Чьи-то крылья [Александра Огеньская] (fb2) читать постранично, страница - 3

десятом пункте. На десятом все возмущаются. — Что значит: "как давно был секс и со сколькими партнёрами одновременно"?! Вам-то какое дело!

— Сексуальная неудовлетворенность, равно как и избыточный сексуальный аппетит вкупе с активной половой жизнью, часто влекут за собой аномальную активность, — заученно пояснил Стафен. Почему бы не давать клиентам заполнять эти долбаные анкеты в интернете, через стандартные формы?

— И что, у монашек такое всё время? — хмыкнула клиентка, стыдливо прикрывая рукой лист.

— Монашки, кажется, не ощущают сексуальную неудовлетворенность так остро и очень много молятся. Так что обычно у них всё тихо.

В пункте про сексуальную жизнь у этой девицы, конечно, прочерк. Никакого секса как минимум полгода. Тут ведь проблема не в том, что нет его полгода, а в том, что хочется. Не хотелось бы — и проблемы бы не было. Вот самому Стафену в основном не хочется, потому что после рабочего дня он падает в кровать и отрубается.

— А сколько… во сколько мне ваша работа обойдется?

— Базовая услуга включена в обслуживание жилья, а у вас стандартный случай. Не волнуйтесь.

— О. Хорошо тогда, а то с деньгами сейчас…

Сейчас с деньгами у всех было не очень. Но Стафен в принципе не знал других времён. Его мать умерла рано, отца Стафен не помнил. В техникуме на стипендию никто не шиковал, да и сантехники не то чтобы много зарабатывали. Счастье, что квартиру от конторы дают нормальную, чтобы можно было с партнёром жить более или менее просторно и рядом. Ну а так…

— Визитку вот мою возьмите. Если что снова вылезет, звоните сразу мне. Это мой участок.

***

В этом городе Стафену не нравилось. Но в сельской фермерской глубинке, в которой он вырос, не нравилось ещё больше.

Город был чистый, почти целиком выложенный каменными мостовыми, местами подштопанный асфальтом, подстриженный и вымытый. Устроенный вполне разумно, приятный даже в бедных своих муниципальных районах, тихий и пристойный. Можно среди ночи выйти в круглосуточный магазин за молоком, и тебя не ограбят. Хороший город.

Глубинка, в которой родился и жил до пятнадцати лет Стафен, от города отличалась целиком и полностью. Там и асфальта-то толком не было. Грунтовка в лучшем случае. По весне и осени — непролазная грязь. Ящер-почтальон раз в неделю, раз в месяц — чьи-нибудь захудалые гастроли. Мать была деревенской фельдшерицей-ведуньей, оказывала первую медицинскую помощь, в экстренных же случаях вызывала медицинского работника-ящера, потому что никакая машина в непогоду бы не проехала. Сама могла принять роды или остановить кровь, лечила все простуды вплоть до пневмоний, за шоколадку могла потихоньку помочь девчонкам с прыщами перед еженедельной дискотекой. У них с матерью было маленькое хозяйство: несколько грядок зелени, помидоры, огурцы, спаржа. Животину не держали, но благодарные пациенты приносили молоко и яйца, мясо и варенья. В остальном же жили на скромную материнскую зарплату.

Когда появился интернет, он сделал эту размеренно-грязную, сельскохозяйственно-тяжелую жизнь почти терпимой. Но Стафену всё равно не нравилось шлёпать по грязи. Поэтому, когда мать умерла, он поступил в городское училище и покинул родной дом без сожалений. В городе всё происходило слишком быстро, все постоянно куда-то мчались и бежали, первое время Стафен никуда не успевал, но потом привык, хотя и не смог полюбить. Он вообще не уверен, что есть где-то место, в котором ему было бы хорошо. По крайней мере, в этой стране. Но и уезжать он никогда не думал.

В этом городе всегда что-нибудь происходило.

***

— Получили данные от аналитиков. Конец света предполагается в конце месяца, ориентировочно числа двадцать шестого, — сообщил на планёрке Василь, начальник. Стафен аккуратно пометил в блокноте. Двадцать шестое июня, конец света, всё понятно.

— Сутки, как обычно, или дольше? — уточнил кто-то из бухгалтерских дам. Если сутки, то это ещё куда ни шло, сутки сверхурочной работы они ещё готовы оплатить. А дальше, конечно, станут торговаться и требовать, чтобы за каждый лишний час отчитались.

Четвёртый конец света на памяти Стафена будет, и три предыдущих в сутки никак не уложились. Интересно, когда это концы света “обычно” бывали всего сутки?

— Дольше, — веско припечатал Василь. — Как бы не двое суток подряд…

Начались обычные препирательства в стиле “а вот мы вам денег не дадим тогда! … а вот мы тогда на смену не выйдем, сами разбирайтесь, поглядим, как вы будете протечки затыкать счёт-фактурами!”…

Стафен зевнул и уставился в окно. За окном теперь лил дождь, а какой-то бедолага на соседней крыше боролся с никак не желающей держаться прямо тарелкой спутникового телевидения. Крист, дурацкий ящер, вытянулся на своем коврике и беззастенчиво похрапывал, искушая одним только своим видом. Для кого-то планёрка утренняя, а для них с напарником — полчаса до окончания ночной смены. И как же эти последние полчаса долго тянутся всегда! Одно в них хорошо