Под немецким ярмом [Василий Петрович Авенариус] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (142) »
II. Неожиданная встреча
За несколько минут до десяти часов баронесса Юлиана повела Лилли к принцессе. Девочка была теперь в своем белом "конфирмационном" платье, с цветной ленточкой в косичке и в белых лайковых перчатках. При приближении их к покоям Анны Леопольдовны, стоявший y входа в приемную ливрейный скороход в шляпе с плюмажем размахнул перед ними дверь на-отлет. В приемной их встретил молоденький камерпаж и на вопрос гоффрейлины: не входил ли уже кто к ее высочеству? — отвечал, что раньше десяти часов ее высочество никого ведь из посторонних не принимает. — Это-то я знаю; но бывают и исключение, — свысока заметила ему Юлиана; после чего отнеслась к Лилли: — я войду сперва одна, чтобы доложить о тебе принцессе. Лилли осталась в приемной, вдвоем с камерпажем. Тот, не желая, видно, стеснять девочку, а может быть и сам ее стесняясь, удалился в глубину комнаты; достав из карманчика камзола крошечный напилочек, он занялся художественной отделкой своих ногтей. Лилли же в своем душевном смятеньи отошла к окну, выходившему на Неву. Хотя глаза ее и видели протекавшую внизу величественную реку с кораблями, барками, лодками и плотами, но мысли ее летели вслед за гоффрейлиной, докладывавшей только что об ней принцессе. "Что-то она говорить ей про меня? Как я сама понравлюсь принцессе? Сделают ли меня также фрейлиной, или нет? Да и сумела ли бы я быть придворной фрейлиной? Вот испытание!"… Она закусила нижнюю губу, чтобы не дать воли своему малодушию; но сердце y нее все-же продолжало то замирать, то сильнее биться. Тут за выходною дверью раздались спорящие голоса. Спрятав свой напилочек, паж с деловой миной направился к выходу и выглянул за дверь. — Что тут за шум? — Да вот, ваше блогородие, — послышался ответ скорохода, — человек Петра Иваныча Шувалова хочет безпременно видеть баронессу. — А это что y тебя? — Конфеты-с, — отозвался другой голос. — Так я, пожалуй, передам. — Господин мой, простите, велел передать в собственные руки: не будет ли, может, какого ответа. Где прикажете обождать? — Пожалуй, хоть здесь в приемной, — снизошел камерпаж: — баронесса сейчас должна выйти. Лилли оглянулась на вошедшего. То был молодой ливрейный слуга с коробкой с конфетами в руках. Она хотела уже отвернуться опять к окошку, но молодчик издали поклонился ей, и в этом его движении ей припомнилось что-то такое давно знакомое, да и глаза его были устремлены на нее с таким изумлением, что сама она вгляделась в него внимательнее и вскрикнула: — Гриша! Молодчик с новым поклоном приблизился уже прямо к ней. — Вы ли это, Лилли?… Лизавета Романовна… — поправился он. — Какими судьбами?… Все лицо его сиело такою сердечною радостью, что и сама она ему светло улыбнулась. — Хоть один-то человек из своих! — сказала она и покосилась на камерпажа. Но тот деликатно отретировался снова в свой дальний угол, где занялся прежним важным делом, не показывая вида, что слушает. На всякий случай она все-таки зоговорила тише: — А я тебя, Гриша, с первого взгляда даже не узнала… Или тебя зовут теперь уже не Гришей, а Григорием? — Григорием, а чаще того Самсоновым. — Отчего не Самсоном? Ты такой ведь великан стал, и усы какие отростил! — Усища! — усмехнулся, краснее, Самсонов и ущипнул пальцами темный пушок, пробивавшийся y него над верхнею губой. — Не нынче-завтра сбрить придется! — прибавил он со вздохом. — Что так? — А так, что при господах моих, Шуваловых, я вторым камердинером состою, камердинерам же, как и самим господам, усов не полагается. Но вы-то, Лизавета Романовна, за три года как выровнялись! Совсем тоже придворной фрейлиной стали: в лайковых перчатках… — А ты думаешь, оне мои собственные? Фрейлина Менгден, спасибо, одолжила. С трудом ведь застегнула: руки y меня куда толще, чем y ней. Для наглядности девочка растопырила все десять пальцев; но от этого одна пуговица отскочила. — Вот беда-то! А y меня тут ни иголки, ни нитки… — Так вы бы вовсе их сняли, коли вам в них неспособно. — Ну да! Мне и то порядком уже досталось от фрейлины за то, что лапы y меня красные, как y гусыни, что зогорела я, как цыганка. — Здесь, в Питере, вы живо побледнеете, похудеете. За-то будете водить знакомство с высокими- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (142) »
Последние комментарии
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 21 часов назад