Невидимая невеста [Жюль Верн] (fb2) читать постранично

Жюль Верн Невидимая невеста

I

«…И приезжай как можно скорее, дорогой Анри. Жду тебя с нетерпением. К тому же страна великолепна, и в этом промышленном районе Нижней Венгрии инженер увидит много для себя интересного. Ты не пожалеешь об этом путешествии.

Сердечно твой

Марк Видаль».

О путешествии я не жалею, но стоит ли о нем рассказывать? Ведь существуют вещи, о которых лучше не говорить; впрочем, кто поверит этой истории?..

Мне приходит в голову, что Эрнст Гофман из Кёнигсберга^[1], автор новелл и сказок «Замурованная дверь», «Король Трабаккио», «Цепь судьбы», «Утерянное отражение», не осмелился бы опубликовать этот рассказ и что даже Эдгар По^[2] не решился бы включить его в свои «Необычайные истории»!

Мой брат Марк, которому тогда было двадцать восемь лет, уже добился больших успехов как художник и по праву носил золотую медаль и орденскую ленточку кавалера Почетного легиона. Он был среди первых портретистов своего времени, и Боннá^[3] мог гордиться тем, что был его учеником.

… Нас с Марком связывала самая нежная, самая глубокая братская дружба. С моей стороны к ней примешивалось что-то отеческое, ибо я был старше его на пять лет. Еще в юности мы лишились отца и матери, и именно я, старший брат, должен был заниматься воспитанием Марка. Поскольку у него обнаружились удивительные способности к живописи, я побуждал его вступить на это поприще, где его ждали столь неординарные и столь заслуженные успехи.

Настал момент, когда Марк должен был сделать решающий выбор. Иногда такой выбор может завести в тупик, «блокировать», если читатель не возражает против использования этого слова, заимствованного из современной технологии; но, в конце концов, что же удивляться, если оно выходит из-под пера инженера Северной железной дороги?

Речь шла о женитьбе. Марк уже некоторое время жил в Рагзе, большом городе в Южной Венгрии^[4]. После нескольких недель, проведенных в Будапеште, мадьярской столице^[5], завершившихся написанием ряда очень удачных и щедро оплаченных портретов, он смог оценить прием, оказываемый в Венгрии деятелям культуры и особенно французам, которых мадьяры считают своими братьями^[6]. По окончании своего пребывания в Будапеште, вместо того чтобы поехать по железной дороге Будапешт — Сегед, связанной веткой с Рагзом, он спустился по Дунаю до этого административного центра комитата^[7].

Среди самых уважаемых семейств города называли семью доктора Родериха, известную во всей Венгрии. Получив немалое наследство, доктор приумножил его благодаря врачебной практике. Ежегодно он в течение месяца путешествовал по Франции, Италии, Германии. Богатые пациенты с нетерпением ждали его возвращения. Бедные — тоже, ибо он никогда не отказывал им в помощи. Его благотворительность распространялась и на самых обездоленных, что принесло ему всеобщее уважение.

Семья Родерих состояла из четырех человек: самого доктора, его жены, их сына, капитана Харалана, и их дочери, Миры. Ее грацией, любезностью и прелестью и был невольно очарован Марк, посещая гостеприимный дом Родерихов. Очевидно, поэтому его пребывание в Рагзе затянулось. Мире Родерих, можно смело утверждать, он тоже понравился. И вполне заслуженно. У этого симпатичного молодого человека выше среднего роста, с живыми голубыми глазами, каштановыми волосами и лбом поэта, был покладистый характер и темперамент артиста, фанатично ценящего все прекрасное; жизнь представлялась ему в самых радужных красках. Я не сомневался, что он не ошибся, остановив свой выбор на этой юной венгерке.

Я знал Миру Родерих только по восторженному описанию в письмах брата и горел желанием познакомиться с ней лично. Марк просил меня приехать в Рагз в качестве главы семьи; он настаивал, чтобы я пробыл там не меньше пяти-шести недель, постоянно повторяя, что его невеста хочет познакомиться со мной… Сразу после моего приезда будет назначен день свадьбы. Но до этого Мира хотела увидеть собственными глазами будущего деверя, которого, судя по всему, ей всячески расхваливали… Но ведь нужно самой составить себе представление о семье, в которую собираешься войти… Нет, разумеется, она произнесет решающее «да» лишь после того, как Марк представит ей Анри… И множество подобных доводов!..

Обо всем этом брат увлеченно рассказывал мне во многих письмах, и я чувствовал, что он без памяти влюблен в мадемуазель Миру Родерих.

Повторяю, я знал ее только по восторженным описаниям Марка. Между тем было бы нетрудно — не так ли? — поставить девушку на несколько секунд перед фотоаппаратом в самом красивом туалете и в грациозной позе. Если бы Марк прислал фотографию, я мог бы любоваться его невестой, так