2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
не выражался столь высокопарно, но не посмела.
Такое ощущение, что ему лет сто, не меньше! Правда, его слова не лишены смысла и идут от самого сердца.
Понятия «родина» и «корни» имели огромное значение для Малика, и вполне естественно, что он понял ее стремление.
В конце концов, он не виноват, что я мечтаю о нем и представляю, как счастливы мы могли бы быть…
– Соррель?
Девушка вздрогнула от неожиданности.
– Да, Малик?
– Скажи, что ты собираешься делать в Англии?
Попытаюсь начать новую жизнь. Буду заниматься тем, что делала бы любая другая в моем возрасте. Не исключено, даже смогу полюбить другого мужчину.
– Найду работу.
– Работу? Какую работу? – скептически воскликнул он.
– Я много чего умею делать, – ответила Соррель.
– Неужели? – Малик откинулся на спинку стула и уставился на нее. – Например?
– Я хороший организатор.
– Надо признать, это так, – сказал шейх. После окончания университета Соррель стала контролировать действия всех служб дворца. Ни один прием на высоком уровне не обходился без нее – она была прекрасным координатором.
– Также я хорошо разбираюсь в дипломатии.
Малик прекрасно видел, куда она клонит, но он понимал: Соррель слишком ранима и невинна для того, чтобы вот так взять и очертя голову броситься в самостоятельную жизнь, уехав в, по сути, незнакомую ей страну.
– Если ты думаешь, что запросто найдешь себе работу, ты ошибаешься. Тем не менее, я могу поговорить о тебе с некоторыми людьми. Возможно, ты смогла бы пожить в какой-нибудь семье.
– Семье?
– Почему бы и нет? Девочки часто так поступают.
Девочки. Не женщины. С нее было довольно. Не так давно с ее глаз словно упала пелена: оглядев свою просторную комнату с высокими потолками, наполненную антиквариатом, она увидела не уютный будуар, а лишь изысканную клетку. Только на птицу в неволе люди могут смотреть, а ее спрятали от внешнего мира. Она не имела права общаться с мужчинами, носила бесформенную одежду, специально придуманную для того, чтобы скрыть фигуру женщины от чужих взоров. Раньше Соррель не имела ничего против национального платья и накидки, но в последнее время она часто заходила на модные сайты в Интернете и, к своему удивлению, поняла, что хочет носить такие же костюмы.
– Я не девочка! – сказала она, и ее голос дрожал от переполнявших ее эмоций. – Я женщина, а не подросток, за которым нужно присматривать.
Малик вдруг посмотрел на ее губы и замер, словно никогда раньше их не видел. Они напоминали лепестки цветка, розовые и нежные. Понимала ли она, как эти губы подействуют на западных мужчин? Малик взглянул на нее.
– Мне бы было спокойнее, если бы ты находилась под надежной опекой, – упрямо сказал он.
Соррель понимала: ей будет нелегко, но она должна встать на ноги и начать жить самостоятельно.
– Может, это покажется тебе странным, но речь не о тебе, Малик. Речь обо мне и моем будущем. С тех пор, как ты стал шейхом, я все время занималась только твоими проблемами.
Малик напрягся, его глаза заблестели.
Она осмеливается критиковать меня? Она намекает, что ей было плохо со мной?!
– Что ж, прости, если тебе пришлось скучать, – медленно произнес он, побелев от ярости.
Неблагодарная девчонка! Я взял на себя заботу о ней, дал ей образование, обеспечил безопасность и комфорт, а она ведет себя, как избалованный ребенок!
Резко поднявшись из-за стола, Малик прошел к окну. Посмотрев на дворцовый сад, он вздохнул. Когда он мог позволить себе беззаботно прогуляться по дорожкам меж деревьев? Ни разу с тех пор, как старый шейх объявил, что Малик – старший из трех его внебрачных сыновей.
В какой-то мере я оказался готов к управлению страной, ведь в течение многих лет я являлся доверенным помощником шейха…
Но роль советника, – не важно, насколько высоко его ценил шейх, – кардинально отличалась от роли правителя. Малику пришлось сильно измениться. Он больше не имел права выразить свое мнение, не обдумав его как следует – его слова могли интерпретировать так, что их смысл стал бы совсем другим. Малик чувствовал: он должен доказать всем – своему народу и самому себе, – что он в состоянии оправдать доверие старого шейха.
Только с Соррель он позволял себе расслабиться и ни о чем не беспокоиться.
И вот теперь она хочет уехать. Малик обернулся и взглянул на девушку. Тревога и волнение в ее глазах потрясли его, и он в который раз убедился, как сильно изменилась его жизнь – Соррель, та, что всегда так спокойно улыбалась ему, сейчас смотрела на него, словно он был жестоким султаном из «Тысячи и одной ночи». Он, Малик, который всегда относился к ней по-доброму!
Что ж, надо отпустить ее. Пусть она посмотрит, каково это – жить одной в Англии.
Однако он решил предпринять еще одну попытку переубедить ее.
– Мы могли бы подыскать тебе пост в посольстве Харастана.
– Спасибо, но – нет.
Любого другого человека он уже давно бы перестал уговаривать. Но, черт возьми, это же
Последние комментарии
3 часов 25 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад