В море [Ги де Мопассан] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Жавель-младший встал, рука его безжизненно повисла. Он взял ее здоровой рукою, приподнял, повернул, потряс. Мясо превратилось в лохмотья, кости были раздроблены, и только мышцы мешали этому куску плоти отвалиться от тела. Рыбак мрачно смотрел на свою руку и раздумывал. Потом сел на сложенный парус, и товарищи посоветовали ему непрерывно поливать увечное место водой, чтобы не сделался антонов огонь. Рядом с ним поставили ведро холодной воды, которую он поминутно зачерпывал кружкой и тоненькой струйкой лил на ужасную рану. — Шел бы ты вниз, — бросил ему брат. Жавель-младший послушался, но через час опять поднялся на палубу: в одиночестве ему стало не по себе. К тому же его тянуло на воздух. Он вновь опустился на парус и стал смачивать рану водой. Лов шел успешно. Вокруг раненого бились в предсмертных судорогах большие белобрюхие рыбы. Он глядел на них и все поливал водой разможженную руку.
У самой Булони опять налетел шквал, и суденышко вновь начало свой безумный бег, взлетая, падая и нещадно встряхивая несчастного раненого. Спустилась ночь. Шторм не стихал до рассвета. На заре снова показалась Англия, но волнение несколько улеглось, и баркас галсами пошел к Франции. К вечеру Жавель-младший позвал товарищей и показал им черные пятна, грозные симптомы гангрены, на той части руки, которой уже не владел. Рыбаки посмотрели и высказали свое мнение. — Похоже, антонов огонь, — заметил один. — Польем-ка морской водою, — предложил другой. Принесли забортной воды и плеснули на рану. Жавель-младший побелел, заскрипел зубами, весь передернулся, но не застонал. Когда боль отпустила, он сказал брату: — Дай нож. Тот дал. — Подержи мою руку на весу, вот так, и оттягивай кверху. Брат подчинился. Тогда Жавель-младший принялся резать сам. Он резал неторопливо, старательно, одно за другим отсекая последние сухожилия острым, как бритва, лезвием; вскоре, от руки осталась лишь культя. Несчастный перевел дух и пояснил: — Так надо. Иначе помру. Ему, видимо, полегчало, дыхание сделалось глубоким. И он вновь стал поливать водой обрубок руки. Ночь опять выдалась неспокойная, подойти к берегу не удалось. Утром Жавель-младший взял свою отрезанную руку и тщательно осмотрел. Она уже разлагалась. Пришли взглянуть и остальные. Они поочередно щупали ее, поворачивали, обнюхивали. Брат сказал: — Бросим в море. Самое время. Но Жавель-младший обозлился. — Ну нет! Ну уж нет! Это мое, верно? Рука-то моя! Он отобрал ее и положил между ног. — Она же сгниет, — возразил старший. Тогда несчастному пришла удачная мысль. Когда плавание затягивается, рыбу для сохранности кладут в бочки с солью — А если ее в рассол сунуть? — спросил он. — Дело! — одобрили другие. Команда опростала бочку, набитую уловом последних дней. Руку опустили на самое дно, засыпали солью и опять, штука за штукой, накидали туда рыбу. Кто-то пошутил: — Только б о ней не забыть, когда распродажа будет. Все, кроме братьев Жавель, рассмеялись. Ветер по-прежнему не утихал. Уже на подходе к Булони баркасу пришлось лавировать до десяти утра следующего дня. Раненый безостановочно поливал культю водой. Время от времени он поднимался и мерял шагами палубу. Старший брат, стоя у штурвала, следил за ним глазами и качал головой. Наконец судно вошло в гавань. Врач осмотрел рану и нашел, что она в хорошем состоянии. Он сделал перевязку и предписал полный покой. Но Жавель не соглашался лечь, пока не заберег свою руку; он тут же вернулся в гавань и разыскал бочку, которую заранее пометил крестом. Ее содержимое вытряхнули к его ногам, и он подобрал руку; она хорошо сохранилась в рассоле — даже посвежела с виду, хотя и сморщилась. Он завернул ее в припасенное полотенце и пошел домой. Жена и дети долго рассматривали обломок отцовского тела, ощупывали пальцы, выковыривая крупинки соли из-под ногтей; затем позвали столяра, и он снял мерку для гробика. Наутро вся команда баркаса явилась на похороны отсеченной руки. Траурную процессию возглавляли оба брата. Гробик с мертвой плотью нес под мышкой церковный сторож. Жавель-младший не ходил больше в море. Он получил скромную должность на берегу, и, когда ему случалось рассказывать о своем несчастье, вполголоса сообщал собеседнику: — Позволь тогда брат обрубить сеть, остался бы я при руке, это уж точно. Но он держится за свое добро.
Примечания
Напечатано в "Жиль Блас" 12 февраля 1883 года под псевдонимом Мофриньёз. (обратно)1
Анри Сеар (1851—1924) — французский писатель, участник «Меданских вечеров», автор ряда натуралистических романов. (обратно)- 1
- 2
Последние комментарии
1 час 12 минут назад
5 часов 20 минут назад
5 часов 37 минут назад
5 часов 57 минут назад
8 часов 39 минут назад
16 часов 2 минут назад