КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 706300 томов
Объем библиотеки - 1348 Гб.
Всего авторов - 272776
Пользователей - 124657

Последние комментарии

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Соловьёв: Барин 2 (Альтернативная история)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
iv4f3dorov про Соловьёв: Барин (Попаданцы)

Какая то бредятина. Писал "искусственный интеллект" - жертва перестройки, болонского процесса, ЕГЭ.

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
a3flex про Невзоров: Искусство оскорблять (Публицистика)

Да, тварь редкостная.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
DXBCKT про Гончарова: Крылья Руси (Героическая фантастика)

Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))

По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...

В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
medicus про Федотов: Ну, привет, медведь! (Попаданцы)

По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.

cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".

Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.

Итак: главный

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).

Истребитель (Пока не закончен) [Глеб Егорович Исаев] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Глава 1

Павел смахнул со лба капли пота, выныривая из бездумного азарта воздушного боя.

Его "Ишачок", поймав случайную очередь еле полз. Вихлял, и норовил свалиться на крыло. Что и говорить, потрепали их крепко. Хотя, и сами в долгу не остались. "Бомберы" скинули груз, и ушли, а их группа, связав "Мессеров", помешала им рвануть следом. Даже завалили парочку.

Покрутил головой, определяясь, оно, конечно, возвращаться, даже так, на карачках, всяко приятней, чем ползти в горку, прикрывая тихоходных бомбовозов. И топлива меньше, если полыхнет, хоть какой-то шанс успеть прыгнуть. Но самое главное, значит, еще один день наш, и безносая промахнулась. А вечером кино. Красота. Стоп. Не гони, на пень наскочишь. Сесть еще нужно". - Пилот выбросил из головы неуместные мысли и сосредоточил внимание на управлении. Прикинул по памяти ориентиры, привязался к изгибу реки с непонятным названием "Зябь", и перевел взгляд на приборы. Бензиномер бесстрастно сообщал, что горючее на исходе

"Ети его..". - Торопливо осмотрелся. Точно, над левым крылом едва заметная радуга от вылетающего в пробоину топлива. - Ну вот, раскудахтался. - Кино, Кино. Дернул карабины, проверяя лямки парашюта.

- Учлет Говоров, доложите причины, вызывающие увеличение расхода топлива. - Задал вопрос инструктор. Павел начал говорить о заслонке карбюратора, открученном трубопроводе. Тогда это казалось главным, однако инструктор вынул кусок железа и, подбросив на ладони, катнул по столу. - Вот, один осколок. И привет пехота. Поняли? Именно. Не нужно умничать. Уходит топливо, значит, поймал железо, и готовься к мягкой посадке на две конечности, если повезет. И помните. Пока в воздухе, старайтесь определиться. До боли в глазах всматривайтесь в карту, и перекладывайте ее на землю. Потому что по ней, матушке, вы через пять, десять минут потопаете. И от того, как вы запомните, зависит ваша жизнь, зяблики.

Бесполезная как тогда казалось, наука, теперь стала самой, что ни на есть явью. Павел, качнул крыльями, привлекая внимание соседа, и ткнув пальцем в радугу, изобразил руками крест. Андрюха развел ладони в сожалеющем жесте. - Понимаю, жаль, а что делать.

"Хорошо хоть за линию ушли. Хотя, это на картах у них все правильно и верно, а на деле? Что-то мне подсказывает, ни фига еще не перескочили. Облачность была, так что поплутали чуть, и вышли, как показалось левее. Ни зениток не слышно, ни вялой артиллерийской перестрелки. Но хочется верить" ... - Тишина, упала, словно опустили стеклянный колпак. Винт, провернулся и встал колом.

- "Вот и все, прощай, старичок.- Похлопал он фанерный борт кабины.

Набирая скорость, истребитель рухнул в пике. Пока не круто, но с каждым мгновением все больше заваливаясь и ускоряясь. Стрелка вариометра рванула по кругу, отматывая метры до встречи с землей.

-Пора.- Павел отстегнул ремни и неловко, цепляясь меховым регланом , словно купальщик из узкой лодки перевалился за борт.

Заорал во весь голос.- Падать страшно, хоть с крыши сарая, хоть с пятисот метров. А с криком, так вроде легче. Проводил взглядом хвост уносящегося к земле ишачка, и дернул кольцо.

"Интересно, почему кольцо, если ручка почти квадратная. - "И - идиот, - клацнул зубами подброшенный стропами летчик. - Купол, словно сделанный не из тончайшего шелка, зацепил, вмазал по лицу, расправляясь. - Ну, все полегче. Однако расслабляться рано. Ясности никакой. Может и у немцев еще.

- Тьфу, чтоб не сглазить.. Земля понеслась на встречу, мелькнула тревожная зелень деревьев, парочка стогов.

Удар, сапоги скользнули, но, уже заваливаясь набок, исхитрился погасить купол. И все равно, пришлось чуток проехаться по свежее скошенной траве. Наконец, стропы ослабли. Подскочил, завозился, сбрасывая толстый кожан, отстегивая сбрую.

Парашют исчез в глубине стога. Припорошил место захоронки. - Нормально.

Дернул затвор пистолета, и настороженно озираясь, рванул в сумрак небольшой рощицы. Березки, шумя подсохшей от жаркого июльского солнца листвой, надежно укрыли от посторонних глаз. Может и зря это все, но лучше подстраховаться, чем потом...

Он присел на подломанный корень, и развернул карту. Как ее, Мздя? А, Зыбь. Вот, похоже, есть провел пальцем, похоже, здесь. Чуть дальше идут овраги, и точка села, даже название не пропечаталось, или стерлось на сгибе. Одно радует деревня в восточном направлении. Подъем.

Упихав карту в сапог, и вытрусив из планшета лишние бумажки, подпалил. Пепел, подхваченный ветерком, улетел в поле. А планшет втоптал в яму от вывороченной с корнем березы и присыпал травой. Чем меньше на себе, тем лучше.

"Вперед, славяне". - Короткими перебежками через открытое пространство. Однако в середине выдохся. Устроился в тени разваленной копны сена и отдышался.

 - Говорила мама. "Учись, балбес, музыке, так нет".- Невесело пошутил летчик. "Музыка, не музыка, все одно, когда никогда собьют. Вон Сережку, в первый же вылет, свои и... Зенитчики лупят без разбора. И нет Сережи. А тебе, считай, повезло. Ладно, хорош отдыхать. Вперед". Пока петлял по сенокосу, перевалило далеко за полдень. Жара чуть спала.

"Может, лучше было на вынужденную? - Вновь вернулись мысли к пережитому. - Лучше, то лучше. Да вопрос. А ну как, у немцев? Точно, переход с оружием впаяют, и даже без вести не сообщат. Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся".

Лучше уж так. Наконец поле закончилось, и летчик вышел на поселочную дорогу. Она, петляя, уходила к пригорку. Все легче. Хоть кочек нет". Поднявшись на холм, осмотрел раскинувшиеся перед глазами окрестности. - Красота. Поля, перерезанные редкими перелесками, а чуть левее строения.

" Далековато.- Прикинул он расстояние.- Километров пять по жаре топать. Ну да чего тут". Он двинулся к деревне, повторяя в такт, фразу. " Все выше и выше и выше". Дичь, но мысли отгоняет.

Однако про музыку Паша вспомнил не для красного словца. Он и впрямь учился музыке. После школы, когда вместе с аттестатом получил диплом музыкалки, подал документы в консерваторию. Класс рояля, Звучит. " Весь вечер за роялем". Все лучше, чем.- Весь вечер на манеже. Но промучился год и заскучал. А однажды когда в "консерву" пришел летчик, набирать в авиашколу. Летчик, поразил своей крутизной. Кожаная куртка, фуражка с синим околышем, блестящие сапоги. Решение созрело враз, Павел понял, это судьба, все. Прошел комиссию, подал заявление. Только получив письмо с вызовом, сообщил матери. Жестоко конечно. Однако радость так ослепила, что ни о чем не подумал. Авиашкола, взлет посадка. Девять месяцев, потом "Борис и Глеб", как прозвали в народе Борисоглебское училище летчиков истребительной авиации. Пресловутый приказ 0362 от 22 декабря 40 года встретил уже в полку. Потому и успел получить лейтенанта, хотя в казарму все же перевели. Да и ладно. Это семейным туго пришлось. Попробуй, отправь семью, как предписывал строгий документ, на Родину, и всего за две тысячи. А холостому, ерунда. Свои тридцать часов налета он из училища привез. Только привык, осмотрелся, и на тебе...

"...В четыре часа утра, без объявления... Киев бомбили, а дальше по тексту... Голос товарища Молотова, сухой и чуть гундосый, сообщил новость. Какая тревога? Аж руки зачесались - Да мы их на тряпки порвем. В первый вылет как на парад собирались. А вернулось треть группы. Это уже после, втянулись. Когда над танковыми колоннами полетали, да поняли, что это, как сказал Ильич, всерьез и надолго. Павел даже оглянулся. Его шуточки, иной раз до неприличия острые, уже вызвали задумчивый взгляд замполита, и вполне могли стать лыком в строку.

... А не было у вас гражданин лейтенант умысла на теракт? Ох, разошелся. Дойти еще надо. За такими упадническими мыслями и бестолковым рифмованием папы с драпай, не заметил, как отмахал километра четыре. А по жаре это совсем немало. Ноги отваливаются. Но дойдем. Немного. Вот и околица показалась. В мягком свете зависшего у горизонта светила показалось, что деревья над маленькими домишками засветились церковными свечками. "Надо же, в детстве, бабка всего раз сводила, а в память запало". Павел спустился с горки, перешел трухлявый мосток через невзрачную речушку, с кувшинками и осокой, и, пошаркав сапоги о голенища, вступил в населенный пункт. Не то, что шел наобум. Постоял, внимательно наблюдая за возможным присутствием неприятеля. " Никого, словно вымерли. Может, сбежали? Вряд ли. Тогда бы ставни позакрывали, а если бы увезли, то хоть собаки выли. А тут тишина. Шел спокойно, слегка помахивая отломанным прутиком. Наглость второе счастье. Но не до темноты же в кустах сидеть"?

Возле первой хаты остановился. Тихо. Негромко позвал. - Эй, хозяйка? Кто живой есть?

" Понятно. Идем дальше. Деревушка то всего пятнадцать дворов, но сельсовет должен быть. Уж это как пить дать". Обойдя с десяток, забеспокоился. В следующий двор проник, легко перепрыгнув невысокий заборчик. Внутри опасливо поозирался. "Знаем мы этих кобелей. Молчит, молчит, а потом галифе на портянки распустит. Доски крыльца скрипнули на удивление музыкально. Тепло и чисто. Стукнул в добротно подогнанные доски двери. Выждал, и шагнул в темные, пахнувшие травами и пылью, сени. Несколько шагов наугад, пока глаза не привыкли полумраку. Нащупал скобу, переложил неизвестно когда вынутый пистолет в левую руку. Легонько потянул ручку на себя. С громким стуком, заставившим сердце скакнуть к самому горлу, входная дверь, словно вбитая неслабым ударом, отрезала солнечный лучик. Реакция сработала быстрее рассудка. Рыбкой прыгнул в проем, перекатом по некрашеным половицам и замер, вытянув вперед руку, что греха таить, с подрагивающим от неожиданности стволом. Сумрак и прохлада беленой избы. Русская печь, стол из крепких потемневших от времени досок. Буфет с резным верхом. Зелень герани на подоконнике. Чистота и порядок. Только плетеная из разноцветной рвани дорожка, волной улетела к печи. Павел выпрямился и, не сводя глаз с входа, шагнул в комнату.

- Ну что ты щлындраешь, полы топчешь? - Прозвучал скрипучий тенорок. Донесся он, из угла, где еще секунды назад никого не было. Голос вызвал легкий озноб. Паша крутанулся, приседая. Голову на отсечение, в только что пустом углу сидел человек. Матерый старикан, в истертом треухе, ватных штанах и валенках. Дед, усмехнулся, собрав морщины на небритых щеках, и продолжил. - Что, Паша, боязно? Иль как?

Говоров замер. Да и что тут ответить, если все не правильно.

-Да ты присядь милок, а то стоишь, как оглобля, - ткнул старик скрюченным пальцем в табурет у стола. - Разговор говорить сиднем, оно легше. Хозяин словно специально коверкал слова, однако "в цвет".

- Летчик я. - Заученно произнес Павел, чуть успокаиваясь. - Немцев не было? А куда народ подевался? - Выпалил он, явно не то, что собирался сказать.

- Не трынди ты,- поморщился хозяин.- Сам знаю. Промухал ероплан, вот тебе и впаяли. А, считаю и правильно. Не зевай, коль воевать взялся. Теперь чего уж.

-Про людей забудь, нет тут никого. Да и деревни тоже нет. Моих рук дело. - Непонятно закончил явно больной на голову старик.

Летчик сообразив, что дед не в себе, сокрушенно махнул рукой, и, собираясь выйти, дернул ручку. Дверь подалась трудно, и с громким скрипом. Шагнул прочь. Однако за дверью увидел все ту же горницу, и дедка, сидящего в красном углу.

Ноги подкосились, и он опустился на, неведомо как возникший рядом, табурет.

- А говоришь, не в себе.- Расплылся в беззубой усмешке ехидный старик. - Слушай, и не перебивай, а то обижусь, сам будешь, как слепой кутенок, выбираться.

- Война, Пашенька, идет лютая. - Чистым, совсем не старческим голосом продолжил, он. А ты словно в бирюльки играть собрался.

"Провокатор? - обомлел Павел, но одумался. - Какой провокатор? Совсем от политинформаций охренел. А комната, имя? А люди где "?

- Не мучь ты себя.- Словно расслышав его мысли, вступил дед.- Звать меня..., ну если хочешь, зови... Иваном. Или дед Иван, уж как сподручней. Кто я, про то знать не велено. Так ответь мне, наконец, горе луковое. - Хочешь, аль нет, врагов бить, и силу на то иметь? - начал сердиться сказочник.

Павел пожал плечами.- Бить, конечно. А силы, так я вроде и не слабый?- Повел плечами паренек. Здоровье есть.

Дед махнул, предлагая молчать. - Главное сказано. Об остальном после додумаешь. Плесни-ка ты водицы из жбана,- указал дед Иван на стоящее возле печи ведро, прикрытое чистой тряпицей. Павел, уже ничему не удивляясь, встал и зачерпнул пол ковша. Поднес к столу, собираясь подать старику.

- Сам пей.- Приказал тот.

Пилот глянул удивленно. - Да, вроде, не хочу я. - Пей, сказал.- Рявкнул хозяин так, что дрогнули стекла. Паша, поднес ковш ко рту и глотнул прохладной воды. - "Вкусно как? - Поразился он. Даже после выпускной гулянки, когда отходил с жуткого похмелья, не казалась ему вода такой сладкой. Сам не заметил, как допил. Опустил ковш, и словно волна прошла по телу. Он ощутил в себе такую силу, что даже оробел. - Ох-ты? - выдохнул гость.

- Почуял? - не то спросил, не то подтвердил дедок ехидно.

-Не все, еще. Он кивнул на ковшик. Второй заход Павел сделал уже без страха. Но вода показалась ему уже совсем другой. С легкой горчинкой, и вдарила, как свежая брага. Однако дурман прошел, а в голове закрутились мысли, словно давно забытое что-то вспомнил, и сейчас вертится в голове ответ.

Третий ковш набирал с опаской. Предчувствуя. Да и советчик его построжел.

-Вот, Паша, самый главный миг. До дна выпить нужно. Как бы тяжко не стало. До дна. С богом - Благословил он.

Причину напутствия осознал, едва глотнул. Вкус не поменялся. Только с каждым глотком менялось в душе у паренька. Горесть появилась, или печаль. Но совсем невмоготу стало к середине. Потекли непрошенные слезы. Да что потекли, ручьем хлынули. Грудь сдавило такой болью, что и никаких сил терпеть. Однако зажал ручку, аж хрустнули костяшки пальцев, и осилил. Схлынул морок. Исчезла боль и тревога. А пришла мудрость и понимание важного, чему и названия нет.

Павел взглянул на благостно улыбающегося старика. - Ну что дед Иван? Выполнил я урок?

- Выполнил. - Согласно кивнул тот. Молодец. Да и то сказать, пора мне уже. Напоследок, вот что скажу. Сам все поймешь. Понемногу спознаешь. Но помни, не я один такой. Есть и у ворога вашего, свои... А вот крестника его, ты обязательно когда-никогда встретишь. По отметине его признаешь. Тогда и будет твой день страшный и для кого-то последний. Для кого? Мне неведомо. Что суждено то и будет. А пока ступай Павел, ступай с богом.

Он встал и легко, но словно касаясь лучиком света, перекрестил гостя. А Павел понял, что ни спрашивать, ни о чем, ни говорить с ним дед больше не будет. А лучше для всех, что бы ушел он из этой хитрой горницы как можно скорее. Он встал, развернулся и в два шага вскочил в темные сенцы. Еще миг и уже стоял на крыльце. Солнце ударило в глаза, ослепило. Прикрыл глаза ладонью, а когда убрал, увидел, что нет вокруг ни домов, ни огородов. Стоит Паша посреди луга, и глядит на скошенную траву. Повернул голову. Сколько хватает глаз, только поля и редкие березовые околки. И никакого намека на деревеньку. "Заснул, голову напекло, вот и привиделось. - Облегченно выдохнул летчик. Тоже мне Илья Муромец".- Усмехнулся он чудной истории. И тут приметил столб пыли, поднятый подскакивающей на колдобинах полуторкой. Он сорвался и побежал к дороге, огибающей поле, размахивая руками и крича водителю.

Три часа в кузове, ночь в комендатуре захолустного городка, и уже на следующий день вернулся в часть. Что и говорить, кругом повезло. Упади раньше, так просто бы не отделался.

В казарме тишина и покой. Все на поле. Рассчитывать на машину глупо. Вдоволь надежурюсь.- Расстроено думал он, лежа на кровати. В штаб вызвали, едва задремал. Пригладил вихры и рванул. Ясно, что не за орденом. Сейчас всю душу вымотают.- Не без оснований сокрушался летчик.

Однако Комполка, лишь укоризненно ткнул пальцем в донесение, где, как следовало понимать, был отражен и его "подвиг", заговорил о другом. - Ты Паша нынче у нас безлошадный, так что готовься. Завтра получаем новые машины, едешь на учебу, будешь осваивать.

"Невиданное дело"? - изумился лейтенант. " Хотя? По сути, работа нервная. Пока изучишь, загрузит. Проблем выше головы, а уж если что не так, то как водиться. По закону военного времени... Мало не будет.

Однако, узнав, что ехать придется не куда ни будь, а в родной Новосибирск, где на заводе 153 и клепали крылья Родины, как назвал товарищ Главковерх, истребители. Отпуск, не отпуск, но совсем другое дело.

- Слушай, Павел Тимофеевич, внезапно обратился он к подчиненному совсем не по уставу. Ты никак подрос, что-ли? Или повзрослел? Давно пора, а то все пацан, пацаном.

Назад бежал, как на крыльях. Объяснять не надо, какая радость, родных повидать. И только на подходе, сообразил. " Я в тыл, а ребята "на боевые"? Но долго не переживал. Наверстаю.

В расположении эскадрильи его встретил приятель и ведомый Андрей. - Дошел? Молодец. А я ведь понял, ты меня прикрыл, когда "Мессер" выскочил. Мое это железо было.- Сказал приятель, когда, сидя в курилке, вели разговор о произошедшем.

- Да ладно,- тебе смутился Павел. - В плоскости, да в хвост поймал, а тебе он в кабину целил. Там бы и остался, а так все живы, здоровы. А я, зато, на родину, учиться на новые машины еду. - Перевел он разговор. - Так что, может я специально подстроил? - Улыбнулся Говоров.

Андрюха недоверчиво покачал головой, но от комментариев воздержался.

Случай, несомненно, из ряда вон. Был еще один момент, который командир не счел нужным доводить до подчиненного. Самолеты были не привычные Ишачки, а новые ЛаГГи, которые только начали поступать в войска. Машины новые, и что греха таить еще сырые. Вот так, и выпало лейтенанту Говорову в самый разгар военных действий попасть на родину.

Возвращался через две недели. Учеба оказалась хотя и трудной, но интересной.


Павел лежал на верхней полке набитого до предела вагона и со скуки вспомнил, о встрече со стариком, что приснилась ему тогда в поле. И вдруг навалилось сомнение. Уж больно все живо в памяти сохранилось. Со сном что-то не так. А с другой стороны. Чудес не бывает. Это Паша знал точно.

Придремал, и проснулся только от сдавленного крика в тамбуре. Благо, что место ему досталось в самом конце поезда. Он прислушался, и решил выйти покурить. Вагон к полуночи утихомирился и только из разных углов доносился заливистый храп, неловко устроившихся пассажиров. Павел спрыгнул в проход, натянул щегольские сапоги, и, расправив под ремнем гимнастерку, двинулся к выходу. Картина в грязном тамбуре не то, что удивила, расстроила. Трое блатных, приставив к горлу, прихваченной на гоп стоп жертвы, финку, сноровисто обшаривали карманы. Женщина, боясь шелохнуться, замерла, прижавшись к стенке вагона, и только жалобно попискивала, когда мучитель прижимал лезвие. - Эй, вы чего это? - Рявкнул лейтенант, увидев непотребство.

- Брысь, вояка, перо схлопочешь.- Ощерился детина, повернув в его сторону, испаханное оспой лицо. Павел понял, ждать, когда повернется, не резон. Вложив в удар всю силу, он въехал держащему нож, и потому самому опасному бандиту, в челюсть. То, что случилось, поразило не только подельников, но и самого защитника. Крепкий, откормленный мужик, вдруг словно подпрыгнул и рухнул замертво. Мешком свалился под ноги жертве. Приятели покойного вышли из стопора и кинулись на непрошеного защитника. Кулак рябого мог свалить и быка, но, соприкоснувшись с челюстью летчика, он словно наткнулся на бетонную стену. Из разбитых костяшек брызнула кровь, бандит, размахивая сломанной кистью, согнулся вдвое. Третий нападающий наткнулся на локоть Павла, выставленный навстречу. Треск грудной клетки, жалобное сипение и урка лег на уже остывающего товарища. Легкий удар начищенным сапогом под зад все еще согнутого пополам главаря вогнал его головой в железную дверь тамбура, а когда он отвалился назад, в толстом металле образовалась вмятина размером в детский мяч. С момента начала прошло каких-то пять секунд, а тамбур уже напоминал Куликовское поле. Истребитель перешагнул тело и потянул онемевшую жертву в вагон. Все, все прошло. Успокойтесь гражданочка. Идите на свое место, а я вызову милицию. Он проводил всхлипывающую от пережитого ужаса пассажирку в ее купе, а сам прошел к проводникам. Сообщив проводнице о неудачной попытки грабежа, он дождался наряд поездной милиции. Старшина открыл дверь в тамбур и присвистнул. Ого, сбил он фуражку на затылок. Вот это здорово? Он записал показания, осмотрел тела, выслушал потерпевшую, и, отозвав в сторону офицера, тихонько произнес. - Товарищ лейтенант, это же Семка Рытый, на нем восемь трупов. Как ты их один то?- От изумления перешел на "ты" старый милиционер.- У двоих вон стволы, а ты голыми руками? Ну, силен. Или может железом? Хотя какое тут железо, - он провел пальцем по вмятине. Ты не волнуйся, правильно, что этих нелюдей положил. Они на три вышки уже себе заработали.

Павел вернулся на свое место, и задумался. Тот всплеск силы, что произошел в момент опасности, привел в искреннее изумление. Да что себе льстить, не Геркулес, да и не с руки было студенту консерватории морды бить. Руки то берег.

Что-то екнуло в груди у Павла. Да ведь не было этого? Или все же было?- Похолодел он. Тогда как понимать. Я чего-то не пойму? Может, почудилось?

Так и не поняв для себя ничего, заснул. Однако разговоров хватило на всю дорогу. Пассажиры поглядывали на смелого летчика. И на удивление спокойно прошел остаток пути. Только попытался перебравший казенки мужичок затянуть разудалую песню, как доброхоты мигом приструнили, обещав пожаловаться офицеру.

В полк прибыл на седьмой день. Под ударами немцев, линия фронта откатилась на триста километров, полк перебазировали. Состав с новыми машинами ждал с особым нетерпением. Дежурить обрыдло. Вылеты следовали один за другим. И потери росли. Он извелся, наблюдая, как однополчане уходят на задание. Зато времени вагон. Сидя в комнате дежурств, от скуки взялся листать устав тактики. И с изумлением заметил, что принимаемые еще недавно за постулат статьи теперь выглядят совершенно иначе. Да и как можно принимать всерьез указание работать тройкой? Выходит, в атаку только один ведущий, а ведомые лишь прикрывают его от нападения противника, временами больше мешая друг другу. Нужно сократить время боестолкновения , тогда и необходимость в плотном прикрытии пропадет. Первым засечь врага, выйти с запасом скорости и высоты, ударить, и исчезнуть. Если атака с задней сферы, то уход должен быть настолько внезапен, чтобы противник не успел отстрелятся по проскочившему вперед истребителю. Значит, скорость должна быть достаточной, чтобы уйти на петлю и вновь пристроиться в хвост. А петля чем круче, тем лучше, тогда и при выходе успеть можно. Мысли переполняли. Он начал набрасывать возможные маневры, способы атаки уходы. Ему до жути захотелось взлететь и опробовать новые способы. Но, не имея возможности воплотить в жизнь, только заполнял мелким бисерным почерком новые и новые листы рабочей тетради. Наконец долгожданный день прибытия самолетов наступил. Техники, собирая машины, сбились с ног. Однако все комплектующие до последнего болта были в комплекте и запчасти, и инструменты. Первый раз такое чудо вижу. - Изумился зампотех.

Глава 2

Первый боевой вылет на новой машине. Волновался Павел отчаянно, и не понять из - за чего. " Или после прыжка страх не прошел?

Однако, пустое. Вырулил на полосу, и, набрав обороты, снял тормоз. Разгон вышел совсем коротким. Руки сами вытянули штурвал, едва набрал скорость отрыва. Лагг свечой ушел в небо. Пока взлетели все, успел сделать коробочку над аэродромом и опробовать управление. Машина реагировала на каждое движение ручки управления. Такое чувство, что это не она летит, а сам стал ее продолжением, или она твоим. Поднялись на потолочную высоту и, встретив группу бомбардировщиков, пошли через линию фронта.

Что бы не потерять тихоходы, периодически скользили вниз, делали горку и вновь набирали высоту. Звено вел командир эскадрильи. Орденоносец, воевал еще в Испании. Комэск поменял высоту и чуть довернув, зашел в облако. А, выходя из него, попал в переплет. Прямо на Данилу несся вражеский истребитель. Превосходство в высоте позволяло ему прошить самолет ведущего в раз, однако ганс чуть промедлил, видимо не поверив такой удаче, и тут из белесого марева вынырнул нос Пашиного ястребка. Тот и сам не успел разобрать, что случилось, а рука уже сбила колпачок и выжала гашетку всех пулеметов Мессер, образно говоря, обезглавило. Попав с невероятной точностью, очередь разнесла тело фашистского асса. Проскочив место скоротечной схватки, звено уже неслось дальше, набирая высоту. Встав в боевой порядок, Павел заметил, как комэск машет ему, стремясь привлечь внимание. Он качнул крыльями. В ответ Данила показал большой палец и от избытка чувств, хлопнул по стеклу кабины. Понять его восторг было легко. Смерть глянула в глаза и промахнулась. Не успей ведомый, расстрелять немца, гореть бы орденоносцу как простому новобранцу. Однако уже через секунду все забылось. Внимание сосредоточилось на заходящих в боевой разворот, Пешках.

Какие цели у бомбовозов Пашу не интересовало вовсе. Дай бог разгрести свои заботы. Их задача проста и незатейлива. Чтобы грузовики отбомбились, и ушли без потерь. А Месссеры, поднятые по тревоге, уже появились. Если сбитый был просто свободным охотником, то сейчас на них шел плотный кулак. Они грамотно выскочили на высоте атаки, и, разбираясь на пары, кинулись к беззащитным бомбардировщикам. Сложность бомбометания в том и состоит. Зайдя на боевой курс, рыскать нельзя. Пусть даже расстреливают в упор, а идти нужно по-прямой.


Круговерть воздушного боя похожа на рукопашную. Кто где. Свои чужие. Все после. На рефлексах, на удаче и только потом, если повезет, можно попытаться анализировать его ход.

Главное отбились. Бомбовозы, скинув смертоносные подарки, медленно уползали на восток. Немцы, связанные круговоротом схватки, даже и пожелай они того вдогон не кинулись.

- Пора, -решил летчик, заметив, как дрогнула стрелка уровня топлива. И качнул крыльями, выполнив несложный маневр.

-Считаться будем дома.- Это золотое правило. Пока не сел, значит, еще не вернулся. Сколько осталось? Не забивая голову пустяками, пошел в набор высоты. Уже на входе в облака заметил ведомого, он чудом зацепился за хвост и не отстал. Молодца. Похвалил Паша друга. Однако, их ведущий, видно так увлекся боем, что не собирался реагировать на отступление подопечных. Потеряем, уйдут. Решение пришло без колебаний. Он заложил глубокий вираж, и двинулся следом за группой.

Они проскочили небольшой слой облачности и летели навстречу сияющему солнцу. Бомберы, хоть и ушли спокойно, однако все равно оставались легкой добычей шакалов люфтваффе. Попадется такой на обратном курсе, а они любят в свободной охоте пастись, и вся работа насмарку. Троих на раз ухайдокать может, пока выстроятся для защиты. Удача выручила. Заметив силуэты, довернул, и двинул следом, внимательно следя за обстановкой. Ведомый, повторив его действия, один в один шел в третьей четверти.

Пятерка Мессершмитов зашла по науке, от солнца, Они словно пираньи рухнули на беззащитный строй Пешек.

- Вперед. - Махнул Павел, добавляя обороты двигателя, и толкая ручку от себя. Первого он разнес на максимальной дистанции сближения. Фюзеляж вражеского истребителя стал весьма вкусной добычей. Очередь разнесла фонарь, и достала двигатель. Сто девятый закоптил, и рухнул в отвесное пике. Вошел словно гвоздь, вбитый умелым плотником. По самую шляпку. А Паша уже выцеливал второго. Однако эффект внезапности уже себя исчерпал. Ганс, вывернулся, встал на крыло и ускользнул. Но остальные нападающие уже открыли огонь. Однако, бомберы, предупрежденные Пашиной атакой успели встать в круг и добросовестно отбивали атаку.

"Чтоб тебе". - Паша дернул ручку, уходя от, неведомо как, возникшим за спиной Мессером. Ас не полез в круговерть схватки, а подстраховывал в отдалении.

Маневр чуть не сорвал машину в штопор, но спас.

- Врешь. Зараза. - Рявкнул Павел. Машину крутануло, и бросило в странную, неизвестную фигуру высшего пилотажа. Ошалев от подобной выходки, немец потерял долю секунды и не успел среагировать, форсированный движок промчал супостата вперед. А вот теперь танцуем. - Выводя трещащий заклепками самолет из смертельного пируэта, истребитель зацепился за хвост недавнего обидчика.

"Получи.. - Павел выжал гашетку. Ненавистное изображение словно взорвалось изнутри, и вмиг потеряв свою грозную элегантность, шедевр германского авиапрома беспорядочно кувыркаясь полетел на встречу с землей.

Только теперь летчик вспомнил о ведомом. Покрутил головой, и с удовлетворением обнаружил, что тот не отстал. - Молодец, пацан.

Оставшиеся без вожака, и растеряв превосходство, немцы дружно разошлись в стороны, уходя от схватки.

Помахав крыльями флагману тихоходов, Павел решил возвращаться. На аэродром вышли уже с сухими баками. Наверное, только привычка заставляла насосы вытягивать последние граммы горючки. Сели без подготовки. Поперек полосы, едва увильнув от взлетающей пары, но целые. Это да, это весело. - Стянул истребитель шлемофон, и провел по лицу, размазывая соль и слезы.

Товарищ капитан. - Доложил он руководителю полетов, зайдя на КП. В воздушном бою, звено уничтожило три истребителя противника. Сопровождали бомбардировщики до точки расхождения.- Голос его слегка подрагивал от возбуждения. И то сказать, шутка. Завалить три мессера в одном бою. А вот глаза капитана остались холодными. Он опустил руку от пилотки, и, глядя мимо рапортующего, проскрипел.

- Вам надлежит прибыть в штаб. Срочно. Машина ждет.- И отвернулся, чрезвычайно заинтересованный перепалкой между техниками, происходящей за стеклом вороньей слободки КП.

-Ого.- Удивленно присвистнул Серега, узнав, что командира вызывают наверх.

- Слушай, ну точно, награду оформлять. Это ж не хухры мухры... Поздравляю. - Радовался безыскусный паренек.

А вот Паше было не до веселья. - Ох, не спроста. Этот ускользающий взгляд, еще утром доброжелательно хлопнувшего по плечу капитана, насторожил.

Однако, не чувствуя за собой особых проступков, ехал спокойно. Смутила только фигура сопровождающего. Старшина сидел рядом, угрюмо посматривая на спутника, и придерживал оттопыренный карман рукой.

Войдя в помещение штаба, обратился к дежурному. Сержант почесал в затылке, вспоминая, и, наконец, радостно сообщил. - Так Особист интересовался. Лично товарищ лейтенант подошел и распорядился. Точно, точно. И машину он посылал. Во. - Деревенский паренек, хоть и прослужил уже три с лишним года, а так и не избавился от простоты и незамысловатости речи. Так что к товарищу лейтенанту вам. Он козырнул, и принялся разглядывать вывешенный в коридоре приказ начальника штаба.

"Вот тебе бабушка и Юрьев день". - Выдохнул Говоров.

Шагнул в кабинет, и, отыскав глазами склоненного к бумагам особиста, рявкнул о прибытии.

Однако тот словно и не заметил вошедшего. Дописал строчку. Аккуратно положил перо на краешек чернильницы, и промокнул текст матерым пресс-папье. Павел заскучал, и отвел глаза в сторону, а когда вновь сосредоточился на хозяине неласкового кабинета, тот уже внимательно смотрел на него.

Пауза разрядилась негромким стуком. Это поднятая с зеленого сукна папка легла на стопку таких же бордово красных документов.

- Доложите о вашем сегодняшнем вылете товарищ лейтенант. - Медленно, явно работая под великого Вождя, попросил хозяин.

Павел кратко доложил о сбитых самолетах. И замер, ожидая реакции.

Вот как?- Удивленно поднял брови особист. - Так вы значит герой? Чкалов? А вот у меня есть сведения, что во время совершения вылета в составе эскадрильи, вы, нарушив руководящие документы, устав РККА, и Директиву Верховного Главнокомандующего, покинули свое место в боевом порядке. А, следовательно, совершили дезертирство. И подлежите суду военного трибунала. По законам военного времени. Он замолчал, глядя, как меняется лицо офицера.

- Что молчишь гнида? - Внезапно сорвался на крик опер. Впрочем, крикнул не в сердцах, а скорее по обязаности, потому как закончил вполне мирно. - Вот рапорт твоего командира. А это "объяснительные" твоих товарищей, которых ты предал и бежал. Пока они кровь проливали... - Тут "летехе" наскучило играть спектакль. Он опустился на стул, нахлобучил фуражку на реденькую шевелюру, отчего уши смешно оттопырились, и он стал походить на огородное пугало.

- Сдать оружие. - Приказал "контрик" уже вовсе обычным голосом. И крикнул, обращаясь за дверь. - Иванов, зайди. В дверях возник хмурый старшина. Он набычась уставился в спину Говорова, и явно был готов к немедленным действиям.

Холодной рукой Павел вынул из кобуры пистолет, запасную обойму и аккуратно уложил все на папку, якобы хранящую рапорта на его, Говорова, дезертирство.

- В карцер пока закрой, после на гарнизонную гауптвахту отвезем. - Распорядился лейтенант, убирая оружие в обшарпанный сейф. Рукав его гимнастерки вдруг зацепился за дверцу, и на открывшемся для глаз арестованного запястье показалась замысловатая узорчатая татуировка. Змея, свернувшись кольцом, кусает себя за хвост. И вязь непонятных букв. Заметив взгляд, опер, дернулся, убирая руку, и скомандовал старшине. - Увести арестованного.

Глава 3

Старый подвал, громко названый карцером, встретил затхлым сумраком. Снаряжение позвольте.- Старшина, не рискуя хамить, пусть и арестованному, но офицеру, дал понять, кто сейчас главнее. Павел, ничего не соображая от быстроты произошедшей метаморфозы, расстегнул ремни.

" Сейчас доложат командиру, и все проясниться".- Попытался успокоить он себя. Однако уже засосало под ложечкой в недобром предчувствии. Больно часто в предвоенные годы звучали глухие рассказы о ночных арестах врагов народа.

А ведь формально, НКВДшник прав. - Мелькнула паскудная мыслишка. Вышел из строя, бросил командира звена, нарушение летного устава явное. Но это же глупость. Нарушил, ладно, арестуйте, гауптвахта для того и придумана. А при чем тут... Я же в бой пошел, а не назад. Странно? Может план у них по дезертирам горит?

А вот наколка у лейтенанта интересная. - Вспомнился Говорову странный "партак" оперативника. - Не положено ведь?

Он всмотрелся в темноту . -Ох ты, как здесь сидеть? Тут и стоять невозможно.

-Входи, орелик. Чего застыл, как не родной?- Прозвучал из глубины надтреснутый баритончик.

-Кто тут? - Паша вздрогнул.

-Кто, кто, хвост от пальто.- Разухабистый голос напомнил о заполонивших улицы в последний мирный год блатняках.

Лейтенант напрягся, собираясь дать отпор урке.

-Да не журись босота, - добродушно хохотнул обитатель подвала. - Мы с тобой здесь оба арестанты, чего ты? Садись вот на ящик. Сейчас огня запалю.

Чиркнула спичка, и затрепетал слабый огонек коптилки. Из темноты выплыл низенький потолок, кирпичные стенки, заросшие плесенью. И невысокий мужичок в пиджаке и характерной кепочке шестиклинке. Рубашка апаш, куча значков на широком клетчатом обшлаге. - " Точно уголовник, но что он тут делает?

И словно отвечая на немой вопрос, парень приподнял кепку. Оттопыренный палец и задорная улыбка. Сверкнула сталь фиксы.

- Жора. Кличка "Маленький". - Представился человечек. С Бобруйской кичи немцы выпустили, живи не хочу. Так нет, патриот хренов, решил на восток уйти, вот и дошел. Повязали. Свои и взяли... Уже в тылу. Шпионаж лепят. - Попросту объяснил новый знакомый свой статус. Верь не верь, а вот он я.- И добавил - А ты, смотрю, козырный. Летчик? Чего ж в трюм -то? Али Родину продал? - От легкости, с какой произнес сокамерник страшные слова, бросила в жар.

Офицер вскочил, норовя ухватить провокатора за шиворот. Однако не рассмотрел брошенную на пол рванину, запутался и чуть не упал.

-Ладно, ладно. Молчу. - Босяк отодвинулся. - Вижу, идейный. Ты не гоношись. Вспомни, что и тебя не на курей бабкиных разводят. Ведь так? Ну, представь, что и я не предатель. Может такое случиться? Воот. А то сразу.

Павел немного успокоился и вернулся на место, замер, осознавая свое положение. А и верно. Скажи я кому. Мол, по ошибке. Что подумают? Отмазывается, скажут, подлюка. Глаза отводит. Органы не ошибаются. Сам ведь сколько раз слышал.

Нехотя произнес.- Лейтенант Павел Говоров. Истребитель.

- Бывший.- Пробормотал из угла собеседник.

- Чего? - опешил офицер.

Бывший, говорю, истребитель. - Объяснил Жора. - Мы ведь с тобой, соколик, за НКВД сидим. Так, что. По закону военного времени, меня в расход, тебя уж, как повезет. Или в могилевскую губернию, или в лагерь. А после зоны, назад хода нет. Кто изменнику самолет доверит?

- Да я ж не виноват совсем. Какое дезертирство. Три мессера завалил. Как же?

Павел обхватил голову руками, начиная сознавать, что все это в серьез.

 Понемногу отчаяние поутихло. Лейтенант вскинулся и завертел головой, осматривая уголки подвала.

- Дохлый номер.- Жиган затянулся папиросой, и разогнал вонючий дымок. - Я прошманал. Голые стены.

-Так и сидеть. Ждать? - Лейтенант вздохнул. - Глупо.

Жизнь штука несправедливая. - Протянул сосед.

- Ого, да ты философ?- Нашел силы усмехнуться пилот.

- Станешь тут ... На зоне сейчас столько умных людей, куда твоим университетам. Только слушай.

- Много сидел? - Поинтересовался от нечего делать летчик.

- Сидел, бежал, да на вокзал.- Отговорился шуточкой сосед. Помолчал. - Да было дело, - уже серьезно отозвался он, поправляя фитилек. Нам не сидеть никак невозможно. Урка в тюрьме дома, на свободе в гостях.

- Не понимаю. - Это как-то неправильно. Разве можно к тюрьме привыкнуть? - Антон, не имевший дел с блатными, не мог постичь психологию вора.

- А мне выбор был? - Жора подсел ближе. - Я сам с двадцатого. Отца в тридцать третьем НКВД взял. Мамка померла, через год, Беспризорничал. А оттуда одна дорожка, по этапам, по централам... День прожил, скажи спасибо. Вот и на фронт потому не забрали. У тебя говорят судимость непогашенная. Да я и не рвался. Прости за прямоту. Без меня есть кому...

- Да ты контра...?- Не зло, скорее недоуменно, протянул Павел.

- Сам ты контра, а я социально близкий. Понял? Товарищ Сталин так и сказал. Уголовник это тот же пролетарий, только еще несознательный.


- Ой, брешешь.- Не поверил Говоров. Чтобы Он так сказал? Брешешь.

- Ну, ну. Вот если повезет, и тебя в ближайшем лесочке в распыл не выведут, а по трибуналу на четвертной пристроят, тогда и поймешь, кто такие уголовники. - Парировал Жорик.

Содержательную беседу прервал ужин. - Старшина приоткрыл дверь и поставил на пол два котелка с горячим.

- Лопайте. Да быстро, а то посуду сдавать нужно.- Поторопил он заключенных.

 Павел брезгливо попробовал жидкий супчик. Вонючая капуста, несколько полусырых картофелин.

 - Да уж. Не офицерская столовая.- Рассмеялся жулик, сноровисто работая ложкой. Ты давай, давай, не тяни, а то он, если не успеешь, утром вообще не даст.

Кое-как проглотив баланду, лейтенант, почесал затылок. - Да как тут спать-то?

Жора прикурил от слабеющего огонька. - А как есть, так и спи. Не до жиру.

Ночь прошла беспокойно. Только к утру удалось заснуть. А проснулся от громкого пения. Заполошно покрутил головой. В свете лучей утреннего солнца, бьющие сквозь щели досок, увидел, что сосед его, уже проснулся.

 - ...Дорога дальняя, казенный дом. - Самозабвенно выводил Жорик.

-Ты чего орешь? - Изумился Павел

 - Орешь это ты, а я исполняю... - Отвлекся певец. - Вставать пора, кончай ночевать. Сейчас перекусим, и по новой начнется. Он потянулся. И продолжил:

... Допрос окончился, прощай обновочки

Дан под копирочку, нам приговор.

Всего три подписи..., печать и корочки.

Теперь мальчишечка- навечно вор.

Хрипловатый голос, выводящий блатной мотивчик, звучал в грязном подвале как нельзя уместно.

- Не грусти, военный. Все пройдет. - Жулик с замашками философа подмигнул сокамернику.- Ты главное за справедливость сильно не ори. Отобьют все внутри. Потом замаешься. Молчи, и слушай. Сами решат чего и сколько. И слова твои только тебе и навредят. - Наставил бывалый арестант Говорова.

Однако до самого обеда никто за арестантами так и не пришел. Во дворе суетливо бегали солдатики, протарахтела санитарная полуторка. Эй, начальник, пожрать давай. - Не выдержал Жора, и замолотил в дверь, когда время подошло к вечеру.

Ответом стал тяжелый удар прикладом. - Часовой, призывая к порядку, долбанул по доскам.

- Странно. - Протянул Маленький, - думал, может, забыли про нас. Не помнят. Тогда что? Подождем. Он повесил на гвоздь пиджак, и, скинув короткие, смятые в гармошку, сапоги, улегся на доски.

"...Когда спишь, обедаешь. - Сказал Д' Артаньян слуге. - Пробормотал он, закрывая глаза.

И тут загремел ключ в замке. Дверь отворилась, и голос старшины скомандовал. - Арестованный Говоров на выход.

Жорик подскочил с импровизированного ложа. - Начальник, а пожрать.

- На том свете покормят. - Усмехнулся выводной так, что у жигана мигом исчез весь гонор.

Присел у стены, и пробормотал, глядя, как собирается офицер. - Ну не пуха тебе, браток. Если, что, наверху встретимся.- Хлопнул он по плечу уходящего. Не боись, это не долго...

Оставшись один, арестант вздохнул и вполголоса затянул какой-то мотив.

Глава 4

- Стоять, к стене. - Рявкнул конвоир, введя арестованного в штаб. Навстречу им, сопровождаемый командиром полка, шагал настоящий генерал. Картина сама по себе необычная, а в захолустном, расположенном вдалеке от дивизии, а тем более, от округа и вовсе фантастическая.

Полы украшенной командармовскими звездами шинели разлетались от гигантских шагов необычного гостя, открывая взорам алые лампасы генеральских галифе.

Сердито глядя в одну точку, тот распекал подполковника. - Я тебе что, мальчишка. Ждать. Ты понимаешь, я завтра должен быть у хозяина. Чья обязанность следить за воздухом. Командующего фронтом, едва не сбили. В собственном тылу, стыдоба. А теперь этот идиот мне говорит, что некого отправить в сопровождение. Вы что, сдурели? - Генерал выговорился и закончил, неожиданно спокойным, и даже интеллигентным тоном. У вас полковник полчаса подготовить самолеты прикрытия, и обеспечить вылет. Все. По истечении срока, решать этот вопрос будет другой командир полка.

Не слушая оправданий командира о боевых вылетах личного состава, он миновал замершего по стойке смирно часового, но остановился, и повернул голову к арестованному.

- А это кто? Что за анархисты у тебя полковник по штабу гуляют?- Спросил он у командира части.

- Почему не по форме?- Сломав кустистую бровь в гримасе, уставился он на расстегнутый ворот Пашиной гимнастерки.

Комполка побледнел, и заглотил воздух, как выброшенный на сушу карась. - Товарищ Генерал, это арестованный, ведут на допрос в особый отдел.

- Вот как?-Командарм развернулся к сопровождающему. - А что, у вас здесь и шпионы есть?

- Полковник смущенно замолк. Наконец глаза его вильнули в сторону, и он произнес, словно через силу выговаривая слова. - Дезертир. Бежал с поля боя.

Павел не выдержал. Волна гнева захлестнула. - Он выпрямился и шагнул вперед. - Никак нет.- Хрипло выдохнул он. -

Старшина, кинулся к нарушителю, дергая из кармана револьвер. Но ладонь летчика, который уже не контролировал свои поступки, легонько коснулась плеча охранника, и тот медленно сполз по стенке на пол.

- Я три самолета противника сбил. Есть данные фотопушки и свидетель. Мой ведомый... Товарищ Генерал, это клевета.

- Что он сказал? - словно невзначай бросил командующий полковнику. - Отвечай. Врет? Но смотри... Честно.

Комполка, которому совсем не хотелось портить отношения с особистом, замялся.

- История непонятная. Товарищ Генерал. Идет следствие. Органы разберутся. - Попытался прибегнуть он к спасительной формулировке.

- Здесь я разбираюсь. - В голосе командарма прозвучало явное раздражение. - Спрашиваю последний раз. Фотографии, показания свидетелей есть?

Комполка, поняв, что обман может стоить не только погон. - Кивнул.

- Ах ты... Генерал побледнел. Но готовые сорваться слова не прозвучали.

-Вот что, полковник. Этот лейтенант, он летчик?

- Так точно. Лейтенант Говоров, военлет второго класса. - Вытянулся командир.

- Приказываю. Вернуть оружие, оформить командировочное, и подготовить самолет. Пойдет в сопровождение.

А уж на месте я сам решу, куда его отправить. Там разберутся.- Сыграл голосом Командарм, передразнивая подчиненного.

Не решаясь перечить, полковник поднес ладонь к фуражке.

Генерал глянул на лейтенанта. - Троих, говоришь, завалил? А тебя в кутузку. Считаешь, несправедливо?

- Риторический вопрос вовсе не требовал ответа. Однако бес толкнул Павла под руку.

- Жизнь вообще штука несправедливая. Тем, что конечна. - Повторил слова уголовника.

Генерал удивленно сбил фуражку на затылок. - Ого? Сам придумал? - Он хитро глянул на паренька.

- Никак нет. Гражданский, со мной сидит, сегодня сказал.

Генерал подозвал полковника. - Слушай, у тебя здесь что колония, или боевой полк? Одни арестанты.

Командир сверкнул глазами на подчиненного. - Но только вытянулся по стойке смирно.

- Значит, так, лейтенант пусть готовится к вылету. Я в комнату отдыха, а ты распорядись доставить этого арестанта ко мне. Что тут у вас за дела творятся... - Подвел итог командующий.

Слова его слегка царапнули сознание Павла, но радость, от того, как разрешилось его дело, вытеснила мимолетное удивление. Тем временем кряхтящий от боли старшина, поднялся с пола и растирая плечо, беззлобно произнес. - Ну и хватка у тебя сынок. Однако не будь здесь генерала, я б тебе пулю в бок, точно всадил.

- Пройдемте, товарищ лейтенант, я верну вам оружие. - Перешел он на официальный тон. Но не сдержался и добавил.- Моли бога, чтобы успели самолет приготовить, до того, как особист вернется. Он сейчас в отъезде. Так, что, от верной смерти ты парень ускользнул...

Больше старшина к теме не возвращался. А Павел, получив снаряжение и документы, кинулся в казарму, торопясь собрать немудреные вещи, и вернуться к капонирам, чтобы проследить за подготовкой самолета к вылету.

Генерал сидел в крепком, скроенном из цельных кусков дерева кресле и задумчиво просматривал свежий номер газеты.

Стук в дверь оторвал от чтения. Он поднял глаза. В проем заглянул красноармеец.

-Задержанный доставлен. - Рявкнул он, поедая глазами небожителя.

Боец впустил арестанта и закрыл дверь.

Жора, пытаясь держаться независимо, переступил на мягких подошвах. И поднял глаза на высокое начальство. Генерал отбросил газету. - Ну, здравствуй Маленький. - Негромко произнес генерал, поднимаясь на ноги. Он шагнул к урке и тот, замерев от неожиданных слов с изумлением всмотрелся в суровые черты лица собеседника.

Мать... Охнул жулик, - Генерал... Павел Андреевич. Так ведь сказали, что расстреляли тебя, вас. - Выдохнул арестованный. Жора замялся, не решаясь протянуть руку. Но военный шагнул навстречу и обнял нелепую фигурку.

Думаешь, я забыл, как ты меня от вертухаев закрыл? - Прошептал он на ухо жигану. Сколько тебе изолятора влепили, десять суток? А меня вот оправдали, и ордена вернули, и звание. Генерал отстранился, и указал на стул. Садись, чайку попьем. Как ты здесь оказался? Спер, что ни будь опять?

Выслушав историю босяка, он задумался. - Да, попал ты Жора в переплет. А я как, тот паренек сказал, про жизнь, думаю, кто это мой афоризм уже цитирует?

- Павел Андреевич, ты не забивай..., голову то. Я ж понимаю, тебе за меня подписываться нынче не резон. - Ответил Жора. А паренек нормальный. Я людей сразу вижу. Ты его не отдавай этим упырям. Паренек правильный, духовитый.

 - Сам разберусь.- Грубовато отмахнулся генерал. Ты бы о себе подумал.

-А что, я. Пока живой жить буду, смерть придет - помирать. Знать планида такая. - Невесело усмехнулся собеседник.

-Вот значит, как? - Ты, выходит, по совести решил, когда за меня стоял, а я с помойки...? - Генерал сердито взъерошил седой ежик коротких волос.

Ладно, правда твоя, не могу я приказать, чтобы тебя выпустили. Не имею права. А сделаем мы иначе.

Он склонился к сидящему.

Боец, охраняющий вход в комнату, где отдыхал командарм, услышал слабый крик, и падение тела, рванул дверь и увидел лежащего на полу хозяина, распахнутое окно и колышущуюся занавеску в проеме раскрытого окна.

- Товарищ Генерал. - В отчаянии рванулся он к командиру. Да что-ж это... Люди... - Заорал красноармеец. Кинулся к окну, замер, вгляделся в безжизненное тело и, решив, что жизнь высокопоставленного офицера важнее беглеца склонился над генералом.

Усилиями прибежавшего на крики фельдшера, оглушенного привели в чувство. - Догнать мерзавца. - Гневно заорал тот, едва смог подняться на ноги. Расстрелять, сволочь.

Беглец словно испарился. А уже через полчаса самолет генералом на борту оторвался от летного поля. Истребитель Павла взлетел через несколько минут после транспортника, и легко догнав тихохода, взял его под охрану.

 Летчик уже совсем выкинул из головы происшествие, едва не стоившее ему жизни, и привычно бубнил под нос, перевирая слова... "Нам Сталин дал стальные руки крылья, а вместо сердца пламенный мотор". Теперь его даже не беспокоило предстоящее возвращение.

Полет шел нормально, и чем дальше они уходили от прифронтовой полосы, тем спокойнее чувствовал себя сопровождающий.

"Какие тут немцы",- беззаботно хмыкнул он над перестраховщиком в генеральском мундире. И чуть было не зевнул выскользнувших от солнца врагов. Пара непривычных силуэтов рухнула на мирно чапающий транспортник, намереваясь расстрелять его с первого захода. Говоров кинул машину наперерез, ловя в перекрестие прицела крайнего. Однако гашетка сухо клацнула и только. Вместо привычной дрожи от работающей пушки, ничего. Осечка? Отказ? Он перенес палец на тумблер пуска РСов. Приспособленные для стрельбы по наземным целям, они могли лишь отпугнуть Гансов, но даже такой вариант был бы во благо. Увы, и эта попытка не увенчалась успехом.

Нападающие, заметив нового участника шоу, дружно заложили крутой вираж. Ход мысли совершенно правильный. Транспорт от них никуда не денется, а вот истребитель нес угрозу. - Бесстрастно оценил класс врага Павел.

Теперь они выровнялись, и шли почти параллельными курсами, настигая проигрывающий в скорости самолет.

-Что это за зверь такой? - Мимоходом подивился Павел необычной ходкости немецких машин. Однако, не до любопытства. Сейчас достанут, и привет. Неожиданно Паша вспомнил книжку, читанную еще до войны. Какого-то иностранного автора, про пиратов. Одиссея там чего то. Но вот идея подходящая. Летчик прикинул возможное развитие ситуации, и обвалил нос истребителя , уходя в крутое пике. . Стрелка высотомер а крутанулась, словно взбесившийся вентилятор. Теперь, чтобы не отстать, его преследователи вынуждены были перестроиться. И в момент, когда земля с пугающей скоростью заполнила весь обзор, заставил себя отвлечься. Крутанул головой так, что захрустели позвонки. Пора. Недрогнувшей рукой опустил закрылки, Маневр, выполняемый только при заходе на посадку, в полете вызывал резкое сваливание машины в штопор, однако, четко контролируя машину, он вернул рули обратно точно в нужный момент. Самолет словно взбрыкнул, и резко замедлил скорость, миг, и летучие шакалы настигли добычу, однако маневр жертвы сбил их с толку, и они сравнялись с преследуемым. И в этот момент, Павел выжал педаль, исполняя подобие бочки. Такое издевательство над машиной могло стоить крыльев любому другому аппарату, но склепанный на совесть аэроплан устоял. А вот нервы правого аса не выдержали, он рванулся в сторону, инстинктивно добавив скорость. Делать этого в опасной близости от земли ему не стоило. Машина фашистского пилота перевернулась кабиной вниз, и клюнула носом. Выводя истребитель из пике, и задыхаясь от дикой перегрузки, Павел не видел, как немец впилил в заросший деревьями холм. Однако звук взрыва подтвердил. Минус один.

Но веселиться было еще рано. Второй немец, хоть и ошарашенный выбытием из игры напарника, рванул за Пашей.

- Ну, что, поиграем.- Уже весело хмыкнул лейтенант. Он набрал высоту, разглядел силуэт удирающего транспортника. На фоне неба отчетливо видна хвостовая турель.

" Так, так, так.- Говоров, прищурился.- Ага". - Плавный разворот, и вот уже он настиг самолет командующего . Немец похоже сообразил, что странный русский не стреляет вовсе не из филантропических настроений, и настигал его почти не заботясь о защите. Очередь прошла мимо, но заставила Павла кинуть самолет в небольшой вираж. Слава богу, у стрелка, достало ума сообразить, зачем истребитель выводит вражескую машину под стволы его пулемета. И едва Паша проскочил мимо, выжал курок. Ганс влетел в веер разрывных конфетти, словно волан в ракетку. Двигатель захлебнулся. Фонтанчики искр уползли на стекло кабины и прочертили фюзеляж. Взрыв разметал вражеский самолет. Мелькая черными пятнами крестов, обломки лопастей закувыркались к земле.

"Вот и ладушки". - Вытер Павел мокрое лицо. Даже не замерзли.

Остаток пути до аэродрома подскока летели уже без происшествий...

Посадив машину на полосу маленького полевой аэродрома, Павел вылез из кабины, и застыл стоя на лопасти. К месту, где замер его Лагг, что мчался автомобиль. Открытый кузов полуторки болтало на кочках, однако, отчаянный водитель не сбавляя хода, подлетел к самому капониру.

Эй, летчик, ко мне. - Заорал из кабины пассажир. Явно старший офицер, разглядел Павел. Не смотря на строгий приказ, носить петлицы только защитного цвета, офицеры знаки различия так и не поменяли. - Ого, две шпалы. - Наконец разобрал лейтенант. Кое как стянув сбрую, извернулся , и соскочил на пыльную траву.

 Подошел к стрекочущему двигателем грузовичку. - Лейтенант Говоров, сопровождал... - Начал он доклад.

Но командир заорал, срывая голос. - В кузов, лейтенант. Командующий приказал доставить, срочно. Бегом я сказал. - Не выдержал служака, видя, что летчик не торопиться. Едва Павел свалился в кузов, как машина прыгнула вперед. - Чего это они? Сбесились? - Недоумевал летчик, трясясь на грязных досках кузова.

Войдя в кабинет, увидел своего спасителя, сидящего за столом, над которым висел привычный портрет.

-Ну?- Встретил генерал появление авиатора, гневным рыком. - Что это за фортели? Тебе доверили, а не в цирке выступать... Разъяренный командарм, вдохнул воздуха, собираясь продолжить разнос.

 - Разрешите доложить - вклинился Павел. И не дожидаясь, продолжил. В связи с отсутствием боезапаса, вынужден был принудить одного нападающего выйти из боя, а второго подвел под пулемет Дугласа.

- Как отсутствия...? - Не веря ушам, эхом повторил генерал.

Говоров замер, не считая нужным добавлять ничего в свое оправдание. Он и так сделал гораздо больше, что мог сделать, и вины за собой не ощущал.

Похоже, и до его собеседника начало доходить причина ненормальной выходки его защитника. Он снял фуражку и уже другим голосом, тихим и проницательным, спросил. - А почему? Кто проверял?

Павел, который точно помнил, перед вылетом оружейник доложил, что боезапас загружен, оружие в порядке, промолчал. Его обязанность была принять доклад. А не лазить по люкам, что к стати было бы грубейшим нарушением устава. И тут вспомнил, что на подходе к самолету, видел, как от машины удаляется сутулая фигура. Но предвкушение вылета не позволило сопоставить. И только теперь воспоминание подсказало. - Особист. - Точно. Как он не узнал сразу? Не понятно. Но говорить о подозрениях генералу? Глупо.

Факт, что боезапас не загрузили, а почему, это пусть у начальства голова болит. Кто знает, может опер, расстроенный, что его добыча ускользнула, решил напакостить. А приказать оружейнику выгрузить боезапас, не сложно. Тот выполнит, и голову забивать не станет, зачем.

Генерал пристально глянул на военлета. Думаешь, это тебе свинью подложили? - Проницательно констатировал он. - Тогда, я могу лишь аплодировать. Ты паренек ас. Без шуток. Но вот в пол возвращаться тебе не резон. - Значит, так. Сдай самолет местным, а сам шагай в Дуглас. Скажешь адъютанту, пусть оформит. Стоп, это я сглупил. Сам распоряжусь. В общем, иди в салон, и отдыхай. А в Москве, если все будет нормально, мы тебе должность подыщем... Я добро помню. А ты меня спас. Генерал помолчал. И еще кое в чем помог. Долг отдать. - Пробормотал он негромко. - Ступай лейтенант. Спасибо. Генерал, взял в руки папку с документами, и сделал пометку.

Говоров проследовал из штаба на аэродром. - "Вот тебе и здрасте.- Удивленно размышлял он.- Как все завертелось? Словно нагадал кто?- Он вдруг вспомнил, свою уже подзабытую беседу в пустом селе.

Нужно ли говорить, как дико смотрелось его запыленная фигура в унтах, свитере, и подранной кожанке в салоне транспортного самолета высшего командования. Белоснежные чехлы ковровые дорожки на полу, лощеный адъютант, с внимательным взглядом профессионального стукача. Однако, доложив о распоряжении генерала, Павел не обращая внимания на косые взгляды штабного, уселся в кресло, и тут же заснул. Сказалось неимоверное напряжение последних дней.

Глава 5

Проспал Павел до самой Москвы. Адъютант вручил направление в штаб ВВС и сунул конверт. - Вот держи. Генерал распорядился отдать. После, после.- Остановил собравшегося раскрыть бумаги Павла. Сейчас уже в ангар потащат. Топай в ДС, а оттуда на попутке.

Москва встретила дождем. Нудный, совершенно осенний, слякотный дождь зарядил на весь день.

-Утро стрелецкой казни.- Буркнул летчик, запахивая воротник потертой летной кожанки. Вид, что и говорить не столичный. Пока добрался до штаба, три раза цеплял патруль. Но обошлось.

Седой, похожий на присыпанную мукой амбарную крысу, каким-то чудом нацепившую гимнастерку старшего комсостава кадровик недовольно просмотрел отношение.

Опытный крючкотвор верхним чутьем уловил необычность дела. Ему совсем не хотелось заниматься им. А вопрос при всей своей кажущейся простоте требовал осторожности.

-"Когда, скажите, было, чтоб какой-то лейтенантишка направлялся в кадры ВВС и не только без сопроводиловки и личного дела, а и даже без аттестата. Чудеса. Но вот подпись. Эта подпись знающему человеку говорила о многом. Фамилия еще совсем недавно опального героя событий на озере Хасан неожиданно восстановленного в прежней должности командарма дорогого стоит. Этот генерал и в прежние времена славился своей решительностью и способностью идти в достижении цели напролом, а теперь и подавно. Зачем-то он принял участие в судьбе простого летчика? И что сейчас делать? Положить дело в долгий ящик? А если завтра он решит проверить, как выполнено распоряжение? Отправить в войска? Тоже не хорошо. Он его из боевой части выдернул, а я назад? Не годится. Полковник звякнул юбилейной медалькой, доставая из стола реестр. ...Вот что выпишу я этому выскочке направление в училище. Точно? пусть опыт передает. Место теплое и от фронта далеко. Решено.

Он заполнил документ и протянул летехе.- Погуляй пока, а через пару часов зайди в канцелярию получишь документы. Павел невольно вытянулся и, превозмогая естественную робость, произнес. - А нельзя мне в действующую авиацию? Я ведь летчик.

А вот это не тебе решать.- Построжел кадровик. Война идет. Все для фронта понимаешь и все для победы. Отставить разговоры. Кругом марш.- Скомандовал он хорошо поставленным голосом.

Говоров вышел за ворота штаба и тупо уставился на предписание. -" Вот тебе бабушка и Юрьев день"- Вертелась в голове нелепая фраза.

Пройдите товарищ Генерал. - Бессменный порученец Главковерха опустил трубку внутренней связи и кивнул на массивную дверь с резным орнаментом.

Генерал расправил китель и резко выдохнув, шагнул на встречу с неизвестностью. Ему еще был памятен тот последний разговор с хозяином. Тогда три года назад после короткой встречи в Кремле всего через месяц он оказался в далеком сибирском поселке обычным лагерным доходягой.

Однако сейчас его собеседник был куда более благожелателен. Встал, поздоровался за руку. Беседа носила конкретный характер. Вопросы точные и деловые говорили, что он уже совсем оправился от шока первых дней войны и стал прежним великим лидером страны.

Уже закончив разговор о делах, хозяин, как за глаза называли Главкома, закурил знаменитую трубку, и мимоходом поинтересовался у гостя. - Послушайте товарищ Россковский, что это за история с вашим прилетом? Мне доложили о сложностях.

Генерал, понимая, что в этом кабинете ничего не произносится просто так, подобрался и кратко доложил. - Самолеты сопровождения потеряли мой Дуглас, пришлось сесть у истребителей. А у них как на грех весь полк ушел на задание. Случайно попался молоденький лейтенант. Его хотели отдать под трибунал за выход из боя. Явный перегиб. Паренек геройский, три мессера в одном бою сбил, да видно кто-то позавидовал. Я распорядился его отправить в сопровождение. И странное дело самолет не снарядили боезапасом. Кто виноват, я еще не выяснял. Но самое главное этот паренек один безоружный отбил атаку двух Фоке Вульфов. Как они в нашем тылу оказались непонятно. И, не смотря ни на что, отбил. Я его в распоряжение кадров ВВС отправил. Хочу представить к награде.

Что-то и впрямь творится непонятное.- Раздумчиво прошелся по кабинету собеседник. - Разберитесь. Комполка в трибунал остальных по мере вины наказать. - А вам товарищ Россовский советую быть осторожнее. Ваша жизнь нужна партии и народу. Бесшабашность здесь неуместна. - Попенял он генералу. А летчика... Как говорите его фамилия. Говоров? Я распоряжусь... Вы свободны.- Отпустил он командарма. - Всего хорошего.

Верховный выбил трубку в большой хрустальной пепельнице и в раздумье потеребил тронутый оспой висок.

Вызовите ко мне Лаврентия. - Приказал он адъютанту. - Да срочно. Человек присел на стул перед обтянутым зеленым сукном громадным столом и занялся просмотром документов.

А всего через десяток минут порученец доложил о прибытии вызванного.

Вот что Лаврентий. У нас тут созрело решение создать для обеспечения безопасности перелетов высшего командования эскадрилью истребителей. Они должны быть лучшими летчиками на самых хороших машинах. И подчиняться непосредственно вам. Как вы относитесь к такой идее? - Сыграл в простачка горец.

 - Я полностью с вами согласен. - С готовностью кивнул собеседник.

- Вот и замечательно. - Неторопливо произнес Главковерх. Тогда займитесь этим немедленно. А еще... - он сказал это уже словно промежду прочим.- Выясните. Что это за офицер прибыл в распоряжение управления кадров ВВС. Лейтенант Говоров. Разыщите, он должен быть зачислен в состав вновь создаваемой эскадрильи.

Нарком покинул кабинет в недоумении. Смутило его вовсе не решение о создании авиационного подразделения. Это как раз вполне разумное решение. А вот то что "Сам" упомянул о каком-то лейтенанте, было странно. Однако приученный ничему не удивляться сподвижник не стал откладывать выполнение приказа в долгий ящик.

В ведомстве, которое представлял собеседник Главнокомандующего, исполнение приказов было поставлено на высшем уровне. Поэтому уже через десять минут после того, как был, отдал приказ разыскать лейтенанта, человек в форме капитана НКВД поднял трубку и задал короткий вопрос. Сердце кадровика екнуло. Опасения его сбылись на удивление быстро. Полковник стер пот со лба и отрапортовал. - Направлен в Качинское училище подготовки летчиков истребительной авиации. Предписание за номером выдано в шестнадцать часов.

Очевидно, направился на вокзал. - Предвосхищая очередной вопрос, с готовностью доложил в трубку офицер. И даже когда в ней зазвучали сигналы отбоя, он долго еще стоял, не решаясь положить ее на рычаг.

Капитан, которого ответ совершенно не удовлетворил, связался с другим абонентом. - Семенов бери своих горлохватов и на Павелецкий. Приказ разыскать лейтенанта в полевой форме летного состава. Фамилия Говоров звать Павел направляется в Качинск. Взять, но аккуратно. Из-под земли найти. Приказ первого. - Счел он возможным сообщить дополнительную информацию.

И выслушав уточняющий вопрос, категорически уточнил. - Живым только живым. Выполняй.

Павел и представить не мог, сколько людей озадачено его скромной персоной. Сраженный столь решительными переменами в судьбе он действительно направился на знаменитую площадь. И вовсе не потому, что спешил как можно быстрее добраться на новое место службы. Все было куда проще. Не имея в столице ни родных, ни знакомых, он не знал куда приткнуться. Потому и отправился на вокзал.

Купить билет в толчее и сутолоке осаждаемых бесчисленными пассажирами касс было делом изначально обреченным на неудачу, выручил военный комендант. Он внимательно изучил документы, повздыхал, будто отрывая последнее, но записку черкнул. И уже через пять минут лейтенант стал обладателем заветного кусочка картона. До отправления оставалось целых три часа, и стряхнувший груз забот Павел решил заглянуть в вокзальный буфет.

" Когда еще удастся попасть в столицу. Так хоть пива Московского выпью". - Решил он, плюнув на посещение других достопримечательностей. Отстояв длинную очередь, приобрел пару кружек пенного и вышел на улицу. Шум буфета к спокойному отдыху не располагал. Отвлекла непонятная возня на багажной площадке. Несколько носильщиков в униформе оставив свои тележки, самозабвенно возили кого - то по пыльной земле.

- Бывает.- Безразлично пожал плечами Павел. Мало ли какие дела творят эти ребята. А там где макли, всегда недоразумения. И тут до слуха донесся слабый возглас. Что вы делаете?- Это еще секунду назад сидевшая себе на потертом чемодане женщина в несуразном мужском пальто вдруг кинулась в самую середину побоища.

" Ну что за дура. - Огорченно выдохнул наблюдатель. Сейчас огребет от всех щедрот. И точно. Один из разошедшихся бляхоносцев махнул рукой, и заступница кубарем покатилась в сторону от служителей вокзального сервиса. Ну, это уже перебор. - Говоров, отлично понимая глупость своего порыва, решительно отставил кружку в сторону и поднялся. - Эй вы, Донкихоты. - Окликнул он борцов. Забирайте свои телеги, и марш отсюда. Рука непроизвольно скользнула к кобуре. Этого хватило. Ученые жизнью работяги, не пытаясь продолжить экзекуцию, рассредоточились по перрону.


Тетка, получив по носу, растянулась в пыли. Однако вставать не торопилась. И вообще, поза ее очень не понравилась Павлу.

"Похоже, досталось всерьез. - Он двинулся к горе заступнице. Так и есть, без сознания. - Склоняясь над потерпевшей, он увидел, что это совсем молодая девчонка, только одетая как чучело. Странное дело лицо ее показалось лейтенанту неуловимо схожим с обликом приснившейся ему дочки старосты. Он даже заморгал, прогоняя наваждение.

-Эй, подружка, вставай.- Обратился он, норовя поднять ее с земли. Но, едва его пальцы сомкнулись на худенькой руке, словно пружина бросила еще мгновенье назад безжизненное тело. Удар локтем в участливо склоненное лицо выбил не сноп, а целый фейерверк искр.

Едва не теряя сознание, на инстинктах, успел сдвинуть голову, и разящий удар, нацеленный в висок, прошел вскользь. И все равно, потряс. А взбесившаяся фурия, скользнула ладонью по его кобуре, и выдернула ствол. Уже не пытаясь сопротивляться, Павел, перекатился в сторону, подальше.

И уже в воздухе заметил, как бегут к нему фигуры в белых фартуках, что лишь недавно изображали ссору.

" Ах, ты... - Пронзило запоздалое понимание, что его обманули, как мальчишку, Павел вскочил на ноги, и приготовился встретить бандитов.

 А в руке первого из набегающих, блеснул ствол. И, судя по всему, тот уже был готов применить оружие. Пистолет в руке одного из них начал подниматься, но делал это мужик медленно, словно танцуя диковинный полонез. Казалось, время замерло. Зловещая гримаса растянула губы противника, обнажая ровные, слишком ровные для вокзального обитателя, зубы. Павел, не дожидаясь завершения фигуры, рванулся к нему, и словно пробивая свободный, врезал врагу в самое уязвимое место. Но реакции на удар не последовало. Только изумление, вызванное, его движением начало появляться в глазах лже-грузчика.

"А хрен с тобой,- не стал задерживаться на нем летчик. Два скользящих шага, и вот уже следующий бегун получил свое.

"Не покалечить бы. - Запоздало пожалел Паша беднягу. Вырубить ползущих, как черепахи, бандюганов, оказалось парой пустяков, а если точнее двух ударов сапога. И только тут Павел заметил, как падает из ослабшей руки главаря, пистолет.

"Готовы, теперь я с этой ... разберусь.- Истребитель крутанул головой, ища взглядом обидчицу.

Девчонка, чрезвычайно комичная в бесформенном пальтугане, застыла в прежней позе. Серьезно сжатые губы, взлохмаченные волосы, и, вот что странно; глаза, точь в точь, как у той... Паша, уже готовый отвесить ей хорошую затрещину, сдержал руку и ограничился тем, что только выдернул из замерших пальцев ствол. И вдруг, следуя порыву, поцеловал провокаторшу в щеку. В тот же миг наваждение исчезло. Упал на колени старшой, задергались от боли остальные. Ожила и девчонка, увидев Пашино лицо рядом со своим, автоматически выжала отсутствующий курок виртуального пистолета.

" Хорошенькое дело. - Изумился он. Впрочем, хохмил летчик скорее от внутреннего восторга вызванного властью над временем.

"Однако дело есть дело. Вщелкнул обойму, и передернул затвор.

-Не двигаться. Стреляю без предупреждения. Эй. Кто ни будь, вызовите милицию. - Распорядился Говоров зевакам.

Никто и не собирался продолжить атаку. Громилы лежали на земле, и баюкали пораженные органы.

Девица начала приходить в себя. Рука ее ткнулась в карман пальто. Но, заметив укоризненный взгляд летчика, а скорее нацеленный пистолету, замерла.

-Сам бросай оружие. - Неожиданно скомандовала она звонким голосом.

Паша, которого комизм ситуации начал забавлять, фыркнул, и выговорил обманщице.- А если нет, то, что? Бандитка. Ни стыда, ни совести, вот сдам тебя милиции, будешь знать. - Впрочем, для себя, он уже решил, что никакой милиции девчонку не выдаст. " Бог с ней. Мужиков да, это святое дело. Хотя, судя по тому, как они себя чувствуют, свое тоже получили.

" Ну, это..., ты брось... Толстовец тоже. - Приструнил он себя. - "А окажись на моем месте другой. Они, эти паразиты, его уже до трусов бы раздели. Сдаем. Все.

Наконец послышалась заливистая трель свистка.

К месту событий, придерживая стукающие по бокам сумки с противогазами, бежали милиционеры. Револьверы, которыми они размахивали, делали их похожими на идущих в атаку белогвардейцев. Павел отряхнул куртку, и убрал пистолет.

- Бандиты, пытались меня ограбить. - Доложил он, указывая на живописную группу. А перед этим избили вот эту гражданочку.- Не моргнув глазом, кивнул Павел в сторону девчонки.

А та, уловив момент, сунула руку за пазуху и выдернула красновато бордовую книжечку.

- Отставить, НКВД, мы выполняем служебное задание. - Срывая голос, прокричала забияка.

"Опа. - Говоров расстроено уставился на ряженых. -Вот это попал"...

Милиционеры, услыхав волшебные слова, замерли, старшина почтительно заглянул в предъявленный документ и козырнул.

- Виноват, не разобрали...- Служака замялся, не зная, что делать дальше.

Почувствовав себя увереннее, сотрудница непростого ведомства, поднялась, и приказала летчику. - Сдайте оружие, вы арестованы.

Павел вздохнул и протянул ей рукоять. - Пожалуйста.

И в момент, когда представительница власти потянула оружие к себе, негромко произнес, подзуживаемый непонятным бесом.

- А не боишься, вдруг снова отберу...

Странное дело. Но НКВДШница вздрогнула и залилась краской. Так отчаянно, что ему стало неловко.

И тут из-за привокзального буфета, мигая фарами, вылетела легковая машина. Печально известный в народе "черный ворон", замер возле самого места стычки, дверь авто распахнулась. Из темноты салона появился начищенный до зеркального блеска сапог, а через мгновение на свет выбрался и его обладатель. Офицер, с майорской шпалами в петлицах.

- Хороши.- С веселой усмешкой осмотрел он поднимающихся с земли сотрудников.

-И это лучшие... Орлы... Хорошо хоть Катенька не посрамила... А то уже не знаю, что и думать.

Он повернулся к летчику. - А ты, что творишь?

- Я так людей не напасусь, если каждый их будет по... лупить. - Вроде и сердито, но с непонятной усмешкой, закончил руководитель.- Ладно, садись, проедемся. - Кивнул он на машину.

"Умеют, паразиты, - Восхитился Павел способностью сотрудника органов расположить к себе. Открытое лицо майора, никак не вязалось с грозной аббревиатурой его службы.

- Катя, верни лейтенанту оружие. Раз уж взять не смогли, теперь что толку отбирать

Девчонка потупилась, и сунула пистолет Говорову.

Павел, сдерживая изумление забрал, ствол и, полез в машину.

- А вы ребятки, ножками. Остановил майор сконфуженных сотрудников. И фартучки назад верните... Людям работать нужно, а они тут игрушки затеяли... Пробурчал офицер, садясь рядом с Говоровым.

Хлопнула дверца, и машина, рыкнув двигателем, поползла к выезду с привокзальной площади.

Прервав недолгую паузу, новый персонаж снял фуражку и пригладил роскошный "политический" зачес.

Давай знакомиться. Протянул он ладонь. Звать меня Семенов Иван Пантелеевич.

А ты, как понимаю, Говоров, Павел, как тебя по отчеству?

- Тимофеевич... - Паше не осталось ничего другого, как пожать руку. Надо сказать этот майор, или как там, в госбезопасности, понравился. Да и Катя...

- Слушай, как это ты всех ребят уложить умудрился? - Совсем по свойски задал вопрос Иван Пантелеевич.

Однако свойскость эта насторожила. - Сам не знаю, повезло, наверное. - Неопределенно ответил Павел, дернув плечами.

- Да? - Ну, это я сам разберусь. - Тем же легкомысленным тоном подвел черту под обсуждением Смирнов.

И Говоров поверил. - Этот разберется. Чувствовалась в майоре некая, скрытая до поры, сила. Ему невольно хотелось подчиниться. Выполнить просьбу, оказать помощь.

"Учат их? - Задумался лейтенант.

Но, НКВДшник, отвлекая от размышлений, вдруг поинтересовался. - А почему не спрашиваешь, за что тебя взяли? Или безразлично.

Павел, выдохнул, и, подстраиваясь в тон, отозвался. - Я сам в машину сел.

Так значит? - Изумился собеседник. - Смелый, уважаю.

- Ладно, не сторожись. Прав ты. Никто тебя не арестовывал. Наоборот. Но это не моя прерогатива. Мне приказано тебя доставить, и все. А что так вышло, извини. Хотел ребят лишний раз потренировать. А тут вон как вышло. Хотя, ты им постарайся пока не попадаться. Обиделись крепко.

- Я и не собираюсь.- Павел и не хотел перечить, а не сдержался.

- Отставить разговорчики, лейтенант. - Неуловимо построжел майор. Сейчас тебе придется с начальством общаться, так что постарайся с ним так не разговаривать. Усек?

- Так точно. - Павел сообразил, что субординацию никто не отменял. А его противодействие органам можно трактовать двояко. "Кому, случись что, докажешь, мол не представились... Предъявят сопротивление власти и ага"...

Тем временем, машина вылетела на открытое пространство. Глянув в окно, Говоров с замиранием сердца сообразил, что совсем рядом мелькнули узнаваемые очертания Красной площади. Лимузин влетел в распахнутые ворота, и покатил по узеньким дворикам Кремля.

Нарком задумчиво сидел в своем кабинете. Уютный свет настольной лампы, выхватывал полукруг массивного стола, стопку бумаг, исчерканных разноцветным карандашом.

- Оох, - зевнул он, потирая натруженные глаза. " Кобе не спится, и все должны торчать на рабочих местах. Кто знает, в какой миг ему приспичит вызвать на доклад, или просто побеседовать. Но это всяко, лучше, чем не дождаться вызова.

Тихонько звякнул телефон внутренней связи. Порученец сообщил о новости. Но не настолько важной, чтобы быть переданной по правительственному, закрытому каналу.

Ага, закрытому. - Лаврентий усмехнулся,- От кого закрытому? Вот то-то. Лучшая защита от подслушки, отсутствие ненужных разговоров...

Что?- Буркнул он в поднятую трубку. - Кого? Какого летчика? А, Этого. Ну ладно пусть Семенов подождет в приемной.

- Идея конечно, здравая. Однако мелочь. Несомненно, создание какой то там эскадрильи, не заслуживало внимания "Самого". Но приказ есть приказ. Выполнить его нужно аккуратно, точно, и в срок.

Что же касается летчика... Это отдельный вопрос. Будем рассуждать.- Опытный царедворец привычно разбил задачу на пункты. Кому выгодно? - Раз. Кто инициатор - два. И, наконец, что можно получить из этого? - Информатора? Чушь. О чем он будет докладывать.

Стоп. Торопимся. Итак. Фамилия эта прозвучала после визита генерала Россковского. Следовательно. Рекомендовал он. Почему? Не понятно. Не в том положении этот враг народа, чтобы лезть с просьбами. Значит чем-то рассказ об этом человечке Хозяина заинтересовал. Найти опытного и главное преданного человека не сложно. Тогда остается одно. Товарищ Иванов прикармливает этих "героев гражданской войны"...

На меня у генерала зуб точно растет. Ну, это понятно. Хотя, знал бы он, что по мне так нафиг не нужно было сажать его. Политика. Ничего личного, как говорят союзники.

Мысли интригана, еще несформировавшиеся, но уже забрезжила в голове. Он поправил бумаги, и приказал адъютанту. - Зови Семенова, а летчик пусть пока ждет.

Начальник отдела особых операций, как обычно, спокойный, чуть ироничный, прикрыл дверь и вытянулся у порога, козырнув сидящему за столом.

Проходи, проходи дорогой, кивнул на стул, приставленный к столу для совещаний хозяин.

Рассказывай. - Привычка к многозначительности не раз выручала наркома. Не зная о деталях, он, тем не менее, вел себя как владеющий всей полнотой информации.

Семенов, поддался на провокацию. Тяжело вздохнул, и развел ладони в покаянном жесте.

-Виноват. Лаврентий Павлович. Хотел поднатаскать ребятишек на захват в условиях города.

-Ну? И.- Блеснули знаменитые пенсне наркома.

- Я не заметил. Вроде смотрел во все глаза. Лейтенант Иванцова шла наживкой. Остальные подстраховывали. Все по плану. А затем секунда, и вся группа с отбитыми, хм причиндалами. - Подобрал обтекаемое выражение командир.

- Что, и Катерина? - Не удержался от грубоватой шутки хозяин. Семенов, увел взгляд, понимая, что шутка для него лично ничего хорошего не предвещает.

 - Никак нет. - Он сдержался и ответил, не меняя тона. Она разоружила этого лейтенанта, но расшифровалась. В общем, незачет.

- Паслушай. Я тебя, что про тренировку спросил?- Проснулись горские корни Руководителя ведомства.- Я спросил про офицера. Что можешь про него сказать.

- Боюсь обобщать, но что-то в нем не так. - Подобрал, наконец, объективное определение своему ощущению Семенов. - Обычный, не особенно умен, простоват. А вот в глубине... Я не готов. Нужно время присмотреться.

Значит, что-то учуял.- Резюмировал про себя Лаврентий. Ай, Коба, ай молодец. Я всегда говорил, он на порядок выше всех. По короткой фразе уловить нечто, и среагировать. И человечка зацепить. Так, так. Перечить хозяину, себе дороже. А вот паренька возле себя притормозить было бы интересно...

Знаешь, что, Семенов, а давай ты с ним ближе познакомишься.

Майор чуть дрогнул бровью. - Как скажете Лаврентий Павлович. Даже не понимая чего-то, он не считал нужным переспрашивать.

- Так и скажу. Прикомандируем его к вашему отделу. Присмотрись, наведи мосты. А там видно будет.

 - Есть. - Озадачено ответил оперативник. А как он, согласен?

Нарком покривил губу. - А это уже второй вопрос. У нас нет, не говорят.- Правильно, я гаварю товарищ Семенов. Майор вскочил. - Так точно. Разрешите идти.

- Ишь ты, обидчивый какой?- Усмехнулся собеседник. - На обиженных, сам понимаешь, в бараке вся работа...

- Сиди и учись. А то, только и умеешь, что ледорубы таскать. - Сыграл интонацией начальник.

Ожидая вызова Говоров, вовсе не скучал, был занят постижением внезапно проявившихся ощущений. - Могу, но как этот механизм запустить? Неизвестно.

От размышлений оторвал голос адъютанта. Он приподнялся из-за стола, и кивнул, приглашая Павла пройти в кабинет высокого начальства. Проходя мимо открытой двери кабинета, соседнего с приемной, Павел заметил огромного человека в офицерской форме. Особенно бросились в глаза его руки. Такими руками, можно было свернуть бычью шею. Охрана? Это правильно, хотя... Павел прошел в кабинет.

Лицо, человека, сидящего в глубине кабинета, оставалось в тени, но что-то подсказало. Это он. Павел замер, отрапортовал. - Товарищ Народный комиссар, лейтенант Говоров прибыл по вашему приказанию.

- Вольно, лейтенант. - Отозвался хозяин.

Он внимательно всмотрелся в простоватое лицо офицера.

- Действительно. - Словно отвечая сидящему поодаль майору, произнес нарком. Хотя, внешность порой обманчива.

- Вот что, лейтенант. Коротко говоря, тебе выпала огромная честь и ответственность. Служить в подразделении, которое...

Звонок, длинный и пронзительный, прервал его слова. Он вскочил, и поднял трубку стоящего особняком аппарата. И одновременно, махнул рукой, выпроваживая присутствующих.

Да, у аппарата. - Сдержано ответил он абоненту. Вызывает? Понял. Скажите, буду через десять минут. Павел, еще не успел среагировать на изменившуюся ситуацию, а непонятно как успевший оказаться рядом, Семенов уже вытянул его из кабинета.

Все, все, считай, аудиенция окончена. Остальное мы, как ни будь сами. - Он повел лейтенанта по пустому коридору. Значит так, Говоров Павел. Сейчас идем ко мне, и пообщаемся. Прорвемся. - Совсем не по уставному подмигнул он младшему по званию.

Они покинули здание, и на той же черной машине выехали из величественных ворот.

Поздняя ночь, как оказалось, вовсе не самое спокойное время для ведомства, которое представлял улыбчивый майор.

-Входи Павел. - Пригласил он гостя, войдя в небольшой кабинетик. Где, на каком этаже, и даже в каком районе столицы он находился Говоров так и не понял. Но явно, не на знаменитой Лубянской площади.

Никакой помпезности, скорее похоже на школу Осовиахима при домовом комитете.

Ободранный диван. Зарешеченное окошко, лампа в сто свечей под засиженным мухами абажуром. Стол и три стула. Вот и весь интерьер. Не считая огромного во всю стену сейфа. Матерого, еще царского. А вот обязательного портрета вождя над столом не оказалось. Висел только легкомысленный плакатик, предлагающий хранить деньги в сберегательной кассе. Мордатый колхозник в косоворотке, скалясь, будто сглупа хватанул стакан уксуса, сжимал в мозолистой руке пачку карбованцев. Заем...

- Вот. Это и есть наше логово.- Семенов точным броском вбросил фуражку на одиноко торчащий из стены гвоздь.

Павел присел на стул, и приготовился к продолжению. А вот хозяин замер на пороге и внимательно, словно сканируя сектора, осмотрел кабинет. Видимо, удовлетворенный увиденным, расслабился и занял свое место за казенным, с традиционным зеленым сукном столом.

Отвечаю на незаданные вопросы.- Опередил Семенов, раскрывшего было рот лейтенанта.

Первое.- Принято решение создать особое подразделение истребительной авиации, которое будет обеспечивать безопасность передвижения высших лиц государства. Твоя кандидатура получила одобрение на самом высоком уровне. Скажу больше. На высочайшем. Усек? То-то.

Однако. Сам понимаешь, дела такие с кондачка не решают. Правильно? Пока создадут оргштатную структуру, То да се. Поставят технику, обеспечат. В общем, время.

А держать тебя мил человек в запасе не разумно. Вот и было принято решение. Послужить тебе пока у нас. Не корчи из себя чучело совы. Нормальная служба. Отдел по специальным операциям. Звучит? А то... Кого ни попадя не берут.

Вопрос второй. Почему тебя. Правильно. Нет у тебя мил человек подготовки, ни знаний. А есть то, чем ты моих орлов сделал. Проглотил бы, глядишь и обошлось, хотя... я и не знаю где бы ты тогда эти месяцы своего самолетика дожидался? Подсказать? Ну, смотри.

А так, и проверка, и польза родине. Логично?

Не перебивай старших. - Шутливо прихлопнул папку, лежащую на столе Иван Пантелеевич. Вот, кстати и дело твое. Хочешь глянуть? Ну и правильно, многие знания, многие печали.

И последнее, по порядку, но не по значению. - Тут некоторые считают нас почти вурдалаками, в человечьем образе... Так вот. Заруби на носу. Говорю один раз. Я, Иван Пантелеевич Семенов, ни одного хорошего человека в расход не вывел. В этом я могу поклясться хоть на партбилете, хоть на Библии.

Есть государство. Хорошее, или плохое. Не важно, но, оно мое. И есть его враги. Так есть, и так будет. И даже через пятьдесят лет, и через сто. А Государство и справедливость несовместимы.

Но, поскольку в своем деле я лучший, то могу себе позволить воевать с самыми матерыми врагами этого государства. И иметь такую роскошь, как чистая совесть.

Павел тупо уставился на майора. - Да что, вы, Иван Пантелеевич. - Наконец выдохнул он. Какой из меня даже не знаю, как сказать... Я же летчик. Мне без неба...

- Стоп, это ты Катерине расскажешь, если случай выпадет... А мне сопли по паркету не стоит размазывать. И так скользко.

Значит ты летчик?

А я, что, по-твоему, контрразведчиком родился? Может, я писателем стать хотел.

И что? Мне теперь прийти в тот кабинет и вот так сказать.- Я писатель, мне без книг нельзя...

Знаешь, Паша, как сказал один, кстати, писатель с большой буквы. Ты его, может быть, не читал, но не суть...

Так вот, сказал он, Паша: " ...Плохо не то, что человек смертен, плохо то, что он внезапно смертен"...

У нас приказы не обсуждаются. Или, или. Пойми, дурак, тебе интересное дело предлагают, а он еще кочевряжится. Ну? А что касается самолета, поверь, если пройдет все, будешь еще и взлетать, и садиться. В хорошем смысле этого слова.

Говоров растеряно оглянулся. " Отказаться? А потом? В лагерь? Но, судя повсему, лагерем тут не обойдется... А родители? Им потом как? Сын враг народа...

- Я согласен.- Он выдавил это словно приговор.

- Что-то мне говорит, ты не понял.- Усмехнулся, враз растеряв благодушие, майор. Не ты согласен, а тебя согласились принять в клуб. А в этот клуб пускают не каждого. И правило здесь одно - служить на совесть. И за честь. Предателей у нас не было, и не будет. Потому, как не живут предатели долго. Вообще не живут.

- Я не пугаю. Теперь о деле. Подписок, там, расписок не берем. Пустое. Работа у нас живая, с людьми, опять-же. Но ты Павел пока еще не работник, так стажер.

Неладно конечно твое знакомство с товарищами по работе вышло. Но ничего, они ребята понятливые. Прикажет Родина на ежа... сядут, но ты уж постарайся с ними контакт наладить. Как? Тут я не советчик. Сам думай.

Стук помешал ему закончить.

- Ну что как не родные, входите.- Крикнул Семенов, подмигивая одновременно гостю.

Дверь распахнулась, и на пороге появились давешние носильщики. Они гурьбой ввалились в тут же ставшую тесной комнату. И в мгновение лица их скривило. Глаза уперлись в сидящего.

Входите, не толпитесь... - Поторопил майор подчиненных. Последней протиснулась в кабинет девчонка.

 И стоило Павлу столкнуться с нею взглядом, как словно огромное, ватное одеяло ухнуло на голову. И он погрузился в беспамятство.


- Экий ты, парень? Припадочный что-ли?- майор озадачено поскреб висок. - Как тебя в авиацию- то взяли? Оклемался? Слава тебе. А я уж думал, придется доктора звать. Павел сообразил, что сознание его вернулось в реальность. Хотя теперь он уже ни в чем не был уверен. - 'Стоп, как это? Там был сон. И дракон говорящий, и все остальное. Действительность здесь. А вот как с этим жить? Неизвестно. Летчик с провалами сознания. Анекдот. Да такого на пушечный выстрел к самолету нельзя подпускать'. Он поднялся с кушетки, и смущенно застегнул воротник гимнастерки. - Виноват, товарищ майор. Сморило.

 -Да, уж.- Иван Пантелеевич вернулся за стол. - Ребят я отпусти. Ни к чему им твои припадки наблюдать. Будем считать, ничего не было. Но и на оперативную работу я теперь тебя направить не могу, не имею права.

 - Что же мне с тобой делать? Вот подкинул шеф задачку. - Майор рассуждал так, словно и не было рядом подчиненного. Он перебрал папки, лежащие на рабочем столе. Это не то, опять нет. Ага. Вот, пожалуй, сойдет. И место подходящее. - Семенов вчитался в бумажки.

 - Решено. Слушай сюда. - Он закрыл документ и начал рассказ. Отдел наш особый, и занимается делами особыми. И хотя в контрразведке все дела такие, но... Бывает обычный, так сказать, рядовой шпион, диверсант. Скороспелка. Их с началом войны у нас в тылу кишмя кишит. Немцы умело воспользовались, тем, что в приказе номер 170, где говориться о введении красноармейских книжек, по недомыслию, а может и сознательно в пункте семь бойцам действующей армии такую книжку и не предусмотрели. Головотяпство? Согласен. Однако представь. Десятки тысяч бойцов выходит из окружения. А документов нет. Правильно, собирались громить врага на его территории, малой кровью. А вышло...

 Немцы создали специальный полк Бранденбург-800, приписанный к Абверу. Генерал Пфульштайн, командующий спецназа вермахта, лично распорядился укомплектовать целый батальон этого полка, офицерами и солдатами, владеющими русским языком. А задача их проста как вилы. Смешаться с отступающими, и устраивать диверсии шпионить, а при удачном раскладе залегендировать внедрение. Не взвод, не рота, батальон. Представляешь? Семенов повертел в пальцах карандаш. Отбросил, и вздохнул. Говорить банальности ему было даже неловко. - Большую часть этих Брандербуржцев мы, конечно, отфильтровали, но и среди этой плотвы оказалась настоящая щука.

 Разведчик высочайшего класса. Еще до войны работал на нашей территории. Язык, знание реалий, опыт. А, кроме того, везунчик. Три медали от высшего руководства. Его мы вычислили. Парень попал под случайный обстрел и сейчас лежит в госпитале. Здесь, в Москве. Документы у него железные. Прошел все проверки. Павел, вначале слушал внимательно, понемногу заскучал.

 - Что ты вертишься?- Заметил его движение майор. Хочешь сказать, причем тут ты?

 Говоров пожал плечами.

 -Объясняю. Я не зря обмолвился про его нюх. Стоит нашим людям попасть в его поле зрения. И можно считать игра закончилась не начинаясь. Сообщить о провале он успеет, а мы потеряем прекрасную возможность. Потому и хочу я тебя, летчик, ему подставить. Выучки никакой, по учетам не засветился. Глядишь и клюнет. Задача простая. Войти в контакт. Зарекомендовать себя... Он должен почувствовать к тебе интерес. Начнет вербовку, иди. Он к стати по докладам активно интересуется именно летчиками.

На связи у тебя будет Катерина. Лейтенант Иванцова. Ну а кого еще? Остальные ребята только в дурдоме, санитарами, будут естественно выглядеть, а ее медсестрой пристроим и порядок.

 Задача понятна?- Усмешливо глянул он.- Тогда поговорим о деталях.

 - Иван Пантелеевич. Я ведь не специалист. Как ...

 -А тебе и не нужно им быть. Повторяю. Твой плюс - полное отсутствие знаний. Он ведь будет проверять. И будь спокоен, так, что не заметишь. А он поймет. Это, как сказать, чутье.

 Кстати, и припадки твои пригодятся. Достоверность, это самое главное. Не устраивать же тебе, для правдоподобности, ранение?

 Хотя? Ты правша? - Заинтересованно глянул майор на собеседника. Шучу, шучу. - Заметив, как вытянулось Пашино лицо, рассмеялся он.- Мы же не звери. Мы хуже, Рационалисты. Ты нам целый нужен. Все. Решили.

 Судьбоносная ночь окончилась. Рассветные сумерки за окном сменились первыми лучами солнца.

Глава 6

Госпитальный быт прост и понятен. Тяжелые заняты лишь одним. Выкарабкаться, выжить. Те, кто ранен полегче, уже прикидывают, сколько придется здесь проваляться.

Впрочем, будет преувеличением сказать, что ребята, все как один только и делали, что искательно заглядывали в глаза врачам с немым вопросом. - Когда, когда-же, снова на фронт?

Неправда это. Да, в первые дни может, и были у кого иллюзии, но, попробовав кровавой кухни артобстрелов и ночных бомбежек, атак под пристальными взглядами бойцов загранотрядов, лишний раз подумаешь, стоит ли спешить. И не в том дело, что непатриотично. Они ведь свою кровь пролили, имеют право отдохнуть? Это ведь только в нормативных документах сказано - после госпиталя восстановление в тыловых частях, а на практике как уж повезет.

Потому и заняты выздоравливающие простой мыслью. Как бы и в симулянты не угодить, и недельку другую прихватить... по закону.

От того и следят друг за дружкой чуть ревниво. А ну как соседу продлят?

Павла разместили как раз в такую палату выздоравливающих. Конечно офицеры, но ухо пришлось держать востро. Уж больно крепкий видок у контуженного летчика.

Легенду, правда, слепили крепкую. Но когда в одной палате и день, и ночь, бок о бок, то видны не строчки в истории болезни, а те мелочи, на которых и "палятся" даже опытные разведчики.

"Вот ведь, - тихонько постанывая в темноте, думал новоявленный больной. Вместо, чтоб сны смотреть, приходится изображать из себя контуженного. И это в самом сердце Родины, всего-то сто километрах от Москвы". Но ответственность победила. Взялся за гуж, так что-ж теперь. Добросовестно отработав программу, кое-как задремал. Проснулся от крепкого толчка. Вернее это ему показалось, что кто-то невидимый от души приложил его в бок. Распахнул глаза и с удивлением обнаружил, что рядом с кроватью никого.

Спрятался? Да куда тут спрячешься? Но необычности не окончились. В слабом свете от горящей в коридоре лампы сумел разглядеть, что все восемь соседей крепко спят. Только разноголосое похрапывание, да слабое оханье старлея, лежащего в углу, возле окна.

Павел незаметно повернул голову и вздрогнул. Того, из-за которого он и находился здесь, крепкого с открытым, симпатичным лицом капитана, на своей кровати не оказалось. Только белела из-под откинутого одеяла простыня.

Вот тебе и раз...- Озадаченно выдохнул лейтенант. И чего бы это значило? Может по нужде вышел? - Предположил самое простое объяснение он. Но, судя по отсутствию халата и трости, на которую опирался раненый, ушел дальше, чем расположенный напротив туалет. Туда и в трусах добежать можно, и уж вовсе не обязательно палку брать.

Павел повертелся в тягостном раздумье. А ну как сбежит? Вот стыдоба будет...

Уже вовсе собрался встать и выглянуть в коридор, как заметил, что другой сосед, теперь уже справа, сонно поднялся с койки и двинулся в коридор.

-Приспичило ему. - В сердцах ругнулся наблюдатель. - Занятый переживаниями даже не заметил, как приоткрылась дверь, и в палату проскользнул капитан. Он ловко скинул халат, бесшумно прислонил палку к тумбочке и, умудрившись не скрипнуть ни одной пружиной на растянутом панцире, улегся. Задышал ровно и спокойно, словно давно и крепко спящий. Однако, привыкнув к темноте, Павел сквозь сощуренные веки разглядел, что сосед внимательно следит за входом. И только когда вернулся ночной посетитель небезызвестного заведения, прикрыл глаза.

Похоже, он просто следил, - сообразил лейтенант. Но зачем? Или опасается? Но кого.

Так и не отыскав ответа, задремал. Утренние заботы вытеснили из головы ночные непонятности. Павел, изображая из себя рубаху парня, пикировался с представителями наземных родов войск. Испытывая легкую зависть к элите армии, те не упускали случая подколоть летчика, впрочем, вполне безобидно. Наскоро прошел назначенные процедуры, а к обеду и думать забыл про все.

Новость, которую принес сержант из соседней палаты, ошеломила. В парке обнаружили застреленного офицера. Того самого пехотного лейтенентика, который выходил ночью по нужде. И вроде никакого криминала. Узнав, что его выписывают в сформированную для отправки на передовую дивизию, тот выстрелил себе в голову. Причем самоубийство было явным. Никто не видел ничего подозрительного, никаких следов. Пистолет в руке офицера был его табельным ... Глухой пересказ и обсуждение происшествия быстро оборвались. Сам по себе факт постыдный, и глупый, мог вызвать усиленный интерес, и никому из выздоравливающих вовсе не хотелось вместо положенного отдыха сидеть в прокуренном кабинете, отвечая на неприятные и скользкие вопросы...

Особисты, конечно покрутились, но как-то вяло. Словно им было неприятно копаться в этом неприглядном деле.

Павел, которому вдруг стало весьма неуютно, недоумевал. - "Неужели сам? Или все-же имеется какая-то связь...? Но, не отыскав ответа, махнул рукой и отложил гадание в сторону.

Случилось это через пару дней.


Плотный обед располагал к дремоте. К тому-же, один из соседей, огненно рыжий молоденький старшина, со смешной фамилией Воронок, смотался в город, и вернулся с бутылкой казенки. - День рождения, мужики...- Радостно оповестил Серега окружающих. Правду говорят, как встретишь день рождения, так год и проведешь. Пусть хоть в госпитале, но на своих двоих...

Плеснув в припасенную с обеда тару, и выложив на тарелочку ломоть тушенки, офицеры дружно подняли тост за именинника. Естественно, разделенный на семерых бутылек только раздразнил.

Посланный за добавкой новорожденный, вернулся ни с чем. Обед - развел он руками. Белобрысый капитан, лежащий рядом с Павлом понятливо усмехнулся и вынул на стол пузатенькую бутылочку из-под физраствора.

-Медицинский. - Заговорщицки произнес он, вчера у сестер сменял... - Он широко улыбнулся, - пусть именинник будет и сыт и пьян, и нос в табаке.

Спирт оприходовали на удивление быстро. И в результате вечер завершился крепкими мужскими посиделками. Выручило, что зашумели уже после обхода, когда врачи убыли со службы. А медсестры, для порядка, предупредив о необходимости соблюдать тишину, отстали.

Как это и бывает после хорошей выпивки, палата разделилась на несколько компаний. Кто-то негромко выводил песню, другой пытался рассказать свежий анекдот, а третий с пеной у рта доказывал превосходство только что поступившего в войска автомата ППШ над германским МП-40.

Паша, с удивлением заметив, что выпитое подействовало на него, с воодушевлением хлопнул по плечу, приятельски улыбающемуся ему Николая. Капитан хмыкнул, и кивнул на сыплющего терминами пехотного.

-А ты сам автомат в руках то держал? Или у вас летных только пистолетики?

Эта легкая, высказанная с благожелательной интонацией шпилька внезапно завела лейтенанта. Он приобнял соседа, и громким шепотом сообщил тому. Да нужен мне тот шпалер. Я, можно сказать, тысячу таких в руках держу.

-Так и тысячу?- Капитан отмахнулся, разгоняя табачный дым. Знаю я ваши Ишаки. Пулеметик тьфу.

Пашу понесло. Он зажмурил глаз, и, наведя резкость, выдал. - Какой там ишак, я Лагг с фронта пригнал. Эк-кссспириминтальный. - С трудом выговорил он слово. Тсс. С испытаний. Вот это машина. Всем капут. Зверь. Лагг-ЗМ, слышал? Вот то-то что и нет. И никто не слышал. Я то- уж точно скажу. Никто. Одну машину сдал, а сейчас обратно, новый образец... - Он удивленно прислушался к своим словам. Остатки затуманенного рассудка попытались протестовать.

Капитан протянул приятелю наполненный до половины стакан. - Ну, за Сталинских соколов.

- Не выпить под такой тост? - Павел залихватски опрокинул стакан. Горло привычно обожгло.

Он запил огонь водой, отдышался. - Я понимаешь, сумел... Он уже не совсем понимал, что говорит. - Я машину спас. Посадил, на одно шасси. Ну конечно стукнуло, не без этого... А генерал так и сказал. Ты, лейтенант, герой. Вот отправили подлечиться... - Пока машину готовят, пусть говорят, как человек отдохнет, подлечится.

Николай понимающе качнул головой. - А я думаю, что-то летчик на контуженного не похож...- Вроде как, между прочим, обмолвился он.

-Тсс.- Павел прижал палец к губам. - Государственная тайна... - Никому. - Он , удивленно понимая, что не может, остановится, начал рассказ о достоинствах этой новой, только что возникшей в его голове машины. Слушатель кивал, в нужный момент легонько удивлялся, хлопал в восторге по матрасу заправленной кровати, восхищаясь мощью советского оружия, и вообще был свой в доску парень.

- Так значит скоро в поход... - Оборвал Николай беседу, когда Паша начал повторяться. Ну что-ж...

- В далекий край товарищ улетает... - Красивым голосом пропел капитан. И продолжил, подхватив с кровати гитару. Провел пальцами по струнам и продолжил куплет. Допел одну песню, начал вторую. Компания окружила запевалу и принялась нестройно подпевать. А Павел дико оглянулся, и рухнул на подушку, чудом не снеся затылком спинку кровати. Секунда и он уже спал.

Пробуждение вышло непростым. Так его не колбасило даже после выпитой однажды в училище жидкости от обледенения... Впрочем, и остальные чувствовали себя не лучше. Зеленые лица. Мутные глаза. Одно хорошо. Никто не помнил, чем закончился сабантуй. Потому лежали молча и мужественно пытались перебороть последствия грандиозной пьянки.

Павел мучительно пытался вспомнить, что он вчера говорил, и словно в тумане начали вырисовываться контуры какого-то рассказа. Словно он сам был сторонним слушателем. Вот это да? - Сумел удивиться он. Герой? Ну, ты дал...

Однако думать дольше не хватило сил. Кое-как умудрился заснуть. А когда проснулся, день уже клонился к вечеру. Не сумев перебороть последствия возлияния, соседи выклянчили у кастелянши спирта и поправляли здоровье.

Ого, летчик, вставай, проспишь все. - Уже оживший танкист протянул Паше стакан. На дерни...

Но тут с кровати поднялся капитан. Он разительно отличался от помятых и всклокоченных соседей по палате.

Ему не наливай... - Парень сказал, ему на свидание вечером. Нельзя...- Это святое. Согласился чернявый старлей. Завидую. Он качнулся и прошел к уже разгорающейся компании.

Не стоит, Паша. - Склонился к нему капитан. - Чую не стоит. Павел кивнул, и, не имея сил спорить, закрыл глаза. И словно провалился в сон. И поэтому проспал все, что случилось дальше. Легшее на "старые дрожжи", спиртное разбудило в собутыльниках неожиданную энергию. Одно неловко сказанное слово вызвало приступ бешеной ярости. Миг, и вот уже вся компания сошлась в нешуточной схватке. Драка была столь скоротечной и стремительной, что вызванный не участвовавшим в опохмелке капитаном дежурный застал только дикую картину. Двое лежали с разбитыми головами. Говорливый старлей корчился на полу с торчащим из живота кухонным ножом, а оставшаяся в живых парочка каталась между кроватей, завывая и рыча вовсе по звериному. Они уже разодрали друг другу лица и теперь норовили вцепиться зубами в горло. Дежурный ошарашено замер, и видя, что остановить побоище не в силах выскочил из палаты. А когда вернулся с подкреплением, застал только трупы.

Он глянул на мирно спящего Павла и стоящего у дверей капитана. Что это? - Только и сумел произнести офицер.

- Перепили. - Пожал плечами Николай. Лейтенант то спал, а эти как вчера начали, так второй день гудят. - Видно спирт попался неудачный...

- Перепили. - Пожал плечами Николай. Лейтенант спал, а эти как вчера начали, так второй день гудят. - Видно спирт попался неудачный...

Ты лейтенант лучше помалкивай.- Шепнул доброхот ничего не соображающему соседу. Наша удача, что мы сегодня с ними пить не стали, а то кто знает, что там за химия была. И вообще, может оно и к лучшему...- Задумчиво окончил капитан. - Ты вчера столько наболтал, что впору самому в органы идти. Но я понимаю. Ты парень нормальный, только перебрал...

Озадаченно припомнив свой вечерний треп, Паша в очередной раз удивился. - " Какая сила заставила его нести подобную чушь. Впрочем, поразило не столько выдуманное, сколько готовность, с которой он готов был выложить самые сокровенные секреты первому встречному... И только сочиненная подсознанием история спасла его от полного провала.

Когда утихла суета и разбирательства, вызванные массовым помешательством сразу шестерых офицеров, Павел насмелился выйти на связь.

Санитарка, хмуро вытирающая пробирку, покосилась на франтоватого пациента. - Ну и кто просил? Вопрос прозвучал слегка неожиданно. - Лейтенант смущенно пожал плечами. - Да я вроде и выпил всего ничего... А вот оно... Связная глянула на него из-под низко повязанного платка. - Хорошо сам живой остался. А вот ребят, из-за твоей глупости погибших, уже не вернуть...

Паша остолбенел. - А я то причем? Они - ж сами...

Девчонка, словно вынужденная общаться с дефективным , тяжко вздохнула. - Сами они могли только до свинского состояния нарезаться. Такой вот хитрый напиток им кто-то подсунул. - Соизволила пояснить разведчица. Ну ладно. Про твои выдумки я доложу, пусть майор решает. - Она сердито замахнулась на собеседника тряпкой. А ну пошел отсюда. Ишь хвост распушил...- Громко понужнула сестра кавалера. Павел недоуменно отшатнулся, но пересилил себя, - Подумаешь, королевна.- Пробурчал он, отходя.

Николай вынырнул, словно ниоткуда.- А ты смотрю, парень не промах... К новенькой уже клинья бьешь...- Одобрительно усмехнулся сосед. - Да ты не красней. Дело молодое. Только зря... Она девка с гонором. Уже троих отшила...

Лениво переговариваясь, они зашагали в сторону палаты.

-А пошли воздухом подышим. - Внезапно остановился капитан. - Чего в духоте сидеть? И не дожидаясь согласия, двинулся в парк.

Задумчиво глядя на зелень укрывающую дорожку от посторонних глаз, Павел вдруг осознал, сейчас что-то случится. И зависеть от этой беседы будет очень много.

Он замер, и повернулся к нагоняющему его капитану. - Ну рассказывай.- Опережая слова спутника предложил он. Не зря ведь меня сюда завел...

Николай усмехнулся. - Ну что-ж это ты верно понял. Разговор у нас будет серьезный, и даже, можно сказать, жизнеопределяющий.

- Проходил я давеча мимо одного кабинетика. Такой, неприметный, налево от входа. - Сообщил он.- И услышал интересный разговор. Двери у нас..., сам знаешь, фанерка. Так вот. Один из померших на днях соседей наших был наушник. И успел тот кляузник на тебя, Паша, донос состряпать. Все твои разговоры про новый самолет, и про испытания..., в общем, все успел на бумагу нанести и по команде переправить. И выходит, что попал ты мил человек, как кур в ощип. Понимаешь? А серьезные люди в том кабинете озадачились, и вовсе не тем, какая ты сволочь, и болтун. Им куда интереснее стало, как это так вышло, что все вокруг плохим спиртом потравились, а мы с тобой нет. И понял я что держат они нас с тобой, Паша за шпионов немецких, или просто вредителей, что впрочем положения нисколько не улучшает. Вернее даже не так. Тебя они записали во вредители, а меня в шпионы... Вот так то вот. А поскольку в моем случае доблестные чекисты не ошиблись, то тебе деваться вовсе некуда.

-Как не ошиблись?- Сумел выдавить летчик, онемев от простоты с которой его спутник сообщил это.

-Ну а что такого?- Недоуменно поднял бровь капитан. Разведка такая же естественная составляющая военных действий, ты же не удивляешься , встретив в воздухе самолет противника. Так из-за чего сейчас столько эмоций. Ты летчик, офицер, человек , облаченный высоким доверием начальства, и мой интерес к твоей персоне вполне естественен.

-Короче. - Капитан чуть сдвинулся, перекрывая Павлу возможность к побегу. - Вариантов у тебя никаких. Местный опер, сделал запрос, и теперь ждет ответа, по результатам которого и будет решена твоя судьба. И сдается мне, ответ не заставит себя ждать. А ежели ты вдруг паче чаяний, решишь играть в патриота, то я тебя просто застрелю. Быстро и качественно. - Николай хлопнул по расстегнутой кобуре. - В общем, куда ни кинь, везде клин, товарищ лейтенант. - Он улыбнулся открыто и беззаботно. - Но я думаю, что ты человек сообразительный, и примешь верное решение.

Павел, продолжая играть роль, возмущенно дернулся. - Да я ...

- Что, ты?- Перебил его капитан.- К чекистам пойдешь? Так они, даже если удастся убедить их, что я враг, тебя все одно, шлепнут. Опять таки, это ежели уйти отсюда сможешь. Сам пойми, у меня в том вовсе интереса нет. А я уж постараюсь тебя не выпустить. Потому и говорю, клин.

-Выходит, влип я?- Отчаянно ища выход, крутанул головой, летчик. Он как-то незаметно и сам поверил в то, что попал в ловушку.

Николай склонил голову, наблюдая борьбу чувств на лице партнера.- Выход есть всегда.- Наконец отозвался он. Про комнату я это слегка приврал. Слава всевышнему, не успел стукач доложить о твоей откровенности. Это кстати моя заслуга. А в остальном все так как оно есть. Поэтому, единственно, что может продлить твое существование на этой грешной земле, так это сотрудничество. Иными словами. Предлагаю стать тебе Павел моим агентом, со всеми так сказать последствиями.

Прямодушие вербовщика подкупало. Находясь в глубоком тылу противника, он вел себя так, словно вел беседу в полной безопасности.

- Подумать можно? - Буркнул лейтенант в попытке оттянуть неизбежное.

- А смысл?- Состроил легкомысленную гримасу капитан. Думай не думай...

- Ну и что ты хочешь? - Угрюмо поинтересовался Павел.

Глава 7

Паша, не знаю, чем уж он тебя напоил, но натворил ты...- Майор поднялся из-за стола, и прошел по кабинету. Сапоги с мягкими подошвами ступали легко и неслышно.

-Как теперь из ситуации выбираться? А?

Хотя, нет таких крепостей, которые не сумели бы взять большевики. - Он замер, глядя в зарешеченное окно. Минута показалась сидящему на потрепанном диване летчику вечностью.

Рапорт связной о событиях в госпитале потребовал срочного принятия мер, и старший группы, принял решение лично выслушать разведчика.

- Вот что, сегодня я докладываю о новом повороте, туда. - Командир кивнул в сторону висящего над столом портрета. Молись, чтобы все прошло удачно. Хотя с кондачка такие вопросы не решаются. - Особист вернулся за стол. - Немец в тебя вцепился прочно, да это и понятно. Сыворотка осечек не дает. Хорошо еще ты умудрился вместо правды хоть такую ахинею придумать, это вообще чудо. Поэтому, думаю, нужно из ситуации выжать максимум.

Однако, если удастся получить одобрение на верху, готовься к самому непредсказуемому. Пойми, может сложиться большая игра, в которой будут задействованы такие силы и интересы, что и представить страшно, не только сказать. Но попытка, как говорит наш начальник, не пытка.

Еще раз выслушав все что сумел вспомнить Павел о своих импровизациях, майор усмехнулся. - Ладно еще хоть не ракету изобрел, а то бы...

-Кого?- Недоуменно вскинулся Говоров, услышав незнакомое слово...

- Не бери в голову, это я так...-Отмахнулся командир, отпуская подчиненного.

Результатом этой беседы стал разговор, состоявшийся поздним вечером того-же дня в кабинете с дубовыми панелями, и горящей на рабочем столе лампой с зеленым абажуром.

-И что?- Поднял голову комиссар, выслушав доклад. - Какие будут предложения?

Стекла очков блеснули, отражая стоящего по стойке смирно майора. - Да ты садись, или как говорят, присаживайся.- Кивнул горец на стул.

Опытный разработчик прекрасно понимал, что момент весьма щекотливый. Никто не любит сложностей, а тем более с непредсказуемым результатом. А то что игра, предложенная командиром особого подразделения весьма и весьма опасна, было понятно с первого взгляда.

Комиссар задумался. Уперев взгляд в затянутое волнистой кисеей штор окно. Наконец прервал молчание и решительно вынул из стоящего на зеленом сукне стола стакана толстый двухцветный карандаш.

Вот что, Иван, на свой страх и риск поручаю тебе, и твоему летуну задание. Суть проста. Это, ежели коротко. Дезинформация. Но деза-дезе рознь.

- Мы думаем. - Попросту обозначил сановный сподвижник вождя, свое решение.

- Мы думаем, в случае успеха получить весьма приличные дивиденды... Хотя, чего это я вокруг да около... А суть в следующем. Сейчас нам трудно. Враг стоит у самых ворот, но это временное явление.

Менгрел чуть заметно шевельнул бровью. - Это не штамп, а реальность. Стратегически мы способны за пару лет перемолоть не только фашистов, но и ... Маховик раскручивается медленно, но если он наберет ход, остановить будет невозможно... А думать о будущем мы должны уже сейчас. И все расчеты аналитиков говорят, будущее за тем, кто первым сможет освоить новые виды топлива, и наладит выпуск более передовой техники. Многое уже сделано для этого, но есть и неудачи. Одна из таких - это разработка нового истребителя - перехватчика. Называется он...- Нарком пододвинул к себе перекидной календарь. - Называется самолет БИ-1. По фамилиям конструкторов. Березняк и Исаев. Самолет этот не обычный. Однако, хотя первые испытания были успешными, дальше дело не пошло. Разбились уже три опытных образца. Принято решение, признать этот путь ошибочным. Но... - Тут хозяин кабинета даже поднял палец. - Знает об этом лишь несколько человек. И больше никто. А на поверхности, по крайней мере, в той части, которая могла каким-то образом оказаться известной врагу, факт, что аппарат показал феноменальные скоростные качества. Он превосходит все существующие самолеты по скороподъемности в десять раз.

Представляешь? В десять. Взлетает такой самолет с аэродрома за несколько секунд, и за одну минуту успевает сбить любой истребитель врага. Скорость самолета в горизонтальном полете восемьсот с лишним километров. Еще чуть чуть, и он преодолеет скорость звука.

Семенов недоуменно уставился на командира. - Товарищ ... Но как же мы своими руками отдадим врагу ...? А если они сумеют создать на его основе свой?

-А и пусть...- Усмехнулся сидящий в кресле. Пусть разбираются, пусть радуются. Они будут в восторге... И потратят столь необходимое время и силы на то, чтобы выяснить, простую вещь. После достижения скорости звука, самолет становится неуправляем. Мы не знаем почему, но есть мнение, что преодолеть этот порог невозможно. Наши ученые говорят это в один голос, а они знают, что отвечают за свои слова головой... Все. Детали тебе разъяснит мой помощник. Бумаги получишь , а утром этот, как его, Говоров, должен убыть на испытательный полигон. Он расположен под Свердловском...

А перед отъездом пусть лейтенант сообщит агенту, что направлен в поселок Билимбай... И только. Таким образом мы выясним , известно ли немцам что расположено в том районе. Если немцы знают о дислокации полигона, то они вывернется наизнанку, чтобы выйти на связь со своим агентом. Да и еще, есть предложение, наградить лейтенанта. Как мне помнится он чего-то там сбил... Вот и представьте его к ордену, и оформите документы на присвоение внеочередного звания. Ну скажем... - капитан. Пусть клюнут покрепче.

Павел выслушал приказ об отправке в тыл с непроницаемым лицом. После сумасшествия последних событий он уже ничему не удивлялся. "Нужно для дела, что-ж, военный человек обязан выполнять приказы. А обсуждать бессмысленно и опасно".

Однако смутило не то, что его, боевого летчика отправляют в тыл, а короткая справка о предстоящем истребителю задании. Освоить совершенно новый, с невероятными возможностями самолет, это как раз нормально. Но сказанное негромким голосом задание, которое ему надлежало исполнить позднее, вызвало легкий ступор.

Майор понимающе следил за молодым офицером. - Пойми, Паша, так надо... И если я не сообщаю тебе всего, то это лищь для пользы дела. Представь на миг, что тебя станут спрашивать. И спрашивать умело. С такими препаратами и ухищрениями, рядом с которыми снадобье твоего капитана это так, легкое снотворное. Сможешь ты сохранить в тайне правду? Не спеши отвечать. Знаю. Ты выдержишь допрос первой степени, возможно второй, но, в конце концов, ломается любой. И тогда..., понимаешь? Вот и молодец.

Документы оформили с невероятной быстротой. И уже на следующий день в госпиталь пришел приказ о направлении капитана Говорова в распоряжение п/я расположенного в глухой сибирской тайге.

- Странно.- Пробурчал летчик, уже сменив больничный халат на новенькую форму военлета. Он забежал в палату за оставленными в тумбочке вещами. - Отправляют в какое то богом забытое место. Би-лим - бай. - Прочитал он почти по слогам.

Сочувственно кивающий ему капитан замер и едва сумел совладать с отвисшей челюстью.

- Куда говоришь?- Словно не расслышал бывший сосед. Он кое-как успокоился и, придержав приятеля за рукав гимнастерки, шепнул ему на ухо. - Ты Павлентий, главное не забывай. То, что сейчас отправляешься к новому месту службы, а не в подвалы Лубянки, это моя заслуга. Служи. Повышай уровень подготовки, а когда придет время, я тебя отыщу. И не вздумай хитрить. Выбор уже сделан...

Павел сник, выдернул руку, и тяжело вздохнул. - Чтоб тебе... - Помню я... Он перекатил желваки... Эх, моя бы воля, пристрелил бы я тебя и концы в воду.

Капитан весело усмехнулся.- Ну, это как раз не поможет. За мной не самая глупая в мире разведка. И будь уверен, предоставить, куда нужно доказательства твоей, кхм, глупости, найдется кому... Коготок увяз, Паша... Поздно.

И вот опять стучат вагонные колеса. Однако вместо шершавых досок теплушки, мягкий матрас купе. Остались еще в стране и такие вагоны, не для всех, правда...- Павел лежал на верхней полке и смотрел на мелькающие за окном встречные составы. Поезда шли почти без перерыва. Техника, товарные вагоны, воинские эшелоны.

Идиоты...- Усмехнулся свежеиспеченный капитан. С кем тягаться вздумали...

Наконец долгое, и, несмотря на относительное удобство, изматывающее путешествие завершилось.

До места назначения, добрался на попутке. Помог военный комендант вокзала. Он с пониманием отнесся к просьбе моложавого орденоносца, и тормознул отъезжающий от перрона грузовичок.

Однако место новой службы повергло в изумление. Пройдя тройную проверку, Павел увидел старый полуразрушенный завод. Скорее всего, литейное производство. На фронтоне кирпичного здания виднелись полуразбитые цифры. Одна тысяча восемьсот сорок девятый год. Встретил его приземистый мужчина. Кожаное теплое пальто, мягкая шляпа, а под ней изуродованное лицо. Багровые шрамы через все щеки и лоб ведущего конструктора.

- Да ты не тушуйся.- Заметив, как испуганно вильнули глаза новоприбывшего, скривил сожженную губу хозяин.

-Топливный бак рванул, еще повезло, глаза целы. Тебе тоже придется к нему привыкать.

-А что за топливо? - Удивился летчик, двигаясь к скрытому за зданием литейного цеха ангару.

Керосин тракторный. - Просто отозвался инструктор. И концентрированная серная кислота. Отличная, девяносто восьми процентная. Окислитель. И все это дело под давлением идет в двигатель. На четыре кило кислоты литр керосина. Прожорлив малыш. Ну, да не спеши... Еще успеешь устройство изучить. Одно скажу. - Палло обернулся, - реактивная тяга - это будущее. И мы сейчас с тобой творим историю...

- А где старый испытатель? - Поинтересовался летчик. - Я бы с ним пообщался, быстрее в курс вошел.

Конструктор поскучнел.- Понимаешь, разбился Григорий Яковлевич. Сгорел, вместе с машиной. Геройский был летчик. Семьдесят боевых вылетов за два месяца, семь сбитых, а вот... Ну да что говорить. Это работа. Мы ведь машину за тридцать пять дней создали без чертежей практически. Аккурат двадцать второго июня приказ подписали, а в августе планер уже в трубу пошел.

И тут Говоров увидел самолет. Раскрашенный в два цвета истребитель белел светлым брюхом и походил на кита касатку. Смутило отсутствие винтового оперения на носу.

А как он летает?- Не выдержал истребитель.

Быстро ох быстро сынок. Палло провел крепкой ладонью, по лакированному дереву фюзеляжа. Девятьсот километров ... А? Не кот начихал...

Но и жрет, скотинка. Шесть кило в секунду.

Павел обошел машину. Уставился на круглое сопло, торчащее в хвостовом оперении.

Однако выводы делать не спешил. - Уж больно не похож, оказался чудо самолет на все виденное раньше.


Доведись Паше выбирать, он возможно и не согласился бы поменять штурвал боевого истребителя на пилотирование сырого, да что там сырого, вовсе еще неиспытанного самолета. Странного, непривычного, да к тому-же угробившего уже одного испытателя. Но военный человек обязан подчиняться приказу, каким бы он не казался ему диким. Потому за изучение новой машины взялся летчик с обстоятельностью и энтузиазмом. И странное дело, чем больше он узнавал о возможностях экспериментального истребителя, тем сильнее хотелось ему испытать его в воздухе. Но мешало многое. А в первую очередь то, что БИ-3, как назвали новую версию перехватчика, собирали практически с нуля. К тому-же, обжегшиеся на молоке конструкторы, решили отказаться от применения деревянных конструкций. Для новой модели изготовили металлический корпус, добавили хвостовой стабилизатор. Устав отрабатывать детали пилотирования на тренажере, Говоров все больше времени проводил в наскоро приспособленном под сборку цехе бывшего завода. Сборщики, по-первости, настороженно встретив молодого испытателя, быстро привыкли к молчаливому наблюдателю, и занимались своим делом, вовсе не обращая внимания на летчика.

Павел сидел на пустом ящике из-под приборов, и наблюдал за слаженными действиями мастеров. Неказистые, выряженные в порванные телогрейки и валенки, сборщики, тем не менее, дело знали. Посреди ангара уже стоял фюзеляж будущего самолета. Монотонное звяканье инструментов, редкие фразы, которыми перебрасывались техники, навевали дремоту. Понемногу летчик задремал, голова склонилась на грудь, дыхание замедлилось. Сон выплыл из тайников сознания невзначай.

Он вновь стоит перед невысоким домиком, в той самой безлюдной деревушке. А, может и не было ее, той встречи, но стоит Паша в той же летной куртке, с лейтенантскими кубарями на петлицах возле косоватого крылечка и смотрит на плотно запертую дверь.

Миг, во сне возможно и не такое, и вот уже миновав темные сени, словно перелетев по воздуху, оказался он в горнице. Та же тишина, прерываемая тиканьем ходиков с хитроглазой кошкой. И сидит все также в углу седобородый старикан с хитрой усмешкой на сморщенном от времени лице.

- Здравствуй дедушка. - Неожиданно произнес летчик. Старик кхекнул, и добродушно, вовсе не так как в первый раз, кивнул на лавку.

-Садись внучок, в ногах правды нет. Повзрослел, вижу, подрос. - Окинул взглядом собеседника старик. Вот и в званье поднялся. Однако все то от лукавого. Нет еще у тебя коня богатырского, да и сам душой не созрел на дело ратное идти...

Только ждать вовсе не в пору. Тяжкое время подходит. Поспешать нужно. Подсказку дам, но далее сам думать должен. Никто за тебя того не сумеет. - Дед провел по скобленым доскам стола маленькой узловатой ладошкой. - Вот смотри Паша. Конь твой быстрый, а вы его в прежнюю сбрую впрячь хотите, разве-ж дело? Ну, кто новый меч в старых ножнах держит?

Павел поднял глаза на хозяина. - А как? Дедушка?

- Видел, в поле стрижи летают? Миг, и вот уже под самыми облаками вьюн. А рядом ворон кружит. Неспешно парит. Крыло у его так стоит, чтоб в небе плыть...

Боле не скажу тебе ничего. И так много... И напоследок вот еще... Коня богатырского кормить нужно так, чтобы не клевером, а свежим овсом, да пшенички добавить, для сытости. Понимаешь? Ну, после поймешь...

Проснулся от звука сорвавшегося с лебедки груза. Подводя к фюзеляжу плоскость, рабочие неловко двинули вес, крыло накренилось и всей массой рухнуло на бетонный пол мастерских.

Тишина, последовавшая за стуком и дребезгом падения, оглушила. Все понимали, беда она одна не ходит. Место крепления оказалось испорчено. Смятая дюраль, сорванные клепки. Восстановить в полевых условиях такое непросто и в спокойной обстановке, а уж когда со всех сторон торопят и наседают соглядатаи и вовсе сложно. Рабочие замерли над покореженным крылом. Хлопнула тяжелая дверь, в цех ворвался планерист. Конструктор - сборщик, которому доложили о происшествии. Подбежал к стоящим.

Когда осознал, что случилось, повеяло холодом лагерного барака. Кому и что доказывать? Факт налицо. Оставленные без присмотра рабочие загубили судьбу госпроекта. Это не просто халатность, тут дело куда серьезнее.

Он затравлено обернулся к сидящему поодаль испытателю.

Павел, все еще находясь под впечатлением сна, перевел взгляд на лежащее крыло. Понимание пришло разом. Стриж. Вот оно. Рывком поднялся и быстро подошел к дверям. Задвинуть тяжелый засов еле сумел, но когда шкворень встал в паз, повернулся к наблюдателям.

Не было никакого падения. Обвел взглядом группу техников. Можете исправить крепление? Спросил у разработчика. Согласовать с Москвой - моя проблема. Ваше дело обработать вторую плоскость и заварить эту. Установите как есть.

Конструктор с сомнением взглянул на крыло. Но...

Павел, с удивлением прислушался к себе, ощущая непонятную решимость и уверенность. Я знаю, что говорю. Приказ будет. А выхода у вас так и так нет. Однако ежели в первом случае ночевать вы будете уже в подвалах НКВД, то во втором, есть возможность свалить все на меня. В крайнем случае, можете соврать, что заставил силой. Ну?

Его уверенность невероятным образом передалась остальным. Рабочие задвигались, конструктор, выхватил карандаш, и уровень, принялся измерять возникшее в результате случайности искривление.

- Попробовать? - Он поднял изумленные глаза на Говорова. - С ума сойти. Такого не может быть. Угол составляет ровно тринадцать градусов. А крепление вовсе не пострадало. И вообще, достаточно проварить место деформации, и зачистить.

-Так делайте.- Павел уже не просил, а приказывал. Я в управление. Где у вас находится телефон? А вы подготовьте второе крыло...

Кабинет начальника испытательного центра оказался пустым. Палло уехал в Свердловск. Главный явно охладел к проекту и больше времени уделял разрабатываемому параллельно самолету.

Назвав телефонистке номер, который на прощанье продиктовал майор, Павел дождался ответа, и представился.

-Паша, ты? - Голос Смирнова звучал так отчетливо, словно тот находился в соседней комнате. Рассказывай, что у тебя.

-Конструкторы выяснили, в чем была причина последней неудачи,- памятуя о необходимости соблюдать секретность, доложил капитан. - Но, для внесения изменений требуется приказ. Никто не хочет брать на себя ответственность...- Пустился во все тяжкие летчик. - Идея простая, но пока согласуют... - Он выдохнул. - Товарищ майор, прошу... доложите Наркому. Мне на этом самолете лететь, и будь сомнения, звонить бы не стал.

Смирнов задумался.

- А что сказал главный?- Уточнил майор.

-Так нет его, сборка встала, а командир в городе...

-Вот, что Паша. Сделаем так. Приказ я у "Самого" подпишу, но если что-то пойдет не так, ответственность на тебе. И помни, больше без самодеятельности.

Павел обрадовано пробормотал. - Спасибо, огромное вам спасибо. Но вдруг замер, и совершенно неожиданно закончил. Только сразу скажу, вопрос этот дела не исправит. Я тут посмотрел, посчитал... Без другого корма для лошадки не обойтись. На клевере далеко не уедем.

Погоди, погоди... - Майор на другом конце провода оторопело замолк. А ты откуда знаешь, как его назвали?

- Чего? - Отозвался в свою очередь недоумевающий капитан. Ну, его, "корм"... Вынужденный прибегнуть к идиомам Смирнов не стал подбирать для топлива другого слова. Откуда знаешь, что "клевер" не тянет? Главный об этом только вчера доложил.

Паша махнул рукой, врать, так врать, и отозвался. - Я же разведчик теперь. Выяснил. И самое главное... К тому, другому нужно, как бы сказать, "овса" добавить.

Майор крякнул. Про это по открытой линии вообще говорить не стану. Вот что, раз ты настолько в теме, я подготовлю распоряжение, пусть тебя в группу разработчиков подключат. Может, и впрямь, что дельное подскажешь. Хотя... Ладно, слово вылетело. Все. Приказ, разрешающий доработку, вечером будет.

Положив трубку, капитан вытер проступивший на лбу пот. Умудриться, не зная ничего влезть в совершенно секретное и темное дело, это уметь нужно. Хотя кто-же мог знать, что пару керосин-окслитель на базе азотной кислоты назвали "клевером", тогда, как рассматривавшийся вариант с применением в качестве кислородного наполнителя перекиси водорода, "овсом".

"Выходит, сон-то в руку. - Размышлял он, шагая к цехам.- И все что старик говорил, правда... Но, тогда значит, и первая встреча была. И все это после той водицы, что в ковшах была. И скорость моя, и сила".

За рассуждениями не заметил, как подошел к стоящему возле ворот в ангар часовому. Предъявил пропуск, и заглянул внутрь. Рабочие уже заварили крыло, и начали устанавливать его, в пазы на фюзеляже. Самолет приобрел совершенно невероятный вид. Он стал походить на огромную птицу, стрижа, или сокола. Однако возле машины Павел увидел старшего конструктора. Тот потрясал чертежами и визжал, так, что закладывало уши.- Под суд, в трибунал. Да кто вам позволил... Слова перемежались забористым матом, и угрозами.

- Отставить. - Рявкнул капитан, входя в ангар. - Я приказал, и что?

- А ты кто такой?- Уставился на него конструктор. - Твое дело за ручку дергать...

Говоров спокойно взглянул в бешено округленные глаза мастера.

- Мои полномочия вы узнаете сегодня вечером. Приказ, подписанный Самим, надеюсьустроит? Так же и разрешение на эти доработки.

Конструктор по инерции продолжал открывать рот, но упоминание имени всесильного Наркома уже произвело свое впечатление. Разбрасываться такими словами? Подобную, в полном смысле самоубийственную глупость мог совершить только умалишенный, летчик на такого человека вовсе не походил. Разработчик вспыхнул, крутанул рукой у виска. Жест можно было понять двояко. Либо делайте, как хотите, либо... Так или иначе, оставшуюся часть работы выполнили уже спокойно.

-Товарищ капитан.- Наконец не выдержал один из техников. А вы, правда, получили разрешение? Понять его недоверие было несложно. Внести изменения, да еще настолько существенные, без нужных расчетов, без макета, без испытания в аэродинамической трубе, наконец, дело настолько немыслимое, что в случае отсутствия приказа, или на худой конец разрешения, всем причастным светило минимум двадцать лет лагерей. Без вариантов. А в самом пиковом случае могло выйти и лишение права переписки. Для знающего человека приговор куда более трагичный, чем просто отсидка.

- Павел вытер испачканные руки ветошью. - Приказ будет. - Это я вам обещаю. - Так что работайте, товарищи. Все будет хорошо. Он произнес эти слова с максимальной уверенностью, за которой скрывалось легкое сомнение. И вовсе не подтверждением. Шифровку майор, если обещал, пробьет. Тревожил результат.

"А ну как все его сны и прочее лишь плод фантазии"? Тогда лучшим выходом для него станет катастрофа.

Однако минутная слабость на его поведении не отразилась. Он успокоил рабочих, и отправился в КБ.

Нужно-ли говорить, что в управлении, не смотря на позднее время, было полно народа. Причем, если до получения шифровки из Москвы руководители просто горели огнем праведного гнева, то после прочтения малопонятного, но совершенно категоричного текста в кабинете повисла напряженная тишина. Ситуация вышла из под контроля. То, что сотворил молодой капитан, было сумасшествием. Но куда большим идиотизмом веяло от выплюнутых телеграфом строчек.

"Первый", подтвердил полномочия неизвестного молокососа. Причем, ни сути этого мероприятия, ни деталей не сообщалось. А, кроме того, строжайше предписывалось допустить этого Мистера Икс к работам по подготовке двигателя. Кто-же он? Пилот, планерист? Или специалист по ЖРД? Но в узеньком мирке ракетчиков каждый человек известен. Вопросов возникло куда больше, чем ответов. Конструкторы в который раз пытали побывавшего в цехе разработчика. Седоватый ученый по памяти изобразил, как выглядит изуродованный самолет после самоуправства.

Специалисты недоуменно разглядывали набросок. Все единогласно решили, что это вредительство, требовали от заместителя главного конструктора отправить к ангару караульный взвод, взломать двери, и арестовать шпиона и диверсанта, но, получив загадочное послание, присмотрелись к рисунку внимательнее. Профессиональное любопытство, не сдерживаемое необходимостью проявлять ненависть к врагу, заставило признать наличие конструктива. Кто-то принес логарифмическую линейку. Тут же попытались произвести расчеты...

Выводы оказались поразительными. Если рисунок более-менее верно отразил произведенные изменения, то выходило невероятное. Балансировка самолета не только не ухудшилась, а наоборот, позволяла увеличить топливную часть фюзеляжа почти на треть, хотя быть такого не могло ни при каком раскладе, если конечно неведомый специалист не волшебник.

Устав мучиться сомнениями разработчики молча сидели в накуренном пространстве кабинета. Появление испачканного в масле летчика встретили напряженной тишиной.

Павел козырнул второму человеку в шараге.- Капитан Говоров по вашему приказанию прибыл.

То, что в ангар, не ворвались автоматчики охраны, позволило ему сделать вывод, Смирнов сдержал обещание. Однако умозаключение это одно, а уверенность совсем другое. Поэтому, когда конструктор двигателя Д-1-А-1000, Исаев, протянул капитану наклеенную на лист ленту шифровки, пробежал глазами текст, и удовлетворенно выдохнул сквозь сжатые зубы.

- Изменения в конструкции, результат работы совершенно секретного КБ. Мы не имели права ставить в известность никого из соображений государственной безопасности. Поэтому, и пришлось устроить этакий карнавал. - История сколь невероятная, столь и непроверяемая, была придумана им на ходу. - Пашу несло, как выразился один из классиков довоенного юмора. - Разработка стоит на контроле у Самого. - Веско произнес капитан, добавив в голос металла. У товарища Иванова. Вы меня понимаете? И я не собираюсь ни перед кем отчитываться. Однако работать нужно как можно качественнее, и быстрее. Машина нужна Родине. И от нас, товарищи, зависит, сможем мы дать отпор фашистскому зверю. Все для фронта, все для победы. - Закончил он краткую речь лозунгом. Уловив привычные интонации, первым среагировал секретарь парторганизации. Овации, подхваченные конструкторами, сняли последнюю тень недоверия.

-Минутку, товарищи. - Поднял руку оратор. То, что сделано, это только пол дела. Установить двигатель и проверить на стенде нужно в кратчайшие сроки. Поскольку новый корпус уже "продували" в ЦАГИ, мы должны сразу подготовить машину для испытаний. И вот еще. Это уже для вас, Алексей Михайлович. Меня просили передать лично. Кормить клевером не стоит. Необходимо перевести на Овес и Пшеницу. Я, к сожалению не специалист по двигателям, да если честно, то и по фюзеляжам. Я летчик, просто выполняю данные мне инструкции. - Завравшийся капитан уже и сам перестал разбирать, где, правда, где вымысел. Он на полном серьезе поверил в наличие некоего, совершенно невероятного, КБ, которое вело параллельное исследование разрабатываемого самолета. Впрочем, попытайся кто-нибудь задать вопрос о дислокации, и составе этого мифического предприятия, ответ у Павла был заготовлен исчерпывающий. Стоило лишь внимательно глянуть на спросившего, и задумчиво ответить крылатой фразой вождя.

-Людей у нас мно-ого. И добавить как бы невзначай. - Особенно, Там. После подобной отповеди желание допытываться исчезло бы само собой.

Исаев задумчиво провел рукой по волнистой шевелюре. - Овес, говорите? Так, так. Но ведь я предлагал использовать перекись водорода, однако... А вот что значит пшеница? Неужели марганцевый калий. Но "холодный" двигатель разрабатывают немцы. Мессершмит еще перед войной вел эти исследования. Мы могли бы добиться гораздо большего, если ... Впрочем, не мое дело. Но сейчас у меня нет никакой возможности переоборудовать двигатель.- Растеряно оглянулся конструктор.

Павел успокаивающе махнул рукой. - Я передал пожелание. Только. Возможности диктуют свою стратегию. Давайте соберем аппарат, испытаем, а уже после займемся доводкой.

Сумасшедший день завершился.

Глава 8

А на следующее утро, вызванный из города ночным звонком заместителя, на объект прибыл главный.

Он хмуро прочитал текст шифровки, выслушал сбивчивые рассказы очевидцев и двинулся к ангару. Однако, вопреки всеобщему ожиданию, из-за прикрытой двери модуля раздался не знаменитый матросский мат, а напряженное сопение.

Осторожно заглянув в щелку, конструкторы с удивлением обнаружили, что лауреат Сталинской премии сидит в своем роскошном кожаном пальто прямо на заляпанном маслом ящике и делает наброски в блокноте.

Наружу царь и бог шарашки вышел не скоро. Он неожиданно весело подмигнул заму, и бережно пряча исписанные листы в карман, приказал.- Колымагу разобрать, крылья в лом, планеристов ко мне в кабинет, летуна с благодарственным письмом к едреной фене. С "первым" я договорюсь. Все, исполнять.

-Ты понимаешь,- удержал он зама, когда все разошлись.- Этот капитан, сам того не понимая, сделал то, над чем все лучшие мировые умы мучались с самого начала освоения ракетопланов. Он сумел срубить так, что вышла такая траектория, при которой мы сможем изменить стреловидность плоскости и одновременно уменьшить давление на фюзеляж. Конечно он профан, и никакого, как его там, ...советчика, ну неважно, нет. Парень напортачил, испугался и наплел семь верст до небес..., и угадал один вариант из ста тысяч. Начни мы искать его на бумаге и в макетах, нам жизни бы не хватило... Да еще с топливом. Пусть Исаев землю роет, но окислитель подберет. Чую и тут в десятку.

Он помолчал, раздумывая, и добавил вовсе негромко.- Вот, что, оформи наградные документы на этого летчика. Палычу будет приятно, что его человек смог внести вклад, а вот нам этот подарочек от "первого" станет лишней обузой. И так соглядатаев хватает.

- Зам понимающе кивнул лысеющей головой.- В лучшем виде распишу, и завтра же спецпочтой... Паренька, думаю, стоит направить в войсковое отделение. Там сейчас новую машину доводят. Боевые испытания. А испытателей не хватает. Мне Петров жаловался. У нас все равно простой, машина то в переделку...

-Молодец.- Скупо похвалил Главный, вытянул из кармана хромового плаща пачку дорогих папирос и протянул помощнику.- Да, а с наградой не скупись. Проси Красное Знамя, все равно в наградном отделе срежут, дадут что попроще, а мы с тобой вроде и отметили...

Допуск на объект Паше прикрыли, однако отношение к, вызвавшему нешуточный переполох военлету, осталось доброжелательным.

А на третий день в комнату, где отстраненный от работы летчик коротал время, перечитывая наставления и документацию, вошел Иван Пантелеевич. В добротной шинели старшего комсостава, однако, без знаков различия.

- Ну, садись, рассказывай, что ты этакое натворил, что "Сам" тебе Красное Знамя утвердил? - Предложил куратор, когда капитан приветствовал старшего по званию.

Я и сам, честно говоря, не понял.- Признался Говоров. -Почудилось словно...

Ты это брось.- С напускной строгостью погрозил пальцем Смирнов.- Когда чудится, креститься надо, а нам, советским офицерам это по уставу не полагается. Будем считать, что..." вооруженный всепобеждающим учением Ленина-Сталина, капитан Говоров в короткие, в рекордно короткие сроки, сумел освоить, понять, и главное найти причину неудач". Вот так. И никак иначе. Понял. Значит молодец. - Иван Пантелеевич едва заметно подмигнул подчиненному.- А ты, Говоров, везуч. И капитана вне всяких сроков, и орден.

Паша насупился.- Товарищ майор. Я, конечно, благодарен за доверие, и готов оправдать, но как-то неудобно...

- Что неудобно?- Смирнов мгновенно растерял всю улыбчивость.- То, что для Родины сотни тысяч рублей сэкономил, Или может тысячи жизней, которые спасет новая машина?

-Да, нет...- Говоров замялся.

- Неудобно на потолке сам знаешь, что делать...- Вновь разморозил взгляд майор. - Или ты думаешь, что Партия и правительство ошибается, считая тебя достойным высокой награды?

-Никак нет, товарищ майор. - Рявкнул Говоров понимая, что спор может выйти весьма крутым боком.- Служу трудовому народу. - Произнес он, вытянувшись по стойке смирно.

-Вот это правильно.

Кстати, - Смирнов скинул шинель. Вместо четырех майорских шпал в петлицах блеснули три золотистых ромба.

- Виноват, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга. - Вновь вскинулся Говоров.

-Да, ладно, Паша, садись, не прыгай. В ногах правды нет. В этом звании и твоя доля есть. Мне за твой успех, как обеспечившему, и так далее, внеочередное присвоили... ,генеральское.

- Давай лучше о деле поговорим. Так вышло, что машине ты этой второй шанс дал. Мы ведь ее, грешным делом, хотели твоими руками немцам подсунуть. Как крепкую, ломовую, дезу. Пока бы они с ней разобрались. А тут, вон как. Потому, задание тебе будет другое. - Иван Пантелеевич хитро прищурился.- Эти... - Он кивнул за стенку, - сплавить тебя норовят..., да только не им решать...

Главный хоть у "Самого" и в любимчиках, да только нас тоже не в помойке нашли. Так, что слушай приказ капитан Говоров. Днями сюда придет вагон с захваченным на передовой образцом фашистского самолета. Да не абы какого. Новейший Мессершимитт. И предстоит тебе, Павел Тимофеевич, изучить его до тонкости. Во все детали влезть. Пилотаж освоить, и вооружение. Зачем, пока не скажу, секрет. Но, заниматься будешь наравне с теми испытателями, которые его будут проверять. Однако им это для того, чтобы дать рекомендации для наших летчиков и разработчиков вооружения, а тебе совсем наоборот.

Вот и все, что я смогу тебе сказать.- Закончил комиссар. - Ну, удачи, тебе капитан.- Протянул руку Смирнов. И еще один совет. - Аттестат твой уже в часть пришел, приказ на капитанскую зарплату тоже, так, что, можешь себе позволить и в город выйти, отдохнуть культурно... А будут бурчать, посылай их. Даже коли в комендатуру попадешь, телефончик вот этот продиктуй, и достаточно будет.

-Так это приказ?- Сообразил Говоров.

Ну, Паша... Как я могу тебе приказать такое. - Усмехнулся глазами комиссар. Приказать не могу, а посоветовать запросто. - Будь. Аттестат родителям не забудь выслать, а то прокутишь все. Акцентировано намекнул куратор на прощание.

Проводив командира, Павел задумался.- Что бы это значило? Если с "мессером" более-менее понятно. Дело интересное и нужное при любом раскладе, то во втором осталось некоторое недопонимание. Или хотят меня этаким фертом в глазах окружающих выставить, или еще, какая то хитрость. Однако пожелания командования равны приказу. И обсуждению не подлежат.


Уже на следующий день Павел сидел в комнате самоподготовки, обложившись документами из секретной библиотеки шарашки.

Кое-что о "мессере" он конечно знал. Однако довоенные методички, презрительно, со скрытой издевкой рисующие сырой и несуразный самолет, оказались разбиты в дребезги самыми первыми встречами с новой машиной люфтваффе.

Пока наши вожди раздавали звезды героев воевавшим в Испании летчикам, немцы взамен старой "Берты" практически новый самолет. Bf- 109 E, названый Эмилем, с двигателем ДБ-601, развивал скорость более 570 км/ час, а мощность в 1000 л.с позволяла развивать эту скорость буквально в мгновения ока.

Однако чтение грифованных документов принесло много нового. Начиная с названия. Павел уже задавал себе вопрос, почему "мессер" имел официальное название Bf.

Как выяснилось ничего сложного. Аббревиатура по первым буквам. -Bayerische flugzeugwerke- Баварские самолетостроительные заводы.

А кличка "худой" прилипла не только из-за своеобразного силуэта. Сам Вили Мессершмитт, который неуловимо напоминал свое детище. Такой же худой, стремительный, бритвенно острый на язык. Готовый дать отпор любому оппоненту, и стал прототипом клички в кругах советских авиастроителей.

А уже со дня на день ожидалось поступление новой модели. "Густав" Bf -109G, характеризовался несколько прохладнее. Большая масса, и соответственно худшая маневренность внушала разработчикам Советских машин некоторую надежду.

Неужели это просто глупость? - с удивлением вчитывался Павел в короткие строки обзоров.

Обязательное наличие радиостанции, Ии скоростные качества, превышающие наши чуть ли не в половину, это что? Мелочь? Да и что можно сказать по сухим, вполне возможно, неполным данным?

Поэтому он с особым нетерпением ожидал обещанный груз.

Как сумела Советская разведка умыкнуть еще не поступивший в войска "мессер", тайна за семью печатями...

Но ожидание затянулось. Прошла неделя, вторая. Павел, успев за время вынужденного безделья вызубрить все, что смог отыскать в библиотеке, заскучал. Тем временем, из части прибыли документы, подтвердившие сбитые им самолеты. Получив причитающуюся ему премию, Говоров обалдел. Согласно Директивы Главнокомандующего, дали по тысяче за каждый.

Не смотря на четкий намек комиссара, Павел так и не решился выбраться в город. Сейчас, в то время, когда шла битва за Москву, он, здоровый, сильный мужчина, вынужден сидеть в тылу, а если еще удариться во все тяжкие, то совсем со стыда помрешь. Он спрятал стопку купюр в коробку из-под папирос и постарался забыть о них. А тут еще, как на зло, пришли наградные документы. Орден Красного Знамени, награда куда как весомая. И получи ее капитан за сбитые истребители, он был бы немыслимо счастлив. Однако, странное дело. Награда за дикую выходку? Это уже словно пощечина. Он вежливо козырнул командиру части, к которой был приписан, пробормотал положенное "Служу трудовому народу", и спрятал орден к деньгам.

И вот, наконец, в начале декабря, вместе с первыми известиями о разгроме немцев под Москвой пришел долгожданный груз.

Техники сноровисто собрали аппарат. Хищный, с более пологим, чем у своего предшественника носом, окрашенный в грязные серо белые пятна истребитель, с нанесенными на свежезакрашенные кресты красными звездами, смотрелся он грозно.

Изучение внутреннего устройства новой машины принесло сюрпризы. Мессер, судя по прибитой под капотом табличке, был оснащен старым, 601 двигателем, но имел большую массу,

Отогнав норовящих залезть внутрь конструкторов, в кабину забрался ведущий летчик испытатель. Полковник, покрутился в кресле, Поднял и опустил фонарь, глянул назад, и неуловимым жестом махнул рукой, перекрестился.

Взлет, чуть вильнув в сторону, Густав резко ушел вверх. Набор высоты, переворот, резкий вход в крутое пике, и вот уже самолет, словно по крутой горке, понесся к земле, с неохотой вышел из пикирования, и развернулся, заходя на посадку.

А вот посадка омрачилась неприятным сюрпризом. Самолет пронесся над полосой, и опустился на бетон с легким парашютированием. Однако в самый последний момент, правая плосаость ушла вниз, и самолет ударился о посадочную полосу одним колесом. Хрустнула стойка. Конечно, стоящие у ангаров наблюдатели не могли слышать этот хруст, однако результат был налицо. Мессер пропахал бетонку, сминая в гармошку дюраль крыла и замер. Спас опыт летчика. Он сумел удержать неуправляемый самолет на полосе, и не допустил переворота.

Когда они подбежали к аварийной машине, полковник уже сидел на парашюте, в нескольких метрах от полосы, и, наплевав на все правила, дымил папиросой.

-Дерьмо аппарат. Летающее полено. - Завершил он матерную тираду. На взлете чуть не крутануло. Потащило влево, едва сумел удержать. В наборе, и на горизонтали, правда, терпимо, а вот из пике тоже еле сумел вытянуть. Думал, ручку оторву. Ну а посадку все видели. Ни с того, ни с сего, рухнул набок. Одно слово - дрова...

Оставив искалеченную машину на попечение техников, конструкторы и пилоты отправились в тепло.

Павел, двинувшись следом, внезапно раздумал.- "Что я там не слышал?- Подумал капитан,- неужели это и есть хваленые немецкие Мессершмитты, тогда непонятно, почему они нас валят, как Тузиков? - Что-то не так. Он обошел самолет, уворачиваясь от суетящихся механиков. - В глаза бросились непонятного назначения закрылки на рулях. А это еще что-за ...- Отложил Павел и двинулся дальше, заглянул в кабину, Ничего особого. Знакомый по фотографиям Франца набор. Банка авиагоризонт в центре, окружена высотомером, компасом и альтиметром. Справа, приборы топливной системы и двигателя, наверху, возле прицела счетчики боеприпасов и часы. Все знакомо и функционально. Удивила плотность прилегания стекол.

- Умеют, гады, - с невольным уважением постучал летчик по толстому бронестеклу. И тут он заметил на полу, возле педали управления рулями, что-то блеснуло. Вытянул шею, и рыбкой нырнул вниз, перевалившись через борт. Дотянулся до небольшого кругляшка, зажал в ладони и кулем вывалился обратно. - Как это не заметили техники и сам испытатель, понял, когда отошел от лежащего под наклон самолета. Видимо от удара, завалившаяся в щель безделушка освободилась, и оказалась на виду.

Не рискуя изучать находку прямо на месте, сунул кулак в карман реглана, и двинулся прочь, благо, что самолет уже подцепили к лебедке и начали неторопливо поднимать над бетонкой.

Осмотреть сумел только в своей комнате. Под слабым светом сорокасвечевой лампы, с интересом разглядел тяжелый, явно ручной работы, кулон. Змея, кусающая себя за хвост, и какие-то символы в середине. Покрутил в ладони, и попытался вспомнить, где он мог видеть нечто подобное. Не сумел, и, засунув брелок в карман гимнастерки, махнул рукой. Не до того. Нужно постараться понять, почему старший товарищ не сумел справиться с норовистой машиной. За раздумьями не заметил, как стемнело. И глаза начали слипаться. Павел зевнул, и, расстегнув снаряжение, прилег на койку. - Вздремну, а после... - Успел подумать он прежде, чем погрузился в сон.

Проснулся словно от толчка. - Попытался вспомнить, что его разбудило, и не сумел. Вот только крутился в голове смутное воспоминание о приснившемся сне. Что-то...? Не помню. - Расстроился неизвестно из-за чего он. Паша зевнул, и потянулся, взглянув на мерно тикающие ходики. Ого, три часа. Самое время третий сон смотреть, а тут... Он хотел вновь устроиться на манящей прилечь кровати, но передумал. Остановило внезапное озарение.- Триммеры? Нет, как-то иначе. А точно...- Эти полоски называются флетнеры. Устройства, улучшающие управляемость рулей, и выставлять их нужно перед каждым вылетом. А специальный транспортир, должен лежать в кормовом отсеке возле радиостанции. Надо-же? - Где я это успел прочитать? Да вроде не писалось ни в одном обзоре про эти штуковины...- Он пожал плечами и вытряхнул их коробки папиросу. Размял табак и смачно затянулся ароматным терпким дымком. - Это не машина - дрова, а Михалыч - валенок...- Мысленно усмехнулся Павел. Чего проще, "взлетаешь, притопи правую ногу "в пол", и чуть доверни. А что поломался, так ты на три точки садись, по нормальному, и все будет абге махт....

Точно валенок. Пим сибирский.

От внезапного озарения ему стало душно. Забилось сердце. Выступили капли на висках. - Говоров поднялся, и, выйдя на крыльцо ДОСа, взглянул на темнеющие в ночном морозном воздухе деревья. Светает скоро.- Мысль, вовсе не оригинальная, прозвучала несколько диковато. Паша замер, пытаясь понять, что смутило его. И с удивлением сообразил, что фраза эта прозвучала в мыслях как-то слишком жестко. А еще через секунду дошло. - Произнес он это на немецком. Странно? Еще-бы. Учил его Павел в школе через пень колоду, да и после никакого желания повышать уровень знаний не испытывал.

В голове вдруг зашумело и сквозь этот, шум, словно сквозь радиопомехи донесся чей-то смутно знакомый голос. - ...брось, Паша, сынок... сгине., и тут в ухе кольнуло. Так, что невольно схватился за голову. - Продуло?- Только этого не хватало. - Он торопливо открыл двери и заскочил в относительно теплое помещение. Все, спать, завтра механики обещали починить машину, и моя очередь лететь...


Наутро, выслушав наставления полковника, и уже сидя в кабине, вновь удивило состояние уверенного понимания. Словно сидит он в родной и знакомой до последней царапины кабине "курносого". Совершенно уверенно выставил винт на двенадцать часов, и, вспомнив про флетнеры, показал техникам угол, на который необходимо их отогнуть.

Потом, отмахнулся на недоуменный вопрос стоящего за спиной конструктора. Вернусь, объясню. Забрался в кабину, и пробежал глазами по приборам. Таблички с поясняющими надписями, для чего? Он глянул на переключатель топливных баков. Левый правый, переводчик, печатавший пояснение, умудрился сделать ошибку при описании лампы резервного запаса топлива.

Самолет вывели на взлет. Взмах флагом, и летчик включил магнето, запуская двигатель. Взревел двигатель, набирая обороты, и вот уже самолет побежал по бетонке. Чуть рыская на узких колесах, он достиг скорости отрыва. Резкое движение ручки, и газ, чуть втопил правую педаль, удерживая рванувшую в сторону машину. И вот уже пронеслись мимо, оставаясь далеко позади, корпуса завода.

Павел выровнял Густава, исполнил змейку, чуть клюнул носом, набирая скорость, и с радостным возбуждением кинул самолет в крутое, почти отвесное пике. Я вам покажу, дрова. - С каким-то непонятным презрением к оставшимся на земле, пробормотал он, с трудом разводя губы от навалившихся перегрузок. Стрелка высотомера с бешеной скоростью рванулась по кругу. Семьсот пятьдесят, семьсот девяносто, отметил Павел растущую скорость. Попробуй, догони, Ваня. Фыркнул ас, и потянул ручку на себя.

Верно выставленные флетнеры помогли справиться с рулями без особых усилий. Вывел машину уже над самой землей, и крутанул бочку, едва не цепляя провода вдоль накатанного зимника.

Новый набор и вот уже самолет вырвался за пятитысячный рубеж. - Гермокабина. Это вам не фанерный ишак. - Он вытянул гофрированный шланг кислородной маски, и продолжил набор высоты.

Глава 9

Самолет, быстро набирая скорость, проскочил семитысячную отметку. Звук двигателя слегка изменился.

Летчик сбросил обороты, и перевел истребитель в горизонтальный полет. Давно исчезли за сплошными плотными облаками очертания земли. Только сплошной молочно белый ковер и слепящее солнце, а вокруг прозрачное, отдающее в черноту, небо. Глянул на часы, прикидывая, не пора ли возвращаться, и вдруг словно громадное, плотное, одеяло упало на кабину. Все погрузилось в темноту. Говоров вскинул голову, пытаясь понять причину столь странного явления, но не успел. Голова, словно попав в громадную центрифугу, стремительно закружилась. В глазах вспыхнули пестрые ленты. Перекрученные, разноцветные. До невозможности яркие и отчетливые, они все быстрее и быстрее окутывали сознание, не позволяя сосредоточить внимание. И, наконец, взорвались совершенно немыслимым свечением.

Сознание уже не контролировало происходящее. Сколько времени продолжалось забытье не понял. Ни малейшего признака случившегося. Бездонное небо, кучи облаков под крыльями, и смазанная линия горизонта далеко впереди.

Бросил тревожный взгляд на приборную доску. - "Нормально. Высота, скорость, давление в системе, авиагоризонт. Все в порядке.

Тысяча, чертей, что это было? - Пронеслось в голове. И сам себе ответил.- После, все после. Плавно перевел ручку от себя, и подработал рулями, уходя на разворот. Глянул на фото красотки Марлен. - Я в порядке, еще повоюем...

А уже через десяток секунд кабина вновь погрузилась в полутьму. Но совсем не такую, как прежде. Обычный полумрак густой облачности. Он вслушался в ровный рокот двигателя. - Порядок. Вышел из облаков на трех тысячах. Отстегнул надоевшую маску, и глянул на часы.

"Доклад придется писать по минутам.- Три двадцать одна. Отлично. - Вилли обязательно придерется к круглой цифре.

По затылку пронесся легкий холодок. -"Какой еще Вилли?

Павел уставился на приборную панель. Он точно помнил, что никакой фотографии и тем более запрятанного в пластик маршрутного листа перед вылетом не было.

От волнения рука дрогнула, самолет клюнул носом, и тут-же выправился. Однако, как показалось Говорову совершенно без его воли. И тут же пронеслись в мозгу недовольные мысли.- Пауль, старина, не стоило тебе вчера столько пить. Французский коньяк плохой помощник.

Говоров с ужасом уставился на свою руку, сжимающую ручку управления. Поразило все. И тонкая, кожа лайковой перчатки, и кусочек белоснежной сорочки, выглядывающей из-под застегнутого комбинезона, но вовсе убил выпуклый, рельефный орел на торчащей в прорези манжеты запонке. Павел крутанул головой, чувствуя кожей гладкий шелк небрежно повязанного кашне. И уперся взглядом в стекло, отразившее его лицо. Хотя, какой там его. Совершенно незнакомое, с курносым задиристым профилем и клочком русых волос, торчащих из-под шлемофона.

Паника достигла предела, когда вновь скользнули в голове чужие, непостижимо понятные, но чужие, произнесенные на немецком, слова. - Слетал удачно, завтра выходной... Однако, к чему спешить, еще нужно сесть...

-Стоп...- Паша попытался зажмуриться, чтобы стряхнуть наваждение. - Черта с два. Чужая воля легко сломала невольное желание. И снова короткие рубленые фразы, комментирующие порыв. - Спать будем после...

Понимание, что он медленно, но бесповоротно сходит с ума, лишило последних сил...

- Все, все чужое... Где я? -Не то, что крик, даже шепот не вырвался из плотно сжатых губ.

И уже на пороге сумрака забытья прозвучали чьи-то едва различимые слова. - Крепись, Паша, крепись. Медальон... В кармане. Выбрось..., иначе все...

Странно, голос, как спасительный круг удержал, выдернул в реальность. Невозможную, дикую, но он дал тонкую нить к возвращению в свое я. - Медальон... Вспыхнуло изображение змеи, свернувшейся в клубок.

Протянулся к нагрудному карману. Рука даже не шелохнулась. Только слабое шевеление пальцев выдало попытку.

Неведомый Пауль дернул плечом, оторвал ладонь от ручки управления и потряс занемевшей ладонью. - Клинит, не дело. Нужно сходить к Фогелю. После ранения прихватывает. - Пронеслось слабым облачком легкое раздражение.

Пробовать вновь Говоров не рискнул. Бессмысленно. Вновь накатила волна пустоты... - И опять вынырнул на самом краю бездны... - Третий ковш... Вспомни... - Слабый, похожий на стон, голос.

Волна пронеслась по телу. Кольнуло в оживающие руки, озарило понимание. Чужую волю отбросило на самое дно сознания...

Руль от себя, педаль в пол. Истребитель клюнул носом, и сорвался в крутой штопор.


Истошно взвыл чужой голос, вызывая базу. - Падаю, машина не управляема... Падаю.- Кричал немец.

-Пауль, прыгай...- Донеслось из прижатой к виску гарнитуры.

Но все это Павел слышал, словно далекий и случайный фон. Прижал руку к груди, пытаясь залезть в карман, пошевелил в поиске медальона, но тут тело, повисшее на ремнях вниз головой, в очередной раз тряхнуло, и с шеи пилота, прямо в ладонь вывалился тяжелый кружок, висящий на цепочке. Рывок, и толстые звенья не выдержали. Зажал талисман с болтающимися концами цепочки в кулаке. Беспорядочно кувыркающийся самолет в очередной раз крутанулся вокруг своей оси. Пилот дернулся, норовя отстегнуть ремни, и одновременно хватаясь за рычаг аварийного открывания кабины.

-Не успеть.- Павел в отчаянии ударил головой о приборную доску. Взрыв сотен искр, и в тот же миг рука разжалась, кулон улетел в угол кабины.

И скользнула вслед за талисманом невидимая змея, сдавливающая своими кольцами тело. Голова начала проясняться. Однако падение продолжалось.

Обожгло понимание. - Еще чуть-чуть и будет поздно... Помог случай. Потянул ручку, отработал рулями, и дал полные обороты... Самолет вырвался из штопора у самой земли. Дикая перегрузка, вдавила в кресло, мелькнули верхушки заснеженных елей. А через миг прямо по курсу показалась бетонная нитка посадочной полосы аэродрома. Приземлился удачно, погасил скорость, и замер, ткнувшись головой в приборную доску. Кровь из разбитого лица тихонько капала на пол кабины. Несколько секунд тишины, и вот уже по крылу затопали тяжелые шаги. Сильные руки вытянули летчика из машины.

Павел лежал на заснеженной бетонке, и смотрел на плотные облака, ползущие по небу. Голова словно вытряхнутый почтовый ящик. Ни мыслей, ни желаний. Только гулкие удары сердца, и стук крови в висках. Приходить в себя начал только когда начали укладывать в подоспевшую полуторку с красными крестами на фанерных бортах фургона.

- Что со мной? - мелькнул вопрос.


" Dass mit mir?- Прошептал Павел, замер, и повторил,- " Dass mit mir?

Впрочем, повторил, и вновь по-немецки. И только после паузы сумел перевести короткую фразу.

Думать на родном языке получилось неважно... - Похоже, auf den Wahnsinn. Da nur die WЖrter Эber талисман wie zu erklДren?

Сплюнул, собрался, и уже контролируя себя, перевел двуязычную фразу в русский вариант. -" Похоже, едва не свихнулся, вот только как объяснить связь случившегося с талисманом?

Голос одного из добровольных помощников, прозвучал в полутьме кузова. Он пытался объяснить врачу, что капитан испытывал новый самолет, и едва не погиб. сильное рассечение, и, скорее всего, полопались сосуды в мозгу от перегрузок . - Заключил врач, светя фонариком в зрачки пациента.

- Вывести машину из такого штопора, это немыслимо...- Согласился собеседник. А он сумел, да еще и посадил машину.

- Срочно везите капитана в госпиталь.- Распорядился смутно знакомый Павлу голос. Хлопнула дверь, и кузов затрясло по замерзшим кочкам.

Говоров перестал бороться с забытьем, и тихонько поплыл по нескончаемому коридору.

Очнулся от громкого разговора. - Пора, пора батенька...- Добродушный басок, вытягивал из сна... - Вы и так проспали сутки... Просыпайтесь. Павел открыл глаза и увидел врача. Человек, склонившийся над ним, не мог быть ни кем другим. Белоснежный халат, добродушная усмешка, толстые линзы очков в темно-коричневой роговой оправе. И непременный стетоскоп на шее. В распахнутые полы видна офицерская гимнастерка.

- С возвращением, голубчик.- Доктор взял холодными пальцами запястье больного.

Ну, это ничего... Поколем глюкозу...- Непонятно бросил он стоящей за спиной женщине.

Вы помните, что с вами случилось?- Осторожно спросил врач у Паши.

Испытывали новую машину, сорвало в штопор, удар, дальше смутно...

Почти не соврал Говоров.

-Ну, это хорошо...- Закивал врач.- Продолжайте лечение. Все в порядке.

-Доктор...-Остановил пациент собравшегося уйти врача.- Позвоните по телефону... Он поморщился, вспоминая, и продиктовал номер. - Передайте, пусть приедет Смирнов, Иван Пантелеевич.

Врач укоризненно вздохнул.- Товарищ больной, вы уж извините, но я не могу разрешить вам посещение...- Он повернулся, собираясь уйти.- Я вам приказываю, вызвать ко мне комиссара госбезопасности второго ранга Смирнова. - Прошипел Говоров, вы поняли?

-Так точно. - Выпучил глаза доктор.- Повторите, п-пожалуйста номер.

-Погодите. - Удержал пациент врача.- Что у меня с лицом?- Провел Паша по тугой марлевой повязке.

-Множественные порезы, некоторые весьма глубокие, пришлось накладывать швы, очевидно от стекла разбившихся приборов.

-И еще, - с некоторым волнением поинтересовался Говоров. - Моя форма, она в порядке?

-Комбинезон, и форма в каптерке, а ваши документы и личное оружие на хранении в канцелярии. - То есть, ничего странного?- Уточнил офицер.

-Простите?- Не понял хирург.

-Да так, это не существенно...- отговорился Павел.- Боялся, мало-ли что.

-Так я иду звонить?- Вопрос пациента слегка озадачил доктора.

-Конечно... И, естественно ни кому, ни слова. Даже вашему, госпитальному начальству. А мне нужна бумага и карандаш. Это важно...

-Получив заверение, что все будет исполнено. Павел закрыл глаза и погрузился в воспоминания о произошедшем.

Понемногу выстроилась несколько фантастичная, но единственно возможная версия.

Непонятным образом найденный им в кабине медальон, перенес его в тело немецкого летчика, испытывавшего этот самолет. Что произошло с истребителем после осталось тайной, но какая то часть исчезнувшего естества неведомого Пауля Кранке, аса люфтваффе, осталась в памяти. В его памяти, капитана Говорова. Так же как и язык, а возможно и внешность. Хотя тут никакой ясности. Доставшие его вряд-ли разглядывали изорванное осколками лицо летчика. А оперирующему его хирургу было вовсе безразлично... Но, как говорится, имеют быть варианты. Форма то вернулась... Нет, тут без совета с комиссаром не разобраться... Хотя, как знать, не посчитает ли Смирнов его сумасшедшим. Благо и прецедент уже был. Чего стоят Пашины обмороки.

Поэтому, едва нянечка принесла ему стопку желтоватой оберточной бумаги и карандаш, он принялся за письмо.

Исписанные мелким бисерным почерком листки могли стать единственным подтверждением его слов.

Комиссар приехал на следующий день.- Он распахнул створку с матовым стеклом, и весело усмехнулся, увидев замотанного пациента.

Возможно после беседы с ним, возможно по собственной инициативе главврач госпиталя перевел странного пациента в отдельную палату.

-Никакого покоя от тебя Говоров...- С преувеличенной суровостью попенял генерал Павлу, лежащему на кровати.

Павел поднялся и поправил полы короткой пижамы. - Товарищ комиссар...-Попытался доложить он по уставу.- Смирнов отмахнулся и уселся на стул. - Ну, давай, рассказывай, раз позвал. Некогда.

Капитан вынул из-под подушки исписанные листы.- Иван Пантелеевич. Здесь все, касающееся Мессершмитта. Его пилотаж, слабые места, достоинства ТТХ, все. Больше знают только его разработчики.

Смирнов, не тратя время на разговоры, углубился в чтение. - Местами он отрывался от текста, поднимал глаза и пристально смотрел в глаза сидящего на краю постели, капитана.-Почему ты написал, что у этой модели стоит двигатель DB-605. Ведь на истребителе установлен DB-601.

- Этот самолет нулевой серии, двигатель сейчас проходит обкатку в лаборатории, а система форсирования закисью азота, еще только проходит испытания. Планируется применять ее на больших, свыше 7000 метров высотах. Но это скорее для западного фронта. Вилли считает идею весьма перспективной.

Смирнов замер.- Какой Вилли. - Ну, сам главный конструктор, Вилли Месеершмитт.

-Паша, погоди, дочитаю, будешь выкладывать по порядку. Иначе я точно свихнусь.

Закончив изучение листков, генерал бережно уложил всю стопку в кожаную сумку, и из рук ее больше не выпускал.

Теперь , один вопрос. Откуда?- Уставился он на замотанного в бинты собеседника- Павел вздохнул.

-Вы мое личное дело наверняка читали? И не получив ответа на риторический вопрос продолжил.- Wohrend Sie dass erkloren Sie, habe ich gekonnt, die Sprache und sogar zu lernen, die bayerische Betonung zu liefern?1

Смирнов снял фуражку и поправил прическу. До войны такой зачес называли политическим. Как у Кирова...- Вспомнилось Павлу. - Странно, в голову пустяки лезут ...

-Вот, что Паша. Я в органах не первый год, и видывал всякое. Так, что давай без загадок. Рассказывай все подробно, без пропусков. А я уж если что не пойму, переспрошу.

Впрочем, рассказ вышел на удивление короткий. Описывать свои чувства от переселения в чужое тело Павел постеснялся, а факты уложились в пять минут.

-Ты знаешь... - Комиссар вынул пачку папирос и неторопливо закурил. - Будь на моем месте кто другой, тебе пришлось бы весьма не просто... Да и мне, скажу по правде, в это трудно поверить... Но я еще в середине тридцатых однажды был в командировке. Район реки Тунгуски. Это далеко на севере. Ты, поди, и не слыхал? Так что всякое встречалось.

И значит если развязать бинты, то вполне может оказаться, что я увижу лицо Пауля Кранке...

Говоров пожал плечами.- Я не уверен. Возможно.

-Так. - Принял решение Комиссар.- Твое донесение проверят. Будь спокоен. Досконально. Брелок я прикажу отыскать, и с нужными предосторожностями поместить в надежное место. Также постараемся выяснить, кто он такой... Этот Пауль... И конечно-же посмотрим на тебя. Не обижайся, но ты бы смог поверить на все сто процентов сразу? Нет? Вот и я не могу. Но коли, правда, и все, так как оно есть. Это такое дело, что... Дух захватывает. Одни твои бумаги чего стоят. Да столько целое управление не принесет...

-Стоп.- Осадил себя Смирнов. - Поверь, я очень хочу тебе верить... Очень.

Ладно, отдыхай. Но помни из палаты ни ногой. Да я тебе и не позволю. - Охрану поставлю, ну и сторожа. Без обид Паша. Так что отдыхай, поправляйся. А я, как только будет ясность, тебя навещу.

Комиссар торопливо попрощался и вышел из палаты. А за стеклом возникла и замерла неподвижная тень.

Глава 15

Самолет, тихонько урча четверкой мощных двигателей, полз в ночном небе.

На борту дальнего бомбардировщика, способного нести до четырех тонн боеприпасов были только члены экипажа и всего один пассажир.

Неприметного крепыша затянутого в темный комбинезон, довезла к самому трапу неприметная легковая машина с темными стеклам.

Впрочем пилотам так и не удалось разглядеть лица странного попутчика. Получив категорический приказ, находится в кабине, они лишь пожали плечами и понимающе переглянулись.

"А чего тут гадать, ясное дело заброска резидента, или еще какой крупной шишки". - С пониманием отнеслись к временным неудобствам опытные офицеры. Когда дело касается сохранения тайны, мелочей не бывает.

Самолет, летящий на девятикилометровой высоте, миновал линию фронта совершенно незамеченным, да и дальше, над территорией оккупированной врагом Белоруссии и Польши летел на потолочных высотах. Лишь за несколько минут до выхода на указанную точку, резко снизился, лишь настолько, чтобы парашютист не задохнулся от недостатка кислорода во время затяжного прыжка.

Командир заметил, как штурман вытер пот со лба, и поднял вверх большой палец.

Зажглась тусклая лампа в кажущемся громадным пустом салоне.

Пассажир встал, проверил застежки парашюта, и двинулся к люку.

" Все правильно. - Глянул Павел на погасшую лампу. Первый сигнал приготовиться, второй- внимание, третий - пошел.

Дождался следующей вспышки, и с трудом, упираясь в рычаг, распахнул люк. Засвистел, едва не вытянув его наружу воздушный поток.

"Ничего, купол надежный, укладчики мастера. Все будет нормально.

Впрочем, как и все летчики прыгать он не любил, и сейчас просто уговаривал себя.

Третья вспышка фонаря, хотя и ждал, застала врасплох.

Выдохнул, мысленно перекрестился, и рыбкой махнул в чернильный провал.

Падал строго по науке, плашмя, считая, стараясь не гнать, секунды.

Закрытое маской лицо покрылось твердой коркой, ресницы склеило инеем.

Наконец минута прошла. Дернул кольцо, и с явным облегчением ощутил рывок.

Ну, вот теперь самое главное. Приземление.

Но это там внизу. А пока он плавно скользил по ночному небу, разглядывая редкие огоньки светящиеся далеко в стороне.

Решение свое комиссар сообщил Павлу в тот же вечер.

Вошел в палату, распространяя вокруг себя запах морозной свежести и ароматного табака, опустился на стул.

-Устал.- Выдохнул Смирнов. - Такую ты нам задал головоломку, Паша, не приведи господи. Ладно. Теперь о деле. - Он построжел. - Слушай внимательно.

Мы связались с товарищами. - Он кивнул за окно. Ситуация такова. Пауль Кранке, летчик Люфтваффе, действительно вчера пилотировал новую модификацию истребителя МЕ -109, на испытательном полигоне, расположенном в Восточной Пруссии, самолет потерпел аварию. Упал в районе.... Летчика не нашли. Вот такая история.

Информация самая что ни на есть верная. Хочешь знать, чего она нам стоила? Нет. И правильно. Меньше знаешь, спокойнее на допросе. Невесело пошутил Комиссар. - Но скажу. Стоила она нам рации и радиста. А кроме того наш человек который находится в непосредственной близости от базы, оказался в изоляции. Но это полбеды, главное радист... Он ведь знал, что его запеленгуют, однако на связь вышел, а после взорвал себя и рацию. Геройски человек погиб.

Иван Пантелеевич вздохнул.- Нашли мы и амулет твой. Он вынул из кармана завернутый в несколько слоев фольги сверток. С виду ничего особого. Однако не верить тебе, причин нет. Ну как ты мог в небе узнать всю эту информацию. Язык опять-же, а главное...

-Да, Павел Андреевич, мы допросили бойцов, вынимавших тебя из самолета. Лицо не твое.

-Ну, как ты? Готов дальше слушать? - Комиссар вытянул из кармана пачку папирос. - Тогда идем дальше. Сведения тобой сообщенные похожи на правду. Повторю, похожи. Но... - ТутСмирнов тряхнул коробком и в раздражении отбросил его в сторону. - Никто на основании такой сказки нам их разрабатывать серьезно не разрешит. Сам пойми.

-В результате принято решение. - Голос куратора загустел. - Отправить тебя туда.- Он вновь кивнул за окно

-Потому и спешили, потому и радист погиб. Но сейчас время главный фактор. Чем дольше они не могут отыскать пилота, тем сложнее после объяснить его появление.

Я исхожу из того, что этот самый Кранке ты сейчас и есть. Значит никто тебя и не заподозрит. Выйдешь в расположение любой комендатуры, сообщишь о себе, ну а дальше, уж как повезет.

Павел попытался вставить слово, указывая на сверток. - Товарищ Комиссар второго ранга, так ведь тут не поймешь, кто кого... А ну как немец этот верх возьмет?

-Ты думай, что говоришь.- Уперся Смирнов тяжелым взглядом в замотанное бинтами лицо летчика. - Ты Паша, советский человек, комсомолец, потому, никаких если. Должен, понимаешь, обязан переломить. Ты меня понял?

Он проследил за реакцией слушателя, и чуть сбавил тон.- А что бы сподручнее было, мы тебе поможем. Есть у наших медиков хитрый препарат, позволяет контролировать волю. Правда, проверяли его... Тут комиссар смешался. -Но результаты обнадеживают. Коли совсем невмоготу станет, выпьешь.

-И еще. Не перебивай, когда командир говорит.- Задание тебе будет непростое. - А именно. - Постараться этот самый опытный самолет к нам перегнать. Не перебивай, я сказал. Все продумано.

Он встал и прошелся по палате. - Отлежишься, в себя придешь, там у них, с этим строго, пока новый борт к полетам готовят, мы тебе связного организуем. А дальше взлетаешь, и летишь в сторону границы. Понимаю, топлива не хватит. Мы этот вопрос просчитали. Связник передаст тебе карту, на ней будет отмечено, где ты сможешь сесть, и заправиться. Один раз на польской территории, и два на нашей, временно оккупированной. Понял?

Летчик с сомнением покачал головой, но сдержался. Не тут случай спорить. И все же произнес. - Так они ведь немцы всех на уши поставят? Как уйти?

-Тебе, что, все разжевывать?- Отрезал Смирнов.- Или мы с тобой в бирюльки играем? Родина поручает тебе ответственное задание, и оказала высокую честь. И твой долг сделать все. Возможное и невозможное. Комиссар смешался, и закончил уже без всякого пафоса.- Нужно, ты понимаешь? Да опасно, и никто тебе подсказать не сможет. Крутись, сразу как выйдешь из поля видимости, меняй направление, или постарайся подгадать, что бы с боезапасом вылететь. Ну как я тебе могу подсказать.

Говоров кивнул головой.- Товарищ комиссар, я постараюсь. Очень.

Иван Пантелеевич хлопнул офицера по плечу. - Вот и замечательно. Я на тебя знаешь все -таки глянуть хочу. Однако доктора сказали, что бинты, которыми тебя забинтовали, трофейные, а если оторвать, заметно будет. А так все достоверно. Упал, изрезанное лицо сам замотал, так и шел. Легенда железная. Да и кто может про такой вариант подумать?

Инструктаж шел до позднего вечера. Лишь когда Смирнов начал повторяться и пошел по второму кругу, остановился. -Ну, вот и все. Теперь отдохни, а ближе к полуночи выдвигаемся на аэродром. Сначала перебросим тебя до аэродрома подскока, он в самой непосредственной близости от линии фронта, а оттуда на самолете дальней авиации в тыл.

Об этом Павел уже не вспоминал. Он спускался в неизвестность, и каждую минуту ожидал автоматную очередь с земли.

Однако приземлился удачно, на удивление. Посреди небольшого луга, а может поля, кто тут в темноте разберет. - Хмыкнул диверсант, сворачивая парашют, и легкий комбинезон, под которым скрывался роскошный гансовский меховик. Отыскать его помощникам Смирнова стоило огромных трудов.


Труднее всего, оказалось, подобрать место для захоронки. Объемистый мешок из тонкой ткани, в который сложил груз, тянул плечо, Павел оглядел себя. Вопросы, конечно будут. Во первых мундир, во вторых орден. Хоть и без дубов, а жалко.- Неизвестно от чего вздохнул Павел, но с гордостью подумал, однако двадцать побед - не кот начихал. Пришел в себя и сплюнул. Тьфу, на тебя, риттерносец хренов.

Наконец сумев избавиться от мешка, утопив его в случайном пруду, отряхнулся, и, выбивая зубами чечетку, двинулся вперед.

А вот будет здорово, если мое тело, уже отыскали. И как, наверное, удивились сотрудники EKdo, когда им привезли для опознания останки неизвестного с моим Ritterkreuzем на шее.

Стоп.- Павел остановился, попытался собраться с мыслями. Похоже, начинается раздвоение. И это не смотря на ослабленное действие амулета. А что будет, когда придется его выпустить? Задачка.

Ничего не решив, продолжил движение по свежевыпавшему снежку.

Провалившись пару раз в приличный сугроб, наконец, выбрался на дорогу. Гладкое асфальтовое полотно уходило вдаль.

Покрутил головой, пытаясь сообразить, в какую сторону идти. На Алленштайне.

Однако куда меня выбросили? Поди, угадай. Планировали южнее, а как уж вышло?

Ладно, будем надеяться, ребята все сделали правильно.

Если не получается отыскать вокзал, придется идти до автобана. Приступаем.

Произнеслось все это в мозгу вовсе без всякого напряжения по-немецки, и как заподозрил Павел, имело вовсе другое значение.

Какой вокзал, причем тут дорога? - Он зачесал в затылке. Представляю, как выглядит моя фигура посреди ночной дороги. Замотанное лицо, грязный комбинезон. Никаких документов.

Машина, вынырнувшая из-за поворота, коротко посигналила.

Ну, вот и пора.- Выдохнул Говоров, развернулся и вскинул вверх руку. Стой.- Прокричал он, двигаясь навстречу машине.

Машина замерла. Из кабины выглянул шофер. Павел вгляделся в смутно знакомую форму зольденфюрера. Гражданский? Но, слава богу, ваффен. Искренне обрадовался Павел, разглядев темно зеленые петлицы водителя. Служба снабжения? Хрен разберешь.

Я летчик, потерпел аварию, из Летно-испытательного подразделения. Оберлейтенант Кранке.- Произнес он, пытаясь изобразить дикую слабость.


- Герр обер-лейтенант, вы нашлись? - Радостно отозвался водитель. На базе все уже с ног сбились, разыскивая вас. Какая радость. Простите, что у вас с лицом? Ранение? - Нестроевой шпак, подслеповато глядя на летчика, спустился с подножки грузовичка.

"Самое время терять сознание. - Летчик неловко пошатнулся и начал оседать на дорожное полотно. Будем надеяться, они здесь непуганые, и поступит, как подобает добропорядочному бюргеру". - Подумал он, лежа на холодном асфальте.

Дальнейшее запомнилось плохо. - Когда служащий усадил его в теплый салон машины, да еще вынул из-под сидения небольшую бутылочку со шнапсом, к которой пострадавшему пришлось, что бы не выпасть из образа, немедленно приложиться, разморило. Поэтому, когда авто остановилось возле старинного трехэтажного здания, в котором располагался госпиталь, Павел был на удивление спокоен и расслаблен. Впрочем, расспросами его особо не мучили.

Доктор коротко расспросил о травмах, осмотрел кровоподтеки и ссадины, и сделал укол.

Прежде всего, вам необходимо отдохнуть. Вы истощены и обессилены. - Изрек эскулап прописную истину. Лучшее лекарство для вас сейчас сон. Не беспокойтесь, командованию я немедленно сообщу. Теперь, когда все позади, вам не о чем беспокоиться.

-Пилота проводили в душевую, и помогли раздеться. Скинув все, он с удовольствием смыл грязь с чужого тела и подставил лицо под струи воды. Размокшие бинты снялись легко. Доктор лишь пару раз подрезал засохшую кожу и одобрительно покивал головой. Вы молодец, ваши порезы уже начали затягиваться, воспаления минимальные.

Натянув чистое белье и толстый пахнущий одорантом халат, Павел, прижимая к груди сверток с амулетом, и покачиваясь, двинулся следом за миловидной медсестрой по выложенному белоснежным кафелем коридору. От услуг каталки, он, как истинный ариец категорически отказался.

В одноместной палате, куда его разместили, он, наконец, смог расслабиться, и проанализировать все сделанное и произнесенное им с момента первой встречи с немцами.

Но это все лишь, цветочки.- Рассудил Говоров, не найдя в своих действиях особого изъяна. -Главное начнется завтра. Минута и светловолосый летчик уже сладко спал, прижимая к груди заветный пакет.

Глава 10

Проснулся внезапно. Открыл глаза и бездумно уставился в потолок, слабо различимый в полумраке ночника.

Тишина ночного госпиталя показалась ни чуть не опасной. Прислушался к себе и постарался разобраться в мыслях. Впрочем, особых рассуждений вовсе и не было. Только ясное понимание необходимости восстановить внутренний баланс со своим вторым я. Или первым, если судить по тому, что тело все таки чужое.

Выдохнул, и медленно, неторопливо развернул тихонько хрустнувшую фольгу. Отложил в сторону пакетик с десятком крупных пилюль, переданных ему перед самым отлетом.

"Как ни тяни, а ехать надо".- Пошутил, набираясь решимости, и вытянул наружу разорванную цепочку с кулоном.

Всмотрелся в загадочные символы, провел пальцем по узорчатому контуру змейки, и, не рассуждая, связал концы, возвращая загадочный артефакт на шею. Собственно ничего и не изменилось. Почти. Разве что екнуло легонько сердце, да застучала в висках кровь. Не прошло и минуты, как где-то в глубине сознания послышался едва различимый голос. Или не голос, а просто шепот? Как описать внутренний монолог? Тем не менее, возникшее вместе с ним чувство легкого удивления, постепенно переросшего в тревогу, оказалось вполне реальным.

Павел дождался, когда чужие эмоции сформируются, и медленно, подбирая выражения, обратился к пробуждающемуся сознанию своего двойника.

Достучаться оказалось не так то просто. Но вот мысли звучащие в голове стали куда более стройными, и, наконец, возник простой и незатейливый в своей простоте вопрос.

-Что со мной? - задал себе его немецкий летчик.

-Слушай внимательно. - Обратился Павел, представив на миг, что ведет обычную беседу.- Так уж вышло, что нас двое. Понять трудно, но мой разум занял место в твоем я. Ты вовсе не бредишь. Все происходит наяву. Я русский. Летчик. Звать Павел. А ты Пауль. Почти созвучно.

Вспышка страха и непонимания заметалась в сердце. Подождал, когда сосед чуть упокоится, и продолжил. - Причину я тебе не скажу. Сам точно не знаю. - Соврал он, - однако перед самым падением, когда твой самолет уже вошел в штопор, все это и случилось. Так уж совпало, что и я в это время летел в неуправляемом самолете к земле. Возможно, что-то там, в небесах переклинило, и нас с тобой вместо пункта конечного назначения закинуло в твое тело. Ферштейн?

Недолгая пауза, и прозвучал первый осмысленный вопрос приходящего в себя фрица.

-Так я не умер?- Поинтересовался он у звучащего в голове голоса. Просто не шевельнуться ни встать не могу.

-Увы. - Павел задумался, как лучше поставить хозяина перед фактом, что гость ухватил бразды и теперь сам управляет его телом.

Кому это понравиться. Я бы точно попытался вытолкать нахального постояльца взашей.

Немец напрягся, и попытался собрать волю в кулак.

-Бесполезно.- Сблефовал Паша.- Не обижайся, так уж вышло. Кто первый встал, того и сапоги. Ну что теперь сделаешь? Могло быть и хуже. Ты дружище вполне мог сейчас лежать в воронке от врезавшегося в землю самолета в виде, куда менее привлекательном, чем нынешний. Мне, впрочем, повезло куда меньше.

Пауза затянулась. Оно и понятно, осознать такое непросто. Но немец оказался куда более крепок духом, чем можно было ожидать.

-Выходит, ты теперь главный? - Поинтересовался он у собеседника. -А мне что делать? Наблюдать? И вообще, где я.

Паша невесело усмехнулся. - Знал бы прикуп... Сложно нам будет. Мало того, что враги мы, так еще и все козыри против. В Германии мы. -Акцентировано уточнил он, напирая на это мы.

Есть, конечно, вариант. Один я в твоем теле и дня без сложностей не проживу. Или шлепнут меня, нас твои товарищи по партии с дорогой душой, или в дурдом определят. Но тебе от этого вовсе никакого профита не будет. А так, ежели найдем мы общий язык, глядишь, со временем, что и поменяется. Может, исчезну я, и ты вновь будешь сам по себе, дубы к крестику зарабатывать. Или еще там чего. Понимаешь?

Это да. Пауль осторожно, почти неощутимо попытался заставить тело шевельнуться, но не сумел, и вновь затих.

Что сказать, чудеса, конечно, и самое для меня лучшее было исчезни ты вовсе. Но так понимаю деваться тебе некуда. Он вдруг отвлекся и попросил. Ты головой покрути, камрад.

Павел осмотрелся по сторонам. Ну? Годиться?

-Опять госпиталь? Знакомое местечко. Фогеля на фронт не сослали еще? - Вовсе по-свойски спросил он.

-Тут, это..., сразу хочу объяснить.- Честно признался Говоров, - я во всех ваших делах как-то не очень. А если честно, вовсе не разбираюсь. Разве, что язык различать стал, да кое какие воспоминания твои проскакивают. И только.

-Понятно.- Протянул немец. - Теперь понятно. Выходит, тебе без меня тоже никак? Значит летчик? - Уточнил он.

-Истребитель. Капитан Красной армии, Павел Говоров. Одна тысяча девятьсот двадцатого года рождения.

-Ты смотри, надо-же, и я с двадцатого. Правда, званием пониже, но должны были представление на Гауптмана в ставку отправить. - Удивился Пауль. Где воевал то?

-Да как сказать. -Паша замялся. - Пока в основном отход прикрывал. Ну, в смысле отступление.

-Дикость.- Голос собеседника стал едва слышен. - Словно в банке стеклянной сижу. Ни рукой шевельнуть, ничего. Слышу, вижу все, чувствую, а больше ничего. Даже язык не повернуть.

-А что ты делать собираешься?- Осторожно поинтересовался немец.

-Да ничего.- Ушел от правдивого ответа Говоров.- Что ты делал, то и мне придется. Вот отлежусь, думал в больничке, а там, ежели мы с тобой договоримся, и если к полетам допустят, снова в небо. Куда мне теперь деваться? Наши меня точно не признают. В твоем то виде. И не докажешь.

-Тут ты прав.- Согласился Пауль. -Никто не поверит. Ни мне, ни тебе.

Значит, летать, говоришь? Давай, попробуем, что-ли. - Он вновь словно невзначай протянул незримую нить усилия к мышцам. Пронеслась едва приметная волна разочарования.

-А если на фронт отправят? Тогда как.- Проверяя, спросил Кранке.

-Значит нужно, что бы не послали. Отрезал Говоров. Сам пойми. Я своей страной воспитан, и вырос там. Не смогу.

-Ладно, может, помолчим.- Предложил немец, отгораживаясь легким облачком.

Паша не ответил и прикрыл глаза, слушая стук чужого сердца.

Попытался задремать, но тут в голове прозвучал чужой голос.- Эй, камрад, а как ты все это собирался осуществить?- Произнес Пауль. - В смысле - жить? Ты ж в наших делах ни бельмеса.

Павел открыл глаза. -Не знаю. - Признался он. Разве что ты мне поможешь.

- А мне зачем? - Отозвался голос.

Тогда буду бревном лежать, якобы контузило при падении. Сколько смогу, дурака беспамятного изображать стану. Так лучше? В психушке, среди сумасшедших.

-Нет, пожалуй. Это не выход. - Рассудительно вздохнул фриц. Слушай, ну его, так остатки рассудка потеряем. Давай лучше выпьем. Все не так погано будет.

Павел прислушался к себе. - Да где тут найти?

-Точно не в теме.- Констатировал спутник. Одевайся, и пошли.- Распорядился он уже куда решительнее. Я тут недавно лежал. Все знаю.

Натянув халат, Павел аккуратно приоткрыл двери палаты и выглянул в коридор.

-Да не трясись ты...- Рассмеялся Пауль. Мы ж не в тылу врага, мы дома. Он осекся и затих.- Хотя..., я, по крайней мере.

Повинуясь кратким указаниям проводника, больной спустился по узенькой лестнице в подвал, и коротко стукнул в неприметную дверку.

Ожидать долго не пришлось. Створка отворилась, и в проем высунулась круглая физиономия в белоснежном чепце. -Кого еще носит?- Недовольно произнесла фрау.

Она всмотрелась в измазанное зеленкой лицо ночного гостя. Пауль? Ты опять у нас? - В голос смягчился, и прозвучал почти дружески.

-Увы, дорогая фрау Марта, такая моя видно судьба, - неожиданно отозвался Павел, хотел замолчать, но. Решив, что ничего плохого не случится, позволил Кранке продолжить диалог.

-Ну и чего тебе не спиться?- зевнула почтенная матрона. - Ага, понимаю. Она выглянула наружу. Ладно, жди.

-Только у меня сейчас монет с собой нету. -Предупредил русоволосый летчик. После занесу. Поверишь.

Ладно, отмахнулась хозяйка. Знаю. Прошло с десяток секунд, и в дверь просунулась бутылка зеленоватого стекла. Спрячь скорее.- Предупредила контрабандистка. И помни, ты меня не знаешь.

-Как можно, - обиженно пробормотал гость. - Я что враг себе. Пусть хоть гестапо пытает, не скажу. Павел сунул пузатую посудину под халат, и двинулся обратно.

-Ты смотри.- Вновь прозвучал голос Пауля в голове. Выходит. Я ведь сам сказал? Значит что? Могу.

Паша, разглядывая красочную этикетку, отозвался.- Можешь, я ведь не мешал.

Ладно, давай тогда за жизнь. Уже веселее закончил собеседник.

Отыскав на полочке небольшой пластиковый стаканчик, Говоров плеснул в него янтарно маслянистую ароматную жидкость.

-Не жадничай.- Вновь прорезался голос. На двоих лей.

Паша замер.- Слушай. Со стороны так полное сумасшествие. Идиотизм, клиника.

- Прозит.- Отозвался собеседник, прислушиваясь к ощущениям.

Хороший Французский коньяк снял последние остатки напряжения. Говоров усмехнулся и заключил.- Теперь мне спиться не грозит. Всегда в компании.

-Скажи, а есть у тебя предположения, в чем причина этакого выверта судьбы? - Мотивированно поинтересовался напарник. - Что это? Аномалия, или может последствия..., чего только.

"Интересное кино.- Сообразил Павел. Выходит немец не в курсе причин? Или придуривается. Хорошо, проверим. Он плеснул еще и выпил.- Итак. Знает, или нет что за медальон у него? А чего гадать. Проверим.

-Откуда?- Повторил Кранке вопрос. - Я воевать во Франции начал. Там же первый раз и подбили. Кое-как до своих дотянул, и прыгнул...

Тут рассказчик замялся, и скомкано закончил. Вот старик один и подарил.

-Старик?- Заинтересовался слушатель.- А подробнее...

-Да чего там, ерунда. - Попытался уйти на вираже товарищ по несчастью.

В селе дело было?- Рискнул угадать Говоров.

-Нет, на хуторе.- Отозвался немец, после некоторой заминки и спросил перехватывая инициативу.- А тебе, откуда известно?

-Сперва ты...- Мысленно отмахнулся летчик. - Воду пил?

-Что? Воду? Ну, жарко было, конечно пил, только не воду, пиво..., да ерунда все.

Вона, как...уже интереснее.- Павлу вспомнилось свое путешествие.

Так откуда про медальон знаешь?- Прозвучал в голове настойчивый вопрос.

-Знакомо.- Скупо признался летчик, чувствуя в словах Пауля некоторый диссонанс. - Выходит, сплелось так, что и не разорвать.

Коньяк окончился, говорить не хотелось. Незаметно сумел задремать.

Разбудил звук в коридоре. Открыл глаза и увидел, как дверь распахнулась, а в палату ввалилась группа офицеров. Следовавший впереди потянул носом и радостно пророкотал, тщетно пытаясь говорить потише.

-Пауль, бродяга, мы уже и не чаяли увидеть тебя. А он и здесь умудрился отыскать Французское пойло.

- Комэск, - успел разобрать подсказку Говоров, поднимая голову от подушки. Гельмут Штраух. Вместе ездили в Берлин, получать крест.

Говоров слабо улыбнулся, не зная, стоит ли отвечать на столь горячее приветствие в том же духе.

Воспользовавшись замешательством, Поль перехватил инициативу.

-Здравствуйте, герр майор. - Ответил он, вскидывая руку в шуточном приветствии. - А что, вы уже собирались поделить мое наследство? Увы, придется вам еще потерпеть мое присутствие.

Вошедшие следом летчики, дружно засмеялись, хлопая по плечам, Посыпались вопросы.

Однако не успели товарищи рассесться, и начать разговор, как в палату заглянул встревоженный врач.

-Господа офицеры.- Осторожно произнес он.- Прошу извинить, но господину обер-лейтенанту необходимо пройти утренние процедуры.

Пациент поднялся, натянул халат, и развел руки в сожалеющем жесте. Ну вот, попал в лапы, теперь они из меня все соки выжмут.- Оправдываясь за необходимость покинуть общество, сказал Пауль, обращаясь к старшему по званию.

-Ладно,- майор поднялся со стула. - Иди, подставляй корму эскулапам, но помни, с тебя, ужин в Старой таверне. Кстати, фройлен Хелена уже спрашивала, куда подевался бравый баварец. - Штраух подмигнул товарищу.- Так, что... лови момент, старина.

Оставив летчиков весело перешучиваться по поводу немудреной шутки соратника, Павел вышел из палаты, и присоединился к терпеливо ожидающему его доктору.

Герр Кранке, извините меня за вынужденную ложь.- Произнес Фогель, обращаясь к идущему рядом с ним офицеру. - В кабинете вас ожидают. Это все, что я могу сообщить.

Он остановился возле затянутого драпировкой из белого ситца двери, и кивком предложил войти.

-А вот это серьезно.- Предупредил голос. Позволь, я буду говорить сам. - Даже не попросил, а уведомил Пауль.

В просторном, сверкающем чистотой процедурном кабинете сидел худой, длинный офицер службы безопасности.

Серебристые вензеля погон, и молнии в петлицах выгодно оттеняла черный френч, дознавателя.

Присаживайтесь.- Без улыбки предложил посетитель, не глядя на вошедшего.

Говоров опустился на стул, и в ожидании замер.

Цель нашей встречи сообщил начальник режима базы. - Выяснить детали происшествия. Выведен из строя дорогостоящий истребитель. Едва не погиб летчик-испытатель. Все это требует тщательного расследования.

Спрашивайте, господин Зольберг. - Бесстрастно отозвался Пауль. - Что вас интересует?

Что не понравилось в его голосе Павлу? Не разобрал. Только взвыл в душе сигнал тревоги. Не размышляя, скорее повинуясь внезапному порыву, смял порывающегося что-то сказать сущность Пауля и сжал зубы.

-Так, значит, ничего?- Вдруг поднял голову офицер. Он впился внимательным взглядом в лицо изрезанное осколками стекла. Ты хочешь сказать, они не клюнули? Со значением добавил он.

И тут Павел заметил выглядывающий из-под манжета форменной сорочки крохотную деталь синеватой татуировки.

"Вот оно". - Рявкнул внутренний голос, перекрывая мечущийся в голове крик хозяина тела.

Павел поднял глаза и встретил испытующий взгляд сидящего спиной к окну немца.-Нет, герр штандартенфюрер. Самолет просто сорвало в штопор. Обычная поломка. Все произошло слишком низко. Парашют едва успел наполниться, от удара о землю потерял сознание, протащило, и оказался в какой то канаве. Когда пришел в себя, был уже вечер. Пришлось идти наугад.

- Пауль, я вовсе не имею в виду детали вашего приземления.- Неожиданно вкрадчиво прервал доклад визитер. - Речь идет о контакте.

-Ничего. - Твердо заверил Говоров, пытася сообразить о чем идет речь.

- Хотя, был намек, но... Неявный. Уже по наитию, добавил он.

-Ладно. Нет, так нет. - Слегка разочарованно пробормотал сотрудник спецслужб.

-Верните руну.- Приказал он.

-Руну?- Павел замер на мгновение, но уже через секунду, поднял руку, вынимая из ворота халата медальон. - Вот. Он аккуратно развязал концы цепочки. Я все выполнил, как было сказано.

Он говорил, и мучительно пытался сориентироваться. Если догадка верна, и немецкий летчик был просто наживкой в игре противоборствующих сил, то... штандартен себя выдаст . А если я ошибся, ничего страшного. Спишут на травму.

Впрочем, первый звонок прозвенел, еще ночью, когда захмелевшее сознание Пауля допустило короткую заминку, отвечая про амулет. Видимо ему не все рассказали. И ориентировался паренек больше на слова самого Павла.

Пройди он через то же, что и сам Говоров, вряд-ли смог так просто ответить, да и я бы его так вдруг не сломал.

-Не зря предупреждал старик... - Все это промелькнуло лишь краем. Он положил медальон на стол.

Офицер чуть заметно дернул губой, но промолчал. Смахнул змейку в ладонь и опустил в роскошный серебряный портсигар.

-Хорошо, господин Кранке. Вы свободны. Но помните: Все что вам стало известно, должно сохраняться в строжайшей тайне. Отдыхайте, когда будете готовы, попробуем еще раз. Русские обязаны клюнуть... - Он замолчал, и кивнул головой, отпуская пилота.

Говоров развернулся и вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Глава 11

Павел вернулся в палату и улегся на кровать. Нужно ли говорить, что находился он в полной растерянности.

По всему выходило, что сложнейшая, глобальная операция имела цель - расправиться именно с ним, капитаном Говоровым. Или, по меньшей мере, стала одной из целей. Но почему? И что это за секретное подразделение, службу, в которой пообещал ему немец. Не отыскав ответа, вынул из кармана халата цепочку.

" Посмотрим, может быть, господин обер-лейтенант сумеет пролить свет на всю эту историю. - Чувствуя себя весьма неуверенно, решил он.

Мысли, загнанного глубоко в подсознание естества Пауля прозвучали едва слышным шепотом.

-Ну, так что ты хотел сказать подполковнику?- Поинтересовался Павел, когда мысленный контакт немного окреп. - Доложить обо мне, или еще что-то?

Кранке отозвался не сразу.- Похоже, я уже никогда не смогу стать прежним. - Грустно констатировал он. - Я словно предчувствовал, что этот полет станет для меня последним.

-И все же интересно, что он тебе сказал перед вылетом?- Осторожно спросил Говоров.

-Ничего конкретного. - Отозвался безжизненный голос.- Сперва нес обычный нацистский бред про языческие корни арийской расы, заговор масонов и католических клерикалов, а после обтекаемо предостерег, что в какой-то момент полета может случиться непредвиденная ситуация. И, наконец, приказал повесить на шею этот амулет. Запомнилась только то, что я ни при каких условиях, не должен снимать его с себя. И еще приказал прыгать, сразу же... как только...

Голос чужого сознания потихоньку становился все тише и тише.

-Эй, Пауль, что с тобой? - Позвал летчик. - Похоже, связь вовсе нарушилась.- Уже ниоткуда донесся легкий, как вздох, голос. - Наверное, я зря тогда прыгнул...

-Ты это брось. - Озадаченно пробормотал Павел, прислушиваясь к себе.- Устроил здесь, прощание славянки. Тебе чего, вырубился и привет, а я тут один в ваших гембахерах разбирайся. Нет, приятель, одному мне совсем край. Он уперся взглядом в свой мундир, висящий на стуле. Напряг волю, восстанавливая уже почти исчезнувшую связь с двойником. - Помогло ли искреннее желание вернуть собеседника, или сработали какие-то свойства зажатого в ладони амулета, но почувствовал, он уже не один.

Вот так лучше.- Удовлетворенно произнес Говоров, затягивая концы разорванной цепочки на шее. - Только, старина душевно тебя прошу, без фокусов. Гестапо разбираться не станет, кто из нас кто. Ливер вытянут, а после еще и родных в лагерь законопатят. Тебе оно надо.

Голос вернувшегося напарника зазвучал вновь.- Но как? Мы ведь враги, разные, да и вообще...

Враги это да, тут не спорю,- отмахнулся Паша.- А в остальном, жизнь покажет. Ты сам посуди, кому будет лучше, если и твоих и моих, - он с тревогой вспомнил оставшихся в России родителей.- Да, моих тоже не помилуют.- Как членов семьи дезертира. Давай пытаться... Глядишь и сумеем. Только еще раз прошу: Без подлянок. Нам иначе не выжить.

-Хорошо, я согласен. Слово германского офицера.- Ответил после непродолжительной паузы Пауль. - Хотя, дико конечно...

Павел чуть ослабил тиски сознания, и позволил хозяину занять свое место в мыслях. Пауль вспомнил недавний визит сослуживцев. - Молодцы, сохранили. А может просто не успели поделить наследство погибшего. - Услышал Говоров мысли осматривающего форму соседа.

Он вздохнул, и поднялся. Хотя, никакого желания напяливать щегольской френч не ощутил, но решил не спорить. Как не крути, а куда деваться? Теперь ты Пауль Кранке, летчик эскадрильи при испытательном полигоне авиационного завода фирмы Мессершмидта.

Он поднялся, внимательно изучил свое новое лицо. Хотя чего уж там, вполне нормальное лицо. Вовсе не похож этот Пауль на фашистского зверя.

Перед ним возникли образы близких, знакомых девушек, оставшихся на Родине в Дюссельдорфе, вспомнился холодный приют, демонстрации штурмовиков, Городок на юге Баварии, где находилась авиашкола...

Похоже, придется жить с этим. С чужой памятью, опытом.

Однако долго заниматься философскими рассуждениями не стал. Пустое. Что будет, то и будет. Вновь улегся в постель и уже спокойно заснул. В кои-то веки выпала такая возможность. Пусть даже в тылу врага. Какая разница? Проспал до самого вечера, потянулся и вдруг сообразил. Идиот. Какой идиот. Не сумел сложить два и два. А тот, второй мессер, он ведь тоже должен был упасть и разбиться, оставшись без пилота.

Теперь весь вопрос только во времени. Сколько его понадобиться шпионам этого..., Зольберга, выяснить эту пикантную новость и передать в центр. День? Два? Может чуть дольше, но вряд ли.

А вот как отреагирует кукловод? Однозначно. Возьмет меня в оборот и попытается добраться до истины.

Павел вздохнул и глянул на стоящие возле кровати часы. Почти семь... Комиссар обозначил время для связи ежедневно с восьми до восьми десяти вечера. Третья скамья от фонтана. Будем надеяться, что он уже в курсе. Донесся удивленный шепот чужого сознания. - Что случилось? Куда это ты?

Ну как тебе сказать. - Смутился Паша. - Тайн у нас друг от друга сейчас вроде как нет, но чувствую я себя неловко, словно родину продаю. На встречу со связником. - Сформулировал он, наконец.

Поднялся, и торопливо натянул непривычную форму. И едва не прокололся. Помогло существо Пауля. Рука механически скользнула по щеке. Куда ж ты? А бриться?

Паша хлопнул себя по затылку. Хорош бы я был. Летчик, кавалер ордена, гордость Геринга, с трехдневной щетиной. Да уж. Как ни спешил, наскоро выбрил щеки острейшим Золингеном, и растер на ладони душистую воду. Французский еще.- Пояснил голос Пауля. Ты, поди, кроме вашего, как это по-русски, "Troinogo", ничего и не нюхал?

Куда уж нам, сиволапым. - Съязвил летчик. - Оккупанты, хреновы, только и знаете одеколоны у мирного населения воровать...

Сума сойти, если нас с тобой со стороны кто услышит, не то, что до полетов не допустят, сразу в лечебницу для психов определят.- Констатировал немец.

Однако легкая пикировка не помешала летчику быстро натянуть форму, щегольские хромовые сапоги и шинель. А уже через пять минут и из ворот старинного здания, в котором расположился госпиталь, вышел элегантный офицер. В распахнутый ворот шинели виднелся рыцарский крест. Коробка с дубликатом обнаружилась в кармане мундира.

Ориентируясь на подсказки Пауля, решительно повернул влево. Шагая по тихой неярко освещенной улице, глянул на часы, - успею. Вот только..., - он автоматически махнул затянутой в лайковую перчатку ладонью, отвечая на приветствие встречных солдат, - не приведу ли я за собой хвост? Кто знает, что на уме у этих рыцарей плаща и кинжала. Не удивлюсь, если штандартен мог отдать приказ просто для страховки. Стоит поостеречься.- Принял решение Говоров, и внезапно свернул в ближайшую подворотню.

Прошел во двор и замер, стоя в тени небольшого сарайчика. Подождал несколько минут, внимательно следя за темным провалом. Никого.

Ну ладно, теперь вот так...- Он осторожно забрался на низенькую крышу дворницкой, прошел по хрустящим черепицам, и перепрыгнул в соседний двор.

Вышел в полусотне метров от места исчезновения и вновь внимательно осмотрел улицу. Ни одиноко стоящего автомобиля, ни загулявшего прохожего.

Отряхнув полы шинели, и двинулся вперед.

К месту встречи вышел почти вовремя, сделал небольшой крюк, пытаясь еще раз убедиться в отсутствии слежки, дождался, когда секундная стрелка перевалила через цифру двенадцать, и не торопясь, заложив руки за спину, двинулся в глубину парка.

Остановился у скамьи, и опустился на замерзшее дерево. Развернул предусмотрительно захваченную в госпитальной палате газету и углубился в чтение.

-Господин офицер, вы не подскажете который час. - Раздался негромкий голос. Поднял глаза и удивленно приоткрыл рот. Возле скамьи, одетая по последней Берлинской моде, стояла его связная. Катерина.

- Двадцать ноль пять. - Отозвался Павел, и встал, не зная, стоит ли предлагать даме садиться на присыпанную снегом скамью.

-Я вижу, что все прошло удачно.- Без подготовки приступила к делу Катя.

-Хвоста за вами нет, но, тем не менее, нужно спешить.

Она кокетливо рассмеялась, и шутливо махнула затянутой в элегантную перчатку ладонью.

- Если вы и в воздухе столь быстро переходите к атаке господин обер-лейтенант, то наша победа дело самого ближайшего будущего. - Громко произнесла кокетка и взяла его под руку.

- Рассказывайте. - Приказала связная. - У нас всего две минуты, пока идем до конца парка.

Павел замер, собираясь с мыслями, и, наконец, выдохнул: Захваченный Мессершмидт - дезинформация. Немцы спланировали все, от начала и до конца.


Девица безразлично глянула в сторону виднеющегося невдалеке шпиля небольшого католического собора. - Прекрасно. Теперь еще и это.

Товарищ капитан.- Связная кокетливо махнула рукой.- Лицо попроще сделай. Ты все же с девушкой флиртуешь, а не на политбеседе сидишь.- Напомнила разведчица прописную истину. Хотя, рожа у тебя, что говорить, кирпича просит. - Настоящий фашист. Пробы ставить некуда.

Павел несколько обижено фыркнул.- На себя посмотри, шалава форменная... - Пошутил он, понимая, что беседа о малозначащих вещах вызвана растерянностью связной.

Ну и что прикажешь мне передать в центр?- Наконец произнесла девушка, поднеся руку к губам. - Доказательств то никаких, так? Вот и думай, кто нам поверит. Если ты говоришь, что этот "мессер" вражеская подстава, значит нужно подкрепить слова доказательствами.

Извини, но в шифровке это будет звучать только как твое предположение. Так, что повторяю: В центр передам следующее. Объект находится в госпитале, проходит проверку. Получено предварительная информация о возможной дезинформации.

Катерина наморщила лоб, припоминая.- Объект имел беседу с представителем спецслужбы, высокопоставленным офицером по фамилии Золберг. Штандартенфюрер предложил ему службу в секретном подразделении, детали неизвестны.

Говоря о Паше в третьем лице, она невольно дала понять, что весьма скептически относится к его словам.

Все?- Подвела итог связная. Пора расходиться.

Неожиданно в разговор влез Пауль. - Фройлян, я, конечно, не могу утверждать, но думаю, что вы несколько переигрываете. - Отправив агента столь невероятным способом ваше командование должно быть готовым к самому непредсказуемому продолжению. А вы пытаетесь подогнать ситуацию под стандарт. И вообще, позвольте совет. Сумочку девица легкого поведения держит несколько иначе, а вот берет стоит чуть сдвинуть на бровь. Иначе вы походите на ряженую.

Разведчица вспыхнула и уставилась на немца.- Я уж как нибудь обойдусь без, неизвестно чьих, советов. - Отрезала она, но невольно переложила ручку дешевой лакированной сумочки ближе к локтю.

Прощайте. Скоро начнется комендантский час, - Она глянула на часики. - А мне еще из города выбираться.

Ну вот. - Ехидно произнес Пауль, когда девушка исчезла из виду. - Похоже, тебе уже нет веры. А что будет дальше?

Павел тяжко вздохнул, признавая справедливость сказанного.- Что тут поделать, придется выкручиваться.- В чем-то Они, по сути, правы.

Слушай, без стопки шнапса тут не разобраться. - Отыскал проверенное средство собеседник. - Раз уж мы вырвались в город, будет глупо возвращаться на сухую.

Здесь рядом есть неплохой кабачок...- В голосе напарника прозвучали заговорщицкие нотки. - Тем более вам, товарищ комиссар для конспирации положено вести себя естественно. А я мимо погребка ни в жизнь не пройду.

Какой я тебе комиссар.- Сварливо пробурчал в мыслях Павел, и закончил.- Сопьюсь я с тобой, морда фашистская. Печень бы поберег.

Чего ее беречь.- Беззаботно хмыкнул в ответ приятель по несчастью. - Не твои, так наши точно в расход выведут.

Так и быть,- смирился с неизбежностью Паша, - веди Сусанин.

Отдых в кампании таких же отвязных гуляк - авиаторов, как и сам Кранке, закончился далеко за полночь, и вовсе не на больничной койке. - Утром Говоров с трудом вспомнил детали.- Знаешь, не стоило тебе столько пить.- Прошелестел голос Пауля. - Похоже, мы едва не прокололись.

Это когда? - С тоской представляя, что придется вставать и куда-то идти, отозвался Павел.

-Ну, слишком уж грамотно ты рассказывал, как нужно заходить на атакующий курс.- Пояснил сосед.

И что такого? - Попытался восстановить детали летчик.

- Да так, мелочь, но когда гауптман стал рассказывать какое дерьмо эти, похожие на крысу, ишаки, ты просто сразил всех знанием предмета обсуждения. А когда на пальцах показал, как уходить на вертикаль, и подавно. Я в принципе этого знать не мог.

Однако все были настолько пьяны, что, пожалуй, и не вспомнят.- Успокоил он встревоженного капитана.

Ладно, проехали.- Павел со стоном поднялся с постели.- Кто это была.- Мимоходом поинтересовался он событиями прошедшей ночи.

Да, так, одна подружка.- Не стал углубляться в детали голос. - Она к слову осталась в полном восхищении.

-Все, больше ни капли.- Отрезал Павел.- Нализался, как последняя сволочь. - Стыдно.

Я того же мнения. - Пауль охнул от навалившегося похмелья. В голове словно кувалдой долбят.

Кое-как преодолев утреннюю хандру, летчик добрался до госпиталя.

Где вас носит.- Выскочил из кабинета медик.- Телефон уже разрывается. - Вот.- Протянул он листок. - Приказ от вашего командира. - Прибыть в штаб к десяти ноль-ноль. С документами.

-Слушаюсь.- Ответил за него Пауль, поняв, что озадаченный напарник не готов продолжать беседу. - Все понял. Разрешите идти?

Времени едва хватило, чтобы привести себя в порядок. - Павел с трудом повязал взамен измятого испачканной во время ночного сабантуя кителя и "гаврилки", новый мундир со свежим воротничком.

-Форвардс.- Скомандовал Пауль. -Чует мое, твое сердце, сегодня нам дружище предстоит весьма насыщенный день.

Ясное дело, без его знаний не вышло. Деталей, на которых мог спалиться чужак столько, что даже скучно и говорить.- В который раз подумал Павел, сидя в приемной командира отряда. - Даже такая мелочь, как кресло, в котором мог ожидать вызова младший офицер, имеет значение. Знать бы я не знал, что кресла, стоящие справа от стола адъютанта предназначены для офицеров старшего ранга. А вот поди-ж ты.

Наконец совещание закончилось. Дверь, обтянутая темной эрзац кожей отворилась. Из кабинета полковника потянулись оживленно переговаривающиеся офицеры и штатские.

Войдите, Кранке.- Кивнул ожидающему вызова обер-лейтенанту порученец. Офицер едва заметно подмигнул летчику.

Я его знаю?- Мимоходом поинтересовался Павел у своего консультанта.

Здравствуйте.- Хмыкнул внутренний голос. - А с кем ты вчера горланил песни про малютку Гретхен? Он неплохой парень, но сам понимаешь, хочет угодить и тем и другим. Конечно, штабному лестно быть на короткой ноге с боевыми летчиками, тем более кавалерами рыцарского креста. Но это после. - Оборвал себя Пауль.- Не забудь, полковник терпеть не может курящих, тем более в своем кабинете. Хотя предложит. Так сказать проверка на лояльность.

-Чудеса, везде одно и тоже? - Вспомнился Павлу визит к всемогущему наркому. - Тот тоже блеснув знаменитым пенсне, кивнул на стоящую возле гостевой пепельницы коробку Казбека.

Однако никаких долгих разговоров командир вести не стал. - Глянул на вытянувшегося в струнку офицера. Непонятно посопел простуженным носом и вынул из папки сиреневый листок шифротелеграммы.

- Вам предписано срочно убыть к новому месту службы. - Уведомил построжевшим голосом старый служака. - В пригород Берлина, район Потсдама. Вовсе не по уставу закончил он.

Причина столь явной настороженности была вполне объяснима. Прибытие высокого чина СД, после короткого визита, которого пришла срочная телеграмма, подписанная третьим лицом рейха. Виданное - ли дело, чтобы служебные перемещения заштатного летчика решал сам рейхсфюрер. Слишком много странностей. А в таких случаях лучше знать как можно меньше.- Рассудил кадровый военный.

Приказ в канцелярии. После обеда получите предписание, командировочные. Предупреждаю, в документах будет стоять лишь станция назначения и шифр.

Отметите в комендатуре прибытие, там вас уведомят о конкретном месте новой службы. Это все что я знаю. - Подвел итог беседе полковник. - Свободны.

Возможно, он решил, что я изначально был человеком Гиммлера.- Пояснил причины сухости прощания Пауль. - А командир части естественно опасается за свою судьбу.

Мало - ли, сколько компромата мог накопать контрразведчик, засланный в строевую часть под личиной обыкновенного лейтенанта.

-А что, такое бывает? - Удивился Павел.- Я думал...

-Можно подумать, в вашей армии иначе.- Не стал оправдываться собеседник. -Гестапо там, или НКВД, суть организации одна, следить за всеми... Конечно случается и такое. Но мы с тобой тут не при делах. Правда он об этом не знает.

Интересно, что за часть, о которой нельзя сообщить в шифровке.- С искренним любопытством произнес Говоров, и скривился. - Ох, ты, а как же я сообщу...? Он не закончил, но Пауль уловил причину его расстройства.

Думаю, способ отыскать можно, только вопрос, нужно-ли? - Он осторожно намекнул на невысказанное сомнение, явно прозвучавшее в голосе связной.

- В центре тебе сейчас вряд ли поверят. Особенно сейчас. - Акцентировал двойник.

-Не понял, почему особенно.- Павел и вправду не смог уловить связь.

Ну а как-же. Едва она предложила тебе отыскать доказательства, тут же последовал перевод в другую часть, причем неизвестно куда. Они могут решить, что твой двойник, то есть я победил. А что, разве это так невозможно?

- Опять за старое, или смеешься? - А может хочешь меня разагитировать?- Говоров, вынужденно признал правоту советчика, и спорил только из вредности.

Ага, когда нас с тобой партизаны в расход решат вывести, очень смешно будет.

Возвращение из штаба с подписанным командировочным предписанием ознаменовалось несколькими курьезами, и могло стать весьма важными событием , если бы не задумчивость Павла. Он незряче шел по заснеженному тротуару, и явно не мог сообразить, что предпринять. Тогда как заронивший в сознание напарника это сомнение Пауль, хранил благоразумное молчание.

Глава 12

Поезд жалобно вздохнул, звякнул оставленными на столиках купе чашками с хищными орлами и свастикой на белоснежном фарфоре, блеснул медными поручнями и остановился у перрона вокзала.

Проводник, сноровисто распахнув двери, замер, внимательно следя за выходящими пассажирами. Впрочем, причиной настороженности была вовсе не подозрительность. Решетчатые ступени таили в себе множество опасностей, и могли испортить впечатление от комфортабельного путешествия в самый последний момент.

Пассажир первого класса, вышедший из узких дверей вагона, в помощи явно не нуждался.

Щеголевато заломленная фуражка офицера люфтваффе, распахнутый ворот шинели в который виднелся элитный орден рыцаря железного креста. Весь вид офицера мог стать прекраснымподтверждением идеи доктора Геббельса о превосходстве арийской расы. Проводник приложил два пальца к козырьку форменной фуражки и пожелал летчику доброго пути.

Офицер мазнул взглядом по служащему железных дорог, небрежно кивнул и двинулся по перрону, ловко оберегая зажатый в руке небольшой саквояж от неповоротливых носильщиков, везущих багаж пассажиров.

Павел незаметно покрутил затянутой галстуком шеей. - Давит сволочь. - Хмыкнул он. Ничего страшного. - Отозвался ему в тон Пауль, -потерпишь, хотя гимнастерка оно конечно, удобнее. А еще лучше эта, как вы ее называете, - он произнес, чуть коверкая русские звуки. - Telogreika? Так?

За время недолгого путешествия напарники сумели с грехом пополам притереться, и теперь могли существовать довольно мирно. Мало того, и сам Пауль, пользуясь возможностью доступа к сознанию Павла, стал куда лучше разбираться в сути рассуждений и психологии советского летчика.

Единственный уголок Пашиной памяти, куда он не смог проникнуть, стало памятное путешествие в пустую деревню и встреча со странным стариком.

Так и не найдя способа передать в центр информацию о новом назначении, Павел пошел на поводу у второго я и провел последний вечер с толком. Однако благоразумие восторжествовало. Со спиртным Говоров уже не перебарщивал. На все расспросы товарищей, значительно косился в угол, где висел большой портрет фюрера и отвечал уклончиво. Не важно, где служить Рейху, важно, что я смогу принести пользу моей Родине. Он глубокомысленно замирал, давая понять, что не имеет права делиться служебными тайнами.

Паша, который внимательно следил за тем, что болтает между тостами его двойник, вскоре убедился, что тот вовсе не горит желанием делиться с окружающими своей тайной.

-А и правильно. - Подтвердил летчик. - Дурдом не самое лучшее место для молодого человека.

Путешествие в удобном купе стало для русского летчика истинным откровением. В памяти еще сохранились детали его недавней поездки в тыл, и он вынужденно признал, что сравнение было вовсе не в пользу его отчизны.

Ничего удивительного.- Отмел он мелькнувшие сомнения. - Страна напрягала все силы, чтобы подняться из руин, в окружении капиталистического лагеря...

- Ерунда, дружище.- Влез в мысли Пауль. - Ты и понятия не имеешь, через что пришлось пройти нам после того как победители выкрутили руки соей родине в Версале.

Нищета, полная, никакой возможности заработать, голод. Мы немцы просто умеем терпеть и работать.

-Стоп, - Павел успел сообразить, что если сейчас начнет спор, то добром это может не окончиться. - Не стоит начинать спор. Бесполезно. Изменить меня тебе не удастся. Как и мне тебя. Останемся при своем.

- Да пожалуйста.- Отозвался собеседник.- Пусть так, я без претензий. - Тогда не вздыхай.

Пошли уже, агитатор.- Беззлобно усмехнулся Говоров.- Куда дальше?

- Мое мнение, нужно предъявить документ вон в то окошко, где написано военная комендатура. А дальше будет видно.

-Вас ожидают. Господин обер-лейтенант. - Поднял глаза от бумаг сидящий за стойкой унтер.- Прошу зайти в служебное помещение.

-Это нормально?- Поинтересовался Паша у внутреннего голоса, сидя на удобном сидении легкового автомобиля. За окном мелькали чистые, уютные улочки пригорода Берлина.

- Откуда мне знать. - Пауль отозвался с некоторым сомнением. - Сопровождающий из вспомогательной службы СД, а я представь, раньше со спецслужбами никаких дел не имел. Но спрашивать как то не хочется.

Тем временем, машина въехала в огороженный высокой оградой парк. Прошуршала покрышками по очищенным от снега дорожкам и замерла возле добротного двухэтажного здания.

-Прошу вас, следовать за мной. - Впервые за всю дорогу произнес сопровождающий. - Не волнуйтесь, вам все объяснят. - Видимо от внимательного взгляда не укрылось некоторое сомнение с которым летчик осмотрел место новой службы.

Дежурный у входа внимательно проверил документы, сверил фото на первой странице с личностью предъявителя, и нажал кнопку открывания турникета.

Прошу в третий кабинет.- Он кивнул в сторону .

- Прибыли? - Замечательно.- Сидящий за казенным столом офицер в серой форме с петлицами охранной службы принял у обер-лейтенанта документы. - Хорошо доехали? - Дежурно поинтересовался клерк, и, не ожидаясь ответа продолжил. - Сегодня вам предстоит пройти ряд формальностей, получить новую форму, разместиться в гостинице, а уже завтра прошу прибыть к восьми ноль- ноль, ко мне. Все понятно?

Нет. - Не выдержал Павел, и влез вперед собирающегося ответить Пауля. - Если возможно, скажите, что за служба мне предстоит. Связана ли она с моей предыдущей...

-Я не имею полномочий.- Отозвался клерк. - Скажу только, что у меня имеется приказ, из которого следует, что вы переведены в распоряжение Главного управления имперской безопасности. Соответственно вам присвоено звание оберштурмфюрер СС, с постановкой на денежное и вещевое довольствие согласно вашего звания. Это все. Наше подразделение -административно хозяйственная служба, так что вы сами должны понимать...

- Простите, - Произнес Пауль, преодолев сущность русского летчика. - Я еще раз извиняюсь за несдержанность.

-Идиот.- Сердито пробормотал он, когда получив из рук слегка озадаченного унтер-офицера стопку бумаг вышел в коридор. - Ты должен понять раз и навсегда.- Если конечно не хочешь вызвать ненужные вопросы, все что ты имеешь право знать , тебе скажут, а если не скажут, значит не положено. Это порядок. Ну что такого ты узнал, своими вопросами. То, что нас перевели в СД это понятно и без вопросов, и про центральный аппарат тоже. Неужели ты сам не понял, что мы находимся в службе АХО?

-Откуда? - Павел виновато пожал плечами. - Не забудь, я все же не истинный ариец.

Тогда слушайся меня и не обсуждай. - Отрезал советчик. - Идем в Цейхгауз, переобмундирование дело нудное. И главное муторное.

Вообще, думаю, что дел на сегодня у нас выше головы.

- Да ладно, ладно, понял уже.- Согласился с доводами Паша. - Но может ты, - не удержался он от того, чтобы не подколоть помощника, - просветишь меня о месте новой службы.

Внутренний диалог продолжался уже в пропитанном запахами новой формы складском помещении, расположенном совсем в другом здании.

Ну, общие сведения, не больше.- Отозвался немец. - Здесь конечно не как у вас, но поверь, к военной и государственной тайне отношение достаточно трепетное.

Вот ты сам много знаешь о вашем НКВД? То-то.

Ну а звания, я ведь совсем ничего не понимаю в этом. - Паша усмехнулся, и глянул на неторопливо отбирающего форму согласно длинного перечня служащего. - Судя по погонам это ...

-Тебе стоит просто обратиться к моей памяти.- Наконец произнес Пауль.- Хотя, этот складской имеет звание роттенфюрер, или оберефрейтор, если перевести на общевоинский лад.

- В СС все не так как в армии. Здесь нет четкого соответствия войсковым званиям. -

-Как это? - Не понял Говоров.

- Ну, это ведь не Вермахт. - Звания не командные, а руководящие. Здесь даже обращение к старшим отличаются от общепринятых в войсках. Не герр а мейн. Понимаешь? Нет?

-Что, выходит я должен обращаться к старшему по званию к примеру мой Штурмбанфюрер?

-Точно.- Усмехнулся Пауль. - Но не переживай, тебе как и мне некоторые ошибки на первых порах простительны.

-Погоди, - Павел автоматически повертел в руках пару хромовых сапог, выставленных на полку кладовщиком. - А часто бывают такие вот переводы из вермахта или авиации в СС?

-Паша, давай не будем... Ну, не часто, хотя... Хотя откуда мне это знать. Я что с ССманами много дел имею? Мы ассы, и будем востребованы при любом режиме. А они...

Но ты ведь, прости, сам даже простых вещей не знаешь.

Да, уж, куда нам... - Попытался оскорбиться Павел.

Ах, так.- Не выдержал советчик. - Тогда ответь мне друг, кто такая МАрика Рокк. Или Зара Линдер, я уж про Макса Шмеллинга не говорю, сам ответь, без моих подсказок.

-Ну, это, актрисы вроде.- Мучительно задумался Говоров.

-А Шмелинг, тоже? - Нейтрально поинтересовался Пауль.

- Ага.- Повелся на интонацию летчик.

- Вот и не угадал.- Отозвался Кранке. - Макс величайший в мире боксер, выиграл зание чемпиона мира у самого Джо Луиса. А "Лили Марлен" это как раз песенка той самой Зары.

Разошедшийся Пауль взял несколько нот знакомой Паше мелодии. - А это что?

Хм. "Марш энтузиастов" это.- Тут же купился Говоров.

Хорст Вессель это.- Парировал немец. - Деревня. Еще хочешь? Пожалуйста.

Бычий глаз, что это? Понятно. Отвечу значок члена партии,

Про "морду Геббельса" вовсе молчу. Ты этот радиоприемник и в глаза не видел.

Но уж вовсе неприлично не знать, что Гитлера, Геринга и Гиммлера принято называть только фюрер, рейхсмаршал и рейхсфюрер. Никаких фамилий.

Да, кстати, еще нюанс. - Припомнил Пауль. Это здесь в Рейхе можно говорить к примеру "гауптштурмфюрер", а вот на передовой уже будь любезен говорить герр гауптман.

-Достаточно примеров, или еще?- Кое-как сумел остановиться немец.

- Та-ак.- Протянул сраженный лавиной деталей, о которых не имел никакого понятия , Павел. - Ну и какое твое мнение? Ты, к слову сам-то член этой НСД... ну, партии вышей.

-Мое мнение никого не касается. - Попытался отвертеться собеседник. - Хотя, нет. Но тебе от этого вовсе не легче.

-Подумаешь, секрет? - Хмыкнул Говоров.- Все равно узнаю, чего уж тут темнить.

Занятый перепалкой не заметил, как вещевик набрал целую гору обмундирования.

-Простите, вам следует расписаться здесь. - Он ткнул карандашом в строчку, - Я упакую, и подготовлю вашу форму. Прикажете выдать денщику?

- Я только прибыл, и еще не стою на довольствии, - Пауль черкнул короткий вензель. - Пусть пока будет здесь, когда обустроюсь, заберу.

- Ничего страшного.- Кладовщик уложил бумаги в папку.- Вам достаточно сообщить мне номер вашей комнаты, я прикажу рассыльному отнести.

Говоров сердито поправил фуражку и вышел из пропахшего кожей склада. - А что это за разговоры о денщиках?- Задал он резонный вопрос двойнику.

- Положено.- Коротко буркнул Кранке.- Только просьба, не начинай снова. У нас так. Все. Не хочешь, можешь так и сказать, а еще лучше написать на себя заявление в гестапо. Куда быстрее и проще. А нет, будь любезен выполнять.

- Ладно, понял. - Летчик повертел головой в поисках указателя. - В предписании написано строение 2-4 , помещение номер сорок. Где это?

-Ничего сложного. Идем влево.- Облегченно ответил Кранке, обрадованный тем, что не пришлось устраивать бесплодную болтовню о прислуге. - Нумерация идет слева на право. Ежели на штабном здании была отметка 2-1Ґ, то идти следует туда.

-Ничего не срастается. - Паша и впрямь не пытался постичь чужую логику. - Он лишь изумился тем отличиям от простоты, с которой рисовался быт разведчиков в довоенных фильмах. - Ага, попробуй учесть все эти мелочи. Спалиться пара пустяков.

Отыскав офицерское общежитие Павел получил у коменданта ключ и наконец оказался в небольшой комнате.

И что теперь? - Задал он сам себе вопрос. - Новая служба, новые отношения. - Как разобраться во всем этом?

- Я так понимаю, ты советуешься? - Голос Пауля прозвучал в голове с некоторой даже усталостью. -Вижу, тебе крайне не хочется впускать мои знания.

-Пойми, я знаю, что это единственный выход. Стоит позволить твоей сущности проникнуть в мою память и все станет куда проще. Но ведь тогда я потеряю свою индивидуальность.

-Ага, как это у вас, русских. И рыбку съесть, и... - Усмехнулся голос. - Поверь, другого варианта нет. Симбиоз неизбежен.

-Кто? - Павел озадаченно прислушался к себе. - Сим ... чего?

- Соединение, иными словами. - Пояснил немец. - Да, ты можешь поменяться, и психология и мировоззрение, и предпочтения. Это реально, но ведь и я в свою очередь рискую стать другим. Не тем летчиком, и кавалером рыцарского креста, воспитанном на лозунге " Германия превыше всего", а непонятно кем, получеловеком. Ведь именно так вас, русских характеризует наша пропаганда.

Вы захватчики, оккупанты, враги.- Попытался добавить себе уверенности Паша. - Я не имею права на сочувствие к фашистам.

Снова здорово. - Совсем по-русски отреагировал собеседник. - А мне, выходит? доставляет удовольствие получить порцию коммунистических лозунгов и призывов. А что касается вражды, тут ты прав. Мы противники. Но кто мог предположить этакое? Легче всего вынуть из кобуры "Вальтер" и прикончить своего врага одним выстрелом.

Бесплодную, граничащую с сумасшествием перепалку прервал посыльный.

- Ваша форма господин обер-лейтенант.- С порога доложил солдат, втаскивая в комнату тяжелый сверток.

-Спасибо, солдат.- Отозвался Пауль. - Свободен.

Времени у нас достаточно, однако решать нужно. - Или мы станем одним целым, и мои знания станут и твоими, или завтрашний день принесет нам куда больше сложностей, чем ты думаешь.

-Да, уж.- Согласился Говоров, задумчиво глядя на торчащий из свертка котелок окрашенной в защитный цвет каски, завернутой в тонкий лист пергамента.

Глава 13

Принять мимолетное решение, от которого зависит судьба, нетрудно. Частенько такие события проходят вполне обыденно для самого человека. Поди, отличи судьбоносный поступок от того, который станет одним из многих. А вот каково это, когда точно знаешь, что последствия могут стать вовсе непредсказуемыми. - Павел устало откинулся на спинку жесткого, обитого прохладным дерматином кресла.

-Ну, что ж ты так себя рвешь?- Не выдержал вынужденный наблюдатель. - Пауль, которому мучения его двойника были видны как на ладони, отвлекся от разглядывания убогой гравюры, повешенной комендантом для создания хоть минимального уюта в аскетично обставленной комнатке офицерского общежития.

- Прошу, не отвлекай.- Отозвался Паша. - Не все так просто. Он уже принял решение. - Что-ж, если суждено двойнику стать частью его существа, то какой смысл таиться.

Чего он так опасается? Возможно последствий непредсказуемого эксперимента? А что, разве это столь невероятно. Кто знает, чья сущность возьмет верх? А если вспомнить про полученные Пашей в свое время способности, то риск возрастал неимоверно. Своими, так сказать, руками отдать врагу этакий козырь? Шутка. В то же время он прекрасно понимал непрочность своего положения здесь. Пауль доходчиво все объяснил. Конечно, он ни словом не обмолвился о выводах, но умному достаточно. А ну как надоест двойнику прозябать на задворках сознания, сгорит Паша, как осенний лист. Вспыхнет, и сгорит.

-Ладно. - Решительно хлопнул Говоров в подлокотники кресла. - Быть по сему. Рискнем.

Он поднялся, стянул мешающий галстук, и опустился на кровать.

- Эх, может в последний раз...- Подумалось ему. - Закрыл глаза и медленно, словно раскручивая туго сжатую пружину начал ослаблять контроль за сознанием. Круговорот возник где-то на окраине. Однако с каждой секундой вращение усиливалось, и вот уже все в голове у него все поплыло и перемешалось. Сознание, перестав отличать свои и чужие мысли плавно отключилось.

- Вот и все.- Успел подумать он, перед тем как уйти в забытье.

В уши лез назойливый, противный звон. - Лежащий на кровати летчик попытался спрятать голову под подушку, но вовремя вспомнил о назначенном на утро визите к сотруднику службы безопасности.

Открыл глаза и осторожно, чтобы не уронить будильник, прижал пуговку звонка.

-Гутен Морген.- Протянул офицер, сладко потягиваясь. - И замер. - Всплыли в памяти вчерашние события.

- Выходит, эксперимент удался? - Понял летчик. Провел сухими ладонями по лицу и сел на кровати. Прислушался к себе, и попытался сообразить, кто же он теперь.

- Хм. А вот такого варианта не ожидал. - Произнес он вслух.

Странное дело, он не ощущал себя ни Павлом Говоровым ни Паулем Кранке. Нечто совершенно необъяснимое. Впрочем, если говорить о воспоминаниях, то они сохранились. Причем все. Он мог с легкостью рассказать о своей жизни в далеком Сибирском городе, комсомольских собраниях, учебе а авиаклубе, но в тоже время прекрасно помнил холодные комнаты Дюссельдорфского приюта для сирот погибших в первую мировую войну солдат. Драки с толстыми детьми бюргеров, которые дразнили приютских безродными побирушками, экскурсию в Зальцбург, на родину фюрера, авиашколу, первый полет на старенькой спарке.

-Брр.- Замотал головой он.- Доигрался? Кто ж ты теперь? А? Задумался, но ответить не сумел. Что сказать, похоже, сознание перемешалось настолько, что я теперь и сам не сумею отличить где, кто. Такое чувство, что я умудрился прожить две жизни. Ну и ладно. Будем жить дальше. - Сумел перебороть он ступор. Раз я в теле немца, в его стране, придется смириться. Хорошо, пусть этот новый будет зваться Пауль. Но сдается мне, что теперь это вовсе не тот сорвиголова, что был раньше.

-Стоп.- Остановил себя офицер. - Время семь, а нужно еще привести себя в порядок, переодеться, и подготовиться.

Отложим моральные терзания и психоанализ на потом. Сейчас главное дело.

Пауль поднялся, захватил полотенце, туалетные принадлежности, и направился в умывальник.

- Ничего не попишешь, - глянул он на отбитый край раковины. - Не Уолдорф. Хорошо хоть вода горячая есть.- Покрутил летчик бронзовый барашек. И тут же поймал себя на мысли. - А вот это у меня от Кранке. Паше то горячая вода в кране и не снилась.

-Это точно. - Согласился он сам с собой, намыливая щеку. Вынул дорогую, купленную в Берлинском универмаге, бритву " Золингер".

- Бритье дело ответственное, потому приказываю, отставить метания. Не хватало явиться к новому руководству и изрезанной физиономией. - Приказал себе офицер.

Однако мысли сформировавшиеся на дикой смеси немецких и русских слов никак не способствовали внутреннему согласию.

- Хлопнула дверь и в умывальник вошел двухметровый, заросший курчавыми рыжими волосами, здоровяк. - Удар дерева о косяк оказался настолько силен, что вздрогнула хлипкая стена.

Пашина зубная щетка, стоящая в целлулоидном стаканчике, выскользнула наружу. - Поймал у самой земли и аккуратно вернул на место.

- Ого. Гут. - Одобрительно рыкнул громила, увидев с какой ловкостью, подхватил незнакомец предмет туалета. - Поздравляю, камрад, у вас отменная реакция. - Похвалил он летчика.

- Отто, - протянул гигант широкую, словно совковая лопата ладонь, - Отто Скорцени.

- Пауль Кранке.- Отозвался Паша, пытаясь обхватить ладонь незнакомца.

- Польщен. - Добавил летчик. - Мы с вами встречались в ставке, - припомнил он свою поездку в Берлин.

- Ага, точно.- Прогремел здоровяк.- Я тогда, правда, был не в себе, эта треклятая дизентерия..., поэтому мало что соображал, но, вроде, припоминаю... Вы летчик? Как же. Я сам мечтал пойти в люфтваффе, увы, сказали, что уже старый. Нет надо-же а, в тридцать и старый? Но ничего, личный полк фюрера тоже не плохо. Какими судьбами здесь, в первом отделении?

- Простите, - глянул на часы Пауль. - Я вынужден торопиться, Представляюсь новому начальству..., как мне предварительно сообщили, переведен на новое место службы. Кажется в управление.

Да, кадровики любят темнить. Отто намылил щеки. - Я думаю, что все вскоре прояснится. Я уже получил назначение... - Он не стал уточнять куда. - Предлагаю встретиться вечером в двадцать ноль- ноль в холле. Здесь неподалеку есть прекрасное кафе... Стоит отметить встречу. Договорились?

- Хорошо. - Согласился летчик, вытирая лицо. - Простите, опаздываю. - Бросил он уже на ходу.

- Так вот он какой, знаменитый Скорцени. - Припомнил все, что слышал о новом знакомце Пауль. - Впрочем, куда большей неожиданностью это знакомство стало скорее для Пашиной половинки. - А может и нет.

- Все, все.- Перебил он новую попытку самокопания. - Никаких разбирательств. - Радует, что догадался приготовить новую форму до своего эксперимента. - Облегченно подумал Пауль, натягивая свежую сорочку. - Хорош бы я был в не глаженом мундире, да еще без знаков отличия.

Осмотрел затянутую в черную форму фигуру. - Хорош. - Невольно выдохнул асс, повязывая на шее орден. - Красавец.

- И это говорит советский летчик.- Вдруг подумал он. - Хотя, если честно, форма, конечно богатая. Умеете вы..., мы немцы создать настроение.

-Тьфу. - Не выдержал наблюдатель. - Теперь я точно свихнусь.

Усилием воли сумел выбросить из головы мысли и продолжил уже спокойно.

Однако визит в кадровую службу удивил. Уетершарфюрер невозмутимо вынул его предписание и пробежал глазами приколотую к документу справку: Ваше назначение задерживается. Придется ждать.

- Вот тебе и здравствуйте. - Удивился Пауль. - Такого даже в РККА не припомню. Выдернуть в кадры, переобмундировать, и нате вам, ничего не понимаю.

- Могу я поинтересоваться, мне следует ... - Попытался он прояснить ситуацию.

- Ничего не могу более добавить.- Холодно блеснул очками клерк. - Ждите. Как только поступит распоряжение, я вас уведомлю. А пока, согласно установленным правилам, для всех офицеров, переводящихся из войсковых подразделений на службу в аппарат РСХА, вам надлежит пойти краткий ознакомительный курс. Пройдите на второй этаж, аудитория тридцать. Занятия уже начались, но... Поскольку у вас особый случай, просто заходите и включайтесь в работу. Преподавателю я сообщу.

Пауль одернул щегольской черный мундир, поправил фуражку и вышел.

-Закон есть закон.- Смирился с неизвестностью летчик. - Унтер прав. Это моя русская половина все никак не может успокоиться.

Он осторожно приоткрыл дверь в кабинет, на дверях которого висела нужная табличка, и протиснулся в аудиторию. Ну, вот я думал, начнется новая служба, а тут снова занятия. - Вздохнул он, устраиваясь за крайним столом. Стоящий у небольшой кафедры офицер косо глянул на вновь прибывшего, однако отвлекаться от лекции не стал. Возможно, он даже не разглядел лица нового слушателя, потому как в комнате было довольно темно. Шел просмотр слайдов. На большом экране светилась таблица.

Итак.- Продолжил лектор. - Все вы теперь вливаетесь в дружную семью верных соратников нашего фюрера.

Конечно, зачислять в ряды СС всех подряд, просто на основании приказа, недопустимо. Это было бы смертельной обидой для тех, кто заслужил право называться членом НДПА кровью, но для вас имеется возможность стать членами Общества друзей. Но знать нашу историю и структуру вы просто обязаны. Поэтому, ознакомив вас с историей охранных отрядов партии, я перехожу к организационной структуре.

Как вы уже знаете. - Произнес лектор, значительно глядя в темноту аудитории. -

Прежде СС это была организация партии, и членство в ней было добровольным. Члены СС занимались деятельностью параллельно со своей основной трудовой или служебной деятельностью. Те члены СС, которые не находились до начала войны в рядах войск СС как раз и являются членами общих подразделений SS. Итак. Все вы должны помнить организации, существовавшие в ваших гражданских домах в то время, когда мы только пришли к власти. Да? - Офицер повысил голос. Тогда вам станет понятно, откуда пошли звания в СС.

Павел удивленно покачал головой. - Точно. Rotten - если по-русски, то можно перевести как тройка, группа, а во главе именно роттенфюрер.

Немец ткнул указкой в несколько квадратов, соединенных тонкими линиями.

Несколько ячеек составляют отделение, Шарен. - Отрывисто произнес учитель. Во главе Шарфюрер.

Далее следует объединение из трех отделений Труппен. По численности равны армейскому взводу.

Охватывает городской район, сельскую округу, Во главе соответственно Труппенфюрер.- Все понятно? - Спросил офицер, обращаясь в темноту.

Павел беззвучно хмыкнул. Считать сложной таблицу, рисующую структуру охранных отрядов мог только полный даун.

Тем временем лектор продолжил: Из трех-четырех Truppen составлялся Stuerme, который можно по численности приравнять к армейской роте. Территориально это небольшой город, сельский район. В Stuerme от 54 до 180 человек. Во главе Гауптштурмфюрер, его замещает SS-Obersturmfuehrer.

Следующее подразделение можно приравнять к армейскому батальону. В состав Sturmbann входили четыре Штурма, одно медицинское подразделение равное по численности Truppen и один оркестр. Численность Sturmbann 500-800 человек.

Территориально штурмбанн охватывает довольно значительный город. Во главе Sturmbann стоит обычно Оберштурмбаннфюрер, его заместитель СС Штурмбаннфюрер.

Павел попытался вспомнить свое новое звание. Оберштурмфюрер. Не густо. Хотя, все относительно. Он прислушался к голосу преподавателя.

Штандарте можно приравнять к армейскому полку или бригаде. - Привычно бубнил тот. - Обычно Standarte набирается из членов SS большого города или двух-трех меньших городов. В Standarte входит три основных Sturmbann, один резервный из числа старших членов SS в возрасте 35-45 лет и оркестр. Численность Standarte доходит до 3500 человек. Во главе стоит Штандартенфюрер.

Перед мысленным взором Пауля возник красномордый толстяк в неизменном коричневом костюме со значком члена партии на лацкане. Standartenfuehrer жил на соседней, от их приюта улице, в особняке, который раньше принадлежал богатому еврею.

Куда исчез прежний хозяин, никто из горожан старался не вспоминать. А вот быстро прижившийся в новом доме Вилли вскоре стал настоящим хозяином округи.

Странно немецкие и русские слова настолько перепутались в голове летчика, что он даже обрадовался, что нет необходимости конспектировать. Хороший конспект мог выйти.- Весело улыбнулся слушатель.

Далее, абшнит и оберабшнит - высшие структурные подразделения.- Заспешил отчего-то лектор.

- Перерыв.- Произнес преподаватель с непонятной интонацией в голосе. - Слушателям покинуть аудиторию.

Зажегся свет. Офицеры в новеньких черных мундирах, а их набралось не менее двух десятков, дружно двинулись к выходу. Теперь Пауль смог разглядеть того, кто вел занятие. Землисто бледное лицо уже немолодого человека, форма, седые редкие волосы.

- Странно, в годах, а все еще унтерштурмфюрер. - Разглядел летчик погон младшего офицера.

- Хотя, мало - ли... Он уже собрался выйти следом за остальными слушателями, когда заметил, что лектор вдруг покачнулся и опустился на пол, стирая штукатурку с о свежевыбеленной стены.

-Господин лейтенант. - От волнения у Пауля разом вылетели из головы все эти эсэсовские звания. - Что с вами?

-Сейчас, сейчас. Пройдет. - Слабо пробормотал офицер, пытаясь подняться.

Павел легко, словно не взрослого мужчину, а грудного ребенка, поднял офицера и опустил на стоящий рядом стул. Вытянул из кармана плоскую фляжку, прихваченную запасливым Паулем в госпитальной лавке.

-Хлебните. - Он почти насильно заставил офицера сделать глоток. - Странно, однако, добротный французский напиток помог.

Офицер выпил, и уже почти осмысленно взглянул на своего помощника.

- Послушайте.- Прошептал он, тяжело дыша. - Прошу, не говорите никому. Это все газы. Наш полк попал под них в Эльзассе. Теперь , хотя вот уже более двадцати лет прошло, случаются приступы. Но если командование узнает, меня уволят. Куда мне... Старик перевел дух. Пожалуйста...

-Вам и вправду легче? - Спросил летчик. - Может, все-таки позвать врача.

-Ни в коем случае. - Дернулся офицер. - Я в порядке.

Он и вправду выглядел уже лучше. - Как ваша фамилия, молодой человек. - Всмотрелся он в лицо Пауля.

-Обер-лейтенант Кранке.- Автоматически отозвался Пауль. - Вернее оберштурмфюрер.

- Хорошо, я запомню. - Благодарно произнес преподаватель. - Можете считать, что вы уже прослушали ознакомительный курс. Я сделаю отметку в вашей карте. Еще раз спасибо. И добавил, отряхивая слабой ладонью форменный мундир. - Ступайте, занятия окончены.

Испытывая легкую неловкость Пауль вышел из кабинета и затворил дверь.

"Хорошее дело.- Задумчиво размышлял он, шагая в сторону своего временного пристанища. - Однако я был лучшего мнения об офицерах службы СД. А может это проверка"?

- Да брось ты. - Сердито махнул он зажатой в руке перчаткой.- Кто мог знать, что последним будешь именно ты? Ерунда. Не хочется начинать службу с доносов.

Неожиданный выходной Пауль решил использовать с толком. Сидеть в четырех стенах, и мучатся сомнениями, чья половина сейчас преобладает, не самое лучшее времяпрепровождение. Поэтому летчик махнул рукой проезжающему мимо грузовику и запрыгнул на подножку.

- В Берлин? - Уточнил он у водителя в серой форме.

- Так точно, Оберштурмфюрер. - Отозвался эсэсман. - Но, обязан предупредить, для выхода с территории необходим спецпропуск.

-Езжай, я передумал. - Спрыгнул на дорожку путешественник. - Совсем забыл...

- Кстати, - тут Пауль припомнил рассеченную багровым шрамом физиономию своего утреннего знакомого. - Отто явно приглашал всерьез.

1

Тогда как вы объясните что, я сумел выучить язык и даже поставить баварский акцент?

(обратно)

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 15
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • *** Примечания ***