Клодиус Бомбарнак (перевод Е. Брандиса, Н. Брандис) [Жюль Верн] (fb2) читать постранично

ЖЮЛЬ ВЕРН КЛОДИУС БОМБАРНАК

ГЛАВА I

Клодиусу БОМБАРНАКУ,

репортеру «XX века»

Тифлис,

Закавказская область.

Этот адрес был указан на депеше, ожидавшей меня в Тифлисе 13 мая. Распечатав ее, я прочитал:

«Клодиусу Бомбарнаку надлежит оставить все дела и 15 числа текущего месяца прибыть в порт Узун-Ада на Каспийском море. Там сесть в прямой Трансазиатский поезд, соединяющий европейскую границу со столицей Поднебесной империи. Поручается по впечатлениям об увиденном вести хроникальные заметки, интервьюировать в пути достойных внимания лиц, сообщать о любых происшествиях в письмах или телеграммах, в зависимости от срочности. «XX ВЕК» рассчитывает на усердие, сообразительность, ловкость своего корреспондента и предоставляет ему неограниченный кредит».

В ту пору русские железные дороги были уже соединены с Кавказской линией Поти — Тифлис — Баку.

Я прибыл в Тифлис с намерением провести там недели три: посетить грузинские провинции, чтобы уточнить собранный в долгом и интересном путешествии по Южной России материал, написать статью для газеты «XX век» и немного отдохнуть. А вместо этого, не успев еще осмотреться и распаковать чемодан, оказался вынужден снова пуститься в путь!

Сколько же всяких неожиданностей и случайностей в жизни странствующего репортера! Но что поделаешь? Ведь требованияк газетчику во все времена — как можно больше новой и увлекательной информации!

Жаль только напрасно запасенных разнообразных сведенийо Закавказской области — географических и этнографических. Я собирался объяснить читателю, что «папаха» — это меховая шапка, какую обычно носят горцы и казаки, а стянутая в талии верхняя одежда с пришитыми на груди гнездами для патронов одними называется «черкеской», другими — «бешметом»! Рассказать, что грузины и армяне всем прочим головным уборам предпочитают островерхие шапки в виде сахарной головы, купцы облачаются в «тулупы» — нечто вроде шубы из бараньей шкуры, курды же и персы щеголяют в «бурках» — шерстяных накидках.

А как хороша одежда грузинок: «тассакрави» — головной убор из тонкой ленты, шерстяной вуали и кисеи; яркие платья с широкими прорезями на рукавах; «шальвары», опоясанные у талии, и наконец «чадра», таинственно закрывающая лицо. Летние наряды местных красавиц сшиты из белой бумажной ткани, а зимние — из бархата, отороченного мехом и украшенного серебряными позументами.

А разве неинтересно было бы узнать французам, что в здешние национальные оркестры входят «зурны» — нечто вроде пронзительных флейт; «саламури», напоминающие писклявые кларнеты, мандолины с медными струнами (по ним водят пером), «чианури» — своеобразные скрипки, которые во время игры держат вертикально между колен, и «димплипито» — род цимбал^[1], грохочущих словно град по оконным стеклам.

В моей записной книжке накопилось немало и других сведений. «Шашка», например, — это не что иное, как сабля, висящая на перевязи, расшитой серебром и украшенной металлическими инкрустациями; «кинжал» или «канджиар» — нож, который носят на поясе, а дополняет вооружение кавказского солдата длинное ружье с узорчатой чеканкой на стволе из дамасской стали.

Я хорошо усвоил, что «тарантас» — это дорожная повозка на пяти деревянных рессорах, расположенных между широко расставленными небольшими колесами. В нее запрягают тройку лошадей, и правит ими «ямщик», сидящий впереди на козлах. Когда же приходится брать у «смотрителя», начальника почтовой станции на кавказских дорогах, четвертую лошадь, то к ямщику присоединяют еще одного возницу — «форейтора». Крепко-накрепко запомнил, что верста равна одному километру шестидесяти семи метрам, что кроме оседлых народностей в Закавказье есть и кочевые: калмыки — их насчитывается пятнадцать тысяч, киргизы мусульманского вероисповедания — восемь тысяч, кундровские татары — тысяча сто человек, сартовские татары — сто двенадцать человек, ногайцы — восемь тысяч пятьсот и, наконец, туркмены — около четырех тысяч!^[2]

И вот, после столь добросовестного изучения Грузии, меня заставляют ее покинуть. Даже не хватит времени подняться на вершину Арарата, где на сороковой день всемирного потопа остановился Ноев ковчег, первобытный баркас знаменитого библейского патриарха!

Это жестоко, но спорить бесполезно. Придется пока отказаться от путевых заметок о Закавказье и потерять добрую тысячу строк, для которых в моем распоряжении было не менее тридцати двух тысяч полноценных слов, признанных Французской Академией^[3].

Сейчас прежде всего необходимо узнать, в котором часу отправляется поезд.

Тифлисский вокзал — железнодорожный узел, соединяющий три ветки: Западную, которая кончается в Поти, порту на Черном море, где