Всё начиналось в юности [Николай Борисович Башмаков] (fb2) читать постранично, страница - 2

Ему предстоит честно, а иначе в силу своего воспитания он и не сможет, отслужить два года там, куда везёт его поезд.

*

Димка попал в учебную часть. Школу, где из новобранцев готовят младших специалистов инженерных войск. В обиходе все называли её "учебкой". Здесь предстояло учиться шесть месяцев, чтобы изучить азы военной профессии и получить к концу обучения воинское звание "младший сержант". После учебки их должны будут распределить по воинским частям, где собственно и нужно будет отслужить оставшиеся полтора года на должности младшего командира.

Сразу после прибытия молодое пополнение отмыли в бане, переодели и распределили по учебным ротам. С этого момента новобранцы стали именоваться "курсантами".

Дальше потекли серые армейские будни. Сменявшие друг друга дни вчерашним школьникам казались монотонными, однообразными и удивительно длинными. Время от подъёма и до отбоя было расписано по минутам. Личная жизнь для них перестала существовать. Каждый из курсантов постоянно был в поле зрения командиров и своего воинского коллектива, и это угнетало больше, чем физическая усталость. Даже в минуты послеобеденного отдыха и часа личного времени перед вечерней поверкой нет возможности уединиться. Обязательно найдётся сослуживец, которому позарез требуется поговорить.

Только восемь часов сна безраздельно принадлежали каждому из них. При условии, если не было ночной учебной тревоги. Но натопавшимся и набегавшимся за день новобранцам эти часы отдыха казались секундами. Вроде бы только лёг в постель и закрыл глаза, а дневальный уже орёт: "Рота, подъем!!!"

Неудивительно, что курсантам всё время хотелось спать. Особенно клонило в сон во время классных занятий.

А ещё им постоянно хотелось есть. На перемену пищи и большой объем физической нагрузки организм у всех реагировал одинаково. Они набивали в столовой полный желудок, а чувство голода всё равно не исчезало. Курсанты с удивлением смотрели на прослуживших более года сержантов и не могли взять в толк : как это возможно – не есть суп и нелюбимую кашу "шрапнель", и ограничиваться за обедом котлетой и компотом?

Но были внутренние переживания у новобранцев или их не было, им всё равно с утра до вечера приходилось топать по плацу, маршировать с песней, преодолевать полосу препятствий, ползать по-пластунски в учебном городке, стрелять и метать гранату на стрельбище, ходить в учебную атаку на тактическом поле, заниматься нелюбимой ещё со времён школы физической подготовкой и делать много такого, чего никогда не придётся выполнять человеку, не служившему в армии.

Для молодых парней, ещё не научившихся ценить приобретённые навыки и всё ещё оценивающих прожитый день с точки зрения полученных развлечений, дни, заполненные беспрерывной учёбой и работой, казались потерянными впустую. Это потом, в дальнейшей жизни, придёт к ним осознание того, что пролитый пот, кровавые мозоли и вдолбленные в голову воинские истины не были напрасной тратой сил, времени или "дурацкой задумкой" сержантов и офицеров.

Но осознание это придёт только к тем, кому удастся выжить. А выжить в любой, даже самой маленькой войне больше шансов у того, кто лучше к ней подготовлен.

*

Димка принадлежал к той немногочисленной категории курсантов, которая постигала воинские науки вполне добросовестно. Потому очень скоро в своём взводе он стал одним из лучших. Офицеры и прапорщики часто отмечали его усердие и приводили в пример. Благодаря этому обстоятельству, а так же независимому поведению, иногда граничащему с дерзостью, он быстро нажил себе врагов. Они сформировались из среды сослуживцев-завистников, относящихся к службе как к обузе, и сержантов.

Первые, пытаясь оправдать своё неумение и откровенную тупость на занятиях, хорохорились и прикрывали свою немощь равнодушной маской: " я всё могу, но не хочу…" Они чаще всего и допекали любого, у кого намечались успехи в службе. "Что… тебе больше других надо?", "Брось потеть, всё равно это тебе никогда не пригодится…", "Что ты из кожи лезешь? Выслужиться хочешь?" – вот далеко не полный перечень их доводов, и всё для того, чтобы не обременять себя любимого службой "как надо" и прикрыть отсутствие даже минимальных навыков и качеств, присущих настоящим мужчинам.

Вторые сами совсем недавно прошли всё, что полагается новобранцу, получили воинское звание, а вместе с ним пусть небольшую, но власть над людьми. Сейчас они упивались этой властью и "отыгрывались" за унижения, которые когда-то им пришлось испытать самим. Любая попытка подчинённых проявить независимость и инакомыслие расценивалась ими как "преступление". Виновный должен был быть немедленно наказан, чтобы другим неповадно было, а если он ещё проявлял и упорство, его нужно было сломать. Собственно в этом и заключается один из законов "дедовщины", привнесённый в армию из уголовной среды.

Воинские уставы, требующие беспрекословного выполнения приказов, для командиров, страдающих отсутствием чести и совести, – прекрасная