Начал читать. Очень хорошо. Слог, юмор, сюжет вменяемый.
Четыре с плюсом.
Заканчиваю читать. Очень хорошо. И чем-то на Славу Сэ похоже.
Из недочётов - редкие!!! очепятки, и кое-где тся-ться, но некритично абсолютно.
Зачёт.
Начал читать первую книгу и увидел, что данный автор натурально гадит на чужой труд по данной теме Стикс. Если нормальные авторы уважают работу и правила создателей Стикса, то данный автор нет. Если стикс дарит один случайный навык, а следующие только раскачкой жемчугом, то данный урод вставил в наглую вписал правила игр РПГ с прокачкой любых навыков от любых действий и убийств. Качает все сразу.Не люблю паразитов гадящих на чужой
подробнее ...
труд и не умеющих придумать своё. Вообще пишет от 3 лица и художественного слога в нем не пахнет. Боевые сцены описывает в стиле ой мамочки, сейчас усрусь и помру от ужаса, но при этом всё видит, всё понимает но ручки с ножками не двигаются. Тоесть всё вспомнить и расписать у ГГ время есть, а навести арболет и нажать на спуск вот никак. Ах я дома типа утюг не выключил. И это в острые моменты книги. Только за это подобным авторам надо руки отрывать. То есть писать нормально и увлекательно не может, а вот влесть в чужой труд и мир авторов со своей редакцией запросто. Топай лесом Д`Картон!
Книга из серии тупой и ещё тупей. Автор гениален в своей тупости. ГГ у него вместо узнавания прошлого тела, хотя бы что он делает на корабле и его задачи, интересуется биологией места экспедиции. Магию он изучает самым глупым образом. Методам втыка, причем резко прогрессирует без обучения от колебаний воздуха до левитации шлюпки с пассажирами. Выпавшую из рук японца катану он подхватил телекинезом, не снимая с трупа ножен, но они
подробнее ...
благополучно появились потом. Заряжает барабан револьвера капсюлями порохом и приклеивает пули. Причём как вы понимаете заряжает их по порядку, а потом дважды нам пишет на полном серьёзе, что не знает как дозарядить барабан, как будто этого не делал при зарядке. Офицеры у него стреляют по дальним целям из револьверов, спрашивается вообще откуда офицеры на гражданском пароходе? Куда делся боевой корабль сопровождения я так и не понял. Со шлюпкой вообще полная комедия. Вы где видели, что бы шлюпки в походном положении висели на талях за бортом. Они вообще стоят на козлах. У ГГ в руках катана, а он начинает отстреливать "верёвку" - дебилизм в острой форме. Там вообще то подъём и опускание шлюпки производится через блоки, что бы два матроса смогли спокойно поднять и опустить полную шлюпку хоть с палубы, хоть со шлюпки, можно пользоваться и ручной лебёдкой с палубы. Шлюпки стандартно крепятся двумя концами за нос и за корму иначе при спускании шлюпку развернёт волной и потопит о корпус судна. Носовой конец крепя первым и отпускают последним. Из двух барабанов по делу ГГ стрелял только один раз и это при наличии угрозы боевых действий. Капсули на дороге не валяются и не в каждой лавке купишь. Кто будучи голодным и с плохим финансовом положении будет питаться эклерами? Только дебил или детё, но вряд ли взрослый мужчина. Автору книги наверное лет 12, не более.
Как концепция - отлично. Но с технической точки зрения использования мощностей - не продумано. Примитивная реклама не самое эфективное использование таких мощностей.
Моей дочери Эми, не только замечательному человеку, но и идеалу молодой американской журналистки
Скорость — вот что главное.
Неизвестный автор
Часть 1
Квалификационные заезды
Глава 1
Брат Ричард любил, чтобы было погромче. Он давил на кнопку портативного проигрывателя до тех пор, пока музыка не заполнила его мозг оглушительным гулом, подобная завываниям демонов в высоких черных горах, скрытых за сплошной стеной мелькающих мимо деревьев. Ричард держал скорость восемьдесят пять миль в час, не снижая ее даже в поворотах, хотя это требовало хирургической точности, чудесного сочетания выдержки и расчета. Музыка гремела.
Грешник, куда ты побежишь?
Я побегу к морю.
Море, ты меня укроешь?
Побегу к морю.
Море, ты меня укроешь?
Но море бушевало и кипело
В тот день.
Это была религия давно минувших дней, жестокая и строгая, суровая, беспощадная. Это были баптистский огонь и сера, гнев и страдания родителей Ричарда; это были негры в церкви, объятые ужасом перед адским пламенем; это был рев разгоряченной серой восьмицилиндровой «барракуды» в ночи, когда добрые старые друзья в белых балахонах устраивали свою собственную преисподнюю, заведенные кукурузным самогоном, тоской по давно минувшим дням и избытком ненависти; это был Юг, поднимающийся под гордо расправленным красно-синим знаменем Конфедерации.
Ричард безукоризненно вошел в крутой поворот, чуть надавив левой ногой на тормоз и убрав ее в нужный момент, чтобы снова на полной мощности рвануть вперед. Было поздно, было темно, и было тихо, не считая, разумеется, громового рева двигателя. Правая нога Ричарда сама собой вдавила педаль в пол, и машина рывком устремилась вперед, разменивая сотню, разгоняясь дальше, до ста десяти, до ста двадцати, до самой границы смерти. Отсюда уже можно было доплюнуть до вечного забытья, и Ричард был счастлив. Врывающийся сквозь щель в уплотнителе бокового стекла поток воздуха трепал ему волосы.
Грешник, куда ты побежишь?
Я побегу к луне.
Луна, ты меня укроешь?
Побегу к луне.
Луна, ты меня укроешь?
Но луна истекала кровью
В тот день.
Подъем, затем внезапный поворот. Это была Железная гора, и шоссе номер 421 криво рассекало ее грозный горб. Ричард нажал на тормоз, почувствовал, как машина пошла юзом, вылетая на обочину, увидел в лучах фар клубы белой пыли, ощутил скрежет застывших покрышек, яростно сражающихся с гравием и вырывающих его из земли. Однако занос был контролируемый, просчитанный, и, когда машина сбросила скорость, Ричард снова рванул вперед, вписался в поворот, выскочил на асфальт и, обретя новый, идеальный вектор, опять вжал педаль газа в пол и понесся в ночь, оставляя далеко позади взрывное облако пыли.
Если вы решили, что перед вами молодой принц Юга, заведенный октановым числом, тестостероном и оглушительным ритмом старого доброго спиричуэла, вы ошиблись. Брата Ричарда никак нельзя было назвать молодым. Это был худой мужчина без возраста с неестественно безжизненным лицом — недавно перенесенная операция превратила его физиономию в нечто неопределенное и неузнаваемое, — и одет он был достаточно прилично, так что мог бы сойти за проповедника, коммивояжера или зубного врача: серый костюм, белая рубашка и черный галстук, все аккуратное и чистое, все недорогое, прямо с вешалки из супермаркета у автомагистрали. Глядя на него, никак нельзя было догадаться ни о таланте к вождению машины, неотъемлемой составной черте Ричарда, ни об агрессии, подпитывающей его, ни о ненависти, которой объяснялась эта агрессия, ни о духовной пустоте, ни даже о его ремесле — ремесле убийцы.
— Ники Свэггер, журналистка.
Это было забавно, даже смешно, но Ники нравилось. Вот и сейчас она улыбнулась, произнеся эти слова вслух.
Ники Свэггер, журналистка. Это полностью соответствовало действительности. В свои двадцать четыре года Ники работала в отделе криминальной хроники в бристольской газете «Курьер геральд», в городе Бристоль, штаты Теннесси и Виргиния. Выражение «штаты Теннесси и Виргиния» было странным, но оно отражало необычную географическую реальность: газета выходила в городе, расположенном сразу в двух разных административных единицах. Одна половина Бристоля находилась в «Штате добровольцев», другая — в «Старом доминионе»;[1] граница между штатами проходила прямо по городу с населением в сто тысяч человек, расположенному в южной части долины Шенандоа. Это была земля лошадей, земля ферм, земля каменоломен, но в первую очередь, и особенно в данное время года, это была земля НАСКАР.[2] Приближались большие
Последние комментарии
7 часов 38 минут назад
7 часов 41 минут назад
2 дней 14 часов назад
2 дней 18 часов назад
2 дней 20 часов назад
2 дней 21 часов назад