Черные сказки про гольф [Жан Рэ] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (44) »
Жан Рэ Черные сказки про гольф
72 лунки… 36… 72
Когда прибыла телеграмма: «Кубок Сифелл будет разыгрываться в 36 лунок», а мячик лежал у девятнадцатой лунки на поле клуба «Блю Сэндз», в клуб-хаузе возник шум. — Если обезьянничать, так уж лучше по-людски, — промолвил полковник Ридинг. Каждый понял резкую реплику, но никто его не поддержал. Ридинг намекал на знаменитый Кубок Принца Уэлльского, который некогда разыгрывался в 72 лунки, а теперь в 36… Произнося эти оскорбительные для многих слова, Ридинг думал не о себе, а о своем друге Джильберте Хее. Шансы Джила Хея были весьма высоки, если предстояло совершить четыре круга. Он относился к тем классным гольфи-стам, которые не в силах показать истинную форму в начале соревнования. Он был даже психологом гольфа и во время своих выступлений вышучивал своих соперников: — Гиганты, идущие на убыль после тридцать шестой лунки[1] и превращающиеся в карликов после пятьдесят четвертой. Хею было необходимо примерно три круга, чтобы начать блистать, а вернее взорваться, как говорили его поклонники. Ридинг обернулся к секретарю. — Стоун, вы можете сообщить мне имена тех, кто записался на Сифелл? — От нас будет только Джильберт Хей, — ответил Стоун. — Знаю… А другие? Такая лисица, как вы, могла бы вытянуть нужные сведения из своих коллег. — Н…ет, — проворчал Стоун. Но Баттинг, юнец, только что принятый в клуб и с трудом переносивший виски, воскликнул: — Он крутит хвостом, а вернее врет! Попросите показать клочок розовой бумаги, на котором записаны имена! Стоун скривился, выдавая гримасу за улыбку. Он ненавидел Джильберта Хея и ненавидел Ридинга, но боялся их. А Баттингу не следовало произносить этих слов, ведь молодой человек уже задолжал ему двадцать фунтов. — Если это вас интересует, полковник Ридинг, вот они, эти имена, — сказал он, вытаскивая из кармана розовую бумажку. — Но должен вам заметить, что официальный список еще не опубликован, а жеребьевка состоится лишь на будущей неделе. — Конечно, — проворчал Ридинг. Он пробежал глазами список. — Тори, Гилхрист, Этви, Уэсли, Бейрд… Он вернул листок Стоуну, и тот снова скривился. — Хей не поедет на Сифелл, — сказал он. Сзади раздался тихий, но твердый голос президента клуба Госкетта: — Простите, полковник Ридинг, но Хей поедет на Сифелл. Ридинг медленно развернулся вместе со стулом, и его взгляд встретился со взглядом Госкетта. Несколько секунд они вели молчаливую дуэль, затем президент опустил глаза. — Что, Ридинг, молчим? — усмехнулся Баттинг. — Господин Баттинг, — произнес Госкетт, — я бы попросил вас… — Просите святых, а не меня, — вскинулся юный упрямец, — я вас и слушать не буду. Я голосую за Ридинга и Хея. И Хей не поедет на Сифелл, поскольку их треклятые 36 лунок дают шанс только тем ничтожествам, которые перечислены на розовой бумажке Стоуна, а Хей становится королем только с тридцать седьмой лунки. — Хотя вы и весьма недавно играете в гольф, однако, в курсе дела, господин Баттинг, — в голосе президента звучала ирония. — Ну и ну! — воскликнул юнец. — Я разбираюсь в этом не лучше зебры, но мне об этом сказал Крофтс. Итак? Стоун побледнел. Среди ненавидимых им гольфистов, Крофтс, секретарь Тауэр Гольф-клуба, был самым ненавидимым. Воцарилась тяжелая тишина; четыре гольфиста, сидевшие за дальним столом, встали, быстро попрощались и покинули зал. — Доброй ночи, Фринтон! — крикнул вслед им Баттинг… — Привет Мэйзи, и не разрешайте красавцу Майку садиться в свой чудный «моррис», купленный по случаю, иначе вам придется возвращаться в Лондон на такси. Его слова были обращены к молодой женщине, курившей длинную сигарету, облокотившись на стойку бара. — Предпочитаю возвращаться на «бентли», — ответила она. — Боже, Ридинг, она обращается к вам, а вернее к вашей машине, — комически простонал Баттинг. — Если бы она назвала «ягуар», она была бы моей клиенткой. — Баттинг, — негромко сказал Ридинг, — на такси придется возвращаться вам. Вы оставите свой «ягуар» в гараже, ибо первое же дерево превратит вас в бифштекс. — Никто здесь не имеет права приказывать мне, — икнул молодой человек, — за исключением Ридинга-мудреца. Я подчиняюсь… Эй, Джимми, рыбье отродье, быстро такси. Мне надоело лицо валета пик нашего президента! Госкетт пропустил оскорбление мимо ушей: отец Баттинга был владельцем поля Блю Сэндз и не скупился в расходах на клуб. Когда Ридинг прогревал двигатель, на его руку легла ладонь. — Поскольку вы, полковник, возвращаетесь в Лондон, могу ли я попросить подвезти меня? — спросила Мэйзи Даунер. — Охотно, — ответил Ридинг, отводя взгляд. И про себя подумал: «Она сегодня в форме. Чем же ей сегодня насолил Фринтон?» Майк Фринтон, элегантный красавец-гольфист, открыто ухаживал за Мэйзи Даунер, и это ей, похоже, нравилось.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (44) »
Последние комментарии
1 час 5 минут назад
1 час 18 минут назад
1 час 51 минут назад
2 часов 24 минут назад
17 часов 54 минут назад
18 часов 3 минут назад