Носитель культуры [Вячеслав Михайлович Рыбаков] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Вячеслав Рыбаков Носитель культуры
Тугой режущий ветер бил из темноты, волоча длинные струи песка и пыли. От его неживого постоянства можно было сойти с ума; на зубах скрипел песок, от которого не спасали ни самодельные респираторы, ни плотно стиснутые губы. С вершин барханов срывались мерцающие в лунном свете шлейфы и ровными потоками летели по ветру. Дом уцелел каким-то чудом. Его захлестывала пустыня; в черные, бездонные проломы окон свободно втекали склоны барханов, затканные дымной пеленой поземки. Видно было, как у стен плещутся, вскидываясь и тут же опадая, маленькие смерчи. На пятом этаже в трех окнах подряд сохранились стекла. — Это может быть ловушкой, — проговорил инженер. Крысиных следов не видно, подумал музыкант, и сейчас же шофер сказал: — Крысиных следов не видно. — Ты шутишь? — качнул головой инженер. — На таком грунте, при таком ветре? Они не продержатся и получаса. Долгая реплика не прошла инженеру даром — теперь ему пришлось отвернуться от ветра, наклониться и, отогнув край марлевого респиратора, несколько раз сплюнуть. Плевать было трудно, нечем. — Войдем в тень, — предложил пилот, почти не размыкая губ. — Мы как мишень. Там обсудим. — Что? — пробормотал шофер. — Обсуждать — что? Глянь на луну. Мутная луна, разметнувшаяся по бурому небу, касалась накренившегося остова какой-то металлической конструкции, торчащей из дальнего бархана. — Садится, — сказал друг музыканта. Он очень хотел, чтобы уже объявили привал. Ремни натерли ему плечо до крови. — Именно, — подтвердил шофер. — Скоро рассвет. Все одно, день-то переждать надо. — Приметный дом, — проговорил пилот задумчиво. — Пять дней их не встречали, — ответил шофер. — Отобьемся, — сказал друг музыканта. — Вам ведь доводилось уже. Пилот только покосился на него, усмехаясь полуприкрытыми марлей глазами. — Устали мы очень, — сообщила мать пилоту, и тот, помедлив, решился: — Оружие на изготовку. Первыми — мы с шофером, в десяти метрах парни, затем вы с дочерью. Инженер замыкает. Вперед. Музыкант попытался сбросить автомат с плеча так же четко, как и все остальные, но магазин зацепился за металлическую застежку вещмешка, и оружие едва не вырвалось из рук. Музыкант только плотнее стиснул зубы и ребром ладони перекинул рычажок предохранителя. Пилот и шофер уже удалились на заданную дистанцию; из-под ног их, вспарывая поземку изнутри, взлетали темные полосы песка. Увязая выше щиколотки, наклоняясь навстречу ветру, музыкант двинулся за первой двойкой, стараясь ставить ноги в следы пилота. Рядом он чувствовал надежную близость друга, сзади тяжело дышала мать. С автоматом в руке музыкант казался себе удивительно нелепым, игрушечным — какой-то несмешной пародией на «зеленые береты». Никогда он не готовил своих рук к этому военному железу, но вот чужой автомат повесили ему на плечо, и теперь палец трепетал на спусковом крючке. Идти было очень трудно. Они вошли в окно и в комнате сомкнулись. Пилот отстегнул с пояса фонарик. — Дверь, — коротко приказал он, левой рукой держа на изготовку автомат. Инженер и шофер прикладами проломили дверь, намертво завязшую в наметенном песке. Сквозь неровную пробоину пилот направил луч света в открывшуюся комнату и сказал: — Вперед. Музыкант, а затем его друг вошли в пробоину, навстречу своим тусклым, раздутым теням, колышущимся на стене. — Все нормально, — сообщил музыкант, еще водя дулом автомата из стороны в сторону. Здесь было тише, и песка на полу почти не оказалось. В комнату втиснулись остальные. — На лестницу, — сказал пилот. — Порядок движения прежний. Они вышли на лестницу. Напряжение стало спадать: отдых неожиданно оказался совсем близким. — Крысиных следов не видно, — проговорил шофер. Тонкий слой песка покрывал ступени, смягчая звук шагов. В выбитых окнах завывал ветер, где-то билась неведомо как уцелевшая форточка. — Интересно все-таки, мутанты это или пришельцы? — спросил друг музыканта, обращаясь к инженеру. — Что по этому поводу говорит наука? — Автомат он нес в левой руке, держа за ремень, а правую ладонь, оберегая плечо, подложил под лямку вещмешка. — Разговорчики, — не оборачиваясь, бросил шедший на полпролета выше пилот. — Как он мне надоел, — шепнул, наклонившись к уху музыканта, его друг. — Буонапарт… — А ты представь, как мы ему надоели, — так же шепотом ответил музыкант. — Едим как мужчины, а проку меньше, чем от женщин… — Прок, прок… Какой теперь вообще может быть прок? Протянуть подольше в этом аду? Музыкант молча пожал плечами. — А зачем? — Чтобы спокойно было на душе, — помолчав, ответил музыкант. Он задыхался на долгом подъеме, сердце уже не выдерживало. — Чтобы спокойно было на душе, надо оставаться собой. И когда берешь, и когда даешь. Не насиловать ни других, ни себя. Не обманывать принесением большего или меньшего количества- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Последние комментарии
8 часов 11 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад