Выход из тупика [Марси Бэннет] (fb2) читать онлайн

Бэннет Марси Выход из тупика

Пролог

Перебравшись из Вашингтона в Роквилл, Шерил решила, что и отсюда пора убираться, пока муж не начал ее искать. Надо найти место, где можно спрятаться, потом сменить имя и фамилию и начать новую жизнь. А вернее сказать — существование. Потому что отныне все станет не чем иным, как именно существованием — безрадостным, унылым и одиноким. Счастье больше никогда не улыбнется ей, и с этим нужно смириться…

Взяв атлас дорог, она наугад раскрыла его и ткнула пальцем в центр какой-то карты. Взглянула — попала прямо в Колумбус, штат Огайо, и невесело улыбнулась. Впрочем, и это место подходит — огромный город, где можно легко затеряться. И неважно, что до него далековато ехать. Слава Богу, что не ткнула в какое-нибудь Пуэбло или Мизулу, ведь до них и за несколько дней на машине не доберешься. Итак — Колумбус… Там наверняка есть ломбарды, чтобы заложить еще оставшиеся драгоценности: золотые часики и кольцо с изумрудом, которое муж подарил к пятилетию свадьбы.

Конечно, можно было бы заложить и обручальное кольцо, но сама мысль расстаться с ним казалась кощунственной. Ведь нужно не так много денег, чтобы продержаться первое время, пока не найдется работа. В конце концов, остается еще и машина, можно будет в крайнем случае продать ее. Вернее, обязательно придется продать, когда родится маленький…

Шерил приказала себе не думать о том, какие чувства испытывает сейчас муж. Наскоро собравшись, она тронулась в путь. Позавтракать ей пришлось в каком-то придорожном кафе, а ланч съесть в ресторанчике маленького городка Вашингтон. Вот ирония судьбы, усмехнулась она, садясь за стол: откуда сбежала, туда и приехала. Кормили в этом Вашингтончике сытно, хотя и невкусно, но она заставила себя проглотить поданную еду.

Уже вечером она добралась до Колумбуса, где никогда раньше не была, и, усталая и разбитая после долгой дороги, задумалась: где же искать в этом чужом городе кров и работу?

Остановившись у какого-то бара, Шерил зашла в него. На высоких табуретках скучала компания молодых людей и девиц. Шерил заговорила с одной из них и спросила, не знает ли та, где найти жилье подешевле.

Вскоре собрался целый кружок. Все наперебой советовали разные места, где можно сносно устроиться за сущие гроши. Записав адреса и телефоны, Шерил уединилась в телефонной будке. В конце концов, ей удалось подобрать дешевую комнатку в старом доме. Отыскав с помощью доброжелателей из бара ночной городской ломбард, она заложила кольцо и часы и отправилась обживать свое новое пристанище.

Комнатка оказалась тесноватой, с самой простой обстановкой, но довольно чистой. Правда, ванная и кухня были общие с другими жильцами, но зато имелся собственный умывальник. Шерил осталась довольна. В конце концов, тот, кто целых три года просидел в тюремной камере, не страдает привередливостью. Конечно, этому жилищу далеко до ее уютного семейного очага, но она старалась поменьше думать об этом.

Теперь предстояло главное — найти работу. И опять ей повезло. На следующий же день Шерил устроилась билетершей в небольшой кинотеатр. Платили, правда, немного, но и работа оказалась совсем несложной. Она без колебаний подписала контракт, согласившись со всеми условиями работодателя.

Трудиться приходилось ежедневно, кроме выходных, с двух часов дня до десяти вечера. Такой распорядок вполне устраивал Шерил: чем больше работаешь, тем меньше остается времени на горькие размышления. Странно, подумала она с сожалением, после того как сбежала из дому, мне внезапно стало во всем везти. Возможно, это перст судьбы. Может, и дальше счастье будет улыбаться мне?

Нет, вряд ли. И надо быть готовой к любым испытаниям…

1

Шерил ехала на велосипеде по примыкающей к парку тенистой улице. Машин было мало — как всегда, в конце субботнего дня, во всяком случае, в маленьком городке Роквилл под Вашингтоном, где она жила. Одним словом, уличное движение не мешало Шерил думать о своем и наслаждаться прекрасным летним днем.

Все произошло внезапно и почти мгновенно.

Из-за ограды парка на дорогу выкатился мяч. В ту же секунду откуда-то появилась большая собака, которую с трудом удерживал на поводке маленький мальчик. Увидев мяч, пес кинулся к нему и потащил мальчика за собой.

Пронзительный женский крик прорезал тишину. Большая блестящая машина, взвизгнув тормозами, резко свернула в сторону, чтобы не наехать на мальчика, и пошла прямо на Шерил.

Огромный серебристо-серый автомобиль неумолимо надвигался на нее, почти парализованную страхом. Время как будто остановилось, каждая секунда казалась бесконечности и Шерил успела через лобовое стекло машины мельком увидеть мужчину с лицом, искаженным ужасом, и даже понять, что он пытается еще раз вывернуть руль. Послышался новый визг протестующих скатов и тормозов и все же заднее крыло машины задело велосипед Шерил.

Девушка перевернулась в воздухе, а потом покатилась по земле, безжалостно сминая высокую траву и ломая цветы. Или это не она, а мир вращался вокруг нее?.. Новый удар остановил вращение — левым боком Шерил врезалась в ограду сада.

Она лежала недвижно, плотно закрыв глаза, и удивлялась наступившей тишине. Потом слух вернулся и вместе с ним пронзительные крики женщины, лай собаки, топот ног…

— Боже мой! — услышала Шерил и почувствовала, как к ее шее, нащупывая пульс, прикоснулась дрожащая рука. — Вы слышите меня? — Голос был хриплым, в нем звучал неподдельный страх.

Медленно и осторожно она открыла глаза и с облегчением увидела, что все вокруг перестало вращаться и небо, полуприкрытое листвой деревьев, находится там, где положено. Над ней склонился какой-то мужчина с явным испугом в глазах. Он заботливо снимал с ее лица травинки, убирал со лба пряди волос.

— …Вы не ранены? У вас болит что-нибудь?

— Не… не знаю, — с невероятным усилием удалось выговорить Шерил. Она попыталась пошевелиться, но от пронзительной боли в левой руке тут же потеряла сознание.

Она находилась без сознания, должно быть, лишь минуту-другую, поскольку, когда пришла в себя, мужчина все еще стоял подле нее. Он как раз кого-то спрашивал, вызвали ли уже «скорую». Но теперь на месте происшествия были и другие люди. Всхлипывающая женщина прижимала к себе маленького мальчика, а он, с лицом белым как бумага, пристально смотрел на пострадавшую. Незнакомец, добровольно взявший на себя заботы о Шерил, сердито потребовал, чтобы все отступили подальше.

— Не беспокойтесь, — сказал он Шерил, вновь опускаясь рядом с ней на колени, — «скорая помощь» уже выехала. С вами будет все в порядке.

Сняв с себя пиджак, он свернул его и подложил ей под голову. У него были сильные, но очень осторожные руки.

— Это тот самый мальчик? — с трудом спросила Шерил. — Вы не сбили его?

— Нет, с ним все хорошо.

— Простите меня! — вырвалось у стоявшей поодаль женщины. — Это я во всем виновата. Поводок был намотан на руку, и сын не смог отпустить собаку.

Шерил посмотрела на мертвенно-бледное лицо мальчугана, потом отвела глаза и встретилась взглядом с водителем машины. Глаза у него были необычного цвета — слишком яркие для серых и слишком холодные для голубых. Густые темные брови тревожно хмурились.

— Мне бы сесть, — произнесла она чуть хрипловатым, но уже окрепшим голосом.

— Не разрешайте ей этого! — тут же крикнул кто-то. — У нее может быть сломана шея!

— Вы повредили шею?

— Нет. Мне кажется, что у меня сломана рука в запястье, та, на которой лежу, А еще, валяясь здесь, я чувствую себя курицей; вознамерившейся стать ласточкой. — К Шерил возвращалось чувство юмора.

Беспокойства в глазах незнакомца поубавилось, и он, игнорируя сыпавшиеся со всех сторон советы, помог пострадавшей сесть. Голова у нее на минуту закружилась, и Шерил с удовольствием прислонилась к могучему плечу мужчины. Накинув на нее свой пиджак, тот спросил:

— Как вас зовут?

— Шерил. Шерил Сартон.

— Хотите, я позвоню кому-нибудь и сообщу о случившемся? — предложил он, разглядывая ее левую руку и не находя обручального кольца. — Может быть, вашим родителям?

— Нет. У меня… только тетя, но сейчас ее нет дома.

— Но наверняка…

Пронзительный вой сирены прервал разговор. Полицейская машина резко затормозила, из нее выскочили два сержанта и занялись своим любимым делом — начали отдавать распоряжения.

Потом подъехала «скорая помощь», и заботливый незнакомец отошел в сторону. Санитары осмотрели пострадавшую и хотели положить на носилки. Но она, не желая излишне драматизировать ситуацию, настояла, чтобы ей помогли подняться на ноги, и, поддерживаемая с двух сторон, заковыляла к машине «скорой помощи».

Когда Шерил увидела свой велосипед, все еще валявшийся на дороге, она похолодела и судорожно вздохнула: переднее колесо было просто расплющено. Если бы у водителя машины реакция оказалась чуть хуже, от велосипедистки осталось бы мокрое место.

Косвенный виновник аварии, вероятно, услышал ее горестный вздох и уловил не менее горестный взгляд. Он отошел от полицейского, с которым разговаривал, и обратился к Шерил:

— Я понимаю: колесо пропало. Но не беспокойтесь, пожалуйста, я его заменю.

Тронутая его великодушием, она слабо улыбнулась:

— О нет. Дело… дело не в этом.

— Пора ехать, мисс. Мы должны доставить вас в больницу, — поторопил ее один из санитаров.

— В какую больницу? — спросил мужчина.

Шерил не расслышала ответа. Ей помогли забраться в «скорую помощь», и она была рада поскорее уехать с этого ужасного места.

Через два часа, стоически перенеся осмотр, рентген и перевязку, она отдыхала, опираясь на подушки больничной постели. В палату вошел полицейский и принялся дотошно расспрашивать о происшествии. Шерил подробно рассказала, как все произошло. Он поблагодарил и удовлетворенно констатировал:

— Что ж, это мы услышали и от свидетелей. Ясно, что мистер Брендон не виноват.

— Кто?

— Водитель «форда», совершивший наезд.

— О, конечно! Наоборот, его отменная реакция, вероятно, спасла как мальчика, так и меня. — Подумав, она спросила: — Ведь собака тоже не пострадала?

— Да, водителю удалось не зацепить ни мальчика, ни собаку. — Полицейский закрыл блокнот и, встав со стула, как бы между прочим сообщил: — Мистер Брендон еще здесь. Хочет узнать, как вы себя чувствуете. Мы сказали ему, что вы проведете ночь в больнице и предложили навестить вас завтра. Но он настаивает на немедленном посещении. Вы не против?

Шерил согласилась принять посетителя. Когда полицейский вышел, она правой, здоровой, рукой попыталась кое-как взбить волосы. На лице Шерил были царапины, она подозревала, что еще и глаз подбит. Больничная ночная рубашка, вылинявшая от многочисленных стирок до едва различимого голубого цвета, также вряд ли красила ее. Когда у тебя светло-карие глаза, чтобы оттенить их, требуется одежда совсем иных расцветок. Шерил вздохнула, чувствуя, что выглядит не лучшим образом.

Полицейский убрал ширму у кровати, поэтому девушка увидела визитера сразу, как только тот вошел в палату. Это был темноволосый, очень высокий мужчина лет тридцати; на месте происшествия Шерил не рассмотрела его толком. На Брендоне был прекрасно сшитый светлый костюм, на брюках зеленели пятна от травы. Держался он с почти офицерской выправкой и производил впечатление человека властного и уверенного в себе. Встретившись с Шерил взглядом, он быстро подошел к ней.

— Как вы сейчас себя чувствуете?

— Прекрасно, — улыбнулась она. — Большое спасибо, что вы так долго ждали.

— Чепуха! — отмахнулся он. — Я очень волновался за вас. Мне чертовски жаль, что я вас задел.

— Но вашей вины в этом нет! — возразила Шерил. — Это просто несчастный случай; я сказала об этом полиции. Я поняла, что они не собираются предъявлять вам обвинение. Не так ли?

— Нет… И все же спасибо за поддержку, — улыбнулся он, и что-то изменилось в его лице: исчезла настороженная озабоченность, отчего Брендон стал выглядеть более доступным. Протянув руку, посетитель сказал: — Ваше имя мне известно, но своего я еще не назвал. Итак, я Гари Брендон.

Шерил с удовольствием отметила, что его ладонь гладкая, а пожатие крепкое.

— Какой странный метод знакомства вы выбрали.

— Действительно! — Он опять улыбнулся. — Можно сказать, мы будто нарочно столкнулись друг с другом.

Шерил притворно застонала.

— Это ужасно!

— Извините меня. И если возможно, давайте забудем о печальном поводе нашего знакомства.

— Надеюсь, что не отрываю вас от семьи, — сказала Шерил. Ей уже нравилась не только его улыбка.

— Нет, я приехал сюда на неделю, чтобы навестить родителей, — ответил Гари, покачав головой. — Я уже позвонил им и рассказал о том, что случилось. А как с вашей семьей? Вы действительно не хотите, чтобы я связался с кем-нибудь?

— Нет, я живу одна.

— У вас нет даже друга?

Шерил быстро взглянула на Гари: в его голосе явно проскользнула нотка, свидетельствующая, что вопрос задан не просто из вежливости.

— Нет, у меня никого нет…

Мужчина кивнул, в глазах промелькнула довольная усмешка. Когда в палату заглянула медсестра, он заторопился:

— Мне лучше уйти. А вы не дадите мне свой адрес? Чтобы прислать вам велосипед, когда его починят, — пояснил он, заметив удивление на лице Шерил.

— Право, вы не должны беспокоиться. Ведь в происшедшем нет ни капли вашей вины.

— Я хочу это сделать, — твердо прервал ее Брендон.

— Ну, если так… Благодарю вас. — Она назвала свой адрес.

Оставшись одна, Шерил облегченно откинулась на подушки. Она чувствовала, что у нее болит все тело, но, странно, настроение было хорошее. Должно быть, подумала она, это от радости, что я осталась живой. А возможно, все дело в воспоминаниях о худощавом красивом лице Гари Брендона, о его широких мускулистых плечах и сильных руках. Увижу ли я его еще раз? Он ведь может просто прислать отремонтированный велосипед. Но почему-то Шерил была уверена: он привезет велосипед лично.

Но она увидела Брендона гораздо раньше, чем ожидала. На следующее утро, с неохотой облачившись в не слишком старательно почищенную одежду, в которой ее накануне привезли в больницу, Шерил спустилась в приемный покой, чтобы вызвать по телефону такси.

— Могу ли я помочь? — услышала она и сразу узнала голос Гари.

Когда Шерил обернулась, на ее лице уже сияла улыбка.

— Привет!

— Привет! Сегодня вы выглядите лучше.

— Значит, вчера я была совсем уж безобразной. Только что видела себя в зеркале и чуть не умерла от страха, — отозвалась Шерил со смехом.

— В таком случае, — заметил он, — в обычной обстановке вы, должно быть, выглядите сказочной красавицей! — Комплимент был высказан вполне серьезно.

Брендон взял ее под локоть.

— Машина к вашим услугам!

Он бережно поддерживал ее, словно она была ветхой старушкой, а не молодой, хорошо тренированной женщиной ростом в пять футов и пять дюймов. Не избалованная галантным обращением, Шерил все же оценила внимание. Она никак не могла застегнуть ремень безопасности, и Брендон, наклонившись, помог ей. Тонкий запах его одеколона навевал какие-то смутные воспоминания.

Сегодня Гари Брендон оделся попроще — в джинсы и спортивный свитер. Но в каждом его движении по-прежнему чувствовалась уверенность в себе.

Гари вел машину очень осторожно, стараясь не потревожить еще не окрепшую после аварии спутницу тряской. Дорогу он выбрал не самую короткую, поскольку явно стремился объехать улицу близ парка. Шерил поняла: он не хотел расстраивать ее видом злополучного места. У нее подступили слезы к глазам из-за такой заботливой предусмотрительности.

Он остановил машину перед двухэтажным строением. Конечно, домишко так себе, ничего особенного, но для Шерил приобретение здесь квартиры означало достижение величайшей цели и осуществление давнишней мечты. Ей очень польстило, когда Гари, переступив порог, присвистнул от восхищения. Шерил невольно покраснела.

— Кухня там, в глубине, — пояснила она. — Может, вы приготовите кофе, пока я буду переодеваться?

— С удовольствием. И крикните, если вам понадобится помощь.

Шерил удивилась: неужели он решил помочь ей одеваться? Но вскоре поняла, что коекакая помощь действительно не помешала бы, поскольку из-за ушибов каждое движение давалось с трудом. С грехом пополам она переоделась в теплый спортивный костюм и вернулась в гостиную, где ожидал Гари. Он окинул ее фигуру одобрительным взглядом и сообщил:

— Кофе готов.

— Благодарю.

Подойдя к окну, она села на широкий, нагретый солнцем подоконник, не подозревая, что проникающие в комнату солнечные лучи создают сверкающий ореол вокруг ее головы. Сейчас ее волосы были распущены и свободно ниспадали каскадом пышных прядей цвета расплавленного золота. Шерил заметила восхищение во взгляде Гари и вопросительно подняла брови. Он смущенно заморгал, потом справился с волнением и спросил чуть дрогнувшим голосом:

— Вы работаете здесь, в Роквилле?

— Да, в одной торговой конторе.

— Секретарем? Вы, наверное, не сможете печатать на машинке с больной-то рукой?

— Я работаю на счетной машинке а для этого вполне достаточно одного пальца, — ответила Шерил с гримаской. — Проверяю счета на товары. Если не буду справляться, мне, надеюсь, подберут на время что-нибудь полегче.

— Наверное, вам следует немного отдохнуть, подлечить руку. — Гость озабоченно нахмурился.

— Завтра я позвоню на работу и сообщу, что произошло.

— Вы обещаете?

— Обещаю, — кивнула она, и веселые искорки мелькнули в ее глазах. Потом, мгновение поколебавшись и, видимо, что-то вспомнив, решительно добавила: — Но вам действительно не нужно обо мне беспокоиться, я вполне смогу сама позаботиться о себе.

— Вот уж нет! — горячо возразил Гари. — Послушайте, я взял недельный отпуск, располагайте мною. Если вам нужно сделать какие-то покупки, поехать к врачу… словом, во всех таких случаях просто сообщите мне, и я буду здесь. — Увидев, что новая знакомая удивлена, он быстро добавил: — Я настаиваю на этом! А если вы откажетесь, я просто буду сидеть в машине возле вашего дома и не тронусь с места, пока вы не согласитесь.

— Вы всегда такой диктатор? — засмеялась Шерил.

Морщинки вокруг глаз, цвет которых сейчас был скорее голубым, чем серым, не портили привлекательности его лица.

— Только с людьми, которых я готов убить за непослушание. — С этими словами он вырвал листок из блокнота и что-то написал на нем. — Вот телефон моих родителей. Звоните мне, когда вам что-нибудь потребуется. В любое время. Обещаете?

— Все обещания, которые вы требуете, я дам, — дерзко ответила Шерил. — Но я не привыкла, чтобы со мной столько возились.

Добившись своего, Гари Брендон удовлетворенно улыбнулся.

— Ну что ж, думаю, сейчас самое время начать привыкать. — Ничего не услышав в ответ, он пошел к двери, но потом обернулся: — Вряд ли вам захочется заниматься стряпней сегодня вечером. Как насчет того, чтобы заказать что-нибудь в ближайшем ресторане? Из китайской кухни, например?

Шерил понимала, что следовало бы отвергнуть предложение, но неожиданно для самой себя согласилась:

— С удовольствием.

Брендон, пообещав вскоре вернуться, вышел, а она смотрела ему вслед из окна. Прежде чем сесть в машину, он помахал рукой. Он был очень привлекателен и совсем не похож на тех, с кем Шерил раньше иногда встречалась. В этого человека легко влюбиться, и, судя по его взглядам, можно предположить, что и он тоже неравнодушен к ней.

Эта мысль возбуждала ее и беспокоила. Весь предыдущий опыт взаимоотношений Шерил с мужчинами — к слову сказать, весьма небогатый — никак нельзя было назвать удачным. Но, возможно, она и ошибалась: Гари, вероятнее всего, просто добрый человек, и как только его отпуск закончится, а ее рука заживет Шерил его больше никогда не увидит. Думать об этом было грустно.

Вот почему ее сердце радостно дрогнуло, когда он вернулся из ресторана, нагруженный пакетами со снедью. Они долго просидели за ужином из экзотических китайских блюд, беседуя, как давнишние друзья. Шерил не помнила — может быть, этого и не было никогда, — чтобы она с кем-либо разговаривала с такой естественной радостью и доверием. Она кое-что рассказала о себе, о лекциях в Общественном университете, которые посещает, о своих планах на будущее. Но, разумеется, всего она не поведала, даже постаралась чуть-чуть приукрасить свое прошлое.

В свою очередь Гари рассказал ей о своей любви к спорту и путешествиям, а потом привел ее в замешательство, сообщив, что имеет адвокатскую практику. Слава Богу, в этот момент он снова наполнял их фужеры и не заметил, какое впечатление произвела на собеседницу эта новость. Адвокат, подумать только! Да если говорить начистоту, он был бесконечно далек от Шерил и ее маленького провинциального мирка. Более того, они находились на разных полюсах.

Однако этот человек так сильно нравился ей, что Шерил забыла о всякой осторожности. Восхищаясь тем, как ненавязчиво он ухаживает, она не спускала глаз с его мужественного худого лица с густыми ресницами и веселыми морщинками в уголках улыбающегося рта. У Гари оказался приятный голос, глубокий, богато модулированный, и поистине неистощимый запас трогательных историй, а также забавных анекдотов, над которыми Шерил смеялась от души.

Когда ужин был окончен, Гари, рассудивший, что дольше задерживаться в гостях уже неприлично, встал и, неохотно направляясь к двери, спросил:

— Вы уверены, что я больше ничего не могу сделать для вас?

— Абсолютно. Вы и без того уже сделали для меня предостаточно.

— Если вы думаете, что небольшая практическая помощь — единственная причина, по которой я пришел к вам, то заблуждаетесь.

Шерил всем существом почувствовала опасную близость сильного и совершенно очаровавшего ее мужчины. Она поспешила протянуть руку:

— Спокойной ночи, Гари. Благодарю вас за ужин.

Он взял ее ладонь и быстро поднес к губам, чем смутил ее окончательно.

— Спокойной ночи, Шерил.

Закрыв за гостем дверь, она обессиленно прислонилась к стене. Он ушел — и ей стало грустно. Весь вечер она чувствовала себя хорошенькой желанной женщиной, за которой ухаживали, как за любимой. Такого она никогда прежде не испытывала, и это было прекрасное ощущение!..

Неожиданно раздался резкий стук в дверь. Шерил медленно повернула ручку. У порога стоял Гари.

— Забыл спросить: считаете ли вы уместными поцелуи при первом свидании?

— Совершенно определенно — нет!

— Я тоже так думаю. — Войдя в квартиру, он плотно закрыл за собой дверь. — В таком случае будем считать мое возвращение нашим вторым свиданием. — С этими словами он привлек Шерил к себе и поцеловал…

Когда Гари оторвался от ее губ; она продолжала крепко сжимать веки, боясь разрушить очарование момента. Происходило ли все это в действительности? Ни один поцелуй, ни одно соединение уст мужчины и женщины не могло быть настолько прекрасным! Шерил все еще чувствовала теплоту его губ, пробуждающих где-то внутри желание, которое легко могло перерасти в пламя жгучей страсти.

— Ну, — мягко спросил Гари, и она ощутила на губах его дыхание. — Ты заснула?

— Нет, — улыбнулась она, по-прежнему не открывая глаз, — но мне кажется, что я вижу сон.

— Это хорошо или плохо?

— Очень хорошо, — сказала Шерил хриплым голосом, взмахнув наконец ресницами. — Ты всегда производишь такой эффект на женщин, которых целуешь?

— Какой эффект?

— Опустошающий, — пробормотала она, медленно проводя рукой по подбородку Гари. Он удовлетворенно вздохнул.

— Благодарение Богу! Должен признаться, что в данном случае это не односторонний эффект.

— Ты… — Глаза Шерил широко раскрылись. — Ты хочешь сказать, что испытал то же самое?

— Конечно, — улыбнулся Гари. — Но, думаю, нам следует повторить, чтобы окончательно в этом убедиться.

Больше всего на свете ей хотелось того же, но вдруг ее сочтут легкой добычей? Поэтому Шерил сказала:

— Все происходит так быстро. А я еще не знаю тебя.

— Ну что ж, — рассмеялся он, — я ведь тоже тебя не знаю, но это поправимо. — Видимо, выражение ее лица изменилось, потому что Гари быстро добавил: — Дорогая, ведь я просто шучу.

— Да… Но ты ведь действительно не знаешь меня!

— Поэтому мы должны узнать друг друга. Предлагаю тебе самый беспроигрышный вариант: старомодное ухаживание. Будем чаще встречаться и вместе проводить время.

— А… а еще?..

— Я не буду торопить тебя, — мягко ответил он и прижал ее к себе крепче, догадавшись, что имеется в виду. — Ты сама должна нее решить. Но я еще раз хотел бы поцеловать тебя. Сейчас. Можно?

Правда, ждать, пока Шерил согласится, он не стал. Сначала Гари едва к ней прикасался, покрывая короткими поцелуями верхнюю губу и нежно покусывая нижнюю. Затем кончиком языка заставил ее приоткрыть рот, и внезапно его ласки из нежных стали горячими, настойчивыми и требовательными.

Шерил тихо застонала и сомкнула веки, позволяя увлечь себя по спирали сладкого наслаждения туда, где исчезал реальный мир, где все чувства тонули в пламени страсти. Потребность и желание слиться с этим мужчиной воедино и сознание, что никогда еще ей не было так хорошо, — вот что было для нее главным, а все остальное не имело никакого значения.

Дыхание Гари участилось, он беспрестанно повторял ее имя чуть хриплым голосом, который сливался с судорожными вздохами Шерил. Он целовал со все большей страстью, пока наконец неожиданно не остановился, видимо вспомнив свое обещание не торопить события. Подняв голову, он прижал Шерил к груди, и она почувствовала биение его сердца.

— Я боюсь, — призналась она с искренностью, в которую невозможно было не поверить.

— Я знаю, но твои страхи напрасны, моя дорогая. Я позабочусь о тебе.

— Пожалуйста… Мне кажется, что сейчас тебе лучше уйти.

— Гм! Ты мне не доверяешь? — Он нежно улыбнулся. — Ну что ж, может быть, ты и права. Я никогда еще не оказывался в подобной ситуации.

— Что значит «в подобной»?

Вокруг глаз Гари появились лукавые морщинки, но он с самым невинным видом чмокнул Шерил в губы.

— Я ни от кого и никогда не был без ума, как сейчас от тебя. — С этими словами он открыл дверь и исчез, оставив Шерил с широко открытыми от изумления глазами.

На следующее утро Гари заехал, чтобы вместе отправиться на прогулку за город. Жизнерадостный, в хорошем настроении, он сразу же потянулся, чтобы поцеловать Шерил.

— Нет! Не трогай меня! — воскликнула девушка, понимая, что, если он обнимет ее, она погибнет.

Гари положил руки ей на плечи.

— Дорогая, что с тобой?

— Молчи, молчи!.. Это просто наваждение, нечто, свалившееся на нас ни с того ни с сего.

— Ага, ты признаешь, что и на тебя свалилось нечто! — удовлетворенно заметил он.

— Но все может уйти так же неожиданно, как пришло. Однажды ты проснешься утром, и даже мой вид станет тебе ненавистен.

— Если бы я проснулся возле тебя, это было бы просто замечательно, — ухмыльнулся Гари.

Шерил попыталась спорить, говорила, что все, случающееся неожиданно, не может длиться долго. Но он лишь смеялся, затем привлек к себе и поцеловал, лишив сил к сопротивлению. Шерил поняла, что с ней так будет всегда в ответ па его поцелуй — полное подчинение ее разума, сердца и тела…

Шли дни, но Гари Брендон, вопреки опасениям Шерил, оставался все таким же милым, заботливым и внимательным. В первую неделю он постоянно находился рядом, возил на машине туда, куда она хотела, беспокоился, не слишком ли долго заживает поврежденная в аварии рука. А потом, когда пришло время вернуться в Вашингтон на работу. Гари покрывал много миль на своем «форде», чтобы заехать за своей возлюбленной и пригласить в ресторан на ужин или в театр. Он не производил впечатления человека, который испытывает недостаток в деньгах. Конечно, он не швырялся ими, но всегда был щедр, заказывая лучшие места и самые изысканные блюда и напитки. Не забывал и дарить цветы.

Гари повиновался установленным Шерил правилам — не торопить события, постараться сначала получше узнать друг друга. Наверное, он легко мог бы сломить ее оборону. Часто, когда они прощались вечером, он так страстно целовал ее, что Шерил была почти готова изменить свое решение. Все же пока ей каким-то образом удавалось отправить его домой ни с чем и таким же расстроенным, как она сама.

Стояло долгое жаркое лето. Однажды — уже прошло почти шесть недель с тех пор, как они познакомились, Гари нанял лодку на целый день. Он захватил с собой большую корзину с едой для пикника, а в сетке за бортом лодки охлаждалась бутылка вина. Потом они нашли укромное местечко — зеленую лужайку среди деревьев, защищающих от горячих солнечных лучей. Здесь и выбрались на берег.

Гари расстелил на траве плед, не забыл и подложить подушку Шерил под руку, которая, кстати, почти зажила к тому времени. Удобно расположившись, они с аппетитом перекусили и выпили по бокалу вина. Маленький кассетный магнитофон развлекал их традиционными джазовыми мелодиями.

Было жарко, и Гари снял рубашку. Глаза Шерил помимо ее воли то и дело останавливались на его широкой груди, на мускулах, рельефно выступающих на плечах и руках. Легкий бриз лениво шевелил над ними листву, сквозь которую проникали лучи солнца, высвечивая то плечо, то сильную спину, когда Гари упаковывал в корзину остатки трапезы.

Вид его обнаженного тела будоражил чувства и будил желания, словно озорной Купидои решил позабавиться над Шерил. У нее перехватило дыхание, все ее существо захлестнула волна такого страстного томления, что она протянула руку и провела пальцами по позвоночнику мужчины. Его тело задрожало от проснувшегося желания, Гари обернулся и пристально посмотрел на Шерил. Потребность быть с ней, потребность полного слиянии светилась в его глазах, как в зеркале отражавших ее собственное желание.

— Милая, — только и смог выговорить он тихим от охватившего его сладостного предчувствия голосом.

Неуверенно протянув дрожащую руку, он медленно погладил Шерил по лицу, не сводя с нее глаз. Потом встал на колени и наклонился, чтобы поцеловать. Губы у него были горячими, ищущими.

Положив руки ему на плечи, Шерил почувствовала, что его тело напряглось и стало влажным — не от жары, а от возбуждения. Прерывисто вздохнув, Гари пристально взглянул на нее. Шерил порывисто обхватила его шею и привлекла к себе, чтобы поцеловать так страстно, как никогда прежде.

Радостно вскрикнув, Гари опрокинул ее на спину и обрушил целый шквал поцелуев на губы, глаза, шею, одновременно судорожно расстегивая пуговицы блузки. Он застонал, почти как от боли, увидев упругие груди с маленькими сосками.

— Какая ты красивая! Какая совершенная! — Не в силах сдержать себя, Гари начал неистово целовать их, все больше возбуждая Шерил. — Боже, как я хочу тебя! — простонал он. — До сумасшествия! Не могу спать! Не могу работать! Все время думаю только о тебе!

Она приоткрыла потемневшие от желания глаза.

— Ты хочешь сказать, что все время думаешь, как бы заняться со мной любовью?

— Да, да, да! Но я думаю гораздо больше о… — Он осекся, когда Шерил потянулась к поясу на юбке.

— Ты должен мне помочь, мне трудно действовать одной рукой.

— Шерил! — Он впился в нее взглядом. — Ты уверена, что это не минутный порыв?

— Абсолютно! Ты не единственный, кто не спал ночами.

В глазах Гари светилась радость, когда он, встав на колени, Начал снимать с нее одежду. Наконец Шерил предстала перед ним во всей своей красе. От сознания, что через мгновение она будет всецело принадлежать ему, у него запершило в горле.

— Я преклоняюсь перед тобой, моя дорогая, я боготворю тебя!

— Тогда бери меня! — В голосе Шерил слышались нетерпеливые нотки. — Бери сейчас.

Быстро раздевшись, Гари вновь поцеловал ее. Нарастающая волна Чувственности захватила обоих, увлекая в пучину сладострастия, тела слились в самом естественном и самом прекрасном на свете акте…

Потом любовники долго лежали в объятиях друг друга, слишком утомленные, чтобы двигаться, боясь разрушить очарование момента. Шерил с робким восторгом смотрела на Гари, радуясь сиянию его глаз, в которых светился триумф, и полной нежности улыбке. Ее душу переполняло счастье.

— Это самый замечательный день в моей жизни, — сказал Гари, ласково целуя ее. — А для тебя? Тебе тоже было хорошо? — Его глаза выдавали смущение. — Не думал, что все произойдет так неожиданно, но, кажется, мои чувства вышли из-под контроля.

Подняв руку, Шерил провела кончиками пальцев по его губам.

— Никогда раньше не слышала, что в окрестностях Вашингтона бывают землетрясения.

— Земля дрожала, правда? — виновато улыбнулся он.

— И еще как! Я рада, что ты потерял контроль над собой, — прошептала Шерил и несмело провела рукой по его телу: от впадинки под основанием шеи до плоского, почти каменного живота и дальше вниз… — Ты такой сильный! Ты прекрасен! — в восторге воскликнула она. — Не представляла себе, что обнаженный мужчина может быть так красив!

И тут их чувства вновь вышли из-под контроля: Гари, не в силах больше терпеть, со стоном повалил Шерил навзничь и накрыл своим телом…

Возвращение в лодке по реке под нежарким, утомившимся за день вечерним солнцем врезалось в память Шерил как незабываемо прекрасная картина. Она никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Гари с затаенной гордостью любовался ее сияющей улыбкой и радостным блеском глаз.

— Помнишь, я сказал, что хочу тебя? Еще до того, как это желание осуществилось? Я не успел договорить, что хотел бы не просто заниматься с тобой любовью.

— Заниматься не просто любовью? — переспросила она, лукаво сощурившись.

Он улыбнулся в ответ.

— Да, я хочу большего. Хочу быть с тобой всегда, хочу быть уверен, что ты моя. Мечтаю возвращаться домой, где ты ждешь меня. С нетерпением жду, когда мне не нужно будет уезжать, оставляя тебя одну после проведенного вместе вечера. — И севшим вдруг голосом добавил: — Мое сердце разрывается на части, когда я расстаюсь с тобой.

Последние слова Шерил восприняла как просьбу позволить остаться в ее квартире на ночь.

— Я хочу того же. Хочу, чтобы ты оставался со мной всегда, когда можешь.

Показалась лодочная станция, и Гари сосредоточился на том, чтобы причалить в положенном месте. Помогая Шерил выбраться на сушу, он шепнул, что в волосах у нее застряли травинки.

— Не беда! — рассмеялась она в ответ, озорно тряхнув кудрями.

Чуть отъехав от пристани, Гари остановил машину возле паба. Его внимание привлекли столики на террасе под яркими тентами, откуда открывался прекрасный вид на реку. Заказав прохладительные напитки, Гари вернулся к волнующей его теме.

— Конечно, сегодня я останусь у тебя. Но я говорил о другом. — Немного помолчав, он взял Шерил за руку и продолжил: — Любовь к тебе перевернула всю мою жизнь. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и как можно скорее, дорогая!

Шерил отказывалась верить собственным ушам.

— Но я думаю, милый, что это слишком скороспелое решение. Ведь мы знакомы всего несколько недель…

— Какая разница?! Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Разве ты будешь отрицать это?

Шерил покачала головой, понимая, что притворяться бессмысленно, но повторила:

— Ты слишком торопишься.

— Понимаю, что ты хочешь сказать. — Гари погладил ее по щеке. — Но ты совершенно не права, дорогая! Я влюбился в тебя с первой секунды. Это было… как чудо. И я знаю, что ничто в мире не помешает мне любить тебя. У меня это чувство не пройдет со временем, и у тебя, уверен, тоже.

Сердце Шерил радостно забилось.

— Ты… ты будешь любить меня несмотря ни на что? — тихо спросила она.

Гари улыбнулся. Его глаза лучились теплотой и нежностью.

— Несмотря ни на что! — торжественно, словно клятву, произнес он. — Сама судьба бросила нас в объятия друг друга, и я никогда и никому не позволю помешать нашему счастью.

— Мы могли бы просто жить вместе, — неуверенно возразила Шерил. — Я бы бросила работу и переехала к тебе…

По лицу Гари пробежала легкая тень, но через мгновение он вновь улыбался.

— Ценю твое доверие, милая! Но какой в этом смысл? Если мы любим друг друга и собираемся жить вместе, почему бы нам не пожениться? Ведь мне уже под тридцать, пора заводить семейный очаг. Милая моя девочка… — Его голос чуть дрогнул. — Сегодня ты доверилась мне, доверь же мне свою жизнь!

Светлая мечта о счастье показалась Шерил очень близкой и вполне реальной.

— Я готова. Действительно готова, — ответила она со вздохом, зная, что теперь должна быть честной до конца и ничего не скрывать. — Несколько лет назад…

Гари приложил палец к губам любимой, заставив ее замолчать.

— Забудь о прошлом! Имеет значение только будущее. Наше будущее. Ты ведь не боишься его?

Шерил пристально посмотрела на своего избранника, с грустью сознавая, что он не прав: прошлое нельзя вычеркнуть из памяти. По уверенность Гари внушила ей оптимизм, И Шерил решила не ворошить былое.

— Нет, — храбро ответила она, — не боюсь!

— Значит, ты согласна выйти за меня замуж, любовь моя?

Она лишь кивнула — от избытка чувств у нее перехватило горло. Прошло несколько минут, прежде чем Шерил, придя в себя, со слезами на глазах смогла произнести:

— Да!

На рассвете следующего дня, когда Гари покинул ее и Шерил осталась одна, сомнения и страхи вновь сковали сердце. Ведь она так и не рассказала о своем прошлом, о том, что сидела в тюрьме. Три долгих года.

Шерил до смерти боялась, что прошлое вернется и будет преследовать ее.

2

Шерил Брендон сидела на террасе, наблюдая за играющим в саду сыном. Приятно пригревало солнце, на душе были покой и умиротворение.

В мыслях она унеслась на пять лет назад, к тому лету, когда встретила Гари. Теперь можно лишь посмеяться над прежними страхами и сомнениями. Она твердо знала: замужество — самый важный шаг в ее жизни, даровавший ей подлинное счастье.

Поначалу Шерил боялась верить в удачу, она казалась ей иллюзорной. Но шло время, Гари не менялся, его родители и друзья относились к ней тепло и радушно, и она начала успокаиваться, однако только после рождения сына смогла окончательно отбросить свои страхи и почувствовать себя наконец счастливой и удовлетворенной жизнью женщиной.

В первый год после свадьбы молодожены жили в Вашингтоне в квартире Гари, от которой до его адвокатской конторы было рукой подать. Но когда Шерил забеременела, стали подыскивать новое жилище. Они потратили не один уик-энд, объезжая окрестности, и все напрасно. Свой нынешний дом они нашли почти случайно.

Стены этой старой, в мавританском стиле постройки были густо увиты плющом. Дом окружал сад площадью в один акр. Шерил была очарована, как только увидела его. Правда, сильно запущенный дом требовал ремонта, а сад — заботы и внимания. Но сердце молодой хозяйки преисполнилось любовью к особняку, и вместе с мужем она сумела превратить его в комфортабельное жилище, а сад — в восхитительный зеленый уголок. Супруги ценили уют и тепло своего дома.

Шерил взглянула на часы: всего четыре пополудни. Еще целых три часа до возвращения Гари.

— Хочу пить! — Бобби забрался на колени к матери и ухватил ее бокал с вином, который она решительно заменила стаканом апельсинового сока. — Ма-ам, а когда мне можно будет пить вино?

— Я уже говорила: когда будешь таким же большим, как папа.

Ребенок хитро улыбнулся: наверное, мама обманывает его, не может же он стать высоким, как папа, который возвышается над всеми, словно сказочный великан. Улыбка мальчишки была похожа на отцовскую, что сердце Шерил затрепетало от невыразимой любви к обоим. Залпом выпив сок, Бобби соскользнул с ее колен, подбежал к стоящему под раскидистым деревом шезлонгу, улегся в нем и почти моментально заснул.

Глядя на сына, Шерил, как всегда, испытывала радость, что вышла замуж за Гари, и благодарила судьбу за дарованное счастье. Невольные слезы навернулись на ее глаза, и она промокнула их платочком.

— Кто тебя обидел?!

Шерил обернулась на знакомый голос и с радостным криком бросилась к мужу. Он обхватил ее сильными руками, приподнял и закружил.

— Папа! Папочка!

Бобби проснулся и бросился к отцу, шумно требуя его внимания. Смеясь, Гари опустил жену на землю и, не снимая руки с ее талии, другой подхватил сына и был вознагражден поцелуем в щеку.

— Ты так рано вернулся! Я ждала тебя только часа через три.

— Слава Богу, договорились не доводить дело до суда. Поэтому мне удалось улизнуть, и я решил сделать тебе сюрприз. А тут — на тебе: нахожу тебя в слезах! В чем, черт возьми, дело?

— О, просто я становлюсь сентиментальной! — Шерил сморщила нос.

— Тогда я должен расцеловать тебя, чтобы улучшить настроение.

— Ты уже достаточно целовал меня.

— Мама говорит глупости, Бобби. — Гари заглянул сыну в глаза. — Мужчина не может не целовать любимую женщину. Запомни это, о'кей?

— О'кей! — в восторге воскликнул сын, чмокнул отца в щеку, а потом столь же звучно поцеловал мать.

— Садись, я приготовлю тебе что-нибудь выпить, — предложила мужу Шерил, — а потом расскажешь мне о своих делах.

Гари опустился на стул и с благодарностью взял бокал. Бобби сидел у него на коленях и выжидающе смотрел ему в лицо, хотя ни о чем не спрашивал. Спустя несколько минут отец улыбнулся, вынул из кармана небольшой свёрток и протянул сыну. Тот нетерпеливо развернул его и увидел роскошные цветные карандаши и ластик в виде фигурки гнома. Завопив от восторга, мальчик еще раз поцеловал отца, а потом потребовал, чтобы мать дала ему бумагу для рисования.

Когда сын устроился за столом, Гари открыл портфель и достал флакон духов для Шерил. О деле же не стал подробно рассказывать и только повторил, что оно закончилось мировым соглашением сторон, что было выгодно его клиенту. Он никогда подробно не распространялся о делах, которые вел; в его понятии адвокат — это все равно что врач: всё, что доверяли ему клиенты, оставалось тайной.

Пересев поближе к мужу, Шерил положила на его руку свою. Глаза супругов встретились и были полны взаимных обещаний любви.

— Как узнал, что у меня заканчиваются духи? — спросила она.

— Когда замечаешь мелочи, подобные этим, — игриво отвечал Гари, — то зарабатываешь себе воображаемые очки. — Встав из-за стола, он увлек жену в дом. Глаза его потемнели от несдерживаемой страсти. — Боже, как я соскучился по тебе!

— Прошло всего несколько дней, — засмеялась Шерил.

— Почти неделя. Целая неделя одиночества и неутоленного желания… — Свои слова он перемежал поцелуями в шею, подбородок, затемрасстегнул лиф ее платья, чтобы поцеловать пышные груди. — Пошли скорее!

— Еще очень рано, — ответила она, не скрывая желания. — А как же Бобби?

— Он счастлив и занят по горло. Не томи меня, пойдем!

Муж взял ее за руку и повел вверх по лестнице в спальню. Задергивать занавески не было необходимости: дом стоял среди деревьев, так что в окна никто заглянуть не мог. Едва оказавшись в спальне, они стали нетерпеливо раздевать друг друга. Годы супружеской близости никоим образом не ослабили огня их взаимной страсти.

Со стоном нетерпения Гари донес ее до кровати и без промедления вошел в теплое, ждущее его лоно. Шерил выгнулась ему навстречу, их прерывистое дыхание слилось в мелодию любви, и окружающий мир погрузился в бездну исступленной чувственности…

В тот же вечер, уложив спать Бобби, они вновь занимались любовью. Шерил приняла ванну, надела длинную белую ночную рубашку, нарочито скромную, и села за туалетный столик привести в порядок волосы. Но Гари отнял у нее щетку и, как любил делать, стал расчесывать ее кудри с какой-то восхитительной интимностью.

На этот раз они предавались страсти совсем по-другому. Каждый знал, что нравится другому, и старался подарить любимому наибольшее удовольствие. Они долго ласкали друг друга, пока оба не почувствовали, что ждать больше не могут. Быстрым движением Гари откинулся на спину и поднял жену на себя…

Потом он лежал рядом с Шерил, словно защищая ее своими объятиями.

— Моя дорогая, — Гари, поцеловал се в плечо, — моя красавица, моя жена. Ты не можешь себе представить, как я обожаю тебя!

Шерил улыбнулась в темноте и поудобнее устроилась в его объятиях.

— А вдруг мы зачали еще одного ребенка?

— Хочу надеяться. — Его рука крепче обняла ее. — Давно мечтаю о маленькой девочке, похожей на тебя. Мы, кажется, сделали для этого все возможное. — Он отвел в сторону ее волосы и поцеловал в шею. Потом устало зевнул: — Спокойной ночи, любимая.

Через несколько секунд он уже спал, а Шерил лежала в темноте с открытыми глазами; и думала: неужели и вправду у нас будет еще один ребенок? Пришло время, чтобы у Бобби появился братик или сестричка. Гари хочет девочку, а мне больше всего хочется, чтобы он счастлив. Я очень, очень люблю его…

Шерил неохотно вспоминала свое прошлое. Она все больше сживалась с ощущением, что ее настоящая жизнь началась с того благословенного дня, когда она встретила Гари Брендона. Когда воспоминания все же посещали ее, она старалась думать о том немногом хорошем, что было в ее прошлом. И тогда мысли ее обращались к тете Джилл, так она называла эту женщину, так сказала о ней мужу. На самом же деле Джилл Мэтьюс была вовсе не ее теткой, а тюремным инспектором. В тюрьме Шерил с ней и познакомилась.

Эта добрячка была, наверное, единственным человеком, кто верил в невиновность Шерил Сартон. Джилл взяла ее под свою защиту, а после выхода подопечной из тюрьмы приютила в своем доме, пока та не смогла найти работу и снять квартиру в Роквилле. Вообще Джилл Мэтьюс была единственной, кто знал всю правду о прошлом бывшей заключенной. А сама Шерил поклялась никогда и никому об этом не рассказывать, в том числе и Гари. Правда, поклялась неохотно: она считала, что любящий, преданный муж заслуживает полной откровенности…

Шерил вздохнула и постаралась избавиться от мыслей о прошлом. Ведь у нее есть настоящее — счастливое, замечательное настоящее. Она перевернулась на спину, рука Гари по-прежнему обнимала ее. Он бормотал во сне:

— Люблю тебя, люблю тебя…

Она улыбнулась, глядя на его лицо, освещенное лунным светом. Как же они с Бобби похожи! Свекровь показывала ей фотографии Гари, когда тот был в том же возрасте, что сейчас их сын. Сходство удивительное, и хотелось, чтобы Бобби во всем походил на своего отца.

Шерил осторожно отвела прядь волос, падавшую мужу на лоб. Ее прикосновение было легким, едва ощутимым, но ресницы его все же дрогнули, и он сказал:

— Почему ты не спишь? — Ответа не последовало, и Гари открыл глаза. — Мне казалось, что ты, как и я, без сил. — Шерил продолжала молчать, и он вздохнул: — Если так пойдет и дальше, то к сорока годам я совсем выдохнусь! — Но на лице его была улыбка, когда он привлек жену к себе…

На этот раз она все же поспала немного, а проснувшись в полной темноте, поняла, что луну закрыли тучи. Гари крепко спал, дыхание его было ровным и спокойным.

Шерил попыталась подсчитать, как часто они с мужем занимаются любовью. Ведь нередко они делают это по три-четыре раза в день, как, например, сегодня. Главное, физическая близость им совсем не приедалась, наслаждение и радость были взаимными.

Да, их брак идеален во всех отношениях. Возможно, даже слишком идеален. Шерил понимала, что Гари преклоняется перед ней, что его любовь граничит с обожанием. Иногда сила и глубина его чувства пугали ее. И она в свою очередь старалась сделать их брак как можно счастливее. Шерил была готова посвятить Гари свою жизнь полностью. Но он настоял, чтобы она завершила образование в Общественном университете, а когда получила диплом с отличием, поощрил ее желание работать учителем на полставки. Шерил отказалась от этой должности, когда поняла, что носит под сердцем плод их любви. Но надеялась когда-нибудь вернуться к преподаванию.

Словом, жизнь прекрасна, прошлое предано забвению, и она сделает все возможное, чтобы ничто не омрачало жизнь.

Они ездили отдыхать в Майами, совершив первый выезд всей семьей на юг. Получилось очень удачно. Бобби был в восторге от путешествия. Шерил вернулась с великолепным загаром и надеждой, что еще раз забеременела, чему Гари радовался не меньше жены.

Пока эта новость оставалась семейным секретом, ведь они еще не были ни в чем уверены. Но надежда увеличивала энергию Шерил, а загар подчеркивал ее красоту. В двадцать семь лет она была в расцвете сил и молодости: стройное, слегка округлившееся тело, золотистые волосы, обрамляющие миловидное лицо, полные жизни и счастья глаза. Вряд ли у когото вызывало удивление, что муж смотрит на красавицу-жену с гордостью.

Вскоре после возвращения из Флориды Шерил и полдюжины ее подруг, которые иногда встречались за чашечкой кофе, решили провести выходной день в чисто дамском кругу, без мужей, детей и семейных обязанностей. И пронести этот женский день решили на пикнике с шампанским, обязательно в новых нарядах и причудливых шляпках.

— Завидую тебе, — почти скулил Гари, наблюдая, как она накануне встречи примеряет наряды. — Вы будете веселиться, а мне придется торчать в душном здании суда, выслушивая человека, который определенно виноват и стремится найти способ избежать возмездия.

— Тем не менее, — ответила Шерил, — с подругами я встречаюсь нечасто, а мы с тобой можем организовать пикник в любое время.

— Но мне действительно следовало бы завтра присмотреть за тобой. Ты так прелестна, что мужчины будут толпиться вокруг тебя, как пчелы вокруг горшка с медом. А ты, между прочим, мой и только мой горшок!

Шерил остановила выбор на костюме цвета само с черной отделкой и шляпе с широкими полями, украшенной широкой черной шелковой лентой.

— Сними все это! — простонал Гари. — Я не разрешаю тебе ехать в таком виде, ты выглядишь слишком соблазнительно. Какой-нибудь миллионер наверняка упадет к твоим ногам, а потом увезет тебя на свою яхту или в свой дворец.

— Что ж, перспектива не из худших, — улыбнулась Шерил. — Я действительно выгляжу на миллион долларов?

— Милая! — Вскочив с постели, Гари подошел к жене и повернул лицом к зеркалу. — Посмотри и поймешь: ты затмишь там всех!

Встретившись с его взглядом, отраженным в зеркале, Шерил ласково сказала:

— Я еду не для этого, мы просто собираемся отдохнуть и повеселиться. Но мне бы очень хотелось, чтобы и ты поехал. Я хочу делить с тобой все радости.

— Я знаю, дорогая, и надеюсь, что ты чудесно проведешь время с подругами. У вас будет самый восхитительный: пикник с морем шампанского. А когда вернешься домой, я быстро унесу тебя наверх, сорву с тебя все одежды, кроме этой фантастической шляпы, и займусь с тобой любовью точно на том месте, где ты стоишь сейчас перед зеркалом. — К восхищению Гари, жена покраснела, и он понял, что она совсем не против.

Отойдя от мужа, Шерил стала переодеваться в повседневное платье.

— Твоя мать недавно опять намекала, что нам пора завести еще одного ребенка. Она обрадуется, когда мы скажем ей…

— Еще бы! Они просто воспряли духом, став дедушкой и бабушкой.

— Возможно, энтузиазма у них поубавится после того, как мы завтра оставим Бобби у них на весь день.

— И на ночь! — улыбнулся Гари.

— Когда та успел об этом договориться? — подозрительно посмотрела на него Шерил.

— Еще не успел, но после того, как увидел тебя в этой шляпе, обязательно договорюсь.

— Ты неисправим!

— Это твоя ошибка, милая, ты не должна выглядеть такой сексуальной…

Следующий день выдался теплым и солнечным, без малейшего ветерка. Как и предсказывал Гари, Шерил чудесно отдохнула.

На двух такси подруги подъехали к ипподрому, который переживал не лучшие времена, и скачки там давно не проводились. Они расстелили на лужайке ковер и расположились на нем. Поскольку собрались одни женщины, чувствовали они себя раскованно, много шутили и смеялись, особенно после того, как была открыта вторая бутылка шампанского.

Пока подруги веселились, откуда-то появился фотограф и снял их, когда они протягивали свои фужеры к пенящемуся фонтанчику шампанского.

— Отличный снимок! — воскликнул он. — Его охотно поместит любая газета. Прошу вас, леди, сообщить мне ваши имена для подписи под снимком.

Шерил решила проявить осторожность.

— Не хочу, чтобы мое имя появилось в какой-нибудь газете, — сказала она Дороти, приятельнице, сидевшей рядом с ней. Затем встала и быстро отошла. Вернувшись минут через десять, Шерил увидела, что фотограф исчез. — Надеюсь, ты не сообщила ему моего имени, Дорри? — спросила она как можно спокойнее:

— Нет, — не совсем уверенно ответила та. — С ним разговаривала Аманда. Мне кажется, она чуток перебрала, но не думаю, что стала болтать о других. Знаешь, ты не беспокойся: зачем газетчикам помещать именно наш снимок, красивых женщин в роскошных нарядах.

Верно, подумала Шерил и вскоре забыла про назойливого фотографа.

Вечером Гари сдержал свое обещание. Они занимались любовью перед зеркалом. Казалось, что их взаимная чувственность обрела еще большую пылкость. Они были одни в доме и могли дать волю своей поистине необузданной страсти.

На следующее утро супруги проснулись поздно. Бобби был у бабушки с дедушкой, а Гари сегодня не работал. Шерил приняла душ и оделась. Увидев лежащую на полу шляпу, она улыбнулась. Тщательно уложила в коробку, сентиментально подумав при этом, что сохранит милый предмет дамского туалета навсегда. Пусть полежит, она достанет ее, когда они станут старыми и седыми, чтобы с радостью вспомнить об этой замечательной ночи.

Гари приготовил завтрак и сидел в большой, полной солнечного света кухне, просматривая газеты. Взглянув на последнюю страницу, он с радостным удивлением воскликнул:

— Шерил! В газете напечатана твоя фотография.

— Что?!

Через плечо мужа она взглянула в газету. На цветном снимке красивые молодые беззаботные дамы в шикарных нарядах, смеясь, протягивали бокалы к бутылке с пенящимся шампанским. Шерил оказалась на переднем плане, почти неузнаваемая. Под фотографией перечислялись имена участниц пикника и приводились кое-какие сведения из их жизни.

— Поразительно! — Гари вопрошающе посмотрел на жену. — Ты не говорила, что вас сфотографировали.

— Забыла. Так много впечатлений… Кроме того, мне и в голову не пришло, что это фото напечатают в газете.

— А снимок просто чудесный. Вы все выглядите такими счастливыми. — Он улыбнулся и обнял Шерил за талию. — Я же говорил тебе, что ты будешь среди всех самой красивой.

Она крепко прижалась к мужу, а потом села завтракать, то и дело посматривая на фотографию в газете, которую тот продолжал читать. Шерил очень надеялась, что изменилась за последние десять лет и вряд ли кто-нибудь из старых знакомых узнает ее в утонченной молодой женщине, изображенной на снимке. Конечно нет, тем более под именем миссис Брендон. Шерил даже посмеялась над своими страхами, сочтя их абсурдными. Теперь она в безопасности и под надежной защитой Гари.

Он прервал ее размышления, издав возглас явного неодобрения. Потом указал на сообщение, которое попалось ему на глаза. Гари часто поступал подобным образом, читая новости, и постоянно делал язвительные замечания, если не соглашался с чем-нибудь.

— Тут пишут о застрелившем полицейского человеке, которого выпустили досрочно. Преступника приговорили к пятнадцати годам, а отсидел он только одиннадцать.

Стакан с соком едва не выскользнул из рук Шерил.

— П-правда? Как… как его фамилия? — пролепетала она каким-то чужим, непослушным голосом.

Гари с некоторым удивлением поднял было на нее глаза, но потом снова заглянул в газету. Но прежде чем он заговорил, Шерил уже знала, что сейчас услышит.

— Фамилия? Сейчас… Да вот она: Белладжо, Крис Белладжо.

Гари говорил что-то еще, но Шерил уже ничего не слышала. Белладжо — единственная фамилия в мире, которую она надеялась больше никогда не услышать. Так звали мужчину, разрушившего ее жизнь, из-за мстительности которого ее отправили в тюрьму за то, чего она не совершала.

3

Шерил автоматически стала наливать себе апельсиновый сок. Рука у не дрогнула, и немного сока пролилось на стол. Быстро промокнув лужицу салфеткой, она исподтишка взглянула на мужа. Тот, не заметив ее оплошности, озабоченно посмотрел на часы.

— Нам уже пора. Ты не забыла, нас пригласили в клуб сыграть партию в теннис? А из клуба заедем к родителям за Бобби.

Она хотела сказать, что у нее нет настроения играть в теннис, но знала: Гари непременно останется с ней. Узнав о второй беременности жены, он стал еще более заботлив. А Шерил так хотелось остаться одной, чтобы попытаться как-то осмыслить ужасную новость…

Некоторые из участниц состоявшегося накануне пикника, находились в клубе. Они возбужденно переживали часы своей короткой славы. Дороти, едва завидев приехавших Брендонов, поспешила к ним.

— Ты видела газету? Замечательно, правда? — Она расцеловалась с Шерил. — Хочу позвонить в газету и попросить сделать копию снимка. Вставлю его в рамку и повешу на видном месте.

— Прекрасная идея! — с энтузиазмом подхватил Гари. — Может, и нам достанешь отпечаток?

— Конечно! — Дороти взяла его под руку и подвела к доске объявлений на стене. — Смотри, нас с тобой поставили вместе в соревновании пар.

Вернувшись к жене, Гари обратил внимание на ее явно расстроенное лицо.

— Что случилось дорогая?

— Дороти опять флиртует с тобой? — натянуто улыбнулась Шерил.

— Дороти флиртует со всеми мужчинами, — пожал он плечами.

— Ты нравишься ей, я же вижу.

— Боже мой, почему это тебя тревожит? — искренне изумился Гари. — Ты же знаешь: у меня есть ты и никакой другой женщины в мире для меня не существует.

Он сказал это просто и сердечно. Шерил даже стало, стыдно, что она имеет секреты от любящего и любимого человека.

На корте она не могла сосредоточиться и играла из рук вон плохо. Но и это Гари истолковал по-своему. Он нежно обнял жену за талию и шепнул на ухо:

— Меня не удивляет отсутствие у тебя энергии после прошедшей ночи.

Сначала Шерил не поняла мужа. Но потом все же сумела неуверенно улыбнуться, с горечью сознавая, что новость о Крисе Белладжо вытеснила из ее головы все, даже воспоминания о чудесной ночи…

Приняв после игры душ, они отправились в клубный ресторан. Дороти, сидевшая со своим мужем Брюсом за столиком у окна, откуда открывался прекрасный вид, сразу же помахала им рукой, показывая, что заняла места.

Шерил считала эту пару своими лучшими друзьями. Они жили всего в полумиле друг от друга. Состав семей был схожим: в каждой — по одному ребенку, оба мальчики одинакового возраста. Женщины часто выручали друг друга, оставаясь с малышами, если другой нужно было куда-то отлучиться. Правда, Шерил порой подозревала, что Дороти завидует ее браку с Гари, бесспорно, счастливому, что побуждало не слишком откровенничать с подругой. Та нередко жаловалась, что Брюс как мужчина далеко не на высоте и не может ее полностью удовлетворить. Шерил эту тему оставляла без комментариев, хотя Дороти явно ожидала ответной откровенности.

При встречах все четверо дружески болтали, но сегодня, несмотря на все усилия Шерил, ее мысли были заняты другим и она больше молчала. Еда на ее тарелке осталась почти нетронутой. Гари хмуро посмотрел на жену и твердо сказал:

— Боюсь, нам пора ехать, мы должны забрать Бобби. К тому же Шерил сегодня явно устала.

— Да, ты действительно какая-то бледная. — Дороти бросила на подругу внимательный взгляд. — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, дорогая, — солгала Шерил. — Но Гари прав, я немного устала.

Они отправились за Бобби, но мать Гари настояла, чтобы сын и невестка остались на чай, и домой Брендоны вернулись лишь под вечер. К этому времени напряжение Шерил достигло предела — трудно было притворяться, что ничего не случилось.

— Сегодня вечером у меня должна состояться деловая встреча, — немного помявшись, сообщил Гари. — Но тебе, похоже, нездоровится. Может, ты хочешь, чтобы я остался дома?

— Нет, конечно нет! — почти с явным облегчением вздохнула Шерил. — Я собираюсь принять ванну и пораньше лечь спать. Со мной все будет хорошо, поезжай спокойно.

Деловая встреча была важной, и Гари позволил себя уговорить. Когда он ушел, Шерил в первый раз в жизни обрадовалась, что мужа нет дома.

Она не спеша проделала всю привычную церемонию укладывания Бобби — искупала его, обсудила все важные события дня, прочитала две сказки. Когда мальчик заснул, с удовольствием приняла душ и наконец смогла почувствовать всю прелесть момента, когда падаешь в чистую прохладную постель после тяжелого дня. Но лихорадочные мысли, страхи и воспоминания обступили ее со всех сторон.

О прошлом Шерил не думала давно, но сейчас оно напомнило о себе во всех подробностях. В сравнении с тем, что она знала о жизни мужа, ее собственная выглядела грустно.

Гари был единственным ребенком умных, интеллигентных и любящих родителей, вырос в замечательном доме, получил хорошее образование. Семья помогла ему правильно оценить свои возможности и сориентироваться в мире. Все проявляемые им таланты и способности получали поддержку и развивались. Отец и мать не подавляли его, обеспечивая ту необходимую степень независимости, которая позволяет человеку сформироваться в самостоятельную, уверенную в себе личность.

Ее же воспитание представляло со всем этим резкий контраст. Мать сбежала в неизвестном направлении, когда Шерил была еще совсем маленькой. «Слиняла с очередным кобелем, навязав мне свое отродье!» — ругался отец. А в сильном подпитии твердил, что Шерил не похожа на него. «Ты слишком умна, чтобы быть моим ребенком, — бормотал он. — Чересчур умна!» Да еще постоянно попрекал дочь тем, что мать якобы ушла именно из-за нее. Все это глубоко ранило Шерил, заставляло чувствовать себя виноватой, хотя она и не могла понять, в чем ее проступок. Защищаясь от злого и несправедливого к ней мира, девочка все больше замыкалась в себе.

Училась Шерил очень хорошо. В школе ей было гораздо интереснее и спокойнее, чем дома. Она много занималась, за что учителя хором хвалили ее. Ходили разговоры, что Шерил Сартон следует поступить в университет. Но они затихли после того, как отец однажды решительно заявил: девчонка уйдет из школы в ту же минуту, как только сможет пойти работать.

Женщины в жизни отца менялись часто. С Шерил они обращались либо грубовато добродушно, либо с открытой неприязнью. Когда ей было четырнадцать, отец женился на женщине с тремя маленькими детьми.

Вскоре пьяный родитель упал с лестницы, и усилия врачей спасти его оказались безуспешными.

Даже теперь, по прошествии стольких лет, Шерил не могла без волнения и гнева вспоминать тот ад, в который превратилась ее жизнь. Мачеха почти каждый вечер куда-то исчезала, оставляя ее присматривать за сводными братьями и сестрой. Шерил приходилось делать почти всю работу по дому, она пропускала занятия в школе. Злая женщина жестоко наказывала ее по малейшему поводу. И даже без всякого повода, а просто под плохое настроение.

Когда наступило долгожданное шестнадцатилетие, Шерил ушла из дому. Она отправилась в Вашингтон в надежде получить жилье и работу. Девушка мечтала пойти на какие-нибудь вечерние курсы, приобрести профессию и больше ни от кого не зависеть. Эти мечты не сбылись.

Шерил не пробыла в столице и двух недель, когда встретила Криса. Они случайно разговорились в кафе. Она была им совершенно очарована. У парня была новехонькая машина, собственная квартира и всегда достаточно денег, чтобы водить ее по клубам и дискотекам. Разумные планы были заброшены, Шерил попала под влияние приятеля и вскоре уже ни в чем не могла ему отказать.

Прежде — из-за стеснительности, замкнутости и большой занятости по дому — у Шерил не было ни одного ухажера. А значит, и никакого опыта в деликатной любовной сфере. Она поверила, когда Крис сказал, что любит ее, и не очень противилась его домогательствам. Однажды вечером он, слегка подпоив Шерил, лишил девственности. И вскоре превратил в такую же рабыню, какой она была у мачехи.

Шерил была неопытна и наивна и не понимала, что многие «маленькие поручения» Криса противозаконны. Не догадывалась и о том, что по ночам, когда они сидели в обнимку в его машине, припаркованной на тихой фешенебельной улице, он не спускал глаз с домов, выбирая, в какой лучше всего забраться.

А потом наступила та ужасная ночь…

Крис тогда впервые взял подружку с собой «на дело», чего она, конечно, и не подозревала. Он оставил Шерил в машине, сказав, что ему нужно с кем-то встретиться. Она задремала, а когда ее разбудил шум, с удивлением увидела бежавшего к машине возлюбленного, которого преследовал полицейский. И тут произошло уж совсем неожиданное: Крис бросил какой-то сверток, выхватил пистолет — она никогда прежде не видела у него оружия — и дважды выстрелил в полицейского. Потом он словно испарился, предоставив Шерил судьбе.

Шерил, наверное, не выдала бы своего парня, если бы ее не отвезли в больницу и не показали мертвенно-бледного полицейского, лежащего под капельницей и едва дышащего ниже с помощью кислородной маски. Она рассказала все, что знала, подробно ответила на вопросы коллег потерпевшего.

У Шерил открылись глаза на жизнь, которую она вела и которая предстояла ей в будущем. В полиции ее заверили, что она легко отделается, поскольку это ее первое преступление. С ней обращались достаточно хорошо, но содержали под стражей до начала суда.

Крис, узнав о ее показаниях, понял, что у него не осталось никакой надежды. Шерил никогда не забудет, с какой ненавистью он посмотрел тогда на нее. Крис отомстил, сделав все возможное, чтобы впутать ее в это дело. Показал, что она всегда знала про его пистолет, что помогала ему во всех грабежах. Шерил твердила, что невиновна, но присяжные заседатели поверили наветам. А может быть, у судьи просто было скверное настроение. В общем, девушку приговорили к трем годам тюрьмы. Крис, получивший пятнадцать лет, рассмеялся, услышав это, и продолжал смеяться, когда его уводили в камеру.

Адвокат Шерил настаивал, чтобы подзащитная обжаловала приговор, но она была так ошеломлена несправедливостью, что ничего не предприняла.

В тюрьме Шерил еще больше замкнулась в себе. Жила в каком-то оцепенении. Почти неосознанно делала то, что ей говорили, ну просто как зомби. Но потом появилась Джилл Мэтьюс, которую назначили тюремным инспектором. Постепенно все изменилось к лучшему, Шерил вышла на тот путь, который в конце концов привел ее к встрече с Брендоном.

Мудрая тетушка Джилл, повидавшая на своем веку запутавшихся людей, уговаривала Шерил посвятить Гари в тайну прошлого, но та отнекивалась, боясь, что это может разрушить счастливый семейный очаг. Кроме того, откровенность могла нанести вред профессиональной деятельности адвоката Брендона, поскольку он был весьма щепетилен в вопросах этики. Поэтому Шерил решила молча нести свой крест и ничего не рассказывать мужу.

Должна ли я теперь признаться Гари во всем? — размышляла она. Но как, как это сделать?! Ведь он всегда думал, что у нас нет тайн друг от друга. Как он воспримет мою откровенность, что подумает, узнав, что я его обманывала?

Она беспокойно ворочалась в постели, то решаясь рассказать мужу обо всем, то в следующую секунду отказываясь от этой мысли. Пусть я ни в чем не виновна, но пятно на моей биографии останется навсегда. И страшное будет открытие, что жена известного адвоката Гари Брендона сидела в тюрьме, что мать его сына — бывшая заключенная…

— Ты спишь? — тихо спросил Гари. Шерил не нашла в себе мужества ответить даже на простой вопрос. Раздевшись, он скользнул в постель и потянулся к жене. Она открыла было рот, чтобы покаяться, но почувствовала, что Гари чем-то взволнован.

— Милый, что с тобой?

— У меня состоялась беседа в местной штаб-квартире правящей партии. Некий престарелый член Верховного суда собирается уйти в отставку по состоянию здоровья. Партии необходимо подобрать кандидата ему на замену, чтобы рекомендовать президенту. Меня спросили, не соглашусь ли я занять его место. А я давно об этом подумывал…

Шерил резко села и включила лампу на прикроватной тумбочке. Глаза Гари пылали от возбуждения.

— И ты ответил…

— Что должен подумать и обсудить их предложение с тобой.

— Но ты же хочешь этого? — То был не вопрос, а скорее утверждение.

Гари, не колеблясь, кивнул:

— Да. Это начало, Шерил. Королевский подарок судьбы. Подумай, какой захватывающей станет наша жизнь!

— Но ведь ты можешь и не пройти… — неуверенно сказала она.

— Конечно, — усмехнулся он, беря ее за руку. — Но я бы хотел попробовать свои силы. Однако все полностью зависит от тебя. Ты должна хотеть этого так же, как и я. Ведь о кандидатах будут судить не только по их личным достоинствам, но и по их женам. Ты же знаешь пунктик избирателей по поводу настоящей здоровой американской семьи.

— А что, если я беременна? Мы ведь так мечтали еще об одном ребенке! — Вот и все, что могла невпопад спросить Шерил.

— Даже членам Верховного суда, — рассмеялся Гари, — не возбраняется иметь детей. Если тебе нужно доказательство… — Он потянулся к ней, но впервые с тех пор, как они стали мужем и женой, Шерил оттолкнула его.

— Ты действительно хочешь работать в Верховном суде?

— Да, очень. А что скажешь ты?

— Я подумаю, — ответила она, выключая свет, чтобы муж не заметил беспокойства в ее глазах.

Вскоре он заснул, а Шерил все ворочалась с боку на бок.

Господи, Гари так редко просил меня о чем-нибудь. Наоборот, именно он давал все, что я хотела! Впервые он нуждается в поддержке, а я… Кто захочет голосовать за него, если станет известно, что его жена сидела в тюрьме? Если рассказать ему все завтра утром, он немедленно откажется от выгодного предложения. И второго шанса оказаться на вершине американского юридического Олимпа уже не представится!

Шерил, как могла, тянула с ответом. Гари был весьма терпелив, а функционеры местного отделения партии — нет. Брендон оказался единственным подходящим кандидатом, других у них не было. И она согласилась, что муж должен действовать и добиваться исполнения своей мечты.

Вскоре после того, как кандидатуру Гари одобрили, в доме раздался телефонный звонок.

— Миссис Брендон? — осведомился грубый прокуренный мужской голос.

— Да. Кто говорит?

Голос изменился, стал вкрадчивым.

— Как, Шерил, дорогая, ты не узнаешь меня?

Проклятие, Крис Белладжо все-таки нашел ее!

4

Шерил на секунду замерла, а потом решительно положила трубку. Справившись с волнением, она отключила телефон на кухне, затем прошла в кабинет мужа и сделала то же со вторым аппаратом. Выждав некоторое время, она вновь включила аппарат и позвонила в телефонную компанию. Сначала ей отказали в просьбе немедленно изменить их номер, но когда Шерил пригрозила обратиться в другую компанию, тут же пообещали изменить номер со следующего дня и не вносить его в телефонный справочник. Положив трубку, она поднялась наверх, в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.

Из зеркала на нее смотрело лицо взволнованной, даже, можно сказать, потрясенной женщины. О Господи, подумала она подавленно, почему Ты послал мне это?

Действительно, разве меня недостаточно наказали? Я отбыла тюремный срок, будучи невиновной. Почему же меня не оставляют в покое? Потому что ты солгала, ответил ей внутренний голос, солгала Гари.

Усилием воли обуздав панику, Шерил трясущимися руками кое-как накрасилась, пытаясь скрыть под макияжем мертвенную бледность. К счастью, Гари был занят на выездной сессии суда и планировал вернуться лишь в конце недели. Внезапно Шерил поразила мысль, от которой она пришла в ужас: прежде она не радовалась, когда мужа не было дома. Крис Белладжо позвонил ей всего час назад. И за этот час все перевернулось вверх тормашками! А чего же еще ожидать, когда в твою жизнь вошло несчастье?

В гостиной Шерил встала у окна, ожидая машину, которая привезет домой Бобби. Сейчас он был очень ей нужен. Хотелось обнять его крепкое маленькое тельце, услышать его радостный лепет, чтобы заглушить звучащий в ушах голос Криса. Подъездная аллея, полускрытая елями, изгибаясь, уходила к дороге, по которой брел какой-то человек. Внезапно он остановился перед открытыми воротами.

Шерил почувствовала, как волосы у нее встают дыбом. До нее наконец дошло, что если у Криса оказался номер ее телефона, то он наверняка узнал и адрес семьи Брендон. Мужчина свернул на подъездную аллею и зашагал к дому. Шерил отшатнулась от окна. Ее сердце бешено стучало, ноги дрожали и ослабли.

Подойдя к двери, мужчина позвонил. В неожиданном порыве ярости Шерил выбежала в холл и распахнула дверь. Перед ней стоял совсем не Крис. Этот человек ему годился в отцы. Одежда на нем была чистой, но поношенной.

— Извините, что побеспокоил вас. Я подумал, не найдется ли у вас какой-нибудь работы в саду или в другом месте. Могу делать все, что угодно, и…

Шерил всегда с пониманием относилась к малоимущим. Ей ли не знать, что такое бедность! Но сегодня она закричала:

— Нет! Подите вон! — И громко хлопнула дверью у мужчины под носом.

Поспешно задвинув засов и поставив замок на предохранитель, она без сил оперлась на косяк, пытаясь успокоиться, отдышаться от сковавшего все тело ужаса. Новая резкая трель звонка, раздавшаяся прямо над ухом, заставила ее оцепенеть от страха.

— Вон, вон отсюда! — срываясь на визг, крикнула Шерил. — Убирайтесь немедленно!

— Шерил! — раздался из-за двери удивленный голос Дороти. — Дорогая, с тобой все в порядке?

Со вздохом облегчения Шерил трясущимися руками отодвинула засов, сняла цепь и открыла дверь. Дороти смотрела на нее с беспокойством.

— Что с тобой стряслось?

— О! Я… ничего!

— Не похоже, чтобы ничего. Вид у тебя ужасный!

— Мамочка! — закричал приехавший с Дороти Бобби и кинулся в объятия матери.

Наклонившись, та подняла его на руки. Это было нелегко. В свои четыре года Бобби весил добрых сорок фунтов.

— Все хорошо! — Она попыталась улыбнуться. — Честное слово. Проходи же!

Шерил не отпускала Бобби, ей сейчас было необходимо чувствовать его рядом с собой. Лишь когда угрожающе заныла поясница, она заставила себя поставить мальчика на пол.

— По-моему, пахнет горелым, — сморщила нос Дороти.

— Да, я… у меня подгорели тосты, — в отчаянии солгала Шерил.

— Тосты? В такое время?

— Поздний ланч, — ответила Шерил и быстро отвернулась. — Бобби, повесь свою куртку в шкаф и надень тапочки.

Бобби убежал. Он был совсем не из числа маленьких упрямцев.

— Что означает эта сцена у двери? — спросила Дороти, когда мальчик уже не мог их слышать.

— Какой-то мужчина якобы искал работу. Мне не понравился его вид.

— Ты позвонила в полицию?

— Нет, конечно нет. — Шерил хмыкнула, представив себе комическую сцену: бедняга удирает от полицейских с собаками. — Уверена, что он совершенно безобиден, просто застал меня врасплох. Я думала, что это ты, понимаешь, и… Конечно, я повела себя глупо.

— А если он бродит по округе, пугая людей?

— Довольно об этом, — решительно прервала подругу Шерил. — Прости, мне сегодня немного не по себе.

— Могу представить, как ты себя чувствуешь, — согласилась Дороти. — Вот в прошлом месяце…

Она пустилась рассказывать длинную и запутанную историю, а Шерил терпеливо ждала, когда та закончит, больше всего желая остаться одной. Но Дороти была настроена поболтать, и выдворить ее удалось только через час. Обычно, когда Гари не было дома, Шерил всегда радовалась визитам подруги, но сегодня закрыла за гостьей дверь с великим облегчением.

Она решила вести себя так, словно ничего не случилось, и постепенно стала успокаиваться. К ней вернулась способность спокойно рассуждать. Приготовила Бобби ужин, потом усадила перед телевизором — шла одна из его любимых передач, — а сама тем временем вернулась в кухню, позвонила тете Джилл и поведала ей о случившемся.

— Должно быть, Белладжо увидел мою фотографию в газете, — закончила Шерил свой рассказ.

— Немедленно смени номер телефона, — посоветовала Джилл.

— Я уже сделала это. Но сейчас наступают очень трудные времена. Гари выдвинули кандидатом в члены Верховного суда. Ему постоянно будут звонить разные люди.

— Ну с этим ничего не поделаешь. Ты должна будешь сказать Гари, что тебя терроризирует телефонный хулиган.

— Что же делать? Можно ли остановить Криса?

— Он угрожал тебе?

— Нет, я не стала его слушать и бросила трубку.

— Ты не возражаешь, если я приеду и поживу у вас? Тогда мы смогли бы обсудить, что следует предпринять.

— Но ты же через пару дней собираешься ехать в отпуск.

— Я могу его отложить.

Шерил знала, что речь идет о поездке в Бразилию, о которой Джилл давно мечтала.

— Нет, не нужно жертв. Но мне бы хотелось завтра приехать к тебе, если не возражаешь.

— Конечно, не возражаю. Ты приедешь с Бобби или оставишь его со свекровью?

— Он будет со мной.

— Хорошо, веди машину осторожно. И не расстраивайся из-за звонка Белладжо. Мы придумаем, как сладить с этим типом.

Шерил положила трубку, а потом подняла ее, опасаясь, что Крис попытается снова позвонить. Но ведь может звонить и Гари… Когда задерживается на работе, он всегда делает это, чтобы успеть поговорить с Бобби, пока тот не уснул, или просто поболтать. Поэтому Шерил решила подождать до десяти вечера и только потом вернуть трубку на место.

Гари позвонил в половине одиннадцатого.

Шерил в это время сидела в гостиной; шторы наглухо задернуты, лампы и люстры ярко горели, а окна и двери были надежно заперты. Злополучный дневной звонок перевернул всю ее жизнь. До сих пор она не боялась оставаться одна. Сегодня ей впервые стало страшно.

— Привет, дорогая! — весело заговорил муж. — Ты знаешь, что этот чертенок Бобби опять играл с телефоном и не повесил трубку? Я долго не мог к вам дозвониться.

— Гари! — В голосе Шерил слышались боль и тоска, прорвавшиеся наружу, несмотря на все усилия говорить спокойно.

Гари хорошо разбирался во всех нюансах ее голоса и сразу же почувствовал неладное.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Я специально отключала телефон. Были неприятные звонки.

— Ты имеешь в виду, что звонивший молчал и дышал в трубку?

— Да! — ухватилась она за удобную идею. — Поэтому я и отключила телефон.

— Черт бы его побрал! — выругался Гари. — Если бы я был дома. Надо было позвонить мне, я бы тут же приехал.

— Не стоит тащиться в такую даль из-за какого-то полоумного. У меня все хорошо. Правда. — Шерил старалась говорить как можно убедительнее. — Но я решила поменять номер телефона. Это сделают завтра. И… и я просила не заносить наш новый номер в телефонный справочник. Я знаю, это неудобно, но…

— Вовсе нет! — оборвал ее Гари. — Я бы и сам посоветовал тебе это сделать.

Она вздохнула с облегчением и все же возразила:

— А как же твои коллеги?

— Разумеется, я дам им свой новый номер. Но одно дело, когда о нем знают друзья и сослуживцы, и другое, если номер напечатан в телефонном справочнике и им может воспользоваться любой ненормальный. — Голос у Гари все еще был взволнованным. — Ты уверена, что с тобой все в порядке, дорогая? Может, мне попросить родителей прийти к нам?

— Не стоит, со мной все в порядке. Ничего страшного не произошло. Не нужно их беспокоить в такой поздний час. К тому же я созвонилась с тетей Джилл и завтра поеду к ней на целый день, чтобы помочь ей собраться в отпуск. К моему возвращению номер телефона уже сменят. Так что беспокоиться не о чем.

— Мне хотелось бы сейчас быть с тобой рядом, — повторил Гари.

— И мне тоже, но совсем по другой причине, — промурлыкала Шерил, стараясь кокетством отвлечь внимание мужа от неприятной темы.

— Ты уже в постели? — рассмеялся Гари.

— Да! — солгала она.

— Что на тебе надето?

— Шелковая ночная рубашка кремового цвета; та, которую ты купил мне на день рождения. Помнишь?

— Очень хорошо! — Он страстно задышал в трубку. — Боже, Шерил, я думаю только о тебе!

— Ну и отлично! — продолжала она, чувственно растягивая слова. — В таком случае ты не будешь разочарован, когда вернешься домой.

Они поговорили еще минут десять. Шерил было очень приятно слышать любимый голос. По пути в свою спальню она заглянула к Бобби. Мальчик, как обычно, во сне перекрутился и сбросил одеяло. Она снова накрыла его, стараясь не разбудить, и, не в силах удержаться, погладила ручонку сына.

Не просыпаясь, он крепко уцепился за ее палец. Огромная нежность переполняла ее. Шерил знала, что сделает все возможное, чтобы защитить Бобби. И Гари тоже пойдет ради этого на все. Но пока она не решилась рассказать мужу правду о себе.

Шерил еще долго сидела возле кроватки сына, не отрывая от него взгляда. Когда же она наконец легла, то ворочалась в постели битый час. Тревожные мысли не давали ей покоя. Если бы тот снимок не напечатали в газете… Зачем только Аманда разболтала их имена! Но ее подруги считали все это совершенно безобидным и радовались своей недолгой славе. Немудрено: ведь их жизнь была ясной и открытой. Им нечего было стыдиться или бояться.

Отчаявшись заснуть, Шерил села в кровати и зажгла свет. За что злая судьба преследует ее? Она постаралась сделать все, чтобы укрыться от преследований Криса, но от него можно ожидать чего угодно. Он способен на все. Хотелось бы верить в лучшее, но страх не отпускал, впиваясь острыми когтями в сердце. Крис знает и фамилию ее мужа, и где она живет. Даже переезжать в другое место бесполезно. Если Гари пройдет в Верховный суд, то разыскать его адрес не составит никакого труда. А Шерил была уверена, что он попадет в этот орган. Гари просто замечательный кандидат. И она не имеет права помешать ему. Ее сокровенная тайна должна таковой и оставаться. Гари ничего не узнает о ее прошлом.

В таком далеко не радужном настроения Шерил наконец заснула. На следующий день, вскочив чуть свет, она помчалась к Джилл Мэтьюс. Поездка была долгой и изматывающей, Бобби хныкал, требуя ответить, когда наконец они приедут к тете. Шерил, стиснув зубы, вела новенький автомобиль, сдерживая готовые хлынуть из глаз слезы. Лишь добравшись до дома Джилл Мэтьюс, она с облегчением перевела дух.

Дождавшись момента, когда Бобби убежал играть в сад и не мог их слышать, Шерил рассказала Джилл о своих страхах. Поразмыслив, та пожала плечами:

— Ты же знаешь мое мнение о том, что тебе следует сделать.

Знаю, но я не могу рассказать им об этом.

— Им?

Шерил посмотрела в сад тоскливым взором.

— Гари… и Бобби.

— Бобби? — Джилл нахмурилась. — Но ведь он еще ребенок! Ты и не должна ему ничего говорить.

— Если Гари узнает правду, — терпеливо стала объяснять Шерил, — он сочтет делом чести снять свою кандидатуру. Но его родители так гордились, что их сына прочат в верховные судьи. Для них его отказ стал бы страшным ударом. К тому же Гари пришлось бы все им объяснить. И они возненавидели бы меня за то, что я сломала жизнь их сыну. Не спорь, я это точно знаю. Когда Бобби немного подрастет, они все расскажут ему. И он узнает, кто такая на самом деле его мать — воровка, уличная девка!

— Но… — Джилл недовольно покачала головой. — Я понимаю, что ты хочешь этим сказать: если открыть Гари правду, то рано или поздно ее узнает и Бобби.

— Да, именно этого я и боюсь.

— И все же, по-моему, было бы лучше рассказать все мужу именно сейчас и покончить с этим раз и навсегда, — заявила Джилл, пристально глядя собеседнице в глаза.

— Нет, никогда! — решительно отмахнулась та, хотя в душе и чувствовала, что не права. — А если ты попробуешь сама рассказать ему об этом, то между нами будет все кончено!

— Шерил! — изумленно охнула женщина.

— Прости меня, тетя Джилл, но ты ведь знаешь, как глубоко я это переживаю. И я пойду на все, чтобы Гари не узнал правды!

Вернувшись домой, Шерил с огромным облегчением узнала, что телефонная компания выполнила свое обещание и номер телефона сменен. Гари был очень доволен этим обстоятельством. Вечером он появился на пороге гостиной с огромным букетом цветов, но не успел сделать и шага, как Шерил стремительно кинулась к нему и повисла у него на шее.

— Дорогая! — бросив букет на стол, Гари крепко обнял жену. — Почему ты вся дрожишь?

— Я так рада, что ты дома. Так рада! — Шерил крепче прижалась к нему, близость его сильного тела, как всегда, подействовала на нее успокаивающе.

Поцеловав жену, Гари уложил ее на кушетку, присев рядом.

— Что тебе сказал этот мерзавец? — строго спросил он.

— Он… он ничего не говорил, — ответила Шерил, отводя дрожащей рукой волосы с лица. — Я положила трубку. — Она неловко улыбнулась. — Прости меня. Наверное, я просто делаю из мухи слона.

— Конечно нет! Ты раньше не имела склонности переживать из-за пустяков. — Гари внимательно посмотрел на ее бледное, несчастное лицо.

Шерил съежилась от страха. Ей вдруг показалось, что муж сейчас начнет выпытывать подробности. Поэтому она постаралась принять веселый и беззаботный вид.

— Должно быть, это из-за беременности. Ты же знаешь, как мнительны женщины в таком положении…

— Ты ходила к врачу?

— Я же ездила к тете Джилл.

— Ах да. Но у тебя нет сомнений, что ты беременна?

— Нет, — вымученно улыбнулась Шерил.

Гари нахмурился. В его глазах мелькнуло беспокойство. Он притянул жену к себе.

— Я постараюсь бывать дома как можно чаще. В таком состоянии тебя опасно оставлять одну.

Шерил постаралась ответить как можно тверже:

— Нет, тебе не стоит переживать из-за меня. Все это пустяки. Теперь, когда у нас сменили номер, беспокоиться не о чем. А на следующей неделе я покажусь врачу. Не сомневаюсь, что он все подтвердит…

Выходные прошли своим чередом. Утром они отвели Бобби на игровую площадку и выпили кофе в компании друзей, пока мальчик развлекался. После обеда Гари ушел играть в гольф, а Шерил повела сына на день рождения к одному из его друзей. Она вызвалась помочь матери виновника торжества, и ее помощь с благодарностью приняли. Действительно, одной женщине управиться с тремя десятками детей было бы совсем не легко. Хлопоты отвлекли Шерил от мрачных размышлений.

В субботу же Брендоны были приглашены на ужин к соседям, утром в воскресенье возились в саду, а во второй половине дня пошли с Бобби поплавать в бассейне. Поэтому только к вечеру супруги наконец остались наедине.

Шерил старалась казаться веселой и довольной, и это неплохо ей удавалось. Когда они уже лежали в постели, она сказала:

— Эти выходные дни были ужасно хлопотными. — Когда Гари пробормотал что-то в знак согласия, Шерил добавила: — Ты нарочно подстроил это? Чтобы отвлечь мое внимание от того звонка?

— Неужели я так прямолинеен, а? — фыркнул Гари. — Но ведь ты действительно успокоилась? Или я не прав?

— Конечно же ты прав. — Шерил постаралась, чтобы ответ прозвучал как можно убедительнее.

— Хорошо. — Он поцеловал ее в шею. — Ты сегодня великолепно выглядела в своем купальнике.

— Увы, очень скоро я стану настоящим бегемотом!

— Это совершенно естественно, — возразил Гари, положив руку ей на живот. — Когда ты носила Бобби, ты лучилась счастьем. Надеюсь, и на этот раз будет то же самое. — Он нежно погладил ее по животу. — Как, по-твоему, кто у нас будет? Мальчик или девочка? Мне кажется, что все-таки девочка…

— Ты так говоришь, словно видишь меня насквозь. — Шерил шутливо ткнула его пальцем в бок.

— Мне хотелось бы дочку, — мечтательно протянул Гари.

— А вот мне кажется, что это будет как раз мальчик!

— Ну что ж, мальчик так мальчик… Тогда девочка будет в следующий раз…

— В следующий раз! — в комическом ужасе распахнула глаза Шерил. — А если и в следующий раз опять получится мальчик, что тогда?

— Тогда попробуем еще раз, вдруг выйдет, — с улыбкой ответил Гари. — В любом случае, мне нравится, когда ты беременна: ты выглядишь красивой и счастливой, словно внутри тебя зажигается волшебный свет.

Он продолжал нежно поглаживать ее. Повернувшись, Шерил поцеловала мужа в шею, с наслаждением ощущая силу его рук.

— Иногда мне так не хватает тебя, — шепнула она, и ее голос предательски дрогнул.

— Почему ты плачешь, родная?

— Нет, я не плачу. Это просто… просто от любви, вот и все.

— Моя милая девочка, — прошептал Гари, нежно улыбаясь.

Притянув жену к себе, он медленно и чувственно овладел ею…

Обессиленная плотской радостью, опустошенная Шерил тут же заснула, не выпуская мужа из своих объятий.

Когда Гари в понедельник утром уехал на работу, Шерил постаралась забыть о своих неприятностях. К черту этого подонка Криса, пора вернуться к обычной жизни.

Безмятежное спокойствие продолжалось еще два дня. На третий, отведя Бобби в детский сад, она увидела в груде газет письмо на свое имя. Адрес был написан от руки. Приготовив себе кофе, она прошла в сад, чтобы спокойно прочитать послание. Оно оказалось коротким: «Шерил, стоит ли утруждать себя сменой телефонного номера? Знай, я везде найду тебя. Помнишь, где мы встречались в последний раз? В суде! Никогда не забуду этого… Уверен, что и ты тоже».

Итак, Крис узнал ее адрес. Трясущимися руками Шерил сунула листок обратно в конверт с четко и аккуратно выведенным номером дома и названием улицы.

Вернувшись в дом, Шерил швырнула скомканный конверт в камин и сожгла, тщательно перемешав золу кочергой. Что теперь делать? Единственный выход, который подсказывал здравый рассудок, забыть об этом письме, словно его не было. Разумом Шерил понимала, что если она не будет обращать внимания на угрозы Криса, то рано или поздно ему наскучат бесплодные попытки добраться до нее и он оставит се в покое. Она силилась внушить себе это, но в душе трепетала от панического страха. Каждый звонок в дверь заставлял ее замирать от ужаса.

В течение двух следующих дней ничего не произошло. Шерил уже чувствовала себя увереннее и спокойно ждала возращения Гари домой. В субботу они давали ужин — своего рода благодарность за выдвижение Гари, — поэтому в пятницу она была по уши в хозяйственных хлопотах и ни о чем больше не думала.

Внезапно тренькнул телефон в кабинете Гари. Шерил как раз поставила в духовку огромный торт-безе. Наскоро вымыв руки, она побежала к телефону и схватила трубку. Голос звонившего заставил ее окаменеть от страха:

— Не думай, что ты сможешь от меня уйти. Я доберусь до тебя, даже если ты сбежишь на край света. Пока, куколка. До скорого свидания.

Это был Крис Белладжо.

В пятницу Гари вернулся домой пораньше. Шерил делала вид, что ничего не произошло, хотя ее нервы были напряжены до предела. Однако скрыть свое состояние от мужа ей не удалось. Поцеловав жену, он озабоченно посмотрел на нее.

— Ты ведешь себя как-то не так! Что-нибудь случилось?

— День был сумасшедший, и у меня разболелась голова. Ты сможешь искупать Бобби, пока я приготовлю ужин?

— Искупать этого бесенка? — Отец схватил Бобби и высоко поднял мальчика одной рукой под его восторженный визг. — Думаю, что смогу!

Когда Гари спустился, уложив сына спать, Шерил уже приготовила ужин. Обычно это время было для них самым дорогим: они разговаривали, смеялись, шутили. Но сегодня вечером все складывалось не так. Оба сидели напряженно, чувствуя себя неуютно. Разговор увядал, едва начавшись. Гари все чаще тревожно посматривал на жену.

Собрав волю в кулак, Шерил спросила, как у него прошла неделя. Гари стал рассказывать о гостинице, где он останавливался вместе с другими адвокатами.

— Джеффри Майлз пригласил нас как-нибудь провести вместе уик-энд в их летнем коттедже на берегу Чесапикского залива. Там рядом яхт-клуб, можно поплавать под парусом. Очень заманчиво, как ты считаешь?

Шерил молча смотрела в свою тарелку.

— Милая, — окликнул Гари, тронув ее за руку. — Где ты? Очнись!

— Что? Ой, извини. — Шерил криво улыбнулась. — Я просто задумалась.

— Я это заметил. О чем же, если не секрет?

Она наскоро придумала объяснение.

— О завтрашнем ужине. Мне никогда не приходилось готовить на такую большую компанию.

— Ты боишься, что у тебя что-нибудь получится не так?

— Немножко.

— Дорогая, твои страхи беспочвенны. Ты ведь гениальная повариха!

— Спасибо, но я совершенно не знаю этих людей, а они такие важные.

— Глупости. Обычная провинциальная мелочь, воображающая о себе невесть что. Подожди, вот меня изберут — и я приглашу на ужин самого губернатора, — пошутил он. — Вот уж когда придется тебе понервничать!

Шерил жалко улыбнулась.

— Разве губернатора можно вот так запросто пригласить на ужин?

— Мне кажется, можно. Но не пугайся заранее, я смогу на это решиться еще очень не скоро. Если вообще решусь, — усмехнулся Гари.

— Ты обязательно станешь членом Верховного суда. — Шерил преданно посмотрела на мужа.

— Ты так в меня веришь! — улыбнулся он, целуя ее руку. — А ведь мою кандидатуру еще должен утвердить президент.

— Утвердит, не сомневайся.

Шерил старалась скрыть свое состояние, пытаясь показать, что поглощена беседой, но два раза поймала себя на том, что смотрит куда-то в пространство. Она виновато взглянула на Гари. Он, разумеется, заметил ее рассеянность и предложил:

— Иди отдохни, я тут сам уберусь и сварю кофе.

— Но ты же работал целый день…

— И ты тоже. Только присматривать за Бобби — значит отработать полторы смены. Ну а теперь перестань возражать, иначе я посажу тебя к себе на колени.

Шерил весело рассмеялась.

— Ммм, мне это очень понравится! — Чуть поколебавшись, она добавила: — Ты не будешь возражать, если я откажусь от кофе? Очень хочется принять теплую ванну, я так устала.

— Пожалуйста. У тебя болит голова?

— Пустяки, пройдет.

— Надеюсь… — Гари обнял жену за талию и притянул к себе. — Как-никак я отсутствовал целую неделю.

— Исстрадался в одиночестве?

— А как же? — Положив руки ей на бедра, он крепко прижал ее к себе, чтобы она могла почувствовать, насколько он возбужден. Закрыв глаза, глубоко вздохнул: — Ты самая сексуальная женщина на свете!

Шерил положила ему голову на плечо и закрыла глаза.

— Ну что ж, иди. — Он легонько подтолкнул жену к двери. — Принимай ванну. Я выпью кофе и поднимусь наверх.

Шерил не помнила, как долго просидела в ванной. Только она собралась вылезти, как вошел Гари и остановил ее.

— Нет, подожди!

Он взял мыло и стал намыливать Шерил.

Гари и раньше часто так делал. Это было приятно обоим, особенно потому, что они знали: вслед за этим предстоят занятия любовью.

А пока Шерил просто неподвижно лежала на спине, позволяя мужу делать все, что он хочет. Ее глаза были прикованы к его лицу, она пыталась побороть мучительный страх, который грыз ее душу.

Время от времени Гари бросал на нее призывный взгляд, и ей удавалось кое-как улыбаться ему в ответ. Мыльные пузырьки постепенно исчезли, и Гари мог теперь видеть все ее тело. Он ласково гладил ее груди, пока еще плоский живот, восхищаясь красотой стройной фигуры жены, каждым изгибом тела. Наконец Гари подхватил её на руки и закутал в махровую простыню. На его лице оставалось несколько мыльных пузырьков, которые ему никак не удавалось смахнуть.

— Я люблю тебя, очень люблю! — с чувством прошептала Шерил, нежно стирая пузырьки с его лица.

— Дорогая! — С этими словами Гари понес ее в спальню, уложил на кровать и стал ласкать.

Но Шерил, обняв его за шею, горячо зашептала:

— Не надо! Я хочу тебя прямо сейчас, немедленно! — Она дернула пояс на его халате и притянула мужа к себе.

Тот обомлел от неожиданности. Обычно жена предоставляла инициативу ему. Но сегодня Шерил едва ли не насильно заставила сразу же овладеть ею. На этот раз в постели командовала она, пылкая и необузданная, точно дикарка. Такого раньше за ней не водилось.

Но Шерил сегодня был отчаянно нужен Гари. Она хотела стать его частью, слиться с ним в единое целое. Исступленно отдаваясь ему, она забывала о страхах, весь день не отпускавших ее.

Позже, когда Гари наконец отдышался, он обнял жену и шепнул:

— Вот так штука! Признаюсь, такого я от тебя не ожидал… Если так будет всякий раз, когда у тебя болит голова… тогда это просто здорово! — Шерил слабо улыбнулась, но ничего не ответила. Погладив ее по лицу, он спросил: — Все-таки объясни мне, в чем дело?

Шерил пожала плечами.

— Не знаю. — Она посмотрела на мужа глазами раненой оленихи. — Если я тебя потеряю, то… я не смогу жить! Я умру без тебя!

Гари нахмурился, не понимая, что она имеет в виду.

— Со мной ничего не может случиться. И с тобой тоже. Но что-то тебя испугало, не пытайся скрывать это. Скажи, что случилось?

Шерил поняла, что от объяснения уйти не удастся, и потому соврала:

— Да все этот телевизор… — Дальше продолжать было не нужно: телевизионные передачи прямо-таки кишат гадостями и ужасами, как болотная вода болезнетворными бактериями.

— Ты, наверное, очень устала, если приняла близко к сердцу всю эту чушь, — сказал Гари, крепче прижимая ее к себе. — Тебе надо заснуть.

Он помог ей надеть ночную рубашку и уложил под одеяло.

— Хочешь, я принесу тебе выпить чего-нибудь горячего?

— Нет, спасибо, — покачала головой Шерил и легла на спину, закрыв глаза.

Через несколько минут она услышала ровное дыхание Гари, но сама заснуть не могла. Слишком тяжело было на сердце, слишком сильна была власть прошлого. Уткнувшись лицом в подушку, Шерил тихо заплакала. Лишь перед рассветом ей удалось ненадолго забыться тяжелым сном.

Званый ужин получился не то чтобы неудачным, но далеко не столь блестящим, как надеялась Шерил. Она страшно устала, поскольку провела ночь без сна и все время тревожно ждала нового звонка Криса. К вечеру она едва держалась на ногах от слабости. Видно, чувствуя нервозность матери, Бобби весь день вел себя из рук вон плохо: капризничал, не слушался, делал все наперекор. Пришлось накричать на него и даже отшлепать.

Заслышав вопли сына, Гари поспешно прибежал в детскую.

— Что происходит? — Он погладил по голове плачущего Бобби и сказал жене: — Успокойся, придет совсем немного народа. Слушай, давай я посижу с сыном, а ты иди переоденься к приходу гостей.

— Прости меня, Бобби! — Всхлипнув, Шерил поцеловала сынишку и побежала к себе в спальню, чтобы переодеться к ужину.

Когда через десять минут в спальню зашел Гари, она была уже готова: надела простое темное платье, волосы зачесала назад, а из украшений выбрала жемчужное ожерелье, которое подарил муж после рождения Бобби. Шерил выглядела идеальной женой подающего большие надежды адвоката. Никто не мог бы себе даже представить, что всего лишь несколько минут назад она в гневе кричала на ребенка.

— Ты выглядишь фантастически, — восхитился Гари. — Не стоит пугаться высокопоставленных гостей. Они обычные люди. Если же боишься, то думай, что видишь их нагишом. Это помогает.

Этот странный совет здорово помог Шерил в начале вечера, когда все расселись за обеденным столом. Но потом женщины постепенно перекочевали в одну сторону комнаты, а мужчины в другую, где разговорились о политике. Все гости были значительно старше хозяев. Вероятно, поэтому они и повели себя, с точки зрения Шерил, довольно бесцеремонно. Во всяком случае, она сама никогда не отважилась бы задавать незнакомому человеку неделикатные вопросы. Одна из дам, громко восхитившись фотографией Бобби, внезапно спросила:

— А вы планируете завести еще детей? Я всегда считала, дорогая моя, что единственному ребенку довольно одиноко в семье.

— Гари и я — оба единственные дети, — неохотно ответила Шерил.

— Правда? Я замечала, что люди, у которых нет ни братьев, ни сестер, в отличие от своих родителей впадают в другую крайность и заводят кучу ребятишек. А вы сколько хотите? — не отставала назойливая гостья.

— Мы об этом не думали.

— Неужели? Я всегда считала, что лучше заранее все спланировать. Когда знаешь все наперед, гораздо легче жить.

— В самом деле? — Шерил уже надоели бесконечные советы дамы. Она решила прервать неприятный разговор. — Извините, мне нужно выйти на кухню.

Стоя у плиты, Шерил нарочито громко гремела кофейником. Наполняя его, она с таким раздражением крутанула кран, что обрызгалась с ног до головы. О черт! — ругнулась она про себя и, поставив кофейник на огонь, обхватила голову руками, стараясь успокоиться и попытаться рассуждать здраво. Пусть любопытная гостья и обладает обходительностью носорога, но ведь она не виновата, что собеседница попала в сложное положение и не может найти из него выхода… Шерил приготовила кофе и, состроив самую очаровательную улыбку, вышла в гостиную с подносом.

Гости были заняты беседой. Выпив кофе, они вскоре неторопливо стали откланиваться. К этому времени Шерил, у которой улыбка словно приклеилась к лицу, подумала, что если бы они не ушли сейчас же, то она запустила бы в кого-нибудь кофейником.

Она до конца исполнила роль радушной хозяйки и, стоя у двери, махала рукой гостям, в то время как Гари провожал их до машин. Едва захлопнулась дверца последнего автомобиля, Шерил взбежала наверх и шмыгнула в ванную, где стала срывать с себя одежду, ожесточенно швыряя вещи на пол, а потом, почувствовав неожиданное облегчение, прислонилась к стене и дала волю слезам.

— Шерил! — Она чуть было не подскочила от неожиданности. Это пришел муж и тихо постучал в дверь ванной.

— Минуточку! — поспешно отозвалась она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно; наскоро смыла с лица поплывшую косметику, причесала волосы, собрала разбросанную одежду и вышла в спальню.

Гари выключил верхний свет и начал раздеваться. На мгновение Шерил задержалась в дверном проеме. Контуры ее полуобнаженной фигуры четко обрисовались на фоне светлого прямоугольника. Муж пристально посмотрел на нее, но она поспешно выключила свет, бросила платье на стул и стала рыться в ящике комода. Выдернув оттуда старые джинсы и рубашку, Шерил пошла к двери.

— Куда ты?

— Пойду приберусь внизу.

— Там уже убрано.

— Ты все убрал сам? — недоуменно спросила Шерил. — О, милый, ты не должен был этого делать.

— Ерунда! Иди ложись, дорогая.

Когда они оказались рядом, Гари обнял ее и поцеловал. Шерил ответила, но, когда он потянул с ее плеч комбинацию, она отвернулась:

— Нет, я не хочу!

— Шерил? — Гари был поражен. В первый раз за пять лет жена отказала ему.

Неожиданно она разозлилась. Неужели он не может понять, как ей плохо? Почему решил лезть в политику, лишив ее возможности рассказать всю правду?

— Что случилось, дорогая? — продолжал недоумевать Гари.

— Не трогай меня! — Шерил с отвращением оттолкнула его руку. — Оставь меня в покое! Я же сказала не хочу! — И она отодвинулась к краю постели.

Последовавшая напряженная тишина была нестерпимой. Ее гнев тут же куда-то испарился. С ужасом, от которого у Шерил сжалось сердце, она поняла, что не права. Пошарив в темноте, поймала и сжала руку мужа.

— Боже мой, дорогой, прости меня! — Шерил громко разрыдалась.

— Что с тобой, радость моя? — Гари тут же обнял ее, желая успокоить.

— Это… — Она уже была готова рассказать обо всем, но мужество оставило ее. — Все оттого, что я очень устала, — ответила она, и это действительно было правдой.

— Моя бедная девочка! Я никогда не стал бы устраивать званый ужин, если бы знал, чего он будет тебе стоить. Прости!

— Дело не в этом. Ты не виноват! — лепетала Шерил сквозь слезы.

Она чувствовала, что ее жизнь отныне бесповоротно изменилась. Ни уже не быть прежней счастливой и беспечной женщиной.

5

В понедельник утром зашла Дороти, чтобы, выпить чашечку кофе.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она. — У тебя неважный вид.

— Благодарю за комплимент! — язвительно ответила Шерил.

Но ее тон совсем не смутил Дороти. Она как ни в чем не бывало предложила:

— Ты знаешь, что я член общественной комиссии теннисного клуба. В ней освобождается одно место. Я предложила тебя.

— Нет уж, спасибо!

— Почему нет? Ты отлично справишься! — Дороти посмотрела ей в глаза.

— Извини, дорогая, но я не хочу.

Подруга удивленно подняла брови, однако догадавшись, что настаивать бесполезно, решила перевести разговор на другую тему.

— Как прошел ужин? Было хоть немного весело?

— Шутишь? Настоящая мука, а не ужин! Мужчины все время только и говорили о политике. Скука смертная…

— Ну а Гари? Он не пытался поговорить о чем-нибудь поинтереснее?

— Он старался, да и я пыталась что-то сделать, но, кажется, мужчин ничего не интересует, кроме их дел.

— Ты говоришь «мука», — сморщила нос Дороти. — Разве ты еще не смирилась с мыслью, что тебе отныне придется постоянно задавать такие приемы?

— Надеюсь, что нет! — воскликнула Шерил совершенно искренне.

— Если Гари изберут, придется привыкать!

— Когда это случится, тогда и буду думать; а сейчас мне не до того. Да и случится ли это вообще, не знаю.

— Шерил! Откуда такой черный пессимизм? Или тебе уже больше не хочется, чтобы Гари стал членом Верховного суда?

— Нет, конечно нет! — Шерил попыталась улыбнуться. — Просто вечер был очень тоскливый, вот и все! — Неожиданно почувствовав себя виноватой, она добавила: — Ради Бога, не рассказывай о нашем разговоре никому. А то дойдет до важных шишек…

— Не волнуйся, — засмеялась Дороти. — Ты же знаешь, что на меня можно положиться. — Она пристально посмотрела на подругу. — Знаешь, если бы ты согласилась стать членом комиссии теннисного клуба, это повысило бы шансы Гари.

— Шантаж? — рассмеялась Шерил и пошла в кухню, чтобы приготовить кофе.

В тот момент, когда она уже собиралась вынести поднос с чашками, прозвенел дверной звонок. Женщина замерла как вкопанная. Страх сковал ее тело. Она лихорадочно соображала, что делать, когда увидела, что к двери спешит Дороти.

— Не беспокойся, я сама! — крикнула Шерил.

Но останавливать подругу было уже поздно — та открывала дверь. Увидев, что на пороге стоит посыльный с огромным букетом, Шерил с облегчением вздохнула. Она поторопилась в прихожую и приняла цветы — роскошные темно-красные розы.

— Здесь ровно одиннадцать штук. — Рассыльный, парнишка лет семнадцати, улыбнулся. — Человек, заказавший их для вас, очень просил, чтобы роз было именно одиннадцать. Это ваше счастливое число?

— Нет. Очень странно…

Шерил взяла букет, недоуменно хмуря брови. Закрыв дверь, она унесла цветы в кухню. Дороти не отставала от нее ни на шаг.

— От кого же это? — с любопытством спросила она и, не дождавшись ответа, покачала головой. — Очень странно… Одиннадцать роз… Что бы это могло значить?

Вынув из букета карточку, Шерил прочла: «Розы — красные, Фиалки — синие. Догадайся, что я могу сделать для тебя?»

Подписи не было. Шерил почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. У нее закружилась голова, а в глазах потемнело.

— Какой шалун твой муж, — игриво хихикнула Дороти, прочитав надпись на карточке через плечо Шерил. — И что он может, по-твоему, для тебя сделать?.. — Тут она осеклась, увидев лицо подруги. — Разве… разве это не от Гари?

— Что? — попыталась собраться с мыслями Шерил. — Конечно же от Гари! — воскликнула она и рассмеялась до отвращения фальшивым смехом. По крайней мере, ей самой так показалось. — Как ты правильно заметила, Гари — отчаянный шалунишка!

— Ты уверена? Там есть фамилия? — спросила Дороти, протянув руку за карточкой, но Шерил быстро сунула кусочек картона в карман.

— Муж… гм… — Она отчаянно пыталась найти мало-мальски правдоподобное объяснение, но в голове вертелось только одно, о чем нельзя было говорить, и женщина покраснела до ушей: — Видишь ли, сейчас у нас особое время. Я… я, кажется, снова беременна…

— Шерил, да это просто чудесно! — воскликнула Дороти и поцеловала ее в щеку. — Неудивительно, что у тебя такой усталый вид. Я едва выдержала те девять месяцев, пока носила Дерека. Ты должна была сказать мне об этом раньше, тогда я не стала бы лезть к тебе со своим теннисным клубом. Когда это должно произойти?

— Думаю, где-нибудь в январе. Но я еще не получила подтверждения от врача. Так что прошу тебя, обещай никому не говорить об этом.

— Конечно! Но все равно поздравляю тебя! А почему роз одиннадцать?

— Одиннадцать? — Шерил вновь залилась краской. — Это… это наша маленькая тайна…

— Я, кажется, догадываюсь, какого рода, — лукаво рассмеялась Дороти. — Послушай, почему бы тебе не поставить в воду эти чудесные цветы?

Едва дождавшись ухода гостьи, Шерил схватила проклятые розы и с омерзением выбросила их в мусорное ведро. Она понимала, почему цветов было именно одиннадцать: прошло ровно одиннадцать лет, как посадили Криса.

Подбежав к телефону, Шерил позвонила в цветочный магазин.

— Алло! Говорит миссис Брендон. От вас только что доставили мне цветы… Да, правильно. Посыльный сообщил об этом. К сожалению, на карточке нет имени. Не могли бы вы сказать, кто заказал для меня эти цветы?

— Нет, мэм, — вежливо ответил женский голос. — В субботу утром к нам пришел какой-то мужчина и заказал их для миссис Брендон.

— Он назвал себя?

— Да, но я не могу открыть вам его имя.

— Пожалуйста, для меня это очень важно! — взмолилась Шерил.

— Ну что ж, ладно, если вы так просите… Это был мистер Брендон. Он сказал, что хочет поднести эти цветы своей жене. Должно быть, решил сделать вам сюрприз.

— Да, понимаю. С-спасибо вам, — заикаясь, пробормотала Шерил и положила трубку.

Так она и думала. Крис сыграл с ней очередную злобную шутку. Но хуже всего то, что он заказал эти цветы в ближайшем от ее дома магазине. Значит, бродит где-то рядом…

Забрав Бобби из детского сада, Шерил шла домой с невеселыми мыслями. Хорошо хоть Дороти больше не будет приставать с расспросами. Она прекрасно знала, что подруга уже бегает по городу и оповещает всех и каждого о беременности Шерил. Но это еще полбеды. Главное, чтобы никто не догадался о другом — о том, что на самом деле ее тревожит.

Она принялась готовить ужин — Гари, обеспокоенный ее мрачным настроением, вечером мог вернуться домой. Вчера он был особенно нежным и заботливым, отвел завтракать в ресторан, чтобы любимая жена не утомлялась, стоя у плиты. А перед сном он, против обыкновения, не стал заигрывать, как это бывало каждый вечер, а просто поцеловал в щеку и пожелал спокойной ночи.

Теперь Шерил думала, что больше никогда не заснет спокойно. Конечно же она могла бы обратиться в полицию. Каждая респектабельная замужняя женщина поступила бы, без сомнения, именно так. Но она-то не была респектабельной приличной дамой. Она — бывшая преступница, воровка, отсидевшая в тюрьме и пытающаяся скрыть свое темное прошлое. И она не может пожаловаться в полицию…

Поставив курицу в духовку, Шерил поднялась наверх. Переодеваясь, она нашла в кармане карточку и поспешно сунула ее между своих вещей в ящик. Она решила немного подкраситься, как это делала обычно каждый вечер перед приходом мужа, но, взглянув в зеркало, поняла, что сегодня вечером не поможет никакая косметика: зеркальная поверхность отразила худое, изможденное лицо усталой, немолодой женщины. Под запавшими глазами залегли тени.

Глядя на свое отражение, Шерил пыталась сообразить, что делать: попытаться действовать или сидеть сложа руки и ждать, что еще взбредет в голову Крису. Она в ужасе подумала, что не сможет долго вынести такую мучительную, страшную жизнь. От этой мысли у нее заломило в висках, заныл затылок.

Спустившись вниз, она сразу же почувствовала запах горелого. Курица в духовке уже успела обуглиться, пришлось ее выбросить. Шерил стала судорожно рыться в холодильнике, пытаясь найти что-нибудь подходящее для ужина, но так и не успела ничего приготовить до прихода Гари.

— Привет, дорогая! Что за вонь? — спросил он и, войдя в кухню, поцеловал жену.

— У меня сгорел ужин, — неожиданно резко ответила Шерил. — Я ничего еще не успел приготовить взамен, поэтому жди.

Брови Гари поползли наверх от ее тона, но он попытался отшутиться:

— Прекрасно. Нет проблем. Ты не против выпить?

— Я не хочу.

— Тогда я поднимусь в спальню к Бобби.

— Не буди его, он спит, — столь же резко бросила Шерил.

— Я никогда этого не делал, — спокойно ответил Гари, останавливаясь в дверях.

Шерил не отвечала, глядя отсутствующим взором куда-то в пространство. Почему, черт возьми, я взваливаю свои проблемы на мужа? Надо взять себя в руки и не позволять себе распускаться. Если я не буду осторожной, станет хуже только мне.

За ужином Шерил старалась быть помягче. Должно быть, ей это удалось, потому что Гари, который не спускал с нее глаз, постепенно успокоился. В эту ночь они снова занимались любовью. Но и здесь все пошло наперекосяк. Подавленная, поглощенная тяжелыми размышлениям, Шерил вяло откликалась на ласки мужа. Впервые за пятилетнюю супружескую жизнь она ничего не чувствовала, впервые ей пришлось притворяться. Она надеялась, что Гари ничего не заметил, но ошиблась.

— Что с тобой, Шерил, любовь моя? — спросил муж, притягивая ее к себе.

Она постаралась изобразить удивление.

— Все было как обычно. Я просто устала. Спокойной ночи, дорогой.

— На этот раз тебе не было хорошо, — прямо заявил Гари.

Шерил пыталась отнекиваться, но в конце концов пришлось согласиться.

— Да, что-то было не так. Прости меня!

— Не стоит просить прощения, милая. Может быть, это из-за того, что ты беременна? Когда ты покажешься врачу?

— Завтра утром. Ну хорошо…

Назавтра Шерил действительно отправилась к врачу, но не стала жаловаться на усталость. Зачем? Врач все равно не смог бы помочь ей избавиться от страхов и тревог.

Вскоре от Криса пришло еще одно письмо, посланное с нарочным. Она получила его, когда забирала Бобби из детского сада. Крис играл с ней как кот с мышью. Из письма стало ясно, что он зорко следит за бывшей подружкой: знает модель и цвет ее машины, знает, что она изменила прическу. Письмо заканчивалось постскриптумом: «У тебя прелестный малыш! Жаль, что его жизнь будет испорчена!»

Когда Шерил прочла эти слова, ее охватил гнев. Никто не посмеет причинить вред ее сыну. Никто!

В тот день Гари приехал домой пораньше: ему предстояла партия в теннис в паре с Дороти. Оставив Бобби с родителями мужа, они поехали в клуб.

Шерил молча наблюдала за игрой двух пар. Дороти выглядела просто ослепительно в своем теннисном костюме: белый цвет выгодно оттенял ее черные волосы, а коротая юбочка позволяла любоваться длинными загорелыми ногами.

Казалось, что она и Гари наслаждаются обществом друг друга: Дороти часто дотрагивалась до его плеча, склонялась к нему так, что их лица почти соприкасались. Такова уж была эта женщина: с каждым, кто ей нравился, она обращалась, словно с близким другом. Это совсем ничего не значило, но Шерил не могла не почувствовать болезненного укола ревности.

Первый сет они уверенно выиграли, но второй проиграли. Во время перерыва на отдых перед последним сетом они сидели на лавочке вместе. Отпив лимонаду, Дороти, улыбаясь, повернулась к Гари и что-то сказала ему. Он тут же поднял голову, окидывая взглядом зрителей, пока его глаза не остановилась на Шерил. Она ободряюще улыбнулась мужу. Но, к ее удивлению, он внезапно нахмурился и отвернулся. Игра продолжалась. Казалось, Гари хочет, чтобы матч поскорее закончился. Он и Дороти выиграли последний сет очень быстро.

Шерил решила подождать мужа в баре. Он подошел к ней уже через несколько минут.

— Поехали! — коротко бросил Гари.

— Но я заказала тебе выпить. — Удивленно взглянув на него, она сразу заметила, что муж чем-то раздосадован. — Что-то случилось?

— Забудь про выпивку. Пойдем! — Он поднял ее со стула, подхватив под локоть.

Она покорно пошла к машине и уселась, пока Гари укладывал сумку в багажник. Шерил смотрела на мужа с дурным предчувствием, лихорадочно размышляя, что могло случиться за это время. Губы его были сурово сжаты. Они тронулись с места, но Гари не поехал к дому, а свернул с Дороги и остановился на каком-то пустыре.

Включив свет в салоне, он повернулся к жене:

— Зачем ты рассказала Дороти о своей беременности, ведь ты сама еще не была в этом уверена? — жестко спросил Гари.

— Ах вот в чем, оказывается, дело!

Шерил про себя обругала подругу за ее болтливый язык и попыталась оправдаться:

— Она хотела, чтобы я стала работать в какой-то комиссии теннисного клуба. Я сказала, что не хочу, но она продолжала настаивать. В конце концов пришлось ей все рассказать.

Казалось, что муж все поймет и простит, но выражение его лица по-прежнему оставалось строгим. Шерил могла понять его раздражение: ведь они договорились держать беременность в секрете, пока сами не будут абсолютно уверены. Однако такой пустяк не мог вызвать столь бурной реакции у обычно спокойного и добродушного Гари. Причина крылась явно в чем-то другом.

— А что это за история с красными розами, которые я будто бы прислал тебе с какимто дурацким письмецом? — неприязненно спросил он. — Ты ведь не любишь красных роз.

— Это была ошибка, — поспешила ответить Шерил. — Продавщица что-то напутала. Я позвонила в магазин, чтобы цветы увезли и доставили тому, кому они и предназначались. — Она говорила, не умолкая ни на секунду, больше всего опасаясь продолжения допроса.

— Но Дороти мне говорила, что цветы были посланы именно тебе, а не кому-нибудь другому, — возразил Гари.

Одна ложь повлекла за собой другую:

— Да, они предназначались миссис Брендон, но другой, вовсе не мне. Моя однофамилица живет в соседнем квартале. — Чувствуя, что увязает во лжи все глубже, Шерил была уже на грани отчаяния, и это придавало ей истерическую смелость.

Гари, коротко усмехнувшись, отбросил прядь волос со лба.

— Не знаю, что и подумать, — признался он. — Кто-то послал тебе цветы, а ты ничего не сказала мне об этом. Согласись, это странно…

— Что ж, мистер Брендон, вы настоящий Отелло!

— Да, я ревнив! — резко ответил Гари. — Я не желаю ни с кем делиться тем, что мне по-настоящему дорого.

— Будто кто-то к этому стремится, — пробормотала Шерил, уткнувшись лицом в его шею. — От тебя пахнет потом…

— Извини. Я торопился и не успел принять душ.

— Я это заметила. Пожалуй, ты мне даже нравишься таким: сейчас ты похож на первобытного человека.

Он усмехнулся и завел мотор.

Едва войдя в дом, Гари отправился за почтой. Вернувшись с грудой газет и писем, он протянул Шерил конверт. Она сразу узнала почерк, которым был написан адрес.

— Это тебе.

Шерил быстро поднялась в спальню и спрятала письмо в одном из ящиков комода. Когда она спустилась в гостиную, Гари, просматривая почту, небрежно спросил:

— От кого письмо?

— От соседки тети Джилл, — соврала Шерил. — Пишет, что у той дома все в порядке.

— По-моему, она обычно сообщает тебе об этом по телефону, — удивился Гари.

— Она… она вложила туда открытку от тети Джилл, — на ходу придумала Шерил.

В тот вечер у нее не было возможности прочитать письмо. Но она не могла думать ни о чем другом. Это мешало ей расслабиться и насладиться любовью, которой они занимались…

И Гари почувствовал это. Погладив жену по щеке, он шепнул ей в ухо:

— Шерил, что с тобой?

Не желая, чтобы он думал, что она что-то от него скрывает, Шерил поцеловала его, а потом Бог надоумил ее притвориться, будто она испытывает те ощущения, которые приходили к ней раньше сами собой. Она вздыхала и вскрикивала, как обычно. Но все это было лишь притворством.

— Скажи, почему ты изменилась? Я больше тебя не удовлетворяю? — встревожился Гари.

Она сразу поняла, что муж озадачен, но пылко попыталась разубедить его.

— О чем ты говоришь? Все по-прежнему, мне с тобой очень хорошо.

Сев на кровати, он повернулся и вперился в Шерил сверлящим взглядом.

— Тогда почему ты притворяешься?

В его голосе не чувствовалось раздражения, только недоумение.

Подавленная, снедаемым беспокойством, Шерил не нашла ничего лучшего, как наброситься на мужа.

— Да, я ничего не почувствовала. Но разве я в этом виновата?

— Я не говорил, что ты виновата. Но зачем было притворяться?

— Потому что я хотела чтобы тебе было хорошо, тебе, неужто ты не понимаешь! — Голос Шерил дрожал от душеной боли. — А если тебе не нравится, я не буду больше стараться. Обойдешься!

Она уже собиралась повернуться на бок, но Гари удержал ее.

— Да, дорогая, мне это совсем не нравится. Если ты слишком устаешь, чтобы заниматься любовью, и поэтому ничего не чувствуешь, скажи об этом, и я оставлю тебя в покое. Но только не надо притворяться что тебе хорошо, когда тебе плохо. Неужели ты не можешь понять, что твоя фальшь и ложь оскорбляют меня и убивают все хорошее, что было между нами раньше? — Он притянул ее к себе так, чтобы она смогла положить голову на его плечо. — Послушай, — возбужденно продолжал он, — я очень огорчен тем, что ты больше ничего со мной не чувствуешь. Я начинаю за тебя беспокоиться: в последнее время ты просто не похожа на себя!

Зная, каким настойчивым и непреклонным может быть Гари, Шерил внезапно разозлилась. Что ему надо, в конце концов?

— А может быть, дело не во мне, а в тебе? Может быть, я тебе надоела?

Рука мужа крепко сжала ее плечо.

— А может быть, это я тебе надоел? — грубо спросил он.

Шерил закусила губу от обиды и раздражения и решила замять разговор.

— Послушай, извини меня. Хорошо? А сейчас давай, пожалуйста, спать.

— Нет, дорогая, подожди. Мы действительно должны во всем разобраться.

— Тут не в чем разбираться, — коротко ответила Шерил и попыталась высвободиться из объятий Гари. Она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. — Гари, с меня довольно! Я не…

— Может быть, все это из-за твоей беременности? Хотя, когда ты была беременна в первый раз, ты чувствовала себя прекрасно…

Она стала успокаиваться, поняв, что он сам нашел выход из нелегкого положения. Это не спасало от лжи, по-прежнему разделявшей их, по Шерил была рада любой отсрочке. Она с облегчением вздохнула:

— Ты и правда так считаешь?

— А что же еще я должен, по-твоему, думать?

Она кивнула и осторожно заметила:

— Мне кажется, что на этот раз так хорошо все не обойдется. Бобби я действительно носила очень легко, но сейчас я неважно себя чувствую.

— Ты должна показаться врачу.

— Я уже была…

— Тогда, может быть, стоит съездить в Вашингтон показаться специалистам?

— Это совсем не обязательно, — запротестовала Шерил. — Плохо бывает обычно в первые три месяца, потом становится легче.

— Но почему, черт возьми, нужно ждать и чувствовать себя несчастной, когда тебе могут помочь? Если ты не пойдешь к врачу, тогда я отвезу тебя к нему сам! — пригрозил муж.

Испугавшись, что он так и сделает, Шерил постаралась улыбнуться.

— Гари, я же не ребенок! Честное слово, я завтра же отправлюсь в женскую консультацию.

— Хорошо. — Он нагнулся поцеловать ее. — Желаю тебе стать опять здоровой и счастливой, любовь моя.

Гари выключил свет и лег, но не обнял жену, как делал это всегда. Какое-то время оба лежали неподвижно, потом Шерил, коротко всхлипнув, повернулась к Гари. Тот сразу же привлек се к себе и крепко обнял, погладив по голове, как обиженного малыша.

— Моя милая! Моя маленькая девочка! — шептал он, а Шерил, уткнувшись в его плечо, плакала горько и безутешно.

— Обними меня, — всхлипывала она. — Пожалуйста, обними крепче. Ты мне так нужен! — Шерил прильнула к мужу в поисках защиты от грозящей ей опасности. Через несколько минут, когда ее рыдания мало-помалу стихли, она спросила, умоляюще глядя в глаза Гари: — Обещай, что ты никогда не разлюбишь меня!

— О, Шерил, что ты только говоришь!.. — возмущенно воскликнул он, еще крепче прижимая жену к себе.

— Обещай мне… — Ее голос зазвенел от напряжения, а ногти крепко впились в ладонь мужа. — Обещай, что как бы ни сложилась наша жизнь, ты никогда не разлюбишь меня!

— Обещаю, конечно, обещаю! — Гари ласково провел рукой по ее лицу, стирая следы слез. — Я люблю тебя всем сердцем и клянусь любить до самой смерти. И никто, повторяю — никто и никогда не сможет нас разлучить!

Казалось, что он произнес волшебное заклинание, потому что едва эти слова слетели с его губ, как Шерил заснула глубоким спокойным сном.

На следующий день, перед тем как уйти работу, Гари принес ей чашечку чая, поцеловал и нежно потрепал по плечу. Она проснулась, когда муж открыл занавески, и комнату залили яркие лучи солнца, но едва он ушел, плюхнулась обратно на подушку. Ее снова сморил сон. Прошло больше двух часов, прежде чем она наконец смогла окончательно пробудиться. Солнце стояло уже высоко. С усилием Шерил села на кровати. До нее наконец дошло, что сегодня понедельник, и Бобби давно пора вести в детский сад.

На ходу застегивая блузку, она стремительно сбежала вниз. Бобби сидел в любимом отцовском кресле перед телевизором и держал в руке хрустальный бокал с позолотой — свадебный подарок родителей Гари.

— Я как папа, — дерзко заявил мальчик, встретив недоуменный взгляд матери.

— Вижу, — улыбнулась она и тут же заметила на хрустале капли какой-то жидкости.

Поспешно отняв бокал у малыша, она принюхалась. Это был коньяк. Слава Богу, кажется, все-таки не успел попробовать его на вкус. Шерил почувствовала себя почти преступницей. Ей давно следовало быть на ногах и присматривать за мальчиком, а она вместо этого спала как сурок!

Казалось, Бобби знает, о чем думает мать.

— Нехорошая мама сегодня поздно встала.

Он так похоже изобразил голос отца, что Шерил не выдержала и рассмеялась:

— Точная копия папочки! — С этими словами она быстро нагнулась и крепко обняла сына.

Мальчик перенес ласку со снисходительным видом мужчины, милостиво позволяющего обожать себя. Расхохотавшись, Шерил взъерошила его волосенки.

— Ах ты, мой карапуз! — При этом она взглянула на часы и увидела, что уже минуло десять. — Ты понимаешь, что тебе давно пора быть в детском саду? Ну ладно, все равно уже слишком поздно туда идти. Поэтому выключай телевизор: мы пойдем гулять.

Бобби вприпрыжку побежал собираться, а мать улыбнулась. Сегодня она хорошо выспалась и чувствовала себя намного лучше, чем в последние несколько дней. Но в тот момент, когда они уже стояли на пороге, раздался телефонный звонок. Шерил сразу же напряглась.

— Обожди минуточку, Бобби!

Она бегом бросилась к телефону, но оказалось, что тревога ложная. Звонил Гари.

— Я хочу убедиться, что у тебя все в порядке, дорогая. Не забудь записаться к врачу. Домой постараюсь вернуться как можно раньше.

В парке уже прогуливались несколько мамаш с детьми. Шерил поболтала с ними некоторое время, но потом Бобби захотел пустить свой кораблик поплавать в маленьком прудике, и они отправились туда. День был просто чудесным. Сын тащил под мышкой кораблик, подаренный ему на день рождения тетей Джилл, а мать рассеянно слушала детскую болтовню. Когда они шли по тропинке между деревьями, она внезапно почувствовала, как в душе зарождается какое-то противное чувство — ощущение, что за ними следят. Вздрогнув, Шерил беспокойно оглянулась.

Тропинка была пуста, и за деревьями, кажется, тоже не было никого. Потом неожиданно раздался какой-то шорох. Шерил испуганно вскрикнула и обернулась, но это оказался всего лишь голубь, который с шумом вылетел из-за куста. Немного успокоившись, она даже посмеялась над своей пугливостью, однако неприятное ощущение осталось.

Теперь ее взгляд постоянно ощупывал все вокруг. Она была готова встретиться лицом к лицу со своим врагом. Бобби нетерпеливо потянул ее за руку. Он не понимал, почему мама вдруг замедлила шаги и со странно напряженным лицом вглядывается в заросли кустарника. Шерил еще раз осмотрелась, все еще уверенная, что где-то поблизости скрывается Крис, но потом позволила Бобби увлечь себя к пруду.

Сидя на берегу инеотрывно следя за сыном, Шерил вспомнила про письмо, пришедшее в конце прошлой недели, оно еще лежало у нее в кармане. Расправив смятый листок, Шерил вчиталась в косые строчки. Внезапно точно камень свалился с ее души: Крис требовал денег. Только денег, ничего больше! Взамен он обещал оставить ее в покое. Он давал ей неделю на поиски пятисот долларов.

Разумеется, в письме были и угрозы. Крис где-то разузнал, что Гари выдвинут кандидатом в члены Верховного суда и что никто, кроме Джилл Мэтьюс, не в курсе прошлого Шерил. Она не сомневалась, что негодяй использует оба эти факта, чтобы шантажировать ее и тянуть из нее деньги. Но деньги — это далеко не самое худшее…

Рука Шерил слегка подрагивала. Она изорвала письмо на мельчайшие кусочки и, скомкав, выбросила их в ближайшую урну. Такую сумму собрать наличными, конечно, будет нелегко… Правда, Гари вносил свои деньги на отдельный частный счет. Она свободно могла брать оттуда, сколько ей было нужно на ведение хозяйства, на Бобби и на себя. К тому же у нее оставалось немного денег с тех пор, когда она еще работала. Как-нибудь удастся выкрутиться…

Поскольку теперь стало ясно, чего от нее хотят, она почувствовала себя несколько спокойнее. Видимо, новое письмо от Криса должно прийти в конце недели. Оставалось еще несколько дней передышки. А пока можно не бояться телефонных звонков и нежеланных визитов. И в постели с мужем она вновь стала прежней: пылкой и раскованной, страстно отвечающей на его ласки. Гари был весьма рад такой перемене.

— Ты, кажется, снова чувствуешь себя лучше, — с удовольствием заметил он однажды вечером.

— Да, гораздо лучше.

— А что тебе сказал врач?

— Что мое состояние вполне закономерно, — нашлась Шерил. — И что мне может быть даже больно во время близости.

— Бедняжка ты моя!

— Хорошо быть мужчиной, — протянула она с притворной завистью. — Вам достается все удовольствие, а нам, женщинам, — боль и страдание.

— Неужели ты испытывала только боль? Ай-яй-яй, Шерил, нехорошо лгать!

— Конечно же нет. Хотя беременность — штука коварная.

— Я все понимаю. Но ребенок стоит, чтобы ради него потерпеть.

— А разве я спорю? — Шерил улыбнулась и ласково потерлась носом о щеку мужа. — Ради ребенка я готова вытерпеть все!

Письмо от Криса пришло в пятницу утром. Шерил нашла его под дверью, когда собиралась вести Бобби в детский сад. Шантажист требовал принести деньги сегодня утром к одиннадцати часам в соседний квартал и положить сверток рядом с телефонной будкой, где и дожидаться его прихода.

Шерил поехала в назначенное место на машине. Припарковавшись, она вышла и, немного побродив, присела на скамью. Солнце согревало ей спину, но от страха и напряжения бил озноб. Последний раз она видела Криса, когда их обоих уводили под конвоем из здания суда после вынесения приговора. Тогда она была подавлена, опустошена, но запомнила его прощальный взгляд. Крис словно хотел сказать: «Мы еще встретимся…»

Шерил беспрестанно оглядывалась по сторонам, думая, не следит ли Крис за ней из какого-нибудь укрытия. Внезапно в будке зазвонил телефон. Чуть поколебавшись, она встала и пошла к ней. С трудом уняв дрожь в руках, заставила себя снять трубку и произнести «алло».

— Ты не захотела со мной говорить, когда я позвонил тебе в первый раз. Мне это совсем не понравилось. — Голос мужчины был жестким и злобным. Шерил молчала. Тогда он продолжил: — Извинись за это, дрянь!

Странно, но когда она услышала голос, ее нервозность прошла. Крис Белладжо перестал быть пугающим фантомом, превратился в реального человека из плоти и крови. Человека, которому нужны деньги. Что ж, она обменяет их на его молчание… Поэтому Шерил грубовато спросила:

— Так тебе нужны деньги или нет?

— Ты слышала, что я сказал! — не обращая внимания на ее слова, заорал Крис. — Ты обязана извиниться! Иначе пятки будешь мне лизать!

Шерил охватила ярость. Сдерживая гнев она язвительно проговорила:

— Прошу прощения, Крис, за то, что ты попал в тюрьму, покушаясь на жизнь полицейского!

— Я…

— Мне очень жаль, что тебя продержали там только одиннадцать лет, а не всю жизнь. Я бы вообще предпочла, чтобы ты там сдох!

— Ты что, стерва! Я тебя выучу…

— Пошел к черту!

Шерил уже собиралась бросить трубку, но услышала крик:

— Подожди!

— Ладно, слушаю! — Она снова поднесла трубку к уху.

— Ты мне за это заплатишь. Как тебе понравится, если твой очаровательный малыш попадет под машину?

— Ты не посмеешь сотворить такое, мерзавец! — в отчаянии прокричала Шерил.

— Может быть, раньше я действительно и не посмел бы, но не теперь. Тюрьма меня многому научила. Так что не надейся меня разжалобить, сучка!

Она рассмеялась каким-то деревянным голосом и, пересилив страх, ответила:

— Чепуха! У тебя духу не хватит!

Крис грязно выругался. Шерил брякнула трубку на рычаг и прислонилась к стене будки, почувствовав внезапную слабость. Аппарат немедленно вновь затрезвонил. Она с неохотой сняла трубку и жестко пообещала:

— Если ты еще раз посмеешь меня обзывать, то денег тебе не видать.

— Прекрасно. Тогда все приличные господа, друзья твоего муженька тут же узнают о тебе всю правду.

— Видно, тебе без этих денег никак не прожить, негодяй!

— Сука! — ругнулся он негромко, но тут же завопил: — Не вешай трубку! Рядом со скамейкой стоит урна. Положи в нее деньги и уходи, а потом возвращайся через десять минут.

— Зачем?

— Затем, что я хочу их пересчитать, вот зачем! Вдруг ты решила меня надуть?

— Там ровно пятьсот долларов.

— Делай, что тебе говорят, и возвращайся через десять минут! — приказал он. — Или пожалеешь!

Шерил положила деньги в урну и уехала, раздумывая, стоит ли возвращаться — она боялась, что Крис может поджидать ее. Но в конце концов решилась и, к своему великому облегчению, увидела, что возле урны никого нет. Выйдя из машины, Шерил присела на скамейку. Через несколько минут снова зазвонил телефон.

— Я хочу знать номер твоего домашнего телефона.

— Обойдешься.

— Если ты не дашь его мне, сильно пожалеешь!

— Плевать мне на твои угрозы! Я не собираюсь этого делать.

— Что ж, хорошо. Тогда знай, что тебе придется отныне каждую неделю приносить сюда по сотне баксов и класть в эту урну. Иначе…

— Что?! Совсем спятил? Ты же сказал, что, получив эту сумму, оставишь меня в покое, — взвилась Шерил.

— А ты и уши развесила! — торжествующе захохотал Крис. — Сто долларов в неделю, или завтра все будут знать, что ты за птица.

— Ты не посмеешь!

— Посмею, посмею, — гаденько рассмеялся Крис. — И прежде всего я пойду и все поведаю твоему дражайшему муженьку. Уверен, ему будет интересно узнать правду о тебе. Я расскажу ему о временах, когда ты была со мной, обо всех тех маленьких штучках, которым я тебя выучил. Ему понравится…

Шерил бросила трубку, не в силах дольше слушать гнусное хихиканье. О Боже, что же теперь делать?

По дороге домой она с ужасом поняла, что именно этого и следовало ожидать: Крис никогда не удовлетворился бы скромной суммой в пятьсот долларов. Играя на ее страхе перед разоблачением, он будет вытягивать все новые и новые деньги, и вся эта история не будет иметь конца. Надо как-то остановить мерзавца! Но как? Пойти пожаловаться в полицию? Но тогда правда все равно раскроется. Карьера Гари будет безвозвратно погублена, и виноватой в этом окажется только она, Шерил, и больше никто. Неизвестно еще, что хуже: терпеть угрозы и вымогательство Криса или пойти у шантажиста на поводу. Но тогда придется каждую неделю где-то находить сотню долларов. А где их взять? Придется выкраивать из денег на хозяйство. Надо будет экономить, конечно, но больше деньги взять неоткуда…

Через неделю Шерил смогла оставить в урне только восемьдесят долларов и едва вернулась домой, как тут же позвонил Крис с обычными угрозами. Она уже начинала привыкать к его оскорблениям, не обращая на них внимания. Она понимала, что пока Крис выкачивает из нее деньги, он не станет осуществлять своих угроз. Кое-как ей удавалось в течение еще трех недель доставать требуемые суммы, но к концу месяца Шерил осталась без гроша.

Когда однажды вечером Гари пришел домой, она сказала как бы между прочим:

— Ты не можешь дать мне еще немного денег? Сегодня сломалась стиральная машина, я заплатила мастеру и на это ушло все, что у меня было.

— Сколько он взял? — спросил Гари, вынимая из кармана бумажник.

— Сто пятьдесят, — с ходу выдумала Шерил, в душе обзывая себя паршивой лгуньей. — Ему пришлось заменить кое-какие детали.

— По-моему, это непомерно высокая плата: ведь стиральная машина еще не старая.

— Мне нужны деньги, Гари.

— Да, да, конечно, — кивнул он, передавая ей нужную сумму. — Но обещай мне, дорогая, что больше не будешь приглашать этого мастера. Его услуги нам не по карману.

— Хорошо, обещаю!

Шерил с облегчением схватила деньги. Они позволили ей протянуть еще пару недель. Но когда и эти закончились, она вновь оказалась лицом к лицу с неминуемой опасностью. Просить у мужа снова она не решалась. Бесконечно врать о ломающихся домашних приборах и корыстолюбивых мастерах нельзя, а чем еще она могла оправдать свои требования? Шерил почти физически чувствовала, как над головой сгущаются черные тучи беды.

Наступило лето. Детский сад закрылся, и Бобби сидел дома.

Однажды Гари вернулся домой очень поздно: вместе с другими адвокатами из своей конторы участвовал в торжественном ужине по случаю юбилея коллеги. Когда он приехал, было уже около двенадцати. Шерил давно спала. Он разделся в ванной и, стараясь не шуметь, скользнул в кровать. Шерил, что-то невнятно пробурчав, повернулась на другой бок и снова заснула.

В те дни стояла удушливая, изматывающая жара, не ослабевающая даже ночью. Гари лежал тихо, стараясь не разбудить жену, но та вдруг беспокойно заметалась на постели. Ей снился кошмар. Она дико вскрикивала и отмахивалась от кого-то. Гари привлек ее к себе и шепнул на ухо:

— Шерил! Проснись, родная.

— Heт! Нет! — закричала она и тут же проснулась.

— Все хорошо, это просто сон, — стал успокаивать ее Гари.

— Сон? — Она прислонилась к нему, дрожа всем телом от леденящего ужаса. На лбу ее выступил пот. Ей снился Крис. Раньше она часто видела его во сне, но в последнее время кошмары прекратились. И вот опять… — Я… я что-нибудь говорила? — испуганно спросила Шерил.

— Ты что-то кричала, — мягко ответил Гари. — Вроде бы чье-то имя…

— Странно, — глухо пробормотала она и сразу переменила тему: — Ну, как прошел ужин?

— Очень хорошо. — Муж сладко зевнул. — Давай спать, завтра расскажу подробно. — Зевнув еще раз, он вытянулся и затих.

Шерил лежала тихо словно мышь, впервые испугавшись, что во сне может невольно выдать свою позорную тайну. Наконец она заснула глубоким сном и не просыпалась до тех пор, пока утром муж не принес ей в постель завтрак.

Она села в постели, благодарно улыбаясь. Гари наклонился и поцеловал ее в грудь. Зная, что последует дальше, Шерил ласково оттолкнула его.

— Уймись, вдруг войдет Бобби!

Она хотела было встать, но Гари удержал ее.

— Ты хочешь одеться? Подожди, я все принесу.

Он подошел к комоду и, открыв верхний ящик, запустил в него руку. Шерил вдруг увидела, как напряглись плечи мужа. Он повернулся и молча показал ей маленький кусочек картона. Это была злополучная карточка, которую прислал Крис в букете роз.

6

Несколько невыносимо долгих секунд супруги безмолвно смотрели друг на друга. Шерил была застигнута врасплох и не могла что-нибудь придумать, чтобы достойно выйти из положения. От стыда и унижения она покраснела.

— Догадываюсь, что это как раз та самая карточка, торчавшая в букете роз, который ты якобы не приняла, — ледяным тоном процедил Гари.

Шерил только кивнула, не в силах говорить.

— Розы предназначались тебе? — Хотя Гари вроде бы задавал вопрос, в ответе не нуждался. Все можно было понять по несчастному лицу Шерил. — Зачем ты наворотила всю эту гору лжи? Зачем придумала чепуху с путаницей в цветочном магазине?

Слова мужа хлестнули ее по щекам. Она задрожала. Никогда раньше он с ней так не разговаривал.

— Я… я забыла отослать карточку обратно, — жалким голоском пролепетала Шерил.

Гари в два шага пересек комнату и швырнул карточку на кровать.

— Не пытайся больше лгать мне! — Его голос был полон презрения. — Учти, я легко могу проверить твои слова, чтобы узнать, лжет ли мне собственная жена, — добавил он, удрученно покачав головой.

Шерил не могла смотреть ему в глаза. Внезапно ей стало невыносимо стыдно за свою ложь. Она натянула простыню до подбородка. Презрение, ярость и разочарование, которое Шерил прочитала на лице мужа, испугали ее.

— От кого эти цветы, ну? — Это был уже настоящий допрос.

— Я не знаю… Да, они предназначались мне, — в отчаянии призналась она, — но я не знаю, кто их прислал. На карточке нет имени дарителя. Посмотри сам.

— А может быть, в подписи не было никакой необходимости? Тебе и без нее все известно?

— Это неправда! — Шерил страдальчески поморщилась. — Я не знаю, от кого они! Но когда их принесли, у меня была Дороти, и она вообразила, что это ты решил прислать мне букет. Я не знала, что делать. А цветы выбросила… — Она посмотрела на мужа жалким взором побитой собаки, ластящейся к хозяину.

— Ты позвонила в цветочный магазин, чтобы выяснить, кто их послал? — спросил Гари, все еще хмурясь.

— Да, но мне сказали, что послал мистер Брендон. — Это было правдой. Единственной правдой в целом море лжи!

— Нет, не я.

— Я знаю. Тогда я подумала: вдруг это чья-то неумная шутка. — Шерил произнесла эти слова с надеждой, что Гари наконец ей поверит.

— Тогда почему же ты ничего не сказала об этом мне? — спросил он, присаживаясь на край кровати. — Неужели ты считаешь меня злобным, ревнивым тупицей, который не в состоянии ничего понять?

— Нет, конечно нет! Я просто не хотела беспокоить тебя, вот и все. А ты стал ревновать. — Шерил надула губы, как обиженный ребенок.

— До сих пор не могу поверить, что ты лгала мне. — Гари поцеловал жену в лоб, но в его прикосновении и голосе чувствовался холод.

— Прости меня, — рассеянно ответила Шерил. — Я хотела все рассказать тебе, а потом оказалось слишком поздно и… — Она смущенно умолкла.

— Тебе продолжали звонить?

— Нет, — принялась она пылко уверять мужа, — после того, как нам сменили номер телефона, больше ничего не было.

— И писем ты не получала? Может быть, что-то подсовывали под дверь? — продолжал выпытывать Гари.

Перед тем как помотать головой, Шерил на мгновение замешкалась. Но муж уловил ее нерешительность. Он неторопливо встал и пристально посмотрел на жену, а та сделала вид, что не заметила его взгляда, и принялась преувеличенно тщательно расправлять простыни. И тут Гари отрывисто произнес:

— Ешь свой завтрак. А я пойду посмотрю, как там Бобби.

Проводив его взглядом, Шерил вздохнула с облегчением. На сей раз ей удалось легко отделаться. Но в то же время она понимала, что в их отношениях этим утром что-то надломилось. До сегодняшнего утра Гари верил ей безоговорочно. Теперь все будет по-другому. Он станет проверять и перепроверять каждое ее слово. И все же разговор принес какое-то странное облегчение: но крайней мере, история с цветами завершилась более-менее благополучно.

Однако относительно душевный покой скоро сменился новым приступом уныния. На следующей неделе предстояло устроить еще один званый ужин. Бобби требовались новые ботинки — из старых он вырос. Кроме того, его пригласили на день рождения к соседнему мальчику и нужно было покупать подарок. Когда Шерил подсчитала все расходы, то пришла в отчаяние: как ни крути, на долю Криса оставалось всего полсотни долларов.

Она положила их в обычном месте и вернулась на машине домой. Там никого не было: Бобби на пару дней уехал погостить к нечаявшим в нем души дедушке и бабушке. Едва ступив на порог, она услышала телефонный звонок, сломя голову кинулась к аппарату и схватила трубку.

— Слушаю!

— Ты думала, что тебе удастся от меня удрать? — Это был Крис. Его голос срывался от бешенства. — Плохо ты меня знаешь! Я тебя из-под земли достану! Что это за жалкие гроши? Где мои деньги?

— Это все, что у меня есть, — жалким голосом начала оправдываться Шерил.

— А мне плевать! — что есть мочи заорал Крис. — У тебя полно побрякушек. Продай какую-нибудь. И не пытайся прикинуться неимущей. Я прекрасно знаю, что у тебя дома полно дорогого барахла. Я его видел.

— Нет! — в ужасе прошептала Шерил.

— Я же вор, помнишь? — рассмеялся он. — Неужто ты считаешь, что сможешь спрятаться от меня в своем уютном домике? Я все видел. Видел и кровать, где ты спишь со своим законным супругом. Кстати, как он относится к тому, что ты была девкой вора? Или он об этом и не догадывается? — Когда Шерил не ответила, он внезапно оживился. — Бьюсь об заклад, ты ничего ему об этом не сказала. Уверен! — злобно захохотал Крис. — Воображаю, как он обрадуется, когда получит пикантное письмецо, где я распишу все твои уличные подвиги!

— Если бы у меня были еще деньги, я бы отдала их тебе, — поклялась Шерил. — Но у меня действительно больше нет ни цента!

Но вымогателю было наплевать на слезы и мольбы. Он резко заявил:

— Слушай, мне уже осточертели твои игры. Если через день денежки не будут лежать на месте, то твой муж и шеф его конторы получат интересные письма… А чтобы наказать тебя за увертки, я назначу штраф. Кроме недостающих пятидесяти долларов ты принесешь мне еще две сотни.

— Слушай, я действительно не… — Шерил услышала, как на другом конце провода положили трубку. Разговор был закончен.

Охваченная ужасом, Шерил представила себе, как гнусное письмо Криса приходит в контору Гари, как сотрудники, хихикая, передают его из рук в руки. Возможно, что они и не стали бы болтать повсюду о прошлом жены мистера Брендона. Но как можно ручаться за всех? И потом, даже если бы это дело не получило огласки, все равно репутация Гари погибла бы.

Во второй половине дня Шерил поехала на машине за несколько десятков миль и там, в каком-то городишке, где никто ее не знал, заложила жемчужное ожерелье, подарок мужа. Она получила бы втрое больше, если бы согласилась его продать, но ожерелье было так дорого для нее, что она не нашла в себе сил расстаться с ним навсегда.

Она снова перестала спать по ночам, находя под дверью письма с угрозами. Каждый день Крис звонил и требовал все новых денег, злобно заявляя об уже изготовленных им письмах для ее мужа и шефа конторы. До поры до времени все это удавалось держать в тайне, но в одно злополучное утро Гари задержался дома. Услышав телефонный звонок, он взял трубку.

Когда Шерил, запыхавшись, вбежала в кабинет мужа, тот с озадаченным лицом стоял, вертя трубку в руках. Завидев жену в дверях, он озабоченно посмотрел на нее.

— Никого. Странно… Ты ждала звонка?

— Гм… Я подумала, что, может быть, звонит Дороти, — запинаясь, пролепетала Шерил. — Она обещала прийти ко мне сегодня…

— Правда? Обычно вы договариваетесь заранее о своих визитах. А сегодня ты мне ничего об этом не говорила.

— Ну, мы условились с ней приблизительно на сегодня… — Шерил бормотала оправдания, чувствуя, как лицо заливает краска стыда.

— Врешь! — жестко отрубил Гари. Шагнув к жене, он, словно тисками, сжал ее пальцы. — Вижу, что врешь. Ты ждала звонка, но совсем не от Дороти. Кто тебе должен был позвонить, говори! — Он сорвался на крик.

— Никто! Отпусти мою руку, ты делаешь мне больно!

В ответ Гари еще сильнее стиснул ее кисть.

— Отвечай! Это звонил твой любовник? Да? Признавайся!

— Нет, нет, я не виновата! Клянусь, у меня нет любовника! — взвизгнула Шерил, изо всех сил стараясь вырваться.

Муж мрачно покачал головой.

— Откуда мне знать, правду ты говоришь или нет? Как я могу теперь тебе верить? — Внезапно он резко отпустил ее руку и отступил назад; не глядя на Шерил, надел куртку и шагнул к двери.

— Ты куда?

— Неважно!

— Ответь мне!

Открывая дверь, он обернулся и неприязненно посмотрел на жену.

— Тебе-то что до этого? Хочешь знать, сколько времени меня не будет, чтобы всласть поворковать со своим возлюбленным?

Заломив руки, Шерил в отчаянии взмолилась:

— Пожалуйста, Гари, милый, не уходи!

Он холодно улыбнулся — так, что у нее от страха по спине пробежали мурашки, — отвернулся и захлопнул за собой дверь.

Оцепенев от ужаса, Шерил тупо уставилась на нее, потом, точно очнувшись от сна, кинулась за мужем. Но было уже поздно: его машина отъезжала от дома. Шерил успела что-то крикнуть ему вслед, но он не обратил на это никакого внимания.

Медленно волоча ноги, она вернулась, прошла в сад и опустилась на скамейку под яблоней. Никогда раньше ей не приходилось видеть мужа таким разъяренным. Перебрав все возможные варианты действий, Шерил поняла, что ей ничего больше не остается, как во всем признаться Гари. Другого выхода просто нет. Иначе ее брак неминуемо обречен на крах.

Но как тогда быть с надеждами Гари на место в Верховном суде? Ведь в случае развала семьи он обязательно снимет свою кандидатуру. Застонав от душевной боли, Шерил обхватила руками голову и залилась горькими слезами.

Гари вернулся домой очень поздно. Шерил ждала его к ужину, но за долгие часы ожидания все блюда остыли. Сидя на веранде и напряженно вглядываясь в темноту, она воображала всевозможные ужасы, которые могли приключиться с мужем, — от автомобильной аварии до какого-нибудь другого страшного происшествия.

Увидев наконец въезжавшую во двор машину мужа, Шерил возблагодарила небо за то, что все в порядке. Вскочив на ноги, она ждала, когда Гари появится на пороге. Все-таки она решилась все ему рассказать и молилась, чтобы его любовь к ней оказалась сильнее, чем обида и предубеждение.

Как только Гари вошел на веранду, Шерил бросилась к нему и повисла у него на шее.

— Я так за тебя переживала, так боялась…

Внезапно она замолчала, подозрительно принюхавшись. От Гари пахло духами. Ей хорошо был знаком этот запах… любимые духи Дороти. На воротничке его рубашки Шерил заметила длинный темный волос, а на щеке — красный след от помады.

— Где ты был? — неприязненно спросила она, отшатываясь от него.

— В теннисном клубе.

— И, конечно, совершенно случайно наткнулся там на нашу милую Дороти. — Губы Шерил сложились в презрительную ухмылку.

— Да, она была там, — небрежно подтвердил Гари, бросив на жену ледяной взгляд.

— И?..

— Что — и?

— И что произошло между вами? Брюс тоже был там?

— Нет, Дороти приехала одна. А что? — Запирая дверь, Гари с издевкой посмотрел на жену.

— Ты конечно же подбросил ее до дома?

— Да.

— И заодно поцеловал ее! — возмущенно крикнула Шерил. В ее душе, как на дрожжах, поднялось раздражение. — И тебе не стыдно?

— Мы ведь считаемся их друзьями: я всегда целуюсь с Дороти при встрече или при расставании. Ты, между прочим, тоже целуешься с ее мужем. В чем же тогда дело? — резко спросил Гари, кривя губы. — И не смей говорить, что ревнуешь: я всегда считал, что к мужчинам и женщинам нужно подходить с одной меркой. Так что мы с тобой квиты, дорогая.

Шерил побледнела как полотно. Теперь она презирала себя за решение во всем признаться мужу.

— Я тебе говорила, что у меня никого нет!

— Между мной и Дороти тоже ничего не произошло! — усмехнулся Гари. — Тебе придется в это поверить: другого выхода нет.

— Мамочка! — На пороге дома появился заспанный Бобби в одной рубашонке.

Шерил повернулась к нему. Когда она отнесла сына в постельку и вернулась, оказалось, что Гари уже ушел спать. Шерил пристроилась рядом с ним, но он отодвинулся подальше. Так они и провели всю ночь: он на своей стороне кровати, она — на своей.

Внешне семейство Брендон продолжало жить своей обычной жизнью. Но Шерил опять позарез нужны были деньги. Если бы тетя Джилл была в Штатах, то обязательно пришла бы на помощь. Но она еще не вернулась из поездки по Бразилии.

Гари, возможно надеясь уладить ссору, тоже хотел съездить куда-нибудь отдохнуть. Шерил была бы очень рада вырваться на пару недель из домашнего кошмара. Но она знала, что едва они возвратятся, как тут же наткнутся на целую кучу писем от Криса. Поэтому она предпочла отказаться.

— Я не очень хорошо себя чувствую.

— Но нам вовсе не обязательно уезжать далеко, — настаивал Гари.

— Нет, нет, не стоит. У меня куча дел, а здоровье неважное. — Шерил уже не знала, что бы еще придумала в свое оправдание.

Бросив на нее мрачный взгляд, Гари процедил сквозь зубы:

— А может быть, дело в том, что ты не желаешь уезжать от кого-то? Ждешь новых звонков или даже новых свиданий?

— Я говорила тебе сто раз, что ни с кем не встречаюсь! Просто мне сейчас не до поездок, вот и все.

В конце концов она все-таки отправились на несколько дней к океану. Отдых был не из лучших: Шерил ни на минуту не могла забыть о своих тревогах. На третью ночь отдыха Гари привычно обнял ее, готовый заняться любовью, но Шерил, несмотря на все его старания, оставалась вялой и холодной. Обиженный и раздосадованный ее непонятным состоянием, Гари раздраженно бросил:

— Почему ты лежишь словно бревно? Или ты предпочла бы, чтобы на моем месте был кто-то другой? Уж ему бы ты постаралась угодить!

— Нет, нет! Это все из-за ребенка! Я боюсь навредить ему…

— Не лги! Раньше ты никогда об этом не беспокоилась. Что, этот ребенок какой-то особенный? Может быть, потому, что это не мой ребенок?

Шерил застыла с разинутым ртом, потом, поднявшись, с силой ударила мужа по лицу.

Звук пощечины отдался громким эхом в ночной тишине. Гари вскочил и, не говоря ни слова, собрал свои вещи и ушел спать в комнату Бобби.

На следующее утро Шерил чувствовала себя совсем разбитой и больной. Она не смогла даже встать с постели, поэтому Гари был вынужден ухаживать за ней. Им пришлось отправиться домой раньше срока. Они возвращались разочарованными и подавленными: отпуск, на который возлагалось столько надежд, только отдалил их друг от друга.

Когда они вернулись, Дороти и Брюс тут же пригласили их на пикник. Раньше Шерил с удовольствием принимала подобные приглашения. Но в этот раз она была просто в ужасе: ведь придется в ответ пригласить людей к себе, а денег у нее совсем не осталось. К тому же у нее не было настроения веселиться, шутить и танцевать. Среди оживленных, радостных людей она чувствовала себя неуютно. Убежав от всеобщего веселья, Шерил одиноко сидела в беседке, глядя в вечернее небо. Ее терзала все та же неотвязная мысль: где раздобыть денег для Криса. Она даже не заметила, когда рядом с ней уселась Дороти.

— Витаешь в облаках? — насмешливо спросила она.

— Что? — Шерил вздрогнула от неожиданности. — Прости, я замечталась.

— Что-то ты частенько стала это делать. Что с тобой, подруга?

— Да ничего особенного! — Шерил изобразила безмятежную улыбку. — Просто в моем состоянии… сама понимаешь, бывают такие периоды…

— О чем ты говоришь! — усмехнулась Дороти. — Мне ли не знать об этом.

Пикник явно затянулся: большинство гостей слонялись по саду, не зная, чем себя занять. Дети ушли в дом смотреть телевизор. Наконец, чтобы развеять скуку, кто-то предложил потанцевать. Все с радостью согласились, но Шерил было совсем не до веселья. Она оставалась неподвижной, даже когда к ней подошел Гари и приглашающе протянул руку.

— Давай потанцуем, а? Ты же, по-моему, любишь эту мелодию?

— Разве?

Шерил продолжала бесстрастно разглядывать вечернее небо. Ей не хотелось двигаться, не хотелось танцевать с мужем. Холод, омрачавший их отношения, не только не исчез со временем, но с каждым днем усиливался. Шерил неожиданно стала замечать, что ей намного легче, когда Гари оставляет ее в одиночестве: не нужно притворяться счастливой и всем довольной. А танцевать с ним ей не хотелось потому, что она знала: прикосновения к ней во время танца разожгут страсть и, вернувшись домой, муж станет домогаться ее любви. Отвечать ему с прежним пылом она больше не могла, а обманывать и притворяться — не хотела.

— Ты что, не хочешь танцевать? — спросил он уже более настойчиво.

— Нет.

Лицо Гари застыло, взгляд стал тяжелым и холодным. Ничего больше не сказав, он с неискренней улыбкой помахал рукой Дороти.

— Может, хоть ты меня пожалеешь?

Дороти немедленно вскочила и, радостно засмеявшись, схватила его руку.

— Конечно! Ты же знаешь: у меня доброе сердце.

Шерил мрачно созерцала, как танцуют ее муж и лучшая подруга. Она понимала, что брак разваливается на глазах. Но сейчас ее больше тревожило то, что денег для Криса не было. Видимо, ей все-таки придется сделать решительный шаг: пользуясь тем, что с осени Бобби пойдет в приготовительный класс школы, устроиться где-нибудь на работу. Все заработанное пойдет Крису. Может быть, все-таки удастся от него откупиться…

Гари и Дороти о чем-то оживленно болтали, глядя в ее сторону. Конечно же, они говорят о ней. Подруга, наверное, спрашивает Гари, не случилось ли чего-нибудь, а тот… Вообще-то он никогда не принадлежал к числу нытиков, готовых плакаться и жаловаться по поводу своих проблем, и всегда предпочитал держать свои трудности при себе. Но в последние дни с ним происходило что-то странное… Может быть, он больше не в силах терпеть их разлад и решил поделиться с Дороти своей душевной болью?

А та — с чего бы это? — погладила щеку Гари, а потом ласково провела рукой по его губам. Что-то она очень уж фамильярничает, подумала Шерил с неприязнью. Да и Гари, кажется, ее ласки совсем не противны, иначе бы он так не улыбался.

Внезапно оба остановились и, о чем-то пошептавшись, оторвались от танцующих и быстро ушли в тень.

В течение десяти мучительно долгих минут Шерил ждала, что они снова появятся на освещенной фонариками площадке. Ожидание оказалось напрасным, пара не возвращалась, и тогда она, стараясь держаться в тени, прокралась к зарослям, в которых укрылись Гари и Дороти. Найти их удалось не сразу.

Шерил обошла кусты и остановилась, точно громом пораженная. Сад граничил с полем, отгороженным невысоким деревянным заборчиком, а рядом стояла исчезнувшая парочка. Руки Дороти обвивали шею Гари, их губы слились в поцелуе.

Шерил была ошеломлена. Она не верила своим глазам, но разыгравшаяся перед ней сцена была явью: ее любимый и любящий муж Гари обнимал и целовал в этот миг другую. Ее лучшую подругу Дороти…

Шерил отвернулась, закрыла лицо рукам и побежала прочь, не разбирая дороги. Ветки хлестали ее по плечам и лицу, но она не чувствовала боли. Добравшись до площадки, где продолжали танцевать несколько пар, она остановилась.

Пиджак Гари по-прежнему висел на спинке стула; Шерил вынула из внутреннего кармана связку ключей и пошла разыскивать Бобби. Она держалась из последних сил, но все равно продолжала улыбаться. Ни в коем случае нельзя показать кому-нибудь, насколько ей сейчас плохо.

Бобби сидел вместе с другими детьми перед большим телевизором в гостиной, восторженно вперив взгляд в светящийся экран. Шерил молча взяла сына за руку и повела за собой. Бобби протестующе завопил — ему очень хотелось досмотреть мультфильм, — но мать была непреклонна. Они вышли из дома и торопливо зашагали к машине. Шерил ни с кем не попрощалась, боясь, что стоит ей открыть рот, и она тут же зальется слезами.

Она мчалась вперед, стремясь поскорее убраться подальше от этого проклятого дома, — дома, где ее любовь нагло растоптали муж и подруга. К счастью, время было уже позднее встречные машины попадались редко, и ей удалось добраться благополучно. Едва только Шерил открыла дверь и увидела перед собой привычные, любимые вещи семейной обители, как ее захлестнула горячая волна ненависти к Гари и Дороти. Как посмела эта дрянь соблазнять чужого мужа? И как посмел он так легко поддаться на чьи-то заигрывания?

Наскоро ополоснув мордашку Бобби, Шерил потащила его в спальню. Мальчик начал было хныкать, требуя рассказать сказку, но мать рявкнула на него, обозвав негодным плаксой, и приказала немедленно спать. Привыкший к материнской нежности, Бобби не ожидал такого отношения. Когда она выключила свет, в темноте раздался его жалобный плач, однако Шерил твердым шагом вышла из детской и спустилась вниз. В гостиной, усевшись на диван, она впервые в жизни поймала себя на том, что несправедлива к собственному ребенку.

Прошло больше часа, когда она услышала, как подъехало такси. Муж остался без ключей, поэтому неизбежно должен был позвонить в дверь. Шерил не торопилась открывать. За час ожидания ее раздражение и гнев еще более распалились. Когда дверь затрещала от могучих ударов, Шерил нехотя пошла отпирать. Одним прыжком Гари ворвался в дом. Его лицо было перекошено от злобы. С грохотом захлопнув злополучную дверь, он схватил жену за руку и потащил в гостиную.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — гаркнул он, толкнув ее в кресло. — Ты что себе позволяешь? О чем вообще думаешь?

Шерил на мгновение съежилась от страха — ей показалось, что сейчас он ударит ее. Но страх тут же уступил место дикой ярости и обиде. Почему это я должна оправдываться? Сейчас же выскажу все, что думаю!

— Мне наплевать, что станут болтать все эти сплетники! Наплевать, понял? — Она орала еще громче Гари.

— Наплевать? — Он сжал кулаки. — На меня тебе тоже наплевать?

— А почему я должна, черт возьми, переживать из-за тебя? — выкрикнула Шерил, готовая броситься на мужа.

Гари взглянул на нее с ненавистью и, нехорошо прищурившись, протянул:

— Так… Что это значит, позволь спросить?

— Только не пытайся разыгрывать из себя оскорбленную невинность. — Шерил постаралась произнести эти слова как можно презрительнее. — Не получится, дорогой мой. Ты давно с ней?

— С кем это — «с ней»? — недоуменно поднял брови Гари.

— С кем же еще, как не с моей лучшей подругой! С твоей любовницей Дороти! И не пытайся выкрутиться. Я все видела! Видела как вы с ней целовались!

— Послушай, милая, это совсем не то что ты думаешь, — произнес Гари каким-то странным успокаивающим тоном, будто говорил с больным или ребенком. — То, что ты видела…

— Не верю! — со злобой выкрикнула Шерил ему в лицо.

— Кажется, я должен радоваться, что ты еще способна меня ревновать. Если судить по твоему поведению в последнее время, то можно подумать, будто я тебе просто противен!

— Не болтай чепухи! — махнула рукой Шерил.

— Ты делала все, чтобы я в это поверил.

— Так же, как и ты, — ядовито парировала она. — Ну, давай, ответь же: давно ты путаешься с Дороти? Сколько раз ты трахнул ее сегодня?

В глазах Гари появилось презрительное выражение.

— Что тебя больше волнует: моя измена или предательство подруги?

— Так это правда? — потерянно пролепетала Шерил.

Все кончилось. Ее жизнь разбита…

Неожиданно Гари снова рассердился. Схватив жену за руки, он с силой встряхнул ее.

— До чего же ты все-таки глупа! Нет, конечно же неправда! Я не изменял тебе даже в мыслях. Я поклялся любить тебя вечно, до конца жизни. — Он не сводил с нее пристального, сверлящего взгляда. — В тебе есть все, что мне нужно, все, чего только можно желать. И что бы с нами ни случилось, мои чувства к тебе останутся неизменными. Ты можешь это понять?

Она медленно кивнула, но лицо ее сохраняло прежнее суровое и печальное выражение.

— Значит, это Дороти пыталась тебя соблазнить… Почему же ты ей позволил приставать к тебе? — горестно воскликнула Шерил.

— Да, Дороти была бы совсем не против завести со мной интрижку, — признался Гари. — Но я дал ей понять, чтобы она на это не рассчитывала.

Даже после этих слов ревность не отпускала Шерил.

— А мне показалось, что тебе понравилось целоваться с ней, — желчно заметила она.

— Нет! — На лице Гари снова появилось прежнее гневное выражение. — Вот какие поцелуи мне нравятся! — воскликнул он, схватил Шерил в охапку и запрокидывая ее голову назад. Его губы яростно впились в ее.

Она протестующе взвизгнула и попыталась вывернуться, но он принялся целовать ее, с еще большим напором впиваясь, всасываясь в губы. Руки Гари грубо стискивали ее плечи. Шерил попыталась оттолкнуть мужа, но тот только крепче сжал свои медвежьи объятия и, взвалив на плечо, потащил ее в спальню.

— Нет! — Она отбивалась как могла, брыкалась, колотила его по плечам и спине.

Но мужчина, который всегда обращался с ней нежно, сегодня вел себя точно первобытный дикарь. Кулачки Шерил молотили его что было сил, но он только хохотал, до того жалкими были ее усилия. В спальне Гари швырнул жену на кровать, точно куль с мукой, и запер дверь на ключ.

Шерил попыталась встать, но он толкнул ее обратно.

— Если ты думаешь, что я позволю тебе прикоснуться ко мне после того, как ты целовался с Дороти, то жестоко ошибаешься! Если ты думаешь…

— Поговори мне еще! — угрожающе рявкнул Гари и, одним толчком повалив ее на спину, тут же рухнул сверху всей своей тяжестью.

Некоторое время они яростно боролись, перекатываясь по кровати, и Шерил изо всех сил старалась побольнее укусить мужа. Но Гари был намного тяжелее и несравненно сильнее. Никогда раньше ей не доводилось прочувствовать по-настоящему, насколько он силен. Он смеялся, когда она пыталась с ним бороться, легко удерживая ее руки, беспомощно машущие в воздухе. Но когда он схватил ее за волосы и притянул к себе, чтобы снова поцеловать, по телу Шерил прокатилась волна приятного возбуждения. Снова, как когда-то, сладкая истома, зародившись где-то внизу, горячим потоком захлестнула все ее естество.

Она в последний раз напряглась, пытаясь освободиться, но теперь ее сопротивление было лишь финальным всплеском гордости. Руки Шерил обвились вокруг шеи мужа, рот покорно встретил его хищный поцелуй.

Торопясь, дрожащими руками они срывали друг с друга одежду. Гари оборвал бретельку комбинации, сломал пластмассовую застежку лифчика. Он больше не желал ждать ни минуты. Он взял ее сразу, не лаская, ничего не говоря. Наверное, это и называется изнасилованием, мелькнуло в голове Шерил. Звериное яростное совокупление, без нежности, без стремления доставить женщине удовольствие… Но наслаждение само пришло к ней, пришло помимо ее воли.

По всему телу Шерил проходили одна за другой волны чувственного восторга. Голова запрокинулась назад, глаза закрылись, из груди вырвался громкий хриплый крик — крик первобытной страсти. Она была точно самка по весне. Ее не тревожило, что может проснуться Бобби. Она будто забыла, что у нее есть сын, забыла все, кроме этого момента ошеломляющего, пронзающего тело сладкой болью удовлетворения.

Открыв глаза, Шерил подняла дрожащую от слабости руку и погладила жадно глотающего воздух мужа по голове. Казалось, что он все-таки улыбнется, скажет, как все было прекрасно и как он сильно ее любит. Но лицо его оставалось суровым.

Поднявшись, Гари молча отправился в ванную. Она слышала, как шумит душ, и про- должала лежать неподвижно, чувствуя себя отвергнутой. Может быть, Гари все еще сердится на то, что она сбежала с пикника. Шерил припомнила все, что они сказали друг другу в пылу ссоры. Впрочем, теперь это неважно, потому что в памяти остались главные слова: он любит ее и будет любить всегда, что бы ни произошло.

Багровея от стыда, она поняла, что просто не слушала мужа, захваченная своей обидой и злобой на предательницу Дороти. А ведь Гари так хотел достучаться до ее сердца! Неудивительно, что он теперь обижен.

Обдумывая свое поведение, Шерил с запозданием решила, что должна, просто обязана рассказать мужу всю правду без утайки. Больше тянуть с этим нельзя. Бремя тайны становилось непосильной ношей. Нервы были на пределе, она чувствовала себя слабой и больной. Все, что сегодня произошло, целиком лежало на ее совести. Если бы она не отказалась танцевать с Гари в присутствии Дороти, той не пришло бы в голову кокетничать с ним и пытаться его обольстить.

Вспомнив о подруге, Шерил испытала мгновенный прилив злобы, но быстро успокоилась. Что ей эта дурочка Дороти! Есть проблема и поважнее: как все-таки рассказать Гари правду о себе. Ведь узнав о прошлом преступницы-жены, он должен будет отказаться от мечты всей своей жизни. Вправе ли она вмешиваться в его судьбу?

Устроившись поудобнее в постели, Шерил оперлась на подушки и стала ждать Гари. Возможно, еще не поздно все поправить. Когда он вернется, она попытается рассказать ему обо всем. Перво-наперво попросит у него прощения за свои капризы, за глупую ревность, все объяснит. Это должно быть не слишком трудно после того наслаждения, которое они только что разделили. Шерил почувствовала прилив новых сил и ждала мужа с нетерпением. Дверь ванной открылась, потом он спустился по лестнице, чтобы выключить свет, и снова поднялся через несколько минут. Шерил услышала, как Гари прошел в комнату для гостей и запер за собой дверь на ключ. Она осталась одна.

Лето уже закончилось, и Бобби в первый раз отправился в школу. Пришлось купить ему сумку, спортивный костюм, учебники и кучу канцелярских принадлежностей. Это обошлось в кругленькую сумму, как Шерил ни экономила. Гари, который в последние дни обращался с женой любезно и отчужденно, точно незнакомец, выдал чек на расходы. Но все же ей удалось наскрести сто долларов для Криса.

Шерил находилась всецело в его власти вконец издерганная постоянной тревогой. Единственным выходом представлялась работа. В следующую неделю ей удалось собрать только пятьдесят долларов и ни центом больше, поэтому она оставила их в условленном месте с запиской, где клялась отдать недостающее при первой же возможности.

В течение нескольких дней никто не звонил. Новых писем тоже не было. Каждый телефонный звонок заставлял ее вздрагивать от страха, точно она уже слышала мерзкий голос Криса, ставящего новые ультиматумы. Но спокойная неделя вернула Шерил присутствие духа. Она снова стала надеяться, что все обошлось и больше ее никто не потревожит.

В час дня Шерил поехала забрать Бобби из школы. Подойдя к школьному зданию, она увидела, что занятия уже закончились. Дети толпились в школьном дворе, возбужденно галдя. Стоя в группе родителей, Шерил беспокойно оглядывалась — Бобби среди детей не было.

Толпа постепенно редела: родители увозили своих отпрысков домой. Появился Дерек, сын Брюса и Дороти, который учился с Бобби в одном классе. Его забрал отец. Двор школы пустел, ученики расходились, но ее сын так и не появился. Наверное, с кем-нибудь заболтался, с улыбкой подумала Шерил. Ей было приятно, что мальчик пошел в школу с радостью, без всяких капризов. Но такая привязанность к учебному заведению — уже что-то странное! Ведь прошло полчаса с тех пор, какзакончились занятия… Где же все-таки Бобби?

Торопясь, Шерил подбежала ко входу в школу, поднялась по лестнице. Класс Бобби был в самом конце коридора; она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Там никого не было, кроме учительницы, которая что-то писала за столом, низко склонив голову.

Завидев Шерил, женщина улыбнулась.

— Здравствуйте, миссис Брендон!

— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, где Бобби? — обеспокоенно спросила мать.

— Бобби? Но ведь он ушел с вашим мужем….

— С Гари? — недоверчиво посмотрела на нее Шерил.

— Да, он пришел немного раньше с тем, чтобы забрать Бобби и успеть попасть на прием к зубному врачу.

— Но ведь ему совсем не было нужно… растерялась Шерил. — Ради Бога, скажите, как он выглядел? — Она схватила учительницу за руку. Ее голос задрожал от волнения и страха, в нем зазвучали истерические ноты. — Как выглядел тот человек?!

— Как вам сказать… Высокий, темноволосый…

— Дальше! — Шерил вцепилась в руку учительницы мертвой хваткой.

Та удивленно нахмурилась, но потом е глаза радостно засияли.

— Вспомнила! На запястье у него была татуировка. По-моему, орел… Я еще тогда подумала…

Но Шерил уже бежала сломя голову вниз по лестнице. Торопясь, спотыкаясь на каждом шагу, она добралась до машины и, плюхнувшись на сиденье, почувствовала, что теряет сознание от ужаса.

Яростно выжав сцепление, она рванула с места. Глаза ее, не отрываясь, следили за людским потоком. Шерил объехала все улицы вокруг школы, больше всего боясь, что Крис увез мальчика на машине. Тогда ей их не найти… У нее похолодели и затряслись руки. Ведь этому подонку может прийти в голову любая гнусность!

— Боже, помоги мне найти сына! Боже, защити его! — бормотала она сбивчивые молитвы.

Ее глаза слепли от слез, в мозгу пойманной птицей билась только одна мысль: Бобби похитили, с ним могут сделать все, что угодно, — избить, изуродовать, даже убить! Она кляла себя за то, что столько времени проторчала у школы; надо было сразу же, не медля ни минуты, идти к учительнице!

Судорожно стиснув руль, Шерил свернула на какую-то улицу и вдруг увидела впереди мужчину с ребенком. Нажав на газ, ока понеслась по улице, потом резко затормозила и остановилась рядом с мужчиной и мальчиком. Те обернулись, вздрогнув от визга тормозов. С разочарованием она увидела, что это совсем не те, кто ей нужен.

Шерил медленно тронулась дальше. Другие водители раздраженно гудели ей вдогонку, потому что она ехала, нарушая правила, виляя из стороны в сторону, то и дело прижимаясь к тротуару. Она искала сына, пока наконец не поняла, что ее поиски ни к чему не приведут. Разумнее всего было бы вернуться домой и немедленно позвонить в полицию.

Шерил развернулась и поехала к дому. Выскочив из машины, взбежала по лестнице и едва не упала, наткнувшись на сидящего под дверью Бобби. Она подхватила его на руки и осыпала бесчисленными поцелуями.

— Боже мой, Бобби! Ты цел? — Мальчик выглядел немного растерянным, сбитым с толку, но не плакал. Значит, с ним все в порядке. — О, Бобби! Бобби! — Она душила сына в объятиях, рыдая от великой радости.

— Пришел какой-то дядя и сказал, что отвезет меня домой, — пробормотал Бобби, пытаясь высвободиться. — Он подвез меня на своей машине, а тебя дома не было. Он сказал, что я должен тебя здесь подождать. — Бобби взглянул на мать с упреком. — Тебя так долго не было!

Шерил отпустила сына и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Почему ты пошел с ним? Разве я не говорила, что ты никогда не должен уходит с незнакомыми людьми? Никогда! Никогда!!!

— Дядя сказал, что он твой друг, — ответил Бобби, обиженно хлюпая носом. — Сказал, что это ты послала его. И передал для тебя вот это. — Пошарив в сумке, Бобби подал матери письмо.

Шерил с изумлением взглянула на листок бумаги. Она догадывалась о содержании, и все же развернула письмо. От пережитого руки у нее немного дрожали. Послание было кратким: «В следующий раз оставлю щенка у себя. Принеси немедленно деньги, которые должна плюс еще сотню послезавтра утром. Не вздумай меня провести, если не хочешь неприятностей с твоим сопляком».

Открыв дверь, Шерил впустила Бобби в дом и усадила перед телевизором, а сама отправилась в столовую. Налив себе полстакана бренди, она одним махом выпила обжигающий нёбо напиток. Спиртное подбодрило ее, она больше не чувствовала себя растерянной и запуганной. Усевшись за столом так, чтобы можно было наблюдать через дверь за Бобби, Шерил попробовала спокойно порассуждать.

Теперь она поняла, что Крис угрожает не только ее покою и кошельку. От его прихоти зависят жизнь и здоровье Бобби. Ждать сложа руки, что еще взбредет в голову этому подонку, нельзя. Надо что-то делать, но что именно? Рассказать все Гари? Но остановит ли это Криса? Он вполне может начать шантажировать их обоих. У него наверняка сохранились ее старые фотографии, он может продать их в какую-нибудь газету… Карьера Гари так или иначе будет погублена… Нет, это не выход.

Можно пойти в полицию, все им рассказать и оставить решение на их усмотрение. Возможно, они даже найдут Криса и упрячут его в тюрьму за шантаж и попытку киднеппинга. Но прежде чем они это сделают, состоится суд, и все неизбежно выплывет наружу. Это тоже не выход…

Остается третий путь: попытаться скрыться на некоторое время и самой во всем разобраться. И на это нужно решиться сейчас, сегодня вечером, пока не вернулся Гари. Шерил позвонила свекрови и солгала еще раз; привыкнув лгать, она делала это без особого труда.

— Залезли в дом к тете Джилл. Вы ведь знаете, что она надолго уехала. Мне придется срочно ехать туда. Поэтому хотела спросить, не могу ли я забросить к вам Бобби на несколько дней?

Мать Гари пришла в восторг и стала уверять невестку, что для нее с мужем это огромная радость.

— Возможно, меня не будет несколько дней, точно не знаю. Вы не могли бы водить его в школу? И, пожалуйста, обязательно постарайтесь встречать его, — настоятельно попросила Шерил.

— Разумеется, моя дорогая, как же иначе, — заверила миссис Брендон.

Быстро собрав кое-что из одежды и игрушек Бобби, Шерил завезла его к дедушке с бабушкой. Крепко обняв сына на прощание, она поспешила уйти, сказав, что ей нужно торопиться. Не хотелось, чтобы старики видели ее слезы. Сразу начались бы расспросы, пришлось бы что-то придумывать на ходу. Вернувшись домой, Шерил запихала свои вещи в два чемодана и, усевшись за стол, написала записку для Гари — очень короткую, чтобы на бумагу не успела капнуть ни одна слеза.

«Мне нужно некоторое время побыть одной. Пожалуйста, не пытайся меня разыскивать. Позаботься о Бобби. Шерил».

Она положила письмо в прихожей, где Гари обязательно заметит его. Затем вышла из дома, оставляя позади свою прежнюю жизнь, свое счастье. Машина увозила ее в неизвестное, пугающее будущее.

7

В дом тети Джилл Шерил добралась поздно, около полуночи, и поэтому не стала звонить родителям Гари, чтобы справиться о сыне. Она знала, что с ним будет все хорошо: Бобби обожал бабушку и дедушку. Расскажет ли он им, как Крис увез его из школы? — внезапно подумала она. Вполне возможно. Мальчика всегда учили быть честным и откровенным…

Поездка совершенно измотала Шерил, и, едва коснувшись головой подушки, она провалилась в глубокий сон, а проснувшись рано утром, долго не могла понять, где она. Когда же все вспомнила, ее сердце наполнилось безысходным отчаянием. Уткнувшись головой в подушки, Шерил громко зарыдала. Немного успокоившись, подумала, не вернуться ли домой и сделать вид, что все идет нормально. Но так поступить, конечно же, было нельзя, просто невозможно. Если она вернется, кошмар опять войдет в ее жизнь. Ее решение должно быть окончательным, принятым раз и навсегда. Отступать некуда. Она должна стать сильной ради Гари и Бобби, с которыми прожила немало чудесных, полных счастья лет.

Ровно в восемь она позвонила родителям Гари, перебросилась парой слов с Бобби и сказала, что, возможно, задержится немного дольше, чем планировала.

— Полиция требует, чтобы я составила полный список украденных вещей, — пожаловалась она.

Старики тут же стали утешать ее и советовать, чтобы она не торопилась. Они почти не скрывали своей радости от того, что Бобби пробудет с ними дольше, чем ожидалось.

Теперь Шерил могла подумать о собственном будущем. Было бы прекрасно просто оставаться в доме тети Джилл, но ведь это первое место, куда явится Гари, разыскивая ее.

А то, что он сделает это, не вызывало сомнений. Следовало откровенно написать: «Я никогда не вернусь». Но ведь она надеялась, что, намекнув на скорое возвращение, удастся выиграть время. Муж, возможно, решит немного подождать, прежде чем пустится на ее поиски. Но одно для Шерил было абсолютно ясно: ему никогда не придет в голову, что ее короткая записка означает конец их брака.

Поэтому лучше исчезнуть отсюда, пока Гари не спохватился. Взяв атлас дорог, Шерил наугад раскрыла его и ткнула пальцем в центр карты. Глянула — попала прямо в Колумбус. Ну что ж, подходит и этот. Огромный город, где можно легко затеряться. Так и оказалась в нем уже к вечеру. Быстро нашла дешевую комнатку в старом доме, устроилась билетершей в небольшом кинотеатре. Работать приходилось ежедневно, кроме выходных, с двух часов дня до десяти вечера. Такой распорядок устраивал ее — ведь чем больше работаешь, тем меньше времени остается на горькие размышления. А они не отпускали ее.

С первого же дня она постоянно боролась с искушением позвонить родителям мужа, чтобы услышать голос сына. Это была настоящая пытка: потребность находиться рядом с сыном стала неодолимой. Но нужен был не только сын, но и муж.

Она ежечасно и ежеминутно тосковала по Гари. Когда не работала, большую часть времени уныло сидела на кровати, представляя, что он сейчас делает. Как он себя чувствует теперь, когда она ушла? Переживает ли, что не проявил достаточной чуткости к ней, безмерно страдающей, или же подозревает ее во всех смертных грехах и проклинает, как последнюю негодяйку? Похоже, второе вернее…

А если он вздумает ее разыскивать? Но теперь она живет под другим именем и чувствует себя в безопасности как от Гари, так и от этого негодяя Криса. Но на сердце по-прежнему было муторно…

В перерыве между сеансами Шерил ушла в комнату отдыха. Присев возле стола, она развернула газету и, небрежно просматривая статьи и заметки, наткнулась на сообщение в колонке частных объявлений: «Ш., дорогая, где ты? Мы ждем тебя. Возвращайся скорее домой. Мы тебя очень любим. Г. и Б.».

Шерил, не отрываясь, смотрела на эти строчки, понимая, что они обращены к ней. По ее лицу заструились непрошеные слезы. Господи, да как можно было сомневаться в великодушии Гари!

Наверное, он в отчаянии, не знает, что делать. Соседи скоро поймут, что жена навсегда покинула его, увидят это объявление в газете и решат, что она сбежала из дому с любовником. Пойдут сплетни… А Дороти обязательно заявится в гости, почуяв, что наступает ее время…

Очнувшись, Шерил внимательно вгляделась в свое отражение в зеркале. Она сильно похудела, даже отощала; скулы и подбородок заострились, а окруженные синеватой тенью глаза стали огромными и скорбными. Пожалуй, это придало ее облику особый шарм. Но что ей было до своего внешнего вида? Сердце ее сжималось от невыносимой, страшной тоски.

Кинотеатр, где работала Шерил, находился на самой окраине Колумбуса. Но машина делала путь от работы до дома относительно коротким. С тех пор как Шерил увидела столь взволновавшее ее объявление, прошло уже три дня. Возвращаясь домой, она заметила в зеркале заднего обзора мигающий маячок полицейского автомобиля. Гадая, что же могло произойти, она свернула к обочине.

Двое полицейских подошли к ее машине. Шерил вышла и недоуменно уставилась на стражей порядка.

— Это ваш «шевроле», мисс? — спросил один из них.

— Да, мой. Разве я нарушила что-нибудь?

— У вас есть документы на машину?

— Думаю, что да. Сейчас поищу. — Раскрыв сумочку, Шерил принялась в ней рыться.

— Пожалуйста, ваше имя! — снова обратился к ней полицейский.

— Сара Шепард. — Она назвала имя, под которым устроилась на работу. — Вот, нашла. — Облегченно вздохнув, Шерил протянула нужный документ полицейскому.

— Пожалуйста, ваше водительское удостоверение, мисс.

Пришлось предъявить. Внимательно изучив бумаги, полицейский спросил с недоверием:

— Вы сказали, ваше имя Сара Шепард?

— Да, правильно. — Она внезапно поняла, куда он клонит, и стала смущенно оправдываться: — Да, да, на водительском удостоверении другая фамилия, я знаю… Понимаете, я решила изменить фамилию, но поменять все документы еще не успела.

— Понятно. — В голосе полицейского звучало сомнение. — Но и на сертификате на машину стоит другое имя!

— Да, но это мой автомобиль!

— Так раньше, мисс Шепард, вас звали Гари Брендон? — иронически спросил он.

— Нет… Это имя моего мужа. Он купил машину для меня.

— Правда? Может, вам будет интересно узнать, что данная машина значится среди угнанных?

— Угнанных? — Шерил изумленно раскрыла глаза. — Но этого не может быть! Я хочу сказать, что ее никто не угонял…

— Тем не менее это так, — сухо произнес полицейский. — К сожалению, мы вынуждены вас арестовать по обвинению в похищении транспортного средства.

— Но вы не можете! Это мой «шевроле».

Все протесты Шерил ни к чему не привели.

Ее доставили в полицейский участок, где предъявили официальное обвинение, потом заперли в камеру, которая оказалась не хуже и не лучше той, в которой ей пришлось сидеть десять лет назад; даже пахло здесь точно так же — хлоркой и безнадежностью…

Шерил села на двухъярусную койку, обхватив руками колени. Она догадывалась, что произошло. Гари заявил в полицию, будто у него украли машину, ради того, чтобы найти ее, Шерил. Разумеется, он не знал, как страшны для нее сами слова «тюрьма», «полиция», «камера».

Она печально усмехнулась: думала, что умней всех на свете, да только жизнь снова меня проучила. Действительно, не прошло и двух недель, как меня разыскали. Надо было сразу продать машину и на вырученные деньги купить другую. А теперь Гари нашел меня и потребует объяснений, а что я смогу ему ответить?

На следующее утро Шерил неподвижно сидела в камере на койке. Она даже не подняла глаз, когда открылась дверь. Вошел полицейский, но не тот, что вчера ее арестовал.

— Можете выходить.

Шерил пошла за ним в дежурную часть. Гари уже ждал ее там.

Краешком глаза она взглянула на мужа и съежилась под его обжигающим взглядом. Ярость, недоумение, надежда, боль — все чувства можно было прочитать на этом обычно спокойном лице.

— Вы подтверждаете, что эта дама ваша жена, сэр? — спросил полицейский в штатском.

— Да.

— И подтверждаете, что официально снимаете обвинение против нее?

— Да.

— Очень хорошо. Вот ключи от вашей машины, сэр.

— Благодарю вас… и еще раз спасибо за помощь.

Полицейский кивнул и посмотрел на Шерил уже более доброжелательно, передавая ей сумку.

— Вы свободны. Можете идти, миссис Брендон.

Неожиданно Шерил стало страшно. Она замешкалась, растерянно посмотрела на полицейского, словно моля о защите.

Гари это заметил. Его подбородок слегка дрогнул. Схватив Шерил за руку так, что она чуть не вскрикнула от боли, он вышел с ней из полицейского участка.

— Где ты остановилась? — сухо спросил муж, подсаживая ее в машину.

Перепуганная Шерил пробормотала адрес. Они быстро добрались до ее дома, не проронив ни слова.

— Ты живешь здесь одна? — нарушил на конец тягостное молчание Гари.

— Конечно одна.

— Дай мне твои ключи.

Она молча вручила их. Пока они поднимались в квартиру, Гари не выпускал руку Шерил из своей. В доме было тихо — все квартиросъемщики разошлись кто куда. Открыв дверь и увидев дешевую старенькую мебель, Гари покачал головой. Шерил была готова ко всему — упрекам, брани, даже оскорблениям. Он знала, что сумеет все выдержать.

— Ну так что же? — печально спросил Гари. — Тебе нечего сказать? Объясни, почему ты ушла от нас?

— Пожалуйста, не нужно вопросов. Разреши мне уйти!

С неожиданной яростью Гари схватил ее за плечи и тряхнул.

— Как ты смеешь говорить это мне? Ты можешь себе представить, на что были похожи последние дни? Я с ума сходил, Бобби рыдал и каждую минуту требовал мамочку! Можешь? — он вновь тряхнул ее. — Почему ты сбежала от нас?

Шерил опустила голову, стараясь придумать правдоподобное объяснение, но Гари сжал ее подбородок и поднял лицо, чтоб видеть глаза.

— Черт побери, посмотри же на меня!

Когда она посмотрела ему в лицо, то поразилась тому, как оно изменилось за эти несколько дней, как постарело. Под глазами Гари залегли темные круги, видимо, от бессонницы и тревог, губы были скорбно сжаты. У Шерил защемило сердце.

— Прости меня, — прошептала она. — Я так виновата перед вами!

— Виновата? — презрительно повторил он. — И это все, что ты можешь сказать? Немного, должен признать! Я хочу знать, почему ты сбежала от нас, не оставив никаких объяснений. У тебя есть кто-то? Ответь же мне!

— Нет!

— Тогда скажи, ради Бога, почему? Хорошо, я понимаю, что не всегда был прав, но почему ты решилась бросить Бобби? У тебя нет сердца!

Шерил стояла неподвижно, не в силах произнести ни слова. На ее посеревшем лице жили только огромные глаза. С трудом ворочая языком, она спросила:

— Как Бобби? С ним все в порядке?

— Нет, не все. Он истосковался по тебе и не может понять, почему ты его бросила, почему не возвращаешься домой. — Гари оттолкнул от себя Шерил и оглядел комнату. — Где твой чемодан?

— Зачем он тебе? — с дрожью в голосе спросила она.

— Затем, что я забираю тебя домой.

— Нет! Пожалуйста, не надо!

Он открыл платяной шкаф, убедился, что в нем нет чужих вещей, а потом повернулся к жене.

— Ты едешь домой, — приказал он тоном, не терпящим возражений.

— Нет! Ты не можешь меня заставить сделать это, — повысила голос Шерил.

— Разве? — Внезапно Гари шагнул к ней и сжал ее плечи. Его глаза полыхнули такой яростью, что женщина трусливо съежилась. — Мы едем домой и там со всем разберемся. Ради Бобби. Понимаешь это? — спросил он сдавленным от гнева голосом. — Я не позволю тебе сломать жизнь мальчика. Что бы ни произошло между нами, ты не имеешь права мучить ребенка!

Гари смотрел на нее с ненавистью. Взгля у него был испепеляющим, дыхание хриплым. На секунду закрыв глаза, Шерил кивнула, зная что мужа сейчас не остановить.

Его глаза были по-прежнему прикованы к ее лицу.

— Ну и где же твой чемодан?

— Под кроватью.

Гари приказал быстро собираться. Шерил молча подчинилась. Уложив свое нехитрое добро в чемодан, она подошла к кровати и вынула из-под подушки какую-то вязаную вещь.

— Что это? — резко спросил Гари.

Ничего не ответив, она крепко прижала вещицу к груди.

— Но это же… мой свитер! — Муж был поражен. — Почему он у тебя?

В ответ Шерил только покачала головой и поспешно затолкала свитер в чемодан. Не могла же она признаться, что каждую ночь обнимала и целовала этот свитер, прижималась к нему лицом, пьянея от сохранившегося мужского запаха. Закрыв чемодан, она подавленно произнесла:

— Тебе не нужно было сюда приезжать. Ты должен был позволить мне уйти.

— Никогда! — отрезал он, снова впадая в ярость. — Никогда этому не бывать, — повторил он, поднимая чемодан. — Ты расплатилась с хозяевами?

— Да!

— Тогда пойдем.

— Но я же работаю… — нерешительно сказала Шерил. — Надо и там предупредить.

— Позвонишь из дому. Пошли! — Гари взял жену за руку, словно боялся, что она снова попытается убежать от него.

Им предстоял неблизкий путь на восток. Автострады были забиты машинами, поэтому Гари внимательно следил за дорогой. Шерил обрадовалась этому: ей сейчас было не до разговоров. Охваченная унынием, она бессмысленно рассматривала пейзажи за окном. Все предрешено — ей так и не удалось убежать от прошлого. Она чувствовала, что судьба немилосердно карает ее за ошибку молодости. Но так ли уж велик был ее проступок, чтобы наказывать столь жестоко?

Закрыв глаза, Шерил пыталась прогнать тяжелые мысли. Ей не хотелось думать о том, что будет, когда она снова переступит порог дома. Мерное покачивание машины в конце концов усыпило ее. Она не проснулась, даже когда Гари остановился, чтобы заправиться. Открыла глаза лишь на подъезде к Роквиллу.

В первый же миг она увидела перед собой лицо Гари. Какое же страдание, простое человеческое страдание было сейчас в его глазах! Шерил едва не заплакала. Но когда их взгляды встретились, выражение его лица сразу же изменилось, стало холодным и отчужденным. Отвернувшись, она уставилась на пролетавшие за окном предместья.

Они проезжали знакомые улицы. Шерил молила Бога, чтобы никто не увидел ее позорного возвращения домой. Только сплетен ей сейчас не хватает ко всему прочему, что на нее обрушилось в последнее время…

Было очень странно снова входить в свой дом, видеть знакомые вещи. Шерил даже показалось, что она отсутствовала десять лет, а не десять дней. Она останавливалась, чтобы посмотреть повнимательнее на картину, коснуться фарфоровой безделушки, и ее сердце при этом наполнялось какой-то непонятной радостью.

Закрыв дверь, Гари поставил чемодан на пол, пристально посмотрел на жену и увидел на ее лице выражение безумной тоски. Вытерпеть это было выше его сил.

— Почему ты, черт возьми, сбежала? — спросил он с болью в голосе.

Шерил, медленно повернувшись, посмотрела мужу в глаза.

— Я должна была это сделать.

— Почему ты не попыталась поговорить со мной? Неужели я стал для тебя настолько чужим, что тебе и говорить со мной не о чем?

Отвернувшись от мужа, Шерил сняла плащ и ушла в гостиную. Там было чисто прибрано — ни пылинки ни соринки. Найдя на диване забытую Бобби машинку, она с нежностью прижала ее к щеке.

— За домом присматривала твоя мама?

— Да, — жестко ответил Гари. — Ты хочешь намекнуть, что это мог сделать кто-то другой? Или думаешь, что я пригласил для этого Дороти? Боже мой, какая же все это чепуха, какая мерзость…

В его голосе слышались обида и гнев, и Шерил, желая успокоить мужа, пробормотала:

— Нет! Конечно же нет!

— А тогда что?

Она зябко поежилась и спрятала руки под свой теплый свитер. Ее внезапно до костей пробрал холод.

— Прости, но я не могу рассказать тебе.

— Да почему, черт возьми?

— Не могу — и все. Не нужно заставлять меня…

— Ты разрушаешь нашу жизнь, доводишь меня до сумасшествия, а потом объявляешь, что не можешь сказать, почему ты это делаешь?! Боже мой, Шерил, что с тобой стряслось? Почему ты стала такой бессердечной?

— Я не бессердечная. Мне самой сейчас очень плохо, я говорю правду. — Шерил сжала виски ладонями, пытаясь успокоить резкую боль в голове. — Зачем ты меня разыскал. Почему не оставил в покое?

— А что мне было еще делать? Может, ты хотела, чтобы я сидел и покорно ждал, что ты еще выкинешь? Ты сбежала как воровка, без всякого объяснения.

— Я оставила тебе записку… — При слове «воровка» Шерил побледнела как полотно.

— Записку? Очень многое она объясняла твоя записка! — сыронизировал Гари. — Ты даже не позвонила, не сказала, где ты! Черт понес тебя в Колумбус! Что ты там потеряла? Я не знал, что и подумать, а она сбежала Бог знает куда и устроилась билетершей в паршивой киношке! — кипятился он. — Я рассылал объявления во все газеты, надеялся, что ты прочтешь хоть одно из них и у тебя проснется наконец совесть! Ты читала мое объявление?

Шерил молчала, опустив голову. Гари быстро подошел к жене и развернул к себе. Увидев жалкое выражение ее глаз, он в бешенстве крикнул:

— Так ты его видела! — Он презрительно скривил рот. — Раньше я бы никогда не поверил, что ты можешь быть такой деревяшкой. Даже если я и был к тебе несправедлив в чем-то, я все равно не заслужил такого обращения!

— О, ты ничего такого… — Шерил прикусила губу, не закончив фразы. Посмотрев на Гари умоляющими глазами, она неуверенно добавила: — Ты ни в чем не виноват. Во всем виновата одна я. Мне… Мне просто надо было уехать, побыть одной…

— Тогда почему ты не уехала к тете Джилл?

— Потому что ты тут же приехал бы за мной. — Шерил почувствовала, как в ней растет раздражение. — Неужели ты думаешь, что я посмела бы покинуть тебя и Бобби, не будь на то особой причины? Я должна была уехать. И если бы ты уважал мои желания, то оставил бы меня в покое, а не тащил насильно назад.

— Ты плохо меня знаешь, Шерил. — Гари не сводил горящих гневом глаз с ее лица. — Я этого дела так бы не оставил. Может, я и виноват в чем-то перед тобой, не отрицаю. Но никаких особых причин для твоего бегства не было, и уверить меня в обратном тебе не удастся! — Он попытался притянуть ее к себе, но Шерил вырвалась и отбежала в угол комнаты. Дойдя до последней степени раздражения, муж заорал: — Что случилось? Говори! Говори, дрянь! Ты должна сказать мне все!

— Не могу! — так же громко выкрикнула Шерил, глядя на него безумными глазами затравленного зверя. — Катись ты к черту, Гари! Отстань от меня, провались в преисподнюю!

Подойдя к ней, Гари занес руку для пощечины, но все же сумел сдержать себя. Сжав кулаки, он убежал на кухню, где вскоре раздался звон разбитого стекла, — видимо, уронил стакан или бутылку. Через минуту он появился в дверях. Уголки его губ дергались от нервного тика.

— В полиции мне сказали, что ты жила в Колумбусе под чужим именем. Зачем тебе это было нужно?

— Потому что я знала, что так тебе труднее найти меня.

— Так ты знала, что я буду тебя искать?

— Да, — коротко бросила Шерил и уселась в большое уютное кресло.

Сейчас ей больше всего хотелось побыть одной и спокойно подумать. Крис, должно быть, решил, что она уехала. Когда она не появилась в назначенный день и час с деньгами, он, видимо, попытался позвонить ей, но понял, что она исчезла. Может быть, шантажист на какое-то время затаится, оставит ее в покое. А за это время она постарается что-нибудь придумать. Возможно, ей удастся снова убежать из дома, на этот раз более удачно, Стоит подумать о том, чтобы уехать за границу — все равно куда, только подальше о сюда: в Южную Америку, в Африку… Но где взять на это денег?..

Шерил на мгновение закрыла глаза, а когда вновь их открыла, то увидела над собой мрачную физиономию мужа. Она вздрогнула, испугавшись, что он прочитал ее мысли.

Но Гари в этот миг думал совсем о другом.

— Ты ведь прекрасно знала, что можешь поговорить со мной: я всегда пошел бы тебе навстречу, если ситуация настолько серьезна. Я сделал бы все так, как ты просила. Ты могла бы жить у тети Джилл, сколько тебе нужно, и я бы не беспокоился, что с тобой. Тогда почему же ты предпочла сбежать, точно преступница? Может быть, ты бежала не от меня, а, Шерил? Скажи, от кого — или от чего — ты бежала?

— Ни от кого. Кого я могу так бояться, чтобы…

Гари рывком поднял ее, схватив за руку.

— Не смей лгать! Ты кого-то боишься! — Его лицо еще больше омрачилось. Дернув ящик письменного стола, он выгреб из него пачку листков. — Как ты объяснишь мне все это?

Он бросил бумаги ей в лицо. Это были письма и телеграммы от Криса — Шерил сразу это поняла. Она машинально подняла одно из рассыпавшихся по полу писем и прочитала: «Ты хочешь нарваться на неприятности? Ты их получишь. Неужели ты так мало думаешь о своем малыше? Я могу напомнить тебе кое о чем…»

Шерил пыталась держаться спокойно, ничем не выдавать себя, но у нее не хватало на это сил. Она с дрожью отшвырнула от себя листок, точно он нес на себе опасную заразу.

— Ну как? Ты можешь объяснить, что происходит? — жестко спросил Гари. Шерил попыталась улизнуть из гостиной, но он поймал ее за руку и насильно усадил на место. — От кого это? — выдохнул Гари прямо ей в лицо.

— Но ведь они… они анонимные… откуда я могу это знать? — лепетала она, тщетно пытаясь освободиться и избегая пронизывающего взгляда мужа.

— Ты паршивая мелкая лгунья! Шкодлива как кошка и труслива как заяц! Это письмо от человека, который прислал тебе те проклятые розы. Он твой любовник! И не смей изворачиваться, уверять, что это не так. Ты спуталась с ним несколько месяцев назад и с тех пор сама не своя. — В голосе Гари слышались одновременно и безмерное страдание, и ярость обманутого мужчины.

— Но это не так…

— Не смей лгать! Ты уже достаточно лгала мне, наворотила целые горы лжи! — Гари скрипнул зубами, сдерживаясь, чтобы не ударить жену. — Ты ведь лгала мне все это время. Говорила, что больна, что плохо себя чувствуешь, а на самом деле… — Он не закончил фразы.

Его язык отказывался произносить страшные слова. Схватив с камина вазочку, он в ярости разбил ее о стену. Осколки брызнули в разные стороны; один из них до крови оцарапал щеку Шерил.

— Гари, пожалуйста, прекрати! — воскликнула она и, заливаясь слезами, упала на колени и поползла по полу, пытаясь поймать губами руку Гари. Он отскочил в сторону и посмотрел на жену испепеляющим взглядом. Его глаза метали молнии.

— Ты спала с ним! Спала? Отвечай, поганая тварь! — Он будто хлестал ее грубыми, оскорбительными словами, стараясь сделать побольнее.

Рыдающая, дрожащая от страха и горя Шерил смотрела на мужа широко распахнутыми глазами и молчала. А тот истолковал ее молчание по-своему.

— Понимаю, — зло рассмеялся он, глядя на Шерил, как на что-то омерзительное и гнусное. — Трудно признаться мужу, что имеешь любовника. Ты сбежала к нему? Отвечай! Чем он лучше меня? С ним тебе было приятнее в постели? Ну? Так это или нет? С ним было слаще спать, чем со мной?! — Замолчав, он потерянно закрыл лицо руками. Справившись с собой, с горечью продолжил: — Боишься сказать мне правду? Ты убежала к любовнику, наплевав на меня, на своего сына. — Он мучительно сглотнул. — Если ты такая… тогда мне даже жаль твоего… дружка. Ты так же наплюешь на него и сбежишь, когда он тебе надоест и на твоем горизонте появится кто-то поинтереснее!

Шерил пошатнулась, словно от удара, и ухватилась за спинку кресла. Теперь ее семейную жизнь уже действительно ничто не спасет. Брак разлетается на куски, словно та вазочка, которую только что с яростью шваркнул о стену Гари. Сегодня ее последний день в этом доме. Он вышвырнет ее отсюда, вышвырнет, словно ядовитую гадину, и будет прав. Она лгала ему, и теперь он со спокойной совестью разведется с ней и будет строить новую жизнь. Ей в этой жизни отныне места не будет. Она должна уйти, ведь именно этого и хотела. Почему же ей так плохо? Почему она чувствует себя так, словно ее жизнь кончена и больше ничего не будет? Ведь развод разрешит все проблемы Она со спокойной душой уедет навсегда и спасет Гари и Бобби от наглого подонка, который неминуемо сломал бы и их жизнь, останься она с ними.

— Хорошо. — Справившись с собой, Шерил заговорила спокойно, даже равнодушно: — Я не буду с тобой спорить. Да, у меня есть любовник. Но я уехала не к нему. Я просто хотела побыть одна и решить, с кем из вас я хочу остаться. И я это решила еще до того, как ты меня разыскал. Я ухожу к нему. Навсегда.

Воцарилось тяжелое молчание. Кусая губы, Шерил разглядывала узор пестрого ковра у себя под ногами. Ее сердце разрывалось от невыносимой боли. Ведь она любит Гари больше жизни! Шерил побрела к вешалке и сняла с нее плащ. Одевшись, вышла в коридор, забрала свой чемодан. Она уже собиралась открыть дверь, когда Гари встал у нее на пути.

— Куда, черт возьми, ты собралась?

— Я уже сказала, что ухожу от тебя. Ты ведь сам не захочешь, чтобы я…

— Нет! — Его лицо исказилось такой страшной гримасой, что Шерил попятилась, испугавшись, что ее сейчас изобьют до полусмерти. — Я вернул тебя домой только ради Бобби. И ты останешься здесь.

Она опасливо взглянула на мужа.

— Но я не могу здесь оставаться! Слышишь? Не могу!

Руки Гари потянулись к ее лицу, словно он хотел зажать ей рот. Но прежде чем он успел прикоснуться к ней, оба вздрогнули, заслышав какой-то грохот в комнате наверху. Не сговариваясь, они кинулись по лестнице в детскую.

— Мамочка! Мамочка! — Бобби скатился вниз, прямо на них. Его личико было залито слезами. Он тут же повис у матери на шее, а она подхватила его на руки, прижала к груди, сама горько плача и одновременно смеясь. — Я знал, знал, что ты обязательно вернешься! — всхлипывал Бобби. — Пожалуйста, не уходи больше! Прошу тебя, не уходи!

Поднимаясь по лестнице, Шерил целовала малыша, бормоча какую-то ласковую чепуху и гладя его по волосам. Сейчас весь мир для нее сосредоточился в этом плачущем мальчике. И ей даже не могло прийти в голову, что за ее домом наблюдают из остановившейся неподалеку машины…

8

Весь вечер Шерил провела с Бобби в детской, играя с ним, пока Гари не позвал их ужинать. За столом Бобби, обрадованный чудесным возвращением мамочки, болтал без умолку и постоянно смеялся. Гари сидел, насупясь, и не открывал рта. Шерил заметила, что к концу ужина его тарелка осталась почти нетронутой. Сама она старалась, не смотреть на мужа, делая вид, что поглощена разговором с сыном. Едва ужин закончился, Шерил сразу же собрала посуду и ушла на кухню. Когда она вернулась в гостиную, Гари сидел в своем любимом кресле, нервно барабаня пальцами по подлокотнику, а Бобби смотрел детскую передачу по телевизору. Раньше эти мирные вечерние часы были самым любимым временем супругов. Раньше, но не сегодня. Едва она вошла, как Гари бросил на нее уничтожающий взгляд, словно на преступницу. Вобрав голову в плечи, Шерил прошмыгнула в дальний угол гостиной.

Пробило половину девятого. Гари взглянул на сына.

— Бобби, тебе пора спать. Ступай.

Выключив телевизор, мальчик подбежал к матери.

— Ты ведь поднимешься со мной, правда?

— Да, конечно.

Шерил искупала Бобби перед сном и уложила в постель, а потом прилегла рядом с ним, как она это делала обычно, чтобы рассказать, какую-нибудь сказку. Но сегодня мальчик слушал невнимательно, с явным нетерпением ожидая конца истории. Когда Шерил уже собралась уходить, он ухватил ее за руку.

— Мамочка, обещай, что никогда больше не уйдешь! Пожалуйста, обещай! — Его голос задрожал от волнения, а в глазах светилась такая мольба, что сердце Шерил болезненно сжалось.

— Я постараюсь, Бобби, но… не знаю… — беспомощно сказала она.

Мальчик заплакал. Шерил хотела было взять его на руки, но он с обидой оттолкнул ее. Неожиданно в комнату быстрым шагом вошел Гари. Подхватив на руки сына, он прижал его к себе.

— Не бойся, сынок. Я здесь. Ничего не бойся…

С трудом ступая на внезапно ослабевших и дрожащих ногах, Шерил подошла, чтобы поцеловать Бобби на ночь. Но мальчик отшатнулся; его лицо исказилось страхом и ненавистью.

— Нет! Уходи! — закричал он и уткнулся в шею отца.

Оставив их вдвоем, Шерил убежала в комнату для гостей. В спальню она пойти не осмелилась, чувствуя, что будет там нежеланной. Усевшись на кровать, она обхватила голову руками и закрыла глаза. Очнулась, только когда услышала шаги Гари. Распахнув дверь, он замер на пороге.

— Что ты здесь делаешь?

— Собираюсь лечь спать. — Шерил посмотрела на мужа тусклым, безжизненным взором.

— Как хочешь… Но нам нужно поговорить, — сухо сказал он.

— Пожалуйста, только не сегодня ночью. Я очень устала.

Видимо, и сам Гари был измотан, поэтому спорить не стал. Шерил разделась и легла в постель, но заснуть не могла. Мысль о том, с какой злобой Бобби оттолкнул ее, терзала и не давала покоя. Лицо сына стояло перед ее мысленным взором. Она слышала, как Гари прошел в спальню. Интересно, а что он сейчас испытывает? Горечь, разочарование, презрение?

Часа через два Шерил тихонько выбралась из кровати и прокралась к комнате Бобби. Осторожно приоткрыв дверь, она увидела, что сын спит, обнимая своего обожаемого мишку, уже изрядно полысевшего от его горячей любви. Каким же маленьким и беззащитным он был! На его щечке еще не просохли дорожки от слез, а пухлые губки подрагивали.

За спиной у нее послышался какой-то неясный шум. Обернувшись, она увидела Гари. Мучительно сглотнув, он спросил глухим голосом:

— Как ты могла так с ним поступить?

С вами обоими, подумала Шерил, но в ответ лишь покачала головой и прошептала:

— Прости…

Шерил понуро побрела в свою комнату и кое-как проспала эту кошмарную ночь. На следующее утро она проснулась очень рано и подумала, что Гари, как обычно, поедет в свою контору. Но он сидел в гостиной в джинсах и старом свитере и явно не собирался уходить.

— Ты разве не поедешь на работу? — робко спросила она.

— Нет. Я взял отпуск.

— Может, тебе приготовить завтрак? — неуверенно предложила Шерил.

— Спасибо, обойдусь, — отрубил Гари.

— Нет-нет, я сама…

Неловко повернувшись, чтобы отправиться на кухню, она споткнулась о край ковра. Муж тотчас вскочил и подхватил ее, не давая упасть. Шерил почувствовала тепло его тела, и в этот краткий миг ее пронзило такое жгучее, постыдное желание, что она даже покраснела от смущения. Знакомый мужской запах возбудил ее, всколыхнув уснувшую было чувственность.

— Шерил!

Подняв на Гари глаза, она заметила, как понимающе он смотрит на нее, видимо догадываясь о ее чувствах.

— Прости, я такая неловкая. — Шерил сразу же отступила в сторону, а он схватил ее за руку, потянув к себе. — Дай мне пройти. — От еще не прошедшего смущения и злости на саму себя ее голос стал грубым и резким.

Гари не отпускал ее руку, продолжая пристально смотреть на жену. Она растерянно озиралась, не зная, что делать. Спас ее Бобби, неожиданно вбежавший в комнату. Заметив мальчика, Гари тут же убрал свои руки.

Стараясь казаться веселой и беззаботной, Шерил кинулась к сыну и пылко расцеловала его. Потом, бросив искоса взгляд на Гари, предложила наигранно веселым тоном:

— Давай собираться в школу, Бобби. Пойдем!

— Не пойду в школу, — набычился Бобби, настороженно глядя на мать.

— Тогда у нас обоих будет выходной день, — вмешался отец. — Чем бы ты хотел сегодня заняться?

— Мамочка, а ты тоже будешь с нами? — Бобби смотрел на мать с робкой надеждой.

— Разумеется, — ответил за нее Гари.

— Тогда пойдем вместе гулять?

— Конечно, но только попозже, — легко согласился с ним отец. — Иди оденься, мы позавтракаем, а потом решим, куда пойдем. Хорошо?

Бобби вприпрыжку убежал. Шерил уже съежилась в ожидании нового неприятного разговора, но вместо этого Гари встал и суховато произнес:

— Мне нужно пойти написать несколько писем.

Он ушел в свой кабинет и заперся там. Когда Бобби снова спустился вниз, он опять казался таким же веселым и беззаботным ребенком, как и обычно. Мальчик крутился на кухне, пока Шерил возилась с тестом для бисквитного печенья, клянчил у нее кусочки и помогал сажать противни в духовку. Именно в этот момент зазвонил телефон. Бобби со всех ног бросился снять трубку. Шерил не успела его остановить, замерев от дурного предчувствия. И оно ее не обмануло — это был Крис…

— Ты думала, что сумела ловко удрать от меня, да? — Он рассмеялся. От этого ненавистного смеха у Шерил заломило в висках и потемнело перед глазами. — Тебе придется расплатиться за этот фокус.

— У меня больше нет денег. — Шерил старалась говорить тихо, чтобы не услышал Бобби.

— Хватит! Сыт по горло теми жалкими грошами, которые ты мне подбрасываешь. Потвоему, это деньги? По-моему, нет. А мне нужны настоящие деньги, слышишь ты, настоящие, — грубо заявил Крис. — И поможешь мне их раздобыть именно ты!

— Я… тебе помогу? — пролепетала ошеломленная Шерил.

— Да. Пойдешь со мной на дело.

Ей сразу стало понятно, что это за «дело». Опять кража со взломом…

— Нет! Нет, ни за что! — в ужасе закричала она.

Неожиданно кто-то с силой вырвал у нее трубку.

— Это он? — грозно спросил Гари и, не дожидаясь ответа, крикнул: — Будь ты проклят, вонючий ублюдок! Оставь мою жену в покое! — С ненавистью швырнув трубку на рычаг, он приказал сыну: — Иди погуляй, Бобби!

Почувствовав, что отец шутить не намерен, мальчонка тут же исчез. Когда дверь за ним закрылась, Гари грубо схватил жену за руку.

— Ты собиралась уехать с ним? Собиралась? — Лицо его исказилось дикой яростью, глаза превратились в щелки. — Ты думаешь, я так вот тебе и позволю удрать к нему? Никогда этому не бывать! Ты моя жена и больше ничьей женой не будешь! И хоть ты и порядочная дрянь, я все еще люблю тебя… Несмотря ни на что…

— Даже… даже после всего этого?

— Да. — Он взглянул на Шерил с нескрываемой тоской. — Всю прошедшую ночь я внушал себе, что ненавижу тебя. Я хотел тебя ненавидеть. Но не смог… — Он еще крепче сжал запястье Шерил. — И тогда я понял, что не позволю тебе уйти.

Ее сердце забилось от безграничной радости.

— О, Гари! — только и смогла произнести Шерил дрожащим от волнения голосом.

Нахмурившись, он посмотрел на нее и, казалось, хотел что-то спросить, но потом отпустил ее руку и отошел в сторону.

— Мне нужно теперь больше свободного времени, — внезапно сказал он, — чтобы быть с Бобби… и с тобой. Поэтому сегодня утром я написал письмо, в котором заявил, что снимаю свою кандидатуру.

— Боже, зачем ты это сделал! — Лицо Шерил страдальчески искривилось. — Зачем?! После всего того, что я пережила… — Не закончив фразы, она кинулась в кабинет мужа. Письмо еще лежало на столе. Шерил с остервенением изорвала конверт на мелкие кусочки и бросила в корзину для бумаг.

— Зачем ты это сделала? — закричал ворвавшийся в кабинет Гари. — Неужели ты не поняла, что…

— Я поняла одно: ты мечтал работать в Верховном суде. И ты был бы хорошим его членом. Я не хочу, чтобы тебе что-то мешало! Не хочу! — Слезы брызнули у нее из глаз.

Руки Гари судорожно сжали ее плечи.

— Больше всего на свете мне нужна ты!

Внезапно раздался громкий телефонный звонок. Шерил вздрогнула от страха и напряглась в тревожном ожидании. Гари сразу же это почувствовал. Его лицо снова помрачнело, рот плотно сжался. Подняв трубку, он жестко произнес:

— Алло! — На миг обернувшись к жене, он бросил: — Успокойся. Это меня.

Она вздохнула с чувством огромного облегчения и вышла из кабинета. Сердце ее еще продолжало встревоженно биться, но страх уже прошел. Чтобы окончательно успокоиться, она зашла в кухню и начала переставлять посуду на полках. Рассеянно взглянув в окно, увидела сидящего на качелях Бобби. Ее поразило выражение его бледного личика. На нем снова застыла тоскливая маска. Оставив свое занятие, Шерил обеспокоенно выбежала в сад.

— Что случилось?

Сын посмотрел на нее с выражением робкой надежды.

— Ты больше не уйдешь от нас?

— Конечно нет, — виновато улыбнулась Шерил. — Мы же собираемся пойти погулять все втроем.

— А ты, правда, не уйдешь?

— Да успокойся, Бобби! Я никуда неуйду… Лучше расскажи, как вы жили с бабушкой и дедушкой. Они водили тебя в кино?

Ей удалось мало-помалу отвлечь сына от волновавшей его темы. Но ее тревожило то, что Гари не появляется. Наконец он тоже вышел в сад. Бегло взглянув на мужа, Шерил заметила, что он погружен в какие-то мысли, не замечая ничего вокруг. Хотела бы она знать, о чем он задумался…

— Кто тебе звонил?

— Что? А, это с работы… — Гари небрежно махнул рукой, как бы подтверждая пустяковость звонка. — Кстати, мы ведь собирались на прогулку. Куда ты хочешь пойти, Бобби?

— Пойдемте в парк! Я сейчас приду! — мальчишка помчался за своей курткой.

Проводив его взглядом, Шерил озабоченно взглянула на мужа.

— Ты ведь не снимешь свою кандидатуру с голосования, правда? Пожалуйста! Прошу тебя, обещай, что не откажешься…

Гари посмотрел на нее отрешенно и угрюмо.

— Я уже сделал это. Еще до того, как написать письмо, которое ты порвала, я говорил по телефону с председателем комиссии и отказался.

— Нет, нет! — взмолилась Шерил. — Не надо, прошу тебя, я этого не хочу!

— Правда? — Он впился в нее пристальным взглядом.

— Гари, я ужасно виновата перед вами.

— Ты веришь мне? — неожиданно спросил он.

— Верю тебе? — Шерил была в недоумении: она просто не понимала, что Гари имеет в виду. — Да, конечно же, я тебе верю. Ведь ты никогда меня не обманывал, правда?

Муж покачал головой.

— Нет, я имел в виду совсем другое. Но все это пустяки. — Он отвернулся. — Бобби идет сюда…

Они отправились в парк в окрестностях города. Там для детей были построены маленькая станция и железная дорога, по которой Бобби очень любил кататься. Часа два он этим и занимался, пока родители гуляли по аллеям, перебрасываясь ничего не значащими фразами.

Гари держался замкнуто, был явно озабочен чем-то, и Шерил чувствовала себя подавленной, не понимая причины его поведения. Впервые муж что-то скрывал от нее. Он больше не задавал никаких вопросов. Добившись признания, что она ушла от него из-за другого мужчины, с которым, как Гари казалось, у нее роман, он больше ничего не желал знать об этом «другом». Видимо, как догадывалась Шерил, ему были неприятны даже мысли о ненавистном сопернике.

Домой вернулись уже вечером, чувствуя себя усталыми. Правда, Бобби был очень доволен прогулкой и болтал, не закрывая рта, пока его не отправили спать.

Гари выглядел неважно. Лицо посерело, в уголках губ залегли страдальческие морщины, словом, на него больно было смотреть.

— Пойду напечатаю письмо заново, — неожиданно заявил он.

— А может быть, тебе лучше позвонить и сказать, что ты все-таки согласен? — Голос Шерил звучал жалко, просительно. — Ведь еще не поздно все исправить, да?

— Увы, поздно. Слишком… — Не закончив фразы, он ушел в кабинет.

Чтобы чем-то себя занять, Шерил стала прибираться в гостиной и кухне. Через какое-то время появился Гари и сказал:

— Пойду отправлю письмо. А на обратном пути зайду в бар. Так что не беспокойся, если я немного задержусь.

Она была удивлена, что муж сегодня решил оставить ее одну. Но, может быть, он испытывает потребность в одиночестве? Налив себе кофе, Шерил ушла в гостиную и присела с чашкой на диван. То, что Гари решил снять свою кандидатуру, явилось для нее ужасным ударом и одновременно огромным облегчением. По крайней мере, скандал им теперь не грозит…

Внезапно Шерил почувствовала, что ее клонит ко сну, и решила отправиться спать. Но едва она встала, как раздался телефонный звонок, приведший ее в трепет. Заставив себя взять трубку, она услышала знакомый и мерзкий голос Криса:

— Слушай, сука. Мне нужна ты и твоя машина.

— Нет!

— Заткнись! — злобно заорал он. — Попробуй пикнуть — и можешь попрощаться навсегда со своим мальчишкой. Завтра в два часа ночи ты будешь ждать меня там, где оставляла мне деньги. И не пытайся отпираться, говорить, что муж следит за тобой. Я-то знаю, что теперь ты спишь одна. Он вышиб тебя из своей постели. Не бойся, когда ему приспичит, он снова тебя туда потащит…

— Мерзавец! — выкрикнула она. — Ты плохо кончишь!

Он захохотал, словно его позабавило услышанное. А отсмеявшись, сказал уже серьезным тоном:

— Это дельце должно принести мне кучу баксов, и я смогу слинять в Аргентину. У меня там родня. Тогда я оставлю тебя в покое, и твой козленочек будет в полной безопасности. Понимаешь?

После продолжительного молчания Шерил тихо спросила:

— Ты не врешь? Я действительно стану свободна от тебя?

— Свободна, как птичка в клетке. — Он захохотал над собственным остроумием. — Так что не пытайся умничать. Если расскажешь своему мужу или пойдешь жаловаться в полицию, можешь проститься со своим сыном. Я позабочусь, чтобы ты больше его никогда в жизни не увидела. Поэтому лучше веди себя благоразумно, поняла?

— Да. — Голос Шерил был почти неслышным. — Хорошо.

Она легла в постель. Прошло больше часа, прежде чем вернулся Гари. Он так и не заглянул к ней. Лежа одна в холодной постели, Шерил бессонно вглядывалась в темноту. Ее сердце ныло от невыносимого ужаса перед тем, что предстоит ей завтра.

Следующий день Шерил провела точно в бреду. Была суббота, поэтому Гари и Бобби остались дома. К счастью, они почти не уходили из сада, где сгребали в кучи опавшие листья и жгли костры. Бобби смеялся и выглядел счастливым. Его мирок вновь обрел равновесие. Шерил тоскливым взором следила за ними, в сотый раз представляя себе, что ее ждет.

В половине второго ночи она крадучись вышла из комнаты и на цыпочках проскользнула к лестнице. Все необходимые приготовления были уже сделаны. Двери гаража, к счастью, открылись бесшумно. Ночь была темной, безлунной — как раз подходящей для ограбления, невесело подумала Шерил. Когда она подъехала к телефонной будке, там еще никого не было. Поплотнее запахнув на себе куртку, она уселась на скамейке и стала терпеливо ждать.

Через двадцать минут перед ней возникла черная фигура.

— Выключи фары, — прошипел Крис. — Ты еще глупее, чем я думал. Похоже, тюрьма не пошла тебе на пользу.

На мгновение свет озарил его лицо, и Шерил чуть не ахнула от удивления. Во времена их знакомства Крис был красив и сразу очаровал ее, шестнадцатилетнюю дурочку. Но теперь вместо ловкого, мускулистого, хотя и невысокого парня, перед ней стоял приземистый толстяк с обрюзгшей физиономией. Его некогда густые черные волосы превратились в жиденькие, слипшиеся от грязи сальные космы, а глаза заплыли над толстыми щеками. А ведь Крису всего тридцать пять, он только на год старше Гари…

От него воняло дешевым виски и немытым телом, но негодяй торжествовал. Стянув перчатку, запустил руку в волосы Шерил и хрипло рассмеялся, когда она отшатнулась. Тогда Крис облапил ее за грудь, грубо притиснув к себе.

— Черт возьми, я могу сделать с тобой все, что только захочу, моя куколка!

— Разумеется, можешь. — Омерзение к этому уроду внезапно придало Шерил мужества. — Если не хочешь, чтобы я помогала тебе сегодня.

Бандит снова рассмеялся, потом достал из кармана фонарик и стал обшаривать машину: заглянул в бардачок, поднял водительское сиденье.

— Это на всякий случай, чтобы ты не выкинула какого-нибудь фокуса, — сказал он, усаживаясь в машину. — Давай, поехали.

— Куда? — спросила она, заводя мотор.

— Я покажу.

Крис указывал дорогу и время от времени с шумом отхлебывал виски из карманной фляги. Два раза он попытался погладить колено Шерил, но она с омерзением отодвигала ногу. Сейчас ей казалось невероятным, что она могла спать с этим подонком.

Он не сказал, куда они едут, но дорожные знаки кое о чем говорили Шерил. По счетчику она видела, что проехали уже больше сорока миль. Тут Крис велел свернуть на узенькую дорогу. С одной ее стороны тянулась высокая стена, с другой — стоял лес. Они проехали пару сотен ярдов, когда Крис жестом велел остановиться.

Он натянул на голову вязаный шлем и сразу же стал похож на персонаж из плохого детектива. Оттеснив Шерил, он выдернул ключ из замка зажигания.

— Это на всякий случай, чтобы ты не удрала, — усмехнулся Белладжо. — А попытаешься что-нибудь сделать, тогда можешь проститься с сыном. И не забудь: если со мной что-нибудь случится, мои друзья тебя в покое не оставят. — Ухватив Шерил за подбородок, он грубо повернул ее лицом к себе. — Ясно?

Невольная соучастница преступления испуганно кивнула. Удовлетворенно хмыкнув, Крис выпустил ее.

Выйдя из машины, он забрался на ее крышу, а оттуда перелез через стену, уцепившись за ветви дерева. Когда он исчез за стеной, Шерил выждала пять минут и тихонько выскользнула из автомобиля, крадучись, проследовала вдоль стены, пока не дошла до угла. Еще по пути в это мрачное место она заметила стеклянный пенал вроде телефонной будки. Сейчас у нее уже не было сомнения, что это придорожный телефон. Шерил быстро набрала номер полиции. Ей удалось дозвониться с первого раза. Задыхаясь от волнения, она объяснила, где находится, и попросила побыстрее приехать, так как ограбление идет полным ходом. Ей пришлось назвать полицейским свое имя. Поступить иначе было нельзя, ведь она приехала на машине, принадлежащей Гари.

Повесив трубку, Шерил вздохнула с таким облегчением, которого уже давно не испытывала. Прокравшись назад, она шмыгнула в машину и затаилась, ожидая, что вот-вот загудят сигналы приближающихся полицейских автомобилей.

Так прошло десять минут, пятнадцать. Однако полиция явно не спешила на место преступления. Шерил начала нервничать. Спустя еще десять минут тишину нарушили шаги. Это был Крис. Он сунул что-то на заднее сиденье и, тяжело дыша, плюхнулся на переднее. Шерил почувствовала дурноту. Голова закружилась, к горлу подступил комок. Ее столь тщательно продуманный план рухнул, как карточный домик. Она осталась наедине с преступником, и Бог знает, что может прийти ему в голову…

— Поехали, — рявкнул Крис. — Чего уставилась? Езжай!

— Ты же забрал ключи.

Чертыхнувшись, тот сунул ей связку. Когда Белладжо полез в карман, свитер слегка задрался, и Шерил заметила блеск стали. Похолодев от ужаса, она поняла, что это пистолет. Делать было нечего: не драться же с вооруженным бандитом! Заведя машину, она тронулась в обратном направлении.

Но на перекрестке ее ожидало спасение. Полицейские машины перекрыли дорогу так, что проехать было невозможно.

Крис сразу перетрусил. Его лицо исказилось от страха.

— Все равно езжай вперед! — заорал он что было сил. — Как-нибудь прорвемся.

Но теперь его угрозы совсем не пугали Шерил. Высунув голову из окна, она закричала:

— Осторожно, у него пистолет!

В этот миг Крис грубо ухватил ее за волосы и рванул назад. Шерил ощутила прикосновение к шее ледяного дула.

— Гони, подлая тварь, гони!

Один из полицейских подбежал к машине и дернул ручку передней дверцы.

— Отцепись, а то я размозжу ей башку! — крикнул бандит, показывая полицейскому пистолет.

Неожиданно дверца со стороны Криса рывком открылась. Кто-то навалился на бандита всей тяжестью, схватил руку с пистолетом и отвел в сторону. Затем раздался голос Гари:

— Беги, Шерил, беги!

Оцепенев от страха, она отчаянно крикнула:

— Нет! Я не брошу тебя!

— Беги, тебе говорят! — неистово завопил Гари, чуть не оглушив ее.

Она наконец открыла дверцу, пулей выскочила из машины и, споткнувшись, растянулась на холодной влажной земле. Кое-как вскочив на ноги, Шерил почувствовала жгучую боль в щиколотке: падая, она подвернула ногу. Но страх за Гари оказался сильнее боли. Она уже была готова схватить что-нибудь тяжелое и ударить Криса по голове, когда ее остановил полицейский. Шерил вцепилась в него, крича:

— Мой муж! Он там, в машине! Помогите ему, прошу вас, помогите!

Внезапно машина взревела, рванула с места с большой скоростью и помчалась в объезд полицейских автомобилей. Шерил пришла в ужас, и тут же раздался звук, похожий на взрыв. За деревьями ослепительно ярко вспыхнуло шарообразное пламя, и ей показалось, что наступил конец света. С диким воплем она бросилась к машине, которая врезалась в дерево. Удар был настолько сильным, что автомобиль сразу же загорелся.

Двое полицейских преградили Шерил путь, но она, точно безумная, бросалась на них, вслепую молотила кулаками, громко рыдала, требуя пропустить ее. Потом она услышала крик и увидела, как полицейский помогает кому-то подняться. Когда человек встал, она узнала его даже в кромешной темноте, как узнала бы с закрытыми глазами. Ее наконец пропустили, и с радостным воплем она бросилась к мужу, который успел выпрыгнуть из машины еще до того, как ее водитель рванулся навстречу смерти…

После того, что произошло ночью, дальше скрывать что-либо было просто бессмысленно. И Шерил рассказала Гари все, без малейшей утайки: о пьянице-папаше, о мачехе, о связи с Крисом. И, конечно, о том, что три года провела за решеткой. Муж слушал ее исповедь, не перебивая и не задавая ненужных вопросов. Все было и так ясно. Он не спускал глаз с Шерил, но ее это не смущало: в них она видела искреннее сочувствие…

На следующий день, проводив Бобби в школу, они остались одни. Гари привлек Шерил к себе и усадил на диван.

— Знаешь, мне бы хотелось спросить тебя еще кое о чем, — сказал он, ероша ее густые светло-русые волосы.

— Догадываюсь, о чем, — вздохнула Шерил. — Ты хочешь знать, почему я молчала обо всем этом столько лет. Почему не рассказала тебе сразу…

— Да, именно об этом, — согласился он. — Не скрою, то, что я узнал, поразило меня до глубины души.

— Прости, дорогой, но я стыдилась собственного прошлого! Вот и придумала историю о своем детстве и юности; я рассказывала ее каждый раз, когда устраивалась на работу, заводила друзей и так далее, — невесело усмехнулась Шерил. — Иногда я даже сама верила, что все так и было на самом деле. Поэтому и тебе рассказала все ту же сказку. Помнишь наш первый вечер вдвоем? Я тогда очень боялась, что, узнав правду, ты станешь меня презирать…

— Дурочка! Ведь я полюбил тебя с первого взгляда, — растроганно отозвался Гари.

— А я своей ложью принесла тебе только страдания и горе, — продолжала Шерил. — Но поверь мне: я хотела добра, хотела уберечь тебя и Бобби от позора и боли.

— Разве ты не могла довериться мне? Неужели было лучше жить во лжи? — недоуменно спросил он.

— Я так боялась тебя потерять, что не решалась сказать правду.

— Но ты же знала, что я никогда тебя не покину.

— О да, я знаю, ты бы никогда меня не бросил. Но мне было страшно потерять другое: твое уважение, отношение к себе, как к равной. Я боялась и того, что мою тайну узнают другие и осудят тебя за брак со мной; опасалась, что твои родители восстанут против меня, а коллеги начнут шептаться и хихикать за твоей спиной. Но больше всего я переживала, что из-за меня может рухнуть твоя карьера. — Она печально вздохнула.

— Успокойся. — Гари ласково погладил ее по голове. — Белладжо мертв, твое дело давно похоронено в архивах полиции. Бояться больше нечего.

— Однажды Крис похитил Бобби из школы. Он угрожал, что, если я пожалуюсь в полицию, мы больше никогда не увидим нашего сына. — На глазах Шерил выступили слезы, и муж, достав платок, ласково промокнул их.

— Пустяки, радость моя. Теперь все его угрозы остались в прошлом, как и его жизнь. Он умер, понимаешь! Его больше нет! А раз нет, то и бояться нечего. — Гари ободряюще улыбнулся. — Ты должна забыть о его существовании.

Она кивнула. Но на душе у нее все еще было неспокойно. Оставался один вопрос, который они с Гари пока не обсуждали. Но это был едва ли не самый важный вопрос…

— Если… после этого, теперь, когда ты все знаешь, ты захочешь… захочешь расстаться со мной, то… я все пойму и… — сбивчиво пробормотала Шерил, чувствуя, как к глазам снова подступают слезы.

— Милая! — Гари крепко прижал ее к своей груди. — Как ты могла даже подумать о таком! Как тебе не стыдно!

— Но я думала… Я думала, что ты… тебе будет стыдно быть мужем воровки, — совсем смутившись, пролепетала она.

Усадив жену к себе на колени, Гари обнял ее и стал покачивать, точно малого ребенка.

— Все кончено, — стал он ее успокаивать. — Забудь о прошлом. Клянусь, что, кроме меня, никто об этом не узнает: ни друзья, ни мои родители, ни коллеги в конторе. Ты можешь считать, что все это было только дурным сном. Теперь ты в безопасности. Ты дома, моя любовь. Никто больше не посмеет причинить тебе боль. Я всегда буду заботиться о тебе, ты знаешь это. Я люблю тебя. Люблю больше всего на свете…

Говоря эти слова, он потянулся губами ко рту Шерил. Как давно мы не целовались, подумала она, прежде чем их губы слились, пробуждая забытую страсть.

— Я чувствую себя так, словно вернулась домой из долгого и опасного путешествия, — удовлетворенно вздохнула Шерил.

— Понимаю…

— Я бы хотела вознаградить тебя за твою доброту и любовь ко мне.

— И ты знаешь, как это сделать, — шепнул Гари.

— Сделаю все возможное, — рассмеялась Шерил…

А пять месяцев спустя Шерил преподнесла мужу самый дорогой подарок, о котором тот только мог мечтать. В морозную зимнюю ночь она родила ему не только дочку, но и еще одного сына. Их рождение стало настоящим праздником, еще больше сплотив счастливую семью. Теперь их стало пятеро, и им больше нечего было опасаться в жизни.

КОНЕЦ

Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8