КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706108 томов
Объем библиотеки - 1347 Гб.
Всего авторов - 272715
Пользователей - 124642

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Dima1988 про Турчинов: Казка про Добромола (Юмористическая проза)

А продовження буде ?

Рейтинг: -1 ( 0 за, 1 против).
Colourban про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Тень за троном (Альтернативная история)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

Сразу скажу — я

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
DXBCKT про Гончарова: Азъ есмь Софья. Государыня (Героическая фантастика)

Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))

С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Между отчаянием и надеждой [Василий Владимирский] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Василий Владимирский Между отчаянием и надеждой

Если бы исполнились надежды и чаяния большинства людей, к нам снова пришел бы Иисус Христос, а американский флаг развевался бы на Венере и на Марсе.

Да что-то не повезло…

Курт Воннегут, «Фокус-покус»
Джон Браннер — писатель со странной и драматичной судьбой. Всю свою жизнь, с ранней юности и до последнего вздоха, он посвятил фантастике. Любители НФ были самой благодатной и самой требовательной его аудиторией. Он любил фэндом, и фэндом отвечал ему взаимностью. Браннер искренне верил, что долг автора научной фантастики — говорить о будущем, каким оно ему представляется, ничего не скрывая и не приукрашивая. Однако с годами его взгляд на перспективы развития человечества становился все более мрачным, а картины будущего, рисующиеся на страницах его романов — все более апокалиптичными и пугающими. «Научная фантастика привыкла быть самым оптимистическим жанром литературы, не считая вдохновляющей людей пропаганды, — писал Джон Браннер в одной из своих статей. — Теперь это в прошлом. Я уже не верю, что нас ждет славное будущее под сверкающими звездами: слишком многие на нашей Земле ведут себя на редкость глупо. Вот почему я так редко пишу теперь научную фантастику. Выясняется, что главным образом я предсказываю ужасы».


Но — все по порядку.


Джон Киллиан Хьюстон Браннер появился на свет в городе Престон-Кроумарш, графство Оксфордшир, Великобритания. Произошло это замечательное событие в 1934 году, за четверть века до первого искусственного спутника и за 42 года до высадки человека на Луне. Что, впрочем, не имеет к нашему повествованию практически никакого отношения. Браннер довольно рано выбрал литературную стезю, дебютировав как писатель-фантаст сразу по окончании Челтнемского колледжа, в 1951 году. Первый его роман, опубликованный под коллективным псевдонимом (так называемым «house name») Гилл Хант, назывался не слишком оригинально — «Галактический шторм» (Galactic Storm). Дебютанту повезло: эта ранняя и сравнительно слабая вещь была замечена британской критикой. Однако литературная судьба англоязычного писателя-фантаста не могла считаться состоявшейся до тех пор, пока его произведения не займут подобающее место на американском рынке. Великобритания, давшая миру десятки блестящих фантастов, в XX веке оказалась в тени своей бывшей колонии. Впрочем, карьера Джона Браннера шла по нарастающей, и ему не составило труда в скором времени взять и эту планку. С 1953 года он начинает публиковаться в США — именно тогда в журнале «Astounding SF» под псевдонимом Джон Локсмит (John Loxmith) появился его рассказ «Thou Good and Faithful». В том же году, и опять-таки в журнале, вышел и первый «американский» роман Браннера, позже опубликованный отдельной книгой под названием «The Space-Time Juggler».


Несмотря на такой впечатляющий старт, до 1959 года Джон Браннер писал редко и нерегулярно. Сначала окунуться в литературное творчество с головой мешала служба в Королевских ВВС, потом — работа в бюро научно-технической информации и редактором в издательстве. Но с 1959 года ситуация резко меняется. Появление несколько поверхностных, но динамичных и полных приключений романов «Порог вечности» (Threshold of Eternity) и «Сотое тысячелетие» (The Hundredth Millennium) ознаменовало собой окончательный уход писателя «на вольные хлеба». Следующие шесть лет он словно пытается взять реванш за годы вынужденного простоя: за это время из-под его пера одна за другой выходят 27 книг — рекорд, достойный Айзека Азимова. Большинство этих вещей, часть которых была подписана псевдонимом Кейт Вудкотт (Keith Woodcott), не претендовали на особую глубину, но покоряли молодым напором, экспрессией. Параллельно идет неуклонный рост писательского мастерства. С каждым произведением сюжеты произведений становятся все сложнее и неожиданней, даже когда Джон Браннер пишет вполне стандартную на первый взгляд «космическую оперу». Уже по этим произведениям видно, что писатель не просто развлекает читателя, но и сам получает удовольствие от возможности говорить о наболевшем с такой обширной и понимающей аудиторией.


Одновременно Джон Браннер усердно продолжает нащупывать свою тему и свой стиль. Именно в эти годы он создает целый ряд рассказов и повестей, «свободных по форме и экспериментальных по содержанию» (Джон Клют и Питер Николсон), включенных позже в сборники «Out of My Mind» (1967) и «Not Before Time» (1968). Кроме того, в 1958 и 1959 годах в журнале «Science Fantasy» появляются первые фрагменты романа «Цельный человек» (The Whole Man, другое название Telepathist), вышедшего отдельной книгой только в 1964-м. Дополненный и переработанный вариант этой вещи вызвал настоящий фурор в среде любителей фантастики, ясно дав понять: молодой амбициозный писатель взял от развлекательной фантастики все что мог, но не собирается останавливаться на достигнутом. По сей день «Цельный человек» считается одним из лучших психологических произведений Джона Браннера. Здесь нет инопланетных красавиц и колдунов в черных плащах, космических битв и поединков на мечах. Скорее, этот текст можно назвать «романом воспитания». На страницах книги молодой телепат ищет место в мире будущего, ищет долго и мучительно, ошибаясь и открывая новые грани своего таланта. Писатели-фантасты часто пытались описать психологию человека, обладающего экстрасенсорными способностями, и попытку Джона Браннера исследователи называют одной из наиболее удачных — наряду с «Человеком без лица» Альфреда Бестера или «Больше, чем человек» Теодора Старджона. Кстати, обратите внимание на сходство названий — писатели не напрасно старательно подчеркивают принадлежность своих героев-суперменов к человеческой расе. Не важно, умеют ли эти существа читать мысли или убивать словом — в основе своей их психология остается человеческой.


Собственно, появление «Цельного человека» и «Квадратов шахматного города» (The Squares of the City, 1965) ознаменовало начало нового этапа в творчестве Джона Браннера. Писатель вырос из коротких штанишек. Настало время поднимать серьезные проблемы и серьезно подходить к их решению. В «Квадратах шахматного города», переведенных в СССР в 1984 году, автор отправляет своего героя в вымышленную латиноамериканскую страну, правительство которой пытается выстроить на пустом месте идеальный город, своего рода прообраз мегаполисов будущего. По крайней мере, эта цель декларируется. Однако постепенно герой выясняет, что этот город является грандиозной шахматной доской, на которой ведут игру две противоборствующие партии, манипулирующие сознанием граждан при помощи телевидения. Так шахматы вновь становятся метафорой — на сей раз метафорой конфликта между новым и старым, между прогрессом и гуманизмом. Характерна взвешенность политических взглядов автора, нашедшая отражение в этой книге. С одной стороны, герой-повествователь явно симпатизирует левым, но с другой — не видит реального способа обеспечить равные возможности всем жителям страны «третьего мира». В очередной раз благие намерения вступают в противоречие со здравым смыслом — с неутешительным результатом.


Самый знаменитый роман Джона Браннера, «Плечом к плечу на Занзибаре» (Stand on Zanzibar, 1968), оказался еще менее оптимистичен. Бурлящий, перенаселенный, полный немотивированной агрессии мир будущего, открывающийся перед читателем в этой вещи, представлялся воплощением всех самых мрачных тенденций современности. И казалось, прогнозы писателя сбываются буквально на глазах. «…Я разработал эволюцию субцивилизации, ставящей перед собой цель самым изобретательным образом взорвать все на свете, что только можно, просто для того, чтобы оставить правительство в дураках. Я ожидал подобных событий примерно в 2010 году, — писал Браннер. — Но террористы «из любви к искусству» уже появились. Они возникли, едва я закончил книгу. И никто не убедит меня, что бомбисты Ирландской республиканской армии, например, — это доблестные борцы за свободу, ведущие партизанскую войну против империализма, которые будут прославлены своим народом после победы. Чушь. Им просто нравится устраивать взрывы».


Но не только поднятая тема сделала «Плечом к плечу на Занзибаре» заметным явлением в НФ шестидесятых. Например, вышедшая годом позже антиутопия «Зазубренная орбита» (The Jugged Orbit, 1969) хотя и получила Британскую премию НФ, подобного резонанса у читателей не вызвала. В «Плечом к плечу…» Браннер вышел на новый литературный уровень, проявив себя не только незаурядным футурологом, но и умелым стилистом. Этот самый объемистый НФ-роман своего времени вместил четыре независимые сюжетные линии, четыре разных мировоззрения — именно такая структура в представлении Браннера наиболее точно передавала нервный, сбивчивый, напряженный ритм жизни грядущего. Формально не примкнувший к «Новой волне» шестидесятых, писатель оказался захвачен той же страстью к экспериментам, что и его более радикальные коллеги — Баллард, Олдисс, Дилэни, Эллисон, Дик и другие. Критика отмечала определенное сходство «Плечом к плечу на Занзибаре» с прозой Джона Дос Пасоса, одного из самых неожиданных и сложных американских стилистов XX века. Хотя книгу Джона Браннера и не расхватывали как горячие пирожки, это был настоящий триумф. Что подтверждает снятый ею урожай премий: в 1968 роман «Плечом к плечу на Занзибаре» получил премию «Хьюго», в 1970-м — Британскую НФ-премию, а в 1973 взял еще и французское «Аполло» за лучший перевод года.


Следующим крупным произведением Браннера, получившим единодушное признание и у критики, и у коллег-писателей, стала антиутопия «Воззрели агнцы горе» (The Sheep Look Up, 1972). На сей раз речь шла о последствиях глобальной экологической катастрофы. Уровень загрязнения окружающей среды превысил все допустимые пределы, Земля задыхается во «вторичном продукте», человеческая цивилизация, несмотря на жесткое самоограничение, деградирует на глазах… По сути, в этом романе автор развивал идеи, выдвинутые в предыдущем произведении. И вновь Джон Браннер крайне пессимистично смотрит на собственный прогноз: «Задним числом меня особенно пугает, что, как показало время, изображая будущий мир, где загрязнен и е среды вышло из-под контроля, я буквально ничего не придумал /…/ Я давно убедился: как бы я ни закрутил сюжет, он никогда не превзойдет того, что я завтра смогу прочесть на страницах газет». Два чувства — гордость за точность, предсказания и страх оказаться правым во всем до конца стоят за этими словами. В семидесятые XX века уже никто не верил, что роман-предупреждение, пусть даже гениальный, действительно заставит человечество задуматься. Но замалчивать то, что само бросается в глаза или обходить острые углы было бы лицемерием, неприемлемым для «шестидесятника» Браннера, еще не готового к поиску компромисса…


В 1975 году вышел в свет третий «апокалиптический» роман писателя, подведший черту под этим этапом его жизни. Новая антиутопия, на сей раз скорее политическая, называлась «Оседлавший волну шока» (The Shockwave Rider, 1975) и описывала мир, в котором правительство воздействует на граждан при помощи «глобальной электронной сети», по-оруэлловски мрачного прообраза Интернета. Главный положительный герой уничтожал эту грандиозную систему подавления личности, запустив в сеть так называемого «ленточного червя», программу-убийцу, перезаписывающую себя с компьютера на компьютер и попутно стирающую все файлы. Известно, что создавая культовый роман «Нейромант» отец киберпанка Уильям Гибсон ничего не смыслил в кибернетике. Он попал в такую ситуацию не первым. Описывая прототип современного компьютерного вируса, Джон Браннер не только не имел собственной ЭВМ, но и вообще никогда не работал на подобной технике. Тем не менее, среди компьютерщиков второй половины семидесятых, в узком, но стремительно расширяющемся кругу, его книга произвел сильное впечатление. Именно в честь «Червя», описанного в «Оседлавшем волну шока», назвали свой продукт разработчики из компании «Ксерокс» Ион Хепп и Джон Шох, создавшие программу, способную самостоятельно размножаться в локальных сетях.


Увы, но романы «Плечом к плечу на Занзибаре», «Взирают агнцы горе» и «Оседлавший волну шока» принесли Джону Браннеру славу, но не состояние. Этого оказалось до обидного мало для немолодого фантаста. Революционные шестидесятые закончились, в США и Британии стало неуютно. На смену «Битлз», «детям цветов» и глобальному политическому потеплению пришли экономический спад, Вьетнам и ожидание ядерной катастрофы. Уверенность и оптимизм сменились цинизмом и растерянностью. Заморозки не обошли стороной и литературу. В реальном мире было слишком много проблем, чтобы возвращаться к ним еще и на страницах фантастического романа. Читатель нуждался в простых и ясных сюжетах, где черное всегда остается черным, а белое — белым, где между добром и злом идет непримиримая схватка, а принадлежность героя можно распознать по цвету плаща. Мрачным прогнозам Джона Браннера, как и экспериментам «Новой волны», не было места в этом прекрасном новом мире. Да и сам Браннер выглядел утомленным ролью Кассандры. «Мне абсолютно не доставляет удовольствия, когда человеческий идиотизм оправдывает мои наихудшие ожидания», — признавался он. Однако отличие от Айзека Азимова или Роберта Силверберга, в схожей ситуации ушедших в научно-популярную литературу, Джон Браннер не собирался под ударами судьбы расставаться с любимым жанром.


Единственным очевидным выходом стала литературная игра. Развлекательная беллетристика, в которой он набил руку еще в конце пятидесятых, не требующая от писателя связных рассуждений про облик грядущего, а от читателя — серьезного отношения к авторским конструкциям. Эта система взаимных уступок полностью удовлетворяла обе стороны. Именно такую нишу искал уставший писатель. В семидесятых «живой классик» британской антиутопии начинает понемногу возвращаться к «космической опере», экспериментирует с героической фэнтези, а также пробует силы в других авантюрно-приключенческих жанрах. В начале десятилетия на свет появляются первые рассказы-фэнтези о Путешественнике в Черном (The Traveller in Black).


Однако пошатнувшееся здоровье и очевидный творческий кризис не дают Браннеру писать с той же интенсивностью, что и двадцать лет назад. Последние два десятилетия жизни стали для писателя временем тяжелых испытаний и утрат. Даже те из его поздних книг, которые привлекали внимание специалистов — например, цикл «Тигель времени» (А Crucible of Time, 1983) и «Приливы времени» (The Tides of Time, 1984) — так и не сумели приблизиться по популярности к вещам, написанным в лучшие годы. Единственной реальной отдушиной осталась игра. Не удивительно, что на протяжении восьмидесятых и в начале девяностых Браннер все чаще принимает участие в межавторских проектах, подобных серии антологий «Мир Воров», выходившей под редакцией Роберта Асприна. Писателя увлекала сложность задачи — провести героя по лабиринтам не им придуманного мира, предложить оригинальный сюжетный ход, не выходя за рамки раз и навсегда установленных правил. Но при этом в его произведениях оставалось все меньше от Браннера шестидесятых, участника Движения За Ядерное Разоружение, яркого стилиста, писателя-борца, ценящего силу печатного слова и искренне верящего в возможность победы человеческого разума над косностью и идиотизмом…


Кончина писателя в 1995 году не стала неожиданностью для фэндома. А вот обстоятельства, ее сопровождавшие, оказались достаточно необычными и символическими. Джон Браннер скончался от обширного инфаркта 25 августа, накануне «Ворлдкона» в Глазго (Шотландия), куда был приглашен в качестве почетного гостя. Своего рода эпитафией автору одного из самых значительных НФ-романов шестидесятых стали горькие и честные слова Роберта Силверберга, коллеги и товарища покойного, произнесенные во время прощальной речи:

«Последние годы жизни Джона оказались окрашены в темные тона. Болезни, резкий спад в творчестве, разом отвернувшаяся удача… Для него становилось все труднее и труднее писать — и сложнее находить свое место на книжном рынке. Он старел на глазах с ужасающей быстротой, и, увы, многие его друзья, как и удача, тоже от него отвернулись. Даже несмотря на то, что Джона все-таки пригласили почетным гостем на «Ворлдкон-83» в Балтиморе и сердечно там приняли, уже в то время он показался всем человеком на закате жизненного пути. А со смертью в 1986 году жены Марджори глубоко потрясенный Джон и вовсе превратился в трагическую фигуру. Поэтому его собственная неожиданная смерть в каком-то смысле стала желанным избавлением от еще более мучительной жизни…»


Василий Владимирский, 08.08.01