Змеиные поцелуи (СИ) [Наталья Дёмина] (fb2) читать онлайн

Змеиные поцелуи

Глава 1.

Ах, как приятно тёмными зимними вечерами, или тёплыми летними ночами вспоминать с чего началась твоя история любви. Как хочется ощутить робкий трепет сердца, лёгкое покалывание губ после первого поцелуя… Душа тоскует по тому волшебному времени. Но тоска эта светлая. Она не приносит боли, даже если человека, которому было отдано сердце, уже нет рядом…

Другое дело – измена…

С чего она начинается? С обмана? С желания переиграть время? С недовольства собой?

Вот и наш герой не знал, что послужило толчком для страсти, которая выжгла всё на своём пути.

Он хорошо помнил тот вечер, когда вместе с женой и сыном вернулся с юбилея тёщи, а с потолка в прихожей капала вода.

- Дима, нас соседи затопили! – забегала Лидочка, сбрасывая пальто и принимаясь вытирать полы, подставляя банки под капли воды, падающие с потолка.

Сын тоже бросился в свою комнату проверять, есть ли повреждения.

- Кажется, обошлось, - прокричал Саша.

- Дима, чего же ты стоишь, - понукала жена. – Иди поднимись к соседям. Надо как-то решать этот вопрос.

- Да? – вздохнул он. – Ну, да, наверное.

Мужчина нехотя на лифте поднялся на этаж. Позвонил в дверь. Ему совершенно не хотелось идти, совершенно не хотелось что-то решать. Подвыпивший организм требовал тепла, ласки и сна.

Ему открыла молоденькая женщина в тёмно-синем халатике, который чуть прикрывал её бледное тело. Каштановые волосы длинным водопадом струились до талии.

- Здравствуйте, - прижала ладони к щекам.

Дмитрий отметил длинные ногти на руках девушки и ярко-алый маникюр. Его жена считала этот цвет вызывающим. - Как я рада, что вы пришли, - защебетала она и не стесняясь втащила его в квартиру.

- А я вот не очень, - честно признался он, неловко освобождаясь от её рук.

- Понимаете, - замялась она. – Я собиралась принять ванну и увлеклась разговором по телефону. Вы же простите меня? Правда? Я ненарочно, - заглядывала она ему в глаза.

- Ну, ненарочно, так ненарочно, - вздохнул он.

- Ой, как хорошо, - обрадовалась девушка и в порыве обняла его, даже поцеловала в щёку. – Спасибо.

Дмитрий почему-то смутился. От красавицы пахло чем-то сладким с едва уловимым ароматом розы и малины.

- Простите, - отпрянула от него девушка. И он тут же пожалел об этом.

- Что ж я, пожалуй, пойду, - вздохнул он, представляя какую истерику закатит жена, что он не востребовал компенсацию за ущерб.

- Приходите, как-нибудь, - тихо произнесла она.

- Зачем? – ёкнуло его сердце.

- Просто так, - улыбнулась девушка.

Он ничего ей не ответил.

- Оля, - прошептала она, открывая ему дверь.

- Дмитрий Сер… - стушевался. – Дмитрий.

- Я буду ждать, Дима.

И всё. Дверь закрылась, оставляя мужчину на лестничной площадке.

Он вернулся домой. Молча выслушал недовольства жены, поучения сына и лёг спать.

«Я буду ждать, Дима», - звучал в его голове нежный голос соседки. Мужчина ворочался с боку на бок, а утром, не свет ни заря, выскользнул из супружеской постели. Привёл себя в порядок и сославшись на неприятности на работе, улизнул из дома.

Он бегом поднялся на этаж выше и позвонил в заветную дверь. Казалось его сердце остановилось. Дышать стало нечем.

Замок щёлкнул и дверь открылась.

- Я пришёл, - выдохнул он, уверенно шагнув в квартиру Ольги.

- Я ждала, - потянулась она к его губам.

Глава 2.

Говорят, что женщина всегда чувствует, что у её мужчины появилась другая…

Вот только Лида ничего не почувствовала, когда её муж, сбежав из супружеской постели, предавался сладострастной агонии в квартире этажом выше. Она ничего не почувствовала, когда тем же вечером он заявился домой с букетом цветов, честно признаваясь, что проходя мимо цветочного магазина, вдруг осознал, как давно не дарил ей цветов. Она не почувствовала, когда Дмитрий вечером деликатно отстранился, отвернувшись к стенке, как делал иногда и раньше, ссылаясь на то, что завтра тяжёлый день на работе.

Почему молчало её сердце?

Возможно ли, что за годы жизни с Дмитрием её чувства притупились. Она уже не ловила каждое его слово с открытым ртом, не старалась быть неотразимой красоткой в его присутствии, не пыталась устраивать романтические вечера...

Она была занята обустройством дома, воспитанием сына… А так же стиркой, глажкой, готовкой, походам по магазинам, попытками сделать из ничего что-то…

Но однажды случилось событие, которое перевернуло всю её жизнь, одним махом перечёркивая всё, что было.

Мужу пришло сообщение, в то время, когда он был в душе. Вообще в последнее время супруг всё время таскал с собой телефон. Стыдно даже сказать, но довольно часто вёл беседы с коллегами и друзьями сидя на унитазе. И вот не взял гаджет в ванную. Но получилась такая оказия из-за того, что заряд батареи был очень низким. Мужчина подсоединил гаджет к зарядному устройству и, напевая что-то весёлое, направился в ванную комнату, освежиться после рабочего дня. У него с некоторого времени всегда было приподнятое настроение.

Лидия не имела привычки копаться в телефоне супруга. Зачем? Она доверяла ему… А тут… Будто чёрт толкнул её под руку.

Она взяла телефон и открыла пришедшее сообщение.

Женщина окаменела.

На неё с фотографии смотрела соседка с верхнего этажа. Молодая женщина была полностью обнажена. Она лежала на кровати на животе, чуть приподнявшись на локтях, демонстрируя мягкие полукружия груди. А на ягодице красовалась цветная татуировка: роза переплетённая со змеёй.

«Скучаю. Горю. Изнемогаю», - гласила подпись под снимком.

Лида отшвырнула от себя телефон. Он брякнул о крышку тумбочки и погас.

«Не верю! - замотала она головой. – Он не мог! Он…»

В этот момент из ванной комнаты вышел Дмитрий. Он счастливо улыбался, пока не вошёл в спальню и не увидел супругу с бледным и перекошенным болью лицом. Она растеряно смотрела на его смартфон.

«Она не могла! – промелькнула мысль в его голове. – Она никогда бы не опустилась до того, чтобы копаться в моём телефоне».

Лида перевела взгляд на мужа и всё сразу поняла, равно, как и то, что он тоже осознал, что она теперь знает…

Глава 3.

«Всё тайное, рано или поздно, остановится явным…»

Эта прописная истина известна каждому. Но не смотря на это, люди продолжают обманывать, притворяться и надеяться, что никто и никогда не узнает о их «грязном» секрете.

Так же думал и Дмитрий.

В последние несколько недель он извёлся. Трудно оказывается каждый день следить за тем, что говоришь. Страшно ляпнуть, что-нибудь такое, что выдаст тебя с головой.

Мужчина стал плохо спать. У него пропал аппетит. А в добавок ко всему добавилось раздражение. Раздражение, что сын громко слушает музыку. Раздражение, что жена опять нажарила его любимых котлет. Раздражение, что любовница засунула в карман пиджака свои трусики. Раздражение, что не может в постели обнять супругу и притвориться, что всё у него в порядке. Раздражение… Раздражение… Раздражение…

Но больше, чем раздражение, его удручали бесконечные траты денег. Любовница требовала подарков. И это были не миксер или фен, о которых вот уже который год просила жена. Это были норковая шуба, колечко с бриллиантами, машина, поездка к морю, желательно за пределы страны… И он бы с радостью воплотил все её желания, да сын ныл, что ему хочется электрогитару, жена просила натянуть потолок в зале.

Вначале он чувствовал себя виноватым перед Лидой. После того, первого раза измены, он поздно вернулся домой, шастая под окнами и набираясь сил для встречи с благоверной. Всё прятал глаза, мямлил, даже цветы купил, чтобы как-то смягчить… Но она, к счастью, как Дима подумал тогда, ничего не заметила. Он выдохнул с облегчением. Хотя тревога осталась. Тревога быть разоблачённым.

Первую неделю мужчина постоянно ждал… Ждал, что жена почувствует… Ведь говорят же, что женщины чувствуют такое… Но или ему супруга попалась бракованная, или она его считала отбросом, на который никто не позарится… Или у неё у самой «рыльце» было в пуху. Он стал внимательнее следить за её словами и поступками. Но ничего предосудительного не заметил... А как бы было хорошо... Уличить её в измене, уйти, гордо хлопнув дверью. Но нет, она оказалась порядочной и верной женщиной, что раздражало его ещё сильнее.

Атмосфера в доме накалялась с каждым днём. Он хотел, чтобы разразился скандал. Большой. Грандиозный. И супруга приняла решение если не расстаться, то по крайней мере пожить отдельно. Но, видимо, предел её прочности был намного больше, чем предполагал мужчина.

Семейная жизнь словно мыльный пузырь, готова была лопнуть в любой момент. Однако, один день сменял другой, а пузырь всё держался, не лопался...

Так что проснувшись однажды утром, Дима вдруг почувствовал, что устал. Устал лгать, изворачиваться. Устал жить с людьми, к которым ничего не испытывал, кроме злости и ненависти, что они являются препятствием. Препятствием к обретению счастья.

Вот только честно признаться жене он не смог. Слова каждый раз застревали в горле. Он снова и снова придумывал для себя различные отговорки. А в душе много раз мечтал о том, что кто-нибудь откроет Лиде глаза, и она всё поймёт, избавив его от неприятного разговора. Он не хотел истерик и слёз от этой чужой теперь для него женщины. Не хотел осуждения со стороны сына. Он хотел, чтобы они поняли его, приняли его новую любовь, желание пожить для себя, начать жизнь без лишнего багажа.

И когда выходя из ванной, и мурлыча себе под нос песенку, Дмитрий увидел жену, которая держала в руках его телефон, судорога боли, страха и облегчения пробежала по его телу…

Наконец можно больше не лгать, не притворяться, не ёрничать…

Наконец он сможет освободиться от ненавистных ему пут.

Наконец он сможет быть счастливым.

Глава 4.

Почему первое чувство, которое испытывает человек узнав об измене – растерянность? Растерянность, что тебя обманывали и дурачили. Растерянность, что жизнь никогда не будет прежней. Растерянность, что от тебя ждут хоть какой-то реакции…

Только ты ничего не ждёшь...

А в душе буйным цветом расцветает обида. Обида замешанная на разочаровании и стыде. Вроде бы не ты совершил прелюбодеяние, а всё равно появляется какая-то неловкость. Будто не нужна была эта правда. Ведь ещё мгновение назад жизнь была не омрачена знанием.

Вот и Лида стояла и смотрела на телефон мужа, как на ядовитую змею, которая уже и укусить успела, и отползти, готовясь к новому нападению.

- Лидочка, - шёпотом произнёс Дмитрий. – Ты только истерику не закатывай. Ничего страшного не произошло.

Женщина смотрела на мужчину и не могла себя понять. Ей хотелось наброситься на него, встряхнуть и спросить: правда ли это… Но она стояла, как парализованная. Даже слёз не было. Она много раз видела в фильмах, как брошенные жёны плачут и умоляют остаться неверного супруга, цепляются за него, как за единственный якорь, а она даже пошевелиться не могла. Тело стало деревянным, непослушным и тяжёлым. Хотелось упасть от бессилия. Забиться в тёмный угол и понять: почему… Почему это произошло с ними? Кто виноват?

Именно сейчас она осознала, что не готова на развод. Те проблемы, что возникали между ними, теперь казались такими ничтожными.

«Не мог он, - убеждала она себя, - так подло поступить. Не мог. Это соседка хочет, чтобы между нами пробежала чёрная кошка. Завистливая бабёнка. Своего мужчины нет, вот она на чужих и зарится».

Если бы Дмитрий обнял её, прижал к себе и стал оправдываться, заверять в своей любви, она бы разревелась, и, к своему стыду, скорее всего поверила бы ему. Нет. Ей очень хотелось поверить ему. Но он молчал. Буравил взглядом пол и молчал.

А единственная мысль, которая яркой неоновой вывеской за зажглась в её голове: «Это конец…»

- Почему? – схватила его за руку, ненавидя себя за слабость и жалкий вид.

Он молчал.

- Почему? - настаивала она, заглядывая ему в глаза, в которых не было сожаления, только недовольство, что тайное стало явным.

- Я люблю её, - тихо ответил Дмитрий.

- А как же я? Наш сын? Наша семья?

- Чего ты хочешь от меня? – отстранился он от неё.

- Я хочу услышать правду.

- В наших отношениях давно нет огонька, адреналина, а сын… Сын скоро сам станет взрослым, заживёт своей жизнью. Я задыхаюсь с вами. Не могу свободно дышать.

- А с ней видимо отлично дышится.

- Не ёрничай, тебе это не идёт.

- А что мне идёт? Истерика, которую ты так желаешь избежать? Скандал?

- Лида…

- Уходи, - перебила она его. – Убирайся к своей девке.

- Вообще-то это и моя квартира тоже, - ровным голосом произнёс Дмитрий. – Ты можешь с сыном занять две смежные комнаты, а я займу ту, что напротив.

- В своё время ты так хотел сына, продолжателя рода, а теперь так легко от него отказываешься?

- Он всё равно носит мою фамилию, а мне он будет только мешать.

- Свободно дышать, - добавила Лида.

- Вот встретишь кого-нибудь и поймёшь.

- Я была уверена, что давно нашла.

- На мне, знаешь ли, свет клином не сошёлся, - ядовито хмыкнул он.

- Не сошёлся, - эхом повторила за ним она.

А внутри всё протестовало, кричало, что свет сошёлся именно клином, и этот «клин», как стая журавлей, курлыча и вызывая душевную тоску, и сердечную боль, улетает в чужие края…

Глава 5.

Лида никогда не думала, что даже испытав сильную боль от предательства мужа, будет тосковать и скучать по нему. Но видимо так устроен человек, что начинает сожалеть об упущенных возможностях, постоянно думая о том, что могло бы быть… Вот и Лидия после разговора с Дмитрием погрязла в своих мыслях. Она постоянно проживала моменты из их совместной жизни, стараясь понять, когда же всё сломалось и пошло не так.

Но чем больше она думала, тем горче и обиднее ей становилось. Она плакала украдкой, чтобы не выглядеть размазнёй перед сыном и не лишиться его уважения. Всё это привело к тому, что они стали отдаляться друг от друга. Вроде бы и поддерживали друг друга, но как-то вяло. Сын всё время твердил, что им надо быть сильными, а ей хотелось быть слабой. В конце концов их общение свелось к нескольким общим предложениям утром и вечером.

«Если так пойдёт и дальше, то мы не сможем поговорить даже о погоде», - часто думала Лида, глядя, как утром сын уплетает омлет за обе щеки.

Дмитрий, как и обещал, перенёс вещи в отдельную комнату. За прошедший месяц он так ни разу и не появился. На первый взгляд всё было почти так, как бывало, когда мужчина находился в отъезде, в командировке, если бы не замок, который теперь был врезан в дверь его комнаты.

Лида вначале была шокирована.

- Не думаешь ли ты, что мы можем что-нибудь украсть у тебя? – недоумевала она в тот момент, когда Дима устанавливал замок.

- Как ты не понимаешь, - злился мужчина, - мы теперь чужие люди. Я уже подал на развод.

- Ты думаешь, что нас разведут по щелчку твоих пальцев?

- А почему нет? Имущественных притязаний у нас не будет. Доли в квартире разделены. Машин, яхт и загородных домов у нас нет. Так что, если ты не будешь корчить из себя оскорблённую невинность, то я буду добавлять немного денег к сумме алиментов. Жить буду у Оли, чтобы вам не мешать. Готов даже не сдавать свою комнату.

- Не сдавать? О чём ты?

- Не понимаешь?

- Нет.

- Это больше не будет «наша квартира». Это, - он неопределённо махнул рукой, - превратится в коммуналку с несколькими владельцами. А владелец, как известно, может сдать свою комнату или даже продать, - хмыкнул.

- Продать?

- Да.

- Кому?

- Ну, вначале предложу тебе выкупить. А не сможешь ты, - Дмитрий пожал плечами, - желающие найдутся.

- Дима, - ахнула Лида, - как ты можешь? Мы же столько лет счастливо жили вместе.

- Наше счастье давно выветрилось. От него ничего не осталось.

В этот момент в квартиру вошёл сын. Парен криво ухмыльнулся, когда увидел, что его отец врезал замок в дверь своей комнаты.

- Привет, мам, - поздоровался он с женщиной и, проигнорировав отца, прошёл с каким-то пакетом в их с матерью комнаты.

- Где твои манеры? – недовольно крикнул ему вслед Дмитрий, но сын ничего не ответил ему. – Довольна? – прошипел он в лицо Лиде. – Уже и Сашку против меня настроила? Ничего. Он вырастет и поймёт меня. Так что не сильно радуйся.

- Я не настраивала его, - стала оправдываться она. – Как ты можешь такое говорить, будто совсем не знаешь меня.

- Я себя-то не знаю, а чужая душа, как известно, потёмки.

В коридор вышел Саша. Он переоделся в домашние спортивные брюки и футболку.

- Сынок, я сейчас разогрею тебе ужин, - засуетилась Лида.

- Погоди, - остановил её сын. – Вначале я должен кое-что сделать, - и он достал из пакета, который ранее принёс замок, наподобие того, что установил Дмитрий.

- Саша, зачем нам замок? – удивилась мать.

- Чтобы посторонние не могли шастать к нам в комнаты, пока нас нет дома, - громко и чётко произнёс он.

Мужчина закашлялся, услышав такой ответ. Лида же подумала о том, что её сын намного мудрее, чем она. Ей было больно осознавать, что только она не знала, как быть и что делать…

Глава 6.

Сколько нужно времени, чтобы близкие люди стали чужими? А превратились в заклятых врагов, ненавидящих друг друга? Год? Месяц? Неделя? Час? Пару минут? Мгновение?

Лида не могла понять, как Диме удаётся оставаться таким холодным и безразличным, когда он забегал захватить вещи или переодеться. Они давно не вели задушевных бесед, не делились переживаниями и проблемами, но сейчас его молчание угнетало её. Она всё время ловила себя на мысли, что ей не хватает его хмыканья или занудного ворчания, что сын до сих пор не спит или что опять подняли цены на бензин. Всё, что раньше было обыденным, даже немного раздражающим, теперь вызывало щемящую тоску и боль в сердце, ностальгию... о былых временах.

С каждым днём она всё острее и острее ощущала, что превратилась в одинокую женщину, а её сын остался без отца.

Лида вначале всячески пыталась сгладить острые углы между Сашей и Дмитрием, как привыкла это делать всегда. Но если первый упрямился и вставал на дыбы из-за своего юношеского максимализма, то второй считал, что, уйдя из семьи, он полностью освободился и от обязанностей отца.

- Дима, - всё ещё по старой привычке называла она мужчину по-домашнему, - как ты не понимаешь, что ребёнок – это на всю жизнь! Ты можешь разлюбить меня, бросить, уйти к другой женщине, но Саша твой сын. Твоё продолжение. Вспомни, как ты хотел его рождения, как ждал…

- Лида, - устало потёр глаза Дмитрий, закрывая дверь своей комнаты. – Я хочу пожить для себя. Понимаешь? Для себя. Я не хочу нести ни за кого ответственность.

- А как же эта твоя…

- Оля. Её зовут Олей. Неужели так трудно, хотя бы раз, назвать её по имени.

- Пусть будет… Оля. Она молодая женщина. Со временем ей захочется семью, ребёнка.

- Лида! – засмеялся мужчина. – Какие дети? Она чайлдфри.

- Кто? – удивилась женщина.

- Чайлдфри - это те люди, которые не хотят иметь детей. Они живут для себя. Для себя, понимаешь? Хотят едят халву, хотят едут на море. Вот как надо было жить! Я только сейчас обрёл крылья. Расправил их. Я летаю, не хожу, а летаю.

- Не боишься, что упадёшь и разобьёшься? Твоя Оля ещё очень молода.

- Не зуди, - хмыкнул Дима. – Твоего мнения я спрашивал. Да, если честно, оно меня и не интересует. Ты увязла в болоте быта и семейных проблем. Тебе тоже не мешало бы взбодриться.

- Взбодриться? А Саша?

- Что ты заладила Саша… Саша… Могла бы и не рожать.

- Но мы же… Ты же…

- Слушай, - обулся мужчина и взялся за ручку входной двери. – Я смог перерасти всё это, - он обвёл другой рукой в воздухе круг. – Смог переродиться. Почувствовать себя мужчиной. Мужчиной, который может с молодой и красивой девушкой заниматься этим, - он криво улыбнулся, - не только в кровати в полной темноте, еле дождавшись, когда уснёт сын. Я свободен.

- Ты сошёл с ума! – отшатнулась от него женщина. – Разве постелью измеряется жизнь?

- Ничего ты в мужчинах не понимаешь, - фыркнул он.

- Куда уж мне. У меня из мужчин был только ты один. Видимо, мне надо было, как твоя Оля прыгать из одной постельки в другую, опыта набираться.

- Ты! – зашипел Дмитрий.

- Что? Правда глаза колет? В молодости ты брезговал такими, как она, а теперь опустился до уровня клиента… Мне жаль тебя, Дима. Она высосет из тебя всё, что можно, и выбросит, когда из тебя песок посыплется.

Лида не стала дожидаться ответа. Она развернулась и ушла на кухню. Вряд ли зелёный или липовый чай смогут успокоить её, но она поставила чайник на плиту…

«Каким же мерзким человеком ты оказался, Димочка, - думала она. – Ты всегда был таким? Или? Неужели я настолько ошиблась в человеке, которого когда-то полюбила?»

Глава 7.

Жадность – единственное чувство, которое хуже ненависти. Жадность вызывает ревность и зависть. Она течёт по венам, отравляя человека изнутри, вызывая злость и раздражение. Тот, кто однажды вкусил ядовитый плод Жадности, никогда не сможет стать прежним...

Вот и Ольгу всё раздражало в последнее время. Она была постоянно чем-то недовольна.

- Любимая, - шептал ей Дима, после опьяняющих и сладких минут, проведённых с девушкой. – Ты великолепна. Богиня. Моя богиня.

- Если бы я была богиней, то нежилась бы где-нибудь на солнышке в прозрачном купальнике, усыпанном стразами, а морские волны раболепствуя лизали мои ноги.

- Оленька, - прижался губами мужчина к губам своей нимфы. – Потерпи ещё несколько месяцев. Я не могу угнаться за всеми твоими желаниями.

- Продай, комнату.

- Лида не сможет сейчас её купить. Да и мы ещё не развелись.

- Но вы могли бы продать квартиру. Мы получили бы денежки, твоя жёнушка и её сынок купили бы себе другую квартиру.

«Или комнату в коммуналке», - подумала она.

- Лидка не согласится.

- Вот, опять. Лидка, да Лидка. Ты о ней больше печёшься, чем обо мне.

- Ну что ты, Солнышко. Я тебя люблю.

- Так уж и любишь, - надула губки красавица.

- Очень люблю.

- И сделаешь так, как я скажу.

- Всё, что угодно, - ответил мужчина, нетерпеливо шаря руками по телу Ольги.

- Тогда я сегодня же попрошу Аллу помочь нам выселить твой табор из квартиры.

- У меня нет табора, только ты.

- Вот и отлично, - довольно потянулась девушка, соблазняя мужчину своим совершенным телом.

- Она сможет? - сомневался мужчина.

- Вот увидишь, через неделю старуха взвоет и сама предложит съехать.

«Аллочка в мужском клубе работает исполнительницей приватных танцев, - ухмыльнулась Ольга, - но и не только танцульками занимается. Она всё знает, как жёнушек достать так, чтобы те бежали поджав хвост. Начнёт клиентов водить, да, не чувствуя стыда, кричать в экстазе, твоя Лида с Сашенькой вздрогнут. А может и Сашенька наконец мужчиной станет, а то учится и учится, ботан какой-то. А расценки Аллочки я знаю... Лидка взвоет, когда сынуля золотишко из дома понесёт...»

- Куда?

- Да хоть на вокзал. Нас это не должно волновать, - улыбнулась девушка.

- А может не надо? Всё-таки Сашка мой сын.

- И что? Знаешь, как в Америке поступают родители.

- Нет.

- Они специально выгоняют детей из дома, чтобы те сами всего в жизни добивались, а заодно и родителей ценить научились. Сашка твой такой лось, а дома сидит, даже курьером не подрабатывает.

- Он учится.

- Ой, - театрально вздохнула девушка, - ты так о нём отзываешься, будто он дитё неразумное. Чай ему-то не десять лет.

- Не десять.

- Вот. Пусть учится жизни. А то такой бугай, а сидит на шее. Не выгонишь сейчас, он потом всю жизнь будет на тебя рассчитывать и жилы тянуть.

Мужчина откинулся на спину и уставился в потолок. В словах Ольги была правда. Он и сам порядком подустал брать подработки, чтобы удовлетворять все или почти все желания любимой. Продав квартиру и получив свою долю, у него появится и свободное время, а то он Оленьку всё реже и реже стал видеть. Лида просто так не согласится на продажу. Ждать, когда у неё появятся деньги, тоже не вариант.

- Согласен, - повернулся он на бок к девушке, которая с нетерпением ждала его ответ.

- Димочка, - бросилась ему на шею красавица, осыпая поцелуями, прижимаясь обнажённым телом и ёрзая, вызывая желание, – ты принял единственное верное решение. Вот увидишь, скоро у нас будут деньги и мы сможем поехать туда, где тепло. Ты просто чудо!

Её игривое настроение передалось и мужчине. Через некоторое время их тела переплелись, и они погрузились в чувственный мир фантазий и блаженства.

Глава 8.

«От любви до ненависти – один шаг…»

Эта простая истина известна каждому, но только когда сам возненавидишь или испытаешь всю силу ненависти от человека, который, казалось совсем недавно, любил тебя, сможешь понять глубину этого изречения.

Ненависть – это боль от ран любви, которые никак не заживают. Пока ненавидишь – ты любишь. Неосознанно. Безусловно. Искренне. Страстно. Ярко.

Любовь и Ненависть…

Эти два чувства тесно переплетены между собой. Насколько тесно, Лида смогла узнать через месяц, после того как Дима ушёл из дома к любовнице.

В то утро в квартире появилась незнакомая девушка. Маленькая, худенькая, но с изрядно откорректированной и подретушированной внешностью. Она не разуваясь прошла на кухню, громко стуча шпильками.

- Хэллоу, - на американский манер поздоровалась, сверкая неестественно белыми зубами. – Я ваша новая соседка.

- Новая кто? – опешила Лида, разглядывая гипюровую кофточку девушки, которая выставляла на показ грудь красавицы в плотном бюстгальтере, и коротенькие кожаные шортики.

- Новая соседка, - улыбнулась незнакомка и облизнула губы, бросив призывный взгляд на Александра, который так и не донёс вилку с нацепленной сосиской до рта.

- Я ничего об этом не знаю, - встала из-за стола женщина. – Вам лучше уйти.

- Никуда я не уйду. У меня есть ключи от квартиры и от комнаты. Теперь я буду жить здесь, - ухмыльнулась она. – С вами.

- Ты пожалеешь об этом, - произнёс Саша девушке.

Он встал и, обняв мать за плечи, увёл из кухни.

- Саша, - вытирала слёзы Лида, - это нельзя так оставлять. Мы должны позвонить твоему отцу.

- Мама, - сухо произнёс молодой человек, - он именно этого и добивается, чтобы мы звонили, просили, умоляли. Пусть живёт. Ничего она сделать нам не сможет.

«Я видела, как она на тебя смотрела, - продолжала плакать женщина. – Я боюсь, что и ты попадёшь в ловушку, как Дима».

- И потом, - вздохнул парень. – Какой он отец? Он даже не здоровается, когда приходит. Он чужой. Чужой человек.

- Сынок, как ты можешь такое говорить? Он твой отец и навсегда им останется.

- Нет, мать, я не согласен. Если мы человеку не нужны, значит и он нам не нужен. А с девицей я сам разберусь. Будь спокойна.

«Ох, сыночек, - горевала Лида, - что ты можешь? На этой девице клеймо ставить негде. Боюсь, что ты с такими даже не сталкивался ни разу».

Первые неприятности произошли в тот же вечер, когда в восемь часов вечера в дверь позвонили дважды.

- Это ко мне, - выскочила в тоненьком пеньюаре соседка, сверкая обнажённой грудью и демонстрируя трусики-ниточки.

Лида опешила.

«Хорошо, что Сашки нет дома», - подумала она.

А в квартиру вошли две девушки. Не обращая внимания на Лиду, они прошли в комнату к новой соседке. Через десять минут загремела клубная музыка. Громко. Неприлично громко. Но ещё громче звучал наигранно весёлый смех.

- Выпьем! – кричали в комнате Димы.

Лида не выдержала и постучала в дверь. Ей не сразу, но открыли. Женщина ахнула, когда увидела, что две «гостьи» тоже облачились в прозрачное нечто.

- Чего надо, - фыркнула та, которая открыла дверь – у нас пижамная вечеринка. Или хочешь присоединиться?

- А что? – пьяно улыбнулась новая соседка. – Такой старухе не мешало бы взбодриться.

- Как вы смеете! – отшатнулась Лида.

- Да, ладно тебе, - махнула рукой та, которая стояла у двери, - прикидываться овечкой.

- Никем я не прикидываюсь, в отличии от вас, продажных! – выпалила Лида, пожалев, что не сильна в русском нецензурном.

- Да, ты такая же продажная, как и мы, - хмыкнула соседка. – Только цена у нас разная. Ты продалась один раз за штамп в паспорте, а мы получаем бонус за каждый раз.

Девушки захохотали, заметив, как вытянулось лицо Лиды. Красавица, которая стояла у двери, захлопнула её прямо перед носом женщины.

«Вот как теперь называется любовь - продаться за штамп в паспорте. Мерзко. Будто в грязи изваляли», - думала женщина уходя в свою комнату.

Жгучая ненависть поднялась штормом в её сердце. Ненависть и обида, от осознания, что она совершенно не знает Диму.

«Как он мог так поступить? Унизить. Растоптать. Чего же он добивается?» - Лида закуталась в плед и села в кресло. Ей было холодно. Холодно внутри. Замёрзло ли это сердце или пришло понимание, что Дима – чужой. Чужой человек. Он больше не муж, не отец. Он – никто. Бывший… Словно заплесневелый хлеб, который зачерствел и подёрнулся дымкой зеленоватой плесени. Чёрствые отношения с плесенью измен. Выбросить… А жалко… Столько потрачено любви впустую.

Это была первая ночь, когда Лида не плакала. Ночь, когда прошла тонкая граница между «было» и «сейчас». Ночь, которая стала откровением для женщины: это конец… Обратного пути уже не будет…

Она сидела в кресле, слушая весёлую энергичную музыку, громкий смех и ненавидела себя, Диму, жизнь…

Глава 9.

Имеет ли границы человеческая подлость? Почему некоторые люди не могут и дня провести, чтобы не сделать гадость окружающим? Чужое счастье вызывает у них зависть, злость и ненависть.

В последнее время Ольга не могла ни спать, ни есть. Она постоянно думала, как заставить Лиду согласиться на продажу квартиры.

Подруга, которая поселилась в комнате Димы, за две недели не смогла продвинуться в плане выселения ненавистной, ещё пока, жены её возлюбленного. Всё происходило совершенно не так, как планировала Ольга: Лида молча терпела все выходки соседки, а Саша постоянно ставил распутницу на место. Он даже не растерялся, когда красавица решила продефилировать обнажённой по квартире. Молодой человек с наглой улыбкой сделал видео и пригрозил написать заявление на девушку в полицию за непристойное поведение. Так же он поступил и в тот вечер, когда соседка пригласила в гости двух клиентов, чтобы позлить жильцов квартиры. Девушке лишние неприятности были не нужны. Она продолжала делать мелкие гадости, но всё было безрезультатно.

Ольга злилась всё больше.

Мало того, Дмитрий, хоть и кричал, что сам подаст на развод, до сих пор не сделал этого. Каждый день он придумывал различные причины, почему ему не удалось написать заявление на развод. Ольга не понимала, в чём дело. Она стала раздражительной. Да, и подружки стали подшучивать над ней, что она не может мужика захомутать. Наконец её терпению пришёл конец.

- Дима, - встретила она мужчину после рабочего дня в коридоре с недовольной гримасой. – Ну, как?

- Устал, - вздохнул он, разуваясь.

- Устал? Нет! Это я устала. Очень устала, - гневно топнула ногой.

- Оленька, ты же сегодня была в СПА-салоне.

- Разве может СПА-салон расслабить меня, когда ты никак не решишься на развод.

- Любимая, - обнял её мужчина.

- Любимая? – оттолкнула она его. – Любимая? Да ты пьян! Это третий раз за неделю. Сколько можно!

- Ну, что ты ворчишь всё время. Лида никогда не ворчала на меня. Она…

- Лида! Лида! Лида! – закричала Оля. – Постоянно Лида! Котлеты Лида готовит, супчик от похмелья варит, рубашки гладит… Я тебе не Лида! Что же ты не остался с такой замечательной Лидой? Вот и жил бы с ней.

- Оленька, я же люблю тебя. Ты делаешь меня таким счастливым.

- Зато ты не делаешь меня счастливой!

- Я же перевёл на твою банковскую карточку деньги.

- Деньги? Это были деньги? Я потратила их.

- Потратила? – пришёл в шок мужчина. – Да, Лида эту сумму на месяц растянула бы.

- Лида? На месяц? Вот поэтому ты и ушёл от неё. Кто захочет жить с бабой, которая не может себе позволить в парикмахерскую сходить. Что она видела за свою жизнь? Горшки? Кастрюли?

- Не оскорбляй Лиду. Я хоть и не люблю её, но прожил с ней много лет.

- Не оскорблять! – ахнула девушка. – Может ты надеешься вернуться к ней? Поэтому не подаёшь на развод? Так сказать, хочешь оставить путь для отступления? Ведь с молодой девушкой, такой как я, жить, это не тоже самое, что со старухой кантоваться.

- Оля, - всплеснул руками Дима, - что ты злишься. Хочешь, я завтра с утра поеду и подам заявление.

- Я не дура. Завтра воскресенье.

- Тогда в понедельник, - улыбнулся мужчина.

- Ты не проведёшь меня, - открыла она входную дверь и вытолкнула мужчину на лестничную площадку. – Пока не подашь на развод не приходи.

- Оля!

- Не приходи, - швырнула в него его туфли.

- Оля! – растеряно смотрел на неё Дима.

- Ненавижу! – прокричала Оля, закрыв дверь, оставив мужчину снаружи. – Ненавижу!

Глава 10.

«Не плюй в колодец, пригодится воды напиться»…

Кто не знает это изречение? Вот только, о смысле фразы человек задумывается лишь тогда, когда жареный петух клюнет… Но, как говорится, после драки кулаками не машут…

Так случилось и с Дмитрием.

Оставшись в одиночестве на лестничной площадке под дверью квартиры Оли, мужчина пришёл в шок. Он не понимал, как из-за небольшого недоразумения девушка могла устроить ему головомойку. Вот… Лида… Лида бы никогда не выгнала его из квартиры. Она никогда не устраивала ему скандалов, особенно, когда он был в подвыпившем состоянии. Лида бы…

«А ведь Ольга права, - мужчина медленно спускался по лестнице, - я всё время вспоминаю, какой замечательной была Лида, хотя знаю, что она совсем незамечательная. Когда мы жили вместе, она всё время только брюзжала, что я ленивый и никудышный отец, поскольку не интересовался жизнью сына, - он остановился на лестничной площадке между этажами. – Куда податься, переночевать? Друзьям звонить нельзя, потом засмеют. Некоторые из них и так всячески надо мной подшучивают, а сами скорее всего просто завидуют. Не каждому мужчине выдаётся шанс испытать любовь, новую, яркую, безрассудную, может быть… последнюю… Что же делать?» – бросил взгляд на дверь, пока ещё, своей квартиры. Только в его комнате сейчас поселилась подруга Ольги. Он даже имени этой подруги не знает.

- Здорово, Диман, - раздался голос Ильи, соседа, чья квартира находилась напротив его. Мужчина поднимался с пакетом продуктов. – Что дверь гипнотизируешь? – усмехнулся. – Ты же, кажется, сейчас с Ольгой этажом выше живёшь. Или... Неужели твоя новая баба тебя уже выгнала?»

- Нет, - решил принять невозмутимый вид мужчина. – Решил в магазин сходить, - отвёл взгляд.

- Да, ладно тебе, - по-дружески ударил по плечу Диму, - я тоже через такое прошёл. Развёлся с Ленкой, а любовница так общипала, что я теперь с матерью живу. Хорошо отца уже нет, а то не знаю, как бы ему в глаза смотрел.

- Ольга не такая!

- Ага, так я тебе и поверил, - ехидно улыбнулся Илья. – Уверен, она давит на тебя, чтобы ты поскорее развёлся.

- Ну, - замялся Дмитрий.

- Вот тебе и ну.

- Ольга хочет, чтобы я стал свободным.

- Значит, я был прав, - засмеялся Илья, - а тебя дрессируют, как собачонку.

- Да, что ты знаешь!

- Хочешь узнать, что?

- Больно надо!

- Я докажу тебе.

- Ну-ну.

- Комнату для себя в своей квартире выделил?

- А это тут причём?

- Так да или нет?

- Конечно, да. Мы же с Лидкой разводиться будем.

- Если я прав, то сейчас в твоей комнате живёт какая-нибудь подружка Ольги, а сама Ольга настаивает на продаже твоей квартиры и разделе имущества. Денег ей всё не хватает.

Дмитрий побледнел.

«Нет, нет, это совпадение, - убеждал он себя. – Ольга не такая. Она любит меня. Любит и я люблю её. Очень люблю».

- Молчишь? – поддел Илья. – Вот и я молчал, когда меня приятель, который тоже когда-то польстился на молодую, предупреждал. Я молчал и думал, что у нас любовь.

- Не знаю, что там у тебя было. А у меня… У нас любовь. Настоящая. Я с ней чувствую себя молодым. Ты посмотри на меня!

- Дурак ты, Димка, - вздохнул Илья. – Такой же, как и я был. Оттого, что ты спишь с молоденькой девушкой, одеваешься на манер молодых парней, стрижку модную сделал, да занялся спортом, ещё не значит, что ты помолодел. Всё это не показатель молодости. Это показатель дурости, ведь за всё придётся заплатить и немало. А стрижку и гардероб сменить, ты и раньше мог, равно как и спортом заняться. Вот и получается, что вся твоя молодость - это постельные подвиги с молодушкой.

- Слушай, - разозлился собеседник. Слушать проповедь Ильи было неприятно, больно и обидно. – Если тебе не повезло, это не значит, что мне не повезёт. Так что, можешь не стараться. Держи свою философию при себе. А у меня всё отлично. А когда разведусь – будет ещё лучше.

- Эх, - покачал головой Илья, - твоё дело. Но если не найдёшь, где переночевать, приходи. Я осуждать и смеяться не буду, - мужчина открыл дверь и вошёл в квартиру.

«Лучше в машине переночевать, чем к тебе попроситься, - подумал Дмитрий. – Иначе, твоя мать быстро разнесёт слухи обо мне по всему дому. Как потом людям в глаза смотреть? А Ольга права – хватит тянуть с разводом. Пора стать свободным. Давно пора…»

Глава 11.

Насколько тонка грань между любовью и ненавистью?

Её так легко перешагнуть, вот только обратно уже можно не вернуться. Никогда…

Дмитрий открыл входную дверь в квартиру, которая когда-то была и его. В квартиру, где его раньше ждали, где он был центром Вселенной.

Но в этот раз его никто не встречал у порога. Никто не обнимал и не целовал, заглядывая в глаза и спрашивая о том, как прошёл день. Это было впервые, когда мужчина обратил внимание на то, что он стал чужим здесь… В месте, которое ещё совсем недавно было его домом.

То ли настроение у него было такое, то ли он ждал, что встретит Лиду и сорвётся на ней, а она не появилась, но Дмитрий чувствовал себя ненужным. Ему стало обидно. Он столько лет выслушивал от жены недовольные замечания, а когда ему самому необходимо было высказаться, сорвать зло, что бурлило внутри, никого не нашлось под рукой, даже сына. Уж ему бы он нашёл, что сказать.

Но… в квартире стояла тишина.

Мужчина постучал в свою комнату. Ему никто не открыл. Он вздохнул.

«Видимо, квартирантки нет», - пришла ему грустная мысль. Он мог бы выгнать её и потешить своё самолюбие.

Постучал в дверь, за которой были две смежные комнаты Лиды и Саши. Но и тут его ждало фиаско.

«Что делать?» – размышлял мужчина. – Войти в свою комнату, когда не было девушки, которая сейчас проживала там, почему-то совесть не позволяла.

Дмитрий прошёл на кухню. Раньше он мог бы выразить своё недовольство шаркая тапочками. Но теперь у него и тапок здесь не было. Он обвёл взглядом кухню и сел на кухонный диванчик.

«Придётся подставить пару табуреток и спать на этом коротком и узком диванчике», - провёл рукой по волосам.

В этот момент из ванной комнаты вышел Саша. Молодой человек, проходя мимо, заметил отца, сидящего на диванчике с понурой головой.

- Что ты забыл здесь? – вместо приветствия спросил он у Дмитрия.

- Сынок, - тут же преобразился мужчина. – Я так рад, что ты дома.

- Дома? – ухмыльнулся парень. – Давно ли это место стало твоим домом?

- Не придирайся к словам.

- Ну, так зачем пожаловал? Матери нет. Она на ночном дежурстве

- Она что по ночам работает?

- Не думаю, что теперь это тебя касается. Говори, что хотел и…

- Саша, - вскочил Дмитрий, - я твой отец.

- Был, да весь вышел, - пожал плечами молодой человек, собираясь уйти в свою комнату.

- Подожди, - схватил его за руку мужчина, - мне переночевать негде.

- Что твоя, - хмыкнул Саша, выдёргивая свою руку, - уже выгнала тебя? Печально, конечно. Но…

- Она не выгнала меня, - перебил его Дима.

- Сам ушёл? – с недоверием посмотрел на него сын.

- Нет, - отвёл взгляд мужчина, - мне с мыслями надо собраться. Я на развод решил подать.

- Ну-ну, - покачал головой Саша.

- Не мог бы ты пустить меня переночевать?

- Переночевать? Ночуй, - развёл руками молодой человек, - никто тебе не мешает.

- Нет, ты не понял, - вздохнул Дмитрий. – Раз матери нет, я могу на нашей, то есть, её кровати поспать.

- На чьей? – изумился молодой человек. – Совсем стыд потерял? На развод решил подать, а сам в постели матери спать собрался? Сравнить ощущения? Напоследок? Не пущу. У тебя своя комната есть. Там тоже кровать есть, между прочим, новая, если ты забыл, как покупал её.

- Но квартирантки нет. Это не удобно.

- А к матери в постель лезть удобно? Нет, - разозлился молодой человек. – Хочешь здесь спи, хочешь в ванной, а в наших комнатах тебе делать нечего.

Саша бросил на мужчину взгляд полный презрения и вышел.

«Эх, Сашка, - вздохнул мужчина, - зелёный ты совсем. Вот станешь взрослее, тогда поймёшь меня. Я тоже в своё время, с отцом дрался, когда он с матерью развёлся. И что? Сейчас я его понимаю. Любовь. Последняя. Лебединая. Всё остальное мишура».

А молодой человек зашёл в свою комнату, сел на разложенный диван и подумал: «Чем таким уродом стать и сломать всем жизнь, лучше одному быть. Попользовался бабой без обязательств и живи дальше спокойно».

Глава 12.

«Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда…»

Дмитрий никогда не думал, что ему когда-нибудь удастся испытать на своей шкуре эту простую истину, которую сам любил часто произносить.

Мужчина всю ночь крутился на коротком и узком диванчике, недовольно пыхтя и проклиная Лиду и сына. Первую за то, что её нет дома. Он был уверен, что женщина обязательно разрешила бы ему переночевать в её постели, а сама устроилась бы где-нибудь ещё. Хоть на этом кухонном диванчике, хоть сидя в кресле. Она всегда была доброй и мягкосердечной. А вот Сашу костерил за то, что парень смотрел на него с вызовом, будто в один момент повзрослел и стал главой семьи, решив, что вправе указывать ему, своему отцу. Вот только, видимо, сам Александр больше не считал Дмитрия своим отцом и утратил к нему всякое уважение и благоговение.

- Эй, подъем! – громко произнёс Саша, войдя утром на кухню, ставя чайник на плиту. – Здесь тебе не ночлежка.

- Имей совесть, рань какая! – пробурчал мужчина.

- Имей совесть, - грубо передразнил его парень, - мать сейчас с дежурства вернётся. Не думаю, что она горит желанием созерцать тебя.

Дмитрий потянулся, зевнул и сел, свесив ноги. Он, разинув рот, наблюдал за сыном, который достал из холодильника яйца, колбасу, помидор и принялся готовить омлет.

- Ммм, - улыбнулся мужчина. – Не думал, что ты умеешь готовить. Перемены к лучшему.

Саша хмыкнул, не глядя на него.

- Аж, слюни потекли, - облизнулся Дима, услышав, как заурчал его живот. – Я так голоден! Давай, скорее.

- Здесь тебе не столовая! – зло сверкнул глазами Саша.

- Но, - опешил мужчина, - я есть хочу.

- И что? – выгнул бровь парень.

- Саша! – вскочил Дмитрий. – Не наглей, мальчик!

- Из нас двоих, - обернулся Саша, - наглеешь ты. Припёрся на ночь глядя, пытался залезть в постель к женщине, с которой собираешься разводиться. Ты ни копейки не перевёл ей, не поинтересовался, может ли она купить еду, оплатить коммунальные услуги. Да, не протянула ли она ноги, в конце концов...

- Вот и раскорячился бы, - фыркнул мужчина. – А я не обязан содержать бывшую жену.

- Не волнуйся, - ответил на выпад молодой человек, - я устроился на подработку. Но с матерью ты ещё не развелся, мог бы и поделиться деньгами с той, которая столько лет была рядом с тобой.

- Ну, так мы разведёмся.

- Вот и отлично.

В этот момент входная дверь открылась. Послышалось шуршание и шаги.

- Привет, мам, - Саша встретил мать, обнимая.

- Саша, - улыбнулась она, заметив тарелку с омлетом в руках сына, но радостное выражение сползло с её лица, когда за спиной парня она обнаружила Дмитрия.

- С голоду помереть можно, пока тебя дождёшься, - ухмыльнулся мужчина. – Давайте, скорее есть, - схватил он бутерброд с колбасой и быстро засунул его себе в рот.

Женщина растеряно молчала.

- Прости, мам, - вздохнул Саша. – Он пришёл поздно вечером, так как ему ночевать было негде, - скривил лицо. – Не волнуйся. Он спал, здесь, на кухне. Но на завтрак его никто не приглашал. Иди, - обратился к мат

эери, - прими душ, а я накрою в наших комнатах или выставлю лишних элементов.

- Хорошо, - согласилась Лида, оставляя сына и отца наедине друг с другом.

- Тебе пора, - сухо произнёс Саша, глядя в глаза мужчине.

- Я пока ещё твой отец! – возмутился молодой человек.

- Отец? Ну, если отец, - улыбнулся Саша, - Тогда… не будь козлом, папа.

- Ты!

- Если ты сам не уйдёшь, то я помогу тебе. Кулаки давно чешутся, да, мать расстраивать не хочу.

- Щенок!

- Предатель!

Мужчина ударил по столу кулаком и ушёл, громко хлопнув дверью.

Глава 13.

Начиная встречаться никто не думает о расставании…

Лида вздрогнула, когда за Димой захлопнулась входная дверь. Если бы тогда, в самом начале, ей кто-нибудь рассказал, что она расстанется с любимым вот так, некрасиво, болезненно… Поверила бы она? Или рассмеялась в лицо «шутнику»?

Женщина укуталась в тёплый плед и устроилась в кресле. Есть совершенно не хотелось. Приход Димы растревожил её израненное сердце.

Она вспомнила тот день, когда он впервые признался ей в любви…

Это была ранняя осень. Деревья только-только тронулись золотой дымкой. Трава слегка пожухла, но всё ещё была зелёной. Яркое солнце слепило глаза, а лёгкий прохладный ветерок заставлял кружиться в вальсе одиноко падающие листья.

Лида прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания, которые теперь, казалось, были не её, а другой женщины… Будто из другой жизни. Чужой и красивой, как сказка. Вот только сейчас она знала, что сказка рано или поздно закончится. Чем? Свадьбой? Жили они долго и счастливо? Или разводом, как у неё?

Дмитрий в тот солнечный день сильно нервничал, он то и дело брал её за руку, словно хотел что-то сказать и не мог.

«Люблю тебя…» - такие простые слова. Но какая большая сила заключена в них.

Любою тебя…

Лида вздохнула. Услышит ли она эти слова ещё когда-нибудь от мужчины… От любящего её мужчины.

«Неужели это всё? - страх вперемешку с паникой медленно затапливал её сердце, замораживая душу. - Неужели это всё? И в моей жизни не будет больше ни поцелуев, ни объятий, ни свиданий… Даже совместных завтраков, после нежных или страстных ночей. Да и самих ночей, видимо, больше не будет», - судорожно всхлипнула она.

В голове набатом стучали слова Дмитрия, что скоро Саша вырастет и покинет её.

«И останусь я одна», - слёзы брызнули из глаз.

Но разум твердил ей, что на самом деле она давно одинока… Одинока её душа. Одиноко её сердце. Ведь, если задуматься, то с сыном она сблизилась только благодаря расставанию с Димой.

«Почему нельзя получить от жизни всё сразу? Почему всё время необходимо вести борьбу?» - тихо плакала она.

Саша устал ждать мать на кухне и решил проверить, не уснула ли она. Каким же было его удивление, когда он застал её скрючившуюся в кресле и всю в слезах.

- Мама, - бросился молодой человек к женщине, обнимая её. – Ну, что ты в самом деле. Всё будет хорошо.

- А если не будет? – всхлипывая спросила она.

- Обязательно будет. Жизнь ещё не кончилась. Тем более, что я тут с матерью одного приятеля договорился. Она адвокатом работает, как раз по бракоразводным делам. Так что не волнуйся. Всё будет хорошо.

- Но это, наверное, очень дорого, - подняла заплаканное лицо Лида.

- Она ничего не возьмёт, - улыбнулся Саша. – А потом сами заплатим, сколько сможем.

- Хорошо, - вытерла слёзы женщина.

«Мир не без добрых людей», - подумала она.

- Вот и отлично. А теперь поднимайся, и давай поедим. Правда омлет остыл.

- Ничего, я его и холодным съем, - улыбнулась Лида сыну.

Глава 14.

Любовь – это магия… Она возникает внезапно. Раз… И сердце замирает. Два… Душа тянется к душе. Три… Тело предательски ждёт ласки, нежности и страсти… Четыре… Волшебство развеивается, как утренняя дымка, оставляя сердце разбитым, душу опустошённой и тело измученным.

Все мечтают испытать магию любви. Её силу. Мощь. Ослепляющую вспышку желания. Дурман волшебства… Погружаясь в омут отношений всё глубже и глубже, никто не задумывается о том, что всё может, однажды, лопнуть, так же внезапно, как вспыхнуло.

Раз… И ничего больше нет…

Вот и в жизни Лиды ничего больше не было. Одни воспоминания, которые словно кислота разъедали сердце, душу и тело. И чем больше она старалась не думать, тем настойчивее память подбрасывала воспоминания об ушедших счастливых днях, тем сильнее сжималось её сердце от боли.

Сегодня сердце женщины болело особенно сильно. Вот уже четверть часа она стояла на лестничной площадке около почтовых ящиков, сжимая в руке повестку в суд о расторжении брака.

«Первое слушание, - царапнула неприятная мысль. – Первое слушание».

Почему-то ноги подкосились, а в голове зашумело. Она и предположить не могла, что что-то подобное может произойти в её жизни.

Набрав побольше воздуха в лёгкие, она скомкала бумагу и стала медленно подниматься по лестнице.

«А чего ты хотела? – ругала Лида себя. – Он же предупреждал, что подаст на развод, - тело потряхивало то ли от гнева, то ли от разочарования. – Надо было самой подать на развод! – осенило её. – Тогда бы я сейчас не жевала сопли, а злорадствовала, что была первой. Первой сделала шаг к своей свободе. Свободе? Кого я обманываю? Мне не нужна свобода. Мне нужна семья. Я всю себя отдавала мужу и сыну, а теперь… Что теперь? Первое слушание… Первое…»

Она открыла входную дверь квартиры и не разуваясь прошла в свою комнату. Лида легла в кровать, укрылась одеялом с головой. Ей так хотелось заплакать. Так хотелось заплакать. Но слёз не было. Сухие глаза болели. Сердце ныло от нестерпимой боли. Темнота. Темнота была вокруг неё.

«Вот и в моей жизни так же темно. Душно и темно», - тёрла глаза Лида.

Но сколько бы она не тёрла глаза, сколько бы не жалела себя, слёз всё равно не было. Лида уснула, измученная переживаниями.

Через полчаса вернулся домой Саша. Он тихо зашёл в комнату матери, которая мирно спала. Молодой человек удивился, заметив обувь на женщине. Он осторожно снял туфли и поставил их около кровати.

«Что же могло произойти? - удивился Саша. Он хотел было уйти, когда заметил скомканный конверт в открытой сумочке матери. – Что это?»

Молодой человек оглянулся на кровать. Мать спала. Он протянул руку и взял смятый конверт.

«Из суда? - вытащил повестку из конверта. - Мама-мама, - покачал головой. – Вместо того чтобы отпустить, ты делаешь себе только больнее. Может быть это отрезвит тебя, и ты наконец поймёшь, что не стоит ждать того, кто не достоин…»

Женщина пошевелилась, переворачиваясь на другой бок.

«Ничего, - Саша засунул повестку обратно в конверт, а конверт вернул в сумочку. – Ты сильная женщина. Ты должна справиться. Жизнь не закончится, если вы с отцом разведётесь».

Глава 15.

Любовь ослепляет человека, делая его больным, зависимым, одержимым. Эйфория счастья мешает разумно мыслить, делать выводы и сопоставлять факты. Жизнь в розовом цвете прекрасна! А потом наступает ломка. Когда выворачивает внутренности от боли, кровоточит измученное сердце и разрывается истерзанная душа. Такова изнанка преданной любви, которая столкнулась с предательством.

Как жить дальше, когда нет сил, чтобы утром встать с постели. Нет желания. Апатия наваливается внезапно и будто придавливает, клоня к земле. Хочется выть, рвать ногтями тело, чтобы хоть как-то облегчить боль, которая не даёт покоя.

Лида устала плакать. Её глаза в последние дни были всё время красными и опухшими. Она постоянно вспоминала встречу с Димой на первом слушании о разводе у судьи. Именно тогда она осознала, что они, действительно, стали совершенно чужими и далёкими. Нет. Они будто два незнакомца не могли вспомнить ничего хорошего, что происходило между ними за годы брака.

Только в ней говорила обида, а в нём его безразмерное эго.

Лида всхлипнула, припомнив слова, которые бросал ей в лицо ещё пока муж.

- Да ты не работала ни одного дня, - хрипел Дмитрий. – Я все эти годы содержал тебя. Корячился. А ты мне тычешь, что даже в театр не могла сходить. Развлечений не хватало? Посмотрю, как ты теперь будешь развлекаться, когда самой придётся зарабатывать.

- Но как же, - растерялась она. – Я же всё делала для нас, для семьи.

- Да, ладно тебе, - махнул он рукой. – Просидела на попе.

- На какой попе? – всплеснула она руками. – Я с утра до вечера мыла, драила, готовила, стирала, гладила. А ещё за Сашей ухаживала, воспитывала, уроки помогала делать.

- Великое дело, - хмыкнул он. - Вырастила маменькиного сосунка.

В тот момент Лиде показалось, что и судья, и секретарь, и помощник судьи смотрят на неё с осуждением. Женщине стало стыдно. Стало стыдно, что она такая беспомощная. Слабая. Жалкая.

Дима смотрел на неё с презрением. Женщины с пониманием. Они такие сцены видели не в первый и не в последний раз.

Но Лиде было не до философии. Она не знала, куда глаза деть и руки спрятать, которые нервно дрожали.

Уже после, в коридоре, она не выдержала, догнала и спросила у ещё пока мужа:

- За что? За что ты так меня ненавидишь?

- Я не ненавижу тебя, - выплюнул он. – Ты мне безразлична.

«Безразлична…» - это простое откровение ошарашило женщину.

Безразличие… самое страшное с чем может столкнуться человек. Безразличие оно иссушит душу, уничтожая всех и всё вокруг себя.

Безразличие…

Лида укуталась в любимый плед и уснула, мучаясь, что не может отплатить пока ещё мужу таким же безразличием.

Глава 16.

Время самый жестокий цензор и самый строгий учитель. Со временем меняется всё… мечты, фантазии, планы, отношения, мировоззрение… Даже человек претерпевает изменения, старея и черствея сердцем, всё меньше удивляясь происходящему вокруг себя.

«И что я нашёл в этой Лиде? – удивлялся Дмитрий, выходя из здания суда. – Безликая, безвольная, пустышка. Зря я её в пример Ольге всё время ставлю. Она никто и звать её никак. Подумаешь, котлеты вкусные жарила, рубашки гладила, зато в постели бревном лежала. Да и как мужчину завести и ублажить совсем не знала. А Оля такая выдумщица. С ней я молодею, чувствуя, как по венам растекается жидкий огонь желания. Нет, всё правильно. Всё правильно. Пусть Лидка теперь сама покорячится, зарабатывая себе на хлеб. А то привыкла на шее у меня сидеть. И Сашка пусть побегает, а то вырос на мою голову – хамом. Ни во что меня не ставит. За отца не считает! Скоро я стану свободным...»

Мужчина, довольно улыбаясь, зашёл в цветочный магазин. Он выбрал нежно-розовые розы, бутоны которых только-только начали открываться.

«Оленьке понравится, - любуясь цветами, направился в кондитерский магазин, чтобы купить любимые пирожные Ольги. – Может она даже в благодарность порадует меня чем-нибудь», - мечтательно прикрыл он глаза, когда волна возбуждения прокатилась по телу.

Напевая какую-то весёлую песню, мужчина поднимался по лестнице, когда из квартиры вышел злой, как чёрт, Саша.

- Радуешься, - сузив глаза преградил путь отцу сын.

Дмитрий опешил, не зная, что ответить. Конечно он радовался, у него не было повода для грусти.

- Цветочки несёшь своей, - молодой человек нелицеприятно отозвался о любимой Димы, - пирожные, - парень кивнул на фирменный пакет из дорогого кондитерского магазина.

- Имею право! – воскликнул мужчина.

- Имеешь? Право? – зло бросил ему в лицо Саша. – А мать? Она на что имеет право? А я?

- Ваша жизнь, - пожал плечами Дмитрий, - что хотите, то и делайте.

- Повтори, - просипел парень.

- Что хотите, то и делайте.

- И ты будешь не против? – ухмыльнулся Саша.

- А почему я должен быть против? - удивился Дмитрий. – Каждый получает то, что заслуживает.

- Не забудь, свои слова, - произнёс Саша и выбросил руку вперёд, заехав кулаком по скуле отца.

- Сдурел! – мужчина отлетел к стене, выронив пакет с пирожными из рук.

- Делаю, что хочу, - улыбнулся парень. – С твоего разрешения, - показал отцу телефон, на котором шла голосовая запись их разговора, - между прочим. Так что не удивляйся, если и в другой раз тебе от меня прилетит.

- Угрожаешь, щенок!

- Нет, - честно ответил Саша. – Я не трус, чтобы угрожать. Но и ты не должен пировать, пока другие, по твоей милости, слёзы глотают.

- Саша, - вздохнул Дима, - вот вырастишь и поймёшь меня. Я же мужчина, в конце концов.

- А мать – женщина, - припечатал его Александр, - и она не должна оказывать мужу услуги за подачки, - хмыкнул парень. – Иначе, возникает вопрос, а мужик ли этот муж, который ищет только удовлетворения своих потребностей, наплевав на чувства других.

- Вот женишься, и я посмотрю, как ты запоёшь.

- Если женюсь, - хмыкнул Саша. – У меня, пока, стойкий иммунитет выработался, благодаря тебе, на брак.

Саша зло сверкнул глазами, прошёл мимо и начал спускаться по лестнице.

- Говнюк! – проскрипел зубами Дима, заметив, что сын наступил ногой на пакет с пирожными и раздавил их.

- От говнюка слышу! – прокричал Саша в ответ, выходя из подъезда.

«Родил на свою голову», - потёр скулу мужчина.

Глава 17.

Кто-то сказал, что из двоих ревнует тот, кто не уверен в себе. Дима никогда не ревновал Лиду. Да и зачем? Она всегда заглядывала ему в рот, исполняла все желания и была надёжной. Поэтому, когда впервые испытал ревность к Ольге, растерялся…

В тот вечер девушка вернулась домой за полночь, изрядно подвыпившая.

Мужчина впервые в жизни вынужден был ждать кого-то у окна, постоянно набирая номер, слыша в ответ гнусавое: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Впервые в жизни он не знал, злиться ему или переживать. Впервые в жизни он почувствовал себя бессильным человеком. Впервые в жизни его съедала ревность, что любимая женщина где-то там, неизвестно с кем, неизвестно что делает и неизвестно когда вернётся.

Он стоял у окна и его сердце замирало каждый раз, когда во двор дома заезжал автомобиль, освещая окна светом фар. Он ждал. Ждал. Ждал.

Каким мучительным, однако, бывает ожидание. Как медленно тянется время. Как горит душа и пылает сердце.

Ольга приехала на такси. Дима увидел, как она выходит из машины и бросился вниз.

- Где ты была! – не удержался он и напал на неё, как только они встретились.

- О, Димочка, - пьяненько улыбнулась она. – Хороший мой, соскучился. Встречаешь.

- Оля, - схватил её за руку мужчина, - ты пьяная.

- И что? – продолжала она улыбаться. - Я взрослая, хочу пью, хочу халву ем.

- Где ты была?

- А я должна отчитываться? Перед тобой?

- Должна.

- Но не обязана, - хихикнула девушка, заходя в подъезд.

- Где ты была? - схватил её за руку Дмитрий.

- С друзьями в ночном клубе. Отмечали день рождения Женьки, - пожала она плечами.

- В ночном клубе? А позвонить?

- Ой, - смешно скорчила она лицо. – Я забыла.

- Забыла? – опешил Дима. – Как забыла? Я жду тебя, а ты обо мне забыла?

- Да, ладно тебе, - хлопнула его по щеке, - не мелочись.

- Не мелочись? – опешил он.

В молчании они поднялись до нужного этажа. Однако, оказавшись в квартире, мужчина не выдержал, когда зазвонил телефон девушки и она тут же ответила на вызов, сообщая какому-то Олегу, что добралась до дома.

- Кто это? – выхватил он телефон из её рук.

- Друг, - махнула рукой Оля.

- Друг? Друг?

- Ну, да. А что такого?

С экрана телефона на Диму смотрел симпатичный молодой человек, широко улыбаясь.

- И он тоже был в ночном клубе? - поинтересовался мужчина.

- Конечно, - стянула платье Оля. – Мы же друзья. Его Женька тоже пригласил.

- Женька это парень?

- Да, - икнула Оля.

- Друзья? Так это сейчас называется, - кипел от ревности мужчина.

- Да, ладно тебе, - обняла его Ольга, - выпендриваться, - еле выговорила она, - они же неперспективные.

- Неперспективные?

- Глупый, - улыбнулась Оля. – Олег и Женя ищут себе женщин богатых, которые смогут их двигать в жизни. Понимаешь? Так что не ревнуй, пока у меня есть ты, мне никто другой не нужен.

- Пока у тебя есть я? Пока?

Но девушка ничего больше не ответила, она свернулась на кровати и мирно спала.

«Как всё просто у неё, - не мог до утра успокоиться мужчина, - а моим мнением она не интересуется. Нет, - был он решительно настроен, - такие друзья не нужны моей Оле. Не хватало ещё, чтобы она принялась кого-нибудь другого себе искать».

Глава 18.

Если можно было бы прожить жизнь заново, был бы выбор таким же? Рано или поздно каждый человек задаёт себе такой вопрос…

Сколько раз Лида задавала себе подобный вопрос, за последнее время. Сколько раз пыталась найти ответ. Правильный ответ и не могла. Не могла, потому что не было правильного ответа. У неё вообще не было никаких ответов.

Было ли ей жаль, что она встретила Диму? Нет. С ним у неё были самые лучшие моменты в жизни. Хотела бы она снова влюбиться в Диму? Очень. Но ей не хотелось снова переживать предательство.

И получался замкнутый круг. Ведь эта любовь была отравлена. Отравлена изменой, унижением и предательством.

Плакать сил больше не было. Она могла часами сидеть в кресле, смотреть на старые фотографии и ни о чём не думать.

Так однажды её и обнаружил Саша.

- Мама, - вырвал он у женщины альбом, - что ты делаешь с собой? Ты же уничтожаешь себя! Сколько можно! Опомнись!

- А что я могу? Что мне осталось?

- Жизнь.

- Жизнь? Зачем она мне нужна?

- Что бы жить! Или ты хочешь, чтобы отец с его любовницей считали, что победили тебя? Сломили и сломали?

- Мне всё равно, - вздохнула она.

- А мне нет. Если тебе нужен стимул, то живи для меня, раз для себя жить не хочешь.

- Саша, - не хотела она идти на уступки. – Я так устала. Ничего не хочу.

- Как знал, - улыбнулся ей сын, - поэтому решил подарить тебе абонемент в бассейн.

- Зачем? Это же так дорого.

- Ты мне дороже.

- Но зачем?

- Сходишь, развеешься, расслабишься, успокоишься. Может и депрессия пройдёт.

- Не знаю.

- Вот и не знай. Я буду за тебя решать, пока ты не хочешь.

- Делай, как знаешь, - махнула она рукой, сжимая в руке абонемент в бассейн.

«Пусть начнёт с чего-нибудь, - подумал Саша, - а там видно будет».

И только Дима был по-настоящему счастлив в этот момент, лёжа в постели с Ольгой, пережив эйфорию от близости. Он не задавался вопросами, не мучился воспоминаниями, не ломал голову, ища ответы. Он просто был счастлив, как никогда в жизни. И ему казалось, что так будет всегда. Он был уверен в себе и в том, что сможет перевоспитать Ольгу, как смог в своё время усмирить Лиду.

Глава 19.

Влюблённые постоянно дают друг другу обещания. Обещания верности, обещания любить вечно, обещания быть счастливыми… Обещания, обещания, обещания… Сколько из этих обещаний было исполнено? Сколько сердец разбилось о скалы предательства и разочарования… Сколько душ было отравлено болью и ядом ревности?

Лида, как сомнамбула, вышла из здания и, дойдя до первой попавшейся на глаза лавке, рухнула на неё. Она невидящими глазами смотрела на бумагу, которую держала в руках. Слёзы ручьями текли из глаз. Она не вытирала их, а позволила свободно стекать по щекам.

«Вот и всё. Вот и всё. Вот и всё, - набатом звучало в её голове. – Больше мы не муж и жена. Теперь мы чужие друг для друга. Совершенно чужие».

Лида всхлипнула и дрожащими руками засунула свидетельство о разводе в сумку.

Женщина хотела быть сильной. Хотела, но не смогла. Она и раньше никогда не была сильной, всегда уступала, стараясь сгладить углы и шероховатости недопонимания, первая шла на примирение. Она любила и... просто любила...

Лида вспомнила, как нагло держался Дмитрий на последнем заседании, как одним из аргументов приводил её фригидность и не желание экспериментировать в постели. А она только краснела. Стыд-то какой! У неё язык не поворачивался начать обсуждать их сексуальную жизнь при свидетелях. Да и что она могла рассказать? Что Дима сам особо не старался? Что предпочитал отвернуться к стенке, вместо страстных объятий перед сном? Что перестал её целовать? Что постоянно молчал? Что… Да, пожалуй, у неё было о чём рассказать… Но надо ли было это делать при посторонних? Зачем прилюдно стирать своё грязное бельё?

И если она больше молчала и лишь огрызалась на едкие замечания Дмитрия, то сам мужчина не стеснялся в выражениях. Расписывая свои мучения с такой неблагодарной женщиной.

Позже Лида поняла почему, теперь уже, бывший муж так вёл себя. Он давно считал её чужой. Давно вычеркнул её из своей жизни. А она ещё не смогла перестроиться. Она погрязла в самобичевании, самоедстве и самоистязании. Она не считала его чужим. Разве можно считать чужим отца своего ребёнка? Пусть мужем он и перестал ей быть, но Саша всё равно остался сыном Дмитрия. Нет. Саша остался их общим сыном.

Женщина вздрогнула.

«Надо выбираться из трясины, в которой я нахожусь», - уговаривала она себя.

Надо то надо… Да, вот, только как…

Она поднялась с лавки и направилась в кондитерскую.

«Куплю торт. Отмечу начало новой жизни», - решила для себя женщина.

Вот только праздник превратился в праздник жалости.

Лида давилась тортом, ревела и проклинала Дмитрия, который когда-то обещал, что всю жизнь будет любить её одну.

«Влюблённые… Счастливые… Бесшабашные… - Лида вытирала мокрые слёзы тыльной стороной ладони. - Когда-то и мы были такими… Когда-то…»

Невыполненные обещания... Самое страшное наказание для человека, которому они были даны. Ведь время идёт, и кто-то с надеждой ждёт, когда они исполнятся... Жизнь превращается в зал ожидания...

Обещания... Обещания... Обещания...

«Я буду всю жизнь любить тебя одну», - повторила про себя Лида, а потом закричала:

- Будь ты проклят! Ты и твои обещания!

Глава 20.

Женщины существа непостоянные, эмоциональные. Они сами зачастую не знают, чего хотят. Сколько мужских сердец разбилось от их ветрености и кокетства.

Вот и Дима столкнулся с упрямством своей возлюбленной...

Прошёл всего один месяц, как он развёлся с женой, а Ольга уже порядком вымотала ему нервы. Она вдруг стала капризной, требовательной и жадной. Тех денег, что он зарабатывал, ей стало мало. Она ругала его, что он никак не выставит на продажу свою комнату в квартире. Она возмущалась, что его сын подал на алименты, так как ещё учился. Приятные вечера и ночи превратились в склоки и жалобы. А потом Ольга отлучила его от тела…

- Оля, - впервые повысил на неё голос Дмитрий, - что происходит! Я из кожи вон лезу, чтобы удовлетворить все твои желания, а ты постоянно чем-то не довольна.

- Не нравится? – отбросила простынь в сторону она, демонстрируя ему своё идеальное тело.

Дмитрий подвис. О чём она? О своём поведении или о своём теле? Он молчал и смотрел на неё вылупив глаза. Молодая женщина тем временем набросила короткий сатиновый халат с большими бледно-розовыми пионами на серо-голубом фоне.

- Молчишь? – улыбнулась. – Вот таким ты мне нравишься больше. Я молодая, красивая, страстная. И если хочешь и дальше быть со мной, то придётся поднатужиться.

- Поднатужиться? – опешил он.

- Разумеется. Или ты думаешь, - она подошла к нему и ткнула пальцем в грудь, – что я буду такой же тихой мученицей, как твоя бывшая жена. Быть добровольной затворницей и домработницей я не собираюсь. У меня есть своя жизнь, свои желания и свои потребности…

- Подожди, - схватил её за плечи Дмитрий, - а как же я? Мы? Наша любовь?

- Любовь? – она рассмеялась, бесстыдно прижимаясь к нему всем телом. – Любовь это прекрасно! Но меняться и прогибаться под тебя я не собираюсь.

- Прогибаться?

- Дорогой, - улыбнулась она. – Я хочу быть счастливой, - посмотрела ему в глаза, - с тобой. Но для счастья нужны деньги.

- Деньги, - эхом повторил он за ней.

- Да, деньги! Вспомни, что ты обещал мне!

Дмитрий нахмурился. Он конечно же помнил все те звезды, которые обещал достать ей с неба, но пока не смог.

- Я стараюсь, - растерянно выдавил из себя.

- Значит, плохо стараешься, - безапелляционно ответила Ольга.

- Поэтому ты предлагаешь продать мою комнату в квартире? Но подумай сама, мы можем сдавать её. Деньги будут каждый месяц. Хоть какая-то, но прибавка.

- Прибавка? Это такая мелочь. Мне на тряпки даже не хватит.

- Оля, - вздохнул мужчина.

- Да, милый, - широко улыбнулась молодая женщина.

- Что ты хочешь? Чтобы я загнулся, зарабатывая средства на твои желания?

- Наши желания, - погладила его рукой по груди, - ведь если довольна я, то будешь доволен и ты.

Она приподнялась на цыпочки и, закинув руки ему на шею, притянула к себе для поцелуя. Дмитрий вначале было разозлился, что она пытается манипулировать им, а потом поддался искушению.

«Разве можно отказаться от сладкого, которого так жаждешь?» - размышлял мужчина.

- Нет, - вдруг оттолкнула его Оля, когда одна рука Димы проникла под халатик, лаская её грудь. – Если хочешь продолжения, то будь любезен, брось денежку мне на карточку. Мне в салоне нижнего белья приглянулся один очаровательный комплект. Думаю, тебе понравится.

«Зачем покупать дорогое нижнее бельё, чтобы его потом снять?» – гадал мужчина, переводя нужную сумму. Он не стал спорить, ведь Оля была права: если счастлива она, то и ему перепадёт кусочек счастья.

Глава 21.

Когда у человека есть всё, что он хочет, то он должен быть счастлив. Должен…

Однако, в действительности, для счастья всегда всё равно чего-то не хватает. Сердца? Души?

Ольга не могла никак расслабиться. Что-то мешало ей быть счастливой. Вроде бы и мужчина есть, который ушёл ради неё из семьи и развёлся с женой, вроде бы и деньги есть, и ей не надо копить на сумочку или платье, вроде бы ночи были наполнены страстью… Вроде бы… Но счастлива она не была. Не была…

Может быть причиной того была жена Димы, которая не устраивала истерик, а тихо страдала, вызывая сочувствие у всех, кто знал эту историю. Даже подруга, которую Ольга подселила в комнату Димы, спустя две недели съехала, отзываясь о сопернице с уважением, а Сашкой вообще восхищалась, как сыном и мужчиной. Мужчиной... Смешно...

А может быть причина была в том, что Оля боялась, что станет такой же, как жена Димы: тусклой и недалёкой домохозяйкой. Перспектива быть домохозяйкой её не устраивала. Ольга привыкла вести лёгкий, свободный образ жизни. Дима же требовал, чтобы она не гуляла с подругами, не выпивала, не отрывалась в ночных клубах, не приходила домой под утро… Всё это раздражало её. Нервировало. Выводило из себя.

В результате всех этих «может быть» причин, молодая женщина всё чаще и чаще находилась в подавленном настроении. Не помогал ни шопинг, ни СПА-салоны, ни страстные ночи любви.

А ещё взгляды. Её нервировали и раздражали взгляды соседей, которые осуждали её. Все эти старые девы и кумушки-неудачницы, которые любили перемыть косточки всем вокруг, шушукались за её спиной.

- Расстанься с Димой, - советовала Ольге подруга Алла.

- Я, вроде как, люблю его, - заливаясь слезами отвечала она.

- Вроде как? Мужик развёлся с женой, а ты до сих пор не определилась?

- Он развёлся с женой, потому что перестал её любить.

- Нет, дорогая моя, - возражала Алла. – Если бы не ты, он бы сейчас уплетал свои котлеты, которыми постоянно попрекает тебя, выслушивал нытьё жены, критиковал сына и шёл спать в свою однообразную постель. Так что не прибедняйся…

Оля продолжала рыдать.

- Не можешь расстаться. Ладно. Выгони его из своей квартиры. У него есть своя жилплощадь.

- Чтобы он сошёлся со своей мымрой? Нет, спасибо, за совет.

- Значит, он тебе небезразличен! – воскликнула подруга.

- Конечно, - вытерла щёки Ольга. – Где я ещё такого найду...

- Дурака, - подсказала Алла.

- Как грубо, - махнула рукой молодая женщина.

- Зато правдиво.

- Не завидуй, - выпрямилась Оля, - когда-нибудь и тебе повезёт.

- Скорей бы. Я устала порхать мотыльком. Хочу мужчину.

- Бестолковая. Не надо хотеть мужчину, надо его иметь. Это большая разница. Может быть именно поэтому ты и не найдёшь себе нужную партию.

- Ты думаешь?

- Уверена.

- Однако, ты, даже имея мужчину, всё равно несчастлива.

Ольга молчала. Не зная, что ответить.

«Я чувствую себя опустошённой. Чего-то хочу, но не знаю чего…» - грустно вздыхала Оля.

Глава 22.

Слезы высохнут рано или поздно. Раны затянутся. А боль притупится…

Правда ли это?

Что может исцелить душу и сердце?

Может быть новая любовь?

Возвращаясь домой рано утром с вечерней смены, Лида споткнулась у самого подъезда и подвернула ногу. Женщина застонала и допрыгала на одной ноге до лавки, которая находилась напротив входа в подъезд. Она села и расплакалась. В последнее время слёзы текли из её глаз и по поводу и без.

Но слёзы высохли, когда от стены дома отделилась тень.

Женщину объял страх. Она дёрнулась и ногу тут же прострелила сильная боль.

- Осторожнее, детка, - произнёс молодой мужчина, держа в руке тлеющую сигарету. – Ты можешь навредить себе.

- Я, - растерялась Лида. – Не делайте мне ничего. Вот, - протянула ему сумку, - возьмите деньги, телефон, только не трогайте меня, - жалостливо всхлипнула.

Мужчина рассмеялся.

«А он красив, - отметила она. – Высокий, статный, светловолосый».

- Не бойся, Красная шапочка, - бросил сигарету на асфальт и затушил её ногой, - обещаю не есть тебя.

- Я прекрасно помню сказку, - робко улыбнулась Лида. – После этого заверения Злой Серый Волк слопал и Красную шапочку и её бабушку.

- Кирилл, - мужчина протянул руку женщине.

- Лида, - она вложила свою ладонь в его.

- А теперь, Лида, разреши мне помочь тебе.

Женщина выдернула свою ладонь и почему-то смутилась.

«Когда же в последний раз, я вот так улыбалась? – задумалась она, чувствуя, как щёки обдало жаром. – Насколько же он моложе меня? На пять лет? Восемь? Десять? Да, какая разница, - одёрнула себя. – Я ведь не собираюсь с ним встречаться…»

Лида улыбнулась, желая принять помощь и поскорее очутиться в своей квартире. Она почувствовала что-то похожее на опьянение.

Авантюра. Вот что это было. Чистой воды авантюра.

Но когда молодой человек легко подхватил её на руки, вместо того, чтобы взять под руку, она ахнула и дёрнулась, инстинктивно крепче обхватив его руками за шею.

- Вот ты и попалась, Красная шапочка, - весёлым голосом произнёс Кирилл, прижимая Лиду к себе, идя к подъезду.

- Надорвёшься, - пропищала женщина. – Я тяжёлая.

- Ты идеальная, - усмехнулся Серый Волк. – Открой дверь, чтобы мы могли войти внутрь.

«Боже, - выпала из реальности женщина, - Дима никогда не носил меня на руках, всегда говорил, что мне надо худеть, а этот… Кирилл. Он не задумываясь… Несёт и не жалуется».

- Только не усни, - хмыкнул мужчина, когда Лида подозрительно притихла в его руках. – А то Серый Волк может поддаться соблазну и отнести добычу в своё логово, чтобы съесть.

«Да, он флиртует со мной!» - осенило её.

Женщина захихикала, чувствуя, как тает напряжение последних нескольких месяцев. Кирилл тоже улыбался.

«Какая-то нереальная и абсурдная ситуация, - поднялось настроение у Лиды. – Посторонний человек сделал больше, чем бывший муж за все годы брака».

Кирилл осторожно поставил женщину на ноги.

- Спасибо, - женщина не могла сдерживать улыбку.

- Это я должен благодарить, за доставленное удовольствие, - произнёс он и подмигнул ей.

«Сомнительное удовольствие», - не согласилась с ним она, но мужчина уже спускался по лестнице, что-то насвистывая себе под нос.

- Ещё увидимся, Красная шапочка, - обернулся Кирилл, поймав её взгляд.

Глава 23.

Жизнь - это рутина. Она становится нудной и обременительной, когда человек перестаёт радоваться солнцу, улыбаться своему отражению в зеркале, мечтать и верить в чудо.

Лида давно не верила в чудеса, давно перестала мечтать, давно не улыбалась своему отражению в зеркале, давно не замечала день за окном или ночь. Жизнь превратилась для неё в обязанность. Обязанность содержать в чистоте дом, вкусно готовить, стирать, гладить, подстраиваться под настроение мужа и сына… И вот теперь, когда муж исчез из её жизни, она растерялась… А нужно ли вообще было все эти годы посвящать себя дому и семье, если всё закончилось вот так… Разводом…

Находясь в депрессии после развода, женщина перестала убираться в квартире, готовить, хорошо что сын взял на себе эти обязанности, а стирала стиральная машина. Лида выбросила почти все вещи, которые носила в той жизни, до развода. И купила себе джинсы, несколько футболок и водолазок из полиэстера, чтобы их не нужно было гладить. Она перестала каждое утро делать макияж, ушли в небытие маникюр и педикюр, исчезли украшения. Туфли и босоножки сменили кеды и кроссовки.

Она стала проще относиться ко многим вещам.

Теперь ей было всё равно, раздвинуты ли шторы, вымыта ли посуда, подходит ли сумочка к обуви...

Единственное, что осталось от «прошлой» жизни - это походы по магазинам, чтобы купить продукты, правда она больше не покупала товары, которые нравились Диме. Теперь она покупала то, что любил Саша.

Лишь её любовь к чтению любовных романов осталась неизменной. Они продолжали скрашивать её одиночество и после развода.

Одиночество осталось неизменным.

Нет, она была благодарна, что рядом с ней был Саша, что он пытался растормошить её. Но одиночество женщины, у которой нет мужчины… Оно совсем другое. Раньше она переживала, что одинока, хотя замужем. Теперь одинока, потому что разведена. И чем чаще люди вокруг говорили ей, что она ещё не стара, что у неё есть шанс найти своё счастье, Лида понимала, что больше никогда не сможет довериться ни одному мужчине.

Но случайная встреча с Кириллом перевернула всё с ног на голову.

Прошла неделя, а она никак не могла забыть его сильные руки, терпкий запах его туалетной воды и его молодость.

«Неужели, после развода, я превратилась в одну из дамочек, которые западают на мальчиков? Какой стыд!» – ругала она себя, отложив любовный роман, который пыталась читать.

«Я флиртовала с молодым мужчиной», - вздыхала она, лёжа в постели.

«Он флиртовал со мной!» - сладостная истома растекалась по телу, когда Лида стояла под струями тёплого душа.

А ещё в душе поселилось забытое волнение.

Она ждала. Ждала, когда они снова встретятся.

«Узнает ли он меня? Или пройдёт мимо? Захочет ли продлить знакомство с женщиной, которая старше? И надо ли мне это?» - размышляла Лидия, спускаясь по лестнице, идя на вечернюю смену.

Уличный фонарь, который висел над подъездом, как всегда, не горел.

Женщина поёжилась. Тёмный двор внушал страх.

«Быстро пробегу, - решила женщина, - там за углом уличные фонари горят, пусть и через один».

Вдруг она заметила, что на лавке, напротив входа в подъезд, кто-то сидит и курит, судя по мелькающему красному огоньку.

Женщина вздрогнула и сорвалась на быстрый шаг, но её остановил до боли желанный голос:

- Бежишь, Красная шапочка.

Лида остановилась. В голове шумело. Сердце бешено стучало. Ноги ослабли в коленях.

- Привет, - подошёл к ней Кирилл.

- Привет, Серый Волк, - решила поддержать игру она.

- Куда же ты так торопишься на ночь глядя? К любовнику?

- К любовнику? – поперхнулась женщина воздухом и закашлялась. – Нет. Я тороплюсь на работу.

- На работу? – в его голосе проскользнул сарказм.

- Сейчас я работаю ночной уборщицей в торговом центре, а до этого была ночным сторожем, - ответила она, не заметив смеющихся ноток в его вопросе.

- Что ж, - голос мужчины потеплел, - давай я провожу тебя.

- Куда?

- До работы, - пожал плечами.

- До работы далеко. Несколько остановок на автобусе. Так что до остановки, будет достаточно.

- Нет, - улыбнулся молодой человек, - красивая женщина не должна расхаживать одна в такое время. Поэтому я тебя с удовольствием подвезу. Моя машина за углом.

В голове Лиды была каша. Нет. Она словно была под водой и смутно понимала всё происходящее вокруг себя. Это погружение произошло, как только она услышала от Кирилла слова, что является красивой женщиной. Несмотря на весь здравый смысл, что у неё был, она готова была растечься лужицей у его ног.

- Это неудобно, - единственное, что она могла сказать.

- Это нормально, - подхватил Кирилл её под руку и повёл к своему автомобилю.

«Что я творю? – промелькнула неясная мысль в её голове. – Вдруг он маньяк?»

Глава 24.

Любовь ослепляет человека, делает его больным, зависимым, беспомощным перед объектом своих чувств. Кажется, что эта эйфория и какофония необыкновенных ощущений будет длиться вечно. Но… Вечно - это так долго для человека. Иногда, даже слишком долго.

Другое дело, когда человек только изображает любовь. Притворяется. И здесь всего два пути: или со временем поверить в фантазию, или бесповоротно возненавидеть.

Оля ненавидела. Последние несколько дней она жутко ненавидела Дмитрия. Всё в нём раздражало её: его нерешительность, чрезмерная осторожность в денежных делах, однообразие в постели, а ещё ревность. Он постоянно поучал её. Пытался что-то запрещать. Суетился. Отчитывал. Дулся.

Нет. Не о таком мужчине она мечтала.

- Расстанься с ним, - советовал ей брат, выслушав очередное слёзное излияние девушки.

- Сам-то со своей Инночкой не расстаёшься, - фыркнула Оля.

- Но и не женюсь, - хмыкнул молодой человек.

- Умник, - толкнула его сестра, - что будешь делать, если она забеременеет.

- А сама? Не собираешься родить от своего плешивого?

- Он не плешивый!

- Нудный. Скучный. Выбери, что больше нравится. Так что? Не хочешь родить ему ребёнка? Он человек старой закалки. Порядочный. Вдруг женится?

- Нет, - протянула Оля. – Я рожать вообще не собираюсь. Сейчас модно – чайлдфри. Слышал?

- Это дамочки, которые наряжать своих дорогих маленьких собачек любят больше, чем мужиков, которые их содержат, - засмеялся он.

- Ну, в общем, да. А откуда такие познания? Или Инна уже просила купить собачку? Вот, же! И здесь меня обошла!

- Я знаешь ли, - вздохнул парень, - не олигарх, не бизнесмен, не прожигатель жизни и не твой лопух Димочка. Так что никаких собачек. Пусть любит меня. А не может… Я не неволю… Пусть катится на все четыре стороны.

- Выгнал бы сам, - пожала плечами сестра. - К чему такие сложности?

- А зачем? Меня всё устраивает. Прости, дорогая, но лучше одну бабу содержать и мириться с её закидонами, чем каждый раз новую охмурять. Люблю быть единственным.

- Какой же ты!

- Как все. Думаешь, твой Димочка не такой?

- Скажешь тоже! Он меня любит!

- И я когда-то Инну любил. Но её постоянная болтовня о шмотках, поездках на море, тяга к вечеринкам…

- Ты забываешь о постели, братец. Сам же признался, как-то, что она огонь!

- Постель это, да. Это. Но и там нет чувств. А даже самое феерическое, что может происходить между любовниками в постели, теряет новизну и превращается в акт, спектакль, игру, когда нет любви.

- Благодарность? Уважение?

- Пустышка. Глаза не горят. Сердце не замирает. Страсть - бездушна. Она, как волна, что вначале быстро накатывает и накрывает с головой, а потом так же быстро отступает. А от чрезмерной качки на волнах, случается морская болезнь и отвращение даже к самому изысканному удовольствию.

- А ты жесток. Очень жесток.

- Нет, сестрёнка. Это жизнь.

- Жизнь - не жизнь, но Димочка меня никогда не бросит.

- Оля-Оля, - покачал головой парень, - если он бросил женщину, с которой прожил много лет, то что говорить о тебе.

- Нет, - не согласилась Ольга. – Меня с его старухой даже сравнивать не стоит.

- Я и не сравниваю. Я даже, - запнулся, - не видел её. С твоим Димочкой-то встречался всего пару раз.

- Вот и отлично, нечего мне его портить.

- Брось, - захохотал мужчина, - он давно тобой испорчен.

- Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю.

- Не хочешь, чтобы он сбросил свои розовые очки?

- Не хочу. Очень не хочу. Он мне пока нужен.

- Пока? Неужели нового «Димочку» подыскиваешь? Или уже?

- Шшш, - прижала палец к губам Ольга. – Не сглазь.

Глава 25.

Любовь словно рак поражает мозг влюблённых. Порабощает. Иссушает.Лишает воли. Сильные чувства вызывают рост злокачественной опухоли. Она быстро разрастается. Вначале нет боли. Только эйфория. Чувственный экстаз. Всё будто в тумане, в сладостной дымке. А потом примешивается страх. Страх и ревность. Боязнь потерять себя. Боязнь потерять объект своих чувств. Всё чаще и чаще появляется боль. Боль разочарования. Боль осознания, что даже самая великая любовь может пройти, испариться, исчезнуть. Над чувствами надо работать. Но это должна быть двухсторонняя борьба. Борьба за счастье.

Сердце постоянно ноет. Душа мечется.

Как бороться, чтобы не было принуждения, не знает никто…

Вот и Дмитрий не знал…

Он вообще, в последнее время, ничего не знал.

Отношения с Ольгой стали напряжёнными. Вроде бы всё было замечательно, но что-то настораживало его.

Грязная посуда? Он купил посудомоечную машину. Нестиранные вещи? Он оплачивал услуги прачечной. Невкусная еда? Еду заказывали из любимого ресторана Оли.

И всё же, что-то было не так…

Только что?

Может быть то, что девушка продолжала раз в неделю с подругами посещать ночной клуб и веселилась там до утра… Сколько раз Дмитрий отчитывал её, дулся, демонстративно не разговаривал, но всё было тщетно.

Мужчину злило, что она не торопилась познакомить его со своими друзьями и родителями. Её брата он видел всего пару раз. И парень, который был на несколько лет старше сестры, не понравился мужчине. Слишком красивый, слишком наглый, слишком циничный. А когда родственник Ольги прямым текстом высказался о том, что Дима не потянет ни финансово, ни сексуально удовлетворять прихоти его сестры, терпение мужчины лопнуло. Он хотел ударить парня кулаком в лицо, чтобы стереть самодовольную ухмылку, но получил от него сам. Нос Димы был сломан. Кровь залила лестничную площадку, которую позже Дмитрию пришлось убирать самому, так как Оля отказалась: мол зам загадил, сам и убрал, а она не нанималась...

- Я до тебя защищал свою сестру, - шипел брат Ольги, - и после тебя буду делать это. Так что умерь свой пыл «папочка».

- «Папочка»? – охнул Дима. – Ольга беременна?

- Ну, ты, динозавр, - захохотал парень.

- Не понимаю.

- Сам подумай, как вы смотритесь с Оленькой?

- Как? Нормально.

- Как «папочка» и «дочурка».

- Я не настолько стар.

- Но и Оля не настолько стара, - снова захохотал парень.

- Ты против наших отношений? – догадался Дима.

- А кто бы обрадовался? – нахмурился молодой человек. – Она раньше встречалась только с ровесниками. Максимум на пять лет старше её. А тут ты...

- И что? – пожал плечами мужчина. – Это любовь.

- Любовь, - хмыкнул брат Ольги. – Дай, бог. Дай, бог.

Потом они что-то пили, обнимались, почти целовались и клялись друг другу в вечной дружбе, но неприятный осадок в душе Димы всё равно остался.

Глава 26.

Почему-то, когда кажется, что жизнь, вроде бы, наладилась, всегда происходит что-нибудь из ряда вон выходящее. Живёшь себе, живёшь. Никого не трогаешь, а тут бац… и проблема возникла… Сама собой между прочим, но с большими амбициями и ещё большим самомнением.

Для Димы такой проблемой стал неожиданный приезд… любимой мамочки, которая как всегда решила внезапно нагрянуть к обожаемому сыну. И плевать, честно говоря, она хотела, что сыночка развёлся и живёт на птичьих правах у пока ещё, любовницы…

Это знаменательное событие случилось в ночь с субботы на воскресенье.

Сашка был разбужен непрекращающейся трелью дверного звонка. Зевая и по-стариковски шаркая тапками, парень вышел в коридор. Но весь сон, как рукой сняло, когда через дверной глазок он увидел любимую бабушку, Кристину Олеговну.

- Ба? – открыл он дверь, да так и замер, глядя на пожилую женщину в светло-серых брючках и оранжевой футболке.

- Ну, здравствуй, внучек, - улыбалась во все тридцать два винировых зуба бабушка.

- Ага, привет, - отозвался Саша, продолжая стоять в дверях.

- Ты меня пустишь или как? – смешно тряхнула она лимонно-жёлтыми волосами, длиной до плеч.

- А, ну да, - улыбнулся парень, - заходи. Ты к нам или к отцу?

- Ко всем, - засмеялась женщина. – Мать-то где? Спит?

- Мать работает, - коротко произнёс Саша, как отрезал.

- Ночью? – ахнула женщина. – Кем?

- Работает она уборщицей в ночную смену в торговом центре. У неё стажа работы нет. Да и возраст, - вздохнул Саша. – В общем, что нашла. Я тоже подрабатываю. Сейчас устроился курьером на полставки. Учусь всё-таки.

- А Дима знает?

- Дима знает, - передразнил её внук.

- Знает и молчит, - хмыкнула женщина.

- Ну, что-то вроде того.

- Он говорил, что у своей лахудры живёт. Я знаю, что это где-то в этом подъезде, но не знаю номер квартиры.

- Да, над нами. Не ошибёшься, - и назвал на всякий случай номер квартиры Ольги.

- Ладно, внучек. Ты пока поспи. А я пойду навещу сына любимого.

- Единственного, - улыбнулся Саша. Они всё время так шутили, чем вызывали недовольство Дмитрия.

«Дурного», - подумала женщина, открывая замок.

- А чемодан может оставишь? – поинтересовался Саша.

- Зачем? – улыбнулась Кристина Олеговна, - я всё-таки к сыну приехала, единственному, - подмигнула она внуку.

- Ночь на дворе.

- Ничего проснутся. Раз встретить меня не удосужились.

- Давай, - чмокнул её Саша. – Всыпь ему, а то он от рук совсем отбился.

- Вот негодник, - обняла его женщина.

Молодой человек закрыл дверь и насвистывая весёлую песню, пошёл досыпать. Настроение резко поднялось. У бабушки не забалуешь.

Тем временем Кристина Олеговна поднялась на нужный этаж и зажала кнопку дверного звонка.

Оля и Дима подскочили с кровати.

Звонок продолжал «играть».

- Дима, Дима, - закричала Оля, - сделай же что-нибудь.

Мужчина бросил взгляд на часы. Два часа ночи. Кого это нелёгкая принесла?

- Сейчас, - он надел трусы и поспешил к двери.

Звонок разрывался.

Дима посмотрел в глазок, но никого не увидел.

Звонок стал заикаться.

Мужчина схватил зонт-трость.

- Убью, заразу, - зло проскрипел он зубами, открывая входную дверь и замахиваясь зонтом.

Звонок продолжал заикаться.

- И тебе не хворать, сыночка, - услышал он голос матери.

- Мама? – охнул Дима.

Звонок всё ещё заикался.

- Э? – удивился мужчина.

- Я его скотчем залепила, - пожала плечами женщина, отталкивая сына и входя в квартиру. – Как знала, что ты окажешь мне тёплый приём. Спасибо, что хоть труселя нацепил.

Дима побагровел. Он оторвал скотч. Звон в квартире прекратился.

Мужчина захлопнул дверь и тут же пожалел, что это сделал, так как из спальни выплыла Ольга в прозрачном красном неглиже, которое абсолютно не прикрывало её обнажённое тело.

- Дима, кто это был? Что за свинья нас разбудила, - она осеклась, увидев, что мужчина не один и быстро юркнула обратно в спальню.

- Приятно, конечно, - ухмыльнулась Кристина Олеговна, - что меня так по семейному встречают. Но я женщина уже не молодая, могу и ослепнуть. Хрюкать от удовольствия, это больше по твоей части, сынок.

- Мама, - возмутился Дима, - было бы на что смотреть.

- А если не на что, что ж ты от Лидки сбежал к этой грудастой кобылке.

- Мама! – одёрнул её мужчина.

- Не мамкай, - шлёпнула она по попе сына, - у меня руки чешутся выпороть тебя. Это ж надо. Мать родную сплавить в турпоездку, чтобы без проблем развестись. И Лидка молчала. Я вам обоим устрою Кузькину Мать.

- Мама, - вздохнул Дмитрий.

- Что ты заладил мама, да мама. Давай, веди.

- Куда? – опешил он.

- Куда? Сынок, с кобылкой своей знакомить. Надеюсь, у неё ума хватило одеться.

- Может не надо? – замялся Дима. – Переночуй в квартире внизу. А завтра…

- Что это за дискриминация, - ткнула ему пальцем в грудь мать. – Квартира внизу. Квартира вверху. Тоже мне, буржуй выискался. Уверена, если лишишься того, что внизу, - усмехнулась женщина, - из рая тебя изгонят. Смотри, как бы без трусов не остался, сыночка.

- Идём, - вздохнул Дима и направился в спальню, надеясь, что Оля всё-таки догадалась одеться. Спорить с матерью было бесполезно. Что-что, а это он хорошо знал.

Глава 27.

Эгоизм… Он рождает чрезмерную самоуверенность в себе. Ощущение, что тебе все должны, что весь мир лежит у твоих ног. Поэтому, не задумываясь, можно наступить на других, раздавить и, переступив, идти дальше.

Вот только, иногда, жизнь преподносит неприятные сюрпризы, когда сталкивает лбом двух эгоистов, которые претендуют на что-то одно. И здесь главное не оказаться между молотом и наковальней.

Ольга никогда не пасовала перед трудностями. Она была молода, красива и востребована среди мужчин. Пока востребована. Эта мысль в последнее время не давала ей покоя. Ей казалось, что она теряет время рядом с Димой. Вроде бы всё было прекрасно, но не хватало какой-то изюминки или перчинки. Дима был хорошим, но слишком прилизанным. Не было в нём авантюризма. Щедрый зануда – так она называла его про себя. А ей хотелось взрыва эмоций.

Думала ли она, что её мечты о взрывных эмоциях, о жгучем перце в отношениях воплотятся. Только судьба, как всегда, всё вывернет шиворот-навыворот.

Поэтому когда она выскочила в прозрачном неглиже перед женщиной, которая появилась в её квартире посреди ночи, Ольга ещё не знала, какую головную боль ей принесут эти фантазии.

Она приняла эффектную позу в центре кровати, ожидая Диму. И он, действительно, очень скоро вошёл в спальню, но, как оказалось, не один. Чудная женщина с чудными волосами выглядывала из-за спины мужчины.

- Оля, - смутился Дима и поспешил накрыть девушку тонким одеялом.

- Дима, - зашипела возлюбленная на него, - кто эта старуха? Что она делает в моей квартире?

- Старуха? – театрально воскликнула женщина. – Дима, эта кобылка назвала меня старухой!

- Дима! – откинула одеяло Ольга, вскакивая с кровати, не стесняясь своей наготы. – Эта сумасшедшая обозвала меня кобылкой! Кем она себя возомнила?

Мужчина поднял одеяло и попытался закутать Олю, пряча её наготу. Он открыл рот, но не успел ничего произнести.

- Дима, - верещала Кристина Олеговна, - я бы на месте этой постеснялась выставлять своё неидеальное тело, на всеобщее обозрение. Целлюлит на ягодицах - это неэстетично. Она могла бы тратить твои деньги с большим умом.

- Дима! – снова сбросила с себя одеяло Ольга. – Немедленно выгони эту старуху из моей квартиры.

- Оля, - вздохнул мужчина, - оденься.

- Я у себя в квартире. Никого в гости не приглашала. Бабку эту не знаю. А у себя дома могу ходить голой, что и делаю.

- Дима, - задыхалась от гнева Кристина Олеговна, - если ты не можешь заставить её уважать меня, то я сама это сделаю!

- Мама, - выставил руку вперёд Дима, останавливая женщину. – Давай немного сбавим обороты.

- Мама? – удивилась Оля.

- Мама-мама, - оскалилась Кристина Олеговна.

- Да, хоть сам Господь Бог, - улыбнулась Оля. – Я у себя дома, - она наконец надела халатик, пряча свои прелести. – А эта, - ткнула пальцем в женщину, - здесь лишняя.

- Я никуда не уйду - ухмыльнулась женщина. – Я приехала к сыну. С ним и останусь.

- Дима? – выгнула бровь Ольга. – Я жду.

- Оля, - устало вздохнул мужчина, - может мама переночует в зале на диване. Всё-таки ночь на дворе.

- Нет! – вцепилась в него девушка, - пусть уходит. Она может переночевать в твоей комнате, этажом ниже.

- Оля, - шёпотом произнёс Дима, - она же моя мама.

- И что? Если она твоя мать, то может мне хамить?

- Дима, - дёрнула сына к себе мать, - если она раздвигает перед тобой ноги, то может оскорблять меня?

- Хватит! – закричал Дима, потеряв терпение. – Хватит орать! Замолчите обе!

- Что! – взвилась Ольга и ударила мужчину по плечу. – Ты мне рот затыкаешь! – и ударила его ещё раз.

- Что! – ударила его по шее Кристина Олеговна. – На мать голос повышаешь! – и снова дала ему по шее.

- Достали! - оттолкнул обеих женщин Дима и, как был в трусах и босиком, выбежал из квартиры Ольги.

«Можете друг другу хоть глотки перегрызть, - думал он, спускаясь на этаж ниже, - но без меня».

Глава 28.

Жизнь бывает такой…, что даже все нецензурные выражения не могут в полной мере описать её. Хочется увидеть её красивое и благородное лицо, а она, проказница, настырно поворачивается тем местом, на котором сидят.

Закон подлости, да и только.

Вот и Дима, покидая квартиру Ольги, мнил себя героем, который столкнул лбами двух Титанов. Он даже пожалел, что не увидит, как женщины вцепятся друг другу в волосы, царапаясь и крича. Он был уверен, что они обязательно вцепятся, ведь обе эгоистки законченные, но любимые. Сам он не мог обидеть ни мать, ни Оленьку. А так… Пусть сами разбираются.

В этот момент он и осознал, что находится ночью босиком, в трусах на лестничной площадке. Дверь в квартиру Ольги уже захлопнулась.

И куда? Не проситься же обратно…

Дмитрий вздохнул и быстренько спустился на этаж ниже.

И только он подумал, что хорошо, что время ночное и соседи спят, как из одной из квартир вышел сонный сосед, сжимая в руке пачку сигарет.

- Ох, ё! – единственное, что пропустила бы цензура из яркой фразы невольного свидетеля позора Димы.

- И тебе того же, - пробурчал Дмитрий, нажимая на кнопку звонка.

- Что, - вздохнул сосед, - любовница выгнала.

- Нет. Сам ушёл, - зло бросил мужчина.

- Не хило она тебя ободрала. Хорошо, хоть трусы оставила.

Дмитрий не успел ничего ответить, так как заспанный Саша открыл дверь и замер в дверном проёме.

- Жаль мать на работе, - растянул губы в улыбке Саша, медленно осмотрев отца с головы до ног и обратно.

- Отойди с дороги.

- Ага, разбежался. Кто вы такой господин хороший? – засмеялся молодой человек.

- Совсем страх потерял!

- Предъявите документы, - усмехнулся Саша, - что вы, действительно, прописаны здесь.

- Какие документы? – взвился Дима.

– Лапы, усы и хвост… Вот мои документы… - подлил масло в огонь сосед, выпуская дым колечками в открытое окно между этажами.

- Ты что, - прищурил глаза Дмитрий. – Не пустишь меня?

- Неа, - тоже прищурил глаза сын, довольно улыбаясь, - но кое-что сделаю. Не дело, что мать не увидит твой живописный вид.

- Что? – ошарашенно воскликнул Дмитрий, когда Саша из кармана пижамных шорт достал телефон и сфотографировал его.

- Ты! – бросился на него Дима.

- Что я? – оттолкнул его сын. - Ты где спать собираешься? В коридоре? На кухне? В ванной комнате? Ключей от своей комнаты у тебя нет, как я понимаю, или в трусах захватил?

- Ну, я думал…

- Здесь тебе не ночлежка. Понял? – и закрыл дверь перед носом отца.

- Ты ещё пожалеешь! – забарабанил в дверь мужчина.

- Дети, - вздохнул сосед. – Такие дурные. Вот вырастет, влюбится и поймёт, что был не прав.

Дима молчал. Возвращаться в квартиру Ольги не хотелось.

- Пойдём, - хлопнул по плечу Дмитрия сосед, - перекантуешься у меня. Только один мужик сможет понять другого.

Дима тоже вздохнул и направился следом за соседом.

- Меня, кстати, Денис зовут, если вдруг ты не знаешь.

- Дима.

- Знаю, - улыбнулся мужчина. – Тебя здесь все знают.

- Точно, - скривился Дмитрий. – Я же звезда.

- Упавшая, - рассмеялся сосед.

Глава 29.

Как странно устроено сердце человека… Даже когда оно обливается кровью из-за потерянной любви, а душу раздирают сомнения и страх, всё равно продолжает надеяться… Надеяться на счастье. Надеяться на любовь. Надеяться на чудо. Оно всё время ждет кого-то. Будто знает, что это ещё не конец, что пока оно бьется в груди, счастье возможно.

Именно это и чувствовала Лида. Её израненное сердце истосковалась по нежности и заботе. Оно нуждалось в любви. Как же долго Лидия была одна. Даже будучи замужем за Димой, последние несколько лет одиночество снедало её изнутри. Извечное одиночество многих пар, которые живут вначале ради детей, как роботы, общаясь только по необходимости, а потом не знают, что делать друг с другом, когда дети начинают жить своей жизнью. Так было и у неё с Димой. Она растерялась, осознав, что не интересует мужа, ни как женщина, ни как друг, ни как человек. А он был зол, что ему приходится терпеть её вечное нытьё и просьбы.

Поэтому, бредя к остановке этим ранним утром после ночной смены, Лида удивилась, заметив машину Кирилла.

Молодой человек выскочил из автомобиля и неспешной походкой двинулся к ней. Сердце Лиды сжалось. Она растерялась? Удивилась? Обрадовалась?

«В самом деле, что такого, - думала женщина, - что он оказался здесь? Может быть это случайность? Может быть он проезжал мимо? Может быть…» - но где-то в глубине души, ей отчаянно хотелось думать, что он здесь из за нее. Глупо? Возможно. Наивно? Ещё как!

Сердце женщины стучало, как сумасшедшее. Ноги будто приросли к земле. Всё внутри задрожало.

- Привет, - так ни в чём не бывало улыбнулся Кирилл, когда подошел к ней. – Как отработала?

- Привет, - смутилась она, не решившись ответить на его вопрос.

- Не буду врать, что проезжал мимо, - прищурив глаза произнес мужчина.

- Это хорошо, не люблю врунов.

- Буду иметь ввиду, - засмеялся Кирилл, изобразив приглашающий жест в сторону своей машины. – Разрешишь подвезти тебя?

Лида пожала плечами, не зная, что ответить. Слишком яркой была улыбка Кирилла, слишком быстро стучало её сердце.

«Ну вот», - вздохнула она, заметив молоденьких девушек, с которыми она работала. Они вышли из здания торгового центра и замерли в нескольких шагах от нее и Кирилла, ощупывая жадными взглядами молодого мужчину. Лида не осуждала их. Ей было жалко и себя и их.

«Да, - вздохнула она, - вот и старость подкралась незаметно, раз мне нравится внимание этого молодого человека. Что ему нужно от меня? Вряд ли я смогла его привлечь, как женщина. Скорее всего, он сжалился надо мной. Одинокая. Некрасивая. Измученная. Поиграет в благородного рыцаря и исчезнет».

Однако, мужчина проигнорировал красавиц, которые призывно улыбались ему. Всё его внимание было отдано ей одной.

«Странно, - отметила про себя Лида, - но приятно».

- Домой? - молодой человек открыл переднюю дверцу машины перед женщиной.

- Домой, - усмехнулась она двоякости прозвучавшего вопроса.

«Обычно, - размышляла, - когда в кино герой-любовник задавал своей даме подобный вопрос, то всегда добавлял: к тебе или ко мне. Жаль, что я не героиня любовного сериала».

Мужчина завел двигатель автомобиля, а Лида любовалась профилем мужчины.

«Красив, ничего не скажешь», - ей было горько. Она знала, у таких, как Кирилл, всегда кто-нибудь есть. И он не исключение. Просто Судьба подарила ей несколько волшебных мгновений жалости этого человека.

Но когда автомобиль свернул с привычного пути, что вёл к дому, женщина насторожилась: «Зачем я села в машину к мало знакомому мужчине? Куда он везёт меня?»

Она сжала руки на своей сумочке, что лежала на коленях.

- Здесь есть очень уютное круглосуточное кафе, - словно прочитав её тревожные мысли произнёс Кирилл.

- Кафе?

- Есть очень хочется. Ты же составишь мне компанию?

- Ладно, - облегчённо выдохнула Лида. Такого она совсем не ожидала. Только не от него.

Мужчина заглушил двигатель. Лида хотела было выйти из машины, но Кирилл остановил её, накрыв её руку своей ладонью.

- Позволь мне, - улыбался он.

- Что? – вдруг пересохли её губы, и она облизнула их.

- Открыть дверцу машины.

- Ладно, - быстро согласилась, тяжело сглотнув.

«Боже мой! О чём я думаю?» – ругала себя.

Мужчина вышел из автомобиля. Не торопясь обошёл его спереди и открыл дверцу перед Лидой, протянув ей раскрытую ладонь, чтобы помочь выйти.

- Спасибо, - снова смутилась она.

«Дима никогда не делал так», - ей пришла неутешительная мысль. Она проигнорировала протянутую руку Кирилла. Ей не хотелось, чтобы он почувствовал, как она дрожит, как волнуется в его присутствии.

«А ведь он ничего особенного и не сделал», - убеждала себя Лида.

Кафе, действительно, оказалось небольшим, но очень уютным. Несмотря на раннее утро в зале были посетители. Из динамиков, установленных по углам помещения, звучала приятная расслабляющая музыка.

- Часто здесь бываешь? - спросила Лида, когда мужчина подвёл её к одному из столиков у окна.

- Я частенько подрабатываю таксистом, - ответил Кирилл, отодвигая для женщины стул, - поэтому довольно часто забегаю сюда, перекусить или выпить чашечку кофе.

Женщина кивнула головой и опустилась на стул, стараясь сесть, как можно грациознее. Не успел Кирилл разместиться на соседнем стуле, как к столику подошла официантка. Молодая женщина игриво улыбнулась Кириллу:

- Сегодня ты что-то припозднился,- протянула ему меню, бросив на Лиду мимолётный и ничего не значащий взгляд. - Сегодня у шеф-повара удались отбивные, рекомендую их. А на гарнир, - вздохнула, - к сожалению пюре ещё не готово, но есть гречка.

- Как насчёт гречки с отбивными? – обратился мужчина к Лиде, даже не открыв меню.

- Можно, - выдавила из себя та, заметив блеск интереса в глазах официантки.

- Отлично, - отозвался Кирилл. – Мария, нам две порции гречки с отбивными и два кофе.

- Нет, - перебила его Лида. – Мне лучше чай, а то я потом не усну.

- Кофе и чай, - повторил Кирилл.

Официантка громко хмыкнула и забрав меню из рук мужчины, удалилась сильно виляя бёдрами.

- Ты разбил ей сердце, - шёпотом произнесла Лида.

- Ты думаешь? – улыбнулся он.

- Уверена. Бедная девочка…

- Лида, - взял её за руку Кирилл, - Маша моя сводная сестра. А знаменитый шеф-повар её отец и мой отчим.

- Только не говори, что где-то здесь и твоя мама, - Лида нахмурилась и обвела помещение взглядом, вытаскивая свою ладонь из-под ладони мужчины.

- Нет, - улыбнулся он. – Она здесь бывает только днём. Держит всех в тонусе.

- Значит, кафе – это семейный бизнес. Что же ты про такси…

- Я не имею к кафе никакого отношения, - вздохнул молодой человек. – Прости, что разочаровал тебя. Я не олигарх.

- Шутник.

В этот момент появилась Мария. Она поставила поднос на стол и ловко расставила тарелки с едой.

- Кофе и чай, - пробурчала официантка. - Как заказывали.

- Спасибо, - улыбнулась ей Лида.

- Приятного аппетита, - Мария посмотрела вначале на Лиду, потом на Кирилла и, захватив поднос, ушла.

«Наверное, - принялась за еду Лида, поймав на себе взгляд Маши, - она ломает голову, зачем Кирилл притащил меня в семейное кафе. Вот и я тоже в недоумении… Зачем?»

Глава 30.

Какой привкус имеет разочарование в любви…

Горький, словно желчь обиды? Кислый, словно патока лжи? Или солёный, словно океан невыплаканных слёз?

У каждого он свой…

Неповторимый. Незабываемый. Непроходящий.

Время идёт, а привкус разочарования остаётся. Пожизненно. Он притупляется. Становится еле заметным, но продолжает терзать и душу, и сердце, и тело.

Лида с каким-то умилением смотрела на Кирилла. Как он ел, слегка ухмыляясь, как опускал ресницы, смакуя мясо, как проводил рукой по волосам, явно нервничая под её пристальным взглядом.

«Что это я? – одёргивала себя женщина. – Красивых мужчин не видела что ли? Нет, - тут же оправдывала себя. – Он для меня, как манекен в витрине магазина. Им можно только любоваться. Поэтому что он не может принадлежать кому-то. Он создан для созерцания и восхищения».

- Спасибо, - улыбнулся Кирилл, - что позавтракала вместе со мной.

- Это было больше похоже на очень поздний ужин, - хихикнула Лида.

- Ты права, отбивные к завтраку, - прищурил он глаза. – Обещаю, в следующий раз угостить тебя чем-нибудь лёгким и воздушным.

- В следующий раз? – охнула женщина, громко звякнув вилкой о тарелку.

- Конечно. Неужели ты решила, что это, - подмигнул ей, - разовая благотворительная акция.

«Именно так я и подумала», - смутилась она, чувствуя, как краснеет.

- Я вообще ни о чём не думала, - как можно беззаботнее ответила ему.

- Врунишка, - прошептал ей молодой мужчина.

- Кирилл, - глухим голосом произнесла женщина, - зачем тебе всё это? Я каждое утро смотрюсь на себя в зеркало и знаю, как выгляжу, чтобы поверить, что ты клюнул на мою неземную красоту.

Мужчина замер. Отложил вилку и поймал глазами глаза Лиды.

- Ты мне понравилась, как человек, - просто ответил он.

- Как человек? – не знала, что сказать ему на такое заявление.

- Да, - улыбнулся он, накрыв её руку своей. – Не ожидал, что с кем-то может быть так спокойно.

- Спокойно, - повторила за ним она.

- Очень спокойно.

- Значит тебе есть с кем сравнивать?

- Конечно, - усмехнулся он, убрав свою руку, - я же не монах.

- Ой-ой, - покачала головой Лида. – Прости, но именно это меня и настораживает. Ты молодой. Интересный. Красивый, - Кирилл шире улыбнулся. – Не притворяйся, что ты не знаешь об этом. Уверена, что ты не одинок.

- Лида, - вздохнул она. – Моя душа одинока.

- Так все говорят.

- Все?

- Все неверные мужчины. Не хочу, чтобы потом какой-нибудь женщине было больно из-за того, что я нравлюсь тебе, как человек.

- Я не женат, - отвёл глаза Кирилл.

- Я же сказала, что не люблю врунов.

- Лида. Я правда не женат, - поднял взгляд на неё.

- Уверена, что ты живёшь с кем-то.

- Живу, - снова отвёл он глаза, - но это ничего не значит.

Лида рассмеялась.

- Давай, на этой ноте и закончим, - она достала деньги из кошелька.

- Не надо, - сжал её ладонь с деньгами Кирилл. – Я пригласил тебя.

- Хорошо, - она встала из-за стола. – А теперь отвези меня, пожалуйста, домой. Или мне такси вызвать?

- Лида, - поднялся мужчина, схватив её за руку. – Ты всё неправильно поняла. Я… Мне… Я отвезу тебя. Конечно отвезу, - тихо произнёс хриплым голосом.

Она кивнула головой, высвободила руку и направилась к выходу. Кирилл дошёл до кассы и сунул удивлённой Маше деньги.

- Кира! – окликнула его она. – Ты с ума сошёл? Что это за спектакль?

- Отстань, - махнул рукой мужчина и побежал следом за Лидой.

«Дурной! – вздохнула Маша. – Зачем ему эта старуха? Кто она?»

Глава 31.

Почему человек не может управлять своим сердцем? Как было бы замечательно, если бы оно беспрекословно подчинялось доводам рассудка. Но… разум требует одно, а глупое сердце нашёптывает другое.

Что за несправедливость в самом деле?

Сердце… Оно не поддаётся уговорам, не подчиняется приказам, не желает сдаваться… Оно продолжает жить своими мечтами, даже когда надежды на счастье уже нет.

Кирилл сжал руками руль так сильно, что побели костяшки пальцев. Он был зол, как никогда в жизни.

Он был зол на сестру, которая увела мужчину из семьи. На Дмитрия, который польстился на молодое тело Ольги. Но больше всего он злился на себя. Злился, что не удержался и решил подкараулить Лиду, желая узнать побольше о женщине, которая много лет жила с новым любовником его сестры. Если бы он только знал, к чему приведёт его невинное любопытство.

Они виделись всего несколько раз, а он чувствовал, что Лида проникла ему под кожу, заставляя сердце трепетать и метаться душу. Такого он не ощущал ни к одной из своих бывших девушек. Даже Инна, которая задержалась рядом с ним дольше всех остальных, не вызывала в нём ничего подобного.

Мужчина несколько раз ударился лбом о руль.

«Что же теперь делать? – откинулся на спинку сиденья. – Как я смогу жить после того, как узнал её. Дотронулся. Тонул в её глазах. Мечтал поцеловать», - ударил по рулю. Мечты о поцелуе с Лидой настигли его вчера, причём совершенно неожиданно и совершенно в неподходящий момент, когда Инна в кружевном нижнем белье сидела на его коленях и наклонялась к его губам. Он тоже потянулся к ней, шаря руками по спине женщины, желая поскорее расстегнуть крючки бюстгальтера… Инна прижалась к нему плотнее, замерев в нескольких сантиметрах от губ Кирилла, как делала это много раз, соблазняя. Мужчина прикрыл глаза и… Вдруг перед его глазами возникло лицо Лиды. Он вздрогнул. Открыл глаза. Возбуждение схлынуло.

«Что это?» - дрогнуло его сердце.

- Любимый? - выдохнула Инна, заглядывая ему в глаза, не понимая, в чём причина того, что Кирилл отстранился от неё.

- Прости, - вздохнул мужчина, - но сегодня я не в настроении, - снова вздохнул, пытаясь разобраться в произошедшем.

- Хочешь я сделаю тебе массаж?

- Нет, - он побудил встать её.

«Почему я представил себе Лиду?» – был растерян мужчина.

- Может быть примем душ вместе, и я потру тебе спину? - игриво поинтересовалась она.

Кирилл ничего не ответил. Он почему-то вспомнил вечер знакомства с Лидой: «Неужели я увлёкся бывшей женой нового любовника моей сестры?»

- Кирилл! – воскликнула Инна, даже не подумав набросить халат, который лежал у ног мужчины.

- Да, - он выплыл из раздумий и воспоминаний, - ты что-то хотела?

- Хотела, - разозлилась женщина. – Да, я хотела приятно провести с тобой время, а потом попросить кое о чём.

- Ну, конечно, - встал с дивана. – Как я мог забыть, что просто так ты не предлагаешь свои услуги.

- Не верю своим ушам. Ты только что назвал меня продажной и расчётливой.

- Вырвалось, - вздохнул Кирилл и поднял халат, набрасывая на плечи женщине.

- Вырвалось? Это всё, что ты можешь мне сказать?

- А что я должен?

Мужчина отошёл к окну: «А Лида сейчас работает», - смотрел он на ночной город.

- Кирилл! – обняла его со спины Инна. – Давай, пойдём спать?

«Спать, как же», - поморщился он.

- Инна, - развернулся он в кольце её рук, - почему мы ни о чём не разговариваем?

- Давай. А о чём ты хочешь поговорить? – удивилась она.

- Не знаю, - пожал он плечами, осознав, что ему совсем не хочется ни о чём с ней разговаривать.

«А вот с Лидой… С ней…» - ёкнуло сердце мужчины. С Лидой он мог разговаривать легко и непринуждённо о чём угодно. Хотя и молчать с ней тоже было комфортно.

«Молчать и поглядывать на неё», - подсказало сердце мужчины.

- Так о чём? – встревоженно смотрела ему в глаза Инна. - О чём ты хочешь поговорить?

- Пойдём, в спальню, сделаешь мне массаж, - устало произнёс Кирилл.

- Отлично, - широко улыбнулась женщина.

«Может проще было сразу спросить чего она хочет?» - подумал Кирилл.

Впервые он так странно ощущал себя. Стоило ему только закрыть глаза, как всплывал образ Лиды.

«Чем же она смогла зацепить меня?» – мучился он в объятиях Инны.

А потом, когда женщина уставшая и довольная спала, окрылённая тем, что Кирилл пообещал оплатить ей занятия йогой, мужчина тихо покинул постель. Он быстро оделся и решил встретить Лиду после работы…

Его сердце радостно подпрыгнуло, когда он увидел её, выходящую вместе с другими сотрудницами.

«В следующий раз куплю цветы», - решил мужчина для себя.

В следующий раз…

Кирилл медленно приходил в себя…

«Лида права, - размышлял он. – Встречаться с ней, а жить с Инной – это подло, - он завёл двигатель автомобиля. – Сегодня же расстанусь с Инной. Сегодня же… Без Инны я запросто смогу прожить. А вот без Лиды… не знаю… Хочу узнать её. Хочу… поцеловать. Если она мне разрешит сделать это когда-нибудь…»

Глава 32.

Каждому человеку хочется, чтобы его любили. Нежно. Робко. Страстно. Неистово. Безумно. Но ещё больше хочется быть первым… Ведь первую любовь, как известно, невозможно забыть. А первое разочарование в любви выжжет на сердце клеймо боли и предательства.

И только немногие хотят любить сами… Просто любить. Просто испытать это удивительное чувство полёта души…

Диме очень хотелось взлететь. Взлететь высоко-высоко. И парить над миром, над условностями, над непониманием. Сколько раз он представлял себе, как расправляет крылья, доказывая Лиде и Сашке, что не зря он бросил их, что теперь он счастлив. Что… Слишком много было этих «что» в его фантазиях, а вот на деле… На деле он оказался в холостяцкой берлоге весьма нечистоплотного соседа.

Денис, как представился благодетель, который приютил Дмитрия, выделил нежданному гостю линялые трикотажные брюки, когда-то зелёного цвета и вытянутую серую в серых разводах майку-алкоголичку, которая когда-то была белоснежной.

В квартире Дениса из мебели был стул, табуретка, провисшая раскладушка и старый диван с рваной на подлокотниках обивкой. В единственной комнате в углу, у окна, располагалась открытая металлическая вешалка, на которой висели несколько офисных костюмов, пару рубашек. Здесь же валялась спортивная сумка, в которой хранилось нижнее бельё и носки.

- Будь, как дома, - улыбнулся Денис, проходя на кухню, в которой сиротливо стоял холодильник. Не было даже газовой плиты. На подоконнике красовался электрический чайник.

«Надо было вернуться в квартиру Ольги», - струсил Дима.

- Ну, что, - хозяин квартиры открыл холодильник выуживая неоткрытую бутылку с прозрачной жидкостью. Он встряхнул её, любуясь завернувшейся воронкой, - обмоем твою свободу?

Глаза Димы загорелись. Выпить было просто необходимо. Нет, жизненно необходимо.

- Давай! – махнул он рукой, соглашаясь на щедрое предложение хозяина квартиры.

- Свой человек, - улыбнулся Денис, доставая из холодильника две рюмки и палку колбасы.

Мужчины расположились в комнате, используя табуретку вместо стола.

- Будем, - торжественно произнёс Денис чокаясь с Дмитрием.

- Да, - оживлённо ответил тот.

Денис опрокинул стопку и чуть поморщился, занюхивая кусочком колбасы.

- Хорошо пошла, - улыбнулся он.

Денис вначале понюхал содержимое рюмки. Вздохнул. И закашлявшись, еле проглотил прозрачную жидкость, которая почему-то встала комом в горле.

- Небось к коньяку приучен, - констатировал Денис.

- Угу, - зажёвывая выпитое колбасой, кивнул Дима.

- Между первой и второй, - ухмыльнулся хозяин квартиры, наполняя пустые рюмки.

Мужчины молча чокнулись и выпили содержимое рюмок.

- Ну, - откинулся на спинку диванчика Денис, - что там у тебя с бабой произошло?

- Да, ничего собственно. Мать моя заявилась к нам и сцепилась с Ольгой.

- Матери они такие, - вздохнул мужчина. – Они больше всех всё знают. И замучают поучениями.

- Да, она не понимает, что я давно взрослый мужик.

- Честно говоря, - подался вперёд Денис, - до мужика ты не дотягиваешь.

- Я что, по-твоему недомужик? – вспыхнул Дмитрий.

- Нет, - расхохотался собеседник, - а вообще я не знаю, тебе виднее.

- Так ты за этим меня пригласил, чтобы унизить? – вскочил с раскладушки мужчина.

- Успокойся, - разлил спиртное по рюмкам хозяин квартиры, - ты похож на этого, как его, интеллигента.

- Я? – оскорбился Дима. – Да, ты знаешь, кем я работаю!

- Я, знаешь ли, тоже не лыком шит, но как видишь, лишился всего из-за дикой кошечки, которая прыгнула ко мне в постель. Вот. Снимаю квартиру. Слава богу, с работы не попёрли.

- За что? – вернулся на раскладушку Дима.

- За пьянство, - пожал плечами Денис. – Но понимаешь, жить так тошно, а алкоголь снимает стресс.

- Снимает, - согласился гость.

Мужчины опять ударились рюмками и выпили их содержимое.

- Ольга не такая, - мечтательно произнёс Дима.

- Ага, не такая. Небось денег требует и как что, лишает доступа к телу.

Дмитрий молчал.

- Угадал? – настаивал Денис.

- Угадал, - выдохнул мужчина, жуя колбасу.

- И моя любовница была такой же. Хотела всего и сразу. А я любил её, дуру. Хотя нет, дураком в итоге оказался только я.

- Да, - одновременно произнесли мужчины и выпили ещё, а потом ещё, а потом ещё и ещё.

Разомлев от очередной порции алкогольного дурмана, Дима свернулся на раскладушке, ноги никак не умещались, поэтому пришлось колени подтянуть к животу. Он обнимал то, что осталось от палки колбасы и думал о том, какая несправедливая жизнь. Вроде бы всё у него есть: и работа любимая, и деньги, и Оленька, а вот счастья нет. В чём же оно, это счастье, заключается? Раньше он думал, что в том, чтобы доказать всем, да и себе, что он ещё мужчина, что он может, что он хорош в постели, отличный любовник, даже молодая девушка сходит по нему с ума, а теперь… Теперь, когда всё это он доказал, оказалась, что счастье было в чём-то другом. Вот только в чём, Дима так пока и не понял.

Вскоре он уснул.

- Слабак, - пьяно хрюкнул Денис, наливая себе ещё выпить. – Тяжело тебе будет, когда твоя, эта самая, обдерёт тебя и выставит из своей жизни. Ты даже пить не умеешь. Интеллигент. Тьфу!

Глава 33.

Для того чтобы полюбить, не надо никаких причин, а вот для того, чтобы разлюбить и расстаться, причины нужны. Хотя бы одна. Маленькая, хиленькая, но причина. Чтобы не чувствовать себя разрушителем жизни человека, без которого совсем недавно сложно было представить жизнь. А так… Всегда можно на что-нибудь сослаться…

У Кирилла было много причин, чтобы расстаться с Инной. Он не любил её изначально. С ней было удобно. Она была безотказна в постели, а остальное… Остальное для мужчины всё это время было неважно. Ровно до тех пор, пока он не встретил Лиду. С ней всё оказалось совсем по-другому. Ему хотелось, чтобы она всю свою нежность, всю свою доброту, всё своё внимание дарила только ему, Кириллу. Где-то там на горизонте маячил сын Лидии, достаточно взрослый, надо сказать, но и это не смущало его. Он готов был смириться и с сыном, и с бывшим мужем, будь у неё собачка или кот, он полюбил бы и их. Главное, чтобы она, Лида, была рядом с ним.

Чем его зацепила эта женщина? Кирилл не мог найти ответ.

Когда это началось? Тоже… Может быть, когда он подхватил её на руки, в тот первый вечер, а она игриво называла его Серым Волком. Или когда смотрела, так будто он особенный, когда открыл для неё дверцу автомобиля. Или когда сказала, что не хочет, чтобы из-за неё страдала другая женщина

Вопросов было много. Слишком много. Но у него был только один ответ: «Надо поскорее расстаться с Инной, чтобы не было препятствий быть с Лидой».

«Неужели это и есть любовь?» - размышлял мужчина, терпя невыносимую боль.

Что это болело? Сердце? Душа? Да и какая разница, когда потребность оказаться с Лидой так огромна, что думать о чём-то другом невозможно.

- Дорогой! – встретила его Инна, как всегда в кружевном бюстгальтере и трусиках, которые ничего не прикрывали ни спереди, ни, тем более, сзади. Она процокала на невысоких каблучках, изрядно виляя бёдрами, как всегда намекая на продолжение вечера в интимной обстановке.

Кирилл поймал себя на мысли, что раньше он был бы уже возбуждён и заинтересован, гадая, что она придумала для него. А вот сейчас его это не интересовало. Абсолютно. Он по привычке отметил красоту тела Инны, необычный цвет её нижнего белья, за которое наверняка было заплачено немерено, и всё… Никакого энтузиазма с его стороны. Никакого возбуждения. Никакого восторга.

Лида, тело которой было полностью закрыто от его жадного взгляда, привлекала и волновала намного больше.

- Дорогой, - обернулась Инна, заметив, что Кирилл остался стоять столбом у входной двери. Она подошла к нему и закинула руки на плечи, заглядывая мужчине в глаза. – Что случилось? – улыбалась одной из своих самых завлекательных улыбок. – Ты сорвался ни свет, ни заря… Оставил меня одну. Я соскучилась. Очень.

- Инна, - снял её руки со своих плеч. – Нам надо поговорить.

- Кира! – обвила она его шею. – Я согласна! Дорогой! – и принялась целовать его.

- С чем ты согласна? – опешил он, с трудом отрывая её от себя.

- Выйти за тебя замуж, - ещё шире улыбнулась она.

- Подожди, - отпрыгнул он от неё. – Я не предлагаю тебе замужество.

- А тогда о чём нам ещё разговаривать? – обиделась она.

- Давай, пройдём в комнату, там и поговорим.

- О, - улыбнулась женщина. – Я только «за».

Свою ошибку Кирилл понял очень быстро. В зале повсюду были расставлены зажжённые свечки. На окне развешена новогодняя гирлянда, которая мягко мерцала желтоватым светом. Диван был разложен, застелен белоснежной простыней, на которой рассыпаны лепестки роз. На табурете стояло шампанское, два фужера и тарелочка с клубникой.

Прежде чем Кирилл успел что-то произнести, Инна взяла бутылку и разлила светло-жёлтую шипящую жидкость по фужерам.

- Дорогой, - протянула она один мужчине.

Он чисто автоматически принял фужер и покрутил его в руках.

- Инна, - мужчина смотрел не на неё, а на жидкость в фужере, которая ласкала стекло при каждом движении его руки. – Нам надо расстаться, - поднял взгляд на женщину.

- Кому надо? – как ни в чём не бывало спросила Инна.

«Она знает, - ёкнуло его сердце. – Она знает, что между нами всё закончилось…»

- Нам, - выдохнул он.

- Мне – нет, - отпила из своего фужера. – Да и тебе тоже.

- Мне очень надо. Я не люблю тебя, - Кирилл поморщился, так как слова прозвучали слишком резко.

- Можно подумать, ты меня любил когда-то, - фыркнула она.

Лицо мужчины вытянулось.

- Я не дура, - снова сделала глоток, - и прекрасно знаю, что ты иногда позволяешь себе небольшие приключения на стороне. Так что я совсем не против, если и в этот раз ты развлечёшься, а потом вернёшься ко мне.

- Не в этот раз, - Кирилл залпом выпил содержимое фужера и поставил его на табурет.

- Что ты хочешь мне этим сказать? – черты её лица заострились. Маска доброжелательности пала. – Что? – она поставила фужер на табурет и подошла вплотную к нему.

- Я расстаюсь с тобой. Наши отношения изжили себя.

- Так просто? – ткнула его пальцем в грудь.

- Да, - пожал он плечами.

- Кто она? Кто, я тебя спрашиваю! - схватила его за плечи, пытаясь встряхнуть.

- Женщина, которую я люблю, - вырвалось у него.

- Любишь? – её лицо исказилось гримасой презрения. – Ты не умеешь любить, дорогой. Только брать и пользоваться.

- Не в этот раз.

- Не верю, - села на диван и рассмеялась. – Ты привык так жить. Легко и без обязательств. Неужели будешь ломать себя под неё?

- Если надо, - запнулся он, - но тебя это не касается.

- Меня это очень даже касается, поскольку я не собираюсь сдаваться.

- Твоё право, но из моей квартиры будь любезна съехать.

- Вот ты как заговорил!

- Именно так.

- Сюда свою новую девку решил притащить.

- Тебя это не касается.

- Негодяй, - она подскочила и ударила его по щеке.

- Заслужил, - потёр он скулу.

- Негодяй, - принялась бить его кулаками в грудь.

- Негодяй, - вздохнул он. – Согласен, но больше им быть не собираюсь.

Глава 34.

Почему, когда человек влюбляется, то не видит недостатки у объекта своей страсти, но стоит только чувствам немного притупиться, как оказывается, что достоинств совсем и не было, а вся романтика не что иное, какобман.

Инна никогда не была влюблена в Кирилла. Он нравился ей тем, что тоже не любил её. Двум адекватным людям с холодным сердцем намного проще ужиться друг с другом. И так было. До сегодняшнего утра... Он обеспечивал её всем необходимым, потакал капризам и оплачивал мечты, а она осуществляла его самые смелые фантазии. Поэтому, когда Кира неожиданно заявил, что он решил расстаться, молодая женщина испытала шок.

«Это неправда! – начала паниковать она, когда первые эмоции схлынули. – Кто эта стерва?» – была вторая реакция.

Её охватила жгучая ненависть. Никто не может увести у неё мужчину, тем более, что он ещё не все её мечты воплотил в жизнь.

«Даже машину не купил!» - царапала ревность.

Нет. Это была не ревность, это была злость. Женщина злилась, что какая-то новая бабёнка будет пользоваться её «дорогим».

Пока Кирилл принимал душ, она схватилась за телефон. Первым делом позвонила Ольге… Та выслушала её и отмахнулась.

- Нет у него никого, - скривилась Ольга. – Да и когда? Ты его, лапушка, совсем в подневольного человека превратила. Работает. Подрабатывает. Всё в дом. Всё тебе.

- Ольга, - шипела, похлеще самой ядовитой змеи, Инна, - ты мне зубы не заговаривай. Он сам, только что, предложил нам расстаться.

- Может у него кризис? – предположила Оля.

- Какой кризис?

- Ну, как у Димы. Среднего возраста.

- Ну, знаешь ли. У твоего Димы, может и кризис, среднего возраста, тебе конечно виднее, ты с ним в постели спишь, а у Киры всё в порядке и с возрастом, да и не средний он, вообще-то.

- Дурная, - захохотала сестра Кирилла. – Вот за что я тебя люблю, так это за непосредственность.

- Ты мня похвалила, что ли?

- Можно и так сказать.

- Ты мне зубы не заговаривай, а то в следующий раз, когда у сестры в магазине нижнего белья начнётся распродажа для сотрудников, скажу ей не проводить тебе вещи по её карте сотрудницы. Посмотрим, как долго ты сможешь дефилировать в эксклюзивных моделях.

- Мне Димасик купит.

- Ну-ну. Твой Димасик, знаешь ли, не олигарх, если ты вдруг подзабыла.

- Инка, - расстроенным голосом произнесла собеседница, - давай, не будем ссориться. Я правда не знаю о другой женщине. И при мне ни о ком он не разговаривал. Так что? Мир?

- Мир, - устало вздохнула молодая женщина.

После разговора с Ольгой остался неприятный осадок. Во-первых, Оля не удивилась тому, что Кира решил расстаться с Инной. Это говорило только об одном: он обмолвился с сестрой о том, что хочет разорвать отношения. А значит и в остальном верить ей нельзя.

Инна вздохнула, когда услышала, что Кирилл вышел из ванной комнаты. Хорош и сексуален, как всегда. В одном полотенце, которое держалось на честном слове. Аполлон. Воплощение грёз многих девушек и женщин.

«Я не могу так просто отпустить его, - промелькнула мысль у Инны. - И непросто так, тоже не отпущу. Он мой. Пока мне нужен».

- Я спать, - сухо и по деловому произнёс мужчина. – А ты можешь расположиться здесь. На диване.

- Ты меня и из спальни решил выгнать, - ахнула она. – Как быстро!

- Я же сказал, что между нами всё кончено.

- А прощальный…

- Стоп! – перебил её Кирилл. – Ничего прощального, тем более в постели, у нас не будет. Я не дурак и никогда им не был.

- Это мы ещё посмотрим!

- И смотреть не будем, - вышел из комнаты и направился в спальню.

«Нет, Оленька, ты меня не проведёшь. Есть у Кирочки кто-то. Как пить дать, есть!» - сжала в руке телефон женщина.

А потом её осенила ещё одна гениальная мысль: «Маша! Вот кто может знать о пассии Кирилла. Пусть она и сводная сестра Кириллу, зато искренне дружит со мной».

Инна дрожащими пальцами принялась набирать номер Маши. В глазах двоилось от волнения.

Та ответила на последнем гудке:

- Алло, - сонно произнесла девушка.

- Доброе утро, - отозвалась Инна.

- Кому доброе, а кому не очень. Я только легла.

- Ночная смена, - догадалась собеседница.

- Она самая. Две официантки приболели, пришлось их заменить.

- Понятно.

- Ты звонишь насчёт бабы, около которой Кирилл ошивается? – поинтересовалась Маша.

- Да. А как ты догадалась? – насторожилась Инна. - Неужели ты видела её?

- Да, сегодня утром, - зевнула девушка.

- Как! – приглушённо воскликнула женщина, чуть не выронив телефон из рук.

- Он сегодня заявился с ней позавтракать к нам в кафе, - будничным голосом пояснила Мария.

- Не может быть!

Собеседница промолчала.

- Кто она? – забыла, как дышать, Инна.

- Старуха какая-то. Я вначале даже подумала, что он за старое принялся. Ну, ты же помнишь, как он несколько раз разводил богатых дамочек на деньги.

- Конечно. Благодаря этим дамочкам я слетала в Испанию, Турцию и трижды отдыхала в Сочи. Значит, она богата? В этом всё дело?

- В том то и дело, что нет, - вздохнула Маша. – Она… Как это сказать…

- Скажи, как есть.

- Невзрачная, бледная, нищая моль, но с замашками королевы. Уж не знаю, что у них случилось, но она с таким надменным лицом выходила из кафе, а он, как дурак, побежал за ней. Я хотела позже позвонить и узнать у него, кто эта дамочка. Думала, посплю, а потом буду братца пытать.

- Неужели у него всё серьёзно?

- Не знаю, Инна, правда, не знаю. Он-то привёл её в кафе не зная, что я выйду на смену. А отец молчал бы. Ну, знаешь, все эти мужские заморочки. К тому же отец чувствует себя виноватым перед Кирюхой. Всё-таки отчим.

- Да, - вздохнула Инна. – Ситуация.

- Не дрейфь! Я полностью на твоей стороне, подруженька.

- Спасибо, дорогая.

- Если что узнаю, обязательно тебе расскажу.

- Только на это и надеюсь, - ещё раз вздохнула Инна.

Маша разорвала соединение, а Инна завалилась на диван, прямо поверх лепестков роз. Укрылась тонким одеялом. Свечи постепенно догорали до металлических подсвечников и гасли. Плотные шторы не пропускали в комнату первые лучи восходящего солнца.

«Никто не может у меня отобрать то, что принадлежит мне, - вытирала Инна злые слёзы. – А Кира мой! Я столько сил потратила, чтобы устроить свою жизнь. Никому не позволю её разрушить! Да и лучше так будет для всех. Кирилл не умеет любить. Только брать. Посмотрим, что запоёт бабёнка, когда узнает, что её Кирочка не брезгует со старушками в постельке кувыркаться, ради меня любимой. Посмотрим… Главное узнать, кто она и где живёт. А там уж…»

И она уснула, переполненная жаждой мести.

Глава 35.

«В чужом глазу и соринку видно, а в своём и бревно не заметно»… Кто не знает эту простую и старую, как мир поговорку. Вот только слова словами, а на практике трудно, а порой и невозможно воспользоваться мудрым советом. Да, и нужен ли этот совет, будь он хоть трижды умным, когда душа горит, перед глазами любовная дымка, а тело бросает то в жар, то в холод от страсти, бурлящей внутри…

Женщины сдерживали себя ровно до того момента, пока не хлопнула входная дверь, оповещая, что единственный зритель исчез с горизонта.

Первой в волосы ненавистной девки своего обожаемого сына вцепилась Кристина Олеговна, но Оля не растерялась и тоже запустила свои руки в волосы женщине, которая посмела оскорблять её в её же собственной квартире.

Так пыхтя и осыпая друг друга проклятиями и различными нецензурными словами, которые они постеснялись бы употреблять при Диме, дабы сохранить перед ним приличный и благовидный вид, они простояли минут пятнадцать. Возможно эта демонстрация силы и знаний русского нецензурного языка продлилась бы и дальше, но неожиданно Оля так заковыристо обозвала Кристину Олеговну, что та ойкнула от неожиданности:

- Уж не из Ждановки ли ты? - удивилась женщина.

- Моя бабушка из Ждановки. Я у неё до десятого класса каждое лето проводила.

- А бабку не Ирой Петровной случайно кличут?

Оля застыла, даже хватку ослабила:

- Откуда знаете?

- Так ты Ольга. Девчонка, которая вечно с зелёными коленками расхаживала.

- Ну, да, - растерялась девушка.

- А я тётя Кристина, соседка твоей бабки, мои родители жили в доме напротив, пока не умерли. Вот мир-то тесен.

Кристина Олеговна отпустила Олю и та, ошарашенная заявлением женщины, тоже выпустила её волосы из рук.

- А я слышу слова знакомые. Да и за волосы ты тянешь, как Ирина Петровна, - прокомментировала Кристина Олеговна.

- А вы с бабушкой? – подозрительно посмотрела на неё молодая женщина, не договорив.

- Ой, - махнула рукой та и загадочно улыбнулась, - чего только в жизни не было.

Женщины тяжело дыша по-новому смотрели друг на друга: Оля восторженно, сколько историй она слышала от бабки о хитрой соседской девочке, которая и по садам лазила, и сено в сарае поджигала, и с моста прыгала, тогда как даже самые смелые ребята отказывались; Кристина Олеговна надменно, что выросла конечно девочка, ничего не скажешь, но Димочке всё равно не чета, больно амбициозная и прожжённая жизнью.

- Может чаю? – смущённо произнесла Оля, подумав о том, что не мешало бы и одеться, не хватало, чтобы до бабки сплетни дошли, а она уж по всем родственникам разнесёт, какая её внучка бесстыжая, да неблагодарная, всё-таки бабушка она по отцу, а родители хоть и давно в разводе, но грызутся так, как будто никак не разведутся.

- Может и чаю, - усмехнулась Кристина Олеговна, - но я его попью со своей невесткой.

- Бывшей, - напомнила Оля.

- Ох, девочка, - коварно улыбнулась женщина, - бывших невесток, как и бывших свекровей не бывает. Вот муж может быть бывшим, а всё почему?

- Почему?

- Потому что к бывшему мужу приятно время от времени возвращаться. Хвостом покрутить. А может и в постели поваляться. Ты спросишь, зачем?

Оля только кивнула головой.

- Что бы всегда помнил, чего он лишился, - засмеялась женщина. – Вот мы с тобой здесь, а где Димочка?

- Ушёл, - гордо заявила девушка.

- Понятное дело, сбежал. Но куда?

- Да, небось, на лестничной площадке стоит, мается.

- В трусах-то? Ну-ну, - продолжала смеяться Кристина Олеговна.

- И что такого. У него в квартире внизу своя комната.

- А в трусах он хранит деньги и ключи, - хмыкнула женщина. – Неплохой сейф, однако.

Оля побледнела. Позеленела. Растерялась.

- Ты и сама всё поняла. Там у него бывшая жена. Одинокая. Добрая. Верная, - продолжала женщина.

Оля заскрипела зубами и принялась одеваться.

«Нет, - злилась она, - мне никто не изменял, и Дима не будет. Особенно со своей бывшей женой!»

«Вот и славно, - улыбаясь смотрела на девушку Кристина Олеговна, - я только стала привыкать к Лидке, а тут новая краля нарисовалась. Эта, пожалуй, может сына от меня отвадить и будет сама его деньгами пользоваться. Не бывать этому. Давай, деточка, иди, устрой скандальчик. Димочка терпеть не может, когда на него давят».

Глава 36.

«Люби себя!» - пишут во многих модных глянцевых журналах и продвинутых книгах по психологии и самосовершенствованию. Вот только никто не объясняет, как это сделать, если комплексы стали не просто привычкой, но иногда и смыслом жизни. Эдаким ритуалом, как спрятать себя от посторонних глаз. Так проще жить, засунув голову в песок, словно страус.

Лида расстроенная поднималась на свой этаж. Она была благодарна Кириллу, что он не пошёл её провожать, а молча отпустил. Правда она чувствовала спиной его пристальный взгляд. Взгляд больных и растерянных глаз.

«Ничего, - вяло убеждала она себя, - вернётся к своей девушке и забудет обо мне. Да и зачем я ему? А он мне? Потешить самолюбие? Нет, всё правильно. Встретились и расстались. Мне новые отношения не нужны, я ещё со старыми не разобралась. А ему? Глупости всё это. Блажь!»

Она открыла квартиру и вошла внутрь.

- Мама, это ты? – раздался голос Саши из кухни.

- Конечно я. Или ты ещё кого-то ждёшь?

- Думал бабушка, - молодой человек вышел в коридор.

- Кристина Олеговна! Точно! А где она? – хлопнула себя по лбу женщина. – Я совсем забыла. Её же надо было встретить. Уверена, что Дима, как всегда, забыл.

- Так и есть, - улыбнулся парень. – Она направилась, - он указал указательным пальцем наверх, - и до сих пор не вернулась.

- Ох, - только и могла произнести Лида. Она-то знала, какой несносной может быть мать Димы.

- Думаю, бабушка потеряла свою квалификацию, - театрально вздохнул Саша.

- Что?

- Отец ещё не сбежал от её праведного гнева.

- Может ей понравилась новая подруга твоего отца.

«Боже, как это дико звучит: новая подруга… Димы…» - вздохнула она.

- Не смеши мои копыта, - фыркнул молодой человек. – Давай, лучше мой руки. Завтрак на столе.

- Я, - осеклась Лида. Признаться, что она уже плотно поела, ей было неудобно. Всё-таки сын старался, - спасибо, - улыбнулась и поспешила в ванную комнату.

Неожиданно протяжно зазвонил дверной звонок.

- А вот и беженец пожаловал, - засмеялся Саша и пошёл открывать дверь.

«Ничего не меняется, - подумала Лида. - Хотя, на самом деле, всё изменилось».

- Где он! – Ольга, как разъярённая тигрица ворвалась в квартиру, оттолкнув опешившего парня.

- Да, - следом за девушкой вошла Кристина Олеговна, - где мой сын! Лидка, немедленно вытаскивай моего мальчика из своей постели.

- Дима! – закричала Оля.

- Дима! – вторила ей Кристина Олеговна.

Саша смотрел на них раскрыв рот, забыв закрыть дверь.

- Хватит орать! – вышла из ванной комнаты Лида. – Димы здесь нет!

- Как нет, - ахнула Ольга.

- Не ври! – наседала Кристина Олеговна. – Куда он мог деться?

- Можете хоть всю квартиру обшарить, - пожала плечами Лида. – Но Димы здесь нет.

- А где же он? – допытывалась Ольга.

- К другой любовнице пошёл, - пробормотал Саша.

- Что? – побелела Оля.

- А что, - улыбнулась мама Дмитрия. – Куда ещё мужик босиком и в трусах мог деться. Другое дело успел он спуститься или был перехвачен ещё этажом выше.

Оля тяжело задышала. Её щёки покраснели то ли от стыда, то ли от злости.

- Дальше подъезда босиком в одних трусах он уйти не мог, - произнесла девушка. – Я обойду все квартиры, но найду его. Никто и никогда так не унижал меня! – она вылетела из квартиры и побежала на верхний этаж.

- Вот и правильно, - усмехнулась Кристина Олеговна и направилась за ней.

- Дурдом! – хохотал Саша, закрывая дверь.

- Ой, что будет, - вздохнула Лида.

- Что-что, - будничным голосом ответил ей сын. – Вернётся папаня после такой встряски обратно. Как пить дать, вернётся.

Лида ничего не ответила. Она вдруг поняла, что ей совершенно всё равно где Дима, с кем, в трусах или без, босиком или обут.

«Неужели я переболела им?» – не знала она то ли радоваться, то ли грустить.

Глава 37.

Одни хотят, чтобы любили их, а другие мечтают полюбить сами. Им важно испытать на себе весь спектр чувств и эмоций. Они постоянно ждут, мучаясь и надеясь…

Дима лежал на неудобной раскладушке и притворялся спящим. Нехорошие мысли лезли в его подвыпившую и разомлевшую голову. Неожиданно для себя он стал вспоминать жизнь с Лидой. Какой неприхотливой и спокойной она была всё время, рассудительной.

«И скучной, - вздохнул мужчина. – Да. Лида была очень скучной. Она никогда не щеголяла при мне в прозрачном белье, а уж о том, чтобы случайно пройтись без трусиков и речи не могло быть. Она только готовила, мыла, тёрла, скоблила, стирала и гладила. А… ещё возилась с сыном… Иногда, мне казалось, что я ещё один её ребёнок. Ребёнок, а не муж, мужчина или любовник…»

Он перевернулся на другой бок, стараясь отогнать мысли о бывшей жене. Но почему-то именно сейчас он был бы не прочь поскучать. Когда он жил с Лидой, ему не приходилось в трусах и босиком покидать тёплую квартиру и ночевать на скрипящей раскладушке у неизвестного человека. Лида вкусно готовила, и ему не нужно было пить таблетки от болей в желудке. Он не вставал на час раньше, чтобы приготовить себе завтрак. Да, он утюг никогда в руках не держал.

- Что за шум, - заворчал Денис, поднимаясь с дивана.

Дима прислушался. Действительно, на лестничной площадке кричали. Голоса были приглушённые. Явно женские. Но слов было невозможно разобрать.

Денис по-стариковски зашаркал тапочками, решив удовлетворить своё любопытство. Мужчина открыл дверь и Дима вскочил с раскладушки, узнав один голос… Это был голос Ольги.

- Посмотрите на неё, - вопила какая-то женщина. – Потеряла любовника и имеет наглость стучаться к порядочным людям.

- Какая же ты порядочная, - отвечала ей Ольга, - разве тот мужик, что маячит за твоей спиной, твой муж?

- А откуда ты моего мужа знаешь? – разозлилась неизвестная женщина. – Или ты его тоже решила увести! – и все невольные свидетели с удовольствием зажали бы уши, чтобы не слышать ласковые выражения, которыми она обласкала Олю. Та не осталась в долгу и ответила так же громко и некрасиво.

Дима выглянул из квартиры.

- Оля? – вырвалось у него. Он впервые слышал подобное из уст любимой.

«А Лида никогда бы не опустилась до подобного», - что-то царапнуло его изнутри.

- Дима? – воскликнула Кристина Олеговна, которая наблюдала за спектаклем на лестничной площадке со стороны. – Мальчик мой!

- Пока ты ищешь мужика по бабам, он прекрасно время проводит с мужиком, - захохотала женщина, с которой ругалась Ольга, и захлопнула дверь в свою квартиру, не желая больше участвовать фарсе, в который её вовлекли.

- Дима, Димочка, - бросилась на шею мужчины молодая женщина. – Что это значит? Ты ушёл?

- Босиком и в трусах, - подлила масло в огонь Кристина Олеговна. – А сейчас одет и даже в тапочках.

- Беги от них обеих, мужик, - покрутил пальцем у виска Денис. – Если что, приходи, - хмыкнул, - всегда пущу переночевать. Нам дуракам надо держаться вместе, - и вернулся в свою квартиру.

Дима остался на лестничной площадке наедине с мамой и любовницей. Он еле сглотнул вязкую слюну и вытер вспотевшие руки о штаны. Выяснять отношения ему не хотелось, как и смотреть, как женщины вцепятся в волосы друг другу. А они обязательно вцепятся и не факт, что друг другу…

«Они и меня за короткие волосёнки могут оттаскать!» - вдруг осенило его.

Мужчина судорожно придумывал варианты побега, как по лестнице на этаж поднялся курьер с букетом белоснежных роз. Молодой человек настороженно окинул взглядом композицию из одного мужчины и двух женщин. Те тоже с подозрением смотрели на него. Парень сверился с накладной и уверенно направился аккурат к квартире… Димы… Нет, Лиды…

Курьер нажал на кнопку дверного звонка. Ольга ахнула. Дима побледнел. Кристина Олеговна засмеялась.

Дверь открыл Саша и присвистнул:

- Это мне?

- Если вы Лидия, то да, - нашёлся с ответом курьер.

Глава 38.

Самое горькое в жизни, пожалуй, это осознание своей беспомощности, когда нет возможности противостоять тому, что словно снежный ком, грозит накрыть с головой. Можно дёргаться, трепыхаться, суетиться, но всё тщетно.

В жизни Дмитрия таких ситуаций, с которыми он не мог бы справиться было меньше, чем пальцев на одной руке, но в тот момент, когда он увидел курьера с бессовестно-бесстыдно огромным букетом цветов, безошибочно понял: вот он – тот самый случай.

- Мать! – скалясь во все тридцать два зуба прокричал Саша. – Мама! Это к тебе!

- Ко мне, - в простенькой пижаме, состоящей из брючек и туники бледно-голубого цвета с изображением белого кролика, она подошла к двери. – Ох, - вырвалось, когда увидела цветы. - Откуда такая прелесть?

- Это тебе должно быть виднее! – подскочил к курьеру Дмитрий.

- Да что тут спрашивать, - хмыкнула Ольга, - и так всё ясно, что от любовника.

- А ты, сыночек, думал, что Лида будет тебе до гробовой доски верность хранить? – рассмеялась Кристина Олеговна.

- Мама, у тебя любовник? – присвистнул Саша. – Наконец-то! Надеюсь отчим будет моложе отца, но старше меня, - подмигнул матери. - Надо же, как-то соответствовать мачехе, которую подобрал папа, - подмигнул Дмитрию.

- Нет, у меня никого, - возмутилась Лида.

- Мне вообще-то всё равно, - вздохнул курьер, - есть у вас любовник или нет. Мне цветы вручить надо. А насчёт от кого, в букете карточка имеется.

- Так вручайте, - подсказала Кристина Олеговна. – Мы все ждём.

- Мама! – воскликнул Дмитрий.

- Что мама, - улыбнулась она сыну. – Это же такое событие! Невестке любовник дарит цветы при живом муже.

- Дима бывший муж, - вклинилась в разговор Ольга.

- Ага, - тут же согласилась Кристина Олеговна, - именно поэтому он так взбесился.

- Кто взбесился, - недовольно пробурчал Дима. – Я совершенно спокоен.

- Конечно, - кивнула головой его мать. - Сам-то небось и на восьмое марта жене цветы не дарил.

Дима деликатно промолчал.

- Так вы цветы брать будете? – терял терпение курьер.

- Да, где расписаться? - вздохнула Лида.

- Даже не поинтересуешься от кого они? – вспылил Дима.

- Говорю же, - не унималась Оля, - от любовника.

- По себе судишь, - парировала Кристина Олеговна.

- Мне цветы Дима дарит, в отличии...- гордо ответила она.

- Так он тебе и не муж, - пожала плечами женщина.

Тем временем Лида расписалась в накладной. Курьер стал передавать ей цветы, но Дмитрий выхватил их у неё из рук.

- Что ты творишь? – ахнула Лида.

«Слава богу, - курьер спускался по лестнице, - в накладной расписались, а дальше не моё дело. Хотят пусть букетом полы подметают. Хотят друг другу по роже им надают».

- Сейчас мы посмотрим, кто тебе Лидочка цветочки дарит, - Дмитрий сдёрнул карточку, а букет сунул в руки Ольге.

- Ты и цветы воруешь, не только мужиков, - захихикала Кристина Олеговна.

Оля покраснела и отдала цветы Лиде.

Дмитрий достал из маленького конвертика карточку и прочёл вслух: «Лидочка! Ничего не могу поделать, скучаю. К.».

- Говорила же, что от любовника! – злопыхала Оля.

- А хоть бы и так, - разозлилась Лида, - это никого из вас не касается! – она выдернула карточку из рук бывшего мужа. – Спектакль завершён. Всем спасибо, - хотела закрыть входную дверь.

- Погоди-ка, - завопил Дима. – Я тоже здесь живу.

- Любимый, я с тобой, - пропищала Оля.

- А я к сыну приехала, - вторила Кристина Олеговна.

Саша отцепил руку отца от двери:

- У тебя свои ключи есть. Вот ими и открывай, - и захлопнул дверь перед носом весёлой троицы.

- Безобразие! – кричала Оля.

- Да, как он посмел! – ворчал Дима.

- Не зря я приехала, - улыбалась Кристина Олеговна.

Глава 39.

«Любовь часто похожа на сражение двух сердец», - скажет кто-то. Но на самом деле любовь чаще – это планомерное уничтожение одной личностью другую. И чем сильнее противостояние, тем ярче будет осознание своего превосходства или страшнее понимание своего порабощения. Так устроен человек, что он должен или повелевать, или подчиняться, и только единицы в этом сражении выйдут равноправными партнёрами, оставшись людьми, любящими и уважающими друг друга.

К сожалению, взаимопонимания с Лидой Диме так и не удалось достичь за все годы их брака, впрочем, как и ей с ним. Он всё время пытался подчинить её, поработить, выставляя недалёкой домохозяйкой, которая только и могла, что клянчить деньги на покупку продуктов, ремонт в квартире или одежду. Дмитрия всегда раздражало это, ведь сама она не работала, а только требовала и тратила, постоянно указывая ему, как надо вести себя с сыном. Хотя, сейчас, он был зол на себя, что пренебрегал общением с Сашкой. Возможно при другом раскладе, ему не пришлось бы сейчас стоять у закрытой входной двери на лестничной площадке.

- Дима, - дёрнула его за руку Оля, - пойдём домой.

- Мой дом здесь, - зло бросил он ей и забарабанил в дверь, когда-то своей квартиры.

- Димочка, - порывисто обняла его молодая женщина, - неужели ты хочешь вернуться к этой, - и замолчала.

- К Лиде, - подсказала Кристина Олеговна, полностью довольная собой.

- Димочка, - проигнорировала её Оля.

- Она никогда так не позорила моего сына, - не унималась Кристина Олеговна. – А сейчас… Каждый будет на Димусю пальцем показывать, да за его спиной шушукаться.

Дима продолжал барабанить в дверь одной рукой, зажав указательным пальцем другой кнопку звонка.

- Дима, ты же сейчас смешон, – выпалила Оля.

- Я? – мужчина обернулся к любовнице и схватил её за плечи встряхивая. – Я смешон?

- Нет никого смешнее, чем бывший муж, который приревновал бывшую жену. Вспомни, что ты сам ушёл от неё. Называл скучной, однообразной, наконец, бревном в постели.

- Однако, эта скучная и однообразная, - оттолкнул её от себя мужчина, - никогда бы не опустилась до того, чтобы искать меня по квартирам, устраивая скандалы с соседями. Мама права, ты опозорила меня.

- Чем? – всплеснула руками Оля. – Тем, что дала всем понять, что ты мой?

- Я свой собственный! – прищурил глаза он.

- Мой Димочка никогда не был подкаблучником, - гордо произнесла Кристина Олеговна.

- Да? – выгнула бровь Оля. - Однако, сейчас, он живёт в моей квартире, - парировала она.

- Вот, как ты запела, - хмыкнул Дима. – А ничего, что я оплачиваю все твои расходы и капризы.

- Это не капризы, а желания, - невозмутимо ответила ему молодая женщина. – К тому же, обеспечивать меня, твоя прямая обязанность.

- Гони эту зарвавшуюся бабёнку куда подальше, - посоветовала Кристина Олеговна.

- Мама! – рявкнул Дмитрий. – Ехала бы ты куда-нибудь… - проскрипел зубами, - отдохнуть.

- Как только ты дашь мне денег на поездку сынок, так сразу, - улыбнулась Кристина Олеговна. – Но не думаю, что ты в трусах держишь банковские карты или телефон, чтобы деньги мне перевести.

Мужчина зло ударил по входной двери когда-то своей квартиры, в которой сейчас у него была только комната.

- А почему это Димочка должен вам деньги давать? – возмутилась Оля.

- Потому что я его мать.

- А я его почти жена.

- Почти, - хмыкнула Кристина Олеговна, - ещё не жена. Таких почти жён у него может быть целый состав.

- У моего Димасика не будет никакого состава! Слышишь, Дима, я тебе запрещаю! - завизжала Оля.

Неожиданно открылась входная дверь соседней квартиры.

- Что-то твои курицы сильно раскудахтались, - пробурчал Денис. – Ты им скажи, если и дальше будут так кудахтать, я позвоню куда следует, пусть приструнят нарушителей спокойствия.

Оля побледнела, негодуя, подбирая слова для ответа.

- Кто вам дал право так со мной разговаривать? Я порядочная женщина! – воскликнула Кристина Олеговна.

- Знаю я вас, порядочных, - хмыкнул мужчина, – сам был женат на такой. Порядочной… - улыбнулся, - стерве, - и захлопнул дверь, когда лицо Кристины Олеговны покраснело от гнева.

Пока женщины отходили от шока, Дмитрий начал подниматься в квартиру Ольги.

«Захвачу вещи, портфель, ключи от квартиры и машины, - давал он себе установку. – И переночую в своей комнате. Заодно может удастся разузнать кто этот «К». А то может получиться так, что Лидка давно сама мне рога наставляла, пока я вкалывал, чтобы содержать ее и сына. Нет, не сына. Предателя. Маминького сынка!»

- Дима! – одновременно воскликнули женщины, заметив, что он перепрыгивая через ступеньки, поднимается по лестнице, и побежали следом за ним.

Глава 40.

Почему любовь не конфета? Ириска или леденец? На худой конец шоколадная? Тогда сразу можно было бы узнать, что эта любовь тебе не подходит, так как у тебя на неё аллергия или зубы некрепкие, чтобы пережевать счастье, или вообще от сладкой патоки тошнит. Красота! Хочешь - жуй, хочешь – соси, хочешь – смакуй, растягивая удовольствие. Ведь всё равно рано или поздно от былого великолепия останется только фантик, который можно бережно хранить, можно коллекционировать, а можно выбросить… Хотя даже самое любимое лакомство может надоесть и приесться, а ведь можно ещё и объесться, и получить неприятные последствия…

Дима не любил сладкое, возможно поэтому он никогда и не задумывался, что его любовь давно стала образом… Эдаким, воспоминанием… Ностальгией по молодости, беззаботности, веселости, счастью, когда кажется, что можно всё… Вот-вот распахнутся за спиной крылья. Жаль, что всему приходит конец.

Сейчас, стоя перед входной дверью квартиры Ольги, он чувствовал, что падает в какую-то пропасть. Падает. Падает. Падает. И нет ни одного выступа, за который можно было бы схватиться и удержаться от падения.

Его голова гудела. Виски пульсировали болью, которая отдавала в затылок. Тело чесалось от чужой одежды. Он чувствовал себя грязным, оплёванным, ничтожным.

А ещё из мыслей не выходила Лида. Нет. Не она. А тот «К.», который имел наглость прислать цветы его, пусть и бывшей, но жене.

«Даже я никогда не позволял себе так тратиться на цветочки, - злился он. – Даже Ольге».

- Любименький, - поднялась по лестнице Оля, позвякивая ключами.

- Ох, - пыхтела за ней Кристина Олеговна. – Стара я, Димочка, стала, чтобы скакать козочкой за тобой.

Дима промолчал. Убеждать мать в том, что она нестарая не стал, ведь в прошлый раз подобный разговор вылился для него в кругленькую сумму. Зато мама смогла лицо подтянуть, талию уменьшить и мягкое место увеличить. Воистину красота требует жертв, но только почему-то это всегда приводит к тому, что он должен неплохо раскошелиться, притом, что сам-то тоже не молодеет.

Оля покосилась на Кристину Олеговну, но решила, как и Димитрий, промолчать. Она уже поняла, что с этой женщиной ей придётся считаться и делиться, не только Димой, но и деньгами Димы.

«Как она меня вокруг пальца обвела, - думала Ольга, открывая входную дверь в свою квартиру. – Прав Димочка. Так я никогда в жизни не позорилась. А тут…»

И если несколько часов назад молодая женщина допускала мысль, что пора бы ей расстаться с Димой и поискать себе другого, то сейчас, когда она увидела, как ревниво заблестели глаза мужчины из-за букета, который посыльный доставил Лиде, Оля не могла допустить, чтобы её беспардонно бросили, поменяв на бывшую жену. А она чувствовала, что Дима слишком нервный, слишком неадекватный, слишком напряжённый.

«Нет, - распахнула она дверь, пропуская мужчину в свою квартиру, - никто не может бросить меня. Это только моя прерогатива».

Кристина Олеговна даже ойкнуть не успела, когда Ольга оттолкнула её и захлопнула дверь прямо перед её носом.

«Глупая девчонка, - быстро пришла в себя мать Дмитрия. - Ничему-то тебя бабка не научила, как я посмотрю».

Кристина Олеговна вытащила из заднего кармана брючек мобильный телефон и набрала номер:

- Алло, скорая…

Глава 41.

В жизни каждого человека есть события, о которых он с радостью бы забыл. И как это ни странно, но чем сильнее хочется забыть, тем ярче воспоминания. Почему так получается? Неизвестно. Но с другой стороны, стоит только выбросить всё из головы, забыть и начать жить с чистого листа, как обязательно появится кто-то из прошлого, чтобы напомнить о забытом... Почему так получается? Тоже неизвестно. А может быть причина в том, что о своих ошибках нельзя забывать? Их надо исправлять, если даётся такая возможность. Но не всем... Почему так получается? Увы, неизвестно.

Стоя в коридоре квартиры Ольги, Дима был бы не прочь забыть многое из своей жизни. Его измену. Его ложь. Его унижение, как мужчины, вынужденного поселиться на жилплощади девушки. Её постоянные упрёки, что денег надо больше. Нет. Их не было мало. Их надо было больше.

«В кого я превратился? – задал он себе вопрос и не мог найти на него ответ. – Кем стал?»

«Щёлк», - закрылась дверь за ним. Он обернулся. Ольга была одна.

- А мама? – удивился он.

- Мама подождёт, - уверенно произнесла Оля, растягивая губы в улыбке и шагая к нему.

- Что ты делаешь? – дёрнулся в сторону Дмитрий.

- А разве ты не видишь? – воскликнула она, опускаясь перед ним на колени и обнимая за ноги, прижимаясь щекой к правому бедру.

- Я не хочу, - попытался отстраниться от неё он, зная, как она обычно легко может уговорить его на что угодно. – Не сейчас.

- Любимый! – запричитала девушка, схватив его за ремень брюк. – Ты не можешь бросить меня. Не имеешь права.

- Не имею права? – прищурил глаза Дима.

- Конечно! – кивнула головой Оля. – Я самая лучшая. Где ты ещё найдёшь такую!

- Оля, - оттолкнул её коленом Дима, - я не хочу с тобой ссориться. Мне нужно подумать.

- О чём? – осела она на пол. – Как сойтись с Лидкой? Какая моча тебе в голову ударила?

Но мужчина не стал ей ничего отвечать. Он широкими шагами направился в спальню, сдирая с себя чужие вещи.

- Димочка, - прыгнула ему на спину Ольга. – Димочка! – принялась целовать его в щёку.

- Что ты творишь! – захрипел он.

- Люблю тебя, - а сама поморщилась: «Ненавижу!»

Дима расцепил руки молодой женщины:

- Хватит! – прохрипел он.

- Димочка! – канючила она.

«Чтоб ты сдох!» - желала ему.

- Оля! - развернулся к ней он, стоя в одних трусах, в которых несколько часов назад поспешно сбежал. – Я не могу. Понимаешь? Не могу?

- Как мужчина? – ахнула она, глядя на него не верящим взглядом. – Но ведь совсем недавно, - махнула в сторону кровати. – Мог.

- Я, как человек не могу, - вздохнул Дима. – Как человек. Устал. Только сегодня понял, что чувствую себя дрессированной мышью, которая бежит внутри круга.

- Ты крыса! Не мышь! – воскликнула она. – Трус! Другой бы плюнул в лицо бывшей жене, узнав, что возможно у неё у самой рыло в пуху. А ты? Раскис! Размазня!

Дима молчал. Ему вдруг стало стыдно. Стыдно, что не может подобрать нужных слов, чтобы поставить любовницу на место. Стыдно, что сам загнал себя в эти условия. Стыдно, что в данный момент не хотел идти на поводу у Ольги и завершить всё в постели, как обычно они это делали. В постели…

«А было ли у нас что-то кроме постели? – вспыхнула мысль в его голове. – Только деньги, - быстро нашёл он ответ. – Разговоры о деньгах. Мечты о том, куда она потратит деньги».

- Я не отпущу тебя! – закричала Ольга, выхватывая из его рук брюки.

- Я могу и так уйти, - он взял с тумбочки ключи от машины и квартиры, в которой у него была комната.

- Вперёд! – фыркнула она, не веря, что он сможет второй раз уйти из её квартиры в одних трусах.

Дима покачал головой и вышел из спальни.

- Ты ещё приползёшь ко мне! – кричала Оля.

Он взял рабочий портфель и открыл входную дверь, желая быстро проскользнуть в квартиру, которая была этажом ниже.

Однако, его планам не суждено было сбыться. На лестничной площадке на носилках в окружении трёх медработников лежала его мать.

- А вот и он, - произнесла она, поймав взгляд Димы, - тот самый неблагодарный сын.

Глава 42.

Любовь самая бестолковая «вещь» в этой жизни. Нет от неё никакой пользы, одно расстройство и переживания, затуманивание мозгов, обман зрения, предательское желание тела, да, неоправданное смятение и боль сердца.

«Всё из-за любви!» - злился Дима спускаясь по лестнице, стараясь не слушать, как голосила за его спиной мать о его мягкотелости и неблагодарности, а ещё не морщиться под липким взглядом женщины-доктора и осуждающим - мужчин в белых халатах, всё-таки его дефиле в трусах не могло остаться незамеченным.

«Достали! - открыл он входную дверь квартиры, которую когда-то с гордостью называл своей. - Только Лида никогда ничего не требовала от меня, - неожиданно осенило его. - Готовила, стирала, гладила... и не капризничала».

Квартира встретила его умопомрачительными ароматами жареной курочки и варёного картофеля.

Желудок Димы заворчал и недовольно сжался.

«Если бы не любовь, будь она неладна, я мог бы принять душ и отведать горячую и вкусную пищу, - вздохнул мужчина. - А теперь... Эх...» - открыл свою комнату.

Затхлый, спёртый воздух вызвал удушающий кашель. Дмитрий закрыл рот и нос ладонью и задержал дыхание. Добрался до окна и распахнул его. Ленивый шум просыпающегося города ворвался внутрь одинокой и тёмной комнаты.

Мужчина положил портфель на стол у окна и без сил повалился в кресло, вытягивая ноги и закидывая руки за голову.

«До чего я дошёл, - корил он себя. - Чувствую себя побитой собакой. Вроде бы и угол есть, а никто не ждёт. Никто не любит. Никто не уважает. В рот не заглядывает. Вот и получается, что жил я, жил, а в итоге даже стакан воды никто не принесёт».

Желудок снова напомнил своему хозяину, что не мешало бы подкрепиться.

Застонав мужчина поднялся.

«Лида всегда была доброй женщиной, - убеждал он себя. - Неужели она откажет голодному человеку? Нет. Лида не сможет отказать», - он был абсолютно уверен в добродетели своей бывшей жены.

Дима надел спортивные брюки и футболку, отмечая, что, как это ни странно, эти вещи ещё стирала и гладила Лида.

«Ностальгия», - снова вздохнул он, вспомнив, что Оля не стирала и не гладила. Да и не готовила.

На его счастье на кухне никого не оказалось. Воодушевившись тем, что никто не увидит его падения, мужчина схватил глубокую тарелку. От души плюхнул в неё картофельного пюре. Налил побольше золотистой подливки и даже осмелился украсть одно крылышко, чтобы не заметно было его наглое самоуправство.

Есть на кухне было опасно. В любой момент Саша или Лида могли выйти со своей половины и застать его за воровством еды. Сердце мужчины колотилось бешено и болезненно. Руки подрагивали, впрочем, как и ноги.

Дима быстрым шагом направился в свою комнату. Но ему не удалось скрыться незамеченным. Дверь ванной комнаты неожиданно открылась и в коридоре появился Саша. Его волосы были влажные. На плече висело банное полотенце.

- Воруешь? - прищурил парень глаза, пялясь на отца.

Дима покраснел. Впервые он не знал, что ответить сыну.

- Идём, - вздохнул Саша. - Мать не будет в восторге, если я примусь у тебя еду из рук вырывать. Она не ты, - как ножом ткнул, добавив.

Дмитрий сел за стол. Поставил перед собой тарелку. Взял ложку. Вот только кусок не лез ему в горло под пристальным и чуть прищуренным взглядом сына. Картофель был безвкусный. От витающих ароматов чужой еды стало подташнивать. А когда Саша положил ему в тарелку кусок мяса, мужчина закашлялся. Он бы не стал кормить ни бывшую жену, ни сына... Что-то больно кольнуло его в самое сердце. Совесть? А была ли она у него? Мужчина опустил глаза и засунул ложку с пюре в рот.

«Вкусно, - пришла ему мысль. - Вот он вкус прошлой, как оказалось счастливой и спокойной жизни. И чего мне не хватало?»

Глава 43.

Память… Коварная… Когда сожалеешь о расставании, то вспоминаешь только счастливые моменты, а когда разочарован в человеке, с которым расстались, то всплывают только неприятные. Почем так получается? Неизвестно…

Но именно в обманчивый плен памяти и попал Дима. Мужчина жевал пюре, а ему казалось, что он жуёт себя, свою прошлую, как оказалось, весьма удобоваримую жизнь.

- Ну, что? – подмигнул ему Саша. – Вкусно?

- Очень, - еле проглотив ком в горле, произнёс мужчина.

- В холодильнике ещё компот из сухофруктов, - добавил парень. – Будешь?

- Нет, спасибо, - промямлил отец.

«Будто поминки по прошлому», - вздохнул про себя мужчина.

- Как хочешь, - пожал плечами Саша, поднимаясь. – Не забудь помыть за собой посуду. Надеюсь, эта твоя, - хмыкнул, - научила тебя, хоть чем-нибудь.

Дима только кивнул. Что тут добавить? Всё верно, когда он жил с Лидой, то посуду никогда не мыл. А вот с Олей научился и посуду мыть, и стирать, и гладить, да и полы мыть приходилось.

«Да, - снова вздохнул мужчина, - кто виноват, что так всё вышло? В принципе с Ольгой я смог почувствовать себя молодым, вдохнуть, как говорится, полной грудью, но с другой стороны, с Лидой было, как-то спокойнее, я чувствовал себя более уверенным в себе. Что выбрать? И надо ли выбирать? Жаль, что нельзя их объединить. Получилась бы идеальная женщина!»

- Ночевать здесь собираешься? – поинтересовался Саша.

- Да, - ответил Дмитрий, не глядя на сына.

- Мать не доставай, - серьёзным тоном пробурчал парень.

Дима промолчал.

- Отец, - чуть громче произнёс молодой человек. – Ты слышал меня? Обидишь мать, пеняй на себя.

Дима вскинул голову:

- Не много ли ты на себя берёшь? – прищурил глаза.

- В самый раз, - отрезал сын. – Она только отошла. И надеюсь, эта твоя, - насупил брови, - не явится сюда.

- Не явится, - заверил мужчина, опасаясь, что Ольга непременно явится, равно, как и мать, которая не постеснялась очередной концерт с вызовом скорой устроить. Как же он устал от этого постоянного перетягивания одеяла, склок и требования денег.

«Вот Лида, - думал он. – Лида была святая… А почему была? Она есть… И над этим стоит подумать».

- Сам-то веришь в это? – ухмыльнулся парень.

Отец пожал плечами.

«Будто я в чём-то виноват, - злился мужчина. – Отчитывает меня, как маленького!»

- Ладно, - похлопал его по плечу молодой человек, - мне на учёбу пора. А мать не доставай, - погрозил кулаком и вышел из кухни.

- Поздравляю тебя, - бурчал себе под нос Дима. – Докатился, молокосос читает тебе нотации, грозит кулаком, а ты, как последняя трусливая собака, прячешься от баб. Куда мир катится!

Глава 44.

Иногда кажется, что жизнь это непрекращающийся кошмар. Хочется проснуться, сбросить с себя одеяло боли, раздвинуть шторы страха и впустить в комнату луч надежды. Однако, сон всё длится и длится. Напрасно полагают те, что достаточно лишь ущипнуть себя, чтобы проснуться. Ведь утром, открыв глаза, кошмар продолжается.

Лида сидела в кресле и смотрела на букет цветов, которые стояли в трёхлитровой банке на столике у кровати.

«Цветы, - дрожало её сердце. – Мне впервые в жизни мужчина подарил цветы. Нарисованные ромашки, которыми баловал меня Саша до шестого класса не в счёт. А Дима, - женщина вздохнула, - Дима не дарил мне цветы. Считал, пустой тратой денег, - она прикрыла глаза, чтобы не видеть белое великолепие роз. – Хотя, Кристине Олеговне мы много раз на праздники покупали цветы. Правда гвоздики».

Лида беспомощно обняла себя за плечи. Она была растеряна и в тоже время счастлива.

«Лидочка! Ничего не могу поделать, скучаю. К.», - звучали в голове простые слова из записки.

- Кажется, - грустно прошептала она, - по мне и не скучал никто…

Женщина снова посмотрела на букет.

«Зачем всё это? – схватилась она за голову. – Тем более сейчас, когда я стала не нужна даже мужчине, с которым прожила много лет».

Сколько именно лет, уточнять ей не хотелось. Не хотелось чувствовать себя старой, использованной, никчёмной. От множества беспорядочных мыслей закружилась голова, и Лида опять закрыла глаза.

Белые розы. Нежные. Невинные. Чистые.

«Как давно я была такой? – задумалась Лида. – Нежной. Невинной. Чистой».

Цветыпослужили ей напоминанием, что всё в этом мире не вечно. Цветы, какими бы прекрасными они не были, завянут. Белоснежные лепестки пожелтеют, сморщатся. Рано или поздно, сколько не оттягивай этот момент, а цветы придётся выбросить, чтобы или купить новые, свежие и невинно-красивые, или хранить в памяти воспоминание о былом букете.

После всех этих нерадостных размышлений, букет белых роз показался ей издёвкой… Хотя, вряд ли Кирилл намекал ей на что-то подобное. Он скорее всего купил то, что дарил обычно своим подружкам. Тем более, сам признался, что живёт с кем-то.

Мысли о том, что молодой человек дарит кому-то такие же шикарные букеты, почему-то неприятно царапнула.

«Наверное я сошла с ума!» - решила Лида.

Еле слышно скрипнула дверь ведущая в её комнату. Она сжалась. Объясняться с сыном не хотелось. Было, откровенно говоря, неловко и страшно. Да, и что она могла сказать Саше: «Прости, дорогой, твоя мать повела себя, как…» Кто? Свободная женщина? Отчаявшаяся? Наивная дурочка?

Она вздрогнула, когда тёплая мужская рука осторожно сжала её правую руку, что лежала на подлокотнике кресла. Эту руку и это пожатие она узнала бы из миллиона.

- Дима! – ахнула Лида, выдернув свою руку из руки бывшего мужа и распахнула глаза. – Что ты, - слова застряли в горле. Дмитрий сидел на корточках у её ног, глядя на неё глазами побитой собаки.

- Лида, - выдохнул он рвано, - я… В общем… Прости…

Женщина прижала руки к груди, не веря услышанному.

- Давай, начнём всё сначала, - добавил он.

- Так просто? – только и могла выдавить женщина из себя, ошарашенная его словами.

- А чего кочевряжиться, - пожал плечами Дима, покосившись на букет.

Глава 45.

«Бойтесь своих желаний, - как гласит истина. – Ибо они могут исполнится, но приведут совсем не к тому результату, как хотелось бы».

Лида смотрела округлившимися от удивления глазами на Диму и вспоминала сколько раз за прошедшее время представляла себе этот момент. Момент, когда он приползёт к ней на коленях и будет вымаливать прощение за своё предательство. И вот… он почти на коленях, предлагает всё начать сначала, но только она не чувствует удовлетворения от происходящего. Скорее наоборот, ощущает себя ещё более оплёванной.

«А чего кочевряжиться», - вот значит, как он относится к жизни с ней. Считает её никчёмной и отчаявшейся? Или думает, что жизнь с ней наименьшее из двух зол? А дальше что? Поцелуй и «жили они долго» и счастливо? Вот только от одной мысли, что ей с ним придётся целоваться или, не дай бог, лечь в постель, передёргивает. Да и «долго и счастливо» уже не получится. Ольга всегда будет стоять между ними. Даже не Ольга, а все те слова, которыми он одарил её на прощание. «Не плюй в колодец», как говорится.

- Дима, - вздохнула Лида, - я…

- Я знал, что ты умная и добрая женщина, - подскочил мужчина, выпрямляясь и дёргая её на себя. – Вот увидишь, всё будет, как раньше, - поспешно обнял.

Женщину затрясло от негодования. Она оттолкнула Диму:

- Я не хочу возвращаться к тебе.

- А ты и не уходила, чтобы возвращаться, - исправил её он. – Погоди, - замер. – Повтори.

- Я не хочу, чтобы ты возвращался ко мне. Так понятнее? – сделала шаг назад.

- Как это не хочешь? Совсем? – растерялся мужчина.

- Совсем, - пожала она плечами.

- Но… - замялся Дима. Его взгляд упал на букет белых роз. – Это всё из-за него, - ткнул он пальцем в цветы.

- Из-за кого?

- Не прикидывайся невинной овцой! Из-за твоего любовника!

- Нет у меня никакого любовника, - стала оправдываться она.

- Нет, - прищурил глаза мужчина. – А откуда такой веник? Или ты из тех баб, что сами себе цветы покупают, чтобы окружающим пустить пыль в глаза.

- Ты! Как ты! – возмутилась Лида. – Ты мне никто, и я не обязана перед тобой оправдываться.

- Ах, вот, как ты теперь заговорила! – воскликнул Дима. Он сделал резкий выпад и схватил цветы. Рывком вытащил их из вазы.

- Что ты…

Мужчина бросил букет себе под ноги и наступил ногой на белоснежные бутоны, раздавливая их. Лида отшатнулась и плюхнулась в кресло, зажав крик, что сорвался с её губ ладонью:

- Ты со шёл с ума!

- Нет! – кричал ей в лицо бывший муж. – Это ты сошла с ума, если думаешь, что можешь быть кому-то интересна. Занудная, бесполезная. Ничего в постели не умеешь.

Щёки Лиды вспыхнули от злости и обиды. Она замахнулась и раздался хлёсткий звук пощёчины.

- Пошёл вон! – громко и чётко произнесла она.

Мужчина замер. Опешил.

- Ты ударила меня? Ты?

- Да, я, - Лида поднялась на ноги.

- Ничтожество!

- От такого слышу!

Она прошла к двери и распахнула её:

- Уходи!

- Ты ещё пожалеешь! – прошипел ей мужчина. – Когда твой хахаль поймёт, что ты пустышка, он бросит тебя! – и вышел в коридор.

Лида закрыла дверь. Прислонилась к ней спиной и сползла на пол, плача. Нет, она не жалела, что выгнала Диму, не жалела, что дала ему пощёчину, её даже не трогали его слова, что жалили будто осы, ей несказанно было жаль цветы… белые бутоны растоптанные ногами мужчины…, как и её жизнь…

Глава 46.

Говорят, что когда человек влюбляется, то надевает розовые очки. Мир преображается? Или становится ещё более уродливым? Ведь краски жизни искажают свой истинный цвет. И только чёрный всё равно остаётся чёрным. Зависть, злость, ненависть… Эти чувства не меняют свой окрас. Они всегда понятны каждому человеку, которому довелось с ними столкнуться.

И пока Лида, сидя на полу в своей комнате, ревела от бессилия и обиды, Дима расхаживал по своей комнате. Неимоверно жгучая злость терзала его. Скручивала все внутренности.

- Нет! – ударил он по стене, завыв от прострелившей боли. – Чтобы я ещё раз, унизился перед этой малахольной! Она ещё не поняла, что никому не нужна. Старуха! Да меня вывернуло бы на изнанку, если бы пришлось ложиться с ней в постель! Что она там умеет? Ничего! Ничего такого, что могло бы заинтересовать мужчину. А вот Оля… Оля… - баюкал он разбитую руку. – Оля она может всё, может так, как мне нравится… Так чего ж я носом-то стал воротить? От того что она вызвалась искать меня по квартирам? Так разволновалась. Что не хотела уступать моей матери? Так мать сама, та ещё аферистка. Уверен, что и скорую вызвала специально, чтобы на нервы мне подействовать. Надо будет всё-таки дать денег маман, пусть катится, отдохнёт где-нибудь за границей. Так чего же меня к Лидке толкнуло? Котлет захотелось? Спокойствия? Пресной сексуальной жизни? Дурак! Самый настоящий дурень! Такую деваху, как Ольга, упускать нельзя. С ней я чувствую себя молодым и энергичным. С ней, хочешь – не хочешь, а начнёшь крутиться и вертеться.

Мужчина вышел из комнаты, дошёл до входной двери, открыл её, вздохнул и закрыл.

«Нет. Не пойду, - решил для себя. – Пусть Оля сама придёт ко мне»

Вернулся в свою комнату. И снова заметался в ней, как раненый зверь.

«Как же, - вздыхал, - придёт она. Такие, как моя Оленька, просто так не приходят. А у меня нет ничего стоящего, чтобы ей подарить. А если просто банковскую карту предложить? Просто и со вкусом? Или… это будет выглядеть, как полная капитуляция с мой стороны… Что же придумать?»

Он ещё с четверть часа ломал голову, а потом взял телефон и сфотографировал сбитые костяшки пальцев и отправил снимок Ольге. А через пару мгновений добавил текст: «Ромка, помоги. Я у себя в комнате. Один».

- Отлично, - улыбнулся, когда на экране вспыхнул вызов от Оли. – Попалась, дорогуша.

Мужчина не ответил на вызов, но и сбрасывать не стал. Он ждал…

И дождался…

По квартире разлетелся резкий звук дверного звонка.

Дима не двинулся с места.

Звонок продолжал трезвонить.

В коридоре послышались шаги.

«Лидка», - усмехнулся он.

- Где Дима? - через минуту донёсся голос Ольги. – Что ты с ним сделала?

- Ничего я с ним не делала, - тихо ответила Лида.

- Тогда почему он весь в крови?

- В крови? Не знаю, - опешила бывшая жена.

- Дима! Димочка! – завопила Оля и бросилась к двери, которая вела в комнату мужчины. Дверь оказалась не запертой. Она ворвалась внутрь и ахнула. Мужчина лежал на спине на полу. На его лице красовались кровавые полосы, да и костяшки одной руки также были в крови. – Димочка! – подлетела к нему молодая женщина и упала на колени. – Любимый, не умирай!

- Может скорую вызвать? – пошептала Лида.

- Не надо, - прохрипел Дима, не открывая глаз.

- Димочка, - Ольга принялась целовать мужчину. – Живой! Слава богу!

- Не надо, так не надо, - пожала плечами Лида и вышла из комнаты.

«Весь в мать», - думала она, возвращаясь к себе.

Глава 47.

Бах. Ба-бах. Бах-бах. Гремит гром, оповещая, что идёт гроза. Небо становится чёрным от серых, сизых и фиолетовых облаков.

Бах. Ба-бах. Бах-бах. Снова гремит гром. Грозно. Зло. Пугающе.

Наконец первые капли падают на землю. Тяжёлые, словно горючие слёзы.

Бах. Ба-бах. Бах-бах…

Психологи утверждаю, что у любой измены всегда есть предпосылки. Если, конечно, знать где и что конкретно искать.

И если Инна давно спала в постели на лепестках роз, то Кирилл не мог уснуть этой ночью. Он с пренебрежением вспоминал свою жизнь, свои поступки. Скольких женщин обманул, соблазнил, ради денег. Скольких оставил в долгах, у разбитого корыта семейной жизни.

Почему он никогда не переживал об этом раньше?

Альфонс. Жигало. Вот кем он был.

Подрабатывая ночным таксистом, ему нередко приходилось подвозить дамочек с автовокзала или аэропорта. Сексуальная улыбка, пара слащавых комплиментов, несколько откровенных взглядов и «муха» быстро оказывалась в паутине, дрыгая лапками от эйфории и возбуждения.

Было ли ему противно? Мерзко? Совсем нет. Кирилл искренне жалел своих «жертв». Все они были несчастными в семейной и личной жизни, а он дарил им праздник, мгновения счастья. А счастье, как известно, дорогого стоит. Вот он и вынуждал их оплачивать своё бесценное время.

С Инной ему тоже повезло. Она никогда не ревновала к этим «облезлым кошечкам», а наоборот всячески поддерживала его. Ведь благодаря этим деньгам, они могли позволить себе поездки на отдых за границу, да и по стране.

Вот только сегодня, стоя у окна и размышляя о прошлом, Кирилл чувствовал, как горят его уши от неведомого до этого чувства… стыда… Лида будто сковырнула некую гнойную рану на его душе, заставив посмотреть на себя и свои поступки со стороны. Она была честна с ним, не юлила, не заигрывала, не испытывала сексуального влечения. Ему было впервой находиться рядом с женщиной, которая не стала лезть к нему с поцелуями или шаловливо тянуться к застёжке брюк. Лида была другой. С самого первого взгляда. Она была живая и настоящая.

Может быть из-за того, что Кирилл ещё не встречал таких женщин, сейчас он был увлечён ей.

Лида.

Бывшая жена любовника его сестры.

Мужчина упёрся лбом в прохладное стекло окна.

Что делать?

Он понимал, что возможно это будет самым серьёзным камнем преткновения в их отношениях.

«Отношениях, - вздохнул он. – Нет пока никаких отношений… Но я приложу все силы, чтобы они были… отношения… Ради Лиды я готов измениться. Стать мужчиной, наконец».

Кирилл автоматически набрал номер цветочного магазина, в котором всегда заказывал цветы для «своих» дамочек, и сделал заказ на букет белых роз для Лиды.

«Она достойна только самого лучшего», - думал мужчина, не зная, что через пять минут после того, как он завершил разговор, у Инны завибрировал телефон.

- Алло, - сонно отозвалась молодая женщина.

- Тут такое, а ты дрыхнешь, - выпалила звонившая, возбуждённо вздыхая.

- Тонька, ты что ли? – удивилась Инна, наконец посмотрев, на экран телефона. – Чего не спится-то?

- А того, - заговорщицким голосом произнесла Антонина. – Танцуй.

- Этого ещё не хватало.

- А я говорю, танцуй. Твой только что в моей фирме опять букет цветов заказал. Видимо, новую бабу обрабатывает.

- Что? – сонливость у Инны, как рукой сняло. – Повтори?

- Совсем от счастья крышу снесло? – захохотала женщина. – Повторяю, Кирилл только что сделал заказ на огромный букет белых роз. Видимо, какая-то важная птица угодила ему в силки. И даже карточку просил вложить.

- Карточку?

- Ага. Он же так никогда раньше не делал.

Некоторое время назад Инна познакомила Кирилла с Тоней, которая была владелицей небольшого круглосуточного магазина цветов. Антонина делала неплохую скидку Кириллу, а заодно сообщала Инне о новых пассиях её дружка.

«Деньги не пахнут», - любила приговаривать Антонина. Она не осуждала Кирилла за его «бизнес», может быть поэтому он и не воспринимал её, как подругу Инны.

«Что ни говори, а Кирилл полный…» - думала Инна.

- Ну, и что там в карточке? - спокойным голосом спросила у Тони, а сама решила, что судьба ей благоволит и теперь, благодаря подруге, она узнает, кем же является та «старуха», с которой Кирилл ходил к Машке в кафе и которая, видимо, решила прибрать к своим рукам её мужчину.

Глава 48.

Любовь… Ненавистная. Горькая. Надоевшая.

Мудрецы утверждают, что сладкое быстрее становится противным по сравнению с кислым или горьким. Может быть именно поэтому, каждый влюблённый испытывает тревогу, когда в любви всё гладко, подсознательно ища подвох. А горечь любви не забывается годами. Встречая на своём пути новых людей, в памяти вновь и вновь всплывает предательство любви, ложь и фальшь.

Дмитрий лежал на полу, прижимая к себе Ольгу, которая что-то бубнила о том, какой он любимый, желанный и её единственный, а мужчина был растерян. Брезгливость, которая промелькнула в глазах Лиды, не давала ему покоя.

«И с каких это пор меня интересует её мнение?» – гадал он, терпя поцелуи любовницы.

- Димочка, - всхлипывала Оля, - давай вернёмся домой.

«Домой, - напрягся мужчина. – А где мой дом? Есть ли он у меня?»

- Я, пожалуй, здесь останусь, – ответил ей Дмитрий.

- Почему? – приняла сидячее положение Ольга.

- Хочу подумать.

- О чём? Или ты, - её глаза загораются ярким фанатичным блеском, - хочешь сделать мне предложение.

Мужчина открыл рот, чтобы возразить, но не успел ничего ответить.

- Так я согласна, - вскочила на ноги она. – Девчонки позеленеют от зависти, - забегала по комнате. – Обязательно надо купить кольцо. С бриллиантом. Мой размер семнадцатый.

Дима крякнув сел на полу.

- Оля, ты торопишься, - выдавил он из себя.

- Ты не понимаешь, - не слушала его молодая женщина, - сейчас самый сезон. В модных бутиках началась распродажа свадебных платьев. Я такое видела, - чуть покраснела, - совершенно случайно. Всего-то две твои зарплаты, - состроила просящее лицо.

- Сколько? – прохрипел Дима, который поднимался на ноги и чуть снова не рухнул на пол.

- Две зарплаты, - пожала она плечами. – А ты как хочешь? Всё должно быть идеально.

- Чтобы подружки позеленели, - пробурчал мужчина.

- Понимаешь, - восхищённо произнесла она.

«Это был сарказм», - подумал он.

- Ой, Димочка, - бросилась ему на шею Оля. – Вот увидишь, мы будем с тобой так счастливы. Так счастливы! – и притянув его поцеловала.

«А что, - размышлял Дмитрий, отвечая на ласку, - может она и права. Будем жить вместе, ей придётся умерить свои «аппетиты», ведь одно дело – любовница, а совсем другое – жена. Может она повзрослеет, успокоится, станет рассудительней. Помню с Лидой так и было. Да, - улыбнулся, глядя в глаза Ольге, - женюсь. Определённо женюсь. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Глядишь, Оленька станет мягче, научится готовить и станет образцовой женой. Мне так хочется мира и спокойствия. А комнату эту продам. Будет Лидке урок».

- Обязательно будем, - закружил Ольгу мужчина.

Они быстро перебрались в квартиру этажом выше.

Через некоторое время, расслабленный от полученного удовольствия, Дмитрий переводил деньги на банковскую карту своей невесты.

- Люблю тебя, - прижалась к нему Оля, увидев сумму на своём счету. – Ты лучший!

«Вот, - улыбался он. – А Лидка никогда не говорила, что я лучший».

Глава 49.

Легко ли быть верным?

«Да, - ответят романтики, - всё зависит от человека… От его силы любви».

«Нет», - ответят те, кто хоть раз споткнулся, поддался искушению, даже сильно любя.

И только мудрецы промолчат, зная, что не телесная измена является самой страшной. Мысленная измена – незаметная, но её разрушительная сила уничтожит душу и отравит сердце, вынуждая тело корчиться в муках совести и агонии приличий и верности.

Кристина Олеговна лежала на больничной койке в частной клинике и обзванивала всех друзей и знакомых, рассказывая в деталях, каким неблагодарным вырос её сын, променявший родную мать на любовницу. Она не жалела эпитетов, особенно разговаривая с теми, кто знал Ирину Петровну, бабушку Ольги, надеясь, что через вторые, а может и пятые «руки» до родителей Ольги дойдёт история об их непутёвой дочери.

Она взяла с тумбочку персик и откусила от него кусочек. Но фрукт оказался недозревшим, жёстким и кисловатым.

- Фу, - поморщилась женщина, выплёвывая на руку жёваный кусочек и бросая его в тарелку вместе с персиком, который был не только зелёным, но вызвал оскомину на зубах. – Будто мне в жизни мало кислого, - пробурчала она, беря банан.

А в это время её сын получал очередную порцию удовольствия, забыв на время обо всём. Он парил в облаках экстаза, желая остаться в этом состоянии навсегда.

Свобода окрыляла. Мужчина был счастлив, не думая, сколько пришлось выложить за этот хрупкий мир.

Пока Дмитрий кайфовал, Лида наконец улеглась, чтобы отдохнуть после ночной смены.

Цветы были выброшены, пол подметён. Ничто не напоминало о том, что совсем недавно на столе красовались нежные белоснежные розы.

В душе женщины поселилась какая-то безысходная тоска. А в голове вертелись слова Димы, что она никому не нужна. Старая.

«Уж лучше быть старой, чем смешной», - решила женщина для себя, вспомнив притворство Димы перед Ольгой.

Но мысли мыслями, а душа горела. Вот только слёз не было. Опухшие глаза от недавней истерики болели. Она шмыгнула носом и спрятала голову под подушку.

«Чик-чик, - вздохнула Лида, - я в домике».

Закрыла глаза, желая уснуть и забыть, как страшный сон, всё, что произошло этим утром.

Однако, этому не суждено было произойти, так как телефон, который лежал на полу у кровати, принялся пиликать и пищать, сообщая о входящих сообщениях.

- Что это? – удивилась женщина выбираясь из-под подушки.

Лида подняла с пола телефон и открыла первое сообщение.

«Лидка! – писала троюродная сестра Дмитрия. – Кристина Олеговна в больнице. Куда ты смотришь?»

- Никуда не смотрю, - пробубнила женщина.

«Лида, разберись с Димой. Кристина опять легла в клинику», - это от брата Кристины Олеговны.

- Сами бы с ней и разбирались, - удалила она сообщение.

«Лидусик, вы с ума сошли?» - от двоюродной сестры Димы.

- Мы давно сошли с ума, - вздохнула она.

«Мама, не волнуйся. С бабушкой и отцом всё утрясу сам», - от Саши.

- Боже мой, - уткнулась носом в подушку женщина, - и до сына дошло это «сарафанное радио». Чем же Ольга так не угодила Кристине Олеговне, что она на уши всех родственников подняла? Хотя, - женщина вспомнила сколько раз сама оказывалась в такой ситуации из-за разных пустяков, - ей чтобы скандал выдумать много времени не надо. Небось, хочет куда-нибудь поехать или очередное исправление носа оплатить. Мне непонятно только одно, - подняла голову, - почему они все мне пишут?

«По всем вопросам обращайтесь к Дмитрию, - набрала она простенький текст, не забыв указать номер бывшего мужа, на всякий случай. – Мы с ним развелись, - стёрла последнее предложение. Нет никаких «мы». – Я с ним развелась», - и отправила всем, кто не постеснялся высказать ей своё «фи».

- А теперь спать, - зевнула, отключая звук на телефоне, чтобы никто не мешал.

Глава 50.

Сладкие поцелуи. Горькие поцелуи. Кислые поцелуи. Противные поцелуи…

Отчего зависит вкус поцелуя?

Кто-то скажет, оттого, что до поцелуя ели влюблённые: конфетку – будет сладким, солёную рыбку – солёным, забыли почистить зубки с утра - бе-е-е.

А кто-то ответит, что вкус поцелуя зависит от силы любви. Чем сильнее любишь, тем слаще кажутся кислые, горькие и солёные губы. Но когда любить перестаёшь, то любой поцелуй с нелюбимым становится противным.

Ольга стояла на балконе, который имел выход из спальни, и облокотившись о перила смотрела, как нехотя просыпался город. Тёмное небо с тяжёлыми, сизыми облаками смиренно ожидало, когда из-за алеющего горизонта начнёт подниматься оранжевый, раскалённый диск солнца.

Она затянулась длинной сигаретой, вдыхая сладкий аромат ментола.

«Свадьба, - размышляла она. – Надо всё провернуть как можно скорее, пока Дима не отказался от этой затеи».

Молодая женщина прекрасно понимала, что Дмитрий не являлся её мужчиной мечты, да и она легко бы прожила с ним ещё какое-то время без штампа в паспорте, но страх проиграть бывшей жене, к которой мужчина вдруг воспылал ностальгией, подтолкнули её к решительным действиям.

«Ничего, - думала она. – полгодика побуду замужней дамой, а там, глядишь, найду себе другого, более перспективного. Рожать от меня никто требовать не станет, а пожить в своё удовольствие, почему бы и нет, тем более на законных основаниях. Пусть теперь Кристина Олеговна задохнётся своим снобизмом, но плясать под её дудку я не стану. Это ей придётся раз и навсегда забыть дорогу к кошельку Димы. Пусть сама крутится. Живут же как-то другие женщины в её возрасте, обходятся без пластических операций, посещения косметологов и поездок за границу каждые три-четыре месяца. Вот и она не расклеится».

Ольга снова затянулась.

«Первым делом надо будет настоять купить новую квартиру. Где-нибудь в центре города. В элитном доме. Свою квартиру буду сдавать, мне она от бывшего любовника досталась, в качестве компенсации при расставании. Обязательно надо будет поменять машину, а то стыдно, её мне ещё предыдущий предыдущего подарил. А Дима, кроме, как жениться, больше ничем особо и не порадовал. Да, деньги даёт. В этом вопросе он не жмот, но на стоящие подарки пока не раскошелился. Хотя, нет. Дарил он мне кулон с цепочкой, но цепочка была тонюсенькая, а камушков в кулоне вообще не было. Надо его раскрутить на хорошее помолвочное кольцо. А то знаю я его… Сама закажу, что-нибудь эксклюзивное».

Женщина вздохнула и села в сидячий гамак, который был установлен здесь же на балконе, затушила сигарету, бросив её в стеклянную пепельницу в виде морской звезды, что стояла на низкой навесной полке. Закрыла глаза. Обняла себя за плечи руками.

Прохладный ветерок пробрался под короткую ночную сорочку, а халатик из шёлка совсем не грел.

Сейчас она ощущала себя несчастной и одинокой. Родители давно жили каждый своей жизнью. Сводную сестру она ненавидела, зато что та отняла у неё любовь матери. Остался только брат, Кирилл. Но и он не смог бы сейчас понять её: зачем она навязала свадьбу человеку, которого не любила.

Сердце Ольги болезненно сжалось: «А есть ли она любовь?»

Молодая женщина не знала ответ на этот вопрос. В её жизни было только четверо любовников, считая Дмитрия. Но никого из них она не любила. Она использовала их, упивалась их вниманием, чувствами, но не любила сама.

Впрочем, ей и не хотелось? Зачем прислуживать и быть рабой, когда можно править и быть королевой…

Она нехотя поднялась с гамака и вернулась в спальню. Легла в кровать. Прижалась к спящему Диме.

«Хочешь быть богатой?» – спросила она себя.

«Несомненно!» - сама же и ответила.

«Тогда хватит хандрить. Нравится – не нравится. Люблю – не люблю. Это философия дурочек, - настраивала Ольга себя. – А я к их числу не отношусь. Надо – значит, надо… Без вариантов», - и принялась ласкать тело Димы, который любил такие нежные и романтические пробуждения.

Глава 51.

Если подумать, то получается, что человек живёт только для того, чтобы испытать чувство любви. Не найти любовь. Не познать любовь к себе. А именно самому испытать её. Полюбить. Узнать, правда ли всё то, что пишут в книгах о постоянно ёкающем сердце, то и дело, уходящем в пятки, и о вечно порхающих бабочках в животе.

Вот только на деле… Получают лишь дрожь тела и подкашивающиеся коленки, частое дыхание и удушающие волны стыда или смущения, тут всё зависит от опыта и воспитания.

Ах, нет… Есть всё-таки один признак, который, кстати, не всегда относится к любви, как таковой, а больше говорит о возбуждении – это пересохшие губы, которые почему-то так и тянет облизнуть, будто нарочно привлекая внимание, провоцируя на поцелуй.

Как же давно Кирилл не получал удовольствия от поцелуев…

Месяц? Два? Полгода? Год?

Проснувшись этим утром, он понял, что никогда… Никогда поцелуи не дарили ему наслаждения. Да, он испытывал возбуждение, желание, нежность, страсть… Но ничего, что можно было бы назвать «поцелуем любви», когда в животе порхают бабочки, а сердце ёкает. Нет. Его сердце конечно же ёкало и даже замирало, но не от любви.

Нужна ли вообще эта эфемерная любовь?

До встречи с Лидой Кирилл бы ответил, что нет. Его вполне устраивали деньги. Он легко дарил поцелуи дамочкам за хрустящие бумажки. Легко позволял ласкать своё тело, отвечая нежностью или страстью в ответ, опять же, за деньги. А вот сейчас, в это раннее утро, он хотел сбросить с себя кандалы чужих объятий, стереть следы чужих поцелуев.

Может быть именно поэтому мужчина целый час провёл в ванной комнате, стараясь смыть с себя своё прошлое. Вот только сколько бы он ни старался… на него в зеркале смотрел он, Кирилл, тот же самый, без видимых изменений, даже взгляд соблазнителя с прищуром никуда не делся.

Он схватил зубную пасту, выдавил её на щетинки зубной щётки и принялся с остервенением чистить зубы, желая стать чистым… Но и это не помогало.

- Лида, - устало прошептал он. – Что же ты сделала со мной? Чувствую себя неудачником из-за твоего отказа встречаться со мной.

«А может быть это блажь? – замер он с зубной щёткой во рту, глядя, как белая пена капает в раковину. – Каприз? Она мне отказала и стала неимоверно привлекательна…»

- Нет, - выдохнул, прополоскав рот. – Она понравилась мне сразу, как только я её подхватил на руки, в нашу первую встречу.

«Неужели это и есть любовь? – удивился он, всматриваясь в своё отражение, ища что-то… Может быть ответ… - Любовь? Так быстро? Так непонятно?»

«Так больно», - добавило сердце, ёкнув. По телу мужчины пробежала волна страха: «А если Лида не изменит своего мнения обо мне? Может быть я не привлекаю её, как мужчина? Она же старше. Видит во мне… Сына? Младшего брата?» – холодок пополз по позвоночнику снизу вверх. В затылке появилась тупая боль.

- Что же делать? – произнёс он. – Если я прав, то цветы ничего ей не скажут. Для неё, скорее всего, они просто красивый жест. А записка…

Он брызнул водой в лицо.

«Как стыдно, - метались мысли в голове. – Она, небось, посмеялась надо мной. Или того хуже, решила, что я из тех, кто прёт напролом, пока не затащит женщину в постель».

- Да, Кирюшка, - взлохматил волосы. – Попал ты, брат. Расстаться с любовницей - это не самое трудное, как оказалось. Самым трудным будет убедить Лиду что… - запнулся. Горько произнёс длинное ругательство. – Что я, кажется, люблю её.

«Нет, брат, - снова ёкнуло его сердце, ухнув куда-то вниз, - Ты определённо любишь Лиду».

- Вот тебе и любовь, - хмыкнул мужчина. – Всё совершенно не так, как в кино и книгах.

Он надел вафельный халат и вышел из ванной комнаты.

«Первым делом, - решил для себя, - выпровожу Инну. Потом займусь поисками работы. Вдруг в торговом центре, в котором работает Лида, есть свободные вакантные места. Надо менять жизнь. Тяжеловато будет. Но другого варианта нет», - вздохнул.

«Хоть бы увидеть её ещё разочек», - снова ёкнуло неугомонное сердце.

Какой-то отчаявшийся пессимист сравнил любовь с автобусом, который вечно опаздывает. И возможно он был в чём-то прав, ведь не каждый человек может сразу определить, что перед ним любовь всей жизни. Чаще всего, почему-то, между будущими влюблёнными возникает неприязнь. Может быть это хорошо завуалированная ревность, но парочка ещё не догадывается об этом, изводя друг друга придирками.

Неунывающий оптимист тоже сравнивает любовь с автобусом, но утверждает, что его не нужно ждать. Мимо проходит много другого транспорта, и удовольствие от поездки можно получить и с пересадками, главное иметь деньги на проезд, а не тащиться пешком, имея в кармане один единственный проездной.

Но есть и такие, кто точно знает, что автобуса не будет, так как он давно ходит по другому маршруту… Они не относятся ни к оптимистам, ни к пессимистам… Они не ждут автобус, так как завладели водителем, который водит этот самый автобус…

Инна относила себя к третей категории людей. Ей не нужен был автобус, то есть любовь, она хотела получить водителя, Кирилла, и даже тот момент, что мужчина дал ей понять, что не любит её, нисколько не смутил женщину.

«Решил начать новую жизнь, - ухмыльнулась она, когда от подруги пришло сообщение с адресом соперницы. – Не так быстро, дорогой. Не для того я столько времени с тобой потратила, чтобы ты сейчас так легко соскочил с крючка. Но для начала мне необходимо задержаться в твоей квартирке. Помнится ты очень чувствителен к моим слезам. Вот и задействую их по полной программе».

Что-что, а плакать Инна умела. Красиво. Фальшиво. Долго. Но сейчас ей нужны были настоящие слёзы, с красным носом, опухшими глазами и пятнами на щеках. Ей уже приходилось ранее прибегать к этому незамысловатому способу. Главное, потом во время выпить лекарство от аллергии.

Мех кролика. Именно кусочек этой пушистой прелести Инна достала из маленького полиэтиленового пакетика на зип-застёжке.

- Посмотрим, - улыбнулась женщина, - как ты теперь запоёшь.

Она достала кусочек меха. Потёрла им лицо, руки. Несколько раз глубоко вдохнула и громко чихнула. Её глаза заслезились. Их носа потекли сопли. Лицо и руки зачесались, покрываясь розовыми пятнами.

Женщина быстро убрала аллерген обратно в пакетик, а сам пакетик засунула во внутренний карман сумки на молнии, правда забыла его застегнуть. Зажала в руке таблетку, чтобы незаметно принять её, когда мужчина согласится на её условия.

Так шмыгая носом и почёсываясь, она вышла из комнаты, подгадав, когда Кирилл выйдет из ванной комнаты.

- Кирюша, - бросилась она ему на шею, громко всхлипывая и размазывая слёзы и сопли по его халату. – Сжалься надо мной. Не выгоняй! Куда же я пойду! У меня ни угла, ни работы.

«Ни мужика, - подумала про себя, - который бы меня всем обеспечивал».

- Инна, - попытался отстранить её от себя он. Что и говорить, Кирилл не выносил женских слёз. Но, почему-то, в этот раз его сердце осталось безразлично к мольбам. – Давай, обойдёмся без сцен, - встряхнул её за плечи. – Я же не мальчик, понимаю, что тебе нужна компенсация.

- Я люблю тебя, - хныкала женщина, жалея, что не надела сарафанчик на тоненьких лямочках, которые бы могли эффектно сползти, сейчас, обнажая грудь без бюстгальтера.

- Не надо, - повысил он голос. – Мы с тобой изначально договаривались, что никакой любви и никаких обязательств. Просто…

- Тебе было со мной удобно, - вспылила она. - Наши отношения были похожи на поход в туалет, - кричала женщина слова, глядя ему в глаза. – Пришёл, облегчился и пошёл дальше. А я? Как же я? Мои чувства?

- Какие чувства? – рассвирепел Кирилл. – Я куда только тебя не возил, что только не покупал!

- Машину не купил, квартиру тоже, - прохрипела Инна.

- Ну, прости, - развёл он руками. – Я не олигарх.

- Ты жигало! Альфонс! Думаешь, мне было приятно целовать тебя после всех этих старых бабёнок? Может ты и болячкой какой меня наградил!

- Я не спал с ними! – побагровел мужчина.

- Ах, бедненький! – сипела она.

- Инна, - испугался Кирилл, когда наконец заметил, как опухло лицо женщины. – Что с тобой?

- Таблетка, - разжала она руку, но в её руке ничего не было.

- Боже, Инна! Что за таблетки? Где?

- В сумке, блистер, - говорить женщине было невыносимо трудно. Её дыхание стало поверхностным, частым. Тело взмокло. На лбу появились бисеринки пота. – Кира, скорее.

Мужчина бросился в комнату, в которой ночевала Инна. Он быстро нашёл сумку, вытряхнул из неё всё содержимое. Нашёл единственный блистер с таблетками и побежал в коридор к женщине, которая уже обмякла и опустилась на пол.

- Эти? – потряс блистером перед лицом Инны, отмечая для себя, что таблетки от аллергии.

Она кивнула головой.

Мужчина взял две таблетки. В этот момент женщина стала хрипеть. Времени не осталось. Кирилл разжевал таблетки и прильнув к губам Инны втолкнул языком ей в рот лекарство. Затем сбегал на кухню, набрал стакан воды и влил немного жидкости в открытый рот женщины.

- Как ты? – спросил её, набирая номер скорой.

Она вяло улыбнулась.

- Потерпи. Сейчас скорая приедет.

Мужчина поднял Инну на руки и отнёс в свою комнату, так как она была ближе, и уложил её на кровать.

«У неё аллергия, - размышлял Кирилл, - только на мех кролика... - он вспомнил, как на первый месяц совместной жизни купил Инне коротенькую шубку из кролика, а она начала задыхаться. - Подозрительно всё это», - прищурив глаза, смотрел на бледную и отёкшую женщину.

Глава 52.

Одна маленькая ложь может разрушить не только отношения, но и жизнь. Но что делать, если потребность во вранье сильнее здравого рассудка. Ложь быстро прорастает, захватывая всё новые и новые территории. Ведь обманув однажды, придётся обманывать и дальше, постоянно помня о своей лжи.

А ещё страх. Куда же без него? Страх, что всё раскроется. Страх разоблачения толкает на новую ложь.

Не проще ли было бы признаться? Облегчить совесть? Но тогда возникает вопрос: а зачем, вообще, надо было обманывать, изначально?

Ложь делает отношения острее. Адреналин зашкаливает в крови. Нервы натягиваются до предела. Но как бы не были сильны муки совести, тот кто обманул, никогда не поймёт чувства того, кто пострадал от этой лжи.

Подумаешь… Ложь… Это же не измена, не предательство… Это ложь… Слова… Пшик…

Но почему же тогда так больно тому, кто рано или поздно узнает правду, почувствует себя несчастной мухой в паутине обмана…

Кирилл внимательно слушал врача скорой помощи, а сам смотрел на маленький пакетик с шерстью кролика, который обнаружил в вещах, что были вытряхнуты им из сумки Инны.

«Она сошла с ума, - решил мужчина. – Раз поставила на кон свою жизнь. А если бы… - его затрясло от злости и негодования. – Как бы я потом жил, зная, что не смог ей помочь, что из-за меня она пошла на этот шаг».

- Состояние девушки тяжёлое, - вздохнул доктор, мужчина средних лет, самой обычной внешности. Темноволосый. Худой. С холодным взглядом синих глаз. – Так что мы её госпитализируем.

- Да, спасибо, - поднялся Кирилл. – Я могу поехать с вами.

- Конечно.

- Я не хочу в больницу, - захрипела Инна, когда её на носилках пронесли мимо Кирилла.

- Какая же ты эгоистка, - не выдержав повысил он голос, глядя на отёкшее лицо Инны. – Думаешь только о себе. Ты умереть могла! – затряс он пакетиком с шерстью кролика.

- Не бросай меня, - всхлипнула она.

- Я тебя уже бросил, - вздохнул он, закрывая дверь квартиры

- Кира, - сипела она. – Кира. Я люблю тебя.

Мужчина ничего не ответил. Ему было стыдно, что посторонние люди стали свидетелями этой безобразной сцены.

«Как я раньше не заметил, что она мной постоянно манипулирует?» - думал Кирилл всю дорогу до больницы. А ответ был прост и очевиден: ему было удобно с ней. Он её покупал, она с удовольствием продавалась.

Сидя в коридоре и ожидая, когда к нему выйдет лечащий врач Инны, он корил себя, что не расстался с женщиной раньше.

«Вот к чему приводят отношения без любви», - пришёл мужчина к выводу.

В коридоре появилась женщина в белом халате. За большими очками с диоптриями сложно было разобрать её лицо.

- Я так понимаю, что вы муж пациентки, которую привезли на скорой с отёком Квинке? – она остановилась перед Кириллом, который поднялся ей навстречу.

- Нет. Я не муж.

- Сожитель, - кивнула она.

- Мы расстались, - зачем-то пояснил он. Ему почему-то было крайне важно, чтобы никто и ничто не связывало его с Инной.

Женщина криво улыбнулась:

- Мне такие подробности ни к чему.

- Простите. Я очень сильно нервничаю.

- Ещё бы, - засунула она руки в карманы. – При таких обстоятельствах, в пору на стенку лезть. А вы хорошо держитесь.

- Каких обстоятельствах? – напрягся мужчина.

- Разве вы не знали, что она была беременна?

- Была? – покачнулся Кирилл.

«Как? - пульсировало в голове. - Мы же всегда предохранялись».

- Выкидыш, - развела руками женщина.

- А срок? Какой был срок, - севшим голосом спросил он.

- Срок где-то пять недель.

- Подождите, - воскликнул Кирилл. – Этого не может быть! Вы ошиблись!

- Ошибки быть не может.

- Но меня не было в городе в это время!

- Молодой человек, - грустно посмотрела на него врач.

«Жаль парня, - вздохнула врач. - Узнать об измене вот так. Жёстко».

Кирилл побледнел: «Получается пока я ездил на подработку, Инна мне изменила. Знала ли она о беременности? Планировала ли на меня повесть чужого ребёнка? А ведь могла. Я бы тогда никогда не бросил бы ни её, ни малыша. Поэтому, скорее всего, она не знала. Иначе, давно бы ткнула мне в лицо тест с положительным результатом. И я был бы на крючке. А срок и уменьшить можно, тем более, что у неё одноклассница в гинекологии работает, правда лаборанткой, но, уверен, что подружка бы помогла липовую бумажку для меня состряпать».

- Можно мне к ней? – спросил мужчина.

- Сегодня вас к ней никто не пустит. А вот завтра с утречка, пожалуйста.

- Спасибо, - кивнул головой Кирилл и направился к выходу. На душе было гадко и муторно.

«Лида, - ёкнуло сердце, а ноги сами понесли к автобусной остановке, так как в больницу он приехал в машине скорой помощи. - Она одна может спасти от боли и отчаяния».

Глава 53.

Можно ли сравнить любовь с паутиной, которую ловко плетёт паучок. Сам он маленький-маленький, плюгавенький, округлое тельце на длинных, чуть трясущихся, ножках, зато паутина у него получается тонкая, словно кружево, ажурная, звенящая под порывами ветра, блестящая бриллиантами слёз росы. Мухи так и вязнут, запутываясь, теряя себя, становясь лёгкой добычей прожорливого паучка. Но ему мало одной жертвы… Его жажда безгранична. Он вновь и вновь плетёт свою сладкую, липкую, как патока, паутину, зазывая, заманивая, дурманя… Да и разве можно отказаться от шанса, хотя бы на одно мгновение, дотронуться до изящной ловушки, увязнуть в ней, потеряться…

Так же и в любви… Красивое начало, сладкие обещания… А в итоге муха остаётся один на один с чёрным миром паука…

Кирилл гнал автомобиль по улицам города, окрылённый одной единственной мыслью: увидеть Лиду. Его сердце было растоптано ложью. Именно сейчас он прекрасно понимал то, что пришлось пережить Лидии, когда она узнала об измене Дмитрия.

Пустота… Смятение… Разочарование…

Мужчине хотелось обнять Лиду, прижать к себе и почувствовать, что он ещё жив. Что пустота отступит. Сердце не очерствеет. Душа не разорвётся от боли.

Будто на крыльях, он влетел на этаж и позвонил в дверь.

Лида спала, когда по квартире разлетелась настойчивая трель звонка. Она поднялась с постели и, шаркая тапочками, направилась к входной двери.

- Слышу я, слышу, - не глядя в дверной глазок открыла дверь и замерла. – Кирилл? – выдавила из себя. - Что ты здесь делаешь?

- Привет, - он перешагнул порог. – И прости, - тихо произнёс, прежде чем притянуть женщину к себе и прижаться к её приоткрытым от удивления губам.

Так Лиду не целовали никогда… Её вообще мало, кто целовал. Парней до Димы у неё не было, а чмоки в щёку или руку разве можно сравнивать с тем безобразием, что сейчас происходило между ней и Кириллом. Она бы и рада была его оттолкнуть, но в голове прочно засели слова Димы, что она старуха и никому не нужна. Ан нет… Вот этому красивому, обаятельному молодому человеку она нужна. И судя по тому, что прижималось к её животу, даже очень сильно.

- Хоть бы дверь закрыли, - пробурчала соседка с верхнего этажа, которая вместе с любимой собачкой возвращалась домой. Лифт, как всегда, не работал.

Лида хотела было извиниться, но Кирилл не дал ей такую возможность. Он ногой толкнул дверь, и та закрылась, лишая удовольствия любопытную женщину разглядывать того, с кем целовалась недавняя разведёнка.

- Кирилл, - ахнула Лида, когда он подхватил её на руки.

- Куда? – коротко спросил он.

Лида уткнулась лицом ему в шею и махнула рукой в сторону своей комнаты, радуясь тому, что сына нет дома.

«Боже мой! – горели её щёки. – Неужели сейчас я изменю Диме? Какая измена, - опомнилась она. – Он мне больше не муж, а значит я… Я могу… Могу почувствовать себя женщиной. Пусть ненадолго. Пусть…»

Она обвила руками шею Кирилла и отдалась страсти со всей душой.

- Лидочка, - шептал ей мужчина. – Ты чудо! Моё чудо.

«Какой же он красивый», - перехватило дыхание у Лидии, когда молодой человек начал раздеваться. Она потерялась в водовороте новых чувств, эмоций и ощущений.

«Лидочка, - думал Кирилл, растворяясь в нежности и эйфории, что переполняли его сердце, тело и душу. – Ты необыкновенная! Я никогда ещё не был так счастлив!»

Глава 54.

Сколько времени необходимо одному сердцу, чтобы забыть другое… День? Неделю? Месяц? Год?

Иногда, чтобы забыть, не хватит и жизни, а, иногда, достаточно и мгновения.

Почему?

Кто знает…

Сердце человека не подчиняется доводам рассудка. Оно живёт своей жизнью. Само выбирает кого и когда полюбить, само решает, когда эта любовь закончится.

А может быть всё это игра разума?

Может ли сердце, которое не может ни говорить, ни думать, управлять жизнью человека?

Дмитрий стоял на балконе и вертел в руках тлеющую сигарету. Он никогда не курил, пока жил с Лидой, но стал нуждаться в дозе никотина каждый день, как только начал жить с Ольгой. Ему даже казалось, что он не может нормально дышать, если организм не отравится горьким дымом.

- Куришь? - раздался голос пожилой женщины из соседней квартиры,которая вышла на свой балкон.

- Курю, - пожал плечами Дима. Ему нравилась эта старушка. Она напоминала ему его бабушку. Та тоже любила поворчать и была вечно всеми и всем недовольна. Поэтому, в отличии от Ольги, он с иронией относился к этой старушенции.

- Правильно, кури. Я бы на твоём месте ещё и запила, - произнесла женщина.

- Что? – дёрнулся мужчина, выронив сигарету, хорошо, что та упала в цветочный горшок, которой стоял на балконе, а не на голову какому-нибудь неудачливому прохожему.

- А что? – сделала удивлённое лицо соседка. – Разве ты не знаешь, что Лидка твоя паренька завела. Молоденького. Красив, зараза! Будь я на двадцать, тридцать, нет, лучше сорок лет моложе , тоже бы с таким закрутила. Хотя, мне всегда парни с усами нравились. А этот гладко выбрит.

- Зинаида Петровна, - перебил её Дима, - подождите. Кто был с Лидой?

- Да я же говорю, - недовольно нахмурилась она, - Лидка твоя обжималась с молоденьким.

- Когда? – подался вперёд мужчина, жалея, что не может схватить соседку за плечи и вытрясти из её всю правду.

- Да, сегодня. Я как раз возвращалась с прогулки. Чапик, мальчик мой, так и обомлел, что даже гавкать не смог, после увиденного, целых полчаса. А посмотреть было на что! – чуть ли не присвистнула она.

Дима сжал перила балкона.

- Ох, и страстный мальчик, - продолжила женщина, довольная тем, что её слушают. – Он так жадно жену твою целовал. Вот, я старая, - всплеснула она руками, - совсем забыла, что вы развелись.

В квартире соседки громко залаял пёсик.

- Прости, Дима, Чапик зовёт. Проснулся. Он так устал, что после прогулки уснул без задних ног.

Женщина шаркая тапочками зашла в свою квартиру, а Дима ещё какое-то время стоял будто парализованный и смотрел в одну точку.

«У Лидки любовник! Любовник! - не мог поверить он. – Стоп! – вдруг осенило его. – Зинаида Петровна сказала, что прошло мало времени. Возможно, этот паренёк ещё у Лидки!»

Мужчина бегом бросился к входной двери.

- Димочка, - выглянула из кухни Оля, - ты куда собрался?

- У меня возникло срочное дело.

- В трико и измазанной кетчупом футболке? – выгнула она бровь, преграждая ему дорогу.

- Оля, не мешай, - засопел он. – Мне надо.

- Не пущу, пока не скажешь, куда собрался.

- Оля, - навис над ней Дима, - отойди.

- Нет!

- Сегодня мне не до твоих капризов, - оттолкнул её. Открыл входную дверь и выскочил из квартиры любовницы.

Мужчина, перепрыгивая через ступеньки, спустился на этаж ниже. Его руки сильно дрожали, поэтому он никак не мог попасть ключом в замочную скважину.

- Отец? – открыл ему дверь Саша, который услышал, что кто-то царапается у входной двери.

- Где мать? – проскрежетал зубами Дмитрий.

- На работе, - недоумевал сын, не пропуская отца внутрь.

- Мне сегодня как раз поведали, как она зарабатывает на жизнь! – воскликнул мужчина. – Она…

- Я так и знала! – раздался голос Оли. – Дела у него? Это твои дела? Следить за своей бывшей? Может ещё и денег ей подбрасываешь? А я, наивная, решила не покупать кольцо из эксклюзивной коллекции.

- Оля, это семейное дело, тебя не касается, - отбрил её Дима.

- Семейное? С Лидкой? – ударила его кулаком в грудь Ольга.

- Честное слово, - закатил глаза Саша, - только ваших разборок мне не хватало, - и захлопнул дверь, закрыв на всякий случай ещё и на цепочку.

- Сашка! Ты как с отцом разговариваешь! – начал возмущаться Дмитрий, барабаня в дверь.

- Если ты сейчас же не поднимешься в мою квартиру, - засопела Оля.

- У меня своя, ещё пока есть, - злобно бросил ей мужчина.

- Кобель! Негодяй! А как же наша свадьба?

- Да причём тут свадьба. У Лидки любовник, - выпалил на одном дыхании новость мужчина.

- И что? – опешила Оля.

- Как это что? Моя жена…

- Бывшая, - исправила его женщина.

- Да, какая разница. Главное, что она спуталась с каким-то кренделем, моложе её.

- И что? Флаг ей в руки.

- Не зли меня! Ты не понимаешь?

- Нет, - развела руками она.

- У Лиды любовник! Она же ни с кем не встречалась до меня? Понимаешь?

- Ты ревнуешь её что ли? – ахнула Ольга.

- Сразу ревную, - насупился Дима. – И ничего не ревную. Просто она моя, понимаешь? Моя жена, пусть и бывшая.

Ольга ничего не понимала, но кивнула головой. Спорить с Димой, который был в неадекватном состоянии, она побоялась. Да и не знала, чего от него ожидать.

«Надо поскорее расписаться, - решила она. – И уехать в медовый месяц. Может вдали от Лидки, он забудет о ней. И далась ему эта старуха. Да и кто на неё позарится?»

Глава 55.

Говорят, что любовь можно сравнить с небом...

Небо, как и любовь бывает разным…

То оно чистое, словно первая любовь, что зажглась в неискушённых сердцах. То с небольшими облачками, первыми предвестниками разногласий. То хмурое, от обмана. Тёмное, от слёз и грома измены, а сверкающая молния станет олицетворением расставания...

И конечно, солнечное, потому что любовь дарит счастье... Кому-то на миг, как солнечные лучи, что пробились сквозь облака. Кому-то на день, кому-то на неделю... А кого-то ожидает такой зной, что хочется бури, взрыва чувств, дождя...

Кирилл был счастлив! Счастье распирало его изнутри. Ему хотелось обнять весь мир. Хотелось поделиться своим хорошим настроением, чтобы хмурые прохожие улыбнулись ему в ответ.

В довершении ко всему, ему позвонили из торгового центра, в котором работала Лида, и предложили неплохую должность, по его специальности - менеджер по связям с общественностью. Работа непыльная и хорошо оплачиваемая.

«Лида принесла мне удачу, - улыбался, как ненормальный, мужчина. – Я столько раз пытался найти что-то подобное и всегда получал отказ. А тут… Раз… И всё прошло на «ура»! Чудеса, да и только».

Кирилл вздрогнул, когда телефон в его руке завибрировал.

- Да, - широко улыбаясь ответил он на звонок от Ольги.

- Привет, Кира! – визжала сестра.

- Привет!

- Чувствую у тебя хорошее настроение.

- Так и есть. Меня приняли на работу.

- Да ты что! – воскликнула Ольга. – А куда?

- В один торговый центр. Менеджером по связям с общественностью.

- Инна, небось, до потолка прыгала? – хихикая поинтересовалась сестра.

- Вообще-то, - вздохнул Кирилл. – Она в больнице.

- Как в больнице? Что случилось?

- Мы расстались, - сухо произнёс мужчина.

- Подожди.

- Жду, - усмехнулся Кирилл.

- Ты серьёзно?

- Абсолютно.

- Почему? – не сдержалась от вопроса Ольга. – У вас же всё хорошо было.

- Оказалось, что всё было отвратительно.

- Не понимаю, какая муха тебя укусила, - неуверенно произнесла женщина.

- Прости, - вздохнул брат, - не хочу тебя вовлекать в наши разборки.

- Кирочка, что ты такое говоришь? Я же твоя сестра. Я волнуюсь о тебе.

- И не проси.

- Хочешь, я приеду к тебе? Правда я тут… Даже не знаю, как тебе теперь сказать.

- Скажи, как есть.

- Мне Дима сделал предложение, и мы женимся. Представляешь?

- Сам сделал или ты подтолкнула?

- Ну, какая разница, - замялась она.

- Большая, сестрёнка. Очень большая.

Ольга сопела в динамик и молчала.

- Сама всё понимаешь, - пришёл он к выводу.

- Мог бы и порадоваться, - обиделась Ольга.

- Я радуюсь. Надеюсь, что ты не пожалеешь потом.

- Кира! – разозлилась сестра. – Я замуж хочу. Понимаешь? Замуж. Белое платье, колечко на пальчик, пупса на машину. Пусть на месяц, три, полгода… Главное – побыть замужем. А там… Знаешь, как это бывает – не сошлись характерами. Развод. Раздел имущества. И можно жить дальше.

- Думаешь, Дима твой такой простофиля?

- Простофиля он или не простофиля, но деньги на колечко и платье мне выделил.

- А что за грусть в голосе, если у тебя всё на мази?

- Да, он, - замялась. – Ему стало известно, что у Лиды появился любовник.

Мужчина напрягся:

- Откуда дровишки?

- Да ему что-то соседка напела. Старая карга. Она, видите ли, видела, как Лидка с кем-то целовалась. Ну, целовалась и целовалась, - фыркнула молодая женщина. – Тоже мне новость. Я каждый день целуюсь, по несколько раз и ничего. А тут прямо светопреставление. Дима позеленел от злости. Кинулся выяснять отношения…

«Как хорошо, что я предложил Лиде прогуляться перед работой», - улыбнулся своим мыслям мужчина.

- Но ни Лидки, ни её любовника не застал. Так что мне, как можно скорее надо затащить его в ЗАГС.

- Ну, сестрёнка, - засмеялся Кирилл, - удачки тебе.

- Злой ты, братишка. Нет бы, посочувствовать.

- Я и сочувствую, - сделал паузу, - твоему Диме.

- Будешь выделываться, не приглашу на свадьбу.

Кирилл ничего не ответил, он подумал о том, как усложнится всё, когда Лида узнает, что он брат разлучницы, а сестра, что он любит бывшую жену её Димы. А ведь они узнают, рано или поздно. Шило в мешке не утаишь.

- Испугался, - сделала свой вывод молодая женщина.

- Угу, - подыграл ей брат.

- Ладно, приглашу тебя. Ты теперь свободный…

«Нет, - улыбнулся сам себе мужчина. – Я крепко занят».

Глава 56.

Любовь похожа на высокую гору, снежная вершина которой манит своей белизной и призывно блестит под лучами яркого солнца. Влюблённые, словно отчаянные альпинисты, карабкаются наверх, по отвесной горной стене, стараясь взобраться на вершину, чтобы покорить, завоевать, почувствовать себя победителями.

Любовь для Ольги была именно такой… недосягаемой вершиной. Она, царапая руки в кровь, ломая ногти, ползла наверх. Вот только, чем выше, ей казалось, она поднималась, тем более недосягаемой становилась цель… Она мечтала, чтобы её любили страстно, одержимо, до дрожи… Но время шло, а такого мужчину она так и не встретила.

Может быть именно поэтому, молодая женщина всё время провоцировала на ревность своих кавалеров, получая удовольствие от дикой, животной энергетики…

Однако, с Димой, почему-то, ей было страшно проводить подобный эксперимент. Она боялась, что его реакция будет обратная, и он просто бросит её. А сейчас, глядя, как он мечется по квартире, её между прочим, рвёт на себе волосы и с пеной у рта ревёт, как раненое и бешеное животное, чью самку заинтересовал другой самец, она поняла, что этого мужчину ей никогда не завоевать. Почему? Да потому что он, словно корнями, пророс в Лиде.

Сколько гневных, злых и оскорбительных эпитетов она услышала за это время от Димы о его бывшей жене и всё сводилось к одному: «Она моя, пусть и бывшая, но жена».

«Неужели, Лидка, - недоумевала Ольга, - никогда не уйдёт из его сердца? А как же я? Ведь сейчас я его любимая женщина. Я сплю с ним, в конце концов. Или он думает, что такой великолепный любовник, что я должна терпеть его нытьё?»

- Дима, - обняла мужчину со спины, - может ты наконец возьмёшь себя в руки и перестанешь истерить? Ничего с твоей бывшей женой не случилось. А вот у нас с тобой свадьба может сорваться. Мы ведь ещё не подали заявление в ЗАГС.

- Оля, - выбрался из её объятий Дмитрий. – Какая свадьба? Какой ЗАГС? Мне жена изменила? Ты понимаешь?

- Она тебе не жена. Я скоро стану твоей женой, и я тебе не изменяла.

«Пока, - добавила про себя. – Но если и дальше так дело пойдёт, то обязательно изменю. Не сомневайся. Я не собираюсь терпеть подобное пренебрежение!»

- Так и сделаю! – воскликнул Дима каким-то своим мыслям и словно ошпаренный побежал в спальню.

- Димочка, - испугалась молодая женщина, что он решил бросить её. – Димочка.

Но мужчина не слышал её, он, что-то неразборчивое бурча себе под нос, принялся переодеваться.

- Димочка, куда ты? – вцепилась в его руку женщина.

- Оля, - вздохнул он, - честное слово, сейчас не до тебя.

Она раскрыла рот, но не смогла ни слова произнести.

- Я ещё успею, - сбросил её руку.

- Куда? – растеряно пролепетала она.

- Куда? – его лицо перекосило от гнева. – Поеду встречу Лидку после работы. Надо же, - направился он к выходу. – В жизни никогда её встречал, когда мы были женаты. А здесь, - поморщился, - придётся.

«Да, - скривилась Ольга. – Ты уж постарайся, оттаскай её за волосы. Может быть тебе удастся столкнуться с любовником драгоценной Лиды, и он отделает тебя так, что ты навсегда забудешь, кто такая Лида и как её зовут».

Дима взял документы, ключи от машины и, не прощаясь с Олей, покинул её квартиру.

- Ты бы так в ЗАГС торопился, чтобы подать заявление и жениться на мне, - недовольно пробурчала она.

Глава 57.

Любовь похожа…

Иногда, любовь ни на что не похожа.

Любовь – это просто любовь. Чувствуешь – это она. Но описать словами не можешь. То ли их не хватает, то ли нет таких слов, чтобы описать, как замирает сердце, как перехватывает дыхание, как дрожат колени, как…

Дима выскочил из квартиры Ольги и перепрыгивая через ступеньки побежал вниз. Его сердце колотилось быстро.

«Ну, Лидочка, - галопом неслись мысли в его голове, - заставила ты меня побегать и попотеть. Даже не знаю, что с тобой сделаю, если слова старушенции подтвердятся. Это ж надо мне… Мне! Решила рога наставить!»

Он снял машину с сигнализации, сел на водительское место и ударил рукой по рулю: «Не хватало, чтобы люди стали сплетничать, что у моей жены, пусть и бывшей, любовник. Да ещё, если верить соседке, молодой. Срамота! На мальчиков её потянуло! Совсем стыд потеряла!»

Дима завёл двигатель и выехал со двора дома.

На улицах города было пустынно: одинокие куда-то спешащие автомобили, мигающие жёлтым непроснувшиеся светофоры, тусклые фонари…

Через тридцать минут автомобиль Дмитрия остановился на парковке у торгового центра, в котором работала Лида.

«И не лень же ей сюда мотаться, - заглушил двигатель мужчина и вылез из салона, доставая пачку сигарет. – Неужели не могла найти что-нибудь поближе?»

Едкий сигаретный дым проник в лёгкие мужчины.

«Ещё и ждать придётся», - нервно курил он.

Прошло некоторое время.

Ожидание показалось Дмитрию вечностью. Он выкурил ещё несколько сигарет, сбросил бесчисленное количество звонков от Ольги и удалил с десяток сообщений, от неё же. Наконец, из-за угла здания потянулись сотрудники и сотрудницы торгового центра после ночной смены.

Мужчина подобрался. Нахмурился. Его лицо было перекошено от злости, раздражения и ненависти.

- Да, где же она! – воскликнул он.

Мимо него прошли две женщины, которые направлялись к автобусной остановке, что располагалась за автомобильной парковкой.

- Эй, красавицы, - окликнул их Дмитрий.

- Ой, - захихикала та, что была моложе. – Какой мужчина.

- Не подскажите, - начал Дима.

- Конечно, подскажем, - игриво улыбнулась вторая, пробежавшись по нему оценивающим взглядом.

- А смена у уборщиц уже закончилась? – Дмитрий задал волнующий его вопрос.

- Так уборщицы из другого выхода обычно выходят, там и остановка есть, - ответила та, что была моложе.

- А где? – подался мужчина вперёд.

- С противоположной стороны, - пожала плечами та, которая была старше, и потащила прочь молоденькую приятельницу, что-то тихо ей выговаривая.

Дмитрий же бегом бросился к другому выходу.

Но, когда он добрался до нужного места, все сотрудники уже разошлись. Один только охранник, мужчина в летах, курил и что-то просматривал в своём телефоне.

- Кого-то ищите? – тут же насторожился он, заметив запыхавшегося Дмитрия.

- Да вот, - ответил тот, тяжело дыша, - приехал за женой и разминулся с ней.

- Бывает, - улыбнулся охранник.

- Бывает, - повторил за ним Дима и поплёлся обратно к автомобилю.

«Поеду домой, - решил он. – Буду ждать Лидку в нашей квартире. Рано или поздно домой она вернётся. А там я скажу ей пару ласковых слов».

Он смял и выбросил на асфальт полупустую пачку сигарет. Сейчас ему было не до дурных привычек.

Глава 58.

Восточная мудрость гласит, что любовь девушки похожа на воздушного змея. Пока держишь его за верёвочку, он вьётся над крышей отчего дома, но стоит отпустить верёвку, и змей поднимется высоко-высоко. Ветер унесёт его в неизвестном направлении. Что там его ждёт? Добрые руки детей? Корявые ветки судьбы? Или разорванное в клочья сердце? Никто не знает…

Чувства, которые испытывала Лида, были похожи на парение воздушного змея.

«Неужели так бывает? – улыбалась она всю смену. – Неужели счастье может быть таким сладким?»

Ей казалось, что до встречи с Кириллом она и не жила, не чувствовала. Всё, что было с Димой потеряло свой блеск, превратилось в тлен. Вроде бы было, а в то же время воспоминания остались только горькие… Предательство перевесило всё хорошее, что между ними было.

А вот с Кириллом – это был фейерверк. Яркий. Зажигательный. Чувственный.

- Колись, Лидок, - замучила женщину подруга Антонина, которая тоже работала уборщицей в этом же торговом центре. Она, к слову, и помогла Лидии устроиться на работу. – По глазам вижу, что у тебя, наконец-то, появился любовник.

- Тоня, - Лида смущённо отвела глаза.

- Ой! – всплеснула руками та. – Правда что ли? Давно, пора было твоему Димочке рога наставить.

- Какие рога? – одёрнула её женщина. – Мы развелись.

- Ветвистые, - подмигнула подруга, - чтобы он ими каждый раз косяк задевал, как к своей Оленьке в квартирку захаживает.

- Ну, что ты несёшь. Он давно живёт своей жизнью, и на меня ему плевать с высокой колокольни.

- Ой, не скажи. Зуб даю, что как только он узнает, что ты не одинока, снова вокруг тебя виться начнёт.

- Нужен он мне, - вспыхнула Лида.

- Вот так ему тогда и скажи. Прямым текстом: мол иди… - захихикала, - и адрес позаковыристей.

- Ты не исправима.

Тоня пожала плечами:

- Насчёт адреса я серьёзно.

- Тоня!

- Лида!

Лидия укоризненно покачала головой.

- Слушай, а он как? Ну, в постели? – поинтересовалась Антонина.

- Кто? – опешила Лида.

- Конь в пальто. Любовник твой. Дима мне без надобности. Его эгоистичная натура хорошо всем известна.

- Тоня, ты что? Разве о таком рассказывают?

- Конечно! – женщина обняла за плечи Лиду. – И желательно в подробностях, чтобы все от зависти позеленели. Это ж такое событие – праведница Лидка загуляла от мужа.

- Он бывший муж.

- Ты это ему скажи, когда он претензии тебе начнёт предъявлять.

- Девчонки, - в комнату для технического персонала вбежала девушка в униформе уборщицы, - там к кому-то из наших такой красавчик пришёл. Вы обалдеете, когда увидите. А какие он принёс розы. Ммм. Белые.

Лида выглянула в окно и ахнула:

- Кирилл.

- Так это за тобой? – завистливо протянула девушка. – Все с ног повалятся, когда я им расскажу, чей это парень, - и она выбежала из комнаты.

- Хорош, - оценивающим взглядом пробежала по мужчине Тоня. – Молод. Настоящий самец.

- Тоня, - цыкнула на неё Лида.

- Да такого надо хватать, привязывать к кровати и…

- Тоня, - вздохнула подруга.

- Молчу-молчу, - подмигнула. - Завидую-завидую. Иди, а то он весь асфальт протопчет.

Лида улыбнулась женщине и поспешила к Кириллу.

- Привет, - разгладилось его лицо, стоило ей появиться на улице. – Это тебе.

- Привет, - шагнула она в его объятия, чувствуя, как зашушукались сотрудницы, которые работали с ней.

«Ну и пусть, - решила она. – Могу же я, хоть раз, побыть безрассудной. Я тоже хочу быть счастливой».

Глава 59.

Китайская мудрость гласит, что любовь сродни лотосу. Она произрастает из глубины сердца, тянется, созревая робким бутоном и наконец расцветет, разнося нежный аромат счастья. Но не каждому бутону суждено распуститься.

Дмитрий недовольный и в растрёпанных чувствах вернулся в квартиру, которую когда-то считал своей. Вот только попасть в квартиру, так просто, ему не удалось, дверь оказалась заперта изнутри на цепочку:

- Открой дверь, Сашка! – зашипел мужчина парню, который услышал шум и вышел в коридор.

- Отец, ты неадекватен, - возразил ему сын.

- Боишься меня? – захохотал Дима.

- Нет, - пожал плечами тот. – Не хочу, чтобы следом за тобой примчалась твоя сожительница. Я считаю, что ей не место в нашей квартире.

- Эта квартира и моя тоже.

- Вот поэтому я с тобой разговариваю, а не посылаю куда следует.

- Сашка, не зли меня.

- Вначале успокойся, - настаивал сын.

- Всё, - встряхнул руками Дмитрий. – Я спокоен. Спокоен. Открывай.

- Да, пожалуйста, - фыркнул Саша и распахнул входную дверь перед отцом. – Входи.

- Спасибо, - театрально в пояс поклонился ему мужчина.

- Надолго? – скривил губы в усмешке молодой человек.

- Насовсем, - зло бросил мужчина, располагаясь на низкой табуретке аля пуфик, которая стояла в коридоре, чтобы обуваясь можно было на неё сесть.

- Ты чего? – шагнул к отцу Александр и приложил руку ко лбу мужчины. – Заболел?

- Ещё скажи, с дуба рухнул.

- И скажу, - скрестил руки на груди парень. – У тебя вид бешеный.

- Взбесишься тут. У матери любовник.

- Слава богу, - улыбнулся Саша.

- Что ты несёшь! – подпрыгнул на табуретке Дима, вскакивая на ноги. – Она мне изменяет. Мне! А ты рад!

- Успокойся, - надавил ему рукой на плечо парень, заставляя плюхнуться обратно на табурет. – Она даже теоретически не может тебе изменить. Вы в разводе.

- Вот женишься, - мужчина запнулся, - разведёшься, тогда по-другому запоёшь.

- Неа, - широко улыбнулся ему сын. – Мне эта головная боль и даром не нужна.

- А как же, - удивлённо посмотрел на Сашу Дима, - постель, - добавил тихо.

- Вот чудной, - засмеялся Александр. – Чтобы в постели кувыркаться, штамп в паспорте не нужен. Да и не модно это сейчас.

- Что?

- Не модно жениться и детей рожать. Вот и я решил, буду карьеру делать, путешествовать.

«Посмотрю я на тебя, - вздохнул Дима, - когда в твоей жизни появится своя собственная Олечка».

- В комнату свою пойдёшь или здесь, в коридоре, мать ждать будешь? – поинтересовался Саша.

- Здесь.

- Ну-ну, - покачал головой парень. – Надеюсь, что она вообще сегодня не вернётся.

- Что ты несёшь!

- А что? – ткнул его пальцем в плечо Саша. – Ты можешь со своей этой, - многозначительно замолчал, - а матери нельзя. Дискриминация, батенька.

Дима разразился ругательствами, но Саша быстро юркнул в свою комнату:

- Приятного ожидания, - прокричал он отцу из-за двери.

«Ненавижу, - думал Дмитрий. – Как же я тебя ненавижу, Лидка. Из-за тебя сын меня ни во что не ставит. Я больше не авторитет для него. Говорит, что хочет, не стесняясь и не боясь. Вернись только домой. Я покажу тебе, где раки зимуют».

Глава 60.

Почему весну считают временем любви? Не потому ли, что после зимней спячки душе и телу хочется сбросить с себя прошлогоднюю шелуху, хочется подняться навстречу солнечному свету, расправив крылья за спиной.

Означает ли это, что летом, осенью и зимой любовь будет не такой яркой, волшебной и долгожданной?

Кирилл смотрел на Лиду и не мог насмотреться на неё. Нет. Она не была знатной красавицей, но её мягкие черты лица, большие глаза, маленький нос и чувственные губы заставляли его сердце биться быстрее. Он не замечал, что её тело далеко от совершенства. Для него она была самой идеальной.

- Не надо было меня встречать, - покачала головой Лида, вдыхая тонкий аромат роз.

«Второй раз я получаю букет от Кирилла, - размышляла она, - и второй раз ощущаю сладкий аромат цветов. Надо будет ему сказать, чтобы он больше не выбрасывал деньги на ветер. Хотя, так приятно, когда мужчина дарит цветы. Просто так, без повода. Правда, Дима мне вообще цветов не дарил. Может быть до свадьбы? Нет. И до свадьбы он не баловал меня. Может быть поэтому я испытываю неловкость сейчас, когда Кирилл вручил эти розы. Наверное, лучше не буду ругать его за цветы. Хочет – пусть дарит. Мне тоже хочется чувствовать себя женщиной, нежной, хрупкой, вызывающей восхищение».

- Ты стесняешься меня? – остановился он в нескольких шагах от своего автомобиля.

- Что ты, - дотронулась до него Лида. – Но ты сказал, что будешь работать в этом же торговом центре.

- Не понимаю.

- Пойдут слухи.

- Тебя это тревожит?

- Да. Нет. Не знаю, - смутилась она под его пристальным взглядом. – Но если тебе понравится кто-нибудь, - замолчала и отвела глаза.

- Кто-нибудь? – прищурил он свои. – Ты не воспринимаешь меня всерьёз?

- Я… - замялась Лида. – Не знаю.

- Как это «не знаю»? – удивился он. – А что же ты знаешь?

- Что ты мне нравишься, - тихо ответила она. – Но я трезво оцениваю ситуацию.

- И поэтому решила, что я променяю тебя на другую. Так?

Лида молчала: «Что ты хочешь? – думала женщина. – Чтобы я призналась, что не уверена в себе? Что не верю мужчинам? Или что всё время жду, что очнусь ото сна и окажусь одна в своей кровати».

- Можешь не отвечать, - порывисто обнял её Кирилл, зажав букет между их телами.

«Нет шипов», - отметила Лида.

- Я докажу тебе, - продолжил он, - что мне можно доверять.

Лида уткнулась лицом в грудь молодому человеку, не находя слов, чтобы выразить тот ураган чувств, что возник от его слов.

- Хотя нет, - улыбнулся мужчина. – Я не буду тебе ничего доказывать. Мои поступки станут лучшим доказательством того, что я серьёзен.

- Хорошо, - улыбнулась Лида. – Пусть время покажет.

Кирилл улыбнулся ей в ответ и прильнул к губам женщины в нежном, кружащем голову поцелуе.

«И почему, - забыв обо всех сомнениях, размышляла Лида, - когда он меня целует, ноги каждый раз подкашиваются, а сердце бешено стучит».

- Позавтракаем? – спросил Кирилл, не желая расставаться с Лидой.

- Почему бы и нет, - подмигнула женщина, тоже не желая ехать домой. Да, дома её ждал сын. А ещё одинокая постель. Нет, она хотела продлить эти мгновения счастливого дурмана.

- Отлично, - Кирилл распахнул переднюю пассажирскую дверцу перед женщиной.

Глава 61.

Когда на небе появляется луна, её сравнивают с возлюбленной, яркой, необычной, круглолицей, светлоокой… Она одна такая во всей вселенной. Самая красивая среди множества прекрасных звёзд. Любимая.

Дима вскочил с «пуфика», когда раздался шум то ли поднимающегося, то ли опускающегося лифта.

«Кажется я задремал, - он прислонился ухом к двери и стал внимательно слушать. Но… лифт проехал мимо. – Да, где же она! – мужчина бросил недовольный взгляд на часы. Шестой час утра. Я жду её три часа! Три часа она где-то шляется, не известно с кем».

Он зевнул, почесал отросшую щетину, потянулся и снова устроился на «пуфике», привалившись спиной к стене.

«Вот где она? – метались мысли в его голове. – Ни стыда, ни совести. Почему я раньше не замечал, что она такая. Разгульная бабёнка, - нахмурился. – Хорошо маскировалась. Разыгрывала из себя невинную овечку. Только и слышал от неё: Дамочка то, Димочка сё. А сейчас? Димочка ждёт её, а она загуляла».

Лифт снова загудел. Мужчина прикрыл глаза прислушиваясь к шуму.

«Мимо, - нерадостно вздохнул. – Да, когда же она нагуляется!»

Вдруг, его словно током пробило: «Надо было ей позвонить!»

Он достал телефон и принялся искать контакт «Лидка», но к его изумлению, такого контакта в его журнале абонентов не было.

«Вот, Ольга, пакость мелкая, - разозлился Дмитрий. – Удалила! Везде свой длинный нос засунула. И когда только успела! И что мне теперь делать? Как быть? Номер Лидки я наизусть не помню. Может у Сашки спросить? Нет. Он будет потешаться надо мной, что я не знаю номер телефона, на который ежедневно звонил по несколько раз за день в течении нескольких лет. Матери? И услышать лекцию о бывших жёнах и ослах, которые их бросили? Увольте. Друзьям тоже лучше не звонить, а то потом пойдут сплетни, что Лидка гуляет, а я её, как верный пёс, сторожу».

Он насупился, увидев сообщение от Оли, которое она отправила ему пару часов назад: «Немедленно возвращайся!»

«Ага, - хмыкнул он. – Разбежался! Я жену никогда не слушал, а тут любовница решила начать права качать. Думает, если я промолчал и согласился жениться, то на меня можно и голос повышать, и ногами топать. Нет, Оля, такого не будет. Привыкай. Сама захотела стать моей женой. Так что, самое время начать учиться!»

Размышляя о жизни он пропустил тот момент, как кто-то подошёл к входной двери и вставил ключ в замочную скважину.

«Явилась!» - обрадовался Дима. Он поднялся с низкого табурета.

Дверь тихонько открылась. Медленно. Будто тот, кто входил, раздумывал, заходить или ещё побродить неизвестно где.

Мужчина не выдержал и дёрнул ручку двери на себя.

- А! – вскрикнула женщина и повалилась на пол к ногам Димы.

- Оля? – ахнул он. – А ты что тут делаешь?

- Соскучилась, - нашлась та с ответом, поднимаясь на ноги.

- Соскучилась? – сузил глаза Дима. – А ключи от квартиры? Откуда у тебя?

- Я…

- Я тебе дубликат не давал.

- Я…

- Ты! – схватил её за волосы мужчина, оттягивая голову назад, так чтобы смотреть женщине в глаза. – Ты удалила номер Лиды из моего телефона, без моего разрешения сделала дубликат ключей от квартиры. Не много ли на себя берёшь?

- Я твоя почти жена!

- Главное, здесь, – почти!

- Дима, - всхлипнула Оля, - мне больно.

- А будет ещё больнее, если я узнаю…

- Эй, - раздался голос Саши. Щёлкнул выключатель. В коридоре вспыхнул яркий свет. – Что за свору вы тут устроили? Я сказал, никаких разборок. Пошли вон! Собачьтесь в другом месте.

- Сашка, - проскрипел зубами Дмитрий. – Я пока ещё твой отец.

- Ага. Отец, который бросил мать и уклоняется от алиментов.

- Ты! – зашипел мужчина. Оля застонала.

- Бабу свою отпусти, - усмехнулся парень, - а то она скальпа своего лишится. Хорошо, что матери нет, и она не видит, как низко ты пал, подняв руку на женщину.

- Щенок! Да, что ты знаешь! – вспылил Дима, отталкивая от себя Олю и набрасываясь с кулаками на сына. – Я покажу тебе!

- Разбежался! – Саша ловко уклонился от ударов отца и вытолкал того за дверь. – Жди мать под дверью, раз по-человечески себя вести не умеешь. И бабу свою забери, - вытолкал из квартиры и Олю. – Нечего балаган разводить, - захлопнул дверь и закрыл её на цепочку и щеколду, которую невозможно было открыть снаружи ключом.

«Мама, - набрал он сообщение Лиде, - сегодня домой не приходи. Отец сошёл с ума. Сидит под дверью. Зол и неадекватен».

- Вот теперь посмотрим, - улыбнулся, отправив сообщение, - надолго ли тебя, батенька, хватит.

Глава 62.

Почему в любви, впрочем, как и в жизни, всё не может быть тихо да гладко. Почему тянет душу на подвиги? Хочется… адреналина, чтобы сердце бешено стучало, руки потели от волнения, голова кружилась от безрассудств, ноги подкашивались, а в голове стоял туман… Хочется, чтобы эмоции переполняли…

Хочется…

Лида получила сообщение от сына, когда они с Кириллом любовались красотами просыпающегося города со смотровой площадки.

«Как это домой не приходи? – ошарашено смотрела она на экран гаджета. – Это что, каждый раз, как у Димы будет приступ бешенства мне по городу, как бродяжке шляться? Или, - покосилась на Кирилла, - напроситься к нему? Нет, нет, - тут же оборвала себя. – Это неприлично. Я не какая-то ночная бабочка в поисках тёпленького местечка. У меня есть своя комната, своя кровать… Так что, прости меня Саша, но домой я обязательно поеду. Не хватало ещё начать Димку бояться. И главное не понятно, почему бесится. Хоть бы намекнул, сыночек».

- Замёрзла? – поинтересовался молодой человек, обнимая женщину со спины.

Она, действительно, немного озябла. Солнце ещё не встало, и воздух был прохладным.

- Немного, - честно призналась Лида.

- Может ко мне? – замер за её спиной Кирилл.

- Нет, - выдохнула женщина, боясь передумать. – Не сегодня. Я очень устала. У меня три ночные смены подряд.

- Жаль, - вздохнул он, - опуская подбородок ей на макушку.

- Жаль, - согласилась она.

- Я провожу.

- Хорошо, - развернулась в его руках женщина.

- Лидочка, - глаза мужчины вспыхнули. Он наклонился к ней, запечатлевая поцелуй на её приоткрытых губах.

- Едем, - поёжилась она.

- Да, - нехотя разжал объятия Кирилл.

Неожиданно у него зазвонил телефон.

- Алло, - ответил он. – Привет, Маша. Нет, представь себе, не сплю. Что? Срочно? - бросил настороженный взгляд на Лиду. – Хорошо, передай маме, что я приеду.

Он завершил разговор, спрятал телефон в карман брюк и задумался: «Что могло произойти у Ольги, что она хочет собрать всю семью, чтобы что-то объявить. Да ещё ни свет, ни заря… Уж не беременна ли она?»

- Кирилл, - дотронулась до его руки Лида. – Всё хорошо?

- И сам не знаю, - пожал плечами молодой человек. – Звонила Маша, просила срочно приехать к ним.

«Вот сейчас удобный случай, чтобы признаться, что ты брат Оли», - нашёптывал ему внутренний голос.

«Нет, - убеждал он себя, - если сейчас скажу, Лида убежит, сверкая пятками. Вначале узнаю, что задумала Ольга, а потом поговорю с Лидой. Долго тянуть тоже не стоит. Иначе, она будет думать, что я с недобрыми намерениями стал с ней встречаться».

- Кирилл, - улыбнулась ему женщина, - мне до дома рукой подать. Всего три остановки на троллейбусе. Я сама, а ты…

- Нет, я довезу тебя до дома. Посмотрю, как ты заходишь в подъезд и тогда поеду.

- Ладно, - согласилась Лида, радуясь, что он не бросил её, хотя мог.

Дима, как дикий зверь в вольере, расхаживал взад и вперёд у окна между этажами. Некоторое время назад, ему наконец удалось избавиться от Ольги, которая ушла, но обязательно вернётся. Правда мужчина надеялся, что произойдёт это нескоро, так как на банковской карте, что он дал молодой женщине, была довольно приличная сумма денег.

«Пусть веселится, - убеждал он себя, - главное, чтобы под ногами не путалась, пока я буду с Лидкой разбираться».

Ноги Димы ныли, поэтому он сел на ступеньку и решил немного отдохнуть.

«Никуда она не денется, - злился мужчина. – Лифт всё ещё не работает. Так что мимо меня не пройдёт».

Поэтому он прозевал, когда во двор заехал автомобиль Кирилла. Прозевал, как Лида с цветами вышла из салона машины. Прозевал, как Лида помахав рукой водителю автомобиля, направилась к подъезду. Но когда заскрипела внизу подъездная дверь, Дима встрепенулся. Он перегнулся через перила и увидел свою бывшую жену с большим букетом белых роз.

«Вот ты и попалась, - тихо поднялся он на ноги. – Встречалась с загадочным «К». Сейчас я покажу тебе, как при живом муже погуливать. Давай, поднимайся. Я весь в нетерпении».

Глава 63.

Невозможно сказать как и почему возникает любовь, намного проще назвать причины её исчезновения. В каждой печальной истории любви всегда присутствуют слёзы. Море слёз. И чем печальнее история, тем глубже море.

Лида счастливая и переполненная радостью поднималась по лестнице. Лифт, как всегда, не работал. Она любовалась цветами, думая о Кирилле, когда на лестничной площадке возникла какая-то фигура. Она подняла голову и ахнула, узнав Дмитрия, лицо которого было перекошено от гнева.

- А вот и наша гулёна, пожаловала, - шагнул он к женщине. – Цветочки нюхаешь, пока муж себе места не находит.

- Муж? – рассмеялась ему в лицо Лида. – У меня нет мужа.

- А кто тогда я? – удивился Дима.

- Не знаю, - пожала она плечами. – Надо у твоей Оленьки спросить.

- Лидка! – схватил за плечо мужчина.

- Побольше уважения, - дёрнула она плечом. – Я не твоя жена и не намерена слушать оскорбления или сносить пренебрежение.

- Ты навсегда останешься моей женой!

- Только в твоих мечтах, - хлопнула его по плечу Лида, желая пройти мимо.

- А я смотрю ты осмелела, - преградил ей путь Дима. – Думаешь, твой ухажёр лучше меня? – криво улыбнулся. – Ошибаешься. Он же купил тебя. Купил по цене этого веника.

- Никто меня не покупал.

- Я вижу по твоим глазам, что ты готова ему отдаться, - его лицо побагровело. – Не смей! Я не разрешаю тебе!

- Не разрешаешь! – воскликнула Лида и оттолкнула Диму. – Да, кто ты такой! Олей своей командуй, а меня оставь в покое.

- Нет, - резко дёрнулся мужчина и обхватил женщину руками. Цветы смялись между ними. - Я никогда не оставлю тебя в покое, - и набросился на Лиду, целуя её.

Женщину трясло от негодования. Поцелуй Дмитрия был ей противен. Она вырывалась из его рук, жалея, что цветы при каждом движении сползали всё ниже и ниже, пока не упали на ступеньки.

«Да кем он себя возомнил!» - разозлилась она и ущипнула мужчину, выкручивая побольнее.

- А, - застонал он и выпустил её из рук, хватаясь за перила. – С ума сошла!

Лида плюнула ему под ноги и вытерла губы тыльной стороной ладони:

- Не смей больше меня трогать!

- Я буду…

Женщина подскочила и ударила его по щеке.

- Лидка! – опешил он.

- Не лезь в мою жизнь! Ты мне никто! Захочу завтра выйду замуж! Это моё дело! У тебя новая жизнь, вот и живи. Я тебе не мешаю.

Она посмотрела на разбросанные цветы, но не осмелилась их поднять, боясь, что Дмитрий может снова напасть на неё. Мужчина стоял разинув рот, глядя, как Лидия бегом побежала по лестнице.

«Что это сейчас было? – с презрением посмотрел он на розы и с удовольствием наступил на белоснежный бутон, раздавливая его. Он потёр скулу, которая горела. – Совсем страх потеряла… Ничего, рано или поздно, я узнаю, с кем ты спуталась. И тогда твой хахаль узнает, каково это виться вокруг моей жены. Напрасно ты, Лида, думаешь, что если мы развелись, то ты перестала быть моей женой. Ты столько раз говорила, что ты любишь меня больше жизни, а сама так быстро забыла все свои слова и бросилась на шею каком-то аферисту. Не верю я, что в тебя кто-то мог влюбиться. Не верю. Стара ты для любви».

Глава 64.

Принято считать, что любовь должна приносить страдания, только пройдя очищение слезами, она станет настоящей, будет гореть сквозь годы и согревать сердце. Кто это придумал, видимо сам никогда не испытывал боли от любовных мук…

Лида бегом поднялась по лестнице. Её руки так сильно дрожали, что она никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Её трясло от страха и негодования.

«Как он мог! – колотилось её сердце. – Я ведь тоже человек! У меня есть чувства, достоинство, наконец, и мне может быть больно. Что я ему сделала? Живу себе, никого не трогаю. Ну, подарил мне мужчина цветы? Разве это преступление?» – повернула ключ и открыла входную дверь в квартиру.

- Мама, это ты с замком возилась? – из кухни вышел Саша и замер, заметив её заплаканное лицо. – Что случилось? – подошёл к ней и порывисто обнял. – Кто он? – голос молодого человека стал суровым. – Скажи мне, как его зовут и где его можно найти. Никто не имеет права обижать тебя.

- Не надо, - всхлипнула женщина, не желая, чтобы сын и отец погрязли в разборках между собой.

- Имя и адрес, - настаивал Саша.

- Имя? Адрес? – растерялась Лида, вглядываясь в глаза сына.

- Того, кто тебя довёл до слёз.

«Это был Дима, - хотела она ему сказать. – Твой отец», - но промолчала, решив, что пусть для парня это будет чужой, неизвестный человек, чем откроется ещё одна гнилая сторона его отца. Она всю жизнь старалась создать для Саши идеальный образ Димы. И сейчас ей было стыдно. Стыдно признаваться в своих ошибках. Нет. В своих фантазиях. Потому что «идеального Димы» не существовало. Ни в жизни, ни в фантазиях.

- Это я так, - вытерла она слёзы. – Просто взгрустнула.

- Какая-то странная у тебя грусть, мама, - недоверчиво покачал головой парень. – Ладно. Не хочешь, не говори, - вздохнул. – Но, знай, я это дело так не оставлю. Рано или поздно, намылю шею твоему обидчику.

Женщина ничего не ответила. Она была в смятении. С одной стороны, ей было отрадно, что сын вырос таким защитником, а с другой, ей было больно, что защищать он должен от собственного отца.

Лида прошла в свою комнату и не раздеваясь легла в постель.

«Надо поспать, - уговаривала она себя. – Вечером опять ждёт ночная смена».

Вот только сон не шёл. Как назло через щёлку между шторами пробился солнечный луч, а в нём танцевали загадочный танец пылинки. Женщина залюбовалась действом. Вверх, вниз и полукруг. Красота.

«И моя жизнь, - промелькнули мысли в её голове, - такая же. Бестолковая. Никому не нужная. Бессмысленная. Для чего я живу? Чего хочу добиться? Или работать уборщицей предел моих мечтаний?»

Она не жалела, что лучшие годы подарила сыну, мужу… семье. Ей было горько, что муж не оценил её стараний и жертв, ушёл к молодой и красивой… А сын… Сын женится, у него будет своя жизнь…

«А я останусь одна!» - сжалось от страха её сердце. Лида боялась признаться себе, что её страшит одиночество.

«Кирилл, - появился робкий лучик надежды. – Нет, - тучи заволокли сознание. – Через пару лет разница в возрасте станет бросаться в глаза: мама и сын… Нет. Не хочу. Не хочу. Ничего не хочу. Сказка должна остаться сказкой. Красивой, желанной, но сказкой. Пора заканчивать грезить наяву», - наконец заснула она.

Глава 65.

Любовь слепа… Целуясь влюблённые закрывают глаза. В темноте, на ощупь они пытаются узнать друг друга. И чем сильнее хочется зажмуриться и раствориться в обволакивающей темноте, тем сильнее разгораются чувства. Будут ли они мимолётными, словно лёгкое видение, или прорастут корнями глубоко в сердце, расцветая пышным цветом в душе, никто не знает. Даже сами влюблённые. Они счастливы, пока слепы. Но стоит им открыть глаза, как волшебство исчезает. Всё становится обыденным.

Кирилл вошёл в квартиру, в которой жила его мать с отчимом и падчерицей.

- Ждём только тебя, - прошептала Маша, заметно нервничая, которая открыла ему дверь. – Идём, скорее, - потянула за руку сводного брата в сторону зала.

- И тебе привет, - вздохнул он, гадая что же случилось у Ольги, что она решила собрать семейный совет, тем более, что с отчимом у неё были прохладные отношения. Мужчина не одобрял то, что молодая женщина только и делала, что прыгала из койки в койку, не желая работать и серьёзно относиться к жизни.

- Кирюша! – воскликнула мать, поднимаясь с мягкого дивана, на котором сидела вместе с заплаканной Олей. – Как хорошо, что ты пришёл, - кивком головы указывая на дочь. Женщина быстро обняла сына и села обратно на диван, обнимая всхлипывающую Олю.

- Может быть, можно теперь на время прекратить концерт, - произнёс отчим. Мужчина был явно недоволен происходящим, - и чётко объяснить, что стряслось. У меня сегодня и без того много дел.

- Дорогой, - покачала головой жена, - у девочки проблема.

- Какая? – вздохнул он. – Бросил очередной любовник?

- Вот видишь, мама, - произнесла Оля, - он не любит меня.

- Если бы не любил, то не стал бы выплачивать тебе ежемесячное содержание, - ответил мужчина.

- Мама, скажи ему,что это его обязанность, как моего отца, - вспыхнула Оля.

- Маша работает и ничего, - пожал плечами отчим.

- Вот именно, ничего у неё нет. А я не могу без любви, - рыдала на плече матери дочь.

- Хватит! – провёл по волосам Кирилл. – Оля, объясни, для чего весь этот балаган.

- Это не балаган, - посмотрела на него сестра. – У меня душа болит. Душа, - отчим громко хмыкнул, Кирилл усмехнулся, мать отвела глаза, Маша тихо захихикала. – А никто из вас не хочет мне помочь.

- В чём? – удивилась мать женщины. – Оленька, ты скажи, мы с радостью.

- Я замуж выхожу, - выпалила молодая женщина. Отчим крякнул, растерявшись. Мать ахнула и заулыбалась. Маша вскрикнула от радости. Кирилл закатил глаза. Он уже был посвящён в эту тайну вселенского значения.

«Лида. Лидочка, - забегали мысли в его голове. – Знаешь ли ты о том, что твой бывший муж собирается начать новую жизнь… Будет ли тебе больно… Или неприятно…»

- Не думал, что подобное событие должно вызывать столько слёз, - пробурчал отчим. – Прости, но счастливой ты не выглядишь.

- Действительно, - согласилась с ним жена.

- А я, действительно, несчастна, - призналась девушка.

- Ничего не понимаю, - заёрзал в кресле отчим, теряя терпение.

- Мой Димочка узнал, что у его бывшей жены любовник и дико приревновал её.

Кирилл вздрогнул. Он совсем не ожидал, что личную жизнь его возлюбленной будут обсуждать его родные. Кирилл был зол на Олю. Ему хотелось вцепиться ей в горло руками. Если раньше его забавляли истории о бывших пассиях её мужчин, то сейчас ему было не до веселья. Лида стала его женщиной. И о ней никто не имел права так нагло и беспардонно отзываться, даже его родная сестра.

- Что ты сказала? – севшим голосом переспросил он, сев на подлокотник кресла, в котором сидела Маша. Он представил разъярённое лицо Димы и передёрнул плечами.

«Надо срочно поехать к Лиде. Мало ли на что решится от ревности бывший муж», - решил он для себя.

- Если тебя это так поразило, то представь, в каком смятении я, - произнесла его сестра.

- Доченька, - погладила её по голове мать, - успокойся. Разве можно тебя сравнивать с какой-то бывшей женой.

«Так говоришь, будто ей сама не была», - нахмурился Кирилл.

- Думаю, - поднялся с кресла отчим, - нам здесь делать больше нечего. Пойдём, Машуля, у нас с тобой дел невпроворот, в отличии от бездельников.

- Мама, - заревела с новой силой Оля, - я в таком отчаянии.

- Но чем мы можем тебе помочь? – поинтересовалась женщина.

- Вы может быть и ничем, а вот Кирилл мог бы, - ответила Ольга.

- Я? – посмотрел тот в глаза сестре.

- Он? – почти одновременно воскликнули отчим, мать и Маша.

- Да, - улыбнулась Ольга. – Я хочу, чтобы Кирилл соблазнил бывшую жену Димы. Не просто соблазнил, а выставил в самом нелицеприятном свете. Пусть Димочка думает, что его бывшая гулящая. То с одним, то с другим…

- Нет, - руки Кирилла сами собой сжались в кулаки. Он вскочил на ноги. – Нет. Никогда.

- Я знала, что ты мне откажешь, - вздохнула сестра, - поэтому и пригласила всех, чтобы они уговорили тебя. Я не прошу жениться на ней. Просто приударь. Ты молодой. Интересный. И потом, мы все знаем, что ты занимаешься подобным. Конечно, у неё нет денег, как у твоих пассий. Но ради меня, умоляю. Тем более что с Инной ты расстался.

- Как расстался? – удивилась мать. – Она мне нравилась.

- А мне нет, - подал голос отчим, - такая же тунеядка, - посмотрел на Олю и замолчал.

- Ну, пожалуйста, - неожиданно для всех Ольга подскочила с дивана и упала перед Кириллом на колени, обнимая его ноги и прижимаясь лицом к бедру молодого человека. – Умоляю тебя, Кирилл! Я не могу потерять Диму! Я беременна от него!

Глава 66.

Любовь… Как часто её сравнивают с нежным и воздушным мотыльком. Чувства окрыляют. Кто-то утверждает, что бабочки порхают в животе… Голова затуманена. Сердце то замирает, то бешено стучит… Но все знают, что век мотылька, впрочем, как и бабочек, недолог. И они погибнут, прожив яркую, но короткую жизнь.

Неужели век любви столь же короток?

А как же обещания и заверения влюблённых в вечной любви? Клятвы?

Всё это слова… Красивые. Пафосные. Волшебные… И лживые…

Не зря же говорят, что чувства проверяются делами…

Кирилл замер, услышав отчаянный вопль сестры.

- Я беременна! – снова повторила она, глядя на него заплаканными глазами.

- Доченька, - ахнула мать.

- Ну, ты даёшь, систер! – воскликнула Маша.

- Слабо верится, - поморщился отчим.

«А ведь он прав, - Кирилл помог сестре подняться и посадил её на диван рядом с матерью. – Она не из тех, кто жаждет полноценную семью. Да и Дима не олигарх, чтобы она так напрягалась. Я быстрее поверю, что она сделала аборт, узнав, что забеременела, чем в то, что хочет родить…»

- Ты делала тест? – поинтересовался молодой человек у Оли.

- Нет, - пожала она плечами.

- Сдала анализ крови? – встряла Маша.

- Нет, – отмахнулась та.

- Была у врача? – предположила мать женщины.

- Да, - сверкнула улыбкой она. – Вот, - достала из сумочки, что лежала на диване, справку.

Маша подошла поближе, чтобы заглянуть через плечо мачехи на документ.

- Ой, ой, - покачала головой мать Оли.

- Н-да, - вздохнул Кирилл, не веря.

- О, - вдруг произнесла Маша, - не знала, что ты ходила к Жанне. Я с ней вчера виделась, а она ничего мне не сказала. Вот, тихушница.

- Жанна? – переспросил Кирилл.

- Моя бывшая одноклассница, - пояснила Маша.

Молодой человек нахмурился.

- Ой, - всплеснула руками Мария. – На моём дне рождения она перепила и приставала к тебе. Она ещё на столе в кафе танцевала.

- А, - вспомнил он молодую женщину, высокую, темноволосую. Она ещё смешно щурила глаза, так как не хотела надевать очки.

- Жанна работает в больнице в отделении гинекологии, - продолжила Маша.

- Что и требовалось доказать, - воскликнул отчим. – Пойдём, Мария. Этот фарс не для нас. И тебе, дорогая, - посмотрел на супругу, - не советую участвовать. Подло охмурять женщину, которая пережила измену мужа.

- Почему все против меня! Вы моя семья, мама, Кирилл! - заныла Оля.

- Доченька, - замялась её мать. – Ты уверена?

- Мама, - раздражённо повела плечами Оля.

- Я не буду этого делать, - чётко произнёс Кирилл. – Беременна – вперёд. Обрадуй своего Диму. Поторопитесь с регистрацией брака. А меня не заставляй.

- Мне страшно. А вдруг он решит вернуться к бывшей жене? – пролепетала сестра. – Я тогда останусь одна с ребёнком.

- Раньше надо было думать, - сухо ответил отчим. – Насколько я помню, ты говорила, что у него сын был. Мальчик растёт без отца.

- Да какой он мальчик? Там такой жлоб, что его Димочка побаивается, - возмутилась девушка.

- Родители детям нужны в любом возрасте, - тихо сказала мать.

- Мама, ты на чьей стороне? – взвилась молодая женщина.

- На твоей, солнце моё, - заверила её та.

- Тогда уговори Кирилла помочь мне. Не нанимать же мне кого-то со стороны, - не унималась Оля. - Он только подстрахует.

Сердце Кирилла пропустило удар. Он побледнел.

- На мои деньги не рассчитывай, - пробурчал отчим.

- Не думала, что ты такая подлая, - с вызовом произнесла Маша и схватила Кирилла за руку. – Пойдём отсюда.

Он вздрогнул от её прикосновения.

- Не заставляй меня думать, что и ты такой же гнилой, как она, - добавила Маша, глядя в глаза сводному брату.

Молодой человек не сдвинулся с места. Он вырвал свою руку из хватки Марии и подошёл к Оле, нависая над ней:

- Если ты обидишь Лиду, - сжал кулак перед её носом, - я за себя не ручаюсь. Нравится водить за нос своего скомороха, ради бога. А Лиду не тронь!

Ольга опешила. Её рот открылся, глаза округлились:

- Ты! Ты! – единственное, что смогла она произнести.

Кирилл быстро развернулся и не замечая вытянутого лица отчима, побелевшей матери и хитрого прищура Маши, направился к выходу. Сводная сестра побежала следом за ним. Она догнала его у входной двери.

- Это была она? – шёпотом спросила. – Ты с ней приходил?

Плечи мужчины напряглись. Он замер у открытой двери, но ничего не ответил. Кирилл тяжело дышал, до боли сжимая кулаки.

- Неужели ты влюбился? – ещё тише добавила Маша. – Она же старше тебя.

Кирилл ничего не ответил. Он молча вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

- Дурдом, - произнесла Мария.

Глава 67.

В любви, как на войне, все средства хороши… Но часто получается так, что лучшее – не значит хорошее…

Инна решительно вошла в подъезд.

«Как можно жить в таком клоповнике? – удивлялась она. – Дом старый, судя по всему и комнатки маленькие, потолки низкие. Никакой евроремонт не исправит того, что это место для низшего класса. Неужели Кирилл мог связаться с такой? Ведь ясно же, что денег у неё нет, раз она живёт в таком месте…»

В лифте неприятно пахло мочой и чем-то протухшим.

«Лучше бы по лестнице поднялась, - корила она себя, зажав нос и стараясь не дышать».

Она вышла на нужном этаже и несколько раз судорожно вздохнула.

«Отступать некуда», - нажала на кнопку дверного звонка.

- Кто? – раздался приятный голос молодого мужчины.

«Любовник? Муж?» - растерялась Инна.

- Я к Лиде, - чуть дрогнувшим от напряжения голосом произнесла она, поправляя тонкий ремешок сумочки.

Дверь распахнулась. Инна ахнула, не ожидая увидеть такого красавчика. Парень был непростительно молод и хорош собой. Он был в тёмных спортивных брюках. Босые ноги и обнажённый торс. Ммм. У Инны чуть слюни не потекли. Вот это образец мужской красоты. Но весь флёр возбуждения и благоговения рассеялся, когда молодой человек окинул её незаинтересованным взглядом и прокричал:

- Мать! Это к тебе!

«Мать, - пришла в ужас Инна. – Сколько же лет этой старухе?»

- Да, вы входите, - махнул рукой парень. Инна переступила порог, захлопнув за собой дверь. А когда она обернулась парня уже не было.

Зато в коридоре появилась женщина. Самой обычной внешности. Самая обычная. Мимо таких обычно проходят, не замечая.

- Здравствуйте, - растерянно произнесла Лида. – Вы ко мне?

- Да, - расправила плечи Инна. – Если вы любовница моего Кирилла, то я к вам.

- Простите, а вы кто? – спросила женщина, немного побледнев.

- А я гражданская жена Кирилла?

- Как? – ахнула.

- Вам рассказать, как это бывает?

Лида привалилась плечом к стене. Ноги затряслись и подогнулись в коленях.

- Вижу, что вы порядочная женщина, - продолжила Инна. – Так зачем же вам чужой мужчина, который явно моложе вас?

- Зачем вы пришли? – прошептала Лида. – Зачем? Чтобы воззвать к моей совести? Попросить расстаться с Кириллом? Он знает, что вы пришли ко мне? – в неё будто бес какой-то вселился, ревность так сильно схватила за горло, что ей хотелось выцарапать глаза этой наглой девице. – Мне всё равно, кто был у Кирилла до меня. Прошлое не имеет значение.

- Прошлое не имеет значение! – вспыхнула Инна. – Я из-за вас потеряла ребёнка!

Лида села на пуфик, так как стоять больше не могла.

- Вы убили моего ребёнка! Вы! – закричала молодая женщина. – У меня случился выкидыш, когда Кирилл сообщил, что уходит…

- Я… не… я… - прижала руки к груди Лида.

- Вы убили моего ребёнка и украли моего мужчину! – она сделала выпад и с размаху ударила женщину по щеке.

- Эй, полегче! – Саша схватил Инну и оттащил от матери.

- Отпусти, - брыкалась она. – Я ещё не всё сказала, этой!

- Не смей оскорблять мою мать, - он открыл дверь и вытолкал Инну на лестничную площадку. – Не знаю, зачем ты заявилась, но этот дом для тебя закрыт!

- Сопляк! – кричала Инна и била кулаками в дверь.

- Будешь шуметь, вызову кого следует, - прокричал ей Саша.

Он сел на корточки перед матерью и обнял её:

- Какая же ты у меня, - покачал головой, прижимая её содрогающееся тело от рыданий, - беззубая. Так нельзя, честное слово. Тебя страшно одну оставлять.

Лида не могла ничего ответить, она хваталась за сына, как утопающий за соломинку.

«Боже мой, - думала она, - если это правда… Как после такого жить дальше… А Кирилл? Знает ли он? Боже мой…»

Глава 68.

Путь к счастью похож на Терновый Венец. Пока идёшь, он своими шипами врезается в душу, нанося незаживающие раны. А как только снимешь его, боль притупляется, но не проходит. Начинает казаться, что чего-то не хватает… Чего-то такого… особенного… неизвестно чего…

Со временем раны могут затянуться, но память о них навсегда останется в сердце…

И чем больше хочется счастья, тем дольше и чаще приходится примерять и носить Терновый Венец…

В результате без него жизнь становится невыносимой, неполной, безрадостной…

Лида вышла из квартиры и нос к носу столкнулась с Димой.

- На работу? – небрежно спросил мужчина поднимаясь со ступенек.

- Да, - обречённо кивнула головой женщина. – Только, давай, обойдёмся без выяснения отношений. Я устала.

- Хорошо, - покладисто согласился он.

- Вот и отлично, - вяло улыбнулась она ему и начала спускаться по лестнице, так как лифт всё ещё не работал.

«Вот же змея, - тем временем думал мужчина. – Джинсы обтягивают её бёдра так сильно, что встаёт вопрос, есть ли на ей трусы, а водолазка, так вообще просвечивает тонкое кружево бюстгальтера. Встаёт вопрос, - улыбнулся сам своей шутке. – Что-то я не помню, чтобы она раньше так одевалась. Раньше я за ней смотрел. А теперь… Распустилась. Нет, Лидочка, ты как хочешь, а других мужиков возле тебя я не потерплю. Вот мой приятель, Юрка, он и с бывшей женой, и новой женой, и с любовницей… И на всех его хватает. А всё почему? Да, потому, что мужик. А мужику баб никогда много не будет…»

- Лида, - догнал он женщину, - давай я тебя до работы подвезу.

- Зачем? – опешила она и неестественно дёрнулась в сторону.

- Что ты от меня, как от прокажённого шарахается, - обиделся мужчина. – Я помириться хотел. Был неправ. Прости.

- Что-то ты слишком быстро раскаялся, - прищурила глаза Лида.

- Ну, - развёл он руками.

- Баранки гну, Дима, - покачала головой и вышла из подъезда.

- Лида, - схватил её за локоть Дмитрий. – Соглашайся. Время позднее. У меня душа не на месте с тех пор, как я узнал, что ты работаешь по ночам.

- Да? – освободила локоть женщина.

- Да, - смотрел ей прямо в глаза мужчина.

- А так и не скажешь, - пошла она в сторону остановки.

- Лида, вот всегда ты такая! – воскликнул Дима. – Я же наладить с тобой отношения хочу.

- Зачем? – резко обернулась она.

- Ну, как его, - опешил мужчина. – Мы же не чужие друг другу люди.

- Мы чужие, Дима. Чужие люди и отношения налаживать нам не надо. В этом-то и вся прелесть. У тебя своя жизнь, у меня своя.

- Значит, решила и дальше меня позорить, - взвился он, заскрипев зубами.

- Что и требовалось доказать, - хлопнула его по плечу бывшая жена. – Я пойду, мой автобус.

- Ты ещё пожалеешь! – крикнул ей в след Дмитрий.

Кирилл, который стал невольным свидетелем бурной сцены между бывшими супругами, сильно сжал руль руками.

«Трус! – ругал он себя. – Трус! Вместо того чтобы открыто выступить против Дмитрия и защитить Лиду, сижу в машине. Нет, - завёл он двигатель, - хватит! Сейчас же поеду и обо всём расскажу Лидочке. Пора мне ей во всём признаться и будь, что будет!»

Дима тоже не терял времени зря. Он запрыгнул в свою машину и решил проследить за неверной бывшей женой.

«Поймаю её на горячем», - выехал он со двора.

И только Лида тряслась в автобусе и думала о том, что хватит с неё мужчин. Проблем ей в жизни и своих хватает, а в чужом грязном белье копаться ей не хочется.

Глава 69.

Любовь – это красивая сказка. У кого-то она волшебная, похожая на весеннюю грёзу, что расцветает необыкновенными цветами. У кого-то страшная, как ядерный взрыв, после которого нет жизни.

Жаль, что в самом начале сказки невозможно угадать, какой она будет и как долго продлиться.

Дима мчал к торговому центру, в котором работала Лида и думал о том, что так одержимо он свою бывшую жену не ревновал даже в молодости.

«Неужели я люблю её? – эта мысль болью отозвалась в затылке. – Её… Лиду…»

В голове, словно вихрь, пронеслись счастливые моменты их совместной жизни. Мужчина заёрзал, будто сидел не на водительском сиденье, а на раскалённых углях.

«Оказывается, - удивлённо отметил он. – Я был вполне счастлив… с ней…»

Покалывания в области затылка усилились, медленно перетекая на позвоночник. Неприятное давление возникло в глазах, но мужчина не сводил глаз со служебного входа.

«Что ж, - ядовито улыбнулся он, - подожду, когда закончится её смена».

Напряжение не отпускало его. Он каждый раз вздрагивал, когда из служебного входа кто-нибудь выходил, чтобы покурить или поговорить по телефону. Лида не вышла ни разу.

От усталости глаза у Димы начали слезиться. Губы были нервно искусаны. Спина, шея, ноги и руки затекли от неудобной позы.

Ближе к концу смены стали подъезжать автомобили. Напряжение Димы достигло своего апогея. Он вглядывался в каждый автомобиль, желая разглядеть водителя и определить, мог ли тот приехать за Лидой. Мысль о том, что возможно любовник его жены, пусть и бывшей, находится рядом с ним, принесла новый виток головной боли.

Наконец, двери служебного входа открылись, выпуская уставших сотрудников. Дмитрий словно коршун следил, как та или иная женщина шла к тому или иному ожидавшему мужчине.

Момент, когда из здания вышла Лида, Дима чуть не пропустил, зазевавшись на целующуюся парочку.

«Будто мест других нет», - недовольно закатил он глаза.

Тем временем Лида направилась в сторону автобусной остановки. Дмитрий облегчённо выдохнул: «Одна», - и тут же побледнел, когда из самого дальнего от него автомобиля выскочил мужчина с букетом белых роз и преградил дорогу Лиде. Диме не удалось разглядеть лицо соперника, но он сразу определил, что мужчина молод.

«Вот ты и попалась, Лидочка», - звериный оскал исказил лицо бывшего мужа. Боль в затылке стала пульсировать в такт сердцу, резью отдавая в висках.

Не обращая внимания на боль, Дима выскочил из машины и быстрым шагом направился в сторону Лиды и франта с букетом.

«Посмотрим, что за нахал решил воспользоваться моей женой, - сжимал он руки в кулаки. – Надо же, белые розы. Будто она девственница какая-то. Невинная и чистая. Не за что не поверю, что молодой человек мог просто так клюнуть на Лидку. Может она и ничего… - нахмурился. – Совсем, ничего. Особенно в постели. Ничего не умеет. Скучная и обычная...»

Странное чувство охватило его. От одной мысли, что Лида могла отдаться какому-то молокососу, Диму начало трясти.

Первой его, конечно же, заметила Лидия. Смущённая улыбка превратилась в гримасу страха. Её рот округлился, глаза расширились, на щеках появились красные пятна стыда.

- Дима, - только и успела она выдохнуть, когда Дмитрий схватил за плечо соперника, резко разворачивая его к себе рукой, чтобы со всей силы впечатать тому в лицо свой до боли сжатый кулак.

Глава 70.

Говорят, что цветы – это язык любви. Особенно розы… Красные, белые, жёлтые, бордовые, свадебные… Каждый цвет этих прекрасных цветов имеет своё значение… Страсть, нежная любовь, признание, признательность, разлука, измена, счастье… Может быть именно поэтому влюблённые мужчины чаще всего дарят именно розы. Впрочем, невлюблённые тоже дарят розы, чаще всего, извиняясь, пуская пыль в глаза…

Лида смотрела на белые бутоны, которые лежали на асфальте, и её сердце горело от нестерпимой боли.

«Что же это, - мысли хороводили в её голове. – Опять цветы на полу, и опять из-за Димы. Что же мне так не везёт-то!»

Разочарование ярким пламенем танцевало в её душе: «Почему? Почему я не могу быть просто счастливой. Ведь другие женщины разводятся, заводят новые отношения с другим мужчиной… А я не могу, что ли? - задавалась она вопросом. – Неужто Дима ревнует…»

И как раз в этот момент Дмитрий замахнулся, чтобы припечатать своего «соперника»… На мгновение Лиду будто парализовало.

- О! – только и воскликнула она, глядя, как один мужчина в последний момент увернулся от кулака другого. Ей было не видно, как вытянулось лицо бывшего мужа, как дрогнула его рука, когда он узнал, кем был даритель цветов его бывшей жене. Удар пришёлся в плечо Кириллу.

- Ты! – негодующе выкрикнул Дмитрий, откровенно растерявшись.

Кирилл молчал, тяжело дыша, выпрямляясь, вставая лицом к лицу к Дмитрию, загораживая собой Лиду.

- Дима, что ты себе позволяешь! – пришла в себя женщина.

- Это ты мне скажи, - буравил её и Кирилла тяжёлым взглядом Дмитрий, - что здесь делает брат моей Ольги? Да ещё с цветочками? - голос мужчины сочился ядом.

- Чей брат? – опешила Лида, делая шаг назад. С недоумением посмотрев на Кирилла.

- Он, - ткнул Кирилла в грудь Дмитрий, - брат Ольги. Моей Ольги.

Лида ахнула.

- Я всё объясню, - обернулся к ней Кирилл. – Верь мне.

- Ага, - захохотал Дима, - верь ему. Ловеласу и альфонсу.

Женщина побледнела. Щёки Кирилла вспыхнули красным.

- Не говори то, чего ее знаешь, - схватил Дмитрия за грудки молодой человек.

- Да, мне твоя сестра все уши прожужжала, какой ты… - оттолкнул его, - предприимчивый. Живёшь за счёт старух, к которым в постель лезешь, чтобы подружку свою по дорогим курортам возить.

- Я… не… - Кирилл ударил в лицо Дмитрия.

Лида взмахнула руками, отступая от мужчин.

«Господи, что это? - прижала руки к груди. – Как же это? За что? Почему?»

- Что здесь происходит? – раздался мужской голос.

Лида обернулась:

- Простите, Иван Сергеевич, - тут же опустила глаза. Ей было стыдно перед менеджером ночной смены.

- Боюсь, что буду вынужден сообщить начальству о данном инциденте, - сухо произнёс мужчина.

- Простите, - Лида продолжала смотреть себе под ноги.

«Неужели это знак, - думала она, созерцая втоптанные в грязь белоснежные цветы. – Знак с неба, что чувство, которое испытывает ко мне Кирилл совсем не такое, каким кажется…»

- Эй, мужики! – Иван Сергеевич сделал решительный шаг в сторону сцепившихся Кирилла и Димы. – Выясняйте отношения где-нибудь в другом месте.

- Тебя не спросили, - почти одновременно ответили ему те.

- Я вызову полицию! Драка у служебного входа, - распалялся менеджер. – Было бы из-за кого, - бросил он неосторожные слова и упал на пятую точку, аккурат на мятые и затоптанные цветы. – Совсем обалдели! – прижал ладони к пострадавшим скулам, глядя затравленным взглядом на обоих мужчин, что нависли над ним.

«После такого меня точно уволят», - решила Лида, помогая подняться Ивану Сергеевичу.

Глава 71.

«Милые бранятся, только тешатся»… Кто придумал это изречение, видимо подразумевал, что у страстной и любящей парочки каждый спор заканчивается постелью. А как быть тем, кто ругаясь вкладывает ещё и душу, высказывая всё, что накопилось в сердце. Ругается по-настоящему, так сказать. Ведь чем больше накопилось, тем ярче разгорается ссора от обидных, жалящих словно дикие осы, слов. Оскорбляя друг друга, облегчая душу, снимая камень с души влюблённые ранят только себя. Ведь не бывает половины души, половины сердца…

Лида смотрела на Кирилла и Дмитрия, наконец понимая, как они похожи между: эгоисты, думающие только о себе, считающие её своей любимой игрушкой, без чувств, которой можно поиграть, а можно и на полку поставить.

«Ни один не задумался, - размышляла женщина, слушая, как возмущается Иван Сергеевич и огрызаются Дима и Кирилл в ответ, - что ставят меня в щекотливое положение. Будто других мест нет для выяснения отношений… - но глупое сердце женщины сжалось, когда она вспомнила то, что рассказал про Кирилла Дмитрий. – Альфонс, который живёт за счёт старушек. Но у меня и взять-то нечего, - не хотелось соглашаться с тем, что её просто использовали. – Использовали… - мысль разрезала сознание, как молния грозовое небо. – Он брат Ольги, так сказал Дмитрий. Брат…»

Лида будто выпала из реальности. Она видела, как продолжая возмущаться, Иван Сергеевич принял от обоих мужчин деньги и, довольно хмыкнув, спрятал их в нагрудный карман рубашки.

- Пять минут, - пробурчал менеджер, - и чтобы духа вашего здесь не было. А с вами, - нахмурился, глядя на женщину, - мы ещё поговорим о случившемся, - и что-то насвистывая себе под нос, пошёл в сторону служебного входа в торговый центр.

«Неужели… - стояла Лида, не в силах пошевелиться, - всё что было между мной и Кириллом это происки Ольги, чтобы унизить меня, как женщину. Не об этом ли пытался предупредить на днях меня Дима? Или он тоже в этом замешан?»

- Лида, - одновременно произнесли мужчины.

Она вздрогнула, когда Дима дотронулся до её правой руки, а Кирилл до левой.

- Хватит! – сбросила их руки. Она развернулась к Кириллу. – Как ты мог!

Хлоп. Щёку молодого человека опалила звонкая пощёчина.

- Заслужил, - произнёс он. - Но я могу всё объяснить.

Дима улыбнулся, но тут и его постигла участь Кирилла.

- За что? – отшатнулся он от Лиды, потирая красную скулу.

- За всё хорошее, - ответила женщина. – Не хочу видеть вас. Обоих. Никогда.

- Лида! – воскликнул Кирилл. – Я…

- Не хочу ничего слышать, - замотала она головой. - Зубы заговаривать ты отлично умеешь.

- Лида, - обратился к ней бывший муж. - Нам есть что обсудить.

- Мы всё обсудили в суде при разводе, - парировала она.

- Неблагодарная! – повысил голос Дима.

- Ты неправ, - с вызовом посмотрела на него Лида. – Что посеешь, то и пожнёшь.

- Ты пожалеешь! – хотел наброситься на неё Дмитрий, но Кирилл преградил ему путь.

- Я жалею, - вздохнула она, сдерживая слёзы. – Жалею, каждый день, каждый миг своей жизни, что много лет назад полюбила тебя. Единственное, что утешает меня – это сын. Он моя опора в жизни.

- А об этом, увлечении, - Дмитрий пихнул Кирилла, - ты не сожалеешь!

- Я… - из глаз Лиды покатились крупные слёзы. Она поторопилась их вытереть и, больше ничего не говоря, побежала в сторону остановки.

- Отпусти, - задёргался Дмитрий.

- Не держу, - отпустил его Кирилл. – Но я больше не позволю тебе расстраивать Лиду.

- Тётю Лиду, ты хотел сказать, - оскалился мужчина.

- У нас не такая уж и большая разница в возрасте, - возразил соперник.

- Ну-ну, - хмыкнул Дима, - ты это всем своим «старушкам» рассказываешь.

- Молчал бы, престарелый ловелас! Папик, так сейчас называю таких, как ты, любителей молоденьких.

- Я… Ты… Ты… - Дима задохнулся от боли, которая будто горячая лава растеклась в затылке. В глазах потемнело. Ноги задрожали. Он пошатнулся. Одной рукой сжал плечо Кирилла. – Скорую, - хватал воздух ртом. – Голова.

Глава 72.

Любовь наполняет сердце счастьем. Она окрыляет. Даёт силы жить. Утонув в омуте любви, влюблённым не хочется всплывать на поверхность. Может быть именно поэтому самые счастливые улыбки на свадебных фотографиях, когда кажется, что счастье навечно проросло в душе.

Долго ли будет длиться эта эйфория? Месяц… Полгода… Несколько лет…

Сбежав от Кирилла и Дмитрия, Лида выключила телефон и вместо того чтобы поехать на автобусе, пошла пешком. Она шла быстрым шагом, будто за ней гнались черти из ада. Слёзы рекой текли из её глаз.

«Как же больно, - не могла она успокоиться. – Как больно. Почему мужчины только и делают, что предают меня, раня в самое сердце».

- Мать, где ты ходишь? – спросил сын, когда женщина вошла в квартиру. – И телефон выключен. Я места себе не находил.

- Захотела пройтись, - ответила она, отвернувшись от него.

- Так ты ещё не знаешь, - выдохнул парень.

- О чём?

- Отец в больнице, - выпалил он.

- Как в больнице? – ахнула женщина, рухнув на «пуфик».

«Что произошло? С ним же всё было в порядке, - замелькали мысли в её голове. – Неужели Кирилл навредил ему?» - сердце ёкнуло.

- Звонил, какой мужчина. Он назвал больницу, в которую отвезли отца.

- Но что с ним? Он сильно травмирован?

- Травмирован? – удивился Саша. – У него инсульт, как я понял.

- Инсульт? А Кристина Олеговна знает?

- Не знаю. Я так растерялся, что не догадался ей позвонить.

- Тогда я сама позвоню ей.

Лида включила телефон, и он тут же запищал, оповещая о пропущенных звонках и сообщениях. Все они были от Кирилла.

«Получается, что Кирилл был тем, кто вызвал скорую и поехал с Димой в больницу, - сделала вывод женщина. – Значит, он не плохой человек и у него доброе сердце. Хоть в чём-то я не ошиблась».

Кристина Олеговна ответила на последнем гудке:

- Лидочка, - пьяненьким голосом проворковала она, - как хорошо, что ты позвонила! Я как раз хотела тебе позвонить и похвастаться, что уехала отдыхать на Бали. Ты представляешь!

«Представляю, - нахмурилась Лидия, - меня-то ваш сын подобными поездками не баловал. Зато вы с завидным постоянством по курортам и пластическим клиникам катались. Вижу, что Оле вы оказались не по зубам. Хотя, о чём это я… Дима сам всегда говорил, что у мужчины женщин может быть много, а мать одна».

- Кристина Олеговна, - перебила её Лида, - не знаю, как вам сказать…

- Если ты о том, что Дима решил жениться на своей любовнице, так я об этом знаю. Эта выскочка мне сообщила, в красках. Думает, что победила меня, наивная.

- Кристина Олеговна, - вздохнула Лидия, - Дима в больнице.

- Как? – голос женщины дрогнул.

- Мне известно только то, что у него случился инсульт.

- Инсульт, - повторила за ней. – Его парализовало?

- Я не знаю.

- Как это произошло?

- Я не знаю, - почувствовала себя виноватой Лида. Она всегда себя чувствовала виноватой... раньше... в той... замужней жизни.

- А что ты знаешь? – разозлилась Кристина Олеговна. – Мой сын столько лет содержал тебя и твоего сына.

«Моего сына», - отметила для себя Лида.

- А ты бросила его одного, когда он больше всего нуждается в заботе, - кричала мать Дмитрия.

- Вообще-то, - возмутилась Лида, - у него есть Олечка. Почти жена, между прочим.

- Не ожидала от тебя такой чёрствости. Неблагодарная! Я сама буду ухаживать за своим сыночком. Вылетаю первым рейсом, - закончила разговор Кристина Олеговна.

«Стирала, гладила, убирала квартиру, готовила, воспитывала сына, старалась быть образцовой женой, терпеливой невесткой, - смотрела Лида на телефон, который держала в руке, - и в итоге, осталась неблагодарной… Пусть ухаживает за своим сыном сама. Я не против. Тем более, что он мне теперь совершенно чужой человек, - а сердце сжалось от переживаний и неизвестности. – Надо будет поехать в больницу, узнать, как Дима».

Глава 73.

Говорят, что человек живёт только для того, чтобы любить. Всю свою жизнь он кого-то или что-то любит… Родителей, братьев и сестёр, детей, собак и кошек, хомяков, рассветы и закаты, машины, вазы, бантики, мясо, молоко… Родину... Этот список можно продолжать до бесконечности. Вокруг так много всего, что можно полюбить, и так много тех, кто ждёт любви... Но человек всю свою жизнь мечтает полюбить только одного человека, того, кто является его второй половинкой души и сердца.

И когда, наконец, произойдёт долгожданная встреча и сердца забьются унисон, встаёт новый вопрос: а что делать с этой любовью дальше? Просто любить для многих оказывается скучно и неинтересно. Хочется взрыва чувств, адреналина и брызг эмоций, а любить… любить можно ещё и ещё… много раз…

Сердце замирает в груди, душа мечется и болит – любовь не хочет покидать человека. Кажется, что остыла, а она назло вспыхивает с новой силой. Ведь давно доказано, что сильная ненависть рождается от большой любви, которая столкнулась с предательством и обманом. Она продолжает жить в сердце, отравляя жизнь ревностью, которая завуалирована под злость, сарказм и презрение.

Всю дорогу до больницы Лида поглядывала на свой телефон. Она не стала звонить Кириллу, надеясь, что он уже уехал из больницы и ей не придётся с ним столкнуться. Ей вдруг стало стыдно, что Саша узнает, что её что-то связывает с молодым мужчиной, красивым обманщиком, братом женщины, которая увела Дмитрия из семьи. Она будто очнулась ото сна, поняв, что сама всё себе придумала. Придумала, потому что всей душой хотела любви, всей душой хотела любить и быть любимой.

«Я совсем забыла, - ругала себя Лида, - что у меня есть взрослый сын, что я давно не молоденькая девушка, а брошенка, разведёнка… Надо всё забыть и жить дальше. Я смогу… Я должна… Видимо, быть счастливой - это не моё…»

Однако, весь её воинствующий настрой испарился, стоило увидеть бледного и взволнованного Кирилла в коридоре больницы. Мужчина, не обращая внимание на Сашу, который находился рядом, без слов, резко поднялся со стула и подошёл к Лиде, чтобы заключить её в объятия.

«Лидочка, прости», - хотел прошептать он ей на ухо, но не решился. Его сердце выпрыгивало из груди от радости, что любимая рядом и от боли, что она приехала не к нему, а бывшему мужу.

- Эй, полегче, - вклинился между Лидой и Кириллом Александр. – Ты вообще, кто такой?

- Он… - запнулась женщина, не зная, как представить Кирилла, - вызвал скорую, когда Диме стало плохо.

«Это мой любовник, который играл моими чувствами, который стал причиной того, что твой отец оказался в больнице, а по совместительству он брат любовницы твоего отца, - прикинула в голове свою речь и отвела взгляд. - Господи, как стыдно!»

- Кирилл, - мужчина протянул руку Саше.

- Просто Кирилл? – усмехнулся парень, пожимая руку в ответ, прищурив глаза.

«Будь я старше, - горько усмехнулся мужчина, - то попросил бы называть себя «папой». Но, думаю, такая пламенная речь заставит Лиду бежать от меня, сверкая пятками. Да и она сама неизвестно, что придумала себе, узнав правду о моей жизни. Вот, только, правда здесь одна – я полюбил Лидочку. Всем сердцем. И буду бороться за неё, даже с ней самой. Она должна быть счастливой. Обязательно».

- Друг отца? – сжал сильнее ладонь Кирилла Саша.

«Слишком резвый ты, просто Кирилл, - размышлял молодой человек. – И к матери полез обниматься, будто… будто… Неужели он и есть тот любовник, о котором твердил отец? Не слишком ли молод для матери? Я как-то представлял его постарше, хотя бы возраста отца, а этот…»

- Почти угадал, - сжал крепче ладонь парня мужчина. Александр поморщился, но не сдался.

- Хватит, - прервала их немую схватку Лида. – Что с Димой?

- Врач ещё не выходил, - ответил Кирилл. – Кроме того, что у Дмитрия произошёл инсульт, больше мне ничего не известно.

- Ох, - вздохнула женщина и тут же её за плечи обнял сын. Кирилл скрипнул зубами, желая сам утешать Лидочку.

- Что ты сделала с Димочкой! – неожиданно раздался истошный крик Ольги. – Как я теперь буду жить без него! Мой ребёнок остался сиротой без отца!

- Ребёнок? – отшатнулся от матери Саша, ища в её глазах подтверждения услышанных слов.

- Кира? – удивилась Оля, всплеснув руками, когда брат повернулся к ней лицом.

- Хватит истерить! – Лида шагнула к молодой женщине и залепила ей пощёчину.

- Как ты смеешь! – толкнула её Оля. – Ты ему никто. Бывшая жена!

- И ты никто, - язвительно ответила женщина. – Любовница.

Лицо Ольги стало багровым. Она поймала на себе взгляд Саши, полный презрения.

- Да ты… - она собиралась оскорбить Лиду, но её рот зажала рука брата.

- Ты в больнице, - произнёс он, - а не на базаре. Веди себя прилично.

Оля принялась вырываться, но Кирилл обнял её за талию и оттащил в сторону от Саши и Лиды, продолжая зажимать ей рот.

- Они так близки, - ехидно отметил парень.

- Они брат и сестра, - удивила ответом его Лида.

- Брат и сестра? – нахмурился Саша, не зная, спрашивать ли у неё, почему брат любовницы его отца не стесняясь обнимал её в коридоре больницы.

«Получается, что он не любовник мамы, - пришёл к выводу молодой человек. – Она бы никогда не связалась с ним, зная, кем является его сестра. Но тогда кто он? Почему так ревниво ведёт себя?» - в том, что именно ревность вспыхнула в глазах мужчины, когда он обнял мать за плечи, Саша не сомневался.

Глава 74.

Иногда, кактус можно сравнить с любящим сердцем, которое растоптали. Колючки – отождествляют боль от предательства, с которой приходится жить, каждый день, день изо дня. Чем больше лжи, тем больше отростков у кактуса. Но внутри, несмотря на боль, предательство и ложь, сердце всё равно остаётся мягким, нежным, жаждущим любви… Оно продолжает надеяться, что когда-нибудь распустится цветок… надежды...

- Успокойся! – шипел Кирилл на сестру, оттащив её подальше от Лиды и её сына.

- Кира, - вырывалась молодая женщина, - Димка вот-вот умрёт, а ты предлагаешь мне успокоиться? Хочешь, чтобы всё отошло его больной мамашке и сыночку переростку?

- Откуда такой пессимизм? – удивился брат. – Думай о хорошем.

- Я и думаю. А тут эта, - обернулась на Лиду. – Припёрлась. Кто ей только сообщил? Она вообще Диме никто.

- Успокойся, - одёрнул её Кирилл. - Во-первых, она его бывшая жена. А, во-вторых, это я ей позвонил.

- Ты? Я не понимаю, зачем? И, кстати, как ты узнал, что Диме стало плохо?

- Я был с ним в тот момент, когда у него случился приступ.

- Понятно, - буравила недовольным взглядом Лиду Ольга. - Погоди-ка, а откуда у тебя номер этой?

Кирилл молчал. Он не хотел, вот так, в коридоре больницы, делать громкие признания о своих чувствах к Лиде.

- Или ты, - лицо Ольги вытянулось от зародившейся догадки, - решил, всё-таки, помочь мне. Силён! Такой момент выбрал, чтобы подобраться к ней. Люблю тебя, братец! – бросилась ему на шею. – Спасибо! Теперь я уверена, что Лидка останется ни с чем.

- Оля, я… - начал было Кирилл, но тут в коридоре появился доктор, который спрашивал о родных Дмитрия.

- Я! Я его жена, - отцепилась от брата Ольга и побежала к мужчине в белом халате.

- Жена? – переспросил тот.

- Гражданская, - уверенно кивнула молодая женщина.

- Очень хорошо, Лидия, - замялся доктор, - простите, отчество ваше не знаю. Он просил провести вас к нему.

- Я… - раскрыла рот Оля, не в силах ни слова вымолвить.

- Лида – это я, - ближе подошла Лида.

- Вы? – прищурил глаза мужчина в белом халате.

- Да. Я бывшая жена, - зачем-то пояснила она. – И можно без отчества. Просто Лида.

- Что ж, просто Лида, - улыбнулся ей врач, - давайте, я вас провожу.

- А как же я? – ахнула Оля, всё ещё находясь в растерянности. – Ольга. Ольга – я.

- Насчёт вас, никаких просьб не было, - пожал плечами доктор и протянул халат, который держал в руках, Лиде.

- Скажите, как он? – спросила та, не решаясь взять халат.

- У него частичный правосторонний паралич тела. Речь сохранилась, но стала специфической. Сами всё увидите, - пояснил доктор.

- Она не может идти, - неожиданно для всех, Ольга вцепилась в халат, который держал врач в руке, и дёрнула его на себя. – Я его жена. Я жду от него ребёнка! Я должна идти.

- Но пациент просил, - возмутился доктор. – Я не могу провести вас. Вдруг ему станет хуже. Так что или вы успокаиваетесь, или я вызову охрану и вас выведут из больницы.

- Ненавижу! – Ольга бросила халат в лицо Лиде. – Ненавижу! – и принялась рыдать на плече брата.

- Мама, иди, - помог набросить халат на плечи женщины Саша.

- Да, да, идёмте, - вздохнула Лида.

Ольга зло смотрела на удаляющуюся соперницу, всхлипывая:

- Кира, ты обязан оттянуть всё внимание этой выскочки на себя. Брат ты мне или не брат.

- Оля, я, - отстранил её от себя мужчина.

- Вы родные пациента, которого привезли с инсультом? – в коридоре возникла медсестра.

- Да, это я. Я - жена, - подскочила к ней Ольга.

- Замечательно, - улыбнулась ей медсестра. – Вот список лекарств, которые необходимо приобрести для пациента.

- Приобрести? – охнула Оля.

- Да. К сожалению, эти препараты дорогие, и больница ими не располагает.

- Это всё надо купить? – пробежалась глазами по списку молодая женщина.

- Конечно. Лечение должно быть в полном объёме, - развернулась медсестра, чтобы вернуться в сестринскую.

- Ты только посмотри! – воскликнула Ольга, показывая брату список препаратов.

- Просто купи. Что сложного? – нахмурился Кирилл.

- Просто купи, - передразнила его она. – Нет, уж. Не стану я свои деньги тратить на это, - потрясла бумажкой. – Эй, ты! – окликнула Сашу, который стоял в двух шагах от неё и Кирилла. – Вот, держи, - подошла к молодому человеку и сунула ему список с лекарствами. - Ты всё равно всё слышал. Иди и купи эти препараты. Исполни свой сыновний долг.

- Ольга, - дёрнул её за локоть брат. – Ты что делаешь? Откуда у парня такие деньги? Он же, кажется, ещё учится.

- Пусть раскорячится, - хмыкнула она, сбрасывая его руку.

- Давай, лучше я куплю, - Кирилл сделал шаг к Саше.

- Спасибо, откажусь, - сухо ответил Александр. – Как-нибудь наскребу на сыновний долг, - и свернув листок, направился к выходу.

- Ты больная, - покачал головой Кирилл.

- Я практичная, - парировала сестра.

Глава 75.

Любовь похожа на воздушный шарик, наполненный гелием. Вначале он поднимается высоко-высоко в небо, стремясь стать выше облаков, а потом он стремительно падает, не выдерживая внешнего давления. Даже гелий, который поначалу дарит веселье и счастье, начинает вызывать раздражение. Беззаботность покидает душу «шарика».От него остаётся только оболочка, которая служит напоминанием о былом величии и красоте парившей в небе любви. Воспоминания могут быть чистыми и сладкими, а вот действительность… уродливой…Лида, сцепив руки за спиной, вошла в палату следом за врачом. На её глаза навернулись слёзы, когда она увидела Диму, который лежал на больничной койке. Вокруг него суетилась медсестра, худенькая и молоденькая. Она ставила систему и по подрагивающим тонким пальцам можно было легко определить, как сильно девушка нервничала.

- А вот и Лидия, - произнёс доктор. – Как заказывали, - стараясь придать голосу больше бодрости.

- Ли-да, - по слогам выдохнул Дмитрий, сильно растягивая звуки.

- Молчите, вам вредно разговаривать. Я согласился привести вашу жену, - запнулся мужчина в белом халате, - вашу бывшую жену, чтобы как-то успокоить вас. Зиночка, - обратился к медсестре, - следите внимательнее за давлением пациента.

- Да, конечно, - ответила та.

- Ли-да, - повторил Дмитрий. Из его левого глаза покатилась крупная слеза. Он дёрнул левой рукой.

- Дима, - Лидия сделала шаг вперёд и поймала ладонь мужчины. – Всё будет хорошо. Держись. Саша тоже приехал. Он в коридоре. Волнуется. А ещё приехала Ольга, - зачем-то добавила она.

- Не бро-сай ме-ня, - хрипло и искажая звуки простонал Дмитрий.

- Не волнуйся, - сжала его ладонь Лида, боясь давать подобное обещание.

Она смотрела на Диму и ничего, кроме жалости, не испытывала к нему.

«Бедный, - метались мысли в её голове, - он так громогласно поливал меня грязью, а теперь умоляет его не бросать. А где он был, пока был здоров? Отдыхал и жил полной жизнью с Олей. Почему же он её не просит остаться с ним? Знает, что она не будет за ним ухаживать? Или это намёк на то, что я достойна только жертвовать собой, что у меня нет будущего, как он там говорил: старуха… Жаль его. Но почему я? Ах, да… Кристина Олеговна хотела заботиться о нём…».

- Ли-да, - хрипел Дима. Датчик сердечного ритма стал пищать чаще, - о-о-бе-щай.

- Лидия, - всполошился доктор, - вам лучше выйти. Пациенту становится хуже.

- Дима. Я ещё приду, - она разжала ладонь мужчины. – Выздоравливай.

Женщина направилась к двери, но не выдержала и обернулась: «Живи. Прошу тебя, живи, - думала она. – Я не желаю тебе зла».

Лида вышла из палаты. Она привалилась к стене и судорожно выдохнула, поняв, что простила Диму за всё, что он ей сделал и сказал.

Глава 76.

Когда любовь только распускает свои первые робкие бутоны в сердце, влюблённые начинают называть друг друга ласковыми прозвищами: дорогая, любимая, солнышко, рыбка, котик, зайчонок, звёздочка…

Время идёт и «любимая» превращается в змею, козу, при этом оставаясь дорогой и любимой на людях. Да и чего греха таить, большая часть отношений и семейной жизни начинает быть на показ. Бывшие влюблённые продолжают играть пред друзьями и родственниками… По привычке? Боясь перемен? Поддавшись сладостному плену обмана?

- Как он? – набросилась Ольга на Лиду, когда та появилась в коридоре, выйдя из дверей неврологического отделения.

- Неплохо, - отозвалась Лида, прислоняясь к подоконнику.

- Неплохо? – ахнула Ольга. – Да, я как посмотрю, ты даже слезу золотую не уронила.

- Оля! – воскликнул Кирилл, сжимая локоть сестры. Всё в нём стремилось к Лиде, но он был вынужден сдерживать себя, чтобы не спровоцировать конфликт между женщинами.

- А что я такого сказал? - округлила глаза его сестра. – Но рано радуешься, - зло посмотрела на Лидию. – Я, как гражданская жена Димочки, буду требовать его комнату после… - всхлипнула. – После того, как его не станет.

- Оля, - снова одёрнул молодую женщину брат, бросив на Лиду извиняющийся взгляд.

- А где Саша? – будто вынырнула из-под толщи воды Лида.

- Он отправился купить лекарства, - деловито ответила Ольга. – Должен же мальчик когда-нибудь начать отдавать сыновний долг.

- У тебя одной, как я посмотрю, - прищурила глаза Лидия, - нет никаких долгов.

- Ты в мою постель не заглядывай, - вздёрнула нос Оля.

- Мне и своей хватает, - засмеялась женщина.

- Ой-ой, - скривилась Ольга, будто откусила лимон, - да, кто на тебя позарится.

- Оля! – повысил голос Кирилл.

- Хватит меня одёргивать, - оттолкнула его от себя сестра. – Ты на чьей, вообще, стороне?

- Я… - запнулся мужчина посмотрев на Лиду.

- Я так и знала, - Оля повернулась к брату и подмигнула ему, подталкивая к Лиде, шепча:

- Действуй.

Кирилл нахмурился. Оля продолжала ему сигнализировать глазами: «Давай, действуй. Покажи, на что ты способен, охмуритель старушек».

- Мама, - в этот момент от назойливых знаков сестры Кирилла спас Александр, который вернулся с пакетом лекарств. – Как отец? – он подошёл к матери и обнял её.

- Неплохо, - вздохнула она, испытывая стыд, что её состояние Димы совсем не волновало. Да, сердце ёкало от тревоги, но не болело, так как могло бы. Ей было жаль его, по-человечески. Ничего больше. И если для Саши он остался отцом, то для неё был чужим. Как так получилось, она и сама не знала. Сейчас её больше задевало поведение Кирилла, который, словно собака на сене, хотел и её не обидеть, и сестре угодить.

- Всё купил? – Ольга по-хозяйски хлопнула Сашу по плечу.

- Всё, - отодвинулся он от неё, с недовольной миной на лице.

- Что ж, - она выдернула из его рук пакет с лекарствами, - ты пока с мамой поболтай, а я это, - потрясла пакетом, - отнесу в ординаторскую.

- Вообще-то, - молодой человек схватился за пакет, - я и сам могу.

- Я его жена! – тянула на себя пакет Оля.

- А я его сын, - дёрнул на себя пакет Саша.

Пакет не выдержал напора и разорвался. Содержимое упало на пол.

- Видишь, что ты наделал, - топнула Ольга. – Немедленно всё собери.

- Оля, - покачал головой Кирилл.

- Разбежался, - хмыкнул парень, скрестив руки на груди.

- Ты! – покраснела Оля.

- Сама такая! – усмехнулся Саша.

Лида вздохнула и принялась поднимать коробки лекарств.

- Мама, - лицо Саши вытянулось, - пусть эта, - кивнул в сторону Ольги, - поднимает.

- Какая разница, кто поднимет, - ответила ему женщина. – От них зависит жизнь твоего отца.

- Вот именно!– вдруг раздался голос Кристины Олеговны. – От них зависит жизнь моего Димочки, а ты хочешь, чтобы его лечили мусором, который валялся на полу.

Глава 77.

Бывает ли любовь после любви? Как долго разбитое сердце будет зализывать свои раны? Как скоро разорванная душа сможет залатать обиду, боль и разочарование? Как долго тело сможет существовать без любовной эйфории?

Лида распрямилась, держа в руках коробки с лекарствами, и пристально посмотрела в глаза Кристине Олеговне:

- Я совсем не против, если вы обеспечите своему сыну лучшее лечение и лучший уход. Саша, ты сохранил чек? Кристине Олеговне просто необходимо узнать сколько стоит этот мусор, что я держу в руках.

- Да! – воскликнул Саша. – У меня есть список, - он достал из кармана сложенный в несколько раз листок и сунул его в руки бабушке. – И чек, - женщина с предубеждением, ярко написанном на лице, развернула вначале листок бумаги, громко хмыкнув. Потом взглянула на чек, и её рот открылся от удивления.

- Да на эти деньги можно неделю жить в неплохой гостинице, - покосилась на коробки, что прижимала к себе Лида.

- Так мне это, - встряхнула руки Лидия, привлекая внимание к лекарствам, что держала, - выбросить?

- Нет! – воскликнула Кристина Олеговна, слишком громко, выдавая свою нервозность. – Лидочка, - сахарным голоском заверещала, обнимая бывшую невестку за плечи, - давай, дорогая моя, поторопимся и отнесём лекарства врачу.

- Но! – хотела её остановить Ольга. Растерянность читалась на её перекошенном злостью лицом. – Я жена Димочки. Я должна идти.

- Жена? – выгнула бровь Кристина Олеговна. – Можешь это подтвердить документально? – коварно улыбнулась.

Саша усмехнулся.

- Я ведь живу с ним, - лицо Ольги вытянулось.

- Мало ли кто с ним живёт, - пожала плечами Кристина Олеговна, подталкивая Лиду в сторону дверей, что вели в неврологическое отделение.

- Я беременна от него! – выпалила Ольга, сдерживаемая братом.

- Ого, - улыбнулась мать Димы, опустив взгляд на живот молодой женщины, - тогда тебе, тем более, нечего здесь делать. Беременным нельзя волноваться.

- Но я, - ахнула Ольга.

- Дима знает? – прищурилась Кристина Олеговна.

- Ещё нет, - смутилась Оля.

Лида повела плечом, стараясь сбросить руку Кристины Олеговны, но та только сильнее вцепилась в её плечо.

- Так ты решила добить моего сыночка этой приятной новостью? – возмутилась мать женщина.

- Я… Я… - задыхалась собеседница.

- А может ты готова оплатить лекарства Димочке? – прищурилась Кристина Олеговна.

- Ну я, - протянула Оля, отведя взгляд.

- Тогда, будь добра, не вмешивайся, - Кристина Олеговна гордо вздёрнула голову и, подталкивая Лиду, снова направилась к дверям неврологического отделения.

- Кристина Олеговна, - вздохнула женщина, замерев у дверей, - вы же хотели сами ухаживать за Димой. Зачем я вам? Возьмите лекарства и…

- Лидочка, - всхлипнула мать Димы, перебив её, - я так боюсь. Так боюсь. Ты же не бросишь меня? Правда? Мы ведь почти родные, - открыла одну створку двойных дверей. – Пожалуйста.

- Хорошо, - вздохнула Лидия и первая вошла в отделение.

Глава 78.

Как ни старайся, а срезанные цветы всё равно завянут. И ни чистая вода, ни сахар, добавленный, чтобы подсластить увядание красивых и нежных бутонов, не помогут. Даже холод лишь на время отсрочит неизбежное.

Время жестоко к бархатным лепесткам. Медленно они становятся сухими и сморщенными, постепенно превращаясь в серую, безликую массу.

- Лидочка, - продолжала ныть Кристина Олеговна, - ты прости меня, за грубость. Я, когда услышала, что Дима в больнице, просто рассудок потеряла. Ты должна меня понять. Он же мой сын. А для матери нет никого важнее в жизни, чем её ребёнок.

- Я понимаю, - поёжилась Лидия, увеличивая расстояние между собой и Кристиной Олеговной, не желая, чтобы она снова обнимала её.

- Кажется, нам сюда, - произнесла Кристина Олеговна, без стука открывая дверь в ординаторскую.

В небольшом помещении стояло несколько столов. Окна без штор. На подоконниках неприхотливые кактусы. У двери стола софа и напольная деревянная вешалка. Лампы дневного света рвано жужжали.

За небольшим круглым столиком в самом углу, между окном и шкафом с многочисленными папками, сидели две женщины и один мужчина. Они пили чай и ели овсяное печенье, что-то весело обсуждая, время от времени, стряхивая с халата крошки. Они вздрогнули, когда резко распахнулась дверь и на пороге появились Кристина Олеговна и Лида.

- Женщины, - первым заговорил мужчина, пока его коллеги прятали под стол печенье и чашки, - стучаться надо.

- Работать надо, - нахмурилась Кристина Олеговна, без приглашения проходя внутрь, - а не чаи гонять.

- Вы, собственно, кто? – опешил от такой наглости мужчина в белом халате, поднимаясь и нервно оглядываясь на растерянных женщин, сидевших с ним за одним столом.

- Я, Кристина Олеговна, - с королевским видом, высоко задрав нос, ответила женщина. – Вот пришла навестить пациента, который поступил к вам с инсультом, - и назвала фамилию, имя и отчество сына.

- Вы с проверкой? – охнула одна из женщин, поднимаясь на ноги.

- Ну, - не торопилась с ответом Кристина Олеговна.

- Из министерства? – шёпотом спросила вторая женщина в белом халате.

- Да, кстати, - ловко перевела русло разговора Кристина Олеговна, подтолкнув Лиду вперёд, - вот, жена больного лекарства купила.

Лида будто онемела.

«И где же та несчастная женщина, оплакивающая своего сына?» - удивлялась она, чувствуя себя использованной.

- Да, да, - засуетился доктор-мужчина. – Я лечащий врач Дмитрия.

- Отлично, - улыбнулась Кристина Олеговна. – Как он?

Мужчина широко улыбаясь забрал у Лиды коробки с лекарствами и принялся монотонно рассказывать о состоянии своего пациента. В это время две женщины-врача, так же широко улыбаясь, потихоньку проскользнули мимо, торопясь покинуть ординаторскую, радуясь, что проверка свалилась не на их головы.

Лида продолжала статуей стоять рядом, не понимая, зачем Кристина Олеговна потащила её с собой.

- Если хотите, то можно пройти к пациенту, - мужчина бросил взгляд на наручные часы. – Ему сейчас должны поставить систему.

- Нет. Нет, - нахмурилась Кристина Олеговна. – В другой раз. Дела, знаете ли.

- Да, да, - заискивающе кивнул доктор, ликуя, что «проверяющая» не сделала выговор за то, что родные пациента купили лекарства, ведь по бумагам больница была полностью снабжена всем необходимым.

- И ещё, - постучала по губам Кристина Олеговна, - мне бы визиточку с вашим номером телефона. Вдруг у меня появятся дополнительные вопросы.

- К сожалению, визитки все закончились, - вздохнул мужчина в белом халате. – А новую партию ещё не напечатали, - врал он без зазрения совести. – Но я могу написать номер на бумаге.

- А телефон для чего? – улыбнулась женщина, протягивая ему свой гаджет.

Лида чувствовала себя лишней, продолжая смотреть на этот фарс.

«Мне бы её уверенности в себе», - грустно думала она, изучая затёртый рисунок линолеума на полу.

- Что ж, до свидания, - наконец, произнесла Кристина Олеговна, выходя из ординаторской. Лида, словно сомнамбула, шла за ней.

- Вас проводить? – замялся доктор.

- Нет. Я тут ещё немного поброжу, - подмигнула ему Кристина Олеговна.

Он понимающе кивнул и рухнул без сил на первый попавшийся стул, когда дверь за «проверяющей» закрылась.

- Легко отделался, - пробормотал он, набирая номер заведующей отделением, торопясь обрадовать её о внеплановой проверке.

Лида и Кристина Олеговна молча вышли из отделения и подошли к Саше, который стоял и нервно жевал нижнюю губу.

- Ну? Вы видели отца? – выпалил он.

- Как Дима? – подскочила к женщинам Ольга, отталкивая Кирилла.

- Всё ещё не ушла, - брезгливо фыркнула Кристина Олеговна, а потом обняла внука и разрыдалась. – Я не смогла, Саша. Не смогла. Он… Он… - горько всхлипывала, - частично парализован.

Лида поморщилась. Она и раньше считала Кристину Олеговну притворщицей. Но чтобы играть сейчас, когда с сыном случилось несчастье...

- Ох, - покачнулась Ольга.

- Всё плохо, да? – в голосе парня был страх.

- Пока ещё рано делать прогнозы, - вмешалась Лида. – Надо подождать несколько дней.

- Он умрёт, - прошептала Оля. – Он умрёт и мой ребёнок останется сиротой! – уткнулась лицом в грудь брата.

«Ещё одна комедиантка», - почему-то подумала Лидия.

- Нет, - шмыгнула носом Кристина Олеговна. – Всё с ним будет хорошо. Лида будет за ним ухаживать, и он быстро поправится.

- Лида? – подняла голову Оля.

- Я? – отшатнулась Лида.

- А кто ещё? – поинтересовалась Кристина Олеговна.

- Я думала, что в таких случаях нанимают медсестру, - выпалила Ольга.

- Можешь нанять, если хочешь, - ответила мама Дмитрия.

- Я? – лицо Ольги вытянулось.

- Ну, не я же, - огрызнулась Кристина Олеговна.

Кирилл смотрел на любимую и готов был сквозь землю провалиться.

- Подождите, - повысила голос Лида. – Я не собираюсь ухаживать за Димой.

- Нет? – ахнула Оля.

- Почему? – охнула Кристина Олеговна.

- Мама, ты должна, - произнёс Саша. – Он же…

- Твой отец, - закончила за него Лидия. – А я бывшая жена. Бывшая. И ухаживать за ним не собираюсь. У него есть мать, сожительница, прости, - улыбнулась Оле, - гражданская жена. Они могут сами о нём позаботиться. Впрочем, как и ты.

- Но учусь и подрабатываю, - оправдывался Саша.

- А я беременная, - добавила Ольга.

- А у меня через три дня операция по подтяжке ягодиц, - произнесла Кристина Олеговна.

Кирилл молчал: «Лидочка, не сдавайся, родная!»

Лида бросила взгляд на Кирилла и прочитала в его глазах… Жалость? Сочувствие? Неловкость? Поддержку… и любовь… Да, это были именно они: поддержка и любовь.

- А у меня своя жизнь, - бросила Лида и быстрым шагом пошла прочь.

Саша дёрнулся, желая остановить её:

- Мама! Мама!

- Пусть остынет, - удержала его Кристина Олеговна.

- Иди за ней, - прошептала Оля брату.

Глава 79.

Почему, когда заканчивается любовь, заканчиваются и добрые слова, и хорошие воспоминания, остаются только злобные эпитеты и грязные моменты фальши, обмана и предательства. Душа болит, горит и куда-то рвётся. Сердце кровоточит, разрываясь на части. Тело впадает в анабиоз. Разум пытает, прижигая, клеймя воспоминаниями…

«Ничего не понимаю, - растеряно думал Саша, - почему мама разозлилась? Да, у них с отцом были разногласия. Они развелись, но сейчас, когда он болен… Неужели у неё ничего не шевельнулось в душе? Ей не жалко его? Не понимаю. Разве это не её долг заботиться о нём? Они столько лет были мужем и женой, а когда у него произошёл удар, она отвернулась он него…»

- Может, спустимся в буфет и выпьем кофе? – предложила Кристина Олеговна внуку. – У меня зверски болит голова.

- Да, - вздохнул Саша, - взбодриться не мешало бы.

- Я тоже пойду с вами, - произнесла Ольга.

- Нет, уж, - остановила её Кристина Олеговна. – Кофе тебе вредно. А лишние уши нам ни к чему. Лучше поезжай домой, тебе вообще здесь делать нечего, беременной, - подхватила парня под руку и потащила его к лестнице.

- Не особо и хотелось, - фыркнула Оля, опираясь руками о подоконник.

«Только бы Кирилл перестал упрямиться, - размышляла она, - и занялся охмурением бывшей жены Димы. Он это умеет. Втираться в доверие к престарелым дамочкам. Если она влюбится в него, то легко откажется от притязаний на имущество Димочки, - усмехнулась своим мыслям. – А потом он может заняться и Кристиной Олеговной. Этой курицей. Гузку она решила себе отретушировать…»

- Извините, - в коридор из отделения вышла полненькая медсестра и подошла к Ольге, которая никак не могла решить: остаться ей или уйти из больницы, - вы родственница пациента, которого сегодня привезли с инсультом?

- Да, да, это я, - обернулась Ольга.

- Вы Лидия? – замялась женщина в белом халате, оглядываясь по сторонам.

- Да, это я, - скрипя зубами произнесла Оля.

- Врач разрешил провести вас к мужу, - пояснила медсестра.

«К мужу, значит», - закусила щёку изнутри молодая женщина.

- Спасибо, - ослепительно улыбнулась.

- Я провожу вас.

- Спасибо, - ещё раз повторила Ольга.

Медсестра первая направилась к дверям отделения, Ольга засеменила за ней.

- Скажите, - решилась спросить молодая женщина, - как он?

- А разве вам доктор не рассказал?

- Он что-то говорил, но я плохо соображала. Такое потрясение, знаете ли. И так неожиданно.

- Понимаю, - медсестра остановилась у двери палаты, в которой находился Дмитрий. – Но, боюсь, что ничего нового не смогу вам сказать. Пациент очень нестабилен. Ему сейчас нужны только положительные эмоции и отдых. Никаких стрессов.

- Но мне сказали, что он парализован. Это возможно излечить?

- Ну, - замялась медсестра и отвела взгляд.

«Значит, нет, - похолодело в груди Ольги. – Дима будет парализован и совершенно бесполезен. А я так ничего стоящего от него и не получила…»

Глава 80.

Судьба любит преподносить влюблённым неприятные сюрпризы, строить козни и воздвигать препятствия. Хочет ли она разбить хрупкие человеческие сердца или наоборот закалить их… Никто не знает.

Вот только даже после преодоления всех испытаний, никто не может гарантировать, что влюблённые навсегда останутся вместе. Почему? Кто знает…

Любовь как сказка… Она длится пока её рассказывают, пока есть заинтересованные слушатели…

Кирилл догнал Лиду у выхода из больницы.

- Ты? – удивилась она, когда мужчина не стесняясь обнял её в фойе.

- Прости меня, - прошептал Кирилл.

- Не здесь, - выпуталась она из его объятий.

- Да, ты права, - вздохнул он. – Напротив больницы есть небольшое кафе. Как ты смотришь, насчёт чашечки горячего кофе?

- И какой-нибудь булочки, - добавила она.

- Идём, - Кирилл взял Лиду за руку, и они направились в кафе.

Путь был недолгим и молчаливым. Лида ругала себя за слабость перед этим мужчиной. Ей надо было оттолкнуть его, прогнать, высказать своё презрение, но она не смогла.

«Я всего лишь слабая женщина, - оправдывала она себя. – Женщина, которая хочет любить и чувствовать ответную любовь», - а её разум нашёптывал, что Кирилл не тот мужчина. Он брат Ольги, наглой разлучницы. А разве брат такой вертихвостки может быть порядочным?

«Жигало, который соблазняет старух», - на этом настаивал Дима.

«Да, - неуверенно входила она в кафе, заставляя себя быть спокойной, - я должна прогнать его. Жигало – мне не подходит. Может и со мной он играет, как с другими», - её передёрнуло только от одной мысли, что Кирилл соблазнял других женщин… Соблазнял ради денег. Ради другой женщины.

Кирилл крепко сжимал руку Лидии, чувствуя, как она подрагивает в его ладони. Холодная.

Он подбирал слова, чтобы объяснить… Оправдаться…

Не было слов, чтобы объяснить и оправдаться за свою никчёмную жизнь… за счёт других женщин…

В кафе было тихо и немноголюдно. Кирилл выбрал самый дальний столик в углу у окна.

- Пойду, сделаю заказ, - произнёс мужчина.

- Да, - отвела взгляд Лида. Она боялась. Боялась опять попасть под гипнотический взгляд Кирилла.

«Будь решительна и непреклонна, - продолжала она настраивать себя. – Нечего вестись на сладкие речи Кирилла».

Мужчина поставил на стол поднос с двумя чашками кофе и четырьмя булочками с корицей.

- Спасибо, - поблагодарила Лида, продолжая избегать смотреть ему в глаза.

- Лида, - он сел напротив и накрыл её ладонь своей, сжимая. – Я должен тебе всё объяснить.

- Нет, - вытянула свою руку из его, пряча под стол, - ты мне ничего не должен.

- Я люблю тебя, - просто произнёс он. – Люблю и не хочу потерять.

- Это жестоко, - она хотела вскочить со стула, но ноги не держали её. – Жестоко играть чужими чувствами.

- Я не играю, - тихо ответил он. – Я люблю тебя.

- Нет! – воскликнула она. – Не надо, иначе я не смогу сказать то, что должна.

- Вот и не говори ничего. Дай мне шанс. Нет. Дай нам шанс. Шанс быть счастливыми.

- Глупо, - вздохнула она. – Глупо фантазировать о счастье.

- Лида, я…

- Кирюша, мальчик мой, - рядом с мужчиной возникла женщина «без возраста», но явно за сорок. Она была стройной, в облегающем дымчато-розовом платье, которое обтягивало все сильно выпирающие части её тела. Стрижка, укладка, макияж. Лицо, как маска, от чрезмерного применения косметической хирургии. – Какой сюрприз, - её розовые длинные ноготки, прошлись по плечам мужчины. – Давненько не виделись.

- Софья, - сглотнул Кирилл, переводя взгляд на Лиду.

- Прости, Котёнок, - улыбнулась его знакомая, - не смогла пройти мимо. Я здесь со своим Барсиком, - махнула рукой в сторону столика, за которым сидел молодой мужчина, спортивный, холёный.

- Простите, - Лида поднялась из-за стола.

- Лида, - дёрнулся Кирилл, - это…

- Не то что я думаю, - улыбнулась она. – Я так и поняла, - и не оборачиваясь направилась к выходу.

Кирилл сбросил руки Софьи и побежал за любимой.

«Как интересно, - усмехнулась женщина, возвращаясь к своему кавалеру, - и у Котёнка есть сердце».

Глава 81.

В обществе, в котором всё подвластно шуршанию денег и радостному писку пополнения банковского счёта, любовь подвергается истерии купли-продажи. О ней мечтают, её желают, ей восхищаются… И ей торгуют… Умело, грязно, беспощадно, без зазрения совести, теша своё эго, притворяясь, обманывая и обманываясь… Но расплачиваясь хрустящими бумажками и цифрами банковского счёта, все забывают о том, что главный удар получает сердце: и того, кто покупает любовь, и того, кто продаёт её…. Оно черствеет и ожесточается…

Ольга, дрожа всем телом, робко вошла в палату. Первый, кто попался ей на глаза – это Дима. Бледный с чёрными кругами под глазами. Он осунулся, его тело потеряло упругость, силу. Тонкая трубочка системы вливала в мужчину лекарства из большой бутыли, что висела на специальном приспособлении.

- Проходите, - пригласила медсестра, грустно улыбаясь, понимая смятение молодой женщины. – Он очень ждал вас. Весь извёлся.

«Негодяй, - вспыхнуло лицо Ольги. – Клялся в любви мне, а ждал Лидку. Не удивлюсь, если он планировал всё на неё переоформить… А чем я хуже? Жила с ним, ублажала по первому требованию…»

- Лида, - прохрипел Дима, не открывая глаз.

- Да, она здесь, - поспешила к нему медсестра. – Не волнуйтесь. Она здесь.

- Лида, - растягивая слоги произнёс мужчина, поворачивая голову к двери, но медсестра загораживала ему обзор.

Ольга тряхнула головой и решительно прошла к койке.

- Оля, - ошарашено выдохнул Дмитрий, увидев «гостью». Его дыхание участилось. Зрачки расширились. Тело затрясло мелкой дрожью.

- Что? – обернулась медсестра. – Оля? Вы не Лида?

- Нет. Я не Лида, - Ольга впилась взглядом в Дмитрия.

- Вы обманули меня! – воскликнула женщина в белом халате и нажала на кнопку вызова персонала. - Как вы могли! Это бесчеловечно!

Мужчину продолжало трясти. Он что-то нечленораздельное хрипел и корчился от боли.

- Что с ним? – испугалась Ольга, ошарашено глядя на мучения Димы, которого ещё несколько часов назад она любила. Или думала, что любила. А сейчас испытывала к нему только брезгливость.

«И зачем мне эта старая развалина? – размышляла она. – Горшки выносить? Памперсы менять? Нет, уж, покорно благодарю».

- Уходите, - оттолкнула её медсестра. – У пациента новый кризис. И вы спровоцировали его.

«А если он умрёт? – побледнела Оля. – Я тогда ничего с него не поимею. Нет, Димочка. Живи. Ты должен жить, а я навещу тебя позже».

- Почему посторонние в палате? – резкий голос вошедшего врача заставил вздрогнуть Ольгу.

- Она обманом проникла в палату и спровоцировала приступ у пациента, - сухо пояснила медсестра.

- Выведите её немедленно! И проследите, чтобы она больше никогда не смогла попасть в палату к пациенту.

- Да, - отозвалась медсестра, которая появилась в палате вместе с доктором. – Прошу вас, выйти, - взяла за локоть Ольгу.

- Без рук. Я сама уйду. Но я вернусь. Слышите. Я его жена, а не пустое место, - она сбросила руку медсестры и, гордо задрав голову, вышла из палаты.

«Ты пожалеешь, Димочка, что пренебрёг мной, - разъярённо взлохматила волосы. – Я не обязана ухаживать за тобой, но оказать мне уважение, как своей жене, ты был обязан. А ты заладил, как заезженная пластинка: Лида, Лида… А я не против. Не собираюсь из себя разыгрывать мать Терезу».

Но чем ближе была дверь, которая вела из отделения, тем тревожнее становилось на душе Ольги. С одной стороны её разрывала на части ненависть к мужчине, который пренебрёг ей, а с другой - боялась, что он не переживёт приступ и оставит её ни с чем.

Одно Оля знала наверняка: любви к Диме у неё не было. Никогда. Только алчное желание хорошей жизни. Было ли ей противно? Нет… Она скорее жалела себя, что столько времени потратила впустую.

«Он должен жить, - вышла она из отделения. – Жить, чтобы оплатить моё время, зря потраченное на него…»

Глава 82.

Одни говорят, что каждый человек получает от бога столько испытаний, сколько он может выдержать. Другие утверждают, что испытания – закаляют характер, делают человека сильным, несгибаемым. Вот только, почему-то, ни те, ни другие не учитывают, что иногда испытания бывают такими, что не хватит никаких сил и терпения, чтобы их сносить…

Лида выскочила из кафе и не разбирая дороги бросилась, куда глаза глядят.

- Мама! Мама! – Саша схватил её за локоть. – Ты куда несёшься. Или что-то с отцом? – развернул её к себе сын.

Она опешила и уставилась на него, хватая воздух ртом, стараясь успокоиться, после неприятной сцены в кафе.

- Да не молчи, - встряхнул её Саша за плечи.

- Что с Димой? – встревожилась Кристина Олеговна, которая стояла в двух шагах и тяжело дышала после бега.

- С Димой? – произнесла Лидия. – Я не знаю.

- Тогда куда, - Кристина Олеговна заметила Кирилла, который спешил к ним, - или может, вернее, будет спросить, от кого ты бежала, Лидочка.

Лида поджала губы и молчала.

- Мама? – Саша посмотрел в сторону Кирилла, который почти дошёл до них. – Что всё это значит?

- Ничего это, - Лида выделила «это», сделав на него ударение, - не значит.

- Отпусти её! – дёрнул Сашу Кирилл, отталкивая от Лиды, так как неправильно расценил ситуацию.

- Да, кто ты такой, чтобы лезть не в своё дело! – воскликнул парень, набрасываясь на мужчину.

- Вы ещё подеритесь! – фыркнула Кристина Олеговна. - Довольна? – зашипела она в лицо Лиде. – Муж на больничной койке, а ты себе уже нового хахаля нашла. Могла бы свой зуд чесать где-нибудь подальше.

- Дима мне не муж! – вспыхнула Лида, глядя, как Кирилл и Саша держат друг друга за грудки, буравя злым взглядом.

- Значит, - хмыкнула женщина, - то, что этот молокосос твой любовник, ты не отрицаешь.

- Это не ваше дело, - бросила ей Лида в лицо и бегом кинулась в сторону выхода с территории больницы.

- Да отвяжись, ты, - оттолкнул от себя Сашу Кирилл, и одёрнул одежду.

- Ты первый начал, - пробурчал Александр. – А где мама?

- Убежала, - Кристина Олеговна, махнула рукой.

- Мама! – Саша кинулся за матерью.

Кирилл тоже хотел, но его схватила за локоть Кристина Олеговна:

- Постой-ка, дорогой, - повисла на нём.

- Чего вам? – пытался отцепить её от себя мужчина.

- Поговорить, - ехидно улыбнулась она.

- Нам не о чем разговаривать.

- Не петушись. Я знаю, кем ты подрабатываешь, - зашептала ему Кристина Олеговна. – Можешь со мной не ломаться, как девственница в первую брачную ночь.

- Я не…

- Да, ладно тебе, - игриво хлопнула его по груди. – Оля много о тебе рассказывала Диме, а у моего сына от меня секретов нет.

- Я не собираюсь с вами…

- Наивный, - засмеялась женщина. – Зачем мне пользованный товар. Я предлагаю сделку.

- Нет.

- Заплачу большие деньги.

- Нет.

- И дело-то плёвое, - снова провела рукой по груди мужчины, - надо всего-то Лидку соблазнить, а потом бросить. Слишком она нос высоко задрала.

- Нет, - оттолкнул её Кирилл.

- А-а-а, - довольно улыбаясь протянула Кристина Олеговна, продолжая цепляться за него, – тебя уже сестра подговорила, я видела, как вы шептались. Что ж, меня и такой расклад устроит. Главное, чтобы ей было в конце, нестерпимо больно.

- Никто меня не подговаривал, - закипел от гнева Кирилл. Ему наконец удалось расцепить пальцы женщины и выдернуть свою руку из её крепкой хватки.

- Ага, - скрестила руки на груди Кристина Олеговна, глядя на удаляющегося Кирилла, - так я тебе и поверила, что ты воспылал к моей невестке горячими чувствами с первого взгляда. Ещё скажи, влюбился.

«Что ж, - она направилась в сторону кафе, - осталось Саше уговорить Лидку ухаживать за Димой и можно будет своими делами заняться, - вздохнула. – Я и не знала, что больница так изматывает. Чувствую, как силы покидают меня. Пожалуй, всё-таки, зайду в кафе. Выпью чего-нибудь бодрящего…»

Она почти дошла до кафе, когда её окликнула Ольга:

- Кристина Олеговна!

«И чего прицепилась, как пиявка», - поморщилась та, оборачиваясь.

- Кристина Олеговна, - Ольга подбежала к женщине и порывисто обняла её, громко всхлипывая. – Кристина Олеговна, что же теперь будет.

- Оля, - опешила та, - что ты себе…

- Я видела Диму, - всхлипывала молодая женщина. – Он. Он. Парализован и не в себе.

- Ох, - болезненно ёкнуло сердце Кристины Олеговны.

- Он бредит Лидой.

- Ох, - не знала, что сказать мать Димы.

- Нам надо, - Оля отстранилась от Кристины Олеговны, - объединиться.

- Объединиться? – вытянулось лицо женщины.

- Да. Если Диме нужна Лида, чтобы выносить за ним горшки, то я возражать не буду. Наоборот, готова помочь. Но мне нужны гарантии, что мой, - запнулась, - наш с Димой ребёнок будет хорошо обеспечен.

- Ещё бы, - прищурила глаза женщина. - Ведь, если не будет Димочки, кто будет оплачивать твои счета.

- Да и ваши счета оплачивать будет некому, - смотрела ей в глаза Ольга.

- И то верно, - вздохнула мать Димы. - И что ты предлагаешь?

Оля придвинулась ближе, и что-то зашептала Кристине Олеговне на ухо.

- Хитра лиса, - улыбнулась женщина. – Умно действовать через брата. То-то он артачился, когда я ему сделку предлагала.

- Кира знает своё дело, - улыбнулась Оля. – Обчистит её, как липку, а потом бросит.

- Мне-то какая от этого выгода? – поинтересовалась Кристина Олеговна. – Пока я вижу плюсы только для тебя.

- Месть, - ещё шире растянула губы в улыбке Оля. – Я вижу, что она вас ни во что не ставит.

- Можно подумать, ты меня уважаешь, - фыркнула женщина

- Лучше подумаете, что Дима может всё своё имущество переписать на Лиду. Пусть у него всего комната, но зато на банковском счёте денег предостаточно. Я сама выписку видела.

- И много денег?

Оля опять что-то зашептала на ухо Кристине Олеговне.

- Вот же, - покраснела от злости она, - а на родной матери экономил.

- Ну, что, согласны? – выжидающе смотрела на неё молодая женщина.

- Спрашиваешь. Но мне шестьдесят, тебе сорок.

- Нет, мне шестьдесят, вам сорок. Всё-таки я беременна.

- Или поровну, или никак.

- Кирилл мой брат, - пожала плечами Ольга.

- Ладно, - вздохнула Кристина Олеговна. – Пусть будет тебе шестьдесят, мне сорок. Но ты уверена в брате?

- Абсолютно. Можете не сомневаться. Скоро Лидка будет у него с рук есть. И всё отдаст, чтобы он ни попросил.

Глава 83.

Говорят, что ненависть – это сильная любовь, которая горячим пламенем пылает в сердце, но отторгается разумом. И чем ярче конфликт между сердцем и головой, тем одержимее становится человек в своей нелюбви. Дикая, необузданная ревность срывается грубыми и уничижительными словами с губ, которыми хочется зацеловать объект ненависти.

- Мама, - Саша догнал запыхавшуюся от бега женщину.

Она остановилась и обернулась:

- Саша. Я хотела бы побыть одна, - тихо произнесла, не желая привлекать к себе внимание людей, которые находились на остановке в ожидании автобуса.

- Нет, - настаивал молодой человек, - нам необходимо срочно поговорить.

- О чём? – нахмурилась женщина.

- Не о чём, а о ком, - недоумение проскользнуло в голосе Саши. – Об отце.

Лида вздохнула и отошла подальше от остановки и любопытных, которые прислушивались к разговору между ней и сыном.

- Не понимаю тебя, - привалилась она к стволу тополя, ища силы для предстоящего разговора. – Свою позицию в отношении Димы я озвучила и менять её не собираюсь.

- Мама! – ахнул парень. – Как ты можешь быть такой бессердечной? Вы с папой прожили много лет вместе, а теперь, когда у него возникли проблемы со здоровьем, ты не хочешь его поддержать. Это жестоко. Эгоистично. И мелочно с твоей стороны.

- А ты не забыл, как он поступил со мной, с тобой? Он предал любовь, растоптал мою душу. Ты забыл о его словах и поступках?

- Но сейчас он болен, - возразил ей сын.

- И что? – всплеснула она руками. – Для меня ничего не изменилось. Да, мне жаль его, но он для меня чужой. Чужой человек. И я не собираюсь ухаживать за ним и делать видимость счастливой семьи. Этого нет и больше не будет.

- Но как же… - разволновался Саша. – А кто же будет за ним ухаживать, если не ты?

- У него есть его почти жена, Олечка, мать и ты.

- Я не могу, - запротестовал молодой человек. – У меня учёба, подработка, да и личная жизнь, всё-таки тоже должна быть.

- У меня тоже, сынок, - хмыкнула женщина, - должна быть личная жизнь. Я свободная женщина, кстати, благодаря твоему отцу.

- Мама, ты не понимаешь. Если не ты, то больше некому быть с отцом пока он болен. У бабушки скоро операция, а эта Ольга, - поморщился, - какая из неё жена. И потом, - покачал головой он, - ты меня прости, но какая у тебя может быть личная жизнь?

- У отца твоего может быть личная жизнь, у тебя может быть, даже у Кристины Олеговны она есть, так чем я хуже…

- Я не собираюсь краснеть перед друзьями, - вспылил Саша, - что моя мать прыгает по койкам в поиске… - звонкая пощёчина красной отметиной украсила щёку парня. – Мама? – ахнул он. – Ты ударила меня? – расширились от удивления его глаза.

- Ты перешёл все допустимые границы, - срывающимся голосом выпалила Лида.

- Неужели бабушка права, и ты положила глаз на брата Ольги? Мама, это мерзко, - отшатнулся от неё. – Он же моложе тебя и вообще…

- А Ольга для твоего отца не слишком молода? – в глазах женщины стояли слёзы.

- Он мужчина. И потом… не нужен тебе никто. У тебя есть я. Вот женюсь я, у тебя появятся внуки…

- Это моё будущее? Таким ты его видишь?

- Можно подумать оно у тебя было бы другим, если бы вы с отцом не развелись, - пожал он плечами.

- Но мы развелись.

- А сейчас можете сойтись. Как ты не понимаешь! – вспылил Саша.

- Но я не хочу. Не хочу!

- Как, - смесь удивления и отчаяния появилась на лице Александра. – Как это не хочешь? Ты столько времени убивалась по нему, рыдала из-за его предательства… А как же любовь?

- Её больше нет, - вздохнула Лида, глядя прямо в глаза сыну. – Любви больше нет, - повторила она.

- Я не верю! Не верю! – затряс её за плечи парень. – Ты просто хочешь так отомстить отцу. Просто отомстить.

- Не хочу я мстить Диме и никогда не хотела.

- Этого не может быть, - сделал шаг назад Саша. – Отец там, - махнул рукой в сторону больницы, - борется за жизнь, а ты не хочешь ему помочь.

- Саша, это жестоко. Вы тоже можете помочь Диме. В конце концов, всегда можно нанять медсестру.

- Абсурд. Зачем нанимать медсестру, когда есть ты? Папа столько лет содержал тебя…

- Он и тебя содержал, - повысила голос Лида.

- Мама! Я не узнаю тебя!

- И я тебя не узнаю.

В этот момент запиликал телефон Александра, звонила Кристина Олеговна:

- Да. – ответил на вызов молодой человек. – Что? Приступ? И как? Мы сейчас будем.

Он сбросил вызов и спрятал телефон в карман брюк:

- У отца был ещё один приступ. Пойдём, - схватил Лиду за руку. – Врач хочет чтобы кто-нибудь из родных остался сегодня с ним на ночь. Кроме тебя всё равно некому.

- Нет, - вырвала свою руку женщина. – Я не пойду. Не могу. Не хочу.

- Не думал, что ты такая, - поморщился парень. – Если отец умрёт, это будет на твоей совести.

- Саша! – воскликнула Лида, но сын не оборачиваясь побежал в больницу.

Глава 84.

Говорят, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Вот только нужна ли маленькая, невзрачная синичка, когда невозможно отвести восторженного взгляда от красивого журавля. Так же и в любви, человеку хочется ярких эмоций, высокого полёта и острых ощущений. Все мечтают о большой и чистой любви…

Лида, еле передвигая ноги, дошла до остановки и буквально рухнула на лавку. Слова сына жгли её, словно калёное железо.

«Если отец умрёт, ты будешь виновата!» - голос Саши до сих пор звучал в её голове.

«Почему всё так? – обняла себя за плечи, не обращая внимания на окружающих её людей, которые находились на остановке. Любопытные откровенно разглядывали несчастную женщину, гадая, что же произошло в её жизни, и о чём она так эмоционально спорила с молодым парнем, который ей в сыновья годился. Однако, никто не поинтересовался, нужна ли ей помощь. В этом мире, каждый сам за себя, как бы грубо это не звучало. – Почему всё так? – вновь и вновь Лидия задавалась одним и тем же вопросом. – Я всегда поступала по совести, - размышляла она. – Никому не делала зла. И что в итоге? Никто не хочет меня понять. А ведь я тоже живой человек. У мня есть свои желания, мечты, потребности, в конце концов, - неожиданно вспомнила о Кирилле и смутилась. – Все меня используют… Неужели я недостойна ни любви, ни уважения…»

- Лида, - сел перед ней на корточки встревоженный Кирилл, который наконец отыскал её.

«Вот, вспомнила на свою голову», - мутными глазами от боли и печали посмотрела она на него.

- Лида, Лидочка, - взял её руки в свои мужчина. – Всё будет хорошо.

- Встань, - устало произнесла она, - на нас смотрят.

- Пусть смотрят, - тряхнул он головой.

- Стыдно, - выдохнула женщина.

Мужчина поднялся на ноги и подхватил несопротивляющуюся Лиду на руки.

- Нам надо поговорить, - горячо шептал он ей, неся в сторону своего автомобиля. – Я хочу всё тебе объяснить.

- Я ничего не хочу, - бесцветным голосом ответила женщина.

- А я хочу, - поставил её на ноги мужчина и припал к бескровным губам. – Хочу любить тебя. Сделать счастливой, - продолжил напор, сильнее вжимая женщину в себя.

- Кирилл, - вяло оттолкнула его Лидия. – Хватит. Нас могут увидеть.

- Пусть видят. Я не хочу скрываться. Я люблю тебя. Люблю.

- Это невозможно, - уткнулась ему в грудь женщина. – Твоя сестра, мой сын… Нам нельзя. Это неправильно.

- Совсем недавно, всё было правильно. Если ты из-за моей сестры, то поверь мне, мои чувства искренние. Я влюбился в тебя в тот вечер, когда ты назвала меня Серым Волком.

- Ты знал, - покачала она головой. – Знал, что твоя сестра разрушила мою семью. Знал и молчал.

- Разве это что-то меняет? Я тебе противен?

- Кирилл, - вздохнула Лида, - я не знаю, что тебе сказать.

- А я знаю, - произнёс он нежно прижимаясь к её губам. Сладким и желанным.

«Лидочка, любимая», - старался вложить все свои чувства в этот поцелуй.

- Кирилл, - снова отстранилась Лидия.

- Лида, - не отпускал её из своих объятий мужчина, - понимаю, тебя смущает моё прошлое, но ты должна знать, я изменился. Хочу быть достойным тебя. Правда, думаю, что после драки с Дмитрием, меня уволят, но я, обязательно, найду другую работу. Только верь мне, пожалуйста, - смотрел ей в глаза. – Верь мне.

- Мне надо подумать, - ответила женщина, сдаваясь.

- Хорошо. Я согласен ждать. Столько, сколько потребуется, - заверил её Кирилл.

Лида ничего не ответила, в её голове всё ещё звучали слова сына: «Если отец умрёт, ты будешь виновата!»

Сердце женщины кровоточило: «Может сходить, взглянуть одним глазком? Очистить совесть. Не хочу, чтобы сын меня ненавидел. Дороже и роднее, чем он, у меня никого нет. Кирилл… он мужчина, а Саша сын… Если я готова дать шанс первому, то почему не могу сделать приятное второму. Тем более, что я сама себе места не найду, пока не узнаю, как чувствует себя Дима. Пусть мы и чужие теперь, но всё-таки остаёмся людьми».

Глава 85.

Существует поверье, что для того чтобы отпустить боль, необходимо подстричь волосы или отрезать небольшую прядь: мол, это даёт возможность убрать негативную энергетику. Волосы растут медленно. Иногда очень медленно. А иногда им просто не дают отрасти. Ведь то чувство лёгкости, что дарит стрижка, будь она еле заметная или кардинально изменяющая внешность, опьяняет, расковывает, поднимает над миром…

- Лида, ты уверена? – Кирилл довёл женщину до входа в больницу. – Не думаю, что это хорошая идея. Там, - кивнул на окна больницы, - и без тебя справятся.

- Я должна, - вздохнула она. – Должна, понимаешь?

- Нет, если честно. Я вижу, что все бессовестно давят на тебя. Требуя покорности и жертвенности. Но ты – не жертва, Лида, - не удержался и взял женщину за руки. – Ты – не жертва!

- Я знаю, - вздрогнула она, отдёргивая руки и пряча их себе за спину, испуганно озираясь по сторонам. – Я сама не найду себе места, если не удостоверюсь, что с Дмитрием всё в порядке.

- Лида, Лида, - покачал головой мужчина. – С ним всё не в порядке. У него случился инсульт. Как он может быть в порядке?

Она закусила нижнюю губу и отвела взгляд, делая вид, что разглядывает, как в нескольких шагах от них на лавочке женщина в халате и домашних тапочках с аппетитом ест пирожок, то идело поглядывая на больницу.

- Хорошо, - вздохнул Кирилл. - Иди. Кто я такой, чтобы…

- Не надо, - Лида затравленными глазами посмотрела в его глаза. – Не сейчас. Не здесь. К тому же, ты обещал ждать, - напомнила она ему.

- Да, прости. Ты права. Я просто очень переживаю за тебя.

- Спасибо, - еле слышно отозвалась она.

- Я не пойду с тобой, чтобы не накалять обстановку. Подожду тебя, - махнул рукой в сторону лавочки под каштаном, слева от входа в больницу.

- Не надо, - замялась она. – Это неудобно. И…

- Нас могут увидеть, - закончил за неё Кирилл. – Но я не хочу скрываться. Не хочу.

- Ты давишь на меня, - нахмурилась Лидия.

- Нет, - плечи мужчины поникли. – Я люблю тебя.

Она отшатнулась от него.

- Нет. Не надо. Не надо меня любить! – и бегом бросилась в больницу.

Кровь шумела в её ушах: «Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя».

Кирилл смотрел на удаляющуюся женщину и ругал себя, за несдержанность. Он вздохнул и направился к лавке: «Подожду, - решил для себя. - Чует моё сердце, всё будет не так просто, как пытается убедить себя Лида. Совсем непросто…»

Лида опомнилась только у палаты Дмитрия. Как она оказалась здесь? Да ещё с халатом на плечах? И где медсестра, которая её должна была пропустить в отделение? Она не знала. В голове была каша.

«Кирилл меня любит», - это была единственная связанная мысль. Все остальные всплывали вяло и хаотично.

Сколько она здесь стоит? Вот так… В прострации?

Женщина тряхнула головой, поправила сползший с плеча халат и взялась за дверную ручку.

«Так надо», - вдохнула она полной грудью и осторожно приоткрыла дверь, ругая себя за трусость и мягкотелость.

- Ты не волнуйся, - услышала она голос Саши, - мы заставим мать ухаживать за тобой.

- Спасибо, - рвано выдохнул Дима. – Я очень хочу жить. А кто кроме неё справится с такой трудной задачей.

- Отец. Ты сильный. Ты обязательно справишься, - убеждал его сын.

- Ты не понимаешь, Саша, - коряво произнёс мужчина. – Кому я нужен такой? – наступило молчание. - А Лида святая. Добрая. Отзывчивая и исполнительная.

«Из неё выйдет отличная сиделка, - завершила за бывшего супруга мысль Лида, которая, ошарашенная разговором, так и стояла под дверью, не веря своим ушам.

- Расслабься, - голос сына был встревоженным, - тебе надо отдыхать и набираться сил.

- Всё будет так, как ты хочешь, - добавила Кристина Олеговна, которая тоже была в палате.

- Я хочу жить, - как заведённый повторял Дима. – Я хочу жить.

Лида зажала рот руками, сдерживая рыдания: «Дима хочет жить. Саша хочет, чтобы его отец жил. Кристина Олеговна хочет, чтобы её сын жил… А я? Как же я? Я тоже хочу жить…»

Женщина выпустила из пальцев дверную ручку. Слёзы душили её.

«Я люблю тебя…» - всплыли слова признания Кирилла.

«Неужели он единственный, кто думает обо мне? – возник обескураживающий вопрос. – А я? Чего хочу я?»

И пока разум сомневался и искал ответы, ноги несли её к Кириллу. Она была уверена, что он будет её ждать на той лавке. У каштана.

«Я люблю тебя», - словно патока лилась на израненное сердце женщины.

Глава 86.

Почему-то, когда любишь, хочется привязать к себе возлюбленного всеми возможными и невозможными способами. А когда любовь проходит, то не знаешь, как разорвать эти болезненные путы, которые не дают двигаться вперёд.

Лида выбежала на улицу. Кое-как, сквозь пелену слёз, ей удалось разглядеть Кирилла, который понурив голову, сидел на лавке.

«Ждёт, - ёкнуло сердце женщины. – Как и обещал…»

Ни минуты не раздумывая, она бросилась к нему, вытирая слёзы, которые продолжали ручейками течь из её глаз.

- Лида, - мужчина словно почувствовал её приближение и поднял голову. – Лида? – встал. – Лидочка, - хотел обнять, но растерялся под её испытывающим взглядом.

- Идём, - женщина сама взяла мужчину за руку и потащила его дальше по тропинке к выходу с территории больничного комплекса.

- Куда? – удивлённо протянул Кирилл, не сопротивляясь желанию женщины поскорее покинуть больницу.

- Неважно, - ответила она, чувствуя, как с каждым шагом ей становится легче дышать.

«Пусть они живут так, как хотят, - стучало в висках Лиды. – И я буду жить так, как хочу я!»

- А где твоя машина? – она оглянулась по сторонам.

- Вон там, - Кирилл махнул рукой.

- Идём, - женщина была решительно настроена.

- Лида, - мужчина не дал ей и шагу ступить, - остановись.

- Не хочу, - тряхнула она головой.

- А чего ты хочешь? – прищурил он глаза.

- Я… - но слова застряли в горле. Лида открыла рот, но не могла ничего произнести.

«Чего же я хочу?» - вопрос не на шутку озадачил её.

- Ясно, - вздохнул Кирилл. – Идём. Будем лечит твою душу.

- И тело? – выпалила Лидия и смущённо отвела взгляд.

- Будем лечить всё, что захочешь, - улыбнулась в ответ мужчина. – Идём, - вытер мокрые щёки женщины.

- Куда?

- Тебе понравится, - быстро прижался к губам Лиды Кирилл, взял её за руку и повёл к своему автомобилю.

«Всё правильно, - думала она, идя за ним следом, - сегодня я начну жить для себя. Не хочу быть бесплатным приложением к сыну, свекрови и бывшему мужу».

- Прошу, прекрасная дама, - Кирилл открыл перед Лидией переднюю пассажирскую дверцу.

- Благодарю, мой прекрасный рыцарь, - заигрывала она с ним, театрально хлопая глазами и изображая реверанс.

- Поторопимся, - усмехнулся мужчина, - пока драконы не утащили мою даму обратно в башню.

Женщина заёрзала на сиденье и бросила испуганный взгляд на больницу.

«Хватит, - одёрнула себя. – Сколько можно зависеть от чужого мнения! Их-то моё не волнует», - она вдохнула, выдохнула и улыбнулась мужчине:

- Разве мой рыцарь не справится с парочкой драконов.

Кирилл растерялся от возникших эмоций в его сердце.

- Лида? – смотрел с надеждой в глазах на неё мужчина. – Ты…

- Поехали, - ласково произнесла она.

- Предлагаешь сбежать? – Кирилл сел за руль автомобиля.

- Для начала, - кивнула Лида.

- Да вы коварны, моя госпожа, - рассмеялся он.

Лида решила отпустить себя. Побыть хотя бы один раз беззаботной, свободной, необременённой проблемами.

«Надо жить для себя. Для себя», - повторяла она про себя.

Кирилл и Лидия шутили друг над другом, покидая стоянку. Они были так увлечены, что не заметили улыбающуюся Ольгу, которая стояла у кованого забора, ограничивающего территорию больничного комплекса, держа в руках телефон.

«Отлично, Кира, - женщина сохранила только что снятое видео счастливой парочки. – Так держать!»

Глава 87.

Жемчуг - олицетворяет целомудрие и в тоже время слёзы разочарования от потери первой любви. Он сияет, впитывая в себя человеческое тепло, и тускнеет потеряв его. Он сам, как квинтэссенция любви, живая, волшебная, неповторимая. Тяжёлые, чуть прохладные жемчужины так и льнут к телу, мечтая испить жар сердца, впитать в себя восторг и очарование души. Одна из таиландских легенд рассказывает о жемчужинах, которые выпили досуха свою «хозяйку», желая почувствовать любовь, что бурлила в её крови.

Лида была счастлива. Счастье опьяняло, как пузырьки шампанского, будоражило, толкая на безрассудства.

- Лидочка, - Кирилл осыпал нежными поцелуями лицо женщины, то и дело, мимолётно прижимаясь к её губам. – Как же я люблю тебя.

Безбрежное счастье. Вот, что растекалось внутри мужчины. Такая эйфория окрыляла. Ему казалось, что всё, абсолютно всё, подвластно ему. Он мог бы свернуть горы, изменить русло реки, даже сорвать луну с неба, прихватив несколько звёзд.

«Как хорошо», - словно кошка выгибалась женщина, купаясь в ласке, нежности и любви, которые щедро дарил ей Кирилл.

Но идиллия не могла длиться вечно.

Совесть. Она появляется тогда, когда её не ждут, мучая душу, отравляя даже самые счастливые моменты, разрушая любую сказку, превращая всё в пепелище…

Чем ниже опускалось солнце, тем тревожнее становилось Лиде. Будто закончился запал фитиля и теперь едкий дым разочарования в себе терзал её.

«Боже, что же я делаю?» - волна стыда накрыла её с головой. Она и раньше знала, что не сможет убежать от действительности. Сколько не прячь голову в песок, однажды, всё равно придётся поднять её…

Она подскочила с постели и заметалась по гостиничному номеру, подбирая свои вещи с пола.

- Лида, - Кирилл тоже встал с постели, быстро натягивая трусы. – Что случилось? – схватил её за руку, разворачивая к себе.

- Кирилл, так нельзя, - она не смотрела ему в глаза. – Мы не можем. Это неправильно, - старалась прикрыть обнажённую грудь рукой. Магия, которая витала в воздухе ещё несколько минут назад, развеялась, оставив неприятный горьковатый осадок. С одной стороны, Лидия сделала то, что хотела, а с другой стороны, ей было неловко, что она так беззаботно потратила время на себя, получая сладкое удовольствие.

«Не знала, - избегала смотреть мужчине в глаза, - что жить для себя, окажется, так мучительно больно».

- Лида, - Кирилл прижал её к себе, не желая отпускать. – Успокойся. Всё хорошо.

- Нет, - вздохнула она.

- Мы говорили с тобой об этом. Помнишь?

- Да, - как-то обречённо произнесла женщина. – Мы взрослые люди, но…

- Никаких «но», - провёл рукой по спине Лиды. – Ты обещала быть смелой.

- Обещала, - обняла его, прижимаясь щекой к мужчине, как раз в том месте, где взволнованно билось его сердце. – Но ты должен меня понять. Я раньше никогда, - она обернулась на кровать, - не вела себя так… Да я и в гостиницах никогда не была.

- Лидочка, - улыбка появилась на губах Кирилла, - ты очаровательна.

Он подхватил её на руки, целуя, увлекая обратно в ворох простыней и мягких подушек.

- Кирилл, нет, - вяло сопротивлялась она, желая всем сердцем, чтобы он стёр поцелуями все её страхи и сомнения, спрятал в своих объятиях от всего мира.

- Люблю тебя, - вновь и вновь шептал он, отчаянно, горячо, страстно.

Но все его старания оказались тщетными. Спустя некоторое время, когда мужчина расслабленно спал, Лидия осторожно покинула его тёплые объятия. Она оделась и тихо ушла, оставив на подушке записку: «Кирилл. Мне необходимо время, чтобы подумать. Лида».

«Сейчас не время шокировать всех, - размышляла она, когда добиралась до дома на такси. – Вначале пусть Дима поправится, а потом…» - что будет потом, она не знала.

Совесть, будь она неладна, не давала Лиде забыть, что пока она предаётся любви, в больнице страдает Дима, осуждает её Саша, и ненавидят Кристина Олеговна и Ольга. И сколько бы она ни убеждала себя, что поступила правильно, червячок сомнения всё-таки грыз её изнутри.

Квартира встретила женщину темнотой и тишиной. Она ахнула, когда неожиданно вспыхнул верхний свет.

- Явилась, - голос Кристины Олеговны сочился ядом. – Хорошо, что Саша ушёл ночевать к другу и не видит этого бесстыдства. Замужняя женщина, мать взрослого сына шляется по ночам, как последняя гулящая девка, - поднялась с «пуфика».

- Я свободная женщина, - с вызовом ответила ей Лида. Стыд, будто по мановению волшебной палочки, исчез, оставив ярость и злость.

«Напрасно я переживала», - корила она себя.

- Ха, - скрестила руки на груди мать Дмитрия, - это ты будешь Сашке объяснять. Уж я постараюсь просветить его…

- Нисколько не сомневаюсь в ваших способностях.

- Смелая стала! – зашипела Кристина Олеговна.

- А хоть бы и так! – ответила ей Лида.

- Думаешь, любовника завела и море по колено стало. Нет, Лидочка, жизнь она длинная, ещё не раз тебя носом в навоз ткнёт.

- Жду - не дождусь, когда вы сами испытаете все прелести «сельской жизни», - не растерялась Лида. – Жизнь длинная, как вы говорите.

- Лидка! – Кристина Олеговна замахнулась, чтобы ударить её. – Неблагодарная!

- А за что мне вас-то благодарить?- перехватила её руку Лидия. – Вы никогда не любили и не уважали меня. Сын ваш об меня ноги вытирал. Хватит. Я больше не ваша рабыня.

- Да, как ты смеешь! – закричала женщина.

- Я-то, между прочим, у себя дома, а вот вы: нет. Будете шуметь, вызову кого следует.

- Тебе Саша не простит, что ты бросила на произвол судьбы его отца, - заметила Кристина Олеговна, высоко задрав нос, снова скрещивая руки на груди.

- С сыном я, как-нибудь, сама разберусь. Он парень умный.

- Умный, - передразнила её женщина. – Кровь не водица. А за твоё пренебрежение своими прямыми обязанностями он возненавидит тебя.

- Значит, - вздохнула Лида, - плохо я его воспитала, если он готов по первому щелчку переобуться и отвернуться от матери, забыв о предательстве отца. В конце концов, он и сам может при желании ухаживать за ним. Впрочем, как и вы.

- Но Дима хочет…

- А я не хочу. Не хочу, - и Лида скрылась в своей комнате, закрыв дверь на замок.

- Неблагодарная! – всплеснула руками Кристина Олеговна.

- Лучше быть неблагодарной, - ответила ей Лидия, - чем бесхребетной.

Она добралась до кровати и легла, не раздеваясь. Слёзы душили её, не давая вздохнуть.

«Я не могу сдаться, - убеждала она себя. – Не могу…»

Глава 88.

После расставания принято возвращать подарки. Вот только дети, плоды любви, почему-то, обычно остаются женщине. Не для того ли, чтобы она всю оставшуюся жизнь смотрела на подрастающий «сюрприз» и… Жалела о прошлом? Смирилась с настоящим? Полюбила будущее?

- Давай, колись, что у тебя случилось? – толкнул в бок Сашу приятель, который вошёл в комнату с двумя пакетами чипсов, и сел рядом на ковёр, откинувшись на диван, что стоял сзади.

- Да, ничего, - отмахнулся Александр. – Обычные семейные дрязги, - забрал у парня один из пакетиков и отрыл его, делая вид, что увлечённо смотрит фильм.

- Будто я тебя не знаю, - фыркнул молодой человек. – Ты бы не стал из-за простых семейных дрязг так переживать.

- Димка, - вздохнул Саша, - давай, не будем, - принялся усиленно есть.

- Давай, будем, - приятель выключил телевизор, нажав на кнопку пульта, что лежал на сиденье дивана. – Не могу видеть твоё кислое выражение лица. Тебя же от злости перекосило.

- Я не злюсь. Я в ярости! – засунул в рот себе горсть чипсов.

- Тогда надо было идти в качалку. Или в Кольке, у него дома боксёрская груша есть. Выпустил бы пар. А раз ты здесь, у меня, - снова толкнул локтем Сашу, - значит, тянет тебя поболтать.

- Может я фильм пришёл посмотреть, - пожал плечами молодой человек, хрустя чипсами.

- Серьёзно? Ты даже не заметил, что я включил один из мультфильмов моей племянницы.

- Дима, - вздохнул.

- Саша, - передразнил его друг.

- Что ты хочешь узнать? Что мой отец в больнице, а мать отказывается за ним ухаживать?

- А почему она должна? – удивился Дима. – Они же, вроде, развелись? Да и у твоего отца молодая бабёнка. Или я что-то путаю?

- Всё так, - отшвырнул пакет чипсов. – Ты не понимаешь…

- Это ты, видимо, не понимаешь, - перебил его Дмитрий. – Это для тебя они отец и мать, а друг для друга – чужие люди.

- Чужие? – вздрогнул Саша.

- Конечно, - хлопнул его по плечу приятель. – Вспомни, сколько слёз твоя мать пролила из-за предательства отца. Только поставь себя на её место.

- Но ему реально плохо, - возразил парень. – Мне так жалко его.

- Вот и поухаживай за отцом сам.

- Ты что! – воскликнул Саша. – Я сам не могу.

- Ты, значит, не можешь, а мать должна. У неё что, личной жизни нет?

- Да какая у неё личная жизнь, - отмахнулся молодой человек.

- Ну, ты даёшь! – засмеялся Дмитрий. – Очевидного не видишь.

- Очевидного?

- Конечно. Твоя мать довольно интересная женщина.

- Не смеши меня.

- Иван, старший брат Кольки, давно слюнями изошёлся.

- Ты серьёзно? – скривился Саша.

- Абсолютно, - по слогам произнёс молодой человек.

- Она же, - и замолчал.

- Ты оцениваешь её, как сын, а Ванька чисто по-мужски.

- Ты тоже заглядываешься на мою мать?

- Я? Ты что… С ума сошёл. Мне Люся нравится. Но Иван, он же старше нас.

- Но моложе моей матери.

- И что из этого?

- Что из этого? – Саша вскочил на ноги. – Она моя мать! Моя мать!

- Она ещё и женщина, - возразил приятель.

Саша принялся нервно расхаживать по комнате.

- Подумай, - Дима тоже поднялся. – Давно ли ты, вот так же, бесился из-за того, что твой отец завёл любовницу и предал вас. Вспомни, ты сам говорил, что хочешь, чтобы мать жила дальше и перестала плакать по ночам. А сейчас требуешь, чтобы она выхаживала этого самого предателя? А что дальше?

- В каком смысле? – замер по середине комнаты молодой человек.

- В прямом.

Саша молчал.

- В лучшем случае твой отец выздоровеет. Правильно? - допытывался Дмитрий.

- Да.

- И вернётся к своей новой бабёнке.

- Почему это? – побледнел Саша.

- Да потому что, пока, он был здоров, твоя мать его не интересовала.

- Ну, не знаю.

- А если он не поправится, - продолжал давить Дима. – Ты хочешь, чтобы твоя мать выносила горшки за человеком, который унизил её, растоптал? Ты жесток, Сашка. Сам-то собираешься жить, ничем себя не обременяя.

- Я… - Саша покраснел и отвернулся.

- Вот и подумай. А я пока фильм другой включу, - Дима снова сел на ковёр перед диваном и включил телевизор.

Глава 89.

Память – хрупка, аморфна и жестока. Она не даёт забыть. Не даёт понять. Она только помнит, напоминает, подбрасывает, вырванные из контекста моменты, терзающие душу, надрывающие сердце… А ещё она искажает… Действительность… Прошлое… Разрушает будущее, создавая и рисуя те картины, которые порой вызывают неприятные ощущения… Боль. Ненависть. Тоску. Сожаление…

Дима лежал на больничной койке в индивидуальной палате и смотрел в потолок. Мысли, которые мучили его, все были о потерянных возможностях. Сейчас он особо остро нуждался в общении, во внимании… Но был один.

Изредка к нему заглядывала медсестра. Она что-то проверяла, делала уколы, ставила капельницы, задавала таблетки, помогала попить через трубочку и выносила утку. Это было самым унизительным для него: опорожняться перед молоденькой девушкой. Но это всё же лучше, чем ходить под себя. Все вокруг считали, что ему несказанно повезло. Вот только сам Дима так не считал.

«Кому я теперь нужен? – вновь и вновь всплывал один и тот же вопрос. – Ольге? Она легко найдет другого, здорового. Матери? У неё на уме одни пластические операции и отдых. Саше? У парня своя жизнь. Да и, откровенно говоря, друзьями мы не стали. Не сложилось. Не было времени и желания налаживать отношения с сыном. Лида… Она одна могла стать для меня и сиделкой, и компаньонкой. К тому же перед ней не стыдно быть слабым. Она-то меня каким только не видела: и пьяным, и очень пьяным, и больным… В общем всяким. Перед ней не надо церемониться и стесняться. Она всё поймёт…»

В голове мужчины загудело. Он нажал на кнопку вызова медперсонала, которая была зажата в его руке.

«К тому же, - вяло текли мысли, - мне стало плохо из-за Лидки. Это она связалась с альфонсом. Видимо, хотела насолить мне и Ольге, что на неё клюнул молодой мужчина, да ещё брат той, кто занял её место. Единственное в чём она просчиталась, так это в том, что Кирилл окажется – прожигателем жизни и самым настоящим жигало. Любителем жить за счёт престарелых дамочек, падких на «молодое мясо». Жалко её, - тяжело вздохнул мужчина. – Она же к жизни не приспособлена. Что видела? Дом, да и только. А мнит-то себя, мнит, сейчас работая уборщицей. Лучше бы сидела тихо, хвост поджав, может я бы ей тогда кое-какое содержание выделил. Приятно чувствовать себя благодетелем. Нет. Она же гордая. Голову склонить не может…»

Горячая волна боли прокатилась по его позвоночнику, оседая резью в глазах. Он застонал: «Проклятая баба! Всё из-за тебя. Ненавижу. Как же я тебя ненавижу! Ничего. Ты ещё приползёшь ко мне. Уж я-то знаю на какие кнопочки надо надавить, чтобы ты прогнулась…»

Терпеть боль больше не было сил. Его выгнуло. Мелкая дрожь пронеслась по телу. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

В палату вбежали врач, два санитара и медсестра. Санитары принялись ремнями фиксировать извивающееся и подрагивающее тело мужчины. Медсестра набирала лекарство из ампулы в шприц. Доктор что-то кричал. Дмитрий не слышал что. Его накрыла темнота. Глухая. Беспросветная. Дарящая покой. Не было ни боли, ни Лидки, которая портила ему жизнь…

Глава 90.

При поцелуе влюблённые закрывают глаза. Ведь только сердцем возможно почувствовать – настоящие ли чувства бурлят в крови. А ещё целуясь, обычно, задерживают дыхание, боясь спугнуть очарование момента, ведь когда мозгу не хватает кислорода, появляется острое желание дышать, чтобы жить… Поцелуй – это своеобразный тест для влюблённых… Смогут ли они отказаться от жизни ради любви… Адреналин зашкаливает, сердце бьётся быстрее и сильнее, руки подрагивают от эйфории, перед глазами мелькают звёзды…

Но есть такие виртуозы, которые умудряются дышать во время поцелуя.

Счастливчики. Им удаётся жить любя…

За окном было ещё темно, когда мужчина, не открывая глаз, провёл рукой по постели:

- Лида? – он нащупал записку: «Кирилл. Мне необходимо время, чтобы подумать. Лида», - прочёл и закрыл рукой глаза. – Почему всё так сложно? – застонал.

«Лида ушла, - сердце мужчины ёкнуло. – О чём она собралась думать? Неужели не понимает, как сильно нужна мне? Ведь мы с ней одно целое».

Он поднялся с кровати, принял душ, оделся и покинул номер, в котором был счастлив.

Нет. Он не собирался ждать. Он не привык ждать. Не умел. Не мог…

Мужчина решил не откладывать разговор с Лидой. Внутренний голос нашёптывал, что если он не поторопится, то может навсегда потерять её.

Саша не мог заснуть этой ночью. Слова друга неожиданно разбудили дремавшую совесть.

«Прав, Димка, - вздыхал он, - говоря, что родители стали чужими друг другу. Но, с другой стороны, сама мысль, что у матери может быть любовник, неприятна, противна и аморальна. Тем более моложе неё. Она же моя мать. Нет, я готов согласиться, что ей нужна личная жизнь, но пусть тогда выберет себе мужчину своего возраста или постарше, чтобы не выглядеть смешно».

Комнату осветил яркий свет фар машины, которая заезжала во двор. Парень зажмурился и вздохнул.

«Но всё равно жаль отца. Каково ему сейчас? Одному, парализованному. Это же ужас! – вздрогнул и начал мерить комнату шагами. – Нет, нет. Я не смогу смотреть на его страдания. Может и мать не может, - вспыхнула неожиданная догадка. – Всё-таки они с отцом долго жили вместе. Вот я чурбан бесчувственный! – хлопнул себя по лбу. – Конечно, она не может смотреть на страдания человека, которого любила столько лет, а может и до сих пор любит. Не верю, что чувства можно выключить по своему желанию. Она столько плакала, столько ночей не спала, когда узнала, что у отца любовница. Да и потом, слёз пролила немало… Как же трудно разобраться», - остановился у окна. Отодвинул прозрачный тюль. Забрался с ногами на подоконник.

Некоторое время он сидел молча. В голове гулял ветер. Он смотрел в окно и ничего не видел. Парень пытался собрать в единое целое отдельные фрагменты своей жизни. Как же мало он обращал внимания на отношения родителей. Жил своей жизнью. Учился. Ел. Спал. Отдыхал. Снова учился. Не замечал ничего вокруг.

Вот и сейчас. Он, можно сказать, был в эпицентре событий, а на самом деле остался всё таким же, глухим и слепым.

«Отец ни разу не обмолвился, что раскаивается, но требует, чтобы мать ухаживала за ним, - сделал для себя неожиданное открытие Саша. – А мать… Она всё время твердит, что они с отцом чужие, но ни разу не сказала, что не любит его и в больницу прилетела по первому звонку».

Неведомая сила подняла молодого человека с подоконника и погнала домой.

«Надо извиниться перед мамой, - настойчиво билась мысль в его голове. – Нельзя оставлять её одну. А то, вдруг, кто-нибудь воспользуется её ранимостью. Нет. Нет. Этого допустить я не могу. Пусть они с отцом и развелись, стали свободными, как сказал друг, но она моя мать. Мать…»

Парень быстро оделся и покинул квартиру приятеля.

Глава 91.

Порой достаточно одного взгляда, чтобы понять – это она… Любовь… Слова могут лгать, но душа… Может ли она обмануть? Может ли ошибиться сердце? Принять желаемое за действительное…

Кирилл поставил машину на сигнализацию, поправил хрустящую обёртку букета из нежно-розовых роз и направился к подъезду. Пару минут и он оказался перед заветной квартирой, в которой жила Лида.

«Была - не была», - выдохнул мужчина, нажимая на кнопку звонка.

- Здрасте, - дверь открыла мать Дмитрия в длинном тёмно-синем мужском халате. – Быстро ты однако, - усмехнулась она, окинув Кирилла удивлённым взглядом. – Ну, заходи. Заходи.

Кирилл опешил. Он не ожидал встретить здесь мать бывшего мужа его любимой. Честно говоря, он вообще, не думал, что в квартире может быть ещё кто-то, кроме Лиды. Непозволительная и недальновидная беспечность.

- Ну, - выгнула бровь Кристина Олеговна, - чего застыл в дверях? Или хочешь, чтобы все соседи были в курсе твоего визита? Так вроде рано ещё для прилюдных скандалов.

- Знаете что, - тихим голосом произнёс мужчина. В памяти ещё были свежи воспоминания о неприятном разговоре с этой женщиной в парке больницы. - Я здесь не потому что преследую меркантильные планы своей сестры или реализую ваши, а потому что сам так хочу, - и перешагнул порог квартиры.

- Может ещё скажешь, что влюбился, по-настоящему?

- Может и скажу, но не вам, - отрезал Кирилл.

- Кирилл? – в коридор выглянула Лида. – Кристина Олеговна? – пригладила торчащие в разные стороны волосы.

- Это тебе, - протянул ей цветы мужчина.

- Бери, Лида, бери, - хмыкнула мать Дмитрия. – Радуйся, что Саши нет. Жаль, он не увидит твоё бесстыдство своими глазами.

Лида ближе подошла к Кириллу и пристально посмотрела ему в глаза. Он не мог отвести глаз от неё.

«Умоляю тебя, - хороводили мысли в его голове, - только не бросай меня. Разве ты не видишь, что я весь твой. Только твой. Мне никто не нужен, кроме тебя…»

- Идём, - коротко произнесла Лида, открывая дверь своей спальни. Кирилл кивнул и прошёл внутрь, сильно сжав в руке цветы, которые она не взяла у него.

- Давай, не стесняйся, - зло бросила Кристина Олеговна. – Пользуйся моментом. Неблагодарная. Распутная.

«Вот и славно, - радовалась про себя. – Надо срочно Саше позвонить. Пусть он узнает, какая его мать на самом деле», - скрылась в комнате Димы. Женщина несколько раз набирала номер внука, но тот так и не ответил на вызов.

«Для чего нужен телефон, - насупилась, - если он выключен. Такой момент, а зрителей нет. Что же делать!» - заметалась по комнате.

Это продолжалось минут десять.

- Нет, - замерла у двери. – Я должна знать, что там происходит.

Женщина спрятала телефон в карман халата и вышла в коридор. Прижалась ухом к двери спальни Лиды.

«Как же плохо слышно», - задержала дыхание.

- Чего ты хотел добиться своим приходом? – голос Лиды дрожал. Она отвернулась от мужчины и обняла себя руками.

- Я хотел тебя увидеть, - прошептал Кирилл, делая к ней шаг. Он обнял её одной рукой, а вторую выставил перед ней – с букетом.

- Увидел? – она не пыталась вырваться, но и цветы не принимала. Горькая волна воспоминаний захлестнула женщину. Она помнила, какая печальная участь постигла все предыдущие цветы. А эти… Они были необыкновенно хороши. Нежно-розовые, едва распустившиеся. Лида сделала вдох и разочарованно отметила, что цветы не пахнут. Совсем.

- Не сердись на меня, - рука с цветами опустилась безжизненной плетью вдоль тела мужчины.

- Я не сержусь, но тебе не следовало приходить. Не сейчас.

- А когда? – он бросил цветы на стол и развернул её к себе лицом. – Когда?

Она молчала, опустив голову.

- Тебе тоже не стоило убегать, - добавил мужчина. – Может ты стыдишься меня?

- Кирилл, сейчас, правда, не время, - подняла на него глаза, полные боли и смятения.

- Лида, - покачал он головой и неожиданно для неё прильнул к её губам. – Лидочка, - шептал мужчина, стирая сомнения поцелуями. – Только вместе мы сможем всё преодолеть. Только вместе.

Лида молчала. Она закрыла глаза, обхватила шею мужчины и отчаянно ответила ему на поцелуй.

«От себя не убежишь, - закружилась её голова. – Не убежишь…»

- Мне пора, - выдохнул ей в губы Кирилл. – Я хотел, чтобы ты знала, что я всегда рядом. Жду тебя. Люблю.

Женщина улыбнулась, обнимая его. Ей хотелось верить ему. Очень хотелось.

Глава 92.

Легко ли подняться и начать всё сначала, имея определённый груз проблем за спиной… Как научиться смело смотреть в глаза тем, кто глядит на тебя с жалостью и презрением? Как выстоять в борьбе за свою душу и не скатиться в пропасть?

Есть ли ответы на эти вопросы?

Каждый может ответить сам, столкнувшись с ложью, предательством и болью потери…

Саша открыл дверь квартиры своим ключом и хмыкнул про себя: «Женщины. Даже свет не погасили».

Он не успел разуться, как из комнаты отца выплыла Кристина Олеговна:

- Саша! – в её голосе звучало неверие и какие-то зловещие нотки. – Бог услышал мои молитвы, - обняла его.

Парень опешил:

- Что-то с отцом? – прохрипел он, отстраняя от себя бабушку.

- Хуже, - смотрела ему в глаза, - с твоей матерью.

- А что с ней! – воскликнул молодой человек, оседая на «пуфик».

«Только бы она была жива!» - загрохотало его сердце. Он вытер вспотевшие ладони о джинсы.

- Что с ней? – паника охватила его.

Кристина Олеговна выдержала театральную паузу и произнесла:

- А у неё, Сашенька, любовник.

- Скажешь тоже, - махнул рукой парень. – Откуда ему взяться?

- Помнишь того, - щёлкнула пальцами женщина, - брата Ольги, с которым ты повздорил в парке больницы?

- Ты имеешь ввиду Кирилла? – поднялся он с «пуфика».

- Его, - кивнула Кристина Олеговна.

- Не смешно, - скрестил руки на груди.

- А я что, смеюсь? – толкнула его в плечо. – Они сейчас там, - указала на спальню Лиды.

- Т-там? – опешил Саша.

- Уже полчаса, - зашептала женщина.

Саша нахмурился. На его лице промелькнуло множество эмоций, начиная от неверия и заканчивая удивлением. Он вспомнил слова приятеля, что его мать для кого-то может оказаться интересной женщиной.

«Нет! – негодование захлестнуло парня. – Кто угодно, но только не Кирилл, не брат этой… разлучницы…»

Он подскочил к двери и со всей силы дёрнул её за ручку. Дверь оказалась закрытой. Парень принялся стучать ладонью, крича:

- Мама! Открой! Открой, немедленно!

Лида вздрогнула в объятиях Кирилла.

- Саша, - вырвался стон из её груди. Глаза забегали по комнате.

- Лидка, открой сыну! – подливала масла в огонь Кристина Олеговна. – Пусть он посмотрит в твои бесстыжие глаза. При живом муже вытворять такое!

- Открой, - встряхнул любимую за плечи Кирилл. – Нам стыдится нечего и некого. Ты свободная женщина и я не женат.

Лидия заглянула мужчине в глаза. Его решительность будто передалась ей.

«А ведь он прав», - промелькнула у неё мысль.

Она сжала руку Кирилла и открыла дверь. Саша ураганом влетел внутрь и без разговора набросился на мужчину. Однако, Кирилл не растерялся. Он будто был готов именно к такому «тёплому» приёму. Мужчина выдернул свою руку из руки Лиды, перехватил запястье парня, выворачивая за него руку Саши назад, пригибая драчуна.

Лиду будто парализовало. В её голове шумело. Язык онемел.

- Тихо, - ровным голосом произнёс Кирилл.

- Господи! – всплеснула руками Кристина Олеговна, которая тоже вошла в комнату. – Что же это! Мать позволяет любовнику бить родную кровинушку. Отпусти, изверг, мальчика! – заверещала она.

- Тихо! – повысил голос мужчина, продолжая удерживать сопящего и вырывающегося парня. – Вам, - смерил неприязненным взглядом Кристину Олеговну, - здесь не место. Нам свечку держать не надо. Сами разберёмся.

- Да, как… - она начала было возражать ему, но распознав в его глазах гнев и одержимость, спасовала и ретировалась из комнаты.

- Теперь ты, - Кирилл сильнее заломил руку Саше, тот застонал от боли, - ведёшь себя, как подобает взрослому, раз таковым себя считаешь. Мать не оскорбляешь. Понял?

- Угу, - пробурчал себе под нос Александр.

- Не слышу, - наклонился к молодому человеку мужчина.

- Понял! – выкрикнул тот.

Лида смотрела на происходящее, открывая Кирилла совсем с другой стороны. Сейчас он был мужчиной, достойным, смелым, рассудительным…

Кирилл чуть оттолкнул в сторону стола Сашу, а сам быстро закрыл дверь.

- Вот теперь и поговорить можно, - подошёл к Лиде и прижал её к себе. Саша побелел от гнева. Лида ахнула.

Глава 93.

Любовь, как дым. Вначале одурманивает, рисуя фантастические картины в воображении. Но как и любой яд, попавший в организм – отравляет. От кого зависит – как долго будет длиться эйфория? Как правильно рассчитать дозу, чтобы не произошло пресыщение? И надо ли рассчитывать? Может просто поддаться соблазну? Вдохнуть поглубже сладковатый дым-яд любви и плыть на волнах грёз…

Саша затравленным взглядом смотрел то на мать, то на Кирилла.

- Пусть он уйдёт, - произнёс парень, глядя в глаза Лиде. – Мы разберёмся и без него. Сами.

- Я… - начала было женщина.

- Нет, - перебил её Кирилл. – Разбираться будем все вместе.

- Уж не на место ли моего папочки ты метишь? – криво усмехнулся Саша.

- Упаси, боже! – отзеркалил его улыбку мужчина. – Идти по стопам твоего отца? Врать и изворачиваться? Это не по мне.

- Ну-ну, - хмыкнул парень, но первым выдвинул из-за стола стул и сел на него. – Послушаем, - закинул ногу на ногу.

- Садись, - обратился Кирилл к Лиде, отодвигая другой стул.

- Джентльмен, - выплюнул Саша, недовольно морща нос. - Наслышан о твоём опыте охмурения.

Кирилл проигнорировал его выпад. Для себя он выбрал стул между матерью и сыном.

- Твой веник? – Саша отодвинул от себя букет роз.

Лида смущённо опустила глаза.

- Нельзя ли повежливее, - голос Кирилла стал громче.

- А то что? – нагло оскалился молодой человек.

- Я тебе не отец и не мать. Церемониться не стану. Перекину через колено и отхожу ремнём.

- Мама! – воскликнул Саша. – Как ты можешь позволять этому оскорблять меня!

- А ты, разве, меня не оскорбляешь? – вздохнула Лида, вставая со стула. – Кирилл, - положила руку на плечо мужчине, - тебе, действительно, сейчас лучше уйти.

Во взгляде Саши вспыхнуло ликование.

- Уверена? – переспросил он её.

- Да. Разговор ничего не даст. Разве ты не видишь, как он агрессивно настроен, - добавила женщина.

- Я вообще-то здесь, - вспыхнул Саша.

- Когда взрослые разговаривают, - вдруг резко произнесла она, - дети молчат.

- Мама! – подскочил парень с места.

- Разве я не права? – нахмурилась его мать. – Ворвался, как варвар. Кричишь. Оскорбляешь. На драку нарываешься. Только знаешь, что я поняла сынок.

- Что, - буркнул он.

- Что я не вещь. Не твоя, ни твоего отца, ни Кристины Олеговны. Я человек, как и вы. И если у вас может быть личная жизнь и своё мнение, то почему у меня не может быть.

- Ты… Ты… - Саша побелел. Он смахнул букет на пол и наступил ногой, раздавливая бутоны.

Кирилл дёрнулся на стуле, но Лида остановила его, покачав головой.

«В точности, как Дима, - промелькнула мысль у неё о сыне. – Они одинаковы в своей жестокости и несправедливости».

Возможно, именно в этот момент, женщина поняла, что с Сашей договориться не удастся. Ей придётся выбрать: или роль бессловесной овцы и сиделки бывшего мужа, или роль прокажённой и отвергнутой с Кириллом.

«Почему всё так сложно», - смотрела в спину сыну, который вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

- Пойдём, я провожу тебя, - сказала она Кириллу.

- Прости, - обнял её мужчина. – Теперь всё стало…

- Не извиняйся, - не дала договорить ему женщина. – В том, что Саша вырос эгоистом, виновата только я. Я одна.

Кирилл сильнее прижал её к себе. Он боролся со страхом, который неожиданно зародился в его сердце. Он был уверен, что из них двоих Лида выберет сына, не его. Кто он, в сущности, для неё… Нет. Он не осуждал её. Он любил. Искренне. Самозабвенно. Глубоко.

«Чтобы Лида не решила, - честно признался себе мужчина. – Я всегда буду рядом… Не смогу без неё…»

Они молча вышли в коридор. К их удивлению, Кристина Олеговна не поджидала под дверью. Кроссовки Саши валялись у «пуфика».

- Прощай, - тихо произнесла Лида.

- Нет, - встряхнул её Кирилл. – До свидания. Выход обязательно будет. Надо только верить и бороться за своё счастье.

- Старовата я для борьбы, - покачала она головой.

- Тогда верь, - заглядывал ей в глаза Кирилл. – А бороться за нас буду я. Если ты, конечно, хочешь быть со мной.

Лида ничего не ответила. Она быстро обняла мужчину и отстранилась:

- Иди.

- Я люблю тебя, - выдохнул он и вышел, не оборачиваясь. Да и что он мог в этой ситуации Только любить и ждать…

Глава 94.

Любовь похожа на дорогу. Вначале она кажется длинной, прямой, широкой и асфальтированной. Но стоит сделать несколько шагов, неважно робких или уверенных, как появляются кочки, какие-то камушки, большие и маленькие, а ещё крутые повороты и нерегулируемые перекрёстки.

А для кого-то дорога любови – это колея. Привычная. Глубокая. Из которой нет возможности выбраться.

Хотя, так хочется… рвануть по встречной полосе…

- Проводила? – едкий голос Кристины Олеговны заставил Лиду сжаться от неожиданности.

«И когда только подкрасться успела», - вздохнула Лидия. Спорить, ссориться, а уж тем более оправдываться перед женщиной, желания не было. Она развернулась и, не говоря ни слова Кристине Олеговне, пошла к двери в свою комнату.

- Не так быстро, - схватила её за руку мать Дмитрия. – Вначале я выскажу тебе всё, что думаю о тебе, как о распутной и распущенной…

- Только я слушать ничего не собираюсь, - Лида выдернула свой локоть.

- Нет, тебе придётся, - лицо Кристины Олеговны исказила гримаса ненависти. – Ты же никто! Грязь под ногами моего сына, - вцепилась в волосы Лиде, дёргая на себя, оттягивая голову ненавистной бывшей невестки назад. – Думаешь, повысила свою стоимость после развода?

Лида вскрикнула от боли и перехватила руку женщины, стараясь не дать той тянуть её за волосы.

В таком виде их и застал Саша. Парень выскочил из кухни с чашкой в руке.

- Совсем белены объелись! – рявкнул он, но в голосе звучало больше удивления, чем злости. – Хватит! Прекратите!

- Она… Она… Она сама виновата, - выпалила Кристина Олеговна, отпуская волосы Лиды.

- Я всегда виновата! – воскликнула женщина. – Всегда и у всех. Когда же, наконец, вы увидите свои недостатки и перестанете цепляться ко мне.

- Ишь какая, - начала было возмущаться Кристина Олеговна.

- Хватит! – теперь голос Саши звучал нервно, натянуто. – От вас у меня голова трещит. Дайте дома в тишине побыть!

Лида покачала головой и скрылась в своей комнате.

- Эх, Сашенька, - вздохнула Кристина Олеговна, - я думала, что ты опорой для меня станешь, вместо Димы. А ты…

- Отец ещё жив, - возразил ей парень. – Если я с матерью повздорил, то это не значит, что её можно унижать, - произнёс он.

- А я разве, - осеклась женщина, потупив взгляд.

- Будешь дальше так себя вести, съезжай в гостиницу.

- Саша, - она всплеснула руками, - как же… Как же так… Я же помочь хочу.

- Сам разберусь. Без советчиков. А то одни одно бубнят, другие другое, третьи носом, как щенка нашкодившего, тычут. Устал я. Устал от всех вас.

- Саша, - отшатнулась от него.

- Но мать обижать не дам.

- А сам-то… - выпалила женщина.

- Я её за волосы не таскал, - нахмурился он. – А ссоры. Кто, если не я, раскроет ей глаза. Мне знакомая сказала, что у женщин бывают, - покрутил пальцем у виска, - заскоки, когда климакс начинается. Ты, вот, пластические операции делаешь. А мать молодого любовника завела. Хотя, думаю, она просто отцу хочет отомстить. Даже выбрала для этой цели брата этой, - щёлкнул пальцами, - сожительницы отца. Не думаю, что у неё серьёзно.

- Так ты решил ей потворствовать, - поставила руки в боки. – Ты… Ты… Решил предать меня, своего отца…

- Я не хочу скандалов и склок. Пусть потешит себя.

- Ох, Саша. Какой ты наивный.

- Поживём увидим. Мне, знаешь ли, не хочется ломать голову над вашими проблемами. А матери скажу, хочет встречаться с этим, - поморщился и потёр плечо, - пусть не приводит его сюда. И проверится. Мало ли он какой заразой наградить её может, если верить всему, что о нём ты рассказала.

- Я от Димы узнала. А он от Ольги. И Лидка знает, и всё равно…

- Тогда вообще волноваться не стоит, - перебил её Саша, вздохнув с облегчением. – С таким отвратительным типом она никогда не свяжется. Пойду, извинюсь перед ней, что ли… Вот поэтому я и не хочу в ваши склоки ввязываться. Только и делаете, что мной манипулируете.

Парень посмотрел на чашку с давно остывшим чаем: «Думать надо, Санёк, - пожурил он себя. – А то, действительно, как маленький. Но матери всё равно скажу, чтобы поскорее Кирилла этого бросала. Подразнила отца и хватит. А мужчина ей не нужен. Никакой. Ни молодой, ни старый, ни ровесник. Мне отчим не нужен, я и с отцом не хочу никаких дел иметь. Мне её одной вполне хватит».

«Вот дурень, - смотрела вслед внуку Кристина Олеговна. – Однако, - поспешила в комнату сына, - надо срочно Ольге позвонить и сообщить, что её братец тут выкинул. Ох, чую, накроется весь её план медным тазом. Не нравится мне Кирилл. Ох, не нравится. Он свою игру ведёт. Не может же он серьёзно влюбиться в Лидку. Или может?»

Глава 95.

Лёд на душе когда-нибудь растает. Он смоет с души всю боль, что не давала жить и дышать. Но, как говорится, свято место пусто не бывает, а потому в сердце вспыхнет острая необходимость заполнить освободившиеся «кубометры» любовью, надеждой, верой… Память коротка? Или желание обрести счастье затмевает разум? Трудно ответить, как и невозможно предугадать, как быстро иссякнет вера, когда разобьётся надежда и чего стоит ожидать от любви: новой боли или неземного счастья.

Саша вошёл в комнату и обнаружил мать скрюченную в кресле. Она обхватила ноги руками, спрятала лицо в коленях и тихо плакала, раскачиваясь из стороны в сторону.

- Мама, - прохрипев, присел перед ней на корточки парень.

Он ждал, что она посмотрит на него, но женщина не сделала этого.

- Ладно, - вздохнул Саша. – Я пришёл извиниться за свои грубыеслова.

Лида подняла голову, вытерла красные глаза:

- Извиняйся, - выдохнула, шмыгнув распухшим носом.

- Ну, прости, что ли, - пробурчал Саша. – Но если бы ты сразу сказала, что просто мстишь отцу, - поднялся, - то всего этого бы не было.

Женщина побледнела:

- Саша, сынок, ты видел, чтобы я кому-нибудь мстила в своей жизни?

Молодой человек замялся:

- Нет, - ответил он и нахмурился. – Нет, нет, нет! – воскликнул. – Только не говори, что ты втюрилась в этого Кирилла. Он же… прости Господи… только не в юбке… Разве ты не знаешь, что он занимается охмурением таких старушек, как ты. Отчаявшихся домохозяек.

«Я – старушка, - сердце матери ёкнуло от слов сына. – Отчаявшаяся домохозяйка…»

- Саша! – теперь воскликнула Лида, поднимаясь с кресла. – Не этому я тебя учила.

- Не этому! – вспыхнул парень. – Конечно, не этому. Но быть к негодяю добреньким, я не собираюсь. А ещё не хочу оказаться с голым задом на улице. Он же оберёт тебя до нитки.

Лида открыла рот, подбирая слова.

- Я думал, что ты умная женщина. Решила отомстить отцу. Заставить его пожалеть, что он бросил тебя. Вильнуть хвостом, так, кажется, говорят. А ты… действительно, клюнула на этого Кирилла? - охнул он. - Да на нём же пробу негде ставить!

- Тебе-то откуда это знать?

- Мне бабушка рассказала.

- И здесь без Кристины Олеговны не обошлось.

- Она волнуется за тебя.

- Не смеши меня, - всплеснула руками Лидия.

- Мама, - схватил её сын за плечи, встряхивая, - опомнись. Пока не поздно. Да и зачем нам с тобой кто-то третий? Вспомни, нам же хорошо было вдвоём. Мы – команда! Я поддерживаю тебя, ты - меня. Будем так жить и дальше.

- Ты решил не жениться? – прищурила глаза мать.

- Ну, почему же, - удивился он. – Когда-нибудь. В будущем. Может быть.

- И будешь жить с семьёй здесь? Вместе со мной? – продолжала задавать неудобные вопросы.

- Почему, сразу, здесь. Думаю, что мы продадим наши комнаты. Мне купим квартиру, а тебе комнатку в коммуналке.

- То есть ты всё уже распланировал? – скрестила она руки под грудью.

- Жить надо сейчас, - пожал он плечами. – А вообще, есть у меня ещё один вариант.

- Какой? – стало интересно матери. Она опустилась в кресло, продолжая скрещивать руки на груди.

- Ну, - Саша засунул руки в карманы, скосив глаза на розы, которые мать ранее подняла с пола на стол. – Ты не выбросила их! – перекосило его лицо злостью.

- Выброшу, - вздохнула она, - не отвлекайся.

- Да всё просто. Если отец решит продать свою комнату, то надо будет взять кредит. Тогда тебе придётся съехать жить на дачу, когда я женюсь, ведь денег тебе на коммуналку не будет. Но ты не волнуйся. К тому времени мы установим на даче котёл. И можно будет зимой топить комнату углём.

- Да, действительно, всё просто. Вот только я не согласна никуда переезжать.

- Как так? – опешил Саша. – Может тогда в дом престарелых?

- Никуда, - покачала она головой.

- Если бы вы с отцом не развелись, то он купил бы мне квартиру и подарил на свадьбу.

- Уверен?

- Конечно, - хмыкнул Саша. – Ты бы настояла. Я знаю.

- В этом ты прав, - согласилась она с ним.

- Мама, - снова присел перед ней на корточки Саша, - давай, не будем ругаться. А? Мы должны поддерживать друг друга.

- Конечно, - решила больше не спорить с сыном Лида. Победная улыбка засияла на лице парня. - Давай, отложим этот разговор, - добавила мать.

- Отложим? – охнул парень. - Что тут откладывать?

- Ничего, - пожала она плечами.

- Тогда решено, - молодой человек взял со стола растрёпанный букет. – Больше никаких Кириллов. Не хочешь за отцом ухаживать – не надо. Только надо будет нанять ему медсестру. Я договорюсь с бабушкой. Ты её знаешь, она до денег жадная. Придётся тебе взять подработку, чтобы оплачивать часть трат на отца. Я не могу, у меня сессия на носу.

Лида молчала. У неё не было больше сил, чтобы бороться за себя.

«Старушка, - вспомнила она слова сына. – Отчаявшаяся домохозяйка… Он прав. Я, действительно, отчаялась быть счастливой…»

- Цветы выброшу, - улыбнулся Саша, - не благодари…

Он тихо закрыл за собой дверь, уходя в хорошем настроении, не замечая каким серым стало лицо его матери.

Глава 96.

Семья – это бесценно. Кому, как не женщине знать об этом, которая поставила на пьедестал своей жизни – мужа, детей, дом. Кому, как не женщине знать об этом, если она каждый день своей жизни живёт проблемами, переживаниями, радостями и печалями мужа и детей. Кому, как не женщине знать об этом, которая потерялась между стиркой, уборкой и готовкой.

Семья – это бесценно… Ведь жизнь этой женщины обесценивается так же быстро, как растёт уверенность мужа, успехи детей, а дом становится полной чашей.

И однажды наступит такой момент, когда мужу станет скучно в чистом и полном тепла и уюта доме, дети расправят свои крылья и выпорхнут из гнезда, а дом… Дом опустеет…

Семья – это бесценно… Может быть именно поэтому те, для кого старалась хранительница домашнего очага, и не ценят её…

Лида больше не плакала. Слёз не было. Её охватила горечь. Давным-давно она прочила в какой-то умной книге, что дети самые жестокие и эгоистичные существа, особенно, если это касается любви к родителям. Они не готовы делиться. И вот сегодня у неё появилась возможность убедиться в правоте этого утверждения.

«Саша не хочет, чтобы у меня был мужчина, но в тоже время с лёгкостью готов сослать меня на дачу или в дом для престарелых, однако, грозится, что мне придётся возиться с его детьми, моими внуками», - вздохнула женщина.

Она переоделась и забралась в кровать. Ей было абсолютно всё равно какое время суток за окном. Укрывшись с головой одеялом, Лида закрыла глаза. Вот только сон не шёл, мрачные мысли тревожили её.

«Что мне делать? Как быть? – ворочалась с бока на бок. – Уступить сыну? Стать марионеткой? Или жить для себя…»

Вот только она не знала, как это – жить для себя. Она всегда жила для кого-то…, ставя свои интересы, мечты и желания на последнее место. Нет. Она вообще за последние годы не имела своих желаний и интересов, а мечты… Ей хватало того, что муж и сын позволяли ей мечтать вместе с ними.

«Тру-ля-ля. Тра-ля-ля», - зазвонил телефон где-то в комнате.

«Меня нет», - решила не вставать с постели Лида.

«Тру-ля-ля. Тра-ля-ля» - продолжал настойчиво звонить её телефон. Снова и снова. Снова и снова.

- Почему меня не могут оставить в покое, - кряхтя поднялась она. Телефон нашёлся на подлокотнике кресла. – Алло, - голос Лиды был недовольным.

- Лидка, выручай, подруга, - отчаянно кричала в динамик женщина.

- Нина? – удивилась Лидия.

- Ох, Лидочка, - причитала собеседница. – Если и ты мне откажешь, я не знаю, что буду делать.

- Да, что случилось-то? – недоумевая Лида села в кресло.

- Понимаешь, у меня сын женится.

- Поздравляю, - растеряно произнесла женщина.

- Спасибо. Я по этому поводу и звоню. У сына свадьба, - затараторила Нина, - а у меня дело горит. Я обзвонила всех. Никто не может. Вот я и вспомнила о тебе. У тебя сын взрослый, с мужем ты развелась, - замялась. – В общем свободная женщина.

- Подожди, -встрепенулась Лида. – А где ты сейчас работаешь? И кем?

- А я разве не сказала, - тяжело вздохнула Нина.

- Нет.

- У нас с мужем свой небольшой бизнес по выдаче заказов из интернет-магазинов. Работа простая. Непыльная. Мы решили расширять свой маленький бизнес. Открыли офис в соседнем городе. Сотрудников пока не наняли. Всё сами. А тут свадьба, как снежный ком на голову. Я всех обзвонила. Никто не соглашается. А сын канючит, что мы его бросили и не помогаем с организацией мероприятия. Понимаешь, осталось две недели…

Лида молчала, думая о том, что судьба решила подарить ей несколько дней передышки от Димы, Саши, Ольги и Кристины Олеговны.

- Ты не волнуйся, - убеждала её подруга. - Там в подсобке стоит кровать. Есть электрическая плитка. Сделан душ и туалет. Соглашайся, а? Я хорошо тебе заплачу. Мне кто-то сказал, что ты сейчас уборщицей в торговом центре работаешь, так у меня и условия лучше, и работа престижнее, что ли. К тому же, если сработаемся, то…

- Давай, не будем спешить, - перебила её Лида.

- Значит, и ты не сможешь, - горечь прозвучала в словах Нины.

- Почему же не смогу, - улыбнулась женщина. – Очень даже смогу.

- Правда? – завизжала Нина. - Лида, Лидочка! Если бы ты знала, как я тебе благодарна!

«Нет, - думала Лидия, - это я тебе благодарна. Мне необходимо вырваться куда-нибудь, чтобы подумать, успокоиться, решить, как жить дальше».

Глава 97.

Жизнь - это книга…

Книга о любви, о ненависти, о счастье, о предательстве…

Быть героиней романа – не об этом ли мечтает, каждая женщина, девушка, девочка…

Быть героиней…

Вот только чем дольше пишется книга, тем явственнее становится, что чужие книги интереснее. Может быть именно поэтому многие предпочитают всю жизнь читать чужие истории, напрочь забывая о своей…

Воодушевлённая после разговора с Ниной, Лида вышла из комнаты: «Надо сына поставить в известность, что… уеду на несколько дней. Надеюсь, что он не воспримет эту новость в штыки. В конце концов, нам всем нужна передышка».

Саша, хмуря брови, сидел на подоконнике кухонного окна, высматривая что-то на улице. В одной руке он держал телефон. Лида зразу заметила, как напряжены его плечи.

- Саша, - весь энтузиазм Лиды пропал.

«Разговор будет неприятным и тяжёлым», - пришла она к выводу.

Парень повернул голову. Его губы были сжаты в прямую линию. В глазах сверкали льдинки непролитых слёз. Он молчал.

- Саша, - мать села за стол, сжала руки в замок под столом. Вздохнула. – Саша. Мне позвонила подруга, - добавила, - Нина. Её сын женится.

- Денис? – изумление застыло на лице Саши.

- Да, - улыбнулась женщина.

- Он же меня всего на пару лет старше.

Лида пожала плечами:

- Любовь, - произнесла она.

- Любовь? – тихо засмеялся Саша. – Скорее девчонка залетела. Какая любовь может в нашем возрасте.

- Обычная.

- Вы с отцом тоже по любви свадьбу играли, - всплеснул руками молодой человек. – И где она, любовь ваша?

- Саша, - посмотрела в глаза сыну, понимая, что разговор как-то ушёл совсем не туда. – Если у нас с отцом не получилось…

- Это не значит, что меня тоже постигнет фиаско, - перебил её парень.

- Ладно, - вздохнула женщина.

Возникла неуютная тишина. Давящая. Неприятная.

- Саша, - тихо произнесла Лида, - Нина попросила помочь ей.

- Свадьбу организовать? – фыркнул он.

- Нет, конечно, нет. Поработать в одном из её офисов выдачи интернет-заказов.

- О, - присвистнул парень. – Неплохо.

- Да, зарплата хорошая.

- Мама! – воскликнул сын. – Это же совсем другой уровень. Совсем другие деньги.

- Но офис в соседнем городе, - добавила Лида.

Улыбка исчезла с губ сына:

- Как в другом городе?

- Они с мужем решили расширяться. Открыли новый офис. Сотрудников пока не наняли. А тут свадьба у Дениса. На всё времени не хватает. Вот она и…

- Решила воспользоваться твоей добротой, - вскочил с подоконника Саша.

- Почему, сразу, воспользоваться, - недоумевала женщина. – Мне же хорошо заплатят. И это всего на несколько дней.

- Значит, ты не хочешь ухаживать за отцом, - сделал паузу, - бесплатно.

Он упёрся руками в столешницу, нависая над матерью.

- Причём здесь это? – она встала из-за стола. - Я не собираюсь ухаживать за Димой. Ни бесплатно, ни за деньги. Мы чужие друг другу. Пойми это, наконец.

Саша сделал шаг назад, пожимая плечами и отворачиваясь лицом к окну.

- Саша, - позвала его мать. - Посмотри на ситуацию с другой стороны. Стал бы отец ухаживать за мной, окажись я на его месте?

- Но ты не на его месте, - ответил он, не оборачиваясь.

- Жизнь непредсказуема.

Парень молчал.

- Саша...

- Поступай, как хочешь, - махнул рукой молодой человек. – Я понял, что ты пришла просто меня поставить в известность. Моё мнение тебя не волнует.

- Саша… - смутилась она, - я…

«И не должна спрашивать у тебя разрешение», - промелькнула у неё мысль.

Молодой человек развернулся, бросил на мать нечитаемый взгляд, и вышел из кухни.

«Вот и хорошо, - обняла себя за плечи Лида. - Может за время моего отсутствия ты прозреешь. Парень ты неглупый, просто слишком эмоциональный».

Глава 98.

Сколько различных масок на лице приходится носить за свою жизнь. Приходится ли? Вынужденно ли? Играючи?

Они зудят, чешутся, срастаются не только с кожей, но и с душой. Начинают жить своей жизнью. Обязывают.

Маски, маски, маски…

Как за маской рассмотреть лицо?

Четвёртый день Лида жила в комнате размером с ванную комнату в её квартире. Здесь стояла кровать, тумбочка. На тумбочке электрический чайник. На стене напротив - железная вешалка. У изголовья кровати розетка. С потолка на длинном проводе свисала одинокая лампочка Ильича.

Четыре дня с утра до вечера она выдавала пакеты, коробочки и коробки…

Четыре дня…

Пожалуй, это были лучшие четыре дня в её жизни за последние… страшно сказать… сколько лет.

Она была предоставлена сама себе. Её никто не обзывал неблагодарной, никто не навязывал ухаживать за ненавистным бывшим мужем… Никто…

Никто не звонил и не интересовался, как она. Никто не переживал за неё…

Она никого не интересовала.

Свобода прекрасна, пока её все пытаются ограничить. Но когда ограничения исчезают, то свобода теряет свою привлекательность. И вообще, для чего она нужна?

Лида лежала на кровати, смотрела в потолок и размышляла о том, что сейчас бы дома, она что-нибудь готовила или стирала, или драила, или ждала, когда Саша вернётся от друга, или готовилась к очередной ночной смене, в каком-нибудь торговом центре, ведь уборщицы всегда нужны, или препиралась с Кристиной Олеговной… Или… Только о Кирилле она старалась не думать…

Не думать… А мысли лезли сами. Сейчас в этой удушающей свободе, ей отчаянно не хватало именно его. Его восторженных глаз, его ласковых губ, его нежных объятий…

Он не звонил и не писал ей, как она и просила, но легче Лиде от этого не было…

Она в шестой раз за сегодняшний вечер набрала номер Саши. Шли длинные губки, но сын не отвечал.

«Может что-то случилось?» – дрогнуло её сердце.

Женщина приняла сидячее положение и с тревогой посмотрела на экран гаджета, упорно набирая номер сына.

- Чего тебе, - рявкнул он на последнем гудке.

- Саша, я, – растерялась Лида.

- Что? – недовольно пробурчал сын.

- Хотела узнать, как ты? - замялась.

- Как я? Как я? А ты как думаешь? Бабка целыми днями зудит, отец в больнице ноет, любовница его достаёт, дома всё вверх дном. А мне готовиться к сессии нужно. Четыре дня, как ты уехала, а у меня голова трещит.

Лида молчала. Да и что она могла сказать.

- Но я готов потерпеть, - голос парня потеплел. – Главное, чтобы тебе хорошо заплатили. Ты узнала, сколько?

Лида назвала сумму.

- Ого, - присвистнул он. – Класс! Давай, мать, работай на совесть. Всё мне пора. Ребята в кафе ждут.

Женщина смотрела на телефон в своей руке: «Вот и поговорили. А чего, собственно, я боюсь? Стесняюсь? – метались мысли в её голове. – Я взрослая, свободная, - скривилась Лида, - женщина. Женщина, - ёкнуло её сердце. – Женщина... Только с Кириллом я была женщиной. Настоящей. Любимой. Желанной».

Она сама не поняла, как потянулась к телефону и набрала номер мужчины.

- Лидочка, - вздрогнула от его чуть хрипловатого голоса.

- Кирилл, - прошептала она, осознав, насколько сильно соскучилась по нему.

- Как ты? – спросил мужчина. – Мне эти четыре дня показались пыткой. Я, - грусть звучала в его словах, - сегодня приезжал к твоему дому. А твои окна тёмные. Ты нашла себе новую работу?

- А ты как? – пропустила вопрос мимо ушей.

- Лидочка, я с ума без тебя схожу. Не мучай меня, прошу.

Сердце женщины затрепетало в груди.

- Кирилл, я тоже соскучилась, - её голос звучал тихо-тихо.

- Лидочка! Я приеду сейчас, можно?

- Я не дома.

- А где ты? Встречу тебя со смены.

Женщина назвала адрес.

- Я приеду, - выдохнул Кирилл. – Два часа и смогу поцеловать тебя.

Лида откинулась на кровать.

«Приедет. Приедет. Приедет», - как сумасшедшее, стучало её сердце.

Глава 99.

Любовь можно сравнить с выращиванием жемчуга, ведь никому не известно вырастет ли из маленькой бусинки красивая жемчужина или все затраты и ожидания будут тщетными. Всё или ничего.

И ещё всех, почему-то, волнует размер жемчужины, а не количество сил и времени, потраченных на выращивание чуда. Чуда ли, если, говорят, что жемчуг можно выращивать искусственно. А любовь?

Кирилл с глупой и невозможно счастливой улыбкой смотрел на погасший экран телефона.

«Она мне позвонила! Позвонила! – гулко стучало его сердце. – Шанс! Боже! У меня есть шанс!»

С такой скоростью он ещё ни разу не собирался. Тёмные брюки, синяя водолазка, серые кроссовки.

«Цветы», - напоминал он себе, закрывая входную дверь квартиры.

Весело перепрыгивая через ступеньки, молодой человек спускался по лестнице, что-то насвистывая себе под нос.

Машина задорно подмигнула ему. Кирилл плюхнулся на водительское сиденье.

«Дзинь. Дзинь. Дзинь», - неожиданно громко зазвонил его телефон.

- Да, - ответил он, выруливая со двора.

- Кира, - всхлипывая произнесла его мать, - Кира, приезжай в городскую больницу. Оля. Она, - и заплакала.

- Что она?

- Она…

- Умерла? – прошептал он, резко ударив по тормозам.

- Что ты! – воскликнула женщина. – Она напилась и неудачно упала.

- Боже! – вырвалось у молодого человека. – А ребёнок?

- Какой ребёнок? - смутилась женщина.

- Мама! Ребёнок, которого она ждала от Дмитрия.

Женщина тяжело дышала в трубку и молчала.

- Нет никакого ребёнка, - сам догадался Кирилл. – Она всех обманула.

- Кирилл, пожалуйста, - затараторила мать, - приезжай. Я одна. Не знаю, что делать.

- А где твой муж?

- Он разозлился, когда узнал, что Олечка обманула о беременности.

- Позвони, отцу.

- Он тоже отказался приезжать. Что они понимают. Девочка хотела быть счастливой. А в любви все средства хороши.

- Я тоже не приеду, - отрезал Кирилл. – Оля поступила подло. Впрочем, чего можно было от неё ожидать. Она же лучшая подруга Инны.

- Кира! – продолжала его упрашивать мать. – Оля неудачно упала и повредила лицо. Ты не представляешь, что значит для девушки её лицо. Это же… всё… Прошу тебя, ради меня. Сынок, - плакала она.

Мужчина съехал с дороги. Его душа рвалась к Лиде, а совесть настаивала, что Ольга, какая – никакая, а его сестра.

- Хорошо. Я приеду, - выдавил сквозь зубы.

- Спасибо, Кира. Спасибо, - зашептала мать.

Кирилл вздохнул и набрал номер Лиды.

- Алло, - её голос был звонким и радостным.

- Лидочка, - снова вздохнул Кирилл.

- Что? Что случилось? – она уловила смятение и сожаление в его голосе.

- Я не смогу приехать. Очень хочу. Очень. Но… - запнулся, - произошло кое-что.

Лида молчала, испытывая жгучее разочарование.

- Позвонила мать, - пояснил он, - Ольга напилась и упала. Подробностей я не знаю. Мать говорит, что падение было очень неудачным. Оля повредила лицо.

- Господи, - ошеломлённо прошептала Лида. – А ребёнок?

- Нет никакого ребёнка, - тихо сказал мужчина. – Нет и никогда не было.

- Как? – воскликнула женщина.

- Всё было обманом.

- Бедная, - вырвалось у Лиды.

- Бедная? – удивился Кирилл.

- Только представь, как она отчаялась, чтобы выдумать такое.

- Лида, Лида, - укоризненно произнёс мужчина. – Она это делала не от отчаяния, а для выгоды.

- Всё равно. Жалко её. Лицо для женщины - это всё.

На губах Кирилла мелькнула кривоватая улыбка: «Женщины!»

- Надеюсь, что всё обойдётся, - добавила Лида.

- Я позвоню, - и замолчал.

- Конечно позвони. Даже не сомневайся.

- Люблю тебя, - вздохнул мужчина. – Как же я хочу оказаться рядом с тобой, обнять, почувствовать твои мягкие, сладкие губы…

- Кирилл, - улыбка слышалась в её голосе.

- Всё, всё, больше не буду.

- Буду ждать звонка.

Мужчина нехотя попрощался с любимой, ещё немного повздыхал, сожалея, что долгожданная встреча откладывается на неопределённое время и направил автомобиль в сторону больницы.

«Надеюсь, - мрачно думал он, - что это не окажется очередным фарсом и обманом».

Глава 100.

Ложь… Она сладкой патокой льётся в уши, опутывает своей липкой паутиной сердце, задурманивает, ослепляет разум и уничтожает душу.

Зачем лгать? Чтобы в один прекрасный момент поскользнуться на этой самой лжи? Или сломать голову, запоминая, кому и что было сказано? Или в конце концов потеряться, разорвав тонкую нить между реальностью и вымыслом…

Кирилл довольно быстро добрался до больницы. На улице его встретила мать. Женщина нервно расхаживала перед входом в приёмное отделение.

- Наконец-то! – воскликнула она, бросаясь к сыну.

- Как Оля?

- Кира, - обняла его женщина. – Всё плохо. Оля навсегда останется инвалидом.

- Где она? – обнял он плачущую мать.

- В хирургическом отделении.

- Ты видела врача? Каков прогноз?

Женщина только всхлипывала.

- Хорошо. Я сам всё узнаю. Ты побудь здесь.

Он посадил мать на лавочку, а сам поспешил к соседнему зданию, в котором находилось отделение хирургии.

Внизу его встретила худощавая женщина, лет пятидесяти в зелёном, затёртом на животе и локтях, халате.

- Доброй ночи, - поздоровался Кирилл.

- Здесь все ночи недобрые, - недовольно пробурчала дежурная медсестра. – Ходят и ходят.

- Простите, час назад к вам поступила моя сестра. Я хотел бы срочно переговорить с её врачом.

- Конечно, всем всё надо срочно, - хмыкнула женщина. – Неположено. Ночь на дворе, приходите утром.

- Я вас очень прошу. Мать не доживёт до утра от волнения. Сестра неудачно упала, а нам известно только то, что она сильно повредила лицо.

Женщина вздохнула и покачала головой:

- К нам с травмами лица сегодня никто не поступал. А тем более после падения.

- Как? – опешил Кирилл.

- Вот так, - пожала плечами дежурная медсестра.

- Но… - не знал, что сказать мужчина.

«Так я и знал, - нахмурился он. - Ольга снова в своём репертуаре. Но зачем лгать?»

- Может она поступила в другую больницу? - предположила медсестра.

- Да нет, в эту, - Кирилл назвал фамилию.

- Так, так, - женщина поправила очки и раскрыла общую тетрадь с загнутыми уголками. – Да. Есть такая, - посмотрела на взволнованного мужчину. – Ладно, вызову к вам доктора, если он свободен.

- Спасибо! – воскликнул Кирилл.

- Подождите, - махнула в сторону стульев, что стояли вдоль стены.

Кирилл не мог сидеть. Он принялся расхаживать взад и вперёд, то и дело поглядывая на медсестру, которая что-то шептала в трубку телефона.

- Дмитрий Дмитриевич сейчас спустится, - произнесла она, повесив трубку внутреннего телефона.

Кирилл завёл руки за спину и сцепил их в замок, продолжая расхаживать туда-сюда, от стола дежурной медсестры до окна.

- Вы родственник пострадавшей в аварии? – окликнул Кирилла низенький мужчина, в зелёной униформе хирурга, снимая с головы чепчик и поправляя седые волосы.

«Авария…» - побледнел Кирилл.

- Да, это я. Здравствуйте, - молодой человек протянул руку для рукопожатия. Врач чуть помедлил и пожал протянутую ладонь в ответ.

- Ну, что могу сказать, - вздохнул Дмитрий Дмитриевич, - состояние удовлетворительное. Сотрясение не выявлено.

- А лицо? Что с лицом?

- А что с лицом? – удивился врач.

- Нам сказали, что у неё сильно повреждено лицо.

- Что вы мне голову морочите. У неё порезы на руках и груди. Неглубокие. Швы, конечно наложили косметические. Но это не смертельно, поверьте мне.

- А можно мне к ней? Понимаете, мать с ума с ходит. Телефон у сестры выключен. Хоть одним глазком.

- Хоть одним глазком, говорите, - мужчина оттопырил карман на медицинской куртке.

Кирилл бросил взгляд на дежурную медсестру и засунул в карман врача несколько купюр.

- Пожалуй, я пойду вам на встречу, - улыбнулся Дмитрий Дмитриевич. – Нервы матери надо беречь. Любовь Степановна, - обратился к медсестре, - выдайте халат молодому человеку. И бахилы, - добавил.

Женщина что-то неразборчивое пробухтела и подала Кириллу белый халат и бахилы. Он хотел было взять, но она покачала головой:

- Вначале оплатите аренду халата и покупку бахил.

Кирилл посмотрел на врача, тот пожал плечами.

- Хорошо, сколько? – спросил Кирилл.

Медсестра назвала сумму.

Расплатившись с ней, мужчина быстро надел бахилы, набросил на плечи халат и поспешил за Дмитрием Дмитриевичем.

До ординаторской они шли молча.

- Подождите здесь, - махнул рукой доктор.

- Но…

- Она не одна в палате, - перебил его врач. – Да и время позднее.

Дмитрий Дмитриевич зашёл в ординаторскую, а через несколько минут из кабинета выпорхнула молоденькая медсестра. Она бросила на Кирилла заинтересованный взгляд и посеменила к палате Ольги.

«Получается, что не всё так плохо, - размышлял Кирилл, - раз она сама из палаты способна выйти».

И, действительно, Ольга появилась на своих двоих.

- Кира? – ахнула она. – Что ты здесь делаешь? А где отчим?

- Я вместо него.

- Прости, брат, - зашептала она, когда мимо них прошла обратно в ординаторскую медсестра, - но ты мне не нужен.

- А отчим тебе зачем? Вид у тебя нормальный. Пластическая операция не нужна. Руки, ноги целы.

- Мне несколько швов наложили! – вспыхнула она.

- И что? Зачем такую волну поднимать? Ты о матери подумала!

- Подумала, - повела плечом Ольга. – Мне, знаешь ли, деньги нужны на реабилитацию.

- На какую?

- Машину новую купить. Я на битой, после ремонта, ездить не собираюсь.

- Ходи пешком, - ответил ей Кирилл.

- Сам ходи, - вспылила молодая женщина. – Я больная, а ты меня расстраиваешь.

- Вот именно, - погрозил пальцем брат. – Больная. Только больная будет лгать о беременности, о травмах, которых нет, в надежде вытрясти из людей, которые её любят деньги.

- Ну и катись! – фыркнула Ольга. – Как связался со старухой, так сам стариком стал. Может тебе память отшибло, и ты забыл, как сам деньги зарабатывал.

- Лида не старуха, это, во-первых. А, во-вторых, я изменился.

- Горбатого могила исправит, - захохотала сестра.

- О себе что ли пыхтишь, - Кирилл развернулся и пошёл прочь. На душе было гадко: «Когда же закончится вся эта ложь!» - думал он.

В коридоре у лестницы его ждал Дмитрий Дмитриевич:

- Ну, убедились, что всё не так и страшно.

- Да, огромное, спасибо.

- Всегда, пожалуйста, - улыбнулся доктор. – Мы подержим её пару дней и выпишем домой. Случай простой. Всё будет нормально.

- Спасибо.

Кирилл поблагодарил врача и поспешил на выход.

Глава 101.

Любовь можно сравнить с цветком папоротника. Все его ищут, но не каждому удаётся отыскать его. Парни и девушки, мужчины и женщины… всю свою жизнь ищут это чудо необыкновенной красоты. Живут, мечтая о волшебстве этого чувства, но… почему-то везёт не всем. Более того, многие так и остаются ни с чем. А те, кто находят… Долго ли смогут любоваться им, наслаждаясь счастьем, погружаясь в водоворот ранее неизвестных чувств, чистых и прекрасных…

Лида проснулась от звонка телефона.

- Да? – поднесла гаджет к уху, зевая.

- Лидочка, открой мне, - донёсся до неё голос Кирилла.

- Что? - сон как рукой сняло. Она села на кровати и потёрла глаза.

- Любимая, я приехал. Стою перед входной дверью в пункт выдачи.

- Как? – подскочила она с кровати.

- На машине, - засмеялся мужчина.

- Господи, Кирилл! – воскликнула она. – Ты сумасшедший!

- Просто я люблю тебя.

- Подожди, я сейчас.

Она надела махровый халат и побежала к входной двери, захватив ключи. Её пальцы дрожали, сердце трепетало от нежности, в голове шумело.

«Он приехал! Приехал! Приехал!» - стучало в висках.

Лида включила свет и открыла входную дверь. Она замерла на пороге. Ноги не слушались её. Колени дрожали, а сердце… Сердце стучало ускоряя свой ритм.

- Привет! – улыбаясь произнёс мужчина, протягивая ей букет белоснежных роз.

- Привет, - прижала к себе цветы женщина.

Он молчал и смотрел на неё. Она молчала и смотрела на него. Они одновременно шагнули друг к другу.

- Люблю тебя, - прошептал Кирилл глядя ей в глаза, прежде, чем поцеловать. Он обнял Лиду за талию и приподнял, чтобы их лица были на одном уровне, шагая внутрь помещения.

- Цветы, - выдохнула женщина.

- Цветы? – удивился мужчина, разжимая объятия.

- Хочу, чтобы цветы не пострадали.

- Лида, - покачал он головой. – Это же не последний букет, который я тебе дарю.

- Всё равно. Сейчас поставлю их в воду. Вазы, конечно, у меня нет. Но есть двухлитровая банка. Я в ней рис храню. Сейчас. Подожди пару минут.

- Ладно, - пожал он плечами и сел на единственный стул, который стол у стола. На столе он обнаружил ноутбук. Помещение было небольшим.

«Значит здесь Лида теперь работает, - Кирилл огляделся по сторонам. Заметил три двери. – За одной из них санузел, - догадался мужчина. Лида как раз набирала воду в банку. – А те другие, получается склад и комната отдыха».

- А вот и я, - женщина вышла из санузла с банкой и цветами.

- Мне кажется, - робко произнёс он, - что банка маловата. Стебли цветов слишком длинные.

- Ничего, - она подошла к столу. Поставила банку на стол, близко к стене, расположив цветы так, чтобы они опирались о стену.

- Волшебство, - захлопал в ладоши Кирилл.

- Волшебство, - согласилась с ним Лида. Она закрыла входную дверь и выключила свет.

- Лида? – Кирилл поднялся со стула.

Она ничего не ответила. Подошла к нему, взяла за руку и повела в свою комнату.

- Тесновато конечно, - смутилась Лида, заметив хмурый взгляд Кирилла.

- Мне с тобой везде рай, - ответил ей он, не желая больше сдерживаться. – Люблю тебя. Люблю.

«И я», - хотела она ответить, но слова потерялись, когда мужчина распахнул её халат.

Глава 102.

В одной, древней, как мир легенде, любовь сравнивают с зёрнышком риса, которое благодарно впитывает в себя воду, как сердце нежные слова, приобретая вкус и запах специй, растворённых в этой самой воде. Так же и человек, пока влюблён, видит и слышит только объект своего обожания.

Рано или поздно, у каждого человека наступает утро… после… Каким оно будет? Что принесёт?

Дни замелькали, словно листки в отрывном календаре…

Лида была счастлива и влюблена. Она продолжала работать на пункте выдачи заказов днём, а ночь проводила в жарких объятиях Кирилла. Он приезжал к ней каждый вечер после работы, а уезжал рано утром, ещё до того, как поднимался красно-оранжевый диск солнца.

Впервые она ни о чём не думала, а просто плыла по течению.

Отношения с Сашей значительно потеплели, особенно, после того, как она прислала ему деньги заработанные за первую неделю. Однако из их общения ушла душевность. Они созванивались каждый день, но разговаривали о погоде, опасаясь касаться щекотливых тем. От него она узнала, что Кристина Олеговна решила не тратиться на личную медсестру для Димы, а доплачивала одной из девочек, работающих в больнице. Сам Саша отца не навещал, каждый раз ссылаясь на занятость.

И всё бы, возможно, и дальше медленно катилось по рельсам жизни, если бы не Нина, которая как-то решила приехать к Лиде на ночь глядя, и застала в своём подсобном помещении Кирилла. Конечно же она не удержалась и рассказала о том, что у Лиды, наконец, появился мужчина, к тому же молодой, интересный и привлекательный, одной общей с Лидой подружке. Та поделилась с другой, которая в свою очередь тоже с кем-то… И в результате эта «горячая» новость дошла до Саши от сына одной из этих сплетниц, с которым он время от времени общался.

Гнев охватил молодого человека. Он бросил друзей в ночном клубе и, заказав такси, рванул к матери.

Первое, что бросилось ему в глаза - это автомобиль ненавистного любовника матери. Саша хорошо запомнил его.

«Значит, - сжал он кулаки, - всё правда».

Как же хотелось ему ворваться внутрь, высказать всё в лицо гнусному соблазнителю и своей глупой, доверчивой, потерявшей голову матери, но вместо этого он достал из кармана ключи. Огляделся по сторонам. Никого. Парень обошёл машину по кругу, оставляя неровные царапины, чувствуя, как сердце заходится в бешеном ритме.

«Жаль, - криво усмехнулся он, - что нечем проколоть шины. Но для начала и этого достаточно».

Саша ещё некоторое время постоял, глядя на тёмные окна пункта выдачи.

Нет. Он не собирался вести себя эмоционально и опрометчиво. Только не сегодня.

«Надо всё хорошенько обдумать, - решил молодой человек, пока ожидал такси за углом соседнего дома. – Нельзя мать бросать. Нельзя».

Глава 103.

Почему-то все считают, что стоит только человеку влюбиться, как он сразу становится мягче, вечно витает в облаках и смотрит на мир сквозь розовые очки. А если это не происходит, что делать? Может ли отсутствие «симптомов» указывать на отсутствие любви?

- До вечера, - Кирилл быстро прижался к губам Лиды. – Люблю тебя.

- До вечера, - она пылко ответила на его поцелуй.

Каждый раз провожая его, Лида потом несколько часов не находила себе места, переживая за него. Всё валилось из её рук, пока Кирилл не звонил или не присылал сообщение, что доехал. Сердце женщины каждый раз болезненно замирало: «Спасибо, Господи!»

Слишком суеверной она стала в последние дни. Лида боялась быть счастливой. Боялась, что кто-нибудь или что-нибудь разрушит хрупкую идиллию её жизни.

Кирилл открыл входную дверь. В помещение ворвался прохладный воздух. Мелкие капли дождя так и норовили проскочить следом.

- Я принесу зонтик, - всплеснула руками Лида, удивляясь, как это она не заметила, что на улице идёт дождь.

«Любовь», - напомнило её сердце. Она ничего не видела и не слышала вокруг себя, если рядом был Кирилл. Только он – только Кирилл. Как же незаметно и быстро он слал центром её вселенной.

- Не надо, - улыбнулся мужчина. – Добегу. Не расклеюсь.

- Ладно, - вздохнула женщина, не желая отлипать от него.

- До вечера, - он заправил прядь волос ей за ухо и чмокнул в нос.

- Позвони, - Лида разжала руки.

Мужчина пригнул голову, ссутулился и побежал к машине. Лида закрыла входную дверь и через окно смотрела, как Кирилл вдруг, вместо того, чтобы сразу нырнуть в салон автомобиля, остановился. Его плечи распрямились. Она почувствовала, как напряглась его спина. Увидела, как сжались его руки в кулаки. Женщина с недоумением смотрела, как Кирилл обошёл машину.

«Что-то случилось?» - пришла она к выводу и поспешила открыть входную дверь.

В этот момент Кирилл обернулся, широко улыбаясь, и помахал ей рукой, быстро забираясь в салон автомобиля.

«Показалось», - помахала ему в ответ. Дождалась, когда машина скроется за углом дома и вернулась в кровать, мечтая о том, чтобы скорее наступил вечер.

Кирилл остановил машину в соседнем дворе и сдёрнул с лобового стекла видеорегистратор, хваля себя, что в своё время разорился на эту дорогую «игрушку», которая вела запись даже тогда, когда двигатель машины был выключен.

Мужчина вынул карту памяти из видеорегистратора и вставил её в планшет, который ему выдали в торговом центре для работы. В ускоренном режиме на экране замелькала запись. Кирилл достал из бардачка пачку сигарет и подкурил сигарету от прикуривателя.

Наконец на экране появился чей-то силуэт. Кирилл остановил запись, прокрутил чуть назад и включил видео в обычном режиме.

Он закашлялся, когда понял, кто тот «шутник», который испортил его машину, поцарапав со всех сторон.

«Саша, - сигарета чуть не выпала изо рта. – Ну, держись, поганец! Я тебе устрою Варфоломеевскую ночь».

Кирилл гнал машину, а сам размышлял о том, что парень, сам того не подозревая, дал ему козырь. Главное, правильно его использовать.

Предвкушающая улыбка заиграла на его губах: «Это будет тебе хорошим уроком, Саша. Гнев надо держать в узде».

Мужчина остановил машину не у того подъезда, в котором находилась квартира Лиды, а у соседнего. Позвонил своему начальнику, что сегодня не придёт на работу, так как возникли семейные проблемы. Получил взбучку, разрешение прогулять один день и стал ждать.

«Если он дома, то в университет точно пойдёт», - решил для себя Кирилл.

Спустя пару часов, из подъезда вышел Саша. В хорошем настроении с гаденькой, довольной улыбкой на губах.

«Думаешь, что останешься безнаказанным», - хмыкнул Кирилл, выскакивая из машины. Он догнал парня и сильно хлопнул его по плечу, а потом набросил на шею руку, сжимая в удушающем захвате.

- Ну, здравствуй, вредитель, - прошептал Кирилл, удерживая Сашу, который старался освободиться. – Или ты молча идёшь и сам садишься в мою машину, или я иду и пишу на тебя заявление.

- Доказательств нет, - прохрипел Саша, красный как рак.

- Доказательства есть, - голос Кирилла сочился ядом.

- Не верю, - упирался парень.

- Верить или не верить, твоё право. А у меня на карте памяти есть запись с видеорегистратора. На экране чётко видно твоё лицо. И ключи, которые ты достаёшь из кармана. Даже слышны слова, которыми ты ласково крыл меня, пока царапал мою машину.

- Чего ты хочешь? – обмяк Саша, прокручивая в голове варианты своего спасения, но все они были глупыми и наивными.

- Побольше уважения, мальчик.

- Я не мальчик, - возмутился молодой человек.

- Пойдём, не мальчик, - хмыкнул Кирилл. – Разговор есть.

Саша вздохнул и поплёлся с Кириллом к автомобилю, ругая себя за несдержанность, костеря мать и её наглого любовника, ещё не до конца веря, что попал, как в мышеловку, которую сам и расставил.

Глава 104.

Разноцветные шарики, как радужные мечты… Как легко фантазировать о любви, о счастье, о будущем. Чем несбыточнее мечты, тем дороже они сердцу.

- Ну, - Саша с вызовом посмотрел на Кирилла, который сидел на водительском сиденье.

- Ну, - передразнил его мужчина.

Парень насупился, еле сдерживая себя, чтобы не наговорить гадостей.

- Полегчало? – прищурил глаза Кирилл.

- Нет, - процедил сквозь зубы Саша.

- И чего ты хотел добиться? – мужчина протянул парню планшет. – Чтобы ты не думал, что я блефую. Конечно, это копия.

- Ну, конечно, - скривился молодой человек.

- Особенно мне нравится, какими словами ты обласкал меня. И это я готов простить тебе, но то, как ты отзываешься о своей матери – недостойно.

- Ты мне не отец!

- И рад этому. Иначе давно бы перебросил тебя через своё колено и выпорол.

- Так я тебе и дался.

- Хочешь испытать судьбу? – улыбнулся Кирилл

Саша запыхтел закипая от бессилия.

- А теперь слушай внимательно, - мужчина забрал из рук Саши планшет. – Дважды я повторять не буду. Ты наконец вытащишь свою голову из одного места и включишь мозги, если они у тебя есть, конечно, и перестанешь доставлять неприятности матери.

- Может мне вам ещё свечку подержать, - хмыкнул Саша.

Мужчина дёрнулся, парень сжался.

- Не бойся, - произнёс Кирилл. – Бить я тебя не буду. Пока, - добавил, после того, как Саша расслабился.

- Ну, спасибо, - фыркнул молодой человек.

- На здоровье, - хмыкнул Кирилл.

Некоторое время они молчали, глядя каждый в своё боковое окно.

- Это всё? – первым заговорил Саша.

- Пока, «да».

- Пока! – воскликнул парень. – Пока?

- Да, пока. Ты повёл себя по-свински по отношению к матери. И должен исправить своё потребительское отношение к ней.

- Это она тебя науськала? – ахнул Саша.

- Нет. Она не знает о нашей с тобой проблеме. И я не собираюсь ей об этом рассказывать.

- Не хочешь волновать, - поморщился парень.

- Ты прав. Не хочу. И надеюсь, что ты не побежишь к ней жаловаться на меня, - усмехнулся Кирилл.

- Только не думай, что я испугался тебя.

- Уверен, что ты смелый мальчик.

- Я не мальчик! Не мальчик!

- Учись сдерживать свой гнев. Если бы на моём месте был бы кто-то другой, то ты бы сейчас сидел в другом месте, а не наглел в моей машине.

Саша сжал руки в кулаки.

- Контролируй себя. И может быть тогда вырастишь в глаза окружающих, - усмехнулся мужчина.

- Я могу идти?

- Иди. Но не забывай наш уговор.

Саша молча покинул салон автомобиля. Злость клокотала внутри. Ему хотелось схватить Кирилла за грудки и познакомить со своим кулаком, чтобы навсегда стереть ехидную улыбку с его самодовольного лица.

«Ничего, - сжал он руки в кулаки. – Я потерплю. А потом нанесу удар ему в спину. Будет знать, как хвост распускать. Думает, что он самый умный. Нет. Нет. Последнее слово будет за мной».

Глава 105.

Самое жестокое сердце то, которое разочаровалось в любви. Самая чёрствая душа та, которая хлебнула яд предательства. Самая сладкая месть та, которая пестуется годами. Жаль только, что даже самая изощрённая месть не может исцелить ни сердце, ни душу.

Весь день Саша был не в своей тарелке. Он постоянно возвращался к разговору с Кириллом.

«Если так дело и дальше пойдёт, - размышлял парень, - то меня, чего доброго, заставят ходить на задних лапках, как дрессированного пса и лаять по щелчку пальцев. Необходимо что-то придумать. Причём срочно. Вот только что?»

- Так ты пойдёшь? – толкнул его в бок Дима.

- Что? – вздрогнул Саша.

- Костя приглашает в ночной клуб. У него день рождения завтра.

- Да. Да. Пойду. Наверное, - пожал плечами Саша и двинулся в сторону остановки.

- Сашка, - Дима догнал и схватил друга за плечо, - что с тобой?

- Отстань, - дёрнулся молодой человек.

- Нет. Нет, - развернул его к себе Дима. – Давай, колись. Что? Опять у тебя проблемы с матерью? Всё никак не можешь оторваться от её юбки?

- Много ты понимаешь, - пробурчал Саша.

- О! – воскликнул приятель. – Всё-таки я наступил на твою любимую мозоль.

- Отстань!

- Хватит кривляться, как девица в первую брачную ночь. Колись. Может я чем помогу.

- Если только рожу начистить одному самодовольному индюку.

- Нет. На криминал я не подписываюсь.

- Конечно, - фыркнул Саша, - ты спец по выносу мозга.

- Что есть, - улыбнулся приятель. – Силу надо применять с умом и большой осторожностью, - пожал плечами молодой человек.

- Позёр, - хмыкнул друг. – Не жалуйся потом.

- Будто якогда-то… - присвистнул Дима. – Только идём в кафе. Я со вчерашнего вечера ничего не ел.

- Пойдём, - вздохнул Саша.

- Только у меня денег нет.

- Я так и понял, - кисло улыбнулся молодой человек.

Через двадцать минут, когда булочки с сосисками были съедены, кофе выпит, а инцидент с Кириллом пересказан дважды, Дмитрий смахнул крошки со своих брюк и глядя на притихшего Сашу произнёс:

- Ты попал!

- Это я и без тебя знаю. Мне нужен совет. Причитать я могу и без тебя.

- Ладно. Ладно. Здесь нужен мозговой штурм, - потёр подбородок Дима.

- Так думай! – зашипел на него Саша.

- Я думаю. Думаю.

Некоторое время они молчали. Саша принялся нервно барабанить по столу. Дима поморщился:

- Прекрати!

- Прости. Я нервничаю.

- Я вижу.

- С меня довольно! Я ухожу!

- Погоди, - остановил его Дима. – Я тут подумал, если бы у твоей матери появился бы другой мужчина, то вопрос с Кириллом был бы закрыт сам собой.

- Другой? Ты с ума сошёл! Я с этим её любовником не знаю, что делать. И потом, где она найдёт себе другого?

- Нет. Нет. Ты подумай, - отодвинул от себя пустую чашку Дима. - Это, действительно, может сработать.

- Может быть… Может быть… - задумался Саша.

Глава 106.

Говорят, что ненависть сильнее любви. Ревность сильнее ненависти. Жадность сильнее ревности.

Жадность вызывает жажду. Жажду обладания. Жажду зависти. Жажду презрения.

Эту жажду невозможно заглушить ни любовью, ни ненавистью, ни ревность…

Саша вернулся домой, когда маленькая стрелка указывала на десять часов. За окном голубые сумерки превратились в ночную синеву. На небе зажглись звёзды. Ярки-яркие. Круглая, полная луна весело улыбалась своими пухлыми щеками.

Молодой человек был расстроен. План Димы был прост, но не внушал доверия.

«Стоит ли менять шило на мыло? - вновь и вновь задавался он вопросом. - Да и где взять мужика для матери? Нанять что ли?»

Саша вставил ключ в замочную скважину, а входная дверь в квартиру открылась.

- Саша! – на пороге стояла встревоженная Кристина Олеговна, поправляя на груди длинный плюшевый халат зелёно-жёлтого цвета. – Разве так можно! Я тебе весь день звонила. А у тебя телефон выключен. Я чуть с ума не сошла. Разве так можно!

- У меня были дела, - огрызнулся молодой человек.

- Какие дела! – воскликнула женщина. – Твоему отцу надо было сегодня отвезти лекарства.

- Так отвезла бы, - Саша снял обувь и направился на кухню.

- Я не могу. Ты же знаешь, как меня расстраивает посещение больницы. Не выношу запах лекарств.

- Мы договаривались ходить в больницу по очереди, - парень сполоснул руки. Он нахмурился, увидев грязную посуду в раковине. Затем поднял крышку кастрюли, что стояла на плите. Она оказалась пустой. Открыл холодильник. – А где котлеты, которые я жарил вчера?

- Должна же я была что-то есть, - пожала плечами женщина.

- Но не все же! – Саша захлопнул дверцу холодильника. – Я не обязан постоянно готовить. В конце концов, это я твой внук.

- Ладно, - вздохнула Кристина Олеговна, засунув руки в карманы халата, - закажи пиццу, я оплачу.

- Я не хочу пиццу. Я хочу домашнюю еду. От пиццы у меня изжога.

- Саша, ты же знаешь, я не люблю готовить. А от изжоги можно выпить микстуру. Тоже мне, проблема.

- Не собираюсь я травиться всякой гадостью. И готовить тебе не нанимался. Каждый день одно и тоже. Буду теперь готовить только для себя. А ты можешь заказывать себе пиццу хоть каждый день.

- Саша! Как ты можешь! - женщина всплеснула руками. - Мы должны поддерживать друг друга.

- Если поддержка заключается в том, чтобы я готовил, - Саша принялся загибать пальцы, - мыл посуду, выносил мусор, навещал отца, другими словами был у тебя на побегушках, то я против такой поддержки. Отказываюсь! Отказываюсь! У меня есть своя жизнь. И я не собираюсь…

- Саша! – одёрнула его Кристина Олеговна. – Что я слышу? Неужели ты такой же неблагодарный, как и твоя мать? Вот так кормишь, кормишь человека, а он тебе потом руку норовит откусить, с которой ел.

- Ну, ты-то меня не кормила, - пробурчал парень.

- Я может и не кормила, а Дима, твой отец, мой сын. Он...

- Да ты и сама живёшь на его деньги, - перебил её внук.

- Да, как ты смеешь! Я тебе не подружка, чтоб так со мной разговаривать.

- Да надоело мне всё! Ты пилишь, отец ноет, мать чудит. Достали! – Саша провёл ребром ладони по своему горлу. – Вот вы где у меня все сидите!

- Саша! – ахнула Кристина Олеговна, но парень только махнул рукой и пошёл в свою комнату. – Саша! – побежала за ним женщина, но он закрыл дверь прямо перед её носом, заперев на замок.

«Как же я устал от них всех! – молодой человек завалился на кровать. – Взрослые люди, а ведут себя…»

Глава 107.

Ревность.

Почему-то принято считать, что ревность и любовь идут рука об руку. Любви без ревности не бывает. А ревность без любви? Ревность вызывает чувство собственничества. Чувство, когда один человек считает, что имеет право распоряжаться жизнью другого человека. Это приятное ощущение власти. Оно разрушает и извращает любые отношения.

Ревность. Она выжигает любовь… Оставляя после себя пепелище…

- К сожалению, - Лида подняла глаза на мужчину, который стоял у стола выдачи заказов, - ваша посылка ещё не пришла. Машина будет только завтра.

- Что же делать? - вздохнул он. – У сына сегодня день рождения. Хотел ему подарить диск с новой компьютерной игрой. Сын давно мечтал. Выписал одну из самых лучших, судя по отзывам в сети. И вот, - опять вздохнул.

- Да, незадача, - ответила Лида. Ей стало жалко его. Чисто по-человечески. Она знала, как важен для ребёнка вовремя подаренный подарок, сдержанное слово. Дети не могут ждать. Женщина вспомнила, как на десятилетие Саши Дима обещал подарить ему коньки, а сам забыл купить. Нет. Он придумал для сына довольно убедительное оправдание. На следующий день преподнёс обещанные коньки, но момент был упущен. Саша ещё долго принципиально не вставал на коньки. Протестовал. И вот сейчас, глядя на мужчину, она понимала и его смятение, и его растерянность, и нежелание расстраивать ребёнка.

- Н-да, - потёр подбородок незнакомец.

- Знаете, - решила помочь Лида. – В соседнем городе есть один магазин. Мой сын несколько раз покупал компьютерные игры именно в нём. Всего несколько часов езды.

- А что, - оживился он, - хорошая идея. Буду вам очень благодарен.

Женщина назвала адрес.

- Спасибо, - улыбнулся мужчина и протянул раскрытую ладонь. – Леонид.

- Лида, - она улыбнулась ему в ответ и вложила свою ладонь в его. Она ахнула, когда Леонид поцеловал ей руку.

- Я тогда пойду. Вернее, поеду.

- Да, конечно, - смущённо ответила она.

Мужчина направился к выходу. Он хотел открыть дверь, но его опередила пожилая женщина.

- Проходите, - пропустил её Леонид.

- Благодарю, - женщина прошла к столу выдачи заказов. – Здравствуйте, Лидочка.

- Антонина Александровна, доброе утро. За заказом?

- Конечно. Я просто подсела на жевательные конфеты из одного интернет-магазина. И сама подсела, и всем детям и внукам раздариваю. Вот и приходится в пятый раз заказывать. Быстро они заканчиваются.

- Сожалею, - вздохнула Лида, - но машина ещё не пришла.

- Безобразие! – воскликнула женщина. – У меня низкий сахар. Я без сладкого не могу.

Лида только вздохнула.

- А когда машина придёт? – поинтересовалась Антонина Александровна.

- Обещали сегодня вечером. Но отделение будет уже закрыто.

- Ох, Лидочка. Если бы ты знала, как тяжело ждать в моём возрасте.

- Антонина Александровна, ну, что вы такое говорите. Всего-то один день. Пролетит и не заметите.

- Один день, - покачала головой женщина. – Иногда, Лидочка, один день – это больше, чем вся жизнь.

Что могла ей ответить Лида, что она и сама об этом знает, что не виновата в том, что машина не пришла, или что конфетки - это всего лишь конфетки.

Антонина Александровна ушла, бурча себе под нос, что с таким безобразием давно не сталкивалась, что будет требовать моральную компенсацию.

Весь день так и прошёл в извинениях и… выслушивании резких и недовольных слов клиентов, которые не смогли получить свои заказы. А ведь каждому из них Лида отправила сообщение с информацией о задержке машины.

За час до закрытия, забежала Нина.

- Ну, как? Держишься? – присела она на край стола.

- Держусь, - выдохнула женщина.

- Ничего. Сегодня придёт машина. Завтра все получат свои заказы и всё будет нормально.

- Хорошо бы.

- Да, расслабься ты. Такое случается. Я специально приехала, чтобы тебя подбодрить. Знаю, что ты переживаешь.

- Переживаю. Люди всё-таки волнуются.

- Это я виновата. Надо было сказать тебе, закрыть офис.

- Но люди… - возмутилась Лида.

- Ничего с ними бы не случилось. Один день – это не жизнь. И потом, какие они «люди», они – «клиенты».

Лида покачала головой:

- Кому как.

- Ладно, - махнула рукой Нина, - я в сущности вот по какому вопросу приехала. Свадьба моего сына через несколько дней.

- Да, я знаю.

- Тут такое дело. Муж пригласил дядю, а он приехал не только с женой, но и двумя сыновьями. Одного мы пристроили у друзей, а второго хотели разместить здесь.

- Здесь? – ахнула Лида.

- Ну, да. Поставим раскладушку. Он здесь будет только ночевать. И потом это всего на пару дней. Стас нормальный, всего на пару лет нас старше. Одинокий, между прочим. Симпатичный.

- Нина! Ты мне его сватаешь, что ли? – удивилась Лида, вскакивая со стула, на котором сидела. – У меня молодой человек есть. Ты же сама видела его.

- Мужчин много не бывает, - махнула рукой Нина. – Да и потом, Станислав имеет хорошую работу, он…

- Что же он не снимет себе номер в гостинице, - пробурчала себе под нос подруга.

- Он не привередлив. Да и ему только где-нибудь ночь провести, а днём он будет своими делами заниматься. Зачем деньги попусту тратить?

- Да, - вздохнула Лида, - незачем.

- Спасибо Лида! – подскочила Нина и обняла подругу.

«Сегодня переночую здесь, - решила Лида, - а завтра сниму какой-нибудь угол на эти дни. Надо Кирилла предупредить, чтобы не приезжал».

- Спасибо, дорогая, - продолжала щебетать Нина. - Так я пойду, позову Стаса.

- Он…

- Да, он приехал со мной. Сидит в машине.

Глава 108.

Говорят, что от вредных привычек надо избавляться. Их необходимо вырывать с корнями, прижигать раскалённым железом. Иначе они прорастут в сердце, поработят душу и проникнут под кожу, начнут подстраивать, подминать жизнь под себя, меняя облик человека до неузнаваемости.

Станислав не понравился Лиде. Он был высок, по-мужски красив, но его кривоватая улыбка и бегающие глаза заставили насторожиться.

«Нет. Нет, - подумала она. – Лучше мне немедленно убраться в какой-нибудь недорогой отель».

- Знакомьтесь, - щебетала Нина. – Лида – это Стас. Стас – это Лида.

Мужчина протянул руку для рукопожатия. Лида нехотя вложила свою ладонь в его, поморщившись, когда заметила, как Станислав провёл языком по нижней губе.

- Друзья зовут меня Стасиком, - мужчина широко улыбнулся, будто рекламировал зубную пасту.

- Не думаю, что готова вот так, сразу, - выдернула свою ладонь из его руки Лида, - дружить.

Станислав захохотал. Его смех был фальшивым, как и он сам.

«Бежать! - пульсировало в висках Лиды. – Бежать!»

- Стас, - хлопнула мужчину по плечу Нина, - хватит смущать мою подругу. Она девушка порядочная. Одинокая.

- Вот как? – довольно хмыкнул он.

- Вообще-то у меня есть друг, - возразила Лида.

- Друг – это хорошо, - опять захохотал Станислав. – А близкий друг, ещё лучше.

Нина захихикала, пошло подмигивая Лиде.

«Сейчас. Сделай это сейчас!» - ёкнуло сердце Лидии, но она не успела ничего сказать, так как зазвонил телефон: приехала машина с грузом.

Пока Лида и Нина пересчитывали посылки и подписывали необходимые документы, Станислав переносил из машины раскладушку и постельные принадлежности.

- Ну, как тебе он, - тихо спросила Нина, кивнув в сторону Станислава, который в этот момент доставал из машины сумку со сменной одеждой.

- Не знаю, - пожала плечами подруга. – Мужчина, как мужчина.

- Да, ты что, - ахнула женщина, - совсем нюх потеряла? Не видишь, что он на тебя стойку сделал?

«Кобель, - еле сдержалась Лида. – Стойку он на меня, видите ли, сделал… Нужен он мне, как телеге пятое колесо. Пусть другую дурочку ищет себе».

- У меня Кирилл есть, - возразила она Нине.

- Ой, - махнула рукой женщина. – Одно другому не мешает.

- Вот сама бы и закрутила с ним, раз он тебе нравится, - пробурчала себе под нос Лида.

- Ты что! – вспыхнула та. – Он же родственник моего мужа. Да и потом, - вздохнула, - он с замужними не связывается.

- Нина! – воскликнула женщина.

- Тише, ты.

- Неужели… - замолчала Лида.

- Неужели, - передразнила её Нина и отвернулась.

«Ой, как всё запущено, - подумала Лидия. – Вот теперь, - сделала вид, что изучает документы, - если бы мне этот Стасик и понравился бы, я бы стала держаться от него подальше. Только ревности со стороны Нинки мне не хватало. Сватает она мне его, а сама по нему сохнет. Нет уж, спасибо. Обойдусь…»

- Нина, - женщина дотронулась до плеча подруги.

- Что? – повернулась к ней та.

- Я сегодня хотела съездить домой, - соврала Лида. - По Сашке соскучилась. Но ты не волнуйся. Я туда и обратно.

- А как же Стас?

- А что с ним?

- Получается, что он один останется.

- Прости, - вздохнула Лида, заметив, как расслабилась подруга, услышав, что Стас останется без компании этой ночью. – Но я сыну обещала. У нас с ним и так прохладные отношения. Не хочу всё усложнять, ещё больше.

- Хорошо, хорошо. Я подвезу тебя, - широко улыбнулась Нина.

- Спасибо, - не стала отнекиваться Лидия.

«Придётся ехать, - подумала она. – Всё равно – поездка домой единственный выход, избежать ночёвки со Стасом. Так я никого не обижу и ни у кого ревность не вызову. Ревность Нины – это одно… А ревность Кирилла… В моей жизни всё только-только налаживаться стало».

Глава 109.

Каждая девочка мечтает о любви, о принце, о свадьбе. Это заложено в неё с молоком матери. Она растёт мечтая о счастье, о любящем муже, о семье… Время идёт… а сердце молчит…

И вот, однажды, её сердце ёкает: «Это он… Пусть и не принц голубых кровей, но если хорошенько отмыть, причесать, приодеть, заставить ходить на задних лапках, то… может произойти настоящее чудо и из гориллы получится, ну, если не принц, то хотя бы рыцарь в сияющих доспехах».

Время идёт… Идёт… Идёт…

А «звериная, дикая натура» рыцаря всё чаще и чаще начинает давать о себе знать… Тянет его на приключения, понимаете ли… И тут придётся бедной «дрессировщице» ужаснуться от желаний своего рыцаря-орангутанга.

Смирится ли она? Поймёт ли, как ошибалась, ломая хрупкий внутренний мир «зверя»?

А «зверь»-то бушует, огрызается, хвост поднимает, превращаясь в самого настоящего змея, злого, хитрого, изворотливого. Он не вступает открыто в конфронтацию, а делает всё исподтишка, широко улыбаясь, греясь от тела своей «дрессировщицы», пытаясь опутать её своими кольцами и придушить её желания и мечты, на корню…

Вот только жизнь не стоит на месте и на каждого змея обязательно найдётся своя «заклинательница», которая его самого в такой узел завяжет, что проще будет пустить его на сумочку, чем возиться и распутывать змеиное макраме.

Всю дорогу до дома Лиды Нина не переставая болтала о том, как она устала, что приготовления к свадьбе оказались не столько хлопотными, сколько нервотрёпными. Она устала разрываться между сыном и мужем, между мужем и гостями, между сыном и будущей невесткой.

- Я так жалею, - вздыхала Нина, - что у меня нет любовника. Сейчас бы я… Какая жалость, что Станислав таких честных правил и не связывается с замужними.

«Или просто с тобой не захотел связываться, - почему-то подумала Лида. – А так, мягко отказал и вроде бы и надежду дал. Не видит он в тебе женщину, подруга. Не смотрит с желанием».

- Высади меня, пожалуйста, на остановке, - попросила Лидия. – Я хотела бы ещё в магазин зайти.

- Конечно, конечно, - улыбнулась ей Нина. – И всё же жаль, что со Стасом так получилось.

- Зато целее будет, - улыбнулась подруга.

- Ну, да, - смутилась та.

Машина притормозила на обочине.

- Спасибо, - выдохнула Лида.

- Пока-пока, сыну привет, - махнула ей Нина, прежде чем уехать.

Лида ещё раз вздохнула и поплелась к остановке. Идти домой она не собиралась. Совсем, нет.

«Кирилл, я в городе. Еду к тебе», - отправила она сообщение любимому мужчине и тут же получила ответ:

«Скучаю. Жду».

Окрылённая и счастливая она зашла в автобус.

«Прости, сынок, - промелькнула мысль в её голове, - но я пока не готова встретиться с тобой. Рано ещё нам вести с тобой задушевные разговоры».

Она вышла на нужной остановке и тут же очутилась в таких родных, и таких необходимых ей объятиях Кирилла.

- Лидочка, - закружил он её.

- Пусти, люди смотрят, - смутилась она.

- Какие люди, - поставил он её на ноги и развёл руками. – Ночь на дворе. Нормальные люди спят.

- Значит, мы ненормальные? – пошутила женщина.

- Мы, - наклонился к ней мужчина, - влюблённые. А все влюблённые, - подмигнул ей.

- Влюблённые, - повторила за ним Лида.

Она была счастлива. Счастлива, как никогда в своей жизни. И от этого ей было страшно. Очень страшно. Она боялась, что в любой момент откуда-нибудь выскочил что-то чёрное, злое и всё заберёт у неё.

«Страшно жить, - размышляла она, идя в обнимку с Кириллом, - когда есть что и кого терять».

Глава 110.

Существует легенда о девушке, которая в Башне Вечности ждала своего единственного, а он заплутал между мерцающими звёздами, которые манили, зазывали его, обманывая, давая ложные надежды.

Время шло, и отец девушки, правитель Вселенной, стал настаивать на её браке с достойным, по его мнению, мужчиной. Но девушка не сдавалась. Она прибегла к магии и сотворила яркий свет Надежды из своей любви и веры…

Луна… Яркая, необычная, притягательная… Она не даст сбиться с пути, спасёт душу от одиночества и напомнит о любви, которая теплится в сердце…

Лидия была рада, что Кирилл не стал утром отвозить её, иначе он, увидев Станислава в одних трусах-слипах, с наглой улыбочкой, открывающего входную дверь, которую он зачем-то запер на внутреннюю щеколду, мог всё неправильно понять.

- Утречка, - произнёс мужчина, пропуская Лиду внутрь. – Хорошо с любовником время провела?

Женщина покраснела и вскинула на него глаза.

- Ой, - закрыл он входную дверь, - на твоём лице всё написано большими буквами. Перестань, - махнул рукой мужчина, - мы взрослые люди. И я прекрасно могу определить, когда женщину хорошенько удовлетворили в постели, - он самодовольно хмыкнул.

- Оделся бы, - отвернулась от него Лида.

- Боишься не устоять? – поиграл своими мышцами на груди Станислав.

- Фи, - сморщила нос женщина, - как пошло.

- Хорошие отношения всегда пошлые, - подмигнул ей и направился в комнатку, в которой она жила. – Я воспользовался твоей кроватью, - обернулся он в дверном проёме. – Так что теперь, как порядочный мужчина, должен на тебе жениться.

- Что? – растерялась она.

- Мы спали в одной постели, - пожал плечами мужчина и скрылся в комнатке.

- Господи, - закатила глаза Лида, - бред, какой-то.

«Сегодня же переду в отель на пару дней», - решила она.

Пока она приводила себя в порядок в ванной, Стас оделся и успел приготовить завтрак. Поэтому когда Лида вышла из ванной на столе выдачи заказов её ждал кофе и бутерброд с ветчиной и сыром.

- Прошу, прекрасная Лидия, - пригласил её Станислав. Он был в светло-сером костюме, белоснежной рубашке. На ногах туфли явно из натуральной кожи, на правой руке элегантные часы.

«Что он забыл здесь?» - метались мысли в голове Лиды.

- Ну, я, - отчего-то смутилась она, застыв, как статуя.

- Давай, - он откусил от своего бутерброда, - времени мало. Через десять минут за мной придёт машина, да и тебе надо будет открывать пункт выдачи.

Женщина вздохнула и подошла к столу.

- Спасибо, - взяла она бутерброд.

- Вкусно? – подмигнул ей Станислав.

- Да, - кусок бутерброда чуть не встал у неё поперёк горла.

- Вот и славно, - допил свой кофе мужчина. – Вечером угощу тебя нормальным ужином, а то разводная вермишель, - поморщился, - такая гадость.

Лида промолчала.

«Сноб, - подумала она. – Разводная вермишель ему не нравится, видите ли…»

- Время, - вздохнул мужчина. – Дела не ждут.

«Катись! - мысленно произнесла Лида и с облегчением выдохнула, когда хлопнула входная дверь. – Слава богу, ушёл!»

Но только успела она убрать чашки и тарелки со стола, как в помещение вошёл Леонид с букетом розовых роз.

- Доброе утро, - застенчиво улыбался он.

- Доброе утро, - ответила Лида. – Машина вчера пришла. Я сейчас выдам вам заказ.

- Хорошо, - мужчина подошёл к столу выдачи заказов. Он положил букет на стол, пока расписывался в ведомости. – Жаль, что заказ не пришёл вчера.

- Да. Я сожалею.

- Благодаря вам, день рождение моего сына прошло как надо.

- Значит, вы ездили в город?

- Да.

- Ну, и хорошо.

- Это вам, - Леонид пододвинул к ней букет.

- Мне?

- Конечно. Это меньшее, чем я могу отблагодарить вас.

Глава 111.

Страх…

Самое сильное чувство из возможных. Оно в несколько раз беспощаднее ненависти и во много раз безумнее любви. Оно накатывает волнами, бьётся в границах разума, выходя за пределы понимания.

Страх…

Животный. Всеобъемлющий. Липкий.

Он повсюду. От него не спрятаться, не укрыться.

Он руководит жизнью…

Он приближает смерть…

Страх…

- Эй! Сашка, - растеряно воскликнул Дмитрий, когда приятель после телефонного разговора неожиданно смахнул тетрадь и учебник в рюкзак и словно ошпаренный выбежал из аудитории. – Ничего не понимаю, - опешил парень, но собрал свои вещи и побежал следом. – Саша! Саша!

Александр был, как в тумане. В голове шумело. Он рвался на улицу, потому что задыхался от гнева, злости и бессилия.

- Саша! – Дима до боли сжал его плечо, стоило ему выбежать за стеклянные двери. – Какая муха тебя укусила?

- Отстань! – попытался сбросить руку приятеля.

- Нет, - не отпускал его Дима. – Пока ты мне всё не расскажешь, я тебя не отпущу.

- Да тут и рассказывать нечего, - Саша достал из кармана рюкзака пачку сигарет.

- Ты куришь? – ахнул приятель, глядя, как парень подрагивающими пальцами неловко вытаскивает сигарету.

- Это всё нервы, - произнёс Александр, удерживая сигарету во рту. Он похлопал по карманам брюк в поиске зажигалки.

- Нервы? – Дима с недоумением смотрел на друга, который неуклюже достал из кармана брюк зажигалку. Чиркнул ей. Закашлялся, закурив. – Так что у тебя произошло? Только не говори, что отец умер!

- Да, что ему будет! – выпустил едкий дым молодой человек и затянулся. – Лежит себе в больничке. Достал, если честно, своими капризами. Мы-то думали он того, - вздохнул. – А он идёт на поправку. Разговаривает, правда, медленно. Но уже может сидеть. Вот увидишь, он всех нас переживёт, - бросил окурок на асфальт и раздавил ногой.

- А, - протянул Дима, - всё понятно, бабка достаёт.

- Да, нет. Её-то я как раз поставил на место, - он достал ещё одну сигарету.

- Ну значит, мать.

- Вот именно! – воскликнул Саша.

- Но она, если я не ошибаюсь, уехала работать в другой город.

- Не ошибаешься, - фыркнул приятель.

- Тогда в чём проблема?

Александр затушил сигарету и закурил снова.

- Эй! Капля никотина убивает лошадь, - улыбнулся Дима, пытаясь разрядить обстановку, выхватывая у друга пачку сигарет и пряча её в задний карман своих джинсов.

- Так то лошадь, - нервно засмеялся Саша.

- Так что за проблема?

- Я просил одного из приятелей, у которого скоро свадьба, подсунуть матери на время какого-нибудь мужика.

- Подсунуть? – нахмурился парень.

- А что такого! – отвёл взгляд молодой человек. – Я хотел, чтобы она, как нормальная баба, провела время в обществе нормального мужика, подходящего ей по возрасту. Друг пожертвовал своим родственником, а она… - произнёс длинное ругательство. - И ведь врёт! Ты понимаешь, врёт! Сказала, что поедет домой ко мне, а сама к своему любовнику моталась. Противно, - сплюнул.

«А любовник на меня компромат имеет, - умолчал Александр. - Как же меня всё достало!»

Дима замахнулся и со всей силы ударил Сашу в челюсть:

- Подсунул. Пожертвовал, - он бросил под ноги парню его пачку сигарет. – Это мать твоя. Мать. Она тебе жизнь дала. Содержит. А ты… баба… Ты мне больше не друг. Знать тебя не хочу, - развернулся и вернулся в университет.

Глава 112.

Каждая женщина стремится всю свою жизнь быть интересной, загадочной, интригующей. Она красит волосы, желая скрыть седину, рисует себе лицо, стирая морщины, изменяя себя до неузнаваемости, затягивает тело в корсеты, изнуряет себя диетами, тренировками… Ей хочется любви. Она её жаждет. Ищет… Верит и надеется на лучшую долю. Терпит и… терпит…

Лида сбилась с ног, выдавая заказы. Люди шли и шли, высказывали и высказывали ей своё недовольство, ведь из-за вчерашней задержки машины, у кого-то сорвались романтические планы, кому-то пришлось нарушить привычный распорядок дня, кто-то испытал желчь разочарования, поняв, что долгожданная посылка ещё не «приехала».

Лида улыбалась и сжимала руки в кулаки, да так сильно, что ногти впивались в ладони. Она улыбалась и извинялась. Извинялась и улыбалась. Улыбалась и извинялась. К концу дня у неё свело от боли скулы, ноги гудели, голова раскалывалась, глаза слезились. А ещё она так и не успела заказать себе номер в отеле.

«Надеюсь, что у меня будет время, - размышляла она. – Надеюсь, что Станислав не придёт до закрытия офиса, и мне удастся избежать его назойливого внимания».

Она продолжала улыбаться и извиняться. Извиняться и улыбаться.

Наконец рабочее время подошло к концу. Лидия вздохнула с облегчением и поспешила закрыть входную дверь, но тут через стекло она увидела сына.

- Саша? – распахнула дверь. – Что ты здесь делаешь?

- Соскучился, - широко улыбаясь ответил парень. – Вот, - потряс пакетом, - привёз тебе пюрешку и домашних котлет, твоих любимых.

- Саша! – ахнула женщина, заглядывая в пакет. – Я не знаю, что сказать...

- Мама, - обнял её Саша. – Я ошибался. Давай, больше не будем ссориться. И можно, я сегодня переночую здесь, а то... - замялся, отведя взгляд.

- Что? – прищурила она глаза. – Достала тебя Кристина Олеговна?

- И не говори, - вздохнул он. – Так что я подумал и решил, что твой Кирилл – не самое страшное зло.

- Саша, Саша, - засмеялась Лида, чуть зардевшись.

«Всё-таки сын у меня замечательный, - смотрела она, как парень расставлял пластиковые тарелки, которые тоже с собой захватил. – Вспыльчивый… Это, да. Но самый лучший. Значит, не зря я решила пожить отдельно. Иногда, даже родным людям необходимо отдохнуть друг от друга. Большое, как говорится, видится на расстоянии. Надо Кириллу написать, чтобы сегодня не приезжал. Буду с сыном налаживать отношения. Мужчина - мужчиной, а сын у меня один».

Но тут в помещение вошёл Станислав и хорошее настроение Лиды пропало: «Как же это я про него-то забыла… Но ничего не попишешь… Главное, чтобы Саша не вспылил. Только нового скандала не хватало… Но с другой стороны мы можем уйти и спокойно переночевать в отеле, оставив Стаса здесь одного. С носом...» - подбодрила она себя.

- Добрый вечер, - облизнулся мужчина заметив накрытый стол. – Что тут у нас? Вечеринка?

- Ничего у нас с вами нет, - взбрыкнула женщина.

- Мам, а это кто? – поинтересовался Саша.

- Это… - растерялась Лида, не зная, как представить мужчину, да ещё сказать, что он ночует здесь.

- Я близкий родственник жениха, Станислав, - мужчина протянул руку парню. – Вот, как бедный родственник, - подмигнул ему, - был вынужденно пристроен ночевать в подсобке.

- Ну-ну, - засмеялся Саша. – В таком-то костюме и при таких-то часах.

Стас громко хмыкнул:

- Так сложились обстоятельства. А ты, я так понимаю, сын Лидии.

- Александр, - представился парень.

- Сынок, - начала Лида, - ты только ничего не подумай…

- Мам, ты чего? – повернулся к ней Саша. – Не вижу никакой проблемы…

- Правда? – выдохнула она с облегчением.

- Ага, - улыбнулся ей сын. – Станислав, не хотите присоединиться к нам?

- К вам? – мужчина поймал взгляд Лиды. – С удовольствием. Люблю пюре и котлеты.

- Надо же, - удивился молодой человек, - мама тоже.

Станислав и Александр пожали друг другу руки.

- Скажешь тоже, - с удивлением смотрела на их рукопожатие Лидия.

- А что, - улыбнулся ей белозубой улыбкой Стас, - это может быть даже интересно.

- Что именно? – спросила она, садясь за стол.

- Насколько схожи наши вкусы и предпочтения, - прошептал мужчина, пока Саша ходил в ванную комнату, сполоснуть стаканы.

- За знакомство! – произнёс парень, поднимая свой стакан с соком.

- За знакомство! – подхватил тост Стас.

Лида вздохнула и залпом осушила стакан, не почувствовав ни вкуса, ни аромата сока из тропических фруктов.

- Жажда замучила, - Стас коварно улыбаясь, наполнил её стакан соком.

- Да. Пить хочется, - выпила она ещё один стакан сока и принялась есть, не поднимая глаз от тарелки, и не могла увидеть, как многозначительно переглянулись Станислав и Александр.

Глава 113.

«Луноликая», «уста, как лепестки роз», «зубы словно дорогой жемчуг», «стройная будто газель», «глаза – омуты», «лебединая шея», «тонкие и изящные персты», «соболиные брови»…

Именно такой необычной красавицей в глазах влюблённого мужчины из прошлого была его любимая… Единственная… С чистым, непорочным сердцем, незапятнанной похотью душой…

Её хотелось оберегать, защищать, спрятать от всего мира.

Прошли годы, века…

Изменились женщины… Они словно райские птички выпорхнули из золотых клеток и теперь спелыми гроздьями сидят на ветках, сиренами завлекая в свои сети мужчин. Девы шлёпают «рыбьими» губами, трясут упругими ягодицами, выставляют напоказ силиконовый бюст, выгибаются кошечками, танцуя у шеста, соблазняют лисьим взглядом, в котором нет ни чистоты, ни невинности…

А мужчины?

Они больше не желают защищать, не хотят оберегать и уж точно не собираются никого прятать от всего мира…

Жажда сиюминутного обладания – вот что движет… самцом и самкой… которые когда-то были мужчиной и женщиной…

Тошнота удушающей волной подступила к горлу женщины. На языке появился кисловато-горький привкус. Лида побледнела. Зажала рот ладонью и выбежала из-за стола.

- Мама? Что? – перепугался Саша, увидев, как женщину затрясло, а краски отхлынули от её лица.

- Если с ней что-нибудь случится, - тихо прошипел Станислав, - я буду утверждать, что ничего не знал о твоих замыслах.

- Эй, - вскинулся парень, - это была твоя идея!

- Подложить мать под чужого мужика? – хмыкнул мужчина.

- Добавить возбуждающие таблетки в сок, - огрызнулся Саша.

«Бэ. Бэ», - выворачивало в это время Лиду.

- Ты ничего не докажешь, - ухмыльнулся Стас. – В клубе таблеточки ты покупал, мальчик.

«Бэ. Бэ», - всё ещё выворачивало женщину.

- Может скорую вызвать? – провёл по волосам молодой человек.

- Ты больной? – схватил его за руку мужчина. – В больнице быстро определят, что в крови твоей матери.

- Думаешь у неё аллергия на препарат? – вскочил из-за стола Саша.

- Больше похоже на передозировку, - задумчиво произнёс мужчина. – Сколько? – прищурил он глаза, поймав взгляд парня.

- Что сколько? – Саша сел обратно за стол.

- Сколько таблеток ты добавил в сок?

- Все, - бесхитростно ответил тот.

- Все! – воскликнул Станислав. – Целый блистер?

- Да. А сколько надо было?

- О, боже! – ударил кулаком по столу мужчина. – Она же может…

Стас подскочил со стула и ринулся к женщине. Саша последовал за ним.

Лида лежала на полу, без сознания. Она вся была в испарине. Бледная с тёмными кругами под глазами.

- Чего стоишь! Вызывай скорую, немедленно! – закричал мужчина.

- Но…

- Скорую вызывай и избавься от сока.

- Но…

- Не стой столбом! – рявкнул Стас. – Быстрее!

«Дёрнул же меня чёрт… - вертелись мысли в его голове. – Сейчас бы жил в гостинице. Ночные клубы. Девочки. А теперь придётся ещё и на лапу в больничке дать. Это ж надо было так подставиться».

Он подхватил Лиду на руки и перенёс её на кровать.

«Не делай добрых дел», - побежал к столу, чтобы проконтролировать парня.

- Где блистер? – вопил он, накинувшись на Сашу.

- Вот, - тот достал пустой блистер из кармана.

Стас выхватил блистер, протёр его влажным полотенцем и засунул в сумку Лиды.

«На всякий случай», - выдохнул он.

- Если что, - обратился к Саше. – Утверждай, что мать была не в себе после развода с отцом, понял?

- Угу, - кивнул тот. – А если что – это что? – с нескрываемым ужасом в глазах спросил молодой человек.

- А это то, что ты подумал, мальчик, - зло процедил сквозь зубы мужчина.

Глава 114.

Можно ли сердце сравнить со сливочным маслом? Вначале оно держит себя в установленных рамках, с удовольствием размазываясь или гневно застывая под натиском обстоятельств. Однако, стоит ему ощутить тепло любви… И всё… Границ и ограничений больше не существует. Масло, то есть сердце, растекается лужицей, становясь частью чего-то большего, впитывая запахи, приобретая новый привкус, проникая в саму суть чего-то нового и неизведанного…

Нехорошее предчувствие подгоняло Кирилла, как можно скорее добраться до Лиды. Сердце сжималось в тоске и страхе за любимую женщину.

Её: «Сегодня не приезжай, у меня в гостях Саша», - будто выбило весь воздух из его лёгких.

- Что ещё задумал её сын? – вновь и вновь мужчина задавал себе этот простой вопрос. И никак не мог найти на него ответ. Он давно понял, что Саша в порыве может совершить любую глупость, любую подлость. Слишком порывистый и эгоистичный.

Хотя… Когда родители Кирилла развелись, Ольга, его сестра, тоже вытворяла такие финты, что дрожали и небо, и земля. Именно поэтому отношения с отчимом у неё так и не сложились.

«Возможно, - задумался мужчина, - именно после развода родителей Оля и стала такой… неуправляемой, жадной до денег, капризной... Хотела привлечь к себе внимание родителей, которые были слишком увлечены своей жизнью. А потом появилась эта больная тяга к мужчинам по старше… Большая маленькая девочка… - так бы он её сейчас назвал. – Несчастная. Не умеющая любить… Не желающая любить, потому что боится жить, боится разочароваться, остаться в одиночестве…»

- Что там? – Кирилл остановил автомобиль. Подъехать к офису было невозможно из-за кареты скорой помощи.

«Лида!» - мужчину будто оглушило. Он выскочил из машины. Пока бежал, думал, сердце разорвётся от боли и паники.

Из офиса на носилках, действительно, вынесли Лиду. Её лицо было бледным, с землистым оттенком. Кожа блестела от испарины. Она была без сознания.

- Что с ней? – спросил Кирилл у женщины в белом халате и не узнал свой голос.

- А вы кто? – прищурила она глаза, окидывая ничего не значащим взглядом мужчину.

- Муж, - прохрипел он.

- Муж, - фыркнула она.

- Гражданский, - добавил Кирилл, глядя, как бессознательное тело любимой размещают в карете скорой помощи.

- Вот что я скажу вам, - скривила некрасиво губы доктор, - гражданский муж, лучше присматривать надо за женой. Передозировка у неё.

- Передозировка? – охнул он.

- Н-да, - цокнула она языком. – А вы не знали, что она употребляет… Балуется таблеточками…

- Она никогда. Она… Это какая-то ошибка.

- Ошибка или нет, - пожала плечами женщина в белом халате, - а результат на лицо. Скажите спасибо, что друг семьи, - фыркнула, - оплатил её спецлечение от зависимости.

- Готово, - произнёс один из медбратьев.

- Всё, нам пора, - вздохнула женщина.

- Постойте. Так вы её не в больницу везёте? – озвучил вопрос Кирилл.

- Говорю же, в спецучреждение. Для таких как она, любительниц… - поморщилась женщина в белом халате.

- Остановитесь! – рявкнул Кирилл.

- Всё оплачено, не волнуйтесь, - улыбнулась ему доктор.

- Мне всё равно, что и кто вам оплатил! – возмутился мужчина.

- Эй, мужик, - нахмурился один из медбратьев, - ты мешаешь, - он оттолкнул Кирилла, чтобы закрыть дверцы машины скорой помощи. Пока мужчины препирались, доктор быстро забралась в автомобиль.

- Я поеду с вами! – настаивал Кирилл.

- Ваше право, - хмыкнул медработник.

Глава 115.

В одной китайской легенде любовь сравнивают с запахом изо рта. Пока дыхание свежее, то и поцелуи сладкие, волнующие и приятные. Но стоит появиться небольшой проблеме, так всё меняется. Появляется смущение, тайны, обман… Сколько же различных способов существует, чтобы обновить, восстановить и освежить дыхание, пытаясь возродить былые чувства. Однако обман, каким бы сладким он ни был, всё равно остаётся обманом.

В коридоре больницы со светлыми чуть желтоватыми стенами никого не было кроме сгорбившейся у окна фигуры мужчины. Обеими руками он упирался в подоконник. Его голова была поникшей. Дикая ненависть и неконтролируемый страх завладел всем его существом. Таким злым, растерянным и беспомощным Кирилл ещё никогда не был. Глаза мужчины были закрыты. Он молился, как умел. Молился за любимую, за жизнь которой сейчас боролись врачи.

Кирилл не знал, сколько прошло времени. Он не смотрел на часы, не смотрел на экран телефона. Он шептал про себя слова молитвы, которые придумал сам.

Мужчина вздрогнул, когда услышал шум за спиной. Он обернулся. В коридор из отделения реанимации вышла женщина в белом халате, низкого роста, худая, с глубокими морщинами вокруг глаз, рта и на лбу. Она хмурилась, что делало её еще старше, а лицо отталкивающим. Её холодные глаза, прозрачные и выцветшие с годами смотрели на Кирилла виновато и пренебрежительно, одновременно.

- Ну, что я могу вам сказать, - скрестила руки на груди доктор, когда мужчина подошёл к ней, - у вашей гражданской, - поморщилась, - жены передозировка. И это, как оказалось, не самое страшное.

- Не самое страшное? – растерялся Кирилл. – Что вы хотите сказать?

- Понимаете, - доктор отвела взгляд, - доза была слишком большая, а срок беременности очень маленький. Поэтому...

- Что? – голос мужчины стал хриплым. В голове зашумело. Мысли заклубились, как утренний туман, но он не мог уцепиться ни за одну из них.

- У вашей супруги случился самопроизвольный выкидыш.

- Вы хотите сказать, что Лида была беременна и потеряла ребёнка? Моего ребёнка? - боль запульсировала в висках мужчины.

- Вам должно быть виднее, чей это ребёнок, - пробурчала себе под нос доктор и громче добавила: - Именно это я вам и сообщила.

- Как же так! – Кирилл запустил руки в свои короткие волосы. – Как же так!

- Поэтому я настаиваю на принудительном лечении в нашей больнице. Мы специализируемся на таких пациентах.

- Нет. Я против! - вырвалось у Кирилла. На него было страшно смотреть. Лицо стало бледным, глаза лихорадочно блестели, руки сжались в кулаки. Женщине показалось, что он набросится на неё и разорвёт на части, как дикое, бешеное животное.

- Но деньги, которые были внесены родственником… - поспешила она добавить.

- Каким родственником? Какие деньги?

- А вы точно муж? – поморщилась женщина в белом халате. - Гражданский? - еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.

- Точнее не бывает, - зло вырвалось у мужчины.

- Тогда вам и разбираться, кто оплатил лечение вашей супруги. Но я повторяю, если вы заберёте пациентку, деньги больница не вернёт.

- Я понял, - нахмурился Кирилл. – Я хочу увидеть жену.

- Сейчас она отдыхает. Часа через три… - хотела отмахнуться от него доктор.

- Нет, вы не поняли, я хочу немедленно её увидеть, тем более, что всё оплачено, - навис над ней Кирилл.

Женщина в белом халате скривилась, поджав губы:

- Я провожу вас.

Глава 116.

Говорят, что существует любовь которая по своей силе, вере и слепоте намного сильнее, чем любовь между мужчиной и женщиной.

Она словно благословение снисходит на женщину с появлением в её жизни ребёнка, затмевая своим светом все остальные чувства.

С этого момента её душа, сердце и жизнь больше ей не принадлежат.

Материнство – это божий дар и проклятие…

Палата, в которой лежала Лида, была небольшая, но достаточно светлая из-за окна, что занимало практически всю стену напротив входной двери. Горшок с искусственным цветком орхидеи на подоконнике за прозрачной шторой, смягчал аскетичность обстановки. У стены, справа от входа, стояла больничная койка, перед ней тумбочка. На противоположной стене на специальном креплении был подвешен плоский телевизор.

Лида лежала на больничной койке и потухшим взглядом смотрела в потолок.

«Как же больно, - слёзы текли из её глаз. – Как же больно понять и признать, что человек, которого она любила больше жизни, больше себя, её сын… сделал с ней такое…»

Она не была наивной девочкой и могла сложить два и два: неожиданный приезд Саши, его внезапно вспыхнувшая дружба со Стасом и её отравление возбуждающими таблетками. Всё это было звеньями одной цепи, которая привела к потери ребёнка её и Кирилла. В результате пострадал невинный ангелок, о существовании которого она даже не знала. Но её боль от этого не становилась меньше.

«Взрослый и самодостаточный мужчина, - была уверена женщина, - не стал бы рисковать и при свидетеле «отравлять» её таблетками, да и дозу наверняка рассчитал бы заранее. Только такой вспыльчивый мальчишка, как Саша, мог поступить так необдуманно, безбашенно, поддавшись эмоциям и порыву…»

Лидия всегда считала, что материнство – это дар божий, но сегодня она считала, что... проклятие. Её проклятие…

Женщина чувствовала себя виноватой в произошедшем…

Кто, как ни мать, в ответе за своё обожаемое чадо?

Она так увлеклась самобичеванием, что не заметила, что в палате была уже не одна.

Женщина вздрогнула, когда тёплая мужская рука осторожно сжала её ладонь.

- Лидочка, - тихим голосом произнёс Кирилл, вытираядругой рукой её мокрые от слёз щёки. – Девочка моя.

Он наклонился к ней и неловко обнял.

«Девочка моя, - шумело у неё в голове. – Девочка моя…»

- Лидочка, - вздохнул мужчина. – Я люблю тебя. Люблю, - и прижался к её сухим, бледным губам. Она не могла ответить ему: ни на поцелуй, ни на признание. Ей казалось, что внутри у неё больше нет сердца, нет души. Осталась одна безвольная оболочка.

- Нет, - встряхнул её Кирилл, повышая голос, - я не дам тебе залезть обратно в раковину краба-отшельника. Слышишь! Твоей вины в произошедшем нет. Кто угодно виноват, но не ты. Слышишь! – снова встряхнул её за плечи мужчина.

Лида закрыла глаза и замотала головой из стороны в сторону.

- Открой глаза, - нависал над ней Кирилл. – Смотри на меня! Лида! – сжал пальцы на её плечах.

Женщина вскрикнула, распахнула глаза и зло уставилась на мужчину. Её глаза лихорадочно блестели.

- Перестать, – выдохнула она.

- Нет, - нахмурился Кирилл, вглядываясь в её глаза. Лида заёрзала, ей показалось, что мужчина смотрит ей в душу. Смотрит так, будто, если она отведёт взгляд, он погибнет. – Смотри на меня, - не выпускал он её из ловушки своих рук и глаз. – Мы со всем справимся, пока вместе. Слышишь? Я люблю тебя!

- Кирилл, - обняла его за шею женщина. – Мне так больно. Так больно, - прижималась она к нему.

- Всё пройдёт. Всё будет хорошо. Я люблю тебя.

- Я не могу, - прошептала она. – Саша он…

- Саша - твой сын, и навсегда им останется. Но ты не должна наказывать себя за его ошибки. У него своя жизнь, у тебя своя.

- Я не смогу…

- Ты должна… - отстранился от неё мужчина. - Или ты хочешь всю жизнь зависеть от его настроения и шантажа.

- Я… - женщина не знала, что ответить. С одной стороны она была полностью согласна с Кириллом, а с другой – она привыкла так жить… отдавая всю себя…

Глава 117.

Кто-то утверждает, что любовь может творить чудеса. Она и сердце излечит, и душу выведет к свету… Перед ней отступит тьма... Но почему-то в этот момент забывается, что любовь может разрушить жизнь, уничтожить человека как личность… Любовь затмевает солнце, превращая мир в руины...

Станислав через стекло входной двери пункта выдачи видел, как Лиду разместили в машине скорой помощи, видел, как неизвестно откуда появился молодой мужчина и засуетился вокруг женщины, которая была без сознания.

«Кто это? - недоумевал Стас. - На сердобольного прохожего не похож...»

Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось острым ножом в его сердце.

Мужчина нашёл Сашу в санузле. Парня скрутило на полу между унитазом и раковиной. Он сидел, поджав ноги, трясся и рыдал, как сопливая девчонка.

- Эй, - пнул его ногой мужчина, - поднимайся. Надо убираться отсюда.

- А мама? – всхлипнул парень.

- Её увезли в клинику. Я всё оплатил, не дрейфь. Подержат немного, полечат от наркозависимости.

- Она не наркоманка! – воскликнул Саша.

- Ты об этом знаешь, я об этом знаю, - фыркнул Станислав. – А врачи нет.

- С ней же всё будет хорошо? – молодой человек поднялся и упёрся руками о раковину.

- Будет. Не сомневайся. Денька через два-три можешь навестить её. Только без глупостей.

- Ладно, - Саша включил холодную воду и умылся.

- Меня только один вопрос волнует, кто тот мужик, который словно из-под земли вырос, когда твою мать скорая забирала. Ты видел его?

- Любовник, - поморщился парень.

- Любовник? Любовник! Да он, как минимум, себя её мужем считает, – недоумевал мужчина. – Почему меня не поставили в известность, что… Вот же малолетние бестолочи! И я взрослый осёл! Поддался на уговоры родственника, что мать друга, одинокая бабёнка, сходит с ума после развода, вынося мозг родным своим неудовлетворённым либидо. Да и ты, змеёныш, молчал! Это же подстава! Я же вас собственноручно придушу!

- Да, что такого, - отмахнулся молодой человек. – Подумаешь, любовник.

- Ты лицо его видел? Он же тебя в блинчик раскатает и на меня замахнуться не побоится. Нет. Мне такие проблемы не нужны. Одно дело немного развлечься с больной на всю голову бабой, другое дело столкнуться с больным на всю голову мужиком. Прости, пацан, но мне такие проблемы не нужны.

- Но… - побледнел Саша.

- Меня он не видел. Будем надеяться, что мать твоя скумекает держать язык за зубами. Иначе, - поморщился, - боюсь даже представить, что нас всех ждёт. А мне скандалы не нужны.

- Да, что он может, - протестовал молодой человек.

- Что он может! – схватил его за грудки Стас. – Сразу видно, что ты ещё не любил ни разу, иначе бы знал, что влюблённый мужчина, ради любимой женщины, готов перевернуть небо и землю.

«Как пафосно, - подумал Саша, но благоразумно промолчал, вспомнив, что у Кирилла на него есть компромат. – Нет. Я не буду ждать несколько дней. Мне необходимо как можно скорее увидеться с матерью. Пусть она держит своего любовника на цепи, а я больше не буду вмешиваться в её жизнь. Пусть делает, как знает, и живёт, как хочет. А я буду жить своей жизнью. Всё равно, пока я учусь родители обязаны меня содержать…»

- Уснул, что ли? – окликнул Станислав парня. – Нам пора. Мне ещё надо Нине позвонить.

- Да, да, - засуетился Саша.

Глава 118.

В китайской мифологии любовь сравнивают с прозрачной «пыльцой» на крыльях бабочки. Она рисует загадочные узоры, которые придают особое очарование и яркую индивидуальность.

Но стоит только стереть «пыльцу», и волшебство испаряется. И неважно будь это слёзы неба или грубость и невежество. Серые бесцветные пятна разрушают нежное и робкое чувство, которое возносило над землёй, даря беззаботное счастье.

Век бабочки не долог. Её красота заставляет биться сердце чаще, поражая своей необычностью и привлекательностью.

В больнице Сашу ждал неприятный сюрприз: к пациентке его пропустить отказались. И судя по всему, любовник матери основательно окопался в её палате.

Парню потребовалось всё его обаяние, а также довольно внушительная сумма денег, чтобы одна из медсестёр согласилась выманить Кирилла из палаты и задержать где-нибудь, как можно дольше…

Получив знак, Саша бегом направился в палату к матери. Нельзя было терять ни минуты.

Первое, что молодой человек заметил – это смертельно бледное лицо матери. Она лежала на больничной койке и казалась неживой. Её глаза были закрыты, дыхание еле заметное.

- Мама? – неуверенно произнёс Саша подходя ближе, закрыв дверь на щеколду, так как никто не должен был помешать ему. Но чем ближе парень подходил, тем страшнее ему становилось. Он не видел мать несколько часов, а её черты заострились, кожа стала тонкой, чёрные полумесяцы залегли под глазами, губы потрескались. – Мама? – остановился он около больничной койки. Ему хотелось… Взять её за руку? Извиниться? Что-то неприятное и смущающее завозилось где-то в душе... Совесть? Жалость? Раскаяние?

Женщина открыла глаза. Часто заморгала:

- Саша? – в её глазах отразилось разочарование.

- Ты как? – с трудом выдавил из себя парень.

- Я… - отвела взгляд в сторону, - нормально.

- Хорошо, - вздохнул Саша, не зная как вывести разговор в нужное ему русло. Он всё ещё находился в растерянности. Сейчас он не был уверен в правильности своего решения, прийти поговорить с матерью.

- Зачем? – неожиданно для него прошептала женщина, глядя ему в глаза.

- Я… Я… - сделал шаг назад парень, желая сбежать.

- Зачем? – повторила свой вопрос женщина.

- Я… - замялся Саша. - Я не хотел.

- Не хотел… - голос Лиды был глухой и безэмоциональный.

- Хочешь, дам тебе честное слово, что больше так не буду. Это была неудачная шутка.

- Неудачная шутка, - то ли согласилась, то ли усомнилась в его словах мать.

Саша вздрогнул и запаниковал, когда за ручку входной двери кто-то подёргал.

- Открой, - печальная улыбка появилась на губах Лиды. - Это Кирилл.

- Не могу, - страх плескался в глазах Саши. – Не могу. Он убьёт меня!

Дверную ручку продолжали дёргать.

- Открой, - настаивала мать.

- Нет. Нет, - залепетал Саша. Он обошёл больничную койку и замер, прячась за матерью.

Несколько сильных рывков и дверь в палату с шумом распахнулась.

- Лида? – внутрь ворвался Кирилл. Его лицо перекосило от злости и ненависти, когда он увидел Сашу. Парень съежился и присел.

- Кирилл, не надо. Не трогай его, - попросила женщина, глядя умоляющим взглядом на мужчину.

- Не трогать? Не трогать! – воскликнул Кирилл. – Он убийца! Убийца! Ты сказала ему?

- Я никого не убивал, - замахал руками Саша.

- Кирилл, не надо, - попросила Лида.

- Надо, Лидочка. Он должен знать, что из-за его действий погиб невинный ребёнок, который мог быть ему братом или сестрой.

- Что? – ахнул Саша. – Какой ребёнок? Чей?

- Ты совсем недалёкий что ли? – прошипел мужчина. – Мой ребёнок. Мой и твоей матери, - взял за руку Лиду.

- Я… Это… Не знал… - промямлил Саша.

Глава 119.

Улитка, которая медленно ползёт, всё равно успеет туда, куда она особо и не торопилась. Муравьи снуют и торопятся, еле-еле успевая к назначенному сроку, сбиваясь с ног и выдыхаясь из последних сил. Камень лежит на одном месте, смотрит на небо и ругается, что вокруг слишком быстро сменяются времена года, заставляя его то мёрзнуть, то нагреваться... А ему хочется покоя... Тишины...

Так же и в любви… Одни торопятся, спешат, желая испытать всё и сразу, другие не торопятся любить и чувствовать… И те, и другие не застрахованы от взлётов и падения.

А любовь… Она либо есть, либо нет…

Лида смотрела на сына, и её сердце разрывалось от боли. Она любила его. Любила всем сердцем. Всей душой. И готова была простить ему всё… И она простила, но ей не стало легче, что-то сломалось внутри. Сердце сковало холодом. Женщина смотрела на Сашу и будто видела его впервые.

«Неужели он всегда был таким? – задавалась она вопросом. – Я ведь помню как мы были близки, как поддерживали друг друга. А сейчас я вижу абсолютно чужого человека, способного на любую подлость ради достижения своей цели. Когда же он свернул с правильной дороги? Или он всегда был таким, а я не замечала. Любила его. Больше жизни».

- Саша, - вздохнула Лида, не выдержав гнетущее молчание, которое царило в её палате, - можешь идти.

- Правда? – лицо парня оживилось. – Ты не злишься?

Она пожала плечами.

Кирилл недоумевая посмотрел на Лиду. Его сердце сжалось.

«Как она может ставить жизнь и здоровье одного ребёнка, выше жизни и здоровья другого… Моего…» - темнота поселилась в его душе.

Он выпустил ладонь женщины из своей руки.

- Прости, - тихо произнёс мужчина, - мне надо… - и направился к выходу.

- Кирилл, - окликнула его Лида, но он только махнул рукой и вышел. Внутри всё горело. Слёзы… выступили в уголках глаз.

«Ребёнок, - повторял мужчина про себя. Его накрыло осознанием. – У меня мог быть ребёнок. Могла быть семья с Лидой. А сейчас… Что сейчас?»

Он подошёл к окну и упёрся руками в подоконник, закрыл глаза, чувствуя как две тёплые дорожки побежали по его щекам.

Лида вздрогнула, когда дверь хлопнула, отрезая её от мужчины, с которым у неё могло быть будущее.

«А сейчас?» - сомнения охватили её.

- Так я могу идти? – напомнил о себе Саша.

- Иди, - Лида продолжала смотреть на закрытую дверь.

- И твой любовник не навредит мне? Уверена? – не унимался парень, переминаясь с ноги на ногу.

- Хочешь узнать, спроси у него сам, - безразлично ответила ему мать.

- Как ты можешь такое говорить! – вспылил Саша. – Я твой сын! Единственный!

- Пошёл вон, - посмотрела прямо ему в глаза мать.

«И это мой сын!» - пришла она в ужас.

- Я… - понял свою ошибку молодой человек.

- Вон, - повторила женщина, прикрывая глаза.

- Мама, ты же понимаешь, что я…

- Уходи! – вдруг закричала она. - Убирайся! - её затрясло от разочарования.

- Я и сам не горю желанием находиться здесь, если бы не боязнь, что твой, - запнулся, - этот… навредит мне, то ноги моей бы не было. Нет, я конечно, переживал за тебя, ты не думай. Что? – охнул он, когда в него полетела подушка.

- Неблагодарный! – вырвалось у Лиды, и она расплакалась, отвернувшись от него.

Саша замер. Его лицо вытянулось. Впервые мать так оскорбила его. Унизила.

- Это я неблагодарный? Я! Да я… Да я… Сколько раз я тебя защищал, разделял вместе с тобой тягости развода. А ты! Ты ! Из-за мужика! Тьфу! – плюнул он себе под ноги и вышел из палаты, громко хлопнув дверью.

«Господи, - рыдала Лида, - почему всё так! Почему?»

Глава 120.

Когда уходит любовь, на душе становится пусто. Сердце ноет. Оно болит. Оно куда-то рвётся. Не находит себе места.

Именно в этот момент в голове появляются мысли - доказать себе, что что-то ещё можешь, чего-то стоишь... Взор затуманивается.

Тянет человека на подвиги... У каждого они свои. У кого-то тихие и невинные, у кого-то с помпой, разрушающие всё. Жаль только, что в итоге человек всё равно останется в одиночестве.

И это одиночество выжжет и душу, и сердце, и разум...

Саша выскочил в коридор. Кулаки так и чесались. Так и чесались. Но стоило ему увидеть Кирилла, как весь запал прошёл. Он уже пожалел, что громко хлопнул дверью. И ещё сильнее пожалел об этом, когда мужчина обернулся.

«Вот я попал!» - запаниковал парень. Он сжался и отшатнулся в сторону, так как Кирилл бросился к нему, словно хищник на жертву.

- Негодяй! – Кирилл схватил его за горло, прижимая к стене. – Всё из-за тебя! Как я жалею, что не сдал тебя, когда ты мою машину поцарапал ключами. Этого кошмара не было бы, если бы я… тебя…

- Я же извинился, - прохрипел Саша.

- Негодяй! – отпустил его мужчина.

Парень закашлялся, хватая воздух ртом.

- Пошёл вон! – Кирилл сжал руку в кулак, которой он до этого держал парня за шею. – Пока я не передумал.

Молодой человек затравленно посмотрел на мужчину и кинулся прочь.

«Надо держаться подальше от этого бешеного, - мелькали мысли в голове Саши. – Пусть они с матерью друг друга разорвут. А я буду учиться. Учиться. Учиться. Уверен, мать сама сбежит от этого... А вот тогда я... И отца надо навестить. Пусть завещание на меня напишет. А то, вдруг, отдаст богу душу, а его имущество непонятно кому достанется. Судись потом».

Кирилл оглянулся по сторонам. В коридоре кроме него никого не было.

«Надо вернуться в палату, - уговаривал себя мужчина. – Лида там одна. Совсем одна», - но он не мог. Не мог себя заставить. Не мог уговорить. Поэтому вместо того, чтобы пойти к любимой, он направился к выходу.

- Павел, - набрал номер друга, - чем занят, дружище?

- Кирюха! Рад слышать! Я с ребятами собрался в ночной клуб. А ты чего звонишь? Случилось что? Или тебя твоя любовь всей жизни пинком под одно место…

- Нет. Всё не так. Ладно. Я…

- Э, нет, Кирюха! Просто так бы ты звонить не стал. Где ты? Я приеду.

- А ребята? – поинтересовался мужчина.

- Встречусь с ними в другой раз. Ты мне зубы не заговаривай. Где ты?

Кирилл назвал адрес.

- Это не там ли, случайно наркологический центр находится? – удивился Павел.

- Откуда знаешь?

- Ну, откуда я знаю, это не для кого не секрет. У Милы, подруги моей Ольги, мать в этом центре работает. А вот ты что там потерял, я с удовольствием послушаю.

- Не по телефону.

- Само собой.

«Вначале напьюсь, - решил Кирилл, - а потом буду думать, как жить дальше», - правда жить без Лиды ему не хотелось. Да и не мог он жить без своей Лидочки.

Глава 121.

Глаза – зеркало души...

Влюблённые не могут насмотреться друг на друга. Им страшно отвести взгляд. Страшно остаться в темноте одиночества. Сердце тоскует. Душа рвётся к родственной душе. А глаза ищут… Ищут любимые глаза, ведь в них отражается сам смотрящий… Это и есть магия любви. Она окрыляет. Одурманивает. Очаровывает.

Может быть именно поэтому тот кто любит, первым чувствует, что его больше не любят…

В этом искажённом зеркале души появляется пустота. И она смотрит в упор. Отравляя. Разрушая. Уничтожая.

В машине Павла пахло табаком и недорогой туалетной водой.

- А ты как-то изменился, - окинул взглядом друга Паша, не торопясь трогаться с места. – Лоск что ли потерял? И лицо серое. Ты что? Того? Лечился от зависимости…

- Лучше бы я от зависимости лечился, честное слово, - отвернулся от него Кирилл.

- О, как всё запущено, - протянул мужчина. – Давай-ка, колись, дружище, что у тебя случилось.

- Даже не знаю, с чего начать, - вздохнул Кирилл.

- Начни с главного.

- С главного, - Кирилл потёр переносицу. – Что же главное? – задумался он.

Время бежало, мужчины молчали. Павел приоткрыл боковое окно и закурил. Он не торопил друга, понимая, что ему необходимо собраться с силами. Мужчина по себе знал, как больно и неприятно делиться своими проблемами, прося о помощи. Но для чего тогда ещё нужны друзья, если не для того, чтобы у них искать помощи и поддержки.

- Несколько часов назад я узнал, что мог бы стать отцом… - тихо произнёс Кирилл. Он смотрел прямо перед собой в лобовое стекло, но не видел ничего. Перед его глазами была Лида. Бледная. Заплаканная. Разбитая.

Павел слушал друга и курил одну сигарету за другой. Он и представить себе не мог тот ад, в котором варился его приятель.

А Кирилл, начав рассказывать, уже не мог остановиться. Его переполняла злость. Злость на себя. Чем больше он говорил, тем явственней понимал, что Лида там, в палате, осталась совсем одна. И если ему тяжело, то каково ей? Ведь если ему больно, то ей должно быть больнее, ведь для него Саша чужой, а для неё – сын.

«Что я здесь делаю? – возникла у него мысль. – Что я здесь делаю?»

- Прости, Пашка, - нервно выдохнул Кирилл. – Но мне надо бежать.

- Куда? – выбросил окурок мужчина, опешив.

- Мне надо.

- К ней? К Лиде? – развернулся лицом к другу Павел.

- Да, к ней, - ответил мужчина.

- Зачем? Неужели ты думаешь, что сможешь забыть… и простить…

- Простить? – удивился Кирилл. – Лида ни в чём не виновата. Мне не за что её прощать.

- Я как же её сын? Его ты сможешь простить?

- Его… - запнулся мужчина.

- Нечем крыть?

- Мы не в карты играем, - огрызнулся Кирилл.

- Вот именно. Это не игра – это жизнь! - воскликнул Павел.

- Жизнь, - эхом за ним повторил мужчина. – Ты прав – это жизнь. Моя жизнь. Поэтому мне надо идти. Идти к Лиде. Понимаешь? Она и есть моя жизнь.

- Но ты же наступишь себе на горло. Как ты не понимаешь? – схватил его за руку Павел, не давая открыть дверцу машины. - Произошедшее всегда будет стоять между вами.

- Пусть, - резко произнёс Кирилл, отдёрнув руку. – Лучше мучиться рядом с ней, чем загибаться без неё.

Он выскочил из машины и побежал в сторону больницы.

«Что бы ни было, - убеждал он себя, - мы переживём это вместе. Трудности закаляют и сближают».

Павел смотрел вслед другу: «Повезло Кирюхе, - вздохнул мужчина. – Он нашёл смысл своей жизни…»

Глава 122.

Можно ли любовь сравнить со звёздным небом. Обманчиво далёким, обманчиво близким. Одновременно и чужим, и родным. Блеск звёзд манит, завораживает. Маленькие светящиеся точки на бескрайнем полотне.

Массивные тела огромных размеров для нас маленькие-маленькие светящиеся точки на тёмном небосводе.

Свет звёзд горячий и холодный…

Так же и любовь… Она может отогреть душу, излечить израненное сердце, а может наоборот заморозить сердце, растоптать душу…

Кристина Олеговна выскочила в коридор, как была в длинной ночной сорочке, босиком, когда посреди ночи в квартире раздался какой-то грохот.

- Саша? – женщина щёлкнула выключателем. Яркий, желтоватый свет явил ей изрядно подвыпившего внука.

- О! Бабуль! – махнул он ей рукой, подпирая стену, снимая кроссовки.

- Ты пьян? – ахнула женщина.

- Нет, - протянул парень.

- Как это нет! – воскликнула Кристина Олеговна. – Да от тебя за версту несёт.

- Не нравится, - хмыкнул он. – Можешь катиться отсюда. У тебя же есть своя квартира. Правда в другом городе, - захохотал, откинув голову назад. – Засиделась ты, бабка, в гостях!

- Саша! – женщина отступила он него. Её лицо стало белее мела. – Как ты можешь! Совсем без родителей распоясался. Какая я тебе бабка!

- Ой, ой. - молодой человек скрестил руки на груди. – Если ты думаешь, что пластические операции тебе молодости и долголетия добавили, то ты ошибаешься. Сколько лицо не натягивай, жир с живота не убирай…

- Неблагодарный! – вспылила Кристина Олеговна, но побоялась дать ему пощёчину, поскольку парень смотрел на неё пусть и расфокусированным, но злым взглядом.

- А сама-то, - развязно произнёс он, взмахнув руками. – Приехала без приглашения и живёшь, живёшь…

- Да как ты можешь! Я за сыном ухаживаю! – покраснела от ярости женщина.

- Ты? Уморила! Ох, - он зажал рот ладонью, но содержимое желудка так и просилось наружу. – Бе… - пол, пуфик и кроссовки парня оказались забрызганы чем-то непонятного цвета с неприятным запахом. – Бе, - снова вывернуло желудок Саши наизнанку.

Кристина Олеговна скривила нос:

- Иди, умойся. И зачем надо было так напиваться?

- Совесть замучила, - заплетающимся языком произнёс Саша. – Все вы думаете, что я бесчувственный чурбан.

- А ты не такой? - женщина втолкнула парня в ванную комнату.

- Нет. Я не такой. У меня знаешь, как всё горит, - ударил себя в грудь. – Я же не знал. Понимаешь, не знал. Иначе бы никогда, - ополоснул лицо холодной водой.

- Ну, да. Ну, да. Ты белый и пушистый.

- Я же люблю её, - обречённо вздохнул Саша, вытирая лицо полотенцем.

- Кого? – опешила Кристина Олеговна, которая всё меньше и меньше понимала, о чём говорил молодой человек.

- Мать, - выдохнул он.

- Мать? Лидку что ли?

- Ну, да, - пожал плечами Саша, выходя из ванной и направляясь на кухню.

- Так ты из-за Лидки так напился? – женщина поставила чайник на плиту. Недоумение читалось на её лице.

- Ты не понимаешь, - молодой человек сел на табурет, поставил локти на стол, а ладони запустил в свои короткие волосы. – Он сказал, что я убийца. Я – убийца! А она совсем сбрендила, прогнала меня. Меня! Своего единственного сына!

- Ничего не понимаю. О чём ты говоришь? Ты же мухи не обидишь?

- Муху не обижу, а вот своего брата или сестру… - замолчал.

- Ты бредишь?

- Если бы…

Кристина Олеговна слушала Сашу и не могла поверить, что этот парень мог опуститься до такой подлости.

«Как ты мог!» – хотелось воскликнуть ей. Но слова застыли в горле. Ей вдруг стало страшно. Если он, любя мать, так поступил, то что говорить о ней, Кристине Олеговне: даст чему-нибудь по голове и ай-да…

Женщина налила кипяток в чашку и поставила её перед внуком:

- Пей.

Он морщась и дуя на горячую воду, принялся пить мелкими глотками.

«Бедная Лида, - жалось зашевелилась в сердце Кристины Олеговны. Она конечно любила поскандалить с бывшей невесткой, выкрикивая разные нелицеприятные слова, но никогда по-настоящему не желала ей зла. – Что же Лида сейчас чувствует? Один ребёнок убил другого, пусть и нерождённого».

Сказать, что Лида сама виновата почему-то язык не поворачивался.

«Утром съеду с квартиры, - решила для себя Кристина Олеговна. – Поживу два дня в гостинице. Навещу сына в больнице и уеду к себе. Погостила и хватит. Слишком крутая каша заварилась. Не хочу попасть под раздачу. Да и жить хочется. Очень хочется жить».

Она покачала головой и направилась в комнату сына, в которой временно обосновалась: «Надо как-то сыночка убедить, составить завещание на меня», - решила для себя, закрывая дверь комнаты на замок, от греха, как говорится, подальше.

Глава 123.

Бабочки, порхающие по саду от цветка к цветку, проживают свой век весело и беззаботно… Именно так кажется простому обывателю со стороны. Но никто не задумывается о том, что до того, как стать легкомысленной бабочкой, ей приходилось выгрызать себе путь наверх будучи гусеницей, ютиться в невыносимо тесном пространстве являясь куколкой… Именно поэтому став воздушным, неземным существом необыкновенной красоты, бабочки не хотят обременять себя ничем… и никем…

Лида вздрагивала всем телом, тихо плача на больничной койке.

«Это всё! - болела её душа. – Неужели это всё?»

Сердце женщины уже не разрывалось между любовью к сыну и любовью к мужчине, поскольку она была раздавлена и опустошена. Они оба её бросили. Один – уничтожил её жизнь своим эгоизмом, другой… Другой – не смог выдержать испытание…

И лишь её чувства никого не заботили. Никого не волновало насколько плохо ей было.

Она продолжала вздрагивать, но слёз больше не было.

Неожиданно дверь в палату открылась.

Лида обернулась и задохнулась, увидев в дверном проёме Кирилла. Никакие слова не смогли бы описать то, что бушевало в его глазах.

- Лидочка, - кинулся он к ней, обнимая и осыпая её лицо поцелуями. – Любимая. Не плачь. Всё будет хорошо. Я с тобой.

- Кирилл, - шептала Лида. – Ты вернулся… Я не понимаю?

- Я люблю тебя! Люблю.

- Но Саша…

- Саша твой сын. Но надеюсь, что в ближайшее время, мы не будем с ним пересекаться.

- Кирилл, - судорожно вздохнула женщина.

- Сейчас я хочу услышать от тебя только то, что ты любишь меня.

- Я люблю, но… - замялась Лида.

- Никаких «но», - поймал её взгляд мужчина.

- Кирилл. Я не знаю, сможем ли мы жить с этим грузом.

- Ничего не говори, - он прижал её к себе. – Ничего не говори. Мы обязательно со всем справимся. Только не отгораживайся от меня. Не прогоняй. Я без тебя не смогу.

- Кирилл, - ахнула она. – Кирилл, - слёзы покатились из её глаз.

- Лидочка, - прижал к себе женщину Кирилл. – Давай, жить вместе. Только ты и я.

- Ты предлагаешь мне спрятать голову в песок?

- Нет. Я предлагаю тебе будущее, - запнулся, - со мной.

«Это неправильно, - мысли захороводили в голове Лиды. – Любовь прекрасна, пока на её путь нет преград. Мы с бывшим мужем любили друг друга… И что? Обман и предательство. А Кирилл… Он молодой, интересный, красивый… Сможет ли он забыть и простить то, что совершил Саша. Уверена, что произошедшее будет всё время стоять между нами. А потом он меня бросит. Найдёт себе другую… Беспроблемную... Лучше бы он не возвращался. Не вселял в меня надежду. Нет. Не хочу больше разочаровываться. Все предают меня: бывший муж, сын… Если и Кирилл так со мной поступит, я умру от горя и тоски, - вздохнула. – Наверное, лучше поставить точку в наших отношениях…»

- Кирилл. Нам надо немного остыть… - произнесла она вслух.

- Нет! - воскликнул он.

- Да. Нам надо немного остыть. Остыть и подумать.

- О чём? – глядя ей в глаза, спросил мужчина.

- О жизни.

- О жизни? О какой жизни?

Несколько минут они молча смотрели в глаза друг другу.

- Постой, - Кирилл вскочил на ноги и заметался по палате. – Ты намекаешь на то, что нам надо расстаться? Да?

- Кирилл, я…

- Лида, - он подскочил к ней, схватил за плечи и встряхнул. – Очнись! Очнись! Не знаю, что творится в твоей красивой головке, но ты неправа. Во всём. Мы должны быть вместе. Понимаешь? Мы должны быть вместе.

- Это ты не понимаешь, - всхлипнула она. – Произошедшее всегда будет стоять между нами. И потом Саша. Он мой сын. Это не изменить.

- Ты хочешь сказать, что после того, что он сделал собираешься…

- Нет. Нет. Я не собираюсь поддерживать с ним отношения. Но он мой сын. Понимаешь? Я виновата в том, что он стал таким. Я…

- Почему ты винишь себя? – удивлённо спросил Кирилл.

- Он вырос эгоистом. Я воспитывала его, наставляла, но всё оказалось напрасным.

- И поэтому ты решила взять на себя все грехи своего сына? А если завтра он кого-нибудь ограбит, ты тоже будешь утверждать, что это ты виновата? Нет, Лида. Твой сын достаточно взрослый, чтобы самому отвечать за свои поступки. Тебе пора перестать относиться к нему, как к маленькому несмышлёному мальчугану. Он должен понять, что всё имеет свою цену, и за преступление обязательно будет наказание.

- Ты хочешь, чтобы я заявила на Сашу?

- Для него было бы лучше.

- Лучше? – ахнула Лида.

- Конечно.

- Тебе легко говорить, - обиделась она.

- Ты неправа, - прижал к себе женщину. – И ты, и я – мы одинаковые. Ты пожалела сына, но и я пожалел его, когда он поцарапал мой автомобиль.

- Как?

- Вот так, - отстранился от неё Кирилл. – Я провёл с ним беседу и посчитал, что он всё понял.

- А он… Он… - расплакалась Лидия.

«Всё страшнее, чем я предполагала, - размышляла она. – Саша непросто эгоист. Он явно болен. Кирилл прав, надо попробовать жить для себя, с Кириллом. Вот только как? Как это сделать, если раньше я жила для сына и мужа. Муж… Н-да… Но сын… Господи, кто бы подсказал, что делать?»

- Я согласна, - выпалила неожиданно для самой себя.

- Что? – не понял мужчина.

- Я согласна попробовать жить вместе, - прошептала она.

Кирилл не стал радостно улыбаться или произносить восторженную речь, он наклонился и поцеловал Лиду.

«Господи, помоги нам», - подумал он.

Глава 124.

Слёзы – это слёзы… Вода и вода… Немного солёная, иногда чуть сладковатая…

Они появляются сами. И исчезают сами по себе. Блестят, дрожа на ресницах, словно бриллианты. Текут длинными дорожками по щекам, оставляя мокрые следы. Тёплые… Потому что так плачет сердце от счастья или от горя, выворачивая душу.

Нет ничего слаще слёз любви…

Нет ничего горше слёз любви…

Они приносят облегчение и опустошение, будто переворачивают страницу жизни, исписанную и замусоленную по краям, чтобы можно было начать новое повествование…

Утром, которое больше походило на полдень, Саша проснулся с жуткой головной болью. Он прошлёпал на кухню, шаркая ногами и держась одной рукой за голову.

В квартире стоял тошнотворный запах чего-то тухлого. Это усугубляло и без того отвратительное состояние молодого человека.

«Была бы мать, - сдерживал рвотные позывы Саша, - она бы всё убрала. А как проснулся, таблеточку бы предложила, рассольчиком бы побаловала, бульончик бы горяченький сварила, - почесал щетину. – Так нет. Ей надо свою жизнь устраивать. Бабка только о себе думает. Отец… Отец… Как я сразу не догадался. Его вещи матери в больнице отдали. А там наверняка есть банковские карты и деньги. Телефон точно был. Ещё бы. Ему телефон нескоро пригодится. Да и зачем овощу телефон. А зачем овощу деньги? - улыбнулся и поморщился от тошноты, что поднималась кисло-горькой волной. – Хотя лекарства ему всё-таки надо купить. Пусть лечится… А я сегодня у друга какого-нибудь переночую. В квартире дышать невозможно. Нужно куда-нибудь позвонить, договориться, чтобы в квартире убрались. Сам-то я точно не буду корячиться».

Молодой человек прошмыгнул в свою комнату, открыл окно, а затем вернулся в комнату матери и открыл окно и там.

Теплый воздух быстро заполнил комнаты, привнося духоту и пыль улиц. Саша дыша ртом, вначале отыскал на одной из полок этажерки в комнате матери пластиковый ящик с лекарствами и кое-как проглотил обезболивающее, не желая выходить в коридор, чтобы пройти на кухню за стаканом воды. Подождал немного и принялся искать пакет с вещами отца из больницы.

- Да, где же он! – спустя час вспылил молодой человек. – Ни в комнате матери, ни в моей…

Осталось одно место, где он ещё не искал – комната отца.

Саша задержал дыхание и выскочил в коридор. Он хотел постучать в дверь комнаты отца, чтобы выяснить, дома ли Кристина Олеговна, но был удивлён, заметив жёлтый листок для заметок, приклеенный на дверь. И как он его раньше не заметил?

«Саша. Я решила вернуться домой. Ключ от комнаты на полке у зеркала. Все расходы по уходу за отцом на тебе и Лиде. Не прощаюсь, поскольку собираюсь часто наведываться, всё-таки Дима мой сын».

- Вот и славно, - парень смял бумажку и бросил её на пол. – Где тут ключик?

Ключ оказался там, где и указала Кристина Олеговна – на полке у зеркала в коридоре около входной двери в квартиру.

Саша победно схватил ключ, открыл дверь в комнату отца и застонал. Он без труда обнаружил и пакет, и разбросанные вещи. Вот только карманы были пусты: ни портмоне, ни банковских карт, ни денег.

- Вот же, карга старая! – воскликнул молодой человек.

Он огляделся. В комнате царил беспорядок. Поживиться было нечем…

Вдруг его взгляд зацепился за телефон отца, который лежал на подоконнике.

«Опаньки! – обрадовался Саша. – Видно удача на моей стороне».

Телефон был разряжен.

«Что ж, - парень вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ, вернув его обратно на полку у зеркала, - подзаряжу его и поеду к отцу. На телефоне явно будет пароль. Но если я не ошибаюсь, то разблокировать экран можно и с помощью отпечатка пальца. А для этого мне нужен батенька, собственной персоной. Сниму блокировку, открою доступ к онлайн-банку и переведу все деньги разом себе на карту. Вряд ли кто, - подумал о Кристине Олеговне, - знает пин-код на картах, а значит их кража без телефона была глупой и бессмысленной. Надо поторопиться, - судорожно начал переодеваться, - а то вдруг окажется, что отец уже может промычать бабке необходимую информацию. Она-то найдёт, как его убедить, но и я не лыком шит!»

Глава 125.

Что может служить залогом любви?

Искренность? Верность? Вера?

А проблемы… Могут ли они стать кандалами любви для возлюбленных, которые их навсегда разлучат или наоборот навечно свяжут…

Любовь словно муравьи ползают под кожей, прогрызая ходы к сердцу, чтобы и там, копошась, устраивать муравейник из нежности, одержимости, обмана, страха и желания.

Дима лежал на больничной койке, смотрел в потолок и слушал жалобы медсестры на несправедливую жизнь. Дни смазались. К его стыду, даже стыд куда-то испарился. Он больше внутренне не сжимался, когда приходилось облегчаться в памперс, не краснел, когда его обтирали влажными салфетками, не реагировал, когда очередная дежурная медсестра крыла неблаговидными словами его и его нерадивых родственников, которые не торопились забрать его из больницы или нанять ему персональную медсестру, или хотя бы доплачивать тем, кто был вынужден ухаживать за ним.

Мысли мужчины текли медленно. Сейчас всё виделось совсем в другом свете.

Он скрупулёзно воспроизводил в памяти свою жизнь… И всё больше и больше погружался в депрессию, осознавая, что сам всё разрушил. И как результат – он один, брошенный всеми в больнице.

Дмитрий пребывал в своих размышлениях, отгородившись от мира, не слушая бубнёж женщины в белом халате, поэтому был удивлён, когда перед его глазами появилось раздосадованное лицо матери. Медсестры, судя по всему, в палате не было.

- …. Ты же мне поможешь? – хмурила брови Кристина Олеговна. – Мне тут девочки, по секрету, сообщили, что ты можешь мычать. А ещё моргать глазами. Вот я и подумала, что буду называть цифру, а ты промычишь, если я назову верно.

Мужчина смотрел на мать и не понимал о чём речь, но когда она вытащила из сумочки его банковские карты и затрясла ими, гнев закипел внутри него.

- В пин-коде всего четыре цифры, - ласково улыбнулась ему Кристина Олеговна. – Так что мы быстро справимся.

«И ты отправишься тратить мои деньги, - пульсировало у мужчины в висках. – Разве так должна себя вести мать?»

- А то столько трат в последнее время и на лекарства, и на персонал, - сетовала мать.

«Ври убедительнее», - фыркнул про себя Дмитрий.

- Итак, - женщина показала ему первую банковскую карту. – Начнём. Один…

«Ну, уж нет, - злость, словно молния блеснула в глазах Дима. – Хватит с меня. Хочешь цифры, я помогу тебе. Но кто сказал, что они будут верными? Может у меня амнезия? Или мозги от лекарств не работают?»

- Пять, - продолжала Кристина Олеговна.

- Мммм, - замычал мужчина.

- Первая цифра пять, - довольство звучало в голосе матери. – Теперь вторая цифра. Сосредоточься.

Через сорок минут все циферки были аккуратно записаны. Кристина Олеговна потрепала Дмитрия по щеке, как послушного пса и засобиралась.

- Давай, сыночек, выздоравливай, - женщина нетерпеливо теребила ремешок сумки. – А я к тебе недельки через две-три загляну. Хочу домой съездить. Привести себя в порядок.

«А то вдруг я концы отдам, - если бы мог, то скривился бы мужчина, - а ты не при параде…»

Мать наклонилась, чмокнула его в лоб и скривилась:

- От тебя воняет, - произнесла она и вышла из палаты.

«А от тебя смердит алчностью», - хотел крикнуть ей Дмитрий.

В голове мужчины гудело. Он прикрыл глаза, радуясь своей мести и задремал, чтобы проснуться от неприятного запаха чего-то протухшего в купе с горьковатым ароматом мужской туалетной воды.

- Проснулся? – он услышал голос Саши. – Не волнуйся. Я быстро.

Парень схватил отца за руку и приложил его указательный палец к экрану телефона.

- Нет. Не этот, - задумался молодой человек. – Может этот? – приложил большой палец правой руки отца. – О! Сработало! Спасибки, - улыбка появилась на губах сына. Однако она быстро исчезла, когда появилось следующее диалоговое окно, предлагающее ввести пароль.

- Что это? – зашипел Саша. – Как это?

«А это сынок, - только и мог, что вздохнуть мужчина, - двойная защита. А то некоторые дамочки любят себе на счёт денежки переводить, - вспомнил он о любовнице, - пока я сплю. Как удачно, что не успел убрать…»

- Какой пароль? – навис над отцом сын.

- Ммм, - промычал тот.

- Издеваешься?

- Ммм, - было ему ответом.

- И что мне делать? Как жить? Ты обязан меня содержать! Я твой сын!

«А я твой отец, - мечтал отчитать его Дима, - но валяюсь здесь один, всеми брошенный и забытый!»

- Ничего! – побелел от гнева Саша. – Я что-нибудь придумаю! Но деньги будут мои! Слышишь?

Мужчина даже мычать не стал. Сейчас в Саше он видел себя – готового идти к поставленной цели по головам.

«Больно, как же больно! - Дмитрий закрыл глаза. – Больно осознавать, что ошибки прошлого обязательно настигнут в будущем».

Мужчине было жалко сына, который пока не понимал, что жизнь длинная. Ещё какая. И за всё придётся платить…

«Я вот уже расплачиваюсь», - думал он.

Глава 126.

Во сколько можно оценить любящее сердце? В один сладострастный поцелуй? Огромный букет роз? Флакончик дорогих духов? Бессонные ночи? Метания души?

Во сколько не оценивай, сколько не проси – всегда будет мало. Потому что сердце одно, а страстей, желаний, переживаний слишком много. Можно ли вытерпеть эти эмоциональные качели без травмы психики?

- Ну что? – Саша нетерпеливо заглядывал через плечо щуплого парня, который склонился над телефоном Дмитрия.

- Пока ничего, - сопел тот, продолжая колдовать над гаджетом.

- Оставил бы телефон до завтра, - отозвался молодой человек, который полулежал на раскладушке, вертя в руках баночку с алкоголесодержащим напитком. – Кубик не любит, когда у него над душой стоят. Он только и может, что над своими железяками дрожать, а как дело до нормальных баб доходит, так у него, - хихикнул, - всё время инструмент не в рабочем состоянии.

Щуплый парень поднял голову и оскалился:

- Я тебе, Боксёр, не мешаю ежедневные проверки устраивать, - хмыкнул, - всё ли у тебя функционирует. Вот и ты мне не мешай. Каждый развлекается так, как считает нужным.

- А кто расходы за свет будет оплачивать? – вскочил с раскладушки бугай. Мышцы на его груди и руках так сильно были обтянуты футболкой, что она могла в любой момент треснуть по швам. - Мне-то для развлечений свет не нужен. А ты без света сможешь в железках копаться?

«А-то, - хмыкнул щуплый парень. - Не переигрывай, Боксёр!»

- Всё, - Саша примирительно поднял руки, - понял намёк. Оплачу сколько скажете. Только разблокируйте телефон. Очень надо.

- Всем надо, - скривился щуплый парень. Он вытянул ноги, выпрямился, чуть качнувшись на табурете, а потом снова склонился над журнальным столиком, на котором лежал телефон и необходимые ему инструменты и гаджеты.

- Ага, - поддакнул Боксёр, потянувшись, перекатываясь с пятки на носок и обратно. – Оставляй телефон. Как Кубик разберётся, то сразу позвонит тебе.

- Нет. Я не могу оставить телефон и не просите, - спрятал руки в карманы брюк Саша..

- Как знаешь, - пожал плечами Боксёр, продолжая раскачиваться. – Тогда закажи чего-нибудь пожевать. А то на голодный желудок плохо думается. Пиццу. Двойную. С ветчиной и сыром.

- Эй, - возмутился Кубик. – Я здесь работаю! Хочу суши и креветки.

- Фу, - поморщился Боксёр. – Пусть ты пытаешься разблокировать телефон. Но именно я обеспечиваю безопасность твоему бизнесу.

- Хорошо, - вздохнул Саша. – Закажу и пиццу, и суши, и креветки.

- И попить, - растянул губы в улыбке Боксёр.

- И попить, - почесал затылок Саша.

«Главное, - думал он, - чтобы телефон отца разблокировали, и пароль к банковской программе подобрали. А там-то я…»

Саша отошёл к окну, чтобы сделать заказ. Пока он отвернулся, Боксёр шагнул к Кубику и тихо произнёс:

- Ну, что там?

- Всё путём, - ответил щуплый парень. – Телефон его отца. Есть четыре банковские карты и одна кредитная. Денег много. Так что когда зайдёт разговор об оплате, тряхни его посильнее. Пусть раскошелится.

- Тогда чего ты возишься?

- Да здесь есть несколько интересных документов. За них можно приличную сумму стрясти.

- Ну так, давай, действуй, - оглянулся на Сашу, который делал заказ, сильно жестикулируя.

- Потерпи немного. И будет у нас столько денег, братишка, что мы сможем сменить эту конуру, на что-нибудь приличное.

- Может и мать из деревни перевезём, - мечтательно улыбнулся Боксёр.

- Надо бы, - вздохнул Кубик. – Она столько для нас сделала, после развода с отцом.

- Уф, - обернулся Саша. – Заказал.

- Вот и славно, - Кубик склонился над телефоном, подключая его к какому-то неизвестному Саше аппарату. – Скоро всё будет.

«Скорей бы», - нервничал Александр.

Глава 127.

Кто-то ради любви готов на подвиги, а кто-то ради любви не может и двух слов связать. И не факт, что первый любит сильнее.

Никто не знает, почему у одних «люблю» легко срывается с языка, а у других будто ком встает в горле. Кто-то дышит любовью, а кому-то невозможно вздохнуть от переполняющих чувств.

Что правильно? Как правильно? И правильно ли?

В большой и достаточно просторной приёмной за канцелярским столом сидела молоденькая барышня в белоснежной блузке с большим кружевным жабо. Она подкрашивала губы ярко-алой помадой, когда дверь осторожно приоткрылась ивнутрь вошёл мужчина средних лет в тёмно-синем элегантном костюме, который плотно обтягивал его сильно выпирающий живот. Он дёрнул на шее галстук, расстёгивая верхнюю пуговицу на белоснежной рубашке.

- Доброе утро, Юрий Николаевич, - широко улыбнулась ему красавица, быстро отложив в сторону и зеркало, и помаду.

- Доброе, Милочка. Доброе. Кофе мне и покрепче.

- Юрий Николаевич, - подскочила со стула девушка, - сейчас всё будет.

- И почту захвати, - не глядя на неё добавил мужчина.

- Хорошо. Хорошо, - суетливо ответила она.

Мужчина зашёл в свой кабинет. Снял пиджак. Бросил его на овальный стол, за которым обычно проводились заседания. Прошёл к письменному столу, который находился у противоположной стены от входа. Он брякнулся в кресло-стул. Вытянул ноги и нервно забарабанил пальцами по столу.

- Милочка, - недовольно пробурчал, нажимая на кнопку селектора. – Сколько можно ждать!

Ответом ему было шипение. А через несколько секунд дверь кабинета открылась. Секретарша семеня ногами вошла внутрь, держа в руках поднос, на котором была маленькая чашечка с кофе и несколько писем.

- Что это? – нахмурился мужчина, глядя на белую чашечку с тонкой ручкой.

- Кофе, - вскинула на него глаза Мила, пододвинув чашечку.

- Сколько можно повторять, что кофе я люблю пить по утрам из большой кружки, а эти маленькие чашечки только для клиентов.

- Как скажете, - улыбнулась она, протягивая ему письма.

- Зарегистрировала? – поинтересовался он.

- Не успела, - вздохнула красавица, аппетитно выставив пятую точку.

- А электронная почта? – поморщившись сделал глоток кофе Юрий Николаевич.

- Не успела, - вздохнула Мила.

- И за что я тебе зарплату плачу? – игриво возмутился он.

- Продемонстрировать? – проворковала она.

- Позже, - отмахнулся мужчина.

- Как скажете, - продолжала демонстрировать улыбку девушка, красиво выгибая своё тело..

Мужчина фыркнул и потянулся к ноутбуку:

- Всё приходится делать самому, - бросил взгляд на уходящую Милу.

Следующий час он потратил на чтение бумаг и деловую переписку. До утреннего совещания оставалось минут двадцать, когда из динамика селектора донёсся голос Милы:

- Юрий Николаевич, здесь к вам Горяев Владислав. По записи.

- Милочка. Какая запись? Какой Горяев? Совещание через пятнадцать минут. Всё потом, - и отключил связь.

Из приёмной послышался шум, а потом дверь в кабинет распахнулась. На пороге появился щуплый парень двадцати с небольшим лет. Костюм серого цвета висел на нём, как на вешалке. Где-то на заднем плане верещала Мила и тихо бубнил низкий мужской голос.

- Что? Кто? – подскочил Юрий Николаевич. – Я вызываю охрану.

- На вашем месте я бы не торопился, - уверенно закрыл за собой дверь Горяев и двинулся в сторону хозяина кабинета, в то время как Юрий Николаевич что-то активно нажимал на экране своего телефона.

Горяев дошёл до овального стола и бросил на столешницу голубую папку.

- Что это? – крякнул Юрий Николаевич.

- Посмотрите сами, - усмехнулся молодой человек, засунув руки в карманы костюмных брюк.

Мужчина нахмурился. Он посмотрел на папку, словно она была ядовитой змеёй.

- Уверяю вас. Вам понравится, - добавил Горяев.

Юрий Николаевич нехотя обошёл свой стол. Он не стал брать папку в руки, а двумя пальцами открыл её, чтобы заглянуть внутрь.

Однако, не прошло и двух минут, как мужчина схватил папку в руки и начал судорожно перелистывать страницы в прозрачных файлах.

- Это же… это… - не мог подобрать нужных слов Юрий Николаевич.

- Бомба. Я знаю, - победно улыбнулся Горяев.

- Но здесь нет самого главного, - нахмурился мужчина.

- У вас нет. А у меня есть. Но сами понимаете… - и многозначительно замолчал.

- Не боишься? – разозлился Юрий Николаевич.

- Не-а. Я работаю не один. Да и вы выиграете от нашей сделки. Вы мне деньги, я вам имя человека, который ответственен за ваши неудачи.

- Гарантии?

- Я перешлю на вашу почту информацию, как только деньги поступят на мой счёт.

- Юрий Николаевич, - раздался голос Милы из динамика селектора, - совещание…

- Позже, - бросил ей мужчина. Он вернулся за свой рабочий стол. Выдернул шнур селектора. Смял папку в руках. – Сколько? – желваки заиграли на его скулах.

- Там... в папке, на последней странице. Внизу.

- Сколько? Сколько? – ахнул Юрий Николаевич.

- Жизнь дорогая, а информация ещё дороже.

Глава 128.

Свечи у влюблённых всегда ассоциируются с романтическим свиданием, когда всё утопает в лепестках роз, звучит медленная композиция, сердце замирает от предвкушения, а душа поёт.

Но свечи рано или поздно догорят, оставив горький дым сомнений, лепестки роз завянут, музыкальная композиция приестся, душа перестанет петь… и только сердце всё никак не успокоится…

Можно купить новые свечи, разбросать новые лепестки роз, заменить музыку, но душа петь всё равно не будет, потому что сердце не обманешь… Оно всё помнит и ждёт…

- С вами приятно иметь дело, - хмыкнул Горяев, любуясь на сумму с несколькими нулями на счету.

- Не могу с этим согласиться, - нахмурился Юрий Николаевич, изучая снимки документов.

Горяев передёрнул плечами и поспешил покинуть кабинет. В коридоре он подхватил под руку высокого, спортивного парня в джинсах и рубашке:

- Валим отсюда, Боксёр.

- А деньги, - шёпотом произнёс молодой человек.

- Всё путём, - хмыкнул тот, - я их уже поделил и распределил, - пока хозяин кабинета клювом щёлкал.

- Шустрый ты, Кубик, - усмехнулся бугай.

- Шевели копытами, - произнёс тот. – Сейчас здесь такое начнётся.

Боксёр скривил лицо, будто он съел кислый лимон.

Молодые люди переглянулись и вышли из приёмной в коридор.

А в это время в кабинете Юрий Николаевич рвал на себе волосы. Он нервно расхаживал по коридору и то и дело произносил нецензурные ругательства.

- Юрий Николаевич, - в кабинет заглянула Мила, - к вам Алексей Сергеевич, а селектор не работает.

- Пусть войдёт. Я звонил ему, - ответил начальник.

Она не успела и рот открыть, как была отстранена мужчиной средних лет.

- Юра, ну, что за срочность? – прошёл он в кабинет.

- Что за срочность? – всплеснул руками хозяин кабинета. – Я покажу тебе, что за срочность, - и он протянул ему свой телефон.

- Что там?

- А ты полюбопытствуй, полюбопытствуй.

- Ты пугаешь меня, - Алексей Сергеевич опустил взгляд на экран телефона и побледнел. – Это…

- Это… - передразнил его Юрий Николаевич.

- Не думал, что Дмитрий на такое способен.

- Вот и я… думал…

- И что теперь? – Алексей вернул телефон мужчине. - Он в больнице…

- Хоть на том свете! – затряс кулаком Юрий Николаевич. – Твоя задача вернуть всё, что он умыкнул. Там между прочим и твоя доля.

- Так Дмитрий же парализован. Овощ. Что с него взять?

- А семья? Любовница, в конце концов. Меня не волнует, как ты это сделаешь, но деньги надо вернуть. Все. Я ясно выразился?

- Яснее ясного, - пробурчал Алексей Сергеевич. – Ты мне документы перешли. Кстати, - прищурил глаза, - а откуда они?

- Да приходил тут один.

- Кто?

- Да какая разница. Парень какой-то. Он чинил телефон нашего общего друга и обнаружил эти документы.

- И решил срубить деньжат, - фыркнул Алексей Сергеевич.

- Само собой. Кстати, сумму, которую я заплатил за информацию, тоже вернуть надо.

- С кого?

- Не понял.

- Деньги за информацию с кого требовать?

- С Димки, разумеется. Если бы не этот телефонный гений, то мы бы ещё долго Вадима прессовали.

- Да, не хорошо с Вадимом получилось, но, я тебе скажу, он сам виноват, раз так подставился.

- Или его подставили.

- Одно и тоже.

- Не скажи, - хмыкнул Алексей Сергеевич.

- Лёха! – воскликнул Юрий.

- Да, понял я. Понял.

- А если понял, так иди… Действуй…

Глава 129.

Можно ли любовь сравнить с шоколадными конфетами? Сладкими, с приятным ароматом…

Разноцветные фантики привлекают взгляд. Хочется немедленно развернуть обёртку и вкусить желанный приз, почувствовать, как сладость тает во рту, как растекается по языку.

Но только вкусив, приходит осознание, что шоколад шоколаду рознь… Добавки… Отдушки… Начинки…

Пока не попробуешь… не узнаешь - настоящий ли шоколад или суррогат.

Именно поэтому найдя те конфеты, которые нравятся, их хочется есть и есть. Днём и ночью… Не зная меры… Пока не появится аллергия. И даже она не сможет удержать вдали от любимого шоколада.

Громкая музыка переплелась с хохотом и разговорами парней и девушек, которые задорно отплясывали, с аппетитом жевали и чокаясь пили не только алкогольные напитки.

- Саша, классная вечеринка! – воскликнула девушка в коротеньких джинсовых шортиках и блестящей маечке на тонких бретельках. – Я и не ожидала, что ты такой…

- Какой? – склонился к ней парень, обнимая за талию.

- Классный! – восторженно произнесла она.

- Да, я такой! – улыбнулся он ей.

Одна мелодия сменила другую. Молодёжь разбилась на парочки, топчась на месте и тесно прижимаясь друг к другу.

«Дзинь. Дзинь. Дзинь», - раздался звонок в дверь.

- Опять соседка снизу пришла, - выкрикнул кто-то, гаденько захихикав.

- Надо открыть! – посоветовала одна из танцующих девушек.

- Я разберусь, - отозвался Саша, протискиваясь в коридор. Он оттолкнул в сторону обувь, которая попалась ему на пути. И открыл входную дверь. – Хэллоу! – оскалившись во все тридцать два зуба просиял и побледнел, когда увидел на лестничной площадке двух высоченных, плечистых мужчин в чёрный костюмах и белых сорочках.

- Хеллоу! – растягивая губы в улыбке произнёс тот, который был более коренастый и старше по возрасту. – Хэллоу!

- А вы кто? – опешил Саша.

- А мы, я смотрю, не вовремя, - усмехнулся всё тот же мужчина и нагло оттолкнув парня вошёл внутрь квартиры.

- Что вы себе позволяете! – охнул молодой человек, но его прижал к стене второй незнакомец и прошипел:

- Стой смирно, мальчик.

- Эй, молодёжь! Вечеринка подошла к концу! – выдернул шнур магнитофона первый мужчина.

- Что! Как! – завопили «друзья» Саши.

- Быстренько, быстренько, - командовал первый мужчина.

- Ну, Саша, - кто-то заканючил. – Время ещё детское.

Саша охнул, когда второй мужчина, который его удерживал прошептал ему на ухо:

- Если жить хочешь, то быстро избавься, от своих, - хмыкнул, - друзей.

Парень забыл, как дышать.

- Ну, - надавил тот, кто удерживал его.

- Гейм овер, - вздохнул Саша. – Увы, но на сегодня, действительно, всё.

- Так всегда, - сопели девчонки и ребята, обуваясь и выходя из квартиры. – Такой вечер. Такой вечер…

Когда за последним гостем захлопнулась входная дверь, второй мужчина разжал пальцы и отпустил Сашу, толкнув его под ноги первому.

- Кто вы такие? Что вам надо? – голос у парня сел от страха.

- Мы друзья твоего отца, - ответил первый мужчина.

- Друзья? – удивился молодой человек. – Так отец в больнице.

- Мы знаем, - хмыкнул тот, который был за главного.

- Так чего тогда? – осторожно спросил Саша.

- Денег твой папашка должен, - ответил всё тот же мужчина.

- Ничего не знаю. Он вам деньги должен, не я. Вот с него и спрашивайте, - замахал руками Саша.

- Нет, дорогой, - скривил губы в ухмылке первый мужчина. – Отец твой болен, ты его средствами распоряжаешься. Не дёргайся, не дёргайся, нам всё известно. Так что и по счетам тебе платить, - и он назвал сумму.

- Это… Это… - не мог собраться с мыслями Саша.

- И без глупостей, - второй мужчина расстегнул пиджак, демонстрируя оружие в кобуре подмышкой.

- Срок неделя, - добавил первый.

Глава 130.

Говорят, что любовь, как помада. Она может оставлять множество следов, ища новые и новые приключения, а может оставаться недоступной, продолжая бесполезным грузом лежать в сумочке, стоять на туалетном столике или пылиться в каком-нибудь ящике…

Какая она? Яркая… Скучная… Химическая… Глянцевая… Матовая… Со вкусом и ароматом какой-то сладости… Стёртая... Размазанная...

Пока не откроешь тюбик, как своё сердце, пока не накрасишь губы, впуская её в свою душу, не узнаешь – подходит она тебе или нет…

И, главное, сможешь ли от неё отказаться, если её цвет не подходит тебе… Хотя является твоим любимым...

Лида была благодарна Кириллу за терпение, за любовь, что он неустанно дарил. К её удивлению, между ними не было неловкости. Они вместе открыто скорбели о потере ребёнка, вместе и не менее открыто делились друг с другом переживаниями и радостями.

Да же то, что Лиде врачи запретили какое-то время «нагрузки» в постели, не стало камнем преткновения. Она с удовольствием засыпала в тёплых объятиях Кирилла, разнеженная от его поцелуев.

С Ниной Лида созванивалась несколько раз, но женщины не смогли понять друг друга. Подруга настаивала на том, что надо жить для сына. И если парень так категорически против отношений с молодым любовником, то лучше бросить его, чем устраивать такие показательные «выступления». Стаса Нина считала непричастным к произошедшему и настоятельно требовала не вмешивать мужчину в разборки Лиды и её сына. Однако, женщина несколько раз упомянула, что Стасик готов оплатить Лиде лечение и санаторий, если они необходимы.

- Ты должна радоваться, - сопела в динамик Нина, - что всё так закончилось. Выкидыш – это лучшее, что могло с тобой случиться.

- Как ты можешь такое говорить? – злилась собеседница.

- А что такого? Ты даже не знала о том, что беременна. Срок маленький и на твоём здоровье это никак не отразится.

- Нина! – ахнула Лидия.

- Неужели ты собиралась рожать?

- А почему нет? – повысила голос женщина. – Возраст ещё позволяет. И ребёнок - это же плод любви.

- Какой любви? Очнись! Я молчала, потому что думала, что у тебя с молоденьким обычная интрижка после развода, чтобы почувствовать себя женщиной.

- Я люблю Кирилла, - выдохнула Лида.

- А он любит тебя, - хмыкнула Нина. – И как долго, по твоему, он будет любить тебя? Год? Два? Пять лет? Сможет ли он восхищаться старухой?

- Я не старуха! – слёзы обиды выступили на глазах женщины. – И у нас не очень большая разница в возрасте.

- Твой Дима ушёл к молодой, не старуха моя, - ехидно заметила Нина. – А молодому сам бог велел. И не важно, сколько лет разницы между вами. Мужик ищет молодость, свежесть. А что ты можешь ему дать? Ребёнка? Да ребёнка любая может родить.

Лида что-то ещё пыталась возразить, но вскоре поняла, что лучший вариант – это забыть о Нине и больше с ней не общаться.

Для себя она давно решила, что будет с Кириллом столько, сколько будет нужна ему… А там… видно будет…

Может быть это было трусливое решение, самообман, но приняв его, Лида отпустила себя, она просто любила. Любила и была счастлива.

Счастлива так сильно и безрассудно, что ей становилось страшно. Страшно всё потерять.

Если бы она могла слышать мысли Кирилла, то поразилась тому, насколько долго идущими были у него планы… Он мечтал непременно жениться на Лидочке. Создать с ней настоящую семью. А какая семья без детей?

Но бывает ли любовь без испытаний?

В тот вечер испытание настырно нажало на кнопку дверного звонка.

- Кто это? – удивился Кирилл поднимаясь с дивана, на котором сидел в обнимку с Лидой. Он смотрел бокс, а она что-то вязала.

Мужчина не торопясь дошёл до входной двери и открыл её.

- Оля? – опешил он, увидев заплаканную и растрёпанную сестру. Кирилл знал, что она была превосходной актрисой, поэтому быстро совладал с собой. – Что на этот раз?

- Кира, - бросилась та ему на шею. – Что мне делать? Что мне делать?

- Оля, - нахмурился мужчина, - давай без спектаклей. Говори зачем пришла и уходи.

- Что так и будем стоять в дверях?

- Меня всё устраивает, - сухо ответил он.

- А меня нет! – повысила голос. – Я хочу чтобы твоя... эта... слышала!

- Оля, уходи, - произнёс Кирилл.

- Её Димочка ненаглядный, - закричала Ольга, - у кого-то украл деньги. Ко мне час назад двое приходили. Теперь требуют деньги с меня, - она назвала сумму.

- Это неправда, - в коридоре появилась бледная и испуганная Лида. – Дима не вор.

- Явилась, - сквозь зубы произнесла Оля. - Не вор! Много ты знаешь о своём муже.

- Бывшем муже, - добавил Кирилл, - твоими стараниями, между прочим, сестра, - он подошёл к Лиде и обнял её, желая поддержать любимую.

- Это к делу не относится. Я не собираюсь платить. Она, - Оля махнула рукой в сторону женщины, - с ним дольше жила, вот пусть и платит.

- Ты за этим приходила? – буравил её взглядом брат.

- Кирилл! Ты же мой брат. Мы всегда держались друг за друга, а сейчас… Я в беде, а ты свою… эту… обнимаешь. Меня через неделю могут убить, а ты! - заламывала руки Оля.

- Так заплати, - пожал плечами мужчина. – В чём проблема? Уверен, что ты неплохо облегчила кошелёк и банковские карты Дмитрия.

- Так, да? – скривилась она. – Правильно бог наказал вас, лишив ребёнка!

- Пошла вон! – Кирилл схватил сестру и выставил её из квартиры.

- Проклинаю вас! – кричала на лестничной площадке Оля.

- Прости, - произнёс Кирилл, глядя в глаза любимой.

- Я ничего не понимаю, - Лида растеряно смотрела на него. – Дима украл деньги? Это абсурд? Ох, - схватилась она за сердце, - если приходили к Оле, то могли и к нам прийти. Я-то живу здесь, а Саша… Боже мой! Где? Где мой телефон? Надо срочно позвонить ему, а лучше съездить.

- Лида, - поймал её за руку мужчина, - если бы что-то подобное случилось, думаешь он не позвонил бы тебе?

- Нет, - отмахнулась она, - пока не узнаю, что с Сашей всё в порядке, не смогу уснуть.

Глава 131.

Кто придумал, что бывает ложь во благо, тот сам никогда не был обманут. Не бывает спасительной лжи. Особенно в любви. Нужно просто не лгать…

Для кого-то это просто – не надо придумывать, изворачиваться и постоянно помнить кому и что было сказано. А для кого-то жить – значит лгать… Только одни не заморачиваются быть пойманными и лепить невесть что, но другие помнят всё… Их мозг хладнокровно просчитывает каждую сказанную ложь…

Лида не обращая внимание на расстроенного Кирилла, быстро оделась. В её голове стучала только одна мысль: «Только бы с Сашей всё было хорошо».

Кирилл, откровенно говоря, злился на мягкотелость любимой, но помалкивал, понимая, что Саша – сын Лиды и навсегда им останется. Поэтому он тоже быстро собрался, под тихие причитания женщины.

- Только бы с Сашей всё было хорошо, - всю дорогу бубнила Лида, нервно теребя ручку сумки и ёрзая на сиденье автомобиля.

«Да что ему будет? - недоумевал про себя мужчина. – Лучше бы о себе подумала!»

Квартира встретила тишиной, темнотой и запахом протухшего мусора.

- Саша! – надрывно прокричала Лила, стоило ей перейти порог квартиры. – Сашенька!

Кирилл нахмурился, оценивая обстановку и понимая, что всё-таки оказался неправ и с Сашей что-то случилось.

- Это я виновата, - заплакала Лида, сев на пуфик в коридоре, закрыв лицо ладонями. – Всё из-за меня.

- А ты-то здесь причём? – удивился мужчина.

- Как же… Оля же сказала, что приходили какие-то подозрительные личности, требовать денег. А Саша такой чувствительный мальчик.

- Н-да, - хмыкнул он, - мальчик.

- Кирилл, - недоумевая женщина посмотрела ему в глаза.

- Ммм? – промычал тот, изучая жёлтый листок для заметок, который лежал на полке у зеркала.

- Что там?

- Записка от матери Димы, что она уехала.

- От Кристины Олеговны? Дай, посмотреть.

Мужчина передал ей листок.

- А может и Саша куда-нибудь уехал? – предположила она.

- С бежал, - выдал свой вердикт Кирилл.

- Ну почему сразу сбежал…

- Потому что трус, - пожал плечами он.

- Кирилл, ты совсем не помогаешь. Здесь делать что-то надо. А ты зубоскалишь. Не хочешь помочь, лучше уйди. Ругаться с тобой я не хочу. Надо решить, подавать заявление о исчезновении Саши или нет…. Господи, - заломила руки, - ну почему всё так сложно!

- Успокойся, - обнял её за плечи мужчина. – Я тебя не оставлю. Заявление у нас вряд ли примут. Там трое суток должно пройти с исчезновения человека. К тому же, если он сам сбежал, то вряд ли хочет, чтобы его искали.

- Что же делать? – Лида притихла в его объятиях.

- Позвони кому-нибудь из друзей Саши. Поспрашивай, что и как. А я пока мусор выброшу. Квартиру проветрю.

- Господи, что же это, - всхлипывая Лида достала свой мобильный телефон.

Однако, разговор с друзьями сына ничего не дал. Саша ни с кем не делился своими планами. Правда один парень упомянул, что в последний раз, когда он видел Сашу, тот устраивал в своей квартире вечеринку, которая быстро свернулась, как только пришли двое. Сердце Лиды чуть не остановилось он страха за сына. Она знала, каким нетерпеливым и вспыльчивым был её сын.

- Лидочка, - вздохнул Кирилл, вернувшись с улицы, - так нельзя. На тебе же лица нет.

- Я сойду с ума от волнения, - бросилась она на грудь мужчины. – Никто ничего не знает.

- Всё образуется, - погладил её по спине Кирилл, сильнее прижимая к себе. – Давай, ты немного отдохнёшь, а я пока приготовлю чего-нибудь перекусить.

- Я не хочу, - вяло сопротивлялась она.

- Надо, - подталкивал её в сторону спальни мужчина.

- Хорошо, - сдалась Лида, - недолго полежу в постели.

- Полежи, - поцеловал её в щёку Кирилл и направился на кухню.

Женщина шаркая ногами вошла в свою комнату и ничего не видя вокруг грузно села на кровать, заваливаясь на бок. Но когда под её щекой на подушке оказался лист бумаги, она вздрогнула и подскочила. Мысли захороводили в голове. Руки сильно дрожали, пока она разворачивала сложенный листок бумаги.

- Кирилл! – закричала Лида. – Кирилл!

Мужчина чуть не снёс косяк, спеша к любимой.

- Что случилось? Лида? – неподдельный испуг плескался в его глазах.

- Саша, - белыми, как мел, губами произнесла она, протягивая ему листок бумаги.

- Записка? – выдохнул тот с облегчением.

- Записка, - потухшим голосом произнесла она и снова разрыдалась, уткнувшись лицом в подушку.

Кирилл опустил взгляд, чтобы прочесть:

«Мама. Не ищи меня. Отец задолжал крупную сумму денег. Я платить за него не намерен. Оставляю всё на тебя. Позже свяжусь с тобой, сообщу реквизиты, чтобы ты могла перевести мне денег на жизнь. Саша».

Глава 132.

Любовь вчера и любовь сегодня. Есть ли различие? Кто-то ответит – ещё какое. Кто-то пожмёт плечами, мол, какая разница: любовь - это всегда любовь, её надо принимать в любом, даже самом гнусном, проявлении. А кто-то отведёт глаза, осознавая, что любовь может и не изменилась, а вот сам человек… перешагнул её…

Кирилл кое-как уложил Лиду в кровать. Её, после прочтения записки от сына, начало трясти.

- Сашенька, как же так, - постоянно всхлипывала она. – Сыночек мой.

Мужчина крепился из последних сил, сдерживая себя от ярких эпитетов в сторону «Сашеньки». Откровенно говоря, он оказался не готов столкнуться со слепой материнской любовью Лиды.

«Что делать? - крутился один единственный вопрос в его голове. – У Лиды нет такой суммы денег, впрочем, как и у моей сестры, - молнией вспыхнул стыд за своё поведение с Олей. – Но она может обратиться к родителям. Отчим, пусть и поворчит для порядка, но поможет решить денежную проблему. А вот у Лиды… Есть ли у неё кто-нибудь, кто мог бы помочь?»

Он смотрел на спящую женщину и не знал, как её защитить … Тоже попросить денег у отчима? Продать свою квартиру? Машину?

«Почему всё так, - задумался он, - как только мы с Лидой решаемся быть счастливыми, так обязательно что-нибудь нехорошее происходит. Неужели это знак, что нам не быть вместе?»

- Нет, нет, - забормотал он, поднимаясь с края кровати, на котором так удачно примостился. – Должен быть выход.

Он вышел из комнаты. Завернул на кухню. Поставил чайник и набрал номер сестры.

- Чего тебе? – вместо приветствия произнесла она.

- Мне нужны контактные данные тех, кто приходил к тебе.

- Неужели решил помочь? Или, - ехидно хмыкнула, - о своей Лиде переживаешь?

- Так что с контактами? – повторил свой вопрос Кирилл.

- Нет у меня ничего. Они сказали, что сами меня через неделю найдут. Я только из поездки вернулась. Отдохнула. Загорела. Почти влюбилась. А тут эти… И угрожают. Оружием между прочим, что из-под земли достанут, если заявлю на них или денег не найду. А где их взять?

- Н-да, - вздохнул мужчина. – Обратись за помощью к отчиму, он нормальный мужик и поможет с деньгами.

- Как же. Поможет. Жмот этот твой «нормальный мужик». Он меня на порог квартиры не пустил.

- Не верю. Он не такой.

- Такой – не такой. Только и может слюной плеваться. А что в принципе я такого сделала? Ну, взяла и заложила колье и серьги, которые он матери на день рождения подарил. Так он может их в любой момент выкупить.

- Что ты сделала? – икнул от неожиданности Кирилл.

- А что такого? Мама сама сказала, что ей для моего счастья ничего не жалко. А мне, после всех встрясок с Димой, срочно требовалось отдохнуть.

- А не ты ли хвасталась, что у тебя на банковской карте приличная сумма лежит?

- Так это же на чёрный день. А отдых – необходимость. У меня может нервный срыв…

- Поэтому ты украла украшения матери, сдала их в ломбард и поехала отдыхать с чистой совестью. Даже почти влюбилась.

- И ты туда же. Раньше, ты не был таким, - обиделась Оля.

- Да и ты сильно изменилась, - вздохнул Кирилл.

- А что такого в моём желании быть богатой и счастливой?

- В том, что одно с другим совершенно не связано. Уж поверь мне…

- Верю, - фыркнула она. – Это же ты богатеньких старушек раскручивал и жил за их счёт.

- Злая ты, Оля, - сбросил он вызов.

«Что же делать? - в его голове стучали молоточки боли. Он подошёл к окну и упёрся лбом о прохладное стекло. – Думай, Кира, думай. Если с Сашей что-нибудь произойдёт, то это будет конец нашим отношениям с Лидой. А ведь произойдёт, раз он сбежал. Что же делать?»

Мужчина пустым взглядом смотрел в окно, пока в голове хороводили мысли и возможные варианты…

«Дмитрий! - вдруг осенило его. - Он-то должен знать, кому задолжал или кого обманул… Придётся навестить его в больнице», - одно только смущало в этом грандиозном плане мужчину, как разговаривать с тем, кто не может ответить…

Глава 133.

Кто-то носит очки, чтобы хорошо видеть. Кто-то носит очки для красоты. Кто-то плохо видит, но не признаётся в этом. Но и те, и другие, и третьи, когда сталкиваются с любовью испытывают растерянность и смятение. Потому что очки или хорошее зрение не могут служить гарантией зоркости сердца.

Дима сидел в инвалидном кресле и завистливым взглядом смотрел в окно, которое выходило во внутренний двор. В небольшом парке, который был разбит во дворе больницы, в обеденное время и в часы приема посетителей всегда было многолюдно. Вот и сейчас… Мужчина разглядывал больных и тех, кто дарил им свою заботу. К нему никто не приходил. На него никто не смотрел с любовью и нежностью. Никто не волновался за него. Он был никому не нужен.

За спиной послышались шаркающие шаги. А потом раздался скрипучий голос медсестры:

- Пора возвращаться в постель.

- Хо-ро-шо, - по слогам произнёс мужчина.

- Вои чудненько, - засуетилась женщина в белом халате. – Потом поменяем памперс и будем кушать. В столовой сегодня гречневая каша и тушёная капуста.

Дима тяжело навалился на сухенькую женщину, которая каждый раз поражала его своей силой, выносливостью и терпением.

Первое от чего ему пришлось избавиться – это от стыда. Второе – от стыда. И третье – от стыда.

Он кое-как перебрался на больничную койку.

- Вот так, - женщина спустила с его бёдер широкие спортивные брюки и перевернула его на бок.

В тот момент, когда медсестра расстегнула липучки на памперсе, дверь в палату открылась и внутрь вошёл Кирилл.

- Ой, простите, - растерялся он от увиденной картины. – Я, пожалуй, подожду пока вы закончите за дверью.

- Вы не мешаете, - ответила медсестра.

- Нет, я всё же, - смутился Кирилл, от такой бесцеремонности женщины в белом халате, и выскочил из палаты.

«Не дай бог, - подумал он, - оказаться на его месте. Такого и врагу не пожелаю».

Через двадцать минут в коридор вышла медсестра:

- Можете войти.

- Спасибо, - пробормотал Кирилл. Он быстро вошёл и нахмурился. Дмитрий лежал на больничной койке в том положении, в котором его оставила медсестра, и по выражению его лица было понятно насколько ему неудобно.

«Значит, - осенило Кирилла, - Дмитрий всё-таки что-то чувствует. Может и говорит?» - надежда вспыхнула в его глазах.

Кирилл подошёл ближе.

- Здравствуй, - произнёс он.

Дмитрий вздохнул и закрыл глаза, давая понять, что не хочет с ним разговаривать.

- Я тоже не рад видеть тебя и никогда бы не пришёл, если бы не острая необходимость.

Дмитрий продолжал игнорировать своего «гостя».

- Дело в том, что появились какие-то люди, которые утверждают, что ты украл у них…

- Что… - захрипел Дмитрий.

- А вот и обед, - в палату вернулась медсестра с подносом, на котором стояли две тарелки и стакан с чаем. Не обращая внимания на мужчин, она прошла к столу и поставила на него поднос. Затем подошла к больничной койке и небрежно подняв голову Дмитрия подсунула под неё подушку. Затем она подняла изголовье больничной койки, чтобы пациент принял полу-сидячее положение.

- Пов- то-ри, - тяжело дыша, хрипел Дима.

- Обед, говорю, - улыбнулась медсестра.

- Он… Он… - еле ворочая языком настаивал Дмитрий.

- Молодой человек, - нахмурилась женщина, - что вы ему сказали? Разве вы не знаете, что больному нельзя волноваться.

- Он… Он… - хрипел Дмитрий, вращая глазами и мыча.

- Видите, - толкнула Кирилла женщина в белом халате. - А если у него случится новый приступ.

- Но это очень важно, - возразил ей Кирилл.

- Ничего не знаю. Уходите, - медсестра схватила костлявой рукой Кирилла и с неимоверной силой, которую он не ожидал от этой сухонькой женщины, потащила его к выходу из палаты, попутно успев нажать на кнопку экстренного вызова персонала. – Уходите. Я позабочусь, чтобы вас больше не пропускали. Это ж надо… То носу никто не кажет, то являются, чтобы добить его. Родственнички. Лучше никаких не иметь, чем таких.

«Интересно, если бы знали, каким негодяем является ваш пациент, - промолчал Кирилл, - заботились бы о нём так рьяно?»

- Лариса Петровна, - будто из воздуха материализовались двое мужчин в белых халатах, - что с пациентом? – спросил тот, который был старше.

- Он сильно переволновался, после разговора с этим господином, - отпустила Кирилла. – Боюсь, он на грани.

- Да, что же это… - пробурчал всё тот же доктор. – Женя, не лови ворон, - обратился ко второму мужчине в белом халате, - и они бросились к Дмитрию.

- Уходите, - свела брови медсестра, обращаясь к Кириллу. – Иначе, я вызову охрану и вас выставят.

Кирилл вздохнул: «Как же я так оплошал. Хотел, как лучше, а получилось… Как получилось…»

Глава 134.

Жалость и любовь… Совместимы ли эти понятия? Можно любить из жалости? А жалея любить? Любовь вызывает жалость или жалость является следствием любви?

Бьёт, значит любит. Жалеет, значит любит…

Не попахивает ли это мазохизмом?

Или стоит отказать себе в любви из жалости к себе же? Или полюбить, никого не жалея, особенно себя?

Синие сумерки давно опустились на землю. Желтоватая полная луна светила с тёмного неба. Звёзды ярко мерцали, завораживая своим холодным блеском.

По тёмному проулку дачного посёлка заметался свет от фар внедорожника, который медленно полз по щебёнчатой дороге.

- Долго ещё? – недовольно пробурчал мужчина, который сидел на заднем сиденье.

- Ещё пару минут, Алексей Сергеевич, - ответил мужчина, который сидел на переднем пассажирском сиденье.

- Хорошо, - вздохнул тот, а сам подумал: «Вот же задачу мне задал Юрий. Гнилое дело. С кого деньги трясти? Проще было бы с бывшей жены, которая ни копейки не получила из украденных денег. Но жалко её. Честная дура. Таких сейчас мало. Хотя, - задумался, - есть ещё мать Дмитрия, любительница пластических операций, красивого отдыха и молодых мальчиков. Н-да, - снова вздохнул. – Не хотел бы я оказаться на месте Дмитрия. Разбитый параличом, всеми брошенный, в больнице… Упаси бог…» - и незаметно для водителя и своего помощника перекрестился.

Через несколько минут машина, действительно, остановилась.

- Это здесь, - произнёс водитель.

- Надеюсь, - нахмурился Алексей Сергеевич, - ты догадался, что не стоит подъезжать к домику и афишировать наше появление. Если парень сбежит.

- Обижаете, - обернулся водитель. - Я и фары выключил заранее.

«Надо было помощника вперёд послать, - устало потёр переносицу мужчина, - не пришлось бы играть в эти шпионские игры».

Помощник будто услышал его мысли и тоже обернулся:

- Будут какие-нибудь особые распоряжения, Алексей Сергеевич?

- Нет, Влад, работаем по обычной схеме, - ответ тот.

- Понял, - кивнул молодой человек.

- Что ж, - хлопнул себя по коленке Алексей Сергеевич, - надеюсь, не придётся по кустам в темноте бегать.

- Объект на месте, - тут же ответил Влад, глядя на экран планшета. - Мы отследили его по телефону.

- Тогда чего ждём? - выгнул бровь Алексей Сергеевич.

Владислав выскочил из машины и пригнувшись побежал в сторону одноэтажного строения с покосившимся деревянным забором.

- Жди, - мужчина бросил водителю, прежде, чем последовать за помощником, который уже нашёл брешь в заборе и проник на территорию дачного участка.

Когда Алексей Сергеевич оказался внутри домика, то входная дверь была открыта, внутри горел свет, а Владислав открывал дверцу шкафа, лаковое покрытие которого было вздутым и местами облезлым.

- Никого, - развёл руками молодой человек.

- Он здесь, - оскалился Алексей Сергеевич.

- Чердак? - предположил Влад.

- Крыша плоская, - нахмурился мужчина и топнул ногой. Звук оказался...

- Погреб, - одновременно произнесли они.

Влад отодвинул половичок и открыл крышку люка, достал оружие и громко произнёс:

- Александр Дмитриевич, если хотите остаться живым и почти здоровым, то поднимайтесь к нам сами.

Тишина.

- Эй, щенок, - хмыкнул Алексей Сергеевич, - у меня жуткое желание поджечь эту развалюху и, наконец, с чистой совестью поехать домой.

Тишина.

- Что ж… Будем считать, что ты свой выбор сделал, - добавил мужчина. – Поджигай! – подмигнул своему помощнику. Тот кивнул и начал опускать крышку люка.

- Нет. Нет. Я поднимусь. Только оставьте меня в живых, пожалуйста, - раздался голос из погреба.

- Вначале поднимись, а потом поговорим, - ответил ему Алексей Сергеевич.

- Я хочу гарантий, - возразил из погреба Саша.

- Гарантий, - хмыкнул мужчина. – Сейчас, будут тебе гарантии, - он кивнул Владу. Тот откинул люк и в два счёта спустился в погреб. Пока снизу раздавались вопли Саши и грохот чего-то падающего, Алексей Сергеевич набрал номер водителя:

- Владу нужна помощь.

«Всё-таки, Юрка, последняя свинья, - подумал он. – Я всегда делаю самую грязную работу, а он только сливки снимает…»

Мужчина вышел на улицу, как же его раздражало это грязное место, а особенно людишки с трусливой душонкой.

- Алексей Сергеевич? – окликнул его водитель.

- В доме, - махнул рукой мужчина. – Тащите пацана в машину. Да, поживее.

Водитель поторопился выполнить его приказ, а он поднял голову и посмотрел на небо.

«Звёзды? – кривоватая улыбка появилась на его губах. – Как же давно я не видел их. Да, и времени нет на эту ерунду. А когда-то…»

- Ммм, - мимо прошли Влад и водитель, которые тащили скрученного Сашу с кляпом во рту. – Ммм, - дёргался парень.

- Вот и славно, - провёл рукой по лицу Алексей Сергеевич.

«А теперь к нотариусу», - поторопился поскорее покинуть место, что будило в нём странные чувства, которым нет места в его жизни. Зачем ему далёкие и холодные звёзды, когда он и так может купить даже луну, если пожелает.

Глава 135.

Говорят, что всё в жизни имеет свою цену, даже любовь… Кому-то придётся достать луну с неба, кому-то подарить земные звёзды-бриллианты, а кому-то достаточно одного взгляда.

А если всё имеет цену, значит могут быть скидки и распродажи… Ведь всё, у чего есть цена, имеет срок годности.

Каков он… срок годности любви?

Час? День? Месяц? Год? Несколько десятков лет? Или жизнь?

Зависит ли от «стоимости» продолжительность чувств?

Кристина Олеговна, широко раскрыв глаза, с ужасом смотрела на трёх мужчин, что беспардонно ворвались в её квартиру. Один из них был адвокатом: полноватый, с холёным лицом, в тёмно-сером костюме-тройке, блестящих туфлях и кожаным портфелем, от него буквально пахло деньгами. Второй мужчина был крупным, с резкими чертами лица и выправкой военного. Он был в чёрном костюме и белоснежной рубашке. Глубокая складка между бровями, плотно сжатые губы придавали ему зловещий вид. Третий мужчина был самым молодым, но не менее опасным, чем второй. Квадратный подбородок, холодный взгляд и сбитые костяшки пальцев на правой руке.

Адвокат занял соседнее с женщиной кресло и принялся доставать из портфеля документы.

Женщина вздрогнула, сжалась и судорожно сжала руки в замок.

- Итак, - произнёс второй мужчина, который представился как Алексей Сергеевич, - уважаемая, Кристина Олеговна, вы сейчас быстренько поставите свою роспись на документах, как законный опекун своего недееспособного сына, и мы расстанемся.

- Недееспособного сына? – ахнула женщина, радуясь, что сидела в кресле, иначе бы она рухнула на пол. – Я ничего не понимаю? Какие документы? Я ничего подписывать не собираюсь! – воскликнула она и истерично замахала руками.

- Вы же начали собирать бумаги, чтобы объявить Дмитрия недееспособным и стать его опекуном, исправьте меня, если я ошибаюсь, – растянул губы в ядовитой улыбке Алексей Сергеевич, нависнув над женщиной.

- Да, это так, - заикаясь ответила она.

- Мы вам немного помогли. Бумаги оформлены. Так что теперь ваша очередь. Подписывайте! – рявкнул второй мужчина.

- Я не могу. Ведь тогда Дима останется без жилплощади. Его же не вечно будут в больнице держать, - проблеяла Кристина Олеговна.

- Во-первых, у вас прекрасная и, главное, большая квартира. Здесь достаточно места для двоих, а то и троих. А, во-вторых, можно всё переиграть, - криво усмехнулся Алексей Сергеевич.

- Переиграть? – ахнула женщина, чувствуя, что ответ ей не понравится.

- Никто не помешает нам лишить вас всего, - продолжая улыбаться ответил всё тот же мужчина.

- Нет! – прохрипела женщина.

- Да, - кивнул Алексей Сергеевич и с довольным видом сел на диван, закинув ногу на ногу.

Женщина побледнела. Она схватилась за сердце:

- Я бедная, несчастная женщина. Живу только на пенсию. Дима болен. Я думала продать его комнату и отправить сына в хорошую частную больницу.

«Нет, - презрительно поморщился Алексей Сергеевич, - меня такой театральностью не разжалобишь».

- И потом, есть же ещё Лида. Бывшая жена. Она столько лет жила с Димочкой. Как сыр в масле каталась. Вот с неё и требуйте деньги. Ведь не для себя же Дима их… - и осеклась, съежившись.

«Н-да, если душа гнилая, то это диагноз, - подумал Алексей Сергеевич. - Пока Дмитрий был здоров, эта женщина, мать так сказать, жила на широкую ногу, отдыхая и делая пластические операции, не стесняясь выуживать довольно большие суммы из кошелька сына, а как петух в одно место клюнул, она решила подставить под удар бывшую невестку. А глупая, слишком добросердечная и недальновидная Лида после развода свою долю переписала на сына. А тот, в свою очередь, уже всё нам отдал, - он вздохнул. - Но это жизнь. За удовольствия, равно, как и за глупость, надо платить. Осталась ещё любовница Дмитрия. Эх, как же я устал…»

Глава 136.

Никто не знает, почему, однажды, проснувшись утром или выпивая очередную чашку кофе, а может толкаясь в автобусе в час пик, человек перестаёт любить… Приходит осознание, что тот, кто спит рядом, не вызывает никаких чувств.

Сердце устало. Душа болит. А тело не желает...

Никто не знает… что является спусковым механизмом...

Но если были сброшены розовые очки, потом… сколько их не надевай, былой сладкой эйфории больше не будет.

Вторые сутки Лида не находила себе места. Кирилл успокаивал её, как мог, но всё было тщетно. Дошло до того, что женщина перестала есть. Она всё время стояла у окна в своей комнате и встревоженным взглядом всматривалась в каждого молодого человека, который хоть отдалённо был похож на Сашу.

- Лидочка, - обнимал её со спины Кирилл, - любимая, так нельзя. Тебе надо немного поспать. Если ты и дальше будешь изводить себя, то заболеешь.

- Как ты не понимаешь, – устало вздохнула она. – Саша мой сын. Поэтому я беспокоюсь о нём.

- А ты моя женщина, - ответил ей мужчина. – Поэтому я беспокоюсь о тебе.

- Кирилл, - попыталась она сбросить его руки, что обнимали её за талию.

- Лидочка, - он потянул её в сторону кровати, - сейчас ты ляжешь и отдохнёшь. А переживать будешь после того, как проснёшься.

Он помог ей лечь, поправил подушку, укрыл её одеялом, а сам сел рядом на край кровати, нежно гладя её по руке.

- Закрывай глаза, - нагнулся, чтобы поцеловать Лиду в щёку. – Я буду волноваться вместо тебя. Доверься мне. Всё разрешится.

- Хорошо, - закрыла она глаза, продолжая думать о сыне.

Спустя полчаса, когда Лида всё-таки смогла задремать, Кирилл услышал, как хлопнула входная дверь. Он потихоньку поднялся, чтобы не разбудить любимую, и вышел в коридор, где столкнулся с Сашей.

- Саша, хорошо, что ты вернулся, – произнёс Кирилл.

- Ты? – охнул парень. – Что ты здесь забыл? – поморщился.

- Лида места себе не находила, после того, как прочитала твою записку.

- И что? – он оттолкнул Кирилла и вошёл в комнату Лиды, чтобы через неё пройти в свою. Парень увидел спящую мать и хотел незаметно прошмыгнуть, но она проснулась.

- Саша? – Лида открыла сонные глаза. – Сашенька, сыночек! – протянула руки, чтобы обнять сына. Тот вздохнул и подошёл к матери. - Саша, - всхлипнула женщина, обнимая парня. Кирилл молча стоял в дверном проёме. – Я так волновалась. Но теперь всё будет хорошо. Вместе мы что-нибудь придумаем.

- А нечего придумывать, - отстранился от неё Саша. – Всё решилось.

- Решилось? – удивилась мать.

- Да. Яподписал документы и теперь всё это, - развёл руками, - больше не наше.

- Как? – закашлялась Лида.

- Что? – воскликнул Кирилл.

- И где же мы будем жить? – слёзы навернулись на глаза женщины. – Я не верю, что Дима мог так поступить с нами.

- У отца на банковских картах столько денег, что тебе и не снилось, - фыркнул молодой человек. - Так что я не сомневаюсь, что он замешан в грязных делишках.

- Погоди-ка, - произнёс Кирилл, - если на банковских картах есть деньги, то почему ты расплатился жилплощадью?

- Но если есть деньги, мы можем купить новую квартиру, - решила вступиться за сына Лида.

- Во-первых, - усмехнулся Саша, - все деньги я уже перевёл на свой счёт. Во-вторых, часть денег я уже потратил. А, в-третьих, я собираюсь захватить кое-какие вещи и переехать к бабушке. У неё большая квартира. Она может и потесниться. Кстати, - посмотрел вначале на мать, а потом на Кирилла, - завтра вечером придут новые владельцы. Нам разрешили взять всё, что захотим. Вот такая щедрость. Вы, как хотите, а я времени даром терять не собираюсь, - и не дожидаясь ответа, ушёл в свою комнату.

- Лида, - бросился к любимой Кирилл. Она сидела на кровати бледная, с вытянутым лицом и лихорадочно блестящими глазами. – Ну, что ты… Я же рядом.

- Я бездомная, - ошарашенно прошептала она, не глядя на него. – Я бездомная.

- Нет, - он сел рядом с Лидой и вытер слёзы, которые всё это время текли из её глаз. – Ты не бездомная. Мы вместе. Ты не забыла?

- Не забыла, - судорожно вздохнула она.

- А раз мы вместе, то всё моё, твоё, - улыбнулся он ей и легко прижался к губам любимой.

- Фу, мерзость, - раздался голос Саши, который выглянул из своей комнаты.

- Что ты сказал? – процедил сквозь зубы Кирилл.

- Не надо, - обняла мужчину Лида. – Я не хочу. Ничего не хочу.

- Это ты виновата! – воскликнул Саша. – Я всегда тебя поддерживал, а ты променяла меня на этого, - махнул рукой в сторону Саши. – Мы прекрасно жили без него. А теперь… Как только он появился в нашей жизни, всё встало с ног на голову.

- Не надо, - Лида сильнее сжала плечи Кирилла. – Давай, просто уйдём.

- Вот, вот, - хмыкнул Саша.

Лида словно раненая птица вспорхнула и выбежала из спальни.

- Ну, что? Ударить хочешь? – снова хмыкнул Саша. – Так давай, бей. И я подам на тебя заявление.

Кирилл прищурил глаза и вышел. У него чесались руки намять бока парню, но он сдержался.

«Вряд ли Лида оценит мой порыв, - решил он для себя. – Жизнь длинная… Уверен, что жизнь сама накажет Сашу. Значит, ещё не пришло его время собирать камни».

Глава 137.

Песня льётся, песня плачет, песня за душу берёт…

Любовь подобна лирической песне, которая в момент печали и отчаяния способна излечить самую невыносимую боль, потому что она врачует сердце и возрождает душу.

Но как же трудно отыскать эту единственную композицию, которая станет лейб-мотивом избавления от боли.

- Остановите у второго подъезда, - попросил Саша водителя грузовой газели, когда спустя несколько часов автомобиль с его вещами въехал во двор дома, в котором жила Кристина Олеговна.

- Хорошо, - ответил седовласый мужчина в спортивном костюме. – Разгружать сами будете? Или?

- Или, - фыркнул молодой человек, открывая дверцу кабины автомобиля.

- За дополнительную плату, - напомнил водитель машины.

- Да, да, - вздохнул Саша.

- Какой этаж?

- Второй.

Саша спрыгнул с подножки, захлопнул дверцу и быстрым шагом направился к подъезду. Он не стал предупреждать бабушку, что переедет к ней, так как знал её взрывной характер и нетерпимую натуру. Саша решил действовать нагло, напролом.

Подъём на второй этаж не занял много времени. Он нажал на кнопку звонка. Но никто ему не открыл. Довольная улыбка расползлась на лице парня.

«Кажется, - подумал он, - скандал откладывается».

Саша достал связку ключей, нашёл ключ от квартиры бабушки, который она сама вручила ему на всякий случай, как-то раз. И… открыл входную дверь.

«Надо поторопить с разгрузкой», - решительно прошёл в квартиру, направляясь в комнату, которая по умолчанию была его.

«Что ж, - вздохнул Саша, - всё не так и плохо, тем более, что других наследников кроме меня нет. Отец не в счёт. Пусть в больнице или в доме для престарелых свой век кукует. У матери есть любовник, пусть к нему в квартиру жить просится. Посмотрим, как быстро он её пошлёт по всем известному адресу, так как теперь у неё ничего нет. Хотя и раньше ничего не было, ведь свою долю в квартире она переписала на меня, но Кирилл-то об этом не знал. А теперь и ему стало ясно, что она ничего не стоит».

С самого утра у Кристины Олеговны болела голова. Она плохо спала то ли переживая, что лишилась комнаты сына, то ли радуясь, что её квартиру не отобрали.

Но чем она больше об этом думала, тем хуже себя чувствовала. А ещё деньги с банковских карт Димы, которые она прихватила, не удалось снять. Ни один пин-код, что «промычал» ей сын, не подошёл. Да и мелкие покупки тоже не удалось ими оплатить, так как карты были пусты. Кто-то опередил её и снял все деньги.

«Стоило ли затевать всю эту авантюру с опекунством, - слёзы наворачивались ей на глаза, - чтобы в итоге остаться ни с чем».

Женщина задыхалась. Разочарование тугой пружиной скручивалось внутри. Кристине Олеговне была страшна мысль, что теперь ей придётся жить без операций по омоложению и отдыха. Она потёрла виски, приняла лекарство и решила немного прогуляться. Погода была чудесная и женщина не торопилась возвращаться домой, поэтому она зашла в гости к своей подруге и засиделась у неё допоздна.

Вечером, подходя к своему дому, Кристина Олеговна взглянула на окна своей квартиры и споткнулась, увидев, что в зале и на кухне горел свет.

«Вот растяпа, - поругала она себя. – Забыла свет выключить. А потом буду сетовать, что опять столько денег нужно платить за электричество».

Она вздохнула и пошла домой.

Поднялась на свой этаж.

Открыла входную дверь.

И обомлела. Коридор был заставлен коробками.

- О! Бабуля! – из кухни вышел Саша в тёмных спортивных брюках и светлой футболке. – Давай-ка, мой руки и ужинать. Я как раз пожарил котлет и отварил вермишель.

- Саша? – опешила женщина. – Что это?

- Вещи, - пожал плечами. – Я поживу у тебя.

- А Лида? - зачем-то спросила она о бывшей невестке.

- А мама будет жить у своего любовника.

- Неужели, - всплеснула она руками, - и у вас отобрали жилплощадь за долги Димы?

- Что значит и «у вас»? – вздрогнул парень, испугавшись, что у бабки отобрали её квартиру и жить ему будет негде.

- Ох, Сашенька, - женщина неожиданно для себя расплакалась и рассказала ему всё, что произошло вчера вечером. Он в свою очередь поведал ей о своих злоключениях.

- Ничего, - парень обнял её. – Теперь мы будем жить вместе и всё будет хорошо. Ты же не выгонишь меня на улицу, правда? Я ведь такая же жертва, как и ты.

- О чём ты говоришь, - всхлипывала она, забыв о всех распрях, что между ними были. – Конечно, живи.

«Вот и славно», - улыбнулся парень.

Глава 138.

Длинные волосы часто называют – косами верности… Чем длиннее волосы, тем более преданной и верной является девушка?

А если волосы короткие… Должно ли это говорить о её распутной натуре?

Если бы всё было так просто, то силу верности давным-давно стали бы измерять портновской лентой.

Каково было бы услышать: «Ваш кредит верности двадцать сантиметров»… Или: «Ваша верность сорок сантиметров…»

Стало бы в мире меньше измен и больше счастливых людей? И что делать тем, у кого какие-то проблемы с ростом волос или вообще с волосами.

А как же: «Распустила Маша косы, а за нею все матросы» - это явно не о верности, а наоборот…

Чем длиннее волосы – тем распущеннее девушка?

Мир соткан из противоречий.

Где, а главное «как» найти золотую середину.

Жизнь Лиды рухнула в одночасье.

Остаться в свои «далеко не двадцать» бездомной – это стало для неё ударом. Прошло четыре дня, как её с позором выставили из когда-то своей квартиры четверо мутных мужчин в тёмных костюмах. Как же она жалела, что после развода с Димой, поддалась порыву и отказалась от своей доли в квартире в пользу сына. Тогда ей казалось, что это единственное, правильное решение, ведь они поддерживали друг друга и прекрасно понимали без слов. А сейчас…

- Лидочка, - обнял её Кирилл, выключая газ. Она и не заметила, как погрузилась в свои мысли, забыв о яичнице, которую жарила.

- Прости, подгорело, - дёрнулась женщина.

- Неважно, - мужчина утянул её за собой. Он сел на табурет и посадил Лиду себе на колени. Она заёрзала, чувствуя себя неловко.

- Кирилл, не надо.

- Очень даже надо, - он принялся целовать её брови, глаза, нос, щёки, губы…

- Кирилл… Мне сейчас не до любви.

- Лидочка, - улыбнулся он, закидывая её руки себе на шею, - я не верю тебе. Ты ведь переживаешь именно из-за того, что боишься потерять любовь.

- Что за глупости, - нахмурилась она.

- Конечно. Ты думаешь, что твоя жизнь теперь ничего не стоит, что ты недостойна любви.

Лида вздохнула и отвела взгляд. Что тут скажешь?

- Можешь не отвечать, - погладил её по спине мужчина. – Но ты неправа. Я люблю тебя! Люблю! – обхватил её лицо руками, нежно, тягуче целуя в губы. – И мне всё равно есть ли у тебя жилплощадь или нет. Потому что я люблю тебя не за что-то, а просто потому что ты - это ты.

- Мне так стыдно, - покачала она головой. – Вся моя жизнь оказалась пустой и бесполезной. Всю свою жизнь я старалась поступать честно, по совести. И что я получила? Муж предал. Сын предал.

- Но я… Я-то тебя не предавал. Почему ты наказываешь меня, за грехи других?

- Прости, - посмотрела ему в глаза женщина.

- Не надо извиняться, - обвил её руками Кирилл, прижимая к себе. Она обняла его за шею.

- Я не знаю, как мне теперь жить дальше. Душа болит. А в сердце огромная дыра. Предательство Димы ранило, но предательство сына уничтожило меня. Дважды. Дважды он предал меня. Первый раз, когда я потеряла нашего с тобой ребёнка. И сейчас, лишив меня всего…

- А я? Какое место я занимаю в твоей жизни. Ведь мне больно, если больно тебе.

- Кирилл, - вдруг заплакала Лида, - я… я… - и потянулась к мужчине, чтобы поцеловать его, но он приложил палец к её губам.

- Давай пообещаем друг другу, что отбросим прошлое и будем жить дальше. Знаю, это будет трудно, возможно даже больно, но я верю, что наша любовь преодолеет всё.

- Да, ты романтик, - улыбнулась она.

- Пусть так. Но прошу тебя, не отталкивай меня. Я люблю тебя.

Лида смотрела в глаза мужчине, а сама думала о том, как ей повезло, что она встретила его. Ведь Кирилл стал наградой ей за все страдания, что она перенесла.

«Он прав, - решила для себя женщина. – Жизнь продолжается. Я смогла пережить предательство мужа, но где взять силы, чтобы пережить предательство сына, того, кого я девять месяцев носила, родила, несколько месяцев кормила грудью, воспитывала, отдавая лучшие годы жизни… Будет невыносимо больно вырвать его из своего сердца. Как мать, я дарила ему тепло и свою любовь. И ничего не получила в ответ... Возможно, я должна... Должна дать себе шанс. Себе…»

- Люблю, - прошептала она и растворилась в ласковых поцелуях мужчины, который стал её светом в тёмном мире боли и предательства.

Глава 139.

Любовь словно острая стрела с ядовитым наконечником метко попадает в сердце, пронзая его. Яд молниеносно распространяется по телу, разрушая душу и порабощая мозг. Глаза наполняются светом, на губах играет счастливая улыбка. Внутри всё дрожит от предвкушения… первого прикосновения, первого поцелуя, первого желания…

Отпустив ситуацию, Лида, неожиданно для себя, осознала, что счастлива. Каждое утро она просыпалась в объятиях Кирилла. Они вместе готовили завтрак. Шутили, смеялись, перемежая еду и поцелуи. Затем Кирилл уходил на работу, а она оставалась одна.

Женщина решила взять несколько дней отдыха, прежде, чем начать искать новую работу. Она читала, много гуляла, готовила ужин и ждала возвращения Кирилла, предвкушая вечер с любимым мужчиной, наполненный нежностью и любовью.

Засыпать в объятиях Кирилла, под его тихое: «Люблю», - было… волшебно.

Но в каждой бочке мёда, обязательно должна быть ложка дёгтя. И этой «ложкой» - стала семья Кирилла. А так как родители мужчины были в разводе друг с другом и состояли в новых браках, то и «ложек» было две. Кирилла атаковали со всех сторон, устраивая скандалы и читая длинные нотации. Вначале ему звонили по телефону. Но когда он перестал отвечать на звонки, они стали искать с ним как бы случайных встреч, чтобы лично выразить своё негодование. Дальше всех, как всегда, зашла Ольга. Она стала наведываться почти каждый вечер в квартиру брата, оскорбляя Лиду. Но всё в итоге сводилось к тому, что ей пришлось попросить деньги у отчима, чтобы расплатиться с людьми, у которых украл деньги Дима, а отчим теперь требует, чтобы она устроилась на работу и вернула ему эти деньги. Всю сумму. А она была…. немаленькая.

Кирилл всячески старался ограждать любимую от негатива, но с каждым днём атмосфера всё больше и больше накалялась.

- Лидочка, - произнёс он, когда они вместе стали мыть посуду. Кириллу нравилось, когда их руки соприкасались всякий раз, когда женщина передавала ему чистую посуду, чтобы он мог вытереть её полотенцем.

- Ммм, - обернулась она, протягивая ему тарелку.

- Как ты смотришь на переезд в другой город? Я хочу, чтобы мы были счастливы, но пока мы живём здесь, нам не дадут покроя, - он поставил тарелку на кухонный стол.

- Ты уверен? – она поймала его взгляд, полный решимости.

- Да. Я и работу подыскал. И квартиру на первое время. Только представь… Новое место, где нет дурных воспоминаний и ассоциаций. Не будет скандалов.

- Уверен? – опять спросила она, думая, что это отличная идея. С одной стороны страшно, а с другой – возможно начать жить для себя, не оглядываясь на прошлое.

- Как никогда, - улыбнулся он, закинув полотенце себе на плечо и обнимая Лиду. – Доверься мне.

«Меня здесь всё равно ничто не держит, - подумала женщина. – Ни дома, ни… сына… Один только Кирилл всегда на моей стороне».

- Хорошо, - улыбнулась она, обнимая его за шею.

- Как же я люблю тебя! – воскликнул мужчина, подхватывая её на руки.

- Кирилл, - ахнула она, когда он направился в спальню.

Не успели они дойти до спальни, как зазвонил телефон женщины, который остался на кухне.

- Нас нет, - прошептал мужчина, выцеловывая дорожку от шеи к груди Лиды.

- А если это что-нибудь важное? – она взволнованно ответила вопросом на вопрос.

«Саша!» - ёкнуло её сердце. Сколько б она не настраивала себя… Всё оказалось бесполезным. Глупое материнское сердце.

- Лида, - мужчина опустил женщину на кровать. – Ты… - осёкся. – Иди. Ответь, - сдался он.

- Прости, - поднялась она с кровати и поспешила на кухню.

«Время позднее, - метались мысли в её голове. – Неужели что-то случилось? Саша столько дней молчал».

Но к её удивлению номер был не сына. Звонил лечащий врач Димы. Липкий страх пробежал по позвоночнику.

«Если он звонит так поздно… Неужели…» - горький ком встал в горле женщины.

- Алло, - произнесла она дрогнувшим голосом.

Мужчина что-то начал быстро говорить, но она никак не могла из-за своего волнения разобрать его слова.

- Дима? Он… - наконец выдавила из себя Лида.

- Я же говорю вам, - вздохнул доктор, - что состояние вашего мужа удовлетворительное, и мы больше не можем держать его в больнице. Я звонил Кристине Олеговне, как его законному опекуну, чтобы она забрала Дмитрия, но она не ответила ничего вразумительного, а теперь ещё и на звонки не отвечает. Вы, как его жена, обязаны...

- Простите, - злость накрыла женщину. – Ничего я не обязана! Во-первых, я не жена Дмитрия. А, во-вторых, раз Кристина Олеговна является опекуном, то пусть сама забирает сына к себе из больницы, - и сбросила вызов.

Ей стало стыдно, что она была так резка с доктором, но видимо пришло время отрастить зубы и когти, чтобы бороться за себя, за своё будущее с Кириллом.

А в сердце растекалась боль, что сын... вычеркнул её из своей жизни...

«Нет. Нет, - тряхнула она головой. - Никаких сожалений. Я хочу тоже быть счастливой».

Глава 140.

Одержимость любовью можно сравнить с грязью под ногтями. Сколько не мой руки, не выковыривай её, не отбеливай специальным карандашом, она всегда появляется снова. Причём самым неожиданным способом и в самый неожиданный момент.

А если закрасить ногти ярким лаком?

И забыть о грязи…

Но она всё равно останется…

После звонка из больницы, Кристина Олеговна решила вопрос с Дмитрием взвалить на Лиду и Сашу. Она, конечно, понимала, что бывшая невестка не согласится забрать Диму к себе, всё-таки у неё теперь нет жилплощади. Однако… Лида могла согласиться приезжать и ухаживать за Димой, но для этого её об этом должен попросить Саша.

«Своему сыну Лидка не откажет, - была уверена Кристина Олеговна. – Ездить придётся ей далеко, пусть расстояние между городами и было чуть больше ста пятидесяти километров. А может быть Саша уговорит её перевезти Диму в платную клинику и оплатить его содержание там. Она же всё это время покупала лекарства, хотя её никто об этом не просил. А для того, чтобы всё получилось, надо столкнуть лбами мать и сына».

Поэтому женщина собрала два чемодана, купила путёвку в санаторий и упорхнула из квартиры, как птичка из клетки.

«Нет, видеть, как Дима лежит овощем я не могу, - вздыхала Кристина Олеговна, спускаясь на лифте к ожидающему её около подъезда такси. – Лучше бы он умер, честное слово. Я бы отмучилась один раз…»

Вначале Саша неимоверно обрадовался, что бабка уехала отдохнуть. Он и сам собирался весело провести время, пригласив друзей и подруг.

Но…

Звонок лечащего врача отца всё перечеркнул.

- Вы обязаны в течение двух дней забрать Дмитрия из больницы. Мы не можем больше держать его.

- Но я не могу, - возразил парень. – У меня, знаете ли, свои планы.

- Если вы не заберёте его, то мы будем вынуждены обратиться в правоохранительные органы. И вас заставят. Это беспредел какой-то. Опекун не хочет забирать, бывшая жена отказывается... Вы сын, в конце концов! У вас совесть есть?

- Подождите, – опешил Саша. – А кто будет за ним ухаживать?

- Это ваши проблемы. Наймёте, кого-нибудь.

После разговора с доктором молодой человек ещё долго не мог прийти в себя.

«Что делать?» - крутился только один вопрос в его голове.

Он набрал номер бабушки, но Кристина Олеговна резко оборвала его:

- Саша, - сказала она, - ты взрослый мальчик. Реши эту проблему сам. Привези отца, найми ему сиделку.

- Но это дорого, - возразил он ей.

- У тебя есть деньги. Я видела сообщение от банка на экране твоего телефона.

- Это мои деньги! – воскликнул он.

- А квартира моя! – повысила она на него голос.

- Но я же готовлю и мою посуду. А ещё хожу в магазин…

- Но продукты покупаешь на мои деньги.

- На деньги отца. Ты же его опекун и получаешь…

- И плачу квартплату.

- Это не честно, - вздохнул Саша.

- Не хочешь тратиться, - посоветовала Кристина Олеговна, - уговори свою мать. Пусть приезжает ухаживать за Димой, всё-таки он был её мужем.

- А ты права, - улыбнулся Саша.

- Но не думаю, что она сразу согласится.

- Я сделаю так, что она сама вызовется ухаживать за отцом.

«Главное, - хмыкнул он, - творчески подойти к делу».

Недолго думая парень набрал номер матери.

- Мама, привет, - произнёс он.

- Саша? – голос Лиды звенел от напряжения и волнения. – Как ты?

- Мама, приезжай завтра после обеда. Я соскучился. Приготовлю что-нибудь вкусное. Посидим, поговорим. Я чувствую себя виноватым…

- Ты не виноват. Кто же знал, что Дима, - всхлипнула, - так нас всех подставит. Но я не могу приехать. Вряд ли Кристина Олеговна будет в восторге от моего визита.

- А её нет. Она ухала в санаторий.

- Всё равно неудобно.

- Ты не хочешь меня видеть, - грустно вздохнул парень.

- Как ты можешь. Я же люблю тебя. Ты мой сын.

«Хоть и непутёвый, - подумала про себя. – Хоть и причинил мне столько боли. Но как я могу тебе отказать, когда ты просишь о такой малости – встретиться с тобой».

- И я очень люблю тебя. И скучаю. Я столько всего передумал за эти дни. Прости меня. Я был неправ, что мешал твоему счастью. Приходи, пожалуйста.

- Хорошо. Только…

- Что?

- Мне вчера звонил лечащий врач Димы.

- А, - протянул Саша. – Не волнуйся. Всё решилось.

- А как…

- Прости, надо бежать. Завтра обо всём поговорим.

- Хорошо, - улыбнулась Лида и попрощалась с сыном.

Глава 141.

Любовь и нижнее белье, что между ними общего? Кто-то утверждает, что от чистоты, качества и фасона нижнего белья зависит готовность женщины, равно как и мужчины, к любви.

Вот только некоторые, будучи во всеоружии, никак не могут её найти, а кто-то в простом фасоне, может быть и не совсем свежем, не знают, как избавиться от надоедливых поклонников или поклонниц.

Вот и получается… Кто-то красиво раздевается и остаётся ни с чем. А кто-то снимает с себя всё в темноте и задыхается от эйфории.

- Кирилл! Представляешь! – вечером радовалась Лида, рассказывая ему о разговоре с сыном. Они сидели на кухне за столом и пили чай. – Он даже извинился. Представляешь?

- Что-то мне не верится, что он так быстро изменился, - скептически заметил мужчина. – Может ему что-нибудь нужно от тебя?

- Мне кажется, что ты придираешься к нему, - скрестила руки на груди женщина. – Я думала, что ты порадуешься за меня, за нас.

- Я радуюсь, - вздохнул он.

- Тогда улыбнись, - настаивала она.

Кирилл пододвинул свой табурет к табурету Лиды и обнял её за плечи.

- А как же наш переезд? Или ты передумала после звонка Саши? – произнёс Кирилл, отстраняясь от женщины, чтобы посмотреть ей в глаза.

Глаза Лиды заблестели:

- Я не отказываюсь. Наоборот, очень хочу уехать, сметить обстановку. А Саша… Он мой сын. И моё сердце не будет так сильно болеть, зная, что между нами нет никаких разногласий.

- Считаешь, что худой мир лучше хорошей войны.

- Да. С сыном воевать не хочу. Схожу, увижусь с Сашей, а потом с чистым сердцем можно переезжать.

- Уверена, что не передумаешь? – прищурил глаза мужчина.

- Знаешь, - прильнула она к нему, - я не так глупа, как ты думаешь.

- Правда? – чмокнул её в макушку Кирилл.

- Да, - улыбнулась она. – Я много думала эти дни и поняла, что вернуть ничего нельзя. Мы все изменились.

- И ты?

- И я. Вот сегодня слушала извинения Саши и поняла, что он совершенно не раскаивается. Но раз он сделал первый шаг к примирению, пусть и такой корявый, я должна пойти ему навстречу. Мы же не чужие друг другу люди.

- Так ты хочешь поехать к нему, чтобы проститься перед переездом… Может мне поехать с тобой? Раз уж Саша тебя заверил, что он не против наших отношений.

- А ты хочешь? – растерялась она.

- Очень. Купим торт, вино.

- Как-то пафосно, - задумалась Лида. – Но твоя идея мне нравится, - улыбнулась.

- Тогда так и сделаем.

- Спасибо, - она потёрлась щекой о его грудь. – Мне иногда становится страшно, когда я думаю, что мы могли не встретиться. Люблю тебя.

- Люблю, - мужчина за подбородок поднял её лицо и наклонился, даря поцелуй, нежный, невесомый. Он поднялся, подхватил Лиду на руки и направился в спальню. – Я так соскучился, - шептал ей.

Она обняла его за шею, склонив голову ему на плечо:

«Как хорошо, - размышляла Лида, - что ты решил пойти завтра со мной и мне не пришлось тебя просить об этом. Сыну во встрече я отказать не могу, но и не хочу чтобы он расценил мой шаг ему навстречу, как слабость. Заодно проверим, говорил Саша правду, что принял мои отношения с Кириллом, или нет».

- О чём задумалась? – спросил мужчина, остановившись около кровати.

- О тебе, - улыбнулась она.

- Ммм, - улыбнулся он ей в ответ. – Мне нравится, как это звучит. Думай обо мне чаще.

Женщина засмеялась и потянулась к губам Кирилла, чтобы раствориться в нём.

Глава 142.

Любовь можно сравнить с пуговицей. Пока она лежит в коробке, то чувствует себя одинокой и никому ненужной. Но стоит только её пришить, сразу всё меняется. Особенно, если она идеально подходит и фасону, и петле. Какое-то время радость переполняет её. Она чувствует особую связь… А потом, неожиданно, нить ослабевает. Пуговица начинает отрываться, продолжая цепляться, надеясь, что её вновь пришьют…

Саша нервно посматривал на часы: «Ну, где же мать? Отцу надо сменить памперс. От него так противно пахнет, что в комнате дышать нечем. Такими темпами вся квартира провоняет. А вдруг она откажется? – он замер посреди своей комнаты у открытого окна. Вдохнул. Выдохнул. Нахмурился. - Не-е-т, - замотал головой, - у неё доброе сердце. Она сразу растает, как только увидит насколько жалок отец. Бабушка права, они всё-таки нечужие друг другу люди. И потом… Она всегда пеклась о моём благополучии и благополучии отца. Сейчас мы нуждаемся в ней, она не может нам отказать», - уголки его губ дёрнулись в кривоватой улыбке.

Наконец раздался долгожданный звонок в дверь.

Саша поспешил открыть:

- Мама! Рад видеть, - произнёс он излишне весело и возбуждённо.

- Сынок, - на пороге стояла улыбающаяся Лида, держа в руках торт в прозрачной упаковке, а за ней Кирилл.

- Привет, - театрально дружелюбно поприветствовал его мужчина.

- Э, - побледнел молодой человек.

- Мы можем войти? – поинтересовался у него Кирилл, приобняв Лиду за талию. – Ты же, - ехидно улыбнулся, - вроде как, не против наших отношений.

- Ну… Я… - замялся Саша, но увидев победный блеск в глазах Кирилла, добавил:

- Входите.

«Отлично, - усмехнулся про себя Саша, - я с удовольствием посмотрю на твою рожу, когда мать будет зад отцу подтирать».

- Спасибо, - по слогам произнёс Кирилл, подталкивая Лиду, чтобы она вошла первая.

- А мы торт принесли, - защебетала Лида. У неё словно камень упал с души: два самых дорогих ей человека больше не грызутся, как пауки в банке.

- Отлично, - выдавил из себя Саша, забирая из рук матери торт. - Я поставлю чайник, а вы можете в ванной вымыть руки.

- Хорошо, - отозвалась женщина и потянула Кирилла в сторону ванной комнаты. Когда они оказались перед нужной дверью, женщина резко остановилась.

- Коляска, - растерянно произнесла она.

Мужчина бросил взгляд на сложенное инвалидное кресло, что стояло в углу рядом с комнатой, в которую была приоткрыта дверь.

- Лида, - Кирилл схватил женщину за руку, нутром чувствуя, что ничем хорошим её любопытство не закончится, - не надо, - и покачал головой.

Но она выдернула свою руку из его и заглянула в комнату. Женщина побелела, увидев на кровати Дмитрия, который лежал изломанной куклой в неестественной позе. В нос ударил неприятный запах.

- Лида, не надо, - снова попросил её мужчина.

Она перевела взгляд с Димы на Кирилла и вздохнула.

- Я должна помочь ему. Пусть он был свиньёй и заслужил наказание, но я не свинья, - ответила, доставая из сумки телефон и включая камеру. – Ты со мной?

- Куда ж я денусь, - тихо пробурчал мужчина, жалея, что не отговорил любимую от визита.

Лида включила функцию записи видео и вошла в комнату. Ей потребовалось несколько минут, чтобы заснять то, что на её взгляд могло бы заинтересовать органы опеки. Мысли, что мелькали в её голове, были безрадостными, нашёптывая, что сын потерял своё человеческое лицо.

- Помоги, - прохрипел Дима, заставив её вздрогнуть и чуть не выронить гаджет из рук.

- Ты можешь говорить? – опешила она.

- Да, - простонал бывший муж.

- Саша! – закричала Лида.

- Я помогу, - отозвался Кирилл.

- Подожди, - остановила его женщина. Он с недоумением посмотрел на неё.

- Саша! – снова закричала она.

В комнату вошёл её сын и, не обратив внимание на телефон, который женщина прижимала к себе, нахмурился:

- Ты не переодела его, - первое, что произнёс он, зажав нос ладонью. – От него же несёт.

- Саша, - голос Лиды дрогнул, - я не учила тебя такому. В кого ты превратился? И когда? Я не понимаю.

- Тебе его жалко? – прищурил глаза парень.

- А тебе нет? – удивилась она.

- И мне жалко, - примирительно произнёс сын. – Поэтому я и пригласил тебя.

Лида покачнулась и упала бы, если бы её не поддержал под локоть Кирилл. Он решил пока не вмешиваться, чувствуя, как важно Лиде самой поставить точки над «и» в отношениях с сыном.

- Ты хочешь, чтобы я… - она потеряла дар речи, поняв весь трагизм ситуации.

- Ты же была его женой, - ответил Саша, продолжая закрывать нос ладонью.

- А ты его сын, - возразила она. – И где Кристина Олеговна? Она же его опекун.

- Она уехала отдыхать и спихнула его, - махнул свободной рукой на отца, - на меня. А у меня своя жизнь. Я не могу. Это же мерзко…

- Мерзко? - переспросила женщина.

- Противно, - добавил сын.

- Мерзко и противно ухаживать за отцом? - не могла поверить в услышанное Лида.

Саша передёрнул плечами.

- Найми медсестру, - взволнованно произнесла мать.

- У меня нет таких денег, - повысил парень голос.

- Пусть Кристина Олеговна наймёт, - перебила его Лида.

- Если бы ты не встала в позу, - вздохнул Саша, - а выполнила бы свой долг, как его бывшая жена, то проблем бы ни у кого не было. Тем более, что сейчас ты не работаешь.

- Вот, значит, как, - слёзы задрожали в глазах Лиды. – Что ж. Видит бог, я не хотела этого. Кирилл, - обратилась к мужчине, - помоги распрямить тело Дмитрия.

Кирилл молча принялся исполнять её просьбу. И Лида, и Кирилл заметили, как скривилось от пренебрежения лицо Дмитрия. Его буквально перекосило.

- Саша, - продолжила женщина, - весь наш разговор я сняла на видео и сегодня же передам куда положено.

- Да, ради бога, - усмехнулся Саша. – Я буду только рад, если его отсюда уберут.

- Саша! – воскликнула мать.

- А что Саша? Что Саша? Только лицемерить не надо, - вспылил он. – Ты хочешь добренькой казаться, потому что боишься признаться, что тебе нравится, что отец такой. Ты злорадствуешь в душе, что он наконец получил по заслугам. Иначе, давно бы бросилась ухаживать за ним, как мать Тереза.

- Ты ошибаешься, - Лида вцепилась в руку Кирилла, ища поддержку. – Мне нужно было не это, - она перевела взгляд на Диму. – Достаточно было искреннего раскаяния. Простого извинения. А он даже сейчас не готов на этот шаг, - Дмитрий отвёл взгляд, подтверждая её слова. - Пойдём, - погладила по плечу Кирилла. – Нам больше нечего здесь делать.

- Мама? – растерялся Саша. – Ты правда уйдёшь? Вот так?

- Да. И пока ты не изменишься, не пересмотришь свой взгляд на жизнь, нам лучше не встречаться, - ответила она, замерев в коридоре.

- Мама! – бросился за ней Саша. – А кто будет меня содержать? Я ведь учусь!

- Ты уже совершеннолетний, - парировала она.

- Но я учусь! Ты вынуждаешь подать на тебя в суд, - выпалил он.

- Подавай, - выдохнула женщина и вышла из квартиры.

- Лида, - подхватил женщину на руки Кирилл, когда она стала падать, так как ноги её не держали. – Всё хорошо. Ты молодец.

- Я плохая мать, - всхлипнула женщина. – Я плохая мать, раз не смогла воспитать сына порядочным человеком, - уткнулась ему в плечо и расплакалась.

Глава 143.

Как хочется, чтобы любовь была похожа на сказку. Нежную. Волшебную. Обязательно с хорошим концом.

И если с нежностью и волшебством всё понятно, то с «хорошим концом», как ни крути, загвоздка получается. Для кого-то счастье – обрести семью и детей, для кого-то - дом, полная чаша, а кому-то развод – великое благо, поскольку волшебство давно иссякло, а нежность… Нерастраченную нежность, как капусту не сквасишь или как огурцы не засолишь. Её дарить надо, причём безвозмездно, и получать в ответ, так же безвозмездно…

Сашу распирало от злости, ярости и негодования: «Да, как она могла такое сказать мне в лицо! И это мать?»

Он влетел в свою комнату. Его трясло. Подрагивающими руками он принялся переодеваться. Находиться в квартире не мог. Задыхался. Ему необходимо было вырваться из этого болота. Развеяться.

Парень торопливо вышел из квартиры, даже не заглянув в комнату отца перед уходом. Всё его раздражало. Нервировало.

На улице его ждало такси.

Саша разместился на заднем сиденье и вытер вспотевшие ладони о брюки.

«Сегодня у Петра большая игра в карты», - думал молодой человек.

Через четверть часа машина остановилась у новенькой многоэтажки. Саша расплатился с водителем такси и решительно вошёл в подъезд. Он и раньше бывал у Пети. Иногда играл. Выпивал. Компания у приятеля всегда отменная собиралась. Девочки… симпатичные.

- Санька! Молоток, что пришёл, - открыл входную дверь сам хозяин квартиры, хлопнув гостя по плечу. – Сегодня отличная компания подобралась. Будут хорошие ставки, - потёр руки, с предвкушающей улыбкой.

- Тогда я в игре, - ответил ему Саша.

- Нервишки решил пощекотать?

- А если и так! – вспыхнул гость. – Мои деньги. Как хочу так и трачу.

- Ну, полно. Полно, - примирительно поднял руки Петя. – Проходи. Будь, как дома. Через полчаса начнём.

Саша фыркнул и вошёл внутрь. В квартире звучала приятная музыка. В одной комнате стоял круглый стол, застеленный зелёным сукном. Вокруг стола расставлены несколько стульев.

- Привет! - Саша махнул рукой трём парням, которые курили у открытого окна. В другой комнате вдоль стены стоял большой диван и два мягких кресла. Шторы были плотно задёрнуты. Свет чуть приглушен. Несколько парочек танцевали, бесстыдно прижимаясь друг к другу, хихикая и целуясь.

- Ой, кого я вижу, - улыбнулась ему девушка, протягивая фужер с напитком, искрящимся маленькими пузырьками. – Давненько тебя не видела.

- Женечка, - парень принял фужер. Сделал несколько глотков, чувствуя, как тепло начало растекаться по телу, расслабляя. – Прекрасно выглядишь.

- А я сегодня ещё свободна.

- Да? – коварная улыбка растеклась по губам парня. Глаза лихорадочно заблестели. Он приобнял девушку и чмокнул её в щёку.

- Ишь-ты, какой нетерпеливый, - она провела пальчиком по его плечу. - Расценки-то не забыл?

- Нет.

- Деньжат-то хватит? – лукаво усмехнулась Женя.

- А я богатенький Буратино, - отзеркалил её улыбку молодой человек.

- Сашка! Сашенька, - она порывисто прижалась к его губам. – Деньги вперёд, - томно прошептала ему на ухо.

- Само собой, - ответил Саша, доставая телефон. – Начнём с трёх часов, - произнёс, переводя деньги на банковский счёт красавицы.

- Думаю, нам трёх часов не хватит. Уж я-то постараюсь, - захихикала она.

- Постарайся, Женечка. Постарайся.

- Ребята, - раздался голос Петра, - через пять минут начнётся игра!

- Идём? – заглянула ему в глаза девушка.

- Идём, - прижал её к своему боку Саша. - Чувствую, что сегодня мой день.

Глава 144.

Любовь, как письмо. Его можно писать, читать, отправлять, ждать, перечитывать, хранить, украсть и потерять…

Время идёт… Чернила выцветают. Буквы затираются. Бумага желтеет и рвётся. Слова въедаются в душу, прорастают в сердце, проникают под кожу.

- Ну, - Петя выдохнул белое облачко дыма от сигареты, - что будешь делать, Сашка? Сумма-то большая. Как платить должок собираешься?

- Через полгодика верну, - уверенно произнёс парень.

- Э, нет, - хлопнул по столу третий собеседник. – Мой выигрыш нужен мне сегодня. Сейчас.

- Я могу отплатить только четверть долга, - забарабанил пальцами Саша. – Больше у меня пока нет.

- Продай что-нибудь, - пожал плечами Петя.

- Что же я продам? – растерялся должник. – У меня ничего нет.

- У матери небось есть какие-нибудь украшения, - небрежно махнул рукой третий собеседник.

- Вася, - улыбнулся Петя, - Саша живёт у бабки.

- Точно, - кивнул Саша, заёрзав на стуле и снова забарабанив пальцами по столу.

- А что, - удивился Василий, - бабка украшения не носит?

- Какие у неё есть украшения, она носит на себе, - покаянно произнёс должник. – Бабка у меня не по украшениям.

- Не по украшениям? – выгнул бровь Вася, а Петя хмыкнул, так как знал о пристрастиях Кристины Олеговны со слов приятеля.

- Бабушка тратит деньги на пластические операции и отдых, - выдохнул Саша.

- И что ты предлагаешь? – нахмурился Василий. – Ждать я не намерен! – хлопнул ладонью по столу и вскочил из-за стола.

- А пусть он продаст свою почку или печень, - улыбаясь предложила Женя, которая стояла у открытого окна и что-то «листала» на экране телефона.

- Что? – прохрипел должник, затравленно окинув взглядом присутствующих. – Я не могу… Не могу… - он ладонью сжал свою шею, чувствуя, как удавка затягивается, не давая вздохнуть. – Всё, что угодно, только не это. Я крови боюсь! И инвалидом становиться не собираюсь!

- Посмотрите, на него, - засмеялся Василий. Он подошёл к Жене и обнял её за талию, чмокнув девушку в щёку, - крови он боится. Играть в долг не боится, а деньги и по-быстрому заработать боится.

- У меня отец-инвалид, - пытался оправдаться Саша.

- А ты на жалость не дави, - резко перебил его Петя.

- Не давлю я на жалость. И не боюсь заработать. Но где? Как? – с надеждой на него посмотрел Саша.

- Не боишься рискнуть? – прищурил глаза Вася, перетягивая внимание парня на себя.

- Если это не угрожает моей жизни, - кивнул Саша.

- Тогда пойдёшь закладку делать, - оживился Василий, будто только и ждал согласия парня на любое рискованное дело. Он вернулся к столу и сел на отодвинутый стул, закинув ногу на ногу. – А то наши ребята примелькались.

- За-за-закладку? – с трудом выдавил из себя Саша.

- Три дня работы и долг будет отработан, - напирал Вася. - Но если ты не хочешь… Или не можешь…

- Три дня? – вспыхнули глаза должника.

- Угу, - подал голос Петя. – Всего три дня.

- Но я не умею, - выдохнул Саша. - Не знаю, как...

- Не умеешь, - засмеялся Василий, - научим. Может тебе ещё понравится. Дело-то плёвое и непыльное.

Глава 145.

Говорят, что слёзы очищают. Наивные слёзы любви, сверкают на ресницах, словно чистые бриллианты. Они разрывают душу на части, царапают длинными когтями кровоточащее сердце. После них наступает опустошение.

И только очищение всё никак не происходит.

Наивность быстро исчезает из глаз. Взгляд тускнеет. В нём появляется настороженность, враждебность и боль. Да и слёзы становятся горькими. Они больше не дрожат на ресницах, а текут мокрыми дорожками, не останавливаясь.

Пройдёт ещё немного времени и слёзы высохнут.

Вот только нет ничего горше и страшнее сухих слёз ненависти и разочарования. Их не видно. Они жгут душу. Терзают сердце. Оставляют после себя незаживающие раны, разрушенную жизнь, загубленное будущее.

Будет ли исцеление или нет... никто не может сказать, пока не вывернется душа наизнанку, не забьётся с новой силой сердце, не потекут горячие солёные слёзы - очищая от грязи мыслей, смывая боль разочарования, даря надежду...

После памятной встречи с Сашей, Кирилл боялся, что Лида закроется, впадёт в депрессию. Он боялся дышать. Боялся сказать что-нибудь лишнее… Ходил на цыпочках вокруг любимой, настороженно заглядывая ей в глаза.

А она… Она проплакав всю ночь после встречи с сыном, утром принялась собирать вещи для переезда в другой город.

Кирилл вначале опешил, но быстро взял себя в руки, обрадовавшись, что любимая выбрала жизнь, а не самобичевание.

Он счастливый уходил на работу и счастливый возвращался. Отношения между ними были ровными, наполненные любовью и страстью. Идиллия - одним словом…

А Лида… Лида каждый день, нет, каждый час, каждое мгновение продолжала ждать, что раздастся телефонный звонок, и она услышит сына, который начнёт извиняться за своё поведение, как в детстве, признается, что был неправ и попросит прощения за грубость и бесчеловечность. Можно ли просить прощение за бесчеловечность, Лида не знала, но как мать была готова простить сыну любое прегрешение.

Однако, время шло, а Саша не звонил.

Гадкое чувство зародилось в душе женщины. Она постоянно размышляла о том, как из сына выросло то, что выросло. Чудовище. Озлобленное. Жадное. Беспринципное.

Чем больше она думала, тем отчётливей видела, что развод с мужем стал своеобразной лакмусовой бумагой, обнажая порочную натуру Саши.

«Получается, - сделала она нелицеприятный вывод, - сын всегда был таким... Эгоистом. Он привык, что жизнь крутится вокруг него».

Как так получилось…

Могла ли она винить себя в том, что сама, своими руками вылепила из тихого и послушного мальчика такого монстра, себялюбца…

А может виной тому дурная компания? Развод её с мужем и последующие отношения с Кириллом?

Чем больше было оправданий, тем явственней ответ – Саша сам, в определённый момент, сделал тот выбор, который и завёл его в эти дебри человеческой ненависти и подлости.

Невыносимо трудно матери любить одного ребёнка, который намеренно спровоцировал смерть другого.

И Лиде стало страшно. Она вдруг осознала, что Саша ради своей выгоды сможет переступить через человека. Вернее, уже переступил. Через неё, своего отца, своего не родившегося брата или сестру...

Женщина первые дни собирала вещи, только на чистом упрямстве, желая что-то доказать себе… И втянулась…

Хандру сменило предвкушение перемен.

- Ты как? – однажды вечером поинтересовался Кирилл, а она просто ответила:

- Счастлива…

Ответила, прислушалась к себе и улыбнулась. Её слова не были пустым звуком. Она, действительно, была счастлива. Снова счастлива.

А Саша… У него должна быть своя жизнь. Свои ошибки. Своё искупление их.

Даже звонок Кристины Олеговны, которая пыталась вылить на неё ведро помоев за то, что по заявлению Лиды было аннулировано опекунство и Диму забрали в пансионат, не расстроило женщину.

Лида, как мантру повторяла про себя: «Меня бы кто пожалел…»

И каждый раз выходило так, что кроме Кирилла она и не нужна никому…

- Люблю тебя, - не уставал убеждать её мужчина. И она отвечала ему, страстно, пылко, самозабвенно.

Дни и ночи, особенно ночи, наполнились щемящей сердце нежностью.

Но за два дня до отъезда раздался поздний звонок от Кристины Олеговны.

«Чего ещё ей надо?» - нахмурилась Лида, решая, отвечать на вызов или нет.

Тем временем телефон замолчал, а потом зазвонил снова… И снова…

Руки Лиды затряслись. Нехорошее предчувствие сжалосердце.

- Лида? – напрягся рядом лежащий на кровати Кирилл, включая ночник.

Она показала ему экран своего телефона.

- Ответь, - посоветовал он. – Вдруг что-то важное.

- Я и боюсь, что… вдруг, - тихо произнесла она.

- Пока не ответишь, не узнаешь, - вздохнул он, притягивая её к себе и включая громкую связь.

- Алло! Лида! – голос Кристины Олеговны был испуганным и дребезжащим.

- Здравствуйте, Кристина Олеговна, - ответила женщина.

- Лида! Лидочка! Сашу взяли.

Глава 146.

Любовь, как пластилин. Из неё можно слепить любую мечту, фантазию, иллюзию. А если что-то не понравилось или не сбылось, то легко вылепить что-то новое, сказочное, близкое к душе.

Лепить и фантазировать можно бесконечно. Вот только мечты продолжают расходиться с реальностью, а волшебство так и не происходит.

Лида смотрела на погасший экран своего телефона и не могла поверить в услышанное: «Мой сын преступник. Его взяли за закладку пакетиков с наркотиками в каком-то садоводческом товариществе. При нём было несколько пакетиков и далеко не с сахаром. Боже мой! Что же теперь будет!»

Кирилл молча обнял её за плечи: «Почему всё так, - рассуждал он, успокаивая любимую. – Как только у нас с Лидочкой жизнь начинает налаживаться, так сразу что-то происходит… А ведь эта мысль мне приходит не в первый раз, - озадаченно вздохнул он. – Почему? Неужели мы не достойны счастья? Вот и сейчас… Что будет с нами?»

- Надо, наверное, нанять адвоката, - прошептала женщина. – Как ты думаешь?

- Наверное, - пробурчал Кирилл. Вся ситуация была ему неприятна. Он считал, что Саша, наконец, получил по заслугам.

Лида поднялась с постели и заметалась по комнате:

- Господи! Что же теперь будет! Что будет! – она села на край кровати, спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

- Лида, - робко произнёс мужчина, - а как же мы?

- А что мы? – всхлипывая, посмотрела на него женщина.

- Как что? – опешил Кирилл. – Мы же переехать решили. Или ты забыла? Я здесь с работы уволился, там меня ждут через несколько дней. Мы хотели завтра поехать квартиры посмотреть…

- Прости, - опять всхлипнула Лидия, - но я не смогу завтра поехать с тобой. Сам понимаешь.

- Я понимаю, - вскочил он с постели и надел трикотажные свободные брюки. – Понимаю. Ты теперь бросишься грудью на амбразуру, защищая сына. А мы, Лида? Какое место ты отводишь мне и нашим отношениям.

- Я люблю тебя, - тихо произнесла она. – Очень люблю. Но Сашу оставить не могу. Пойми, пожалуйста. Да. Он пал. Низко пал…

- Но он твой сын, - навис над ней мужчина. – Я понимаю. Всё понимаю. Но и ты меня пойми. Мы с тобой мечтали... Ты согласилась переехать в другой город. Я уволился здесь с работы. Устроился там… А теперь… Что теперь… Я не могу с тобой остаться, а ты не можешь со мной поехать. И что же нам делать? Скажи?

- Не знаю, - вздохнула она. – Правда, не знаю.

- Лида! - отчаянно воскликнул Кирилл, махнул рукой и вышел из спальни, расстроенный.

«Неужели это всё? - паника охватила молодого человека. – Неужели у наших отношений нет будущего? - замер посреди коридора. - А как же любовь? Как быть с любовью?» - ёкнуло его сердце.

Лида побледнела, когда мужчина выскочил из комнаты, оставив её одну.

«Неужели это конец? – испугалась она. – Почему всё вышло именно так? Ведь я никому не желала зла. Не делала подлости. И что в итоге? Осталась одна. Муж предал. Сын предал. А Кирилла... Любовь я предала сама».

Женщина легла в постель, свернулась, подтянув к груди ноги, накрыла голову подушкой и отдалась боли, тихо поскуливая, жалея себя, ненавидя жизнь, мучаясь от безысходности.

Глава 147.

Обещания, словно кандалы…

Они сковывают по рукам и ногам. Не дают двигаться дальше, постоянно напоминая о том, что невозможно выполнить, а иногда и не хочется…

Обещания, будто брызги шампанского, играют воздушными пузырьками красивых слов. От них кружится голова. Путаются мысли. Наступает сладкое опьянение, а потом горькое и болезненное похмелье.

Зачем, спрашивается, давать обещания, если они невыполнимы? Если даются для «галочки» или только для того, чтобы покрасоваться?

Обещания...

Кто-то раздаёт их легко и непринуждённо, кто-то цедит сквозь зубы, а кто-то вообще не даёт обещания, доказывая свою любовь делами.

Кирилл открыл холодильник. Достал бутылку с прозрачной, горячительной жидкостью. Встряхнул её. Один раз. Второй. Третий. Полюбовался на воронку, которая словно маленькое торнадо, закрутилась, доставая до самого дна бутылки.

«Нет, - вернул бутылку на полку в холодильник. – Не время для слабости. Если я сейчас отпущу Лиду, то всё, действительно, закончится. Она сама никогда не придёт, не приедет ко мне, даже если поймёт, что ошиблась и ей не стоило рвать душу из-за мерзавца. Лида, Лида…» - вздохнул он, закрыл дверцу холодильника и пошёл в спальню.

- Лидочка? – замер он у кровати, увидев любимую, которая скрючилась в позу эмбриона, накрыла голову подушку и предалась своему горю. – Лидочка, - он убрал подушку в сторону.

«Ты и сама мучаешься, - сделал он вывод из увиденного, - и меня изводишь. Милая моя, как же тебе больно. Больно и страшно. Ничего, милая. Мы вместе выберемся из этой грязной ямы».

- Не надо, - всхлипывала женщина, пряча мокрое лицо от слёз в ладонях.

- Лидочка, - погладил её по голове мужчина встав на колени у кровати, - я люблю тебя. И не брошу. Слышишь? Не брошу!

- Не бросишь? – всхлипнула она, убрав ладони от лица, и посмотрела на Кирилла растерянным взглядом.

- Не брошу, - повторил он.

- Но как? Ты же уедешь, а я здесь…

Кирилл с пола переместился на кровать, поднимая и прижимая к себе любимую:

- Мы вместе уедем.

- Как уедем? А Саша? Адвокат? – прошептала она.

- Адвоката можно нанять и из другого города. Будем придерживаться своего первоначального плана с поправкой на произошедшее.

- Ты уверен? – окаменела в его объятиях женщина.

- Как никогда. И не надейся, что я передумаю. Мы пожениться собрались, помнишь?

- Да, - робко кивнула она.

- Вот и ответ, - чмокнул её в губы Кирилл. - И в горе, и в радости...

- Люблю тебя, - выдохнула Лида, расслабляясь, цепляясь за мужчину, желая проникнуть ему под кожу. – Как же я тебя люблю.

«Что же ты делаешь! Я умру, - думала она, - если ты, однажды, разлюбишь меня. Ты мой воздух. Моя последняя надежда и возможность быть счастливой».

- Я тебя больше, - улыбнулся Кирилл, целуя мокрое от слёз лицо Лиды.

«Пока мы вместе, - убеждал он себя, - любые преграды сможем преодолеть. За счастье и любовь бороться надо, так кажется говорят. Вот мы и поборемся».

Глава 148.

Когда в озеро бросают камень, то от него расходятся круги по зеркальной глади. И чем дальше разбегается «круг», тем больше становится его диаметр. Вот так же и боль… Её невозможно забыть. Чем больше проходит времени, тем отчётливей становятся «призраки» прошлого. А чем больше хочется забыть, чем ярче воспоминания.

Лида смотрела на Сашу и не могла поверить, что этот человек её сын, которому она посвятила всю свою жизнь.

В небольшом помещении для свиданий за столом с одной стороны сидела Лидия с адвокатом, а с другой Саша.

- Это ты виновата! – нервно барабанил пальцами по столу парень. – Если бы не ты и не твой любовник, я бы не отправился играть. Я бы не проиграл и не мне бы не пришлось… - сжал руку в кулак. – Ты обязана вытащить меня из этого ада! Поговори с бабкой, пусть она продаст квартиру. В конце концов я её единственный внук!

- Саша, - вздохнула мать. – Я и так наняла адвоката. Михаил Сергеевич обещал сделать всё возможное, в рамках закона, чтобы смягчить твоё наказание.

- Меня надо освободить! Освободить! – зашипел на неё сын.

- Вас не могут освободить под залог, - хмуро произнёс мужчина, который сидел справа от Лиды.

- Так дайте взятку! – подался вперёд Саша. – Я всего-то спрятал несколько пакетиков по территории садоводства. А то что какой-то бомж копыта откинул, так это вообще не моя проблема!

- Саша! – ахнула Лида, поднимаясь со стула. – Как ты можешь такое говорить? Человек умер! Человек!

- Мне жаль, - вздохнул сын. – Довольна? Теперь ты вытащишь меня из этой ямы?

- Знаешь, - покачала головой женщина, - вот если бы ты после грязного предложения пошёл и заявил на своих друзей. Я бы гордилась тобой, как человеком, как сыном, как личностью. Даже если бы меня лишили жизни твои приятели или их подельники. Потому что твой поступок был бы проявлением мужества и честности. А сейчас мне стыдно. Стыдно, что ты мой сын. Стыдно, что я твоя мать. Стыдно, смотреть людям в глаза.

- Так не смотри, - оскалился Саша.

- Я бы и не смотрела, - взяла сумку Лида, - и адвоката бы тебе не нанимала, потому что считаю, что ты должен понести наказание и повзрослеть, наконец. Но мне почему-то кажется, что ты ещё больше скатишься в пропасть, вместо того, чтобы вынести урок из сложившейся ситуации. Михаил Сергеевич, - обратилась к адвокату, - оставляю вас. Помогите, чем сможете, - и не оборачиваясь вышла из помещения для свиданий. Слёзы душили женщину, грудь будто тисками сжало. Она захлёбывалась рыданиями, но не могла вздохнуть, чтобы перевести дыхание. Сердце лихорадочно колотилось. Руки стали холодными. Лида не заметила, как оказалась на улице.

- Любимая, - тёплые ладони легли на плечи женщины, разворачивая её. – Лидочка, - Кирилл понял всё без слов, прижимая к себе. – Только не смей говорить, что ты плохая мать и в чём-то винить себя.

- Но это же правда, - уткнулась ему лицом в грудь Лида, желая спрятаться в его объятиях от всего мира.

- Саша совершеннолетний парень и за свои поступки несёт ответственность сам. Ты всё, что могла, дала ему. Теперь он сам выбирает тот путь, по которому идёт. У него был выбор?

- Был.

- Был. В произошедшем он должен винить только себя. В конце концов он мог спросить совет у бабушки или у тебя. Но он этого не сделал.

- Не сделал.

- Он мог заявить на своих приятелей.

- Мог, - всхлипнула Лида. – Так больно.

- Знаю, любимая. Будет ещё больнее, но если сейчас Саша не понесёт наказание, то…

- А вдруг он станет ещё хуже, - прошептала Лида. – Мне так страшно, Кирилл. Так страшно.

Они вздрогнули от резкого звонка телефона Лиды. Она отстранилась от Кирилла, чтобы достать из сумочки гаджет. Номер был незнакомым.

- Алло? – ответила на вызов.

- Здравствуйте… - донёсся из динамика мужской незнакомый голос. Чем дольше Лида слушала собеседника, тем белее становилась.

- Да, да, я приеду, - произнесла она.

- Что случилось? – встревожился Кирилл.

- У Кристины Олеговны сердечный приступ. Она… Она… очень плоха.

Глава 149.

С чем только не сравнивали любовь: с бескрайним небом, глубоким океаном, солнечным теплом, лунным светом…

А ведь можно сравнить с острым перцем, плесневелым засохшим хлебом и холодцом.

Всего-то дело фантазии и вкуса. Или счастья. Или отчаяния.

С чем и как любовь не сравнивай, пока её не ощутишь в своём сердце, пока не потеряешь в ней свою душу и не сгоришь в ней телом, не поймёшь, что в ней такого особенного, из-за чего ищут её всю свою жизнь, ждут и неистово желают.

Лида, белая, как халат, что был накинут на её плечи, на негнущихся ногах вошла в палату реанимации, в которой лежала Кристина Олеговна. Женщина тяжело дышала, хрипя и бредя. К её левой руке спускалась тонкая змея системы. Глаза женщины были прикрыты. Сухие бескровные губы потрескались.

«Мы больше ничего не можем сделать, - всплыли слова доктора, который разрешил ей навестить свекровь. – Я сделаю для вас исключение, поскольку она, как заведённая повторяет: ``Лида, Лида. Позовите Лиду``. Надеюсь, вам не надо напоминать, что её нельзя волновать. Хотя вряд ли она вас узнает и услышит».

Женщина зажмурила глаза. Видеть Кристину Олеговну такой было мучительно больно. Пусть они не ладили, пусть частенько скандалили, но Лида никогда не желала матери Димы плохого.

- Лида. Лида, - выдохнула Кристина Олеговна, не открывая глаз.

- Я здесь, - сделала шаг к больничной койке женщина, чувствуя, что слёзы готовы сорваться в любой момент.

- Лида? - прохрипела свекровь, распахнув ничего не видящие глаза.

- Да, это я.

- Лида, - она вяло приподняла руку, будто пыталась наощупь определить, кто стоит рядом с ней.

- Да, это я, - перехватила её руку Лидия, сжимая ладонь, обозначая своё присутствие.

- Лида, Лида, - задыхаясь выдавила женщина. Она силилась разглядеть в расплывающемся контуре свою невестку, хоть и бывшую, но у неё никак не получалось.

- Я здесь, - снова повторила Лидия, не в силах сдержать слёзы. – Я здесь, рядом.

- Прости меня, Лида, - прохрипела Кристина Олеговна. – Прости.

Лидия вздрогнула от услышанных слов. Она столько лет ждала их. Столько лет хотела, чтобы Кристина Олеговна раскаялась в своём отношении к ней, признала, что несправедливо конфликтовала и ненавидела её… А услышав «прости» испытала животный, неконтролируемый страх.

«Это конец, - ухнуло её сердце. – Это конец».

Кристина Олеговна обмякла и её глаза снова закрылись. Она продолжала хрипло и тяжело дышать, ловя воздух иссушенными губами.

Лида сильнее сжала ладонь свекрови, ей казалось, что если она её отпустит, то та перестанет дышать.

«Прости» повисло на душе и сердце Лидии невидимыми кандалами.

«Прости»… как отравленная стрела пронзила женщину, уничтожая, выворачивая на изнанку, ввергая в пучину боли и отчаяния.

Дверь за спиной тихо скрипнула. Внутрь вошёл тот самый доктор, который звонил сообщить, что у свекрови произошёл сердечный приступ, и разрешил зайти к ней в палату.

«Что бы проститься», - осенило Лиду.

Именно сейчас она осознала, что ничего сделать нельзя. Ничего.

- К сожалению, время вышло, - голос мужчины заставил Лиду сжаться от ужаса. Слова доктора прозвучали двояко.

«Время вышло»…

«Когда-нибудь так скажут и обо мне», - сделала она неутешительный вывод. Лида заставила себя выпустить ладонь Кристины Олеговны.

«Неужели это, действительно, всё?» – истерика медленно наплывала на сознание женщины.

Доктор осторожно взял Лиду за локоть и вывел из палаты. В дверном проёме женщина оглянулась.

«Я прощаю вас, - произнесла про себя, глядя на Кристину Олеговну, отметив, что та ещё дышит. – Прощаю от всего сердца».

А через несколько часов свекрови не стало. Она навечно уснула, так и не придя в сознание.

И только её хриплое «прости» камнем легло на сердце и душу живого человека, придавливая, мучая, не давая вздохнуть.

«Прости»…

Глава 150.

Кто-то сравнивает любовь с кандалами на руках и ногах, кто-то с цепью на шее, кто-то с крыльями за спиной, а кто-то с терновым венком на голове…

И только любовь никого не сравнивает. Она просто любит. Слепо, самозабвенно, вызывая жажду объятий, одержимость поцелуев, зависимость от нежности, сменяющейся страстью.

- Говорят, - произнесла женщина неопределённого возраста в длинной шёлковой тёмно-синей юбке, чёрной плотной блузе, поправляя чёрный кружевной шарф на голове, - что Кристина написала завещание и всё оставила не сыну или внуку, а бывшей невестке.

- Да, - уверенно кивнула ей собеседница в чёрном коротком платье с вычурными рукавами из сеточки в виде объемных фонариков. – Мне она сама призналась в этом. Кажется, года два тому назад, - вернула на место соскользнувший с головы чёрный шифоновый платок.

- Ещё до развода её обожаемого Димочки, - ахнула первая. – Но она же всегда ненавидела Лидку!

- Шшш, - зашипела вторая. – Кристина, царство ей небесное, хоть и терпеть Лиду не могла, но знала, что та будет хорошо приглядывать за её квартирой, добродушно смахивая пыль с полок.

- А деньги?

- Какие деньги? Ты о чём, дорогая? Кристина жила только на подачки сына.

- Всем бы так подавали, - фыркнула первая. – Вот у меня двое сыновей. И восемнадцать судебных исков. Потому что они только и ищут возможность отрезать себе ломоть от отцовского наследства. Видите ли им по пятнадцать процентов мало. Не работают…

- Да, Дима у Кристины был… замечательным, - женщина сжала в руке бордовые розы, стебли которых были перетянуты чёрной сатиновой лентой.

- Был? Он, что, тоже умер? – зажала рот ладонью собеседница. - Когда? Я не знала.

- Нет, - повела плечом её подруга, - он в каком-то учреждении. Забыла, как называется. Там держат таких, как он. Больных. Инвалидов.

- Печально, - вздохнула первая женщина. – Немудрено, что у Кристины не выдержало сердце.

- А ты разве не знаешь? – удивилась вторая.

- Чего? – смутилась собеседница, нервно дёргая глазом.

- Причину? – шёпотом спросила подруга, озираясь по сторонам. Но все присутствующие на кладбище были погружены в свои мысли, слушая прощальную молитву приглашённого батюшки.

- Нет, - так же шёпотом ответила первая женщина. – Я была за границей, когда мне позвонила Лида. Честно говоря, я и ехать вначале не хотела. Всё-таки не такие уж мы были подруги с Кристиной. Но потом разругалась с любовником и вернулась домой. А раз вернулась, то решила пойти на похороны Кристины.

- Хотела посмотреть, кто ещё из наших будет? – понимающе хмыкнула вторая женщина.

- Как-то так, - пожала плечами подруга. – И смотрю, народу-то предостаточно. Хотя я не уверена, что все присутствующие близкие друзья покойной.

- Скорее всего всем интересно узнать, подтвердятся ли сплетни о завещании.

- Однако, мы отвлеклись, - одёрнула её собеседница.

- Любопытно? - улыбнулась вторая женщина.

- Спрашиваешь!

- Внука Кристины взяли за распространение наркотиков, - зашептала собеседница.

- Вот это новость! – чуть не выронила цветы из рук первая женщина. – Жаль, Кристина умерла. Я бы с удовольствием посмеялась ей в лицо, припомнив, как она всегда хотела быть чистенькой. А тут такое! Класс! – восхищённо вздохнула.

- Ты не дослушала.

- А есть ещё что-то?

- Парень был прописан и жил вместе с Кристиной. И в её квартире был обыск. Поговаривают, что даже что-то нашли. И это явно был не сахар.

- Бедная Лида, - покачала головой первая женщина.

- Причём тут Лида?

- Так ей придётся всё расхлёбывать. Слишком она бесхребетная.

- Не знаю, не знаю, - улыбка расплылась на лице второй женщины. – Мне пару недель назад птичка на хвосте принесла, что у Лидки молодой любовник. Бывший альфонс между прочим. Его Вероника опознала.

- Бывший? Они разве бывают бывшими? Интересно, кто он? Если Вероничка его знает, может и мне мальчишечка знаком. А я сейчас так одинока.

- Погоди, - собеседница нахмурилась. – Вероника навала его имя… Я ещё подумала, парень, а имя бабское…

- Кира? – моментально произнесла подруга.

- Точно!

- Ну, этого Котика я отлично знаю. Будет весело, посмотреть, как он хвостом закрутит, когда я ему позвоню.

- Что так? - предвкушение прозвучало в голосе собеседницы.

- Он мне две ночи должен.

- Уууу, коварная…

- От коварной слышу. Пойдём, что ли, цветы на могилу положим.

- Не домой же их нести, - прошептала подруга. – Но ты мне обязательно позвони. Хочу узнать, как мальчик выкрутится.

- Выкрутится? Не смеши меня.

- Пари?

- А почему бы и нет, - пожала плечами первая женщина, направляясь к могиле Кристины Олеговны.

Глава 151.

Стоит человеку влюбиться и тут же вокруг него, как по мановению волшебной палочки, появятся «советчики», те, которые разбираются в чужих перипетиях любовной жизни, так называемые «эксперты» или «гуру любви». Однако, зачастую, сами одинокие и неудовлетворённые жизнью. Они вываливают тонны рекомендаций, настаивая, беря шефство над влюблённым, подталкивая к действиям, настойчиво интересуясь тем, как продвигаются дела на сердечном фронте.

- Оля? – удивился Кирилл, открыв входную дверь квартиры, которую он снимал, переехав в другой город. Новый город встретил его новыми перспективами, новыми планами и только любимой женщины не хватало для полного счастья. Лида не поехала с ним. Она осталась. Надо было устроить похороны Кристины Олеговны. Позаботиться о поминках. Разобрать вещи. А ещё завещание, по которому квартира и скудные сбережения умершей достались Лиде. И много других «мелочей», которые не давали женщине уехать вместе с любимым. Она обещала быстро решить всё. Вот только быстро у неё не получилось. Они созванивались и обменивались сообщениями каждый день, но мужчина тосковал. Сильно тосковал. – Не ожидал, что ты приедешь, - нахмурился, не позволяя сестре войти. - Что-то случилось? Хотя, о чём это я говорю. Конечно, случилось, раз ты приехала. Не зря я не хотел адрес матери оставлять. Что на этот раз?

- Каким занудой ты стал, - оттолкнула его молодая женщина, проходя внутрь. – Дверь не забудь захлопнуть.

- Оля. Зачем ты приехала? – нахмурился брат. – Не заставляй меня выгонять тебя.

- Каким же ты стал эгоистом, Кира!

- От эгоистки слышу, - парировал он.

- Ладно. Я приехала серьёзно поговорить с тобой. Мама не может. Машка… Слишком гордая. Отец не будет. Отчим… А ну его.

- Что-то я не очень понимаю к чему ты клонишь? – скрестил руки на груди мужчина.

- Мы так и будем в коридоре разговаривать? – обиделась Оля. – Даже чаю не предложишь?

- Чем быстрее ты скажешь, что тебе от меня надо, тем быстрее я смогу выставить тебя за дверь. Хотя, если честно, мне и сейчас это хочется сделать.

- Ладно, - облокотилась спиной о стену молодая женщина, интуитивно ища опору. – Мы все просим тебя, расстаться с Лидой, - выпалила она и зажмурилась, когда Кирилл взревел:

- Что?

- Того, - вздохнула Оля. – Сын её со дня на день срок получит. Немаленький. А у тебя в анкете, да и у каждого из нас, появится запись, что мы находимся в близкой связи с его матерью. Ты думал о своём будущем? А о моём? А о Машкином?

- Машку сюда не приплетай.

- А я и не приплетаю. Мы все будем пусть в косвенном, но родстве с уголовником. Из-за него человек погиб. Ты понимаешь, как всё это серьёзно?

- Я люблю Лиду и не откажусь от неё.

- А она? Уверен, что она готова пожертвовать твоим будущим? Ей-то терять нечего.

- Ты была у Лиды? – навис над ней Кирилл. – Требовала отказаться от меня? – схватил сестру за плечи и сильно сжал.

- Мне больно! Отцепись! Никто к твое Лидочке не ходил. Я решила вначале с тобой поговорить. Мы же нечужие друг другу.

- Нет, Олечка. Мы чужие. Или ты забыла, как подло всех обманывала?

- Я за счастье своё боролась, кто же знал, что всё так получится.

- Вот и я буду бороться за своё счастье.

- Как интересно? – криво улыбнулась молодая женщина. – Ты здесь. Она там. Нашей матери больно смотреть, как ты осунулся. Синяки под глазами.

- Это ни тебя, ни мать… вообще никого не касается.

- Думаешь, что Лидка к тебе приедет?

- Не твоё дело.

- Думаешь. Думаешь. По глазам вижу. Но видно плохо ты знаешь свою Лидочку. Она же рохля, бесхребетная.

Хлоп. Прозвучала звонкая пощёчина. Оля схватилась за пылающую щёку.

- Бей меня! – закричала, наступая на брата. – Правда всегда глаза колет! Так вот знай, Лида твоя не приедет. Она же добренькая. Сын в тюрьме. Свекровь на кладбище. А Дима… Вот о нём она и будет заботиться. Неужели ты не понял, почему Кристина Олеговна ей всё оставила? Чтобы она заботилась о её сыночке, о Димочке. А тут, видишь, как совпало… Он инвалидом стал. Оформит она над ним опеку. Заберёт в завещанную квартирку, и будут они жить да поживать. Только тебе в этой сказке нет места. Такие, как Лида, не меняются. Слишком совестливые. Нам с тобой не понять.

- Уходи! – зашипел Кирилл.

Он открыл входную дверь и вытолкал сестру на лестничную площадку.

- И чтобы духу твоего здесь больше не было! И матери передай. Нет, передай всем, что я люблю Лиду.

Оля громко произнесла несколько нецензурных слов, потёрла щёку, которая продолжала нестерпимо гореть и вызвала лифт.

Кирилл после визита сестры метался по квартире, жалея, что не может ничего разбить.

«Она совестливая, - набатом звучали в голове слова сестры. – Нам её не понять».

А потом он позвонил на работу, отпросился на два дня по семейным обстоятельствам и быстро побросал вещи в спортивную сумку.

Его машина стояла во дворе. Кирилл занял водительское место. Завёл двигатель и выехал со двора.

«Мы не можем расстаться. Не можем! – бормотал он. – Без Лиды мне ничего не надо. Я не должен был оставлять её. Не должен!»

Глава 152.

Каждую весну из-под снега пробиваются нежные первые цветы, чистые и прекрасные. Они словно гимн жизни и любви, первой, робкой, наивной.

На смену весны придёт лето. Знойное. Яркое. Страстное. Буйство красок, буйство желаний. Это тоже гимн любви, но другой... раскованной, неудержимой, всепоглощающей.

А потом наступает осень. Золотая. Обречённая. Одержимая воспоминаниями… И это тоже гимн любви. Последней. Грустной и прекрасной. Ей невозможно надышаться…

Но зима, которая придёт следом за осенью – это и есть любовь. Любовь, которая всегда живёт в сердце, которая остаётся болью после предательства любви, которая прорастает верой, когда надежда на любовь тает с каждым днём.

Последнюю неделю Лида плохо спала. Она чувствовала себя виноватой и обязанной.

Завещание, которое оставила Кристина Олеговна, душило женщину. Ей казалось, что все вокруг только и делают, что обсуждают её. Последние несколько дней она даже не выходила из квартиры. Больше того, Лида не выходила из комнаты, которая раньше была залом. Её всё время мутило и тянуло спать. Если бы не Кирилл, который звонил ей и писал сообщения, она не знала бы даже какой день на листе календаря.

А ещё она стала бояться спать в темноте. Ей казалось, что она уснёт и не проснётся. Именно поэтому в зале, на кухне, в коридоре и в туалете дни и ночи напролёт горел свет.

Лиде было страшно и одиноко. Она скучала по Кириллу, его объятиям, поцелуям.

Единственное, что женщина поняла, что как бы стыдно ей не было, как бы не грызла её совесть, как бы не шушукались за её спиной, она не сможет жить в квартире Кристины Олеговны и продаст её, как только будут оформлены все надлежащие документы. Часть денег она решила отдать Диме, всё-таки он сын Кристины Олеговны и ему они пригодятся для лечения. Часть оставить Саше, хотя бы на комнату в общежитии или в коммуналке, ведь парень рано или поздно выйдет на свободу, и ему будет необходимо начать жизнь пусть не и заново, но… А часть отложит для себя.

Из-за того, что Лида чувствовала себя плохо, цвет её лица стал бледным, глаза потухли, волосы немного отросли и торчали немытыми паклями. Женщина избегала смотреть на себя в зеркало, но не избегали её мысли о том, что Кирилл может встретить молодую, красивую, полную жизни девушку и полюбить её…

Когда по квартире разлетелась весёлая трель дверного звонка, Лида, пряча голову под подушкой, пыталась уснуть.

- Меня нет дома, - пробурчала она, не желая вставать с дивана.

Однако, кто бы не пришёл к ней, не собирался сдаваться.

- Меня нет дома, - как мантру повторяла женщина.

Трель дверного звонка смолкла, зато заиграла мелодия входящего вызова на телефоне.

- Кому я понадобилась так поздно? - недоумевала она.

Лида нащупала телефон на полу и ответила не глядя:

- Да.

- Лидочка, ты где? – раздался из динамика встревоженный голос Кирилла.

- Я… - замялась она, - дома.

- Дома? – удивился мужчина. – А почему дверь не открываешь?

- Ну, я… - замолчала она, принимая сидячее положение, - никого не хочу видеть, - честно призналась ему.

- Даже меня? – прозвучал коварный вопрос.

- К тебе это не относится, - несколько обречённо вздохнула Лида, оглядывая замызганное домашнее платье линялого синего цвета.

- Тогда открывай!

- Подожди, - только сейчас до неё дошло, что Кирилл стоит под дверью.

- Я не могу, - запаниковала Лида.

- Почему? Ты не одна?

- Я…

- Лида!

- Я плохо выгляжу, - наконец выдавила из себя женщина.

- И что?

- Очень плохо выгляжу.

- И что?

- Кирилл, я ведь женщина, в конце концов.

- А я мужчина. Уставший мужчина. Открывай!

- Дай мне хотя бы полчаса. Нет. Час. Часа, думаю, будет достаточно.

- Ни полчаса, ни пятнадцати минут. Открывай, немедленно!

- Кирилл, - её голос прозвучал жалобно и пискляво.

- Лида или ты откроешь эту дверь, или я тут такой шум подниму, что…

- Ладно, ладно, - перебила его она. – Иду. Но я тебя предупредила.

- Жду, - Кирилл сбросил вызов.

«Может так даже и лучше, - женщина поднялась с дивана, одёргивая короткое платье. – Увидит меня, кикимору, и…»

Что «и» она не смогла определить, так как дошла до входной двери и открыла её.

- Ну, наконец-то! – воскликнул Кирилл, крепко обнимая любимую. – Лида? – он отстранился, окидывая её растерянным взглядом. – Ты больна? Худая и бледная. Лидочка, что с тобой?

- Я… Нет… - и тут женщина вдохнула аромат его туалетной воды. Её замутило. – Подожди, - она пошатываясь рванула в туалет, где её вывернуло на изнанку.

- Лида, - за дверью раздался голос Кирилла. – Ты беременна? - мужчина опешил от своей догадки.

- Я? – она прополоскала рот и умылась холодной водой.

- Ну, не я же, - вздохнул мужчина.

- А я не знаю, - Лида открыла дверь и упала в объятия любимого. – Не думаю. Не может быть. Просто стресс.

- И давно у тебя этот стресс?

Лида замерла в руках мужчины: «Неужели? – ёкнуло её сердце. – Неужели я жду ребёнка?» - она силилась вспомнить, когда у неё в последний раз были «красные дни» и задохнулась то ли от счастья, то ли страха, так как, судя по всему, у неё была приличная задержка.

Глава 153.

Любовь можно сравнить с заусенцем на пальце. Вроде не мешает, а в то же время жизни никакой не даёт. Всё внутри так и чешется, чтобы сковырнуть посильнее, оторвать засохшую корочку или покатать пальцем, чувствуя, как начинает ныть ранка, будто отрезвляя, напоминая, что жизнь ещё не закончилась.

- Ребёнок, - улыбка не сходила с лица Лиды. – Это чудо. Бог дал нам второй шанс на счастье.

- Люблю тебя, - нежно целовал её в висок мужчина.

Они сидели обнявшись в зале на диване в квартире Кристины Олеговны и любовались первым снимком их малыша. Правда, ещё было неизвестно мальчик это или девочка, да и сам «малыш» был похож на непонятную кляксу. Но он уже был. Уже рос. Уже нуждался в любви.

- Лида, - мужчина развернул её к себе лицом, - завтра вечером ты уезжаешь вместе со мной и это не обсуждается. Ты не обязана быть заложницей завещания Кристины Олеговны. Связь с сыном можно держать через адвоката. А в больницу к Дмитрию, если вдруг будет необходимость, можно и позвонить.

- Кирилл…

- Лидочка, - привлёк её к себе, - и я, и ты знаем, что ты не бросишь ни сына, ни бывшего мужа. А я не стану на этом настаивать, потому что знаю твоё доброе сердце.

- Спасибо, - выдохнула она, пряча лицо на его груди.

- На выходных будем возвращаться сюда, если ты захочешь, конечно.

- Неужели это не сон? - она подняла голову, заглядывая ему в глаза. – Ты настоящий?

- Хочешь убедиться?

- Очень хочу, - захихикала она и первая потянулась к нему, целуя в губы.

Мужчина быстро перехватил инициативу, демонстрируя ей всю силу своего желания. Не разрывая поцелуя, они принялись нетерпеливо освобождать друг друга от одежды.

- Лидочка. Любимая, - не переставая шептал Кирилл.

Лида развернулась и откинулась спиной на диван, давая мужчине нависнуть над ней.

Неожиданно зазвонил телефон. Влюблённые вздрогнули, замерли и продолжили целоваться, лаская друг друга.

Звонок прервался, но только для того, чтобы зазвучать снова, и снова, и снова.

- Может всё-таки ответишь? – выдохнула Лида.

- Придётся. Может это с работы? – предположил Кирилл. Он уткнулся в плечо Лиды и тяжело дышал. Злость и возбуждение владели им.

Мужчина нехотя поднялся и не торопясь дошёл до стола, надеясь, что тот, кто звонит, сам оставит эту затею. Меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать о работе. Отпрашиваясь с работы он дал слово, что будет на связи и днём, и ночью. А сейчас был вечер.

Номер был незнакомым.

- Алло, - ответил на звонок Кирилл, когда телефон опять зазвонил.

- Ну, здравствуй, сладкий.

Этот голос Кирилл хорошо знал. Камилла – одна из его постоянных клиенток. Любительница молоденьких мальчиков, кожи и порки. Она всегда платила вперёд. Потому что её приступы вожделения были неожиданными и зачастую в самых необычных местах. Она любила адреналин и риск. Женщина без комплексов.

«Как же я забыл о ней, - в сердце мужчины похолодело, возбуждение моментально пропало. - Камилла опасная женщина. Очень богатая женщина. Которая не понимает отказов».

- Жду тебя через час в отеле, - она назвала адрес и сбросила вызов.

- Кирилл? - Лида поднялась с дивана, надела футболку мужчины и подошла к нему, обняв со спины.

- Да? - дёрнулся он, осознав, что стоит голый посредине комнаты с телефоном в руках.

- Что-то случилось? - женщина уткнулась лбом ему в спину.

- Случилось, - выдавил он из себя. Внутри всё дрожало.

- Кирилл, - она обошла его, чтобы встать лицом к лицу, - ты пугаешь меня...

А он боялся посмотреть ей в глаза, не зная, как объяснить любимой, что звонила клиентка, которой невозможно отказать...

- Кирилл, - повторила Лида.

Мужчина прижал её к себе. Ему было страшно. Страшно и стыдно. И мерзко. От себя. От своего прошлого.

«Вот и расплата за мою беспечную жизнь», - стучало в его висках.

Глава 154.

Любовь можно сравнить с чем угодно… И только с одной любовью нельзя сравнить любовь другую…

- Кирилл? Кирилл? – продолжала звать мужчину Лида. – Что с тобой?

- Лидочка, прости меня. Я такой... – он упал перед ней на колени, порывисто обнял её за талию, прижавшись лбом к животу. – Прости меня.

- Кирилл? – она за волосы оттянула голову мужчины и посмотрела ему в глаза. – Ты пугаешь меня.

- Я и сам очень напуган.

- Расскажи мне, - провела по его голове.

- Лидочка, - Кирилл нехотя поднялся. Надел брюки. – Это звонила одна из моих бывших клиенток. Я должен ей ещё две встречи.

- Что? – растеряно смотрела на него Лида.

- Прости. Но мне надо поехать, - он сел на диван, понурив голову.

- Верни ей деньги, - предложила она.

- Не получится. Камилла… она…

- Значит ты… с ней… - побледнела женщина, кулем сев рядом с ним на диван.

- Нет. Лидочка. Нет. У меня есть несколько фотографий и видео с ней. Я хочу выторговать свою свободу.

- Кирилл! – бросилась ему на шею женщина. – Это опасно!

- Опасно, но другого выхода всё равно нет. Я изменился, благодаря тебе, и возвращаться к своему позорному прошлому больше не собираюсь.

- Я поеду с тобой, - решительно произнесла женщина.

- Лида… Я люблю тебя. Но пойми меня, пожалуйста, я должен сам. От этого зависит наше будущее.

- Хорошо, - нехотя согласилась она. Вот только на её душе скреблись кошки…

У Кирилла болело сердце, когда он выходил из квартиры. Его потряхивало, пока он ехал до гостиницы. Холодный пот тёк по спине, когда он на лифте поднимался на нужный этаж. Подгибались колени, стоило только войти в номер.

- Надо же, - сладко улыбнулась Камилла, окинув мужчину плотоядным взглядом, - пришёл. А мне говорили, у тебя любовь-морковь. Что ж, милый, раздевайся, - и она первая скинула с себя длинный кружевной халатик, представ перед мужчиной в кожаных бюстгальтере и стрингах, которые были отделаны металлическими заклёпками и шипами.

- Камилла, - чуть дрогнувшим голосом произнёс мужчина.

- Хозяйка, - она развернулась на высоких шпильках красного цвета. – Или ты забыл? Я могу напомнить.

- Камилла, - шагнул к ней Кирилл. – Сессии не будет. Ни сегодня, ни в будущем.

- Ты мне денег должен. Забыл?

- Не забыл.

- Тогда раздевайся.

- Нет. Я пришёл, чтобы сказать, что больше не занимаюсь…

- Проституцией, - подсказала она.

- И этим тоже, - глядя ей в глаза ответил он.

- Наивный.

- Отнюдь, - мужчина протянул ей флэшку.

- Что это? – брезгливо двумя пальцами она взяла флэшку.

- Мой билет на свободу.

- Даже так? – нахмурилась женщина.

- Посмотрите сами.

Камилла схватила халатик, надела его и поспешила к планшету, который лежал на кровати. Кирилл не разуваясь последовал за ней.

- Что это? – завизжала Камилла, когда на экране появилась она в сетчатом комбинезоне, с вырезами на груди и ягодицах. Она ходила вокруг Кирилла, который сидел в свободных брюках на стуле, и то и дело потиралась об него то грудью, то ягодицами.

- Видео, - пожал плечами мужчина.

- Я и сама вижу, что видео. Как ты мог!

- Как-то, - снова пожал он плечами.

Женщина открыла следующее видео, а потом ещё одно.

- Негодяй! Ты нарушил главное правило! - закричала она.

- В борьбе за жизнь и свободу, любое правило можно нарушить.

- Негодяй! – бросила в него подушку Камилла. – Убирайся! Но если где-нибудь, когда-нибудь всплывут эти ролики, ты навсегда исчезнешь с лица земли.

- Само собой, - ответил он.

- Пошёл вон, - бросила она в него ещё одну подушку и упала лицом на кровать. Злость и бессилие охватили её.

«Негодяй! Всё предусмотрел!» - глотала она слёзы.

Кирилл вышел из номера, бегом по лестнице спустился в холл, вылетел на улицу и рвано вздохнул.

- Лидочка! Лидочка! Всё получилось, - не мог поверить он в удачу.

Глава 155.

Говорят, что красота спасёт мир. А что или кто спасёт красоту? Она – самый скоропортящийся продукт, самый лживый и эфемерный. Она притягивает взгляд, отравляет душу и разбивает сердце. Красота – самая непостоянная и самая бесполезная величина в этом мире. Может ли она спасти кого-то или что-то, если сама нуждается в спасении?

Камилла недолго плакала в подушку. Она давно выросла из возраста кисейных барышень и прекрасно знала цену удовольствиям. За свои удовольствия и пристрастия она дорого платила и не терпела неповиновения.

Жизнь с сильным и властным мужчиной научила её одному: никому нельзя прощать даже косого взгляда.

Сегодня на неё не просто косо посмотрели, а унизили так, как никогда в жизни.

Могла ли она закрыть на это глаза?

Никогда.

У неё были деньги, связи и возможности, чтобы приструнить обнаглевшего «мальчика для битья». Терять послушную и безотказную игрушку было обидно. Очень обидно.

Нет. Камилла не была кровожадной. Она не станет нанимать людей, чтобы физически устранить Киру. Зачем? Так он не испытает сожаления о своём глупом поступке. А ей хотелось, чтобы он мучился, чтобы сам приполз к ней на коленях и умолял простить его, принять обратно. О, да… Она бы простила. И не один раз. Он бы навсегда запомнил, что нельзя открывать рот без разрешения и смотреть в глаза таким, как она. Никогда. Место таких, как Кирилл, у её ног с оттопыренным задом, в ожидании удара плёткой.

Камилла дотянулась до телефона. Она знала тех, кто мог собрать на мужчину необходимую информацию. Правда, придётся раскошелиться. Но женщина была уверена, что взыщет с Кирилла каждый вложенный рубль. Нет. Каждую копейку. Так она сможет дольше наслаждаться его обществом. Ну и что, что он будет ненавидеть её… Их встречи станут только слаще, с перчинкой.

Жизнь снова заиграла для неё яркими красками.

«Вначале, - размышляла она, набирая заветный номер телефона, - соберу на него досье. Потом лишу его работы. Сделаю так, чтобы его никто никуда не брал. Даже мусор выносить. Посмотрю, как долго он продержится, прежде, чем вернётся к своему обычному делу: соблазнению бабёнок. Не станет же его Лида содержать. Или станет? – нахмурилась, слушая длинные гудки в динамике телефона. – Лида может… Она же святая, так о ней Кристина отзывалась. Святая корова. Дойная. Зацикленная на семье. А учитывая, что сейчас семьи у неё нет… Вот задача… А может подослать к ней мужичка… Нормального… Но если она втюрилась в Кирилла, то вряд ли клюнет. Вначале их надо рассорить, - её взгляд упал на флешку. – А не отправить ли болезной видюшку с её любимым Кирочкой?»

- Здравствуйте, Камилла Викторовна, - раздался из динамика хрипловатый мужской голос.

- Здравствуй, Николай, - вертя в руках флешку, ответила женщина.

- Рад вас слышать.

- Ещё бы тебе не радоваться. Небось, перед глазами уже цифры запрыгали.

- Как можно, - по-доброму усмехнулся собеседник.

- Ладно, ладно, - перебила его Камилла. – Я тебе на электронную почту сброшу фото и данные одного перца. Разузнай мне всё о нём.

- Окей. Как скоро нужны сведения?

- Через три дня.

«Должна же я утешиться, – улыбнулась женщина, - в объятиях другого «мальчика для битья». А может быть двух? Давно хотела повторить пьяный опыт…»

- Окей, - выпалил мужчина.

- Окей, - захихикала Камилла и сбросила вызов.

Она открыла список контактов и принялась его изучать, рассматривая фотографии улыбающихся мужчин.

- Не то, не то, не то… А вот с этим будет забавно… Не Кирилл, конечно. Но всё-таки тоже что-то может.

А Кирилл в это время летел к своей любимой Лидочке, окрылённый тем, что ему удалось вырваться из цепких лапок Камиллы, навсегда развязавшись со своим прошлым.

«Теперь всё будет не просто хорошо, - думал мужчина, крутя руль своего автомобиля, - а просто замечательно. Мы с Лидочкой переедем в другой город. Я продам свою квартиру, куплю нам другую в другом. Потом родится ребёнок… Тьфу… Тьфу… чтоб не сглазить», - он остановил машину у круглосуточного магазина цветов.

Девушка-продавщица с подозрением смотрела на улыбающегося мужчину, который сиял словно начищенный пятак. Не чтобы она не видела когда-нибудь начищенный до блеска пятак… Но глядя на счастливое лицо мужчины, другого сравнения не возникало.

- Мне пятнадцать красных роз, - произнёс Кирилл.

- Выбирайте, - завистливо улыбаясь произнесла девушка-продавщица.

«Какой-то бабёнке сегодня повезёт, - внутренне поморщилась она. – Мужик и красавчик, и щедрый, и влюблённый. Эх… Где таких цепляют? Хотела бы я знать…»

Мужчина играючи отобрал пятнадцать роз, не переставая широко улыбаться. Девушке показалось, что он даже что-то напевает себе под нос. Она втихаря облизнулась на его крепкие ягодицы и широкие плечи, а потом нехотя озвучила сумму покупки.

Кирилл произвёл оплату, покинул цветочный магазин и занял водительское сиденье своего автомобиля. Включил радио. По салону разнеслась лёгкая романтическая песня.

- Лидочка, я скоро буду, - насвистывал он приятный мотив. – И всё у насбудет хорошо.

Несколько поворотов, пару перекрёстков и вот он дом, в котором его ждёт любимая.

Мужчина вышел из машины, захватив цветы. Он поставил автомобиль на сигнализацию и поспешил в подъезд.

Будто на крыльях взлетел на нужный этаж. Нажал на кнопку дверного звонка: два коротких, один длинный.

Глава 156.

У любви много проявлений. Она может быть нежной, страстной, гордой, пошлой, а может быть страшной.

Считается, что самая страшная форма любви – это зависимость, когда один человек не может существовать без другого. Но есть ещё одно проявление любви, пугающее больше зависимости – это одержимость…

Жизнь потекла своим чередом…

Кирилл и Лидия переехали в другой город. Они наконец были счастливы. Любовь текла полноводной рекой, омывая сердца влюблённых, словно бальзамом, залечивая душевные раны. Они были так счастливы, так увлечены друг другом и беременностью Лиды, что не заметили грозовые тучи, которые незаметно сгустились над ними.

- Я не понимаю, - Кирилл ослабил узел галстука. Его срочно вызвали в кабинет начальника отдела. Мужчина был уверен - хотят выписать премию за высокие показатели, а оказалось...

- Что тут непонятного? – всплеснул руками его непосредственный начальник Сергей Сергеевич. – Ты уволен.

- Почему? Я прилежно исполнял свои обязанности. Меня несколько раз поощряли за отличные показатели. Пару дней назад вы сами говорили о моём возможном повышении. Что изменилось?

- Скажу тебе, парень, как есть, - вздохнул мужчина, раскачиваясь на стуле и нервничая. Он и сам не понимал, почему руководство решило в срочном порядке избавиться от Кирилла. – Было принято решение, упразднить твою должность.

- А я? – растерялся Кирилл, заёрзав на стуле и сцепив пальцы в замок под столом.

- А тебя, само собой, уволить.

- Но как же так! – вскочил со стула Кирилл. – Сергей Сергеевич, может возможно перевести меня на другую должность? Вы же знаете меня.

- Знать то тебя, я знаю, - снова вздохнул начальник, - предложить тебе ничего, увы, не могу. Расчёт получишь в бухгалтерии. Радуйся, что получишь деньги, как полагается, с компенсацией.

- Спасибо, конечно, - провёл по полосам Кирилл. – Но мне работа нужна. Моя жена беременна.

- Не знал, что ты женат, - нахмурился Сергей Сергеевич.

«Нехорошо получилось, - подумал он. - Не по-человечески...»

- Гражданская жена, - пояснил Кирилл. - Но через неделю мы собираемся расписаться.

- Поздравляю.

- Спасибо, - выдохнул молодой человек.

«Что я скажу Лиде?» - ёкнуло его сердце.

В этот момент из динамика селектора раздался голос секретаря:

- Сергей Сергеевич, генеральный директор четвёртый раз звонит. Спрашивает о каких-то результатах. Что ему ответить?

Кирилл громко хмыкнул. Он догадался, что речь идёт о нём.

Сергей Сергеевич опустил глаза:

- Спасибо, Зиночка. Я сам ему перезвоню.

- Перезвоните, - Кирилл направился к выходу. – Обязательно перезвоните. Отчитайтесь, что уволили меня.

- Кирилл, - всплеснул руками Сергей Сергеевич. – Зачем ты так. Можно ведь уйти с миром.

- Будь вы на моём месте, так бы не рассуждали.

- Возможно ты прав. Ты молод. Амбициозен. С отличной работоспособностью. Уверен, быстро найдёшь себе другую работу. Может быть даже лучше этой.

- По-другому и быть не может, - хлопнул дверью Кирилл.

Не успел молодой человек скрыться за дверью, как Сергей Сергеевич набрал номер Бориса Игоревича, гениального директора.

- Наконец-то, - без лишних преамбул воскликнул тот. – Как? Удачно?

- Удачно, - ответил Сергей Сергеевич.

- Вот и ладненько.

- Борис Игоревич, - решился мужчина задать вопрос, - может есть возможность перевести Кирилла на другую должность? В другой отдел? Он хороший работник. Все его хвалят. Я могу лично поручиться за него.

- На вашем месте, - строгим голосом проговорил собеседник, - я бы воздержался от громких заявлений. Уж не знаю, кому и чем этот ваш Кирилл насолил, но могу утверждать, что работу он не найдёт ни в нашем городе, ни в соседних. Уж в нашей области точно. И кто знает… Может и в других для него местечка не найдётся. Так-то, Сергей Сергеевич. Мой вам совет, забудьте о Кирилле, как о страшном сне. Его жизнь, пусть сам с ней и разбирается.

Сергей Сергеевич промямлил что-то невразумительное и распрощался с собеседником, а тот в свою очередь отравил сообщение одному из владельцев компании: «Дело сделано».

Владелец компании переслал сообщение своей жене, та, своей матери, а она своей подруге…

«Дело сделано», - Камилла несколько раз перечитала сообщение, которое ей прислала женщина, с которой она ходила в один спортивный клуб на йогу.

- Ну, что, зайчик, - она бросила телефон на кровать номера-люкс одного из самых дорогих отелей города, - продолжим?

- Да, - просипел «зайчик», который сидел на коленях у её ног.

- Тогда считай, - улыбнулась женщина, размахивая плёткой.

Глава 157.

Любовь проверяется временем.

Эта незамысловатая истина известна многим. Но её смысл, зачастую, становится понятен тогда, когда давно нет ни любви, ни времени.

Прошло две недели, как Кирилла уволили. За это время ему так и не удалось устроиться на работу.

Лида работать не могла из-за постоянных головокружений. Всё дело было в низком давлении. Врач несколько раз предлагала ей лечь в больницу на сохранение, но она отказывалась, не хотела бросать любимого в беде.

Единственным ярким и радостным пятном стала тихая регистрация их брака.

- Всё наладится, - подбадривала своего жениха невеста в простом брючном костюме кремового цвета.

Мужчина в элегантном сером костюме, ей только улыбался. Он был сильно подавлен, но старался не показывать своего состояния любимой.

Служащая ЗАГСом зачитала новобрачным занудную речь, которая не менялась вот уже… Дай бог памяти, сколько лет. Предложила обменяться кольцами. Объявила их мужем и женой и разрешила поцеловать невесту.

- Люблю тебя, - постоянно повторял Кирилл, взбудораженный церемонией. Его руки заметно дрожали, когда он принимал из рук регистратора «Свидетельство о браке». – Я безумно счастлив, - шептал на ушко Лиде.

Родные Кирилла проигнорировали его свадьбу, тем самым высказывая своё большое «фи». Но мужчина не унывал. Он твёрдо решил для себя, что теперь его семья – это Лида и их ребёнок, который обязательно родится.

Но праздничный день прошёл, равно, как и праздничный ужин в ресторане, и брачная ночь, наполненная нежностью, страстью и любовью.

Наступили будни, в которых Кирилл снова почувствовал себя альфонсом, живя за счёт женщины. Причём умершей.

Всё дело в том, что у Лиды своих сбережений не было. Завещание Кристины Олеговны ещё не вошло в силу. Доступа к её счёту у наследницы не было. Но Лида нашла в шкафу под стопкой постельного белья несколько пачек с наличностью. Вот на эти деньги влюблённые и жили. Разумеется в квартире Кристины Олеговны, ведь им пришлось вернуться обратно в свой город. Так было практично и, одновременно с тем, унизительно. Особенно для мужчины.

С каждым днём Кирилл становился всё раздражительнее и раздражительнее. А последние два вечера возвращался домой в подвыпившем состоянии. Он грубил Лиде и демонстративно уходил спать в другую комнату.

А следующим вечером, вернее ночью, он вообще не пришёл, решив заночевать в своей квартире, благо не успел её продать.

Лида вначале отнеслась к депрессии Кирилла с пониманием, а когда он и вторую, и третью ночь остался ночевать в своей квартире, её будто прорвало.

До утра она проплакала, а потом собралась, вызвала такси и поехала к мужу.

«Проблемы, - твердила она про себя, - надо решать вместе».

Солнце ещё не поднялось из-за горизонта, когда такси остановилось у подъезда дома Кирилла. Его машина стояла во дворе.

Женщина выдохнула с облегчением: «Значит, действительно, здесь», - расплатилась с водителем такси и поспешила к подъезду.

Код от входной двери в подъезд ей был известен. Правда ключей от квартиры у неё не было, поэтому она решительно нажала на кнопку дверного звонка.

- Кирюша! – не удержалась от восклицания Лида, когда входная дверь в квартиру открылась.

- А Кирюша спит, - произнесла молодая женщина в незастёгнутой рубашке Кирилла, демонстрируя гостье, что под рубашкой на ней ничего нет.

«Нет. Нет, - запаниковала Лида. – Кирилл не мог. Он любит меня!»

- Ты кто такая! – она оттолкнула девушку, врываясь в квартиру.

- Лёля, - пожала плечами красавица, эффектно тряхнув кудрявой головой. – А ты?

- А я жена Кирилла.

- Тоже мне... «цаца», - фыркнула девушка и виляя бёдрами продефилировала на кухню.

- Пошла вон! – повысила голос Лида.

- Мне за неделю было заплачено. Так что вон пойдёшь ты!

Лида опешила от наглости девицы. Она вошла в спальню и ахнула. Кирилл обнажённый ничком лежал на смятой кровати, сладко посапывая, обнимая подушку. Его спина, плечи и ягодицы имели красные полосы страсти, которые оставили длинные ногти Лёли.

- Как же так, - осела на край кровати Лида. – Кирилл! Кирилл! – ударила его по ноге.

Мужчина только перевернул голову в другую сторону и продолжил спать.

Сердце Лиды готово было разорваться от боли.

«Лёля-Оля», - промелькнула мысль в её голове, рисуя аналогию с изменой Димы.

- Будешь ждать, когда он проснётся? – подлила масло в огонь девушка, потягивая кофе.

- Нет, - выдавила из себя Лида, поднимаясь с кровати.

«Как он мог, - сжималось её сердце. – За что? Может быть я проклята?» – задалась она вопросом, глотая слёзы.

Глава 159.

Почему-то Купидончиков представляют розовощёкими младенцами с маленькими белоснежными крылышками и наведённой на «жертву» стрелой. Он натягивает тетиву и пронзает сердце любовью.

И получается, что счастье человека зависит от меткости Купидончика. А если он промахнётся? А если попадёт, но не в сердце? Что тогда?

Ждать нового выстрела?

Второй день Кирилл не мог дозвониться до Лиды. Его голова разрывалась от непонимания, куда она могла деться.

Он даже обзвонил все больницы, решив, что ей стало плохо. Но Лиды нигде не было.

Ему пришлось забыть о гордости, чтобы позвонить сестре и попросить её принести ему одежду и документы. Она долго хихикала, узнав, при каких обстоятельствах и в каком виде брат оказался в больнице.

- Признавайся, - смеялась она, сидя на его больничной койке, благо в палате, кроме них, больше никого не было, - ты подцепил какую-то девчонку, а она тебя чем-то опоила.

- Нет! – воскликнул Кирилл.

- Да, ладно, - махнула рукой Оля. – Нет ничего постыдного признаться, что ты совершил ошибку, женившись на Лидке. Она же старая и скучная.

- Я не изменял Лидии! – он вскочил с больничной койки и подошёл к окну.

- Ну-ну, - кивнула ему сестра. – А алкоголь с наркотиками ты от большого счастья смешал. Лучше признайся, ты пожалел о том, я что женился на ней.

- Нет! – психанул мужчина. Он развернулся к сестре, сжав кулаки.

- Мне твоя соседка рассказала, что ты неделю жил в своей квартире и пил, не просыхая. А накануне того утра, когда к тебе Лидка приходила и тебе стало плохо, ты какую-то девку привёл. На всю ночь, между прочим.

- Повтори, - голос Кирилла стал глухим. Он схватился одной рукой за подоконник, чтобы не упасть. – Повтори, что ты сказала.

- Ты неделю пил не просыхая.

- Про Лиду, - разозлился он.

- В то утро, когда тебя увезли в больницу, к тебе приходила твоя Лидочка, а твоя постель уже была занята.

- Не верю! Я не мог! Я Лиду люблю!

- И где же твоя Лида? Под кроватью прячется? Или ты от нечего делать по больницам её ищешь и просишь меня доехать до квартиры Кристины Олеговны? Но я думаю, - многозначительно замолчала, постукивая пальчиком по губам, - она руки на себя наложила.

- Нет, - опешил Кирилл. Он и подумать о таком не мог. – Нет!

- Сразу «нет», - передразнила его Оля, поднимаясь с больничной койки. – Пораскинь мозгами… Она дважды на одни и те же грабли наступила. Вначале с Димой, потом с тобой. К тому же ты мне сам сказал, что она беременна. А у беременных гормоны бурлят и нервишки расшатаны. Вот тебе и «ага». Лежит твоя Лидочка где-нибудь…

- Нравится бить лежачего? – мужчина схватил сестру за плечи, и достаточно крепко сжал их, заставляя её охнуть от боли.

- Ты чего? Кусаешь руку, которая тебе помогает?

- Помогла? – злился Кирилл, отталкивая её. – Спасибо. Больше в твоих услугах я не нуждаюсь. Сам найду Лиду.

- В морге, - скривилась она.

- Они жива!

- О! – округлила она губы. – Ты уже и морги обзвонил.

- Тебя не касается, - отвернулся от неё брат, жалея, что попросил её привезти ему вещи и документы.

- Дурак ты, - фыркнула Оля. – Бросила тебя Лидка. Увидела тебя в постели с красоткой и бросила. Как пить дать, бросила. Смирись и живи дальше.

Кирилл ничего не ответил ей. Его глаза защипало от «сухих» непролитых слёз. Его сердце разрывалось от боли.

«Нет, - не хотел он верить словам сестры. – Я не мог изменить Лиде. Я люблю её. Только её… Это какой-то кошмарный сон. Надо только проснуться».

Мужчина ущипнул себя за руку. А потом ещё и ещё раз.

«Не сон», - промелькнуло в его голове.

- Уйди, - выдавил он из себя, не оборачиваясь.

- Я-то уйду. А вот с кем ты останешься?

Глава 159.

Любовь – это болезнь. Сердце начинает биться быстрее, появляется потливость, путаются мысли, а ещё неуверенность в себе, мнительность и подозрительность. Через некоторое время наступает либо фаза эйфории, либо фаза дисфории. Если первая – быстро проходит, то вторая – может значительно затянуться. Но и первая, и вторая медленно переходят в меланхолию, перерождаясь в хроническое заболевание. И сколько бы времени не прошло… муки любви то угасая, то вспыхивая вновь, будут изводить разум, разрывать сердце на части и тянуть душу неизвестно куда.

- Я хочу уйти! – воскликнул Кирилл, споря с заведующей отделения в её кабинете. Наталья Сергеевна была женщиной предпенсионного возраста, за время своей работы она стольких больных перевидала, что могла бы диагнозы ставить, мельком взглянув на пациента. Этот, конкретный, пациент не нравился ей. Во-первых, он был доставлен в её больницу без порток. Во-вторых, в его крови был обнаружен алкоголь и наркотики. В-третьих, сам мужчина утверждал, что он не наркоман. И она ему верила. Не был он похож на наркомана, впрочем, на алкоголика он тоже не походил. В-четвёртых…, и это доставляло больше всего неприятностей, из-за него застопорилась работа многих медсестёр и врачей женского пола. Что уж скрывать, она и сама получала эстетическое удовольствие, разглядывая снимок обнажённого Кирилла, который успела сделать дежурная медсестра при поступлении мужчины в больницу. Наталья Сергеевна столько лет прожила на этом свете и только теперь увидела воочию кубики на прессе мужчины.

- Вас никто не держит, - вздохнула она, поёрзав на стуле, понимая, что девочки будут очень недовольны выпиской этого пациента.

- Не держит! – разозлился Кирилл, вскакивая со стула. – А как назвать эти навязчивые беседы с психотерапевтом? У меня нет никаких проблем ни с алкоголем, ни с наркотиками. Вы же сами знаете, что ведётся следствие. Меня кто-то отравил…

- Конечно-конечно, - растягивая слова процедила женщина. – Мне так же известно из анамнеза, что вы пили неделю. Неделю, молодой человек. Поэтому лечащий врач рекомендовал вам лёгкий курс психотерапии.

- У меня жена пропала! А я веду бесполезные беседы. Повторяю ещё раз, у меня нет проблем.

«Проблем нет, - поморщилась Наталья Сергеевна, - а жена сбежала. Несчастная. Такой молодой, красивый и абсолютно испорченный. И чего ему в жизни не хватает?»

- Хорошо, хорошо, - улыбнулась она, с сожалением, - завтра мочу ещё раз сдадите и мы вас выпишем. Но нарколога вам всё-таки придётся посетить.

- Зачем? – нахмурился мужчина.

- Как это зачем? Мы вас на учёт поставили. Всё-таки наркотики…

- Я не наркоман!

- Тем более, - её улыбка стала ещё шире, - посетите курс психотерапии. Сдадите пару анализов. И через месяц, другой...

- Вы меня за больного держите! – хлопнул по столу Кирилл.

- Это больница, вообще-то.

- Значит так. Я ухожу. Вот моё заявление. Я отказываюсь от лечения. Удерживать вы меня здесь не сможете.

- Я вас и не удерживаю. Вы можете уйти в любой момент. Но я бы на вашем месте всё-таки не спешила покинуть стены больницы. Наркотики. Они такие коварные. А если вы сбежите, я буду вынуждена обратиться в правоохранительные органы.

- Я написал вам заявление.

- Да? – всплеснула руками женщина. – Жаль, что я его не вижу, - она разорвала лист бумаги с заявлением Кирилла.

- Вы издеваетесь надо мной, - догадался он, отшатнувшись от Натальи Сергеевны.

- Что вы, - пристально смотрела ему в глаза заведующая, - я доктор. Моё призвание – лечить.

- Калечить, - вырвалось у Кирилла.

- Если у вас всё, - снова улыбнулась она фальшивой улыбкой, то прошу покинуть мой кабинет. Пациенты ждут, знаете ли.

Кирилл не сдвинулся с места.

- Не вынуждайте меня вызывать санитаров, - женщина поднялась из-за стола.

- Я уйду. Но разговор не закончен, - пригрозил ей мужчина.

- Буду ждать, - женщина прошла мимо него и открыла дверь, предлагая Кириллу покинуть её кабинет.

- Один день я потерплю, - произнёс он, выходя из кабинета Натальи Сергеевны.

«Один день, - фыркнула она, - глупец. Где один там и два. Если надо, я тебя и на неделю задержу. Девочки будут рады. И не только девочки…»

Она расстегнула халат и взяла со стола телефон, чтобы отравить сообщение: «Ещё один день».

А через несколько минут ей на банковский счёт пришло вознаграждение.

- Неплохо, - отметила Наталья Сергеевна. – Очень неплохо. А главное, всё законно.

Глава 161.

Любовь требует громких заявлений, витиеватых признаний и красивых доказательств. А ещё безрассудств. Ну, куда же без них…

И чем безрассуднее поступки, тем чаще сердце замирает, тем сказочнее воздушные замки и тем ярче эйфория…

Лида не помнила, как выбежала из квартиры Кирилла. Не помнила, как села в первое попавшееся такси. Не помнила, как плакала навзрыд на заднем сиденье автомобиля, не в силах произнести свой адрес. Не помнила, как и почему оказалась в чужом доме, с чужим мужчиной… Нет… Не в одной постели, а на диване в соседней комнате…

События смешались в такую густую и вязкую кашу, что попытки вспомнить произошедшее, выстроив их в цепочку, вызывали тошноту и сильную головную боль.

Николай, как представился водитель такси, был мужчиной, тихим, скромным, добрым, такого же возраста, как и Лида. Тоже в разводе.

С ним ей было тепло и спокойно.

Прошло несколько дней, как Лида очутилась в чужой квартире. А она всё никак не могла покинуть это место. Каждый день собиралась, и каждый день появлялась причина остаться.

Мужчина не возражал. Он, казалось, тоже каждый день придумывал повод, чтобы его гостья осталась с ним подольше.

Впервые Лида жила одним днём. Жила радуясь тому, что утром восходит солнце, а ночью светит луна. Она спряталась от всего мира за широкой спиной Николая.

Казалось, что стёрлись какие-то грани мировоззрения. Двое чужих людей так остро нуждались в исцелении, что стали друг для друга соломинкой, способной вытащить из любого болота…

Но сегодня что-то изменилось...

Во-первых, Николай вернулся раньше обычного.

А, во-вторых, он был подшофе.

Лида заметив состояние мужчины, благоразумно ушла в зал, который эти дни служил ей убежищем. Она не боялась Николая. Она была уверена, что он не обидит её. С его-то благородством...

Но когда Николай ввалился к ней в комнату, размахивая бутылкой с алкоголем, Лида, вдруг, осознала, насколько опрометчиво себя повела, доверившись совершенно незнакомому человеку, первому встречному… И её пребывание в его квартире можно было расценить, как…

- Какая же ты Стерлядь, Лидка, - неожиданно произнёс Николай, грузно сев в кресло, которое стояло напротив дивана. Женщина оцепенела от его слов. Она не могла пошевелиться. Не могла даже сделать вдох. – Сиди, - махнул он рукой. – Обижать тебя не стану. Хотя, - сделал глоток обжигающей внутренности жидкости прямо из горлышка бутылки, - мне сегодня столько бабок заплатили, чтобы я хорошенько тебя… - потёр устало переносицу. – В общем, чтобы перевёл наши отношения на новый уровень.

- Кто заплатил? – каркающим голосом спросила Лида, вжимаясь в спинку дивана.

- Старуха одна. Хотя по ней не скажешь, что старуха. Любительница кожи и плёток, а ещё пластических операций и покорных мальчиков. Сам-то я не любитель таких игр. Но деньги на обучение дочери надо как-то зарабатывать. А она в столице живёт. Квартиру снимает. А в столице цены ого-го… Хочет на каникулы поехать за границу отдыхать. Вот и приходится ко всяким ненормальным на сессии ходить. Платят отменно. Пару часов стыда и ты богат. А за тебя мне столько заплатили, что я не только дочери квартиру куплю, но и свою машину поменяю на новую. Вот только, - снова отхлебнул из бутылки, - не могу я тебя обманывать. Хорошая ты, пусть и глупая.

- А зачем меня обманывать? – скрестив руки на животе, допытывалась Лида. - Кому я нужна?

- Ты? – вдруг захохотал собеседник, напугав женщину ещё сильнее. – Ты никому не нужна. А вот муж твой. Очень даже нужен старухе этой. Она совсем с катушек слетела, после того, как он ей отказал.

- Старуху эту Камиллой зовут? - поинтересовалась Лида, чувствуя, как тошнота поднимается к горлу.

- О! И ты её знаешь? Тесен мир. Надеюсь она не твоя мамочка. Только семейных разборок мне не хватало. Дочь и мать воюют из-за одного мужика. Для одной он муж, для другой мальчик для воплощения тёмных фантазий. С одной он сама благопристойность, с другой...

Лида не успела ничего ответить, так как Николай продолжил:

- Нет. Не можешь ты быть дочерью старухи. Характер не тот. Ты размазня. Добрая размазня. К тому же, наивная и слишком доверчивая. Иначе, как объяснить, что ты здесь у меня, в то время, как твоего мужа наркотиками накачали, а ты, не видя его, зная, как он тебя любит, на какую-то голую девку повелась. Не стесняйся. Мне старуха всё рассказала... В подробностях...

- Ах! – вырвалось у Лиды.

- Это всё, что ты можешь сказать? Ах! – снова захохотал Николай. – Да если бы не моя брезгливость, ты бы давно мне отдалась. Тьфу, - смачно плюнул под ноги женщине. – Пошла вон! Стерлядь бесхребетная! И чтобы ноги твоей в моём доме больше не было. Я может и нуждаюсь в деньгах, но человеком быть не перестал. Пусть лучше все считают, что ты настолько любишь своего мужа, что устояла перед моим обаянием. Пошла вон! – грубо рявкнул он. - Пока я не передумал.

- Кирилл? Что с ним? – прижимая руки к груди спросила Лида.

- Откуда мне знать, - он снова приложился к бутылке. – Может сдох… от тоски… - и противненько захихикал, прикрыв глаза.

Лида поднялась и на негнущихся ногах направилась к выходу.

- Сумку свою не забудь и телефон. Стерлядь! – донеслось до неё из комнаты.

Глава 161.

Никому не хочется признавать свои ошибки, особенно, если это ошибки в любви. И хотя, многим порой хочется получить второй шанс, немногие отважатся им воспользоваться, даже если на кону стоит любовь. Стыд, страх и неуверенность - опутывают разум и сердце…

Как ни странно, но слова Николая будто пробудили Лиду от марева сна. Она вдруг осознала, что всё это время ждала, что Кирилл, словно герой любовного романа, найдёт её и, встав на колени, начнёт виртуозными словами вымаливать прощение. А она, немного поломавшись и помучив его, в конце концов, простит. Потому что любит. Потому что носит под сердцем его ребёнка.

Но никто не совершенен… Она – сбежала, без объяснений, выключив телефон. А он… даже если бы и захотел, не смог бы её отыскать…

«Хорошо, что Николай оказался порядочным человеком, иначе неизвестно, чем бы всё закончилось», - рассуждала Лида, пока ехала в такси к дому, в котором была квартира Кирилла.

«Только бы с ним всё было хорошо», - повторяла про себя женщина, пока ехала в такси. Как назло, на дороге, которую выбрал водитель, велись ремонтные работы. Пришлось объезжать, сделав достаточно большой крюк.

«Ничего, маленький, - пыталась успокоить себя Лида, поглаживая свой живот, - скоро мы увидим нашего папочку. Только бы с ним всё было хорошо...»

Наконец машина остановилась во дворе нужного дома. Лида сунула водителю деньги, буркнула:

- Сдачи не надо, - и поспешила в подъезд.

Она на мгновение замерла перед входной дверью в квартиру, а потом нажала на кнопку звонка. Один раз. Второй. Третий. Но ни ей не открыл.

«Где же он? – нахмурилась Лида. – Может вышел в магазин? Или нашёл работу? Я бы с ума сходила, ждала, искала… А он… Ищет? – она тряхнула головой. – Конечно ищет, ведь всё, что я видела было неправдой… Только бы с ним ничего не случилось, - ёкнуло её сердце. – Только бы ничего не случилось… - неожиданно в её голове всплыли слова Николя, что её мужа накачивают наркотиками. И ей стало страшно. – Жив ли он? Где его искать? Какая же я… трусливая Стерлядь!» - ругала сама себя.

От отчаяния женщина попыталась поговорить с соседями. Вот только никто ей не открыл дверь. То ли дома никого не было, то ли её потрёпанный и заплаканный вид не вызывал доверия. А может сработал инстинкт самосохранения - никто не желает ввязываться в чужие разборки. Пока проблема стоит за дверью – она тебя не касается. Но стоит только открыть дверь, впустить чужое несчастье в дом, как оно перестанет быть чужим и безликим, а станет твоим, пусть неродным, но глаза уже не отведёшь, сделав вид, что ни о чём не знаешь.

Тошнота подступила к горлу. Лида спустилась вниз и села на лавку у подъезда, стараясь размеренно дышать, прикрыв глаза.

- Лида? Лида? – кто-то затряс её за плечо. Женщина открыла глаза. Перед ней стояла сводная сестра Кирилла.

- Маша? – удивилась Лидия.

- Господи, Лида, - девушка села на скамейку рядом с женщиной и крепко обняла её. – Как хорошо, что я тебя встретила. Как хорошо. Я столько раз ездила к тебе на новую квартиру, но тебя всё время не было дома. Где ты была? Где ты была, когда так необходима Кириллу?

- Что с ним? – сжала плечи девушки Лида. Страх лихорадочно заблестел в её глазах.

- Он в больнице.

- В больнице? - выдавила из себя женщина.

- Да, тут такое дело, - замялась Маша. – Его вначале чем-то отравили в баре. Он чуть не умер. В больнице сказали, что это наркотики. Ты не думай, Кирилл не наркоман.

- Я знаю. Знаю, - произнесла Лида, где-то в глубине души радуясь, что Николай не обманул её. – Как он?

- Ну, - вздохнула Маша. - Вроде бы, нормально.

- Хорошо. Хорошо, - с облегчением выдохнула Лида.

- Нет ничего хорошего! – воскликнула девушка. – Родители решили воспользоваться ситуацией и поместить Киру на лечение.

- На лечение? Ему настолько плохо? Ты же сказала, что с ним всё нормально.

- На лечение к наркологу, в клинику для наркоманов. Но он не наркоман, Лида! Понимаешь? Ты, как его жена, должна помочь. Пожалуйста, Лида. Пожалуйста! Его надо срочно забрать из больницы, пока родители не упекли его в клинику. Мне кажется, что ему что-то колют или какие-то таблетки дают, потому что он заторможенный. Мне так страшно, Лида. Так страшно!

- Но зачем им это? – женщина растерялась от услышанного. – Зачем вредить собственному сыну?

- Лида, очнись! Очнись! Чтобы вас с Кириллом разлучить. Они не хотят видеть тебя рядом с ним. Разве ты не знаешь? Я тоже, - прошептала она, - не хотела, чтобы брат на тебе женился. Но и с решением родителей согласиться не могу.

- И поэтому… - охнула Лида, - они так жестоки к нему. Из-за меня?

- Да, - опустила глаза Маша. – Я не знаю, что между вами произошло, да и сам Кирилл не рассказывал, но, умоляю, тебя, вытащи моего брата. Пусть он мне и не родной, но он лучший брат на свете. Прости его и помоги, - отчаяние сквозило в глазах девушки, когда она сложила руки в умоляющем жесте. – Пожалуйста.

- Конечно, я помогу, - горячо заверила её Лида, чувствуя, как стыд опаляет её щёки.

«Пока я страдала дурью, - промелькнуло в её голове, - Кирилл чуть не умер. А ведь я могла помочь ему уже тогда. всего-то надо было… Не быть трусихой…»

- Спасибо, - тем временем с объятиями набросилась на женщину Маша. – Что же мы на улице сидим, пойдём поднимемся в квартиру Киры. Я в ней уже несколько дней живу. Разругалась со всеми, - вздохнула.

- Я домой, наверное, поеду. Поздно уже.

- Э, нет, - схватила её за руку девушка. – Никаких «домой». Я теперь тебя никуда не отпущу, пока мы Кирилла домой не привезём. Кстати, а где ты была?

- Хотела побыть одна, - скупо пояснила женщина, поднимаясь с лавки, не желая вдаваться в подробности своего «исчезновения».

- Кирилл места себе не находит. Мечется, как зверь в клетке, а ты… просто хотела побыть одна…

- Ты не поймёшь, - отмахнулась от неё Лида.

- Ладно, - Маша взяла её под руку, подталкивая ко входу в подъезд. – Не маленькие, сами разберётесь.

Маша оказалась той ещё болтушкой. Она говорила и говорила, говорила и говорила о себе, о Кирилле, об отце, о кафе… Лида была благодарна девушке, что та больше не задавала ей неприятных вопросов.

Они поужинали и разошлись по комнатам, спать. Вот только уснуть Лида никак не могла. В голове всё время возникали слова Николая, что Камилла не успокоится, пока не сломает Кирилла, пока он не станет её. Нет, такого допустить Лидия не могла…

А что в принципе она могла?

Где-то совсем рядом, раздражающе тикал будильник, сбивая с мыслей.

«Кирилл даже копию того нелицеприятного видео мне не оставил. Что делать? Я не могу потерять Кирилла. Не могу, - болезненно сжималось её сердце. – Почему такие, как Камилла правят этим миром? Почему, такие, как Камилла… Камилла… - женщина подскочила на кровати. – Точно… Камилла. На ноутбуке Кристины Олеговны есть такой файл. Чтобы это значило? Надо проверить».

Она быстро поднялась с дивана, оделась и, вызвав такси, покинула квартиру, оставив записку Маше.

Её потряхивало от напряжения. Сидя в машине на переднем пассажирском сиденье, она поглаживала свой живот и повторяла: «Господи, помоги. Господи, помоги. Если не ради нашей любви с Кириллом, то хотя бы ради ребёнка, сжалься над нами, Господи…»

Расплатившись с водителем такси, женщина поднялась в квартиру. Первым делом, как она перешагнула порог, направилась в зал, к ноутбуку Кристины Олеговны. Включила гаджет. Взглядом нашла папку «Камилла» на «рабочем столе». Открыла её. И пришла в ужас от количества фотографий и видеороликов с участием Камиллы и «мальчиков для битья».

Лида, как одержимая, начала открывать всё подряд, но к её облегчению ни на одном видео, ни на одной фотографии не было Кирилла.

Сейчас ей меньше всего хотелось думать, а тем более видеть, в каких извращениях участвовал её муж.

Глава 162.

В мифологии некоторых стран любовь ассоциируется с белым цветом. Кто-то считает, что белый – это цвет чистоты, незапятнанности, начала жизни… Кто-то уверяет, что белый – это цвет скорби, когда все краски жизни потухли и ничего не ждёт впереди. Но есть и такие, которые уверяют, что белый – это цвет, неопределённости, нерешительности… Цвет – хамелеон. Ведь любой цвет, растворяясь в белом, теряет себя, становясь чем-то новым…

И любовь... Она меняет сознание, отношение к жизни...

Из лифта, который спустился на подземную стоянку элитного многоквартирного дома, вышел мужчина в элегантном тёмно-синем костюме. Его рубашка ослепляла своей белизной. Запонки с крупными бриллиантами, часы и держатель для галстука были из золота. Чёрные кожаные туфли натёрты до блеска. В одной руке он держал телефон и постоянно посматривал на экран.

Он дошёл до легкового автомобиля представительского класса, дождался, когда водитель выйдет из машины и откроет ему заднюю дверцу.

- Доброе утро, - сдержанно произнёс водитель.

- Доброе, - не глядя на него ответил мужчина в тёмно-синем костюме. Он сел на заднее сиденье и продолжил что-то изучать на экране телефона.

Машина плавно тронулась с места, выезжая с подземной парковки.

Однако, когда машина подъехала к арке, чтобы выехать на улицу, непонятно откуда выскочила женщина в голубых джинсах и серой футболке. Она раскинула руки и зажмурила глаза, встав перед машиной. Завизжали тормоза. Автомобиль остановился в нескольких сантиметрах от машины.

Водитель опустил стекло и высунул голову:

- Эй, полоумная! Жить надоело? Уйди с дороги!

- Я хочу поговорить с Константином Сергеевичем, - ответила она, тяжело дыша.

- Запишитесь у секретаря, - парировал водитель.

- Это касается Камиллы Викторовны… - женщина не успела договорить, как водитель покинул салон автомобиля. Она отпрянула, испугавшись.

- Константин Сергеевич, поговорит с вами, - хмыкнул водитель, заметив реакцию незнакомки.

- Ладно, - выдохнула та. Перекидывая сумку с одного плеча на другое.

Водитель открыл заднюю дверцу автомобиля и отошёл чуть в сторону.

- Кто вы? – окинул её хмурым взглядом Константин Сергеевич.

- Ладно, - повторила женщина, поняв, что разговаривать придётся здесь. – Я Лидия… - представилась она и вкратце рассказала о «грязном секрете» Камиллы, о её одержимости Кириллом.

- И чего вы хотите от меня? – усмехнулся мужчина.

- Гарантий.

- Гарантий? - скривился он.

- Я хочу, чтобы Камилла Викторовна оставила в покое моего мужа и меня. И не мстила нам.

- Мстила?

- Я уверена, что Кирилл потерял работу непросто так.

- Не смешите меня! – засмеялся Константин Сергеевич. – Женя, - крикнул он, - поехали!

Водитель грубо оттолкнул Лиду. Она упала на колени.

- У меня есть флешка с записью сессий вашей матери. И я нахожусь в таком отчаянии, что готова продать её… Если вы не поможете мне.

- Что! - Константин Сергеевич выскочил из машины и навис над женщиной. – Да я тебя самолично удушу! Никто не смеет мне угрожать!

- Я не угрожаю. Но если со мной или моим мужем что-то случится…

- Думаешь, умная? – растерял весь свой лоск мужчина.

- Нет. Я не умная, - Лида поднялась на ноги, держась за живот. – Я любящая женщина. И готова на всё, чтобы зашить свою семью… И всё. Мне не нужны ни деньги, ни преференции… Я не буду вас шантажировать. Я хочу жить. Счастливо жить с любимым человеком.

- Счастливо жить, - задумчиво произнёс мужчина, посмотрев на неё так, будто у неё рога или крылья выросли, а может быть и хвост. Он тоже хотел жить счастливо. Очень хотел. Но почему-то не получалось. Вроде и деньги есть. А счастье… обретя цену, перестало быть таковым.

Раздался сигнал автомобиля, который тоже собирался покинуть подземную стоянку.

- Мы составим договор, - добавил Константин Сергеевич, глядя в глаза женщине.

- Я согласна, - быстро ответила Лида.

- Флешка?

- С собой, - похлопала по сумке она.

- Тогда поехали, - ответил ей Константин Сергеевич, возвращаясь в салон автомобиля. Ему вдруг стало жалко эту глупую женщину которую он мог раздавить ногтем мизинца и не почувствовать. Да, ему было её жаль, а ещё горестно. За него, вот так отчаянно и безрассудно, ничто бы не боролся.

«Счастливо жить с любимым человеком», - повторил он про себя. Нет. Его так одержимо никто не любил. И неодержимо тоже. Впрочем, он сам давно не верил в любовь, привыкнув покупать её по сходной цене. Так проще… жить…

- Поехали, - Лида села на переднее пассажирское сиденье.

Глава 163.

Персики… Сладкие. Нежные. С ароматом счастья.

Именно с персиками сравнивают молодую девушку, невинную, очаровательную, наивную. Всё в ней прекрасно: и лучистые радостью глаза, и блестящие волосы, и алые губы, и спелая высокая грудь, и гибкая фигура, и желание познать любовь…

Именно жажда любви делает её особо привлекательной в глазах мужчин всех возрастов…

Сочная мякоть, так и манит поддаться соблазну и вкусить созревший плод…

Константин Сергеевич сидел в своём кабинете, дизайн которого был выполнен в стиле минимализма. Мужчина ценил лаконичность, простоту, точность и ясность.

Среди конкурентов, компаньонов и сотрудников его компании он слыл человеком дотошным, жёстким, но справедливым. А в людях больше всего ценил честность. Может быть именно поэтому он был шесть раз женат, а в ближайшее время собирался наступить на грабли седьмой раз.

Мужчина перевёл взгляд с экрана ноутбука, на котором его мать в очередной раз тёрлась в полуголом виде о парня в кожаных трусах, связанного верёвкой, на Лиду. Она сидела на дизайнерском диване и изо всех сил делала вид, что спокойна и невозмутима. Но она не была спокойной и невозмутимой. От цепкого взгляда Константина не скрылось то, как женщина нервно покусывала нижнюю губу, как вытирала вспотевшие ладони о джинсы, думая, что делает это незаметно.

Мужчина был поражён до глубины души поступком этой отважной, безрассудной и глупой особы. Безумно глупой. Будь на его месте кто-то другой, её бы не задумываясь уничтожили. Но не он... Он не мог… И не потому что испугался скандала из-за видеозаписей с участием его матери… Он не первый раз покупал молчание шантажистов, не первый раз подчищал в сети доказательства беспутства своей матери, но впервые кто-то просил его о помощи во имя любви.

Его, к слову, никто так не любил.

Он был женат шесть раз, собирался стать честным в седьмой, но ни сам не испытывал подобного чувства благородной и жертвенной любви, ни к нему никто не испытывал такого.

Жизнь скучна и однообразна, когда всё можно купить, включая любовь… Вот только в итоге… любовь превратилась в похоть…

А вот Лида… Она готова на всё ради любви…

Мужчине стало жалко её.

И завидно её мужу.

Таким растерянным он не был никогда в жизни. Даже в детстве.

Мужчина вздрогнул, когда из селектора раздался сексуальный голос секретарши:

- Константин Сергеевич, к вам Михаил Юрьевич.

- Пусть входит. А вот и адвокат с договором, - криво улыбнулся он Лиде.

- Хорошо, - кивнула женщина, заёрзав на диване. – Я готова подписать любой договор…

- В обмен на счастье. Я помню, - ухмылка застыла на его холёном, породистом лице. – Вот только на будущее. Никогда не разбрасывайтесь подобными словами… Я мог бы не обладать джентельменскими качествами и разложить вас прямо на этом столе, в обмен на договор. Или лишить жизни...

- Вы… Вы… - съежилась Лида. – Я достаточно много прочитала о вас. Вы честный и порядочный человек.

- Я? – засмеялся мужчина.

- Простите, - в кабинет вошёл полноватый мужчина с мясистым носом и зачёсанными назад волосами. Его костюм был сшит на заказ. В руках он держал листы договора.

Константин Сергеевич поднялся из-за стола, чтобы забрать у адвоката документ. Быстро пробежался глазами. Всё стандартно. Молчание в обмен… на этот раз… в обмен на счастье. Он вздохнул, подписал договор и протянул его Лиде:

- Ваша очередь.

Лида внимательно прочитала тест.

- И это сработает? – поинтересовалась она. Почему-то сейчас идея встречи с Константином Сергеевичем не казалась ей умной, а сам договор бестолковой попыткой плюнуть против ветра.

- Есть только один способ проверить, - усмехнулся Константин Сергеевич.

- Подписать, - прошептала женщина. Она перевела беспомощный взгляд на адвоката, но тот брезгливо поморщился. Стоит ли упоминать, что Михаил Юрьевич ненавидел блаженных дураков, идейных и наивных, ведь ими невозможно управлять.

- Разве не этого вы хотели? – сел на диван рядом с женщиной Константин Сергеевич.

- Вы правы, - Лида взяла ручку и подписала договор.

- Что ж, - поднялся на ноги мужчина. – Один экземпляр мне, один вам и один Михаилу Юрьевичу.

- Спасибо, - улыбнулась ему Лида.

- Идите, - махнул рукой Константин Сергеевич.

«Бегите, пока я не передумал, - подумал он про себя. – Но не думайте, что я оставлю вас без присмотра», - ему очень хотелось посмотреть на счастье этой женщины. Какое оно? И как долго продлится?

Глава 165.

Нет ничего прекраснее любви...

Она, бутоном счастья расцветая

И ароматом страсти опьяняя,

Подарит крылья, воплотив мечты.

Нет ничего ужаснее любви,

Ведь ревностью змеиной отравляя,

Испить обмана чашу предлагая,

Поработит, став клятвой на крови.

Нет ничего опаснее любви,

И чувствами, как в шахматы, играя,

Наивность и порок перемежая,

Поймает разум в сети темноты.

Нет ничего волшебнее любви...

Из пепла боли сердце возрождая,

Надежду эфемерную давая,

Излечит душу, прошептав: «Живи».

Дёмина Наталья.

- Что вы себе позволяете! – кричала медсестра, врываясь следом за Лидой в палату к Кириллу. – Я вам русским языком сказала, что к пациенту никого не пускают.

- Я его жена, - рявкнула на неё женщина, подходя к больничной койке, на которой спал её любимый. Мужчина сильно похудел, за то время, что они не виделись: щёки впали, под глазами залегли чёрные тени. – Кирилл, - дотронулась она до его плеча. – Кирилл.

Он открыл мутные от лекарств глаза и часто заморгал то ли прогоняя сон, то ли пытаясь понять, кто стоит перед ним.

- Что вы с ним сделали? – Лида нахмурилась и резко обернулась. Глаза медсестры забегали. - Что вы с ним сделали? Я вас спрашиваю!

Медсестра попятилась и выбежала из палаты.

- Кирилл, ты узнаёшь меня? – голос женщины дрожал. – Это я… Лида…

- Лида? – прохрипел мужчина. Он прищурил глаза. – Это правда ты?

Она наклонилась к его лицу и произнесла:

- Да, это правда я.

Рука мужчины поднялась и коснулась её щеки, мокрой от слёз.

- Лида, - по слогам просипел её имя Кирилл. – Лидочка.

Он завозился, пытаясь подняться с больничной койки. Его движения были рубленными, казалось, что он сильно пьян.

- Прости, меня, - прошептала Лида. Он ничего ей не ответил, тяжело дыша. Его зрачки были расширены. Он будто был здесь и где-то ещё. – Чем же они тебя накачали? - всхлипнула она.

- Что здесь происходит? – в палату вплыла недовольная Наталья Сергеевна. Следом за ней вошли двое крепких мужчин в белых халатах. Один и них держал в руках смирительную рубашку. Санитары окинули Лиду похотливыми взглядами и криво улыбнулись ей.

- Ничего особенного, - ответила доктору Лида, оборачиваясь. - я забираю из вашей богадельни своего мужа.

- Мужа? – охнула женщина в беломхалате. О наличии жены у пациента она была не осведомлена. К тому же, в руках новоиспечённой жены был включенный телефон.

- Мужа. Мужа. Вы не ослышались, - оскалилась Лида. – Учтите, что запись я отправлю в прокуратуру. И мы обязательно сделаем анализы крови моему мужу, чтобы установить, чем вы его травили.

Наталья Сергеевна подняла руку, намереваясь дать отмашку санитарам, чтобы они скрутили эту наглую бабёнку.

- Кстати, - добавила Лида, - я не просто снимаю видео. Это прямой эфир.

- Прямой эфир, - поджала губы Наталья Сергеевна. Санитары переглянулись и молча покинули палату. - Вы всё равно не можете просто так забрать пациента, - не сдавалась доктор. - Он наркоман.

- Это неправда. Кирилл пострадавший. На него было совершено покушение. Ведётся следствие. И вам это хорошо известно. Его должны были выписать ещё несколько дней тому назад.

- Я - врач. Мне решать!

- Вам решать или не вам, в прокуратуре разберутся. А пока, вот вам моё заявление. На его основании я могу забрать своего мужа, - Лида достала из сумки лист белой бумаги, сложенный в два раза. Развернула его и прочитала вслух.

- Вы… Вы… - всплеснула руками Наталья Сергеевна.

- Берите, берите. Не бойтесь, - всучила ей в руки заявление Лида, а сама вытряхнула из пакета на больничную койку вещи, которые принесла, чтобы переодеть Кирилл. – Не могли бы вы выйти, - обратилась она к женщине в белом халате, - мне необходимо переодеть мужа.

Женщина в белом халате зло сверкнула глазами и вышла из палаты. Такого развития ситуации она не предполагала.

«Вот и помогай после этого людям, - спешила она в свой кабинет, рассуждая о том, что если её припрут к стенке, то с успешной карьерой врача придётся распрощаться. – Может надо было попросить выключить телефон и предложить денег, чтобы дамочка, так сказать, лодку не раскачивала? - Наталья Сергеевна остановилась. Идея показалась ей неплохой. – Нет, - вздохнула она. – Такая на взятку не согласится. Слишком правильная и настырная… С другой стороны, такие обычно дело до конца не доводят. Повозмущаются. Доказательствами потрясут. И сдуваются. Намного опаснее те, кто молча двигается к цели, не оповещая о своих предполагаемых намерениях. Да, - выдохнула с облегчением, - скорее всего так и есть. Будь иначе, она бы сразу обратилась в прокуратуру, позвонила бы в министерство… И мало ли чего ещё придумала… А так...» - её настроение резко подскочило, а в душе расцвела надежда, что немного желающих видело этот прямой эфир. А из интернета, как известно, за деньги разумеется, можно любую запись удалить. Были бы эти деньги.

Глава 166.

Лебединая верность – является квинтэссенцией любви. О ней складывают легенды, сочиняют сказки и придумывают истории. Но сколько бы слов не было написано, слова остаются всего лишь словами, порой холодными, порой разжигающими страсть, порой вызывающими жалость…

Волчья верность – ещё одно необъяснимое явление, которое многим не даёт покоя, вызывая восхищение тем, что две судьбы и две жизни тесно переплетаются, чтобы дальнейшее своё существование провести в жестокой борьбе за эфемерное счастье.

Верность человеческая… Она… не сказка, не легенда, не история, а миф… Несбыточная мечта для очень многих…

Водитель такси, который привёз Лиду и Кирилла, к дому, в котором находилась квартира Кристины Олеговны, оказался сердобольным человеком. Он помог женщине довести её мужа вначале до подъезда, а потом не только до квартиры, но и до кровати.

Лида добавила несколько купюр к сумме за проезд, но водитель отказался от щедрого вознаграждения.

- Не обижайте, дамочка, - покачал головой мужчина, возвращая лишние деньги. – Я поступаю так, как хотел бы, чтобы относились ко мне. Так что обычного «спасибо» будет достаточно.

- Спасибо, - схватила его за ладонь Лида и энергично затрясла её. – Спасибо. Спасибо.

- Ну, вот, - улыбнулся он. – Совсем другое дело.

Женщина проводила водителя такси, закрыла входную дверь и поспешила к Кириллу. Сегодня у неё был очень длинный и тяжёлый день. Вначале встреча с сыном Камиллы, подписание договора, потом больница, скандал с заведующей отделением, после... посещение прокуратуры и освидетельствование Кирилла, сдача анализов…

Да. На этот раз Лида не собиралась пускать всё на самотёк. Может быть Кирилл потом и обидится на неё, ведь со слов Маши в больнице его держали по требованию его родителей. Но она не могла поступить по-другому. Слова Николая будто сняли с неё всю шелуху, открыли глаза и на себя, и на окружающих. Лида наконец осознала, что так, как она жила раньше, больше жить нельзя, иначе в её жизни никогда не будет счастья. Пришло время измениться. Ради себя. Ради Кирилла. Ради ещё нерождённого ребёнка.

«Больше никто не будет вытирать о мою душу ноги», - решила она для себя, понимая, как будет трудно сдержать это обещание.

Кирилл спал, когда Лидия вошла в спальню. Она не стала раздевать его и раздеваться сама, сил не было. Ей хотелось прижаться к боку любимого мужчины, оплести его руками и ногами, закрыть глаза, погружаясь в негу сладкого, спасительного и восстанавливающего сна.

Именно это она и собиралась сделать, когда по квартире разлетелась мелодия дверного звонка, а потом кто-то принялся громко стучать в дверь.

- Ну, что такое, - Лида нехотя поплелась к входной двери. Последнее, что ей сейчас было нужно – это светский визит. - Маша, - выдохнула она, увидев в дверном глазке сводную сестру Кирилла.

- Лида! – воскликнула та, входя в квартиру. – Где ты была весь день? Я звонила тебе, звонила, а ты не отвечала. Почему ты ушла из квартиры Киры? Я думала ты хотела спасти брата. А ты…

Лида ничего не ответила. Она устало поплелась в спальню.

- Лида! – замерла за её спиной Маша. – Я с тобой разговариваю! Ты слышишь меня? – она последовала за женщиной, продолжая возмущаться. - Я была в больнице. Кирилла там больше нет. Они его перевели куда-то. И главное все молчат. Лида! Это всё из-за тебя…

Маша опешила, когда вошла в спальню и увидела на кровати спящего брата.

- Лида! – девушка бросилась обнимать Лидию. – Так ты… Того… Этого… Спасла Киру! Спасибо, спасибо тебе!

Женщина высвободилась из её объятий и молча легла рядом с любимым.

- Всё правильно, - тараторила Маша, укрывая их вязаным пледом, который лежал на кресле, - отдыхайте. Поговорить можно и позже. А я пока приготовлю нам чего-нибудь вкусненького. Уверена, что когда вы проснётесь, вам захочется есть. Я вот, например, всегда ем, когда волнуюсь.

Девушка вышла из спальни и пошла на кухню: «Ну и Лида! – её глаза горели восторгом, а сердце билось быстро-быстро, радуясь, что Кириллу повезло с женой. – Удивила! Я думала она трусиха и рохля, а она… Нормальная баба. И Киру любит. Надо будет с ней подружиться».

Пока Кирилл и Лида спали, Маша не только приготовила поесть, но и кое-где смахнула пыль. Уставшая, девушка присела на диван в зале и не заметила, как задремала.

Глава 167.

Если засунуть в стиральную машинку тёмные и светлые вещи, а потом включить режим стирки, то все вещи станут одного цвета…

Так же и в любви…

Совместный быт обезличивает любые чувства. Притупляет любую страсть. Вызывает раздражение от неудовлетворённости жизнью.

Добившись признания в любви, окольцевав свою вторую половинку, многие расслабляются… А ведь любовь требует постоянной подпитки…

Вот только «стараться» необходимо вместе.

Любовь – должна быть взаимной, в этот сладостный процесс вовлечены двое, а следовательно и в ошибках любви, как ни банально это звучит, виноваты тоже двое…

Кто-то скажет, а я позволяю себя любить... Однако, если верить исследованиям ведущих психологов, именно эта категория «позволяющих себя любить» в итоге прикипает сильнее к тем «кто их любит». И после расставания, в каждых новых отношениях будут искать то, что безвозвратно потеряно…

Кирилл открыл глаза и с облегчением выдохнул. Он находился в спальне в квартире Кристины Олеговны.

«Значит, - с трудом растянул губы в улыбке, - Лида мне не привиделась. Я, действительно, ушёл вместе с ней из больницы. И прокуратура, и взятие анализов позднее – всё это было по-настоящему. И шёпот Лидочки, что она меня любит…»

Он осторожно пошевелил руками и ногами, помня, с каким трудом ему давались эти простые движения ещё вчера. Медленно свесил ноги, поднялся, приняв сидячее положение, и увидел её – Лиду. Она сидела в кресле поджав под себя ноги, склонив голову к плечу, чуть откинувшись на спинку кресла, и спала.

- Лидочка, - прошептал мужчина. На негнущихся ногах он дошёл до любимой и опустился перед ней на колени, обняв руками за талию, положив свою голову ей на колени. – Лидочка.

Чувство любви и нежности переполняло его. Он до сих пор не знал, почему она внезапно исчезла из его жизни, но был благодарен богу, что она вернулась. И не просто вернулась, а спасла его.

- Кирилл, - женщина открыла глаза. – Кирилл, что ты делаешь?

- Люблю тебя, - он сильнее прижался к ней. – Безумно люблю тебя.

- Кирилл, - слёзы потекли из глаз Лиды. – И я тебя люблю. Очень люблю.

Она запустила пальцы в его отросшие волосы. Он прикрыл глаза и откровенно млел от такой простой ласки.

Время для них будто остановилось. В целом мире были только он и она.

Вдруг дверь в спальню открылась:

- Я вас жду, жду, - послышался голос Маши, - а вы тут милуетесь.

- Маша? – Кирилл поднял удивлённые глаза на сестру. – А ты что здесь делаешь?

Его тело моментально напряглось. Он поднялся одним слитным движением, встав так, чтобы загородить своим телом кресло, в котором находилась Лида. Мужчина помнил, как Маша вместе с другими членами его семьи негативно высказывалась о Лиде.

«Хотя, - промелькнула мысль в его голове, - теперь Лидочка моя семья. Она и наш ребёнок, которого она носит. А мнение остальных меня не волнует».

- Я здесь в качестве повара и домработницы, - фыркнула Маша, заметив оборонительную стойку Кирилла. – Расслабься. У нас с Лидой мирный договор: она любит тебя, ты сходишь с ума по ней, а я уважаю её и терплю твои заскоки.

Мужчина нахмурился и обернулся, чтобы посмотреть Лиде в глаза:

- Это правда?

- Да, - кивнула она, спуская ноги с кресла.

- Но смотри, - он снова повернулся к Маше.

- Да, ладно тебе, - махнула рукой девушка. – Не будь букой. Нам ещё жить вместе.

- Это ещё почему? – опешил мужчина.

- Ты думаешь, мой отец и твоя мать будут в восторге, что я поддержала тебя и твою любовь? А Оля? А твой отец? Нет, брательник, - она подмигнула ему, - теперь я приклеюсь к тебе, как банный лист. Мне ещё работу придётся искать. В кафе мне дорога закрыта. Бедная я, несчастная. Буду вам вместо старшей дочери. Должны же вы на ком-то попрактиковаться, пока свой малыш не родится.

- Что скажешь? – Кирилл обнял Лиду, которая подошла к нему.

- Пусть живёт в твоей квартире. Я не против. Но платит квартплату сама.

- Упс, - улыбнулась Маша. – А я уж надеялась, что сяду вам на шею…

- Иди сюда, - Кирилл поманил рукой Машу, чтобы крепко обнять.

- Я не маленькая, - прошептала девушка, так же крепко обнимая его и Лиду.

В этот момент живот мужчины громко забурчал. Все трое, продолжая обниматься, громко рассмеялись. Это был исцеляющий смех. Он окончательно разрушил все стены между Лидой, Кириллом и Машей.

- Пойдёмте, есть, - улыбаясь произнесла девушка. – Я столько вкусного приготовила.

- А заодно, я хочу услышать, как вы подружились, - Кирилл взял за руку Лиду и первым пошёл в сторону кухни.

Маша и Лида переглянулись, но ничего не ответили, понимая, что разговор будет долгим и неприятным.

Может быть именно поэтому ели они в полной тишине. Атмосфера за столом была гнетущая и напряжённая.

- Я готов, - наконец произнёс Кирилл, откладывая в сторону вилку. – Кто первый?

- Наверно, я, - вздохнула Лида, комкая низ футболки. И она рассказала ему и о том, как приехала в его квартиру, а ей открыла полуголая девица, и о Николае, и о Камилле, и о встрече с Машей, и о том, что его в больнице травили с лёгкой руки его родителей, и о договоре с Константином Сергеевичем, и о скандале в больнице, и о прокуратуре…

Лида закончила своё повествование и подняла глаза, боясь увидеть в них гнев.

- Это всё? – тихо спросил бледный Кирилл. За время монолога Лиды, он не произнёс ни слова.

- Да, - ответила она.

- А ребёнок? Что с ребёнком? – сжал руки в кулаки мужчина.

- Кажется, всё в порядке, - выдавила из себя женщина.

- Кажется? – переспросил он.

Лида пожала плечами.

- Собирайся, - он поднялся из-за стола.

- Куда? – растерялась Лида.

- К врачу. Хочу, чтобы подтвердили, что с ребёнком всё хорошо.

Лида молча поднялась, и была тут же опутана руками мужчины и прижата к его телу:

- Прости меня. Прости. Это всё из-за моего прошлого, - словно одержимый зашептал он.

- Кирилл. Всё хорошо. Правда, - она обняла его в ответ.

- Нет. Сказал, к доктору, значит, к доктору, - упрямился Кирилл.

Маша тихой мышкой сидела на стуле и не могла поверить, что в этой хрупкой женщине, которая так доверчиво льнула к её сводному брату, столько силы и мужества.

«А я смогла бы так? – задалась она вопросом. - Ради любимого человека рискнуть всем? Надо родителям дать послушать запись рассказа Лиды, которую я сделала. Как знала, что будет что-то судьбоносное, - решила девушка. – Уверена, что их отношение к ней изменится. Меня она уже покорила…»

Глава 168.

Плывут по небу облака – словно воздушные змеи без верёвочки. Они клубятся, разбрасывают «перья», разлетаются неведомо куда, исчезая словно утренняя дымка.

Как хамелеон меняют свой цвет: белые, розовые, алые, сизые, серые, чёрные... Сколько раз за день? И не уследить.

То парят – высоко-высоко, то проносятся быстро-быстро, но низко-низко ползут…

Иногда висят бесформенной массой, иногда возводят воздушные замки или превращаются в сказочных существ…

А ещё… за ними можно бесконечно долго наблюдать, теряясь в догадках, глотая слёзы или улыбаясь от счастья.

Для каждого найдутся свои облака, стоит лишь время от времени устремлять свой взгляд наверх, туда, где днём светит солнце, а ночью шепчут свои сказки луна и звёзды.

Жизнь Лиды и Кирилла потекла полноводной рекой…

Через несколько дней, после того, как мужчина покинул больницу, ему удалось найти вполне сносную работу, так что вопрос с переездом в другой город был закрыт.

Лида каждый день благодарила бога, что её авантюра удачно разрешилась и с ребёночком всё было хорошо.

Маша переехала в квартиру Кирилла, но с поисками работы пока ничего не получалось. Исходя из того, что её отец был владельцем кафе и ресторана, а она работала на него и вместе с ним, то и работу себе искала в этой же отрасли. Но стоило работодателям узнать, чья она дочь, как ей тут же отказывали. Никто не хотел держать у себя под боком дочь конкурента.

После очередного провала она пришла в квартиру родителей. Мачеха, которую девушка любя называла матерью, принялась читать ей длинную нотацию о том, что она, Маша, поступила подло, поддержав «очередной бзик Кирилла». Её отец, как всегда молчал, делая вид, что что-то увлечённо читает в телефоне. Ольга, которая всё ещё была в поиске подходящего мужчины, а потому временно жила за счёт отчима и матери, тоже присоединилась к приятному процессу поливания грязью Лидии.

- Да, что вы, вообще, о ней знаете! – воскликнула Маша, чувствуя, что проигрывает в этом споре. – Она брату жизнь спасла! А вы… Мелочные эгоисты!

- Ты полегче, доченька, - хмурясь предостерёг её отец, подняв взгляд от экрана гаджета.

- Мы все так восхищались Инной, а она оказалась подлой обманщицей, - выпалила девушка.

- А Лида рохля, - взвизгнула Оля. – Тряпка. К тому же, ещё и старше Киры.

- Подумаешь, старше. Это не преступление, - отмахнулась Маша. - А если она тебя пожалела, - парировала она, - и не стала бороться за изменившего ей мужа, то это ещё не даёт тебе право оскорблять её. Уверена, если бы не несчастье, которое произошло с Дмитрием, он бы через некоторое время бросил тебя и вернулся к Лиде..

- Ты… ты… - покраснела от злости Оля, заметавшись по комнате, как птица в клетке. – Много ты понимаешь! Я молодая, красивая…

- Кукла, - припечатала её сводная сестра. – У тебя кроме красоты ничего нет. Даже сострадания. Ты бросила Дмитрия в самый тяжёлый момент его жизни.

- Мама, - Ольга обернулась к матери, которая сидела на диване, - скажи ей. Почему я должна выносить горшки за инвалидом?

Женщина поджала губы. Она хоть и поддерживала Олю, но сама пару лет назад не бросила второго мужа, когда он перенёс операцию на желчном пузыре и сама ухаживала за ним и в больнице, и дома.

«Как объяснить дочери, - судорожно вздохнула она под тяжёлым взглядом мужа, - что если любишь, то всё остальное не имеет значения…»

- Хватит! – рявкнул отец Маши. – Сейчас речь не об Ольге, а о Кирилле.

- Ну, а раз о Кирилле, - вспыхнула Маша. – Тогда слушайте, - и она включила запись разговора с Лидой, когда та рассказывала о своих «приключениях».

А тем временем счастливые Кирилл и Лида возвращались домой после вечерней прогулки. Что может быть лучше дня накануне выходных?

Правильно, ничего.

Поэтому даже неработающий лифт не смог испортить им настроение. Не разжимая рук, они принялись медленно подниматься по лестнице. Проходя мимо почтовых ящиков, которые были установлены на лестничном пролёте между первым и вторым этажами, Лида заметила сквозь дырочки в нижней части почтового ящика с номером квартиры Кристины Олеговны что-то белое.

- Письмо? – удивилась она, когда Кирилл открыл почтовый ящик, достав из него конверт.

- Скорее всего счёт за коммунальные услуги, - ответил он. – Нет, - опешил, перевернув конверт. – Это, действительно, письмо. Тебе, - понизил голос.

- От кого? – Лида протянула руку, чтобы забрать конверт.

- От Саши, - ещё тише произнёс мужчина.

- От Саши, - ахнула Лида. Её руки дрожали, когда она разрывала сбоку конверт, чтобы поскорее добраться до письма.

«Дорогая мама!

Ты наверное удивишься, получив это письмо, но я хотел бы извиниться за своё глупое поведение и ревность.

Находясь здесь, всё кажется другим. И жизнь, и поступки, и слова. Слишком много свободного времени, чтобы подумать обо всём, что произошло в жизни.

Нет. Я никого не виню. Во всём виноват один я. Может и хорошо, что я сюда попал. Сложно это… всё…

Так вот… Я хотел бы, чтобы всё между нами было по-прежнему, когда я выйду на свободу.

Своему Кириллу передай, что начищу ему рыло, если он будет тебя обижать.

Мне очень не хватает… твоей заботы и твоих нотаций. Наших посиделок на кухне. Всего того, что я так опрометчиво потерял.

Пиши мне, пожалуйста. Как у тебя дела? Чем занимаешься? Как отец? Перед ним мне тоже придётся извиниться. Но это потом…

Твой сын, Саша».

- Мальчик мой, - женщина прижала к себе письмо и прильнула к Кириллу, не стесняясь слёз, которые мокрыми дорожками побежали по её щекам. – Сашенька.

Глава 169.

Любовь можно сравнить и с разрушительным торнадо, и с ласковым прибоем. Отчего зависит степень экспрессии чувств? И что способствует превращению штиля в шторм… Загадка...

Кто-то утверждает, что во всём виноваты внешние факторы…

Но стоит для эксперимента закрыть двоих влюблённых в комнате, и через некоторое время они начнут грызться, как пауки в банке. Бесспорно, будут исключения, но их количество окажется настолько ничтожным, что они скорее станут дополнительным подтверждением «правила».

А причина, как считают психологи – одна: бурлящие гормоны и превышающий уровень адреналина подталкивает человека к всплескам агрессии, вожделения и совершению безрассудных поступков.

Вот и получается, что только от человека зависит, как он воспринимает любовь: полным штилем или девятым валом…

Кирилл боялся, что после прочтения письма от Саши, Лида как минимум проплачет до утра, обвиняя себя во всех смертных грехах. Однако, этого не произошло.

Да, Слёзы были. Но это были слёзы радости:

- Мой сын вернулся, - улыбаясь вновь и вновь повторяла Лида. - Теперь всё будет хорошо.

«Ну, ну, - только вздыхал Кирилл. – Время покажет».

Он был уверен, что Саша притворяется, ищет выгоду, как делал это всегда. Но каким же было его удивление, когда через три дня пришло ещё одно письмо от молодого человека, а потом ещё одно…. Саша ни о чём не просил. Он искренне раскаивался и скучал. А ещё частенько вскользь упоминал о том, что кого-то из его «новых знакомых» бросила жена, от кого-то отказалась невеста, и только матери ждали их возвращения на свободу. Для многих - именно мать стала якорем в мире решётчатых окон и закрытых дверей.

Тем временем животик Лиды рос и округлялся.

А однажды вечером, женщина замерла с вилкой у рта.

- Боже мой, Кирилл, - она выронила вилку и прижала руку к животу. – Ребёнок толкнулся.

- Правда? – улыбка осветила лицо мужчины. Он потянулся ладонью к животу Лиды. – Здесь? Ничего не чувствую.

- Надо немного подождать.

- Ладно, - вздохнул Кирилл. – Подожду.

И он ждал, ждал и дождался...

Это знаменательное событие произошло ночью. Он обнимал спящую Лиду со спины. Его рука располагалась на животе любимой. Мужчине нравилось вот так лежать и тихонько поглаживать живот женщины, в котором рос его ребёнок. Вдруг, он почувствовал, как его руку легонько толкнули. Один раз. А потом второй, чуть сильнее, чем в первый раз.

- Привет, - прошептал Кирилл, забыв, как дышать.

Стоит ли говорить о том, что мужчина этой ночью не смог сомкнуть глаз. Что-то изменилось в нём. Он почувствовал своего ребёнка и наконец осознал, что, действительно, скоро станет отцом. Его малыш – это не изображение на экране прибора УЗИ, не чёрно-белый снимок, а маленький человечек, который растёт и развивается. А ещё может… общаться при помощи толчков.

Время бежало и бежало.

Как-то вечером, Лида и Кирилл возвращались с прогулки. Настроение у них было замечательным.

- Люблю тебя, - постоянно шептал на ушко Лиде мужчина.

Когда до подъезда осталось несколько шагов из одной из припаркованных во дворе машин вышла Маша. Кирилл улыбнулся ей и помахал рукой, а потом так и замер, когда следом за девушкой из машины вышла его мать.

Мужчина нахмурился и сделал шаг вперёд, пряча у себя за спиной Лиду.

- Что происходит? – поинтересовалась Лидия и ахнула, увидев мать Кирилла.

- Ничего не бойся, - мужчина крепко сжал её руку. – Маша, что за игры? – обратился он к девушке.

- Я тут… - промямлила она. – В общем… Всё рассказала родителям и о Камилле, и о том, как Лида тебе помогла.

- Зачем? – прищурил он глаза.

- За тем, - подошла к нему мать, - что она моя дочь, хоть и не я её родила, а ты мой сын, хоть мы с тобой и повздорили.

- Повздорили? – хмыкнул он. – Ты оскорбила Лиду. Проклинала наше с ней будущее. И, если память мне не изменяет, заявила, что я больше тебе не сын.

- Я была не права, - женщина схватила его за свободную руку. – Я думала, что… - она посмотрела на Лиду, которая выглядывала из-за спины мужа. – Простите меня. Кто плохое помянет, тому глаз вон.

- А кто забудет, тому оба, - парировал мужчина, выдернув свою руку из её ладони.

- Кирилл, - тихо произнесла Лида, - разговор можно и в квартире продолжить.

- Разговора не будет, - упрямо ответил он.

- Хорошо, - согласилась с ним она. – Пусть не сегодня. Но вам придётся поговорить.

- Почему? – он повернулся к Лиде, заглядывая ей в глаза. – Почему ты готова её простить?

- Потому что я мать, как и она. А тебе, мой дорогой, пора учиться выдержке, ведь через месяц родится наш малыш.

- Как же я люблю тебя, - он прижал её к себе. – Идёмте, - обратился к матери и Маше.

- Спасибо, - с облегчением выдохнула женщина, благодаря Лиду.

А ровно через месяц в зале ожидания в одном из роддомов города было не протолкнуться. Новоиспечённые бабушки, дедушки и тёти. Но самым красивым и самым взвинченным был Кирилл, который теребил большой букет из алых роз.

- Долго ещё? – прошипела Оля и тут же получила локтем в бок от матери:

- Ещё одно ядовитое слово и скажу своему мужу, чтобы тебя поставили в кафе мыть туалеты.

- Мама, как ты можешь? Я ведь твоя дочь, а ты квартиру у меня отобрала, денег не даёшь, работать у отчима заставляешь.

- Иди на панель, - пожала та плечами.

- Ты что? Я не такая!

- А если не такая, то включай голову и зарабатывай на жизнь себе сама. К тому же с мужчинами тебе явно не везёт.

- Конечно, не везёт, - вздохнула Оля. – Чтобы богатого мужчину встретить, вначале вложиться надо. Это мне с Димой тогда, повезло…

- Это Кириллу повезло, - вмешался отчим Ольги, - что ты всякий мусор подбираешь.

- Да, - заметил отец Кирилла, - Лида замечательная.

- Кажется, началось, - выпалила Маша, когда на большом экране телевизора появился пеленальный столик.

- Красавица, - улыбнулся Кирилл, глядя, как медсестра развернула пелёнку, показывая маленькую девочку.

- Вся в папу, - смахнула слезу мать Кирилла.

- А мне кажется, что у неё нос Лиды, - подала голос Маша.

Ребёнка переодели, завернули в пелёнки, надели чепчики. Словно драгоценный подарок поместили в одеяло с кружевным уголком и перевязали розовым бантом.

- Идут. Идут, - засуетились встречающие.

Кирилл шагнул вперёд. Дверь открылась и внутрь вошла медсестра с ребёнком на руках и Лида.

Мужчина растерялся: то ли цветы отдать жене, то ли дочь принять из рук медсестры.

- Смелее, папаша, - улыбнулась ему медсестра.

- Ладно, - кивнул Кирилл. Он подошёл к Лиде, вручил ей цветы и поцеловал:

- Люблю тебя, - прошептал так тихо, чтобы слышала только она, а затем осторожно забрал из рук медсестры дочку. У него внутри всё дрожало, когда Лида откинула с лица девочки кружевной уголок:

- Она прелестна, - выдохнул Кирилл.

- Твоя дочь, - прижалась к его боку Лида.

- Наша, - улыбнулся он.

Конец

Оглавление

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Глава 21.

Глава 22.

Глава 23.

Глава 24.

Глава 25.

Глава 26.

Глава 27.

Глава 28.

Глава 29.

Глава 30.

Глава 31.

Глава 32.

Глава 33.

Глава 34.

Глава 35.

Глава 36.

Глава 37.

Глава 38.

Глава 39.

Глава 40.

Глава 41.

Глава 42.

Глава 43.

Глава 44.

Глава 45.

Глава 46.

Глава 47.

Глава 48.

Глава 49.

Глава 50.

Глава 51.

Глава 52.

Глава 53.

Глава 54.

Глава 55.

Глава 56.

Глава 57.

Глава 58.

Глава 59.

Глава 60.

Глава 61.

Глава 62.

Глава 63.

Глава 64.

Глава 65.

Глава 66.

Глава 67.

Глава 68.

Глава 69.

Глава 70.

Глава 71.

Глава 72.

Глава 73.

Глава 74.

Глава 75.

Глава 76.

Глава 77.

Глава 78.

Глава 79.

Глава 80.

Глава 81.

Глава 82.

Глава 83.

Глава 84.

Глава 85.

Глава 86.

Глава 87.

Глава 88.

Глава 89.

Глава 90.

Глава 91.

Глава 92.

Глава 93.

Глава 94.

Глава 95.

Глава 96.

Глава 97.

Глава 98.

Глава 99.

Глава 100.

Глава 101.

Глава 102.

Глава 103.

Глава 104.

Глава 105.

Глава 106.

Глава 107.

Глава 108.

Глава 109.

Глава 110.

Глава 111.

Глава 112.

Глава 113.

Глава 114.

Глава 115.

Глава 116.

Глава 117.

Глава 118.

Глава 119.

Глава 120.

Глава 121.

Глава 122.

Глава 123.

Глава 124.

Глава 125.

Глава 126.

Глава 127.

Глава 128.

Глава 129.

Глава 130.

Глава 131.

Глава 132.

Глава 133.

Глава 134.

Глава 135.

Глава 136.

Глава 137.

Глава 138.

Глава 139.

Глава 140.

Глава 141.

Глава 142.

Глава 143.

Глава 144.

Глава 145.

Глава 146.

Глава 147.

Глава 148.

Глава 149.

Глава 150.

Глава 151.

Глава 152.

Глава 153.

Глава 154.

Глава 155.

Глава 156.

Глава 157.

Глава 159.

Глава 159.

Глава 161.

Глава 161.

Глава 162.

Глава 163.

Глава 165.

Глава 166.

Глава 167.

Глава 168.

Глава 169.