Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они
подробнее ...
благополучно появились потом. Заряжает барабан револьвера капсюлями порохом и приклеивает пули. Причём как вы понимаете заряжает их по порядку, а потом дважды нам пишет на полном серьёзе, что не знает как дозарядить барабан, как будто этого не делал при зарядке. Офицеры у него стреляют по дальним целям из револьверов, спрашивается вообще откуда офицеры на гражданском пароходе? Куда делся боевой корабль сопровождения я так и не понял. Со шлюпкой вообще полная комедия. Вы где видели, что бы шлюпки в походном положении висели на талях за бортом. Они вообще стоят на козлах. У ГГ в руках катана, а он начинает отстреливать "верёвку" - дебилизм в острой форме. Там вообще то подъём и опускание шлюпки производится через блоки, что бы два матроса смогли спокойно поднять и опустить полную шлюпку хоть с палубы, хоть со шлюпки, можно пользоваться и ручной лебёдкой с палубы. Шлюпки стандартно крепятся двумя концами за нос и за корму иначе при спускании шлюпку развернёт волной и потопит о корпус судна. Носовой конец крепя первым и отпускают последним. Из двух барабанов по делу ГГ стрелял только один раз и это при наличии угрозы боевых действий. Капсули на дороге не валяются и не в каждой лавке купишь. Кто будучи голодным и с плохим финансовом положении будет питаться эклерами? Только дебил или детё, но вряд ли взрослый мужчина. Автору книги наверное лет 12, не более.
Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.
Я вваливаюсь в комнату, захлопываю за собой дверь, прислоняюсь к ней, тяжело дыша. Склонившаяся над столом Лидуся глянула на меня мельком, продолжая заворачивать младенца в одеяло. Ребенок вроде бы спал. Надо хоть что-то сказать, но при виде такой бедности, облупившихся стен и женщины, которую некогда любил, я забыл все слова. Помнил только, что обещал проводить ее к матери. На Лидусе уже было ее серое пальтецо, словно она специально его надела: ведь именно такой я увидел ее впервые. Если бы она обратилась ко мне, я, возможно, еще нашел бы в себе силы что-нибудь изменить. Но она молчала уже много дней. Не беспочвенно, но малодушно.
– На улице неспокойно, – вырвалось у меня.
Уже с ребенком на руках она снова взглянула на меня, будто бы с презрением. Я отодвинулся, Лидуся вышла в коридор, я за ней. На лестнице встретили соседку, она, наверное, уже обо всем знала – поглядела на меня подозрительно. Я почти что слышал ее голос: А я о вас лучше думала. Эти слова мне были не в новинку, я сам уже не первую неделю их себе повторял. Мы спускались медленно, Лидуся впереди, на две ступеньки ниже, такая маленькая, нежно прижимает к себе ребенка. Все-таки я должен о ней заботиться, мелькнуло в голове. Буду о них заботиться. Даю слово.
Мы вышли во двор, а потом печально зашагали по улице Свободы, мимо нашей булочной, нашего парикмахера, нашей аптеки. К чему все это? На перекрестке Лидуся вдруг остановилась. Хватит, сказала сухо. Если бы сказала что-нибудь другое… но она сказала только это, и я покорно замер, лишь смотрел, как она удаляется. Ждать было нечего, но, уже поворачиваясь, я увидел, что она стоит и глядит на меня.
У Лидуси были серые глаза, большие, серьезные, всегда полные нежности, а сейчас только переполненные удивлением. И слезами. В то же мгновение я понял, что она ждала от меня чего-то – но ведь и я ждал – и теперь смотрела на меня с немым вопросом, на который уже не было ответа, ведь она захватила меня врасплох, я, словно ничего не чувствуя, просто хотел вернуться в опустевший дом. Так мы мерялись взглядами, совсем недолго, но когда я сделал движение, чтобы к ней приблизиться, она повернулась и пошла прочь. Я видел ее уменьшающийся силуэт, у неба был цвет ее глаз, все обвиняло меня, даже я сам. Я побрел в сторону нашего дома – уже не нашего, уже снова только моего – и тогда увидел тех пьяных солдат, которых (мне показалось) встречал раньше. Один из них сорвал с плеча автомат и выпустил очередь в воздух, а его товарищ загоготал и тоже начал стрелять – по стенам домов, по окнам. Какой-то прохожий рядом со мной упал, почему он, а не я? Ведь так было бы лучше, но я все-таки припал к земле и пополз к нашему подъезду. Я уже был на ступеньках, что-то хлопнуло рядом, и меня осыпало штукатуркой – а на стене обозначился узор: десяток щербинок, горизонтально в ряд. Хоть бы на этом и кончилось, прошептал я, но все равно бросился внутрь, взлетел на второй этаж, нажал дверную ручку. Наша квартира была не заперта.
Вваливаюсь в комнату, захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, тяжело дыша. Склонившаяся над столом Лидуся глянула на меня мельком, продолжая заворачивать младенца в одеяло. На улице неспокойно, вырвалось у меня. Она молча взяла ребенка на руки и взглянула на меня снова, будто бы с презрением. На лестнице повстречали соседку по этажу, потом зашагали печально: мимо нашей булочной, нашего парикмахера, нашей аптеки. Хватит, сказала Лидуся, когда мы дошли до перекрестка, я покорно замер, лишь смотрел, как она удаляется. Ждать было нечего, но, уже поворачиваясь, я увидел, что она стоит и глядит на меня.
Ее большие глаза, огромные, серьезные, всегда полные нежности глаза, переполненные сейчас только удивлением и слезами, смотрели на меня с немым вопросом, на который уже не было ответа. Ведь она захватила меня врасплох. А когда я сделал движение, чтобы приблизиться к ней, повернулась и пошла прочь. Я побрел в сторону нашего дома, и тогда – эти солдаты (которых, как мне показалось, я уже встречал) начали стрелять – по стенам домов, по окнам. Какой-то прохожий рядом со мной упал, почему он, а не я? В панике дополз до нашего подъезда. Что-то хлопнуло рядом, меня осыпало штукатуркой – а на стене обозначился узор: десяток щербинок, горизонтально в ряд. Хоть бы на этом и кончилось, прошептал я, но вместо того, чтобы позволить себя убить, бросился внутрь, взлетел на второй этаж, нажал дверную ручку. Наша квартира была не заперта.
Вваливаюсь в комнату, захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, тяжело дыша. Склонившаяся над столом Лидуся глянула на меня мельком, продолжая заворачивать младенца в одеяло. На Лидусе уже было ее серое пальтецо. На улице неспокойно, вырвалось у меня, но она ничего не ответила, только взглянула на меня снова, с презрением. Я отодвинулся, она вышла в коридор, я за ней. Мы печально зашагали по улице Свободы, на перекрестке Лидуся вдруг остановилась и сказала: хватит, и я покорно замер, лишь смотрел, как она удаляется. Ждать было нечего, но, уже поворачиваясь, я увидел, что она стоит и глядит на меня своими незабываемыми серыми глазами.
Последние комментарии
7 часов 57 минут назад
16 часов 49 минут назад
16 часов 52 минут назад
2 дней 23 часов назад
3 дней 3 часов назад
3 дней 5 часов назад