Да не дави ты так — не то кисточку поломаешь или стенку протрешь! Тут ведь понимать надоть! Чай не плесень пещерная, а вовсе даже — казенное имусчество! Вот испортишь струмент, я тебя её чинить заставлю. Как хошь, так и вертись — хучь все волосья себе повыдергивай, а имусчество в каптерку возверни! А вот мне без разницы, где ты эти самые волосья возьмешь! Раз голова бритая, занчит из задницы надергаешь!!! Старание — оно основа, как там ее? Циви–ли–взад–ции! Во! Служил я, помнится, в Гобляндии. Аккурат в анжинерно–саперной бригаде — в роте мехобеспечения. Аэродром мы там строили. Место приграничное — беспокойное. По обе стороны гоблюки живут, токмо племена разные. Те, что у нас — Йощетингами кличут. А те что за кордоном селились — все сплошь ГрызУнами назывались… Ну и война у них меж собой постоянная. Не то чтобы кажный день, но раз в неделю — завсегда. Поубивать там, пограбить — этож у гоблинов главное развлекалово. Они ж ни для чего другого не приспособлены — воевать, воровать, брюкву растить, чачу из энтой самой брюквы гнать да песни хором петь неприятственные. Так о чем это я? А! Ну, да… Служба там — трудная. Скука — смертная. Ни подраться, ни нажраться, ни с бабой побаловаться… Драться меж собой — устав не велит. А с гоблюками — нету спортивного интересу. Тошщия все, мелкие, вечно на корточках сидят, тоскуют… Даже если вполсилы бить, то семерых одним ударом положишь — к гадалке не ходи! Пива у них вообще нету, одна токмо чача из брюквы. На нее и смотреть–то противно, не то шоб — пить! А уж запах… Бабы — одно название. Кривоногие, носатые да ушастые и галдят как куры — без толку да без умолку… В общем — условия там, для нас — орков, шибко тяжелые и без старания там никак нельзя!!! Без старания, салага, ты и на бабу не влезешь! А ежели и влезешь, то не обиходишь! А не обиходишь — дык, и не обрюхатишь! Вот помню, была у меня полуорочка! Баба — огонь, хучь и тощевата слегка, зато гута–вперчивая! Бывало так ее вперчиваешь, со всем, стало быть, тщанием да старанием, ажно пот в шесть ручьев. А она изгибается вся, аки змея… Дык, о чем это я? О бабах? О каких, нахрен, бабах? Я тебе, барану средиземскому, о старании толкую! Слухай сюды!!! Вызывает меня как–то наш командир бригады полуполковник Гольфимбуль. Матерый был мужик — полведра самогона из гидравлической жидкости без закуси употреблял. А там ведь выхлоп такой — насекомые на лету сгорають! Все дело в… Как бишь ея курву? В конЦумации? Или в конСентрации? Ну, не важно… Э! Э! Э–э–э! Ты чо творишь, олух илуватаровый? Ты как полосы рисуешь? Это ж — караульная будка, а не арестантская роба!!! А ну замазывай и малюй по новой! Да не отвлекайся! Так вот. Вызывает, стало быть, меня полуполковник и говорит: Давай–ка Моргуд пулей в Северную Долину! Там какие–то бараны, что всяких козлов хуже, на тяжелом бульдозере–укладчике редуктор запороли. Стало быть — надобно все исправить и обеспечить! Ну, я чего? Я ж — завсегда! Через левое плечо — кру–у–у–гом! Ша–га–ам — арш!!! Погрузили мы ремкомплект да запасной редуктор в транспорт типа «арба», с двигателем в одну ослиную силу, и двинулись со всей возможной расторопностью. Да не было на базе грузовика! Не дурней тебя! У нас их на хозяйстве всего–то два было. Дык, один — за жратвой на станцию железнодорожную умотал, а у второго — тормоза не работают. А в горах без тормозов — только гоблины. Доехали мы без приключений, за три часа всего. Смотрим — стоит укладчик, возля него часовой с винтарем… И тишина–а–а–а… - Стой! Кто идет? — Часовой за свою пукалку схватился. — Пароль? - Иди в жопу, урюк малахольный! Не видишь — рембригада приехала? - А! Дык, это вы, господин мех–старшина? - Кто ж еще–то? Кому ты, нахрен, сдался? - Никак нет, господин мех–старшина! Никому я не сдавался! Я вообще один тут стою! Такой же мумак тупоголовый, как и ты, салага! Как вам только оружие выдают? Вот я бы — и коровьей лепешки не доверил… Разгрузились мы и — за работу!!! Помощник у меня был дельный: Шахгар — рубаха парень из темнодольских. Золотые руки. За два часа редуктор заменили! А все почему? Потому что со всем тщанием да старанием! Ты, салага, запоминай! Я тебе энту истину хучь молотком, но вобью! Дабы припомнил, когда пригодиться! Исправили мы, стало быть, технику. Я руки отираю да и говорю часовому: - Ну, боец! Вот тебе твой укладчик! А мы на базу поехали! - Никак нет! — блеет часовой. — Не мой энто укладчик! А вовсе даже — 1–ой тяжелой анжинерной роты! И надо вам, господин мех–старшина, казенное имусчество доставить к месту службы самоходом! Вот даже пакет от мех–лейтенанта Вадра для вас имеется! - И где ты этот пакет прятал, выкидыш горноматки? Раньше не мог сказать? - Не велено было, господин мех–старшина! Господин мех–лейтенант приказал отдать токмо после того, как вы укладчик почините! - Так и сказал? - Не то, чтобы совсем так! Сказал: «Не вздумай, урод косорылый, сразу цидулю отдавать! А не то ремонтеры тебе в рожу плюнут и уедут!». - От оно как… Хитер мех–лейтенант. Я бы, клянусь яйцами Мелькора, так бы и сделал! А ежели что, сказать, что техника неремонтопригодная — никогда не поздно! Развернул я пакет и читаю, что укладчик надо самоходом отогнать в Хинкальскую долину — через Лохский тоннель. И сдать в распоряжение 1–ой роты. Делать нечего — сели да поехали. Ослика с арбой токмо сзади к стреле принайтовали, шоб не потерялся… Ехали долго… Укладчик — это ж тебе не грузовик… И даже не осел — на ушастом и то шустрее выходит. Часов шесть ползли до тоннеля, потом еще столько же через тоннель. Когда наружу вылезли — уже стемнело. Что делать? Выполнять боевую задачу со всем тщанием и старанием! Дорога там одна — не заблудимся. До реки и налево… А там до расположения 1–ой роты — рукой подать. Кто ж знал, что там еще старая дорога есть — с древних времен. Еще, кажись, протоорки строили! Тут, как назло, у местных гоблюков очередная война случилась. Эти, которые — грызУны, на наших щетинистых напали. ГрызУны энти — они шибко воинственные, особливо, ежели толпой на одного. Вождь у них тогда был — дюже до чужого добра жадный. Звали его то ли — «Вертизадом», то ли «Шевелижопой»… Уж и не упомню! Злой был — просто жуть какая. Говорят, поедал врагов вместе с одежей!!! Про врагов не скажу, а вот одежку он может и жрал когда — с голодухи… Ударила энтому «Жопо–шевили» моча в голову — решил он всю гобляндию завоевать. Мол, так и так — великий пророк Мимин, который кур грузил, обещал ему победу. А тут и эльфы тут как тут! Как же им жить, ежели нам не гадить? Уж на что они гоблюков не любят, да и то решили им оружия подкинуть и советников прислали. Советовать — как им ловчее убивать да грабить! Вот такие либера–стРические ценности! Что такое «Либера–стРические»? Словечко–то мудреное, эльфейское — типа, ежели с нашей подачки, то любое дерьмо правей правого будет. И шоб, непременно про свободу было помянуто! А мы, меж тем, на старую дорогу съехали — и чешем себе вперед, со всем тщанием! Укладчик ползет себе в час по наперстку — и мы вместе с ним. Всю ночь ехали: мы с Шахгаром за рычагами менялись, а солдатик на платформе дремал. Ну и на рассвете столкнулись мы нос–К–носу со всей грызУнской армией, да с инструкторами эльфийскими. Оружия у нас — в самый раз: у часового — винтарь, у меня — револьверт, а у Шахгара и вовсе — топорик саперный. Плюс — ковш и стрела на укладчике и осел с арбой в арьергарде. Во — попали! Страшно? Не ссы, салага! Вишь, я живой рядом с тобой сижу? А все потому, что нет препятствий для того, кто к делу со всем тщанием и старанием подходит! Что дальше было? Дальше мы в кабину все залезли, винтарь — в одно окно, револьверт — в другое, и — по газам. И с песней! «Три сапера, три веселых друга…» В общем, на слабо мы их взяли. Они–то на рассвете тихо крались — восемь тысяч рыл, дома грабить, да сонных резать. А тут мы… Да на охренительной байде в три тысячи пудов весом! Да на гусеницах! Да со стрелой двадцатиярдовой! Так что, бежали, энти самые ГрызУны, так, что всех эльфийских советчиков нахрен затоптали!!! И за сто верст, только — остановились!!! Хабара мы тогда взяли — богато. Одних винтовок — штук сто. А все почему? Потому что — во всем нужно тщание да старание! И ежели у тебя на очке не кругло, то и сиди у себя, в своей ГрызУнии и к суседям не лезь. А с нами что? Скандал был… Газеты писали — «Тысячи орковских панцеров поперли… А, нет — попрали свободу маленькой гордой ГрызУнии». Обкопация, мол, и терроризьм. Война, мать ее! Не надолго правда…В тот же день, почитай все и кончилось… Ну а нас перевели от греха, на другой край нашего славного государства — для дальнейшего прохождения службы. Вот так–то. Ты, салага, кисточкой шуровать не забывай!!! Потому как будка — она как? Должна быть покрашена по уставу! Со всем тщанием и старнием! Куда ж без этого–то?© August Flieger 5 октября 2011 г.
Последние комментарии
1 час 48 минут назад
1 час 50 минут назад
8 часов 32 минут назад
8 часов 40 минут назад
14 часов 53 минут назад
14 часов 56 минут назад