Tribute to My Weakening Memory
HomeContact Me
Александр
МАТЛИН
ГИМН СЛАБЕЮЩЕЙ
ПАМЯТИ
Неумолимый факт: к
старости память слабеет.
Пока это вас не касается,
это звучит обыкновенной
банальностью.
Когда это начинает
вас касаться, это звучит,
как открытие.
Просто чёрт знает,
что делается с памятью.
Иногда я вдруг забываю
имя знаменитого актёра,
которое знал всю жизнь. Или название острова,
на котором отдыхал в
прошлом году. Я
с ужасом жду того дня,
когда забуду имя своей
жены. Единственная
надежда, что она к этому
дню забудет моё.
По утрам я принимаю
две таблетки, два разных
витамина, которые должны
укреплять мою слабеющую
память. Таблетки
большие, и их надо принимать
по очереди. Сначала
я принимаю одну таблетку,
запиваю апельсиновым
соком. Потом принимаю
вторую и тоже запиваю. Потом я пытаюсь
вспомнить, принял ли
я уже первую таблетку
или нет. Пока я
терзаюсь этим вопросом,
я забываю, принял ли я вторую.
По прошествии некоторого
времени я нахожу решение.
Я делаю так: прежде
чем принять таблетки,
я их обе выкладываю на
стол. А уж потом
принимаю. Теперь
всё ясно: если на столе
две таблетки, значит,
я их ещё не принимал. Если одна, значит,
другую я уже принял. Если ни одной, значит,
я принял обе. Я
торжествую свою победу
над слабеющей памятью.
Но недолго. Потом
я начинаю мучительно
соображать: если на столе
нет ни одной таблетки,
значит ли это, что я их
принял или ещё не выкладывал?
По-настоящему радикальное
решение проблемы приходит
позже и стоит мне 99 центов. Это – пластмассовая
коробочка, изобретённая
каким-то безвестным
гением частного предпринимательства. В коробочке семь
отделений, по количеству
дней в неделе, и каждое
отделение обозначено
S, M, T и так далее. Как всё гениальное,
идея унизительно проста. Теперь можно ничего
не запоминать.
В начале недели я заполняю
коробочку своими лекарствами,
и далее каждый день опустошаю
одно отделение, соответствующее
дню недели. Какой
сегодня день недели
– тоже помнить не обязательно. Всегда можно посмотреть
на календарь или включить
телевизор.
Тут я вижу ваши иронические
улыбки и слышу саркастические
замечания: а помнишь
ли ты, где висит календарь
или как включается телевизор?
Ах, бросьте вашу
неуместную иронию, дамы
и господа! Конечно,
я помню! А если
и нет, то всегда можно
спросить у жены.
Кстати, о жене. Она кричит мне из спальни:
– Милый, сходи, пожалуйста,
на кухню, принеси мне
яблоко!
– Окей! – с готовностью
отвечаю я и иду на кухню.
Там я сначала принимаю
свои витамины
(теперь я уже не путаю,
принял я их или нет, спасибо
безвестному гению пластмассовой
коробочки). Потом
открываю холодильник
и долго вглядываюсь
в его коварное нутро,
соображая, что бы такое
съесть. И, наконец,
решив, что есть ещё рано,
закрываю холодильник
и возвращаюсь к жене.
– Принёс? –
говорит она, не отрываясь
от книги.
– Принёс что?
– То, что я тебя
просила.
– Ах, это... Извини,
дорогая, забыл.
– Так сходи,
принеси.
– Что принести?
– Ну, то самое. Что я тебя просила.
– А что ты просила?
– Какой кошмар!
– кричит жена,
вскипая справедливым
гневом. – Простую
вещь не можешь запомнить! Ладно, можешь ничего
не приносить!
По её искреннему негодованию
я понимаю, что она тоже
забыла, что именно просила
меня принести, но не хочет
в этом признаться.
Впрочем, она не всё
забывает. Например,
она не забывает съездить
на неделю в Калифорнию
проведать дочку. И тогда я остаюсь дома
один, в упоительном
одиночестве.
На третий день своего
одиночества я замечаю,
что перед моим домом
стоит белая машина. Я пытаюсь вспомнить,
стояла ли она здесь вчера. Кажется да, стояла. Вообще, на нашей
тихой улице не стоят
машины. У всех
есть гаражи, а если приезжают
гости, то они ставят машину
перед тем домом, куда
приехали. И в тот
же день уезжают.
Зачем владельцу этой
белой машины понадобилось
поставить её перед моим
домом? К кому он
приехал и почему не уезжает
восвояси? Меня
начинает это тревожить. В течение всего
дня я, помимо своей воли,
каждую минуту подхожу
к окну. Машина
не уезжает.
Так проходит день,
и наутро я забываю
про белую машину. Я просыпаюсь в хорошем
настроении. Оказывается,
иногда полезно иметь
плохую память.
Но после завтрака я
нечаянно бросаю взгляд
в окно, и меня прошибает
холодный пот. Машина
стоит на прежнем месте. Тут мне в душу закрадывается
паранойя, и мозг начинают
сверлить гнусные мысли
про терроризм, тайную
слежку, КГБ (или как уж
оно теперь там называется). Я решаю позвонить
в полицию.
В нашем тихом городке
замечательная полиция. Делать им нечего,
и они с готовностью отзываются
на любой звонок. Я делюсь с ними своими
опасениями по поводу
подозрительной машины. Полиция встречает
моё сообщение с участием,
переходящим в энтузиазм.
– Оставайтесь
на месте, сэр, – говорит
мне радостный баритон.
– Заприте все двери и
на всякий случай не подходите
к окну. Мы немедленно
высылаем полицейский
наряд.
И действительно, не
проходит пяти минут,
как к моему дому подкатывает
полицейская машина,
и из неё выходят два рослых
красавца в форме. Они не спеша обходят
загадочную белую машину,
светят на неё фонарём,
хотя на улице яркий солнечный
день, и что-то записывают. Потом отпирают
её с помощью длинной
стальной линейки, садятся
внутрь, звонят по телефону
и опять что-то записывают.
Проходит полчаса,
и, наконец, они вылезают
из машины и стучат в дверь
моего дома. Я приглашаю
их в гостиную, прошу сесть. Они вежливо представляются:
сержант Джэксон, очень
приятно, сержант Рутковски,
очень приятно.
Они жалуются на жаркую
погоду, спрашивают меня
о здоровье и о моей семье. Они явно не спешат
перейти к делу, по которому
приехали. Они
ведут себя так, как будто
пришли сообщить мне
о смерти близкого родственника. Наконец, сержант
Джэксон говорит:
– Сэр, мы установили
личность и адрес владельца
этой машины.
– Чудесно! – кричу
я и трясу их натруженные
сержантские руки. – Прошу
немедленно арестовать
негодяя! Пусть
изволит объяснить, зачем
он держит свою поганую
машину у моего дома!
Но сержант Джэксон
не разделяет моего порыва.
– Сэр, – говорит
он тоскливо, – это ваша
машина.
– Пардон?
– Ваша машина,
– повторяет сержант
Рутковски, не проявляя
эмоций. – Хонда
Аккорд, зарегистрирована
на ваше имя, на ваш адрес.
– Сержант, –
говорю я. – Вы умный
человек, но мне просто
противно ваш слушать. Я всё-таки немного
старше вас. У меня
двое взрослых детей
и несколько внуков, не
считая внучек.
И с вашей стороны очень
некрасиво принимать
меня за идиота.
Моя машина стоит в гараже.
– Ага, – понятливо говорят
сержанты. – Можно на неё
посмотреть?
– Если вы никогда
не видели Тойоты, то, пожалуйста,
прошу пройти за мной,
– говорю я, источая сарказм.
Я открываю дверь в
гараж, включаю свет, и
меня опять прошибает
холодный пот. Гараж
пуст. Я бледнею
и хватаюсь за сердце.
– Сэр! – кричат
сержанты, подхватывая
меня под руки. –
Вы в порядке, сэр? Принести холодной
воды?
– Украли! –
шепчу я. – Похитили! Звоните в полицию!
– Не надо звонить,
сэр! Мы уже здесь.
– Да, да, конечно,
– говорю я, приходя
в себя. Я немного
забыл про вас. Прошу
немедленно составить
надлежащий акт и приступить
к розыску моей украденной
машины.
– Сэр, – говорит сержант Джэксон,
– ваша машина
уже нашлась. Она
стоит перед домом.
Я говорю:
– Чтоб ваша машина
так у вас стояла перед
домом, сержант!
Моя машина – синяя Тойота,
а вы мне подсовываете
какую-то белую Хонду.
– Знаете что...
– пытается сказать сержант
Рутковски, но сержант
Джэксон вовремя закрывает
ему рот.
– Да, конечно,
– говорит он. – Мы сейчас
же приступим к розыску
вашей машины. Мы
будем держать вас в курсе
дела. Всего хорошего.
Полицейские уезжают,
а я начинаю искать ключи
от своей синей Тойоты. Ключей нигде нет. Мне становится
ясно, что похитители
пробрались в дом, украли
ключи и с их помощью угнали
мою машину. Я начинаю
думать, стоит ли позвонить
жене и рассказать ей
о том, что произошло. После недолгого
раздумья я прихожу к
компромиссному решению:
позвонить, но ничего
не рассказывать.
Сначала мы обсуждаем
школьные успехи наших
внуков, потом погоду
в Калифорнии, и, наконец,
я говорю, как бы мимоходом:
– Дорогая, ты
случайно не помнишь,
где лежат ключи от Тойоты?
– От какой Тойоты?
– спрашивает жена, и в
её голосе звучат нотки
подозрительности.
– От нашей синей
Тойоты.
Жена некоторое
время тяжело дышит в
трубку.
– Милый, – говорит
она с остервенением,
– мы продали синюю
Тойоту три года назад
и купили белую Хонду.
Хорошо, что в этот момент
она не видит моего лица. А голос можно подделать. Я говорю, изображая
незначительность и безразличие:
– Ну да, – говорю.
– Я как раз имел в виду
белую Хонду. Это
я так, по привычке называю
её Тойотой.
Кажется, мне удаётся
её обмануть.
– Как бы ты
её не называл, ключи лежат
в спальне на тумбочке,
– говорит жена. – А машину
ты хотел поставить перед
домом, чтобы не забыть
меня встретить, когда
я прилечу домой. Ты помнишь об этом?
– А как же! Ты же знаешь, что я
ничего не забываю.
Проходит ещё день,
и я забываю про двух сержантов
и про машину, которая,
как выяснилось, принадлежит
мне и стоит там, где должна
стоять. Я снова
просыпаюсь в хорошем
настроении, спасибо
моей негодной памяти. Но после завтрака
я случайно бросаю взгляд
в окно и… меня опять бросает
в холодный пот. Машины
перед домом нет. ŤАга, – соображаю я.
– Наверно, я перегнал
её в гараж и забыл об этом. Я захожу в гараж,
и меня бросает из холода
в жар. Гараж пуст.
Следующие два часа
я лежу на диване, отупело
гляжу в потолок и пытаюсь
осмыслить происходящее. Мои бесплодные
размышления прерывает
телефонный звонок.
– Говорят из
отделения полиции, –
объявляет знакомый радостный
баритон. – У меня для вас
хорошая новость: ваша
машина нашлась. Она
доставлена к нам в отделение.
Приметы, правда,
не совпадают. Она
не синяя, а белая, и не Тойота,
а Хонда. Но по документам
это ваша машина.
Поздравляю.
– Спасибо, –
говорю я уныло.
– Вообще-то, она
не терялась...
– Как это не
терялась? – обижено
перебивает радостный
баритон. – Разве вы не
заявляли о её краже?
Я говорю:
– То есть да,
конечно, терялась. Но не сразу.
Она, вообще-то, как бы
сначала нашлась, а уже
потом потерялась, понимаете? Не понимаете? Это у меня такой
английский язык. Как бы это вам объяснить...
Когда я заявлял о краже,
я имел в виду синюю Тойоту,
которой у меня на самом
деле нет.
– Я вас понимаю,
– соглашается баритон.
– Ваш английский просто
великолепен. Гораздо
лучше, чем мой польский.
Мы немедленно продолжим
розыск синей Тойоты.
– Не надо, не
надо! – кричу я. – Меня вполне
устраивает белая Хонда! И я не поляк. Когда вы привезёте
мою машину?
– Боюсь, что
сегодня не сможем, – огорчается
баритон. – Все
в разъезде. Я думаю,
что завтра, во второй
половине дня. Это
ничего?
Я великодушно соглашаюсь:
– Ничего. Я никуда не спешу. Будьте здоровы. Привет сержантам
Джонсону и Берковскому.
– Спасибо. У нас, правда, таких
нет, но я непременно передам
привет всем сержантам.
Я окончательно успокаиваюсь,
принимаю свои витамины
и ложусь спать с чувством
удовлетворения. Все проблемы решены.
Утром меня будит телефонный
звонок. Звонит
жена.
– Доброе утро,
дорогая, – ласково говорю
я. – Как там погода в Калифорнии?
– Чтоб ты засох
от своей погоды в Калифорнии!
– говорит жена, явно сдерживаясь
от более выразительного
лексикона. – Я уже час
сижу в аэропорту и жду,
когда ты за мной приедешь!
– Конечно, дорогая! – кричу я в испуге.
– Сейчас же одеваюсь
и еду!
Тут я бросаю взгляд
в окно, и события вчерашнего
дня всплывают в моей
слабеющей памяти. Я говорю с облегчением:
– То есть я, конечно,
одеваюсь, дорогая, но
никуда не еду. Нашу
машину украли.
– Как украли? – кричит
жена. – Раззява несчастный! Шлемазел! Тебя
на один день нельзя оставить!
Кажется, она подала
мне идею.
– Да? – говорю
я язвительно-спокойным
голосом. – А кто велел
мне поставить машину
на улице? А? То-то
же. Бери такси
и приезжай домой.
К вечеру нормальная
жизнь возвращается в
наш мирный дом.
Я смотрю новости по
телевизору, а жена, уставши
с дороги, читает в спальне
Агату Кристи. В
перерыве на рекламу
я захожу её проведать.
– Милый, – говорит
она, – вот я лежу и думаю:
как это полиция смогла
так быстро найти нашу
машину?
– Очень просто,
– говорю я. – Потому что
я подсказал им, где надо
искать. Без меня
бы они ничего не сделали.
– Какой ты у
меня умный! – говорит
жена, глядя на меня с любовью.
– Сходи на кухню, принеси
мне яблоко.
– Конечно, дорогая.
Я отрываю листок бумаги,
пишу на нём Ťяблокоť и иду
на кухню.
New Jersey
July 2007
Enter supporting content here
Оглавление
Tribute to My Weakening Memory
Последние комментарии
2 дней 3 часов назад
2 дней 7 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 13 часов назад