2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
роковые слова: «Можешь оставаться у меня столько, сколько захочешь».
И что ему стоило сказать в тот день «до утра следующей пятницы» или что-нибудь в этом роде! Ведь «сколько захочешь» весьма напоминает приговор к пожизненному заключению, особенно для такого закоренелого и убежденного холостяка-одиночки, каков Крот, ведь для него делить с кем-нибудь кров дольше чем один вечер, да и то изредка, оказалось непривычно и весьма тяжко. Очень скоро Крот преизрядно устал от Племянника и обнаружил, что постоянное хорошее расположение духа юноши, его желание все узнать, все увидеть и все (или почти все) сделать чрезвычайно раздражают его.
Крот был все-таки добрым зверем, к тому же мягким и нерешительным, и поэтому не смог заставить себя выпроводить надоевшего гостя. Чтобы передохнуть, он направил Племянника к дядюшке Рэту, чтобы юноша пожил у него некоторое время, поучился уму-разуму и немного освоился на реке.
«Он раздумает возвращаться ко мне, как только познает прелести речной жизни», — думал Крот.
Но Племянник вернулся.
— Отправлю-ка я его к Тоуду, — решил Крот. — Роскошь, комфорт и изящество Тоуд-Холла заставят его забыть о моей жалкой лачуге.
Но не прошло и недели, как Племянник вернулся из Тоуд-Холла.
— Я сам во всем виноват, — причитал Крот, обхватив лапами голову, в один из дней поздней осени сидя в гостях у дядюшки Рэта. — Я должен был набраться твердости и сказать ему, что в моем доме мало места для двоих. Но знаешь, Рэтти, я ведь не могу не уважать его и не восхищаться им: чего только стоит путь, который он проделал из Дальних Краев Белого Света, чтобы добраться до меня! А ты ведь еще не знаешь моего братца: странно, что у этого бездаря и разгильдяя вырос такой мужественный и целеустремленный сын. Но — вырос, вырос… и вот теперь…
— Теперь он оказался с тобой в четырех стенах под одной крышей — а тебе это не нравится, — сочувственно договорил за друга Рэт. — Мне бы тоже не понравилось, — добавил он.
— Правда? — Кроту даже чуть полегчало от обнаружившегося совпадения мнений.
— Еще бы, — подтвердил Рэт. — Как и любому другому, кто привык проводить большую часть времени в одиночестве. Компания — дело хорошее, но только при одном условии: если можно избежать ее, как только захочешь. Ты это понимаешь, я понимаю, но вот молодежь — она никак не может этого уразуметь.
— Скажи, что мне делать? — взмолился Крот.
— Я знаю, как поступил бы я: попросил бы его съехать. Объяснил ситуацию, свои чувства — чтобы без обид. Но мы-то все знаем, что ты — это не я, и в этом, дружище Крот, твое очарование и своеобразие. Ты — добрый, вежливый, терпеливый и мягкий, ты…
— Перестань, Рэтти, хватит об этом. Лучше скажи, как мне поступить с ним?
— Отправь его к Барсуку. Через пару дней я с ним увижусь и растолкую ему как тебя угораздило влипнуть. Барсук — дядька умный, уж он точно что-нибудь придумает.
Крот так и поступил — уверенный в том, что с помощью Водяной Крысы и очень откровенного и красноречивого (и потому запечатанного) письма, которое он передал вместе с Племянником, Барсук сумеет понять, что от него требуется, и найдет нужные слова, чтобы объяснить загостившемуся родственнику, что достаточно — это достаточно, в меру — это в меру и что ему давно уже следует собирать вещички и отправляться домой.
Но… он… он… вернулся. И никто — ни Рэт, ни Тоуд, ни даже сам Барсук — больше не хотел говорить об этом деле, если не считать абсолютно бесполезных и ничего не значащих уверток типа «как-нибудь все само образуется». Выглядело это так, словно все они сговорились против бедного Крота, и если так оно и было — то тут уж он ничего понять и поделать не мог.
Неудивительно, что Крот все болезненнее чувствовал неумолимое приближение зимы. Ведь с каждым все более холодным днем призрачнее становилась надежда на то, что незваный гость образумится и покинет его дом. Неудивительно и то, что из-за всего этого Крот стал ворчливым и раздражительным.
Крот еще хлебнул восхитительного зимнего напитка, вдвойне восхитительного оттого, что его для тебя кто-то приготовил. Затем вновь настал черед весьма недурно поджаренного хлеба и пудинга.
«А так ли уж плоха после всего этого жизнь? — мелькнуло в голове у несколько подобревшего Крота. — Пожалуй, нет.
Может быть, удастся научиться смиряться с ситуацией и извлекать из нее максимум приятного и полезного. Может быть, все это даже пойдет мне на пользу!»
Глядя в камин, Крот подумал о своих друзьях и вдруг почувствовал, что доволен. Живот согрелся изнутри и снаружи, в голове приятно шумело, мысли кружились в вихре воспоминаний о том, о чем так хотел поговорить с ним Племянник.
«А что, в конце концов? — сказал он про себя. — Почему бы и нет?»
И вот теплее и ласковее, чем все последние дни, голосом, в котором явно угадывались столь свойственные ему скромность и неуверенность в себе, Крот произнес:
— Слушай, а я тебе еще не рассказывал?.
Племянник просто обомлел. На его
Последние комментарии
2 часов 26 минут назад
11 часов 29 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад