План на первую тысячу лет (СИ) [Светлана Цыпкина Akana] (fb2) читать постранично, страница - 2

боссом во Вселенной. Да-да, конечно, не вы — Она.

Сандалфон обожал свою работу. У архангелов такое встречается повсеместно. Он внимательно выслушивал все молитвы людей, бережно собирал, сортировал, систематизировал, обобщал и оформлял в краткие докладные записки. Также он информировал Саму о текущих достижениях земной агентуры. О провалах и неудачах информировать не приходилось: у сил Света ничего подобного не могло случиться в принципе.

То место на Небесах, которое Сандалфон выбрал себе как рабочий кабинет, счел бы Раем самый взыскательный перфекционист.

Идеальная чистота. Мягкий рассеянный свет. Безупречно прямые ряды одинаковых алмазных скрижалей-скоросшивателей, сияющие ровно, со строго выверенной интенсивностью.

Чуть менее ярко, с приятной глазу матовостью, светились на отдельном облачном пьедестале соляные столпы — шедевры строгой пропорциональности, предмет тысячелетней гордости Сандалфона. Жемчужиной его коллекции был столп, в который некогда обратилась суетная жена Лота, позволившая себе обернуться и увидеть дезинфекцию Содома и Гоморры.

Прочие соляные произведения архангельского искусства также когда-то были смертными. В своей нынешней белоснежной и прямолинейной неподвижности они, по мнению Сандалфона, куда больше соответствовали Замыслу, первый проект которого был разработан лично им. Это потом уже вмешались Гавриил и прочие, благодаря которым люди обзавелись конечностями, научились ходить, говорить и вообще сделались отвратительно подвижны. Такой отход от идеала бесконечно огорчал архангела.

Увы, с некоторых пор у него появился еще один повод для огорчения. В самом нижнем ряду скрижалей, в удалении от остальных парила одна, светившаяся слабее соседок. Она грубо нарушала гармонию, но ни убрать ее вовсе, ни подвинуть к остальным Сандалфон не мог: окончательное решение по делу бывшего стража Восточных врат Эдема ангела Азирафеля еще не было принято.

Ангелы — не сейфы, они не бывают несгораемыми, в который раз мысленно воскликнул Сандалфон, но тут же устыдился, ибо едва не впал в грех гнева, что, как известно, не пристало эфирному созданию. Как бы то ни было, отступника, связавшегося с презренным падшим, отпустили. Проявив, по мнению архангела, все признаки такого греха как леность. Ну что бы не попытаться уничтожить предателя каким-нибудь иным способом? Не говоря уже о соляных столпах — таких стройных, таких тихих, самим безмолвием своим возносящих хвалу Свету…

Добросовестность, аккуратность, исполнительность, стремление к прекрасному — список достоинств Сандалфона был бесконечен, как Вселенная. Его сердце пылало жаждой идеала во всем, и прежде всего — в рядах личных дел небесной рати. И поскольку никаких распоряжений от вышестоящих инстанций не имелось, архангел-референт решил поступить так, как поступают все хорошие работники: избавить шефа от мелкой проблемы, ликвидировав ее самостоятельно.

Тем не менее, на случай возможного неудовольствия руководства, не помешало бы обзавестись достаточно убедительным обоснованием пользы и необходимости своего поступка.

В Раю и окрестностях с самого начала времен не существовало большего специалиста по части обоснования чего угодно, нежели Метатрон. Он умел объяснить и найти оправдание всему — от изгнания первых людей из Эдемского сада до внезапной отмены Армагеддона год назад. Составленный им экстренный пресс-релиз мгновенно вернул десятимиллионное небесное воинство из полной готовности к Святой войне в состояние ангельской кротости, но стоил Метатрону нескольких декалитров нектара, оставшегося от прежних арендаторов горних высей. И если бы Азирафель был способен икать, он проикал бы целый месяц, ибо был поминаем архангелом отнюдь не в благословениях.

Метатрона, как и Сандалфона, удивила огнеупорность преступника. Тем не менее, Глас Божий поспешил во всеуслышание объявить ее проявлением высшего милосердия. Эта причина, кажется, устроила всех — кроме непосредственно причастных.

Тысячелетиями работая крылом к крылу, референт и пресс-секретарь научились понимать друг друга с полуслова.

— Надо что-то делать, — заметил Сандалфон, рассеянно обозревая Небеса сквозь огромные окна центрального офиса.

— Если делать, то только во славу… — откликнулся стоящий рядом Метатрон, показывая глазами, чья именно слава имелась в виду.

— Безусловно. Надеюсь, столп?

— Это старо, друг мой.

— Классика не устаревает, — возразил Сандальфон.

— Кроме того, мгновенное превращение в столп не произведет того эффекта, который необходим в нашей идейно-воспитательной работе с младшим ангельским составом. Между прочим, именно по этой причине я не одобрил решение Гавриила относительно адского пламени. Увы, ему всегда была свойственна некоторая идеологическая близорукость.

— Что же ты предлагаешь?

И без того сияющие, глаза архангела озарились высоким вдохновением: