Скрипка Льва [Хелена Аттли] (pdf) читать постранично, страница - 2

простояла там,
прежде чем снова появился скрипач, теперь с пинтой пива в
одной руке и свертком в другой. «На самом деле она была
сделана в Кремоне, - сказал скрипач, - но, когда я попросил
оценить её, мне сказали, что она никакой ценности не
представляет». Эти слова не укладывались в моем сознании. В
те дни я так мало знала о скрипках и о том, как их оценивают,
что мне проще было бы оценить собаку или пирог. Тем не
менее, даже я знала, что маленький итальянский город Кремона
– это место, где работал Антонио Страдивари, и, как и все,
знала, что скрипки Страдивари являются одними из самых
ценных музыкальных инструментов в мире. Сказать, что ваша
скрипка родом из Кремоны, значит дать ей высшую оценку,
доступную струнному инструменту, и меня привела в смятение
мысль, что скрипка Льва с ее благородным происхождением,
долгой историей и прекрасным голосом может считаться
ничего не стоящей. На самом деле, услышать «Кремона» и
«никакая» в одном предложении было почти так же тревожно,
как и услышать энергичный и страстный голос, который звучал
из покрытого шрамами старого тела скрипки.

4

Скрипка Льва

Если бы музыкант сказал мне, что его скрипка была
сделана в любом другом городе мира, я бы, наверное, в течение
может даже целого года вспоминала ощущение, с которым
держала её в руках, ещё какое-то время слышала в себе звук её
прекрасного голоса, но со временем просто забыла бы все, что
с ней связано. Но вот в чем дело: я любила Италию с детства, я
проработала там, так или иначе, большую часть своей взрослой
жизни, просто путешествуя или же собирая материал для книг
и журнальных статей. И так сложилось, что, несмотря на годы
путешествий в разные уголки Италии, годы, потраченные на
изучение её истории, я ни разу не была в Кремоне. Я ничего не
знала о скрипках, которые сделали этот город знаменитым, и
ничего не знала о музыке, которую оживляли эти скрипки. И
стоя той ночью на темной улице, я впервые задумалась обо
всем этом.
Толпа начала редеть, люди прощались и уходили, но
скрипач, казалось, никуда не спешил. Я составляла ему
компанию еще какое-то время, пока он не докурил свою
сигарету. В моей голове проносились мысли обо всех историях,
зашифрованных в скромном существе, которое я все еще
держала в руках, о рассказах, которые обещали перенести меня
в совершенно новые места в стране, которую я так давно знала
- новые места в казалось бы знакомом ландшафте итальянской
истории, новые пространства, которые нужно открывать и
исследовать. В конце концов, я вернула скрипку, и мы
пожелали друг другу спокойной ночи. Но когда я уходила в
темноту, у меня было ощущение, что я оставила что-то хрупкое
и очень ценное, и мне пришлось бороться с побуждением
бежать назад и искать это неведомое что-то. Но если бы я
вернулась, что бы я нашла там? Только пустой тротуар, на
котором мы только что разговаривали, или, возможно,
музыканта, все еще стоявшего рядом со скрипкой, которая,
безусловно, была для него хрупкой и дорогой, но не имела
ничего общего со мной.
Если я скажу вам, что в то лето снова и снова
возвращалась в мыслях к старой скрипке, вы можете подумать,

Прелюдия

5

что мне просто нечего было делать, но на самом деле это было
особенно загруженное время. Если вы заподозрите, что меня
привлекала не сама скрипка, а воспоминание о её владельцемузыканте с его одухотворенным лицом и музыкой, полной
страсти, то это тоже не так. Наша встреча совпала с печальным,
странным моментом в моей жизни: только что умерла моя мать
и мы освобождали дом от ее имущества, будто вырывали с
корнями предметы, которые составляли его мир на протяжении
всего моего детства, и отправляли их на произвол судьбы в
поисках нового дома. У многих из них были свои истории,
истории, которые, как я думала, знаю, потому что слышала их
снова и снова на протяжении многих лет. Теперь, когда моих
родителей не стало, я поняла, что никогда не слушала их
внимательно, так что некоторые из этих воспоминаний были
уже потеряны навсегда. И печаль от утраты делала еще более
интригующими и притягательными новые истории, которые я
воображала, возвращаясь в мыслях к скрипке Льва.
В последующие дни и недели я ловила себя на том, что
представляю себе широкие площади и узкие улочки Кремоны,
укрытые, как покрывалом, зимним туманом. Я начала оживлять
этот город чтением книг о кремонских скрипичных мастерах,
и вскоре была очарована тем, как они превратили скрипку из
беспомощного новорожденного ребенка в мощный и
технически совершенный инструмент, качества которого так и
остались непревзойденными за четыреста лет. А потом мне
повезло, потому что я получила предложение поработать
несколько дней в Милане, всего в нескольких минутах езды на
поезде от Кремоны. Я ухватилась за эту возможность, уже
планируя использовать часть времени на поездку в родной
город скрипки