Чистильшик (СИ) [Давид Яворский] (fb2) читать постранично, страница - 8

стрелять. Неизвестно, пригодится ли навык. - Он не должен был этого делать.

Но он сделал. Ему стало насрать на все правила, когда увидел «калаш» в моих руках. И доктор с женой. Правда, у меня для них приготовлен лучший сценарий, но трудный. Эти тупые блюстители порядка сорвали мне все планы, закрыв их в камере. Я не смогу там снова появиться с пистолетом или ножом, не после случая с Зефеком. Ладно, справлюсь.

Они получили сегодня такой же пакет, как Бенио. Прямо со склада. Если всё прошло гладко, им выжжет внутренности.

Впрочем, не только им. Яда хватает ещё на четырёх человек, а я решил освободить мир от грехов прелюбодеяния, алчности, зависти и гордыни. Остался только ты…

Внезапно я слышу стук в дверь. Я предусмотрительно закрыл её на ключ, когда оглушил настоятеля, но всё-таки слегка расслабился.

- Святой отец, это я! - я слышу голос маленького мальчика.

Я смотрю с отвращением на попа и подхожу к двери. Приоткрываю не более чем на пять сантиметров.

- Йоргуш… - изображаю мягкий, но серьёзный тон - Йоргуш, ксёндз болен. Не знаю, что с ним, но лучше быстро сбегай к коменданту.

- К коменданту? - удивляется парень. - А не лучше к доктору?

Я смеюсь, взъерошиваю ему волосы.

- Доктор же сидит в тюрьме, забыл? Беги к Норберту!

- А если он… Или ксёндз… умрёт? - спрашивает мальчик, и я не могу оценить, чего в его вопросе я слышу больше: заботы или надежды.

- Не знаю, малой… Лети давай!

Я закрываю дверь и проворачиваю ключ. У меня в запасе несколько минут.

- Вот видишь, - обращаюсь к Ахиму. - Я хотел отрезать тебе твои греховные гениталии и накормить тебя ими, чтобы ты действительно понял, каково умереть от обжорства и порочности, но, наверное, не успею.

Я подхожу к столику, беру маленький скальпель. Священник начинает елозить в кресле и издавать всё громче и громче нечленораздельные восклицания, полные паники.

Меня это не волнует. Тряпкой в левой руке хватаю его жалкое достоинство, правой же делаю аккуратный разрез у основания. Ксёндз плачет, кричит. Конечно, сейчас нас услышат. Ну, ничего. Я кладу скальпель на столик и беру большой нож. Одним простым и быстрым движением вонзаю его в живот между пупком и правым боком, чуть ниже печени.

- Это тебя, конечно, убьёт, но настолько медленно, что успеешь всё рассказать в суде, - шепчу прямо в ухо пастора, не обращая внимания на его крики.

Я поднимаю пистолет со столика. Подхожу к двери и поворачиваю ключ в замке. Открываю дверь, не нужно будет вскрывать. Оглядываюсь снова на залитое кровью брюхо воющего ксёндза. Он уже свободен от уз. Ему и так всё равно.

Насилие. Наркомания. Коррупция. Чревоугодие - дважды. Молчаливое равнодушие. Аборт. Блуд. Жадность и воровство. Зависть. Гордыня. Лживость. И педофилия. Довольно длинный список для такого маленького, идеального сообщества. Но, к счастью, всё уже позади.

Тысяча сорок девятая неделя в шахтах будет трудной для всех. Но чище. А последующие будут только лучше. Я положил пистолет в рот. Ещё одно убийство. Я дёргаю спусковой крючок.