Четыре собачьих жизни [Галина Медведко] (fb2) читать постранично

Галина Медведко Четыре собачьих жизни

Говорят, у кошки 9 жизней. А вот, сколько их у собаки? Никогда об этом не слышала. Но знаю точно, что может быть больше одной. Сама тому свидетель. 4 жизни прожил пес из моего детства по кличке Пушок.

Помню его как живого, хотя прошло около 30 лет, потому что дружба с этой собакой повлияла в дальнейшем на мою судьбу. Именно благодаря Пушку, я полюбила собак, стала уважать и понимать их. Сейчас профессионально занимаюсь разведением собак нескольких пород, выпускаю литературу о собаках.

Что же касается Пушка, то он был совсем не пушистый. Это была крупная, и размером и видом напоминавшая западно-сибирскую лайку дворняга песчаного цвета. Крепко сбитая, костистая, со стоячими ушами и хвостом, который то лежал на спине, то поднимался серпом. Отчетливо помню свои 10–12-летние впечатления: тогда Пушок был уже пожилым, очень авторитетным псом и проживал уже свою 2 жизнь, наверное, потому что первую он должен был по всем медицинским законам оставить на колоде для рубки дров.

Поясню. В годовалом возрасте, когда случилась эта трагедия, Пушок был молодым игривым кобельком. Его хозяин, мой дядя Федя, рубил дрова. Пес вертелся возле ног, и сколько дядя Федя на него не покрикивал, не прогонял, собака не уходила, лезла играть. И получилось, что в какой-то момент Пушок подсунул голову на колоду. Дядя, конечно в последние доли секунды ослабил удар, но все равно топор вошел в череп собаки. Вошел ровно посередине — от переносицы до ушей. Брызнула кровь, дядя Федя страшно закричал, выдернул топор, а обмякшее тело собаки сползло на землю.

Это было за несколько лет до моего первого приезда в деревню, но дядя Федя показывал мне эту колоду (ею больше не пользовались), и всегда у него дрожали пальцы, когда он закуривал сигарету, рассказывая о том кошмаре.

Как можно помочь собаке с разрубленным черепом в глухой деревушке на Брянщине?

Дядя Федя рассказывал, как после шока он кинулся спасать своего пса. Но под руками, кроме глины и кучи золы из бани, ничего не было. Вот мужик и залепил кровавую рану красной глиной и черной золой, а потом положил бездыханного пса на колени и просидел так до вечера. Умирающую собаку положили на сено в предбанник, уповая на чудо.

И чудо свершилось, вопреки всем законам медицины. Пес не умер, около недели он неподвижно лежал в сене, а дядя Федя понемногу вливал ему в рот парное молоко.

Так Пушок возродился к жизни Второй раз. Правда, он очень долго поправлялся, ходил, говорят, странно, по диагонали, лапы долго еще его не слушались, и хвост висел палкой. Но за несколько лет он постепенно оправился. Когда меня стала привозить на каникулы к бабушке, пушок был уже здоровой собакой, только посреди лба у него был незарастающий шрам. И он никогда не разрешал гладить себя по голове.

Он чувствовал себя во дворе хозяином: жил под крыльцом, пользовался полной свободой.

Его никогда не держали на цепи. Но далеко от двора пес не уходил, целыми днями лежал у калитки на куче песка, сливаясь с ним. Хозяева любили его, и он отвечал им тем же; исправно неся службу сторожа. Он даже отличал своих кур от чужих, которых нещадно гонял. И с соседскими дворнягами он давно и прочно выяснил отношения: на его территорию никто и носа не смел сунуть. Но однажды появился чужак, и разыгралась трагедия, в результате которой жизнь Пушка должна была оборваться во второй раз.

Я помню это происшествие до последних мелочей, хотя прошли десятилетия. Был жаркий летний полдень, все трудоспособное население работало в поле. На деревенской улице возле нашего дома возилась детвора. Я качалась на качелях, Пушок, как всегда лежал на куче песка.

Появление Чужака на деревенской улице сопровождалось гробовой тишиной. Как-то вдруг разом затихло и кудахтанье кур и щебет птиц. Соседская собачка и куры, тоже неподвижно замерев, смотрели в одну сторону. Чувствуя что-то странное, стали оглядываться и дети. И вот все увидели Его. По центру улицы, низко опустив голову, монотонной, какой-то механической рысью бежал большой рыжий с черной спиной гончак. Он был страшно худой, живой скелет, но самое страшной — из его пасти и с вывалившегося языка прямо-таки текла пена.

Никто из нас, детей, тем более кур и собак не читали про бешенство. Но у всех мгновенно родилась одна и та же мысль. «Бешеный! Бешеный! Тикайте!» — выйдя из оцепенения, закричал кто-то из пацанов. Взвыла и пулей бросилась под забор соседняя собачка. Дети, как всполошенные куры, стали носится по улице, пытаясь на что-нибудь влезть. За несколько минут они вскарабкались на тополя. К которым были привязаны качели. Я в одно мгновение взлетела на сук, находящийся на высоте около 3 метров (больше этот трюк я никогда в жизни не смогла повторить). И только мой двоюродный брат Генка, толстый, ленивый Генка, никак не мог забраться на дерево. Ему пытались помочь, подавали руку. Но он даже не мог хорошенько подпрыгнуть.

Бешеный пес, не сбавляя темпа, свернул с