Голубка [Александр Дюма] (fb2) читать постранично
- Голубка (пер. Александра Николаевна Василькова) 576 Кб, 98с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Александр Дюма
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »
Александр Дюма Голубка
I
Прекрасная голубка с серебристым оперением, с черным ожерельем, с розовыми ножками, тебе невыносимо заточение, ты бьешься о прутья решетки, и я возвращаю тебе свободу. Ты, без сомнения, покидаешь меня только оттого, что любишь кого-то сильнее, чем меня, что хочешь к кому-то вернуться, и мне необходимо оправдать твое недельное отсутствие. Я свидетельствую, что вечным заточением ты должна была бы оплатить оказанную тебе услугу; вот до чего эгоистично человеческое сердце — ничего не дает оно безвозмездно, а часто требует двойную цену. Лети же, милая вестница, возвращайся к тому или к той, кто зовет тебя издалека, кого ты ищешь глазами вдали; передай ему или ей мои извинения. Эта записка, которую я привяжу к твоему крылу, — свидетельство твоей верности. Еще раз прощаюсь с тобой; окно открыто, перед тобой небо… Прощай!5 мая 1637 года.
II
Кем бы Вы ни были, благодарю Вас, Вы вернули мне мою единственную подругу, но, как видите, Ваше святое дело не осталось без награды: прелестная вестница как будто поняла, что я должна поблагодарить Вас, но не знаю, где Вы живете, и боюсь, что Вы обвините меня в холодности; та же тревога, что охватила ее у Вас, теперь снедает ее здесь. Вчера, когда она вернулась, радость от нашей встречи безраздельно владела ею, но сегодня утром — видите, какая она непостоянная! — ей мало того, что она со мной: она бьется клювом и крыльями — нет, не о прутья решетки, у нее никогда не было клетки — об оконные стекла; она больше не хочет быть только моей, она хочет принадлежать нам двоим. Пусть будет так; в отличие от многих, я считаю: разделив то, что имеем, мы удваиваем это. Теперь у нас две Ириды, и заметьте: я назвала ее Иридой, как будто предвидела, что когда-нибудь она станет нашей вестницей. Ваша Ирида будет носить Вам мои письма, а моя — приносить мне Ваши: я надеюсь, что Вы захотите рассказать мне об услуге, какую Вы оказали ей, и о том, как она очутилась у Вас. Может быть, Вас удивит, что я так сразу вверяюсь Вам, незнакомцу или незнакомке. Но Вы добры, раз вернули мне мою голубку; записка, которую она принесла, говорит об уме и благородстве ее автора; все возвышенные души — сестры, все высокие умы — братья, так будьте мне братом или сестрой, потому что мне необходимо назвать так кого-нибудь: я еще никому не давала такого имени. Ирида, милая моя подружка, ты вернешься туда, откуда прилетела, и скажешь тому или той, кто послал или послала тебя, что я отпускаю тебя к нему или к ней; прибавь к этому, что я предпочла бы «ее», а не «его». Отправляйся, Ирида, и помни, что я жду тебя.6 мая 1637 года.
III
Сестра моя, Вы ведь не сердитесь ни на Ириду, ни на меня, не правда ли? Меня не было в комнате, когда она прилетела, но окно было открыто навстречу вечерней прохладе; Ирида впорхнула в него и — как будто милая крошка понимала, что должна передать письмо и унести ответ — терпеливо ждала моего возвращения, а когда я вернулся, взлетела с подоконника и уселась на мое плечо… Увы! В моем падении с вершин земной славы мне пришлось пережить на этом пути множество счастливых или горестных мгновений. Но никогда меня не охватывала такая печаль, как в тот раз, когда, отсылая к Вам голубку, еще не зная ее имени (предопределенного ей, как Вы сами сказали), я думал, что расстаюсь с ней навеки; никогда я не испытывал большей радости, чем та, что я испытал, когда, расставаясь с ней навсегда, я вновь увидел ее у себя и почувствовал на щеке ветерок от ее крыла, пока она устраивалась на моем плече. Боже мой! Для человека, этого вечного раба всего, что его окружает, ты создал относительные радости и печали. И тот, кто не плакал, теряя почти что королевство, кого не заставил вздрогнуть свист топора, сносившего головы вокруг, — тот заплачет, увидев, как улетающая птица теряется в пространстве, тот вздрогнет, почувствовав трепет легкого пера голубки! Это одна из твоих тайн, Господи, и ты знаешь, преклоняется ли кто-нибудь столь же смиренно и ревностно перед Божьими таинствами, как тот, кто простерся в эту минуту у подножия креста Сына Божьего, чтобы прославить и благословить тебя! Вот и все, что я сказал себе, снова увидев бедняжку-голубку, с которой простился навсегда, еще до того, как прочел принесенную ею записку. Прочитав ее, я глубоко задумался. «Зачем, — спрашивал я себя, — мне, несчастному, погибшему человеку, когда я уже примирился с бурей и побратался со смертью; зачем мне, затерянному в беспредельности Океана, хвататься за этот обломок, быть может, от такого же разбитого судна, как мое, что толкает в моиВ тот же день, перед «Анжелюсом».
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (38) »
Последние комментарии
1 день 19 часов назад
2 дней 12 минут назад
2 дней 1 час назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 5 часов назад