О ходе эксперимента и его осложнениях. Отчет за 2001-2002 годы [Николай Михайлович Амосов] (fb2) читать постранично, страница - 4

раз больше. В 80 лет это ещё можно было вытянуть, а в 88–89 — видимо, уже нельзя. Правда, странно, что поразились в основном ноги, тазобедренные суставы. Руки в порядке. Что делать? Продолжать упражнения теми членами, что еще двигаются. Остановиться просто не могу, привык. Теперь пусть это будет уже не эксперимент, а просто физкультура с гантелями. К счастью, болезнь Паркинсона пока не находят. Но коррективы необходимы. Нагрузки нужно уменьшать (по мощности), с расчётом на перенесенный инфаркт, хотя бы в 3–4 раза. Дальше рисковать нельзя. Ходьбу ограничить по скорости, бег — прекратить. Да и не получается, если бы и хотел. Не знаю, уж по какой теории, но — факт. Я — продолжаю. Из больницы вернулся 20 января. Два дня упражнялся «вхолостую», потом взял 5 кг гантель и стал делать с ней до 200 движений в день за 4–5 приемов. В малом темпе. Остальные — до 2000 движений — без нагрузки, с удлиненными интервалами, чтобы не допускать никакой одышки и учащения пульса более 80. (В покое кардиостимулятор поставлен на 70.) Сокращение нагрузок по мощности, в сравнении с прежними — в 4–6 раз. Двигать руками — не тяжело, а ходить — трудно из-за суставов и спины. Дома, по коридору — ещё ничего, а на улице — 20–30 минут, и каждая неровность на панели отдаёт болью… Беда в том, что мой позвоночник — как «сломался» в декабре, так и не входит в норму. Про сердце я уже почти забыл, а спина не давала жизни до последних месяцев… На рентгенограммах такие изменения в позвонках, что трудно ожидать добра. В начале февраля в институте проверили сердце, сделали снимки, а затем сутки носил на поясе аппарат «Холтер» — это коробочка непрерывно записывающая ЭКГ. Конечно, врачи нашли на плёнке еще кое-какие неполадки («Групповые желудочковые экстрасистолы», новое ухудшение функции) и назначили новые лекарства… Так что теперь у меня 5–6 видов таблеток… Как у заправского больного старика. Впрочем, это так и есть: не будем прикрываться звонким словом «эксперимент». Наблюдения за весом, мочой, кровяным давлением, пульсом, веду строго. Все записывается в дневнике, наряду с жизненными заметками. Размеры сердца буду контролировать на рентгене, и на УЗИ, как раньше. Раз в полгода — делать анализы крови. Уверенности нет в том, что ничего нового не случится. Поэтому веду прежний образ жизни: чтение, новости по ТВ и радио. Но 2000 движений — всяких — все же делаю. По коридору хожу один час, но медленно. На улицу стал выходить, когда жара с сентябре спала. Не часто и плохо. А главное — за компьютером. Иллюзия полезной работы. Как переменчива судьба! По инерции буду продолжать думать о науке: «Самоорганизация — организация — эволюция»? Может быть — обрисуется целесообразность мироздания? Под занавес — пересмотр философии? Не думаю….. Последний текст дописан в конце ноября. До 89 лет осталось меньше месяца. Лето выдалось очень тяжелым. В марте-апреле, пока было прохладно я пытался наращивать нагрузки — гантель, и даже немножко бегал… С болями в спине постепенно справился ценой довольно вредного средства — называется «Деклофинак». По таблетке, дважды в день — «противовоспалительное и противоревматическое». Долго принимать нельзя, но что сделаешь, если спина не отпускает даже на пару дней? Кроме того, кардиологи лечат сердце — еще три вида таблеток. От сильных болей в тазобедренном суставе — еще таблетки — «шипучка». Резервов здоровья уже не осталось, исследования на УЗИ показывают увеличение сердца… Ходить по улице почти не мог, когда все лето была жара, а меня шатает, как пьяного… Только в октябре немного отжил… Так и сидел за компьютером все лето, под вентилятором, отрабатывая «эксперимент», сокращая вдвое для интернет «мировоззренческие» разделы «Энциклопедии»: — «Разум, человек, общество, будущее». К этому прибавились новые рассуждения по парапсихологии — «Другая физика» — по терминологии моего учителя в студенчестве — В. Е. Лашкарева. Теперь на эту тему масса книг издается. Интересные факты тоже есть, хотя мои взгляды и не изменились: материализм. Давал интервью на общественные темы, немного — о здоровье для московских и киевских газет и радио — как будто ещё достаточно хорошо. Очень сдержанно упоминал об эксперименте: что уж теперь хвастать! Дважды выступал с публичными лекциями в престижных университетах. Дались они тяжело и вызывали обострения всех болей. Так, в числе прочего, закончилась и эта карьера — стрессы стали не переносимы… Да и унизительно было, когда студенты меня вели по залу под руку…. Наш «Профессорский клуб» летом не работал, а осенью я уже не пошёл. И в институт перестал ездить. В общем: «нормальный старик»! Но анализы крови неважные. Сердце на рентгене дальше не увеличивается. Пробовал неделю не делать никаких упражнений — стало совсем плохо. «Привязан к тачке». На улицу выхожу раз в неделю по полчаса — таким шагом, что стыдно \перед знакомыми. Дома шагаю медленно в сумме — минут 40. Гимнастики — много — 1000 движений, но с гантелью (5 кг.) — в сумме около 200, с большими интервалами. Таким