Мыслеворот. Стихи (сборник первый) [Оллард Бибер] (fb2) читать постранично, страница - 2
- Мыслеворот. Стихи (сборник первый) 453 Кб, 8с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Оллард Бибер
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
двадцатом веке…
Мне выпало родиться в двадцатом веке
Во время без названия, когда уже
Войн и революций минуло лихолетье,
Забрав с собой достойнейших мужей.
Во время то мы жили, озираясь На несколько десятков лет - Ближайших тех, что за спиной остались И ныне льют на нас свой мнимый свет.
По тем годам нас всех ровняли, По ним и мы держали строй, И только их мы изучали, Как будто нет у вечности других времен.
Когда ж тех лет энергия иссякла, Растратив в наших днях задор, Эпоха наша обрела характер, Позднее названный «застой».
Мне повезло родиться в середине века, Что шанс давало следующий застать, А заодно конец тысячелетья, О чем мечтали так отец и мать.
Им не пришлось — то божья воля - Хотя б одной ногой черту переступить, И в двадцать первый век вошел один я, Чтоб мечты прошлые в реальность воплотить.
В то время повезло родиться, Что смерть тирана я застал - Та смерть позволила открыться Всем, кто плакал тихо иль громко проклинал.
Под стол пешком ходил тогда я, Но в память врезался тот день, Когда, совсем не понимая, На мать всплакнувшую глядел.
Чрез много лет я вспомнил это И великодушно допускал, Что под тем портретом Не с горя плакала она.
Ведь не могла же дочь врага народа До слез печалиться о том, Кто присвоил право Бога, Чтобы любого объявить врагом.
В то время повезло родиться, Что крах утопий довелось узреть, Когда одним пришлось переродиться, Иным же — даже умереть.
Пришлось с досадой убедиться, Что так же сложно — как ни вертись – Во всемирный рынок влиться, Как и построить развитый социализм.
Мне неожиданно не повезло: пришлось увидеть, Как двадцать первый, взяв разбег, Быстро скукожился — пожалуй, не предвидел, Что будет нелегко сменить проект.
И снова годы те идейным пудом давят, И веет от них прежним злом. Меня все это в тупик ставит, Вычеркивая — в стихе — все «повезло».
Теперь не вразумею, как ни бился, Как время мне мое судить - В двадцатом веке все же я родился, И с этим надо до конца прожить.
Во всем виноват дождь Дождь перестал, и блики солнца На водной ряби снова заиграли. В кленовой кроне просверлив оконца, На скамью влажную лучи горячие упали.
Поднялся пар и очень скоро С нагретым воздухом смешался. Скамейка сделалась сухою, Как будто дождь не начинался.
Мы вышли из-под кроны клена И снова молча опустились На доски, теплые от солнца, Где так удобно до дождя ютились.
Я бросил ногу за ногу — потертая Коленка джинсов натянулась: На ней, вовсю усердствуя, Букашка мелкая резвилась.
— Смотри-ка, — друг воскликнул мой. — Откуда взялась бедолага? Не уничтожил дождь ее, И ветер не унес беднягу.-
Ладонью я ее прижал, Хотел узнать природу твари, Но видно, сил не рассчитал – Ушел в небытие мой «комарик».
Воскликнул друг: вот незадача! Растер букашку ты, как вошь. А я сказал: было бы иначе, Кабы не злополучный дождь.
Он на меня взглянул в сомненьи, Что понял мыслей цепь мою. И я пустился в объясненья Без веры твердой в логику свою:
Скамейка эта местом стала — Вот есть же божья благодать – Куда букашка пред дождем попала, Чтоб там его тихонько скоротать.
Когда ж вновь солнце разъярилось, Продолжила свой путь мирской, На влажную траву однако натолкнулась И в ожиданьи замерла с тоской.
Но тут возник сухой ботинок – На счастье, он ее не раздавил. Так новый путь ей был подкинут, Ее к движенью побудил.
И радостно она заторопилась По ткани джинсов незнакомой, Но видно, не судьба ей была… Чего уж там — ты видел остальное…
Мы снова замолчали на скамейке — Пара букашек в огромном мире – В попытках новых сконструировать «ремейки» Из вечного — про следствие и про причину.
Луч солнца беспощадно глаз слепил, И от жары совсем мы обалдели. Пред нами воды Рейн катил, И мы, прищурясь, на него глядели.
Все та же мысль мой разум жжет… Все та же мысль мой разум жжет… Стесняясь показаться детской, Она чуть слышно голос подает И тотчас затихает резко.
А собственно, что ей рядиться? Лишь по форме нелепой кажется она – По существу ж вполне годится И даже, может быть, важна.
Земля вокруг Звезды вертѝтся И, как волчок, вокруг оси своей, Но мысль моя не тяготится Непониманием природы сей.
Иной аспект ее питает Из сложного планеты бытия: А как планета понимает? Иль нету в ней сознания?
А если есть, не знать не может Планета об особенности той, Что издавна поверхность ее топчет Хомо Сапиенс, а проще — род людской.
Не только топчет, но
Во время то мы жили, озираясь На несколько десятков лет - Ближайших тех, что за спиной остались И ныне льют на нас свой мнимый свет.
По тем годам нас всех ровняли, По ним и мы держали строй, И только их мы изучали, Как будто нет у вечности других времен.
Когда ж тех лет энергия иссякла, Растратив в наших днях задор, Эпоха наша обрела характер, Позднее названный «застой».
Мне повезло родиться в середине века, Что шанс давало следующий застать, А заодно конец тысячелетья, О чем мечтали так отец и мать.
Им не пришлось — то божья воля - Хотя б одной ногой черту переступить, И в двадцать первый век вошел один я, Чтоб мечты прошлые в реальность воплотить.
В то время повезло родиться, Что смерть тирана я застал - Та смерть позволила открыться Всем, кто плакал тихо иль громко проклинал.
Под стол пешком ходил тогда я, Но в память врезался тот день, Когда, совсем не понимая, На мать всплакнувшую глядел.
Чрез много лет я вспомнил это И великодушно допускал, Что под тем портретом Не с горя плакала она.
Ведь не могла же дочь врага народа До слез печалиться о том, Кто присвоил право Бога, Чтобы любого объявить врагом.
В то время повезло родиться, Что крах утопий довелось узреть, Когда одним пришлось переродиться, Иным же — даже умереть.
Пришлось с досадой убедиться, Что так же сложно — как ни вертись – Во всемирный рынок влиться, Как и построить развитый социализм.
Мне неожиданно не повезло: пришлось увидеть, Как двадцать первый, взяв разбег, Быстро скукожился — пожалуй, не предвидел, Что будет нелегко сменить проект.
И снова годы те идейным пудом давят, И веет от них прежним злом. Меня все это в тупик ставит, Вычеркивая — в стихе — все «повезло».
Теперь не вразумею, как ни бился, Как время мне мое судить - В двадцатом веке все же я родился, И с этим надо до конца прожить.
Во всем виноват дождь Дождь перестал, и блики солнца На водной ряби снова заиграли. В кленовой кроне просверлив оконца, На скамью влажную лучи горячие упали.
Поднялся пар и очень скоро С нагретым воздухом смешался. Скамейка сделалась сухою, Как будто дождь не начинался.
Мы вышли из-под кроны клена И снова молча опустились На доски, теплые от солнца, Где так удобно до дождя ютились.
Я бросил ногу за ногу — потертая Коленка джинсов натянулась: На ней, вовсю усердствуя, Букашка мелкая резвилась.
— Смотри-ка, — друг воскликнул мой. — Откуда взялась бедолага? Не уничтожил дождь ее, И ветер не унес беднягу.-
Ладонью я ее прижал, Хотел узнать природу твари, Но видно, сил не рассчитал – Ушел в небытие мой «комарик».
Воскликнул друг: вот незадача! Растер букашку ты, как вошь. А я сказал: было бы иначе, Кабы не злополучный дождь.
Он на меня взглянул в сомненьи, Что понял мыслей цепь мою. И я пустился в объясненья Без веры твердой в логику свою:
Скамейка эта местом стала — Вот есть же божья благодать – Куда букашка пред дождем попала, Чтоб там его тихонько скоротать.
Когда ж вновь солнце разъярилось, Продолжила свой путь мирской, На влажную траву однако натолкнулась И в ожиданьи замерла с тоской.
Но тут возник сухой ботинок – На счастье, он ее не раздавил. Так новый путь ей был подкинут, Ее к движенью побудил.
И радостно она заторопилась По ткани джинсов незнакомой, Но видно, не судьба ей была… Чего уж там — ты видел остальное…
Мы снова замолчали на скамейке — Пара букашек в огромном мире – В попытках новых сконструировать «ремейки» Из вечного — про следствие и про причину.
Луч солнца беспощадно глаз слепил, И от жары совсем мы обалдели. Пред нами воды Рейн катил, И мы, прищурясь, на него глядели.
Все та же мысль мой разум жжет… Все та же мысль мой разум жжет… Стесняясь показаться детской, Она чуть слышно голос подает И тотчас затихает резко.
А собственно, что ей рядиться? Лишь по форме нелепой кажется она – По существу ж вполне годится И даже, может быть, важна.
Земля вокруг Звезды вертѝтся И, как волчок, вокруг оси своей, Но мысль моя не тяготится Непониманием природы сей.
Иной аспект ее питает Из сложного планеты бытия: А как планета понимает? Иль нету в ней сознания?
А если есть, не знать не может Планета об особенности той, Что издавна поверхность ее топчет Хомо Сапиенс, а проще — род людской.
Не только топчет, но
Последние комментарии
21 часов 28 минут назад
21 часов 42 минут назад
22 часов 50 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад