Подвиг. 1988 №05 [Подвиг. Приложение к журналу «Сельская молодежь»] (pdf) читать постранично, страница - 3

офицеры с муфтами в руках, покрытые кто персидским
ковром, кто дорогим манто.
Шли обозленные на бездорожье, на русскую зиму, на совет­
ские самолеты, штурмующие запруженные дороги. А злоба вы­
мещалась на голодных, больных, измученных людях... В эти
дни немцы не били пленных. Только убивали!
Убивали за поднятый окурок на дороге.
Убивали, чтобы тут же стащить с мертвого шапку и валенки.
Убивали за голодное пошатывание в строю на этапе.
Убивали за стон от нестерпимой боли в ранах.
Убивали ради спортивного интереса и стреляли не парами и
иятерками, а большими этапными группами, целыми сотнями —
из пулеметов и пистолетов-автоматов! Трудно было заблудиться
немецкому солдату, возвращающемуся из окрестной деревни на
тракт с украденной курицей под мышкой. Путь отступления его
однокашников обозначен страшными указателями. Стриженые
головы, голые ноги и руки лесом торчат из снега по сторонам
дорог. Шли эти люди к месту пыток и мук — лагерям военно­
пленных, да не дошли, полегли на пути в мягкой постели род­
ной страны — в снегу, и молчаливо и грозно шлют проклятия
убийцам, высунув из-под снега руки, словно завещ ая мстить,
мстить, мстить!..
...Сергей открыл глаза и встретился ими с волосяной рыжей
глыбой, свисающей к его подбородку.
«Где это я?* — подумал он.
Вдруг щетина зашевелилась, и мягкий гортанный голос за­
ставил его шире открыть опухшие веки. «Да это ж е борода!» —
10

обрадовался он, встретившись с чуть насмешливым взглядом ее
обладателя.
— Эх ты, мил человек, горяч, нечего сказать! Чай, зап ам я­
товал, где ты? — урчал бородач, наклоняясь над Сергеем. —
Портсигар пожалел... велика важность! Убить германец ить мог
тебя, вот оно как...
Голос бородача напомнил что-то знакомое, и, силясь припо­
мнить, где он его слышал, Сергей закрыл глаза.
— Полежи, я схожу погляжу — снег растаял ли. Попьешь
водички...
«Да Горький так говорил! В кинокартине «Ленин в 1918 го­
ду», — вспомнил Сергей.
— Как зовут-то тебя, мил человек? — подавая Сергею кон­
сервную банку с полурастаявшим снегом, спрашивал бородач.
— Серегой, стало быть...
— Ну, добре, а меня Хведором, мил человек, Никифорычем,
значит... Ярославский я, из Данилова, может, слыхал?
Остаток дня и ночь Сергей провел в разговорах с Никифоры­
чем. Задушевная простота и грубоватая ласковость его советов
и нравоучений заставили Сергея проникнуться к старику чув­
ством глубокой приязни, почти любви. Сергей сознавал, что
Никифорыч неизмеримо практичнее, опытнее его: крепче стоит
на земле чуть кривыми мускулистыми ногами, многое видел и
знает и многое имеет «себе на уме». Не удивился поэтому Сер­
гей, когда Никифорыч, подтащив вещевой мешок, долго рылся в
белье, портянках, старых рукавицах, пока не нашел белую ба­
ночку с какой-то мазью.
— Помогает, слышь, крепко при побоях, — объяснил он,
зачерпнув черным мизинцем солидную дозу снадобья. Сергей не
возражал. «Значит, верно, помогает при побоях», — решил он и
дал Никифорычу вымазать вздувшийся разбитый висок. Когда
Сергей отказался от предложенного сухаря, Никифорыч вдруг
урезонил его:
— Ты, мил человек, бери и ешь. Приказую тебе... — А по­
молчав, добавил: — Помогать будем друг другу. Это хорошо,
слышь...
На второй день ранним утром всех пленных выгнали из ко­
тельной во двор завода. Построенные по пять, тихо двинулись
по Волоколамскому тракту, окруженные сильным конвоем. Сер­
гей и Никифорыч шли в первой пятерке. Колючий, пронизываю­
щий ветер дул в лицо, заставлял в комок сжиматься исхудав­
шее тело.
— Лос! Лос! * — торопили конвойные, пытаясь ускорить про­
цессию. Не успели отойти и трех километров от города, как
сзади начали раздаваться торопливые хлопки выстрелов — то
немцы пристреливали отстающих раненых. Убитых оттаскивали
метров на пять в сторону от дороги. У Сергея тупо и непрестан­
но болело бедро, пораженное осколком... Контуженая левая
* Давай!

Давай!

(нем.)
11

часть лица часто подергивалась дикой гримасой; С каж ды м
шагом боль в бедре все усиливалась.
— Держись крепче, Серег, не то убьют! — посоветовал Никифорыч, — Есть у меня три сухаря, подкрепимся малость, —■
продолжал он, невозмутимо ш агая вперед.
Чем дальше шли, тем больше становилось убитых. Нельзя
отстать от своей пятерки. На место выбывшего сразу становил­
ся кто-нибудь другой, место терялось, а вышедшего на один
шаг из строя немедленно скашивала пуля конвоира. Люди шли
молча, дико блуждая бессмысленными взорами по заснеженным
полям с чернеющими на них пятнами лесов.
— Братцы, ну как ж а оправиться? — взмолился вдруг кто-то
из пленных.
— Ай вчера от грудей? Снимай штаны — и дуй! — поучали
его из строя.
— Не умею, родненькие, на ходу, я ж а не жеребец...
— Пройдешь верст пять и сумеешь, — обещали несчастному.
— Ишь чего захотел! Знать, не голодный...
— Черт плюгавый!..
Плохо быть одному сытому среди сотни голодных.