Прекрасная, бессердечная [Картер Браун] (fb2) читать постранично, страница - 40

спросил Лютер.

По нему не было заметно, что он только что отлеживался после удара Полника.

– Все кончено, – сказал я. – Можете идти по домам.

– Что ж! – Харкнесс встал. – Рад слышать это. Я умираю от голода! Бен, – он повернулся к Лютеру, – почему бы нам не отужинать в моем отеле? Мы можем заново составить контракт.

– Чудесно, – прогудел Лютер. – У тебя светлая голова. Дон, мой мальчик! Это будет такой фильм!

Он обнял Харкнесса за плечи, и они медленно направились к выходу.

– А насчет процентов, – говорил Харкнесс, ритмично пережевывая очередную порцию жевательной резинки, – это ведь новый материал, Бен. Поэтому проценты…

Дверь за ними закрылась.

Камилла поднялась с кресла.

– Мне тоже пора, – сказала она.

– Но ты очень важный свидетель по этому делу, – напомнил я.

– Ты хочешь сказать, что я должна буду остаться здесь?

– Я хочу сказать, что не могу отпустить тебя домой без надежной охраны, – сказал я. – Это важное дело поручили мне.

– Поручили? – Ее губы расплылись в широкой улыбке. – Кого ты хочешь одурачить, Эл Крестьянин?

– Золушка! – сказал я с восхищением. – Ты читаешь во мне как в открытой книге!

Когда мы добрались до "Дневной мечты", было уже около полуночи.

Камилла исчезла в спальне, попросив меня смешать ей очередной "Поцелуй Дьявола". Я смешал коктейль, налил себе вики и уселся на кушетку, терпеливо ожидая, когда она выйдет.

Я продолжал думать о Джуди Мэннерс. В самом начале жизни ревность заставила ее избавиться от одной соперницы – и как жестоко судьба посмеялась над ней!

Может быть, именно тогда она решила, что если у нее будет мужчина, то она не потеряет его никогда, как потеряла Джонни Кея, который остался во Вьетнаме. Руди сам подписал смертный приговор и себе, и своей любовнице, когда начал изменять жене. Интересно, кто заберет тело Джуди из газовой камеры? Близких родственников у нее не было. Я на секунду закрыл глаза и вновь очутился в Окридже, на кладбище, а передо мной маячил темный силуэт старика на фоне заходящего солнца.

Старый Коулмен восемь лет ждал этого дня, и он не обманулся в своих ожиданиях.

В комнату впорхнула Камилла и немедленно схватила бокал с коктейлем. На ней было то самое свободное платье, на которое пожалели материала, компенсировав длину шириной. Она подошла к кушетке с бокалом в руках, ее платье раздувалось пузырем, и я совсем позабыл об убийстве и старом Коулмене.

Она легко скользнула мне на колени.

– Я рада, что все позади, – сказала она. – Руди стал для меня привычкой, а это так скучно!

– Но все же он платил ренту, – заметил я. – Что же ты будешь делать теперь?

– Об этом можешь не беспокоиться, – весело сказала она. – Об этом будут беспокоиться другие.

– Кто? – спросил я с любопытством.

– Разве ты не слышал, как Лютер с Харкнессом обсуждали свой новый контракт?

– Конечно, но при чем здесь ты?

– Я оказалась очень фотогеничной, – объяснила она спокойно. – И у них возникла прекрасная мысль – снять фильм о жизни и смерти Джуди Мэннерс. Придется, конечно, кое-что додумать, но фильм обещает быть чудесным!

– И что?

– А то, что у меня в этом фильме главная роль, – сказала она счастливым голосом. – Утром я встречаюсь с Харкнессом и подписываю контракт. Голливуд, вот и я!

– По крайней мере, это решает вопрос с рентой.

Она допила коктейль и небрежно бросила пустой бокал через плечо.

– Вот как, Эл Крестьянин! – сказала она, прислушиваясь к звону бьющегося стекла. – Вот как я сейчас себя чувствую!

– Золушка! – выдохнул я восхищенно. – Я чувствую себя точно так же! – И мой бокал полетел в том же направлении.

– Тогда не выключай свет, – сказала она, прижавшись ко мне с такой силой, что я даже не успел сказать ей, что не имею ни малейшего желания выключать свет.

Так же как и она, я твердо надеялся, что тот маленький человечек с биноклем уже испарился.

Notes