Порочный ангел [Дженнифер Блейк] (fb2) читать постранично

Дженнифер Блейк Порочный ангел

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Под сводами французского рынка стоял оглушительный шум: продавцы зазывали покупателей, расхваливая свой товар, дети, пришедшие на рынок с няньками, прыгали, носились взад-вперед по галерее пассажа. Лошади с грохотом катили экипажи по булыжной мостовой за пределами рынка; женщины, сопровождаемые слугами с нагруженными корзинами, переговаривались друг с другом и яростно торговались, попугаи пронзительными криками из своих бамбуковых клеток пытались перекрыть этот шум, мартышки болтали между собой, гуси со связанными лапами и крыльями шипели, утки истошно крякали, куры нервно кудахтали, и у них были на то основания. Новый Орлеан процветал и готовился к главному удовольствию дня — вечерней трапезе.

Прохладный ветер последних дней ноября кружил в сводчатой галерее рынка, казалось, не беспокоя ни мужчин, ни женщин, которые заглядывали в рыбные и мясные корзины, вдыхали аромат груш, на ощупь определяя, созрели они или нет, или взвешивали на ладонях тыкву и картошку, прикидывая, на сколько они потянут. Но Элеонора Коллег Виллар, в потертом плаще, обтянутая немодно зауженными юбками, едва сдерживала дрожь, мечтая о теплом, подбитом конским волосом кринолине. Стоять было холодно, но она ничего не могла поделать. Еще не пришло время делать покупки для пансиона. Следовало подождать, когда продавцы устанут торговаться и жалобное выражение ее зеленых с золотыми искорками глаз поможет не только сбавить цену, но и купить побольше продуктов.

— Мадемуазель! Мадемуазель Элеонора!

Обернувшись, она увидела молодого человека, направляющегося к ней. На голове его плотно сидела шелковая шляпа с высокой тульей, черный шелковый галстук съехал набок, полы сюртука свободно затрепетали на ветру, когда он, лавируя в толпе, обогнал индианку, флегматично покачивающую корзиной с каким-то товаром. При этом он задел глиняный горшок, но тут же поклонился, извиняясь и краснея.

Нежно изогнутые губы Элеоноры сомкнулись, подбородок слегка вздернулся. Она узнала друга ее младшего брата, но не смогла сразу вспомнить его имя. Друзья Жан-Поля появлялись, а потом все вместе уходили на петушиные бои, в игорные дома, на травлю медведей. Смущение перед ее положением незамужней девицы, положением, до которого она низвела некогда славное имя Вилларов, и неспособность помочь ей заставляли друзей брата не задерживаться в ее бедной гостиной. Она, в свою очередь, научилась не замечать тайного поклонения и разящей жалости, скрывавшейся за их наигранным безразличием.

Когда она заметила столь необычное для этих молодых-людей подобное проявление волнения, у нее кольнуло сердце.

— Что такое? — резко спросила она. — Что-нибудь случилось?

— Извините меня, если я вас напутал, мадемуазель. — Темноволосый молодой человек стащил шляпу, засунул трость под; мышку и склонился в поклоне. — Я вас повсюду ищу. Дело касается Жан-Поля. Но не беспокойтесь, он в Бэнк-Аркаде, говорит с одним из агентов Уокера. И если не остановить этого пустоголового дурака — прошу прошения, конечно, — он точно ввяжется в эту авантюру.

Элеонора тотчас почувствовала облегчение оттого, что Жан-Поль не валяется бездыханный, уткнувшись носом в опилки на полу какого-нибудь бара, или сраженный во время поединка под раскидистыми ветвями дуба где-то за пределами города. Но это облегчение было минутным. Солдат! В восемнадцать лет, на два года моложе ее, брат был слишком юн, чтобы стать солдатом. В городе царил небывалый подъем, объясняемый подвигами Уильяма Уокера в Центральной Америке. Горячее сочувствие подавленным народам тех стран и зажигательные призывы на газетных страницах присоединяться к солдатам-колонистам сбили его с толку. Как презирала она людей, игравших на эмоциях чувствительных мальчиков, обещая им богатство и приключения.

— Я должна остановить его, — прошептала Элеонора.

— Я подумал точно так же. Вас он послушает. Но нам надо поторопиться, чтобы он ничего не успел подписать. — Молодой человек протянул руку, желая принять ее корзинку с покупками, и она отдала ее, не противясь.

— А где ваша горничная?

Презирая себя за возникшее чувство смущения, Элеонора залилась краской.

— Простыла. И мне пришлось пойти одной — на таком ветру она бы непременно схватила пневмонию.

Он в замешательстве взглянул на девушку, затем поставил корзинку на ближайший ящик с луком.

— Бог с ней. Идемте.

Зебе, так звали юношу. Элеонора вспомнила его имя, но, конечно, не могла обращаться к нему столь фамильярно.

— Мсье, очень мило с вашей стороны проявить обо мне такую заботу.

Он подождал, пока мимо них прогромыхает экипаж, потом взял ее под руку, помогая перейти через улицу.

— Надо помочь старине Жан-Полю. Мой отец говорит, что люди, отправляющиеся в Никарагуа только потому, что Уокер взял город, подобный Гранаде, скорее всего попадут в плен и их расстреляют. У Жан-Поля нет отца, который