Пешком через Байкал [Анатолий Никифорович Санжаровский] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (25) »
"Наши в Омске. Срочно разыскиваю золотой эшелон, который кто-то у кого-то как-то увёл ещё в гражданскую. Про это даже по телевизору показывали. На поиски дали всего сорок минут (промежуточная посадка). Найду, пригоню тебе к третьей годовщине нашего кольцевания. Пригоню обязательно в-в-в-весь! состав! УЖЕ! ВИЖУ!! ЕГО!!! НА!!!! ГОРИЗОНТЕ!!!!!”
С благополучием прииркутились мы в лиловое большеводье сумерек. Заполняю гостиничную анкету. Что-то мягко толкнуло в грудь. Батеньки! Да где-то в тутошних дебрях затерялись следы старинного приятеля!.. Николя́!.. Каменский!.. Отшумела, отыграла молодая пора… Вместе копили ума в бурсе, как окрестил он университет в Ростове-на-кону[1]. Вместе работали. Вместе спали на одной койке. Крутила его потом журналистская судьбина из края в край по Россиюшке, крутила… А-а, судьба… Сам крутился, как чёрт на бересте! Не в давних годах последняя была вестка вот отсюда. Из Иркутска! Пихнул я анкету в карман, пожёг через улицу к телефонной будке. Раскопал по ноль девять. Звоню. Узнал меня. Сразу вопрос: – Откуда, асмодей? Из столицы алёкаешь? – Вообще-то, насколько я знаю, из Иркутска. Он ошарашен. – Сто-ли-ча-аанин!.. Ты пошто сюда?! – А об ручку да "в охапочку поздороваться" с тобой… – Ты где? – В "Ангаре". Заполнил анкету, ещё не отдавал. – И не отдавай, плутоня! Прихромаю сейчас со своей клохтухой Петровной. Тут каких три квартальчика.
2
Что ветер подхватил, пиши пропало. Чужую рожь веять – глаза порошить.Коренное мне задание – репортаж про выходной прогулочный переход иркутян на лыжах через Байкал. Переход завтра, в субботу, в крайний день недели. Помнят, нет легче дня против субботы. Парни, девчата уже сегодня вечером подадутся наушкинским поездом в начальный пункт Танхой. Раздосадованный, вконец разобиженный на самого себя вернулся я из штаба перехода. – Ты чего, чудечко на синем блюдечке, отквасил губы? – спросил Николай. – А! Швах мои делишки… Послушал людей… Не топтать байкальские мне вёрсты. Он как-то разом притемнился в лице: – Что так? Чем ты хуже других? Или ты у господа баню сжёг? – Не падок на пожары. – Тем более. Случаем прорваться в нашу сторону да не нарисоваться на Байкале! Это, друже, всё едино, что впервой приехавшему в столицу не пойти на Красную площадь. Кто тебя не пускает? – Я. – Е-е-ень!.. Опять вечорошние песни! С минуту Николай смотрит быком. Глубоко, поди, до дна легких вдохнул, гаркнул лихоматом: – Микки! Из коридора влетели, тыркаясь друг в дружку, здоровенный котина и вдвое мельче против него карманная жиденькая псинка на недовывернутых спичечно-тонких ножках колёсиками. И велит он собачонке: – Микки! Посмотри, пожалуйста, вот на этого бабая, – пальцем на меня. – И тут же доложи всё, что ты про него думаешь. Сучонка задрала худую мордуленцию, нагло вылупилась на меня. Потом с ленивой брезгливостью тявкнула и потешно заперебирала кривыми палочками ног, степенно удаляясь из комнаты. – Беспутенький, наивняк… Даже Микки набрыдли твои байки про неудобно. Докуда им кланяться? Неудобно в почтовом ящике спать. Ноги высовываются и дует! А всё прочее… Придись до любого… Сколько положено труда… Ехал писать про переход и не быть в переходе? Анекдот! – Анекдот, если пойду! Это не прихоть моего каприза. Поверь… Ну как не понять? Все на лыжах, один я на своих рессорах… Разве я виноват, что рос под Батумом? Разве виноват, что видел лыжи лишь в кино? Березовый, никудышный я лыжник… И для смеха лыж даже в руках не держал! Эсколь народищу! Тяни один я всех назад?.. О-очень здорово! И потом, пеше не сунешься. Совесть не пустит… Надо бежать! С моей аварийной коленкой?! А мне уже и не двадцать… Давненько выщелкнулся из молодых. Большие уже мои года. Два кидай по двадцать! Да с гачком!.. И за раз сорок пять кэмэ по льду! Да куда-а мне лезть?! – Не пойму… Или ты умом граблен? Ты подумал, как сядешь писать? – Завтра к четырем – к тем порам уже перейдут – отправятся в Листвянку встречать. На автобусах. Уже договорился, на одном завернут за мной. Обратного пути вполне хватит, потолкую с добрым десятком. Неправда, наскребу живых впечатлений. – Эдаким макаром мылишься сляпать репортаж? Не видя? Не участвуя сам в деле? Какого ж огня было переться за пять тыщ вёрст? Конечно, он прав, подчистую прав. Брал я командировку… Мне даже мысль не пала, что я и секунду не стоял на лыжах. Пускаться ж теперь пешком… Затея эта повязана риском, в тягость не мне одному. Я не могу, чтоб я кому-то мешал, чтоб кто- то тревожился за меня. Отказаться, отказаться бы от командировки! Да поди откажись… Хватился монах, как полно в штанах. Посветлел Николай лицом, заговорил уговорчиво: – Кончай эти алалы!.. Да ты, лихобойник, или уже не мужик? А я ж прекрасно помню твою сольную легендарную пробежечку Сапожок – Нижняя Ищередь. Конечно, это не Москва-
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (25) »
Последние комментарии
19 часов 26 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад